Воля (гет)

Совсем раннее утро восседало над этим странным лесом, в котором жили такие же чудаковатые люди. Оно координально отличалось от того, что встречает обычных людей из больших городов. Вот, пара влюблённых воробьёв сделала пируэт в воздухе и приземлилась на тоненькую ветку дерева. Довольные собой и друг другом, они весело захлопали крылышками, словно приветствуя зрителей, после окончания выступления. Однако они с раздражением улетели прочь, после того, как услышали, что где то неподалёку начал свою усердную работу старый дятел. Маленькая пушистая белочка с рыжими лапками прижимала к себе своё угощение и с интересом склонила голову набок, наблюдая за санитаром леса. Затем повернувшись в сторону, она стремительно забралась по стволу дерева, юркнула в своё дупло и была такова. Где — то внизу, из под высокой травы можно было заметить тоненький длинный хвост — это туда — сюда сновала вовсю мышка. Сегодня её день вполне себе удался, ведь в лапках она держала только что пойманное семечко, однако  испугавшись большой птицы, она уронила своё лакомство в одну из многочисленных провалов в сырой земле, которые остались здесь после многочисленных битв поколений воинов. Животное удручённо поникло хвостиком, но взяв себя в лапки убежала назад, в поисках пропитания.

Совсем далеко, в соседнем лесу паслась маленькая лошадка, ещё совсем жеребенок. Её маленькая грива развивалась по ветру и она жмурясь от солнца наблюдала за поднимающимся рассветом. Фермер вышел из своего дома, сладко потянулся и повернулся в ту же сторону, закрывая глаза рукавом.

Откуда — то сверху с края своей ветки сорвался осиновый листочек и грустно спикировав вниз, угодил прямо по носу одному из сидящих на траве мальчиков. Он долго пытался сдержаться, но всё же раздался чих, который напугал его полусонных товарищей. Однако, его мысли были направлены не на них, а на самого безответственного человека на свете — их учителя Юджина, а по совместительству Советника великого клана Солнца, который сложив руки и ноги вместе, тихо сопел в нежном сне. Он не мог поверить, что такая личность умудрилась занять такой высокий пост. 

— Как ты думаешь, — обратился мальчик к своему другу, — как долго учитель будет спать, пока не проснётся и не вспомнит про наше существование? Правда он выглядит нелепо?

— И не говори! — предельно серьёзно отозвался его друг. Его голос так и сочился раздражением. — Созвал нас здесь с утра пораньше, а сам храпит словно больной барсук. Если этот дурак то и делает, что дрыхнет целыми днями, тогда и даром он мне  не нужен. — Саймон вскочил со своего места и крепко сжал свою руку в кулак. — Не знаю как вы, а я не собираюсь сидеть здесь и тратить время попусту! Время идёт, а мы даже сражаться толком то и не умеем. Такими темпами я никогда не вырасту в сильного воина, от которого враги из других кланов будут убегать в ужасе! А ведь мне так хочется посвятить все свои победы и достижения маме. — удручённо опустил взгляд мальчик. — Была бы здесь наша Амелия, горя бы не знали и уж кто — кто, а наша мудрая предводительница с лёгкостью обучит нас воинскому мастерству, — Саймон злобно кивнул в сторону Юджина, которому от его слов было ни холодно ни жарко, — а не вот это вот... Безобразие!

— Не говори так пожалуйста, Саймон. — застенчиво вставила своё слово маленькая девочка, прижимающая к сердцу свою соломенную куклу. — Мне нравится учитель Юджин. Пусть он и немного глупенький, зато очень добрый, а это самое главное для воителя. — широко улыбнулась Эмбер.

— Не защищай его, сестрёнка! — не унимался юноша. -  Сколько пройдёт времени, когда эта самая доброта превратит нас из слабаков в достойных воителей? Мама, ну хоть ты скажи Юджину, пусть наконец проснётся! — Саймон поднялся с места, подбежал к учителю и пнул его по ноге. Спящий лишь громко всхрапнул, приоткрыл глаза и снова уронил голову на свою крепкую грудь.

Стоящая в сторонке молодая девушка безнадёжно вздохнув  улыбнулась и подойдя к Юджину, осторожно потрепала его за руку.

— Юджин, просыпайся, подъём.

Она несильно побила его по щекам, пока он наконец не издал странный горловой звук, и с отсутствующим взглядом оглядел присутствующих.

— А? Что? Где я? — пробормотал Советник.

— Юджин, у тебя сейчас лекция, помнишь? — продолжала приводить в чувства своего друга девушка. — Ты ведь сам говорил, что сегодня хочешь провести время с учениками.

Наконец, Юджин сладко потянулся и протёр глаза.

— Чего вы все расшумелись с утра пораньше? Совсем не даёте поспать, кричите на весь лагерь. Проведу я вашу лекцию, только отвяжитесь от меня. — уныло проговорил он.

— Вы что, шутите... — хором прошептали дети.

— Начнём, пожалуй... — неожиданно для всех Юджин принял довольно серьёзный вид и даже бойкий Саймон молча сел на место, приготовившись слушать. — Ребята, послушайте меня, в особенности ты, Саймон. Понимаю, ты норовишься пуститься в бой, однако ты забываешь главные правила воина, которые все без исключения должны соблюдать. — Советник украдкой посмотрел на Сору,  мать Эрвина, и получив одобрительный кивок, продолжил: — Существует множество правил, но вот самые главные из них, без которых нельзя обойтись ни одному воину. Первое — как бы сильны вы не были, никогда не вздумайте возгордиться и ставить себя выше других. Понимаю, звучит очень наивно, но в этом правиле кроется тоскливая правда в том, что не все такие способные как вы и таким людям порой бывает очень тяжело выжить на поле боя, и они могут легко лишиться жизни в настоящей битве. В первую очередь, все окружающие вас люди — ваши товарищи, берегите их. Второе — делайте всё возможное, что в ваших силах для дальнейшего процветания нашего клана. В свободное от тренировок время постарайтесь выкроить лишнее время и может быть помочь старикам или раненым, или спросить у отвечающего за целебные травы, стоит ли ему помочь. Третье — Никогда, слышите, никогда не думайте о том, чтобы добить раненого противника. Мы в первую очередь воины, а не убийцы. Соглашусь, бывают случаи, когда убийство необходимо, но только тогда, когда от этого зависят жизни ваших друзей... — Когда Юджин закончил, он широко зевнул и сгорбившись, уставился куда — то в сторону, будто бы сам позабыл о том, что только что говорил и казалось, был готов прямо сейчас уйти отсюда в какое — нибудь укромное местечко и поспать. На лице Юджина расплылась глупая блаженная улыбка, он прикрыл глаза, а из уголков рта потекли слюни.

Всё внимание детей, с которым дети слушали наставления Юджина тут же сменилось недовольством, в особенности Саймон едва сдерживался, чтобы не наброситься на нипутёвого учителя и стал похож на маленького котёнка, готовый вот — вот наброситься на свою жертву.

Запахло жареным и чтобы разрядить обстановку, Сора весело захлопала в ладоши.

— Молодец, Юджин, мало того, что ты дошёл до места проведения лекции, так еще умудрился провести её. Это твой новый рекорд. Обычно ты засыпаешь на ходу и тебя никто не может найти. Ты молодчина!

Улыбка тут же слетела с лица Юджина и он тоскливо уставился на свою подругу.

— Не понимаю, радоваться мне от твоих слов или печалиться. — Юджин снова сладко потянулся. — В любом случае свою работу я сделал, могу я уже отдохнуть? — с надеждой спросил он.

— Да ты же даже ничего толком и не сделал, обормот! — вскричал Саймон. Его кулаки так и дрожали от гнева.

Все дети одобрительно заворчали и неоднозначно покосились на Юджина.

Саймон продолжал:

— Грубый! Неотёсанный! Никудышный! Да посмотри же на себя, весь обросший, длинные нестриженые волосы, кое — как завёрнутые в хвост. А это ещё что? Щетина? Тьфу ты!

— Почему вы все такие злые? что я сделал не так... — обиженно процедил Юджин, который никак не мог найти времени передохнуть от этой ловины недовольств.

— Вот именно, что ты ничего не сделал!

— Ну — ну, Саймон, не нужно так говорить. — попыталась успокоить своего разгорячённого сына Сора. — Он хотя бы постарался... Самую малость.

— Хоть ты меня понимаешь, Сора, спасибо тебе... — выдохнул Юджин, чуть не пустившись в слёзы.

— Кстати говоря, Юджин, Амелия попросила тебя зайти к ней после лекции. Она говорит, что это что — то срочное.

Юджин едва смог устоять на ногах. Он уже собирался пойти поспать в одном из своих многочисленных уголочков, но услышав поручение, у него тут же закружилась голова.

— Вот ведь, совсем вы не даёте мне покоя. Жестокая ты, Сора! — укоризненно указал пальцем Советник клана на свою некогда дорогую подругу.

— Жестокая? Но ведь это твои прямые обязанности... — Сора не могла поверить своим ушам.

Юджин демонстративно надул щёчки и сложил руки на груди.

— Так уж и быть, где сейчас Амелия?

— В своей пещере, где же ещё... — разговаривать с этим человеком у Соры уже заканчивались силы.

— Ах да... протянул Юджин и похлопал Сору по плечу. — Точно, спасибо. Конечно я знал, просто хотел проверить твою память, Сора. Хвалю! Сто баллов!

— Ещё бы. — улыбнулась девушка.

Юджин протиснулся сквозь толпу и кто — то из детей, посмеиваясь, подставил ему подножку и он неуклюже шмякнулся об землю. Саймон одобрительно закивал и дал "пять" своему приятелю. Что — то бормоча себе под нос, Юджин отряхнулся и не говоря ни слова побрёл в глубь лагеря.

Лагерь представлял собой ряд хорошо обустроенных деревянных одноэтажных, редко — редко двухэтажных домов с таким фасадом,  который мог подарить им сам лес. Всю территорию лагеря окружало до идеального округлое озеро, что для их Клана Солнца было очень неудобным в случае нападения других кланов. Он много раз советовал предводительнице Амелии поменять их местоположение, однако она категорично отказывалась, обуславливая это тем, что это самое озеро являлось главным источником пропитания клана.

Его дорога стала подниматься чуть выше по холмистому склону, где дома всё же стояли в своих горизонтальных позициях, укреплённые дополнительными каменными вставками, для поддержания баланса. Наверху, на специальной платформе уже виднелся каменный свод пещеры, он был довольно большим, чтобы в нём можно было долго проводить время, чем и занималась Амелия. Пещера находилась под кронами деревьев, поэтому земля здесь была сплошь усеяна сухими листьями. Юджин нарочно пошуршал ими, давая знать о своём приходе. Внутри кто — то всполошился, будто бы спал крепким сном и только что проснулся, однако это было невозможно, Амелия никогда не спала в это раннее время, а вдруг от неё кому — то понадобиться помощь? Наконец изнутри донёсся мягкий, но довольно непреклонный и уверенный голос:

— Войдите, пожалуйста.

Юджин вошёл внутрь. Его глаза долго привыкали к темноте. Откуда то из глубины доносился звук капающей воды. Глашатай поёжился от ядовитой сырости.

— Не пойму, как ты можешь находиться в таком отвратительном месте...

— И мне это говорит тот, кто может уснуть в самых странных местах и различных позах? — непринуждённо отпарировала предводительница, сидящая в самом центре пещеры.

Наконец, Советник чётко различил фигурку девушки. Это была очень крепкая, стройная воительница, которая явно следила за своими физическими показателями. Чуть приоткрыв ярко — зелёные глаза, и отбросив серые локоны за ухо она внимательно наблюдала за Юджином. Хоть её внешний вид и даже взгляд кричали о том, что она властная и не терпящая неповиновения личность, на деле это была очень нежная, а порой хрупкая девушка. Стоило Амелии завидеть плачущего ребёнка или заболевшего, она всегда суетилась и сходила с ума от переживаний и старалась всеми силами помочь всем своим людям, каждого из которого она считала полноценным членом своей семьи. Эта милая черта характера была всегда так обожаема членами клана и все под шумок подшучивали над ней и называли своей старшей сестрёнкой, вне зависимости от возраста.

Юджин вспомнил один из недавних случаев и довольно улыбнулся.

— Чего это ты такой весёлый? — поинтересовалась Амелия, склонив голову набок.

— Просто вдруг неожиданно понял, что ты очень неумело претворяешься сварливой старушкой, а на деле же милая добрая сестрёнка для всех нас — Юджин снова расплылся в дурацкой улыбке, а на его щеках красовался яркий румянец.

— Знаешь ли, я была бы рада услышать подобную лесть от кого угодно, но не от самого бесполезного и безответственного человека во всём лесу. — Амелия безнадёжно прищурилась.

Юджина словно поразил удар молнии в его хрупкое и нежное сердечко.

— Не пойму, почему все сегодня так надо мной издеваются? — вскинул руками бедолага. — Порой мне кажется, что все считают меня каким — то склизким червём!

— Потому что тебя никто не воспринимает всерьёз, Юджин. — спокойно ответила Амелия с нотками жалости в голосе. — Ты и правда бестолковый, а когда мы проводим тренировки с воинами или проделываем изнурительные работы, отчего — то тебя постоянно нет в лагере.

— Эй, только не говори мне, что ты думаешь, что я трусливо сбегаю, лишь бы не трудиться?

— Видимо так и есть, раз тебе даже дети ставят подножки и пинют под зад.

— Какие же вы все злые, вот уйду я от вас в другой клан, тогда — то вы и увидите, на что я способен! Будете знать... — вздёрнул носиком словно ребёнок взрослый мужчина.

— А ты можешь? — притворно оживилась Амелия. — Если так, то мне станет только легче.

Юджин впал в ступор и не нашёлся ответом, казалось он сейчас пуститься в слёзы.

— Ну прости, прости, просто решила подразнить тебя, не бери в голову. — повела руками девушка. — Я никогда и ни на что не променяю своего идиота.

Юджин гордо выпятил грудь.

— Ну? И чего ради ты позвала меня? У меня между прочим и свои дела есть!

— Умоляю тебя, если у такого как ты есть дела, то это или как построить удобный для сна шалаш или думать, под каким видом лучше всего уснуть. А если серьёзно... — Амелия чуть приосанилась и вдруг стала очень серьёзной, время для шуток уже закончилось. — Дело касается Сатклиффа.

— М? — Юджин склонил голову набок. — А что с ним не так?

Сатклифф был предводителем враждующего клана Тьмы. Поистине очень жуткий человек, который всегда был способен почти на всё что угодно как и в моральном, так и в физическом плане.

Амелия опустила глаза вниз и прищурилась, будто бы вспоминая что — то неприятное.

— Сатклифф, он... Такое ощущение, будто бы он вот — вот объявит нашему клану войну. Его патрули стали пробираться к нашим территориям всё ближе и ближе. Возможно его цель отогнать нас из озера и присвоить его себе. Один чёрт знает, что творится у него в голове. — последние слова Амелия проговорила с наибольшим презрением.

Юджин спокойно выдержал накалившуюся атмосферу в маленькой пещере. Он молчал, внимательно слушая то, что Амелия скажет дальше.

— Ты же знаешь, я всегда думала о том, что способна загладить конфликт не обнажая клинок. Однако с Сатклиффом всё намного тяжелее. С этим человеком крайне тяжело договориться. Жизни наших детей могут встать под угрозу под натиском его бесмысленной жажды власти. — Амелия прижала колени к себе, казавшись вдвое меньше ростом. Из непоколебимой предводительницы со стальным нерушимым характером она вновь превратилась в хрупкую пугливую девочку, трясущуюся всем своим телом, стоит только завести разговор о членах её клана — её семье. — Мне неловко это говорить, однако детей нужно обучить стать как можно сильнее. Со стороны кажется, что я вижу в них лишь боевую единицу, но ты же знаешь что это не так, Юджин.

Советник клана приблизился к своей лучшей подруге и заключил её в свои крепкие, но нежные объятия.

— Конечно нет. Я прекрасно, да мы все прекрасно понимаем, что для тебя жизнь каждого из нашего клана дороже твоей собственной. Так же я прекрасно понимаю, как тебя может занести. Мы все очень волнуемся за тебя и во всём поддержим, что бы ни случилось и во что бы то ни стало. — Юджин смахнул слезу  кончиком пальца, стекающую по красивому молодому личику Амелии. — Любой считает, нет, любой твёрдо заявит, что ты так же являешься самым дорогим человеком в его жизни. Ты всё делаешь для процветания нашего клана и даже готова не спать ночами, обдумывая каждый свой шаг. — Юджин коснулся лбом лба своей предводительницы. — У тебя уже есть какой — нибудь план против Сатклиффа? Как твой Советник я всецело поддержу тебя.

Да, Амелия всегда была именно такой. Чрезмерная любовь к своему окружению было как прекрасным достоинством предводительницы, но к большому сожалению, в том жестоком мире, в котором живут лесные воины это было так и страшным недостатком. Юджин не отпускал Амелию из своих объятий до тех пор, пока её дыхание не выровняется, а сердце перестанет стучать в её груди. Затем он мягко отстранился, навострив весь свой слух.

— Спасибо тебе, Юджин. — улыбнулась Амелия. — Ты и без меня знаешь, что все наши дети крайне талантливые и подающие большие надежды воины, однако их слишком мало. Совсем недавно ко мне пришёл один мой знакомый и я никогда не простила себя, если бы не воспользовалась возможностью попросить его... — Амелия затаила дыхание, собираясь с духом, затем медленно выдохнула. — Попросить его обучить ребёнка из внешнего мира воинскому мастерству и привести в наш клан. Этот человек больше не связан с лесными законами, а значит только он может выходить и входить в лес в любое время. Так что... — Амелия неуверенно посмотрела на Юджина и стыдливо отвела взгляд.

Спустя секунду предводительница ни с того ни с сего получила по макушке мощный удар кулаком от своего Советника. Она тут же схватилась за голову и застонала от боли. Из её глаз потекли слёзы.

— Ты чего это вытворяешь?! — вскричала она, в её взгляде читалось явное непонимание и удивление.

Однако Юджин лишь схватил Амелию за щёки и потянул в разные стороны.

— И чего же ты хочешь от меня услышать? Соглашусь, это предложение совершенно из ряда вон выходящее. Только безумцу придёт такое в голову. Думаешь из за такой идиотской незначительной причины мы отвернёмся от тебя и махнём рукой, дурочка пустоголовая? Живо улыбнись, а не то с такой кислой миной на тебя смотреть страшно! — Юджин снова мягко ударил кулаком по макушке предводительницы, однако затем погладил её по голове. — Пархай, наша маленькая бабочка.

Амелия слегка зажмурилась от прикосновения, но тут же отползла в сторону, подозрительно покосившись на своего друга.

— Ты чего это? — захлопал глазами Советник.

— Ты кто такой и почему принял облик Юджина? Ни за что на свете не поверю, что эти слова принадлежат именно ему. — Амелия казалась совершенно серьёзной.

— Жестоко... — прошептал Юджин. — В любом случае, вряд ли Сатклифф предпримет что — либо в ближайшее время. Этот человек слишком дотошный и тысячу раз подумает над своим следующим шагом, прежде чем его совершить.

— Ты прав. — кивнула Амелия. -  К тому времени, когда война развернётся, наши дети уже будут достаточно натренированы. — Амелия снова задумчиво опустила взгляд, но тут же привела себя в чувства сильнейшими ударами по своим щекам, оставляя яркие следы. 

Юджин боязливо посмотрел на неё, затем лёг на спину и устремил свой взгляд в потолок, сложив руки за голову.

— Но я всё равно не понимаю, почему Сатклифф не нападёт на нас тогда, когда наши дети ещё слабы и неопытны?

Амелия нахмурилась. Перед её глазами возник образ этого человека. Чёрные волосы, светящиеся чем — то потусторонним голубые глаза и эта пугающая до дрожи лёгкая непринуждённая улыбка, которая не сползает с его лица даже в самых критических ситуациях. Однако, в этом взгляде читалось что — то ещё, какая — то живая уверенность и... Нежность?

— Сатклифф несомненно страшный человек, — ответила Амелия, — Однако он не настолько прогнил, чтобы подвергать жизнь детей опасности, даже чужих. Я много раз замечала, как он смотрит на своих людей на Великом Совете. В них он так же как и я видит свою семью и сделает абсолютно всё ради них. Недаром его называют Королём Противоречий.

Юджин прикрыл глаза, впитывая каждое слово своей предводительницы.

— Возможно ты права. — он поднялся с места и широко улыбнулся. — опять же, пока ты у нас, с кланом Солнца всё будет в полном порядке, я даже и не волнуюсь, а поэтому не буду долго ломать над этим голову. Что ж, пойду пожалуй соберу дневной патруль и охотничий отряд.

Амелия так и раскрыла рот от изумления. Да что с ним сегодня происходит?

— Ты точно тот самый обалдуй Юджин? Разве ты сейчас не должен сказать что — то вроде, да ну вас всех, сдались мне вы и ваши проблемы, пойду лучше посплю где — нибудь под деревом?

— Ну спасибо на добром слове... — Юджин безнадёжно закатил глаза, направляясь к выходу.

— Юджин? — Советник обернулся к Амелии, на её лице сияла благодарная улыбка. — Спасибо тебе.

Юджин всегда был очень не многословен, поэтому вместо красивых слов, он широко улыбнулся, обнажая ряд своих белоснежных ровных зубов.

— Чего уж там. — и вышел из пещеры.

На удивление, на его душе сейчас было очень легко и уютно, даже не смотря на то, что скоро ему предстоит очень хорошо потрудиться как Советнику клана, а не лежать на траве, подставляя своё тело объятиям солнца. Интересно, почему же?

Воля. Глава 1.

Сквозь закрытые жалюзи, в небольшую комнату тихо пробивались лучи уже затухающего солнца. Здесь было так темно, что сфокусировать своё зрение на чём либо было довольно проблематично. В комнате, прямо под резным деревянным столом лежал бархатный ковёр, а значит, если уронить что — нибудь, то о вещице можно не беспокоиться. Ещё одним источником света служила маленькая лампа, которая хаотично включалась и выключалась благодаря пальцам мальчика, сидящего за столом. Он бегло провёл взглядом по стене, на которой висели фотографии  родственников, а в этой полутьме их горящие, словно кукольные глаза, наблюдали за ним и казалось, норовили забрать его с собой на тот свет. Мальчик перестал смотреть на них, когда ему спросонья почудилось, что они угрожающе прищурились. А он и был только рад не заострять на них своё внимание, ведь сейчас он работал над своей затеей, которую откладывал долгие месяцы. Он уже давно выпрашивал у родителей купить ему это и вот наконец в его руках лежали гаечный ключ и красное крыло от самодельной ракеты. Мальчик очень внимательно читал инструкцию, стараясь не упустить ни единой детали. Но вот одна из запчастей выскользнула из его тонких пальцев и мягко упала на ковёр. Хоть он и собирался ни на что отвлекаться, но всё же усталость и желание сна неумолимо одерживали победу. Он соскользнул со стула вниз и подняв голову вверх, закрыл глаза. Он широко раскрыл рот в приступе зевоты и его глаза налились слезами. Мальчик поспешно вытер их.

— Что это со мной... — мягко спросил он у фотографий родственников. — Наверно я немного утомился.

В комнате он был один, но от постоянного чувства одиночества в нём родилась привычка говорить с самим собой. Родители и брат очень беспокоились по этому поводу и тайком обзванивали далёких друзей детства Ронни — так звали мальчика. Удивительно даже для него, в один день трубку на том конце линии всё же подняли, но когда произнесли его имя, в ответ лишь послышалось: "Извините, никакого Ронни я не знаю, вы верно ошиблись номером." И повесили трубку.

В тот день Ронни никак не мог понять переживания родителей и брата... Брата... Хоть Ронни и пытался доказать себе и своему сердцу, что заплакал он из — за желания сна, но место, где хранились его чувства и эмоции ведь не обманешь. Нико — брат мальчика уже как восемь лет назад нашёл себе работу и возвращался лишь тогда, когда все уже давно спали, а уходил он из дома рано утром и всегда Нико выглядел радостным, но очень уставшим, а порой на его теле можно было заметить ссадины и царапины. Родители не находили себе места, но зачем кого то отгораживать от того, что ему бесконечно нравится?

Так же мальчик не понимал, с чего это люди полные амбициями и желаниями устраиваются на нелюбимую работу, где единственное, чем они занимаются, так это обливаются холодным потом в жарком офисе и слушают яростные замечания своих начальников. Ронни вздрогнул, когда услышал стук настенных часов. "Тик — Так, Тик — Так" Этот ненавистный цикличный для него звук сводил с ума, и подбежав к кровати он ловко метнул снаряд в виде подушки прямо в часы. Конечно же, ничего не произошло и подушка обиженно сложилась пополам где — то за шкафом.

С Ронни всегда было так. Рядом с семьёй он был совсем обычным мальчиком одиннадцати лет, но стоило ему остаться наедине, так его посещали самые различные мысли. Однако закрывая глаза, он видел лишь образ своего брата, который был ему бесконечно дорог и любим.

— Когда же ты вернёшься...

Из раздумий его вывел звук приближающихся шагов, очень спешных и гулких, будто бы в их дом ворвался разъярённый буйвол. Однако дверь с грохотом распахнулась и в комнату вошло не дикое голодное животное, а всего лишь его мама. Это была ещё довольно молодая женщина. Ронни невольно растянулся в счастливой улыбке, ведь та бешеная энергия, которая сочилась из неё, действовала и на на него самого. С мамой Ронни всегда было спокойно и легко, и даже эта мрачная комната озарилась светом, который светил ярче самых ярких звёзд, а злые фотографии оказались улыбчивыми и радостными людьми, а не злыми монстрами, готовые слопать его в любую секунду, стоит ему лишь заснуть.

Рита сжала маленькие ручки в кулаки и дерзкой походкой направилась к сыну, будто бы намереваясь ударить его. Однако ничего плохого не произошло, и она лишь зажала голову Ронни в тиски под локоть, а другой рукой взъерошила его волосы.

— Ну, как поживает мой маленький философ? Ещё не зачах в своей душной комнате? Рассказывай, что у тебя здесь за грохот и почему твоя подушка так удручённо лежит за шкафом?

Казалось, этот поток вопросов не остановить ни землетрясением, ни цунами, ни самым мощным ураганом. Ронни вообще сомневался, можно ли ранить маму, когда её окружает такой барьер энергии.

— Нет. — пожал плечами мальчик. — Я лишь пытался собрать модель ракеты. Сейчас закончу и лягу спать.

Однако Рита яростно взяла сына за плечи и затрясла, словно тряпичную куклу.

— Кто же спит в такую рань? Наверняка такой грустный из — за своего брата оболтуса. Вот встанет он за порог дома, тогда и узнает, где раки зимуют! Ничего и слышать не хочу и жду тебя за ужином. Без лишних разговоров!

И правда, не давая сыну ответить, она скрылась за дверью и так же с грохотом закрыла её. Не один раз она срывалась с петель и отец ворчливо ставил её обратно, но всегда был доволен, ведь он был очень трудолюбивым человеком и сам был бы рад что — нибудь поломать, чтобы потом это починить. Мальчик разразился звонким смехом, ведь такой мягкий тоненький голосок матери никак не считался с её взрывным характером. Некогда тяжёлая обстановка комнаты в миг улетучилась и заместо неё воцарилась непринуждённая атмосфера.

Вряд ли модель ракеты хоть когда — нибудь будет собрана, поэтому Ронни безжалостно соскрёб наполовину незаконченную конструкцию в картонную коробку и спрятал под столом. Сделав глубокий вдох и собравшись с мыслями, мальчик направился к выходу из комнаты и вышел в просторный длинный коридор. Здесь, у стен стояли вазы, сплошь забитые красными розами. Хоть мама и вела себя как самая заядлая хулиганка, однако прекрасные женские желания никто не отменял и она всегда забавно вздёргивала носик и краснела как симпатичный помидор, стоило отцу подарить ей любимые цветы. Это была её главная слабость, которой папа всегда пользовался, стоило ему что — нибудь натворить, а ведь это всегда работало и без исключения.

— "Слушай, Ронни, — всегда говорил ему отец, оставшись с ним наедине, — если твоя мама будет обвинять тебя во всех смертных грехах и захочет вскрутить голову, всегда носи на груди самодельную красную розу, это подействует как нейтрализатор опасности."

Хоть Ронни и принял те слова за глупую шутку, однако отец в тот день казался предельно серьёзен.

Подходя к винтовой лестнице, уходящую вниз, он мельком заметил отца, который очень старательно переворачивал страницы книги, уткнувшись в них самим носом. Выглядел он нелепо и очень смешно. Сладко потянувшись, Ронни спустился вниз и поймал на себе его взгляд. Отец коротко кивнул и расплылся в дружелюбной улыбке.

— С добрым вечером, сынок, как прошёл твой день? Нико тебе ещё не звонил?

— Ещё нет. А что случилось?

— Да вот, волнуюсь я за него, как бы в очередной раз не поранился на своей новой работе. Он всё время говорит, что она довольно тяжёлая...

— Он обазательно поранится, если не вернётся в ближайшие минуты! — громко проговорила Рита, выглядывая из кухни, которая соединялась с главным залом невысокой аркой. Однако в её голосе не была слышна злоба, лишь едва заметное волнение.

Отец испуганно встрепенулся и подозвал к себе сына.

— Ты чем то разозлил маму? — прошептал ему на ухо отец.

Ронни лишь тихо хихикнул. Отец был одет в чёрный халат, завязанный на поясе красной верёвкой. Его прилизанные назад лосьоном волосы блестели при свете люстры, а на его лице всегда царила неуверенность и мягкость, не смотря на его довольно суровый вид и крепкое телосложение. На подбородке у него росла щетина, к которой очень любил прикасаться Ронни, когда был совсем маленьким. Карл зарабатывал тем, что довольно таки успешно писал собственную книгу и всё своё свободное время проводил в своём кабинете за работой.

Ронни однажды пытался прочитать одну из таких книг, однако как бы он не вчитывался, так ничего и не понял, настолько они были запутанными и странными. Однако, видимо такое многим нравилось, поэтому он не имел ничего против.

— Хватит там шептаться. — отец и сын встали по стойке смирно, услышав голос Риты. Она удивлённо захлопала голубыми глазами и мило улыбнувшись, подозвала к столу. — Сегодня у нас рагу, а на второе стейк с картофелем. Может вам приготовить что — нибудь выпить?

Ронни тяжело вздохнул. Мама очень любила готовить и жизни себе не представляла без кухни, но никогда не жаловалась на то, что устаёт. Иногда она перебарщивала с порциями, но готовила она очень профессионально и невероятно вкусно.

— Спасибо, мам. Думаю я останусь доволен и без напитка.

Рита обидчиво надула щёчки, но ничего не сказала, присоединилась к семье и вытерев руки полотенцем стала наблюдать за ними, положив голову на ладонь.

— Спасибо вам. — только и сказала она и довольно неожиданно.

— За что? — не понял Карл, жадно проглатывая кусок мяса.

— Да просто так... За то, что вы и Нико появились в моей жизни. Большего мне и не надо.

От чего — то настроение Ронни возвысилось до небес. Он не знал, куда девать свою энергию, поэтому достал  маленькую книжку, которую прихватил с выходом из комнаты и стал зачитывать одну и ту же страницу. Однако мама молниеносно выхватила её из рук сына и несильно ударив ею по его голове, спрятала у себя. Да... Не сильно это было сказано по её меркам, на деле удар пришёлся таким мощным, будто на голову Ронни упал увесистый кирпич, отсоединившийся от крыши огромного здания. Он схватился за голову и всхлипнул от боли.

— Сначала доешь, потом зачитывайся хоть до посинения. — Рита сложила ручки на груди.

Ронни послушно взялся за ложку и принялся с аппетитом проглатывать кусок за куском. Мальчик мельком взглянул на отца, который спешно пытался нацепить самодельную розу на грудь.

Внезапно, в дверь робко постучали, да так слабо, будто бы тоненькая веточка запросилась к ним в гости.

— Не волнуйтесь, я открою, вы ешьте. — вызвался Карл и встал из — за стола.

Посмотрев в дверной глазок, он открыл дверь и на пороге появилась совсем миниатюрная молодая девушка, которая смущённо прижав ручки к груди не могла заставить себя взглянуть в глаза главе семейства, будто бы сделав неверное движение, её могли зарубить на кусочки, настолько она оказалась невинной и до невозможности робкой. Её такие же белоснежные волосы, как у Ронни развевались по ветру, а фиолетовые глазки с милой тоской смотрели куда — то в сторону.

Наконец, взяв себя в тоненькие ручки, она проговорила:

— Здравствуйте... Простите меня ради всего святого, что помешала вам ужинать. Я просто хотела спросить, вернулся ли с работы Нико... Если я вас отвлекаю, я могу сейчас же уйти.

Карл с жалостью взглянул на девочку и бережно взяв за плечи, повёл к столу.

— Не нужно быть такой застенчивой, Диана! Сейчас мы наложим тебе поесть. Ты живёшь на другом конце города, наверняка ты проголодалась идя в такую даль.

— Что вы! — взорвалась краской девушка. — Я проходила неподалёку и решила прийти к вам. Наверняка я буду вам только в тягость.

— А я не против потрудиться для такой прекрасной девушки. — отчеканила Рита. — Как у вас дела с Нико?

Диана была девушкой старшего брата Ронни. Для него она конечно была очень хорошей девушкой, однако он всегда считал её соперницей за внимание Нико. Раньше, когда он был совсем маленьким, то записывал в листок, сколько он и Диана проводят время с Нико и разрыдался, когда оказалось, что с ней брат проводил больше времени чем с ним. Его тогда успокаивали всей семьёй и мальчик долгое время не разговаривал  с Нико. Вспоминая об этом случае, ему становилось очень стыдно. Ронни покачал головой отгоняя ненужные и не самые радостные мысли.

Диана очень неловко села рядом с ним и каждый раз отводила взгляд ото всех, с кем она встречалась глазами. Ронни решил оценить внешний вид девушки: серые брюки, белый шерстяной свитер, который никак не мог подчеркнуть её фигуру, что странно. Обычно современные барышни зачастую думают только над тем, в каком дорогущем магазине закупиться безделушками, как приукраситься перед мальчиками и какую походку выбрать перед ними, раскачивая бёдрами. Диана была их полной противоположностью. Ронни с трудом нащупал вилкой стейк, весь его взгляд был устремлён на неё.

Наконец, едва — едва взяв себя в руки, Диана взглянула на мальчика и попыталась улыбнуться.

— Как... Как у вас дела, Ронни?

"У вас"? Да... Запущенный случай. Как бы она не стала заикой, если ей неожиданно положить руку на плечо...

— Спасибо, довольно неплохо. — Он решил поддержать разговор и растормошить Диану: — Надеюсь вы приглядываете за моим братом?

И кажется он понял, что сделал это зря, когда девушка издала нечленораздельный то ли писк, то ли крик и спрятала личико за ручками.

— А — а... Всё в порядке, благодарю, что вы спросили.

Ронни разогрелся и кажется, на свете не было никого, кто мог бы его сейчас остановить, поэтому он продолжил:

— Я тут вспомнил, что у Нико очень гладкая кожа, неужели вы подарили ему что — то для ухода за телом? Наверняка, в благодарность он прижал вас к себе и поцеловал? Правда Нико настоящий красавец?

— Д — Да... Он очень... Очень красивый и невероятно добрый... — Неожиданно, Диана приняла такой грустный и печальный вид, что у Ронни пропало всякое желание над ней издеваться. — Иногда я думаю, что я его совсем недостойна. Что он увидел в такой дуре, как я...

— Ронни, а ну перестань так изматывать Диану. — серьёзно сказала Рита и очень аккуратно положила еду перед ней. — Прошу тебя, окажи нам честь поужинать с нами.

Диана с благодарностью посмотрела на мать семейства и стала проглатывать совсем крошечными кусками, будто бы не до конца уверенная, можно ли ей.

Ронни почесал затылок, явно недовольный собой.

Ронни снова взглянул в глаза девушки. Что — то в ней было неожиданно до боли сильное, но такое хрупкое, готовое сломаться в любой момент, но в то же время таким непорочным и невероятным, что он не мог оторвать от неё взгляда.

— Знаешь, кажется я начинаю понимать, почему Нико влюбился в тебя. Он всё время говорит о тебе.

Услышав это, Диана с трудом проглотила мясо и закашлялась. Рита подбежала и похлопала ей по спине.

— Говорит обо мне? Наверняка о том, какая я неряха и тупица...

— О том, что вы невероятно добрая и сильная девушка. Он говорит, как ему повезло повстречать такую как вы.

Диана захлопала глазами и растянулась в добродушной улыбке.

И тут, в дверь снова постучали, на этот раз не так робко, а вполне уверенно.

— Наверняка это твой брат,  Ронни. Сейчас он у меня за всё ответит!

Рита резко распахнула дверь и тут же вжалась в тело, казавшись вдвое меньше ростом. Чья то бледная, но крепкая рука протягивала ей большущий букет роз.

— Добрый вечер, мама... Прости, что задержался.

Ронни обрадовался, услышав знакомый голос, но в то же время он тяжело вздохнул. Он принадлежал Нико. Мальчика бросило в дрожь, настолько он был уставшим и растерянным, словно брат уже давно замышлял о чём — то страшном. Нет, глупости какие — то. Он никогда в это не поверит, пока его голос был в то же время наполнен ослепительной нежностью и словно отцовской любовью ко всему, что только существует на этом свете.

Ронни изо всех сил старался усидеть на месте,  рассердиться на брата за его долгое отсутствие на работе, однако безграничная любовь к нему было намного сильнее напускной обиды и он не заметил, как его ноги сами понесли его к Нико и он чуть не сбив его с ног, крепко обнял брата, прижимаясь носиком к его груди.

— И тебе с добрым вечером, братишка. Как твои дела? По дороге я купил много книг, которые ты так сильно любишь.

Даже тело Нико было по мертвецки ледяным, но Ронни только крепче прижал его к себе. Нико был высоким юношей, с длинными тёмными волосами до плеч, закрывающие чёлкой правую сторону лица. Его взгляд голубых глаз был больше похож на мир морской пучины, холодной и неприступной, но такой ласковой и заботливой, готовая как и снести насмерть свою жертву, так и поцеловать её, прижимая к своим волнам.

— Я скучал по тебе, глупый старший брат! — прошептал Ронни.

Мальчик выдохнул, когда почувствовал его ладонь на своей голове.

— Я тоже думал о тебе, Ронни... И Диана здесь. — мальчик с неохотой отпустил Нико. — Здравствуй, милая, рад тебя видеть.

Нико подошёл к ней и коснулся губами её щеки, затем повернулся к отцу, который на его удивление смерил его непривычным укоризненным взглядом.

— Что же это за работа такая, на которой пропадают целыми сутками, а домой возвращаются только для того чтобы переночевать? В последнее время ты стал задерживаться на ней дольше обычного. — Карл угрожающе сложил руки на груди. — Может быть ты связался с дурной компанией и теперь скрываешь это от нас?

В ответ, Нико лишь тяжело вздохнул и украдкой взглянув на Ронни, наклонив голову, улыбнулся.

— Уверяю тебя, отец, ничего скрывать от вас у меня нет ни единого стимула. Ты же знаешь, я с самого детства был честен с вами, да и друзей у меня как таковых нет. Прошу тебя, доверься мне, кроме тебя с мамой, Ронни и Дианы у меня больше никого нет. Я бы никогда вас не обманул.

Карл ещё долгое время вглядывался в лицо старшего сына, однако кажется его слова успокоили его и он коротко кивнул.

Ронни очень пристально наблюдал за выражением лица брата. Нет... Как бы он не пытался, он никак не мог догадаться, какие истинные эмоции и чувства скрывались за этой вечно тоскливой улыбкой. Неужели у Нико было что скрывать? Ронни шлёпнул себя по щекам. Ну уж дудки! Сегодня он ни за что не испортит себе настроение лишними подозрениями.

— Ты наверно голодный, садись ужинать. — сказала Рита, накладывая ещё одну тарелку горячего рагу. Её тон смягчился, видимо она, как любящая мать была рада, что с Нико всё было впорядке.

Однако стоило ему сесть рядом с ним и Дианой за стол, у Ронни возникло странное ощущение при виде его лица. Оно и раньше не выражало ярких эмоций, однако сегодня Нико выглядел особенно рассеянно, хоть и старался не подавать виду. Ронни был голоден, однако сейчас ему и кусок в горло не лез. Внезапно, Ронни встретился с Нико взглядом, после чего старший брат мягко улыбнулся и вернулся к своей тарелке. Его тёмные волосы закрывали его лицо и на этот раз Ронни бросил все попытки углубиться в его сердце.

— Благодарю вас за гостеприимство. Рагу было потрясающим. — сказала Диана стоя у порога. Выглядела она намного уверенней, чем когда только пришла сюда. — В следующий раз я принесу гостинцев. Спокойной вам ночи.

— Мы будем только рады увидеть тебя снова, Дианочка. — Рита заключила девушку в объятия и потёрлась щекой об её щёку. — Прошу тебя, приходи когда твоей душе угодно.

— Без тебя Нико совсем от рук отбился. Ты уж проследи за ним. — добавил Карл.

Нико подошёл к ней и мягко прижал к своей груди.

— Я позвоню тебе, как только у меня появится свободное время. Спасибо тебе за приятный вечер в кругу нашей семьи. Спокойной ночи.

Щёчки Дианы снова приняли симпатичный розовый оттенок и она посмотрела на Ронни через плечо Нико. По одному только её взгляду было понятно, что все её опасения насчёт того, была ли она достойна внимания своего любимого тут же отпали. Мальчик мог только порадоваться за свою соперницу. Уж в следующий раз именно он заполучит всё внимание своего брата.

Наконец, девушка низко поклонилась на прощание и помахав рукой пошла в сторону автобусной остановки.

— Какая очаровательная девушка. — Рита сладко потянулась и подойдя к старшему сыну, ткнула его в грудь. — Береги её, негодник. Диана просто ангелочек, потеряешь её и будешь жалеть до конца жизни.

— Да... Конечно, мама. — Нико мягко остановил Риту, когда та направилась на кухню. — Не волнуйся, я помою посуду. Прошу тебя, отдохните с отцом.

Рита удивлённо захлопала глазами, но не стала спорить и направилась вместе с Карлом в главный зал.

Ронни встал со стола и подбежал к Нико.

— Я помогу тебе. — Ронни взял одну из тарелок, намыливая её губкой.

— Спасибо, братишка.

И снова этот голос, от которого бросало в дрожь. Такой томный, неторопливый, до жути холодный.

— Скажи, Нико, как твои дела на работе? Может быть что — то новое? — будто бы невзначай поинтересовался Ронни.

Нико лишь едва заметно улыбнулся и отвёл взгляд к своей тарелке.

— Ничего такого, что заставило бы тебя переживать. Возможно я просто напросто утомился на работе, только и всего.

— В любом случае, может быть я ещё и ребёнок и много чего не понимаю, однако у меня хватит ума просто выслушать тебя, когда тебя что — то тревожит. Я ведь всё таки твой младший брат.

Нико вымыл последнюю тарелку и вытер руки полотенцем. Затем снова мягко положил свою ладонь на макушку Ронни.

— Я понимаю. Что бы ни случилось я всегда могу рассчитывать на тебя, а ты на меня. Как я уже говорил, у меня нет ничего, что бы я скрывал от мамы с папой и уж тем более от тебя. — Нико выпрямился и принял довольно уверенный вид. — Эй, как насчёт того, чтобы я почитал твою любимую книгу перед сном?

Глаза Ронни так и засветились счастьем и на его лицо вновь вернулись привычная детская  наивность и веселье. Желание послушать зачитанную до дыр сказку от самого дорогого человека в его жизни тут же смело мощным ветром все ненужные тяжёлые мысли.

Ронни укрылся с головой под тёплое одеяло. Был бы он сейчас котёнком, то непременно бы замурчал от удовольствия. Нико включил светильник и комнату тут же озарил тёплый тусклый свет. Затем он сел рядом с братом на кровать, в его руках лежала тоненькая книжка.

— Прости, я так и не спросил, как прошёл твой день. У тебя всё хорошо? — спросил он, убирая приставшие локоны Ронни к его глазам.

Ронни уверенно кивнул.

— Как обычно. Плевал в потолок и устроил драку подушками с настенными часами. — хихикнул он.

Нико нервно улыбнулся.

— Звучит... довольно захватывающе.

Братья разразились дружным смехом. Однако Нико быстро пришёл в себя и приставил указательный палец к губам.

— Нам следует быть потише, иначе родители проснуться и устроят нам такой нагоняй, мало не покажется.

Ронни закрыл свой рот на невидимый ключик. Ему уже не терпелось послушать свою любимую сказку. Нико не стал долго томить брата и раскрыл книгу.

В этой истории говорилось о маленьком принце, гордо и очень ответственно помогающий отцу править страной. Его подданные очень любили своего принца, но его сердце всегда одолевала тоска. Принц не знал, что делать с этим неприятным чувством и мать посоветовала ему отправиться в путешествие по миру, найти друзей, семью и зажить счастливо, что юный правитель и сделал. По пути он повстречал много врагов и друзей, которые сопровождали его. Однако на него напал дракон, который предложил ему сделку. Он подарит ему силу, которая будет способна защищать друзей, на что принц и согласился. Однако, как только об этом узнали его друзья, то очень разозлились, что он пошёл на договор со злым драконом и в один миг, он остался совсем один, умерев в полном одиночестве от старости.

Дочитывая книгу до конца, Нико всегда принимал загадочный и вдумчивый вид, что очень настораживало Ронни.

— Как думаешь, Нико... Смогу ли и я когда — нибудь найти друзей и не совершить ошибок, как этот принц? — прошептал он.

Нико тихо захлопнул книгу и внииательно посмотрел на брата.

— Знаешь, по твоим словам мне кажется, что ты боишься быть неидеальным для кого — то другого, боишься что скажешь что — то не так и тебя возненавидят. Однако оглянись вокруг, Ронни. Посмотри на маму, папу, да на меня тоже, разве нас можно назвать полностью идеальными? Все мы совершаем ошибки и все мы когда то расстраивали кого то своими поступками, в особенности я... — мрачно закончил Нико, но понимая, что Ронни не понял последних слов, покачал головой и продолжил: — Не нужно гоняться за идеалом, таким образом ты лишь оставишь себя в полном одиночестве... Даже если ты будешь самим собой и кому — то это не понравится, то это им меняться нужно, а не тебе. Бывают люди, которые несовместимы между собой, главное принять эти отношения как полезный опыт, который сделает тебя сильнее.

Ронни слушал Нико, стараясь не отвлекаться на своё дыхание, которое ему так мешало. Конечно, это был самый обычный вопрос и не сказать, что он уж очень сильно переживал по этому поводу, однако слова Нико заставили его глубоко задуматься над их значением.

— Поскорее бы новый день. — прошептал Ронни. — Может быть завтра мы все вместе прогуляемся по городу? Я слышал недалеко открылось очень хорошее кафе. Я даже накопил денег, чтобы всё оплатить. — гордо поднял голову мальчик.

Нико удивлённо посмотрел на брата, словно не понимая его, но вдруг улыбнулся с такой тоскливой улыбкой, а его взгляд и без того тусклых глаз совсем потемнел, от чего Ронни вдруг стало не по себе.

— Нико? Что то случилось?

— К сожалению... — почти перебивая сказал Нико достаточно громко и уверенно, чтобы брат послушал его, не перебивая. — К сожалению, я больше не смогу никуда пойти с тобой, как бы я этого ни хотел.

Ронни не отводил своего взволнованного взгляда с Нико и он приподнялся на кровати.

— Ты... куда — то уезжаешь?

— Да... Довольно далеко и надолго. Однако, Ронни... — Нико взял Ронни за затылок и коснулся лбом его лба. — Прошу тебя, не забывай о том, что я всегда буду рядом с тобой. Знай, что я всегда думаю о тебе, что бы ты ни сделал, я никогда от тебя не отвернусь. Ты моё маленькое сокровище. Если тебя нет рядом... — Взгляд Нико впился острыми шипами в глаза брата. — То пусть весь этот чёртов мир отправится прямиком в адские пучины.

Ронни совсем запутался, все его мысли перемешались. Всё происходило настолько быстро, неожиданно и туманно, что он никак не мог понять, к чему клонит Нико, а его слова были для него совершенно непривычны. А этот взгляд... Он никогда не видел его на лице брата. Он даже представить себе не мог, что чьи — то глаза могли быть такими бездонными.

— О чём ты говоришь, Нико? Я тебя совершенно не понимаю...

— Ронни... Ронни, послушай меня... Возможно ты в скором времени всё узнаешь, всю правду. Она обязательно покажется тебе ужасной и омерзительной и я уверен, что ты возненавидишь меня всей душой, но знай и не забывай, что для меня ты навсегда останешься тем самым, единственным, ради которого я делал все эти страшные вещи. Я даже не буду просить за это прощения, ведь если бы мне предложили поменять всю мою жизнь, я бы всё равно повторил всё, что я совершил, без зазрения совести, уверенно и беспощадно.

— Нико... Что с тобой сегодня происходит? — по щекам Ронни потекли слёзы и он тихо потянулся к брату. Он больше не хотел ничего слушать, не хотел видеть этот взгляд на лице Нико. Всё, что он хотел, так это чтобы он снова обнял его, сказал, что всё это просто неудачная и странная шутка. — Что ты...

— Прости меня...

Нико ударил ребром ладони по затылку брата, после чего тот в миг  потерял сознание, не успев издать ни малейшего звука. Старший брат поймал его голову и бережно, словно боясь причинить вред, положил на подушку и укрыл одеялом.

— Я люблю тебя, Ронни. Люблю больше всех и вся. — на лице Нико расплылась лёгкая непринуждённая улыбка.

Однако мальчик уже не слышал брата, его грудь мерно подымалась и опускалась в оковах сна даже не догадываясь о том, что этой ночью вся его жизнь изменится навсегда.

Воля. Глава 2.

Ронни открыл слипшиеся глаза, до сих пор не отходя ото сна. Его шею отчего — то неприятно кололо и он не мог понять почему, ведь удар брата он принял за неприятный сон и скоро вовсе позабыл. Он захлопал глазами, не веря тому, где сейчас находился. Мальчик оглянулся и увидел, что стоит на обросшем кустарниками поле перед густым лесом, края которого он даже не видел. Ронни обернулся назад, на шум бьющихся о берег волн. Там бушевало... Неприглядное море? Его густые белоснежные волосы развивались по ветру от бриза. Где же он находится? Похоже на сон, но его тело отчётливо ощущало холод моря и то, как сильный удушливый ветер касался его кожи. Всё было так правдоподобно... Ничего, скоро он проснётся и окажется на своей кровати, обнимет родителей и проводит Нико до его очередного свидания с Дианой. Страх мигом улетучился и он с интересом стал приближаться к густой кромке леса, раздвигая заросли близстоящих сосен.

Ронни изо всех сил прищурился. Странно. Хоть солнце и светило и находилось на своём пике, но в глубине леса находилась неприглядная тьма и лишь редкие лучи солнца пробивались сквозь кроны деревьев.

— "Не подходи сюда... Убегай!" — почти услышал мальчик, однако разгорячённый сном, он лишь ускорил шаг. Ронни, ошарашенный лесной красотой, оглядывался по сторонам и каждый раз спотыкался об корни.

Внезапно, его доселе лёгкая поступь стала довольно тяжёлый, каждый шаг давался всё с большим трудом. К его ногам будто бы привязали двадцатикилограммовые гири. Наконец, решив посмотреть вниз, он с ужасом увидел, что какая — то мерзкая чёрная липкая субстанция покрывала его тело. Радость от прогулки сменилась паникой, он раскрыл рот, но крикнуть не удалось, все его мышцы онемели от страха. Ронни услышал лишь хлюпанье под ногами и звук капающего пота.

Однако кое — как, но ему удалось вырваться из щупалец жестокой тьмы и побежать вперёд. Некогда приветливый лес сменился на обитель тёмных монстров, он будто бы ощущал их голодные взгляды на своей шее, и даже деревья будто бы беспощадно преграждали ему путь, стараясь отдать его на съедение. Острые как лезвия ветки больно царапали его тело и рвали одежду, но Ронни всё бежал и бежал вперёд, чуть ли не плача от истощения и отчаяния. Ничего, он успеет пролить слёзы, но позже, ведь на кону стояла его жизнь и он даже забыл что находится во сне.

Однако, силы стали каплей по капле утекать с его ног и запнувшись об торчащий камень, он упал, перекатился несколько раз по земле и остановился только тогда, когда докатился до самого низа. Оказывается он падал с довольно высокого холма. Стряхнув головой, Ронни посмотрел назад и раскрыл рот в немом ужасе. Прямо перед ним стояла огромная чёрная жижа с кажется человеческим лицом, полным боли и страха. Оно неистово тянуло к нему свои щупальца и издавало потусторонние звуки. Однако разговаривать с ним у Ронни не было никакого желания и встав на ноги, он резко скрючился от неописуемой боли в ноге. Должно быть он повредил ногу, когда падал. Нет, это был не просто сон, боль была настоящая! Однако пересилив её, Ронни вложил всю силу в ноги и захромав, побежал дальше, но уже не с такой прытью и субстанция быстро его догоняла.

— Мама, папа... Нико... Прошу, помогите мне! Спасите меня! — взмолился мальчик, однако в ответ раздался лишь очередной пронзительный вопль существа. Он слышал, как оно переставляло свои конечности, настигая его. Нет, кажется это конец... Ронни замедлил бег и свесил руки вниз. Спасения нет... Сейчас его съедят заживо и даже косточек не оставят, заставив его душу стать одной из частичек тьмы, которая царила в этом месте. Внезапно, чья — то невидимая рука мягко подтолкнула его вперёд, и что — то заставило Ронни ей подчиниться, заселяя в сердце мимолётную надежду. Он даже не мог обернуться и поблагодарить неизвестного, ведь времени было мало.

Ронни ускорил бег. Неясно, сколько он бежал, спасаясь от царства ужаса, но вскоре, он увидел, что из тьмы стали выбегать фигуры, на этот раз не такие страшные и наоборот, кажется они бежали вместе с ним, внимательно наблюдая за ним и направляя его в сторону выхода из этого кошмара. Ронни неожиданно для себя расплылся в улыбке, когда увидел впереди себя солнечный свет. Вот! Сейчас! Он спасётся и сможет отдохнуть! Ещё немного! Ещё чуть — чуть!

Ронни уже задыхался от усталости, сердце вот — вот выпрыгнет из груди, однако он лишь ускорил бег и наконец совершив прыжок, вышел из густого леса на ровную местность. Он обернулся и увидел, что тьма застыла у края линии деревьев, но никак не могла решиться пуститься за ним следом. Она коснулась той стороны одной из своих щупалец и закричала от боли. Наконец, будто недовольно махнув хвостом, она скрылась под корнями деревьев. Ронни тяжело опустился на землю, пытаясь выровнять дыхание. Он поискал глазами своих спасителей, однако здесь никого больше не было. Отряхнувшись, Ронни заметил, что стоит на краю утёса и ему приветливо улыбалось солнце, прогоняя все его страхи и усталость. Мальчик с подозрением покосился на огромный пылающий шар, ведь его уже обманули, когда он зашёл на первый взгляд добрый лес, однако солнце осторожно погладило его лицо своими лучами, уговаривая поверить ему и кажется желало только благополучия. Ронни тяжело вздохнул, так уж и быть, поверил.

Не спеша подойдя к самому обрыву, он раскрыл рот от изумления. Вдали высились гордые горы, которые были очень строги к своим путникам, но стоит им подняться на их вершины, так оно щедро одаривало их своими прекрасными видами. Под серыми великанами текли маленькие речки, в некоторых местах собираясь в довольно большие потоки. Ещё ближе находились одинокие пустые дома, которые с грустью хранили в своих стенах воспоминания о радостных детских голосах и собачьего лая.

Прямо перед глазами мальчика грациозно пролетела довольно крупная бабочка, которая миролюбиво села на его нос. Ронни потянулся к ней, но тут же вскрикнул от страха, когда увидел на её крыльях голый человеческий череп...

Мальчик с глубоким вздохом вскочил с кровати, держась за сердце и тяжело отдышавшись, широко раскрыл глаза. Он вновь испугался, когда вместо озаряющего всё вокруг утреннего солнца вновь висела жуткая тьма и лишь когда Ронни услышал на этот раз спасительное тиканье часов, он понял, что находится в своей комнате, но почему — то проснулся именно поздно ночью. Он снова с отвращением отвёл взгляд, когда на него вновь покосились глаза  родственников на фотографиях. Да, паршивое ощущение, ничего не скажешь. Вот бы сейчас в комнату ворвалась мама и снова озарила комнату своей лучезарной энергией, однако вполне вероятно сейчас она крепко спала и будить её мальчик не собирался. Как ни крути это была совершенно обычная ночь, но... Почему его руки так трясутся? Может он ещё полностью не отошёл ото сна? Возможно... А возможно и...

Ронни встряхнул головой, прогоняя навязчивые мысли. Он хватал ртом воздух. От волнения, в горле у него совсем пересохло и он с неохотой встал с кровати. Вдруг монстры из сна прячутся где — то в самых укромных уголках дома и только ждут, когда он станет совсем беззащитным, а так его бы укутывало в своих объятиях одеяло, защищающее ото всякого зла. Мальчик про себя усмехнулся. Глупости какие! Ему ведь уже не семь лет, да и времена когда он не мог спокойно уснуть без присмотра брата давно канули в лету, он уже совсем вырос.

Брат... Нико... Отчего — то именно в эту ночь Ронни больше всего тосковал по брату. У него появилось непреодолимое желание проведать его комнату, посмотреть как он спит и увидев его умиротворённое лицо полностью расслабиться и успокоиться, однако он поборол в себе это желание и двинулся к выходу в одних лёгких шортах и майке.

Выйдя в коридор, всё тело Ронни затрясло мелкой дрожью, словно в ознобе, однако холодно в доме не было, неужели страх всё ещё не ушёл? Нет, вспоминая сон, он его больше не боялся, однако что это? Утром — тёплый светлый коридор, а сейчас, ночью, он казался зловещим... Бесконечным... Злым... Всепожирающим... Беспощадным... Жестоким... Нет, сейчас это место казалось Ронни олицетворением всего плохого и грешного. Да что с ним происходит?! Даже приятные розы сейчас были больше похожи на ядовитых змей, которые неумолимо тянули свои острые клыки в сторону мальчика.

Пригнувшись под грузом всего злого, Ронни сглотнул застрявший в горле комок и прошёл мимо "змей", борясь с подступающей тошнотой. Наконец, он остановился перед винтовой лестницей, ведущей прямиком... В ад? Нет же! Это старый добрый дом, который так любил своих жителей, всегда дарил теплоту в холодные дни и приятную прохладу в жару и никакая эта не обитель зла! Сейчас он спустится вниз, на кухню, выпьет стакан воды, поднимется обратно в свою комнату, а на утро доброжелательное солнышко встретит его в своих крепких тёплых объятиях! Да, так и будет! Но сейчас... По щекам бедного мальчика покатились слёзы. Как бы он не пытался этого отрицать, но ему так и казалось, что в этом доме... В этом городе... В этом мире он попросту один — одинёшенек, всех взрослых и детей пожрали кровожадные монстры, а сейчас он словно в фильме ужасов, пытается всеми силами выжить в этом безумном мире, даже зная, что в доме помимо него его любимая и дорогая семья, но он никак не мог успокоить своё плачущее от отчаяния сердце.

Наконец, сделав глубокий вдох, он спустился вниз, на кухню, дрожащими пальцами нащупал выключатель и тихий благодатный свет озарил маленькое пространство. Нет, глупые чудовища, вы опоздали! Не успели схватить меня своими тощими длинными когтями!

Ронни поднёс стеклянный стакан к крану и налил прохладной воды и жадно преподнеся к губам, тут же выплюнул отвратительное месиво. Стакан выпал из его рук и множество осколков посыпались во все стороны. Что это за вкус?! Какой же он знакомый... Это был привкус железа. Такой же вкус он ощущал, когда упав с трёхколёсного велосипеда, решил попробовать на вкус красную капельку, стекающую с его колена. Вкус крови...

Ронни едва смог устоять на ногах и схватился за голову.

— Что происходит... Мама! Папа! Нико... Нико!

Как бы мальчик не пытался храбриться, но понимал, что в одиночестве он сегодня точно не уснёт и единственное, что пришло в его голову, так это отправиться в комнату брата и утонуть в его сильных, хоть и до ужаса холодных, но таких одновременно тёплых, словно самый ранний снег в середине ноября объятиях.

Ронни прошёл по коридору, в сторону комнаты Нико, но его ноги тут же подкосились и он уставившись в еле заметную в потёмках дверь, стал чуть ли не задыхаться от непреодолимого ужаса. Яростно ударив по коленям, он всё же смог подойти вплотную к двери. Он потянулся к ней рукой, но не успели пальцы коснуться ручки, как остановились как вкопанные... Что же его ждёт внутри? Ронни хлопнул себя по щекам. Что же ещё?! Конечно же спящий Нико! Сейчас он прижмётся к его груди и мирно уснёт.

Он приоткрыл дверь, однако ничего не заметил. Настолько здесь был темно. Ронни нащупал выключатель, свет медленно включился и... В тот день весь его мир разбился вдребезги, оставив на душе непоправимый шрам до конца его жизни...

Прямо посреди комнаты, на коленях сидел Нико, томно опустив свою голову. Его уши слабо дёрнулись, услышав своего маленького брата, он слабо встрепенулся и медленно поднял свою голову ему навстречу, встречая его добродушной улыбкой. Однако... В ноздри Ронни ударил сильнейший железный запах, и упав на четвереньки, его вырвало прямо на пол. Поступающая к нему красная жидкость с тела Нико окрасила его руки в красный цвет и он поднеся руку к лицу,  издавая полуплачущие, полукричащие звуки, медленно подполз к брату.

Нико склонил голову набок.

— Что случилось... Братишка? Ты выглядишь встревоженным... — Нико явно пытался выглядеть жизнерадостным и весёлым, однако слабый, дрожащий голос выдавал всё его притворство. — Ты же всегда... Такой серьёзный, а сейчас кажешься таким слабым и напуганным...

Изо рта Нико вырвался огромный поток крови и он глухо закашлялся.

— Нико! — Ронни подполз к брату и протянул к нему руки, не решаясь прикоснуться к нему, чтобы не причинить ему большей боли. — Что... Что здесь... — взгляд мальчика скользнул за спину брата, его зубы были тяжело сжаты, зрачки пульсировали и он схватившись за голову, снова издал истошный крик, такой, что его голос сорвался на хрип. Родители не шевелясь, лежали рядом друг с другом, так же покрытые кровью. — Мама! Папа!

— Ронни... Прошу тебя, не кричи... Ты же испортишь свой голос... — попытался успокоить брата, прошептал Нико. — Прошу, послушай меня.

— Я... Я! Что случилось?!. Что с мамой и папой?! Почему они не шевелятся?! — Ронни собирался подползти к ним, ноги больше не держали его, однако Нико мягко преградил путь своей рукой.

Нико обернулся назад и будто бы невзначай, сказал:

— Они мертвы.

— Мер... Твы?...

Нико снова обернулся к брату и по его щекам прокатились слёзы.

— Я... Я не хотел, чтобы это случилось так рано, но видимо ничего не поделаешь... Может мои слова покажутся тебе жестокими, однако ты должен знать, что всё это было неизбежно, все мы должны были рано или поздно умереть... Ради тебя...

Ронни словно перестал дышать, он никак не мог набрать в грудь воздуха, отчаянье и неведомое ранее одиночество захлестнули его грудь страшной волной.  Вдруг его осенило.

— Аптечка! Точно! Подожди, Нико, сейчас я наложу на вас повязку и вызову скорую помощь. Я сейчас!

Ронни всеми силами пытался обмануть себя и неизбежную судьбу и попытался улыбнуться, но эта улыбка... У него никак не получалось улыбнуться так же легко и беззаботно, как раньше.

Ронни никак не мог подняться на ноги и подползая к шкафчику, вытащил оттуда маленький белый ящик. Нико наблюдал за ним безутешной улыбкой.

— Ронни...

— Сейчас я открою! Сейчас, я вас вылечу! Вам просто нужно поспать, а на утро вы снова будете здоровыми!

— Ронни...

— Чёрт, почему не открывается?! Ну же! Давай! — Ронни ударил по ящику кулаком и створки не выдержали и отворились. Различные лекарства и таблетки разлетелись по полу, обляпавшись кровью. Ронни принялся хаотично собирать их вместе.

— Ронни! — Нико уверенно, но бережно схватил брата за руку, подтянул к себе и прижал к тяжело вздымающейся и опадающей груди. — Прошу тебя, прекрати...

— Как я могу прекратить, когда вижу всё это и ничего не могу сделать?! — Вскричал мальчик всеми оставшимися силами своего голоса. — Что... Что вообще происходит...

— Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, но пожалуйста, выслушай меня, пока у меня ещё остались силы, прежде чем...

— Прежде чем что... — прошептал Ронни.

Нико лишь слабо покачал головой.

— Нет же! — голос мальчика больше не мог кричать и он мог лишь удручённо шептать. — Дай же мне вас вылечить... Завтра мы пойдём в то самое кафе. — Ронни нервно улыбнулся, его зрачки были расширенны. — Кажется там подают вкусные десерты с мороженым. Я...

Нико перебил его, смахнув кончиком большого пальца слезу, стекающую с лица брата.

— Я больше не могу этого скрывать... Я понимаю, как тебе тяжело, но мне придётся расстроить тебя ещё больше, уничтожая всё твоё доброе представление обо мне и моих поступках. На самом деле я мерзкий отброс, что пролил немало чужой крови и нисколько этого не стыжусь... Из — за своей невообразимо глупой любви к тебе... — Нико опустил взгляд, не в силах посмотреть брату в глаза. — В первое время мне было тяжело и я долгое время думал о том, чтобы убить тебя, того, из за которого я отринул всю свою человечность и нормы морали... Что бы эта чёртова одержимость тобой больше не мешала мне дышать... Как только тебе исполнилось пять лет и ты остался со мной наедине, у меня появилось непреодолимое желание придушить тебя... Я улыбался... Я наслаждался этим и чуть ли не смеялся от безысходности! За все эти годы я лишил жизни колоссальное количество детей и женщин. Я наслаждался этим, зная, что делаю это ради тебя, чтобы ни один человек, ни одно живое существо не посмело прикоснуться к тебе. Как только я потянулся к твоему горлу, то увидел проснувшегося маленького мальчика, который радостно улыбнулся мне, протягивая  свои маленькие ручки. Тогда я понял, что никогда и ни за что не смогу тебя убить. Рядом с тобой из сильнейшего воина я превращался в слабого и хрупкого мальчишку. Лишь когда ты тянул меня за руку и показывал что — то интересное или рассказывал как прошёл твой день, я забывал обо всём, для меня не существовало ничего на свете, кроме тебя... Прости меня... Прости за то, что в очередной раз поступаю жестоко и оставляю тебя совсем одного...

Нико снова обессиленно опустил голову, словно засыпая. Он явно не хотел видеть то лицо, которое сейчас царило на лице Ронни. Ронни не мог оторвать глаз от окровавленного лица брата. Эти слова... Они правда принадлежали ему? Эти чувства... Правда всё время таились в его сердце? Тому самому Нико — нежному, очень тоскливому, но крайне доброму человеку?

— Нико... Ты убивал людей?... — Ронни сжал свои ладони в кулаки. Его губы предательски задрожали. — Я не понимаю, что мне сейчас чувствовать после твоих слов! Что ты хочешь от меня услышать, когда я совершенно ничего не понимаю! Я совсем запутался! Я не понимаю, что происходит и кто это сделал с вами!

Нико нежно положил руку на затылок Ронни и прикоснулся своим лбом к его.

— Я уже не успею тебе рассказать всё, о чём думаю... Я люблю тебя всеми фибрами своей прогнившей души. Ты даже представить себе не можешь, сколько раз я купался в крови своих жертв... Сколько раз я прорезал себе дорогу вперёд не обращая внимания на мольбы о пощаде и криках. Те, кто выживали, называли меня монстром и посвящали всю свою жизнь мести... За что так же были беспощадно мной и убиты... А всё ради тебя... Стоило бы тебе сказать вырезать весь мир, вырезать самых сильных воинов леса, я бы без колебаний это сделал... Не важно, сколько бы костей не было бы сломано, сколько бы крови не было пролито, вспоминая о тебе, вспоминая о твоих наивных, переполненных слепым доверием ко мне глазами, я бы всегда оказывался победителем... — казалось, Нико больше не слушал Ронни и не понимал, как его слова влияют на его младшего перепуганного брата. Нико растянулся в лёгкой улыбке, мрачной, тёмной и одержимой. — Если хочешь, прежде чем умереть я скажу сотни тысячи раз то, что я люблю тебя? Люблю... Люблю... Люблю тебя... Больше всего на свете...

Нико снова изрыгнул поток крови и Ронни не переставая плакать, обнял брата.

— Прошу тебя, хватит! Не говори больше ничего! Нико... Неужели ничего нельзя сделать?! Неужели я останусь совсем один?! Мне всё равно, что ты делал раньше! Нико — это Нико! Добрый, грустный, но очень ответственный и любимый мною брат! Я же так равнялся на тебя, всегда повторял за тобой, только ты мог успокоить меня, когда я плакал! Я никогда не перестану любить тебя и маму с папой, только прошу, хватит так ранить себя такими словами! Они ведь приносят тебе боль, я же вижу! Не мучай себя! Ронни вцепился ногтями за мокрую от крови кожаную куртку брата. Его глаза устремились куда — то вдаль. Странная уверенность и страшная ненависть вспыхнули в его глазах ярким пламенем. — Кто... Это сделал...

— Я никогда не отвечу тебе на этот вопрос... — прошептал  Нико. — Иначе он убьёт и тебя... Он всё слышит... Он всё видит... Я никогда не допущу того, чтобы все мои старания пропали даром. Прошу, выслушай меня... Выслушай совет того, кого ненавидит весь мир... Прошу тебя, стань великим воином. Стань настоящим светилом в судьбах тех, кто нуждается в тебе и тогда тебе никогда не будет равных во всём мире. Эй... — Нико выдавил из себя ещё одну улыбку. — Вспомни же ту сказку. Звучит и правда очень наивно, но... Найди друзей, в которых ты будешь нуждаться и которым будешь доверять. Однажды они спасут тебя от пучины отчаянья и станут для тебя настоящей семьёй. Может, в скором времени ты забудешь о нас с родителями, однако что бы ни случилось, я всегда буду с тобой, всегда буду поддерживать и помогать направлять на нужный путь, а когда будешь падать, протяну тебе руку... — Голова Нико стала опускаться всё ниже и ниже, а некогда свет голубых глаз стал угасать всё быстрее. — Я скажу ещё раз... Всё что я делал, я делал только ради тебя, ни для себя, ни для родителей, ни для тех, кого я всё время предавал, а только и только ради тебя. Я люблю тебя, слышишь? Безумно и бесконечно...

— Нико...

Однако некогда великий воин больше не слышал брата и больше никогда не услышит.

— С самого твоего появления в моей жизни я  желал тебе только счастья. Знай, что на твоём пути окажутся те, кто захочет остановить тебя и разрушить всё, что тебе станет дорогим, но тебе всегда помогут друзья... Я верю в тебя и к сожалению не жду в аду, тебе туда вход полностью закрыт, ну а меня встретят с распростёртыми объятиями... Умри прекрасным человеком и отцом, живи так, чтобы после твоей смерти все скорбили по тебе и были благодарны за всё, что ты сделаешь для них... Я... Верю в тебя... Ты моё маленькое белоснежное солнышко...

Голова Нико томно упала на плечо брата. Его улыбка казалась такой умиротворённой, будто бы он всегда хотел умереть именно таким образом. Однако... Однако... Ронни никак не мог этого принять. Вся его жизнь сейчас рухнула в бездонную чёртову пропасть! Оттуда не выбраться! Не спастись! Не выжить! Как ему жить дальше?! Как довериться кому — то, после того, как Нико столько лет скрывал от него какую — то тайну, которую всё ещё не мог понять?! Всегда улыбался, словно в последний раз, а на деле пытался его убить!

Но что это?... Почему мальчик не отталкивает тело Нико прочь? Почему продолжает цепляться за него всеми силами и не желает отпускать ни в коем случае? Почему у него никак не получалось его возненавидеть? Нико ведь... Лишал жизни невинных людей! Ему не должно быть прощения! Но почему он умер с таким сожалением в глазах? Нет... Ронни бесконечно любил брата, ничуть не меньше, чем он его... Его глаза упали на тела родителей. Он вспомнил, с каким теплом они обнимали его, когда Нико уходил на свидание с Дианой... Никогда... Никогда не забудет их любовь. Никогда не забудет ту незабываемую энергию мамы... Никогда не забудет забавный, всегда испуганный вид отца... Никогда...

Ронни закрыл глаза и вскинув голову вверх закричал так, чтобы его услышал весь этот мир! Чтобы все услышали его отчаянье и безысходность!

Мальчик положил тела родителей так, чтобы их руки обхватывали друг друга в крепких объятиях и подойдя к Нико, снова положил его голову на своё плечо и стал очень нежно поглаживать его по спине. Он был бы готов просидеть так всю оставшуюся жизнь, пока не умрёт от голода, однако через открытое окно, в комнату ворвался сильный ветер. Не придавая этому значения, он ещё крепче прижал Нико к себе.

— Как сейчас выражаются люди? Кажется, собаке — собачья смерть, не так ли?

Ронни медленно открыл глаза. Незванный голос не стал для него чем то неожиданным. Всё стало таким недалёким и бессмысленным. Он даже не повернулся на голос.

— Знаешь, очень невежливо не обращать внимания, когда с тобой разговаривают. — тяжело выдохнул за спиной неизвестный.

Незнакомец положил ладонь ему на плечо. Невиданная ненависть захлестнула мальчика и он вздёрнул рукой, но её молниеносно зажали в тиски и Ронни увидел нападавшего. Это был высокого роста человек, однако он был одет в невероятно странный костюм, похожий на волка: Волчья голова с полузакрытыми пустыми глазницами и острыми ушами, а одет он был в шубу с меховым капюшоном и чёрные кожаные сапоги.

— Пусти меня... — отстранённо прошептал Ронни, ещё крепче обнимая Нико, словно желая защитить.

Волк внимательно наблюдал за мальчиком.

— Знаешь, сколько времени мне потребовалось, чтобы дойти до этого проклятого места, где живёт этот чёртов ублюдок... По крайней мере жил... — усмехнулся он.

Волк подошёл к телу Нико и нещадно наступил на его голову.

— Поделом тебе, грязный урод! Катись в ад и не...

Ронни схватил его за плечо. Его зрачки превратились в пульсирующие от ярости точки.

— Эй... Ты чего творишь с моим братом? — в голосе Ронни отчётливо прозвучали рычащие нотки.

Волк медленно обернулся.

— На вид ты вроде бы разумный парень, однако на деле же ты тот ещё идиот, раз до сего момента не замечал насколько поехавшим был этот одержимый тобой демон.

Ронни больше не слышал этого наглого подонка, в его ушах звенело от неудержимой злобы и он занёс кулак для удара.

— Не знаю, кто ты такой и чем  именно тебе не угодил мой брат... — на висках мальчика выступили вены, — Но не смей порочить его тело!

Ронни направил удар в сторону морды Волка.

Незнакомец глубоко вздохнул и в то же мгновенье исчез из виду. Он словно растворился в воздухе!

В следующую секунду опора под ногами Ронни исчезла и его голова была тяжело прижата к полу, а рука была больно вывернута назад.

— А ну отпусти меня! Не смей трогать Нико, слышишь?! — закричал мальчик. — Мама, папа и брат были для меня всем! А теперь их больше нет!

Волк немного расслабил свою хватку, но не отпустил руку Ронни.

— В первую очередь успокойся. Твой брат... Когда — то давно попросил меня позаботиться о тебе, если с ним что — нибудь случиться. Пожалуй я выполню последнюю волю этого монстра.

Ронни заскрипел зубами. Неслыханная ярость заполонили его нутро.  Сквозь боль, он стал подниматься от пола, оперевшись руками и вырвавшись из хватки волка, подбежал к брату и закрыл его своим телом.

— Не трогай его! Он уже... Он уже мёртв! Незачем над ним издеваться! Прошу...  Не знаю, что он сделал против тебя, но пожалуйста, — Ронни опустил голову к полу. В один момент все силы покинули его тело и душу. — не издевайся над ним.

Кажется Ронни увидел некое смятение сквозь маску незнакомца и тот нервно взъерошив свою самодельную шерсть на своей голове, махнул рукой.

— И всё таки это правда. Ты любишь своего брата не меньше, чем он тебя. Не думал я, что к этому человеку кто — то привяжется настолько сильно, после всего, что он сделал... Прости, что говорю это снова, но Нико настоящее чудовище, заслуживающее смерти, не могу не признаться, что я рад его смерти. Возможно я был не прав, что так расстроил тебя. Твоё имя Ронни, так? Твой брат всё время говорил о тебе, постоянно трещал о своём маленьком брате, даже после того, как он возвращался в лагерь весь залитый своей и чужой кровью, он улыбался вспоминая тебя. Я никогда не понимал, да и не хочу понимать ход его мыслей. В любом случае мы уходим. У нас немного времени, прежде чем полиция узнает что здесь случилось.

