Хозяин Райской башни (джен)

— Ненавижу… Я ненавижу всё!

— Ненавидь.

Прикованный к столбу мальчик приподнял голову и оглянул зал, в котором находился, но в нем не было ни одного живого существа.

— Ненавидь их. И ненависть даст тебе силу! — снова голос раздался будто из ниоткуда.

— Кто ты? — спросил ребёнок, едва ворочая языком. Позади у него были долгие часы «разговора» с надзирателями.

— Тот, кого они хотят воскресить, но чье присутствие не могут даже почувствовать.

— Зачем… Зачем они это делают?.. Делают с нами… — дыхания, чтобы закончить фразу, мальчику не хватило. Струйка крови стекла с его затылка по шее. Он устало закрыл глаза.

— Им нужна сила, — ответил ему голос. — Они слишком слабы. Но ты не такой. В тебе достаточно ненависти, чтобы услышать голос бога, которому они поклоняются. Чего ты жаждешь?

— Уйти.

— Они не позволят тебе уйти, — с ноткой веселья разочаровал его голос.

Комната медленно погружалась во мрак. По крайней мере, так казалось мальчику. Спустя пару минут его уставшее сознание смогло выцепить только тонкую полоску света от неплотно закрытой двери. Надзиратели вышли и не позаботились закрыть ее полностью. Да и зачем? Их пленник был скован по рукам и ногам, и, если бы не цепи, давно бы рухнул на пол. Ребенок понимал — они вернутся через эту дверь. Вернутся и продолжат пытать его.

— Тогда пусть умрут, — наконец ответил он голосу.

— Умрут? Ты готов убить их? Твоя ненависть достаточно сильна?

— Да. Пусть сдохнут! — сказал он из последних сил. Полоска света казалась лишь белым пятном в непроглядном мраке.

— Тогда я дам тебе силу! С ней ты сможешь стать свободным. Да, ты обретёшь истинную свободу в мире Зерефа!

Пятно стало ярче. Раздался какой-то лязг, и мальчик начал падать, но чьи-то руки подхватили его.

— Жерар! Жерар, очнись! Пойдем, мы почти победили, мы должны попасть на корабли, уплыть отсюда…

— Эльза, — прошептал мальчик и обнял бойкую девочку, что уже дотащила его до открытой двери. Немного промедлив, она обняла его ответ. В голове Жерара прояснилось.

— Нам не надо никуда бежать, — сказал он и, отойдя от Эльзы на два шага, оглядел коридор. — Наша свобода прямо здесь.

В этот момент из-за угла показались двое охранников в сопровождении культиста в красном плаще, того самого, с которым он «беседовал» в течение последних нескольких часов. Увидев бежавшего пленника, они тут же вскинули магические копья, а главный собирался что-то сколдовать, но никто не успел ничего сделать. Темная волна поднялась вокруг детей и ударила культистов, оставив на стенах впечатляющие вмятины и следы крови.

— Ох, Жерар, твоя магия…

— Эту силу даровал мне Зереф! — провозгласил ребенок. Темная дымка собралась вокруг красного культиста и принялась сжимать его, пока он не заорал. — Они теперь не страшны нам. Эта башня — наша, и когда мы ее закончим…

— О чем ты говоришь? — перебила его девочка и схватила за майку. — Мы уходим отсюда!

Эльза дернула мальчика за руку и оттащила от культистов. Те застыли изломанными куклами и не подавали признаков жизни.

— Нет! Мы должны закончить башню!

— Дедуля Роб погиб не для того, чтобы мы оставались здесь! Мы должны уплыть, там мы будем свободны!

— Там нет никакой свободы. Истинная свобода возможна только в мире Зерефа!

Темное облако схватило Эльзу и подняло над полом. Мальчик, держась за стенку, прошел ещё несколько шагов к пролому в стене. «Почему Эльза не понимает?» — подумал он. Облако последовало за ним, и детям открылся вид на стройку со следами погрома от прошедшего бунта. В темноте предрассветных сумерек скрывалось море. Бескрайнее и холодное.

— Жерар, — преодолевая жёсткую хватку облака на своей шее, прошептала Эльза. — Очнись, какой мир Зерефа? Нужно уплывать, помнишь, дедуля говорил о своей гильдии? Быть может, нас примут там…

— Не нужно, мой дом тут, Эльза, как и у всех остальных. Но если тебе тут так не нравится… — он сглотнул желчь. Голова кружилась, но одновременно давала легкость его телу. Все может быть так просто. — Что же, уходи! Наслаждайся своей «свободой», но я знаю, ты вернёшься, ты поймёшь! Поймёшь, что никакой свободы там нет. Но если ты вздумаешь сказать кому-то о том, что здесь было… Все тут умрут, понимаешь меня?

Глаза Жерара сверкали алыми искрами во тьме. По щеке девочки текли слезы. Она в отчаянии пыталась хоть что-то сказать, но не могла, не понимая, почему ее друг внезапно из вдохновителя восстания стал тем, кто хочет продолжить дьявольское дело. Облако схватило мальчика, и вместе они полетели к берегу, где качалась на волнах одинокая лодка.

— До встречи, Эльза, — сказал Жерар и, повинуясь взмаху руки, лодка оттолкнулась от берега, и поплыла все дальше и дальше, пока не скрылась во мгле.

— Теперь нужно заняться остальными…

* * *

Тело было тяжёлым. Казалось, на каждую руку и ногу повесили по кирпичу, а на голову и грудь положили по мешку с песком. Глаза не хотели открываться от слова совсем. Постепенно вокруг начали появляться звуки. Они сложились в картину, как кто-то тащит по полу что-то тяжёлое.

«Надеюсь, не меня» — пронеслось в голове. «Где я вообще?» — стало второй его мыслью. Постепенно открытие глаз перестало казаться невозможным подвигом. Моргнув, он попытался сфокусироваться на потолке: низком, деревянном, и тёмном. Опустив взгляд, он обнаружил держащие его стены из грубого камня. Мелькнула чья-то светлая макушка.

— Жерар! Ты очнулся! — раздалось над ухом. В комнату тут же забежала ещё парочка людей и окружила его. «Жерар? Это я?» — что-то ему казалось в этой ситуации неправильным. Его звали Жерар? Или это не к нему обращались? Под спину просунулась чья-то большая рука и помогла ему сесть. К губам поднесли грубую деревянную кружку с прохладной жидкостью. Вот это было очень кстати. Мальчик, преодолев слабость в руках, обхватил кружку и начал жадно пить. Когда его перестали поддерживать за спину, он не понял, но вот он уже сидит, вода кончилась, а рядом стоят неизвестные дети и женщина. Все побитые, в каком-то рванье, но со следами перевязок.

— Что случилось? — спросил он, оглядывая окружающих его людей.

— Мы надеялись, что ты нам это объяснишь, Жерар, — подал голос крепкий парень с перевязанной головой. — Эльза отправилась тебя вытаскивать, а пришел ты к нам без нее…

— Эльза…

Резкая боль пронзила голову, свет на секунду померк, кружка выпала из рук. Но он понял. Он вовсе не Жерар! Его зовут З…

«Имя? Что случилось с моим именем?» — паника нарастала, мальчик судорожно пытался вспомнить как звучит его имя: «Ко мне ведь обращались по имени? Хоть кто-то?»

Постепенно боль отступила, и он вспомнил маленький домик на окраине города, на самой границе с лесом. Теплые руки мамы, белый плащ, который постоянно носил отец, его смех и синие, как и у него, волосы.

«Так я все-таки Жерар?»

События предыдущего дня накатили очередной болезненной волной. Побег, пытки, «Зереф» и сожжённые корабли. И… Эльза. Все встало на свои места.

— Жерар? — Его руки осторожно коснулась девочка со светлыми волосами. Бывшая сокамерница вместе с Сё, Эльзой, Симоном и… Робом.

— Я в порядке, Милли, — ответил мальчик, вспомнив ее имя.

— Не похоже, — буркнул мелкий парень, чью макушку он заметил первой: Сё.

— Относительно, — согласился Жерар.

— Так что случилось с Эльзой? — повторил вопрос Симон. Жерар скользнул взглядом по его лицу, отметив повязку на месте глаза.

— Не знаю, — почти честно ответил идейный вдохновитель бунта. — Я видел, как она отплывала от острова на лодке. А до этого слышал, как культисты говорили заминировать корабли, чтобы не допустить побега рабов… Много людей пострадало?

Врать людям, которые тебе верят… неприятно. Но что он мог? Вначале надо разобраться в себе, а потом уже решать, что делать со всей этой историей.

— Я не верю! — нахмурился перебинтованный ребенок. — Эльза не могла нас бросить!

— Извини, Симон. Я сам не до конца понимаю, что случилось ночью. Факт лишь в том, что Эльзы здесь нет, а мы есть. И как убраться с острова я не знаю…

— Достаточно, — прервала разговор женщина, до этого просто стоявшая неподалеку. — Тебе много пришлось испытать днем, отдыхай. Ты не обязан решать все наши проблемы. Идёмте, дети, — она взяла Сё и Миллиану за руки и вышла из комнаты, Симон, немного погодя, последовал за ними.

— Нет, это все моя вина.

* * *

«Что же я делаю?» — набатом в голове звучала мысль, но тело будто на автомате проводило взглядом морскую гладь, где исчезла Эльза, и направилось к гавани с парой кораблей, на которых недавно к острову подвозили припасы. Корабли, которые надо уничтожить, чтобы продолжить строительство башни. «Нет, Эльза права! Надо убираться отсюда», — голос разума потонул в черном киселе обрывков мыслей. Заклинание слетело с его пальцев и устремилось к порту. Одновременно с этим ребенок вышел из укрытия и помчался к воде.

— Все прочь от кораблей! — закричал он не так громко, как хотел, не хватило сил, но кто-то его услышал. Не иначе, как чудом, люди увидели его. Начались распросы, но, как заведенный, Жерар мог говорить только одно. Пленники стали сходить на берег. Но не все. Первый корабль взорвался ослепительным фейерверком. Эвакуация со второго пошла быстрее, но он все равно рванул минутой позже с кем-то из рабов на борту. А потом ребенок потерял сознание.

Его окружила тьма. Когда она развеялась, он снова увидел себя в той комнате, где чуть раньше пытали Эльзу и его. Всю комнату пересекали черные, мерзкие, липкие нити. Особенно много их было рядом с ним, парочка вцепилась в ребенка и повисла отвратительными соплями.

Он рухнул на пол, прижавшись спиной к столбу, к точной копии которого он был прикован в реальности.

— Это не я! Я не хотел! — сказал он, сквозь слезы обхватив руками голову. — Это все Зереф!

— Это ты поджёг корабли.

— Зереф сказал, что я стану сильным, если дам волю своей ненависти. Но он просто стал действовать моими руками. Я не хотел так поступать! Я хотел, чтобы умерли культисты, а не наши! Ему нужно, чтобы башню достроили. Ему нужно новое тело… Я не хочу всего этого… Уйти…

— Не уйдешь. Теперь ты не будешь один. Никогда.

— Никогда? — Жерар поднял голову и всмотрелся в чужой глаз. Красный. Размером с его голову, он завис перед ним на расстоянии пары ладоней. Черный, с фиолетовыми прожилками и красной радужкой.

— Устал… — мальчик осел и уткнулся мокрым от слез лицом в ладони. — Почему боги не могут спасти даже одного ребенка? Почему они допустили это? Мама говорила, что они справедливые. Но разве то, что случилось с нами — справедливо?

На какое-то время установилась тишина. Жерар тяжело дышал и будто ждал, что ему ответят. Что ответят?

— Я не знаю, что делать со своей судьбой. Я мечтал стать сильным магом, самым сильным, как папа, — он всхлипнул и обнял себя в отчаянном жесте. — Но папа пропал… и я один…

Воспоминания Жерара вспыхнули серыми всполохами в багровой тьме. Он проснулся среди ночи из-за странных звуков, что доносились с первого этажа их небольшого дома. Тогда у него промелькнула мысль, что это вернулся папа. Он вышел из комнаты и начал спускаться вниз, когда увидел незнакомых людей, что рылись в ящике комода. Мама лежала у камина. Мальчик неловко оступился, и грабители его заметили. Он пытался защититься, поджечь врагов, как учил папа, но воры оказались не так просты. Вырубить ребенка, пусть и мага, им оказалось раз плюнуть. А затем на его руках прочно поселились магические оковы. После того мальчика ждал долгий путь и больше года рабства на острове посреди моря в Системе R.

— Теперь ты не один. Ты станешь сильным! А когда наступит мир Зерефа, ты сможешь вернуть все то, что потерял здесь по вине людей и богов, и обрести свободу.

— Свобода… У меня был шанс на свободу. Но ты забрал его у меня.

— Та свобода — лишь ложь. Ты увидишь. Отправься туда и тебя поместят в клетку. Клетку правил, законов, слов старших. Могут даже в самую настоящую. Они ведь с бородой, они лучше знают. Лишь здесь ты можешь быть хозяином своей жизни.

— Хозяином? — Жерар зло посмотрел на глаз. — Не иметь власти даже над собственным телом — это, по-твоему, свобода?!

— Но ты имеешь над ним власть. Ты волен делать, что тебе угодно. И ты имеешь власть над всеми на этом острове. Когда достроишь башню, твоя власть, твоя свобода будут безграничны.

«Не верю! — Жерару хотелось кричать, но с каждым вздохом, с каждой секундой черных нитей вокруг становилось все больше. Они уже были толщиной с руку взрослого мужчины. — Я умру! Оно убьет меня!»

Страх за свою жизнь ещё никогда не был так силен. Ни во время похищения из дома — тогда больше беспокоила судьба мамы. Ни когда культисты пытали его вместо Эльзы — он просто подавил его ненавистью к ним. Но в тот момент, когда нечто в собственных мыслях сплетало черную паутину лжи, угрожая уничтожить все, чем он был…

— Я построю башню.

Он сдался.

— Построю башню, но, прошу, я буду делать это так, как посчитаю нужным.

— Идёт.

И он упал. Сон принял его в свои объятия, даруя спасительное спокойствие. Ему снилось, как мир рассыпается голубыми искрами, и, будто в осколках зеркала, в них отражались памятные моменты из жизни ребенка. Ребенка, которого алчные до силы и власти взрослые превратили в раба, свою марионетку. «Ничего, — решил он для себя, — они ещё попляшут».

Бунт, месть тем, кто его пытал, но что для него изменилось? Он раб. Все так же. На искусственном острове. С кучей других рабов и непонятной зерефщиной в голове.

Хотелось спать. Нестерпимо. Но Жерар опасался вновь закрывать глаза. Он боялся снова оказаться в той комнате, камере. Ещё сильнее, чем в гостиной родного дома. Мама… Что бы сказала мама, если бы увидела его сейчас?

«Ничего, — ответил себе мысленно мальчик, — она не может ничего тебе сказать, потому что она…».

Мысль не окончилась внятно. Сердце сжалось, как сжималось всегда при мысли о маме. Но в этот раз что-то поменялось, боль будто утихла, рана заросла коркой льда. Правильно, ведь его эмоции и переживания не имеют значения. Шестнадцать месяцев он был рабом, на нем висели оковы, что не позволяли ему обратиться к последнему, что у него осталось от родителей — магии. Теперь его запястья чисты, но ни магия, ни душа не принадлежат ему. Словно в напоминание об этом он почувствовал взгляд. Что-то темное смотрело на него откуда-то издалека, из глубин его подсознания. Липким страхом, черной слизью взгляд скользил по его естеству, заставляя неметь кончики пальцев и судорожно пытаться сделать вдох. Ужас сковал его мысли, гарротой⁽¹⁾ затянулся на шее, даря осознание: «Жерар», тот прошлый «Жерар» ушел навсегда, но «Зереф» остался. Неужели ему придется идти на поводу у этого нечто, чтобы остаться в живых? Строить башню, чтобы дать ужасу новое тело?

«Придется», — подумал Жерар, для него обитатели башни, может, и не друзья, но товарищи по несчастью. Заставлять продолжать строить то, что искалечило их жизни, было мерзко.

Подавив прилив паники из-за голоса, который превратился в тихий, но настойчивый шум где-то в глубине сознания, Жерар решил проверить, где все.

В бараках его встретила привычная картина. Спиральный коридор, уходящий вниз, и ниши вдоль него, шириной от трёх до пяти метров. Единственная разница заключалась лишь в том, что раньше надсмотрщики запирали все камеры магическими замками, а сейчас какие-то двери были открыты, где-то положили доскок или навесели тряпкок и не было видно, что внутри. Люди, чтобы переждать ночь, просто вернулись в места, где спали раньше.

«Почему тогда меня оставили в кладовой?» — мелькнула мысль.

— Жерар! — раздался громкий голос позади него, и на мальчика налетел маленький вихрь, по недоразумению именуемый Миллианой. — Ты проснулся! А мы с ребятами ходили на кухню, смотрели, что есть на завтрак. Она почти не пострадала, там много всего! Ты будешь завтракать?

— Утро, Милли, — улыбнулся ее энергии Жерар. Он видел, что часть этого позитива наигранна, но не мог не поддержать подругу. «Точнее, она раньше была нашей подругой», — безжалостно напомнил ему внутренний голос. — Сколько еды на кухне? Надо же не только поесть самим, но и остальных покормить.

— Остальных? — удивилась девочка и оглянулась. Из ниш-камер начали выходить пленники острова.

— Да, — кивнул парень и продолжил, обращаясь скорее не к Миллиане, а ко всем остальным, что почти вырвали себе свободу под предводительством другой, смелой и отважной девочки, но не успели уплыть. — Сейчас мы в незавидном положении, — начал он, собираясь с мыслями: первое впечатление нельзя произвести два раза. — Мы отрезаны от большой земли, от мест, которые когда-то называли своим домом. Но самое страшное мы уже преодолели. Мы попали сюда как пленники, но теперь мы свободны, пусть и застряли на этом острове. Действуя сообща и заботясь друг о друге, мы сможем выжить и вырваться. Наше будущее светлее, чем вчерашний день!

— Неплохая речь. Для ребенка, — выступил из толпы старик, на вид ровесник Роба. — И что ты намерен делать?

— Понять, сколько у нас людей, для начала, — не задумываясь, ответил Жерар. — Еще надо узнать, сколько еды и воды, на сколько их хватит, есть ли способ что-то из этого пополнить и… сколько на острове осталось живых культистов. Потом… Устроить похороны тем, кто не пережил последнюю ночь.

— Неплохой план, — устало одобрил старик. Новый день начался.

* * *

Огненные всполохи, словно гигантские цветы, распускались на берегу. Они танцевали, испускали искры и, казалось, пытались достать горячими касаниями до звезд. Бывшие рабы, уже омытые и переодевшиеся в одежду поприличнее жалких роб, стояли у костров и смотрели, как огонь превращает в пепел тела тех, кого они называли друзьями. Тех, кто пал прошлой ночью. Но ни в одном из этих костров не было тела Роба — дедуля для маленькой компании детей рассыпался эфиром, защищая Эльзу. Не было и самой Эльзы, она в своей лодке, скорее всего, уже доплыла до какого-нибудь берега. Жерар сильно надеялся на это. Он не желал ей смерти в одиночестве посреди моря. Но чем он руководствовался, когда посадил ее в лодку: желанием устранить помеху своим планам или желанием спасти от участи стать пленницей острова — он не знал. Он не знал, что чувствует и кем теперь стал.

Кто-то затянул песню. Протяжную и звонкую, как струны скрипки. Несколько голосов её подхватили. Жерар пытался разобрать слова, но так и не смог. Всё больше и больше людей присоединялись к песне. Многие не знали слов, но просто напевали в такт. Нестройный хор из сотен человек, костры и отблески в неспокойном море.

Жерар развернулся и направился в башню. Как лидер, он не должен был оставлять людей в такой момент. Но как человек понимал: останься он там, плотина, удерживающая его чувства, рухнет. Он снова превратится в одинокого и напуганного ребенка. Он не имел на это права. Выпустить чувства — значит умереть. Его смерть — это гибель или новый виток рабства для остальных. Он должен держаться.

В голове невольно всплывал состоявшийся сегодня разговор с лидером культистов. До бунта тот был вовсе не лидером, а одним из инженеров. С рабами он толком не пересекался, выдавал указания куда, что и как строить. А уж «лидеры» привлекали для этого нужную рабочую силу. Когда он увидел, что с восставшими не справиться и все надсмотрщики перебиты, он решил сдаться. Поняв, что опасности инженер и его подразделение не представляют, их оставили в покое. Тогда пленники ещё предвкушали, как поднимутся на корабли и покинут этот проклятый богами остров, и до одного запершегося в своем корпусе фанатика им дела не было. Привыкшие подчиняться приказам командиров, остальные культисты тоже затаились. Жерар, как только услышал, что кто-то выжил, тут же направился на переговоры. Один.

Он прошел в ту часть башни, где до этого никогда не был. Даже комната, где держали Эльзу, была хоть и на два этажа выше, но в другой части. В коридорах не оказалось никого, но за стенами он слышал чужие голоса. Подойдя к одной из дверей, мальчик попытался вспомнить ощущение, когда он создал темную дымку. Магия — непростая наука, один из способов колдовать был именно таким — сосредоточиться на испытываемой эмоции и выплеснуть в реальный мир как заклинание. Не очень надёжный способ для новичков, но в тот момент у него получилось. Что-то похожее, по крайней мере. Темно-синее, а не черное, облако все же появилось. Им Жерар и открыл дверь. В комнате расположилось около двадцати культистов, и только один из них успел схватиться за магическое копьё. Успел и Жерар, тут же захватив его туманом.

— Я хочу говорить с вашим лидером, — заявил он. В отличии от привычных ему культистов, на этих не было масок, и мальчик видел, как его рассматривают. С интересом исследователей и толикой настороженности. Но никто не спешил ему отвечать.

— Говори, — раздался голос позади мальчика. Жерар неспешно обернулся и постарался показать максимальную уверенность в себе.

— Я — Жерар! — начал он. — С этого дня я — главный на этом острове. Мне нужна информация о запасах еды, одежды и других вещей первой необходимости. Также мне необходимо узнать, есть ли у вас способ связи с внешним миром, чтобы сюда прислали корабль для пополнения запасов и стройматериалов.

— Как интересно, — нахмурился культист. — И кто же назначил тебя главным? С чего бы мне слушаться твоих приказов?

— Зереф, — ответил ребенок, и в этот момент тяжёлая аура накрыла обоих собеседников. Жерар вновь ощутил взгляд. — Если не собираетесь мне помогать — значит вы не нужны. Башня должна быть достроена, а все, кто будут мешать — умрут.

В доказательство серьезности своих слов, он сжал мужчину туманом и приподнял над полом, отчего тот захрипел.

— Зереф недоволен вашим предыдущим руководством. Но мне он рассказал, ради чего строится эта башня. И мы ее достроим.

— Рабы подняли восстание — они не будут снова строить Систему R, — ответил ему культист достаточно спокойно, хотя какой-то странный огонек зажегся в его глазах после слов о продолжении строительства.

— Это моя забота. Они будут работать добровольно. От вас мне нужно понимание иных процессов и организация поставок необходимых ресурсов.

Остальные культисты стояли в стороне и реагировали на этот разговор по-разному. Кто-то недоуменно переглядывался, кто-то с фанатичным блеском в глазах, как будто хотел броситься вперёд. Инженер же, казалось, принимал нелёгкое решение.

— И как же ты собираешься этого добиться?

— Мне нужна форма…

Через полтора часа одежда, которую носили члены культа, была аккуратно сложена на тележки. И выставлена в ту часть, что была под контролем бывших узников. Пока со склада приносили вещи, Жерар успел узнать, что в башне есть баня — не та каморка, куда раз в неделю позволяли сходить рабам, и не ковш в сортире, а настоящая баня, с деревянным полом, скамейками и горячей водой. Бывшие рабы предложение помыться встретили одобрением. И хотя переодеваться в форму культистов хотели не все, добротная, целая и чистая одежда была намного лучше рваного, грязного, рабского тряпья.

Жерар наблюдал за посвежевшими бывшими товарищами и выискивал взглядом возможных лидеров — людей, вокруг которых всегда находится по два-три человека, которые их слушаются. Таких было немного. Уже знакомый дед, одобривший идею с завтраком. Женщина, которую он увидел сразу, как очнулся, но вокруг неё в основном были незнакомые дети. Парень-подросток, который пытался соорудить что-то из досок и активно привлекал к этому других. Остальные старались держать дистанцию. Даже когда прямой опасности не было, они оставались напряжёнными. Некоторые просто сидели в стороне, другие ходили без видимого смысла. Удивительно, как Эльзе вообще удалось поднять бунт.

«Чтобы спасти тебя. Она сделала это, чтобы спасти тебя», — промелькнула подлая мысль. Но Жерар быстро от неё отмахнулся. Ему надо встать. Встать и сказать слова, что окончательно сожгут мосты позади него. Он станет таким же культистом, рабовладельцем, мерзавцем. Ради чего?.. Взгляд напомнил ему, что не стоит задумываться об этом.

— Друзья! — ребенок встал и начал говорить.

Никогда еще он не выступал перед такой толпой. Никогда еще от его слов не зависела жизнь и смерть. Голос дрожал, по спине стекали капли холодного пота. Он чувствовал, как каждое его слово взвешивают, и люди что стоят вокруг, и «Зереф» в его голове. Сердце сжалось под ледяной рукой страха. Но он говорил. О товариществе, взаимовыручке. Он говорил об истинной свободе, что ждет их всех по окончании строительства башни. О идеальном мире Зерефа. В какой-то момент он сам поверил во все, что говорил. Руки перестали трястись, магия освежающей волной текла по телу. Он видел, как сомнения исчезают из глаз людей. Как они загораются, отражая его огонь. Он замолчал переводя дыхание. Кто-то в толпе начал хлопать. Другие подхватили, затем ещё и ещё… Через несколько мгновений вся площадь аплодировала своему лидеру. Своему хозяину.

* * *

Минул месяц. Обитатели башни немного наладили свой быт: нашлось несколько мелких лодочек, на которых выходили в море и доставали для общины рыбу. Нашлись места, где можно было вырастить овощи. Бывшие фермеры утверждали, что в месте с таким тёплым климатом можно снимать урожай два раза в год. Даже появилась школа. Её организовала Хисана, когда-то она работала учителем. Так под её опеку перешли почти все дети на острове. Чтение, письмо, основы математики и того, какой мир вокруг нас — этому она старалась научить их.

Жерар на эти занятия не ходил. Организационные моменты занимали все его время, а что не съедали они, он тратил как раз на то, чтобы не отстать от остальных. Ему — одиннадцать лет, полтора года из которых он провел в рабстве. Но, похоже, то образование, что он получал в родном городе, дало ему фору, чтобы быть не хуже попавших в башню позже Симона и Ричарда. Семеро других детей младше, четверо старше. И среди старших был парень лет пятнадцати, Жерар заприметил его, когда искал возможных лидеров. Вивальди Така. Он убедил парочку людей, что для выживания на острове просто необходимы… музыкальные инструменты. Это странно. Так же странно, как-то, каким образом Эльза подняла бунт, а Жерар убедил всех остаться.

— Люди — идиоты и всегда хотят, чтобы ими кто-то управлял, а без пинка кого-то сильного будут сидеть ровно даже на пыточной скамье, — пояснил Жерару инженер, когда тот попробовал прощупать почву.

— Не слишком ли высокомерно? — ощетинился ребенок, на что культист только рассмеялся.

— Тогда считай, что это одно из проявлений магии, — предложил он. — Изначально в конструкции башни была одна очень существенная проблема — чтобы она заработала, нужно очень много магической силы. В изначальном варианте, составленном на основании черновиков самого Зерефа, использовались рунные письмена. Но такая башня должна быть, как минимум, этажей пятьдесят в высоту, и это только часть для накопления магии! — в голосе культиста играла энергия, он начал активно жестикулировать, показывая какой большой была бы башня. — Сколько бы она строилась? Я боюсь представить, там ведь ещё очень важен каждый поворот, каждая стена или перекрытие этажа внутри. Но! «Умники» посчитали, что всю конструкцию можно упростить, если башня будет состоять из лакримы. Четыреста лет назад такую технологию почти не использовали. В итоге по расчетам получилось всего этажей двадцать вместо пятидесяти, и внутри они могут быть какими угодно. Ну почти.

— Это, конечно, хорошо, — Жерар устало потёр виски и обреченно посмотрел в бумаги, где пытался рассчитать, сколько ресурсов потрачено за месяц и сколько осталось, — но как это связано с внушаемостью?

— Так ты представляешь, сколько стоит лакрима?! — инженер будто не заметил вопроса, встал с кресла, на котором сидел, и подошел поближе к ребенку. — Очень много. Но «умники» опять нашли выход. Лакрима, иногда, не всегда, может сама образоваться в местах, где по природе много «дикой» магии, либо много живых существ с магией: волшебников, магических зверей или ещё чего-то такого, — мужчина вздохнул, взглянул в глаза мальчику и чуть успокоившись вернулся в кресло. — Появился вариант найти место с магическим фоном повыше, и разместить там побольше людей с магическим даром. Одним из таких мест оказался этот остров. Но его не хватило. Да, сюда прибыло много людей, но этого оказалось недостаточно. Лакрима не кристаллизовалась. Тогда проект снова изменили, объединили руны и механизмы для того, чтобы лакрима прорастала внутри стен башни, вытягивая магию из людей и пространства. Тогда-то в проекте и появились рабы. Не особо знаю, вроде как, в начале просто купили группу где-то в Боско, эксперимент с ними закончился удачно, башня выкачала их магию и создала лакриму. Сами рабы, правда, быстро после этого померли. Но тогда главные просто стали искать на рынке рабов магов, чаще всего слабых или не пробудившихся, но это куда эффективнее. По моим расчетам, еще лет пять-шесть, и башня была бы готова. — Культист перевел дух и вспомнил с чего вообще началась беседа, — А внушаемость… все просто — люди истощены тяжелой жизнью, у них нет внутреннего ресурса к сопротивлению, все, что было, ушло на тот бунт отчаяния. Не недооценивай магию, люди чувствуют, что у них нет сил, и тут выходишь ты, а из тебя она чуть ли не фонтаном плещет. Вот они и думают подсознательно, что ты сделаешь им хорошо.

— Те рабы умерли, — похолодевшим голосом, со свернувшейся внутри спиралью тревоги, спросил мальчик, почти не обратив внимания на полученный ответ. — Тех, кто здесь сейчас, ждёт та же участь?

Культист замолк, осознав, что сидящий перед ним ребенок жертва его прошлого начальства. И, пусть он заново завел механизм строительства башни, попасть под горячую (в прямом смысле) руку ему не хотелось. Жерар не разделял тех, кто работал на культ добровольно и нет, и при любой попытке напомнить об этом обстоятельстве принимал меры. Среди рабов были брожения на тему «как так, теперь из одного котла с убийцами едим?!», но это решалось беседами и ставшими уже маленькой традицией общими пениями после ужина. Инженер вздохнул и сдержанно ответил:

— Мы не знаем. Те рабы были, во-первых, не магами, во-вторых, всё, что можно, из них выкачали за два дня. Так что вполне вероятно, что для молодых магов такая постоянная выкачка наоборот, пойдет на пользу магическому развитию, что же до тех, кто старше сорока пяти или пятидесяти, то да, жизнь там может сократиться.

— А как же культисты? — уточнил Жерар не отрывая взгляда от своего собеседника.

— Мы, ну… — он задумался, — из нас тоже тянется магия, но не так активно, как из рабов. Во-первых, мы не ночуем в шахте. А во-вторых, на нас нет оков. Да и даже если к окончанию строительства башни я умру, это будет небольшой жертвой…

— То есть сейчас все в равных условиях, — подвёл черту мальчик. — Мне нужны данные, сколько времени займет строительство с текущей численностью людей.

— Так кто же знает? Это не только от людей зависит, нужно еще то, из чего строить. Понять бы тут, будут припасы, или нет.

— Корабль же должен прийти на днях?

— Да, но кто знает, как восприняли агенты наше затянувшееся молчание…

* * *

Ночью Жерара внезапно растолкали. Он просыпался, словно поднимаясь со дна озера, наполненного очень густой и холодной водой. Тяжело дыша от пережитого кошмара, он оглядел комнату и стоящего рядом Симона.

— Что случилось? — тихо спросил Жерар, переведя дыхание. Сё тихо спал на своей кровати, и его не хотелось будить.

— Ты кричал, — как всегда немногословно ответил ему парень.

— Кричал? — переспросил мальчик. — Что кричал? — уточнил он, подумав о том, что во сне мог сказать ребятам то, что им совсем не полагалось знать.

— Я не разобрал.

— Врешь.

— Как и ты.

Они застыли, вглядываясь друг в друга и окружающую их темноту ночи. Они не спрашивали о лжи. Они о ней утверждали.

— Ты звал сестрёнку, — раздался голос Сё в тишине. Он приподнялся с кровати на локтях и сонными глазами требовательно посмотрел на старшего. Жерар отвёл взгляд и приподнял одеяло, собираясь закутаться в него.

— Что случилось с Эльзой? — громом прозвучал вопрос.

— Она села в лодку и уплыла с острова, — ответил он, смотря в стену.

— Сестрёнка не могла так поступить! — Возмутился Сё. — Она бы не оставила нас!

— Но именно это она и сделала! — Жерар развернулся и выпутался из одеяла. — Она вытащила меня из той комнаты, но мы столкнулись с культистами в коридоре. Я… я не помню, что тогда произошло, кажется потерял сознание. Услышал только про то, что корабли все равно взорвутся, не успев отчалить от берега. Я что-то сколдовал и их по стенке размазало. А Эльза… Эльза пошла к лодке, я шел за ней, но потом… Она села в лодку и уплыла…

— Жерар, — Симон стиснул кулаки. — Я просто хочу понять. Что с тобой случилось?

— О чем ты? — Жерар нахмурился и встал с кровати, а Симон… Симон молчал.

— Ты почти перестал с нами говорить, — ответил ему Сё. — Мы только ночуем в одной комнате. А утром ты куда-то уходишь с этими культистами, даже у Хисаны на занятиях не появляешься теперь.

— Я работаю.

