Слово пацана, другая вселенная (гет)

Черный спортивный костюм облегал фигуру, подчеркивая все изгибы, но ничуть не стесняя движений. Кожаная куртка, того же цвета, дополняла образ. Тёплые чёрные кроссовки — практично и удобно. Не самый обычный наряд для морозного вечера, но мне, Эве, было плевать. Я ненавидела, когда что-то сковывало мои движения.

Мне шестнадцать лет, да, почти семнадцать. Сейчас уже давно за полночь, и ровно через пять минут я стану взрослой. В этом году, как и в многие другие, я буду праздновать свой день рождения одна.

Детство у меня было… сложное. До тринадцати лет я жила с родителями. Помню уют нашего дома, запах маминых духов, папины руки, которые всегда готовы были меня защитить. Потом… пожар. Всё сгорело дотла. Родители погибли. Я осталась жива только потому, что в тот роковой вечер была у бабушки. Бабушка… Через год её не стало — сердечный приступ. Мир словно решил добить меня.

Детский дом… Это место стало для меня настоящим адом. Я уже была сломлена горем, но там… там я стала ещё хуже. Холодные стены, безразличные лица, вечная тоска и пустота внутри.

Городская окраина. Зима. Снег, мокрый и липкий, хрустит под ногами. Вокруг — серые многоэтажки, облупленные стены, заборчики из ржавой проволоки, полуразрушенные ларьки. Ветер пронизывает насквозь, и в этом районе — реально, трудно удержать в голове какие-то положительные мысли. Здесь, в этом уголке уныния, я чувствую себя как дома. Только здесь не пытаются прикоснуться к моим ранам, не лезут со своими жалкими соболезнованиями. Здесь можно быть просто Эвой, не грузом прошлого, а свободным воинственным пацаном.

На бабушкиных похоронах, глядя в её бездонные глаза, я дала себе слово: больше ни одной слезы просто так. Это обещание стало моим якорем в бушующем море горя и отчаяния.

Первый день в детском доме… Они быстро «объяснили», что здесь ценят только силу. Грубо, жестоко, с использованием кулаков. Это был урок, который я усвоила моментально. Больше никаких слёз.

С тех пор я носила маску безразличия, холодную броню, которая защищала меня от боли и отчаяния. Я стала неприступной крепостью.

Следующая атака… я была готова. Я знала, что они придут. Чёрный металлический кастет всегда был при мне. Это был мой талисман, мой защитник, моё оружие. И я использовала его с холодной эффективностью. Я избила их до полусмерти.

После той ночи меня стали уважать. Дети боялись, взрослые опасались. Некоторые даже оглядывались, только чтобы не попасться мне под руку. Я стала королевой этого тёмного царства, главой детдома, где я сама устанавливала законы. Достойных награждала, провинившихся наказывала.

Сейчас я снова иду по улицам Казани. За ночь разбираюсь со своими делами. А дел… дел у меня много. Очень много. Мой путь — это не легкая прогулка по солнечной аллее. Это тёмная, ухабистая дорога, усыпанная осколками прошлого, пропитанная горьким опытом, и ведущая меня всё дальше к неизвестному будущему. Моё лицо скрыто под капюшоном, а в кармане по-прежнему лежит холодный металл — напоминание о том, какой ценой досталось мне право быть сильной. И я не собираюсь это право отдавать.

В свои пятнадцать я уже была легендой в подпольных группировках Казани. «Тёмный Джокер» — так меня называли. И это прозвище меня вполне устраивало. Я была непредсказуемой, переменчивой, как ветер. Играла на разных сторонах, переходила от одной группировки к другой, часто меняя свои решения в последний момент. Это сводило с ума всех боссов, они не могли меня просчитать.

Почему меня уважали? Потому что я дралась, как зверь. В рукопашной — меня было невозможно победить. С оружием — тоже. Туз в рукаве всегда был при мне. Были случаи, когда мне угрожали ножами, пистолетами… Я только смеялась и шла в атаку. Ни разу меня не ранили. Все знали: спокойная я — это ещё полбеды, но злая… злая я — это как бешеный зверь, которого лучше не будить.

Сейчас я направляюсь к базе «Универсалов». Раньше я часто тут тусовалась, пока Адидас Старший не ушёл на войну. Он знал *ту* Эву, ту, которую я ему показывала. Девочку, которая пыталась казаться беззаботной и наивной. Не эту безжалостную, бездушную машину, которая идёт сейчас по заснеженным улицам. Он не знал, что за маской игривости скрывается холодный расчёт и безжалостная сила. Эта встреча... она будет интересной. В воздухе чувствовалась напряжённость, предвкушение чего-то опасного и одновременно захватывающего.

Я подошла к неприметному подвальному входу и спустилась вниз по скрипучей лестнице. Внутри царил полумрак, освещённый лишь тусклыми лампами, развешанными по стенам. Половина «Универсалов» уже собралась.

Первым, кого я увидела, был Турбо. Он стоял, облокотившись на стену, и улыбался своей фирменной, чертовски соблазнительной улыбкой. Без футболки. Я невольно закусила губу. Его мускулистое тело, подсвеченное слабым светом, выглядело невероятно притягательно.

Раздражённо мотнув головой, я скинула куртку и повесила её на крючок.

— Ну, привет, моя леди, — прозвучал знакомый голос за моей спиной. Парень с открытым торсом стоял так близко, что я почувствовала его тепло. Его дыхание коснулось моего уха.

Загадочно улыбнувшись, я повернулась к нему. Мы стояли на расстоянии одного дыхания. Казалось, ещё секунда — и наши губы сомкнутся. Но я, с ухмылкой прикусив пухлую нижнюю губу, просто поцеловала его в щеку.

— Я тоже рада тебя видеть, Турбо, — промурлыкала я, сохраняя свою фирменную улыбку, и направилась вглубь помещения, где за столом сидел Кащей.

— О, Эва, привет, — мужчина поднялся навстречу, с лёгкой улыбкой на губах. Он поцеловал мне руку. Его жест был одновременно учтив и властен, отражая его положение в группировке.

— Привет, — ответила я, устраиваясь в кресле. Комната пахла сигаретным дымом и чем-то ещё, резким и мужским.

— Тебе говорили, что скоро Адидас вернётся? — спросил Кащей, пристально наблюдая за моей реакцией.

Если бы я не была превосходной актрисой, то, пожалуй, прокололась бы. Но не сегодня.

— Впервые слышу, — ответила я, изображая лёгкое недоумение. Я нахмурилась, словно пытаясь что-то вспомнить. — А кто такой Адидас? Напомни мне, пожалуйста.

Кащей, как и все остальные, считал, что я потеряла память за последние пару месяцев, что проводила здесь, с Адидасом. После его отъезда Кащей и другие попытались взять меня под контроль, но… они не знали настоящей Эвы. Они недооценили «Тёмного Джокера». На одной из недавних драк я напомнила им, кто здесь хозяин.

— Адидас — это тот человек, которого уважают и боятся одновременно, — прошипел Турбо, наклоняясь ко мне так близко, что я почувствовала его горячее дыхание на своём лице.

Только Турбо знал правду. Между мной и Адидасом действительно была химия, но с Турбо меня связывала куда более крепкая связь, чем просто дружба. Он был мне ближе, чем кто-либо.

Раздражённо скинув Турбо с подлокотника кресла, я закурила сигарету и задумчиво обвела всех взглядом. В воздухе витала напряжённость, ощутимая, как запах сигаретного дыма.

— Эва, — Кощей протянул мне бокал с тёмной жидкостью. — Держи, выпей.

Я подняла бровь, давая понять, что лучше ему убрать этот напиток, пока не стало слишком поздно. Его улыбка была слишком уж напористой.

Кощей сделал вид, что ничего не понял. Его игра была слишком прозрачной.

С видимым безразличием я взяла бокал, скосив глаза на Кощея, а затем на Турбо. Лишь он мог подсыпать мне что-нибудь в напиток. Кощей бы не рискнул.

Я подняла бокал в сторону Турбо и хитро улыбнулась. Сделав два больших глотка, я расслабленно прикрыла глаза. Вкус был необычный, слегка терпкий.

— А не пожалел… — прошептала я, поставив бокал на стол и бросив туда окурок. Подойдя к Турбо, я коснулась его руки.

— Видимо, сегодня у нас будет очень интересная ночка… — прошептала я, загадочно улыбаясь.

Поманя его рукой к выходу, я направилась к двери. Надев куртку, я вышла на морозный ночной воздух вместе с Турбо. Его рука скользнула мне на пояс. 

Мы шли рядом, молча, но я чувствовала его взгляд на себе — внимательный, горячий. Ещё один шаг к неизвестности, ещё один ход в нашей опасной игре.

Мы подошли к одному из высотных домов, типичной застройки спального района. Эва непринуждённо набрала код на домофоне, и мы вошли в подъезд. Лифт плавно покатил вверх.

Всю дорогу я прикрывала глаза, тяжело дыша. На улице действие виагры ощущалось слабо, но в тесной кабинке лифта меня начало накрывать волной возбуждения. Желание накатывало всё сильнее, пульсируя в крови.

Турбо не в первый раз проводил со мной ночь. Он знал мои грехи, мои тайные желания, мои тёмные стороны. Всё началось после того, как уехал Вова. До этого между нами была некая привязанность, но не более того. После его ухода всё изменилось. Люди показали свои истинные лица. Лишь немногие продолжали общаться со мной, как и раньше, не претендуя ни на что.

Валера (Турбо) не понимал, почему я выбрала именно его. Ведь я могла выбрать кого угодно, любого из «Универсалов», но выбрала его. И он не собирался упускать этот шанс.

Дверь лифта открылась на последнем этаже. Я потянулась к ключам, которые лежали в кармане куртки, и открыла дверь своей квартиры.

Откуда у меня квартира, если я из детдома? Это был один из «подарков» за успешно выполненное задание от одной из группировок. Таких «подарков» у меня было немало. Они были частью моей игры, моей холодной, расчётливой игры.

Мы вошли в квартиру. Просторная, двухэтажная, она занимала весь этаж — номер 113, как зловещее предзнаменование. Первый этаж был роскошно обставлен: пять гостевых комнат (четыре с балконами), огромная гостиная, кухня, ванная, туалет, и, конечно, балкон. Второй этаж, на который вела изящная круговая лестница, хранил все самое ценное. Там располагались спальня, библиотека, компьютерная комната, секретная оружейная, ещё один санузел и мини-бар.

Я прошла на кухню, взяла бутылку с каким-то тёмным напитком и незаметно подсыпала туда немного виагры. Протянула бутылку Валерке, а сама взяла другую — с ромом — и жадно сделала несколько больших глотков прямо из горлышка. 

Валера ничего не заметил, или просто не хотел замечать. Он выпил, и в его глазах мелькнуло понимание: я ему «подписала». Его возбуждение стало ещё сильнее. Он напрягся, понимая, чего я добиваюсь, чувствуя мой взгляд, полный вызова и хитрой улыбки. Началась игра, и ставки в ней были высоки. Игра, в которой я всегда была на шаг впереди.

Валера, не выдержав, резко притянул меня к себе и впился в губы страстным поцелуем. Он посадил меня на кухонный стол, изучая мой рот языком, и лаская мои ягодицы. Его руки принялись расстёгивать мою спортивную кофту. Под ней был только короткий белый топ, заменяющий лифчик. Это ещё больше раззадорило его.

— Ммм… — прошептала я, возбужденно. — Давно хотела секс на кухонном столе.

Я снова поцеловала его, и начала расстёгивать его кофту. Через мгновение мы уже были почти голые: он — в одних боксерах, я — в нижнем белье.

Отстранившись от моих губ, Валера принялся нежно целовать и покусывать мою грудь, оставляя засосы на моей коже. Мне это нравилось, но я хотела большего, быстрее. Я хотела его внутри себя.

В ответ на его ласки, я стянула с него боксеры и начала быстро и уверенно мастурбировать его. Он довольно промычал, переводя внимание на мои трусики. Сняв их, он сначала проник в меня одним пальцем, затем двумя.

— Турбо… — выдохнула я, закатывая глаза. — Валера… — Я тяжело вздохнула, потянув его лицо к себе. — Турбо, не тяни… — Я поцеловала его, получая в ответ довольное мычание. Напряжение достигло предела, и я была готова.

Валера вытащил пальцы и легко вошёл в меня. Я застонала, отрываясь от его губ, запрокинула голову. Кухонный стол под моими ягодицами был твёрдым, прохладный кафель приятно контрастировал с горячей волной, разливавшейся внутри. Его руки обхватили мои бёдра, и он начал двигаться, всё быстрее и сильнее. Воздух вокруг вибрировал от его ритма, от моего собственного возбуждения. Каждая клеточка моего тела пела, но этого было мало. Я начала двигаться навстречу, подсказывая ему, что хочу ещё, больше.

Он резко вышел из меня, снимая меня со стола и ставя на колени перед собой. Грубовато, но я ничего не сказала. Только недовольно цокнула языком. Ненавижу эту позу. Ненавижу стоять на коленях. Но… черт возьми, в ней я получаю такой кайф, что готова терпеть всё. Эта поза… она… усиливает всё до предела. Двойной, тройной кайф. Валера знал, что я терпеть не могу это положение, но, видимо, сам получал от него удовольствие. Или, может, ему просто нравилось видеть меня униженной?

