Темный хранитель (гет)

2-е декабря 1974 года.

В волшебной деревне Вайсфанг ничего не предвещало этой ночью каких-либо неожиданностей. Было самое начало декабря, оставался месяц до рождества, и жители потихоньку готовились к предстоящим праздникам, приводя в порядок дом и бегая по магазинам. На улице было довольно оживленно, но каждый занимался своим делом. Поэтому долгое время никто не замечал одиноко бредущего по центральной улице молодого человека, чей вид резко контрастировал с окружающей обстановкой. Это был высокий темноволосый подросток пятнадцати-шестнадцати лет, довольно худой, одетый совершенно не по сезону: на нем были темные брюки, легкий джемпер, более подходящий для дома, и домашние тапки, уже изрядно промокшие от снега. Его лицо, руки и одежда были покрыты слоем копоти, на волосах виднелись следы пепла, будто он вылез из горящего дома. Молодой человек, словно лунатик, брел вперед, ничего не замечая вокруг. Взгляд его был пустым, ничего не выражающим. Неизвестно, как долго он еще продолжал бы идти, но тут его, наконец, заметили.

— Эй, парень, ты откуда такой? — спросил его невысокий толстый человек с пышными усами, торговавший неподалеку свежей выпечкой.

Молодой человек не обратил на вопрос никакого внимания, продолжая медленно брести вперед.

— Ты с головой дружишь? В такую стужу гулять без зимней мантии да еще в тапочках. Ведь скоро весь заледенеешь! — продолжал торговец. — Эй, ты что, оглох, парень? Я с тобой говорю!

Молодой человек обернулся на голос, но его взгляд по-прежнему ничего не выражал, казалось, он не понимает, что обращаются к нему.

— Ты что здесь забыл в таком виде? — снова спросил его торговец. — О, да ты весь сажей покрыт! Камин что ли не в порядке?

Кажется, подросток сообразил, что вопрос адресован ему, но понимания в глазах больше не стало. Он только что-то спросил ровным голосом.

— Что ты говоришь? Я, кажется, тебя не расслышал, — непонимающе сказал торговец, удивляясь странной речи.

Молодой человек опять что-то спросил, но торговец опять не понял ни слова.

— Ты иностранец, что ли? Я ни слова не разобрал, — удивленным голосом ответил он. — Ты откуда здесь? С тобой что-то нехорошее приключилось?

— А вы, Мартин, сами не видите? — спросила подошедшая пожилая женщина в длинном пальто. — Вы только взгляните, мальчик весь копотью покрыт! Видно, где-то случился пожар!

— Да что вы, Дорис, вроде не было слышно ничего такого, — ответил ей торговец. — У нас же деревня маленькая, если бы где-то горело, все были бы уже в курсе.

Подросток вновь что-то спросил, начиная проявлять беспокойство. Он, похоже, ни слова не понимал из разговора стоящих рядом людей, но догадывался, что речь идет о нем. Женщина и торговец тоже не понимали его слов.

— Ничего не поняла. Что же он говорит? А может, он под заклятьем? — высказала мысль Дорис и улыбнулась молодому человеку. — Ты только не бойся, милый, мы тебе обязательно поможем. Ты замерз? Давай я тебя согрею, — с этими словами женщина вытащила из кармана пальто волшебную палочку и указала ей на него. — Фоверус!

Из палочки вырвался тонкий оранжевый луч и влетел в подростка. У того сразу пропала мелкая дрожь, но вместо того, чтобы успокоиться, он только больше напрягся и снова что-то сказал, уже повышенным тоном.

— Да ты не волнуйся, не волнуйся, дорогой! — залопотала Дорис. — Это только согревающие чары, а то ты скоро застынешь тут. Как же можно гулять в таком виде?!

— Что происходит? У вас все в порядке? — к ним подошел еще один прохожий, высокий худощавый старик.

— Да вот видишь, Алекс, какой-то мальчишка, похоже, потерялся тут, — ответил Мартин. — Выглядит, как будто в дымоходе побывал, идет, никого не замечает, лопочет непонятно что. Заколдованный что ли?

— А может на него напали? Вдруг пожиратели смерти сюда добрались? — беспокойным голосом спросил старик. — С них станется.

— Алекс, ради Мерлина, не говорите так! — упавшим голосом прошептала Дорис. — Мы же не в Англии. Ну что они здесь забыли? У нас же тихая мирная деревня.

— Вот на такие, на тихие и на мирные, они и нападают в первую очередь, Дорис, — назидательным тоном ответил Алекс. — Ведь здесь им никто не даст отпор. Позову-ка я авроров, пусть разбираются.

Сказав это, Алекс достал свою палочку, направил ее в небо и, прошептав какие-то слова, выпустил в него сноп разноцветных искр. Молодой человек, похоже, забеспокоился всерьез. Он уже начал отступать от своих неудавшихся собеседников, чтобы быть готовым при случае убежать подальше отсюда, но тут раздались хлопки, и вокруг появились люди в красных мантиях. Их было пять человек. В руках у каждого тоже была палочка.

— Что здесь произошло? — спросил один из вновь прибывших, по-видимому, старший.

— Да вот парень тут какой-то, — принялся объяснять Алекс. — Похоже, напали на него, но непонятно кто, когда и где.

— Он вообще непонятно откуда появился, — добавил Мартин. — Смотрю, идет себе по дороге, одетый легко, по-домашнему, весь в саже, никого не замечает, да и говорит на каком-то своем языке, ни слова не разобрать. Видать, и вправду случилось что-то.

— Только бы не пожиратели! — пролепетала Дорис. — Мало нам Гриндевальда, так теперь еще они. Что же им всем мирно никак не живется!

— Ладно, фрау Шмидт, успокойтесь, — подбодрил ее старший. — Сейчас разберемся с вашим пострадавшим.

"Пострадавший" тем временем окидывал затравленным взглядом окруживших его людей. Он совершенно ничего не понимал и уже начал проявлять признаки легкой паники.

— Молодой человек, кто вы такой? — обратился к нему старший.

Молодой человек ответил что-то непонятное, продолжая беспокойно оглядываться.

— Он вас не понимает. Видимо, иностранец, — сказала Дорис.

— Откуда же он тогда? — озадаченно спросил старший. — Да еще в таком виде.

— А может это вообще магл? — подал голос еще один человек из группы.

— Ганс, не говори ерунды! — ответил третий. — Как магл мог попасть сюда? Деревня же защищена от их проникновения.

— Так он мог и не сам прийти, его могли притащить, — не сдавался тот, кого назвали Гансом. — Может, и вправду пожиратели поработали? Напали на магловскую деревню, похитили парня и сюда подбросили. Чтоб и самим поразвлечься, и нас отвлечь.

— Ладно, здесь мы этого все равно не выясним. Заберем его в аврорат, там и выясним, кто он и откуда, — сказав это, старший направил свою палочку на подростка. — Так, парень, идешь с нами.

И тут случилось неожиданное. Молодой человек, прокричав что-то непонятное, вскинул руку, указав на старшего, и того неведомым образом отшвырнуло назад. Пролетев пару метров, он плюхнулся на спину, раскинув руки в стороны и выронив палочку. Все застыли от неожиданности.

— Не магл, — пробормотал Ганс.

Парень, казалось, сам не понял, что случилось. Он стоял, недоуменно глядя на свою руку.

— Что застыли? Оглушите его! — прокричал с земли старший. — В аврорате с ним разберемся.

На парня нацелились еще четыре палочки. Он опять что-то прокричал, на этот раз вскидывая две руки, и еще одного члена группы отбросило на землю. Но тут же раздались крики "Ступефай!", и в него полетели три красных луча. Он попытался увернуться, но два луча достигли цели, и теперь уже сам подросток, пролетев над землей пару метров, упал на снег и остался лежать без движения.

Примечание: в данной части по сюжету все диалоги велись на немецком языке. В дальнейшем диалоги будут вестись на английском.

* * *

8-е декабря 1974 года.

Альбус Дамблдор был недоволен. Ему только что пришло письмо из Баварии, в котором глава немецкого аврората Зигмунд Шварц, очень просил его приехать на несколько дней. К письму также прилагался портал для перемещения и портрет какого-то колдуна, которого Шварц попросил узнать у Дамблдора, когда тот сможет прибыть.

Скоро рождество, и Дамблдору совершенно не хотелось куда-либо отлучаться из Хогвартса. Тем более в Баварию. Но глава немецкого аврората утверждал, что без Дамблдора никак не обойтись. Шварц был его близким другом, Дамблдор знал его со времен войны с Гриндевальдом и понимал, что тот бы не стал звать его без серьезной причины. Поэтому директор, вздохнув, передал портрету, что прибудет завтра утром.

Вызвав к себе деканов факультетов, Дамблдор предупредил их, что на несколько дней отлучится в Баварию, и оставил своему заместителю, профессору Макгонагалл, все необходимые распоряжения. Подготовка не заняла много времени, и следующим утром директор, активировав присланный Шварцем портал, переместился в Баварию.

Переместившись, Дамблдор огляделся. Он сразу понял, где находится. Портал перенес его в гостиницу, в которой он останавливался во время одной деловой поездки в Баварию в начале шестидесятых. Причем комната была та же самая. С приятным удивлением директор отметил, что здесь все осталось по-прежнему. То же окно на улицу, та же двуспальная кровать в углу, тот же камин, то же мягкое кресло у стены напротив, тот же круглый столик, на котором стояла ваза с разными сладостями. Единственным обновлением была висевшая на стене картина, на которой был изображен стоящий посреди поля рыцарь в доспехах облокотившийся на длинный меч Как только Дамблдор устремил на него свой взгляд, рыцарь немедленно повернулся к нему.

— Приветствую вас в Мюнхене, герр Дамблдор! — произнес он на ломанном английском, отвешивая директору легкий поклон. — Мое имя сэр Ульрих фон Клаус, рыцарь тевтонского ордена времен его величества короля Фредерика Барбароссы. Герр Шварц попросил меня уведомить его, когда вы появитесь и будете готовы встретиться с ним.

— Благодарю вас, сэр Ульрих, — приветливо ответил Дамблдор, кланяясь в ответ. — Пожалуйста, передайте господину Шварцу, что я вполне готов встретиться с ним.

— Сию минуту, сэр, — и рыцарь исчез с картины. Через двадцать секунд он появился снова.

— Герр Шварц просил передать, что будет здесь через две минуты, — объявил он.

— Прекрасно, — ответил директор, садясь в кресло.

Через пару минут камин зажегся зеленым пламенем, и из него вышел глава немецкого аврората: высокий, поджарый, коротко стриженный темноволосый мужчина со слегка грубоватым морщинистым лицом и пышными усами, одетый в красную мантию.

— Альбус, как я рад тебя видеть! Надеюсь, добрался без проблем?

— Здравствуй, Зигмунд! Все отлично, твой портал прекрасно сработал, — поднялся ему навстречу Дамблдор. Старые друзья обнялись.

— Извини, что выдернул тебя из Хогвартса, Альбус, но мне и вправду очень нужна твоя помощь, — начал Шварц.

— Пустяки, Зигмунд. Я всегда найду время на старых друзей. Так чем же я могу помочь?

— Нужны твои способности в легилименции, Альбус. У нас в больнице имени Форсмана появился интересный пациент, и мы не знаем, что с ним делать. Если ты готов, мы можем прямо сейчас туда отправиться, там я тебе все и покажу, — доставая летучий порох, произнес Шварц.

— Я готов, — кивнул Дамблдор, беря горсть пороха. И оба волшебника переместились в больницу.

Оказавшись в больнице Форсмана, Шварц отвел Дамблдора к одной из палат. Рядом с ней сидел дежурный аврор — молодой парень лет двадцати или чуть больше.

— Франц, что-нибудь еще удалось выяснить? — спросил у него Шварц.

— Увы, сэр, ничего нового, — ответил тот.

— Альбус, это Франц Лютер, он недавно закончил академию авроров. Франц, познакомься, это Альбус Дамблдор, директор школы магии и чародейства Хогвартс, — представил Шварц своего спутника. — Не буду перечислять все его титулы, думаю, ты и так их знаешь, — с усмешкой добавил он.

— Герр Дамблдор, для меня это большая честь! — Франц чинно протянул руку Дамблдору. Тот с добродушной улыбкой пожал ее.

— И для меня, мистер Лютер.

— Что ж, Альбус, вот зачем я тебя сюда позвал, — продолжил Шварц, указывая в окно палаты.

Дамблдор заглянул внутрь. В палате на кровати сидел высокий худощавый подросток. На вид ему было лет пятнадцать-шестнадцать, у него были короткие темные волосы и несколько бледная кожа. Одет он был в больничную одежду для пациентов синего цвета. Подросток читал какую-то книгу.

— И кто этот молодой человек? — спросил Дамблдор.

— В том и беда, Альбус, что мы этого не знаем, — развел руками Шварц. — Никто не может сказать, кто он и откуда взялся. Никто его раньше не видел. И сам он, похоже, ничего о себе не помнит.

— Совсем ничего?

— Совсем. Мы уже расспрашивали его несколько раз, один раз с отчаяния даже применили веритасерум, но он не смог рассказать о себе ничего. Совершенно не помнит, ни кто он, ни как оказался здесь, ни что с ним приключилось. Наши легилименты пытались поработать с ним, но оказались бессильны. Ты один из самых сильных легилиментов в Европе, и я надеялся, что, может, ты сможешь помочь.

— Я попробую, — кивнул Дамблдор. — Расскажи мне сначала, что о нем известно. Как он оказался у вас?

— Он появился неделю назад в деревне Вайсфанг, — начал рассказывать Шварц, — одет был в брюки, легкий джемпер и домашние тапки, можешь себе представить? И, кроме того, он был весь в копоти, будто побывал на пожаре. Пришлось его здесь переодеть. По словам свидетелей, парень просто брел по улице, как лунатик, совершенно ничего не замечая вокруг. Несколько прохожих попытались выяснить у него, что случилось, но он их не понял. Они его тоже. Ничего не добившись, прохожие вызвали авроров. Те также попытались с ним заговорить, также ничего не добились, и в итоге доставили его в аврорат.

— Он не оказал сопротивления? — уточнил Дамблдор.

— Если бы. Оказал и еще как! Опрокинул двоих членов группы, прежде чем его оглушили. И ведь при нем даже не было палочки, он сделал это простым взмахом руки!

— В каком смысле? — не понял Дамблдор. — Он что, полез в драку?

— Нет, Альбус, не в драку. Члены отряда утверждают, что он просто взмахнул рукой, и руководитель группы отлетел назад. Затем он еще раз махнул рукой и отшвырнул еще одного аврора. Я сначала сам не поверил, но за прошедшие дни убедился, что парень действительно что-то умеет в беспалочковой магии. Такое редко увидишь.

— И как он себя повел, оказавшись в аврорате?

— Вначале буйствовал: кричал, метался по комнате, бил и пинал дверь и стены. Пришлось силой дать ему успокаивающего зелья, только тогда он угомонился. Сначала разговор у нас не складывался, так как парень не понимал, о чем мы его спрашиваем, а мы не понимали его. Но затем один из наших догадался обратиться к нему по-английски. Оказалось, что он достаточно свободно на нем говорит. Жаль, что прибывшие авроры не догадались о том же. Как только проблема с языком была решена, парень быстро пошел на контакт. Но, к сожалению, не смог рассказать ничего о себе. По его словам он не помнит, кто он и откуда. Как очутился в деревне, он также не представляет, говорит, что тогда вообще ничего не соображал, пока к нему прохожие не обратились. Ничего от него не добившись, мы доставили его сюда. Целители говорят, что никаких проклятий на нем нет, здоровье в порядке, не считая полной амнезии. Так что сейчас парень здесь под наблюдением, а мы пока пытаемся выяснить о нем по своим каналам.

— И что удалось узнать? — спросил Дамблдор, слушая все с большим интересом.

— О, поверь, Альбус, перед тем как послать тебе письмо, я проделал достаточно работы, — продолжал Шварц. — Мы выяснили, что он говорил по-русски, так что, похоже, парень прибыл из России или ближних стран Советского Союза. Точнее сказать, к сожалению, не могу. Одежда на нем была больше похожа на магловскую, кое-кто из авроров вообще сначала решил, что это магл, непонятным образом оказавшийся здесь. Но теперь уже ясно, что он волшебник, хотя волшебной палочки при нем не оказалось. Нам удалось выяснить его возраст — он родился где-то в начале сентября пятьдесят восьмого, так что сейчас ему шестнадцать лет. Прежде всего, мы связались с российским министерством магии, отправив его колдографию. Но оттуда пришел ответ, что этот молодой человек им неизвестен. Конечно, они пообещали связаться с ближайшими министерствами стран СССР и спросить у них, но боюсь, ответа мы не дождемся — слишком большая площадь для поиска. Там редко делают колдографии, так что будь он даже из России, не зная имени, там можно искать человека, пока Моргана не воскреснет. Так что, скорее всего, они это дело просто замнут. Мы также отправили сову в Дурмстранг — если он русский, то мог там учиться. Увы, там тоже ответили, что впервые видят этого парня. Тогда я написал тебе и попросил приехать. Одновременно с этим мы отправили сову в Бобатон, хотя я уже и не надеялся получить положительный ответ — там, в основном, учится народ из стран Южной Европы, таких как Франция, Испания или Италия. И действительно, как раз сегодня, перед твоим приездом оттуда пришло ответное письмо, что они тоже не знают, кто этот юноша. Так что, как видишь, Альбус, у нас полный тупик.

— Постой, Зигмунд, — прикинул Дамблдор, — ты сказал, что мальчику шестнадцать лет, значит, он несовершеннолетний. С пятьдесят пятого года на всех несовершеннолетних волшебников действуют чары Надзора, которые отслеживают их местонахождение и фиксируют магию, которая применяется. Если он колдовал, то в ваше министерство должны передаваться сигналы. Разве нельзя по ним определить, кто он и откуда?

— Ты читаешь мои мысли, Альбус, — грустно усмехнулся Шварц. — Разумеется, мы тоже об этом подумали. Но нас опять ждало разочарование. Оказалось, что на нем нет чар Надзора. Он может спокойно колдовать, и мы об этом ничего не узнаем.

— Как это? — поднял брови Дамблдор. — Юный волшебник без чар Надзора?

— Как видно, такое возможно. Мы тщательно проверили. Собственно, это еще одна причина, по которой я не прислал тебе колдографию с вопросами, а попросил приехать лично. С парнем надо что-то решать. Мы же не можем держать его здесь вечно. Целители говорят, что здоровье его в порядке, не считая потери памяти. Общаться ему, конечно, сложно, так как он не знает немецкого. Тем не менее, сейчас он ведет себя вполне адекватно. Большую часть времени читает. Хорошо, что у нас есть книги на английском. Но как быть дальше, я не представляю. В мир маглов его, понятное дело, не отправишь. Да и куда именно? Сам он ничего не помнит, чар Надзора на нем нет, и мы понятия не имеем, в какую страну его отправлять. Пристраивать в мир волшебников? Но уровень его знаний неизвестен, значит, диплом он вряд ли получит. А без диплома какую работу он найдет? Разве что булками торговать.

— Возможно, он обучался на дому. Есть же подобные случаи, — предположил Дамблдор. — Хотя, раз его имя неизвестно, то это не определишь.

— Вот и я так думаю, Альбус. Поэтому я и пригласил тебя сюда. Ты один из самых способных легилиментов в Европе. Прошу, попробуй поработать с его памятью, возможно, тебе удастся заставить его вспомнить что-то. Если не получится, тогда будем решать, что дальше.

— Хорошо, — кивнул Дамблдор. — Как мне к нему обращаться? Вы дали ему какое-то имя?

— Он сам себе его дал, — ответил Шварц. — С позавчерашнего дня, он просил называть его Николас.

— Николас, значит, — проговорил Дамблдор. — Ну что ж, я готов.

— Удачи, Альбус, — сказал Шварц.

— Удачи вам, сэр, — присоединился к нему Лютер.

Дамблдор кивнул и вошел в комнату.

Юноша, сидящий на кровати, поднял голову и взглянул на вошедшего к нему высокого старика: яркая лиловая мантия, длинные серебристые волосы и не менне длинная борода, очки со стеклами в форме полумесяцев. В его глазах читалась заинтересованность, но вместе с тем некоторая настороженность.

— Здравствуйте, молодой человек, — с улыбкой поздоровался Дамблдор, шагнув вперед и протягивая ему руку.

— Добрый день, сэр, — парень вежливо ответил на приветствие, вставая и пожимая протянутую руку.

— Меня зовут профессор Дамблдор.

— Профессор? — с интересом переспросил молодой человек, снова садясь на кровать. — В смысле? Вы учитель? Что-то преподаете?

Говорил он медленно, растягивая слова, но почти без акцента. Было заметно, что хотя английский язык ему не родной, но он имел много практики.

— Не совсем, — снова улыбнулся Дамблдор. — Я являюсь директором школы магии и чародейства, которая называется Хогвартс.

— Школы магии и чародейства, — повторил юноша. — Значит, вы тоже волшебник? Как и все здесь?

— Да, я тоже волшебник, — кивнул директор. — Так же как и все, с кем ты общался последнюю неделю.

— Приятно познакомиться, профессор, — вежливым тоном произнес молодой человек. — Прошу вас, зовите меня Николас.

— Ты вспомнил свое имя? — спросил Дамблдор.

— Я не уверен, — проговорил юноша. — Я не помню о себе ничего. Позапрошлой ночью мне что-то снилось. Во сне я услышал это имя и проснулся. Было такое ощущение, будто меня кто-то звал. Я решил, что пока не вспомню настоящее имя, то буду зваться этим.

— Что ж, приятно познакомиться, Николас, — еще раз с улыбкой кивнул директор.

— Мне сказали, что я тоже волшебник, — задумчиво произнес Николас, — и у меня действительно получаются кое-какие фокусы.

— Что, например? — заинтересованно спросил Дамблдор.

— Управляться с различными предметами, — ответил Николас. — Я могу перемещать предметы, не прикасаясь к ним, могу заставлять их двигаться к себе или наоборот оттолкнуть. Могу заставить их подняться в воздух и перелететь с места на место.

Сказав это, юноша посмотрел на лежащую рядом книгу и направил на нее правую руку. Книга медленно оторвалась от кровати и поднялась в воздух. Не переставая смотреть на нее, Николас плавно повел рукой в сторону. Книга так же плавно полетела от кровати по направлению к стоящей рядом тумбочке. Когда она зависла над ней, Николас медленно стал опускать вытянутую руку, и книга аккуратно легла на тумбочку.

— Правда, это получается только с легкими предметами, — задумчиво сказал юноша.

— Само собой, чем тяжелее предмет, тем сложнее поднять его в воздух, — согласился Дамблдор.

— Позволь объяснить тебе, почему я здесь, — продолжил он. — Дело в том, что никто не может сказать, кто ты и откуда появился. А для мира волшебников это редкость. Волшебные правительства всех стран стараются учитывать всех волшебников и волшебниц.

— Понимаю, сэр. Но я уже говорил, что ничего не помню о себе. Я бы и сам хотел знать, кто я и что со мной приключилось.

— Вот поэтому сюда пригласили меня. Я не просто волшебник, я являюсь легилиментом, то есть специалистом по проникновению в человеческое сознание или, говоря проще, по чтению мыслей. Ты уже знаешь, что это такое? — спросил Дамблдор.

— Да, я знаю что это, — ответил Николас, — со мной уже работало несколько легилиментов, пытались прочесть мои воспоминания. Но они не смогли мне помочь.

— Если ты не возражаешь, я попытаюсь проникнуть в твое сознание и помочь тебе вспомнить что-нибудь из твоей жизни.

— Хорошо, — кивнул Николас. — Я готов.

— Ты не боишься? — уточнил Дамблдор.

— Боюсь, конечно, — мрачно кивнул молодой человек, — но как мне еще вспомнить что-то?

— Прекрасно, — сказал Дамблдор, доставая палочку и направляя ее на Николаса, — тогда давай попробуем. Раз. Два. Три. Легилименс!

Перед глазами поплыли образы. Дамблдор чувствовал страх и напряжение юноши. Определенно, ему не нравилось, что кто-то проникает к нему в голову. Но вместе с тем он сам ужасно хотел хоть что-то вспомнить о себе и поэтому старательно подавлял эти чувства.

Дамблдор смотрел картинки. Это были воспоминания Николаса о прошедшей неделе. Вот он находится в больнице, где его осматривают колдомедики. Вот его допрашивают авроры о том, что он помнит. Вот он в аврорате, бегает по комнате для допросов. Вот лезет в драку с двумя вошедшими аврорами. Схватив одного за грудки, он пытается его повалить, но другой, достав палочку, связывает юношу веревками. Вот он идет по улице деревни Вайсфанг. Прохожие обращаются к нему. Он их не понимает и переспрашивает. Снова не понимает и начинает беспокоиться.

Но все эти образы относились к событиям последней недели, когда Николас уже оказался в Баварии. Как ни старался Дамблдор, никаких воспоминаний о том, что происходило до этого, не появлялось. Они были либо стерты, либо скрыты так надежно, что до них было не достучаться. Большие усилия могли повредить разум юноши, и Дамблдор не мог рисковать. Спустя 10 минут директор вынужден был признать свою неудачу.

— Увы, Николас, но мне не удалось выявить что-либо, — сказал он с сожалением. — Воспоминания скрыты надежно.

— Значит, мне не помочь? — дрожащим голосом спросил Николас. — Я никогда не смогу вспомнить?

— Я этого не сказал. На самом деле воспоминания не исчезают бесследно. Что-то все равно остается.

— Но что же мне делать? — спросил подросток.

— Я думаю, прежде всего, ты должен успокоиться, — ответил Дамблдор. — Да, сразу у тебя вспомнить не получилось. Но надо продолжать работать. Возможно, со временем память сама начнет к тебе возвращаться. Нужно только дать ей толчок.

— Я уже почти неделю здесь и не вспомнил ничего, — покачал головой Николас. — Сколько должно пройти времени, прежде чем я начну вспоминать? На это могут уйти годы.

— Возможно. Но я думаю, что меньше, — улыбнулся Дамблдор. — На самом деле ты забыл далеко не все. Поверь, я уже видел людей, потерявших память, и ты далеко не в худшем состоянии. Посуди сам, ты все еще разбираешься в предметах быта, таких как ложки, вилки и другое. Когда я вошел, ты читал книгу, то есть ты понимаешь, что такое книга, и как с ней обращаться. Ты не утратил способности ходить, говорить, думать и анализировать. Более того, мы сейчас говорим с тобой на английском, который, как мне сказали, не является для тебя родным языком. Это значит, что подсознательно ты очень многое помнишь.

— Но смогу ли я вспомнить еще что-нибудь?

— Кое-что ты уже вспомнил. Ты ведь способен передвигать предметы и делаешь это одной силой мысли. Поверь, это далеко не так просто, и не каждый волшебник так может. Этому нужно учиться, достаточно долго и упорно. Если ты овладел этим навыком меньше чем за неделю, то ты определенно умел это раньше. И наверняка применял. Возможно, если мы попробуем с тобой другие направления в магии, то ты и там что-то вспомнишь.

— Думаете, это поможет? — с надеждой спросил Николас.

— В любом случае, стоит попробовать, — ответил Дамблдор. — Сейчас мы, пожалуй, прервемся. Я зайду через пару часов и расскажу тебе немного о магическом мире. И о том, что изучают в школах магии. Возможно, что-то покажется тебе знакомым.

— Хорошо, — кивнул молодой человек.

— Что ж, приятно было познакомиться, Николас, — сказал директор, вставая и протягивая ему руку. — Увидимся позже.

— До встречи, профессор, — попрощался Николас, отвечая на рукопожатие.

* * *

Когда Дамблдор вышел из палаты, Шварц уже ждал его.

— Ну что, Альбус? Тебе удалось что-нибудь о нем выяснить?

— Увы, Зигмунд, его воспоминания скрыты надежно. Мне до них не добраться. Большие усилия могут повредить разум мальчика, — сокрушенно ответил Дамблдор, — но отчаиваться рано. Мне кажется, что его воспоминания целы, просто надежно заблокированы. И нам следует ему помочь снять эту блокировку. Через некоторое время можно будет повторить сеанс легилименции, возможно, от него будет больше пользы. Ему нужен какой-то толчок, вроде факта из его прошлого. Тогда, возможно, он сам начнет вспоминать.

— И что ты предлагаешь? — спросил Шварц.

— Я думаю, сперва стоит выяснить его знания и уровень магических способностей. Я собираюсь рассказать ему о мире волшебников, а затем мы попробуем с ним какие-нибудь простые заклинания. Если он раньше этим занимался, то, возможно, что-то вспомнит.

— Ты уверен в этом? — с сомнением покачал головой начальник аврората. — А если он не занимался этим раньше? Стоит ли давать ему палочку? Еще устроит здесь фейерверк.

— Не волнуйся, Зигмунд, я прослежу, чтобы все было в порядке. К тому же, я уверен, что он что-то умеет. Ты сам видел, как он обращается с предметами. Без помощи палочки, просто силой воли. И это не стихийная магия, он пользуется своими способностями вполне сознательно. А ты знаешь, как этому нелегко научиться. Мы-то все привыкли колдовать с помощью палочек.

— Не знаю, Альбус, — все еще сомневался Шварц. — Если парень умеет колдовать без палочки, то неизвестно, как он будет колдовать с ней. А вдруг он никогда не держал палочку в руках? Как тогда она себя поведет?

— Заниматься с ним все равно придется, Зигмунд. Ты сам сказал, что к маглам его не отправишь. Значит, нужно вводить его в наш мир. А для этого нам необходимо знать, что он умеет, и чего от него можно ожидать. А сам мальчик должен быть в курсе, как устроен магический мир, чтобы знать, как себя вести, и чтобы было меньше неприятных сюрпризов.

— Да уж, у нас много сюрпризов, — пробурчал Шварц. — Самый неприятный из них — это Волдеморт и его приспешники. То-то парень порадуется, узнав, что в волшебном мире, куда он попал, почти началась война.

— Именно поэтому мы и должны ему рассказать, — сказал Дамблдор. — Тем более, что в мире маглов сейчас не менее опасно. Ведь пожиратели все чаще устраивают там нападения.

— Знаю, мне уже приходилось сталкиваться. Две недели назад напали на семью маглов. И среди нападавших были оборотни. Что за звери эти пожиратели! — буквально прорычал глава аврората. — Нападать на ни в чем неповинных людей, просто ради развлечения! Да еще используя всяких монстров. Я знаю, что основной очаг в Британии, так что вам гораздо хуже, чем нам, но и у нас периодически случаются нападения на маглов. Да и на маглорожденных волшебников пару раз тоже нападали.

— И Николас должен об этом знать. Иначе, попав в наш мир, он легко может стать жертвой такого нападения.

— Если уже не стал. Пожалуй, ты прав, — кивнул Шварц. — Когда ты собираешься начать?

— Я сказал Николасу, что приду через пару часов, — ответил Дамблдор. — Пока что вернусь в гостиницу, подготовлюсь.

— Хорошо, — сказал Шварц. — К сожалению, я не смогу тебя сопровождать. Работа, сам понимаешь. Но здесь будет Лютер, я распоряжусь, чтобы тебя пустили. Тебе что-нибудь нужно?

— Возможно, мне понадобятся какие-либо учебные пособия по магии. Желательно с иллюстрациями. Ты не мог бы мне в этом помочь?

— Без проблем. Я отправлю все, что тебе нужно прямо в твой номер. А вечером встретимся, ты мне расскажешь, как все прошло.

— Отлично! — улыбнулся директор. — Тогда увидимся вечером, Зигмунд.

Альбус Дамблдор всегда любил загадки и головоломки. Еще учась в Хогвартсе, он старался находить ответы на все вопросы, которые слышал. Он читал книги, сопоставлял и анализировал факты и слухи, а когда информации не хватало, то выдвигал гипотезы, строил предположения и старался найти им подтверждение. И всегда ужасно огорчался, если не удавалось найти ответ. Дамблдор считал, что у любой проблемы есть решение, возможно даже не одно, и оно должно быть найдено. Конечно, со временем, он понял, что некоторые решения могут быть крайне тяжелыми, а то и вовсе неприемлемыми. И последствия могут быть непоправимы. После того, как трагически погибла его мать, а затем и младшая сестра, Дамблдор по-настоящему осознал, что есть вещи, которые нельзя исправить. С тех пор при решении любого вопроса он старался по возможности не предпринимать каких-либо резких шагов, действуя мягко или даже незаметно, тщательно все обдумывая и не пуская что-либо на самотек. Но Дамблдор по-прежнему не любил нерешенных проблем.

И сейчас, встретившись с Николасом, мальчиком, забывшим всю свою прошлую жизнь, директор просто не мог оставить все как есть. Этот молодой человек лишился всего, кроме того, возможно, что его где-то отчаянно ищут или оплакивают. Ему просто необходимо помочь. Конечно, Дамблдор не мог позволить себе возиться с каждым потерянным ребенком, но он обязан был что-то сделать. Хотя бы дать мальчику возможность самому адаптироваться в этом мире. Неудачный сеанс легилименции показал, что память ему пока не восстановить. Но в то же время его подсознательные навыки явно сохранились. Значит, нужно их выявить и понять, как он сможет их применить.

С этими мыслями Дамблдор просматривал книги, присланные ему Шварцем. Глава аврората постарался на славу, прислав книг почти на целый чемодан. В основном это были учебные пособия по магическим дисциплинам: чары, трансфигурация (директор с улыбкой отметил, что сам является автором одного из присланных учебников), гербология, зельеварение. Был тут и справочник магических существ, а также по древним рунам. Пара книг по истории магического мира. Этого вполне хватило бы, чтобы обучать магии дюжину студентов.

Взяв несколько книг по базовым курсам, директор отправился в больницу. Лютер уже ждал его и проводил в комнату Николаса, пожелав удачи напоследок.

Юноша радостно поднялся навстречу.

— Еще раз добрый день, профессор, — поздоровался он.

— Здравствуй, Николас, — улыбнулся в ответ Дамблдор. — Ну что, ты готов?

— Да, сэр, — кивнул молодой человек. — С чего мы начнем?

— Пожалуй, начнем с самого волшебного мира. Тебе уже успели что-нибудь рассказать о нем?

— Только то, что волшебники живут втайне от остального мира.

— Это так. Еще со времен средневековья волшебники и обычные люди, которых мы называем маглами, не ладили между собой. Маглы не понимали и боялись колдовства. Многие принимали его как факт и признавали, но многие ненавидели и волшебство, и волшебников и старались их уничтожить. Хотя, надо признать, что страхи маглов были небезосновательны. Среди волшебников было немало и тех, кто считал, что их сила дает им право на власть, и добиваться этой власти можно, не считаясь с моралью, нападая, запугивая и даже убивая. Они шли на это. Между волшебниками и маглами постоянно шла война. Война хаотичная, без какого-либо единого центра, и она шла по всему миру. И хотя волшебство — сильное оружие, но волшебников слишком мало по сравнению с обычными людьми. Это противостояние грозило им полным истреблением. Поэтому, чтобы не продолжать это бессмысленное кровопролитие, волшебными правительствами всего мира было принято решение скрыть от маглов как волшебников, так и все, что доказывает их существование. Так был принят Международный Статут Секретности, который волшебники тщательно поддерживают. В любой стране мира есть территории, скрытые от маглов. Именно там, в основном, живут и работают волшебники. Ты был найден на одной из таких территорий.

Дамблдор долгое время рассказывал Николасу о магическом мире и его устройстве. О магических существах и растениях, которыми наполнен волшебный мир. О министерствах магии разных стран, которые управляют волшебным миром и следят за тем, чтобы он был надежно скрыт. И о школах магии, где юных волшебников обучают навыкам колдовства.

Николас слушал внимательно, не перебивая, только иногда задавая уточняющие вопросы. Ему было невероятно интересно. Постепенно они дошли до проявления магических способностей.

— Магические способности являются врожденными, — говорил Дамблдор, — их нельзя получить и нельзя передать другому человеку. С ними можно только родиться. Хотя можно их и утратить, вследствие каких-либо серьезных увечий. В основном, способность к волшебству передается по наследству, то есть ребенок волшебников также является волшебником. Ребенок волшебника и магла, как правило, тоже волшебник. Но иногда и у совершенно обычных людей рождаются дети с магическими способностями.

— А может у волшебников родиться ребенок, не обладающий магическими способностями? — спросил Николас.

— Может, — кивнул Дамблдор. — Такое редко, но все же случается. Детей волшебников, родившихся без волшебной силы, называют сквибами. Фактически, они не отличаются от обычных людей. Но в отличие от маглов сквибы знают о магическом мире, поэтому им доступны магические территории, и они живут среди нас.

— А то, кем являлись родители ребенка, как-то влияет на уровень магических способностей? — продолжал интересоваться юноша.

— Нет, на магических способностях это не отражается. То, кем являлись родители ребенка, влияет лишь на вероятность их появления. Но магический потенциал от этого никак не зависит. В семье маглов может родиться весьма талантливый в волшебстве ребенок, а в семье волшебников наоборот может родиться весьма посредственный маг.

— То есть, по мне нельзя сказать, были мои родители волшебниками или простыми людьми? — уточнил Николас.

— Нет, таких способов пока не существует, — покачал головой Дамблдор. — А для тебя важно, кем были твои родители?

— Нет, не важно. Просто меня гнетет, что я вообще ничего о себе не помню. А так я узнал бы хоть что-то о родителях, — пробормотал в ответ Николас, опустив голову.

— Не стоит отчаиваться. Все еще может наладиться, — подбодрил его директор и продолжил: — Так вот, магические способности проявляются у детей с раннего возраста. Обычно дети еще не способны их контролировать. Магия проявляется у них в виде стихийных всплесков, во время сильных эмоциональных потрясений. Эти всплески так и называются — стихийной магией. Министерства магии способны их отслеживать, именно так они и выявляют новых волшебников.

— Значит, и у меня были подобные всплески? — спросил Николас. Дамблдор кивнул.

— Да, я уверен, что они были и у тебя. Юных волшебников учат обращаться со своими способностями, контролировать их и правильно использовать, — продолжал он. — Почти все юные волшебники поступают в ту или иную школу магии. Хотя можно обучаться и на дому, или посещая частные уроки.

— Сэр, я заметил, что все волшебники колдуют, используя волшебную палочку, — перебил его Николас, — я видел ее у каждого волшебника, с которым общался здесь. Почему ее необходимо использовать? Разве нельзя колдовать без нее?

— Я как раз подхожу к этому. Конечно, можно колдовать и так, просто силой воли. У нас такая магия называется беспалочковой, поскольку для колдовства принято использовать волшебные палочки. Но без палочки колдуют редко. На это есть несколько причин. Во-первых, магией без палочки очень сложно управлять. Как я уже сказал, подавляющее большинство юных волшебников не способно контролировать свою магию. И обучаться этому очень тяжело. На самом деле то, что показываешь ты, сознательно двигая предметы силой воли — это довольно редкое явление. Не многие волшебники могут его повторить. Безусловно, встречаются волшебники, способные к беспалочковой магии. Они встречаются даже среди детей. Но таких — считанные единицы. Магия без палочки часто требует большого эмоционального напряжения и может быстро истощить силы. По этой причине я не советую тебе слишком усердствовать. Волшебная палочка позволяет лучше сосредоточить и направить твою магию, поэтому колдовать намного проще. Во-вторых, беспалочковая магия сильно ограничена в возможностях. Волшебная палочка может преобразовать твою магию во множество самых разнообразных заклинаний. Преобразовывать же магию без палочки гораздо сложнее. Поэтому, если волшебник и способен колдовать силой воли, ему, как правило, доступен лишь небольшой набор довольно простых в исполнении заклинаний, каких именно, зависит от самого волшебника. Кроме того такая магия плохо действует на больших расстояниях, а в некоторых случаях требует непосредственного контакта с заколдовываемым объектом, что также ограничивает ее использование. Вот почему мы пользуемся палочками. Я, как ты видел, тоже ей пользуюсь, хотя могу колдовать и без нее.

Сказав это, директор щелкнул пальцами, и один из принесенных им учебников взлетел со стола в воздух. Несколько раз перекувыркнувшись, книга аккуратно легла обратно на стол. Николас одобрительно улыбнулся.

— А есть другие предметы кроме волшебной палочки, которые помогают колдовать? — спросил он.

