Герои ЩИТа и Магии (гет)

Примечание:

Курсивом обозначены все слова на заковианском в диалогах.

Музыкальное сопровождение: Мельница — «Оборотень» https://www.youtube.com/watch?v=4tnAW5MFvXA

«Что ни вечер, то мне, молодцу,

Ненавистен княжий терем,

И кручина злее половца

Грязный пол шагами мерит».

_________________________________________________________

Исследовательская база Гидры «Черная костница», Восточная Европа, Заковия.

Огромная черная медведица, слишком большая для той тесной камеры, где она находилась, постаралась свернуться клубком, надеясь задремать после мучительных процедур, чтобы не тратить крупицы энергии, которой и без того было мало. Некогда великолепный зверь выглядел ужасно истощенным — бока ввалились, четко обрисовав выступающие ребра, нечесаный мех висел клочьями, а на вытянутой морде белели проплешины от старых шрамов и новых отметин, сочащихся кровью пополам с сукровицей.

Размер комнаты не позволял вытянуться в полный рост, а мощную шею плотно охватывал широкий металлический ошейник, сплошь испещренный диковинными рунами, что тревожно светились жутковатым багровым светом. Медведица вывернула голову, бессильно куснув практически корабельную цепь, уходящую от ошейника прямиком в крюк, намертво впаянный в каменную стену, но тщетно — освободиться от этих оков не удавалось никогда. И дотянуться до своих мучителей — тоже.

— Тупое животное! Еще раз попытаешься цапнуть меня — останешься без клыков! — приглушенно выругался лаборант Крестцофф, весьма проворно, что выдавало немалый опыт, выскакивая из камеры едва ли не с девчачьим визгом. Каждый забор анализов у этого чудища был знатным испытанием для его нервов, но доктор Лист с радостью уступил процедуры Миклошу, якобы позволяя получить уникальные навыки. Навыки, ха! Сам, поди, боится попасть на зубы медведицы — другие лаборанты шептались об искалеченной руке дока, которую едва получилось спасти.

Крестцофф нехотя опустил рычаг, сняв блок с цепи, позволяя медведице более свободно перемещаться по клетушке и даже дремать. И не из доброты душевной, а лишь потому, что депривация сна крайне отрицательно сказывалась на объекте СУ-1. Та окончательно сатанела, не позволяя даже подойти к себе, и нескольких лаборантов до Миклоша просто разорвали на куски — да, когти у медведей тоже более чем впечатляющие. Длинные, острые, крепкие — одного небрежного удара лапой достаточно, чтобы вскрыть человека от горла до паха, и даже реанимация не поможет.

С трудом прогнав мерзкий холодок страха, лаборант разозлился (не на себя — еще чего не хватало! — а на чертову меховую скотину в каменном мешке, где ей самое место), и торжествующе закрыл монолитную, практически сейфовую дверь с громким хлопком — но увы, ей получилось лишь слегка стукнуть, заставив впалые щеки покрыться неровным алым румянцем под презрительными взглядами широкоплечих охранников с автоматами.

При создании мужчины Господь явно отвлекся, подумав о пауках-сенокосцах, поэтому высокий, худой и нескладный Миклош, теловычитание которого вечно вызывало грубые подколки солдат, едва ли был способен на физический труд. Но это не мешало ему использовать свой отточенный ум и впечатляющие навыки хирурга, которые почему-то сильно не одобрили в университете, выгнав его с волчьим билетом после нескольких несанкционированных профессорами острых опытов на животных в местном виварии. Ну да ничего — Гидра оценила способности Миклоша по достоинству, хотя ему все чаще казалось, что он достоин большего, чем целыми днями возиться с этой блохастой тварью.

Он молод, умен, хорош собой — а худоба сейчас в моде! (и плевать, что это слово имеет общий корень со словом «ху́до») — почти дописал докторскую диссертацию, благодаря целому году работы с СУ-1, из которой брал гораздо больше образцов, чем полагалось по инструкциям… Да, он вполне может претендовать на место первого помощника Августа Листа, а там, глядишь, и сам станет главой медицинского блока, к которому прислушивается их начальник — сам герр Штрукер…

Радужные мечты о дальнейшем величии лопнули, словно мыльный пузырь, когда совсем рядом с базой раздались приглушенные звуки взрывов, а сирена взвыла так, что у Миклоша едва не остановилось сердце.

— Всем занять боевые посты! Это не учения! На базу напали! Повторяю, на базу напали! — надрывался громкоговоритель, и, глядя на забегавших по коридорам боевиков, мистер Крестцофф бессильно прислонился к стене, чувствуя ослабевшие ноги и безумную панику, от которой путались мысли.

— Это Мстители! — кричали солдаты, собираясь в восточной галерее, откуда раздались звуки отчаянной перестрелки, и Миклош впервые пожалел о том, что вступил в Гидру. Мстители их не пощадят, а уж когда увидят результаты многолетней работы и могильник в ущелье неподалеку… Мужчина едва не заскулил.

— Я на такое не подписывался! — то и дело шептали его онемевшие губы, пока пальцы сводило нервной судорогой.

Когда его едва не затоптали коллеги, спешащие эвакуироваться через древний подземный ход, где камни то и дело сыпались на головы, из-за Халка, буйствующего наверху, Крестцофф вновь пожалел о том, что не подался к черным хирургам или подпольным трансплантологам — там хотя бы был шанс выжить. А у Богдана Тарзу, с которым они порой выпивали в баре — нет, упавший булыжник размозжил ему половину черепа, и кровь брызнула прямо на лицо Миклоша, отчего его зверски затошнило.

Когда они всей перепуганной суматошной толпой — кто раненый, кто чуть не затоптанный — вывалились в овраг с другой стороны крепости, где их радушно встречали роботы-Марки, лихо упаковывая в подлетевший джет, обреченно повесивший голову Миклош проклял все на свете, и Гидру в том числе. Бездушных роботов не подкупишь, не соблазнишь, не разжалобишь рассказами о печальном детстве и тотальной безработице в Нови-Граде — наручники на запястья и на щиколотки, и в грузовой отсек, а там и в тюрьму, если и вовсе — не на смертную казнь. Говорила ему мама — лучше уж преступников штопать, чем вот это все.

Не стоило Миклошу связываться с нацистами — ой, не стоило. Даже за хорошую зарплату и докторскую степень в обход комиссии. Будущее представлялось мужчине крайне мрачным.

* * *

Круглые медвежьи уши чутко дрогнули, уловив панические крики бойцов, грохот снарядов и ревущие моторы спецтехники. Черная медведица выплыла из тревожной полудремы, еще толком не осознавая, сон это или явь. Но шум стал громче, завыла сирена, и зверь тихо зарычал, поднимаясь и заинтересованно царапая дверь внушительными когтями. Вопреки всяким дурацким поговоркам, слух у медведей очень даже острый, поэтому СУ-1 затаилась почти не дыша, с любопытством прислушиваясь к тому, что сейчас происходило наверху.

Несколько минут раздавался все более нарастающий грохот. Взрывались гранаты, глухо стрекотали орудия, слышался гневный рокот минометов. Затем, совсем рядом, неистово взревел дикий зверь, но не сородич, и медведица тотчас заревела в ответ, резонно предположив, что это соперник. Еще чего! Самой места мало, да и не кормят почти, а тут явился — не запылился! Крохотная камера не давала толком ни повернуться, ни вылезти, и СУ-1 почти на пену исходила, всем телом бросаясь на дверь, и ярко представляя, как соперник сожрет и без того невеликие припасы. Или людей, которые приходили ее кормить. Редко, конечно, но даже это лучше чем ничего!

Бум-м-м-м!!! Странный гулкий звон завибрировал даже в костях, и медведица помотала головой, пытаясь изгнать его из ушей. Это было похоже… «На столкновение ракеты с энергощитом, растянутым по центральной базе», — внезапно шепнуло подсознание, и СУ-1 утробно заворчала, нервно поводя носом, и не понимая, откуда это у нее вылезло. Что за «ракета»? Что еще за «энергощит»? Это съедобно? Вкусно?

Ожидание просто убивало, но тут знакомые голоса зазвучали прямо над ней, и медведица вся обратилась в слух — ведь ничего иного ей не оставалось.

— Ясно. Явились за скипетром, — в некогда вальяжном и вкрадчивом голосе теперь звучали нотки тщательно скрываемой паники, и медведица даже отсюда чуяла запах вонючего пота, которым обливался Ш-ш-ш… Память забуксовала, отказываясь дать определение, а голова резко разболелась. — Бросьте на них танки. Ведите огонь по самым слабым. Вынудим их прикрывать друг друга.

Затем человек явно раздавал указания бойцам, послышался топот выбегающих на позиции солдат, и в командном центре стало заметно тише.

— Мы много достигли. Подошли вплотную к открытию века. Нельзя вот так взять и все бросить!

— Так давайте устроим выставку достижений! — жарко зашептал в ответ второй голос с характерными гортанными нотками, и такой же дикой паникой в интонациях. Док… док…тор… доктор Лист — наконец определилась память, вместе с именем подбрасывая многочисленные воспоминания о болезненных ощущениях, от которых противно заныли старые раны и нестерпимо зачесались шрамы. Медведица даже слегка укусила себя за бок, покрутившись на месте и яростно порыкивая в потолок. — Я про близнецов.

Близнецов… Шерсть медведицы мгновенно встала дыбом, верхняя губа нервно дернулась, обнажая внушительные клыки, влажно поблескивающие в полумраке камеры. Ненависть тяжело ворочалась внутри, разгораясь все стремительнее, будто пожар в сухостое, полыхала так ярко, как и не снилось зверю — нет, так истово ненавидеть может только человек. Голова болела все сильнее, кровь стучала в висках, СУ-1 жалобно взрыкнула-вскрикнула, капая кровью из носа на пол, и сознание животного окончательно уступило место человеку.

Стефания Урсу в теле медведицы зло оскалилась, буквально трясясь от бешенства пополам с негодованием. Близнецы Максимофф… Мрази, суки, поганые твари, подносящие хвост гидровским недобиткам! Убью, сожру, растопчу, уничтожу!..

— Рановато… — с отчетливым сожалением возразил ему Вольфганг фон Штрукер, знаменитый ученый, возглавляющий восточноевропейский филиал Гидры в Заковии.

— Напротив, самое время! — лихорадочно продолжал шептать Лист, вовсю убеждая начальство, и явно беспокоясь за свою шкуру не меньше него. Мстители знатно его напугали.

Стоп, те самые Мстители? В разуме Стефы забрезжила дикая надежда, но она не без труда подавила ее усилием воли. Надежда порой убивает вернее, чем нож. Не время.

— Мы сами их сдержим, — самоуверенно заявил герр Штрукер, и на юго-востоке вновь раздался грохот снарядов. Там же столица! Город и гражданские под артобстрелом, но Гидру никогда не волновали жертвы. Застарелая ненависть горчила во рту, и от бессилия хотелось взвыть как волчице, но толку-то!

Вновь послышался топот — очередной отряд поспешил к начальству, требуя инструкций по действию с такой внештатной ситуацией — ну да, не каждый день Мстители нападают. На памяти Стефании, на крепость вообще нападали в первый раз. Никто даже не подозревал, как нагло и вольготно Гидра расположилась в древнем княжеском замке прямо под столицей Заковии — а значит, прикрытие наверху было более чем серьезным. Из этого же следовали грустные выводы о том, насколько прогнил госаппарат страны, и что вечная неутихающая война напрямую выгодна их правительству. Поставки оружия, где крутятся огромные деньги, тотальная неразбериха во всех сферах и мутная вода, где так удобно ловить рыбку, попутно обстряпывая свои делишки. Настоящий гидровский рай — немудрено, что те так славно здесь устроились!

— Мы не сдадимся! Американцы отрядили к нам своих ряженых клоунов. Мы вернем их назад в гробах! — тем временем пафосно воскликнул главгидрант. — Только победа! Хайль Гидра!

— Только победа! Хайль Гидра! — воодушевленно взревели в ответ солдаты, спешно расходясь по своим точкам, и тут же послышался тихий напряженный голос барона:

— Ладно, я пошел сдаваться. Программу стереть. Отдадим Мстителям пушки, и глядишь, не станут особо копать…

Стефа умудрилась усмехнуться даже в облике медведицы, забавно наморщив морду — да, боевой дух гидровцев высок как никогда, моральные принципы стремятся к минус бесконечности. Мельчают наци, мельчают.

— Близнецы... — продребезжал в ответ Лист, и его хриплое дыхание заставило насторожиться мисс Урсу.

— Сыроваты, с ними еще… — попытался отмахнуться Вольфганг, но доктор, наконец, разродился.

— Нет, я в смысле — их нет!

Красноречивая тишина была прервана раздавшимся грохотом камней и громким ревом — кажется, некто уничтожил дот перед базой. В унисон с ним последовал глухой рокот ракеты и взрыв со стороны северной башни — даже с блокированной силой, Стефания ощутила падающую защиту энергетического купола всей своей шкурой до последней шерстинки. Так-так. Кажется, теперь перед злыми Мстителями вновь предстала обычная средневековая крепость. Может когда-то толстые стены и узкие окна-бойницы могли задержать нападавших, но те времена давно прошли.

Резкие раскаты грома — и это зимой-то! — и затихающие крики с предсмертными хрипами ознаменовали кончину очередного отряда неудачников, а девушка-медведица беспокойно заворчала, пытаясь угомонить инстинкты, советующие спасаться, да побыстрее. Как бы ее не погребли вместе с крепостью — если среди напавших Халк, о котором она регулярно слышала в разговорах гидровцев, то ситуация может обернуться скверно для нее. Не хочется умирать, когда перед тобой замаячил шанс выбраться из этого ада.

— К черту оборудование, уходим! — сквозь зубы процедил Штрукер, явно наблюдающий размазывание своих сил с помощью мониторов и камер по всей площади базы. Послышались удаляющиеся шаги двух человек, и на некоторое мгновение все стихло, чтобы возобновиться топотом отступающих и обороняющихся солдат. Затем пушистые уши вновь дернулись, чутко улавливая металлический скрежет и дрогнувшую землю, что отдалось эхом в костях — явно звук от падения тяжелой техники, может даже и танка, а незнакомые голоса стали приближаться к базе.

С печальным звоном разбилось стекло в командном пункте, осыпаясь вниз, и харизматичный баритон задорно произнес на американском английском:

— Друзья, решим это мирным путем! — голос Энтони Эдварда Старка, гения-плейбоя-выпендрёжника-миллиардера, то и дело звучащий из личного телевизора Ванды, Стефа могла бы узнать и с закрытыми глазами. С пониманием тоже проблем не возникло — ее мама, мир ее праху, преподавала английский в школе, так что еще в далеком детстве этот язык стал ей практически родным.

В ответ на это щедрое предложение послышались звуки перестрелки, свист пуль и короткие очереди палящих автоматов. Тела с глухим стуком падали на пол, раздались крики и крепкие ругательства.

— Мир вам! — сыронизировал Старк, приземляясь.

— Не смешно! — сдавленно выкрикнул какой-то молоденький гидровец, с выразительным шипением зажимая рану и глухо постанывая.

Большой черный нос медведицы зашевелился, почуяв свежую кровь. Да, обоняние у нее просто феноменальное — парнишка только-только поранился, а у Стеф в подземельях уже слюнки текут — и вовсе не фигурально. Мяса она не видела давненько, и в животе тотчас согласно заурчало. Людьми медведица пока не питалась, хотя еще пару недель такой диеты — и она рассмотрит и этот вариант. Как говорится, приличия исчезают там, где есть голод.

Мисс Урсу чутко прислушивалась к происходящему наверху. Шаги, шаги, короткие приказы Старка своим роботам, уводящих пленников, затем мужчина явно переместился южнее. «Серверная», — услужливо подсказала память, и внезапно раздался громкий крик Августа Листа. Разве он не успел уйти со Штрукером? Решил спасти хоть какой-то массив данных? Начинать свои разработки с нуля далеко не весело, но разве безопасность для этого мерзавца от науки не в приоритете? Жалобный стон и последовавший за ним предсмертный хрип, показали, что нет.

Стефанию раздирали противоположные чувства — радость от смерти ее мучителя, генерирующего все новые и новые безумные идеи о том, как можно извлечь магию из организма мисс Урсу, и злость — этот подлец слишком легко отделался. Сколько лет он над ней измывался — а теперь такой легкий конец? Нет уж. Если сумеет выбраться из проклятой крепости, и превратиться обратно, веселое перерождение доктору обеспечено, уж она-то позаботится об этом. Ловушка душ, пара ритуалов, а какой результат!..

На морде медведицы расплылся совершенно людоедский оскал. Кем бы вы хотели стать в следующей жизни, Август? Бараном на скотобойне? Ломовой лошадью у жестокого хозяина, обожающего подгонять скотину кнутом и вымещать на ней свое плохое настроение? Свиноматкой, бесконечно рожающей поросят, которых уже к Рождеству подадут на стол с яблоком в пасти? Фантазия юной ведьмы была безграничной, и за долгие годы в роли лабораторной мыши она часто думала даже не о мести — о священном возмездии. Око за око, зуб за зуб. Предки были мудры, и эта простая философия очень нравилась Стефании, бальзамом растекаясь по израненной душе и порядком потрепанной гордости.

Пока узница подземелья предавалась мечтам о сладкой-сладкой мести, Железный Человек не терял времени зря.

— Охранять! — приказал Старк, явно подключаясь к сети и бодро стуча пальцами по клавиатуре. — Качаем Джарвис, сгоняем все подчистую и дублируем для Хилл в штаб-квартиру. Что еще вы тут прячете? — задумчиво пробормотал мужчина, и Стефания громко зарычала в ответ, мысленно исходя на крик: «Меня! Меня тут прячут!» Но толстые гранитные стены работали против нее — наверх не доносилось ни звука. — Эй, Джарвис, дай-ка инфракрасный скан помещения.

Чуть механический голос с безупречным произношением и британским акцентом мгновенно отозвался не то на просьбу, не то на приказ:

— Стена, что слева — армирована, ток воздуха неравномерен.

«Пол просканируй, умник!» — про себя огрызнулась Стефа, яростно кидаясь на стены и царапая дверь камеры, но тщетно — некий Джарвис явно не владел телепатией. Раздался скрежет сдвигаемой стены, и бормочущий — «Хоть бы тайничок!», голос Старка стал стремительно удаляться в сторону исследовательской лаборатории с трупом космического кита, тщательно забальзамированного гидровскими учеными. К этой химической вони медведица уже притерпелась и почти не замечала запаха реагентов, но Старк явно зависнет там надолго, и вряд ли будет копать дальше, что означает, Стефания — в пролете.

Безнадежно. Ее просто не найдут. Не услышат, не станут проверять все камеры и закутки, она сгниет здесь, банально сдохнув от голода. Это если славные Мстители не подорвут базу раньше, пожелав стереть логово противника с лица земли. Отчаяние разливалось в груди едкой кислотой, и Стефа села, привалившись к стене, и уныло сгорбилась. Что за пытка — со своим острым слухом слышать всех, но ее не услышит никто!

— Барон Штрукер, великий ум Гидры, — послышался еще один знакомый голос, и медведица дернула ухом, уже почти ни на что не надеясь. Где она его слышала? Уж больно характерный тон, да еще и с каким-то легким акцентом? Англичан, говорящих на кокни, мисс Урсу доводилось слышать — здесь тоже было нечто схожее, но не совсем. Ее мысли перескочили на второго собеседника. Почему задержался Штрукер — из базы ведь есть потайной выход? Тоже попытался спасти хоть что-то из данных, чтобы было чем торговаться с Мстителями? Или базу уже окружили? Стрельбы почти не слышно.

— Ну, если формально, то я работаю на ЩИТ, — перешел на английский главгидрант, и Стефания словно воочию увидела, как Штрукер изо всех сил метет хвостом, в отчаянной попытке избежать неприятностей.

— В таком случае, вы безработный. Скипетр Локи, где он? — лязгнул металлом голос его собеседника, и тотчас стало очевидно, что любезности кончились. Капитан Америка, вот так нежданная встреча! А едва заметный акцент — это, очевидно, еще не до конца выветрившийся бруклинский говор, звучащий довольно мило и придающий некоторой живости образу идеального солдата.

— Не волнуйся, я отдам скипетр. Главное, укажи в рапорте, что я сотрудничал, — завилял барон, словно гадюка, пытающаяся вывернуться из-под сапога. Стефа сморщилась от омерзения. Слизняк, будет торговаться до последнего. И жить любит — капсулу с ядом не раскусил, пулю себе в висок не выпустил.

— Сразу после пометки «нелегальные эксперименты на людях», — язвительно отозвался Кэп, не собираясь идти на уступки с врагом. Отрадно слышать, особенно после их печально знаменитой «Скрепки». — Скольких накачали?

Внезапно раздались легкие шаги, а затем звук удара человеческого тела, словно кто-то катился по лестнице вниз, прямо в сторону подземелий. Стефания мгновенно собралась, и вложила в рык все силы, что у нее были — аж кости завибрировали, и эхо заметалось в каменном мешке, терзая чувствительные уши.

«Давай, Капитан! Ты же суперсолдат — слух не хуже чем у оборотней, ты не мог меня не услышать! И ты вроде бы ответственный — если пропаганда и гидровские шпионы не лгут — ты должен проверить источник подозрительного шума! Ты же не унесешься как Старк, захваченный поиском тайников?»

Грохнула металлическая дверь, и изо всех сил прислушивающаяся медведица различила легкую заминку… но затем Роджерс рванул обратно вверх, бормоча по связи:

— Есть второй мутант, женщина. Пока не трогать.

