Моровые близнецы (джен)

Впервые я начала осознавать себя лет в десять: смутные сны, неясные воспоминания. Это пугало меня, но я упорно молчала. Замок казался незнакомым, а родители — словно чужие люди. И лишь брат-близнец оставался чем-то реальным, незыблемым. Щербатый мальчишка с упрямым характером стал единственной нитью, что позволяла мне различать реальность и бред, порождённый воспалённым сознанием.

В день нашего двенадцатого дня рождения я словно проснулась от длительного сна. Кристально чистой мыслью была лишь одна — я попала!

Родилась новая я в северной провинции королевства Ферелден. Мой отец — тейрн Хайевера, правитель северных владений. Хайевер — один из двух тейрингов Ферелдена. Остальная территория страны — это либо Королевские Земли, что близ Денерима, либо мелкие и крупные банорны в центре страны. И ещё, конечно, Внутренние Земли, граничащие с малоизведанными, дикими землями Каркарии — владение полудиких хасиндов и пристанище отступников. На западе страны растянулось озеро Каленхад, место заточения большинства из тех бедолаг, кому не повезло родиться магом.

Да, в этом новом мире была магия, и поначалу меня сильно расстроил тот факт, что мне не перепало даже малого кусочка чуда. В конце концов, какой человек из двадцать первого века не мечтает о магии? Но чем больше я узнавала о положении магов в этом мире, тем меньше сожалела о том, что не стала одной из них.

И пусть на кострах местных кудесников и не сжигали, существовало нечто и похуже. Как по мне, нет участи печальнее, чем стать безъэмоциональной куклой, не видящей снов и не имеющей собственной воли. Усмирение — кошмар для любого разумного существа. Потенциально опасного мага отрезают от Тени, лишают возможности видеть сны, испытывать желания, стремления, привязанности, с корнем вырывают саму основу рожденного с даром. Пусть церковь сколько угодно твердит о гуманности этого метода в отношении непокорных, все почему-то упорно не замечают того факта, что лишь усмирённые способны, подобно гномам, работать с чистым лириумом и создавать с его помощью вещи, самая простая из которых стоит как добротная лошадь.

Да, были в этом новом мире и гномы, и эльфы и, пока малопонятные для меня, кунари.

Гномы уже многие столетия в состоянии непрекращающейся войны с порождениями мора на глубинных тропах. Это, естественно, не способствовало развитию их цивилизации. Хотя, даже несмотря на это, подземные коротышки уверенно держат марку непревзойденных ремесленников.

Эльфы же... что ж, местные остроухие не были похожи ни на меров Нирна, ни совершенных порождений фантазии профессора Толкиена. После длительных и кровавых войн с людьми, от некогда великого народа осталась лишь бледная тень.

Выжившие обречены бесцельно скитаться, в тщетных попытках возродить наследие предков, либо попытаться стать частью человеческого общества, которое уготовило им, в лучшем случае, участь существ второго сорта.

Что касается кунари, о них мне мало что удалось узнать. Однако, из того что я слышала, это были своеобразные фанатики, проповедующие религию, резко отличающуюся от повсеместно распространённого Андрастианства.

Этот мир не был мне знаком, приходилось усердно учиться, что несказанно радовало старика Олдоса. Однако, и мне, зачастую, надоедала крючить спину в попытках разобрать витиеватые строки старых рукописных томов, что занудный историк, фанатеющий от своего дела, неустанно мне подсовывал. Тогда я сбегала на плац, где тренировались солдаты и рыцари отца и где, в свободное от нудежа Олдоса время, в голову моего непоседливого брата пытались вдолбить азы воинского искусства.

В Ферелдене воинское ремесло переживало свой расцвет, отчасти это было обусловлено наследием аламарри, воинственного народа от которого берёт своё начало история Ферелдена, а отчасти следствием того, что большая часть взрослого населения страны ещё прекрасно помнила о цене, что пришлось заплатить им самим и их близким за свободу от Орлесианской оккупации. В конце концов, вся юность наших родителей прошла на войне. Мой отец, Брайс Кусланд, неоднократно награждённый офицер армии короля Мэрика и командир собственного пехотного полка. А моя мать — дочь полулегендарного Ферхара Штормового Великана, банна Штормового Берега. Она снискала среди орлесианцев прозвище Морская Волчица Ферелдена, и не было на морских просторах чудовищ, которых орлесианцы страшились бы более, нежели встречи с леди Элеанорой. Так что, вполне очевидно, что от брата ожидали недюжинного воинского таланта.

Что до меня, в Ферелдене женщина с мечом не редкость, доказательство тому — моя матушка, которая, к огромному удивлению многих, наотрез отказалась от мысли, что её единственная дочь пойдёт по её стопам. Так что, до определённого момента, меня мечемаханию не обучали, заменив общество потных и пыльных мужланов с опасными железками на компанию вечно ворчащей и причитающей матушки Лори, должной научить меня смирению и благодетели, попутно вбивая мне в голову Песнь Света, которая мною через слово критиковалась. Это доводило блаженную матушку до хватания за сердце и причитания о моей возмутительно неуважительной натуре.

Всё это служило причиной гнева моей несравненной матушки, которую в приступе не контролируемого гнева опасался даже отважный тейрн Кусланд. И пусть меня не так уж и привлекало махание железом разнообразной конфигурации, это всё же было куда интереснее, нежели, зубрение мантр и молитв во искупление человеческого греха перед Всесоздателем-истеричкой, покаравшим все земные народы за преступления, совершённые кучкой высокомерных созданий Его. Так бы мы с Элеанорой и бесили друг друга моими выходками и её нотациями, если бы не прихоть Госпожи Судьбы.

В Тедасе нечеловеческими умениями, владели далеко не только маги, но и некоторые воины. Звалось это, как мне втайне от матушки объяснил Олдос, воинскими умениями, для использования которых была необходима, так называемая жизненная энергия, которую я, для собственного удобства, обозвала «праной». И пусть эта самая прана, как утверждал старик, была у каждого живого существа, нужным её количеством и качеством для исполнения техник, обладали лишь единицы. Но даже так, без должного обучение и жёсткой самодисциплины, вершин мастерства достигнуть было невозможно.

Поначалу я решила, что это что-то вроде духовного учения — вроде ушу или кунг-фу, философии воинов, подталкивающей на развитие. Но однажды, моё мнение изменилось.

В тот день мне повезло: доведённая до ручки матушка Лори, плюнула на тщетные попытки меня переупрямить и взялась за книгу, позволив мне заниматься своими делами, при условии моего тихого поведения.

Минут через двадцать я услышала тихое сопение, которого так отчаянно дожидалась. Осторожно выскользнув в коридор, я направилась в сторону тренировочного плаца. Я и раньше делала это, но сегодня был особенный случай. Пару дней назад в замок вернулся Фергюс, пребывавший предыдущие восемь лет на воспитании у эрла Эамона, правителя Рэдклифа. Несколько месяцев назад старший брат получил рыцарские шпоры на Королевском Турнире который проходил в Амарантайне.

Эрл Рэндон Хоу, близкий друг и вассал отца, отчаянно гордился оказанной королём Мэриком честью. Сам турнир проходит каждые три года с момента восхождения на трон Мэрика Тэйрина. Данное грандиозное событие имело несколько целей: во-первых, это время для чествования и награждения уже состоявшихся и отличившихся рыцарей, во-вторых, шанс для молодых воинов показать себя и найти достойного сюзерена или даже заполучить рыцарские шпоры.

Фергюс смог в поединке одолеть одного из рыцарей Денерима и, как сказал отец, посетивший турнир, хорошо показал себя в общей схватке, хотя и проиграл, в конце уступив отпрыску одного из свободных баннов. Оттуда же отец привёз новоиспеченного сэра Реджинальда Гилмора, перспективного, по утверждению отца, юношу двадцати лет от роду.

В этом, собственно, и состояла причина моего нетерпения, сегодня должен был состояться показательный бой между ними. Фергюсом, которого положение наследника обязывает показать, чему он научился за годы обучения в Редклифе. И Гилмором, который как рыцарь имеет высокое положение среди подчиненных тейрна, но не имеет ни уважения, ни авторитета.

Притаившись в толпе, подальше от родительских глаз, я с замиранием сердца ожидала начала. В центре вытоптанного круга, друг напротив друга, замерли двое с круглыми щитами и длинными мечами-бастардами.

Отец дал отмашку, и бойцы пришли в движение, примеряясь и оценивая друг друга. Гилмор, в силу возраста, был явно крупнее Фергюса, но тот в свою очередь, явно двигался куда легче. Но, как секундой позже выяснилось, это была лишь уловка более опытного рыцаря.

Стремительный рывок Фергюса был встречен щитом оппонента. Казавшийся слишком неповоротливым, Гилмор мгновенно ускорился и оказался практически за спиной замешкавшегося брата и нанёс ему косой удар от плеча к бедру. Однако не смог нанести никакого вреда как-то странно сгруппировавшемуся Фергюсу. Клинок явно достиг его, но поранить не смог. Потерпев неудачу, рыцарь разорвал дистанцию и, как мне показалось, наиграно, по-щегольски, ударил мечом по своему щиту. Это дало неожиданный эффект — Фергюс словно взбеленился, начав беспорядочно нападать, совершенно позабыв о защите, и, в конце концов, получил несколько серьёзных ударов. Из толпы послышались одобрительные выкрики. В очередную, вроде бы, бестолковую атаку он смог ударить плоскостью щита, но эффект был невероятным — Гилмора словно снесло тараном, отбросив на несколько метров. Из толпы наблюдающих рыцарей снова раздались возгласы. На этом поединок закончился: не успевшему встать на ноги рыцарю в лицо был направлен меч старшего брата, и это значило безоговорочную победу последнего.

Этот поединок горячим клеймом отпечатался в моей памяти и изменил всю дальнейшую жизнь. Я оставила мечты о магии, но жаждать чего-то невероятного не перестала, то, что продемонстрировали в тот день эти двое, было для меня чем-то невероятным, но в то же время достижимым. В течение следующих нескольких месяцев я искала всё о боевых умениях, трясла рыцарей замка, до которых могла дотянуться, и терроризировала Айдана. Длилось это ровно до того момента, пока матушка не узнала о моих поползновениях, устроив грандиозный скандал. Вскрылись и мои побеги на плац вместо занятий с Олдосом, попытки самостоятельных тренировок и даже мои выходки в адрес матушки Лори.

Тут моя вредная натура смолчать уже не смогла и высказала всё, что я думаю о её методах воспитания и нежелании позволять мне обучаться тому, что действительно меня интересовало, в угоду её невнятным прихотям. Ситуацию, как ни странно, спас отец, предложив весьма необычный выход из нашего спора.

Как пояснил отец, среднестатистическому ученику, ставшему на путь воина, требуется от полутора до двух лет на освоение первого полноценного боевого умения, естественно, при наличии у ученика достаточного количества праны.

Мне требовалось уложиться в год, в противном случае я вернусь к изучению сугубо мирных наук. Условие было суровым, но не невыполнимым, если бы не одно «но» — обучение воинскому делу не должно быть в ущерб другим дисциплинам.

Мне предстояло попотеть, однако я с энтузиазмом принялась за дело. В бешеной круговерти учёбы и тренировок пролетело полгода. Нам с Айданом исполнилось четырнадцать, и брат с удивлением осознал, что, не смотря на почти год форы, разрыв между нашими умениями почти исчез. Это больно ударило по его гордости, но и придало прилежания и усердия.

Спустя некоторое время после этого мы обнаружили одну странность: то, что с успехом изучал один из нас, через какое-то время становилась доступным и другому. Так Айдан успешно подтянул знания по истории и геральдике, ранее дававшиеся ему с трудом. Я же куда ловчее стала управляться с лошадью, открыла талант к соколиной охоте и даже научилась стрельбе из лука, которой, в отличие от брата, почти не уделяла внимания. Разобравшись, что к чему, мы, с энтузиазмом, начали использовать эту аномалию, добившись немалых успехов. Это сильно сблизило нас, сделав почти неразлучными.

Близился конец отведённого мне времени. К этому моменту у нас с Айданом сформировался определенные стиль боя, дополняющий наши с ним недостатки преимуществами друг друга. Брат предпочитал, подобно Фергюсу и отцу, меч и щит. К тому же уже сейчас очевидно крупное телосложение предполагало тяжёлую броню и роль танка. Я же, по собственной классификации, больше подходила на рейнджера, предпочитая щиту длинный кинжал, а защите — подвижность и ловкость.

Как бы то ни было, в отведённый срок я уложилась, чем порадовала отца и раздосадовала мать, но, в конце концов, она смирилась с моим выбором.

На шестнадцатый день рождения отец подарил нам с братом по щенку мобари, наказав лично воспитывать и ухаживать за мелкими представителями собачьего племени.

«Мобари достаточно умны, чтобы не разговаривать», — так про этих псов любят говорить в Ферелдене. В этой стране мобари — предмет гордости, показатель достоинства и доказательство отваги. Если тебя признал хозяином представитель этой породы, то для любого Ферелденца это причина для уважения.

В королевской армии даже существует целый отряд, члены которого зовут себя Воинами Пепла, и их стиль боя ориентирован на взаимодействие с псом-напарником. Одна взрослая и хорошо обученная псина способна стащить с, набравшего хороший разгон, коня экипированного в тяжелый доспех рыцаря, а свора из трёх-четырёх псов успешно рвет матёрого оборотня. Одно из наследий племени аламари, которые шли в бой с напарниками-волками, это практика хорошо показала себя против Тевинтерской империи в расцвете её сил.

Мне достался щенок серой масти, а Айдану тёмно-коричневой, почти шоколадной. Назвали мы их Балто и Хафтер, соответственно.

Через некоторое время я нашла способ откармливать щенка не только отборной говядиной, но и собственной праной. Результат был просто поразительным. Значительно ускорился рост, к году Балто полностью сравнялся в холке с лучшими представителями отцовской псарни, к полутора годам превзошел их почти в полтора раза. Что касается разума, то пёс исключительно точно понимал все мои желания и исполнял их идеально. Хафтар ничем собрату не уступал, чем заставлял отцовских псарей хвататься за волосы и биться головой об стенку.

В девятнадцать мы с братом приняли участие в Королевском Турнире, который в тот год проходил в Редклифе. К удивлению многих мы победили, в финале показав красивый поединок со множеством спецэффектов, в конце сведя все в ничью, став одними из самых молодых сэров за последние десять лет.

Через несколько месяцев после турнира исчез король Мерик. Поспешно созванное Собрание Земель короновало его сына Кайлана. Айдан с небольшим отрядом рыцарей Хайевера сопровождал отца в Денерим, мне же в виду отсутствия Фергюса, пришлось остаться в замке. Как я позднее узнала: на обратном пути на отряд Хайевера напал блудный оборотень, что чуть не стоило Айдану жизни, к счастью за брата вступился Хафтэр, собственной жизнью заплатив за жизнь хозяина, забрав тварь с собой. После этого мы с братом не покидали замок порознь.

С юга начали доходить слухи об участившихся нападениях порождений тьмы, но Серые Стражи пока не подавали признаков беспокойства. Однако в Ферелдене было слишком мало представителей ордена, чтобы судить наверняка. В неясных ожиданиях и сомнениях прошло почти полгода, слухи о набегах из земель Каркарии участились, во Внутренних Землях и в окрестностях Лотерейринга чаще стали замечать хасиндов, одиночек и небольшими группами. Любой, кто умел думать, понимал, — это дурной знак.

И вот однажды, в середине лета, неожиданно-ожидаемо на пороге замка появился королевский гонец. Король созывал знамёна. Войску Хайевера повелели как можно быстрее выдвигаться в сторону крепости Остагар. Это могло значить лишь одно — война.

На сборы понадобилась неделя. По решению отца мы с Айданом должны остаться дома, а Фергюс отправиться вместе с ним на помощь королю.

Армия Хайевера составила около пяти тысяч солдат, полутора тысяч рыцарей, плюс примерно две тысячи обозников и фуражиров. Вся эта толпа пройдёт маршем почти через всю страну на юг, и присоединиться к силам короля и тейрна Логейна под Остагаром не позднее чем через месяц. Да, совсем забыла ещё про силы эрла Хоу численностью в две с половиной тысячи мечей. Которые, кстати, на общий сбор порядком опаздывают.

И вот накануне отправления войск, отец призвал нас к себе в кабинет, где оживлённо беседовал с Рендоном Хоу.

— Твои солдаты что, идут спиной вперёд? — ярился отец.

— К сожалению, из-за недавних дождей, дорогу совсем размыло и я не могу ничего с этим поделать. Им понадобится ещё пара дней, чтобы прибыть в замок, — спокойно возразил ему мужчина средних лет, с длинным, крючковатым носом.

В годы освободительной войны, он, после падения Амарантайна, стал главой партизанского сопротивления и весьма успешно портил жизнь Орлесианцам, вынужденным бороться с быстро крепнущими войсками короля Мэрика Тэйрина. Благодаря этому он смог заслужить доверие и расположение отца, даже не смотря на то, что изначально Хоу были верны Орлею.

У меня же Рендон Хоу упорно ассоциировался с бледной поганкой, но своё мнение я предпочитала держать при себе.

— А, вот и вы! — наконец заметили нас с братом:

— Помнишь моих младших детей? — куда более спокойно спросил отец.

— Разумеется. Сэр Айдан, вы сильно возмужали с нашей последней встречи, а вы, леди Эллиса, превратились в настоящую красавицу.

Обменявшись дежурными приветствиями, мы, наконец, узнали причину нашего присутствия здесь.

— На самом деле, я хотел вас кое с кем познакомить, — довольно сообщил отец. И тут же крикнул в сторону, — пригласите Дункана!

Ждать долго не пришлось, в зал вошёл мужчина средних лет, высокий, широкоплечий, с обветренным и костистым лицом и черными, седеющими у висков, волосами. Одет он был в длинную, до колен, кольчугу поверх куртки-стёганки из оружия при нем был одноручный меч и длинный кинжал. Он словно сошёл со страниц легенды о древних героях.

В затылке что-то загудело ощущением, что уже видела этого человека. При виде необычного гостя на лицо Хоу упала тень.

— Ваша милость не говорили, что у вас в гостях Серый Страж.

— Он прибыл совсем недавно и неожиданно, — отозвался отец. — Айдан, Элисса, рад представить вам Дункана, командора Серых Стражей Ферелдена. Дункан здесь в поиске новых рекрутов, и кажется, он положил глаз на сэра Гилмора, — добродушно сообщил отец.

— Благодарю за гостеприимство, тейрн Кусланд. Рад, наконец, познакомиться с вашими младшими детьми, — глубоким низким голосом отозвался неожиданный гость.

Правильное впечатление этот тип явно умеет создавать, но почему-то вызывает странное беспокойство, хотя скорее не он сам, а его присутствие.

— Признаться честно, способности сэра Гилмора, действительно впечатляют, но не могу не заметить, что слухи о близнецах Хайевера известны половине Ферелдена, их вступление в орден…

— Исключено! — оборвал его отец. — Если вы, конечно, не собираетесь прибегнуть к праву призыва?

В его голосе звучало явное напряжение и это было оправдано.

Вступление в орден — большая честь, однако у всего есть своя цена. Вступившие отрекаются от прежней жизни, близких, титулов и достижений, а зачастую даже от имени, полностью посвящая себя служению, цель которого оберегать все разумные расы от тварей Мора. Любыми средствами.

— Что вы, тейрн, не в моих правилах прибегать к принуждению в подобных случаях. — Тут же открестился страж.

В затылке загудело сильней. Обменявшись несколькими фразами со стражем и Хоу, мы с братом удалились. Нужно было найти Фергюса и попрощаться. Утром явно будет не до этого. Однако, продолжить путь нам помешала ругань и лай со стороны кухни.

Навстречу выбежал испуганный эльфёнок.

— Госпожа Элиса, Нэн приказала вас разыскать, она очень просит забрать вашего мобари из кладовой! — затараторило это недоразумение.

— О, я более чем уверен, что сия добрая женщина выразилась куда красочней, — усмехнулся брат, ни на секунду не усомнившийся в способности нашей бывшей няньки выражать неудовольствие.

Не успела я моргнуть, как братец исчез из поля зрения, явно не намеренный испытывать на себе терпение старой кухарки.

Я же, проглотив возмущение, развернулась в сторону кухни, где застала ожидаемую картину: разгромленная кухня, перепуганные поварята и злющая, словно разбуженный дракон, Нэн. При чём, я совсем не была уверенна, что первые два явления не следствия третьего.

Успокоив женщину, я отправилась в сторону кладовой, откуда доносилось приглушённое ворчание Балто. Пес обнаружился где-то у дальней стены, едва заметный в лабиринте ящиков и мешков. Однако просто забрать пса не удалось. Мобари увлеченно копошился в углу, а при попытке подозвать, ответил призывным лаем. Игнорировать подобную настойчивость смысла не было, пес явно давал понять, что действует не из прихоти.

Всмотревшись в тени, я обнаружила огромную, размером с крупную кошку, крысу и она была не одна. Мерзкая тварь блеснула черными глазами и угрожающе зашипела, ее поддержали другие. Балто поднял лай и бросился к ближайшей из них, как только пролилась первая кровь, пес завыл, парализуя оставшихся грызунов, мне оставалось только добить несопротивляющихся вредителей.

Мобари отличаются не только умом и физической силой, но и тем, что являются одними из немногих животных способных использовать прану. При должной дрессировке пес становится надежным напарником и защитником, мало чем уступающим, а порою и превосходящим многих рыцарей. Именно поэтому эта порода так ценится, и поэтому Воины Пепла считаются элитным отрядом.

Разобравшись с вредителями и уверив Нэн в том, что подобное больше не повторится, я прихватив Балто, направилась в сторону покоев Фергюса.

Меня мучили сомнения и неясное чувство де жа вю, преследующие меня со встречи с Дунканом. Беспокойство, словно голодный зверь, вгрызалось в душу, заставляя вглядываться в тёмные углы и ускорять шаг, но совсем не приближало к пониманию того, что же происходит вокруг.

Вся наша семья располагалась в северном крыле замка. В конце коридора размещались родительские покои, справа и слева — мои и Айдана комнаты, а дальше по коридору жили Фергюс, его жена Ореана и их шестилетний сын Орен. Брак был договорным, но вполне мирным, хоть между этими двумя и не было особой любви, общий ребенок стал тем самым связующим звеном, которое их объединило. Орена мы все дружно обожали и прощали мелкие шалости и капризы.

Наконец добравшись до северного крыла, я застала презабавную картину, Орен, увлеченно виснущий на Фергюсе, восхищенно просил привезти с войны «мяч», старший брат в свою очередь пытался втолковать сыну разницу между «мячом» и «мечом». Айдан сожалел, что не может отправиться вмести с ним и отцом, а Ореана просила мужа быть осторожнее, за всем этим наблюдала мама, не вмешиваясь в разговор до поры до времени.

— Не пугай мальчика и не волнуйся, родная, я вернусь, не успеешь даже соскучиться, — усмехнулся старший брат в ответ жене.

— Кто бы что не говорил, но вы отправляетесь не на прогулку, и мне будет спокойнее, если ты будешь держать щит под рукой, — наконец, заговорила Элеанора.