— Да чтоб тебя! — взорвался Симон. — Какая ещё работа? Я считал нас друзьями, Жерар. Мы все через многое прошли, и я понимаю, что ты не хочешь рассказывать о том, что случилось, когда Эльза добралась до тебя. Но ты каждую ночь кричишь от кошмаров, а днём, когда думаешь, что тебя никто не видит, превращаешься в тень самого себя. Даже на то, что ты наплел про «взаимовыручку в общине», — он выдохнул и продолжил уже более спокойным, привычным для всех тоном. — Я просто хочу тебе помочь. И хочу узнать, жива ли Эльза, можно и без подробностей. Просто «да» или «нет».

— Я не знаю, — тихо ответил Жерар. — Мы все трупы, на самом деле, Симон. Но я надеюсь, что Эльза добралась до большой земли и найдет кого-нибудь, кто ей поможет.

— В каком смысле мы трупы? — нахмурился ещё сильнее Симон.

Смешанную с правдой ложь легче проглотить. Если хочешь кого-то обмануть, дави на его эмоциональные привязанности. Жерар все больше изучал эти правила.

— Башня… Она тянет магию из тех, кто предназначен ей. Из нас, и Эльзы тоже. От этого не сбежать. Она будет тянуть магию, пока не будет достроена.

— Ну, может тогда просто сломать башню? — влез с умной мыслью Сё.

Взгляд. Затылок ударило будто током, и Жерар еле подавил желание его расчесать.

— Разве что выстрел Этериона поможет…

Тиски на шее разжались.

— И что же нам делать? — Сё обнял закрытые одеялом колени.

— Достраивать башню.

Жерар сел обратно на кровать. Прошелся взглядом по комнате. Чуть больше месяца назад здесь жили рядовые последователи культа. Теперь здесь ночевали три ребенка, но сама спальня не очень-то изменилась.

— Эту башню строили культисты Зерефа, вряд ли они делали это из добрых намерений, — сказал Симон и тоже сел на свою кровать. В неярком свете из маленького окна шрам от раны, лишившей его глаза выглядел особенно жутко.

— Артефакт — лишь инструмент. Он может быть обращен как к добру, так и к худу. Все зависит лишь от человека, — задумчиво ответил Жерар и начал тереть виски руками, обдумывая одну мысль. Он мог помочь друзьям, возможно, отсрочить смерть всех, не переча «Зерефу», но… Но этим он даст им в руки оружие, уничтожит свою толком не сформировавшуюся монополию на силу… — Есть способ минимизировать последствия, — все-таки сказал он. Симон и Сё приготовились ловить каждое его слово. — На магов, настоящих магов, эта штука должна влиять меньше. Да, не все на острове смогут научиться магии, но те, кто смогут, не только выживут, но и помогут выжить остальным. В теории, по крайней мере.

— О! Мы будем колдовать? Прям как Роб или сестрёнка? — воодушевился Сё.

— Не совсем понимаю…

— Ну, Симон, подумай, — глаза Сё таинственно замерцали в темноте. — Для мага естественно, что его тело выделяет манну, и поглощает её из окружающего мира! — мальчики задумались, это объяснение казалось логичным. — Да и магия в принципе делает жизнь проще!

— Это точно, — улыбнулся Жерар.

— Плохо себе это представляю.

— Представь, например, как Эльза будет со своей магией завтрак готовить! Заходит на кухню, а там все ножи встали по стойке смирно и давай резать все что надо, а она стоит и командует: «Морковку резать мельче! Кабачки должны быть не кружочками, а кубиками!». И ножи дёргаются и начинают все переделывать.

Симон наконец улыбнулся. Он представил маленькую хозяйственную Эльзу, какой она была до башни, но с чертами той незнакомой волшебницы, которая появилась уже здесь. «Почему, все-таки, она уплыла и оставила нас здесь?»

— Однажды осенью, — начал Жерар, — мама чуть приболела, и папа решил приготовить всем обед. Я раньше не видел, как он готовит, и пошел за ним во двор. Шел дождь, но это ему не помешало. Он зажёг огонь в воздухе и начал на нем греть курицу в пузыре из воды. Они вращались друг вокруг друга, и папа все пытался их приспособить для равномерного нагрева курицы. Это выглядело так странно.

— Не проще ли было бы просто курицу в кастрюлю положить? — удивился Симон.

— Ну, — ещё одна улыбка мелькнула на лице Жерара, — это бы не было так весело. Я потом узнал, что мама наблюдала за этим из окна своей комнаты. Курица правда тогда не сварилась, а папа пошел строчить что-то у себя в комнате, приговаривая про нарушение закона сохранения энергии.

Атмосфера в комнате абсолютно изменилась. Теперь уже Симон рассказывал интересную историю, которая произошла с его сестрой. Жерар смотрел на них и, впервые за месяц, почувствовал себя спокойно. Падая в сон, он ощутил нечто странное в той части его души, где поселился «Зереф». Не угрозу, не устрашение, не холодный взгляд, под которым Жерар уже привык взвешивать каждое слово. Это была волна тоски, которая просыпалась и в нем всякий раз, когда он думал о доме. Тоска и вина, так знакомые Жерару. «Должно быть, это всё-таки не «Зереф», — подумал он и окончательно ушел в сон.

---

Примечания:

примечание беты:

для тех, у кого не открываются сноски:

Гарро́та — инструмент для удушения человека. Имеется два основных применения: орудие казни и пыток и вид холодного оружия.

---

1) Гарро́та — инструмент для удушения человека. Имеется два основных применения: орудие казни и пыток и вид холодного оружия.

Вернуться к тексту

Примечания:

похвалите бету в комментариях, в главе опять не было слышно хруста запятых, вообще(

---

Корабль уверенно рассекал морскую гладь в предрассветных сумерках. Он двигался на восток, прямо к начинающей светлеть линии горизонта. На борту стояла взлохмаченная женщина и куталась в потрёпанный плащ неопределенного цвета. Возможно, когда-то это был красный плащ, но годы стерли его цвет, как жизнь из глаз его хозяйки. Она хмурилась, когда на ее лицо попадали соленые брызги, и вглядывалась вдаль.

— Госпожа, — подошёл к ней один из моряков. — Мы рядом с местом. Что дальше?

Она посмотрела на него и перевела взгляд в море. Вместо ответа отцепила от пояса жезл и подняла его над головой. Лакрима на его конце сначала мягко засияла, а потом полоса зари сверкнула, будто огромный мыльный пузырь отразил солнечные лучи. Нос корабля уткнулся в почти незаметную после вспышки мыльную пленку и медленно погрузился в нее. Тогда люди на корабле увидели скалистый остров и вполне различимую огромную стройку.

— Готовьтесь к высадке, — сказала она. Голос ее был тихим и хриплым, как будто покрытым пылью от редкого использования. — Держите при себе оружие.

* * *

Вспышка света, мелькнувшая на западе, привлекла внимание Жерара, когда он шел по коридору. Он окинул море взглядом и рвано вздохнул. Такие вспышки он видел и раньше, они означали, что кто-то проходит через скрывающий барьер. Влетев в кабинет, он впился взглядом в инженера. Мужчина погрузился в расчеты и не обращал никакого внимания на окружение.

— Вставай, надо встретить корабль! — парень метнулся к столу и сдернул висящий на спинке стула тёмно-синий плащ. Однако культист никак не отреагировал на юного мага.

— … Элементальные полосы преследуют цель идентификации… — продолжил бормотать себе под нос мужчина. Магия злыми всполохами пронеслась по кисти Жерара.

— Сколько ты собираешься ещё тут сидеть? — спросил он, сдерживая желание как следует его встряхнуть. На это раз его слова дошли до адресата.

— Жерар! Когда ты здесь?.. Что-то случилось? — он собрался и внимательно осмотрел ребенка.

— Корабль скоро будет здесь. Нужно успеть встретить их и решить возможные недоразумения прежде, чем о нем узнают все на острове.

Гостей они ждали давно. Но кто там сейчас? Культисты? Контрабандисты? Члены какой-то темной гильдии? Или это вообще не их корабль, а рейд против культа? Как они отнесутся к тому, что теперь жизнью на острове руководит мальчишка, бывший раб? Ни на один из этих вопросов ответов не было, они знали только одно — от этого корабля зависят их жизни и то, продолжится ли строительство башни.

Волна с грохотом обрушилась на пирс. Над головами людей, ожидающих на берегу, пронеслись брызги. Инженер и Жерар сидели на камнях и вглядывались в море, наблюдая, как вот-вот причалит долгожданное судно. Мальчик с силой сцепил пальцы в замок, так, что костяшки побелели. Помимо них в порту была ещё парочка людей, которые знали, как следует себя вести при встрече. Наконец, судно пришвартовалось, и с корабля начали спускаться гости.

Первой из них была женщина со взъерошенными бордовыми волосами в изрядно потрёпанном плаще. Правую сторону ее лица, от скулы до середины лба, покрывал страшный шрам, будто от десятка маленьких лезвий. Из-за него глаз был чуть прикрыт. В левой руке у нее был деревянных посох с костяным навершием. Жерар рассматривал ее, пытаясь понять, кто она. Главная на корабле? Или её послали изучить обстановку? Взгляд же женщины скользил по пустому порту не задерживаясь ни на чем, до тех пор, пока она не перевела его на инженера. Мужчина едва заметно вздрогнул. И тогда Жерар решил действовать, чтобы не упустить инициативу.

— Рад, что вы добрались! — произнес он, делая шаг вперёд так чтобы культист оказался позади него. — Мы вас долго ждали, к сожалению, средства связи вышли из строя. Надеюсь, это не станет большой проблемой.

Женщина перевела взгляд на Жерара. Ее глаза не выражали никаких эмоций. Так мог бы смотреть посетитель парка на гусеницу, ползущую по дорожке. Ему стало слегка не по себе и в груди поднялся гнев.

— Кастло? — едва слышно спросила она, переведя взгляд обратно на инженера.

— Лидеры башни трагически погибли некоторое время назад, — ответил он на вопрос.

— Теперь работами по строительству башни руковожу я, — снова перевел внимание на себя мальчик, ему не понравилось, что он упускает инициативу. — Меня зовут Жерар. Вы — лидер пришедшей группы?

— Мелкий, — пренебрежительно бросила женщина.

— Сейчас я глава башни!

— Кем назначен? — раздражённо развернулась к нему колдунья.

— Меня избрал Зереф!

— Глупец.

Гнев достиг пика. Жерар осознавал, что поступает достаточно глупо, но ничего не мог с этим поделать. Он не знал, как заставить человека его слушать, если тот не воспринимает его всерьез. Мгновение — и черный туман устремился к женщине. Схватить ее. Сжать. Выдавить это презрительное отношение к нему. Но не вышло. Женщина взмахнула посохом и на пути тумана соткался серебристо-белый магический круг, развеяв магию, как будто её и не было. Жерар неверяще взглянул на женщину и это стало его второй ошибкой. Перед глазами замерцали голубые искры, тело стало тяжёлым, и он не заметил, как упал на землю.

— Госпожа, сейчас он действительно… — это было последним, что он услышал прежде, чем провалиться в забытьё.

Он снова оказался в той самой комнате. Бордовые стены, столб за спиной. Только глаза не было видно. Слизистые жгуты оплетали всю комнату от стен до потолка. Жерар затравлено оглянулся. Тихо. Слишком тихо. Мальчик сел на пол, прислонившись спиной к столбу и начал судорожно думать. Убедить пришедших ему помогать не вышло. Что теперь будет с остальными? Слизь начала мягко пульсировать, заворожённый Жерар наблюдал, как расширяются черные стенки и из глубины паутины проступает багровое сияние. На периферии зрения что-то мелькнуло и мальчик вскинул голову. Та самая женщина с корабля стояла в комнате, её силуэт мерцал словно призрак. Как только Жерар встретился с ней взглядом, она исчезла, а вокруг начала сгущаться тьма. Пара мгновений, и ребенок больше не мог разглядеть даже собственной руки. Он тонул в этой тьме.

Сквозь закрытые веки стал пробиваться свет, но выныривать из тьмы Жерару не хотелось. Наконец-то он видел во сне не кошмары, не ужасы, а просто темноту. Рядом что-то зашуршало, будто кто-то перевернул страницу книги. Такого быть не могло. Ни Симон, ни Сё не читали в их комнате книг. Парень открыл глаза. Лежал он не в кровати, а в кабинете, на диване. Он поднялся и увидел женщину с корабля. Она сидела за его столом и вчитывалась в его записи. С удивительным спокойствием Жерар отметил, что испытывает возмущение, но желания приложить вторженца магией у него больше нет.

— Триш, — едва слышно произнесла женщина, подняв взгляд от бумаг, — Авернус.

Жерар моргнул, и через мгновение понял, что женщина назвала ему свое имя.

— Жерар Фернандес, — ответил он ей. Триш прикрыла глаза и снова посмотрела на мальчика. Он же смог более детально рассмотреть ее. На вид ей было лет тридцать. Правая часть лица была обезображена, шрамы от виска спускались по щеке и исчезали под воротником изрядно перекромсав и шею. Неразговорчивость женщины получила объяснение.

— Ты прав, — раздался ее голос, но чуть громче и яснее. Губы ее, однако, не шевелились, — из-за этой раны мне неудобно говорить вслух.

— Ты читаешь мои мысли, — сделал вывод Жерар.

— Я — маг-телепат, — Триш не стала отрицать очевидное. Тонкий червячок страха прополз в животе Жерара когда он понял что может означать прибытие взрослого и сильного мага из культа на остров. Он потеряет контроль над ситуацией и все, включая его, снова могут стать всего лишь рабами, расходным материалом.

— Предлагаю расставить все точки над «ё», — снова раздался ее голос. — Я не имею отношения к культу. Строго говоря, этот остров был последним оплотом этой ветви и, как я вижу, теперь она подчиняется тебе.

— Вы пришли его окончательно разнести? — спросил мальчик со смешанным чувствами.

— Нет, — немного погодя ответила женщина. — Уж извини, ты в качестве главы башни вполне устраиваешь некоторые силы, которые были заинтересованы в том, чтобы старый культ исчез, но при этом сохранились некоторые его… «достижения».

— Например, эта башня? — уточнил Жерар поставив себе заметку подумать на досуге об этих «некоторых силах».

— Верно.

— И насколько они в этом заинтересованы? — перешёл к делу парень. — Остров не может обеспечивать всем необходимым: для стройки и проживания людей необходимы еда и одежда, материалы для строительства и…

Триш подняла руку прерывая словесный поток. Она выглядела уже не так отстраненно, как в первую минуту их общения.

— Не могу обещать того, что всем необходимым вас будут обеспечивать. Но с кое-чем я помогу.

— Почему? Если мы нужны не настолько, чтобы обеспечивать нас всем необходимым, то почему ты готова остаться и помогать?

— А ты хотел бы впасть в полную зависимость от какой-нибудь темной личности? — переспросила она, сложив руки на груди. — Если нет, то необходимые вещи нужно доставать самим. У меня к этой башне есть личный интерес, и я здесь не как член какой-то конкретной организации, и даже не как представитель Альянса… Один знакомый предложил проверить — и я согласилась. Мне даже проще, что новым лидером башни стал ты. Ещё вопросы? — она усмехнулась краешком рта.

— Как ты развеяла мое заклинание? И телепатия, как она работает?

— Хм. Хочешь учиться магии?

— Да.

* * *

Сидя на ящиках, Жерар с наслаждением откусил яблоко. Рядом сидела Милианна и тоже наслаждалась фруктом, болтая ногами. Хисана неподалеку перебирала вещи в попытках найти что-нибудь для детей. Чуть дальше разгружали необходимые для строительства материалы, продукты и все прочее, что попало на остров с кораблем Триш.

— Мили, подойди сюда, — Хисана позвала девочку. — Смотри, эти брюки можно подшить для тебя и будешь носить вместе с этой майкой!

— Не хочу! Мне не нравятся штаны!

— Хочешь и дальше без них ходить? — поинтересовался Жерар.

— Котики не носят штанов! — фыркнула девочка.

— Милианна, ты же не котик, смотри, какие хорошие.

— Мне не нравится цвет! И вообще не хочу штаны!

— Тебе же будет холодно по вечерам, особенно когда осень начнется, — продолжала уговоры учительница.

— Осень ещё не скоро, а там меня Жерар будет греть. Магией! — весело заявила девочка и прижалась к нему. Он чуть не подавился от ее слов.

— Вот ещё! Сама грейся, хоть магией, хоть как.

— А ты научишь? Да?! Ура, я буду учиться магии! — Миллиана вскочила на ноги и побежала к видевшемуся вдалеке Симону. Жерар и Хисана проводили ее взглядом.

— Не могу же я так все оставить? — вздохнула женщина.

— Не вижу большой проблемы, — пожал плечами парень. — Да, выбор в плане одежды у нас небольшой, но из того, что есть каждый волен выбирать себе по вкусу. Или придумать, во что одеться сам.

— Но вдруг она действительно продолжит без штанов ходить? Сейчас ей восемь, но дальше…

— Дальше будет ходить в платье, или ещё в чем-нибудь. Не такая большая проблема, на острове все свои.

— На острове да, но…

— За пределы острова незачем соваться, — чуть жёстче ответил Жерар. — Если нам что-то нужно, мы это достанем, но здесь… Безопаснее.

Хисана нахмурилась, бросила обратно в мешок штаны и подошла к мальчику. Она мягко положила ему руку на плечо и заглянула в глаза.

— Жерар, я понимаю, ты стал лидером общины, но ты не обязан был это делать. Не забывай, что ты такой же ребенок как Миллиана или Симон. Если тебя что-то…

— Нет! — резко перебил ее Жерар. — Я не такой же ребенок как остальные, я не могу быть таким же. Вы знаете это, Хисана. У меня своя роль, у вас своя, — спрыгнув с ящика, он направился в сторону башни. От благодушного настроения не осталось и следа.

— Так яростно следуешь пожеланиям «Зерефа», что и помыслить не можешь, чтобы кто-то покинул остров? — раздался в его голове голос Триш. Парень оглянулся и поискал ее взглядом, но не нашел. Он вздохнул и нахмурился. Действительно, желания покидать остров у него не было. Нет, он ужасался этого. В том большом и страшном мире где-то могла быть Эльза. Там его действия могли трактовать очень широко и скорее бы назвали приспешником культа, запрещенного в шести из восьми стран западного Ишгара⁽¹⁾, а не жертвой. И кроме этого, в этом мире была №; %: … Внезапно возникшая мысль ошпарила его как кипяток. Она была неприятна, болезненна и ребенок выбросил ее из головы как смятый лист бумаги. Нет, он должен оставаться на острове вместе со всеми. Он должен строить башню. Он должен научиться магии, чтобы защитить их. И поставив себе такую цель, Жерар продолжил путь в сторону пустого берега, того самого места, откуда отчалила лодочка Эльзы, места, которое он избрал для освоения своей силы.

О том, что за его метаниями следило по меньшей мере два мага, он не знал. Сами маги склонились над тазом с водой и наблюдали за метаниями лидера башни.

— Не понимаю, как получилось, что главным стал именно он, — телепатировала Триш, выпрямившись в кресле.

— Я сам не до конца понял, — ответил ей инженер. — Просто на следующий день после бунта он заявился и сказал, что башня теперь его и он собирается ее достраивать. Не знаю, что Лидер с ним сделал, но парень явно поехал крышей. Когда мы нашли Лидера в состоянии отбивной, то не знали, куда деться. Но Жерар решил продолжать строить башню и убедил в этом остальных. Странно, когда тобой пытается командовать ребенок, но как маг он скоро может стать сильнее меня, да и образование у него до рабства явно было…

— Я подозреваю, что он сын или родственник одного серьезного человека. Если это так, то в его знаниях и магической силе нет ничего удивительного.

— То, что он похож на Повелителя Стихий не значит, что он его родственник. Такой ребенок не попал бы в руки темной гильдии и потом сюда.

— Ты упускаешь из виду, что о Повелителе ничего не слышно больше трех лет. Для того, кто постоянно крутился в совете волшебников и богоизбранных так внезапно пропасть… Скорее всего, он где-то умер и все.

— Пожалуй, — согласился мужчина и вновь опустил взгляд в воду, где отражался ребенок, раз за разом пытающийся что-то сколдовать. Единственное, что у него получилось — большой и нестабильный огненный шар. — Ты будешь учить его магии?

— Да, — Триш тоже задумчиво следила за чужими попытками, — и не только его. Когда Бюро рассчитывало процесс строительства башни, мы не учли возможность бунта. Людей стало меньше. Теперь, хотя бы базово, всех их надо обучать магии. Иначе какой-то из процессов кристализации может пойти не так.

— Кстати, — прищурился инженер, — я слышал, ваше Бюро разогнали после большой аварии. Оттуда у тебя шрам?

— Это тебя не касается, — отрезала женщина. — Да, совет Айсенберга действительно отозвал финансирование Бюро. Большинство подались в Боско и Севен. По сути, Бюро больше нет. И вряд ли Брейн решит создать его снова… Именно поэтому я возлагаю большие надежды на эту башню. Понимаешь, Кастло? При помощи этой башни человек снова может получить доступ к магии, запрещённой богами!

— Я осознаю возможности башни, Триш. Но Жерар все равно меня беспокоит. Он говорит о Зерефе, как будто слышал его или говорит с ним. И если он действительно может стать магом уровня богоизбраного, это опасно для Альянса, для культа, для нас!..

— Он говорит так о «Зерефе», потому что действительно слышал «его». Не волнуйся, я позабочусь о его мотивации и об общей стабильности. Ты же позабошься о башне, договорились?

* * *

Обучение магии — дело непростое. Сказать стоило хотя бы о том, что большая часть магов колдовала, как получится, не заморачиваясь, как у них выходит то или иное. Просто в какой-то момент жизни у них выходило сотворить «чудо». И после они пытались повторить его уже осознанно. Иногда вместо уже привычного заклинания выходило что-то другое, слабее, сильнее, другой формы или размаха. И тогда уже маг пытался освоить и сознательно применять эту новую способность. И только если волшебство заинтересовало и маг захотел изучить новое, расширить свой кругозор, он мог или целенаправленно ломать собственные заклинания в попытках создать новые, или обратиться к другому магу. Если такого не находилось, то можно было найти книги, дневники других магов. Но хоть какую-то гарантию успеха давал только хороший учитель.

Конечно были и такие, кто обладал способностью к магии, но не мог ее выплеснуть бессознательно, у них не происходила так называемая инициация. Обычно именно такие, пытаясь достичь магии, зарывались в книги, искали учителей или становились держателями. И уже учитель передавал им свои знания о магии. Они читали, как строятся заклинания в книгах. Использовали магические артефакты. Именно среди таких больше тех, кто пытался понять магию, а не только использовать ее.

Триш окинула взглядом небольшой зал, в котором собралась большая группа — люди, обладающие магическим даром, но не умеющие им пользоваться. Ведьма попыталась оценить, с кем ей придется работать.

Симон — тихий, внимательный мальчик, дважды подумает прежде, чем сказать что-то. Другими были Миллиана, Волли — дети, с которыми Жерар дружил последний год. Макбет, Эрик, Ричард, Сорано, Ксавьер — их ровесники из другой группы. Вивальдис, Фую, Миса — уже подростки, а не дети. Позади сидело несколько взрослых, которых ведьма сама выбрала для обучения в этой группе. И все они пришли сюда, чтобы учиться колдовать. Дверь в зал с шорохом приоткрылась и вошёл Жерар, сопровождаемый инженером Кастло.

— Я не собираюсь учить вас той магии, что использую сама, — начала импровизированную лекцию женщина, передавая им свои мысли. — По крайней мере, пока вы не найдете свой собственный путь в магии. Но я постараюсь научить вас, как его найти. Магия не терпит границ и запретов. Магия — свобода. Нет ничего, чего бы магия не могла. Вопрос лишь в том, какова будет цена, — она сделала паузу и посмотрела на Жерара. Мальчик стоял у стены и смотрел на нее не отрываясь, ловя каждое слово. — Множество исследователей магии пытаются по сей день классифицировать виды магии: по стихиям, по методу применения, по тому, с помощью чего применяются заклинания. Мне ближе классификация по принципам воздействия. Чего вы хотите? Что магия должна сделать? Создать то, чего нет? Преобразовать то, что есть? Отгородить одну суть от другой? Всего в этой классификации 8 областей. Как и другие, она несовершенна. Но мне она привычна, поэтому для начала я хочу, чтобы вы поняли, что вы хотите сделать при помощи своей магии. А потом мы с вами поговорим, как этого добиться.

Дети недоуменно переглянусь. Миллиана скрестила руки на груди и задумалась. Рыжая девушка в короткой куртке — Миса — раскачивалась из стороны в сторону, пылая энтузиазмом.

— Пока вы получите упражнения для того, чтобы ощутить магию вокруг вас.

Первый урок магии прошел совсем не так, как его представлял Жерар. Его первое заклинание было маленьким золотым шариком света. Вместе с мамой и отцом они пошли на праздник в город. Отец вместе с другими магами запускал по улицам веселые цветные огоньки. В поздних вечерних сумерках они плыли над головами людей освещая улицы всеми цветами радуги. Жерар на тот момент давно знал, что сможет колдовать. Он чувствовал, как воздух меняется вокруг отца. Он с нетерпением ждал этого. Своего первого заклинания. В тот день его переполнял восторг. Он был по-настоящему счастлив тогда вместе с родителями. Крошечный золотой огонек поднялся из ладони мальчика и устремился вверх. И пусть он погас почти сразу, Жерар не забудет улыбки на лицах своих родителей, теплую ладонь отца на своем плече и свет огней, что отражался в глазах мамы.

Из теплых воспоминаний его вырвал звук удара посоха Триш о камень пола. Ведьма подошла к нему очень близко, почти впритык, и не сводила с него взгляда, Жерар тоже стал смотреть ей прямо в глаза.

— Возможно, ты ожидал не этого, — раздался ее голос, — но я до этого не работала с детьми.

— Нет, меня это не беспокоит, — попытался ответить телепатически Жерар. Эту магию он попросил изучить первой. Триш кивнула, давая понять, что услышала его. — Куда больше меня заинтересовала твоя фраза про то, что магия может все, вопрос лишь в цене. Что ты имела в виду?

— Мертвых нельзя вернуть, — ответила она и пошла по коридору в сторону своей комнаты. — Так думает большинство людей. И никто не знает тех, кому это удалось. Тем не менее, мы стоим в башне, которая даст такую возможность. Путешествия во времени невозможны, однако находятся упоминания тех, кто рискует и строит артефакты для этого.

— Но работают ли они?

— Хороший вопрос. Если боги не покарают наглецов и авторы все правильно рассчитают, то да, должны работать.

— С чего бы богам карать? — удивился Жерар и сбился на устную речь.

— Каждый из богов: Анкселам, Хронос, Мистра и другие требуют от людей соблюдения определенных правил. Но власть некоторых из них распространяется только на их последователей, а других — на всех людей на их территории. И они могут наказывать за преступление правил: не нарушать порядок жизни и смерти, не нарушать порядок течения времени, не искать, не создавать, не изучать магию, что повлияет на облик мира. Последнее правило многие расшифровывают как заклинания уровня выше S.

— Звучит… Разумно.

— Пока не столкнешься с тем, как именно боги карают тех, кто подходит вплотную к запрету! — обычно спокойная Триш резко развернулась и её посох поскрежетал по полу. — Безумие. Все трое карают безумием. Оно проявляется по-разному, но человек перестает быть тем, кто он есть. Где проходит грань? Неизвестно. Как избавиться от проклятий? Неизвестно. Есть записи лишь о редких случаях, что бывает с теми, кто не остановился у черты, а смог пересечь ее… Впрочем, это не та тема, которую стоит обсуждать с начинающими магами, — женщина снова начала идти по коридору. — Ты бы тоже подумал, что ты хочешь от своей магии.

— Всю, — не задумавшись ни на секунду ответил Жерар, — я хочу изучить всю магию, которую смогу.

Триш покачала головой и вздохнула, бросив на ребенка снисходительный взгляд. С кривой улыбкой она скрылась в своей комнате. Жерар застыл в коридоре.

---

Примечания:

4 глава выйдет через выходные. Пожелаем вместе бете сил.

---

1) Страны западной части полуострова Ишгар: Резец, Фиор, Севен, Боско, Министрель, Миди, Стелла, Джойя

Вернуться к тексту

Примечания:

автор: я выложила главу без правок, интересно, меня убьют или нет?

бета с ножом за спиной: ты что, конечно нет☺️

---

Жерар смотрел вверх, в чёрное бесконечное небо. На нем тускло мерцали звезды, их едва можно было увидеть. Луна уже скрылась, не давая своего света. Мальчик сидел на каменном полу последнего этажа недостроенной башни и смотрел на небо, пока это было ещё возможно. Скоро у этого этажа появится крыша, и он ещё глубже замурует себя внутрь этого дьявольского артефакта. Остров спал. Весь, кроме Жерара и парочки часовых, наблюдающих за морем. Сколько прошло времени с тех пор, как он оказался на этом острове? С тех пор, как стал его «хозяином»?

— Сомневаешься? — раздался в голове голос Зерефа. — Не бойся, башня принесет тебе свободу.

Он научился делать вид, что все в порядке. Но с каждым разом, когда у него в голове раздавалась жуткая чуждая речь все меньше и меньше сил оставалось на осмысленный диалог с ним. Сам голос появлялся реже, лишь иногда давлением, а не словами давая понять, что он ещё где-то внутри его головы.

Триш учила его магии. Она говорила, что он талантливый маг воплощения, но не ментальной магии. Он знал, что она права в первой части, но не знал, верить ли во вторую. Мог ли он вообще верить ей? Может, она просто не хочет, чтобы он смог выкинуть, наконец, «Зерефа» из своей головы? Нет, не мог. Жерар постоянно оглядывал людей вокруг и понимал, что не может быть до конца откровенен ни с одним из них. Бывшим рабам он врал, что башня принесет им истинную свободу, упоминая имя Зерефа и тут же замазывая его последующей речью. Культистам говорил об исполнении их желаний в мире Зерефа. А сам думал: «С чего бы Зерефу вообще устраивать что-то для людей?»

Небо молчало. Жерар отчаянно мечтал поспать. Но каждый день он заходил в комнату, натыкался взглядом на соседей и живот крутился в ледяном спазме. Он ложился на кровать и закрывал глаза, но сон не шёл. А если и приходил, то вместе с кошмарами. И он просыпался. В лучшем случае один, но чаще будил заодно Симона и Сё. В конце концов, два месяца назад он решил, что надо спать отдельно. Однако заснуть в одиночестве было ещё тяжелее. Он почти желал почувствовать мощную руку Симона, трясущую его плечо во время очередного кошмара. Услышать голос Сё, готового в любой час дня и ночи поддержать дискуссию на любую тему и убрать из головы Жерара мысли о том, что он увидит, закрыв глаза.

Но он больше так не мог. Ногти впились в затылок, раздирая его до крови и почти выдирая волосы. Эта боль приносила хоть какое-то облегчение. Она не давала ему потеряться в кошмарах между сном и явью, не давала забыть ощущение собственного тела и раствориться в голосе Зерефа. Но не помогала заснуть. Именно поэтому он ждал, пока чёрное небо начнет светлеть, пока не появятся первые лучи солнца.

Заря поднималась медленно и неохотно, будто не хотела покидать уютного моря. Тогда Жерар встал с пола и пошёл внутрь башни. Никто не должен был увидеть, что с ним что-то не так. Но один человек знал это. Занятый собственными невеселыми мыслями ребенок его не заметил. Симон, спрятавшись в тени лестницы, наблюдал за лидером башни. Его единственный глаз едва заметно мерцал в ночной темноте багряными всполохами.

Жерар спускался вниз, на обжитые уровни башни. Подумать только, за год, прошедший с бунта, им удалось построить пять этажей. Такими темпами ещё лет пять, и они закончат по крайней мере физическую часть башни. Правда, потом в ней должна прорасти лакрима, а сколько времени займет этот процесс, он не знал.

* * *

Для Миллианы вся жизнь была приключением. Иногда страшным, но в основном захватывающим и весёлым. Что бы с ней ни происходило, рядом всегда были люди, готовые вляпаться в эти приключения вместе с ней. Но в тот конкретный момент она оказалась в очередном приключении одна. Девочка осматривала неровные, тёмные стены подвалов башни и задумчиво потёрла нос. Случайно упасть в шахту, откуда добывался камень для строительства, и на эмоциях применить свою первую магию — конечно, круто. Однако теперь нужно было подняться обратно, иначе она не успеет на ужин. Кто вообще мог подумать, что спиральный коридор, в верхней части которого раньше жили рабы, окажется таким глубоким, тёмным и с внезапными дырами в нишах у стен?

Поежившись от сквозняка, Миллиана встала и посмотрела по сторонам ещё раз. Коридор почти такой же, как наверху, но в стенах будто замуровали несколько лакрим и те испускали тусклый голубоватый свет сквозь трещины и сколы в камне. Подумав, девочка пошла налево.

Коридор плавно заворачивал, скрывая место падения Миллианы. Только звук ее шагов раздавался эхом под каменными сводами. Девочка шла вперёд. В стенах мягко мерцали лакримы. Она шла. И шла. И шла. Она потеряла счёт времени, сколько она идёт по коридору. Там не было ни одного ориентира. Ниши располагались на одинаковом расстоянии друг от друга. Из некоторых тянуло холодным воздухом. В какой-то момент Милли стало казаться, что она ходит по кругу. И вот когда ноги уже отваливались, а пить хотелось так, что и лужа показалась бы неплохим вариантом, Миллиана услышала шаги. В царстве тусклого голубого света мелькнул рыжий отблеск.

Шаг. Второй. Ноги снова налились силой. Она уже бежала к другим людям. Но часы блужданий в темноте не прошли бесследно. Предательский камушек попался под ногу, и она споткнулась. Но вместо того, чтобы больно удариться об пол, уткнулась носом во что-то теплое и мягкое.

— Что ты тут делаешь? — раздался сверху голос. Миллиана поняла, что сбила кого-то с ног и лежала на чужом животе.

— Я упала, — ответила девочка и попыталась встать.

— Мы заметили, — ехидно отметил голос сверху. Она подняла взгляд и наконец поняла с кем столкнулась. На нее снисходительно и насмешливо смотрела Миса, её волосы цвета ржавчины были небрежно стянуты во что-то что должно было быть высоким хвостом. В одной руке у подростка был факел, а в другой плотно закрытая корзинка. — Может, ты наконец слезешь с Фую?

