Базовая потребность (джен)

Уильям Т. Спирс не привык ставить под сомнение распоряжения руководства. Он по праву считался отличным специалистом, крепким профессионалом, прекрасно знал свои обязанности и безукоризненно их выполнял. Но сегодня фундамент его профессионализма дал трещину.

Уильям впервые усомнился в здравомыслии вышестоящего начальства. А заодно и в собственной способности донести до подчиненных необходимость все-таки выполнять распоряжения этого начальства.

— Уважаемые коллеги! — вещало оно на сегодняшнем собрании глав отделов. — Мир не стоит на месте. Научно-технический прогресс всегда был нашей сильной стороной и помогал успешно выполнять повседневные задачи. Но прогресс — это не просто движение вперед, это постоянный поиск новых решений и подходов к старым проблемам. Одной из важнейших проблем современности является устаревший, неэкологичный, непрактичный подход к сбору душ. Прогресс идет вперед, а мы все еще собираем и храним души, как это делали наши предшественники много веков и даже тысячелетий назад. Поэтому на ежегодном совете Верховной Коллегии было принято принципиальное решение. Со следующего года мы вводим непрерывный и безотходный цикл функционирования душ. Все собранные души будут перерабатываться и подвергаться реинкарнации.

Уильям, успевший задремать с открытыми глазами под монотонный голос первого секретаря Коллегии, резко проснулся и выпрямился.

— Реинкарнация — это современное и экологичное решение, которое давно назрело в нашей организации. Она позволит разгрузить Библиотеку душ, значительно уменьшить размеры хранилищ, содержимое которых все равно никак и никогда не используется, а также снизить энтропию Вселенной путем уменьшения потребности в новых душах, что особенно важно сейчас, в пору бурного роста населения Земли. Кроме того, повторное использование душ позволит их обладателям раскрыть и использовать весь их потенциал, а жнецам поможет снизить потери личного состава и собранных душ во время нападений демонов. Как известно, единожды собранная душа становится несъедобной и больше не может представлять интерес для паразитов.

Вся эта несколько косноязычная, но очень вдохновляющая речь, несомненно, воодушевляла и подталкивала к современным и экологичным свершениям. Однако Уильям даже представить не мог, какой объем работы влекло за собой нововведение и кому предстояло ею заниматься.

— Конечно, введение цикла реинкарнации влечет за собой большой объем работы, которая ляжет на плечи каждого из сотрудников, — откликнулся на его мысли первый секретарь. — Уважаемые коллеги, вам выпала ответственная задача — донести до ваших подчиненных необходимость в давно назревших переменах. А сейчас я расскажу, как именно они будут осуществляться. Переход на непрерывный цикл реинкарнации будет происходить в несколько этапов…

…Подчиненные, которых вызвали в кабинет, хмуро смотрели на Уильяма исподлобья. Он передал им все, что должен был передать по итогам собрания. Первый секретарь Коллегии просил сделать особый акцент на том, что всем сотрудникам придется работать больше и тщательнее во имя прогресса и практичности. Увы, ни прогресс, ни практичность не оправдывали в глазах подчиненных необходимость больше работать.

— Ну пусть вводят свою реинкарнацию, — буркнул Эрик. — Мы-то здесь при чем?

— Сбор душ для последующей реинкарнации должен производиться не так, как обычный сбор, — ответил Уильям. — Пленки нужно обрезать ровно, аккуратно и под корень, иначе у новых обладателей душ станут проявляться воспоминания из прошлых жизней. Поэтому все диспетчеры должны будут пройти курсы повышения квалификации, где их обучат производить сбор надлежащим образом, а также ознакомят с новыми правилами отчетности. Кроме того, у руководства есть замечания по поводу кос некоторых из сотрудников…

— У нас есть разрешения!.. — вскинулся Грелль. Возмущенный Рональд тоже хотел что-то сказать, но Уильям жестом остановил их.

— Ната мистера Хамфриза, ножницы мистера Донахью, серпы мистера Вейзи и мистера Блэка, а также коса мистера Джексона были признаны достаточно точными и аккуратными орудиями. — Уильям умолчал о том, что его секатор тоже вошел в эту категорию. — Пила мистера Слингби, бензопила мистера Сатклиффа и газонокосилка мистера Нокса не могут обеспечить аккуратный сбор и ровную обрезку пленки. Поэтому руководство распорядилось их заменить.

Ропот всего трех сотрудников мог посоперничать в громкости с началом небольшой войны между жнецами и демонами. Уильям недовольно поморщился, борясь с желанием закрыть уши.

— Прекратите кричать! Косы, на которые есть разрешение, никто не конфискует. Но со следующей недели вы все по вечерам будете посещать курсы повышения квалификации, и к этому моменту у вас, Сатклифф, Слингби и Нокс, уже должны быть другие косы, соответствующие новым требованиям.

— Как по вечерам? — снова возмутился Грелль. — А ничего, что у меня запись на маникюр?

Уильям посмотрел на него.

— Думаю, в данном случае я могу помочь…

Он выдвинул нижний ящик стола и достал две пары маникюрных ножниц. Временные косы смерти, которыми Сатклифф пользовался, когда у него конфисковали бензопилу. Как только ее вернули, он отшвырнул ножницы куда-то в сторону и больше ни разу о них не вспомнил. Уильяму пришлось забрать их и составить акт о передаче временных кос на хранение начальнику отдела, то есть самому себе. Не годилось, чтобы косы смерти просто валялись где попало.

— Я не собираюсь работать с этим! — воскликнул Грелль. Вид у него сделался оскорбленный до глубины души.

— Вам придется, диспетчер Сатклифф. Таковы новые правила организации. — Уильям поправил очки и окинул его строгим взглядом. — Вам, Слингби и Нокс, необходимо написать заявления на получение новых кос и оплатить их изготовление в кассе отдела выдачи кос.

— Что? Мы еще и сами должны платить? — Нокс, казалось, вот-вот взорвется от негодования.

— Согласно уставу организации, бесплатно выдается только одна коса. Изготовление второй и более необходимо оплачивать.

— Что, даже если мы об этом не просили?

— На этот случай новых распоряжений не поступало. Но вы, Нокс, можете написать заявку на возмещение денежных средств. Возможно, руководство обратит внимание на пробел в правилах.

— Но почему Сатклиффу выдали бесплатно? — изумился Эрик.

— Потому что за эти косы у Сатклиффа уже вычли из зарплаты в прошлый раз, — вздохнул Уильям. Ему снова приходилось объяснять очевидные вещи. Как же это все утомляло. — Расписание курсов и новые графики работы будут готовы в понедельник. У кого-нибудь есть вопросы по существу?

— У меня, — тут же отозвался Грелль. — У меня есть вопрос по существу.

Ну конечно. Он не мог просто смириться, когда его пытались заставить делать то, чего он не хотел. Ему нужно было задать сто вопросов и уточнить сто мелочей, чтобы любой, кто пытался нагрузить его лишней работой, как минимум пожалел бы об этом, а как максимум — решил, что проще будет сделать работу самому.

Во всяком случае, именно к этому Уильям привык и этого ждал от Сатклиффа. Однако тот подошел к столу, опустился перед ним на корточки, положил скрещенные руки на край столешницы и просто спросил, глядя на Уильяма снизу вверх:

— Скажи по секрету, Уилли, ты доволен? Тебе нравится отнимать у нас косы, заставлять заниматься разной чепухой, и чтобы у нас не оставалось ни минутки свободного времени?

— Я не уполномочен обсуждать распоряжения руководства, — ответил Уильям. Что еще он мог ответить?

— Ну пожалуйста, — протянул Грелль. — Я просто хочу знать. Что ты сам об этом думаешь? Ты же можешь думать что-то, чего нет в распоряжениях руководства?

— Я… — Уильям помолчал. Посмотрел на Сатклиффа и остальных сотрудников. Все они ждали его ответа. Почему-то им было важно его услышать. — Не могу сказать, что я в восторге от нововведения. Однако напоминаю, что от меня мало что зависит. Еще вопросы?

— А зарплату нам повысят? — поинтересовался Рональд. — Ну, за то, что надо будет больше работать, ходить на курсы и вести какую-то новую отчетность?

— Как мне сегодня напомнили, диспетчер Нокс, мы все работаем во искупление нашего общего греха. Главной мотивацией должны быть не деньги, а призвание. Поэтому повышение зарплаты не планируется.