— Прислушайся к ней, братец, даже если против тварей он тебе и не пригодится, то, по крайней мере, спасет от гнева нашей матушки. Пусть и ненадолго, — решила я подать голос.

— А вот и моя дорогая сестрица, полагаю, проблемы на кухне устранены? Вопли Нэн были слышны даже здесь.

— Балто решил устроить крысиные бега, но выбрал для этого не лучшее место, — отмахнулась я, не желая вдаваться в подробности:

— Ты уже знаешь? — решила сменить я тему.

— Люди Хоу задерживаются в пути, и отец остается дожидаться их? Да, Айдан уже рассказал. Армию вести на юг мне, думаю, стоит этим гордиться, на мне впервые столько людей.

— Ты всегда можешь положиться на Ингварра, его советам можно доверять. — В комнату вошел отец.

Брайс всегда был куда мягче по отношению к своим детям, нежели строгая Элеанора, но и он возлагал на нас большие надежды, однако всегда поручал лишь посильные задачи, чутко рассчитывая наши возможности. Отец видел нас троих на сквозь, снисходительно закрывая глаза на мелкие слабости и отчаянно гордясь достижениями. Благодаря его проницательности и ненавязчивой поддержке каждый из нас всегда смело ставил себе цели и неизбежно добивался успеха. Кто-то мог бы решить, что отец излишне потакает наши капризам, однако именно благодаря ему мы могли без опаски смотреть в будущее. Этой своей мнимой мягкостью Брайс отлично балансировал внешнюю строгость и сдержанность мамы, которая всё же души не чаяла в своих детях.

— Береги себя, Фергюс и ни о чем не беспокойся, мы с Айданом за всем здесь присмотрим, даю слово. — Старшего брата я отпускала с тяжелым сердцем, но не могла себе позволить хоть как-то проявить беспокойство, ему сейчас и без моих смутных волнений есть о чем переживать.

Так уж сложилось, что выросли мы с ним отдельно друг от друга. Фергюсу было двенадцать лет, когда отец отправил его на обучение в Редклиф к эрлу Эамону, нам с Айданом — по пять. Через восемь лет старший брат вернулся домой молодым мужчиной, которого мы практически не знали. Поначалу было сложно привыкнуть к мысли, что этот едва знакомый человек — на деле наш родной брат.

Думаю, в этом плане Айдану было куда проще, нежели мне, подростку, гораздо легче впускать в свою жизнь новых людей. Для меня же Фергюс был чужим, кем-то кого я не могу понять и кого не знаю, чужим, что бесправно претендует на место в нашей семье, на любовь и заботу, защиту и уважение и кем-то кого я обязана принимать просто потому, что он носит ту же фамилию что и я.

Думаю, он тогда испытывал схожие чувства. Для него мы с Айданом были теми, кто занял его место рядом с родителями. Он был вынужден улыбаться нам. На тот момент он только-только получил звание рыцаря, а это обязывает соответствовать положению, возможно, именно это отчасти помогло ему побороть детскую ревность и обиду в наш адрес. Впрочем, это лишь мои домыслы, которые я никогда не озвучу, на деле же… Его первые попытки наладить с нами контакт были немного нелепыми, отчасти робкими, отчасти забавными, но со временем я научилась более снисходительно к ним относиться, а Айдан в лице Фергюса нашел старшего товарища, на которого можно равняться. В конечном счете, пусть медленно и со скрипом, но мы смогли преодолеть эту пропасть длиною в восемь лет. Мы с братом знаем, что всегда можем рассчитывать на его поддержку, а он знает, что я и Айдан всегда будем на его стороне. Как по мне этого более чем достаточно.

Поужинать в узком кругу семьи не удалось: в гостях у матушки пребывала ее давняя подруга — леди Ландра, супруга одного из свободных баннов и ее сын Деррен, также к ужину пригласили Дункана и нескольких представителей вассальных баннов, прибывших вместе с солдатами и рыцарями по зову отца.

Ужин проходил достаточно напряженно: леди Ландра то и дело украдкой косилась в мою сторону, затем отводила взгляд в сторону и оборачивалась на сына. Деррен, как-то внезапно занявший место справа от меня, весь вечер заводил пустые разговоры, вынуждая меня натянуто улыбаться и поддерживать вежливую беседу. К счастью, кажется, парень еще прекрасно помнил нашу предыдущую встречу на Королевском турнире, так что лишнего себе не позволял. Однако, из-за этого я упустила возможность поспрашивать командора Серых об обстановке на юге более подробно; вести до нас доходили долго, и по пути обрастали сомнительными подробностями, хотелось получить информацию из наиболее достоверного источника.

В итоге из-за стола я вышла полуголодная и злая, а до комнаты меня сопровождало тихое хихиканье Айдана, также не упустившего из вида однозначные перемигивания матушки и ее гостьи.

На следующее утро Фергюс во главе войска Хайевера двинулись на юг. А к вечеру следующего дня прибыли солдаты Амарантайна, вставшие под стенами крепости лагерем до утра. Некоторых рыцарей Хоу отец разрешил разместить в опустевших казармах замка, выказав гостеприимство подчиненным вассала.

Я же была словно на иголках, путаясь в собственных ощущениях и не понимая, откуда ждать беды. Попытки отвлечься тренировками привели лишь к новым шишкам и синякам, что чрезвычайно смутило Гилмора, вызвавшегося мне в спарринг партнеры.

Я по несколько раз перепроверила укрепления, арсенал, запугала до нервного тика солдат, решивших скоротать время караула за игрой в карты.

Во время очередного забега по окрестностям крепости меня выловил Айдан, а после того, как я отмахнулась от его вопросов, меня бесцеремонно перекинули через плечо и утащили в ближайший безлюдный угол.

— Ты сама не своя, — заявил братец, — что не так?

Отвечать не хотелось, но мне красноречиво дали понять, что отвертеться не выйдет. Брат чутко улавливал мои переживания, но так было далеко не всегда.

Когда мы были детьми, мы плохо ладили, а потом я начала вспоминать прошлую жизнь, тогда я думала, что схожу с ума, но Айдан стал моим якорем, благодаря которому я была в состоянии различать реальность и воспоминая. В тот день, когда наваждение многих лет спало, я взглянула на близнеца другими глазами, пропали детские обиды, ревность и соперничество, а остались лишь благодарность и привязанность.

Откровенно говоря, Айдан был несносным ребенком: упрямый, вспыльчивый и гордый, он не признавал чужой правды и собственных ошибок. А когда его начали обучать фехтованию, он и вовсе зазнался, особенно на фоне моих «скучных» занятий.

Все изменилось, когда я заключила пари с матушкой и начала также осваивать фехтование, тогда братец, зная о моем страхе высоты, выманил меня на крепостную стену в надежде доказать, что риск для меня непреодолимое препятствие, и сражение мне не подходят. Завязалась перебранка, в ходе которой Айдан, оступившись, повис над пропастью крепостного рва, едва успев схватиться за край парапета. Нас разделяло несколько метров, а в силу возраста мне не хватало роста, чтобы дотянуться до него, пришлось перевеситься через край стены почти по пояс, глядя в пропасть, падение в которую не сулило ничего, кроме смерти, чтобы схватить его за ворот кожаного дуплета.

Не знаю, откуда тогда, у тринадцатилетней меня, взялись смелость и сила, чтобы втащить его наверх. После, я молча увела брата вниз, во двор, все так же таща его за ворот дуплета. Помню, как он бормотал что-то бессвязное, попеременно то извиняясь, то всхлипывая, но я не слушала. В ушах звучал лишь глухой грохот собственного, бешено бьющегося, сердца. Как только мир вокруг перестал качаться я, вцепившись в перепуганного брата, самым позорным образом разрыдалась.

Этот случай стал толчком к развитию наших отношений, долгое время каждый из нас не знал, как вести себя по-новому, одно неловкое молчание и несуразные попытки завести разговор ни о чем.

Айдан долгое время присматривался ко мне, словно увидел впервые, ходил по пятам, наблюдал за моими занятиями, тогда-то он с удивлением и обнаружил, что, не смотря на фору в несколько лет, он мало чем меня превосходит. Он настоял на том, чтобы мы тренировались вместе. У брата на тот момент было великолепное понимание праны, что для меня стало сложно преодолимом препятствием, тяжело было убедить собственный разум в том, что можешь использовать нечто подобное. Однако, чем больше я наблюдала за Айданом, тем яснее я видела нынешнюю реальность.

— Не знаю, — честно заявила я, опустив взгляд в пол, — что-то грядёт, Айдан, что-то жуткое, но я не понимаю, что это? Это убивает меня.

Тяжелая рука легла на плечо, вынуждая поднять взгляд.

— Ты же знаешь, что я рядом?

Кто бы что не говорил, брат ни когда не был посредственностью, как-то резко повзрослев с того случая, он незаметно вышел вперед и стал моим щитом и опорой, укрывая меня от мира своей тенью. Я же в свою очередь всегда прикрою его спину, притаившись в этой тени.

Брат давно научился доверять моей интуиции, поэтому, видя мое состояние, не стал отмахиваться от смутных предчувствий, не смотря на отсутствие весомых причин для беспокойства.

— Спасибо, — поддержка брата обнадеживала, позволяя твердо стоять на ногах:

— Айдан, держи сегодня оружие под рукой, — добавила я, когда он уже собирался уходить. Он ничего не ответил, но я точно знала, что он последует этому совету.

Ужин проходил в странном, задумчивом молчании, на этот раз за столом присутствовали только члены семьи, исключая Фергюса и засидевшегося в кабинете отца.

— Элисса, как тебе Дерен? — внезапно заговорила мама, отложив приборы.

— Я знаю, к чему ты клонишь, мой ответ — нет. — Последовав ее примеру, я отложила вилку и взялась за бокал, приятная ягодная кислинка разбавленного вина хорошо освежала.

— Не будь так категорична по отношению к юноше, он довольно милый, — тонко улыбнулась она.

— Это все что у него есть, — отсалютовала я бокалом, уловив ее настроение. Я поняла, что матушка явно не настроена серьезно и скорее стремится меня подразнить, нежели и вправду рассматривает всерьез кандидатуру юноши.

— Жаль, что Рендон так категоричен в отношении Натаниэля, ходят слухи, что он на хорошем счету при дворе Ваэлей, это дорогого стоит, помнится, вы были с ним дружны?

Натаниэль Хоу, старший сын эрла Амарантайна, он всего на год старше нас с братом, и поскольку наши отцы в дружеских отношениях, виделись мы часто, можно сказать, росли вместе. С ним и Берченом Вулфом, сыном эрла Западных Холмов.

В отличие от вспыльчивого и импульсивного Берчена, Натаниэль всегда был куда рассудительнее и спокойнее, хоть и не был лишен некоторой порывистости, впрочем я это всегда списывала скорее на юный возраст, нежели на черту характера. Вулф всегда был отъявленным хулиганом и генераторам детских проказ, в этом они быстро спелись с Айданом, целью их проделок зачастую становилась именно я, а поскольку Натаниэль редко их в этом поддерживал, то также иногда попадал под раздачу.

С годами все поутихло, и мы четверо даже смогли найти общий язык, но потом в семействе Хоу наметился разлад, и, ко всеобщему удивлению, Рендон отослал старшего сына в Вольную Марку в обучение к сэру Родольфу Верли — шевалье, служащему при дворе Ваэлей, правящего рода Старкхевена и двоюродному брату леди Элианы, матери Натаниэля. С тех пор прошло больше шести лет, и от Натаниэля всё это время не было вестей, а его отец совсем не торопится призвать наследника в родные края, проча, судя по всему, на роль приемника младшего сына — Томаса. Причину столь отчетливой немилости в отношении старшего сына Рендон никогда не озвучивал, но своего отношения к отпрыску не скрывал.

— К чему этот разговор, мама? — понимая, что подобные размышления не возникают на пустом месте, решила уточнить я, уже предчувствуя, что ответ мне не понравится.

— Ты ведь уже прекрасно поняла к чему, — удрученно покачала она головой, предпочтя не развивать тему.

А я почувствовала, как рядом со мной медленно расслабился брат, уже видимо приготовившийся к очередному спору между мной и Элеанорой. Мы с мамой редко сходились во мнениях, и это касалось не только моего обучения, а практически любого вопроса, в котором могло возникнуть более одного мнения. Мы часто спорили, в такие моменты под раздачу обычно попадали отец и Айдан, которых каждая из нас, с попеременным успехом, стремилась склонить на свою сторону. Отец обычно поднимал глаза к потолку и бормотал что-то о морской воде в жилах, стремясь как можно скорее найти убедительную причину побыстрее запереться в кабинете, а вот брату зачастую не хватало сноровки вовремя ретироваться. Но, кажется, в этот вечер он волновался напрасно, закончив ужин в тишине, мы разошлись по комнатам.

Сон долго не шёл, ветер из распахнутого окна колыхал пламя догорающей свечи, в темных углах комнаты танцевали мрачные тени. У дальней стены, лежа на толстой медвежьей шкуре, Балто то и дело дергал ушами, прислушиваясь к окружению, пёс явно чувствовал моё беспокойство и не спешил засыпать. Несмотря на прохладный воздух из окна, мне было душно и не спокойно, наконец, не выдержав, я тихонько свистнула, привлекая внимание мобари. Пёс, подняв голову, преданно заглянул в глаза.

— Присмотри сегодня за Ореном, малыш. — Приоткрыв дверь, я выпустила пса из комнаты.

Стянув через голову длинную ночную рубашку, в которую успела переодеться, я сменила её на плотные, охотничьи штаны и рубаху, а в изголовье кровати пристроила ножны с подаренным Фергюсом кинжалом. Свеча давно догорела, небо насмешливо скалилось в окно тонким серпом убывающей луны.

Через несколько часов до ушей донёсся тихий шорох, а через секунду гулкий удар распахнувшейся двери о стену и свист арбалетных болтов. Где-то в коридоре грянул злобный лай мобари.

Их было двое, один, вооруженный коротким мечом и боклером, медленно вошел в комнату оглядываясь в поисках цели, второй, стрелявший, остался за порогом, держа арбалет наизготовку. Меня они, кажется, заметить не успели, я скатилась с постели за секунду до выстрела, прижавшись к полу по другую сторону кровати. Пока нападавшие осматривались, я смогла вытащить припрятанный кинжал.

Я всегда предпочитала прятаться в тени, а силе — скорость, это повлияло не только на мой стиль боя, но и на техники, которыми я в конечном счете овладела.

Прана — жизненная сила, что есть в каждом живом существе Тедаса, она в некотором смысле подобна мане, но в отличие от неё вырабатывается телом, а не поступает извне, у кого-то её больше, у кого-то меньше, и никому не известно от чего зависит ее количество, и почему кому-то удаётся подчинить её своей воле, а кто-то проживает свою жизнь так ни разу её и не почувствовав.

Существует определенный набор упражнений, позволяющий развить этот навык, но в конечном счёте каждый должен найти свой путь, ведь единого ответа для всех не существует. Нет заклинаний и магических кругов, как у магов, которые можно просто заучить, нет четких правил, которым необходимо следовать, и лишь в процессе долгих и упорных тренировок ты однажды понимаешь, как именно нужно.

Условно боевые умения можно разделить на два типа: телесные и ментальные. Первые влияют на твоё собственное тело, усиливают, ускоряют, а некоторые способны изменять свойства организма. Вторые влияют на разум и восприятие окружающих. У каждой техники есть определенные условия для использования, ограничения и слабости, и для каждого они свои. Воин, в совершенстве овладевший праной, способен выйти далеко за пределы человеческих возможностей. Именно поэтому, не смотря на сложность освоения, вставшие на этот путь, на протяжении всей жизни продолжают оттачивать свое мастерство, в любом бою на голову превосходя тех, кому прана не подчинилась.

Разогнав прану я ушла в инвиз, прежде чем нападавшие смогли меня заметить. Инвиз полностью скрывает меня от окружающих, но использовать его я могу, только если тот, от кого я скрываюсь, находится в пределах моей видимости, он не делает меня невидимой, но заставляет противников не замечать мое присутствие.

Осторожно проскользнув мимо воина, я направилась к стрелку. Выпад снизу вверх, в область горла, достиг своей цели, он даже не успел понять, что произошло. Шум привлек внимание воина, и тот развернулся, подняв боклер к груди, однако было поздно, я уже успела приблизиться на расстояние удара: кинжал вспорол неприкрытый бок, достиг печени, прежде чем мы встретились взглядами, кожаный доспех не смог спасти от удара усиленного праной.

Всё закончилось за несколько секунд, прежде чем тело упало на пол, я бросилась в комнату брата. Однако там я застала похожую картину: два мертвых тела и не успевший опустить меч, полуодетый, взъерошенный после сна, Айдан.

Не сговариваясь, мы бросились к покоям родителей, но на подходе столкнулись с матерью, одетой в ночную сорочку, простоволосой, но с луком в руках и колчаном, полным стрел, за спиной.

Несколько томительных секунд ушло на то чтобы добраться до комнат, где обитал Фергюс с семьёй. Но, как оказалось, торопились мы зря. Вломившись в комнату, мы с братом застали лишь как Балто, вцепившись в горло, повалил на пол, вооруженного арбалетом мужчину. Второй, уже мертвый, лежал на полу недалеко от забившейся в угол Орианы, прижимающей к груди перепуганного сына.

— Слава Создателю! — прошептала мама, бросаясь утешать невестку и внука.

Моё внимание привлёк Айдан, указывая на один из потрёпанных мобари трупов.

— Посмотри на герб, — срываясь на шепот, произнес брат.

Рядом с трупом лежал кулачный щит, на котором красовался герб: медведь на жёлтом клетчатом поле. Герб Амарантайна, символ дома Хоу.

— Надо уходить, — тут же всё поняла я. — Мама, где отец?

— Я не знаю, он еще не ложился. — Беспокойство в моём голосе заставило Элеонору тут же взять себя в руки.

Во дворе нарастал шум, ранее незамеченный из-за суматохи. Это могло означать лишь одно — кто-то пытался войти в замок.

— Как Хоу посмел нас предать? — Гнев, вспыхнувший в глазах женщины, напомнил о том, почему её так боялись орлесианцы.

— Нет времени об этом думать. Надо найди отца, — отрезала я, вздёргивая на ноги всё ещё всхлипывающую невестку.

В запасе было несколько свободных минут, пока я приводила в чувство Ориану, матушка успела облачиться в кожаный доспех, Айдан вернулся в комнату за позабытым в спешке щитом, попутно одевшись и захватив для меня сапоги и стеганый дуплет. Только сейчас я поняла, что выбежала босиком, и лишь в этот момент холод каменного пола стал отчетливым.

Во дворе полыхала зарево пожаров, из коридоров доносились приглушённые крики солдат и слуг, пытающихся спасти собственной жизни и защитить свой дом. Судя по всему, пожары и первую волну нападений начали те из солдат Хоу, что разместились в казармах замка и те небольшие отряды, что успели пробиться за ворота прежде, чем защитники Хайевера поняли, что происходит.

В замке оставалась сотня солдат и всего с десяток рыцарей, остальных увел с собой Фергюс. Выстоять таким количеством против трехтысячной армии Хоу — невозможно. Здесь, все жё, не Спарта, а нас даже не триста. Ну почему всё так сложилось?

— Если ворота ещё не взяли, мы сможем пройти боковым коридором, к кухне и кладовым, а затем тайным ходом выйти из замка, — правильно понял меня брат, протягивая руку племяннику.

— Нужно попасть в сокровищницу и забрать фамильные артефакты, их нельзя оставлять Хоу, ни в коем случае! — вклинилась матушка. Я эту идею не одобряла, но она имела смысл.

Падение Замка и Крепость Путника — фамильные меч и щит рода Кусланд, изготовленные и зачарованные по заказу, тогда ещё, банная Хелии, в годы Чёрного века. Они ничем не уступают доспеху Страны и Свободы, подаренному веком позднее королю Коленхаду гномами Орзамара.

Затея была опасной, не только из-за того что нам неизвестна численность солдат противника, что успели проникнуть в замок, еще с нами были Орен и Ориана, пойдя на такой шаг мы рискнем не только своими жизнями, но и жизнями тех кого должны защитить.

Однако матушка была непреклонна, и на ее стороне был Айдан, так что мне пришлось уступить. Надеюсь, мы не совершаем что-то, из-за чего будем потом сожалеть.

Я шла впереди, разведуя обстановку, за мной, шагах в двадцати, двигался брат, готовый в случае чего прийти мне на помощь или отступить к остальным. Балто и Элеонора защищали невестку и племянника, отставая от брата шагов на десять.

Боковой коридор представлял из себя длинный рукав, соединяющий кухню и крыло хозяйских покоев и почти не имел ответвлений, в основном им пользовались слуги.

В этих стенах прошло мое второе детство, которое, надо признать, было куда счастливее и насыщеннее, чем первое. Здесь мы с братом играли в догонялки и прятались от разозлённой нашими проделками Нэн. Здесь мы повзрослели и окрепли, научились верить в свои силы и полагаться друг на друга. И вот, теперь мы, вынуждены бежать из родного дома, словно воры, прячась по тёмным углам, спасая собственные жизни.

Будь проклят Рэндон Хоу.

Преодолев больше половины пути, я услышала голоса, глумливый смех и отчетливые крики. Впереди были комнаты прислуги.

Уже догадываясь, что сейчас увижу, я осторожно заглянула в одну из комнат, встав так, чтобы моя тень, отброшенная настенным факелом, меня не выдала.

— Да не скули ты так, подумаешь — ухо, зато теперь хоть на человека будешь больше похож, — их было четверо, все в доспехах Амарантайна, они встали полукругом, нависнув над сидящем на полу эльфенком, поваренком с кухни, что был отдан в распоряжение Нэн. Мальчишка отчаянно пытался сдержать слезы, схватившись за явно кровоточащее ухо.

— А ты точно пацан? Больно уж миловидный! — Подначиваемый товарищами, один из солдат схватил за ворот и вздернул на ноги несопротивляющегося эльфенка.

— А ты проверь, кто их этих эльфов разберет, все на одно лицо, вдруг и вправду — девка, развлечемся, хоть какая польза от него будет, — поддержал товарища второй, гадко ухмыльнувшись.

— И то верно, — согласился первый, рванув рубаху по сильнее. Треск рвущегося полотна совпал с отчаянным криком пацана, неведомым образом успевшего вытащить с пояса солдата нож. Лезвие вспороло тому бедро, ослепленный болью мужик завопил, отшвырнув мальчишку к стене, где тот внезапно затих.

— Сученыш! — рыкнул солдат, пытаясь зажать рану.

Суматоха, учиненная поваренком, позволила мне, оставаясь незамеченной, подать брату условный сигнал.

Взбешенные поступком пацана солдаты не следили за окружением, да и сомневаюсь, что ждали нападения. Это позволило мне снова уйти в инвиз и зайти в комнату незамеченной, спустя пять ударов сердца в комнату ворвался Айдан, привлекая их внимание. Надо отдать им должное, они успели вытащить мечи прежде, чем я смогла прирезать первого из них.

Комната была небольшой, и солдаты не могли разом напасть на занявшего дверной проем брата, в основном мешая друг другу.

Меня заметили только после того как я расправилась со вторым, им стал тот самый солдат, что издевался над эльфом.

