Vincere aut mori (Победить или умереть) (гет)

Лучи утреннего летнего солнца Англии настойчиво пробивались сквозь задёрнутые тёмные шторы. Гарольд Поттер уже традиционно проснулся в своей комнате в Блэк-мэноре. За свои четырнадцать лет он бывал тут намного чаще, чем в родительском доме, хотя тот и домом назвать язык не поворачивался.

Тринадцать лет назад к ним в дом в отсутствие родителей пришёл Волан-де-Морт и, убив няню, попытался убить близнецов, но у него ничего не получилось, и все почему-то решили, что его победил Клайд Поттер. После этого родители всё своё внимание уделяли только ему, совершенно забыв о существовании своего старшего сына. Поэтому Гарри с пяти лет практически живёт с крёстным отцом и его семьёй, изредка появляясь в родном доме, скорее просто из-за формальностей, нежели по собственному желанию.

Когда Гарри было пять, родители забыли про то, что день рождения не только у Клайда, но и у Гарри, хотя мальчики были близнецами. В результате мальчик от обиды отправился гулять в лес, находившийся рядом с домом, и потерялся. Лишь каким-то чудом его нашёл Сириус через несколько часов, когда мальчик уже успел попасть под сильный ливень и промокнуть насквозь. Блэк отнёс его домой и, оставив на попечение жены, ушёл к друзьям, думая, что те волнуются и ищут сына. Но они праздновали как ни в чем не бывало, даже не заметив пропажу Гарри. Сириус разругался с друзьями и надолго забрал крестника к себе, чтобы дать мальчику возможность нормально восстановиться. А через несколько месяцев Джеймс и Лили без особых уговоров позволили роду Блэк взять на воспитание маленького наследника Поттер, подписав все необходимые документы и дав согласия на необходимый ритуал.

С тех пор Гарри фактически находился под полной опекой своего крестного и его супруги. Воспитанием юного Поттера занимались Марлин и Вальбурга, с которой Сириус все же помирился после пропажи младшего брата и затяжной болезни отца, из-за которой Бродяга был вынужден в спешном порядке стать главой рода Блэк и перенять все дела. К счастью, Ориону удалось поправиться, и жизнь в семье Блэк вернулась в мирную колею.

Марлин и Сириус сыграли пышную свадьбу через несколько месяцев после окончания войны, до этого предпочитая просто наслаждаться друг другом и началом спокойной жизни. Хотя это было просто свадебное мероприятие для общественности, так как пожениться они успели незадолго до окончания войны, проведя церемонию в исключительно узком кругу. Колдографии с торжественного мероприятия ещё долго летали по всему миру, вызывая приличное количество самых разных обсуждений. А еще через пару недель после свадьбы у них появилась красавица дочка, которую они назвали Адарой, похожая на свою мать, но с серыми глазами отца. Через пару лет на свет родился и их сын Кастор, который, в свою очередь, был уже полной копией своего отца. В этом году Адара переходила на третий курс, а Кастор только должен был пойти в Хогвартс.

Гарри потянулся и с помощью палочки задёрнул шторы плотнее, решив поспать ещё пару часов. Вот только его планам не суждено было сбыться. Дверь в его комнату открылась, с громким звуком ударившись об стену. Поттер поморщился, поворачиваясь лицом к двери и недовольно глядя на вошедших.

— Подъем, — усмехнулся Драко, плечом прислонившись к косяку двери и насмешливо глядя на лучшего друга.

Их познакомили в четыре года, когда Сириус забрал маленького крестника к себе на несколько дней, и мальчики, в силу возраста, почти моментально подружились, а теперь, спустя десять лет, вполне обоснованно считали друг друга братьями. Гарри все ещё ясно помнил, как на одном из министерских приёмов, спустя два года его жизни с Блэками, Джеймс Поттер чуть ли не устроил скандал, считая, что его некогда лучший друг связался не с теми людьми и позволяет своему крестнику общаться с пожирательскими детьми. Сириус тогда холодно напомнил о том, что мать Драко — его кузина, а сам мальчик является его племянником, а так как Гарри воспитывается под покровительством рода и дома Блэк, то он имеет полное право и даже должен общаться со своей семьёй, а Малфои так или иначе были неотъемлемой частью этой самой семьи.

— Да, Гарри, вставай, — кивнула Адара, бесцеремонно раздвинув шторы, тем самым впуская в комнату солнечный свет, от которого Гарри всего несколько минут назад так хотел избавиться. — У родителей для нас какие-то новости, но они сказали, что расскажут сразу всем. Мы ждём только тебя. Кастор уже места себе не находит, слишком уж родители странно переглядываются между собой.

— Значит, я важная персона, — усмехнулся Поттер.

Блэк и Малфой почти синхронно закатили глаза, тем не менее прекрасно понимая, насколько болезненной порой была эта тема для Гарри. Поттеры после того злополучного Хэллоуина часто и вовсе забывали о существовании старшего из близнецов.

— Разумеется, мы без тебя никуда, — отозвалась девушка, оглянувшись на пролетевшего мимо них Кастора. — Но лучше тебе спуститься побыстрее, пока мой дорогой братец не разнёс наш дом.

— Инфаркт бабушки Вальбурги обеспечен, — усмехнулся Драко.

— Да, она явно не захочет увидеть свой дом в руинах, — хмыкнула Адара, все ещё глядя вслед своему младшему брату.

Гарольд фыркнул, кинув в незваных утренних гостей подушкой. Слизеринка успешно увернулась, а вот Драко среагировать не успел, и несчастная подушка угодила ему прямо в лицо.

— И как ты только в квиддич играть умудряешься с такой-то реакцией, — подразнила Адара, насмешливо глядя на кузена. — Даже обычную подушку поймать не можешь.

— Я загонщик, а не ловец, — напомнил Малфой, запустив подушкой обратно в смеющегося лучшего друга.

Блэк закатила глаза, наконец покинув комнату крестника своего отца. Драко что-то проворчал себе под нос, уходя следом за сестрой. Гарри улыбнулся, покачав головой на их поведение. Эти двое любили задирать друг друга при каждом удобном случае, но Малфой абсолютно всегда защищал младшую кузину и был готов в любое время прийти ей на помощь. Адара отвечала кузену тем же, хотя, конечно, большая часть её внимания все же уходила на младшего брата. Гарри искренне любил всех этих людей и считал их своей семьёй, давно представляясь двойной фамилией и в тайне желая оставить лишь фамилию Блэк. Поттер вздохнул, выбираясь из постели и приступая к привычным утренним процедурам. Когда мальчик наконец спустился вниз, все уже сидели за столом.

Кастор, под смех обоих родителей, с поразительной настойчивостью пытался выведать у них, что же за важные новости они приготовили. Вальбурга и Орион качали головами на поведение внука и единственного наследника рода Блэк, но не одёргивали его, безуспешно пытаясь скрыть улыбки. Адара и Кастор быстро стали настоящей отрадой для обоих старших Блэков. Они пересмотрели свои взгляды на строгое воспитание, пускай и было уже слишком поздно. Но Вальбурга и Орион были искренне благодарны своей невестке за то, что помогла им помириться со старшим сыном и дала шанс принимать участие в воспитании внуков и быть частью их жизней.

Трое Блэков ещё долго извинялись друг перед другом после войны. Признать, что в сложившейся ситуации между ними виноваты обе стороны, было непросто, но, к счастью, им это удалось. Сириус прекрасно понимал, что, будучи подростком, и сам наговорил родителям много лишнего, чего говорить не стоило. Он был трудным ребёнком и своим взбалмошным поведением только усугублял отношения между ними. Многое он понял только после того, как сам стал отцом, а после не побоялся и признать свои ошибки. Его родители тоже увидели свои ошибки, признавая, что факультет и отношение к миру не стоят ссор в семье.

К тому же Сириус оказался далеко не глупым гриффиндорцем. Маска, которую он носил перед собственными родителями всё детство, больше не была нужна. Он вернул своему роду прежнее величие и успешно преумножал состояние своей семьи на протяжении всех этих лет. Марлин тоже не сидела без дела, открыв детскую школу для волшебников и лагерь при ней, в котором магглорожденные могли узнать всё о новом для себя мире и постараться не быть в нём чужими. Лорд и леди Блэк всё ещё пытались сделать её обязательной, чтобы можно было контролировать рождение волшебников в мире магглов и погружать их в магический мир с самого детства. Они не особо понимали, почему Дамблдор так противится этой идее, хотя он всегда утверждал, что желает равноправия между слоями магического сообщества.

— Доброе утро, Гарри, — кивнул внуку Орион, заметив его приближение.

Старшие Блэки также давно считали Гарри родным внуком, активно участвуя в его жизни и помогая всем, чем могут. Они считали, что так отдают дань уважения погибшим Карлусу и Дореи, которые занимали далеко не последнее место в жизни их старшего сына и прикладывали много усилий для его воспитания.

— Доброе утро, дедушка, бабушка, — кивнул Поттер, занимая своё место за столом рядом с Драко. — Крестный, тётя Марлин.

— Наш главный соня здесь, мы можем узнать новости? — поинтересовалась Адара, делая вид, что они не так сильно её интересуют, хотя глаза девушки горели неподдельным детским любопытством.

Кастор рядом с сестрой согласно закивал, глядя на обоих родителей. Сириус и Марлин переглянулись друг с другом, а на лицах обоих появились понимающие усмешки. Иногда их дети вели себя совсем как маленькие, а иногда изо всех сил старались показать, что они взрослые. Супруги Блэк помнили, что им самим так и не дали побыть детьми. Из-за войны они повзрослели слишком рано и теперь хотели, чтобы их дочь и сын оставались детьми как можно дольше.

— Так что за сюрприз, дядя? — предвкушающее потерев руки и переглянувшись с лучшим другом, спросил Драко.

Сириус усмехнулся, вытащив из кармана конверт. Дети почти синхронно подались чуть вперёд, гадая, что там может быть. Лина улыбнулась, отпивая чай, и снисходительно покачала головой.

— Не томи, дорогой, они же сейчас лопнут от любопытства, — ласково проговорила женщина, чуть насмешливо оглядывая детей.

Блэк пожал плечами, достав из конверта несколько билетов и положив их на стол. По столовой почти в ту же минуту разнеслись радостные мальчишечьи крики. Вальбурга покачала на это головой, для приличия решив потом прочитать юношам лекцию о правилах поведения за столом. Орион только хмыкнул, несколько насмешливо глядя на троих внуков поверх газеты.

— Это правда? Мы едем на Чемпионат? — переспросил Кастор, практически повиснув на обоих родителях.

— За ваше хорошее поведение и успехи в учёбе, — кивнула Марлин, пригладив растрепавшиеся волосы сына. — Твои родители, Драко, уже собирают вещи.

— Спасибо, спасибо, спасибо, — совершенно по-детски протараторил Гарри, обняв крестного отца, а потом поцеловав его жену в щеку.

Несмотря на то, что он со своих пяти лет практически постоянно живёт с ними, мальчик все ещё чувствовал себя неловко, прося купить что-то у Блэков. Поттер считал, что они оба и так делают для него больше, чем обязаны, и обеспечивают его всем необходимым и в материальном, и в моральном плане. Деньги на карманные расходы мальчик тоже уже давно получал исключительно от семьи своего крестного, тогда как родители за все эти годы ни разу даже не прислали ему подарок или обычные поздравления на день рождения, не говоря уже о Рождестве или других праздниках. Гарольд, в свою очередь, прекрасно знал, что его брат и родители давно купили билеты на этот Чемпионат, но о поездке Гарри, конечно же, речи не шло. А вот Сириус с Марлин поездку даже не обсуждали, хотя Кастор твердил о Чемпионате по квиддичу без умолку последние несколько месяцев.

— Вы тоже поедете? — поинтересовалась Адара, прислонившись к руке матери и посмотрев на родителей своего отца.

— Увы, но мы с твоей бабушкой предпочли остаться дома, — покачал головой Орион, переглянувшись с женой. — Боюсь, мы уже не так молоды для подобных поездок.

— Это развлечение в большей степени для вас, — согласилась с мужем мадам Блэк, ласково улыбнувшись внучке.

Сириус хмыкнул, подняв взгляд на родителей. Он-то знал, что одна из главных причин, по которой они отказались от этой поездки, — его родителям не нравилось то количество людей, которое должно было присутствовать на Чемпионате, и некоторые особенности поведения этих самых людей.

— Отправляемся завтра, так что потрудитесь быть готовыми, — через несколько минут строго проговорила Лина, оглядев детей.

Мальчики радостно кивнули и, совершенно позабыв про свой завтрак, разбежались по своим комнатам. Адара закатила глаза, спокойно размешивая сахар в своём кофе.

— Ты не рада? — взглянув на внучку, спросила Вальбурга, видя, как её сын и невестка несколько обеспокоенно переглянулись между собой.

— Конечно рада, бабушка, — улыбнулась слизеринка. — Просто не вижу смысла так кричать и суетиться. К тому же, я знала, что папа не пропустит Чемпионат мира по квиддичу.

— Неужели я настолько предсказуем? — вздохнул Сириус, оглядывая свою дочь.

— Нет, папочка, но это же квиддич, — пожала плечами девушка, с озорным огоньком в глазах посмотрев на обоих родителей. — К тому же, я слышала вчера, как вы с мамой обсуждали, какую палатку лучше всего взять.

— Не пристало юной леди подслушивать разговоры взрослых, — поучительно заметила мадам Блэк.

— Я и не подслушивала, — состроив самый невинный взгляд, протянула Адара. — Просто мимо проходила.

Лорд и леди Блэк тихо рассмеялись, уж точно не собираясь ругать дочь за такую мелочь. Девушка улыбнулась и, чмокнув обоих родителей в щеки, поспешила отправиться в свою комнату, не забыв забрать с собой кружку с кофе.

— Родители мальчика могут воспротивиться его нахождению на Чемпионате, — заметил Орион, посмотрев на старшего сына, когда взрослые маги наконец остались в столовой одни.

— Джеймс сам сказал, что раз Гарри так много времени проводит в моем доме, то его жизнь и ответственность за неё полностью на мне, — вздохнул Бродяга, откинувшись на спинку стула. — То есть мне решать, куда отправлять крестника и что дарить ему. Если я хочу взять его на матч, значит, я возьму его на матч. Хотя уверен, что они даже не обратят никакого внимания на это. Я оформил для нас и друзей ребят отдельную ложу. С учётом того, что Поттеры пойдут вместе с Уизли, то навряд ли мы даже пересечёмся там.

— Они слишком сильно изменились, — покачала головой Марлин. — Мы все изменились из-за войны, я не спорю, но их поведение сейчас совершенно на них не похоже. Мне действительно трудно понять то, что они просто так забывают о существовании своего сына.

— Мальчик — старший из близнецов, — отозвался Орион, переглянувшись с супругой. Ситуация Поттеров слишком сильно напоминала их самих. — Гарри в любом случае наследник рода, и это не изменить. Рано или поздно им придётся вспомнить о нем.

— К сожалению, когда он станет лордом, подобное отношение к нему не приведёт ни к чему хорошему, — заметила Вальбурга, откинувшись на спинку стула и глядя на своего старшего сына. — Сама магия может наказать и их, и даже Гарри. С этим нужно что-то делать, сынок.

На это все промолчали. Сириус не хотел признавать, что его лучший друг, человек, которому он когда-то доверял абсолютно всё, так сильно изменился и допустил то, что жизнь его старшего сына стала так сильно похожа на жизнь Сириуса. Сохатый ведь всегда говорил, что как только он станет отцом, то не допустит такого, а вот как всё вышло в итоге.

В голове невольно всплывали воспоминания, как его крестник далеко не один раз, будто оговорившись, называл его и Марлин папой и мамой. Оба делали вид, что не обращали внимания на эти оговорки, хотя в душе каждый такой раз неприятно скребли кошки. Блэк далеко не один раз пытался достучаться до лучшего друга, но все было безрезультатно. После последнего раза пару лет назад они разругались в пух и прах. Теперь Бродяга общался с ним исключительно письмами, в которых скорее для мифической галочки уведомлял Поттеров о том, как дела у их старшего сына.

— Может, с Клайдом все не так просто, как нам кажется, — видя состояние супруга, заговорила Марлин, когда они оказались в их спальне.

Совместная спальня была одной из немногих вещей, которую старшие Блэки так и не поняли. В их понимании Лорду и Леди не пристало все время делить комнату между собой, но и говорить что-то по этому поводу сыну и его жене они давно перестали, не желая больше ссориться и рисковать нормальными отношениями.

— Ты ведь знаешь, что это не оправдание, — вздохнул Сириус, с любовью во взгляде наблюдая за упаковывающей вещи женой. — Один тот случай, когда Гарри исполнилось пять, о многом говорит. Он чуть не умер, Марли.

— Я помню, — тихо отозвалась ведьма.

Она до сих пор не понимала, как Джеймс с Лили даже не навестили собственного сына. Она лично тогда сообщила бывшей подруге о состоянии Гарри, но оба так и не появились на пороге особняка Блэков, более того, даже не связались с ними.

В те дни обычная с виду простуда мальчика перетекла в настоящую драконью оспу, которая протекала крайне тяжело. За его жизнь боролся ни один целитель, а Сириус, не желая терять крестника, пошёл на большой риск, прося помощи у предков и магии своего рода. Блэки до сих пор помнили, как во время ритуала из маленького шрама на левой щеке, оставленного Волан-де-Мортом в тот злополучный Хэллоуин, вышло что-то склизкое и тёмное. Никто из них так и не смог тогда понять, что это было, но маленькому Гарри стало лучше, а шрам и вовсе получилось свести. Хотя на то, чтобы мальчик окончательно пришёл в себя и поправился, у них ушло много времени и сил.

— Я хочу верить, что их поведению есть хоть какое-то объяснение, — проговорила Марлин, позволяя мужу утянуть себя в такие родные объятия.

— Я тоже, любовь моя, я тоже, — отозвался Сириус, зарываясь лицом в светлых волосах супруги. — Но мне очень трудно найти его для всей этой ситуации.

— Знаешь, Сириус, — вздохнула женщина, заглянув в серые глаза любимого человека. — Мы на данный момент сделали все, что могли. Мы пытались вернуть их в жизнь Гарри и напомнить, что у них два сына. Может, у нас и не получилось этого, но по крайней мере мы постарались подарить твоему крестнику семью и понимание того, что у него есть дом, в который он всегда может прийти и в котором ему всегда будут рады. Мы не можем больше ничего сделать, поэтому я с гордостью и радостью буду называть мальчика своим сыном. Не мы создали его, но мы в большей степени являемся его родителями. Я больше не хочу биться в закрытые двери, с меня хватит.

Они вместе прошли через слишком многое, чтобы просто так продолжать доверять всем и вся. Один из лучших друзей Блэка находился в Азкабане за предательство друзей. Выбор Марлин в отношении Сириуса и вовсе не понимал никто из бывших подруг. Пытаться доказать им что-то она не пыталась.

Бывшая Маккиннон была чистокровной ведьмой, из-за гибели родителей с детства воспитывающейся своим дядей Фоули. Если бы Блэк тогда не сбежал из дома или после самостоятельно вернулся в семью, то им в любом случае пришлось бы пожениться. Её дядя и его родители давно договорились об этом браке. То, что они полюбили друг друга, было лишь хорошим стечением обстоятельств.

Вот только, несмотря на все предательства, верить в добровольное изменение в поведении Лили и Джеймса никто из них не желал. Слишком странным всё это было.

В палаточный лагерь Блэки переместились ближе к вечеру следующего дня. Участок, принадлежащий Блэкам, уже был окружен несколькими палатками родов, находящихся с ними в дружеских отношениях.

Восстанавливая репутацию своей семьи и прежнее положение в обществе, Сириусу пришлось наладить отношения с представителями многих чистокровных домов. Он восстанавливал прежние связи, напоминая многим о том, что их рода и дома все ещё остаются вассалами роду и дому Блэк, а значит, обязаны подчиняться его главе. С некоторыми из старых знакомых и вовсе удалось вернуть дружеские отношения. В их же окружении Блэки чаще всего находились во время публичных мероприятий.

Прибыв в лагерь, дети быстро отошли от родителей, присоединяясь к компании своих друзей. Драко поприветствовал родителей, с которыми не виделся около недели, пока гостил у Блэков, после поздоровался с Андромедой и Тедом, а затем наконец присоединился к своим друзьям.

— Приветствуем лорда и леди Блэк, — усмехнулся Нотт, когда прибывшие установили свою палатку и присоединились к компании у небольшого костра. — Как вам выбранное Министерством место?

— Очень необдуманно, — покачала головой Марлин, поглядывая на дочь и сына. — Место, может быть, и большое, но они привлекли к этому магглов. Представляю, сколько работы у стирателей памяти.