Его член снова вошёл в меня. Я прогнулась в спине, стону, упираясь ладонями в столешницу. Ещё толчок, ещё один… и ещё. Его ритм становится всё безумнее, и вот… он кончает внутри меня. Вместе с его спермой меня накрывает волна оргазма, сильная, всепоглощающая.  Я обмякла, опираясь на руки. Воздух в квартире наэлектризован, пахнет потом, ромом и чем-то ещё… чем-то, что останется между нами. Только между нами.

Я повернулась к Валере лицом и, взяв его член в руки, начала медленно посасывать. Снова эти смешанные чувства. Мне нравится делать минет, но эта поза… на коленях… перед ним… меня это бесит. В голове мешанина из удовольствия и раздражения. 

Он довольно стонал, а потом кончил мне в рот. Горьковатый привкус его спермы смешался с привкусом рома и виагры. 

Встав, я взяла его за руку и потянула в ванную. Обычно нам бы этого хватило. Но виагра… она бушевала внутри меня, не оставляя ни единого шанса на успокоение. Мне всегда мало одного раза, а тут ещё и этот коктейль…

В ванной я притянула его к себе, снова целуя. Он поднял меня на руки и понёс под душ. Включив воду, он снова вошёл в меня, трахая с новой силой. Я обвила его шею руками, ноги обвили его талию. Расслабившись, я стонала, запрокидывая голову и закатывая глаза.

Шум воды, смешивающийся с моими стонами и его рычанием, шлепки его ладоней по моей коже… всё это длилось около десяти минут, пока он снова не кончил во мне. Вода смывала с нас пот, сперму, всё напряжение. Оставалось только теплое, липкое удовлетворение и лёгкая усталость.

После этого я слезла с рук Валеры и достала гель для душа, протянув его ему. Повернувшись спиной, я наклонилась, будто что-то ищу. Он мгновенно понял, что я собираюсь сделать, и снова вошёл в меня, прижимая мои бедра к себе. Я восторженно застонала, вцепившись руками в стены, прогибая спину от наслаждения.

Снова раздавались шлепки, стоны и шум воды, от которых в ванной воздух наполнялся напряжением и страстью. 

Я долго выбирала между Турбо, Зимой и Кощем, но, в конце концов, сделала выбор в пользу Турбо, когда поняла, что он безумен, как и я. Не совсем такой же, но намного ближе к себе, примерно на 40 процентов больше, чем остальные. Это чувство понимания было меня особенно возбуждало. 

Парень снова кончил во мне, и мы вышли из душа, наконец-то смыв всю испарину и страсть с наших тел. Но, конечно, в перерывах между мытьем друг друга я снова сделала ему минет, и он ответил мне страстным сексом. 

Попав в спальню, я не удержалась и бросила его на кровать, залезая за ним, и, приподнявшись, начала насаживаться на его уже стоящий член. Огромный прилив чувств захлестнул меня, и я готова была отдаться этому наслаждению без остатка.

— Ух, как же хорошо, — простонала я, продолжая двигаться. Но вдруг Валера не выдержал, схватил меня за бедра и резко усадил полностью на себя. Я закатила глаза от удовольствия и продолжила скакать на его члене.

Без предупреждения он перевернул меня, не выходя из меня, и начал быстро и неумолимо thrusting… продолжать ебать меня. Каждый его толчок вызывал новый прилив наслаждения. Мы сливались в ритмичном танце страсти, и вскоре я почувствовала, как он достиг своего предела. Последний мощный толчок — и Валера кончает. Я вновь пережила волны оргазма, поглощая его в себе. На этот раз такая полнота ощущений была невыносимой. Вдруг мне показалось, что эффект виагры наконец-то отпустил меня, и мир вокруг прояснился.

Валера расслабленно плюхнулся рядом, обняв меня за талию. Он смотрел на меня с довольной улыбкой. Я смахнула влажные волосы с лица и, чувствуя удовлетворение, расслабленно улыбнулась в ответ. Повернувшись к нему, произнесла:

— Никогда не жалела, что выбрала именно тебя…

— А я рад, что именно я удостоился такой чести. — Валера прижал меня к себе ещё сильнее, и я почувствовала, как в душе вспыхнула радость. Мы оба улыбнулись, наслаждаясь мгновением, когда мир вокруг как будто исчез, оставив только нас двоих.

Идиллия длилась недолго. Я встала и направилась к шкафу, чтобы одеться. Валера с досадой смотрел мне в спину, на которой красовалась татуировка: меч, обвитый змеёй. Это был мой символ, мой личный талисман.

— Когда ты наконец-то перестанешь так делать? — спросил он с досадой.

— Что именно? — не оборачиваясь, ответила я, надевая черное кружевное белье.

— Постоянно возвращаться в этот чертов детдом, — процедил он сквозь зубы.

Я ничего не ответила. Молча оделась и уже собралась выйти из комнаты, как вдруг остановилась. Повернулась к нему, глядя в глаза.

— Скоро. Очень скоро, — прошептала я, оставляя ему прощальный поцелуй. И вышла из комнаты, а потом — из квартиры. В этом “скоро” заключалась вся моя надежда. Вскоре всё изменится.

Эва сидела в своей комнате в детском доме, скучающе наблюдая, как стрелки часов приближаются к семи часам вечера. Прошёл уже час с тех пор, как она вернулась, а заснуть никак не удавалось. В голове крутились мысли о Вове, о его возвращении. Несмотря на то, что многие считали её холодной королевой, это было не совсем так. Просто она похоронила в себе ту часть, которая отвечала за любовь, сочувствие, сожаление… все эти ненужные, по её мнению, чувства.

Раздражённо перевернувшись на бок и зарывшись в одеяло, Эва с силой зажмурила глаза. Отбросив прочь назойливые мысли, она наконец-то начала погружаться в сон.

Проснувшись, девушка обнаружила, что уже давно за полдень. Сбросив с себя одеяло, она направилась в ванную, а оттуда — к шкафу. Взгляд на свои вещи вызвал очередную волну раздражения. Ей чертовски надоело сидеть в этом детдоме. Решение пришло само собой.

— Нет, не сегодня. Точно не сегодня, — задумчиво произнесла Эва.

Она обернулась, накинула худи и направилась к двери.

Снова ночь. Девушка снова шла по знакомому маршруту, задумчиво покусывая губу. Нервно закурив, она выпустила струю дыма и закрыла глаза. В голове крутились мысли о Вове, точнее, об Адидасе, о его возвращении. Что делать, если он вернётся и окажется на базе Универсалов, когда она там будет? Стоит ли продолжать притворяться? 

* * *

Спустя месяц…

Эва так и не ушла из детдома. Весь месяц учреждение подвергалось тщательной проверке. Девушка решила не рисковать и не сбегать, хотя по ночам всё же иногда выбиралась. Сейчас она сидела в подвале, напротив Кощея и ещё нескольких человек, нервно покуривая и обдумывая всё происходящее. Остальные были на сборах. В их группировку недавно попал новый парень, Андрей, получивший кличку "Пальто".

Прошло около месяца с тех пор, как Эва в последний раз была с Турбо. У всех были дела, и у неё тоже хватало забот. Решение она приняла буквально вчера.

— Кощей!! — радостно закричал Скорлупа, врываясь в подвал. — Адидас вернулся!

Девушка даже не дёрнулась. Она уже решила, что будет продолжать играть свою роль.

— Адидас! — сказал Кощей, поднимаясь и выходя из комнаты. — Я так рад тебя видеть!

Они пожали друг другу руки. Вова что-то ответил, и между ними завязался оживлённый разговор. Эва сидела, курила и не вмешивалась.

— Кощей, а с каких пор у нас несовершеннолетние девушки курят и не боятся наказания? — Адидас, очевидно, не узнал Эву. Девушка удивилась, но не сильно.

— А… ей можно, — ответил Кощей, подбирая слова.

— И почему же это? — Адидас приподнял бровь.

Эва раздражённо бросила окурок в стакан с водой и поднялась. Сегодня на ней были обтягивающие лосины, белые кроссовки, чёрная спортивная куртка и белый топ.

— А потому, что я не состою ни в вашей группировке, ни в какой-либо другой, — заявила она. — Я сама по себе. — Протянув руку, она добавила: — Эва. Но все предпочитают и знают меня как Тёмного Джокера. — Она хитро улыбнулась.

* * *

Снег хрустел под ногами, заглушая шум городской суеты. Заснеженные крыши многоэтажек походили на зубы гигантского чудовища, а мерцающие фары машин — на зловещие глаза. Вова, внимательно рассматривал девушку. Её имя, как уже знал, — Адидас, Эва. Каждый дюйм её тела, обтягивала лёгкая ткань топа, заставлял удивляться.

— Вова… Но все зовут меня Адидасом, — она пожала мне руку, её пальцы, холодные, как лед, сжали мои.

Спор продолжался, но я её уже не слушал. Её лицо сперва бледнело, потом исказилось гримасой отвращения. Её стало тошнить. Она быстро повернулась и побежала к выходу. За ней потянулись другие: Зима, Турбо, Марат, Пальто и Кощей — наша обычная компания.

Её вывернуло наружу. Эва психованно выпрямилась, вытирая рот рукавом. Увидев дерущихся на снегу котов, она прошипела проклятие, а потом снова присела, закрыв глаза.

— Что случилось? — спросил Марат, наклоняясь к ней.

Она скривилась и снова опустилась на землю. Тошнота казалась непреодолимой.

— Турбо… — обратился к парню Кощей, — а вы когда в последний раз…

Он не успел договорить. Она перебила его резким движением.

— Я бесплодна. Так что нет, — отрезала она, раздраженно опустив руки в рыхлый снег. Холод казался единственным утешением.

— Ты уверена? — переспросил я, чувствуя некоторую тревогу. Её бледное лицо и слабый пульс говорили о чем-то серьёзном. Вечер обещал быть долгим… и не слишком приятным.

— Если бы я была не уверена, — процедила Эва, поднимаясь и отряхивая снег с лосин, — я бы не позволила кончить в себя. Вздохнув, она продолжила, — В аварии, когда мне было лет десять-одиннадцать, я получила травму. Шанс забеременеть и до этого был невелик, а после аварии… ноль процентов. Такого попросту быть не может.

Плюнув на снег, она посмотрела на ночное небо, усыпанное звездами, которые казались холодными и безразличными. Андрей что-то начал говорить, но она его перебила.

— Почему я должна об этом жалеть? — спросила она, её голос был твёрд, почти вызывающе спокойным. — Во-первых, моей вины тут нет, а во-вторых… я могу наслаждаться всеми прелестями жизни, не переживая, что «залечу».

Она криво усмехнулась, и в этом смехе слышалась какая-то горькая ирония.

— Так что, вся скорлупа, марш домой! Не гоже малым детям таскаться ночью по городу, — отрезала Эва.

Когда «малышня» — Марат и Пальто — ушли, мы остались вчетвером: я, Адидас, Турбо и Кощей. Сидели в Кощеевой комнате, потягивали виски. Комната была завалена всяким хламом, на стенах висели плакаты с какими-то безумными персонажами из комиксов, а запах табака и чего-то ещё, не менее специфического, витал в воздухе.

— Так почему тебя вырвало? — спросил Зима, откидываясь на спинку дивана.

— Да если бы я знала, — пожала плечами девушка, делая затяжку.

— А может, проверим? — неожиданно предложил Кощей. — Ну, так, чисто… на всякий случай.

— Чем чёрт не шутит, — она раздражённо откинулась на подлокотнике, зажигала ещё одну сигарету.

Зима, поняв намёк, молча вышел. Через некоторое время он вернулся с пакетом из аптеки, в котором виднелись два теста на беременность. Напряжение в комнате стало ощутимым.

Эва взяла коробку с тестами и, небрежно пробежав глазами инструкцию, параллельно затягиваясь сигаретой, прочитала вслух: «Предупреждаем: курильщикам рекомендуется подождать полчаса для получения наиболее точного результата». Злобно швырнув коробку на стол и тушив сигарету о пепельницу, она бросила:

— Засекайте полчаса. — Она сделала ещё глоток виски.

— А вы с Турбо… типо, вместе? — спросил я, невольно напрягаясь.

Эва посмотрела на Турбо, её взгляд ясно давал понять, что ей совершенно плевать на его ответ. Турбо только пожал плечами:

— Она чокнутая.

— Вообще… — начал я, задумавшись.

— Они просто… недо-друзья. Спят вместе, только когда нужно удовлетворить свои потребности, — вмешался Кощей. 

— Кощей, ты такой кайф обламал! — фыркнула девушка, даже не пытаясь скрыть своего безразличия к чужому мнению.

— Ты как всегда в своём репертуаре, — буркнул Турбо.

Послышался тихий смешок Зимы. Эва, игриво подмигнув Кощею, сказала:

— Ну, если тебя что-то не устраивает, я могу найти кого-то другого…

— Да брось, Эва. Мы оба знаем, что ты не найдёшь парня, такого же, как я, — уверенно заявил Турбо, его слова звучали не как хвастовство, а как простое констатация факта.

Турбо самодовольно улыбнулся:

— А вот самовлюблённости у тебя хоть отбавляй, делись с другими.

Эва фыркнула:

— Да ты ещё похлеще меня будешь!

В этот момент зазвонил телефон Эви. Она посмотрела на экран, нахмурилась, увидев неизвестный номер. Театрально закатив глаза и показав Турбо средний палец, она ответила на звонок. 