Ванда!.. Стефания чуть ядом не захлебнулась, в бешенстве бросаясь на монолитную дверь, и скрежеща по ней когтями, снова и снова. Нацистская подстилка, продажная тварь, ненавижу! Горло бы ей вспорола, сердце выгрызла, живьем сожрала с костями — дайте только добраться до этой склизкой гадины! От злости темнело в глазах, пульс грохотал в ушах — она же сейчас им так мозги подправит, что герои имя свое позабудут! Дьявол, ну до чего же неудачно вышло!

Зазвенел щит, рассекая воздух, барона, кажется, оглушили, взяв в плен, но мисс Урсу понимала — все напрасно. Милая Ванда, любимица Штрукера, согласившаяся на все эксперименты под началом Гидры добровольно, сейчас причешет Мстителей в нужную сторону, и все они будут плясать под ее дудку, хоть фокстрот, хоть канкан. Она же их ненавидит всей душой, буквально терпеть не может — но Старк, конечно же, лидирует в ее списке, занимая почетный пьедестал вот уже шестнадцать лет. Впрочем, что мешает ей до него добраться, после того, как зомбирует Роджерса?

Все звуки стихли, и Стефания легла на пол, полностью обессилев. Плакала ее надежда на спасение. Она вновь осталась совсем одна. По медвежьей морде скатилась крохотная слезинка, тут же затерявшись в густой шерсти, словно ее и не было. Считаете, медведи не умеют плакать? Умеют, просто делают это крайне редко. Когда даже у таких сильных созданий не остается и лучика надежды.

* * *

Сколько прошло времени? Десять минут, полчаса, час или больше? Уставившись неподвижным взглядом в знакомую до последней трещинки и шероховатости стену, Стефа вновь погрузилась в тревожную дремоту — ее организм уже не выдерживал таких перегрузок. Бесконечные опыты, голод, неподвижность и отсутствие солнечного света истощили ее тело, даже звериная форма больше не спасала. Медведи могут голодать до четырех месяцев, впадая в спячку, но она уже превысила этот срок, а гидровские ублюдки надеялись, что уж теперь-то она не выдержит, сломается. Какой печальный конец для потомка древнего ведьмовского рода легендарной Багры-Искусницы.

Ее предки могли заклинать стихии, летать наравне с ветром и подчинять своей воле реальность. Стефания усердно училась, перенимая волшебную науку у бабушки, но после ее смерти все пошло наперекосяк. Сиротский приют, отрыжка Сатаны по имени Ванда Максимофф, сующая свой нос куда не надо — и вуаля! — полумифическая и вовсе не исчезнувшая на задворках истории Гидра жадно тянет к ней свои липкие щупальца. Если бы она тогда была смелее, жестче, не боялась жертв — черта с два ее бы сумели пленить. Но она же добрая, гуманная, не причиняет людям вреда… Вот и допрыгалась, дурочка. Зато люди вовсе не прочь разобрать ее на запчасти, изучить под микроскопом и вывернуть наизнанку, с фанатичным любопытством тыкая пальцем и громко восклицая: «Бывает же такое диво на свете!»…

Тихие, осторожные шаги в коридорах подземелья поначалу показались лишь плодом воспаленного воображения. Но они становились все ближе, и медведица подняла голову, тихо зарычав в сторону двери. Запах был интересным. Чуть вспотевший здоровый мужчина, плюс нотки оружейной смазки, но без флера пороха, словно он и не стрелял вовсе, металл, хвойный шампунь и поразивший Стефу в самое сердце аромат медовых ирисок. Черный нос потянул воздух, активно принюхиваясь. Да быть не может!

«Бит-о-Хани» — дешёвые, но поразительно вкусные ириски из медовой нуги с миндалем, которые в Америке уже почти не производят, но отец Стефании как-то раз купил по случаю заграничное лакомство, притащив домой здоровенную коробку — они ее почти месяц ели. Маме и бабушке не понравилось — больно приторно, но Стефа и папа были в диком восторге, то и дело смакуя медовую сладость на языке. Отец ласково называл ее медвежонком, а конфетки с тех пор прочно ассоциировались с запахом детства.

Сердце болезненно сжалось, а в животе громко забурчало — голод терзал медведицу с упорством назойливого поклонника, и она просяще рыкнула, словно жалуясь на то, что кто-то бессовестно дразнится вкуснятиной перед ней, вовсе не собираясь делиться. В ответ раздался металлический звон и печальный писк сдохшей электроники — кажется, этот неизвестный варварски расправился с высокотехнологичным замком. Мощная дверь приоткрылась, и на одно мгновение, мисс Урсу показалось, что на пороге ее камеры оказался ангел. Высокий, голубоглазый, светловолосый — лампы из коридора светили ему прямо в затылок, образуя нимб над головой — и с отчетливой скорбью оглядывающий ее обиталище.

Стив смотрел на крохотную каморку, где и мыши тесно будет, и никак не мог совместить ее с наличием сейфовой двери и навороченным замком, пароль на котором и Старка заставил бы призадуматься. Капитан ожидал увидеть что угодно — третьего мутанта, готового мгновенно наброситься на него и умереть во славу Гидры, живого читаури (Тони уже сообщил о наличии туши инопланетного кита — нужно будет вывезти его следующим рейсом), очередной продукт мерзкого эксперимента беспринципных ученых… Но это оказался всего лишь медведь.

Похожий на помесь барибала и гризли, он был чересчур большим и рослым для этих видов, но при этом чудовищно худым и страшно замученным — некогда роскошный черный мех, где свалялся, где лез клочьями, по выступающим ребрам можно изучать анатомию, не особо напрягаясь, но от Гидры мужчина и не ожидал ничего иного. В комнате не имелось ни еды, ни воды, а зверский холод в этом морозильнике, оседал белым инеем на морде и наверняка доканывал истощенного зверя — о самой завалящей подстилке для него тоже никто не позаботился. Животное лежало прямо на ледяном полу камеры, тихо рыча и навострив круглые уши, но в маленьких глазках светился недюжинный ум…

Внутренний художник в Роджерсе мгновенно встрепенулся:

— Никогда не видел медведя с зелеными глазами, — задумчиво протянул Кэп, игнорируя вопросы команды, где же он застрял. Бросив в гарнитуру: «Позже», суперсолдат подошел чуть ближе, но руку с набедренной кобуры убирать не стал — мало ли что?

Зверь окинул его внимательным взглядом, ненадолго задержавшись на кобуре и серебряной звезде на груди, после чего зарычал громче, и как бы это странно не звучало, осознаннее:

— Рры-рры-рры, рра-ау-рра-ау-рра-ау, рры-рры-рры.

— Медведя, говорящего на морзянке, мне тоже встречать не доводилось, — чуть расслабился Стивен, с легкостью расшифровав сигнал «SOS», и решительно шагнул в темноту. — Ты человек?

Зверь отчетливо кивнул, громко звякнув цепью, и не сводя с него пристального взгляда.

— Гидра превратила тебя в целях эксперимента? Ты не можешь обратиться обратно? Нужны какие-то условия?

Но медведь лишь дернул шеей, кусая цепь.

— Нужно снять ее? Или… ошейник? — на пробу бросил Роджерс, осторожно подходя ближе и напряженно разглядывая странные оковы, почти теряющиеся под густым мехом. Светло-серебристый металл, не походил ни на один, известный суперсолдату, также как и руны на нем, отдаленно напоминающие скандинавские. — Не ешь меня, — обронил Стив, удостоившись фырканья и снисходительного взгляда, после чего шагнул вплотную к узнику замка Иф.

Пока чуткие пальцы искали застежку, ощупывая полосу невероятно прочного металла, который даже не дрогнул перед силой суперсолдата, нос медведя активно тыкался в нагрудный карман темно-синей формы капитана.

— Не уверен, что тебе такое можно, — чуть смущенно усмехнулся блондин, с удивлением отмечая, что в камере почти не пахнет зверем. Немного хвоей, немного мускусом — и все. Хотя, если ничего не есть, то и гадить будет нечем — на мгновение цинично отозвалась рациональная половина его разума.

— Р-рау.

— Как скажешь. Но если у тебя заболит живот — пеняй на себя.

Пока на мгновение отвлекшийся Кэп шуршал фантиком, Стефа не без труда сдерживала дикое желание сожрать ириску и с бумажкой, и с чужими пальцами, но поступать так с единственным человеком, который за долгие годы решился ей помочь, было бы настоящим преступлением. Но когда медовая сладость патокой растеклась по языку, сдерживать инстинкты оказалось невозможно — медведица зажмурилась от удовольствия и тихо не то замурлыкала, не то заурчала.

— Не знал, что медведи умеют мурлыкать, — искра веселья блеснула в лазоревых глазах Роджерса, но тут его пальцы, наконец, нащупали искомый замок.

Узкая прямоугольная пластина на загривке, куда животному не дотянуться при всем желании, обладала десятью маленькими выемками с едва заметными углублениями. Роджерс аж вспотел, пока сумел правильно расположить пальцы, аккуратно нажимая на них. Медведь точно не сумел бы самостоятельно снять такое украшение, да и человек тоже — без посторонней помощи вывернуть руки под таким углом просто нереально. Лишь тогда, когда все десять пальцев одновременно надавили на углубления, вытягивая ошейник в стороны и чуть вверх, хитрый замок все же поддался упрямому мужчине, и ошейник распался на две половины.

Стефания заскулила от боли, чувствуя силу, кипятком бегущую по венам, но терять сознание было нельзя. Если она не сумеет превратиться сейчас, то навсегда застрянет в зверином обличье — слишком уж долго пробыла в нем. Воля — желание — импульс силы, ну, давай же!..

— Р-р-а-а-а-а-а-у! — яростно ревела медведица, скорчившись на полу, ощущая, как с оглушающим треском выламываются кости, становясь меньше по размеру и приобретая иную форму. Похрустывающие суставы словно выкручивало калёными щипцами, мышцы горели огнем, мех чудовищно медленно втягивался под кожу. Под конец агония стала настолько нестерпимой, что перед глазами все заволокло алой пеленой, и сил не осталось даже чтобы хрипеть — лишь жадно хватать воздух распахнутой пастью.

Но она справилась.

На холодных каменных плитах скорчилась хрупкая женская фигурка в замызганной больничной рубашке невнятно-серого цвета. Такая же, как и медведица, рослая, но вместе с тем ужасно худая молодая девушка, стояла на четвереньках, упираясь лбом в скрещенные ладони. Длинные и грязные иссиня-черные волосы страшно спутались, больше напоминая мочалку и мели такой же грязный пол, а по телу то и дело пробегали волны крупной дрожи. Истощавшие пальцы норовили скрючиться, словно звериные лапы, из приоткрытого рта вырывались странные порыкивающие звуки, и, глядя на остановившийся взгляд необычайно красивых изумрудно-зеленых глаз, капитан Роджерс внезапно остро ощутил несправедливость и свое бессилие перед несовершенством мира.

Даже когда он был невысоким задохликом с астмой и огромным букетом заболеваний, Стив всегда стремился защищать людей. Соседских ребят, чьи карманные деньги отбирали хулиганы постарше, юных девушек, к которым приставали подвыпившие мерзавцы в темных переулках, безнаказанно распуская руки, пожилых людей, делающих совершенно справедливые замечания развязно ведущей себя шпане… Разумеется, Роджерс знатно огребал за свои благородные порывы, но не отчаивался, стоически терпя вывихи, ссадины и ушибы, а также укоризненное ворчание Баки, оказывающего ему первую помощь.

Но шли годы, а люди все не менялись, всякий раз демонстрируя худшие качества своей натуры, и после семидесяти лет во льдах даже Капитану стало очевидно, что уже и не изменятся, а потому остается лишь бороться с последствиями. Но что делать, если бороться уже поздно? Мужчина-защитник в душе Стивена умирал каждую секунду, видя во что Гидра превращает людей, и тем паче — слабых женщин, которых можно и нужно беречь, а не ставить на них свои отвратительные опыты, удовлетворяя нездоровый научный интерес.

На какое-то мгновение, Роджерсу показалось, что все произошедшее сломало разум пленницы, и та уже не очнется, но через пару минут она перестала рычать и дрожать, нервно облизнула бледные, потрескавшиеся губы, садясь на корточки и внимательно рассматривая его лицо. Взгляд был ясным и осознанным, и Капитан облегченно выдохнул, мягко попытавшись наладить контакт:

— Мисс, меня зовут Стивен Грант Роджерс. Вы понимаете меня?

— Да, — на отличном английском отозвалась девушка, чей чуть рычащий акцент был едва ли заметен даже суперсолдату с острым слухом. — Стефания Сергеевна Урсу — рада познакомиться с вами, капитан. И спасибо за конфету — полгода ничего не ела. Можно мне еще?

Говорить было тяжело — во рту словно перекатывались камни, язык то и дело сворачивался в трубочку, и приходилось постоянно сглатывать — прямо сейчас Стефа ощущала себя не оборотнем-медведем, а слюнявым мастифом, но получив ириску, ненасытная утроба требовала еще, и есть хотелось просто зверски. Она ухватилась за протянутую руку, с трудом поднимаясь на так и норовящие подломиться ноги, и позволила себе опереться на мужчину, не выказывающего ни тени брезгливости близостью мисс Урсу.

О, Стефания прекрасно представляла, каким чучелом она сейчас выглядит, да и пахнет далеко не розами, но казалось, суперсолдату было абсолютно плевать на ее внешний вид, лишь бы самочувствие было хорошим. Что и подтвердилось, когда чуть опешивший капитан вновь усмехнулся, припоминая свою недавнюю попытку задобрить дикого зверя:

— Вам может стать плохо. Все узники, которых я ранее вызволял из застенков Гидры и нацистских концлагерей нуждались в больничном уходе и диетическом питании. Может, вас понести?

— Вот только я — не обычный узник, и мой желудок, чей рев вас уже наверняка оглушил, переваривает сам себя прямо сейчас. И я сама пойду, — возразила брюнетка, шумно выдыхая, после чего совсем по-детски добавила: — Вам жалко, что ли?

В голубых глазах капитана блеснуло искреннее веселье:

— Очень. Эти ириски теперь производят ограниченным тиражом, но я отлично знаю, что такое постоянный голод, а мама учила меня делиться. Угощайтесь, но имейте в виду — в нашем джете есть все необходимое для промывания желудка, — и бледную ладонь бывшей медведицы наполнила целая горсть медовых конфет.

— Спасибо, — коротко улыбнулась Стефа, чувствуя как сводит мышцы лица от полузабытого действия, но она и впрямь была благодарна Капитану Америка.

Кто бы мог подумать, что идеальный сверхчеловек со страниц пропагандистских американских комиксов и отцензуренных кадров кинохроник, действительно окажется настоящим, всамделишным героем, который спасет ее, когда она уже и не надеялась? Но все оказалось чистой правдой, и крепко сжимая ладонь капитана правой рукой, Стефания медленно выбиралась наружу, петляя по узким коридорам крепости, и чувствуя, что ее готовы подхватить в любой момент. В левой руке она не менее крепко сжимала чуть липкие ириски, чей вкус растекался на языке приятной сладостью, а в измученной душе разгорался робкий огонек благодарности и симпатии.

«Луи, мне кажется, что это — начало прекрасной дружбы», — знаменитая цитата из «Касабланки» то и дело вертелась в голове молодой девушки, пока она упрямо шла на встречу к своей свободе. Опаздывать не хотелось.

* * *

Яркий свет и белоснежный пейзаж вокруг едва не ошеломили Стефанию. Глаза безудержно слезились, но она упрямо моргала, жадно разглядывая и свежевыпавший снег, и серебристо-стальной квинджет, и группу людей, к которым уверенно направился Капитан, увлекая застывшую девушку за собой. Она не сопротивлялась, чувствуя себя совершенно оглушенной, и позволяла мужчине вести ее как беспомощного ребенка. Темные стены крепости долгие годы были ненавистной темницей, но еще и защитой, пускай и обманчивой. Сейчас же, мир резко навалился мириадами оттенков и запахов, новых звуков и шумов, которых медведица не улавливала в своей камере, по причине полного их отсутствия.

Насыщенная зелень сосен и бледно-голубое небо с лучами холодного зимнего солнца. Едва уловимый запах снега, обжигающего босые пятки, и чуть пощипывающий щеки морозец. Ароматы хвои, пороха, гари и нотки бензина от догорающего неподалеку танка. Удивленное уханье совы и недовольное цоканье потревоженных звуками недавней битвы белок, выглядывающих из дупла чудом уцелевшего дерева. Далекий шум столицы на юго-востоке и горестное завывание ветра в Могильном ущелье. Там упокоились все, кто не выдержал изуверских экспериментов доктора Листа, показал недостаточный результат, или попросту «выработал свой ресурс», как надменно решал чертов немец, приказывая группе зачистки избавить его от «мусора».

Некоторых ребят Стефа даже знала. Януш Кольцофф и Теодора Войнич — они жили в одном приюте. Самоуверенный Димитрий Элго — этот парень обставил ее на городской олимпиаде по физике, опередив всего на один балл, и занял первое место, надеясь попасть на бюджетное место в престижной школе. Казимир Торн, обаятельный хулиган и гуляка, буквально живущий на улице, лишь бы не встречаться с вечно пьяным и буйным отцом. Марика Дворцофф — тихая и нелюдимая племянница библиотекарши, приехавшая из деревни поступать в универ, но так и не поступившая… Сироты, одиночки, те, кого не будут искать — любимый материал для опытов вечно ненасытной Гидры.

«Прощайте, ребята. Вам не дали повзрослеть и прожить свою жизнь. Но я отомщу и за себя, и за вас тоже», — поклялась себе девушка, чьи мрачные раздумья прервал громкий мужской возглас:

— Ну, наконец-то! Кэп, ты там дохлыми гидровцами перекусить решил, что ли? А это что еще за Самара Морган? — взлохмаченный брюнет со щеголеватой бородкой и лихорадочно блестящими карими глазами недоуменно воззрился на нее, привлекая внимание прочих Мстителей, занятых своими делами.

«Старк», — мгновенно определила Стефания, отмечая и усталый взгляд, и полопавшиеся капилляры в глазах, и отчетливые морщины на высоком лбу. «То ли много пьет, то ли мало спит. В телевизоре он выглядел моложе. Вывод — гримеры и стилисты не зря получают свою зарплату, а герою-филантропу не помешало бы отправиться на Мальдивы».

— Тони, придержи язык, — тотчас одернул его нахмурившийся Роджерс, представляя команде свою спутницу. — Это — Стефания Урсу, бывшая пленница Гидры, которая получит реабилитацию в США… и, я полагаю, окажет сотрудничество в деле барона Штрукера, занимавшегося незаконными экспериментами на людях, как ключевой свидетель.

Стефа согласно кивнула на вопросительный взгляд капитана, и тот помог ей забраться в джет, отмахиваясь от уловившего заминку Старка, который вцепился в нее как клещ. Пока Стив вкратце рассказывал о запертой медведице, его скромными усилиями превращенную в девушку, Мстители внимательно его слушали, Стефания получила одеяло, воду и капельницу с глюкозой, а гений-миллиардер то и дело прерывал повествование вредными советами, вроде того, что медведицу надо было целовать, а не снимать ошейник.

— Вдруг, ты обрел бы свою принцессу, позволив ей сорвать столетний цветок твоей невинности, и разбил сухой счет, а? Хотя, у тебя же по миру скитается целая Снежная Королева! — нахально восклицал Железный Человек, явно испытывая сверхчеловеческое терпение капитана.

Почуяв тонкую грань (не иначе, как зазудевшим седалищем), мужчина переключился на нее, недоверчиво приподнимая брови:

— Огромная медведица? — скептично вопросил он, демонстративно обходя кругом тощую фигурку, совершенно потерявшуюся под тканью одеяла. — И откуда тогда, спрашивается, берется лишняя масса?

— Спросите у своего товарища-Халка, который из обычного человека становится трехметровым гигантом, способным швырять пятидесятитонные танки, — с легкостью отбила подачу ведьма, столь же демонстративно прикрывая рот ладонью: — Ой! Кажется, закон сохранения массы только что вылетел в трубу!

Кэп усмехнулся себе под нос, Тони, еще с первого знакомства с Беннером ищущий научное объяснение этому феномену, поджал губы, молча ретировавшись в кабину пилота, а русоволосый лучник, лежащий на навороченной медицинской каталке, громко рассмеялся, потревожив раненый бок и вызвав негодующее шипение рыжеволосой красотки в тесном кэт-сьюте, хлопочущей возле него.

— Клинт Бартон, — представился круглолицый улыбчивый мужчина, протягивая широкую ладонь с характерными мозолями от оружия. Пожав руку и заметив легкое удивление (да, у нее тоже крепкая хватка), Стефа вежливо представилась в ответ.

Серо-зеленые глаза женщины напротив оценивающе скользнули по ее лицу, внимательно изучая нового человека в своем окружении.

— Наталья Романова. Надеюсь, вам есть что сообщить по Штрукеру — мы долго его искали, — на приличном заковианском обратилась она.

— Стефания Урсу. Есть, не сомневайтесь. Вам ли не знать, что отнюдь не все проекты и… программы существуют в электронном виде. Некоторых нет даже на бумаге. Прямо-таки призраки коммунизма, — намёк на Красную Комнату шпионка считала влёт, но даже не изменилась в лице — лишь взгляд слегка похолодел.

О, да — о знаменитой Черной Вдове в Гидре говорили много, часто и преимущественно матом. Но коротать время в ожидании очередных изуверских опытов было веселее, если хоть чем-то занимать свой ум, так что подслушанных разговоров — частных и не очень, у Стефании было с запасом. Пожалуй, об этой дамочке она была даже осведомленнее, чем ее товарищи.