— Да, конечно есть. Есть волшебные посохи, которые были довольно популярны у волшебников в средние века, а у некоторых любителей популярны до сих пор. Есть волшебные жезлы. Встречаются даже образцы холодного оружия, которые позволяют колдовать, хотя это уже экзотические модели, изготавливаемые на заказ. Однако проблема в том, что все эти предметы довольно крупные, поэтому их трудно держать под рукой или спрятать. Также существуют волшебные кольца и медальоны. Но у них тоже свои сложности: при длительном использовании они сильно нагреваются и могут доставить волшебнику серьезные неудобства. Поэтому волшебная палочка считается наиболее подходящим инструментом.

— Ясно, — кивнул Николас.

— Однако колдовство не сводится к использованию волшебной палочки, — продолжал Дамблдор. — Магия очень разнообразна. Существует множество магических дисциплин, и у каждой есть множество разделов. На базовом уровне все они изучаются в школах магии.

— Какие, например? — заинтересованно спросил Николас.

— Например, чары, где тебя учат заклинаниям, чтобы колдовать над предметами. Трансфигурация, где изучаются заклинания для превращения одних предметов в другие. Защита от темных искусств, где ты изучаешь различные темные заклятия и темных существ и учишься им противостоять. Этот предмет включает в себя уже не только различные заклинания, но и навыки о том, как себя вести, как использовать защитные талисманы и так далее. Гербология — это наука о магических растениях и грибах. Она уже не предполагает использования заклинаний. На ней ты изучаешь, для чего используются те или иные растения, и как с ними обращаться. Зельеварение — это, как ты уже знаешь, наука о зельях. Там изучаются различные зелья и снадобья, их применение и правила приготовления. Это основные предметы. Кроме того есть еще древние руны, прорицания, арифмантика, астрономия, уход за магическими существами и некоторые другие.

— Действительно, много дисциплин, — проговорил Николас и уточнил: — Значит то, что использовал я, относится к чарам?

— Верно, — кивнул Дамблдор. — Поднятие предметов в воздух — это чары левитации. Притягивание предметов к себе — это манящие чары. Отталкивание предметов от себя — это отталкивающие чары.

— Я в первый день использовал на аврорах отталкивающие чары, — вспомнил Николас, — оттолкнул двоих. А потом меня будто оглушили.

— Да, на тебе использовали оглушающее заклинание, — ответил Дамблдор. — Оно называется «Ступефай». Его скорее можно отнести к защите от темных искусств.

— Я слышал это слово, — кивнул Николас. — А для колдовства палочкой обязательно требуется говорить какие-то слова? Когда я колдую с предметами, мне слов не требуется.

— Правильные слова помогают, — принялся объяснять Дамблдор. — Когда ты колдуешь, то тебе нужно преобразовать твою магию в нужное заклинание. Главными условиями для этого являются четкая цель, правильный эмоциональный настрой и правильные движения палочкой. Но для улучшения преобразования используются соответствующие слова. Они усиливают эффект. Детям, которые только начинают учиться магии, слова заклинаний просто необходимы. Когда ты достигаешь достаточно опыта в колдовстве, то слова тебе уже не требуются. На старших курсах студентов обучают магии без слов или невербальной магии, как ее называют. Сначала они учатся произносить заклинание про себя, а потом не произносить вовсе. В беспалочковой магии слова заклинаний тоже могут улучшить эффект, но несущественно.

— А нужны определенные слова? — уточнил мальчишка.

— Да, определенные. Подходят только те, которые сочетаются с остальными условиями, то есть целью, настроем и движениями палочкой. Поэтому для каждого заклинания существует своя формулировка, обычно от одного для трех слов. Конечно, эта формулировка не единственная. У нас в Европе для какого-то заклинания есть одна формулировка, а на Ближнем Востоке или, например, в Китае, для него будет уже другая. Но это не важно, можно использовать любую подходящую.

— И какие формулировки для тех заклинаний, которые использовал я?

— Гляди, — Дамблдор достал палочку и указал на еще один учебник. — Вингардиум Левиоса.

Книга взлетела в воздух. Поводив палочкой, директор опустил ее обратно.

— Акцио, — сказал он, указывая на еще одну книгу, и та прыгнула к нему в руки.

— Отталкивающие чары имеют формулировку «Депульсо», — продолжил директор и показал палочкой на стоящую неподалеку вешалку. — Депульсо.

Из палочки вылетел еле заметный оранжевый луч и попал в вешалку, которая тут же опрокинулась.

— Она могла и разбиться, — пробормотал Николас.

— Могла, — согласился Дамблдор, — но для этого лучше использовать соответствующее заклинание. Редукто.

В вешалку полетел синий луч, и она тут же разбилась на мелкие куски.

— А чтобы восстановить ее, — продолжил Дамблдор, — используется …

— Репаро, — неожиданно произнес Николас и тут же замолчал.

Дамблдор пораженно уставился на юношу.

— Верно. Откуда ты знаешь? Слышал раньше? — спросил он после секундной паузы.

— Да вроде нет. Сам не понимаю, — пробормотал Николас. — Я подумал о починке, и оно как-то само возникло в голове.

— Превосходно, Николас, — счастливо улыбнулся Дамблдор, — ты вспомнил заклинание. Значит, ты слышал его до того, как попал сюда. Это значит, что ты все же где-то обучался магии.

— Вы думаете? — с сомнением спросил Николас. Видимо, ему еще сложно было поверить.

— Я уверен в этом. Другого объяснения у меня нет. Когда мы стали проходить заклинания, у тебя что-то всплыло в памяти. Попробуй, может, ты помнишь еще какие-либо заклинания?

Николас задумался.

— Алохомора, — сказал он после недолгого молчания. — Кажется, это заклинание для открывания дверей.

— Верно, — кивнул Дамблдор. — А как двери закрываются?

— Коллопортус, — машинально ответил Николас.

— Блестяще, — снова улыбнулся Дамблдор.

Николас напрягся, пытаясь еще что-то вспомнить.

— Нет, пока больше ничего не приходит в голову, — грустно ответил он после минутной паузы.

— Что ж, возможно, мы слишком торопимся. Но может нам стоит сменить обсуждаемый предмет? — Дамблдор не собирался легко сдаваться. — Давай возьмем, к примеру, зелья. Скажи, с чем у тебя ассоциируется этот предмет?

— С ядами, — подумав, ответил Николас, — и с противоядиями к ним.

— Приходят на ум какие-либо названия или образы?

— Нет. Не помню никаких названий или образов, — покачал головой юноша, но вдруг напрягся и забормотал: — Кроме… Безоар, — проговорил он. — Безоар — это камень является противоядием к большинству ядов.

— Очень хорошо, очень! — радостно заговорил Дамблдор. — Ты начинаешь вспоминать!

В этот момент раздался стук в дверь. Вошел колдомедик, неся в руках поднос с обедом.

— Все в порядке, сэр? — спросил он.

— О да, все хорошо, — ответил Дамблдор.

— Время опередило нас, — сказал он юноше, когда колдомедик ушел. — Думаю, тебе стоит поесть и немного отдохнуть. Закончим на сегодня. Я принес несколько учебных пособий. Посмотри что-то из них на досуге. Возможно, ты вспомнишь еще что-нибудь. Я приду к тебе завтра утром, и мы продолжим.

— Да, профессор, — кивнул Николас. — Спасибо вам.

— Рад помочь, — улыбнулся директор. — До завтра, Николас.

Дамблдор вышел из комнаты Николаса в отличном настроении. Все оказалось еще лучше, чем он ожидал. Всего несколько часов занятий, и мальчик уже начал что-то вспоминать. Возможно, память вернется к нему гораздо быстрее, чем предполагалось.

Дежуривший Лютер передал, что Шварц еще не освободился, но если директор не возражает, то он может зайти вечером к нему в номер. Дамблдор кивнул, попрощался с аврором и отправился гостиницу.

Вечером Шварц появился в его номере.

— Привет, Альбус. Как все прошло? — прямо с порога начал он.

— Прекрасно. Даже лучше, чем я ожидал, — улыбаясь, ответил Дамблдор, — мое предположение подтвердилось. Мальчик действительно ранее обучался магии. Я рассказал ему об устройстве нашего магического мира, а затем стал показывать разные заклинания. И он неожиданно стал вспоминать. Сам вспомнил несколько заклинаний, затем рассказал про безоары. То есть он изучал как минимум чары и зелья. Я оставил ему почитать твои учебники и думаю, к завтрашнему дню он вспомнит еще много чего.

— Это отличная новость, Альбус. Но мне не многое стало понятным. Раз он ранее обучался магии, значит, он знал о волшебном мире. В таком случае, почему волшебный мир ничего не знает о нем? На нем нет чар Надзора, он не обучался в школах магии, и ни наше, ни русское министерство ничего о нем не слышало. Как такое может быть? — недоумевал Шварц.

— У меня пока нет ответа на этот вопрос, Зигмунд, — ответил директор, — но давай наберемся терпения. Память Николаса начала восстанавливаться, так что, возможно, скоро он сам расскажет нам что-нибудь.

— Думаю, ты прав, — согласился Шварц, — дадим парню возможность самому восстановиться.

Они проговорили еще некоторое время, вспоминая старые времена, затем Шварц, попрощавшись и пообещав завтра прибыть в больницу, отбыл через камин. Дамблдор, расслабившись, жевал конфету. Он был доволен. Николас производил впечатление умного и начитанного молодого человека. Вполне возможно, что его знания соответствуют школьной программе. Тогда его можно было бы пригласить в Хогвартс. Директор только радовался новым ученикам. Дамблдор всем сердцем любил школу, которая фактически была для него домом, и студенты, зубрящие заклинания на уроках, весело общающиеся в коридорах, играющие в квиддич на стадионе, делали этот дом живым. Усмехнувшись собственной сентиментальности, директор съел еще одну конфету и стал готовиться ко сну. Завтра ему предстояло много работы.

* * *

На следующее утро Дамблдор, наскоро позавтракав, прибыл в больницу им. Форсмана. Лютер передал, что Шварц обещал присоединиться несколько позже.

Предположения Дамблдора полностью подтвердились. За прошедшее время Николас уже успел прочитать почти весь учебник по зельеварению и на удивление легко ориентировался в нем.

— После того, как я прочитал около половины, все пошло очень легко, — радостно рассказывал он. — Я как будто уже знал все те зелья, про которые там написано. Стоило прочитать название, как у меня уже возникала в голове цепочка ингредиентов. Оставалось лишь прочитать и удостовериться. Я почти ни разу не ошибся!

— Что ж, я был уверен, что ты покажешь большие успехи, — улыбнулся Дамблдор в ответ. — Давай теперь попробуем гербологию, а после обеда займемся чарами.

С гербологией тоже все оказалось неплохо. Сперва Николас затруднялся определять картинки тех или иных растений, которые Дамблдор ему показывал, но постепенно стал вспоминать, и спустя пару часов стало ясно, что этот предмет он тоже раньше изучал.

Затем они стали повторять чары, в теории. Николас вспомнил еще несколько заклинаний.

Спустя еще час им принесли обед. А вскоре после обеда к ним присоединился Щварц. К этому времени Николас показал, что теорию чар знает на уровне пятикурсника, и они перешли к практике. Дамблдор одолжил ему свою палочку, и юноша отчаянно старался воспроизвести известные заклинания. Выходило плохо. Николасу удавались лишь простые заклинания, такие как левитация, восстановление и некоторые другие и то не сразу. При попытке же выполнить что-то более сложное вроде заклинания воды Агуаменти из палочки вылетали лишь мелкие капли.

— Колдовать с палочкой намного сложнее, чем без нее, — пожаловался Николас.

— Не стоит волноваться, ты просто еще не привык, — подбодрил его Дамблдор, — кроме того, эта палочка тебе, по-видимому, просто не подходит.

— В каком смысле, не подходит? — удивленно поднял брови Николас. — Мне что, требуется какая-то особая палочка?

— Каждому волшебнику требуется, — ответил Дамблдор, — между волшебником и его волшебной палочкой существует некая связь. Я не знаю природы этой связи, это могут рассказать изготовители волшебных палочек. Каждая палочка уникальна, и волшебнику подходит не любая, а только определенная. Волшебник приобретает палочку в юном возрасте, и она, как правило, остается с ним на всю жизнь.

— И когда он ее приобретает, то делается соответствующая запись, что у него за палочка, — добавил Шварц, — если волшебник утрачивает свою палочку, то ему изготавливают такую же, зная, что она ему подходит. Кроме того, волшебная палочка нередко является своего рода удостоверением личности. В некоторых местах тебе, чтобы подтвердить свою личность, необходимо предъявить свою палочку.

— Безусловно, это не означает, что каждому волшебнику подходит одна и только одна палочка, — продолжал Дамблдор, — могут подходить и несколько, такие случаи бывали. Это также не означает, что другими палочками нельзя колдовать. Если ты сильный и опытный волшебник, то можешь свободно колдовать любой палочкой. Но с той, которая тебе подходит, эффект от заклинаний будет самым лучшим. Некоторые изготовители волшебных палочек считают, что палочка сама выбирает себе хозяина. Так что когда ты приобретешь свою палочку, у тебя будет получаться намного лучше.

— У меня будет своя палочка? — спросил Николас.

— Если ты собираешься войти в мир волшебников, то да, — ответил Шварц. — Каждому волшебнику полагается волшебная палочка. И ты в свое время тоже получишь свою собственную. А пока тренируйся.

Юноша стал тренироваться значительно усерднее. Практика продолжалась до вечера. Палочка Дамблдора плохо слушалась его, но определенный прогресс был. Заклинания стали у него получаться. С трансфигурацией дела обстояли несколько хуже, Николасу давались только простые превращения. Тем не менее было ясно, что этот предмет он тоже раньше изучал. Помимо этого он показал неплохие познания в боевых и защитных заклинаниях, а также в древних рунах. Дамблдор был очень доволен. На первый взгляд Николас не уступал в теоретических знаниях хогвартскому студенту-пятикурснику.

К сожалению, тайна личности Николаса оставалась нераскрытой. Несмотря на впечатляющие познания в колдовстве, молодой человек не смог вспомнить ни единого факта из своей биографии. Как он ни старался, воспоминания не приходили. Дамблдор попробовал провести повторный сеанс легилименции, но это тоже никак не помогло. Юноша по-прежнему ничего о себе не помнил.

* * *

Вечером Дамблдор со Шварцем сидели в гостиничном номере и беседовали.

— Как ты думаешь, Альбус, почему он не может вспомнить, кто он? — спросил его Шварц. — Колдомедики говорят, что следов заклятий на нем нет. Что же не дает ему вспомнить?

— Я думал об этом, Зигмунд, — ответил Дамблдор, — возможно, причиной потери памяти мальчика стало вовсе не заклятие. Вспомни, что ты сам рассказывал мне о нем. Что когда его нашли, он был в домашней одежде и весь в копоти, будто вылез из горящего дома. А что, если так оно и было? Что, если он действительно пережил пожар или что-то похожее? Тогда потеря памяти могла быть вызвана шоком или психологической травмой. Он просто подсознательно не хочет вспоминать, что с ним случилось, так как эти воспоминания причиняют ему сильную боль. Это не объясняет, как он оказался здесь, но этим вполне объясняется, почему он не помнит ничего о себе, но сохранил свои знания и опыт.

— Может, ты и прав, — согласился Шварц. — Думаешь, он вспомнит что-нибудь?

— Не могу сказать, — покачал головой Дамблдор, — здесь все зависит от конкретного случая. Время покажет.

— Ладно, тогда надо решить, что делать с парнем, Как ты оцениваешь уровень его знаний?

— Очень хорошо. Он явно обучался колдовству и довольно серьезно, вполне потянет на уровень четвертого-пятого курса. Я думаю, что стоит отдать его в какую-то школу магии, чтоб он смог доучиться. Конечно, придется сдать экзамены, но думаю, он справится. Заодно сможет побольше узнать о нашем мире. А получив диплом, Николас вполне сможет найти себе работу и жить, как нормальный человек.

— Сможет ли, — задумчиво протянул Шварц, подняв глаза к потолку, — обстановка в магическом мире не улучшается. Волдеморт продолжает собирать армию. Кстати, почему ты до сих пор не рассказал парню о нем и о пожирателях смерти?

— Не хотел его отвлекать, — ответил Дамблдор. — Расскажи я ему раньше, мальчик бы занервничал, и это могло сказаться бы на его способностях. А сейчас он много вспомнил и чувствует себя достаточно уверенно. Я все ему расскажу завтра.

— Все-таки ты любишь манипулировать людьми, Альбус, — заметил Шварц, — но здесь я вынужден с тобой согласиться, так и впрямь было лучше. Однако, что если он не захочет учиться в школе? Он же может решить, что учеба ему не нужна.

— Это возможно, — кивнул Дамблдор, — но без диплома хотя бы СОВ нельзя устроиться на серьезную работу. Наверняка, мальчик это понимает. Так что эти экзамены ему сдавать все равно придется. Строго говоря, дальше он может и не учиться. Ему сейчас шестнадцать, достаточно только сдать экзамены СОВ и получить диплом. Я не могу утверждать с уверенностью, но мне кажется, что его уровень знаний это вполне позволяет. А через год ему исполниться семнадцать, и он станет совершеннолетним. Тогда, имея диплом, мальчик сможет начать самостоятельную жизнь. Но, думаю, Зигмунд, ты и сам понимаешь, что Николас вряд ли выберет такой вариант. Он ничего не помнит о себе и, кроме того, почти ничего не знает о нашем мире. Наверняка он предпочтет еще поучиться и узнать побольше.

— Резонно, — кивнул головой Шварц.

— Давай определимся насчет школы, — продолжил Дамблдор. — Вариантов много, но у большинства школ довольно узкая специализация и не на уровне ТРИТОН. А у мальчика весьма широкий кругозор знаний, так что он вполне мог бы учиться в одной из трех крупнейших. Ты говорил, что он, по всей видимости, из России. Что ты думаешь насчет Дурмстранга?

— Увы, сомневаюсь, что ему там что-то светит, — с грустью покачал головой Шварц, — ведь его происхождение неясно. Ты знаешь, что они там буквально помешаны на статусе крови. Маглорожденные туда попадают в самых исключительных случаях, если они очень способные, и им предварительно надо сдать кучу вступительных по истории волшебного мира, правилах поведения и прочего. Сомневаюсь, что парень это потянет. Конечно, он может быть и чистокровным волшебником, но ведь подтвердить это мы не можем. Кроме того, если он и пройдет, ты уверен, что это подходящая для него компания? Там ведь весьма серьезно практикуют темную магию, и многим студентам здорово промывает мозги мнимая сила и власть.

— Не думаю, что Николас оказался бы в числе таковых, — возразил Дамблдор, — я не заметил в нем каких-либо намеков на жажду власти и превосходства.

— Я знаю, Альбус, что ты всегда веришь в лучшее в людях, — ответил ему Шварц, — но, во-первых, ты знаком с парнем всего два дня, а во-вторых, даже если сейчас в нем этого нет, ты хорошо знаешь, как темные искусства действуют на того, кто их практикует. И во что они могут его превратить. Дурмстранг выпустил немало волшебников, которые не в меру увлекшись темной магией, буквально скатились во тьму, вспомни Гриндевальда и его приспешников. Да и у Волдеморта хватает сторонников среди выпускников Дурмстранга.

— Я хорошо представляю, как опасны темные искусства, Зигмунд, но не все темные колдуны — злодеи, — заметил Дамблдор. — Да, Дурмстранг пользуется дурной репутацией, но из него вышло немало уважаемых волшебников и волшебниц. Не стоит судить сразу обо всех. Что касается Николаса, то ты наверняка заметил, что он довольно хорошо разбирается в боевых и защитных заклинаниях. Вполне возможно, что и темные заклинания он раньше изучал, по крайней мере, в теории. О трех Непростительных, как ты заметил, он знает.

— Ну, я лишь высказал тебе свое мнение, Альбус, — пожал плечами Шварц. — Что касается поступления в Дурмстранг, то как я уже сказал, у парня крайне мало шансов пройти отбор. Боюсь, что этот вариант не подходит.

— Бобатон более лоялен в вопросе поступления, — продолжал Дамблдор, — но там основной язык французский. Если Николас с ним не знаком, ему будет крайне трудно там адаптироваться, даже если он сдаст экзамены.

— Тогда остается только один вариант, — усмехнулся Шварц.

— Хогвартс, — улыбнулся в ответ Дамблдор. — Да, я предполагал его с самого начала. Николас хорошо говорит по-английски и вполне сможет влиться в поток студентов. Знаний у него достаточно. А я смогу приглядывать там за ним. Остается лишь убедить попечительский совет, чтобы ему выделили стипендию для обучения, но думаю, если он сдаст экзамены, то с этим проблем не возникнет.

— Еще вопрос, захочет ли он сам, — задумчиво протянул Шварц, — особенно, когда услышит про Волдеморта.

— Я думаю, что захочет, Зигмунд, — сказал Дамблдор. — Я редко замечаю у студентов такой интерес к знаниям, как у него.

— Что ты планируешь делать? — спросил Шварц.

— Завтра мы еще позанимаемся с Николасом и расскажем ему о ситуации в волшебном мире и про Волдеморта, — ответил Дамблдор, — а затем, если он захочет учиться, то мне надо будет отбыть назад в Лондон. Я и так загостился здесь. Если он согласится поступать в Хогвартс, то сдавать СОВ ему придется в Англии. Я должен буду поговорить с попечительским советом и организовать для Николаса сдачу экзаменов. Если все удастся, они пройдут летом, скорее всего, в июле, а значит, у Николаса будет полгода на то, чтобы подготовиться. Надо будет помочь ему обустроиться на это время и закупить все необходимое, начиная от литературы и заканчивая волшебной палочкой.

— И как ты предлагаешь его устроить? — поинтересовался Шварц.

— Думаю, Зигмунд, ему эти полгода лучше оставаться здесь, — сказал Дамблдор.

— Здесь? В смысле, в больнице? Ты серьезно, Альбус? — брови Шварца взметнулись вверх, а затем скептически изогнулись.

— Да, Зигмунд, послушай меня. Во-первых, Николас все еще считается больным. Ведь у него по-прежнему амнезия. И за ним стоит присматривать, особенно, если память начнет к нему возвращаться. Вдруг потребуется помощь. Во-вторых, как ты уже успел отметить, у нас идет война. Волдеморт переходит к активным действиям, и мальчику будет куда безопасней здесь, чем в Англии, которая является очагом противостояний. В-третьих, Николас еще несовершеннолетний, и поэтому ему запрещено колдовать вне школы. Но он не студент, а это значит, что он может колдовать только в специально отведенных местах, имея специальное разрешение от министерства. Ты сам понимаешь, как сложно будет организовать это в Англии, особенно с учетом того, что у мальчика фактически нет ни родственников, ни опекунов. В Хогвартс я его отправить не могу, попечительский совет не позволит, поскольку он ранее не обучался, и неизвестен его реальный уровень знаний. Организовать же ему место вне школы да еще найти человека, который бы за ним приглядывал и за него отвечал, будет еще сложнее. А здесь в больнице это нетрудно устроить, формально указав, что мальчик проходит курс лечения и восстановления магических способностей.

— Довольно убедительно, Альбус, — кивнул глава аврората, — но кто возьмет на себя расходы по его содержанию здесь?

— Зигмунд, подумай сам, — Дамблдор пристально посмотрел в глаза старому другу, — если Николас все же не согласится поступать в школу и завершать учебу, ты что же, на улицу его выставишь?

— Нет, конечно, — сконфуженно пробурчал Шварц, — просто потребуется договариваться с руководством больницы.

— Это лучше получится у тебя. А если тебя так беспокоят расходы, Зигмунд, — Дамблдор снова пристально взглянул ему в глаза, — то я готов взять их на себя.

— Ты серьезно? — несколько опешил Шварц.

— Абсолютно, — кивнул Дамблдор, — тем более, что эти расходы будут не так велики. Колдомедики говорят, что здоровье Николаса в порядке, не считая потери памяти. Значит, затрат на лекарства не потребуется. Остается только оплатить пребывание до конца июня. Расходы на приобретение одежды, предметов первой необходимости и волшебной палочки я в любом случае планировал взять на себя.

— Хорошо. Тогда я договорюсь с руководством больницы, — сказал Шварц. — Организуем парню место здесь и попросим найти кого-нибудь, чтобы за ним присмотреть. Я также попрошу Лютера, чтобы время от времени приходил и уточнял, как дела.

— Прекрасно, — улыбнулся Дамблдор. — Тогда завтра расскажем обо всем Николасу. Думаю, он все же согласится поступить в Хогвартс. И тогда я отправлюсь в Лондон все организовывать.

— Прежде всего, ему нужно новое имя, — добавил глава аврората. — Ты же не можешь представить его попечительскому совету, как просто "Николас". Раз свое настоящее имя он не помнит, придется дать ему новое.

— Ты прав, — согласился Дамблдор, — но думаю, мальчик сам должен подобрать себе имя.

— Окей. Тогда завтра с этого и начнем, — подвел итог Шварц.

На этом разговор закончился, и Шварц, попрощавшись и сказав, что завтра будет в больнице после обеда, отбыл к себе.

На следующее утро Дамблдор снова пришел к Николасу. Тот уже ждал его с заметным нетерпением. Какое-то время они еще повторяли различные заклинания. Николас был еще слабоват в трансфигурации, но по остальным предметам был довольно неплох.

Вскоре к ним присоединился Шварц, и они все вместе завели разговор о будущем Николаса.

— Твои способности восстанавливаются, так что давай поговорим о том, что ты, Николас, будешь делать дальше. Останешься ли ты в мире магии или отправишься в мир маглов, — начал Шварц.

— Я хочу остаться в волшебном мире, — решительно сказал Николас. — Пока я ничего не видел кроме больницы, но того, что мне показали, и о чем мне рассказал профессор Дамблдор, хватает, чтобы понять его прелесть и красоту. Кроме того, я ничего не знаю про мир маглов. Как же я там проживу?

— Рад слышать, что тобой движет не только юношеский пыл, но и здравый смысл, — сказал Шварц. — На первых порах тебе действительно лучше побыть в магическом мире. Но поверь, узнав его получше, ты, возможно, еще передумаешь и захочешь его покинуть. Некоторые волшебники уже покидают.

— Почему? Что в нем плохого? — недоуменно спросил юноша.

— Профессор Дамблдор не все тебе рассказал о нынешней обстановке в нашем мире, — ответил Шварц. — Скажи, тебе уже что-нибудь известно о лорде Волдеморте?

— Профессор упоминал о нем, но вскользь, — сказал Николас, — сказал только, что это один из самых темных волшебников.

— Думаю, не один из самых темных, а САМЫЙ ТЕМНЫЙ, — грустно поправил его Шварц. — Волдеморт — крайне могущественный темный волшебник, и он, пожалуй, сейчас является самым опасным преступником в магическом мире. Настолько опасным, что многие уже боятся произносить его имя, называя его Тот-Кого-Нельзя-Называть или Сами-Знаете-Кто.

— Не понимаю, что страшного в имени? — удивленно спросил Николас.

— Когда узнаешь о его делах, поймешь. Я не смогу перечислить всех его деяний, но на его совести множество убийств, нападений, похищений. Кроме того, он призвал под свои знамена кучу темных волшебников и разных магических существ, которые устраивают настоящий террор от его имени. Сейчас нападениям подвергаются в основном маглы, которых либо убивают, либо подвергают заклятиям, пыткам или просто насилию. Но порой таким же нападениям подвергаются и волшебники, в первую очередь, выходцы из магловских семей. И эта волна растет. Можно считать, что в магическом мире идет война.

— Ну, в магическом мире, это слишком сильно сказано, Зигмунд, — вмешался Дамблдор, — на самом деле эта война сейчас в магической Европе. Основные действия идут в магической Британии, хотя нападения случаются и в других странах. Но если Волдеморт одержит верх в Британии, то вряд ли он остановится на достигнутом. Настанет очередь Европы, а затем и остального мира.

— Чего он хочет? — продолжал интересоваться Николас.

— Как и большинство темных колдунов, он хочет власти, — ответил Шварц, — хочет встать во главе магического мира и править им пожизненно.

— А если сможет, то и вечно, — грустно добавил Дамблдор.

— Его сторонники хотят того же, — продолжал Шварц. — Они считают, что Темный лорд, как они его называют, приведет их к власти и богатству.

— Почему министерство магии не может его остановить? Неужели у него так много сторонников? — недоуменно спросил Николас.

— Много, но дело не в этом. Видишь ли, Николас, когда мы сказали «идет война», мы не имели в виду, что у нас на улице каждый день ведутся битвы, — ответил Дамблдор. — Волдеморт и его сторонники не выступают в открытую. Они нападают неожиданно на магловские поселения, где им не могут оказать серьезного сопротивления, и исчезают прежде, чем прибывают силы авроров. Совершаются и ложные нападения для отвлечения внимания. А поскольку маглы не могут себя защитить, то на них нападают и просто ради развлечения, — горестно закончил он.

— Но не следует считать, что сторонники Волдеморта слабы и нападают только на беззащитных жертв, — отметил Шварц. — Его ближайшие сторонники называют себя «пожиратели смерти», и среди них немало очень сильных и опытных темных колдунов, обученных серьезным темным проклятиям, которые они охотно пускают в ход. И с этими колдунами даже опытные авроры не всегда могут справиться. Просто они предпочитают действовать наверняка и избегать ненужного риска.

— И их никак не удается поймать? — спросил Николас.

— Кого-то удается, но это мало что дает, — ответил Шварц. — Сторонников Волдеморта крайне сложно вычислить. У него полно тайных убежищ, множество осведомителей в самых разных местах. Как ты понимаешь, они тщательно скрывают то, кем являются. При нападениях пожиратели одеты в черные мантии с капюшонами, а лица их скрыты масками. Это сильно затрудняет возможность их опознать, даже если есть свидетели. Те же, кого все же удалось взять, не спешат откровенничать, опасаясь расплаты. Гнев Волдеморта для них гораздо страшнее Азкабана. Кроме того, есть те, кого обманули, запугали или заколдовали. Ты уже слышал про заклятие Империус. С его помощью можно полностью подчинить себе волю другого волшебника. И пожиратели весьма охотно им пользуются. Наконец, среди сторонников Волдеморта есть и представители достаточно богатых и влиятельных семейств. Мы даже знаем примеры, но их причастность почти невозможно доказать. Поэтому их организация хорошо обеспечена.

— Как же ему удалось привлечь на свою сторону столько разных людей? — поинтересовался Николас.

— Своим ближайшим слугам Волдеморт обещает силу и власть, — ответил Дамблдор. — Его сила и могущество огромны, и это многих побуждает идти за ним. Кроме того, многих привлекают идеи Волдеморта и тот новый порядок, который он обещает установить. Дело в том, Николас, что далеко не всем нравится теперешнее положение магического мира. С момента принятия Статута Секретности волшебники вынуждены скрывать свое существование от маглов, жить и колдовать в изоляции. И немало колдунов этим возмущены. Они считают неспособных к колдовству маглов гораздо ниже себя, и что волшебники должны стоять во главе мира, а маглы должны им служить. «Разве мы не лучше маглов, ведь мы умеем колдовать, а они нет? — спрашивают они, — Так почему бы волшебникам не выйти из тени и не захватить власть в остальном мире? Это было бы благом для волшебников. Да и для маглов тоже». Подобные идеи высказывались уже не раз. И встречались волшебники, которые предпринимали такие попытки.

— По этой же причине многие волшебники не любят маглорожденных, считая, что их нельзя допускать в наш мир, а знания и секреты магического мира должны оставаться в руках потомственных волшебников, — добавил Шварц. — Эта идея очень популярна, особенно среди представителей древних волшебных фамилий. А Волдеморт обещает, что при нем потомственные волшебники получат привилегированные права, а маглорожденные будут изгнаны или займут низшее положение. Поэтому многие ему симпатизируют даже среди тех, кто не является его прямым сторонником.

— Существа, служащие ему, также рассчитывают получить больше прав и привилегий, — продолжал Дамблдор. — Многие готовы воевать за лучшие условия. К таким относятся оборотни.

Николас молчал, переваривая информацию.

— Пойми, Николас, мы тебе все это рассказываем не для того, чтобы отвадить тебя от волшебного мира, — сказал ему Дамблдор, — просто ты должен понимать, с чем тебе предстоит столкнуться. Я лично считаю, что тебе все равно стоит попробовать.

— Да и в мире маглов совсем небезопасно, — добавил Шварц. — Ты же слышал, пожиратели в основном там и нападают, причем часто ради простого развлечения.

— Я понимаю, — кивнул Николас, обдумывая сказанное.

После короткой паузы юноша сказал:

— Я хочу остаться в мире волшебников. Я ничего не знаю о мире маглов. Мне очень повезло, что здесь я встретил вас. Там мне может так не повезти. Кроме того, мне очень интересен волшебный мир, и я хочу его увидеть.

— Очень хорошо, Николас, — кивнул Дамблдор, — тогда мы должны решить, куда тебя пристроить. Я думаю, что тебе стоит продолжить обучение.

— Продолжить обучение? Вы имеете в виду в школе магии? — спросил юноша.

— Да, я думаю, что ты вполне мог бы там учиться, — сказал Дамблдор.

— Сэр, я бы очень хотел, но не знаю, потяну ли я, — неуверенно сказал Николас. — И мне кажется, я уже слишком взрослый, чтобы поступать на первый курс.

— Никто и не говорит о первом курсе, — ответил Дамблдор. — Тебе сейчас шестнадцать лет, так что ты по возрасту подходишь для пятого курса. Думаю, твоих знаний вполне может хватить на то, чтобы поступить на пятый или даже на шестой.

— Разумеется, просто так тебя туда не возьмут, — сказал Шварц, — придется сдавать экзамены. Но они проходят летом, так что у тебя будет полгода на подготовку. Профессор Дамблдор уверен, что ты справишься.

— И в какую же школу мне поступать? — спросил юноша.

— В Европе есть три серьезных школы магии, — ответил Шварц, — Хогвартс в Британии, Бобатон во Франции и Дурмстранг где-то на Севере. Конечно, существует еще множество небольших школ, но все они довольно слабы и заточены под узкие профили. Чтобы получить серьезное и общее образование, нужно поступать в одну из трех названных. Поскольку ты русский, то тебе подошел бы Дурмстранг, но, боюсь, туда тебя не возьмут, поскольку о тебе ничего неизвестно. Там не любят случайных людей. В Бобатон тебя взяли бы, но там говорят на французском, и если ты его не знаешь, тебе будет трудно. Так что, похоже, Хогвартс — самый подходящий вариант. Тем более, что его директор сейчас здесь, — с улыбкой закончил он.

— Я так и думал, — сказал Николас, — но кто заплатит за мое обучение? У меня же ничего нет.

— На этот счет волноваться не стоит, — успокоил его Дамблдор, — в Хогвартсе существует специальный фонд для студентов, которые не могут сами оплатить обучение и купить школьные принадлежности.

Николас успокоился, но все еще раздумывал.

— А если мне не удастся поступить, сэр? — спросил он. — Если я все-таки завалю экзамены, что тогда?

— Тогда ты сможешь подождать еще год и сдать экзамены повторно, — невозмутимо ответил директор. — Не бойся, одного тебя не бросят. Но, на мой взгляд, ты зря волнуешься, у тебя вполне хватает знаний для пятого курса, а за полгода ты вполне сможешь дотянуть и до шестого. Я помогу тебе подыскать жилье и работу.

Николас улыбнулся.

— Ну, так как, молодой человек? — с усмешкой спросил Шварц. — Готовы окунуться в мир новых знаний и секретов?

— Не могу дождаться! — с такой же усмешкой ответил юноша.

— Прекрасно! — улыбнулся Дамблдор. — Мне нужно договориться с попечительским советом о твоем поступлении в Хогвартс, Николас. Экзамены пройдут летом. В июне комиссия будет занята в школе, поэтому ты будешь сдавать в июле. За эти полгода ты сможешь подготовиться. На это время тебе лучше остаться здесь.

— Здесь? — беспокойно переспросил Николас. Похоже, перспектива провести полгода в больнице его совсем не радовала.

— Так будет лучше, Николас. Как ты уже знаешь, несовершеннолетним волшебникам запрещено колдовать вне школы. И если ты покинешь больницу, будет сложно найти место, где ты смог бы практиковаться. А здесь это можно организовать, — объяснил ему Дамблдор.

— Я уже договорился с руководством, — добавил Шварц, — завтра тебе выделят отдельную комнату, побольше, чем эта. Впрочем, не бойся, никто не станет держать тебя взаперти. Ты сможешь свободно перемещаться по больнице и даже гулять, если тебе хочется. От тебя лишь требуется быть на месте в отведенное время.

Николас молчал.

— К тому же, Николас, если к тебе начнет возвращаться память, мы не знаем, какие побочные эффекты это может вызвать, — продолжал Дамблдор. — Лучше, чтобы ты оставался под наблюдением.

— Ну… хорошо, — кажется, последний аргумент окончательно убедил юношу в правоте доводов. — Но как мне готовиться?

— С этим проблем не будет, — ответил Шварц. — У тебя остается вся литература по магии, так что теорию ты выучишь. С практикой пока будет сложно, но пока здесь тебя будет навещать Лютер, я поговорю с ним, чтобы он иногда одалживал тебе палочку. Может, он и сам тебе что-то новое покажет. А через пару недель ты сможешь купить себе свою собственную палочку. Тогда сможешь сам практиковаться.

— Я помогу с покупкой палочки, — добавил Дамблдор. — Через пару недель как раз будет Рождество. Получится хороший подарок.

Глаза юноши радостно заблестели.

— Только должен тебя предупредить, Николас, что колдовать тебе можно будет только в отведенной для тебя комнате или в других местах, но уже строго по договоренности и под присмотром взрослых. Таковы правила, и их надо соблюдать. Если ты их нарушишь, то сильно подставишь и меня, и профессора Дамблдора, — предупредил его Шварц,

— Ты уже взрослый, Николас, и я думаю, мы можем тебе доверять, — добавил Дамблдор. — Очень надеюсь, что ты серьезно отнесешься к этим правилам и не подведешь мистера Шварца.

— Я понял, сэр, — кивнул Николас, — обещаю, что не подведу вас.

— Ну, тогда тебя следует официально оформить, — сказал Шварц. — Тебе требуется официальное имя и фамилия. Пока ты не помнишь свое настоящее имя, тебе нужно новое. Мы думаем, тебе лучше самому выбрать его.

— Хорошо, — ответил Николас. — Имя у меня уже есть, думаю его незачем менять.

— А тебя не смущает, что имя английское? — спросил Шварц. — Ты же сам из России, там такие имена дают редко.

— Я знаю, — ответил Николас, — но я как-то уже сроднился с ним. И почему-то мне кажется, что и раньше ко мне обращались так. Может, кто-то из моих родителей англичанин? Я же знаю английский и знаю хорошо. Кроме того, если я так и не вспомню ничего о себе, не хочу привлекать к себе лишнего внимания. Пусть лучше имя будет английским.

— Как хочешь, — согласился Шварц, — хотя, мне кажется, вниманием ты и так не будешь обделен. Значит, с первым именем решили. Тогда нужно еще второе имя и фамилия. Кроме того, надо еще дату рождения подобрать. Родился ты где-то в первой половине сентября, так что дату стоит выбрать оттуда. Предлагаю двенадцатое, это самое позднее число, когда ты мог родиться.

— Я согласен, — снова кивнул юноша, — но я не знаю, как быть со вторым именем. Я не помню имени своего отца. А называть кого-то постороннего было бы…

— Совсем необязательно в качестве второго имени выбирать имя отца, — сказал Дамблдор. — У нас в Англии, да и здесь, в Германии, можно выбрать любое. Конечно, довольно часто сыновьям дают второе имя в честь отца, а дочерям — в честь матери. Но можно выбрать и другое.

— Можно даже выбрать себе несколько имен, — добавил Шварц. — В Германии ребенку часто дают три имени или больше. По достижению совершеннолетия, он может отказаться от нескольких или оставить.

— Ну, несколько имен, думаю, подбирать не стоит, — слегка улыбнулся Николас, — мне достаточно еще одного. Мне нравится имя Уильям. Почему-то вспомнился шотландский герой Уильям Уоллес.

— Быстро ты определился, — заметил Дамблдор. — Хорошо, со вторым именем решили. Остается фамилия. Ничего на ум не приходит?

— Пока не придумал, — проговорил Николас.

В этот момент за окном громко каркнул ворон.

— Это что, стоит воспринимать как предложение фамилии? — усмехнулся Николас. — Он хочет, чтобы я назвался вороном?

— А ты бы хотел? — спросил Шварц.