Через секунду в помещение появилась *она*. Та самая «козырная карта». От неё веяло таким холодом и безразличием, что в комнате стало ощутимо прохладнее. Её лицо было непроницаемым, лишенным каких-либо эмоций.

— Тёмный Джокер? — раздался тихий мужской голос в трубке.

— А кто и по какой причине интересуется? — холодно и безразлично ответила девушка.

Её рука потянулась к пачке сигарет, но палец Кощея что показал на часы и коробку с тестами заставил её сплюнуть и отбросить пачку на стол.

— Я хотел заказать помощь Тёмного Джокера на сегодняшнюю ночь, — после небольшой паузы мужчина продолжил, — сегодня разборки между «Домом Быта» и «Разъездом», а я сам — с «Разъезда».

— Нет, — отрезала Эва, не дожидаясь ответа, и, резко швырнув телефон на стол, откинулась на спинку стула.

Я хотел что-то сказать, но Турбо опередил меня:

— Не удивляйся, она всегда так отвечает, когда отказывает. — Он посмотрел на Эву, которая сидела, уставившись в потолок. — Если тебе кто-то не устраивает, я могу пойти на эти разборки, — неожиданно заявила она, усмехаясь, наблюдая, как Турбо собирается что-то возразить.

— Лови, — бросил Кощей Эве  пачку тестов, прерывая зарождающийся монолог Турбо. — А ты, папаша, молись, чтобы они оказались отрицательными.

Турбо раздраженно фыркнул и наблюдал, как девушка направилась в туалет. 

Через минуту она вернулась, держа в руках тесты. Положив их на стол, она сказала:

— Ждём пять минут, пока они не проявятся.

— Эва… — начал я, — а что, если они будут положительными?

— Странно… — девушка наконец-то закурила, — ты переживаешь больше, чем Турбо. — Она кивнула на парня, который собирался что-то ответить, но, встретившись с её взглядом, раздражённо закрыл рот и отвернулся. — Даже если и будут положительными, у меня будет два варианта: родить и отдать на усыновление, или аборт. — Она даже не оставила шанса на обсуждение варианта оставить ребёнка.

Турбо посмотрел на неё, и в его глазах мелькнуло что-то похожее на сочувствие.

— Хочу сказать… — Эва глубоко вздохнула, — вы все знаете, что меня боятся, некоторые уважают, а некоторые ждут случая воткнуть нож в спину, поглубже… — Она скривилась. — И представьте: я, блять, с ребёнком, и тут мне угрожают… — На мгновение она дала слабину, и в её глазах блеснула настоящая, неподдельная жалость. — Ребёнок не виноват. Если я его оставлю, то обреку на страдания и мучения.

Через мгновение её лицо снова стало непроницаемым, словно каменная маска.

Взглянув на тесты, она обнаружила девять отрицательных и один… положительный.

— Забавно, — сказал Кощей, вращая тест в пальцах. — И что теперь?

— Да блять… — девушка хлопнула себя по лбу. — Ну что, что… Может, пойду в больницу, выясню, что я бесплодна, мне снова начнут сочувствовать, а я, как всегда, буду играть роль несчастной девушки, которой так не повезло. Её голос звучал безразлично, словно она обсуждала чью-то чужую историю.

Подвал Универсалов пах сыростью и чем-то горьковато-сладким — смесью дешевого алкоголя и мужского пота. Я проснулась, валяясь на каком-то рваном диване, мышцы ныли после вчерашней пьянки. Вспомнила, как пыталась клеить Турбо — пацан, конечно, отмазывался, но я его всё-таки уволокла в каморку. Что было дальше — туманно, но чувство удовлетворения приятно покалывало внизу живота. Час бухалова после, и все по домам, а я — тут, на диване.

— Доброе утро, — раздался голос Кощея. Он сидел напротив, ухмыляясь. — Не думал, что ты действительно тут останешься.

Я лениво зевнула, кивнула и поднялась, потирая заспанные глаза. Подвал был полутёмным, единственным источником света служила тусклая лампочка под потолком. На стенах виднелись какие-то граффити, надписи, всё это было в мрачной стилистике группировки.

— Наши сейчас на трассе, с водил бабки дерут, — Кощей наблюдал за мной. — Знаешь, я впервые вижу тебя такой сонной, и что ты пытаешься хоть что-то сообразить.

Ещё один зевок. Я потянулась за сигаретами.

— Нет, — Кощей покачал головой. Я удивлённо выгнула бровь. — Пока ты к врачу не сходишь, курить и бухать — табу.

Девушка зло сощурила глаза.

— Повтори это ещё раз, — произнесла она с усмешкой, которая обещала бедственное продолжение.

— Я… — не успел он договорить, как мимо него пролетел нож, задев его щеку.

Он замер, разевая рот от неожиданности.

Вчера они сидели, пили, курили, и она казалась такой маленькой и беззащитной, всегда шутя и смеясь. Но сейчас, глядя на девушку, которая сидела напротив, он понял, что всё это — просто игра, фальшь, маска, пыль в глаза.

— Если скажешь что-то подобное хоть ещё раз, я прицелюсь прямо тебе в глотку, — в её голосе прозвучала угроза.

Она зло плюнула ему в ноги и, встав, вышла из комнаты.

* * *

Эва сидела в своей квартире, углублённая в мысли о том, что делать дальше. Случайно, но всё же она ушла из детдома. И этот токсикоз… Нервы натянулись до предела, и она всё чаще задумывалась о последствиях.

Чёрт, она просто хотела свободы, а теперь оказалась в ловушке, которую сама же и создала. Мысли кружились в голове, как осенние листья в ветреный день: что будет дальше? Как это всё могло случиться? Все мечты о новой жизни и планах с каждым днём становились всё более неясными.

— А может, реально пойти провериться?

Она закусила губу, колеблясь. Мысли о детдоме, о Валере, о токсикозе… Всё это давило.

— Ладно…

Она направилась в спальню, искать парик и поддельные документы. Найдя их, улыбнулась. Документы на имя Емы Стилс, ей 25 лет. На фотографии — девушка с русыми волосами и зелеными глазами. Не Эва.

Эва посмотрела в зеркало, затем взяла баллончик с краской для веснушек и побрызгала себе на лицо. Прихватив рюкзак с вещами и документами, она вышла из квартиры, затем из подъезда. Новая жизнь, новая личность, новые проблемы — всё это пугало и одновременно завораживало.

* * *

Ералаш вышел из квартиры и направился к остановке. Кирилл уже сидел в автобусе. Заметив за углом знакомую компанию, Ералаш помахал рукой, приглашая их.

К остановке подошла банда с улицы Хади Такташ. Ребята выглядели не очень приветливо, многие были одеты в спортивные костюмы, лица — серьезные, даже немного напряженные.

— Ты откуда будешь? — спросил один из парней, оценивающе осматривая Ералаша.

— Я с Универсалов… — успел сказать Ералаш, прежде чем его схватили и начали избивать. Кирилл тем временем спокойно уехал на автобусе. Кто знает, что бы было, если бы Эва не пошла на ту дискотеку…

Увидев, как целая толпа избивает парня, она подошла к ним. На ней была чёрная кожаная юбка с высокой посадкой, чёрные капроновые колготки и чёрные кожаные сапоги на высоком каблуке с длинными голенищами до колен. Чёрный кожаный топ и чёрная кожанка завершали образ. 

— Что тут происходит? — спросила девушка, откинув несколько прядей волос с лица. Её голос был спокоен, но в глазах читалась сталь.

— А ты ещё кто такая? — спросил один из парней, с любопытством осматривая её с головы до ног.

— О! — Она кровожадно улыбнулась, заметив, как избивают Ералаша. — Позвольте представиться, Чёрный Джокер.

— Что за бред? — Парень развернулся и замер, как вкопанный. Вид девушки, её уверенность и неожиданное имя явно его ошеломили.

— Я считаю до трёх, — её голос был ледяным, — если вы сейчас же не уберётесь, я прикончу вас всех.

Она зло посмотрела на банду. На её лице не было ни тени сомнения.

— Один…

Парни, словно ужаленные, бросились врассыпную, и через секунду их и след простыл.

Эва присела рядом с Ералашем.

— Эй… Ералаш, вставай, — она помогла ему подняться. — Ну что же, пара синяков, разбитая губа и нос… довольно сносно.

Подмигнув парню, она отвезла его на базу Универсалов, передала Кощею и ещё паре ребят, и уехала в ДК искать Кирилла.

Девушка неслась по опустевшим улицам Казани, её злость бурлила внутри. Она ненавидела предательство, а тут чуть не отправили на тот свет её друга.

Подъехав к ДК, она вышла из машины и вошла в здание. Пройдя к микрофону, девушка увидела, как диджей, заметив её, вырубил музыку.

— Внимание! Все сюда! — разнесся по залу холодный, злой голос Эвы.

Все присутствующие ошарашенно обернулись и уставились на девушку. Тишина повисла в воздухе, ожидание предстоящей бури навалилось на всех присутствующих.

— Сейчас я официально заявляю, что являюсь представителем и главой группировки Универсалов, — Эва сделала паузу, позволяя словам дойти до каждого. — А теперь, ребятки, любой, повторюсь, *любой*, кто найдёт чушпана по имени Кирилл, будет вознаграждён.

Зал зашумел. Перешёптывания, волнение, интерес — всё смешалось в один гул.

— У вас на всё про всё час, — добавила Эва, её голос не терпел возражений.

Она спустилась со сцены, расступающиеся люди расчищали ей дорогу. Кинув взгляд на своих ребят, Эва позвонила Кощею, чтобы тот приехал с остальными.

Дождавшись их, она пересказала историю, но не говорила, что собирается сделать.

— Так что, теперь ты его отшиешь? — неожиданно спросил Пальто.

— За такое? — Эва криво усмехнулась. — Я его сначала изобью до полусмерти, потом заставлю каждого, кто находится в этом зале, бить его и плевать ему в лицо… — Её улыбка стала ещё более жуткой. — А потом вышвырну туда, откуда его забрал автобус. А вот выживет он или нет — не мои проблемы.

Прошёл час. Тем, кто привёл Кирилла в ДК, оказался Жёлтый из Дома Бита.

— О, молодец, — Эва улыбнулась, улыбка была пугающе безумной. — А теперь шверни его сюда. — Она указала на центр зала. — Ну же, Вадим!

Мужчина напрягся, чувствуя, что попал в самую гущу событий. Перед ним стояла не просто девушка, а воплощение жестокой силы и бескомпромиссной мести.

Девушка, словно обезумевшая, обошла парня и встала за его спиной. Вадим держал Кирилла за капюшон, тот что-то мямлил, пытаясь оправдаться.

— Я дважды не повторяю, — глаза девушки потемнели, в них вспыхнул холодный огонь.

Мужчина бросил Кирилла на пол.

— Отлично! — Эва захлопала в ладоши. — Ну что ж… — Она с восхищением посмотрела на парня, валявшегося у её ног. — Да начнётся суд!!!

Улыбка девушки была пугающе спокойной, прежде чем она присела рядом с Кириллом.

— Думаешь, бросил Ералаша, и тебе всё так просто обойдётся?! — Она схватила его за волосы, заставляя встать на колени. — Знаешь, я терпеть не могу предательство!

Встав, Эва скомандовала:

— Держите его!

На её приказ отозвались Жёлтый и Адидас — странная, но эффективная парочка. Они подошли к Кириллу, готовые исполнять приказ своей новой, жестокой королевы.

— Терпеть не могу быть обманутой, — прошипела Эва, её голос был полон ледяной ненависти.

Зловеще улыбнувшись, она достала кастет и, надев его на правую руку, с размаху ударила Кирилла по лицу. Удар следовал за ударом: в живот, в лёгкие, в почки, в солнечное сплетение, снова в лицо…

Она избивала его около десяти минут. На лице Эвы не было ничего, кроме ненависти и презрения. Ещё один удар в живот, и Кирилл закашлялся кровью.

— А теперь всё внимание сюда! — Эва подняла руку, снимая кастет. — Мне плевать, девушка ты или парень, ты *должен* хотя бы раз ударить этого чушпана, и каждый должен плюнуть ему в лицо! — Её голос был холоден и беспощаден. — А ещё предупреждение: кто посмеет принять его в свою группировку — поплатится жизнью! Так всем и передайте.

Её слова повисли в воздухе, грозя смертью любому, кто осмелится ослушаться. Воздух был пропитан кровью и страхом.

Девушка развернулась и, сев на сцену, наблюдала, как Кирилла избивают и оплёвывают. Её лицо оставалось непроницаемым, словно она смотрела не на сцену насилия, а на какое-то скучное представление.

— Эва… — девушка повернулась и встретилась взглядом с Турбо. — Что случилось?

Парень осторожно обнял её.

— Ничего, просто наказала чушпана, — ответила Эва равнодушно. Её голос не выражал ни капли сожаления.

После того, как все избили и оплёвали Кирилла, в ДК приехала милиция. Началась паника, все бросились врассыпную. Эва отреагировала мгновенно и скрылась среди первых.

Несмотря на свои слова о том, что бросит Кирилла на дороге, она оставила его в ДК, где его топтали и игнорировали. Её «наказание» было не просто физическим избиением, а публичным унижением и демонстрацией абсолютной власти. Эва ушла, оставив Кирилла на произвол судьбы, в полной мере наслаждаясь своей победой и демонстрацией силы.

Эва спала, погрузившись в десятый сон, когда её разбудил звонок телефона. Потянувшись, она взяла трубку, не глядя на дисплей.