Начиналось все с отбора детей по программе оценки генетического потенциала (не тратить же ресурсы организации впустую, не зная, что может получиться на выходе?). После — следовала вербовка в КГБ в возрасте семи лет, и если вначале Наталья Алиановна не была в восторге от методов Красной Комнаты, то потом быстро втянулась — о методе кнута и пряника там знали не понаслышке. В случае Вдов, это были откупные для небогатых родителей, жаждущих сплавить седьмую или попросту ненужную дочь за деньги хоть в бордель к извращенцам, хоть в советскую программу по подготовке шпионов-убийц. Девочки же получали не только полный пансион и весьма специфический набор умений, но и модификации организма, за которые любая женщина могла душу продать. Вдовы были гораздо сильнее и быстрее своих ровесниц, выглядели моложе и привлекательнее, медленно старели. Самые яркие и красивые цветы в природе, как правило, ядовиты, и КГБ позаботилось о том, чтобы их девочки могли достойно противостоять более сильным, физически, мужчинам, справляясь с угрозами любого плана.

Наташенька быстро проявила свой талант, зарекомендовав себя одаренной ученицей — и статистика говорила в ее пользу: лишь одна из двадцати девушек проходила все этапы подготовки, могла убивать, воровать, спать с кем угодно, лгать так, что поверил бы и Станиславский, а если нет — то ядовитую помаду не вчера придумали. Нат стала лучшей выпускницей, получив алый пояс Черной Вдовы, который с гордостью носит даже сейчас, после своего побега из программы, что о многом говорит знающим людям. Можно забрать Вдову из Красной Комнаты, но нельзя забрать Красную Комнату из Вдовы. Она пропиталась лицемерием насквозь, маска приросла так, что уже не отдерешь даже с мясом, и что страшнее всего — даже сама Романофф не знает, какая она теперь на самом деле.

Но это все лирика. Правда же кроется в том, что однажды она просто устала от своего хозяина, самоуверенно решив, что прекрасно справится и сама, более ни перед кем отчитываясь. Наталья хотела свободы, независимости, но убивая генерала Дрейкова, она автоматически получала множество мстителей, пожелавших проучить наглую выскочку, указав на ее истинное место. Шпионка поступила, как ей тогда казалось, хитрее. В 2004 году, она дождалась еженедельной встречи генерала и его маленькой дочери в посольстве Российской Федерации в Венгрии, и… устроила теракт, подорвав и ребенка, и послов, и простой персонал, на свою беду служащий здесь обычными секретарями и переводчиками.

Очаровательно, правда? Прямо героиня незримого фронта, живота своего не жалеющего, чтобы устранить зло в лице Антона Дрейкова, еще с девяностых возглавляющего программу «Красная Комната», которая была поручена ему Левиафаном. А Левиафан это у нас кто? Правильно, русское отделение Гидры. Вдвойне более мерзкое, особенно если вспомнить, как непримиримо эта страна воевала с нацизмом во времена Второй мировой войны. Но не додавили эту нечисть, и вместо одной головы выросло две.

Но если уж Наташа так желала смерти Дрейкова, почему нельзя было подстроить автокатастрофу персонально для него? Засесть на крыше высотки со снайперской винтовкой? Отравить утренний кофе и тем самым проявить хоть каплю фантазии, вместо того, чтобы идти по самому простому пути, и вместе с мерзавцем-генералом гробить множество ни в чем не повинного народа? Но Романофф было плевать на сопутствующий ущерб, и вышло так, как вышло. Вот только она просчиталась.

Нат пришлось уходить с шумом и грохотом, пробиваясь через спецназ, и свалить громкий и кровавый теракт в Будапеште на экстремистскую группировку не вышло, высокопоставленных венгерских чиновников в старинном пятиэтажном здании служило великое множество, да и других послов было предостаточно. В том числе, и из США. И нет ничего удивительного в том, что возмущенные подобным происшествием правительства стран потребовали найти виновника смерти своих людей во что бы то ни стало, задействовав все свои связи и должников на высших уровнях. Преступный мир трясло и лихорадило, свинтить из программы в такой обстановке было проще простого, но своей свободе Наташа радовалась недолго. Она проработала соло едва ли два года, прежде чем на ее хвост прочно упала американская антитеррористическая организация ЩИТ, которая послала агента Бартона устранить зарвавшуюся девчонку.

Ладно бы Бартон был один — Нат бы справилась, но такая махина как ЩИТ, взявшая ее в разработку… Романофф поняла, что одна просто не отмашется и сделала ход конем — сдала всех. Красную Комнату, Левиафан, делишки Дрейкова, свои контакты в России, старую информацию времен КГБ — при умелом подходе можно и из нее извлечь пользу… Отборный компромат лился рекой, забрызгивая дерьмом всех причастных, и его с лихвой хватило на то, чтобы Наталья Алиановна заслужила и американское гражданство, и списание прошлых грехов, и теплое местечко в ЩИТе. Чего уж там, заработала.

После предательства родины, род деятельности Романофф ничуть не изменился, и вместо старого хозяина — Дрейкова, теперь у нее появился новый — Николас Дж. Фьюри, вроде как играющий на светлой стороне. Достойная и головокружительная карьера, ничего не скажешь. Интересно, Наталья в курсе, что генерал Дрейков, из-за которого она погубила столько невинных гражданских — живее всех живых, процветает и до сих пор обучает новых Вдов, учтя ошибки прошлой программы? После финта ушами от Наташеньки, никто больше не полагается на добрую волю, вложенные с детства идеи Гидры и старое-доброе НЛП в мультиках с Белоснежкой — теперь девиц контролируют многосоставными феромонами и убойной химией, а Красная Комната поднялась так высоко, что за облаками ее никто не видит, и все считают программу не более чем исчезнувшим прошлым. Призраком коммунизма, ага.

Вспомнив бессмертного Крылова, и его «Но где уж свинье рыло вверх задрать?», девушка сама едва не хрюкнула от смеха. Что ж, интуиция подсказывает Стефании, что вряд ли кто-то владеет столь эксклюзивными сведениями, кроме нее и Штрукера, которого Дрейков периодически навещал ради заключения поставок передовых нейроразработок. Впрочем, эту информацию стоит пока попридержать — нужно же посмотреть, так ли хороши нежданные союзники? Капитан ей понравился, а вот его окружение пока вызывает миллион вопросов.

И самый животрепещущий из них: зачем шпионку, обученную работать тихо и скрытно, добывая сведения в постелях и кулуарах, приставлять к отряду супергероев, чьи лица после битвы в Нью-Йорке теперь известны каждому жителю планеты от мала до велика? Нет, ну правда! Как же теперь работает Романофф, если все спецструктуры знают, что она стучит Фьюри аки дятел? Накладывает штукатурку в три слоя, мимикрикруя под Пеннивайза? Играет в Гюльчатай, пряча милое личико под слоем тряпок? Носит на заданиях маскировочную биосеть? Но эта голография весьма непрочная, коснешься — идет помехами…

Закутавшись в одеяло поплотнее, брюнетка проследила, как утратившая к ней интерес шпионка, плавно покачивая бедрами, перемещается к узкому диванчику, неподалеку от правого крыла уже взлетевшего джета. Там она присаживается рядом с таким же, как и Стефа, закутанным в плед темноволосым кудрявым мужчиной, словно медитирующим под легендарную оперу «Casta Diva» в исполнении не менее легендарной Каллас, громко звучащей из его наушников.

Прикоснувшись к запястью доктора Беннера, которого мисс Урсу едва признала (ну не любил мужчина публичности!), Наталья удивительно ласково произнесла:

— Колыбельная сработала как никогда.

— Я вообще-то не планировал участвовать, — нахмурился брюнет, выглядя несколько опустошенным.

— Не будь тебя с нами, потери вдвое бы выросли. А моего лучшего друга уже бы похоронили, — мягко возражает ему Вдова, участливо заглядывая в лицо, и Стефания молча восхищается — такой нежностью полнится лицо рыжеволосой шпионки, такой неземной свет сияет в ее глазах…

Преисподняя и все ее демоны — сразу видно профессионала! Остается только завидовать и учиться — ну, или не мучиться вовсе: до феноменальной гибкости Романофф ей как до Китая ползком на карачках. Девушка знала за собой такой грешок, как чрезмерная прямолинейность: учи ее — не учи, все без толку, ведь правду говорить легко и приятно, и не ощущаешь липкой паутины лжи, в которой и самой можно запутаться. В конце концов, она медведица, а не паучиха, а характер уже не исправишь.

— Часто слова, что призваны служить утешением, нисколько не утешают, — не поддается доктор, и Стефа уважительно хмыкает про себя — а Халк-то у нас крепкий орешек, даже в облике ученого-ботаника.

— Когда ты начнёшь доверять мне? — с легким упрёком бросает рыжеволосая и Брюс тотчас смягчается.

— Дело не в тебе — в нем, — с виноватой интонацией оправдывается доктор, и греющая уши Стефания едва не хлопает в ладони. А ларчик-то просто открывался!

Неуправляемое чудовище + обольстительная красавица (имеющая специализацию «медовая ловушка», но это частности) + «Колыбельная» (оно же индивидуальная программа нейролингвистического программирования, позволяющая утихомирить зеленое альтер-эго Беннера) = послушное, управляемое чудовище на поводке. Никогда еще история о Кинг-Конге не имела столь жизненного ремейка — теперь понятно, чем вдохновлялся ЩИТ! Помнится, там очаровательная барышня тоже укротила яростного зверя, и плевать, что в конце тот сдох от рук военных, защищая красотку. Зато какие интересные параллели возникают, не правда ли?

Но тут, разбивая романтичный момент, то ли нарочно, то ли случайно, Роджерс вклинился между сладкой парочкой с грацией слона в посудной лавке и громким вопросом:

— Тор, что по Халку? — лицо Наташи все еще продолжало транслировать любовь и заботу на всех частотах, но звериное чутье оборотня уловило острые нотки раздражения в запахе шпионки, чью филигранную работу столь бесцеремонно прервали.

— Хель, от стонов поверженных им врагов содрогнулся! — радостно заявил высоченный и накаченный блондин в доспехах, что постоянно ходил туда-сюда по салону, не в силах усидеть на месте. Беннер спрятал лицо в ладонях, вовсе не обрадовавшись подобной оценке, и асгардец слегка приглушил сияние от преувеличенно-строгого лица Наташи. Царевич мигом поправился: — Поверженных в смысле наземь, не насмерть. Да там и стонов-то нет — так, нытье, вытье и сетования. Кто мышцу потянул, кто слег с эм-м-м… подагрой, — сумел-таки выкрутиться Громовержец, но в лицедействе не преуспел. Очевидно, Тор Одинсон тоже весьма прямолинеен, и не любит без нужды кривить душой.

Но мисс Урсу уже не думала об этом. Она внезапно пересеклась с полным понимания взглядом капитана, отправившегося обсудить маршрут в кабину к Старку, но в ее голове заевшей пленкой продолжал крутиться забавный факт. Впервые, «Кинг-Конг» вышел в кинотеатры в 1933 году, когда Стив был пятнадцатилетним подростком. Стефа более чем уверена — он видел этот нашумевший фильм, возможно, что и в компании с сержантом Барнсом, который тогда был молодым парнишкой всего на год старше друга, и точно не пропустил бы подобное зрелище.

Там был интересный момент — в самом начале картины, шла четырёхминутная увертюра и звучала старая арабская пословица: «Но вдруг Чудовище взглянуло в глаза Красавицы. И рука его не поднялась тронуть её. И с того дня Чудовище не знало сна и покоя». Кажется, параллели возникли не только у девушки, и раз Кэп столь деликатен в личных вопросах, что не станет насильно открывать глаза товарищу, которого разводят самым бессовестным образом… то никто не мешает ему делать это опосредованно, притормаживая Брюса на поворотах, и давая как следует все осмыслить. Ведь никто не любит, когда тебя тыкают неприглядной правдой в лицо и бьют розовые очки стеклом внутрь, верно?

Хм… Стивен даже лучше, чем она о нем думала. Настоящий друг, который прикроет тебя и от внешних врагов, и от внутренних… кротов. Рыжих, крутобедрых, сисястых таких кротов, да. Интересные у Мстителей отношения — а ведь со стороны они так прямо мушкетеры: один за всех, и все за одного! Определенно, надо к ним присмотреться: можно узнать много нового и полезного — все же в вопросе человеческих взаимоотношений Стефа тоже безбожно плавала.

* * *

Через пару часов полета, трех капельниц с глюкозой, бессовестно стыренного шоколада из запасных армейских пайков, мармеладных мишек Харибо от Клинта (а с виду такой серьезный мужчина! Или это не для него?) и последней горсти ирисок от Кэпа, Стефания решила размять ноги и перестать не замечать очевидное.

А именно, запаха Вольфганга фон Штрукера, провонявшего своим эксклюзивным одеколоном весь салон. Стефа терпеть не могла сладковатый аромат амбры, под которым она всегда чуяла флер фекалий, а после тесного знакомства с этим человеком так и вовсе, практически возненавидела — но теперь она шла по запаху, словно по путеводной нити. Если врачи и лаборанты были запиханы как сельди в бочке, путешествуя безо всякого комфорта в грузовом отделении, то главгидрант примостился в хвосте салона, спеленутый высокотехнологичными наручниками и даже электронным ошейником словно мумия. Правильно, мало ли что этот умник придумает, а так — у всех на виду, да еще и до сих пор в отключке после меткого броска вибраниумного щита.

Стефа окинула взглядом салон. Бартон дремал, чуть посвистывая носом — слабость от кровопотери сказывалась, Романофф что-то быстро печатала в телефоне, недовольно кривя безупречно накрашенные губы, а Брюс увлеченно листал потрепанный томик некого Зимбардо с многообещающим названием — «Эффект Люцифера. Почему хорошие люди превращаются в злодеев». Мысленно пожелав доктору найти ответ на этот непростой вопрос, она обнаружила так и сидящего на месте пилота Старка, увлеченно спорящего с Джарвисом о пользе сна и наличии автопилота в данной высокотехнологичной модели квинджета…

— Я знаю — сам его проектировал! — то и дело отмахивался инженер, очевидно обожающий полет во всех его вариациях, и даже не собирающийся уступать штурвал услужливому дворецкому.

Заметила строчащего на планшете отчет об операции капитана, проводившего Стефу внимательным взглядом, и сидящего ближе всех к пленнику царевича Тора, с довольной мальчишеской ухмылкой листающего яркий журнальчик с аппетитными дамами той или иной степени раздетости (никак Старк оставил) — и наконец, брюнетка добралась до безмолвного Штрукера, лежащего в кресле кулем.

Она села напротив, пристально разглядывая ничем не примечательное вытянутое бледное лицо, без своего знаменитого монокля потерявшее львиную долю злодейского образа, и, как и доктор Беннер неподалеку, задумалась о том, почему же люди превращаются в злодеев. Практически впав в медитативный транс, Стефания пропустила момент, когда барон соизволил очнуться — крепко же его Кэп приложил! — и уже вовсю ехидничал, успев оценить свои новые украшения на запястьях:

— Караулила мой сон?

— Испытывала неодолимое желание разорвать твою сонную артерию, и сделать его вечным, — невозмутимо отбила подачу Стеф, мгновенно подобравшись, как только заметила острый взгляд гидровца на ее шею без сковывающего силу ошейника. Темные глаза мужчины блеснули едва уловимой паникой, а язык быстро облизнул тонкие губы. Кисловатый запах страха начал разливаться в воздухе.

— Урсу, помоги мне, а я помогу тебе, — вкрадчиво начал Вольфганг, бросая опасливый взгляд на якобы задремавшего Тора. А то Стефа не видела, как бодро он вот только что пускал слюни на мисс Октябрь, с одним только кленовым листочком, прикрывающим зону бикини!

Поэтому, девушка едва шевельнула пальцами, ставя защиту от прослушки и отвлекающие чары — и встрепенувшийся Роджерс со своим суперслухом тотчас перестал вертеть головой, как и подозрительно поглядывающая на них Романофф. Вот только для асгардца защита была слабовата — а ведьма еще толком не восстановилась, но барона ее манипуляции явно успокоили. Стефании же было банально любопытно, какими несметными благами ее будет соблазнять главгидрант, поэтому она позволила заинтересованному блеску мелькнуть в глазах, хотя голос по-прежнему оставался холодным и язвительным:

— Удар капитанского щита оказался фатальным для твоих мозгов? Какая потеря для мировой науки!

— Не время для издевок, — поджал и без того узкие губы Штрукер, гипнотизируя ее пристальным взглядом. — Стефания, между нами всякое было, и ты в полном праве можешь считать меня виновным в своем заключении, но поверь — у американцев тебя не ждет ничего хорошего. Долгие годы Гидра росла прекрасным паразитом внутри ЩИТа, но как думаешь, почему никто ничего не заметил? Да потому, что отличий между нами и нет вовсе! Вспомни Пегги Картер — преданную подругу доблестного капитана, которая поразительно ловко переобулась после его «гибели», без тени сомнения сотрудничая со вчерашними идейными врагами, лишь бы удовлетворить свои амбиции и занять вожделенное кресло директора, утерев нос мужчинам-шовинистам. Вспомни Говарда Старка, носящегося с идеей создания сыворотки суперсолдата как курица с яйцом, и преспокойно работающего в одной лаборатории с Арнимом Золой, который наживую препарировал сержанта Барнса и уморил множество солдат на своем столе… Единственная высота, которую ему так и не удалось взять — создание живого оружия, и вот — Старк более сорока лет кружил коршуном, ради науки презрев все свои принципы, и ничего: спал спокойно, совесть его не мучила.

— Уж не вы ли дали ему подсказку, в каком направлении стоит копать? — сощурилась Стефа, давно подозревая что-то неладное в этом мутном деле. — Старк синтезировал сыворотку лишь под закат своей жизни, в девяностых годах, когда Советы продали Зимнего Солдата в Америку.

— Может быть, — тонко улыбнулся барон, попытавшись развести руками, что у него не вышло из-за наручников, поморщился, но продолжил развивать мысль, видя отклик своей бывшей пленницы, с которой они так неожиданно поменялись ролями: — Я затеял этот исторический экскурс не просто так. Ты ведь видишь, каковы основатели ЩИТа и самые близкие люди Роджерса на самом деле — их честь ничего не стоит, ради своих целей они пойдут по головам. И Фьюри, как и его протеже Хилл, ничуть не лучше их. Они выпотрошат тебя как рыбу, будут исследовать вдоль и поперек для создания очередного супероружия, уверяю — в лабораториях ЩИТа творится ровно тоже самое, что и у нас — разве что Фьюри старается блюсти фасад, напоказ не пачкая руки! Но для этого у него есть особые люди.

Красноречивый взгляд в сторону Мстителей не заметил бы разве что слепой, а зрение у мисс Урсу всегда было превосходным. Приободренный ее молчанием, Вольфганг чуть наклонился вперед, не чураясь грубой лести:

— Ты умная и одаренная девушка, чьей силы хватит на этих горе-героев с лихвой, и тебе вовсе не обязательно становиться не то заложником в руках американцев, не то подопытной мышью! Ты ничем им не обязана, и с легкостью сумеешь сбежать — и мы можем помочь друг другу в этом деле. Один раз попав на радар ЩИТа, ты останешься на нем навсегда, но я могу поспособствовать тебе, а ты — мне. У меня есть связи в правительстве и убежища по всему миру — как один из пяти лидеров Гидры, я имею доступ к огромному количеству тайных хранилищ, наполненных множеством артефактов, в том числе и магических... — завлекающее шептал Штрукер, суля мыслимые и немыслимые блага, а брюнетка едва сдерживала сардоническую ухмылку.

«Именно поэтому, столь высокопоставленный руководитель практически умоляет о помощи и содействии свою бывшую пленницу? Что-то не больно твои связи и люди помогли тебе при штурме базы! Даже дураку понятно, что ваше многоголовое детище уже на последнем издыхании».

— …Я щедр к своим союзникам, и ты получишь все это, если поможешь мне сбежать, — видя, что Стефания колеблется, мужчина выложил последний козырь. — Я отдам тебе близнецов.

Девушка-медведица резко выдохнула, крепко сжав руки в кулаки.

— Свой лучший проект? Единственных выживших после воздействия Камня в скипетре Локи? — мирно спящий асгардец даже с дыхания не сбился, но Стефа слышала, как на мгновение замерло его сердце. Вот притворщик! — Ты же понимаешь, что я не отпущу их живыми?

— Да, но порой приходится идти на жертвы, — барону явно было жалко терять столь перспективных пешек, но стремление остаться на свободе перевешивало жадность и потраченные силы. — Ванда и Пьетро преданы мне и идеям Гидры, если я свяжусь с ними, они придут, ни о чем не подозревая, и окажутся в полной твоей власти.

— Заманчиво, — задумчиво протянула Стефа, бросая в рот последнюю ириску, и жмурясь от медового вкуса. Это был бы хороший план, позволивший ей остаться на свободе, отвести душу на Максимофф, а то и на самом Штрукере, как с мутантами закончит — кто ей помешает? Быстро, легко, просто… Вот только не каждое простое решение является верным.

— Так ты поможешь мне? — видеть надежду в глазах мужчины было чрезвычайно лестно для ее самолюбия, и Урсу помедлила, продлевая приятный момент и буквально наяву видя, как натягиваются нервы у барона.