Девочка предприняла ещё одну попытку оказаться на своих двоих и на сей раз ей это удалось. Фую поправила плащ и легко улыбнулась Миллиане.

— А что вы тут делаете? — поинтересовалась девочка.

— Это мы тебе такие вопросы должны задавать, мелкая, — нахмурилась Миса.

— Я же сказала: упала! — возмутилась Миллиана. — Там была дыра в нише, я захотела посмотреть, что там, и упала, и шла наверх потом, только устала. Хорошо, что вы оказались здесь! Я думала мне придется вечность идти по этим коридорам.

— Погоди, Милли, ты хочешь сказать, что упала вентиляционную шахту? — подала голос Фую.

— Я не знаю, что за шахта, но она была широкой.

Девушки недоуменно переглянулись. Миллиана была непоседливым ребенком и всем обитателям башни с десяток раз за последний год приходилось находить ее в самых странных закоулках, но раньше ничего особо опасного в этом никто не видел. Фую попыталась осмотреть девочку, но в тусклом и неровном свете факела это ничего не дало.

— Ты можешь показать нам её?

— Нет, — категорично ответила Миллиана. — Я уже далеко от нее ушла. И устала, хочу на ужин.

— Боюсь, твой ужин уже съели, — усмехнулась Миса, бросив хитрый взгляд на свою подругу.

— Что?! — в тот момент девочка немногого хотела от жизни: съесть вкусный ужин и лечь спать. Но ее мечту жестоко разбили в дребезги всего парой слов.

— Сейчас должно быть около полуночи… — едва слышно конкретизировала Фую и забрала обратно факел.

— Что, будем возвращаться? — недовольно спросила Миса, перехватывая другой рукой корзинку с чем-то тяжёлым.

— Мы собрали достаточно кристаллов на первое время, а Миллиану надо вернуть наверх.

— А что за кристаллы вы собираете? — спросила Миллиана с любопытством глядя на корзинку.

— Лакримы, — ответила Миса, — они растут в этих тоннелях. Я хочу научиться с их помощью делать магические предметы. Как раз Триш уезжает, будет чем заняться, когда её не будет.

— Уезжает? Надолго? Куда? А как же магия?

— Магию и без нее можно осваивать, все равно она ничего конкретного не говорит, — фыркнула рыжая девушка. — Только и грузит заумными теориями: «Школа иллюзий позволит вам обманывать других», — сказала девушка, спародировав голос Триш, — как будто такие вещи и так не очевидны!

— Ты не права, — ответила Фую, — да, в основном она говорит странные вещи, но благодаря ним можно научиться совершенно уникальной магии.

— А я вообще не понимаю, что она говорит, — захотела присоединиться к разговору Миллиана. — Если бы она рассказывала, как Хисана, было бы лучше. А то что-то наколдовать у меня получилось только сегодня. А ведь я давно могла бы помогать Жерару с помощью магии!

— О, и что же у тебя сегодня получилось сделать? — поинтересовалась Фую незаметно успокаивая фырчащую Мису.

— Верёвочки! — радостно подпрыгнула Миллиана забыв про усталость. — Когда я падала вокруг меня появились верёвочки и не дали мне удариться!

— Хм, повезло тебе, — буркнула Миса. Ее магия даже спустя год не желала проявлять себя хоть каким-нибудь явным образом. Поэтому услышав, что под местом, где раньше держали рабов из стен растут лакримы, девушка решила, что это отличный шанс для нее, наконец преодолеть эту границу.

Путь наверх занял достаточно много времени, в какой-то момент корзинка перекочевала в руки в Фую, а Мисе пришлось взять Миллиану на руки. Наконец показались бывшие бараки, и они поднялись на верх тут же угодив в людской водоворот, несмотря на позднее время.

— Нашлись! — крикнул один из них и к девушкам тут же подскочил крепкий мужчина и перехватил Миллиану. Миса и Фую недоуменно оглядывали толпу, не понимая с чего вдруг их здесь столько, неужели их искали?

— Миллиана! — к нам вышел Жерар, следом за ним стояли Хисана и Сё с Симоном. — Миса, Фую! Что произошло? Как вы оказались в тоннелях?

— Миллиана где-то нашла пролом и упала туда, — ответила Фую, она уже потушила более не нужный факел и перехватила тяжёлую корзинку другой рукой. Взгляд Жерара скользнул по этому аксессуару. Мальчик нахмурился.

— Но вы не за ней туда спускались.

— Ага, там есть лакри…

— Неважно! — перебил Мису лидер башни. — С завтра надо полностью закрыть вход в тоннели что бы больше туда никто не упал и не зашёл. Это слишком опасно.

— Но, Жерар! — возмутилась Миса, но наткнувшись на холодный взгляд парня решила больше ничего не говорить. В такие моменты, нескладный двенадцатилетний мальчик со странной татуировкой на лице пугал. И девушка решила, что пусть закрывают вход. Если ей ещё понадобятся лакримы, она найдет, как пробраться к ним.

* * *

Мимо головы пролетел небольшой огненный шар. Успешно уклонившись от него, Триш перевела взгляд на рванувшего на нее ребенка. Короткое движение посохом — и Жерар растянулся на земле, не достигнув цели. Урок превратился в тренировку, а потом и издевательство над нервами женщины, ей хотелось закончить как можно скорее.

— Достаточно, — телепатировала она и ушла с импровизированного ринга поближе к стенам башни.

— Продолжим, — Жерар поднялся сначала на колени, а потом и на ноги. Ведьма окинула его взглядом. Отметила дрожащие руки, синяки под глазами, и низкий уровень манны в воздухе.

— Нет, — прошипела она и скрылась за дверью. Мальчик снова упал на песок. Уроки магии. Триш согласилась провести несколько для всех желающих в башне, после чего недрогнувшей рукой отделила тех, в ком видела потенциал, остальным оставив общие рекомендации. И за год многие, в основном дети, достигли каких-либо успехов. Но Жерар чувствовал, что топчется на месте. Ничего нового, кроме базовой мысленной речи, за год он не узнал, не выучил. Да, много времени приходилось уделять строительству башни, на общую учебу, которая положена каждому человеку. Для магии оставалось не много времени. Но хоть как-то прогресс должен был быть. Остальные тоже не посвящают дни на пролет занятиям, но он видит, как они развиваются. А сам Жерар?

Мальчик встал и поспешил догнать Триш. Он не может позволить ей закончить их урок так. Однако, пока он переводил дух, она успела далеко уйти. Догнать ее удалось только в кабинете.

— Прежде чем ты снова начнёшь просить продолжить, — на что ответ сразу нет — должна сообщить тебе, что покидаю остров, — встретило мальчика сообщение от ведьмы едва он переступил порог.

— Что? — только и смог переспросить он.

— Занятия с тобой, пока ты в таком состоянии, ни к чему не приведут, —пояснила она,— а уезжаю я надолго — месяца на два-три, точнее сказать не могу. Подробностей не жди.

— Почему ты уезжаешь? — не послушал ее парень и попытался добиться ответов. — Я не могу позвол…

—Не забывайся. Я не твой подчинённый, член общины или что-то в этом духе. У меня есть тут научный интерес, но сейчас я должна быть в другом месте. Если ты хочешь, чтобы после этого я вернулась, то прекращай задавать вопросы и освобождай выход.

Они действительно стояли в дверях. И пока шёл диалог Триш успела положить какие-то свои расчеты в папочку и убрать их в сумку и сейчас стояла прямо напротив двери и выжидающе смотрела на Жерара.

Она была права. Он не мог заставить ее остаться силой, да и толку от этого было бы не много. А так, возможно даже к лучшему, что та, кому он не мог доверять, покинет остров. Может, тогда к нему придет сон.

Не пришёл. Ни в день отъезда Триш, ни через день, ни через два. На третий в темноте свой комнаты Жерар внезапно увидел Симона. Его единственный глаз переливался багровыми всполохами. Парень пытался понять, как давно он в комнате не один. Наконец Симон вздохнул и вышел в коридор. Жерар откинул голову назад и ударился об стену. Его друг… как давно он так наблюдал? Он видел, что Жерар сидит на полу вместо того, чтобы лежать в кровати. А еще? Это было только сегодня? Может из-за этого у него кошмары? Додумать эти мысли он не успел, дверь снова открылась, но вошли уже двое. Симон привел с собой Фую. В белой ночнушке девушка казалась призраком. Волосы её были взъерошены, похоже, друг поднял ее из кровати.

— Не сопротивляйся, пожалуйста, — прошептала девушка и ее руки засветились мягким жёлтым светом, рождая золотые блики в ее глазах. Она потянулась к голове Жерара, он попытался отстраниться, но было некуда. — Не бойся, я просто отгоню кошмары.

Прохладные пальцы коснулись виска, и мальчик почувствовал, как падает во тьму. Не холодную и страшную, а теплую, и мягкую. Та с радостью приняла его в свои объятия, и последняя мысль, промелькнувшая у него в голове, была: «фея снов».

Проснулся он на следующее утро от того, что с него стащили одеяло. Но, что удивительно, злость от такого наглого и бесцеремонного обращения не поднялась. Жерар открыл глаза и увидел улыбающегося Сё.

— Утречка! Если не встанешь, то проспишь завтрак!

Пропустить завтрак не казалось большой трагедией, но какое-то рациональное начало в молодом маге говорило, что раз уж Сё встал, оделся и пришёл его будить, то встать и позавтракать действительно стоит. В общей столовой, особенно когда тут собралась половина башни, он не был давно, и вначале растерялся. Но тут же подскочила энергичная Миллиана и потащила его за стол, где уже сидели Симон, Волли и ещё один парень, Ричард, но Жерар особо не общался с ним. Честно говоря, если он с кем и общался за последний год не по делам башни, то с Триш, Симоном и Сё. Иногда его вылавливала Миллиана, и они вместе что-то делали, но это было гораздо реже. Как-то получилось, что вокруг Жерара выросла стена отчуждения. Он знал, кто чем занимается в башне, какие развивает таланты, но… Не смог вспомнить, что Фую изучает магию снов и не подумал, что она может помочь ему справиться с кошмарами. Убеждение, что никто не сможет понять и принять его мотивов превратило Жерара параноика. Может, ему стоило чуть расслабиться в этом смысле?

Дни без Триш шли своим чередом. После инцидента с Миллианой, тоннели под башней надёжно закрыли. Жерару не хотелось, чтобы кто-то остался там и стал топливом для лакримы. Ещё ему не понравилось то, что кто-то вообще может узнать про лакриму. Не говоря про то, что откалывать ее и складывать в корзинку. Да, один такой поход не сильно навредит, но если Миса увлечется и к ней подтянутся другие, то вполне могут повредить структуры, которые позволяют ей расти. Поэтому на вход в бывшие бараки повесили замок.

День прошёл неплохо. Лидер наконец смог разгрести некоторые дела, до которых у него никак не доходили руки. И вот, когда солнце уже скрылось за горизонтом, парень стал готовиться ко сну, предвкушая мягкие объятья тьмы. Увы, несмотря на усталость она не спешила приходить. На краткие мгновения мальчику удавалось закрыть глаза и оказаться в забытье, но случайный шорох, неудачная складка простыни или вылезающее из подушки перышко возвращали его в бренный мир. Иногда ему казалось, что он падает в бесконечную бездну, дергался и снова просыпался. Иногда из этой тьмы на него смотрели алые глаза. Очередная волна накрыла его и подарила всполохи видений из камеры наказаний. Он падал во тьму и просыпался. Потеряв надежду заснуть, Жерар перевернулся на другой бок. Мысли о делах не покидали его головы, час за часом он прокручивал, что ему предстоит сделать завтра, что он точно не успеет, что надо было сделать ещё вчера, но не хватило сил. И все-таки было бы не плохо поспать. По крайней мере, те пару часов, что остались.

Утро встретило его очередным ворохом дел, первым из которых оказался отчёт ответственного за запасы о необходимых для жизни острова на ближайшие три месяца вещах. Овощи, комбикорм для домашней птицы, фрукты, очередная порция семян, что попробуют вырастить на острове, белье, одежда, медикаменты, учебные принадлежности для школы Хисаны, и гитара.

— Не понял? — поднял голову от списка закупок парень и посмотрел на своего помощника в этом деле. Тот неловко ухмыльнулся.

— Вивальди не отставал от меня пока я не вписал это в лист.

— А что случилось с предыдущей? Ему вроде покупали одну месяцев пять назад?

— Насколько мне известно рассыпалась в пыль, не выдержав его магии.

— Бездна, — выругался Жерар и начал прикидывать, что проще: найти гитару, которая выдержит издевательства Вивальди над ней и страдать от того, что сам парень называет музыкой, или убедить его отказаться от гитары и терпеть его игру на собственных нервах. Гитары для магов-музыкантов не продавались на каждом углу. Не слишком распространенное явление. А потому ожидать, что в первом порту доверенный человек найдет такую и принесёт на остров без наценки в три раза? Сомнительно. В идеале за ней должен был отправиться маг, понимающий, что ищет, но при этом способный не скупить все, что видит, не устроить беспорядков и вообще знающий, что и где искать. Ну, то есть Жерар. В его родном городе жило много магов самых разных направлений и были соответствующие магазины для них, вот только… Это был родной город Жерара. Место, где он вырос, где остался его дом и где мама… Жерар прогнал мысль из своей головы. Плохой вариант. Путь будет не близкий, он нужен в башне, да и тащиться куда-то только из-за гитары? Нелепость. Остров — их дом, он должен оставаться здесь.

— Обойдется пока. Остальное закупай как обычно, — вынес вердикт юный маг и приступил к другим занятиям. Но погрузиться в расчеты, переданные ему Кастло, он не успел.

— Жерар, ты занят? — приоткрылась дверь и в кабинет заглянула Миллиана.

— Что случилось? — спросил он, зная, что проще выслушать подругу.

— Уговори команду корабля оставить нам котика!

— Что? — удивился просьбе парень. Хотя, учитывая любовь Миллианы к этим живым существам был лишь вопрос времени, когда она узнает о том, что на борту кораблей обычно живут два-три кота и начнет выпрашивать, хорошо если одного.

— Котик! Нам просто необходим котик! Но матросы не хотят оставлять нам котика, и я подумала может ты поговоришь с ними об этом?

— Миллиана, — Жерар вздохнул, и приготовился к продолжительной беседе. — Этот котик нужен команде корабля, он их друг, напарник, член команды, мы не можем просто взять и попросить их оставить его у нас. Подумай, котику будет одиноко без своих друзей с корабля.

— Но на корабле мокро, а котики не любят воду, и одиноко ему не будет, я везде его буду носить с собой!

Жерар попытался привести еще аргументы, почему не стоит в башне заводить кота и тем более красть его с кораблей, но все разбивалось об неумолимое «хочу».

— Хорошо, — сдался Жерар, — следующий корабль с поставками привезет котика специально для тебя, так пойдет?

— Да! Спасибо, Жерар, ты лучший! — девочка подлетела к парню, клюнула его в щеку и вылетала в коридор, не закрыв дверь. Оттуда ещё какое-то время доносились восторженные песни: «Котик, котик, у меня скоро будет котик!»

Парень пустым взглядом смотрел на дверь. В голове его проносились сотни не до конца оформленных мыслей. Если бы дверь могла, она бы сама под таким взглядом закрылась и никого больше не пускала. Юный маг вздохнул. Определенно, как только он дойдет до приемлемого уровня в магии огня и тьмы он возьмётся за телекинез.

— Ты не занят, Жерар? — вошла в кабинет Хисана. — Я хотела поговорить с тобой об учебных материалах.

— Да? Я думал, ты уже все обсудила с Конером? — отвис Жерар и перевел взгляд на учительницу.

— Да, но, я сейчас подумала, в этом году нам понадобятся немного другие учебники, там более подробно объяснялись бы некоторые темы, и ещё, может, ты рассмотришь покупку музыкальных инструментов?

— Инструменты Вивальди попросил? — устало поинтересовался лидер башни.

— Да, — подтвердила его догадку женщина, — он предложил, и я с ним согласна, умение музицировать — часть общего развития ребенка.

— Как только у нас появятся инструменты, он все сломает. Кроме того, обычные инструменты в руках магов даже без него очень быстро превратятся в хлам, так что, если дети хотят музицировать, то пусть поют, как Миллиана.

— Мне жаль, что ты так думаешь, — попыталась переубедить его Хисана. — Но я пришла не только поэтому, — женщина чуть нахмурилась тут же, перейдя из роли просителя в роль строгого учителя. — Твоя последняя проверочная работа, Жерар, написана хуже, чем предыдущие. Надо ещё раз пройти тот материал, что ты не понял.

— Хорошо, давай сегодня вечером за час до ужина, — поспешил закончить неприятную беседу парень. Хисана внимательно на него посмотрела и внесла правки.

— За два. За час не успеем, а пропускать прием пищи в твоём возрасте нельзя. Миху и так говорит, что редко приходишь на обед.

— Господин повар просто будто не знает, что я могу прийти до обеда или после. Хорошо, за два, так за два.

— Договорились, — кивнула женщина и вышла из кабинета. Жерар устало опустил голову на стол.

— Плохо выглядишь, — раздался рядом голос Симона.

— Чего тебе? — поинтересовался парень, не поднимая головы.

— Мне ничего, — ответил маг тьмы и оценивающе оглядел товарища, — я пришёл узнать, не умер ли ты здесь под бумагами, и, похоже, ты к этому близок

— Мгм, — нечленораздельно согласился парень.

— Тебе надо отдохнуть, — строго произнес одноглазый.

— Для этого есть ночь.

— А ты точно спишь ночью?

Ответить на это было нечего. Некоторое время мальчики просто сидели и вслушивались в дыхание друг друга. Жерара насторожила неожиданная мысль, что он не слышал, как Симон вошёл, и осторожно повернул в его сторону голову. Бывший сокамерник сидел на стуле с боку от стола. На нём были обычные для всех в башне перешитые кое-как одеяния культистов: водолазка, шаровары и плащ. Во что-то похожее был одет и сам Жерар, но его плащ был с глубоким капюшоном, а Симон выделялся белой повязкой на голове, прикрывающей искалеченный глаз и лоб.

— Как ты это делаешь? — спросил наконец Жерар.

— Что именно? — уточнил Симон, оглядывая бардак на столе лидера коммуны.

— Появляешься в комнате так, что я тебя не замечаю?

— Может, ты просто уходишь глубоко в себя? — они пересеклись взглядом. Обычно так у них начинался очередной виток игры «я знаю, что ты врешь и по твоей лжи я однажды докопаюсь до правды», но не в этот раз.

— Ты слышал о такой вещи, как каникулы или отпуск? — поинтересовался Симон.

— Слышал. Бывает у людей, работающих или учащихся по определенному расписанию. При чем тут мы?

— При том, что тебе нужно что-то из них.

— Мне просто нужно поспать.

— Почему ты просто не подойдёшь к Фую?

«Потому что я не могу подходить к ней с этой проблемой каждый день, не могу показать, что у меня такая проблема постоянно, и вообще я слишком плохо ее знаю», — так бы хотел ответить на вопрос Жерар, но прикусил язык.

— Почему уехала Триш? — перевел тему Симон.

— У нее какие-то свои дела, — ответил Жерар и поднял голову со стола. Оглядев стол, он захотел снова ее уронить, разглядеть деревянную поверхность под всякой мелочевкой было практически невозможно.

— Зачем ты тратишь столько бумаги?

— Что бы не полагаться на дырявую голову.

— Почему ты не хочешь отдохнуть днём, раз не получается ночью?

— На этом острове негде прятаться от дел… Уйду от одних, найду другие.

— Мир не ограничен островом…

— Ограничен, — резко ответил Жерар. Куда резче, чем ленивый и спокойный тон предыдущего обмена репликами. — Наш мир ограничен им.

Парень взял в руки лист с расчетами нового этажа башни и сосредоточил внимание на нём, игнорируя тяжело вздохнувшего Симона. Через пять минут чтения он скосил глаза на друга, но увидел лишь пустой стул.

— Как ты не понимаешь? Нельзя туда… Нельзя…

Примечания:

бета, лицом в кошке: фулл глава 24 страницы...

---

Фую вышла из комнаты Жерара и осторожно прикрыла за собой дверь. Постояв так секунду, она сползла по стене на пол. Из глаз её продолжали течь слезы. Жерар назвал ее феей, когда она впервые усыпила его. Тогда девушка не заглядывала глубоко, просто наложила заклинание. Для сильного мага хватить его должно было минут на десять. Но утром Жерар не смог встать. Сё с трудом разбудил его. Это заставило задуматься девушку, правильно ли она все сделала. Спустя две недели к ней снова пришел Симон. Он стоял в дверях, закрывая собой тусклый свет из коридора.

— Ты можешь найти причину, почему он не спит?

Девушка нервно сжала край рубашки. В теории, магия снов могла бы такое. Накладывать сон, снимать его, наводить сновидения. Выяснить причины бессонницы? Вполне возможно, вот только…

— Нет, — ответила она и опустила глаза в пол. — Я только начала практиковаться. У меня не хватит знаний, чтобы понять.

— Попробуй, — настаивал Симон. — Быть может, просто заглянув в его сон, ты поймёшь в чем дело. Он мой друг. Я больше не могу смотреть на него такого.

— Он не разрешит, — заметила Фую, и ещё больше смяла в руках рубашку.

— Ты можешь ему помочь, — надавил парень.

И вышел из комнаты, оставив дверь открытой. Промедлив мгновение, девушка тоже вышла в коридор. Каждый шаг отзывался глухим эхом. В тусклом вечернем свете Башня была ещё мрачнее, чем обычно. Может, дело было в темном камне, или в тишине. Возможно, виноваты жуткие узоры на стенах, что делали еще до бунта. Те переплетались причудливым танцем змей, складываясь в непонятные надписи, изображали волны моря. Когда Фую вглядывалась в них, ей казалось будто они начинают шевелиться, стремятся унести её в их клубок, чтобы она тоже стала частью узора, деталью Башни.

Симон остановился внезапно, и Фую чуть не налетела на него. Тихо скрипнула дверь в комнату Жерара, нарушая мертвую тишину. Дети аккуратно заглянули внутрь. Он сидел на полу у окна в странной позе. Руки как будто хотели схватиться за голову, но не достигли цели. Его глаза были открыты и с ужасом смотрели куда вниз, на только ему видимый кошмар. Фую обогнула застывшего Симона и подошла к Жерару. Едва она коснулась его магией, волна боли накрыла её. Ей казалось, что она тонет в горячей черной смоле. Что та заливает всё естество, обжигает её изнутри, просачивается в рот перекрывая воздух. Резкий рывок, и вот она снова в башне в комнате Жерара. Он смотрит на нее потерянным, не соображающим взглядом, а позади девушки стоит Симон и держит её.

— Что вы здесь делаете? — вяло шевелил языком мальчик.

Фую трясло. Это действительно то, из-за чего Жерар не может спать? Она сделала глубокий вдох, вырвалась из хватки Симона и начала готовить более сложное заклинание.

— Мы здесь затем, чтобы ты смог уснуть, — ответила она чуть резче, чем ей хотелось. — Сонный бастион!

С рук девушки сорвались едва заметные золотые огоньки, больше похожие на песчинки и закружились, обволакивая тело Жерара, оседая на нем и становясь невидимыми.

— Спокойной ночи, Жерар, — улыбнулась она и вышла. Она надеялась, что улыбнулась и спокойно вышла. Но в коридоре у нее уже не осталось сил. Сколько она так просидела, роняя слезы, она не знала, но в какой-то момент заметила, что рядом стоит Симон.

— У нас есть неделя, — тихо произнесла она. — неделя на то, чтобы Жерар встретился со своим страхом. Бастион нельзя держать дольше. Кошмары пожирают его волю и магические силы. Если все оставить как есть…

— Страхи Жерара? — переспросил Симон после непродолжительного молчания. — Ничего не приходит в голову, — задумался он, — разве что ритуальная комната в старой части башни…

— Вода, — ответила ему Фую. — Он боится моря, что окружает башню.

Симон резко вздохнул. Это придется сделать ему. Других вариантов нет.

* * *

Лица коснулся ветерок. Синяя прядь попала по глазу. Кровать ритмично покачивалась. Очень близко слышался плеск воды. «Что-то не так» — промелькнула мысль в голове Жерара. Он открыл глаза и приподнялся. Соленые брызги попали ему на лицо, и он машинально облизнул губы. Сердце сжалось в ледяной комок и рухнуло куда-то вниз. Он в лодке. В лодке посреди воды. Посреди моря. В какой стороне башня? Он бросил взгляд вокруг. Но не нашел остров, но обнаружил другое: молчаливой статуей на скамейке сидел Симон.

— Что это значит?! — Жерар старался, чтобы его голос звучал как обычно твердо. Он — лидер башни, слабость недопустима. Но в тот момент голос его подвёл.

— Я не могу смотреть, как ты месяцами страдаешь от кошмаров, — ответил ему Симон, смотря отнюдь не на него, а в видимую одному ему точку на горизонте. — Твои кошмары ведь связаны с водой? Я решил, что если ты встретишься со своими страхами, то сможешь побороть их и во сне.

— Мои страхи не связаны с водой! — крикнул Жерар, — И я не единственный человек в общине, кому снятся дурные сны!

— Остальные не застывают иллюстрацией ужаса в коридорах.

— Нет, такого… такого не было никогда! — в голове парня во всю царила паника. По телу прокатилась дрожь. Он из-за всех сил вцепился в деревянный борт лодки. Дышать, почему он не может дышать?

— Я видел, — Симон внимательно наблюдал за тем, что происходило с его другом. Все, что тот скрывал за фасадом невозмутимости, прорвалось наружу. Жерар раньше не плакал. Никогда Симон не видел такого. Ни до бунта, ни после. После ночных кошмаров его глаза могли быть красными, он мог позволить проступит на своем лице печали. Но как Сё, Эльза, сам Симон, остальные, так Жерар никогда не плакал. Чтобы слезы ручьями текли по щекам, сбивалось дыхание, вместо слов из горла вырывались хрипы. До того момента. Симон понимал и раньше, что Жерар такой же ребенок, как и он. Но впервые он это видел.

Внезапно для них двоих магия Жерара сформировалась вокруг него облаком и черной вспышкой взорвалась в окружающее пространство. Фернандес медленно моргнул. Симон больше не сидел в другом конце лодки. То место пустовало, будто и не было никого здесь. Будто ему просто показалось. Тьма закрыла взор Жерара, и он потерял сознание.

Лодка медленно качалась на волнах. Солнце клонилось к горизонту. На небе медленно загорались первые звёзды. Жерар не понял, в какой именно момент он очнулся и сколько сидел, всматриваясь в даль без единой мысли в голове. Поднять руку — не было сил. Хотелось лишь снова закрыть глаза. Перед внутренним взором всколыхнулись чьи-то рыжие волосы. Губы беззвучно произнесли её имя. Все ещё пребывая в полусне, он взялся за весла и направил лодку на восток. Домой.

* * *

Менестрель. Мирная страна с населением восемьдесят миллионов человек. Магия здесь — важная часть экономики и культуры, она неотъемлемая часть жизни. Многие города Менестреля имеют тысячелетнюю историю. Дороги и морские пути, словно кровеносные жилы сплетают их в единую сеть торговли, в том числе с городами из маленькой страны на северо-западе: королевством Фиор.

Жерар медленно моргнул. Он стоял на вокзале в родном городе и не узнавал его. Пьянофорте, разве твой вокзал не должен быть больше? Разве он не должен быть наполнен игрой музыкантов и огнями волшебников? Откуда эти белые колонны и чистые стены? Из поезда вышел мужчина в форме железнодорожной службы. Мальчик проводил его взглядом и поспешил выйти в город. Ему невероятно повезло, в море его подобрали на корабль, что шел из Харгеона в Кампану. Благодаря этому до материка он добрался всего за день. Но в самом Кампане он столкнулся с внезапной проблемой: деньги. За два с половиной года жизни в башне он отвык от того, что за все надо платить. Хочешь есть? Давай монету. Билет на поезд тоже не бесплатный, а в карманах одежды Жерара эти звенелки не водились как класс. Пришлось проникать на поезд обходным путем и прятаться от проводников.

«Ничего, сейчас я вернусь домой, а у мамы всегда есть еда» — подумал парень и замер. Мысль сжала горло и почему-то вызвала горечь на языке. Он нахмурился и ускорил шаг. Знакомые улицы проносились мимо, но он не останавливался чтобы посмотреть на них. Надо попасть домой. Убедиться, что все что приключилось тогда — было ошибкой. Да, он оказался в Башне, но с мамой не случилось ничего страшного. Соседи нашли ее, вызвали врача и тот вылечил ее…

Вот она родная улица. Третий дом от поворота. Низкий заборчик, обвитый диким виноградом. Двухэтажный домик из золотистого и серого камня с чудно́й башенкой наверху. Жерар перевел дух и впился взглядом в изгородь. Отвалившийся камушек от калитки. Пожелтевшие листья с северной стороны. Неподстриженный газон. Камушек упал. Сердце мальчика сжалось. Мама была не в порядке. Калитка заскрипела, будто заплакала, пыталась уговорить его не идти дальше. Дверь в дом оказалась заперта. Охранный знак, что оставляла на ней мама, полностью выцвел.

Под одним из цветочных горшков на крыльце нашелся ключ. Из них высыпалась земля, почти песок. Мокрое железо неприятно лежало в ладошке. Дрожащими руками, он вставил ключ в скважину и повернул. Дверь тяжело открылась, словно не хотела его пускать, и Жерар зашёл в темный коридор. С воздухом было что-то не так. Снаружи, согретый солнцем, он нёс собою запах теплого камня, свежескошенной травы, цветов. Внутри он был холодным, и нёс собой только пыль. Он был не живым. Камушек упал.

«Может мама решила переехать? Папа вернулся и решил, что здесь больше не безопасно?» — начал прикидывать юный маг. Он прошел дальше, оставляя в пыли следы своих ботинок. Он пересёк кухню, где так же на всем лежала пыль. Пучки трав, они использовались для приготовления зелий, превратились в труху. Он подошёл к двери в комнату мамы. Та оказалась не заперта. Он тихо зашёл, как заходил раньше, когда не хотел её будить, а осторожно пристроиться на кровати и уснуть, обнимая самого дорогого человека. Белья на кровати не было. Но перо для рунописи лежало на столе. «Она убрала бельё, но оставила свое перо? Странно». Камушек упал.

Жерар вышел и направился по лестнице на второй этаж. Не дойдя пары шагов до конца ступеней, он обернулся. Именно здесь он стоял в ту ночь. Бандиты копались в тумбочке, а мама лежала у камина. Проследив взглядом за своими воспоминаниями, он обнаружил темное пятно в том месте. Мальчик вздрогнул. Камушек упал. Резко повернулся обратно и почти влетел на второй этаж. Две двери: в кабинет отца и в комнату Жерара. Он дёрнул ручку в кабинет. Ладонь знакомо укололо охранной магией. Мальчик чуть успокоился, чтобы через секунду сердце снова сжалось в тревоге. Все книги отца были на месте. Все. Плотные ряды вдоль стен, на полках стола. Шкатулка, с которой часто возился отец. «Сказка о волшебном пере и Алéксе-дураке», та самая книга, что Жерар читал перед той ночью. Мама тогда сказала, что он успеет дочитать её утром. На глаза ребенка навернулись слезы. Сюда никто не заходил. Два с лишним года в этой комнате не было ни одного человека.

Руки сами собой закрыли детскую книжку и положили её на стол. Прямо рядом со шкатулкой. Она точно была магическим артефактом. Жерар взял её в руки и попытался подумать, какую магию в нее мог вложить папа. Он осторожно приподнял крышку. Мгновение ничего не происходило, а затем в шкатулке засветилось зёрнышко лакримы и появилась уменьшенная копия его отца. Синие волосы, татуировка под глазом, белый плащ, с которым папа никогда не расставался. В отличие от другого атрибута его статуса.

— Если ты слышишь эту запись, значит магический откат достиг меня раньше, чем ты успел вырасти. — внезапно заговорило изображение отца. — Если ты смог открыть эту шкатулку, значит более-менее готов к тому, что я хотел тебе оставить. Жерар, магия… самое невероятное в мире, к чему может прикоснуться человек. Но у всего своя цена. Иногда она не совместима с жизнью. Все свои знания о ней, то, что я успел изучить, я оставляю тебе, в этой шкатулке. Я надеюсь, это поможет тебе избежать моих ошибок. Помни, магия проявляет как лучшие, так и худшие черты в человеке. Меня, скорее всего, уже нет в этом мире. Но я верю в тебя, ты — талантливый ребенок. Береги Мишель. Твоя мама — невероятный человек. Люблю вас.

Изображение погасло. Жерар застыл без движения смотря внутрь шкатулки. Будто ожидая, что проекция снова появиться с новой информацией. Но ничего не происходило. Камушек упал. Мальчик закрыл шкатулку. Он начал выдвигать ящики стола, смотреть книги, осматривать подоконники, надеясь найти хоть клочок бумажки, хоть случайную руну на стене, хоть что-то, что скажет ему, что отец жив! Он ничего не нашел. Он сидел посередине устроенного беспорядка и вяло скользил взглядом по вытащенным из шкафов предметам, пока не зацепился за одну коробочку. Белая, квадратная, без изысков, в отличие от того, что хранилось в ней. Он открыл ее. Темно-синяя круглая медаль, с золотым крестом внутри. Орден, знак того, что человек что её носит — один из сильнейших магов Ишгара. Богоизбранный маг. Мальчик перевернул медаль и вчитался в выгравированные там строки: «Зигхард фон Цезарь. Х734 год». Эти строки маленький Жерар видел сотни раз. Но только сейчас до него дошло, что если им верить, то отец стал богоизбранным почти пятьдесят лет назад. Но старым он совсем не выглядел. Мальчик откинулся назад и теперь лежал, смотря в потолок и небольшой лючок, ведущий в башенку. Думать не хотелось. Хотелось лишь заснуть.