— Эва, привет, — послышался голос Турбо. — Нам тут надо обсудить то, что было вчера. Мы хотели к тебе заглянуть, ты не против?

Девушка села в кровати, потирая глаза.

— Нет, не против, приходите, — сонно ответила она.

Сбросив звонок и положив телефон на тумбочку, Эва направилась в ванную, а оттуда — на кухню. Она стояла у плиты, грея чайник для кофе. На ней были короткие чёрные шорты с высокой посадкой и топ того же цвета. Зевнув ещё раз, Эва снова потянулась.

Прозвучал звонок в дверь. Она пошла открывать, помахав рукой, приглашая гостей пройти за ней.

— Нихрена себе… — выдохнул Марат, оглядывая комнату.

— Ага, — Эва зевнула, подходя к высокой тумбе, которая доходила ей до плеч. Она открыла одну её половину. — Вы что-то будете?

Она окинула взглядом компанию, расположившуюся за столом. Только Турбо стоял в дверях. В комнате собрались Адидас и Марат, Зима, Турбо, Ералаш и Кощей.

— Нам чай, — сказал Адидас за всех.

— А мне кофе, — тихонько произнёс Турбо.

Он наблюдал за Эвой. Что-то в ней изменилось, но он пока не мог понять, что именно.

Тем временем Эва пыталась достать запасные кружки с верхней полки. Заметив это, Турбо подошёл к ней, прижавшись к её спине. Протянув руку, он достал семь кружек.

— Спасибо, — сказала Эва, посмотрев на Турбо. Остальные, возможно, и не заметили, но она закусила губу, когда он прижался к ней. Небольшое, почти незаметное движение, но говорившее о многом.

Эва налила всем чай, а себе и Турбо — кофе. Прикурив сигарету, она бросила пачку на стол.

— Мы хотели поговорить о том… — начал кто-то из присутствующих.

Девушка вздохнула, выпустив струю дыма.

— О том, почему я сказала, что являюсь главой вашей группировки? — Она улыбнулась, её глаза блеснули.

— И об этом тоже, — подтвердил Кощей.

— Вообще, о том, что поступило много просьб об объединении с нами, — добавил ещё кто-то.

Эва удивлённо приподняла бровь.

— Честно… вот честно, не скажу, что я прям сильно удивлена. Я всегда знала, что так рано или поздно произойдёт, но не думала, что так быстро.

Эва смотрела на парней, потягивая кофе.

— И что ты думаешь об этом? — спросил Адидас.

Остальные сидели, разглядывая квартиру девушки, но при этом внимательно слушали каждое её слово.

— Ну а что? — Эва задумчиво выпустила ещё одну струю дыма. — Это смотря, какая именно группировка.

— Хорошо, — задумался Кощей. — И всё же, с чего вдруг знаменитый Тёмный Джокер решила стать нашим главарем?

Он смотрел на девушку странно, с нескрываемым недоверием.

— Тебе что-то не устраивает, Кощей? — Эва ответила ему таким же странным взглядом. — Я же не сместила тебя с должности.

Она выжидающе смотрела на него, но ответа так и не получила.

— Через пару месяцев я уеду по кое-каким делам. За это время, что я здесь пробуду, мне нужно вытащить вашу… нашу группировку из этого дерьма, — заявила Эва, заметив, что парни собираются что-то сказать. — Даже не пытайтесь, я не скажу, зачем уезжаю.

— Ладно, — ответил за всех Зима. Его голос звучал немного обречённо, но в то же время и с оттенком понимания.

— Так… — Эва задумчиво откинулась на спинку стула и уставилась в потолок. — Так, Кощей, давай сразу, без прелюдий. У тебя ведь есть оружие?

Он заметно занервничал.

— …

— Не ври мне, — холодно сказала Эва.

Не успел он ответить, как девушка снова перебила его.

— Чтобы завтра оно лежало на моём столе, — указала она на кухонный стол. — Теперь слушаем, ребятки.

Она посмотрела на остальных.

— Сейчас я даю вам бабло. Двое из вас идут и покупают телевизор, кассетный видеомагнитофон и кассеты с фильмами и мультиками. — Она немного подумала. — Пойдут Кощей и Зима. — Задумчиво покрутив прядь волос, она продолжила. — А вы все остальные ищите место, где можно устроить видео-магазин.

Эва заметила странные взгляды парней.

— Короче, — она задумалась, — мы создадим бизнес. Будем крутить разные фильмы и мультики, а с человека будем брать по рублю.

Парни обдумали эту идею и довольно закивали. Эва отсчитала деньги Кощею и Зиме, а остальных отправила искать помещение. Сама же она направилась в больницу, где работала Наташа. Эта девушка была одной из немногих, с кем Эва общалась как обычный человек, а не как самый опасный преступник Казани.

— Привет! — сказала Эва, войдя в больницу и увидев Наташу возле регистратуры.

— Привет! — ответила Наташа.

Наташа притягивала Эву своей невинностью и добротой, которые та постоянно проявляла окружающим. Девушки начали обсуждать обыденные мелочи, которые для Наташи казались целой катастрофой, а для Эвы — просто шуткой. Их взгляды на жизнь сильно разнились, но это не мешало им общаться и дружить.

* * *

Эва спокойно шла по улицам Казани, не спеша обдумывая дальнейшие планы. Вдруг зазвонил телефон.

— Эва!! — раздался встревоженный голос Марата. — Наших побили!! А некоторые находятся в больнице!

Девушка резко остановилась. В груди сдавило, стало трудно дышать, ноги свело судорогой, в глазах появился страх. Она нахмурилась, резко вдохнула и выдохнула, приводя в порядок мысли и чувства.

— Кто именно попал в больницу? — спросила она, судорожно перебирая в голове возможные сценарии.

— Адидас, Пальто, — ответил Марат. Эва облегчённо выдохнула.

— Ты сейчас где?

Услышав адрес, она велела Марату оставаться на месте и ждать её. Подойдя к остановке, Эва села в автобус и отправилась к нему.

Девушка подошла к парню, обменялась с ним рукопожатием и встала напротив. Она закурила.

— Так что там произошло? — спросила она.

— Мы нашли помещение, договорились и начали там убираться, — начал рассказ парень. Девушка кивнула, выпустив струю дыма. — Потом, когда убрались, стали ждать Зиму и Кощея. Но решили сходить на каток. Я пошёл домой за кастетом для Адидаса. Идя туда, мы встретили группировку Хади Такташева. Завязалась драка, потом приехала полиция и всех разогнала. Адидас получил доской с гвоздями по ноге и теперь лежит в больнице, а у Пальто сотрясение.

— А ты почему к ним сразу не пошёл? — Эва сощурила глаза.

— Меня отец хотел отвести к тёте за то, что я в учителькы шапку забрал для Мами Андрея, — ответил парень.

Девушка выкинула окурок, заправила за ухо выбившуюся прядь волос и ответила:

— Ладно. — Она задумалась. — Сегодня в больницу не попадём, а вот завтра как раз. — Она закусила губу. — Иди помоги Кощею и Зиме установить телевизор и видеомагнитофон. А я пойду узнаю, в какой больнице наши лежат…

Я не спала всю ночь. Нашла больницу, где лежали пацаны. Как, оказалось, это та самая, где работает Наташка. Остаток ночи угробил на разборки с другими группировками — вся Казань кипит, как казан с борщом на костре. Ветер резал лицо, всё вокруг — сплошные серые каменные глыбы домов, да вывески полустёртые, заляпанные грязью. Типичный пейзаж наших спальных районов.

Встретилась с Маратом под утро. Ночь он провёл в Вовкином подвале — это я по его красным, опухшим глазам поняла. Даже слова не сказала. Видно, поплакал парень.

— Ты, болван! — рявкнула я, раздражённо откидывая волосы, которые постоянно лезли в глаза. — Почему не сказал, что тебе негде остаться?!

Зло сощурилась, глядя на парня, который виновато опустил голову.

— Я не подумал…

Фыркнула. Что тут ещё скажешь? Пошла дальше по тёмным, знакомым переулкам. Холодный ветер хлестал по лицу, но я этого даже не чувствовала. Только адреналин пульсировал в жилах.

— Доложили, что группировка Хади Такташева решила сегодня напасть и добить наших в больнице, — прошипела я себе под нос. — И ещё… одного из них ночью в палате побили.

Марат удивлённо посмотрел на меня. Ответила ему пренебрежительным взглядом — мол, и так много болтала. До больницы — ещё тот крюк. Решили сначала заскочить в видеосалон, посмотреть, как там дела. Рассвет еле-еле брезжил, в больницу в такую рань никто не ходит.

Зашли внутрь. Комната — просторный зал, куча стульев расставлены, а посредине — здоровенный телевизор, прислонённый к стене.

— Неплохо, — довольно кивнула я.

Только потом двинулись к больнице. Подходим — а она на замке. Вижу — парочка интернов возле входа стоят, дымят. Подхожу, прошу сигарету — и давай с ними болтать. Сначала спросила, почему больница закрыта, а потом — про их планы на будущее. Знаешь, с таких пацанов, любую информацию можно выведать. Главное — уметь слушать и задавать нужные вопросы.

Одним словом, я усыпляла их внимание, пока Марат пробирался в больницу через чёрный ход. Заметила, что он внутри — начала действовать. Слезу пустила, ляпнула про старшего и младшего братьев, сказала, что мне срочно в Москву надо, из Казани уезжаю, и что скоро их не увижу. Стажёры раскисли — пропустили.

Войдя, я помчалась по лестнице, ища Марата и остальных. Внизу услышала — бьётся стекло. Ещё быстрее побежала вверх. Первый… второй… третий… четвёртый этаж — пролетела как пуля. Поднимаюсь на пятый — вижу: пацан, бита в руках. Думать некогда. Хватаюсь за перила, переворачиваюсь, вишу вниз головой секунду-другую, потом — прыжок. Прямо на него. Адреналин — зашкаливает.

Винтовая лестница — прямая дорога на первый этаж. Адреналин шёл по венам, этажи мелькали перед глазами — считала их: четвёртый, третий… второй. Резко вытянула руки — успела! Хватаюсь за перила второго этажа, мягко приземляюсь, висну на перилах. Подтягиваюсь, перескакиваю через перила — и на ноги.

Поднимаю голову — Пальто, Марат, Турбо смотрят на меня с таким удивлением, что чуть не лопнули от шока. Пальто — с восхищением, а Турбо — с испугом. Улыбнулась, хлопнула Турбо по плечу и пошла по коридору. Парень хотел что-то сказать, но времени не было.

Нашли операционную. Адидасу уже сделали операцию, только перевязку не успели сделать. Увидев Наташу, я дернулась, потом выдохнула — вспомнила, что на встрече с ней носила парик.

Я с Турбо бежали впереди, Марат и Пальто везли Адидаса на носилках, а за нами — Наташка, тащит бинты, чтобы перевязать Вовку. Я — всех врагов кастетом, Турбо — всем, чем можно. Догнали врагов возле лифта. Я пропускаю парней и медсестру, сама беру огнетушитель — и вперёд! Разрядила его по врагам, Турбо добивает остальных.

— Наташа… — еле слышно, хрипловато, просит Вовка.

Улыбнулась про себя. Медсестра обработала рану и ушла, а мы — в лифт, вниз. Выходим — вижу «скорую».

— Туда! — рявкаю, подбегая к водителю, вырубаю его и вышвыриваю из машины. Сажусь за руль, Турбо рядом, сзади — Марат и Пальто.

Вижу маму Пальто. Скривилась. Эта женщина меня бесит.

Нажала на газ — машина рванула вперёд. Набрали скорость — слышу, за нами полиция едет. Резко развернулась, поехала им навстречу, в последний момент свернула в проулок и, петляя по улицам, начала сбивать их со следа.

* * *

Приехали, положили Вовку на диван в его подвале. Сижу, наблюдаю, как он просыпается. Потом Пальто признаётся — это он того чувака избил. Оказалось, он и доску с гвоздями Адидасу всадил. Фыркнула, раздражённо посмотрела на Андрея, но ничего не сказала — Турбо уже всё за меня сделал.

Когда Пальто ушёл, показала Валерке на выход — он всё понял и пошёл за мной. С Вовкой остались Зима и Марат. Марат догнал Пальто и пошёл к нему домой. Турбо молчал — он знал, чего я хочу, и не одна я этого хотела.

Парочка дошла до квартиры Эвы. Войдя, они сразу накинулись друг на друга. Несколько недель разлуки, постоянный стресс — всё это сказывалось. Эва была чертовски уставшей, и расслабиться могла только с Турбо.

С трудом дойдя до комнаты, они быстро начали раздевать друг друга, не дожидаясь. Когда оказались полностью обнаженными, парень толкнул девушку на кровать, а она в ответ потянула его за собой.

Турбо навис над ней, начал целовать и оставлять багровые метки на её теле. Эва расслабленно стонала, полностью погружаясь в момент.

Когда парень ето надоело он резко вошёл в девушку. та громко простонала и закатив глаза откинула голову отдаваясь полностью ощущениям.

Парень довольно улыбнулся и продолжил вдалбливать девушку в кровать.

Когда он кончил девушка перевернула его и обводя чертовски соблазнительниц пресс начала оставлять засоси паралельно насаживаясь на член парня..

Тот расслаблено запрокинув голову закативал глаза..

Когда ему надоели игри девушки он взял ее за бедра и резко усадил полностью на свой член..