— Уходим? — бесстрастно повторил Ронни. — Куда? — до селе невиданная тоска и усталось охватили его сердце и он опустил взгляд. — Впрочем, мне без разницы. Всё равно я слишком маленький, чтобы прокормить себя, а ты кажется сможешь? Пожалуй я использую тебя, чтобы выжить. — Ронни повернулся к телу Нико и мягко положил его на спину, закрывая его веки.

Волк удивлённо склонил голову набок и опустил голову вниз. Затем положив руку на морду, залился тихим хихиканьем, после чего разразился диким хохотом.

— Хорошо, мне нравится. Позже мы познакомимся с тобой поближе и я расскажу тебе о твоём текущем положении. Поторопись, я буду ждать тебя в коридоре.

— Куда мы пойдём? — снова повторил мальчик.

— Ко мне домой, куда же ещё. — бросил через плечо Волк. — В самые потаённые уголки леса.

Ронни поднялся по винтовой лестнице вверх, но на последней ступеньке споткнулся и упал на пол. Больно не было... Уже не было... Лишь зевотное безразличие. Он медленно поднялся на ноги и зайдя в свою комнату его тут же ослепил яркий свет, не смотря на глубокую ночь за окном. Как только его глаза привыкли к этому, он увидел себя и Нико, который рассказывал довольно смешную шутку и в купе с его холодной лёгкой улыбкой она становилась ещё забавнее. Какие тёплые воспоминания... А теперь холодная изморозь, оставившая после себя лишь тьму и непроглядную пустоту.

Мальчик оглядел комнату, прощаясь с ней навсегда. Его израненное, разваливающееся сердце рыдало от отчаяния, но сам он больше не проронил ни слезинки.

Выйдя из комнаты, Ронни бросил взгляд назад, туда, куда больше никогда не вернётся. Всё останется позади, но не страшная боль, которая зародилась так неожиданно и скоротечно... Всё в миг рухнуло. Перед его глазами всплыл образ, похожий на добрую фотографию, где он стоит впереди, а сзади его поддерживают и обнимают мама с папой, а Нико... Нико был близко, но так далеко... Оказывается он ничего не знал о своём брате, о том, что он скрывал все эти годы и что творилось в его сердце...

Навсегда закрыв за собой дверь, он спустился вниз по лестнице. Его ноги были словно ватными, потеряли всю силу и он снова споткнулся. Рука Волка поймала его и помогла встать на ноги.

— Возьми себя в руки, совсем скоро у тебя начнётся новая жизнь — с лёгким сочувствием произнёс он.

Однако мальчик его почти не слышал, всё было словно в тумане, куда уходила его семья, а он сам никак не мог сквозь него пробиться и побежать за ними следом. Неужели ему так рано за ними? Но что его держит? Прощальные слова Нико? Или жажда мести, которая болезненным уколом впитывалась в его сердце? Единственным желанием  Ронни было укутаться под одеяло до самого подбородка и попытаться заплакать, хоть немного... Совсем капельку... Чтобы смерть родных не казалось чем то малозначимым.

— Я оставлю дверь открытой. Кто — то увидит это и вызовет полицию. Не волнуйся, тела твоей семьи не останутся там, их похоронят. К сожалению ты не сможешь этого сделать. Скоро город будет просыпаться. — Волк мягко протянул свою ладонь в чёрной перчатке. — Со мной тебе будет комфортно.

Ронни долго смотрел на его руку, долго не решаясь взять её, будто бы сделав это, он  попрощается со старой жизнью и войдёт слабой, неуверенной поступью в новую. Что его ждёт там, далеко? В том мире, таком чужом и неприветливом...

Ронни взял Волка за руку и вышел из дома, последний раз оглянувшись на некогда наполненный счастьем дом. Дверь тоскливо покачивалась на ветру, похоронив за собой все воспоминания, смех и историю этого дома.

Воля. Глава 3.

У Дианы сегодня был просто замечательный день: наконец, она смогла провести день с Нико, впервые за долгое время, поужинать в кругу его замечательной семьи. Всё было превосходно. Тепло руки Нико пробирало её до восхитительных мурашек, не смотря на его холодный, неприступный взгляд, но по — искренне прекрасную лёгкую улыбку, даже сейчас, когда его бездыханное тело лежало у её колен. Диана нежно, едва — едва касаясь кончиками пальцев, гладила его по голове. Позади неё, сложив руки на груди, стоял сотрудник полиции. Его измученное, тяжёлое выражение лица застыло словно статуя, и по какой — то неведомой причине, он не собирался вмешиваться в происходящее, может быть потому что он прекрасно знал, насколько сильна хватка сломленных горем людей, которые цепляются за тела погибших, которых они так сильно любили. Оттащить Диану в сторону он ни за что не сможет, даже не смотря на своё натренированное крепкое тело.

Нет, у Дианы определённо было разбито сердце, но она не проронила ни слезинки. Её не покидало ощущение, что смерть Нико была неизбежна, что она была необходима... Что она была для чего — то нужна... Диана лениво подняла голову на странный шум, похожий на треск разбитого стекла. И правда, куда бы она не посмотрела, всё было покрыто чёрными трещинами, с каждой секундой становившихся всё больше. В один момент стекло полностью разлетелось на куски и во всём мире не осталось ни полицейского, ни тел родителей Нико, ни самой комнаты. Всё погрузилось в глубокую тьму. Диана опустила голову к Нико. Сейчас он светил даже ярче, чем при жизни. Его свет не подпускал к себе ползущие в темноте язвительные тени. Диана не могла оторвать своего взгляда от его лица, оно было наполнено грустью и чувством какого — то невыполненного долга. От увиденного, её сердце сжалось в маленький комок. Пусть он её не слышал, пусть он её не видел и даже не чувствовал тепло её пальцев, однако сейчас она должна была быть рядом с ним, пусть это и не имело совершенно никакого смысла. Диана  склонилась к его голове, поцеловала в щёку и сладко прошептала:

— Прости меня, Нико... Не знаю за что, но прошу, не сердись на меня. Может быть за то, что я такая дура и недотёпа, а может из за того, что не была рядом и не умерла вместе с тобой... — горячая горькая слеза мягко ударилась о щёку Нико и сиротливо прокатилась по шее. — Прости, что у меня не хватает смелости пойти вслед за тобой... Я не знаю, как это случилось, не знаю, что к этому привело, ведь ты почти никогда не рассказывал мне о себе. Мне очень часто казалось, что я тебе совершенно не нужна и мне от этого становилось даже легче. Я ведь совсем не выделялась среди остальных людей, характер у меня скверный, да и внешностью совсем не вышла. Я никогда не понимала, почему ты продолжал смотреть на меня, почему разговаривал со мной и держал за руку. Не понимала, почему такой  невероятный человек обратил внимание на маленькую серую мышку, в то время как другие светили ярче любого света. Я никак не могла поверить в свою удачу, считала, что совершенно тебя не заслуживаю, однако стоило мне посмотреть на твою лёгкую, едва заметную, чуточку тоскливую улыбку, я напрочь забывала обо всех сомнениях, что меня терзали. — Диана нежно убрала приставшую к глазам Нико прядь волос за ухо. Затем она заботливо пригладила свой живот. — Нико... Знаешь, я думала, что потеряю сознание от счастья, когда узнала, что жду ребёнка именно от тебя. Когда я узнала, я почти не могла дышать от волнения, слёзы текли ручьями, да так, что я совсем ничего не видела перед своими глазами. Я хотела сделать тебе подарок, посмотреть, какое выражение лица у тебя будет. Некоторое время я опасалась, что тебе это совершенно не будет нужно, затем я поняла, какой же дурочкой была. Я ведь прекрасно понимала, что ты станешь прекрасным и любящим отцом, который будет нас защищать, а я, как мать, оберегала наш с тобой дом, в который ты мог вернуться в любой момент. Эта мечта была похожа на глупый сон маленький девочки, который мог воплотиться в жизнь... — Последние слова Диана едва смогла проговорить, поскольку тоска и невероятная обида на сложившийся итог засели у неё в горле в виде тяжёлого комка. Конечно, она не смогла этого выдержать и слёзы наконец покатились по щекам. Она всеми силами пыталась их остановить своими руками, однако всё было тщетно. — Прости меня... Прошу тебя, прости меня. Если я сделала что то не так, если я чем то тебя обидела, если тебе есть за что меня ненавидеть, я этого совсем не хотела. Я ведь... Я ведь так тебя люблю, Нико. — Однако все опасения Дианы оказались совсем незначительными, ведь свет и тепло Нико совсем никуда не испарились, а казалось, становились лишь сильнее. — Нико... Я обещаю, я выйду из кожи вон, чтобы наш с тобой ребёнок стал таким же замечательным человеком как ты. Я ни за что не сдамся, слышишь? Даже если в первое время нам будет тяжело, воспоминания о тебе с каждым новым днём придадут мне ещё больше сил. Нико... Спи спокойно, мой любимый, моё настоящее и будущее...

Диана закрыла глаза, забыв обо всём на свете, о тишине и тьме, тщетно пытавшихся подобраться ближе длинных тенях.

В небольшую комнату робко ворвался слабый ветерок, будто бы совсем не желая тревожить спящих детей. Однако Акира лишь расплылся в улыбке, когда он коснулся его щеки. Юный ученик сладко потянулся и неторопливо раскрыл глаза, устремив взор в деревянный потолок. Акира приподнялся на кровати и широко зевнул, оглядывая комнату. На одной из веток за окном сидела маленькая птичка, которая с интересом склонила голову набок и поприветствовав его звонким чириканьем устремилась прочь.

Мальчик был вне себя от счастья, ведь сегодня настанет его первый день, когда он отправится на Великий Совет кланов, где соберутся легендарные предводители и командиры, уж что — что, но это мероприятие он ни за что не пропустит и точно не ударит в грязь лицом.

Из раздумий его вывел шорох и скрип кровати, где то справа от него. Акира оглянулся и увидел малышку Эмбер, которая нервно ворочалась во сне и прижимала к себе одеяло. Мальчик сразу понял, что не так. На полу лежала маленькая соломенная кукла. Он потянулся к ней и взяв в руки положил рядом с Эмбер. Девочка заметно успокоилась и тихо засопела, прижимая к себе друга. Вообще, Эмбер была не сильно младше него и все называли её "малышкой" только из за того, что она была тихой — тихой словно маленький крольчонок и такой доброй, что это почти всегда выходило за гранью разумного, очень стеснительной и робкой.  Акира мягко вздохнул, укрыл её одеялом и устремил свой взгляд на остальных спящих ребят. Они тихо лежали, почёсывали свои животы и пинали друг друга во сне.

Акира чувствовал безграничную ответственность за своих маленьких друзей, но к сожалению, вскоре его ждала жизнь полноценного воина и он больше не сможет проводить с ними столько же времени как прежде. Однако он всегда мечтал об этом и не собирался отрекаться от своих давних желаний.

Внезапно, во входную дверь снизу тихо постучали и Акира на цыпочках подойдя к двери, осторожно, чтобы никого не разбудить, вышел в коридор. На другом его конце вниз шла высокая лестница. Спустившись вниз, он подошёл к двери, отворил её и испуганно вжал голову в плечи.

Прямо перед ним стоял высокий молодой мужчина с тёмными волосами, которые острыми шипами уходили назад, а две волнистые пряди свисали с висков. На нём была чёрная майка, которая прекрасно подчёркивала его сильные мышцы. Но не это напугало юношу. Лейтенант клана Кокуро смотрел на него сверху вниз и Акире показалось, будто бы в его взгляде он увидел непреодолимое желание свернуть ему шею. Однако это было совершенно невозможно, все знали какой он тихий и спокойный воин, почти никогда не разговаривал и витал в облаках.

— А... Здравствуйте, Кокуро, вы наверно собираете всех тех, кто пойдёт на Совет? — спросил мальчик.

Однако ответа не последовало. Кокуро выглядел так, будто бы о чём — то задумался и совсем не слышал окружающий мир, но вскоре удостоил его медленным кивком.

— Тогда я сейчас переоденусь и спущусь. Подождите меня немного. — взволнованно сказал Акира.

И тут же скрылся в одной из комнат. Лейтенант оглядел дом по всем углам: некоторые доски были поломаны и зловеще скрипели под его весом, где — то восьмилапые соседи плели свои паутины, а вокруг летали частички пыли. Здесь бы не помешала тщательная уборка...

Акира вернулся через несколько минут, задыхаясь от усталости. Он был одет в белую длинную мантию, а на пазухе висел длинный клинок.

— Ну всё, я готов. Когда мы отправляемся? — довольно спросил мальчик.

— Пока все не соберутся... — еле слышно проговорил лейтенант.

— Точно, прости! Пойдём будить остальных?

Кокуро снова коротко кивнул и вышел из дома, направившись в близстоящий дом. Акира последовал за ним, но его кто - то громко окликнул. Он обернулся и увидел группу старших воинов, которые стояли возле поваленного бревна. Старший воин Лин весело махал ему и жестом попросил подойти.

— Эй, Акира, как у тебя дела? Сегодня твой первый день на Совете. Что чувствуешь? — спросил он, когда Акира подошёл вплотную.

— Если честно, я немного волнуюсь. — честно признался он, смущённо почёсывая затылок.

— Брось ты, все мы волновались в свой первый день, всё таки на Совете собираются великие воины.

Акира расплылся в благодарной улыбке и оглядел присутствующих. В стороне ото всех стоял  длинноволосый Юлиус, который очень внимательно следил за пролетающей мимо бабочкой.

— Бабочка... — пробормотал он.  — Акира, смотри, бабочка...

Акира широко зевнул — так на него действовал убаюкивающий голос воина, такой томный, мягкийй и ленивый. Юлиус был одет в длинную мантию, рукава которых были длиннее его рук.

Воин подбежал к Лину и ткнул пальцем в его щеку.

— А это Лин, смотри, Акира...

— Да, Юлиус, я знаю. — засмеялся юноша.

Воин расплылся в улыбке, обнажая ровные белоснежные зубы и снова отошёл в сторону наблюдая за колонией муравьёв.

Акира был готов хоть целую вечность наблюдать за этим необычным человеком, но он тут же отвёл взгляд и восхищённо вздохнул, когда к нему подошёл сам командир Отер. Старший воин положил руку ему на плечо.

— Как поживаешь, Акира? Желаю тебе мужества на Совете. Прости, кажется я волнуюсь за тебя не меньше чем ты за себя. — добродушно отозвался командир.

Отер был великим воином — это слишком краткое определение его личности. Все в лесу от мало до велика знали его, боялись его колоссальной силы, но очень уважали его за всё, что он сделал для леса.

— Что вы, Господин Отер! Я очень рад, что вы волнуетесь обо мне.

Акира хотел поклониться, но командир не дал ему этого сделать.

— Прошу тебя, не нужно лишний почестей. Зови меня просто Отер. Нам обоим будет легче, правда?

— Хорошо...

Акира и сам командир резко встрепенулись, когда услышали душераздирающий крик прямо рядом с ними.

— Что произошло?! — взволнованно спросил юноша.

Все обернулись и увидели, что к земле склонился мужчина. Он держался за голову и трясся всем своим телом.

— Хватит болтать, вы слишком громкие! — злобно вскричал он. — Особенно ты, Юлиус! Можно же вести себя спокойнее!

До сего момента молчавший воин удивлённо повернулся к нему и указал пальцем за своей спиной.

— Смотри, Сэкеда! — все повернулись к Юлиусу. — Ворона!

Мужчина снова разразился душераздирающим криком.

— Хватит кричать! — снова взмолился Сэкеда, готовый пуститься в слёзы от отчаяния.

Лин взял его за плечи и помог подняться на ноги.

— Ну — ну, Сэкеда, успокойся, всё хорошо. — попытался утихомирить он своего друга.

Отер сложил руки на груди.

— Правда мир воинов клана Солнца... — командир задумался, пытаясь найти подходящее слово. — Неординарен?

— Что здесь вообще происходит... — нервно улыбнулся Акира.

Отер ответил тихим смешком. Акира редко встречался со старшими воинами, избегая их и не встревая в их разговоры, обуславливая это тем, что он, обычный ученик, был совершенно недостоин стоять с такими опытными и великими людьми рядом. Однако сейчас, когда он стоял перед собравшимися, он понял, что среди них адекватного нет никого, все вели себя словно малые дети. И чего он только боялся? Неужели ему придётся разделять с ними один дом? Однако он лишь безнадёжно улыбнулся, наблюдая, как Юлиус корчась от напряжения пытался вырвать длинные волосы Юлиуса, а Лин пытался его оттащить.

— Что ты вытворяешь?! а ну отпусти меня, придурок!

— Барсук! На твоей голове барсук, Сэкеда! — мягко, но настойчиво ответил Юлиус.

— Это мои волосы, идиот!

Акира неохотно оторвал от них взгляд и услышал за спиной тяжёлые уверенные шаги. Акира тут же встал по стойке смирно. Это была Амелия — предводительница клана. Рядом с ней, смотря куда — то в сторону отсутствующим взглядом находился старший воин Фауст. Акира незаметно для самого себя нахмурился. Он всегда недолюбливал этого заносчивого и будто бы ненавидящего весь мир человека. У него были водорослеподобные волнистые тёмные волосы, доходящие до плеч, а его взгляд смотрел на всех с неприязнью и раздражением.

Амелия вместе с Фаустом подошла к собравшимся, и все испуганно прижались друг к другу, когда увидели разъярённый, метавший молнии взгляд предводительницы.

— Что то... Случилось? — осторожно спросил Лин.

— Этот мерзавец Юджин! Остальные воины должны были собраться в патруль под его командованием, но когда я его встретила, знаете что он мне сказал?!

— Боюсь себе только представить... — Лин сложил ручки на груди.

— "Не хочу!" — взмахнула руками Амелия. — И просто навсего сбежал куда — то прочь! Попадись он мне на глаза и мокрого места не оставлю!

Все нервно засмеялись, но не сказали ни слова, не желая становится под раздачу. Однако никто из них не казался слишком удивлённым, для Юджина это было самым обычным поведением и было бы необычно, если бы всё оказалось по другому.

— Ну хорошо, чёрт с этим мерзким безответственным куском бездельника, сейчас у нас есть дела поважнее. Раз все собрались, можем выступать на Совет и...

Она коротко вскрикнула, когда за подол её мантии взялась миниатюрная милая девушка с вишнёвыми длинными шелковистыми волосами до спины, а рядом с ней стоял Кокуро, мягко держа её за руку. Акира наблюдал за предводительницей не отводя взгляда, но готов был поклясться, что Харухи там и в помине не было, да и Кокуро он не заметил. Эта незаметная парочка прекрасно друг другу подходила.

— Ты забыла про нас, Амелия... Так же тихо проговорила воительница, как и её молодой человек.

— В гробу мне с вами лежать... — выдохнула предводительница, однако тут же окутала маленькую девушку в своих объятиях и потёрлась своей щекой об её. — Только вы придёте мне на помощь, мои дорогие, — причитала она. — Даже на собственного Советника надежды нет...

Все нервно переглянулись.

— Раз все готовы, можем выдвигаться. — мягко проговорила Амелия,  оторвавшись от Харухи и направилась к кустарниковому тоннелю, который представлял из себя длинную живую арку. Все последовали за ней и лишь изредка Юлиус отставал ото всех, отвлекаясь на что попало. Отер бережно подгонял его вперёд, затем ускорив шаг, сравнялся с предводительницей и о чём — то стал с ней беседовать. Акира наблюдал за этими двумя с большим восхищением и прекрасно понимал, что сильнее и опытнее этой пары во всём лесу никого не сыскать и чувствовал под их контролем себя в полной безопасности.

Дорога, поросшая травой и покрытая сухими опадавшими листьями стала подниматься короткими волнами, а затем и вовсе превратилась в большой холм, по которому воины легко забрались. Ну... Почти все... Не считая Юлиуса, который запнулся об подол своей мантии, больно ударился лицом об землю и кувырнувшись несколько раз вокруг себя, приземлился в самый низ. Кажется, все уже давно привыкли к подобному, поэтому даже не взглянули на бедолагу и пошли дальше. Акира не очень хорошо знал воина, поэтому его доброе сердце наполнилось сочувствием и с тяжёлым вздохом, он пошёл к нему навстречу и склонился над ним.

— С вами всё хорошо?...

Юлиус резко вскочил на ноги, что очень напугало юношу, и помчался вверх по холму, вслед за остальными.

Акира почувствовал, как его глаз забился в нервном тике и пошёл вслед за воином.

Воины клана Солнца шли вдоль неширокой, но довольно глубокой и уверенной речки, но пройдя немного дальше, Амелия повернула чуть в сторону. Акира обернулся направо и увидел, что чуть дальше за деревьями можно было увидеть идеально округлой формы огромное цветочное поле. Он уже давно решил, что когда у него появится спутница, то обязательно приведёт её туда, но сейчас его ждало очень важное мероприятие, поэтому отвлекаться он позволить себе уж точно не мог.  Наконец, раздвинув заросли кустов, воины остановились на месте, однако Акира о чём — то задумавшись, ударился об спину Лина. Заглянув ему за плечо он ошарашенно раскрыл рот от удивления. Они стояли перед самим краем очень глубокого оврага, низ которого скрывался за зарослями огромного дерева с ядовито яркими зелёными листьями, которые заполоняли весь верх.

Где — то с другой стороны края оврага зашевелились другие кусты и из них вышла большая группа людей во главе настоящего великана с розовыми длинными волосами.

Акира впервый раз видел этого исполина, но по его величественной стойке и уверенному взгляду он сразу понял, кто машет им своей могучей рукой.

— Предводитель... — вслух прошептал он.

Однако Амелия лишь смерила чужого лидера клана недовольным взглядом.

-"Ой — ой, кажется злость на господина Юджина всё ещё даёт о себе знать..." — пронеслось в голове Акиры.

Розоволосый великан испуганно отвёл взгляд и поспешил устремиться вниз по склону вместе со своими воинами. Предводительница клана Солнца коротко кивнула и последовала его примеру. Отер, Лин, Юлиус, Сэкеда, Фауст, Харуха и Кокуро так же не заставили себя долго ждать. Акира набрал в грудь как можно больше воздуха, пытаясь придать себе уверенности и прыгнул вниз скользя по рыхлой земле.

Приземлившись в самом низу, он споткнулся и едва удержал равновесие, чтобы не упасть. Амелия повернулась к своим людям и улыбнулась.

— Кажется здесь не хватает клана Тьмы. Можете развеяться и пообщаться с остальными воинами, я пока займу своё место у дерева. Развлекайтесь.

Все послушались совета и разошлись кто куда, к знакомым воинам соседних кланов, оставив Акиру совсем одного. Он решил оглянуть местность. Отер беседовал с кланом... Листопада кажется. Он узнал их по зелёным элементам на их мантиях. Опасения Акиры на его счастье не оправдались, всё было спокойно и враждующие кланы и не думали нападать друг на друга. Очень необычно, что в этот день все мирно и дружелюбно делились друг с другом последними новостями, а в остальные дни сражались за территории и иногда дело даже доходило до убийств.

Внезапно, Акира стал свидетелем довольно необычной картины: прямо посередине поляны на виду у всех, совсем невысокого роста девочка с волнистыми каштановыми волосами прижимала к своей груди маленького молодого воина. Воин Солнца удивлённо приподнял брови, когда увидел голубые волосы бедолаги. Они были такого нежнейшего оттенка, будто бы были и вовсе белыми. Девочка же в свою очередь с нескрываемым наслаждением тёрлась щекой об его макушку. Казалось, её совсем не волновало то, что за ней наблюдали члены четырёх великих кланов. Вот только сам мальчишка не казался таким воодушевлённым, он со смущённым видом озирался по сторонам своими голубыми глазами в поисках малейшей помощи. Однако все воины лишь посмеивались, наблюдая за происходящим и перешёптывались, после чего их смех становился лишь громче. Один из воинов клана Листопада, подал свой голос, и то, что он сказал, заставило Акиру раскрыть рот от изумления:

— Эй, Мило, прекрати уже свои выходки, наш командир может поиграть в детские игры и в нашем лагере!

Его ближайшие соседы поддержали его звонким смехом и дали друг другу "пять". Акира чуть не поперхнулся. Командир?! Этот маленький зашуганный мальчишка — командир целого клана?! Да как же это возможно, если ему даже не хватало смелости оттолкнуть свою непоседливую ученицу?

Наконец, взгляд Мило остановился на Акире и он совсем незаметным жестом попросил того подойти поближе. Юному воину клана Солнца было поистине жаль этого бедолагу и он неуверенно последовал просьбе. Он чувствовал на себе оценивающие взгляды воинов, отчего ему становилось не по себе. Мило вцепился своим взглядом за Акиру словно крепкими клещами, казалось, если он отпустит эту спасительную соломинку, то маленький удав задушит его насмерть.

— Помоги мне! — прошептал он достаточно громко, однако девочка лишь крепче обхватила его руками.

— Что мне для вас сделать? — поинтересовался Акира и тут же понял, насколько глупо прозвучали его слова.

Наконец, малышка словно почуяв опасность, уставилась своими большими зелёными глазками на Акиру и заметно нахмурилась. Она оттащила своего командира назад, да так легко, словно он был маленьким пёрышком, хоть и тело Мило было достаточно крепким для его незначительного роста.

— Ты ещё кто такой? Ну — ка кыш отсюда. Кыш — кыш. — язвительно проговорила малышка, отгоняя Акиру кончиками пальцев, словно надоедливую муху.

Глаза воина Солнца превратились в узкие точки. Её тонюсенький голосок был пропитан раздражением. Она напомнила Акире маленького волчонка, которого он видел совсем не давно. Зверёк надрывисто тявкал в его сторону и рычал, оскалив свои маленькие зубки, однако тут же убежал в ужасе, стоило тому подойти на шаг ближе. Эта девочка была точной копией зверя, только передвигалась на двух ногах и шерсти на её теле не наблюдалось. Акира уважительно поклонился и присел на корточки. Всё таки воспитание не позволяло ему грубить другим людям, пусть некоторые и были довольно вредными.

— Видите ли, маленькая госпожа, кажется вашему командиру не очень приятна ваша чрезмерная забота и... Ай! — Акира вскричал от боли, закрывая глаза руками, поскольку девочка ткнула в них своими тоненькими пальчиками. — Ты чего это вытворяешь, больно же, чёрт тебя...

Акира тут же закрыл рот ладонью. Вот ведь досада! Он позволил себе выругаться в присутствии командира чужого клана, ведь стоило Мило только щёлкнуть пальцами, как члены Листопада тут же открутят ему голову за подобное неуважение.

— Зря ты это сказал, малыш... — тихо прошептал Мило. Однако на огромное удивление, в его голосе не чувствовалось ни капли злобы, лишь необычная жалость и понимание.

Когда боль в глазах прошла и взгляд Акиры прояснился, он тяжело вздохнул от испуга, когда увидел, с каким выражением лица девочка наблюдала за ним. Лишь сейчас он заметил сложенный в ножны меч у неё на боку, ведь из за мантии его было плохо видно.

— "Эта девочка... Она полноценный воин клана?! В таком юном возрасте, как это понимать?!"

Маленькая воительница смотрела на него исподлобья. Она пристально оглядела каждый дюйм тела Акиры. От детского глупого раздражения не осталось ни следа, эти глаза были полны взрослой непреклонности. Малышка устремила весь свой взгляд на его руки и прищурилась.

— Ты почти совсем не делаешь замахов мечом для более мощных ударов, ты целиком и полностью полагаешься на скоростные атаки и забываешь про их пробивную мощь. У тебя где — то под левым предплечьем повреждена связка, поэтому твоя левая рука слабее правой, хоть она и является твоей ведущей. Даже при том, что ты не тренируешь силу, твоя скорость лишь немногим выше среднестатистических воинов. Вобщем, в твоём теле больше недостатков, чем достоинств, поэтому сейчас ты мне и в подмётки не годишься.

Акира не мог оторвать своего взгляда от необычайно мудрых глаз маленькой девочки.. Абсолютно во всём эта девочка была права на все сто. Он никогда не славился своей силой, с самого рождения у него было довольно слабое тело. Да и насчёт его повреждённой связки она была права — в далёком детстве он хотел помочь взрослым воинам перетащить тяжеленные брёвна, но в один момент что — то пошло не так. Она поняла это лишь взглянув на него?! Она говорила так томно и отчётливо, что он бы без сомнений поверил в то, что проиграет этой малышке, которая ниже его на три головы.

— "Да кто она такая..." — промелькнуло в его голове с восхищением.

Мило же тем временем тяжело вздохнул.

— Черри, ты снова напугала чужого воина. У тебя всегда такое страшное лицо, когда ты оцениваешь людей...

Черри удивлённо пощупала своё маленькое личико.

— Правда? А я и не замечала. — в её голос снова вернулись детская беззаботность и звон. Кажется, только сам Мило мог усмирить её тяжёлый нрав. Однако Черри снова подозрительно прищурилась, словно Акира мог как — то навредить её командиру. — Чего уставился, вали уже давай отсюда, мелюзга!

Тут же повисла неловкая пауза. Она назвала Акиру... Мелюзгой? Новоиспечённый воин Солнца отвернулся в сторону, сгорая от раздражения.

— "Чёрт, какая же она вредная!"

Спорить было совершенно бесмысленно, всё равно никому не будет дела до неизвестного воина, который впервые в своей жизни пришёл на Великий Совет. Да — а, совсем не так Акира себе это представлял. Поссорился с какой то малявкой, лишь потратив нервы и время.

Ни слова не говоря, Акира положил свою ладонь на плечо Мило, мол, он сделал всё что мог и махнув рукой, повернулся спиной, намереваясь уйти.

— Стой, не бросай меня здесь! Вернись! — запричитал Мило, задыхаясь в объятиях Черри.

— Простите, Мило, каждый сам за... — Акира замолчал, поскольку едва не столкнулся с высоким крепким мужчиной, с игольчатыми тёмными волосами, пряди которых были перебинтованы белой тканью. Его взгляд был холодный, словно морская пучина, но до дрожи уверенный. Было отчётливо понятно, что стоящий перед ним человек совершенно не терпел неповиновения. Он явно занимал не самую последнюю должность в своём клане.

— Я уже давно наблюдаю за вами. — воин склонил голову набок в мягкой улыбке. — Ты большой молодец, юный воин. Ты показал себя довольно сдержанно при встрече с нашей маленькой непоседой. — он посмотрел за плечо Акиры на Черри, которая тут же испуганно сутулилась под тяжестью его взгляда. — Черри, тебе бы следовало извиниться за то, что напугала такого славного молодого человека.

Черри почесала затылок и неохотно буркнула:

- Прости меня...

— Вот и славно. — мужчина повернулся к Акире. -  Я в первый раз вижу тебя здесь. Как твоё имя?

— Акира. — коротко ответил он.

— Акира... — медленно повторил воин Листопада, будто бы пробывая на вкус его имя. — Моё имя Арлекин, я предводитель клана Листопада. Прошу меня простить за неподобающее поведение моих воинов.

Акира совершенно не удивился тому, что его догадка по поводу должности Арлекина оказалась верна.

— Ничего, это вы меня простите, я влез не в своё дело, мне очень жаль. — Однако Акира едва мог удержать себя на ногах. Его колени дрожали, словно ушки зайца, который улепётывал от огромного голодного волка. Стоило догадаться, что такой тяжёлый давящий взгляд мог пренадлежать только самому настоящему предводителю великого клана.

Хоть Арлекин и выглядел довольно дружелюбно, однако Акира не мог не заметить, что предводитель был на самом деле чем — то очень взбудоражен. Арлекин коротко поклонился и отошёл в сторону присоединяясь к Амелии, встав рядом с ней и дожидаясь оставшийся клан Тьмы, который очень запаздывал.

Черри ворчливо отошла в сторону, оставив Мило и Акиру наедине.

— Благодарю за спасение... — командир протянул руку. — Ты уж не обижайся на нашу малышку. Конечно, она может быть очень горделивой, но на деле она просто чудо. Может на первый взгляд и не видно, но она является неотъемлемой частью нашего клана.

Акира обернулся к Черри, которая сидела в стороне, подогнув под себя колени и не сводила с него подозрительного пристального взгляда. По нему тут же пробежали ледяные мурашки. Какая же она жуткая. Если бы она была котёнком, то сейчас её шерсть распушилась бы от злобы.

— Ничего, в клане Солнца и не такие бесята. — соврал Акира.

Молодой воин с большим удовольствием протянул руку, чтобы ответить на рукопожатие Мило, и стоило ему коснуться его ладони, как его пробила невыносимая дрожь и острый холод. Это ощущение было настолько пробивным, что Акира зажмурил свои глаза. Его веки слиплись и ему пришлось постараться, чтобы открыть их снова. Его глаза широко распахнулись, когда он увидел, что стоит посередине заснеженного поля, огромные неприступные горы окружали его, верхушки которых были скрыты далеко за облаками, а весь обзор загородила бешеная морозная буря. Его волосы развивались так неистово, что казалось, они вот — вот разлетятся по ветру. Из его носа потекла кровь от невыносимого давления, тисками сжимающие его голову. Он пытался пошевелить пальцами, но они даже не шелохнулись. Внезапно, его одалела паника, когда весь обзор загородили многочисленные трещины, сопровождающиеся жутким треском...

— Что... Это...

Из этого тяжёлого давящего состояния его вывел взволнованный голос Мило:

— Акира, с тобой всё впорядке?

— Что? Ах, да... Да, всё замечательно, наверно я немного волнуюсь, всё таки это мой первый Великий Совет, понимаете? — Акира едва смог вздохнуть полной грудью. Чтобы как то отвлечься от пережитого ужаса, он спросил: — А вы правда командир?

— Самый настоящий. — гордо выпятил грудь Мило. — А что, есть какие то сомнения?

Акира снова одёрнул себя. И снова он задал некорректный и глупый вопрос. Мило явно обладал невероятной силой и даже его детское миловидное личико не должно было легко поменять его мнения.

— Конечно нет, что вы.

Мило склонил голову набок и мягко улыбнулся. Командир Листопада встал на цыпочки, чтобы быть на уровне роста Акиры и прошептал ему на ухо:

— Скажу по секрету, быть командиром это такая запара. Мне приходится каждый божий день вставать ни свет ни заря и собирать утренний патруль, а затем и  охотничий отряд на кроликов, а ведь я их так обожаю, они такие очаровательные. — голос Мило был пронизан неподдельной горечью. — Затем при возвращении в лагерь, мне нужно занять какой — нибудь работой абсолютно всех членов Листопада, вплоть до самого позднего вечера. И вот, когда я уже собираюсь отдохнуть и закрыть глаза, то меня в свою комнату вызывает разъярённый Арлекин. Я думаю, неужели на нас напали? Однако видите ли, всё оказалось куда страшнее, когда я выходил из его комнаты, то случайно задел ногой его стул и он сместился на каких то несколько жалких миллиметров в сторону! Все предводители непрошибаемые перфекционисты. — раздражённо процедил Мило. — В общем, подумай как следует, прежде чем думать о высокой должности в клане, Акира. Это очень трудно, да к тому же совсем не окупает твои старания. — наконец выдохнул командир и сгорбился от усталости. Кажется ему даже думать о своих обязанностях было тяжко.

Акира тяжело вздохнул, к сожалению или к счастью не в силах понять нелёгкий груз ответственности, который бесцеремонно возложили на его маленькие плечи. Конечно, он как и все нормальные дети мечтал стать предводителем, однако тут же передумал, ведь лидеры выполняют даже больше обязанностей, чем командиры. Неожиданно для себя, Акира улыбнулся. Стоящий перед ним человек, который находится почти выше всех в иерархии своего клана, свободно и непринуждённо беседует с ним, с тем, кто только недавно стал самым обычным воином.

— Буду знать, Мило, спасибо тебе. — Акира тут же виновато одёрнул себя. Вот же он ляпнул глупость! — Прошу прощения, я хотел сказать вам, господин Мило.

Однако командир Листопада лишь расмеялся, весело и беззаботно.

— Не стоит, Акира. Я буду рад, если мы будем обращаться друг к другу на "ты". Для чего нам эти ярлыки, от них никокого толку и лишь в лишний раз вгоняют в краску. Возможно мы даже станем друзьями. — Мило обнял Акиру за плечо и мечтательно взмахнул рукой.  — Ты только представь! Двух людей из совершенно разных миров связывают нерушимые узы, не смотря на непростые отношения между их кланами. Похоже на сюжет детской сказки, которую мамы рассказывают детям перед сном.

Говорил он так драматично и эмоционально, что непринуждённый настрой Мило передался и к Акире и на его душе тут же стало легко и уютно.

— Это конечно было бы здорово, Мило, но мне кажется к этой истории больше подходит влюблённая пара, нежели два представителя мужского пола... — нервно усмехнулся  он.

Мило захлопал глазами, не понимая смущения нового друга, однако он с интересом взглянул на Акиру и сказал более сдержанно:

— Я рад, что на деле между кланами Солнца и Листопада нет взаимной неприязни. Пусть же так и останется.

— Ты прав, было бы замечательно. Удачи тебе на Совете, Мило.

Да и к тому же Акира совсем не хотел видеть своим врагом такого сильного воина как Мило.

— Взаимно. Однако мне кажется удача понадобится тебе больше, чем мне, всё же это твой первый Совет. Это будет нелегко... — многозначительно сказал Мило, нахмурив брови, но вскоре снова принял своё привычное непринуждённое выражение лица. -  Ну что ж, Акира, отдыхай. — Мило сложил руки за голову и задумчиво уставился в небо. — Что то клан Тьмы совсем потеряли страх, если они считают, что могут не торопится на Совет и заставлять всех ждать. Рад был с тобой познакомится, дружище.

И помахав рукой, с явной неохотой отошёл в сторону. Акира с пониманием проводил его взглядом. Если кто — то из других воинов увидит, что члены разных кланов мирно общаются между собой, это может поставить под сомнения их преданность, а подставлять таким образом Мило, который занимает такую важную должность ему совершенно не хотелось.

Акира сидел на поваленном бревне, вместе с Сэкедой, который лежал симпатичным калачиком на боку и зажимал уши.

— Как же здесь громко... Акира, прикончи их всех! — не унимался старший воин.

— И как вы себе это представляете?! — вскричал юноша, не веря своим ушам.

Сэкеда замахал руками и ногами, и застонал, словно маленький ребёнок, у которого разболелась голова.

— Не знаю, но сделай хоть что нибудь!

— Не говорите глупостей, пожалуйста... — Акира оглядел местность, — Кстати, я не вижу того предводителя с розовыми волосами.

— А, ты про Карму... Удивляюсь, как он может оставаться незаметным с такими — то габаритами. Сегодня, кстати говоря, довольно мало людей.

— Мало? — переспросил Акира.

— По сравнению с остальными Советами, то да. В лесу сейчас очень неспокойно, все друг — другу не доверяют и опасаются вторжения на свои территории, поэтому большинство воинов обычно патрулируют свою границу.

Акира глубоко задумался. Почти всю свою жизнь он жил, не выходя из лагеря клана Солнца и не знал, как обстоят дела в других.

— В лесу всегда была такая враждебная атмосфера?

— Поверь мне, пока не появился Феликс, здесь был самый настоящий ад...

— Феликс? — совсем запутался Акира.

Сэкеда промолчал и лишь пристально посмотрел на Амелию.

— Смотри, кажется клан Тьмы явился.

И указал куда то в сторону. И правда, по склону оврага спускалась целая орава воинов. Они были на вид дикими и необузданными и даже то, как они двигались выдавало в них полную независимость. Шествие возглавлял высокий, не очень крепкий темноволосый молодой мужчина. Он с интересом и даже с лёгкой миролюбивой улыбкой разглядывал окружающих. Однако, не смотря на это Акиру бросило в дрожь. Добрый взгляд, милая улыбка, но почему же так страшно? Кажется Сэкеда разделял его волнение и уже не жаловался на звуки.

Предводитель Тьмы прошагал в каких — то нескольких метрах от юноши и занял своё место среди своих коллег. Арлекин и Амелия сжались вместе, подальше от дикаря.

— Надо же, какие вы сегодня  неприветливые. — с искренней обидой в голосе сказал он. -  Кстати говоря, я не вижу своего доброго друга Карму.

— Уже иду! — Из толпы вышел розововолосый великан и встал рядом с жутким главарём клана, нисколько его не опасаясь. — Сегодня ты выглядишь ещё более одичавшим, Сатклифф! -  и весело похлопал ему по плечу своей массивной ручищей, от чего предводитель клана Тьмы едва сдержал равновесие.

Остальные воители словно по молчаливой команде, собрались в одну большую дружную кучку перед предводителями, которые стояли на низкой толстенной ветке дерева. Прежде, чем занять своё место среди остальных воинов, Акира обернулся к Сэкеде, однако тот продолжал валяться на земле.

— Ну же, поднимайтесь, Сэкеда. Не время строить из себя мученика!

— Оставь меня в покое... Я догадываюсь что сейчас будет... Лучше останусь здесь. Сейчас будет невыносимо громко!

— Будь по вашему. — махнул рукой Акира и встал на своё место.

Он поискал глазами свой Клан и заметил всех, кроме командира Отера, однако вскоре увидел его, ловко просачивающегося сквозь толпу и направляющегося в его сторону.

— Нервничаешь? — спросил он. — Не мудрено, если знать, что сейчас будет...

— О чём это вы?

— Смотри и увидишь... Увидишь, каким жестоким порой может быть наш лес. — угрюмо проговорил он.

По виску Акиры прокатился ледяной пот. Чтобы хоть как  то успокоить взбудораженные нервы, он спросил:

— А вы сможете победить каждого из предводителя? — ему ничего не пришло в голову кроме этого.

Отер ничуть ни удивился такому неожиданному вопросу и лишь глубоко призадумался, прижимая указательный палец к нижней губе.

— Хм... Думаю если они будут использовать свою Волю, то даже у меня будут огромные проблемы...

Акира закрыл глаза, вспоминая. Воля... Это особая способность, которая подвластна лишь самым талантливым воинам леса. Она тесно связана с внутренним состоянием воинов и может резко перевернуть всю ситуацию на поле боя в свою сторону. Интересно, у командира Мило она проявилась?

Из раздумий его вывел громогласный голос Кармы — предводителя клана Совы.

— Раз уж вы все тут собрались, то пожалуй мы начнём наш Совет. Не возражаете, если я начну первым, коллеги?

Амелия и Сатклифф коротко кивнули и лишь Арлекин сжал кулаки, с такой силой прикусил губу, что на землю, на головы воителей покапали алые капли крови. Происходит что то неладное... Акира никак не мог узнать в этом раздражённом человеке того самого спокойного предводителя, с кем разговаривал всего несколько минут назад. От былого спокойствия предводителя Листопада не осталось ни следа и он испепеляющим взглядом повернулся к великану.

— Что ж... Начну с добрых новостей. — не заметив перемены настроения своего товарища сказал Карма. — Сегодня одна из наших воительниц родила двойню и у нашего клана пополнение. Думаю из них получатся замечательные...

Он замолчал, так как Арлекин положил руку ему на плечо.

— Что то не так? — поинтересовался предводитель Совы.

— "Что то не так?!" — повторил разъярённый предводитель. — Я скажу тебе, что не так! Мой патруль заметил твоих воинов, бесцеремонно разгуливающих по моей территории и они так же осмелились убить нашего оленя! Я требую объяснений!

Воины Листопада поддержали своего предводителя тихим шёпотом.

— М? Я просто пытался вернуть то, что по праву принадлежало мне. А что? — пожал плечами великан.

— Что ты сказал?!

— Этот олень сбежал из нашей территории на вашу, я просто хотел вернуть его на свои земли...

Неожиданно, Сатклифф как ни в чём не бывало присел на ветке и замахал ногами, словно маленький ребёнок, к которому происходящее не имело никакого отношения. Впрочем, он был конечно прав, но Акира очень удивился его легкомыслию и уверенности. Амелия терпеливо наблюдала за разгорячённым спором, но кажется надеялась на то, что всё разрешится само собой, поэтому промолчала.

— Нужно что то делать... Как бы ссора не закончилась дракой. — юноша обернулся к Отеру, пытаясь найти в нём поддержку, однако его лицо было до ужаса спокойным.

— Не стоит, Акира. Я ни капли не волнуюсь, потому что наша предводительница именно Амелия. — коротко и ясно ответил Командир. — Просто смотри и наблюдай.

— Какая к чёрту разница, с какой территории олень?! — продолжал Арлекин. — Важно лишь то, что вы вторглись на мою территорию!

— Ты меня в чём то обвиняешь? — не удержался Карма и недовольно уставился на Арлекина — Сдались мне твои скудные земли!

— Я требую возместить ущерб моему клану! 

— И что же ты предлагаешь? — спросил Карма, сжимая свои кулаки.

Арлекин сложил руки на груди и гордо вскинул рукой.

— Думаю, мне будет достаточно того, что твой клан позволит нашему пить из вашей реки до начала следующего Совета.

— А не слишком ли ты многого хочешь?! — взорвался Карма, ошарашенный подобной наглостью.

Оба предводителя словно взорвались бешеной боевой аурой и вся земля затрещала, и Акире пришлось постараться, чтобы удержаться на ногах. Ситуацию ухудшали поддерживающие крики воинов. От Сатклиффа помощи ждать не приходилось, он широко улыбнулся, увидев кого то в толпе и помахал ему рукой. У юноши закружилась голова. Акира не мог поверить своим глазам. Эти истеричные упрямцы, которые не поделили оленя и правда были великими предводителями кланов? Что с ними происходит? Внезапно, не понимая почему, он заострил внимание на Сатклиффе.

Наконец спасение пришло от самого уравновешенного и рассудительного человека из всех присутствующих.

- Ну всё, довольно! — решительно произнесла Амелия. Предводители обернулись на неё. — Ведёте себя прямо как избалованные дети, которые не поделили куклу! Вы же предводители, какой же пример подаёте своим воинам?!

— Но... — запротестовал Арлекин.

— Никаких но! Поверить не могу, что вы не можете разрешить такой пустяковый спор собственными силами!

Отер подмигнул Акире и спокойно наблюдал за происходящим.

— Карма, в том, что твой охотничий отряд не уследил за своим оленем есть ваша вина. Я бы предложила загладить свою неосторожность тем, что ты разрешишь пить клану Листопада из своей реки два дня, а тебе, Арлекин, успокоится и быть более сдержанным в следующий раз, всё таки клан Совы и не думал пересекать вашу границу со злыми умыслами. Предводители открыли свои рты, чтобы попытаться возразить, однако кажется, они понимали, что Амелия была права и это было лучшим разрешением глупого конфликта. — Неужели вы не могли прийти к этому без моей помощи? — чуть смягчилась Амелия.

Карма и Арлекин лишь коротко переглянулись. Каждое слово предводительницы было вполне логичным.

— Прости нас, Амелия. — проговорил предводитель Листопада.

Карма тоже коротко кивнул. Всё благополучно стихло, по поляне лишь прозвучал звонкий смех Сатклиффа, затем он закашлялся и замолчал.

— К тебе у меня больше всего вопросов, предводитель Тьмы... — многозадачно проговорила Амелия.

— Не понимаю, о чём ты говоришь, Амелия. — искренне удивился Сатклифф.

— Как благородно с твоей стороны отворачиваться от ситуации, однако только новорождённый ребёнок не заметит того, что ты нацелился на мою территорию.

Сатклифф округлил свои глаза и поддался вперёд, восхищённо наблюдая за Амелией.

— Ох, интересно, как же ты пришла к такому выводу?

— Наши с тобой поля боя оставались на территории Голого Дуба, однако с недавних пор ты стал заходить всё ближе к нашим территориям. Я прекрасно понимаю, что ты решил захватить всё наше озеро, отгоняя нас в глубины леса. Не желаешь ли высказать свою точку зрения?

Сатклифф сложил руки за голову и расплылся в удовлетворённой улыбке.

— Что и требовалось ожидать, Амелия. — предводитель Тьмы подошёл к своей коллеге и склонился на линию её роста. — Ты всегда была очень сообразительной.

— Я вижу ты даже и не пытаешься этого отрицать. — усмехнулась Амелия.

Акира никак не мог оторвать своего взгляда от Сатклиффа, внутри него всё зачесалось от странной злобы. Его осенило. Вот оно что. Взгляд Сатклиффа, его поведение и атмосфера вокруг него заставляет людей терять над собой контроль. Вот почему в обычное время сдержанные и мудрые предводители вели себя так истерично. Всему виной этот человек.

— Я уважаю тебя, правда. — продолжал Сатклифф. — Однако ты слишком добрая, а от того твой клан слишком недисциплинированный. Я хочу завладеть твоим озером, это тоже чистая правда, но таковы законы нашего леса и ты сама это прекрасно понимаешь. Я тоже хочу, чтобы мой клан процветал и дети ни в чём не нуждались.

— Думаешь, предводители оставят это безнаказанным?

Вместо ответа Сатклифф взял Амелию за плечо и указал ладонью на Арлекина и Карму.

Предводитель Листопада с нескрываемым раздражением посмотрел на Сатклиффа, затем повернулся к Амелии с сожалением на лице.

— Прости, Амелия, но я не собираюсь вмешиваться в эту войну, она никак не относиться к моему клану. У меня нет особого желания рисковать жизнями своих воинов ради дурацкого конфликта.

— Аналогично... — поддержал Карма. — Прости, Амелия.

Сатклифф мягко  улыбнувшись, приблизил своё лицо к Амелии.

— Хоть мой клан и считается дикарями, однако даже у меня есть чувство чести. Амелия, я правда не хочу проливать кровь твоих детей. Если ты отдашь мне своё озеро, то я с радостью помогу найти тебе подходящее место для жизни твоего клана. Ты ничего не теряешь. Я же знаю, что ты очень дорожишь своими людьми, ты такая же как я, вот только наши методы самую малость отличаются. Будет очень печально, если кто — нибудь умрёт у тебя на руках. Сомневаюсь, что ты сможешь выдержать такую страшную боль. — Сатклифф мягко взял локоны Амелии в свою ладонь и пригладил их большим пальцем. — Ты ведь такая добрая и наивная, просто прелесть. — Сатклифф ткнул пальцем ей по носу. — Буп!

Сатклифф вёл себя так, словно находился на своей территории, а все собравшиеся здесь были для него лишь игрушками.

Амелия ничего не ответила и лишь опустила свою голову к земле.

— Как же так... — прошептал Акира и повернулся к Отеру в поиск однако он вздрогнул, когда увидел его напряжённое выражение лица.

Акира оглянул толпу и с ужасом заметил, с какими кровожадными взглядами воины Тьмы пожирали Амелию.

Сатклифф встал позади Амелии и положил руки ей на плечи.

— Прими же мудрое решение, Амелия... Такое же, которое принял твой дорогой Феликс... — последние слова он прошептал ей прямо на ухо.

Амелия широко раскрыла глаза и задрожала всем своим телом.

— "Кто же такой этот Феликс..." — пронеслось в голове Акиры.

Из уверенной предводительницы со стальным характером, Амелия превратилась в робкую и испуганную девочку. Она сжала зубы и обняла себя за плечи, пытаясь унять дрожь.

Сатклифф нащупал больное место предводительницы и обнял её всем своим телом, положив подбородок ей на плечо.

— Что такое? Неужели ты до сих пор не можешь сделать и шагу без своего возлюбленного? Точно... Без его принципов ты не более чем мягкотелая, неуверенная в себе малышка, никакая ты не предводительница. Очень жаль, что такой великий воин, как Отер следует под твоим началом. — Сатклифф высоко задрал голову кверху. Его взгляд был переполнен счастьем. — Знаешь, я передумал. Мне будет мало того, что вы отдадите мне озеро. Я хочу твоего командира себе. Как только я получу его, я тут же закончу войну. Может в твоём клане и есть воины сильнее моих, однако мои люди самые сбалансированные и слабых среди нас нет никого. — Сатклифф мягко провёл по волосам Амелии и влюблённым взглядом посмотрел на Отера. — Всё продолжаешь цепляться за того, кто давно мёртв? Интересно, кто же его убил Феликса, не напомнишь? Кто же вспорол его живот и затушил свет в его глазах? Точно... Это был мой клан... — Сатклифф взял Амелию за подбородок и повернул к себе лицом. Внезапно, Акиру накрыла непреодолимая ярость и он схватился за свой клинок, однако не смог его вытащить — его остановил Отер. Командир посмотрел на Амелию и коротко кивнул. Напуганная предводительница поймала его взгляд и опустила голову.

Вся поляна погрязла в непросветной тишине. Наконец, предводительница глубоко вздохнула.

— Этот человек сам виноват в своей смерти... — прошептала Амелия. — Его принципы до конца были для меня непонятны и я ни о чём не жалею... Представляя его лицо, я не могу вспомнить о нём чего то светлого и приятного. Сатклифф... — Амелия поддалась вперёд, вырываясь из его объятий и уверенно взглянула ему в глаза. — Если ты твёрдо решил напасть на мою семью, то мне ничего не остаётся, кроме как сражаться за неё до последнего вздоха. Война так война. Однако... — Амелия вышла впереди всех и обратилась к своему клану. — Послушайте меня, если меня настигнет смерть, то следующим предводителем клана Солнца я назначаю Юджина!

По поляне прокатились удивлённые возгласы.

Сатклифф вскинул чуть кудрявые волосы назад, проведя по ним руками.

— Ну и ну... — тяжело вздохнул он. — Возможно я ошибся, назвав тебя мягкотелой, но... — Сатклифф склонил голову набок. - Твои решения такие милые и переполненные детскими мечтами, что я не могу сдержать своего восхищения! Амелия... Ты находишься далеко не в сказке, а в суровой реальности наших законов. Надеешься, что сложив ладони в кулачки, пообещаешь своим людям победу, то одержишь её?

В голосе предводителя не чувствовалось ни капли надменности, лишь живой интерес.

— Говори что хочешь... — бросила Амелия через плечо. — Я лишь сказала то, что думаю и ни за что не отдам тебе наше озеро и своего командира.

— Хорошо — хорошо... — Сатклифф вскинул руками, притворяясь напуганным. — Что ж, в таком случае всё решено. Однако можешь быть спокойной, Амелия, не думай, что я нападу в ближайшие дни. У моего клана ещё много необученных детей , поэтому тебе придётся немного подождать. Отер... — Сатклифф повернулся к командиру Солнца. — Я жду твоего решения, можешь в любое время вступить на мою территорию. Мои воины проводят тебя в наш лагерь и я приму тебя с распростёртыми объятиями.

Акира с надеждой взглянул на командира и облегчённо выдохнул, когда увидел его безнадёжную улыбку, которой обычно смотрели на разгорячённого игрой малыша.

— Благодарю тебя за предложение, Сатклифф. — Отер опустил голову и приложил ладонь к своей груди. — Однако я вынужден отказаться.

Сатклифф терпеливо улыбнулся и вышел вперёд, бросил добродушный взгляд на Амелию, встав впереди неё.

— Если ни у кого больше нет вопросов, тогда я объявляю Совет оконченным. Вы же не возражаете, друзья? — обернулся он к предводителям.

— Не имею ничего против... — пробормотал Арлекин. — В любом случае в вашем вопросе я буду полностью беспристрастен и не приму прошения о помощи ни у одной из сторон.

— Я бы предпочёл, чтобы ваша глупая война и не начиналась, но видимо другого выбора нет? — зевнул Карма.

— Мудрые решения. — коротко отозвался Сатклифф и спрыгнул вниз, к своим воинам и повернулся к стене оврага. В следующую секунду клан Тьмы растворился в воздухе. За ними последовали и клан Листопада и Совы, оставив на поляне лишь клан Солнца. Может Амелия и пыталась оставаться уверенной, но острый ум Сатклиффа и его непревзойдённая харизма лидера и правда внушали неподдельный ужас, и он успешно нашёл слабые места предводительницы, пошатнув её непоколебимый характер. Амелия спрыгнула к своим воинам и пройдя мимо них, остановилась на месте.

— Я ни за что не позволю никому из вас умереть... — только и сказала она и растворилась в воздухе. Одного лишь её взгляда было достаточно, чтобы понять — слов она на ветер точно не бросит.

Акира опустил голову. Настроение было паршивее некуда, однако он встряхнул головой, прогоняя мысли. Нет, если на кону жизнь его клана, он не должен быть таким удручённым, а вместо этого гордо положив руку на клинок, встретить врага в высоко поднятой головой. Отер положил руку ему на плечо, однако абсолютно у всех был не самый лучший настрой. Акира оглядел своих товарищей: Кокуро и Харуха лишь бегло переглянулись друг с другом, Юлиус стоял в стороне ото всех и даже не бросил мимолётного взгляда на ползущую мимо него гусеницу, Сэкеда снова закрывал голову руками, вечно нервный и невесёлый Фауст так и излучал злобу, всегда улыбчивый Лин не мог поднять своего взгляда.

— Пойдём, нам нужно о многом переговорить... — дружелюбно сказал Отер, убрав ладонь с его плеча.

— Да... Конечно.

Все растворились в воздухе и лишь Сэкеда поднял голову к солнцу.

— Как же громко... Громко доносится звук приближающейся битвы и кровопролития... Так и оглохнуть недолго...

И направился вслед за остальными.

Воля. Глава 4.

Ронни шёл только вперёд, даже толком не разбирая дороги. Его ноги уже давно потеряли уверенность, а Волк кажется совсем забыл про него и не оборачивался. Злостный могучий ветер всё пытался поставить ему подножку и сбить с перекошенных ног. Мальчик медленно поднял голову к луне — она насмешливо и холодно светила ему в лицо, будто бы насмехаясь над его трагедией. Неслыханная ранее ярость захлестнула его тело и он сжал кулаки, да так сильно, что на землю покапали алые капли крови.

— "Будь проклята эта луна, будь проклят этот ветер, будь проклят этот лес, да пусть же будет проклят весь этот мир!" — злостно пронеслось у него в голове будто бы чужим незнакомым голосом. Он уже забрал всё, что было дорого его сердцу и всё, что заставляло его искренне улыбаться.

— Эй, может уже успокоишься, наконец! — прокричал Волк через плечо. — Я прямо вижу, как ты испепеляешь меня взглядом. Да будет тебе, ничего слишком плохого не случилось, Нико умер, радоваться надо!

— Что ты сказал?! — взревел Ронни, подбегая к нему и вцепившись в подол его шубы. — Наверняка ты ничего не терял в своей жизни, раз так легко отзываешься о чужой смерти и решать, чему мне радоваться, а чему нет!

Волк ничего не сказал, многозначительно ухмыльнулся и зашагал дальше. Кажется мальчик почувствовал в этой ухмылке малую толику грусти, а может ему просто показалось? Ведь он совсем не мог увидеть выражения его лица сквозь его маску. Однако Ронни не спешил его жалеть, ничего этот заносчивый человек не понимает! Не понимает, насколько ему тяжело и сколько сил ему требовалось, чтобы прямо сейчас не сброситься с утёса, навстречу к своей семье. Но что сказал Нико? Он направлялся прямиком в ад... Может Ронни перерезать кому — нибудь горло, чтобы заключить свою душу в тюрьме непоправимого греха? Да вот прямо сейчас... Ронни расплылся в безнадёжной улыбке, когда увидел за пазухой Волка длинный клинок. Стоило только отобрать его и прирезать своего спутника, делов то!

Ронни ускорил шаг, приравниваясь с Волком и протянул руку к мечу.

— Жди меня, Нико, я скоро встречусь с тобой и тогда мы снова будем вместе! Ты только дождись... — прошептал он.

Однако не успел мальчик прикоснуться к клинку, как он тут же оказался зажат головой между землёй и локтём Волка, а его рука вновь была больно вывернута. Он никак не мог отреагировать на такой выпад, ведь совершенно его не увидел.

— Чёрт тебя подери! — запротестовал Ронни, пытаясь вырваться, но лишь делал себе больнее с каждым рывком.

— Знаешь, на этом свете есть несколько эмоций, которых никак невозможно подделать, каким бы актёрским мастерством ты не обладал. Счастье... Грусть... А так же сильнейшая из всех ненависть, которую сейчас ты просто вываливаешь на ружу через все края своей души. Только слепой не заметит твоих намерений. Брось это дело, тебе ни за что не дотянуться до моего горла. По крайней мере сейчас.

Ронни повернул голову лицом к земле и с силой ударил головой об торчащий камень. Кровь так и заструилась по вискам. По его щекам прокатились слёзы и он издал из себя хриплый плачущий крик.

Волк тяжело вздохнул, отпуская мальчика из своей хватки.

— Нико и правда был для тебя всем в твоей жизни. Я даже завидую твоим искренним чувствам, но не могу понять твоей обиды, как бы я не старался. Если ты хочешь мести, то бросай эту затею, она лишь отравит твою душу и ты никогда не станешь полностью удовлетворённым даже когда найдёшь того, кто совершил это злодеяние. Месть порождает только месть и ты должен это понять.

Ронни вскочил на ноги, пошатываясь от обиды.

— И ты просто предлагаешь забыть о том, как моя семья умерла на моих глазах и том как, что брат сказал мне перед смертью?! Я не такой как ты! Я всего навсего испуганный мальчик, у которого забрали семью и всё в один день! — закричал Ронни. — Что плохого в том, что я хочу узнать, кто это сделал с моей семьёй!

Волк покачал головой и склонил голову набок.

— Забыть? Почему же? Я этого не говорил. Такие искренние эмоции так же могут стать и самым настоящим стимулом и даже очень сильным, но видимо ты этого не понимаешь, раз только и можешь, что киснуть и реветь. Если у тебя есть время на эти глупости, то лучше потрать его на то, чтобы встать и пойти дальше за мной.

Ронни больно прикусил губу, заскрежетал зубами, но ничего не ответил и пошёл за Волком и больше не принимал тщетных попыток напасть на него. Мальчик оглядел спину своего провожатого. Этот загадочный человек явно знает секрет смерти его семьи и он во что бы то ни стало выбьет из него всю информацию.

Наконец, дубровый густой лес, покрытый крапинками лучей солнца, пробивающихся сквозь кроны деревьев, сменился на огромное неприглядное поле. Апельсин ещё не полностью занял свой трон на небе, но уже светил, почти по дневному. Где — то впереди высились неприступные горы. Неужели им нужно пройти через них? Ронни тяжело вздохнул и отпустил глаза. Какая сейчас разница? Его ноги беззвучно ступали по дороге, но усталости он больше не чувствовал абсолютно никакой. Лишь мимолётные мысли в его голове ещё кричали о том, что он не превратился в бездушного зомби из фильмов ужасов.

Вдруг мальчика осенило. А что, если Волк был прав и убиваться о смерти семьи больше не стоило? Такое могло произойти с любым человеком. Возможно в дом ворвался обыкновенный вор, не нашёл ничего ценного и убил родителей и... Нико? Однако отчего — то он сразу отмёл эту мысль. Что — то ему подсказывало, что брат не мог умереть от обычного прохиндея. Даже перед смертью, покрытый кровью и израненный, он излучал таинственную силу, которую он никак не мог понять.

Перед его лицом вновь всплыл образ безжизненных, широко раскрытых глаз родителей, такие же, фотографии родственников на стенах. Ронни только и видел, как на стене возникла новая рамка с лицами его семьи, которая заняла почётное место среди них. От этой мысли, губы мальчика задрожали и он не удержавшись, подбежал к ближайшему дереву и его вырвало на землю. Он тяжело откашлялся и устремил свой слабый взгляд на Волка, который сложив руки на груди, тяжело мотал головой от безнадёги.

— Всё никак не можешь прийти в себя? — почти с жалостью проговорил он. — Если не возражаешь, я могу обучить тебя одному интересному приёму, который мне очень помогал в юношеском возрасте. Подойди ко мне. — Волк поманил к себе кончиком пальца.

Ронни пошатываясь подошёл к нему и посмотрел исподлобья.

— Сделай глубокий вдох.

Мальчик последовал его совету, его грудь приподнялась, и вдруг на неё обрушился тяжёлый удар ладонью, да такой сильный, насколько это было возможно от взрослого мужчины. Ронни схватился за сердце, пытаясь выровнять дыхание, но он не мог сделать даже малейшего вдоха. Все мысли в миг улетучились и он думал только том, как бы не задохнуться на ровном месте. Наконец, появились проблески слабого дыхания и он жадно втянул ртом воздух, а затем разразился хриплым кашлем.

— Что ты... Вытворяешь?! — обрушился на Волка Ронни.

— Ну что, полегчало? — не обращая внимания на его протестующие возгласы спросил провожатый.

Что за глупости?! Как ему могло полегчать от такой грубости? Однако... И правда, сейчас дышать было даже легче, чем раньше, голова прояснилась и он даже почти забыл о том, что тяготило его сердце. Однако Ронни укоризненно шлёпнул себя по щекам. Нет! Ни в коем случае нельзя было забывать о семье! Однако образы родителей и брата вдруг снова скрылись за молочным туманом, который забирал их за собой куда — то очень далеко и кажется на этот раз их лица были наполнены лёгкостью и умиротворением. И правда, сердце продолжало разрываться на куски от горя, однако оно пыталось зашить само себя тоненькими нитями и кажется боль начала притупляться.

Ронни посмотрел на Волка, в его пустые глазницы и неохотно пробурчал:

— Спасибо...

— Надеюсь, после этого ты больше не будешь тормозить нас дальше. — с притворной злобой ответил новый знакомый и бесцеремонно взъерошил его густые белоснежные волосы. — Не волнуйся, мы уже прошли половину пути.

— А куда мы идём? — Ронни полегчало до такой степени, что он даже попытался поддержать разговор.

— Кажется тебе и правда стало лучше, я рад. — Волк повернулся к нему спиной и вдруг посмотрел в сторону, в новые лесные дебри. — Мы идём не через горы. Я живу в самом конце этого леса. Осталось недолго.

Ронни ускорил шаг и поравнявшись с Волком, пошёл рядом с ним. Внезапно, сонливость и усталость охватила его уколом в самую душу и он замедлил шаг, потирая свои глаза. Провожатый с удивлением повернулся к нему, но тяжело вздохнув, опустился на корточки и пригласил сесть ему на спину. Видимо, даже такой чёрствый человек как он, понимал, что сейчас мальчику нужна поддержка. Ронни не пришлось долго уговаривать и он забрался на его спину и уткнулся лицом в его плечо.

Волк улыбнулся сквозь маску. Тоскливо... Мечтательно... Словно вспоминая о каких то далёких былых временах. Неужели с Ронни случиться то же самое, что и... С ним? Нет, этого больше не повторится! Больше он не почувствует того тяжёлого груза на сердце, как и в тот день, на этот раз он будет более внимателен.

— Как... Как тебя зовут? — спросил Ронни, закрывая глаза.

— Айзек. Приятно познакомится, малыш. Не волнуйся, я постараюсь сделать так, чтобы рядом со мной тебе жилось ничуть не хуже, чем с твоей семьёй, по крайней мере, чтобы ты не терзал себя их смертью. Знаешь, я и сам прошёл через то, что пережил ты и прекрасно тебя понимаю. Но шло время и боль притихла. Вспоминая о том дне, я больше не чувствую того одиночества. Прости, что надоедаю тебе своими скучными рассказами.

Однако он услышал тихое сопение мальчика и не сказав больше ни слова, побрёл дальше.

Ронни проснулся от мерного журчания воды. Тихой и спокойной, но довольно коварной и язвительной, словно придётся нехило постараться, чтобы получить её благословение, понравишься — напоит и освежит, а обидишь её чем — нибудь — пеняй на себя и не жди пощады. Было похоже на... Мальчик раскрыл глаза, но тут же зажмурился от яркого света, светившего ему прямо в глаза. Он повернулся на звук воды и не прогадал: откуда — то сверху, вниз падал поток воды, прямо в самодельное озеро, окружённое круглыми камнями и камышами.

— Водопад... — мечтательно прошептал Ронни. Он почувствовал, как Айзек замедлил шаг. На удивление, на спине этого почти незнакомого ему человека было очень тепло и уютно, а пах он чем — то до боли родным и знакомым. Он крепче прижался к его плечу.

Кажется Айзек заметил его нежности и посмеиваясь, проговорил:

— Проснулся наконец? Мы уже пришли. Слезай с меня, ты слишком тяжёлый.

Ронни послушно слез с его спины и оглядел местность. Прямо перед ним, прижавшись вплотную к большой скале, окружённую низкими кронами деревьев, стоял совсем крошечный, дряхлый, полуразрушенный дом, а чуть в стороне, ближе к мальчику росло прекрасное дерево, с розовыми кронами.

Ронни с недоумением взглянул на уморительное подобие жилища, а затем перевёл взгляд на спутника.

— Это какая то шутка? — спросил он. — Если так, то очень неудачная.

— Почему же? — хмыкнул Айзек. — Всё ты прекрасно понял, это и есть мой дом, проходи.

Он очень уверенно зашёл внутрь дома, скрывшись где — то в его потёмках. Ронни ещё долгое время стоял на месте, всё же ожидая, что это был глупый розыгрыш.

— Ну? Долго ты ещё собрался там стоять и хлопать глазами? — послышалось изнутри.

Ронни сглотнул застрявший в горле ком и всё же прошёл в до тошноты пахнущий сыростью и пылью дом. Однако, мальчик с ужасом вскрикнул, когда его неожиданно ослепила белая вспышка. Он прикрыл глаза рукавом, но когда они наконец пришли в норму, он так и раскрыл рот от изумления. Ронни находился в очень просторном коридоре, с кучей красивых бумажных раздвижных дверей. У стен были расставлены живые растения в горшках и маленькие сидения.

Как это понимать?! Это что, какая то магия? Мальчик словно попал в сюжет фантастической книги и стоял как вкопанный, не веря своему восприятию.

— Удивительно, правда? — ближайшая дверь раскрылась и к нему вышел довольно высокого роста человек, с короткими чёрными волосами, в тёмном кимоно. Однако его глаза были закрыты, словно он был незрячим.

— Айзек? — неуверенно поинтересовался Ронни. — Это ты?

— А кто же ещё? Это одна из моих способностей... — Неожиданно лицо Айзека помрачнело и улыбка сползла с его лица. — Которой меня обучил твой брат... Сюда зачастили заходить дикие звери, поэтому я наложил слабую иллюзию на всех, кто будет проходить мимо этого места. Всем будет казаться, что это самая обычная разрушенная хижина.

Однако Ронни недоумённо захлопал глазами. Понимая, что мальчик ничего не понял, мужчина почесал затылок и махнул рукой.

— Не важно. Проходи, осмотрись в своём новом доме и мы начнём.

— Начнём что? — переспросил мальчик.

— Тренировку конечно же. Я обучу тебя искусству меча и боевым искусствам.

— Меча?! — Ронни отшатнулся от удивления. — Зачем? Для чего?

Айзек подошёл вплотную к нему на линию его роста и ударил кончиком указательного пальца по его носу.

— Ты задаёшь слишком много вопросов. Я довольно добрый малый, однако не потерплю того, что меня не будут слушаться. Если хочешь, можешь уходить, искать себе пропитание в лесу, ну а в город ты не вернёшься, так как половину пути ты проспал и дорогу обратно не найдёшь. Пойми же, что у тебя сейчас новая жизнь. Я буду кормить тебя вкусной едой, дам тёплую и уютную кровать, дам всё, что ты захочешь, но взамен, ты должен делать то, что я говорю, хотя бы иногда. Кивни, если понял.

Ронни чуть раскрыл рот от такого потока слов. Может они и были резкими, однако что ему оставалось? Он не мастер выживания в дикой местности, как тот мужчина в шляпе, которого показывали по телевизору, а всего лишь одиннадцатилетний мальчик, который знал только сытую и безмятежную жизнь вместе со своей семьёй. Он ни за что не решиться перекусывать живыми жуками и спать в жуткой холодной пещере. Ему ничего не оставалось, кроме как кивнуть. У него было много вопросов, однако он решил промолчать.

— Вот и умница. — Айзек тяжело опустил свою сухую ладонь ему на макушку. — Пойми, я желаю тебе только добра.

У Мальчика зародился тот самый вопрос, который он хотел задать сразу после того, как Айзек взял его под опеку.

— Почему ты так добр ко мне?

Айзек склонил голову набок и тоскливо приподнял уголки рта в подобии улыбки. Ронни был готов поклясться, что глаза, спрятанные за его веками, были полны горечи и таинственной тоски по чему — то... Или может по кому — то?

— Возможно по мне и не видно, но я очень люблю детей, особенно попавших в беду. — только и сказал его будущий учитель. — Ты наверно голоден после такого долгого пути. Можешь подкрепиться, прежде чем мы начнём...

Ронни взял в руку деревянную ложку и с грустью смотрел на рагу, которое так любила готовить его мама. Он с весёлой грустью вспомнил, как она очень перебарщивала с мясом, кладя огромные куски и мало всего остального. Отец заинтересовался этим и напрямую спросил об этом у своей жены, после чего сразу об этом пожалел, поскольку мама начинала рассказывать целые громадные речи о пользе мяса и почему его нужно есть как можно больше. В общем, никто так и не поел в тот день до тех пор, пока она наконец не закончила. Ронни не удержался и рассмеялся.

Айзек смотрел на него с умиротворённой улыбкой, положив подбородок на ладонь.

— Ну наконец ты вспоминаешь что то помимо их смертей...

Ронни встрепенулся и выронил ложку, не ожидая таких слов.

— Не опускай голову! — Айзек мягко, приподнял голову мальчика. — Вместе с печальными моментами должны приходить и счастливые. Как только ты это запомнишь, твоя боль уляжется и перестанет тебя терзать. Ешь, не торопись, у нас впереди весь день.

Ронни коротко кивнул и откусил большой кусок мяса.

Когда мальчик закончил есть, Айзек подошёл к нему, коснулся лбом его лба... Почти так же, как это делал Нико... И положил ладонь ему на сердце. Кажется они простояли так некоторое время, после чего, он направился к выходу.

— Пойдём. Тебе нужно приготовиться, мы до вечера будет тренироваться в главном зале.

Айзек прошёл до конца длинного коридора и раздвинул в сторону самую последнюю дверь. Они вместе оказались в очень большом полупустом зале, повсюду стояли стойки с деревянными и настоящими мечами и мягкие ковры, застилающие пол.

— Бери любой меч и становись напротив меня. Даже если ты никогда в жизни не брал в руки клинок, покажи всё, на что ты способен. Ты наверняка видел по телевизору бои на мечах, верно?

Ронни коротко кивнул, хоть и никогда не любил смотреть на эти длинные острые штуки. Он подошёл к стойкам и взял короткий деревянный клинок, на настоящие он даже взгляда не бросил и неуклюже обхватив меч руками, встал напротив учителя.

— Ты уверен? Я не хочу тебе навредить, к тому же... — Ронни взглянул на его закрытые глаза. Как же он будет сражаться?

Айзек застыл на месте словно статуя и тут же вскинул голову вверх в громогласном хохоте.

— Тебе, чтобы коснуться меня, и десяти жизней не хватит! — Айзек принял боевую стойку, держа меч перед собой и отбросив ногу назад. — Ну же, смелее!

Ронни задержал дыхание и тяжело вздохнул. Он оценил ситуацию, вместо того, чтобы необдуманно бросаться на того, кто явно являлся в этом деле профессионалом. В прямой схватке у него не было ни единого шанса, поэтому нужно обдумать план. Он всю жизнь старался жить рационально. Даже когда Ронни совсем маленьким катался на велосипеде и его брата Нико не было рядом, чтобы защититься от таких же крошечных хулиганов, он старался разрешить разрастающийся спор словами, а не кулаками. Он вспомнил безумную скорость реакции Айзека и решил использовать её против него самого. Он недовольно буркнул и засунул руку в карман, доставая оттуда то, что помогло бы разузнать информацию о гибели семьи, но видимо ничего не поделаешь и придётся использовать это прямо сейчас.

Едва Ронни высунул руку, вверх взметнулся небольшой предмет, на который сразу же отвлёкся Айзек. Реакция подвела его и пока голова учителя была поднята кверху, Ронни, занеся меч над головой, побежал на него. Он ударил прямо по нему, но попал лишь по воздуху, так как он просто навсего исчез и растворился в воздухе, поднимая за собой огромные потоки ветра. Ронни вновь про себя обомлел. Как обычный человек мог двигаться настолько быстро? Это он так же обязательно спросит, но сейчас нужно было сосредоточиться на битве. Он оглянул зал, но всё было абсолютно тихо и лишь где — то снаружи доносился едва различимый звук падающего водопада. Наконец, перед ним предстал Айзек, но на его удивление, и не успел Ронни занести меч, как с телом учителя начало происходить что — то невероятное. Его тело завибрировало и становилось прозрачным, а спустя секунду оно разделилось на несколько остаточных изображений.

— Всё предельно просто. Ты двигаешься не в том измерений, что и я. Я словно ракета, а ты маленькая улитка. — доносилось со всех сторон. — Тебе нужно много тренироваться, чтобы войти в ту же область скорости.

Ронни усмехнулся. Как же быстро его обычная жизнь превратилась в супергеройский комикс, полный таких удивительных людей, как Айзек и невероятных супер сил. Всё происходило так просто и безмятежно, будто бы так и должно было быть.