— Это в любом случае вина только Министерства, — пожал плечами лорд Гринграсс. — Я думаю, что всех нас больше всего интересует другая тема.

— Соглашусь, Кубок трёх волшебников требует больше внимания к себе, чем Чемпионат мира, — кивнула Андромеда, понизив голос, чтобы их пока не услышали крайне любопытные дети. — Я не понимаю, зачем Дамблдору понадобилось возобновлять этот турнир. За всю историю выжило лишь несколько Чемпионов, и лишь потому, что им повезло вылететь на одном из этапов.

— Меня больше беспокоит, что никому не известно об испытаниях. Дамблдор даже Попечительский совет игнорирует, — хмуро заметил Сириус, взглянув на смеющихся детей, а затем переглянувшись с крайне задумчивым Люциусом. — С чем ещё придётся столкнуться нашим детям?

Все собравшиеся одновременно нахмурились, прекрасно понимая, что имеет в виду лорд Блэк. Последнее время Хогвартс все чаще стал попадать во внимание Попечителей. Последние три года они из-за всех сил старались убрать Альбуса Дамблдора с поста директора, но всегда что-то шло не так.

Больше всех проблем свалилось на магов, стоило в Хогвартс поступить Клайду Поттеру. Сириус с Марлин, как и остальные маги, из рассказов своих детей знали только то, что было известно большинству, без каких-либо подробностей, которые зачастую были так необходимы.

На первом курсе Блэк и Люциус буквально сорвались в Хогвартс, стоило Драко и Гарри рассказать о Цербере и закрытом коридоре. Цербера из школы убрали, но в коридоре так ничего и не нашли, а чёткого и внятного объяснения о нахождении в Хогвартсе опасного животного Попечительский совет так и не получил.

На следующий год что-то или кто-то фактически превращал студентов в камень. Блэки, как и многие другие аристократы, немедленно забрали детей домой, настаивая на проведении тщательного и полного расследования специальными магами. В конце года Дамблдор сказал, что проблема решена, но дальше что-то объяснять вновь не стал, ровно как и предоставлять доказательства своим словам. Летнее расследование, проведённое по настоянию Попечительского совета, тоже не принесло никаких результатов. Причина окаменения студентов в результате так и осталась загадкой для магического мира.

Дальше год выдался на удивление вполне спокойно, если, конечно, не считать истории с гиппогрифом и Хагридом в качестве профессора Хогвартса. В итоге животное забрали в специальный заповедник, а Хагрида с должности сняли. Нового преподавателя в этот раз нашли сами Попечители, которым, кажется, вконец надоело происходящее. Директор же даже не скрывал того, что ему не нравится все это вмешательство Попечительского совета в жизнь Хогвартса, но, к счастью, и ограничить их активность он не мог.

— Я боюсь, нам все же придётся отложить все свои дела и полностью вмешаться в дела Хогвартса, — отозвалась Нарцисса, хмуро взглянув на кузена. — Это уже переходит все допустимые границы. Хогвартс — школа, в которой детям должно быть максимально безопасно. В итоге во время их нахождения на учебе мы волнуемся больше, чем изначально должны были.

— Согласна с сестрой, — кивнула миссис Тонкс. — Это школа, а не поле боя. Позвольте напомнить, что мы так и не знаем, что тогда заставило студентов окаменеть.

— Поддержу сестёр Блэк, — хмыкнула леди Гринграсс. — Этот неожиданно возобновленный Турнир не внушает мне никакого доверия.

— Этот турнир никому не внушает доверия, — заметила леди Блэк. — С учётом всех событий в Хогвартсе за эти три года трудно надеяться, что испытания будут безопасными. Хотя в их же интересах, чтобы они основывались исключительно на школьной программе.

— Можно ли рассчитывать на это, когда организатором Турнира является Альбус Дамблдор? — скептически поинтересовался Люциус, крепче сжав в руках свою трость.

— Нужно подготовить детей за оставшееся время, чтобы они точно могли защитить друг друга, чтобы там не придумали к этому Турниру, — вздохнул Нотт.

Взрослые резко замолчали, переключив своё внимание на подошедшую мисс Блэк. Маги считали, что не стоит вмешивать во все это детей. В конце концов, это не детские проблемы и заботы. На решение всех этих проблем существуют взрослые, и все происходящее — исключительно их дело.

— Мы можем сходить до торговцев? — глядя на родителей, спросила Адара, помня просьбу отца о том, чтобы они предупреждали их, если захотят куда-то сходить одни.

— Идите, только, пожалуйста, держитесь вместе, тут легко потеряться, — кивнул Сириус.

— И не выпускай Кастора из виду, если он идёт с вами, — проговорила Марлин.

Девочка кивнула и убежала к друзьям. Те победно улыбнулись, получив положительный ответ, и быстро направились в сторону своеобразной ярмарки. Несмотря на позднее время, лагерь был весьма оживлён. Мимо проходили множество волшебников, а сам лагерь растянулся на довольно приличное расстояние.

— Надо же, даже Шармбатон здесь, — протянула Дафна, проводив взглядом нескольких девушек в голубых платьях и с эмблемой школы с правой стороны.

— Я бы сказала, что тут практически весь магический мир, — вздохнула Астория, заинтересованно поглядывая на лучшую подругу и идущего рядом с ней слизеринца.

— Будет интересно посмотреть, кто же все же одержит победу завтра, — отозвался Нотт.

Он и Адара старательно делали вид, что не обращают внимания на направленные на них взгляды друзей. Блэк ещё в начале прогулки взяла Тео под руку и шла с ним, чуть отстав от друзей и пользуясь тем, что младший брат отошёл к Драко и теперь шёл рядом с ним. Внимания к их паре добавляли и слухи о том, что главы обоих родов в ближайшее время объявят о помолвке.

— Мне кажется, что болгары одержат победу, — пожал плечами Блейз, насмешливо взглянув на невозмутимого Теодора. — В конце концов, за них играет Виктор Крам, а он в последнее время один из самых лучших и востребованных игроков.

— Он ловец, от него игра зависит в самую последнюю очередь, — фыркнул Кастор. — Он может поймать снитч, но это не означает победу для его команды.

— Соглашусь с кузеном, — кивнул Драко, задумчиво покосившись на друзей. — Крам, может быть, и один из лучших игроков, но вся остальная команда откровенно слаба в этом сезоне. К тому же я слышал, что они прямо перед игрой поменяли свои мётлы на «Молнию» и толком не успели приспособиться к ним. Не самый обдуманный ход, на мой взгляд, и он вполне может обеспечить им проигрыш.

— Смысла от вашего спора совершенно никакого, — закатил глаза Гарри, обернувшись к друзьям. — Завтра все узнаем. К тому же ирландцы все ещё держат итоговый состав своей команды в секрете, а значит, что мы не можем сделать выводы о силе их команды.

Ребята вздохнули, но больше не стали обсуждать эту тему. Они направились к торговым лавкам, по пути здороваясь со знакомыми из Хогвартса.

Следующий день был полон событий, главным из которых был сам Чемпионат по квиддичу. К полю нужно было пройти через лес, что очень не нравилось Адаре. Однако она промолчала, снова идя рядом с Ноттом. Его отец всю дорогу о чём-то беседовал со старшими Блэками. Теодор не спускал с него хмурого взгляда, что не осталось незамеченным для младшей Блэк.

— Ты всё ещё злишься на него? — тихо спросила слизеринка, слегка сжав предплечье молодого человека.

— Вовсе нет, — фыркнул Тео. — С чего бы мне злиться? Траур по моей матери закончился, и он имел полное право жениться. Поэтому появление ещё одного ребёнка кажется вполне логичным.

— Но он не заменит тебя, — заметила блондинка, взглянув на родителей и лорда Нотта. — Твой отец любит тебя и беспокоится о тебе, да и Амбар кажется хорошей женщиной.

— Я же говорю, мне всё равно и на неё, и на их нового ребёнка, — проворчал слизеринец. — Отец волен делать всё, что хочет, но она никогда не сможет заменить мне маму.

— Ох, Тео, — покачала головой Блэк, но, увидев настроение молодого человека, решила не продолжать разговор.

Лорд Нотт женился пару лет назад, но его старший сын все ещё отказывался воспринимать новую леди Нотт, а после рождения ребёнка и вовсе старался проводить в поместье как можно меньше времени. Маркус, конечно же, замечал всё это время и как мог старался наладить отношения между своей женой и старшим сыном, но пока это не приносило никаких результатов. Поездка на Чемпионат мира только Маркуса и Теодора была очередной попыткой наладить отношения между отцом и сыном.

У Сириуса и Марлин была зарезервирована отдельная ложа для всей семьи и близких друзей, но, к несчастью, она находилась рядом с ложей Министра, которую им вначале нужно было пройти. А Министр всегда собирал вокруг себя внушительную компанию.

Гарри шёл рядом с Блейзом, строя теории насчёт предстоящего матча, но не упустил из внимания, как поморщилась Лина, стоило им подняться на определённую высоту. Вниз она больше старалась не смотреть, не отпуская руки мужа.

Сам же Поттер поморщился, стоило им зайти в ложу Министра. Там, конечно же, уже находились его родители с братом, а также все Уизли и Гермиона Грейнджер. Юноша не был удивлён этому, но весь прошлый день надеялся, что хоть в этот раз Фадж сможет обойтись без их прекрасного Национального героя. Все же после победы над Волан-де-Мортом Поттеры были почётными гостями Министра и почти всегда находились недалеко от него.

— Лорд и леди Блэк, лорд Нотт, добрый вечер, добрый вечер, — как-то нервно проговорил Фадж. — Очень рад видеть вас. Позвольте представить вам министра магии Болгарии! С остальными, я полагаю, вы знакомы?

Сириус медленно кивнул, скользнув равнодушным взглядом по бывшему лучшему другу. Корнелиус тоже кивнул и поспешил к только что подошедшим Малфоям.

— Ты не можешь здесь находиться, — заметил Джеймс, недовольно посмотрев на старшего из близнецов. — Думаешь, профессор Макгонагалл не сообщила нам с твоей матерью о твоём ужасном поведении?

— Мое поведение… — начал было Гарри, но замолчал, почувствовав руки крестного на своих плечах.

— По твоему официальному разрешению Гарри находится на полном моем попечении, Джеймс. Ты сам сказал, что за жизнь крестника и его учёбу ответственность несём мы с женой, — с хорошо читаемой прохладой в голосе напомнил Блэк, предупреждающе взглянув на своего крестника.

— Маркус, я думаю, вам будет лучше занять места, — отозвалась Марлин, кивнув другу в сторону их ложи.

Нотт понимающе кивнул, попросив детей следовать за ним. Гарри закатил глаза и взял Кастора за руку, обойдя ненавистных родственников и последовав за лордом Ноттом, его сыном, Адарой и Блейзом, стараясь не обращать ни на кого внимания.

— Ты сам дал позволение на то, чтобы Гарри получил покровительство моего рода, как я когда-то рода Поттер, — продолжил Бродяга, понизив голос и стараясь не привлекать к их компании и разговору особого внимания. — И как когда-то Карлус с Дореей в отношении меня, я решаю, что можно делать моему крестнику и где ему можно находиться, а где нет. Гарри имеет полное право присутствовать на этом матче.

— Из-за вас он общается с Пожирателями и поступил в Слизерин, — неожиданно влезла Молли, презрительно оглядев леди Блэк. — Какой позор для родителей — так упустить жизнь ребёнка, особенно не своего собственного.

— Но вас об этом никто не спрашивает, миссис Уизли. Мы разговариваем с Поттерами, но я все же попросила бы соблюдать приличия, мы с мужем выше вас по статусу, — заметила Лина, прохладно посмотрев на рыжее семейство. — В любом случае не вижу ничего плохого в факультете и друзьях мальчика.

— Раньше ты говорила иначе, — фыркнула Лили. — А теперь взгляни на себя в зеркало. Интересно, какого тебе спится по ночам, понимая, с какими людьми ты общаешься? Даже начинаю задумываться, насколько правдивы слухи о происхождении Адары. Девочка вовсе не похожа на тебя, Блэк.

— Внешне, может быть, — холодно проговорила Марлин, удерживая мужа от поспешных действий. — Да и спится мне прекрасно. В тёплой постели и с любимым мужем. Вот я только не понимаю, когда ты успела стать такой? Веришь ни к чему не прикреплённым слухам, забыла про собственного сына.

Блондинка одарила всех ледяным взглядом, уводя супруга в их ложу от греха подальше. За все эти годы Сириус никому и никогда не позволял оскорблять свою жену или говорить что-то об их детях. Подобный комментарий бывшей Эванс сейчас мог привести к ужасным последствиям.

— Дорогой, — тихо проговорила бывшая Маккиннон, когда они заняли свои места.

— Все нормально, любовь моя, — покачал головой Блэк, целуя тыльную сторону ладони своей жены. — Я все же узнаю, откуда взялись эти проклятые слухи. Адара — моя дочь и дочь дома Блэк, я не позволю никому пятнать вашу с ней репутацию.

Лина вздохнула, положив голову на плечо мужа. Только им казалось, что начинается спокойная жизнь, как они снова были втянуты в какие-то проблемы. Правильно однажды сказала Вальбурга. Блэки всегда воспринимались словно королевская семья, особенно когда несколько лет назад официально были признаны самым древним из ныне существующих родов. А, соответственно, для королевской семьи не существует таких понятий, как безопасность и спокойная жизнь.

Леди Блэк, отгоняя мрачные мысли, тряхнула головой и позволила себе немного расслабиться. Она обратила внимание на Малфоев, Тонксов и Гринграссов, входящих в их ложу. Все они хмурились, оглядываясь на ложу Министра, но не произнесли ни слова. Впрочем, слова были не нужны: никто из них не был в восторге от нахождения рядом с Уизли.

— Леди и джентльмены! — голос разнесся по всему стадиону, привлекая внимание к предстоящей игре. — Добро пожаловать! Добро пожаловать на финал четыреста двадцать второго Чемпионата мира по квиддичу!

Зрители взорвались аплодисментами и радостными возгласами. На табло над полем появились названия команд и счёт — 0:0. Гарри, Драко, Блейз, Кастор и Теодор почти одновременно подошли ближе к перилам. Дафна, Астория, Адара и Дора лишь закатили на это глаза и продолжили сидеть на своих местах, а последние и вовсе тихо переговаривались о чем-то между собой.

— А теперь позвольте мне представить вам талисманы команд! — продолжил комментатор. — Талисманы болгарской сборной.

На арену выбежали десяток прекрасных женщин. Нарцисса и Марлин тут же поспешили одёрнуть своих сыновей от перил. Адара нахмурилась, наклонившись и дёрнув Нотта-младшего за руку. Забини и Поттер насмешливо переглянулись, когда их друг будто очнулся от сна и сел рядом с девушкой, стараясь больше не смотреть на поле.

— Кто только додумался привести вейл в качестве талисманов? — проворчала Андромеда, прищурившись и посматривая на мужа, который принципиально не смотрел в сторону поля.

Леди Блэк тоже хмурилась, держа руки на плечах сына, и не спускала взгляда с мужа, который, изогнув бровь, посмотрел на поле и перевёл вопросительный взгляд на жену. Женская часть зрителей явно облегчённо выдохнула, когда вейлы закончили своё представление.

— А теперь прошу поприветствовать талисманы ирландской сборной! — воскликнул комментатор.

Правда, появившиеся лепреконы, раскидывающие золото, заинтересовали наблюдателей намного меньше. Хотя некоторые явно забыли или не знали особенность такого золота, принявшись собирать его.

— Мне интересно, зачем собирать то, что исчезнет через несколько часов? — усмехнулся Драко, взглянув в соседнюю ложу, где Рон активно собирал упавшие там монеты.

— Когда Уизли сможет ещё увидеть такое количество золота? — фыркнул Нотт. — Его родители подобное позволить себе явно не могут.

— Как грубо, — выдохнула Адара, после чего на ней остановились скептические взгляды всех друзей. — Что? Я согласна с комментарием, но это грубо. Мы, может, и не перевариваем друг друга, но вмешивать всю семью в наши разборки недопустимо.

— Моя кузина права, — согласилась Нимфадора. — Не нам с вами обсуждать поведение старших магов. К тому же Уизли так или иначе всё ещё относятся к священным 28, что подразумевает хотя бы своеобразное уважение к ним.

— Их причастность к древним родам только позорит остальных, — хмыкнул Малфой, скрестив руки на груди и покосившись на родственников. — Уж лучше бы туда Поттеров вернули, чем этих.

— Они в любом случае там пока ещё находятся, — заметила Тонкс, оглядев кузена. — Нравится тебе это или нет, но вмешиваться в ссоры родителей моветон.

Они замолчали, вновь обратив внимание на поле, где комментатор уже начал поочерёдно представлять сборные и наконец объявил о начале игры.

— Ирландцы такие быстрые, — с лёгким восхищением в голосе проговорил Кастор, наконец освободившись от рук матери на своих плечах и вновь приближаясь к перилам.

— Зато у болгар явные проблемы с подготовкой или скоростью, — проворчал Блейз, не отрывая взгляд от происходящего на поле.

— Таким темпом болгары проиграют, — отозвалась Нимфадора. — Не важно, кто поймает снитч, но ирландцам проще забивать голы.

— Я говорил, что очень глупо менять мётлы прямо перед игрой, — хмыкнул Драко, оглядев всех с видом победителя.

— С тобой особо никто и не спорил, — усмехнулся Гарри. — Я лично сказал, что не имеет смысла спорить, не зная состава одной из команд.

Старшие маги следили за матчем молча, лишь изредка мужская часть обменивалась приглушёнными комментариями, явно не предназначавшимися для ушей присутствующих в ложе детей. А вот их наследники и наследницы комментировали всё, что видели на поле.

— Крам заметил снитч? — нахмурился Драко, заметив, как ловец болгар резко пошёл на снижение.

— Снитч в воздухе недалеко от вратаря, — покачал головой Гарри, вглядываясь в небо. — Скорее всего, просто обманный ход. Привычная стратегия для Крама.

Девушки в свою очередь дружно поморщились, когда ловец сборной Ирландии не смог вовремя вернуть метлу в нужное положение и со всей скорости врезался в землю. Крам же прекрасно выполнил трюк и взлетел выше на поиски снитча, оставляя соперника позади.

— Финт Вронского, — протянул наследник Блэк. — Хочу научиться также.

— Только когда подрастёшь, — покачал головой Сириус, взъерошив волосы своего наследника.

— Именно, это слишком опасно, сынок, — кивнула Марлин.

Игра продолжалась ещё около часа, а после наконец послышались радостные крики. Ловец сборной Болгарии взлетел вверх, сжимая в вытянутой в воздухе руке снитч. Этот матч был завершён. В этот же момент в ложу, где находились Блэки со своей семьёй и друзьями, вошёл представитель Министерства и, поклонившись всем присутствующим, обратился к Тонксам, которые сидели ближе всех ко входу.

— Советник Министра передаёт приглашения на приём, — отпустив подошедшего к ним мага и нагнувшись к кузену, проговорила Андромеда. — Будет встреча с командами, и Министр желает, чтобы мы присоединились к этой встрече.

Сириус нахмурился, взглянув на супругу. Та только усмехнулась и кивнула на детей, которые прекрасно слышали слова миссис Тонкс, а теперь Кастор и Гарри смотрели на анимага с явной надеждой во взгляде. Ответ появился сам собой. Все же отказывать детям Сириус особо не привык, если, конечно, речь не шла о безопасности их жизней.

Когда полчаса спустя они дошли до нужной палатки, Гарольд только тяжело вздохнул, заметив там родителей с братом и всю их компанию в полном составе.

— Не обращай на них внимания, — слегка толкнув его в плечо, проговорила Адара.

— Точно, ты же не один, в конце концов, — кивнул Тео. — У тебя есть все мы.

— И если ты не хочешь им ничего говорить, то не переживай, мы молчать не станем, — отозвалась Дафна, беря юношу под руку и уводя его вслед за взрослыми магами.

Какое-то время Гарри искренне старался не пересекаться с родственниками. Их компания привычно держалась ближе к взрослым, и Поттер прекрасно видел, как его крестный иногда бросал взгляды в сторону его отца. Но почти всегда он качал головой и возвращался к разговору с окружающими его магами. Некоторое время спустя к ним присоединился Невилл, но это не осталось незамеченным для некоторых, и их спокойное время закончилось.

— Тебе не следует находиться в компании слизеринцев, Невилл, — поучительным тоном проговорила Грейнджер, подходя к этим самым слизеринцам вместе с Поттером-младшим и Роном.

— А тебе, Грейнджер, не следует встревать в чужие разговоры, — закатила глаза Астория, одарив гриффиндорку недовольным взглядом.