Эва простонала..

Она двигалась а парень держа ее за бедра контролировал ее темп.

Когда он кончил в нее девушка слезла с члена парня и нагнувшись облизнув дружка парня начала его сосать..

Когда Зима с Вовой остались в подвале, а Марат и Андрей отправились к Пальто домой, Кащей, тем временем, занимался делами их бизнеса. После того, как он ушёл, в подвал пришли Марат и Пальто. Вместе с остальными они принялись за работу над плакатом: вставляли расценки, подбирали фильмы и мультики для показа. Айгуль была с Маратом — девочка всё-таки простила его за исчезновение на несколько дней.

Айгуль сидела внутри салона и принимала посетителей. Пальто ушёл домой, а Марат остался, встречая всех. Тут к нему подошли "старшие" из группировки "Хади Такташ". Марат завязал с ними разговор и уговорил зайти, посмотреть, что да как.

Когда они зашли, Айгуль объявила: "С каждого — рубль". Они переглянулись, но ничего не сказали. За ними вошёл Марат, встал в проходе и продолжил разговор.

Самый старший из группировки отправил одного из своих за деньгами. Тот, поняв намёк, схватил валявшуюся деревяшку и со всей силы треснул Марата по голове. После этого они забрали Айгуль вместе с кассетным видеомагнитофоном. Марат валялся на полу без сознания...

* * *

Девушка мирно спала в объятиях парня и видела прекрасные сны. Вдруг в квартиру врывается Марат. Он заскакивает в комнату и, увидев пару, на мгновение замирает от удивления. Но быстро справляется с первым шоком.

— Эва! — крикнул парень, пытаясь разбудить её. Но когда понял, что она не реагирует, снова крикнул: — Турбо! Он не решался подойти ближе и стоял в дверном проёме.

Тут он заметил, как девушка нахмурилась, а потом открыла глаза. Эва смотрела в дверной проём пустым взглядом, как будто не замечая Марата. Но когда она всё же его заметила, в удивлении выгнула бровь.

Тут Турбо зашевелился, открыл глаза и посмотрел на Марата.

— Что ты тут делаешь? — спросила Эва, прячась под одеяло.

— Эва, извини, у тебя дверь была открыта, — Марат показал на дверь, а затем, не дожидаясь, пока Эва его пошлёт, продолжил: — Вчера вечером "Хади Такташ" пришли в наш видеосалон. Один из них меня вырубил, а остальные забрали Айгуль и кассетный видеомагнитофон…

Марат был близок к слёзам.

— Ты, Марат, довбаеб! — девушка стукнула себя по лбу. — Выйди из комнаты, мы сейчас выйдем.

Марат кивнул и ушёл на кухню.

Эва откинула одеяло и надела первую попавшуюся одежду: чёрные лосины и серую футболку Турбо. Турбо, в свою очередь, надел чёрные спортивные штаны и вышел из комнаты. Девушка последовала за ним.

Они зашли на кухню. Эва вяло подошла к плите, поставила чайник и заварила себе кофе.

— Короче… — Она вздохнула и опустилась на стул. — Турбо, найди мне номер этой группировки, чтобы связаться с их главарем.

Турбо кивнул и пошёл в комнату, ища в записной книжке Эвы номер группировки. Марат сидел за столом, опустив голову на руки. Он переживал за Айгуль.

Эва видела это. Она вздохнула, встала, подошла к Марату и положила руку ему на плечо, привлекая внимание.

— Марат… — Девушка тяжело вздохнула. — Я сделаю всё возможное, чтобы вытащить Айгуль. — Она замялась. Ей было плевать на кассетный видеомагнитофон… Но она не могла видеть Марата в таком подавленном состоянии. Сама не понимала почему… — Марат, давай договоримся. — Парень посмотрел на неё, а она продолжила: — Если с Айгуль что-то случится, и она будет… ну, понимаешь… — Парень шокировано посмотрел на Эву, та быстро продолжила: — Послушай. Фух… короче, пока никто об этом не узнает, ты можешь быть с ней вместе. Но если про неё узнают… — Эва снова запнулась. — Короче, ты должен будешь её бросить.

Дальше Эва не продолжила — в комнату вернулся Турбо с номером телефона. Она начала набирать.

Приложив трубку к уху, Эва вздохнула и замерла в ожидании ответа. Дождалась довольно быстро.

— Позови к телефону Раджу, — в голосе послышались стальные нотки и бесчувственность.

— Я слушаю, — ответил мужчина холодным голосом.

— Это Чёрный Джокер, — Эва говорила, чувствуя, как мужчина на другом конце молчит, просто дыша в трубку.

— Так это правда… — послышался ответ на её представление.

— Да, это правда, — она выдержала паузу, а затем продолжила: — Мне нужна встреча, чтобы получить обратно девчонку.

В голосе снова прозвучал металл.

— Хорошо, — легко согласился мужчина. — Через два часа на площади.

— Хорошо, — девушка отключилась.

— Так, слушаем сюда, шпана! — Она посмотрела на парней. — Сейчас вы, двое, пиздуете на базу! — Эва угрожающе посмотрела на них. — И не дай бог я узнаю или увижу, что вы пошли за мной! — Она кровожадно улыбнулась.

Парни переглянулись, но ничего не сказали. Одевшись, они ушли.

Эва осталась одна. Она заварила себе кофе и начала пить его, обдумывая план действий.

* * *

Девушка вышла из подъезда. Она села в свою машину, чёрный "Eagle Talon". Вздохнув, завела двигатель и, нажав на педаль газа, поехала на место встречи.

Приехав, она увидела всего одну машину — белый «Жигуль». «Обычный», — подумала девушка. В машине сидело пятеро человек. Дверцы открылись, и люди вышли.

Девушка вздохнула и вышла из своей машины.

На ней были чёрные штаны, чёрная спортивная куртка, под которой виднелся белый топ (куртка была застёгнута лишь наполовину). На ногах — любимые белые кроссовки. Волосы собраны в высокий хвост…

Она направилась к группе парней.

— Миледи! — крикнул кто-то из пятерых. — Не боитесь, что мы с вами чего-нибудь сделаем? — Он пошло ухмыльнулся.

Девушка раздражённо скрестила руки на груди, облокотилась о машину и смотрела на группу людей.

— Где девчонка? — спросила она, не проявляя никаких эмоций.

— Она на базе, — ответил их глава, Раджу.

— Забавно… — Она зловеще улыбнулась. — Думали, что я не замечу, что вы притащили сюда целую толпу??? — Она рассмеялась. — Боитесь какой-то девчонки!!! — Она посмотрела на всю группу.

— Даю вам шанс, — сделала паузу, — либо вы сейчас тащите сюда девчонку… либо ваша группировка идёт в преисподнюю.

— Ты! — выкрикнул один из группы и махнул рукой. — Одна, а нас несколько десятков!!! — Из разных углов начали появляться все участники группировки — и дети, и взрослые…

Девушка рассмеялась…

— Даю вам шанс, — пауза, — либо вы сейчас тащите сюда девчонку… либо ваша группировка пойдёт в преисподнюю.

— Ты! — выкрикнул один из группы и махнул рукой. — Одна, а нас несколько десятков!!! — Из разных углов начали появляться все участники группировки — и дети, и взрослые…

Девушка рассмеялась. Она не сделала ни шагу, стояла и наблюдала за всеми. Ждала… И вот дождалась. Один из пятерки подошёл к ней, прикоснулся ладонью к лицу, приблизился и прошептал ей прямо в губы:

— У меня тоже есть к тебе предложение… — Он медленно провёл рукой по её щеке. Девушка невольно скривилась. — Ты переходишь в нашу группировку, а мы отпустим ту девчонку.

Эва мило улыбнулась… Но в следующую секунду она схватила парня за руку, резко вывернула её за спину и так сильно заломила, что он не сдержался и заорал во весь голос.

… Девушка с наслаждением слушала этот крик. Она отбросила парня на землю подальше от себя. После этого движения все, как с цепи сорвались, бросились на Эву.

Эва собралась и приняла боевую стойку. Первых пятерых она просто вырубила с одного удара кулака, параллельно отбрасывая других ногами. Увидев, что её окружают, она разбежалась и побежала к их машине, попутно отвечая ударами. Добежав, она сделала сальто вперёд и запрыгнула на крышу. Все в изумлении смотрели на неё.

Девушка оценила обстановку: оставшихся было намного больше, и вырубившие ею несколько человек практически не изменили ситуацию. Она вздохнула. Перед боем она взяла с собой пару ножей, пистолет и запасные пули. Но пистолет она хотела использовать в крайнем случае.

Боковым зрением она заметила, как кто-то метнул в неё нож. Эва автоматически увернулась, едва не свалившись с крыши машины, так как идиоты начали её раскачивать. Она соскочила с машины и побежала к их главарю.

Подбежав, она с размаху ударила главаря в лицо, затем в живот, плечо, колено, и ещё раз в плечо. Она услышала звук заряжающегося оружия и выстрел. Пуля прошла мимо, задев лишь плечо. Эта шальная пуля настигла какого-то неудачника, попав ему в плечо.

Девушка зашипела, но продолжила отбиваться и уворачиваться от пуль. Оружие она не доставала, и делать этого не собиралась. Она полностью наслаждалась этим моментом, наслаждалась болью от раны на плече. Но когда очередная пуля пролетела мимо, её охватил страх. Она замешкалась, и этого хватило, чтобы враги схватили её за волосы и поставили на колени перед их главарём.

Девушка зло смотрела на мужчину, стоявшего перед ней и державшегося за ушибленные места.

— Я довольно сильно удивлён, — сказал он, глядя на неё. — Прошло уже около часа, как мы тут с тобой дерёмся, и ты даже ни разу не вскрикнула, когда в тебя попали пули или удары…

Девушка зло собралась. Не выдержав, рывком отбросила от себя мужчин, державших её на коленях.

Ночной город дышал холодом и преступлением. Неон высвечивал заснеженные улицы, превращая их в сцену из дешевого боевика. Я достала ножи, швырнув их на асфальт — бесполезная демонстрация силы. Зато пистолет, холодный и тяжелый в руке, внушал куда больше уверенности.

— Знаешь… — направила я ствол на главаря, — про меня много чего говорят. В том числе, что у меня всегда есть туз в рукаве.

Я ждала. Пуля, выпущенная мной, нашла цель — парня, стоявшего рядом с боссом. Кровь растеклась по снегу, словно алая зловещая лужа.

— Сейчас ты отправляешь одного из этих, — я кивнула на оставшихся головорезов, — и они ведут сюда Айгуль. — Мой взгляд не отрывался от его глаз. — Если ты не выполнишь мою «просьбу», твоя группировка исчезнет с лица земли сегодня ночью.

Я зло усмехнулась. Холодный металл пистолета приятно давил на ладонь. Это был мой аргумент. И он сработал.

Мужчина, бледный как полотно, кивнул. Один из его людей, напуганный до смерти, отправился на выполнение приказа.

Прошёл час. Я всё так же стояла, молча наблюдая за происходящим, держа главаря на мушке. Пистолет стал лёгким, как перышко. Когда Айгуль наконец-то привели, её вид был ужасен. Она была вся в синяках.

Я взбесилась. Быстро посадив Айгуль в машину, я подошла к главарю. Два выстрела в голову, ещё парочка в тело — и всё, что оставалось от его банды, — это разбегающиеся в ужасе крысы.

Села за руль, завела двигатель. Город, только что казавшийся враждебным и опасным, теперь казался обычным, повседневным. Я уехала. Дело было сделано.

Когда они подъехали, Эва почувствовала, как волнение сжимает её сердце. Она вышла из машины и, обойдя её сзади, открыла дверь, помогая Айгуль выбраться. Девушка была белой, как простыня, и Эва понимала, что она чувствует, ведь сама прошла через подобное.

После своего первого убийства, когда она расправилась с теми, кто изнасиловал её, тоже чувствовала себя опустошенной. Теперь Эва могла лишь поддержать Айгуль.

Они поднялись на лифте до последнего этажа и вошли в её квартиру.

— В душ, — приказала ей Эва. — Я сделаю чай с ромашкой, а себе кофе.

Когда Айгуль вышла из душа, она была одета в вещи Эвы, которые та дала ей перед тем, как девушка вошла в ванную.

— Садись, — сказала Эва, глядя на неё. На лице Айгуль ещё читались следы волнения, а глаза были красными от слёз. Девушка села на стул.

— Попей, легче будет. — Эва кивнула на кружку с горячим чаем.

Айгуль взяла кружку, её руки дрожали.

Эва уселась за стол, потягивая кофе. На её одежде были видны следы от ножей и пуль, а на руках — кровь: немного её, а немного её врагов.

— Послушай, Айгуль… — сказала Эва, раздражённо ставя чашку на стол. — Для начала спрошу: ты действительно любишь Марата?

Вопрос был прямо в глаза, и Эва не могла сдержать любопытства.

Айгуль в шоке уставилась на Эву. Она ожидала любых вопросов, от запрета приближаться к Марату до подробного расспроса о случившемся, но не этого.

— Я… — Она снова подняла глаза на Эву. Та мило улыбнулась, словно подбадривая: «Смелее». — Да, я его люблю.

Эва улыбнулась в ответ.