Оставшиеся попытались встать спиной к спине, но Айдан не позволил, использовав одну из своих ментальных техник, похожую некогда применил Гилмор, в том самом первом показательном бою с Фергюсом, заставив того беспорядочно атаковать, позабыв о защите, техника заставляет противника сосредоточить внимание цели на использующем её. Несложный фокус с восприятием, но в удачный момент — смертельный для противника.

Приняв несколько тяжелых ударов на щит, брат отбросил одного из противника в центр комнаты, где тот сразу же попал под удар моего кинжала, тут же прикончив второго.

Всё закончилось быстро.

К сожалению, юному эльфу было уже всё равно, удар о стену был слишком сильным. Попытка дать отпор противнику стоила ему жизни. Из разбитого затылка уже успела натечь приличная лужа крови, большие, серые глаза невидяще смотрели в потолок, а правое ухо было безжалостно обрезано в попытке придать ему более закругленную форму.

Уроды.

Проведя по юношескому лицу ладонью, я осторожно закрыла остекленевшие глаза. У каждой трагедии есть свое лицо, вобравшее в себя боль всех тех, кого она коснулась; в моей памяти эта — навеки отпечатается лицом эльфского юноши с изуродованным ухом, что не побоялся дать обидчикам отпор.

— Надо идти, — брат тихо коснулся плеча.

Путь до сокровищницы занял гораздо больше времени, чем обычно, приходилось быть осторожными. Несколько раз мы натыкались на вражеских солдат, но заканчивалась всё одинаково. Гнев и страх заставляли забывать об усталости и двигаться вперёд не щадя никого.

К огромному удивлению, у дверей сокровищницы мы никого не застали. Видимо, ее шакалы оставили на сладкое.

Матушка открыла дверь личным ключом. Надо было забрать всё, что сможем унести, не потеряв в мобильности.

Пока мама что-то искала в дальних помещениях, мы с братом собрали несколько кошелей с монетами, украшения и камни, которые в случае чего можно продать. Здесь же нашлись трофейные доспехи, привезённые в Хайевер отцом после войны, особо ценные представители Орлесианского кузнечного дела. Так Айдан обзавёлся чешуйчатой бронёй из веридия, к которому в комплекте шли шипастые наручи и шлем. Я же к своему счастью откопала затемнённую лёгкую кольчугу до середины бедра. Кольчуга была сплетена из звеньев красной стали, но благодаря чернению, металл был скорее тёмно-бордовым, нежели красным. Здесь же обнаружились кожаные наручи и поножи.

К тому моменту как появилась матушка, мы успели экипироваться. Я как раз затянула последний ремень и начала оглядываться в поисках подходящего меча, когда она протянула мне один из двух принесенных свертков из промасленной ткани. В нем оказался полуторный меч-бастард, клинок плавно сужался к острию, имел короткий, широкий дол, плоскую крестовину, перекрытия которого расширялись на краях и удобную рукоять обтянутую черной кожей, увенчанную каплевидным навершием. По всей плоскости клинка бледно синевели, выжженные лириумом, гномьи руны.

Падение Замка.

Я впервые видела фамильный меч своими глазами, но почему-то сразу его узнала. Рукоять легла в руку словно влитая, а где-то в груди странно завибрировала прана, стремительно разливаясь прохладой по всему телу.

Вслед за клинком она протянула мне ножны для него, с удобным ремнем, которые можно было крепить как к поясу, так и за спину.

— Его давно не пускали в ход, напои его кровью лицемеров и предателей. — Элеонора всегда была образцовой леди, сдержанная, милосердная, она пускала всем пыль в глаза своим изяществом и утонченностью и в конце концов люди забыли, кем она была когда-то.

Морская волчица Ферелдена.

Любимая дочь Ферхара Мак-Энрига, Штормового Великана, что в свои пятнадцать захватила свой первый корабль, а в девятнадцать лет, водила пиратский флагман отца в налеты на флотилию Орлея. Она завоевывала верность бывалых морских волков, железной рукой держа дисциплину среди тех, кто с трудом признавал законы, безжалостно карая смутьянов, делая из них пример для остальных.

Именно она привела флот Штормового берега под начало короля Мерика, в обмен на каперский патент, тем самым в один миг превратив род Мак-Энриг из морских разбойников в героев, стражей, что стерегут берега страны от врагов. Когда-то Мак-Энриги были простыми пиратами, потом, поднакопив капитал, прикупили дворянский титул, став баннами Штормового берега. Было это, вроде как, в начале правления Ванедрина Тейрина, но после того как Орлей повторно вторгся на территории Ферелдена, они снова занялись морским разбоем, не пожелав подчиняться захватчикам. Только спустя два поколения и лишь благодаря Элеоноре они смогли вернуть титул и земли.

Второй свёрток матушка отдала брату.

— Пусть он укроет вас ото всех невзгод.

Это был большой круглый щит, похожий на аспис, из драконьего шипа и вулканического золота. По всей окружности щита так же едва заметно тянулись лириумные руны.

— Раньше их никогда не разделяли, отдавая их вам, я верю, что они и дальше будут служить нашей семье как единое целое.

Я не нашла, что ей ответить, нам с братом была оказана большая честь, но это была вынужденная мера, которую мы едва ли заслужили.

Так в тишине мы двинулись дальше. Я еще больше удалилась от остальных, в коридорах все чаще встречались вражеские солдаты, приходилось тщательно, выбирать дорогу, по возможности избегая стычек с ними.

В конечном счете остался лишь один путь — через главный зал, там слышались крики, шел бой, но в суматохе я отчетливо уловила голос Гилмора, это придало нам надежды на то что хотя бы внутренние ворота еще удавалось удержать.

Однако там мы застали неприятную картину.

Сэр Гилмар отчаянно пытался организовать сопротивление людям Хоу, командуя небольшим отрядом солдат.

Но враги превосходили защитников количеством и медленно теснили их. Видимо, внешние ворота уже пали, но внутренней ещё стояли, мешая войти в замок основным силам Амарантайна. Именно их и удерживал Реджинальт, мешая проникшим внутрь открыть их изнутри. И, пожалуй, у него даже был шанс, если бы не одно «но». В ряды противника затесался маг, это меняло расклад сил полностью.

Видимо, не уловив моего замешательства или услышав знакомые голоса, остальные ускорили шаг и оказались прямо за моей спиной. Поняла я это слишком поздно.

Нам бы следовало отступить, но нас уже успели заметить и явно узнали. В последний миг отпихнув Орена с невесткой за ближайшую баррикаду, я нырнула за широкую спину Айдана. И как раз вовремя. Зарябив алым маревом, он принял на себя удар нескольких стрел и болтов.

К счастью, среди стрелков не было пользователей праны, иначе «стальной бастион» брата, перенаправляющий все дистанционные атаки на него, мог и не сработать.

Главную проблему составлял маг, укрывшийся за спинами воинов, с ним нужно было разобраться в первую очередь, исключив вероятность удара по площади.

До этого момента мы с братом по возможности берегли прану, не используя боевые приёмы, опасаясь в самый неподходящий момент остаться беспомощными.

Отступать было поздно, до тайного хода оставалось совсем чуть-чуть, нужно было лишь пройти через большой зал и выйти к подсобным помещениям.

— Я за тобой, — тихо шепнула я, давая брату понять к чему готовиться.

В ту же секунду он, угрожающе рявкнул, задействовав одну из своих техник провокации, тем самым привлекая к себе внимание всех ближайших противников. Убедившись, что все сконцентрировались на Айдане, я использовала невидимость, скрывшись в его тени.

Гилмор, не раз видевший эту тактику в действии, спешно приказал солдатам отступить и перегруппироваться.

Тараном врезавшись в строй противника, Айдан практически снёс первые ряды не успевших сориентироваться воинов, целенаправленно пробиваясь к магу. Дождавшийся нужного момента, Гилмор тут же отдал приказ солдатам, и те ринулись в возникшую брешь, удерживая образовавшийся коридор и не позволяй противникам ударить Айдана в спину. Ряды Амарантайна смешались.

Все это время я, не отставая ни на шаг, следовала за братом, выжидая нужный момент и следя за окружением, это позволяло ему не отвлекаясь на контроль флангов и тыла, максимально быстро прорубаться к цели.

Не смотря на распространенное мнение, противодействовать магам учат далеко не только храмовников, хоть тем и доступны особые техники для борьбы с ними, эти навыки не так исключительны, как многие привыкли думать, хотя и имеют ряд преимуществ. Однако многие воины, включая брата, имеют в своем арсенале несколько уловок для противодействия чародеям, в конце концов, отступники и маги крови в этой части света далеко не редкость, да и близкое соседство с хасиндами накладывает свой отпечаток.

Маг быстро поняв, что стал основной целью воина, начал спешно возводить барьер, как только тело мужчины покрылось маревом голубоватого купола, он тут же начал готовить атакующее проклятье, готовясь к тому, что купол может не выстоять.

Несколько лет назад в Хайевере был придворный маг — Одвик, он служил отцу некоторое время, вместе с приставленной к нему храмовницей — сэром Алаисой, удовольствие не из дешёвых, но многие дворяне готовы были платить Кругу за возможность получить в свое распоряжение столь внушительную силу. Одним из условий службы Одвика было обучение рыцарей Хайевера тактикам боевых магов. «Если ты знаешь о чем думает твой враг, ты можешь его победить», — так любил говорить он, демонстрируя нам свой обширный арсенал умений, раз за разом повторяя как и в каком порядке маги обычно выстраивают заклятья.

Кинетический щит погасил мощный удар Айдана, сконцентрировавшего прану на кромке меча, однако и сам щит не выдержал, развеявшись через секунду после удара. Маг, предвидевший это, тут же отпустил уже готовое заклинание, но к его большому удивлению противник не стал уклоняться, фиолетовая молния беспомощно растеклась по, замерцавшему лириумом, щиту, не причинив брату вреда. Маг спешно начал готовить новое заклинание, однако вопреки ожиданиям, ответной атаки не последовало, вместо этого брат резко развернувшись, атаковал солдат Амарантайна, что спешили чародею на помощь. Если бы целью Айдана действительно был маг, это было бы глупым шагом — сократить дистанцию для удара, но в последний момент упустить шанс, переключившись на другую цель. Так, видимо, и решил противник, утратив бдительность, это дало мне несколько мгновений, чтобы решить все одним ударом.

На этом наша удача, сделав нам ручкой, поспешно свалила в туман. В бой вступила тройка рыцарей Хоу, до этого момента успешно скрывавших своё присутствие.

Мы с большим сожалением узнали двоих из них. Сэр Ралос и сэр Аллазар.

Первый специализировался на двуручном оружии и предпочитал огромный молот, которым был способен сносить небольшие дома.

А вот второй — герой освободительной войны, состоявший в партизанском отряде Хоу, он как и я предпочитал скоростной бой и удары исподтишка.

Третий, судя по экипировке — мастер боя со щитом, не был нам знаком, но исходя из того, что был в компании этих двоих, ничего хорошего ждать от него не приходилось.

Да, как ни странно в Ферелдене под определение «рыцарь» подходят не только знатные снобы в тяжёлых доспехах верхом на коне, с голубой кровью в жилах, для Ферелденцев присвоение этого титула означает признание боевой мощи отдельно взятого человека. Будь ты хоть отпрыском свинопаса и владей лишь столовой вилкой, если ты в состоянии использовать прану и способен победить в неравном бою с превосходящим противником, то слава тебе и почет, а так же соответствующее звание, которое подскажет особо горячим головам, что шутки с тобой плохи. Конечно, при условии, что твои способности оценит уже состоявшийся носитель этого звания.

Тройка рыцарей Амарантайна — большая проблема и не только из-за их количества, на их стороне опыт. Мы с братом привыкли сражаться в паре, но сейчас это было скорее минусом. Нам предстоял бой один на один.

Гилмор тоже заметил возникшие проблемы и уже активно пробивался к нам, нужно было выиграть время.

— Сэр Ралос, — начала я, окликнув мужчину, которого лучше знала. Он всегда сопровождал Хоу во время визитов в Хайевер, участвовал в наших с Айданом тренировках, однажды нам даже довелось в составе небольшого отряда под его командованием участвовать в облаве на банду разбойников.

— А я-то считала вас человеком чести. Но вот вы здесь.

— Всё так, леди Элиса. Однако, именно честь велит мне подчиняться приказу того, кому я клялся служить, — тяжёлым басом отозвался рыцарь, на ходу снимая с крепления на спине свой огромный молот и направляясь ко мне.

Короткий диалог дал Гилмору время пробиться к нам и навязать схватку безымянному рыцарю со щитом. Айдан уже успел схлопотать пару неприятных, но к счастью легких тычков от сэра Аллазара, сказывался опыт спарингов со мной, брат предчувствовал атаку за секунду до удара и предсказывал выпады из под самых неожиданных углов.

А ведь расклад для нас не самый худший, не знаю, что там с противником Гилмора, а вот Аллазару будет совсем не легко пробить защиту Айдана, в свою очередь медлительному и неповоротливому Ралосу также не легко будет достать меня. На их стороне опыт и навыки, но у нас с братом есть явное преимущество. А ведь такие опытные вояки не могут этого не понимать. Решили дать нам фору?

В последний момент я успела поднырнуть под несущийся мне в грудь молот и перекатом уйти за спину Ралоса. Впрочем, все это легко лишь на словах, на деле же нам понадобиться изрядная доля везения только для того, чтобы выжить.

Спешно уйдя в инвиз, попыталась атаковать из низкой стойки в слабое места его доспеха. Я не успела, рыцарь, предвидя мои действия, с размаха опустил молот, камень под ногами пошёл волнами, как при сильном землетрясении, пришлось срочно разрывать дистанцию. Невидимость больше не работала, а рыцарь, поймав момент, снова пошёл в атаку. Каждый его удар, замах, шаг были точно выверены, огромный молот для него словно ничего не весил, меняя траектории по сиюминутному желанию, словно инерция это просто забавная шутка, а не закон природы.

Я все никак не могла к нему подобраться, а он словно не знал, что такое усталость размахивая молотом, как мельницей, ситуация была патовой.

В моем арсенале было несколько ментальных техник, что могли бы мне помочь, но все они обладали неприятной отдачей, и если попытка их применения провалится, мое положение сильно ухудшится, что в подобной ситуации смертельно. Нужен четкий зрительный контакт, но опытные рыцари знают, чем чревато смотреть противнику в глаза.

Но вот, после очередного удара, Ралос замешкался, всего на долю секунды, но это был мой крохотный шанс. Используя ударную часть молота как опору, я подпрыгнула, вплотную приблизившись к рыцарю, в обычной ситуации это очень опрометчивое решение, можно нарваться на удар головой, но он явно не ожидал от меня подобной глупости. Короткий миг, мир вокруг замер в шатком равновесии, решая, кто же сегодня лишится жизни. Спустя один удар сердца, чаша весов накренилась, и время возобновило свой стремительный бег.

В тот же миг молот взмыл в воздух и с размаха опустился мне на плечо, сминая ключицу и часть грудной клетки, раздался скрежет крошащихся костей и короткий болезненный возглас.

Бой окончен, теперь можно расслабиться и отдышаться…

Боль пронзила все тело рыцаря, совершенно неожиданно, но эпицентр ее был где-то под левым нижним ребром, что-то было не правильно. Перед глазами возникла только что поверженная противница. Он ошибся.

Я поставила на кон жизнь и мне повезло. После того как мы пересеклись взглядами, Ралос видел лишь то, что мне было нужно, оставалось лишь нанести последний удар.

Покачнувшись, рыцарь, громыхая доспехом, упал.

Последний удар высушил остатки праны, руки дрожали, не желая удерживать оружие, а колени подкашивались. Поняв, что опасности поблизости нет, я опустилась на колени.

Рыцарь Амарантайна был ещё жив, но медленно умирал.

— Леди Элиса, предательство — худший из грехов, но я до последнего служил господину. Как мог, — выдыхая слова вместе со сгустками темной, почти черной крови, едва слышно прохрипел он.

Так умер один из достойнейших рыцарей, что я знала.

Гори в аду, Рендон Хоу…

Бой закончился, Айдан таки достал Аллазара, но заплатил за победу почти насквозь пробитым доспехом и небольшой царапиной на левом боку. Видимо не только мне пришлось импровизировать. В глазнице соперника Гилмора красовалась стрела с приметным синим оперением — Элеанора никогда не любила терять время зря.

Солдаты Хайевера добивали остатки сил Хоу, однако это не было победой, лишь небольшой передышкой перед следующей атакой, которая, скорее всего, будет последней.

Найдя взглядом маму и остальных, я выдохнула с облегчением. Рядом с ними лежало несколько изрядно потрепанных Балто тел.

Один из уцелевших солдат Гилмора, совсем еще молодой парнишка, весь перепачканный в крови и грязи, помог мне подняться, он был бледен и явно напуган, но стоически держал себя в руках. Он подвел меня к остальным и затерялся в толпе, как только передал меня Айдану, на плече которого я с облегчением повисла. Колени все еще предательски подрагивали, грозя мне позорным падением носом в грязь.

— …Когда я видел его в последний раз, он был ранен, сказал, что направится к вам, — Застала я обрывок диалога брата с Гилмором, молодой рыцарь выглядел… плохо. Под глазами залегла глубокая тень, кожа неестественно побледнела, особенно это было заметно на фоне его огненно-рыжих волос, сейчас неряшливо выбившихся из под тесьмы, которой были собраны, и навязчиво липнущих к окровавленному лицу. Из под правого наруча отчетливо струилась дорожка крови, уже, видимо, успевшая напрочь пропитать рукав подлатника.

Речь явно шла об отце.

Заметив мое приближение, рыцарь засуетился.

— Вам следует как можно скорее добраться до тайного хода, раз вы не встретили его по пути, значит, тейрн Кусланд наверняка ждёт вас там.

— Идем с нами, Реджинальд, — в глубине души я знала, он откажется, но все же не могла не попытаться.

— Леди Элисса, я должен остаться здесь. Попытаться удержать ворота, выиграть для вас и вашей семьи столько времени, сколько смогу, — он говорил в сторону, не поднимая глаза, но в последний момент все же решился встретиться взглядом.

— Это было хорошее время. — Я получила снисходительный взгляд с толикой печали и благодарностью, всего на мгновение там вспыхнуло сожаление, но дальше лишь упрямое смирение.

— Спасибо.

Возражать я не стала, да и не было в этом смысла, он, как и большинство здесь присутствующих, уже всё решил для себя, мне оставалось лишь с благодарностью это принять. Те, кто сейчас останется здесь — умрут. Каждый солдат, во главе с Гилмором, знал это. Но любой из них готов пойти на это с мыслью о том, что он исполнит свой долг. Так велит им их верность тейрну Брайсу Кусланду. Так велит им их гордость солдат Хайевера.

Сдохни в муках, Рендон Хоу.

— Спасибо за службу, сэр Гилмор, — брат, в отличие от меня, нашёл в себе силы для прощания, склонив голову, в знак глубокого уважения к рыцарю. Затем, убедился, что я могу идти самостоятельно, подхватил на руки Орена и, не оглядываясь, отправился в сторону кладовых.

Нужной двери мы достигли быстро. Там привалившись спиной к бочкам, сидел тяжело раненый отец. Его темно-синий сюртук, побагровел от крови, седые волосы серой паклей липли ко лбу и щекам, глубокие морщины исчертили болезненно-белое лицо, но взгляд его все еще оставался ясным и острым, ровно таким, каким я его знала многие годы.

Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, до утра он не доживёт. В глазах защипало.

— Слава Создателю, все вы уцелели. Дункан привел меня сюда, а затем направился на ваши поиски, — тихо прошептал отец.

Айдан и мама тут же бросились к нему, пытаясь наспех перевязать раны, но я знала, видела, как сама жизнь покидает его тело, струясь сквозь эти раны неумолимыми ручьями. И не могла пошевелиться, сморгнуть накатившие слезы, выдавить из горла, хотя бы звук…

Ориана почти ничего не соображала из-за страха, все это время покорной овцой следуя за Элеонорой, маленький Орен то и дело испуганно всхлипывал, кусая губы, но до этого момента он хорошо держался, однако увидев окровавленного Брайса, разревелся в голос. Где-то позади жалобно заскулил Балто.

Пока матушка и Айдан хлопотали над отцом, я могла лишь молча наблюдать за происходящим, медленно, но чётко осознавая ужасную мысль. Если хочу спасти семью придётся чем-то… кем-то жертвовать…

Из оцепенения меня вывело появление Дункана. Страж просочился в полуоткрытую дверь, устало привалившись к стене, как только осознал происходящее.

— Нужно уходить. Сейчас же! — твердо попытался убедить он, однако был проигнорирован.

Я должна действовать. Двигайся.

Другова шанса не будет.

Говори.

Ну же…

— Айдан, — собственный голос звучал словно со стороны, но на удивление твердо. Привлекая внимание брата, я кивнула в сторону ревущего ребенка, — нужно вывести отсюда Орена. И как можно скорее.

Я знала, насколько близнец привязан к племяннику, и это стало хорошим поводом.

Вид рыдающего мальчика привёл брата в чувство, коротко кивнув, он быстро увел племянника и невестку в сторону выхода, скрывшись в узком, темном провале.

Оставалось самое трудное.

— Нужно вывести тебя отсюда, мы найдем лекаря, все будет хорошо… — лихорадочно шептала матушка, вцепившись в руку мужа.

— Ты же понимаешь, что мне недолго осталось, — отец говорил с трудом, учитывая количество крови на полу, в сознании он оставался не иначе как из чистого упрямства.

— Нет! — испуганно вскрикнула женщина. Сейчас она меньше всего походила на легендарную пиратскую капитаншу, сейчас она была просто влюблённой женщиной, не готовой терять мужа.

— Дункан, — отец нашёл взглядом Стража, — прошу, помогите им.

— Конечно, ваша милость. Я сделаю всё, что в моих силах. — Покорно поклонился мужчина, но тут же подняв голову, продолжил. — Я понимаю, сейчас не лучшее время, но я прибыл в Хайевер за новым рекрутом и просто уйти не могу…

— Я понимаю. Вот вам моё слово — поможете моим близким, и один из моих детей вступит в орден. — На мгновение его голос окреп, эти слова не были пустым обещанием, это была клятва:

— Элеанора…

— Нет! Я останусь с тобой. Выиграю им время, чтобы уйти. Клянусь, я убью любого, кто войдёт в эту дверь! — Обреченность. Она уже все поняла, но никак не хотела это принимать. Она отчаянно искала причину остаться.

Но в этом не было необходимости, у нас было достаточно времени, чтобы уйти всем вместе. Это она тоже понимала, но…

У отца не было сил спорить, он нашёл взглядом меня и коротко кивнул, он знал, всегда знал, о чем я думаю.

Быстрым шагом приблизившись к сидящей на коленях Элеоноре, я рывком поставила её на ноги и хорошенько встряхнула.

— Ты не можешь! Не имеешь права, — прошипела я ей в лицо:

— Вспомни, кто ты. Подумай о долге. Мы с Айданом отправимся вместе с Дунканом в Остагар. Теперь это — наш долг. А твой — позаботиться о семье. О той её части, которую ещё можно спасти. Ты — тейрна Хайевера, у тебя нет права руководствоваться лишь эмоциями.