— Не знаю, — задумался юноша, — это, конечно, интересно. Но «Ворон» звучит как-то странно.

— Можно и по-другому. Ворон на латыни звучит как «Корвус». И имя, которое от него происходит — Корвин.

— Корвин? Это звучит красивее, — задумчиво проговорил Николас. — Мне кажется, что я уже где-то слышал это имя. Может, читал.

— Так что ты думаешь? Взять его? — уточнил Шварц. Николас кивнул.

— Пожалуй, стоит остановиться на этом. Значит, фамилию мне тоже подобрали.

— Ну что же, — с улыбкой подвел итог Дамблдор, — еще раз добро пожаловать в волшебный мир, Николас Уильям Корвин.

— Приятно познакомиться, — улыбнулся в ответ Николас.

— Хорошо, — Дамблдор поднялся со своего стула, — если мы все решили, то я отправлюсь назад в Хогвартс и начну подготовку. Через пару недель я вернусь и помогу тебе с покупкой палочки и всего остального.

— А я пока подготовлю ему все документы, — тоже вставая, подхватил Шварц. — Поскольку мы определились с именем и датой рождения, то внесем молодого человека в список колдунов.

На этом разговор окончился, и оба взрослых волшебника, попрощавшись с мальчиком, покинули комнату.

* * *

Вернувшись в Хогвартс, Дамблдор первым делом вызвал к себе Минерву Макгонагалл. Профессор вскоре пришла.

— Добрый день, Дамблдор. Рада, что вы вернулись, — с порога поздоровалась она.

— Здравствуйте, Минерва, — поздоровался в ответ Дамблдор. — Присаживайтесь, пожалуйста. Надеюсь, в мое отсутствие не произошло ничего серьезного?

— Думаю, вы знаете, что нет, Дамблдор, — улыбнулась Макгонагалл. — Вы же сами оставили мне прибор для связи, чтобы в случае серьезного происшествия я тут же вызывала вас.

— Ну, возможно, вы просто не решались меня беспокоить, — так же улыбнулся Дамблдор.

— Нет, действительно ничего серьезного не случилось. Только Поттер с Блэком получили у меня очередную отработку за то, что заколдовали картины на третьем этаже — они поливали жидкой грязью всех проходивших мимо. Да еще Эйвери с Мальсибером применили к Лонгботтому заклятье лиловой сыпи, за что получили отработку у профессора Слагхорна. Слава Мерлину, это самое серьезное из происшествий, — рассказала Макгонагалл. — А как дела у вас, Альбус? Вы добились успеха?

— В определенной степени, — ответил директор, — но об этом я расскажу позже. Думаю, всем деканам будет интересно послушать. Так что жду вас всех вечером в своем кабинете, Минерва.

* * *

Вечером того же дня деканы факультетов собрались в кабинете директора. Дамблдор сидел за своим столом. Профессор Макгонагалл, декан Гриффиндора, сидела прямо напротив него. Справа от нее сидела проффесор Спраут, декан Хаффлпаффа. Профессор Флитвик, декан Равенкло, сидел в кресле у стены, а рядом с ним на соседнем кресле вольготно расположился профессор Слагхорн, декан Слизерина.

— Итак, друзья, — начал Дамблдор, — как вы знаете, мне пришлось на несколько дней покинуть Хогвартс и отправиться в Баварию. Главе немецкого аврората Зигмунду Шварцу понадобились моя помощь как мастера легилименции и как директора Хогвартса.

— Довольно интригующее начало, Альбус, — заметил Слагхорн. — Я могу предположить, зачем Шварцу легилимент, но что ему было нужно от тебя, как от директора?

— Позволь мне рассказать все с самого начала, Гораций, — ответил Дамблдор. — Примерно две недели назад в деревне Вайсфанг нашли обладающего магическими способностями мальчика, потерявшего память. Мальчик совершенно не помнит, кто он, как он оказался там, и что с ним приключилось. Все попытки местных целителей и легилиментов вернуть ему память потерпели неудачу. Авроры пытались сами установить его личность, и это дало весьма интересные результаты. Удалось выяснить его приблизительный возраст — шестнадцать лет. Но при этом оказалось, что о нем никто никогда не слышал. В Дурмстранге и в Бобатоне подтвердили, что он никогда у них не учился. Более того, выяснилось, что на нем нет чар Надзора, хотя они должны быть наложены на всех несовершеннолетних волшебников.

— Нет чар Надзора? — переспросила Макгонагалл. — Разве такое может быть?

— Выходит, что может, — ответил Дамблдор. — Это проверяли несколько раз.

— Чары Надзора накладываются, когда у ребенка проявляются всплески стихийной магии, — сказал Флитвик. — Министерства магии отслеживают их, и при получении сигнала на место всплеска направляется специальный сотрудник, который определяет ребенка со способностями и накладывает чары Надзора. Именно так и выявляются новые волшебники. Получается, либо у мальчика за шестнадцать лет не было ни одного всплеска стихийной магии, что кажется совершенно невероятным, либо все эти всплески каким-то образом удавалось скрыть.

— Именно так, Филиус, — кивнул Дамблдор, — хотя есть еще третий вариант — кто-то снял с него чары Надзора. Но какой из вариантов верный, пока нельзя сказать. Кстати, у меня есть его колдография, — добавил он, доставая из кармана колдографию с изображением Николаса. — Взгляните, может быть, кто-то из вас ранее встречал его?

Колдография прошла по четырем парам рук. Как и ожидалось, все четыре декана видели Николаса впервые.

— Не сумев больше ничего выяснить, Шварц обратился ко мне, — продолжил Дамблдор. — Я как директор Хогвартса подтвердил, что у нас мальчик тоже не учился, а как легилимент попробовал восстановить его потерянные воспоминания.

— И вам удалось? — спросил Флитвик.

— Нет, Филиус, к сожалению, я тоже не добился успеха, — с грустью ответил Дамблдор, — поэтому до сих пор неясно, что же случилось с молодым человеком. Скорее всего, потерянная память является следствием психологической травмы от пережитого. Судя по виду, в котором его нашли, а он шел по улице в легком свитере и в домашних тапках и был весь в копоти, произошло что-то очень трагичное.

— Неужели на мальчика напали пожиратели? — ужаснулась Спраут.

— Очень может быть, Помона, — ответил ей Дамблдор, — но это никак не объясняет отсутствия каких-либо данных о нем.

— Я прошу прощения, что вмешиваюсь, Альбус, — подал голос Слагхорн, — но все это ты мог выяснить в первый же день. А тебя не было целых два. Я так понимаю, мальчишка чем-то тебя заинтересовал.

— Я как раз перехожу к этому, Гораций, — улыбнулся Дамблдор. — Дело в том, что хотя память мальчика утрачена, но его знания и магические навыки сохранились. В эти дни я проверял его. Выяснилось, что он весьма способный волшебник, хорошо разбирающийся в большинстве школьных предметов, особенно в зельях и защитных заклинаниях. Похоже, у него была большая подготовка, хотя и непонятно где. Кроме того, он демонстрирует способности в беспалочковой магии, что также говорит о серьезном обучении. Поэтому я решил пригласить его учиться в Хогвартсе.

— Учиться в Хогвартсе?! — удивленно переспросила Макгонагалл. — Дамблдор, но ведь вы сказали, что мальчику уже шестнадцать. Это значит, ему уже пора на шестой курс. Думаете, он потянет?

— Я достаточно проверил его, Минерва, — ответил директор, — он не выглядит отстающим по сравнению с нашими пятикурсниками. Экзамены СОВ будут летом, так что у мальчика будет полгода на подготовку. Я уверен, он справится. Если же нет, поступит на пятый.

— Однако, как быть с попечительским советом, Альбус? — спросил Слагхорн. — Раз молодой человек непонятно кто и непонятно откуда, то получается, что сам он оплатить обучение не может, и ему полагается стипендия из фонда школы. Вы уверены, что там все согласятся с этим? Абрахас Малфой уже несколько раз выказывал недовольство тем, как расходуются школьные средства, сомневаюсь, что он обрадуется еще одному студенту непонятного происхождения. Да и Барти Крауч наверняка будет не в восторге.

— С этим я разберусь, — ответил Дамблдор. — В любом случае мальчику сначала придется сдать вступительные экзамены. И если он покажет хорошие результаты, не думаю, что встанут проблемы с его зачислением. Абрахас Малфой не входит в попечительский совет. А Барти Крауч всегда поддерживал открытость школы для студентов. С остальными членами совета я смогу договориться. В конце концов, нам же удалось убедить совет принять в школу мистера Люпина.

— Кстати о Люпине, Альбус, я до сих пор считаю, что брать его было ошибкой, — недовольным тоном заявил Слагхорн. — Хотя за прошлые три года никаких инцидентов не произошло, но никто не гарантирует, что это не произойдет впредь. Еще четыре года. Если Люпин хоть раз вырвется из своей хижины, сколько людей окажется в опасности.

— Мы уже не раз обсуждали это, Гораций, — одернул его Дамблдор. — Я полностью взял на себя ответственность. Мы приняли все меры для безопасности студентов. Нельзя ломать жизнь ребенку из-за одного несчастного случая, в котором он нисколько не виноват.

Слагхорн поморщился, его, похоже, так и не убедили слова директора, но он не стал развивать эту тему.

— Я так понимаю, мальчик не из Англии, — сказала Спраут, — сможет ли он общаться с сокурсниками?

— С этим проблем не будет, — успокоил ее Дамблдор. — У мальчика неплохой английский, так что он легко здесь адаптируется. А за эти полгода он сможет его еще немного подучить. Вот в Бобатоне ему пришлось бы нелегко.

— Что ж, Дамблдор, — проговорил Флитвик, — значит, если все пройдет, как вы задумали, в следующем году на нашем шестом курсе станет на одного студента больше.

— Да, я рассчитываю на это, — кивнул Дамблдор.

— А как его зовут? — спросила Спраут. — Если он не помнит своего имени, как же к нему обращаться?

— Пока он не вспомнит своего старого имени, у него будет новое, — ответил Дамблдор. — Мальчик сам себе его подобрал. Когда он прибудет, я обязательно вам его представлю.

* * *

Через несколько дней Дамблдор встретился с членом попечительского совета Филиппом Поттером и рассказал по поводу возможного поступления в Хогвартс нового студента. Поттер охотно поддержал директора и пообещал пообщаться с остальными членами совета. Письмо от него пришло еще через неделю. Все оказалось еще проще, чем ожидал директор. Почти никого из членов даже не пришлось уговаривать. Барти Крауч, возглавляющий Департамент по магическому законодательству, только формально числился в попечительском совете, с головой уйдя в работу. Поэтому он заявил, что оставляет этот вопрос на усмотрение остальных и поддержит большинство. Остальные члены совета охотно поддержали директора.

Вопрос с попечительским советом был решен. Дамблдор довольно улыбнулся. Сейчас все складывалось удачно. Оставалось только навестить юного Николаса через пару дней и помочь ему с покупкой волшебной палочки и остальных принадлежностей.

Николас активно готовился к экзаменам и поступлению. После того, как он узнал, что является волшебником и, кроме того, был им до потери памяти, идея учиться в школе магии стала для него главной мечтой. Он хотел, во чтобы это ни стало, поступить в Хогвартс и был готов на все ради этого. Даже последний рассказ Дамблдора и Шварца о Волдеморте и пожирателях смерти не отпугнул его. Николас легко убедил себя, что раз Хогвартс продолжает работать и обучать юных волшебников, значит там безопасно. Поэтому он активно взялся за обучение.

Николас по-прежнему пребывал в отделе восстановления памяти, но теперь его перевели в другую комнату, более просторную. Отделом заведовала фрау Офелия Даммер, высокая худощавая пожилая волшебница, обычно ходившая в темно-синей мантии и широкой остроконечной шляпе, из-под которой выпадали длинные седые волосы. Теперь за Николаса отвечала она. Юноше предоставили большую свободу действий — он при желании мог выйти погулять, даже за пределы больницы, но он должен был заранее об этом предупредить и на улице находиться только в сопровождении взрослых волшебников. Последнее требование могло показаться обидным, ведь и сам Николас был уже не ребенком, но он не возражал. Во-первых, он совершенно не ориентировался за пределами больницы, поскольку не знал ни местность, ни немецкий язык, на котором говорили окружающие. А во-вторых, была еще одна, более банальная причина: ему просто не в чем было пойти. У него был единственный комплект одежды, который несколько не соответствовал нынешней моде волшебников. Поэтому Николас пока оставался в больнице, только иногда гуляя во дворе. Кроме того фрау Даммер настояла на периодических процедурах, способствующих восстановлению памяти, в том числе сеансах легилименции, объяснив это тем, что Николас все еще ее пациент. Против этого юноша так же не возражал, хотя уже не ждал от них каких-либо успехов. Фрау Даммер сама была легилиментом и уже проводила с Николасом подобные сеансы до прибытия Дамблдора. После отбытия директора Хогвартса в Британию у него прошел один сеанс, который тоже не принес ничего нового.

Все это время Николас с упорством, а также большим интересом изучал книги, оставленные ему Дамблдором и Шварцем. Он активно читал учебники по защите, по заклинаниям, по гербологии, а учебник по зельям, казалось, выучил наизусть. Хотя его несколько угнетало, что пока можно изучать только теорию. С практикой было сложно. Практиковаться он мог только в заклинаниях. Шварц распорядился, чтобы Лютер, через день навещавший Николаса в больнице, давал ему свою волшебную палочку на час или на полтора. Так что когда молодой аврор приходил к мальчику в комнату, он давал ему свою палочку, а сам аккуратно садился на стул в стороне и наблюдал за его стараниями. Николас вынужден был признать, что выходило не очень. Палочка Лютера слушалась его гораздо хуже палочки Дамблдора. Почти ни одно заклинание не выходило с первого раза. Всякий раз перед началом практики ему приходилось настраиваться и делать пробные заклинания, чтобы убедиться, что он установил связь с палочкой. Лютер успокаивал его, говоря, что когда Николас приобретет собственную палочку, колдовать станет гораздо легче. Это, конечно, успокаивало, но, тем не менее, Николасу было неприятно наблюдать свои весьма скромные успехи.

Юноша не забывал практиковаться и в беспалочковой магии. Вдоволь напрактиковавшись с перемещением предметов, Николас решил проделать что-то более сложное. Хотя не было учебных пособий, рассказывающих, как колдовать без палочки, он пробовал экспериментировать. Увы, слова Дамблдора о сложности колдовства без палочки полностью подтвердились. Никаких более сложных заклинаний выполнить не удавалось, а долгая практика действительно сильно утомляла. Поэтому юноша, вынужденный довольствоваться тем, что уже умел, просто оттачивал навыки.

За время пребывания Николаса в больнице они с Лютером успели сдружиться и уже звали друг друга по имени. Лютер теперь назвал его просто Ник. Молодому аврору был всего двадцать один год, так что им было нетрудно найти общий язык. Любознательный Николас расспрашивал Лютера о волшебном мире, как в нем живут, чем занимаются, какие у волшебников увлечения и тому подобное. Лютер отвечал охотно, рассказывая обо всем понемногу. Про Хогвартс он рассказать не мог, поскольку был выпускником Бобатона, но про свою школу рассказывал с радостью, увлеченно описывая ее внутреннее убранство и красоту. Николас в красках представлял себе высокие, украшенные живописными картинами, стены, цветущие окрестности и надеялся, что Хогвартс выглядит так же красиво.

И вот, наконец, спустя полторы недели, пришло долгожданное письмо от Дамблдора. Директор писал, что завтра утром прибудет в больницу, и они вместе отправятся покупать волшебную палочку, так что молодой человек может начинать готовиться. Собирать с собой было особенно нечего, ведь у него не было никаких вещей. Николасу вернули его старую почищенную и восстановленную одежду: белье, джинсы и джемпер. Ботинки ему подобрали в больнице.

Дамблдор прибыл утром на следующий день вместе со Шварцем. Николас был уже одет.

— Доброе утро, Николас, — поздоровался директор. — Ну что, ты готов ехать?

— Доброе утро, сэр, — ответил юноша, — да, я готов. А куда мы отправимся?

— В Англию, — ответил Дамблдор. — Если точнее, то в Лондон, в Косой переулок. Устроим тебе предварительную экскурсию по магическому миру, где ты вскоре окажешься.

— А как мы туда отправимся? — спросил Николас.

— Порталом, — ответил Дамблдор, доставая из мантии какой-то небольшой диск. — Мы мгновенно перенесемся в нужное место. Но предупреждаю, у тебя может возникнуть ощущения дискомфорта. К этому надо привыкнуть.

— Хорошо, — кивнул юноша.

— Желаю удачи, парень, — сказал ему на прощание Шварц. — Расскажешь потом, как тебе волшебный мир Лондона.

— Удачи, Ник, — протянул ему руку Лютер. — Я уверен, у тебя все получится

— Обязательно, Франц, — пожал его руку Николас, — еще увидимся. До встречи.

Когда все попрощались, Дамблдор велел Николасу взять его за руку и крепко держаться, а сам повернул камень в центре диска. Николас почувствовал рывок под ложечкой, как будто он взлетает, а в следующее мгновение вместо больничной комнаты он стоял посреди какого-то кабинета.

— С возвращением, Альбус! — сразу же раздался радостный голос. — Как я вижу, проблем с перемещением не возникло.

Обладатель голоса сидел за письменным столом у дальней стены. Это был невысокого роста старичок с морщинистым лицом и ореолом белых волос вокруг головы. Старичок добродушно улыбался гостям, его глаза светились теплотой.

— Да, Элфиас, все прошло отлично, — так же радостно ответил ему Дамблдор. — Познакомься, это Николас Корвин. Николас, это мой старый друг, мистер Элфиас Дож.

— Значит, вы тот юноша, который собирается поступать в Хогвартс, — приветливо сказал Дож, вставая и протягивая руку. — Приятно познакомиться, мистер Корвин.

— Взаимно, мистер Дож, — ответил Николас, пожимая протянутую руку. — Прошу вас, называйте меня Николас.

— Как скажешь, Николас, — улыбнулся Дож.

— К большому сожалению, Николас, я не смогу сопровождать тебя во время покупок, — сказал Дамблдор с грустью. — Завтра Рождество, и я не могу надолго оставлять школу, надо все подготовить. Мистер Дож любезно согласился помочь тебе со всеми покупками. Заодно он устроит тебе экскурсию.

— Именно, именно, — подхватил Дож. — Думаю, мы можем прямо сейчас отправляться. Ты готов, мальчик?

Николас кивнул, и все трое отправились на улицу. Юношу огорчил тот факт, что Дамблдор не будет его сопровождать, но он понимал директора, поэтому ничего не сказал. Они вышли на широкую аллею. По обеим сторонам тянулись красивые дома стиля семнадцатого века.

— Мы сейчас находимся в Косом переулке, — рассказывал Дож, — это центр магического волшебного мира в Лондоне. Именно здесь находятся все основные магические лавки и магазины. Все основные магические вещи, такие как магические книги, волшебные палочки или волшебные метлы покупаются здесь. Здесь также английское отделение магического банка «Гринготтс», где волшебники хранят свои деньги.

Николас оглядывался. Посмотреть действительно было на что. Большинство фасадов украшали витрины с выставленными на них книгами заклинаний, волшебными предметами, украшениями, котлами и ингредиентами для зелий, а также всякими сладостями и другими произведениями кулинарии. Были здесь и лотки с сувенирами или, как гласили висящие таблички, защитными амулетами и прочими безделушками. Юноше казалось, что он попал в сказку.

— Давайте зайдем в кафе, выпьем по чашечке кофе или чая, — предложил Дож, когда они проходили мимо витрины, уставленной всевозможными сладостями, — заодно обсудим дальнейшие действия. Не хотите сходить в Кондитерскую Шугарплама?

— Да, я бы с удовольствием выпил чаю, — кивнул Дамблдор и повернулся к Николасу. — Что скажешь, Николас? Не хочешь попробовать тыквенный пирог?

Юноша смущенно потупился. Ему было неловко от того, что о нем проявляют такую заботу. Но как тут было отказать?

— Я бы тоже не отказался, — слегка покраснев, ответил он.

— Ну что ж, пойдемте, — сказал Дож и повел их к ближайшей витрине, уставленной всевозможными сладостями. Над входом красовалась вывеска с надписью «Кондитерская Шугарплама».

Они уселись за свободный столик и сделали заказ. Молодая красивая официантка быстро все принесла. Мистер Дож пил кофе, поедая тыквенный пирог. Дамблдор взял чай и миску лакричных волшебных палочек. Николас также взял чай, а в качестве десерта заказал несколько волшебных кексов.

— Итак, Николас, — начал Дамблдор, — после нашего чаепития я вынужден буду отбыть. Ты сделаешь все покупки с мистером Дожем. Он все тебе покажет и поможет подобрать. А вечером я прибуду к мистеру Дожу и доставлю тебя обратно в Баварию.

— Хорошо, сэр. А что мне нужно купить? — поинтересовался Николас.

— Учебники у тебя уже есть, спасибо мистеру Шварцу, — ответил Дамблдор. — Предметами первой необходимости, такими, как мыло или зубная щетка, тебя тоже обеспечат. Тебе необходимо купить какую-то одежду, котел для зелий, ну и конечно волшебную палочку.

— Ясно, сэр, — сказал юноша и смущенно добавил. — Но мне некуда их уложить. Ведь чемодана у меня тоже нет.

— Это не проблема, — улыбнулся Дамблдор, — я предусмотрительно захватил с собой один, — с этими словами директор вытащил из кармана мантии крохотную коробочку. Один взмах волшебной палочки, и коробочка выросла в большой чемодан. Вторым взмахом Дамблдор снова уменьшил чемодан до маленькой коробочки и отдал его Дожу.

— Ну что ж, теперь мне придется вас покинуть, — сказал Дамблдор, когда они закончили пить чай. — Николас, я оставляю тебя с мистером Дожем. Ты можешь не волноваться, он поможет тебе все приобрести.

— Да, сэр, — ответил Николас. — Спасибо за то, что делаете для меня. Я очень хочу поступить в Хогвартс.

— Это мой долг — помогать молодым, — сказал, поднимаясь, директор. — Я буду очень рад, если ты поступишь к нам в школу.

— Я постараюсь, сэр, обещаю, — сказал в ответ Николас.

— До встречи, друзья, — Дамблдор поочередно пожал руки Николасу и Дожу. — Я вернусь вечером.

— До встречи, сэр.

— Удачи, Альбус.

Попрощавшись, Дамблдор подошел к камину у противоположной стены и, зачерпнув горсть серо-зеленого порошка из стоящей рядом миски, зашел в него. Затем он бросил порошок себе под ноги и, что-то произнеся, исчез в охватившем его зеленом пламени.

— Что это было? — удивленно спросил Николас.

— Это называется летучий порох, — ответил Дож. — С его помощью можно путешествовать через каминную сеть. Ты заходишь в камин, бросаешь порох и называешь адрес, куда тебе необходимо попасть. После чего тебя переносит в камин того дома, который ты назвал. Тебе тоже надо обязательно освоить этот метод передвижения. У нас, в мире волшебников, он очень развит.

— И что, так можно попасть в любой дом, в котором есть камин? — поинтересовался Николас.

— У нас существует каминная сеть, — принялся объяснять Дож, — чтобы можно было попасть в дом, его камин должен быть подключен к ней. Но большинство волшебных домов к ней подключено.

— Но ведь так в дом могут пробраться и грабители, — заметил Николас. — Как же от них защищаются?

— Камины не обязательно стоят открытыми, — легко ответил ему Дож. — Хозяин дома может закрыть его, и тогда никто не пройдет. Или можно установить на камин пароль, чтобы могли пройти только те, кому позволено.

— А какие ощущения при путешествии через камины? — продолжал интересоваться Николас. — Такие же рывки, как и при путешествии через портал?

— Нет, через камины легче, — ответил Дож. — Тебя будто вращает и несет. На самом деле, Николас, тебе обязательно нужно научиться пользоваться камином. Это очень распространенный способ перемещения в Англии, да и не только в ней. Мой магазин тоже подключен к каминной сети.

— Я обязательно попробую, мистер Дож, — сказал юноша. — Думаю, мы можем идти?

— Конечно, пойдем, — кивнул Дож.

И они пошли за покупками. Вначале состоялся визит в «Мантии из рук в руки». Там для Николаса была куплена мантия, а также брюки, свитер и ботинки. Товары не отличались новизной и качеством, но зато были достаточно дешевые (как потом объяснил Дож). Затем они сходили в лавку письменных принадлежностей, где приобрели бумагу, чернила и перья для будущих записей. Следующим местом был магазин котлов для зелий, в котором Николас приобрел оловянный котел. Наконец пришла очередь волшебной палочки.

— Мы сейчас идем в магазин Гаррика Олливандера, — рассказывал Дож, пока они шли. — Семья Олливандер — это лучшие изготовители волшебных палочек в Англии и одни из лучших в Европе. Они изготавливают палочки еще со времен Римской империи. Почти все студенты Хогвартса приобретают волшебные палочки именно у них.

— Вы тоже покупали палочку у него? — спросил Николас.

— Да, я тоже покупал свою палочку там, — кивнул Дож, — правда, не у самого Гаррика. Тогда магазином заведовал его дед, Джербольд Олливандер.

Они подошли к маленькому обшарпанному зданию. Над дверью золотыми буквами была выведена надпись «Семейство Олливандер — производители волшебных палочек с 382-го года до нашей эры».

Николас и Дож вошли внутрь, оказавшись в небольшом помещении, полностью уставленным стеллажами. На полках стояли многочисленные коробки. У дальней стены за прилавком стоял невысокий худой человек уже весьма преклонного возраста, одетый в коричневую мантию.

— Добрый день, джентльмены, — поздоровался он, — чем я могу вам помочь?

— Здравствуйте, мистер Олливандер, — поздоровался Дож. — Вы меня, наверное, не помните. Я Элфиас Дож. Мы вместе с моим внуком Самуэлем покупали ему палочку.

— Ах да, конечно, — проговорил хозяин лавки. — Самуэль Дож, палочка из вяза, длина десять дюймов, коготь гиппогрифа в качестве сердцевины. Да, я помню, — он перевел взгляд на Николаса. — А этот молодой человек ваш правнук?

— Увы, нет, — ответил Дож. — Этот мальчик — мой хороший друг, Николас Корвин.

— Добрый день, мистер Олливандер. Приятно познакомиться, — поздоровался Николас.

— Взаимно, мистер Корвин, — с улыбкой кивнул ему Олливандер. — Итак, чем я могу быть вам полезен?

— Николасу нужна новая палочка, — объяснил Дож.

— Буду рад услужить. Но вы у меня в первый раз, поэтому мне необходимо узнать, что вам подходит. Вы помните, какая раньше у вас была палочка?

— Э-э-э. Нет, сэр, — смущенно пробормотал Николас.

— Не беда, — совершенно не смутился Олливандер, — мы оценим ваши параметры и подберем вам подходящую.

Он вышел из-за прилавка и подошел к мальчику, внимательно его разглядывая.

— Высокий рост. Длинные руки, — услышал Николас бормотание мастера. — Мне кажется, мистер Корвин, у вас должны неплохо получаться заклятия. Думаю, я знаю, что вам подойдет.

Олливандер подошел к одному из стеллажей и, достал длинную тонкую палочку со слегка изогнутым концом. Затем отдал ее Николасу.

— Попробуйте что-нибудь произнести.

— Вингардиум Левиоса, — сказал Николас первое, что пришло ему в голову, нацелив палочку на одну из многочисленных коробок. Из палочки вылетел легкий серый дымок, но никакого эффекта не оказал. Коробка даже не шелохнулась.

— Эта палочка больше подходит для заклятий, мистер Корвин, — подсказал Олливандер. — Попробуйте что-нибудь из них.

— Риктусемпра, — произнес Николас, нацелив палочку на Дожа. Ему не хотелось случайно устроить в магазине хаос. Но опять ничего не произошло. Из палочки снова вылетел дымок, на этот раз красный, который тут же рассеялся.

— Хм. Видимо, я ошибся, — задумчиво произнес мастер волшебных палочек. — Тогда давайте попробуем следующую.

С этими словами Олливандер подошел к другому стеллажу и вытащил другую палочку, короткую с утолщенной ручкой.

— Попробуйте эту, — сказал он, протягивая ее Николасу, — она больше подходит для чар.

Николас попробовал простые заклинания, которыми увлекался, пока находился в больнице. Но эта палочка также не желала ему подчиняться. Он попробовал приманить одну из коробок манящими чарами, но та, пролетев полпути, неожиданно упала на пол. А когда он попробовал оттолкнуть ее отталкивающими чарами, то коробка вместо этого подскочила вверх и, пару раз перевернувшись, снова упала.

— Похоже, эта палочка тоже вам не подходит, — проговорил Олливандер. — Попробуем другую.

— Что ж, Николас, я тогда ненадолго покину тебя, — вмешался Дож, — мне нужно еще зайти в пару мест. Деньги на палочку я тебе оставил, когда подберете нужную, подожди меня здесь, хорошо?

— Да, мистер Дож, спасибо, — ответил Николас.

Дож, попрощавшись с Николасом и с мастером волшебных палочек, вышел из магазина. А Олливандер тем временем вытащил третью палочку. Но и с ней у Николаса не вышло ничего толкового. Четвертая палочка также не оказалась лучше. За ней пошла пятая, потом шестая. Мастера это нисколько не смущало. А Николас все больше впадал в уныние. Он не понимал, что с ним не так.

Так прошло полтора часа. Уже успел вернуться Дож, немало удивленный тем, что все еще не удалось подобрать подходящий экземпляр. Николас уже не помнил, сколько палочек они перепробовали. Временами ему удавались некоторые простые заклинания, но только после тщательного настроя. Один раз он, сорвавшись, разнес ближайший стеллаж с помощью Редукто. Тогда заклинание удалось с первого раза, но при попытке восстановить стеллаж опять вышла осечка.

— Не понимаю, что я делаю не так? — уныло спрашивал Николас.

— Не стоит волноваться, мистер Корвин, — беззаботно ответил ему Олливандер, — просто вам пока ничего не подошло. Такое случается. Мне уже попадались молодые волшебники, которым тоже приходилось очень долго подбирать волшебную палочку. Но, в конце концов, каждый находил ту, которая ему подходит. Уверяю вас, вам мы тоже найдем.

Они провозились еще около двадцати минут. Взяв в руки очередную палочку, Николас, уже порядком уставший, попробовал зажечь факел на стене. Видимо, заклинание усилилось за счет его раздражения, потому что из палочки вырвалась такая мощная струна огня, что весь факел тут же сгорел. Николас, покраснев, забормотал извинения, но Олливандер выглядел довольным.

— Кажется, я знаю, что вам подойдет, — сказал он с улыбкой.

Он взял еще одну коробку, достал оттуда новую палочку и протянул ее Николасу. Юноша, взяв палочку, тут же отметил, как удобно она легла в руку. Он направил ее на разбитый стеллаж и произнес «Репаро». Результат не заставил себя ждать — из палочки вылетел луч, и стеллаж тут же стал как новый.

— Замечательно, — улыбнулся мастер волшебных палочек. — Как я и ожидал. Палочка одиннадцать дюймов, сделана из дуба с сердечной жилой дракона внутри. Подходит для заклятий, особенно боевых. Очень крепкая. Это без сомнения ваша палочка, мистер Корвин.

Палочку упаковали. Николас и Дож поблагодарили старого мастера и стали прощаться.

— С Рождеством вас! — поздравил их на прощание Олливандер. — Желаю вам удачи. Особенно вам, мистер Корвин. Уверен, вы добьетесь желаемого. Тренируйтесь, и у вас все получиться. Успехов вам!

Купив волшебную палочку, они вернулись в дом и, по совместительству, аптеку Дожа, откуда началась их сегодняшняя прогулка. Время уже шло к вечеру, и на улице стемнело. Дамблдор появился почти сразу же, как только они вернулись.

— Поздравляю, Николас, — сказал он, увидев новую волшебную палочку. — Теперь тебе будет намного проще практиковаться.

— Спасибо, сэр, — поблагодарил Николас директора.

— Ну что же, отлично! Предлагаю это отметить, — улыбнулся Дож, доставая откуда-то большую темную бутылку. — Я как раз собирался открыть эту бутылку медовухи на Рождество. Конечно, оно только завтра, но мы же не сможем собраться, Альбус. Да и у мальчика в больнице вряд ли будет большой праздник. Так что присаживайтесь, а я пока принесу угощение.

Посидев еще немного у Дожа, Дамблдор и Николас вернулись в Баварию. Директор сразу же отбыл обратно, пожелав Николасу счастливых праздников.

Как и предсказывал Дож, Рождество в больнице Форсмана прошло почти незаметно. Саму больницу почти ничем не украшали и празднеств не устраивали. Только к отдельным пациентам приходили их родные, чтобы поздравить их и провести с ними время, но к Николасу, понятное дело, никто не пришел. Только фрау Даммер принесла ему вечером маленький торт и пожелала счастливого Рождества.

Оставшуюся неделю до Нового года Николас посвятил отработке с новой волшебной палочкой. Она слушалась его гораздо лучше палочки Дамблдора или Лютера, он довольно легко осваивал большинство заклинаний из своих учебников, хотя некоторые, в основном, по трансфигурации все же приходилось отрабатывать достаточно долго. Скорее всего, это объяснялось тем, что какие-то заклинания он изучал раньше и просто вспоминал, а какие-то были для него новыми.

Но лучше всего Николасу давалась защита от темных искусств. Он на удивление легко ориентировался в теории касающейся различных темных существ и борьбы с ними. Знал он и про множество темных заклятий, в том числе непростительных и то, как с ними бороться, если это возможно. Многие заклинания настолько легко ему давались, что он уже мог выполнить их невербально. Более того, спустя несколько дней практики он начал вспоминать то, чего не было в учебниках.

Все началось с шуточной дуэли с Лютером. Тот навестил Николаса и, узнав, что его новая волшебная палочка хороша для боевых заклятий, предложил немного попрактиковаться в магических дуэлях, на что Николас с готовностью согласился. Он с удовольствием обнаружил, что не новичок в этом деле: правильная боевая стойка, умелые атака и защита. Поэтому, начав с простых заклинаний, таких как «Риктусемпра» или «Экспеллиармус», они быстро перешли к более сложным. Конечно, Николас больше проигрывал, поскольку уступал молодому аврору и в скорости, и в опыте, но для своих лет он держался очень неплохо. Оба дуэлянта быстро вошли во вкус.

В какой-то момент Николас пропустил очередное заклятие Лютера, в результате чего его обмотало чем-то липким, вроде паутины. Пока Франц его освобождал, ему неожиданно вспомнилось заклятье с подобным эффектом, и когда они продолжили, Николас, желая реванша, вытянул руку с палочкой вперед и произнес:

‒ Мукусовис!

Из палочки вырвался бледно-желтый луч и полетел в Лютера. Тот замешкался, услышав незнакомое слово, и не успел отбить атаку. Его тело тут же покрылось ровным слоем ядовито-зеленой слизи. Лютер устоял на ногах, но почти не мог двигаться ‒ слизь сковывала все его движения.

‒ Ой! ‒ ошарашено произнес Николас, увидев эффект от нового заклинания. ‒ Прости, Франц, я не хотел.

‒ Убери ее, ‒ промычал Лютер, с трудом шевеля губами.

‒ Сейчас, ‒ Николас стал припоминать эффекты от данного заклинания.

‒ Ты не можешь заставить ее исчезнуть? ‒ спросил Лютер.

‒ Могу, но не сразу, ‒ ответил Николас. ‒ Эванеско на эту слизь просто так не подействует. Ее сначала надо сделать менее густой. Для этого нужно особое заклинание. Да, вспомнил.

Он подошел к Францу и стал водить по нему своей палочкой, произнося «Митаковис». По мере его движений слизь на теле Лютера действительно становилась менее густой и вязкой, и тот стал двигаться гораздо свободнее. Наконец Николас, закончив водить палочкой, произнес «Эванеско», и слизь с тела Лютера исчезла.

‒ Что это за заклинание? ‒ спросил аврор. ‒ Я никогда о таком не слышал.

‒ Оно само как-то всплыло у меня в голове, ‒ ответил Николас. ‒ Мукусовис ‒ это заклинание порчи, чтобы сковать противника. Эта слизь не парализует, но двигаться в ней крайне сложно, поэтому человек практически беспомощен. Кроме того, как я теперь вспоминаю, она еще блокирует действие восстанавливающих и усиливающих заклинаний. А избавиться от нее можно только с помощью контрзаклинания или подождать, пока она сама ослабнет, но это занимает несколько часов.

‒ Очень интересно, ‒ проговорил Лютер. ‒ Может, ты вспомнил еще что-нибудь?

Николас задумался. Похоже, что магические дуэли и боевые заклятия раньше занимали серьезное место в его обучении. Он попробовал представить себе противника, которого требовалось победить и начал что-то вспоминать. Сначала ему вспомнилось заклинание «Токсинубус», которое стреляло струей темно-коричневого дыма и при попадании в предполагаемого противника окутывало его легким облаком такого же цвета и ослабляло, заставляя его быстро уставать. Опасность этого заклинания заключалась в том, что облако легко перекидывалось на тех, кто стоял слишком близко. К счастью, Николас вспомнил все это еще до того, как попробовать, поэтому обошлось без осложнений. Затем у него всплыло в голове еще одно заклинание, «Стомоксис Сангвис», которое вызывало рой кусачих мух, готовых накинуться на того, на кого укажут.

‒ Ну и познания у тебя, ‒ задумчиво проговорил Лютер, глядя, как мухи с жужжанием кружатся вокруг головы Николаса. ‒ Я не знаю ни одного из названных тобой заклинаний. И я уверен, что все они темные. Видимо, ты раньше немало увлекался темными искусствами.

‒ Сам не понимаю, ‒ отозвался Николас, взмахом палочки заставляя рой мух исчезнуть.

В это время дверь отворилась, и в комнату вошла фрау Даммер.

‒ У вас все в порядке, молодые люди? ‒ спросила она.

‒ Не совсем, фрау, ‒ ответил Лютер. ‒ Мы тут кое-что обнаружили. Оказывается, Николас знаком с некоторыми темными заклинаниями, причем довольно серьезными.

‒ Что за заклинания? ‒ заинтересовалась женщина.

Николас еще раз продемонстрировал заклинания, которые вспомнил. Фрау Даммер смотрела с некоторым беспокойством и волнением.

‒ Это явно темная магия, фрау Даммер, ‒ заявил Лютер, ‒ и при этом она малоизвестна. Даже странно, что Николас не учился в Дурмстранге.

‒ Действительно, ‒ согласилась Даммер. ‒ Я скажу даже больше ‒ это не входит в стандартную программу Дурмстранга. Я ведь сама его заканчивала, и во время моей учебы эти заклинания не преподавали. Я видела лишь одно из них, заклинание Токсинубус. Его демонстрировал один старшекурсник. Но оно не входило в школьную программу, его изобрел какой-то студент. Кстати, это заклинание признали довольно опасным и запретили применять в школе.

Целительница задумчиво посмотрела на Николаса

‒ Вы полны сюрпризов, юноша, ‒ сказала она. ‒ Кто бы ни обучал вас, Николас, он был очень сильным темным магом. Вы не вспомнили ничего из своего прошлого?

Увы, прошлое Николаса по-прежнему оставалось загадкой. Он не вспомнил ничего о себе. Фрау Даммер снова применила легилименцию, но это тоже не помогло. После неудачного сеанса у них состоялся серьезный разговор.

‒ Скажите, Николас, ‒ начала фрау Даммер, ‒ вы знаете, что такое темные искусства? Знаете, почему темную магию называют темной?

‒ Да, я читал об этом, ‒ ответил молодой человек. ‒ Темные искусства называются темными, потому что опасны. Их основная цель ‒ разрушать и уничтожать. Жертва темных заклятий получает серьезные увечья, часто непоправимые. Но кроме этого, темная магия опасна и для того, кто ее практикует.