— Значит, слушаем сюда и запоминаем, — сказала она, беря кружку с кофе. — Во-первых, для родителей ты была у меня в гостях. Я тебя потом до дома провожу, чтобы были доказательства. А если спросят, скажешь, что мы, когда пили воду, пролили её на твою одежду, вот она и испачкалась, и мы пошли ко мне, так как мой дом был ближе, чем твой. — Эва сделала глоток кофе, с удовольствием прикрыв глаза, но тут же продолжила: — Для ребят — тебя родители забрали. С тобой ничего не сделали. А если начнут обвинять, спросишь: «А где доказательства?» Если, например, на меня скажут такое, они тоже поверят на слово?

Айгуль с удивлением кивнула.

— Прежде чем спросишь, скажу: я делаю это только из-за Марата. Я не хочу, чтобы он страдал.

Они ещё немного посидели, общаясь о всякой ерунде, чтобы успокоиться. Потом Эва проводила Айгуль домой, чтобы та успела подготовить версию для родителей. Но перед этим, естественно, Эва приняла душ, обработала раны и переоделась в чистую одежду. Чтобы ей точно поверили.

Выходные… Лежу в кровати, валяюсь, вылезать не хочется. Но тут стук в дверь. Раздражение. В последнее время ко мне постоянно кто-то ломится, когда я хочу отдохнуть.

Открываю дверь и, скривившись от боли в плече, смотрю на незваного гостя. Турбо, как всегда. Вздыхаю и пропускаю его в коридор, тут же закрывая дверь на засов. Замок щелкает, и меня прижимают к стене, целуют. Отвечаю на поцелуй — ну, досада, чего уж там. Но через пару секунд отталкиваю парня.

— Турбо… — вздыхаю с тоской. — Нет…

Он тоже вздыхает, кивает.

— Гости?

Краснею, киваю.

На кухне варим кофе. Сидим, болтаем часа полтора о всякой ерунде. Турбо замечает, что я за всё это время ни разу не закурила. Благодарит всех богов на свете, что я, наконец, бросила эту пагубную привычку, хотя раньше курила как паровоз.

Проходит ещё час, второй… Сидим, разговариваем. Звонок в дверь. Кто-то пришёл. Сердце ёкает. Чувствую, что сегодня будет жарко. Надеюсь, это не те ребята, о которых я сегодня утром думала. Чёрт, и кофе ещё не допит. Быстро допиваю остатки, кидаю взгляд на Турбо — он напряжён. Похоже, он тоже кое-что подозревает. Эта ситуация пахнет жжёной резиной и перегаром. Пацаны явно что-то замутили.

Встаю и иду к двери. Открываю — на пороге стоит Андрей с маленькой девочкой, закутанной в какое-то старенькое пальто. Поднимаю бровь — удивлена. Андрей с грустью проходит в коридор, ставит девочку на ноги. Киваю Турбо, и тот ведёт малышку знакомиться с игрушками.

Андрей рассказывает, что его мать сошла с ума из-за шапки… Шапки, которую, как оказалось, Марат сорвал с головы учительницы английского. В моей голове всё встаёт на свои места. Из-за этой чёртовой шапки Марата чуть не отправили к какой-то тётке, он еле успел сбежать. А у Андрея из-за той же шапки мама в психушке…

Вздыхаю и иду к Юле (так зовут девочку). Сама не знаю почему, но она мне понравилась. Играю с ней, рассказываю истории. Когда Юля засыпает (а на часах уже вечер), иду на кухню к парням. Они всё это время сидели и болтали. Конечно, они ещё успели смотаться в штаб, купить новый видеомагнитофон для нашего бизнеса и поручить некоторым пацанам начать работу в салоне красоты. Теперь всё. Наконец-то я могу спокойно посидеть и расслабиться.

— Она уснула, — сказала я, садясь за стол.

Турбо посмотрел на меня по-новому. Оказывается, я очень люблю детей. Улыбается. Пальто сидит, понуро ковыряя вилкой картошку в тарелке.

— Пальто, — говорю, поднимая голову. — Сегодня ты остаёшься у меня, и следующие дни тоже. Потом посмотрим, — добавляю, видя, что Андрей хочет что-то сказать.

Прошла неделя. Адидас выздоровел и начал подкатывать к Наташе, пытаясь привлечь её внимание. Я этому рада. За это время Кащей и я заключили несколько выгодных договоров с разными группировками, среди которых оказался и жёлтый кузен Наташи. Пальто с сестрой поселились у меня. Марат проводит всё больше времени с Айгуль. Девчонка умная, ничего не выдает о том, что с ней произошло. Всё идёт своим чередом. Похоже, что дела налаживаются.

Турбо всё ещё радовался тому, что я бросила курить, но не знал, надолго ли это. Казалось, всё начало налаживаться. Я с облегчением вздохнула, поняв, что группировка «Универсали» не исчезнет. Начала искать подходящий город и квартиру. Хотела уехать — это было решено окончательно. Одним вечером сказала об этом Турбо. После чего мы, естественно, поругались. Я не придала этому значения. Знаю, что Турбо, со своим вспыльчивым характером, так и отреагирует. Спокойно собрала вещи, оставила деньги и записку, и ушла. В записке написала, что вынуждена уехать по личным обстоятельствам. Пальто тоже оставила деньги и объяснила, что договорилась с Кащеем: он будет давать ему небольшой процент от дел, и они могут остаться жить в моей квартире. Всё. Новая жизнь начинается.

Девять месяцев тянулись бесконечно долго, словно десятилетия. Я успешно нашла квартиру и подходящую больницу. Поскольку меня разыскивала полиция, пришлось сменить имя и фамилию. Из Эвы я превратилась в Ему. Немного поработав над своим возрастом, теперь я была двадцатилетней женщиной, овдовевшей пару недель назад. Внешность я не меняла — мой фоторобот оказался настолько неудачным, что меня никто не узнал. Спокойно встала на медицинский учёт. Врачи были в шоке: по моим медицинским данным я не могла иметь детей, а анализы ясно указывали на беременность. Когда я впервые обратилась к врачам в Казани, сама была в шоке. Но из трёх зол выбрала наименьшее: решила рожать, но ребёнка отдать в приют.

В Казани всё было бы гораздо хуже. Сначала казалось, что всё идёт нормально, но потом всё пошло наперекосяк.

Турбо забрали в армию. Адидас слинял из группировки. Марат совсем с катушек слетел — драки, ссоры, постоянный негатив. Кащей тащил всё на себе, но в итоге тоже не выдержал и смылся. На его место встал Жёлтый. Тот изо всех сил пытался вернуть Адидаса, но Наташа была категорически против, так что Адидас и не возвращался. А Турбо… Перед армией он не раз напивался в хлам, жалея о ссоре со мной. Мне же пришлось работать, чтобы хоть немного заработать. Я не знала, что делать дальше после родов. Сначала думала вернуться в Казань, но теперь уже сомневалась.

Прошёл почти год. Я благополучно родила девочку. Назвала её Владой. Но, как и планировала, отдала её в приёмную семью. Перед тем, как отдать, всё тщательно проверила, изучила досье. Это оказалась довольно обеспеченная семья. Муж с женой — под сорок, сами завести ребёнка не могли, поэтому и решились на усыновление. Я выжала из них обещание, что они будут заботиться о моей Владе, как о родной. Взгляд у них был… серьёзный. Не то, чтобы радостный, но и не злой. Они выглядели… достойными. Богатыми, но не вычурными. Простые, добропорядочные люди, уставшие от одиночества и мечтающие о семье. Это всё, что я могла для неё сделать. Сердце разрывалось от боли, но я знала — это лучшее решение. Лучше, чем Казань с её грязью, опасностью и постоянным напряжением. Там Владе не выжить.

Когда я шла из роддома, с пустым сердцем и тяжёлой душой, всё вокруг казалось серым, тусклым. Даже яркие вывески магазинов не могли прорваться через этот серый туман тоски. Зато потом, когда я уже сидела в поезде, уезжая, мир постепенно начал расцветать. Солнце пробивалось сквозь облака, окрашивая всё в тёплые оттенки. Я смотрела в окно, думая о Владе, о её будущем, представляя, как она бегает по зелёному лугу, смеётся, играет.  И тогда я поняла. Что всё будет хорошо. Что я сделала правильный выбор. Для неё. Для себя.

Турбо провёл весь год в армии. Сначала — военная подготовка, потом — служба. За это время он сильно изменился — стал физически сильнее, вырос морально. Переосмыслил свою жизнь и понял, что без меня ему не жить.

Группировка «Универсали» процветала и развивалась с невероятной скоростью. Жёлтый запустил ещё несколько прибыльных бизнесов. Адидаса он так и не смог вернуть, но был рад, что тот женился на Наташе. Марата выгнали. Андрей жил с полицейской. Хотя она и запрещала ему ходить на сходки, он всё равно иногда появлялся. Кащей вернулся, но только как советник. К удивлению всех, он бросил пить.

Когда меня наконец выписали из больницы, мне потребовалось ещё месяца два, чтобы привести себя в форму. Один только обвисший живот чего стоил — ходить мешал! Но вот я снова в строю. Решила позвонить Жёлтому, узнать, как дела. Он ответил сразу же.

— Ало? — хриплый голос. Похоже, я его разбудила.

— Это Эмма Хослер, — ровным голосом ответила я. Перед отъездом я договорилась с Жёлтым, что он будет меня информировать. Я услышала, как он поднялся, что-то сказал сидящим рядом ребятам и отошёл. В трубке зашумел ветер.

— Слушаю, — наконец произнёс он.

Я вздохнула.

— Что у вас происходит? — прикрыла глаза, стараясь уловить все детали. Рассказ о Марате, его выходках, о Пальто, о свадьбе Адидаса и Наташи, о Кащее… Самым сильным ударом оказалась новость о том, что Турбо уже год служит в армии.

Нервно сглотнула.

— Ясно… — выдохнула, чувствуя, как сильно хочется закурить.

— Ты вообще собираешься возвращаться? — Вадим знал причину моего отъезда.

— Не знаю, Вадим… — тяжело вздохнула. — Может, приеду, но это не точно… — немного помолчав, спросила: — А когда Турбо возвращается?

С замиранием сердца я слушала дату возвращения Турбо. Оказалось, он вернётся через неделю.

— Ладно, — ответила я, голос звучал неуверенно. Неясно было, говорила я о том, что услышала, или о том, что вернусь.

Вадим ничего не сказал, просто кивнул и отключился. Я выдохнула и, бросив телефон на диван, рухнула рядом. После родов мне было очень тяжело — это мягко сказано. Если во время беременности я стала необычайно мягкой и доброй (даже на кровь смотреть не могла без слёз), то после родов жестокость во мне только нарастала. Я не знала, стоит ли возвращаться. Но, вспомнив всё, что мы пережили с Турбо, решение пришло само собой. И я пошла собирать чемодан.

Девушка вздохнула и вошла в вагон поезда. Она решила вернуться в Казань. Ей ещё не было ясно, как будет вести себя с Турбо, и вообще, она не знала, что ей делать. Запуталась в своих мыслях и чувствах.

Нервно вздохнув, Эма устроилась в купе и закрыла дверь, чтобы никто не трогал её. За этот год её так и не нашли, хотя её фоторобот до сих пор висел на каждом столбе. Эма вздохнула и, доставая зеркало, посмотрела на своё отражение.

Внешность изменилась. Черты её лица стали ещё более худыми, и не только лицо — всё тело выглядило всё более тонким. Из-за этого её формы казались ещё более соблазнительными, чем раньше. Губы немного пухлее, а цвет волос стал насыщеннее. По законам природы он должен был потускнеть, но, на удивление, выглядело гораздо ярче. Только глаза остались прежними — наполненными тревогой и надеждой.

Эма изучала себя в зеркале, жажда перемен и страх перемешивались внутри неё. Она знала, что вскоре встретит Турбо, и сердце забилось быстрее от ожидания.

Когда поезд остановился, девушка встала, забрала чемоданы и вышла на перрон. Вдохнула полной грудью, расслабленно закрыла глаза… и тут услышала своё имя.

— Эмма!

Она обернулась и увидела Адидаса, Жёлтого и Наташу. Улыбнулась им в ответ. Мужчины подошли, взяли её чемоданы, а Наташа обняла. После обмена рукопожатиями с парнями к ним приблизился полицейский. Эмма спокойно смотрела на него, ничем не выдавая своего волнения.

— Девушка, добрый день, — обратился сотрудник полиции. — Не могли бы вы показать ваши документы?

Эмма кивнула и протянула ему фальшивые документы.

— С какой целью вы сюда приехали?

Эмма улыбнулась. Её сердце колотилось, но лицо оставалось спокойным, почти бесстрастным. Она была готова к этому вопросу. И знала, что скажет.

— Сюда я вернулась, — вздохнула она. — Год назад умер мой супруг, Валера. — Лица Жёлтого и Адидаса вытянулись. — Когда он умер, я уехала в Москву. А сейчас решила вернуться, — девушка с грустью посмотрела на сотрудника полиции.

Милиционер кивнул и вернул ей документы.

— Приношу свои извинения, — он помолчал, а затем произнёс: — Просто мы разыскиваем преступницу Еву Хослер. Вы на неё издалека похожи. Но вблизи… совершенно разные.

Эмма кивнула, и полицейский ушёл. Как только он скрылся за углом, Эмма рассмеялась.

— Ха-ха-ха! — Она вздохнула. — Вот идиоты! — Вытерла выступившие слёзы. — Думали, меня так просто поймать?! — Снова рассмеялась.