— Понятно, — пробормотал Рональд и скорчил непередаваемую гримасу. Откуда-то из рядов собравшихся послышалось: «Кто бы сомневался!»

Но больше вопросов не поступило, и все разошлись.

* * *

Вскоре выяснилось, что «ни минутки свободного времени» было весьма значительным преуменьшением.

Уильям посещал курсы повышения квалификации вместе со своими подчиненными. Теория занимала до двух часов ежевечерних лекций, а практические занятия — и того дольше. Сбор душ по новым правилам, с ровной обрезкой пленок воспоминаний под корень, занимал не намного больше времени, чем обычный сбор. Но секретарь Коллегии не врал, говоря, что работа ляжет на плечи всех сотрудников. Кто-то должен был вести учет собранных душ, описывать их характеристики, документировать прижизненные поступки и составлять полные досье, а также подбирать им новых носителей и отчитываться за каждый шаг. Все это тоже поручили департаменту сбора.

В теории все звучало просто. После каждой смены диспетчеры должны были составить описание каждой собранной ими души, используя форму установленного образца. Все описания, а также отчет о проделанной работе, они сдавали начальнику отдела, и тот распределял души по новым телам…

Уильям поинтересовался, по каким критериям он должен распределять души.

«С учетом кармы и прочих показателей», — ответили ему и выдали перечень показателей на пяти листах. Здесь и начались сложности.

У организации «Несущие смерть» не было никаких способов повлиять на количество и качество новых тел. Она могла только получать информацию о том, сколько младенцев было зачато за сутки, в каких семьях и какие условия проживания ждали их после рождения. Каждому отделу по сбору душ выдавали определенное количество анкет этих будущих людей, соответствующее количеству собранных душ. На основании полученной информации начальник отдела должен был подобрать для каждой души наиболее подходящее тело из имеющихся. А в сложных случаях, когда не подходило ни одно или ему не хватало данных, он принимал решение совместно с диспетчером, который отсматривал пленку воспоминаний.

На практике оказалось, что сложными были примерно девяносто случаев из ста.

И когда курсы повышения квалификации закончились и началась работа по новым правилам, подчиненные буквально поселились в кабинете Уильяма.

Раньше, до нововведения, они отрабатывали свои смены в разное время, сдавали отчеты в течение дня, и больше Уильям их не видел. Теперь, возвращаясь со смены, они вынуждены были сидеть в его кабинете и ждать, пока он распределит все собранные души по новым телам. И отвечать на возникающие вопросы.

Все это затягивалось до поздней ночи. А рано утром возвращались с ночной смены очередные диспетчеры, и все начиналось сначала.

Уильям хорошо относился к своим подчиненным. Во всяком случае, он не испытывал к ним неприязни — если, конечно, они вовремя сдавали отчеты и выполняли работу надлежащим образом. Но теперь их в его жизни стало слишком много. Да и по вечерам после работы он предпочел бы видеть не их, а любимое кресло, новую книгу и чашку чая.

К сожалению, понятие вечеров после работы растворилось в небытии вместе с прежними правилами.

На внеплановом собрании по итогам первого месяца работы по новому регламенту Уильям осторожно поинтересовался, не планируется ли снижение нагрузки на отделы. Его поддержали главы всех остальных отделов по сбору душ. И получили неофициальный, но исчерпывающий ответ:

— По нашим подсчетам, у диспетчеров остается достаточное количество свободных часов. Мы рассматриваем возможность добавить в число их обязанностей также и вживление душ в новые тела. Сейчас этим занимаются сотрудники архива, и нам катастрофически не хватает рук.

Души формировались постепенно, вместе с телом, еще в материнской утробе. Считалось, что это очень энергоемкий процесс, который питается от энергетических полей Земли. От полей зависело и существование мира жнецов, и устойчивость барьера, который отделял преисподнюю от человеческого мира и не давал демонам просто выбираться оттуда, когда им вздумается. И чем раньше приживить готовую душу, тем меньше энергии уходило на развитие новой. Правда, до сих пор не было никаких подтверждений, что формирование новых душ как-то нарушает равновесие энергетических полей. Об этом напомнил Стивенсон, начальник двадцать пятого отдела.

— Уж не хотите ли вы сказать, что Коллегия ошиблась в своих оценках? — вздернул редкие брови первый секретарь. — Что вас вынуждают выполнять ненужную работу?!

Таким образом, выяснилось, что Коллегия не может ошибаться.

Недели превращались в месяцы. Главы отделов, диспетчеры, бывшие архивариусы и эксперты слали в секретариат Коллегии все новые жалобы и запросы, но ничего не менялось.

Уильям забыл, когда ему в последний раз удавалось выспаться. Подчиненные медленно сходили с ума. Учитывая, что рассудок некоторых и без того едва удерживался на тонкой грани с безумием, это грозило обернуться катастрофой.

Но пока они еще не до конца отчаялись и искали выход.

Грелль Сатклифф вошел, громко хлопнув дверью, когда остальные уже второй час сидели в кабинете Уильяма, помогая подбирать душам новые тела. Он водрузил на стол начальника стопку отчетов и анкет и сам уселся рядом на столешницу.

— А может, мне покончить с собой? — задумчиво сказал он. В руке появилась бензопила. Грелль оживился, переходя от задумчивости к экзальтации. Его явно захватила какая-то идея, и он увлеченно продолжил: — Это же не жизнь, а существование! Без какой-то надежды на выходной или отпуск, не говоря уже об увольнении! У меня ни на что не хватает времени! Я четвертый месяц не хожу к парикмахеру, почти не бываю дома и не вижу семью!

— Какую семью, ты же жнец смерти, — пробормотал Том Вейзи.

— Какая разница! У меня нет сил работать круглые сутки, ты, примитивный чурбан! Вот что главное!

Он умолк, косясь на начальника. Коллеги, что было уже очевидно, не оценили трагический порыв.

— Сатклифф, не сидите на моем столе, — ответил Уильям на эту пламенную речь.

— Я аккуратно.

Уильям вздохнул. Сгонять было бесполезно. Во-первых, все места, пригодные для сидения, уже оккупировали остальные диспетчеры. Во-вторых, Грелля бы не заинтересовали никакие другие места, даже если бы кабинет был пуст.

— Тогда хотя бы не сидите без дела. — Уильям протянул ему стопку досье на новые тела на завтра. — Рассортируйте это по полу, благосостоянию, социальному положению, месту жительства семьи и предполагаемому состоянию здоровья.

Но Грелля было не так легко сбить с мысли.

— Нет, я не могу больше! — Он завел бензопилу. — Если теперь так будет всегда, то лучше закончить все прямо здесь и сейчас!

— Вынужден вас предупредить, Сатклифф, — повысил голос Уильям, перекрикивая рев мотора, — что относительно жнецов, которые решат прервать свое существование, поступило особое распоряжение. Они тоже подлежат реинкарнации. Отдел надзора следит за тем, чтобы их души распределялись в самые низкокачественные тела с бракованными судьбами!

Высекая искры, он перехватил лезвием своей косы цепь бензопилы и отвел ее в сторону от беззащитного горла диспетчера. Так, на всякий случай.

— Если же вы все равно решите навсегда избавить нас от своего общества, будьте добры, отойдите хотя бы от документов. Я не хочу их переписывать.

— Зануда! — буркнул Грелль, выключил бензопилу и дематериализовал ее. — Даже уволиться по-человечески не дадут.

Представление закончилось, не начавшись, и послышался чей-то разочарованный вздох. Уильям обвел взглядом подчиненных. Те наблюдали за развитием событий с какой-то смутной… надеждой?

— Чего вы ждете? — поинтересовался он. — Продолжим. Душа номер девяносто семь…

Его никто не слушал. Среди диспетчеров поднялось какое-то приглушенное оживление. Они переговаривались шепотом и вполголоса, переглядывались, точно им требовался доброволец, чтобы задать какой-то серьезный, а может, даже опасный вопрос.

— А, ладно! — наконец воскликнул Рональд. — Мистер Спирс! Значит, это правда, что теперь так будет всегда?

— Я думал, это уже давно стало очевидно. — Уильям поправил очки, разглядывая его с подозрением.

— И нет никакого способа… ну, что-то изменить?