— В таком случае, как же мне тебя коснуться? — спросил Ронни.

— Именно поэтому, ты должен из кожи вон лезть, чтобы научиться тому, что и я! — послышалось откуда — то сзади. Не успел мальчик обернуться, как по его голове был нанесён сокрушающий удар. Он поддался вперёд и рухнул на пол, схватившись за макушку. — Не спать! Поднимайся, мы только начали!

Ронни едва — едва поднялся на ноги, поднял клинок с пола и побежал на учителя. Рациональные решения здесь не помогут, они были совершенно на разных уровнях, а значит можно и во всю разойтись. Мальчик занёс руки над головой и обрушил удар сверху вниз, однако Айзек метнулся в сторону, чуть присел и толкнул его локтём, широко расставив ноги. Мальчик споткнулся и упал назад, но учитель лишь схватил его за подол его футболки и потянул на себя.

— Ещё раз! — не унимался Айзек.

Ронни снова тяжело поднялся на ноги и вновь набросился на него, издав громогласный крик.

Айзек и Ронни сидели на ветке розового дерева и смотрели на уходящее солнце. Оно уже наполовину скрылось за горизонтом, а небо окрасилось в тусклый тёплый свет. Мальчик держал в руках маленький блокнот и ручку, которые по его просьбе преподнёс ему Айзек. Мужчина же в свою очередь во всю наслаждался колышущим его волосы ветром, и опустив голову к груди, с улыбкой засопел. Ронни внимательно следил за его глупым умиротворённым выражением лица.

— И о чём думает этот человек... — вслух пронеслось у мальчика.

— О том, как прокормить твой ненасытный маленький живот, неблагодарный сопляк! — рассмеялся Айзек, затем устремил свой взор на горизонт. - Смотри внимательно, малыш, наблюдай за этим миром так внимательно, как только можешь, возможно ты найдёшь то место, где будешь по настоящему счастлив. Я лишь покажу тебе, откуда будет начинаться твоя дорога, но пройти по ней должен будешь именно ты.

Ронни внимательно смотрел в ту же сторону и жадно впитывал в себя всё, что он говорил. Вдруг, ветер усилился и он принёс сорванный с дерева розовый листок и угодил ему на колени. Он осторожно зажал его между пальцами. Этот нежный мягкий цвет напомнил ему дни, когда он в холодные ночи, прижимался к Нико и засыпал под его присмотром. Затем Ронни отпустил листок и тот унёсся вслед за солнцем. Айзек удовлетворённо наблюдал за ним.

— Кстати говоря, всё хотел у тебя спросить, что это такое ты бросил, чтобы отвлечь меня? Я был так увлечён тренировками, что совсем про это забыл.

Ронни резко обернулся в его сторону, словно его спросили о чём — то непристойном, но всё же смущённо улыбнувшись, ответил:

— Это пачка сигарет.

— Сигарет? — удивлённо переспросил Айзек. — Не понимаю...

Однако, учитель тут же замолчал, когда увидел, с каким собранным и уверенным видом на него смотрел Ронни.

— Для начала, я хотел разговорить тебя в беседе и предложить тебе пачку, чтобы ты стал более открытым и расслабленным. Таким образом, я бы расспросил тебя о тайне смерти родителей. — мальчик пожал плечами. — Но, видимо они не понадобились и я использовал её как отвлекающий манёвр.

Айзек чуть обнажил свои белоснежные зубы от удивления. Это был до смешного нелепый и наивный план, однако мужчина даже и не думал смеяться.

— "И всё же, он всего лишь обычный ребёнок..."

— Но ты же всё мне расскажешь, верно? — с надеждой спросил Ронни.

Айзек чуть помолчал, собираясь с мыслями и нервно прокашлялся.

— Конечно, когда твои раны затянутся. — Тем временем Солнце уже касалось своей верхушкой до горизонта и в лесу неумолимо темнело. — Что ж, я пойду в дом, ты не засиживайся, хорошо?

Ронни коротко кивнул. Учитель ловко спрыгнул с дерева, приземлился на ноги и скрылся в доме, бросив на ученика последний взгляд. Мальчик прислонился спиной к стволу и начал рисовать всё, что попадалось на глаза, траву, колышущуюся на ветру, цветы, которые росли где — то за деревьями и которые он почти не мог разглядеть и мирно бьющийся об озеро водопад. Затем, его пальцы сами понеслись по блокноту и неожиданно даже для него, он отчётливо различил лица Нико и родителей. Ронни ужаснулся и вскинул голову. По его щекам в очередной раз пронеслись слёзы... Ведь Нико даже на его рисунке был нарисован вдали ото всех, где то в самом углу, оставив родителей и его самого вместе. Что же на самом деле чувствовал Нико все эти годы и что же он скрывал? Но вспоминая его слова о том, что лучше ему не ввязываться в тайну его смерти, он тяжело вздохнул, бросил эти мысли и продолжил рисовать, пытаясь оторваться от них. Наконец, он нарисовал Айзека в недовольной злой волчьей маске и тихонько просмеялся, настолько он вышел забавным.

Но вдруг, у мальчика сложилось странное ощущение, будто бы ветер приносил с собой незнакомый странный запах. Что же это? Кажется мысли о семье совсем сводили его с ума. Кто же ещё мог быть в этой глуши кроме него и Айзека? Чушь какая — то. Возможно мимо пронеслась какая то зверушка, только и всего. На него вновь обрушился порыв ветра, да такой сильный, что чуть не скинул его с ветки. Сорванный поток листьев закрыл ему обзор. Он поднял голову к ним навстречу и заместо них он увидел невысокого роста человека, одетый в такой же странный костюм, что был у Айзека, но этот был очень похож на лисий — эти остроконечные уши и вытянутая морда с длинными усами и пушистым хвостом с белым кончиком. Незнакомец направил в его сторону деревянный меч.

— Сегодня ты умрёшь, Ронни Кримсон...

Воля. Глава 5.

Весь лес находился в глубокой тишине. Он словно утонул в непроглядной дымке тьмы, который достигал самих верхушек деревьев. Все звери от мало до велика попрятались в своих норках и дуплах, однако именно этот день был так дорог и любим сердцу этого мужчины, который чувствовал здесь так, будто всё вокруг находилось только в его владениях и с самого раннего детства, и под этой пеленой он ориентировался ничуть не хуже, чем в солнечные ясные дни. Его волосы и чёрная мантия развивались по ветру, подталкивая его вперёд.

Не говоря ни слова никому из своего клана, он вышел рано утром по одной простой причине и сейчас он направляется к её источнику, бросая на пасмурное затуманенное небо свой добродушный приветливый взгляд. Однако, что же скрывалось за этой на первый взгляд беспечной и чистосердечной улыбкой? Может быть добрая истина, а может... Немыслимая кровожадность и непреодолимая жажда власти, которую он хотел утолить, навлекая на сердца своих жертв страх перед ним и ужас? Нет, к сожалению, даже сами боги не могли никак разобраться в том, что творилось на душе этого улыбчивого человека. Он был таинственен, до дрожи спокойным, а вся его жизнь погрязла в мрачных тайнах, которые так и бились об его рёбра, вместе с мерно бьющимся сердцем.

Внезапно, весь лес затаил своё испуганное дыхание, вслушиваясь в нарастающую мелодию, не смея перебивать её птичьим пением или хриплыми криками оленей. Сейчас, весь мир был его оркестром, и будто бы сама реальность подыгрывала своему новому властителю: "Тёмный — тёмный лес погряз в ещё более непроглядной пучине, оставляя за собой крики взволнованного тёплого света... На тьму устремилась алая капля крови, растекающаяся в виде красной розы, а вместе с ней голодное сиплое рычание зверей покрывало тьму зловонной пеленой сумрака. Маленький мальчик родился далеко — далеко от этого места, нетерпеливо тянул свои маленькие ручки навстречу воронам, прилетевшие прямо из за пазухи самой смерти."

Арлекин возглавлял свой патруль и его взгляд упал на крупную тёмную фигуру, которая шагала почти вплотную к его территории, едва не зайдя за неё. Одна из воительниц сложила руки на груди и устало покачала головой.

— Ну надо же, Сатклифф времени точно не теряет. Мордашка у него неплохая, однако излишне торопливые мужчины мне не очень по душе. — засмеялась воительница, однако дрожащий голос выдавал в ней такое же волнение. Внезапно, воительница стала серьёзной: — Что прикажешь делать, Арлекин? Сатклифф едва ли не пересекает линию нашей территории.

Но Предводитель  Листопада не мог оторвать взгляда с Сатклиффа, настолько он приковывал к себе своей уверенной походкой и высоко поднятой головой. Арлекин едва заметным кивком приказал девушке убрать руку от клинка за её пазухой. Неведомая ранее жалость захлестнула предводителя, так как этот человек отправлялся прямиком в лагерь клана Солнца. Он напоследок проводил лидера Тьмы напряжённым взглядом и прикусил губу, от переполняющей его ненависти.

— Уходим, Сеспедес. Дела других кланов меня не касаются, пусть делает что хочет, пока это не затрагивает жизнь моих людей... — однако в его голосе не чувствовалось ни тени уверенности. Амелии придётся собрать всю свою волю в кулак, чтобы не упасть на колени перед Сатклиффом, но что — то ему бессердечно пыталось доказать, что против этого человека не выстоит ни одно живое существо, и взмахнув своей мантией, повернулся в свой лагерь.

Амелия помахала рукой детишкам, которые резво бегали по лагерю и скрылась в своей пещере. Однако её весёлая улыбка исчезла с её лица, после того, как её взгляд упал в безграничную пустоту этого места. Возможно она себя лишь накручивала, но будто бы неприятное чувство червём копошилось где — то внизу её живота. Даже еле виднеющееся за туманом солнце сегодня не дарило ей ни малейшего тепла и уюта.

Предводительница опустилась на колени и пыталась завязать волосы в длинный хвост, но её руки в ту же секунду опустились по швам из за сильнейшей дрожи и страха. Что происходит? Она ни раз находилась в тёмное время суток в окружении тьмы пещеры и в другие дни ей было бы комфортно, однако былая уверенность соскользнула с её души прочь и забилась где то в самом потаённом уголке.

Наконец, она в ужасе отпрянула с места, когда чья — то мягкая рука коснулась её плеча. Обернувшись и следуя своей молниеносной реакции, она положила руку на свой меч, но встретилась лицом к лицу с предводителем Тьмы, который очень приветливо ей улыбался.

— Что ты здесь делаешь?! — клинок чуть высунулся из резных ножен, но Сатклифф бережно положил ладонь ей на кисть руки.

Он приложил палец к губам и коснулся им губ Амелии.

— Прошу тебя, не стоит так волноваться, я пришёл только для того, чтобы поговорить с той, кого я бесконечно уважаю... — сладко, почти шёпотом проговорил предводитель и в знак своей искренности опустил голову и положил ладонь на сердце. — К сожалению, время, отведённое на Великом Совете не дало мне сказать всё, что я хотел на самом деле.

Амелия едва расслабила хватку, но не убрала руки с меча.

— Ты и сам прекрасно знаешь, что для того, чтобы чужой предводитель пришёл в другой клан для переговоров, он должен обсудить это на Великом Совете. Ты нарушаешь законы леса, Сатклифф! — она не сводила своего взгляда с улыбки этого мужчины.

Лидер Тьмы мечтательно прикрыл глаза, в его голосе и поведении не чувствовалось ни единой толики самоуверенности и горделивости, лишь смотря на него, Амелия видела  холодную океанскую пучину, холодную, но отчего — то в то же время невероятно тёплую.

Девушка пыталась скрыть это, но со вздохом заметила взгляд Сатклиффа, направленный на её дрожащие руки.

— Знаешь, Амелия, когда мы с тобой оба были детьми и впервые пришли на наш первый Совет, я с первого взгляда заметил, что твои настоящие желания и мысли всегда шли вразрез твоим действиям.

— О чём ты говоришь? — нахмурилась Амелия.

Сатклифф тяжело вздохнул, но миловидная улыбка и не думала срываться с его губ.

— Даже на вчерашнем Совете ты произнесла такую чувственную речь. Честно признаться она была короткой, но тронула меня до самой глубины души. То, с какой самоотверженностью ты защищала свой клан, свою семью, заслуживало огромного уважения. Однако как бы ты не пыталась скрыть дрожь в руках при тех словах, лишь маленький ребёнок не заметил бы твоего замешательства. Все так недоверчиво смотрели на меня. Амелия... — Сатклифф нежно взял ладони Амелии в свои. — Неужели вы так меня боитесь?

Предводительница хотела тут же отдёрнуть руки, однако словно ядовитые щупальца, которые исходили из души предводителя, окутали всё её тело и даже голосовые связки, поскольку она не могла вымолвить и слова. Холодный пот катился по её шее и вискам, посылая куда — то внутрь ледяные мурашки.

Сатклифф взял Амелию за подбородок и коснулся большим пальцем её дрожащих губ.

— Я хотел выразить тебе свои глубочайшие извинения за те резкие и ужасные слова о нападении на твой клан. Я был неправ, прошу прощения.

Внезапно, маленькая вспышка надежды совсем мельком пронеслась перед глазами Амелии и она растянулась в нервной улыбке.

— Значит ты передумал начинать эту бессмысленную войну, Сатклифф? Как я рада, благодарю те...

Сатклифф покачал головой.

— К сожалению, ты неправильно меня поняла, моя милая, война настанет и остановить её можно только твоими силами... Тебе всего лишь нужно уступить мне озеро и своего капитана Отера, тогда я с радостью остановлю войну. Послушай меня, дорогая и ответь на самый главный вопрос, что стоит маленькое озеро и твой капитан, если в ином случае жизни всех твоих детей и женщин оборвутся в лужах крови?

Сейчас, в этой пещере, Сатклифф находился наедине с Амелией и ему ничего не мешало разгуляться в смелости своих слов и выражений. Это было не местом проведения Великого Совета, а значит никто из предводителей не мог осудить его и уж тем более остановить. Всё, что было в этой пещере, так это он, Амелия и её страх. Предводительнице пришлось собрать всю свою железную волю в кулак и она высоко задрала голову.

— Даже жажде власти есть предел, Сатклифф! — в её голосе отчётливо чувствовалось сожаление к этому человеку, к его ходу мыслей. — У нас почти нет ничего, кроме этого самого озера и крошечных лесных угодий, я ни за что не позволю своим детям плакать от голода, как же ты этого не поймёшь?

Сатклифф пожал плечами и покачал головой.

— Прошу, не нужно так повышать свой голос, Амелия, я прекрасно тебя понимаю, поэтому и предлагаю тебе ещё одно условие, от которого не откажется ни одно живое существо... Ведь всё на свете думает в первую очередь о своём счастье, а слова о том, как оно любит своего ближнего, лишь жестокий самообман, которым можно было бы прикрыть свою человеческую гордость...

Амелия округлила свои глаза от услышанного. Она едва устояла на ногах и отступила на шаг назад. Нахождение в одном помещении с Сатклиффом было физически невыносимо.

— О чём ты...

Сатклифф протянул ладонь навстречу к Амелии и то, что он сказал, заставило Амелию раскрыть рот от изумления.

— Амелия, я предлагаю тебе заключить союз между кланами Тьмы и Солнца. Вместе мы станем самой настоящей семьёй. Наши воины будут охотиться на наших с тобой территориях, еды хватит на всех, никто не будет голодать. Если хочешь, я признаюсь без утайки. Я был восхищён тобой с того самого дня, как увидел тебя прижимающую тело Феликса к своей груди... Я влюбился в твою чистейшую эмоцию ненависти к миру, надежде на то, что всё вернётся на круги своя... На твою до умиления кричащую обиду. В тот день я вновь увидел ту самую испуганную маленькую девочку, которую впервые увидел на Совете...

Сатклифф подошёл к Амелии вплотную, повернул её к себе спиной и снова положил голову ей на плечо, жадно вдыхая её запах.

— Амелия, скажи мне, разве ты не преследуешь свои собственные цели, отдавая всю себя на процветание клана? Разве ты не делаешь это из за того, что хочешь забыть о своём любимом, вкладывая все свои мысли на благополучие своих людей? Ведь чем дальше ты будешь от тех событий, тем тебе самой будет легче? Ведь как я уже говорил, все живые существа думают только о своём благополучии.

— Ты... — Зрачки предводительницы пульсировали  в обезумевшем страхе. — Ты настоящее чудовище! Плевать я хотела на этого идиота, который думал только о себе и не принимал чужой помощи! — Амелия тут же прикрыла свой рот рукой. Нет, эти мысли не принадлежали ей, всё из — за этого человека и его беспросветного безумия, он затуманивал её разум, всё, что он говорил было лишь ложью, провокацией, чтобы сломить её волю. Только и всего! Только и... Однако, какая — то невиданная усталость не давала ей сил  даже на то, чтобы оттолкнуть Сатклиффа, вместо этого лидер Тьмы опустился на землю, вместе с Амелией и посадил её себе на колени, поглаживая её по волосам.

— Какая милая девочка... Когда я смотрю на тебя, на твои серебряные волосы, то в моей голове всплывает отчётливый образ блеска луны на речной глади. Амелия, моя главная способность заключается далеко не в силе, ни в скорости и даже не в Воле... А в том, насколько хорошо я умею читать человеческие сердца. Я всегда мог распознать ложь, которой вы балуете свою душу в напускной привязанности к своим друзьям... Клану... К семье... А на деле в первую очередь внутри себя вы скрываете злую ухмылку, в предвкушении своего собственного жадного счастья. Даже сейчас, когда я озвучил своё предложение, я увидел задумчивый свет в твоих глазах...

— Это не правда! - по глазам Амелии покатились слёзы. — Без своего клана, я никто! Пустая оболочка, без надежд и желаний! Без своего клана я... Я... — её голос сорвался на сдавленный шёпот: — Всё, ради чего я живу, так это ради своей семьи...

— Никто без своего клана, значит... — Сатклифф уткнулся носом в плечо Амелии, ещё крепче прижав её к себе, обнимая за живот. — Прямо как мой отец?

— Твой отец был настоящей гордостью нашего леса... — задыхалась от изнеможения Амелия. — Даже во времена злобы и кровопролития, он не поддался безумию, что творилось в лесу, держал себя в руках, как бы ему не было тяжело. Он всегда и безвозмездно протягивал руку помощи всем, кто в нём нуждался! Даже тем, кто был из чужого клана... Он был таким потрясающим, что насколько бы сильным он не был, его никто не боялся и все ему доверяли! Даже своего сына он воспитывал с особой любовью, так что же стало с тобой, Сатклифф...

— Да... Мой отец был для меня самой крепкой опорой. Я равнялся на него, но стоило мне увидеть кровожадные взгляды воинов из других кланов, которые только и жаждали территорий и власти, я вдруг понял, какие законы, чувства и эмоции на самом деле правили нашим лесом... Никакая эта не забота, доброта и бескорыстность, а то, что является их полной противоположностью... Войны... Убийства... Детский страх перед неизвестным, смогу ли я выжить в завтрашнем дне... Всё это испокон веков присосалось к нашим сердцам, словно мерзкая пиявка и уже стало незаменимой традицией... — в голосе Сатклиффа царила искренняя тоска. — Мой отец совершенно не подходил для нашего ужасного мира. Если бы он продолжал цепляться за свою розовую идеологию, он бы уничтожил весь наш клан, поэтому я и заставил его покончить с жизнью, когда стал достаточно натренирован и заполучил свою Волю... Я хочу выжить, хочу, чтобы мои люди были сытыми и удовлетворёнными, а дети продолжали расти, не вспоминая о тех временах. К сожалению, или к счатью, побеждает тот, кто сделает первый шаг, поэтому я и развязываю эту войну... Но я не бесчеловечное животное и предлагаю тебе то, что поможет твоему клану выжить... Присоединяйся ко мне и мы станем олицетворением счастья для этого леса... Я обещаю, что изменю этот мир, чтобы дети больше не плакали от потери родителей на поле боя.

Сатклифф продолжал говорить эти омерзительные вещи, но спокойная, тихая и добродушная улыбка не слезала с его лица. Он прильнул губами к шее Амелии и сейчас, эта испуганная девушка находилась в его полной власти... Хоть Сатклифф и был настоящим исчадием всего самого негативного и прогнившего, и даже его убеждённость в том, что он делает это ради своего клана совершенно тонула во тьме его методов, но то, что пугало в нём больше всего, так это то самое полное искренностью и удовлетворением выражение лица. Этот человек не собирался бросать слов на ветер и продолжал прижимать к себе  тело Амелии. Она оскалила зубы, чтобы не заплакать от отвращения и не всполошить весь лагерь. Это... Существо имело непревзойдённый талант к эмоциональному убийству, и не действиями, а одним лишь словом.

— Я... Я подумаю над этим... — эти слова будто бы силком вырвали из голосовых связок предводительницы, возможно она сама их и не услышала.

Амелия всеми остатками здравого сознания пыталась вспомнить слова Юджина. Они пытались просочиться в её сердце, в её разум, чтобы помочь ей скинуть эти давящие оковы Сатклиффа.

— "Пархай, наша бабочка!" — перед глазами всплыла одобряющая улыбка Советника, но... Что это копошилось в его волосах, разъедая его кожу и плоть? Что за красная жидкость сочилась из всех уголков его тела, пробивая нос металлический запахом? Спустя несколько мучительно долгих, бесконечных секунд тело Юджина утонуло во тьме, оставляя после себя удушливый запах пыли и смерти.

— "Никакая ты не предводительница..." — шептала пустота, всё громче, громче и громче.

— "Почему он так быстро поменял условия... — пронеслось в голове у Амелии. Внезапно её осенило: — Он что, пытается нагрузить мой мозг как можно более тяжёлой информацией? Я не понимаю, чего он добивается, чёрт! — девушка едва ли не задыхалась, пытаясь выровнять дыхание.

— Хорошая девочка... — неумолимо продолжал Саталифф. — Я и правда ошибался в тебе, ты являешься полной противоположностью Феликса, который потерял весь здравый смысл. Моя девочка совсем не такая... Она уверенная, смелая и решительная, думает о своём клане... Настоящая умница... Правда ведь?

Амелия словно кукла, которую привязали верёвками, действовала, чувствовала себя так, как того желал Сатклифф. За несколько минут разговора он полностью сломал её нутро. Предводительница медленно кивнула.

— За это я тебя и люблю и не позволю никому причинить тебе вреда... Стоит тебе только сказать слово и я устрою самую крупномасштабную войну со всеми кланами... Ты только скажи, и ты станешь правительницей всего леса и никто не встанет у тебя на пути. Наши с тобой дети унаследуют нашу волю и будут поколениями держать под контролем весь лес, дорожить и любить друг друга, а так же своих людей. — Сатклифф наконец отпустил Амелию и та упала на четвереньки, тяжело держась за горло. — Мне пора идти, стоит поторопиться прежде чем меня спохватяться. — Сатклифф навис над телом Амелии и расплылся в ещё более широкой улыбке, затем взял её ладонь в кончики пальцев и нежно коснулся своими губами. — Мы скоро увидимся... Можешь дать твёрдый ответ на любом из последующих Советов, до тех пор, пока все мои ученики не станут полноценными воинами. Можешь не торопиться...

В ту же секунду жестокий предводитель растворился в воздухе, оставив после себя удушливый запах несущей смерти. Амелия закашлялась, пытаясь выдавить застрявший ком. Что же она наделала...

Сатклифф повернул за угол пещеры и направившись в сторону своих территорий, вдруг остановился, закрыл глаза и тяжело вздохнул.

— Не думал, что я удостоюсь чести быть проведённым тобой, Отер. Правда, не стоило.

Командир Солнца смотрел куда то в сторону, прислонившись спиной к стене пещеры и сложив руки на груди. Затем сладко потянувшись, сказал:

— Прошу прощения, но я совсем никак не могу понять, то ли ты до невозможности глупый или смелый как раненый лев, раз решил в одиночку вторгнуться на нашу территорию.

— А возможно всё вместе. — Сатклифф медленно обернулся к командиру и причине своих воздыханий. — А ведь я устроил всю эту неразбериху только ради тебя. Ты уж не серчай.

— Очень благородно с твоей стороны. Я не уверен, что заслуживаю к себе такого внимания. — Отер опустил голову и посмотрел на Сатклиффа исподлобья. Даже его терпение было не безграничным. Его каштановые волосы развивались от переполняющей его энергии.  — Однако ты очень расстроил нашу предводительницу и я ни за что не оставлю безнаказанным то, если с ней что — нибудь случится.

— Расстроил? — переспросил Сатклифф, склонив голову набок. — Неужели это сейчас так и называется? Я всего лишь указал Амелии на жестокость, царившую в нашем лесу и о способе, как не подпустить её в наши кланы, только и всего...

— Не стоит, — Отер покачал головой. — мы уж как — нибудь разберёмся развязанной тобой войной собственными силами.

Сатклифф промолчал и посмотрел в сторону солнца, наконец достигшего своего пика.

— Хотел бы я, чтобы лес стал таким, каким его видел мой отец. К слову говоря, ты ведь можешь прямо сейчас отсечь мне голову и покончить с этим раз и навсегда.

Отер удивлённо приподнял одну бровь.

— Ты убил собственного отца, но всё ещё очень любишь его. Твоя жажда власти настолько сильна, что ты начинаешь противоречить самому себе. Я разговариваю с тобой, так как надеюсь, что ты всё таки одумаешься и придёшь в себя. К тому же, в честной схватке я тебе не соперник.

Ветер неожиданно усилился и скрыл глаза Сатклиффа за локонами волос, отчего можно было только догадываться, о чём он сейчас думает. Наконец, Сатклифф повернулся лицом к Отеру. На его лице была задумчивая лёгкая улыбка.

— Ты слишком добр для этого мира. Теперь я хочу тебя к себе даже больше, чем раньше. Весь наш мир полон противоречий. Видимо понять вы это сможете только путём потерь и горьких слёз. Я не хотел этого делать, клянусь честью отца, но вы не оставляете мне никакого выбора.

Наконец, лидер Тьмы снова растворился в воздухе, в последний раз за этот тяжёлый день. Отер тяжело вздохнул и направился ко входу пещеры. Заглянув внутрь, он увидел маленькую фигурку, забившуюся в углу. Слабую, маленькую и беззащитную.

— "Какая же она сейчас хрупкая, словно маленький загнанный в угол зверёк. — пронеслось у него в голове.  Значит смерть Феликса ударила по ней сильнее, чем мог представить её клан, а Сатклифф удачно всполошил давнишнюю рану. Сейчас ей, кроме неё самой никто не в силах помочь. Осталось лишь надеется на её решимость, ведь только от неё зависело будущее всего клана.

Отер закрыл глаза, поднял голову к небу и направился в свой дом.

Воля. Глава 6.

Волосы Ронни развевались по ветру, он оторопел и  захлопал глазами, уставившись на направленный на него меч. Он было раскрыл рот, но слова тут же куда то ускакивали прочь.

— Что...

Незнакомец тяжело вздохнул и убрал меч в ножны.

— У меня к тебе лишь один единственный вопрос, Ронни Кримсон... — он опустил голову, будто засыпая, но тут же резко встряхнулся и высоко задрал голову. — Почему ты сейчас же не спустишься на землю и не оборвёшь свою жизнь на петле?! — вскричал он, но так, чтобы Айзек его не услышал.

Зрачки Ронни превратились в маленькие точки, он пытался перекрутить поток новой информации в своей голове, хотя бы понять, что сейчас происходит и он покачав головой, спросил:

— О чём ты говоришь... Кто ты такой?

Лис покачал головой и знаком руки приказал следовать за собой.

— Думаешь, это самый главный вопрос, который ты должен был задать? — спокойно прочеканил он. Ронни приподнял одну бровь, настроение нового знакомого менялось так же быстро, как ворона хлопает своими крыльями. — Иди за мной, живо!

Ронни нахмурился и вскочил на ноги, сложив ладони в кулаки.

— С чего это мне следовать за подозрительным человеком, который посоветовал мне покончить с собой? — усмехнулся он.

— Подозрительный человек, значит, да? — Лис пожал плечами. — Что ж, раз ты такого обо мне мнения, пожалуй я не скажу тебе, в чём заключается тайна смерти твоей семьи.

Лис демонстративно спрыгнул с ветки дерева и не оборачиваясь побрёл прочь. Ронни остался на месте, не в силах оторвать взгляд от его удаляющейся фигуры. Острые ногти до крови впились в кожу, но сейчас ему было не до такой ерунды. Этот человек возник из ниоткуда и заявляет, что знает секрет гибели его семьи! Может он и был невероятно странным и грубым, с другой стороны Ронни словно одержимый впитывал всё, что имело хоть малейшую информацию о тайне гибели Нико... И мамы с папой... И сейчас Лис уходил с этой самой информацией. Если он сейчас допустит его ухода, то может навсегда остаться в неведении.

Прыснув с досады, Ронни неуклюже спустился со ствола дерева и побежал вслед за незнакомцем.

— Ух ты, ты всё таки осмелился пойти за как ты выразился "подозрительным человеком"? Похвально... — не оборачиваясь присвистнул Лис.

— Откуда ты знаешь как меня зовут и... О моей семье?

— М? Ах, это... Моя стихия заключается в манипуляцией сознания. Я всего навсего прочитал твои мысли, знаешь, мне становится не по себе, каждый раз, когда ты словно испепеляешь своим взглядом всё живое.

Ронни так и раскрыл рот от возмущения.

— С чего это ты решил, что можешь тут шутки шутить?! Думаешь я поверю в какую — то там магию?

— Какой ты однако недалёкий... — пританцовывая ответил Лис, ловко обойдя стоящее на дороге дерево и лёгкой походкой вошёл в дебри леса. — В таком случае, как ты объяснишь дом Айзека?

Ронни, спотыкаясь на каждом корне дерева и ударившись о невесть откуда взявшейся ветке, которая шлёпнула его по щеке, с раздражением взмахнул рукой, словно отгоняя противного таракана.

— Ну... Наверняка это всего навсего какой — нибудь обман зрения, только и всего... — неуверенно ответил он.

Лис помахал хвостом и весело рассмеялся.

— Твои мысли так легко угадать, просто прелесть! Я так и думал, что ты так ответишь, но когда ты узнаешь меня получше, то узнаешь... — он остановился и обернувшись, чуть не столкнулся с отвлёкшимся Ронни. — Что "магия" является неотъемлемой частью нашей жизни...

— Не заговаривай мне зубы! — мальчик схватил Лиса за подол костюма. — Живо отвечай, что ты знаешь о моей...

Но не успел Ронни договорить, как его взгляд упал вниз, на согнутое колено нового знакомого и подняв его вверх, с силой обрушил удар по его грудной клетке. По инерции, его тело оторвалось от земли,  высоко подлетев и ударяясь спиной об ветки деревьев, мальчик приземлился прямо по середине большого цветочного луга. Сильная боль охватила его тело и он схватившись за живот, стал откашливаться от накопившегося в груди воздуха.

— Что ты... Что ты делаешь?! — закряхтел мальчик.

— Нас здесь больше не услышат... — из кустов прозвучал надменный голос Лиса и спустя несколько мгновений, он зашёл в поле. Он высоко задрал голову и сжал кулаки в чёрных перчатках. — Я покажу тебе, насколько ты бесполезный кусок конского дерьма!

Тяжело отдышавшись, Ронни поднялся на ноги. Его голова закружилась не столько от сильной боли, как от абсолютного непонимания в происходящем. Кто чёрт возьми стоящий перед ним человек, почему он напал на него и сыпет жестокими словами? Но видимо драки было не избежать, а помощи ждать не от кого, убежать ему всё равно не дадут. По одному лишь взгляду на крепкое тело соперника, Ронни понял, насколько он был опытным бойцом. Однако что же он может сделать? Он всего лишь маленький мальчик одиннадцати лет и без каких либо боевых навыков, которых только сегодня впервые взял в руки меч. Да и единственной секцией, на которую он когда либо ходил, так это игра на скрипке. В его голове промелькнула надежда, что всё обойдётся мирно, однако по одной лишь боевой стойке Лиса, можно понять, что настроен он решительно.

— О чём ты говоришь?! — попытался решить спор словом Ронни. — Что я тебе сделал?!

Лис опустил голову вниз и задрожал всем телом от напряжения. Затем громко прыснув со злобы, вскинул голову вверх, указывая пальцем на Ронни.

— Вот именно, что ты совершенно ничего не делаешь! Твои глаза... Они полны ненависти и решительности, но в тебе нет ни единого желания мести, нет никакого стремления что либо изменить, как бы ты не разбрасывался словами об обратном!

Ронни широко раскрыл глаза и открыл рот.

— Что ты...

— Я видел, как ты обнимал своего умирающего брата, как отчаянно пытался выяснить у него, кто это сделал... Я поверил твоим глазам, твоему голосу! Но вместо того, чтобы превратить жажду мести в сильнейший стимул, ты сделал из неё смертельный яд, который сам же и пьёшь! Всё думаешь... Всё испепеляешь своим взглядом весь мир, однако вместо того, чтобы подчинить эту силу себе и стать по настоящему неуязвимым, устраиваешь саморазрушение на свою душу!

Ронни пытался терпеливо слушать нравоучения Лиса, однако даже его нервы не выдержали и он закричал:

— Да я из кожи вон лезу, чтобы не сойти с ума от печали! Что ты вообще можешь знать о том, что я сейчас чувствую! Я только рад, что тренируюсь у Айзека, ведь только натренировав тело, я смогу быть уверенным в том, что узнаю, кто это сделал с моими родными и я наконец стану свободным! Не смей меня оскорблять и говорить, что я не стараюсь стать сильнее!

— ЛОЖЬ!! — Лис отцепив свои ножны от крепления  отбросил их в сторону и пригнувшись со всей прытью устремился на Ронни, оставляя после себя воздушные следы. Затем, взмахнув кулаком, обрушил удар по щеке мальчика, после чего он крутанулся вокруг себя и тяжело рухнул на землю. — Я наблюдал за тем, как ты тренируешься! Да твои ленивые движения и через сотни лет в подмётки учителю не сгодятся! Ты даже не стараешься! Скажи, зачем ты вообще живёшь на свете, если ты просто ходячая соломенная кукла без конечных целей и планов?! Я правда... Правда влюбился в твою ненависть, влюбился в самую что ни на есть сильнейшую эмоцию... Как же жаль, что она досталась такому бесхребетному и жалкому слабаку, который и выеденного яйца не стоит!

Ронни стиснул зубы с такой силой, что казалось, они вот — вот разобьются на мелкие кусочки, затем сквозь сильнейшую боль поднялся на ноги и попытался провести неуклюжий удар по Лису, но конечно же, он без труда увернулся.

— Да я же обыкновенный мальчик, который потерял свою семью всего с десяток часов назад, как вы не можете это понять?! — По щекам Ронни в который раз потекли слёзы. — Я не твердолоб, который быстро привыкнет к тому, что он потерял всё, что ему было дорого! Я потерял лучших родителей в мире, потерял того, на кого я равнялся всю свою короткую жизнь! Та ночь была самой обычной, но так уж получилось, что их убили! Конечно, я буду заливаться слезами! Конечно я буду проклинать весь этот мир! Конечно, мне нужно время, чтобы превратить этот самый яд в свою силу! Потому что я самый обычный одиннадцатилетний мальчик с самым обычным разумом и мыслями! — Ронни остановился, опустил голову, а вместе с ней и кулаки. — Я... Совершенно не такой как ты или Айзек... Я не родился в том же мире, что и вы и у меня нет никакого жизненного опыта и уж тем более воинского...

Лис внимательно слушал Ронни, затем размял шею и поманил рукой.

— В таком случае, если всё то, что ты говорил не являлось обычными словами, то покажи мне свой самый лучший удар, наполненный всей твоей решимостью, обидой и жаждой мести. Представь заместо меня убийцу своей семьи и покажи, насколько сильно ты ненавидишь того, кто так легко распорядился твоей судьбой... Давай же!!

Ронни долго не мог собраться с подступающей ненавистью... Но зачем же её усмирять? Его кулаки горели адским пламенем. Он посмотрел на Лиса и представил заместо этой маски ухмыляющееся лицо убийцы, который навис над обнимающимися в последний раз родителями, прощаясь друг с другом, прежде чем их так легко и просто лишат жизней. Неожиданно для самого себя, его рот раскрылся в немом крике, который перерос в душераздирающий возглас и он побежал на Лиса, сжал кулак и направил удар по его лисьей маске. В это движение он вложил всю тоску по будущим счастливым дням, которые больше никогда не наступят, всю боль от лица Нико, наполненного безумной любовью и сожалением, всё одиночество, которое настигло его, когда весь мир будто бы насмехался над его трагедией.

Сейчас же, всё время будто бы застыло и Ронни убрал кулак.

Лис же тем временем как ни в чём не бывало выпрямил голову и укоризненно взглянул на него.

— Более жалкого, бессмысленного и слабого удара я в жизни не видел. Однако... — он гордо протянул Ронни ладонь. — Я вижу, что в твоих словах была толика истины. Извиняться за то, что подначивал тебя к таким тяжёлым мыслям не буду, я хотел проверить, чего же ты на самом деле стоишь. — голос Лиса смягчился и он даже дружелюбно взмахнул своим пушистым хвостом. — Ронни... В том мире, к которому тебя обучают намного... Намного больше злобы, печали и слёз, чем ты можешь себе представить. Ты ученик нашего с тобой учителя и я всего навсего хотел помочь своему новому приятелю по тренировкам и помочь выплеснуть эмоции, которые ты так долго держал в себе и помочь вздохнуть полной грудью. Сейчас ты даже самому слабому лесному ученику не годишься и в подмётки, там тебя всего навсего раздавят как упавшую шишку и не заметят. Тебе придётся тренироваться так усердно, что твои кости будут издавать странный треск, а усталость будто бы будет кричать о том, что сейчас ты потеряешь сознание. Даже так, но продолжай и только так ты станешь чуточку сильнее перед порогом новой жизни.

Ронни ещё больше удивился тому, насколько большими были перепады настроения у этого чудака. Всего пол минуты назад от него исходила непреодолимая ярость и раздражение, а сейчас его голос был таким спокойным, но в то же время строгим, будто бы он всеми силами пытался донести до него смысл своих слов. Однако Ронни почувствовал лёгкое облегчение и посмотрел на свою ладонь. Тот удар... Благодаря ему он будто бы смог вынырнуть из воды, наконец с наслаждением отдышаться и вдохнуть полной грудью. Ронни вновь посмотрел на этого странного человека перед собой, он больше не сердился на него, напротив, он с нескрываемым восхищением продолжал смотреть на Лиса и только сейчас понял по его голосу, что он совсем немногим старше его, может быть всего на каких то пару лет, однако сколько мудрости и опыта было в его словах, просто уму непостижимо. Наконец, Ронни пожал ему руку.

— Кто ты?

— Моё имя Изао, рад познакомиться, Ронни Кримсон. — внезапно Изао принял виноватый вид и почесал свой затылок. — Прости меня, на самом деле я не имею ни малейшего представления, что случилось с твоей семьёй.

Слова Изао не стали для Ронни неприятной неожиданностью, однако едва заметная надежда всё же потухла, как крошечная свеча.

— Конечно. На самом деле был уверен в том, что ты меня обманывал, я не держу зла, всё таки это было для того, чтобы помочь мне.

Внезапно, Изао повернулся спиной и с такой силой ударил своим длинным хвостом по его носу, что у Ронни из глаз полетели звёзды.

— Эй, что это...

— А ну не киснуть! — Изао ударил кулаком по его макушке, затем указал большим пальцем в свою сторону. — Нам ещё столько нужно успеть сделать! Уж я — то сделаю из тебя настоящего воина, и натренируем эти веточки, которые ты называешь руками! Есть возражения?

Голос Изао был таким залихватским и весёлым, что Ронни неожиданно для себя расслабился и расплылся в улыбке.

— Нет, спасибо тебе, Изао, я расчитываю на тебя.

Лисёнок важно выпятил грудь и потёр свой чёрный нос.

— В таком случае отдыхай, но знай, что скоро я с тебя глаз не спущу и отлынивать не позволю! — Изао снова повернулся спиной, что заставило Ронни инстинктивно съёжиться, однако никакого удара не последовало и новый друг лишь взмахнул ладонью. — До скорой встречи, Ронни.

И Изао тут же растворился в воздухе, оставив Ронни наедине с бушующим ветром и ледяной жестокой луной. Мальчик хотел спросить у него, где он живёт, поскольку в доме Айзека он не заметил второй обустроенной спальни, значит в том доме мужчина жил совсем один. Ничего не поделаешь. Встряхнув головой, он побрёл обратно в дом учителя. То — то он рассердиться, когда узнает, что он пропадал чёрт знает где. Он знал, что с завтрашнего дня ему будет ой как не сладко и неимоверно тяжело, однако чем сильнее он станет и чем быстрее он вырастет, тем легче ему будет узнать о тайне гибели своей семьи. Он понимал это как никто другой и жаловаться на тяжесть он не станет ни в коем случае, даже если придётся продолжать до тех пор, пока его тело собственноручно не станет отключаться, чтобы хоть немного отдохнуть.

— Ты думаешь, я правда поверю в эту чушь, что ты уснул посреди поляны? — Айзек тяжело вздохнул и отпил странно пахнущей прозрачной жидкости из своего стакана. — Даже если и предположить, что это правда, что тебе там понадобилось?

Ронни ничего не ответил и лишь потёр своё плечо, не в силах поднять взгляда.

— Ну я... Просто решил прогуляться.

Что то подсказывало мальчику, что говорить о Изао, его новому лисьему знакомому лучше не стоит, но... Он даже не мог понять почему.

Внезапно, Айзек отвёл взгляд и задумчиво постучал пальцем по столу.

— Ясно... С кем не бывает.

— С тобой всё в порядке? — поинтересовался Ронни. — Выглядишь обеспокоенным.

Айзек демонстративно раскрыл рот в широком зевке.

— Я всего навсего не выспался, отцепись ты уже со своими вопросами. Знаешь что оторвали любопытной Варваре?

— Вар... Варе? — не понял Ронни.

— Вот именно! — Айзек облокотился на стул. — Ну? Как самочувствие? Не против потренироваться перед сном?

Сказать по правде, Ронни валился с ног от усталости и только мечтал о тёплой постели, но не успел он ответить, как вспомнил слова Изао о том, что он в подмётки не годится... Лесным ученикам, кажется? Те слова крепко засели в его голове и он замотал головой, отгоняя сонливость.

— Ещё как не против! Что мы будем делать? Снова тренировать фехтование?

— А ты как я погляжу очень воодушевился. Уже привык к своей маленькой трагедии? — прямо и безжалостно спросил Айзек.

Ронни поднял голову, опасаясь, что слёзы вновь нахлынут новой волной, но разве у него есть время на то, чтобы реветь где нибудь в углу и надеяться, что всё рассосётся само по себе? Конечно нет! Ему в скором времени предстоит вступить на порог новой тяжёлой жизни, но идти к ней ещё очень долго и не самыми большими шагами, как тому бы хотелось. Да и Изао был полностью прав... Его пустая жажда мести была лишь смертельным ядом, которая терзала его душу, но что будет, если этот самый яд сделать своим главным оружием? Ронни посмотрел на свои вытянутые ладони и сжал их в кулаки. На мгновенье, ему показалось, что они до самых кончиков пальцев были замазаны кровью, но этот образ вскоре обратился в прах.

Наконец, Ронни гордо вскинул голову и ответил:

— Конечно, я не привык к смерти семьи. Конечно, сегодня, перед тем как уснуть эта картина будет преследовать меня, когда я буду закрывать глаза. Ведь я... Всего лишь ребёнок, но оправдывать своё бездействие лишь этим я никак не могу. Возможно такова моя судьба. Я больше не буду обвинять весь мир, всё равно ему от этого ни холодно и не жарко. Заместо этого, лучше я стану тем, каким хотел видеть меня Нико.

Айзек долго и пристально вглядывался в глаза ученика сквозь закрытые веки. Кажется они вновь обретали слабенькие, но проблески света и заинтересованности в жизни. Он расплылся в едва заметной улыбке, обнажая свои ровные белые зубы.

— Вот значит как... Ты я погляжу настроен решительно, а значит моя техника, которой я хочу в скором времени тебя обучить, на тебе сработает... — загадочно произнёс учитель.

— М? — Ронни захлопал глазами.

Айзек скрестил руки на груди и перед тем, как начать тренировку, подождал, пока Ронни в очередной раз зевнёт и наконец, сказал:

— Перед тем, как мы продолжим, я хочу сыграть с тобой в небольшую игру. — Айзек вытянул вперёд руку и показал два пальца — средний и указательный. — Сколько пальцев я показываю?

Ронни украдкой посмотрел сначала на глупое лицо учителя, а затем на пальцы, ожидая какого то подвоха.

— Два? — нерешительно ответил он.

— А теперь взгляни на мои ноги.

Ронни опустил глаза, и увидел, что его вторая рука тоже показывала три пальца.

— А я и не заметил... — удивился Ронни.

— Всё потому, что человеческий мозг очень ограничен. Чем больше он зациклен на чём — то одном, тем быстрее от него ускользает что — то иное. Он так же не всегда может обработать крупную информацию в кратчайшие сроки, так же действует и техника, которой я хочу научить тебя, используя твой мозг против тебя же. Вообще, ни одно боевое искусство не представляет себя без этого.

Ронни внимательно его слушал и кивал с каждым законченным предложением.

— Что ж, любое учение всегда лучше всего проявляет себя на практике, давай пожалуй начнём!

Не тратя и секунды, Айзек встал в боевую стойку, словно боксёр и короткими прыжками, стал передвигаться по залу.

— На этот раз я буду двигаться в твоём измерении, то есть, на человеческом уровне. Смотри внимательно и запоминай.

Ронни словно змея, следил взглядом за телом Айзека, как за своей добычей, который на первый взгляд был довольно расслаблен и учитель стал приближаться к нему.

— Бить сильно не буду, попытайся блокировать удары так, как только можешь. — не переставал говорить Айзек, но кажется, закончив, направил удар левой руки в сторону виска Ронни. Мальчик сумел среагировать и поставить блок локтём, но никакого удара не последовало, и вместо этого удар пришёлся по другому виску ногой. Ронни прыснул от немалой боли и пошатываясь, упёрся ладонью об пол, чтобы не упасть. Он слишком зациклился на первом ударе и не ожидал второго. Теперь он кажется понял, как работает эта на первый взгляд простая техника, но чёрт побери, довольно действенная. Айзек использовал реакцию мальчика против него же самого. Ну уж в следующий раз он так просто на неё не попадётся, ведь на деле это был обыкновенный финт, в самых любых боевых поединках, которые показывали по телевизору, но нередко от него и зависела успешная атака.

Ронни выпрямился и приготовился к следующему удару. Айзек гордо ухмыльнулся исподлобья, свесил кисть руки вниз и помахал ею в воздухе. Чёрт! Ронни снова так зациклился на этом движении, да так, что его взгляд затуманился. Айзек провёл прямой удар по лицу мальчика, но надеясь, что это будет очередной финт, Ронни попытался блокировать левую сторону виска, но удар не остановился и угодил прямо по его лицу, отчего он не удержался и упал на спину. Он схватился за ушибленный нос и его глаза заслезились.

Айзек засунул большой палец в карман и перенёс центр тяжести на правый бок, широко улыбаясь.

— Человеческое тело просто прекрасно, не правда ли? Оно очень, как бы сказать... Детализированно и ударить можно в любую его часть. Полностью защитить всё тело от удара попросту невозможно. Всё зависит от  привычек и повадок твоего противника, нужно досканально выучить их, даже если ты видишь его впервые в жизни, нужно понять, как он защищается. Только так можно рассчитывать на победу. У тебя ещё всё впереди, не переживай. — Айзек нагнулся и протянул ему руку.

— И не подумаю... — улыбнулся Ронни, принял от учителя помощь и поднялся на ноги.

— Больше тебя задерживать не буду. Можешь наконец отдохнуть. Но учти... — Айзек слабо ударил кулаком в грудь ученика. — Спуску я тебе давать не собираюсь и я из кожи вон вылезу, но сделаю из тебя сильного воина...

Ронни взглянул в закрытые глаза Айзека, он говорил в точности как и Изао. Интересно, как долго они знакомы? Перед выходом, Айзек обернулся и растянулся в улыбке, так искренно и так по доброму, насколько он только мог.

— Эй... Давай проведём вместе хорошее время.

Ронни удивлённо посмотрел на него. Хоть учитель и никогда не стеснялся напоминать ему о смерти родителей и не придавал этому особого значения, но плохим человеком его назвать было попросту невозможно. Он помог ему, накормил, напоил и подарил ему просторную комнату и благодаря Айзеку, он всё ещё мог дышать.

— Конечно... Если к тому времени ты не убьёшь меня своими тренировками.

Учитель ничего не ответил и усмехнувшись, скрылся в коридоре, оставив мальчика совсем одного.

Ронни лежал на уютной кровати, положив ногу на другую и скрестив руки за голову. Лишь слабый свет настольной лампы защищал комнату от кромешной тьмы и даже злодейка луна не хотела одаривать мальчика своим ледяным сиянием. Хм! Больно надо... Мальчик долгое время не мог уснуть и что уж там, даже закрывая глаза, он тут же распахивал их, пытаясь отогнать сонливость, которая царила в нём во время тренировки. Он решил проверить, что же он почувствует сейчас, если подумает о смерти родителей. Может именно об этом говорил Изао? Притупить боль тем, если всегда о ней вспоминать? Он закрыл глаза и ужасные омерзительные образы вновь нахлынули на него. Жуткая атмосфера дома в ту самую ночь, широко раскрытые мёртвые глаза родителей, а так же до сих пор загадочные улыбка и слова Нико, которые никак не вылезали из его головы.

— "Это было неизбежно..." "Думал о том, чтобы убить тебя..." "Я мерзкий отброс, что пролил немало чужой крови и нисколько этого не стыжусь..." "Ради тебя..." — и лишь эти слова витали во мраке, а так же посмертная улыбка и тепло тела Нико... Всё это никак не давало ему покоя, сводило с ума и наконец, Ронни вскочил с кровати. Его глаза широко раскрылись в немом ужасе, по вискам прокатился пот, а дыхание стало тяжёлым и учащённым. Нет... Так быстро привыкнуть он к этому не мог совершенно никоим образом. Он схватился за своё сердце сквозь мокрую футболку, оно билось неимоверно быстро и отдавало горькой болью по всему его существу.

Единственное, что Ронни знал наверняка, так это то, что уснуть он сегодня точно не сможет. Не сможет уснуть в свою первую ночь без своей семьи и без очередной сказки Нико. Нужно чем — нибудь себя занять. Наконец, ему в голову пришла мысль, конечно глупая и несуразная, но всё же мысль. Приняв решение, Ронни поднялся с кровати и на цыпочках, направился к выходу и прежде чем открыть дверь нараспашку, он заглянул в приоткрытую щель. Вроде бы Айзека нет и это отлично. Конечно, эта затея отдавала неким неприятным осадком и конечно же, если что — то пойдёт не так, Айзек просто сойдёт с ума от ярости, однако что поделать?

Ронни вышел в коридор, жмурясь со страху каждый раз, когда доски под ногами предательски скрипели, и направился к выходу из дома. Он затаил дыхание, готовясь к тому, что сейчас Айзек проснётся, разразиться грозным криком и весь последующий день будет как следует вбивать в его глупую голову моральные нормы. Однако всё по прежнему оставалось спокойным, и Ронни вышел на улицу.

На ночном облачном небе сияла полная крупная луна, отдающая голубым оттенком, но Ронни так же злобно покосился на неё, вновь попавшись в её ледяные тиски. Он тут же забыл про неё, когда вместе с сильным ветром, от которого слезились глаза, пришло и мимолётное чувство свободы. Мальчик хотел тут же вскричать от восторга, но вовремя закрыл рот ладонью. Сейчас он разбудит Айзека и тогда уж пиши пропало... Но как бы он не старался, сдержать внутренний порыв, всё его тело поддалось вперёд, навстречу к новому нахлынувшему чувству и его руки сами собой поднялись вверх.

— Как же всё таки здорово, здесь, в лесу... — вслух пронеслось у него в голове.

— Согласен, вид просто прекрасен.

Ронни был так восхищён и умиротворён, что совсем не испугался внезапного знакомого голоса и лишь улыбнувшись, повернул голову к этой лисьей полюбившейся маске. Надо же, он видел этого мальчика второй раз в жизни, но возникало чувство, что он был с ним рядом долгие годы. Как же он был рад тому, что время встречи перенеслось на сегодняшнюю ночь и кажется даже сам Лисёнок был совсем этому не против.

Изао обернулся к Ронни и сказал:

— Если захочешь, я мог бы проводить тебя до моего любимого места, с которого открывается вид на весь простор этого леса. Однако я сомневаюсь, что ты так нагло сбежал из дома только ради этого.

От былого недовольства Изао не осталось ни следа и лишь удивительные для такого юноши мудрость и дружелюбие царили в нотках его голоса.

— Я был бы рад, но ты прав, Изао. — твёрдо ответил Ронни. — Потренируйся со мной, прошу тебя.

Ронни никак не мог понять, для чего ему нужны все эти тренировки, однако это было единственным требованием Айзека, поэтому на это бы жаловался только самый неблагодарный мальчишка.

Изао встрепенулся, кажется он совсем не ожидал такой прыти от наивного и хрупкого сопляка, того самого, которого увидел в первый раз.

— Надо же, ты не перестаёшь удивлять меня. Что ж, я буду только рад провести с тобой время. Вижу ты без меча?

Ронни, недовольный собой, хлопнул себя по лбу.

— Точно! Я совсем про это забыл! Прости меня.

Изао разразился негромким смехом, всё же следовало соблюдать тишину.

— Не волнуйся ты так, правда. Я ведь не только на мечах горазд, я мог бы нехило натренировать твоё тело и движения.

Ронни хитро ухмыльнулся и сказал:

— Вижу ты тоже боишься гнева Айзека? Ты его очень хорошо знаешь, верно? У вас даже костюм одинаковый.

Изао перестал смеяться и кажется стал совершенно серьёзным и лишь колышущий его шерсть ветер и пролетающие мимо листья оживляли тишину.

— Ты прав, я прекрасно знаю учителя. Я очень люблю и уважаю его за то, что он для меня сделал.

— Но... Почему я ни разу не видел тебя у него дома?

— На это есть свои причины. — твёрдо заявил Изао, но затем щёлкнул пальцем по лбу друга и весело оживился. — Ну всё, хватит задавать глупые вопросы, уж я то тебя натаскаю не хуже самого Айзека!

Глаз Ронни забился в нервном тике.

— Представить себе сложно...

— Первым делом, для любого воина важно двигаться легко, грациозно и быстро. Для начала натренируем твои вяленькие детские ножки, затем устроим силовые упражнения с грузом, а потом и небольшой спарринг. — Изао сложил руки за спину и заходил взад вперёд перед Ронни. — Всё запомнил?

— Да... Кажется. — почесал затылок мальчик. — Но не слишком ли они...

— Что?

— Резкие и интенсивные для одиннадцатилетнего неопытного мальчика?

Изао приподнял голову к небу, глубоко задумавшись.

— Разве?

Ронни обессиленно вздохнул. Да... Спорить с этим человеком, который видимо всю жизнь жил и "питался" тренировками было бесмысленно.

— Что сейчас? — спросил мальчик.

— Ну, для начала не плохо было бы бега на месте. Можешь начинать, я буду рядом с тобой и следить за твоими движениями. Затем я отмечу все твои ошибки и мы попытаемся их исправить.

Не говоря ни слова, Ронни встал боком к Изао и начал резкий спринт, пытаясь подражать профессиональным бегунам по телевизору. Наверно сейчас он выглядел очень глупо... Однако Изао внимательно следил за его ногами и не думал над ним потешаться. Потихоньку, усталость брала своё, Ронни замедлялся и в скором времени вовсе остановился, уперевшись руками на свои колени.

— Ну как? — отдышавшись спросил Ронни.

— Сказать тебе честно?

— Если можно...

Изао подошёл к другу и ударил его ладонью по затылку.

— Эй, ты чего вытворяешь?! — вскричал мальчик.

— Это просто ужасно! Самый худший бег из всех, что мне доводилось видеть. Твои родственники случайно не бегемоты? Честно, если бы где — то устроили марафон по самому уродливому бегу, ты бы занял там первое место.

Ронни закрыл уши руками, не слишком желая слышать такие откровения. Конечно, он сам попросил быть предельно честным, но можно же было сказать как — то помягче...

— А если серьёзно, то ты слишком твёрдо ступаешь ногами на землю и делаешь это на всю длину стопы, перед тем, как поднять вторую ногу. Ты прикладываешь слишком много усилий на свои мышцы. В смертельном бою это тебе только помешает. Да, возможно ты начнёшь быстрее своего соперника, однако очень быстро выдохнешься и тебе снесут голову с плеч. Твои мышцы слишком напряжены, ты слишком много думаешь о своём следующем шаге. Когда ты избавишься от этой проблемы, тогда повысится и твоя максимальная выносливость.

— Вроде бы я всё понял... — кивнул Ронни.

Мальчик вновь повернулся боком и решил последовать совету Изао. Он старался ступать на половину длины стопы, но делал это так неуклюже и неумело, что всего через пару секунд он споткнулся и упал на землю, больно расшибив голову.

— Ничего страшного, даже у самых талантливых воинов были свои неудачи. Скоро и ты научишься. Для начала отдохни, перед тем как мы продолжим, не хочу заниматься с полудохлым ребёнком.

Ронни привстал, потирая ушибленную макушку и сложил ноги бабочкой, внимательно наблюдая за Изао. Лисёнок сел на колени, положил хвост на ноги и стал его приглаживать. Мальчик внимательно наблюдал за ним, пытаясь разгадать секрет этого удивительного костюма, однако как бы он не всматривался, ничего не мог понять. Даже  ушки Лисёнка каждый раз дёргались, отгоняя приставшие листья. Настоящая магия, не иначе.

Детское любопытство взяло своё и Ронни спросил:

— А твой костюм, что... Живой?

Изао уставился на него словно тот заговорил с ним на неизвестном языке.

— М? Что ты имеешь в виду?

— Ну... Что будет, если я сделаю так... — Ронни подполз к другу и сжал пальцами его уши.

Изао тут же разразился весёлым смехом.

— Эй, ты что это вытворяешь? Щекотно же! — он оживлённо замахал хвостом.

Ронни пригладил шёрстку на голове Изао и тот удовлетворённо, по звериному заурчал.

— Чудеса, да и только. — присвистнул Ронни.

— Да отцепись ты уже, дурак! — Изао по-дружески оттолкнул мальчика. — Вставай уже или ты собираешься всю ночь тут просидеть?

Ронни оценивающе посмотрел на Изао. Этот весёлый, боящийся щекотки ещё совсем юноша правда был тем самым грубым и наглым человеком, которого Ронни встретил сегодняшним вечером?

Однако некоторые вопросы не давали ему покоя и пока тренировка не продолжилась, он решил спросить:

— Послушай, Изао, что это за воины такие, про которых вы с Айзеком говорите?

Изао встрепенулся так, будто его тело пробило электрическим током, а его шерсть слегка распушилась.

— Не волнуйся, Айзек тебе всё расскажет потерпи некоторое время. — и он нервно засмеялся.

Неожиданный перепад настроения Изао смутил Ронни, однако оставалась ещё одна вещь, которая крутилась у него в голове.

— А... Эта твоя стихия читать мысли. Ты говорил, что пролез в мою голову и всё про меня узнал. Однако... Я тебе не верю.

— Почему же? — тихо спросил Изао.

— Я так понимаю у каждого воина есть своя стихия и их беспредельное множество. Вероятность того, что у тебя будет способность именно читать мысли является слишком ничтожной, если подставить её под мою ситуацию. Может быть ты и не знаешь про смерть моих родителей, однако судя по твоим вчерашним словам ты явно знаешь, что произошло со мной в моём доме.

Изао повернул голову к небу.

— А ты не такой глупый каким кажешься. Ты прав, моя стихия совсем иная и заключается она в том, что я могу влиять на чувства людей.

Ронни пристально взглянул в глаза нового друга через его маску. Лисёнок промолчал о самом важном и кажется, не хотел продолжать эту тему. Видимо и Айзеку и Изао есть что от него скрывать, однако мальчик решил не донимать своего нового знакомого.

— Думаю, это здорово. — улыбнулся он.

Ронни замолчал и приподнял брови. Изао ответил ему лёгким многозначительным кивком и склонил голову вниз.

— Тот мир... — тихо прошептал Изао. — Невероятно... Просто чудовищно жесток и беспощаден. Если я расскажу тебе сейчас, маленькому неопытному испуганному мальцу во всех подробностях, что же там происходит, боюсь ты не сможешь сосредоточиться на тренировках. А если же ты решишь уйти от учителя, то умрёшь где нибудь от голода  или тебя загрызут дикие звери... — Изао поднял голову, подошёл к другу и крепко обнял его, бережно положив хвост ему на спину, едва касаясь, поглаживая её. — Думаешь я хочу тебе такой судьбы? Ни один ребёнок на свете не заслуживает такой участи.

Ронни приподнял руки, навстречу к объятиям Изао, и всё же решившись, окутал его в своих.

— Мы же... Мы же с тобой почти не знакомы. Почему ты так добр ко мне?

— Я не знаю... Когда я смотрю на тебя, то вспоминаю все важные моменты в своей жизни, которые начинал забывать, вижу самого себя в детстве. Такой же напуганный и наивный пацан как и ты, которому пришлось пройти через многое, чтобы вырасти сильным человеком. А возможно и так, что мне просто стало жаль тебя и я решил тебя утешить своей дружбой? Честно, я без понятия. Возможно это прозвучит грубо и будто я тебя недооцениваю, но это не так... Я понимаю, что ты никакой не главный герой какой нибудь истории, где он побеждает силой дружбы и своей избранностью и ты можешь умереть в любой момент страшной смертью... — Изао сжал свои ладони в кулаки. — Но я не позволю этому случиться! Используя весь свой опыт и знания учителя, мы поможем тебе ворваться на порог нового мира. Я клянусь тебе всем, что у меня есть.

Ронни никак не мог подобрать подходящих слов для ответа и вместо этого он с бесконечной благодарностью положил подбородок на тёплое плечо Изао. Как странно. Всего несколько часов назад этот странный, дикий мальчик пытался его убить, однако его тепло было таким добрым, но строгим, как объятия старшего брата. Возможно, это было началом новой необычной дружбы?

— Не волнуйся, в скором времени ты всё узнаешь, просто тебе нужно немного подготовиться, чтобы вся твоя мотивация не испарилась в воздухе. Хорошо? — Ронни кивнул. — Умница. В таком случае давай продолжим тренировку, совсем скоро рассвет.

Ронни не мог объяснить причину, но в ту ночь он отдал всего себя тренировкам, хоть с самого начала не питал к ним особой страсти. Что же его ждёт там, за горизонтом? Нет, теперь это совершенно не важно, ведь сейчас рядом с ним возможно первый настоящий друг в его жизни и хороший учитель. Что же ещё нужно для того, чтобы притупить боль от горькой утраты? Точно, мало чего, поэтому опираясь на их поддержку он всеми силами выживет в неизвестном мире. Он в этом уверен...

Воля. Глава 7.

В лесу и именно на этом самом месте, где луна выплясывала своим светом на земле больше всего, царил настоящий праздник. Голубоватое блюдце дарило мягкий дружелюбный свет всем зверям, которые с благодарностью отвечали ей своим гулом и криками. Даже растения и травы ходили ходуном от прохладного вечернего ветра и танцевали свой незамысловатый танец. Совсем небольшое озеро служило для круглой королевы своеобразным зеркальцем, в ответ украшая гладь своими звёздами.

Но вот, близстоящие кусты раздвинулись в стороны и в свою обитель вошёл настоящий повелитель. Сатклифф приветливо, весёлой походкой вступил на излюбленную территорию и весёлый лунный праздник тут же прекратился. Все животные и растения припали к земле и боялись лишний раз шелохнуться, а что если им тут же отрубят головы или поотрывают все лепестки?

Видимо, предводитель Тьмы не заметил такого холодного приёма и сладко потянувшись, снял с себя свою чёрную мантию и аккуратно сложил у берега. Затем он вошёл в прохладную воду всего лишь по ступни и привыкнув к холоду, вошёл по горло. Лунная капли сверкали на его крепком теле, придавая ему сияние величия. Наконец, совсем закалившись, он полностью скрылся под водой. Долгое время озеро прибывало в тишине. На мгновенье показалось, что весь лес сговорился между собой, дабы свергнуть и погубить предводителя, но видимо план сорвался и Сатклифф вынырнул из воды, разбрызгивая по воде капли, которые преобразовывались в прекрасные круглые узоры.

Натренированные до предела инстинкты предводителя Тьмы кричали ему о том, что сейчас за ним наблюдают и даже не скрывают этого. Однако он лишь мягко улыбнулся и обернулся к своему Советнику.

— Рад тебя видеть, Микки, что ты здесь делаешь?

Воин сидел на берегу, сложив колени под себя и с любопытством наблюдал за Сатклиффом.

— Прости меня, Сатклифф, сегодня мне не спалось, я увидел тебя через окно и решил последовать за тобой.

Сатклифф вышел на берег и блаженно вздохнув, сел рядом с ним.

— Не стоит извинений. Напротив, я был бы рад поговорить с кем — нибудь в эту прекрасную ночь

— Да, я бы с радостью. — уверенно кивнул Микки.

Сатклифф втянул носом сладковатый запах поляны и чуть сполз назад, упираясь на свои локти.

— Микки, позволь задать тебе один вопрос. Только учти, он с небольшим подвохом.

Советник клана Тьмы навострил весь свой слух, приготовившись слушать.

— Я весь во внимании, Сатклифф.

— Как ты думаешь, что правит миром обычных людей и что правит нашим? Можешь подумать хорошенько.

Микки сложил ноги бабочкой и забавно сморщил нос, пытаясь сосредоточиться на вопросах. Затем он нерешительно ответил:

— Может быть... Жажда власти?

Сатклифф посмотрел на Советника, затем на удивление огромную луну и одобрительно закивал, наслаждаясь ответом своего воина.

— Замечательный ответ, Микки. Однако в таком случае, почему мы не видем со стороны мира обычных людей облаков, обогрённых пеплом сражений, какие некогда были у нас? Меня даже берёт некоторая зависть, когда я вижу, насколько у них всё выглядит мирно и беззаботно. Наверно их дети никогда не знали ужаса войны и потерь, родители бесконечно любят их и им не нужно думать о том, что поймать на завтрак, обед или ужин. — Сатклифф выпрямился и устремил свой взор куда — то на ту сторону берега. — Я считаю, что миром обычных людей правят их лидеры, на которых полагаются их жители, делают всё возможное, чтобы их небеса были чистыми и благоприятными, но в то же время всегда держат их в узде. Однако насколько целиком и полностью зависящие от своих предводителей люди на самом деле сильны? Этим и отличается наш мир от того, что за лесом. Лесные воины с самого детства сердцем и телом закалены бесчисленными битвами, они полностью независимы, предводителям всегда приходится делать так, как хотят их люди и всегда идти на поводу их желаний, что травит и убивает нас, но от того и делает нас сильнее обычных людей.

Микки словно губка впитывал в себя всё, что говорил его предводитель. Неожиданно для себя он приблизился к предводителю, чтобы не упустить ни единого малейшего словечка, произнесённого его устами. Может, сейчас Сатклифф и выглядел небрежным и слишком легкомысленным, однако Микки был твёрдо уверен в том, что во всём лесу не сыскать такого же мудрого человека как он, который никогда не боялся высказать всё, что думал, а оттого он его безмерно уважал.

— Ты как всегда в своём репертуаре, Сатклифф. — Микки расплылся в мягкой улыбке. — Наверно я никогда не перестану восхищаться  твоему ходу мышления.

Сатклифф удивлённо захлопал глазами, а затем разразился весёлым смехом.

— Брось, ты меня переоцениваешь. Это не более, чем мысли вслух.

Советник и предводитель просидели так некоторое время, полностью погружённые в затухший лесной праздник. Микки то и дело оборачивался на мирно дремлющего Сатклиффа, но это так казалось всего лишь на первый взгляд. На деле же предводитель не упускал ни единого шороха своими чуткими ушами. Микки глубоко задумался. Сатклифф казался совершенно прав. Все воины леса закалены тяжёлым путём испытаний и решений и даже предводители никогда не имели полной и беззаговорочной власти над кланом, все они так или иначе как выразился Сатклифф ходят на поводу своих воинов. Микки не был до конца уверен, не снизошёл ли Сатклифф с небес, дабы быть судьёй для каждого человека и вытащить их потаённые желания и мысли наружу. То, что он сделал с на первый взгляд непоколебимой Амелией внушало неподдельное восхищение и страх, да к тому же всё произошло настолько просто и легко, будто бы это было в порядке вещей.

— Можно и тебе задать встречный вопрос? — поинтересовался Микки.

— М? — Сатклифф открыл глаза.

— Что ты на самом деле собираешься делать с кланом Солнца?

Сатклифф широко и сладко зевнул, положив голову на локоть.

— Предводители знают меня, как человека, поступки которого не совершаются просто так. Сейчас разум Амелии будет теряться в догадках и сомнениях, о причине моего прихода к ней. Это позволит выиграть мне немного времени, прежде чем наши ученики вырастут и станут сильнее. Я прекрасно знаю, насколько отчаянной может быть эта девушка, когда речь заходит о безопасности её людей. Если бы я не пришёл сегодня и не затуманил её голову, она бы в любой момент могла бы самостоятельно, вместе со своими сильнейшими воинами напасть на клан Тьмы. Однако и моё предложение заключить союз тоже было от всего сердца и я правда хочу, чтобы наш клан ни в чём не нуждался. Дети — наше будущее, Микки, и я мечтаю о том, чтобы повзрослев, они не совершали тех же ошибок, что и мы. Конечно, тогда настанет мирное время и они станут чуточку слабее, но зато намного счастливее. — Сатклифф сел на колени и приблизился к глашатаю, коснувшись его лба своим. Этот жест был признаком бесконечного уважения к своему собеседнику. — Я прекрасно понимаю, что Амелия ни за что не решится на военные действия. Сейчас она снова до ужаса боится потерять тех, кто ей бесконечно дорог, и я, как предводитель прекрасно понимаю её чувства. Должен признаться, мне было довольно неудобно упоминать Феликса на Великом Совете. В тот момент перед её глазами снова всплыла картина того дня, когда она лишилась любимого человека и боится, что это повториться снова. Если она откажется от союза, то в ином случае отдаст нам Отера. В любом случае, вне зависимости от выбора Амелии наш клан останется в выигрыше. — Сатклифф чуть отстранился. -  Прошу тебя, что бы ни случилось, пообещай мне, что вместе со мной мы построим тот самый мир, в котором наши дети никогда не будут знать, что значит война и плакать они будут только лишь от счастья, в объятиях своих родителей. Что бы я ни делал, всё это ради моей семьи. Ради вас всех.

В глазах Микки пронёсся ослепительный свет. Он не мог отвести взгляда от переполненного уверенностью и тихого обещания взгляда Сатклиффа, он приковывал к себе, но эти цепи были такими мягкими и тёплыми... Нет, больше у него не было ни единого сомнения в том, что его предводитель был спослан на землю самим богом.

— Конечно, мой господин.

Сатклифф так и отпрянул в сторону, широко раскрыв рот от изумления, на его лице читалось замешательство, а на щеках заплыл яркий румянец. Микки так и сиял от веселья.

— Прошу тебя, не называй меня так, это очень смущает. — Предводитель почесал затылок. — Я всегда хотел проверить, что почувствую, когда меня кто — нибудь назовёт господином, однако теперь я понимаю, как это на самом деле неловко.

— Как прикажешь, предводитель.

Однако Микки не знал, что сгоряющий от стыда напротив него человек в скором времени станет известным на весь лес под именем "Кровавый Король", и те самые дети, которых он хотел защитить будут дрожать по ночам, вспоминая его поступки...

Ронни и Изао просто напросто задыхались от изнеможения. Один от физической усталости, а другой от моральной. Лисёнок небольно шлёпнул друга по голове.

— Честно, более никудышного ученика попробуй поди поищи...

Однако Ронни его даже не собирался слушать. Он направил все свои толики здравого разума на то, чтобы всего навсего остаться в сознании. Все его ноги сейчас ничем не отличались от тоненьких веточек, он даже не мог твёрдо встать на землю, а выровнять дыхание было той ещё задачей. В горле пересохло, а сердце стучало словно ошалелое.  Мальчик жадно хватал ртом воздух, пытаясь хоть как нибудь освежиться.

— Отцепись от меня, это мой второй день тренировок, чего ты от меня хочешь?

Внезапно, взгляд Изао скользнул к ногам Ронни. Мальчик держал на коленях небольшого размера красиво завёрнутую коробку.

— Что это у тебя? Что, от усталости настолько поплыли мозги, что вместо меча ты притащил на тренировку коробку? Они ведь совершенно разной формы.

— А тебе всё скажи! — выругался Ронни. — Знаешь, скольким трудом мне достались эти сэндвичи? Посмотрел бы я на то, как ты пытаешься пройти мимо чуткого сна Айзека. Если бы что — то пошло не так, он бы не только мне, но и тебе уши повыдёргивал!

Изао помахал ладонями, претворяясь напуганным.

— Ладно, ладно, не кипятись ты так, я ведь просто пошутил.

Ронни выдохнул полной грудью, пытаясь успокоиться.

— Ещё одна такая шуточка и думать не буду делиться с тобой!

Хоть Ронни и казался с виду довольно раздражённым, однако в следующую секунду друзья разразились дружным хохотом, однако тут же прикрыли рты, ведь до дома Айзека было рукой подать. Изао перестал смеяться и посмотрел на лицо всё ещё весело хихикающего Ронни. Он нахмурился, ведь что то начинало его тяготить, но он не мог понять что именно.

Ронни развернул тёмную ткань. Коробка представляла из себя подобие шкатулки с различными квадратными отделениями, в которых находились маленькие бутербродики. Мальчик щедро протянул коробочку своему другу. Изао взял сэндвич, с которого щедро вытекал плавленный сыр. Ронни злобно ухмыльнулся. Повезло! Сейчас то он узнает, кто скрывается за этой дурацкой маской. Он во все глаза уставился на друга, который приподнёс к маске сэндвич. Ну же! Ещё чуть чуть! Ещё немного! И... Внезапно, чёрная противная субстанция с плеском закрыла весь обзор, скрывая всё лицо Изао. Послышался хруст помидоров и спустя несколько секунд, всё вернулось на круги своя. Ронни устало вздохнул. Видимо не сегодня и не в этой жизни...

И всё же, тело Ронни не было создано для тяжёлых тренировок, а именно поэтому усталость неумолимо одерживала победу в этой односторонней борьбе. Ронни пошатываясь подполз к Изао и уронил голову ему на плечо и тут же тихо засопел.

Изао долго всматривался в лицо Ронни и он вдруг громко прыснул со злости. Кажется, теперь он наконец понял, в чём заключалось его недовольство... Нет, совсем не так должен был вести себя тот, кто потерял всё, что ему дорого! Он должен был не смеяться вместе с ним, а гореть пламенем ненависти ко всему живому! Отдать всего себя тренировкам и мантрам обещаний мести! У него был самый... Самый что ни на есть сильнейший стимул жизни! Но видимо из за маленького возраста и неопытности, он не мог развить в себе его в полной мере! Почему Ронни вёл себя в точности так же как он сам, как тот, у которого за всю его жизнь не было никакого стимула и никаких глубоких целей? Видимо, в нём играла воинская ревность и гордость. Однако... В таком случае, почему он прямо сейчас не оттолкнёт Ронни прочь от себя? Почему его хвост бережно гладил его по спине, убаюкивая и посылая в самые далёкие спокойные миры снов?

Кажется он противоречил самому себе. Хоть он и не мог понять почему, он поклялся себе, что ни за что и никогда не предаст надежд, возложенные на него этой маленькой глупой несмышлённой детской головушкой, поэтому уронил свою голову ему на макушку и уснул вместе с ним.

Ронни виновато опустил голову вниз, словно стоял на эшафоте, на котором его обвиняли в самых смертельных грехах, прежде чем беспощадный палач отсечёт ему голову, а если призадуматься, то Айзек сейчас так и выглядел... У мальчика закружилась голова. Что же учитель с ним сделает? Может быть накричит на него, обвиняя во всём, что только можно, а может, просто покачает головой и отвернётся, будто бы не собираясь даже тратить свои силы и голос на неудачливого ученика? Почему то именно второго варианта он не хотел больше всего.

Ронни долго перебирал ногами, пока Айзек наконец не сложил ладони треугольником и сказал:

— И так, давай подитожим...

— Угу... — буркнул мальчик.

— Пока я спал, ты тайком пролез в мой драгоценный тайник, стащил оттуда дорогую выпивку и пошёл выпившим дрыхнуть как ни в чём не бывало на улицу?

Ронни словно опешил от такого высказывания. Он захлопал глазами. Что? Выпивка? Он думал, что Айзек накричит на него за то, что он опоздал к ужину, но про кражу слышал впервые. Про что говорил Айзек? Уж чего — чего, а такого он точно не ожидал.

