Anne de Beyle

Нейросеть

— Какой должна быть женщина?
— Таинственной.
— И всё?

— Какой захочет быть сама.
Крылатой, расцветающей, единственной,
Улыбками сводящей всех с ума.

— А если жизнь наполнена печалями,
Какой должна быть женщина, скажи?
— Укутанной надеждами как шалями,
И мудрости собравшей этажи.

— А если много счастья ей обещано?
— Божественной тогда должна быть женщина.

— А если в целом, просто и без грима,
Какой должна быть женщина?
— Любимой!

(c) Алеся Синеглазая

Нейросеть

Младший Малфой, увлеченно обсуждающий с отцом последние биржевые новости, не сразу ее заметил: она молча стояла в дверях и смотрела на них своими выразительными глазами. Драко замер: вместо той блистательной леди, которой она выглядела в их последнюю встречу, перед ним стояла истощенная, измученная женщина. Под глазами ее залегли глубокие тени, видно поэтому прежде ясный взгляд приобрел теперь нек...>>ую трагичность. Он слышал, что малышка Бетани нелегко ей досталась — роды были трудными, и молодая миссис Малфой едва не погибла.

Но, тем не менее, несмотря на изможденный вид, неубранные волосы и след от подушки на бледной щеке, несмотря на изменившееся после родов тело, она сияла. Драко прислушался к своим ощущениям. Ему хотелось знать, что же на самом деле он чувствует по отношению к ней, но с удивлением отметил, что не испытывает больше ни злобы, ни ненависти. А вместо этого пришло понимание, что именно разглядел в ней Люциус, и чего никогда не замечал он сам. В первый раз взглянув на нее без гнева и предубеждения, он увидел в ней ту женщину, что так очаровала его отца.

Нейросеть

Старший Малфой заметил длинную тень и повернул голову. Увидел потерянного, как он думал иногда, сына, но выражение лица не изменилось, оставаясь таким же светлым и спокойным.

Нейросеть

В залитой золотистым солнечным светом, комнате повисло молчание. Напряжение, вызванное месяцами отчуждения, растворилось без следа. Словно и не было этих тяжелых дней, наполненных непониманием и горечью. Более того, еще никогда оба они не ощущали себя такими по-настоящему близкими людьми, как сейчас. И было еще кое-что: каким-то неуловимым образом сын почувствовал, что отец действительно гордится им. Уж в этом-то он нисколько не сомневался.

Нейросеть

Много позже, сидя в "Дырявом котле" и методично накачиваясь огневиски, он снова и снова мысленно возвращался к этому разговору. Странное дело — чем больше он пил, тем яснее сознавал, что Грейнджер ("Малфой!" — кисло поморщился Драко) по сути права. Умница из умниц и сейчас обошла его по всем статьям. Нетвердой рукой он снова плеснул себе изрядную порцию крепкого напитка, как вдруг взгляд его упал ...>>на одного из посетителей бара: прямо напротив него, за таким же маленьким столиком, сидел старик. Довольно неопрятного вида, в старой, видавшей виды мантии. Судя по практически пустой бутылке, сидел, похоже, давно. Дым из пеньковой трубки сизым облаком заволакивал лицо, так, что черт его было не разобрать. Но глаза, пронзительные и удивительно яркие, казалось, смотрели прямо в душу. Заметив, что Драко пристально наблюдает за ним, тот усмехнулся, вытянул в его сторону узловатый, как древесный корешок, палец и размеренно проговорил:

— Нельзя. Ненавидеть. Невиновных.

После чего сделал очередную затяжку и снова уткнулся в свой стакан.

Драко вздрогнул. Неудивительно: это всегда случается, когда правда обрушивается тебе на голову. Хотел было подойти к незнакомцу, расспросить, что тот имел ввиду, но его отвлекла официантка, подошедшая за расчетом. Когда же Малфой снова взглянул туда, где сидел странный посетитель, того и след простыл. Лишь над опустевшим столиком медленно таяло дымное облако.