— Насколько мне известно, ни одна жалоба, докладная записка или запрос в Коллегию относительно изменения условий работы пока не принесли результата.

— А если действовать не записками и запросами?

Вот оно что. Они подумали, посоветовались, ни к чему не пришли и решили обратиться к начальнику, понадеявшись на удачу. Если не работали привычные жалобы и запросы, оставались неофициальные способы повлиять на ситуацию. Неофициальные способы никак не регламентировались, а их законность зависела только от фантазии того, кто к ним прибегал. И теперь, если Уильям правильно понял, у него осторожно интересовались, готов ли он стать сообщником.

Он никогда не считал правонарушения достойным способом борьбы. Но сегодня вдруг осознал, что да. Готов.

Но вначале был вынужден предостеречь.

— Я бы советовал вам, господа, воздержаться от авантюр.

Диспетчеры заметно поскучнели, но все еще смотрели с надеждой.

— Однако насколько я знаю… Пока еще никто не обращался в своих изысканиях к опыту индийского, китайского и японского отделений нашей организации. А именно — к их опытам с реинкарнацией.

— Так они были? Это не просто верования смертных? — заинтересовался Алан Хамфриз.

— Именно из-за неудачных опытов с реинкарнацией такие верования вообще возникли у смертных, — сказал Уильям. — В итоге от них решили навсегда отказаться. На то были веские причины, но все они засекречены. Доступа к засекреченным архивам у меня нет.

— Особенно к китайским, — уныло прокомментировал Алан.

Зарубежные филиалы не очень любили делиться опытом. Что уж говорить о засекреченных архивах. Да и о решении отказаться от реинкарнации все равно никто не вспоминал. Может, потому, что его слишком надежно засекретили…

— В наших архивах должно быть достаточно информации от индийских коллег, переведенной на английский язык. В свое время в Британию приезжало множество индийцев, души которых прошли несколько жизненных циклов… — Уильям задумался, вспоминая. — Последний этап опытов завершился лет семьдесят назад.

— Так может, он как раз удачно завершился? — спросил Грелль. Невиданное дело, он умудрился просидеть молча почти четверть часа, настолько заинтересовал его разговор. — Потому они и ввели реинкарнацию?

— Не думаю, — сказал Уильям. — Иначе все это не засекретили бы. Я недавно подавал запрос на предоставление мне доступа в закрытую часть архива. Но сейчас отказывают всем, даже если указать в запросе другую причину обращения.

— Получается, если мы проникнем в закрытую часть и найдем там эти засекреченные результаты опытов… — приободрился Рональд.

Уильям с сомнением смерил его взглядом сквозь очки. Он примерно представлял себе способы, которыми Рональд добывал информацию и получал то, что ему нужно.

— Не спешите строить планы, диспетчер. Чтобы попасть в закрытую часть архива, недостаточно соблазнить пару работниц секретариата. Я вообще не слышал, чтобы там были какие-либо сотрудники или вход с дверью. Туда можно только телепортироваться, а точные координаты для телепортации известны лишь членам Коллегии.

— И что же, у всех этих стариканов, ой, то есть достопочтенных законотворцев, такая хорошая память, что они помнят координаты наизусть? — протянул Грелль, почти мурлыча от предвкушения. Почему-то его заинтересовала предложенная задача. Весьма удивительно, ведь она не предполагала убийств даже в отдаленной перспективе. — Может, они где-нибудь их записывают или кому-то сообщают?

— Например, секретаршам, — вставил Рональд.

— У членов Коллегии нет секретарш, диспетчер Нокс. Есть ассистенты и ассистентки с опытом работы не менее пятисот лет. Что до остального… да, возможно, где-нибудь эти координаты и записаны. На всякий случай напоминаю: самовольное проникновение в чужое жилище, служебные кабинеты и закрытые архивы запрещено.

Но Рональд уже не слушал. Похоже, он размышлял над вопросом, в чем ассистентки с опытом работы не менее пятисот лет отличаются от ассистенток с опытом не более пары месяцев. И так ли существенны эти различия.

Зато слушал Грелль.

— Самовольное проникновение? Значит, если мы попадем туда не по своей воле…

— Например, из-за неисправности телепорта, — сказал Уильям. — Да, если неисправность подтвердится, вас ни в чем не обвинят. Но я бы рекомендовал пользоваться неисправными телепортами в то время, когда вас не сразу смогут спасти из помещения, в котором вы окажетесь не по своей воле.

Ответом ему послужила очень зубастая и очень понимающая ослепительная улыбка.

…Когда подчиненные разошлись, Уильям осознал, что, кажется, случайно возглавил заговор, вместо того чтобы стать молчаливым сообщником.

Но он уже смирился со своим вопиющим непрофессионализмом. Только непрофессионал мог подвергать сомнению решения вышестоящего руководства. Но еще большим непрофессионализмом было бы пустить все на самотек и не позаботиться о бесперебойном функционировании телепортов заранее.

Мало кто помнил, что когда-то в Академии жнецов Уильям прошел факультатив по управлению телепортами. В подчиненных он не сомневался — если они возьмутся за дело с той же изобретательностью, с которой обычно сочиняли объяснительные, у них все получится. Оставалось выполнить свою часть.

* * *

Все шло как по маслу. С самого начала все получалось так удачно, что просто обязано было рано или поздно провалиться.

А может, Уильяму это только казалось, ведь основную работу по реализации заговора приходилось выполнять не ему.

У него, как и прежде, не было ни минуты свободного времени, чтобы покинуть кабинет и отправиться добывать информацию, соблазнять секретарш или опытных ассистенток членов Коллегии, пользоваться неисправными телепортами и совершать прочие подвиги.

Но когда через пару недель его подчиненных Нокса и Сатклиффа поймали на горячем и обвинили в проникновении в закрытую часть архива, Уильяму было что противопоставить. Он напомнил дисциплинарной комиссии о своих докладных и жалобах на неисправность телепортов и предоставил копии десятка жалоб. Сатклифф и Нокс уверяли, что понятия не имели, куда именно их забросило, и вообще пострадали при перемещении так сильно, что на следующий день им пришлось брать больничные.

К тому же выяснилось, что телепорты в организации «Несущие смерть» барахлили уже не первый день, и их жертвами успели стать почти три десятка жнецов, включая первого секретаря Коллегии. Секретаря забросило в кафетерий в главном здании, прямо на кухню, в грязный котел с остатками рыбного супа. Этот факт озвучили на заседании дисциплинарной комиссии, и он окончательно убедил комиссию в отсутствии у Нокса и Сатклиффа преступного умысла. А еще — моментально разошелся по Департаменту. И почему-то привел подчиненных Уильяма в полный восторг.

— Уилли, ты наш герой, — ворковал вернувшийся с больничного Грелль, снова сидя на столе. — У тебя не будет из-за этого неприятностей?

Уильям недовольно покосился на него, но не стал делать замечание. Во-первых, он уже смирился с тем, что Сатклифф занял постоянное место на его столе наряду с пресс-папье и подставкой для перьев. Во-вторых, Сатклифф принес ему кофе. Сегодня Уильяму удалось поспать всего часа три, и за чашку кофе он готов был продать душу… ну ладно, не дьяволу, но какому-нибудь жнецу — вполне.

— Из-за чего? — только и ответил Уильям, делая глоток. — Не понимаю, о чем вы говорите.

— В кастрюлю с кипящим супом ты его почему не закинул? Пожалел? — хмыкнул Эрик.

— Это было бы жестоко. Даже неисправный телепорт не способен на такое.

Диспетчеры посмеивались. Сегодня распределить души по новым телам удалось относительно быстро, и оставалось немного времени, чтобы выслушать главное, из-за чего они все задержались.

— Сатклифф, Нокс, что именно вы узнали в архиве? — спросил Уильям.

Те переглянулись.

— Ну-у… — начал Грелль. — Мы узнали, что там ужасно холодно и воздух такой спертый. И что техническую службу туда просто так не пускают, даже когда нужно кого-то спасать, а еще вместе с ребятами из технической службы за нами пришли какие-то сушеные…

— Сатклифф! — Уильям постучал карандашом по столу. — По существу.

— …какие-то сушеные бумажные крысы, и насколько я расслышал, о чем они перешептывались, они там что-то вроде охраны закрытых архивов. Слушай, а как они задерживают нарушителей, как ты думаешь? У них наверняка даже кос нормальных нет…

Зато нормальная коса была у Уильяма. Он материализовал ее, и Грелль умолк и театрально отбросил волосы назад, подставляя шею и перевоплощаясь в осужденного на эшафоте, готового принять от палача последний удар.

