Что-нибудь ненужное...  (джен)

Оран смотрит на молодого человека в белоснежных одеждах, сидящего на скамейке в саду, под раскидистыми ветвями Орака. Самого красивого дерева в королевском саду и самого капризного растения их мира. Даже в королевстве Ариэль — светлом и ярком, не признающем Тьмы и Хаоса, не каждый светлый маг может подойти к нему, не побудив листья свернуться колючими иголками.

Издавна это дерево используют для определения чистоты помыслов и души человека. Хорошим результатом считается свёртывание листьев лишь на нижних ветках, плохим — всего дерева. В крайних случаях дерево ещё и темнеет, словно покрываясь сажей. Так проявляются тёмные, уничтожение которых святой долг всех жителей королевства.

Но вот перед ним сидит юноша из иного мира, рядом с которым не свернулось ни единого листочка. Так обычно бывает у маленьких детей, чьи души ещё не запятнаны грехами и обманом и у светлых, самых сильных магов. Чистых телом и духом.

В который раз Оран убеждается, что Совет Старейших поступил верно, призвав этого героя на помощь в войне против Тёмного лорда, собравшего армию и развязавшего войну. Хотя, если уж по честному, когда юноша только появился в круге призыва, Мастер клинка отнёсся к нему скептически. Ну, что сможет этот ребёнок против тёмного чародея, убившего уже немало более сведущих волшебников? Сколько ему? Шестнадцать? Чуть больше?

Но ритуал из древнего свитка оказался верным. В их мир, пусть и временно, вступило дитя, избранное самим Светом. Избранный, что принесёт победу даже в самый тёмный час.

— Тёмный маг? У вас тоже? Не беспокойтесь. Это моя специализация.

Ребёнок улыбался понимающе, немного застенчиво и скромно. Не хамил старшим и даже про награду за помощь в победе не вспомнил бы, если бы один из наиболее скептично настроенных Старших не спросил его об этом.

— Ну… по традиции надо просить то, чего дома не знаешь... но не волнуйтесь, младенцы мне не нужны. — Он улыбнулся. — Традиции, это конечно очень важно, но если только ради них, возьму у вас что-нибудь вам ненужное, просто на память.

Дитя было такое светлое и чистое, что ждать от него коварства казалось совершенно невозможным. Он и принцессе улыбался смущённо, без какой-либо заинтересованности в плотских удовольствиях. Кто бы ни вырастил этого ребёнка, не было сомнений — ветви Орака, разложенные вокруг круга призыва подтверждали это совершенно ясно, — он привержен Свету, справедливости и Добру. Безделушку на память из сокровищницы для него совсем не жалко.

И хотя Оран до последнего не верил в такое бескорыстие, да и умение юного избранного, всё оказалось в точности наоборот. Там, где ступала нога светлого волшебника, войскам сопутствовала удача. Идущая уже несколько лет война враз прекратила быть обречённой. Мальчик был вежлив и почтителен со старшими, строг, но заботлив с подчиненными. О таком Герое можно только мечтать.

Не долго думая, он собрал команду сподвижников, собрав в кулак лучших из лучших. Не прошло и года, как черный маг оказался повержен, а на месте черного замка возникло огненное море. Слуги зла расползлись, кто куда, лишившись своего командира, словно трусливая мерзость, обитающая в гнили и тьме — солнечный свет разогнал их.

Нет больше тёмного лорда, сеявшего хаос и смерть.

В империи Ариэль, наконец, наступил праздник.

— Ты вернулся. — Оран подходит ближе к избранному ребёнку, останавливаясь на почтительном расстоянии, (на всякий случай вне пределов чувствительности Орака).

— Конечно. — Юноша солнечно улыбается. — Я ведь обещал.

То, что листья священного древа не вянут возле него даже после всего, что он сделал, подтверждают его слова и безгрешность.

— Получил ли ты свою награду, дитя?

— Не беспокойся, Мастер клинка. Я взял, что нужно. Впрочем, вам оно не нужно, совершенно. Я спрашивал. Вещица эта для вас никакой ценности не имеет, а мне будет приятно вспомнить о вас... Только извини, традиции запрещают называть оплату. — Он качает головой. — Думаю, я могу теперь вернуться домой. Последнюю речь, для поднятия духа людей я уже сказал, с принцессой простился. Она хороший друг, но у нас обоих есть обязанности перед своими народами.

— Тогда прощай, Избранный Светом.

— Прощай.

Юноша блеснул изумрудными глазами и растворился, утягиваемый силой своего мира.

Даже жаль, что он ушёл, подумал Оран. Если бы сошёлся с принцессой, мы бы получили удивительно сильное потомство.

На тёмные плиты ступила лёгкая нога в светлых одеяниях. Стоило юноше полностью появиться в холле величественного замка, как фигура его окуталась лёгким маревом силы. Цвет одежд сменился на тёмный, короткие волосы упали на плечи тяжёлой волной, а тело и черты лица, претерпели незначительные, но существенные изменения.

И вот по коридору древнего форта, легко ступает уже не юноша, но молодая девушка, в свободном платье и бархатной мантии.

— Светлые… — Чуть осуждающе качает она головой. — Вечно вам подавай мальчиков юных, со взором наивным. Чтобы агнец тонок станом был, но мечом владел и всех врагов одним махом на тот свет отправлял. Из мира в мир, одни и те же стереотипы…

Дева спустилась в подземную залу из тёмного мрамора, начищенного до зеркального блеска. Подвалом это место назвать не поворачивался язык, потому что потолки его были высоки и подпирали их колонны всё из того же мрамора.