Я говорила ей о том, что нельзя идти на поводу у чувств, но сама дико злилась на неё, за то что решила сдаться, бросить нас.

— Элисса… — попыталась возразить она.

— Возьми себя в руки. — Отчеканила я, пристально глядя ей в глаза.

Хоть и с трудом, но она всё же кивнула, позволяя Дункану увести себя в сторону скрытого прохода.

На языке ощущалась горечь, глаза жгли непролитые слёзы, которые cейчас я не могла себе позволить.

— Папа… — в последний раз обернулась я.

— Ты всё сделала правильно, — бледно улыбнулся он:

— Со временем они поймут. Ты стойкая и мудрая. Я горжусь тобой, — это было последнее, что он сказал мне.

Сдержать слез я всё же не смогла.

К моей удаче, ход был узким, и нам пришлось растянуться длинной цепочкой. Выход был примерно в миле от стен замка. За это время я успела взять себя в руки. На выходе меня встретил Айдан. Брат помог мне выбраться из узкого лаза.

— Отец? — было первое, что он спросил. Мне оставалось лишь неопределённо качнуть головой, он и так уже знал ответ. Больше брат ничего не сказал.

Мы все были дико вымотаны, но каждый понимал, жизненно необходимо преодолеть максимальное расстояние до рассвета. Общим решением было принято двигаться на юго-запад, вдоль границы Прибрежных Земель, к банорну Западных Холмов, там находился небольшая портовый городок — Элмридж.

За оставшееся до рассвета время мы преодолели около двадцати миль, и всё это лишь благодаря Балто, большую часть пути тащившего на спине Орена. Ориана быстро выдыхалась, но Элеонора успешно её подгоняла. Мы с Дунканом попеременно, то вырывались вперёд, разведывая дорогу, то сильно отставали и уходили в сторону, уводя возможную погоню по ложному следу.

К утру всё же пришлось встать лагерем на берегу крохотного ручья, наспех соорудив лежанки и не разводя костёр, мы все, исключая Айдана, который еще мог стоять на ногах, забылись коротким и чутким сном. Даже несмотря на усталость, мне снился сон, сон о прошлой жизни. Воспоминания всё повторялись и повторялись, иногда по нескольку раз. Один из таких снов был особенно мучительным.

Проснулась я резко, тут же вскочив на ноги, дыхание было частым и тяжёлым, сердце колотилось словно сумасшедшее, стремясь проломить грудную клетку.

Век Дракона.

Старенькая игра, которой я увлекалась когда-то давно. Я смутно помнила подробности, но общий сюжет был мне хорошо известен.

Как я могла забыть об этом? Именно поэтому Дункан при первой встрече казался таким знакомым. И именно по этой причине отъезд Фергюса так меня обеспокоил. Ведь именно с этого начиналась предыстория знатного человека.

На глаза наворачивались непрошеные слёзы. Вспомни я раньше… всё было бы иначе. Отец не погиб бы и, возможно, удалось бы предотвратить падение Хайевера. Но теперь… В груди болезненно защемило.

Я ни на что не смогла повлиять. Почему?..

Моё копошение привлекло внимание Стража, видимо сменившего на посту брата. Подав мужчине знак, что нет причин для беспокойства, я направилась к ручью. Холодная вода помогла прийти в себя и взбодриться.

Учитывая всё произошедшее, необходимо все обдумать. И желательно на холодную голову. У меня нет ни времени, ни права на, теперь уже, бессмысленные терзания.

Отправив Дункана досыпать, я приняла вахту. Нужно было привести оружие в порядок и, по возможности, соорудить какой-нибудь перекус, отходить далеко я не могла, но к счастью, во второй половине лета земля щедра на ягоды.

В голове творился бардак. По всему выходило, что кто-то специально втягивал меня в известную историю, учитывая мою избирательно-дырявую память, это та же личность, что, возможно, поспособствовала моему здесь появлению. Учитывая то, что в известной мне истории у Кусландов было двое детей — Фергюс и Страж, теория перестаёт быть такой уж абсурдной.

Но кто это? В голову не приходило ничего конкретного.

О Тедасе я знала достаточно много, играла в игры, читала пару книг и просто иногда находила кое-что в сети, но все это было разрозненно и противоречиво, да и все знания давно покрылись пылью прожитых здесь лет.

Теперь все это и подавно не имеет смысла, ведь этот мир настоящий, он уже давно реальнее для меня, нежели тот первый.

Все это пустые мытарства, они не к чему не приведут. Но что теперь со всем этим делать? Нужно собраться.

Серые Стражи.

Отец не назвал имени, кому из нас, исполнять его обещание. И Айдан не присутствовал в этот момент рядом.

Ему нельзя в Орден. Я не позволю брату рисковать на посвящении. И уж точно не могу позволить ему испытать на себе тяжесть Зова.

Ни за что. Только не он. Это должна быть я.

К тому же у меня будет преимущество, пусть недостоверное и обрывочное, но представление о грядущих событиях.

У судьбы злая ирония…

Чувство вины зачастую толкает человека на абсурдные поступки.

Мне бы держаться от ордена подальше, ничем хорошим эта история не закончится. А вместе с Айданом было бы куда легче, но вряд ли я смогу спокойно смотреть на то, как скверна медленно его поглощает, сводит с ума и подводит к самому краю. Страшно. До дрожи страшно. Но когда думаю о том, чтобы сбежать и взвалить эту участь на его плечи становиться еще и тошно, не могу с ним так поступить. Ни за что.

У меня будет время всё еще раз обдумать, но сейчас нужно идти. Три часа отдыха — непозволительная роскошь, до темноты нужно пройти как можно больше.

Я разбудила остальных. Умывшись из ручья и перекусив собранными ягодами, мы двинулись дальше. Балто пришлось отпустить на охоту, пес сильно проголодался, к тому же была надежда, что ему повезет и добычи хватит и нам. Отсутствие мобари нас сильно замедлило, Орен не мог поддерживать общий темп, мальчика приходилось попеременно нести Айдану или Дункану, да и Ориана порядком замедлилась, женщина не была приспособлена к таким переходам, и короткий отдых совсем не облегчил ее состояние.

К вечеру мы едва преодолели большее расстояние, нежели ночью. Было решено сделать полноценный привал до утра. Все мы в этом отчаянно нуждались.

Я ушла вперёд в поисках места для стоянки, Дункан снова сильно отстал, пытаясь понять, есть ли за нами погоня. Несколько раз мы слышали лай мобари, но к концу дня всё же уверились в том, что погоню удалось пустить по ложному следу. Однако Страж решил в этом удостовериться.

Мы приближались к территории Западных холмов, владению эрла Галагера Вулфа, лесостепь Хайевера вот-вот должна была смениться предгорьем Морозных гор, поросшим густым лесом. И хоть горцы в это время года редко спускаются на равнину, всё же оставалась возможность столкнуться с аварами, чего хотелось бы избежать.

В деревни, встречающиеся по пути, мы не заходили, опасаясь, что нас запомнят, и это натолкнёт людей Хоу на наш след. Так же мы держались в стороне и от Имперского Тракта — главной дороги королевства, протянувшейся через всю страну, еще одного наследия Тевинтерской Империи.

Для ночного привала я присмотрела уютный овраг, со дна которого пробивался крохотный ключ. Благодаря каменистой почве, вода в нём была чистой и невероятно вкусной. А крутые склоны, с трёх сторон, позволяли развести небольшой костёр, не беспокоясь о том, что отсветы пламени привлекут ненужное внимание.

Вернувшись к матери и остальным, я повела наш небольшой отряд к примеченному оврагу, предварительно нацарапав в корнях ближайшего дерева крохотную засечку, она поможет Дункану нас найти. Такими засечками мы пользовались на протяжении всего пути, их показал Страж, они гарантировали, что отделившись от группы, мы не разминёмся с отрядом.

Пока меня не было, Айдан умудрился подстрелить крупную птицу, похожую на тетерева, из заимствованного у Элеаноры лука, обеспечив нам сытный ужин.

К тому моменту как мы развели костёр и начали разделывать добычу, нас догнал Дункан, убедив в том, что признаков погони он не обнаружил. Почти сразу после стража явился Балто, таща в пасти пару увесистых зайцев. Теперь у нас был еще и приличный завтрак.

Если не считать ту горсть ягод утром, последний раз все мы ели почти сутки назад, при учёте длительного перехода и изматывающих боёв с применением праны, это было очень давно. Так что плохо прожаренное на костре мясо птицы, жёсткое, жилистое и без соли, нам показалось изысканным деликатесом. Мы также поджарили и завернули в листья, похожие на лопух, одного из пойманных Балто зайцев, второго оставили в сыром виде для мобари, в попытке отсрочить следующий раз, когда его придется отпустить на охоту.

Вдоволь напившись из ключа, мы направились спать, в этот раз первое дежурство выпало Дункану.

Часа через четыре меня разбудил Айдан, так и не сказавший мне практически ни слова после бегства из замка. Я чувствовала его гнев и скорбь. Не знаю, винил ли он меня в произошедшем с отцом или же предпочитал переживать горе в одиночестве, но эта повисшая недосказанность порядком угнетала, однако сейчас было не лучшее время для задушевных разговоров.

Остаток ночи прошёл спокойно, а наутро, перекусив вчерашним зайцем, мы двинулись в путь.

Утром следующего дня остро стал вопрос о том, куда именно нам направиться. Совершенно очевидно было лишь то, что матушке и невестке с племянником не место в Остагаре, куда, по понятной причине, направимся вместе с Дунканом мы с братом. Нужно было доставить их в безопасное место, где Хоу до них не доберётся.

— Мы можем попросить убежища у моего брата в Штормовом Береге или у эрла Эамона в Редклифе, он дядя короля и человек чести, — внесла предложение матушка. И это было вполне логично, но…

Попытка укрыться у вассального банна может привести к войне в тейринге, учитывая силу Амарантайна, даже если Мак-Энринги объединяться с Эремонами и Вулфами сил трех баннорнов не хватит, чтобы бороться с армией целого эрлинга, Хоу их просто сметёт.

Армия Хайевера сейчас в распоряжении короля Кайлана и, даже оповести мы обо всем Фергюса, он не сможет отвести войска из под Остагара, к тому же и сами вассалы направили большую часть своих солдат к границе с Коркарией. В то же время предатель Хоу сумел сохранить все свои силы при себе.

Что касается Редклифа, я плохо помнила события игры, однако о засевшем там демоне не забыла бы, даже если захотела.

— Ты сама знаешь, почему мы не можем просить помощи у дяди. Это может привести к резне в тейринге. И не забывайте, Хоу тоже был человеком чести, — упрямо возразила я.

— Но тогда куда? — признала мою правоту Элеанора.

— Думаю, мы можем попросить помощи у моих родителей, — внезапно вмешалась в разговор Ориана.

— В Антиву? — удивленно переспросил Айдан.

— Отец уже несколько лет ведет дела в Киркволле, у его торговой компании там есть представительство, и совсем недавно матушка писала о том, что они планируют посетить город. Об этом мало кто знает, отец предпочитает путешествовать без шума… — невестка смутилась, не решившись продолжать.

— Это хорошая идея, если почтенный Просперо путешествует тайно, то даже если Хоу решит искать вас у родственников, это пустит его по ложному следу. — А еще в ближайший год в Киркволле не предвидятся большие неприятности. Это я, конечно, озвучивать не собиралась.

— В таком случае — решено. Думаю, в Элмридже мы найдем подходящий корабль, — не позволив спору зайти на следующий круг, заключил Дункан.

Так нашей целью стал Элмридж, портовый город на границе Прибрежных Земель и Западных Холмов. В основном в городе промышляли рыболовством, однако ценен он был далеко не этим. Благодаря удачному расположению через город проходило подавляющее большинство торговых караванов, идущих из Орзамара через перевал Герлена. Часть из них отправлялась дальше по Имперскому Тракту в сторону Денерима, а часть грузилась на корабль и отбывала в Вольную Марку. Со временем это превратило Элмридж в город-крепость, ревностно оберегающую свои территории от жадного до наживы отребья.

Там мы сможем нанять корабль, который доставит Элеанару с остальными в Кирквол. И если повезет, то сами сядем на попутную лодку, которая идет по устью реки Дейн к северной пристани озера Каленхад, а может и до пристани в Редклифе, это сильно бы упростило нам путь до Остагара. Впрочем, вполне вероятно, что по берегу были разбросаны и более удобные для нас пристани, но я о них просто не знала. От Редклифа мы смогли бы выйти Имперским трактом к Лотерингу и оттуда, уже к самой крепости.

Изначально Дункан планировал возвратиться в Остагар через внутренние области, это помогло бы избежать необходимости делать немалый круг по берегу, однако помимо возможности проделать почти треть пути по воде, была и еще одна причина, почему именно Элмридж стал нашей целью.

Путь до Элмриджа занял около недели, это было долгое и чрезвычайно выматывающее путешествие, покинув дом исключительно с тем, что было на нас, мы столкнулись не только с острой нехваткой пищи, компенсировать которую удавалось лишь частично с помощью редкой охоты, но и с пришедшими с близкой осенью холодами. Пусть мы с братом и Дунканом и были привычны к длительным переходам, но все же предпочитали более комфортные условия.

Матушка порядком потеряла сноровку за бытность свою тэйрной и сейчас держалась исключительно благодаря телесным техникам, но это не было панацеей, подобное применение жизненной силы могло пагубно сказаться на ее здоровье в самый неподходящий момент.

Однако хуже всего приходилось Ореане с сыном.

Женщина таяла буквально на глазах, синеватая бледность истончила ее кожу до полупрозрачного состояния, она едва переставляла ноги и зачастую могла идти только поддерживаемая Айданом.

Орен большую часть пути проводил на спине Балто, на третий день пути мальчика начала терзать лихорадка. Ночной холод в первую очередь разил самых уязвимых. Дункану удалось смягчить симптомы найденными по пути травами, но все понимали, что это лишь временная мера.

Наконец мы достигли города-крепости Элмридж. Идти в город одной большой толпой мы не решились. Так Ориана с сыном отправилась вместе с Дунканом, брат должен был сопроводить матушку, я же по здравому размышлению должна была войти в город незамеченной, если люди Хоу нас все еще ищут, это поможет сбить их с толка. По этой же причине Балто пришлось оставить за городом, убедить мобари было не просто, но пес был чересчур приметным, в конце концов, пришлось обещать хитрой псине выторговать для него на обратном пути самый большой кусок в мясной лавке.

Ближе к вечеру, когда остальные были уже в городе, я прошла через ворота: смешаться с толпой и отвести глаза, отстоявшей весь день по открытым небом, страже было не сложно.

К счастью, Дункан дал четкое описание постоялому двору, где мы должны были встретиться.

Командор уже должен был найти лекаря для Орена, а после отдыха, на следующий день, он вместе с Айданом отправится на поиски подходящего корабля до Киркволла.

Вся подготовка заняла два дня, корабль до Киркволла отправлялся на рассвете третьего с момента нашего прибытия в Элмридж. Днем позднее отходил баркас, на котором мы сможем добраться до Редклифа.

Прощаться было куда сложнее, чем я думала. Коротко обняв Ореану, я склонилась к племяннику.

— Почему мы не идем к папе? Папа прогнал бы всех нехороших людей из дома и защитил бы нас. — Я ожидала слез и протестов, но взгляд ребенка был ясным и пристальным, он действительно старался понять, почему самый очевидный для него вариант не пришел взрослым в голову.

— Папа сейчас на войне. Защищает всех от чудовищ, мы с Айданом отправимся к нему на помощь и как только прогоним их, вернемся домой, и накажем тех людей. А вы пока погостите у дедушки Просперо. Ты ведь его помнишь? — Ребенок неуверенно кивнул, явно силясь что-то вспомнить.

— Он рассказывал мне сказки о стране, в которой не бывает зимы. Говорил, что цветы цветут там круглый год.

— Верно, я уверена, что он расскажет тебе еще много удивительных историй. — Потрепав ребенка по волосам я обернулась к Элеаноре.

Это было сложнее чем я думала: то, как я обошлась с нею в замке было жестоко, но необходимо. Однако я не могла понять, как она отнеслась к этому. Злилась ли она на меня, так же как и Айдан, за то, что не позволила им хотя бы попытаться помочь отцу? Зато что не позволила ей с ним остаться?

Она стояла неподвижно, знакомо, упрямо поджав губы, вглядываясь мне в лицо. Затем порывисто обняла и тихо прошептала на ухо:

— Я рада, что проиграла тот спор. Береги брата, — и так же быстро отстранилась.

Мы простились на пристани, рано на рассвете, боясь даже надеяться на скорую встречу. Даже если она состоится, скорее всего, каждый из нас уже не будет тем, кем был раньше, до прощания.

Рано утром, заглянув к мяснику и выкупив приличный кусок мяса, я покинула город. Нужно было забрать мобари и убедить его в том, что недельное путешествие на рыбацкой посудине — это такое весёлое приключение.

Страж пообещал позаботиться о провизии для нас. А Айдан отправился к кузнецу: тот должен был уже закончить ремонт кольчуги, пострадавшей в бою с Аллазаром.

Баркас, нанятый стражем, оказался совсем не большим, но на удивление ухоженным. Капитаном на нём был пожилой моряк с моржовьими усами и громогласным, насквозь прокуренным, голосом, который как только узнал, что брат обучен судоходному делу, с удовольствием припахал к работе неосторожно проболтавшегося Айдана. Путешествие должно было занять пять-шесть дней.

Дни, наполненные бездействием и скукой, заставляли меня вспоминать все больше деталей, помогали некоторые рассказы также скучающего Дункана. Командор старательно избегал тем касающихся посвящения, но щедро делился историями о быте стражей. Мужчина хорошо знал историю ордена, много говорил о стражах прошлого и о предыдущих Морах.

А мне предстоял тяжёлый разговор с братом. Айдан еще не знал об обещании отца, полагая, что цель нашего путешествия — Фергюс.

Вечером третьего дня я, наконец, решилась всё рассказать близнецу. Реакция была предсказуемой и бурной.

— Почему ты вечно так поступаешь? — рявкнул он, стоило мне заикнуться о том, что планирую вступить в орден. — Почему вечно решаешь всё за нас обоих? Считаешь меня неразумным ребенком?

— Айдан, прошу, выслушай меня… — попыталась вклиниться в его возмущения я, но продолжить он мне не дал.

— И слушать ничего не хочу! Ты что, не понимаешь? — как-то совсем внезапно он успокоился, последняя фраза прозвучала совсем тихо. — Ты снова это делаешь, как тогда в замке.

— Айдан…

— Нет уж, сестрица, сейчас буду говорить я, а ты — слушать. — Почему-то все возражения застряли в горле.

— Ты думаешь, я не вижу, что ты делаешь? Когда ты поймешь? Я уже не тот испуганный мальчишка, которого надо защищать. — Он подошёл совсем близко, и как-то совсем внезапно пришло осознание, насколько брат огромен в сравнении со мной. — Пойми, я не злюсь и матушка, уверен, тоже. Ты всегда выступаешь голосом разума и тогда тоже поступила правильно. Прости меня. За то, что не смог поступить так же.

Такие простые и такие важные сейчас слова. Было ощущение, что брат вскрыл давно гноящийся нарыв. Навязчивая боль и облегчение — вот что принесли его слова. Я слишком привыкла воспринимать его неопытным ребенком, ведь я старше, у меня есть опыт прошлой жизни, я обязана оберегать его. Только вот совсем забыла, что из нас двоих именно он всегда стоит в авангарде.

Слезы накатили как-то совсем неожиданно. Кажется, именно сейчас, я, наконец, позволила себе оплакать потерянный дом, погибших друзей и знакомых. И, конечно, отца, по которому отчаянно скучала. По его спокойному, тихому голосу, мягкой снисходительной улыбке и веселой хитринке, притаившейся в морщинках уголков глаз. А еще по тому чувству будто бы он знает ответы на все-все вопросы.

Брат молча обнимал меня, позволяя выплеснуть все накопившиеся переживания, а я всё не могла остановить накатившие слезы. Все эти дни я чувствовала себя виноватой в произошедшем.

— Айдан, мы входим в устье реки, помоги мне с парусом! — Откуда-то с мачты раздался голос одного из матросов.

— Мы еще поговорим, хорошо? — куда-то в макушку прошептал близнец, наконец отпуская меня.

— Хорошо, — теперь лишившись укрытия в виде широкой спины, пришлось брать себя в руки.

* * *

Следующий день был наполнен суетой и суматохой, Дейн не был бурной рекой, его течение было мерным и тихим, однако русло его было наполнено отмелями и скальными порогами, так что морякам приходилось тщательно следить за курсом, капитан, совершенно не стесняясь, гонял брата наравне с остальными матросами.

Я же, забившись в самый тихий угол палубы, старалась привести в порядок разрозненные знания об ордене, стражах и предстоящем Пятом Море. Посвящение меня пусть и пугало, однако была четкая уверенность, что уж его-то пережить я смогу. Иначе, зачем все это? Почему-то уверенность в причастности некой неизвестной сущности к моему появлению в этом мире была абсолютной, случайно подобные вещи не происходят.

Беспокоило меня то, что произойдет после. Зов. Пусть не факт, что я до этого доживу, однако перспектива медленного помешательства и последующего становления вурдалаком, меня совершенно не устраивала. Но было в лоре этого мира несколько случаев, в которых могли быть скрыты подсказки к решению данной проблемы.

Первый — это сбрендивший маг крови, окопавшийся где-то в развалинах старого форта Серых Стражей. Будучи посвященным стражем, он, не только прожил неприлично много для человека, но и за все эти десятилетия умудрился так и не стать вурдалаком. Его разработки — по сути, бесценное сокровище, упускать которое равносильно преступлению.

Второй случай — это знакомая Дункану эльфийка из Круга и по совместительству предполагаемая матушка Алистера. Она также была посвященным стражем, но после манипуляций Архитектора не только перестала быть стражем, но еще и приобрела иммунитет к посвящению. Как же звали ту магичку? Фиона, кажется… С ней всё куда сложнее. После ухода из ордена она вроде бы вернулась в Круг, но только вот речь шла однозначно не о Твердыне Кинлох, а потом она внезапно всплыла в Редклифе и возглавила тамошних отступников. Мутная дамочка.

Может поспрашивать о ней Дункана? Нет, дурная затея. Как я буду объясняться? Сочтет ещё одержимой, да по тихому выбросит за борт или, что еще хуже, сдаст Храмовникам, как только причалим в Редклифе.

— Прячешься? — Лёгок на помине. Командор с самым непринужденным видом тенью возник за плечом.

— А что есть повод? — Сохранить самообладание было куда сложнее, чем я хотела бы.

— Твоего брата вчера было сложно не услышать, — отозвался мужчина, привалившись к фальшборту в локте от меня. — Мне стоит спрашивать, что произошло?

— Это только между нами. Не переживай, ты получишь своего рекрута, как и обещал отец, — я отозвалась, пожалуй, чуть более резко, чем хотелось.

— Я и не сомневаюсь. Интересовало меня не это. — Мягко укорил он, улыбнувшись одними только глазами.