Удара не понадобилось. Нокс понял намек и поспешно сообщил:

— Им так и не удалось найти способ вживлять души, чтобы они держались, как родные. Прошлые воспоминания все равно проявляются, даже если срезать пленку под корень. Они отпечатываются в самой душе, а не только в воспоминаниях. И еще такие души плохо держатся в теле.

— Плохо держатся? — удивился Уильям.

— Именно! Просто на соплях. Могут в любой момент отделиться от тела и вырваться наружу, а потом не факт, что вернутся. Смертные, конечно, называют это всякими душевными болезнями, безумием или одержимостью… Бывает, душа вырывается только во сне, и тогда это лунатизм или снохождение. Там много способов… видов… В общем, это по-разному проявляется. Целый стеллаж с материалами.

— Ага. И последние материалы на этом стеллаже датированы позавчерашним днем, — меланхолично добавил Грелль.

Уильям моргнул и медленно снял очки, чтобы сжать виски пальцами. Среди заскучавших диспетчеров поднялся ропот. Кажется, кто-то риторически вопросил: «И что, мы горбатимся зря?» Ему ответили что-то неразборчивое. Уильям вернул очки на место, и гул голосов слегка притих.

— Значит, они знают…

До сих пор он бессознательно надеялся на лучшее. Умом понимал, что материалы засекретили не просто так, но какая-то не поддающаяся контролю часть души все равно ждала хороших новостей. Может, Коллегия не в курсе, почему программы реинкарнации до сих пор так и оставались экспериментами? Ну мало ли. Вдруг они просто дураки или маразматики, которые сами не помнят, что был такой эксперимент. И если раскрыть им глаза, то они одумаются, спохватятся и…

Нет, Уильям, конечно, знал, что иногда он бывает наивным, как дитя. Но порой так хотелось верить в чудо!

— А вы случайно не видели там сводки, сколько душ, не удержавшихся в теле, съедают демоны? — спросил он.

На первом собрании, посвященном нововведению, говорилось, что реинкарнированные души считаются уже собранными и не могут стать добычей демонов. Но сегодня был день прощания с иллюзиями.

— Как повезет, — пожал плечами Рональд. — Лично мне не повезло, я ничего такого не видел и вообще сильно пострадал при…

— Примерно каждая тридцатая, — сказал Грелль. — Это было в той папке, Ронни, из которой на тебя посыпались мохнатые личинки. Кстати, пострадал ты от них исключительно морально. А души становятся легкой добычей, демонам даже не приходится за них сражаться. Они съедают так мало только потому, что по преисподней медленно расходятся слухи. Еще не все падальщики знают, что в Англии теперь можно без проблем поживиться.

Кто-то грязно выругался. И в этот момент Уильяму как никогда хотелось сделать то же самое.

Он взял себя в руки. Все же он являлся начальником отдела и должен был подавать пример. Дурной пример он уже подал, ввязавшись в заговор, нужно было подать хороший хотя бы в мелочах.

— Значит, если мы начнем писать докладные о недостатках реинкарнации, их просто положат под сукно, — подытожил он. — В таком случае…

— Да что в таком случае? — зло вмешался Эрик. — Если им даже на съеденные души наплевать, что ты можешь сделать?

Уильям вздохнул. Стоило бы что-то сделать с манерой некоторых сотрудников тыкать ему, невзирая на субординацию.

— Да, действительно, меня они не послушают, — согласился он. Промелькнула еще одна мысль, которую он не стал озвучивать, — что если кто-то начнет слишком активно привлекать внимание к проблемам реинкарнации и требовать разобраться, на него может чисто случайно напасть агрессивный демон в темном переулке. Очень уж нехорошо попахивало то, что узнали Сатклифф и Нокс. — Но все-таки многим жнецам не все равно, что каждую тридцатую душу уже сейчас поглощают демоны. Я бы попробовал предать это огласке. Только осторожно. Не нужно, чтобы Коллегия узнала, что это исходит от нас. Проблемы могут броситься в глаза, скажем, когда комиссия будет проверять, как идет работа по новым правилам, и их не получится скрыть… Эксперты тоже могут обратить внимание на бездушные тела, если они привлекут внимание смертных на высшем уровне… скажем, если королева Британии узнает о странной эпидемии лунатизма и помешательства…

— Знаешь, Уилл, — отрезал Эрик, вставая, — я в этом больше участвовать не намерен. Бестолковая возня. Вы ничего не добьетесь. Лучше высплюсь.

Уильям обвел взглядом остальных диспетчеров. Ему хотелось узнать, кто еще так считает. Наивно было бы думать, что регулярно сжираемые демонами души так уж сильно волнуют большинство жнецов. Большинство жнецов волновалось только в том случае, если потеря душ грозила им санкциями.

— Правильно, диспетчер Слингби. Лучше хорошенько выспитесь. Я никого не задерживаю.

Он сказал это очень спокойно, но Эрик почему-то с подозрением посмотрел на него исподлобья и молча ретировался.

А Уильям не мог избавиться от мысли, что он окажется прав.

* * *

Еще через пару недель выяснилось, что Слингби как в воду глядел.

И плохая связь душ с новым телом, и их похищение демонами скоро всплыло и наделало немало шума. Исследования реинкарнации все еще оставались засекреченными, но теперь все знали, что души плохо держатся в телах. И о снохождении, и о душевных болезнях, и о воспоминаниях из прошлых жизней, и о том, что в Лондон начали слетаться демоны-падальщики…

Но все это ничего не меняло.

Руководство одним из первых отреагировало на обнаружившиеся проблемы. Оно приняло их очень близко к сердцу, провело не меньше полусотни срочных совещаний с главами диспетчерских отделов, экспертами, медиками, начальством экспертов и медиков, сотрудниками отделов учета душ и начальством сотрудников отделов учета душ, а также прочими важными персонами, которые могли повлиять на положение дел. Результатом стало еще несколько нововведений.

Экспертам и медикам поставили задачу в кратчайшие сроки выяснить причины плохой связи душ с телами. Для этого их перевели на круглосуточный режим работы и увеличили длительность смен. Скоро начали роптать даже такие фанатики своего дела, как Отелло. Но, конечно, их недовольство ни на что не влияло.

Диспетчерам тоже добавили работы. Трудно было представить, что в их график способны поместиться еще какие-то новые задачи, но отныне каждый диспетчер обязан был дежурить на вверенном ему участке в мире смертных не менее четырех часов в сутки. И следить, не вырвется ли из тела очередная душа, а если вырвется, то защищать ее от демонов и немедленно водворять обратно. Новые носители переработанных душ как раз начинали делать свои первые шаги. Впрочем, как оказалось, души плохо держались в новых телах, еще когда те были в материнской утробе. Стоило ли говорить, что эта деталь тоже не повлияла на энтузиазм Коллегии?

Оставалась проблема с воспоминаниями из прошлых жизней, которые могли просыпаться у новых носителей душ. Но эта проблема стояла пока не так остро. Большинство новых носителей еще не умели говорить. Однако на будущее экспертов настоятельно попросили разобраться и с ненужными воспоминаниями.

А Уильям, еще недавно продумывавший детали заговора даже с некоторым воодушевлением, внезапно обнаружил, что оказался в тупике.

И понятия не имел, что теперь делать.

Он предпочитал смотреть правде в глаза, какой бы неприятной они ни была. Поэтому честно признал, что не видит выхода, уже на следующем импровизированном собрании заговорщиков. Заговорщиков, к слову, осталось всего трое: он сам, Грелль и Рональд. Остальные диспетчеры его отдела последовали примеру Эрика. На Уильяма они теперь смотрели далекими от дружелюбия взглядами. Все-таки это из-за его попыток изменить ситуацию у них стало еще больше работы.

В него больше никто не верил. Ну почти.

— Не обращай внимания на этих дураков, Уилли, — говорил ему Грелль, когда все разошлись, и они остались втроем. Полусонный Рональд сидел на диване и, казалось, не уходил только потому, что был не в силах подняться. — Откуда ты мог знать, что им добавят работы? Это невозможно было предвидеть, потому что это не поддается никакой логике. А они не видят дальше своего носа.