— Особенно если тебя не приглашают и не спрашивают, — хмыкнула Дафна. — Не тебе указывать, кому и что делать, тут все имеют право на своё мнение.

— Однажды все мы выпустимся из Хогвартса, и факультеты перестанут играть хоть какую-то роль в наших жизнях — это во-первых, — холодно проговорила Адара, стараясь избежать новой ссоры, особенно сейчас. — Во-вторых, Невилл — наследник древнего рода, и ему уж точно есть о чем говорить с нами.

— Всем нам предстоит встречаться в будущем крайне часто, — совершенно спокойно согласился Лонгботтом, недовольно взглянув на троих однокурсников. — И нам действительно есть что обсуждать уже сейчас, к тому же я сам имею право решать, с кем и когда мне общаться.

— Соответственно, я прошу вас оставить нас и впредь не влезать в разговоры, если тебя не спрашивают, — заключила Дафна, намеренно отворачивая от троих представителей львиного факультета.

— И уж точно не встревать в те разговоры, смысла которых не понимаешь, — пробормотала Блэк, оглядывая гриффиндорку. — Особенно если они не касаются твоего положения в магическом мире.

Гермиона возмущенно вздохнула, набирая побольше воздуха, чтобы прочитать нотации в своей излюбленной манере.

— Я бы не советовал никому из вас ещё что-либо говорить сейчас, — отозвался Гарольд, отстранённо взглянув на брата и его друзей. — Дафна и Адара — представительницы древних родов и выше вас по статусу и положению в нашем обществе, впрочем, как и каждый из нас. Мы имеем статус наследников и наследниц, в отличие от Уизли и Грейнджер. Любое слово, сказанное в их адрес, может посчитаться оскорблением или угрозой, что плохо скажется на репутации Поттеров, так как ты, Грейнджер, и Уизли — их гости на этом мероприятии.

— Поттеров? — усмехнулся Клайд, оглядев брата. — А ты к нам себя уже не относишь? Тогда не проще тебе уже сменить фамилию на Блэк и не позорить родителей, да и вообще нашу семью в целом.

— Была бы возможность, давно бы сделал это, — фыркнул Гарри, обернувшись на стоявших в стороне супругов Блэк. — Вот только я наследник рода и дома Поттер. Если я откажусь от своей фамилии, рода и обязанностей, то меня ждёт сильный магический откат, который вполне может даже убить меня, а я, уж прости, совсем не самоубийца, и мне нравится моя жизнь.

Этот разговор явно грозил закончиться громкой ссорой, вот только за пределами министерской палатки послышались испуганные крики. Авроры, как по команде, поспешили окружить Министров магии. Сириус и Марлин притянули к себе Кастора, Адару и Гарри, напряжённо смотря на вход в палатку. Остальные родители сделали так же, при этом взрослые маги крепко сжимали в руках свои волшебные палочки, готовясь ко всем возможным исходам событиям. Вход в палатку открылся, пропуская внутрь ещё нескольких авроров.

— Снаружи пожар и паника, — проговорил один из них, обращаясь к Фаджу. — Но вам стоит взглянуть на это лично.

Посмотреть, что так насторожило авроров, решили все. Палаточный лагерь был полностью охвачен огнём, а в воздухе чётко виднелась Чёрная метка. Маги напряжённо переглядывались между собой и бросали настороженные взгляды на небо.

Гарри сглотнул, обернувшись на родителей и брата, но те в ту же секунду, видимо, активировали порт-ключ и исчезли. Кто-то из оставшихся бросился помогать аврорам тушить пожар, а кто-то спешил покинуть это место как можно быстрее.

— Сириус, — глядя на все это безумие, обеспокоенно выдохнула Марлин, сильнее сжав руками плечи стоявших рядом с ней Кастора и Гарри.

— Сейчас нам нужно обойтись без лишней паники, — проговорил Блэк, оборачиваясь к своей семье. — Адара, Гарри, Кастор, немедленно активируете порт-ключи и перемещаетесь в мэнор. Оставаться здесь вам небезопасно.

Дети, не став спорить, в последний раз взглянули на горящий лагерь. Адара и Кастор одновременно сняли с пальцев кольца наследницы и наследника, и те, словно почувствовав возможную опасность, благополучно перенесли их домой. Поттер, сжав в руке медальон, который когда-то давно подарил ему крестный, тоже переместился в Блэк-Мэнор.

— Марли, — сказал Бродяга, взглянув на свою жену, — тебе тоже нужно немедленно уходить.

— А ты? Сириус, это…

— Я знаю, — кивнул мужчина, нежно поцеловав супругу в лоб. — Возвращайся домой. Я помогу с пожаром и постараюсь разобраться, что произошло. Я вернусь, обещаю. Ты тоже должна быть в безопасности.

Ведьма вздохнула, но, кивнув, мгновенно трансгрессировала, оставив их одних. Метка Волан-де-Морта вновь появилась в небе спустя почти тринадцать лет. Вновь поднялся переполох, охвативший всю магическую Англию.

Обсуждение того, что произошло на Чемпионате мира по квиддичу, не прекращалось до конца лета. Это было вполне ожидаемо. Последний раз метка появлялась в воздухе тринадцать лет назад, и все маги уже успели привыкнуть к спокойной и мирной жизни. Теперь же весь магический мир не переставал говорить о метке и о том, что может за ней последовать. Магическая часть Англии боялась и была совершенно не готова к ещё одной войне.

И словно в дополнение к метке через несколько дней магическую Англию потрясла новость о побеге одного из Пожирателей смерти из Азкабана. Многим детям было запрещено покидать свои дома в целях безопасности. Блэки не были исключением, поэтому Гарри, Кастор и Адара оказались практически заперты в доме, но, к их счастью, лето они обычно проводили в Блэк-мэноре, поэтому места для развлечения им вполне хватало. Сириус и Марлин из-за всех сил старались не показывать своих переживаний, но беглецом был Питер Петтигрю, и никто из них не знал, что на уме у их бывшего друга. Они боялись за жизнь своих детей, пытаясь понять, что делать в сложившейся ситуации.

Заглянувший к Блэкам в конце августа Фрэнк согласился с их опасениями, хотя справедливо заметил, что Питер всегда был слабее остальных Мародеров.

— Был, но и предательства от него мы тоже никогда не ожидали, — заметил Сириус, задумчиво опустив взгляд на бокал в своих руках. — Видимо, поэтому ему удалось скрыть своё вступление в ряды Пожирателей смерти. Хотя, если быть честным, то сейчас, вспоминая его нервное поведение в то время, я замечаю много странностей, которые выдавали его и на которые нам стоило обратить внимание. Тем не менее…

— Время ты назад никак не вернёшь, — понимающе кивнул Фрэнк. — Да и к тому же тогда все мы хотели верить в лучшее и в своих друзей, так что каждый из нас много чего не замечал.

Спокойное и мирное общение двух лордов долгое время удивляло многих магов Англии. Всем было прекрасно известно, за что именно чета Лестрейнджей попали в Азкабан. После перенесённых пыток Круциатусом молодые лорд и леди Лонгботтом на несколько лет попали в больницу Святого Мунго. Тогда никто даже не предполагал, что пара сможет когда-нибудь снова вернуться к прежней жизни, но у них это получилось. А вернувшись к исполнению своих обязанностей лорда, Фрэнк почти сразу объявил о мире с родом и домом Блэк, а ещё через год Лонгботтомы присоединились к возрождающемуся альянсу Блэков, поддерживая их практически во всем.

— В любом случае будем надеяться, что его скоро поймают, — продолжил гость, взглянув на хозяина поместья. — В конце концов Азкабан не курорт, сил у Петтигрю должно остаться не слишком уж много.

— У него не должно было остаться сил даже на этот побег, Фрэнк, — заметил Бродяга, посмотрев на мужчину. — Тем не менее он умудрился сбежать, и у него хватает сил прятаться.

— Ему вполне мог кто-то помочь, — предположил Лонгботтом. — Конечно, вопрос кто и как, но лично я не верю, что Петтигрю самостоятельно мог все это провернуть.

— Что там Поттер на всю эту ситуацию говорит? — поинтересовался Сириус. — Глава аврората, а такая оплошность.

— В ярости он, — хмыкнул Фрэнк. — Его авроры из дежурств не вылезают. Всех из отпуска выдернул, говорит, что отдыхать пойдут только тогда, когда поймают сбежавшего. Министр предлагал по стране дементоров выпустить, чтобы нашли быстрее, благо его отговорили от этой сумасшедшей затеи.

Блэк тяжело вздохнул, напряжённо потерев переносицу. Все последние события давались ему тяжелее, чем во время войны, да и сейчас они почему-то казались ему не простым совпадением. Возможно, это было лишь из-за общения с Люциусом и ещё несколькими Пожирателями. За все эти годы он не один раз видел метки на их предплечьях и прекрасно знал, что последнее время они неожиданно начали темнеть. Нотт, Малфой и еще несколько оставшихся на свободе бывших сторонников Волан-де-Морта последнее время ходили нервными и крайне напряжёнными. Повторения войны и возвращения бывшего хозяина не желал ни один из них. Слишком долго они восстанавливали прежние влияние и репутацию, а многие и собственное здоровье, чтобы теперь просто потерять все это.

Блэкам последствия войны дались в равной степени тяжело. Довольно продолжительное время после всех судов Бродяга не переставал искать своего младшего брата. Вот только о его судьбе было ничего не известно. Оставшийся на свободе Рабастан только разводил руками, сам не понимая, куда мог деться его лучший друг. Лишь рассказывал о резко изменившемся поведении Регулуса накануне его исчезновения. Неоднократная проверка крови тоже ничего не показывала однозначно, а на родовом гобелене его линия стала серой, но дата смерти так и не появилась. Сириус свернул все поиски только через пару лет, видя, как родителям каждый раз все тяжелее давались новости о том, что нанятые им люди никак не могли ничего найти.

— В любом случае Джеймса можно понять, — продолжил Фрэнк, выдергивая хозяина поместья из его мыслей. — Из Азкабана никто никогда не сбегал, а тут вон как события развернулись, да ещё и когда он является главой Аврората.

— Ну, это не только его вина, — хмыкнул Сириус, взглянув через окно на летающих на мётлах детей. — В Азкабане практически нет авроров, но вопрос о том, как эта крыса сбежала, остаётся открытым. Его способности к анимагии были ограничены, находился он в специальной камере, но все же ему удалось сбежать.

— А значит, что я прав, и ему действительно кто-то помог, — пожал плечами Лонгботтом. — И вопрос тогда кто и зачем? Сильно сомневаюсь, что от Петтигрю будет кому-то польза.

Блэк нахмурился, продолжая смотреть на детей и обдумывая сказанные гостем слова. Он сомневался, что Питеру мог помочь кто-то из Ордена, но и для Пожирателей он не имел особой пользы. У всего этого было слишком много вопросов, но ни на один из них пока не было ответов. Их нужно было найти, пока не стало слишком поздно. И пока все это не затронуло детей слишком сильно.

Младшее поколение в свою очередь прекрасно понимало, что происходит в мире, и некоторые из них были обеспокоены не меньше своих родителей. Гарри и Адара также прекрасно понимали, какой настрой может появиться в Хогвартсе по отношению к факультету Слизерин и его студентам после событий на Чемпионате и побега одного из Пожирателей из Азкабана. Они оба, не сговариваясь, старались оградить Кастора от всех новостей и разговоров, которые велись между ними. Но и разделить его радостное настроение, когда пришло время собирать вещи в школу, они не могли. Из-за войны и Волан-де-Морта к их факультету и так относились не лучшим образом, а теперь всё могло стать ещё хуже.

При прибытии на платформу Гарольду и Адаре оставалось лишь обмениваться не по-детски тяжёлыми взглядами, когда они стали замечать, какие взгляды многие бросали в их сторону, стоило им только появиться на платформе. Конечно, никто не осмеливался сказать что-то вслух, но обстановка на платформе была весьма напряжённой, а шёпот превращался в громкий разговор. От двух детей не укрылось и то, как помрачнели лица Марлин и Сириуса, и как они переглядывались между собой.

— Год лёгким точно не будет, — пробормотал Поттер.

Адара на это только кивнула, не став никак комментировать фразу и переведя взгляд на родителей, которые только закончили говорить наставления сыну. Кастор отошёл к дедушке с бабушкой, и последняя тут же тоже принялась тихо что-то объяснять внуку. Леди и лорд Блэк обратили своё внимание на дочь и своего воспитанника.

— Мы очень вас умоляем не лезть в этом году ни во что, что кажется опасным и непрактичным, — проговорила Марлин, строго посмотрев на каждого из детей. — Особенно не лезть в этот дурацкий Турнир. Мы не просто так рассказали вам о нем.

— Не бойся, мамуль, мы же не глупые, — с улыбкой отозвалась Адара, стараясь успокоить мать. — Будем учиться, гулять по Хогсмиду, конечно же, присматривать за Касом и регулярно писать вам письма. Всё как всегда, и никаких глупых и необдуманных поступков.

— Вот и правильно, — одобрительно кивнул Сириус, поцеловав дочь в светлую макушку. — Если вдруг что-то пойдёт не так, сразу связывайся с нами через зеркало. Прошу, звёздочка, не выпускай его в этом году ни на минуту. Лучше общайся с нами таким способом. И запомните оба, никакой самодеятельности и прогулок по ночам в том числе.

— И это говоришь ты, крестный? — весело уточнил Гарри, но, заметив серьёзный взгляд старших магов, тут же согласно кивнул вместе с мисс Блэк. — Не бойтесь, мы никуда не сунемся. В конце концов, глупые приключения больше по части Клайда.

— Просто будьте осторожны, — вздохнул Бродяга, невольно оглянувшись на стоящих не так далеко от них Поттеров. — И что бы ни произошло, держитесь и доверяйте друг другу.

— Конечно, пап, не переживайте, — кивнула Адара, прижавшись к отцу. — Мы уже не маленькие и всё прекрасно понимаем. Всё будет хорошо, и за Кастором мы присмотрим.

— Сколько бы вам ни было лет, мы никогда не перестанем беспокоится за вас и ваши жизни, — проговорила бывшая Маккиннон, ласково сжав плечи улыбнувшегося ей Гарри. — И ещё, семья…

— Семья на первом месте, мы помним, — отозвался Поттер, на прощание обняв крестного и его супругу. — До встречи на Рождество.

— До рождества, — улыбнулась мисс Блэк, обняв родителей и бабушку с дедушкой.

Прежде чем отпустить детей, Вальбурга и Орион вновь напомнили о важности хорошей учёбы, на что младшее поколение синхронно закатило глаза. В ответ они получили небольшую лекцию о правилах поведения в исполнении мадам Блэк. Когда раздался очередной гудок поезда, Кастор вновь оказался в объятиях родителей, после чего дети быстро направились в сторону алого поезда.

Леди Блэк провожала уезжающий поезд напряжённым взглядом, крепко сжимая локоть мужа. Слишком уж неспокойно было у неё на сердце в последнее время, а переживание за детей становились всё сильнее. Возможно поэтому, слишком погрузившись в свои мысли, она не сразу заметила вопросительный взгляд свекрови и настороженный взгляд Сириуса. Джеймс целенаправленно приближался к ним, а Лили только что скрылась с платформы в компании Молли Уизли.

— Чем обязаны такой чести? — прищурившись, спросил Бродяга.

— Нам есть о чем поговорить, не считаешь? — вопросом на вопрос ответил Поттер.

— Мы возвращаемся домой, сын, — проговорила Вальбурга, вместе с мужем направившись в сторону каминов.

Влезать в конфликт между старшим сыном и его лучшим другом они не спешили, негласно оставаясь на стороне своего ребёнка. Прошлые ситуации и их итоги многое изменили в поведении старших магов. Когда Сириус вернулся в их дом, они пообещали самим себе, что больше никогда не будут доводить споры до таких масштабов и будут стараться прислушиваться к мнению первенца.

— Я не думаю, что разговор что-то решит, Джеймс, — покачал головой Блэк, проводив родителей взглядом. — Его мы, просто разговаривая, не найдём. Да и я не прячу крысу у себя.

— Я тебя ещё не обвинил, — фыркнул Поттер, скользнув взглядом по опустевшей платформе. — Но все же ты у нас общаешься с Пожирателями смерти и возможно…

— Никто из тех, с кем общаюсь я, не стали бы помогать ему, — прервал бывшего друга мужчина. — Я не знаю, где он прячется, но поверь, что если его найду я, то от тела навряд ли что-то останется. Я не прощаю предателей.

— А сам ты не предатель? — иронично поинтересовался Сохатый.

— Пожалуйста, это не то место, — попыталась вмешаться Марлин, но её никто не услышал.

Двое лучших друзей смотрели друг на друга почти что убийственным взглядом. Сириус изо всех сил старался понять, что произошло с тем Джеймсом, с которым когда-то они словно читали мысли друг друга. Они были как братья-близнецы, но с разными родителями. Теперь же между ними словно стояла невидимая, но прочная стена.

— Я никогда не был предателем, Сохатый, — наконец заговорил Блэк, совершенно спокойно глядя на мужчину перед собой. — Что, интересно, делает меня предателем в твоих глазах?

— Ты ещё и спрашиваешь? — хмыкнул Джеймс. — Ты возглавляешь одну из сторон. Ты делаешь то, против чего мы боролись. Чистокровные бредни и устои…

— Которые нужны нашему обществу, — снисходительно оглядев собеседника, проговорил Сириус. — Я боролся против беспорядочных и жестоких убийств, Джеймс. Да, многие чистокровные правила глупы, но я их и не придерживаюсь. Но тем не менее наши рода поддерживают существование магического мира. Я возглавляю нейтральную сторону и свой альянс, свой род. У меня есть обязанности, которые я и исполняю. Впрочем, такие же обязанности есть и у тебя. Давно магию рода проверял?

Поттер нахмурился, взглянув на притихшую Марлин. Она больше не стремилась вмешиваться в их очередной спор, считая, что им самим нужно в этом разобраться. Хотя на лице блондинки читалась явная усталость от всей этой ситуации.

— Это уже не твоё дело, — произнёс Сохатый, вернув своё внимание к анимагу. — Я хотел поговорить о Хвосте. Его побег меня тревожит и может угрожать Клайду.

— Ну конечно, как всегда, всё сводится к Клайду, — фыркнул Блэк, недовольно покачав головой. — Ты хоть помнишь, что у тебя ещё один сын есть? И что Гарри тоже был тогда в доме в этот чертов Хэллоуин и тоже мог погибнуть? Побег крысы, если он решил отомстить кому-то из нас, может угрожать не только Клайду, но и всем нашим детям без исключения.

— Он сам выбрал жить с вами, — пожал плечами Джеймс. — Ты сказал, что позаботишься о его воспитании, а значит, его безопасность — твоё дело, меня с Лили на данный момент беспокоит исключительно Клайд.

— И за это время ты ни разу не поинтересовался о его успехах и жизни в целом, — хмыкнул Сириус. — А хотя нет, прислал письмо о том, что лишишь его наследства, когда он поступил на Слизерин. Слушай, Поттер, ничего не напоминает? Мне вот очень даже напоминает, я даже могу рассказать, какой финал может быть у вашей истории. Хотя есть ли смысл тебе что-то говорить, когда ты всё это наблюдал? В тот день, когда вы забыли о том, что день рождение вообще-то у обоих близнецов, он настолько сильно заболел, что простуда перетекла в оспу. Мы едва вытащили его с того света, а то был бы мой крестник сейчас вместе с твоими родителями. Вы с Эванс даже не поинтересовались о его самочувствии, и у постели вашего сына вместо вас были мы с Марлин.

Блэк выдохнул, пытаясь вернуть контроль над своей разбушевавшейся магией. Джеймс хмурился, переводя непонимающий взгляд с друга на его супругу, при этом словно пытаясь вспомнить об этом случае.

— Мы не забывали о их дне рождения, — покачал головой Поттер.

— Забывали, Джеймс, — отозвалась блондинка, сжав плечо супруга и неодобрительно глядя на их некогда близкого друга. — Как ты можешь этого не помнить? Им исполнилось пять лет. Да Гарри даже не появлялся у вас дома после этого случая!

— В любом случае, Поттер, — вновь заговорил Сириус, повернувшись к главе аврората и одарив его холодным взглядом. — Моя жизнь — один из возможных финалов вашей истории. Да, я вернулся к родителям, они наконец-таки говорят вслух, что любят меня и гордятся мной. И всё бы хорошо, но у них был и второй сын, который, вероятно, уже мёртв, но они даже не могут попрощаться с ним по-человечески, просто потому что у нас нет его тела. Я хожу на могилу брата, но всё, что там есть, — это надгробье с его именем. Я очень сомневаюсь, что ты хочешь такой финал.

— Ты преувеличиваешь, — тихо проговорила Марлин, прекрасно зная, что потом муж вполне может пожалеть о сказанных на эмоциях словах.