Успокоившись, они дружной компанией отправились на остановку, чтобы отвезти вещи Эммы, а затем — на базу.

**

Когда девушка вошла в кофейню, ставшую базой «Универсалов», она остолбенела. Перед ней стоял Валера, Турбо, собственной персоной. Она не понимала, как такое возможно, ведь он должен был вернуться только через неделю.

Вздохнув, девушка, оправившись от первого шока, увидела ещё кое-что. Возле Турбо стояла какая-то девица, поразительно похожая на Эмму. Отличие было лишь в цвете глаз, да и Эмма за прошедший год немного изменилась, а эта… была похожа не на Эмму, а на Еву.

Эмма вздохнула. С презрением посмотрела на «девушку», которая висела на руке Турбо. Затем перевела взгляд на самого парня. Тот с любопытством смотрел на неё. Он ожидал от неё чего угодно, но только не безразличия.

С совершенно бесстрастным видом Эмма прошла вглубь кафе, села за один из столиков и поманила к себе старших бандитов. Среди них были и Турбо, и… та девица.

— Ну что, шпана… — начала Эмма, но её перебила та самая девица.

— Да как ты смеешь обзывать старших самой опасной группировки «шпаной»?! — При этих словах Эмма поморщилась.

— Да кто ты такая вообще?! — спросила "Ева", с ухмылкой глядя на Турбо. Эможидала, что он её остановит, но тот лишь сидел, молчаливо разрешая ей действовать: «Делай, что хочешь. Она меня уже достала».

— Ты грязная шлюха!!! — выкрикнула "Ева"

Закрыв на мгновение глаза, она резко схватила девушку за шею и притянула к себе лицом к лицу.

— Так, ну что тут у нас? — Эмма с ухмылкой начала рассматривать девушку. — Очередная блондинка. — С усмешкой посмотрела на Турбо, прекрасно зная, что тот терпеть не может блондинок. — Блондинка, перекрасившаяся в рыжий. — Она продолжила изучать девушку. — Лифчик с пушапом, в принципе, как и всё нижнее бельё. — Скользнула взглядом по телу. — Очевидно, что талию пару часов назад втягивали корсетом.

Немного ослабив хватку, чтобы та смогла ответить, Эмма спросила с раздражением:

— Так кто ты такая?! — и, не дожидаясь ответа, отбросила девушку на пол.

— Так кем ты так старательно пыталась притвориться? — спросила Эмма.

Девушка, лежащая на полу, испуганно посмотрела на неё.

— Чёрный Джокер, — ответила она. Эмма с ухмылкой присела перед ней. — Вот мне интересно, как можно притворяться человеком, о котором ты ничего не знаешь? — притворно задумалась она.

Затем встала.

— Даю тебе шанс свалить и больше никогда не появляться здесь. Ни-ко-гда.

Девушка вскочила и, не теряя времени, выбежала из кофейни.

Эмма вздохнула, наклонила голову и закрыла глаза. Но уже через секунду направилась к столу.

— Ну так что тут происходило? — спросила Эмма, садясь за стол и опустошая бокал рома, стоявший там.

— Ничего интересного, — неожиданно ответил Турбо, подходя к Эмме. Наклонившись, он шепнул ей на ухо: — Мы целый год не виделись, и за этот год я бесчисленное количество раз хотел помириться с тобой.

Эмма снова закрыла глаза, тяжело вздохнула и еле заметно кивнула. Турбо заметил этот жест, поднял девушку на руки и понёс к машине.

Посадив Эмму на переднее сиденье, он сел за руль и завёл машину. Эмма с интересом наблюдала за ним.

— Турбо… — прошептала она, и это больше походило на стон, чем на шепот.

Парень ещё сильнее напрягся.

— Так… — вздохнула Эмма, глядя на него, но стараясь не встречаться с ним взглядом. — Попал на войну?

— Да, — шумно выдохнул Турбо. — А ты что делала на протяжении этого года?

Эмма саркастично вздохнула.

— Много чего, — сказала она, пожав плечами, а затем начала наклоняться к его штанам. — Но единственное, чем я не занималась весь этот год, так это сексом…

Турбо удивлённо посмотрел на неё, затем, от неожиданности, сдавленно простонал и сильнее сжал руль.

Я всеже отстранилась.

Вздохнув я понимаю что мне жарко..

Едем по городу, на улице уже темнеет. Красиво, ночной город, прохладный ветер... Дурман. Глядя на тебя, мысли начинаются путаться. Отвожу взгляд в окошко машины, задаю отвлекающий вопросы... Не срабатывает. Вновь смотрю на тебя. Скольжу взглядом по твоим губам, глазам, шее... ключицы, ох, стоп мысли! Сжимаю ножки, и задаю вопросы,

— Долго еще? Такое ощущение, что часа три едим...- тихо вздыхаю, спускаю окошко, в машине становится все жарче, — Ну?

— Вот не терпеливая, ты, когда в поезде была, тоже вопросами мучила всех? — бросаешь свой взгляд на меня, и начинаешь тихонько тормозить, — Скоро уже будем дома, терпи, малышка.

Остановился, пошёл покупать сок в дальний магазин, чёрт, безумно жарко, перебираюсь на заднее сидение, роюсь в сумке что так и не успела оставить дома, вот оно, платье! Смотрю в окно, тебя вроде нет, снимаю с себя джинсы, расстёгиваю рубашку, думая про себя " хоть бы задержался ", но, дверь открывается и прям на меня, падает пакет, вследствие чего я тихо ойкаю. Заглянув в машину, ты, усмехнувшись, спокойно садишься рядом со мной.

— Так... я просто хочу переодеться, — смотрю на тебя огромными глазами, и закрываю руками свою грудь. Но, это тебя не остановило. Сев уже ближе, ладонью проводишь по моей спинке, вынуждая меня невольно выгнуться. Чёрт... Такая горячая, несильно хватая за талию, притягиваешь к себе, и резким поцелуем набрасываешься на мои губы. Ох.. вкусно, затягиваешь поцелуй, нежно покусывая мои губки, закрыв глаза более напористо целую. Люблю грубые поцелуи. Одним движением пальцев освобождаешь меня от бюстгальтера, дуновение ветерка, заставляет груди постанывать, и превращать мои сосочки в твёрдые вишенки... Ложу свою ладошку на твой пах, и пытаюсь, не спеша водить пальчиками на ткани, иногда нажимая подушечками пальцев на головку члена. О да…впиваешься ногтями в мою кожу, но на минуту меня отпускай, быстро высвобождаешься от майки и стягиваешь с себя шорты вместе с трусами. Ты совсем голый, ох... быстро слишком быстро, но ты не даешь думать и укладываешь меня на свои коленки животиком, ладонью, резко шлепаешь меня по попе, заставляя вскрикнуть, отшлепав, касаешься большим пальцем моей промежности... Сквозь ткань трусиков, чувствуется, как я возбуждена, не сильно надавливаешь на ткань, ещё... секунда, и трусики сорваны. Пальцами резко проникаешь внутрь, заставляя невольно простонать. Лаская меня, все глубже и быстрее тихо рычишь.

Стон… еще.… Да, мука сладкая, резко разворачиваешь меня и оказываешься между моих ножик, играючи, водишь своим членом между половых губок. Резкий толчок. Сразу и целиком и полностью входишь в меня… Черт.… Снова стон.

Стоны мои, твои, обжигающие дыхание, в салоне не выносимо жарко!

Кожаная обувка сидения невольно издает скрипучие звуки, мимо проходящие люди наблюдают как машина тихонько качается в стороны… плевать!

Наши тела сплетаются в нечто дикое и страстное, словно пламя огонь, ты оставляешь засосы, грубые синяки на бедрах, взамен я оставляю, отметены на твоей спинке…

Глубже… Темп стал буквально бешеный, дыхание сбивается, обхватываю тебя сильнее ножками… Целую, целую… Крик твоего имени смешивается с моим стоном!...

Да... Да.… Да.… Чувствую, как твоя горячая жидкость наполнила мое лоно полостью, как ты тихо и и со стоном произносишь мое имя… Движение твоих бедер продолжается и медленно утихает…

Тишина, дышим в такт, пытаясь успокоить дыхание. Ты чуть приподнимешься и заглядываешь в мои глаза, приблизившись к моим губам, тихо проговариваешь,

— Добро пожаловать домой, моя малышка…

С горем пополам пара добралась до дома, а точнее квартири Эми.

Я сижу за столом на кухне, думаю о своем, любуясь тобой, как ты занята готовкой чего-то «уже и не помню, что именно ты хотела приготовить» я жадно скольжу по тебе взглядом, начиная с твоих чудных ножек прямиком вверх до твоей аппетитной попки. Мое воображение прилично разыгралось, я начал представлять, как я грубо овладеваю тобой, прижимая тебя к плите, потом уложив тебя спиной на столик, раздвигаю твои ножки и тут же погружаю в тебя свой член…

Меня тут же довели эти мысли до последней сдерживающей границы, которая тут же пала под натиском этого желания. Я встал и подошел к тебе, мои руки крепко обвили тебя. Ты ощутила мое дыхание на своей шее, и касание моих рук, которые уже во всю скользили по твоему желанному телу, сжимая твою грудь, и проникая в твои уже мокрые трусики, где я игрался пальчиками с твоей влажной, сладкой киской, мысли о которой меня и довели до этого состояния. Я жадно касаюсь губами твоей пульсирующей шейки начинаю жадно впиваться в нее, ты прижалась крепче ко мне, наклоняя немного свою голову в сторону, тем самым открывая больше пространства моим жадным, страстным поцелуям. Чувствую, как ты трешься своей попкой о мой уже каменный член. Ты, улыбнувшись, поворачиваешь ко мне свою голову и, поймав мои губы мы сплетаемся в жадном, полном страсти поцелуе, я не могу, да и не хочу останавливаться, я хочу тебя все больше и больше. Я еле отрываюсь от твоих пылких, сахарных губ, и с легкой хитрой ухмылкой показываю своим взглядом чего я хочу. Ты улыбнулась и повернулась ко мне полностью, твоя рука упала на мою ширинку и чуть сжав мой член через штаны ты начала немного поглаживать его. Смотрю в твои глаза и через мгновенье мы снова сплетаемся в страстном поцелуе. Мы начинаем снимать друг с друга одежду, я стянул с тебя твою майку, а ты с меня рубашку, от моих губ ты заскользила поцелуями по моему телу прямиком вниз постепенно вставая на колени, и вот я смотрю на тебя сверху вниз ухмыляясь показывая свою власть над тобой. Моя рука коснулась твоего затылка, я зарылся немного в твои волосы и начал прижимать тебя к ширинке личиком, ты лишь смотришь в ответ в мои глаза, не отводя своего хитрого, игривого взгляда. Своими ловкими, чудными пальчиками расстегиваешь ремень, ширинку, и тут же стягиваешь с меня штаны вместе с трусами, мой возбужденный член тут же выпрыгивает, чуть ударив тебя по твоим чудным губкам. Ты лишь сильней ухмыльнулась и обхватила его плотно своей рукой крепко сжав, начала медленно двигать подрачивая его, одновременно играясь своим язычком, ты скользишь по стволу от яичек до головки, чуть погружая ее в ротик и посасывая, затем отпуская с причмокиванием, снова скользишь к моим яичкам, лаская их. От этого блаженства я опрокидываю голову назад прикрыв глаза полностью сосредоточившись на ощущениях. Придя в себя, на моем лице появился оскал, и ты сразу почувствовала, что мое поведение сейчас будет агрессивным и напористым. Я одной рукой собрал твои волосы в хвостик и крепко сжал их, а второй рукой обхватил свой член, чуть пошлепав головкой по твоим губам и щечкам, я, чуть надавив на твои губы, вогнал член в твой чудный ротик. Превосходно. Я начал контролировать движение твоей головы за волосы и насаживать твой ротик на свой член, то быстро и не глубоко, то медленно и до самого упора прямиком в горлышко. Прижимаю тебя, не давая дышать некоторое время и резко вытаскиваю свой член даю сделать тебе пару глотков воздуха, и тут же вгоняю член обратно, начинаю трахать твой ротик, как только вздумается, получая полное наслаждение. Вдоволь наигравшись твоим сладким ротиком, я поднимаю тебя, и грубо повернув к столу, прижимаю личиком и грудью к нему. Наклоняюсь и шепчу тебе: «А сейчас я буду наслаждаться твоей киской малышка». Ты чувствуешь как я завожу твои руки за спину, крепко связываю их, затем грубо руками схватился за края твоих шортиков и тут же стащил их с тебя вместе с трусиками. Медленно встав на колени я звонким шлепком схватился за твою попку раздвинув ее. Аппетитная дырочка, я тут же жадно впился в твою киску и начал погружать свой язычок внутрь как можно глубже, затем резко оторвался от нее, превосходный вкус, встав я снова хорошенько хлестанул по твоей сладкой заднице, и устроившись по удобнее я одной рукой схватился за твои связанные руки, а второй я проскользил по твоей спине к волосам, и намотав их на кулак тут же грубо натянул, ровно в этот момент ты ощутила как я резко, и глубоко вогнал свой толстый, и большой член так глубоко как только можно, ты мгновенно приоткрыла свой нежный ротик, которым я так хорошо недавно наслаждался, и издала протяжный стон. Меня это завело до безумия и я начал двигаться, меняя темп, двигаясь очень быстро и вытаскивая член снова погружая его в тебя до упора, затем начинаю двигаться медленно, мощными и глубокими движениями, трахая тебя. Но я хочу насладиться всеми твоими дырочками, я вытащил член и ты не успев опомниться уже чувствуешь как я начал погружать член в твою узкую попку. Ты начала стонать, все вокруг наполнилось твоим сладостным стоном, и как только я вошел полностью, мои движения начали быть увереннее и я начал трахать твою попку мощными и глубокими движениями. «А малышке нравиться я смотрю, когда ее попку насаживают на член». Быстрей и быстрей, обезумив от возбуждения я начал чередовать твои дырочки, насладившись попкой, я принимался за киску, и наоборот. С каждым движением я все ближе и ближе подходил к наслаждению и вот в последний момент я вытащив член из киски тут же развернул тебя опустив на коленки и мгновенно вогнав член в твой ротик, начал кончать и заполнять его полностью до предела. «Глотай все малышка».