— Что... Нет! Конечно же нет! Какая выпивка? Мне же всего одиннадцать лет! Да и к тому же, я не могу понять, как вы, взрослые, можете употреблять эту дрянь...

Айзек подозрительно уставился на Ронни сквозь закрытые веки. Мальчик был готов поклясться, что сейчас его словно испепеляют взглядом.

— Живо дыхни...

Ронни готов был пуститься в слёзы от такого отношения к себе, но сделал так, как ему велели. Кажется, Айзек не ожидал итога, поэтому произнёс, словно обращаясь к самому себе:

— Не пойму, в таком случае, почему ты снова спал на улице, а мои запасы почти полностью опустели?

Ронни лишь пожал плечами, но тут же встрепенулся от неожиданности — это Айзек со всей дури вмазал ладонью по столу, да так, что тот угрожающе оторвался от пола.

— Значит снова эта дура вернулась! Вот ведь, никак от меня не отвяжется! Как же она меня достала!

Ронни с интересом поднял одну бровь, явно не понимая о ком идёт речь, но решил промолчать, чтобы не попасть под раздачу. Ноздри Айзека очень забавно раздувались от тяжёлого шумного дыхания, а вены на висках вздулись от едва преодолимой злобы. Прошло много времени, прежде чем он смог успокоиться.

— Не важно... В любом случае, выходя на улицу, будь предельно осторожен, эта женщина любого сопьёт до смерти и не важно, одиннадцать тебе лет или сорок. — Айзек указал пальцем на соседний стул. — С этим разберёмся позже. Садись, ты же хотел услышать всё, что я знаю, не так ли? Значит, пришло время.

Ронни распахнул глаза и не сводя их с учителя, сел за стол.

— Почему ты не рассказывал мне раньше? — в голосе мальчика чувствовались нотки непонимания. Он вспомнил слова Изао о том, что его разум ещё недостаточно крепок, чтобы узнать правду, и поэтому ничего не сказал ему, пытаясь сохранить его мотивацию, однако он хотел узнать мнение Айзека на этот счёт.

— Потому что я никак не мог понять, что творилось в твоей голове после смерти семьи. — отмахнулся Айзек. — Я не знал, когда ты придёшь в себя, иначе я бы рассказывал полуживому озлобленному на весь мир пареньку то, что он тут же забудет, поглощая информацию своей ненавистью, она бы просто не дошла до твоего мозга. Однако... — Айзек свесил руки на стуле. — Видимо что — то с тобой случилось за эти два дня, раз ты стал свеж, как огурчик. Что — то... Или кто — то... — На последних словах он сделал заметный акцент, но видимо, чтобы ещё больше не запутать ученика, не стал его донимать, поэтому продолжил: — Ну да ладно, с чего бы мне начать в первую очередь...

Однако, учитель тут же замолчал, увидев неуверенный взгляд Ронни, направленный куда — то под стол. Было отчётливо видно, как ему было тяжело собраться с духом. Айзек не торопился утешать его или как — то подбадривать, вместо этого он подошёл к белой деревянной навесной полке и вытащил оттуда увесистую бутылку какого — то напитка. Ни слова не говоря он налил в маленькую чашку содержимое и протянул мальчику.

— Выпей и приди в себя.

Ронни беспристрастно бросил беглый взгляд на чашку и спросил:

— Что это?

Напиток был ядовито оранжевого цвета и довольно плотным. Даже с расстояния мальчик чувствовал едкий апельсиновый запах.

— Всего лишь апельсиновый сок. У меня отсутствует другая ёмкость для хранения, поэтому приходится хранить в пустых бутылках из под алкоголя.

Айзек сел напротив ученика и словно пожирал его взглядом, настолько внимательно он за ним наблюдал, но кажется Ронни не заметил этого сквозь его закрытые веки и осторожно прикоснулся губами к соку, словно опасаясь, что это может быть спиртным, затем жадно выпил пол чашки и поставил на стол.

— Лучше? — невозмутимо поинтересовался Айзек.

— Лучше. — кивнул Ронни.

— Я уже много раз говорил тебе об этом и ещё больше думал, и всё таки, ты всего навсего маленький мальчик, который потерял семью, однако твой возраст является в то же время и твоим антидотом от негативных чувств. Что бы не происходило, ты всё ещё проживаешь своё детство, даже после всего, что произошло. Все дети беззаботные и не умеют долго грустить. Однако, стоит тебе услышать хоть слово о трагедии, так в твоём мозгу словно срабатывает переключатель и ты в очередной раз впадаешь в депрессию. Скажи... — Айзек опустил голову вниз, так что Ронни не видел его век, спрятанных за копной коротких волос. — Что тебе помогает бороться с грустью?

Ронни встрепенулся. Что — то ему кричало о том, что об Изао лучше не стоило говорить, хоть и не понимал почему. Что ж, видимо интуиция побеждала в этом поединке, поэтому Ронни покачал головой и ответил:

— Нико всегда читал мне книги перед сном, мама пела свои песни, а папа играл на гитаре. Мне правда было очень весело и спокойно в те моменты. Да, чем больше у людей накапливается добрых воспоминаний, тем больнее с ними расставаться, я это понимаю. Однако те времена я не променяю ни за что на свете и лишь вспоминая о них, я чувствую, что мне становится чуточку легче жить дальше. Мама... Папа... Нико... Хотели бы этого и я постараюсь не предать их последнюю просьбу. У меня просто не хватет времени думать о тоске, только и всего, ведь меня есть дела куда важнее.

Ронни гордо поднял голову вверх и твёрдо решительно произнёс: — Я готов выслушать всю правду, насколько бы запутанной и фантастической она не была! Узнать, для чего нужны все эти странные тренировки. Может Нико и убивал людей... — Ронни чуть сгорбился, но встряхнув головой и снова выпрямившись, продолжил: — И даже если у него были мысли о том, чтобы забрать и мою жизнь, я уверен, у него должны были быть на это веские причины! Так что прошу, расскажи мне всё, что знаешь!

Айзек приподнял брови от услышанного, но его глаза всё так же оставались закрытыми и мальчик не мог понять, о чём он сейчас думает. Однако решимость захлестнула всё его нутро и он не отводил взгляда от наставника.

— Вот оно что... — улыбнулся Айзек. — Признаться честно, такого я от тебя не ожидал. Ну что ж, начну пожалуй с того, как устроен мир, к которому я тебя готовлю. Этот, как мы с тобой выражаемся "мир" — всего навсего огромный лес, в котором не так давно живут четыре клана — Айзек замолчал, когда увидел, как Ронни устремил взгляд в потолок, стараясь не упускать ни единой информации. Он был малость удивлён, это ничего не сказать. — Я буду делать небольшие паузы по ходу рассказа, так что в это время ты можешь смело задавать любые вопросы.

Ронни несколько раз забавно приоткрывал рот, чтобы задать вопрос, но передумывал, потирая подбородок. Наконец, он спросил:

— А почему же они там живут?

Айзек испустил из себя слабый стон, будто бы вопрос ученика кольнул его сердце. Затем, чуть опустив голову, он многозначительно ответил:

— Дело в том, что я и сам не мог понять почему и каким образом там появились люди, однако что я знаю точно, так это то, что покидать лес им не позволяет один сильный закон и это не что — то, что написано на бумаге. Закон представляет из себя незримую силу, как бы сказать, стены, через которые они не могут пройти. - Айзек скрепил пальцы в замок,  опустился на стуле и тяжело вздохнул, будто бы пробежал целый марафон, но казалось, он лишь что — то вспоминал. Возможно, о былых временах? — Я был воителем не такое долгое время, но как никто другой понимал, что в те времена в лесу царил самый настоящий ад... — Айзек, откашлялся, заметив, с каким взволнованным выражением лица скрючился Ронни. — Не переживай, сейчас в лесу жизнь вполне себе спокойная и тихая.

Ронни снова опустил взгляд, задумавшись. Услышанное не дарило ему никакого утешения. Неужели ему и правда предстоит жить в таком страшном месте? Чтобы как — то отвлечь себя, он спросил:

— Так ты тоже был воителем? Так же, как и Нико?

Но мальчик тут же замолчал, когда увидел, как нахмурился учитель и скрестив руки на груди покачал головой, будто бы не довольный вопросом.

— Не волнуйся, я тебя не виню. Ты брат Нико, — имя этого человека он произнёс со скрипом, будто бы оно доставляло ему боль,  — а потому обязан знать. Мы с Нико вместе состояли в одном клане. Не хочу углубляться в эту историю, так что просто скажу, что наши идеалы слишком отличались друг от друга, поэтому нам пришлось расстаться. Закон не действовал на меня потому, что я не родился в лесу и не был связан с законом, и я ушёл из клана, а твой брат продолжил делать то, что делал...

Ронни так внимательно слушал учителя, что привстал  со стула, но затем лишь с тяжёлым сердцем плюхнулся обратно. И вот снова, те же слова, которые ему почему то никак не хотели разъяснить. Нико говорил, что делал что — то ужасное только ради него, что — то, что намного страшнее убийства, но что именно ему и представлять было страшно.

Айзек оценивающе оглядел Ронни и наконец сказал:

— Поверь, тебе это лучше не знать, иначе рискуешь возненавидеть Нико до глубины души. Я не особо хочу этого, поэтому пусть Нико останется светлым пятном в твоей памяти.

Ронни мрачно кивнул и вдруг задумался. Нико всегда возвращался домой покрытый ссадинами и синяками. Выходит... У него не было никогда никакой работы, он лишь прикрывался радостными речами о своём занятии, каждый раз придумывал истории, чтобы объяснить свои раны, а на деле всё это время жил в лесу, лишь изредка возвращаясь домой? Но... Откуда в таком случае у него были деньги на сладости и книги? Лишь одна мысль о том, каким способом они были получены, заставляло мальчика дрожать в ужасе. На ум приходил лишь... Образ окровавленных рук Нико и мерцание его ледяных глаз...

Ронни зажмурился и сжал кулаки. Неужели Нико никогда не был с ним честным и всегда скрывал эту тайну? Тайну своей лесной жизни? Его мысли кружились в вихре информации и он дрожащими руками отпил из чашки остатки сока.

— Прошу тебя, продолжай! — попросил Ронни, хотя у самого ужасно разболелась голова.

Айзек долго всматривался в глаза Ронни и лишь когда мальчик принял прежний решительный вид, или по крайней мере попытался, он продолжил:

— В каждом клане существуют свои порядки и традиции. Один очень сбалансированный, другой напичкан сильными воинами, хоть той же дисциплины им может и не хватать. В общем, у каждого клана есть свои преимущества и недостатки. Так же, в каждом из них во главе стоит предводитель, отвечающий за порядок, а так же его первый приближённый — Советник. За войско же отвечают командир и лейтенант. Одним словом, каждый клан это досконально проработанная система. — Айзек усмехнулся, когда увидел, как Ронни по собачьи склонил голову набок. — Скорее всего, ты думал, что лесные жители это необразованные дикари, но на деле же, каждый из них умелый тактик и сильный воин. Не стоит их недооценивать. К сожалению, когда рядом существует несколько правителей, то кровопролитных войн не избежать и дело не редко доходит до битв, где может оборваться несколько жизней. Я, как и твой брат так же принимали в них участие...

Не успел Айзек договорить, как Ронни вскочил со своего стула и ударил ладонями по столу.

— Так значит... — глаза его сияли, а дыхание сбилось в приступе счастья. — Так значит Нико просто защищал свой клан, так ведь? Он никакой не хладнокровный убийца! Я так и знал... Я так рад!

Комната утонула в непроглядной тишине и Айзек был неприклонен в своих словах и будто бы нарочно разбивая все мечты и надежды ученика, ответил:

— Если ты так уверен в невиновности своего брата... Тогда почему твой голос так дрожит? Ты не веришь в добрые намерения Нико и я скажу тебе, будешь прав. Твой брат чудовище, которое заслужило своей смерти. — Айзек поспешно добавил, увидев затуманенный взгляд ученика: — Прошу тебя успокоится, мне нужно тебе ещё многое рассказать. Возьми себя в руки.

Лишь когда глаза мальчика прояснились, Айзек встал со стула, подошёл к середине комнаты и его тут же окутала чёрная склизкая масса, точь в точь такая же, как у Изао. Спустя секунду, учитель стоял в своём привычном волчьем костюме.

— Это моя стихия. Она заключается в том, что я могу перевоплощаться в различных существ; не важно, живущих в реальной жизни или же в мифологии. Как не трудно догадаться, я так же перенимаю их свойства. Так вот, в лесу в буквальном смысле этого слова абсолютно у каждого есть своя стихия, которую они получают с рождения и оттачивают их от и до. Тебе придётся жить вместе с этими монстрами.

Ронни не нашёлся с ответом. Его глаза нервно забегали по комнате.

— Но... Но у меня нет никакой стихии. Я же... Я же просто навсего умру там, в лесу. — Ронни снова вскочил со стула и приложил ладонь к сердцу, усиливая смысл своих слов. — Да и зачем мне рисковать своей жизнью среди таких опасных личностей и подвергать себя опасности, когда я могу жить рядом с тобой в полной безопасности?!

— Именно об этом я и хочу с тобой поговорить! — Айзек повысил голос, заставляя Ронни прогнуться под взрослым авторитетом. — Вспомни слова своего брата! Вспомни, что он тебе сказал перед смертью!

Ронни закрыл глаза, пытаясь выстроить разбегающиеся по разным углам мысли и выстроить их в одну большую линию. Голова гудела, а в висках что то стучало. Как же он мог забыть? Он ведь совсем недавно поклялся самому себе, что непременно узнает тайну смерти своей семьи, но разве он мог это сделать именно здесь, в тишине и спокойствии природы? Перед глазами снова выстроились тела родителей и опечаленный взгляд Нико. Борясь с подступающим притоком слёз и горечи, Ронни услышал слова Нико:

— "Найди друзей, в которых ты будешь нуждаться и которым будешь доверять. Однажды они спасут тебя от пучины отчаянья и станут для тебя настоящей семьёй."

Ронни медленно раскрыл глаза и свесил голову вниз.

Айзек подошёл к Ронни и положил свою мягкую ладонь ему на плечо.

— Я не смогу дать тебе то, что завещал тебе Нико перед смертью. Не здесь и не сейчас. Лишь там, где товарищи спят под боком друг у друга, сражаются за свою жизнь, там где каждая жизнь соклановца на вес золота, лишь там ты найдёшь тех, о ком говорил твой брат. Или же что, ты готов отбросить всё, о чём он надеялся и то, что всеми силами пытался защитить?!

— Нет! — запротестовал Ронни. — Я обязательно выполню последнюю волю брата!

Айзек был прав. Здесь он не сможет стать сильнее, здесь, он не сможет вырасти и стать сильнее, здесь он останется таким же напуганным ребёнком, который во всём и полностью полагался на своего брата. Лишь в пылу битвы, где каждый может умереть и надеется на своего товарища можно обрести наикрепчайшие узы. К сожалению, в этом мирном месте, где он жил вместе с учителем и тренировался вместе с новообретённым другом он не мог сказать, что его смогут связать эти самые узы.

Айзек взъерошил голову ученика и сел на своё место.

— Ты хороший мальчик Ронни, я верю, что у тебя всё получится. На счёт стихии можешь не волноваться, она у тебя обязательно проявится, как только ты вступишь в территории клана. В таком случае, нужно лишь провести особый обряд, в котором она у тебя и сформируется. Конечно, я мог бы обучить тебя своей стихии, но к сожалению или счастью, она не будет настолько эффективная, как та, что уготована тебе по судьбе. Стихия — зеркало твоей души. Запомни это.

Ронни долго обдумывал и переваривал слова Айзека и к удивлению для него самого, они дались ему с большой лёгкостью, будто бы учитель объяснял какую нибудь школьную тему а не то, что можно с чистой душой назвать магией. Всё было так мимолётно и неожиданно, словно во сне, а потому всё давалось мальчику спокойно и просто.

— Ты уж прости, что нагружаю тебя этой информацией, но сегодня лучшего дня для этого не придумаешь. — Айзек встрепенулся, издал странный горловой звук и презрительно зарычал. — Эта дура уже здесь. Можешь познакомится с ней, к сожалению, вы проведёте вместе много времени.

— О ком ты говоришь? — наконец спросил Ронни.

Айзек ударил ладонями по столу с такой силой, что мальчику казалось, сейчас он расколется пополам.

— Я не хочу лишний раз говорить о ней, понятно?! Это животное любого сведёт в могилу за несколько минут!

Айзек бесцеремонно приподнял Ронни за подмышки и стал подталкивать его к выходу из дома. Наконец, он захлопнул за ним дверь, что то бормоча себе под нос.

— "Что это с ним? — пронеслось у мальчика в голове. — Мы же с ним живём вдвоём, кто тут ещё может быть, кроме нас?"

Однако, на всякий случай, он решил оглянуться, но не увидел никого, кроме копыт маленького оленёнка, который скрылся в зарослях кустарника. Он продолжал долго вглядываться в лесные дебри, но никого так и не нашёл. Наконец, Ронни присел у крыльца и сунул соломинку в рот, представляя себя главным героем фильма о ковбоях. В любом случа, ему нужно было переварить всю информацию. Мальчик закрыл глаза и бормотал про себя о лесных кланах, о стихиях, о предводителях с Советниками. Как это всё странно...

— Надо же, смотри, не подцепи какую нибудь заразу, малыш!

Мальчик тут же вскрикнул от неожиданности, но тут же пристыженно одёрнул себя. Как он мог испугаться такого сладкого очаровательного женского голоса? Ронни оглянулся, но не увидел хозяина голоска и лишь небольшая рыжая лисичка смешно пробовала носом воздух, высунув приплюснутую симпатичную голову из — за ствола дуба. Словно не веря своей догадке, мальчик ещё раз оглянулся. Не может этого быть...

— Говорящая... Лиса?

Совсем небольшого размера плутовка довольно смело и грациозно выбежала из кустов и мальчик издал приглушённый звук удивления, не то крик, не то стон, когда увидел, что в пасти лиса крепко сжимала какую то бутылку, наполненную прозрачной жидкостью.

Рыжая подруга подошла вплотную к Ронни и старательно втянула в себя воздух, изучая нового знакомого. Затем её большие изумрудные глазки вспыхнули весёлым огоньком и она с наслаждением распушила пышный хвост, поставив одну лапу ему на колени.

— Надо же, как ты вкусно пахнешь! — проговорила лисица, осторожно выпустив из пасти бутылку. — Такой большой, а я до сих пор чувствую запах материнского тепла.

Ни слова не говоря и не скрывая восхищения, она потёрлась щекой об лицо мальчика, а он и не был против. А чему тут собственно удивляться, когда он только что узнал о том, что где — то в соседнем лесу живут дикари и о наличии у них магических стихий, совсем как в сказках о волшебниках? Подумаешь, говорящая лисица, видели мы таких и не раз.

— Прости, что спрашиваю, — неуверенно сказал Ронни, в его нос приятно ударил запах тёплой шерсти, — а кто ты такая?

Ронни и не расстроился бы, если оказалось, что всё что с ним сейчас происходит было галлюцинацией из за усталости и на самом деле совсем обычная лисица подошла к нему чтобы попросить кусочек мяса, ведь единственную лисицу, которую он когда либо видел, сидела в клетке в зоопарке. Она была совсем худая и шерсть её была выцветшей и тусклой. А эта лисица была огненная и пышная, совсем — совсем на вид сытая и довольная жизнью. Лишь одно её расположение грело душу мальчика и он протянул ладонь, поглаживая её между ушей. Лисица игриво вырвалась из его хватки и прижалась передними лапами к земле, а заднюю часть тела высоко задрала вверх, готовясь к нападению. И лишь когда они вдоволь наигрались и дышать от изнеможения обоим стало до боли в груди тяжело, они замерли и смотрели друг на друга явно наслаждаясь весёлым времяпрепровождением.

— Я самая обычная лисица, не бери в голову. Просто навсего увидела тебя задумавшимся на крылечке и мне стало интересно. Раньше я тебя здесь не видела. Как тебя зовут?

Говорила она так сладко и очень искренне, что Ронни тут же почувствовал нарастающее к ней доверие, поэтому, он без утайки сказал:

— Меня зовут Ронни. Ронни Кримсон. Айзек взял меня в ученики и теперь я живу с ним до поры до времени.

Мальчик снова протянул ладонь в знак приветствия, но подруга лишь склонила голову набок и поинтересовалась:

— С тобой... Что то случилось?

Ронни отшатнулся назад в удивлении, явно не ожидая такого прямого вопроса. Кажется Айзек был прав, угадать, что творилось в его голове было проще простого. Его настроение тут же упало, словно чья — то невидимая рука игралась с выключателем у него в мозгу.

— Твой взгляд... Ты словно закрыл своё сердце от чего то и боишься выговориться. — сочувственно продолжила лиса. — Если ты не хочешь рассказывать, я не буду тебе досаждать. Прости меня.

— Нет... Всё... Всё хорошо. — Ронни посмотрел в глаза новой подруги и по её слезящимся глазкам, он понял, что никакой она не враг, а самый настоящий друг, а значит довериться он может ей без тени сомнений. Такие глаза не способны на ложь.

— Моих родителей и брата убили... — тихо прошептал он. — Айзек подобрал меня по просьбе моего брата и взял меня в ученики. Он готовит меня к воинской жизни.

Ронни твёрдо уверил себя, что такими разговорами он напрочь лишил себя настроя, а потому всё стало таким безразличным и серым, что мальчик обхватил колени руками и положил на них свой подбородок. Однако когда он услышал тихий всхлип, то тоска тут же сменилась удивлением. Он обернулся к подруге и с ужасом заметил, как она плачет.

— Что ты...

— Прости меня. — снова всхлипнула лисичка. — Когда я слышу подобное, я тут же становлюсь сентиментальной и кажется во мне просыпается материнский инстинкт. Я понимаю, сейчас лишняя жалость тебе никак не поможет, но я не могу смотреть без грусти на то, как кому — то до смерти плохо. Мы лисы такие... Очень эмоциональные, когда дело касается наших детей и в нас просыпается чувство, которое помогает бороться за них, даже когда кровь льётся ручьём, а сердце полностью разбито. Закрывая их... Своим телом...

Ронни тут же почувствовал себя полным неудачником. Кажется этой на вид глупенькой добренькой дурочке сейчас было намного хуже, чем ему. Он тут же со злостью одёрнул себя. Какой же он дурак. Снова пошёл на поводу у эмоций, а они могут быть главным фактором в сражении... Как с собой, так и с врагами. Он тут же вытер слёзы рукавом и поспешил улыбнуться, чтобы успокоить взбунтовавшиеся лисье сердечко.

— Это ты меня прости, повёл себя как маленький ребёнок. Я понимаю, нужно принять смерть родителей как должное и двигаться дальше, но мне всё ещё нужно время. Понимаешь, это как закалять себя ледяной водой, поначалу просыпается желание бросить эту затею, а на душе становиться так тяжело, но со временем ты к этому превыкаешь и вода становиться едва едва холодной... Так же и с душевными травмами. Я не собираюсь жалеть себя и жаловаться, как сложилась моя судьба, но я всё потерял всего два дня назад... Конечно, к такому привыкаешь не сразу.

Мальчик сделал глубокий вдох и снова улыбнулся, искренне, слегка одиноко, но очень нежно, совсем как его мама. Его рыжая подруга совсем стихла и свесила голову вниз. Ронни даже не слышал её дыхания.

— С тобой всё хорошо? — он протянул к ней руку.

Однако он испуганно вздохнул, когда лиса молниеносно положила передние лапы ему на грудь и повалила на спину, нависая над ним всем своим телом.

— Дурак... Дурак! Дурак! Дурак! Не говори так, словно твои слова должны приносить тебе только боль и страдания! Если ты так тепло говоришь о своей семье, разве они не были потрясающими?! Я слышала, как ты говорил с Айзеком! Слышала, твои слова о том, что добрые и светлые моменты должны всегда нависать над тяжёлыми и страшными!

Говорила она горячо и страстно, от всего сердца, будто бы наставляла сбившегося с пути собственного члена семьи, да так, чтобы не дать шанса мальчику и на сопротивление.

— Но я ведь... — совсем ранимо запротестовал мальчик.

— Никаких но! Ты говорил, что воспоминания о семье придают тебе силы, но тогда почему в таком случае я не увидела в твоих глазах ни единого проблеска стремления?! Ты же так совсем сгинешь! Не закрывай своё сердце, так ты навсегда отвернёшься ото всех и тебе больше никто никогда не поможет! Прошу тебя, не сдавайся! Глупый маленький несмышлёный болван!

Несколько горячих капель слёз шлёпнулась об его щёку и покатились вниз по подбородку.

Подруга знаком лапы попросила мальчика приподняться и положила голову ему на плечо.

— Я знаю, что ты хочешь мне сказать. Почему я так добра к тебе? Всё очень просто, — боль в её сердце совсем отступила, когда она почувствовала нежные прикосновения на своей спине, — Я очень люблю потерявшихся детей, которым нужна поддержка. Ты должен относится к чужой поддержке намного проще, Ронни, не нужно искать в ней глубокого смысла, просто прими её, когда тебе плохо и одиноко.

Теперь пришла пора проливать слёзы и Ронни, на этот раз от чувства счастья и благодарности. Никто и никогда с ним не был так же добр, кроме Нико и родителей. Он обнял подругу обеими руками, совсем как маленькие дети, когда прижимают к себе четвероногих друзей.

Следующие минуты новых друзей проводились в оживлённо и весёлом разговоре. Если посмотреть на них со стороны, то создавалось ощущение, что они знакомы несколько лет, а то и десяток.

— Кстати говоря, ты так и не сказала мне своего имени. — с интересом обернулся к лисе Ронни.

Она с гордым видом подняла голову и вздёрнула хвостом.

— Ах, у меня нет имени. Люди так любят тратить своё драгоценное время на названия всему подряд. Однако я буду не против, если ты дашь мне имя.

Ронни в который раз за день удивился и вскричав, лихорадочно помахал руками.

— Это так неожиданно, я не могу вот так сразу! Если я дам тебе имя, оно же навсегда останется с тобой. Ты уверена?

— Конечно. — в знак своей решимости, она весело завиляла своим хвостом.

— Ну раз ты настаиваешь... — Ронни прикоснулся указательным пальцем к подбородку и засмотрелся в небо, глубоко задумавшись. — Знаешь, мой брат часто читал одну сказку, которая мне очень нравилась. В ней говорилось о лисе, которая помогала заблудившимся путникам. Она была такой же доброй как ты. А звали её Алиса. Как тебе? — смущённо пролепетал мальчик.

— Алиса... — лисица мечтательно закрыла глаза, будто пробуя на вкус новое имя. — А что, мне нравится. И просто и со вкусом.

Ронни растянулся в счастливой глупой улыбке и положил голову на кисть руки, внимательно изучая Алису.

— И почему Айзек тебя так не любит...

В ответ, Алиса указала лапой на бутылку, одиноко лежащую в стороне за высокой травой.

Внезапно, мальчика осенило и он угрюмо покосился на подругу.

— Так это ты воровала у учителя алкоголь! Знаешь, ты меня очень сильно подставила...

От былой ранимой и глупенькой лисички не осталось ни следа. Она оскалила клыки в усмешке и вздёрнула носиком.

— Будешь знать, как заставлять меня лить крокодильи слёзы.

В следующую секунду друзья весело рассмеялись. Разговаривали они очень непринуждённо и беззаботно.

— Слушай! — Ронни приблизился к Алисе. — Я хочу познакомить тебя с одним парнем, который мне помогает с тренировками. Мы будем все вместе проводить время, что скажешь?

Алиса опустила взгляд и улыбнулась. Она со скучающим видом стала перебирать лапами.

— Я знаю Изао. Он и правда замечательный парнишка... Ты уж постарайся стать для него хорошим другом, Ронни.

Что то Ронни показалось странным. Алиса вела себя так же, как и Айзек, когда тот догадывался об Изао, но приставать с этим вопросом он совсем не хотел.

— Скоро солнце будет садиться, мне пора домой. Ты уж не скучай без меня. — проговорила Алиса.

— Как? Ты уже уходишь? — грустно спросил Ронни. — Ты наверно голодная, давай я попрошу Айзека накормить тебя, уверен, он не откажется!

И в подтверждение слов, в животике у Алисы жадно заурчало и она неуверенно покосилась на дверь дома.

— Даже не знаю...

— Отказы не принимаются! — твёрдо заявил Ронни. — Если Айзек будет против, уж я ему устрою взбучку!

— Ну раз уж ты настаиваешь...

Ронни удовлетворённо хмыкнул и вместе с Алисой вошёл в дом. Шёл он впереди, но обернулся, когда услышал тяжёлые человеческие шаги позади себя и длинные рыжие волосы промелькнули перед его носом. Он снова обернулся и увидел необычную картину: высокая, совсем юная девушка, на голове которой весело шевелились длинные острые лисьи ушки, а сзади красовался пышный длинный хвост. Она сжимала в одной руке бутылку, а другой заключала в тисках голову разъярённого Айзека, который весь посинел от натуги. Учитель увидел Ронни и в его глазах мальчик прочитал явную жажду убийства.

Девушка с интересом посмотрела на Ронни.

— Чего это ты рот разинул, словно привидение увидел?

— Алиса?! — мальчик заорал на весь дом.

— Да, а кто же ещё? Проходи, не стесняйся, сейчас Айзек нас с радостью накормит. Ведь так, дружище?

Казалось, Алиса находилась в алкогольном опьянении, а ведь и правда, за одно мгновенье бутылка почти полностью опустошилась и Ронни, который поклялся, что больше нечему не удивиться, хлопнул себя по лбу.

— Теперь ты понимаешь, почему я эту дуру на дух не переношу? — отрешённо сказал Айзек, который полностью поник в объятиях Алисы.

— Никакая я не дура! — икнула девушка. — Теперь у меня есть имя! Алиса!

Айзек оттолкнул от себя развесёлую Алису, которая споткнулась и повисла на Ронни, который прогнулся под её весом.

— Алиса, не Алиса, мне без разницы! Это не отменяет того, что ты всего навсего хитрая воровка, которая обдирает всю мою коллекцию! Проваливай отсюда!

Алиса подошла вплотную к Айзеку и нагнулась, игриво поводя пальцем по его груди.

— Но ты же не оставишь бедную изголодавшуюся девушку совсем одну в диком лесу?

— Ха! Ты меня переоцениваешь! — усмехнулся учитель, сложив руки на груди и с вызовом уставившись на девушку. — Плевать я на тебя хотел.

Алиса демонстративно опустила ручки и медленным шагом стала отступать к двери, изредка оборачиваясь.

— Что ж, в таком случае пора мне умереть от клыков бешеных медведей... Прощай, Ронни...

Ронни наблюдал за происходящим и едва сдерживался от приступа смеха.

— Не дави на жалость, ничего не выйдет! — отвернулся Айзек.

Алиса сделала ещё несколько демонстративных шажков к выходу, а Ронни очень недовольно покачал головой, сложив руки на груди. Айзек скривился от раздражения, закряхтел, и нервно взъерошив свои волосы, наконец сдался:

— Ах, ладно, чёрт с тобой! Я накармлю тебя, но после этого ты уйдёшь и никогда не вернёшься! Усекла?

Девушка весело обернулась и протянула руку Ронни. Раздался шлепок ладоней и друзья заговорщицки улыбнулись.

Воля. Глава 8.

— И зачем Айзек нас здесь собрал... — Ронни сладко зевнул, потянулся, положил голову на ладонь и с притворным интересом стал разглядывать комнату, стараясь не думать о прохладной подушке и даже вид полупустой тарелки не придавал ему бодрости. — Честно, я так устал... Да и спать хочется. Что это ты делаешь? — спросил мальчик у Алисы, когда увидел, что та раскладывает три пластиковых стаканчика в ряд.

Когда девушка закончила, она с улыбкой ответила:

— Ты уж прости, что приходиться тебя насильно держать, однако иначе ты не научишься двигаться во втором измерении, а для этого нужны тренировки, тренировки и ещё раз тренировки! — в знак своей решимости, Алиса подняла рукава и показала свои "мускулы".

Ронни в ответ лишь прыснул со смеху, но тут же прикусил язык, когда на его макушку обрушился кулак учителя.

— Больно же, ты чего вытворяешь, старикан?! Я из за тебя язык прикусил!

Но Айзек не стал тратить время на пустой ответ и одарил Алису фирменным недовольным взглядом сквозь закрытые веки.

— Ты обещала, что уйдёшь отсюда, после того как набьёшь своё пузо. Твоя тарелка пуста, а значит... Кыш! Кыш — кыш!

Учитель указал пальцем на выход и затопал одной ногой по полу. Однако какого было его удивление, когда Ронни подбежал к своей новой подруге и крепко обнял её, закрывая своим телом.

— Ты что, совсем страх потеряла? Натравливаешь моего ученика против меня же самого? Жить надоело?! — казалось от злости Айзек весь распушился, словно толстый кот, однако заметив, что уговаривать Алису уйти было невозможно и это привело бы к тому, что Ронни ни за что не согласиться продолжать тренировки, то истерично закричал на весь дом, закрывая глаза ладонями, и махнув рукой подошёл к ней, ловко взял её в подмышку и усадил на другой стол, а сам сел посередине, перед стаканами. Он принял такой серьёзный вид, что сон у Ронни как рукой сняло и он весь обратился во внимание. — Сейчас я покажу три измерения скорости. В первом измерении двигаешься ты и любой другой обычный человек. Смотри внимательно. — Айзек достал из кармана монетку и подложил её под крайний левый стакан и стал неторопливо их перебирать. Затем остановившись, сказал:

— Ну, в какой?

Ронни скептически уставился на свой выбранный стакан, словно ожидая подвоха, но всё же указал на него пальцем. Ответ оказался верным.

— Довольно просто, не так ли? — улыбнулась Алиса.

Ронни посмотрел на неё довольным взглядом.

— Кажется Айзек что — то говорил про эти измерения.

— Надо же, какой ты задорный. — усмехнулся учитель. — Но что же ты скажешь на это?

Айзек снова стал перебирать стаканы и остановившись, скрестил руки на груди, горделиво улыбаясь.

Ронни так же внимательно следил за стаканами, хоть на этот раз они двигались чуть с большей скоростью, но от его зоркого взгляда маленькая круглая беглянка никуда не делась и мальчик указал на стакан по середине. Айзек приподнял стакан, но там её не оказалось. Ронни нахмурил брови и недовольно уставился на Айзека.

— Какой трусливый ход, Айзек... Когда я был совсем маленьким, меня так же облапошили на улице. Подумаешь!

— Тут ты ошибаешься, Ронни. — мягко отозвалась Алиса. Она встала со стола, подошла к настенному шкафчику и вытащила оттуда бутылку алкоголя. Затем вернулась на своё место.

— Ошибаюсь? — удивился Ронни.

Айзек в который раз ударил ладонями по столу.

— Ты что, совсем оборзела? верни на место!

Но девушка его больше не слушала и обратилась к Ронни:

— Сейчас ты видел то, как двигался обладатель второго измерения в первом измерении. Как ты видел, стаканы хоть и двигались чуть с большей скоростью и это наполовину так, но из твоего взора ускользнула вторая половина движений, которые двигались во втором измерении. Сейчас тебе нужно научиться вступить в эту зону.

Ронни принял задумчивый вид и уставился под стол, прикоснувшись указательным пальцем ко рту.

— Кажется, я понимаю. Это похоже на принцип магических фокусов, ты видишь одни движения, но чтобы фокус сработал, фокусники используют ловкость рук, чтобы зритель не увидел всю картину... Сейчас моя главная задача стать этим самым фокусником, но только не в фокусах, а в скорости движений...

Алиса ответила ему улыбкой и даже Айзек чуть приподнял уголки рта. Кажется, для мальчика тренировки не были пустым звуком и кажется, он был рад, что Ронни даже мог анализировать информацию.

— Ну а сейчас... — Айзек снова подложил монетку под стакан. — Можешь даже не всматриваться, тебе всё равно не удастся углядеть за моими движениями...

Однако, не смотря на предостережение, Ронни надул щёки и даже нагнулся вперёд, фокусируя свой взгляд и казалось, ещё немного и он прожжёт в ладони Айзека дырку. Учитель лишь ухмыльнулся и положив обе ладони на стаканы, тут же их убрал.

— Ну?

Ронни захлопал глазами.

— Что "ну"? — не понял он.

— Под каким стаканом монетка? А ведь я довольно долго её передвигал, но видимо ты не уследил, верно?

Ронни так и сжался под самодовольной улыбкой учителя и он попытался найти поддержку в лице Алисы, но она лишь пожала плечами.

— Было трудно, но я смогла рассмотреть движения. Всё же, я буду с тобой в одном клане, а значит должна уметь двигаться во втором измерении.

Мимолётная обида даже не успела затронуть лицо мальчика, Ронни так и раскрыл глаза от удивления и он поперхнулся, тяжело откашливаясь.

— В одном клане? Алиса, ты что, тоже пойдёшь со мной в тот лес?

Айзек угрюмо покачал головой, сложив руки на груди. Кажется это должно было быть в тайне от Ронни, но так уж вышло, что Алиса невольно проболталась. Девушка мягко убрала приставший к глазам Ронни локон его белоснежных волос за ухо и сказала в несвойственной для себя серьёзной вкрадчивой манере:

— Видишь ли, Ронни, мне посчастливилось обладать талантом к стихие лечения. Среди остальных кланов целителей нет и все используют обыкновенные целебные травы. — Алиса выставила вперёд руку, закрыла глаза, сконцентрировалась и спустя секунду на её ладони загорелся ярко зелёный свет, вокруг которого парили круглые частицы. Тепло от него чувствовалось до другого конца стола. Тело Ронни пробила приятная дрожь. — Вообще, любой обладатель стихии способен развить в себе небольшой навык целителя, но у меня она уже была с самого рождения, а поэтому на совершенно другом уровне. — Алиса внимательно посмотрела на Ронни. — Ронни, до твоего прихода сюда Айзек рассказал мне о том, что собирается взять из города маленького мальчика и подготовить его к жизни в лесу. В ту же секунду я решила, что отправлюсь вместе с тобой, чтобы у клана, в котором будешь жить ты, было небольшое преимущество среди других враждующих кланов.

Ронни внимательно слушал Алису, не в силах оторвать взгляда от её ладони.

— Алиса, ты сейчас так похожа на жрицу из старых сказок. Как здорово! 

Таинственная, невероятно красивая и добрая девушка с лисьим хвостом и ушами, готовая всегда помочь заблудившемуся раненному путнику найти дорогу домой.

Алиса захлопала глазами и тихонько засмеялась, прикрывая губы кончиком указательного пальца.

Алиса удивлённо захлопала глазами и мягко усмехнулась.

— Ну спасибо, малыш.

Внезапно, сердце мальчика кольнула добрая ревность. Все его друзья обладали невероятными талантами и качествами. Айзек явно обладал отличными лидерскими данными, хоть и не скажешь со стороны, но на деле же он очень сдержанный и хладнокровный человек. Алиса обладала непревзойдённой красотой, нежностью и материнским характером, да ещё и имела способность к лечению. Изао напоминал Ронни типичного старшего брата из фильмов, строгий, малость грубый, но очень заботливый и ответственный, вот только в отличие от актёров, он был настоящим и рядом с ним. А он... Что он? Слабый, ленивый, без тени выдающихся талантов. Вот ведь, из тройки, он был словно маленькая испуганная мышка, под окружением разъярённых котов. Видно, тренироваться ему придётся, как проклятому. Не сказать, что Ронни обладал хорошими физическими данными даже среди своих сверстников, но чёрт побери, как же всё — таки обидно.

Ронни указал пальцем на один из стаканов, в надежде утешить себя в том, что он сможет хотя бы угадать, где находится монетка. Ответ  оказался неверным. Настроение совсем испортилось, но Алиса лишь крепко обняла его за шею и жадно отпила из горла пахнущую спиртом жидкость.

— Не волнуйся, дружище, тренировки пойдут тебе только на пользу, не мучить же мы тебя собираемся. Рядом с нами всё будет отлично!

Лишь после её привычного  мелодичного звонкого голоса, который так напоминал ему маму, его душа согрелась и он чуть улыбнулся.

— Что ж, чуть позже я покажу тебе настоящие тренировки, а пока можешь отдыхать, — сказал Айзек и попытавшись встать со стола, закряхтел пригнувшись и ухватился за спину. Он выпрямился и на всю комнату раздался хруст костей.

Алиса прикрыла рот рукой, едва сдерживаясь от смеха и стала похожа на симпатичного хомячка.

— Ха — ха! — передразнил её Айзек и захлопал в ладоши. — Ну же, блесни своим искрамётным юмором и подари нам всем самую замечательную шутку на планете...

Алиса схватилась за свой рот уже двумя руками и стала такой красной, что Ронни испугался за её состояние. Наконец, девушка не выдержала и разразилась самым залихватским смехом, который мальчик только слышал, и сам пустился в смех, даже не зная почему.

— Ложись спать, дедуля! Старикам нужно много спать, чтобы поддерживать своё здоровье!

Да, как и ожидалась, шутить она совсем не умела, но друзей уже было не остановить и Ронни беспощадно добавил:

— Может тебя ещё с ложечки покормить, старикан?!

Алиса разразилась ещё большим истеричным смехом и одобрительно захлопала Ронни по спине, казалось, она вот — вот задохнётся. Мальчик тоже не отставал. Айзек же смотрел на них так, будто бы перед ним стояли два инопланетянина с неизведанной планеты и устало покачал головой.

— Ладно, шутники, посмеялись и хватит! Ты! — он указал на Ронни. — Живо в свою кровать, а ты! — указал на Алису. — Подняла свой хвост и бегом отсюда в свой поганый лес! Ну — ка, ну — ка!

Алиса закрыла глаза и словно желе сползла со стула. Ронни снова защитил её своим телом.

Айзек забавно, по звериному зарычал и махнув рукой, словно самый настоящий старик, ушёл в свою комнату.

— Эту пьянчугу сам донесёшь до свободной комнаты и чтобы завтра ноги её здесь не было!

Учитель демонстративно хмыкнул, задрал голову и пошёл по коридору.

— А ты очень рад, что она пришла, просто слишком гордый, чтобы это признать. — неожиданно сказал ему вслед Ронни.

— Тц! Вот ещё что за глупости...

— Весь день только на неё и смотрел, неужто влюбился?

Айзек обернулся и тяжело вздохнул, казалось такое смелое утверждение ничуть его не смутило.

— Будешь так говорить, вышвырну в лес и живи как хочешь. — Однако с губ Айзека никак не могла сползти удовлетворённая улыбка и Ронни только не хватало блеска его таинственных глаз для более редкой картины.

Айзек скрылся в коридоре и где — то неподалёку мягко закрылась дверь.

Ронни лежал на кровати. Странно, совсем недавно он едва сдерживался от усталости, но теперь её как рукой сняло и так уже второй день. Стоило ему вспомнить о проведённом вместе времени со своими новыми знакомыми, так радость тут же вышвыривала сон под зад, а ведь казалось, после того дня он не сможет прийти в норму. Алиса и Айзек были правы, яркие моменты должны быть намного сильнее печальных и мальчик тихо хихикнул, когда перед ним возникла мама, которая снова покраснела как варёный рак перед большущим букетом роз, подаренных Нико, или как в один день отец так испугался маму, что нашёл защиту в её же объятиях, но Ронни тут же поднял брови в слепом ужасе, когда яркий свет в их глазах погас, а его место заняла красная жижа, которая сочилась из всех уголков их тел. Спустя секунду они вновь лежали вместе в луже крови, а Нико всё так же пытался всеми силами цепляться за жизнь, лишь бы сказать брату прощальные слова. Сам Ронни был словно наблюдателем, который никак не мог вмешаться в эту историю и смотрел только со стороны как снова умерает его семья.

Мальчик с ног до головы укрылся одеялом, пытаясь спрятаться от наседавшего ужаса, и даже если выступающий пот придавал телу неприятные ощущения, он лишь глубже укутался в спасательную ткань. В его голове послышались отдалённые звуки, похожие на человеческие голоса, но что — то в них было пугающим и жутким, словно говорящие рыдали от какой — то неописуемой боли. Они раздавались всё ближе и ближе, пока он со слезами на глазах чётко не услышал голоса родителей.

— Ронни... Как ты мог так быстро забыть о нас? Тебе совсем на нас наплевать? Может и вовсе не стоило тебя рожать, если ты так быстро предал своих маму с папой и нашёл себе новую семью? Какой же ты отвратительный, меня от тебя тошнит! Может тебе просто где — нибудь повеситься и отправиться в ад, пока мы будем рады здесь, в раю?

— Ты даже представить себе не можешь, сколько сил мне приходиться приложить, чтобы меня не вырвало от воспоминаний, как твои мерзкие руки обнимали меня за шею! Мерзкие руки предателя, слабака и последнего труса, который не смог найти в себе смелости умереть вместе с нами!

Ронни пытался было ответить, но тяжёлый ком не давал словам вырваться наружу, да и что можно было сказать на такую неописуемую жестокость? Вот бы ещё раз их обнять и тем самым доказать, что он их ни за что и никогда не забудет и что они очень заблуждаются, называя его предателем. Ронни был твёрдо уверен в этом, а поэтому волноваться было не о чем, но когда перед глазами возник образ Нико, такого несчастного и опечаленного, Ронни не смог этого стерпеть и из его связок вырвался хриплый крик. Наконец, Ронни смог встать ногами в тьму и побежать в сторону отдаляющегося брата.

— Постой, Нико, хотя бы ты выслушай меня! Простите! Простите, что всё ещё способен улыбаться, когда вас не стало, если хотите я прокляну весь мир и вложу всего себя в желание о мести?! Только не отворачивайтесь от меня, пожалуйста!

Нико медленно обернулся и Ронни нервно улыбнулся, но когда он увидел неприступный лёд в его голубых глазах, то споткнулся и распластался во тьме.

— Стоило перерезать тебе глотку и дело с концом! Жалкое ничтожество... Родители правы, пойди и сдохни где — нибудь в мусоре и никогда не попадайся мне на глаза в аду. Посмотри на себя! Ты же всю жизнь был беспомощным червём, который только и умел, что цепляться за меня, а сам был так же бесполезен как дохлая крыса, что ты есть, что тебя нет! И ради кого я отдал свою жизнь? Ради бесхребетного труса, который забыл о нас спустя одну ночь! Тц! Аж блевать тянет...

Нико обернулся и зашагал прочь, оставив Ронни лежать во тьме. Мальчик неистово тянул свою руку ему вслед.

— Нико! Нико, прошу, постой! Прошу, выслушай меня, не уходи! Не оставляй меня здесь! Не отворачивайся от меня! Можешь называть меня трусом и будешь абсолютно прав, но пожалуйста повернись и обними меня хотя бы разочек! Мне так страшно без тебя, в голове лишь то, как ты умирал, если ты обнимешь меня, то я снова смогу дышать! Пожалуйста... Пожалуйста...

Но Нико даже не повёл ухом в его сторону и отдалялся всё дальше и дальше, пока не превратился в маленькую точку, а после и вовсе растаял в темноте. Ронни попытался ударить кулаком по полу, но удар получился настолько жалким и хрупким, что практически не имел в себе никакого веса. Нет, он не смог этого выдержать и его маленькая испуганная душа испустила из себя душераздирающий плачь. Ронни почувствовал, как его тело окутывают тёмные щупальца и утаскивают куда — то под землю. Сил больше сопротивляться не было и он обессиленно поднял голову вверх. Где — то вдалеке снова послышался голос. Мальчик закрыл уши руками.

— Нет, хватит! Я больше этого не выдержу! Прошу!

— Ронни... Ронни... Проснись! Прошу тебя, проснись ради всего святого! Ронни!

— Ронни! — голос прозвучал совсем вплотную и Ронни снова почувствовал, как его окутывают руки, но на этот раз не склизкие, холодные и ненавистные, а полные нежности, жара и решимости. Мальчик даже и не думал открывать глаза, опасаясь, что вновь провалится в тот зловещий сон и вцепившись в платье Алисы, уткнулся носом в её грудь и снова громко заплакал.

— Ронни, мальчик мой, ты так истошно кричал. Как ты, мой родной? Хочешь, я принесу тебе воды? — Алиса мягко гладила его по голове. — Только скажи и я сделаю всё, что ты только попросишь, только прошу тебя, не плачь. Видимо твой сон был не из самых добрых, верно? Посиди здесь, я сейчас вернусь.

Алиса хотела встать, но Ронни намертво вцепился в подол её платья.

— Нет! Не уходи, прошу, останься! Только не сейчас!

Алиса снова крепко его обняла.

— Конечно, я никуда не уйду. В эту ночь я не оставлю тебя одного и с твоего разрешения буду спать здесь. — Алиса поцеловала его в макушку. — Сделай глубокий вдох и если хочешь, можешь рассказать, что с тобой случилось в том сне... А если нет, то мы посидим, пока тебе не станет легче.

— Родители... И... И брат сказали, что ненавидят меня и было бы лучше, если бы я умер... Сказали... Сказали, что я совсем про них забыл. Это не правда!

— Конечно неправда, милый мой. Родители очень сильно тебя любят и ты их очень ценишь. Я прекрасно это знаю. Я всё вижу.

— Видишь... — повторил Ронни, задыхаясь и жадно ловя ртом воздух.

Тише, тише успокойся, мой хороший, я здесь. — Алиса вытерла пальчиком глаза Ронни и улыбнулась. — Помнишь, увидев мою стихию лечения ты сказал о том, что я очень похожа на жрицу из мифологических сказок? Так вот, ты был не так далёк от истины. На самом деле моя стихия заключается не только в целебных свойствах, я так же могу читать чужие мысли, получать знаки от всего, что нас окружает, но будущее однако видеть не в состоянии, в моих силах лишь получать подсказки, которые и смогут открыть дорогу в это самое будущее. Я буду жить с тобой в одном клане, чтобы помочь ему стать сильнейшим и чтобы ты ни в чём не нуждался. Конечно, это немного не справедливо по отношению к другим кланам, однако у тебя будет огромное преимущество над всеми ними. — Алиса усадила Ронни себе на колени. — Прошу, прости, что скажу такое, я знаю, как тебе сейчас тяжело, но душевные травмы никто не в силах излечить, даже я. С этим ты должен справиться самостоятельно, но если у тебя получиться, ты сможешь стать непобедимым человеком, даже если и не физически, то разумом уж точно. Что бы не случилось я всегда буду с тобой, крепко обниму тебя, когда ты только пожелаешь, смогу вытереть тебе слёзы, когда тебе станет невыносимо тяжело, а когда сил совсем не останется и ты потеряешь волю к жизни, я дам тебе пощёчину, наполненную самой искренней любовью и заботой, положу твою голову на колени и спою колыбельную, чтобы ты уснул и мы вместе встретили новый день.

Ронни посмотрел на Алису обожаемым взглядом и стал мало помалу приходить в себя и лишь небольшие всхлипы выдавали в нём подавленность.

— А ты не врёшь? — ранимо и неуверенно поинтересовался мальчик. Ронни казалось, что сейчас он совсем совсем крошечный и только научился ходить и разговаривать.

— Конечно же нет. Пусть ты и будешь приходить с лесных битв весь окровавленный и израненный, я всегда смогу тебя вылечить и послушать твои истории о незабываемых победах... — Алиса посмотрела куда — то в стену невидящим взглядом и казалось говорила сама с собой, но лишь усилила свою хватку. — Надо же... Кто бы мог подумать, что я когда нибудь к кому нибудь так сильно привяжусь... — Алиса потёрлась подбородком о макушку друга. — Что же ты со мной делаешь, маленький обольститель!

Ронни всем телом прижался к Алисе и у него снова потекли слёзы, но на этот раз на его лице сияла уставшая улыбка.

— Прости меня, я сказала что то не так?

— Нет... — покачал головой мальчик. — Просто я так благодарен тебе, ты даже не представляешь как. Ты снова спасла меня, спасибо тебе большое... Можно мне... Ещё немного так с тобой посидеть?

— Конечно, мой мальчик, сколько твоей душе угодно.

Алиса упала боком на кровать, которая явно казалась ей маловата, однако она и думать не думала, чтобы ослабить объятия. Ронни, словно утопающий, ответил ей любовью, схватившись за соломинку.

Не прошло и трёх минут, как друзья погрузились в сладкий сон.

Айзек широко зевнул и зашёл на кухню, чтобы попить воды. Наполнив кружку кипятком, прошёл по коридору и не опасаясь, направил её к своему рту, но остановился перед дверью Ронни. Казалось, недавно он слышал какие то странные звуки, доносящиеся оттуда. Мягко отворив дверь, он увидел двух друзей в крепких объятиях, мирно спящих на боку.

Айзек нервно почесал затылок.

— Надо же, эта глупышка ещё не ушла отсюда... Что поделать, не будить же их... — Айзек поставил нетронутую кружку на стол и навис над их телами. На его лице появилась нежная улыбка и он наклонился чтобы погладить Ронни по густым белоснежным волосам, а Алису поцеловать в щёку.

— Влюбился? Я — то? Что за шутки... Кому взбредёт в голову заинтересоваться этой глупой неотёсаной пьянчугой... Но... Когда придёт время расстаться с вами двумя, я буду скучать по её атакам на мой алкоголь. Какой же я дурак...

Айзек направился к выходу и закрыл за собой дверь. Алиса открыла один глаз и проводила его взглядом.

— Тот ещё дурак...

И поцеловав Ронни в лоб, снова погрузила свой разум в объятия сна.

Алиса сладко потянулась, отходя ото сна. Солнце сияло по летнему жарко и даже яркие лучи солнца, неистово пробивающиеся через закрытые шторы не помогали побороть лень и открыть глаза. Она притянула Ронни к себе. Странно, какой — то он стал через чур мягким и невесомым. Она неохотно приоткрыла глаза и с удивлением увидела, что Ронни рядом не было, а обнимала она подушку. Куда же он мог запропаститься?! Вчера он был таким подавленным, мало ли что могло взбрести в его неокрепшую голову. Она нервно отмахнулась от сонливости, прогоняя её прочь и оглядев комнату, встала с кровати и со всей прыти помчалась к выходу, но тут же обо что то запнулась и упала вперёд, больно ударившись лбом об деревянный пол. Она обернулась и заметила Ронни, который лежал на животе, схватившись за голову.

— Больно же! Моя голова...

— Вот ты где, а я уже испугалась! — укоризненно сказала Алиса, однако из её голоса не выбежало нарастающее облегчение. — Что ты тут делал на полу?

Ронни повернулся к ней и принял такой серьёзный вид, будто бы какой — нибудь граф или герцог из старинных фильмов и она тихонько хмыкнула. Мальчик ничуть не обиделся и отряхнувшись от пыли, мужественно ответил:

— Как что? Тренирую тело. Я уже с самого утра отжимаюсь, у меня уже руки словно ватные шарики.

— Отжимается... Отжимается! — Алиса ахнула и словно актриса драматического театра приложила кисть руки ко лбу. — Я знаете ли беспокоилась за этого оболдуя, а он оказывается тренируется...

После её слов, Ронни почувствовал себя совсем опустошённым и от былой серьёзности не осталось ни следа.

— Что то я вас не пойму, вы же сами всё твердите мне о тренировках и сейчас, в кои — то веки я решил размяться, а я ещё оказался виноват?

Алиса пристально взглянула в глаза Ронни и не смогла сдержать глупую улыбку. Самое главное, озорной детский блеск в его глазах никуда не делся, а значит всё отлично. Вот и славно.

— Ладно тебе, горе ты моё маленькое, успеешь ещё натренироваться, идём, судя по запаху, Айзек готовит что — то вкусненькое.

Ронни ответил ей той же задорной улыбкой и поднялся на ноги. Кажется мальчик совсем забыл о вчерашнем сне или же помнил о нём, но радостные намерения сегодняшнего дня напрочь подгоняли его вперёд, прочь от воспоминаний.

Алиса и Ронни вышли из комнаты и девушка столкнулась лбом ко лбу с проходящим мимо Айзеком. Оба пригнулись и протёрли ушибленные места, недовольно кряхтя.

— Вот ведь... Твердолобая дура! Чёрт бы тебя побрал! — со злости процедил Айзек. — Я уже собирался будить вас, но видимо, с этим вы и без меня справились. Идите завтракать, а потом мы проведём небольшую тренировку.

Айзек прошёл на кухню и уселся на своё излюбленное законное место. На столе уже лежали аппетитные сэндвичи с горячим напитком. Ронни отчётливо уловил свежий запах мяса и побежал к столу. Алиса хотела было направиться за ним следом, но неуверенно взглянула на Айзека, ожидая разрешения. Он заметил её взгляд и подозвал к столу.

— Если я тебя выгоню, Ронни меня возненавидит и перестанет тренироваться. Что поделать, садись.

— И будешь прав! — подтвердил Ронни, набивая рот мясом.

— Да и если не будешь есть, испортишь свою фигурку, а она у тебя единственное достоинство. Не ягодами же одними в лесу питаться...

Алиса довольно фыркнула, подошла к Айзеку и поцеловала его в щёку. Он захлопал глазами и слегка прикоснулся к месту поцелуя.

— Это тебе за вчерашний! — подмигнула девушка и села рядом с Ронни.

Айзек нервно закашлялся и кажется слегка покраснел.

— Посмотрите ка, кто тут засмущался! — усмехнулась Алиса.

— Здесь просто жарко! Ешьте уже и без лишних разговоров!

Завтрак прошёл для двух друзей просто потрясающе и после еды они стали беззаботно разговаривать о таких бесмысленных и неважных пустяках, что Айзека тут же заклонило в сон и спустя несколько минут он провалился в глубокий сон, удобно расположившись за своим любимым столом.

— Ну наконец — то, думала этот чурбан никогда не уснёт. Ронни, идём за мной, я хочу тебе кое — что показать. — улыбнулась Алиса и взяла мальчика за руку, однако при этом вид у неё был полон решимости, а глаза горели таинственным огоньком.

Они вышли в коридор, где из комнат была только комната мальчика и соседняя — Алисы. Однако девушка остановилась перед одной из бумажных стен. Ронни недоумённо заглянул в глаза подруги, однако она смело прикоснулась к стене и отодвинула её в сторону. Оказалось, бумажная стена, которая на первый взгляд совершенно никак не отличалась от остальных, служила раздвижной дверью.

Они оказались посреди почти пустой комнаты, из мебели был только маленький письменный столик, скромно стоящий в углу, а на противоположной от выхода стене находилась стойка с длинным мечом в чёрных ножнах и с красной рукоятью.

— Что это за место? — поинтересовался Ронни, с интересом разглядывая пространство. Алиса не удостоила его ответом, вплотную подошла к мечу и знаком попросила мальчика подойти к ней.

— Знаешь что это? — неожиданно спросила Алиса, тихим голоском.

— М... Меч? — Ронни ответил так, будто бы начинающего изобретателя спросили, как называется вон тот сложный механизм.

— На первый взгляд так оно и есть. В обычном мире это был бы самый обычный клинок из дешёвой стали, которую можно было бы продать всего за несколько сотен долларов и она так и останется пылится где нибудь в углу... Но... — Алиса прикоснулась к ножнам и её тело вздрогнуло, словно к ней приложили раскалённую печать. — В том мире, где ты будешь жить, в первую очередь, меч — орудие убийства, жестокое, кровожадное к врагам, но нежное и любящее к своим союзникам. Ронни, я хочу сказать, что с большей долей вероятности, чтобы выжить, тебе придётся оборвать чужую жизнь. Возможно тебя будут со слезами на глазах молить о пощаде и твердить о том, что в клане их ждёт семья, однако, при этом этот человек представляет огромную угрозу для тебя и твоих товарищей. В таком случае, как ты поступишь?

Вопрос был такой провокационный и неожиданный, что Ронни открыл рот и вместо твёрдого ответа, выпустил изо рта приглушённые звуки.

— Если тебе не будет хватать решимости принять важное решение в самый трудный момент, тебе просто перережут горло и даже я ничем не смогу тебе помочь. Пойми, кроме того, как тренировать своё тело, нужно обладать умением принимать тяжёлые решения.

Ронни тяжело вздохнул, долго и глубоко обдумывая вопрос Алисы. Наконец, подобрав нужные слова, он ответил:

— Я понимаю, что на свете есть полностью неисправимые люди и думаю, если слова и разговоры не возымеют никакого эффекта, мне придётся забрать его жизнь. Я так считаю.

Кажется, такой ответ озадачил Алису и она покачала головой.

— Всё таки ты ещё ребёнок, который живёт старой жизнью. Тебе придётся очень тяжело, но эй! — Алиса пригнулась на рост мальчика и положила ладонь ему на плечо. — Выше нос, я всегда поделюсь советом и поддержу тебя, я же обещала.

— Да... — улыбнулся Ронни.

Внезапно, за их спинами послышались шаги и прислонившись к порогу, скрестив руки на груди стоял Айзек. Ничего не говоря, он подошёл к ним, и осторожно взял в руки меч. Он нахмурился, но не сказать, что он был озлоблен именно на них, напротив, казалось он смотрел куда то сквозь воспоминания.

Учитель вытащил из ножен клинок и Ронни увидел, что она вся была покрыта ржавчиной, странного оттенка, который что — то ему напоминал.

— Этим мечом я оборвал множество жизней... — проговорил Айзек, будто бы разговаривая со старым другом где то у костра поздно вечером. — Я жил в клане, в котором запрещалось смывать кровь с клинков. В нём никогда не ценили чужие жизни, ни свои, ни чужие. У всех были глаза полны слепой решимости, такой абсурдной и пустой, что аж в дрожь бросало. — Айзек поднял меч над головой, горизонтально к себе. — Все бесчисленные жертвы, убитые мной даже спустя года продолжают сыпать меня проклятиями, ненавистью и плачем. Они навсегда останутся со мной, как знак моих непростительных ошибок.

Ронни пригляделся получше и увидел, что это была не ржавчина, а запёкшаяся кровь. Его руки задрожали, а дыхание стало громким и прерывистым. Его пугало лишь одно, как Айзек мог продолжать улыбаться после всего, что ему пришлось сделать. Насколько же крепка его воля...

— Попробуй взять его в руки. Предупреждаю, ты увидишь то, что будет снится тебе в кошмарах, но я хочу показать тебе, какие именно эмоции выстраивали новое поколение воинов...

Ронни потянулся к мечу и когда до рукояти оставалась пара миллиметров, его руку схватила Алиса.

— Не делай этого, Ронни! Тебе ещё слишком рано это видеть, пожалуйста!

Ронни отвернулся от меча и посмотрел ей в глаза. Алиса облегчённо выдохнула, но улыбка тут же исчезла с её лица, когда она услышала мальчика:

— Алиса, я очень благодарен тебе за всё, что ты для меня сделала, но я очень хочу узнать, какой мир меня поджидает там, где я проведу свою жизнь и выполню обещание данное мне брату.  Без решимости, я не выживу там и пол дня, а для того, чтобы вступить за этот порог, мне нужно быть готовым и не важно, насколько мне будет страшно. Ты же будешь со мной, правда?

Алиса долго всматривался в лицо мальчика, в надежде, что он ещё передумает, но понимая, что он не отступиться, то просто положила ладонь ему на макушку.

Ронни обернулся к мечу и прикоснулся к его рукояти. В его глазах тут же потемнело, комната исчезла и даже не было слышно дыхания учителя и подруги, он был совершенно один, в полной темноте и лишь по маленьким песчинкам, можно было хоть как то в ней ориентироваться. Он оглянулся по сторонам, но его ногу что — то яростно схватило и надавило на икроножные мышцы. Его тело содрогнулась от боли и спазма и он едва устоял на ногах. Ронни опустил голову вниз и с ужасом увидел, что из лужи тьмы вылезало что — то очень смутно напоминавшее человека, вернее то, что от него сейчас осталось. Существо издавало душераздирающие стоны и начало ползать по его штанине вверх. Его рот был широко раскрыт в немом крике, а в пустых глазницах царило отчаяние и страшная боль.

— Ай...Зек... — прохрипело оно. — Айзек... Дай мне его тело! Я покажу ему самый настоящий ад! Я отомщу этому отродью за то, что перерезало мне горло... Я выпущу ему все кишки и запытаю до смерти! Айзек... АЙЗЕК! — яростно взревело чудовище.

Ронни с отвращением пригляделся и заметил глубокий рубец на его горле. Неужели, оно когда то было человеком... Мальчик едва удерживался на ногах под его тяжестью, но тут, к его спине прилипло что то ещё более тяжёлое. Он обернулся и увидел разрезанное пополам нечто. Его ноги ползли за основным телом по пятам и существо издавало ещё более писклявый крик. Мальчик закрыл уши, но даже сквозь ладони, он отчётливо слышал плачь монстра. Ронни широко распахнул глаза от её слов:

— Мой мальчик... Мой маленький сынок... Он был жестоко убит Айзеком, а его даже не похоронили и бросили гнить в отходах... Я поклялась жестоко отомстить этому монстру, но тут же была убита им... Я никогда не забуду мёртвый блеск в его глазах, которым он меня наградил... Прошу тебя, возьми меня с собой в мир живых, я отплачу ему ужасной местью...

— Прекрати! — вскричал Ронни. — Отцепись от меня! Я понимаю, что ваш мир воинов был сущим адом, но те времена уже давно прошли! Мне правда очень жаль тебя и твоего сына, но ваши смерти станут оплодом новой жизни! Вы просто появились на свет не в то время и не в том месте... — Ронни не мог поверить в то, с какой неуверенностью прозвучали его последние слова и какие они на самом деле были жестокими в глазах матери.

— Значит, мой сын умер ради будущих поколений, которых я даже не буду знать? Разве мы не заслужили своего счастья в наше время?! Почему мы должны были окончить именно так?!

— Я не знаю, ясно?! — По глазам Ронни потекли слёзы. — "Чёрт, как же я устал всё время реветь по поводу и без! " — Ронни едва различал свои мысли. — Когда я выберусь отсюда, я помолюсь за ваши души, я тебе обещаю! Я уверен, вы заслуживаете вечного покоя за свои страдания в новом мире. Когда ваши души переродятся, ваши жизни пойдут по совершенно другому пути, всё будет намного лучше!

Кажется, в этом существе оставались доли человечности и некогда — он был уверен — красивая и добрая девушка отпустила его и ничего не говоря, утонула обратно в луже собственной крови и сына. Когда казалось, всё закончилось, из разных уголков этого пространства стали вылезать всё больше и больше жертв Айзека и их голоса так же были наполнены скорбью и ненавистью. Они тянули к нему свои окровавленные руки и на все лады кричали только одно: "Айзек!" "Я отомщу!" "Монстр!" Ноги мальчика уже окаменели к засохшей крови на его ногах и даже, если бы он хотел убежать отсюда прочь, у него бы это не получилось. От этих визгов и стонов, у него затрещала голова и он схватился ладонями за виски.

— "Продержись... Я должен продержаться!"

— Теперь ты видишь? — спросил знакомый голос. Ронни открыл глаза и его голова медленно поднималась всё выше и выше. Он проводил глазами по горе трупов, на вершине которой восседал Айзек. — Теперь ты понимаешь, какой мир был в моё время? Все друг друга ненавидели, боялись и презирали за всё, что только можно. Даже по ночам открывались охоты за жизнями детей и женщин. Я тоже принимал в них своё участие. Самое печальное то, что я уже давно забыл, зачем я это делал, почему я не мог заставить себя остановиться. Кажется, тогда нам всем отдавали приказ, который повторяли снова и снова, пока он не превратился в самую настоящую мантру и молитву. Мы все были машинами для убийства. Весь наш лес окрасился вонючей кровью, ни шагу нельзя было ступить, чтобы не наткнуться на очередной труп.

Ронни внимательно слушал этого человека с ужасом на глазах. Он вскинул руки в стороны и громко прокричал:

— Но разве те времена уже не прошли? Разве в лесу не стало спокойно? Неужели ничего не поменялось?!

— Это правда. Я очень рад, что лес настигли такие важные перемены. В один момент зародилось четыре клана и все оставшиеся люди сплотились и стали без страха засыпать по ночам. Но даже так, в нём остались те, в которых всё ещё живут демоны старых времён и они только и ждут, чтобы утолить свою кровожадность! Эти люди очень опасные Ронни, и либо держись от них подальше, либо намертво возьми в руки меч и сражайся! Вот тебе мой вопрос, Ронни Кримсон! Что же ты выберешь, жить как трус, спасая свою жизнь, или рисковать ею ради защиты своих друзей и клана?!

Губы Ронни предательски задрожали. Нет же! Сейчас нет времени на раздумья! Нужно уже раз и навсегда решить, как ему жить дальше! Его мирная городская жизнь подошла к концу и настали суровые времена! Нужно адаптироваться, тренироваться и с горящим взглядом идти плечом к плечу со своими новыми желаниями и амбициями!

— Я выбираю жить так, чтобы мои друзья никогда не вспоминали те кровавые времена! Я отдам всего себя, чтобы защитить их и пусть даже высока вероятность моей смерти и даже, если я окрашусь полностью в красный цвет от своих собственных ран, я выполню обещание Нико! Я никому не позволю страдать и плакать по ночам от страха за жизнь своей семьи и товарищей!

Грудь мальчика тяжело вздымалась и опускалась от непреодолимой решимости. Либо входить в новый опасный мир, либо ему совсем не место ни в одном из них, раз у него не будет хватать смелости на изменения!

Айзек глубоко задумался, разжёвывая в своей голове ответ Ронни, затем он расплылся в одобрительной улыбке, и как только это произошло, мальчик услышал звук трескающегося стекла. И правда, это пространство стали окружать белые трещины, пока в один момент всё не превратилось в белую вспышку.

Ронни лежал на чём — то тёплом и уютном, а его глаза были закрыты и открывать он их совсем не спешил. Он знал, что вернулся и глупо улыбнулся. Всё же, решив открыть глаза, Ронни встретило личико Алисы. Он лежал на её коленях, а она гладила его по волосам.

— С возвращением, малыш. Мальчик оглядел комнату и увидел Айзека, который одарил его суровым взглядом, но он совсем не сердился, по крайней мере он на это очень надеялся. Ронни сел на колени, сложил ладони вместе и закрыл глаза. Алиса и Айзек переглчнулись и едва заметно улыбнулись. Прошло достаточно много времени, прежде чем Ронни медленно поднялся на ноги.

— Ну что, начнём наши тренировки, малыш? — Айзек протянул ему руку и помог подняться на ноги.

— Ещё бы! — заявил он.

— Вот это настрой! — поддержала Алиса.

И все вместе вышли из злосчастной комнаты и никто из них так и не обернулся.

Воля. Глава 9.

В доме всё ещё царил синий полумрак, так что оставалось довольно много времени, прежде чем солнце озарит мир своим тёплым светом. Весь лес сейчас дремал крепким сном, но только не двое друзей, которые на первый взгляд решили поиграть в самых настоящих шпионов, однако на деле же они взаправду выполняли важную миссию по побегу из дома. Нужно было передвигаться как можно тише и незаметнее, словно маленькие юркие мышки, иначе при случае провала, их настигнет гнев разъярённого волка, который сейчас ворчливо храпел на весь дом. Алиса прикоснулась указательным пальцем к губам и Ронни уверенно кивнул. Они всеми силами старались не ступать на сломанные доски. Здесь было словно минное поле, не иначе. Наконец, они миновали кухню и до двери оставалось уже рукой подать. Девушка протянула руку к двери, отворила её. Выйдя наружу, она долгое время старалась не издавать ни звука. Когда кажется всё обошлось и опасность миновала, друзья совсем тихо дали друг другу "пять".

Лишь когда они отошли на несколько десятков шагов и дом скрылся за кронами деревьев, Ронни и Алиса весело рассмеялись.

— Никогда бы не подумала, что Айзек храпит так, что аж стены трясутся. — задыхаясь проговорила девушка.

— Тебе легко говорить, я живу с ним уже целую неделю, теперь ты понимаешь, почему я не высыпаюсь по утрам.

Алиса сложила руки на груди и с пониманием кивнула.

Неожиданно, ближайшие кусты зашевелились и так, как лес спал крепким сном, это мог быть только один человек. Ронни не мог сдержать восторженного возгласа и то и дело поглядывал то на Алису, то на Изао. С самого первого появления девушки он только и ждал того, чтобы воссоединится и втроём провести время. Интересно, какие отношения у этих двоих?

Как Ронни и думал, при виде девушки, хвост Изао пропеллером завилял из в стороны в стороны, а уши встали торчком. Он не мог устоять на месте и стоило Алисе раскинуть руки, он подбежал к ней в её крепкие объятия.

— Я так давно не видел тебя! Где же ты пропадала? — задыхался от восторга мальчик.

— Прости малыш, у меня был тяжёлый период, но теперь мы с тобой. Кстати говоря, у меня теперь появилось имя. Алиса. — Девушка гордо вскинула голову кверху.

Ронни так и покрылся краской и почесал затылок, однако его сердечко так и затрепетало от одного её вида, а Изао подозрительно прищурился через свою маску.

— А ты не предлагала мне дать тебе имя... — обиженно надул губки Лисёнок, однако в следующую секунду, он взял Ронни под локоть и взъерошил его густые волосы. — Вот ведь, маленький ловелас!

— Я тоже рад тебя видеть, дружище. — задыхаясь, проговорил Ронни.

— Пройдём — те за мной, — хлопая в ладоши предложил Изао, — мы с Ронни уже нашли место для тренировок и отдыха. Нам столько нужно обсудить с вами... С этими словами Изао и Алиса встретились взглядами и что — то Ронни в них очень насторожило.

Провожатый скрылся в кустах, то и дело оборачиваясь на друзей. Алиса и Ронни переглянулись и направились вслед за ним.

Мальчик почти забыл о странном поведении друзей, ведь для чего убивать в себе весь настрой, когда рядом такие замечательные люди. Он был знаком с ними всего ничего, однако уже знал их привычки и характеры. Если можно было так сказать, то в прошлой жизни у Ронни из друзей была только его семья, а всё своё детство он провёл вместе с Нико. Всё поменялось и теперь у него появились новые люди, которым он мог довериться. Он выбросил из головы все переживания и весело рассмеялся с истории из детства Изао, когда он ещё только учился стихии и случайно превратившись в медведя, раздавил Алису своим телом.

У Ронни заплясало сердце при виде этих двоих.

— Вы кажетесь такими дружными.

— Конечно, мы же провели вместе всё детство. — промурчал Изао. — Алиса делала всё, чтобы подарить мне счастливое время.

Ронни почувствовал укол доброй ревности, но ничего, у них в запасе ещё несколько долгих лет, чтобы связать между собой нити крепких уз.

Внезапно, у него зародился довольно заедающий вопрос:

— Изао, у тебя та же стихия, что и у Айзека? Кажется он говорил мне, что у разных людей она своя и если учиться чужой, она не будет такой эффективной, как та, что уготована по судьбе.

Изао перестал смеяться и чуть склонил голову вниз. Казалось, он размышлял, стоило ли рассказывать правду, однако он ничуть не меньше доверял своему другу.

— Дело в том, что я ненавижу свою стихию и Волю. Они приносят только боль, как физическую, так и ментальную, поэтому я просил Айзека обучить меня его стихие...

Алиса коротко кивнула.

— Вот оно что... — Ронни призадумался. — А что значит "Воля"?

— Воля — это особая способность, её свойства и вид целиком и полностью зависят от внутреннего состояния человека. Она является высшей степенью мастерства и нужно либо иметь огромный талант, либо тренироваться до посинения. В один момент она может переманить на себя ход битвы, поэтому пользоваться ею нужно с умом. — объяснила как можно понятнее Алиса.

Ронни посмотрел на свои маленькие худые руки и понял, насколько же он был слабым, однако не сказать, что он был очень расстроен этому, ведь слабость присущая всем детям, но... Долго обелять себя этим он точно не мог, у него ещё столько планов, которых нужно реализовать.

Алиса и Изао снова не издавали ни звука и старались всеми силами не смотреть на Ронни.

— Что это с вами? Вы сегодня очень взволнованные. — заметил мальчик.

Внезапно, Изао очень уверенно поднялся на ноги, да так неожиданно, что Ронни едва усидел на месте, чтобы не упасть назад и не расшибить себе голову.

— Вместо того, чтобы отвечать, лучше я объясню тебе путём небольшого спарринга. Ронни... — Изао повернулся к другу и даже сквозь костюм, он увидел, как его тело дрожит мелкой тряской. — Я не хочу пугать тебя, однако тебе нужно как можно быстрее стать сильнее меня, иначе ты умрёшь даже быстрее, чем доберёшься до леса. Дело в том, что даже в сравнении со средними воинами я не выделяюсь чем — то особенным. Я буду очень серьёзен и поверь, тебе будет очень больно.

Алиса казалась в замешательстве, и так же как и Ронни не могла понять, к чему клонит Изао, однако вдруг её осенило и она тут же вскочила с места.

— Изао, неужели ты...

— Да... Я использую свою Волю.

Ронни прекрасно понимал, что сейчас ему нужно быть ошарашенным, запротестовать от услышанного и убежать прочь, однако сердцем он был необычайно серьёзен. Изао что — то очень взолновало и как друг он должен был помочь ему и не важно, какая была причина. Да и к тому же, это отличный шанс стать сильнее.