Вдоль стен, рядами стояли хрустальные саркофаги, в которых спали мужчины и женщины. Кто-то из них был юн, на ком-то оставило свой неумолимый след время. Принадлежали они разным расам, в большинстве являясь людьми, и все они были красивы. На лицах спящих застыло умиротворение и покой.

Подойдя к пустому пока саркофагу-колыбели, волшебница достала из складок мантии маленький хрустальный флакон, с дрожащим внутри огоньком.

— Ну что ж… — Улыбнулась она трепещущей в руках душе. — Давай знакомиться. Меня зовут Георгия Певерелл.

Изумрудные глаза вспыхивают серебряными искрами на дне радужки и тонкий хрусталь растворяется туманной дымкой, истаивая в воздухе. Искра-огонёк застывает на мгновение, не веря в свободу, дрожит, пульсирует в такт невидимого сердца… и вдруг вспыхивает, разрастаясь всё больше и больше, пока не приобретает очертания человеческого силуэта.

Резко проступили черты лица, налились красками тёмно-синие глаза, длинные смоляные волосы, высокие скулы, прямой нос и упрямый подбородок, немного бледная кожа придавала появившемуся человеку не совсем здоровый, усталый вид, но не умаляла его красоты. Тёмная рубашка обтянула широкую грудь, крепкие плечи и сильные руки. Мужчина возвышался над волшебницей на добрые две головы. Обтянутые простыми штанами длинные ноги уверенно опустились на мраморный пол, чуть дрогнули, но удержали своего хозяина в вертикальном положении.

— Кто ты? — Хрипло спросил он, спустя глубокий вздох.

— Угадай. — Улыбнулась девушка, любопытно склонив голову на бок. — Никого не напоминаю?

— Я знаю, что ты была Светлым героем, призванным победить меня. Я помню, как ты… одолела меня. Но ты...

Низкий голос казался басом большого хищного кота, очаровывая.

— Девушка? — Вопросительно фыркнула Певерелл. — Ну, что уж тут сделаешь. Меня и в родном мире почему-то все за мальчика принимали, так что состряпать подходящую личину оказалось несложно. И даже где-то закономерно.

— Зачем я тебе? — В тёмных глазах кружились мрачные тени.

Тёмный лорд иного мира не спокойно стоял перед той, кто одолел и его, и его армию… почти в одиночку. Быстрый взгляд вокруг позволил оценить обстановку и собственное состояние. Нападать и что-то требовать с положения силы было бессмысленно и недальновидно. Да и сил не было.

— Говорят, что если человеку всё время говорить, что он свинья, он захрюкает. А что будет, если говорить человеку, что он Герой? Верить в него, возлагать надежды и чаяния, искренне благодарить?

— У него вырастет самомнение.

— Обычно так и бывает. — Согласилась волшебница, искренне развеселившись. — Правда, в моём случае обстоятельства, древнее наследие и человеческая глупость сложились в довольно диковинный результат.

— Светлый герой и Избранный…

— Ну, не без этого. — Девушка смешно наморщила носик. — Кто же знал, что дурость человеческая во всех мирах одинаковая, да ещё и запросы к Избранным… такие. — Георгия снова фыркнула. — Впрочем, всем Героям полагается награда. Вот я и забираю то, что в тех мирах считают ненужным.

— Таких, как я. — Мужчина вновь окинул взглядом огромную залу, стен которой не мог увидеть.

— Ага. — Певерелл солнечно улыбнулась. — Я забрала тебя оттуда потому, что мне для создания своего мира нужны сильные души, а твоя — сильнейшая. Но не волнуйся, больно не будет, просто поспишь и отдохнешь в приятных сновидениях, да и соратники твои с тобой. — Добавила она, заметив, как нахмурился Тёмный Властелин. — Мне даже завидно. — Волшебница по-детски надула губы. — Вот почему у вас, тёмных Владык, все последователи такие? За повелителем даже в иной мир согласны. Не то, что у Светлых — в решающий момент вечно разбегаются, оставляя Героя разбираться с проблемами один на один...

— А если я не хочу? Спать и видеть сны и вообще… — Он повёл рукой, как бы показывая, всё что думает о её предложении.

Георгия вновь улыбнулась.

— Да у тебя и выбора особо нет.

...и прежде, чем он успел возразить, поднялась на цыпочки и легонько толкнула его пальцем в грудь, опрокидывая в раскрывшийся хрустальный саркофаг.

— Засыпай. — Она нежно погладила его по щеке. — Набирайся сил. А я позабочусь, чтобы сны твои были спокойны.

Оран с отчаянием смотрел на развёрнутый перед ним древний свиток, но не видел строк. Перед ним лежало Древнее пророчество. Оно гласило о том, что однажды в мир придёт Тёмный владыка, сеющий страх и ужас. Он будет вселять трепет одним своим именем. И люди не будут знать от него спасения.

Но он придёт в мир не просто так. Будет он для мира панацеей, что излечит его от гнили… Ибо только тёмный сможет спасти их всех и подарить будущее.

— Мастер Оран! — Тяжёлые дубовые двери в кабинет распахнулись, и спотыкаясь и путаясь в собственных ногах, на толстый ковёр выпал молодой слуга-посыльный. — Огненное озеро на месте Тёмной цитадели продолжает расти!

Мастер Клинка тяжело вздохнул и прикрыл глаза ладонью.

Кажется, они всё просрали...

Примечания:

Для тех, кто захочет поддержать материально:

Номер Яндекс-деньги: 410013127603394

Сбербанк: временно не доступен