Девушка проснулась в крепких объятиях парня. Она нахмурилась, вспоминая события предыдущего вечера, и тяжело вздохнув, попыталась встать, чтобы пойти в душ. Но крепкие руки мужчины, что лежал рядом, не дали ей это сделать.

— Спи, — пробормотал парень, ещё крепче прижимая её к себе.

Эмма тяжело вздохнула, но покорно осталась лежать рядом.

Не прошло и пяти минут, как в квартире зазвонил телефон.

— Как я скучала по таким звонкам… — подумала она и, наконец, смогла выбраться из объятий мужчины.

Подойдя к телефону, она взяла его и нажала на кнопку акции.

— Я вас слушаю, — сказала Эмма, и её взгляд упал на растрёпанного Турбо, который вышел из комнаты. Осмотрев его с ног до головы, она остановилась на его прессе, тяжело вздохнула и развернулась к нему спиной.

— Это Эва Хослер? — спросила женщина в телефоне. Эмма хотела ответить утвердительно, но вовремя остановилась, услышав тихое «по команде».

— Нет, — сказала она спокойным ровным голосом. — Это Эмма. А кто интересуется?

Услышав тихое «это не она», Эмма поняла, что не ошиблась.

— Это работник милиции, — после паузы он продолжил. — Мы разыскиваем убийцу и преступницу Эву Хослер.

— Мне буквально вчера работник полиции рассказывал о ней, — ответила Эмма.

— Это хорошо, что вы знаете, о чём речь. — Сделав паузу, он продолжил. — Я мог бы зайти к вам через полчаса и поговорить?

Эмма хитро улыбнулась.

— Конечно.

Девушка положила телефон. К ней подошёл Турбо.

— Кто там был? — спросил парень, прищурив глаза.

— Любовник, с которым я ебалась, когда была в Москве, — Эмма весело улыбнулась, её глаза блеснули озорством. Рыжие волосы, выбившиеся из хвоста, обрамляли лицо с тонкими чертами и чуть припухлыми губами, которые сейчас улыбались, словно заманивая в ловушку.

Турбо оценил шутку и кивнул, но вдруг, сделав пару быстрых шагов, притянул её к стене. Его рука, сильная и уверенная, скользнула по её спине, оставляя лёгкое покалывание. Он был выше её, и Эмма, несмотря на свою хрупкость, чувствовала себя защищенной в его объятиях.

Он грубо, но нежно поцеловал её, язык проникал в её рот, заставляя стонать от неожиданности и удовольствия. Руки Турбо скользили по её телу, изучая каждый изгиб, каждую линию. Когда его ладони опустились на её ягодицы, легко сжав их, Эмма почувствовала себя игрушкой в его руках, игрушкой, которой управляет сильное и страстное желание.

Она простонала в поцелуе, откинув голову назад, волосы рассыпались по стене, словно огненный водопад.

Отстранившись друг от друга из-за нехватки воздуха, они посмотрели друг другу в глаза. В глазах Турбо плескался огонёк возбуждения, смешанный с чем-то ещё… заботой, что ли?

— Всё, всё, Турбо, — сказала Эмма, выставляя перед собой руки, её дыхание было прерывистым. — Через полчаса сюда должен прийти дядя полицейский. — Она улыбнулась, немного виновато, но в глазах её всё ещё горел огонёк страсти.

Они быстро оделись. Эмма надела чёрную футболку Турбо, которая едва прикрывала её бёдра, и чёрные велосипедки, которые обтягивали стройные ноги. В их квартире, наполненной запахом кофе и раннего утра, царила атмосфера возбуждения, смягченная легким предвкушением чего-то важного. Они пошли на кухню, чтобы дождаться гостя, ожидая его в нетерпеливом молчаливом напряжении.

Звонок в дверь раздался точно по расписанию. Эмма пошла открывать, сердце колотилось где-то в горле.

В квартиру, а следом и на кухню, вошёл сотрудник полиции. Он был невысоким, плотным мужчиной с немного усталым лицом и внимательным взглядом серых глаз. Его мундир, хотя и был чистым, выглядел немного помятым, словно он только что прибыл с какого-то непростого вызова.

— Мне следует представиться, — Ильдар сделал лёгкий поклон, словно извиняясь за вторжение. — Я Ильдар, оперативный сотрудник полиции.

Эмма, сохраняя спокойствие, указала жестом на стул напротив себя. Её рыжие волосы были собраны в небрежный хвост, а на лице не было и тени волнения — лишь лёгкая, почти игривая усмешка играла на её губах. Она словно знала, чего ожидать от этого визита.

— Так что вас сюда привело? — спросила она, её голос был ровным и спокойным, как шёпот летнего ветерка.

— Я хотел задать вам пару вопросов, — ответил Ильдар, внимательно рассматривая её. В его глазах мелькнуло что-то похожее на интерес, возможно даже на некоторое уважение.

— Задавайте, — Эмма откинулась на спинку стула, скрестив руки на груди. Её поза говорила о уверенности и непринужденности, которые контрастировали с официальностью обстановки.

— Вы знаете, кто был прежний владелец этой квартиры? — спросил Ильдар, сощурив глаза. Он изучал её реакцию, пытаясь уловить хоть малейшее колебание, но Эмма оставалась спокойна, словно каменная статуя.

Эмма с удивлением приподняла бровь, закусила губу, словно обдумывая свой ответ. Её взгляд стал задумчивым, немного отстранённым.

— Честно говоря… — Она вздохнула, словно собираясь с мыслями. — Когда я была в Москве, я попросила своего парня, Валера… — Она кивнула на Турбо, который молча стоял рядом, наблюдая за происходящим. — …чтобы он попросил кого-то найти нам уютную, красивую квартиру…

Ильдар понимающе кивнул, его взгляд стал ещё внимательнее.

— Раньше тут проживала Эва Хослер.

Эмма, с лёгким удивлением, приложила руку ко рту. Её глаза расширились, словно она только сейчас осознала что-то важное. 

Ильдар лишь кивнул, погруженный в свои мысли. Его лицо оставалось непроницаемым, не выдавая ни малейшего намёка на то, что он думает.

— Могу задать ещё один вопрос? — спросил он, и Эмма кивнула.

— Откуда у вас столько денег, чтобы покупать такую квартиру? — вопрос был задан ровно, без обвинительного тона, но в нём чувствовалась настойчивость.

Эмма тяжело вздохнула, её плечи опустились. В её глазах блеснули слёзы.

— Год назад умер мой муж… — Она посмотрела на Ильдара, её голос дрогнул. — После я переехала в Москву, к своей бабушке… — Она сделала паузу, сглотнула ком в горле. — Но спустя пару месяцев и она умерла… — По её щеке скатилась одинокая слеза. — По наследству мне перешла её квартира, убитый автомобиль… — Она вздохнула, собираясь с силами. — А от мужа мне перешли небольшое количество денег и какой-то дом в глуши. Остальное перешло его родичам. После я починила машину, покрасила её и продала. На эти деньги сделала ремонт в бабушкиной квартире и продала её. Потом поехала на ту дачу, параллельно прося Валерку, чтобы он поискал мне квартиру в Казани. Когда я приехала туда, обнаружила, что там много земли, по этой причине начала сдавать и дом, и огород людям.

Она замолчала, позволяя сказанному дойти до Ильдара. Тот кивал, похвала читалась в его глазах и легкой улыбке.

— Сделали деньги буквально из ничего… — Он улыбнулся, вставая. — Ну что ж, мне пора.

Эмма проводила мужчину до выхода и тихонько закрыла за ним дверь. Её лицо приняло обычное игривое выражение, и ничто не выдавало недавнего напряжения. 

Войдя обратно, она показала Турбо знак «тихо».

— Солнце, не хочешь прогуляться? — спросила Эмма, тихо подходя к столу. Её голос был игривым, полным лёгкой кокетливости. — Сегодня такая чудесная погода!

Турбо приподнял бровь, всё ещё немного напряжённый. Эмма показала ему знаками, чтобы он ей подыграл.

— Хорошо, любимая, — ответил он, невольно улыбнувшись.

Пока Турбо был отвлечён, Эмма быстро сняла с внутренней стороны стола крошечный жучок, практически невидимый глазу. Затем она бесшумно поставила его на видное место.

Показав рукой, что всё в порядке, она направилась на балкон в другой комнате, оставляя Турбо в недоумении.

— Что это? — прошептал он, следуя за ней.

— Жучок, — ответила Эмма, задумчиво закусив губу. В её глазах отражалось что-то похожее на тревогу. — Чтобы не привлекать лишнего внимания, жучок оставим на кухне. Но обсуждать что-то связанное с группировкой на кухне мы не будем.

Парень согласился.

После прошла неделя.

Эмма жила себе припеваючи. Турбо переехал к ней.

В группировке они состояли и били одними с главарей.

После того как Эмма поставила жучок на место через пару дней пришел Ильдар и попросил об ещё одном разговоре. 

В итоге он просто "не заметно" забрал жучок и ушел.

Кажись вот он счастливый конец но не тут то было..

Одним прекрасным днём Эмму предел Кощей.

Он видал ее и к ней приехала полиция. 

Кажись сейчас ее заберут и посадят эмма не глупая, и обыграв все так что в конце забрали Кощея. 

Она подбросила ему оружие подкупила свидетелей..

Она вишла чистой и белой словно ангел а Кощея посадили за решетку.

Прошло тринадцать лет. За это время многое изменилось. Турбо сделал Эмме предложение. Группировка процветала, её теневая деятельность была сведена к минимуму, а криминальные истории — к нулю. Эмма стала настоящей королевой дворов, а Турбо — её королём. Жёлтый по-прежнему вёл дела группировки, но теперь лишь докладывал и спрашивал совета у Эммы. Она нашла себе работу, став успешным руководителем в одной из фирм по трудоустройству. Турбо же стал элитным таксистом, его машина — визитная карточка успешности и элегантности. Эта парочка, не забывая о прошлом, кропотливо собирала деньги на свою будущую свадьбу.

В один прекрасный воскресный день, когда Эмма и Турбо уютно сидели перед телевизором, раздался звонок в дверь. Эмма раздражённо встала и пошла открывать, предвкушая очередную надоедливую рекламу или назойливого агента.

За дверью никого не было. Уже собираясь закрыть её, Эмма услышала тихий, почти неслышный голос:

— Вы моя мама!

Эмма вздрогнула. Опустив глаза, она увидела перед собой девочку лет тринадцати. Быстрый подсчёт в уме подтвердил слова ребёнка — цифры совпадали. Эмма тихо выдохнула и выругалась сквозь зубы: «Блять».

Присев на корточки, она внимательно посмотрела на ребёнка. Девочка была худенькой, но уже с наметившимися женственными формами. Её глаза были такие же, как у Эммы, но цвет волос и черты лица больше напоминали Турбо. Каштановые волосы обрамляли лицо, а из-под густых ресниц светились яркие зелёные глаза.

Из гостиной Турбо наблюдал за происходящим с нескрываемым удивлением. Сначала он просто увидел девочку, но через секунду осознал — это уменьшенная копия Эммы… и его самого. В ней удивительным образом сочетались черты обоих.

Он подошёл к девушкам. Эмма, поняв, что нужно дать Турбо возможность рассмотреть девочку, отошла в сторону. Парень взял девочку на руки, его лицо расплылось в широкой, фирменной улыбке.

— И чья ты такая красивая? — спросил он, его голос был полон нежности.

— В маму и папу! — ответила девочка, обнимая его за шею. Её смех был звонким и чистым.

— И кто же твои мама с папой? — спросила Эмма, улыбнувшись девочке. Её сердце уже билось быстрее.

— Мои опекуны погибли в аварии, — девочка говорила спокойно, словно рассказывала обычную историю. — Но я нашла документ с вашим адресом и именами биологических родителей.

Эмма вопросительно выгнула бровь. Она никак не ожидала, что кто-то из прошлого всплывёт таким образом.

— Вы мои родители! — вскрикнула девочка, её глаза сияли от счастья.

Эмма рассмеялась, взъерошив девочке волосы. Она закрыла дверь, оставляя за собой мир забот и тревог, который теперь был им не страшен.

Девочку звали Влада. Её опекуны, понимая, что за ними ведётся слежка и что они находятся в опасности, активно искали её родную мать и выяснять, кто отец ребёнка. Именно поэтому Влада  нашла заранее подготовленные документы.

А дальше всё было прекрасно. Эмма оформила опекунство над Владой,  и через месяц они с Турбо сыграли пышную свадьбу, знаменуя начало новой, счастливой главы в их жизни.