— Хм-м… — задумчиво пробормотал Уильям. — Да. Похоже, у Коллегии есть какие-то крайне важные причины, чтобы продолжать цепляться за это нововведение.

— И если нам эти причины не рассказывают, значит, они важны только для них, — сделал вывод Грелль. — Что ты на меня так смотришь? По-моему, это очевидно.

В общем-то да, если подумать, Уильям был склонен согласиться. Но почему-то раньше подобное не приходило ему в голову. Он все еще не избавился от привычки считать, что начальству видней. Такой же бессознательной и такой же наивной, как желание верить в чудеса.

— Так что, теперь будем искать компромат на Коллегию? — вдруг проснулся Рональд.

Все-таки он остался не потому, что не мог встать с дивана. Он не растерял своего энтузиазма и веры в начальника. Уильям даже ощутил смутную благодарность. Хотя ничего обнадеживающего ответить не мог.

— То есть вы оба думаете, что Коллегии нужна реинкарнация по каким-то личным причинам, и если мы их выясним, то сможем надавить на членов Коллегии? — педантично уточнил он. — Версия, конечно, интересная… Но вы хоть примерно представляете, что это могут быть за причины? Потому что я — нет.

— Вот когда ты это сказал, теперь и я не представляю, — вздохнул Грелль уныло. — Но должно же быть хоть что-то!..

— И к тому же… — Уильям вспомнил о своих недавних подозрениях. — Ради этого нововведения перекроили весь режим работы организации. Перестроили буквально все. Не говоря уже о том, что затронули судьбы смертных и основы всего мироздания. Допустим, есть какие-то личные причины. Почему вы думаете, что ради них не пожертвуют парочкой жнецов, которые неосмотрительно влезли в тайну такого масштаба?

Грелль и Рональд молчали. Смотрели на Уильяма, и на их лицах медленно проступало понимание и изумление.

— Выходит, нас могут просто убить? Коллегия? Если мы будем лезть не в свое дело? — неверяще переспросил Грелль. — Уилли, кажется, в этот раз ты слегка… переутомился.

— Может быть, — смиренно согласился Уильям. — Я уже ни в чем не уверен.

— А вот я бы попробовал копнуть…

— Не советую, — отрезал Уильям. — Нет, я вам запрещаю лезть в личные дела членов Коллегии! Пусть это и вне моей компетенции! Кроме того, что это может закончиться чем угодно, Сатклифф… вы думали, как именно вы собираетесь надавить на Коллегию, даже если что-то найдете?

— А… то есть?

— Коллегия, — с расстановкой произнес Уильям, — это высший орган власти в мире жнецов. Ее решения обязательны к исполнению. Их можно обсуждать и оспаривать, но рассматривать жалобы и предложения будет все та же Коллегия. Она приказывает сама себе, запрещает сама себе и наделяет полномочиями саму себя. Генеральный директор нашей организации не вмешивается в ее работу. Что вы собираетесь противопоставить такой закрытой системе?

— У нас есть генеральный директор? — поразился Рональд.

Уильям и Грелль фыркнули одновременно. Когда-то они тоже узнали о существовании гендиректора организации «Несущие смерть», и для них это стало точно такой же новостью.

— Можете смело забыть об этом, Нокс. Простые служащие вроде меня или вас не могут записаться на прием. Для этого нужно быть членом Коллегии.

— Что он в таком случае делает, если не вме… Погодите, он вообще кто? Он…

— Силы небесные, мой стажер — тупица! — Грелль патетически возвел глаза к потолку. — Кто же наш генеральный директор? Да она это, она самая. Кстати, не он. Сама Смерть!

— Смерть — она? — переспросил Рональд.

Грелль торжественно кивнул.

— Говорят, она когда-то лично пустила слух, что Смерть — мужчина. Ну, чтобы к ней относились серьезнее. Сам знаешь, эти глупые людишки не ценят и не уважают прекрасных леди… — он скорбно покачал головой. — Так или иначе, Уилли прав. Записаться на прием могут только члены Коллегии.

— А если пролезть без записи? — задал Нокс резонный вопрос.

— Были такие, кто пробовал пролезть. Но больше их никто никогда не видел.

— Это что, страшилка такая? — удивился Рональд. — Что значит «никто не видел»?

Уильям снова не сдержал усмешку. Историю мира жнецов проходили в Академии лишь в общих чертах, а имена важных личностей, стоявших у истоков, и вовсе давно убрали из программы. Детально изучались только устав и правила организации. А потом новички удивлялись, как при таком учете и контроле всего и вся кто-то может просто исчезнуть, попытавшись без записи пробраться к гендиректору.

— То и значит, Нокс. Смерть — суровая дама. Я не знаю, куда они деваются, и не горю желанием проверять. Может, в ее приемной установлен какой-нибудь фильтр или дезинтегратор, чтобы ее не отвлекали по пустякам… Повседневные задачи у нее посерьезнее, чем то, что она делегировала нам. — Уильям посмотрел на часы. — Уже поздно. Не буду говорить, что мы прекращаем попытки бороться с…

— С этим идиотским нововведением, — услужливо подсказал Грелль.

— Гм. Да, с ним. Так вот… Нужно подумать, что еще мы можем сделать. А пока не совершайте опрометчивых поступков. Хотя бы не лезьте никуда, не посоветовавшись…

Уильям внимательно посмотрел на Рональда, потом на Грелля и, сдавшись, добавил:

— Прошу вас.

— О-о-о, ну как мы можем устоять, когда ты просишь? — расплылся в улыбке Грелль. — Не переживай. Мы тоже не знаем, что делать, и ничего не натворим.

— В крайнем случае, всегда можно поднять восстание, — буркнул Рональд.

И Уильям подумал, что, если ничего не изменится, рано или поздно дойдет и до такого.

* * *

Он ломал голову всю следующую неделю. Но в мыслях царила отвратительная пустота.

В последнее время Уильяму и без того казалось, что его голова набита ватой, в которой вязнут все попытки думать, а реакции урезаются до минимальных рефлексов. Все-таки люди не могли долго существовать без возможности выспаться, а жнецы не отличались от людей, когда речь шла о потребностях организма.

И порой, выходя на дежурство по охране реинкарнированных душ (да, к дежурствам привлекли даже глав отделов), Уильям вяло завидовал демонам. Демоны могли обходиться без сна, еды и всего остального… На месте Коллегии он бы задумался о кадровой реформе. Уволить жнецов, нанять демонов — и можно сколько угодно вводить новые правила. А если демонам платить зарплату душами, то в отдел кадров сразу выстроится очередь. И количество безвозвратно потерянных душ вряд ли сильно увеличится…

Уильям вдруг остановился на краю крыши, по которой прохаживался взад-вперед, отбывая очередное дежурство.

При мысли о зарплате в уставшем мозгу забрезжило какое-то предположение, словно зажглась тусклая лампочка. Уильям сам не знал, с чего это. О своей собственной зарплате он уже давно не думал ни хорошо, ни плохо — все равно времени хватало только на то, чтобы тратить ее на еду. Уж не пыталось ли, в самом деле, подсознание подсказать ему, что без демонов на зарплате не обошлось?

Однако задуматься он не успел.

Служебный радар вдруг нагрелся в кармане и издал пронзительный писк.

Уильям выхватил его, хмурясь и ругаясь сквозь зубы. Радар помогал отслеживать, где находятся сотрудники в рабочее время и не угрожает ли им опасность. Технологию разработали еще полвека назад, во время гибридной войны с демонами, в которой часто страдали полевые диспетчеры. А неделю назад Уильям донастроил его, включив в список отслеживаемых активностей телепортацию.

Как оказалось, не зря.

На крошечном экране ярко-алым мигали имена Грелля Сатклиффа и Рональда Нокса. А напротив них — одни и те же координаты телепортации, которые…

Уильям сам бросился в телепортацию, едва успев осознать, что это были за координаты и куда вели. В любой другой ситуации он бы не успел. Но в эту точку, нулевую, известную и запретную для всех, кто не был записан на прием, телепортация происходила не мгновенно. Была задержка в несколько секунд на входе. Фильтрация, после которой одни попадали в приемную, а другие исчезали навсегда…

Он успел и не стал задерживаться. Вслепую схватил своих подчиненных за первое, что подвернулось под руку, — это оказались воротники, — и снова телепортировался в ближайшую разрешенную точку. В эфирных вихрях и облаке неизвестно откуда взявшейся пыли все трое вывалились на крышу главного здания организации.