— Нет, Марли, я говорю то, что может произойти, — покачал головой Блэк. — Я не позволю своему крестнику попасть в неприятности, это единственное, что я могу пообещать тебе, Джеймс. Но мой непрошенный совет: возьмись за ум и прекрати слушать некоторых бородатых стариков.

Ответа аристократ ждать не стал. Сириус взял жену за руку, быстрым шагом удаляясь в сторону каминов, даже не оглядываясь на лучшего друга. Поттер молча смотрел им вслед, явно пытаясь переварить услышанное. Он действительно не помнил случая, упомянутого крестным одного из его сыновей, и такая неожиданная потеря памяти очень не нравилась главе аврората. Он нахмурился, какое-то время прокручивая в голове все воспоминания, связанные с сыновьями, но на уме был лишь один Клайд. Джеймс тряхнул головой, отгоняя от себя многие мысли, пытаясь убедить себя в том, что воспоминания о другом сыне отсутствуют только по той причине, что Гарри почти всю жизнь прожил с Блэками.

В поезде в это время, к удивлению, царила весьма непринуждённая атмосфера, значительно отличающая от той, которая присутствовала на платформе вокзала Кингс-кросс. Первокурсники знакомились между собой, а остальные радовались встречи с друзьями и однокурсниками, наперебой рассказывая о том, как они провели летние каникулы.

Уже привычная для всех компания слизеринцев заняла одно из самых отдалённых купе почти в самом конце Хогвартс-экспресса. Дафна, Адара, Гарри, Теодор, Астория и Драко были вместе почти с самого детства, и надолго компания разлучилась лишь тогда, когда четверо из них уехали на первый курс в Хогвартс. Правда, после него к их компании присоединился Блейз. Когда же Адара и Астория наконец воссоединились с друзьями в Хогвартсе, их компанию почти всегда и везде видели вместе. Они могли допоздна засиживаться в гостиной Слизерина, и каждый совершенно искренне наслаждался обществом друзей.

Кастор занял соседние с ними купе, находясь в компании знакомых первокурсников, поэтому Адара иногда покидала друзей, проверяя младшего брата. Семёрка даже не заметила, как переключилась на обсуждение предстоящего Турнира, о котором каждому из них успели рассказать родители, при этом строго-настрого запретив в нём участвовать.

— По крайней мере, мы с уверенностью можем сказать, что этот год будет нескучным, — усмехнулся Нотт, покосившись на сидящую рядом Адару. — Интересно посмотреть, какой уровень у других школ.

— Явно выше, чем у Хогвартса, — фыркнул Забини. — У Дурмстранга как минимум, там же дисциплин значительно сильнее и больше тёмной магии.

— Как и у Шармбатона, — пожала плечами Блэк. — Они и учатся дольше, чем мы. Мои родители долго и серьёзно обдумывали отправить нас туда, не знаю, почему они этого не сделали. Может, из-за Доры, чтобы она на первых курсах могла присмотреть за мной, а может, и другие причины были.

— Мне кажется, многие из наших родителей думали про другие школы, — заметил Гарри. — Жаль, конечно, что по каким-то обстоятельствам это не сложилось.

— Да, — кивнула Адара, весело сверкнув глазами. — Я бы хотела учиться в Шармбатоне или ещё лучше в Ильверморни.

— Везде лучше, чем в Хогвартсе, — пробормотал Малфой, понимающе переглянувшись с кузиной.

— В любом случае, может быть, год и не будет скучным, но это всё равно полное безумие, — хмыкнула Дафна, задумчиво глядя в окно. — Когда родители рассказали нам об этом Турнире, я нашла его историю. За всё это время выжило лишь шесть человек, и среди них нет ни одного победителя. Мне кажется, это о многом говорит. Почему они вообще решили возобновить всё это?

— А мне кажется, что ты драматизируешь, сестра, — отозвалась Астория, отрывая внимание от книги, которую читала всё это время. — В конце концов, никто из нас не собирается участвовать в этом глупом Турнире, так что это просто не наша забота и не наши проблемы. Мы просто понаблюдаем со стороны и будем в безопасности.

— Сомнительно, — протянул Поттер, покосившись на девушку. — За мои три года Хогвартс не показался мне безопасным местом.

— Может и так, — согласилась Адара, — но раз Турнир согласились восстановить, то сомневаюсь, что испытания будут столь же опасны, как и раньше. В противном случае после всех пришествий его просто бы не согласились возродить.

— В любом случае это скорее проблемы наших родителей, — фыркнул Малфой. — Мой отец всерьёз задумался о том, чтобы перевести меня в Дурмстранг в этом году, да мать отговорила.

Он резко замолчал, повернув голову в сторону открывшейся двери. Гарри недовольно закатил глаза, заметив незваных гостей. Ещё ни одна из их поездок за три прошедших года не проходила без столкновения с Клайдом и Роном. В этом году эти двое тоже, видимо, решили не изменять столь своеобразной глупой традиции.

— Что-то не припоминаю, чтобы мы приглашали кого-то к нам, — протянул Блейз, холодно оглядев Золотое трио Гриффиндора.

— Мы думали, что тут свободно, — пожала плечами Грейнджер, оглядев слизеринцев недовольным взглядом. — Кажется, слизеринские вагоны самые последние.

— К твоему сведению, вагоны в поезде не распределены по факультетам, Грейнджер, — проговорила Адара, с хорошим безразличием разглядывая свои ногти. — Каждый едет там, где хочет. Это купе уже занято, и мест нет, так что идите отсюда.

— Пожирательских детей только спросить забыли, — отозвался Рон, выглядя при этом ужасно довольным собой.

Нотт нахмурился, сжимая в руке свою волшебную палочку. Драко и Гарри словно по команде поднялись со своих мест, стремясь защитить девушку от безосновательных нападок. Сама атмосфера в купе резко изменилась, а слизеринки напряжённо замерли, наблюдая за очередным столкновением с гриффиндорцами, и были готовы вмешаться в любую минуту.

— Ты извинишься перед девушкой, Уизли, — предельно спокойно произнёс Тео, не вставая со своего места, но и не отрывая напряжённого взгляда от остановившихся рядом с ними Малфоя и Гарри.

— Извиняться за правду? — поинтересовался Клайд, явно собираясь, как и всегда, защищать своего лучшего друга.

— Мой крестный и тётя Марлин никогда не были Пожирателями смерти, и тебе это прекрасно известно, — практически прошипел Гарольд, сжимая в руке палочку.

— Хватит, ещё драки не хватало, — холодно осадила кузена и крестника своего отца Адара. — Гарри, мы обещали родителям.

Поттер возмущенно выдохнул, но вернулся на место, потянув за собой чуть сопротивляющегося Малфоя. Впрочем, сверлить брата и его друзей яростным взглядом ему никто не мешал. Блэки давно были ему большой семьёй, и их оскорбление он не собирался спускать кому-то с рук, даже если этот кто-то был его братом.

— А вам я говорю это в первый и последний раз, — продолжила Блэк, переведя ледяной взгляд на гриффиндорцев. — Я такой же ребёнок членов Ордена Феникса, как и ты, Поттер. Твои родители, Уизли, и вовсе не сражались, поэтому не тебе что-то говорить о сторонах в этой войне и ее активных участниках. Мой отец не раз участвовал в сражениях с Пожирателями Смерти и самим Волан-де-Мортом, рискуя собственной жизнью. Ещё раз кто-то из вас или ваших дружков оскорбит моих родителей подобным образом, вы очень сильно пожалеете. Блэкам вообще не советуют дорогу переходить, запомните это хорошенько, потому что в следующий раз я повторять не стану.

Клайд нахмурился, взглянув за спину девушки. Сестры Гринграсс сидели мрачнее тучи, а парни всем своим видом показывали, что готовы сразиться с гриффиндорцами прямо сейчас. Возможно, оценив расстановку сил, Поттер молча кивнул, вместе с друзьями покинув купе.

— Ада, — тихо позвал сестру Кастор, остановившись в дверях купе.

— Всё в порядке, братишка, — натянув на лицо улыбку, проговорила Блэк. — Возвращайся к друзьям.

Блондинка потрепала брата по волосам. Тот ещё пару минут вглядывался в глаза сестры, после чего кивнул и вернулся в соседнее купе к своим знакомым.

— Прости, Адара, — отозвался Гарри, виновато взглянув на девушку. — Мой брат и его друзья — придурки. Уверен, он сделает всё, чтобы попасть в этот Турнир.

— И это будет его проблема, — фыркнула девушка, вернувшись на своё место. — Но вы свидетели, я его предупредила. Никому не позволено оскорблять мою семью.

— Тётя Меда говорит, что все очень быстро забыли, какую роль в войне принял дядя Сириус, стоило ему только принять титул лорда Блэк и заняться восстановлением репутации и влияния рода Блэк, — заметил Драко, обеспокоенно взглянув на кузину. — Ты ведь знаешь, что это не в первый раз и не последний, чтобы ты кому ни говорила.

— Знаю, — вздохнула Блэк, позволив сидящему рядом Теодору обнять ее. — Дети членов Ордена Феникса. Всегда смелые и стойкие, но навсегда лишённые чего-то дорого и важного.

— Нормальной жизни, например? — слегка усмехнувшись, заметил Поттер.

В купе раздался тихий, но понимающий смех. Дафна и Астория тут же заключили Адару в успокаивающие объятия. Блэк с грустью во взгляде переглянулась с Гарри, который прекрасно понимал ее чувства и слова.

— Дети членов Ордена ничем не отличаются от нас, к слову, — тихо проговорил Теодор, переглянувшись с Драко и Блейзом. — Дети Пожирателей смерти все равно что проклятые. Сколько нам за последние годы приписывали поступки наших родителей? Тысячи раз нас делали виноватыми за то, что делали они, причём даже когда мы ещё не появились на свет. А о поступках наших сомнительных родственников и вовсе упоминать не стоит.

— Думаю, эти клише ещё надолго останутся в нашем мире, к сожалению, — отозвалась Дафна. — Но они не стоят и внимания. Мы ведь знаем, какие мы на самом деле, а все остальное не имеет смысла.

— Ты, как всегда, права, Дафни, — кивнула Блэк, натянуто улыбнувшись друзьям. — Лучше расскажите, у кого какие планы на этот семестр? К нам приедут студенты других школ, мы же не можем упасть в грязь лицом.

— За нас это сделают гриффиндорцы, — усмехнулся Забини, потянувшись на своём месте и красноречиво оглядев друзей.

Слизеринцы вновь рассмеялись, переключая разговор на менее грустную тему. До Хогвартса оставалось ещё немного, поэтому учебный год, наполненный самыми разными событиями, только начался. Никто из этой семерки не знал, какие испытания он готовит для каждого из них и их дружбы. Все это ждало их впереди.

Когда «Хогвартс-экспресс» остановился на станции в Хогсмиде, на улице уже давно стемнело, а погода оставляла желать лучшего. Лил сильный дождь, дорогу размыло, и она превратилась в одну сплошную неприятную грязь.

Хагрид привычно громко зазывал к себе первокурсников. Большинство девушек, в основном начиная с третьего курса, морщились, глядя на грязь впереди. Те, кто постарше, накладывали на свою обувь и одежду водоотталкивающие и грязеотталкивающие чары, чтобы остаться чистыми. Некоторые помогали младшим курсам, недовольно поглядывая на грязь на дороге, ведущей к Хогвартсу.

Из леса постепенно показывались повозки, кто-то со второго курса удивлённо охал, не замечая тех, кто тянет их за собой. Кто-то просто хмурился, уже не особо акцентируя на этом своё внимание. Адара грустно улыбнулась, погладив костлявую лошадь по боку. Она, как и многие представители в основном чистокровных родов, видела этих существ, просто потому что помнила, как умерли двое ее прадедушек, Арктурус и Поллукс. Тогда это стало большой трагедией для всего рода, и девушка все ещё помнила то настроение, царившее в доме на протяжении не одного месяца после смерти каждого из пожилых магов.

Некоторые из младших магглорожденных озадачено разглядывали волшебных животных, обращаясь к старшим студентам с многочисленными вопросами.

— Надеюсь, первый поход в Хогсмид вы, моя леди, подарите мне? — выводя Адару из мыслей, спросил Теодор, предложив девушке свою руку, чтобы вместе перебраться через грязь к одной из повозок, которую уже заняли Блейз с Дафной, Драко и Гарри. Астория забралась в другую повозку вместе с однокурсницами, весело смеясь над какой-то историей одной из подруг.

— Тебе не кажется, что мы слишком юны для отношений? — тихо поинтересовалась Блэк, задумчиво взглянув на других четверокурсников.

— Пока я предлагаю просто прогулку, — пожал плечами Нотт, машинально заправив светлую прядь за ухо девушки. — Но я не скрываю, что ты мне нравишься, Ада. К тому же мой отец и твои родители обсуждают…

— Я знаю, что обсуждают наши родители, — кивнула блондинка, с улыбкой закатив глаза. — Но тебе будет очень непросто, это я гарантирую.

— О, поверь, я и не надеялся на что-то простое, — усмехнулся Нотт, посмотрев на девушку. — С Блэками просто не бывает, так сказал отец.

— Так говорят сами Блэки, — хмыкнула слизеринка, интуитивно взглянув на кольцо с гербом её рода. — А, по словам дедушки, с моим отцом во главе рода все становится ещё сложнее.

— Ну твоему отцу я, кажется, нравлюсь, — хмыкнул Теодор. — Раз уж он до сих пор не послал отца с его предложениями о помолвке.

— Просто его остальные кандидатуры не устраивают, — пожала плечами Адара, весело посмотрев на собеседника.

Тео засмеялся, направившись вместе с девушкой в сторону их друзей. Уже ничего не говоря, он помог ей забраться в повозку, после чего сел рядом, сразу втянувшись в разговор Драко, Гарри и Блейза. Их повозка тронулась в сторону Хогвартса. Адара же задумчиво искоса посмотрела на Нотта, почти не слушая, что ей говорит Дафна.

Он часто был гостем в их доме, и маленькими они много времени проводили вместе. Когда же они немного подросли, именно Нотт стал составлять ей компанию на всех балах и благотворительных вечерах. Блэк знала, что последние два года они вызывали много пересудов, и многие аристократы ждали объявление о их союзе в будущем, но Блэки и Нотты не спешили с помолвкой своих детей. Не стоило скрывать и того, что новоиспечённой третьекурснице он нравился, нравилось его ухаживание и внимание, которое он уделял ей. Тео всегда был рядом с ней, всегда поддерживал все её идеи.

Конечно, в глазах многих они могли быть все ещё слишком юны, но для чистокровной части магического мира все это было нормальной и обыденной частью жизни. Многие заключали брак, ещё даже не окончив Хогвартса, и это было вполне приемлемо, как и помолвки чуть ли не с рождения. Адара не была глупа и прекрасно понимала, что её родители были одними из тех немногих, кто оставлял выбор детям, за что, конечно, она была очень благодарна. Блэк бесшумно вздохнула, переключив своё внимание на рядом сидящую подругу, откладывая все эти мысли. У неё ещё было время подумать над всем этим.

В Хогвартс, а затем и в Большой зал многие студенты входили ворча. Те, кто не догадались наложить на себя водоотталкивающие заклинания или у кого они попросту не получались, были почти насквозь сырыми. Конечно, кто-то помогал высушивать таких студентов, но времени переодеться не было, поэтому некоторые все же сидели на пиру в мокрой одежде. На входе Макгонагалл одарила таких студентов неодобрительным взглядом и плотно сжатыми губами, но ничего не сделала и не сказала, просто велев отправляться на пир.

Большой зал, как и всегда, выглядел празднично. Директор подозрительно радостно улыбался, поглядывая на рассаживающихся студентов. Снейп в это время обвёл стол факультета хмурым взглядом, после чего едва заметно кивнул, но задержал долгий взгляд на пятерых четверокурсниках и одной третьекурснице, которые, видимо, интересовали его чуть больше остальных подопечных.

— Не нравится мне его взгляд, — тихо отозвался Блейз, с некой опаской поглядывая на своего декана.

— Мне кажется, он просто пытается понять, станем ли мы принимать участие в событиях этого года, — хмыкнула Дафна, отрываясь от беседы с сестрой. — В конце концов, это не просто какие-то приключения. Уверена, что даже вечно тихие когтевранцы захотят поучаствовать в этом.

— Согласна, — кивнула Адара, тоже посмотрев на своего декана. — Более чем уверена, что родители попросили его приглядывать за ними. Если вдруг мы станем участвовать в событиях этого года, то, скорее всего, это станет его самой большой головной болью.

Гарри хотел что-то ответить девушке, но как раз в этот момент в зал вошла Макгонагалл, неся в руках свиток и старую Шляпу. Следом за ней шли первокурсники. Многие с интересом разглядывали Большой зал и уже сидящих в нем студентов старших курсов.

— Что-то у маленького кузена вид какой-то недовольный, — проговорил Драко, с прищуром разглядывая хмурого Кастора.

— Тебя копирует, — фыркнула Адара, тем не менее слегка обеспокоенным взглядом найдя младшего брата. — Но, надеюсь, ничего не случилось. Озеро неспокойное в такую погоду, а Хагрид не самый надежный сопровождающий.

Голоса стихли, стоило Минерве поставить перед преподавательским столом табурет и возложить на него Шляпу. Все внимание студентов было приковано к ней, а по залу разнеслась песня.

— Ну наконец-то хоть что-то новенькое, — проворчала старшая из сестер Гринграсс, слушая слова старого волшебного предмета.

Старая реликвия замолчала через пару минут, и Большой зал наполнился нестройными аплодисментами. Профессор трансфигурации дождалась, пока вновь наступит тишина, после чего развернула в своих руках свиток с именами новоиспечённых первокурсников. Дочь дома Блэк невольно сжала в руках ткань своей мантии, переживая за младшего брата. Она слышала разговор родителей с бабушкой и дедушкой. Старшие маги не желали, чтобы кто-то из Блэков попадал на Гриффиндор, хотя Сириус и Марлин закончили именно этот факультет. Она могла только догадываться, почему родители были так сильно против их факультета, но и этого вполне хватало. Девушка всё еще помнила разговор с родителями перед тем, как она сама отправилась на первый курс. Всё что угодно, лишь бы она держалась подальше от красно-золотого факультета.

Кастор, услышав свою фамилию, с гордо поднятой головой вышел к табурету, после чего Минерва надела на его голову Распределяющую шляпу. Прошло всего пару минут, после чего зал услышал вердикт Шляпы, и Кастор занял своё место за столом Когтеврана, выглядя явно крайне довольным собой.

— Неожиданно, — протянул Драко, оглянувшись на облегчённо вздохнувшую кузину. — Я надеялся, что кузен присоединится к нам на Слизерине.

— Не Гриффиндор уже хорошо, да и на Пуффендуе ему делать нечего. Бабушка с дедушкой будут рады такому варианту, — пожала плечами Адара, взглянув на своё кольцо из набора наследницы рода. — Да и Кас любит читать, узнавать новое, так что на Когтевране ему будет хорошо.

— Кто точно будет рад, так крестный, — усмехнулся Поттер. — От второго ребёнка на Слизерине его бы, наверное, удар хватил.

— Точно, — усмехнулась Блэк, весело переглянувшись с кузеном и Гарри. — Папе и так нас с тобой более чем достаточно.

— А мне кажется, что наш дорогой декан только что облегчённо выдохнул, — весело заметил Забини, поглядывая на стол преподавателей.

— Мне порой даже жаль его, — хмыкнул Нотт, оглядев своих друзей. — Только представьте, как же мы потрепали ему нервы за эти несколько лет, про наших родителей и говорить не стоит.

— Ещё одно дополнение к нашей компании не выдержал бы ни он, ни его нервы, — согласно кивнула Дафна. — Действительно, порой его даже жаль.

Гарри же в этот момент, разглядывая стол преподавателей, не опустил из внимания нахмурившегося Дамблдора, который проводил Кастора неодобрительным взглядом. Поттеру этот взгляд был хорошо знаком. Четыре года назад он видел точно такой же взгляд, когда занимал своё место за столом Слизерина. Тогда директор выглядел так, будто Гарри чем-то очень сильно разочаровал его. Четверокурсник покачал головой, как и три года назад решив пока не акцентировать на этом своё внимание. Он уже привык к странному поведению Альбуса Дамблдора и долгим задумчивым взглядам, которые тот часто задерживал на нем или Адаре. Поттер не знал, чем они могли так заинтересовать директора Хогвартса, но это был факт, который нельзя было отрицать. Дамблдор почти никогда не смотрел в сторону Клайда, в то время как Гарри и Адара по какой-то неясной причине часто становились объектами его внимания.