Заснуть, и проснуться, что бы эти два года оказались всего лишь страшным сном. Спуститься вниз, а там мама готовила завтрак и мягко пожурила его за то, что он опять не почистил зубы. Он бы поворчал, а потом сел за стол. Теплая, хрустящая из печи картошка оказалась бы в его тарелке. Он бы начал её есть, неловко, потому что она была бы слишком горячей. Мама бы засмеялась и заботливо подула, как бы остужая ее. Конечно, Жерар сам мог бы подуть на ложку, но ведь это совсем не то, как если бы это делала мама, не так ли? Потом он выпил бы стакан молока и обнял бы маму. Потому что она самая хорошая. Её рыжие кудряшки защекотали бы ему лицо, и он непроизвольно фыркнул. А мама тогда…

Грохот. Внезапный шум вырвал Жерара из мечтаний и заставил вскочить, готовя заклинание для атаки. С первого этажа раздался голос. Выйдя из кабинета и держась наготове, он высунул голову на лестничный проем, чтобы разглядеть, кто ходил по его дому. Вот он увидел человека и переместился в середину лестницы, почти спустив с рук огненный шар.

— Жерар? — подал голос незваный гость.

— Маринет? — парень спустился на две ступеньки ниже, чтобы точно рассмотреть вторженца. Тетя Маринет жила по соседству, мама часто заходила к ней в гости, или даже сказать забегала. Идти-то недалеко — через улицу перейти.

— Боги милостивые, Жерар! — она бросилась к ребенку пытаясь то ли обнять, то ли осмотреть его.

— При чем тут боги? — прошипел Жерар. В ладони разгорелся огонь. Соседка опасливо на него посмотрела и прекратила попытки приблизится к нему, даже отступила на пару шагов.

— Где же ты был, Жерар? Мы так тебя все искали! Как тебе удалось…

— Где мама? — прервал поток вопросов мальчик. Все равно он не собирался отвечать на них. Маринет замялась.

— Жерар, твоя мама * * *

, — все-таки сказала она. Правда последнее слово Жерар не расслышал. Будто кто-то наложил заклинание тишины.

— Где мама? — повторил он вопрос, уже далеко не спокойным и уверенным голосом. Камень упал. За ним ещё один. И ещё.

— Пойдем, — просто сказала женщина и вышла из дома. Жерар колебался секунду. Затем быстро взлетел наверх, в свою комнату достал из шкафа рюкзак сложил туда медаль и шкатулку из кабинета отца и так же быстро вышел на улицу, где его ждала Маринет. Конечно, в новый дом, к маме не стоило идти в перешитом костюме культистов, но другой одежды у него сейчас не было. Мама поймет его.

Они шли в центр города. Отвыкнув от такого количества людей, Жерар чувствовал себя не в своей тарелке, но уверенно шел за соседкой. Внезапно она остановилась и грустно на него посмотрела. Они стояли у ворот городского кладбища. Руки мальчика онемели. Воздух не поступал в лёгкие. «Почему именно сегодня мама решила навестить могилу дедушки?». Жерар опередил своего проводника и пошел к знакомой точке. Каменные стены усыпальниц давили на него, превращая происходящее в очередной дурной сон. Он повернул, чтобы перейти на другой ряд прошел ещё несколько шагов и остановился.

«Маттео Фернандес. Лучший друг и отец. Х684-Х767» — надпись на могиле его дедушки. Сколько себя Жерар помнил, мама приходила сюда осенью. Зажигала свечи и молчала. Иногда она приходила сюда, когда ей было плохо… его взгляд сместился вправо. Эта ниша, должна была быть пуста!

«Мишель Фернандес. Рыцарь нашего города. Х738-Х774»

— Нет, — прошептал Жерар. Камень упал. Упал. Упал. Упал. Лавина чувств. Осознания. Правды обрушилась на него. Как бы он ни пытался найти другие причины. Как бы ни пытался уйти от этого. Он здесь. Погребён. В чувствах. В камне. Как мама. «Мама умерла».

— Нет! НЕТ! — Он то ли кричал, то ли плакал, то ли умирал. Он бил руками бездушную бетонную плиту, будто если он её расколет — за ней будет живая мама. Он чувствовал, как магия его взбесилась. Но это было не важно. «Мишель Фернандес…» буквы, высеченные в камне. Такие мерзкие буквы! Уродливые, неправильные, неправильные! Так не должно было быть. Он чувствовал, как что-то тянет его за куртку прочь отсюда, но его мир сжался до вытесненных и покрытых отвратительной золотой краской букв. «Не уберёг…» внезапная боль в голове выключила его мысли. Больше не было букв. Была лишь тьма.

Сознание возвращалось неохотно. Долгие мгновения он не мог понять, где он, почему лежит на холодном камне. А потом он вспомнил. И забыл, как дышать. «Будь проклят, Симон. Что за дичь с лодкой тебе пришла в голову? Если бы не ты, я бы до сих пор…» — гневная мысль на секунду остановилась, — «Я бы до сих пор обманывал себя, что мама может быть жива.» Горло сдавил комок. Что-то мокрое и теплое полилось по щеке.

— Очнулся, наконец, нарушитель? — раздался сверху неприятный бас. Жерар открыл глаза. Он лежал у ворот кладбища. Над ним стоял толстый мужчина в синей форме городской стражи. Парня неприятно кольнуло ассоциацией, что он похож на одного надсмотрщика, который мучал Эльзу, а после пытал его. Чуть в стороне, на скамейке сидела Маринет и разговаривала с человеком в бело-черном мундире.

— Куда только твои родители смотрят! Бушует, магию показывает посреди города! Таких, как ты, сажать за каждый камушек надо на месяцок, может, тогда мозги появятся?!

«Куда смотрят родители?» — фраза эхом пронеслась в тишине сознания Жерара.

— У меня больше нет родителей, — ответил он стражнику, и поднялся на ноги. — У меня больше нет родителей, потому что, когда в дом ворвались грабители, не нашлось ни одного стражника чтобы остановить их. — Жерар посмотрел прямо в глаза замолчавшему мужчине. «Ненависть». Он хотел спустить магию, что даровал ему «Зереф», с поводка. Чтобы этот стражник так же, как те культисты, шмякнулся в гладкую выбеленную стену и растекся по ней кровавым фаршем. Чтобы он слышал звук превращающихся в труху костей. Видеть, как из этого мерзкого рта будут вылетать зубы, словно опадающие ягоды. Он хотел спустить на него огонь. Чтобы треск сгорающей плоти перемешивался с воплями ужаса.

Жерар резко вздохнул. О чем он сейчас думал? Он сфокусировал взгляд на стражнике, который стоял настороже в двух шагах от него и вцепился в табельное оружие.

— Отдел ликвидации недобросовестного использования магии, сержант Арчер, — представился ему человек в белом мундире. Мальчик не заметил, как он к нему подошёл. — Первый выброс магии, парень? — сержант тепло улыбнулся и присел рядом, чтобы быть глазами на одном уровне с Жераром. — Соболезную твоей утрате.

Жерар смотрел на него и не мог понять. Соболезнует? Только что его поливали дерьмом. Какое-то время назад он взглянул впервые на могилу своей мамы. «Что значит «соболезную»?» — подумал он, — «Тебе положено так говорить? Ты понимаешь, что я чувствую? А что я должен чувствовать от того, что ты мне сочувствуешь?» Мужчина тем временем понял молчание Жерара по-своему.

— Знаешь, если тебе некуда идти, я знаю неплохую гильдию в соседнем городе. Конечно, в твоём возрасте в них ещё не берут, но учитывая твою магическую силу — могут сделать исключение. В конце концов, тебе надо научиться контролировать свой дар, а там как раз есть хороший маг земли.

— Маг земли? Зачем? — тупо переспросил Фернандес. Затем покачал головой. — У меня уже есть учитель. И мне есть, куда пойти.

— Ну тогда удачи. Не буянь, — сержант послал ободряющую улыбку и встал. Позвав за собой застывшего стражника, он ушел к группе людей в таких же бело-черных мундирах, которые что-то колдовали в глубине кладбища. Ноги сами понесли его прочь.

— Жерар, — окликнула его соседка. Она шла рядом в сторону дома. — Прости меня, я не знала, что так получится, я думала, ты хочешь узнать, где её похоронили и…

— В этом вы не виноваты, — прервал её причитания парень. Выслушивать их не было сил. Могила. Да, у его мамы она есть…

— Ты… прости меня. В ту ночь я не заметила, что что-то не так. Только утром, когда решила молоко занести, а там… Знаешь, уже поздно, давай ты переночуешь у меня? Да и вообще можешь остаться, со школой надо только что-то решить, ты же два года…

«У моей мамы она есть… но… нужна ли ей могила?»

— Нет, — ответил он Маринет, — Не надо решать со школой. Я надолго не задержусь.

«Магия может все, вопрос лишь в цене» — всплыли в голове слова. Кто их сказал ему? Отец? Триш? Не важно.

— Вот как, — растерялась женщина, — ты вернешься туда, где жил, или пойдешь отца искать?

Жерар моргнул и задумался.

— Я вступил в гильдию, так что одно другому не помешает, — парень сжал кулак и медленно принял расслабленное состояние. Для него наступил очередной этап вешанья на уши человека порций развесистой лапши. — Там есть несколько других детей магов, и учитель у нас хороший. Выполняя задания, я, наверное, весь Хрустальный залив рано или поздно осмотрю. Где-то да должен остаться след отца. Кстати, Маринет, вы же были магом-музыкантом? Можете помочь, мой друг пробует себя в этой стезе, но инструменты недолго выдерживают его игру. Все уже с ног сбились, разыскивая ему замены. Может подскажете что-нибудь?

— В гильдию? Тебе же нет шестнадцати! Да ещё и несколько детей? Куда смотрит городская стража?

— Маринет, успокойтесь, эта гильдия не на территории Менестреля, а в Фиоре минимальный возраст вступления в гильдию не регламентирован.

— Фиор! Я должна была догадаться. Как тебя занесло так далеко? Хуже только Боско… В этом Фиоре же два шага ступить нельзя, чтобы не вляпаться во что-то! Я помню, как меня туда направили в командировку, у них там волшебники из-за их магического совета творят что хотят… Может, все-таки останешься здесь? — приобняла она Жерара, чуть замедлив шаг.

— Вступив в гильдию, я принял на себя обязательства, я не могу все бросить и уйти, — покачал головой он.

— Обязательства… — грустно вздохнула Маринет. — Ты похож на своего отца. Зигхард тоже все никак не мог осесть, все носился где-то…

— Пожалеете город, — усмехнулся мальчик, — представьте, что будет, если в нем поселился бы скучающий маг уровня папы? А он бы быстро заскучал.

— Ты прав, — улыбнулась соседка и поправила Жерару челку, чтобы она не лезла в глаза. — Что ж, другого такого мага мы тоже не хотим, так? Какой инструмент предпочитает твой друг?

— Гитару. Он что-то из рока пытается играть.

— Металлист? — они посмеялась, — Хорошо, я подберу тебе гитару, — они приблизились к Лесной улице, где жили. Маринет вздохнула и крепче приобняла Жерара и будто попыталась закрыть собой опустевший дом мальчика. Они направились в её дом. Юный маг всегда поражался, как он отличался от его. План вроде один, но где у мамы было немного творческого беспорядка, и ряды книг, в них закопаться на весь вечер мог и папа, то у Маринет все было иначе. На всех подоконниках и около оконных пространств стояли цветы и растения всех форм и размеров, на стене висела большая коллекция бабочек, а на стойке в углу стояло несколько музыкальных инструментов.

— Маринет, а что будет с нашим домом? — тихо спросил Жерар, выглядывая в окно. Он вряд ли сможет часто сюда приезжать, но терять дом, где он провел свое детство? Терять папины книги?

— Ничего, — чуть удивлённо ответила женщина, — Ты теперь точно жив, Зигхард… конечно, он уже несколько лет не появляется, но ещё лет десять его имущество точно не стали бы трогать. Вот счета Мишель на тебя надо переоформить, чтобы ты мог ими пользоваться после шестнадцати лет, да и сейчас получал пособие. Но не волнуйся, я этим займусь, дай только свой адрес в Фиоре. А, чуть не забыла, — Маринет перестала колдовать над чаем и направилась наверх. Минуту её не было. Потом она спустилась вниз с какими-то карточками. Парень с удивлением узнал в них БЛУМы ⁽¹⁾ — удостоверения личности, которые используют по всему западному Ишгару.

— Когда твой отец был здесь последний раз, он попросил меня получить пустые карточки для легализации детей, примерно твоих ровесников, к июню этого года. Это не в первый раз, когда он за несколько лет просил о чем-то, так что я не удивилась. Но… сейчас все немного иначе, уже июль, а он так не пришел. Не хочется об этом думать, но, возможно, он просил передать эти карточки тебе.

— А если его план просто сорвался? — глухо спросил мальчик. Он не знал, что за «магический откат» мог настигнуть отца и что это значит.

— Ну, этого мы не знаем. Так что бери ты. Зигхард никогда ничего не делал просто так. Конечно, бывало, что он просто дурковал… Но, кажется, это не тот случай. Лезть в голову такому магу — тараканы сожрут.

— Вы странный человек, Маринет…

— Ну, так я тоже маг, пусть и работаю сейчас в банке.

Жерара накормили ужином и отправили спать. День был долгим. И вот, лёжа в кровати, Жерар размышлял над всем, что случилось с ним за сегодня. Он потянулся к сумке и достал шкатулку. Погладил её по крышке, подумал и открыл.

— Привет, Жерар, — почти сразу появилось изображение отца. Голос, интонации были очень похожи, но все же он был искусственный, это была просто иллюзия, — в этой шкатулке все знания, к которым я имел доступ. Просто задай мне вопрос.

— Куда ты ушел, пап? — спросил мальчик. Он лежал на подушке и чувствовал, как она опять становилась мокрой. Он держал шкатулку двумя руками, будто хотел обнять того, кого она проецировала. Но это были всего лишь дерево и фантом. Горло сжалось, будто, не желая, чтобы он бессмысленно сотрясал воздух, тем не менее он продолжил — Почему ты оставил нас?

— На это вопрос, я, увы не могу ответить, — последовал ответ. Голос не изменился ни на тон. От этого стало ещё тошнее.

* * *

Холодный ветер зачерпнул воды и брызнул ему в лицо, будто дал пощечину. Жерар зло фыркнул и отошёл от бортов поближе к мачте. Погода на обратном пути к Райской башне не радовала. Хорошо, у него получилось убедить контрабандистов, что ему можно плыть с ними. Пусть для этого и пришлось потратить монет и нервов. Что было бы, решись он плыть до острова в такую погоду на лодке, страшно представлять. Судно качнулось, и Жерар из-за всех сил вцепился в опоясывающий мачту канат. Да даже сейчас был риск оказаться в воде. Как корабль будет швартоваться в такую погоду? Они должны были вот-вот приплыть к острову. Знакомая магия прокатилась по кистям рук. Корабль будто начал входить в огромный мыльный пузырь. Тот прогнулся под носом короля и затем затянул его целиком. Башня, пока ещё недостроенная, открылась его взору. Далеко над куполом сверкнула молния. Корабль начал разворачиваться чтобы войти в док.

— Не делай глупостей, пацан, — подошёл к магу один из контрабандистов.

— Речь о каких глупостях? — зло усмехнулся Жерар. Глупость ли возвращаться в место, что было твоей тюрьмой? Глупость ли пытаться построить артефакт, что запрещен во всех странах Ишгара? Или глупостью будет сейчас шандарахнуть эту морду об палубу? Что-то дикое, иррациональное, стучало в его голове железным молоточком. Иногда он сам себе удивлялся: откуда в его голове такие мысли? А затем вспоминал, как и люди и боги бросили его на произвол судьбы, его и всех, кто сейчас находился на острове. В небесах снова громыхнуло. Корабль заскрипел, пришвартовываясь. Парень заметил на берегу знакомый силуэт. Триш встречала корабль и наколдовала себе защиту от дождя.

«Вернулась-таки, ведьма» — подумал Жерар и спрыгнул за борт, проигнорировав такие необязательные вещи, как трап, и такие не важные, как мат, упустившего его бандита.

— Вернулся, паршивец,— раздался в его голове голос женщины.

— Тоже рад видеть, — хмыкнул он и перевел взгляд на команду корабля, что начала разгружаться.

— Не думала, что ты вернёшься, — в её мыслеречи проскользнула какое-то чувство, не то упрек, не то сожаление.

— Как бы тогда я достраивал башню?

Триш молчала, ничего ему не отвечая.

— Если хочешь покидать башню и не теряться при этом, советую выучить заклинание астральной копии,— предложила она и смерила взглядом подошедшего капитана судна. Мужчина странно косился на Жерара и явно желал разговора с Триш.

— Рассчитываю, что ты ему меня научишь, — ответил ей парень и не стал участвовать в завершении поставки, а направился в сторону своей комнаты. Но одна мысль заставила его остановиться и сменить курс: «Симон». В спальне того не оказалось, в кабинете тоже. Тогда он решил навестить классную комнату. На этот раз не ошибся, там были все. Сё и Фую сидели рядом и что-то тихо обсуждали, играя в карты. Миса, Ричард и Волли смотрели фильм по визору. Макбет и вся его компания вместе с Симоном склонилась над тетрадками и что-то сосредоточенно писали, только Сорано предпочла им Миллиану и её котенка, с которым девочки играли. Первым Жерара заметил Сё. Следом отреагировали остальные и по-разному, если Миллиана бросилась ему на шею, то Эрик начал что-то бурчать себе под нос. Когда все немного успокоились, то Жерар решил достать добычу, пусть и не хорошо было дарить что-то одним детям на глазах других. Но эту проблему он решит после.

— В своем не запланированном путешествии я нашел кое-что, что может помочь вам с магией, — начал он, обращаясь к Мисе и Вивальди. И достал из большого рюкзака гитару. От вида её у подростка загорелись глаза

— Да ты шутишь! Ты за гитарой в Менестрель сплавал? Ну ты даёшь! Да это же мечта половины двора! — Обрадовался он приобретению и тут же подсел на благодарные уши в лице братьев Буккенан, объясняя им все достоинства гитары лучше, чем это мог бы сделать Жерар, читая со шпаргалки.

— Хм, — протянул он, наблюдая за этим цирком, и потянулся к следующему подарку, — это тебе, Миса. Если твоя магия не пробуждается, возможно, тебе стоит попробовать волшебную рунопись, — сказал он, протягивая ей мамино перо и справочник начинающего рунолога.

— Эм… спасибо, — неуверенно ответила Миса, оглядывая перо. Парень бросил взгляд на Фую, что счастливо сидела позади подруги. Внезапно по ушам ударил протяжный металлический звук.

— Вот только, Вивальди, — угрожающе начал Жерар, — Если начнёшь играть на ней ночью, отправишься в помощники к каменотесам, там даже в барабан постучать не удастся, понятно?

— Да, босс, — кивнул парень и прижал к себе драгоценный инструмент.

Симон сидел в отдалении от него и тоже наблюдал за творящимся бардаком, но вот взгляд его единственного глаза пресекся с Жераром. Лидер башни кивнул на дверь, предлагая выйти, и встал. Друг последовал за ним.

— Какого черта ты сделал, Симон? — поинтересовался Жерар, когда они ушли достаточно далеко и шум от болтовни других детей не мешал им.

— Я сделал то, что должен был, — нахмурился Симон и сжал руку в кулак.

— Ты бросил меня в лодке посреди моря! — взорвался Фернандес и схватил мага тьмы за куртку.

— Ты выбросил меня за борт своей магией, — ответил тот. — Мы были едва за границей барьера. Но пока я доплыл до берега и взял другую лодку… твоя отдрейфовала достаточно далеко.

— Если скажешь: «мы пытались тебя найти, но не смогли», я тебя ударю, — предупредил Жерар. Симон промолчал. Красноречиво. — Черт тебя дери, Симон!

— Если бы ты решил уйти, я бы не стал тебя винить или останавливать, — ответил он после паузы, — В конце концов, я сам не до конца понимаю, что держит тебя здесь, что всех нас держит здесь.

— Эта башня наш билет в лучшее будущее!

— По мне, так лучше хорошее настоящее.

— Мы могли бы все исправить, — тихо сказал Жерар.

— Бессмысленно исправлять что-то, ломая ещё большее. Нельзя построить благо, используя ложь в мелочах.

— Правда — слишком сильное оружие.

— Рань меня им, — попросил Симон, — почему ты боишься моря?

Жерар застыл. Боялся ли он? Возможно. Море было синонимом неизвестности, за морем был другой мир, который пугал. Теперь уже нет.

— Я вырубил Эльзу, — признался он. — Я вырубил ее, положил в лодку и отправил в море. Я хотел, чтобы хоть она вырвалась с этого острова. Даже если остальные не смогли.

— У нас есть причина здесь оставаться? — спросил Симон, его голос, обычно холодный и слабо эмоциональный, казалось, немного потеплел.

— Да! — прошептал Жерар и посмотрел в глаз своего друга. В ответ он вложил всю боль, что скопилась в его сердце за это путешествие. — Да…

— В таком случае, — вздохнул Симон и взялся за ещё державшую его куртку руку, — рад, что ты вернулся.

* * *

Мир продолжал работать по своим правилам. Люди умирали, уходили, возвращались обратно, а мир все крутился. Жерар сидел в своем кабинете и пытался разобраться, как шли дела, пока он отсутствовал. Время близилось к полуночи. В принципе, за исключением пары моментов, все шло неплохо, начали строить новый этаж, всего хватало и можно было бы бросить эти таблицы и пойти уже спать, но Жерар не мог. Отчасти, потому что боялся, что ночные кошмары вернутся. Отчасти просто хотел забить голову делами и не думать о таких вещах, как жизнь и смерть других людей. В основном смерть, конечно.

Дверь в кабинет приоткрылась и внутрь зашла Фую. В темноте смуглая кожа девушки казалась почти черной, а светлые глаза и волосы придавали ей нереальный вид.

— Опять Симон послал? — поинтересовался Жерар, отрываясь от документов. Девушка покачала головой в ответ и подошла ближе.

— Это из-за меня, — тихо сказала она. Её ладонь нервно обхватила запястье другой руки терла его. — Я подала идею Симону, что тебе надо встретиться со своим страхом, чтобы избавиться от кошмаров. Правда, я не думала, что он просто закинет тебя в лодку… в общем… прости меня, — она склонила голову, опасаясь поднимать глаза. Жерару это было странно, одно дело бывшие культисты, которых он старался держать в ежовых рукавицах, но бывшие рабы, тем более дети? Там он старался даже голоса не повышать, хотя иногда очень хотелось.

— Я не уверен, что злюсь, — ответил честно Жерар. — То есть я злился, но, скорее, был напуган. Не хотел встречаться с тем, что там, за пределами башни.

— С чем? — удивилась Фую.

— Смертью, — ответил он. — Да-да, здесь она была повсюду, пока не закончился бунт, я видел, как многие взрослые просто загибались от того, что не могут работать дальше, и их тела выбрасывали в море… но то здесь. Здесь, в этом грязном, покрытом пылью и кровью мире была смерть. Но там, там, где было детство — не было крови, не было смерти, и я не хотел её туда приносить. Не хотел понимать, что смерть существует не только на острове. Она везде, — он опустил голову, тяжело вздохнул и поднял взгляд на девушку. Она, казалось, смотрела в глубь его души. Внимательно, готовая принять все, что он ей ни сказал бы. — Мою маму убили в ту ночь, как меня похитили из дома, и я оказался в рабстве. Но я не хотел этого признавать. Оставался шанс. Пока я здесь, в этом изолированном мире, оставался шанс, что там, в мире большом, она все ещё жива. Что мне показалось, и она просто потеряла сознание. Я так не хотел верить в её смерть. Я боялся принять ее, хоть и понимал, что она мертва. — Он сделал глубокий вдох, останавливая свою речь. Через несколько секунд он выдохнул и продолжил, — Симон спрашивал меня, есть ли смысл в том, что мы делаем. Да, он есть. Мы все много кого потеряли, но у нас есть шанс, пусть не большой, но вернуть это. Райская башня — артефакт, воскрешающий мертвых. И даже если он воскрешает лишь одного: Зерефа, когда он вернётся, всё будет иначе. Оковы, ограничивающие магию, падут. Правда, для этого кому-то из нас придется потерять человеческий облик. Как минимум, мне.

— Давным-давно, — начала говорить Фую, улыбнувшись сквозь поток слез, что лился по её щекам, — Когда мы с Сё ещё жили там, в большом мире, мне попалась книга, сказка. Там была фраза, которую я не понимала раньше, но, кажется, поняла сейчас: «Только став драконом, можно победить другого дракона», — девушка подошла к парню. Она была чуть выше него. Неловко прикоснулась ладонями сначала к его плечам, а потом обняла за шею и прошептала на ухо, — Мне

нравится, как начинает блестеть на солнце твоя чешуя, Жерар.

---

1) банковское лакримное удостоверение мага

Вернуться к тексту

После возвращения из Министреля Жерара вновь затянуло в рутину управления башней. Стройка, нет даже ремонт, — сложная организационная задача. Как минимум, нужно следить за тем, чтобы людям было, что есть, где спать, а башню — из чего и чем строить. Периодически что-то могло сломаться, но основной проблемой всегда будут оставаться люди. Они могли что-то меж собой не поделить. Или захотеть себе что-то, чего у них нет, но что есть у соседа. В таких случаях Жерару приходилось вертеться ужом на сковороде, чтобы и не потакать нереалистичным желаниям своих подопечных, и не создать атмосферы «беды плебеев царя не касаются». С тем же расселением. Было проще оставить людей жить в бараках, все к этому привыкли, места всем хватает. А отдельных комнат — нет. Но это стало лишней мотивацией продолжать строительство. В первую очередь переселили детей и тех, кто взял на себя важные функции обслуживания башни: учителей, врачей, поваров, портных. Заболеть, проголодаться и остаться без штанов мог каждый в башне, а вот тех, кто мог это исправить было не много. Часть людей ушла в сельское хозяйство, но в основном же люди занимались стройкой.

Первый год был трудным, но постепенно они научились использовать магию. Это и упростило процесс, и сделало его сложнее. Если раньше разбирательства в духе: «эта стена должна быть не здесь, а на полметра левее», происходили на стадии установки форм, то сейчас уже нередки были случаи споров о: «почему тут окно между этажами? Как так вышло, я только на обед отошёл!». Был бы у лидера башни выбор, он не стал бы доверять такое дело непрофессионалам, но его не было.

Повезло ещё, что им не приходилось восстанавливать чертежи, вся документация была у инженера. И постепенно повелось, что строительные вопросы решались именно с Кастло. Он, по сути, стал заместителем Жерара по части строительства. Триш обеспечивала связь башни с внешним миром. Остров всё больше походил на организацию, структуру. Но чтобы от нее не отваливались куски, приходилось следить уже Жерару. В перерывах между обычными занятиями и уроками магии ему в этом пытались активно помогать Сё и Симон. Но хоть они и были не глупыми, но все же были детьми. В будущем это изменится, и они смогут стать его опорой. А пока Жерар шел в свой кабинет, где его должны были ждать Триш и Кастло, пожелавшие обсудить какой-то срочный вопрос.

Парочка из учёной и сектанта расположилась на диване в компании начатой бутылки вина. Одно только наличие спиртного напитка на острове не вписывалось в привычную картину мира.

— Случилось что-то? — Поинтересовался парень, закрывая за собой двери.

— Пренеприятнейшее известие, — протянул инженер и отпил из своего стакана. — К нам едет ревизор.

— Что? — Речь мужчины очень не понравилась Жерару. Какой ещё ревизор может быть в башне?

— Надо сказать Хисанне, что у тебя пробелы в образовании в области литературы,— мыслено произнесла Триш.

— Литературу Пергранде в принцепе не изучают в западном Ишгаре.

— Опустим.

— В чем дело? — он сделал ещё одну попытку разобраться в ситуации.

— Дело в том, что башней заинтересовался Брейн,— объяснила Триш.

— Кто такой Брейн и чем нам это грозит?

— Бывший глава расформированного исследовательского центра в Айсберге,— сказала она, — он немного… ебанутый,— обсценная лексика в мыслеречи Триш была настолько внезапной, что Жерар растерялся, что ему делать, раз этот Брейн настолько неординарен, что наставница его даже цензурными словами описать не может.

— Ты хотела сказать: наглухо отбитый, — покосился на нее инженер.

— И такие эпитеты ему даёте вы? — ошалел парень.

— Степень его безумия зависит от жизненной стадии кактуса лунной ночи в пустыне Хаби,— прокомментировала Триш. Жерар смотрит на неё с опасением, что безумие передается при упоминании Брейна. — Это шутка была такая в лабораториях,— вздохнула Триш и пояснила. — У него то ли расщепление личности, то ли он в одном из экспериментов подцепил душу древнего безумного мага, но в какой-то момент он более-менее адекватен, но в другой — может начать разрушать все вокруг себя. Или создавать что-то, что будет разрушать вместо него. О научной деятельности в этом случае уже никакой речи не идёт. Последние несколько лет он пытается усмирить или избавиться от своей деструктивной части.

— И что же ему надо от Башни? — поинтересовался Жерар, прикидывая, как не пустить такую личность на свою территорию. "Или личности, личностей... как тут будет правильно?" — проскользнула отвлеченая мысль.

— Как я уже сказала, последний его проект в центре — установка телесной связи для запечатывания «второго я», — она машинально попыталась закрыть шрам на горле рукой. — В качестве объектов для установки такой связи… он выбирал детей. Один из экспериментов пошел не по плану. Центр был уничтожен, Брейн скрылся, а правительство Айсберга предпочло замести под ковер все связанные с этим факты.

— Теперь же он вышел с тобой на связь и хочет проводить такие эксперименты уже здесь? — нахмурился парень.

— Не то, чтобы мы теряли связь,— грустно хмыкнула Триш. — И не думаю, что он захочет проводить здесь эксперименты над детьми. Думаю, ему интересно, кое-что другое. — она бросила короткий взгляд на Жерара.

— Мне каждый факт вытягивать клещами?

— Есть более надёжные методы, — прокомментировал Кастло.

— Это будет сложно объяснить,— начала ведьма, но ее перебил мужчина.

— Орасьен Сейс.

— Ещё раз меня перебьешь — будешь месяц в подвале квакать.

— Буду квакать в ритме вальса.

— Уймитесь, — остановил Жерар перепалку взрослых и серьезных магов. — Известно, когда Брейн может оказаться здесь?

— Без понятия, может, через час, а может через месяц.

— Может, есть способ помешать его прибытию на остров?

— Взорви его корабль, — отсалютовал стаканом культист.

— Выживет,— цыкнула Триш, — эта зараза — маг S ранга.

— Не похоже, что вы рады ему…

— Бывшее начальство мало кто любит, — протянул Кастло.

— Из-за этого… оригинала я вынуждена говорить с помощью телепатии и скрываться от правительств всех стран западного Ишгара,— в ее мыслеречи прослеживались шипящие ноты. — Даже дочь не могу навестить…

— Серьезно? Ты ребенка спихнула на бывшего мужа, насколько я помню.

— Тогда он ещё был жив и вполне самостоятелен,— Триш подперла голову ладонью. — У всех людей могут быть приступы сентиментальности.

* * *

Перо. Казалось бы, обычный предмет. Перьями пишут маги, учёные, красивые перья дарят руководителям фирм как статусный атрибут. Но Миса никогда бы не подумала, что сама будет держать в руках такое перо. Куда там простой девчонке из деревни!

Оно оставляло в воздухе след, стоило направить в него капельку магии. Оно выжигало на дереве и металле, оставляло след в камне, и всё, что бы ни было написано этим пером, несло в себе след магии. Одна проблема, Миса не представляла, что делать дальше.

Обычные надписи, вроде «Яблоко» или «Камень», оставались написанными магией, но внутренне ощущались как щенки, которым сказали: «Гав», вроде они и хотят что-то сделать, но не понимают, чего от них требуется. «Справочник рунологии. Том первый» — талмуд, притащенный Жераром вместе с пером, ясности особо не вносил. Да, в нем объяснялся основной принцип, что «яблоко» можно написать, и как «apple», и как «ᚨᛈᛈᛚᛖ», и даже как «りんご», и не смотря на то, что в языках людей эти слова обозначают один и тот же предмет, магия этих слов разная. Яблоко, записанное на западноишгарском, должно вызвать свойства именно яблок, которые растут здесь и какие яблоки люди видят здесь: большие, круглые, красные и сладкие. Яблоко, записанное перградскими рунами, будет вызывать яблоки из тех земель: маленькие, кислые и зелёные, их даже можно будет укусить. А письменность из Син ещё подумает, давать ли магу яблоко или он имел ввиду что-то иное? Персик, например.

Поэтому большинство рунологов и предпочитало руны: что напишешь — то и получишь, без метафор и недопонимания из-за того, что в Фиоре под словом понимают одно, а на юге Менестреля — совсем другое. Руны точны (отчасти, потому что живых людей, кто записывал бы рунами что-то, нет уже больше двух сотен лет, но опустим этот неприятный момент).

Однако в этом талмуде, что попал в руки Мисе, не было ни слова, что надо делать, чтобы руны работали. Девушка уже наплевала на технику безопасности и написала «огонь» на подвернувшейся ветке. И ничего не произошло. Палка осталась палкой. Она будто бы хлопала метафоричными глазками и недоуменно выдавала: «Я — палка». Ни искорки. Следующий эксперимент уже с глаголом «загорается огнем» привел к тому, что деревяшка треснула. Просто треснула. Даже не задымилась.

— Жерар! Объясни, как эта хрень работает! — ввалилась Миса в кабинет лидера в самый разгар какого-то совещания.

Триш просверливала девушку взглядом, а Кастло хмыкнул себе под нос, расслабился в кресле и с любопытством уставился на фолиант в ее руках.

— Миса, — спокойно произнес Жерар, но листок бумаги рядом с его рукой начал источать дымок. — Выйди, пожалуйста, что там у тебя не работает, если это не грозит грохнуться кому-нибудь на голову, разберемся потом.

— Но, — хотела она возмутиться, но невидимая рука подняла ее и выставила из кабинета, заперев за ней дверь.

— А что у неё там было? — долетел до девушки голос инженера, — Рунная магия? Да она же никогда ее не освоит, там усидчивость нужна!

— Освою, — зло ответила в пустоту Миса. — Вот увидите!