‒ Верно, ‒ кивнула Даммер, ‒ Темные искусства могут быть очень опасны. Они прямо направлены на то, чтобы ранить и калечить, а нанесенные раны крайне трудно залечить, а иногда и вовсе невозможно. И если волшебник собирается изучать и практиковать темные искусства, значит, он прямо ставит себе цель научиться калечить других. Нередко темные заклинания усиливаются сильными отрицательными эмоциями, такими как гнев, ненависть, агрессия, а для некоторых даже необходимо явно захотеть нанести увечье. Подобные стремления очень часто плохо влияют на человека и меняют его в худшую сторону. Если их не держать под контролем, то они все сильнее завладевают им. Этим и опасна темная магия для тех, кто бездумно и безрассудно ей увлекается. Человек перестает сдерживать свои тайные страсти и пороки, стремясь получить как можно больше и как можно быстрее. Окружающие будут его по большей части раздражать, вызывая желание подчинить, унизить или раздавить. И избавиться от этого будет крайне сложно, если вообще возможно. Тот-Кого-Нельзя-Называть и его приспешники относятся именно к такому типу людей. Они позволили своим темным страстям завладеть собой, и темные страсти превратили их в бесчеловечных убийц. С вами может произойти то же самое.

‒ Значит, мне нельзя этим заниматься? ‒ спросил Николас.

‒ Я этого не говорила, ‒ ответила Даммер. ‒ Темные искусства опасны, но это не значит, что их не надо изучать. Ведь чтобы эффективно противостоять темным заклятиям, стоит знать, на что они способны, познать их суть. В Дурмстранге именно такой подход к изучению.

‒ Но если темная магия так опасна, может, не стоит ее преподавать?

‒ Да, многие именно так и думают. Но, во-первых, история много раз доказывала, что прямые запреты редко бывают эффективны. Те, кто желают, все равно находят способ. Обучаются тайком, без контроля и без понимания сути, а это намного опаснее. Поэтому лучше не запрещать, а контролировать обучение. А во-вторых, темная магия сама по себе довольно интересна и познавательна. И если изучать ее со всей серьезностью и упорством, не давая развиваться своему темному началу, можно многому научиться.

‒ И как не дать развиться темному началу?

‒ Необходимо учиться управлять своими чувствами и эмоциями. Тренировать силу воли. В Дурмстранге много времени уделяется тому, чтобы научить этому студентов. И все равно это выходит далеко не у всех. Поэтому Дурмстранг старательно оберегает свои секреты и знания, справедливо полагая, что не следует доверять их всем подряд. Там производят тщательный отбор учащихся, случайные люди туда не попадают. Вам, к примеру, было бы сложно туда поступить, поскольку о вас почти ничего неизвестно. Потому вам и предложили Хогвартс.

‒ А в Хогвартсе тоже изучают темные искусства?

‒ В Хогвартсе, насколько я знаю, сами темные искусства не преподают, преподают лишь защиту от них. Однако их изучение в Хогвартсе не запрещено, и студенты могут изучать их самостоятельно. Естественно, под контролем преподавателей.

‒ Ясно.

‒ Надеюсь, вы все поняли, Николас, ‒ сказала Даммер, пристально глядя на молодого человека. ‒ Судя по заклинаниям, которыми вы владеете, вы серьезно обучались темной магии. Будете вы и дальше изучать ее или нет, решать вам. Я не собираюсь запрещать вам ее изучение, но вы будете делать это под моим строгим контролем. Те, кто халатно относятся к темным искусствам, обычно кончают плохо. Помните об этом.

Разговор произвел на Николаса серьезное впечатление. В принципе он и так знал все то, что сказала ему фрау Даммер, но не задумывался об этом. А теперь стоило серьезно поразмышлять. Он раньше изучал темные искусства. Возможно, их практика поможет ему вспомнить себя.

Хотя память Николаса все еще не вернулась, кое-какой результат все же был достигнут. В течение следующих дней у него в голове стали всплывать и другие заклятия. Это были заклинания, парализующие части тела, вызывающие омертвение кожи или конечностей, различные недуги, такие как кашель, тошнота или даже язвы. Он также вспомнил иной вариант применения «Стомоксис Сангвис», когда рой насекомых не атаковал, а наоборот, защищал, окружая его живым щитом. Большинство заклятий явно были темными, как по эффекту, так и по ощущениям. Наилучший результат достигался, когда Николас представлял на месте мишени какого-нибудь отвратительного монстра, которого он желал не просто победить, а сокрушить, сломать или растоптать. От некоторых заклятий Николас даже ощущал легкую эйфорию. Но ему удавалось быстро выходить из этого состояния. Возможно, его и раньше учили контролировать себя, а возможно ему помогало присутствие фрау Даммер. Теперь она подолгу сидела у него вечером, и все заклинания он отрабатывал только в ее присутствии. Знания молодого человека поражали волшебницу: из всех увиденных заклинаний она знала меньше половины. Николас старался вспомнить, как и где он этому обучался, но, увы, память по-прежнему отказывалась выдавать какие-либо подробности его прошлой жизни. Оставалось надеяться, что в будущем он сможет вспомнить. Пока же он продолжал практиковаться. Чтобы помочь ему, фрау Даммер принесла несколько учебников, по которым преподавали в Дурмстранге, и, взявшись за их изучение, Николас обнаружил, что уже довольно много знает.

Николас волновался, сможет ли он продолжить изучение темных искусств, учась в Хогвартсе. Хотя фрау Даммер сказала ему, что там это не запрещено, все могло измениться. Николас уже успел заметить, насколько опасны некоторые из темных заклинаний, и их изучение в школе могло привести к очень печальным последствиям. Решающее слово было за Дамблдором. Директор должен был скоро прибыть в больницу, чтобы помочь Николасу выбрать дисциплины для сдачи СОВ.

* * *

‒ Здравствуй, Николас, ‒ поздоровался Дамблдор с молодым человеком, входя в комнату.

‒ Добрый день, сэр, ‒ ответил Николас, пожимая протянутую ему руку.

‒ Ну, как у тебя обстоят дела? Фрау Даммер сказала, что ты делаешь успехи. Особенно в зельях.

‒ Да, профессор, зелья даются мне легко.

Николас сильно нервничал. А вдруг Дамблдор вовсе не так терпим к темному колдовству, как фрау Даммер? Ведь в Англии сейчас зверствует Волдеморт и его банда пожирателей. Кто знает, как директор решит поступить, узнав о познаниях Николаса?

‒ А как дела с твоими воспоминаниями? ‒ продолжал расспрашивать Дамблдор. ‒ Ты смог что-то вспомнить о себе и о своем прошлом?

‒ Не совсем, сэр, ‒ ответил Николас, потупившись. ‒ О своем прошлом я так ничего и не вспомнил. Но в голове всплывают разные заклинания.

‒ Да, фрау Даммер рассказала, что ты преуспел в изучении кое-каких заклинаний, ‒ кивнул Дамблдор, ‒ и эти заклинания темные. Причем, многие из этих заклинаний неизвестные, и она теряется в догадках, где ты мог их выучить.

‒ К сожалению, я так и не вспомнил этого, профессор, ‒ покачал головой молодой человек. ‒ А у вас есть идеи, где этому можно научиться?

‒ Увы, я пока тоже теряюсь в догадках, ‒ ответил Дамблдор. ‒ В Дурмстранге еще раз подтвердили, что ты никогда не учился там. В других европейских школах, насколько я знаю, темные искусства не преподают. Что, впрочем, не исключает возможность самостоятельного изучения или обучения у конкретного волшебника.

‒ Вы думаете, меня обучал какой-то темный колдун? ‒ спросил Николас.

‒ Возможно, ‒ ответил директор, ‒ но пока нельзя сказать ничего определенного.

‒ Понятно.

‒ Я вижу, что тебя что-то гложет, Николас, ‒ Дамблдор взглянул на Николаса поверх очков, ‒ не хочешь поделиться?

‒ Я не знаю, как сказать, сэр, ‒ Николасу тяжело было начать эту тему. ‒ Я только хотел спросить… спросить о темных искусствах.

‒ Тебя интересует, изучают ли их в Хогвартсе, не так ли?

‒ Да, сэр.

‒ Ты хочешь продолжить их изучение?

Ну… да, ‒ неуверенно кивнул Николас. ‒ Я точно занимался этим раньше, фрау Даммер дала мне несколько учебников из Дурмстранга, и я обнаружил, что уже знаю большую часть. Темные искусства даются мне очень легко.

‒ Скажу прямо, Николас, я не в восторге от подобных увлечений, ‒ тон Дамблдора стал серьезным. ‒ С темными искусствами нельзя обращаться беспечно. Фрау Даммер уже предупреждала тебя о том, к чему это может привести, верно?

Николас кивнул.

‒ Я хорошо знаю, на что способна темная магия, ‒ продолжал Дамблдор, ‒ мне уже доводилось видеть множество примеров в жизни. Темные заклинания могут нанести непоправимый урон даже при случайном использовании, поскольку иной цели применения у них нет. Еще более прискорбно то, что многим кажется, что темные искусства дают большую силу и власть, открывают простой путь к величию. Немало волшебников, погнавшись за этой иллюзией, за кажущейся простотой, в итоге вытащили наружу все свои темные наклонности. И я боюсь, что еще многие пройдут по тому же пути. Очень трудно научиться контролировать темные эмоции, но даже если этому научиться, то это все равно отразится на твоей личности, и не лучшим образом.

Николас молчал.

‒ Однако это не означает, что темные искусства вообще нельзя изучать, ‒ тон директора немного смягчился. ‒ Без специалистов в этой области магии нашему волшебному миру пришлось бы нелегко. И если ты станешь таким специалистом, это будет замечательно.

‒ Значит, я могу продолжить их изучение? ‒ встрепенулся Николас.

‒ В Хогвартсе изучение темных искусств не запрещено, ‒ ответил Дамблдор. ‒ Школа имеет обширную библиотеку, и, имея разрешение от декана факультета можно получить доступ к нужной литературе и попрактиковаться в заклинаниях.

Николас не сдержал ликующей улыбки.

‒ Но предупреждаю, разрешено далеко не все, ‒ тон Дамблдора вновь стал серьезным. ‒ Существует достаточно опасных темных заклятий, использование которых на территории школы запрещено. Некоторые запрещены и за ее пределами. Ты слышал про заклинание адского огня?

Николас кивнул.

‒ Тогда, думаю, ты представляешь, насколько оно может быть опасно, если им небрежно пользоваться. То же можно сказать и о некоторых других темных заклятиях. Здесь ты согласовываешь свои упражнения с фрау Даммер, поскольку она за тебя отвечает. И ты не пробуешь заклинание, не получив у нее разрешение, не так ли? То же самое в Хогвартсе. Неосторожное колдовство может привести к дурным последствиям. А поскольку темные заклинания могут нанести очень серьезный вред, в том числе и тому, кто его произнес, то занятие темной магией обязательно должно быть согласовано с преподавателями. И несанкционированное использование повлечет очень серьезное наказание вплоть до исключения. Ты понял, Николас?

‒ Да, сэр.

‒ Хорошо. Как я уже сказал, в Хогвартсе само изучение темных искусств разрешено, и ты вполне можешь его продолжить. Возможно, это действительно пойдет тебе на пользу.

* * *

Дамблдор, Шварц и Даммер сидели в кабинете последней и пили чай, обсуждая открывшиеся способности Николаса.

‒ Ну, дела, ‒ начал разговор Шварц, отхлебнув чай, ‒ я подозревал, что парень еще преподнесет нам сюрпризы, но чтоб такие.

‒ Его уровень познаний в темных искусствах вполне потянет на уровень ТРИТОН, если не выше, ‒ сказала Даммер. ‒ Не представляю, где он мог всему этому научиться, если никогда не учился в Дурмстранге. Да я и не уверена, что там дают знания на таком уровне.

‒ Кроме Дурмстранга других школ, дающих такой уровень познаний в темных искусствах, нам неизвестно, ‒ сказал Дамблдор, ‒ поэтому я предполагаю, что у Николаса был какой-то конкретный учитель, темный колдун, который его обучал.

‒ Это должен быть весьма одаренный темный маг, ‒ отметила Даммер.

‒ Из живущих в России мне вспоминается только Петр Голицын, ‒ задумчиво проговорил Шварц, ‒ очень сильный волшебник, большой специалист в темной магии. Но, насколько мне известно, он высокомерный старик с вздорным характером. Мне очень трудно представить его в роли учителя.

‒ Мне тоже, ‒ согласился Дамблдор. ‒ К тому же мне почему-то кажется, что Николаса обучал кто-то из европейских волшебников. Неспроста он так хорошо говорит по-английски. Хотя, это может быть простым совпадением.

‒ А мне вспоминается кое-кто другой, ‒ сказала Даммер. ‒ Танис Велош.

‒ Танис Велош? ‒ переспросил Шварц. ‒ Тот темный колдун из Польши, который пропал в шестьдесят третьем?

‒ Да, тот самый, ‒ кивнула Даммер. ‒ Его семья долгие годы занималась темной магией. Велош был одним из самых талантливых выпускников Дурмстранга. Я еще успела застать его, когда там училась, он был на четыре курса старше меня. Я сейчас вспоминаю, что именно он был создателем нескольких заклинаний, которые показывал Николас.

‒ Я тоже вспомнил про Велоша, ‒ добавил Дамблдор. ‒ С самим Танисом я близко не знаком, мы пересекались всего пару раз и почти не общались, но я неплохо знал его отца, Кристофа Велоша. Тот как-то раз похвастался, что у его семейства обширная библиотека по темным искусствам, причем многие книги они пишут сами. Танис был последним представителем их семейства.

‒ Но Танис Велош пропал почти двенадцать лет назад, ‒ заметил Шварц, ‒ и с тех пор никто о нем ничего не слышал.

‒ А что известно о его исчезновении? ‒ спросил Дамблдор.

‒ Это темная история, ‒ ответил Шварц. ‒ Насколько я знаю, в его доме нашли явные следы вторжения. Высказывались разные версии: что он сбежал, что его похитили, что его убили и спрятали. Все поиски Велоша завершились неудачей. Сейчас он официально считается погибшим.

‒ Но так ли это на самом деле ‒ неизвестно, ‒ сказал Дамблдор. ‒ У меня есть некоторые соображения. Велош пропал в шестьдесят третьем. В это время Волдеморт странствовал по Европе и набирал сторонников. Он вполне мог прийти и к Велошу, чтобы привлечь его в свои ряды или убедить поделиться своими знаниями, а возможно и для того, и для другого.

‒ Сомневаюсь, что Танис стал бы ему помогать, ‒ сказала Даммер. ‒ Хотя Велоши всегда поддерживали идею превосходства чистокровных волшебников, и Танис не был исключением, но он был категорически против радикальных методов. Он ведь отказался поддерживать Гриндевальда.

‒ Это верно, ‒ подхватил Шварц, ‒ Велош даже пытался его остановить, вызвав на дуэль, но потерпел неудачу. Гриндевальд одолел его, Велош был тяжело ранен и едва сумел спастись. Других попыток он не предпринимал.

‒ После окончания войны Велош занимался исследованиями различных чар и ритуалов, сделал несколько открытий, ‒ продолжила Даммер. ‒ Думаю, что Сами-Знаете-Кто… хорошо, Дамблдор, Волдеморт действительно мог им заинтересоваться.

‒ Предположим, что Волдеморт приходил к Велошу, но тот отказался его поддерживать, ‒ продолжал Дамблдор. ‒ Волдеморт не любит принимать отказы, и мог попросту попытаться взять желаемое силой. А Велош, помня свою неудачу с Гриндевальдом, решил не рисковать и сбежать.

‒ А находясь в бегах, он встретил Николаса и сделал его своим учеником, так ты считаешь? ‒ закончил мысль Шварц.

‒ Да, все могло быть именно так, ‒ кивнул Дамблдор.

‒ Но как тогда мальчик оказался здесь, еще и потеряв память? ‒ спросила Даммер.

‒ Тут нам остается только гадать, ‒ ответил Дамблдор. ‒ Возможно, Танис Велош и не имеет отношения к Николасу, нам просто не приходят в голову другие варианты. Может, появление мальчика ‒ это следствие какого-то неудачного эксперимента. Но тогда странно, что его до сих пор никто не хватился. Зигмунд, о личности Николаса по-прежнему ничего неизвестно?

‒ Увы, ничего нового, ‒ покачал головой Шварц, ‒ могу только сказать, что его точно нет в списке пропавших без вести. Я уже просмотрел списки всех стран Восточной Европы, России в первую очередь. Никто, похожий на Николаса, в них не числится.

‒ Вот поэтому мне кажется, что это не просто несчастный случай, ‒ сказал Дамблдор. ‒ За мальчиком могли охотиться, в наше время это более чем вероятно. Нам надо быть осторожными.

‒ Что вы предлагаешь, Альбус? ‒ спросил Шварц.

‒ Возможно, стоит посмотреть список погибших за последнее время волшебников, ‒ сказал Дамблдор. ‒ Мы не знаем, что произошло с мальчиком перед тем, как он оказался тут, возможно, его сочли погибшим. Однако Зигмунд, я думаю, нам стоит пока повременить с этими поисками. Конечно, могут быть родственники, которые его ищут, но если на Николаса действительно нападали, то неизвестно, кого еще мы можем привлечь. Лучше подождать полгода, когда он поступит в Хогвартс. Там он будет под защитой, и тогда мы сможем возобновить поиски. Возможно, Николас за это время вспомнит еще что-то, что может дать нам какие-то зацепки.

‒ Хорошо, ‒ кивнул Шварц.

‒ Остается последний вопрос, ‒ медленно проговорила Даммер. ‒ Позволить ли Николасу дальше изучать темные искусства?

‒ Не думаю, что это удачная идея, ‒ заявил Шварц. ‒ Темная магия ‒ не то, что следует изучать юному волшебнику. Кто знает, к чему потом приведет его изучение темных искусств? Самый темный маг столетия сейчас держит в страхе всю Европу и не только. А что если парень, напрактиковавшись в темных искусствах, найдет идеи Волдеморта привлекательными и захочет потом к нему присоединиться? А тот его радостно примет.

‒ Но что-то он уже успел изучить, ‒ возразила Даммер. ‒ Он ведь сам вспомнил большинство заклинаний и может вспомнить что-то еще. Следить за его обучением и практикой в любом случае придется.

‒ А если заставить его забыть про эти заклинания? ‒ спросил Шварц.

‒ Довольно цинично, Зигмунд, ‒ заметила Даммер, поджав губы. ‒ Но я напоминаю вам, что он и так потерял память. Заклинания он вспомнил интуитивно и сможет сделать это еще раз. Можно конечно стереть ему память более основательно, заставив забыть не только обо всех темных заклинаниях, но и всяких намеков на них, однако это сильно скажется на его способностях, и в этом случае о поступлении в Хогвартс можно будет забыть. Он останется здесь на неопределенный срок. Вы этого хотите?

‒ Нет, это, пожалуй, слишком, ‒ потупился Шварц.

‒ Думаю, Зигмунд, нам не стоит сильно волноваться, ‒ сказал Дамблдор. ‒ Судя по умениям, Николас практиковался в темных заклинаниях достаточно долго. Однако я по-прежнему не вижу в нем каких-либо заметных темных наклонностей. Да, он довольно скрытен и осторожен, но учитывая ситуацию, в которой он оказался, его можно понять. Офелия сможет проследить, чтобы он не слишком увлекался изучением и не навредил ни себе, ни другим. А в Хогвартсе я сам смогу присмотреть за ним.

‒ Я готова взять на себя ответственность, ‒ кивнула Даммер.

‒ Ладно, вы меня убедили, ‒ склонил голову Шварц. ‒ Но стоит принять меры предосторожности, чтобы об этом не узнали посторонние.

‒ Безусловно, ‒ согласился Дамблдор. ‒ Как я уже сказал, пока лучше повременить с поисками. Возможно, стоит лишь поинтересоваться, не было ли в какой-то школе магии выдающегося специалиста по темным искусствам. Но никаких намеков на мальчика. Также я думаю, что не стоит упоминать, где предположительно Николас родился и вырос. Пусть это останется в тайне, пока он не поступит в школу, а мы не будем знать больше. Вы согласны?

Шварц и Даммер кивнули.

‒ И еще, Офелия, ‒ обратился Дамблдор к целительнице, ‒ возможно, стоит дать вашему юному пациенту несколько уроков защиты сознания. Пусть попрактикуется в окклюменции. Не то, чтобы в этом была необходимость, но вполне вероятно, это может понадобиться ему в будущем. Лучше быть готовым.

‒ Я понимаю, ‒ кивнула Даммер. ‒ Думаю, я смогу его научить.

‒ Что ж, полагаю, раз мы все решили, ‒ сказал Шварц, ‒ идемте, порадуем парня новостью. Он наверняка уже нервничает.

‒ Это верно, ‒ согласился Дамблдор, и все трое отправились к Николасу.

3 июля 1975 года.

Николас собирал вещи, готовясь к долгожданному переезду. С минуты на минуту должен прибыть Дамблдор, чтобы забрать его в Лондон. Экзамены СОВ начинались со следующей недели, за это время директор обещал помочь ему обустроиться на новом месте и найти работу.

Николасу предстояло сдать девять экзаменов. Защита от темных искусств, зельеварение, трансфигурация, чары, гербология, астрономия и история магии были обязательными, помимо них он выбрал также древние руны и арифмантику. Сперва он думал взять еще магловедение, чтобы узнать больше о мире маглов, но потом решил, что это будет чересчур на полгода подготовки. Будет разумней сдать необходимый минимум, а о мире маглов при желании можно потом почитать самостоятельно.

В целом, подготовка прошла неплохо. Лучше всего Николасу давалась защита от темных искусств. За прошедшие полгода он прочитал книги, полученные от Шварца и фрау Даммер, и сам вспомнил еще некоторые темные заклинания. С практикой ему очень помог Лютер, с которым они провели еще немало дуэлей. Кроме того, под руководством фрау Даммер он освоил окклюменцию. Она также давалась ему на удивление легко. Целительница даже высказала предположение, что Николаса обучали этому раньше. Почти так же хорошо ему давалось зельеварение. В нем тоже удалось попрактиковаться, когда фрау Даммер достала для него разрешение на посещение больничной лаборатории. Хуже всего дела обстояли с астрономией и историей магии. Николас быстро понял, что раньше почти не изучал эти предметы, и ему пришлось потратить немало времени, чтобы хоть как-то в них ориентироваться. Также были определенные проблемы с трансфигурацией. По остальным предметам хоть и были некоторые пробелы, но уровень знаний был неплохим.

Николас как раз закончил укладывать вещи в чемодан, когда к нему вошли Дамблдор, Шварц, Лютер и фрау Даммер.

— Доброе утро, Николас, — поздоровался Дамблдор. — Ну что, ты готов отправляться?

— Доброе утро, сэр, — ответил Николас. — Да, я уже собрался.

— Значит, нам пора прощаться, — сказал Шварц, протягивая ему руку. — Смотри, Николас, занимайся усердно. В Англии тебя ждет новая жизнь, и она будет нелегкой. Желаю тебе успехов.

— Спасибо, сэр! — пожал ему руку Николас. — Я очень благодарен вам за то, что вы меня нашли. Мне здесь понравилось.

— Это же наша работа, ее надо делать хорошо, — немного смутился Шварц. — Возможно, мы еще увидимся, и надеюсь, в более приятной обстановке. Но я уверен, что Дамблдор о тебе позаботится.

— Непременно, — кивнул Дамблдор.

— Удачи, Ник, — Лютер пожал руку Николасу. — Не забывай писать.

— Обязательно, Франц. И тебе удачи. Спасибо за компанию и за уроки в дуэлях, — с улыбкой ответил Николас. — Они мне наверняка пригодятся.

— Не сомневаюсь, — усмехнулся Лютер, — но смотри не покалечь никого.

— Это точно, — сказала фрау Даммер. — Я уверена, Николас, что с вашими талантами у вас все будет хорошо. Но смотрите, не слишком увлекайтесь. Помните, что я вам говорила насчет темного колдовства.

— Я помню, фрау Даммер, — ответил молодой человек. — Спасибо вам за все. Вы мне очень помогли.

Попрощавшись со всеми, Николас взял свой чемодан и подошел к Дамблдору. У директора в руках был уже знакомый портал в виде диска с камнем посередине. Как только Николас взялся за руку Дамблдора, он ощутил знакомый рывок под ложечкой. Мгновение спустя они перенеслись в дом Элфиаса Дожа, который их уже ждал.

— Добро пожаловать, друзья, — поднялся он из-за своего стола.

— Здравствуйте, мистер Дож, — поздоровался Николас.

-Здравствуй, Николас. Я смотрю, ты подрос и окреп за эти полгода, — сказал Дож, глядя на него. — Как видно, тебя хорошо кормили.

Николас смущенно улыбнулся. За эти полгода он действительно стал выше и плотнее. Также у него отросли волосы, которые теперь доставали до середины шеи и завивались на концах.

— Бавария славится хорошей кухней, — с улыбкой сказал Дамблдор.

— Посмотрим, сравнится ли с ней английская, — ехидно проговорил Дож и пригласил их за свой стол, на котором уже стояли три чашки, тарелки со сладостями и ароматно дымился горячий чайник. Все трое уселись пить чай.

— Мистер Дож любезно согласился помочь тебе с жильем, Николас, — начал Дамблдор. — Он нашел для тебя уютный номер в гостинице неподалеку.

— Точно, — подхватил Дож, — как только мы допьем чай, мы отправимся туда. Уверен, Николас, тебе там понравится.

Николас кивнул.

— А пока давай обсудим твои дальнейшие действия, — продолжил Дамблдор, — в первую очередь экзамены. Как ты помнишь из моего последнего письма, они у тебя начнутся в следующий понедельник. Большинство юных волшебников обучаются в Хогвартсе и там же сдают экзамены. Однако обучение в школе не является обязательным, и некоторые дети в силу тех или иных причин занимаются индивидуально, либо обучаясь дома, либо посещая частные занятия. В этом случае юный волшебник сдает экзамены непосредственно в Министерстве магии, получая индивидуальное расписание, согласованное с экзаменационной комиссией. Вот, держи, твое расписание, — Дамблдор протянул Николасу листок, сложенный пополам.

Николас взял свое расписание и посмотрел в него. Дни сдачи экзаменов были расписаны на следующие две недели.

— В этом году нет других, сдающих индивидуально, так что ты будешь единственным, — сказал Дамблдор.

— А как я попаду в Министерство магии, сэр? — спросил Николас.

— Я буду тебя сопровождать, — ответил Дамблдор. — Я буду отводить в Министерство и забирать назад. Возможно, мистер Дож, поможет мне в этом. Ты не возражаешь?

— Конечно нет, профессор. Я же тут ничего не знаю.

— Отлично, — улыбнулся Дамблдор. — Теперь нужно решить вопрос с твоим проживанием хотя бы на эти два месяца. Мистер Дож очень помог нам в этом. Он не только нашел для тебя жилье, но и согласился помочь с работой, чтобы ты мог себя обеспечить.

— Верно, — кивнул Дож. — Насколько я слышал, Николас, ты неплохо проявил себя в зельеварении. А я как раз занимаюсь изготовкой и продажей зелий и ингредиентов к ним. Ты, наверное, видел, что я держу аптеку на первом этаже дома. У меня один помощник, но сейчас, учитывая обстоятельства, работы становится все больше, и мне бы не помешал еще один. Конечно, я не могу обещать тебе большую зарплату, но тебе вполне хватит на оплату своего проживания, да и кое-какие накопления останутся.

— Что скажешь, Николас? — спросил Дамблдор. — Ты согласен поработать у мистера Дожа?

— Конечно, сэр, — с готовностью ответил Николас. — Тем более мне и выбирать не из чего, я же ничего тут не знаю. Я постараюсь не подвести мистера Дожа.

— Я уверен, что вы поладите, — кивнул Дамблдор. — Элфиас — прекрасный человек, ты можешь полностью ему довериться.

Николас улыбнулся. Он с трудом верил, что незнакомый человек может проявлять о нем такую заботу. И мысленно пообещал себе сделать все, чтобы оправдать ее.

Закончив пить чай, все трое вышли на улицу и отправились в гостиничный номер, который Дож снял для Николаса. Идти пришлось около пятнадцати минут. Они остановились у небольшого трехэтажного дома, над входной дверью которого висела вывеска с изображенным на ней бегущим кроликом.

— Нам сюда, — сказал Дож, — это трактир «Кроличья нора». Здесь я и снял для тебя комнату, Николас.

Внутри был небольшой зал с несколькими круглыми столами, за одним из которых сидел одинокий волшебник. У дальней стены располагался камин. За стойкой у входа сидела пожилая женщина. Дож поздоровался и попросил ключ. Взяв его, он пригласил Дамблдора и Николаса следовать за собой. Все трое поднялись на третий этаж, где Дож открыл одну из дверей. За дверью оказалась маленькая, но довольно уютная комната. Окно было напротив двери и выходило на Косой переулок. У одной стены располагалась одноместная кровать, рядом стояла тумбочка. У противоположной стены стоял большой шкаф для одежды, небольшой стол и два стула. Рядом была дверь в туалет и душ.

— Ну, вот и твоя комната, Николас, — сказал Дож. — Она конечно маленькая, но, на мой взгляд, уютная. Проживание здесь стоит недорого, а постояльцев немного, так что, думаю, тебе тут будет удобно.

— Вполне, сэр, — кивнул Николас. Ему действительно все нравилось.

— Туалет и душ за той дверью, — продолжал Дож, — свет идет от магического светильника, выключатель рядом с кроватью. Завтракать и ужинать ты можешь внизу. Там же находится камин, через который ты сможешь перемещаться. Ты должен обязательно освоить, как им пользоваться, поскольку в министерство тебе придется путешествовать через него. Располагайся, а потом мы спустимся и все тебе все покажем.

Осмотрев комнату, Николас положил чемодан на кровать и стал распаковывать вещи. Много времени это не заняло. После того как он закончил, все трое вернулись в главный зал.

— Ну что ж, я вынужден с вами ненадолго попрощаться, — сказал Дамблдор, когда они подошли к камину. — Николас, я оставляю тебя с мистером Дожем. Ты можешь не волноваться, он поможет тебе здесь устроиться и покажет, где что приобрести. Твой первый экзамен в понедельник. Я прибуду сюда утром, к девяти часам, и мы вместе отправимся в министерство. Первым экзаменом, насколько я помню, у тебя поставлены чары. Подготовься получше.

— Да, сэр, — ответил Николас. — Спасибо вам за все.

— Рад помочь, — улыбнулся Дамблдор.

Попрощавшись, Дамблдор взял горсть серо-зеленого порошка из стоящей рядом с камином миски, зашел в камин и, бросив порошок под ноги, произнес «Хогвартс». Фигуру директора охватило уже знакомое Николасу зеленое пламя, в котором он и исчез.

— Ну что, Николас, ты понял, как работает камин? — спросил Дож.

— Кажется, да, — ответил молодой человек, — нужно войти в камин, бросить этот порошок под ноги и произнести место, куда хочешь попасть.

— Верно, — кивнул Дож. — Именно так ты и будешь прибывать ко мне. Да и в другие места тоже.

— А когда мы отправимся к вам?

— Когда тебе будет удобно. В принципе, было бы неплохо отправиться уже сейчас. Я бы познакомил тебя с помощником и все показал. Но если тебе нужно немного передохнуть, я не возражаю.

— Я готов уже сейчас, сэр, — сказал Николас.

— Похвальное рвение, — усмехнулся Дож.

— На самом деле, мне просто немного неуютно одному в совершенно незнакомом месте, — признался Николас.

— Я понимаю, — кивнул Дож. — Вот, возьми ключи от своего номера. Хозяйку трактира зовут миссис Финч. Я оплатил твой номер на неделю вперед. За это время ты здесь освоишься. А сейчас, раз ты готов, пойдем.

Он взял немного порошка, зашел в камин, бросил порошок под ноги, громко произнес «магазин Зелья у Дожа» и исчез в зеленом пламени, как и Дамблдор ранее. Николас с опаской взял летучий порох, зашел в камин и бросил порох под ноги. Зеленое пламя охватило его, но не обожгло, хотя ему стало жарко. Он произнес то же, что и Дож и почувствовал, как его завертело волчком и понесло вверх. Перед глазами мелькали картинки горящих каминов и прилегающих к ним комнат. Через пять секунд его выбросило в один из них.

Встав, Николас осмотрелся по сторонам. Он находился в доме у Дожа на первом этаже. На стенах всюду были полки, на которых стояли миски и колбы с самым различным содержимым. В некоторых лежали порошки, в других какие-то предметы, в колбах были разного цвета жидкости. Была также полка со стоящими в горшках растениями.

Дож уже ждал его.

— Ну как ощущение от первого путешествия через камин? — весело поинтересовался он.

— Непривычное, — признался Николас. — Кажется, что на карусели перекатался.

— Так часто бывает в первый раз, — усмехнулся Дож. — Ничего, ты скоро привыкнешь.

Николас кивнул, хотя и подумал про себя, что вряд ли привыкнет к такому скоро.

В этот момент открылась дверь у дальней стены, и в зал вошел высокий плотно сложенный молодой человек, выглядевший немного старше Николаса, со светлыми волосами и приятным лицом. Одет он был в черные брюки, серый свитер, из-под которого торчала синяя рубашка, и черную мантию. В его руках была какая-то коробка.

— А, Тед, ты как раз вовремя, — обратился к вошедшему Дож. — Познакомься, это Николас Корвин, он теперь будет здесь работать. Николас, это мой помощник, Тед Тонкс.

— Приятно познакомиться, мистер Тонкс, — протянул ему руку Николас.

— Взаимно, только какой же я тебе мистер? — добродушно усмехнулся тот, пожимая протянутую руку. — Мне всего двадцать один, мы с тобой почти ровесники. Зови меня просто Тед.

— Хорошо, тогда ты зови меня просто Ник, — кивнул в ответ Николас.

— Что ж, Николас, Тед все тебе покажет. Потом поднимись ко мне, мы обговорим с тобой график и оплату, — сказал Дож.

— Да, сэр. Только прошу вас, называйте меня Ник.

— Как скажешь, Ник. Я уверен, вы прекрасно сработаетесь.

— Идем, Ник, — сказал Тед.

Они прошли в дверь, из которой он вышел, и спустились в подвал, где был склад. Повсюду стояли коробки с тем или иным товаром.

— Ты уже в курсе, чем мы занимаемся? — спросил Тед.

— Ну да, — кивнул Николас. — Мистер Дож мне рассказал, что вы варите и продаете зелья.

— Именно. Тут ничего сложного, — сказал Тед. — Сложные зелья мы варим на заказ, варка простых много времени не отнимает, надо лишь следить, чтобы запасы не кончались. Думаю, вместе с тобой мы легко будем справляться. Ты раньше имел дело с зельями?

— Имел. Последние полгода практиковался в варке лекарств, — Николас подошел к одной из коробок, наполненной стружками темно-коричневого цвета. — Это измельченная кора рябины. А это, — он повернулся к другой коробке, в которой была измельченная пряность, — это толченый бадьян. А это, — он заглянул в ящик, где стояли колбы с какой-то желтой жидкостью. Открыв одну из колб, Николас осторожно понюхал содержимое, — медовая вода. Все три вещества используются для приготовления рябинового отвара, который применяется в лечебных целях.

— Впечатляет, — одобрительно проговорил Тед. — И долго ты изучал зелья?

— Видимо, да, — замялся Николас. Он понятия не имел, сколько нужно лет, чтобы все это изучить.

— Видимо? Странный ответ. Ты, что не помнишь, как учился зельеварению? — непонимающе уставился на него Тед.

— Ты не поверишь, но все именно так! — Николас не видел смысла скрывать свои проблемы с памятью. — Я не помню вообще ничего о себе, кроме последних семи месяцев.

— Вот тебе раз! Так у тебя амнезия, — еще больше удивился Тед. — А почему тогда ты не обратишься в больницу? Может, там сумеют тебе помочь?

— Уже пытались. Не помогло, — вздохнул Николас. — Я как раз из больницы сюда и прибыл.

И он вкратце рассказал свою историю

-… Вот поэтому я и здесь, — закончил Николас. — Я хочу поступить в Хогвартс. Профессор Дамблдор с мистером Дожем помогли мне с жильем, а мистер Дож предложил поработать у него, чтобы я мог нормально существовать, пока сдаю СОВ.

— Да, не повезло тебе, — задумчиво проговорил Тед. — Хотя и повезло в то же время, что ты встретил Дамблдора, и он предложил тебе поступить в Хогвартс. И с мистером Дожем тебе повезло, он очень хороший человек и обязательно тебе поможет. Я уверен, ты со всем справишься. Кстати, я тоже учился в Хогвартсе, так что я тоже могу тебе помочь с подготовкой.

— Спасибо. Буду рад этому, — улыбнулся Николас.

— Ладно, если ты все посмотрел, то сходи к мистеру Дожу, обговорите с ним условия. А я пока подберу тебе рабочую мантию.

Николас кивнул и отправился наверх, к Дожу. Тот как раз закончил обслуживать пришедшего покупателя и теперь был свободен. Условия они обговорили быстро. Дож предложил ему десять галлеонов в неделю в качестве оплаты. Он также позволил ему по вечерам практиковаться в магии, отведя одну из комнат в подвале. Николас с готовностью согласился. Договорившись вечером зайти к мистеру Дожу, подписать договор, он направился обратно в подвал. Тед уже ждал его там с такой же черной слегка потрепанной мантией, как и у него.

— Ну вот, теперь ты готов к работе, — ободряюще сказал Тед, когда Николас надел ее. — Сегодня варить уже ничего не требуется, займемся ингредиентами. Для начала надо разобрать вон те коробки. Нам пришла новая партия, нужно расфасовать все ингредиенты, подписать каждый и разложить на полки. Приступим.

Работать оказалось действительно несложно. Они вместе разбирали ингредиенты для снадобий, складывали в отдельные емкости, подписывали и отправляли на полки. Время от времени Теда вызывал к себе Дож, и тот ненадолго отлучался. Спустя несколько часов настало время обеда. Тед повел Николаса в кафе, расположенное недалеко от магазина. За обедом Ник с интересом слушал рассказы о Хогвартсе.

— Учиться там безумно интересно, — рассказывал Тед, — хотя есть и скучные предметы. Взять хотя бы историю магии, так на ней у нас спало как минимум две трети класса. Также астрономию не назовешь особо интересным предметом. Зато чары, гербология, зельеварение очень интересны.

— А там сложно учиться? — спросил Николас.

— Нет, если вовремя делать домашние работы, — усмехнулся Тед, — но, как ты понимаешь, так поступают немногие. Студенты находят и более приятное времяпровождение.

— А как преподаватели? Строгие?

— Ну, кто как. Некоторые строгие, некоторые не очень. Наиболее строгая, на мой взгляд, профессор Макгонагалл, преподаватель трансфигурации. Ей лучше все сдавать вовремя, а то попадешь на отработку. Остальные довольно лояльны к ученикам, хотя наглеть и срывать урок не стоит ни у кого. Веселее всего на занятиях у профессора Флитвика, который преподает чары. На его уроках вечно что-нибудь летает, прыгает или даже поет. Да и внешний вид профессора вызывает веселье — у него в роду были гоблины, поэтому он совсем маленького роста. Однако свой предмет знает отменно. Скучнее всего на уроке у профессора Биннса, который ведет историю магии. Там как я уже сказал, спит минимум две трети класса.

— И преподаватель ничего с этим не делает?

— А ему уже все равно. Видишь ли, профессор Биннс — привидение. Он давно умер, и ведет занятия, будучи уже мертвым.

— Занятия ведет привидение? — удивленно переспросил Николас. — Забавно.

— Ну да, в этом есть нечто забавное, — согласился Тед. — По сути, единственное развлечение на истории магии — это появление самого профессора прямо из школьной доски. Говорят, Биннс еще при жизни был невероятным занудой, ничего не замечавшим вокруг. В итоге, он даже не заметил, как умер и пришел на занятие, оставив тело в учительской. Сейчас профессор еще больше удалился от реальности, он даже не помнит своих студентов по именам.

Николас усмехнулся.

— Гербологию ведет профессор Спраут, — продолжал Тед, — невысокая, полная дама с круглым лицом. С ней также очень легко поладить. Она была одним из моих любимых преподавателей. Но на ее занятиях лучше быть повнимательней, там попадаются и довольно опасные растения, такие как мандрагоры или бубонтюберы. Если быть беспечным, тебя могут поцарапать или обрызгать какой-нибудь гадостью. Но самый опасный предмет — это уход за магическими существами. Его ведет профессор Кеттлберн. Один из самых старых преподавателей Хогвартса. Вот у него на уроках действительно бывает опасно, поскольку он порой приводит настоящих монстров. Как-то раз он принес на занятия саламандр, так потом пятеро студентов попали в больничное крыло с ожогами. Он, кстати, и сам страдает от своих питомцев, уже потерял одну ногу. Но это нисколько не убавило у него энтузиазма.