Края здания украшали небольшие башенки. В центре высилось многоэтажное ступенчатое сооружение — еще одна башня, на этот раз огромная, со шпилем, пронзающим сахарные облака. Та самая нулевая точка.

Уильям первым вскочил на ноги.

— Какого черта? — прошипел он и понял, что шипение не помогает. Наоборот, злит еще больше, доводя до бешенства от невозможности выплеснуть эмоции. Он даже проснулся.— Какого черта, я вас спрашиваю? Что вы забыли в приемной гендиректора?! Я вас по-человечески просил, демоны бы вас взяли! Просил не лезть, куда не следует!!!

Рональд опасливым движением прикрыл уши. Уильям перевел дух. Кажется, стало чуть легче. Но ненамного.

— Я все объясню. — Грелль незаметно пододвинулся ближе к своему стажеру, загораживая его от начальственного гнева. — Дело в том, что мы записались на прием… ну, можно и так сказать, в общем…

Он задумался, пытаясь сформулировать. Уильям почувствовал, как ярость разгорается с новой силой. Миг — и в руке сама собой материализовалась коса смерти. О, с каким наслаждением он бы обрушил ее на головы Сатклиффа и Нокса! Но остатков самообладания хватило, чтобы просто воткнуть лезвие в крышу. В таком состоянии он бы проломил им черепа, и ко всем остальным бессмысленным обязанностям добавилось бы написание десятка объяснительных.

— Так это была твоя идея? — Нет, сдерживаться становилось абсолютно невыносимо! Уильям навис над Греллем, разглядывающим его снизу вверх. — Сатклифф, провалиться бы тебе в преисподнюю, там тебе самое место! Мало сдохнуть самому, нужно еще тащить за собой Нокса? Я дал тебе стажера, чтобы он за тобой присматривал, а не чтобы ты втягивал его в свои вредительские затеи!

Грелль моргнул.

— Он за мной? Ты ничего не путаешь?

— Нет! — рявкнул Уильям.

— Мистер Спирс, — вмешался Рональд, который понял, что наставника надо спасать. — Мы действительно записались на прием. Только не от себя лично, а как представители советника Олдена.

Повисло молчание. Уильям хмурился. Нокс разворачивал документы, папку с которыми держал в руках. Нет, конечно, было весьма разумно с его стороны идти к генеральному директору, прихватив все возможные бумаги, чтобы подкрепить свою позицию, но… Но с какой стати советник Олден, член Коллегии с тринадцатого века, стал бы назначать никому не известных рядовых диспетчеров своими представителями и отправлять вместо себя на прием к самой Смерти?

— Объясните, — сказал Уильям.

— Ну начинается… Мы так опоздаем! — заныл Грелль, почувствовав, что опасность миновала. — Ронни в очень хороших отношениях с ассистенткой Олдена. Тебе, разумеется, не понять, но леди очень на многое способны ради любви…

— Ради любви, — скептически повторил Уильям. — Да, Нокс, заморочить голову ассистентке Олдена — это определенно новый уровень.

— Я никому не морочу голову! — оскорбился тот. — Я люблю Аманду! Она потрясающая! И она тоже очень беспокоится из-за того, что демоны похищают реинкарнированные души, Коллегия ничего не делает, а все жнецы сбиваются с ног, поэтому помогла нам записаться на прием. Вообще-то она уже собиралась сама записаться и пойти, ассистент может действовать от имени советника в таких случаях, если советник временно недееспособен. Не может только участвовать в заседаниях Коллегии и принимать решения… Но Олден пьет и вообще участвует в заседаниях только для галочки, его давно пора отправить на пенсию! Так что мы решили, что на прием лучше записать меня, пока Олден опять в запое…

— Он просто не хотел, чтобы у этой Аманды были неприятности с Олденом, если что-то сорвется и в Коллегии узнают, что она ходила жаловаться на них генеральному у них за спиной, — пояснил Грелль. Он уже, кажется, смирился с тем, что из-за объяснений придется опоздать, и устроился на крыше поудобнее, слушая излияния Рональда с растроганным видом. — Видишь, Уилли, не только леди на многое способны ради любви. Из Ронни тоже еще вырастет настоящий мужчина…

— А еще она называет меня малышом, — добавил Нокс невпопад, но очень мечтательно. — И по ней не скажешь, что ей шестьсот тридцать, никто не дает ей больше двухсот…

Уильям почувствовал, что с него достаточно.

— Оставим эту тему, — сказал он. — Вас записали вдвоем? У меня нет возможности отправиться с вами?

— Что, интересно стало? — насмешливо улыбнулся Грелль. — Я думаю, можно. Мы записаны как «сотрудники отдела №3», без уточнения количества, потому что мы так и знали, что ты не устоишь.

Уильям поморщился. Он бы предпочел оказаться в числе записанных на прием по причине своей незаменимости, но нужно было уметь признавать правду. На этот раз подчиненные справились бы и без него. Они нашли покровительницу, более сведущую в бюрократических тонкостях и правилах и обладающую куда более широкими полномочиями. В полномочия Уильяма не входила и не могла войти возможность записывать кого-то на прием к гендиректору. Увы.

Из всей вылитой на его бедную голову ненужной информации он даже не сразу выцепил тот факт, что советник Олден, оказывается, страдал алкоголизмом. Очень интересно… Рядовые жнецы не могли знать таких подробностей. Для них члены Коллегии были чуть ли не небожителями. Возможно, не слишком почитаемыми, зато недоступными, неподсудными и несокрушимыми… Однако Уильям не успел подумать, как можно использовать эту информацию.

Грелль коснулся правой рукой его пальцев, левую положил на плечо Нокса — и всех троих затянуло в телепортацию. На этот раз ее никто не прерывал.

А когда серая пелена фильтрационного барьера рассеялась, Уильям обнаружил, что стоит в конце огромного коридора.

Вдоль стен тянулось два бесконечных ряда скамеек, занятых жнецами. Все это напоминало какой-то фантасмагорический походный лагерь, разбитый возле приемной Смерти. И судя по бывалому виду его жителей, они уже привыкли считать это место домом.

Одни сидели неподвижно, как истуканы. Другие полулежали, опираясь о стену, третьи спали на полу или на скамейках, устроившись на неизвестно откуда взявшихся матрасах и подушках и завернувшись в одеяла. Четвертые ели, пятые разливали чай из термосов, шестые резались в карты, седьмые читали, восьмые метались туда-сюда, девятые болтали, а у входа в коридор, там, где очутились Уильям, Грелль и Рональд, кто-то слепо ощупывал руками дверь, будто не в силах ее увидеть, взяться за ручку и открыть…

И тут Уильям понял, что они действительно не могут.

Все эти жнецы сидели в очереди на прием, лишенные возможности уйти.

Так вот куда девались те, кто исчезал при попытке пробраться к гендиректору без записи! Без записи их не принимали, и они вынуждены были годами, десятилетиями и даже веками ждать, когда генеральный освободится. Когда откроется далекая, почти незаметная отсюда дверь в том конце коридора, и сердитый голос скажет: «Заходите!»

Интересно, хоть кто-нибудь дождался этого момента?

По спине побежал неприятный холодок. Уильям вспомнил, что так и не проверил документы Сатклиффа и Нокса, не посмотрел, как вообще выглядит их запись на прием, будет ли она действительной или они все втроем застрянут в очереди на ближайшую вечность?.. Однако деваться было некуда, и он медленно пошел вперед.

Обитатели очереди провожали его завистливыми или тоскливыми взглядами. За спиной слышались шаги Грелля и Рональда. Коридор не задержал их… а значит, ассистентка советника Олдена все-таки совершила невозможное.

Ближе к двери в приемную жнецы в черных костюмах сменились жнецами в каких-то средневековых домотканых одеждах, а дальше — вообще в тогах или бесформенных тряпках. Уильям впервые задался вопросом, кто приносит им сюда еду, чай, матрасы, книги и все остальное. У самой двери все трое ненадолго застыли, не решаясь постучать.

Наконец Нокс протянул руку и пару раз стукнул, а Уильям потянул за ручку.