Она метнулась обратно в свою комнату. Там царил исследовательский бардак. Не теряя время на то, чтобы успокоиться Миса продолжила писать. Пробовать: «огонь загорится», «Огонь появится», «Взорвется пламенем», «Гори!»

— Почему вы не работаете?! — она зло стукнула кулаком по одной из начертанных надписей. Невольно капелька маны сорвалась с ее руки и устремилась к буквам. Они оживали, наливаясь светом, походившем на угли в костре. Миса заметила это и залипла. От удара прошло меньше трёх секунд. Раздался взрыв. Комнату заполнил дым и огонь. Девушка закричала. Языки пламени прошлись по всей правой стороне ее тела. Глаза больше ничего не видели. Она чувствовала лишь боль. За треском пламени и шумом крови в ушах она не стразу услышала чужие крики. Что-то вытащило её из комнаты и обрушилось сверху ледяной волной. Через боль, она попыталась сделать вдох. Сознание девушки угасало.

В мед отсеке было тихо. Пахло лекаствами, и паленым. Жерар стоял и задумчиво крутил в пальцах перо. Когда он допустил ошибку? Когда дал его Мисе? Когда выставил из кабинета? Когда затеял всё это обучение магии? Он тяжело вздохнул и покосился на лежащее пластом под простыней тело.

Его вина, что Миса лежит здесь и находится в шаге от смерти. Его вина, что из-за этого чуть не пострадала Фую. Повезло, что на этаже были взрослые и быстро сообразили, что делать, и потушили возникший пожар. Особенно отличился Симон. До этого Жерар думал, что его магия тьмы может только создавать зону нулевой видимости.

— Долго ты собрался здесь сидеть?— спросила Триш, незаметно для парня подойдя к койке.

— Пока она не очнётся,— ответил он, сжав злополучный артефакт в кулаке.

— На это могут уйти недели, — фыркнула ведьма. — Готов так бесполезно потратить время?

— Это произошло, потому что я отказался потратить на нее немного времени! — вышел из кажущегося спокойствия Жерар.

— И ты, как идиот, решил потратить его сейчас? Не дури. От заказанного молебна было бы больше пользы.

— Вот уж не думаю, — прошипел он.

— Прекрати маяться дурью.

— Если б это была твоя дочь, ты бы так же себя вела? — вскочил с табурета Фернандес. Триш вздрогнула.

— Не приплетай её сюда,— ответила она и продолжила после недолгого тишины, — в отличии от этой, моя дочь знает, как работать с рунами и не пораниться в процессе. А с твоей стороны довольно низко использовать знания о моей семье.

— Увы, но это всё, что я о тебе знаю, Триш Авернус.

— Это ты так меня пытаешься на личные беседы развести?— кривая ухмылка тронула губы женщины.

— По крайней мере, это факт в сторону, что ты скорее человек,— устало вздохнул Жерар и снова посмотрел на Мису. Огонь, вызваный письменами, сожрал кисть руки, доктору скорее все придется ещё резать, жизнь девушки висела на волоске. И даже если она очнётся, никто не давал гарантии, будет ли она видеть.

— Сидя здесь, ты не сделаешь ей лучше,— снова принялась убеждать его маг. — Если считаешь, что совершил ошибку, пойми в чем она заключалась и больше не повторяй.

Больше не ожидая от него ответа, она развернулась и вышла из комнаты. Посох мерно ударялся о камень пола при шагах. «Как же тяжело с этими подростками» — промелькнула у неё мысль.

Миса пришла в сознание через три дня. Фую сидела рядом с ней и читала книгу, как вдруг с кровати послышались какие-то шевеления. Бросив взгляд на подругу, девушка увидела, как та тянется к повязке на глазах. Бросив книгу, Фую подбежала к пострадавшей и перехватила ее руку.

— Привет! Не трогай пока повязку. Я позову врача! — сказала она и собралась метнуться на поиски доктора, но ее руку неожиданно сильно сжала Миса. Она попыталась что-то сказать, но вырвались только хрипы, перешедшие в кашель.

— Погоди немного, я только позову доктора и вернусь, хорошо? — кивок в ответ. Поиск нужного человека не занял много времени, а после короткого осмотра, мужчина напоил девушку водой и снял повязку с глаз. Точнее, с глаза.

Миса сидела на своей кровати и рассматривала свою правую руку, покрытую бинтами. То что осталось от руки: кисти не было, половины предплечья тоже. Такой стала цена несдержанности. Цена магии. Из глаза полились слезы. Девушка сжалась в комок и стиснула в руке простыню. Ее обняла Фую, подарив свое тепло. Подруга, что прошла вместе с ней через ад рабства. Именно она поддерживала Мису всегда, что бы ни случилось в этих стенах. Она уткнулась в плечо подруге.

Мисе предстояло научиться жить с этим. Одеваться одной рукой. Не врезаться в предметы, которые оказались в слепой зоне. Заново учиться писать. Выполнять повседневные задачи стало невыносимо. Даже в столовой были проблемы. Она стояла перед поваром и думала, как ей взять одновременно тарелку и чашку, чтобы точно ничего не разбилось. Тут сбоку показались чужие руки, которые решили ее проблему. Жерар взял ее еду и посмотрел на нее. Миса разглядывала его в ответ.

— А мне бы тот твой фокус не помешал, — сказала она, когда они отошли к столу, за которым можно было поесть.

— Телекинез? Хочешь изучить его? — чуть смутился парень от внезапного начала разговора.

— Мне не даётся магия, — грустно улыбнулась она, — ну или я опять что-то разнесу.

— Магию надо осваивать под присмотром взрослых, — нахмурился Жерар. — Я напряг Триш, чтобы она выделила больше времени на работу с вами.

— Триш сказала, что у меня нет таланта к магии, — фыркнула Миса. — Но раз руны сработали, значит что-то да выйдет! Кстати, — она замялась, — перо, которое ты мне дал, не пострадало?

Жерар напрягся, он не мог отвести взгляд от правой стороны лица Мисы.

— Нет. Оно цело, — наконец, произнес он и сжал руки в кулаки. — Ты хочешь продолжать? Даже после… после того, как получила травму?

— Особенно после этого, — нахмурилась девушка. — Я потеряла руку, пытаясь освоить магию. Исполнить свою мечту! Теперь я просто не могу отступить. Не могу, — она отчаянно сжала в кулаке вилку. В ее взгляде плескалась боль и надежда. — Ведь если магия может возвращать мертвых, то и глаз она может вернуть.

— Вопрос в цене, — прошептал Жерар, опустив, что мертвые не воскресают. Пока не воскресают.

* * *

Вспышка света на мгновение ослепила Жерара. Он потерял ориентацию. Где верх? Где низ? «Больше никогда не стану вытворять такое» — подумал парень и ударился спиной о что-то большое и твердое. Верх определился. Жерар попробовал осмотреться. Небо закрывали кроны деревьев. Нос обжег прохладный воздух. Камень под мальчиком начал остывать от всплеска магии.

Итак, он где-то в лесу, в горах. То тут, то там среди деревьев торчали каменные глыбы, словно кости неведомого существа. Парень встряхнулся и сосредоточился на Башне, где должен был остаться его эфирный двойник. Пару мгновений ничего не происходило, и в сердце уже заглянул призрак паники, что ему снова придется добираться до башни на попутках, как тут он увидел голубой огонек лакримы. Он пульсировал в такт биения сердца. Маг настроился и мысленно нырнул в этот огонек.

Постепенно перед его глазами проступили очертания его кабинета. В кресле сидела Триш и задумчиво смотрела в его сторону. Он оглянулся. Пространство будто подвернулось рябью, но устояло. Он попытался переместиться, чтобы прочитать содержимое бухгалтерской книги на столе, но сделать это удалось с трудом. Как человек, ногами по земле, проекция перемещаться не хотела.

— Учитывая, на каком ты расстоянии, неплохой результат, — раздался в голове тихий, куда тише обычного, голос Триш.

— Должен быть лучше, — так же мысленно ответил ей Жерар.

— Тогда тренируйся, — ответила ведьма.

— Само собой, — Жерар попробовал передвинуть проекцию чуть-чуть к двери, но почувствовал, что изображение башни расплывается. — До вечера. — сказал он и разорвал связь.

Он снова видел лес и ёлки. А это было не совсем по плану. Пусть после внезапного путешествия в родной город маг преодолел внутренний барьер «остров — весь мир, который нужен нам», но покидать Башню не спешил, хотя поводы были. Пусть Триш и говорила, что больше культистов не осталось, её слова не спешил подтверждать Кастло. Ведьма не была их частью. Она была лишь представителем Альянса.

Строительство башни требовало ресурсов. А они были не вечными. Места баз культа могли помочь. Кастло поделился теми, что знал. Выйти на старых спонсоров культа и привлечь их к финансированию башни — рисковая затея. Но это сильно облегчило бы строительство. Хоть и все внутри Жерара говорило ему разорвать на клочки тех, по чьей милости само существование башни стало возможным. Но это он успеет сделать. После, когда они уже будут не нужны.

Другой причиной покинуть остров было обещание Маринет. Дать ей какой-то подставной адрес в Фиоре, чтобы не терять связи. Маг из международного банка мог пригодиться, не говоря о том, что от связи с ней зависело, получит ли мальчик снова доступ к библиотеке отца или нет. Шкатулка уже поведала о том, что последние годы Зигхард занимался разработкой магии небесных тел. По воодушевлённому комментарию мага, она «позволяла контролировать все в небесах и под ними». Ну или скинуть на голову противника метеорит, что тоже не слабый аргумент в споре.

Жерар встал на ноги и огляделся. Где-то неподалеку должен был быть город. Там можно было собрать информацию о культе и заполучить адрес для писем до востребования. Но до поселения еще надо было добраться.

Это был не первый раз, когда он оказался в лесу, да и не после последних лет ему волноваться о том, что он один в незнакомом месте. Но большую часть своей жизни он прожил в городе, там идя примерно на север, на север доберешься, а вот лес… В лесу, где север можно только предполагать по признакам вроде положения солнца или длинны веток. Прямых линий, по которым можно было идти, не было или они только казались такими, постоянно вихляя и уводя в сторону. Ничего удивительного что за несколько часов блужданий Жерар так и не выяснил, где он находился. Тогда он решил найти место для ночлега. Познания в этом деле у него тоже были необширны. Но какой-то походный скраб ему Симон и Сё в сумку накидали.

В попытках найти сухое место и при этом рядом с водой, он наткнулся на странную поляну. Метров пятнадцать в радиусе. Лес, землю, всё, что тут было, будто поднял в воздух ураган, раскидал по краю, образовав в центре почти ровную площадку из странного беловато-серого песка. Парень оглядел находку, но не спешил переползать через завал деревьев. То, что сотворило эту поляну, всё ещё могло быть там. Вскоре он нашел раскидистую ель, будто созданную для привалов в лесу. Пружинящая под ногами хвоя, не выпирающие из земли корни, лапы самого дерева, что могут защитить от возможного дождя. Недалеко нашелся и ручей с чистой водой, сквозь которую выглядывали серовато-красные камни.

Обустроившись, он попытался связаться с башней. Спустя минуту он заподозрил не ладное. У него ничего не получалось, что-то мешало связи. Маг попробовал влить в заклинание побольше магии. Помогло. Его проекция появилась в кабинете, но сама комната оказалась пустой. На столе появилось несколько новых бумаг, но разбираться с ними не хотелось.

Он задумчиво перемещался по кабинету стараясь сделать так, чтобы это было похоже на походку обычного человека, и выглянул в окно. Башня готовилась спать. Редкие люди с фонарями проходили внизу от складов к жилым помещениям. Даже хорошо, что сама стройка происходит у него над головой и не портит вид. Если расслабиться и отрешиться от того, что это за башня, можно было представить, что это просто маленький город, вроде Кампаны, даже меньше, но на острове. Что тут просто живут люди, которые занимаются своими делами: ремеслом, строят семьи, воспитывают детей… Даже жаль, что все это не совсем так. Все это — иллюзия, и она нужна, пока не будет закончено строительство, а там… а там всех ждёт «истинная свобода».

— Жерар! — внезапно он услышал тихое обращение. Развернувшись от окна, он увидел весьма злую Триш. Вопреки привычке она говорила вслух.

— Что?

Триш замолчала, потом скривилась и произнесла:

— Зачем закрылся?

Парень сначала не понял, о чем она говорит, а потом вспомнил трудности с созданием проекции и попробовал установить телепатическую связь с женщиной. Это опять получилось с большим усилием, чем он привык.

— Я не закрывался,— передал он ей свою мысль.

— Тогда почему я не могу до тебя достучаться?— спросила она.

— Не знаю,— Жерар задумался. Заклинания будто просили больше магии на свою реализацию, но при этом работали. Да, расход магии даже на одно заклинание может быть разным и зависит это от многих факторов: эмоционального и физического состояния мага, наличия поблизости других источников, времени года, некоторые вполне могли зависит и от географического положения или не магических вещей, вроде того, что заклинания воды даются проще рядом с водой. — Похоже, я попал в зону магической аномалии, заклинания требуют больших затрат.

— Аномалии? Развей мои сомнения, ты же сейчас в городе? В Акалифе?

— Эм… Нет, я в лесу.

— Не пошел в город?

— Не нашел город…

Триш на него задумчиво посмотрела, будто пытаясь оценить уровень его интеллектуальных способностей.

— Ты ошиблась с заклинанием,— отмел парень невысказанные рассуждения.

— Я колдую, больше, чем ты на свете живёшь,— огрызнулась ведьма

— И учитываешь погрешность в расходе магии из-за возможных аномалий?— поинтересовался Жерар с иронией.

— Допустим, — задумчиво ответила женщина и обошла стол, чтобы вытащить из ящика карту Хрустального побережья. — Учитывая, что заклинание телепортации работает, не как перемещение по воздуху, а соединение двух точек пространства через изнанку мира, тогда то, что ты оказался не у города, а в стороне… Скорее всего, аномалия временная и находится недалеко от точки назначения. Попробуй выяснить свое местоположение при помощи радарных заклинаний, возьми за ориентиры Башню, Крокус и… Магнолию, пожалуй, тоже. Она выделяется в магическом плане. Я попробую узнать, не происходило ли чего необычного в Акалифе.

— Я никогда не был ни в Крокусе ни в Магнолии, — заметил Жерар, чуть-чуть начав паниковать.

— Что в Крокусе, что в Магнолии, столько магии, будто там парочка драконов обитает, так что не промахнёшься, а погрешность даже в пол километра не так важна сейчас.

— Хорошо, — маг разорвал связь с башней. Ситуация вырисовывалась не очень приятная. Нечто что увеличивает расходы магии не встречается каждый день. И неизвестно, как она может повлиять на артефакты, что он взял с собой. Один из них волновал мальчика больше всего. Он осторожно залез в рюкзак и вытащил шкатулку. Замерев на секунду, он открыл крышку. Для того, чтобы проекция появилась, ожидаемо понадобилось влить больше магии, чем обычно. Жерар не хотел, чтобы Триш или ещё кто в башне прознал о том, что ему досталось от отца, поэтому доставал шкатулку, только когда этого никто не видел.

— Ты знаешь что-нибудь о магических аномалиях? — спросил он и прислонился к стволу дерева.

— Какие именно тебя интересуют? — уточнила голограмма голосом его отца. Хорошо хоть не маминым…

— Внесло нарушение в заклинание перемещения. Другие заклинания требуют для активации примерно на 10-20 процентов больше магии.

— Какое именно заклинание перемещение? — ещё раз уточнила шкатулка, и чуть погодя добавила — Могу попробовать без этой информации.

— Ищи без неё.

Несколько секунд шкатулка молчала, а изображение, изобразило глубокую задумчивость.

— Есть несколько вариантов. Природная постоянная аномалия, природная временная аномалия, последствие применение какого-либо артефакта или заклинания.

— В таком месте опасно находиться?

— Что бы ни было причиной — зависит от динамики. Если расход магии постепенно увеличивается — да. Процесс разряжения эфира может происходить гиперболически. Если остаётся постоянным, это может стать фактором риска. Если уменьшается, то либо это периодическая аномалия и может наступить фаза, как заполнения эфира, так и его опустошение. Если же это не периодическая, а временная аномалия, то она может исчезнуть.

— И как мне определить, какая из них здесь?

— Следить за пассивным расходом маны и за затратами при колдовстве. Если возникает первое или растет второе — аномалия опасна.

— А в принципе, колдовать здесь можно?

— Зависит от того, что вызвало аномалию. Опасность несёт в себе заклинание или артефакт, вытягивающие манну. Если он настолько сильный, что создал аномальную область, то манны нужно ему много. После сбора необходимого количества, оно может активироваться, или при превышении предела ёмкости накопителя — взорваться. И то, и другое может представлять опасность.

— Понятно, — вздохнул Жерар. Несмотря на то, что шкатулка позиционировалась отцом как «хранилище всех его знаний», пользоваться ей было неудобно. Конкретных ответов добиться очень непросто. А самый надёжный источник знаний в данном случае — попросить книжку. И тогда вместо человека появлялась проекция книги. Но сейчас он не мог углубиться в чтение литературы, половину содержимого которой он не понимал вообще, а вторую — с трудом.

Парень закрыл крышку шкатулки и спрятал ее обратно в сумку, вместо этого доставая тетрадь. Заклинание «радар», что предложила ему использовать Триш, было не очень сложным в магическом плане. По сути, просто импульс магии, который должен долететь до точки и вернуться обратно. Да, сверху к этому заклинанию надстроено, что он сообщает расстояние и время своего пути. Оно лежало в основе артефактов для навигации в большинстве кораблей, но вот люди… Люди, как заклинатели, им пользовались не часто. Многим казалось, что для этого нужны нормальные затраты магии для больших расстояний, а на маленьких, в приделах видимости, какой в нем смысл? Жерар же начал осваивать астральную проекцию именно с заклинания радара.

Сто двадцать один километр. Именно такое значение выдало ему заклинание после короткой медитации. Сколько от Башни до Акалифа по прямой он не знал. Определить расстояние до Крокуса, который должен был быть в паре станций поезда, если верить картам и заверениям Триш, оказалось сложнее. В Башне-то был маяк. Парень представил себе столицу Фиора, такой, какой она была на картинках: огромный город, утопающий в цветах круглый год. Крокус. Его надо отыскать. Радар начал поиск. Минуту, две ничего не происходило. То есть вообще ничего. Будто бы на пятьдесят километров вокруг него нет ни одного поселения. Но постепенно радар стал выдавать какие-то помехи или точнее слабо оформленные сигналы, которые можно было охарактеризовать, как «нет, не тот», поиск продолжился ещё минуту и, наконец, ему вернулся отклик «нашел?». Как Триш и говорила, город был переполнен магией и ярко светился на воображаемом радаре. Получив данные, как далеко от него до столицы, Жерар тяжело вздохнул.

— Ну по крайней мере я все-таки в Фиоре, — прошептал он. Поиски радаром неизвестной точки выматывали его. Он глотнул воды и задумчиво посмотрел на смыкающиеся над головой ветки деревьев. В его голове мелькнула малодушная мысль оставить поиски Магнолии на завтра. Он осознал мысль, повертел ее в своей голове и решил не следовать ей. На сей раз он развернул радар только к восточной половине. И снова начались минуты тишины и коротких ответов. Однако, когда радар прислал ему образ Магнолии с вопросом то ли это, вместо города он увидел лишь одно здание. Сердце его забилось чаще.

«Помнишь, дедуля говорил о своей гильдии?» — робкая улыбка девочки, что вытащила его из клетки. Темное пятно его магии на её шеи. Алые волосы, маленькие мягкие ладони. Чистый, заразительный смех. Крик из лодки, что он отправил в бескрайнюю черноту моря. И образ, что он сейчас мельком выхватил из послания радара. Девочка в кирасе. Она жива. Она в гильдии.

Жерар хихикнул. Ещё раз громче. Он засмеялся. Дыхание с хрипом вырывалось из него, со стороны могло показаться, что он задыхается, а не смеётся.

— Эльза, — выдавил он сквозь смех, — Эльза, Эльза, Эльза! Значит ты действительно туда отправилась! Значит ты действительно бросила меня! Бросила нас! Вот что значат твои слова о дружбе? Ха, Ха-ха. Живая!

Парень начал голубого дышать, пытаясь успокоиться. Перед его внутренним взором снова встал огромный глаз, что он видел во снах с той самой ночи. Чувства ко всем, кто его окружал, Жерар мог выразить парой слов, одной фразой. Надёжный, пусть и подозревающий его Симон. Сё — человек, с кем всегда можно сыграть в карты или обсудить книгу. Фую — его личная гавань спокойствия. Триш — кто знает, что в её мыслях, но дело делает. Шумный Вивальди — по-доброму раздражает. Но Эльза… Эльза не вызывает слов. Она вызывает поток. Словно червь она забралась ему под кожу, ползает и ползает, оставляя раны.

Маг пустым взглядом перебирал иголочки на ветке ёлки. Пальцы самовольно то сжимали, то разжимали карандаш. Он вслушивался в свое дыхание и шум леса. Не думать. Как же ему хотелось ни о чем больше не думать. Он закрыл глаза и отправил импульс. Теперь и расстояние до Магнолии у него есть. Он записал значение в тетрадь и сосредоточился на связи с Триш. Без мысленной проекции поддерживать полноценный диалог не получалось, только ощущение от передачи информации и ответ, что она принята. Жерар вытащил спальник, расстелил его под ёлкой и упал в него лицом. Сил не было уже ни на что…

Темная спальня была наполнена шуршанием бумаг. Парень в темноте с ненавистью смотрел на них, но продолжал вчитываться в ряды букв и цифр. Кровь огненными толчками поднималась из желудка к его голове. И каждый толчок, каждый вздох заставлял его вспоминать то, что он надеялся оставить в прошлом. Смуглая рука вцепилась в волосы, будто желая вырвать их вместе с тем куском его памяти.

Сё смотрел на них. Вместе со старшей сестрой они тащили тележки, мешки, каменные блоки. Он видел их редко. Раз в пару дней. Ещё реже мог переброситься с ними парой слов. Если это удавалось, мама нежно гладила его по щеке. Папа клал руку на плечо. Говорил, как важно не сдаваться. Говорил, как важно бороться. Бороться за то, чтобы остаться человеком. Дни шли, складывались в недели, месяцы. Родители менялись. На теле появлялись шрамы. В один момент мальчик заметил, что кожа мамы обвисла и потрескалась. Их взгляд становился тусклым. Однажды отец взглянул на мальчика, так же положил на плечо руку. Но не сказал ни слова. Окрик надзирателя не дал им пообщаться. Сё пришлось уйти. Это был последний раз, когда он видел отца. Через неделю он смог увидеть мать и ужаснулся. Красивая женщина превратилась в старуху. Опираясь на руку сестры, она села на камень. Фую не смотрела на Сё. Она поджимала губы, не зная куда деть взгляд.

— Мам, а где папа? Его перевели в другой корпус?

Женщина замерла. А после обняла маленького мальчика, своего ребенка, и ее мелко затрясло. Он обнимал ее в ответ и не понимал, что происходит. Взгляд его прошёлся по сестре. Она смотрела на него. В ее глазах стояли слезы, но она не позволяла им упасть. Сё понял. Но он не мог сдержать слез, как сестра, они катились из глаз и впитывались в рабскую робу матери. Они так и стояли, пока надзиратель не стал кричать. Он поднял плеть и ударил. Удар пришелся по Фую. Она закрыла Сё от кнута.

— Держись, мой маленький, — прошептала женщина и пошла прочь.

Роб увел Сё. Всю ночь мальчик не мог сомкнуть глаз. Он жался к Милианне. Рыдал в плоскую подушку из старых рубищ. Но утро пришло. Снова. Всю неделю он пытался хоть краем глаза увидеть маму и сестру. Но их не было. Его, Роба и Миллиану перевели в другую камеру. Так он познакомился с Жераром, Симоном и Эльзой. Они стали все делать вместе, куда бы ни пошли. Спустя месяц он снова увидел мать. Она не стала выглядеть лучше, но волосы уже были в простой причёске, а не лежали на плечах в беспорядке. Они не успели перекинуться ни словом, мама лишь смогла погладить его по голове. Спину обжег чужой взгляд. Но чей он был, мальчик понять не смог, рядом стояли Жерар и Симон. Они вернулись в камеру. Он грезил, что скоро сможет пообщаться с мамой. И правда, вскоре ему это удалось. Но она вновь не сказала ни слова. А ещё через два месяца он увидел сестру. Она была одна. Прячась от надзирателей, он смог пробраться к ней. Лишь затем, чтобы увидеть совершенно пустой взгляд. Лишь капля жизни в нем появилась, когда Фую увидела младшего брата.

— Беги, — прошептала она, — беги прочь из этой башни, — ее шёпот, казалось, был в самой голове Сё. Руки сестры сковали его тело, казалось, она хочет вжать его в себя, спрятать от этого ужасного места, поглотить, чтобы защитить от того, что случилось с ней.

Мимо прошел надзиратель, лишь чудом не заметил эту сцену. Фую отпустила Сё. На мгновение задержав взгляд на сестре, мальчик бросился прочь. Той ночью он предложил побег.

Стакан влетел в стену яркой кометой и осыпался осколками. Сё сжимал лицо руками. Он ненавидел это место. Место, что стало могилой его родителей, друзей. Место, что вросло корнями в его душу. Даже если Сё сможет покинуть Башню, Башня уже никогда не покинет Сё.

* * *

Ночью его разбудил странный шум. За шелестом ветра в кронах деревьев слышалось что-то ещё. Жерар открыл глаза, поежился от ночной сырости и постарался бесшумно сесть. Звук повторился. Ему не показалось. Будто кто-то ходит вокруг дерева. Что-то прошелестело. Парень повернулся рассмотреть, что это. Или кто. Увидел только серую тень. Вглядывался в кусты, но больше они не шевелились. Тихий ветерок скользнул за шиворот, вызвав табун мурашек. На смену ему пришло влажное теплое дуновение. Он почувствовал его затылком и обернулся. На него смотрели святящиеся зелёные глаза. Из оскаленной пасти капала густая слюна. Мальчик замер, дыша через раз.

Зверь поджался и рванул вперёд. Жерар только успел подставить руку, и хищник в неё вцепился. Ребёнок слышал только стук сердца в ушах и дыхание зверя. Рука взрывалась болью. Неоформленное заклинание слетело с пальцев, но лишь слегка опалило морду. От боли и страха Жерар закричал и пытался сбросить с себя зверя. Не выходило. Пламя окутало зажатую в зубах руку. Зверь заскулил и отскочил от опасной добычи.

Мальчик встал на ноги, опираясь на ствол дерева. Он хотел было сотворить нормальное заклинание, но мощный удар повалил его на землю. В глазах заплясали цветные искры. Над ухом щёлкнули зубы второго зверя, лишь чудом не попав в шею. На помощь пришла тьма. Мощным импульсом маг скинул с себя волка. Огненный вихрь отбросил двух зверей дальше от него. Но магия не причинила им вреда, а удара они и вовсе будто не почувствовали.

Один из волков подобрался слишком близко. Импульс. Земля превратилась в пику и выстрелила в горло зверю. Тот отлетел на три шага и начал хрипеть, но всё ещё скалился и держался на лапах. Второй в тот же момент атаковал, но Жерар из слепой зоны ударил его тьмой и отправил в полет к первому. Он пытался создать вокруг них стены. Но волки просто выпрыгнули из них и снова перешли в атаку. Жерар сорвался с места и укрылся за только что созданной преградой. Второй попытался укусить за шею, но мальчик схватил его за нос, выпустил рукой огонь и зафиксировал лапы волка камнями. Первый снова набросился сзади. Искры змеями бежали по руке Жерара и ударили зверей. Оба хищника вспыхнули факелами изнутри. В воздухе застыл запах крови, сгоревшего мяса и палёной шерсти.

Жерар упал на землю. Покусанную руку разрывало от боли. Он замер, считая секунды. Они шли, но она не утихала. Внезапно парень начал замечать нечто странное: будто его тело становилось легче и отрывалось от земли. С неба шел тусклый свет и так же светилось его тело. Но это не была его магия! Он почти не чувствовал ее в себе. Паника накрыла разум с новой силой. Тьма помимо воли окружила его коконом, но тут же рассеялась. Он уже увидел, как ноги оторвались от земли, и он парил, нет, медленно поднимался в небо. Он попробовал за что-нибудь зацепиться, но почувствовал укол в груди. Ему показалось, что в этот момент кто-то ещё появился на поляне и что-то сказал. Тело снова стало тяжёлым и рухнуло на землю. Сознание покинуло Жерара.

Возвращаться не хотело. Тупое ощущение в голове отрезало все возможные вопросы и желания их задавать. Но уйти обратно в забытье у него не получалось. Руку разрывало жжением. Но вдруг сквозь пелену он почувствовал запах чего-то съедобного. Живот тут же взорвался возмущением: «что-то съедобное и не во мне?» Жерар медленно открыл глаза. Как-то довольно часто в его жизни по пробуждении надо понять, в какой жопе он оказался на этот раз. Для разнообразия он лежал на спальнике. Его рука была чем-то перевязана. Недалеко от него тлели угли от костра. Кто-то сидел за ними. Похоже, парень, его ровесник. Вот тот обернулся подвесить котелок над костром. Их взгляды встретились и оба застыли. На него смотрел он сам! Те же глаза, лицо, волосы, даже татуировка. Словно зеркало. Но это было не оно. Это был не он.

— Привет! — произнес его двойник и робко улыбнулся. Он пристроил котелок и ложкой перемешал его содержимое. — у тебя много вопросов, наверное… На один могу сразу ответить: я не знаю почему мы выглядим, как близнецы.

Глаза двойника были широко распахнуты, но он периодически опускал их, перебарывал себя и снова смотрел то на Жерара, то на котелок. Чем больше маг вглядывался, тем больше находил отличий между этим человеком и своим отражением. Совсем другие жесты. Волосы неровно обрезаны, просто чтобы не мешались, и не видели расчёски несколько дней. За своей прической Жерар следил. Не стригся, конечно, раз в месяц, как Сё, но следуя его советам держал длину в рамках разумного. А от постоянного ношения капюшона волосы не топорщились в разные стороны, а аккуратно лежали.

— Привет, — выдавил из себя Жерар, когда молчание уже становилось неприличным, и попробовал сесть. Получилось, но рука неприятно напомнила о себе. — Как тебя зовут?

— Жерар, — ответил двойник немного неловко. — А тебя?

— Жерар, — так же неловко ответил, и чуть погодя добавил, — Фернандес.

Двойник выдохнул.

— Ну, по крайней мере, у меня фамилия другая.

Они замолчали. Жерар с земли не горел желанием продолжать диалог: все связные мысли снова стали покидать голову. Другой же не знал куда себя деть и молчал, уткнувшись в будущую еду. Боль от руки волнами расходилась по телу и отзывалась в черепе. Он не заметил, как снова провалился в короткое забытье. Очнулся, когда другой держал его под спину и пытался напоить его какой-то жидкостью. Не поняв, что это, Жерар стал сопротивляться.

— Это зелье должно помочь, — сказал двойник, прекратив вливать содержимо склянки, спасая его. — Тебя покусал волк, рану надо обработать, но я не очень хорошо знаю ваши растения, какие из них подходят для этого.

— Сколько время?

— Точно не скажу. Но прошло примерно полдня, как я тебя нашел.

«Полдня?.. Стоп. Полдня! Я не связался с Башней» — Жерар прикрыл глаза и постарался ощутить магию в теле, не так много, но она была.

— Как далеко мы от места, где я упал? — спросил он опять и выпил зелье, которое всё ещё протягивали ему. Похоже, оно все же помогало.

— Не далеко, — пожал плечами парень. — Я не смог тебя унести, только немного, чтоб не на той поляне...

— Хорошо, — прошептал маг и закрыл глаза.

Он сосредоточился на образе Башни. На своей связи с ней. Ее силуэт на фоне небо заполнил внутренний обзор.

— Где тебя твари бездны носят!— почти сразу раздался в его голове голос злой ведьмы.

— Я попал в неприятность. Ты поняла, где я оказался?

— Да,— услышал он ответ. — Тебя закинуло в лес Шернивита. До Акалифа километров двадцать. Лучше идти вначале на запад, пока не выйдешь на дорогу, потом вдоль неё на север. Так будет дольше, но надёжнее, большая погрешность. А что за неприятности тебя достали?

— Серые и зубастые.

Несколько мгновений была тишина, лишь обрывками невыпущенных полностью фраз можно было догадаться, что связь ещё есть.

— Я бы попробовала телепортировать к тебе кого-нибудь, но велика вероятность, что его тоже выкинет не туда. Я пока не поняла, что это за аномалия.

— Не нужно. Я не один. Дойдем,— сообщил Жерар и прервал заклинание. Не смотря на зелье, он чувствовал себя погано, и магии в теле почему-то почти не было.

— Мне надо в город, — сказал он своему двойнику и недоуменно уставился миску с чем-то съедобным. — Можешь ты помочь мне дойти туда?

— Город? Хорошо! С радостью, — улыбнулся тот. — Только я не знаю где он, так что тебе придется дать мне направление, — неловко продолжил он.

— Я знаю, где он… теперь знаю.

— А как ты узнал, где он? Магия, да? — его глаза зажглись от этой догадки.

— Откуда ты такой? — задал назревающих вопрос маг. — Ты сказал, что не знаешь «наших» трав. Не знаешь, где город… Я-то в лесу оказался, потому что телепортация засбоила из-за аномалии…

Запах еды все настойчивее раздражал нос ребенка, и тот решил прерваться и попробовать угощение. Похлёбка из котелка оказалась вкусной, и он активнее заработал ложкой.

— Ну, тогда получается из-за меня, — тихо ответил ему двойник и поступил взгляд. Жерар напрягся. — Я прибыл из места под названием Эдолас. Это другой мир. У нас там магия… Не особо распространена. Ее мало и становится меньше. Король решил, что надо это исправлять, и стал открывать порталы между нашими мирами: анимы. Они вытягивают магию из вашего мира, чтобы продлить ее существование в нашем.

— Другой мир? — ошеломленно прошептал ишгарец.