— Похоже, он настоящий фанат своего предмета, — заметил Николас.

— Это точно, — кивнул Тед. — Впрочем, большинство преподавателей являются фанатами своих предметов и отлично в них разбираются. И Макгонагалл, и Флитвик, и Спраут — прекрасные знатоки своих дисциплин. Так что, если будешь их внимательно слушать, то научишься очень многому.

— Надеюсь, — усмехнулся Николас. — Я старался подготовиться получше, но по некоторым предметам было сложно. Особенно, по астрономии и истории магии, я, похоже, их раньше не изучал. Хорошо еще, что в больнице была лаборатория зельеварения, и меня в нее пустили. Хоть в зельях смог попрактиковаться и довольно успешно. Кстати, а кто в Хогвартсе преподает зелья?

— Профессор Слагхорн. Он, как и Кеттлберн, один из самых старых преподавателей Хогвартса, ненамного моложе Дамблдора. Тоже великолепно знает свой предмет. Добродушен, к студентам относится лояльно, но у него есть одна неприятная черта — он любит отбирать любимчиков. Кого за таланты, кого за связи родителей и высокое положение, но отбирает он тех, с кого потом можно что-то получить. Он, так сказать, заводит связи на будущее. И если ты кажешься ему перспективным, то он будет тебя всячески поддерживать, предлагать помощь и потакать капризам. Если же нет, то он тебя просто не станет замечать и обращать какое-либо внимание.

— Ты был у него в любимчиках?

— Нет, не был. Я любил зелья, но не блистал особым талантом. Они стали мне даваться только на последнем курсе. Связей у меня нет, так как мои родители — маглы. Так что на меня он не обращал внимание. Один раз он даже забыл мою фамилию, назвав меня «Тукс». Одноклассники мне потом долго это вспоминали.

— Ясно.

— Но я не жалею ни о чем, — гордо сказал Тед. — Я вполне доволен своей жизнью. Да, есть определенные трудности, но они временные. У меня прекрасная жена и очаровательная дочь.

— Ты женат? И давно? — спросил Николас.

— Почти четыре года. В конце июля как раз будет годовщина. Женился сразу после окончания учебы на однокурснице, очаровательной девушке по имени Андромеда. А два года назад у нас родилась дочь. Мы назвали ее Нимфадора.

— Интересное имя, — улыбнулся Николас. — Я очень рад за тебя.

— Спасибо, — Тед улыбнулся в ответ. — Мне повезло, что ты теперь работаешь у Дожа. Теперь я в случае чего могу уходить вечером пораньше. Дочке всего два года, и за ней надо присматривать. Сейчас времена очень непростые. Имей в виду, по вечерам лучше не выходить на улицу.

— Из-за Волдеморта? — понимающе проговорил Николас. При этом имени Тед встрепенулся.

— Не произноси его имя! — прошипел он. — Люди и так очень напуганы, не стоит их еще больше тревожить. Да и тебе не стоит привлекать к себе внимание.

— Извини, — смущенно проговорил Николас, — я не хотел.

— Не извиняйся, просто помни об этом. Мистер Дож тебя наверняка еще предупредит, но я говорю заранее. Днем тут еще можно гулять, сторонники Сам-знаешь-кого пока не нападают на Косой переулок. Но вечером и, тем более, ночью они легко могут напасть, особенно на одиноких прохожих. Поэтому вечером лучше никуда не выходи. С работы в гостиницу и обратно ходи через камин. Ты понял?

— Да, — кивнул Николас.

Закончив обед, Николас и Тед вернулись в аптеку Дожа. Остаток рабочего дня прошел без каких-либо событий. Они разобрали остатки коробок в подвале и приступили к уборке магазина. Тед ушел пораньше, объяснив это семейной ситуацией, и Николас заканчивал один. Когда он закончил и собрался уходить, Дож сказал, что ждет его завтра к девяти часам и выдал ему зарплату на неделю вперед в качестве аванса. После чего, как и говорил Тед, Дож предупредил Николаса, чтобы тот никуда не отлучался вечером из гостиницы и для перемещения пользовался камином.

Николас последовал совету и вернулся в гостиницу через камин. В этот раз головокружение ощущалось уже не так сильно, и он смог устоять на ногах, когда прибыл на место. Поужинав, он вернулся в свой номер и, поскольку заняться ему было особенно нечем, вновь взялся за учебники по магии. Где-то часов в двенадцать он, уже чувствуя сонливость, отложил книги и, наскоро раздевшись и включив стоящий на тумбочке будильник в форме улыбающийся рожицы, забрался под одеяло и вскоре уснул.

Последующие два дня пролетели незаметно. В субботу Николас снова работал у Дожа в аптеке. В этот день они вместе с Тедом варили кроветворное зелье и умиротворяющий бальзам. В воскресенье был сокращенный рабочий день. Тед вообще остался дома с семьей, а Николас навел в аптеке порядок, после чего тоже был свободен. Оставшуюся часть дня он посвятил повторению материала. Первым экзаменом у него были чары.

Дамблдор появился в гостинице в понедельник ровно в девять. Николас как раз закончил завтрак.

— Доброе утро, Николас, — поздоровался с ним директор.

— Доброе утро, сэр.

— Я вижу, ты уже закончил завтракать. Значит, мы можем отправляться. Ты готов?

— Почти, мне только нужно зайти взять сумку.

Николас быстро сбегал в свой номер, наспех умылся и почистил зубы и, захватив сумку с бумагой, перьями и чернилами, спустился вниз.

Дамблдор ждал его внизу у камина.

— Мы отправимся в министерство через камин, — сказал он, когда Николас подошел. — Ты уже научился пользоваться летучим порохом?

Николас кивнул.

— Тогда, отправляйся сразу после меня.

Как только Дамблдор, произнеся «Министерство магии», исчез в зеленом пламени, Николас последовал за ним и спустя пару секунд вылетел из камина.

— Добро пожаловать в Министерство магии, Николас, — с улыбкой сказал Дамблдор.

Николас огляделся. Перед ним был огромный зал с отполированным до блеска темным паркетным полом, гладкими стенами, обшитыми панелями из темного дерева и темно-синим потолком, на котором сияли постоянно видоизменяющиеся золотые символы. Вдоль стен, располагались позолоченные камины, у одного из которых они сейчас стояли. Из каминов, расположенных на этой же стороне то и дело появлялись волшебники и волшебницы, а у противоположной стены стояли очереди волшебников, покидающих министерство. То тут, то там раздавались хлопки аппарации. В центре стоял золотой фонтан в виде скульптурной группы из пяти золотых статуй в центре круглого бассейна. В самом центре стоял волшебник с поднятой вверх волшебной палочкой, а вокруг него располагались статуи волшебницы с также поднятой волшебной палочкой, кентавра, стрелой натягивающего тетиву лука, гоблина и домового эльфа. Из концов волшебных палочек, из наконечника стрелы кентавра, из острия гоблинской шляпы и из ушей эльфа били сверкающие струи воды.

В конце зала виднелись золотые ворота. Слева от них за столом, под табличкой с надписью «Охрана», сидел темноволосый волшебник с залысинами в темно-синей мантии. Дамблдор повел Николаса прямо туда. При их приближении охранник поднял на них глаза и приветливо улыбнулся.

— Доброе утро, профессор Дамблдор, — поздоровался он, вставая, — чем могу вам помочь?

— Здравствуйте, Джейсон, — поприветствовал Дамблдор охранника. — Мы пришли в Отдел магического правопорядка. Этот молодой человек, — он кивнул на Николаса, — сдает экзамены СОВ в индивидуальном порядке. Госпожа Марчбэнкс ждет нас.

— Да, конечно, — кивнул охранник и повернулся к Николасу. — Подойдите сюда, пожалуйста.

Николас подошел ближе. Охранник взял тонкий и гибкий золотой прут и провел им по телу молодого человека сверху вниз спереди и сзади.

— Будьте добры вашу волшебную палочку, — сказал он, положив прут и протягивая свою ладонь.

Николас отдал ему свою палочку. Охранник опустил ее на странное латунное приспособление — подобие весов, но с единственной чашечкой. Устройство завибрировало, и из щели в его основании проворно выползла узкая полоска пергамента. Волшебник оторвал ее и взглянул на то, что на ней было написано.

— Одиннадцать дюймов, сердцевина из сердечной жилы дракона, — прочел он и нахмурился, — используется всего шесть месяцев? Это правда?

— Да, сэр, — кивнул Николас.

— Он был вынужден приобрести новую палочку полгода назад, Джейсон, — сказал Дамблдор. — Вы сами знаете, сейчас времена непростые.

— О да, мне ли не знать, — с грустью проговорил охранник. — Каждый день слышу причитания и перешептывания сотрудников. Что ж, у вас все в порядке. Это ваше, — он протянул Николасу его волшебную палочку. — Желаю удачи.

— Спасибо, Джейсон, — ответил Дамблдор и повел Николаса к золотым воротам.

Они миновали ворота и очутились в зале поменьше, где находилось минимум двадцать лифтов за золотыми решетками. Николас и Дамблдор присоединились к группе волшебников около одного из них. Дамблдора все тут же стали приветствовать и желать доброго дня. Директор пользовался тут большой популярностью.

С громким лязгом и стуком спустился лифт, золотые решетки разъехались, и они вошли в кабину вместе с остальными. Решетки громыхнули, задвигаясь, и лифт стал медленно подниматься. Зазвучал женский голос:

— Уровень седьмой. Отдел магических игр и спорта, включающий в себя штаб-квартиру Британско-ирландской лиги квиддича, Официальный клуб игроков в плюй-камни и Сектор патентов на волшебные шутки.

Через открывшуюся дверь лифта Николас увидел неопрятный коридор, беспорядочно оклеенный плакатами, рекламирующими разные команды по квиддичу. Двое волшебников вышли. Двери закрылись, лифт стал подниматься выше, и женский голос объявил:

— Уровень шестой. Отдел магического транспорта, включающий в себя руководящий центр Сети летучего пороха, Сектор контроля за метлами, Портальное управление и Аппарационный испытательный центр.

Двери снова открылись, и еще три человека вышли в коридор. Лифт поехал дальше. При каждой остановке тот же женский голос объявлял этаж. На пятом уровне располагался отдел международного магического сотрудничества. На четвертом находился отдел регулирования и контроля магических популяций. На третьем был отдел магических происшествий и катастроф. После того, как двери в очередной раз захлопнулись, в лифте остались только Николас и Дамблдор. Женский голос объявил очередной уровень:

— Уровень второй. Отдел обеспечения магического правопорядка, включающий в себя Сектор борьбы с неправомерным использованием магии, штаб-квартиру авроров и административные службы Визенгамота.

— Нам сюда, — сказал Дамблдор, выходя из лифта. Николас вышел вслед за ним.

Они вышли в коридор с множеством дверей. Над ними располагались окна, в которые лился солнечный свет. Дамблдор повел Николаса вдоль по коридору.

— Мы с тобой сейчас направляемся в Визенгамот, — сказал он, пока они шли. — Это верховный суд магической Англии. Все судебные дела, разбирательства, споры и слушания волшебников Англии проходят здесь.

— Суд? — удивленно спросил Николас. — Но, сэр, я не понимаю. Мы же пришли на экзамен. Разве они сдаются в суде?

— Не волнуйся, Николас, — улыбнувшись, успокоил его Дамблдор, — мы действительно пришли на твой экзамен, но к суду он не имеет никакого отношения. Дело в том, что многие члены экзаменационной комиссии, в том числе и ее глава, мадам Марчбэнкс, являются также членами Визенгамота, его старейшинами. И экзаменационная комиссия фактически находится среди его административных служб. Это нисколько не влияет на работу суда, поскольку почти все юные волшебники сдают экзамены СОВ летом в школе. Случаи индивидуальной сдачи вроде твоей крайне редки. В этом году кроме тебя никто не сдает. Поэтому и принимать твои экзамены также будут здесь.

— И здесь есть все необходимое для экзаменов?

— Да. Для группы школьников раздобыть все необходимое было бы затруднительно, но так как ты один, то с этим трудностей не возникло.

Они свернули за угол, прошли через массивную дубовую двустворчатую дверь и очутились в большом зале, тесно заставленном и разгороженном на отсеки. Всюду слышались обрывки чьих-то разговоров. На перегородке ближайшего отсека висела табличка: «Штаб-квартира авроров». Его стены были оклеены портретами разыскиваемых преступников. Пройдя через весь зал, они зашли в прилегающий коридор и, пройдя еще метров двадцать, остановились возле большой двери, на которой было написано «Гризельда Марчбэнкс, старейшина Визенгамота, глава экзаменационной комиссии». Дамблдор постучал в дверь, и та сама собой открылась. Директор уверенно шагнул внутрь, Николас зашел следом.

Они оказались в просторной комнате, увешанной со всех сторон портретами волшебников и волшебниц. С противоположной от входа стороны было три больших окна, через которые в комнату лился солнечный свет и открывался вид на красивые, зеленые от густой травы, холмы с редко растущими деревьями. С правой стороны располагался стеллаж с кучей книг. У дальней стены стоял большой стол, за которым, уткнувшись в какую-то книгу, сидела очень древняя на вид женщина невысокого роста. Николас подумал, что наверняка еще не встречал людей такого возраста (впрочем, он не был уверен, учитывая потерянную память).

Как только они подошли, волшебница подняла глаза.

— Добрый день, Гризельда, — поздоровался Дамблдор, — вот мы и прибыли.

— Здравствуйте, Альбус, — скрипучим голосом ответила ему волшебница. — Я вас уже заждалась. Я так понимаю, — она перевела взгляд на Николаса,— это и есть ваш будущий студент?

— Именно, — кивнул Дамблдор. — Николас Корвин, прибыл из Баварии. Николас, это мадам Гризельда Марчбэнкс, глава экзаменационной комиссии. Она будет принимать у тебя экзамены.

— Добрый день, мадам Марчбэнкс, приятно познакомиться, — поздоровался Николас.

— Взаимно, юноша, — с легкой улыбкой ответила ему мадам Марчбэнкс. — Надеюсь, принимать у вас экзамены тоже будет приятно. Сейчас я ваш экзаменатор, так что называйте меня «профессор Марчбэнкс».

— Да, профессор, — кивнул Николас.

— Эти две недели мы будем с вами часто видеться. Экзамены у вас буду принимать я, возможно, мне поможет мой коллега, профессор Тофти. Сегодня вы будете сдавать чары. Думаю, мы можем приступать. Альбус, вы хотите присутствовать?

— Нет, Гризельда, думаю, не стоит, — ответил Дамблдор. — Уверен, мистер Корвин прекрасно справится сам. Я подожду снаружи.

— Очень хорошо, — кивнула Марчбэнкс.

— Удачи, Николас, — сказал на прощание Дамблдор и вышел из комнаты.

— Что ж, мистер Корвин, — обратилась к Николасу профессор Марчбэнкс, — наши экзамены будут проходить в два этапа: теорию и практику. Сначала вы устно ответите мне на несколько теоретических вопросов, а затем приступим к практической части. Вы готовы?

— Да, профессор, — ответил Николас, чувствуя, как сердце бьется все чаще.

— Хорошо. Тогда расскажите мне о запирающих и открывающих чарах.

Теоретическая часть у Николаса прошла неплохо. Он не зря столько времени готовился и отвечал почти без запинки. Пару раз профессор Марчбэнкс задавала ему уточняющие вопросы и кивала, слушая ответ. На теорию ушло около получаса. Практическая часть тоже прошла неплохо, хотя вначале были некоторые сложности. Николас очень волновался, и когда сначала профессор Марчбэнкс попросила его заставить подставку для книг подпрыгнуть и перекувыркнуться в воздухе, то он не рассчитал силы, и подставка подпрыгнула так высоко, что ударилась о потолок. Пришлось быстро подхватывать ее заклинанием замедления, чтобы она не разбилась при падении. Профессор Марчбэнкс усмехнулась. Затем она попросила наполнить водой кувшин, стоящий на столе. Николас решил, что первая его ошибка была вызвана тем, что он колдовал невербально, как он привык в последнее время. Поэтому он навел палочку на кувшин и отчетливо произнес «Агуаменти», но снова не рассчитал силы заклинания, в результате чего водяная струя из его палочки получилась такой сильной, что кувшин опрокинулся, и вся вода вылилась на профессора. У Николаса глаза округлились от ужаса, но профессор невозмутимо взяла палочку и высушила одежду заклинанием «Фоверус». Остальная часть практики прошла без заметных происшествий.

Весь экзамен занял примерно час. Профессор Марчбэнкс отпустила Николаса, сказав, что результаты объявит позже. Николас поблагодарил профессора и вышел в коридор. Дамблдор ожидал его там, беседуя с молодым рыжеволосым волшебником в потрепанной мантии коричневого цвета и круглыми очками на глазах.

— Так что об это можно не беспокоиться, — сказал директор своему собеседнику. — Всего хорошего, Артур.

— Всего хорошего, профессор, — молодой волшебник слегка поклонился и пошел дальше по коридору. Дамблдор повернулся к Николасу.

— Ну что, Николас? Как прошел экзамен? — спросил он.

— Не знаю, сэр, — ответил Николас, смущаясь. — Вроде бы все прошло хорошо. Но все-таки несколько ошибок я допустил. И случайно облил водой профессора Марчбэнкс. Надеюсь, она не сильно обидится?

— Не стоит волноваться, — улыбнулся Дамблдор. — У профессора Марчбэнкс огромный опыт принятия экзаменов. Она еще у меня принимала.

— Вы серьезно? — вытаращил глаза Николас. Ему было сложно представить такое, хотя мадам Марчбэнкс и вправду казалась старше Дамблдора.

— Абсолютно серьезно, — кивнул Дамблдор. — И поверь мне, обливание водой — это для нее пустяк. За всю свою очень долгую жизнь она, работая экзаменатором, повидала множество куда более серьезных эффектов от заклинаний. Так что не беспокойся. Ну а как у тебя самого ощущения? Понравился экзамен?

— Понравился, хотя я очень волновался.

— Это часто бывает. Ничего, ты скоро привыкнешь. Что ты сдаешь завтра?

— Трансфигурацию.

— Один из моих любимых предметов.

Они покинули министерство тем же путем, каким и пришли. После возвращения в гостиницу Дамблдор угостил Николаса чаем с лимонными дольками, а затем попрощался , сказав, что завтра будет ждать его здесь же утром.

Николас вернулся в аптеку к Дожу. В этот день почти ничего не пришлось варить, так что основную часть времени он провел, повторяя трансфигурацию. Этого экзамена он боялся гораздо больше чар, поскольку трансфигурация давалась ему не лучшим образом.

На следующий день Дамблдор снова зашел за ним утром, и они отправились в министерство на экзамен. В целом Николас выступил лучше, чем ожидал от себя. Из теоретических вопросов у него вызвало сложности лишь пять принципиальных исключений из закона об элементарной трансфигурации Гэмпа. Четыре исключения он вспомнил, ими были еда, драгоценные металлы и минералы, зелья и ингредиенты для них, а также живые организмы. А вот про пятое исключение — одежду — Николас забыл. На практике он также справился почти со всем, хотя у лягушки, в которую он превратил чашку, остался узор в виде цветочков.

В среду у Николаса были древние руны. Требовалось перевести рунический текст. В рунах Николас разбирался неплохо, но некоторые знаки вызывали у него трудности. Дополнительные осложнения создавал тот факт, что английский язык не был для него родным, и приходилось сначала переводить с рунического на родной русский, а затем с русского на английский. Несколько раз некоторые различия в понятиях затрудняли перевод.

В четверг был экзамен по арифмантике. Необходимо было рассчитать возможные исходы событий и их вероятности. Николас справился с этим, но после экзамена обнаружил, что обсчитался в одном месте. Оставалось надеяться, что это не сильно испортит оценку.

В пятницу Николас сдавал зелья. Здесь он впервые почувствовал себя уверенно. На теоретической части он должен был рассказать о противоядиях к приворотным зельям и их свойствах, а на практике ему было необходимо сварить зелье для роста волос. Практика в больнице принесла свои плоды — Николас справился со всем и почти не сомневался, что уж за этот экзамен получит «Превосходно».

В субботу и воскресенье был перерыв в экзаменах, и Николас работал у Дожа. Они с Тедом довольно быстро сварили нужные зелья и убрали в помещениях, после чего Николас снова принялся повторять теорию и заклинания, а Тед его проверял. В понедельник предстояло сдавать гербологию. Этого экзамена Николас боялся не меньше трансфигурации, поскольку не имел возможности практиковаться. Тем ценнее оказалась помощь Теда, который в свое время сдал этот экзамен на «Превосходно». Тед рассказал ему о любимых вопросах экзаменаторов, отметил основные ошибки студентов и написал наиболее важные моменты по работе с растениями.

В воскресенье Николас повторял материалы по защите от темных искусств, которую ему предстояло сдавать во вторник. За этот экзамен он волновался меньше всего. Теория его не смущала, он уже знал гораздо больше написанного в учебниках. С практикой тоже не было сложностей: все основные заклинания он уже мог выполнять невербально. Единственным, что пока ему не давалось, но чем он очень хотел овладеть, было заклинание патронуса. Как Николас ни старался, из его палочки не вылетало ничего, кроме бесформенного серебряного дыма. Впрочем, это было неудивительно, ведь для создания патронуса нужны были счастливые воспоминания, а у него, учитывая потерянную память, не было не то что счастливых воспоминаний, а почти никаких. Он понимал, что патронус — это магия довольно высокого уровня, превышающего школьный, и на экзамене такого не спросят, но все равно было немного обидно.

В понедельник, когда Николас сдавал гербологию, для него приготовили большой бубонтюбер, из которого необходимо было добыть гной. Инструкции Теда оказались очень полезными, в одной из них он как раз указал, как лучше разрезать припухлости растения. Без его наставлений Николас непременно бы разбрызгал гной на себя и завалил экзамен. А в итоге он лишь пару раз сделал слишком большие надрезы, из-за чего много гноя утекло в землю. Дамблдор потом сказал, что его результат точно потянет на «Выше ожидаемого».

Во вторник прошел экзамен по защите от темных искусств. Здесь Николас почувствовал, что ему есть чем гордиться. На теоретические вопросы он отвечал сходу без запинок и очень развернуто, рассказав явно больше, чем от него ждали. Казалось, профессор сама знала не все о побочных эффектах проклятий, поражающих внутренние органы или о способах защиты от проклятий угревой и хитиновой сыпи. А практическая часть показалась ему веселой игрой. Вначале было необходимо поймать в клетку пару пикси, здесь помогло обездвиживающее заклятие. Далее требовалось обезвредить ходячие рыцарские доспехи, их Николас разбил заклинанием «Редукто». Затем нужно было пройти через небольшое поле ядовитых грибов, на них Николас использовал «Стомоксис Сангвис», наслав рой наколдованных мух, которые съели грибы вместе с ядом. Последнее заклинание особенно поразило профессора Марчбэнкс, которая была с ним незнакома. Николас уже настолько хорошо отточил заклинания, что весь экзамен колдовал невербально. Финалом стало сражение с боггартом, превратившегося в саму профессора Марчбэнкс, которая с грустным выражением на лице сказала, что Николас завалил экзамены и не сможет поступить в Хогвартс. Мадам Марчбэнкс, увидев саму себя, не выдержала и рассмеялась в голос. Вслед за ней рассмеялся и Николас. В результате боггарт исчез безо всяких заклинаний. Профессор Марчбэнкс сказала, что чрезвычайно довольна его результатом, и Николас покидал экзамен в отличном настроении.

В среду был экзамен по истории магии, где Николасу нужно было рассказать про Статут секретности, причины его принятия и его последствия. Увы, на этом экзамене Николас показал себя не лучшим образом. Он помнил дату принятия Статута, но причины и предшествовавшие этому события знал плохо. После экзамена он пообещал себе выучить свой учебник по истории.

Последним экзаменом в четверг прошла астрономия. Когда они с Дамблдором прибыли к профессору Марчбэкнс, Николаса ждал сюрприз в виде потолка, на котором появилось изображение звездного неба. Николасу требовалось составить звездную карту и указать расположение созвездий друг относительно друга. Этим экзаменом он тоже остался недоволен. Звездная карта получилась кое-как, и расположения созвездий Николас определил не все. Так что на высокую оценку он не рассчитывал.

На этом экзамены СОВ закончились. Профессор Марчбэнкс поздравила Николаса с окончанием и сказала, что результаты пришлют в течение следующих двух недель. Теперь оставалось только ждать.

— Ну, вот и все, Николас, — весело сказал ему Дамблдор, когда они покидали министерство. — Поздравляю тебя с успешной сдачей экзаменов СОВ.

— Думаете, я действительно сдал, сэр? — неуверенно спросил Николас. — Последние экзамены прошли как-то не очень хорошо.

— Никто и не ожидал от тебя идеального результата, Николас, — ответил на это Дамблдор, — тем более что готовился ты не в школе, а в больнице, не имея реальной практики и возможности проконсультироваться с преподавателем. Так что твои экзамены прошли успешно. Пусть твой результат и не наивысший, но я уверен, что он будет хорошим. Не сомневаюсь, что с осени ты будешь учиться в Хогвартсе.

На следующий день Николас снова отправился в аптеку. Выйдя из камина, он увидел мистера Дожа, читавшего утренний выпуск "Ежедневного Пророка". Лицо старого волшебника выражало тяжелую скорбь.

— Здравствуйте, мистер Дож. Что-то случилось? — осторожно поинтересовался Николас.

— Доброе утро, Николас. К сожалению, да, — ответил Дож, протягивая ему газету. — Вчера ночью было новое нападение пожирателей смерти. Новые жертвы! Ужасно!

Николас взял газету. Статья на первой странице рассказывала об очередном нападении сторонников Того-Кого-Нельзя-Называть, жертвами которого стали маглорожденный волшебник Джейсон Питерс и его семья. В центре была напечатана колдография, изображающая дом и парящий над ним большой череп с выползающей изо рта змеей.

— Что это за ужасный череп? — спросил Николас.

— Это Темная метка, — ответил Дож, — знак Сам-Знаешь-Кого. Они всегда оставляют его на месте нападения, чтобы сильнее запугать.

В статье говорилось, что глава семейства, его жена и маленький сын были убиты, а дочь осталась жива, но попала в больницу Святого Мунго.

— И такое происходит все чаще, — с тоской в голосе проговорил Дож.

— Неужели Министерство ничего не может сделать?

— Увы, мой мальчик. Я бы тоже этого хотел, но у Министерства просто не хватает людей. Сам-Знаешь-Кто и его приспешники очень хорошо маскируются и нападают неожиданно, как на волшебников, так и на маглов. Представь, каково приходится последним.

Тут камин вспыхнул, и из него появился Тед. Выглядел он очень измотанным, а его левая рука настолько раздулась, что рукав рубашки порвался. Кожа на поврежденной руке вся посинела.

— Мерлин, Тед, что с тобой случилось? — воскликнул Дож.

— Небольшое происшествие, — Тед постарался придать себе беззаботный вид, но губы скривились от боли. — Я с утра зашел купить пару книг, а продавец неожиданно стал палить в меня заклятиями. Я пропустил одно, прежде чем смог его обезвредить.

— Что это за проклятие?

— Продавец прокричал «Айкварес». Я раньше о таком не слышал. Попробовал залечить руку на месте, но она продолжает распухать.

— Тебе надо в больницу, Тед, — взволнованно проговорил Дож, — кто знает, какие последствия у этого заклинания.

— Я как раз собирался туда, только хотел вас предупредить.

— Возможно, в больнице нет необходимости, — вмешался Николас. — Я знаю это заклятие. Мы можем попробовать снять его прямо здесь.

— Ты серьезно? — Тед пораженно уставился на него.

— Да, — кивнул Николас. — Насколько я знаю, у этого заклятия нет каких-либо серьезных последствий. Если применить контрзаклинание, то рука начнет восстанавливаться. Нам только потребуется экстракт бадьяна, чтобы быстрее ее залечить.

— Отлично, — просиял Дож, — я сейчас его принесу.

Пока Дож ходил за бадьяном, Николас произнес нужные слова, проведя палочкой над поврежденной рукой Теда, и опухоль быстро пошла на спад. Дож принес экстракт, и Николас продолжил лечение руки.

— Как случилось, что продавец напал на тебя, Тед? — спросил Дож, пока они работали.

— Он не виноват, — ответил Тед. — Я сразу понял, что он был околдован. Прибывшие авроры это подтвердили. На беднягу наложили «Империус» и приказали нападать на посетителей, используя темные проклятия. Увы, он не помнит, кто это сделал.

— Да, жаль. Но ему повезло, что все обошлось. Вчера ночью был убит Джейсон Питерс. Пожиратели напали на его семью.

— Какой ужас! А я ведь знал его! — воскликнул Тед. — Хоть кто-нибудь остался в живых?

— Его дочь жива, но она очень серьезно пострадала, и неизвестно, выживет ли. Сейчас она находится в Мунго.

— Будем надеяться, что хотя бы ее удастся спасти, — сказал Тед, сжав кулаки. — Это происходит все чаще.

— Будем надеяться, — кивнул Дож.

Николас закончил обрабатывать руку Теда, крепко перемотав ее бинтом...

— Спасибо, Ник, — поблагодарил Тед, — я твой должник.

— Рад, что смог помочь.

— Да, нам повезло, что ты знаком с этим заклятием. Кстати, где ты успел ему научиться? — поинтересовался Дож.

— В больнице, — ответил Николас. — Целительница, у которой я лечился, фрау Даммер, была сведущей в темных искусствах и научила меня некоторым вещам, в том числе и этому заклятию.

Формально это было правдой, об этом заклятии Николас действительно прочел в книге, которую дала ему фрау Даммер, но он знал его и раньше и сам вспомнил контрзаклятие к нему. Но об этом он умолчал, поскольку Дамблдор настоятельно просил его не рассказывать о своих талантах, да и сам он не горел желанием откровенничать.

— Похоже, она знала, чему учить, — проговорил Дож.

* * *

— Еще раз спасибо, что помог мне, — сказал Тед, когда спустя несколько часов они обедали в кафе. — Рука уже почти полностью зажила. Неизвестно, сколько бы провозились в больнице.

— Часто у вас происходят такие нападения? — спросил Николас.

— К сожалению, все чаще. Тот-Кого-Нельзя-Называть набирает силу. Чистокровных волшебников он пока почти не трогает, разве что тех, кто слишком активно выступает против его идей. А вот на волшебников, родившихся в семье маглов, таких как я, нападения случаются довольно часто. Мне надо быть особенно осторожным.

— А ты не думал о том, чтобы уехать вместе с семьей?

— Это не так просто, как кажется. Даже в мире маглов сейчас нелегко переселиться в другую страну и обустроиться там, а в волшебном мире это намного сложнее, поскольку его территория значительно меньше. К тому же такой переезд ничего не гарантирует, ведь пожиратели устраивают нападения и в других странах, хотя и не так часто. Проще защитить свой дом здесь. Министерство магии пока держится и все-таки обеспечивает какую-то защиту.

— Только Вол… Тот-Кого-Нельзя-Называть до сих пор не пойман.

— Да, знаю. Конечно, я очень переживаю, в первую очередь за свою семью. Андромеда сама из семьи волшебников, но таких, как она, породнившихся с маглорожденными или «грязнокровками», как нас называют поборники чистой крови, считают предателями, и они тоже становятся целями пожирателей. Если с ней или с Нимфадорой что-то случится, я этого не вынесу. Хотя Андромеда — сильная волшебница, и ее взять не так просто, да и наш дом хорошо защищен. Но есть еще мои родители. Они — простые маглы, и в случае нападения будут практически беззащитны. Увы, мне не удалось уговорить их уехать, они прожили здесь всю жизнь и не верят, что в другой стране будет безопаснее. Хорошо еще, что они знают про волшебников и ситуацию в нашем мире, поэтому могут как-то подготовиться к возможному нападению. Я представляю себе, каково приходится тем беднягам, которые вообще не в курсе про волшебный мир. Им-то вообще нечего противопоставить.

— Слушай, Тед, мне вот что интересно, а почему волшебники почти никак не используют достижения маглов? Я почитал про магловский мир, пока находился в больнице, да и сам кое-что вспомнил. У маглов есть автомобили, электричество, радио, телевидение. Почему волшебники ничего из этого не используют?

— Поверь, Ник, ты не первый, кто задает этот вопрос. Я сам, когда впервые приехал в Хогвартс, был поражен, что там свечи и факелы вместо электрических лампочек. Меня также поразило, что писать надо перьями, хотя уже давно изобретены карандаши и ручки. А кто-то до сих пор использует пергаменты вместо тетрадей. Главная причина в том, что техника и магия плохо сочетаются друг с другом, особенно электричество. Чем больше в месте магии, тем хуже работают электроприборы. В Хогвартсе они не работают вообще. Вот и приходится обходиться факелами. Я не знаю, возможно, эти проблемы можно как-то решить, но беда в том, что общество волшебников очень консервативно и с трудом принимает новинки, особенно там, где все можно устроить с помощью волшебства. Иногда магия действительно проще. Зачем использовать лампочки для освещения, если с помощью магии можно сделать факел, горящий постоянно и никого при этом не обжигающий? И для него не потребуется ни розеток, ни батареек. Ты ведь знаешь, что это такое? Отлично. На магическом огне также проще вскипятить чайник или приготовить обед, чем на простой газовой плите. Так что простым бытовым приборам здесь легко заменить. Конечно, движущиеся картинки волшебников не могут заменить телевизоры, а ручки гораздо удобнее перьев, но как я уже сказал, волшебники очень консервативны и обходятся без этого. Хотя, кое-какие вещи все же перенимаются. Например, что касается транспорта. В основном для перемещения волшебники используют летающие метлы, каминную сеть, порталы или просто аппарируют. Но это не всегда удобно, поэтому в Хогвартс студентов отвозит поезд, «Хогвартс-Экспресс». Кроме того, существует «Ночной рыцарь», это такой большой трехэтажный автобус, который перевезет тебя, куда скажешь. Правда, я однажды прокатился на нем и, на мой взгляд, у маглов автобусы хоть и попроще, но гораздо удобнее. Есть также отдельные любители собирать магловские изобретения и перестраивать их на свой лад. Я знаю одного такого. Но большинство волшебников пользуются достижениями волшебного мира.

— А что насчет оружия? Ведь у маглов есть… как это по-английски… а, огнестрельное оружие, пистолеты, винтовки, пулеметы. А еще есть бомбы и ракеты. Они же наверняка эффективнее волшебных палочек, ведь пули летят быстрее, а бомбы наносят больше урона, чем заклинания. Сейчас, в условиях борьбы с пожирателями смерти это могло бы особенно пригодиться.

— Ты прав, оружие маглов действительно эффективнее, если есть патроны, конечно, — усмехнулся Тед и, увидев замешательство Николаса, поспешил разъяснить: — Пули — то, чем стреляют.

— А, ясно.

— Неудивительно, что волшебники предпочитают скрывать свое существование. У них с оружием гораздо скромнее. Но беда в том, что, насколько я знаю, огнестрельное оружие в волшебном мире тоже непредсказуемо. Нельзя предсказать, какой силы будет выстрел. Он может либо вообще не произойти, либо ударить с такой силой, что повредит само оружие. У одного смельчака, как я слышал, ружье разлетелось на куски, он едва не остался без рук. Поэтому даже волшебники из семей маглов предпочитают не связываться с магловским оружием.

— И как волшебников учат защищаться от нападений? Защита от темных искусств?

— Да. На нем учат, как себя защитить. Хотя в последнее время в Хогвартсе с этим не очень.

— Почему?

— Проблемы с преподавателями. Каждый год приходит новый, со своей программой обучения. Раньше ЗОТИ преподавал сам Дамблдор, * у него было действительно интересно, но затем он стал директором, и пришлось искать нового преподавателя. С тех пор они постоянно меняются.

— Но из-за чего? Должность что, проклята?

— В точку! Студенты считают, что должность действительно проклята. Говорят, что сам Тот-Кого-Нельзя-Называть приходил к Дамблдору и просил назначить его преподавателем, но Дамблдор ему отказал. После этого ни один из преподавателей не продержался на этой должности дольше года. Все уходили по самым разным причинам. В год моего выпуска этот предмет вел профессор Коннор. В конце года он заболел драконьей оспой, — закончил Тед.

— Звучит зловеще.

— Именно так. К счастью во время моего обучения это был наихудший случай. Но, как ты понимаешь, число желающих преподавать сильно уменьшилось.

— А есть в Хогвартсе какие-то дополнительные кружки по ЗОТИ? Дуэльный клуб или что-то в этом роде?

— Раньше был, им руководил профессор Флитвик. Говорят, в годы своего обучения он был чемпионом в магических дуэлях. Но студентам очень трудно сдерживать себя, поэтому почти каждое занятие заканчивалось побоищем. Многие не вылезали из больничного крыла. В итоге попечительский совет решил, что школа не может позволить себе содержать дуэльный клуб, и его пришлось закрыть. Но дуэли между студентами продолжают случаться. Есть группы, которые самостоятельно изучают боевые заклинания, ведь сейчас это просто необходимо. Я тоже могу помочь тебе с защитой. Правда, в дуэлях я не силен, но я хорошо владею целительными заклинаниями и могу научить тебя.

— Это интересно. А где ты им научился?

— Я еще в школе увлекался колдомедициной, мечтал стать целителем. Кстати, именно так мы и познакомились с Андромедой, она тоже этим увлекалась. Мы однажды встретились в библиотеке, она попросила у меня книгу по восстанавливающим заклинаниям, и как-то мы разговорились. Потом встретились еще раз и еще. Так и завязался наш роман. А сразу после школы мы поженились. В конце июля у нас будет годовщина — четыре года. Вскоре после свадьбы мы вместе подали документы на курсы целителей, но закончить их не успели — родилась Нимфадора. Сейчас Андромеда ухаживает за дочкой, а я работаю, но через год, когда Нимфадора подрастет, я думаю, что смогу вернуться и закончить курсы. А потом и Андромеда сможет закончить.

— Здорово. Я буду рад получить какие-то знания по колдомедицине.

— Договорились. Тогда сядем как-нибудь, и я покажу тебе парочку заклинаний.

— А я могу научить тебя некоторым темным заклятиям, которым выучился в больнице.

Тед нахмурился.

— Честно говоря, Ник, я не одобряю темные искусства. Увлечение ими до добра не доведет, мы знаем достаточно примеров.

— Я знаю, — кивнул Николас, — поверь, мне это не раз говорили. Но будет полезно узнать новые заклятия, способы защиты и способы их снятия. Сегодня это оказалось весьма полезно, верно?

— Да, — вынужден был согласиться Тед. — Возможно, стоит поучиться противодействию новым проклятиям. Но учиться их накладывать я не хочу, не по нутру мне это. Хотя в Хогвартсе темные искусства не преподаются, некоторые студенты все равно ими занимаются. Особенно темная магия популярна на факультете Слизерин. И я должен заметить, что большинство слизеринских студентов — довольно неприятные люди. Надменные, высокомерные, часто подлые. Многие из них — сторонники Сам-Знаешь-Кого.

— Неужели на Слизерине все такие? — озадаченно спросил Николас.

— На самом деле, конечно, нет. Я говорю об общей картине, но исключения встречаются везде, в том числе и на Слизерине, — ответил Тед. — Мне посчастливилось встретиться с одним таким исключением, на котором я потом женился, — добавил он с улыбкой.

— Андромеда?

— Да, Андромеда закончила Слизерин. При этом она чудесный человек. Она совершенно не разделяет взгляды насчет превосходства чистокровных волшебников. Более того, она даже не является поклонницей темных искусств. Мне с ней очень повезло. В общем, все зависит от конкретного человека. Как я уже сказал, исключения встречаются везде. Я закончил Хаффлпафф, этот факультет считается самым добрым и верным в Хогвартсе, но и у нас тоже я знал несколько совершенно отвратительных личностей. Кое-кто из них даже разделял взгляды Того-Кого-Нельзя-Называть. Они прекрасно показали бы себя в пожирателях смерти и вполне возможно стали ими.

— Не понимаю, откуда такая ненависть к маглорожденным? Разве они не такие же люди? — озадаченно проговорил Николас.