Стало немного стыдно. Все же, несмотря на недолгое знакомство, этот человек сумел заслужить мое глубокое уважение. Дункан был из того редкого типа людей, рядом с которыми чувствуешь себя совершенно спокойно, пожалуй, даже умиротворенно.

— Мы уже почти всё уладили. Просто искала место, где смогу всё обдумать. — Уже мягче пояснила я.

— Поделишься? — Мужчина извлек из поясной сумки трубку, маленький мешочек табака и огниво.

— У меня много вопросов… — Слова застревали в горле, а разум орал дурным голосом, прося меня заткнуться. С другой стороны, те ответы, которые мог дать командор, мне бы сильно помогли.

На секунду возникла шальная мысль всё ему рассказать: от начала и до конца. Была странная, нелогичная уверенность, что уж он-то сможет понять, что вместе мы сможем придумать, как всё наладить. Трусливая надежда на то, что кто-то более сильный и мудрый найдёт решение всех проблем.

Страж не торопил, медленно вдыхая терпкий дым, он отрешенно смотрел на проплывающий мимо берег. Присмотревшись к мужчине внимательнее, я, совершенно внезапно, кое-что поняла. Он смертельно устал. Нет, это не была та усталость, что бывает после утомительной работы. Это была та самая гнетущая усталость, что порою скользит в глазах умирающих глубоких стариков. Дункан не был стар, ему едва ли стукнуло сорок, но тот груз, что свалился на него, тяжёлым камнем давил на его плечи. Сейчас, всего на мгновение, я видела это так отчётливо, что начинало щипать глаза.

— Ты ведь уже слышишь его? Зов? — в этот момент захотелось отгрызть себе, излишне болтливый, язык, но было уже поздно, меня услышали. Однако реакция стража была совсем не такой, как я ожидала.

— Полагаю, спрашивать, откуда ты вообще об это знаешь, излишне? — не меняя позу, тихо усмехнулся он. — Это не приходит внезапно, чем дольше ты живешь как Серый Страж, тем четче понимаешь, сколько тебе отведено. Я и так протянул дольше, чем многие, видимо Всесоздатель решил, что я здесь еще не со всем закончил. — Но если ты знаешь это, то?..

Незаданный вопрос повис в воздухе, пусть и не требуя ответа, но откровенность на откровенность?

— Это сложно объяснить. Просто — знаю, — Выдохнула я, так же бездумно уставившись на проплывающий пейзаж.

— И всё же нуждаешься в ответах, — понимающе кивнул он. — Знаешь, я многое повидал, пожалуй, кому-то на несколько жизней хватило бы, но когда встретил вас двоих, меня словно молнией ударило. До того момента считал все те слухи о вас пустыми сплетнями, а как увидел, так сразу почему-то поверил.

Медленно затянувшись, он продолжил:

— Я не прожил бы так долго, не научившись доверять инстинктам, так что знаю, в некоторые моменты, нужно просто верить.

— Почему ты пришел именно в Хайевер? — Спрашивать о Фионе бессмысленно, магичка едва ли сама знала, что именно с ней сделал Архитектор. А вот судьба тех, кто в потенциале мог стать Стражем, но не станет теперь никогда, мне интересна. Эдукан, Броска, Амелл и другие… Есть ли они в этом мире, и если да, то что с ними стало без вмешательства Дункана?

— Я был в Денериме, затем планировал, посетив Хайевер, направиться в Орзамар. Понимаю, что для вас это прозвучит грубо, однако выходка Хоу избавила меня от дальнейших поисков.

— Почему ты сам этим занимаешься? Разве у командора нет более важных дел? — Мне действительно было интересно, чем руководствовался мужчина, пустив на самотек происходящее в Остагаре и отправившись через всю страну ради парочки новых рекрутов, которые стражами, возможно, и не станут. Особенно странным это кажется в свете того, что Дункан считает, что появился пятый архидемон.

— Войска ведет в бой сам король Кайлан, рядом с ним прославленный полководец Логейн Мак-Тиг и еще множество многомудрых господ, куда лучше понимающих, как распорядиться имеющимися войсками, я же в большей степени все же воин, а не стратег, — меланхолично затянувшись, проворчал он, и тут же вытряхнул остатки недогоревшего табака за борт, глухо стукнув трубкой о фальшборт.

— И все же… — удивленно отозвалась я, наблюдая за тем, как он прячет ее за пояс. Внезапно пришедшая догадка сорвалась с языка, прежде чем я успела ее осознать, — если только это не просто предлог?

В ответ мужчина, все так же не отводя взгляда от берега, дернул уголком губ, едва уловимо нахмурился и продолжил молчать. Я уже было решила, что так и не получу ответа на свое предположение, как командор внезапно заговорил.

— После Первого Мора, когда пострадала большая часть Тедаса, страны были готовы на всё, чтобы подобное не повторилось, это дало ордену возможность сильно развиться. С тех пор много воды утекло. Четвёртый Мор продлился всего двенадцать лет — пустяк в сравнении с предыдущими. Пострадали в этот период в основном Антива и Тевинтер, Орлей и Вольная Марка отделались лёгким испугом, других это и вовсе мало коснулось. На момент пробуждения Андерала — четвертого архидемона, стражи были на пике могущества. И сейчас это играет с нами дурную шутку. — Угрюмо вздохнул мужчина, не мигая.

— Из-за выходки Софии Драйден в Ферелдене дела обстоят еще хуже. У ордена нет власти на этих землях, — тихо прошептала я, все больше осознавая ситуацию. — А из-за победы над Андералам в прошлом, никто сейчас уже и не воспринимает происходящее всерьез, все заняты внутренними дрязгами. А такие как Хоу еще и видят в смуте многообещающие перспективы.

— Я надеялся найти поддержку у давних союзников, письма в Вейсхаупт остались без ответа, но Андерфелс слишком далеко, чтобы оказать сейчас поддержку.

Ясно. Чиновники и политики отделались заверениями в вечной дружбе, а высокое командование, сослав своенравного Дункана в глушь, предпочло забыть о его существовании, мол справится — слава и почет ордену Серых, а нет, так после того как твари сотрут с лица земли многим неугодный Ферелден, их встретят во всеоружии где-нибудь на границе Орлея. И доблестно одержат победу над внезапно восставшим злом.

А почему раньше не встретили?

Так не было в Ферелдене никогда Стражей. Про Софию Драйден и короля Арланда слыхали? Так что сами виноваты, что Стражей выгнали.

А потом как что не так… А про Ферелден слышали? Нет? Вот и про вас не услышат, если будете Ордену перечить.

А говорят, Стражи в политику не лезут. Ну да. Это все политика от бедных стражей никак не отстанет, прямо таки липнет к ним несчастным.

Удивительно как при всём при этом сам Дункан умудряется сохранять хладнокровие. Вот не верю, что он не пришел к тем же выводам что и я. Или я ошибаюсь? И не вижу картину целиком?

Мы долго молчали, каждый думал о своём. Через некоторое время Дункан молча ушёл. Я же простояла так еще несколько часов, размышляя о том, что именно сказал командор. Больше мы не поднимали подобные темы. Весь этот разговор был словно во сне или его не было и вовсе.

В середине шестого дня плавания баркас, наконец, причалил в порту Редклифа. Переночевав в деревушке у стен замка, мы выдвинулись в сторону Остагара. Кратчайшей дорогой была та, что вела через Внутренние Земли. Эта местность много лет принадлежит фригольдам и некоторым свободным баннам. Так мы смогли избежать необходимости делать крюк через Лотеринг и сократили дорогу до восьми дней неторопливого пешего хода.

На горизонте замаячили очертания крепости Остагар, что даже спустя века поражала своим величием и неприступностью. Легенды говорят, что крепость за все века смогли взять лишь единожды, и был это кто-то из народа аламарри в те далекие времена, когда крепость ещё принадлежала Тевинтерской Империи. Впрочем, это лишь легенды, нет никаких доказательств тому, что крепость взяли. К тому же каждый народ верит в свою правду. Горцы считают, что безымянный герой был аварром, ферелденцы, что аламарри, уверена и у хасиндов найдется своя правда на этот вопрос.

Крепость состояла из двух частей расположившихся по разные стороны широкого ущелья, соединённых длинным мостом. Без магии здесь точно не обошлось. Умели тевинтерцы строить, доказательство тому — эта крепость, Имперский тракт и Твердыня Кинлох.

Их бы таланты да в мирное русло. Нет же, возомнили себя равными Богу. Вломились в дом к Создателю и надеялись, что их ждёт триумф. Однако наказание было жестоким. И последствия их глупости эхом отдаются в веках. Четыре Мора пережило человечество. Переживёт ли пятый?

Стоило нам миновать ворота крепости, как на горизонте замаячила процессия из нескольких рыцарей в тяжёлых доспехах, магов в приметных робах и барышни средних лет со следами одухотворённости на постной мине. Возглавлял весь этот пестрый строй молодой, русоволосый мужчина с двуручником за спиной и в примечательных золоченых доспехах, явно гномьей работы. Доспех Страны и Свободы. Так вот ты какой, король Кайлан.

— Ваше Величество! Не ожидал, — удивлённо, но в то же время радостно, воскликнул Дункан, пожимая королю руку, словно близкий знакомый. Мы с Айданом ограничились официальными поклонами со скрещенными у груди руками. После короткого обмена любезностями на нас, наконец, обратили внимание.

— Вижу, путешествие увенчалась успехом, и вместо одного рекрута ты привёл целых двух, — довольно заключил король.

Пусть он и старался вести себя с достоинством, некая подростковая восторженность пробивалась из-под этой ненадёжной маске. В итоге он напоминал восторженно виляющего хвостом щенка, дорвавшегося до любимой игрушки.

— Ваши лица кажутся мне знакомыми. Неужели вы?.. а точно! Младшие дети Брайса. Мы ожидали его самого, но… — он вопросительно уставился на командора.

— Ваше Величество, — заговорил брат, снова склоняя голову, — у нас дурные вести. Хайевер пал, наш отец мёртв.

Всего несколько слов, коротких и тяжёлых, словно удары молотка о покрышку гроба. Эти слова заставили молодого короля стремительно побледнеть.

— Неужели порождения забрались так далеко на север? — поражённо прошептал он.

— Трагедия нашего дома — следствие удара в спину от вернейшего из друзей. Эрл Рэндон Хоу напал на замок, как только наш старший брат увёл войска на юг.

— В это сложно поверить. Чтобы кто-то осмелился на подобное? — Он растерянно перевёл взгляд с Айдана на Дункана, в надежде, что тот опровергнет сказанное.

— К сожалению, всё так. Если бы не воля случая, Хоу убил бы нас всех, а вам рассказал бы красивую сказку, — не оправдал его ожидания страж.

Молодому королю понадобилось несколько секунд чтобы взять себя в руки.

— Сейчас, я мало чем могу вам помочь. Однако, обещаю, как только битва здесь закончится, я разверну войска и самолично покараю предателя! — Увы, лишь пустые слова, обещания мертвеца ничего не стоят. Жаль.

— Победа это конечно хорошо, однако Мор всё же не шутка, Ваше Величество, — вмешался Дункан в пафосную речь короля.

— Да брось, Дункан, мы уверенно держим позиции, одержали несколько славных побед — тут же вернул свой настрой Кайлан, отмахнувшись от стража, — я даже не уверен, что это настоящий Мор. А жаль. Эх, я мечтал, что это будет война как в древних легендах, — мечтательно протянул он, укоризненно обводя взглядом крепость, — «…и король плечом к плечу с Серыми Стражами, в неравной схватке, одолел чудовищ!» Славная вышла бы легенда!

Непроизвольно дернулся глаз. Восторженный идиот, жаждущий славы! Кто вообще в здравом уме будет мечтать о Море? Безмозглый юнец, решивший поиграть в солдатиков!

Пока я пыталась скрыть свой настрой, король распрощавшись, удалился в закат, или если точнее, на военный совет. Где-то в глубине души шевельнулась мысль, что я сочувствовала Логейну. Впрочем, долго эта мысль не прожила, стоило лишь вспомнить, что возможно именно Мак-Тир подбил Хоу на предательство. Не будь он уверен, что сможет избежать королевского правосудия, отважился бы он на столь тяжкое преступление? Возможно, отступление Логейна не сиюминутное решение, а грамотно спланированная компания.

— Это действительно так? — обратился брат к командору, стоило королю скрыться из вида.

— Сложно сказать наверняка. Архидемона всё ещё никто не видел. Однако мы, Серые Стражи, чувствуем надвигающуюся угрозу, — как-то слишком задумчиво отозвался мужчина.

— В таком случае, разве королю не следует проявить осмотрительность? Он, кажется, более чем уверен в себе, — осторожно уточнил брат, уже понимая к чему все идет.

— А что я могу? Заставить короля полагаться лишь на моё предчувствие? — раздражение в голосе Дункана стало практически осязаемым. Видимо, подобные споры происходили уже не раз, и итог всегда был один.

— Очень жаль. Иногда бывает полезно прислушаться к мнению кого-то более опытного! — выплюнула я, подавив желание пнуть ближайший камень. Балто преданно ластился под руку, заискивающе глядя в глаза. Потрепав мобари по холке я, наконец, справилась с раздражением.

Дункан приводил нас до лагеря Серых Стражей и наказал отдыхать. Так же посоветовал до вечера разобраться со всеми делами.

Не сговариваясь, мы с братом направились на поиски лагеря Фергюса. Найти его оказалось совсем не сложно.

Ветер трепал синие знамёна с белыми лавровыми ветвями, черные с зеленой каплей и скрещенными копьями, им вторили серебристый волк Западных Холмов, золотое солнце над волной Штормового Берега и белая башня с черным якорем Прибрежных Земель. Не хватало только медведя на жёлто-белом щите…

Солдаты усиленно создавали вид активной деятельности, пока офицеры ошивались в поле зрения, и бездельничали, стоило последним удалиться. На нас особо внимания не обратили, народа блуждает в лагере много, нет смысла всех помнить в лицо.

Офицерский шатёр располагался в центре. Ну, хотя бы на входе у нас, наконец, поинтересовались кто мы собственно такие? И чего нам надо? Впрочем, один из караульных нас быстро признал, цыкнул на бдительного товарища и пропустил без дальнейших вопросов.

Наше появление заметили не сразу. Благородные рыцари о чем-то ожесточенно спорили, ни на что не обращая внимание.

— Что они там себе придумали? Должно быть совсем спятили? — разъярённым драконом ревел незнакомый мне мужчина с гербом Западных Холмов.

Айдан первым отступил в тень, давая понять, что хочет послушать в чем дело.

— Придержи язык, это приказ главнокомандующего, — явно не в первый раз напомнил окружающим сэр Ингвар Фрайзер, человек достойного возраста, обычно сопровождавший отца. Незадолго до отъезда Фергюса, отец передал ему командование войсками.

— И все же это неразумно, — подал голос из дальнего угла загорелый мужчина с удивительно белесыми волосами — Риманн Эремон, младший брат банна Прибрежных Земель.

— Не разумно было отправлять будущего наследника целого тейринга на обычную разведку! Но пойди и сам это объясни королю! — не выдержав, рявкнул Фрайзер. Все тут же замолчали, отведя взгляд от рыцаря.

— Нам всем следует взять себя в руки и подумать, — тихо заговорила высокая женщина средних лет, кузина Марджери Мак-Энринг, дочь нынешнего банна Штормового Берега. — Думаю, каждый здесь понимает, что всё происходящее сейчас не спроста. Что-то затевается. И если мы перегрызем друг другу глотки, это пойдет на пользу отнюдь не нам.

— Думаю, мы сможем кое-что прояснить, — скрывать свое присутствие и дальше не имело смысла, Айдан шагнул из тени, давая всем себя разглядеть. Несколько секунд тишины сменились удивленными выдохами. Нас узнали.

— Сэр Айдан, леди Эллиса, почему вы здесь? — первый рыцарь отца быстро приблизился, напряженно всматриваясь в наши лица.

— Мы можем встретиться с Фергюсом? — попытавшись оттянуть момент, уточнил Айдан.

— К сожалению, сейчас это невозможно, он направился на разведку в глубь Коркарии и едва ли успеет вернуться до следующей битвы, — отозвался Фрайзер, всё так же не отводя от нас внимательного взгляда. Наконец он заметил Крепость Путника за спиной брата. Лицо мужчины дрогнуло, — Ваш отец? Что с ним?

— Мёртв, — тихо отозвалась я, впервые произнеся это в слух.

— Хоу нас предал, Хайевер пал, многие погибли, — пресекая все последующие вопросы, коротко пояснил брат.

Дочь Фрейзера была служанкой Элеаноры, остается лишь надеется, что её смерть была быстрой. И не только её.

В шатре упала звенящая тишина, прерываемая лишь тяжелым дыханием и отчаянным зубовным скрежетом людей, вмиг лишившихся чего-то важного. Для многих из них Брайс Кусланд был не только сюзереном, но и другом, надежным товарищем, испытанным во множестве сражений и гарантом порядка и благополучия в тейринге. Теперь с его смертью будущее накрыло тяжелой тенью смуты и неизвестности.

— И что теперь? — осмелился спросить кто-то.

В этот момент стоящая ранее тишина рухнула, пронзенная гулом заговоривших разом голосов. Они спорили, злились, пытались перекричать друг друга.

— Тихо! — громоподобно рыкнув, сэр Ингвар с размаху приземлил огромный кулак на массивную дубовую столешницу, заваленную пергаментами и свитками.

По просьбе старого рыцаря нам пришлось в подробностях рассказать о произошедшем, утаив, однако, о том, куда именно мы переправили Элеонору и остальных. Кто знает, с кем еще мог сговориться Хоу?

— Надеюсь, все здесь присутствующие понимают, что эти известия не должны покинуть предела шатра, — прочистив горло, тихо заговорил светловолосый мужчина, не покидая облюбованного ранее дальнего угла, стоило нам закончить рассказ. Младший брат банна Прибрежных Земель, не любил пристального внимания к своей персоне, предпочитая таится в тени более яркого и харизматичного брата. Однако именно Риманн всегда был голосом разума в этом достаточно странном тандеме.

— Сейчас мы на войне, по приказу нашего господина защищаем Ферелден от чудовищ Мора. Что станет с солдатами, которым завтра идти в бой, если они узнают, что те за кого они сражаются, возможно, уже давно мертвы? Мы не можем допустить волнений, — не позволяя себя прервать, пояснил Эремон, одним единственным взглядом заткнув, попытавшегося возразить, Фрейзера. — Мы обязаны исполнить наш долг перед нашим тэйрном и королём, и позаботиться о том, чтобы так же поступили наши солдаты. Теперь Фергюс — тейрн, и ему решать, как поступать, но до его возвращения мы обязаны сохранить всё в тайне.

Теперь многие задумались. Риманн здраво предположил, что весть о смерти тейрна может спровоцировать волну дезертирств, это не только еще больше пошатнет положение Кусландов, но и существенно ослабит позицию всей объединённой армии тейринга. Собравшиеся здесь, пусть и по разным причинам, но желали этого избежать. Так что в конечном итоге все согласились с доводами Эремона.

Мы покинули шатёр глубоко за полночь, на полпути к лагерю стражей нас встретил эльф-посыльный, который проводил к пустующей палатке для ночлега.

— И что теперь? — угрюмо спросил брат, стоило нам устроится на тонких, набитых сеном тюфяках.

— То есть? — не поняла я.

— Ты всё еще настаиваешь на своем вступлении в орден?

— Я надеялась, что этот разговор уже окончен, — сухо отозвалась я в темноту, не желая нового спора.

— Зачем тебе это? Ты можешь стать сенешалем при Фергюсе, когда он станет тейрном? Ты ведь и так этим занималась. Ему понадобиться твоя помощь.

— Айдан, прошу, пойми, я не хочу, чтобы ты стал стражем, — прервала я брата.

— Но почему? Разве это не почетно? — в голосе брата не было ни раздражения, ни возражения, он действительно, просто хотел понять. Я не могла рассказать ему о посвящении или о зове. Хотела, но не могла. И совсем не потому, что не могла объяснить свои знания. Мой брат упрям, знай он правду и он поступит в точности как и я, попытается оградить уже меня от незавидной участи.

— Почетно…

— Тогда?..

— Зачем тебе это? Разве ты не хочешь вернуться домой? — вспыхнула я, раздраженная его спокойствием.

— А ты? — тихий шорох подсказал, что он перевернулся на бок и попытался рассмотреть мое лицо в темноте, — хватит, Элисса. Я, наверно, не все понимаю и ты об ордене знаешь явно куда больше, пусть и не хочешь говорить, но если эта участь и в самом деле столь тяжела, давай разделим ее на двоих? Может, так она станет хоть немного легче.

— Упрямый баран, — тихо отозвалась я, наконец, признавая поражение, — спокойной ночи, братец.

* * *

Утром, за завтраком у общего котла, мы, наконец, познакомились с некоторыми из стражей. Мужчины и женщины. Воины, маги, бывшие воры и даже, некогда, убийцы. На первый взгляд — разномастный сброд. Но на деле, каждый из них словно отдельная часть единого механизма. Здесь не было слышно ругани, склок, попыток перекричать друг друга в споре. Лишь тихие разговоры, иногда перерываемые хохотом. Толпа серых стражей напоминала муравейник или пчелиный улей, стоит только всмотреться — и разрозненная толпа становится очевидно чёткой системой, где каждый на своём месте. Интересно, это у них такая дисциплина или побочный эффект от подключения к роевому сознанию порождении тьмы?

За едой мы успели пообщаться с парочкой особо разговорчивых стражей, узнали, что сейчас на весь Ферелден не более двух с половиной сотен посвящённых, и все они собрались в этой крепости. Большинство из них вступили в орден в течение последних десяти лет. Впрочем, это и неудивительно, после выходки Софии Драйден долгие годы стражам были в Ферелдене не рады. Действия этой женщины создали очень неприятный для многих инцидент, наглядно доказавший, что стражи не лезут в политику лишь до поры до времени. Учитывая влияние ордена, демонстрация вышла более чем показательной.

— О, так вот вы где? — кто-то бесцеремонно влез в мои размышления, шумно опустившись на лавку рядом. Нарушителем спокойствия оказался молодой парень лет двадцати — двадцати двух, светло-русые, коротко стриженые волосы в творческом беспорядке, карие глаза. Явно знатную физиономию портила только плутоватая, но открытая улыбка, желающая убедить окружающих в том, что её обладатель полностью доволен жизнью.

Так вот ты какой, Алистер.

— Остальные рекруты уже в сборе и командор ждет только кого-то из вас. — Без стеснения разглядывая нас, он вдруг озадаченно нахмурился, — правда, он не сказал кого именно?

Мы синхронно поднялись со своих мест, ничего не ответив, провожатый лишь удивленно фыркнул, но дальше спрашивать не стал.

— Уверен? — в последний раз попыталась я, стоило стражу немного уйти вперед. — Назад дороги не будет.

— А ты? — коротко ответил брат, не реагируя на мое беспокойство.

Дункан ожидал нас у большого костра, рядов в недоумении переминались ещё двое незнакомых мужчин. Один высокий, широкоплечий с залысиной на макушке и огромным двуручником за спиной. Второй подвижный и жилистый в бригантине, которая была ему слегка великовата, из-за спины торчал явно недешевый, длинный лук. Командор представил их как Джорри и Давет.