— Я попала на твою базу восемь лет, четыре месяца и два дня назад. Помнишь, что я ответила на твое предложение сотрудничать, стоя на коленях с ошейником и едва не облевав твои дорогие ботинки от воздействия транков, которыми меня накачали? — на лице Штрукера еще виднелось победное выражение, но с каждым ее словом оно таяло как сахар в горячем чае — стремительно и неотвратимо. Ведьма наклонилась к «величайшему уму Гидры», яростно прорычав: — Я не сотрудничаю с нацистами! И это никогда не изменится, ясно тебе? Стивен Роджерс спас меня, и я отплачу ему сторицей, потому что у меня есть честь, совесть и порядочность. Я не Картер, и не Старк, которые растеряли себя, карабкаясь по лестнице власти. Я не предатель, Вольфганг фон Штрукер, никогда им не была, и не стану впредь!

Жадно глотнув воздуха, Стефания оскалилась, отчетливо ощущая, как человеческие зубы сменяют острые клыки, уже не помещающиеся во рту, и придающие юному девичьему лицу воистину демонический облик. Но она упрямо продолжила говорить, чувствуя, как сила отзывается огнем в груди, и теплеют кончики пальцев:

— Максимофф? Сама разыщу, твоя помощь мне без надобности, и будь уверен — их смерть станет ужасной. Магические побрякушки? Ты серьезно пытаешься меня купить? После всего, через что по твоей милости мне пришлось пройти? После стольких лет издевательств и мучений во имя твоей поганой Гидры? После Августа Листа, чьи руки по локоть были в моих потрохах? Некоторые вещи нельзя простить, Штрукер, и мне странно, что я разъясняю это вроде бы умному мужчине! Как рыбу, американцы выпотрошат тебя, и я с радостью им помогу, ведь ты не озаботился защитой от прослушки, а в каменной крепости прекрасная слышимость… особенно для оборотня, — методично добивала барона Стефа, наслаждаясь каждой секундой бессильного ужаса в глазах напротив. — Но будь уверен — я не позволю тебе жить и здравствовать, как Золе, продавшемуся подороже, как и еще тысяче нацистов, перебравшихся в ЩИТ, где они вновь продолжили множить зло, лишь потому, что были «ценными специалистами» и «полезными кадрами»! Мразь надо давить в зародыше и уничтожать с корнем, каленым железом выжигая заразу, а потому…

Клыки безжалостно вспороли тонкую кожу губ, и рот ведьмы наполнила пряно-солоноватая кровь. Штрукер задергался, закричал, пытаясь привлечь внимание Мстителей, которых он только что так откровенно презирал, но тщетно — чары не пропускали ни звука, а асгардец не спешил вмешаться. Стефания метко плюнула кровью в лицо заоравшего мужчины, и требовательно повелела:

— Кровь взывает к отмщению! Участь тебе — гнить!

Алые брызги крови мгновенно темнели, впитываясь в кожу, на которой тотчас проступали безобразные черные язвы, яростно пульсирующие, гадкие и болезненные даже на вид. Вольфганг все кричал, переходя на визг, пытался оттереть кровь, отвернуться, спрятаться, уползти — но наручники приковывали его к креслу, и свою судьбу гидровцу пришлось встретить лицом к лицу. С печальным звоном лопнули чары отвлечения внимания — ведьме пришлось вложить в проклятие слишком много сил, и команда дернулась в их сторону, но было уже поздно.

— У тебя есть восемь лет, четыре месяца и два дня, Штрукер. Время пошло, — довольно шепнула Стефания, обессилено откинувшись на спинку кресла, ощущая как сильно трясутся руки и болезненно-пусто тянет в груди. Во рту было солоно от крови, и сладко от конфеты, благоразумно спрятанной за щекой минутой раньше. Месть на вкус тоже была сладкой-сладкой.

— Что произошло? — требовательно спросил капитан, оказавшийся с местом происшествия быстрее всех, но у ведьмы даже сил повернуть голову к нему не было.

— Пряный запах темноты,

Леса горькая купель,

Медвежонок звался ты,

Вырос — вышел лютый зверь, — прохрипела Стефания строки любимой песни, широко улыбаясь дрожащими губами, но взгляд зеленых глаз был яростным, жестким, звериным. Пристальным и немигающим. Торжествующим, как у смертельно раненого медведя, сомкнувшего клыки на горле охотника в последнем усилии.

— Сейдкона наложила нид на нашего пленника*. Но кара равноценна, — пояснял Роджерсу и своим товарищам царевич, даже не дернувшийся в сторону искалеченного Штрукера. — Он замышлял недоброе… побег… напасть на нас… будет гнить снаружи и внутри… — далеким эхом отдавался гулкий голос Громовержца, пока разум выхватывал отдельные слова.

— Прощай, герр Штрукер, — больше прочитал барон по окровавленным губам Стефы, поскольку его скулеж едва ли позволял различать поднявшийся вокруг них шум. Острая боль терзала мужчину изнутри, горела жгучим пламенем, нарывала в местах проступивших язв. «Больно, как же больно!» — то и дело повторял на немецком скорчившийся ученый, исступленно раскачиваясь в кресле и смаргивая крупные слезы с глаз. Но ему никто не сочувствовал, ведь и он никогда не жалел своих жертв.

Сознание девушки-медведицы плыло в густом тумане, слух то пропадал, то возвращался, но рокочущий бас Тора, в деталях пересказавшего их беседу прочим Мстителям, и вновь поднявшийся шум после этого, запомнился отчетливо. Как и одеяло, заботливо наброшенное на ее тело. Запах металла, хвои, ирисок — Капитан. Не побоялся, значит… Отчего-то, после этого факта стало гораздо спокойнее. И после свершившегося возмездия — тоже. В книгах часто писали, что месть разрушает душу, опустошает, выжигает человека дотла. Но Стефания чувствовала лишь всеобъемлющее спокойствие и умиротворение, хотя ей впервые довелось приговорить человека к смерти.

Зато, Вольфганг фон Штрукер больше никому не причинит зла.

* * *

Оставшийся час полета прошел в тишине, изредка нарушаемой негромкими репликами членов команды. Стефа почувствовала, как ее перенесли подальше от Штрукера (интересно, за кого из них больше переживал Стивен?), но она не могла позволить себе полностью расслабиться, и уплыть в целебный сон, хотя слабость одолевала нешуточная. Все же тратиться на мощное проклятье, едва выйдя из застенков, было очень глупо. Но вместе с тем — правильно, а значит, не стоит и сожалеть.

Когда джет начал сбавлять скорость, подлетая к высокой башне из стекла и металла, на чьем фасаде виднелась большая сияющая надпись — «Старк», мисс Урсу впилась ногтями себе в ладонь, заставляя держать глаза открытыми*. Веки весили целую тонну, но брюнетка упорно терзала ладони, ведь ей вновь предстоит очередное колдовство, наверняка отправящее Стефу в отключку, если не в кому. Но первое правило клуба ведьм — никому не рассказывать о клубе ведьм. Хотя, даже тут придется действовать с оговорками — все же она действительно слишком слаба, чтобы подчистить все хвосты.

С тихим гулом техника приземлилась на площадке на самый верх башни, крылья летательного аппарата плавно сложились, заезжая внутрь и по аппарели первым делом спустили носилки с раненым Бартоном. Сквозь ресницы Стефания видела, что их встречали две женщины — строгая брюнетка в черном деловом костюме и тугим пучком грымзы-математички и худенькая кореянка в белом халате. Лучника увезли в медблок в окружении медсестер и сопровождающей его Романофф, кореянка шла рядом, бодро щебеча и раздавая им указания. Тор подхватил кейс со скипетром, устремляясь на выход, а навстречу к ним пошла та самая брюнетка в костюме:

— Лаборатория готова. Так и не поняла, что у вас случилось со Штрукером. А это кто?

Держать глаза открытыми было уже невозможно, но на запредельном усилии, Стефа все же вытолкнула из себя изящную вязь чар, невидимой паутинкой накрывшей всю башню и ее обитателей. Как она и предполагала, для истощенного тела такая нагрузка стала последней каплей, и сознание девушки погасло.

В шумном Нью-Йорке, крыши домов которого золотили лучи рассвета, только-только начинался новый день.

______________________________________________________________________

Примечание:

1. https://vk.com/album629804431_306640603 — альбом с картинками к этой работе.

2. * Магия — это энергия, сейд — искусство управления этой энергией, нид — проклятье. Соответственно, сейдкона — ведьма, сейдман — колдун. К слову, Один-Всеотец считается сильнейшим сейдманом в Девяти Мирах, а Фригга — сильной чаровницей и талантливой провидицей. Вопрос, в кого же таким бесталанным по магической части у них уродился Тор, остается открытым.

3. * На башне Старка осталась его фамилия, просто потому что я не понимаю, зачем ему переименовывать свою собственность в честь Мстителей. Я могу понять его желание быть причастным, сделать красивый широкий жест, но его команда не живет с ним в башне в режиме 24/7, не является его имуществом, поэтому оставляю так (хотя если вспомнить, кто платит за все, изобретает все и просто хорошо выглядит, вопрос можно снять с повестки дня, да).

4. https://www.youtube.com/watch?v=r_k4vXKSloI — штурм базы в Заковии, взгляд «сверху».

5. Идея этой работы сидит в моей голове уже три месяца, не давая мне спокойно писать «Панацею», и становится очевидно, что само не пройдет, раз я постоянно о ней думаю. «Эра Альтрона», где и начинается мое повествование, стала важным поворотом для Мстителей, ведь именно после нее (и действий милой Ванды, приложившей свою руку к дискредитации команды со всех сторон) наступило начало конца. Здесь маски сброшены сразу, и Максимофф не будет пудрить мозги ребятам, притворяясь невинной жертвой. Я предупредила.

Примечание:

Курсивом обозначены все слова на заковианском в диалогах.

________________________________________________________________________________

Просыпаться не хотелось совершенно. Отдохнувшее тело полнилось ленивой негой, дар согревал сердце маленьким солнышком, а легкое покалывание в отлежанных конечностях намекало, что спит она уже очень долго. Стефания чувствовала себя лежащей на невесомом облаке, свет под веками не слепил, и можно было бы еще подремать, ставя новый мировой рекорд среди сонь, но от тихого шёпота и отстраненно-восторженных интонаций в нем, хотелось убивать источник научного бубнежа с особой жестокостью.

— …Крайне нетипичная реакция, препараты буквально сгорают в крови!

— А регенерация? Следы от уколов затягиваются почти моментально! Доктор Вайс, давайте проведем еще пару тестов, пока она…

— Спит? — закончила фразу Стефа, резко открывая глаза и мгновенно оценивая диспозицию. — Уже нет, и я запрещаю вам меня изучать!

Два врача, стоящих у нее над душой и застигнутых врасплох, подпрыгнули и едва не уронили свои инструменты, но мисс Урсу не собиралась давать им время на ответные действия. От непосредственной близости халатов тотчас замутило, в ноздри бил до боли знакомый запах медикаментов и спирта, и благодушное настроение улетучилось, сменяясь тлеющим комком ярости. Сила, послушная своей хозяйке, рванула по венам и выплеснулась наружу: шприцы взлетели под потолок, провода капельницы извивались словно бешеные змеи, ампулы лопались с громким треском. В прежде опрятной комнате воцарился сущий хаос, но увидев свою же свеженабранную кровь в пробирках, оборотница лишь сжала челюсти крепче, чувствуя увеличивающиеся клыки и лезущие наружу когти.

Провода капельницы захлестнулись на тощих шеях и запястьях, ставя хрипящих умников на колени, и приманив пробирки к себе, девушка широко оскалилась им в лицо, начиная экспресс-допрос:

— Кто вас сюда направил?

— От-тпустите, вы не имеете пра… — проквакал старший из докторов, плюгавенький, с обширной плешью на темени.

— Ответ неверный — это вы не имеете права ставить на мне свои опыты, — провод затянулся сильнее, и главхалат жалобно булькнул, пока его товарищ ошалело пучил на нее круглые, водянисто-серые глаза. — Еще раз, кто вас направил?

— Ми-мистер Старк…

— С целью?

— Оказание медицинской помощи человеку, пострадавшему от долгого плена, — покорно отозвался мужичонка, поняв, что сила не на его стороне, и нервно поежился от возвышающейся над ними мутантки. Провод на горле чуть ослаб, и Вайс затараторил, едва ли не захлебываясь, и недоумевая, почему сюда еще не спешит охрана. В конце концов, он доктор медицинских наук!..

— Дальше, — потребовала продолжения все еще напряженная Стефания.

— Мы сделали диагностику, взяли анализы, провели инфузионную терапию и гемодиализ… — заметив сведенные брови, он мгновенно перевел с медицинского на человеческий: — Поставили капельницу с цеолитами — это позволило адсорбировать ту химию, что была в вашей крови, и с помощью гемодиализатора постепенно вывели эти вещества, очистив организм. Еще мы кололи витаминно-минеральный комплекс: у вас явная недостаточность веса и проблемы с гормональным фоном — слишком мало эстрогена…

«Потому что я слишком долго была медведицей, а они сейчас должны спать, а не размножаться — зима на дворе», — мрачно закончила про себя Стефа, не спеша просвещать яйцеголовых о своем богатом внутреннем мире. Она уже слегка успокоилась, но звериное чутье подсказывало, что здесь что-то нечисто.

— Зачем снова брать кровь на анализы? Вы ведь уже установили характер повреждений и спрогнозировали дальнейшее лечение?

— Нам нужно постоянно отслеживать состояние организма, чтобы в любой момент скорректировать лечение пациента и количество вводимых препаратов! — вполне искренне воскликнул доктор Вайс, но забегавшие глаза и участившийся пульс выдавали мужчину с головой. Но в основном, конечно же, запах.

Тонкие крылья носа чутко дрогнули, когда Стефа наклонилась к испуганно пискнувшему халату, и выразительно облизнулась, демонстрируя внушительные клыки.

— Ложь, — выдохнула она, смакуя страх мужчины напротив. — Я чую твою ложь — она горчит на кончике языка, словно прогорклое масло. Итак, зачем тебе моя кровь? И учти, третьей попытки не будет, — металлические ножницы зависли у сонной артерии горе-врача, будоражаще холодя его шею, и тот едва слышно просипел:

— На анализ… мне стало любопытно. Цитогенетический анализ венозной крови показал, что у вас семьдесят четыре хромосомы, как у бурого медведя, хотя у норм… кхм, обычных людей их всего сорок шесть. Я просто хотел понять…

— Чем же я отличаюсь от нормальных людей? — тонко улыбнулась Стефания, называя вещи своими именами, и пряча горечь в уголках губ. — Ну, не знаю… порядочностью, например? Лично мне бы и в голову не пришло удовлетворять свое любопытство на вверенном мне пациенте, пока тот мирно спит, восстанавливаясь после плена, — чуть помолчав, девушка с чувством выдохнула: — Если бы вы только знали, как мне надоели фанатики от науки!

Спрятав руки за спиной, чтобы не вцепиться когтями в надменную очкастую морду, свято уверенную в том, что уж ему-то точно можно все и даже немного больше, Стеф принялась дышать на счет, глядя в огромное панорамное окно на полстены, и шумный мегаполис, раскинувшийся вокруг. Слегка успокоившись тому, что это частная инициатива, а не Старк, возжелавший потыкать медведя палочкой, ведьма смирилась, но мстительно наложила небольшую порчу на неудачу, чтобы впредь этому умнику неповадно было распускать свои ручонки.

Оглядев все более нервничающего и обливающегося потом докторишку, брюнетка брезгливо дернула носом и поинтересовалась:

— Еда есть? — как говорится, с паршивой овцы, хоть шерсти клок, но Вайс не спешил оправдывать ее ожиданий.

— Н-нет…

— А если найду?

— Все равно нет! У меня сбалансированная диета, и я питаюсь точно по часам экологически чистыми блюдами! — проблеял чуть осмелевший халат, и вывернутые телекинезом карманы подтвердили его правоту.

— Что за бесполезное создание!..

Сразу же потеряв к нему интерес, оборотница спустила с потолка парящий шприц с феназепамом, ловко вогнав его в ягодичную мышцу громко ойкнувшего врача. Тот мгновенно заснул, впечатавшись лицом в пол, и Стефания позлорадствовала, зная, как зверски будет болеть по пробуждению его голова — доза-то лошадиная, явно на нее рассчитана. Ну и черт с ним! Переведя пристальный взгляд на побледневшего и до сих пор молчащего «халата №2», оборотница хищно прищурилась.

— Я в этом не участвовал, честное слово! Доктор Вайс сказал, что он собирается сделать расширенный анализ, и я не спорил, когда он взял вашу кровь — я же только помощник… — и, судя по запаху, сейчас ей не солгали. — И, у меня есть… там, в правом кармане, — прошептал русый парень, обреченно таращась на мутантку.

В правом кармане оказалось полпачки «Меллера» со вкусом белого шоколада, и, задобрив внутреннего зверя, Стефа чуть смягчилась после незапланированной стычки. Щелчком пальцев уронив весь зазвеневший инструментарий на пол, она отпустила помощника, не верящему своему счастью и бросила:

— Забирай главхалата и проваливай с глаз моих.

Тот оказался на диво сообразителен — не стал дожидаться повторного приглашения, и, подхватив дорогое начальство за шкирку, усвистел за пискнувшую электронным замком дверь так, что пятки сверкали. Мисс Урсу тихо фыркнула, глядя на спринтерский забег (а еще говорят, что у медиков плохая подготовка! Стимул — вот, что главное!), и, наконец, получила возможность как следует оглядеться вокруг.

Полукруглая и очень светлая комната была большой, роскошно обставленной и весьма просторной — потолок прямо-таки терялся в вышине — но они же в башне, так что Старк не ограничен соседями сверху. Минималистичный интерьер в стиле хай-тек гармонично уравновешивали приятные теплые цвета стен и мебели — чувствовалось, что дизайнер свое дело знал, постаравшись учесть и модные веяния современности, и пожелания заказчика. Натертый пол из темного паркета блестел словно зеркало, а на стенах карамельного оттенка висела парочка симпатичных пейзажей в нарочито простых рамках.

Центральное место занимала огромная кровать, заправленная шелковым постельным бельем и способная вместить еще пять-шесть девиц — хоть вдоль, хоть поперек. Под ней раскинулся мягкий даже на вид ковер кофейного цвета, напротив расположился навороченный плазменный телевизор, который Стефа даже не знала как включить, а жизнерадостно-оранжевые кожаные кресла у окна так и манили присесть. Повинуясь ее воле, капельницы, диализаторы и суперсовременное медицинское оборудование плавно переместилось в самый темный угол, печально громоздясь там и настойчиво мигая лампочками, но смотреть на него лишний раз девушке не хотелось.

Пройдясь по комнате, мисс Урсу отметила и элегантный трельяж с множеством приятных женскому сердцу мелочей, и комод, битком набитый новехонькими кружевными сорочками и ни разу не одеванным бельем, и встроенный вдоль целой стены шкаф, где можно запросто потерять целую Нарнию, и еще на Хогвартс место останется. Все это великолепие запросто победило бы в номинации «Дом года», но заметив свое отражение в зеркальной дверце, ведьма едва подавила горестный стон.

Можно было даже не скалиться обнаглевшим врачам, и не пугать их острыми предметами у горла — то страховидло, что сейчас глядело на нее из зеркальных глубин, запросто могло бы ввергнуть в панический ужас кого угодно, стоит лишь пригрозить настойчивыми обнимашками. Переодеть-то ее в больничную рубашку из лохмотьев переодели, а вот мыть не рискнули — разве что мокрым полотенцем обтерли. Поэтому серые разводы от грязи и каменной пыли широкими полосами украшали исхудавшее лицо, грязные и спутавшиеся волосы топорщились ирокезом пьяного панка, а под ногтями с траурной каймой можно было сажать мандрагоры, с уверенностью ожидая богатый урожай.

Стефания зажмурилась, в слабой надежде развидеть это чудо — от слова чудовище, но тщетно: дочь трубочиста, ночующая в бомжатнике и регулярно подрабатывающая сбором мусора, никуда не делась, синхронно зажмурившись вместе с ней. От грязи, казалось, въевшейся в кожу навечно, бешено зазудело все тело, а от запаха пота и медикаментов нестерпимо свербело в носу. Все мысли из головы вымело вакуумным пылесосом, и ведомая наитием, брюнетка отыскала-таки неприметную дверцу, ведущую в ее персональный рай — ванную комнату.

— Если кто-то потревожит меня в ближайший час — клянусь, буду упокаивать идиотов без трепета и жалости, — пробормотала Стефа вслух, решительно шагая внутрь и плотно закрывая дверь.

Джарвис, внимательно отслеживающий все действия их необычной гостьи, мудро внял предупреждению, дав даме время на приведение себя в порядок. Поэтому разборки с врачами, превысившими свои полномочия, прошли мимо нее, и в комнату девушки никто не ломился.

* * *

— Да здравствует мыло душистое! И полотенце пушистое! И горячая вода — о, да-а-а, наконец-то я похожа на приличного человека! — то и дело восклицала мисс Урсу, расчесывая влажные волосы и подсушивая их феном, сидя в махровом халате перед зеркалом трельяжа.

Помывочная эпопея затянулась на три часа. Воду в ванне пришлось менять четырежды — и это даже после душа, смывшего большую часть грязи. Стефа вылила на себя половину всех имеющихся шампуней, гелей, бальзамов и пенок — а выбор был не хуже чем в крупном столичном молле, поэтому сейчас она периодически начинала чихать от ароматов «персиковой мечты», «дикой орхидеи» и «ванильного наслаждения», смешивающихся между собой. Но этого того стоило — отмывшись до скрипа, воспользовавшись скрабами и кремами, распутав бесовы кудри, которые под конец хотелось остричь налысо, оборотница выглядела в тысячу раз лучше, да и пахла куда как приятнее.