Когда после нескольких таких взглядов Поттер обратил на это внимание его названной младшей сестры, так только нахмурилась, а после написала домой. К их общему удивлению, в Хогвартс на следующий день приехала сама Вальбурга Блэк и очень долго о чем-то беседовала со своей внучкой. Этот разговор Адара до сих пор хранила в секрете, игнорируя все взгляды директора Хогвартса в свою сторону и практически велев Гарри поступать точно так же.

В этом году первокурсников было не так много. Шестеро заняли свои места за столом Слизерина, ещё шестеро присоединились к Когтеврану. Одиннадцать первокурсников направились в Гриффиндор, а восемь оставшихся новоиспечённых студентов были радостно встречены на Пуффендуе. Когда последнее имя было произнесено, профессор трансфигурации отставила табурет со старой реликвией в сторону и заняла своё место за преподавательским столом. Дамблдор, наоборот, поднялся, обведя всех студентов пронзительным взглядом из-под своих очков-половинок. Он призвал всех к тишине, недовольно взглянув в сторону изумрудно-серебряного факультета, некоторые студенты которого продолжили тихо разговаривать между собой, полностью игнорируя директора.

— Прежде чем мы все приступим к этому восхитительному пиру, я должен сделать несколько объявлений, — проговорил директор. — Уже по определённой традиции, я напоминаю о том, что Запретный лес является запретной территорией для всех студентов. А также я вынужден сообщить вам неприятную новость. Межфакультетский чемпионат по квиддичу в этом году не состоится.

— Что за бред? — проворчал Гарри, взглянув на недовольного этой новостью Малфоя.

— Это какая-то бессмыслица, — проворчал кто-то из старшекурсников Слизерина. — Квиддич чуть ли не единственное развлечение в этом месте, а этот старик просто берет и отменяет его.

— Помолчи, Селвин, — одёрнула однокурсница, староста Слизерина, Эмелина Фоули. — Потом выскажешь своё недовольство.

— Осторожно, кузина, — проговорила Адара, взглянув на брюнетку. — Он воспримет это серьёзно, и нам всем потом придётся слушать его ворчание.

Фоули на это лишь тяжело вздохнула, встретившись взглядом с дочерью своей тёти, после чего вернула внимание к Дамблдору, еле заметно покачав головой.

Большой зал, услышав слова директора, в одно мгновение наполнился возмущёнными и недовольными голосами со стороны студентов и других факультетов. Но все эти голоса разом стихли, стоило дверям в зал открыться. На пороге появился мужчина, а вместо одной ноги у него была деревяшка. Он оглядел всех и направился прямиком к улыбающемуся ему Дамблдору, по дороге подозрительно оглядывая студентов змеиного факультета.

— Что здесь забыл Грюм? — шёпотом поинтересовалась Адара, прекрасно узнав этого мужчину по рассказам отца и матери.

— Не важно, что именно он здесь делает, — пробормотала Эмелина, обведя взглядом студентов своего факультета. — Важно, чем его пребывание может обернуться для нашего факультета?

Ей никто не ответил. Многие слизеринцы тоже знали, кем является тот, с кем сейчас тихо переговаривался Дамблдор. Они напряжённо следили за ним, ожидая абсолютно всего, не понаслышке зная о той ненависти, которую бывший глава аврората испытывает к факультету после окончания войны с Волан-де-Мортом. Альбус показал Грюму на свободное место за преподавательским столом, куда тот и направился, сопровождаемый хмурыми и удивлёнными взглядами студентов и некоторых преподавателей.

— Итак, вот одно из моих объявлений, — вновь заговорил директор Хогвартса, улыбнувшись студентам. — Прошу вас поприветствовать нового преподавателя по защите от темных искусств, Аластора Грюма.

В отличие от всех предыдущих лет, этот преподаватель не удостоился ни одних аплодисментов. Слизеринцы мрачно переглядывались между собой, словно мысленно готовясь к любым возможным комментариям в их сторону или в сторону одного из их родственников. Даже гриффиндорцы сидели в молчании, удивлённо смотря на только что представленного мага. Клайд о чем-то переговаривался с Роном Уизли, искоса поглядывая на бывшего главу аврората.

— Сомнительный кандидат, — проворчал кто-то из старшекурсников Слизерина.

— Здесь мы это обсуждать не будем, — отозвался второй староста Слизерина, хмуро взглянув на сказавшего эту фразу.

— Хм, продолжим, — сказал Дамблдор. — Я понимаю, что все вы расстроились из-за отмены квиддича, но события, которые будут проходить в Хогвартсе в этом году, я уверен, заменят вам его. Они начнутся в конце октября и продлятся до конца учебного года. Хогвартс, я уверен, станет частью несомненно исторических событий. Мы удостоились большой чести принимать у себя многих волшебников из двух разных школ. В связи с этим, с огромным удовольствием и гордостью, я сообщаю вам о том, что в Хогвартсе, впервые за этот век, состоится Турнир трех волшебников.

— Не может быть! — удивленно воскликнул Джордж Уизли, а за ним и остальные студенты Гриффиндора и Пуффендуя.

Когтевранцы и Слизеринцы просто молча переглядывались между собой. Конечно и среди них были те, кто мог захотеть поучаствовать в этом турнире, но большая часть представителей этих двух факультетов радости не выражала, наблюдая за шумом, которые подняли Гриффиндор и Пуффендуй.

— Как я говорил ранее, главы Шармбатона и Дурмстранга прибудут в Хогвартс со своими студентами в конце октября, — продолжил Дамблдор, когда шум немного стих. — На День Всех Святых независимый судья выберет трех волшебников, каждый из которых будет представлять в Турнире свою школу. Они будут бороться за Кубок и денежный приз в размере тысячи галлеонов.

Новый гул голосов заставил поморщиться нескольких преподавателей. Альбус же добродушно усмехнулся, ожидая, когда студенты замолчат сами.

— По сравнению с возможной смертью — это очень маленький приз, — заметила Кларисса Принц, равнодушно поглядывающая на некоторых чересчур радостных студентов.

— Для нас, может быть, — хмыкнула Фоули. — Но из Слизерина никто не будет в этом участвовать.

— Это отличный шанс показать, что наш факультет хоть чего-то стоит, — не согласился Маркус Флинт, предвкушающе потерев руками.

— Ты совсем идиот? — поинтересовался Драко, скептически посмотрев на старшекурсника.

— Это того не стоит, — покачал головой второй староста Слизерина, Дерек Монтгомери. — Наш факультет в этом безумии не участвует.

— Я прекрасно понимаю, что многие из вас хотят принять участие в этом историческом событие, но вынужден сказать и то, что огорчит некоторых из желающих, — терпеливо вновь заговорил директор, тем самым заканчивая все разговоры и вновь привлекая к себе внимание. — Ради безопасности студентов, Министерство поставило обязательное условие для всех, кто пожелает принять участие. В турнире смогут участвовать лишь те, кому уже исполнилось семнадцать лет. А теперь вы можете приступать к пиру.

Дамблдор замолчал, возвращаясь на своё место за преподавательским столом. Студентов же кажется еда уже не особо интересовала. Кто-то возмущался не справедливому условию, а совершеннолетние обсуждали возможность поучаствовать. Эти разговоры не стихали даже тогда, когда Альбус отправил всех по гостиным. Адара отделилась от друзей, направившись в сторону первокурсников когтеврана. Тео молча, словно призрак, последовал за девушкой.

— Поздравляю, — проговорила Блэк, отведя младшего брата чуть в сторону и взъерошив ему волосы.

— Шляпа думала между Гриффиндором и Слизерином, — признался Кастор, покосившись на стоящего за спиной сестры Нотта. — Но на Гриффиндоре слишком шумно. И думаю папа не обрадуется, если мы оба окажемся на Слизерине.

Блондинка мягко рассмеялась, покачав головой и направившись за первокурсниками Когтеврана, намереваясь проводить младшего брата до гостиной его факультета.

— Папе и маме без разницы, на каком мы факультете, они примут любой, лишь бы мы с тобой были в безопасности, — заметила Адара, сжав плечо брата. — Но я рада, что ты выбрал Когтевран. На Слизерине нужно уметь выживать, братик. Первое время мне приходилось трудно, и я бы не хотела, чтобы ты проходил через это. И всё это при том, что моя фамилия Блэк, а значит, меня надо уважать, но родители были на стороне Ордена. К счастью, я сумела показать, кто тут главный, пусть и не без небольшой помощи нашей с тобой кузины Эмили. На Когтевране с этим спокойнее, но если всё же что-то произойдёт, я всегда рядом, и ты можешь всё мне рассказать.

— Я не маленький, и тебе не обязательно опекать меня, — фыркнул Кастор. — Но буду иметь в виду. Доброй ночи, Ада.

— Доброй ночи, братишка, — кивнула девушка, отпустив брата к его однокурсникам.

Тео приблизился к Адаре, заставив слизеринку закатить глаза в притворном раздражении. Они молча повернули за угол, направившись в сторону подземелий и гостиной Слизерина.

— Почему ты всегда ходишь за мной? Не надоело? — поинтересовалась Адара, покосившись на рядом идущего парня.

— Я обещал защищать тебя после того случая, — пожал плечами Нотт. — Так я хотя бы уверен, что ты в безопасности.

— Прям герой, — усмехнулась Блэк, повернувшись к слизеринцу и скрестив руки на груди. — Ты слишком серьёзно воспринял просьбу отца.

— Мы, наследники и наследницы, взрослеем раньше остальных из-за дел рода и заботы о чести наших домов, так что все просьбы и разговоры стоит воспринимать серьёзно, — вздохнул Тео. — Ты ведь тоже прекрасно это понимаешь.

— Понимаю, ровно как и понимаю то, что я Блэк. Как любят повторять некоторые мои родные, быть Блэком всё равно что быть королевской крови. Отец с матушкой часто говорят, что для королевской семьи нет безопасного места. Я всегда буду под прицелом и всегда буду в опасности. Что ты теперь, постоянно со мной будешь?

— Если понадобится, — усмехнулся Нотт, заставив девушку в очередной раз закатить глаза, но уже с лёгкой улыбкой на губах. — Я обещал твоему отцу и не намерен подвергать сомнению оказанное мне доверие.

— Ты просто хочешь произвести на него хорошее впечатление, — фыркнула Адара, насмешливо оглядывая парня и беря его под руку, продолжая идти в сторону их гостиной.

— Не исключено, — пожал плечами Теодор, весело сверкнув глазами. — Надо же нравится твоим родственникам. Мне в будущем это очень может пригодится.

Адара закатила глаза. До гостиной они добрались в молчании. Никого из первокурсников или второкурсников в гостиной уже не было, а остальные распределились на небольшие группы, обсуждая события первого учебного дня, а точнее, появления Грюма, отмены квиддича и Турнира трех волшебников.

Конечно, в течение следующих дней главной темой для обсуждения был Турнир Трех Волшебников. Кто-то с нетерпением ждал прибытия студентов из других школ, а кто-то активно продумывал план своего участия в этом событии. В остальном же учебная рутина быстро наполнила собой весь Хогвартс.

В гостиной Слизерина стали чаще слышаться настороженные и далеко не радостные высказывания о новом преподавателе ЗОТИ. Конечно, в течение первых недель он успел провести занятия только у нескольких старших курсов, но те как раз и не выражали восторга по поводу этих занятий. Младшие студенты, видя настроения старших, вовсе не ждали этих самых занятий.

Определённая группа слизеринцев ждала занятий с Грюмом не менее настороженно, но они старались особо не застрять на этом внимание. Не редко в эти дни с ними можно было заметить Кастора Блэка, который несколько раз посетил гостиную Слизерина, делающего уроки в компании сестры, кузена и названного брата.

Через пару недель учёбы третьему курсу наконец тоже предстояло посетить занятия ЗОТИ. Вот только радости эти известия не вызывали. Адара и Астория вернулись с них уж слишком напряжёнными и даже злыми. Первая и вовсе, не обращая ни на кого внимания, сразу же направилась в свою комнату.

— Что произошло? — нахмурился Драко, вопросительно посмотрев на севшую рядом со своей старшей сестрой Гринграсс.

— То, что у нового преподавателя, видимо, особая нелюбовь к нашему факультету, — вздохнула девушка. — Не знаю, что будет на уроках у вас, но нам он решил рассказать о Непростительных.

— Мы и так все прекрасно знаем о них, Тори, — заметила Дафна, подозрительно оглянувшись на остальных третьекурсников, которые тоже выглядели хмурыми, рассказывая нескольким старшекурсникам о прошедшем занятии. — Я сомневаюсь, что эта тема могла вызвать такое настроение.

— Если бы он просто рассказал о них, — хмыкнула Астория. — Грюм решил, что обязательно нужна демонстрация. Даже попытался нескольких из нас заставить самих показать действия проклятий. Адару в том числе.

Малфой переглянулся с друзьями, прекрасно понимая, какой из Непростительных могло достаться его кузине. Он поднялся со своего места, попросив не ходить за ним, и направился в комнату кузины. Дверь заперта не была. Сестра сидела на своей кровати, держа перед собой небольшое зеркало.

— Да, пап, я поняла тебя, — проговорила девушка, подняв глаза на вошедшего слизеринца. — И я передам Кастору то, что ты сказал.

— Хорошо, — раздался усталый голос лорда Блэка. — Мы с мамой постараемся решить вопрос с ним как можно быстрее, а пока держи меня в курсе всего происходящего и постарайся не вступать с ним в какой-либо контакт. И передай Гарри и Драко, чтобы ни за что не реагировали на его слова, какими бы они ни были. Грюм не тот человек, с которым можно шутить.

— Конечно, папа, — кивнула блондинка. — Всё будет хорошо. Я люблю вас с мамой.

— И мы тебя любим, маленькая леди, будь осторожна.

Блэк снова кивнула, после чего наконец отложила от себя зеркало, вновь посмотрев на молчавшего кузена. Драко всё так же молча сел с ней рядом, а Адара положила голову ему на плечо, чувствуя молчаливую поддержку. Возможно, воспитывая их, родители не хотели повторения собственных историй, но с самого детства Малфой был рядом с кузиной, всегда поддерживая, какая бы безумная идея ни пришла ей в голову. Сириус, Андромеда и Нарцисса раз за разом повторяли им с Драко, Дорой и Кастором, что они друг для друга самые близкие люди. Сначала семья, а потом уже всё остальное.

— Грюм сказал, что раз я племянница Беллатрисы Лестрейндж и дочь Сириуса Блэка, то просто должна не только знать все Непростительные, но и уже владеть ими, — едва слышно проговорила блондинка, глядя на своё кольцо наследницы рода. — Что отец, вероятно, учил меня этому с того момента, как я разговаривать научилась.

— Дядя бы никогда не стал этого делать, Грюм перегибает палку, — вздохнул Драко, в знак поддержки сжав ладонь кузины. — А тётка давно изгнана из рода Блэк и обитает в Азкабане. Дядя при всех объявил, что всем, кто относится к роду и дому Блэк, запрещено общаться с ней.

— Папа мог объявить что угодно. В доме запрещено вспоминать о ней и даже просто произносить ее имя, но это не отменит того, какая у нее кровь и кем она приходится нам, — покачала головой Адара, заглянув в такие же серые глаза, как и ее собственные. — То, что она творила, вероятно, всегда будет тенью ходить за нами.

— Может быть, — не стал отрицать этого четверокурсник, задумчиво посмотрев на кузину. — Но это не может, просто не должно влиять на нас. Мы с тобой, Дорой и Кастором не отвечаем за ее поступки, кто бы что ни говорил.

— Тем не менее слова Грюма вызвали достаточно поводов для обсуждения у гриффиндорцев, — фыркнула девушка. — Ты бы видел их взгляды на этом несчастном занятии. Я уверена, что Уизли с Поттером придумают, в какие ещё оскорбления это можно превратить.

— Брось, Ада, когда тебя волновало то, что о тебе говорят? — закатил глаза Драко, дёрнув кузину за прядь светлых волос. — Особенно если говорят гриффиндурцы. Гиппогрифы умнее их будут.

— Ну да, тебе ли не знать, — рассмеялась Блэк, взглянув на руку, которую гиппогриф расцарапал кузену в прошлом году. — Но вообще поосторожнее, братик, не забывай про моих родителей.

— Дядя с тётей — исключение, — отмахнулся Малфой, поднимаясь на ноги. — К тому же они оба так или иначе воспитывались в семьях потомственных слизеринцев. А сейчас у нас у всех есть время до ужина, так почему бы нам не прогуляться? Кажется, это всегда поднимало тебе настроение.

Девушка мягко улыбнулась, оперевшись на руку брата и отправившись вместе с ним в гостиную. Гарри, Тео, Блейз и Дафна, как и предполагалось, с радостью восприняли идею небольшой прогулки. А вот Астория предпочла остаться в компании нескольких однокурсниц. Последние дни она часто так поступала, почему-то отдаляясь от их компании, вызывая небольшое беспокойство у своей старшей сестры.

Тем не менее, прогулка оказалась очень приятной. Ребята сразу же погрузились в оживлённый спор о квиддиче, в то время как Адара и Дафна начали обсуждать её предстоящий день рождения и бал, который родители готовили в честь её четырнадцатилетия.

— Твой официальный дебют, — произнесла Гринграсс, с лёгкой улыбкой взглянув на Нотта, увлечённо спорившего с друзьями. — Есть над чем подумать, не правда ли?

— Я уже высказала родителям свои мысли и решения, — покачала головой Блэк. — Теперь всё зависит только от них. Мне остаётся лишь готовиться к своему дню рождения и думать, какое платье надеть.

Дафна понимающе усмехнулась. Их беседа текла бы спокойно, если бы на обратном пути в Большой зал они не столкнулись с Золотым трио Гриффиндора.

— Знаешь, братец, я всё думал в последнее время и пришёл к выводу, что тебе давно пора сменить фамилию на Блэк, — с самодовольством произнёс Клайд, явно не собираясь просто пройти мимо.

— С удовольствием бы сделал это, — хмыкнул Гарри, раздражённо взглянув на близнеца. — Вот только я старше тебя и являюсь наследником рода Поттер, так что магия просто может не позволить мне сменить род, а проблем с ней я не хочу. И на заметку, думать у тебя не получается.

— Да как ты… — воскликнул Рон, но Гермиона опередила его, глядя на слизеринцев так, словно они были несмышлёными детьми.

— Магия — это не что-то живое, — нравоучительно произнесла гриффиндорка, снисходительно оглядев слизеринцев. — Не стоит говорить так, будто она может что-то сделать нам. Вы выглядите глупо.

— Как же глупо ты выглядишь, Грейнджер, если действительно так думаешь, — с легким презрением в голосе произнесла Дафна, снисходительно глядя на неё. — Смотри, чтобы не пострадать из-за своих убеждений.

— Как ты смеешь угрожать ей, мерзкая змея! — воскликнул Уизли, доставая свою волшебную палочку и направляя её в сторону девушек.

Драко, Гарри, Теодор и Блейз, словно по команде, выступили вперёд, заслоняя двух блондинок своими спинами и сжимая в руках волшебные палочки.

— Не стоит оскорблять девушек, — заметил Забини, напряжённо поглядывая на гриффиндорцев.

Дафна и Адара переглянулись, стараясь остановить своих защитников, чтобы не навлечь на себя ещё больших проблем. Драки сейчас были никому не нужны, но заклинания с обеих сторон уже окрасили небольшой коридор.

— Хватит! — одновременно воскликнули слизеринки и Грейнджер.

Гарри, Тео и Блейз замерли, обернувшись на двух слизеринок. Малфой же отправил в сторону Уизли последнее заклинание, которое отбил Клайд.

— Ну уж нет! — раздался громкий и слегка ворчливый голос, и небольшой коридор вновь озарила вспышка света.

Слизеринцы и гриффиндорцы одновременно обернулись на этот голос, заметив приближающегося к ним Грюма, сжимающего в руке свою волшебную палочку. Адара нахмурилась, поворачиваясь в сторону кузена, чтобы сказать, что они уходят, но на его месте она заметила лишь маленького белого хорька. Дафна проследила за шокированным взглядом подруги и подошла к животному, собираясь взять его на руки, но тут же вскрикнула, одёргивая их, почувствовав, как их обожгло.

— Да как вы смеете? — возмущенно воскликнула Гринграсс, оборачиваясь на преподавателя ЗОТИ.

— Что здесь происходит? — поинтересовалась появившаяся словно из ниоткуда Макгонагалл, хмуро посмотрев на студентов, а затем и на Аластора, поднявшего в воздух хорька и перемещавшего его из стороны в сторону. — Аластор, оставьте бедное животное в покое.

— Я просто учу студента тому, что не стоит разбрасываться заклинаниями в сторону своих однокурсников, — проговорил мужчина.

— Это студент? — шокировано переспросила Минерва, направив палочку на хорька и тихо проговорив какое-то заклинание.