— Хорошо. Я полностью готов. — Ронни подошёл к Изао и положил ладонь ему на плечо. — Я сделаю всё, чтобы тебе стало легче. Я буду рад, если ты мне всё объяснишь.

Глаза Алисы плясали ужасом, однако отговаривать Ронни было бессмысленно, всё равно он останется при своём.

— Ты уверен, Ронни? Поверь, боль будет неописуема.

— Это не важно. Ведь как в старых фильмах про боевые искусства, становятся сильнее через огромную боль. — Он широко улыбнулся и у Алисы пропали все сомнения.

Однако если бы это был обычный спарринг, она бы полностью была бы против этой затеи, однако в данный момент это было полностью необходимо. Ведь для этого была очень веская причина. Должно быть... Алиса прекрасно видела, что у Изао разделяет с ней одни подозрения, однако вместо того, чтобы в лишний раз пугать Ронни, нужно было полностью в этом удостовериться, ведь от ЭТОГО человека веет опасностью, даже ещё большей, чем той, что сейчас бушует в лесу...

Айзек лежал на кровати, а глаза его были прикрыты собственной рукой. Вся его постель была пропитана потом, а одеяло придавало неприятные ощущения, соприкосаясь с кожей. Он страдал от огромной жары, всё его тело горело пламенем. Айзек не мог сдержать себя в руках от чувства полного облегчения. Как хорошо, что Ронни и Алиса наконец ушли. Сдерживать себя становилось самой настоящей пыткой. Сейчас он был полностью опустошён, однако в то же время сердце стучало так, что тряслись стены этого шаткого дома. Так легко, но так тревожно... Так хорошо, но как же чёрт возьми неприятно. Противоречие сражалось вместе с желанием взять себя в руки и кажется оно начинает неумолимо рвать всё на своём пути, словно изголодавшийся зверь. Ронни... Этот глупый добренький неотёсанный мальчик никак не хотел покидать его мысли, его детский взгляд больших голубых глаз плотно застыл перед лицом. Такой же, словно у его брата... Айзек положил ладонь на пульсирующий висок, в нём вновь пробуждалось давно забытое чувство, такое родное, такое далёкое, такое... Любимое... Он и правда всей своей душой ненавидел Нико, после того, что сделал этот человек,  каждую ночь он не мог заснуть без желания перерезать ему глотку... Теперь... когда он мёртв и в его жизнь ворвался его родной младший брат, такой слабый, такой беззащитный... Однако, думая о Ронни он не чувствовал той же ненависти, этот мальчик вызывал у него редкую улыбку, он правда хотел подарить ему счастливую жизнь, тогда что это за чувство? Неужели таким образом, он пытался насытить чувство непреодолимого голода?

Словно в подтверждение своих мыслей, на его лице растянулась улыбка и раздался непроизвольный смешок, а с уголков рта забурлила белая пена. Он был голоден, ужасно голоден. Новая жизнь без крови травила его душу и тело. Он был очень рад, что в жизни мальчика появилась Алиса, которая стала своеобразной стеной между ними, которая рушилась день ото дня и вот теперь настал тот момент, когда она полностью прорвалась.

Айзек точно не был готов отрекаться от своего обещания обучить Ронни, научить его всем основам, поэтому с огромным трудом он поднялся со своей кровати и вышел в коридор. Проведя рукой вдоль стены, он нашёл ту самую потаённую дверь и вошёл внутрь. На его душу и тело обрушилась тьма и кровожадность, исходящая из меча, висящего на стойке, однако он не почувствовал ничего, кроме отвращения. Когда — то он был ему незаменимым другом и помощником, даже сейчас он манил его, пытался завладеть им, вспоминая о былых временах, наполненных страхом и смертью. Ронни был абсолютно прав, те времена уже давно прошли, сейчас его уже ничего с ними не связывает.

Айзек опустился на колени и одними лишь кончиками пальцев, снял меч со стойки. Клинок словно кричал ему и мужчина отчётливо услышал его голос: "Айзек, мой дорогой друг, как же я рад тебя видеть. Ты так давно не обнажал меня, я уже начинал подозревать, что ты совсем забыл про меня. Я так соскучился по нашим походам, соскучился по твоему взгляду, с которым ты проливал чужую кровь. Я же знаю, как тебе этого не хватает, так возьми же меня, возьми всю мою мудрость, весь мой опыт, всю мою остроту! Давай же устроем самую настоящую резню!"

— Замолчи... Меня с тобой больше ничего не связывает. Сейчас у меня новая счастливая и спокойная жизнь и я рад тому, что в моей жизни появился этот мальчик. Я использую тебя, чтобы всего навсего утолить свой голод, на большее даже и не рассчитывай, ведь всё наше существование мы разрушали жизни, не преследуя никаких целей, волокли своё бытие, но теперь у меня есть тот, кого я хочу защитить. Я знаю его совсем немного и не скажу, что я очень привязался к нему, но я знаю, что с этим мальчиком я смогу наконец забыть о своём прошлом. Меня никто и никогда не простит, все смотрели на меня с ненавистью и страхом, а соклановцы пожирали меня завистью и презрением, но вспоминая лицо этого дуралея, я никак не могу найти в нём что — нибудь кроме счастья и наивности. Я не могу стать для него хорошим учителем, так как не знаю всех азов, но я надеюсь, что у меня получится оставить свой след в его памяти. Даже после того, как он потерял свою семью, он не опустил руки и не перестал улыбаться. Я не могу понять его, но надеюсь, со временем я смогу это сделать...

Клинок пытался что — то сказать, однако Айзек не дал ему этого сделать, обнажил ножны и направил лезвие в сторону своей груди. Совсем не раздумывая, он пронзил себя насквозь и растянулся в широкой улыбке, а из уголков рта потекла кровь. Весь его разум тут же устремился прочь, а его место занял кровавый туман, наполненный душераздирающими криками о помощи и детским плачем. Всё тело Айзека задрожало в диких конвульсиях и спустя секунду он разразился громогласным смехом.

Весь мир растворился в темноте, словно всё сожрала огромная чёрная дыра, перед его глазами осталась лишь дымка, окутывающая его ноги. Всё его тело стало невесомым и лёгким, его одежда сменилась воинской мантией, оголяющей крепкую грудь, короткие волосы удлинились и были завязаны в длинный хвост, а в руках он держал свой клинок. Айзек очень плавно и медленно падал во тьму, и наконец его ноги коснулись черноты. На душе стало так спокойно и легко, но в то же время в ней спиралью образовывалась неумолимая жажда.

Айзек впервые за эту неделю открыл свои глаза. Ему нужно было видеть то, что сейчас произойдёт. Он поднял свою голову и из темноты стали зарождаться некогда живые и весёлые люди, мужчины, женщины и... Дети... Здесь собрались все его жертвы. Мужчины держали своих детей за руки, а вместе с ними весело шагали девушки. Однако кто — то из них обернулся на Айзека и с ужасом указал на него пальцем. Все последовали его примеру и завидев знакомое лицо, с криками страха побежали прочь, подгоняя своих детей вперёд.

Айзек высоко задрал голову кверху и испустил протяжный вздох. Вся темнота скоро сменится красным цветом и Айзек направился вслед за убегающими, с каждым шагом ускоряясь и наконец, в один момент он сравнялся с отстающими и занёс меч над головой и обрушил рассекающий удар по спине девушки. Кровь вместе с плачем окрасила тьму и Айзек направился за остальными. На его лице застыл обжигающий лёд, то лицо, с которым он некогда лишал невинные жизни... Он всего лишь вернулся во времена своего прошлого... Грязного... Кровавого... Жестокого... Омерзительного, и в этом не было ничего удивительного, он прожил так всю свою молодость.

Разрубая пополам очередную жертву, движения Айзека были лёгкие, плавные и предельно отточенные, словно он никогда и не уходил с леса, а продолжал упорно тренировать своё мастерство. Его клинок был молниеносен, вновь окрашивая себя и своего хозяина кровью.

— Простите... Скоро всё закончится... Просто потерпите и позвольте мне утолить свой голод...

— Мы будем сражаться без мечей, только на кулаках. — сказал Изао, отходя от Ронни на приличное расстояние. Обернувшись, он глубоко вздохнул и продолжил: — Я покажу тебе свою Волю и в соотношении с твоим хлипким телом, она будет действовать на весь свой потенциал. Ты готов?

Ронни промолчал. Прежде чем ответить, он задержал дыхание и прикоснулся к своей груди. Сердце стучит ровным уверенным темпом, значит его разум был чист и спокоен. Отказываться не было никакого резона, он уже на ринге, убегать было некуда. Вряд ли у него получится прикоснуться к Изао, но в любом случае это будет отличной тренировкой и шансом посмотреть на эту таинственную способность. Ронни обернулся к Алисе, она лишь отвела взгляд и неуверенно сжимала свою руку. Мальчик прекрасно понимал, почему она так волновалась, однако новая ступень навстречу к новой жизни уже преодолена.

Наконец, в ответ Ронни встал в привычную боевую стойку Айзека. Это было приглашение к нападению и Изао чуть согнул колени и стал наступать на него, Хаотично прыгая в разные стороны, словно рисуя молнию. Двигался он в его измерении, поэтому Ронни мог уверенно поспевать за ним взглядом. Наконец, Изао сравнялся с ним и согнув заднюю ногу и повернувшись боком, ударил в сторону его лба. Ронни успел поставить неаккуратный блок запястьем, однако разница в ударной силе была слишком велика и по инерции рука Ронни шлёпнула по собственному лицу. Изао прекрасно воспользовался этим и схватив его за плечи, провёл ему подсечку, после чего тело мальчика больно встретилась с землёй. Лисёнок собирался сесть над ним на колени, чтобы перевести борьбу в партер, однако Ронни был тяжелее него и резко приподняв свой торс, заставил Изао потерять равновесие и перекувырнуться в сторону. Ронни вскочил на ноги и бой временно перешёл в состоянии ничьи.

Внезапно, на лице Ронни расплылась довольная улыбка, ему было весело и наверно со стороны это казалось смешным, однако Изао совсем не разделял его настроения. Он окончательно уронил руки по швам, выходя из боевой стойки и казался по холодному сосредоточенным, Ронни мог поклясться, что отчётливо слышал его глубокое дыхание. И тут, сквозь маску, показалась слюна, которая каплей направилась на землю. Время вновь будто бы остановило свой ход, такое ощущение Ронни ощущал не впервый раз. Как только капля соприкоснулась с высокой травой, Изао растворился в воздухе, оставляя после себя послеобраз.

Ронни тяжело вздохнул, кажется его друг был настроен слишком решительно. Мальчик повернул голову и увидел Изао, словно прилипнувшего к стволу дерева. Не успел он сфокусировать на нём взгляд, как он снова исчез. Ронни только оставалось бесцельно вертеть головой, однако его взгляд не мог уловить ничего кроме молниеносных линий, а слышал он только то, как рассекается воздух. Наконец, этот режущий звук прекратился и Ронни поднял голову кверху — Изао взмахнул ногой кверху и направился вниз, прямо на голову Ронни. Блокировать такой удар было попросту бесполезно, поэтому мальчик спотыкаясь, отбежал в сторону. Стоило ноге Изао коснуться земли, так она взорвалась пылевым столбом. Поднялся такой порыв ветра и пыли, что Ронни пришлось постараться, чтобы устоять на месте и закрыть глаза рукавом.

Такое замешательство сыграло Изао на руку и Ронни увидел сияние чёрных звериных глаз сквозь рассеивающуюся пыль.

— Воля... — Неожиданно, до ушей Ронни донёсся глубокий вздох и сейчас Ронни было не до улыбок. Вместо ветра через всё его тело прошло нечто иное, что — то, что показалось ему запредельно опасным и ужасающим, что — то прозрачное и острое. Оно попало в ноздри и в рот, заставляя дрожать не только тело, но и внутренние органы. И снова это чувство остановленного времени. Мальчик схватился за голову, пронзительный звон эхом гудел в висках. Пыль полностью рассеялась и Изао стоял сгорбившись, широко расставив ноги в стороны и свесив руки вниз. — Вечные Муки Тантала...

Ну и название, просто жуть. Наверняка было позаимствовано из какой — нибудь мифологии, которую Ронни не знал. И тут его ноги подкосились, нет же! Сейчас не время трусить, а думать, как бороться с обладателями Воли в дальнейшем, ведь в любом случае, как он понял, их он встретит ещё очень много.

Ронни чуть пригнулся, чтобы разбежаться, в такой ситуации нужно было атаковать первым, но что это за странное чувство, которое доставляло ему неприятную дрожь? Мальчик оттолкнулся от земли и побежал на Изао, который очень внимательно следил за каждым его шагом. Как и учил его Айзек, Ронни замахнулся кулаком для отвлечения внимания, а на деле же собирался провести размашистый ударом ноги снизу вверх. Это оказалось огромной ошибкой, Изао был таким же учеником Айзека как и он сам и прекрасно знал об финте, поэтому он легко повернулся боком.

Взгляд Ронни превратился в узкие щёлки, а изо рта вырвался ошарашенный вздох, который длился будто бы целую вечность. Изао молниеносно схватил его за руку и... Пронзил его ладонью насквозь. Глаза Ронни раскрылись от шока, его окутала такая невыносимая боль, что его сознание тут же отключилось. Что происходит... Думать об этом не было ни сил ни желания. Изао отпустил Ронни и он тут же рухнул на землю, корчась и крича от жгучей боли, которая медленно перерастала в леденящий холод, кажется так чувствуют себя люди, когда их жизнь угасает. Вскоре его голос сорвался, из глаз потекли слёзы, а зрачки на половину скрылись за верхними веками. В сердце буйствовало единственное желание, чтобы он потерял сознание, дабы его не убивала эта сверхъестественная боль.

Сквозь шум в голове, Ронни услышал взволнованный голос Алисы:

— Изао, отмени действие Воли! Скорее!

Друг выполнил её просьбу и после этих слов, из Ронни словно выдавили весь скопившийся в груди воздух, он наконец смог вдохнуть полной грудью и боль стала утихать, однако эхом всё ещё отдавалась где — то в глубине тела. Мальчик разразился в приступе кашля, пытаясь выдавить из себя застрявшие в горле слюни. Он попытался подняться, однако дрожащие как осиновый на ветру лист ноги не давали для этого ни единого шанса.

Алиса подбежала к нему и положила ладонь на его спину.

— Дыши ровно, мой мальчик. Боль больше не вернётся. Давай, я помогу тебе подняться... Вот так, не спеши.

Ронни поспешил улыбнуться, однако вышло хуже некуда.

— Прости, Алиса... Я в порядке. — Ронни приложил ладонь к своему животу, никакой дыры в ней не было и он облегчённо вздохнул.

Когда дыхание выравнялось и Ронни всё же поднялся на ноги, он с ужасом посмотрел на Изао, который стоял к нему боком, не смея посмотреть ему в глаза. Так вот, что значит эта Воля... Что за ужасная способность? И такой силой обладают там... В лесу, где он должен провести свою жизнь? От этой мысли голова шла ходуном, а сердце всеми силами пыталось вырваться наружу, пробив грудную клетку.

Ронни испуганно вздрогнул, услышав голос Изао:

— Моя Воля усиливает боль в несколько десятков раз. Тебе наверняка показалось, что я пробил твою грудь насквозь, но на деле же ударил ладонью и даже не со всей своей силы. — его голос доносился печальным эхом. Изао подошёл к Ронни и нежно, но очень крепко обнял прижал его к груди. — Теперь, когда ты знаешь, на что я способен, тебе нужно стать ещё сильнее. С этого дня мы будем проводить спарринги, и каждый раз я буду использовать свою Волю. Я понимаю, сейчас твои мысли путаются и тебе тяжело осознать происходящее, но ты должен взять себя в руки, друг мой. Я всеми силами буду поддерживать тебя, чего бы мне этого не стоило... — В подтверждение серьёзности своих намерений, Изао больно сжал спину Ронни, однако мальчик не собирался отстраняться, а ещё больше окутался в его объятия, вдыхая его тёплый приятный запах шерсти. Его самые страшные подозрения в миг отпали, в этом голосе и запахе не было ни капли того зловещего, страшного и тёмного чувства, как от его Воли, перед ним стоял смешно виляя хвостом любящий, нежный и заботливый мальчик, но в нужное время строгий словно старший брат, который никак не хотел отпускать его из своих объятий. Алиса тяжело вздохнула, но растянулась в лёгкой уставшей улыбке.

— Я обязательно решу, как противостоять Воле... — глаза Ронни испепеляли все преграды, которые он видел в будущем, а те, которые прошли мимо его взора, заставлял дрожать в ужасе. — Тогда меня ничто не остановит и я выполню обещание, данное мною Нико. Алиса... Изао... С вами чувствую себя даже лучше прежнего. Прошу, будьте рядом со мной как можно дольше и обучите меня всему, что знаете. Я беззаговорочно верю в вас, ребята.

Алиса и Изао коротко переглянулись и широкие улыбки не заставили себя долго ждать.

— Так у тебя тоже есть своя Воля, Алиса? — присвистнул Ронни, за что получил заслуженную оплеуху от Изао.

Девушка соединила пальцы в замок, будто бы вспоминая.

— Если Воля Изао эффективно работает в битве один на один, то моя полностью бесполезна в бою один на один и действует только как поддержка союзника и не более. — ничуть не растроившись сказала Алиса.

Глаза Ронни заблестели азартом и сейчас больше ничего не могло его остановить, даже предостережения Изао растворились словно в тумане. Он поддался вперёд, почти касаясь носами с Алисой.

— А покажешь? — его глаза блестели, словно у избалованного котёнка, перед которым положили лакомый кусок мяса.

Алиса и Изао вновь переглянулись и тяжело вздохнули, ребёнок, что с него взять.

Неожиданно, она больно ущипнула Изао за плечо. Лисёнок прыснул от боли.

— Хорошо, а теперь, Ронни, пробеги три круга вокруг этой поляны.

Немного не понимая, однако коротко кивнув, Ронни вкладывая все свои силы в ноги, пробежал вокруг поляны, да так старательно, что он тут же запыхался, остановился перед Алисой и стал внимательно наблюдать. Тем временем, она повторяя за Изао, закрыла глаза, глубоко вздохнула и проговорила:

— Воля... Этот Странный — Странный Мир.

Ронни тяжело дышал от усталости, однако после этих слов почувствовал, как вся боль в ногах мигом испарилась, будто её никогда и не существовало, а дыхание выравнялось и стало ровным, совсем как прежде. Однако Изао лишь снова вскрикнул от боли потирая своё плечо.

Прекрасно заметив, что Ронни ничего не понял, Алиса сказала:

— Моя Воля возвращает всех моих союзников в то положение, когда их физическое состояние было самым наилучшим, а врагов заставляет во второй раз пройти через самую большую боль и травму, которую они получили в течение всего боя.

Ронни глубоко задумался, однако ноги его уже совсем не держали и он рухнул на землю. Конечно, его силы духа оказалось недостаточно и он захлюпал носом словно потерянный ребёнок. Он поднял голову. Сейчас он не доставал всем своим ростом даже до колен этих двоих тираннозавров, даже самые высокие птицы на их фоне казались назойливыми мухами.

— Тяжёлый случай... -почесал затылок Изао и тут же гордо вздёрнул лисьим носиком.

Алиса укоризненно смерила его взглядом и склонилась над Ронни.

— Не волнуйся, несколько лет тренировок и ты тоже пробудишь свою Волю, выше нос! Наверно...

Девушка тут же прикрыла рот рукой, однако последнее слово не прошло мимо ушей мальчика и он надул щёки, изо всех сил стараясь удержать подступающие слёзы, однако губы всё же предательски задрожали.

— Эй, я знаю, что тебя взбодрит, дружище! Как насчёт небольшой полосы препятствий?

Воля. Глава 10.

Волосы друзей развивались от сильного ветра, от него же их глаза слезились и он больно бил по ним своими острыми лезвиями. Все смотрели вниз, с вершины крутого склона.

— Вы уверены в этом? — неуверенно спросила Алиса, отходя от края подобру — поздорову

— Не боись, — отмахнулся Изао и заключил Ронни в тиски под локоть. — Это же ради обучения нашего малыша, верно же говорю?

— Так то оно так, но ты уверен, что Ронни готов к таким резким переменам в тренировках?

Конечно же друзья её не слушали и посмеиваясь устроили шуточную потасовку. Алиса тяжело вздохнув, хлопнула себя по лбу.

— Когда вам что — то взбредёт в голову, вас не переубедить, хоть пытай...

— Алиса, ну что ты как старушка, честное слово. — сказал Ронни, отбиваясь от Изао, который споткнувшись, больно распластался по земле. — Уверяю тебя, я полон сил, пара ссадин и синяков погоды не сделают.

Алиса лишь передразнила, высунув кончик языка. Конечно она ворчала, но больше от вредности, нежели по какому — то серьёзному поводу, ведь что может случиться с этими катающимися по земле маленькими болванами? Наконец, вдоволь наигравшись и отцепившись друг от друга, Изао сладко потянулся и сказал:

— Ну — с, Ронни, слушай меня внимательно и следуй указанному маршруту, это важно, я не хочу потом искать потерявшегося мальчика по всему лесу. — Ронни утвердительно кивнул и Изао продолжил: — Через десять минут, ты должен спуститься со склона и добежать до реки. Пробежишь паралельно ей вперёд и уже по знакомой дороге доберёшься до нашего места для отдыха. На всю полосу, у тебя ровно двадцать минут, не больше, иначе я сочту твою попытку, как поражение. Всё запомнил?

Ронни призадумался и коротко кивнул.

— Вроде бы...

Изао хлопнул в ладоши, широко улыбнулся и начал спускаться по склону. Он остановился на полпути, обернулся и посмотрел на Ронни внимательным взглядом.

— Желаю удачи. Можешь выдвигаться через две минуты. Отсчёт пошёл.

Ронни проводил друга взглядом до того момента, пока он полностью не скрылся за верхушками деревьев где — то внизу. На одном месте без дела стоять было скучно и он обратился к Алисе:

— Кстати говоря, чем мне поможет эта тренировка?

Алиса заморгала глазами, словно её мысли сейчас были далеко отсюда. Однако она быстро улыбнулась.

— Эта полоса препятствий отлично развивает прочность тела, скорость и рефлексы, а так же помогает увеличить максимальный объём лёгких, чтобы меньше уставать. Тебе это очень пригодится, так что постарайся на славу.

— Хорошо... — задумчиво пробормотал мальчик. Однако его с самого утра мучил вопрос, который не было времени задать раньше сквозь весёлые шутки и разговоры. — А почему Айзек не тренирует меня? Я имею в виду, всему, чему он обучил меня, так это самым обыкновенным финтам и... — Перед глазами Ронни всплыла та самая картина из горы трупов, на которых восседал Айзек. — Указал мне на то, что жизнь не такая весёлая и светлая, как может показаться на первый взгляд...

Алиса распахнула свои большие глаза. Она явно не ожидала такого прямого вопроса от маленького мальчика. Она встряхнула головой, прогоняя все сомнения.

— Видишь ли, Айзек никогда не был хорошим учителем, да и он никогда не стремился к этому. Всю свою жизнь он жил по одному сценарию: проснуться рано утром, пролить чужую кровь и лечь спать. Он провёл так всё своё детство, единственное, что было у него в голове, так это беспрекословно выполнять приказы, конечно же, собственные мечты и желания в его жизни не играли никакую роль. Он убил в себе всё человеческое, пока он не встретил Изао и начал новую жизнь... Во всяком случае он старается... — многозначительно добавила Алиса.

Ронни внимательно слушал подругу и решил вновь вспомнить лицо Айзека. Вот бы увидеть его взгляд... Каким же он окажется? Холодным и жестоким или же вновь обретённые желания возьмут верх и он увидит ласковый и заботливый взгляд уставшего некогда сломленного человека? Единственное было ясно точно, Айзеку было очень тяжело и ему нужна была поддержка, даже если она со стороны неотёсанного глупого ребёнка.

Ронни хлопнул себя по щекам, после чего они загорелись адским пламенем. От неожиданности, Алиса встрепенулась. Сейчас у него есть важное дело, а именно спуститься с этого склона и показать, на что он способен!

— Алиса, сколько прошло времени? — бодро спросил он.

— А... Э... Уже как можно выдвигаться.

Ронни запрыгал на месте, хлопая в ладоши в самой верхней точке, зарождая в себе боевой настрой и со словами: "Ну, я пошёл", стал неуклюже спускаться со склона.

Сразу после своих первых трёх шагов, его нога неожиданно потеряла опору и с испуганным криком, его тело провалилось глубоко вниз. Когда он падал, то очень больно встретился голенью с острым камнем, торчащим из стены провала и довольно толстый слой одежды ему никак не помог смягчить боль. Даже так, он всё ещё падал вниз, казалось, эта дыра достигала глубины до самого центра земли, однако Ронни всё же приземлился. Стараясь не шевелиться, чтобы не почувствовать острую боль, — как ему показалось на первый взгляд — на поломанной спине, мальчик решил перевести дыхание. Казалось, перед ним пролетела вся его недолгая жизнь. Его пальцы коснулись земли и Ронни осмотрелся, он лежал на толстой куче мягкой листвы, поэтому больно почти не было. Он привстал и поднял голову к верху, на него с нервной улыбкой смотрела Алиса.

— Ты в порядке, Ронни? — безнадёжно спросила девушка.

— Могло быть и лучше! — потирая ушибленное место ответил мальчик.

И правда, не прошёл он и десяти шагов, как тут же попал в первую ловушку, словно в дурацких мультфильмах, которые он так не любил смотреть. Да — а, не самое лучшее начало.

Однако время неумолимо продолжало течь, нельзя было долго засиживаться на одном месте. Ронни оглянулся по сторонам и увидел довольно крутой склон, но если постараться, можно и подняться самостоятельно. Поднявшись на ноги, он зацепился за торчащий корень, подтянулся и схватился за край камня и так, мало — помалу, Ронни уже был наверху, уже изрядно подустав.

— Ещё есть время отступиться. — склонила голову Алиса.

Честно говоря он уже сам не был достаточно и уверен, стоит ли продолжать, любая травинка, любой камешек могли быть потенциальной ловушкой, он упадёт, больно расшибившись, возможно намокнет с ног до головы, конечно, мало кому такое понравится, однако он уже прошёл слишком далеко за эту короткую неделю, позади осталась лишь безграничная пропасть, а значит обратной дороги больше не было да и он был как подобает ребёнку довольно гордым, чтобы повернуть обратно и сдаться. Поэтому он лишь отряхнулся, показал большой палец верх Алисе и продолжил свой путь по склону.

— Удачи! Я верю в тебя, малыш! — раздался позади голос подруги.

Или так подействовал адреналин, или всё же пресловутая сила дружбы всё же придавали немыслимую силу воли и духа, ну или что там было ещё он уже не вспомнит, поскольку и так взбесившийся ветер перебивал собственные мысли. Ещё чуть — чуть и он сойдёт со склона, однако чувство скорости и всемогущества очень ослабляли скорость реакции, поэтому Ронни слишком поздно заметил ветку дерева, согнутую под странным углом. Спустя секунду, он почувствовал на своей лодыжке большой вес, ещё мгновенье и его тело подлетело высоко вверх. Инстинктивно, Ронни успел защитить голову руками, однако его спина всё же на огромной скорости встретилась с землёй, да так больно, что образовалось большое облако пыли. Мальчик был готов поклясться, что его кости угрожающе затрещали, а из лёгких вырвался весь скопившийся воздух. Ронни разразился глухим кашлем и прежде чем подняться на ноги, он очень много раз падал обратно.

— "Чёрт, как же больно!" — пронеслось у него в голове.

Однако отдыхать и жалеть себя времени не было, да и мальчишеское упрямство брала своё, ему очень хотелось выиграть этот спор, поэтому не смотря на сильную боль, он встал на ноги и спотыкаясь, побежал дальше.

У Ронни отлегло на сердце, ведь ушами он уже слышал журчание воды где — то на берегу, ещё чуть — чуть и он уже увидел прохладную кристально чистую воду, в которую сейчас так хотелось окунуться. С большим удовольствием он спрыгнул с высокого уступа и волны уже почти касались его уставших ног. Вспоминая слова Изао, Ронни побежал вперёд, паралельно к реке, однако настороженно оглядываясь по сторонам, не упуская ни единый шорох мимо своих ушей. Он замедлил бег и остановился, стараясь отдышаться и выровнять дыхание.

Внезапно, Ронни услышал со своей левой стороны, как что — то шумно рассекало воздух, и звучало это довольно устрашающе. Следуя своим человеческим рефлексам, он встал как вкопанный и не придумал ничего лучше, как закрыть лицо руками, однако было уже слишком поздно, чтобы понять свою глупую ошибку. Его зрачки превратились в маленькие точки, когда он увидел, как на огромной скорости, в его сторону направлялось массивное бревно и угодило прямо по его тоненьким детским рукам. Конечно, оно имело более мощный вес, чем его собственное и оно по злополучной инерции подлетело высоко вверх, прямо в сторону реки. Вот же невезуха! Конечно, не было ещё на всём белом свете такого человека, который умел бы летать, так что пробовать размахивать руками было бесполезно и довольно глупо. Чуда не свершилось, и Ронни плюхнулся в воду, распугивая всю местную живность. Было больно, холодно и очень обидно, и едва перебирая ногами, Ронни выбрался на берег, откашливая всю воду из лёгких. Вот ведь, наверно он попался на все существующие ловушки, однако спор ещё не проигран, по крайней мере он на это очень надеялся, поэтому он побежал дальше, покачиваясь на каждом шагу.

Наконец, река начала уходить в сторону, а их место для отдыха было чуть дальше в стороне, в общем, рукой подать. Ну же, последний рывок! Ронни с нечеловеческой прытью пробился сквозь заросли, и стоило ему выйти на знакомую местность, как в его голову, прямо промеж глаз прилетел увесистый камень. Он тут же испуганно вскрикнул и схватился за голову. Поднимая взгляд, он увидел Изао, который с очень самодовольным видом смотрел на него сверху вниз и играючи подбрасывал камни в воздух.

— Эй, ты чего это вытворяешь, больно же! — запротестовал Ронни.

Изао нарочито громко усмехнулся, и размахнувшись, словно бейсбольный питчер, швырнул в него следующий снаряд, а угодил он прямо по щеке. Уворачиваться даже пытаться не стоило, сила броска находилась на нечеловеческом уровне.

— Чего это ты? Неужели устал? — спросил Изао. — Неужели в смертельной битве скажешь те же самые слова, что и сейчас? Думаешь тебя пощадят, стоит тебе состроить щенячьи глазки?!

При последних словах голос Лисёнка впал в сильное напряжение, поскольку он снова замахнулся и угодил по ничего не понимающему другу прямо по носу. В обычных условиях победить своего опытного друга у Ронни не было ни единого шанса, что и говорить, когда он был полностью уставшим, мокрым и грязным, а всё тело гудело острой болью. Наконец Изао израсходовал все свои снаряды и склонившись к земле, побежал в лобовую атаку. От неожиданности, Ронни оступился назад и споткнувшись повалился на мягкое место. Изао навис над ним всем своим телом.

— Эй — эй, неужто я тебя переоценил, и ты всего навсего хрупкий слабенький мальчишка? — подтрунивал он.

Ронни ничуть не обиделся на первый взгляд довольно резким словам друга, поскольку знал, что ни единой толики надменности в них не было и лишь весёлая злость наполняла его нутро. Слабый мальчишка значит? Ну сейчас этот заносчивый лисёнок узнает, какой он на самом деле он "слабый"!

С этими мыслями Ронни с громким криком навалился на Изао всем телом. Такой прыти Лисёнок совсем не ожидал и повалившись на спину под весом мальчика, они вместе закружили в сторону. Наверняка данная картина выглядела довольно комично, поскольку друзья скрылись в зарослях, собирая на своём пути все листья и ветки. Однако оба почти не знали эту часть леса, поэтому они с испуганными возгласами покатились вниз по крутому холму и спустя несколько секунд они лежали рядом друг с другом, тяжело дыша, но очень довольные. Запах самых разных цветов вскружил голову и на их лицах растянулись глупые улыбки.

Изао повернулся к другу, возбуждённо виляя хвостом.

— Надо же, не думал, что у тебя осталось столько сил. Ты был словно раненный...

— Лев? — гордо закончил Ронни.

— Зайчонок! — засмеялся Изао и потянул друга за щёку. — Зайчонок, которому не осталось ничего, кроме как стучать передними лапами по морде хищника. Не зазнавайся раньше времени, я всего навсего слишком расслабился, тебе до меня, как пешком до луны.

Ронни недовольно сверкнул взглядом, умеет же этот зверёныш испортить весь настрой.

— Подумаешь... — буркнул он.

— Да ладно тебе, — Изао толкнул Ронни в бок локтём. — На деле же я был уверен, что ты до меня даже и не дойдёшь. Ты огромный молодец, горжусь тобой, салага!

Уверенность своих слов Изао подкрепил энергичными взмахами ушами, словно маленькая болонка, с которой Ронни так любил проводить время на улице в самом раннем детстве. Что ж, такого жеста было вполне достаточно, чтобы он снова улыбнулся и отбил протянутый кулачок Изао.

Мальчик закрыл глаза, в окружении цветов, которые нежными лепестками укрывали их тела. Это убаюкивало почти с такой же эффективностью как колыбельная любящей мамы перед сном, поэтому он с удовольствием закрыл глаза под присмотром доброго друга. Что ещё не хватало для большего счастья? Возможно ласкового звонкого женского голоска...

Словно по завету звёзд, которые услышали его желание, он широко раскрыл глаза, когда услышал весёлый девичий возглас. На них, с самой верхушки холма с горящим взглядом падала Алиса и она приземлилась прямо на живот Изао. Юноша тут же закричал от боли, схватился за живот и бешено задрыгал ногами. Ронни тут же отшатнулся, почувствовав эту ужасную боль.

— "Один — один, дружище!" — злобно пронеслось у него в голове.

Тем временем Изао задыхался от напряжения и всё твердил не своим голосом:

— А ну живо слезь с меня, Алиса! Больно же, чёрт тебя подери!

Девушка была так взволнованна, что не сразу заметила сложившегося положения.

— Прости — прости, малыш, я не хотела. — она быстро отползла от Изао и улеглась между ними, звонко смеясь, да так, что вызвала у Ронни улыбку. Алиса укутала его в свои крепкие объятия. — Ты просто умница, Ронни. У тебя получилось!

— Спасибо, Алиса. — оживлённо проговорил мальчик, задыхаясь под её руками. -

Однако Изао совсем не разделял их победы, и недовольно надул щёчки и отвернулся на другую сторону, по крайней мере он попытался, поскольку девушка и его зажала в свои медвежьи тиски.

— Тьфу ты... — проворчал он, однако у него плохо получалось скрыть свою радость.

Лучшие друзья тут же разразили всё поле своими голосами и смехом, в окружении гордых роз и тоскливых тюльпанов.

Ронни и Изао сидели на краю высокого холма, подогнув под себя колени, откуда открывался вид на всю цветочную поляну. Поляна представляла из себя удивительно идеальное круглое пятнышко, посреди густого, почти бесконечного леса. От разновидности цветов и красок болели глаза, однако поле приковывало к себе взгляды юношей, поскольку самый яркий и прекрасный цветок в лице Алисы находился в самом его центре. Девушка находилась в облике огненной лисицы, она зажимала в зубах различные целебные травы, чтобы по возвращению домой, Ронни принял оздоровительный отвар для поддержания сил. Спорить с ней было бесполезно, Алиса была полностью непреклонна. Она обернулась и подняла свою рыжую голову к друзьям и махнув ушами, вернулась к своему занятию. От одного её вида на лице Ронни растянулась широкая и глупая на вид улыбка, а шерсть на костюме Изао распушилась.

— Вы такие дружные. — заметил Ронни, наблюдая за покачивающимся хвостом друга. — Если я не ошибаюсь, то ты говорил, что очень давно не видел Алису и что у неё был очень тяжёлый период.

Изао взволнованно дёрнул ушами.

— Ты прав. Я не видел её целую неделю. Наверняка с ней что то случилось, пока меня не было рядом. — с раздражением в голосе процедил он.

Повисла длительная, очень неловкая пауза.

— Неделя? — безнадёжно повторил Ронни. — Ты казался таким расстроенным, будто не видел её несколько лет...

Изао вскочил с места словно ошпаренный и схватив Ронни за плечи, затряс его словно тряпичную куклу.

— Какая разница, Ронни?! А что, если она всё это время голодала, а поблизости не было еды? В течении той недели стояла страшная стужа, а она явно замерзала! — Изао нервно взъерошил шерсть на своей лисьей голове. — Ты же прекрасно знаешь, что она очень слаба в драке и на неё могли напасть голодные волки!

Ронни нервно рассмеялся. Он много раз слышал от Айзека истории о том, как Алиса обкрадывала его алкоголь и скрывалась глубоко в лесу, пока его гнев не остынет. Она могла перебрать настолько, что могла отлёживаться довольно долгое время и всего одна неделя не казалась для неё каким то ужасно долгим промежутком. К тому же, алкоголь согревает тело, поэтому Ронни очень сомневался в том, что Алиса замерзала. Однако как объяснить это Изао, который считал свою подругу настоящей святой? Поэтому он просто промолчал и терпеливо ждал, пока Изао успокоится и перестанет хлюпать носом.

Наконец, Изао обесиленно плюхнулся своим пушистым задком на землю и тяжело вздохнув, подозрительно покосился на Ронни сквозь тёмные дыры в маске. Однако всего мгновенье спустя, он полностью расслабился.

— Забудь об этом. Ты растёшь, Ронни, мне это очень нравится. — Изао мягко стукнул кулаком по макушке друга и тот в свою очередь игриво оттолкнул его руку. — Так держать, пацан.

Ронни улыбнулся ещё шире. Всего за неделю он нашёл тех, кто готов ему помочь и подбодрить, а самое главное, их улыбки являлись по настоящему искренними, а ведь он считал, что кроме его родителей и Нико никто не способен дарить ему такие тёплые эмоции. Он уже хотел раскрыть рот для благодарности, однако он тут же вздохнул, когда Изао гордо взмахнул своим хвостом, больно хлестнув Ронни по носу, отчего слёзы на глазах так и навернулись.

— Однако по сравнению со мной, ты словно птенец, упавший с гнезда. Такой же беспомощный и крошечный. — Изао посмеиваясь, ткнул Ронни в щёку, ещё раз, ещё и ещё. Он делал это до тех пор, пока терпение Ронни наконец  не лопнуло и он с громогласным криком  набросился на Изао и сбил того с ног. Спустя секунду, Ронни уже находился верхом на друге.

— Ну держись! Я покажу тебе, кто тут из нас беспомощный птенец! — злобно прокряхтел мальчик и вцепившись в нежные пушистые бока Изао, стал энергично и жестоко щекотать его, перебирая всеми десятью пальцами. — Получи!

Изао надул щёки, чтобы удержаться от смеха, однако эта попытка оказалась безуспешной и он разразился звонким хохотом, очень забавно дрыгая ногами, пытаясь сбросить с себя мальчика.

— Не выйдет! — Ронни расплылся в широком оскале. — Я много раз смотрел по телевизору соревнования по единоборствам и тоже кое чему научился!

Изао забил кулаками по земле, словно маленький ребёнок.

— Слезь с меня, жирдяй, я же сейчас умру со смеха! — задыхался Изао. — Чёрт возьми, откуда ты вообще узнал, что мои бока самое чувствительное место для щекотки?

— Подумаешь тайна. — вздёрнул носом Ронни. — Все дети боятся щекотки на боках! — Ронни лишь ускорил работу своими пальцами.

— Ну всё, всё, я понял, прости, пожалуйста. Я больше никогда не буду называть тебя птенцом. Обещаю!

Всё пошло по плану Изао и когда Ронни расслабился, он снова хлестнул своим хвостом по носу Ронни, после чего тот с возмущённым возгласом упал на спину. Теперь инициативу в этой ожесточённой схватке взял Изао.

— Как и обещал, я не буду называть тебя птенцом, однако про другие прозвища не было ни слова! Маленький цы-плё-нок. — последнее слово Изао проговрил нарочито нахально и громко, что в груди Ронни всё съёжилось от весёлого раздражения.

Пока Изао упивался своей краткосрочной победой, Ронни потянулся вперёд и изо всех сил бесцеремонно потянул своего визави за уши. Изао распушился, словно толстый кот, вскричал от боли и ему всё же пришлось откатиться в сторону. Ронни быстро вскочил на ноги, ловя на себе ошарашенный взгляд Изао.

— Два — один в мою пользу, дружище! — Ронни вытер с уголков губ слюни.

— Ах ты маленький... — Изао замолчал, подбирая подходящее слово, однако махнув на это рукой, гневно указал на беловолосого мальчика. — В любом случае это было подло!

— Не ты ли мне говорил, что на войне никто небудет давать поблажек и все методы хороши? — язвительно спросил Ронни, высовывая кончик языка.

Эти слова явно застали Изао врасплох и он пригнулся, намереваясь сделать свой следующий ход. Ронни не остался в стороне и тоже принял очень комичную неумелую импровизированную позу. Кажется в том фильме её называли стойкой журавля.

Изао недоумённо захлопал глазами, наблюдая за другом, который потерял равновесие и чуть не упал на землю. Уши Изао встали торчком, когда он услышал позади себя звонкий девичий смех. К ним подходила Алиса, лицо которой было спрятано за целой горой различных трав у неё в руках.

— Чем это вы тут занимаетесь? — весело спросила девушка, выглядывая из за кучи и с глубоким вздохом облегчения положила свою ношу на траву. — В любом случае, видимо у вас всё отлично.

Изао очень хитро бросил свой взгляд в сторону Ронни и подбежал к Алисе, делая вид, что крепко её обнимает. На деле же, он склонился к её уху и прошептал что то настолько тихо, чтобы Ронни ничего не услышал. Алиса энергично кивала в ответ  на слова лисёнка. Беловолосый мальчик всеми силами пытался заглянуть к ним за спины и даже приблизиться, однако заговорщики отходили всё дальше.

— Эй, вы чего это там шепчетесь? — обиженно надул губки Ронни.

Наконец, Алиса и Изао оторвались друг от друга и весело посмотрели на него. Они словно источали из себя неудержимую энергию и у Ронни возникло тревожное чувство. Что они задумали на этот раз?

Ронни едва не задыхался под объятиями друзей. Он не остовлял попыток выяснить, что им от него нужно, однако в ответ лишь получал сладкую улыбку от Алисы и тихие смешки от Изао, поэтому он лишь обесиленно опустил руки по швам чувствуя себя опасным преступником, которого ведут на эшафот два крепких амбала.

— Хоть скажите, долго нам ещё...

Однако Ронни оборвал себя сдавленным криком, когда Изао потянул его за шиворот и приподнял от земли.

— Опа — па, на этом месте стоит быть немного аккуратнее. — засмеялся Изао и вместе с Алисой предельно осторожно подошёл к завесе из деревьев и раздвинул ветки в сторону. Он поманил Ронни пальцем и тот в свою очередь, мало что понимая подошёл ближе, и тут же разинул рот в немом удивлении.

Все втроём они находились на краю крутого и невероятно высоого обрыва. Он растянулся довольно далеко, образуя полумесяц. Ронни мысленно поблагодарил Изао, ведь сделай он ещё несколько шагов, то тут же со свистом полетел бы вниз и разбился в лепёшку. Облака находились настолько близко к их головам, что  подпрыгнув,  можно было будто бы дотянуться до них кончиками пальцев. Прямо под ними находилось большое озеро, которое казалось небольшой лужицей, а деревья подавно были похожи на маленькие веточки.

У Ронни тут же закружилась голова и он всеми силами прижался ногами к земле. Как это возможно? Ронни был готов поклясться, что весь путь они шли только прямо, не забираясь ни на какие возвышенности. Как они могли оказаться настолько высоко? Алиса лишь присвистнула от восторга.

— Надо же, этот обрыв запомнился мне не таким высоким, когда я была здесь в последний раз. — внезапно, Алиса испуганно вздохнула, отшатываясь назад, не отрывая своего взгляда от одной точки где — то внизу — Изао... Посмотри, что это?

Лисёнок с интересом склонил голову набок и посмотрел в ту же сторону. Его настроение тут же сменилось в иную сторону. Шерсть на его хвосте угрожающе распушилась, а из его горла вырвался грозный рык. Ронни обеспокоенно посмотрел на друзей.

— Ребята, что случилось? -  прошептал он.

Изао, не отрывая своего взгляда от невидимой угрозы, проговорил тихо, но достаточно твёрдо, чтобы его слова достигли ушей мальчика:

— Ронни... Медленно, слышишь, медленно и без лишних звуков подойди сюда...

Ронни проглотил застрявший в горле ком. по его вискам прокатился холодный пот. Что же такого страшного увидели его друзья? Он подошёл к ним и встал между ними, но так ничего и не увидел. Всё те же крошечные деревья на холмах, спокойное озеро, но никаких кровожадных монстров, прямиком из самых страшных кошмаров и никаких потусторонних звуков. Он потянулся вперёд, чтобы лучше всё разглядеть и тут же, его ноги потеряли опору, поскольку две ладони мягко толкнули его вперёд. По спине пробежали ледяные мурашки.

— Ха?

Ронни посмотрел вниз, на землю, с которой он вот вот встретится, затем ошарашенно обернулся на Алису и Изао с вытянутыми вперёд руками. От их беспокойства не осталось ни следа, на лице Алисы вновь появилась милая лёгкая улыбка, а хвост Изао снова стал гладким и лениво покачивался из стороны в сторону.

— Что? Они... обманули меня? — пронеслось в голове у Ронни и тут же все его мысли улетучились прочь, все провода, ведущие к мозгу будто бы обрезали острыми ножницами.

Ронни зажмурился, но... Страха не было, лишь мимолётное желание отколашматить Изао по его хитрющей лисьей морде, однако вскоре и оно сменилось необычной лёгкостью и спокойствием. Его тело полностью расслабилось и он отвернулся от ребят и оглянулся по сторонам. Солнце уже начинало садиться, поэтому смотреть на пробивающиеся сквозь кроны деревья лучи не доставляло никаких проблем. Ронни посмотрел вниз через плечо, его зрение обострилось настолько сильно, что он отчётливо увидел вдалеке маленького оленёнка, который очень неряшливо перебирал копытами, следуя за своей мамой, которая то и дело оборачивалась на него. На лице Ронни растянулась улыбка, которая в данной ситуации казалась совсем неуместной. Потоки ветра весело играли на его белоснежных волосах. Секунду спустя его тело погрузилось в холодную воду озера. Взбурлившаяся пена приятно щекотала его щёки. Ронни открыл глаза и проследил за пузырьками воздуха, устремившиеся вверх, навстречу солнцу. Он не считал себя хорошим плавцом и его каждый раз охватывала паника, когда вода достигала его шеи, однако сейчас Ронни и не думал всплывать на поверхность, вместо этого он оглянулся по сторонам, наблюдая за быстрыми силуэтами рыб, которые столпились вокруг него, с интересом разглядывая непрошенного гостя.

Наконец, воздуха стало не хватать и Ронни поплыл наверх, размахивая ногами и руками в стороны. Он тяжело выдохнул, когда его голова показалась из воды. Он встряхнул головой, прогоняя капли, и его взгляд упал на Изао и Алису, которые сидели у самого берега, внимательно наблюдая за ним, да с такими невинными глазами, будто бы они не сталкивали его с огромного обрыва всего минуту назад. Наконец, всё спокойствие как рукой сняло и его вновь охватило весёлое раздражение.

— Как вы здесь оказались так быстро? — закричал он.

Алиса указала большим пальцем за спину.

— С другой стороны этого обрыва есть удобный спуск вниз, по нему мы и спустились. — весело ответила Алиса.

Ронни тяжело вздохнул, поплыл к берегу и обесиленно упал на колени.

— И как прикажете это понимать?! — наконец обернулся к друзьям Ронни. — А если бы я утонул?

Изао отмахнулся со скучающим видом.

— Но ты ведь не утонул. — со скучающим видом отпарировал Изао. — Не пытайся нас одурачить. Мы же прекрасно видели, с какой счастливой физиономией ты плюхнулся в воду. У тебя уже довольно крепкое тело для того, чтобы выдержать столкновение с водой. — в следующую секунду Изао поднял указательный палец вверх и проговорил низким голосом: — Да и как сказал один мудрый человек, если хочешь научить кого то плавать, столкни его в воду и если он хочет жить, то научиться плавать как рыба. Эй, Алиса, ты видела, как я его облапошил? Признаться я и сам не ожидал от себя такой актёрской игры.

Ронни бросил на возгордившегося лисёнка безнадёжный взгляд, уж что — что, а этот человек всегда был слишком взбалмошным чтобы его могли понять простые смертные, поэтому всё внимание мальчика было приковано к Алисе.

Девушка лишь похлопала рядом с собой, приглашая Ронни сесть поближе и смущённо вжалась в плечи.

— Ты уж прости, Ронни, что мы тебя обманули, однако это тоже было частью тренировки. Скажи, что ты чувствовал, когда падал вниз?

Ронни призадумался, воспоминания были такими туманными, хоть прошло всего ничего.

— Думаю, я никогда не ощущал ничего подобного раньше, однако это совершенно не было похоже на страх. Моё тело было таким раслабленным. — Мальчик оглядел свои руки.

Алиса лишь удовлетворённо вздохнула и мягко положила свою ладонь на плечо друга.

— Ты встретился лицом к лицу со смертью, но не стал паниковать. Человек устроен так, чтобы стараться выжить всеми силами — это закон самосохранения. При этом он начинает паниковать, звать на помощь, проклинать весь мир за свою судьбу. Однако твоё замешательство быстро сменилось спокойствием. Это значит, что если в будущем тебе будет угражать опасность, ты не будешь поддаваться волнению. Вместе с этим тебе будет легче принимать тяжёлые решения.

Ронни внимательно слушал Алису, обдумывая каждое её слово. Изао тем временем коротко кивнул и широко зевнув сложил руки за голову, однако его весело виляющий хвост выдавал в нём радость за друга и что этот маленький эксперимент прошёл удачно. Ронни окатило волной странного волнения. Неужели это значит, что он был предрасположен к жизни в лесных кланах? Значит его сознание было устроено так же, как у тех людей, что даже не задумываясь забирали чужие жизни? Если он так легкомысленно отнёсся к смертельной угрозе для своей жизни, то в таком случае не значит ли это, что и  для него самого оборвать чужую не составит большого труда?

Из оцепенения его вывел Изао, который крепко прижал его к себе под локоть.

— О чём задумался, парень? Неужели наш малыш расстроился, что мы с ним так жестоко поступили?  Какие же мы противные предатели! — саркастично сказал он.

Ронни закатил глаза,  ворчливо оттолкнул от себя Изао. Внезапно, на всё озеро раздалось громкое урчание и доносилось оно с живота беловолосого мальчика. Он смущённо опустил голову, а его друзья лишь с пониманием переглянулись.

— Ну вот, из — за всех этих переживаний я захотел есть. — Ронни вскочил с места и направился в сторону дома Айзека. -  Пошлите уже домой, совсем скоро стемнеет! — весело сказал он и не дожидаясь ответа, скрылся в зарослях.

Алиса и Изао посмотрели ему вслед.

— Ты большой молодец, Изао. Спасибо, что отвлёк его от ненужных мыслей. — Алиса приняла серьёзный вид. — Эта тренировка и правда слишком рискованная для неокрепшего детского разума. Его сознание ещё не до конца сформировалось и поэтому любая мелочь может координально повлиять на его личность.

Изао ещё долго смотрел в ту сторону, куда побежал его друг.

— Я прекрасно понимаю, о чём именно он подумал, когда услышал твои слова, ведь и сам в его годы был точно таким же. Ему пока слишком рано заострять на этом внимание. Я хочу, чтобы он прожил хотя бы некоторое время как самый обычный глупый ребёнок, прежде чем его сознание полностью изменится со вступлением в этот кромешный ад. — Изао поднялся с места и последовал за Ронни.

Алиса тяжело вздохнула и посмотрела на тускнеющее небо.

— Кажется я совсем забыла про травы...

Воля. Глава 11.

Время уже давно близилось к вечеру, и лишь совсем крошечный горизонт угасающего заката, да и целый свод светлячков служили надёжным светилом в кромешной темноте. Алиса и Ронни разминулись с Изао и всю дорогу не проронили ни малейшего слова, словно то, что их связывало разорвалось вплоть до завтрашнего утра, когда оно снова восстановиться обратно крепким узлом. Однако в их душах осталось лишь крепкое счастье и лишь совсем небольшая горсть тоски.

Алиса и Ронни уже подходили к дому и то, что их смутило в первую очередь, так это то, что света внутри дома совсем не было, а наряду с захудалым внешним видом снаружи, выглядел он совсем заброшенным вот уже несколько десятков лет. Однако дом оставался домом и Ронни первым и довольно уверенно вошёл внутрь.

Уже довольно хорошо привыкнув к темноте, мальчик не сразу заметил тусклый свет на пустом кухонном столе, исходящий из дешёвой лампы, в которой уже давно следовало бы поменять батарейки. За ним сидел сам хозяин дома. От одного его вида, Ронни с трудом сглотнул застрявший в горле ком, Айзек был весь потрёпанный, будто бы исхудавший и смертельно уставший...

— Айзек? — осторожно позвал Ронни.

В ответ ни единого звука. Лишь когда Алиса захлопнула за собой дверь, он резко встрепенулся, будто бы вдохнув воздуха и устремил свой ошарашенный взгляд закрытых глаз на одного лишь ученика. Он смотрел на него так, будто перед ним стояли два пришельца из дальних глубин космоса и разговаривали с ним на понятном одном лишь им языке. Когда "иллюзия" развеялась, взгляд Айзека прояснился и из глаз потекли одинокие слёзы.

Он очень медленно поднялся со своего места и пошатываясь, стал с опаской приближаться к Ронни, словно опасаясь, что он очень больно укусит его за палец. Он протянул к нему свои руки и полностью удостоверившись, что перед ним стоит тот самый мальчик, заключил его в свои объятия и заплакал, да так истошно, словно маленький голодный ребёнок, оставшийся совсем один. Он прижимал Ронни к груди так крепко, словно отпустив, его сердце могло разорваться на маленькие кусочки.

— Ронни... — лишь тихо прошептал он.

Алиса тем временем старалась не встречаться с Айзеком взглядом, думая о чём — то далёком и таинственном, о том, что было известно только ей одной. Наивное сердечко Ронни не заметило странной перемены и он углубился в объятия.

— Чего это с тобой? Нас ведь не было всего день. — засмеялся он. — Ты же совсем не любишь оставаться один и на самом деле всегда ворчишь только из вредности, верно?

— Да! Да, верно... Ты абсолютно прав... — оживлённо проговорил учитель.

Однако, всё, что произошло с ним за весь этот день оставалось в глубокой тайне, которую он крепко закрыл глубоко в сердце на ключ многочисленными цепями. Он провёл в том мире с самого утра и до позднего вечера, рубил... Резал... Рассекал... Улыбался... Наркотик, который он принял совсем не изымел никакого эффекта. Он всё ещё был голоден и истощён. Он хотел есть, он хотел пить, однако перед ним и позади растянулась кровавая пустыня...

— "Прости меня... Прошу, прости меня... Я старался... Честно, пытался изо всех сил, но мой разум всё так же прибывает в чистом безумии... Хочу увидеть твоё отчаянье... Хочу увидеть твои слёзы... Хочу услышать, как ты будешь кричать от утраты всего, что тебе дорого... Хочу увидеть, как ты будешь захлёбываться в собственной крови... Но чёрт возьми, хочу подарить тебе счастье... Хочу увидеть то, как ты взрослеешь... Хочу увидеть то, как ты прорываешься сквозь нерушимые преграды на своём пути... Хочу увидеть, как ты знакомишь меня со своей спутницей и детьми... Я не могу понять, что со мной происходит..."

— Как прошёл ваш день, Ронни? — спросил Айзек, взъерошив густые волосы мальчика.

— Всё отлично, Алиса показала мне свою Волю, мне пришлось пройти сложную полосу препятствий. Было довольно больно, но я справился! — гордо показал мускулы Ронни.

— Вот оно что... — Ронни поднял голову и встретился взглядом с учителем. Его бросило в дрожь от того, с какой нежностью и усталостью смотрел на него Айзек сквозь засохшие слёзы. — Я очень рад за тебя, малыш... Рад, что у тебя всё хорошо.

Время шло своим ходом. За это эти года все люди этого мира очень поменялись, кто — то устроил пышную свадьбу, кто — то плачет от счастья по рождению своего ребёнка, кто — то впервые сделал свой маленький шажок, кто — то к сожалению покинул этот мир, однако уступая своё место будущему поколению. Время никогда не стоит на месте, даже для маленького белобрысого мальчика, который за несколько лет стал крепким и сильным юношей, в окружении своих друзей. Время так же с сочувствием залечивало раны на его сердце, оставив заметный шрам, который никуда не денется вплоть до самой смерти. Как и сама смерть, время самое беспощадное, но самое справедливое, что когда — то было, есть и будет в этом мире для всего и вся, не выделяя для себя "любимчиков".

Кропотливый мелкий дождь, обрушивал на этот лес свой холод, очень злорадно ставя подножку мотивации и настроению Ронни, который очень легко и плавно скользил вниз по склону. Однако в его глазах, а особенно на сердце не чувствовалось обиды, лишь твёрдая уверенность, горящая неумолимым ярким пламенем. Как никак в этот день он решил успешно закончить свой экзамен, данный ему Изао и никакой дождь не помешает его планам.

Ронни выгнал под зад все ненужные мысли и чувства, оставив на их месте лишь отточенные инстинкты и рефлексы, однако они не помогли ему избежать новой ловушки, которую он не смог заметить.

-А ты всё так же в этом хорош, дружище... — весело проговорил вслух юноша, и очень просто отпрыгнул от быстро сработанной петли, которая должна была подвесить его за ногу. четыре года назад он бы попался в неё, словно маленькая мышка в голодную пасть кота, однако он стал намного опытнее и быстрее. Ронни перекувырнулся вокруг себя в воздухе и приземлился на ноги на палую листву. И стоило ему лишь коснуться земли, как над его ухом просвистела новая угроза — это были остро заточенные клинки, которые намеревались отсечь ему голову. Однако с такой же лёгкостью и прытью, юноша молниеносным движением обнажил свой деревянный меч из ножен, и отбил их в сторону, рассекающим ударом слева направо. Ещё бы недавно, это были бы самые обычные камни, но сейчас Ронни уже давно перерос этот уровень.

Когда опасность миновала, он побежал дальше, с ловкостью ласки перепрыгивая поваленные брёвна и оббегая стволы деревьев. Хоть Ронни и выучил этот маршрут до самой последней тровинки и веточки, однако как в первый раз адреналин заполонил всё нутро, а вместе с тропой, ведущей вниз по склону и придававшей дополнительную скорость, ему хотелось закричать от счастья.

Вот, дорога выровнялась и вновь свежий запах реки ударил в ноздри, да так, что у него приятно заслезились глаза и защипало в носу. Да, время меняло человека, однако детские радости совсем никуда не исчезают. Даже сейчас, Ронни так забылся, что совсем не заметил, как наткнулся на затянутую у ног леску, и спустя мгновенье, злосчастный ствол дерева вырвался из темноты и угодил ему по рёбрам. Толщиной он был в несколько раз больше его тела и не успел он удивится, откуда и как Изао его раздобыл, как пролетел высоко вверх, выше самых высоких деревьев. Конечно, было довольно больно, однако и тело стало куда крепче, нежели несколько лет назад, поэтому Ронни огляделся по сторонам, в надежде найти то, что ему было нужно. Вот он! Изао стоял посреди их тренировочной площадки, и кажется совсем его не заметил. Это был отличный шанс и юноша прикрыл один глаз, прицеливаясь и затаив дыхание, чтобы сконцентрироваться. Пора! Ронни занёс ногу высоко вверх и на огромной скорости направил удар вниз, прямо на голову Лисёнка.

Как на зло, его нога очень шумно рассекала воздух, что не прошло мимо ушей Изао, однако отступать уже некуда, да и было слишком поздно. Спустя мгновенье, шумно выдохнув от напряжения, Ронни обрушил сокрушительный удар, прямо по локтевому блоку Изао. Благодаря импульсу и тяжести удара, под ногами Лисёнка образовался огромный кратер, а лезвия ветра пронеслись по сторонам, разрезая толстенные ветки деревьев, на одной из которых мирно восседала Алиса, даже не собираясь следить за поединком, итог которого она прекрасно знала. Вместо этого, она с глубоким интересом перелистывала книгу, взятую из скудной библиотеки Айзека. Что — что, а она и представить себе не могла, что у этого твердолоба могли быть хорошие вкусы в литературе. И вот, долгожданная кульминация настала, губы главных героев вот — вот встретятся в страстном поцелуе! От напряжения и восторга, Алиса весело замахала пушистым хвостом, её нос почти соприкосался со страницей, ещё чуть — чуть... И очередной порыв ветра, совсем бесцеремонно сбил книгу с её рук, разорвав страницу на мелкие кусочки. Девушка так и застыла с раскрытым ртом, понимая, что больше никогда не узнает долгожданной развязки, да и немудрено, учитывая, что сейчас происходит на поле. Алиса тяжело вздохнула и почтительно похоронила книгу под своей одеждой. Так как единственное веселье было буквально уничтожено, она решила посмотреть за спаррингом, может быть сегодня всё измениться, и Ронни перешагнёт бесконечный порог поражений.

В то же время Изао легко увернулся от прямого кулака Ронни и контратаковал размашистым ударом, однако юноша перенаправил его вниз своей ладонью. В следующую секунду Изао молниеносно присел к земле, и развернувшись вокруг себя, ударил по голени оппонента, да так, что ноги Ронни потеряли всякую опору, однако, повернувшись головой к земле, оперевшись руками об землю, он закружил вокруг себя, попутно ударяя ногами по скрещённому блоку Изао, затем оттолкнувшись и выпрямившись, пнул его по груди. Тело Лисёнка проскользило по земле на добрый десяток метров.

Алиса предательски и подчистую забыла про свою утрату, и так и потянулась вперёд, в надежде, что ей хоть чуточку лучше станет виден бой. Надо же, Ронни не часто держал приоритет в бою с Изао, возможно сегодня он сможет и победить, ведь чем чёрт не шутит, верно?

Не давая Изао времени на малейшую передышку, юноша побежал в лобовую атаку, и глубоко вдохнув воздуха и поровнявшись с ним, стал обрушивать очень тяжёлые, но плавные и непредсказуемые удары ногами и руками, демонстрируя свою почти идеальную растяжку. Изао стал пятится назад, под таким натиском и довольно непросто блокируя и парируя атаки. Наконец, отпрыгнул назад для сохранения дистанции, Изао глубоко вдохнул полную грудь воздуха и выглядел он очень сосредоточенным. Это ощущение... Он намеревался использовать свою Волю. Да, это был самый настоящий спарринг на истощение, а не детские игры, когда Изао приходилось со скучающим видом сражаться с ещё неопытным и неуклюжим юнцом, однако сейчас перед ним стоял крепкий, ловкий и опасный соперник, а значит выкладываться нужно было на все сто процентов.

Однако не успел Изао проговорить название Воли, как Ронни одним единственным шагом сократил дистанцию и пнул размашистым ударом по животу Изао. Лисёнок удивлённо захлопал глазами сквозь дыры в маске.

— А ты стал чуточку проворнее. — похвалил он.

— Учился у лучшего! — гордо заявил Ронни.

Изао расплылся в довольной ухмылке.

-"Вот только ты забываешь маленькую деталь! — а в слух произнёс ярким полусонным шёпотом: — Засыпай...

Этот голос доносился до разума Ронни несколькими голосами одновременно, будто бы он оказался в самом настоящем и странном сне. Усталость уколом впилась ему в сердце, и он обессиленно опустил руки по швам.

-"Вот зараза, я совсем забыл про его стихию!"

Совсем не дожидаясь, пока Ронни придёт в чувства, Изао пошёл в смелую контратаку, легко отбивая ленивые и невесомые блоки Ронни, нанося не менее серьёзные удары, заставляя того быстро пятится назад. Не успел юноша отойти и на несколько метров, как его передняя нога была придавлена к земле стопой Изао. Действие стихии рассеялось, однако Ронни уже успел изрядно получить урон и подустать.

Тем временем Изао занёс кулак, используя рефлексы юноши против него самого и он закрыл весь обзор своими локтями, пытаясь защитить голову, однако это был хитрый финт и Изао подпрыгнул в воздух и нанёс семь точных невидимых обычному взгляду ударов ногой, от колена до виска Ронни.

Взгляд мальчика тут же побледнел, этот приём оказался таким тяжёлым, что его сознание начинало постепенно улетучиваться и его тело поддалось вперёд к земле.

— "Чёрт... Снова проиграл... Какой же Изао восхитительный. Моё время ещё придёт, не зазнавайся...

Не успел Ронни больно встретиться с землёй, как его тело поймал Изао и крепко прижал к своей груди.

— Ты огромный молодец, Ронни. Ты стал намного сильнее.

Однако Ронни его больше не слышал, а на губах всплыла довольная улыбка.

Изао поднял голову, к нему подходила Алиса, весь её внешний вид кричал о гордости за своего маленького друга. Она опустилась на колени, и совсем осторожно, едва — едва касаясь, погладила его по белоснежным волосам.

— Я так рада, что Ронни начинает взрослеть, — тихо прошептала она. — Вспомни, как он сердился на каждое своё поражение, и сколько из — за этого было рождено споров. Сейчас он стал больше улыбаться, и это делает меня счастливой.

Изао внимательно пригляделся к глазам Алисы, он был готов поклясться, что ещё немного, и он ослепнет в их сиянии. Перед лицом всплыл образ дикой, печальной девушки, в глазах которых не читалось ничего, кроме животного страха к каждому шороху и дуновению ветерка. Перед ним уже стояла совсем другая Алиса, да и он сам стал более мягче к своему окружению и всё благодаря этому мальчику, который улыбался словно дурак, в общем, в этом плане он совсем никак не изменился. От веселья и в принципе хорошего настроения, Изао весело рассмеялся, шумно размахивая хвостом.

Алиса с непониманием посмотрела на него и тут же подхватила его настрой.

Чудеса, да и только. Этот мальчик имел удивительную способность к изменению сердец людей, даже таких неприступных и упрямых, как у Изао. Удивительная, даже по меркам того мира, где они жили, в мире магии и лесных кланов, в которых испокон веков живут самые разные люди. Улыбка никак не хотела срываться с его губ, было даже больно, но какая к чёрту разница? В последние четыре года он был самым счастливым человеком на свете, а всё из — за того, что в его жизнь ворвался этот человек, да не просто отворил дверь, а выпнул её, сметая её на крошечные щепки и не спрашивая мнения одарив его самой яркой улыбкой.

Стоило Изао лишь повернутся к Алисе, как сразу понял, что она полностью разделяет его мысли. Здорово! Просто потрясающе! Просто восхитительно! Хвост Изао уже в сотый раз за этот день кружился из стороны в сторону, а Алиса весело повторила за ним.

Да, время является самым беспощадным, что может быть в этом мире, но самым справедливым, а самые сильные сердца никогда не оставались без её подарка в виде самых искренних эмоций...

Конец утра выдался на редкость тёплым в это время года, кроны деревьев отливали ярким золотом, а солнечные лучи устроили целый вальс на речной глади. Изао сладко потянулся на поваленном бревне и с наслаждением упал на спину, на горячую деревянную поверхность. Глаза он даже и не собирался открывать, опасаясь, что их тут же ослепит пылающее солнце, находящееся на своём пике. Краем уха он уловил пархание двух воробьёв, которые долгое время гордо красовались перед ним, прежде чем улететь прочь. Изао вдохнул приятный сладковато — цветочный аромат Алисы, которая сидела рядом с ним и всё же решила продолжить читать книгу, с горечью на сердце пропустив кульминационный поцелуй двух главных героев. Его пробирала приятная дрожь от её звонкого, лёгкого как пёрышко голоса, а наряду с весёлыми всплесками воды, в реке которой резвился Ронни, его сердце так и стремилось в пляс. Изао не мог усидеться на месте от приятного напряжения, поэтому решил отвлечься, начиная разговор:

— Знаешь, я не очень люблю книги, но если их будешь читать ты, тогда это будет моим самым любимым занятием.

Алиса оторвалась от книги и пристально вгляделась сквозь маску Изао. Она очень долго и внимательно смотрела на него, не отрывая глаз, будто бы подозревая его в самых страшных грехах. Наконец, она сказала:

— Спасибо, малыш, но ведь это не единственное, о чём ты хотел со мной поговорить, верно?

Изао так и распахнул глаза от удивления. Неужели его мысли можно было так легко прочитать? Однако с другой стороны, они дружили с самого его раннего детства, поэтому это не должно было быть чем — то экстраординарным. Изао медленно приподнялся с бревна и посмотрел на Ронни, который в очередной раз прыгнул "бомбочкой" с высокого склона.

— Наверно ты права... — не отрывая взгляда от друга задумчиво проговорил он. — Всё дело в Ронни.

— М? — Алиса закрыла книгу и бережно отложив в сторону, приготовилась слушать. — А что с ним не так? Как по мне, он такой же весёлый и неунывающий ребёнок, каким был четыре года назад.

— Возможно в том — то и дело. Понимаешь, наблюдая за ним такое долгое время, я вдруг понял, что трагедию, которая забрала жизнь его семьи, он всё ещё считает за шутку. Глупую, жестокую, бессмысленную шутку. Его неокрепший детский разум сам создал барьер из иллюзии, которая не пропускает внутрь всё осознание, понимаешь?

Алиса повернула голову к Ронни, который вынырнул из воды, и помахал ей рукой. Она ответила ему тем же.

— Разве это плохо, что он не зацикливается на их смерти? Вместо того, чтобы вспоминать о том страшном дне и просыпаться от кошмара каждую ночь, он широко улыбается и проводит с нами всё своё время.

Изао внимательно слушал девушку. В чём — то она была права, скорее нет, правда была полностью на её стороне, однако проблема заключалась совсем в другом.

— Это ещё пол беды. Ронни стал сильнее и даже чуть мужественнее, однако его мысли остались всё теми же, легкомысленные и очень наивные. Он думает, что жизнь в лесу так же проста, как и здесь, в окружении тех, кто стал ему новой семьёй, тех, кто никогда и ни за что его не предадут и во всём поддержат. Он никогда не видел тех, кто мог бы навредить ему, он слишком отзывчивый, и это может его погубить... — Изао сделал заметный акцент на последнем предложении.

Алиса снова посмотрела на Ронни, который очень смешно и неуклюже упал в воду, и наверняка распугав всю морскую живность. Спустя несколько секунд, он снова показался из воды.

— Эй, Алиса! Изао! — закричал он. — Присоединяйтесь, вода просто замечательная!

— Конечно, малыш, мы сейчас будем! — а Изао прошептала: — Конечно, излишняя доброта Ронни может и усложнить его жизнь, однако благодаря такому качеству он сможет найти тех, кто не допустят того, чтобы с ним что — нибудь случилось. Ронни заставляет даже самых угрюмых людей улыбнуться, словно в самые счастливые дни их детства, а они в свою очередь оплатят ему заботой и преданностью, это самый обычный равноценный обмен. На его пути встретятся, как и заклятые враги, так и верные друзья, которые будут сражаться с ним бок о бок. Я уверена, с ним всё будет отлично.

Изао призадумался, запоминая каждое слово, сказанное Алисой. Конечно, если бы Алиса никогда не знала горя и вся её жизнь была бы наполнена самыми яркими красками, он бы не придавал её словам такого большого значения, однако она как никто другой знала, в каком мире предстоит жить Ронни, потому как сама пережила очень непростой период своей жизни и череду сомнений, сопровождающиеся самыми страшными ночными кошмарами.

— Сейчас мы должны быть как можно больше быть рядом с ним, — продолжила Алиса, — Чтобы его не терзало прошлое, и он твёрдо следовал своей цели, не отвлекаясь на дурные мысли.

Девушка игриво подтолкнула Изао вперёд, навстречу к Ронни, который нетерпеливо следил за ними обоими. Изао обернулся к Алисе и её взгляда было достаточно, даже больше самых красивых слов. Он пробежал вверх по склону и с криком: "поберегись!", плюхнулся в воду, присоединяясь к веселью друга.

Алиса глубоко вздохнула, и снова углубилась в свою книгу.

Веселью трёх друзей не было предела, однако один единственный человек совсем не разделял их настроя. Айзек испустил на весь дом истошный крик, и схватившись ногтями за голову, разодрал нежную кожу. Алые капли шумно падали на деревянный пол. Этот осточертелый звук он знал даже лучше, чем пение птиц и шум разгулявшегося ветра в холодный вечер. "Кап — Кап... Кап — Кап... Кап — Кап..." Какой омерзительный звук, будто бы доносившийся из самих глубин преисподней! Он ведь так хотел... Так пытался навсегда забыть всё, что связывало его со старым миром, но любое, абсолютно малейшее напоминание о нём возвращало его сердце назад во времени, в самые страшные ночные дни, когда вся земля пахла запёкшейся кровью.

Единственным утешением являлось то, что Ронни до сих пор не вернулся с тренировок, и он не видел его измученного состояния. Его виски пульсировали, словно трель дрозда, казалось, что его голова вот — вот разорвётся на маленькие кусочки. Он сжимал свои зубы так сильно, что до его ушей доносился их ломающийся треск. Из уголков его рта взбурлилась белая пена, а глаза налились кровью.

— "Айзек... Мой дорогой друг, — доносился зловещий голос из той самой комнаты, — Ты страдаешь, ты всё ещё голоден, ты хочешь жаркой крови! "

— Замолчи...

— "Пойми же, привыкнув к тому, что ты любил всем своим сердцем, ты никогда не сможешь отринуться от всего, что при этом приносило тебе счастье. Спроси себя, разве рутинная жизнь в этом захудалом доме, где ты просыпаешься, страдаешь и засыпаешь лишь под утро в холодном поту является для тебя истинным счастьем? Разве то, что ты сейчас делаешь, разве то, о чём ты сейчас думаешь сравниться с теми временами, где ты мог не думать ни о чём, потому, что лишь вид крови дарил тебе самую настоящую радость? "

— Замолчи...

— "Айзек... Ещё не поздно всё исправить, ещё не поздно вернуться в старый мир, где ты являлся богом, который мог вершить судьбы людей лишь по одному своему желанию. Никто не хотел, не мог и не пытался встать у тебя на пути. Ты был непобедимым вершителем своей судьбы и судеб тех, на кого ты смотрел свысока. Ну же... Перережь ему глотку, выпусти кишки, насладись ужасом в его глазах, испей свой любимый коктейль из ужаса, крови и слёз...

— Замолчи — и — и — и!

И снова... И снова... И снова, и снова, и снова, и снова! Снова всё те же слова день ото дня! Айзек пытался всеми фибрами души доказать самому себе, что они не имели никакого значения, что всё это лишь отголоски кровавого прошлого, которые очень неприятно щекотали его душу, но самое ужасное заключалось в том, что он вспоминал эти слова, эхом отдававшие в его сердце и с каждым днём всё больше привыкал к ним, словно в них таилась страшная правда... Что так и должно было быть.

Всё тело мужчины затряслось в жуткой панике, и он нервно вскочил со стола. Он кричал, пытаясь заглушить голос прошлого своим собственным, но это не возымело никакого эффекта. Стоило его ногам найти опору, как они стали ватными и невесомыми, и потеряв равновесие, он распластался по полу. Терпеть было слишком невыносимо, всё та же невыносимая жажда терзала его, медленно и мучительно вонзая клинки в каждый миллиметр его плоти. Он обещал себе, поклялся, что изменит свою жизнь, поклялся, что больше никогда не притронется к мечу, поклялся, что подарит кому — то счастливую жизнь, а не разрушит её подчистую, всем сердцем думая, что так он сможет очиститься от грехов. На деле же, усилия не всегда приводят к желаемому результату, и Айзек не стал исключением.

Поднявшись на трясущихся ногах, и закрывая лицо руками, он выбежал в коридор, и споткнувшись, влетел в стену. Пошатываясь на каждом шагу, и врезаясь в любое припятствие, он с силой пнул дверь в зловещую комнату, после чего та слетела со своего места и разорвалась в щепки, столкнувшись с противоположной стеной. Взгляд Айзека был затуманен, как у дряхлого старика и он не сразу нашёл глазами свой меч. Ещё раз, ещё разок! На этот раз всё должно получиться! На этот раз он утолит жажду, последний раз!

Айзек опустился на колени, и тряпичными руками, взял клинок со стойки. Его мышцы потеряли всю свою силу, поэтому ему пришлось приложить все усилия, чтобы вынуть меч из ножен. Наконец, покрытый засохшей кровью клинок лежал у него в руках. Он продолжал манить его даже во сне, что ж, на этот раз Айзек выполнит его просьбу!

Наконец, он взмахнул клинком и вонзил его в своё тело... По крайней мере ему так и показалось, но на самом деле, его руки потеряли всякую тяжесть, будто бы в них ничего и не было. Его тело пробрал жестокий холод, который бывает лишь на дне океанской пучины. Какое знакомое и неприятное чувство, которое он не забудет в своей жизни ни за что и никогда. Наконец, Айзек открыл глаза и спустя мгновенье изумлённо раскрыл рот от изумления. Перед ним стоял тот, кого он так боялся, ненавидел и презирал всем своим сердцем.