— Я… Это неправильно. Я говорил, что так поступать нельзя, но у меня не вышло никого переубедить… Однажды я случайно прошел через врата и решил, что буду закрывать их с этой стороны. Тебя же чуть не затянуло туда. Но я закрыл их! Больше они здесь не должны открыться…

— Если это были ворота в твой мир, почему ты не прошел туда? Остался здесь?

— Я не смог ничего сделать оттуда… Возможно у меня получиться здесь, — пожал он плечами.

— Но разве ты не вредишь своему миру? …

— Может быть, но… Для счастливой жизни не обязательно нужна магия. Продолжая выкачивать ее отсюда, король ставит под угрозу не только ваш мир. Счастье, построенное на чужом несчастье — чего оно стоит?

— Так обычно и бывает. Кто-то получает — кто-то теряет. Ты будто не среди людей живёшь.

— Ты неправ. Да, ресурсы мира, или миров, ограничены, но благо в разумном использовании этих ресурсов. Не хватать что-то просто потому, что оно плохо лежит, а брать ровно столько, сколько тебе нужно и чтобы осталось другим. Король этого не понимает.

— Не думаю, что хоть кто-то из королей, принцев или ещё кого-то, в чьих руках власть, понимает это. То, что ты говоришь — слишком… нереально. Люди всегда заботятся в первую очередь о своей шкуре.

— Возможно. Но это моя идея. Или ты против? Тебе не нравится, что я тебе помогал?

— Нет, — поспешил ответить маг и улыбнулся. В этом Жераре из другого мира он увидел что-то, что в нем самом давно сломалось. Разбитым стеклом лежало в его душе и звенело при взгляде на двойника. Но не хотелось заглушить, заставить замолчать, как раньше. Жерар почувствовал, что хочет помочь этому странному парню из леса. — Наоборот. Ты мне нравишься.

Эдоласец посмотрел на него странным взглядом и засмеялся. Его смех был абсолютно не тем припадком бессилия и ярости, что был вчера у Фернандеса. Чистый, искренний, светлый. Такой, какого у него больше никогда не будет. Не после смерти мамы.

— Я тебе завидую.

* * *

Ему страшно хотелось ощутить человеческое касание. Чтобы кто-то аккуратно провел по волосам. Самому взять чужую руку и сжать в ладонях. Уткнуться лбом в плечо. Просто коснуться. Увидеть, что на чужой коже не появляется разводов от его пальцев. И что бы ни слова. Голосов в голове ему всегда хватает, и голосов вне её тоже. И Фую молчала. Она сидела на кровати и обнимала Жерара одной рукой. Пальцы другой едва ощутимо касались покрытого мелкими шрамами затылка, и даровали прохладу и исцеление. Дыхание, сбитое кошмаром, постепенно выровнялось и Жерар ощутил смущение: как может он так откровенно липнуть к другому человеку? Держаться за его одежду, словно за спасительный круг? Но девушка будто не видела в его действиях чего-то не нормального.

— Разве они не должны были исчезнуть? — спросил он.

— Всем людям могут сниться кошмары, — ответила Фую и потянулась.

— Мои отличаются? — то ли спросил, то ли просто сказал парень.

— И да, — девушка задумалась, — И нет. Мне трудно судить. У меня не так много опыта. Я не знаю, что снится другим людям. И не планировала узнавать. Моя магия должна была дать мне власть только над моими снами. Мне не интересны другие люди. Были не интересны.

— Ты знаешь… — «что в моей голове?» — хотел спросить Жерар, но горло сдавил страх, что он снова ощутит взгляд. — Что мне снится?

— Не волнуйся, — ответила она с улыбкой, — ты никогда не будешь один.

* * *

Путь до города вдвоем должен был пройти легче, чем одиночку. Это Жерар понял сразу, пришелец уверенно выбирал направление. Они не попадали в болотца, не шли напролом через бурелом, но при этом, держались изначального направления. Ну, насколько мог судить сам Жерар. Несколько раз они притормаживали у какого-нибудь куста с ягодами или грибного круга, и эдоласец интересовался, съедобно ли то, что они нашли. К стыду своему, Жерар почти всегда говорил, что не знает точно.

Когда начало смеркаться, маг понял, как устал. Разумную мысль донесла ветка, прилетевшая по пострадавшей голове. Перед глазами заплясали звёзды, и он стек на землю. Ушедший чуть вперёд парень тут же оказался рядом и помог подняться. Они вместе прошли еще несколько метров и нашли полянку, где решили остановиться на ночь. Фернандес старался помогать в обустройстве лагеря, но смотрел на четкие, почти автоматические, движения иномирца и сомневался, что был бы хорошим помощником даже в здоровом состоянии. Однако не стал наблюдать, как двойник страдает с огнивом, создал пару языков пламени, которые уже без всякой магии заплясали на сушняке. Жерар из Эдоласа наблюдал за этим с таким интересом, что ишрарец смутился. Чтобы уйти от взгляда, он обошел лагерь по краю и вспомнил ночной эпизод. Второй раз рисковать нападением диких тварей из дикого леса он не хотел.

— Что ты делаешь? — поинтересовался Жерар.

— Вспоминаю, какие знаки могут защитить от нападения зверей.

— Ого, а такие есть?

— Должны быть.

Пару секунд он размышлял, что ему делать. Знак, что обычно рисовала на дверях дома мама… он никак не мог вспомнить, от чего он должен защищать. Мелькнула мысль спросить о нужной магии шкатулку, но доставать ее при ком-то? Жерар посмотрел на двойника и испытал странное чувство, будто скрывать что-то, подозревать, осторожничать с ним — полная глупость.

— Слушай, пока ты вспоминаешь, может скажешь, у тебя с собой есть что-нибудь съестное?

— Съестное? — сбился с мысли парень и посмотрел на спутника.

— Вчера мне удалось поймать птицу, но мы её уже съели… Я не знаю, из чего еду готовить. Ну, точнее могу поискать в окрестностях, — он смутился, — но, если у тебя есть какая-то еда, лучше приготовить её.

— Почему?

— Я привык жить в лесу, но в другом мире. В этом живу только месяца два, почти научился искать еду и здесь, но не хочу рисковать, определяя, что съедобно, а что нет.

— Но два месяца же как-то определял, — засомневался маг, но в сумку свою все-таки полез, вчера там точно был сушёный картофель и вяленое мясо.

— Ну, на следующей день, как я тут оказался я встретил девочку, она разбиралась в этом — он смущённо взлохматил свои волосы.

— Девочку? В лесу?

— Да, Венди потерялась, и я согласился помочь ей найти её маму, — пришелец тихо рассмеялся, — Правда, как искать драконов, я не знаю, поэтому мы просто бродили по лесу по спирали, ища любые признаки чего-то… ну, чего-то.

— Неправдоподобная история, — хмыкнул Жерар, передавая продукты, — Во-первых, девочка была человеком? — другой парень кивнул. — Так как ее мама может быть драконом? А во-вторых, драконы вымерли несколько сотен лет назад.

— Мгм, я этого не знал, — эдоласец сел около костра и недоуменно оглядывал свёрток с картошкой. — Про драконов, я имею ввиду.

— Так что случилось с девочкой? — поинтересовался парень, не уверенный, что хочет знать ответ. Живых девочек в лесу не оставляют, а то, что ее вернули «маме», звучало нереалистично.

— Я почувствовал, что снова открывается Анима. Встретил человека и попросил его позаботиться о Венди. Она еще заболела, походные условия — не то, что пойдет на пользу при простуде. Он согласился, а я рванул к вратам, чтобы их закрыть. Встретил тебя.

— Погоди, — попросил его маг и забрал свёрток с картошкой, у иномирца все никак не получалось его открыть. — Ты хочешь сказать, что оставил девочку с незнакомцем? А что за город хоть это был?

— Это был не город, — ответил эдоласец и осторожно откусил ломтик картошки, и пытался понять, что это вообще такое. — В лесу стояло пара домов и там жил этот человек. Венди — волшебница, и я решил, что ей нужно в гильдию волшебников. Хорошо, что мы наткнулись на Роубаула.

Фернандес призвал все свое самообладание. Ему очень хотелось оглушительно хлопнуть рукой, закрыть ей лицо. Но это было бы не вежливо, и он держался. Вторым желанием было потрясти двойника как следует, но с больной рукой это было неосуществимо, и он просто спросил:

— Ты оставил девочку неизвестно с кем в лесной глуши, возможно, с магом… Ты с ума сошёл? Магические гильдии располагаются в городах, а не в чащобе! В такой глухомани могут располагаться разве что тёмные гильдии.

— Что значит «темные» гильдии?

Жерар моргнул. Двойник ответил тем же.

— Темные гильдии — те, что не подчиняются законам страны, в которой находятся. У вас в Эдоласе таких нет?

— Ну… Раньше были, наверное. Но после указа короля пару лет назад, все гильдии распустили, магию имеют права использовать только те, кто работает на Короля.

— У нас иначе, — Жерар попробовал представить мир, в котором магия не доступна людям, где нет гильдий, но у него не вышло. — Светлой гильдии нет никакого резона находиться в лесу, вдали от людских поселений. Как она там заказы получать будет? А темные… Они могут быть, где угодно, и делать, что угодно, пока на их след не выйдут рунные рыцари или не отправят заказ на их головы в светлую гильдию. И лес для них — как раз хорошее место для размещения.

— То есть, Венди может быть в опасности? — Уточнил Жерар.

— Возможно…

Жерар из Эдоласа замер, растерянно крутя в руках кусок картошки. Похоже, она пришлась ему не по вкусу. Заметив это, другой развернул мясо, отрезал пару ломтиков и передал их спутнику. Тот отвлекся от своих мыслей, благодарно кивнул и попробовал мясо.

— А светлые гильдии, они есть в каждом городе?

— Ну, не в каждом, — Фернандес вспомнил свой родной город, это, конечно, Минестрель, а не шибанутый Фиор, но в Пьянофорте своей магической гильдии не завелось, хотя магов там жило достаточно. В основном они прибивались или к страже, или к ремесленным гильдиям. А если случалось что-то выходящее из ряда вон, всегда можно было послать запрос в соседний город. — Но во всех крупных должны быть. В Акалифе вроде тоже, но я ничего о ней не знаю.

— А о какой знаешь?

— Ну, в Магнолии, городе на востоке отсюда, есть гильдия Хвост Феи. Она более-менее универсальная, насколько я понял. И туда берут детей. Тебе не нравится картошка?

—Мм, она странная, и рот царапает. Зачем ее сделали такой?

Маг хмыкнул маг и откусил кусок картошки.

— Жерар, — наверное, впервые обратился по имени к своему двойнику эдоласец. — помоги мне. Если я совершил ошибку, оставив Венди у Роубаула, помоги мне её исправить.

Фернандес молчал, зависнув на пару мгновений. Ему надо вылечиться от последствия нападения волков, и найти культистов. Бросить все ради спасения одной девочки, которую он даже не видел? Что-то внутри него говорило: «Да, бросай страдать фигнёй и иди помоги человеку!» Но этот голос затыкался, нет, не «Зерефом» — пониманием, что если он вздумает поставить под угрозу Башню, пренебречь ей, то шею тут же опутает промозглая плеть ненависти «Зерефа».

Молчание становилось уже неприлично длинным. Застывшим взглядом пленник башни смотрел в костер.

— Прости, — нарушил тишину эдоласец. — Мне не стоило о таком просить, просто мне показалось…

— Я хочу помочь! — перебил его маг, и тихо, почти шепотом продолжил, — но не могу…

Он опустил голову. Лицо почти полностью скрыл натянутый капюшон.

— Завтра дойдем до города и займёмся твоей рукой, хорошо, — сменил тему путешественник.

— Если у того мага реально есть гильдия, то ее можно найти в реестре магического совета, — пробормотал Жерар заворачиваясь в спальник.

Костер весело дожирал последние подкинутые в него ветки. Парень сидел в тишине и смотрел на заснувшего спутника. В его голове все перемешалось. Он ведь просто не хотел идти в опасное место вместе с простывшей девочкой. Вдвоем они шли медленнее, и он мог просто не успеть. Тогда Жерар из этого мира попал бы в Эдолас. Сколько бы он там прожил без магии, если даже с ней его чуть не загрызли волки? Недолго. Если вообще пережил бы переход. Но он бросил доверившуюся ему девочку у незнакомца. «Он прав, я поступил глупо, — думал эдоласец, — как только дойдем до города и найдем врача, я должен вернуться к Венди». Приняв такое решение, он прислонился к дереву и закутался в одеяло. «Все-таки, какой этот мир странный» — промелькнула последняя мысль в его голове, прежде чем он провалился в сон.

Встали они утром позже, чем хотелось. Фернандес вяло что-то бормотал спросонья. Его спутник с сожалением понял, что у того жар. «Интересно, все земляне, которых я встречу, по итогу окажутся у меня на плечах?» — подумал он, помогая двойнику подняться. В этот день разговоров не было. Землянин полностью сосредоточился на том, чтобы переставлять ноги и не врезаться в случайные предметы на пути. Другой сверялся с направлением и не давал совсем уж падать раненному. Через несколько часов пути лес начал светлеть. Вместо толстых старых елей все чаще попадались кустарники и идти стало труднее. Ветки переплетались меж собой. С трудом преодолев это препятствие, мальчики вышли на дорогу. Фернандес с тихим стоном сполз на камни. Жерар решил его пока оставить, перевести дух, и попытался осмотреться самому. Дорога была в странном месте. С одной стороны, от нее был лес, а с другой шел обрыв. Внизу снова рос лес, переходящий в поля. Несколько минут эдоласец осматривал открывшийся вид, но услышав в далёкие шум, поспешил вернуться к товарищу.

Оказалось, что шум издавала неспешно катящаяся по дороге повозка. Не увидев каких-либо животных что, могли приводить ее в движение, парень предположил, что это магия. В Эдоласе тоже были такие, правда достаточно редкие, карета королевской семьи, например. До того, как повозка приблизилась к ним, ишгарец успел встать, и пусть покачиваясь, пытался рассмотреть, что это и кто там может ехать.

Вопреки возможным опасениям Жерара, водителем оказался приветливый мужчина. Без лишних расспросов двух странных детей, он понял серьезность ситуации и согласился довезти их до госпиталя в городе. Но по дороге Жерар потерял сознание.

Чашка грохнулась на пол. Триш оглядела возникшую лужу и с облегчением отметила, что чай не добрался до ковра. С камня убирать его куда легче. Женщина прикоснулась к посоху, и из костяного навершия вылетели тусклые искры. За пару секунд они испарили жидкость, и только чашка на полу напоминала о произошедшим только что. Ведьма вернулась к чтению книги. Страницы шелестели под ее пальцами. Иногда она хмурилась, отрывалась от текста, и ее взгляд устремлялся в пространство, будто она пыталась рассмотреть что-то за сотни километров от башни. Хотя почему «будто». Вестей от пропавшего после неудачной телепортации Жерара она ждала уже полтора дня. Увы, связаться с ним самой у женщины не получалось. Не всем дано творить магию так же естественно, как дышать. Многим, большинству, для этого приходилось много учиться и практиковаться, и все равно они упирались в потолок.

Триш провела рукой над столом и, не нащупав чашки, уставилась на свою руку. Затем перевела взгляд на пол. Телекинез вернул посуду на стол, но проблему это не решило. Чая все так же не было. И магия тут уже не поможет. За едой и напитками надо спускаться на нижние этажи в столовую. Ведьма понимала стремление Жерара переносить рабочий кабинет все выше и выше, как только заканчивалось строительство нового этажа, но это создавало и некоторые проблемы. Скудность обстановки была одной из них. Спуститься ради чая на десяток этажей вниз, и возможно пропустить сообщение от Жерара, когда этот несносный ребенок соизволит его отправить? Триш устало потерла переносицу. Книга лежала на столе и гипнотизировала ученую строками, в которых, возможно, содержался ответ на волнующий ее вопрос: почему телепортация не достигла точки назначения.

— Кажется, этот кабинет проклят, — раздался сбоку голос. Триш схватилась за посох, не успев обдумать, кто мог появиться в кабинете, так что она этого не увидела и не поняла. И только взглянув в багровый глаз гостя, немного расслабилась. Симон сидел на стуле и с укором наблюдал за ведомой. Она вопросительно подняла бровь. — У того, кто проводит в нем больше 6 часов в сутки, развивается бессонница. И они проводят в этом кабинете уже по шестнадцать часов.

Триш на такое заявление только фыркнула. Не хватало еще, чтобы тринадцатилетний мальчишка, что сам ночью не спит, отчитывал ее, взрослую женщину. Она опустила посох и устроилась в кресле поудобнее. Загадка сама себя не разгадает, а бывший раб, как сам пришел, так сам и уйдет.

— Почему вы помогаете культу? — не ушел. Женщина перевернула страницу, вчитываясь в описание очередной магической аномалии, что наблюдал автор. Минуты шли в тишине.

— Я наблюдал за Вами, — решил продолжить допрос Симон. — Вы не похожи на фанатика, желающего воскрешения Зерефа. И вы не связаны жизнью с Башней, как мы. Так зачем вам это?

— Не много ли ты на себя берешь, задавая подобные вопросы? — ответила она телепатически.

— Не больше, чем взял на себя Жерар.

Триш взяла в руки чашку и протянула ее в сторону подростка.

— Если тебе нечем больше заняться, то приготовь мне чаю.

Чашка пропала из рук женщины. Симон ушел так же, как и вошел: не слышно. Спустя две главы книги очередным машинальным движением ведьма нащупала на столе чашку с теплым черным чаем. Она подняла глаза и увидела ещё чайник и тарелку с бутербродами.

* * *

Локоть соскальзывал с подлокотника. Медленно и неотвратимо приближая момент потери головы такой ненадёжной опоры. Но тут на плечо мальчику легла большая рука и разбудила его.

— Ты можешь подремать на кушетке, пока твой брат не очнётся, — сказал мужчина в халате врача. Жерар благодарно кивнул и переполз из кресла на кушетку. Несмотря на поступающий сон, он не хотел засыпать. Покусанный волками «брат» почти весь день пролежал без сознания в изолированной палате. С врачами пришлось объясняться иномирцу. Сказать он смог не так много, но медсестры сами себе придумали и рассказали врачам трогательную историю о заблудившихся в лесу детях. Жерар разрывался внутри себя. С одной стороны он рвался бежать обратно к Венди, но с другой исчезнуть и оставить своего двойника из этого мира? Тем более он тоже хотел помочь девочке…

Внезапно здание тряхнуло. Взъерошенный Жерар вскочил с кушетки и схватился за посох оглядывая коридор. Больница приняла на себя ещё один удар. Из палаты выскочила медсестра и побежала куда-то к регистратуре. Парень же решил проверить «брата». Но только он переставил порог как пришелся третий удар, и он снёс стену вместе с окном, будто они были из бумаги, а не бетона. Иномирец метнулся ко все ещё спящему мальчику и попробовал утащить его из разрушенной комнаты. Но до двери дойти не успел. С грохотом ее открыл мужчина, что недавно предлагал вздремнуть. Он бросил на мальчишек взгляд и сосредоточил все внимание на дыре. Четвертый удар закинул внутрь здания человека в кожанке. У того была неестественно вывернута нога. Пара пасов, и от доктора взметнулся пяток прозрачных цепей, которые спеленали странного человека. Мгновением позже в дыру запрыгнула девушка с пышной копной светлых волос.

— Этот мой, — заявила она, кивая на мужчину.

— Больница моя, и я его поймал. А на тебя жалобу напишу, ты мне две палаты разнесла.

— Мастер Боб сказал поймать вора!

— О, так ты новенькая у пегасов? Отлично, новеньким Боб быстро объясняет правила его гильдии.

Не особо следя за диалогом, Жерар продвигался к выходу. Оставаться с грузом за плечами, где, возможно, снова разгорится драка он не хотел. Врач будто понял его намерения и подошёл на два шага к вторженцам, освободив выход. Парень тут же воспользовался шансом. В коридоре стояло несколько медсестер, но на детей они не обратили особого внимания, только подсказали идти к регистратуре.

— Что происходит? — проснулся Фернандес. Эдоласец опустил его на землю. Выглядит тот уже получше, чем вчера вечером. Хотя бледность человека, что редко видит солнечный свет, все ещё придавала ему болезненный вид. Кратко пересказав ему события последних суток, парень оглядел подозрительно безлюдный коридор.

— Давай выбираться от сюда.

— Что, почему?

— Мы в клинике, — вздохнул маг, — у меня, конечно, есть деньги, но их может не хватить.

— Тут платная медицина?

— А бывает бесплатная? — он мотнул головой, сбрасывая с себя удивление. — В общем, надо в банк.

— Хорошо. Знаешь, где? Помогу добраться.

Фернандес замер на пару секунд. Посмотрел в глаза пришельцу. Отвёл взгляд.

— Ага. Давай. Там же узнаем про «гильдию» в лесу.

Весь персонал больницы отвлекся на представление между гильдейским магом и главным врачом, поэтому на улицу мальчики вышли без единого вопроса.

Акалиф, небольшой город в центральной части Фиора. Благодаря удобному положению он стал сердцем внутренней торговли. Именно с него начала развиваться железнодорожная сеть, соединив запад и восток страны. Почти в центре города располагалось здание Международного Ишгарского Банка. Именно среди этих мраморных колон обслуживалась большая часть счетов волшебников, чиновников и предпринимателей от Резца до Пергранде. Именно туда направлялись мальчики.

— Удивительно! — восхитился путешественник, оглядывая убранство банка. Классическая архитектура счеталась с последними достижениями в области магии, особенно много было архива: прозрачные таблицы и графики, оповещения в духе «дорогой клиент, вас ожидает сотрудник в кабинете 20». Фернандес огляделся и подошёл к женщине на стойке регистрации.

— Здравствуйте, какой у вас вопрос? — дежурно улыбнулась она.

А дальше начался самый настоящий бюрократический ад. Просто прийти в банк, назвать свое имя и получить деньги, не вышло. Его собственный счёт, который обещала разблокировать Маринет, требовал информации об опекуне или гильдейской принадлежности (тогда опекуном выступал бы мастер гильдии). Так банк получил информацию, что «Жерар Фернандес» должен был быть членом одной из гильдий Фиора, но какой именно — нет, как и информации от магического совета о регистрации мага с таким именем. К счастью для Жерара, его посчитали не темным магом, а членом гильдии раздолбаев, мастер которой несколько месяцев не может отправить документы в Эру.

Фернандес, скрепя зубами, вчитывался в строки банковского договора и придумывал способ не потерять доступ ко всему своему имуществу из-за того, что он «темный». Конечно, дом в Минестреле Фиорское отделение у него не отнимет, но стоит ему засветиться не только с просроченной подачей документов, а ещё с чем-то не законным (например, оптовой закупкой стройматериалов) и пойдет очень неприятный процесс. Окончание его зависло бы от многих факторов, от полного спускания на тормозах, до действительно изъятия всего имущества. Значит, надо срочно закрывать эту дыру.

— Я узнал! — подлетел к нему иномирец. Он святился от счастья. Магу захотелось скормить ему лимон.

— Что узнал?

— Роубал не темный маг!

Перед тем, как погрузиться в проблемы своей легальности, Жерар действительно рассказал двойнику как получить информацию от местных представителей магического совета о статусе старика, который приютил Венди.

— Если его нет в списке «их разыскивают рунные рыцари», это ещё не значит, что Роубал — легальный маг.

— Да нет! Там… На самом деле я не очень понял, что та девушка сказала. Но Роубал неделю назад подал заявление то ли на восстановление деятельности, то ли на регистрацию гильдии «Кошкин Дом». И Венди в числе членов гильдии.

Маг задумался. Гильдия, которая создавалась только для одного человека? Чертовски странно. И очень удобно.

— Жерар, — поднялся со скамейки парень, серьезно и с мольбой посмотрел на двойника, — не мог бы ты стать моим братом? И сменить имя.

— Что? — опешил иномирец.

— У меня есть карты, которые можно сделать удостоверениями личности. Точнее, это удостоверение, что у тебя есть счёт в банке, но практически везде его же принимают как удостоверение личности.

— Эм. Хорошо. Но почему ты это предлагаешь?

— Ну, это позволит тебе проще ассимилироваться в нашем мире, да ещё одно можно отдать Венди, сделав ее нашей сестрой, — парень вздохнул, набираясь смелости. — Но нам надо будет стать членами гильдии. Всем четверым.

— Четверым? — эдоласец очень хотел понять, что происходит, но получалось у него с трудом.

— Ты, Венди, «Жерар Фернандес» и… ну, пусть будет «Зигрейн».

— Я не понял — честно признался парень.

— После смерти родителей у меня должен быть опекун. Но из-за того, что больше двух лет я был вдали от цивилизации, этот процесс не начинали, да и меня считали пропавшим без вести. А недавно я, наконец, добрался до дома и наврал с три короба маминой подруге, что стал магом в Фиорской гильдии, ну, чтобы она не волновалась. И сейчас получается, что опекуна у меня нет и доступа к счетам и прочему тоже нет. По-настоящему вступать в гильдию я не хочу и не факт, что смогу.

— М… А зачем мне становиться твоим братом? Нет, я не против, но…

— Ну ты мне помог… — Жерар замялся. — А если ещё и с гильдией поможешь… В общем, я хочу помочь тебе в ответ. С удостоверение личности тебе будет проще в этом мире, да и Венди, судя по рассказам о драконах, вряд-ли имеет регистрацию. БЛУМы ситуацию сгладят. А «Зигрейн»… Учитывая насколько сложная ситуация у «Жерара», возможно, проще создать новую личность, — «А ещё если «Жерара» всё-таки прижмут, поймав на связи с культом, имущество не отнимут из-за того, что есть другие наследники», — да и так будет честнее? И я, и ты будем с новыми именами.

Парень задумался. Предложение было странным, но не слушать человека, который пытается помочь ему освоиться с жизнью в новом мире?

— Хорошо. И что нам надо делать?

— Заполнить заявки на инициализацию БЛУМов и встретиться с Роубалом, чтобы он внёс нас в список членов гильдии. Ты ведь найдешь его?

— Да, я помню. А я смогу стать членом магической гильдии на земле? Колдовать-то могу только с помощью артефактов…

— Волшебник — профессия, а не набор физических параметров, — отмахнулся Зигрейн. — Скажи лучше, ты придумал себе имя? — они уже вернулись в банк и взял бланки заявления.

— Мистхард? Такое имя пойдет для Ишгара?

Фернандес дернулся. Резко вздохнул, обернулся и посмотрел на брата. Затем грустно улыбнулся.

— Получиться забавно. Моего отца звали Зигхард. Я взял первую половину имени, ты — вторую. Да такое имя пойдет.

Он твердой рукой начал заполнять бланки. Они ещё успевали закончить до закрытия отделения. Как узнал новоиспеченный Мистхард, Роубал подавал заявление в городе Акане, похоже, он был ближайшим к его деревне. Но, к сожалению, на юг поезда не шли. Мальчики решили все-таки попытать счастья, может, на вокзале знают способ быстро добраться туда, но до цели они не дошли. Их перехватила злющая медсестра из госпиталя, где ещё утром проломили стену. Женщина постоянно ворчала, что разрушения палата не повод на ночь глядя сбегать из города, не получив вторую дозу вакцины к тому же. Так что переночевали дети в госпитале, узнав ещё одну радостную новость: платить за лечение не придется, добрый человек, что подвёз их до города сделал это за них.

Зигрейн неуютно ворочался в кровати. Он уже успел связаться с башней и сообщил, что с ним всё в порядке. Но теперь покоя не давал один вопрос. До трагедии, два года назад, он считал, что мир населен добрыми людьми и теми, кто просто ошибся. Вторых было мало. Но рабство быстро разбило розовые очки стеклом внутрь. Мировоззрение поменялось на противоположное: есть наша маленькая группа и они хорошие, все остальные — плохие. Но Жерар из другого мира спас его в лесу, обработал раны и помог выбраться. Мужчина на дороге подбросил их до города и оплатил лечение. Медсестра искала их в городе, хотя могла бы просто забыть про неразумных сбежавших детей. Главврач выделил Мистхарду койку, хотя он не был пациентом. И ладно его «брат», он такой же потерянный ребенок. Но взрослые? Неужели они все-таки тоже могут быть не злыми? Даже в речи Триш он услышал беспокойство. И, может, оно даже не было связано с тем, что он лидер Башни.

* * *

Явление Брейна в башню стало катастрофой. Если бы проклятия, которые вились в голове Жерара, напитались магической силой, то выкосили бы небольшой город. Во славу Зерефа, конечно же. Голос в голове активизировался пуще прежнего и давил на мозги парня, что тот был готов бросаться на любого человека, оказавшегося в пределах видимости. Какой же хорошей была неделя в Фиоре! Как не кстати припёрся этот магический мафиози!

В Брейне Жерару не нравилось абсолютно все. Крепкое телосложение никак не вязалось с человеком интеллектуального труда, как тот представился. Все маги, которых Жерар видел до этого, не отличались кубиками пресса, а он на секунду, из семьи волшебников, которые общались с волшебниками. В том числе с теми, чьей задачей было ловить других магов. Да, в большинстве своем маги стройные, подтянутые, сил магия сжигает много, поэтому жир не успевает скопиться, но это же мешает и образоваться мышцам. Так какого черта Брейн выглядит так, будто чистой физической силой может кому-нибудь голову оторвать, не прибегая к магии? Но больше ему не нравились глаза Брейна. На всех вокруг он смотрел, как на жуков: раздавить или посмотреть, что внутри? Это нервировало. Это бесило. Это возвращало во времена, когда Жерар сидел в оковах. В ответ ли на раздражение и страх мага или нет, но рядом с Брейном Зереф был особенно активен и выпускал такую ауру ненависти, что дышать было тяжело самому Жерару.

Лицо Триш с момента прибытия Брейна превратилось в каменную маску, из-за которой только иногда раздавалось шипение. Женщина сидела и внешне безразлично смотрела в сторону своего бывшего (?) начальника. Сам мужчина развалился в кресла с видом хозяина положения, но его взгляд, устремлённый на Жерара, дал бы фору в фанатизме многим культистам.

— Возможно, я не так вас понял, — начал Фернандес, стараясь держать себя в руках. — не могли бы вы повторить?

— Мне нужны два-три человека на опыты. Желательно, дети.

В дверце шкафа лопнуло стекло.

— С чего ты взял, что я тебе позволю взять кого-то из моих людей на опыты? Что я дам их тебе? — глаза Жерара непроизвольно засветились от магии, что поднялась в ответ на его гнев. Но маг старался удержать себя в узде и не отправить поток огня в этого… в это.

— Неужто ты такой же принципиальный, как твой отец? — Рассмеялся мужчина. Глаза его зажглись безумным огнем. Триш едва заметно прищурилась. Жерар не ожидал упоминания об отце от человека, вроде Брейна, и ослабил контроль над магией. Порыв ветра пронесся по кабинету, выхватил листы из более незакрытого шкафа и утихомирился.

— Мой… отец?..

— Загхард, — оскалился темный маг. — Ты ведь его сын?

— Не имеет отношения к вопросу, — сказал скорее себе, чем собеседнику юный маг. — Я не позволю использовать моих людей в качестве подопытных.

— Интересно. И как ты намерен мне помешать? Силенок у тебя не хватит, — исследователь подался вперёд, будто пытаясь сократить дистанцию. — Пока не хватит. Я бы мог помочь тебе стать сильнее. И «твоим людям» тоже, раз тебе так важен этот мусор.

— Именно этими словами вы себе подопытных в Бюро заманивали?

Брейн бросил взгляд на Триш, но та не дрогнула и мускулом.

— Там много вариантов было, — отмахнулся он. — Само заклинание я уже отработал, надо только найти подходящие сосуды. Тебе это будет выгодно.

— И почему же вы так считаете?

— Ты поможешь мне, я помогу тебе. Поставки материалов? Строителей? Твое развитие магии? И всего за пару объектов.

— Мне нужно взвесить ваше предложение. Можем вернуться к этому вопросу позже?

Брейн хмыкнул и впился взглядом в ребенка, будто препарируя его. Просидев так какое-то время, он начал трястись словно в смехе. Прекратилось так же внезапно, как и началось. Он встал с кресла, поправил чудной плащ с меховым воротником (зачем он нужен на голое тело то?), развернулся и отправился к двери.

— Жду вашего положительного решения, Лидер Башни, — с издевкой ответил он.

Дверь захлопнулась, как крышка гроба. Жерар выпустил из себя воздух. Лицо Триш перестало быть каменной маской, и женщина скривилась.

— Какого черта это было? — Жерар хотел вцепиться себе в волосы, но сдерживался.

— Ожидаемо.

— Ожидаемо? Ты ожидала этого? — юный маг уже рычал.

—Не разговаривай со мной в таком тоне.

— В каком? Триш, что тебя связывает с Брейном помимо вашей работы в Бюро?

— С чего ты взял, что можешь задавать такие вопросы?

— А какие вопросы я могу задавать? Почему именно эти вопросы — нет? От этого зависит существования Башни! И я хочу понять, на чьей ты стороне.

— На своей, — усмехнулась ведьма и прикрыла глаза.

— Тогда ответь. Если ты не с Брейном, зачем тебе скрывать его тайны?

Женщина перечитывала название книг на открытой полке шкафа. Пересчитала разлетевшиеся бумаги. Она пыталась понять, разумно ли делать ставку на мальчишку или продолжить свой прошлый план.

— Брейн одержим двумя вещами: сохранением остатков своей крыши и возрождением Орасьен Сейс.

— Ты уже упоминала шестерых. Кто они такие?

— Тартар. Сердце Чернокнижия. Карта Демонов. Пятьдесят лет назад эти три темные гильдии были самыми могущественными силами во всем Ишгаре. Они организовали Альянс: переделили зоны теневого влияния. Демон карт забрал весь Пергранде и Айсберг. Сердце Чернокнижия западный Ишгар, а Тартар — южный. Так продолжалось долгое время, но потом лидеры Карты — шестеро просящих, решили расширить зону влияния. Светлые гильдии, точнее ковены, и церковь трёх богов объединились и разнесли одного из столпов Альянса. Сами шестеро просящих что-то не поделили между собой и тоже разошлись, — женщина взяла короткую паузу в своем рассказе. — Брейн был членом Карт демона тогда. Одним из шести или нет — не знаю. Но он смог подхватить то, что осталось после гибели организации, и создать новую. Бюро было проектом, спонсируемым не столько правительством Айсберга, сколько новыми Шестью Просящими, которые собраны Брейном. Я стала одной из шести после уничтожения Бюро. Но он никогда не скрывал, что хочет, чтобы все шестеро были магами S класса. Если бы я хотела сохранить свое место в могущественной темной гильдии, мне стоило бы убить тебя, потому что велик шанс: Брейн хочет тебя завербовать.