— Люди. Только из другого мира, — ответил Тед. — Мир магов и мир маглов сильно отличаются друг от друга, хотя, на мой взгляд, эти различия преодолимы. Но тем, кто рос в мире волшебников, очень трудно понять устройство мира маглов. А люди всегда враждебно относились к тому, чего не могут понять. Кстати, маглы тут не отличаются от волшебников, ведь Статут секретности возник не случайно. Еще когда я учился в Хогвартсе, то думал, что многие нас не любят, потому что боятся, считают нас злыми и агрессивными, поэтому даже в ответ на выпады слизеринцев старался быть добрым и вежливым. Увы, я очень быстро понял, что к нам относятся отнюдь не со страхом, а с презрением и брезгливостью. Довольно неприятное открытие. Впрочем, в школе до серьезных конфликтов доходит редко. Преподавателям, слава богу, пока удается справляться с ситуацией.

— А на Хогвартс пожиратели пока не нападали?

— Пока нет. Думаю, за Хогвартс можно не волноваться. Замок окружен множеством защитных чар, через которые очень трудно пробиться. Например, внутри него и в его окрестностях нельзя аппарировать, поэтому там нельзя появиться неожиданно. Кроме того, в Хогвартсе есть Дамблдор, а он единственный, кого Сам-знаешь-Кто боится. Пока Дамблдор в школе, пожиратели туда не сунутся.

— Жаль, что мы сейчас не там.

— Да жаль. Но не стоит так впадать в уныние, — попытался улыбнуться Тед. — На Косой переулок пожиратели тоже пока не нападали. Здесь слишком просто поднять тревогу, и авроры быстро прибудут. Надо только, как я тебе уже говорил, по ночам не выходить.

— Я помню.

— Вот и хорошо. Ладно, пойдем, а то мы что-то засиделись. Нам же еще нужно склеивающий настой закончить. Дож сказал, что покупатель придет за ним вечером.

* * *

К концу дня в аптеку зашел высокий сухопарый старик неопрятного вида. У него было грубоватое лицо, длинные нечесаные седые волосы и борода, круглые очки с толстыми линзами. На нем была старая, покрытая грязными пятнами, серая мантия, волочащаяся за ним по земле. Старик производил неприятное впечатление, однако мистер Дож радостно улыбнулся ему.

— Привет, Аберфорт, — поприветствовал он вошедшего. — Мы тебя уже ждем.

— Привет, Дож, — грубовато поздоровался в ответ посетитель. — Ну что, мой склеивающий настой готов?

— Конечно. Николас, подай, пожалуйста.

Николас кивнул и отлевитировал на стойку большую бутыль с недавно сваренным зельем.

— Кстати, Аберфорт, познакомься, это мой новый помощник — Николас Корвин. Николас, это Аберфорт Да...

— Просто Аберфорт, — прервал старик Дожа. — Я предпочитаю по имени. Здравствуй, сынок.

— Добрый день, сэр, — вежливо поздоровался Николас. Встретившись с посетителем глазами, он ощутил что-то странное, будто он где-то уже видел этот взгляд, но не мог вспомнить где.

— Помощник, значит, — протянул между тем Аберфорт. — Что-то, Дож, у тебя помощники все моложе и моложе. Парню еще в школу надо ходить.

— Я и собираюсь в школу, — сказал Николас. — Как раз сдал экзамены, ожидаю результатов. Если они будут высокими, то я поступлю в Хогвартс.

— А пока он подрабатывает здесь у меня, — добавил Дож.

— Вот оно как, — проговорил Аберфорт. — Ну что ж, удачи тебе, парень.

— Спасибо, сэр.

Аберфорт расплатился с Дожем и, сухо попрощавшись, покинул магазин. А Николас никак не мог понять, почему взгляд старика показался ему знакомым.

* Автор фика знает, что согласно информации с Поттермор Дамблдор стал директором в 1956-м году. Однако это еще один случай, когда информация в интервью и с сайта игнорируется. Основной упор идет на слова Люпина в третьей книге, что Дамблдор стал директором примерно в то время, как Люпина укусил оборотень (Цитата из оригинала «But then Dumbledore became Headmaster» «Но тогда/затем/потом/в то время Дамблдор стал директором»), чего никак не могло произойти в 56-м году. Автор фика считает, что директорский пост Дамблдор получил где-то в 66-м или 67-м году, а с 56-го и до своего становления преподавал ЗОТИ (спасибо авторам БИ за версию)

Тед, как и обещал, показал Николасу несколько лечебных заклинаний, которыми можно было остановить кровь, выровнять сердцебиение и залечить поверхностные раны. Кроме того, Тед рассказал ему о нескольких противоядиях, о которых Николас еще не знал. Теперь он мог при необходимости оказать первую помощь пострадавшему. В свою очередь Николас показал Теду несколько темных заклятий и способы их снятия. Самим заклятиям Тед обучаться не стал, так как не любил темную магию. Однако, учитывая недавнее происшествие, способы снятия заклятий он старательно выучивал. Николас понимал страхи Теда и даже разделял их, но не в такой степени. Он помнил все, что говорили ему фрау Даммер и Дамблдор, поэтому старался не слишком увлекаться практикой. Но Николас считал темные заклятия более эффективной защитой от нападений. Они давали ему больше уверенности, хотя он надеялся, что еще не скоро встретится с пожирателями. Увы, надежде не суждено было сбыться.

Прошла неделя со дня нападения на Теда. Николас сидел вечером у себя и читал, когда на улице раздался шум, а в окне замелькали вспышки света. Подбежав к окну, он увидел на аллее двух волшебниц, сражающихся с пятью колдунами в черных балахонах. Нетрудно было понять, что это и есть пожиратели смерти. Волшебницы отчаянно отбивались, но силы были явно не равны.

У Николаса все сжалось внутри. Он очень хотел помочь волшебницам, но что он мог противопоставить взрослым темным колдунам, которые определенно были опытнее в магических дуэлях, причем смертельных? Скорее всего, он ничем не поможет, а его просто убьют за компанию. Что толку в бессмысленной смерти? Но бросать женщин в беде казалось чем-то подлым и низким. Николас не был готов к этому. Надо хотя бы попытаться, можно напасть из-за угла, неожиданно, тогда у него и волшебниц, возможно, будет шанс.

Одна из женщин упала, пораженная заклятьем. Надо было спешить. Приняв решение, Николас схватил палочку и бросился из комнаты. Интересно, что сбегая вниз, он никого не встретил по дороге. Похоже, если кто-то из постояльцев и видел нападение, то решил не испытывать судьбу. Это совсем не прибавляло уверенности, но Николас, стиснув зубы, не позволил себе остановиться. Однако, когда он подбежал к выходу из гостиницы, вспышек заклинаний уже не было видно. Осторожно выглянув на улицу, он понял, что опоздал: пожиратели исчезли, а обе волшебницы лежали на земле. Николас бросился к ним. У одной из женщин, той, которая упала первой, была располосована грудь. В ее широко раскрытых и уже остекленевших глазах застыл ужас, а изо рта текла кровь. Николас проверил ее пульс — мертва. Вторая волшебница также лежала неподвижно в луже крови, которая вытекала из ран у нее на животе. Глаза ее были закрыты. Кожа на ее лице была покрыта неестественными морщинами, видимо, это было еще одно заклятье. Николас проверил ее сердце и радостно встрепенулся — женщина была еще жива. Ей была необходима срочная помощь. Николас стал вспоминать лечебные заклинания, которым на днях научил его Тед. Прежде всего, требовалось остановить кровь. Ему это удалось быстро. Затем он слегка усилил ее сердцебиение и уже собрался залечить раны, как вдруг раздались хлопки аппарации, и его окружили пятеро людей. На Николаса тут же наставили волшебные палочки. Он понял, что прибыли авроры.

— Без глупостей, юноша, — произнес один из прибывших, судя по всему, старший. Он был высокого роста с длинными темно-желтыми волосами, одетый в красную мантию. На нем были очки в проволочной оправе.

Николас медленно поднялся.

— Я только пытался помочь, — произнес он.

— Бросьте свою палочку, — холодным тоном приказал старший.

Николас, памятуя о том, чем закончилась для него предыдущая встреча с аврорами, не стал спорить и отбросил палочку в сторону.

— Я ни при чем, — повторил он, — это сделали пожиратели, они уже ушли. Этой женщине требуется срочная помощь.

— Мы поможем. Джонсон, проверьте их, — кивнул главный темнокожему аврору, стоящему рядом. Тот подошел к лежащим на земле женщинам и провел по каждой палочкой. Николас, мысленно укорил себя, что не догадался проверить так же. Впрочем, аврор подтвердил его выводы.

— Одна мертва. А вторая жива, но ей срочно нужно в больницу. Она потеряла много крови. Аппарацию не перенесет, придется доставлять на носилках, — сказал Джонсон.

— Берите Филипса и доставьте ее в Мунго. А мы пока расспросим свидетеля, — распорядился старший.

Джонсон и еще один аврор подошли к еще живой волшебнице и, взмахнув палочками, наколдовали носилки. Погрузив на них раненую, эти двое отправились вдоль по переулку. С главным остались еще двое рыжих молодых людей, сильно похожих друг на друга. Тем временем из гостиницы вышла хозяйка миссис Финч.

— О, наконец-то вы появились! — воскликнула она и увидела лежащую на земле женщину. — Что с бедной девочкой?

— К сожалению, она мертва, мэм, — ответил старший аврор. — Это вы нас вызвали?

— Да, да, — закивала миссис Финч. — Я так испугалась, когда увидела пожирателей в масках. Они раньше никогда здесь не нападали. А что случилось со второй? Она жива?

— Ее отправили в Мунго, мэм, — нетерпеливо ответил старший. Похоже, ему не нравилось, что он вынужден отвечать на вопросы, вместо того, чтобы задавать свои. — Что здесь произошло?

— Пятеро пожирателей в масках. Напали на двух волшебниц на улице. Я как увидела, тут же побежала вызывать авроров, — принялась объяснять хозяйка гостиницы. — Мне ответили, что группа сейчас прибудет, и посоветовали пока спрятаться. Что я и сделала.

— Вы не видели самого сражения? — уточнил старший.

— Нет, я побоялась вылезать, — призналась миссис Финч.

— Ясно. А вы как здесь оказались, молодой человек? — спросил аврор у Николаса.

— Я услышал шум, увидел отблески от заклинаний, — ответил Николас. — Подбежав к окну, увидел, как пожиратели атакуют двух волшебниц. Взял палочку и побежал на помощь.

— Смело, но глупо, парень, — высказался один из рыжих авроров. — Вряд ли ты что-то мог противопоставить пятерым пожирателям. Ты бы просто стал еще одной жертвой.

— Больше никого не было, — ответил Николас с некоторым укором в голосе. — Когда я прибежал, все уже было кончено. Женщины лежали на земле, а пожиратели исчезли. Одна из женщин была еще жива, и я пытался ей помочь.

— Интересный рассказ. А кто вы, собственно, такой? — спросил старший у юноши.

— Корвин. Николас Корвин, — представился Николас. — Я живу в этой гостинице.

— Это правда? — уточнил старший у миссис Финч. Та кивнула.

— Этот мальчик живет здесь с начала месяца.

— С начала июля, значит. Вы здесь один?

— Да.

— А кто ваши родители, молодой человек?

— У меня… у меня их нет, — Николас не знал, как лучше ответить.

— Вы — сирота?

— Да. Наверное… Я не знаю, — Николас был вынужден ответить честно.

— Не знаете? Как это понимать?

— Я почти ничего про себя не помню, сэр, — Николасу не хотелось рассказывать о своей проблеме, но сейчас другого выхода он не видел, — у меня потеря памяти.

— Потеря памяти? Интересная версия, — скривил губы старший. — И вы при этом не лежите в больнице, а спокойно живете в гостинице и колдуете над раненными женщинами. Кстати, сколько вам лет?

— Шестнадцать, — ответил Николас.

— Откуда же вы это знаете, если у вас потеря памяти? — усмехнулся старший.

— Мне так сказали, — потупился Николас.

— Что-то вы темните, молодой человек, — нахмурился старший. — Вы явно не здешний, даже не англичанин, я слышу, что вы говорите с акцентом. Придется вам пройти с нами в аврорат, чтобы вы могли выяснить вашу личность.

— Как скажете, сэр, — обреченно кивнул Николас. Он уже понял, что все идет к этому, и, скорее всего, эту ночь он проведет в аврорате.

— Прюэт, проводите молодого человека в аврорат, — приказал страший одному из рыжих авроров и повернулся к другому, — а вы, Прюэт, поможете мне. Нужно опознать погибшую и опросить остальных свидетелей.

— Да, сэр, — синхронно ответили Прюэты. Один из них, который корил Николаса за излишнюю смелость, взял его палочку, затем подошел к нему и взял за локоть.

— Идем, парень, — и кивнул другому рыжему. — Удачи, Фабиан.

— И тебе, Гидеон, — кивнул тот в ответ, после чего Николас почувствовал, что его будто сдавило со всех сторон, и закружилась голова. Он зажмурился.

Через мгновение Николаса отпустило. Открыв глаза, он увидел, что они стоят в холе министерства магии.

— Не аппарировал раньше? — взглянув на него, уточнил аврор. — В первый раз всегда тяжело. Ничего, ты быстро привыкнешь. Идем.

Николас знал, куда они направляются. На второй уровень, где он бывал во время своих экзаменов. Рыжий аврор провел Николаса в одно из помещений аврората, попутно попросив сидящую там девушку позвать какого-то Муди. Через несколько минут в комнату вошел высокий мужчина в коричневой мантии. На вид ему было около пятидесяти, у него были темно-серые волосы до плеч и угрюмое лицо, обезображенное шрамами.

— Ну, Прюэт, рассказывай, что случилось, — обратился он к рыжему. Голос был грубым, отдававшим хрипотцой.

— Нападение пожирателей в Косом переулке, мистер Муди, — стал рассказывать Прюэт, — рядом с гостиницей «Кроличья нора». Наш отряд во главе со Скримджером прибыл на место, но мы опоздали. Жертвами стали две волшебницы, одна убита, вторая выжила, сейчас находится в Мунго. Их личность пока устанавливается, но, думаю, что я узнал убитую. Это Саманта Гилмор. Этот юноша, — он кивнул на Николаса, — был свидетелем нападения. Когда мы прибыли, он колдовал над второй женщиной. Утверждает, что пытался помочь. Однако он показался Скримджеру странным, тем более что он ничего не может о себе рассказать, поэтому Скримджер приказал доставить его сюда для допроса. Сам он сейчас с Фабианом опрашивает остальных свидетелей.

— Ясно. Ну что ж, парень, давай знакомиться, — мужчина повернулся к Николасу. — Я Аластор Муди. Это Гидеон Прюэт. А кто ты?

— Николас Корвин, — ответил Николас, глядя в глаза аврору.

— Хм, Корвин, — пробормотал Муди. — Кажется, я что-то слышал о некоем Корвине. Расскажи-ка, как ты оказался на месте?

— Я снимаю комнату в гостинице «Кроличья нора». Услышал шум на улице, — далее Николас повторил свои слова, сказанные Скримджеру.

— Похоже на правду, — сказал Муди. — Однако проверить не помешает. Прюэт, дай-ка его палочку, — взяв палочку Николаса, он приставил к ее концу свою палочку и произнес, — Приори Инкантатем.

Из палочки Николаса вылетели те светло-желтые лучи, которые появлялись при применении лечебных заклятий. Вместе с ними также в воздухе появились расплывчатые изображения ран, которые Николас залечивал, и крови, которую он останавливал.

— Делетриус, — произнес Муди. — Что ж, похоже, ты и вправду пытался помочь. Это хорошо. Но что за проблемы с твоей личностью?

— Он утверждает, что ничего не помнит о себе, сэр, — сказал Прюэт.

— Я сказал ПОЧТИ ничего, — сердито поправил его Николас. — Я помню себя только с декабря прошлого года. Тогда я был в Баварии, в деревне Вайсфанг. Там меня подобрали местные авроры и переправили в больницу Форсмана. А там я встретился с профессором Дамблдором, и он предложил мне поступить в Хогвартс.

— Постой, кажется, Дамблдор и вправду что-то говорил о мальчишке из Баварии, потерявшем память, — глаза Муди округлились, — и точно, он называл фамилию Корвин. Так ты тот самый Корвин?

— Да, я тот самый, хотя имя и вымышленное. Своего настоящего имени я не помню, — ответил Николас.

— Так, парень, давай-ка расскажи мне все по порядку, — сказал Муди. — Все, что помнишь, с самого начала. Гидеон, — обратился он к Прюэту, — отправь, пожалуйста, сообщение Дамблдору, что мальчишка Корвин попал к нам. Пусть прибудет сюда, как только сможет.

Прюэт кивнул и удалился из комнаты. Николас принялся рассказывать о себе все, что помнил. Как он шел по деревне Вайсфанг, как встретил там авроров, как те доставили его сначала к себе, потом в больницу Форсмана, как там от него ничего не смогли добиться, но сказали, что он волшебник, как Шварц, тамошний глава аврората, привел профессора Дамблдора, как тот, выявив у Николаса неплохие познания, предложил ему поступить в Хогвартс, как он прибыл в Лондон и как, с помощью Дамблдора и мистера Дожа, устроился в Косом переулке. Николас рассказал все события до сегодняшнего дня, умолчав только о предполагаемой стране рождения и глубоких познаниях в темной магии, решив, что об этом рассказывать не следует.

— Да, досталось тебе, — задумчиво проговорил Муди, выслушав рассказ Николаса. — Узнаю Дамблдора, он всегда старался всем помочь. Тебе очень повезло его встретить.

— Я знаю, сэр, — кивнул Николас.

В этот момент дверь в комнату отворилась, и вошел Дамблдор в сопровождении Гидеона Прюэта и присоединившегося к ним Фабиана.

— Добрый вечер, Аластор. Здравствуй, Николас.

— Привет, Альбус. А мы как раз тебя вспоминали, — аврор встал и пожал руку директору. Николас сделал то же самое.

— Я прибыл, как только смог. Что случилось? — спросил Дамблдор.

— Нападение пожирателей в Косом переулке. Твой парень оказался свидетелем, — ответил Муди. — Помимо этого сегодня произошло еще два нападения в магловских кварталах. Похоже, это был отвлекающий маневр. Нам удалось схватить двоих пожирателей, но они — мелкие сошки, у них почти никакой информации. Сдается мне, главной целью были как раз те волшебницы. Нужно узнать, кто они.

— Уже узнали, мистер Муди, — сказал Фабиан Прюэт. — Погибшую звали Саманта Гилмор. Вторую волшебницу зовут Эллен Уиллис. Она выжила и сейчас находится в Мунго. За ее спасение следует сказать спасибо и этому молодому человеку, — Фабиан кивнул на Николаса, — он сумел оказать ей первую помощь.

— Ты молодец, Николас, — улыбнулся Дамблдор. — Надеюсь, с тобой все в порядке?

— Да, сэр, — кивнул Николас. — Когда я прибежал, пожиратели уже исчезли. Хотя зрелище было совсем неприятное.

— Мне очень жаль, что ты уже столкнулся с этим, Николас, — с печалью в голосе сказал Дамблдор. — Я надеялся, что ты без происшествий подготовишься к школе. Раньше пожиратели не нападали в Косом переулке.

— Все бывает в первый раз, Альбус, — вмешался Муди. — Парень должен знать, что творится в нашем мире. Рано или поздно он бы это увидел. И, на мой взгляд, лучше раньше. Теперь он знает, что у нас такое возможно, и будет начеку. Помни, парень, — он повернулся к Николасу, — постоянная бдительность. Без этого сейчас никак.

Николас кивнул.

— Вы ведь предупреждали меня об этом, сэр, — повернулся он к Дамблдору. — Так что я знал, на что шел. И мистер Муди прав, рано или поздно мне бы пришлось встретиться с пожирателями.

Дамблдор кивнул с грустной улыбкой.

— Вообще, Альбус, тебе следовало подробнее рассказать мне о парне, — заметил Муди, — и его самого проинструктировать, как себя вести при встрече с аврорами. А то сам он ничего сказать не может, ребята тоже ничего о нем не знают, вот его и доставили сюда для допросов. Пришлось еще тебя звать.

— Я отправил письмо в комиссию по делам несовершеннолетних волшебников, — ответил Дамблдор с извинением в голосе. — Разъяснил им ситуацию с Николасом, получил одобрение. Я думал, что они уведомят аврорат.

— А они не уведомили, — усмехнулся Муди, — и Скримджер отправил его сюда. Кстати, раз ему еще нет семнадцати, у него должен быть опекун.

— Его опекуном назначен я, Аластор.

— Вы — мой опекун? — переспросил Николас. Ему как-то не приходил в голову вопрос об опекунстве.

— Да, Николас, — кивнул Дамблдор. — Пока тебе не исполнится семнадцать, я считаюсь твоим опекуном и несу за тебя ответственность.

Николас усмехнулся про себя. В принципе, это не было неожиданностью. Он же прибыл в Англию по приглашению Дамблдора, значит, тот за него поручился. Так кто же еще мог стать его опекуном?

— Ну, теперь мы в курсе, — подвел итог Муди. — Значит, Корвин собирается поступать в Хогвартс. А пока он живет в гостинице «Кроличья нора» и работает в магазине у Дожа. Так что, все в порядке. Думаю, нет смысла вас задерживать. В следующий раз, Корвин, — он повернулся к Николасу, — если снова встретишься с аврорами, и тебя начнут спрашивать, не теряйся, просто называй свое имя, говори, что состоишь на учете в комиссии по делам несовершеннолетних, что твой опекун Дамблдор, и ты собираешься поступать в Хогвартс

— Я понял.

— Что ж, думаю можно на этом заканчивать, — сказал Муди, вставая. — Альбус, ты заберешь своего подопечного? А то у нас тут много дел еще.

— Конечно, Аластор, — ответил Дамблдор. — Я доставлю его в гостиницу.

Николас встал. Вместе с Дамблдором он поочередно пожал руки Муди и братьям Прюэтам.

— Я только надеюсь, у тебя хватит мозгов не геройствовать, парень, — сказал ему Муди на прощанье. — В шестнадцать лет еще рано идти в бой. Доучись в школе. А то жизнь твоя здесь продлится очень недолго.

На обратном пути, выходя из золотых ворот, Николас с Дамблдором повстречались с тем самым аврором в красной мантии, который приказал доставить Николаса сюда.

— Добрый вечер, Руфус, — с улыбкой поздоровался Дамблдор.

— Добрый вечер, Дамблдор, — вежливо, но довольно сухо поприветствовал тот директора. — Я вижу, молодой человек с вами. Надо полагать, его личность установлена, и все вопросы улажены?

— Именно так, — снова улыбнулся Дамблдор. — Уверен, мистер Муди вам все объяснит.

— Вы умеете появляться вовремя, Дамблдор, — усмехнулся аврор, но Николас уловил в его тоне сарказм.

— Как та женщина? — спросил он, чтобы перевести тему. — Она в порядке?

— Она выжила, — кивнул аврор. — Сейчас в больнице святого Мунго, там над ней работают. Целители говорят, что все будет в порядке.

У Николаса полегчало на душе. Он боялся, что выполнил лечебные заклинания не совсем верно, и женщине могло стать хуже. Но, кажется, все обошлось. Кивнув им на прощание, аврор пошел дальше.

— Это тот самый аврор, который возглавлял группу прибывших на место, — сказал Николас, — он и приказал доставить меня сюда.

— Это Руфус Скримджер, заместитель главы аврората, — ответил ему директор.

— Как-то сухо он со всеми разговаривает, — заметил Николас и тут же приготовился к тому, что Дамблдор резко осадит его за неуважение к страшим. Но тот лишь снисходительно улыбнулся.

— Да, у него довольно прохладный тон в общении. Но не держи на него зла, Николас. Постоянно происходят нападения, гибнут люди. Авроры борются с этим, но их сил не всегда хватает. Они тоже иногда погибают в этих битвах. Когда постоянно наблюдаешь чужие смерти, очень трудно не зачерстветь душой. Так что попытайся его понять.

Николас кивнул.

— Нам пора возвращаться в гостиницу, — продолжил Дамблдор. — Можно через камин, а можно аппарировать. Ты уже знаешь такой способ?

— Да, сэр, меня так и доставили сюда. Гидеон Прюэт аппарировал со мной, так что я уже знаю, каково это. Можем попробовать еще раз.

— Отлично. Тогда бери меня за руку.

На этот раз Николас был готов к перемещению, и когда директор взмахнул палочкой и крутанулся на месте, он не ощутил того давления, которое было при его первой аппарации. Через миг они оказались прямо у входа в гостиницу «Кроличья нора». Миссис Финч дежурила внутри.

— Вы вернулись, Николас, — воскликнула она, увидев молодого человека. — Я очень волновалась. С вами все в порядке?

— Спасибо, миссис Финч, все в порядке, — ответил Николас, приятно удивленный проявлением заботы о своей персоне.

— Хвала Мерлину, — сказала миссис Финч, приветливо улыбаясь Дамблдору. — Спасибо вам за заботу о мальчике. Может, хотите чаю?

— Благодарю, миссис Финч, не откажусь, — благодарно кивнул старой женщине директор.

Хозяйка принесла две чашки горячего чая и миску с овсяным печеньем. Николас и Дамблдор сели за столик в кафе, которое к тому времени уже пустовало.

— Как ты себя чувствуешь после сегодняшнего, Николас? — спросил Дамблдор.

— Честно говоря, профессор, зрелище было неприятным… да что там, жутким, — сказал Николас в ответ. — Когда я увидел этих волшебниц, лежащих на земле, и то, что с ними сделали, я так испугался. Вообще, страшно мне было уже тогда, когда я бежал вниз. Мне очень повезло, что пожиратели тогда уже исчезли, я даже не знал, что могу сделать против них. Но когда я увидел тех женщин и представил себя на их месте... Я чувствовал себя таким беспомощным. Единственное, что я мог, это помочь выжившей женщине.

— Ты правильно сориентировался в ситуации, Николас, — улыбнулся Дамблдор. — Молодец, что помог пострадавшей. Знаешь, я тоже сегодня очень испугался. Ведь ты и вправду мог погибнуть. Сегодня пожиратели смерти впервые устроили нападение в Косом переулке. Теперь здесь будет дежурить отряд авроров, чтобы в случае нового нападения быстрее отреагировать. Но все равно опасность остается. Поэтому, Николас, я тебя прошу: будь крайне осторожен. Помни, что тебе сказал мистер Муди. Гуляй лишь в светлое время суток и только в Косом переулке, а вечером сиди в гостинице. Пожиратели смерти очень жестоки, а используемые ими заклятия очень опасны и могут нанести непоправимый вред.

— Да, я уже успел увидеть, — кивнул Николас. — Хотя я тоже владею некоторыми серьезными заклятиями, — тихо добавил он.

— Об этом я тоже хочу сказать. Я надеюсь, ты никому не рассказывал о своих познаниях в темной магии, как мы и договаривались? — спросил его Дамблдор.

— Только мистеру Дожу и Теду Тонксу. Мне пришлось. Тед недавно попал под действие одного проклятия, и я помог его снять. Но я сказал им, что научился этому в больнице. Надеюсь, это не страшно?

— Думаю, в данном случае ничего страшного. Мистер Дож и Тед не будут об этом рассказывать. Я рад, что твои навыки оказались полезными. Но другим их пока не стоит демонстрировать. Помни, что я говорил в больнице. Тебе сейчас не нужно лишнее внимание, а твои умения могут его привлечь. Так что будь с этим осторожен.

— Я понял, профессор.

Мистер Дож и Тед, услышав о ночных приключениях Николаса, как и следовало ожидать, сильно разволновались. Дож еще раз почти слово в слово повторил свой совет об осторожности. Тед порадовался, что у Николаса все в порядке, а также тому, что тот уже успел попрактиковаться в освоенных лечебных заклинаниях.

— Рад, что тебе пригодилось, — сказал он, когда они вместе убирали подвал.

— Да, спасибо тебе за эти заклинания, — поблагодарил его Николас. — Жаль, что я смог помочь только одной.

— Не вини себя. Ты сделал все, что мог.

— Да я все понимаю, Тед. Просто все равно на душе очень тяжело.

— Тебе надо развеяться. У нас с Андромедой в субботу годовщина свадьбы, и мы будем у моих родителей. А в воскресенье мы отмечаем у себя. Будет кое-кто из наших близких друзей, ты тоже мог бы зайти к нам. Андромеда заваривает превосходный чай.

— Было бы здорово, — сказал Николас, немного смутившись, — только в воскресенье я тоже работаю здесь. Видимо, можно будет только вечером.

— Все нормально, мы и соберемся к вечеру. Я поговорю с Дожем, чтобы он отпустил тебя пораньше. Часов в пять я за тобой зайду, и мы вместе отправимся ко мне.

Так и договорились. Получив неожиданное приглашение, Николас задумался. Что-то говорило ему, что в гости нужно идти с подарками, но у него не было никаких идей. Кроме того, он не знал, где и как можно приобрести возможный подарок. И если вопрос «где» можно было решить, расспросив Дожа, то вопрос «как» очевидного решения не имел — денег у Николаса почти не было. Хотя он и получал оговоренную зарплату, но еще слишком мало проработал. Откладывать почти не удавалось — ему нужно было платить за комнату и за еду. А если он поступит в школу, то работать сможет максимум до конца лета. Следовательно, нужны еще сбережения на предстоящий год, а то и на два.

Но вскоре Николасу пришло в голову неожиданное решение. Если он не может позволить себе что-то купить в подарок, значит нужно подарить что-то, что не нужно покупать. Что было у него, чего не было у Теда? Только одно — заклинания. На днях он вспомнил еще одно интересное заклинание, которое, судя по всему, тоже было малоизвестно, но при этом даже не было темным. Оно называлось Метавоксус и позволяло повышать или понижать частоту и высоту голоса. В зависимости от движения палочки можно было заставить себя басить или наоборот, пищать. Можно было также сымитировать чужой голос, хотя это требовало дополнительных умений. Посидев пару вечеров, Николас хорошо отработал заклинание, правда, при этом сам едва не лишился голоса. Но в итоге подарок был готов.

* * *

В субботу для Николаса произошло еще одно радостное событие. Они с Тедом как раз закончили варку очередного зелья, когда дверь подвала открылась, и Дож позвал их наверх. Наверху их ждал Дамблдор.

— Добрый день, молодые люди, — поздоровался он.

— Здравствуйте, сэр, — хором ответили Николас и Тед и поочередно пожали руку директору.

— Профессор Дамблдор пришел к тебе, Николас, — сказал Дож.

— Да, я принес тебе кое-что, — Дамблдор вытащил из кармана конверт и протянул Николасу. — Это результаты твоих СОВ.

Николас дрожащими руками взял письмо.

— Вообще-то их полагается доставлять совой, — продолжал директор, — но я сегодня утром был по делам в министерстве и заодно зашел к мадам Марчбэнкс. Она сказала, что твои результаты готовы, и я решил лично тебя порадовать.

— Ну, что ты встал, открывай уже, — подстегнул Тед Николаса.

Николас разорвал конверт и развернул лежащий внутри пергамент.

СТАНДАРТЫ ОБУЧЕНИЯ ВОЛШЕБСТВУ

РЕЗУЛЬТАТЫ ЭКЗАМЕНОВ

Проходные баллы:

Превосходно (П)

Выше ожидаемого (В)

Удовлетворительно (У)

Непроходные баллы:

Слабо (С)

Отвратительно (О)

Тролль (Т)

НИКОЛАС УИЛЬЯМ КОРВИН ПОЛУЧИЛ СЛЕДУЮЩИЕ ОЦЕНКИ:

Арифмантика………………….……...В

Астрономия………………………….У

Чары……...…………………………..В

Защита от Темных искусств………..П

Гербология…………………………..В

История магии…………………..…..У

Зельеварение………………...……...П

Древние руны…………………...…..В

Трансфигурация…………….……....В

— Вот это да! — воскликнул Тед, прочитав результаты. — Отличный результат! Ты сдал все девять экзаменов. Да еще с такими результатами. Я в свое время получил восемь СОВ. А ты еще волновался.

— Ну, я даже не рассчитывал на такой результат, — пробормотал Николас.

— Мадам Марчбэнкс очень хорошо о тебе отзывалась, — сказал Дамблдор. — В особенности она хвалила твой экзамен по ЗОТИ, сказала, что давно не видела такой хорошей подготовки. Но и по остальным предметам ты показал высокие результаты, особенно учитывая то, что ты готовился всего полгода.

— Мы же говорили тебе, что все будет нормально, — сказал Тед, хлопая друга по плечу.

— Значит, я поступил, сэр? — обратился Николас к Дамблдору.

— Абсолютно верно, — кивнул Дамблдор. — Ты зачислен в Хогвартс на шестой курс.

-Да-а-а! — вскричал Николас, вскинув руки вверх и запрыгав по залу. — Да! Я поступил!

Остальные с улыбкой наблюдали за ним.

— Радуется, как маленький ребенок, — усмехнулся Дож.

— Я давно не видел такой радости у студентов, — с улыбкой добавил Дамблдор.

Николас, громко крича, продолжал плясать по залу.

— Да ты просто переполнен восторгом, Ник, — со смехом сказал ему Тед, — как раз этого тебе не хватало для вызова патронуса.

Николас тут же остановился.

— А ведь верно. Такое состояние. Стоит попробовать, — проговорил он и, вытащив волшебную палочку, произнес. — Экспекто патронум!

На этот раз из его палочки вырвалось не бесформенное сияние, а сверкающий четвероногий зверь, напоминающий большую собаку. Патронус обежал все помещение и остановился в центре прямо перед волшебниками. Это действительно был крупный атлетически сложенный пес, покрытый густой шерстью. У него была большая голова с длинной притупленной мордой и вислыми ушами. Сзади вилял короткий высоко посаженный хвост. Патронус взглянул на уставившихся на него волшебников, еще раз вильнул своим хвостом и растаял.

— Получилось, — тихо произнес Николас, еще не до конца поверив. — В первый раз получилось.

— Невероятно. Телесный патронус в шестнадцать лет, — пробормотал Тед. — А я смог вызвать своего только после рождения Нимфадоры.

— Впечатляюще, Николас, — одобрительно кивнул Дамблдор. — Ты делаешь большие успехи. Кстати, что это за порода собаки? Я не помню, чтобы когда-либо встречал такую.

— Я не помню, сэр, — покачал головой Николас, — но, по-моему, она как-то связана с терьером.

— Он немного похож на эрдельтерьера, только заметно крупнее и шерсть погуще, — Тед почесал затылок. — Видимо, у вас в стране вывели новую породу собак.

— Похоже на то, — кивнул Николас. — Надо будет поспрашивать в Хогвартсе, может кто-то и узнает породу.

— Сомневаюсь, — усмехнулся Тед. — Только если это какая-то магическая порода. В Ховартсе мало интересуются простыми животными. Зачем, если кругом магические существа? Их, по мнению волшебников, изучать куда интереснее.

— Не поспоришь.

— Осталось чуть меньше месяца, Николас, и ты отправишься в Хогвартс. У меня тут для тебя еще кое-что, — Дамблдор снова засунул руку в карман и достал еще один конверт. — Здесь твой билет на Хогвартс-Экспресс, поезд до Хогвартса. Он отходит с вокзала Кингс-Кросс первого сентября в 11.00, от платформы 9 и 3/4. Не потеряй.

— Спасибо сэр, — Николас осторожно взял конверт. — Вы сказали 9 и 3/4? А такая есть?

— Я тоже сначала не поверил, — сказал Тед, — пока своими глазами не увидел. Да, такая платформа существует. Не волнуйся, я тебе все покажу. На днях съездим на вокзал вместе, и я покажу, как пройти на платформу.

— Спасибо, Тед.

— Только напоследок еще одно, Николас, — Дамблдор строго взглянул на молодого человека поверх очков. — Не забывай, что ты пока еще несовершеннолетний, и, формально, тебе нельзя колдовать за пределами школы. Пока ты готовился и сдавал экзамены, на это закрывали глаза, тем более что на тебе нет чар Надзора (до сих пор неизвестно, почему), да и в Косом переулке лояльны к волшебству детей. Но за его пределами Министерство магии очень пристально следит за нарушениями. И ты сослужишь себе плохую службу, если тебя поймают на этом. Я не требую, чтобы ты совсем отказался от колдовства на этот месяц, — добавил он, видя погрустневшее лицо Николаса, — просто не злоупотребляй им. Тебе ведь осталось чуть больше месяца до совершеннолетия. Практикуйся, если хочешь, у себя в гостинице или на работе, но на улице лучше не колдовать, разве что тебе придется защищать свою жизнь. И я надеюсь, что ты помнишь советы мистера Муди и не будешь сам ввязываться в неприятности.

— Я понял, сэр, — кивнул Николас. — Обещаю, что буду осторожен.

— Отлично, — уже улыбаясь, сказал Дамблдор. — Что ж, мне уже пора. Приятно было повидать вас всех. Николас, еще раз поздравляю тебя с поступлением. Возможно, мы еще увидимся летом, но если нет, то до встречи первого сентября в Хогвартсе.

* * *

В первой половине воскресенья Николас работал у Дожа. Сварив котел укрепляющего, он занялся уборкой. На это много времени не ушло, и к пяти часам он был свободен.

Тед явился через камин.

— Добрый день, мистер Дож, — поздоровался он с хозяином и, получив ответное приветствие, повернулся к Николасу. — Привет, Ник, ты готов?

— Да, вполне, — ответил Николас.

— Отлично. Тогда отправляемся ко мне. Когда войдешь в камин, произнеси «дом Тонксов», и тебя перенесет в наш дом. Только у нас на камине стоит пароль, не забудь его назвать, когда будешь перемещаться. Сегодня пароль — «уточка». Запомнил?

Николас кивнул.

— Тогда отправляемся, — сказав это, Тед попрощался с мистером Дожем, снова вошел в камин и исчез во вспыхнувшем зеленом пламени. Николас последовал за ним. Пролетая мимо мелькающих комнат, он произнес «уточка», и через секунду вышел из камина.

— Добро пожаловать в мой дом, Николас, — сказал стоящий у камина Тед.

Николас огляделся. Он стоял в небольшой гостиной. Стены были оклеены обоями белого цвета, расписанными в разноцветный ленточный узор. Под потолком висела большая ярко светившая люстра. Напротив камина посреди гостиной стояла софа с небольшим журнальным столиком перед ней. На столике стояла ваза с конфетами. Справа располагались две деревянные двери, рядом с которыми стоял большой книжный шкаф. Слева было два окна, в которые лился свет, а между окнами располагалась большая дверь, судя по всему, входная. У стены напротив Николаса стоял еще один большой шкаф, а рядом с ним еще одна дверь. Эта дверь тут же открылась, и в гостиную вошла молодая женщина, неся на руках маленькую девочку. Женщина была необычайно красивой. У нее была высокая и стройная фигура, которую подчеркивало облегающее платье темно-зеленого цвета, светлое лицо с изящными аристократическими чертами, темно-карие глаза и густые вьющиеся волосы темно-каштанового цвета, спадающие на плечи. Девочка на ее руках имела такую же светлую кожу и волосы соломенного цвета, как у Теда. Розовое платье делало ее похожей на маленькую фею.

— Дорогая, познакомься, это Николас Корвин, — сказал Тед жене, указывая на Николаса. — Ник, это моя жена, Андромеда.

— Приятно познакомиться, мистер Корвин, — Андромеда протянула руку для поцелуя.

— Взаимно, миссис Тонкс, — ответил Николас, целуя ей руку. — Прошу вас, называйте меня Ник.

— Как скажете, Ник, — кивнула Андромеда.

— Орхидеус. — сказал Николас, достав волшебную палочку. Из палочки выскочил букет красивых орхидей, и он протянул его Андромеде. — Это вам, миссис Тонкс.

— Большое спасибо, Ник, вы очень галантны, — улыбнувшись, поблагодарила его Анромеда.

— А это наша дочь, Нимфадора, — Тед взял дочку из рук жены. — Дора, поздоровайся с нашим гостем.

— Пивет, — улыбнувшись, пропищала кроха. При этом ее соломенные волосы вдруг стали рыжими. Николас вытаращил глаза.

— Нимфадора — метаморф, — объяснила Андромеда. — Она способна менять внешность по своему желанию.

— Невероятно, — пробормотал ошарашенный Николас.

— Это еще ничего, — усмехнулся Тед. — Цвет волос — это мелочи, она их самопроизвольно меняет. А иногда она меняет и лицо, вот это действительно стоит посмотреть. То на меня становится похожей, то на Андромеду.

— Держи и тебе подарок, — сказал Николас, выпуская из своей палочки еще одну орхидею и протягивая ее девочке. Та взяла цветок, при этом ее волосы стали розовыми.

— А что надо сказать? — спросил Тед у дочки, слегка тряхнув ее.