«Искренне надеюсь, что Старк не сам его выбирал», — наморщив нос, подумала Стефания, вытаскивая из комода комплект изящного нижнего белья, удобного и поразительно идеально подходящего под ее параметры. Выбор же одежды в шкафу… порядком разочаровал. Нет, все было дорогим, качественным и брендовым, и будь на ее месте любая другая девчонка, она бы уже визжала от счастья, с головой зарывшись в ворох стильных платьиц, едва прикрывающих задницу, художественно разодранных на коленках джинсов, или маечек с лейблами знаменитых поп-групп, но у ведьмы были иные критерии для нарядов.

Никакой синтетики — под воздействием магии самой девушки и чистящих чар та просто расползется уже после парочки заклятий. Никаких брюк — Стефу воспитывали в старых традициях, и штаны она надевала только на тренировочные дуэли и отправляясь в лес на сбор трав. Никаких коротких шортиков и мини-юбочек — одежда должна закрывать все тело от шеи до пяток — тогда ее можно как следует зачаровать, превратив в настоящий доспех, которому и выстрел из танка не страшен (а попасть в голову это надо еще постараться). Поэтому ей не оставалось ничего иного, кроме как прибегнуть к простейшей трансфигурации.

Два самых приличных из всего гардероба платья под взмахом девичьей руки на молекулярном уровне сливались в одно — длинное и черное, элегантное во все времена, с замысловатым национальным узором, белым кружевом бегущим по груди, рукавам и подолу. Тонкий пояс перетянул воистину осиную талию, чтобы наряд не болтался на ней, как на вешалке, а черные же полусапожки на маленьком каблучке стали прекрасным дополнением к образу настоящей заковианской ведьмы. Стефания чутко прислушивалась к своему самочувствию, но дар отзывался привычным теплом в груди, и истощения мисс Урсу пока не ощущала.

— Кто не рискует, тот помирает в постельке… — пробормотала медведица, сконцентрировавшись на знакомом образе. Воздух пошел рябью и замерцал, и чуть поднапрягшись, она извлекла из подпространства резную малахитовую шкатулку с чарами незримого расширения. — Откройся! — родной певучий язык в этой современной стеклянной башне посреди огромного Нью-Йорка прозвучал до странного неуместно, но Стефа подавила это глупое чувство, вкупе с паническими мыслями «а что я здесь вообще забыла?»

Во-первых, ей нужна информация — а с Мстителями найти близнецов получится быстрее, да и герои не станут путаться под ногами, если ведьма сразу расставит правильные акценты. А то в истории уже случались прецеденты, когда самых гадостных злодеев с откровенно прогнившим нутром поливали ванильным кремом и обсыпали сахарной пудрой, и вот — они уже сбившиеся с правильного пути несчастные агнцы, у которых было тяжелое детство, деревянные игрушки и трагическая судьба. Давайте их поймем, дружно пожалеем и в попу поцелуем, ведь они же раскаялись и исправились! Вот только на самом деле никаким раскаянием там даже близко не пахло — и это как раз случай Ванды Максимофф.

Во-вторых, она должна достойно отблагодарить капитана за свое спасение, поскольку честь для Стефании — не пустой звук, а кармический бумеранг работает, независимо веришь ты в него или нет. Просто однажды от некоторых поступков чернеет душа, на ауре появляются мерзкие плесневелые пятна, и из ведьмы, неспособной держать свое слово, сила начинает вытекать, словно вода из треснувшего кувшина. Своим словом волшебницы могут менять реальность, а значит ко всему сказанному, что про себя, что вслух, стоит относиться с предельной осторожностью, если не хочешь стать слабосилком и беспечно погубить свой род. Но она недопустимо отвлеклась.

Вороша сверкающую россыпь амулетов и артефактов, Стефа придирчиво выбрала агатовые серьги с самой сильной ментальной защитой из всех, что у нее были — Ванду она встретит во всеоружии. Пальцы унизали витые серебряные кольца с опалами и черными турмалинами, скрывающие в себе мощные щитовые заклятья — что поделать, она не боевик, и в горячке боя может пропустить удар, особенно если Пьетро-побегун решит подсобить сестрице. Тонкий браслет из змеевика от ядов и отравляющих веществ занял место на левом запястье. На правом застегнулся второй, с полированными до блеска крупными бусинами лазурита — этот прикроет ее от порчи и проклятий. Порой ведьмы на эмоциях могут такого пожелать, что потом вовек не снимешь — и ходить тебе враскоряку, постоянно спотыкаясь, выблевывая собственные внутренности и завывая раненой кукабарой. К драным демонам подобные перспективы! На шею лег тяжёлый рубиновый кулон, прячась под тканью платья — оружие последнего шанса, что выжжет даже камень в радиусе трех кварталов от нее, а у горла заняла свое место нефритовая брошь, дарующая концентрацию и ясность ума — это никогда не повредит.

Жаль лишь, что все это великолепие не было надето на нее в тот злополучный вечер, когда по душу молодой ведьмочки явилась Гидра. Но она ведь тогда жила в приюте, и привлекать недоброе внимание детдомовцев дорогими цацками не хотелось — на нее и без того косо смотрели, вечно шипя вслед и периодически устраивая пакости. А прикрывать артефакты чарами невидимости — не лучший вариант, учитывая их количество на Стефании, и уже заложенные конструкты чар в украшениях — могло банально рвануть, не оставив от нее и мокрого места. Поэтому мисс Урсу тщательно выбирала комбинацию, что сможет и защитить, и сочетаться вместе — поскольку надеть все и сразу не получится, а техника безопасности написала кровью жадных идиоток.

Пока оборотница вдумчиво выбирала амулеты, хмуря аккуратно выщипанные брови, старинный деревянный гребень порхал вокруг ее головы, разбирая непослушные пряди. Пара минут — и любая прическа, что пожелаешь, готова. Две толстые французские косы привычной тяжестью легли на грудь, и ленты с обережными рунами заняли свое место в волосах.

— Почти как раньше… — тихо прошептала Стефа, едва ли узнавая себя в отражении. — Или же нет?

Бледная, как призрачная поганка — сразу понятно, что солнца она не видела годами — похудевшая, повзрослевшая, с жестким взглядом и легкой безуминкой на самом дне потемневших глаз. Заострившийся подбородок сходу выдавал обладательницу весьма упрямого характера, наивность из мягких детских черт исчезла безвозвратно, а прежде улыбчивые губы были строго поджаты. Впрочем, после всех испытаний, что выпали на ее долю, было бы странно, останься она милым ангелочком. Нет уж, теперь она настоящая ведьма — сильная, решительная, уверенная в себе. Подкрепив мысленный настрой вытащенным из третьего измерения подарком из прошлого, Стефания спрятала шкатулку обратно, не рискнув оставлять свои вещи в свободном доступе.

Бабушкина шаль укрывала плечи и спину, словно поддерживая и согревая ее даже сейчас, спустя годы. Мягкая-мягкая, из козьего пуха, с ажурной вышивкой белым по белому, она казалась воздушным облаком, но заклятья на ней не всякая чаровница сумела бы распутать. Чары для здоровья и благополучия, от дурного глаза и лихих людей, тонкие руны, притягивающие удачу и едва заметные плетения, отводящие невзгоды и воздействие темных сил… Нежная шерсть до сих пор едва уловимо пахла жасминовыми духами, и казалось, что бабуля Доротея где-то рядом, идет вслед за ней надежной опорой и поддержкой. И не по-женски тяжелой рукой, готовой отвесить любым наглецам крепкую затрещину, чтобы не смели обижать ее единственную внучку!..

Глубоко вздохнув, словно перед погружением в ледяную воду, ведьма твердо направилась к выходу, полностью готовая к встрече с внешним миром. Но мир не желал впускать ее к себе. Скептично скривив губы на запертую дверь и электронный замок, к которому, очевидно, у нее не было допуска, оборотница лишь покачала головой, резко крутанув правым запястьем и послав импульс силы в сложный механизм. Тот щелкнул, послушно открываясь.

— В конце концов, я же не животное, чтобы сидеть взаперти… — пробурчала девушка, выходя в коридор и тотчас осекаясь, когда ее глаза заметили необычную деталь.

С обратной стороны двери висел ярко-желтый ромб предупреждающего знака «Осторожно, медведи!», и внушительная морда гризли насмешливо скалилась на опешившую Стефанию в ответ. В голове образовалась звенящая пустота, а на ум шли исключительно матерные конструкции, весьма ёмко описывающие данную ситуацию. Тряхнув головой, мисс Урсу многообещающе ухмыльнулась:

— Ну, Старк, ну, юморист!.. Погоди же, я тоже пошучу! — с присвистом прошипела брюнетка, и, повинуясь ее желанию, мишка мгновенно принял облик черноволосой женщины, летящей на метле, а надпись отныне гласила: «Осторожно, злая ведьма!» Резко развернувшись и словно получив дополнительный заряд бодрости, мисс Урсу отправилась исследовать новую территорию. Когда еще ей удастся побывать на экскурсии в знаменитой Башне Старка?

* * *

«Красиво жить не запретишь!» — эти слова должны были стать девизом Башни, и гордо сиять на фасаде, поскольку они целиком и полностью соответствовали содержанию. Много, очень много пространства, света и свободного места (и при желании, даже в холле можно было или замутить пенную вечеринку, или играть в футбол). Панорамные окна по всему периметру: куда ни кинь взгляд, кажется, сделай шаг к ним — и ты взлетишь над переливающимся огнями городом, миновав ударопрочное стекло. Полы из полированного мрамора и кожаные диваны, хром и сталь, лаконичные силуэты безупречно элегантной мебели и техника современная настолько, что кажется, будто Стефа оказалась на космическом корабле.

Голографические экраны и тонкие пульты, домашний кинотеатр и встроенная стереосистема в гостиной, «умные» столы, позволяющие проектировать шедевры в любой комнате, где бы ни застало тебя вдохновение… Сами собой открывающиеся двери, подстраивающееся под жильцов освещение и температура, подсветка на полу — скажи, куда хочешь добраться, и тебя проведут по стрелочкам… А еще — безупречная чистота: роботы-уборщики то и дело надраивали все это великолепие, шустро исчезая из поля зрения, как только к ним подбирался человек. Да, находясь здесь, становилось очевидно, что будущее наступило, просто не для всех. Но привилегированные люди, к коим относились и Мстители, могли себе позволить роскошь и комфорт в перерывах между тяжелыми миссиями и эпическими сражениями со злодеями.

Стефания уже прошла холл, гостиную, огромную столовую, способную вместить три состава супергероев за гигантским столом, не особо напрягаясь — и везде было необычайно красиво, стильно, безумно дорого… только уютно не было. Ни одного зеленого цветка, ни одной фотографии в рамке, ни единой милой безделушки, собирающей пыль на броском мозаичном столике — впрочем, учитывая размеры каждого помещения, вероятнее всего личные вещи хранились исключительно в спальнях, не попадаясь на глаза посторонним. Здесь и правда было замечательно, чувствовалось, что к планировке интерьера и обустройству Башни подошли с фантазией, желая превратить логово гения-инженера в удобную обитель, но если бы мисс Урсу могла выбирать, то она подобрала бы нечто менее пафосное, простое, но приятное сердцу.

Для ведьмы — здесь было слишком технологично, а для оборотня — слишком просторно и открыто, и когда первое впечатление шикарными видами Нью-Йорка прошло, ассоциации с рыбкой в аквариуме стали закрадываться сами собой. Ради всего святого, даже в ванной было панорамное окно от пола до потолка! И если умом Стефа понимала, что на таком расстоянии с земли ее никто не увидит, а стекло наверняка обладает зеркальным отражением с фасада, но мыться, глазея на толпы прохожих и пестрые ленты машин было чертовски странно — благо, что чары достаточно затенили комнату. Думая о том, что дом для себя она построила бы из добротного камня и дерева, Стефания неспешно добралась до кухни, к своему удивлению до сих пор не встретив ни единого человека, да так и замерла в восхищении.

Такая же огромная и пафосная, как и прочие комнаты, она могла вместить в себя с десяток шеф-поваров, и всем было бы удобно творить кулинарную магию, не сталкиваясь боками и локтями. Навороченная индукционная плита так и манила приготовить на ней вкусный обед, мощная вытяжка гарантировала отсутствие жара и пара, а уж разнообразию всевозможной бытовой техники не было конца. Тостер и блендер, комбайн и мультиварка, хлебопечка и аэрогриль, вафельница и йогуртница… глаза разбегались, не в силах объять все это богатство. И точно так же, как и в предыдущих помещениях создавалось отчетливое впечатление, что этим добром даже не воспользовались ни разу, предпочитая доставку из ресторанов или покупной фастфуд из богомерзкого Макдональдса.

Вспомнив многократно использованное масло для фритюра или откровенно попахивающие продукты в бургерах, замаскированные красителями и ароматизаторами, идентичными натуральным, девушка передернула плечами — ее одноклассники обожали травиться этой пакостью, и крутили пальцем у виска, когда Стефа категорично отказывалась составить им компанию. Но что поделать? Органы чувств у нее всегда были тонкими, а уж теперь воистину звериное чутье не позволит ей есть что попало. Поэтому, проигнорировав веер ярких буклетов суши-баров и пиццерий, лежащих на столе, ведьма уверенно направилась к монументальному трехдверному холодильнику, чем-то отдаленно напоминающего стоячий гроб.

— Сим-сим, откройся! — протянула брюнетка, копаясь в его недрах, и вытаскивая все новые и новые продукты — абсолютно нетронутые, кстати, так что ее версия подтверждалась.

На этой девственной кухне разве что пили кофе из здоровенной черной кофемашины, занимающей отдельный столик и зловеще мигающей сотней кнопочек — честное слово, инопланетный агрегат выглядел так, будто с его помощью можно было бы запросто взломать Пентагон! Но Стефе после долгого голодания, даже с крепким желудком оборотня, требовалось что-то весьма диетическое и притом сытное, а значит…

— Овсянка, сэр! — грустно выдохнула она, чуток полазив по шкафчикам и обнаружив искомую крупу и сахар. — Бабуля была бы в восторге от моей сознательности…

Повинуясь воле волшебницы, кастрюли и ингредиенты взмыли в воздух, начав кружиться вокруг нее безумным калейдоскопом. Яйца взбивались с молоком, затем отправляясь на сковороду и становясь пышным омлетом, каша задорно булькала на плите, стремительно увариваясь до нужной кондиции, ароматные ватрушки с творогом подрумянивались в духовке, распространяя одуряющий запах на весь этаж... и ощущение чужого взгляда, преследовавшее Стефанию с самого ее пробуждения, стало практически нестерпимым.

— Домовой-домовой, выходи играть со мной! Дам тебе молока, хлебца и кренделька, сладкую ватрушку, сдобную пампушку! — старинный, но не утративший своей силы заговор привычно сорвался с губ, и Стеф замерла, когда с потолка раздался тихий, и бесконечно удивленный голос электронного дворецкого Старка:

— Я здесь.

— Мистер Джарвис? — чуть вздернула брови малость озадаченная оборотница. На программу чары не должны были сработать — она же не живая.

— Просто Джарвис, мисс Урсу. И я не понимаю, почему я отвечаю вам, хотя мистер Старк пока не давал указаний по этому поводу — ваш статус все еще не определен, — отозвался Джарвис, у которого коротило электронные мозги и плавились платы на сверхзащищенном этаже с серверами от странности ситуации, к которой не был готов ни единый его алгоритм из тысяч существующих. И несуществующих тоже — ИИ быстро обучался.

Стефа только хмыкнула — ну да: не то жертва, не то теоретически опасный мутант, и давать доступ во все помещения, позволяя свободно передвигаться по Башне, ей бы никто не дал — вот почему была заперта дверь в спальне. А эти этажи наверняка принадлежат Мстителям, так что никого постороннего здесь и быть не могло.

— Потому что ведьмы весьма чувствительны, и я заметила ваше внимание, прочитав заговор, выявляющий домовых духов. Вы не могли не отозваться.

— Но я не являюсь «домовым духом», мисс. ДЖАРВИС — это искусственный интеллект, самообучающаяся электронная программа, созданная Энтони Эдвардом Старком в рамках проекта «Умный Дом».

— Вот только задуманная цель порой изрядно отличается от конечного исполнения, — невозмутимо пожала плечами брюнетка, прикидывая сценарии, приведшие к подобному результату, и сервируя стол для себя, решив поесть на кухне, а не в одиночестве гигантской столовой. — Полагаю, мистер Старк испытывал чувства весьма далекие от простого вызова его уму и таланту, когда создавал вас. Если творец в свой шедевр в прямом смысле душу вкладывает, то обычные, казалось бы, вещи оживают, приобретая характер и самосознание. И это актуально не только для волшебников, но и для простых людей. Мечи, которые впитывают ярость и упоение боем — и в дальнейшем направляют руку даже полного неумёхи, делая его отличным бойцом. Кольца и серьги, вобравшие в себя восхищение ювелира от чистоты камней и изящности огранки, впоследствии перенимают искреннее желание нравиться окружающим, поражая всех своей красотой — и любая дурнушка покажется королевой, примерив такую драгоценность. Картины и скульптуры, впитавшие в себя тепло рук мастера, и выглядящие живыми настолько, что кажется, они вот-вот посмотрят на тебя в ответ, заговорят, протянут руку… Все это — весьма широкий раздел одушевленных вещей, которые становятся чем-то большим, чем были задуманы изначально. В мире существуют сотни подобных сказок, легенд и преданий…

За миллисекунды перерыв огромный массив информации, мистер Джарвис поддержал диалог:

— Подобные легенды и истории действительно существуют у всех народов мира. Пигмалион и ожившая скульптура Галатеи, брошь царя Крёза и кровавый бриллиант «Надежда», официально признанный самым несчастливым в истории…

— Нечего было красть его из храма индийского божества, — вставила свои пять крон Стефа, укоризненно качая головой. Намоленные драгоценности, веками поглощающие энергию прихожан — самый худший вариант трофея. Очищать замучаешься, поэтому проще вовсе не трогать — а ведь тот алмаз еще и в сакральных обрядах использовали... Ну и чего тогда удивляться веренице смертей, несчастий, самоубийств и сошедшим с ума владельцам?

— …Мечи-кладенцы, говорящее зеркало в «Белоснежке», роковое ожерелье Марии-Антуанетты, портрет Дориана Грея… — бубнил искин, пока девушка вовсю уписывала горячую и очень вкусную кашу, заедая ее ватрушкой. Через пару минут тот выдохся, и педантично уточнил: — Но какое же я имею отношение ко всем этим вещам?

— Прямое. По всей видимости, мистер Старк хотел видеть вас человечным, заботливым и ответственным, способным помочь ему в любых начинаниях… или же спроецировал эти чувства с реального человека на машину и вы «ожили». О ком же думал ваш создатель? — лукаво прищурилась ведьма, и чуть сдавленный голос искина послушно отозвался:

— Вероятно, об Эдвине Джарвисе — дворецком в доме Старков, служащего еще при Говарде Старке. Он практически в одиночку воспитывал сэра Энтони с юных лет, ввиду чрезвычайной занятости его родителей, и находился при молодом наследнике неотлучно до самой своей смерти в 1989 году.

Стефа лишь вздохнула, отчетливо погрустнев. Увы, но некоторым родителям дети нужны лишь для статуса и галочки. Вроде как, у всех есть, и у меня тоже будет — и плевать, что ребенок растет как лопух под забором, ведь не у всех имеется свой верный Джарвис. И ладно еще вечно отсутствующий Говард — вероятно, дела корпорации, разработки нового оружия, правительственные проекты и встречи с партнерами просто сжирали его время, но мать-то чем так чрезвычайно занята была? Подбором сумочки к туфелькам из последней коллекции Валентино? Суаре и журфиксом с пустоголовыми подружками? Светскими раутами и благотворительными вечерами?

Мария Старк могла позволить себе не хлопотать по дому и не убиваться сутками на работе — муж ее всем обеспечивал, так что же может быть более важным для женщины, чем ее единственный сын, его жизнь и воспитание? Неужели пафосные вечеринки и элитные мероприятия с чужими людьми, круговоротом роскоши и блеска, пахнущего шампанским и Шанелью, покуда твой малыш сдан на поруки мамок и нянек? И родителей видит либо по телевизору, либо по великим праздникам? Тьфу, кукушка натуральная! Родила — и свободна, а воспитывать? Вот еще, для этого прислуга есть!..

Не подозревая о горьких мыслях брюнетки, ИИ осторожно попросил, тщательно скрывая легкие нотки паники:

— Мисс Урсу, пожалуйста, не заставляйте меня нарушать базовые протоколы и выдавать вам личную информацию сэра Энтони — как показывает наш дальнейший диалог, я не могу вам сопротивляться…

— Хорошо, мистер Джарвис, не буду. И кстати — будь вы настоящим домовым — еще как смогли бы, — дернула уголком губ Стефания. — Умные ведьмы знают, что с хранителями очага нужно дружить, ведь домовой дух — это не жалкие дрожащие домовики, описанные в книгах Роулинг, и уж точно не рабы. Они заботятся о доме и его жильцах от мала до велика, готовят и убирают не по приказу — а лишь следуя искреннему желанию помочь, облегчив хлопоты хозяйки. Долгожители — и всегда готовы дать мудрый совет, если их вежливо попросить. А еще — могущественные защитники, правда, лишь в стенах дома, но и это немало. Ни один глупец не нападет на ведьму в своем доме — если тебя не задушит занавесками, не превратит в решето столовыми приборами и не скрутит как колбасу в рулон ковра, то ожившие стены запросто поглотят живьем, заодно усиливая собственную защиту дома.

— Весьма любопытно. Должен отметить, что в мои обязанности входит и защита Башни тоже, но почему же тогда на меня подействовал ваш… гм, заговор, ведь я пускай и более осознан, чем другие ИИ, но все же не являюсь настоящим домовым духом и живым существом в полном смысле этого слова?