На месте животного появился Драко, с явным испугом в глазах глядя на ничуть не раскаивающегося Грюма. Трое слизеринцев уже не стали обращать внимание на Минерву, выговаривающую Аластору своё неодобрение по поводу его действий. Они молча приблизились к другу, помогая ему подняться на ноги, и, не сговариваясь, направились в сторону кабинета своего декана. При этом каждый одарил бывшего аврора ледяным взглядом.

После отъезда наследницы и наследника рода Блэк в доме на площади Гриммо, 12, где в осенний и весенний период жили члены главной ветви Блэков, стало тихо. Эта тишина по-своему давила на каждого обитателя особняка, привыкших к тому, что в доме находился хотя бы один из детей. Тем не менее было в эти дни и кое-что радостное и значимое для рода и дома Блэк. Марлин вновь была беременна.

Девушка тихо посмеивалась, наблюдая за супругом, который вместе со своими родителями начал относиться к ней с особой осторожностью, исполняя любое, даже вскользь упомянутое желание. Сириус даже дошёл до крайностей, заставив семейного целителя рода Блэк перебраться в Блэк-холл, чтобы в случае экстренной ситуации бывшей Маккиннон всегда могли быстро оказать помощь.

С одной стороны, Марлин понимала, почему муж и даже его родители стали так опекать её. В конце концов, несколько выкидышей за последние годы оставили свой отпечаток и на ней тоже. Но с другой стороны, уже через несколько дней такая опека стала надоедать блондинке, а иногда и порядком раздражать. Она даже вздохнула с некоторым облегчением, когда мужу пришлось переключить больше своего внимания на Хогвартс.

Произошедшее с Драко Малфоем быстро стало известно многим. Люциус рвал и метал, требуя разбирательства над человеком, поставившим жизнь его сына и единственного наследника под угрозу. О том, к чему могла привести принудительная трансфигурация, особенно в отношении четырнадцатилетнего студента с не до конца окрепшим магическим ядром, знали почти все в магическом мире. К счастью, у юного Малфоя никаких последствий выявлено не было, и подросток спокойно мог вернуться к занятиям после полного обследования, на котором настояли его родители.

В Хогвартсе гриффиндорцы и некоторые пуффендуйцы находили произошедшее весьма забавным, не уставая придумывать шутки и напоминать слизеринцу о том, в кого его превратил Грюм. Неудивительно, что представители змеиного факультета ходили крайне мрачными, стараясь пресекать подобные шутки всеми возможными способами. Снейп тоже снимал баллы с каждого представителя этих факультетов, которые попадались ему на глаза. Только лишь Когтевран в это время предпочел остаться в нейтралитете, не поддерживая ни один из факультетов и не влезая в уже привычные разборки.

Люциус Малфой добился того, что Аластора Грюма отстранили от должности преподавателя, но Попечительский совет был не в силах изгнать кого-то из Хогвартса, чем и воспользовался Дамблдор, уверяя, что бывший глава Аврората помогает ему в организации предстоящего Турнира Трех Волшебников. Эта новость многих заставила насторожиться, поэтому Сириус не упустил возможности поставить в качестве преподавателя своего человека, который мог присмотреть и, если потребуется, защитить его детей и племянника.

К счастью, после этого проблем в Хогвартсе больше не появлялось. Студенты практически не видели Грюма, а многие даже успели забыть о его нахождении в школе, хотя о причине его отстранения от должности продолжали говорить ещё довольно долго.

В целом жизнь в Хогвартсе возвращалась в привычное русло. Адара не упускала возможности шутить над друзьями, когда те принимались ворчать и жаловаться на количество домашнего задания, которого с каждым днём становилось всё больше. Преподаватели заявляли, что таким образом готовили их к предстоящим СОВ, поэтому пятёрка четверокурсников Слизерина с неким страхом ждала, что же будет в следующем году.

Новость о прибытии делегаций из Шармбатона и Дурмстранга вызвала новый повод для обсуждения. Ради этого последний урок в день прибытия делегаций был отменен, а в назначенное время всех студентов собрали перед замком, чтобы встретить гостей.

Был конец октября, и погода уже оставляла желать лучшего. Многие сильнее кутались в тёплые мантии и плащи, желая побыстрее оказаться в тепле своих гостиных, а не стоять на холодной улице.

— Побыстрее бы они уже появились, стоять на холоде то ещё испытание, — пробормотала Дафна, покосившись на спрятавшую лицо в меху своей накидки дочь дома Блэк.

— Мне кажется, нас специально собрали раньше, — отозвался Гарри, оглядываясь на стоящего не так далеко от них Клайда со своей компанией.

— Ага, чтобы мы все замёрзли, а у мадам Помфри работы прибавилось, — проворчала Адара, подняв глаза на тёмное небо, на котором сгущались тучи, из которых уже начинал накрапывать дождь.

— Вы просто не любите холод, — отозвался Кастор, с интересом разглядывая небо и гадая, откуда появятся гости Хогвартса.

— Зато ты, видимо, любишь, — усмехнулся Драко, сжав руку на плече кузена и взглянув на его покрасневшие от холода щеки. — Тебе, видимо, ни капельки не холодно.

— Это пока он в больничном крыле с температурой лежать не будет, — пробормотала Адара, покосившись на младшего брата, после чего взмахнула своей палочкой, обновляя на нем согревающее заклинание.

— Смотрите! — воскликнул Блэк, не обратив внимание на поддразнивания и указав на небо.

Удивлённые, но негромкие крики послышались и от других студентов, а первым рядам даже пришлось отступить на несколько шагов назад, когда карета приблизилась к земле, а после и вовсе остановилась перед ожидающими студентами. Первой из нее вышла явно великанша, к которой тут же приблизился Дамблдор. Следом за ней из кареты вышли десяток человек, одетых в весьма лёгкую для Шотландии одежду. Все они дрожали от холода, поглядывая на замок.

Альбус попрощался с великаншей и попросил одного из преподавателей проводить гостей в замок. Через несколько минут в центре озера появились завихрения, затем огромные пузыри, и глинистый берег захлестнули волны. В самом центре возникла воронка, словно на дне вынули огромную затычку.

Величественный корабль медленно всплывал из воды, мерцая в лунном свете. У него был странный скелетоподобный вид, как у воскресшего утопленника. Тусклые огни иллюминаторов походили на светящиеся глаза призрака. С оглушительным всплеском корабль наконец полностью вынырнул и, покачиваясь на бурлящей воде, заскользил к берегу. Вскоре раздался звук брошенного на мелководье якоря, и на берег спустили трап.

Гарри, почувствовав движение за спиной, оторвался от наблюдения за кораблём и оглянулся назад. Затем слегка толкнул Адару, кивком головы указав на приближающегося к ним нового преподавателя защиты от тёмных искусств, Адама Мартина.

— Я не думаю, что сейчас мы нуждаемся в дополнительной защите, мистер Мартин, — тихо произнесла девушка, прекрасно зная, что профессор её услышал, но стараясь не привлекать к себе внимания других студентов или преподавателей.

— Ваш отец другого мнения, миледи, — отозвался Адам, заставив её, Гарри и Драко закатить глаза.

Все трое были предупреждены о том, что новый преподаватель подчиняется исключительно Сириусу Блэку и по его приказу в определённые моменты будет чуть ли не их личным защитником. Когда они рассказали об этом друзьям, то Блейз только посмеялся, а Дафна и Тео справедливо заметили, что лорд Блэк не стал бы прибегать к подобным мерам, если бы для этого не было необходимости. Всё же ситуация в Англии оставалась напряжённой, а поиски сбежавшего Питера Петтигрю до сих пор не принесли никаких результатов. В связи со всем этим, а также присутствием в школе явно не положительно настроенного по отношению к ним Грюма, главе рода и дома Блэк вполне хватало причин для волнения и применения любых защитных мер в отношении безопасности своих родных.

Впрочем, действия Мартина стали понятны компании друзей сразу же, стоило спуститься на берег представителям Дурмстранга. Некоторые слизеринцы напряжённо переглянулись между собой. Адара приблизилась к кузену и младшему брату, сжав руку последнего в своей ладони и неотрывно глядя на мужчину, говорившего с Дамблдором. Краем глаза блондинка увидела, как человек её отца приблизился к их группе почти вплотную, явно готовясь к любым возможным исходам и действиям со стороны гостей. Гарри взглянул на брата-близнеца, но тот с неподдельным восхищением смотрел на вышедшего на берег Крама и активно переговаривался о чём-то с Уизли, явно даже не представляя, кем являлся человек, прибывший со студентами Дурмстранга.

— Мисс Блэк, мастер Блэк, мастер Поттер, мастер Малфой, вам стоит вернуться в замок, — проговорил Адам, привлекая к себе внимание вверенных ему детей.

— Вы же не думаете, что он станет что-то делать против нас при Дамблдоре и всей школе? — раздражённо фыркнул Драко, ненавидя, когда кто-то указывал, что ему делать. — Возможно, доверять ему и не стоит, но он же не совсем идиот. Он уже чуть не оказался в Азкабане, покушение на нас, особенно при свидетелях, приведёт его к неминуемой гибели.

— Снейп тоже отправляет всех слизеринцев в Хогвартс, — заметил Блейз, скользнув взглядом по ходящему между студентами декану Слизерина. — Возможно, вернуться в замок — не самая худшая идея.

— Там, по крайней мере, теплее и суше, — пробормотал Гарри, вновь оглянувшись на брата-близнеца, после чего предложил руку старшей из сестёр Гринграсс, и они вместе направились в сторону замка, не дожидаясь, пока до их компании дойдёт Северус.

Адара вздохнула, оперевшись на руку Нотта, и отправилась в замок. Драко что-то ворчал у неё за спиной, но крепко сжимал плечо кузена, ведя его назад в замок и не давая вырваться. Гарри шёл рядом с Дафной, всё ещё периодически оглядываясь на своего брата.

Перед праздничным приветственным ужином в гостиной Слизерина было на редкость шумно. Конечно, главной темой стали прибывшие в Хогвартс гости. А точнее, один определённый гость. Некоторые не разделяли недовольства и настороженности своих однокурсников, но таких было не особо много.

— Вы оба должны быть максимально осторожными, — проговорила Эмилина Фоули, не обращая внимания на шум и подходя к Гарри и Адаре. — Не все из нас до сих пор лояльны Пожирателям смерти, но такие есть. Мы все слышали и знаем, кто сбежал из Азкабана. Каркаров был одним из Пожирателей, мало ли что можно от него ожидать.

— Не переживай, кузина, мы в состоянии себя защитить, — хмыкнула Блэк, оглядев девушку. — Да и отец позаботился о нашей безопасности.

— Да, тётя Марлин и дядя Сириус написали мне, но лишняя осторожность не повредит, — покачала головой девушка, взглянув на объект их обсуждений. — Он не внушает доверия.

— А мы и не собираемся с ним контактировать, Эми, — хмыкнула Адара, успокаивающе улыбнувшись кузине. — Хотя мне было бы спокойнее, если бы Кастор мог оставаться под моим присмотром в гостиной и, возможно, не только.

— Да, это было бы лучшим решением, — задумчиво кивнула Фоули, приобняв младшую кузину за плечи. — Я поговорю с профессором Снейпом, чтобы выделить ему место в одной из комнат на всякий случай, а в гостиной Слизерина Блэки всегда желанные гости.

— Ну естественно, Блэки правят Слизерином, — дразняще протянула Адара, от чего Эмелина лишь усмехнулась, но отрицать этого не стала, заняв место за столом.

Для остальных студентов огромной радостью было прибытие в Хогвартс Виктора Крама. Его фамилия слышалась с каждой стороны. Кто-то удивлялся тому, что игрок сборной квиддича все еще учится, а кто-то просто надеялся на возможность поговорить с ним и взять автограф.

Студенты из Дурмстранга сидели за столом Слизерина, а представители Шармбатона предпочитали компанию Когтеврана, хотя некоторые из них выбрали стол Пуффендуя или Гриффиндора. Все с нетерпением ждали начала Турнира Трёх Волшебников, о котором Дамблдор объявил в начале учебного года.

Вскоре после ужина дверь в Большой зал снова отворилась, пропуская внутрь новую волну магов. Дамблдор вновь поднялся со своего места, привычно лучезарно улыбаясь, приветствуя вошедших Бэгмена и Крауча, чьи лица светились довольством. Однако, безмятежная улыбка сползла с лица директора, когда за ними в зал вошли Сириус Блэк и Люциус Малфой. Контраст между этими двумя фигурами был разительным, несмотря на то, что оба были одеты в строгие, официальные мантии с вышитыми гербами своих древних и благородных домов. Напряжение мгновенно сгустилось в воздухе, как внезапно налетевший шторм, заставляя студентов и преподавателей замереть и устремить взгляды на эту неожиданную, взрывоопасную компанию. Казалось, даже пламя свечей на столах затрепетало от нарастающего внутреннего конфликта, который читался в каждом движении и взгляде вошедших.

В зале воцарилось напряженное молчание, когда студенты Слизерина, словно по негласному сигналу, поднялись со своих мест. К ним присоединились и некоторые представители чистокровных семей из других факультетов, демонстрируя безупречное знание этикета и уважение к главам древних родов. Дамблдор, наблюдавший за этой демонстрацией консолидированной силы, не смог скрыть нахмурившееся лицо. Влияние чистокровных семей, особенно после возвращения Блэков и укрепления их позиций, становилось все более ощутимым и затрудняло реализацию его собственных планов. С каждым подобным проявлением их сплоченности, его тщательно выстроенная стратегия давала трещину, а перспектива успешного завершения задуманного становилась все более призрачной. Сила старых родов, словно неукротимая волна, угрожала смыть его усилия и изменить расстановку сил в магическом мире. Политическое поле, казалось, неумолимо ускользало из-под его контроля.

— Попечительский совет пожелал участвовать в организации Турнира, — послышался весёлый голос Людо Бэгмена. — Хотят убедиться в его безопасности для младших студентов.

— Конечно, конечно, — понимающе покивал Альбус, но в его взгляде можно было уловить нотки неудовольствия.

Напряжение в Большом зале ощутимо сгустилось, когда за преподавательским столом появились дополнительные стулья. Лорды древних родов, не удостоив их вниманием, остались стоять, словно статуи, отдалившись от стола и окидывая зал проницательными взглядами. В их молчаливом наблюдении чувствовалась нескрываемая властность, заставлявшая многих студентов невольно съеживаться. Даже обычно надменный Каркаров, казалось, почувствовал этот вес, нервно оглядываясь на них, хотя и пытался скрыть своё беспокойство за маской привычного ледяного спокойствия. Его движения были почти незаметны, но достаточно красноречивы, чтобы указать на его внутреннее смятение.

— Торжественный миг приблизился, — Дамблдор оглядел, улыбаясь, обращённые к нему лица. — Турнир Трёх Волшебников вот-вот будет открыт. Перед тем как внесут ларец, я хотел бы коротко объяснить правила Турнира. Но прежде позвольте представить тем, кто не знает, наших гостей. Мистера Бартемиуса Крауча, главу Департамента международного магического сотрудничества. Людо Бэгмена, начальника Департамента магических игр и спорта. Лорда Люциуса Малфоя, главу Попечительского совета, а также Лорда Сириуса Блэка.

Оба лорда едва заметно усмехнулись, услышав недовольство в голосе директора Хогвартса. В его тоне сквозило лёгкое раздражение, возможно, вызванное тем, что их присутствие воспринималось как проявление недоверия к его управлению. Попечительский совет действительно планировал оставаться в стороне от непосредственного проведения Турнира, предоставив Хогвартсу полную автономию в организации. Однако растущее напряжение вокруг состязания, а также некоторые тревожные слухи, дошедшие до ушей членов совета, заставили их пересмотреть свою позицию. На последнем собрании было принято единогласное решение: лично присутствовать в Хогвартсе на время проведения Турнира, чтобы гарантировать соблюдение всех правил и условий и, главное, обеспечить безопасность участников, без малейших исключений. Их роль заключалась не в том, чтобы вмешиваться в повседневную жизнь школы, а в том, чтобы быть гарантом справедливости и непредвзятости, своего рода страховкой от неожиданных и нежелательных инцидентов. А если во время их нахождения в Хогвартсе появится возможность найти дополнительные доказательства некомпетенции Дамблдора как директора и отстранить его от занимаемой должности? Что ж, это было бы вполне приятным дополнением и результатом их действий.

— Мистер Бэгмен и мистер Крауч, организаторы Турнира, без устали работали несколько месяцев, — продолжил Дамблдор, искоса взглянув на покинувшего место за столом Снейпа, который с невозмутимым видом присоединился к Малфою и Блэку, что-то тихо сказав обоим. — И они войдут в судейскую бригаду, которая будет судить состязания. Инструкции к состязаниям мистером Краучем и мистером Бэгменом уже проверены. Для каждого тура всё готово. Туров — три, состязания основаны исключительно на школьной программе. Чемпионам предстоит продемонстрировать владение магическими искусствами, личную отвагу и умение преодолеть опасность.

— Слишком масштабные приготовления для состязаний, которые должны быть основаны на школьной программе, — пробормотал Северус, посмотрев на своего друга и бывшего школьного оппонента.

Сириус и Люциус хмуро переглянулись между собой, после чего первый переключил внимание на своих детей. Гарри, непринуждённо болтавший с Блейзом Забини, Тео Ноттом и Драко Малфоем, казался довольно расслабленным, хотя Сириус не мог отделаться от ощущения, что за этой беззаботностью скрывается тщательно продуманная маска. Адара, похоже, вообще была вне происходящего. Ее утончённые пальцы бездумно водили по столу, а взгляд, прикованный к собственным ногтям, свидетельствовал о глубоком равнодушии ко всем и вся. Единственным, кто проявлял хоть какой-то интерес к старому директору, был Кастор, внимательно ловивший каждое слово, слетавшее с уст Дамблдора. Внезапное появление Филча, проскользнувшего к директорскому столу и передавшего Дамблдору какой-то предмет, нарушило эту хрупкую идиллию. Все взгляды невольно обратились к старику-магу, ожидая, что же это за таинственная вещица и какое влияние она окажет на дальнейший ход событий.

— В Турнире, как известно, участвуют три чемпиона, по одному от каждой школы-участницы, — проговорил Альбус, оглянувшись на директоров этих школ. — Их будут оценивать по тому, как они справились с очередным состязанием. Чемпион, набравший во всех турах самое большое число баллов, становится победителем. Участников Турнира отбирает из школьных команд беспристрастный выборщик — Кубок огня.

Дамблдор вынул волшебную палочку и стукнул по крышке ларца три раза. Крышка медленно, со скрипом открылась. Он сунул внутрь руку и достал большой, покрытый грубой резьбой деревянный Кубок. Ничего примечательного — не будь он до краев наполнен пляшущими синеватыми языками пламени. Дамблдор закрыл крышку, осторожно поставил на нее Кубок, чтобы все хорошо его видели.

— Желающие участвовать в конкурсе на звание чемпиона должны разборчиво написать свое имя и название школы на куске пергамента и опустить его в Кубок, — заявил директор Хогвартса. — Им дается на размышление двадцать четыре часа. Кубок будет выставлен в холле. И завтра вечером выбросит с языками пламени имена чемпионов, которые примут участие в Турнире Трех Волшебников. Конечно, избраны будут достойнейшие из достойнейших. Кубок на всю ночь останется в холле и будет доступен всем, кто хочет участвовать в Турнире. К участию в Турнире будут допущены только те, кто достиг семнадцати лет. А чтобы те, кому нет семнадцати, не поддались искушению, я очерчу вокруг него запретную линию. Всем, кто младше указанного возраста, пересекать эту линию запрещено. И последнее: желающие участвовать в конкурсе, примите к сведению — для избранных в чемпионы обратного хода нет. Чемпион будет обязан пройти Турнир до конца. Бросив свое имя в Кубок, вы заключаете с ним магический контракт, который нарушить нельзя. Посему хорошенько подумайте, действительно ли вы хотите участвовать в Турнире. Ну а теперь, кажется, самое время идти спать. Всем, всем доброй ночи.

Близнецы Уизли, как две взбудораженные пчелы, синхронно вскинули руки в жесте возмущения, когда услышали эти слова. Их лица, обычно сияющие озорством, на мгновение исказились гримасой неприязни. Однако, словно по негласному сигналу, они обменялись быстрым взглядом и, пробормотав что-то неразборчивое, спешно ретировались из Большого зала. В их голосах улавливалась возбужденная торопливость, и казалось, что в воздухе витает предвкушение какого-то нового, грандиозного замысла. Люциус Малфой, сдержанно наблюдавший за этой сценой, отвернулся от суматохи и направился к столу преподавателей, словно стремясь занять позицию силы и контроля. А Сириус Блэк, напротив, поддавшись порыву, двинулся в сторону ученических столов, чтобы провести немного времени со своими детьми.