— Ни... Ко...? — прошептал он.

Образ, а тем более блеск его голубых ледяных, словно айсберг глаз заставлял тело Айзека дрожать в ужасе, а все отточенные инстинкты кричали ему спасаться бегством, однако его ноги были словно прибиты невидимыми гвоздями к кромешной тьме, которое окружало их обоих. По лбу пробежал холодный пот, а виски стучали шумной трелью.

Айзек встрепенулся, словно испуганный котёнок, когда Нико заговорил томным, выверенным голосом:

— Я скучал по тебе, дружище и очень рад тебя видеть. — в его тоне не чувствовалось ни капли враждебности, лишь монотонное спокойствие и дружелюбие. — Позволь выразить тебе свою огромную благодарность за то, что ты приглядываешь за моим братом. — в подтверждение своих слов, Нико приложил ладонь к своему сердцу.

Айзек прикусил губу. Его неумолимо настигала нарастающая ненависть, эхом отдающая по всему телу горячим пламенем.

— Что ты чёрт тебя подери здесь делаешь?! Нико!! — вскинул голову вверх Айзек.

Лёгкая улыбка медленно расстаяла на лице старшего брата Ронни и он тоскливо опустил голову вниз.

— Мне очень хотелось поговорить с тобой, дело касается того, кого мы оба бесконечно любим.

Айзек нахмурил брови. В нём просыпались отцовские инстинкты, которые дремали уже давно в долгой спячке, и вот настало время выплеснуть их наружу, в попытке защитить своего ребёнка.

— Даже не думай! Я никогда не отдам тебе Ронни, мерзкое чудовище! Ты сам виноват во всём, что случилось, не делай вид, будто бы забыл обо всём, что натворил, и какую боль принёс всему лесу!

Айзек тут же замолчал, поскольку невыносимая жажда и голод никуда не исчезли и продолжали рвать когтями его сердце. Нико внимательно посмотрел на старого друга и сделал первый шаг к нему на встречу.

— Не подходи! — срывающимся голосом закричал Айзек. — Не прикасайся ко мне, мне не нужна жалость, особенно от тебя! Ты уже давно мёртв, Нико, сколько можно отравлять жизнь Ронни! Просто исчезни уже из его судьбы!

— Твоё время почти на исходе, Айзек. — однако, когда Нико увидел испепеляющий взгляд Айзека, остановился на месте. — Ты прав, я разрушил всё, что было мне дорого собственными руками, однако я делал всё, чтобы защитить Ронни, ты и сам это прекрасно понимаешь. Я ни в коем случае не имею права обелять свои поступки своим братом, да и особого желания у меня и нет. Я всегда думал только о том, чтобы в очередной раз встать перед ним нерушимой стеной, когда он в очередной раз устроит драку со старшими ребятами. Конечно, сейчас он стал быстрее и сильнее, однако этого совсем недостаточно. Тот мальчик в лисьем костюме прав, Айзек. Ронни слишком добрый и наивный, чтобы в нужный момент оборвать чужую жизнь, даже если от этого будет зависеть его собственная.

Айзек в очередной раз раскрыл рот, чтобы что — нибудь возразить, однако почему слова завязались узлом глубоко в горле? Точно... Как бы это не было неприятно и отвратно признавать, но Нико был... Прав? Перед глазами всплыл образ невинных детских глаз мальчика, и он понимал, что обладатель такого взгляда никогда не направит клинок к горлу человека. Он так же прекрасно знал о возвращении Изао, и болезненные воспоминания, связанные с ним отравляли ещё сильнее.

— Хорошо, я выслушаю тебя. — скрепя сердце сказал Айзек. — Чего ты хочешь?

В ответ ни единого шороха и звука. Казалось, время замерло на месте и лишь развивающиеся волосы Нико давали понять, что это было не так. Наконец, он поднял взгляд, и стоило Айзеку увидеть царившее в его глазах безумие и широкую, будто бы залитую смолой улыбку, тогда он и понял, что человек, некогда ставший монстром, никогда не вернётся к прошлой жизни. Конечно, как же иначе, ведь стоящее перед ним создание являлось эпицентром всей ненависти, что обхватывала сердца всех жителей леса. Человек, ужасные действия которого и заставили зародиться четыре клана со своими новыми устоявшимися законами, которые не принял Нико, за что и был справедливо казнён.

Айзек не заметил, как уголки его губ так же растянулись в лёгкой улыбке, однако он тут же стряхнул в себе нарастающее безумие. Вся лёгкость Нико в начале разговора была лишь игрой, выдуманная его больным сознанием, однако одно было абсолютной правдой — этот человек был одержим своим младшим братом каждой малейшей частичкой своего прогнившего сердца.

В следующее мгновение, Нико чуть приподнял одну ногу и одним шагом оказался перед Айзеком. Мужчина раскрыл глаза от удивления, он инстинктивно попытался поднять кулак, однако его пальцы даже не шелохнулись.

— Он... Исчез? — пробежали его мысли только спустя время. -  Нет! Вот же он, стоит прямо передо мной! Мой мозг, что... Не успевает обработать информацию?! Насколько же Нико быстрый!

— Знаешь, что делает человека сильным, Айзек? — от былого спокойствия Нико в начале разговора не осталось ни следа, лишь надменность и весёлые искорки заняли всё свободное место. — Лишь невыносимые страдания, и тот, ради которого сможешь сделать то, что выходит за рамки всех мыслимых и немыслимых правил. Вступив в наш клан, я разорвал все связи с человечеством, я собственными руками уничтожил то, что было мне дорого. В каждом камне, в каждом листочке я видел потенциальную угрозу жизни Ронни, а особенно в тех, кто имел для этого власть и силу. Я защищал свою жизнь от тех, кто хотел её оборвать, ведь знал, что в ином случае, я оставлю Ронни совсем одного, а этого я допустить не мог. Лишь познав отчаянье, я вознёс свой разум и тело до совершенства. Ронни обязан стать новым "Нико", если он хочет и дальше жить, не волнуясь о том, что может умереть.

Айзек не мог поверить собственным ушам. Всё, что говорил Нико правда было то, о чём он всё это время думал? Как человеческое сердце вмещало в себе столько злобы и жестокости? Как Ронни мог жить с таким чудовищем и не подозревать о том, кем был его брат на самом деле? Внезапно, Айзек вскрикнул от нарастающей боли и шума в голове, это было похоже на невыносимый белый шум и он обессиленно упал на колени, схватившись за голову и испустив отчаянный вопль.

— Прошу тебя, Айзек, выполни мою просьбу. Заставь Ронни страдать, заставь его познать отчаянье. Отдайся своему голоду и разрушь всё, что дорого моему брату. Иного выхода не существует и ты согласен со мной, просто тебе очень тяжело этого признавать. Единственное, что удерживает тебя — иллюзия обещания самому себе того, что ты сможешь вычеркнуть из своей жизни всю свою кровавую молодость.

— "Не слушай его! — шептал себе Айзек. — Всё, что говорит Нико абсолютная ложь! Не поддавайся желанию! "

Однако верил ли он сам в свои слова? Правда всегда будет за сильнейшим, кем и был Нико. Если бы он ошибался и пережитые страдания были лишь самовнушением, стал бы он тем, кем являлся до своей смерти? Неужели лишь путём страданий можно защитить Ронни от смерти? Нет же! Всё это полный бред! В нём говорила лишь жажда и усталость, слова Нико не имели никакого значения!

— Мы сломленны, Айзек, и лишь эта черта делает нас главными героями наших жизней, именно поэтому ты до сих пор жив. Однако Ронни лишь маленький мальчик, который умрёт, ступив на порог новой жизни. Ты должен помочь ему, спасти его. Ты же обещал, что сделаешь всё, чтобы он смог выжить в своей новой семье, познать счастье от тёплого бока товарищей, разве не так?

— Конечно! — Айзек не заметил, как из его глаз потекли слёзы. Рационально думать больше не было никаких сил, белый шум заполонил всё нутро, а в глазах будто бы и правда появилась мелкая рябь. В нём начинали кричать эмоции, занимая место сознания. — Я обещал ему! Но не таким путём!

Нико склонил голову набок.

— Представь себе, друг мой, что произойдёт, если в лесу узнают, кто является старшим братом Ронни? Вся накопившаяся злость нахлынет на него, вместо меня, ему не будет места ни в одном из миров и он потеряется во тьме. Ты же не хочешь этого, верно?

— Не хочу... Не хочу... — белый шум сменился оглушительным звоном, не стало слышно даже собственных мыслей.

— В таком случае, ты знаешь, что тебе нужно сделать?

Однако Айзек больше не слышал Нико, тьма сменила свой образ, и вместо него, перед ним стояли Алиса и Изао, которые протягивали к нему свои ладони, приглашая его убежать прочь далеко отсюда. Точно... Если он потеряет контроль, то они смогут остановить его и всё вернётся на круги своя! Слова Нико растают в темноте и больше не будут иметь никакого смысла, тренировки продолжаться и Ронни с поднятой вверх головой ворвётся в новую жизнь, в окружении хороших людей, который станут за ним крепкой нерушимой стеной. Словно в подтверждение своих слов, на душе Айзека разлилось приятное тепло. Он так долго держал весь накопившийся за года груз на своём сердце, что проявить слабость не являлось большим грехом. Он страдал почти десять лет с момента ухода из клана, так почему он не мог один раз, всего один раз немного отдохнуть? Всего самую малость?

Образ снова сменился, на этот раз, перед ним стоял сияющий взгляд голубых глаз Ронни. Этот мальчик должен научиться постоять за себя, а не надеяться на то, что новый мир будет таким же весёлым и радужным, как сейчас. Оставалось лишь помочь ему перейти эту черту. Он протянул к нему руку, словно к лучику солнца в холодной темноте.

— Прости меня... Ронни.

Последнее, что услышал Айзек перед тем, как его разум полностью утонет во мраке, был лёгкий смех Нико, который навсегда растворился в тишине.

Воля. Глава 12.

Сатклифф так и не смог уснуть в ту ночь и сейчас сидел за своим столом, постукивая в такт звукам леса, доносящихся за окном. Его уголки рта приподнялись в улыбке, когда он заметил, как с женской стороны домов вышла очень молодая девушка, наверно чуть младше его самого. Её серебристые длинные волосы тихонько развивались по несильному ветру и она лёгким движением убрала приставшие к лицу локоны за ухо. Она сосредоточено смотрела куда — то в сторону, но окно Сатклиффа находилось под таким углом, что он ничего не смог заметить. Ничего не оставалось, как самому выйти из дома и поприветствовать свою воительницу.

Предводитель подошёл вплотную к витавшей в облаках девушке и повернулся в ту же сторону. Оказалось, она пристально наблюдала за разговором двух мужчин клана, на вид очень симпатичных и молодых. Она была так сосредоточена, что не сразу обратила внимания на своего предводителя. Лишь когда Сатклифф показательно прокашлялся, она очень неторопливо повернулась к нему и одарила чуть удивлённым взглядом своих ясных фиолетовых глаз.

— Сатклифф, это ты... Рада тебя видеть, как ты поживаешь? — она тщательно перебирала слова и казалось её голос был словно в тумане, такой беспристрастный, но в то же время очень любознательный.

— Спасибо, не жалуюсь, милая. Кстати говоря, как прошло твоё утро, Вия?

Девушка приподняла брови, когда услышала слово "милая" и ещё внимательней заглянула в глаза Сатклиффу, будто оценивая его.

— Благодарю тебя, что волнуешься за меня. Моё утро прошло как всегда. Когда солнце ещё не зашло, я патрулировала территории, после провела тренировку с малышами и вот теперь я тут... С тобой...

Вия снова повернулась в сторону мужчин и Сатклифф услышал, как участилось её дыхание и забилось сердце. Однако, не смотря на это, её голос был на удивление уверенным и собранным. Улыбка Сатклиффа превратилась в еле заметный оскал.

— Ты огромная молодец, что благодаря тебе и остальным так быстро развивается клан Тьмы. Ещё не так давно мы были самым маленьким по численности и территории кланом среди всех остальных, а теперь всё наладилось и мы сильны как никогда раньше. — Сатклифф пригнулся на уровень роста Вии, взял ладонь девушки и прикоснулся к ней губами. — Прими от меня огромную благодарность.

Вия медленно распахнула симпатичные глазки и в её глазах заплясали живые огоньки.

— Что ты, я не сделала ничего, за что меня можно было благодарить. Я всего навсего выполняла свои обязанности.

Сатклифф выпрямился, посмотрел на беседующих воителей и помахал им рукой. Они заметили своего предводителя, а вместе с ним и Вию и одарили её своими добродушными улыбками, затем скрылись каждый в своём доме. Сатклифф украдкой посмотрел на девушку, её дыхание стало очень тяжёлым и прерывистым, словно она вот — вот задохнётся. Она очень нервно обняла себя за плечи.

— Знаешь, в последнее время у меня было столько работы, мне очень жаль, что я не могу уделить каждому из вас много времени. Однако сейчас, оглядевшись, я начинаю замечать, будто бы в нашем клане живут самые симпатичные воители. — будто бы невзначай сказал предводитель. — Ты согласна со мной?

— Да, Конечно... — повторила Вия. — Я...

Не успела она договорить, как Сатклифф положил ладонь ей на плечо и прижал к себе. Он бережно приподнял её подбородок, заставляя девушку посмотреть себе в глаза.

— А я? Что ты думаешь обо мне? Мне бы хотелось знать, каких мужчин предпочитает такая милая девушка как ты...

Вия опустила голову вниз, казалось, у бедняжки сейчас изо рта выпрыгнет сердце, настолько сильно оно барабанило в её грудной клетке. С головы до пят её пробирала мелкая дрожь, а щёки залил яркий румянец.

— Прости меня, Сатклифф, наверно я...

Сатклифф не дал и шанса Вие на сопротивление и одним ловким движением поднял её на руки, мягко придерживая за ноги. Вия, словно маленький котёнок приложила кулачки ко рту, но не могла отвести взгляда от предводителя.

— Прошу тебя, не нужно обманывать себя. Я прекрасно вижу, как ты смотришь на представителей мужского пола. Ты уже давно взрослая, но при этом ты никогда не получала от них заботы и ласки, верно?

Вия глубоко задумалась, но не решилась с ответом, казалось, неправильно подобранные слова могли очень огорчить Сатклиффа и она лишь положительно закивала головой.

— Не нужно так смущаться, все мы проходили через этот период, в твоём возрасте это желание вполне нормально и здесь нет ничего постыдного... Если ты захочешь... — Предводитель приблизил своё лицо к личику девушки, едва не касаясь губами. Вия отчётливо ощущала приятное тёплое дыхание Сатклиффа. — Я бы мог подарить тебе твою первую ночь в благодарность за всё, что ты для меня сделала...

Вия отвернулась в сторону и залилась краской. Было отчётливо видно, что она с глубоким интересом обдумывала это предложение, но что — то заставляло повременить с окончательным решением.

— Что такое? — огорчённо спросил Сатклифф. — Я тебе совсем не по душе?

— Нет, что вы! Вы правда полностью в моём вкусе! Вот только... Всё это очень неожиданно и спонтанно, да и опыта у меня совсем нет, как бы я не хотела оправдать ваши ожидания, думаю я не смогу подарить вам приятный вечер...

— Вот оно как... — Сатклифф пдва коснулся своими губами лба девушки. — Может быть ты очень удивишься, но я тоже в этом весьма неумел. Думаю в таком случае, никто из нас не останется в дураках.

Вия завертела головой в разные стороны и нервно забегала глазами по земле. Вожделение оказалось сильнее сомнений и она коротко кивнула.

— Хорошая девочка.

Сатклифф направился вместе с напарницей в её дом, где жила только она сама. Поднявшись на второй этаж и открыв дверь в её комнату, предводитель очень бережно посадил Вию на кровать. Недолго думая, он снял с себя мантию и небрежно бросил на стул, оставшись лишь в одних штанах. Предводитель мучительно медленно и лёгким шагом подошёл к Вие и лишь одним единственным жестом заставил её лечь на спину. Сатклифф навис над ней и приблизил своё лицо к её лицу.

— Не думал, что ты так легко согласишься. Видимо тебе это очень нужно, не так ли? — сладким полушёпотом спросил он.

Вия сложила кулачки у сердца и смущённо отвела взгляд. Неожиданно, её выражение лица полностью переменилось, от робкости и неуверенности не осталось ни следа. В её глазах царила непроглядная решимость и глубина.

— Знаешь, Сатклифф, думаю всего несколько лет назад, у воителей совершенно не было времени и желания на то, чтобы тратить своё время, на такие по их мнению глупости, как сентиментальность, любовь и забота. Те времена были поистине ужасающими, ты знаешь это не хуже меня, Сатклифф. Однако всё поменялось, люди научились чувствовать, проявлять эмоции, в конце концов просто улыбаться. Со времён перемен прошло не так много времени, однако я вижу, как все воители адаптируются к своим глубоким искренним чувствам к своим возлюбленным, однако я же в своё время кажется всё ещё живу в старом мире, поэтому мне ещё очень тяжело контролировать свои порывы. — Вия твёрдо подняла голову и решительно посмотрела Сатклиффу в глаза. — Поэтому на данный момент, как бы мне не стыдно было это признавать, я не вижу ничего плохого в том, чтобы подарить друг другу приятные ощущения.

Предводитель удивлённо отшатнулся. Кажется он совершенно не был готов к таким словам от такой как может показаться робкой и тихой девушки как Вия. Особенно тогда, когда её взгляд сиял таким бесконечно смелым светом.

Сатклифф опустил голову, чтобы воительница не видела его лица и в следующую секунду он расплылся в широкой улыбке, а его глаза горели безумием. Сейчас Вия была полностью под его контролем, всё идёт как положено.

— Мы с тобой в этом очень похожи, Вия. Я так же как и ты безмерно люблю всех вас до единого, я ни за что не позволю вернуться тем временам, когда у всех воинов были пустые, безжизненные лица и никто не хотел смотреть друг другу в глаза. Рядом со мной вы будете в безопасности.

Однако Вия тяжело вздохнула и её взгляд сменился тоской и угрюмым одиночеством.

— Сатклифф... Тебе и правда  настолько сильно нужно озеро и капитан Отер, что ты готов рискнуть жизнью ни в чём неповинных детей? С какой стороны не посмотри, но я правда не считаю, что они того стоят...

Сатклифф ничего не ответил и оторвавшись от Вии, сел рядом с ней и мягко положил ладонь ей на щёку.

— Конечно же нет, дорогая. Совсем недавно я предложил Амелии сделку, на которую она почти наверняка согласиться, а значит жизни наших и их детей не будут под угрозой. Мы заполучим и озеро и капитана Озэна не пролив ни капли крови. Вия... — предводитель сгорбился и устремил свой взгляд в пол. — Ты же прекрасно знаешь, как прошло моё детство, какие ценности передал нам мой отец и о чём думает каждый из нас. Может я и кажусь хладнокровным и расчётливым, но мне никогда не хватит смелости даже думать о том, чтобы оборвать чужую жизнь. Можешь не поверить но от одного только вида крови меня начинает воротить...

Вия широко раскрыла большие глазки и приложив указательный палец к губам, тихо засмеялась. Сатклифф претворился обиженным и надув щеки, рассмеялся вместе с ней.

— Я вспомнила, когда Микки на ваших глазах убил кролика, а вы тогда потеряли сознание и вас долго не могли привести в чувства. — весело сказала Вия, не переставая смеяться. — Я помню будто это было только вчера. Ты ходил весь угрюмый и совершенно не хотел разговаривать с Микки.

— М? Разве такое было? — Сатклифф почесал затылок, казавшись совершенно растерянным. — Не помню ничего подобного...

— Конечно не помните, ведь ты был без сознания, — Вия безнадёжно вздохнула. — Проснувшись и даже не позавтракав, вы почти сразу же побежал играть вместе со мной по лесу. — Вия замолчала и нервно перебирала ножками.

— Что то случилось? — взволнованно поинтересовался Сатклифф.

— Да... Тоесть нет. Тоесть... — Вия громко выдохнула, собираясь с мыслями. — Просто с момента смерти твоего отца ты стали сам не свой... Как будто ты о чём — то думаешь не переставая и со временем ты отдалился от нас. Как будто всё это время тебя что — то очень мучало. Вы стали больше времени проводить в одиночестве. Самое отвратительное это то, что я наблюдала за вами и никак не могла вам помочь. Не могла никак поддержать или обнять вас. Мне самой от себя тошно... Я всё детство провела бок о бок с вами, но в самый важный момент, не смогла быть рядом... — Вия всё это время улыбалась, предаваясь воспоминаниям, но будто вспомнив, что она упоминула отца Сатклиффа, вдруг осеклась и виновато замахала руками. — Прошу, простите меня, господин! Боже мой, какая же я дура! — и скрыла лицо за руками.

Сатклифф всё это время молча наблюдал за ней, свесив руки вниз, он по своему улыбался, но совершенно по — другому, очень таинственно, по — звериному и совсем не по — доброму... Он резко поддался к Вие, положил ладонь ей на спину и притянув к себе, приложил указательный палец к своим губам.

— Не нужно извиняться, Вия. Я знаю что в твоих словах не было ни капли злого умысла, ты просто придалась воспоминаниям, в этом нет ничего плохого, напротив, это очень здорово, когда у человека помимо тяжёлого груза на сердце, есть и хорошие воспоминания, которые притупляют эту боль. Уверяю тебя, я всё тот же маленький мальчик, которого ты помнишь. Просто сейчас во всём лесу настали тревожные времена, у меня очень много дел и по ночам я сплю плохо. Наверно я просто навсего устал, но клянусь, причин для тревоги нет. Конечно, я скучаю по отцу и по матери, но эй... — Сатклифф вновь одним ловким движением повалил Вию на спину и потянул руку к её ноге. — Сейчас в этой комнате, в этом маленьком мире мы совершенно одни, нет нужды вспоминать других людей. Прошу, сконцентрируйся только на мне и моих глазах... — и прикоснулся к её ноге самыми кончиками пальцев.

Вия кажется совсем не привыкла к таким ощущениям и инстинктивно дёрнула ногой.

— Надо же, какая нежная и пугливая, — засмеялся предводитель. — Словно маленький зверёк.

Сатклифф вновь попытался прикоснуться к Вие, но на этот раз к её тоненькому плечу. Воительница тоненько и протяжно пискнула, словно и правда была маленьким мышонком под лаской кровожадного волка.

Сатклифф удивлённо захлопал глазами и снова добродушно расплылся в улыбке, обнажая ровные белоснежные зубы.

— И правда, милая маленькая мышка, просто прелесть. — Предводитель виновато почесал затылок и отвёл глаза в сторону. — Видимо, ты ещё не привыкла к такому и...

Однако какого же было его удивление, когда Вия игриво провела языком по губам, молниеносно развернулась и теперь уже она была сверху своего предводителя.

— Но у нас будет ещё достаточно времени, чтобы привыкнуть друг к другу, верно? — девушка улыбнулась исподлобья, пытаясь казаться более уверенной, но мелкая дрожь выдавала в ней смущение. Она протянула руку к обнажённой крепкой груди Сатклиффа, но остановилась в дюйме, не решаясь сделать первый шаг. Сатклифф приподнял одну бровь и нежно взяв ладонь своей воительницы, приложил к своему телу. Вия глубоко вздохнула и покрылась краской, словно заляпанный собственной кровью белоснежный кролик.

Затем Сатклифф чуть приподнялся с кровати и неожиданно для девушки, глубоко и страстно поцеловал её в губы. Мгновенье, лишь на мгновенье Вия впала в замешательство, но с наслаждением закрыв глаза и отправившись в самые глубокие секреты своих желаний, углубила поцелуй, её тоненькие пальцы утонули в шелковистых волосах предводителя. Лишь после долгого времени пара с большой неохотой оторвалась друг от друга, чтобы набрать кислорода в лёгкие. Тяжело отдышавшись, Вия прижалась головой к груди Сатклиффа. Предводитель осторожно погладил её по спине.

— "Прими мою искреннюю благодарность, Моя милая маленькая девочка... Ты так яро защищала клан Солнца, но именно благодаря тебе он погрянет в смятении и тревоге. Какая жестокая, но забавная ирония."

Упиваясь своей скорой победой и придавшись эмоциям, он впился губами в шею Вии и оба утонули в своих самых искренних, но совершенно противоположных желаниях...

Сатклифф сидел на краю кровати и перебирал ногами, словно маленький ребёнок, который прямо сейчас с интересом разглядывал свою соломенную игрушку. Он держал "ключ" к своей победе на кончиках пальцев и положил в карманы штанов. Затем он повернулся к Вие и навис над её мирно спящим телом. Девушка лежала калачиком, подчёркивая свои миниатюрные контуры. Она мерно сопела, а грудь её тяжело опускалась при каждом вздохе. Серебристые волосы беспорядочно лежали  по всей подушке.

Сатклифф встал с кровати и накинул свою чёрную мантию и приготовился уйти, как он широко раскрыл глаза и встрепенулся, когда услышал, как Вия говорила во сне:

- Сатклифф... Люблю тебя...

Предводитель не собирался оборачиваться и лишь тяжело вздохнув, медленно растянул губы в улыбке. Неожиданно, Вия тихо чихнула и её дыхание стало прерывистым и протяжным. Сатклифф обернулся к ней и что — то заставило его задержать на ней взгляд. Он подошёл к ней и укрыл её одеялом до самого подбородка. После этого, тело Вии полностью расслабилось, а дыхание стало ровным Сатклифф смотрел на неё, словно видел впервые в своей жизни, в её образе было нечто такое, что пробуждало в нём нечто забытое и далёкое, но всё ещё живое и... Кажется, любимое? Что это за чувство? Оно неприятно обжигало все внутренности, однако он лишь ещё ближе опустился к её телу.

Однако, словно сбросив эти цепи, Сатклифф одёрнул себя и отстранился к двери. И только он избавился от этих оков, как в его голове взорвались новые воспоминания, вернее лишь тёмный, едва различимый знакомый образ.

-"Мой милый мальчик,  сейчас тебе страшно, ты боишься неизвестности, боишься кромешной темноты, боишься, что заглянув за угол, на тебя покосятся голодные взгляды серых волков. Однако знай, что взяв меня за руку, только прикоснувшись, ты поймёшь, что неизвестность на самом деле ровная прямая линия, темнота всего лишь мимолётное препятствие, которое сменится моим светом, а страшные хищники будут казаться для тебя симпатичными глупыми щенятами. "

— "Ух ты! А как называется эта стихия, мамочка? Она звучит здорово! Почему ты скрывала её от меня? Научи меня ею!"

— "К сожалению, сейчас ты не сможешь обуздать её, но когда придёт время и ты найдёшь свою любимую и единственную спутницу, и у вас родится ваше маленькое счастье, тогда эта сила обязательно у тебя проявится. Она называется просто и со вкусом — любовь родителя к своему ребёнку. "

Образ расстаял так же неожиданно, как и появился и Сатклифф не мог оторвать своего взгляда от потолка, словно всё ещё находясь в забвении, а холодный пот стекал по его подбородку.

— Эта женщина... Кто она? — прошептал Сатклифф самому себе.

Почему наблюдая за Вией, Сатклифф вспоминал этот странный незнакомый голос? Он резал его слух, даже если и звучал он едва громче шёпота. Неожиданное нарастающее напряжение терновыми путами сковывало его разум и он отшатнулся к выходу словно ошпаренный. Однако, глубоко вздохнув, Сатклифф с огромным трудом смёл этот наседающий дым и вновь принял свой обыденный непринуждённый образ.

Бросив последний взгляд на Вию, Сатклифф прошептал:

— Доброго тебе дня, Вия.

Сатклифф не заметил... Нет, не хотел замечать того, что его голос звучал ниже и неувереннее, как он привык. Почему?

Этот вопрос так и не был озвучен, но могла ли обладательница того голоса дать ему ответ? Сатклифф вышел из комнаты, совсем негромко хлопнув дверью.

— Люблю... — вновь прошептала Вия.

Арлекин, предводитель клана Листопада неспешно, но очень размашистым шагом направлялся к границам своих территорий и перейдя вброд по летнему тёплую неглубокую речушку, остановился перед самой территорией Клана Совы. Его руки затряслись мелкой дрожью. Сегодня он впервые в своей жизни нарушит собственные принципы и сами законы Кланов. Предводитель нервно ухмыльнулся, удивляясь своей беспросветной глупости и не мудрено, ведь стоит маленькому несмышлённому ребёнку по невнимательности или забывшись в весёлой игре нарушить чужие границы, то его всего навсего отругают родители, да и предводитель лишь сердито пригрозит ему указательным пальцем и отпустит его гулять дальше, но это правило не относилось к Арлекину. Его с самого детства приучали твёрдо следовать законам кланов и то, что для другого ребёнка было глупой шалостью, то для него было твёрдым запретом, нарушив которого его всегда ждало страшное наказание. Арлекин перенял эти принципы от своего отца и старался вбить его в головы своих воинов и сейчас он чувствовал себя самым последним предателем и подонком.

Однако отступать было больше некуда. Он уже вступил на чужую территорию и раз уж нарушил законы, то нарушай их до конца. Сердце Арлекина билось словно лапы кролика, пытавшегося вырваться из крепкой пасти голодной лисицы. Арлекин с недовольным ворчанием раздвигал заросли кустарников, а маленькие зверьки в панике разбегались прочь по своим норам и дуплам, однако он думал об этом в последнюю очередь. Предводитель Клана Листопада очень надеялся нарваться на небольшой патруль клана Совы, ведь ином случае, если он бесцеремонно ворвётся во вражеский лагерь, даже он не сможет отбиться от такой толпы. В такой довольно патовой ситуации нужно было мыслить рационально, что он в общем — то и делал с самого детства, нужно было всего лишь использовать свои отточенные навыки, делов то.

Единственная проблема заключалась в том, что Арлекин совершенно не знал этой территории, здесь даже росли те растения, которые он видел впервые в своей жизни. Где — то слева от себя Арлекин заметил песчаный овраг и ему ничего не оставалось, как направится в ту сторону. Довольно легко спустившись вниз, предводитель оказался на открытой местности, но она была удивительно странной. Земля представляла из себя песок и песчаные бугорки с впадинами. Настоящее минное поле, не иначе.

— Тренировочная площадка? — догадался Арлекин.

Когда четыре клана только зарождались, предводители были должны найти на своей территории необычное и удобное место для тренировок своих воинов, а это место подходило под него как никак лучше всего. Например, отпрыгивая от бугорков, можно было нападать на своего оппонента сверху, в общем, здесь было очень комфортно.

Пройдя немного вперёд, он встрепенулся от неожиданности, когда услышал недалеко от себя чей — то голос и заметно напрягся, однако тут же хлопнул себя по лбу, ведь этот мягкий голосок явно принадлежал ребёнку, при чём кажется совсем маленькой девочке. Чего он так испугался? Сейчас он спросит дорогу и пойдёт себе дальше, вот только этот голос... Он успокаивал, снимал все сомнения, и даже тревога от того, что он находился на чужой территории и его могли поймать тут же улетучилась, а ноги, которые так дрожали от волнения тут же стали твёрдыми и походка стала более лёгкой, но решительной.

Арлекин совсем — совсем тихо и осторожно раздвинул кусты и его взору открылась  маленькая девочка, она сидела к нему спиной и поэтому ничего не заметила и продолжила заниматься тем, чего Арлекин не видел. Он тут же хотел вздохнуть от удивления, но тут же закрыл рот, ведь волосы этой малышки были ярко малинового цвета, совсем как у Кармы. Не трудно было догадаться, что она являлась младшей сестрой Предводителя Совы. Довольно необычно, ведь этот непрошибаемый болтун рано или поздно бы растрещал всему лесу о том, что у него есть такие очаровательные родственники. А возможно было и то, что Карма в последнее время время плёл такую несусветную ерунду на Советах, что в какой — то момент Арлекин просто перестал его слушать и пропустил упоминание об этой девочке мимо своих ушей. Хоть Арлекин и не видел лица малышки, но сразу понял, что оно явно очень красивое и симпатичное, присущее таким детям. Сидела девочка под кронами деревьев, которые угрожающе закачались от сильного ветра при виде чужого предводителя, будто бы пытаясь отгородить от малейшей опасности. Арлекин оглядел место, оно было таким крошечным, но вполне достаточным для того, чтобы в нём хватало места для комфортной игры маленькому ребёнку. Кажется оно являлось неким потайным местом малышки.

Наконец, девочка чуть повернулась боком и Арлекин смог увидеть, что же она делала, а именно устраивала маленькую сценку с маленькими соломенными куклами. Она откашлялась, прочищая горлышко, а затем продолжила:

— Милая моя принцесса, — проговорила малышка  мужским голосом, по крайней мере она попыталась. — с первого взгляда я влюбился в ваши прекрасные глаза, в которых отражалось само небо на речной глади. Прошу вас, станьте моей вечной спутницей в моей несчастной жизни...

И тут девочка разразилась таким характерным для принцесс надменным хохотом, что Арлекин не выдержал и рассмеялся. Малышка тут же замолчала, но на его удивление совсем не испугалась и даже не удивилась, а лишь медленно обернулась к чужаку, награждая его таким невинным и чистым взглядом золотых глаз, что у Арлекина перехватило дыхание. Повисла неловкая пауза, однако бежать было уже бессмысленно. Внезапно, предводителя охватил страх, а что если она сейчас закричит при виде незнакомца и на её крик прибежит разъярённый патруль? Однако опасения Арлекина оказались беспочвенные и девочка широко улыбнувшись, протянула ему куклу принца.

Не дожидаясь, что незнакомец вступит в игру, она продолжила свой звонкий смех:

— Хо — Хо — Хо! Вы уж извините, мой милый кавалер, однако мою любовь вам нужно заслужить и вам придётся очень постараться, чтобы заполучить моё признание!

Девочка с интересом взглянула на Арлекина в ожидании его следующего шага, однако он никак не мог оторвать от неё своего взгляда. Что — то в ней было такое таинственное и неземное, но... Нет, это не было что — то плохим, напротив, это ощущение вызывало чувство загадочной настольгии по детству и он не заметил, как опустился на колени, совсем забыв о цели своего прихода.

— Благодарю вас, моя милая принцесса, клянусь своей честью, вы не пожалеете о том, что потратили на меня своё драгоценное... Время... — неловко проговорил Арлекин.

Малышка тут же ахнула от удовольствия и взглянула на него своим светлым взглядом, от которого у Арлекина пошли мурашки по всему телу. Неужели она совсем его не боится? Ведь на нём была другая мантия, а значит он был из чужого клана. Неужели она совсем выжила из ума от скуки? Но как бы он не вглядывался, никак не мог выявить в ней хоть каплю безумия. Это была совсем обычная весёлая девчушка, которая будто бы играла со своим старым другом.

— Надо же, какой у тебя приятный голос! — воскликнула девочка и протянула ему свою маленькую ладошку. — Меня зовут Тия. Приятно познакомиться.

Арлекин посмотрел на руку, надо же, какая она тоненькая и хрупкая, кажется её совсем не обучали воинскому искусству. Однако он решительно пожал её. В нём проснулось странное желание защитить её от... Да хоть от кого — нибудь, лишь бы она была в безопасности.

— Моё имя Арлекин, я Предводитель Клана Листопада. Ты здесь совсем одна... — Арлекин оглядел местность, и правда, кругом ни души, вернее сказать, из людей, поскольку маленьких зверят и птиц здесь было пруд пруди, чтобы посмотреть на их забавное представление. — Почему ты не играешь с остальными?

Неожиданно, Тия приняла такой задумчивый вид: вздёрнутый носик, надутые от напряжения щёчки и поднятые кверху глаза.

— Ух ты, предводитель значит... — она улыбнулась таким тоскливым, но таким полным надежд взглядом, что зрачки Арлекина запульсировали от живого удивления. — Скажи, ты наверно очень ценишь и любишь своих друзей, верно? И самое главное, они улыбаются?

Арлекин открыл было рот, чтобы что о то ответить, но ком так и застыл у него в горле. Не каждый взрослый бы задал такой вопрос, однако он никак не ожидал услышать его от сидящей перед ней малышки.

— Конечно, иначе я бы не стал лидером клана. — наконец выдохнул он. — Да и улыбаются эти идиоты как настоящие умалишённые.

Однако Тия не собиралась смеяться над шуткой, она лишь подогнула под себя колени и положила на них свой подбородок.

— Ты настоящий молодец, Арлекин. Видимо наш клан не единственный, люди в котором чувствуют себя превосходно, ты уж береги их. — Тия неожиданно приняла такой серьёзный и угрожающий вид, что Арлекин невольно вздрогнул. — А одна я потому, что все мальчишки кругом болваны и лентяи только дай им малейший повод и они сбегут из лагеря, чтобы не помогать своему клану.

Арлекин разразился весёлым смехом, а Тия ответила ему внимательной улыбкой. Надо же, она была копией его самого, когда речь идёт о воинах клана. Он прекрасно её понимал, он бы сказал точно так же, слово в слово. Арлекин протянул руку и Тия уверенно её пожала.

В его голову пришла одна единственная мысль, о которой он бы никогда до встречи с этой малышкой не подумал, однако он поднялся на ноги и бережно взял её ручку в ладони.

— Я хочу тебе кое — что показать, Тия. Такая замечательная девочка никак не должна тосковать совсем одна.

— "Что же я делаю? — кричал ему здравый рассудок. — Я здесь потому, что должен очень серьёзно поговорить с Кармой, но..."

Тия округлила свои большие золотые глазки, но лишь на мгновенье, потому что она благодарно улыбнулась и стоило ей расслабиться в его прикосновении, как раздался громкий шипящий звук и её тело словно пёрышко от порыва сильнейшего ветра полетело высоко вверх. Она тихонько вскрикнула от неожиданности и закрыла свои глаза, однако тёплые руки Арлекина, которые держали её на руках, и нежный порыв ветра, который ласкал её в своих объятиях заставили её заметно расслабиться, но глаза она так и не открыла.

— Ну же, Тия, открой глаза. — засмеялся Арлекин. — Ты пропускаешь прекрасный вид!

Дрожащими веками, она всё же осторожно открыла глаза и она тут же разразилась громким вздохом от увиденного. Она находилась очень высоко над землёй, а некогда огромный могучий лес казался внизу совсем крошечным. На неё добрым весёлым взглядом смотрел Арлекин и весь страх и напряжение тут же улетели прочь. Он скакал словно зайчик по белым облакам, которые на самом деле являлись его стихией пара.

Внезапное чувство задора, свободы и неуязвимости захлестнули девочку и она вскинула руками и забила ногами по воздуху, заставляя Арлекина запнуться.

— Эй, не дёргайся так, мы же упадём! — сердито сказал предводитель, однако вышло хуже некуда, поскольку он сам разразился весёлым смехом.

— Как здорово! — вскричала Тия, да так громко и звонко, что у Арлекина приятно забило уши.

Девочка жадно хватала ртом воздух, кислорода конечно не хватало, однако она запросто отбросила от себя чувство страха смерти от его недостатка, потому что сейчас дела казались намного важнее, а именно полностью отдать себя на встречу безграничного веселья и ледяному приятному холодку.

Арлекин повернул в сторону, приближаясь к одиноко летящей птице и сравнявшись с ней, девочка протянула к ней свои ручки и прикоснулась к ееё перьям. Птица удивлённо гаркнула и пошатнулась в воздухе, но вскоре выравнялась и полетела дальше. Тия и представить себе не могла, что ей посчастливится побегать по облакам, которые на самом деле являлись всего лишь паром, однако кого это волновало? Сейчас весь мир был только в её руках! Она была необычайно счастлива рядом с новообретённым другом и она с благодарностью прижалась к груди Арлекина.

Он удивлённо посмотрел на неё, но тут же одарил её самой весёлой улыбкой. Надо же... Он всю свою жизнь был необычайно строг к своим людям и даже детям он не делал никаких поблажек, всегда воспитывал их со строгостью, но сейчас он улыбался словно дурак какой, а его сердце весело плясало в груди от нового ранее неизведанного чувства. Что же он делает? Он ведь не для детских игр сюда пришёл. Его могут заметить, он был наверху как на ладони, но это чувство полной безнаказанности опьяняло этих двоих и уже ничего не могло их остановить.

— Тия, скажи, кем ты хочешь стать, когда подрастёшь? — неожиданно поинтересовался Арлекин, стараясь перекричать вой ветра.

Ему было неимоверно интересно узнать о том, о чём мечтает такая замечательная и умная девочка как Тия. По тому, что он узнал, наверняка она бы ответила, что — то вроде, стать принцессой или предводительницей, в общем о том, о чём мечтает каждый ребёнок, но какого же было его удивление, когда она немного призадумалась и наконец ответила:

— Думаю, я бы хотела стать очень красивой девушкой, влюбить в себя Карму и родить ему много — много детишек. Я бы не спускала с них глаз, лелеяла и читала бы им сказки на ночь, а Карма был бы нашим непобедимым защитником, очень заботливым но вовремя строгим отцом. Я очень люблю его и не променяю ни на кого на свете.

Арлекин захлопал глазами, но чего же он удивлялся? Эта девочка явно была очень мудрой для своего возраста и Арлекину на самом деле было очень комфортно общаться вместе с ней, словно с лучшей подругой, которую он знал вот уже несколько десяток лет.

— А ты? — Тия многообещающе взглянула в глаза Арлекину, волосы которого развивались по ветру. — Чего хотел бы ты получить от жизни, Арлекин? Наверно очень трудно найти цель в жизни, когда ты уже достиг небывалых высот и стал предводителем. Тебе наверняка очень тоскливо?

Тия заметно приосанилась, она явно переживала за него, за того, кого знала всего с десяток минут. Однако Арлекин совсем не хотел расстраивать девочку и поспешил улыбнуться.

— Уж поверь мне, Тия, у меня есть огромная цель, которую я и до конца жизни не выполню. Мне нужно научить своих оболтусов жить самостоятельно без меня, если со мной что — нибудь случиться. Мне предстоит очень кропотливая работа, поэтому скучать я уж точно не буду.

Девочка ничего не ответила и лишь снова крепко прижалась к груди Арлекина. Такой мимолётный, но тёплый и по мнению предводителя совсем незаслуженный жест в его сторону кричал громче самых красивых слов. Оба этих сердца были полны не то весёлой грусти, не то меланхолии, однако ни одно из этих чувств совсем не подходили их сегодняшнему настрою, поэтому чтобы разрядить обстановку, Тия снова вскинула руки и разразилась звонким смехом, заставляя весь мир смотреть только на них двоих, что у неё отлично получилось...

Карма тяжело вздохнул, наблюдая из — за своего дерева за летящими над лесом фигурами, однако улыбка не слезала с его лица. Он наблюдал за Арлекином с того самого момента, как он вступил в их территорию. Конечно, поначалу его одалело напряжение, однако как только он увидел, как его коллега совсем не стыдясь вступил в игру с Тией, как оно тут же сменилось облегчением. Человек со злыми умыслами никогда бы не стал тратить времени на то, чтобы угодить незнакомой девочке, да ещё подарить ей самые искренние детские эмоции. Однако он украдкой посмотрел в сторону, кажется кое — кто совсем не выражал того же мнения.

Совсем невысокого роста мальчишка стоял рядом с ним и на его глазах отчётливо выражалось жажда крови и ярости. Он напряжённо тянул зубами свою мантию и покраснел словно злой помидор.

— Этот ублюдок! — взревел сквозь зубы мальчик. — Мало того, что он ворвался на нашу территорию, так ещё и украл малышку Тию! Не прощу!

Наконец, ему удалось оторвать огромный кусок ткани, так что у Кармы не осталось сомнений в искренности малыша.

— Ух ты... — он испуганно отстранился в сторону, как бы этот волчёнок и ему что — нибудь не отгрыз.

Так же, ещё один высокого роста мужчина с зализанными набок короткими волосами, резво зажал голову разгорячённого мальчишки в тиски под свой локоть и неприятно взъерошив его волосы и тыкая пальцем в щёку.

— Кто бы говорил, малыш Маширо, а ведь ты сам не отличаешься большим ростом. — старший воин продолжал тыкать пальцем по его щеке, дразня и посмеиваясь над ним, за что тут же получил по пальцу.

Однако Карма поспешил на помощь воину и вместе с ним они начали тянуть малыша за щёки и уши.

— Какой милашка, просто прелесть! — твердили наперебой воины. — Правильно Тия говорит, когда ты злишься, то становишься похожим на маленького злого хомячка.

Маширо сжал кулаки со злобы и уронил голову вниз. Казалось, он сейчас взорвётся, не выдержав насмешек и заступиться за себя, однако на удивление, вместо этого надул щёчки и его глаза стали влажными от слёз. Казалось, ещё чуть чуть и он разревётся, словно маленький ребёнок. Карма и Вернон — старший воин — тут же отступились, испугавшись бомбы замедленного действия и вернулись к наблюдению за игрой и вознёй двух новых друзей.

— Вы уверены в этом, господин Карма? — спросил Вернон, однако в его голосе не чувствовалось ни капли страха или волнения, лишь неподдельный живой интерес. — Мы ещё можем выпроводить господина Арлекина под зад после небольшой взбучки.

Вернон разразился смехом, посчитав свою же шутку довольно забавной, однако Карма продолжал широко улыбаться, с какой — то особой нежностью и заботой смотреть на радостную Тию. Для него это было важнее самых желанных территорий, которых можно было присвоить своему клану.

— Это всегда успеется, Вернон, а сейчас у меня совершенно нет желания отбирать у этих двоих веселье.

— Вернон прав, Карма! — настоял на своём малыш Маширо. — Лично я категорически отказываюсь даже выслушивать причину вторжения Арлекина. Нарушение есть нарушение. Если каждому делать исключения, то нас и за равных принимать перестанут... Ай — ай — ай! — вскричал мальчик, когда Вернон снова потянул его за уши.

— Вот вечно ты находишь опасность там где её нет, Маширо. — напрягся старший воин, старательно пытаясь оторвать несносному парню несколько прядей волос.

— Если ты так не доверяешь Арлекину, можешь самостоятельно выяснить о его намерениях — вставил своё слово Карма. — Лично я уже во всём удостоверился. Вряд ли он пришёл сюда ради объявления войны или чего — то подобного.

— Вот пойду и проверю, я докажу вам, что никому нельзя доверять, кроме нашего клана! — махнул рукой Маширо, отбиваясь от Вернона и тихонько, на цыпочках, словно охотник скрылся в кустах.

Вернон украдкой посмотрел на своего предводителя, а тот в свою очередь небрежно пожал плечами.

Маширо прокрадывался всё ближе и ближе и с каждым новым шагом он ворчал всё громче и грубее и он едва сдерживал свои чувства, чтобы вот вот не наброситься на Арлекина. Кажется они приземлились где — то рядом с цветочным полем. Вот и они! Маширо нервно пригнулся, стараясь не выделятся. Вот, Арлекин склонился над Тией и неожиданно, вытащил из ножен свой клинок и направил его в сторону Тии.

— Ты правда думала, что я здесь для того, чтобы тратить на тебя своё время? Никто тебя не спасёт! — засмеялся Арлекин зловещим надменным голосом.

Глаза Тии округлились от ужаса и прижав кулачки к груди, истошно закричала. Что и требовалось доказать! Тия в опасности и плевать, что этот предводитель был сильнее его в стократно, однако стоять и смотреть на то, как малышку лишают жизни он не мог и во всю глотку закричал её имя и вытащив из ножен меч, выпрыгнул из кустов, однако тут же споткнулся на камне и неуклюже распластался по земле, расцарапав себе нос. Дрожа от ярости, он поднял голову и увидел откровенно удивлённые лица Арлекина и Тии.

— Ух ты, кажется мы слишком сильно шумели? — почесал затылок Арлекин.

— Кажется всё так и даже больше... — проговорила Тия. — Что ты тут делаешь, Маширо? — улыбнулась малышка и взяла в ручки ладони молодого воина.

— Я хотел... Спасти тебя... От... От... — всхлипывая затароторил Маширо. Бедняга явно был очень встревожен, словно испуганный зайчонок, у которого и так сердце было не из храбрейших...

— Всё хорошо, Маширо, мы просто навсего играли с Арлекином и придумали небольшую сценку со злодеем похищающего принцессу, он совсем не плохой человек.

— Всё равно я ему не доверяю... — смерил недовольным взглядом чужака юноша. — Бог знает, что он забыл на нашей территории.

— Ты правда думаешь, что у него есть злые умыслы? У того, кто обратил внимание на такую дурочку как я?

Маширо поднялся на ноги и отряхнул свою мантию от пыли.

— Хорошо, пусть будет так. — он явно не хотел и не любил спорить со своей дорогой подругой. — однако я с него глаз не спущу и пусть для начала скажет, для чего пришёл сюда.

Арлекин очень смутился напору молодого воина, который в желании защитить члена своего клана, даже не стеснялся говорить с чужим предводителем пренебрежительно. Он не мог не похвалить про себя его верность своей семье, но тут же вспомнив о своём визите, тут же принял серьёзный вид.

— Прости меня, Маширо. — поклонился Арлекин. — Клянусь, у меня и в мыслях не было навредить вашему клану, напротив, после моего разговора с Кармой, я очень надеюсь на то, что его согласие на моё предложение поможет всему нашему лесу.

— Что? О чём ты... — и тут же замолчал, увидев, как Тия бесцеремонно надела на голову Арлекина самодельный венок из разноцветных цветов. Маширо тут же схватился за свой клинок, в ожидании того, что он раздражённо оттолкнёт малышку и растопчет её подарок, однако Арлекин лишь тепло улыбнулся девочке и взъерошил ей волосы, затем повернувшись к нему, вежливо протянул свою ладонь. Юноша совсем не ожидал такого, но всё же с большим недоверием взглянул на руку Арлекина, словно опасаясь, что его пальцы превратятся в скользких змей и нападут на Тию. Не понимая, как поступить в такой ситуации, он взглянул на подругу, которая коротко кивнула в знак одобрения и стоило ему коснуться его руки, как Маширо почувствовал жгучее тепло Арлекина. Такая сильная, могучая и строгая, но очень нежная и тёплая.

— Хорошо, — сдался Маширо. — Так уж и быть, ради Тии я может быть пересмотрю своё решение. — он отвернулся, но заметно покраснел. — Но знай, что я буду смотреть в оба глаза за тобой.

— Конечно, Маширо, рад познакомиться с тобой. Наверно ты совсем недавно стал воином?

Весь боевой настрой Маширо тут же канул в лету. Он будто бы сжался в себя, став меньше ростом.

— Нет, по правде говоря, меня ещё не назначили воином, я всё ещё остаюсь учеником... — Маширо встряхнулся и гордо выпятил грудь. — Однако я любому воину могу задать хорошу трёпку, стоит ему покоситься на мой клан!

Арлекин заметил, с каким доверием и надеждой смотрел на Тию Маширо и стоило девочке обнять предводителя за шею, так он обиженно надул щёки.

— Я погляжу вы так же очень дружны между собой, верно? — спросил Арлекин. — Тия и правда замечательная девочка.

Неожиданно, глаза Маширо засияли детским весельем и от былого надутого маленького индюшонка не осталась ни следа.

— Конечно, она просто ангелочек! Во всём лесу нет ни одного, кто бы сравнился с её мудростью и красотой! Может быть она и далеко не воин и даже меч боится в руках держать, зато она очень вкусно жарит мясо, у неё всегда можно спросить совета! Нет ни одного воспоминания, когда мне было с ней хоть немного некомфортно, а собирать целебные травы и ягоды вместе с ней для меня настоящий праздник!

Маширо с благодарностью посмотрел на Арлекина, за то, что он дал ему повод вспомнить малую долю лучших качеств Тии. Он даже не обратил внимания на её смущение, всё равно он говорил чистую правду, хотела она того или нет.

-  Маширо, ты дурак! — Тия подбежала к другу и начала колотить его по голове, а он и не был против.

В следующую секунду все трое разразились весёлым смехом. Первым пришёл в себя Маширо и взволнованно посмотрел на Арлекина.

— Прости меня за то что наговорил тебе таких грубых слов, я всего навсего очень волнуюсь за Тию, но видимо ты не такой уж и плохой человек... Наверно...

— Для меня честь слышать это, Маширо. — весело вздохнул Арлекин.

Внезапно, Маширо увидел хитрющий взгляд предводителя Листопада, он быстро всё понял, но было уже слишком поздно и его тут же повалили на живот и заломали ноги в железной хватке. Это был Вернон, который воспользовался потерянностью своего ученика и решил малость разомнуть его тело, однако немного перестарался юноша тут же потерял сознание от боли.

Вернон поднялся на ноги, и взглянул на Арлекина.

— Приветствую вас в нашем клане, господин Арлекин, для меня честь видеть вас нашим дорогим гостем. — положил руку на сердце воин.

— Простите меня за вторжение, кажется я самую малость заигрался с Тией. — Арлекин переглянулся радостным взглядами с малышкой. — Маширо прав, она просто чудо. На время я совсем забыл, зачем пришёл, но к сожалению, время игр подошло к концу, я бы хотел серьёзно поговорить с вашим предводителем, вопрос может касаться будущего наших кланов...

— В таком случае, мы можем переговорить обо всём в нашем лагере. — донёсся со спины голос Кармы. — Прошу тебя, Арлекин, пройдём с нами. — он бросил мимолётный взгляд на Тию.

Не дожидаясь ответа, Карма повернул куда — то в сторону и скрылся за кустами. Вернон подобрал Маширо, положил его себе на плечо и залихватски подмигнул своему гостю. Арлекин присел на корточки и Тия не тратя ни секунды весело прыгнула ему на спину и вместе с ним они зашагали вслед за провожатыми.

Арлекин даже не пытался идти впереди представителей Клана Совы. Он прекрасно понимал, что ситуация совсем не была в его пользу, хоть они и отнеслись к нему с дружелюбием, однако он в первую очередь был чужаком. Внезапно, Карма остановился и знаком руки посоветовал остальным сделать то же самое.

— Прошу тебя, Арлекин, будь осторожнее, незнающий этой местности, может с лёгкостью навернуться и сломать себе шею. — с этими словами, он спрыгнул вниз по склону.

Вернон почтительно пропустил Тию и Арлекина, держащего её за руку и осторожно спустился вниз, скользя подошвами по сырой земле. Он вздохнул от волнения, ведь он скользил по высокому тоннелю, сплошь представляющего из себя заросли кустарников. Наконец, он спустился вниз и остановился в окружении деревянных хижин, усеянными вокруг, небольшой равнины, оставляя посередине огромное пространство и судя по весёлым и оживлённым детским голосам, служило оно для их забав и беготни. Кажется один из малышей совсем забылся в игре в догонялки и не заметил, как наткнулся на бок Арлекина. Мальчик с интересом осмотрел чужака и широко улыбнувшись, побежал салить свою подругу.

Выглядели дети сытыми, а главное довольные жизнью и неожиданно, Арлекин почувствовал укол стыда перед Кармой. Он обвинял его во всех смертных грехах на предыдущем Совете, но вместо того, чтобы прогнать его из своей территории, он принял его очень радушно, а его люди, казалось, были очень счастливы под его лидерством.

Карма совсем ненадолго отошёл в сторону, приветствуя малышей, которые столпились у своего предводителя. Арлекин с теплотой на душе наблюдал за происходящим.

— Правда здесь здорово? — спросил у него Маширо, словно прочитав его мысли. — Когда я вижу эти весёлые взгляды, полные мечтаний и невинности, во мне просыпается сильнейшее желание защитить свой клан... Свою дорогую семью, чтобы никто и никогда из них не познал того, что значит слово "война". — молодой воин посмотрел куда то вдаль, словно видел то, что не по силу другим людям. — Я сделаю для этого всё возможное. Вы простите меня за то, что я так грубо обошёлся с вами, когда я вижу хоть малейшую опасность моему клану, я будто бы теряю контроль над собой.

Арлекин почувствовал огромную гордость за этого юношу, с которым в дальнейшем он к сожалению вполне мог сойтись в жестокой схватке, конечно же следуя законам и традициям. Он положил руку ему на плечо и тихо ответил:

— Ты замечательный человек, Маширо. У тебя есть все качества для того, чтобы стать прекрасным лидером. Старайся для этого изо всех сил, а если Карма будет слишком упрямым, чтобы оставить свой пост, в таком случае стань самым сильным и духом и телом и сердцем воином. Не подведи тех, кто возлагает на тебя такие огромные надежды, как Тия.

Маширо раскрыл рот от удивления, его глаза стали влажными от непролитых слёз.

— Конечно!

Старший воин Вернон стоял неподалёку и внимательно наблюдал за их разговором, изредка помахивая рукой пробегающим мимо детям. Тия смотрела на них с большим благоговением, в первую очередь от того, что она нашла нового дорогого друга, а во вторых... А почему бы и нет, когда здесь царит такая лёгкая и непринуждённая атмосфера?

Вот, из одного из домов вышла молодая длинноволосая девушка и едва завидев Тию, словно такой же ребёнок, побежала к своей дочери, сразу догадался Арлекин, поскольку вид, с какой любовью она прижималась щекой о её щёку не сможет согреть сердце только у самого чёрствого человека.

— Милая моя, где же ты пропадала? Я так за тебя переживала! — всхлипнула мама, даже не заметив стоящего перед ней гостя.

— Мамочка, меня не было всего пол часа, со мной всё в порядке. — засмеялась Тия. — Познакомься, это мой новый друг Арлекин. Он показал мне, как выглядит мир глазами птиц, это было так здорово!

Наконец, девушка неохотно отвела от дочери взгляд и внимательно оглядела Арлекина с ног до головы, а затем доброжелательно улыбнувшись, кивнула.

— Примите мою искреннюю благодарность за то, что провели время с моей дочкой, господин Арлекин. Кажется ей было с вами очень весело, а это самое главное для любой матери. — она нежно взяла Тию за ручку и отвела в сторону. — Прошу вас, чувствуйте себя как дома, видимо у вас есть причины на то, чтобы прийти сюда.

Тия удручённо посмотрела бросила на Арлекина свой взгляд, но тут же расслабилась, увидев его приподнятый в знак поддержки большой палец.

Наконец, Карма смог оторваться от детей и подошёл к собравшимся.

— Простите меня за опоздание, прошу тебя, Арлекин, следуй за мной.

Предводитель Совы повёл его к центру лагеря, там, где располагался костёр с четырьмя брёвнами по всем четырём сторонам. Карма присел на один из них и взмахом руки пригласил своего гостя сделать то же самое. Для приличия, Вернон и Маширо встали по обе стороны от предводителей, однако на их лицах, особенно на юноше не чувствовалось ни капли подозрения.

Вся поляна неожиданно стихла и все члены клана Совы с нескрываемым интересом стали перешептываться и подходить ближе, даже детишки держась за руки, не остались в стороне.

Карма оглядел присутствующих и каждому помахал рукой, затем повернулся к Арлекину. Время для милых игр и шуток кончились, пришла пора начать тот разговор, ради которого Арлекин сюда в общем — то и заявился, даже нарушив законы территорий, которые он так старался соблюдать.

— Вот уж не думал, что удостоюсь чести встретить такого неожиданного гостя. Что тебя привело ко мне, мой дорогой сосед?

Говорил Карма с таким нескрываемым добродушием, что казалось он совсем забыл о той неприятной ссоре на Совете.

Перед ответом, Арлекин помассировал своё горло и откашлявшись ответил:

— Я очень благодарен тебе за тёплый приём, Кар... Ма? — Арлекин замолчал, когда Предводитель Совы подошёл к нему вплотную и нежно взяв за щёки, приблизил свои губы к его, словно попытавшись поцеловать, даже не смотря на присутствие почти всего клана, однако Арлекин остановил его, положив ладонь на его рот и оттолкнул от себя. — Прекрати! Ты чего вытворяешь?!

Несколько воинов смущённо отвели взгляды, но большинство всё же никак не изменились в лице, будто бы прдобное поведение предводителя было вполне привычным. Арлекин конечно нахмурил брови, однако он не мог не заметить с какой невинной радостью на него смотрит Карма, словно самый настоящий большой ребёнок, который увидел своего дорогого друга. Предводитель Совы никак не мог удержать своего удовольствия, и он помассировал свои щёки, будто бы у него вдруг заболели зубы.

Однако, спустя некоторое время, Карма откашлялся и взял себя в руки. Он переместил свой центр тяжести на бок, и провёл большим пальцем по своим губам.

— Прости, прости, просто я очень рад тебя видеть, вот и не сдержался. Да и... — Карма опустил голову и улыбнулся исподлобья. — Если знать, чем именно прославился твой клан, удивительно, что ты против маленькой ласки...

Внезапно, в голове Арлекина пронеслись целые океаны разных картин, которые он так пытался забыть, но Карма удачно смог их пробудить из самых глубин его сознания. Арлекин с удивлением взглянул в глаза Карме и почувствовал себя так паршиво, словно стоял перед неприступной горой, вершина которой скрывалась где — то среди облаков. Однако в то же время зубы Предводителя Листопада заскрежетали в неописуемом раздражении, однако тут же отдернул головой. Что он делает? Сейчас он находился в окружении диких воинов, которым только дай приказ и они тут же разорвут тебя в клочья, а он осмелился дать волю своим эмоциям? Ну же, нужно успокоится, взять себя в руки, выдохнуть в конце да концов, что он и сделал.

Неожиданно, Карма зедержал свой взгляд куда — то мимо Арлекина и он обернулся, что бы посмотреть, на кого это с такой заботой и гордостью смотрел этот великан. Оказалось, они оба смотрели на Тию, которая даже среди остальных членов клана сияла ярче всех, стоило ей всего лишь приподнять уголки рта в улыбке. Предводитель Листопада с радостью бы продолжал смотреть на неё хоть до конца жизни, но нужно было продолжать разговор и ему пришлось даже щёлкнуть перед носом Кармы, чтобы привести его в чувства.

Великан испуганно посмотрел на Арлекина и быстро проговорил, почесав затылок:

— Прости, я немного отвлёкся. Так что ты хотел?

В который раз откашлявшись, словно по привычке, Арлекин наконец выдал причину своего визита:

— Я хотел поговорить с тобой о войне Клана Солнца и Клана Тьмы и...

Предводитель замолчал. Карма сидел сгорбившись и закрыв пальцы в замок, положил на них свой подбородок. Смотрел он пристально и внимательно, но в то же время так отстранённо, что Арлекин подумал, не потерял ли он сознание с открытыми глазами и лишь когда Карма сказал: "Продолжай", Предводитель Листопада облегчённо выдохнул и продолжил:

— Послушай, мне правда очень стыдно просить тебя о такой эгоистичной услуге, но прошу, выслушай меня.

Карма приподнял ладонь в знак молчания и Арлекин послушно помолчал. Предводитель Совы поднялся со своего места и жестом попросил своего соседа следовать за ним. Его воины послушно расступились перед своим лидером и Арлекин последовал за ним.

— Прошу вас, оставьте нас наедине буквально на несколько минут.

Маширо и Вернон выжидающе посмотрели на Карму.

— Да, и вы тоже можете быть свободны, уверяю, со мной всё будет хорошо... — Карма обернулся к Арлекину и посмотрел на него таким надменным взглядом, что у Предводителя Листопада всё внутри замерло. — Ведь на это есть веская причина...

Карма и Арлекин сидели на высокой ветке дерева и Предводитель Совы разразился громким свистом, напевая незатейливую мелодию. Арлекин терпеливо ждал, пока он закончит, однако на его удивление Карма сам замолчал и снова приблизился к его лицу.

— Знаешь, тебе бы стоило в следующий раз быть более гордым.

— Что ты имеешь ввиду? — не понял Арлекин.

Карма громко усмехнулся.

— Всё дело в том, что в первую очередь ты предводитель великого клана, мой дорогой друг, то как ты убивался передо мной и чуть ли не падал на колени, умоляя выслушать просьбу, в глазах моих воинов выглядело довольно жалко. На Советах твои слова не будут иметь такого огромного веса и к тебе потеряют всякое уважение. Мы с тобой равны в иерархии, я просто хочу, чтобы ты знал это.

Арлекин задумался и спустя секунду его лицо покрылось краской, а ведь и правда, перед Кармой он выглядел как последний неудачник и дело даже не в различии габаритов. Нет, этот секрет нужно было держать в тайне от клана Солнца и Тьмы, что про него подумают, когда узнают, что он склонил голову перед чужим кланом? Какой стыд...

Карма разломал ближайшую ветку и сунул себе в рот, словно соломинку. Что то не давало Арлекину покоя и он не мог понять, что именно. Наконец, его осенило.

— Кстати говоря, что ты имел ввиду, когда говорил, что с тобой всё будет хорошо и на это есть некая веская причина?

Карма широко зевнул и ветка выпала из его рта, сиротливо упала на землю и скрылась где — то в зарослях травы. Великан надул щёки, словно маленький ребёнок, от которого ускользнула рыба и лишь тогда ответил:

— А, это... Ну, как бы сказать. — Карма задрал голову и ухмыльнувшись, посмотрел на Арлекина сквозь локоны своих розовых волос. — Дело в том, что в этом лесу физически ты самый слабый предводитель...

Казалось от услышанного, сердце Предводителя Листопада было готово в любую секунду выпрыгнуть из груди, настолько бешено оно начало стучать в грудной клетке. Из — за задорного и ребяческого поведения Кармы, такие слова он был готов услышать именно от него в последнюю очередь.

— Не понимаю...

— А что тут понимать? — устало выдохнул Карма. — Проблема даже не в том, что ты слабейший в четвёрке, но даже среди командиров и лейтенантов ты бы не выделялся чем — то особенным. Одним словом, посредственность. У тебя ведь, Ха... Ха — Ха... Ты ведь даже не пробудил свою Волю, просто позорище... — Предводитель Совы принял такой жалостливый и тоскливый вид, что у Арлекина перехватило дыхание. — Сказал бы я, если и правда так думал. Знаешь, я ведь тебе безумно завидую.

Карма был абсолютно прав. У Арлекина с детства не хватало физических показателей, даже среди сверстников он был в золотой середине, ничем не выделялся, даже его стихия была самой обыкновенной и ничем не примечательной. Однако стоило ему услышать последние слова, как он пристально взглянул в глаза Кармы, в надежде увидеть в его глазах весёлые огоньки, которые бы говорили о том, что это была очередная шутка, но... Его взгляд... Он был абсолютно серьёзен, что для такого абалдуя, как Карма было большой редкостью.

— Может ты и правда не отличаешься скоростью или силой, — продолжал Карма — но на деле же, по сравнению с тобой я чувствую себя таким жалким, что хоть с обрыва прыгай. Я говорю о твоём непоколебимом характере и дисциплине. У меня же совершенно нет качеств для настоящего лидера Клана. — видя, что Арлекин ничего не понимает, он пояснил: — Ты держишь своих людей в ежовых рукавицах, не спускаешь с них любую оплошность, ты одинаково строг и к детям и женщинам и старикам, но в то же время тебя очень любят и уважают. Я же... Чрезмерно нежен и ласков к любому, кто меня окружает, во мне просыпается страх, а что если я повышу свой голос и от меня отвернуться все, кого я люблю? Взять к примеру Амелию, да, конечно, она тоже безумно боится за жизни своего клана, помогает всем, чем только способно её тело и сердце, но даже так, когда нужно, она может быть очень строгой и непоколебимой, да даже Сатклифф, не смотря на свой мягкий характер, ему никто и слово поперёк горла не осмелится вставить. На деле же, это я слабейший из четвёрки, ведь я превращаю своих воинов в избалованных детей, которые не смогут постоять за себя на поле боя...

Вдруг, поднялся сильный ветер, который развивал по ветру густые локоны Кармы. Арлекин внимательно наблюдал за его лицом, но не мог увидеть за копной волос. Надо же, оказывается в таком могучем теле скрывалось до боли нежное и любящее сердце, которое не терпит тоски и слёз.

Арлекин положил ладонь на плечо своего товарища, Карма удивлённо повернулся к нему лицом.

— На самом деле у каждого предводителя свои идеалы и представления о том, как нужно воспитывать свой Клан, конечно у каждого есть свои недостатки, но в то же время огромные плюсы. Ты и правда глупый, если думаешь, что твои люди не поднимут мечи ради того, чтобы сохранить жизнь того, кого они бесконечно любят. Посмотри на Маширо, он был готов голову мне вскрутить за честь своего клана. Избалованным такого человека назвать язык не повернётся. У тебя клан не нежных трусов, а настоящих крепких воинов, которые будут стоять за тебя неприступной горой.

Карма смотрел на Арлекина словно на двухголового волка, однако спустя секунду расплылся в благодарной улыбке, которая говорила громче любых слов.

— Так о чём ты хотел со мной поговорить?

Улыбка тут же сползла с лица Арлекина и он устремил свой взгляд вниз.

— Скажу прямо, я хочу, чтобы ты помог мне с битвой против Клана Тьмы. Я хочу помочь Амелии против Сатклиффа. Нет, прошу, выслушай меня! — добавил он, заметив, как Карма собирался вставить своё слово. — У меня очень мерзкое предчувствие по поводу этого человека. Что — то подсказывает мне, что это не простая угроза, несколькими каплями крови война точно не окончится. Сатклифф, он... Я даже не могу объяснить. Кажется, что он более безумен, чем когда либо прежде. Я буду рад любой поддержке...

Карма замолчал и приложил указательный палец к губам, очень тщательно обдумывая просьбу Арлекина. Предводитель Листопада тяжело сглотнул застрявший в горле ком, а по его лицу прокатились холодные капли пота. Самый большой страх заключался в том, что Карма засмеётся ему в лицо и выгонит прочь из своей территории, после такой наглой просьбы. Шли томительные долгие секунды, каждая из которой казалась парой часов. Наконец, Карма ответил:

— Сказать по правде, я сам долгое время думал о Сатклиффе, он и правда выглядит очень странно в последнее время. Кажется, он что — то замышляет и обычным прямым нападением на территорию Клана Солнца он не ограничится. Когда речь идёт об этом человеке, чего — то обычного от него ждать не стоит, все его шаги выверенные и продуманные. — Карма снова сгорбился и устремил ненавидящий взгляд куда то впереди себя. — Тяжело это признавать, но сейчас Клан Тьмы находится на своём пике и я очень сомневаюсь, что Клан Солнца сможет победить в этой войне и когда их поражение прогремит на весь лес, угроза может затронуть и наши с тобой кланы... Говоря по правде я сам собирался предложить тебе то же самое. Сейчас, самое главное отбросить гордость и объединится против общего врага, возможно... Даже придётся покончить с Сатклиффом раз и навсегда. Он представляет слишком большую угрозу для всего леса.

Арлекин нахмурился. Перед ним стоял образ спины Сатклиффа, волосы которого очень мрачно развивались по ветру и спустя секунду, он обернулся прямо на него, очень устало и холодно улыбаясь. Это лицо... Аж в дрожь бросает...

Внезапно, Карма начал очень тяжело и интенсивно дышать, словно он сейчас разорвётся от неописуемой злобы.

— Что с тобой? — испуганно поинтересовался Арлекин.

Карма приложил ладонь к своему правому глазу, успокаивая свои нервы.

— Я помогу тебе и отправлю на поле боя несколько своих воинов, но сам я не смогу участвовать в битве...

— Что? Почему?! Я не смогу направлять твоих воинов!

— Другого выбора нет... Дело не в том, что я боюсь факт  смерти как таковой, а в том, что с большей вероятностью я оставлю свой Клан разрозненным. Они не выживут без лидера, они слишком сильно привязанны ко мне, у них не хватит смелости назначить себе нового предводителя... Начнётся паника и всё приведёт к тому, что все умрут... Я не могу этого допустить. Прошу, пойми меня, мне очень жаль...

У Арлекина защемило сердце и затряслась нижняя губа. Этот человек... Он был слишком добрым и нежным к своему окружению и он прекрасно и по своему его понимал. Карма предоставлял ему отряд своего клана и жаловаться здесь будет только неблагодарный ублюдок.

— Конечно, я понимаю, спасибо тебе и на этом, Карма.

Предводитель Совы устало выдохнул, казалось, осталось что — то ещё... Что — то не менее важное... И вдруг, Карма так широко раскрыл глаза, что казалось, они вот — вот выпрыгнут из орбит.

— Погоди минуту... Разве то, что сейчас делает Сатклифф не является обычным? Это же совсем ему несвойственно... Открыто объявить войну на Совете, он слишком сильно выделяется, это совершенно на него не похоже... Такое ощущение, что собрав на себе всё внимание он прячет что — то или кого — то за своей спиной... Я понял! Нет, самая главная опасность заключается не в Сатклиффе, а совершенно в другом человеке...

— О ком ты говоришь? — совсем запутался Арлекин.

— Сатклифф... Он всех нас одурачил! — Карма вскочил со своего места. — Он создал представление о своём Клане такое, будто он единственный, кто может сражаться против лейтенантов и капитанов, закрывая собой того, про которого мы бы никогда не подумали...

У Арлекина закружилась голова от такого потока слов, но стараясь переварить всё сказанное, он вдруг встрепенулся и кажется начал понимать.

— Хочешь сказать...

-Именно! — взревел Карма. — Я говорю о его глашатае... Он...

Внезапно, оба Предводителя вздрогнули, когда услышали звук раздвигающихся кустов и инстинктивно приложили ладони к своим мечам, взволнованные рассуждениями. Неужели их подозрения оправдались и сейчас...

Из кустов запнувшись и неловко распластавшись по земле вышла полюбившаяся Арлекину Тия, та самая местная маленькая принцесса клана. Однако её руки всё же удержали своё ровное положение, в которых находились две маленькие деревянные чашки с чем — то очень приятно пахнущим. Малышка подняла голову и захлюпала порезанным об камень носиком, однако очень достойно перетерпела эту рану и сердито покосилась на Карму.

— Вот ведь, мой будущий молодой человек не может поймать от падения свою даму. Дурак ты, Карма...

Великан ловко спрыгнул с ветки и приземлился рядом с Тией, казалось, он совсем забыл о своей догадке.

— Прости, милая, если хочешь, после разговора с Арлекином мы вместе с тобой посмотрим на закат, как ты любишь. Прямо на том самом месте.

Кажется Арлекин понял, какие узы связывали этих двоих, а именно нерушимая связь брата и сестры. Как же он сразу не догодался, ведь розовые волосы были только у этих двоих. Здесь и открывается ответ на вопрос, почему малышка выбрала именно Карму как своего будущего спутника по жизни, ведь все маленькие сестрёнки всю жизнь живут рядом с ответственными старшими братьями, которые защищают их в любую минуту, они были для них настоящим примером. Хоть она и немного ошибалась, но от улыбки Арлекин никак не мог избавится.

Карма очень легко, словно пёрышко поднял Тию за подмышки и осторожно поставил на ноги.

— Ну тогда хорошо. — Тия перестала дуть щёчки и протянула Карме чашки. — Подкрепитесь пожалуйста, вы наверняка голодные, а я не могу смотреть на то, как мой клан, а так же наш дорогой гость голодают.

Карма весело потрепал малышку по макушке, после чего та разразилась весёлым хихиканьем и шутливо оттолкнула Карму. Великан притворился поверженным и неуклюже плюхнулся на спину, не выпуская из рук чашки.

— Тия, ты точно не передумала? Ведь когда ты вырастешь и станешь взрослой молодой девушкой, я уже к тому времени буду сгорбленным уродливым старикашкой, за которым нужно будет ухаживать.

— Это не важно. — почти перебила его малышка. Выглядела она лёгкой и беззаботной, но по серьёзному непреклонной. — Я уже решила, что мне никто не нужен, кроме тебя, ведь все мальчишки такие дураки. Даже если ты будешь старичком, я же влюбилась в тебя не из за внешности, а от того, какой ты глупый и неуклюжый, словно большой мишка.

Арлекин не удержался от смеха, а ведь правда, это описание подходило Карме как никому другому. В этом Тия попала в абсолютную точку.

— Что же это могло значить... -выдохнул Предводитель Совы.

— Да и если ты будешь больным и неумелым дедушкой, мой уход за тобой научит меня быть самостоятельной и я не буду переживать о том, что наши дети будут жить рядом с безответственной мамой. Кстати говоря о мишках, ты обещал, что покажешь берлогу и разрешишь их погладить.

Арлекин захлопал глазами. Тия была по доброму легкомысленной и долго не задумывалась над своими следующими словами. Уж что — что, но выражение семь раз отмерь — один раз отрежь для неё было совершенно незнакомо. Она всегда говорила то, о чём думала, а от того была очень открытой и честной девочкой, не смотря на то, кто перед ней находился, ровесник, или великий предводитель. Однако Карма совсем не удивился словам Тии и склонив голову набок, широко улыбнулся.

— Конечно! Я с радостью познакомлю тебя со своими знакомыми медвежатами. Я уверен, вы с ними подружитесь! Я клянусь! Даю слово!

Внезапно, поднялся сильный ветер, который развивал по ветру волосы всех троих, однако Арлекин и Тия удивлённо уставились на Карму.

— Карма... — Тия положила руку ему на плечо. — Почему ты... Плачешь?

Великан удивлённо прикоснулся к своим глазам и правда, по щекам текли слёзы. Что это с ним? Он никогда себя так не ощущал...