В приемной что-то хлопнуло, звякнуло и зашуршало. Мимо пронесся небольшой вихрь, остановился на пороге и сформировался в очень деловитую старушку невысокого роста в сером брючном костюме и растоптанных кожаных туфлях. Она покосилась на Уильяма, Рональда и Грелля, бросила раздраженный взгляд в коридор, скривилась и крикнула:

— Приема не будет! Чего вы ждете? Приходите в следующий раз!

И махнула рукой.

По коридору пролетел холодный ветер, и дверь, ведущая наружу, распахнулась. В очереди поднялся страшный переполох. Те, кто сидел ближе к выходу, с топотом бросились бежать. Остальные начинали осознавать, что свободны, или уже неслись к двери, перепрыгивая через матрасы, чужие ноги и остатки импровизированного походного городка. Смерть пробурчала что-то нелестное про секретарей, которых невозможно найти, когда они нужны, резким кивком велела вновь прибывшим заходить и захлопнула за ними дверь.

— Итак, — скрипуче бросила она. — Ваши удостоверения? Цель визита?

Пока Уильям и Грелль выуживали из карманов удостоверения, Рональд уже выступил вперед, положил на стол перед гендиректором папку с документами и свое удостоверение и сказал:

— У нас ходатайство о рассмотрении коллективной жалобы на действия Верховной Коллегии жнецов, а именно на ненадлежащее обращение с собранными душами, систематическое нарушение трудового договора по отношению к диспетчерам, сотрудникам секретариата и управления экспертизы и превышение полномочий.

Уильям беззвучно хмыкнул. Нокс явно получил от своей Аманды исчерпывающие инструкции.

— Очень хорошо, Рональд Нокс и Грелль Сатклифф, — сказала Смерть, возвращая им их удостоверения. — Если у вас с собой все подтверждающие документы, я их рассмотрю. Ждите здесь. А вы, Уильям Т. Спирс… — На него уставились пронзительные маленькие глазки неопределенного цвета. — Не отнимайте мое время. Я не могу вас принять, так как ваше удостоверение недействительно. Вы должны были обновить его еще три дня назад.

И, не успел Уильям хоть что-то сказать, как мир пришел в движение и стремительно завертелся вокруг своей оси. Пол и потолок, стены и окно с видом на серые тучи смешались в бешеной круговерти, и в следующее мгновение Уильяма вышвырнуло из портала посреди его собственного кабинета.

Следом откуда-то из-под потолка свалилось удостоверение.

Уильям медленно поднялся на ноги, еще не до конца осознавая, что произошло.

Ну да. Срок замены удостоверения действительно прошел, а он и не вспомнил. Да кто бы вспомнил с таким безумным графиком, по которому они работали в последние месяцы? Но три дня!.. Выбрасывать из приемной только потому, что удостоверение просрочено на три дня!..

А впрочем, если подумать, это было объяснимо.

Смерть создала огромную организацию, построенную на бюрократии и пронизанную крючкотворством. Стоило ли удивляться, что она оказалась самым большим бюрократом из всех?

Он должен был это предвидеть. Да он не мог не предвидеть! Не важно, насколько безумен график, до сих пор Уильям никогда не забывал вовремя сдавать все нужные документы. Его отдел всегда был самым аккуратным и организованным, хотя половина сотрудников не любила бумажную работу, а вторая половина просто ненавидела. Но он следил за ними и всегда напоминал о каждой мелкой справке, формуляре или отчете… только для того, чтобы так позорно забыть о своем собственном удостоверении.

Даже Сатклифф не забыл, судя по тому, что Смерть не вышвырнула его из приемной! В это было так трудно поверить, что голова шла кругом.

Наконец Уильям тяжело вздохнул, отряхнулся и сел за стол. Вот-вот должны были вернуться со смены Том Вейзи и Алан Хамфриз. Распределение душ по новым телам никто не отменял.

* * *

Грелль и Рональд вернулись только вечером. Очевидно, после приема они отправились на свое дежурство. Если бы у Уильяма было хоть немного времени, он бы разыскал их там и расспросил, как все прошло. Но времени не было, и оставалось только мучиться неизвестностью.

— Вроде все нормально, — сообщил Грелль с порога. — Больше всего она заинтересовалась бухгалтерией. Что-то ей там очень сильно не понравилось.

— Бухгалтерией? В смысле подсчетом душ?

Уильям потряс головой, тщетно надеясь вытряхнуть из нее туман усталости. Остальные диспетчеры внимательно прислушивались. На их лицах застыло смутное непонимание и вялый интерес. На более сильные эмоции уже мало кто был способен.

— Нет, обычной бухгалтерией, финансовыми отчетами. Всякие зарплаты, возмещения расходов, финансирование строительства новых корпусов Библиотеки, дебеты, кредиты и прочая муть. Про все остальное она нас еще немножко порасспрашивала и отпустила.

— И все? — глупо спросил Уильям. — А души?

— Ну, в документах по душам нестыковок не было… — Грелль пожал плечами, подошел к столу и плюхнулся на свое обычное место. — Не знаю, наверное, она до них еще дойдет.

Уильям посмотрел на него — и наконец задал главный вопрос, который не давал ему покоя с того момента, как его колени встретились с твердым полом кабинета:

— Сатклифф, как это возможно? Мы же получали удостоверения в один день.

Тот даже не сразу понял, о чем речь, удивленно воззрился на Уильяма в ответ и наконец хихикнул:

— А. Ну да. Только я свое удостоверение после того уже раз десять терял и восстанавливал. А когда восстанавливаешь, срок действия отсчитывается сначала.

Уильям молча уронил лоб в ладонь. И правда. Оказывается, следовало быть немного безалабернее… Достойное завершение этого абсурдного дня.

— Не расстраивайся так. Ну хочешь, я его еще раз потеряю? И можно будет снова получить в один день.

На это предложение Уильям по очевидной причине не счел нужным отвечать.

— О чем это вы? — без особого интереса спросил Патрик Донахью.

— Если не будет новостей, то лучше тебе и не знать, — влез Рональд. — Меньше расстройства.

Донахью только дернул щекой и ничего не сказал. На лишние препирательства не было сил.

* * *

Новости появились как раз тогда, когда Уильям уже перестал их ждать и решил, что остается только смириться.

Они обрушились на голову абсолютно неожиданно в виде телефонограммы, которая пришла как раз во время очередного ежедневного распределения собранных душ по новым телам. Сонные диспетчеры, бесконечная стопка досье, привычная головная боль по поводу того, какую душу куда отправить, чтобы не получить выговор за небрежное отношение к одной из своих важнейших служебных обязанностей… Все было как обычно, кроме содержания телефонограммы. Она гласила:

«Сортировку душ прекратить. Повторное вживление в новые тела не производить. Все собранные души сдать в Библиотеку согласно циркуляра 1/00. Далее производить сбор и передачу душ на хранение согласно циркуляра 1/00. Души, собранные во время дежурств по охране реинкарнированных душ, сдавать на хранение согласно циркуляра 1/00».

Телефонограмма была подписана кратким «Генеральный директор С.» и подписью, выглядящей в точности как росчерк кардиограммы, переходящий в прямую линию.

Когда Уильям зачитал документ вслух, сотрудники даже не поняли, что это значит. Они так и сидели в сонной одури, ожидая новых вопросов для более точного распределения душ. Новость прошла бы незамеченной, и Уильяму пришлось бы лично будить каждого и говорить, что работа на сегодня завершена, если бы не Грелль. Сатклифф вообще сдавался последним, оставаясь отвратительно бодрым даже тогда, когда остальные уже засыпали на ходу. Так что спустя несколько секунд он недоверчиво уточнил:

— Циркуляр 1/00 — это же по старым правилам?

Уильям кивнул.

Прошло еще мгновение. Затем Сатклифф издал восторженный вопль, спрыгнул со стола и прошелся по кабинету в какой-то дикой пляске. Остальные диспетчеры, разбуженные воплем, в недоумении уставились на него.

— То есть она отменила реинкарнацию? — выкрикнул Грелль и схватил пачку досье на новые тела, полученную Уильямом сегодня утром. Выждал пару секунд, чтобы убедиться, что его не постигнет немедленная кара за неуважительное обращение с документами… И принялся рвать их на клочки, расшвыривая по всему кабинету.