— Папа! — воскликнул Кастор, буквально влетев в объятия отца.

В глазах Блэка плескалась такая неподдельная радость и нежность по отношению к детям, что она согревала сердце даже самым отдаленным наблюдателям. Он крепко прижал сына к себе, вдыхая знакомый запах, и невесомо коснулся губами его макушки. В этом объятии чувствовалась не только отцовская любовь, но и облегчение, будто он наконец вернул что-то невероятно ценное. Затем, с лукавой улыбкой, он дружелюбно потрепал по волосам своего племянника. Тот, словно ведомый невидимой нитью, тут же поспешил к своему отцу, и Адара, с нежным взглядом, обняла родителя, на мгновение прислонившись щекой к его плечу, прежде чем уступить свое место Гарри, который тоже жаждал отцовского тепла. Эта маленькая картина семейной близости была наполнена такой теплотой и искренностью, что казалась глотком свежего воздуха в непроглядной тьме.

— Мог и сказать, что будешь в Хогвартсе, — с лукавой улыбкой заметила блондинка.

— Сюрприз, — усмехнулся Бродяга, поманив детей за собой в один из ближайших свободных классов, чтобы можно было поговорить без лишних ушей.

Все трое с нескрываемым интересом и любопытством забрали из рук отца письма, которые он сразу раздал им.

— Пока вы читаете, я хотел бы вам сам сказать то, что в них написано, — проговорил Блэк, все же с некой настороженностью взглянув на детей. — Скоро у вас будет братик или сестричка, то есть…

— Мама беременна! — радостно воскликнула Адара, хлопнув в ладоши и весело переглянувшись с улыбнувшимся Гарри.

— Поздравляю, крестный, — кивнул Поттер, глядя, как блондинка тут же влетела в отцовские объятия.

— Я так рада, — пробормотала наследница Блэк. — Надеюсь, что это будет сестра, этих двоих вместе с Драко мне вполне хватает.

Тот, почувствовав на себе взгляд родителя, постарался улыбнуться в ответ, но получилось как-то натянуто и неискренне. Сириус уловил это мгновенно, но решил пока не давить. Ада с Гарри, словно наверстывая упущенное, почти сразу принялись рассказывать мужчине истории, которые не умещались в письма или которые они не успевали поведать во время коротких сеансов связи по зеркалу. В их голосах звучала радость, перемешанная с волнением от пережитых приключений. Когда за окном уже достаточно сильно стемнело, а дети начали зевать, Блэк принял решение разойтись. Попрощавшись с Адой и Гарри, он задержал рядом с собой сына, чувствуя необходимость поговорить с ним наедине, разгадать причину его угрюмости, которая контрастировала с общей атмосферой воссоединения.

— Что-то не так, Кастор? — поинтересовался анимаг, направившись вместе с ним в сторону гостиной Когтевран.

— Все хорошо, пап, — покачал головой мальчик, сжав в руке письмо от матери. — Я рад за вас с мамой.

— Не ври мне, сын, — строго заметил Сириус, опустив взгляд на нахмурившегося когтевранца, который упрямо смотрел себе под ноги. — Ложь редко доводит до чего-то хорошего, особенно если речь идет о твоей семье. Я не пойму, чем могу помочь тебе, если ты не скажешь мне правду.

Мальчик молчал, и отец дал ему время подумать над ответом и собраться с мыслями. Бродяга догадывался, что сейчас крутится в его голове, но хотел, чтобы он сам сказал о своих чувствах, а не отнекивался от них. Вот только сын упрямо не желал говорить ни о чем.

— Мы с мамой не пытаемся заменить тебя, Кас, — вздохнул Сириус, потрепав сына по голове и поймав на себе его удивленный взгляд.

— Откуда ты…?

Кастор осекся, отведя глаза в сторону и вновь не желая смотреть на родителя. Он привык быть самым младшим в семье, которому всегда уделяли много внимания, особенно когда старшая сестра стала уезжать в Хогвартс. Теперь все точно изменится. Эта мысль, терзающая его последние дни, ощущалась сейчас особенно остро, колючим комком застрявшим в горле. В его обычно беззаботной жизни появилась трещина, предчувствие того, что его место, его роль в семье, будут пересмотрены. Он больше не будет единственным центром внимания, единственным поводом для нежности и снисходительности. Тень соперничества, пусть и невысказанного, уже маячила на горизонте, заставляя Кастора чувствовать себя одновременно взволнованно и неуверенно.

— У меня тоже был младший брат, сынок, и я был на твоем месте, — пожал плечами бывший гриффиндорец, опустившись перед сыном на корточки и заглянув в его глаза. — Мы с мамой, ровно как и бабушка с дедушкой, одинаково любим вас с Адарой и Гарри в том числе. Ничто не изменит того, что вы с Адой наши дети.

— Тогда зачем вам ещё один ребёнок? Вам нас мало? — с некой обидой в голосе отозвался Кастор.

— Дело не в этом, — покачал головой Сириус. — Мы с твоей мамой всегда хотели большую семью. Мы не стараемся заменить никого из вас, это просто невозможно. Этот малыш просто станет дополнением для нашей семьи.

— И вы все равно будете любить меня?

— Конечно, по-другому просто не может быть. Ты наш сын, мой наследник. Чтобы ни произошло, ты всегда будешь занимать важное место в наших с мамой жизнях.

Мальчик стоял тихо, опустив взгляд на свои руки, и слова отца эхом отдавались в его голове. В них не было ни упрёка, ни раздражения, лишь мягкое понимание и лёгкая грусть. Он осознавал, что поступил неправильно, позволив ревности затуманить радость от предстоящего пополнения в семье. Внезапно нахлынувшее чувство стыда обожгло щеки. Родители не заслужили его угрюмого молчания и детской обиды. Они просто хотели поделиться счастливой новостью, а он, вместо того чтобы разделить их радость, замкнулся в себе, испугавшись, что новая жизнь отнимет у него часть их любви. Теперь, глядя на любящее лицо отца, он понимал, как эгоистично повёл себя, хотя отец, кажется, вовсе не собирался ругать или осуждать его.

— Прости, — выдохнул Кастор, порывисто обняв отца. — Тогда я рад, что стану старшим братом.

Сириус улыбнулся и кивнул, не став заострять на этом внимание, но поставив в голове галочку еще раз обсудить это с сыном, но уже вместе с Марлин. С Адарой они тоже имели подобный разговор, правда, тогда их сыну было уже около двух лет.

На следующее утро, несмотря на выходной день, все обитатели Хогвартса собрались в Большом зале. Мало кто уделял достаточно времени завтраку, не спуская глаз с Кубка.

— Что, Поттер, хочешь поучаствовать? — усмехнулся Драко, когда они уже собирались покинуть Большой зал и отправиться прогуляться в Хогсмид.

Клайд и Уизли, расположившись в нескольких шагах от них, казались поглощёнными своим разговором. Их взгляды то и дело обращались к Кубку, а жестикуляция становилась все более оживлённой. Гарри, несмотря на всеобщую атмосферу возбуждения, почувствовал, как внутри нарастает напряжение. Он исподтишка бросил взгляд на брата-близнеца, пытаясь понять, что именно так увлечённо обсуждают эти двое и почему их интерес к Кубку заставляет его нервничать. Неужели они что-то знают? Или замышляют? Недоверие закралось в сердце Гарри подобно ядовитому плющу.

— А кто не хочет? — фыркнул Клайд, покосившись на группу слизеринцев. — Я победил Волан-де-Морта, дурацкие испытания легко смогу пройти.

— Ты совсем идиот? — поинтересовался Гарольд, оглядев брата. — Нам едва год исполнился на тот момент.

— Клайд остановил Его, — горячо заметил Рон. — Он сильный маг. Ты просто не можешь принять, что слабее Клайда.

— Да куда уж мне, — закатил глаза слизеринец, посмотрев на усмехнувшихся друзей.

В этот момент в зал ворвались чересчур довольные собой близнецы Уизли в компании своего лучшего друга. Оба кричали, что у них наконец-то что-то получилось, собирая вокруг себя толпу студентов.

— Что вы сделали? — громко поинтересовался Рон, недовольно покосившись на своих братьев.

— Выпили зелье старения, — пояснил Фред.

— Всего по одной капле, — потёр руки сияющий Джордж\. — Нам до семнадцати не хватает совсем чуть-чуть.

— Если кто из нас победит — делим тысячу галлеонов на троих! — Лицо Ли расплылось в широченной улыбке.

— Думаю, из этого вряд ли выйдет что-нибудь путное, — предупредила Гермиона. — Уверена, уж это-то директор Дамблдор предусмотрел.

Все трое закатили глаза, предпочитая не обращать на гриффиндорку внимания, и между собой решая, кто подойдёт к Кубку первым.

— А это даже интересно, — усмехнулся Нотт, прислонившись к стене и наблюдая за разворачивающейся картиной.

— Интересно, действительно такой вариант тоже предусмотрели? — хмыкнула Дафна, с лукавой усмешкой во взгляде повернувшись к друзьям. — И что в этом случае ждёт таких глупцов?

— На такое могли решиться, наверное, только эти трое, — отозвался Гарри, когда старшая из сестер Гринграсс позволила приобнять себя, тоже наблюдая за близнецами Уизли.

Фред отправился к Кубку первым, свободно преодолев расстояние до него и опустив бумажку со своим именем внутрь. Близнецы тут же победно крикнули, и Джордж поспешил присоединиться к брату, бросая свое имя в Кубок. Тут же раздался громкий хлопок, и близнецов выбросило из золотого круга. Пролетев по воздуху метра три, они приземлились на холодный каменный пол. Было не только больно, дерзость еще и кончилась бесславно: хлопнуло второй раз, и у близнецов выросли длинные белые бороды.

Зал наполнился громким смехом всех, кто в нем находился и видел то, что случилось. Уизли, словно ничуть не расстроившись неудачей, принялись выяснять, кто же красивее будет выглядеть в старости. Появившийся Дамблдор немедленно отправил обоих в Больничное крыло и, оглядев всех строгим взглядом, ушёл следом.

— Стоит признать, что он не так глуп, — отсмеявшись, проговорил Блейз. — Может тоже стоит попробовать?

— Хочешь проверить, пойдет ли тебе борода? — усмехнулся Драко, а после все шестеро снова рассмеялись, представляя подобную картину.

В зал же, в сопровождение своего директора, вошли представители французской школы. Каждый из них подошел к Кубку и бросил свое имя в него, после чего почти все поспешили покинуть Большой зал. Одна из француженок расправила складки на своем голубом платье, направившись к группе слизеринцев.

— Адара, рада тебя видеть, — на французском проговорила девушка, в знак приветствия обняв наследницу Блэк. — Я хотела поздороваться вчера, но не смогла найти тебя.

— Мой отец хотел поговорить с нами наедине, — ответила слизеринка, демонстрируя свой идеальный французский, которому ее обучали с самого детства. — Я тоже рада тебя снова видеть, Флер.

— Я надеюсь, у нас еще будет время поговорить, — улыбнулась Делакур. — Хотелось бы узнать, как дела у Доры. Уверена, она что-то недоговаривает. Ты поняла про что я говорю.

— Поняла, но я не рассказываю секреты кузины, даже тебе, Флер, — покачала головой третьекурсница. — Я сообщу сестре, что ты приехала. Она найдёт время прибыть в Хогвартс и все рассказать. Не сомневайся.

Флер позвали ее однокурсницы, и она, обняв слизеринку и кивнув ее друзьям, покинула Большой зал.

— Никогда не понимал, как они с Дорой стали подругами, — заметил Малфой, проводив девушку взглядом.

— Это долгая история и не моя тайна, — пожала плечами его кузина, насмешливо взглянув на слизеринца.

— Ваши с ней секреты, — закатил глаза Драко, направившись в сторону выхода. Друзья тихо рассмеялись, покачав головами, и направившись за ним.

Прибытие делегации из Министерства всегда приносило с собой ощущение напряженности, но сегодня к этому добавилась и внушительная аура аристократической власти, исходящая от Сириуса и Люциуса, чьи безупречные костюмы и надменные взгляды красноречиво говорили об их превосходстве. Однако, настоящим сюрпризом стало появление леди Марлин Блэк, чьи глаза внимательно сканировали ряды учеников, словно выискивая кого-то конкретного для предстоящего разговора. Даже обычно невозмутимый Аластор Грюм нервно ерошил свои седые волосы, бросая настороженные взгляды в сторону этой влиятельной троицы, словно предчувствуя надвигающуюся бурю. Ужин в Хогвартсе явно переставал быть просто трапезой, превращаясь в поле для политических маневров и невысказанных угроз.

— Кубок огня вот-вот примет решение, — начал Дамблдор, поднимаясь со своего места и привлекая к себе внимание студентов. — Думаю, ему требуется еще минута. Когда имена чемпионов станут известны, попрошу их подойти к столу и проследовать в комнату, примыкающую к залу. — Он указал на дверь позади профессорского стола. — Там они получат инструкции к первому туру состязаний.

Он вынул волшебную палочку и широко ей взмахнул. Тотчас все свечи в зале, кроме тех, что горели в тыквах, погасли. Зал погрузился в полутьму. Кубок огня засиял ярче, искрящиеся синеватые языки пламени ослепительно били по глазам. Пламя вдруг налилось красным, взметнулся столп искр, и из Кубка выскочил обгоревший кусок пергамента. Зал замер.

Дамблдор, протянув руку, подхватил пергамент, освещенный огнем, опять синевато-белым, и Альбус громким, отчетливым голосом прочитал:

— «Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам».

Зал содрогнулся от грохота аплодисментов и восторженных криков.

— Так и должно быть! — крикнул Рон, заставив поморщиться от громкого голоса тех, кто сидел рядом с ним.

Виктор Крам поднялся с места и, ссутулив плечи, вразвалку двинулся к Дамблдору, повернул направо и, миновав профессорский стол, исчез в соседней комнате.

— Браво, Виктор! Браво! — громко проговорил Каркаров, так что его услышал весь зал. — Я знал, в тебе есть дерзание!

Сириус усмехнулся, покосившись на старого знакомого. В его глазах плескалось сложное сочетание презрения и мрачного удовлетворения. Марлин поморщилась. Для неё новость о том, что бывший Пожиратель смерти стал директором одной из школ, была действительно шокирующей. Она с трудом сдерживала негодование, ведь перед глазами все ещё стояли лица погибших друзей и родных. Впрочем, о причастности Снейпа к войне она тоже не забывала, но зельевар хотя бы не участвовал в рейдах и убийствах, насколько ей было известно. Возможно, именно поэтому они с мужем смогли выстроить подобие нейтралитета с деканом факультета, на котором обучалась их дочка. Тихий, вынужденный компромисс ради безопасности ребёнка, но компромисс, который до сих пор оставлял неприятный осадок на душе.

Постепенно шум в зале стих, внимание всех опять приковано к Кубку. Пламя вновь покраснело, и Кубок выстрелил ещё одним куском пергамента.

—«Чемпион Шармбатона — Флер Делакур!» — оповестил всех Дамблдор.

— Мои поздравления, Флер, — с улыбкой проговорила Адара, взглянув на француженку, которая в этот раз решила сесть рядом со своими английскими знакомыми.

Девушка улыбнулась, поднявшись со своего места и тоже скрывшись в комнате, куда ранее зашёл Крам. Зал снова утих, хотя шёпот делегации из Шармбатона расслышать всё же было довольно легко. Те явно были не слишком довольны таким выбором, но и сделать что-то с этим уже ничего не могли.

Всё опять повторилось. Огонь покраснел, посыпались искры. Из Кубка вылетел третий кусок пергамента. Дамблдор поймал его и прочитал:

— «Чемпион Хогвартса — Седрик Диггори».

Вот тут уже стол Пуффендуя взорвался громкими криками и аплодисментами. Гарри привычно скользнул взглядом по преподавательскому столу, обратив внимание на то, что Макгонагалл выглядела раздосадованной и недовольно поглядывала на стол своего факультета.

— Превосходно! — громко проговорил Альбус, с помощью заклинания увеличив громкость своего голоса. — Мы теперь знаем имена чемпионов. Я уверен, что могу положиться на всех вас, включая учеников Шармбатона и Дурмстранга. Ваш долг — оказать всемерную поддержку друзьям, которым выпало защищать честь ваших школ. Поддерживая своих чемпионов, вы внесёте поистине неоценимый вклад…

Дамблдор внезапно остановился, и все сразу поняли почему. Кубок огня вдруг покраснел. Посыпались искры. В воздух взметнулось пламя и выбросило ещё один пергамент.

Директор Хогвартса не раздумывая протянул руку и схватил его. Поднёс к огню и воззрился на имя. Повисла длинная пауза. Дамблдор смотрел на пергамент, весь зал смотрел на него. Наконец он кашлянул и прочитал:

— «Гарри Поттер».

Названный отрицательно покачал головой, оглянувшись на шокированных друзей. В их глазах читалось недоверие и испуг, словно он только что заявил о желании вступить в ряды Пожирателей Смерти. Дафна тут же крепко вцепилась в его руку, явно никуда не собираясь его отпускать. Её пальцы побелели, и он почувствовал слабый тремор. Поттер, как всегда, был в центре внимания, но на этот раз даже он, казалось, замер в оцепенении. Было очевидно, что стоящую тишину в зале можно было легко потрогать рукой. Поэтому все прекрасно слышали, как лорд Блэк поднялся со своего места, выдернув руку из хватки супруги, чьё лицо исказилось от отчаяния, и решительно подошёл к Дамблдору, бесцеремонно забирая из его рук клочок бумаги. В его движениях читалась ярость, сдерживаемая лишь строгим самоконтролем, и напряжение в зале достигло апогея.

— Тебе в ту дверь, Гарри, — отстранённо проговорил Альбус, взглядом найдя слизеринца.

— Минуточку, — чуть ли не прошипела Марлин, поднимаясь со своего места. — Я не позволю.

— Давайте мы обсудим это не здесь, — несколько устало попросил пожилой маг, не отрывая взгляд от одного из близнецов Поттер.

Гарри едва смог унять дрожь в руках, поднимаясь на ноги и направляясь в сторону указанной двери. Он прекрасно слышал, как его брат уже начал возмущаться произошедшему за столом Гриффиндора, но старался не обращать ни на что внимание. Сириус тут же сжал его плечо в знак поддержки и несильно подтолкнул в сторону своей супруги.

Она отворила дверь, положив свои руки ему на плечи, и они оба очутились в небольшой комнате. На стенах портреты волшебниц и колдунов, напротив красивый камин, в котором, постреливая, пылает огонь.

Лица на портретах повернулись к Гарри. Виктор Крам, Седрик Диггори и Флер Делакур стояли у камина. На фоне яркого пламени их тёмные силуэты выглядели до странности внушительно. Крам, ссутулившись и о чем-то сосредоточенно думая, притулился к каминной полке. Седрик заложил руки за спину и глядел на огонь. Флер Делакур, откинув назад волну белокурых волос, повернулась к Гарри.

— В чем дело? — спросила она на ломанном английском. — Надо вернуться в зал?

Но ответить Поттер ей не успел. В комнату вошёл мрачный Сириус, повернув крестника к себе и внимательно вглядываясь в его глаза, явно пытаясь найти ответы на свои ещё не заданные вопросы. Следом за ним вошёл Дамблдор, профессора Снейп и Макгонагалл, Бэгмен и Крауч. Весёлым из этой компании был только Людо. На вошедших после мадам Максим и Каркарова, казалось, и вовсе не обратили никакого внимания.

— Все не может быть просто так, — радостно проговорил Бэгмен. — Позвольте мне представить вам четвертого чемпиона.

— Это шутка такая? — нахмурился Седрик, подозрительно оглядев слизеринца.

— Боюсь, что нет, — отозвался Дамблдор. — Так решил Кубок, мистер Диггори.

— Это нечестно, — проворчал Каркаров. — Чемпиона должно быть три. Вы не можете так продвигать Хогвартс. Давайте и мы добавим по одному студенту, это будет справедливо.

— Тебе ли говорить о справедливости, Каркаров? — холодно отозвался Блэк, оглянувшись на бывшего Пожирателя смерти и на тихо вошедшего Грюма, а за ним и Адама. — Помолчи и не вмешивайся. Мой крестник не станет принимать участие в этом.

Дамблдор вздохнул, попросив троих Чемпионов покинуть комнату и подождать решения этого вопроса в Большом зале под присмотром Минервы.

— Мы должны следовать правилам, лорд Блэк, а в них ясно прописано, что участником является тот, чьё имя выпало из Кубка, — проговорил Крауч, когда дверь за тремя чемпионами закрылась. — Вы в любом случае не можете этого решать, у мальчика есть родители.