— Я не знаю... — прошептал он, затем крепко обнял Тию и прижал к себе. — Может из за того, что я неимоверно благодарен тебе, за то что ты появилась на свет и дала мне стимул защищать наш клан. Это очень странное чувство, но... Я буду ждать тебя, когда ты станешь взрослой, я возьму тебя за руку и мы вместе встретим тот самый закат, который ты так любишь!

Арлекин внимательно наблюдал за ними, конечно их связь была довольно необычна, но от того совершенно нерушимая, которая не оборвётся ни от одной атаки стихии или Воли.

Тия обняла Карму в ответ и почему — то, Арлекин увидел в ней какую — то искромётную тоску, которой не было никакого объяснения.

— Я буду с нетерпением ждать... — Тия отстранилась от Кармы и высунув язычок, набросилась на Карму и принялась энергично его щекотать.

Карма надменно усмехнулся и гордо проговорил:

— Ты уж прости, Тия, но щекотки я не боюсь, к сожалению, у тебя ничего не полу... Ха... — Ха — Ха!

Тия пощекотала Карме чуть ниже ключицы, после чего он задрыгал ногами в безудержном смехе. Арлекин испугался за еду и спрыгнув к ним вниз, выхватил у Кармы чашки. Тия отпустила Карму и угрожающе перебирая пальчиками, набросилась на своего гостя, принявшись щекотать и его тоже. Гордый Предводитель Листопада, который не терпел от других неповиновения и наказывал за любую оплошность, сейчас катался по земле от щекотки маленькой девочки, едва удерживая чашки ровно.

Оба великих Предводителя потерпели полный разгром в этой битве.

Наконец, малышка вдоволь наигралась, сложила ножки бабочкой и широко улыбнулась.

— Надо же, вы оба совсем из других кланов, но веселитесь вместе, словно закадычные друзья. — она повернулась к Арлекину. — Арлекин, твой взгляд всегда такой строгий и угрюмый, но я видела, с какой добротой ты смотрел на детей нашего клана. Такой как ты не может быть плохим человеком, ты даже щекотки боишься, словно маленький ребёнок. Наверно ты ничуть не меньше боишься за свой клан, поэтому пытаешься изо всех сил вырастить из своих людей дисциплинированных и сильных воинов, которые смогут, как ты сказал, прожить без тебя в трудную минуту, но видимо другим это даётся очень тяжело, поэтому наверняка у тебя есть тот, кто помогает тебе.

Арлекин так и застыл от удивления. Эта малышка... Видела его насквозь. Лишь по одному его взгляду она поняла его принципы и характер. Он украдкой посмотрел на Карму, тот гордо ухмыльнулся и задрал голову, мол, смотри какая умная девочка живёт в нашем клане. Арлекин сложил руки на груди и словно обиженный ребёнок надул щёки и отвернулся.

— Вот ещё! Клан Листопада сборище неотёсанных и ленивых бездельников, которые даже свою пятую точку поднять не в состоянии, больно нужны они мне, да и от моего командира одни только беды.

Карма и Тия неловко переглянулись и тут же разразились весёлым смехом. Конечно, Арлекин не считал так на самом деле, это была просто глупая шутка, которая очень развеселила его... Друзей? Арлекин оценивающе взглянул на Карму, который надрывал живот от неудержимого смеха. Неожиданно, он почувствовал тёплое чувство в груди, словно этот великан провёл с ним всю его жизнь. Арлекин закрыл глаза и правда... В голове всплыла картина, как он совсем маленький угрюмо бежал за Кармой, сжимающего в своей руке палку, а другой тянул его за собой и очень настойчиво хотел ему что — то показать. Надо же, откуда этот образ, которого никогда и не было в его жизни? Его взгляд упал на Тию. Вот она, причина. Эта девочка имела непревзойдённый талант дарить всем окружающим чувство свободы и надежды. Всего одной своей улыбкой и невинным, но мудрым взглядом, она была способна смягчить сердце даже самому тщедушному человеку. Эта способность... Эта способность в такое тяжёлое время была сильнейшей во всём лесу, даже самая опасная стихия и Воля на её фоне выглядели очень серо и блекло.

Настроение Арлекина стремительно поднялось ввысь и он присоединился к ним своим звонким смехом. Однако позже и Карма и Арлекин будут всю свою оставшуюся жизнь проклинать этот отвратительный день...

Предводители продолжали смеяться, даже не от той глупой шутки, а просто так, из за того, что просто хотелось, без причины.

— Берегите друг друга... — Неожиданно проговорила Тия. Карма и Арлекин обернулись на неё. Малышка подогнула под себя коленки и обхватив их руками, положила на них свой подбородок. — Вы оба очень похожи друг на друга, но как будто этого мало, вы так же невероятно добрые. Может показаться глупо, но сейчас таких как вы очень трудно отыскать. — Солнце начинало садиться и свет заката выплясывал на её теле и отражался в глазах. — Помогайте друг — другу, защищайте в трудные дни и улыбайтесь, даже когда вам невероятно тяжело. Даже сквозь слёзы, даже если со стороны это будет казаться глупо, улыбнитесь. Если кто — то из вас умрёт, то другой пусть каждый год будет приносить цветы на могилу и молиться за его душу. Не забывайте, что когда — то у вас был такой замечательный друг.

Карма и Арлекин так и застыли на месте не смея оторвать от Тии своего взгляда. Эта девочка... Говорила так, будто она жила на этой планете с самого начала времён, пережила все события, пережила все поколения, набравшись такого опыта, которого не достигало ни одно живое существо. Арлекин почувствовал невероятное отвращение к самому себе, когда из — за совершенно смешной и глупой мелочи на Совете устроил ссору с Кармой, только по своей непрошибаемой гордости. Вот бы прямо сейчас провалиться сквозь землю, однако он не мог оторвать взгляда от этого ребёнка. Она без преувеличения была настоящим гением и алмазом этого мира.

— Кто ты... — проговорил вслух Арлекин, поздно заметив, насколько показался ему глупым этот вопрос.

Однако Тия даже не удивилась и мягко ответила:

— Всего лишь маленькая девочка, которая живёт в Клане Совы, только и всего.

Карма тем временем сжал свои кулаки. В глазах его плясали яростные огоньки, словно он был готов порвать на куски любого, кто тронет хоть волосок на голове Тии. Арлекин прекрасно понимал его чувства. Эта малышка без преувеличения могла бы стать предводительницей клана.

И тут, Тия встрепенулась и хлопнула себя по лбу, будто что — то вспомнив.

— Точно, совсем забыла! Мама же просила меня помочь ей собрать целебные травы. Простите меня, что встряла в ваш разговор. Арлекин, я очень была рада познакомиться и подружиться с тобой. Можешь в любой момент приходить в наш клан, наши дети очень заинтересовались тобой, а некоторые только и мечтают прокатиться на твоей спине. — хихикнула Тия и поднялась на ноги, в шутливой манере угрожающе посмотрев на Карму. — А если кое — кто будет против этого, я больше никогда не буду с ним разговаривать!

Карма лишь склонил голову набок и украдкой взглянул в сторону Арлекина.

— Не имею ничего против, если он будет приходить только один. Раз он пришёлся по вкусу детям, я никогда не прощу себя, если лишу их такого развлечения.

— Я буду только рад, Тия! — горячо воскликнул Арлекин.

— Вот и здорово. — Тия повернулась спиной и через плечо добавила: — Вы уж повеселитесь вместе, пока — пока! — И махнув рукой... Скрылась... За кустами...

Карма и Арлекин ещё долго не могли оторвать взгляда от того места, где стояла Тия.

— Тия... Кто она для тебя? Она такая замечательная, просто маленький ангелочек без крыльев. — вслух пронеслось в голове Арлекина.

Карма свесил руку с колена и грустно улыбнулся, смотря куда то в землю.

— Она правда настоящий лучик солнца нашего клана, но мы с ней даже не родственники, если ты про цвет волос, то это простое совпадение.

Арлекин с пониманием кивнул.

— Знаешь, я твёрдо уверен, что Тия стала бы прекрасной предводительницей. — словно прочитав его мысли согласился Карма. — У неё есть все качества для этого. Она станет отличной мамой, сестрой и подругой для каждого члена клана. Все и так её очень любят и ценят, а когда она возглавит клан, то все встанут за неё как ты выразился "неприступной горой". Она будет нерушимым оплотом для будущих поколений нашего леса. Она стала бы той, кого уважают и любят все воины со всего леса и считались с каждым её словом.

— Бы?... — переспросил Арлекин.

— Бы... — тупо повторил Карма. — его зрачки запульсировали какой — то животной паникой.

Даже у Арлекина было плохое предчувствие, однако сейчас в лесу настали довольно тяжёлые времена, которые со временем могут сравняться с кровавым прошлым. В лесу, во всех четырёх кланах очень много маленьких детей, которым посчастливилось не познать те страшные времена эпохи крови, слёз и криков от неописуемой моральной и физической боли и чувства потери своих близких, а вместо этого устраивать шутливые драки, возню и сытыми засыпать под тёплую сказку матерей. Сейчас кланы возглавляют предводители, которые по своему очень переживают, ценят и любят своих людей, а значит и страх потерять их всех в новой кровожадной войне, которая поглотит весь лес, терзала бы их сердца и души словно мечом об нежную плоть. От того и возникло это чувство тревоги. Верно ведь?...

Воля. Глава 14.

Карма сейчас был готов порвать на лоскуты любого, кто нарвётся на его горячую руку. Его кажется, горящие, твёрдые как камни кулаки гудели непреодолимой злобой и чесались от желания набить кому — нибудь рожу. Кто посмел нарушить его крепкий сон мерзким звонким воем?! Кажется краем глаза он заметил чью — то фигуру, которая направлялась в его сторону, однако сегодняшней целью была не она и он грубо оттолкнул её локтём, после чего та, кажется мужским криком, шлёпнулась на землю.

Он с грохотом пнул дверь в дом, откуда доносился этот звенящий писк и с каждым новым шагом, Карме всё больше казалось, что из его ушей сейчас польётся кровь. Сейчас он разберётся с источником этого треклятого звука, вернётся в свой навесной гамак и уснёт крепким сном, словно самый настоящий разъярённый медведь.

Карма снова тяжело распахнул дверь в общую комнату и увидел Арлеану, которая сидела к нему спиной на одной из кроватей и обернулась на шум. Не смотря на метающий молнии взгляд своего предводителя, она казалась уставшей, но такой расслабленной и лишь с интересом слегка наклонила голову набок.

— Господин Карма? — чуть громче шёпота проговорила девушка. — Вам что — нибудь нужно?

Однако нервный и молодой Карма лишь старательно пытался посмотреть Арлеане через плечо, ведь этот осточертелый плачь доносился у неё под руками. Карма бесцеремонно подошёл к ней, угрожающе размахивая кулаками при каждом шаге и довольно грубо повернул Арлеану к себе. В руках она держала нечто, завёрнутое в белую ткань, и кажется, оттуда выглядывал маленький носик, пухлые алые щёчки и широко раскрытый беззубый ротик в надрывистом плаче.

— Сейчас же заставь этого зверя прекратить издавать эти звуки! — на последнем слове его голос сорвался от гнева, да так комично, что загадочный зверёк тут же захлопал в свои крошечные лапки и кажется рассмеялся человеческим смехом.

Карма тут же испуганно отстранился.

— Чего это оно? Съесть меня удумало? — спросил он больше с интересом, чем с раздражением, однако рычащие нотки в голосе никуда не делись.

Арлеана не сводила взгляда со счастливого личика своей дочери, увидеть в её глазах наивную радость для неё было лучшей наградой, о которой только может мечтать мать.

— Что вы, Господин, у малышки даже не прорезались зубки. Посмотрите, кажется вы ей очень нравитесь. Не желаете взять её на руки? — и совсем не опасаясь, осторожно протянула ему своё сокровище.

Карма так и застыл, как вкопанный, разглядывая это маленькое тельце и кажется розовую шерсть на её голове. Зверёк начал издавать недовольные крики, явно разочаровываясь в том, что её не прижали к груди.

Предводитель подозрительно прищурился, нет, кажется у этого монстрика и правда не было острых зубов или длинных когтей, чтобы разорвать его на куски. Чего это он так пугается? Он предводитель или посмешище, испугавшееся какую — то кроху? Сейчас он докажет, что с ним шутки плохи и пусть попробует его цапнуть, уж он ей покажет.

Карма взял зверька за подмышки и неуклюже прижал к себе. В ту же секунду, из своего рта он издал громкий вздох. Что это за ощущение? Оно такое тёплое, что даже начинает обжигать... Но не сказать, что это было неприятно. Он не заметил, как прижал детёныша невиданного животного крепче к своей груди. Зверёк не сводил свои большие круглые глазки с его волос и от наслаждения громко дышал, почти задыхаясь.

— Попробуйте дать ей свой палец, думаю она будет рада. — весело проговорила мать.

Карма неуверенно повёл глазами по комнате и бережно протянул свой указательный палец. Зверёк решил широко раскрыть ротик и попробовать его на вкус, затем обхватил его всей своей лапкой.

— Этот зверёк... Он такой слабый. Я почти не ощущаю его силы... — вслух произнёс Карма.

Арлеана весело разразилась смехом.

— Господин, это не зверёк, а моя дочка, её зовут Тия. Когда дети только рождаются, они выглядят вот так, слабые, крошечные и очень симпатичные.

От услышанного глаза Кармы превратились в маленькие точки. Это маленькое чудо — человек? Не может такого быть! Это что, шутка какая? Он ни за что не поверит в то, что и сам когда — то был таким беспомощным созданием. Он ведь как никак настоящий верзила, как он мог быть таким маленьким?!

— И как же тебя наказать за такое наглое враньё? — прищурился Карма.

Арлеана не могла найти себе места от счастья и она заматала ногами, словно дитя малое.

— Но это правда, господин. Приглядитесь, вы увидите такие же ножки и ручки, такие же глаза и волосы, она ничем не отличается от вас.

Карма выставил малышку перед собой, разглядывая её повнимательнее. И правда, она тянулась к нему всеми десятью пальчиками. Выглядело довольно убедительно. Предводитель не мог не насмотреться на этот краснющий носик и уж точно не собирался отпускать девочку.

— Что ж, в таком случае, запоминай, мелюзга. — сказал Карма выверенным и громким голосом. — С этого момента я твой предводитель и неуважения в свою сторону я не потерплю и в случае неповиновения  жестоко накажу, так что заруби это себе на носу! Следуй за мной и я сделаю всё, чтобы тебе было комфортно жить в моём клане... Тия...

Девочка очень внимательно слушала своего лидера и спустя секунду весело захлопала в ладоши и совсем неуважительно потянула его за волосы.

— Ах ты! А ну живо отпусти меня, больно же!

Арлеана молча наблюдала за происходящим, с тяжёлым вздохом наклонила голову набок и растянулась в лёгкой улыбке. Она понимала, что с появлением такой маленькой, но яркой звёздочки, клан расцветёт самыми яркими цветами.

Как жаль, что это продлилось не долго...

— "Ну почему всё должно было закончиться именно так..." — даже в своём подсознании голос Кармы надрывался от несдержимого плача. В своей Воле он полностью отдал контроль своей жажде крови и возмездия, поэтому даже он сам не знал, как будет сражаться, не знал, выживет ли в битве, однако смерть для него казалось, будет наилучшим исходом. Интересно, попадёт ли он туда же, куда и Тия? Каким взглядом она на него посмотрит? Однако как бы он не пытался представить, в голове вместо лица девочки зияла огромная дыра или самая настоящая безграничная пустота... Уже не важно, ничего не важно. В своей голове Карма полностью опустил руки по швам, закрыв самого себя в нерушимой клетке, спрятал ключ в одной из многочисленных уголках сознания и окунулся в беспокойный сон...

Карма настолько сильно рассекал воздух своим мечом, что создавал несколько десятков послеобразов своих рук, затем в последний раз проведя мечом слева направо, ступил широким шагом вперёд. Весь невидимый поток воздуха на невообразимой скорости направился в сторону Сатклиффа. Предводитель Тьмы тяжело сжал зубы и решил поставить скрещённый блок, однако в следующую секунду его тело рассеклось тысячью порезов, несколько едва не перерезали его горло.

Карма медленно направился в сторону Сатклиффа, с каждым шагом ускоряясь и спустя несколько мгновений он оббежал его и начал кружить вокруг него. Как бы Сатклифф не старался уследить за ним взглядом, у него ничего не получалось, ни одному из присутствующих воинов даже в голову не пришло вступать в бой, даже если оба предводителя нарушали правило Совета — никогда не нападать на чужого представителя клана. Если даже Сатклифф был не в состоянии уследить за скоростью Кармы, то ни у кого и подавно не было и шанса, поэтому все и стояли и наблюдали за происходящим, даже Арлекин не находил в себе места, не зная, как поступить в этой ситуации. Хоть такой исход и был ожидаем, но все до конца верили, что до этого ещё может не дойти. В этом мире... Не всегда происходит так, как мы хотим и даже если выкладываться на все свои силы, ничего может не получиться...

— Карма...

Тем временем, Сатклифф едва умудрился поставить блок запястьем, поскольку удар размашистой ногой предводителя Совы намеревался отсечь ему голову. Сатклифф прикусил губу от боли, раздался хруст ломающихся костей. Он даже не успел подумать о контратаке, Карма тут же испарился в воздухе, продолжая бежать вокруг него и Сатклиффу приходилось только угадывать, откуда придёт следующий удар. У предводителя Тьмы и не было никакого желания сражаться и о использовании собственной Воли не могло быть и речи, он не оставлял попыток образумить Карму.

— Прошу тебя, Карма, ради будущего нашего леса, выслушай меня!

Сатклифф едва успел пригнуться назад  уворачиваясь от рубящего удара ногой сверху вниз, однако порыв ветра всё же успел задеть его кожу. Он развернулся вокруг себя и пнул в сторону Кармы, однако угодил в его послеобраз, который начал пульсировать и исчез. Сатклифф сосредоточился на всю силу своих отточенных инстинктов и бешено водя глазами вокруг себя, всё же смог схватить предводителя Совы за руку и перекинуть его через спину, намереваясь обрушить на землю.

Сатклифф услышал тихий смешок Кармы и в то же мгновенье раздался щелчок пальцами и разбрызгивая кровь, его кисть руки отсеклась и рухнула на землю. Карма смог удачно приземлиться на ноги и не понёс никакого урона, в отличии от Сатклиффа. Предводитель Тьмы сжал свою руку, чтобы хоть как нибудь остановить кровь и отпрыгнул назад, сохраняя дистанцию. Однако он удивлённо вздохнул и округлил глаза, увидев, как Карма вновь намеревался щёлкнуть пальцами. Было уже слишком поздно что — то предпринимать и Карма стал с невообразимой скоростью перебирать пальцами и на тело Сатклиффа вновь и вновь обрушивались невидимые лезвия. Не осталось ни единого краешка кожи, где не было бы крови.

— "Я не понимаю как работает его Воля..." — пронеслось у него в голове. — В ней нет чего — то особо опасного, однако она очень раздражает..."

Одним лишь шагом, Карма моментально сократил дистанцию и занёс свой клинок над головой. Сейчас разъярённый, но сосредоточенный предводитель Совы был на порядок быстрее и сильнее него, хоть и стимула сражаться Сатклифф не имел.

Внезапно время снова будто бы остановило свой ход, даже самый настоящий ливень замер на месте, перекрывая весь обзор. Взволнованные взгляды воинов застыли, словно их мышцы лица окаменели и в следующую секунду, на всю поляну... На весь мир раздался оглушающий вопль. Сатклифф устремил на него взгляд и увидел, как мать Тии, Арлеана, цепляясь за свою голову, раскрыла рот в душераздирающем полуплаче полукрике. Она рыдала так истошно, как должна рыдать безумно любящая мать, увидев жестокую смерть своего ребёнка. Кажется она была ошарашена настолько сильно, что происходящее дошло до её сознания только сейчас...

Карма вскинул голову вверх в собственной темноте и по его глазам потекли слёзы сожаления.

— Арлеана...

Карма отвлёкся всего на пол мгновенья и повернул голову на крик, но этого промежутка оказалось достаточно, чтобы Сатклифф сделал свой ход. Он приподнял уголки губ в лёгкой улыбке, схватил Карму за кисть руки, подтолкнул к себе и пронзил его грудь своей ладонью насквозь. Тело Кармы сотряслось словно в судороге и тьма, окутающая его тело, стала рассеиваться и вместо его весёлой улыбки, на её место встало искреннее выражение непонимания. Он выплеснул поток крови со своего рта, его лёгкое было полностью разорвано.

В ту же секунду, весь мир словно растворился в воздухе, не осталось никого, кроме Сатклиффа и Кармы, вместо зелёного леса и апельсинового цвета заката, вокруг застыла белоснежная пустота. Волосы предводителей медленно развевались по ветру и Сатклифф приблизил свои губы к уху Кармы.

— Очень жаль, Карма... — проговорил он сладким полушёпотом. — Я помню тебя совсем малышом, который проклинал весь мир только потому, что он существует, но стоило этой девочке появится в твоей жизни, полной нескончаемой ненависти, как ты обрёл новый смысл и стал часто улыбаться. Я правда был очень рад за тебя... За вас... Ты едва — едва стал любить этот мир, но теперь она мертва, ты увидел её смерть собственными глазами и твой мир разрушился. Видимо этот мир понимает, что я поступаю правильно и оттого и не сошлёт на мою душу так называемое возмездие. Не волнуйся, совсем скоро ты воссоединишься со своей любимой и вы вместе будете наблюдать за миром, который я построю собственными руками. Прошу тебя... Ради него... — Сатклифф поддался ещё ближе, почти прикасаясь губами к уху Кармы. Его голос пронизывал до самых потаённых уголков подсознания, приковывая к себе нерушимыми цепями. — Исчезни...

Сатклифф вытащил свою руку из груди Кармы, повернулся спиной и оперевшись ладонями об землю, ударил по его подбородку ногой. По инерции, тело предводителя Совы пролетело высоко вверх и закружилось вокруг себя. Неожиданно, его взгляд прояснился, однако боль, которая пекла его сердце абсолютно никуда не делась и физическая боль, от которой так и плыло в глазах не казалась даже маленькой царапиной, он наконец выбрался из своей клетки, вернее сказать тьма Сатклиффа полностью сожрала его собственную и вытолкнула в настоящий мир. Карма смог сфокусировать свой взгляд на Арлеане, которую вырвало прямо на землю и она не переставала обрушивать на плачущий вместе с ней мир свой уже давно охрипший крик.

— "Почему всё должно было закончиться именно так... Почему..."

Внезапно, сверху Кармы, занеся меч над головой возник Микки, голова которого была полностью разбита и выглядел он ничуть не лучше своего предводителя, окрасившись собственной кровью. Глашатай Тьмы поднял к нему свои залитые кровью глаза, сквозь которой явно светилось отчаянье и сожаление. Он тяжело вздохнул и провёл грациозный, лёгкий, почти невесомый выпад вперёд, вспарывая живот Кармы и пролетев мимо него чуть вниз к земле.

-"Почему..."

Тело Кармы тяжело встретилось с землёй, под собственной тяжестью создавая пылевой взрыв, полностью раздрабливая его рёбра. Карма тяжело перевернулся на живот и выплеснув поток крови изо рта, попытался подняться на ноги, хоть и сил и даже смысла в этом совершенно не было, что — то заставляло его пытаться подняться на ноги и у него даже получилось оторвать свой вспоротый живот от земли, что — то, что придавало ему надежду в этом мире, где она не являлась даже главной силой, это не сказка, чёрт тебя подери! В мире, где люди на подобии Сатклиффа разрушали всё живое, разрушая все мыслимые и немыслимые пределы человеческого порока, заставляя удостовериться в том, что жестокость может быть ещё темнее и кровожаднее, когда кажется, что на первый взгляд хуже уже и быть не может. Так называемая надежда казалась детской никудышной забавой на фоне того, что в действительности правило этим миром, возможно в Карме всего навсего взыграла присущая людям гордость? Скорее всего так было на самом деле...

— "Почему..." — повторялось в голове Кармы снова и снова, даже забыв, что он хотел сказать...

Сатклифф щёлкнул пальцами и несколько воинов клана Тьмы высоко поднялись в воздух и с грохотом обрушили тяжесть своих клинков на спину Кармы, придавив его к земле.

Все остальные воины застыли в немом ужасе и даже Арлекин не смог сдержать свой широко раскрытый рот от страшного крика:

— Карма!

Кажется Амелия всё же смогла привести свои мысли в порядок и угасающий взгляд Кармы смог увидеть, что после взмаха её руки, люди её клана стали подбегать к месту битвы, хоть от собранности не осталось и следа, они то и дело сталкивались друг с другом и мешаясь на пути. Звон в ушах не стихал ни на секунду, а даже становился всё громче. Наконец, он смог повернуть голову к Сатклиффу, который смотрел на него сподлобья и растянулся в своей привычной лёгкой, почти заметной улыбке... Страшнее всего то, что на вид она была очень миловидной и непринуждённой... Это выражение лица... Сейчас сущность этого человека казалась более устрашающей и тёмной, чем всё тело Кармы под воздействием Воли... Прежде, чем его сознание полностью не угаснет, он снова посмотрел на тело Тии, прибитое к Великому Дереву.

— Ну почему... — вслух проговорил он.

Однако не важно... Уже не важно...

Сатклифф весело рассмеялся с очередной на первый взгляд глупой и абсурдной шутки Вии, которая и правда показалась ему довольно забавной. Его грудь быстро поднималась и опадала под бинтами, которые словно склизкие змеи обвили всё его тело. Кажется раны дали о себе знать, потому что, он тут же скривился от боли и схватился за руку.

— Сатклифф, ты в порядке? — всполошилась Вия и вскочив со своего места, потянулась к его бинтам. — Позволь мне сменить бинты, старые уже пропитались кровью. Это же надо так, вступить в драку по такой глупой причине. Подумаешь, не поделили кролика. Право слово, словно дети малые.

Сатклифф почесал затылок и поспешил успокоить свою милую подругу. Он внимательно посмотрел ей в её взволнованные глаза, которые она так пыталась скрыть. Конечно же она не поверила в глупые россказни про глупого зверька, она прекрасна понимала, что причина его ран кроилась в чём — то большем, в чём — то... Более опасном и тёмном, которое ускользало из её глаз. Однако в силу своего наивного и неуверенного характера она не торопилась высказать свои подозрения вслух, старалась жить так, словно ничего не произошло.

— Прости меня, Вия, кажется я немного перетрудился за этот день. — сказал Сатклифф и скрылся под столом. Спустя несколько секунд, он разложил большой лист по центру. — Всё же нужно было помочь воинам привести в порядок лагерь после утреннего обвала, ты сама знаешь. — предводитель Тьмы сладко потянулся и размял свою затёкшую шею. — Всё таки поднимать тяжести это совсем не моё.

Вия очень пристально вгляделась в лицо Сатклиффа, заставляя его отвести взгляд.

— Ну хорошо, однако в следующий раз я точно тебя никуда не отпущу. Я видела, как ты потянул спину, когда нагибался за очередным бревном, и уж лучше это бы скрылось от моих глаз. — закатила глаза Вия и взяла протянутый Сатклиффом кусочек угля. — Думаю сегодня в патруль отправятся чуть меньше людей, чем обычно, остальных следует направить на помощь по делу о завале.

Вия чертила углём по листу, рисуя маленьких забавных человечков, а так же составляла план по дальнейшему дню до самого позднего вечера.

Сатклифф с улыбкой наблюдал за её работой.

— В последнее время ты кажешься более уверенной, чем обычно. Раньше ты даже маленькую ветку держала с трясущейся рукой, а теперь твоя хватка твёрдая и уверенная. Что же с тобой случилось?

Вия повернулась к своему предводителю и захлопала глазами, будто бы не ожидала таких слов, однако она задумчиво подняла свой взгляд.

— Правда? А как по мне, я ничуть не изменилась. — искренне удивилась Вия. — Однако если призадуматься, то сейчас я не думаю о мелочах так глубоко как раньше. Я говорю себе, что в этом мире есть люди, которым намного хуже чем мне, поэтому я стараюсь учиться не загонять себя по разным пустякам.

Сатклифф лишь сладко хмыкнул, явно удовлетворённый ответом. На самом же деле он уже давно составил план сегодняшнего дня, он решил лишь проверить, как с этим справиться его подруга, и кажется он узнал кое — что новое в управлении кланом. Не помешало бы взять на заметку.

Сатклифф поднял взгляд на глаза Вии. Она очень усердно пыталась заглянуть ему в душу, словно боялась что — то спросить, но кажется взяв себя в руки, она тоскливо посмотрела вниз и почесала плечо.

— А что... Что на счёт тебя, Сатклифф?

— Что ты имеешь в виду? — склонил голову набок предводитель.

— Тебе не кажется, что ты тоже начинаешь меняться? Может быть ты этого и не замечаешь, но я, как та, кто  знает тебя с самого детства понимаю, что ты стал другим. — Вия крепко зажмурилась и наконец решилась посмотреть в глаза Сатклиффа твёрдым уверенным взглядом. — Твои слова, твой взгляд, даже твоя походка. Ты словно стал для нас совсем чужим. Раньше меня это не волновало, но теперь, когда я и Микки снова стали проводить больше времени вместе, я наконец понимаю, насколько это важно для меня. Как это важно для той, кто считает тебя дорогим человеком.

Сатклифф прекрасно понимал,какой смысл таился в словах Вии. Конечно, он стал другим. Все люди склонны к изменениям, склонны к развитию, склонны к тому, чтобы с возрастом начинать понимать свои желания, однако не у всех получалось их реализовать и дальше мечтаний дело зачастую никогда не идёт. Вот, что отличало Сатклиффа от таких людей. Он с самого детства понял, к чему был предрасположен и не стоял на месте ради процветания.

Однако Сатклифф переборол в себе нарастающее удовольствие и веселье и сказал, нежно прикоснувшись к запястью своей подруги:

— Поверь мне, Вия, я всегда останусь тем, кем ты помнила меня десять лет назад. Я всё тот же трусишка, который боится вида крови, однако некоторое совсем чуточку поменялось, мы взрослеем, зачастую это бывает сложно, но уверяю тебя, моё детское желание защитить вас и подарить вам счастье никуда не делось.

Неясно и уже не так важно, были ли слова предводителя от чистого сердца, однако глаза Вии заблестели взволнованным светом и чтобы удостовериться в правдивости слов Сатклиффа, она прикоснулась к его щеке.

— И правда, такие же пухлые щёчки, как и десять лет назад. — Вия с большой неохотой убрала свою руку и оглядела комнату. — Наверно я просто устала, вот и мерещиться всякая ерунда, ты же знаешь, в последнее время на меня возложено довольно много работы. — в подтверждение своих слов, она протёрла глаза кулачком. — Я с самого утра не видела Микки, интересно, куда он запропастился...

— "Как же легко меняется её мнение после красивых слов. — пронеслось в голове у Сатклиффа. — На деле же ты ничуть не изменилась, Вия... "

Сатклифф украдкой посмотрел в сторону.

— Кто знает...

На деле же, Микки со вчерашнего злополучного вечера на Совете, не мог оторваться от новой могилы малышки Тии и всё ещё находился на том самом месте. Кажется его глашатай очень привязался к той, которую убил собственными руками. Как интересно...

Словно по завету судьбы, дверь в комнату отворилась и на пороге оказался сам Микки. Он неуверенно огляделся по сторонам и кажется выглядел совсем рассеянным. Вия оторвалась от стола и подбежала к своему другу.

— Микки, где же ты пропадал? Вы меня совсем скоро в гроб заведёте своими выходками.

Микки посмотрел ей за плечо на своего предводителя, который очень удобно устроился на своём стуле и очень пристально смотрел ему в глаза, склонив голову набок. Словно загипнотизированный, Микки в точности повторил его положение головы. Этот взгляд заставил его колени подогнуться и он стал вдвое меньше своего роста.

— Да... — промямлил он. — Прости, Вия, сам не знаю, что на меня нашло, наверно решил прогуляться по лесу... Собраться с мыслями в конце концов.

Сатклифф очень лениво поднялся со своего места и одним лишь лёгким шагом оказался за спиной Вии и положил ладонь ей на плечо.

— Вия, не против, если ты возглавишь сегодняшний патруль? Ты же знаешь импульсивный характер Кармы, он может в любой момент вторгнуться на нашу территорию, я хотел бы перестраховаться.

Всё это время он не сводил удушающего взгляда с Микки, и предводитель с удовольствием заметил, как его Советник сглотнул застрявший в горле ком. Конечно же, наивная Вия не заметила нарастающего напряжения или же всеми силами пыталась стряхнуть это ощущение, однако она коротко кивнула.

— Ну... Хорошо, видимо и вам нужно серьёзно переговорить, я сейчас же соберу патруль.

И с этими словами скрылась за дверью. Микки хотел что — то сказать ей вслед, словно утопающий за спасательную соломинку, однако невысказанные слова застряли острыми шипами где — то в голосовых связках и сейчас он остался наедине с голодным хищником.

Нет, Микки не отринулся от Сатклиффа, напротив, он давно удостоверился в том, что его предводитель поступал правильно, не брезгуя никакими методами, однако именно сегодня, после того, как он собственными глазами увидел похороны Тии, его сердце не могло устоять на месте от странного волнения. Возможно он боялся ни как Сатклиффа как такового, а последствия того, что произошло за эти два дня.

Тем временем Сатклифф вежливо указал на свой стол, приглашая своего Советника сесть и расслабиться после не самых простых дней.

— Прошу тебя, присаживайся. — Сатклифф терпеливо дождался того, как Микки неуклюже плюхнулся на стул и встал позади него, разминая его плечи. — Надо же, какой ты напряжённый.

Однако Микки даже и не думал наслаждаться массажем, все его мысли были совершенно в другом месте и он даже не почувствовал прикосновений.

— Господин Сатклифф, почему именно Тия... — только спросил Советник. — Неужели таким образом вы решили лишь показать серьёзность наших намерений, пожертвовав ребёнком?

Сатклифф замер на месте, словно прикованный цепями. Кажется он обдумывал этот вопрос и прежде чем дать ответ, он совсем не спеша подошёл к окну и оглядел оживлённый лагерь и группу воинов, которые собирались в патруль.

— Сегодня мне приснился сон... — проговорил предводитель, не отрываясь от окна. — В нём я увидел Тию. Она что — то пыталась сказать мне, но я совершенно не расслышал, её голос доносился будто бы далеко и в густом тумане, однако... — Микки увидел отражение задумчивых глаз Сатклиффа. Наконец, он обернулся к нему со взглядом полного сожаления, от которого кровь стыла в жилах. — В её глазах не читалось никакого презрения и страха, лишь глубокая наивность, присущая детям. Я не мог понять её, но был уверен, что она совсем не подходила для нашего будущего. Рано или поздно, она бы умерла и без моей помощи...

Микки слушал предводителя и не мог поверить своим ушам.

— И лишь поэтому вы отдали этот приказ?

Сатклифф тяжело вздохнул, облокотившись на подоконник.

— Ты же знаешь, я ничего не делаю просто так. Видишь ли, Тию погубила одна единственная вещь, и это болтливость Кармы... На каждом Совете он так много говорил о розововолосой девочке, да с таким восторженным лицом, что я понял, она являлась для него всем, что придавало смысл его жизни. Убил бы я взрослого человека, конечно, он бы очень опечалился, однако его бы это не сломило. Чтобы полностью уничтожить человека с сильной волей, нужно лишить его самого дорогого человека.

Микки тяжело сглотнул и помассировал своё горло. На это у него не было никакого ответа. Конечно, это было грязно, конечно это было жестоко, конечно это не несло в себе огромного смысла, однако эти действия являлись хорошо продуманной военной стратегией, ничего запретного в этой ситуации не было. Однако Микки не переставал мучить один вопрос, который не давал ему покоя.

— Вы уверены, что смогли сломить сердце Кармы, господин Сатклифф? Ведь то, с какой яростью он вчера сражался этому полностью противоречит...

Сатклифф внимательно выслушал вопрос и стал напевать свою мелодию, постукивая в такт по подоконнику. Затем он оторвался со своего места и подойдя к своему Советнику, крепко обнял его за шею, положив подбородок ему на плечо. От мерного глубокого дыхания на своей шее, у Микки пробежали мурашки, но они совсем не приносили ему удовольствия...

— Эмоциональные раны и физические по своей натуре мало чем отличаются друг от друга. То, чем движило Кармой в тот момент было лишь краткосрочным адреналином. Если человеку вспороть живот, он не почувствует никакой боли, если в тот момент им движут эмоции. Однако стоит им стихнуть, как рана заставит голос сломаться от нестерпимой боли и единственным желанием станет смерть. Сейчас Карма даже говорить будет не в состоянии...

Микки отвёл взгляд в сторону. Он никогда не устанет восхищаться мышлению Сатклиффа. Надо же, он был ненамногим старше, но на его фоне он чувствовал себя полным идиотом. Казалось, этот человек прожил сотню поколений и сражений, прежде чем набраться такого опыта.

— Видимо вы правы... Таким образом вы вычеркнули Карму из этой битвы. — нервно улыбнулся Микки. — Стало быть, Тия умерла только ради Отера и небольшого озера. Какая огромная цена...

В следующее мгновенье Микки вздрогнул от напряжения, ведь пальцы Сатклиффа провели по его трахее. Пусть он и слушал его и отвечал на интересующие вопросы, но сейчас предводитель находился в собственном безумном мире и могло произойти всё, что угодно... Однако ничего не случилось и Сатклифф продолжил:

— Ты ошибаешься, Микки, этим поступком я вывел из игры сразу двух игроков. Я бы не убил Тию таким кошмарным образом, если бы Арлекин не был таким мягким и добросердечным человеком. Увидев ту картину, его сердце заполонил страх и даже если он выступит против меня вместе с Амелией, его ноги будут подкашиваться при любом дуновении ветра, а руки не будут способны поднять меч. Таким образом, противостоять мне останется лишь клану Солнца, как я и хотел с самого начала. Видимо, некоторым людям дай лишь малейший повод и они начнут геройствовать, даже не думая о том, к чему это может привести. Арлекин совершил роковую ошибку, связавшись с кланом Совы...

Микки коротко кивнул. Его голова шла кругом, а дыхание стало прерывистым и тяжёлым. Что происходит... Советник почувствовал глубокий выдох в своё ухо.

— Постой секундочку... — Произнёс Сатклифф томным ленивым голосом. — Ты никогда раньше не ставил под сомнения мои решения. Неужто ты... — Сатклифф сжал пальцами щёки Микки и повернул к себе. — Вознамерился меня предать?

Так вот в чём дело... Нет, всё же Микки боялся... Безумно боялся именно этого человека, но в то же время невероятно любил его как своего самого лучшего друга. Эти противоречивые друг другу чувства полностью разрывали его нутро.

Сатклифф пристально вглядывался в глаза Микки, но тут же расплылся в добродушной улыбке.

— Не волнуйся, я просто тебя дразнил. На самом деле я знаю, что ты никогда не предашь меня, а я никогда не предам тебя... Мы не можем друг без друга, Микки, и ты тоже это прекрасно понимаешь. Я люблю и тебя и Вию и всех наших ребят.

Сатклифф отступился, позволяя Микки прийти в чувства и отдышаться наконец полной грудью.

— Ты очень устал за эти два дня. Я советую тебе отдохнуть. — Сатклифф повернулся к выходу и проговорил очень... Очень многообещающим тоном: — Нас ждёт ещё множество интересных моментов в нашей жизни...

Дверь совсем тихо захлопнулась, издав сиротливый одинокий скрип...

Микки ещё долго оглядывал комнату, опасаясь, что из какого — нибудь самого потаённого уголка Сатклифф вновь вернётся и отрубит ему голову, однако когда вокруг стало так тихо, что можно было услышать саму тишину и циркулирование собственной крови, он наконец смог тяжело выдохнуть и соскользнуть на спинке стула.

Как бы это не было печально, но Сатклифф был абсолютно прав в каждом своём слове. Неподдельные нежность и любовь, с которыми этот человек смотрит на детей своего клана наливали сердце лёгкостью и умилением, а то, какие методы он использовал, чтобы добиваться своих поставленных целей, внушало ужас. Сатклифф был словно...

— Прекрасный Монстр... — вслух произнёс Микки и закрыл свои уставшие глаза.

Воля. Глава 15.

Алиса бодрой походкой шагала по ровной тропинке. На секунду она остановилась, вдыхая чувствительным носом лесные запахи. Где — то в далёких глубинах подсознания она уловила сладковатый запах целебных трав. Было бы совсем неплохо забрать домой некоторые из них. Погода была необычно для середины лета прохладной, однако это не мешало Алисе пуститься в весёлый незамысловатый танец. Однако, кажется её белобрысый друг совсем не разделял её настроя. Ронни едва перебирая дрожащими ногами, шёл за ней следом. Ледяная вода ручьями капала с его головы. Его зубы стучали от холода, а чтобы хоть как — нибудь согреться, он потирал свои озябшие плечи, хоть это и не возымело желаемого эффекта. Алиса замедлила шаг, сравнявшись с Ронни.

— Это же надо... Устроить тренировку под водопадом в такую — то холодрыгу! — едва двигая посиневшими губами проговорил он.

— Брось ты, Ронни. — засмеялась Алиса. — Мы же это не со зла, а для того, чтобы твоё тело стало более стойким и крепким, а сам ты более сконцентрированным. Это очень важная тренировка. Завтра тебе так же придётся долгое время стоять под напором воды. Ну же, шире шаг, так ты мигом согреешься!

Ронни ещё немного поворчал, но лишь ради приличия, всё же радостный настрой подруги оказался вполне себе заразным, поэтому спустя несколько секунд он расплылся в привычной для себя широкой улыбке.

— Хорошо, но в таком случае, ты угостишь меня свежим жареным кроликом, приготовленным твоими руками.

Алиса удивлённо захлопала зелёными глазами, однако весело завиляла пушистым хвостом.

— По рукам!

Дальше друзья шли почти молча, лишь того, что они были вместе и чувствовали тепло друг друга хватало с головой, да и Ронни больше не страдал от холода. Он бодро оглядывался по сторонам, и будто бы отыскав то, что ему было нужно, он подбежал к одному из деревьев и высоко задрал голову. Алиса подошла к нему и с глубоким интересом посмотрела в ту же сторону. На тоненькой веточке сидела крупная птица с чёрными пёрышками и такого же цвета длинным хвостом. Она посмотрела на друзей внимательным взглядом своих тёмных глаз.

— Довольно симпатичная кукушка. — заметила Алиса, стараясь говорить тихо, чтобы не спугнуть птицу.

— Конечно, но не только в этом дело. Смотри! — Ронни откашлялся, прочищая горло и громко спросил: — Кукушка, скажи, сколько мне осталось жить!

Птица подпрыгнула на ветке, прочистила клювом пёрышки и лишь тогда она подала свой голос: она повторила "Ку — Ку" ровно шестнадцать раз.

Ронни задумался, затем глубоко вздохнув, удручённо опустил голову.

— Надо же, значит я умру в тридцать один год... — однако спустя мгновенье он гордо выпятил грудь и сложил руки на боках. — Что ж, в таком случае буду жить на полную катушку, чтобы ни о чём не жалеть. Алиса, попробуй и ты тоже!

Честно говоря Алиса никогда не верила в суеверия и это своеобразное гадание явно не пыталось поменять её мнения. Однако она слишком сильно уважала Ронни, поэтому она подошла ближе и спросила:

— Кукушка, скажи, сколько мне осталось жить?

Кукушка склонила голову набок и пристально вгляделась глазами в Алису. Затем она проговорила "Ку — Ку" всего четыре раза. Девушка надеялась, что птица продолжит, однако словно потеряв интерес, она взмахнула крыльями и улетела в сторону уходящего за горизонт солнца. Конечно, Алиса не поверила в такое страшное предзнаменование, однако некий неприятный осадок всё равно остался где — то в уголке сердца. Она обернулась к Ронни, который с жалостью смотрел ей в глаза.

Алиса поспешила наладить обстановку, однако юноша первым пришёл в себя:

— Меня этому научил Нико. — коротко сказал он.

— Кажется, это имя твоего брата?

Ронни кивнул.

— Он всегда учил меня чему — то новому, тому, о чём я никогда и не догадывался, а я в свою очередь считал секунды, когда он вернётся домой, чтобы вновь послушать его. Для меня он был самым лучшим человеком.

Алиса тяжело выдохнула и прикрыла рот ладонью. Проклятье, какая же она неосторожная, и снова потревожила его раны!

— Ронни, прости меня, я не хотела портить твоё настроение...

— Нет, всё впорядке. — бодро покачал головой юноша. — Я должен всегда думать об этом, ведь иначе, если я всё забуду, то никогда не смогу себя простить. — Ронни крепко взял Алису за руку и направился в сторону дома. — Идём! Наверняка Айзек приготовил сегодня что — нибудь вкусное!

Алиса едва поспевала за другом, его поступь оставалась ровной и уверенной, а значит с ним и правда всё было хорошо.

Вот, друзья прошли до конца протоптанной тропинки, которая обрывалась у ствола дерева, пробежали мимо журчащей вдалеке реки, которая уходила куда — то вниз со склона и спустя несколько секунд вдалеке показалась труба родного дома. Однако никакого дыма оттуда не исходило, что было довольно необычно, ведь ровно в это время Айзек всегда что — нибудь да готовил. Ронни остановился перед дверью родного к сердцу дома и слегка приоткрыл её вовнутрь. К его взгляду сразу бросился полумрак, охвативший кухню и лишь через запыленные окна внутрь пробивались слабые лучи солнца, которые нежно падали на любимый стол учителя, с которым он никогда не расставался. Повсюду летала удушливая пыль, а воздух был пропитан сыростью. Ронни разразился в приступе сухого кашля. Всё было тихо... Слишком тихо. Внезапно, в его голове вспыхнул образ той самой злосчастной комнаты и проржавевший меч, который являлся ключом к двери кровавого прошлого Айзека. Он совсем не хотел думать об этом, однако Алиса словно прочитала его мысли:

— Неужели он в той комнате? — её голос находился будто бы в тумане и говорила она сама с собой. Хоть она никогда и не видела того, что видел Ронни, однако могла себе представить всевозможные варианты, ведь она знала, что из себя представляла жизнь Айзека.

Ронни вместе с Алисой прошли в другой конец кухни, бросая настороженные взгляды на стол учителя и вышли в коридор. Юноша провёл рукой по стене и остановился перед почти невидимой раздвижной дверью. Прежде чем отворить её, он прислушался, затаив дыхание, оттуда не доносилось ни единого звука. Всего лишь мимолётное облегчение пронеслось мимо него и так же скоротечно улетало прочь. Возможно Айзек устал от нескончаемого зноя, и так же, как и он решил освежиться на речке, однако что — то ему подсказывало, что всё не так просто, как он думал.

Набрав в груди побольше воздуха, он постучал по двери кончиком пальца.

— Войдите, пожалуйста!

Ронни вздрогнул, не ожидая такого быстрого ответа и переглянувшись с Алисой, неторопливо вошёл внутрь. Айзек собственной персоной сидел в центре комнаты на коленях. Единственным источником света была тусклая лампа, одиноко стоящая в дальнем углу. Ронни на секунду округлил свои голубые глаза, поскольку увидел лежащий поперёк ног Айзека длинный клинок, однако тяжело выдохнул, когда понял, что это был совсем не тот меч со страшной историей, а вполне себе симпатичный, отливающий серебром клинок с резными металлическими ножнами рядом.

Лёгким знаком руки, Айзек попросил Ронни сесть напротив него, и Ронни не долго размышляя выполнил его просьбу. Мужчина поднял голову к Алисе и проговорил выверенным лёгким тоном:

— Алиса, милая, мне бы хотелось поговорить с Ронни наедине, если ты не против.

Конечно, в любой другой момент она бы беспрекословно послушалась его слов, однако по какой — то неизвестной даже ей причине, она совсем не хотела оставлять Ронни одного. Однако это была самая обычная просьба, ведь любому учителю нужно было иногда серьёзно поговорить со своим учеником, поэтому она обернулась к выходу, встретившись со спокойной улыбкой Айзека.

— Я буду ждать тебя на нашем месте, Ронни. — неуверенно проговорила девушка и закрыла за собой дверь.

Айзек не проронил ни слова до тех пор, пока шаги в доме полностью не стихнут и лишь тогда он повернулся назад и  спустя секунду перед Ронни появилась белая фарфоровая чашка. Айзек наполнил её ароматным цветочным чаем и отпил несколько глотков от своей.

— Где вы были на этот раз сегодня? — спросил учитель, внимательно ожидая ответа.

На удивление, сегодня Айзек находился на редкость в умиротворённом расположении духа. Видимо даже у самых ворчливых и нелюдивых медведей могли быть вполне себе удачные дни. Такое сравнение очень понравилось Ронни, поэтому он тихо прыснул со смеху.

Айзек с интересом склонил голову набок, но ничего не сказал.

— Сегодня был самый обычный день. — начал юноша. — Сначала мы провели физические тренировки, затем отдохнули на реке, а под конец мне пришлось два часа находиться под напором воды. В обшем, ничего необычного, всё как всегда. — пожал он плечами Ронни и отпил от своей чашки, окончательно согревая своё тело.

— Почему же? Мне очень интересно как прошёл день у моего... — Айзек осёкся. Он отвёл взгляд, вернее всего навсего повернул голову в другую сторону.

— М? Что — то не так? — осторожно спросил Ронни.

Прежде чем дать ответ, Айзек отпил несколько глотков и наконец, отложил пустую чашку в сторону.

— Прости меня, малыш. К сожалению, у меня не поворачивается язык назвать тебя своим учеником. С этой задачей отлично справилась Алиса, за что я ей безмерно благодарен. Я же в свою очередь дал тебе одежду и еду, это меньшее, что я мог для тебя сделать. — Айзек положил ладони к полу в виде треугольника и поддался вперёд, однако Ронни поспешил остановить его.

— Прошу тебя, Айзек, не нужно кланяться, я совсем не держу на тебя зла, честное слово! — лишь когда Айзек поднял голову, юноша вернулся на своё место. — По правде говоря, я тебе безмерно благодарен. Если бы ты не нашёл меня в той комнате, я бы так и умер от голода. Спасибо тебе, Айзек.

От удивления мужчина приподнял свои брови и тихо улыбнулся. Сейчас, наблюдая за Айзеком, Ронни больше всего на свете хотел увидеть выражение глаз этого человека. Правда ли свет навсегда покинул их или с его появлением он вспыхнул с новой силой?

Из раздумий его вновь вывел вид клинка между их ног. Как там говорила мама... Мы же не будем притворяться, что не видим слона посередине комнаты? Кажется, Айзек уловил ход его мыслей и без лишних слов, он бережно приподнял меч с пола и протянул Ронни.

— С этого момента, он теперь твой, Ронни. — юноша хотел было раскрыть рот в целой ловине вопросов, однако Айзек продолжил: — Я пригласил тебя сюда не просто так. Ты уже достаточно сильный и быстрый, однако тебе всё ещё не хватает одной очень важной детали, чтобы отворить дверь в твою новую жизнь. И это концентрация. Позволь мне хотя бы в данную минуту стать твоим учителем и назначить тебе последнюю тренировку.

Ронни затаил дыхание, чтобы остановить колышущееся сердце, однако он понял, что оно полностью спокойно и бьёт ровным темпом. Конечно, эта новость стала для него лёгкой неожиданностью, однако он был готов к тому, что этот день рано или поздно настанет.

Ронни выпрямил спину и гордо задрал голову. Его протянутые ладони самую малость дрожали, но не от страха, а от большого предвкушения и скорой встрече с новыми людьми. Интересно, примут ли его в лесу как своего или с самой первой минуты он станет для них последним изгоем? Чужаком? Ронни прогнал эти мысли прочь и коснулся рукояти меча, да так осторожно, словно ему доверили ценную реликвию, которая стоит целое состояние и готовое разбиться от малейшего дуновения ветра. Его отдало приятным электрическим током. Он понимал, что с этим клинком он не расстанется вплоть до самой смерти и положил его подле себя.

— Что мне нужно сделать? — наконец спросил Ронни.

Айзек оценивающе провёл взглядом по Ронни и задал встречный вопрос:

— Ты точно готов к этому, малыш? Поверь, эта тренировка может показаться тебе очень тяжёлой.

— Я готов! — почти перебивая отозвался Ронни. Да, перед ним оставалась одна, всего одна стена, перейдя которую, он закончит свою первую книгу жизни и начнёт новую, большую и очень тяжёлую.

— Что ж, раз ты так говоришь, мне, как твоему опекуну придётся только верить. — Айзек поднялся с места и направился к выходу. — Иди за мной.

Ронни и Айзек прошли по коридору, миновали кухню со столом, на которую Айзек даже не бросил мимолётного взгляда и вышли во двор.

Учитель встал позади юноши и склонился на уровень его роста.

— Слушай меня внимательно. — Айзек говорил серьёзно, чётко и громко, так, чтобы Ронни полностью запомнил все его слова. — Сейчас ты должен выбрать совершенно любую сторону, которую только пожелаешь. Иди вперёд и ни в коем случае не оборачивайся. Я использую свою стихию иллюзий и закрою все выходы из этого леса. Твоя задача прожить в нём шесть месяцев. Еду и ночлег ты должен добывать для себя самостоятельно. Ты обязан стать с природой одним целым, довериться ей, стать для неё другом, братом и отцом. По истечении трёх месяцев я развею иллюзию и ты сможешь вернуться. — Айзек мягко повернул Ронни к себе. — Поверь мне, оттуда ты выйдешь совершенно другим человеком.

Ронни внимательно слушал Айзека. Данная тренировка звучала очень тяжело, однако  для него она была вполне себе удобной. Он прожил в лесу четыре долгих года вместе с Алисой и Изао — настоящими мастерами выживания в лесу. Сейчас оставалось лишь проверить эти знания на практике. Единственным, но без того большим огорчением для него оставалось то, что все эти шесть месяцев он не увидиться с друзьями, теми, кто стал для него второй семьёй. Айзек прекрасно понимал Ронни и так же прекрасно знал обо всём, о чём он думал, поэтому сказал:

— Ты волен попрощаться с Алисой и лишь тогда начать тренировку. Что скажешь, Ронни?

Ронни задумался. Все пол года без весёлых игр на речке в свободное от тренировок время, забавного ворчания Изао, когда Алиса ведёт себя с ним как с малышом и никаких тяжёлых тренировок, которые стали для него неотъемлимой частью его жизни. В его голове прозвучал отдалённый голос отца, с привычным для него страхом, отчего Ронни едва мог его услышать:

— "Ронни, если в твоей жизни настанет тяжёлая пора прощания с дорогими тебе людьми, лучшим вариантом для тебя станет уйти без последних слов."

В тот день Ронни был ещё очень маленьким и любил лежать на коленях отца, под его нетипичные для мужчины ласковые и нежные поглаживания. Однако несмотря на свой юный возраст, он очень хорошо запомнил тот разговор.

— "Почему, папочка?" — спрашивал мальчик.

— "Потому что в момент вида опечаленных и неуверенных взглядов друзей, тебя будут одолевать сомнения перед важным решением и тогда, ты не сможешь покинуть их и ты останешься на месте и не сможешь идти дальше."

— "Но я не хочу, чтобы мои друзья искали и беспокоились за меня. "

-"За то сколько будет радости в момент воссоединения! " — засмеялся отец.

Ронни улыбнулся, вспоминая тот звонкий смех, который придал ему недостающей решимости сделать нелёгкий выбор.

— "Спасибо, папа... "

А вслух сказал:

— Думаю, я уйду без слов. Айзек, попрощайся с Алисой и Изао без меня и передай им, что я их очень люблю.

Дребезжащий в ушах звон проглотил упоминание об Изао, про которого Ронни никогда не говорил, да и бушевавший адреналин не позволил ему осознать их смысл.

— Хорошо, будь по твоему. Я всё им передам. — Айзек совсем мягко ударил кулаком по грудной клетке ученика. — Удачи тебе, малыш.

Ронни благодарно кивнул и недолго думая, выбрал направление своего маленького приключения. Спустя несколько секунд, кусты закрылись за ним, тоскливо махая своими веточками Айзеку на прощание.

Айзек долго смотрел ему вслед. Неожиданно поднялся ночной ветер, который развивал его тёмные волосы, и приподняв голову к занимающей на небе место луне, глубоко вздохнул и расплылся в лёгкой ухмылке. 

Желтоватый листок грациозно упал на нос лежащего на коленях Алисы Изао. Он снова тяжело выдохнул и листок вновь отправился в полёт. В последнее время такое зацикленное занятие  очень успокаивало Изао, особенно, когда рядом лучшая подруга.

Алиса не сводила взволнованного взгляда с горизонта и даже свет многочисленных звёзд не мог успокоить её дрожащее сердце. Конечно, такое поведение не ускользнуло из пристальных глаз Изао, и он наконец сказал:

— Не волнуйся ты так, подумаешь, учителю просто навсего захотелось поговорить со своим учеником. Всё с нашим малышом будет впорядке. — Изао сладко потянулся и на всю поляну раздался громкий зевок.

— Возможно ты прав... — На самом деле Алиса почти не слышала своего друга, всё находилось будто бы в густом тумане. — Однако что — то меня очень беспокоит. — Перед её глазами вновь всплыл образ темноволосого мужчины. — Айзек... С ним что — то не так. Если я была спокойна, когда он в очередной раз сердился или ворчал, то сейчас в нём  ничего нет... Совсем ничего. Так мне показалось.

Изао дёрнул ушами на своей лисьей маске, и наконец, с явной неохотой поднялся на ноги и разомнул свою спину.

— Да ну тебя. — Изао протянул ей свою руку. — Если хочешь, мы можем вместе проведать Ронни и тогда ты поймёшь, что с ним всё отлично, и ты зря себя загоняешь.

Алиса неуверенно взглянула на его ладонь. Что ж, от этой затеи хуже всё равно не станет. Возможно она совсем не привыкла к хорошему расположению духа Айзека и поэтому в её голове возникло такое странное предчувствие? Да и в последнее время ей очень не хватало сна.

Алиса благодарно кивнула и приняла руку Изао, и они вместе пошли в сторону дома Айзека.

Неожиданно, противоположные к ним заросли кустарника зашевелились и Алиса застыла на месте, однако Изао продолжал шагать лёгкой походкой, видимо приняв шум за маленького зверька. Однако какого же было его удивление, когда из кустов медленной походкой вышел Айзек, который не сводил с них своего взгляда тёмных открытых глаз.

— Никуда вы не пойдёте...

Изао инстинктивно поддался в сторону, в попытке спрятаться от того, кого не видел больше десяти лет, однако он понимал, что бежать было уже слишком поздно. Всё произошло настолько быстро, что ноги друзей буквально вросли в землю, не давая им и шанса пошевелиться.

— Айзек... Что ты здесь делаешь... — округлила свои глаза Алиса.

Изао же не мог оторвать своего взгляда от Айзека. Он тяжело сглотнул слюну и было отчётливо видно, как шерсть на его костюме встала дыбом. Это ощущение... Почему оно такое знакомое? От его непринуждённого настроя не осталось ни следа. Вместе с животным страхом, в нём забурлила некогда забытая невиданная злоба, которая удивила его же самого. Его ладони самопроизвольно сжались в кулаки.

— Айзек... Где Ронни... — тихо прошептал Изао. Не дождавшись ответа, он одним ловким движением вынул меч из ножен и направив его в сторону Айзека, высоко задрал голову в слепом гневе: — Что ты чёрт возьми с ним сделал?!

Кажется, даже сам Айзек не ожидал такого острого напора и он недоумённо покосился на своего бывшего ученика. Однако спустя мгновенье, он со скучающим видом закатил глаза и проговорил почти обиженным тоном:

— Надо же, Изао, разве именно так нужно встречать своего учителя, с которым не виделся столько лет? А Ронни... — Айзек поднял глаза высоко в небо, будто бы задумавшись, затем раскрыл рот в почти незаметном смешке. — Если я скажу, что я его убил, ты наверно очень расстроишься, верно?

Изао тяжело сжал зубы, почти услышав, как они трещат от напора.

— Зубы мне заговариваешь, мать твою?! Думаешь я поверю в этот бред?

Алиса очень взволнованно задержала взгляд на Изао, которого распирал странный гнев, и будто бы запредельная реакция на происходящее. Конечно, она тоже была в растерянности, однако её друг вёл себя слишком эмоционально.

— Изао, что с тобой?

— Не знаю! — прошептал он. Его голос сорвался и казалось, совсем скоро он расплачется как маленький ребёнок. Однако он глубоко вздохнул, приводя свои мысли в порядок. — Не важно... Алиса, ты заметила, как часто Айзек делает паузы в разговоре? Наверняка он для чего — то тянет время. Ясно только одно, с Ронни что — то случилось, и я...

Алиса кивнула. Дело явно доходило до неминуемой драки. Нужно было прорваться через Айзека и выяснить, в чём дело. Страх за друга придавал ей уверенности и она встала позади Изао, намереваясь помочь ему своей целебной стихией, если бой примет тяжёлый поворот.

Изао оглянулся к ней и благодарно кивнул. Затем повернувшись к терпеливо стоящему Айзеку, сказал:

— Всё это время больше всего на свете я хотел поговорить с тобой, Айзек, однако я не думал, что мы встретимя таким образом. Прошу, пропусти нас.

Неожиданно, Айзек отвёл взгляд, и на его лице появилось затравленное выражение, однако ни за что не угадаешь, наигранная она или нет. Затем он проговорил вкрадчивым томным голосом:

— Не понимаю, почему вы хотите меня остановить. Всё, что я делаю, я делаю ради Ронни и хочу, чтобы он был счастлив. Вы преследуете именно эту цель, однако сейчас, ваши сердца полны тревоги. Поверьте мне, когда Ронни вернётся, он станет тем, кто способен выжить в новом мире. Разве вы не хотите того же?

Изао внимательно слушал Айзека, он бы хотел поговорить с ним, даже в такой сложившейся ситуации, однако времени было слишком мало, поэтому Изао сжал кулаки и встал в боковую боевую стойку, давая понять, что время для разговоров окончено.

— Понимаю. — кивнул Айзек. В таком случае...

Внезапно, в уши Изао пробрался омерзительный звон, что — то явно начинало меняться и совершенно в плохую сторону. Он сжался, когда воздух вокруг Айзека стал таким густым, что его самого практически не было видно. Юноша едва смог сфокусировать свой взгляд на учителе и его глаза от удивления превратились в маленькие точки. Это ощущение...

— Что...

— Воля... — Айзек растянулся в широчайшей улыбке, а его рот был словно налит чёрной смолой. — Радость Азатота.

Всего лишь спустя несколько мгновений, тело Айзека взорвалось бешеной энергией. Чёрная субстанция накрыла всё его тело, а от неописуемой силы, земля разверглась в сторону, разбрасывая крупные камни и опалые ветки. Смотреть на происходяшее было физически больно, и Изао с Алисой прикрыли глаза рукой. Прошло достаточно долгого мучительного времени, когда всё стихло и Изао повернулся к своему учителю. Он прыснул от напряжения, поскольку никогда в своей жизни не видел Волю Айзека, однако один его внешний вид кричал о том, что бой будет невероятно тяжёлым. Прямые волосы Айзека развивались по ветру, его лицо представляло из себя весёлые дуги вместо глаз, а рот был острым и имел несколько углов, напоминая пасть дракона. Одет он был в белоснежное лёгкое одеяние, которое оголяло правую часть груди. Его рука величественно свисала с рукояти меча.

Единственное, что увидел Изао, так это согнутые колени Айзека. Нападает! Не успел он подумать об этом, как его ноги потеряли всякую опору, а его маска было зажата в тяжёлых тисках руки учителя, да так, что она угрожающе затрещала. Однако отточенные инстинкты Изао не позволили его спине встретиться с землёй, и прямо перед столкновением, он растворился в воздухе, появившись в далёкой стороне. Раздался огромный пылевой взрыв, который едва не сбил Изао с ног. Он живо обернулся на опадающего к земле Айзека. Эту битву выиграет быстрейший! Изао тяжело выдохнул и вместе с учителем вновь исчез из виду, оставляя после себя послеобраз.

Алиса тем временем вкладывала всю свою концентрацию на органы чувств, стараясь не упустить из виду ни единого движения, хоть и удавалось это с огромным трудом. Она отчётливо услышала биение двух сердец. Однако что — то было не так. Одно из них стучало неровным быстрым темпом.

Битва была в самом разгаре. Изао явно находился в проигрышной ситуации, ведь Айзек не давал ему и шанса подумать об использовании своей Воли, а значит все его способности были на уровень ниже. Изао тяжело сжимал зубы, с невероятным усилием парируя удары меча Айзека. Искры стали разлетатся в стороны, опаляя траву. Юноша в очередной раз отбил клинок в сторону и контратаковал, проведя размашистым ударом, однако Айзек лишь вскинул руки в стороны и растворился в воздухе.

Изао стал лихорадочно водить глазами в округе, туда, откуда могло быть возможное нападение.

В его голове молниеносно промелькнула мысль:

— "Мне ни в коем случае нельзя менять лисий облик на медвежий, я значительно потеряю в скорости. Сила слов как с Ронни здесь не поможет, у Айзека всегда была крепкая сила воли. Ну же, думай! В чём заключается Воля Айзека?"

Конечно же, ответа на свой вопрос он не дождался. Айзек исчез, расстаял вместе с уходящим куда — то вдаль сверлящим голову карканьем. Однако позволить себе расслабиться он никак не мог, в ином случае его голова слетит с плечь. Одно лишь утешало — Алиса, которая внимательно следила за происходящим, готовая поддержать его своими целительными способностями.

Мешкать нельзя было ни секунды и пустить в ход свою Волю. Он сконцентрировался, не отводя взгляда с поляны. Неожиданно, он почувствовал, как пугающим темпом бьётся его сердце, закладывая уши. Он чувствовал, как что — то поднималось по его животу, задержалось в груди и стремительно прорывалось к горлу. Голова Изао закружилась и он едва устоял на ногах. Не успел он выпрямиться как из всех щелей его маски хлестнула кровь. Из ушей, носа и пасти текла вонючая жижа. Казалось, его внутренности вырвутся через рот на землю. Изао схватился за горло и упал на колени.

Полуночный ветер взвыл, пронёсся над деревьями, а вместе с ним и лёгкий непринуждённый голос Айзека, который доносился будто бы со всех сторон:

— Ты стал очень сильным, Изао, однако в то же время ты ничуть не изменился. Остался таким же изнеженным и раздобренным пустыми обещаниями нового мира. Ты всегда очень сильно поддавался чужому влиянию, а ведь я совсем не этому учил тебя всю твою жизнь...

Лес зашумел различными голосами, всецело поддерживая слова Айзека.

Мир не уделил ему времени на то, чтобы обдумать услышанное и неожиданно острая боль, иголками впивающаяся в его тело отступила так же быстро и легко, как и появилась. Изао повернулся к Алисе, она направляла в его сторону средний и указательный пальцы, впуская в ход свои целебные способности. Очень вовремя! Однако тело Изао вновь содрогнула покалывающая дрожь, отдающая в затылок — это отточенные с возрастом инстинкты кричали ему и подталкивали невидимыми руками в сторону Алисы. Спустя секунду, его ноги всеми силами оттолкнулись от земли, а вместе с ним, из крон стоящего в нескольких метрах от девушки Алисы дерева, выпорхнул Айзек, занеся клинок для удара.

— Алиса! — закричал Изао, протягивая к ней ладонь. Хоть и расстояние между ними было одинаковым, тем не менее Айзек под действием Воли был куда быстрее него. Алиса никогда не была воительницей, и единственное, что она успела сделать, так это направить в сторону Айзека взгляд своих встревоженных глаз.

В то же время, будто на зло, в груди Изао вновь забурлила острая боль, значительно его замедляя. "Не успею!" — кричал его перевозбуждённый мозг. Внезапно, ему в глаза попалась странная картина: рука Айзека дрожала, а вместе с ней его тело будто бы тянулось назад. Вот он шанс! Изао коснулся Алисы, и мгновенье спустя, он молниеносно отбежал в сторону, держа на руках подругу. Вместе с ней, его рука так же задела кисть руки Айзека, и боль мгновенно отступила. Тем временем, меч Айзека коснулся земли, и раздался новый пылевой взрыв, который закрыл весь обзор.

Внезапно, Изао осенило:

— Я наконец понял, как работает его Воля! — голос его дрожал от облегчения. — Чем дольше я его не касаюсь, тем больше я получаю урон по своему телу. — Изао устремил свой взгляд к Алисе. Её глаза были полны решимости продолжать сражение и юношу охватило слепое волнение. Единственным его желанием было, если Алиса убежит в безопасное место, однако здравый рассудок кричал о том, что без её помощи он умрёт, а затем  оборвётся и её жизнь. — Прошу, помоги мне.

— Мог и не просить! — задорно отчеканила она, пытаясь унять дрожь в теле.

Пыль рассеялась и на её месте, пошатываясь возник Айзек. Он схватился рукой за левую часть своего лица, а его ногти глубоко впились в кожу. Было отчётливо видно, что Айзек всеми силами сражается с чем — то, что как паразит присосалось к его мозгу. Нужно было помочь ему, поэтому Изао воспользовался возможностью и глубоко вздохнул, сосредотачиваясь.

— Воля! Вечные Муки Тантала!

Юноша чувствовал, как по венам взбурлила кровь, а сердце застучало, взрываясь неудержимой энергией.  Изао согнул колени и оттолкнувшись от земли, возник перед Айзеком, занеся меч над головой и обрушил на него рассекающий удар. Руки Айзека отдавали сильнейшей тупой болью, да так, что он едва не выронил меч из рук, удержав его одним мизинцем. Изао был всё ещё полон сил и стал оттеснять своего учителя назад. Айзек пытался контратаковать, однако юноша лишь нагнулся назад и ловким движением рассёк ему грудь снизу вверх, да так глубоко, что большая часть лезвия засела в его теле.

Неприятное облегчение захлестнкло Изао, когда он понял, что ему удалось ранить Айзека, а его боль будет поистине ужасающей. Он чувствовал на себе пристальный взгляд Алисы и осмелился взглянуть в глаза учителю. Однако его рот так и раскрылся от изумления. На висках Айзека вздулись вены от напряжения, вот только его лицо было страшно спокойным. Что происходит? Неужели его Воля не сработала, или же...

Его меч всё ещё был глубоко в теле Айзека, на его груди красовался уродливый кровавый шрам. Изао пытался изо всех сил вынуть клинок, но Айзек лишь шагнул вперёд, вонзая в себя меч. Учитель внимательно смотрел Изао в глаза, а затем проговорил:

— Видел бы ты сейчас своё лицо, малыш. — он склонил голову набок. — Пожалуй я открою тебе один секрет... Он заключается в том, что твоя Воля совершенно бесполезна против всех, чьи тела были натренированы до предела, а разумы чисты, но кровожадны. Ты силён, Изао, но ты не отказался от своей человечности, за что и поплатился своим будущим...

Изао слушал Айзека, навострив весь свой слух, но громкие вспышки в голове полностью его заглушали. Он вспоминал то, что так пытался забыть. Алиса что — то кричала позади него, однако весь его разум был непроизвольно направлен куда — то совершенно в иную сторону. В голове звучали знакомые голоса, но громче всего был пронизывающий крик Алисы:

— Изао!

Взгляд юноши прояснился. Всё произошло настолько быстро, что он не сразу понял, что произошло. Его глаза опустились вниз, и он увидел клинок Айзека, который медленно пронзал его живот и отдавал где — то в спине. Боль была такая, словно всё его тело было пронизано тонкими шипами. Спустя секунду, его свела судорога. Он понимал, почему Алиса его не исцеляла, он слышал её тяжёлые вздохи, ведь иначе рана затянется, а меч останется в его теле. Да, меч приносил страшную боль, однако она не должна была быть настолько острой и несдержимой. Ещё одна способность Воли Айзека... Чем больше Изао не касался тела учителя, тем больший урон он получал, а так же, чем больше он его не касался, тем сильнее были удары Айзека.

Айзек склонился к его уху и прошептал:

— Стоило мне напомнить о твоей ошибке, как ты замер на месте. Изао, ты и правда совершенно не подходил для жизни в кланах. Ты понятия не имел и до сих пор не имеешь, какие люди тебя окружали.

Айзек грубо вынул меч из Изао, а тот отступив назад, едва покачнувшись на месте, отсутствующим взглядом взглянул на свою открытую рану. Затем юноша поднял голову к светающему горизонту, словно надвигающийся свет мог бы помочь ему принять действительность. Наконец, он вспомнил. Перед его глазами, маленький мальчик беззаботно помахал ему руками, а затем повернувшись к нему спиной, знаком попросил последовать за ним. Однако его лицо скрывалось в тумане, его тёмные, чуть кудрявые волосы развивались при беге. И как Изао в тот момент не мог догадаться, что за этими сияющими глазами скрывался самый последний лжец и бессердечный убийца? Если прищурить взгляд и присмотреться, то всё ставало на свои места, однако на тот момент ему и в голову не приходила такая простая догадка. А ведь он всегда считал, что умел разбираться в людях. Даже смешно...

— Я сказал что — то забавное? — терпеливо спросил Айзек.

Алиса не заставила себя долго ждать, их связывали такие крепкие нити, что она понимала его без слов и могла предугадать все его намерения. Проклятая рана на груди затянулась, а вместе с ней исчезли и все волнения, ведь удивляться своей давней глупости можно было и позже. Изао глубоко вздохнул и мёртвой хваткой сжал свой меч. Боль под действием Воли Айзека начинала вновь нарастать, поэтому, он поднял голову к учителю и одним шагом оказался перед ним, проведя рубящий удар сверху вниз. Айзек одной рукой заблокировал удар, а на его лице застыла лёгкая гримаса непонимания. Возможно оттого, что Изао сейчас улыбался широкой улыбкой, а может и от того, что его глаза горели жарким пламенем?

— Не понимаю... — Айзек лихорадочно водил глазами вокруг себя. — Я никак не могу понять тебя, Изао.

Его последние слова поглотил оглушительный рёв Изао — это юноша пнул его размашистым ударом ноги по голове, однако учитель не отводя своего оценивающего взгляда от него, заблокировал выпад кистью руки.

Есть! Таймер действия Воли Айзека снова сбился! В одну единственную секунду всё стало таким незначительным, таким лёгким и скоротечным, что Изао не смог сдержать весёлого возгласа, даже не считая тяжесть сложившейся ситуации.

— Вперёд!!

Изао оттолкнул меч Айзека от себя своим лезвием и ловко отпарировав следующий выпад учителя, провёл свою контратаку и в следующее мгновенье, их удары превратились в скопление послеобразов их рук и клинков, всё происходило слишком быстро. По всему лесу раздавались звуки скрежета металла, а воздух был пропитан запахом крови от многочисленных порезов. Алиса внимательно следила за их движениями. Наконец, в один момент Айзек отпарировал очередной удар Изао, направив его клинок высоко вверх. Тело юноши полностью открылось и Айзек вонзил свой меч глубоко в плечо ученика. Изао скривился от боли, однако широкая улыбка не испарилась с его губ.

— Алиса, доверься мне! — лишь прокричал он.

Девушке понадобилось всего пол секунды на то, чтобы понять план Изао, хоть эта идея ей совершенно не понравилась, однако она направила на него средний и указательные пальцы, затягивая рану, дабы меч застрял в его теле. Айзек всеми силами пытался вынуть свой клинок. В то же время костюм Изао начал меняться. Острые лисьи уши стали меньше и округлились, упругие мышцы перекатывались по его телу. Медведь!

Изао замахнулся мечом и обрушил сокрушительный удар на тело своего учителя. Однако в последнее мгновенье лицо Айзека окрасил лёгкий оскал. Движение меча уже было не остановить и как только его кончик достиг земли, раздался взрыв такой невообразимой силы, что его волна подбросила Алису в воздух и её спина тяжело встретилась с ближайшим деревом. Её кости жутко затрещали, однако она тяжело подняв голову, терпеливо дожидалась, пока пыль рассеется и можно было оценить обстановку. Щепки больно царапали её кожу, окрашивая её в красный цвет.

Наконец, пыль рассеялась и заместо неё поднялся ледяной утренний ветер. Посередине поля, истекая кровью стоял Изао. Юноша закряхтел от боли, вытаскивая из своего плеча клинок учителя. Друзья нервно озирались по сторонам, так как от Айзека словно и след простыл. Наконец, вместе со свистящим ветром пришёл и монотонный лёгкий голос Айзека:

— Никогда бы не подумал, что мне придётся использовать стихию этого ублюдка в бою, но видимо ничего не поделаешь... — наконец и сам обладатель голоса возник недалеко перед Изао. Айзек обернулся к Алисе. От этого взгляда девушке стало очень неуютно. В следующую секунду он поднял руку и щёлкнул кончиками пальцев.

Всё стихло. Лес будто бы потерял всю свою жизнь, от него будто бы осталась лишь одна молчаливая зелёная оболочка. Айзек исчез из виду, нет, он не переместился благодаря своей скорости. Казалось, что всё его существование стёрлось из этого мира. Изао тем временем отсутствующим мёртвым взглядом смотрел перед собой, его руки медленно опустились вниз. Из уголка его губ сквозь маску покатилась слюна.