— Но ты не хочешь быть одной из шести?

Триш не отвечала. Она вновь погрузилась в размышления.

— Орасьен сейс даёт мне платформу для исследования запрещенной магии. Ни одно другое место мне такого не даст. Но я знаю Брейна, он не остановится, наметив цель. И я знаю себя — S ранг мне не светит. А жить я хочу чуть больше.

— Ты говорила, что башня для тебя объект исследования? Что мешает ее изучать без привязки к Альянсу?

— Без Альянса она не будет достроена. Похоже, в ней заинтересован не только Брейн. Некоторые поставки будто спланированы извне.

— Тартар? Или чернокнижники?

— Скорее уж вторые. Тартар… Слишком скрытные даже по меркам темных гильдий. Всё, что я о них знаю — они собирают наследие Зерефа. Если бы они хотели создать систему R, то сделали бы ее своими силами. Без рабов и подставных лиц в культе.

— «Ключи», как ты считаешь, что случиться с ними после того, как Брейн наложит свое заклинание?

— Заклинание телесной связи. На нем основана печать Брейна. Эффекты самые разные, от комы до ничего или до получения большей магической силы. Но они будут живы и в интересах Брейна поддерживать их в таком состоянии как можно дольше. Возможно, он захочет, чтобы они всегда сопровождали его…

— Но почему он пришел за ними в Башню? Почему именно сюда, а не забрал случайных детей с улицы?

— Ну, за детьми с улицы иногда приглядывают родители. Да и не подойдёт среднестатистический человек. Он должен быть способен пропустить через себя довольно большой поток магии, а у детей здесь магическая система уже раскачана Башней.

— То есть, место не уникальное, найти замену он сможет, но это будет труднее?

— Да.

Жерар задумался. Если он пошлет Брейна в бездну, велика вероятность, что тот в ответ пошлет Жерара в стену, но все равно возьмёт, что ему нужно. Если пойти ему на встречу и предоставить детей для наложения печатей, то можно стрясти с него что-нибудь полезное, но потерять несколько своих людей, потому что они отправятся во внешний мир с Брейном. Это при условии, что они останутся в сознании и магией. С одной стороны звучит как работорговля, но с другой — … Может, кто-нибудь предпочтет такую жизнь безвылазному сидению на острове? Кроме того, Брейн — лидер одного из трёх столпов темного альянса, если он будет помогать Жерару, то Башня может быть готова к использованию гораздо раньше.

— К чему он упомянул Зикхарда? — вернулся он к мысли, что все не давала ему покоя. — Как он связан с одним из богоизбранных?

— Богоизбранный? — Триш удивилась. — Нет. Брейн знал повелителя стихий, ещё когда тот был одним из лидеров Деймон Карт.

«Отец был темным магом?» — эта мысль не давала Жерару покоя весь остаток дня. Даже мысль о сделке с Брейном отошла на второй план. После захода солнца, парень залез на самый верх Башни, сжимая в руках два его главных сокровища: орден богоизбранного и шкатулку.

— Как так вышло? — спросил у проекции отца Жерар, глядя в темноту моря. — Ты был членом темной гильдии?

— Я надеялся, что эта страница моей жизни навсегда в прошлом.

* * *

— Опять ты чем-то озабочен.

Тихий голос Фую напугал Жерара. Хотя пора было уже привыкнуть, что она и Симон могут возникнуть в любой момент. Каждый раз он дёргался, пытался понять, как они это делают. Но именно этим двоим он доверял больше всех в башне. Девушка сидела у его не расправленной кровати. Она внимательно смотрела на молодого мага, пытаясь понять, почему на этот раз он так напряжён. Казалось бы, они уже прошли через многое, но каждый раз она боялась, что Жерар больше не захочет её видеть. Да, кошмары так и не оставили его, но что мешало ему просто научиться справляться самому? Избавиться от Фую. Перестать завесить от нее. Но для волшебницы ночные встречи стали способом уйти от одиночества. Заглушить голос вины, что она не спасла, не избавила брата от кошмаров наяву. Её способ доказать этому миру, что она существует не зря.

— Неприятный разговор.

— Гость?

Он кивнул, а затем растянулся на кровати. Холодная смуглая рука потянулась к его голове и начала перебирать волосы, вплетая крупицы волшебства в эти действия: отогнать тревоги, отогнать кошмары, подарить спокойной сон

— Ты бы хотела покинуть башню?

Жерар внезапно задал вопрос. Пальцы в его волосах остановились.

— Все мы этого когда-то хотели. Но мир меняется, мы меняемся… Сможем ли мы вернуться? И куда мы вернёмся? Покинуть башню… только если для того, чтобы помочь её построить.

Определилась девушка наконец с ответом и продолжила волшебство. Уже падая в сон, Жерар пробормотал:

— Я не хочу быть, как они!

— Не будь.

— Я не знаю, как мне поступить.

— Ты всегда можешь поговорить со мной или Симоном. Когда проснешься.

Просто поговорить? С Симоном? Жерар погрузился в омут сна именно с этой мыслью. Обычно сны, навеянные Фую, были просто тьмой, теплой уютной, но все же тьмой. Ничто.

Но в ту ночь даже магия девушки не смогла спасти его от гнева Зерефа. Он по пояс стоял в холодной густой жиже. Каждая попытка сделать шаг требовала огромных усилий. Он не справился, потерял равновесие, не смог зацепиться хоть за что-то, чтобы не плюхнуться лицом в черную гущу. Он потерял дно под ногами. Жидкость заползла в нос и горло. Он задыхался, пытался найти поверхность. Но все было тщетно, пока рукой он не нашел какое-то уплотнение. Мальчик сжал его из-за всех сил. В ту же секунду что-то обвило его запястья и резко выдернуло их вверх. Он закашлялся, извергая из себя слизь. Жерар висел, погруженный в слизь до середины бедра, чёрные щупальца сжимали его руки.

— Ты считаешь, кто-то давал тебе выбор?

Раздался голос «Зерефа». Ещё одно щупальце метнулось из озера и сжало шею пленника.

— Ты делаешь, что требуется!

— Мы так не договаривались, — Смог выдавить из себя парень, и в тот же миг все места, где слизь касалась его кожи, будто обожгло огнем.

— Договаривались? — В вопросе скользила злая усмешка. Голову пронзила боль. Жерар потерял понимание, где верх, где низ. Он будто превратился в шкатулку, в вещь, созданную только с одной целью: внимать голосу Зерефа.

— Ты сделаешь всё, чтобы построить Райскую Башню! Если для этого придется убить своих друзей, одного за одним, ты сделаешь это. А сейчас ты примешь предложение Брейна. Ты выжмешь из него всё, что он может дать. А потом, ты убьешь его.

Крышка захлопнулась. Жерар падал вниз. Спину обожгло соприкосновение с жижей. И он стал погружаться в нее, она снова заполняла его, лишая воздуха.

Он проснулся. Вскочил с подушки. Голую мокрую спину тут же обнял холодный воздух. Он был в кровати один. Один в темной комнате. Но он никогда не будет по-настоящему один. Он закрыл лицо руками, будто пытаясь удержаться. Его трясло. Из груди вырывались хрипы. Он смеялся, но в смехе не было ни грамма радости, только отчаянье. Он откинулся назад и стукнулся затылком о спинку кровати. Инстинктивно он схватился за пострадавшее место, в момент прекратив смеяться. А затем подушечки пальцев нащупали старые знакомые неровности в месте, что всегда закрывали или волосы, или капюшон. Короткие ногти впились в плоть раздирая кожу. Показывая кровь. Пусть течет, течет. Быть может, вместе с кровью вытечет тот яд, в котором он живёт.

* * *

Он наблюдал за стройкой издалека. Его желудок крутился в спазмах. Он будто стоял на краю пропасти. А люди: рабы, культиты, — в одинаковой форме сновали по этажу, ругались над схемами, перетаскивали мешки с песком и цементом. Один толчок, порыв ветра, и парень упадет с этой башни. Вниз, вниз. Когда другие найдут его тело? Как долго будут продолжать строить? Шею сдавило предупреждение от его хозяина. Похоже, время взглядов прошло. Он попытался сделать вдох, смахнуть слезы, что непроизвольно выступили на глазах.

— Ты выбираешь странные места для наблюдения, — раздался позади голос Брейна. Жерар не ответил. Он смог побороть приступ слабости, но на речь в тот момент сосредоточенности не хватило.

— Таши сказала, что она у вас тут уже пыталась преподавать магию. Полагаю, не стоило и ждать успехов. Она теоретик, а не педагог.

— Кое-что выходило. Хотя Триш делала это не охотно. Надеюсь, ваш приезд исправит ситуацию.

— Я не собираюсь тратить время на мусор. Ты и мои будущие ключи: пять человек.

— Вчера мы говорили о двух.

— Я скорректировал расчеты.

Дыхание Жерара снова сорвалось. «Скорректировал расчеты?!» Парень хотел зажечь в собственных руках огонь и сжечь чудовище рядом с ним. Обхватить руками и давить, давить!

— Надеюсь, завтра вы не расширите это число до семи.

— Нет, пять — достаточно стабильное число для печати такой типологии. С семью уже нарушается взаимосвязи вершин, и перераспределение нагрузки идёт не так эффективно. Можно было бы и тремя обойтись, но для этого нужна идеальная совместимость с целью. А для меня таких сложно подобрать. Поэтому пять. Не инициированные маги есть? Среди детей.

— Миса так и не прошла инициацию, — не задумавшись на мгновение, ответил парень. Его мысли заволокло туманом апатии. — Симон и Сорано ее прошли ещё год назад. Сё и Миллианна не обладают стихийной магией. Ричард и Волли обладают магией земли и конструкта, они нужды мне тут для строительства, — он перевел дыхание, как раз зацепившись взглядом за пухлую фигуру одного из упомянутых детей. Он магией формировал будущее перекрытие. — Эрик, Макбет, Савьер тоже не приняли стихий. Но Эрик пытается изучить магию звуков у Вивальди.

— Не густо. А стихии Симона… Ну, этих инициированных?

— У Сорано свет. Она родом с острова Резец, так что ее заклинания с налетом местной культуры. Симон — тьма.

— Хм. Уже лучше. А ты сам. Какие стихии собираешься осваивать?

— Все, — ответил Жерар и сжал кулаки. — Я собираюсь изучить всё, что вы сможете мне преподать. — Его глаза накрыла тень, но магия в них плескалась алыми искрами, рисуя жутковатую картину волчонка, готового вцепиться в горло любому.

— Замечательно. Начнем сейчас же, — глаза взрослого мага загорелись тем же огнем, и он вскинул посох с человеческим черепом и зелёным шаром внутри него. Неоновые всполохи сложились в магический круг и выплюнули в сторону ребенка тусклый луч энергии. — Запомни это заклинание, ему научил меня твой отец: «Ядовитая рапсодия» — прекрасное заклинание, согласись?

Он подошёл телу что билось на полу в судорогах. Ногти Жерара скребли бетон. Слюна хлопьями извергалась из рта.

— А вот так, — маг нарисовал в воздухе другой магический круг — выглядит заклинание противоядие к этому. Сколдуй его.

Из горла парня вырвался рык. Но он никого не впечатлил. Брейн все так же стоял рядом, не собираясь больше шевелить и пальцем. Он стоял и смотрел, как сознание покидает ребенка. Жерар закрыл глаза. Зачем бороться, если можно просто умереть? Рука дернулась. Зачем он вообще существует в этом мире? Магия потекла по телу. Так будет лучше всем! «Действительно?» — раздался в голове голос. Но не Зерефа, нет. Он казался знакомым, но в тот момент Жерар не узнал его. Под закрытыми веками отобразился показанный Брейном рунный круг. Жерар влил магию в него. Тело будто пронзили тысячи иголок, прекращая боль, оставляя после себя лишь слабость.

— Как и ожидалось от сына Зигхарда! — восхитился убийца.

— Первый круг я тоже запомнил, — прохрипел ребенок. И попытался его сформировать, — так, учитель?

Его круг получился не таким ярким, как у Брейна, но стабильным, и так же выплюнул луч. Но тот разбился о серебристый щит. Такой же, какой был в первую встречу у Триш.

— Неплохо. Но не совсем то преобразование и неправильно рассчитал вложение и поток магии. Думаю, учить тебя будет интересно.

С этими словами он развернулся и ушел. Жерар остался лежать на голом бетоне и смотреть в небо. По лицу скатилось что-то мокрое и попало в ухо. Он не хотел вставать. Но глаза начало щипать. Нельзя чтобы кто-то увидел его таким.

Парень сгреб себя в кучу и, шатаясь от боли и слабости, направился вниз. К себе.

Всем хотелось жить. Инстинкты твердили «выживи любой ценой», только вот… Если бы Жерар стоял бы на крыше башни и ветер подул в спину, стал бы он искать за что зацепиться? Он бы свалился вниз. Разбился о камни, за мгновения до этого, наконец, став по-настоящему свободным. То что он должен сделать, то что он хотел сделать, то что было бы правильно — все это уже не разрывало его на части. Он висел над бездной спутанный этими нитями, неспособный пошевелиться. Он не мог никак изменить события.

Но просто исчезнуть он не мог. Он должен быть в Башне, быть ее лидером. Зачем? Просто так надо. И не показывать, насколько ему плохо. Чтобы не погибли все? Жерар уже не знал ответ на этот вопрос. Любая мысль «зачем мне строить башню, зачем продолжать это?» заканчивалось сжиманием невидимого ошейника. И пусть это было только ощущение, на самом деле кислород все так же поступал в лёгкие, но голову заполнял туман. Рассуждать, принимать решения после он уже не мог. Как и спорить с кем-то.

За год с момента прибытия Брейна случилось то, о чем его предупреждала Триш: он потерял контроль. Брейн взял на себя слишком много. Строительством стал руководить Кастло. Жерар остался номинальной фигурой. Он не мог никого защитить. Снова. Школа Хисанны свернулась до смешного минимума. У детей теперь были другие задачи.

— Я определился с тем, кто мне подойдёт, — заявился Брейн в кабинет как к себе домой.

Главный по детскому досугу. Организатор веселых конкурсов, праздников и увлекательных индивидуальных занятий. Если Жерар после них сам добирался до своей кровати, но другие могли оказаться и на больничной койке. Особенно не везло Макбету. Парень Скрипнул зубами и посмотрел исподлобья на мага.

— Вот как, — парень попытался взять себя в руки. — И кто же?

— Потом покажу, я по именам твоих крысят не помню.

— Тебе же с ними работать дальше, — растерялся от такого заявления Жерар.

— Клички придумаю. Знаешь, прозвища много значат для магов, многие известны даже не по именам, а по псевдонимам.

— Потому что простым людям тоже влом чужие имена запоминать?

— Именно. Люди — идиоты.

— И именно поэтому ты не хочешь запомнить имён тех, кто будет спасать твой рассудок?

— Много пафоса нагоняешь. Рабам не нужны имена.

Живот Жерара сжался. Свобода, да? Где она? Для кого она настанет? За два года стала ли она хоть чуточку ближе для него, или он лишь прочнее заковывает всех в цепи?

— Но я тут не только по этому вопросу, — Брейн прищурился. — Ты спрашивал недавно про заклинание самоуничтожения. Разобрал круги?

У Триш и Брейна была одна общая деталь. Стоило зайти речи о том, как работает магия — их было не остановить. Но если Триш пыталась сложить любые заклинания в одну ей ведомую систему, то Брейн желал разложить их на части понять, как работает тот или иной элемент.

— Да, — вернулся из мрачных мыслей Жерар. — Но я не до конца понял как оно работает.

— Значит, будешь понимать на практике.

На то чтобы организовать демонстрацию своего «шедевра» у Брейна заняло пятнадцать минут. Ровно столько ему понадобилось чтобы телепортироваться куда-то в горы и начать на практике показывать свою любимую игрушку.

Две потрясающей красоты горы. На их вершинах белоснежные шапки льда. У их подножья плато с пасущиеся на нем козочками. Две секунды понадобилось Брейну чтобы обратить это в прах.

— Понял принцип? А теперь давай на второй горе испытай.

Испытать на горе? На той самой, где виднеется пара человеческих поселений? Снести ее так же под корень?

— Чего ты медлишь? — начал раздражаться темный маг.

Круги один за другим сливались в сознании образуется нужную наставнику печать. Жерар поднял взгляд на гору, по которой начала расползаться фиолетовая змея разрушительной магии. Словно предупреждение: «Бегите!» — разумеется никто не побежал. На таком расстоянии Жерар едва различал отдельные дома. Всего десять секунд и печать завершилась. Мгновением позже горы не стало. Она не взорвалась, не растворилась. Обратилась серой дымкой дымка и оставила после себя черный котлован.

— Теперь ты видишь, что такое мощь?! — спросил Брейн, гордо положив руку на плечо мальчику. Хотя ответ ему был и не нужен. Маг заворожено смотрел на то, что осталось от мирной долины.

Жерар смог только кивнуть и изобразить на своем лице кривую улыбку. Телепортация обратно в башню прошла как в тумане. Брейн что-то говорил, но мальчик не слышал его, хоть и пытался что-то отвечать. И дело было не только в том, что он потратил очень много магии и сил.

Триш нашла ребенка практически без сознания. Он сидел на полу за диваном и смотрел пустыми глазами в шкаф. «Все ради науки» — было девизом женщины всю её жизнь, но сколько еще по вине Брейна ради науки должны страдать дети, да и ради науки ли. Она отметила, как трясутся руки Жерара. Почему-то у нее не получалось просто вклиниться в его сознание телепатией, что-то мешало внутри нее самой. Она положила ему на голову свою руку и замерла. Мальчик не вздрогнул, но задержал дыхание. Триш смотрела на синие пряди под ее рукой. Такой знакомый цвет. Наконец Жерар выдохнул и скрючился, почти приняв позу эмбриона.

— Как это все прекратить?— раздался в голове ведьмы вопрос.

— Ты знаешь, что нужно Брейну.

* * *

Кулак впечатался в живот, сбивая дыхание Симона. Маг тьмы схватил руку и дёрнул на себя. Савьер потерял равновесие и уткнулся носом в песок. В очередной раз.

— Ты опять победил, — обиженно пробормотал Савьер.

— Я больше и сильнее, нет ничего удивительного в этом.

— Но я быстрее, — с досадой ударил кулаком по песку мальчик.

— Да, но твои удары предсказуемы, и ты не успеваешь уйти после них.

— Мы же в магии тренируемся! Почему ты совсем не колдуешь?

— Не в магии, а магической самообороне, — вздохнул Симон и покосился на сидящего в отдалении культиста. Мужчина был в культе и до бунта, и почему-то именно его Жерар выбрал, чтобы развить навыки детей. Самооборона на острове, где нет чужаков уже звучала странно. Когда полгода назад их ввели, все встретили их с воодушевлением, ведь это значило, по логике детей, что их отпустят во внешний мир.

— Ну так магической! — рычит Савьер. — А ты! Ты бы хоть одно заклинание использовал!

— Что вы тут устроили? — подошёл к ним инструктор.

Симон пожал плечами и протянул руку предлагая помочь подняться. Но проигравший отмахнулся от его помощи и встал сам.

— Раз ничего, то освобождайте площадку для других.

Симон посмотрел на ждущих своей очереди Миллианну и Сорано. Он ушел с площадки сразу получил вопрос от Эрика:

— Так почему не используешь?

— Не хочу.

Магия тьмы, магия тени. Симон испытывал трепет перед стихией, которой управлял. Он мог бы использовать ее и в учебных поединках, но ему и так хватало практики.

Он направился в кабинет Жерара. Как и всегда после тренировки, учебы, перед приемом пищи и сном. Не всегда лидер замечал его. Все эти визиты обычно были короткими, убедиться, что Жерар не сошел с ума окончательно. Хотя он каждый день задавался вопросом: а что он будет делать, когда от его друга действительно ничего не останется? И не находил ответа.

— … Ты уверен? — услышал Симон обрывок разговора.

— Да, я хочу, чтобы вы это сделали, — ответил Фернандес. — Рассчитываю на вас.

— Но Жерар, это может занять много времени, — вступила в разговор Фую.

— Я знаю. Месяца три, не меньше.

— А ты оптимист, — фыркнул его первый собеседник, в котором Симон наконец признал Вивальди. — Месяц только на путь уйдет.

— Неважно. Вы должны покинуть башню. Сегодня. Идите налегке. На материке все припасы достать легче.

— Я понял. Не знаю, что за жареный петух тебя клюнул, но… Сделаем.

Раздалось шуршание бумаги и тихий перезвон кристаллов: то ли деньги, то ли артефакт. Минутой позже из кабинета вышли двое подростков с крайне сосредоточенными лицами. Симон проскользнул внутрь и закрыл дверь. Жерар его не заметил. Парень подошёл к рабочему столу и оглядел его: карты, магические расчеты, какие-то заметки. Лидер собирал бумаги не смотря по сторонам. Кожа на его руках шелушилась и пошла трещинами, из которых пробивались темные капли, ногти были неровными будто из выдирали или сгрызали до крови.

Жерар вздохнул и откинулся на спинку кресла, сосредоточено потирая глаза. Симон все так же стоял в растерянности. Чтобы не происходило с Жераром, ему становилось хуже.

— Почему ты всегда заходишь так неслышно? — рыкнул лидер, заметив посетителя.

— Пытаюсь понять тебя настоящего.

— Все настоящее что есть во мне ты и так знаешь, — дурацкая фраза неконтролируемо сорвалась с искусанных губ.

Взгляд Симона задерживается на списке имён. Каждое из которых было несколько раз обведено. Пять имён детей что учились магии в башне.

— Что это?

Жерар проследил за взглядом и тут же смял листок. Он поднял взгляд, его лицо выражала лишь страх. Страх что он пытался из-за всех сил не показывать. Симон подошёл и вырвал улочек бумаги из кулака. Снова перечитал имена и взглянул на мага что написал их.

— Тебе плохо, — сказал он очевидную вещь. — Может тебе станет лучше если ты поделишься из-за чего? Проблема может стать меньше если над ней думают две головы.

— Над ней уже думают две головы. Зачем ты это делаешь, Симон?

— Ты мой друг?

Жерар поперхнулся воздухом. Он чувствовал, как приближается истерика.

— Нет… — прошептал он, склонившись над столом, покачиваясь, он пытался успокоиться. «Нет, я не должен показывать слабость!» — вилась мысль в его голове.

В этот момент Симон вышел. Так же неслышно как вошёл.

* * *

С первой задачей Вивальди справился за две недели. Учитывая, что до этого он в Фиоре не бывал и ему надо было не привлекать внимания как темных гильдий, так и служителей порядка — неплохой результат.

Жерар оглядел склоны гор Акане, ощущая странную двойственность. Все говорило ему о том, что он сейчас сидит в кабинете в башне и пытается поддерживать диалог с Триш, но в то же время он стоял посреди города, видел десятки людей, слышал звуки повозок и разговоры, нос говорил о том, что где-то рядом булочная со свежим хлебом.

Доработанная астральная проекция стала шансом на спасение Жерара от серых стен башни и личного кошмара происходящего там. В отличии от обычной, что требовала полного сосредоточения, новая могла подарить Жерару вторую жизнь. Но у нее были и свои ограничения. Проекция могла использовать только простую магию, вроде телекинеза и не могла уйти далеко от артефакта сделанного Триш. Пока не могла. Жерар вздохнул и, оставив размышления о планах на будущее, попытался поднять телекинезом лакриму, которую Вивальди оставил в закоулке между домами. Телесная версия мага в этот момент сбилась с декламирования стиха. Он пытался делать и то и то в двух разных точках света и получалось так себе.

— Сосредоточится на лакриме, будет обидно если ты ее уронишь, — совет ведьмы пришелся кстати, и парень отложил стихи и вернулся к переулку.

Медленно, но верно, заклинание работало. Астральный Жерар выглянул на улицу. Людей было не так много, чтобы беспокоиться о том, как проекция поведет себя при столкновении. Стараясь двигаться естественно и держать лакриму недалеко от себя, он направился из города.

Гильдия Кошкин дом находилась в деревне в нескольких часах езды на манокате от Акане. Увы, иного транспорта не было. Да и местные за год пусть и узнали о возрождённой гильдии, но с заказами не спешили идти к ним. Хорошо хоть Роубаул починил мост через реку. Пешком туда идти около дня. В этот раз только у Жерара не ноги устанут, а мозги от поддержания одного и того же заклинания.

День так и прошел. Проекция двигалась через лес, а настоящий Жерар старался вести себя не слишком подозрительно в башне, особенно когда к нему зашёл Брейн, к счастью, не на долго. На ночь он припрятал лакриму в кустах, а утром продолжил путь.

Деревня была скрыта в кругу скал, что образовались будто от сильного удара. Ещё в первый свой визит Жерар заметил, как отличаются строения в деревне от привычной ему архитектуры. Обычно дома, особенно, где надо дешевле и попроще, делают максимально простыми: кубиками. Жители этой деревни заморачивались с шестигранниками. В итоге, дома скорее напоминали уютные шатры.

— Зиг! — раздался сзади радостный детский голос. Из кустов выскочила перемазанная в траве и глине девочка. В ее волосы были криво-косо вплетены перья и цветные ниточки. А на лице смазанные линии и точки, нарисованные какой-то краской.

— Венди… ты в кого играла, чудо природы? — парню удалось сдержать смех, но улыбка вылезла на лицо. У астральной копии она выглядела нежной и радостной, а вот у настоящего Жерара — безумной.

— Я не играла! Я член племени Нервитов! — Девочка вышла на тропу и немного отряхнулась. — А! Зиг, пойдем я покажу тебе, что я вчера нашла в лесу.

Энергия в маленькой убийце драконов била через край. Она скакала по камешкам, стоящим вдоль тропы, в деревню. Солнце блестело на листьях кустов и плюща, путалось в волосах и перьях девочки. Лучи создавали фантомное тепло на коже Жерара. Холодный метал стула впился в ладонь, вырывая мага из иллюзии. Он не понимающе оглядел темный каменный мешок, который был его кабинетом в Башне. Запах свежескошенной травы и мяты вернул его туда. Тетушка Энн приветливо улыбнулась Венди, оторвавшись от сортировки трав. Жерара она, как всегда, проигнорировала. Впрочем, все жители деревни реагировали на Жерара через астральную проекцию через раз. Дети направлялись в центр небольшого поселения, к зданию гильдии, которое одновременно было домом Венди и Роубаула. Старик сидел на крыльце и, казалось, задремал на солнце, но его рука методично гладила спинку такой же разомлевшей трехцветной кошки.

— Дедуля! Зиг пришел!

Кошка лениво приоткрыла один глаз взглянуть на источник шума. Роубаул последовал ее примеру.

— Здравствуйте, — решил поздороваться Жерар. Старый маг вызывал у него трепет. Он чувствовал, что он не просто дедушка в гильдии третьего разряда⁽¹⁾. Но притворялся (если притворялся) человеком, который давно вышел на пенсию мастер кошкиного дома хорошо.

— Зигрейн.

— Дедуля, я покажу Зигу яйцо, — убежала Венди внутрь дома.

— Яйцо? — удивился парень.

— Несколько дней назад он нашла его в лесу. Не знаю чье оно, драконье разве что.

— Драконье яйцо в лесу? Разве драконы не вымерли сотни лет назад?

— Я тоже так думал. Но Венди то откуда-то взялась, — старик поднялся, согнав с колен обиженную кошку. — Я с тобой по другому вопросу хотел поговорить раз уж ты появился, пойдем.

Они проследовали внутрь дома. Роубаул присел на подушки около низкого стола. — Так, Зигрейн, ты опять тут проекцией.

— Да, но теперь немного иначе, — кивнул он, «присел» напротив и наконец аккуратно опустил на стол лакриму. — Я наконец усовершенствовал заклинание, теперь я могу поддерживать проекцию сколько угодно, на сон только прерываясь, но и этот недостаток можно устранить. Только вот магия ограничена, и я проекция должна быть поблизости от лакримы. С решу и этот вопрос, со временем.

Жерар закончил объяснение и поймал тяжёлый взгляд мастера. Старик смотрел на него не мигая, будто пытался заглянуть в душу.

— Жерар, — сказал он наконец, и парень вздрогнул.

Когда он со своей копией из другого мира пришли и попросили старика принять их в гильдию ради соблюдения формальностей с банком, старик покривился, но пошел на встречу, даже узнав, что вместо двух «братьев» принимает по бумагам трех. Но чтобы не объяснять все Венди они решили не сделать просто: Жерар — тот, кто нашел Венди в лесу, Зигрейн — его брат. И пусть физически Зигрейн больше ни разу не появлялся в кошкином доме, проекцией он старался сюда заглядывать всякий раз как был в состоянии это сделать. То, что мастер отбросил их притворство встревожило юного мага.

— Меня беспокоит твоя «бестелесность». Где ходит твой «Брат», я хотя бы примерно знаю. А вот ты — нет.

Жерар завис.

— Это проблема? — выдал он через полминуты обдумывания.

— Ну, — очередь думать над ответом собеседнику перешла к Роубаулу, — я всё-таки считаюсь твоим опекуном. Я понимаю, что ты достаточно разумный и ответственный человек, но все же… Ты ребенок. Детям нужен взрослый, даже самым самостоятельным.

— С чего вы взяли что он мне нужен? — зашипел Жерар. — С чего вы взяли, что его у меня нет?

— А просил бы ты стать меня им официально, если бы он был? Да и не шипел бы так.

Жерар почувствовал ком в горле. Впервые за два года его жизни неспособность вздохнуть не была напрямую связана с Зерефом. Ему хотелось. Хотелось иметь своего взрослого. Чтобы папа был рядом, чтобы он учил его магии. Чтобы она вызывала радость и восторг как в детстве, а не боль и ужас как с Брейном. Хотелось, чтобы мама снова обнимала его по утрам, они смеялись и готовили вместе обед. Он не хотел видеть, как трескается маска безразличия Триш, когда она касалась его, то ли потому, что у нормальных людей так принято, то ли вспоминая свою брошенную дочь. Но мама и папа мертвы. А те, кто его окружают — темные маги. Он не может позволить «своего взрослого»

Он почувствовал, как целостность проекции нарушилась. Его словно пробило током. Роубаул замер, подняв руку. Видимо, его касание и нарушило целостность. Жерар почувствовал, что плачет. «Хорошо, что рядом никого нет» — подумал он спешно убирая с лица следы слабости пока его проекция замерла под растерянным взглядом мастера.

— Я не могу вам сказать, где я нахожусь.

За стеной чирикали птицы. Можно было услышать звуки жизни деревни, чьи-то отдаленные голоса. Ветви деревьев шуршали на ветру. Зигрей сидел, сжавшись как пружина. Роубаул размышлял как ему дальше поступить.

— «Не можешь» — обратил внимание на формулировку старый маг. — Что ж, хорошо. Хотя я надеялся получить чуть больше доверия от тебя.

Он замолчал, давая Жерару вставить слова защиты, но тот ничего не говорил.

— Будешь брать задания? — махнул рукой на него мастер, — Учитывая что ты доработал проекцию.

— Да, я собирался. Сначала какие-нибудь несложные.

— Да кто ж тебя на сложные пошлет. Вон с Венди за травами сходите для начала.

— Хорошо. Могу идти?

— Да вали уже — бурчал дед, — Но все-таки, подумай. Что бы ты не скрывал, я не собираюсь трещать об этом на каждом углу.

Добавил он и выставил парня прочь. Едва Жерар вышел в гостиную его перехватила Венди. Она держала в руках большую корзинку выстиланию изнутри плюшевым одеялом. Внутри корзинки лежало огромное яйцо. Больше головы девочки. На его скорлупе были крупные розоватые разводы.

— Смотри какое красивое! — поделилась она.

— Из него должен вылупиться большой зверь, — напряжённо ответил Жерар. Если только яйцо такое, какого размера должен быть родитель? С дракона размером? Он решил попробовать коснуться яйца магией, хотел понять, что может скрываться внутри. Но яйцо будто впитывала любые магические импульсы, из-за чего даже простой телекинез потребовал раза в три больше магии. Почти как год назад.

Внезапно с улицы раздался грохот. Будто в один момент дом сложился в груду обломков. Дети переглянулись и выскочили наружу. Жерар не ошибся в анализе звуков. На месте одного из домов стоял огромный монстр. Он бы напоминал волка, если бы не был высотой с трех человек и покрыт чешуей вперемешку, то ли с перьями, то ли клоками шерсти. Хвост твари и вовсе походил на хвост ящерицы. В монстра пролетало какое-то заклинание, но оранжевая вспышка не оставило никакого следа на нем. Жители деревни высыпали на улицу и начали стягиваться к дому старосты, кто-то из них увел Венди и хотел увести Жерара, но рука прошла сквозь его плечо не доставив к счастью неприятных ощущений как это было с Роубаулом. В тот момент юный маг осознал — Кошкин дом не боевая гильдия. Тут нет магов способных победит вылезшую из леса тварь. Даже он… Он не боевой маг, а через проекцию его способности ещё больше ограничены. Но и рисков у него меньше, чем у остальных.

Все эти мысли пронеслись в его голове за секунду, и он рванул к монстру не особо понимая, что ему стоит делать. Оббежав чудовище и встав со стороны входа в деревню он поднял телекинезом камень и запустил в волчью морду. Тварь развернулась к нему и зашипела. А Жерар уже применялся к другому камню, надеясь в этот раз попасть в глаз. Тут его проекцию чуть не развеял хвост, пересекший с огромной скоростью его туловище. Обычного человека этот удар бы размазал по ближайшей стенке, но Жерару доставил лишь пару мгновений неприятных ощущений. Камень устремился в глаз монстра.