— Гарри находится на воспитании и под опекой рода и дома Блэк по законам магии и с согласия Джеймса и Лили, — ледяной тон в голосе Марлин слышен был также отчётливо. — Мы отвечаем за него до его совершеннолетия. И он не будет участвовать в этом безумии, ему всего четырнадцать.

— Он кинул своё имя в Кубок огня, прошёл черту и должен принять ответственность за свои поступки, — пожал плечами Бартемиус, оглядев мальчика оценивающим взглядом.

— Я не бросал своё имя! — воскликнул Гарри, злой от всей сложившейся ситуации. — Это был не я.

— Адам, — требовательно протянул Сириус, взглядом показав, что и так верит своему крестнику, но все же нужны доказательства для остальных.

— И причём тут профессор Защиты? — поинтересовался Дамблдор.

— Лорд и леди Блэк попросили меня приглядеть за ребятами в связи с определёнными лицами, находящимися на территории школы, — спокойно пояснил Мартин, покосившись в сторону Каркарова и Грюма. — Насколько мне известно, ни мастер Поттер, ни его друзья не приближались к Кубку.

— Ни один из моих студентов не приблизился к Кубку, — отозвался Снейп. — Я запретил им это ещё в начале года. Почти все мои ученики являются представителями чистокровных родов, и в начале года я получил достаточно писем от родственников и родителей, поэтому принял такое решение. Обычно меня никто не ослушивается.

— Мы с супругой также запретили детям это делать, и наше слово для каждого из них — закон, — проговорил Блэк, одной рукой сжав плечо Гарри, а второй приобняв жену за талию. — И я достаточно хорошо знаю своего крестника, чтобы быть уверенным в том, что он не нарушит наш запрет.

— Значит, он попросил кого-то это сделать за него, — буркнул Каркаров.

— А может, его подставили? — поинтересовался Сириус. — Организовать несчастный случай на Турнире, думаю, просто, а значит, можно отомстить хоть кому-то за смерть бывшего хозяина. Так, Каркаров?

— Достаточно! — желая угомонить бывшего студента, прикрикнул Дамблдор.

— Перед вами лорд Блэк, господин директор, и не вам его затыкать, — хмыкнула Марлин. — Гарри не будет в этом участвовать.

— У чемпиона с кубком магический контракт, который нельзя просто так расторгнуть, — отозвался Людо, потеряв прежнюю веселость. — Для вашего подопечного, леди Блэк, могут быть не самые лучшие последствия. Ему придётся принять участие в Турнире.

Бывшая Маккиннон напряжённо посмотрела на крайне злого мужа. Она видела, как заходили желваки на его лице. Как посильнее он сжал плечо Гарри, заставив того поморщиться. Женщина прекрасно понимала, что если бы не мальчик, то муж давно бы убил кого-нибудь из них прямо в этой комнате.

— Мистеру Поттеру понадобятся дополнительные тренировки, все чемпионы старше его, неравное состязание, — впервые заговорил Грюм, поглядывая на молчавшего слизеринца. — Я возьму эту обязанность на себя.

— Прекрасно, Аластор, — кивнул Дамблдор, но договорить ему не дали.

— Своего крестника я буду тренировать сам, раз сделать с этим чёртовым Турниром ничего нельзя, — прошипел Сириус, сверкнув глазами в сторону директора Хогвартса. — Но учтите, я не оставлю это просто так! Тот, кто кинул имя моего сына в этот треклятый кубок, получит по заслугам.

— Что ж, — вздохнул Альбус, понимая, что ситуация вышла из-под контроля, и стараясь переключить внимание. — Тогда настало время дать первое задание нашим чемпионам.

В комнату вернулись трое чемпионов, каждый из которых подозрительно косился в сторону хмурого Гарри. Руки Марлин и Сириуса сжимали его плечи в знак поддержки и давали знать, что он не один, но легче ему от этого не становилось.

— Первый тур проверит вашу смекалку, — принялся за объяснения Крауч. — Мы не посвящаем вас в то, какое испытание вам предстоит. Для волшебника крайне важно действовать смело и находчиво в неожиданных обстоятельствах. Первый тур состоится двадцать четвертого ноября в присутствии зрителей и судейской бригады. Участникам Турнира воспрещается принимать от учителей хоть какую-то помощь. Единственное оружие чемпиона — волшебная палочка. По окончании первого тура вы получите инструкцию для второго. Учитывая затраты сил и времени для подготовки к Турниру, чемпионы освобождаются от годовых экзаменов. По-моему, это всё, Альбус? — повернулся Крауч к Дамблдору.

Директор Хогвартса кивнул, взглянув на огонь. Каркаров и мадам Максим не стали задерживаться, быстро уведя своих чемпионов подальше от этого кабинета. Седрик покинул его в сопровождение Макгонагалл. Сириус кивнул супруге, попросив подождать его снаружи. Та понимающе кивнула, уводя мальчика. Следом за ней вышел Адам, остановившись неподалеку.

У кабинета, никуда не уходя, Гарри уже ждали друзья. Адара нервно вертела на руке своё кольцо наследницы, в пол уха слушая то, что ей говорит младший брат. Ее обнимал Нотт, явно тоже стараясь отвлечь девушку от ее мыслей. Дафна, заметив Поттера, тут же подорвалась со своего места и обняла его.

— Что-нибудь решилось? — спросил Блейз, оглядывая друга. — Ты ведь не бросал свое имя в Кубок, а значит, не Чемпион.

Гарри взглянул на друзей, видя в их глазах поддержку и веру в то, что он этого не делал. Им точно ничего не нужно было доказывать, а этот факт немного успокаивал.

— Боюсь, Гарри придётся принять участие в Турнире, — вздохнула Марлин, оглядев детей и обняв подошедшего к ней сына.

— Но, тётя, а как же условия Турнира? — спросил Драко, взглянув на леди Блэк. — Гарри не может принимать в этом участие. Не он кинул своё имя в Кубок.

— Мы это прекрасно знаем, — кивнула бывшая Маккиннон, посмотрев на молчавшего и хмурого Люциуса. — Но расторгнуть магический контракт не в наших силах. Рисковать жизнью Гарри подобным образом мы тоже не станем.

— И кто же бросил имя? — отозвался лорд Малфой. — Не само же оно оказалось в Кубке.

— Это мы выясним позже, — проговорил Сириус, останавливаясь рядом с женой. — Гарри, Кастор и Адара, идите соберите вещи. Мы заберём вас из Хогвартса на несколько дней. У вас полчаса, мы будем ждать у выхода из замка.

Дети переглянулись и кивнули, быстро покинув Большой зал всей компанией.

— Адам, я хочу знать всё, что будет происходить в это время в Хогвартсе, — сказал Блэк, повернувшись к молчавшему мужчине. — Кто-то подставил моего крестника, и я хочу знать, кто этот самоубийца.

— Сделаю всё, что в моих силах, — кивнул Мартин, после чего также покинул Большой зал.

Лина оглянулась на дверь, за которой все ещё находились люди, поэтому потянула мужа к выходу сначала из зала, а затем и к выходу из замка, где они должны были ждать детей.

— Стоило ожидать, что произойдёт что-то такое, — заметил Люциус.

— Меня больше интересует, почему Гарри? — покачал головой Сириус. — Все думают, что победитель Волан-де-Морта — Клайд. Если это действительно какая-то попытка мести, то его имя было бы логичнее.

— Никто не знает, что точно произошло в ту злополучную ночь, — вздохнула Марлин, сжав локоть мужа. — И мы не знаем, кто кинул имя в кубок. Возможно, этот кто-то кинул имя обоих мальчиков. Сейчас стоит уделить время тренировкам Гарри и отвлечься на день рождения Ады. Может, это и не совсем логично, но пока лучший выход.

— Дама права, — кивнул Малфой. — Думаю, если кто-то так хочет навредить близнецам Поттер, то проявить себя в ближайшем времени, стоит подождать. А мальчик и так явно напуган, ему стоит дать время переварить ситуацию, в которую его насильно втянули.

— И параллельно заняться его усиленными тренировками, — пробормотал Сириус.

— Вот и займись пока этим, — кивнул Люциус. — Как бы мне ни нравилось это признавать, но ты ещё во время войны был сильнее многих из нас. Да и опыт у тебя неплохой. Сколько Пожирателей ты убил? В скольких сражениях участвовал?

— Мы полгода провели под прикрытием в ваших рядах, — сверкнув глазами, несколько насмешливо напомнила Марлин, заставив Малфоя недовольно поморщиться.

— Блэки всегда должны быть лучше всех, — пожал плечами Бродяга, переглянувшись с супругой. — Сколько бы мы ни спорили и ни ругались с родителями, но игнорировать образование своего наследника и будущего лорда Блэка они не могли, да и оба деда бы не дали. У меня в учителях были лучшие из лучших, так что своим навыкам и техникой я во многом обязан им. Тем не менее сейчас нанимать Гарри учителей у меня нет времени, так что ты прав, пока я ограничусь своими знаниями. Может, отец и дядя Сигнус захотят присоединиться.

Узнав о событиях в Хогвартсе и вынужденном участии Гарри Поттера в Турнире Трех Волшебников, Вальбурга и Орион не могли сдержать возмущения. Снова и снова они повторяли, что Дамблдора нужно было остановить ещё во времена учёбы Сириуса. Они нисколько не сомневались в причастности старого манипулятора ко всему происходящему, считая, что его влияние на школу становится всё более опасным и разрушительным. Вальбурга особенно негодовала, чувствуя, как Дамблдор целенаправленно плетёт паутину вокруг её семьи, ставя под угрозу не только их репутацию, но и жизнь близких. Орион, более сдержанный в проявлениях эмоций, разделял её опасения, обдумывая возможные стратегии для противостояния влиянию директора Хогвартса и защиты Гарри.

Гарри, словно предчувствуя надвигающуюся бурю, с головой ушёл в тренировки. Каждый день он проводил часы, шлифуя приёмы и оттачивая атаки под руководством своего крестного отца. Он жадно впитывал каждый совет, каждое замечание, стремясь стать сильнее, быстрее, неуязвимее. В то время как Гарри закалял свой дух и тело, Адара вместе с матерью были поглощены предпраздничной суетой. Подготовка к дню рождения, украшение дома, выбор угощений — все это создавало атмосферу оживления и радости, которая, как тёплое одеяло, укрывала их от беспокойных мыслей и мрачных предчувствий. Праздничная суета ненадолго вытесняла тревогу, позволяя им хотя бы на мгновение забыть о нависшей угрозе.

Запыхавшийся после тренировки, Гарри, поднимаясь по скрипучим ступеням особняка Гриммо, невольно замедлил шаг, услышав резкие голоса из кабинета Сириуса. Любопытство, неизменный спутник его жизни, неудержимо потянуло его к двери. Слегка приоткрыв её, он остолбенел. В полумраке кабинета, освещённого лишь тусклым светом камина, стоял Сириус, явно взбешённый, и напротив него... Джеймс Поттер, его отец. Не веря своим глазам, Гарри замер, прислонившись к стене, пытаясь понять, что происходит и не является ли это очередной игрой его памяти, или, что ещё хуже, коварным обманом. Слишком неожиданной была данная картина. Юный Поттер даже не помнил, чтобы Джеймс хоть раз приходил в какой-либо особняк Блэков.

— Ты не интересовался его жизнью вовсе, а теперь смеешь в чем-то упрекать меня? — чуть ли не прошипел Сириус. — Я сделал всё для его воспитания, для его жизни. Мы с Марли и родителями сделали всё, чтобы у Гарри был дом, где ему рады и куда он может всегда вернуться, зная, что здесь ему помогут и его поддержат.

— Ты не уследил за ним, — фыркнул Поттер, зло взглянув на собеседника. — Я запретил Клайду класть имя в Кубок, и он этого не сделал. Этот Турнир не предназначен для них, особенно сейчас.

— Гарри не клал своё имя, и если бы можно было как-то решить эту проблему, я бы это сделал. Но я не стану рисковать здоровьем и жизнью своего крестника, пытаясь расторгнуть магические контракты. Не забывай, что мне известно, как действует откат, пусть это и был чертов контракт о моей помолвке.

— Возможно, я ошибся, доверяя тебе его воспитание, — проговорил Джеймс. — Как-то же его имя оказалось в Кубке.

Гарри поморщился, словно от кислого лимона. Может, он и не общался со своими биологическими родителями, да и не считал их таковыми, давно предпочитая называть так Сириуса и Марлин, но все равно было неприятно слышать, что отец не верит в его невиновность. Мысль о том, что Джеймс, человек, который был его отцом и в теории всегда должен был быть на его стороне, считал его лжецом, ощущалась горьким комком в горле. Это была не просто обычная недоверчивость, а словно удар под дых, выбивающий воздух из лёгких.

— Гарри послушный ребёнок, и я воспитал его должным образом, — спокойно проговорил Блэк, хотя в его глазах легко можно было заметить холодную ярость. — Уж явно лучше, чем это сделали вы с Лили. Мы с Марлин запретили своим детям приближаться ко всему, что связано с этим Турниром, а это значит, что мальчик не бросал своё имя в этот чертов Кубок.

Напряжение в комнате достигло почти физической плотности. Казалось, искры могли вспыхнуть от одного лишь столкновения их взглядов. Они цеплялись друг за друга, словно два бойца на ринге, каждый выискивая слабость, готовясь нанести решающий удар. Но никто не решался произнести ни слова, боясь, что любое, даже самое безобидное замечание, станет поджогом, способным разжечь давно тлеющий конфликт. Джеймс, наконец, сломался под этим невыносимым давлением, отвернувшись к окну. В его плечах чувствовалась усталость, а в каждом движении — обречённость. Сириус проводил его взглядом, настороженно и изучающе, словно дикий зверь, наблюдающий за раненым противником. Он опустился в кресло, но тело оставалось напряжённым, готовым к немедленной атаке. В его глазах по-прежнему горел гнев, но сквозь него пробивалось что-то ещё — возможно, боль, возможно, разочарование.

— Я не понимаю, что происходит, Бродяга, — проговорил Сохатый, устало глядя в окно

— Вы забыли, что у вас два сына, вот что происходит, — хмыкнул Блэк, откинувшись на спинку кресла. — Ты и Лили просто вычеркнули старшего из близнецов из своих жизней.

— Но мы не собирались этого делать, — отозвался Поттер, повернув голову в сторону хозяина особняка. — После той ночи в голове словно что-то изменилось. Ты говорил тогда на станции о том, что мы забыли, что у него тоже день рождения, но ни я, ни Лили не помним об этом. В моей памяти ты просто забрал Гарри и всё.

Сириус нахмурился, покосившись на дверь, но после вернул уже спокойный взгляд на своего неожиданного гостя.

— Забрал Гарри и всё? — переспросил лорд Блэк, скептически приподняв бровь. — И на каком же основании, прости, я это сделал? Вас обоих вообще ничего не смутило?

— Я думал над этим всё это время, и мне правда жаль, что я был настолько слеп, — продолжил Джеймс. — Если бы можно было что-то изменить.

— Наладить отношения никогда не поздно, если действительно этого хотеть, — пожал плечами Бродяга, снова покосившись на приоткрытую дверь. — Не смотри, что пишет или говорит вам Маккошка. Гарри вовсе не плохой. Единственный вопрос: нужно ли ему это? Твоему сыну уже четырнадцать, ни ты, ни я в его возрасте своё мнение менять особо не спешили.

— Посмотрим, — протянул Глава Аврората. — Я все ещё его отец.

— И что с этого? — поинтересовался Блэк, устало потерев переносицу. — Он не рос с вами, а вы в свою очередь никак не участвовали в его жизни. Я ещё раз напомню тебе, Джеймс, ему уже четырнадцать.

— Ты сам сказал, что наладить отношения ещё не поздно, — напомнил Поттер, посмотрев на некогда лучшего друга.

— И я не отказываюсь от своих слов, — пожал плечами мужчина. — Я бы даже сказал, вам лучше сделать это. Мальчик наследник, а в будущем лорд Поттер, вам нужны хотя бы нейтральные отношения. Вот только, я боюсь, родителями вы ему уже не станете.

— Ты со своими помирился, как я посмотрю. У вас вроде бы даже прекрасные отношения.

— Мои родители хотя бы немного участвовали в моей жизни, — заметил Блэк, скрестив руки на груди и задумчиво глядя на Поттера. — Наши истории, может, и схожи, но в то же время они отличаются. Мы ссорились с родителями, я ушёл из дома, но они при этом, по крайней мере, приглядывали за мной и были в курсе того, что происходит в моей жизни. Я не спешил понимать их, они меня, но тем не менее пусть и незаметно, но они помогали мне. Вы же полностью отсутствуете в жизни Гарри.

Поттер, обычно взрывной и готовый спорить до хрипоты, сейчас лишь нахмурился, словно проглотил комок обиды. Молчание стало его оружием, признанием в правоте Сириуса, чьи слова болезненно отозвались в самой глубине души. Он и Лили, словно ослеплённые любовью к Клайду, действительно упустили из виду Гарри, оставив его в тени, словно второстепенного персонажа в собственной семье. Тяжесть этого осознания давила на плечи, отравляла воздух вокруг. Глава Аврората, привыкший к власти и влиянию, сейчас чувствовал себя обезоруженным, беспомощным перед этой правдой. Он ушёл из Гриммо в той же гнетущей тишине, не находя ни единого аргумента, способного оправдать или хотя бы смягчить его вину перед сыном. Что можно было ответить человеку, когда-то бывшему самым близким другом, а теперь смотрящему на него с укором и разочарованием? Ничего. Только уйти, оставив невысказанные слова висеть в воздухе, словно призраки прошлого.

— Войди, — позвал крестника Сириус, устало откинувшись на спинку своего кресла и потерев переносицу. — Что скажешь?

— Не знаю, — пожал плечами слизеринец, садясь в предложенное крестным кресло. — Мне хорошо с вами, а с ними за последние несколько лет я едва ли десятью предложениями перекинулся.

— Мы и не гоним тебя, — заметил Блэк, внимательно разглядывая мальчика. — До твоего совершеннолетия ты под нашей с Марлин опекой, и этого уже не изменить, это твой дом. Я дам тебе в жизни всё, что смогу, неважно, сколько тебе будет лет. Но я прошу тебя вспомнить о том, что тебе предстоит стать лордом Поттером. Сейчас, возможно, у тебя есть шанс хоть немного наладить с ними хоть какое-то подобие отношений. Я не хочу, чтобы ты в своей жизни жалел о том, о чём жалею я.

— О своём младшем брате? — осторожно уточнил Поттер, помня, насколько крестный обычно не желает говорить на эту тему.

— И о нём тоже. Будь я рядом в тот момент, возможно, многое смог изменить, — вздохнул Сириус. — Мне понадобилось достаточно времени, чтобы осознать и признать и свои ошибки тоже, вот только брата это мне не вернуло. Когда у нас была возможность наладить общение, я опустил её по собственной глупости и гордости. Сожаление о моих поступках и гордости, упрямстве — отныне вечный спутник моей жизни. Ты не сможешь вернуть время назад, так что подумай несколько раз, прежде чем что-то решить.

Гарри медленно кивнул, тем самым показывая, что понимает о чем говорит крестный, и даже задумается над его словами. Сириус улыбнулся ему, пододвинув к себе бумаги, которые видимо разбирал до того, как Джеймс пришёл в его кабинет.

— Крестный, — позвал Поттер. — Могу я задать вопрос?

— Попробуй, посмотрим смогу ли я ответить на него, — кивнул мужчина, вновь откинувшись на спинку кресла и взглянув на своего крестника.

— Ты говоришь, что о многом сожалеешь, — тщательно подбирая слова, заговорил слизеринец. — И я понимаю о чем идёт речь, но ты ведь помирился с родителями. Почему же тогда ты не нашёл младшего брата? Ты ведь скучаешь по нему, но его даты смерти нет на гобелене.

— Интересный вопрос, не ожидал, — вздохнул анимаг, опустив взгляд на одну из колдографий на столе. — Я искал его, и искал очень долго, но поиски не дали никаких результатов.

— Почему тогда нельзя связаться с ним через бабушку и дедушку? — непонимающе нахмурился Гарри.

— О чем ты?

— Мы с Адой слышали, как они говорили о нем пару лет назад и о каком-то письме. Хотели вначале рассказать тебе, но это обсуждали дедушка с бабушкой, поэтому мы подумали, что ты в курсе. Ада сказала, что это не наше дело.

Сириус резко втянул воздух, внимательно разглядывая крестника, а точнее ища в его память это фрагмент воспоминаний. Через несколько минут он отпустил мальчика, прикрыв глаза и потерев виски. Родители явно что-то скрывали от него и это что-то касалось его младшего брата. Что ж у него определённо теперь был повод для того, чтобы вновь поднять тему Регулуса с родителями.