— Пасибо, — сказала Нимфадора.

— Пожалуйста, — улыбнулся ей Николас.

— Присаживайся, Ник, — Тед указал ему на софу.

— А я тебе тоже приготовил подарок, Тед, — сказал Николас, вспомнив о своих приготовлениях, — точнее, всем вам. Ты знаешь заклинание Метавоксус?

— Метавоксус? — Тед озадаченно нахмурил брови. — Нет, не слышал о таком. А ты, Дромеда?

Андромеда покачала головой.

Николас мысленно себя поздравил с удачной мыслью.

— Я долго думал над тем, что вам подарить. На обычный подарок у меня денег пока нет, поэтому я решил научить вас новому заклинанию. Оно не темное, Тед, честное слово. «Метавоксус» — это заклинание, которое позволяет менять голос. Смотри, — Николас навел палочку себе на горло и произнес. — Метавоксус.

Из палочки вылетел тусклый, почти незаметный голубой луч, при этом Николас слегка повел палочкой вверх.

— Так голос повышается, — сказал он.

Теперь Тед и Андромеда вытаращили глаза — Николас говорил тонким, почти женским голосом. Нимфадора засмеялась.

— Можно и понизить высоту, — Николас снова навел палочку на свое горло, — Метавоксус.

На этот раз он повел палочкой вниз.

— Вот так голос понижается, — теперь Николас говорил глухим басом. Нимфадора снова весело засмеялась.

— Здорово, — похвалил Тед, — а как сделать голос нормальным?

— Нормавоксус, — произнес Николас, снова направив на свое горло палочку. — Вот и все, — сказал он уже своим обычным голосом. — Если с ним попрактиковаться, можно менять не только высоту, но и интонации. Тогда можно скопировать голос другого человека.

— Интересное заклинание. Очень подходящее для Нимфадоры, — с улыбкой сказала Андромеда. — Внешность она уже умеет менять, а так сможет и голос.

— Это самый оригинальный подарок, который мы получали. Спасибо, — поблагодарил Тед Николаса.

— Прошу, Ник, проходите, — пригласила его Андромеда. — Скоро должны прибыть остальные гости, и мы сядем пить чай. А вы пока располагайтесь на диване. Тед с Нимфадорой составят вам компанию.

Андромеда ушла на кухню. Николас устроился на диване. Тед тоже сел на диван, взяв Нимфадору к себе на колени.

— У тебя прелестная семья, Тед, — сказал Николас.

— Спасибо, — кивнул Тед. — Я очень благодарен судьбе за такое счастье. И сделаю все, чтобы его сохранить.

Николас кивнул. Он хорошо понимал Теда. За прошедшие полгода он сам не раз задумывался о том, что же случилось с его семьей. Жив ли кто-нибудь из его родственников? Ищут ли его? Он бы многое отдал, чтобы узнать ответы на эти вопросы.

В этот момент камин вспыхнул, и из него поочередно вышли молодые волшебник и волшебница.

— А вот и наши гости, — сказал Тед, вставая вместе с Нимфадорой с дивана. — Привет, Эдгар.

— Здравствуй, Тед, — поздоровался волшебник. — Поздравляю с годовщиной свадьбы.

— Спасибо, — кивнул Тед и повернулся к волшебнице. — Кэтрин, прекрасно выглядишь.

— Благодарю, Тед, — с улыбкой ответила волшебница, — хотя мне не сравниться с Нимфадорой. Она просто прелесть.

— Пивет, — пропищала Нимфадора, сидя на руках у отца.

Николас тоже встал, чтобы поздороваться с гостями. Эдгар выглядел ровесником Теда или чуть постарше. У него были длинные рыжеватые волосы до плеч и такого же цвета небольшие усики. Он был стройного крепкого телосложения, ростом немного пониже Теда и Николаса. Кэтрин была невысокого роста, немного полноватой, с длинными светлыми волосами и голубыми глазами.. В руках у волшебницы была небольшая коробка. И Кэтрин, и Эдгар были одеты в темно-желтые мантии.

— Познакомьтесь, это мой друг — Николас Корвин, — представил Тед Николаса гостям. — Ник, это Эдгар Боунс и его жена Кэтрин.

— Приятно познакомиться, — Николас пожал руку Боунсу. — Прошу вас, зовите меня просто Ник.

— Как скажете, Ник. Можете звать меня просто Эдгар, — с улыбкой ответил Боунс.

— Как дети? — спросил Тед.

— О, с ними все хорошо, — ответила Кэтрин. — Мы оставили их с Амелией..

— Повезло тебе с сестрой, Эдгар, — сказал Тед с усмешкой.

— Это точно, — кивнул Эдгар. — Племянников она обожает и всегда готова провести с ними время. Жаль только, что своих детей заводить не торопится, слишком занята работой в министерстве. У меня такое ощущение, что Питер успеет жениться и завести детей раньше, чем она.

— А, кстати, где он? — спросил Тед.

— Сейчас прибудет, — ответил Эдгар. — Наверняка примеряет новую мантию, которую ему купили на выпускной.

Тут камин снова вспыхнул, и из него вышел еще один молодой волшебник. Он был похож на Эдгара, разве что выглядел на несколько лет моложе, с более короткими волосами и без усов. Одет он был в новую черную мантию с белыми нашивками.

— Ну вот, я же говорил, — весело сказал Эдгар. — Вовремя.

— Привет, Тед, — сказал прибывший. — Надеюсь, я не опоздал. Привет, Нимфадора.

— Пивет. — маленькая девочка улыбнулась прибывшему волшебнику, ее волосы окрасились в розовый цвет.

— Привет, Пит, рад тебя видеть. Ты как раз вовремя, — поприветствовал его Тед.

— Это Питер Боунс, мой младший брат, — представил Эдгар прибывшего. — Он в этом году закончил Хогвартс.

— Ник Корвин, — представился Николас, пожимая протянутую руку. В гостиную вошла Андромеда.

— Привет всем, — сказала она.

Гости поочередно поздоровались с хозяйкой дома.

Кэтрин раскрыла коробку и достала оттуда большую расписанное цветами блюдо.

— Поздравляю с годовщиной, — сказала она, протягивая ее Андромеде

— Это не просто блюдо, — сказал Эдгар. — Мы его заколдовали. Оно предназначено для хранения продуктов. Если положить в нее что-то вроде фруктов или сладостей, то они будут лежать в ней сколь угодно долго и не портиться.

— Спасибо, — улыбнулась Андромеда. — Вы как раз вовремя — у меня уже все готово. Прошу всех к столу.

.

Они расселись за небольшим кухонным столом. Нимфадора сидела на высоком детском стуле и жевала печенье. Кэтрин попросила Андромеду поставить подаренное блюдо на стол, и, достав палочку, наполнила его спелыми грушами.

— А я думал, что еду нельзя создать из ничего, — вытаращил глаза Николас.

— Ник недавно сдавал СОВ, — усмехнувшись, отметил Тед.

— Я и не создавала, — ответила Кэтрин. — Это наши груши, я просто их сюда переместила. Мой отец как раз собрал свежий урожай. Мы решили, что это будет приятным дополнением к столу.

Как и говорил Тед, Андромеда умела мастерски заваривать чай, тот был восхитительным. Николас успел выпить уже три чашки, заедая ароматным тыквенным пудингом. Сидя за столом, он повторил свою историю о том, как оказался в Баварии, ничего о себе не помня, о том, как встретился с Дамблдором, который предложил ему поступить в Хогвартс, как Николас готовился к экзаменам, как переехал в Косой переулок и как сдавал экзамены СОВ и какие у него результаты.

— Я сочувствую вам, Ник, — сказал Андромеда. — Не могу себе представить, каково это — оказаться одному в незнакомой стране, совершенно ничего о себе не помня. Я бы, наверно, сошла с ума от страха.

— Я чуть не сошел, — признался Николас, — особенно, когда передо мной из ниоткуда возникли авроры и стали говорить на непонятном мне языке. Я тогда был близок к истерике. Мне очень повезло, что я встретил Дамблдора. Во-первых, он помог мне вспомнить если не свою жизнь, то хотя бы свои навыки. А во-вторых, предложив мне поступить в Хогвартс, они со Шварцем фактически дали мне новый смысл жизни. Я ведь боялся, что могу провести в больнице остаток своих дней. И потому я так легко согласился, несмотря на ужасы, которые здесь творит Вол…, простите, Сами-Знаете-Кто и его сторонники.

— Да, директор — великий человек, — сказал Тед. — Он многим помог. И он — главная надежда многих в этой войне, поскольку Сам-Знаешь-Кто боится только его и избегает встречи с ним. Пока Дамблдор на посту директора Хогвартса, школа будет держаться.

— Думаю, что и остальной волшебный мир тоже, — сказал Эдгар. — Сейчас у Сами-Знаете-Кого хватает сторонников, но все больше волшебников начинают понимать, что он на самом деле из себя представляет. Я уверен, что ему не дадут захватить власть.

— Надеюсь, что ты прав, — тихо сказала Андромеда, нахмурив брови.

— Думаю, не стоит сейчас об этом говорить, — сказал Тед, — все-таки у нас и так мало поводов для радости. Стоит порадоваться за Ника, он ведь смог поступить в Хогвартс. Вы знаете, он на радостях даже телесного патронуса сумел вызвать.

— Я даже не предполагал, что смогу, — смущенно проговорил Николас.

— Мы все рады за вас, — сказала Андромеда с улыбкой. — Я уверена, что с учебой у вас больших проблем не возникнет. Я в свое время брала на ТРИТОН восемь предметов, так что заверяю вас, это вполне реально.

— Андромеда была лучшей на курсе, — вставил Тед.

— Одной из лучших, — поправила его Андромеда, — К тому же профессор Слагхорн всегда был ко мне более лоялен.

— Ну, я пока не стремлюсь быть лучшим, — сказал Николас, — мне были просто интересны эти предметы. Я бы выбрал больше, но боялся, что не смогу как следует подготовиться.

Они еще немного поговорили, затем Андромеда осталась мыть посуду, Кэтрин вызвалась ей помочь, а остальные перебрались в гостиную. Тед призвал сверху игрушки Нимфадоры, и девочка радостно демонстрировала их гостям. Николас снова вызвал своего патронуса. Большой серебристый пес всех необычайно развеселил, Нимфадора даже стала бегать за ним по комнате. Правда, никто так и не смог назвать его породу. Чуть позже, когда Андромеда закончила с уборкой, и они с Кэтрин присоединились ко всем, Тед показал Николасу собрание книг по колдомедицине, по зельям, по гербологии. У них с Андромедой были очень схожие предпочтения. Оба собирались стать целителями. Тед сказал, что подаст заявление в академию летом следующего года, когда Доре исполнится три года. Андромеда сказала, что тоже мечтает окончить курсы целителя, но подождет, когда дочь вырастет. Эдгар работал в министерстве магии, Питер тоже собирался устроиться туда.

— А кем вы хотите стать, Ник? — спросила Андромеда.

— Вообще-то, я еще не решил, — ответил Николас. — Я ведь почти ничего о себе не помню. Мне рано определяться, надо еще поучиться.

— Вы могли бы стать ликвидатором заклятий, — сказал Эдгар. — Раз вы успели поизучать темные искусства, пока находились в больнице, да еще сдали СОВ по ЗОТИ на «Превосходно», думаю, вам бы очень подошла эта профессия.

— Или аврором, — добавил Тед. — Твои знания очень пригодились бы тем, кто борется с пожирателями смерти. Хотя эта профессия сейчас довольно опасная. Лучше становись целителем. Ты ведь одну женщину уже спас от смерти. Возможно, в этом твое призвание.

— Возможно, так и будет, — кивнул Николас, — но, думаю, пока не стоит забегать вперед.

Остаток лета прошел для Николаса без каких-либо значимых событий. Он продолжал работать в аптеке Дожа и параллельно готовился к предстоящей поездке в Хогвартс. Дамблдор оставил ему еще один мешок галеонов для покупки всего необходимого для школы. С волшебными принадлежностями проблем не возникло: Николас уже хорошо ориентировался в Косом переулке и сам справился с покупками. Но предстояло еще купить некоторые магловские вещи, в первую очередь ‒ одежду. С этим ему помог Тед, организовавший поход в магловский Лондон. Сначала они отправились в банк Гринготс, чтобы обменять галеоны на фунты стерлингов, где Николас впервые воочию увидел гоблинов. Затем Тед провел его через проход в баре «Дырявый котел». Будучи маглорожденным волшебником он отлично знал магловскую часть города, и с его помощью Николас быстро приобрел себе все необходимое. После этого Тед устроил ему небольшую экскурсию и показал достопримечательности. Что-то из магловского мира Николасу было определенно знакомо, хотя ему показалось, что автомобили едут не по той стороне, а водители должны сидеть слева, а не справа. Тед объяснил, что в разных странах разные правила движения. Прогулка оказалась интересной, и Николас остался доволен. На вокзал они не съездили, но Тед пообещал помочь ему доехать до него в день отъезда.

Время от времени приходили сообщения о новых нападениях пожирателей, хотя в Косом переулке они больше не появлялись. Нападениям, в основном, подвергались маглы, но несколько раз в газетах писали о жертвах среди волшебников. К счастью пока атаки пожирателей не были частыми, однако их нападения всегда были беспорядочными и неожиданными. Несколько раз они случались даже за пределами Англии, два произошли в Германии и одно во Франции. Николас, опасаясь новых встреч с пожирателями, продолжал практиковаться в боевой магии. У него неплохо получалось, хотя и недоставало дуэльной практики, которой он занимался с Францем Лютером. Николас, позаимствовав у Дожа сову, уже успел известить своего друга из Баварии об успешной сдаче экзаменов, и через пару недель получил ответ. Франц горячо поздравлял его с поступлением, отметив, что нисколько в этом не сомневался, передавал привет от Шварца и фрау Даммер и желал счастливой учебы.

Николас еще несколько раз гостил у Тонксов. И Андромеда, и Нимфадора были ему очень рады. Андромеда рассказала про подземелья Хогвартса, про гостиную Слизерина, Тед ‒ о гостиной Хаффлпаффа, непринужденно заметив, что она находится рядом с кухней, на которой трудятся домовые эльфы, всегда готовые угостить чем-то вкусным. Также Николасу рассказали про Запретный лес, кишащий разными тварями, куда запрещено ходить (хотя Тед с Андромедой, разумеется, успели пару раз там побывать); про доброго, но неуклюжего полувеликана Хагрида, хранителя ключей Хогвартса; про школьных привидений, про полтергейста Пивза, вечно досаждающего ученикам; про школьного завхоза Аргуса Филча, которому только дай повод придраться к студенту, и про многое другое. Он уверился, что скучать в школе ему не придется.

Наконец настал долгожданный день, первое сентября, когда Николас должен был отправиться в Хогвартс, куда он так желал поступить. Все свои вещи он собрал еще накануне вечером, чтобы утром не тратить время, и, наскоро одевшись и умывшись, сразу отправился вниз вместе с чемоданом. Быстро позавтракав, он расплатился с миссис Финч и сдал ключи от номера. Та на прощание пожелала ему удачи и успешной учебы, и Николас, поблагодарив, покинул «Кроличью нору».

С трудом протиснувшись в камин вместе с чемоданом, он перенесся в аптеку, чтобы попрощаться с мистером Дожем и встретиться с Тедом, который обещал помочь ему попасть на вокзал.

‒ Успехов тебе, Николас, ‒ Дож от души пожал руку молодому человеку, когда они прощались. ‒ Я уверен, что у тебя все получится. Надеюсь увидеть тебя следующим летом у себя, ты отличный зельевар. Впрочем, если ты найдешь что-то получше, я буду только рад.

‒ Спасибо, мистер Дож, ‒ с благодарностью ответил Николас. ‒ Я обещаю, что буду стараться. Желаю вам всего доброго.

Выйдя в магловский Лондон, Николас и Тед сели на автобус, следующий до Кингс-Кросс. Автобус немного задержался в пути, поэтому, когда они прибыли на вокзал, было уже десять пятьдесят, оставалось всего десять минут до отправления. Тед уверенно провел Николаса к барьеру между платформами девять и десять.

‒ Все, что нужно сделать ‒ это пройти через разделительный барьер, ‒ говорил он. ‒ Просто иди на него и не останавливайся, и ты окажешься на платформе девять и три четверти. Понял?

‒ Да, ‒ кивнул Николас не слишком уверенно.

‒ Не волнуйся, все будет в порядке. Я тебе покажу, ‒ с этими словами Тед пошел к барьеру и, дойдя до него, внезапно исчез.

В первые несколько секунд Николас ошеломленно смотрел на то место, где только что находился его друг. Затем, опомнившись, он двинулся вперед, набирая скорость. У самого барьера он от волнения зажмурил глаза, ожидая удара. Но ничего не произошло. Николас открыл глаза. Он находился на заполненной людьми платформе. Перед ним стояла длинная вереница вагонов, которую венчал алый паровоз с надписью «Хогвартс-экспресс. 11.00». Оглянувшись, он увидел, что на месте билетной кассы находится арка с коваными железными воротами и табличкой: «Платформа номер 9 3/4». Тед ждал его рядом.

‒ Ну, вот и прибыли, Ник, ‒ сказал он. ‒ Дальше, я думаю, ты сам справишься. Удачи в Хогвартсе.

‒ Да, Тед. Большое спасибо, что помог.

‒ Это пустяки. Не забудь написать, как прошло распределение. Возможно, мы еще пересечемся в Хогсмиде, я там иногда бываю. Ну и летом, разумеется. Правда у мистера Дожа мы уже не увидимся ‒ я собираюсь подать заявление в академию целителей и закончить обучение. Но знай, для нас с Андромедой ты всегда желанный гость.

‒ Отлично. Успехов тебе в академии. Еще раз спасибо.

Друзья пожали друг другу руки, после чего Тед с хлопком аппарировал. Не тратя время, Николас пошел к поезду. У входа в ближайший вагон стояли Аластор Муди и братья Пруэтты. Фабиан держал в руках какое-то устройство, которым проводил над чемоданом стоящего рядом студента. Закончив, он махнул рукой, и тот, взяв чемодан, сел в поезд.

‒ Добрый день, ‒ поздоровался Николас, подходя к ним.

‒ А, Корвин, ‒ прохрипел Муди. ‒ Ну, здравствуй, здравствуй. Настало время учебы?

‒ Да, ‒ ответил Николас. Фабиан и Гидеон кивнули ему в знак приветствия.

‒ Отлично. Только ты уж прости, придется проверить твой чемодан, а то мало ли что у тебя там может заваляться. Сам понимаешь, Корвин, работа у нас такая.

Николас поставил чемодан. Его это нисколько не задело. Фабиан провел над его чемоданом своим чудо-приборчиком.

‒ Все в порядке.

‒ Ну что ж, удачи тебе, Корвин, ‒ удовлетворенно сказал Муди. ‒ Смотри, отнесись там к учебе серьезно, это обязательно пригодится в будущем. И помни: постоянная бдительность!

Николас кивнул и, подобрав чемодан, зашел в поезд. Купе уже были забиты студентами. Николасу было неловко подсаживаться к чьей-то компании, но поскольку свободных купе уже не было, то он решил сесть в то, где поменьше народу. Такое обнаружилось в конце вагона. Там у окна сидели двое студентов, уже переодевшиеся в школьные мантии. Николас вошел к ним.

‒ Добрый день. Извините, здесь свободно?

Студенты повернули к нему лица и внимательно оглядели Николаса с головы до ног, как будто он был ценным экспонатом.

‒ Да, проходи, ‒ сказал один из них.

Николас вошел в купе. Едва он поставил свой чемодан на полку, как поезд тронулся. Николас сел и оглядел своих спутников. На вид им обоим было лет шестнадцать-семнадцать, то есть они были его ровесниками. Один был очень худой, бледный со светлыми волосами, карими глазами и орлиным носом, на котором сидели большие очки в роговой оправе. Другой был крепкого спортивного телосложения с более смуглой кожей, русыми волосами и серыми глазами. Оба внимательно смотрели на Николаса.

‒ Я тебя раньше не видел, ‒ сказал светловолосый.

‒ Ник Корвин,‒ представился Николас. ‒ Я новенький, первый раз еду в Хогвартс.

‒ Джек Стюарт, ‒ назвался светловолосый, ‒ а это, ‒ он кивнул на своего соседа, ‒ Клейтон Дэвис.

Тот кивнул в знак приветствия.

‒ Рад познакомиться, ‒ сказал Николас.

‒ И откуда ты к нам прибыл? ‒ спросил Дэвис.

‒ Из Баварии, ‒ ответил Николас.

‒ Да, у тебя слышен акцент. Но я имел в виду, в какой школе ты раньше учился?

‒ Ни в какой, ‒ ответил Николас уклончиво. Ему совсем не хотелось рассказывать всем о том, что потерял память. Сначала он вообще думал сделать легенду о себе для однокурсников, но придумать шестнадцать лет жизни оказалось непосильной задачей. Поэтому он решил просто молчать, пока его не спросят. ‒ Я обучался дома и посещал частные семинары.

‒ Дома? Там многому не научишься, ‒ презрительно скривился Стюарт.

‒ Может быть, ‒ нахмурился Николас, ‒ но мне хватило, чтобы сдать СОВ. Я поступил на шестой курс.

‒ Шестой курс? Здорово. Значит, ты будешь нашим однокурсником, ‒ сказал Дэвис с легкой улыбкой.

‒ Да, мы тоже этим летом сдавали СОВ. По скольким ты набрал проходной бал? ‒ спросил Стюарт. Похоже, его в первую очередь интересовали успехи в учебе.

‒ По семи, ‒ все еще хмурясь, ответил Николас. Он почувствовал неловкость, поскольку не знал, много это или мало. Но по лицам собеседников он понял, что произвел впечатление.

‒ Неплохо, ‒ сказал Стюарт после некоторого молчания. ‒ Видимо, в Баварии хорошая программа обучения на дому. У нас в Хогвартсе большинство студентов набирают меньше. Хотя на нашем факультете такие результаты ‒ не редкость, у нас нормальными оценками считается восемь или даже девять проходных. Клейтон вот сдал десять СОВ и набрал проходные для ТРИТОН по девяти.

‒ Я только не вытянул Уход за магическими существами, ‒ сказал Дэвис, поморщившись. ‒ Жаль, конечно, но это ничего, я все равно не собирался дальше его изучать.

‒ Я набрал проходные по десяти предметам, ‒ продолжал Стюарт, ‒ восемь «Превосходно» и два «Выше ожидаемого»

‒ Поздравляю, ‒ Николас постарался придать голосу искренность, хотя ему не очень нравился надменный тон Стюарта.

‒ На нашем факультете это нормальный уровень, ‒ сказал Дэвис

‒ А с какого вы факультета? ‒ спросил Николас.

‒ Равенкло, ‒ ответил Стюарт, гордо приосанившись. ‒ Наш факультет самый умный в Хогвартсе.

‒ Это точно, ‒ подхватил Дэвис. ‒ Конечно, на других факультетах тоже встречаются умники, даже таланты, но это скорее редкость. На нашем же факультете это норма. Не имея мозгов, на Равенкло точно не попадешь.

‒ Тебе еще предстоит пройти распределение. Ты уже знаешь, как оно проходит? ‒ спросил Стюарт Николаса.

‒ Мне рассказывали про волшебную шляпу, распределяющую.

‒ Верно. Обычно шляпа сама определяет, на какой факультет пойдет новый студент, ‒ сказал Дэвис, ‒ но она способна прислушаться к его мнению и желанию. Я искренне тебе советую просить ее отправить тебя на Равенкло. Ты не пожалеешь.

‒ Это точно, ‒ кивнул Стюарт. ‒ Конечно, семь проходных не так много, но если ты постараешься, то наверняка сможешь выйти на наш уровень.

‒ А что насчет других факультетов? ‒ спросил Николас.

‒ Другие факультеты не такие привлекательные, ‒ скривил губы Стюарт. ‒ Хуже всего Хаффлпафф ‒ там, в основном, учатся идиоты. Студенты с мозгами крайне редко туда попадают, да и те чаще всего идут туда по наследству, вслед за родителями. Немногим лучше Гриффиндор. Считается, что на него идут благородные храбрецы. Может и так, только гриффиндорцы редко могут чем-то похвастать кроме своей бездумной храбрости. Они всегда готовы храбро вступить в бой, но им даже в голову не придет подумать, нужно ли это. Чего стоит тот же Поттер со своими дружками.

‒ Слизерин в этом плане мало чем отличается, ‒ продолжил Дэвис. ‒ Хотя там встречаются студенты и с мозгами, и умеющие здраво мыслить, но в основном там учатся тупые снобы, кичащиеся своим происхождением. Сами из себя ничего не представляют, а гонору от них столько, будто их чистая кровь может заменить им и внешность, и манеры, и мозги.

‒ Конечно, чистокровным волшебникам намного легче учиться в школе, ведь они знают волшебный мир с рождения, ‒ сказал Стюарт. ‒ Выходцам из семей маглов сложнее, они узнают о волшебстве только в год своего поступления, а у маглов мало чему можно поучиться. Но если есть мозги и желание, то и им ничто не помешает достичь успеха. Ровена Равенкло никогда не отбирала студентов по происхождению, только по наличию ума. Потому наш факультет и является самым умным в Хогвартсе.

Оба спутника Николаса наперебой расхваливали свой факультет, выставляя напоказ его достоинства, и принижали остальные три. Николас из вежливости кивал, иногда задавая уточняющие вопросы, но ему эта беседа нравилась все меньше и меньше. Если раньше после того памятного чаепития у Тонксов его впечатление о факультете Равенкло было довольно благосклонным, поскольку Кэтрин, жена Эдгара Боунса, была оттуда, то сейчас оно стремительно портилось. Эти двое, похоже, оценивали людей исключительно по уровню интеллекта, а на остальные качества им было наплевать. Николасу не очень хотелось учиться вместе с такими снобами. Оставалось надеяться, что на Равенкло не все такие, если шляпа все-таки решит направить его туда.

У самого Николаса пока не было каких-либо сильных предпочтений относительно факультета. Насколько он понял из того, что ему рассказывали, в плане учебы факультеты не отличались, разница заключалась лишь в склонностях характера и личных предпочтениях. Николас не мог ничего сказать про Гриффиндор, но он был совершенно не согласен с оценкой Хаффлпаффа, который закончили и Тед, и братья Боунсы, и его бы вполне устроило попасть туда. Также был вопрос относительно Слизерина. Андромеда закончила Слизерин, хотя шляпа в свое время предлагала ей Равенкло. В целом, она была довольна, хотя у нее остался неприятный осадок, вызванный беспринципностью и аморальностью многих студентов с ее факультета, а также чрезмерным увлечением идеей чистоты крови. Николаса предупредили, что именно на Слизерине учится наибольшее число поклонников идей Волдеморта, хотя оба Тонкса несколько раз отметили, что факультет еще ничего не значит, а все зависит от самого ученика. Самому Николасу идеи превосходства по чистоте крови казались отвратительными, а уж их реализация, о которой он читал в газетах и видел воочию, вовсе его ужасала. Он не был против сильных и убойных заклинаний, но применять их к невинным и беззащитным людям ‒ это было совершенно не для него. Впрочем, пример Андромеды доказывал, что для слизеринца совершенно необязательно придерживаться таких идей. Это обнадеживало, ведь на Слизерине больше всего поклонников темных искусств, которые были его увлечением. Так что, если шляпа предложит Слизерин, то можно и попробовать.

Где-то через два часа в купе заглянула женщина с тележкой, наполненной различными сладостями. Николас помнил, что денег у него немного, но устоять перед волшебным угощением было крайне сложно, поэтому он взял немного тыквенного печенья и лакричных палочек. Стюарт взял только пару кексов, зато Дэвис набрал сладостей на целую корзину. Какое-то время ребята молча наслаждались угощением. Затем разговор возобновился и плавно перетек в обсуждение планов на будущее. Поскольку у Николаса еще не было определенных планов, то он довольно быстро устранился из разговора. Чтобы немного развеяться, он встал и вышел в тамбур.

Поезд ехал мимо бескрайних полей и лугов, на которых паслись коровы, овцы и лошади. Николас не отрываясь, смотрел в окно, размышляя о предстоящей учебе, когда одна из дверей тамбура открылась, и в вагон вошли четверо студентов, уже успевших переодеться в школьную форму. Все четверо выглядели примерно одного возраста, но разительно отличались друг от друга. Один был ростом немного выше среднего со светло-карими глазами, скрытыми очками в круглой оправе, и короткими взлохмаченными волосами темно-каштанового цвета. На его мантии виднелись нашивки из красного и золотого цветов, что выдавало приналежность к факультету Гриффиндор. Другой был высоким, ростом с Николаса, его черные волосы, в отличие от первого, были идеально ухожены. Эти двое были одеты с иголочки, во все чистое и выглаженное, и оба одинаково самодовольно ухмылялись. Третий был бледным, худым, ростом немного повыше первого, и выглядел несколько изнуренным. На его мантии висел алый значок с золотой буквой «P», то есть он, похоже, был префектом, старостой факультета. Четвертый еще сильнее отличался от остальных. Он был совсем невысокого роста, приземистый с мышиного цвета волосами, зачесанными назад, и маленькими белесыми глазами как у крысы. Четверка шла по тамбуру и переговаривалась между собой.

‒ Я все-таки не думаю, что нам следует идти всем вместе, ‒ обеспокоенно произнес бледный. ‒ Это всего лишь патрулирование, я могу справиться и один.

‒ Что-то вначале поездки ты говорил другое, ‒ усмехнулся высокий, ‒ что тебя зря назначили старостой, что ты не потянешь. Вот мы тебя и поддержим.

‒ И, правда, Рем, не можем же мы пропустить твой первый в жизни обход, ‒ сказал лохматый. ‒ Ты же наш друг.

‒ К тому же велика вероятность, что во время обхода мы встретим Эванс, она ведь теперь тоже староста, ‒ с усмешкой добавил высокий. ‒ Джим не может упустить такую возможность.

‒ Замолкни, ‒ одернул его лохматый. ‒ Гораздо интереснее будет достать некоторых слизеринцев, особенно Нюниуса. Вот бы поглядеть, как Рем посадит его писать строчки.

Высокий вместе с коротышкой рассмеялись, но бледный нахмурился.

‒ Я не собираюсь злоупотреблять полномочиями, даже по отношению к Снейпу. Так нельзя.

‒ Как скажешь, ‒ весело ответил лохматый. ‒ Тогда мы сами посадим Нюниуса, а ты просто прикроешь нас перед другими старостами.

На этот раз засмеялись все четверо. Тем временем их компания уже дошла до Николаса, который вежливо кивнул им в знак приветствия.

‒ А у нас тут, кажется, новые лица появились, ‒ сказал лохматый, остановившись. ‒ Привет. По-моему, я тебя раньше не видел, ‒ обратился он к Николасу.

‒ Ник Корвин, ‒ представился Николас. ‒ Я новенький, первый раз еду в Хогвартс.

‒ Ты что-то великоват для первокурсника, ‒ с улыбкой заметил высокий.

‒ Очень смешно, ‒ скривился Николас.

‒ Да ладно тебе, это же просто шутка, ‒ усмехнулся лохматый. ‒ Так на какой курс ты поступаешь?

— На шестой.

— Ну да, по тебе видно, что ты постраше нас. Кстати, я Джеймс Поттер.

‒ Сириус Блэк, ‒ в свою очередь представился высокий.

‒ Это Ремус Люпин, ‒ Поттер показал на бледного ‒ а это, ‒ он кивнул на коротышку, ‒ Питер Петтигрю.

‒ Приятно познакомиться, ‒ Николас склонил голову в знак приветствия.

‒ Ты говоришь с акцентом, ‒ отметил Блэк. ‒ Значит, ты родом не из Англии?

‒ Нет. Я приехал из Баварии.

‒ Из Баварии? ‒ переспросил Поттер. ‒ А я, кажется, слышал о тебе. Мой отец входит в попечительский совет школы, он рассказывал, что возможно в Хогвартс поступит студент из Баварии, который ничего о себе не помнит. Это случайно не ты?

Николас нахмурился. Он надеялся избежать этих расспросов, по крайней мере, до начала учебы, а его спрашивают прямо в лоб уже в поезде. Но молчать или отрицать не имело смысла.

‒ Да, это я, ‒ кивнул он. ‒ У меня действительно потеря памяти. Я помню себя только с начала декабря прошлого года.

‒ Ничего себе, ‒ широко раскрыл глаза Люпин. ‒ А как же ты сумел поступить?

‒ Я не помню только свою жизнь, но все мои магические навыки сохранились. Как выяснилось в больнице, я знаю достаточно для дальнейшей учебы, вот мне и предложили поступить в Хогвартс.

‒ Повезло тебе, ‒ сказал Блэк.

‒ Ты так считаешь? ‒ повернулся к нему Николас, снова нахмурившись.

‒ Ну, я только имел в виду, что все могло быть куда хуже, ‒ объяснил Блэк. ‒ Я слышал, что бывает от неправильных Обливиэйтов. Люди забывают самые простые вещи, вплоть до того, как говорить, и становятся похожи на детей. А ты выглядишь вполне адекватным.

‒ Спасибо, на добром слове, ‒ еще раз скривился Николас.

‒ Не обижайся. Лучше поступай к нам на факультет, ‒ сказал Поттер.

‒ На Гриффиндор?

‒ Да, на Гриффиндор. Это лучший факультет в Хогвартсе. Там учатся самые храбрые и благородные.

‒ Кто-то считает самым лучшим Равенкло.

‒ Глупости, ‒ небрежно отмахнулся Блэк. ‒ Там учатся одни зубрилы и заучки. Их ничего не интересует кроме книг.

Отзыв Блэка о Равенкло был довольно резким, хотя Николас, пообщавшись с парой его представителей, был готов согласиться с ним хотя бы отчасти.

‒ В любом случае это решает распределяющая шляпа, не так ли? ‒ спросил Николас, чтобы избежать ненужных споров.

‒ Ее можно попросить, ‒ радостно сказал Блэк. ‒ Когда я поступал, она предлагала мне Слизерин. Но я убедил ее отправить меня в Гриффиндор.

‒ Буду иметь в виду, ‒ кивнул Николас.

‒ Это точно, лучше, чтобы ты не попал в Слизерин. Хуже него факультета нет, ‒ заявил Поттер.

‒ А что не так в Слизерине? ‒ спросил Николас, насторожившись.

‒ Все не так! ‒ воскликнул Поттер. ‒ Самые подлые и мерзкие студенты учатся именно на Слизерине.

‒ Но вряд ли все слизеринцы такие, ‒ возразил Николас.

‒ Мы уже четыре года в Хогвартсе проучились, а нормального слизеринца еще не видели, ‒ сказал Поттер. ‒ Даже если тот, кто попал на Слизерин, изначально был ничего, там его быстро испортят. Слизерин ‒ это настоящая помойка. Там учатся все поборники чистой крови, маглоненавистники, любители темной магии

‒ Я не магглоненавистник, но вообще-то, я сам увлекаюсь темной магией, ‒ отметил Николас. ‒ Это мое хобби.

‒ Да ладно! А на вид ты кажешься таким приличным человеком, ‒ удивленно нахмурил брови Блэк.

‒ По-вашему темный маг не может быть приличным человеком? ‒ спросил Николас.

‒ Учитывая, что темная магия творит? Не верю, ‒ сказал Поттер. ‒ Неужели, она действительно тебе нравится?

‒ На мой взгляд, довольно интересная область, хотя и опасная, ‒ ответил Николас. ‒ И творить ей можно по-разному.

‒ Все ясно. Тогда Слизерин тебе очень даже подходит. Ну и поступай туда, ‒ сказал Поттер, презрительно скривившись, и повернулся к своей компании. ‒ Похоже, нам тут делать нечего. Идем.

И четверка продолжила свой путь по тамбуру, а Николас вернулся в купе. У него остался неприятный осадок от прошедшего знакомства.

‒ Что, успел познакомиться с этими хулиганами? ‒ спросил Стюарт.

‒ Да. Довольно грубые, ‒ ответил Николас.

‒ Гриффиндорцы. Они все такие, ‒ презрительно сказал Дэвис. ‒ Но Поттер со своими дружками особенно. Он считает себя центром вселенной.

‒ Надеюсь, что мне не придется учиться с ним, ‒ проговорил Николас.

Больше на протяжении поездки он почти не разговаривал. Стюарт и Дэвис больше обсуждали свои планы на ближайшие два года.

К тому моменту, когда поезд стал замедлять ход, за окном уже начало темнеть.

«Мы подъезжаем к Хогвартсу через пять минут, ‒ разнесся по вагонам громкий голос машиниста. ‒ Пожалуйста, оставьте ваш багаж в поезде, его доставят в школу отдельно». Николас и Стюарт вышли в коридор, где уже скопилось много народу. Поезд все сбавлял и сбавлял ход и, наконец, остановился. Юные волшебники, расталкивая друг друга, стали выходить. Равенкловцы предложили подождать, пока народу станет поменьше, чтоб не пришлось толпиться. Николас никуда не торопился, поэтому подождал вместе с ними. Когда они вышли из вагона, то оказались на маленькой неосвещенной платформе. То ту, то там шныряли студенты с младших курсов.

‒ Первокурсники, сюда! Первокурсники, ко мне! ‒ прогремел густой бас над платформой.

Николас, повернувшись на голос, увидел великана. Тот был ростом почти три метра и имел устрашающий вид. Густая спутанная борода и грива черных волос практически скрывали его лицо. Одет он был в широкие темные штаны, коричневые кожаные сапоги и такого же цвета большую кожаную куртку. В руке он держал фонарь, которым размахивал над своей головой. Николас догадался, что это и есть Хагрид, о котором ему рассказывали Тед и Андромеда. Первокурсники уже обступили великана. Николас знал, что дальше они отправятся в Хогвартс на лодках. Поскольку он не был первокурсником, то решил отправиться с остальными студентами и пошел за Стюартом и Дэвисом. Пройдя через перрон и здание вокзала, где, как и на платформе 9 и 3/4 дежурили авроры, они вышли на обочину дороги, проходящей мимо станции. На ней стояло множество карет, в которые грузились студенты. А в сами кареты были запряжены удивительного вида лошади. Казалось, в них совсем нет мяса ‒ черная шкура облегала скелет, видимый до мельчайшей косточки. Головы были больше похожи на драконьи, глаза белые, без зрачков. Из холки росли длинные кожистые крылья, как у летучих мышей.

‒ Что это за лошади? ‒ спросил Николас у Стюарта, указывая на одного из странных коней. ‒ Я таких раньше не видел.

‒ Ты их видишь? ‒ удивленно поднял брови Стюарт.

‒ Ну да. А что?

‒ Это фестралы, ‒ ответил Дэвис. ‒ Магические существа. Их видят только те, кто видел смерть. Очень немногие студенты видят их. Мы вот не видим, хотя и знаем, что они есть. Большинство же студентов о них вообще не подозревает и считают, что кареты едут сами по себе.

‒ Значит, ты уже видел смерть, ‒ сказал Стюарт Николасу.

Николас задумался. Получается, что он уже видел, как умирают люди. Значило ли это, что способность видеть фестралов не утрачивается с потерей памяти? Возможно. Впрочем, Николас тут же вспомнил, что видел смерть этим летом ‒ во время нападения пожирателей в Косом переулке. Скорее всего, этим все объяснялось.

Пока они ехали, Николас рассказал своим новым знакомым о нападении пожирателей смерти на Косой переулок, где он и увидел смерть. Надо отметить, что смерть волшебницы мало интересовала равенкловцев, куда больше они ругали министверство и аврорат, которые плохо работают и ничего не умеют. Это еще больше убавило симпатию Николаса к ним, и он решил, что попросит шляпу не отправлять его на Равенкло, если она ему предложит.

Вид замка поразил его до глубины души. Конечно, он уже видел его изображения, но замок вживую с его высокими стенами и башнями производил неизгладимое впечатление.

У каменных ступеней, ведущих к дубовым входным дверям замка, кареты с лязгом остановились. Николас вышел и присоединился к толпе студентов, поднимающихся по лестнице в замок. Войдя в вестибюль, он остановился. Поток студентов двигался вправо, к двустворчатой двери. Николас замешкался, не зная, надо ли ему идти туда же или подождать. Однако ответ был получен сразу же.

‒ Добрый вечер, молодой человек. Вы Николас Корвин, если я не ошибаюсь? ‒ к Николасу подошла высокая волшебница в изумрудно-зеленых одеждах. Черные волосы были свиты в тугой пучок, лицо было очень строгим.