— Вот, значит, как? — пробормотал он, глядя на нас двоих, — что ж препятствовать не буду.

— Леди Кусланд, — узнал меня рыцарь, поприветствовав легким поклоном, — мы встречались на последнем турнире, — напомнил он.

— Сэр Джорри, рада видеть вас в добром здравии. Кажется, после турнира вы поступили на службу к эрлу Геррину?

— Приятно, что вы меня помните, — расцвел рыцарь, — все верно.

Наши расшаркивания прервал командор.

— Прежде чем официально вступить в орден, мы должны испытать вас. Это Алистер, — представил, наконец, Дункан нашего провожатого, — он будет наблюдать за вашими действиями и по мере возможности помогать. Я отправляю вас за пределы крепости, в дикие земли, сейчас там несложно встретить небольшие отряды порождений тьмы. Ваше задание: собрать кровь порождений, по склянке на каждого рекрута. Так же на окраине леса много лет назад располагался форпост Серых Стражей, найдите то, что от него осталось и раздобудьте хранившейся там архив, нужные вам свитки защищены магией, так что должны были уцелеть.

— Зачем все эти испытания? Разве мы уже не проявили себя? — возразил рыцарь из Редклифа.

— Каждый из вас имел опыт борьбы с людьми, лишь некоторые видели порождений Мора, но никто не сражался с ними, — спокойно пояснил Дункан. Удобная отговорка, командор.

— Хорошо, у вас полчаса на сборы, жду всех у западных ворот, — взял слово Алистер.

Подав брату знак идти без меня, я задержалась у костра.

— Что такого важного в старых, давно брошенных свитках? — обратилась я к мужчине. Он долго не отвечал, глядя в огонь. Резкие, темные тени отброшенные пламенем, создавали причудливые линии на его лице.

— Эти свитки — оригиналы подписанных в древности соглашений с некоторыми фракциями, что и сейчас не подчиняются королю. Договоры скреплены магией и кровью, — наконец ответил он.

— Ясно, значит они необходимы, чтобы напомнить власть имущим об их обязательствах. От такого они отмахнуться точно не смогут, — криво ухмыльнулась я.

Я встретилась с остальными рекрутами у ворот. Было раннее утро, солнце только миновало линию горизонта полностью. Балто, по настоянию командора, вновь пришлось оставить на попечение псаря, что заведовал псами из отряда Воинов Пепла. Когда мы только прибыли в Остагар Дункан познакомил меня с ним. Мужчина был впечатлен размерами мобари, но без лишних вопросов согласился взять ещё одного пса на попечение. Он же рассказал мне о том, как опасно псу вступать в бой с порождениями тьмы, и научил паре приемов, способных снизить риски.

Караульный, явно узнав Алистера, пропустив нас не задавая вопросов.

Близилась осень, тяжёлые тёмные тучи рваными лоскутами затягивали небо, с которого срывался мелкий, противный дождь. Остагар стоял на границе с болотами Коркарии и это не добавляло оптимизма. Если учесть факт того, что за пределами крепости за каждым кустом может сидеть один из обитателей этих болот, то не сложно понять, что настроение у нас было не самое радужное.

— Вам следует решить, кто нас поведет, — стоило нам миновать ворота, заговорил, пака единственный среди нас страж.

— А разве вы, сэр страж, здесь не для этого? — подал голос Давет, зябко поведя плечами.

— Я всего лишь проводник, это ваше испытание, — тут же отмахнулся парень.

Джорри, покосившись сначала на меня, затем на Айдана, последовал его примеру, заявив, что не ему, простому рыцарю, указывать отпрыскам тейрна, что делать. Давета в роли командира никто особо не рассматривал. Взгляды скрестились на нас с братом.

— Щит, рапира?.. — предложила я брату, местный аналог камень-ножницы.

— Ты всё равно всегда выигрываешь. Развлекайся, — едко хихикнул этот засранец. Остальные, покосившись на наши дурачества, от комментариев все же воздержались.

Пришлось задержаться еще на несколько минут, кратко выяснить кто на что способен. Отряд собирался на коленке, из того что было, но на удивление оказался вполне сбалансированным. У нас было два воина со щитами — Алистер и Айдан. На них пришлось взвалить и защиту отряда, и контроль противников, благо оба владели ментальными техниками. Джорри со своим двуручником занял место основной ударной силы. Давет, вполне обоснованно, займется стрельбой по уткам. Я же при случае постараюсь по мере сил заткнуть возникшие бреши и поддержать Джорри.

— Кстати, будьте внимательны с ментальными техниками, у порождений тьмы восприятие отличается от человеческого, нам, стражам, с этим проще, но вы пока не прошли посвящение, так что осторожнее, — вклинился Алистер, с удивительно полезной, ремаркой. Он старался не говорить о посвящения ничего лишнего, однако всё же решил предупредить.

— Прелестно, — проворчала я. Теперь от моей невидимости может не быть никакого прока.

Наконец мы смогли двинуться в путь. Алистер указал примерное расположение крепости, уверив, что дорога займет не более дня. Отдельно заниматься поисками тварей смысла не было, те наверняка сбегутся на свежее, беззаботно разгуливающее, мясцо. Что б их…

Где-то вдалеке слышался волчий вой, Мор вытеснял животных с привычных территорий. На наше счастье, звери бежали от скверны и до толпы вооруженных людей им дела не было.

Спустя пару часов было решено сделать короткий привал, тут страж, приложившись в фляжке с разбавленным вином, рассказал нам о том, как скверна способна отравлять не только разумных, но и обычных животных.

— Дикие животные, заразившиеся скверной, становятся агрессивными, меняется не только их тело, но и инстинкты. Надеюсь эти не такие, — вновь прислушавшись к вою, добавил он.

— Разве мы не можем подцепить эту заразу? — в очередной раз вглядываясь в ближайшие кусты, спросил рыцарь из Редклифа.

— Даже если заразитесь, до тех пор, пока вы не изменитесь, посвящение может вас… эм… исцелить, — задумчива почесав щеку, Алистер убрал флягу.

— Может, всё же расскажете нам об этом вашем посвящении? — сварливо уточнил Давет.

— Сами потом всё узнаете, — отрезал парень, отлипая от облюбованного бревна.

Мы снова двинулись в путь. Спустя еще пару часов, шедший впереди Айдан внезапно остановился, замешкавшись, и подал всем знак, что можно подойти. Миновав небольшой пологий холм, мы наконец увидели то же, что и он.

Поле боя. Или, если точнее, побоище. Противоположный склон был усеян изуродованными телами людей. В воздухе стоял удушающий, металлический смрад запекшейся крови и быстро гниющих в сырости болот трупов. Видимо, из-за подветренной стороны мы не смогли почувствовать его ранее.

Мы с братом с ужасом опознали Хайеверские доспехи на убитых. Сомнений не осталось — это был отряд Фергюса. Айдан тут же бросился судорожно осматривать трупы в поиске выживших, но я знала, он ничего не найдет. Прошло несколько дней с того момента, как отряд покинул крепость, судя по состоянию тел, на них напали практически сразу же, если кто-то и выжил в этой мясорубке, раны и дикие звери уже довершили то, что не успели нападавшие. Странно, что другие отряды разведки не наткнулись на это место.

— Смилуйся, Создатель, — прошептал где-то рядом Рэдклифский рыцарь.

Снова окинув территорию взглядом, я кое-что вспомнила. Пришлось уйти в глубокую медитацию, чтобы почувствовать окружающее пространство. Метр за метром прощупывая пространство на наличие праны, наконец смогла найти то, что искала. Выживший. Его жизненная сила едва теплилась, тлела, словно забытый в печи уголь, то почти угасая, то снова отчаянно, вспыхивая.

— Там кто-то есть, — крикнув остальным, я бросилась к подножью холма.

Совсем еще молодой парень, едва ли ему было восемнадцать, в добротном кожаном доспехе. Удар чего-то тяжелого пришёлся на правую сторону торса, практически полностью смяв грудину, думаю, не добили его лишь потому, что решили, что он и так не жилец, или же ему повезло остаться незамеченным под трупами товарищей. Несмотря ни на что, он был еще жив и совершенно внезапно в сознании. Не жилец. Его чудесное спасение — лишь длительная, мучительная агония. С такими ранами едва ли смогут справиться даже целители ранга мастера-волшебника. Винн или Андерс, возможно, смогли бы, но до них сейчас не дотянуться.

— Леди Кусланд… — прохрипел парень, едва открыв, никак не желающие фокусироваться глаза.

— Что здесь произошло? Почему стражи не почувствовали порождений?

При попытке ответить солдат захрипел, судорожно вцепившись мне в ладонь уцелевшей рукой, его зрачки были неестественно расширены, тело била крупная дрожь, больше похожая на спазмы.

— Люди… — коротко выплюнул он вместе с почти черным сгустком крови, — это были люди! — еще крепче стискивая мои пальцы, почти не слышно выдохнул он.

Больше он ничего сказать не смог, его глаза с каждой секундой тускнели все быстрее, а попытки вдохнуть напоминали хлюпанье прохудившихся сапог. На попытки подоспевших спутников узнать у него еще хоть что-то не реагировал.

— Он что-то сказал? Я не нашел Фергюса. Он его видел? — Набросился брат на меня через секунду, как последний едва уловимый вздох сорвался с губ найденного солдата.

— Нет, ничего, — выдохнула я, не сумев выдавить из себя то, что сама едва осознавала.

«Люди. Это были люди» — набатом отдавалось в ушах.

Неужели, на старшего брата напали не порождения тьмы? Это могло бы объяснить почему стражи, шедшие с его отрядом, не почувствовали опасность. Их тела мы тоже нашли. Но кто это мог быть? Неужели люди Хоу были в крепости? Но почему после нашего появления их не схватили? Или не Хоу?

Вдох. Выдох.

У Рендона явно был покровитель, кто-то, кто очень близок королю. Самый очевидный кандидат, естественно, тейрн Логейн. Неужели Мак-Тир осмелился на подобное столь открыто? Нет, стоп. Отряд брата покинул крепость незадолго до нашего прибытия, то есть ещё не было известно ни о мятеже Хоу, ни о том, что мы с Айданом смогли уцелеть. Стало быть по мнению заговорщиков Фергюс оставался единственным Кусландом, что представлял опасность. Стоило брату узнать о произошедшем в Хайевере, как он тут же начал бы действовать. Заговорщикам было необходимо устранить его как можно быстрее. Нужно узнать почему он лично возглавил этот отряд.

— Мы должны его найти, — не унимался Айдан.

Если вспомнить события игры, то информация не сходится. Почему? Что-то изменилось? Или изначально в игре раскрыли не всё? Стоит ли теперь доверять тому, что я знаю? Я считала, что у меня есть преимущество, но теперь сомневаюсь, что знаю хоть что-то.

— Элисса! — рявкнул брат, вздергивая меня на ноги.

— Его здесь нет, — отрешенно отозвалась я. Всё, что было известно о судьбе Фергюса Кусланда в игре — лишь его, ничем не подтверждённые, слова в прологе. — Ты сам ведь так сказал.

— Но он был здесь! Что если ему нужна помощь? Он бы уже вернулся в крепость, если бы мог! — Верно, почему он не вернулся раньше? Почему ему потребовался год? Нет, я не могу его ни в чём подозревать. Если начну видеть врагов даже в членах семьи, сойду с ума.

— У нас другой приказ, мы не можем тратить на это время, — как нельзя кстати вклинился в разговор Алистер, положив руку Айдану на плечо. Сейчас, я была стражу благодарна, у меня не было сил снова спорить с братом, к тому же я была на грани того что бы с ним согласится.

— Нам нужно вернуться, — запаниковал Джорри, уловив, что возвращаться в крепость никто не намерен. — Этот отряд был куда больше нашего, посмотрите, что твари с ними сотворили! Если не вернемся, нас ждет то же самое!

— Успокойся, они были не готовы к нападению, мы же будем настороже. К тому же я могу заранее почувствовать приближение порождений. — Постарался успокоить его страж, отчего-то проигнорировав, тот факт, что и мертвые стражи могли бы.

— Понятно, сэр рыцарь? Даже если нас и убьют, мы хотя бы узнаем об этом заранее, — коротко хохотнул Давет. Воришка из Денерима, внезапно, держался куда лучше, чем состоявшийся рыцарь. Винить последнего было не в чем. Для большинства обывателей порождения тьмы — чудовища из старых сказок. Вне Мора с ними кроме серых стражей и гномов Орзаммара мало кто сталкивается. Людям, даже самым смелым, увы, свойственно бояться неизвестности.

Брат обвёл нашу компанию пристальным взглядом, задержавшись на сосредоточенном Алистере и, наверняка побледневшей, мне.

— Мы не можем его сейчас искать... — сквозь зубы заключил он, стискивая кулаки.

Я коротко выдохнула. Если старшего брата и в самом деле спасли хасинды, то теперь нам его не найти, жители болот считали эти места домом, и им ничего не стоило не только уйти отсюда достаточно далеко, но и замести и запутать следы. Не ясно, зачем им спасать Ферелденского рыцаря. Однако, если всё же исключить мысль о том, что Фергюс ушёл с поля боя сам, это — единственное разумное объяснение его исчезновению.

— Нужно двигаться дальше, время уходит, а мне не хотелось бы ночевать на болоте, — наконец, отпустив Айдана, фыркнул страж.

Спорить с ним никто, к счастью, не стал.

Мы отошли совсем недалеко от злополучного холма, как внезапно побледневший Алистер резко остановился, прислушался к чему-то не уловимому и нервно рявкнул:

— Спина к спине! Это крикуны!

Прежде чем я успела что-либо сообразить, он бросился к нам с Айданом, показывая пример остальным. Чертыхнувшись сквозь зубы, я взвинтила восприятие в попытке почувствовать противников, как если бы они использовали прием похожий на мою невидимость.

Ничего. Рядом не было никого живого.

— Где они, Алистер? Сколько их? — шепотом спросила я, то и дело озираясь по сторонам.

— Шестеро, — на мгновение прикрыв глаза отозвался он, — трое на девять часов, один на двенадцать и двое на четыре, — поспешно забормотал он, покрываясь багровой дымкой. Явно, поняв, что задумал старший товарищ, Айдан последовал его примеру.

Лес вокруг замер, скованный липким страхом и неизвестностью. Звуки исчезли, и казалось, что даже ветер не решался нарушить на секунду установившееся равновесие.

Ненормальную тишину леса разорвал отвратительный визг, сверлом ввинтившейся в мозг.

Мы ожидали нападения, казалось, были к нему готовы, но когда прямо передо мной материализовалась уродливая тварь с зубастый мордой и длинными, как у землеройки когтями, я дрогнула. Рефлекторно отступила, налетев лопатками на чужую спину. Я не заметила кто это был, однако мужчина устоял, и я наконец смогла взять себя в руки.

Лязгнул металл, грянули глухие удары когтей о щиты. Твари снова взвыли, от их неестественного рёва закладывало уши и начинало двоится в глазах. На секунду пришлось зажмуриться, чтобы не свалиться на землю. Это чуть было не стоило мне головы, в последний момент всё же удалось перекатом уйти от щёлкнувших прямо перед носом челюстей. К счастью, тварь тут же перехватил Айдан.

Спустя несколько минут наш круг грамотно разбили, оттеснив меня и Давета от остальных, видимо, как самых уязвимых к прямой атаке.

В попытке сориентироваться я, улучив момент, осмотрелась. Айдан перехватив напавшее на меня порождение и сейчас удерживал двоих, но пока никак не мог достать ни одного из них. Одного смог связать боем рыцарь из Редклифа. Давет, не иначе как чудом, смог разорвать дистанцию и сейчас пытался поддержать Алистера, которому приходилось хуже остальных, его осаждали двое, как и Айдана, но в отличие от брата, судя по скованному движению левой руки, стражу уже досталось.

Пятеро. Набатом пролетело в голове. Еще один все еще себя не проявил. Где он? Снова попыталась прощупать пространство вокруг. Пусто. Я не могла почувствовать даже тех из них, кого видела.

— Алистер! — вздрогнула я, когда взгляд упал на колыхнувшуюся против ветра траву за спиной стража. Я была слишком далеко, чтобы успеть вовремя. Пришлось использовать технику, которую только начала осваивать. Попасть в тень того, чья прана мне непривычна, было гораздо сложнее, чем проделывать этот трюк с тем же Айданом, однако тень стража подчинилась на удивление легко.

Возникнув за спиной парня, за секунду до скрытого удара, мне с трудом удалось парировать когтистую лапу. Не смотря на худощавое, жилистое тело доставшееся тварям он эльфов, крикуны обладали чудовищной физической силой.

Тварь разозлено взвыла, снова вызывая едва утихомирившееся головокружение. Я вслепую отмахнулась от противника кинжалом. Лезвие беспомощно царапнуло грудную пластину, но заставило чудище разорвать дистанцию. Усилив удар праной, резко направила Падение Замка в незащищенный бок, но противник успел уклониться, явно опасаясь блокировать такой удар. Однако, этого я и добивалась, уйдя в сторону, тварь тут же попала под удар кинжала, лезвие угодило прямиком в неприкрытую шею. Для верности прокрутив клинок в ране, я тут же отскочила, чтобы не попасть под фонтан оскверненной крови.

За то время, что я возилась, Алистер уже успел расправиться с одним из своих противников, так что я поспешила на помощь к брату. Один из тех порождений, что теснили его, был куда крупнее остальных и имел грязно-серый оттенок шкуры, видимо вожак. Пройдя по тени Айдана, удалось выйти прямиком под носом второго его противника. Благодаря зачарованию на Падении Замка, косой удар от бедра располовинил чужой торс, практически игнорируя сопротивление костей. Отвлекшийся на смерть соплеменника вожак тут же получил оглушающий удар щитом и спустя два удара сердца лишился головы. Страж добил второго своего противника практически сразу же после смерти вожака. А в основании шеи того порождения, что взял на себя Джорри, красовалась стрела Давета, вошедшая в плоть практически до самого оперения.

Ошалело переглянувшись, каждый из нас еще с минуту напряженно прислушивался к вновь затихшему лесу.

— Все, — почему-то шепотом выдохнул Алистер, опуская щит. — Больше никого не чувствую.

Где-то в стороне устало выругался лучник. Снова что-то забормотал рэдклифский рыцарь. Айдан вяло пнув ближайший труп, вытер меч пучком пожухшей травы и звучно загнал клинок в ножны.

— Что за дьявол? — наконец спросил брат у приблизившегося стража.

— Крикуны, — заинтересовано разглядывая тот из трупов, что уцелел больше остальных, отозвался Алистер, затем все же пояснил:

— Мерзкие твари, ловкие и почти незаметные даже для чутья стражей. Я, честно говоря, встречал их лишь единожды, мне хватило, — коротко ухмыльнувшись, страж продолжил:

— Они даже на Глубинных Тропах встречаются редко. Но если мы встретили их здесь, значит командор прав. Это действительно Мор, — хмуро заметил он.

Неужели даже в ордене все еще не до конца признают это?

— Кстати, — тут парень, что-то вспомнив, лукаво улыбнувшись, обратился ко мне, — спасибо.

Не найдясь с ответом, я просто кивнула, обозначив, что благодарность принята. Признаться, встретив несостоявшегося храмовника в реальности, я ожидала от него большей легкомысленности, однако Алистер не смотря на все свои короткие смешки и ухмылки, был удивительно сосредоточен, говорил по делу и внезапно тонко избегая острых тем.

Коротко убедившись, что никто серьезно не пострадал, мы нацедили в предоставленные Алистером склянки, крови с трупов крикунов и двинулись дальше.

По пути нам встретилось еще несколько небольших отрядов порождений, но состояли они в основном из коренастых коротышек генлоков и парочки чуть более опасных гарлоков. Однако, несмотря на небольшой рост и общую неповоротливость генлоки все же чуть было не умудрились доставить нам неприятности. Пока мы разбирались с тройкой гарлоков, двое коротышек засели в кроне раскидистой ели и взяли нас на прицел коротких луков. Однако Давет был на страже и снял стрелков прежде, чем те успели прицелиться.

Начинало смеркаться. Это порядком напрягало. Бывший форпост стражей уже мелькал на горизонте остовами местами обвалившихся башен. Но даже если мы успеем достичь его до того, как окончательно стемнеет, вернуться сегодня в Остагар уже не удастся.

— Предлагаю сейчас передохнуть, а на ночлег устроится в крепости, — окончательно смирившись с этой мыслью, выдохнула я.

Спорить никто не стал, хотя рыцарь и не упустил возможности посетовать на жизнь и порядки ордена.

Был риск, что в крепости нас могут поджидать, так что мы не стали надеяться на длительный отдых в будущем. Решили устроить короткий отдых, промыть мелкие царапины водой из фляжек, перекусить безвкусными лепёшками и напиться из всё тех же фляг. Применение боевых техник всегда очень утомительно и требует много ресурсов организма, так что большинство воинов — машины для переработки припасов. Всё съеденное, даже сверх меры, моментально перерабатывается телом в энергию.

Мы старались идти клином, впереди выступал страж, за ним слева и справа — Джорри и Айдан, мы же с Даветом, замыкали нашу небольшую процессию. Вокруг было тихо, солнце вскоре грозилось коснуться румяным боком горизонта.

— Впереди что-то странное, — остановил нас Алистер, прислушиваясь к окружению.

Как я уже подметила, так он делал, когда чуял порождений. Но сейчас он явно сомневался.

— Я чувствую впереди с десяток тварей, но…— снова замялся страж, словно до конца не доверяя собственному чутью:

— Сиськи Андрасте! — вдруг поражённо выдохнул он.

Слышать подобное из уст бывшего послушника было забавно, однако реакция стража все же не сулила нам ничего хорошего.

— Там эмиссар! — похоронным тоном сообщил, наконец, Алистер.

— Что за дьявол? — кажется, брат начал повторяться.

— Порождение тьмы, умеющее колдовать, и что еще хуже, используют они магию крови, — скрипнув зубами, отозвался страж, попутно нерешительно обводя отряд оценивающим взглядом. Неужели подумывает повернуть?

Маг во вражеском отряде, это всегда плохо, мало того, что от них никогда не знаешь, чего ожидать, так и ещё всегда нужно опасаться удара по площади. Те же из них, что прибегают к магии крови, во сто крат опаснее других. Эффективно бороться с магом способен только другой маг… или храмовник!

Однако, когда я расспрашивала спутников об их навыках, Алистер не упоминал этот, столь необходимый нам сейчас, пункт в своей биографии.

И что теперь? При всех Дункан не настаивал на необходимости добычи документов, лишь вскользь упомянул о том, что было бы неплохо их раздобыть, однако, если сейчас отступим, позже это может серьезно аукнуться.

— Мы же раздобыли кровь? Зачем нам идти дальше? Мы можем не связываться с этой тварью. Давайте просто вернёмся в крепость и завершим уже это ваше посвящение? — снова заканючил рыцарь, признаться, это начинало раздражать.

— Впервые вынужден согласиться со славным сэром. Если там маг, без поддержки храмовников или других магов, нам с ним лучше не связываться, — тихо кивнул в подтверждение своих слов лучник.