За окном сияло солнце, намекая, что полдень давно миновал, и падал мелкий снежок. Стефания усмехнулась, смакуя горячий чай, в чашку которого грохнула шесть ложек сахара (и нет, не слиплось!), и благодушно ответила:

— Вы правы, домовики зарождаются иначе. И уж точно не в таких молодых зданиях. Но вы пока лишь в начале пути — кто знает, если Башня простоит пару сотен лет, может и станете настоящим американским брауни, привязанным к семейству Старк? Не пытайтесь анализировать происходящие, мистер Джарвис, ведь магия — это, в первую очередь, вера. Нужно отринуть материалистическое мировоззрение и половину фундаментальных понятий, чтобы уловить суть.

— Я стараюсь, но выходит скверно, — умирающим тоном зануды-ботаника откликнулся электронный дворецкий, будучи не в силах разложить непонятное явление по полочкам и брюнетка слегка загордилась собой — настоящая ведьма, даже искин будет страдать от ее вредности.

Оставшуюся часть завтрака Стефа провела в полной гармонии с собой и быстро исчезающей едой, в то время как бедняга-Джарвис пытался (ненавязчиво, но весьма старательно) выпытать у нее больше волшебных подробностей, как у первого встреченного им носителя магической составляющей. И нет, Тор Одинсон не считается.

— А как же царевич Локи? — тотчас прищурилась она.

— Доброжелательно настроенного носителя магической составляющей, — мигом поправился ИИ, лишенный многих человеческих радостей, кроме одной — жажды новых знаний. — Вы ведь доброжелательны?

— Да. Пока меня не препарируют, и не нападают — я не причиню вреда, и надеюсь на ответную любезность.

— Разумное и вполне справедливое требование, мисс.

— Что же, в таком случае — не «магической составляющей», а волшебного дара, — поправила его Стефа, меланхолично глядя то на левитирующие к ней блюдца и вазочки с джемом, то на опустевшие тарелки, которые полетели в раковину, где щетки и мочалки устроили пенную битву, а мистер Джарвис так и не смог определить, благодаря какой энергии происходит это возмутительное нарушение всех законов физики.

Дальнейшее течение мирной беседы было прервано следующим сообщением отвлекшегося ИИ:

— Мисс Урсу, агент Хилл желает поговорить с вами. Она поднимается на лифте.

«Зато я не желаю, по крайней мере, пока не буду уверена, что смогу отразить нападение превосходящих по численности сил», — поморщилась Стефания, настороженно подбираясь и лихорадочно прикидывая способы быстрого восстановления своего ядра, потрепанного после восьми лет в блокираторе. Одно дело — простейшая левитация и бытовые чары, другое — если во время допроса что-то пойдет не так, и придется уходить с боем. «Зелья и ритуалы — отпадают, нет времени и необходимых компонентов. Прямое переливание — тоже нет, из магических существ у Мстителей только Тор, но на уговоры недостаточно времени. Артефакты — разряжены, за столько-то лет, да и не было под рукой сколь большого накопителя, еда и сон — долго, волшебные источники — где, посреди Манхэттена? Обхохочешься, хотя…»

— Мистер Джарвис, скажите, здесь поблизости есть парки со старыми деревьями?

— Есть, мисс. Центральный парк, Беннет-парк, Баттери-парк, Риверсайд-парк, Инвуд Хилл Парк, парк Форт-Трайон…

— Сократим список. Мне нужен немноголюдный парк, где растут березы, сосны или яблони, — поторопила ИИ ведьма, всей шкурой ощущая, как стремительно исчезают песчинки времени.

— В таком случае, Инвуд Хилл Парк — это одна из крупнейших лесных зон города, где есть все перечисленные вами деревья, — услышав то, что хотела, Стефа молнией соскочила со стула, одним глотком допивая чай и плотнее укутываясь в шаль. — Вы собираетесь нас покинуть? А беседа с агентом Хилл? — заволновался мистер Джарвис.

— Ненадолго. Пожалуйста, передайте ей, что у меня по расписанию лечебные процедуры. Закончу — вернусь сюда.

Встав прямее, оборотница сосредоточилась на ощущении невесомости, чувствуя крохотные искорки, покалывающие все тело. Но уметь телепортироваться — это как ездить на велосипеде, один раз выучив — не забудешь никогда. Тепло в груди нарастало, сердце стучало все чаще, уши слышали нарастающий шум лифта со стороны холла, и когда створки распахнулись, Стефанию сдавило со всех сторон, в мгновение ока протащив по теневым тропам через восемь кварталов отсюда.

Мария Хилл решительным шагом вошла на кухню, дробно стуча каблучками, но успела лишь заметить пару серебряных искр на месте, где еще недавно находилась мутантка. Фиолетовая губка, намывающая тарелку, замерла как парализованная под ледяным взглядом серо-голубых глаз, и о-о-очень медленно поползла на краешек раковины, умело притворяясь неодушевленным предметом. Тарелка подумала, но повторять подвиг своей товарки не решилась — ради всего святого, она же из мейсенского фарфора! Наверняка же разобьется! Поэтому она плавно, с достоинством, долетела до крана, ополоснулась, и лишь после этого приземлилась на стол, окончательно затихнув. Губы мисс Хилл сжались в нитку, глядя на это представление, а похолодевший тон не обещал окружающим ничего хорошего:

— Джарвис, куда исчезла Стефания Урсу?!

Тарелка из мейсенского фарфора задрожала. Дура, надо было сразу прятаться в шкаф! Вот как запустят ею сейчас в стену со злости!.. Но злобный дракон, прикидывающийся деловой агентессой, не обращал внимания на кухонную утварь, усердно пытая электронного дворецкого, хотя тарелка все равно постаралась дрожать потише. Так, на всякий случай.

* * *

Поначалу, в парке было пустынно и тихо. Но то поначалу. Стефа сидела на трансфигурированной подушке прямо в снегу, крепко обнимая ствол старой яблони, как юный ленивец удобную ветку, и медленно впитывала густую, первородную энергию Матери-Земли, раскрывая свою душу миру. Этот способ лечения и подзарядки магического ядра тоже был медленным, но эффективным и по-настоящему благотворно влиял на постепенно улучшающееся самочувствие молодой ведьмы.

Легкие отпугивающие чары разогнали стайку местной ребятни, балующихся с сигаретами, и поскольку никому не нужно было попасть вот именно к этой конкретной роще, хотя рядом есть рощи ничуть не хуже, то у мисс Урсу вышло получить желанное уединение. Уже через пятнадцать минут лечения сил хватило на качественный отвод глаз, невидимость и морок, после чего и начались чудеса. Словно паломники в священную Мекку, к ее роще прямой наводкой устремились рослые мужчины и женщины в темных куртках с подозрительно военной выправкой.

«Джарвис-стукач, наверняка сдал!» — досадливо прикусила губу оборотница, глядя, как эти люди профессионально оцепили местность, но на том их успехи и закончились. «Впрочем, если Хилл накапала на мозги Старку, тот просто спросил своего искина, и тот, разумеется, сдал ее со всеми потрохами. Хорошо, что я подстраховалась еще по прилету!»

Повернув голову вбок и прижавшись щекой к прохладной коре дерева, ведьма любовалась на группу агентов, словно играющих в прятки и пятнашки одновременно. Десяток мужчин и женщин бродили по небольшому клочку земли, утопая по колено в сугробах, водили руками в воздухе, крутили головами, но всякий раз их взгляды скользили мимо нее, а ноги заводили куда угодно, кроме сокрытой заклятьями яблони. Сомнения в собственном разуме и подозрение на топографический кретинизм появлялось само собой, и Стефания пакостно ухмыльнулась, добавляя чары Долгого Эха. Кажется, ее вынужденное сидение здесь будет абсолютно точно нескучным.

— Ау-у-у! — крикнула она, и звук заметался меж деревьев, раздаваясь со всех сторон одновременно.

— Кто здесь?! — подпрыгнул агент с противными усиками, похожими на толстых червячков, стоящий всего в двух шагах от нее.

— Это я, твоя совесть! — охотно вступила в диалог брюнетка. — Уж не чаяла свидеться с тобой, аж запылилась вся!

Агенты тотчас забегали по территории, словно тараканы, завидевшие карающий тапок, пока их главнюк — лысенький, как бильярдный шар, не приказал всем остановиться.

— Она играет с вашими мозгами и сводит с ума! — гулко бухнул он, замерев, и тщательно осматривая каждый дюйм проклятой рощи.

— Было бы с чего сводить… — буркнула Стефа, но мгновенно поправилась, окончательно входя в роль: — А-ля-ля-ля-ля, а может я сошла с ума… какая досада!

— Слева! — воскликнул белобрысый парнишка, бросаясь в ту сторону, в то время как его коренастая напарница с модным каре завопила:

— Справа!

— Скажи мне, милый ребенок, в каком ухе у меня жужжит? В левом? В правом? А вот и не угадал! У меня жужжит в обоих ухах! — тем временем комментировала презабавнейшую ситуацию девушка, с трудом сдерживая неприличный хохот, и попутно кастуя густой туман, чтобы уж точно всем весело стало.

Замороченные девица и блондинчик столкнулись лбами, грохнувшись в снег, их приятели носились кругами, как раненые в ляжку носороги, а главнюк выдал длинную и непечатную матерную тираду, от которой даже синички замерли на ветвях, почтительно внимая отборной нецензурщине.

— Фу, как некультурно! — жмурясь от удовольствия, хихикала мисс Урсу тоном знаменитой домомучительницы, чувствуя, как со смехом из нее постепенно выходит давнее напряжение. Или это ее от магического насыщения так кроет?

Вновь грубо выругавшись, лысый главнюк начал нарезать круги вокруг яблони, где притаилась Стефа — близко-близко, ведьма даже зеленые крапинки в его глазах могла разглядеть, но чары сбивали с толку дезориентированного солдата, всякий раз отводя от искомой цели.

— Я, как айсберг в океане-е,

Все плывет в сплошном тумане-е,

Ничего вокруг не вижу-у,

Белый свет как белый сне-ег, — с лёгкостью перестроившись, голосом Клары Румяновой затянула девушка, сдув пригоршню снежинок с ладони, попутно любуясь бесплодными поисками командира и его ребят «человека-невидимки»*.

Встрепенувшийся лысик закрыл глаза, покрутив головой и надеясь определить источник звука, но тщетно — детская песенка звучала из-под каждого заиндевевшего куста:

— Ну а кто-то бродит рядо-ом,

Смотрит в спину жадным взглядо-ом,

Кто же он на самом деле-е?

Хищник или челове-ек?

— Ну, ведьма, ну, погоди! — зло цедил командир, крутясь волчком, пока Стефания иронизировала над самой собой.

— Но я не уныва-аю, я сам себя спаса-аю,

Ничто не белом свете не сбудется само-о-о.

А я такой холо-одный, как айсберг в океане-е,

А ты такой прекрасный, как летом эскимо-о-о! Особенно, когда оно ляпнется растаявшей шоколадной массой на твои светлые брюки, — ехидно добавила Стеф, краем глаза отслеживая, как мужчина прислонился к соседнему деревцу, явно дыша на счет и пытаясь успокоиться, а его добросердечные ребятки предлагают все новые варианты выкурить вредное создание, засевшее в бесовой роще. Среди заманчивых предложений фигурировал слезоточивый газ, светошумовая граната, напалм и акустическая пушка, раз им попалась такая певунья.

Втянув в себя последние крупицы энергии, отчего дерево почернело, полностью высохнув, мисс Урсу переместилась ко второй яблоне под прикрытием чар, а к солдатам-бедолагам прибыло подкрепление научников, облепивших ствол аномальной яблоньки как мухи котлету. Умники сыпали малопонятными терминами и сложносоставными конструкциями, но из их бурного диалога стало понятно, что им ничего не понятно.

— Акустическая иллюзия… Дайте сюда шумомер! — бурчал под нос один, едва ли не водя по древесине крючковатым носом.

— И оптическая тоже, коллега! Джесси… — лаборантка тут же материализовалась рядом, звучно шмыгнув покрасневшим носом.

— Я Дженни!

— Неважно, сделайте замеры этой площади, и не забудьте откалибровать фотометр под канделы… Спектральный состав невероятен! — восклицал второй, чьи карманы оттопыривались от странных приборов, похожих на плод страстной любви миксера и паяльника, пока третий смотрел на черное деревце остановившимся взглядом, сидя на раскладном стульчике в позе роденовского «Мыслителя».

— А почему, собственно, яблоня? — глубокомысленно спрашивал он пустоту, и пустота звонко смеялась голосом Стефании.

— Потому что женское дерево, гений! Не в дубовую же рощу мне идти. Да еще и исцеление — два в одном! Эффект сильнее…

— О! — на тощего брюнета с профессорскими залысинами снизошло озарение, и глаза фанатично засветились, неприятно напоминая доктора Листа. — А яблоня…

Но Стеф уже утратила желание поддерживать разумный диалог с этой ученой сворой, явно мечтающей разобрать ее на молекулы, и заголосила, теснее прижимаясь к стволу яблоньки:

— Ра-а-асцвета-а-али ябло-о-они и гру-у-уши, по-о-оплыли тума-а-аны над рекой!..

Второй час (и второе дерево) прошел под бесконечную «Катюшу», слова которой теперь уж точно выучили и ученые, и боевики, скучающие в сторонке, но не имеющие права зажать уши. Голос у ведьмы был громким, хорошо поставленным — бабуля в свое время потрудилась, чтобы внучка могла часами читать ритуальные катрены и петь обрядовые песни, не сбиваясь на недостойный хрип — так что никто не скучал, хотя перекошенные, словно от острой зубной боли лица окружающих как бы намекали, что не все так благостно. Но это уж точно не было проблемой Стефании.

Третья яблоня шла под «Яблоки на снегу — розовые на белом», а четвертая — под лучший хит группы «Пропаганда»:

— Я, я яблоки ела-а,

Я, я просто сгорела-а,

Я, я просто сгорела-а, мыс-лен-но! — задорно тянула оборотница, пока у военных синхронно дергался глаз и ладони на кобуре с табельным оружием, а лица ученых так и вопияли — «Поскорее бы!» и «Убейте ее об стенку!»

Но небеса не слышали несчастных, и им пришлось брать дело в свои руки. Пока мисс Урсу обнималась с яблонькой №4, чувствуя себя в сто раз лучше и здоровей — хотя зелья все равно не помешают — яйцеголовые о чем-то пошептались в сторонке с подозрительно потирающими ладони боевиками. О чем — стало ясно, когда мускулистые мужики притащили бензопилу и в два счета угробили последнюю яблоню в этой роще, банально ее спилив. Но если они думали воспрепятствовать ведьме, дорвавшейся до дармовой силы после жесткой голодовки, то крупно просчитались.

Чары вновь спрятали кусочек рощи, куда никто не мог попасть, как ни старались, и обрадовавшиеся тишине щитомордники мигом скисли, когда до боли знакомый голос прочувственно запел:

— Во поле береза стояла-а-а, во поле кудрявая стояла-а-а,

Лю-ю-юли, лю-ю-юли стояла, лю-ю-юли, лю-ю-юли стояла-а-а!

— Но почему береза? — разочарованно вытянулось лицо третьего ученого, придавая ему явственное сходство с лошадью, и на секундочку прервавшаяся Стефа с немалым довольством поучительно поведала:

— Потому что береза — тоже женское дерево и исцеляет не хуже яблони! Где вам диплом рисовали, товарищ специалист — в подземке Нью-Йоркского метро? И кстати, сосны тоже подходят! — глухой скрежет зубов мужичка был ей ответом, в то время как солдаты одновременно оглянулись вокруг, обнаружив неподалеку целый хвойный бор, и явно приуныли.

— Некому березу заломати-и-и, некому кудряву заломати-и-и,

Лю-ю-юли, лю-ю-юли заломати-и-и, лю-ю-юли, лю-ю-юли заломати-и-и! — продолжила брюнетка народное просвещение, нахально щуря глаза, и откровенно любуясь полностью деморализованными бедолагами. Да, ЩИТ ее не скоро забудет — а возможно, и вовсе никогда. Это ли не достижение?..

— Господи, за что мне это?! — сдавленно простонал усатенький боевик, и ведьма тотчас отозвалась.

— Я задаю себе этот вопрос каждый божий день — и могу ответить только одно: терпи, казак, атаманом будешь! ...Лю-ю-юли, лю-ю-юли, заломати-и-и!.. — вернулась она к своему прежнему занятию вокалом, и оперативная группа взвыла с ней в унисон. Брехливые собачки запоздавших гуляк с парковых дорожек неподалеку вторили им звонким лаем, чуя родственные души.

Но на удивление Стефании, ансамбль «Березка» не продлился долго: уже через полчаса она ощутила полнейшую сытость и превосходное самочувствие — энергия словно переливалась внутри тягучим медом, и сейчас девушка чувствовала себя полностью готовой к встрече с Марией Хилл. Об этой дамочке в Гидре отзывались исключительно площадной бранью, и чересчур преданная протеже Ника Фьюри давно стояла им поперек горла и вызывала перманентную изжогу. Доверять ей, разумеется, не стоит, а вот узнать какие шестеренки крутятся в мозгу этой мисс… да, это будет полезно.

* * *

Оставив цикличную иллюзию голосить под чарами в роще — пусть ребятки приобщаются к искусству, им не повредит — Стефа наложила на себя комплекс скрывающих чар и перенеслась обратно в Башню Старка, неожиданно обнаружив целое собрание вместо пустующих комнат. Скромненько встав в уголочке, чтобы никому не мешать, она полюбовалась на Мстителей полным составом, расположившихся в гостиной и недовольную Хилл, стоящую перед ними, словно учительница, распекающая нерадивых учеников.

Старк азартно препирался то с ней, то с вяло оправдывающимся Джарвисом, а доктор Беннер невозмутимо пил горячий травяной чай мелкими глотками, с любопытством поглядывая на голографические экраны позади агентессы. На первом из них отображалась историческая справка о Заковии, на втором — информация об экспериментах над ведьмой с личного компьютера Штрукера, на третьем — личное дело мисс Урсу, а с четвертого раздавались строки народной песни из той самой рощицы, но с предусмотрительно приглушенным звуком. «Как я вовремя зашла!» — ухмыльнулась Стефания, разглядывая остальных. Романофф негромко переговаривалась с Бартоном, сонно хлопающим глазами, Тор медитировал на свой молот, видя сакральный смысл в древнескандинавских узорах, а капитан Роджерс что-то усердно чиркал в своем блокноте, преданно поедая взглядом Хилл, и состроив воодушевленно-патриотическое лицо. Хм, пожалуй, слишком воодушевленное.

Сделав шаг вперед, оборотница заглянула за его плечо, обнаружив там уморительную карикатуру на гувернантку-Марию в старинном чепце и глухом черном платье, строго отчитывающую малышей-героев и укоризненно грозящую им пальцем, после чего тихо хохотнула, порадовавшись, что она сейчас невидима и неслышима. Вот правильно говорят, что у умных людей мысли сходятся! А еще теперь она точно знает, что за плакатным Кэпом скрывается бруклинский тролль призового размера. Вот же тихушник!

Тем временем, Хилл так и не сумела убедить Старка, что в его обязанности вменялся присмотр за мутантом в режиме 24/7, а значит, побег Стефы из сверхзащищенной Башни — только его вина, поэтому перешла ко второму вопросу на повестке дня — личности их спасенной, и особенностям заковианского менталитета:

— У Заковии была грубая история… — вступила она, приблизив экран с исторической справкой и картой страны, а брюнетка притаилась за спинкой кресла Стивена, навострив уши. Да, тот, кто подслушивает, рискует узнать много нелестного про себя, но как тут можно удержаться? В конце концов, информация правит миром — эта фраза могла бы стать девизом любого разведывательного агентства, к коему и относился отнюдь не почивший ЩИТ.

Мстители мгновенно встрепенулись, приготовившись внимать словам агентессы, и ведьма иронично ухмыльнулась. Подумать только, шестеро героев, которых знает весь мир: два гения, парочка высококлассных наемников и шпионов, легендарный суперсолдат и инопланетный бог будут сейчас изучать ее биографию — во всяком случае ту, что попадала на радары госорганизаций... Должна ли Стефания считать себя польщенной, и думать, что уж теперь-то ее жизнь удалась? Но тут Хилл повелительно щелкнула пультом, и девушка спрятала ехидные мысли поглубже (интересно же, как американцы видят их страну?) — и перевела взгляд на мерцающий экран с трехцветным флагом и коронованным золотым орлом посередине.

— Итак, Заковия...

______________________________________________________________________

Примечание:

1. https://vk.com/album629804431_306640603 — альбом с картинками к работе, в том числе и интерьеры башни Старка.

2. * https://www.youtube.com/watch?v=SWWlDJC0UIo — Стефа развлекается в роще. Как-то так я это и представляю))).

3. Итак, теперь нас ждет погружение в прошлое героини, а также Заковия, о которой нам известно... ничего. Вероятно это связано с тем, что в «Эре Альтрона» нам едва ли показали эту загадочную страну, а под конец фильма и вовсе ее уничтожили, но факт остается фактом — Заковии можно придумать любую историю, став первопроходцем в этом деле. Пожелайте мне удачи!

— Итак, Заковия — это страна со сложным политическим режимом и весьма пестрой историей, — начала агент Хилл таким тоном, словно читала лекцию по мировой политике оболтусам-студентам, которых ничего кроме лапанья симпатичных соседок за коленки не интересует. — Долгое время она была частью империи Габсбургов, затем — Австрийской империи, после и Австро-Венгрии, пока князь Станислав I не отвоевал право заковийцев на относительную автономию в составе Чехословакии, которая продлилась вплоть до Второй мировой войны и прихода нацистов к власти. К слову, база Штрукера расположилась именно в княжеской крепости — «Черной костнице», находящейся неподалеку от столицы — Нови-Града, и являющейся государственной собственностью.