— Она! Отменила! Реинкарнацию! Эй, вы слышали, сонные мухи? Все! Больше никакого торчания здесь в вашей нудной компании! Никаких распределений! Никакой реинкарнации! Вот тебе, получай! — Он разорвал несколько досье на особенно мелкие клочки и подбросил пригоршню бумажек под потолок. — Уилли, это навсегда? Скажи, что это навсегда!

— Не могу знать, диспетчер, — ответил Уильям официальным тоном. — Полагаю, подробности будут позднее. Если будут.

— За-ну-да, — по слогам сообщил ему Грелль и высыпал ему на голову новую пригоршню мелких обрывков.

Кто-то засмеялся. Уильям нахмурился, вытряхивая обрывки из волос. Призвал косу смерти, чтобы осадить Сатклиффа, но тот ловко увернулся.

Остальные диспетчеры вставали с мест и шагали к выходу, неуверенно улыбаясь и с опаской оглядываясь на Уильяма, точно сомневались в том, что правильно поняли телефонограмму. Мелкие клочки еще совсем недавно важных бумаг все кружились и кружились в воздухе сюрреалистическим снегопадом и не падали на пол, нарушая законы физики. Грелль смеялся, продолжая танцевать, Рональд торжествующе улыбался, а Уильям вдруг понял, что если сортировка душ отменяется, то его работа на сегодня окончена. И больше никто и ничто не помешает вожделенному воссоединению с подушкой и одеялом.

А наутро, когда после двенадцатичасового сна все минувшее казалось чьим-то дурным вымыслом, на головы сотрудников Департамента обрушилась очередная новость. Вся Коллегия в полном составе была отправлена в отставку приказом генерального директора.

— У нас что, есть генеральный директор? — вскричала добрая четверть молодых жнецов.

Но никто не торопился посвящать их в тонкости устройства управленческого аппарата. Главное здание, Библиотека, Академия, все корпуса, башни, башенки и пристройки организации «Несущие смерть» гудели, как растревоженные ульи. Все гадали, что же произошло. Реинкарнацию отменили окончательно, но даже эта шокирующая новость померкла по сравнению с отставкой Коллегии, чья власть была нерушимой уже почти шесть веков. Самые смелые уже начинали гадать, кого назначат на место старых советников. И по коридорам неслись самые дикие предположения и сплетни.

Чтобы положить им конец, генеральный директор распорядилась собрать брифинг с главами отделов.

Уильям думал, что снова увидит там хрупкую старушку в брючном костюме, но нет. Брифинг вел непотопляемый первый секретарь Коллегии, которого не коснулись кадровые перестановки. Как вскоре выяснилось — потому, что он на своей важной должности ни на что не влиял.

— Как известно, жнецы не лишены базовых человеческих потребностей, — начал он издалека, солидно надувая щеки. — Каждый из нас, в том числе и уважаемые советники, члены Верховной Коллегии, нуждаются в сне, пище, воде, физической безопасности… и имеют прочие потребности физических тел, — таким образом он ловко обошел упоминание страшного слова «секс». — К несчастью, к таким потребностям относятся и деньги… э-э-э… точнее, и люди, и жнецы нуждаются в деньгах для удовлетворения всех перечисленных нужд и получения различных благ. Я уполномочен сообщить, что отставка прежнего состава Коллегии жнецов произошла по причине того, что советники установили себе денежное довольствие из выделенных бюджетом нашей организации средств, кратно превышающее их нужды. Таким образом, пострадал бюджет, выделенный на расширение хранилищ Библиотеки душ. Строительство новых корпусов, необходимых для хранения все возрастающего количества собранных душ, было отложено на неопределенный срок. Вместо этого советниками Коллегии были закуплены жилые дома в человеческом мире на сумму… — Первый секретарь озвучивал нарушения прежних советников со страдальческим выражением лица, то и дело прерываясь, чтобы тяжело вздохнуть и поправить очки. — Также были закуплены кареты, а впоследствии автомобили на сумму… Предметы обстановки на сумму… Оплачены услуги личных поваров, массажистов, лакеев, горничных и… — Он кашлянул так сдавленно, точно вот-вот готов был скончаться от удушья. — И услуги особ, оказывающих услуги иного рода за денежное содержание, на сумму…

Ханжеская формулировка никого не сбила с толку. Шепотки и смех в рядах собравшихся становились громче. Когда первый секретарь умолк, Уильям, не выдержав, спросил предельно вежливо:

— То есть я правильно понимаю — члены Коллегии просто разворовали деньги, выделенные на строительство хранилищ, и ввели реинкарнацию, потому что новые души стало негде хранить?

Первый секретарь долго мялся, кашлял и прижимал руку к горлу, прежде чем почти шепотом, хрипя от натуги и краснея от смущения, выдавить:

— Да. Если коротко, то так и есть.

И зал выдохнул единогласное «у-у-у», переходящее в отчаянный хохот.

* * *

…— Уилли, а ты знаешь, что ты самый лучший? — говорил Грелль Сатклифф неделю спустя, сидя, как всегда, между подставкой для перьев и пресс-папье.

В кабинете больше никого не было, и диван вместе со всеми стульями был свободен. Уильям уже довел этот факт до сведения своего сотрудника, однако не дождался ни малейшей реакции. Сатклифф как ни в чем не бывало продолжал:

— Думаешь, мы не знаем, что тебя звали в новую Коллегию? Но ты не бросил нас, потому что ты самый лучший начальник… Или, может быть, потому что принц не захотел покидать свою принцессу?

Новый состав Коллегии действительно назначили, все так же приказом сверху, несколько дней назад. В него вошло несколько бывших глав отделов, пара человек из управления экспертизы, некая Аманда Пирс и еще кто-то из ассистентов прежних советников, а также несколько жниц из секретариата. Никто не знал, по какому принципу генеральный директор выбирает новых советников, но возражений не последовало. Все были слишком шокированы самим фактом того, что генеральный директор впервые за несколько тысячелетий вмешалась в повседневную работу организации. И к тому же, как утверждали те, кто видел ее, когда она появилась в административном корпусе, была весьма разъярена.

А у подчиненных Уильяма были слишком большие уши. А у кого-то и чересчур длинные языки.

— Вы не принцесса, диспетчер, — строго сказал Уильям. — И ваш рабочий день начинается через десять минут. Шли бы лучше готовились.

Грелль каверзно ухмыльнулся.

— А я и не о себе говорил. Я же не знаю, кто тут твоя принцесса. Но раз ты считаешь меня… Ой!

Он с воплем скатился со стола, спасаясь от удара секатором, и в мгновение ока исчез за дверью. Спустя секунду из коридора донесся его хохот.

Уильям убрал косу, покачал головой и тоже не смог сдержать усмешку.

А еще через несколько дней состоялось еще одно плановое собрание глав отделов, на котором обновленная Коллегия представляла очередное нововведение.

— Уважаемые коллеги! — вещал все тот же первый секретарь. — Мир не стоит на месте. Умение производить своевременные реформы всегда было нашей сильной стороной и помогало успешно выполнять повседневные задачи. Но реформы нужны не ради реформ, а ради оперативного решения старых проблем и предотвращения новых. Из-за того, что в мире жнецов используется та же валюта, что и в мире смертных, стало возможно масштабнейшее хищение бюджетных средств за последние три тысячелетия. Поэтому на внеочередном совете Верховной Коллегии было принято принципиальное решение. Со следующего месяца мы вводим новую внутреннюю валюту мира жнецов и поэтапно переводим на нее всю организацию. Конечно, введение новой валюты влечет за собой большой объем работы, которая ляжет на плечи сотрудников секретариата, бухгалтерского отдела и отдела снабжения. Указанные отделы будут расширены и получат ряд новых полномочий и обязанностей. Нам понадобится произвести перерасчет заработных плат, создать прозрачную систему ограничений, курс обмена валют и перечень случаев, в которых такой обмен будет разрешен. В Полисе жнецов будет создана инфраструктура магазинов и сферы услуг, расчет в которой будет производиться только посредством внутренней валюты. Это обусловлено необходимостью в давно назревших переменах…

Уильям мимолетно посочувствовал бухгалтерам и секретариату. Судя по тому, что он знал о валютах и расчетах, их ждало действительно большое количество работы. Наверное, и дополнительные смены, и обязанности сверх прописанных в трудовом договоре, — все то, отсутствием чего уже больше двух недель наслаждались диспетчеры из отделов по сбору душ…

Но это было уже не его заботой.