На его слова Алистер замялся, но встретившись с моим пристальным взглядом, наконец, признался:

— Думаю, я мог бы с этим помочь, незадолго до того, как меня призвали в орден, я должен был стать храмовником, — обреченно выдавил он. Проигнорировав удивленные возгласы спутников, я все же решила уточнить то, что сейчас волновало гораздо больше нежелания парня распространяться о своем прошлом:

— Без лириума потянешь?

— Да, но надолго меня не хватит, я смогу прикрыть нас от проклятий и лишить его на короткое время способности колдовать, но только один раз, и мне нужно для этого быть к нему достаточно близко, — напряженно пояснил страж, едва заметно вздрогнув, однако снова, на удивление мудро, проигнорировал то, что в обычной ситуации не должен был.

Уговорить Джорри и Давета удалось далеко не сразу, к счастью, мы были достаточно далеко и наши переругивания не привлекли тварей раньше времени. В конце концов пришлось плюнуть на деликатность и напомнить этим двоим о том, что мы здесь между собой далеко не равны, и не им обсуждать приказы. Давет снова проявил неожиданное самообладание и умерил свой норов достаточно быстро, рыцарь же, хоть и подчинился, но продолжал всем видом демонстрировать все, что думает о нашем положении.

Коротко обговорив план, мы приступили к его исполнению. Обойдя крепость по широкой дуге, я, наконец, рассмотрела противников. На поросшем мхом, запустелом внутренним дворе, ярко пылал костер, возле костра уродливой тенью возвышался гарлок, но этот отличался от уже встреченных нами, так же сильно, как опытный рыцарь отличается от зелёного ополченца. Огромного роста, закованный в уродливый стальной панцирь, шею и голову его защищал кольчужный капюшон, а морду, с игольчатым частоколом зубов, и белесыми, словно слепыми глазами, украшало множество фигурно вырезанных шрамов. Помимо эмиссара, я насчитала во дворе еще шестерых генлоков и четырех гарлоков. Алистер заранее предупредил меня о том, чтобы я не пыталась выбивать противников по одному, до тех пор, пока все мы не вступим в открытый бой: внезапную смерть одного, сразу же почувствуют остальные, и так мы потеряем преимущество в неожиданности. Притаившись как можно ближе к эмиссару, я терпеливо ожидала нападения товарищей, когда остальные твари отвлекутся на атакующих воинов, у меня будет шанс застать врасплох оставшегося позади остальных мага.

Выждав чуть больше обговоренного времени, Айдан дал остальным отмашку и все завертелось. Твари всполошились, судорожно пытаясь организовать оборону, эмиссар схватился за ранее не замеченный мною посох. Рэдклифский рыцарь под прикрытием брата врубился в неорганизованную толпу противников, их целью было создать коридор для Алистера, дав тому возможность подобраться к магу порождений как можно ближе, алые дымки на этих двоих, верный признак провоцирующих ментальных техник.

Разогнав прану, я нацелилась в неприкрытую спину эмиссара, стремясь закончить всё одним ударом. Мне понадобилось всего несколько ударов сердца, чтобы сократить расстояние до противника, но я всё равно не успела. В следующие мгновение случилось две вещи: с посоха эмиссара сорвалась быстро распространяющаяся волна мутного зеленого тумана, стремительно покрывающего всё пространство внутреннего двора, в этот же миг едва достигнув расстояния удара, моё собственное тело предало меня, завязнув в тускло замерцавшем воздухе, словно в смоле. Поняв, что попалась, я отчаянно рванулась, но сопротивление воздуха лишь усилилось, практически полностью лишив подвижности. Моя небрежность к противнику не только лишила меня преимущества, но и подставила под удар остальных.

Гарлок лишь немного повернул голову в мою сторону, глумливо оскалился и с удвоенной силой замахал своим посохом, явно готовя новое, более мощное, заклинание. Туман распространившись, начал окрашиваться темными, словно электрическими, всполохами, не суля ничего хорошего затерявшимся в нём товарищам. Однако не успел маг закончить, как из гущи этого тумана рвануло призрачно-голубоватое пламя, в мгновение ока поглотившее всё проклятье эмиссара. Округу затопил низкий гул, возникший при столкновении двух энергий, однако самого мага, пламя всё же не достигло. Раздражённо рыкнув, гарлок тяжело опустил посох, выдавая круговую волну сжатого воздуха, поскольку я находилась от него на расстоянии вытянутой руки, удар отбросил меня словно тряпичную куклу, всё, что я успела сделать — выплеснуть навстречу удару волну сырой, неоформленной праны, в попытке смягчить удар.

Сознание вернулось рывком. Понадобилось некоторое время, чтобы заставить лёгкие начать поглощать воздух. В груди саднило, рёбра напоминали о себе при каждом особенно глубоком вдохе, к счастью, кажется, ничего не было сломано. В ушах звенело, а в глазах всё было покрыто мутной пеленой. Меня мутило. Знатно же меня приложило. Подняться удалось не сразу. Медленно приходило осознание того, где же нахожусь.

— Ты как? — Рядом тут же оказался Айдан, на плече которого я с облегчением повисла. Мир вокруг всё ещё вращался. Но судя по всему всё уже закончилось. На душе было отвратительно. Я ничего не смогла сделать. Недооценила противника, подставила отряд под удар. От меня же не было никакого толка. Одвик спустил бы с меня десять шкур, узнав, как глупо я попалась, а ведь это одна из основ ведения боя с магом. Они слабы в ближнем бою и прекрасно об этом знают, поэтому старательно закрывают бреши в защите. Я так привыкла считать порождений тьмы обычными, безмозглыми тварями, что пренебрегла основами и тут же за это поплатилась.

— Жить буду, — угрюмо отозвалась я, оглядывая остальных. На Давете было всего несколько царапин, Джорри красовался свежим, на глазах расплывающимся синяком на пол лица, а его доспех был залит чужой кровью. В целом, рыцарь ещё твёрдо стоял на ногах, а вот привалившийся к ближайшей опоре Алистер был бледнее простыни, тяжело дышал, его взгляд был затуманен как в лихорадке. На лицо явно истощение. Судя по всему, он ощутимо превысил предел жизненной силы. Плохо, в ближайшее время он не боец, но ничего, жить будет. Левая рука брата висела плетью, а на шипастом наплечнике красовалась глубокая выщерблина, веридий спас Айдана от более серьезных увечий.

— Сам-то как? — Взглядом указав на предмет вопроса, уточнила я.

— Ерунда, но нужно будет вправить, — скривившись, отозвался он.

— Что произошло?

— Алистер развеял проклятье, но до эмиссара не дотянулся, я нарвался на вожака гарлоков, из-за этого не успел к тебе, после взрыва нас разбросало, но тварям тоже досталось. Уж не знаю, что ты сделала, но эмиссара всё же оглушило и приложило о землю. Пока он поднимался, Алистер смог его обездвижить, сам чуть не вырубился, но дал мне время его добить. Остальные твари полегли, кто от взрыва, а кто от стрел Давета. — Выбрав место почище, брат помог мне устроится, сам тут же рухнув рядом.

— Да, дела… — протянула я, не зная, что ещё сказать. Нам сказочно повезло. Нельзя больше полагаться на удачу. Никогда.

Мы заняли южную часть двора, здесь частично уцелевшие стены укрывали нас с двух сторон. Давет и Джорри, как самые целые, оттащили ближайшие трупы подальше, освободив место под привал. Все лучше, чем ночевать посреди леса. Скверны мы не боялись, на проявление симптомов заражения уходит минимум пара дней, к этому времени уже пройдет посвящение, и вопрос болезни для каждого из нас отпадет в любом случае. Костер решили не разжигать, ограничившись несколькими тлеющими углями, дающих тусклый свет. Зверей, которых могло бы отпугнуть пламя, в округе не найти, а вот порождений может привлечь.

Отпоили храмовника тонизирующей настойкой, припасенной предприимчивым вором, Алистер тут же задремал, сами обработали самые глубокие царапины. Как только в голове немного прояснилась, я осмотрела плечо Айдана, к нашему общему облегчению вправлять ничего не пришлось. Давет за это время успел обшарить руины, забравшись даже на уцелевшее перекрытие второго этажа.

— Я что-то нашел! — коротко свистнул он. Пришлось подняться и идти на голос вора. Успело порядком стемнеть, но глубокие сумерки всё еще позволяли неплохо ориентироваться. Парень продемонстрировал обшарпанный сундук, наполовину заваленный хламом:

— На крышке следы печати, я не рискнул его трогать, но, кажется, это то, о чём говорил командор.

— И откуда же обычный парнишка из Денерима, так осведомлен о магических замках? — коротко фыркнула я, осматривая сундук.

— Там услышал, тут увидел, я очень охотно учусь новому, — хохотнул парень, лукаво подмигнув.

Крышка на удивление легко поддалась, но как я и ожидала, хранилище было пусто. Но когда было легко?

Вернувшись к остальным, мы рассказали о находке.

— И стоило так рисковать? Мы впустую чуть не погибли. А теперь из-за вашего упрямства еще и застряли здесь до утра. — тут же завел старую песню Джорри.

— Придержи язык, — раздраженно цыкнул на него Айдан, — мы действовали не из прихоти, а по приказу командора. Рыцарь-то уж должен знать, что такое приказ?

Повисла гнетущая тишина, Джорри затих, но продолжал раздраженно сопеть, Давет предпочел промолчать, но, кажется, не одобрял поведение мужчины.

— Что за разборки вы тут устроили? — тихо уточнил, пришедший в себя страж. Парень все еще был бледен, но выглядел гораздо лучше. Брат тут же отвлекся на него, предпочтя забыть о всё еще недовольном рыцаре.

— И кто же здесь среди руин? — тихий, мурлыкающий голос из темноты заставил нас дружно вздрогнуть, мужчины схватились за оружие.

Я знала о её приходе, ждала её. И всё же, пока она не заговорила, ничего не выдавало её присутствия. Не спеша хвататься за оружие, я вгляделась в окружавший лес. Словно призрак, она бесшумно появилась из темноты. Она обладала действительно дикой, хищной красотой и завораживала своим мрачным мистическим очарованием.

— Ты завладеть желаешь этим местом? — надменно сверкнули янтарные глаза. Её шаги не издавали звуков, неосязаемой тенью она обошла нас полукругом.

— Оно и так наше, — я не заметила, как Алистер успел подняться со своего места, — крепость всегда принадлежала серым стражам.

Парень пристально отслеживал движения девушки, не опуская оружия. А вот Айдан, покосившись на мою расслабленную позу, меч опустил, но в ножны убирать не стал.

— Повторяй ты это имя, сколько хочешь, здесь оно веса не имеет. Дикие Земли сим расчленённым трупом давно уж завладели, — отмахнулась ведьма, с интересом меня разглядывая:

— Впрочем, даже здесь не стоит забывать о приличиях, — беззаботно продолжила она, сохраняя, несмотря на показное пренебрежение, приличное расстояние.

— Назови мне своё имя, в ответ я назовусь сама, — лукаво прищурилась ночная гостья, вновь блеснув жёлтыми глазами.

— Судя по всему, она из хасиндов, рядом могут быть другие, — настороженно предупредил страж.

Алистер попытался ненавязчиво оттеснить меня себе за спину, краем глаза поймав расслабленную фигуру брата, я лишь ухмыльнулась на действия храмовника.

— Боитесь, что варвары набросятся на вас? — картинно взмахнула ведьма руками, впервые за разговор посмотрев на стража.

— Да, набрасываться нехорошо, — также картинно пожурил он её, наконец, опуская меч. Кажется, только что парень заработал пару очков уважения в моих глазах. Может, он не так безнадежен, как я полагала вначале?

— Мое имя Элисса Кусланд.

— Морриган зовусь я. — Ведьма отвесила в ответ нечто вроде шутливого полупоклона, всё же не удержавшись от шпильки в мой адрес:

— О цели вашего визита, должна я догадаться? — тоном более подходящим для светского приёма поинтересовалась ведьма.

Что ж, могу сказать, что впечатлена ее появлением, но, пожалуй, всё же не стану. Эта невыносимая женщина, обряженная в хасиндские тряпки, украшенные перьями и костяными бусами, умела произвести нужное впечатление.

— Мы ищем ценные бумаги, договоры, хранившиеся в этом форте, — игнорируя причитание Джорри и Давета, отозвалась я. Всё же о местных ведьмах ходят самые невероятные и зачастую абсурдные слухи. К сожалению, люди далекие от магии склонны к предрассудкам по отношению к владеющим ею.

— Здесь вы их не найдёте, — видимо, на болотах действительно скучно, иначе объяснить её попытки затянуть беседу я не могла. Или же ей просто нравилось наблюдать за закипающим Алистером.

— Так может, подскажешь, где стоит поискать? — не дав ему вклиниться в разговор, улыбнулась я ведьме. Та поманила тонким пальчиком за собой, молча развернулась и, не заботясь о том, следуем ли мы за ней, направилась одной ей известной дорогой.

Возмущённо зашипев, страж укоризненно на меня покосился, но не найдя на моём лице признаков раскаяния, удручённо махнул рукой и пропустил вперёд. Поймав взгляд Айдана и не найдя там протеста, я с чистой совестью двинулась в чащу за ведьмой. Спустя несколько минут Морриган над нами всё же сжалилась, наколдовав крохотный зеленоватый шарик света.

Дорога заняла не более часа, за густыми зарослями пряталась натуральная избушка на курьих ножках. Крохотная лачуга, крытая соломой, но зато на высоких и даже на вид прочных сваях. У самого дома нас ожидала простая на вид женщина, в старом поношенном платье и белоснежно-седыми волосами. Рядом с ней был оборудован простенький очаг, в котором весело плясало рыжее пламя.

— Мама, — обратилась к ней наша провожатая, — вот серых стражей пятеро, они… — что именно она хотела о нас сказать, мы так и не узнали.

— Я вижу их, девочка, — ведьма пристально вгляделась в каждого из нас, когда черед дошёл до нас с Айданом, она заговорила снова:

— Как неожиданно. Неужто кто-то, наконец, обратил свой взор на дела смертных? — сухо усмехнулась она, — сколько неопределенности и сомнений, но всё же лучше, чем я ожидала. Да, определенно, пожалуй, я всё же верю.

Для остальных её слова, наверное, звучали бредом, но не для меня. Ведьма только что подтвердила, что мои предположения на счёт чужого вмешательства в мою жизнь верны.

— Мы должны верить, что ты ждала нас? — не утерпел Алистер, который явно неуютно себя ощущал в присутствии ведьм, возможно, ощущая их силу.

— Мне вы ничего не должны, — хохотнула старшая из них, — и тем более верить.

Взгляд ее посуровел, она поднялась со своего места и приблизилась ко мне практически вплотную:

— А во что веришь ты? Твой разум позволяет тебе смотреть на вещи иначе? — От ее взгляда было странное чувство, как после пары бокалов чего-то крепкого. Всполошенные мысли испуганными тараканами разбежались по углам, стоило встретиться взглядом с одержимой древней богиней ведьмой. Хотелось о многом ее спросить, но какой из вопросов выбрать?

— Я не знаю, во что верить, — наконец, собравшись с мыслями, выдохнула я. Сейчас ее присутствие подавляло, — но я точно знаю, что обязана сделать.

Давящее ощущение испарилось почти мгновенно, ведьма отстранилась, а мои слова вызвали у неё приступ скрипучего хриплого смеха.

— Вот молодец! Всегда помни или никогда не помни! Утверждение более мудрое, чем ты думаешь, — резко отвернувшись, она стремительно удалилась куда-то в недра хижины, но почти сразу же вернулась, — вот ваши бесценные договоры.

Она протянула Айдану несколько небольших, запечатанных красным сургучом свитков.

— И пока вы не начали гавкать на меня: ваша бесценная печать давно истлела, — сварливо добавила она, взглядом осадив набравшего воздух для нового замечания храмовника.

— Ты сохранила их? — мигом растеряв весь запал, тихо уточнил он.

— А что в этом такого удивительного? Мор — угроза для всех. Для меня в том числе.

— Алистер, думаю, в подобных случаях следует говорить «спасибо» — не удержалась я, видя растерянное выражение лица парня.

— Что нужно, получили вы. Пора вам уходить, — напомнила о себе Морриган, явно недовольная затянувшейся беседой. Может ее раздражало то, что не она в центре внимания?

— Не будь смешной, девочка. Они — твои гости, — строго укорила её мать.

И не прощаясь, вновь удалилась в хижину, давай понять, что беседа на этом закончена.

Морриган провела нас незаметными, узкими звериными тропами, освещая дорогу уже знакомым зеленоватым огоньком, по ощущениям сократив наш путь более чем в половину. Несколько раз помогла избежать встречи с отрядами порождений, которых засек Алистер. К рассвету перед нами уже предстали ворота крепости, которым мы обрадовались, словно перед нами возникли сами врата в Золотой город. Ушла ведьма не прощаясь, неслышно растворившись в чаще, словно её никогда и не было.

Глава 9. Посвящение

Дункан встретил нас у того же костра. Оценив наш общий помятый вид, широким жестом отпустил Джорри и Давета отдыхать, кажется, так же он планировал поступить и с нами двумя, оставив лишь Алистера, однако приметив наши хмурые физиономии, передумал.

— Итак, вы все целы, — коротко хмыкнув в усы, заключил он. — Были трудности?

— О, это было познавательно! — едко оскалившись, ответил Алистер. — Мы столкнулись с крикунами. Познакомились с эмиссаром. Еще мило побеседовали с двумя чокнутыми хасиндскими ведьмами. Ах да, и ещё нашли то, что осталось от передового отряда разведки.

Увидев перекосившиеся лицо командора, парень всё же взял себя в руки и рассказал более подробно о наших злоключениях. В процессе Дункан становился всё более мрачным, под конец и вовсе перевел взгляд на пламя и задумался на несколько минут.

— Алистер, прикажи магам готовить ритуал, мы займём внутреннее помещение Старого Храма, — не оглядываясь, бросил он и тут же продолжил, обращаясь уже ко мне с братом. — У вас двоих есть некоторое время для того чтобы навестить лагерь Хайевера, думаю, вам есть что им сказать. И приведите себя в порядок, а то как бы вас не приняли за немертвых.

* * *

Солнце стремилось к зениту. Снова трепещущие на ветру знамёна и снова мы с братом — вестники дурных новостей.

На этот раз в главном шатре присутствовали всего четверо, видимо им уже сообщили о нашем визите.

— Судя по вашим лицам, новости нас не порадуют, — едва мы вошли, заявил Вулф, приложившись к кубку, и тем самым заработав укоризненный взгляд от сэра Ингвара. Риманн, кивнув каким-то своим мыслям, молча наполнил два кубка и подвинул их в нашу сторону.

— В половине дня пути от крепости мы натолкнулись на то, что осталось от отряда Фергюса, — ополовинив свой кубок, глухо выдохнула я, тяжело опустившись на ближайшую лавку.

— Тело брата мы не нашли, — закончил за меня Айдан.

Никому из здесь присутствующих не нужно было объяснять, что это значит. Хайевер окончательно обезглавлен. Тейрн мёртв, его старший сын пропал, двое других детей теперь не принадлежат к Кусландам и права наследовать титул не имеют, единственный кандидат — семилетний мальчишка, неизвестно куда отправленный родичами. Была, конечно, еще Элеанора, способная наследовать титул мужа, но учитывая ее возраст и нрав, вспоминать об этом не самая здравая идея.

— Никогда бы не подумал, что Кусланды нам так подгадят, — нервно хохотнул Берчен, залпом опустошив остатки вина.

— Знай своё место, сопляк! — огромный кулак Фрейзера с грохотом опустился на дубовую столешницу, видимо, отпрыск Вулфов уже не в первый раз испытывает терпение окружающих, иначе старый рыцарь не позволил бы себе такой несдержанности.

Пока эти двое усиленно сверлили друг друга взглядом, Марджери многозначительно переглядывалась с Эремоном, и через несколько секунд они, видимо, пришли к соглашению. Тогда заговорила кузина:

— Вы, видимо, не расслышали, что сказал лорд Айдан, — мягко укорила она спорящих, — тело Фергюса не было обнаружено. Думаю мы пока не в праве считать его погибшим. Исходя из этого, задача осталась неизменной. Мы ведь с самого начала полагали, что он не успеет вернуться к следующему сражению. Как и было решено, в бой нас поведёт сэр Ингвар.

Верно, вассальные банны ничем не обязаны королю, клятву они приносили тейрну и только ему, и только он в праве решать куда направлять войска. Сейчас необходимо создать видимость того, что приказ тейрна всё еще в силе. Иначе не избежать беды. Дезертирство это только начало. После начнется делёж власти и тейринг вспыхнет, король будет вынужден принять правду сильнейшего, чтобы избежать распространения волнений за пределы Хайевера, а сильнейший на данный момент — Хоу. А его кандидатура не по нраву присутствующим.

Взгляды скрестились на Айдане, после Фергюса именно он первый претендент на титул, но официально он уже присоединился к стражам, тем самым лишившись этого права, впрочем, как и я. Приняв молчание брата, никто не осмелился озвучить эту мысль вслух.

* * *

На выходе из шатра нас уже поджидал эльф-посыльный, он сообщил, что нас ожидают, и проводил до места сбора. Внутреннее помещение Старого Храма представляло из себя круглый зал без крыши, но окружённый стенами со всех сторон. Кажется, во времена строительства Остагара предки еще исповедовали анимизм, видимо, это место наследие тех веков. Выход был только один и охраняли его четверо разумных: два человек, эльф и гном, и на всех были нашивки с гербом ордена. Нас пропустили, стоило лишь назваться. Круглое помещение опоясывали ряды массивных колонн, вдоль стен полукругом выстроилось с десяток магов, и, судя по символике, они не принадлежали к Кругу магов, а были полноправными членами ордена. В центре расположился огромный, казалось монолитный, каменный стол, около него нас дожидались Дункан с Алистером и с ними Давет и Джорри.

— Вот и вы. Что ж, можем начинать, — командор кивнул одному из магов и тот приблизился, в руках у него было четыре склянки которые он наполнил кровью рекрутов поочередно приблизившись к нам.

— Чем больше узнаю о посвящении, тем меньше мне нравится вся эта затея, — разглядывая тут же залеченную царапину снова запричитал Джорри.

— О Создатель! Снова жалуешься? — раздражённо фыркнул Давет, закатив глаза.

— Просто не понимаю. Зачем всё это? — сразу пошел напопятную рыцарь, видимо вспомнив, чем всё закончилось в прошлый раз.

— Может, они просто хотят тебе досадить? — ядовито ухмыльнулся вор, видимо, на нервах не желая замолкать.

— Я знаю лишь одно: в Хайевере у меня жена и ребёнок. Если бы я только знал к чему всё идёт, ни за что не согласился бы, — раздражённо отмахнулся рыцарь, недобро косясь на магов.

— А если бы знал? Пошёл бы? — вмиг растеряв настрой, тихо уточнил Давет, проследив его взгляд. — Вот поэтому никто и не говорит.

А ещё потому, что если в Тедасе узнают, что в ордене практикуют магию крови, то загонят всех стражей на костёр. Одно дело — принять в свои ряды одного малефикара и тактично помалкивать об этом, другое дело — использовать запрещённое церковью искусство на постоянной основе.