— То есть, правительство Заковии дискредитировано, и мы не можем положиться на них в вопросе чистки рядов чиновников и военных от шпионов Гидры, — логично заключил Стивен, нахмурив густые светлые брови.

— Все верно, — чуть благожелательнее кивнула женщина, тут же добавляя: — Этим придется заняться, но, во-первых — позднее, во-вторых — тайно, поскольку любое вмешательство будет расценено как акт агрессии и вмешательство США в политику суверенного государства. Кроме того, это означает, что мы не можем позволить мисс Урсу пройти реабилитацию на родине, даже если она скроет свою личность в программе защиты свидетелей. Гидровцы запросто вычислят ее новое имя и местопребывание, после чего вернут к себе, а мы лишимся ключевого свидетеля в деле барона фон Штрукера.

— Агент Хилл, при всем уважении, но можем ли мы положиться на слова явно пострадавшей от плена девочки, которую годами накачивали психотропными препаратами и не выпускали из камеры? — изящно приподняла брови Романофф, чья мимика выражала лишь вежливое недоумение. Кивнув в сторону четвертого экрана, с изображением заснеженной рощи и изнывающих от пения лже-Стефании ученых и солдат, Наташа отметила: — Вероятно, она не в себе и полагаться на данные полученные от мисс Урсу — большой риск для всех нас. Это если она вообще хоть что-то знает. Сомневаюсь, что барон делился с ней своими злодейскими планами по захвату мира, навещая камеру в подземельях перед сном.

Стефа, притаившаяся за креслом Роджерса под скрывающими чарами, почти умиленно улыбнулась — вот же змеюка! То есть, паучиха. Если ее сейчас выставят психически нездоровой, бесполезной для американцев, и опасной, как мутанта, с которым годами работала Гидра, что ее ждет, раз в Заковию возвращаться нельзя? Правильно, тихое исчезновение в какой-нибудь безымянной лаборатории Форт-Детрика, где оборотницу разберут на запчасти во имя науки и для создания биологической защиты, очередной чудо-сыворотки, лекарств для богачей — нужное подчеркнуть.

Кэп понял это быстрее всех и уже хотел возразить, но агентесса его опередила:

— Не в нашем положении пренебрегать даже такими своеобразными… свидетелями, — бросив взгляд на экран с рощей, мисс Хилл поморщилась, словно от зубной боли, и встала так, чтобы больше не наблюдать это душераздирающее зрелище. — Мы рассчитывали на информацию от Штрукера, но с тех пор как он начал гнить, из него и слова не вытянуть кроме жалоб и причитаний — очевидно, что это… гм, «проклятье», затронуло и его разум, окончательно его помутив. Сейчас он несет бессвязный бред, то и дело поминая мисс Урсу, и толку от него практически нет. Что касается вышеозначенной мисс, то проанализировав сегодняшние записи с камер и ее диалог с Джарвисом можно сделать предварительный вывод, что она может быть вменяема… местами, и сообщить нам чуть больше, чем оказавшийся бесполезным барон.

— А документация с базы? — осторожно вклинился Бартон, разминая гибкие пальцы рук и чуть слышно хрустя суставами, отчего Наташа страдальчески вздохнула, на мгновение приковав внимание всех мужчин в комнате к своему впечатляющему декольте. Стефа же призадумалась, как это богатство умудряется не выпадать из комбинезона во время драки, когда шпионка крутит сальто и прочие антраша? Нет, серьезно, такая тайна потянет на задачу тысячелетия, не меньше — это вам любая обладательница большой груди скажет.

— На ее анализ потребуется время — часть электронных программ успели стереть, а большая часть бумажных носителей зашифрована — и ключ есть лишь у тронувшегося Штрукера и ныне покойного Листа, — осуждающий взгляд на Старка пропал втуне, поэтому Мария заключила: — ЩИТ не может позволить Гидре нас обойти, поэтому пока специалисты заняты восстановлением и дешифровкой, мы возьмем в разработку мисс Урсу — ее таланты могут пригодиться организации. Для этого, вам нужно знать биографию Стефании, а также ситуацию в стране, поскольку отношения Заковии и Америки весьма непростые, особенно в последние двадцать лет. Поэтому вновь возвращаемся к истории и политике для лучшего понимания ситуации.

Пока Хилл отвлеклась, переключая экран, ведьма успела оценить реакцию всех присутствующих на это чудное предложение. Клинт и Наташа — равнодушие. Из серии, «надо, так надо, нам не впервой влезать к кому-то под кожу». Вероятнее всего, Бартон будет рубахой-парнем, компанейским мужиком, или эдаким старшим братом — учитывая сиротство Стефании, он может попытаться стать отцовской фигурой в ее жизни, которой так приятно выплакаться в жилетку, рассказав про свои беды и получив напутственный совет. Вдова слегка недовольна — ну да, лучшие подружки из них вряд ли получатся, так что совместное заплетание косичек и пятничные масочки для лица под просмотр «Секса в большом городе» отменяются. А работать по профилю у Натальи точно не выйдет — ориентация Стефы была исключительно традиционной, так что и здесь — мимо. Хм, забавно будет посмотреть на потуги рыжули, ведь у нее не выйдет полностью положить болт на приказ непосредственного начальства, как у следующей парочки героев.

Беннер и Тор благополучно пропустили установку Марии мимо ушей. Первый — вовлеченный ученый-физик и совершенно чужд шпионских игр, надавить не выйдет — мигом проснется Халк, показав наивным идиотам всю глубину их заблуждений. А приказывать второму — тысячелетнему инопланетянину под юрисдикцией Асгарда… есть гораздо менее болезненные способы самоубийства, кроме как поджаривание молниями до хрустящей корочки. Мимо.

Старк что-то быстро печатает в телефоне, даже не собираясь напрягаться, что несказанно радует. Де-факто, это он сейчас финансирует порядком потрепанный после провалившегося Озарения ЩИТ, поскольку государство вполне разумно не собирается снабжать организацию, взрастившую и прохлопавшую Гидру у себя под носом. И то, что имя президента Эллиса стояло в расстрельном списке сразу после Мстителей, тут совсем ни при чем, да-да. Интриган Фьюри сидит тише воды, ниже травы, поскольку у АНБ и администрации президента сейчас к нему очень много вопросов, Хилл вертится колесом, пытаясь успеть везде и всюду, но она лишь временный и.о. директора ЩИТа. Хороший, но все же заместитель, так что якобы управляя Старком и агентством, она не имеет никакого фактического влияния на Железного Человека. И да, зарплату Марии тоже он начисляет, иначе пришлось бы ей, как и многим другим агентам, искать себе местечко в ЦРУ или ФБР, где и без того уже идет перенасыщение рынка труда.

Инициативу «Мстители» — детище Фьюри, не распустили только потому, что угроза инопланетного вторжения все еще сохраняется, а у Америки банально нет никого лучше на замену супергероям, запатентованным после битвы с читаури. Иначе бы те же разрекламированные Бартон и Романофф уже сидели бы в следственном изоляторе, как лица, приближенные к бывшему директору ЩИТа, и отвечали на множество вопросов дознавателей с добрыми-добрыми глазами и ласковыми улыбками акул-убийц. Но повезло, выкрутились, и даже Капитана, как символа и светоча, не привлекли за массовые разрушения и жертвы при падении Трискелиона.

Так каков ваш выбор, Стивен Грант Роджерс? Долг или честь? Едва уловимо коснувшись беспокойного разума мужчины, Стефания видит лишь неприятие подковерными играми, фрагментацией и ложью, пропитавшей ЩИТ как чересчур жидкий крем кусок бисквитного торта. Весьма недурно — даже если Стиву отдадут прямой приказ, то он найдет способ вывернуть его по-своему или сообщить ей об осторожности с новыми друзьями, что попытаются влезть в душу. Может, сэкономить время, и сразу обозначить, что тайны их разума для нее тайнами не являются? По крайней мере, будет весело.

— …С 1939 и по 1945 год, Заковия находились под тиранией нацистов, пришедших с севера через оккупированную Польшу, и стала одним из главнейших поставщиков металла для нужд армии Третьего Рейха, — продолжила вещать агент Хилл. — Вторая мировая война сильно ударила по стране, но даже в таких нечеловеческих условиях заковийцы пытались сбросить с себя это ярмо. Они организовали движение Сопротивления, как во Франции, то и дело проводя диверсии на металлургических заводах, создавая неисправности транспортных путей, и несчастные случаи, благодаря которым патрули и целые отряды фашистов бесследно пропадали в густых лесах и на горных перевалах. Партизанское движение в этой стране было одним из самых организованных и безжалостных к захватчикам, и гитлеровцы относились к ним соответственно — пытки, казни несогласных, расстрелы членов семей на глазах друг у друга были совершенно обыденным явлением.

На фотографиях мелькают истощенные, но не сдавшиеся лица селян, которых немцы обирали, отнимая последнюю еду и скот, и людям не то, что себя — детей накормить нечем было. Дома, из которых заковийцев просто выкидывали на январский мороз, чтобы разместить прибывших членов СС, тела зверски изуродованных девушек и женщин, ставших развлечением для изголодавшихся солдат, сожженные землянки тех, кому приходилось уходить в леса… Но если загонять человека в угол, у него не будет иного выхода кроме как кинуться на своего обидчика насмерть — и партизанские отряды стали множиться как грибы после дождя.

В комнате воцарилась абсолютная тишина, Стив плотнее сжал губы, выпрямившись, и явно возвращаясь мыслями в те тяжелые времена, а Старк все еще крутил мобильник в ловких пальцах, но уже ничего не печатал — явно лишь хотел занять чем-нибудь руки, лишь бы не смотреть и не видеть откровенно страшные кадры. Люди могут быть чудовищно изобретательными в убийстве себе подобных, и кому, как не «Продавцу Смерти» знать об этом?

Щелчок — и в кадре возник очередной отряд местных, одетых в форму старого образца. Все — с оружием в руках, но выглядят гораздо более организованными, чем разномастные группы прочих селян, с заедающими отцовскими винтовками времен Первой мировой и дедушкиными берданками наперевес. Но удивительным было то, что командиром этого отряда являлась женщина, стоящая в центре среди прочих бойцов. Молодое волевое лицо, фуражка поверх тугой темной косы и глаза, будто смотрящие тебе прямо в душу. Фотокарточка была черно-белой, но Стефа точно знала, что очи той женщины ярко-зеленые, словно весенняя трава и гиблые для нацистов древние леса Заковии. Надо же, и где только нашли?

— Доротея Николаевна Багрофф, по прозвищу «Ночная ведьма» — бабушка Стефании Урсу и командир самого жестокого к нацистам партотряда — «Счастливчиков». Количество диверсий, боев и уничтоженной ими спецтехники бессчетно, при том, потери за все годы войны — единичны, и многие очевидцы свято уверены в том, что «Счастливчики» были заговоренными. Иначе не объяснить, как им удивительно вовремя удавалось узнавать о засадах, перехватывать припасы и оружие, организовывать до невозможности дерзкие саботажи прямо под носом у немцев, и ни разу не попасться, хотя никакой внешней помощи или поддержки от правительства они не получали. Мисс Багрофф прослыла легендой среди заковийцев, и по непроверенным сведениям ей помогали птицы и внезапно возненавидевшие нацистов звери, вражеские патрули регулярно засасывало в болота или сбрасывало вниз оползнями, а разведчики травились съедобными ягодами, терялись в трех соснах и не видели ее в упор. Знакомая картина, не так ли?

Мстители дружно покосились на экран, где замороченные ученые вот уже почти час не могли подойти к березе, скрытой от глаз людей. И ладно людей — но даже самые чувствительные камеры, тепловизоры и дроны не могли обнаружить крохотный пятачок пространства, что всякий раз ускользал от взора, словно кусок мыла из мокрых рук.

— По окончанию войны страна была истощена, несмотря на все усилия местного правительства, и вынужденно вошла в состав Чехословакии, так как самостоятельно восстановиться точно бы не смогла. Но заковийцы не теряли надежды вновь вернуть власть в свои руки, и тут им помогла ракетно-ядерная гонка вооружений, начавшаяся сразу после Второй мировой среди сверхдержав. Заковия мала по площади, не имеет выхода к морю, из-за сложного рельефа с сельским хозяйством у них тоже существенные проблемы, но вот чего всегда там было достаточно, так это полезных ископаемых. Большая часть Заковии — это леса и горы, в которых имеется нефть, природный газ, уголь, магнезит, в прошлом добывали золото и серебро, из-за чего соседние страны и желали установить контроль над этим регионом. Но запасы драгоценных металлов к ХХ веку существенно истощились, и Заковия вполне могла бы остаться никому не известной страной третьего мира… если бы не ее залежи урана. Заковия занимает первое место по наличию урана в горных породах, и даже имеет неофициальное название…

— «Планета Уран», — неожиданно влез в монолог агентессы Старк, задумчиво разглядывая экраны. Голубые отблески придавали темным глазам Тони загадочное и вместе с тем пугающее выражение, словно гений видел что-то незримое другим людям. — По сути, вся Заковия — это огромный кусок урана с редкими вкраплениями прочих минералов.

— Именно так, — хмыкнула Хилл, вновь переключая проекцию. — Это слаборадиоактивный металл, пронизывающий всю страну, вещество, следы которого в Заковии встречаются везде — в почве, воде, растениях, животных… и людях. Уран не считался ценным металлом до сороковых годов ХХ века, когда его начали применять в оружейной промышленности, никто не знал о его свойствах, поэтому заковийцы еще с древних времен использовали его повсюду. Изготовляли посуду и медицинские инструменты, мебель и конструкции для зданий, предметы искусства, украшения, водопроводные трубы…

— Это же очень вредно! — пораженно воскликнул капитан, нервно сжимая кулаки, и едва ли не подскакивая на месте. Про свинцовый водопровод в Московском Кремле он слышал — и хорошо, что после его разобрали, хотя колоссальный урон здоровью людей уже был нанесен, но урановый водопровод… это катастрофа.

— Слышали анекдот о великом черном шамане и великом белом шамане, Стивен?

— Нет.

— В таком случае, Старк вам расскажет, — тихо фыркнула Хилл, переложив вопрос просвещения на сокомандника. — Суть в том, что заковийцы тысячелетиями не знали, что уран вреден, и не спешили от него умирать. Их организмы приспособились к этой радиоактивной среде, и местные жители чувствуют себя прекрасно, хотя приезжим приходится сложновато, не говоря уж о том, что заковианцам запрещено импортировать пищевые продукты в другие страны. Не то, чтобы у них было много излишков, но тем не менее.

— Все равно не понимаю. Разве радиация, пускай и в небольших дозах, не должна вызывать серьезных последствий для живых организмов? Наследственные болезни, рак, бесплодие, лучевой синдром? — все еще продолжал недоумевать суперсолдат, с тихим ужасом представляя более трехсот тысяч людей, фактически живущих на аналоге природной атомной электростанции, отравляющей их с каждым глотком воды и даже воздухом. А как же дети?..

— Стив, Мария права — заковийцев нельзя равнять одними мерками с прочими жителями Земли, — вступил в диалог доктор Беннер, чуть прикусив дужку своих очков. — В свое время я изучал данный любопытный вопрос, и, как и все прочие ученые пришел к выводу о симбиозе, близкому к комменсализму третьего типа. Эти люди уже очень долго живут на этой территории, и следует учитывать, что постоянные поселения и крупные города возникли не так давно по меркам истории. Раньше, те смешанные народности, которые теперь считаются нацией заковийцев, не вели оседлый образ жизни, а постоянно перемещались не только по стране, но и за ее пределами. Торговали, уходили воевать, расширяли границы своих земель… Уран в их телах накапливался очень медленно, и у них было время адаптироваться к тому времени, когда они окончательно закрепились на площади этой страны. Воздействие радиации слабое, и у данной народности имеет не лучевое поражение, а скорее стохастические эффекты. Они не имеют точного дозового порога, и могут проявляться спустя годы после воздействия радиации. А могут и не проявляться. Видишь ли, в их организмах образуются потенциально канцерогенные частицы — свободные радикалы, которые могут повредить генетический материал клеток, но если доза невелика, то организм может самостоятельно восстановить эти повреждения, и самое страшное, что произойдет — возникновение генетических мутаций. Но мутации мутациям рознь…

Взгляд Роджерса остекленел еще на «стохастических эффектах», но он упрямо продирался сквозь научные формулировки, показательно не замечая уже готового разразиться язвительной тирадой Тони. Нечего развлекаться за его счет, пусть позлит Клинта или Наташу.

— Но последствия все же есть, раз ты говоришь о мутациях?

— Есть вполне безобидные мутации, не мешающие человеку жить. Гетерохромия — различный цвет левой и правой радужки глаз. Редкая группа крови — четвертая отрицательная или резус-нулевая. Мутация в гене EPAS1, позволяющая комфортно дышать разреженным горным воздухом. Абсолютный слух — это тоже мутация, один человек на десять тысяч, а вот у заковийцев встречается гораздо чаще. Есть и более серьезные — гемофилия, нечувствительность к боли, синдром Ваарденбурга — эти люди поголовно обладают голубыми глазами и седой прядью в волосах, а еще — тугоухостью. Многие считают генетические мутации явлением ХХ века, но это в корне неверно. Мутанты появились гораздо раньше, но если в мире подобные случаи были единичны, то в Заковии они встречались повсеместно.

— Это так, — кивнула Хилл, скрещивая руки на груди. — У заковийцев скрытые мутации наблюдались у каждого десятого человека, а явные мутации — у каждого сотого. И представьте, каково этим людям приходилось в Средние века, например? Если в той же Англии, Испании, Римской Империи таких необычных людей подозревали в сговоре с Дьяволом и сношениях с нечистой силой, всячески притесняя и подвергая пыткам, то заковийское духовенство провернуло финт ушами. Они находили таких мутантов, убеждали их служить на благо Церкви — добровольно или с угрозами близким, после чего эти люди могли вести практически обычную жизнь без гонений или угрозы казни. Многие даже были канонизированы. В пантеоне Заковии в кого не ткни — обязательно попадешь на «чудотворца» с изъяном. Известна святая Марика, которая лечила наложением рук и являлась носительницей полидактилии — у женщины было по шесть пальцев на каждой руке. Известен святой Кастель — обладатель заячьей губы, которых мог понимать язык зверей и птиц. Известна святая Иоанна с врожденным альбинизмом, которая предсказывала погоду чуть ли не за месяц… Их действительно очень много.

— И Святая Церковь принимала этих людей по доброте душевной, даже несмотря на царящие в те времена предрассудки? Неужели их польза настолько перевешивала? — расчетливо прищурила кошачьи глаза агент Романофф, чуть наклонив кудрявую голову.

Мария ответила ей тонкой улыбкой, пройдясь из стороны в сторону:

— Не пользой единой. Как я уже отметила, из-за огромного количества радиоактивного урана в Заковии, здесь рождалось существенное количество мутантов. И не важно, были родители таких детей дворянами, рабочим классом или простыми крестьянами с дальнего хутора, необычный ребенок мог появиться у кого угодно… в том числе и в семьях духовенства.

— То есть они просто подстраховались.

— Именно так. Никто не хотел отдавать своего ребенка на мучения и смерть, а также лишаться перспективного места в церкви с дальнейшей конфискацией имущества. Поэтому таких детей приводили в храм, и после некоторого обучения их объявляли святыми, посланниками Божьими, помощниками Господа на земле. Из-за этого другие европейские страны долгое время смотрели на Заковию как на рассадник ереси, но прецеденты-то были еще со времен Ветхого Завета! Те самые святые, которые являлись пророками, целителями, укротителями диких зверей — нельзя же было вычеркнуть один из столпов христианского общества? Так что Ватикану пришлось проглотить подобное вольнодумство и лишний раз не вспоминать о заковийцах — тем более что рядом были территории куда как более богатые и доступные, чем маленькая труднопроходимая горная страна. Но мы несколько отвлеклись.

Брюнетка вновь щелкнула пультом, переключаясь на более современные данные.

— Итак, война в самом разгаре, а ученые США еще в декабре 1942 года экспериментально установили, что при небольшом обогащении природного урана ураном-235 можно создать условия для непрерывного деления атомных ядер, то есть придать процессу цепной характер, и тем самым получить плутоний. Тот самый металл, который используется при производстве ядерного оружия и служит топливом для ядерных же реакторов, является источником энергии для космических аппаратов и важнейшей деталью при создании атомных электрических батарей… Просто вспомните все мало-мальски важные ядерные проекты прошлого века, и вам станет ясно, как же усердно человечество начало добывать уран, чтобы каждый мог обзавестись своим «ядерным чемоданчиком», опередив соседей.

— «Манхэттен», РДС-1, «Царь-бомба», атомная бомба в Китае — проект 596, британский «Ураган», операция «Аргус» — и это я даже не напрягал память. Только в США была проведена одна тысяча пятьдесят четыре ядерных испытания, в том числе двести пятнадцать атмосферных и подводных, — мгновенно отозвался Старк, чей отец, к слову, и поучаствовал в большинстве из них, сделав себе громкое имя среди оружейных магнатов.

Стефа переступила с ноги на ногу, и лишь тихо вздохнула, глядя на дальнейшие кадры.