‒ Да, мадам, добрый вечер, ‒ поздоровался Николас. ‒ Как вы меня узнали?

‒ Профессор Дамблдор предупредил о вас. А догадаться нетрудно, учитывая, что вы явно не первокурсник, но я вас впервые вижу, ‒ ответила женщина. ‒ Я профессор Минерва Макгонагалл, заместитель директора Хогвартса.

‒ Рад познакомиться, мадам.

‒ Обращайтесь ко мне «профессор», ‒ строго поправила его Макгонагалл. ‒ Поскольку вы впервые в Хогвартсе, то вам, как и всем новичкам, необходимо будет пройти распределение. Я должна встретить наших первокурсников, и тогда мы все вместе пройдем в отдельный зал, где я расскажу о предстоящем распределении.

‒ Да, профессор.

Поток студентов, приехавших в Хогвартс на каретах, понемногу иссяк, и проем главного входа заняла большая фигура Хагрида. Позади лесничего сгрудилась шумная толпа будущих студентов. Тут во входную дверь раздался стук. Макгонагалл подошла к двери и открыла ее.

‒ Первокурсники прибыли, профессор Макгонагалл.

‒ Спасибо, Хагрид, я их забираю, ‒ кивнула ему Макгонагалл и обратилась к новичкам. ‒ Следуйте за мной.

Она повернулась и пошла куда-то вперед. Дети неровным строем двинулись за ней, и Николас присоединился к ним. Профессор Макгонагалл отвела их в маленький пустой зальчик. Первокурсники сгрудились, дыша друг другу в затылок и беспокойно оглядываясь. Николас встал у дальней стены.

‒ Добро пожаловать в Хогвартс, ‒ поприветствовала новичков профессор Макгонагалл. ‒ Скоро начнется банкет по случаю начала учебного года, но прежде чем вы сядете за столы, вас разделят на факультеты. Отбор ‒ серьезная процедура, потому что с сегодняшнего дня и до окончания школы ваш факультет станет для вас второй семьей. Вы будете вместе учиться, спать в одной спальне и проводить ваше свободное время в гостинной, специально отведенной для вашего факультета.

Факультетов в школе четыре ‒ Гриффиндор, Хаффлпафф, Равенкло и Слизерин. У каждого из них есть своя древняя история, и из каждого выпускались выдающиеся волшебники и волшебницы. Пока вы будете учиться в Хогвартсе, ваши успехи будут приносить вашему факультету призовые очки, а за каждое нарушение порядка очки будут вычитаться. В конце года факультет, набравший больше очков, побеждает в соревновании между факультетами ‒ это большая честь. Надеюсь, каждый из вас будет достойным членом своей семьи. Церемония отбора начнется через несколько минут в присутствии всей школы. А пока у вас есть немного времени, советую вам собраться с мыслями. Я сейчас вернусь. Прошу соблюдать тишину.

Профессор вышла из зала. Новички беспокойно переглядывались и перешептывались. Очень многие смотрели на Николаса.

‒ А ты тоже первокурсник? ‒ спросила его какая-то девочка.

‒ Нет. Я поступаю на шестой курс, ‒ ответил Николас.

‒ Значит, ты перевелся из другой школы? ‒ спросил один из мальчишек. ‒ А из какой?

‒ Это очень далекая и таинственная школа, ‒ с улыбкой ответил Николас, решив пошутить. ‒ Мне нельзя разглашать ее название и местонахождение. Могу лишь сказать, что там учатся особо одаренные.

Первокурсник недоверчиво нахмурился, собираясь спросить еще что-то, но в этот момент вернулась Макгонагалл.

‒ Выстройтесь в колонну, ‒ скомандовала она, обращаясь к первокурсникам, ‒ и следуйте за мной.

Они вышли из маленького зала, пересекли фойе, в котором уже побывали при входе в замок, и, пройдя через двойные двери, оказались в Большом зале.

Николас был потрясен открывшейся перед ним красотой. Зал был освещен тысячами свечей, плавающих в воздухе над четырьмя длинными столами, за которыми сидели ученики. Столы были заставлены сверкающими золотыми тарелками и кубками. А черный потолок, усыпанный звездами, создавал впечатление, что они находятся под открытым небом. На другом конце зала за таким же длинным столом сидели преподаватели. Николас сразу же увидел в центре стола профессора Дамблдора, ему даже показалось, что директор улыбнулся и подмигнул ему. Профессор Макгонагалл подвела новичков к этому столу и приказала им повернуться спиной к учителям и лицом к старшекурсникам.

Николас увидел сотни лиц, обращенных к вновь прибывшим. Среди старшекурсников то здесь, то там мелькали отливающие серебром расплывчатые силуэты привидений. Казалось, что они все смотрят только на него. Что было неудивительно: новичок ростом более шести футов, довольно высокий даже для своего возраста, резко контрастировал с толпой первокурсников, едва достававших ему до груди. За столом Гриффиндора он заметил Поттера с его компанией. Те смотрели на него с интересом. Повернув голову, он увидел за столом Равенкло знакомые лица о чем-то переговаривающихся Стюарта и Дэвиса.

Тем временем профессор Макгонагалл поставила перед шеренгой новичков самый обычный на вид табурет и положила на сиденье остроконечную Волшебную шляпу, всю в заплатках, потертую и мятую. Николас понял, что это и есть распределяющая шляпа.

На несколько секунд в зале воцарилась полная тишина. А затем Шляпа шевельнулась. В следующее мгновение в ней появилась дыра, напоминающая рот, и она запела:

Может быть, я стара и невзрачна на вид,

Не судите меня слишком строго.

Облик мало про мудрость и ум говорит,

У меня же, поверьте, их много.

Больше тысячи лет в этот день, в этот час

Я делю новичков по домам.

Лишь наденьте меня ‒ все узнаю о вас

И скажу, что за дом ближе вам.

Каждый из основателей неповторим

Был в отборе студентов своих,

И того дом для вас будет домом вторым,

Кому духом вы ближе из них.

Коли вы благородны и сердцем храбры,

Значит, путь ваш к столу Гриффиндора.

Коль вы скрытны, как змеи, и так же хитры -

Слизерин для вас в самую пору.

Коли труд и усидчивость ценны для вас,

И амбиций душевных немного,

Хельга б точно на вас положила свой глаз,

Значит, в Хаффлпафф ваша дорога.

Ну а коли познанье давно вас влечет,

И загадки и тайны в почете,

Через Равенкло дом пусть ваш путь протечет,

Лучше этого вы не найдете.

Да, сегодня должна провести я отбор,

Такова моя тяжкая доля.

Но не следует думать, что дом ‒ приговор,

И что школа ‒ сражения поле.

Хоть ваш дом на семь лет станет вашей семьей,

Вам другие дома не чужие.

Хогвартс был с основания общей землей,

И волшебники в мире здесь жили.

Я прошу вас, не тратьте себя на вражду.

Ведь в единстве великая сила.

А теперь к сортировке приступим, я жду,

Чтоб мой ум новички оценили.

Весь зал единодушно зааплодировал. Шляпа поклонилась всем четырем столам и замерла. Профессор Макгонагалл шагнула вперед, держа в руках длинный свиток пергамента.

‒ Когда я назову ваше имя, вы наденете Шляпу и сядете на табурет, ‒ произнесла она. ‒ Аберкромби, Дэвид.

Светловолосый мальчик вышел вперед. Он надел шляпу, при этом его голова утонула в ней наполовину, и сел на табурет. Через мгновение шляпа вынесла свой вердикт.

‒ ГРИФФИНДОР!

Гриффиндорцы зааплодировали. Дэвид Аберкромби встал и прошел к столу Гриффиндора.

‒ Акерли, Томас.

‒ Равенкло! ‒ вынесла свой вердикт шляпа.

Теперь зааплодировал стол Равенкло.

‒ Балли, Тина.

‒ Равенкло!

‒ Бэддок, Мариса.

‒ Слизерин.

‒ Бринстон, Эдвард.

‒ Хаффлпафф!

Николас молча наблюдал за распределением. В большинстве случаев шляпа сразу выкрикивала факультет, как только первокурсник надевал ее на голову, хотя пару раз шляпа думала довольно долго, почти минуту. Но Николас мало обращал на это внимание, ибо был слишком озабочен предстоящим собственным распределением.

‒ Корвин, Николас.

Вот и настал его черед. Весь зал смотрел на него с большим интересом. Николас подошел к профессору Макгонагалл, надел на голову шляпу и сел на табурет.

‒ Интересно… ‒ услышал он голос у себя в голове. ‒ Давно я такого не встречала. Очень непростой вопрос. В тебе слишком много скрыто. Но что-то уже вырисовывается. Я вижу в тебе и смелость, и ум, и трудолюбие. Всего понемногу. Куда же мне тебя определить? Ты трудолюбив, но неусидчив, часто перескакиваешь с одного дела на другое. Боюсь, Хаффлпафф тебе не подходит. В тебе есть ум и стремление к знаниям. Но только определенным знаниям, остальные тебе нужны лишь по необходимости. Похоже, что Равенкло тоже не для тебя. Я чувствую в тебе храбрость и благородство, и верность друзьям. Тебе мог бы подойти Гриффиндор.

Николас повернулся в сторону гриффинлорского стола. Взгляд его прошелся по компании Поттера, Блэка, Люпина и Петтигрю, сидящих рядом. Он вспомнил знакомство в поезде. Тогда четверка произвела не очень приятное впечатление. Легко ли ему будет завести друзей на Гриффиндоре и заниматься тем, чем он хочет? Он не был в этом уверен.

‒ Но с другой стороны, ‒ продолжала шляпа, ‒ в тебе есть немало черт, подходящих для Слизерина. Ты скрытен по натуре, и хитрость тебе не чужда. У тебя неплохой потенциал, и ты довольно амбициозен. Пожалуй, Слизерин тебе подходит больше. Он может помочь тебе реализовать все свои возможности. Конечно, это будет нелегкой задачей. Тебе придется много трудиться, чтобы достигнуть желаемого, и при этом рассчитывать только на себя самого. Но ты действительно можешь прекрасно показать себя на Слизерине, у тебя есть все шансы достичь величия.

Николас задумался. Говорят, на Грифиндоре учатся храбрые и благородные, и там ему, наверняка, и помогут, и поддержат. Но вряд ли он найдет там понимание своим увлечениям. Да и все ли гриффиндорцы так благородны? Поттер вот произвел не очень приятное впечатление. Но и Тед, и Андромеда предупреждали, что на Слизерине хватает неприятных личностей. Не опасно ли идти туда?

‒ А как же идеи превосходства чистокровных? ‒ мысленно спросил он шляпу. ‒ Разве не на Слизерине учится наибольшее число поклонников Волдеморта?

‒ Это решаешь ты сам, а не твой факультет, ‒ ответила шляпа. ‒ На Слизерине у тебя есть все шансы достичь истинного величия и успеха. А уж как ты его затем применишь ‒ решать тебе.

Слова шляпы о больших возможностях были весьма привлекательны. Николасу действительно хотелось достичь большого успеха. Трудности его уже не пугали, ведь он готовился полгода, и у него получилось сдать СОВ на вполне приличном уровне. А друзей он наверняка сможет завести и на Слизерине, просто стоит быть внимательным в их выборе.

‒ Я согласен, ‒ снова мысленно проговорил Николас. ‒ Думаю, мне стоит пойти в Слизерин.

‒ Мудрый выбор, ‒ ответила шляпа и громок объявила, ‒ Слизерин!

Слизеринцы разразились аплодисментами. Николас встал и направился к слизеринскому столу. По дороге он посмотрел на преподавательский стол. Дамблдор улыбнулся ему, хотя Николасу показалось, что эта улыбка была грустной. Он улыбнулся в ответ. Дойдя до стола, он уселся на свободное место среди студентов старшекурсников. Вот и началась его жизнь в Хогвартсе.

— Привет. Ты ведь не первокурсник, верно? — спросил Николаса сидящий справа студент, с интересом его разглядывающий.

‒ Нет, я на шестом курсе, ‒ ответил Николас. — Ник Корвин, — он протянул руку студенту. Тот слегка нахмурился, но все же пожал ее.

‒ Плиниус Кэрроу, седьмой курс, ‒ представился он.

‒ Сильвия Селвин, — представилась сидящая слева от Николаса студентка с пухлыми щеками. — Я как раз на шестом курсе.

На этом их разговор прервался, поскольку все продолжили наблюдать за распределением новичков. К Слизерину присоединилось еще четверо первокурсников.

Когда распределение закончилось, Макгонагалл, скатав свиток, вынесла волшебную шляпу. Профессор Дамблдор поднялся со своего трона и широко развел руки.

‒ Приветствую всех в Хогвартсе, ‒ сказал директор. ‒ Нашим первокурсникам ‒ добро пожаловать, нашей старой гвардии ‒ с возвращением. Время для речей еще придет. А сейчас ‒ приятного аппетита.

И тотчас тарелки и кубки на столах заполнились всевозможной едой и питьем. Николас только сейчас сообразил, что ужасно голоден, и не теряя времени, положил себе бифштекс с жареной картошкой и принялся за еду. Ему показалось, что еще никогда он не пробовал ничего вкуснее.

‒ Чудесно, ‒ проговорил он с улыбкой.

‒ Ты иностранец, Корвин? — между делом спросил его Кэрроу.

‒ Да, — ответил Николас. — Я прибыл из Баварии.

— Я еще не помню, чтобы к нам переводились студенты из других школ. В какой школе ты обучался раньше? — спросила Сильвия Селвин.

Николас не горел желанием рассказывать о своих проблемах с памятью, но все же понимал, что это все равно скоро станет известно, так что не было смысла утаивать.

— Этого я не помню, — ответил он, чуть поколебавшись.

— Ты не помнишь, где обучался? — недоуменно переспросил Кэрроу.

— На самом деле, я не помню даже того, кто я, — ответил Николас. — Я потерял память. Не помню ничего кроме последних девяти месяцев.

‒ На тебя что, кто-то Обливиэйт наложил? ‒ с усмешкой спросил один из студентов, сидящих напротив.

‒ Возможно, ‒ кивнул Николас.

Сидящие рядом слизеринцы начали проявлять все больше интереса к разговору.

‒ И что, так и не смогли выяснить, кто ты? Неужели во всей этой Баварии тебя никто не знал? ‒ продолжил расспрос Кэрроу.

‒ Это так, — ответил Николас, поджав губы. — Меня нашли в Баварии прошлой зимой, но я не помню, как очутился там. Никто из местных не знал, кто я и откуда. Мне пытались восстановить память, но безуспешно. Сведений обо мне также не нашли. Я даже имени своего не помню, пришлось взять новое.

— А как же твои родственники или друзья? — спросил еще один из сидящих напротив студентов, темноволосый, худой со впалыми щеками.

— Найти кого-то из моих родственников или друзей также не удалось. Да и как их искать, когда не знаешь ни имени, ни места. Так что я все еще не знаю, ни кто я, ни кем был раньше.

‒ Да, не повезло тебе, Корвин, ‒ задумчиво еще один студент.

‒ А что тогда ты здесь делаешь? ‒ недоуменно спросила Сильвия Селвин. ‒ Вроде бы таким как ты держат в больницах, таких как Мунго.

Николаса несколько покоробило последнее замечание, но он решил сейчас не обращать внимание.

— Меня и держали, — ответил он. — В Баварии я находился в больнице Форсмана, где мне пытались вернуть память. Этого сделать не удалось, однако у меня сохранились навыки обращения с палочкой и некоторые познания в волшебстве. Поэтому мне предложили поступить в Хогвартс на шестой курс, поскольку я подхожу по возрасту. Так что последние полгода я готовился к поступлению, а потом сдавал экзамены.

— О, так ты тоже сдавал СОВ? — оживился студент, ранее задавший вопрос о родственниках Николаса. — И насколько успешно?

— Я набрал девять СОВ. По двум предметам П, еще по пяти — В.

На слизеринцев успехи Николаса произвели явно большее впечатление, чем на Стюарта и Дэвиса. У многих из сидящих рядом расширились глаза, кто-то даже издал тихий возглас.

— Впечатляет, — проговорила Сильвия Селвин. — Странно, что тебя не отправили в Равенкло.

— Видимо, я не подхожу, — пожал плечами Николас. — Я и не настаивал.

— Правильно, — кивнул студент со впалыми щеками. — эти равенкловцы только и умеют, что зубрить и кичиться своими знаниями. На деле же они мало что из себя представляют.

— Как и остальные дома! — подхватил сидящий рядом с ним слизеринец, коренастый, с грубым лицом. — В Равенкло одни зубрилы, в Хаффлпаффе — тупицы, а в Гриффиндоре — задаваки. И главные любители грязнокровок! — добавил он с презрением.

— Остынь, Мальсибер! — шикнул на него худой. — Дамблдор и учителя недалеко.

Коренастый скривился, но не стал спорить.

-Однако он прав, — обратился худой уже в Николасу. — Слизерин — лучший факультет в Хогвартсе. Ты, похоже, неглупый парень, Корвин, так что быстро поймешь, как тебе повезло.

— Надеюсь, — ответил Николас. — Хотя я пока еще ничего не знаю об учебе.

— Это не проблема. Мы все тебе расскажем, — заверил худой. — Мы тоже с шестого курса. Я Итан Эйвери. А это, — он кивнул на своего коренастого соседа. — Гордон Мальсибер.

Тот кивнул Николасу в знак приветствия.

— Мы тоже с шестого курса, — продолжал худой, назвавшийся Эйвери. — И, что важно, мы входим в число самых влиятельных студентов Слизерина, которых все знают и уважают. Ты еще со всеми познакомишься.

— Думаю, мы можем пока отложить знакомство и вернуться к ужину, — заметил Мальсибер. — Мы еще успеем познакомиться в гостиной.

Никто не возражал, и все, включая Николаса, снова принялись за еду. Ужин был изумительным. Спустя некоторое время веселья добавили появившиеся будто из ниоткуда привидения. «Они всегда появляются на первом ужине, чтобы поприветствовать новичков.» — заметила Сильвия Селвин. Николас увидел Кровавого барона, привидение Слизерина. Тот со своими цепями, кровавыми пятнами и тягучим голосом выглядел жутковато, и новички, рядом с которыми он парил, были явно не в восторге от его общества. Новичкам из Гриффинлора и Хаффлпаффа повезло больше — они, насколько мог судить Николас, быстро нашли со своими привидениями общий язык.

Когда с ужином было покончено, Дамблдор снова поднялся со своего места. Все тут же притихли.

‒ Теперь, когда мы закончили наш великолепный пир, я прошу вашего внимания к нескольким кратким сообщениям, ‒ сказал Дамблдор. ‒ В первую очередь обращаюсь к нашим первокурсникам. Запомните, что лес на территории школы ‒ запретная зона. Как и деревня Хогсмид ‒ ее не разрешается посещать студентам младше третьего курса. Отмечу также, что все студенты, посещающие Хогсмид, должны будут пройти проверку на наличие опасных предметов, этим займется наш школьный смотритель мистер Филч. Мистер Филч также попросил меня напомнить, что запрещено ходить по школе ночью. Действует и ряд других запретов, подробный перечень которых вывешен на двери кабинета мистера Филча. Отборы в команды по квиддичу начнутся через пару недель. Желающие записаться обращайтесь к деканам своих факультетов. В этом году у нас снова некоторые изменения в преподавательском составе. Профессор Флитвик, ранее преподававший в нашей школе чары, согласился преподавать защиту от темных искусств. И я с удовольствием представляю вам нового преподавателя чар ‒ профессора Крайтона.

Поднялся невысокий подтянутый черноволосый волшебник в синей мантии. Ему сопутствовали редкие аплодисменты.

‒ Далее, ‒ продолжал Дамблдор. ‒ Как вы все знаете, лорд Волдеморт и его сторонники продолжают свою войну с волшебным сообществом.

Николас, оглянувшись, заметил, что слова директора вызвали неоднозначную реакцию среди студентов. Почти у всех гриффиндорцев и хаффлпафцев помрачнели лица. Среди Равенкловцев тоже были те, кто погрустнел, но большая часть, казалось, осталась равнодушна. А среди слизеринцев было немало тех, кто презрительно ухмылялся.

‒ Я хочу подчеркнуть, что сложившаяся ситуация очень опасна, и очень важно, чтобы каждый из нас заботился о безопасности школы. Магическая охрана замка по-прежнему работает, однако мы все, и ученики, и преподаватели, должны быть крайне осторожны и не допускать ни малейших ошибок. Я очень вас прошу, в целях безопасности соблюдайте все ограничения, о которых будут говорить вам учителя, пусть даже это покажется вам обременительным. В особенности строго выполняйте правило о запрете ученикам выходить после отбоя из своих спален. Если заметите что-нибудь необычное или подозрительное в замке или за его пределами, немедленно сообщайте об этом кому-либо из преподавателей. Я верю и надеюсь, что вы ответственно подойдете к вопросу о своей безопасности и о безопасности других учеников.

Дамблдор еще раз обвел взглядом большой зал.

‒ Ну, а теперь, я думаю, пора отправляться по гостиным. Завтра начинается учеба, и лучше вам быть бодрыми и выспавшимися. Старосты покажут дорогу новичкам.

Ученики поднялись из-за столов и нестройной толпой хлынули к дверям в холл. Как уже знал Николас, у каждого факультета старост было двое, мальчик и девочка. Слизеринские старосты, по виду студенты-пятикурсники стояли у входа, вокруг них собирались первокурсники и кое-кто с более старших курсов, включая Мальсибера и Эйвери. Николас тоже подошел к ним. Он знал, что гостиная Слизерина располагается в подземельях Хогвартса, но естественно понятия не имел, как туда идти.

‒ Опять старик поет ту же песню, ‒ презрительно Мальсибер. ‒ Каждый год одно и то же. Все надеется, что мы, как и он, полюбим грязнокровок.

‒ Он совсем на них помешался, ‒ ответил еще один слизеринец. ‒ Ничего, скоро все это закончится. Мы-то знаем, на чьей стороне сила.

Николас слегка напрягся от этих слов, но решил не делать поспешных выводов. В конце концов, его предупреждали о настроениях среди слизеринцев, и не следовало по паре студентов судить обо всем факультете.

Тем временем все новички собрались, и все компания, ведомая старостами, двинулась в путь из большого зала через холл прямо в подземелья замка. В подземельях был настоящий лабиринт. Николас, идя по бесконечным коридорам, подумал, что легко заблудился бы тут один. Несколько раз на их пути были проходы, скрытые за отодвигающимися стенами или статуями. Наконец они подошли к голой стене, всей в потеках влаги.

‒ Магия ‒ сила, ‒ произнес один из старост.

Часть стены отъехала в сторону. Студенты стали протискиваться в открывшийся проход.

Общая гостиная Слизерина была низким длинным подземельем со стенами из дикого камня, с потолка на цепях свисали лампы, светящие зеленоватым светом. В стоящем в конце комнаты камине, украшенном искусной резьбой, потрескивал огонь, вокруг стояли кресла, также резные.

Народ стал распределяться по гостиной. Новички по-прежнему держались двух старост, которые подвели их к камину, где также собралась группа старшекурсников, в том числе Эйвери и Мальсибера. Николас тоже подошел ближе, не желая отставать от новых знакомых.

— Еще раз приветствуем вас всех, — обратилась к новичкам староста-девочка. — Меня зовут Грета Пьюси, это Тревор Монтегю, мы — новые старосты Слизерина. Поздравляем вас с поступлением на наш славный факультет. Наш герб — змея, мудрейшая из существ. Наши цвета — изумрудно-зеленый и серебряный. Как вы уже увидели, наша гостиная располагается глубоко в подземельях Хогвартса, под озером замка. Это придает ей атмосферу таинственности. Впрочем, все, что связано со Слизерином, окружено некоторой таинственностью. В этом наш факультет выгодно отличается от остальных. Вы увидите, что Слизерин играет в Хогвартсе самую значимую роль.

— Впрочем, все, что связано со Слизерином, окружено некоторой таинственностью, — подхватил второй староста, Монтегю. — В этом наш факультет выгодно отличается от остальных. Вы увидите, что Слизерин играет в Хогвартсе самую значимую роль.

— Эй, Монтегю, дай лучше мне рассказать о Слизерине, — перебил его один из старшекурсников, крепко сложенный голубоглазый блондин ростом немного пониже Николаса, одетый в новую блестящую мантию. Тонкие усики придавали его лицу аристократичность. — Хоть вы с Пьюси и новые старосты, но зато мы уже семикурсники.

Монтегю нахмурился, но не стал спорить.

— Как хочешь, Розье, — кивнул он блондину и обратился к новичкам. — Это Алан Розье, наш предшественник.

— И нынешний капитан сборной Слизерина по квиддичу, — добавил блондин, вставая рядом с ним.

— Итак, — продолжил он, глядя на первокурсников, — наверняка до многих из вас доходили всякие неприятные слухи про Слизерин, что это плохой факультет, от которого следует держаться подальше, что он выпускает темных магов, а темная магия — это плохо и все такое прочее. Но я уверен, что поскольку почти все вы выросли в семьях настоящих волшебников, вы понимаете, что эти слухи — полная чушь. На самом деле нас не любят лишь потому что боятся нас и завидуют, ибо Слизерин действительно самый достойный факультет в Хогвартсе. Почти все древние семейства волшебников поколениями учились здесь, на Слизерине, так что мы, слизеринцы, являемся элитой волшебного мира. И так было всегда.

Вот малоизвестный факт, который другие три факультета стараются не учитывать или замолчать: Мерлин учился на Слизерине! Да, сам Мерлин, самый известный в мире волшебник! Он научился всему, что знал, на нашем факультете! И если вы хотите следовать по стопам Мерлина, то попали, куда надо! Остальные факультеты вряд ли могут похвастаться настолько достойными представителями. Если у них когда-то и было величие, то они давно его утратили. Студенты Равенкло являются обыкновенными зубрилами, не способными применять свои знания. С Хаффлпаффом еще хуже, там даже зубрить не умеют. Весь факультет представляет собой почти сплошное стадо идиотов. Ну а Гриффиндор. В школе нет больших задавак, чем гриффиндорцы. При этом им еще хватает наглости называть себя благородными и обвинять нас в высокомерии. И конечно в любви к темной магии.

Это правда, что со Слизерина вышло немало темных магов, и мы ничуть не стыдимся этого. Не слушайте идиотов, которые будут уверять вас, что темные искусства — это плохо, так говорят те, кто не в состоянии постичь их прелесть и боится их. Это верно, вряд ли вы захотите связываться с волшебником, способным поразить вас кучей проклятий. Хотя в Хогвартсе не обучают темным искусствам, обучают только защите от них (кстати, обучают весьма посредственно), однако среди нас, слизеринцев, немало представителей чистокровных семейств, хранящих древние темные знания. Естественно, в отличие от других факультетов мы не собираемся делиться своими секретами с кем попало, только с теми, кто этого достоин. Но вы уже сделали к этому первый шаг, попав сюда, ведь Салазар Слизерин, основатель нашего факультета, в первую очередь искал в своих учениках семена величия. Вы были выбраны на Слизерин, потому что у вас есть потенциал стать великим в прямом смысле этого слова. И если вы в дальнейшем покажете верность факультету и его традициям, то вас тоже посвятят в его тайны и научат многим весьма действенным заклятиям.

И еще одно. Вы все уже слышали про Темного Лорда, великого волшебника, перед которым дрожит все наше общество, дрожит настолько, что не решается произносить его имя! Вам будут твердить, что Темный Лорд — злодей, представляющий опасность для мира, убивающий невинных. Особенно старается наш директор Дамблдор, который призывает сплотиться против него и его сторонников. Не верьте этим глупым россказням! Знайте, Темный Лорд, который тоже когда-то учился на Слизерине, преследует благородные цели. Избавить наш мир от недостойных представителей, таких как грязнокровки, и вернуть власть чистокровным волшебникам, которым она принадлежит по праву рождения! Эти идеи были озвучены еще Салазаром Слизерином, основателем нашего факультета, и Темный Лорд и пожиратели смерти стремятся воплотить их в жизнь. Пусть страшатся грязнокровки, недостойные называться настоящими волшебниками, а также глупцы и предатели, вроде Дамблдора, которые за них заступаются. Нам же, слизеринцам, самым достойным представителям волшебников, совершенно нечего опасаться. Мы только выиграем, если он победит. И однажды это произойдет. Помните об этом.

На этом пламенная речь Розье закончилась, и раздались негромкие аплодисменты. Однако бурной реакции не последовало, возможно, потому, что было уже поздно, и большинству студентов просто хотелось спать. Старосты быстро сообщили, что пароль сменяется каждые две недели и вывешивается на доске объявлений, и что его не должен знать никто посторонний, а затем показали новичкам, где их спальни, куда уже доставили их вещи, после чего все довольно быстро отправились по кроватям. Однако группа старшекурсников пока не спешила расходиться.

На Николаса речь Розье произвела не слишком приятное впечатление. Упоминание Мерлина на Слизерине его сильно удивило, поскольку не укладывалось в то, что он читал по истории. В том, что касалось темных искусств, Николас в принципе был согласен с Розье, хотя ему не понравился пафос, с которым тот о них говорил. Впрочем, речи старост на остальных факультетах наверняка были не менее пафосными. Каждый хвалит себя, стоит ли удивляться. Но что ему совсем не понравилось, так это прославление Волдеморта и его идей, особенно при воспоминании о двух волшебницах в Косом переулке, ставших жертвами нападения пожирателей смерти. Тем временем на Николаса, теперь одиноко стоявшего посреди гостиной, устремлялось все больше любопытных взглядов.

— Ну как, Корвин, услышал про факультет? — спросил у него Эйвери.

— Услышал, — ответил Николас. — Я только не понял насчет Мерлина. Он действительно был студентом Слизерина?

— Ну да, представь себе. — усмехнулся Эйвери. — Другие факультеты не могут похвастаться выпускниками такого масштаба, поэтому завидуют нам.

‒ Но постой, как это может быть? ‒ не понимал Николас. ‒ Мне казалось, Мерлин жил за пять веков до основания Хогвартса, как же он мог в нем учиться?

‒ Перечитай учебники, ‒ отмахнулся Эйвери. ‒ Мерлин учился на Слизерине, это факт.

Он говорил настолько уверенно, что Николас засомневался в своих знаниях, но пообещал себе непременно выяснить это позже. Сейчас уже было не до этого.

— Так что дальше? — спросил он у Эйвери. — В какую комнату мне идти?

— Спальные комнаты для мальчиков там, Монтегю уже показывал, — ответил Эйвери, указывая на нужную дверь. — Спальня для шестикурсников за второй дверью справа. Как я понимаю, тебе должны были поставить кровать и доставить туда твои вещи.

— Отлично. А что с расписанием занятий? — спросил Николас.

— Шестикурсники утверждают свои расписания занятий у деканов факультетов. Завтра после завтрака встретишься с нашим деканом, профессором Слагхорном, он утвердит твое расписание занятий, — сказал Эйвери. — Ты уже выбрал предметы для ТРИТОН?

Николас кивнул.

‒ Хорошо. Тогда завтра заверишь у него свое расписание и можешь приступать к учебе.

— Спасибо, — поблагодарил Николас.

— Знаешь, тебе бы стоило представиться и рассказать о себе, — надменным тоном обратился к нему Розье.

Несколько студентов поддержали его возгласами. Николасу не понравился тон Розье, но он не стал возражать.

— Меня зовут Ник Корвин. — представился он всем присутствующим. — Я приехал, чтобы учиться в Хогвартсе и получить диплом. К сожалению, мне нечего о себе рассказать, поскольку я потерял память. Помню только последние полгода, которые я провел в Баварии, в больнице Форсмана, где готовился к поступлению. И где мне безуспешно пытались вернуть память, — закончил Николас.

— И за это время не удалось найти никого из твоих друзей и родных? — поинтересовался еще один слизеринец, тощий, но очень высокий, значительно выше Николаса.

— К сожалению, нет, — покачал головой Николас.

— И почему ты решил поступить в Хогвартс? — спросил высокий.

— Здесь более широкая программа обучения, — ответил Николас. — Мне предложили попробовать поступить на шестой курс, поскольку я подхожу по возрасту.

— Кто предложил? — спросил еще один студент.

— Профессор Дамблдор, — сказал Николас, не видя причин скрывать.

Похоже, его ответ не понравился слизеринцам. Некоторые нахмурились. Дамбдлдор явно не пользовался любовью на Слизерине.

‒ Странно, что тебе не предложили Бобатон или Дурмстранг, ‒ заметил Розье.

‒ Я не знаю языка, ‒ быстро ответил Николас. ‒ Говорю только по-английски, ‒ о том, что его родной язык русский, он решил промолчать. Ему все меньше хотелось откровенничать.

‒ Для Дурмстранга это не стало бы проблемой, ‒ уверенно заявил Розье. ‒ Язык бы быстро поправили. А из Германии в Дурмстранг поступают многие, он там довольно популярен.

‒ Ведь в Дурмстранге преподают темные искусства, — заметил высокий. — Возможно, Корвин не так хорош в темных искусствах, решили, что он программу не освоит.

Николас подумал, что, судя по его знаниям и навыкам, он, наоборот, вполне мог бы освоить программу в Дурмстранге, но пока решил промолчать и об этом.

‒ Или причина в чем-то другом, ‒ прищурился Розье.

‒ В чем же? ‒ поинтересовался Мальсибер.

‒ В Дурмстранг не берут грязнокровок, ‒ ответил Розье, ухмыльнувшись.

‒ Это верно, ‒ Мальсибер перевел взгляд на Николаса. ‒ В Дурмстранге четкий отбор, там следят за чистотой крови, в отличие от Хогвартса, к сожалению.

‒ Намекаете на то, что я ‒ грязнокровка? ‒ нахмурился Николас.

‒ Вообще-то довольно странно, что твои родители не оставили никаких следов о себе. Будто о них тоже никто не слышал. Как могла волшебная семья просто взять и потеряться? ‒ спросил Розье.

‒ Я не знаю, ‒ снова пожал плечами Николас. ‒ Но ведь есть и другие школы, кроме Бобатона и Дурмстранга. Их ведь не все опросили. А мои родители, ‒ он озвучил мрачные мысли, которые иногда его посещали, ‒ могли стать жертвой Вол… то есть Сам-Знаешь-Кого и его сторонников.

В ту же секунду Николас осознал, какую глупость он только что сделал. Он забыл об осторожности, забыл, что находится среди слизеринцев, многие из которых поддерживают Волдеморта и его идеи, о чем всего несколько минут назад говорил Розье. Судя по количеству устремившихся на него злых взглядов, эти идеи поддерживало абсолютное большинство.

‒ Темный Лорд никогда не стал бы нападать на чистокровных волшебников! ‒ громким голосом заявил Розье. ‒ Он и его сторонники ценят волшебную кровь, в отличие от предателей вроде Дамблдора! Темный лорд хочет возвысить чистокровных волшебников, чтобы они заняли свое место, которое принадлежит им по праву. А грязнокровки должны занять свое. И займут.

‒ Извини, я не в курсе идей Темного Лорда, ‒ скривил губы Николас. ‒ Как я уже сказал, я помню только последние полгода. И о Темном лорде знаю только то, что мне рассказали.

‒ Не имеет значения. Тебе в любом случае следует проявлять к Темному Лорду больше почтения, ‒ продолжал говорить Розье. ‒ Он ‒ величайший волшебник нашего времени и не только нашего.

‒ Алан, думаю, тебе стоит остыть, ‒ вмешался высокий. ‒ Разве Дамблдор мог рассказать ему что-то другое?

‒ Ну да, это вполне в духе Дамблдора, подавать все в выгодном для него свете, ‒ усмехнулся Эйвери.

‒ И если подумать, то будь наш новенький грязнокровкой, то он бы не попал на наш факультет, ‒ продолжал высокий слизеринец, ‒ ведь на Слизерин никогда не брали грязнокровок.

‒ Верно, Слизерин никогда не опустится до того, чтобы учить у себя отребье, ‒ скривился Мальсибер.

‒ Шляпа сама мне предложила, ‒ сказал Николас, все еще хмурясь. Ему хотелось побыстрее закончить этот разговор. Хотя его и предупреждали, что Слизерин относится к маглорожденным, как к людям второго сорта, но все равно слушать все это было крайне неприятно. Он вспомнил Теда Тонкса. Что в нем недостойного? Оставалось надеяться, что здесь еще есть такие, как Андромеда Тонкс.

‒ Ну вот. Раз шляпа предложила, то наверняка Корвин из какого-то чистокровного рода, ‒ сказал Эйвери, ‒ или хотя бы полукровка, как наш Снейп.

‒ А что, они даже похожи. Мантии на них почти одинаковые, ‒ рассмеялся Мальсибер. ‒ Корвину надо только волосы отрастить и нос немного удлинить. Согласен, Снейп? ‒ обратился он к стоящему неподалеку невысокому худенькому студенту лет пятнадцати с длинными черными сальными волосами и крючковатым носом, одетому в сильно поношенную мантию, как и Николас.

‒ Нисколько не похож, ‒ сердито бросил тот в ответ и. Все рассмеялись.

Николасу сравнение тоже категорически не понравилось. Крючковатый нос, жирные волосы было совсем не то, чем можно было хвастаться.

‒ Ладно, ‒ сказал Розье. ‒ Уилкис прав, раз ты, Корвин, попал к нам на факультет, значит, ты действительно не грязнокровка. Тогда тебе очень повезло, как я уже говорил, на Слизерин принимают самых достойных. Здесь ты быстро освоишься и поймешь, что составляет основу нашего мира, а что только выдают за нее. Так что добро пожаловать на Слизерин, ‒ на этот раз Розье протянул ему свою руку.

Николас поборол желание не подать свою в ответ. Розье его уже сильно раздражал, но ни к чему было начинать свою учебу со ссор и конфликтов. Он пожал протянутую руку. Потом последовало еще несколько знакомств. Высокого худого слизеринца звали Питер Уилкис, он тоже был семикурсником. Также с седьмого курса был Рабастан Лестрейндж, в отличие от Уилкиса невысокий и полноватый, а также Малколм Буллстоуд, этот был вообще толстый. Из шестикурсников помимо Мальсибера и Эйвери и Сильвии Селвин Николас познакомился с Альфредом Гринграссом, худым блондином в шелковой мантии, а также с Глорией Макнейр.

‒ Ладно, Корвин, уже поздно. Пойдем, покажу нашу спальню, ‒ сказал Эйвери, когда знакомства закончились.

В сальне, куда они пришли, стояло шесть кроватей с пологом. На двух из них уже спали студенты, четыре пустовали, и одна из них действительно предназначалась для Николаса. Там лежали его вещи из поезда.

‒ Этот Розье всегда такой высокомерный? ‒ Николас все-таки не смог удержаться от вопроса, пока они готовились ко сну.

‒ Иногда его заносит, ‒ согласился Эйвери. ‒ Но он имеет право. Алан Розье ‒ негласный лидер нашего факультета. Наследник древнего чистокровного рода, весьма уважаемого в нашем обществе. Наш бывший префект, а сейчас капитан нашей команды по квиддичу. И, главное, он один из лучших в школе по магическим дуэлям.

‒ Настолько хорош? ‒ удивился Николас.

‒ Именно, ‒ подтвердил Мальсибер. ‒ Официально, конечно, дуэли между студентами не поощряются, но они все равно часто происходят. Так вот, почти никто не решается драться с Розье один на один. Помнишь, что он говорил про темные искусства? Так вот, он знает немало проклятий. Один гриффиндорец, Пратчет, в прошлом году бился с ним, так потом две недели в больничном крыле отлеживался. И еще легко отделался, — он рассмеялся.

‒ Я учту, ‒ сказал Николас.

‒ Это правильно, с Розье лучше дружить, — кивнул Эйвери. — Как и со всей нашей компанией. Вообще имей в виду, Корвин, наличие хороших друзей — верная дорога к успеху. Мы, слизеринцы, это хорошо понимаем. Следуй этой дорогой, и у тебя есть все шансы стать достойным представителем Слизерина.

Несмотря на усталость этой ночью Николас долго не мог заснуть. Хотя Шляпа и сказала, что Слизерин подходит ему больше всего, окружавшую его компанию нельзя было назвать подходящей.

________________________________________

*Примечание автора: В данном фанфике Эван Розье, упомянутый Каркаровым ‒ это Розье-старший, учившийся в одно время с Томом Риддлом. А Алан Розье ‒ это его сын, и именно о нем говорил Сириус, вспоминая школьную компанию Снейпа.