— Иди сюда тварь чешуйчатая! — крикнул он и направился к выходу из деревни, подхватив очередной булыжник. Чудовище зарычало и высунуло из пасти фиолетовый язык. Именно по нему прилетел очередной снаряд. Монстр заскулил и бросился за Жераром. С каждым метром, отделяющим его от деревни, парень чувствовал, как становится сложнее поддерживать проекцию. Тут монстр внезапно снова заскулил. Парень оглянулся и увидел электрическое поле, которое словно клетка окружила зверя и била его разрядами. Ещё через пару секунд поднялся сизый туман, накрывший всю поляну. Чудовище издало последний рык и затихло.

С соседнего дерева спрыгнул Мистхард. «Брат» кутался в плащ, на лице была черная тканевая маска и неизменные посохи за спиной.

— Ты не представляешь как я рад тебя видеть, — улыбнулся Зигрейн.

— Я тоже, пусть ты и опять проекцией — стянул с себя маску эдоласец.

— Не надо, я уже выслушал от мастера, — парень подошёл к трупу странного зверя. — он возмущался, что знает где ты бродишь и хочет знать где брожу я.

— Ну в этом есть здравый смысл, — кивнул Мистхард. — Я просто разрабатывал с мастером радар, чтобы вовремя замечать, где откроются анимы и успевать их закрывать до того, как они причинят вред.

— И ты прям все закрываешь? Даже если они не в стране?

— Ну, почему-то за пределами Фиора их открывается в разы меньше. А на счёт закрывать… Ну те, что открываются, посреди моря — нет. Да и маловероятно что они успеют кому-то навредить пока не иссякнут. Вот скоро в море между Фиором и Резцом должна открыться.

Зигрейн замер.

— А точные координаты есть?

— Да… Что случилось?

— «В море между Фиором и Резцом» — это примерно там, где я сейчас нахожусь.

* * *

Проблема с вратами решилась. Не сама собой естественно. Жерару пришлось проноситься и привлечь Триш к точному расчету места, где откроется анима. Ведьма хотела было поворчать на безалаберность одного волшебника, но Жерар выступил в защиту брата.

— Брата? — колдунья замерла истуканом.

— Мистхард закрывает все анимы, которые образуются на территории Фиора. Но он человек и не может быть везде одновременно.

— Это понятно, но как он вообще узнал об этих вратах и как их закрывать?

— Мы не спрашиваем друг друга о некоторых вещах, — тихо ответил Жерар. Они стояли на скалистом острове посреди моря. По расчетам с него можно будет закрыть аниму, как только она откроется. — я знаю только то, что эти штуки вытягивают магию в другой мир.

— И это вызывает аномалии, — поняла ведьма.

— Да.

— Я проверю не появляются ли эти штуки в других местах. Фиором мир не ограничивается.

— Да. Но помнишь ты сказала, что «в магнолии столько магии, будто там парочка драконов живёт»? Ты знаешь с чем это связано?

— Нет, — покачала головой Триш. — Просто заметила аномалию, когда была в Магнолии. Думаешь это связано?

— Не знаю. Но хотелось бы узнать.

— Соберу информацию, — пообещала женщина.

Дальнейшее обсуждение прервала анима. Поднялся ветер, зарядил дождь. Волны грозились утащить людей с острова. Концентрация маны в воздухе резко падала. Жерар начал творить заклинание. Рунный круг формировался ровно как описывал Мистхард. Но внезапный удар от волны лишил его опоры. Триш подхватила парня и не дала улететь в морскую бездну. Вдвоем им удалось влить достаточно сил в магический круг. Как только они его завершили, в небо вырвался белый луч и закрыл аниму. Стихии начали успокаиваться.

Мокрый и уставший Жерар сидел на камне, пока Триш рассчитывала могут ли они телепортироваться отсюда прямо в башню или придется вызывать кого-то. Мысли лениво крутились в голове. Через несколько минут парень понял, что смотрит на что-то большое и белое. Знакомое и белое. Сбросив водоросли и прочую грязь что, принесло море, он прижал находку к груди.

* * *

То снова была ночь. То снова был кабинет. И ведьма снова пила чай, крепкий настолько, что душа пыталась в ужасе покинуть тело. Ленивые движения посоха по кругу, не чтобы творить магию, а просто, потому что ей хотелось что-то покрутить в руках. Журнал с расчетами на столе не вызывал у ведьмы особого интереса. Минуты созерцательного бездействия чтобы успокоить мысли были нужны ей иногда как воздух. Увы, не всегда получалось их для себя выкроить.

Триш скосила взгляд в пустой угол комнаты. Прикрыла глаза. Свет от лампы неровно ложился на ее лицо придавая гротеск, очерчивая каждый из множества шрамов на ее лице. Через несколько секунд резко стукнула посохом об пол. Волна магии прокатилась по помещению и завихрилась в том самом углу.

— Что за мерзкая привычка, пробираться незаметным в чужие комнаты, ребенок?

Симон вышел из угла и подошёл к креслу Триш, как будто это не его только что застукали. Фиолетовая куртка снова была ему мала: она впивалась в плечи и не доходила до запястья.

— Необходимость. Как у вас лезть в чужие головы.

Ведьма фыркнула. Зло сощурила глаза.

— Тоже мне необходимость. Если ты хочешь что-то узнать не проще ли спросить, а не сидеть по углам, в надежде подслушать?

На этот раз Симон в смущении отвёл взгляд, но тут же нахмурился и вернул его обратно. Тень от банданы скрывала его глаз, казалось там черный провал вместо радужки.

— А получу ли я ответ?

— Зависит от вопроса, — в мыслях Триш витали разные варианты, от вопроса «о вселенной жизни и вообще» до какого-нибудь бытового смущающего обстоятельства. Правда с последним вряд ли бы пошли к ней, но кто этих детишек знает. Но Симон не дал долго перебирать варианты.

— Список, — произнес он и протянул Триш бумажку с именами. Теми, что он увидел у главы башни, но не смог выяснить их значения. — Жерар его написал. Кажется это важно?

Авенус тяжело вздохнула и нахмурились, прочитав его: Магбет, Эрик, Сорано, Савьер, Симон. Не большая неожиданность, хотя вместо пары имён, она предполагала увидеть там другие. Непроизвольно она отправила свою мысль в диалог с Симоном

— Жерар уже подготовил список жертв? Что же тогда тянет?

— Жертв? — Ведьма умилилась тому в каком ужасе округлился глаз парня. Будто бы и не участвует этот ребенок в создании темного артефакта уже который год.

— Не в прямом смысле, хотя… Брейну нужно пять ключей для запечатывания «Зеро». Он договорился с Жераром что для этого возьмёт пятерых, в обмен на обеспечение башни и уроки магии.

— Жерар продал нас? — мальчик сжал кулаки.

Триш ничего не ответила. Она пробежалась ещё раз взглядом по списку и устало прикрыла глаза. Два года. Два года она в башне, с этими детьми. Как будто немного. Предыдущий проект с расширением магического потенциала детей занял около шести лет. Но ни к одному из тех детей она не испытывала такого. Тогда была просто работа. Жизнь в Башне отличалась. Не только тем что исследования здесь могли дать ответ на вопрос об обходе божественных запретов, что куда более фундаментальное знание, чем выяснение эластичности магической системы человека. Но дело не только в этом.

— А вы свободны? Сейчас? — задала она вопрос поддавшись этому странному тянущему чувству в груди.

— Мы строим башню для того, чтобы достичь истинной свободы, — настороженно ответил Симон, ведьма на заученную фразу усмехнулась. Что есть истинная свобода? Для нее и для этого ребенка эти слова значили совсем разные вещи.

— Я про другое, — Триш достала вторую чашку и налила туда чаю. — Ты говоришь: Жерар вас продал. Не стану оспаривать это утверждение. Но подумай о другом: чего ты хочешь в этой жизни? Если бы ты мог загадать любое желание, и оно исполнилось, что это было бы за желание?

Симон присел на стул и принял чашку. Он задумался. Хотя ответ был очевиден он не спешил его озвучивать. Его взгляд изучающе скользил по ведьме: какие намерения у этой женщины?

— Чтобы башни никогда не было. — Решился он ответить. — Чтобы я, и все остальные продолжили бы мирно жить в своих родных местах, чтобы были живы родные, и мы были бы вместе.

Внутри ведьмы что-то вздрогнуло. Такой ожидаемый ответ, но именно о нем она не подумала.

— Переписать прошлое не так-то просто. А если желание без этого? Из позиции «сейчас», чего ты хочешь от будущего?

— Того же, — на этот раз не задумавшись сказал парень. — Быть в безопасности с близкими людьми.

— Это можно сказать базовая потребность любого человека, — фыркнула Триш. — Но давай исходить из этого. На что ты готов ради своей цели?

Симон молчал, нервно сжав чашку.

— Я не хочу жертвовать другими ради этого. Любой человек имеет право жить в собственном доме с любимыми людьми. Из-за того, что мы оказались в тяжёлой ситуации… Зла в мире должно становиться меньше, а не больше.

— Рассуждать о том, что есть добро, а что зло,— усмехнулась женщина, — мне не стоило забывать, что говорю с ребенком. Оставим философию и рассуждения о морали. Брейн сделает тебя и других детей ключом к своей печати и покинет башню. Вас он заберёт с собой. Но ему нужны не только ключи, но и соратники. Новые Орасьен Сейз. Что ты, Симон, можешь сделать для безопасности близких здесь, в башне? А что сможешь сделать снаружи? Я дам подсказку: снаружи возможностей больше.

— И стать членом темной гильдии?

— Ты уже по факту член нелегального магического объединения, — Женщина вздохнула. — Никто сейчас в башне не может противостоять Брейну, а он может уничтожит весь остров щелчком пальцев. Решишь сопротивляться? Твое место просто займет другой ребенок: Ричард или Волли. Как тебе такой расклад. Увы, всем нам сейчас остаётся затаиться. У меня уже нет возможность снести Брейну голову. У вас ещё.

— Я тебя услышал. — прошептал Симон и скрылся. Ведьма только покачала головой. Такой талант не должен по башне шастасть.

* * *

Через три недели Брейн провел ритуал телесной связи и покинул башню вместе с детьми.

---

1) люди про нее почти не знают и скорее три раза обратятся в другие гильдии, потому что гильдии вроде кошкиного дома редко имеют в своих рядах даже магов B класса

Вернуться к тексту

Жерар вслушивался в окружившую Башню тишину. Прощупывал потоки магии, струящиеся в ее стенах. Перед его внутренним взглядом билось, разрастаясь, сердце лакримы райской башни. Люди спали в своих кроватях, кто-то предпочитал сну компанию других людей или книг. Они были повсюду. Жерар чувствовал их. Но в башне не было больше Симона. Было так пусто. И Брейна тоже не было — глоток свободы. Нет, конечно, это был не последний раз, когда он его видел. В будущем еще предстоит встречаться. И ради уроков, и ради других дел. Но сейчас и ближайшие месяцы он не увидит и не услышит о нём! Осознание этого приводило его в восторг. Он почти начал ненавидеть уроки магии, хотя они и были довольно эффективны. Но вместо восхищения новым чудом или приятного чувства после решения логической задачи Брейн приносил туда боль и страх.

По-хорошему, ему бы стоило заняться возвращением механизмов башни на старый порядок, проверить все места, где маг появлялся часто, чисто на всякий случай, мало ли какие он мог оставить сюрпризы. Парень посмотрел на свое кресло и поежился. От этого кабинета веяло его застарелым страхом. Ему не нравилось здесь. Мебель осталась еще со времён прошлого главы культа и совсем не подходила Жерару. «Скоро должны построить новый этаж. Переберусь туда и достану новую мебель, а этой… Пусть Триш или еще кто-нибудь пользуется если хочет» — решили он. Он взял со стола только один предмет: лакриму-якорь, что помогала ему создавать стабильные астральные проекции. Жерар шел по коридорам своей башни в спальню чувствуя себя удивительно хорошо. И пусть он не станет работать сегодня. От пары выходных не случиться проблемы, зато… Он нежно погладил большим пальцем артефакт. Зато он сможет эти два дня провести в компании Венди и Мистхарда. Может и на задание сходит. Что может быть лучше?

Из своей комнаты Жерар вышел только спустя сутки. За едой. Взяв в столовой остатки то ли с обеда то ли уже с ужина, парень работал вилкой, особо не задумываясь над тем, что именно он ест. В столовой царила тишина, и Жерар радовался ей. Они не хотел видеть людей сейчас. Только вернуться в новую свою комнату и снова создать проекцию.

На задание сходить не получилось, просто не оказалось чего-то подходящего, но Жерар все равно остался доволен прошедшим днем и не хотел уходить из уюта, что дарил ему кошкин дом. Он обещал почитать вместе с Венди. Роубаул подобрал для него работу. Скоро должен был вернуться Мистхард. Он побудет там еще немного, совсем чуть-чуть. Башня и без него строилась. Башня никуда не убежит.

* * *

Триш не понимала, что происходит. После отъезда Брейна из башни, казалось, что с ним уехал и Жерар. И пусть магия говорила, что мальчик никуда не делся, но ни в кабинете, ни в спальне она не могла его найти. Он приходил в столовую, брал еду, но кроме повара никому на глаза не попадался.

Кастло грязно выругался и зашел в кабинет, где сидела Триш. Он оглядел ее, перевел взгляд на стол лидера, не увидел там его и выругался еще раз.

— С этим надо что-то делать! — закончил он свою речь и упал на диван.

— Соглашусь. Но что?

— Неужели Башня такая большая что тут может месяц прятаться один ребенок?

— И не один может, — вздохнула ведьма, — Заклинания поиска не говорят его местоположение с точностью до комнаты. Его магия как будто по всюду, что хорошо сбивает радар.

— Но хоть сузить круг? — предложил культист, бурча и нервно стуча пяткой по полу. — Что за лидер, которого не видно?

— Верхние этажи, — спустя пару минут сообщила Триш. Вершина посоха, который она всегда носила с собой вспыхнул бледным счетом и погас.

— Уже неплохо. Пошли. Пора прервать эту игру в прядки.

Они прочесывали этажи башни, один за одним. Заходили во все комнаты. Но обнаружили пропажу только спустя полтора часа, на последнем достроенном этаже. Тут еще не успели сделать нормальные полы и стены. Не везде были окна и совсем не было дверей. Но именно там на каком-то матрасе (откуда только достал) спал Жерар, накрывшись лишь чьим-то плащом. Он обнимал большое белое яйцо и выглядел так умиротворенно что у Триш дрогнула рука его будить.

«Я нашла его,» — сообщила ведьма инженеру. Посох мазнул по полу создав неприятный звук. И именно это и разбудило Жерара.

— Триш? Что ты тут делаешь? — спросил он, потирая глаза. Взъерошенные после сна волосы, казалось, видели расческу несколько дней назад, если не неделю.

— А ты? Почему спишь не в своей комнате? -как можно мягче попыталась спросить она.

— Там все старое. — прошептал он едва слышно, но потом ответил в голос, с наигранными капризными нотками. — Не хочу больше там спать. А тут как раз этаж закончили. Буду теперь тут. Надо только новую мебель попросить сделать. Просто на матрасе холодно.

Триш вздохнула, прикидывая, сколько проблем ей подкинут новые тараканы в голове Жерара.

— Ты и в кабинете не появляешься, — она огляделась, ища стул или что-нибудь другое, на что можно присесть, но комната была стерильно чистой от любых вещей. — Я никак не могла тебя поймать, Кастло тоже тебя потерял. Мне даже подумалось что ты прячешься от меня. Даже телепатически не отвечал. Если бы мне не говорили, что замечают тебя в столовой, я бы подумала, что с тобой что-то случилось.

— Вот как, — из голоса пропали эмоции. — Я не хочу возвращаться в кабинет. Давай в другом месте обсудим.

Триш разочаровано сжала губы. «что твориться в голове у этих подростков?!» — она едва не выпустила из своей головы эту мысль.

С Кастло они пересеклись почти у спуска вниз. Инженер был взъерошен и посмотрел на Жерара совсем недобрым взглядом. Ему вторила ведьма. Ребенок сейчас был похож скорее на попрошайку под мостом, а не на мага. Разговор как-то сам собой начался у рабочего места прораба на этом же этаже. Жерар вглядывался в чертёж следующего этажа и не слышал, что именно говорил инженер. Его взгляд скользил по линиям на бумаге, цеплялся за измерительные приборы, которые лежали тут же.

— Жерар, — ворвался в сознание голос Триш.

Парень перевел взгляд на неё. От него явно ждали какого-то ответа. Но он совершенно не помнил не то, что вопроса, сути беседы. Он не понял, как утонул в себе. На лицо выползла совершенно неуместная улыбка.

— Я немного прослушал, — сказал он, глядя куда-то между голов Триш и Кастло. Взрослые переглянулись.

— Нам не хватает людей, Жерар, — вздохнул и повторил мужчина. — Критично. Придется забирать людей из других мест и бросать всех на строительство.

— Но месяц назад всего хватало? — нахмурился Жерар.

— Были проблемы с запасами, поэтому, много людей было и не нужно. Теперь всех материалов хватает, но строительство отстало от графика. Сейчас, чтобы догнать наш план надо в полтора раза больше людей, иначе оставшееся строительство займет не пять лет, а больше и не в полтора раза.

— И ты хочешь, чтобы те, кто занимаются другими делами бросили всё и пошли на стройку?

— А что ты предлагаешь? — всплеснул руками инженер, — Пойти на рынок и купить людей?

— А это мысль.

— Жерар? — Триш застыла, только ее глаз стал круглым как драгоценный. Она вздохнула и переспросила, — Ты понимаешь на что соглашаешься?

— Принять в нашу общину новых людей, освобожденных из рабства, — глаза Жерара загорелись, он обдумывал какую-то идею.

— Проканает? — спросил Кастло у Триш, она лишь рассеяно пожала плечами, не сводя настороженного взгляда с подростка.

Идея поселилась в голове Жерара и сверкала искорками в разные стороны. Пока проекция в виде Зигрейна обживалась в Кошкином доме и ходила на задания, сам парень готовил башню к пополнению. Он много говорил с Сё, Миллианой и Хисанной, именно они должны были ввести новых людей в общину.

Сё задумчиво тасовал колоду. Один кон уже прошел под разговор. Все за столом были задумчивы и серьезны. Миллиана обнимала котика, тот давно смирился со своей судьбой и даже получал удовольствие от тисканья. Жерар тоже молчал, он уже все сказал, и ждал пока раздадут карты или дадут его идеи комментарий. Тут кот решил, что с него хватит нежностей и вытек из рук девочки. Она посмотрела на него и перевела взгляд на Жерара.

— Ну это же хорошо? — неуверенно произнесла она. — Помочь тем, кто оказался в похожем положении.

— Только они могут понять не так, — положил Сё карты на стол. — Что, если они не захотят стать частью нашей общины?

— Именно поэтому, —Жерар сцепил руки в замок и пристально посмотрел в глаза друга, — как только они прибудут вам, нет, всем, надо будет взять над ними шефство. У одного новенького должно быть два человека к которым он может обратиться в случае проблем и которые всё ему покажут на острове. Надо помочь им освоиться и влиться.

— Не понимаю, почему они должны сопротивляться? — мяукнула Миллиана.

— Не все захотят пойти на стройку, — объяснил ей Сё.

— А прям все должны? — девочка притерлась к руке Жерара.

— Именно там не хватает рабочих рук, — вздохнул лидер. — Поэтому, да, все кто физически способен пойти на стройку — пойдут туда.

* * *

Это случилось как-то случайно, абсолютно нелепо и уж точно Жерар этого не планировал. Эдоласец вообще не думал, что такое возможно. Он выполнял, казалось, простое задание: найти потерявшуюся в городе девушку. Заказчик, ее дед, сказал, что та ушла на какую-то вечеринку и утром не вернулась. Его должно было тут что-то насторожить. Но он лишь молча принялся за задание и распутывал следы пока не вышел к странному кораблю. Слишком большому для дока на самом краю, можно сказать за чертой города.

Стоило проникнуть внутрь и его мир развалился. Корабль был набит людьми. Мужчинами, женщинами, даже детьми. Среди них он и нашел пропавшую девушку. Он совсем не знал, как ему поступить в той ситуации, но решил вначале вытащить цель задания, а потом сообщить страже. План почти удался. Девушка успела убежать. Но вот его оглушили заклинанием в спину, сломали посохи, и он сам оказался на месте девушки. Он старался найти момент для того, чтобы сбежать. Но его не было. Они все время были на корабле, который куда-то плыл. Иногда останавливался и в трюм заходили люди оглядывали пленников и кого-то забирали. Но следом приводили других людей.

Спустя несколько дней, Мистхард сбился со счета, наверху поднялся какой-то шум. Но никто не спустился в трюм. А ещё через пол дня они причалили к порту. Но к ним снова никто не спустился. Парень попытался освободиться как вдруг в их тюрьме появилось новое лицо. Парень, чуть младше Жерара, одетый в добротную одежду с несколькими незнакомыми мужчинами позади.

Он начал что-то говорить, про то, что они их спасли и теперь вместе будут жить на острове ради великой цели. Но слова, казалось, не долетали до сознания парня. Их вывели наверх. Не развязывая. И они увидели исполинскую стройку. Иллюзии развеялись. «Освобождение» оказалось всего-то принудительной работой на стройке.

Завывал ветер, Мистхард порадовался что в отличии от многих других пленников на нем была его куртка и он мог закутаться в капюшон. Парень оглядел причал. Ни лодок, ни катеров. Только тот корабль, с которого они сошли.

К толпе невольников подходили люди и развязывали веревки, накидывали плащи кого-то тут же уводили под причитания, судя по всему, к врачу. К нему самому подошла женщина с мягкой улыбкой и теплым взглядом. Начала рассказывать, что детей тут учат, у них весело и интересно, но застыла стоило ей увидеть его лицо. Подумав минуту, она кивнула и принялась за другого пленника.

Воспользовавшись тем, что его освободили и больше не следили, парень попытался ускользнуть из толпы. И чем дальше от причала, тем лучше у него это получалось. Даже если кто-то и обращал на него внимание, то почти тут же терял к нему интерес.

«Что тут происходит? — думал он. — Неужели новенький ходящий по острову это в порядке вещей здесь? Надо придумать как сбежать». Мысли крутились в его голове, пока он не вышел в большой зал. Пахло едой. Парень отметил, что тут уже были люди с корабля. Многие уже в другой одежде. Местные будто специально смешивались с ними, садились за одни столы, не давали кучковаться.

— Тебе, помочь? — подлетела со спины девочка, но стоило есть заглянуть в лицо она, как и та женщина у корабля замерла. — Э… Жерар?

«В море между Фиором и резцом это как раз где я нахожусь» — всплыли в голове слова двойника из этого мира. «Я не могу покинуть того места» — кажется такое тоже всплывало в разговорах. В тот момент Мистхарду показалось, он понял в чем дело. Он огляделся, на первый взгляд тут не было людей как на корабле, кто следил за тем чтобы люди не убежали. Но он вспомнил бледность и панику Жерара, в тот день. Это было спустя неделю их встречи, они добрались до кошкиного дома, переговорили с мастером и стали членами гильдии. Все было хорошо до одного момента. Мистхард уже знал, что землянин связывался с кем-то телепатически. И тогда ему, видимо, пришло сообщение что заставило потерять всю кровь. Парень сорвался с места, толком не попрощавшись, и больше физически не появлялся в гильдии. Только проекцией, отмахиваясь от вопросов о произошедшем.

— Ой, — Пискнула девочка и покосилась за его спину за мгновение до того, как посох цокнул по камню.

«Он тоже пленник этого места?» — продолжил свои рассуждения Мистхард, оборачиваясь.

Рыжая женщина с изуродованным лицом смотрела на него, как смотрят на неизвестный продукт на рынке: «это съедобно или отравишься?». Что-то произошло между ней и девочкой. «Телепатия?» И та, снова пискнув что-то, растворилась в толпе. Женщина положила ему руку на плечо и подтолкнула в коридор, из которого он только что вышел. Они прошли несколько этажей, пока вокруг совсем не осталось людей.

Он столкнулся взглядом с Зигрейном стоило ему выйти из-за поворота. Его глаза распахнулись будто он увидел призрака, и он тут же схватил его в объятия. Мистхард неуверенно поднял руки и приобнял «брата» не зная, как реагировать на все это.

Женщина позади вздохнула, Жерар поднял на нее взгляд, кивнул и она ушла, сопровождая свои шаги цоканьем посоха.

— Как ты здесь очутился? — выдохнул Фернандес, — Хотя, да, я знаю как. Просто… Рад тебя видеть.

— Здесь, это где? — решил уточнить парень, не зная пока как задать более волнующие вопросы.

— Райская Башня, — ответил Жерар и взял за руку. Они подошли к окну, из которого открывался вид на порт, — наша община строит её уже несколько лет. Я думал, Сё должен был объяснить это новоприбывшим.

— Я в это время пытался найти способ сбежать от работорговцев, — хмыкнул Мистхард.

— Мы… Не работорговцы, — побледнел Жерар. — Мы вытащили этих людей из рабства и теперь вместе будем строить башню чтобы получить истинную свободу для всех нас, — с энтузиазмом протараторил он, но кровь к лицу так и не вернулась.

— А если… — хотел парень задать вопрос, но его перебили.

— Я рад что ты здесь! — выпалил Жерар. — то есть я не рад тому, как ты сюда попал, но рад что наконец могу показать тебе всех.

Мистхард замолчал. Зигрейн был так не похож на себя. Куда делась его настороженность, привычка оглядываться и взвешивать каждое слово? «Никуда» — подсказал ему внутренний голос, когда он вслушался в то, что именно говорит брат: книги, развлечения, фокусы. Ни слова о назначении башни. Ни слова более о рабстве. Ни намека на то что что-то есть во внешнем мире.

И Мистхард все больше цеплялся за оговорки в словах и жестах Жерара. Он действительно один из пленников?

— А если кто-то не захочет строить эту башню, — ворвался вопрос в паузу между рассказом о том, что Сё сделал новую настольную игру и очередным «в прошлом году вырастили такую большую тыкву!»

Жерар застал на полшаге и, казалось, перестал дышать. Но вновь зашевелился и уже без спешки спокойно повернулся всем телом к Мистхарду.

— Да, я понимаю, — прошептал он, — Венди и Роубаул ищут тебя. Я скажу, что нашел тебя. Через неделю будет корабль с припасами, ты сможешь вернуться на континент… Только никому не говори об острове! — Его голос становился все увереннее и громче. Последняя фраза и вовсе прозвучала как приказ. Он схватил руки Мистхарда и крепко сжал, глядя прямо в глаза.

— Речь не обо мне, — прищурился эдоласец, — у всех людей, что привез корабль, есть близкие, с которыми из-за рабства они были разлучены. Ты их отпустишь?

Хватка на руках стала крепче. Выводы Мистхарда однозначнее.

— Мы должны строить Башню.

— Это не ответ на мой вопрос. Люди. Они попадут домой?

— Башня — наш дом.

Бескомпромиссно. Жестко. Парень почувствовал, как что-то темное и тяжелое сгущается вокруг.

— Ты говоришь об истинной свободе, но не даешь людям даже выбора учувствовать в твоей «общине» или нет? — он боролся с этим.

— Замолчи, — по телу Жерара заструилась магия. — Ты ничего не знаешь о нас, о них. Ты провел в плену десяток дней. Всего…

— Не надо терять ногу чтобы понять ее важность.

— Ну и аналогии, — фыркнул маг. Мистхард дернулся, когда понял, что на него накладывают какое-то заклинание. Он чувствовал, как невидимые змеи ползут в руках, обвивают сердце, опутывают шею и клеймом ложатся на язык.

— Что ты… — попробовал спросить парень, но почувствовал, как немеет горло и подкашиваются колени.

— Просто предосторожность, — нежно улыбнулся Жерар и погладил большим пальцем кисть руки брата, — ты вернёшься на континент, ты нужен Венди, но я не хочу, чтобы ты привел сюда тех, кто все разрушит.

— Зачем ты это делаешь? — онемение чуть сошло, но не слабость.

— Так надо, — прошептал Жерар и наконец отпустил руки вместо этого обнял его. — Брат, ты должен понимать как несправедлив этот мир. Но я все исправлю. Только… — он положил руки на щеки и всмотрелся в чужие глаза, — не бросай меня, брат. Мне так нравится Кошкин дом.

— Так откажись от башни. Прекрати все это, просто будь свободным магом.

— Нет, — с тихой паникой прошептал Жерар, — Это невозможно. Нет. Свободу даст Башня, когда мы ее закончим.

— Свобода… Жерар, свобода у тебя под носом, а стены клетки ты возводишь только в своей голове!

Руки Жерара закрыли чужой рот. Не крепко, ведь они тряслись. В глазах не осталось ни одной мысли, лишь страх.

— Тише, тише, — шептал он, — Ты не понимаешь.

— Так объясни, нормально! Или твои «Брат» лишь для красного слова?

— Нет! Я… — хозяин башни вцепился в свою голову и стал раскачиваться из стороны в сторону. — Я должен построить башню. Тогда мы станем свободны.

— Ты сошел с ума, — сухо произнес Мистхард. «Но сошел, или был безумен все то время что я его знаю?» — задумался он.

В ответ ему раздался смех. Холодным эхом он прокатился по пустым коридорам. Жуткий смех, будто плач и крик.

— Такой я никому не нужен, — вдавил из себя Жерар надломленным голосом, — все вы решаете уйти! А если я не отпущу?

Магия пронеслась по коридору припечатывая Мистхарда к стене. «Вот бы сейчас мой посох» — подумал он, выжидая мгновения пока голова перестанет кружиться.

— Ты же останешься со мной? — с надрывом спросил близнец, подняв парня с пола. Эдоласец вздохнул и ударил Жерара под дых. От неожиданности и боли его отпустили, он воспользовался шансом рванув в сторону лестницы. Он спускался и спускался, пытаясь найти выход. Прислушивался, но не слышал шагов Жерара или треска его магии.

Кровь шумела в ушах. От бега пересохло горло. Парень спрятался за колонной, чтобы перевести дух. В мысли пытались пробраться вопросы «Как же так, Жерар оказался плохим человеком?» — но силой воли они сметались в ящик «подумать позже». Сейчас перед иномирцем стояла совсем другая задача.

Тут в коридоре прошла группа мужчин. Мокрые, пахнущие рыбой с корзинами за спиной. Идея свернула в мозге Мистхарда и он выглянул из-за колоны. Стоило людям скрыться, парень пошел в противоположную сторону. Предчувствие его не подвело. Он вышел на улицу и увидел в дали маленькую бухточку с лодками. Он обрадовался хоть какому-то транспорту и рванул к ним. Через несколько минут он уже был в море удаляясь от страшного острова.

* * *

Жерар лежал на полу. Как его ударил Мистхард, и он упал, так он и лежал. «Почему он так поступил?» — крутился в голове вопрос. Плечо начало мерзнуть. Голова ниже плеч, к ней притекала кровь — неудобно. Но встал Жерар еще спустя несколько минут после того, как снова осознал свое тело. Он подошел к окну, как раз, чтобы увидеть, как от острова удаляется лодка.

Огненный шар рядом сформировался как-то сам собой. «Опять. Опять от острова уплывает лодка» — резануло понимание. Желание превратить оставшиеся в щепки, угли, прах, возникло внезапно и пости потопило его. Жерар сжал зубы и погасил шар. «Это глупо. Не лодки виноваты, что все меня бросают» — он сполз на колени и уткнулся носом в локоть. Ткань становилась мокрой. Холодно. От стен, пола тянуло морозом. Ветер от окна заставлял ежится. Но холод не мог успокоить.

Жерар не знал сколько он так просидел. Но в один момент словно очнулся и побрел в свою комнату. Там на матрасе завернутое в одеяло лежало яйцо. Парень, не раздеваясь нырнул к нему, закрываясь от мира и обнимая теплый шар. Время снова застыло. Лишь тихое дыхание мальчика и легкая пульсация яйца.

«Все равно, он никуда от меня не уйдет, — подумал Жерар, — Заклинание не позволит». Он стер рукавом снова выступившие слезы.

В один момент теплое укрытие было безцеремонно разрушено. Одеяло взлетело, вытряхивая из себя Жерара. Он тут же схватил яйцо, не давая ему упасть на пол.

— Сколько ты собираешься валяться под одеялом? — раздался в голове голос Триш. Жерар поднял глаза на возвышавшуюся над ним злую женщину.

Одеяло комком рухнуло за его спиной. Жерар не знал, что ей ответить, ведь действительно, чего он вдруг посреди дня залез под одеяло?

— Где твой брат?

— Ушел, — тихо ответил Жерар и отвернулся чтобы устроить яйцо в гнезде из одеяла.

— Ушел? — переспросила ведьма, — Ты просто взял и отпустил его?

— Нет.

— Он приведет на хвосте рунных рыцарей.

— Не приведёт, — жестко ответил Жерар, — Он ничего не скажет. Не сможет.

— Ну хоть об этом побеспокоился, — чуть расслабилась женщина.

Опустилась тишина. Парень не спешил вставать или обратно залезать под одеяло, а Триш не собиралась уходить. Снова стало холодно.

— Сколько еще ты собираешься с этим яйцом водиться? — разрушила молчание ведьма.

—Из него уже скоро должен вылупится птенец, — Жерар нежно коснулся скорлупы.

— Это яйцо лежало неизвестно сколько на скалах. То, что из него должно вылупится уже давно мертво, — нахмурилась Тришь и сделала шаг вперёд.

— Нет, — отрезал парень, — я чувствую, оно живое!

— Жерар, — вздохнула женщина грустно, и оглядела ребенка с жалостью. Её руки стиснули посох, а губы сжались в тонкую линию. — Если ты не можешь избавиться от него, я тебе помогу.

Она подняла яйцо в воздух и направилась в коридор.

— Нет! — крикнул Жерар и перехватил свою драгоценность в воздухе. Женщина и понять не успела как он это сделал. Лишь от его глаз и кожи тёк слабый золотой свет. — Убирайся! — крикнул он и пол будто взбунтовался, пошел волной, выталкивая женщину наружу. Она пыталась сохранить равновесие и, когда все улеглось, оглянулась. Проема в комнату, где был Жерар больше не существовало. Лишь гладкая стена без намека на вход.

С той стороны парень сидел на полу цепляясь за яйцо бледным пальцами и дрожал.

— Нет, ты выживешь, ты родишься и всегда будешь со мной. С тобой я никогда не расстанусь.