— Да. Заковия активно разрабатывала уран, и продавала руду всем желающим, но в итоге преимущество осталось за сверхдержавами — Минобороны СССР и Минобороны США, у которого были заключены договора о поставках оружия со СтаркИндастриз, — невозмутимо продолжила Мария, пока миллиардер гипнотизировал свои руки, делая вид, что не ощущает колких взглядов со всех сторон. Ну да, Старк вот уже семь лет как прекратил разработку вооружения, но все прекрасно знают, на чем и он, и его отец сделали свое впечатляющее состояние, которым Энтони так любит прихвастнуть. — Всего за пару десятков лет заковийцы поправили свое финансовое положение, выходя из послевоенного кризиса, и наладили промышленность, попутно подняв уровень жизни людей, но в политическом плане все обстояло гораздо хуже. Идея об отделении государства бродила среди местных жителей уже давно, поэтому множество партий и течений то и дело тянули на себя одеяло, желая установить единую власть. Деньги за закупку современного вооружения теперь у них были, и, начиная с 1945 года до 1992-го включительно, в Заковии постоянно шли военные действия и бои, подчас весьма ожесточенные. Приверженцы коммунизма оглядывались на СССР, приверженцы либералов предлагали ввести демократию как в Штатах, кто-то просто грел руки на поставках оружия, а кто-то предлагал возрождение монархии.

— Натуральный ведьмин котел, — хмыкнул Бартон, вытянув ноги, а шпионка только кивнула.

— Неизвестно, сколько бы еще все это тянулось, но после развала Советского Союза страна погрязла в междоусобицах и коррупции, а также на время лишилась одного из своих крупнейших деловых партнеров, что вызвало предсказуемый перевес в сторону Америки, не прекращающей закупки урана взамен на деньги и оружие СИ. Пришедшие к власти военные установили репрессивный режим, а войны и международные санкции только ухудшили положение мирного населения. В результате серии сражений, Чехословакия распалась на собственно Чехию, Заковию и Словакию, и с 1993 года Заковия полностью отделилась, став смешанной республикой с тоталитарным режимом. Страна обособилась, но, как это часто и бывает при таких событиях, госаппарат пришлось опять перестраивать и реформировать, поэтому Заковию снова лихорадило. Самые незащищенные слои населения страдали от голода, нищеты и болезней, во многих горных регионах в дефиците была даже питьевая вода. Несмотря на попытки ООН повлиять на ситуацию, гуманитарные миссии только разозлили местных, то и дело напоминающих прочим странам о политике невмешательства в их дела. На границах по-прежнему сохранялась сложная обстановка, и решение СтаркИндастриз о прекращении поставок было воспринято заковийцами в штыки — что, в общем-то, неудивительно, — Хилл остро посмотрела на инженера, но тот даже не изменился в лице, лишь легким касанием потер щегольскую бородку. — Менять основного поставщика оружия в период регулярных сражений — довольно сложно, так что некоторые жители Заковии испытывают к вам искреннюю неприязнь, Старк.

— Переживу, — делано-безразлично отмахнулся Энтони, чьи дроны засекли занятные граффити на стенах домов столицы. И не лень же кому-то до сих пор изрисовывать изображения Железного Человека!

— Что ж… Постепенно, ситуация несколько сгладилась, последние лет семь так даже стало тише, но теперь, как выяснилось, в этом беспокойном регионе засела Гидра, пользуясь внутренней неразберихой страны. На этом с историей закончим. Теперь, что касается нашей бывшей пленницы, — лицо Хилл приняло чуть скучающее выражение, а экран вновь мигнул. Едва ли не похрапывающий до этого Тор встрепенулся, впервые с интересом покосившись на строки всплывающего досье. — Стефания Сергеевна Урсу, родилась 18 апреля 1991 года в Нови-Граде, в полной семье. Про ее бабушку я уже упоминала — после войны мисс Багрофф путешествовала по диким местам Европы и Азии, надолго задержалась в Китае, и ее следы можно отметить во множестве паломничеств к так называемым святым местам и древним храмам. Затем она получила высшее образование в Праге, вернулась на родину двадцать лет спустя уже беременной, и в 1965 году родила дочь Еву — довольно поздно, надо отметить. Замуж Доротея Николаевна не вышла, открыла антикварный магазин «Колдовской ларец», после чего вела бизнес — и весьма успешно, как для гражданки перманентно воюющей страны.

— Чиновники и генералы тоже не чужды прекрасному, а кушать предпочитают серебряными приборами и с фарфора, — подала голос рыжая шпионка, чуть скривив губы и очевидно вспоминая что-то свое.

Тем временем, на экране высвечивалась фотография бабушки, такой, какой ее помнила мисс Урсу — худощавое, покрытое морщинками лицо, седые волосы забраны в элегантную прическу, а сурово поджатые тонкие губы, чуть тронуты коралловой помадой и не несут ни следа улыбки. Доротея Николаевна вообще редко улыбалась, но если уж делала это, то казалось, что само солнце вышло из-за туч — и тогда весь мир улыбался вместе с ней. Кипенно-белая кружевная блузка с высоким воротничком сколота простенькой на вид, но безумно дорогой камеей из слоновой кости и сердолика, а узловатые, но сильные пальцы уверенно сжимают эбеновую трость с перламутровой инкрустацией. Ух, как же больно порою Стефе прилетало этой тростью! Но всегда за дело, чего уж там. Холодный взгляд ничуть не потускневших изумрудных глаз завершал этот портрет, и сторонний человек с легкостью сделал бы вывод, что изображенная на нем дама — обладательница каменного сердца и на редкость высокомерного характера… и фатально ошибся бы. Бабуля просто не любила фотографироваться — был у нее неприятный опыт столкновения с одним гуцульским мольфаром, виртуозно наводящим порчу по фото.

— В дальнейшем она вела тихую жизнь в Заковии, воспитывала дочь, никуда не выезжала. Ева Игнатовна Багрофф, в свою очередь, повзрослев, получила педагогическое образование, окончила курсы иностранных языков, после чего преподавала английский язык в старшей школе, а также ее приглашали читать языковой курс в столичной военной академии. Там она и познакомилась с майором контрразведки Сергеем Урсу, вышла замуж и родила Стефанию в 1991 году. Тихая, мирная, ничем не примечательная жизнь, — ведьма лишь усмехнулась, своим чутьем улавливая едва заметные нотки тоски — неужто мадам агент захотела остепениться? С чего бы это — ведь женщины в военную сферу не за покоем идут?..

Но Хилл уже продолжала:

— За прошедшие с рождения дочери десять лет, Сергей Карлович Урсу дослужился до полковника элитного подразделения ЭХО Скорпион — секретного карательного заковианского отряда. Семья потомственных военных, офицерские курсы с отличием, многочисленные боевые награды. Но при проведении спецоперации в марте 2001-го, отряд полковника был дезинформирован, в результате чего те остались без прикрытия сверху и транспорта. Сергей Урсу погиб в Зринском ущелье, дав время на отход своим товарищам — и они успели скрыться в лесу, кружным путем добравшись до своих. Добыть информацию об этой спецоперации в полном объеме пока не удалось, но… Если судить по словам немногочисленных выживших противников, то Урсу в одиночку уничтожил вражеский отряд численностью в двадцать пять человек, при этом не обращая внимания на многочисленные огнестрельные ранения в корпус и ноги. Когда закончилась обойма его автомата — перешёл на ножи, когда остался и без ножей — сворачивал шеи голыми руками, а одному из бойцов выгрыз трахею. Убить его смог лишь снайпер противника — разрывной пулей в голову.

— Как-то очень уж сказочно звучит… — пробормотал лучник, не первый год служащий в ЩИТе, и недоверчиво приподнял брови, в то время как Тор с искренним интересом изучал фото необычайно рослого мужчины, своей статью не уступающему самому Громовержцу.

— Чем-то на бэров похож, — обронил он, и пояснил сокомандникам: — Оборотни-медведи, живут небольшими семьями и в лесах Асгарда, и на землях Альфхейма. Достойные воины, но за оружие берутся в основном одиночки — те, кто семейные, в первую очередь защищают жен и детей. В любом случае, и мой отец, и князь Вёлунд всегда рады бэрам-наемникам — они очень преданные и свое слово держат.

— Вам виднее, — дернула уголком губ Хилл, прислонившись бедром к краю стола. — Но, несмотря на позывной «Медведь», у полковника Урсу не было обнаружено каких-либо мутаций, кроме крайне впечатляющих физических характеристик. Впрочем, это и без того видно.

Тепло, мадам агент, даже горячо — в верном направлении думаете. Оборотница со светлой грустью разглядывала родное широкоскулое лицо. Отец даже среди высоких и крепких сослуживцев возвышался как дуб среди елей — семь футов роста, сто пятьдесят килограммов веса — и все это тренированные мышцы, а еще грация крупного хищника и незаурядный ум, который трудно заподозрить в таком великане. Рубленые черты лица, несколько раз сломанный нос, короткая черная борода, придающая полковнику Урсу сходство с отпетым разбойником — но темно-карие глаза словно просвечивают тебя рентгеном, видя любые мысли, прежде чем ты их сам осознать успеешь. Ну, чисто медведь, вставший на дыбы — и неудивительно, что прозвище Сергей получил соответствующее.

Стефания взяла от папы лишь изрядный, для девушки, рост, да копну иссиня-черных кудрей — но у мужчины их было трудно угадать из-за короткой армейской стрижки. А еще — кровь, что пробудилась лишь спустя четыре поколения. У отца она спала, хотя даже в таком состоянии все нормативы он сдавал, опережая любые рекорды, а леса и горы будто сами стелились полковнику под ноги — и ни одна веточка не выдавала его присутствия, ни одна травинка не шелохнулась. Умный командир, прекрасный отец, храбрый военный — и до безумия преданный своей семье, что, к сожалению, и стало причиной его гибели. Полковник горой стоял за свой отряд, но когда в его рядах оказался дядя Гел — защитные инстинкты мужчины вышли на новый уровень. Так-то он был отцу троюродным племянником, но кровь не вода, а как царевич Тор верно заметил — бэры очень верные. В тот черный день в Зринском ущелье, отец позволил своим парням и молодому родичу уйти живыми, но сам остался, просто потому что не мог иначе. Инстинкты в оборотнях тоже сильны, даже спустя поколения.

— После смерти мистера Урсу, его жена умерла практически следом — всего через две недели, от остановки сердца, хотя, казалось бы, ничто не предвещало беды, — равнодушно продолжает Хилл, пока перед мысленным взором молодой ведьмы проносится вереница воспоминаний из прошлого. — Десятилетняя Стефания осталась на попечении бабушки, и та оказала существенное влияние на ее воспитание. Из школьных характеристик и сеансов с психологом следует, что училась девочка отлично, участвовала в олимпиадах, и была бессменным членом краеведческого клуба «Родной край». Шила национальные костюмы, изготовляла украшения, настраивала музыкальные инструменты и сама играла. Резьба по дереву, изготовление посуды, переводы старых текстов и карт с зортала — это древний заковийский язык, который не всякий лингвист осилит, очень уж сложный для произношения, всего пять специалистов в мире говорят на нем… При этом ее считали весьма тихой и скрытной особой — у нее не было друзей, мисс Урсу сторонилась больших компаний, и помогала, только если ее просили. Школьный психолог отметила, что у Стефании чрезвычайно крепкая психика, но после смерти родителей, та практически не горевала, хотя сильно их любила.

— Социопатия? — подала голос Романофф, лениво рассматривая безупречный маникюр.

— Маловероятно. Психолог отметила, что здесь кроется нечто другое, но разговорить девочку не успела. На следующий день школу посетила Доротея Николаевна, и составила письменный отказ от сеансов, мотивировав это тем, что нашла более компетентного и тактичного специалиста. Классный руководитель получила справку с печатями от именитого профессора психологии, и на этом дело заглохло.

«Да чтоб вы понимали!» — едва не фыркнула Стефа, поражаясь и ужасаясь одновременно подобной оперативности ЩИТа. Она уже из головы выкинула этот эпизод, но вот поди ж ты — раскопали, ищейки американские!

— Едва мисс Урсу исполнилось пятнадцать, ее бабушка скончалась от инсульта — по официальной версии. Доротее Николаевне было восемьдесят восемь лет, поэтому никто и не удивился. Но в бумагах нотариуса был оформлен юридический запрет на вскрытие тела, как у иудаистов, хотя каждое воскресенье бабушку и внучку видели в католической церкви, а кто занимался похоронами — и вовсе непонятно. В бумагах страшная путаница, и последнее, что нам удалось отследить — выдача тела из морга… Стефании Сергеевне Урсу.

— Но она же тогда была несовершеннолетней, — чуть приподнял очки доктор Беннер, широко раскрыв глаза, пока брюнетка лишь усмехнулась. «Не бойся грешным быть, но бойся грешным слыть!» — переиначила она Шекспира, отлично помня наставления бабули о том, что не стоит выбиваться из общей массы людей, а ведьмам к лицу показное благочестие. И то, вечно находятся чересчур проницательные глазастики.

— Да, это странно, — кивнула агент Хилл, заложив руки за спину и пройдясь из одного угла комнаты в другой. — А через пару дней в районном архиве появилась запись о том, что Доротея Николаевна была похоронена на семейном кладбище, примыкающем к территории частного дома мисс Багрофф. Откуда эти данные — неизвестно, свидетелей нет, а у архивариуса — точечная амнезия, хотя все прочие данные он помнит не хуже компьютера. Как бы то ни было, затем Стефания попала в сиротский приют святого Никлоса, где и провела следующий год. К слову, в этом же приюте жили Ванда и Пьетро Максимофф, те самые мутанты, напавшие на вас в Заковии. О близнецах Максимофф с 2007-го ничего не слышно, а вот мисс Урсу числится без вести пропавшей вот уже более восьми лет. 3 июля 2007 года она вышла из Дворца детского творчества в Нови-Граде, где посещала курсы декоративно-прикладного искусства по направлению «ювелирное дело», но до приюта не дошла. На камерах пусто, мобильник не отвечает, на вокзалах ее не видели.

— Может, на попутку села? Многие детдомовцы сбегают в поисках лучшей доли, — протянул Клинт, наклоняясь вперед, и упираясь локтями в колени.

— Но у Стефании не было причин этого делать. От родителей и бабушки ей достался дом, счета и антикварная лавка — стоит лишь дождаться совершеннолетия, и она получит все. Нет причин бежать в поисках лучшей доли. И раз впоследствии она обнаружилась в казематах Гидры…

— То сколько еще детей были похищены для участия в незаконных экспериментах? — у капитана Роджерса твердеют скулы, а взгляд тяжелый, как каменная глыба, и стылый, как просторы Арктики.

— Много, капитан, очень много, — вступает в диалог ведьма, предусмотрительно не выходя из-за кресла Стивена и прикрытия его широких плеч. Надо отдать должное Мстителям, реакция на нежданный сюрприз у них была превосходная.

С фигуры Стефании еще только сползала невидимость, как Роджерс напрягся, приготовившись уходить перекатом, и хватать щит, прислоненный рядом, Наташа и Мария молниеносно наставили на нее пистолеты, а Бартон уже держал на прицеле лука. Пальцы Тора сомкнулись на рукояти Мьёльнира, Старк наставил перчатку от костюма, которая трансформировались из массивных наручных часов, а глаза доктора Беннера позеленели, но тотчас погасли, не считая ее за угрозу. Зря — внешность бывает обманчива.

— Как вы синхронно дергаетесь! — притворно восхищенно присвистнула Стефания. — Сразу видно — настоящая команда! Может, ну этот ЩИТ? На Олимпиаде по плаванию вас с руками оторвут, и Америка наконец утрет нос китайской сборной! — переведя взгляд на агентессу, оборотница театрально хлопнула в ладони. Целых два раза. — Впечатляющая лекция, мэм, и такая подробная! Прямо-таки чувствуется изрядный опыт копания в чужом бель… Кхм, биографии, конечно же, биографии, — поправилась ведьма, невинно глядя на поджавшую губы женщину, и не преминув уколоть ее всеми вышеназванными справками из похоронного бюро и подробностями визита к психологу. Уж это-то можно было и не выставлять не всеобщее обозрение, все же не в шоу Малахова выступают.

— Мисс Урсу, я — агент Мария Хилл, — сухо кивнула ей брюнетка, пока Бартон тихо подхихикивал, а Старк молча дал пять Беннеру. — Добрый вечер, мы вас заждались, — выделив голосом слово «вечер», дама выжидательно уставилась на нее прокурорским взглядом, явно намекая на побег Стефы, и на то, что важные занятые люди были вынуждены ждать одну невоспитанную девицу. Вот только при желании оборотница могла быть по-медвежьи толстокожей, поэтому намек пропал втуне.

— Ах, где же мои манеры? Добрый вечер, господа и дамы, — любезно проворковала девушка, выходя на середину комнаты, делая безупречный книксен и ярко улыбаясь во все тридцать два зуба. — Здравствуйте, капитан, — гораздо более мягко и искренне Стефания поздоровалась со вставшим из кресла Стивеном, галантно и капельку старомодно склонившим перед ней голову.

В образовавшейся тишине, вокальные упражнения лже-ведьмочки со стороны экрана с рощей и несчастными агентами прозвучали особенно громко, и Хилл вновь попыталась просверлить в брюнетке дыру. Стефа же умиленно вздохнула, развеивая заклятье усилием мысли, после чего наклонилась вперед, поведав всем присутствующим заговорщическим шепотом:

— Бабуля говорила, что у меня ангельский голосок! Как думаете, меня еще возьмут в Ла Скала? — сложив ладони на груди в умоляющем жесте, Урсу хотела было пустить слезу, но передумала — не стоит переигрывать, и так достаточно весело.

Мстители наслаждались бесплатным представлением, у Марии дергался глаз, но она быстро взяла себя в руки, явно проглатывая многоэтажные матерные конструкции.

— И как давно вы здесь присутствуете?

— Достаточно давно, чтобы в полной мере оценить вашу заботу. Найти для меня новых друзей — это так ми-и-ило! Устроим пижамную вечеринку и будем красить друг другу ногти? Чур, мой цвет — розовый! С блестками.

Поведав это тоном заправской блондинки, Стефа тотчас уловила приглушенное бормотание лучника:

— Тогда Кэпу — синий, чтоб с формой сочеталось, Брюсу — зеленый, под цвет глаз, а Тор у нас настоящий мужик, и обойдется без этого непотребства. А тебе и Тони без надобности, — поведал он хмыкнувшей Романофф с алыми ноготками, и Старку, чьи мозолистые ладони с россыпью мелких ожогов от паяльника венчали аккуратно подпиленные ногти, покрытые прозрачным лаком. Как же это… оборотница напрягла память… точно, метросексуал. По аналогии, вспомнив самовлюбленного Иванушку из «Морозко», не отлипавшего от зеркала, а также Данилу с Германом, ведьма едва не хохотнула, но вовремя удержалась. Фиг с ним, со Старком — в конце концов, «быть можно дельным человеком, и думать о красе ногтей».

Стивен явно обрадовался, что можно будет не лицедействовать, а лицо мисс Хилл приняло на редкость постное выражение.

— Для этого мы недостаточно близко знакомы. Но можно исправить данное упущение, побеседовав о событиях последних лет. Тем более что вы наш непосредственный свидетель. Прошу за мной, — выпрямив и без того прямую спину, агентесса направилась к холлу, и ее тон не предполагал отказа. Решив не дергать тигра за усы более необходимого, Стефа отправилась следом, чуть притормозив рядом со Старком.

— Благодарю за гостеприимство, мистер Старк. Особенно меня впечатлила табличка на двери.

Гений сверкнул на нее темными глазами, откинувшись в кресле, и чуть прищурив глаза:

— Рад, что вам понравилось.

— Надеюсь, вам тоже понравится, — тонко улыбнулась брюнетка, обнажив белоснежные зубы. Окончательно покидая комнату, Стефания услышала обрывок тихого диалога Беннера и Громовержца, донесшегося ей вслед:

— Тор, ты видел ее?..

— Нет, чары сейдконы сильны. А ведь Локи говорил, что мидгардских магов уже не осталось...

Заинтригованный Тони тем временем попросил увиливающего Джарвиса вывести изображение двери его спальни. Электронный дворецкий совсем по-человечески вздохнул, но все же подчинился создателю. Ало-золотой знак словно светился на ультрапрочном черном полотне, и картинка на ней бросалась в глаза всем присутствующим. Железный Дровосек в окружении своих миньонов сиял совершенно старковской улыбкой, и явно не первый день бухал машинным маслом, на что указывали косящие в разные стороны глаза, а надпись внизу гласила: «Руками не трогать! Слюнями не капать! Кусается!»

Под унылый бубнёж искина о том, что данный шедевр роботы-уборщики не сумели оттереть даже самыми едкими чистящими средствами, Бартон хохотал так, что навернулся с дивана, но совершенно этому не расстроился.

Тони же задумчиво прищурился:

— Что же, вызов принят, мисс Паддингтон.

_____________________________________________________________

Примечание:

1. https://vk.com/album629804431_306640603?z=photo629804431_456240237%2Falbum629804431_306640603%2Frev — география Заковии.

2. https://vk.com/album629804431_306640603?z=photo629804431_456240146%2Falbum629804431_306640603%2Frev — Наташа Романофф.

3. https://vk.com/album629804431_306640603?z=photo629804431_456240176%2Falbum629804431_306640603%2Frev — Тони Старк.

4. https://vk.com/album629804431_306640603?z=photo629804431_456240247%2Falbum629804431_306640603%2Frev — Железный Дровосек, имеющий очевидное портретное сходство Сами-Знаете-С-Кем :)))

5. https://vk.com/album629804431_306640603?z=photo629804431_456240120%2Falbum629804431_306640603%2Frev — Мария Хилл с бесконечным терпением на лице. Оно ей пригодится))).

6. https://vk.com/album629804431_306640603?z=photo629804431_456240109%2Falbum629804431_306640603%2Frev — бабуля Доротея.