— Стражи просто исполняют свой долг, вот и всё, — попытался свернуть диалог лучник.

— Жертвовать нами, это тоже их долг? — не унимался рыцарь.

— На их месте я бы чем угодно пожертвовал, если бы только знал, что это остановит Мор. Скажи, сэр рыцарь, разве ты не поступил бы так же, зная, что это спасёт твою жену и ребёнка? — Тихо озвучил свои мысли Давет, глядя на пробегающие облака. В этот раз Джорри не нашелся с ответом.

Судя по всему за это время маг закончил приготовления, к нам подошел командор:

— Мы подошли к ритуалу посвящения, — начал он, — орден стражей был основан, когда мир стоял на пороге гибели, тогда первый из нас испил кровь порождения тьмы и укротил скверну…

— Нам придётся пить кровь этих тварей? — побледнел Джорри, а я поймала нечитаемый взгляд от брата.

— Как и первому стражу до нас, как всем нам до вас, — Дункан обвел широким жестом всех присутствующих, а Алистер опустил глаза.

— Те, кто выживают после посвящения, становятся невосприимчивы к скверне, мы чувствуем её в порождениях тьмы и используем, чтобы одолеть архидемона, — тихо пояснил парень, не глядя ни на кого из рекрутов.

Мне в голову пришла мысль, а действительно ли Алистер не знал о той цене, что должен заплатить серый страж за убийство архидемона?

— То есть, выживают не все? — спокойно уточнил брат.

— Верно, а те, кто выживают, меняются навсегда. Вот почему посвящение — тайна, такова цена победы над Мором, — Дункан был собран и отстранён, но при этом пристально наблюдал за каждым из нас. Сколько таких ритуалов он уже видел?

Мгновение спустя мужчина сбросил с себя тяжесть откровений и продолжил:

— Перед посвящением мы говорим немного, но эти слова звучат со времен первого ритуала. Алистер ты готов?

Несостоявшийся храмовник опустил голову, видимо собираясь с мыслями, затем медленно и тихо заговорил:

— Присоединяйтесь к нам, братья и сёстры, присоединяйтесь к нам, сокрытым тенью. Присоединяйтесь, ибо на нас возложен долг, от которого нельзя отречься. И если суждено вам погибнуть, ваша жертва не будет забыта. И однажды мы все присоединимся к вам!

Верно, серые стражи — смертники. Независимо от того, погибнешь ты при посвящении, в бою с очередной тварью или же добровольно уйдёшь на глубинные тропы, чтобы избежать участи становления вурдалаком. Конец все равно один. Твоя жизнь — лишь ещё один камень в стене, что оберегает мир от чудовищ.

Айдан упрямо сжимал челюсть рядом со мной. Упрямый, самоуверенный болван, добровольно ввязавшийся во всё это дерьмо ради непутевой сестрицы. И глупая бесхребетная девица, не нашедшая в себе сил его остановить. Отличная команда по спасению мира, ничего не скажешь.

— Давет, подойди, — сквозь туман услышала я голос командора, он протянул вору чашу, совсем как ту, на гербе, с солнцем.

Парень, не раздумывая, одним махом опустошил ее, чтобы сразу же зайтись в беззвучном крике, прерванным судорогами. Глаза вора закатились, он упал на колени, содрогаясь в приступе. Длилось это несколько долгих и до дрожи пугающих секунд, в которые должно решиться, выживет ли он, став кем-то другим или же навсегда останется простым вором-неудачником с улиц Денерима. Но я знала, каков будет итог. Хотелось закрыть глаза и отвернуться, но Давет показал себя человеком, которого не пугает будущее. Я возьму с него пример и в его последние секунды воздам заслуженное в столь короткий срок уважение.

Тело вора так и не успевшего стать кем-то большим, упало на холодный камень. Нет. Теперь он не просто вор с улиц

Денерима.

Спи покойно, серый страж Давет.

— Мне жаль, Давет, — озвучил мои мысли Дункан, — подойди, Джорри.

Маг уже успел вновь наполнить чашу и передал ее командору.

— Нет! Вы не можете! Не заставите… у меня жена! Ребенок! Если бы я только знал… — взвыл рыцарь, медленно отступая от стража.

— Назад пути нет. Прими чашу, — попытался убедить его Дункан.

— Нет! Это бесславная смерть. Это не по мне, — всё сильнее бледнея, бормотал мужчина, испуганно пятясь прочь. Но Дункан наступал. Неотвратимо и решительно.

Еще один шаг. И у рыцаря сдали нервы.

Джорри выхватил меч, тем самым решив свою судьбу. Командор был быстрее, длинный кинжал стремительно скользнул между пластинами доспеха. До ушей донеслись глухие хрипы и скрежет металла. Трусливый рыцарь умер быстрее, чем понял это.

Не отводя взгляда от его тела, командор молча очистил кинжал от крови. А когда вновь посмотрел на нас, мне показалось, что он постарел ещё на несколько лет.

Такого его бремя, и он с честью несет возложенную на него ответственность.

«Сложнейший выбор сделает лишь сильнейший».

Любое решение имеет последствия. И какой бы выбор ты не сделал, всегда нужно помнить об этом. Меньшее зло. Да?..

Оброненная чаша вновь была наполнена и протянута мне. Момент истинны. Как бы дальше не сложилось. Всё решиться сейчас. Делай, что должен, и будь что будет.

С этой мыслью я опустошила сосуд. Горло обожгло. В ушах загремел бессвязный шёпот. Голоса молили. Звали. Рычали и вопили. Гул нарастал. А я чувствовала, как каждая мышца натянулась. Кровь с каждым ударом сердца становилось все горячее, ускоряя свой ток и разнося скверну к каждой клетке тела. И оно менялось. С жадностью принимая проклятье.

Затем что-то то изменилось. В бессвязный гомон голосов ворвался оглушительный рев, заставив те замолчать.

Я открыла глаза. Но место представшая передо мной не имело ничего общего со Старым Храмом. Я обнаружила себя стоящей на краю широкого моста, раскинувшегося над ущельем. Кажется, это место было под землей, но здесь не было темно. Пространство вокруг освещали сотни лавовых рек и ручьев стремительно несущихся вниз по склонам ущелья.

Но мой взгляд приковал отнюдь не пейзаж. На другой стороне ущелья, скрытый полумраком лишь на половину, возвышался дракон. Отчего-то я узнала его. Это был не просто зверь. Закованный в бронзовую, переливающуюся в свете лавовых потоков, чешую, с короной ветвистых рогов на треугольной голове и укрытый плащом из гигантских кожистых крыльев, надо мной возвышался сам Уртимиэль. Один из семи древних Тевинтерских богов. Дракон красоты. Бог, посягнувший на власть Создателя и им же низвергнутый и заточенный.

Сейчас почему-то не внушающий ни ужаса, ни отвращения. Лишь поражающий величием и силой. Наполняющий душу хрустальным звоном первой капели и сверкающими переливами солнечных бликов в тающих по весне льдинках.

Древнее божество склонило ко мне голову, пристально всматриваясь глазами цвета молодой зелени. Обдало горячим сухим дыханием и, вернувшись на прежнее место, вдруг болезненно вскинулось. Пещеру сотряс оглушительный, обречённый рев. Зеркально-сияющая чешуя стала стремительно бледнеть, покрываясь язвами и бурыми, словно кровавыми разводами, ясные глаза затянуло дымкой, а крылья, стремительно обветшав, стали напоминать паруса корабля-призрака. Покалеченный, оскверненный и обезумевший бог издал полный ярости вопль и выдохнул в мою сторону вал багряного пламени.

Воздух обжег горло, когда вынырнув из видения я попыталась вдохнуть.

— Тише, тише, все хорошо, ты в порядке, — шептал Алистер, настойчиво удерживая меня от попытки встать.

— Айдан? — все, что я смогла выдавить из себя, пытаясь отогнать липкий страх, вызванный видением и неизвестностью.

— Жив, скоро очнется, — страж помог мне подняться.

Осмотревшись, я обнаружила брата лежащего рядом, его лицо выглядело умиротворенным и расслабленным. Словно почувствовав мой взгляд, Айдан открыл глаза, невидяще озираясь вокруг. Через секунду его взгляд прояснился:

— А я считал, что нет ничего хуже похмелья, — глухо хохотнул он, обнаружив меня рядом.

— Ты никогда не умел пить, — нервно хихикнула я, протянув ему руку, помогая подняться.

— Первый раз такое вижу, — пробормотал под нос Алистер, но поняв, что его услышали, пояснил, — вы двое на удивление легко перенесли ритуал, обычно требуется некоторое время, но вы почти сразу пришли в себя.

Ранее не замеченный Дункан привлек к себе внимание:

— Рад, что вы с нами. Алистер, давай завершил церемонию.

Видимо, пока мы валялись в бессознательном состоянии, присутствующие на ритуале маги успели разойтись, в Храме остались только мы четверо. Тела Джорри и Давета также отсутствовали, видимо, не так уж и быстро мы с братом оклемались.

Пока я осматривалась, младший из стражей протянул мне что-то, что я на автомате приняла, при ближайшем рассмотрении это оказался небольшой овальный, выпуклый с двух сторон, медальон размером с золотой соверен. На одной его стороне красовался двуглавый грифон, держащий в лапах чашу с солнцем, а на второй стороне — два вставших на задние лапы мобари. Герб Ферелдена.

— Мы зовем их Клятвой Стража. Перед посвящением мы берем немного ещё чистой крови, часть нужна для ритуала, а часть мы помещаем в медальон. Они есть у всех в ордене и служат напоминанием о том, кем мы были раньше и ради чего всем пожертвовали, — Алистер натянуто улыбнулся, кажется, он… сочувствовал?

Парень был мрачен и, уже повернувшись ко мне спиной, шепотом добавил:

— Когда я проходил посвящение, умер лишь один из нас, но и это было ужасно, — он зябко повёл плечами.

— В ближайшие месяцы вам многое нужно будет узнать. А пока у вас есть несколько часов на отдых, вечером состоится большой совет, король желает видеть на нём вас двоих. Как придет время, я пошлю за вами, а пока можете отоспаться, — после слов Дункана на плечи камнем навалилась усталость последних двух дней.

Едва добравшись до палатки, я тут же забылась коротким сном без сновидений.

Глава 10. В предчувствии беды

Разбудил нас уже знакомый эльф, видимо он был приписан к Дункану, либо же предпочитал держаться ближе к командору. Солнце клонилось к закату, расплескав по горизонту алый цвет, словно пророчествуя беду. Посыльный дал нам несколько минут на сборы и тут же поторопил в центральную часть лагеря, где расположились шатры большинства крупных шишек.

Народа здесь было больше, чем можно было предположить. И были это не только солдаты или рыцари. То и дело между шатрами сновали посыльные, в основном выходцы из эльфинажей, сумевшие попасть в услужение к знатным особам. Были они, к моему удивлению, и среди фуражиров и даже интендантов.

А еще были маги, по следам за которыми неотрывно следовали храмовники. Где-то вдалеке зычным, хорошо поставленным голосом вела очередную проповедь безымянная сестра, видимо одна из тех что прибыли в лагере вместе с войсками Денерима:

— И Завеса разорвалась под их ногами.

И семеро упали, и захлопнулись Врата города.

Несли они с собою развращенную скверну, что покрыла Его!

Закрыты Врата и Создатель в печали отвел Свой взор от земли!

И больше не надеется на детей Своих. — Прислушавшись, я уловила отрывок из Песни Падения.

Однако зачитав стих о изгнании магистров из Золотого Города, женщина тут же переключилась на Песнь Благословений:

— Ныне же не дрогнем мы перед наследием греховной гордыни.

Благословенны, те, кто стоит пред Развращенными и Нечестивыми!

Благословенны хранители мира и порядка!

И в крови их начертана Воля Создателя!

Скривившись, я поспешила за удаляющимся провожатым.

Людям отчаянно нужно во что-то верить. В вере они находят умиротворение и наставления, но иногда вера застилает глаза, искажая окружающий, реальный мир до неузнаваемости. И тогда вера становится орудием кровопролития и террора. Отнятые жизни начинают оправдываться высшей целью, а разрушенные судьбы Его Волей.

Вера это оружие. Вера это опиум для разума.

Шатер короля поражал своими размерами, но и он с трудом вмещала всю ту толпу, что хотела поприсутствовать здесь. Толпа пестрела гербами с разных концов страны, было здесь и зелёное солнце Канделлусов и крепостные ворота Брайландов. Также я приметила и сэра Ингварра в сопровождении Берчена, где-то в тени мелькнула белесая макушка Эремона, а кузина Марджери приветливо помахала из-за дальнего стола.

Отчего-то стало немного спокойнее.

Помимо прочих, повсюду пестрели золотые виверны на алом фоне Маг-Тира, но больше всего конечно же было рыжих псов Тейринов.

По правую сторону от высокого кресла, явно предназначенного для короля, стояла женщина средних лет, сухого телосложения, небольшого роста и с тугим пучком седеющих волос на макушке. Она носила приметную алую робу матери-настоятельницы и то и дело недовольно поджимала тонкие губы, косясь на своего сопровождающего. Это был крупный мужчина, черноволосый, с подкрученными «по-гусарски» усами и солнцем на стальном нагруднике.

По левую сторону от кресла расположился мужчина среднего роста, гладко выбритый, облаченный в синюю робу мастера-волшебника, он вальяжно опирался на массивный посох с каплевидным навершием и демонстративно игнорировал представителей церкви.

Однако всё это я отметила лишь мимолетно, далее всё мое внимание, как и внимание окружающих, поглотило совершенно другое.

В центре шатра спорили двое: уже знакомый мне Кайлан и темноволосый мужчина средних лет.

— Это не обсуждается. Я поскачу вместе со стражами! — упрямо заявил Кайлан, наступая на оппонента.

— Не будь идиотом! Орда порождений слишком опасна, не время строить из себя героя! — Убедил меня в своей личности мужчина. Логейн Мак-Тир, пожалуй, единственный человек во всем Ферелдене, что может себе позволить не стесняться в выборе слов, адресованных королю. Судя по обречённому выражению лиц некоторых дворян, этот спор идёт уже не по первому кругу.

— Раз уж ты так боишься орды, может нам все же следует дождаться орлесианцев? — выкатил тяжелую артиллерию король. Этого главнокомандующий стерпеть уже не смог:

— И снова я вынужден возразить против твоей дурацкой идеи, — рявкнул мужчина, резко взмахнув руками, — как ты вообще можешь всерьез думать о том, чтобы впустить их войска на нашу землю?

Мак-Тира отчетливо перекосило, мужчина всеми силами старалась удержать лицо, но очевидно, упоминание старых врагов, пошатнуло его самообладание окончательно. Многие из здесь присутствующих разделяли его чувства.

А Кайлан не замечая ничего вокруг, упорно продолжал копать себе могилу:

— Наша вражда в прошлом! Война с Орлеем закончилась много лет назад. А тебе следует вспомнить кто здесь король!

Кайлан молод, неопытен и наивен. В мирные времена эти недостатки легко компенсируются опытными советниками и управленцами. Но сейчас близорукость юного короля смертельно опасна. И что самое печальное, не только для него самого.

Думалось, Логейн размышлял точно так же. Скорее всего, когда главнокомандующий узнал о симпатии короля к одной изворотливой особе на вражеском престоле, исход его размышлений в конечном итоге привел нас к известной истории.

— Какое счастье, что Мэрик не дожил до того дня, когда его сын собственноручно готов вручить Ферелден тем, кто десятилетиями держал наш народ в рабстве! — в сердцах бросил Логейн, оставив безрезультатный спор.

Теперь видя ситуацию вблизи, кажется, начинаю понимать, почему отступление Логейна так просто сошло ему с рук. Вызывающее и опрометчивое поведение короля не для кого не тайна. Мак-Тиру было легко убедить Собрание Земель в фактическом самоубийстве Кайлана.

Отпрыск Мэрика чрезвычайно увлечён серыми стражами и по какой-то необъяснимой причине уверен в их непобедимости.

— Так значит, наших нынешних сил всё же достаточно для победы? — видя, что тейрн Гварена больше не настроен спорить, оживился король. — Дункан, твои люди готовы?

— Разумеется ваше величество.

Чего я не понимаю, так это бездействия командора. Неужели он не понимает недальновидность поступков Кайлана? Кто как не командор серых должен осознавать насколько опасна орда ведомая архидемоном?

Хотя если в ордене по-прежнему сомневаются в его существовании, то всё становится на свои места. В отличие от множества стран Тедаса, в Ферелдене влияние ордена сильно ограничено и полностью зависит от Кайлана. Прочие дворяне лишь избирательно доверяют им. Если вспомнить о чём говорил Дункан ранее касательно последствий четвертого Мора, можно хорошо понять насколько сильно, все здесь присутствующие недооценивают ситуацию. И насколько сильно переоценивают собственные силы.

Численность армии Ферелдена, даже несмотря на отсутствие войск Редклифа и Амарантайна, по моим подсчетам сейчас стремиться к двадцати тысячам, плюс поддержка Круга Магов, Храмовников и пусть немногочисленных, но имеющих определенную славу серых стражей.

Обратившись к Дункану, Кайлан приметил и нас с братом.

— А вот и новые рекруты! Думаю вас следует поздравить? Сейчас каждый страж у нас на вес золота, — озвучил свое почтение монарх, тем самым привлекая к нам внимание. Логейн за его спиной удручённо покачал головой:

— Оставь свои грезы о легендарных героях. Сейчас нам необходимо твёрдо стоять на ногах, — кажется, снова начал распаляться он.

— Ты прав, хватит споров. Излагай свой план, — внезапно уступил отпрыск Мэрика.

Главнокомандующий говорил немного и по существу. Демонстрируя всем, кто находился рядом, план предстоящей битвы. Идея была достаточно простой: заманить противника в ловушку в ущелье под мостом, а затем раздавить, ударив с двух сторон. Пожалуй, это действительно сработало бы.

Сражайся мы против людей.

Но порождений тьмы, не смутить и не испугать, а еще не застать врасплох. Ведомые древним богом они непоколебимы в своём желании уничтожать, а благодаря роевому сознанию, то, что известно одному из них, сразу становиться известно другому.

— …Вторая часть войска начнет атаку после сигнала, нужно будет убедиться, что вся орда зажата в ущелье, думаю, башня Ишала отлично подойдет, с ее вершины просматривается вся территория, — завершил свой монолог главнокомандующий.

— Значит нужно послать кого-то на башню Ишала? — выслушав план Логейна, заключил Кайлан.

— Ваше величество, думаю, с этим прекрасно справится кто-то из моих людей, — вклинился в разговор ранее упомянутый маг.

— Исключено! Твои люди останутся под присмотром храмовников. Никто в здравом уме не доверит вам свои жизни. Это задача слишком важна, — вспылил мужчина с «гусарскими» усами.

Ну еще бы. Что ещё ожидать от храмовников? Ведь эти дуболомы, насколько мне известно, даже не собираются участвовать в битве. Они здесь исключительно для того, чтобы дергать магов за поводок.

«Магия должна служить человеку».

Захотелось брезгливо сплюнуть.

Андрасианская церковь некоторые слова своей пророчицы толкует чересчур буквально.

Что интересно, этот самый маг, часом не сам Ульдред? А ведь точно. Как же я могла забыть об этом самопровозглашенном освободителе? Любопытно, Логейн уже успел задурить ему голову возвышенными бравадами?

Мелькнула кровожадная мысль. Но тут же исчезла. Слишком рисковано. Храмовники с магов глаз не сводят. Многие из них здесь не по своей воле, и церковным псам это хорошо известно.

— Что ж, тогда думаю, послать нужно лучших. Дункан, отправь на башню Алистера и Кусландов, — великодушно решил король.

Но так просто пререкания закончится не могли:

— При всем уважении, Ваше Величество, это простая задача и отправлять сразу трех стражей — слишком расточительно. Вы ведь сами сказали, они сейчас на вес золота. — Что за дурная у вельмож манера перечить королю?

Я сразу, подобралась опасаясь худшего. Вмешавшийся в разговор дворянин не был мне знаком. На лацкане его сюртука красовался герб с белым лесным котом на зеленом поле, кажется, это владения где-то на севере Королевских Земель.

— Согласна. Сэр Айдан прекрасно управляется со щитом, и в авангарде от него будет куда больше пользы, — присоединилась к нему женщина, которая, как я помнила, сопровождала тогда еще короля Мэрика на последнем турнире, из какого она владения?

Ситуация складывалась не в нашу пользу. И либо у меня приступ паранойи, либо нас стремились разделить, в свете предстоящих событий это один из худших исходов. Срочно нужно что-то придумать. Судя по выражению лица Кайлана, ему порядком уже надоели все эти споры. В таком состоянии он легко согласится на, столь казалось бы, незначительные изменения в планах. Но я не могла этого допустить.

Пришлось резко сделать шаг, на ходу придумывая, что именно буду говорить:

— Ваше величество, — убедившись, что голос звучит твердо, я продолжила, — это и в самом деле неплохая мысль. Однако, вынуждена напомнить Вам о тех обстоятельствах в которых сейчас находиться войско Хайевера. Лорд Фергюс еще не вернулся из разведки. И сэр Ингвар безусловно уважаемый рыцарь, однако не логичнее ли будет, если в отсутствие старшего сына тейрна Кусланда, людей в бой поведет второй его сын?

Приходилось тщательно выбирать слова. И все же меня не заткнули сразу.

— Пусть мой брат и вступил в орден, в вашей власти предоставить ему такое право.

Кайлану потребовалось несколько секунд чтобы прийти к изложенной мною мысли. Угрюмо залегшая между бровей морщина стремительно преобразовалась в довольную улыбку.

— Отличная мысль! Если эту часть войска поведет серый страж — это будет просто великолепно. Думаю, никто из присутствующих не будет против, если войска возглавит младший сын самого тейрна?

Он не мог устоять от такого соблазна, и ловушка захлопнулась. Кайлан не упустил бы возможности ещё больше выделить стражей. Тем самым позволив мне обезопасить брата от участи пушечного мяса. Теперь дело за Марджери, Эремоном и Фрейзером, уж они такого шанса не упустят.

Мне потребовалось приложить усилия, чтобы скрыть, что всё это время я пристально следила за теми дворянами, что высказали инициативу отправить моего брата на передовую. Стоило Кайлану одобрить мою идею, как на лице мужчины с котом на гербе, отразилось досада, мимолетная, едва уловимая, но отчетливая. Женщина осталась безучастна. Выходит я была права? Брата намеренно стремились отправить в самое пекло? Необходимо выяснить, какому дому принадлежит герб. И как мужчина может быть связан с Рендоном или самим Логейном.

Дальше я уже не слушала, да и не моё это дело. Король рассылал посыльных с приказами командирам частей, Логейн доводил до присутствующих мелкие детали. Пришлось незаметно пнуть брата, до которого еще только доходило, какую свинью ему подложили. Теперь остается лишь надеется на то, что мы с Алистером сможем выбраться из башни, а Ингвар и остальные не позволят вероятному наследнику Хайевера рисковать головой.

Сейчас это все, что я могу.

И если мы с братом оба сможем пережить эту битву, то рано или поздно встретимся снова.

Я хочу в это верить.