Алиса не могла оторвать от него своего взгляда.

— Изао? Что проис...

Алиса застыла на месте, прислонившись спиной к дереву. Её взгляд опустился вниз и в ту же секунду её глаза превратились в маленькие точки. Её разум и мысли были поглощены шоком. Из её груди торчало лезвие меча. Девушка обернулась и увидела Айзека, который пронзил её вместе с деревом.  В ту же секунду из её рта вырвался поток крови.

— Ай... Зек? Как ты...

— Уже не важно, Алиса. — Айзек нещадно вонзил клинок глубже. — Вы проиграли... Весь лес уже почти окутан моей иллюзией. Ронни ни за что не выберется оттуда, пока я этого не позволю. Не волнуйся, ты не умрёшь, я просто задел твоё лёгкое. — Айзек покачал головой. — Поймите же вы наконец, я поступаю так только для того, чтобы Ронни смог мать вашу просто выжить! Я люблю его не меньше вашего и желаю ему счастья. Почему вы не можете этого понять? — однако в его голосе не чувствовалось ни капли злобы или разочарования, лишь искреннее непонимание.

Айзек обошёл дерево и присел на корточки перед Алисой. Он нежно взял локоны волос девушки в свою ладонь и провёл по ним большим пальцем.

— Ваша командная работа была потрясающей. Ты действовала так, чтобы Изао было комфортно сражаться против меня, а твоя связь с ним была на высшем уровне. Ты ни на секунду не усомнилась в нём когда он попросил затянуть рану с лезвием в его теле, полностью доверившись его плану, даже если это всё и доставляло ему страшную боль. Однако, — Айзек поднялся на ноги и посмотрел на Алису сверху вниз. — Никакой план не будет эффективен, если ваш соперник полностью превосходит вас в боевом опыте и физических показателях.

Алиса смотрела на Айзека, однако его лицо расплылось в густом тумане, а звенящий вибрирующий звук резал её уши. Его речь... Его речь была спокойна и выверена, тогда почему он...

— Айзек... Почему? У тебя ведь... — Алиса вскинула голову кверху, а слёзы взметнулись в разные стороны. — У тебя ведь всегда была такая непреклонная воля, нерушимый характер и твоя запредельная гордость! Даже когда тебе было очень тяжело, ты всегда находил в себе силы в одиночку, пологаясь только на себя и не принимая ни от кого даже самую маленькую помощь. Когда я впервые увидела тебя, полного одиночества и сожалений, сидящего на коленях в твоём доме, меня бросило в дрожь, будто бы я увидела перед собой нерушимую неприступную гору... Почему ты так легко сдался и поддался жажде крови именно тогда, когда Ронни вот — вот должен был начать новую жизнь? Тот Айзек, которого я знаю, никогда бы...

— Страдать...

— Что?

— Если Ронни хочет жить, то должен наконец — то понять, что значит настоящее страдание. После смерти семьи и Нико у него это не получилось, потому что его детский разум защищал всё, что могло бы сломить его волю. Сейчас он стал полноценной личностью, которая может более чётко реагировать на те или иные вещи в полном объёме. Лишь когда он сможет отбросить все ненужные мысли о яркой радужной дружбе, любви и преданности и сосредоточиться на том, чтобы его разум был полностью пуст и чист, лишь тогда он сможет стать по настоящему сильным. Он должен сломаться и быть готовым в любой момент оборвать чужую жизнь. Счастье, семья, возможные будущие дети, чувства, всё это он должен найти и потерять, чтобы его сердце полностью окрепло после невообразимых страданий. Когда это произойдёт, он должен будет посвятить всего себя тренировкам собственного тела и тогда он станет полностью непобедимым. Он должен лишь жить и больше ничего. Моя последняя тренировка положит всему этому начало. Именно по этой причине я и потерял контроль над собой, чтобы благодаря своей кровожадности, я смог отпустить Ронни в такое опасное место. — Взгляд Айзека опустился к земле. — Я устал, Алиса. Все эти годы голод терзал меня изнутни, мой разум гнил, а тело изнывало от жажды. Я столько времени был сильным, так почему же я всего лишь один раз не могу проявить минутную слабость?

Алиса не могла поверить своим ушам. Она внимательно смотрела в глаза Айзека, чтобы наконец понять, что перед ней стоит самозванец, принявший его облик. Эти слова... Она никогда не поверит в то, что они принадлежали именно ему. Однако этот тоскливый и холодный взгляд, который никак нельзя было подделать, давал чётко понять, что к сожалению, это было именно так.

— Айзек... — Сознание наконец  полностью покинуло Алису и бросив последний виноватый взгляд на Изао, она провалилась в болезненный сон.

Айзек тяжело вздохнул. Его ноги подкосились от усталости. Кажется он слишком долго поддерживал действие своей Воли. Айзек сжал свои кулаки и глубоко выдохнул. Бешеная неудержимая энергия стала успокаиваться и мужчина вновь принял свой человеческий вид. Он поддался вперёд и мягко прикоснулся своими губами ко лбу Алисы. Затем он обернулся к Изао, который всё так же стоял в застывшем положении словно статуя. Конечно, его губы дрожали, пытаясь побороть иллюзию, которая завладела его мозгом, однако всё было безуспешным. Айзек подошёл к нему медленным выверенным шагом и очень просто отобрал из его рук клинок.

— Ты сражался очень достойно, Изао, как твой опекун, я очень горжусь тобой. Ты поразил меня до глубины души. К сожалению ты не сможешь пошевелить и пальцем, пока не сосчитаешь до ста, но ты можешь меня слышать. Я ошибался, ты стал сильнее с появлением Ронни, стал понимать, как устроен этот мир. — Айзек обернулся к девушке. — Однако вы с Алисой должны понимать, что ваша чрезмерная забота к нему сделает его лишь слабее. Я всегда хотел для вас троих лишь добра. — лицо Айзека напряглось, он прикусил губу, словно воспоминания обжигали его с ног до головы. — Жаль, что твоя судьба сложилась таким образом, Изао, я был слишком невнимательным к тебе... Прости меня, малыш.

Айзек направил лезвие меча в сторону живота Изао, медленно пронзая его кишечник. В следующую секунду взгляд юноши прояснился и он ошарашенно захлопал глазами, не понимая, где находится. Он пытался что — то сказал, но вместо этого, из его рта вырвался глухой хрип. Из уголков его губ текли струйки крови. Он разразился сухим кашлем и Айзек с тоской  наблюдал, как сухая трава окрашивалась в алый цвет.

Внезапно, свет в глазах Изао вспыхнул живым огнём чистой злобы и гнева.

— Айзе — е — е — ек! — прокричал он слабым измученным голосом, полным боли и отчаяния.

Изао замахнулся кулаком, однако удар оказался таким медленным, что Айзек с неимоверной лёгкостью наклонил голову в сторону. Нужно было заканчивать этот тяжёлый во всех проявлениях бой и Айзек это прекрасно понимал, поэтому он с сокрушающей силой ударил ногой по подбородку Изао, после чего, его тело полетело высоко вверх, разрезая воздух. Верх и низ, лево и право для юноши полностью поменялись местами, перед его глазами всплыли чёрные точки. Лишь на мгновенье, краем глаза он заметил, что Айзек появился сверху него и скрепив руки в замок, ударил по его спине, после чего та затрещала ломающимися костями. Тело Изао с большим грохотом рухнуло на голую, каменистую землю. По инерции, он отскочил от земли и снова выплюснул поток крови. Айзек всё ещё находился в воздухе и перевернувшись вокруг себя несколько раз для большей силы, обрушил на грудную клетку Изао удар коленом. Звук полностью раздробленных костей очень неприятно резал слух Айзека, однако менять что — то было уже слишком поздно.

Мужчина поднялся на ноги и отошёл в сторону, наблюдая за полностью сломанным телом некогда любимого ученика. Неприятные мурашки покрыли его тело, когда он слышал, как тяжело дышал Изао, пытаясь поддерживать в себе остатки сознания. Разум юноши всё ещё пытался заставить его подняться на ноги и продолжить бой, однако он не мог пошевелить и пальцем. Часто, он испускал из себя кровавый кашель. Айзек бережно перевернул ученика на живот, чтобы Изао не захлебнулся собственной кровью. Вся поляна была покрыта красными лужами. В это время, Айзек почувствовал, что его иллюзия полностью покрыла весь лес, где сейчас находился Ронни, однако выполненная миссия совершенно не приносила ему удовлетворения. Внезапно, он увидел, как костюм Изао покрылся чёрной субстанцией и через некоторое время, вместо звериной маски появилось красивое, детское лицо юноши, с тусклыми изумрудными глазами и густыми шелковистыми светлыми волосами с редкими чёрными прядями. Изао выглядел точно так же, каким он запомнил его в момент далёкого расставания.

Айзек то и дело оборачивался то на Алису, то на Изао, в панике водя глазами по округе. Его дыхание участилось и стало тяжёлым. Он зажмурился и задрал голову к верху, пытаясь удержать предательские слёзы, однако это было совершенно бесполезно. Он заскрежетал зубами и вцепился ногтями в свои виски, оставляя кровавые царапины. В следующую секунду, он растворился в воздухе, оставив двух друзей истекать собственной кровью и сожалеть о своём тяжёлом поражении.

Наконец, Алиса смогла пробиться сквозь пелену сна и она тяжело подняла голову к другу.

— Изао...

Алиса оторвала часть рукава своего платья и зажала ткань зубами, приготовившись к ужасной боли. Она поддалась вперёд, застрявший в её груди меч жестоко резал её плоть, она застонала от напряжения, а ткань покрывалась алыми пятнами. Плевать, что она убивала собственное тело, ведь сейчас она должна была быть рядом с Изао, подарить ему надежду и свет, однако она никак не могла найти эти качества в себе самой. Наконец, лезвие выпустило тело Алисы из своих пут и девушка обессиленно рухнула на землю. Она всеми силами отталкивалась от земли ногами и руками, подползая к Изао, оставляя за собой ужасные следы. Алиса коснулась груди Изао и прижалачь к нему всем телом. Тоска и ненависть к самим себе полностью растворили все мысли.

— Воля... Этот Странный Странный Мир... — конечно, ничего не случилось, сил на использование Воли совсем не осталось. Из глаз Алисы потекли слёзы. — Ну же... Пожалуйста, прошу... Воля... Этот Странный Странный... — Алиса прервала себя кровавым кашлем и ей больше ничего не оставалось, как прижать Изао крепче. — Ронни... Прости нас, прости нас, пожалуйста... Не получилось, мы ничего не смогли сделать. Пожалуйста, выживи... Что бы тебя там не ждало, выживи всеми силами...

На больших слов её сил попросту не хватило и она снова потеряла сознание, на этот раз, в последний раз за этот бой. На одной из веток сидела небольшого размера ворона. Она с интересом склонила голову набок и улетела прочь.

Глава 16.

Ронни шёл по тропинке лёгким непринуждённым шагом. В один момент, его руки задрожали. Конечно, хоть он и говорил о том, что с лёгкостью справится с этим заданием, однако он никак не мог решить, с чего начать своё путешествие. Он озирался по сторонам, пытаясь найти знакомые места леса, в котором почти жил четыре долгих года. Он точно помнил, что много раз был в этих окраинах, однако он не мог узнать в густых зарослях папоротника и отдалённо услышанных им звуках ничего знакомого.

— Так вот, значит, какова сила стихии иллюзии? Жуть... — вслух проговорил юноша.

На лице Ронни расплылась лёгкая тоскливая улыбка. Кажется Айзек говорил о том, что Нико обучил его своей стихии иллюзии. Интересно, на сколько же был силён его старший брат на самом деле? Однако Ронни больно шлёпнул себя по щекам, приводя свои мысли в порядок. Нужно успокоиться. Как он видел по телевизору в детстве, самое главное правило в лесу — это не поддаваться панике. Мужчина на экране показался Ронни каким — то неестественно мрачным, но в любом случае он был абсолютно прав.

Верно, чего это он так испугался? Ведь попал он не в паралельный неизведанный мир, а просто в незнакомую местность. Вот, здесь полно кустов со сладкими ягодами, если поднять голову, то можно увидеть спелые плоды яблони, а если хорошенько прислушаться, недалеко журчала прохладная для этого времени года вода. Ронни справится!

Юноша вздрогнул от неожиданности, поскольку позади него, шумно захлопали крыльями чёрные вороны. Они в панике надрывали свои голоса и кажется летели со стороны дома Айзека. Внезапное чувство тревоги прокатилось мурашками по его спине. Однако Ронни постарался как можно быстрее выбросить это из головы, мало ли что могло взбрести в головы этим глупым птицам. Но всё же...

— Алиса... Изао...

Как на зло, в животе Ронни заурчало. Конечно, любой другой человек, заблудившийся в лесу первым делом подумает о том, чтобы пополнить запасы пропитания, однако юноша не спешил с этим. Первым делом нужно было забраться по выше, в лучшем случае найти в этом лесу утёс и осмотреться, затем проверить местность на наличие диких зверей и только потом думать о запасах. Неожиданно, весёлая улыбка затронула уголки губ Ронни, самое то проверить свои познания, нажитые немалым трудом. Плёвое дело!

Ронни осмотрелся и решил повернуть налево, сквозь густые свисающие вниз кроны деревьев и колючие кусты. Путь был довольно непростым. Ему много раз приходилось перепрыгивать небольшие овражки, а несколько раз заросли были настолько тернистыми и густыми, что он зачастую поворачивал в другую сторону. Наконец, дорога привела его к песчаной тропинке, ведущую куда — то вверх по склону. Ронни много раз ловил себя на мысли, что всё окружение было будто бы ненастоящим... Пластмассовым что ли. Хоть деревья и раскачивались на ветру, однако их кислотного цвета листья были словно вырезаны из картона, а все звуки были записаны на некачественный диктофон.

Ронни ещё больше удостоверился в своих подозрениях, когда далёкие кусты, с левой стороны зашевелились и оттуда высунулся маленький чёрный носик, ещё секунду спустя и дорогу юноше преградил упитанный белый кролик.

Погодите — ка... Белый кролик посередине лета? Ронни не мог оторвать от зверька своего взгляда. Казалось, если он отвернётся, то эти маленькие чёрные глазки поглотят его в своей бездонной темноте.

— Привет, малыш, как ты здесь оказался? — Ронни поприветствовал кролика кончиками пальцев, однако животное лишь настороженно повело своими длинными ушами и уловив незнакомый звук, скрылось в противоположных кустах. Ронни ещё долгое время смотрел ему вслед, прежде чем шум полностью не скрылся вдали и лишь тогда он продолжил свой путь.

Чем выше он забирался, тем сильнее злой ветер резал его по глазам, приходилось закрывать лицо рукавом. Дорога привела его к двум дубам, которые припадали к земле и их кроны образовывали своеобразный крест. Ронни обошёл их и вышел напрямую к крутому утёсу. Юноша так и раскрыл рот от изумления, ведь куда бы он не посмотрел, линия горизонта была сплошь усеяна густым лесом. Надо же, а ведь этот утёс был страшно огромным.

Однако сейчас перед ним стояла важная цель, поэтому он пытался не концентрировать на этом своё внимание, вместе этого, Ронни подошёл к самому краю, и глубоко вздохнув, закрыл глаза и затаил дыхание. Очень долгое время ему приходилось медитировать в самых неудобных позах, каждый день по несколько часов, чтобы в конечном итоге уловить движения всего с десяток метров от себя. Со временем, эта способность смогла развиться до выдающихся высот. Вот, кажется он уловил журчание воды где — то на северо — западе от себя, чуть ближе и левее, тяжело закричал старый лось.

— Ну же, больше внимания!

Ронни чувствовал, как от сильного напряжения, у него  повысилось давление и из его носа потекла струйка крови. Железный запах ударил ему в ноздри, и кажется, он уловил где — то точно такой же. Ронни смог услышать зловещее гулкое рычание и победный вой — это волки упивались удачной охотой и безжалостно впивались острыми зубами в нежную плоть своей добычи. Однако, эти звуки доносились довольно далеко, а ближе к себе, Ронни не увидел новых угроз для его жизни, а значит он мог со спокойной душой обустроиться в этой местности.

Хоть всё здесь сплошь и рядом было усеяно ложью, но всё же, какая она была сладкая. Здесь не было и намёка на удушливый ядовитый городской дым, едкого запаха бензина или звенящего треска смартфонов. Юноша повернулся спиной к обрыву, глубоко вздохнул и отдавшись обьъятиям буйного ветра, сделал шаг назад, падая вниз. Страха не было, лишь дурманящая лёгкость растянулась на его губах в виде улыбки. Ронни открыл глаза, кровь из его носа каплей закрыла ему обзор, окрашивая собой солнце в грязно красный цвет. Наконец, когда до земли оставалось несколько метров, он ловко схватился за толстую ветку дерева, раскачался, и легко приземлился на ноги. Когда он падал, то краем глаза заметил большой крутой холм. Самое то для его тренировок.

Ронни долгое время бродил по округе, запоминая местность, из его зоркого глаза не скрылась ни единая травинка и ни единая ветка. Юноша прошёл мимо могучего толстого дуба и услышал на северо — западе от себя всплеск воды, при чём очень массивный. Кажется в этой окраине водилась рыба и довольно крупная! Всё складывалось подозрительно хорошо. Однако Ронни прекрасно помнил слова Айзека о том, что эта тренировка будет неимоверно тяжёлой, поэтому он держал ухо востро и ни на секунду не терял бдительности, даже если опьяняющие, довольно правдоподобные звуки и запахи леса пытались его убедить в обратном. Ронни прошёл в сторону звука и вышел к довольно большому озеру. Ближайшее дерево на той стороне казалось тоненькой веточкой, а вода была настолько кристально чистой, что если присмотреться, наверно можно было бы увидеть дно озера. Ронни с наслаждением плюхнулся на пятую точку, растянувшись в глупой улыбке. Он вспомнил про свой новый меч, который ему подарил Айзек. Он осторожно провёл кончиками пальцев по рукояти и с приятным ушам звоном вынул его ножен. Он внимательно разглядывал лезвие, в котором с предельной чёткостью отражалось его лицо — настолько оно было прекрасно отполировано. Меч был предельно лёгким, с прямым лезвием, дугообразным кончиком, больше похожий на классическую катану. Такое оружее больше служило для скоростных атак, нежели для тяжёлых и размашистых. Ронни едва — едва провёл большим пальцем по лезвию. Струйка крови протекала по всей его длине, до самой рукояти. Надо же, а ведь его кожа была способна выдерживать самые разные повреждения. Ронни расплылся в благодарной улыбке, ведь этот клинок был силён не только своим острым лезвием, но и тем, сколько сил, времени и концентрации вложил Айзек в этот меч. Ещё большей мощи мечу придавало то, что создан он был настоящим ветераном того мира, в котором ему предстоит прожить свою жизнь.

— Спасибо тебе, Айзек...

Не успел он произнести эти слова, как позади него раздался такой оглушительный и мерзкий рёв, что тело Ронни пробила судорога. Он чувствовал позади себя невообразимую энергию и мощь, однако не успел он обернуться, как его руки инстинктивно поставили тяжёлый блок и иименно по ним прошёл массивный грузный удар. Юноша скривился от боли, его кости угрожающе затрещали и его тело оторвалось от земли на огромной скорости в сторону озера, несколько раз оттолкнулось от воды и с большим грохотом впечаталось в дерево, снеся его под корень.

Пыль перед глазами уже давно рассеялась, однако Ронни всё равно ничего не видел сквозь сгущающуюся пелену в глазах. Он лежал на голой земле, не в силах пошевелиться от удивления и боли.

— "Что это было? Я почти ничего не увидел... — пронеслось у него в голове. Ронни пошевелил корпусом, пытаясь приподняться, однако резкая боль в висках заставила его сьёжиться. Он прикоснулся к своей голове и оглядел свои окровавленные пальцы. — Чёрт, этот удар явно меня достал. Кто это? Почему я его не почувствовал, когда был на утёсе?! Его точно не должно было быть в этой местности!"

Ронни был в огромной растерянности, однако даже и не думал выпускать из рук свой новый меч. В ту же секунду, он вновь услышал гулкий надрывистый рёв. Он посмотрел в сторону другого конца озера. Там широко расставив лапы в стороны и бешено двигая головой, изнемогая от бешенства и злобы, стоял... Самый обыкновенный бурый медведь?! Конечно, медведи довольно опасные существа, однако после ожесточённых изнурительных тренировок, для Ронни они стали казаться плюшевыми безобидными игрушками! Однако то, с какой силой и скоростью его отправил в полёт стоящий перед ним зверь, говорило о том, что в этом лесу всё было далеко не так просто как он думал.

— "Почему я не почувствовал его, когда осматривал территорию?! "

Однако размышлять времени совсем не было, глаза медведя налились горячей кровью и он впился ими в Ронни словно крепкими клещами.

— "Всё хорошо, бояться нечего. Даже этому монстру придётся постараться, чтобы переплыть такое большое..."

Медведь перебил мысли юноши тем, как одним огромным прыжком, он взлетел высоко в воздух, перелетел озеро, и замахнувшись когтистой лапой, направился прямо на Ронни.

— Вы что, шутите?! — Ронни спотыкаясь, едва успел отскочить в сторону, перекатиться через себя, неуверенно приземлился на ноги, и спрятал меч в ножнах. Убивать это животное у него не было ни единого желания. В следующее мгновенье огромная трёхстакиллограмовая туша встретилась с землёй в метре от него. Едва Ронни расслабился, как от столкновения огромная площадь земли разверглась, покрылась большими трещинами и Ронни потерял равновесие. Этот зверь явно не был таким глупым, как обычные его представители, и воспользовавшись замешательством юноши, побежал в его сторону, широко размахнувшись. Однако медведь есть медведь и его атаки были слишком прямолинейными и Ронни не составило слишком большого труда пригнуться назад. Пока медведь не успел вернуться в изначальное положение, Ронни увидел мягкое место на его животе и тяжело закричав от напряжения, ударил его в место желудка апперкотом. Удар волной прокатился по телу монстра и вышел воздушным потоком через спину.

Однако что это?! Медведь даже не шелохнулся с места и лишь разгневанно закричал и обдал Ронни зловонным дыханием, обнажая частокол желтоватых, огромных клыков. По телу молодого воина прокатилась дрожь, его колени подкосились и медведь сжал голову Ронни в железной хватке своей лапы. Он мог в любой момент раздавить ему череп, словно помидор, однако вместо этого, вместе с ним побежал в сторону густой рощи, тяжело ломая телом Ронни толстые стволы деревьев. Мысли Ронни метались из стороны в сторону, однако прежде чем они успевали сложиться в единую картину, острая боль полностью их обрывала.

Наконец, чудовище высоко прыгнуло вместе с ним вверх. Краем глаза, Ронни заметил, насколько они были высоко над землёй. Он брыкался ногами, цеплялся ногтями в грубую шерсть этого монстра, однако всё было безрезультатно, его хватка становилась всё тяжелее.

-" Дерьмо, он слишком быстрый и сильный, я не могу пошевелиться! Ну же, думай, как мне..."

Медведь подкинул Ронни вверх, схватил за ногу своими зубами и изо всей своей могучей силы швырнул его вниз. Юноша перевернулся вокруг себя множество раз, прежде чем его тело с оглушительным грохотом встретилось спиной с землёй.

— Кха! — Ронни выплеснул из своего рта поток крови. Его дыхание сбилось — кажется было повреждено лёгкое. — "Как же тяжело! Это плохо... Вот что имел в виду Айзек, когда говорил, что это будет очень тяжёлая тренировка!

Однако как бы не было больно, Ронни нужно было скорее вставать на ноги, поскольку медведь всё ещё находился в воздухе и мог в любую секунду раздавить его своим телом. Ронни вложил все свои немногочисленные силы в корпус и в последнее мгновенье успел перекатиться в сторону, прежде чем монстр ударил по земле, поднимая огромное облако пыли. Ронни пошатываясь, с трудом встал на ноги, пытаясь перевести дыхание. Он пристально наблюдал за слоем пыли своим затуманенным взглядом, готовясь к новой, атаке. На удивление, тактика боя этого чудовища была запредельно гениальной для медведя, даже  Ронни,  человеку, не удавалось предугадать его движения.

Наконец, грязное облако рассеялось, и её место занял извивающийся и трясущийся от попытки удержать собственное безумие и силу медведь. Его глаза полностью потеряли весь свет, а белки налились кровью.

— "Что же делать, — проносилось в голове Ронни. — Думай, как мне сбежать отсюда? Нет... Не смогу, моё лёгкое серьёзно повреждено, убежать не выйдет, догонит... Тогда что..."

Внезапно, его кончики пальцев непроизвольно коснулись рукояти меча и они задрожали неприятной мерзкой дрожью. Ронни прикусил губу от безисходности. Неужели нет другого выбора? Ронни внимательное вгляделся в обезумевшие глаза монстра...

Рита и Карл всеми силами пытались утешить Ронни, однако ничего не выходило. Он плакал так истошно и надрывисто, что перекрывал их голоса своим, не в силах и не желая ничего слышать вокруг себя. Даже приветливое и жаркое в тот день солнце пыталось смахнуть слёзы мальчика, согревая его теплом своих лучей. Все прохожие с жалостью наблюдали за ним, однако не говорили ни слова и с большой неохотой проходили мимо. Ронни даже и не собирался смотреть на них и упиваться их жалостью, однако когда краем глаза он заметил своего старшего брата, пробивающегося к нему сквозь серую массу, он громко всхлипнул носом и спотыкаясь на каждом шагу, побежал к нему навстречу. Нико с тихой, едва заметной улыбкой присел на корточки, и заключил своего маленького брата в свои мягкие объятия, бережно, едва касаясь, погладил его кончиками пальцев по макушке.

Рита и Карл осторожно подошли ближе, наблюдая за происходящим.

— Прости, что отвлекли тебя от работы, Нико, — полушёпотом сказала Рита. От её пылкого и энергичного настроя не осталось ни следа, она вновь стала самой обычной любящей матерью, которая не могла перенести слёзы своего ребёнка.

— Мы всеми силами пытались его успокоить, но у нас ничего не вышло. — поддержал Карл. — Прошу тебя, помоги ему.

Родители всегда знали, что единственным человеком, который мог утешить Ронни в самые трудные моменты, был именно Нико и им даже скрепя сердце пришлось попросить его отвлечься от своей работы только для того, чтобы Ронни успокоился.

Нико лишь коротко кивнул и взял Ронни за плечи.

— Что случилось, братишка? Почему ты плачешь в таком прекрасном месте, у тебя что, день наоборот? — попытался пошутить Нико, нежно вытирая щёки Ронни от слёз.

Ронни хлюпая носом, пытался всеми силами произнести первые слова, однако звучали лишь тонкие всхлипы. Нико положил свою ладонь на затылок Ронни и коснулся с ним лбом.

— Я ни за что не сдвинусь с этого места, пока ты не успокоишься и не расскажешь, что тебя беспокоит, Ронни. — проговорил он томным, медленным тоном. — Не торопись, сделай глубокий вдох и медленно выдохни. У нас ещё целый день впереди, да и мне делать сегодня больше нечего, можем сидеть здесь хоть до темноты.

Ронни последовал совету Нико, сделал глубокий вдох, задержал дыхание, надувая пухлые щёчки и медленно выдохнул. Затем он посмотрел в глаза Нико и не мог оторвать от них своего взгляда. Его голубые, неживые, словно самое дно айсберга глаза, полностью окутали сознание Ронни. Однако холодно не было совершенно, напротив, эти глаза согревали даже больше, чем лучи солнца, от которых пот тёк целыми ручьями. Как странно и непривычно... Эти глаза.. Холодные, но тёплые, живые, но мёртвые, бесмысленные, но в то же время, в них собиралась будто бы вся суть всего вокруг.

Наконец, с горем пополам, Ронни указал за свою спину в сторону одной из клеток. Находились они в самом центре зоопарка. Вокруг звучали  различные голоса животных, однако большинство всё же отдыхали, греясь на солнышке, наслаждаясь вниманием посетителей. Для Ронни это был первый опыт в подобном месте.

— Там... Там... Клетки и животные... Внутри... Так нельзя. Животным нужна свобода... — Ронни уткнулся носиком в грудь Нико и крепко сжал его за кожаную куртку. — Это ужасно... Как в том мультике... Мне здесь не нравится, забери меня отсюда, братишка...

Рита и Карл лишь с пониманием переглянулись. Они вспомнили, что Ронни совсем недавно увидел довольно трагичную сценку из мультфильма. В ней исхудавших и слабых животных держали в клетке и злые браконьеры и больно били по ним своими плетями.  В тот момент Ронни твёрдо удостоверился в том, что животные в клетках всегда очень несчастные и в конечном итоге всех их ждала одна и та же судьба — оказаться на плечах какой нибудь богатой особы.

Нико внимательно слушал Ронни. Он был с ним рядом с того с самого момента, когда родители принесли его совсем крошечного домой. Он прекрасно знал ход его мыслей, мог с лёгкостью предугадать всё, что он сделает, какое выражение личика он примет в той или иной ситуации, поэтому он ничуть не удивился подобной  реакции Ронни на подобное окружение.

Карл хотел было открыть рот, чтобы что — то сказать, как Нико тут же попросил отца остановиться мягким жестом руки.

— Так вот, в чём дело, — весело, но тихо засмеялся Нико, — Ты всё такой же чувственный и ранимый мальчик, Ронни. Как хорошо, что за эти несколько часов ты ничуть не изменился. Горжусь тобой!

Рита и Карл захлопали глазами и нервно улыбнулись, слушая довольно глупые шутки старшего сына, однако на Ронни это производило большое впечатление, а это самое главное. Ни слова не говоря, Нико мягко взял брата за руку и повёл в сторону одного из вальеров. Родители не спеша последовали за ними, стараясь их не отвлекать.

— Скажи, Ронни, в том мультфильме, который ты недавно видел, тигры были худыми и измученными, верно?

— Угу... — Ронни вытерал кулачком последние слёзы.

— Но посмотри на то, как всё оказалось на самом деле. Разве эти животные похожи на тех, кто уже смирился со своей судьбой? Прислушайся, и ты не услышишь ни единого удара плетью. — сказал Нико, смотря прямо перед собой.

Ронни долго не мог собраться с силами и решиться взглянуть вниз, опасаясь, что вновь увидит глаза, полные печали и боли. Однако тёплая, чуть сухая от изнурительных работ ладонь Нико придавала ему уверенности и он сделал шаг вперёд и прислонился ладонями к стеклу. Он не мог сдержать вздоха полного облегчения от увиденного. Крупные, упитанные огненные тигры нежились на солнышке, лениво двигая ушами, прогоняя надоедливых мух. Вот, один из них ловко перевернулся на спину, и широко зевнул, обнажая свои клыки, каждые величиной с палец. Их прекрасная, тщательно вылизанная шерсть блестела под лучами солнца.

Ронни обернулся к Нико, чтобы что — то сказать, однако его брат казался очень сосредоточенным, спустя секунду, он кажется что — то понял.

— Братишка, что...

Нико указал пальцем дверь для работников вальера.

— Смотри внимательно, Ронни. — только и сказал он.

Мальчик с удивлением посмотрел туда, куда указывал его брат. Наконец, словно по команде, оттуда смело вышла довольно маленькая на вид девушка с большущим ведром в руках. Ронни заметно насторожился, вспомнив жестоких браконьеров, со злым, непреклонным взглядом. Он чувствовал, как его ладони покрылись потом. Нико с привычной для себя тоскливой улыбкой пристально наблюдал за каждым его телодвижением. Наконец, девушка нисколько не опасаясь подошла к группе спящих самых молодых и сильных тигров. Она бесшумно поставила ведро на землю и с хитрющей улыбкой подкралась к лежашему на спине зверю. Наконец, её руки стремительно направились к его животу. Ронни вскрикнул от ужаса и закрыл лицо руками. Нико бережно погладил его по спине. Как бы Ронни не вслушивался, он не слышал жалобные поскуливания животных, вместо них, на весь вальер раздался звонкий смех девушки. Ронни неуверенно убрал руки от лица и вновь посмотрел на происходящее. Девушка с весёлым блеском в глазах чесала тигра за мягкий живот. Ронни всегда знал, что все представители семейства кошачьих с большой неохотой подставляли кому то своё самое незащищённое и мягкое место. Однако вместо того, чтобы откусить негодяйке голову, тигр лишь потянулся к ней и энергично вылизал её щёки своим шершавым языком.

Ронни находился в полном непонимании, однако он едва мог устоять на месте от переполняющего его чувства радости и того, что возможно он был не прав, когда думал, что все животные, заключённые в клетках или вальерах страдают от издевательства людей. Ронни повернулся к Нико, одаривая его светом своих влажных голубых глаз.

— Братишка! Смотри, смотри! Тигры её совсем не боятся, им там так весело! Все они такие красивые!

Не дожидаясь ответа, Ронни вновь уткнулся носиком в стекло, наблюдая за происходящим. Совершенно неожиданно, в эту жаркую летнюю погоду, его пробрал страшный ледяной озноб. Солнце словно облили ледяной водой из огромного ведра, весь мир окунулся в беспросветную тьму. Ронни взглянул на свои руки, покрытые мурашками. Как необычно, это неведомое ощущение не казалось мальчику чем — то чужеродным и неприятным, напротив, оно было таким родным и освежающим. Ронни слегка встрепенулся, когда увидел, что по его маленькому телу ползут длинные тонкие чёрные тени, которые подбирались к его лицу всё ближе и ближе. Ронни без толики страха, с интересом наблюдал за ними. Они были похожи на маленьких безабитных ручных змеек. Наконец, одна из теней ловко проскочила по его руке и нежно, словно поглаживая прошла по кончикам его пальцев. Эти существа напугали бы до чёртиков абсолютно любого человека, но Ронни был абсолютно спокоен. Все тени начинали свой путь из одной ровной линии, а исходила она... Ронни повернулся в сторону, и вместо огромного чудовищного монстра, он увидел Нико, который не сводил с него своего взгляда ледяных глаз, а на его алых губах слегка растянулась такая любимая Ронни улыбка, мягкая, едва заметная и слегка тоскливая, но она всегда была полна любви и заботы. За его спиной вспышкой прошёл яркий свет, он был таким ослепляющим, что Ронни закрыл лицо рукавом. Как только глаза привыкли к свету, он снова оказался в центре огромного живого зоопарка, от его новых друзей не осталось ни следа, они растворились с приходом солнца.

Нико с явной неохотой отвернулся от своего брата и сложив руки за спиной, многозначительно взглянул на вальер с тиграми. Он весело хмыкнул, когда один из тигрят очень нелепо и комично споткнулся на ровном месте и распластался на мягкой земле, расставив лапы в стороны, образуя симпатичную полосатую звёздочку. Эта сцена не прошла мимо Ронни и он тихо засмеялся. После этого улыбка Нико стала ещё шире.

— Видишь ли, Ронни, ты был прав лишь на половину, когда считал, что люди по своей природе очень жестоки и беспощадны. — сказал он, тщательно проговаривая каждое своё слово, чтобы маленький Ронни мог его понять. — В этом мире зло всегда запоминается намного лучше добра. Стоит доброму человеку спасти от смерти ребёнка и вернуть его матери, единственное, что он получил за свой поступок, это лёгкий кивок и короткое "спасибо". Однако стоит плохому человеку навредить ребёнку, мать не пожалеет ни сил ни времени на то, чтобы отомстить ему. Именно по этой причине такой добрый и светлый мальчик как ты так ярко отреагировал на ту сцену из мультфильма. Зло прочно засело в твоей голове. Что же можно сказать о такой вещи как добро? — Нико поднял голову кверху, задумавшись. — Да Почти ничего. Одновременно оно очень легко для понимания, подумаешь, слушаться родителей, помогать старшим или быть с ними вежливым, всё это так заезжено и старомодно, но в то же время добро является самым таинственным, что есть в этом мире, тем, что может координально поменять жизнь тех, кто тебя окружает. Стоит тебе лишь поддержать незнакомого тебе человека, подарить ему свою улыбку, как он станет для тебя лучшим другом и членом семьи. Ронни... Нико подошёл к Ронни и положил свою ладонь ему на плечо. — Тебя ждут очень непростые времена, на своём пути ты встретишь как и слёзы тоски, так и слёзы счастья. Ты будешь очень много страдать, очень много раз ты будешь думать, что вот вот сломаешься, однако этого никогда не произойдёт, потому что ты мой брат, я знаю тебя с самого рождения, я держал тебя на руках спустя несколько часов после твоего дня рождения и никогда не отпускал твою руку. Я прекрасно знаю тебя и прекрасно знаю, что ты не сдашься так просто. Ты должен будешь принять очень непростые решения, тебе придётся расстаться с теми, кто тебе бесконечно дорог, хочешь ты того или нет и всё для того, чтобы перелистнуть страницу  и начать новую главу своей истории. Лишь страдания делают нас по настоящему сильнее, заставляют наши глаза взорваться жарким пламенем решимости, в надежде, что в следующий раз всё будет по другому. У тебя это обязательно получится, потому что... Ты мой брат и я никогда и ни за что тебя не предам, потому что я бесконечно люблю тебя, Ронни и желаю только добра.

Наконец, Нико заключил мальчика в объятия. Ронни перекручивал в своей голове  сказанное братом. Конечно, он не запомнил всего, что он сказал, однако то, с каким  взглядом смотрел на него Нико и то, с каким обжигающим теплом он обнимал его, произвели на него незабываемое впечатление. Ронни с наслаждением уткнулся носом в плечо старшего брата, он прекрасно видел, с каким добрым интересом смотрели на них прохожие, однако сейчас это казалось таким незначительным. Среди толпы Ронни увидел маму с папой, которые очень старательно делали вид, что происходящее совершенно их не касалось, однако только самый невнимательный человек не заметит того, как их распирало от счастья и гордости за своих сыновей.

Нико мягко отстранился и взял Ронни за руку.

— Ну что, всё ещё хочешь уйти отсюда или ты не против продолжить прогулку? — спросил Нико, подходя вместе с ним к родителям.

— Конечно я останусь, здесь же так весело! — нисколько не задумываясь ответил Ронни, однако он тут же тоскливо опустил голову вниз. — Но братишка, разве тебя не ждёт твоя работа?

— Ты правда думаешь, что у меня есть какое то дело до работы, когда мой младший брат проливает слёзы? — гордо выпятил грудь Нико. — Конечно, мне дадут выговор, однако я уж как нибудь переживу. Сегодня я на весь оставшийся день только твой, Ронни.

— Вот здорово! — воскликнул Ронни, развёл руки в стороны  притворяясь самолётом и проделывая крутые виражи, остановился рядом с родителями. — Пристегните ремни безопасности, самолёт отправляется на посадку!

Нико не мог оторвать от Ронни своего взгляда, его беззаботный характер передавался каждому из присутствующих, родители тоже расплылись в глупых широких улыбках.

— Мама, папа, вы не против купить нам всем мороженое? Сегодня такой жаркий день, боюсь мы все тут просто напросто растаем. — сказал Нико, хитро подмигивая Ронни.

Рита замахала кончиками пальцев, пытаясь охладиться.

— Ты прав, сынок, сегодня и правда довольно знойный день.

— В таком случае мы скоро вернёмся, не отходите далеко, вам всё ясно? — строго сказал Карл.

— Конечно, мы будем паиньками. — Нико заговорщически переглянулся с Ронни.

Родители лишь удовлетворённо хмыкнули и скрылись за углом небольшого кафе. Нико повернулся к младшему брату.

— Мне бы хотелось показать тебе кое — что ещё, Ронни. Иди за мной.

Ронни без капли сомнений пошёл за своим братом, то и дело бросая вальеры с животными весёлые взгляды. Наконец, Нико завернул в большой переулок, здесь их никто не мог потревожить или даже увидеть. Ронни с интересом склонил голову набок.

— Что ты хотел мне показать, братишка?

— Сейчас ты всё увидишь, но для этого тебе придётся закрыть свои глаза всего лишь на секунду, хорошо? Это будет маленьким сюрпризом.

Ронни без капли сомнений последовал словам Нико и прикрыл лицо ладонями. В ту же секунду тяжёлый порыв ветра едва не сбил его с ног и он открыл глаза. Он тут же раскрыл рот от удивления и не смог сдержать тихий возглас. Перед ним на корточках сидел Нико, а в руках он держал... Маленького бурого медвежонка! Маленький зверёк весело перебирал своими задними лапками в воздухе и то и дело шевелил ушами, прислушиваясь к звукам зоопарка. Медвежонок посмотрел на Ронни своими глубокими тёмными глазками и издал тихий рёв. Мальчик с недоумением и благоговением посмотрел на Нико, будто перед ним сидел самый настоящий ангел.

— Как у тебя это получилось, Нико... — прошептал он.

— Настоящий фокусник никогда не раскрывает секрет своих трюков. — высунул язык старший брат. — Ну что, хочешь подержать медвежонка на руках? Тебе лучше поторопиться, прежде чем этого малыша спохватятся.

Нико протянул Ронни зверька. Ронни неуверенно взял медвежонка на руки и стоило его пальцам коснуться его густой шерсти, так он тут же утонул в незабываемых приятных ощущениях. Конечно, в силу своего возраста и наивного характера, мальчик тут же забыл о том, что Нико по своей сути совершил серьёзное преступление.

— Какой он мягкий! Просто чудо! — Ронни засмеялся, когда зверёк игриво лизнул его в нос. — Он ещё и совсем ручной! Спасибо, Нико, это лучший день в моей жизни!

Нико ни слова не говоря, сел на холодную землю, скрестил ноги и положил свою голову на кисть руки. Ронни был так ослеплён радостью момента, что совсем не заметил, с каким хищным безумием и кровожадной одержимостью на него смотрел тот, кого он считал самым добрым человеком на всём белом свете, скрывая в себе ту самую тьму и беспросветную злобу, от которого он так пытался отгородить его же самого...

С того дня Ронни каждую неделю посещал тот зоопарк, наблюдая за своими новыми четвероногими и пернатыми друзьями. Он мог просидеть там хоть до поздней ночи, пока его не приходилось тащить силком домой. В один день он даже заперься в туалете зоопарка, лишь бы не возвращаться домой. Лишь спустя несколько часов и бесконечных уговоров и обещаний со стороны родителей и сотрудников, Ронни со слезами на глазах всё же вышел из туалета. Его связь с животными была совершенно нерушима. А сейчас... Сейчас ему предстояло лишить жизни прекрасного на вид медведя, лишь бы спасти свою собственную жизнь. Как бы он не пытался сжать свой меч крепкой хваткой, дрожь в руках не давала ему на это и шанса. Любое дуновение ветра было способно выбить из его рук клинок. Как на зло, именно это и случилось, его пальцы потеряли всякую тяжесть и меч тяжело упал на землю. Этим прекрасно воспользовался медведь, он на своих мускулистых лапах помчался на Ронни, разрывая каменистую землю и замахнувшись лапой, ударил  по скрещённому блоку Ронни. Тело юноши разрезая воздух, ударилось об массивный ствол дерева.

— "Проклятье... Неужели я ещё не готов для новой жизни? — Ронни прикусил губу от осознания собственной слабости. Ронни опираясь на колено, с огромным трудом поднялся на ноги. Затем спотыкаясь, отбежал в сторону, поскольку медведь протаранил ствол дерево своим телом, вырвав его с корнями, словно тоненький стебелёк. Следующий удар намеревался отсечь Ронни голову, однако он умудрился вытянуть шею в сторону и коготь лишь полоснул его глубоко по щеке. — Выходит я всё ещё воспринимаю происходящее как глупую шутку... Я закрываю правду глубоко в сердце, потому что она разрывает меня изнутри! Мои родители... Мама... Папа... Нико... Уже давно мертвы! Прими ты уже это, кретин! Всё давно кончено! Сделай уже шаг к новой жизни, перепрыгни эту чёртову пропасть, никчёмный слабак! — Медведь подпрыгнул высоко в воздух, перевернулся вокруг себя и ударом задней лапы отправил Ронни далеко вперёд. Он несколько раз отскочил от земли, прежде чем очень неудачно встретился с довольно крутым холмом. Ронни встал на колени, откашливая собравшуюся в горле кровь на землю огромными потоками. — Думай о смерти родителей! Думай о смерти Нико! Никогда не забывай ту сцену перед глазами! Не забывай безжизненные глаза мамы и папы, не забывай об угасающем взгляде и голосе Нико! Не забывай, но чёрт возьми пересеки черту в новую жизнь, преврати эти воспоминания в свою силу! Мои органы повреждены, на моём теле куча тяжёлых и глубоких ран, но если я сдамся так просто, то ради чего мои родные отдали свои жизни?!

Эта битва продолжалась уже больше получаса, однако огромная скорость и мощь медведя никуда не испарились и он в очередной раз побежал на склонившегося к земле Ронни. Он встал на задние лапы и издал оглушительный победный рёв, прежде чем  взмахнул лапой слева направо, однако юноша лишь пригнулся к земле, прыгнул монстру под лапы, перекрутился и пробежал мимо. Медведь впал в ступор, не ожидая такой прыти от искалеченного тела молодого воина. Ронни нашёл глазами свой клинок и взял его в руки. Сил совершенно не оставалось и он оторвал зубами часть своей одежды и скрепил ею  ладонь и рукоять меча. Чудовище наконец пришло в себя и взмахнув головой, направилось в его сторону. Ронни припал к земле, развернулся вокруг себя и ударил ногой по левой задней лапе медведя, после чего тот пошатнулся, теряя равновесие. Ронни тяжело вздохнул, собирая всю оставшуюся энергию в ногах и прыгнул к стволу одного из окружающих этого поля битвы дерева. Он стал перепрыгивать с одного дерева на другое, набирая всё большей и большей скорости и наконец, занеся меч в сторону, совершил последний прыжок в сторону медведя. Невидимый зритель в лице всего мира затаил своё дыхание, наблюдая за происходящим. Всё стало тихим и безжизненным. Ронни занёс меч в сторону и по его щекам прокатились слёзы несдержимого сожаления и вины.

— Прости меня...

Одним предельно нежным движением Ронни взмахнул мечом и пролетел мимо. Звук разрезающейся плоти резал не только слух, но и сердце. Ронни обессиленно опустил руки и расслабил всё тело, энергии не хватало на то, чтобы смягчить своё падение, потому он тяжело ударился об землю, несколько раз перевернулся через себя, оставляя за собой кровавый след и наконец остановился. Хорошо, что его голова была повёрнута в другую сторону, иначе наблюдать за тем, как голова медведя слетает с его плеч, полностью бы его разбило вдребезги. Слёзы, пот и кровь Ронни смешались в одну большую лужу. Он пытался выравнять дыхание, однако изо рта выходил лишь сдавленный измученный хрип. Ему пришлось постараться, чтобы перевернуться на живот, чтобы он не задохнулся в собственной крови. Ронни прислушался к звукам, наконец что — то громоздкое с грохотом упало на землю и всё затихло. Было слышно, как капли крови с лица Ронни шлёпались о стебли травы.

— Нико... Мама, папа... Я смог выжить. Я сумел впервые принять важное решение, но... — его губы скривились и предательски задрожали и он закрыл глаза рукой. Ему казалось, что он увидит отражение своего жалкого лица в свете солнца. — Я не знал, что это так тяжело. Я не знаю, смогу ли я к этому привыкнуть, это в обоих смыслах очень... Очень больно.

Конечно, ему никто не ответил и не утешил, лишь где то вдалеке послышалось язвительное воронье карканье. Сейчас он невероятно сильно завидовал этой птице, тому, насколько легко она может взлететь в небо, пока он находился на самом дне.

Ронни едва сумел привести своё дыхание в норму, откашляться от остатков крови во рту и слегка приподняться на колени. Не успел он успокоиться после пережитого стресса, как его уши испуганно дёрнулись и услышали странный шелест где то со стороны.

— Вы что, издеваетесь надо мной?! Дайте мне немного отдохнуть! — вскричал Ронни больше на весь мир, нежели на кого — то одного.

Ронни встряхнул головой, тёмные полосы закрывали весь обзор — это кровь стекала по его глазным яблокам и посмотрел в сторону источника звука. И тут, его будто бы пристрелили из ружья, ощущение страха и не желание принять увиденного, взорвались в его голове резкой неприятной вспышкой. Из кустов, едва едва перебирая лапами, выскочили два бурых медвежонка, жалобно скуля. Ронни округлил свои глаза и отрицательно покачал головой.

— Нет... Нет, пожалуйста, только не это. Всё что угодно, но только не это! — взмолился он кому то незримому.

Опасения оправдались, словно в самом страшном кошмаре. Медвежата просительно крича, прошли мимо Ронни и направились к  бездыханному обезглавленному телу. С каждой секундой его дыхание становилось всё более неровным и тяжёлым, он почти задыхался. Медвежата толкали свою маму в бок, вылизывали её уши и нос, всеми силами пытаясь её разбудить. Всё это сопровождалось тяжёлыми душераздирающими звуками, эхом отдававшие в  ногах Ронни.

Всё, что сейчас происходило, не укладывалось в его голове.  Он совсем забыл о том, что забирая чужую жизнь, о ней будут скорбить те, кому она была дорога. Одним лишь движением Ронни разбил три хрупкие судьбы. Его рука безжизненно опустилась на землю и кончик его меча с омерзительным звоном коснулся земли.

Ронни был так отвлечён, что совсем не заметил, как маленькие острые зубки вцепились в его ногу, разрывая и без того искалеченную плоть. Одним прыжком назад Ронни запрыгнул на ветку дерева, наблюдая за медвежатами, которые царапали ствол, пытаясь опрокинуть её с корнями. Их глаза так же были налиты кровью.

— Прошу вас, простите меня, но я немог поступить иначе. Я нехочу вас убивать! Умоляю!

Никакой реакции. Сейчас эти зверята были полной уменьшенной копией своей матери и сейчас их волновало только одно — жажда крови. Ронни не сумел устоять на ногах и неуклюже упал на ветке, прислонившись к стволу.

Ронни сжался в испуганный, маленький комок, закрывая уши руками, не в силах вынести эти маленькие пронзительные голоса, полные злобы и обиды.

Сквозь нарастающий звон в голове, Ронни пытался выстроить в своей голове единственное верное решение, решение, которое поможет смягчить весь этот ужас и безумие, однако всё приводилось лишь к одному и это его совсем не радовало. Если он оставит этих медвежат в живых, они рано или поздно вырастут в таких же сильных и быстрых монстров, как их мать. Их определённо будет подпитывать жажда мести, а значит они будут даже опаснее. Он едва справился с самкой, было глупо надеется на то, что он сможет пережить будущую драку с её сыновьями. Оставалось лишь...

Ронни тяжело сжал зубы и с яростью ударился головой об ствол.

— Ну почему всё обернулось именно так... Ну почему?! 

Ронни, покачиваясь, встал на ноги, пробуждая второе дыхание уже который раз за этот день. Больше всего на свете, он хотел остаться совсем один и наконец выплеснуть весь груз и горечь в груди в виде слёз. Да, ему хотелось всего лишь на некоторое время снова стать напуганным, плаксивым мальчиком, который не может и шагу ступить без поддержки Нико и родителей. Тяжело вздохнув, Ронни сделал шаг вперёд и занёс меч над головой. Он глубоко вонзил свои зубы в губы, когда он увидел, слёзы медвежат, прокатившиеся по их щекам, но лишь крепче сжал свой клинок.

— Простите... Простите меня все... 

Ронни шёл только вперёд, никуда не сворачивая и не обращая внимания на далёкий волчий вой — он его просто напросто не слышал, ведь своя и чужая кровь залили ему уши. Полная луна отливала голубым, до ужаса ледяным светом. За ним тянулся длинный след пота, крови, но не слёз — он был полностью опустошён. Сейчас нужно было найти укромное местечко, отдохнуть и зализать свои глубокие ноющие раны. Нужно было придумать, как избавиться от крови, тянущуюся за ним по пятам, ведь в ином случае, находящиеся не так далеко голодные волки учуят его запах и нападут всей стаей, и о том, чтобы справится с ними в текущем состоянии он даже и не смел думать. Ронни едва смог стряхнуть с себя оцепенение и напрячь измученный мозг. Юноша услышал неподалёку от себя журчание воды и судя по звуку, течение было не слабым. Его осенила идея. Он пошёл в сторону потока, следя за тем, как кровь следует за ним и на долю секунды вошёл в воду, окрашивая её в алый, а затем вышел обратно на берег. Теперь, проходящие хищники будут думать о том, что здесь проходило раненное животное и пыталось пересечь реку, но ему не хватило сил и он утонул.

Ронни вернулся на основную дорогу и повернувшись к ней спиной, стал пятится назад, засыпая кровавый след слоем пыли и грязи. Он шёл так до тех пор, пока не наткнулся на медвежью берлогу, которая находилась чуть ниже вниз по склону. Ронни навострил уши, пытаясь уловить оттуда малейшие признаки жизни. Однако из темноты не доносилось ни звука.

— Значит медведица и её медвежата жили здесь? — Ронни удивился тому, как слабо и жалко прозвучал его собственный голос. Он чувствовал себя последним подонком, когда решил, что останется ночевать в этой берлоге. В берлоге, хозяинов которых он убил своими же руками.

Наконец, Ронни зашёл внутрь. Сил и желания думать о том, что сюда могли загрянуть другие кровожадные хищники уже не было. А может, такой исход был бы и к лучшему, да и сейчас он подходил к его трусливой натуре больше всего. Пещера встретила своего нового хозяина с "распростёртыми объятиями". Густая сырость и пыль засели глубоко в горле, голова шла кругом, он чуть не задыхался. Здесь было темно, холодно и жутко неуютно. Однако жаловаться Ронни не смел ни в коем случае, ведь благодаря трём жертвам, он мог пережить этот ужасный день и начать новый.

Ронни повернулся спиной к стене, наконец глубоко вздохнул полной грудью и медленно сполз вниз. Пол года... Этот кромешный бесчеловечный кровожадный ад будет длиться ещё целых пол года. Обычный человек ни за что и никогда бы не выдержал здесь и нескольких часов и сошёл с ума. Интересно, во что превратится Ронни, если пройдёт это испытание до конца? В неразумный передвигающийся огромный кусок плоти или наоборот, он станет совершенно иным человеком, сильным разумом и телом, с непоколебимой волей и силой духа, который сможет выжить в любом мире?

Однако... Первый вариант сейчас казался более вероятным, поскольку Ронни обхватил колени руками и расплылся в широкой измученной нездоровой улыбке... А белый шум в голове становился всё сильнее.

Глава 17

Маширо шёл совсем неторопливым шагом, переступая со ступеньки на ступеньку лестницы, ведущей на второй этаж, в комнату Кармы. Внезапно, он остановился. Для чего он вообще идёт к своему предводителю? В ответ на немой вопрос, в его ноздри больно ударил обжигающий пар. Ах, точно, в его руках находилась миска, в которую был налит очень жидкий, почти безвкусный суп. Его ладони покраснели от сильного жара. Однако сейчас его мысли были слишком далеко, чтобы эксцентрировать на этом внимание. Маширо даже не мог вспомнить, что именно заставило его так сильно забыться в себе. Кажется, рядом кого — то не хватало, того, из которого пробивается неудержимая энергия и весёлый, звонкий, такой невинный и чистый смех. Не хватало тепла, к которому он так привык от этого человека, не хватало блеска её больших светлых глаз.

— "Её... — повторил про себя юноша. — Нет... Никак не могу вспомнить. Этот человек... был ли я ему дорог? Интересно, отпечатался ли мой образ в памяти этого человека? Хочу знать... Не помню... Наверно уже не важно...

Маширо остановился перед дверью. Ему потребовалось огромное количество сил, чтобы сфокусировать свой взгляд на дверной ручке и потянутся к ней. Дверь с омерзительным до дрожи скрипом отворилась наружу. Первые мгновенья он совсем ничего не мог разглядеть, однако два образа стали чётче и вскоре густая пелена, развеялась, скрывшись где то в щелях между досок на полу. За столом сидел Карма. от него не доносилось ни единого звука, такое ощущение, что он даже не дышал. Его голова сиротливо лежала на столе, а его некогда ухоженные гладкие волосы стали совсем жёсткими и беспорядочными. Длинная прядь закрывала его лицо, однако Маширо сумел разглядеть его пересохшие посиневшие губы. Рядом с ним, сложив руки за спину стояла... Арлеана? Что она здесь делает? Её лицо... Эта лёгкая, едва заметная улыбка и спокойный холодный взгляд. Не смотря на свой уверенный образ, она выглядела такой постаревшей: под глазами появились первые морщины, на некоторых волосах пробивалась первая седина. Арлеана одарила Маширо беззаботной улыбкой и помахала ему рукой. Юноше потребовалось время, чтобы оторвать от неё свой взгляд и сделать несколько шагов к своему предводителю.

— Карма, я принёс тебе суп. Ты должен поесть, у тебя уже рёбра торчат. Я волнуюсь за тебя. — Хоть Маширо и сказал эти слова,  единственным его желанием было убежать прочь, спасаясь от уныния и отчаяния царивших в этой комнате.

Карма слегка дёрнул ухом, однако это всего лишь оказалось привычной реакцией человеческого тела на звуки. Повисла секундная тишина, которая казалась вечностью. Наконец, Арлеана подошла к Карме и мягко похлопала его по плечу. Лишь тогда, Карма приподнял свою голову, было прекрасно видно, сколько сил ему требовалось на такое простое движение. Маширо тяжело вздохнул и едва не выронил свою миску из рук, увидев взгляд Кармы. Он был совершенно пуст, его некогда изумрудные светящиеся безудержным весельем глаза полностью потухли. Единственное, что выдавало в Карме живого человека, так это лениво вздымающаяся и опадающая грудь. От гордого и гиперактивного предводителя не осталось даже намёка, в этих глазах не осталось ни единого воспоминания, они были попросту стёрты и забыты.

Маширо почувствовал, как по его лицу прокатился горячий пот, однако, когда солёный вкус коснулся его губ, он понял, что это были слёзы. Карма тоже потерял любимого человека, того самого, кого потерял и он сам. У него возникло неконтролируемое желание протянуть к нему руку, обнять и поддержать, однако он понимал, что предводителю от этого не будет никакой пользы.

— Чего тебе нужно... — Маширо вздрогнул, когда услышал тихий, хриплый и едва различимый голос Кармы. Он прикусил губу, чтобы снова не пуститься в слёзы и сделал шаг вперёд.

— Я принёс тебе... — начал было он, однако остановился, когда Карма высоко задрал свою голову и застонал во весь голос.

— Когда же вы все оставите меня в покое. Что один, что другой считают своим долгом прийти сюда, похлопать меня по плечу и подбодрить, думая, что я широко улыбнусь, выйду на улицу и запляшу от благодарности. Не нужно мне ваше сострадание, засуньте его в ваши глотки и желательно подавитесь к чертям собачим... Исчезни...

Маширо не мог поверить своим ушам. Он представил в своей голове образ Кармы, такой счастливый и светящийся так, что режет глаза и эти слова правда пренадлежали ему? Что же это был за человек, смерть которого так повлияла на предводителя? Так повлиял на него самого...

Голос Кармы был наполнен угрозой и злобой, однако Маширо лишь покачал головой.

— Карма, я прекрасно понимаю, как тебе тяжело, однако если ты не будешь ничего есть, ты не выживешь...

Щелчок. Одним молниеносным движением Карма вскочил с места, схватил Маширо за горло и с грохотом впечатал в стену. Миска супа выпала у него из рук и её содержимое вылилось на пол. Его движения были настолько быстрыми, что вся мебель в комнате поднялась в воздух от порывов ветра и тяжело обрушилась на пол. Кровать перевернулась вверх дном, деревянный стол и стулья разлетелись на мелкие щепки. Маширо тяжело сжал свои зубы от боли и недостатки кислорода. Его взгляд на мгновенье задержался на Арлеане, которая продолжала стоять на своём месте и лишь безнадёжно вздохнула, отводя взгляд. С её губ не сползала лёгкая улыбка. Что с ней происходит...

Взгляд Кармы метал молнии, казалось кожу Маширо вот вот расплавит от пламени гнева его глаз.

— Ты меня не расслышал, Маширо?! Я ненавижу повторять дважды! Прочь с моих глаз!

Маширо тяжело опустил взгляд.

— Хорошо, Карма. Я сейчас же уйду. — Несколько розовых прядей волос предводителя коснулись щеки юноши. Этот цвет... Его губы задрожали и скривились от нахлынувшей словно волны грусти и отчаяния, которые так старался заблокировать его собственный разум. Перед его глазами всплыл образ маленькой девочки, которая весело подпрыгнула на месте и широко вскинула своими маленькими ручками, щедро одаривая его своим ласковым смехом. — Тия...

Карма округлил глаза, услышав это имя и наконец отпустил Маширо, после чего тот тяжело откашливаясь, упал на колени.

— Тия... — повторил предводитель и он медленно обернулся к Арлеане, которая внимательно наблюдала за ним.

Девушка подошла к юноше и мягко помогла ему подняться на ноги. Арлеана бережно отряхнула его мантию от пыли.

— Маширо, мальчик мой, не волнуйся, я обязательно заставлю Карму съесть миску супа. Тебе нужно отдохнуть и привести свои мысли в порядок. У нас с Кармой сейчас будет очень важный разговор, поэтому не мог бы ты оставить нас наедине всего на пару минут?

Маширо внимательно слушал Арлеану. Она... она же была матерью Тии, она должна находится в отчаянии даже большем, чем оо с Кармой вместе взятые, в таком случае, почему она так спокойна? Он хотел взглянуть ей в глаза, узнать или хотя бы угадать, о чём она думает, однако её глаза были закрыты. Наконец, он кивнул и повернулся к выходу из комнаты.

— Прошу прощения... — Маширо остановился, обернувшись через плечо на Карму. — Мы верим в твоё возвращение, ты нужен нам, Карма, нужен нам всем.

Карма лишь прикусил губу, отвернув взгляд. Дверь закрылась и предводитель прислонился к стене, обесиленно упав на пол, ноги его больше не держали. Он обхватил колени руками и спрятал за ними своё лицо. Арлеана подошла к нему.

— Маширо прав, тебе нужно поддерживать свой организм.

Арлеана услышала, как усмехнулся Карма. Он поднял к ней свою голову.

— Думаешь, я не знаю, по какой причине ты торчишь в моей комнате уже несколько дней? Арлеана, мы оба знаем, чего ты хочешь, так почему ты не спросишь напрямую? — Карма склонил голову набок, на его лице растянулась широкая улыбка его зрачки дрожали в неконтролируемом безумии и отчаянии. — Не стесняйся и произнеси эти слова! Ну же! Давай!!

Арлеана легко выдержала перепад настроения Кармы и в следующую секунду опустилась на колени, нежно поглаживая его щёки. Она потянулась к его уху и произнесла тихим сладким шёпотом:

— Я хочу, чтобы ты назначил меня новой предводительницей клана Совы. Карма, посмотри на себя, ты стал таким беспомощным и жалким, ты ни за что не сможешь вести своих людей в таком состоянии, в отличие от меня. Сейчас мой разум спокоен как никогда, я никогда не могла мыслить так здраво, как сейчас. Мы с тобой хотим одного -  отомстить за смерть моей дочери. Ты очень дорожил Тией и поклялся себе влюбиться в неё, когда она станет взрослой. Я верила тебе, верила, что ты будешь помнить её, однако стоило Тие умереть, как ты тут же забыл о всех своих воспоминаниях, о всех своих планах и обещаниях, данной моей малышке. Это очень печалит. Я обещаю нам обоим, что жестоко отомщу Сатклиффу. Я заставлю его страдать и молить о пощаде, я стеру с его лица эту мерзотную улыбку. Он испытает на себе боль, которая будет превышать боль Тии в сотни... Нет, тысячи раз. Никто не сможет сделать этого, кроме меня, никто из членов клана не оборвёт чужую жизнь так же легко, как это сделаю я.

Карма пристально смотрел Арлеане в глаза. Нежиданно, его плечи затряслись и спустя несколько мгновений, из его рта послышался тихий смешок. Арлеана поднялась на ноги и отступила назад. Хихиканье Кармы становилось всё громче и веселее и наконец, он разразился диким хохотом, да таким интенсивным, что он упал на бок, держась за свой живот. Арлеана тяжело вздохнула и покачала головой, безнадёжно закатив глаза.

— Надо же, я прекрасно знал, что ты скажешь именно это, однако не думал, что это будет звучать так смешно! — продолжал смеяться Карма. — Говоришь твой разум спокоен? Да ты же едва сдерживаешься, чтобы не разорваться на куски от злобы и ненависти, которые ты прячешь за этой дурацкой улыбкой, напялив на себя маску, которая уже дала трещину, когда ты высказала желание стать предводительницей! Ха — Ха — Ха! — смех Кармы стал понемногу успокаиваться и вот, его лицо снова приняло суровое выражение. — Арлеана, мы с тобой оба сломлены и оба по своему безумны. Я слишком сильно устал. С меня достаточно. А что касается Тии... Она мертва, больше не осталось причин сохранять в себе эти воспоминания. Посмотри на мои глаза, Арлеана, в них всё ещё присутствует свет, а значит я не смог пробудить Глаза Мёртвой Рыбы... Эти глаза достаются тем, кто пережил невыносимые страдания, но... Выходит, я недостаточно сильно любил и дорожил Тией. Ты же... В твоих глазах с каждым днём всё меньше и меньше света, у тебя достаточный потенциал для того, чтобы пробудить Глаза Мёртвой Рыбы... Будь что будет, Арлеана, мне уже всё равно, я больше не хочу ни о чём думать. Мне плевать на тебя, на клан и на весь лес. Утопи же весь наш мир в крови своих и чужих воинов и в своей беспросветной ненависти. — Карма поднял голову к потолку, чтобы пряди волос закрыли ему весь обзор. Он больше не хотел ни слышать, ни видеть того, что происходит вокруг. — Арлеана... Я нарекаю тебя предводительницей клана Совы...

Арлеана сжала губы, она едва могла сдержать веселье, даже когда Карма едва находил в себе силы не покончить с собой. Она снова опустилась на колени и хищно, совсем не нежно и грубо поцеловала Карму в губы. Затем, она слегка отстранилась.

— Мудрое решение, Карма. Ничего не бойся, я обязательно превращу весь клан Тьмы в настоящий ад. — девушка погладила щёки Кармы кончиками пальцев. — Я прекрасно знаю, как Сатклифф дорожит своими людьми. Я жестоко расправлюсь с ними. Не выживут ни дети, ни женщины, ни старики и тогда монстр, что забирает надежды, сам же её и лишиться и захлебнётся в собственных слезах... Чтобы победить монстра, нужно стать более жестоким монстром и я этого добьюсь. — Арлеана коснулась губами лба Кармы. Её взгляд упал на ножны и меч у него на боку. Она отцепила ножны с креплений и тяжело сжала его, да так, что побелели костяшки пальцев. Она разглядывала лёгкий, почти невесомый меч с тонким лезвием и спиральной гардой. Арлеана поднялась на ноги и повернулась к выходу, вынимая меч из ножен. В следующую секунду, она без капли промедлений срезала свои длинные волосы и теперь, осталась лишь длинная чёлка свисаюшая набок, закрывая одно ухо и глаз. Чтобы изменить своё сердце, нужно для начала быть готовым изменить собственную внешность. Арлеана зашагала к выходу и она никак не смогла сдержать широкого оскала, а свет её глаз принял кроваво красный оттенок.

— "Сатклифф... Клянусь, я тебя уничтожу... Ты узнаешь на собственной шкуре на что способна ненависть матери, любящей своего ребёнка больше собственной жизни..."

Дверь с тяжёлым грохотом закрылась за её спиной, впуская тьму, беспощадно пожравшую сердце бывшего предводителя.

Маширо бежал со всех ног, сам не понимая куда именно. В грудь словно впивались тысячи и тысячи иголок. Его ноги болели жгучей острой болью, казалось ещё немного и они сломаются как тоненькие веточки, однако он лишь ускорил свой бег. Всё тело покрылось холодным потом, единственным его желанием было швырнуть свою мантию прочь, которая так неприятно соприкосалась с его кожей. Маширо был так отвлечён, что совсем не заметил толстый корень мощного дуба, споткнулся об него, по инерции перекатился через себя и больно приземлился на мягкое место. Было так тяжело, что дышать было почти невозможно и юноша потирал ушибленный копчик, чтобы хоть как нибудь сгладить боль. Вместе с ней пришло и раздражение.

— "Вот ведь дрянная девчонка! проснулась ни свет ни заря и просто напросто исчезла из лагеря. Делать мне больше нечего, как бежать и искать эту дурёху! И чего этой малышне не сидится на месте..."

Тия и правда исчезла из лагеря. Арлеана проснулась рано утром и не нашла свою дочь подле себя. Ух и шуму же она тогда подняла, аж мурашки по коже. Все члены клана всеми силами пытались успокоить её истерику и только спустя некоторое время её удалось приструнить. Карма так же был предельно взволнован и растерян и живо отдал приказ найти девочку, даже если придётся нарушить территории других кланов. Маширо ещё никогда не видел, чтобы Карма так поднимал голос на своих людей. Сегодня должен был начаться еженедельный Совет и конечно же все тут же махнули на него рукой, отдав все силы на поиски. А ведь Маширо так хотел понаблюдать за тем, как великие воины клана Совы собираются вместе во Главе Кармы перед тем как отправится на Совет. И теперь, всё это пропало, ведь маленькой глупой девочке взбрела в голову очередная глупость присущая детям. Чего они все только нашли в этой взбалмошной девчушке? Наверняка Тия отвлеклась по дороге домой на какую нибудь прекрасную красивую замечательную бабочку и потерялась. Тьфу ты!

В данный момент времени все звуки леса действовали юноше на нервы: плеск воды где — то вдалеке, шелест листьев от поднимающегося ветра, а так же пронзительный сдавленный девичий крик. Маширо встрепенулся, погодите — ка! Девичий крик? А доносился он с левой стороны. Внезапно, острый прилив сил наполнил мышцы ног юного воина и он со всех ног помчался на звук. Неужели что — то случилось? Однако Маширо не остонавливался даже когда острые ветки и высокие кусты больно хлестали его по щекам.

Наконец, он вышел к небольшой роще, повсюду высоким слоем стелилась палая листва, а лучи солнца пробивались сквозь заросли деревьев. Посередине, чуть сверху высилась большая отвесная скала, но что самое важное, у её подножия сидела маленькая розоволосая девочка, которая крепко держалась за свою голову и всеми силами пыталась не заплакать. Маширо так опешил от изумления и непонимания, что долгое время продолжал молча наблюдать за этой глупышкой, хлопая глазами. Однако, когда Тия вновь попыталась забраться на скалу, Маширо тут же пришёл в себя и подбежал к ней.

— А ну стоять бояться! — вскричал юноша, перехватывая малышку и приподнимая её за подмышки.

Тия удивлённо краем глаза наблюдала за Маширо с лёгким сожалением и тоской, но старалась всеми силами не смотреть ему в глаза.

Маширо был беспощаден:

— Ты чего тут удумала?! Ты знаешь, как все волнуются за тебя, дурёха? Твоя мама места себе не находит, весь лагерь на уши подняла!

Этот поток слов обрушивался на бедную девочку мощными потоками и ей пришлось очень постараться, чтобы собраться с силами и наконец заговорить:

— Прости меня, пожалуйста, я не хотела никого расстраивать, просто... Просто... — малышка хлюпала носиком, из её глаз всё же полились потоки виноватых слёз. — Прошу тебя, не сердись, Маширо...

Вдруг, после её слов, Маширо словно кольнуло чем — то острым прямиком в самые потаённые уголки сердца, однако после этого тело стало наливаться чем — то непривычным, странным, но... Очень тёплым?

— "Эй, малыш Маширо, не поможешь мне разобраться с..."

— "Как твои дела? Готов отправляться в вечерний патруль, э — э... Прости, не напомнишь своё имя?"

— "Малыш Маширо, снова ты вернулся в полночь и весь израненный. Чем ты там занимаешься вдали ото всех?"

— "Эй, малыш Маширо..." "Малыш Маширо..." "Какое же у тебя трудное имя..." "Малыш Маширо..."

Маширо встряхнул головой, прогоняя эти невесть откуда взявшиеся воспоминания. Эта девчонка только что назвала его по имени? С тяжёлым безнадёжным вздохом, Маширо опустил Тию на землю. Его сердце чуть смягчилось. Кажется девочка чувствовала себя виноватой, а это самое главное.

— Не важно, — продолжил он  он более спокойно, — Лучше скажи, чем ты тут занимаешься?

Тия быстро вытерла свои слёзы кулачком и указала пальчиком на вершину скалы.

— Цветы. Когда я вчера возвращалась с Кармой с утренней прогулки, по пути я заметила на вершине этой скалы красивые цветочки. Я хотела прийти сюда рано утром сорвать их, вернуться пока все ребята спят и подарить цветы маме и Карме. — Тия вновь обернулась к Маширо со смущённым выражением лица. — Я всего лишь хотела сделать им сюрприз, но не расчитала силы...

К Маширо после этих слов тут же вернулась усталость, ноги подкосились и он едва устоял на ногах. Он нервно засмеялся, хватаясь рукой за волосы.

— Цветы значит... — проговорил он едва громче шёпота. — Я думал тебя похитили или того хуже, а ты всего лишь пришла за цветами? — Маширо уныло вздохнул. — Вы, девочки, готовы на всё что угодно ради мимолётной ерунды, которая взбредёт вам в голову... — Тия гордо выпятила грудь. Маширо тут же закричал: — Я тебя не хвалю, дурочка! — Он поднял свой взгляд к вершине скалы. Там и правда виднелись какие — то белые лепестки. — Так и быть, я тебе помогу. Запрыгивай.

Юноша присел на корточки, чтобы Тия могла забраться ему на спину. Однако девочка внимательно смотрела на него, округляя свои золотые глазки и широко и лукаво улыбаясь.

— Ты чего это? — нахмурился Маширо.

Малышка покачала головой.

— Маширо, ты весь испачкался по дороге и у тебя царапины на щеках. Ты так волновался за меня, что не следил за дорогой? — с детским интересом спросила Тия.

Маширо тут же отстранился, сложив руки на груди.

— Вот ещё чего! Стану я...

— Волновался, волновался. — засмеялась девочка, тыкая указательными пальчиками по его груди. Затем она подошла к нему сзади и забралась ему на спину. — Спасибо тебе, Маширо, ты очень меня выручил.

— Да ладно тебе... — совсем уж засмущался юноша. — Лучше держись крепче!

Затем напружинил мышцы  ног и тремя высокими ловкими прыжками запрыгнул на вершину скалы и опустил девочку. Маширо всмотрелся в горизонт.

— Ух ты, а отсюда открывается неплохой вид.

Однако Тия его уже не слышала и уже склонилась над цветами. Маширо посмотрел ей за плечо. Что там за цветы? Однако какого же было его удивление, когда девочка с нескрываемым восхищением наблюдала за самыми обычными ромашками.

— Ничего не понимаю. Ты всполошила весь лагерь только ради... Ромашек? — совсем запутался юноша.

Тия обернулась к нему, да так резко, что Маширо в испуге отпрянул назад. Глаза малышки так и светились неподдельным счастьем. Однако она глубоко выдохнула и мягким жестом попросила подойти поближе. Маширо сел рядом с ней, всё ещё ничего не понимая. Ромашки как ромашки. Однако... Тия посмотрела на него глазами, полные чистотой, глубиной и удивительной для её возраста мудростью, и сказала те самые слова, которые Маширо запомнит на всю свою жизнь, которые помогут ему вырасти как личности и которые скрепят их двоих нерушимыми нитями крепкой дружбы:

— Знаешь, Маширо, дело не в том, как выглядят эти ромашки и даже не в самом факте того, что это за цветы. — Тия указала на ромашки, всеми силами пробивающиеся сквозь трещины скалы. — Посмотри на них. Я всегда была восхищена ромашками за их бесконечную жажду становиться сильнее, больше и красивее, даже не смотря на то, насколько им в то же время тяжело. Конечно, ромашки другим людям могут показаться чем то скучным, чем то блеклым, чем то, что не заслуживает их внимания. Однако, они иногда забывают о том, какие сильные и искренние эмоции могут дарить цветы, совсем не стараясь увидеть в них что то большее, судя только по их внешнему виду. Ромашки очень любимы мной за их желание развиваться и становиться лучше, даже когда им это может приносить сильную боль и не важно, синие у неё лепестки, красные или зелёные.

Маширо не мог поверить своим ушам, он сосредоточенно вслушивался в каждое слово этой маленькой девочки. Он старался запомнить всё, что она говорила, потому что, он начинал видеть в этих ромашках... Самого себя? Невзрачный, с виду скучный и унылый, тот, в ком люди не пытаются увидеть что — то скрытое, твёрдо удостоверившись в том, что он самый обычный ученик клана Совы без каких — то выразительных качеств. Маширо вгляделся в глаза Тии, он не мог до конца поверить в то, что она и в самом деле всё это время говорила именно про него, однако стоило девочке широко и крайне многозначительно улыбнуться, тогда у него не осталось никаких сомнений.

Внезапно, стал лить мелкий дождь, который попал на лицо юноши и прокатился вниз по щекам, но когда он поднял голову кверху, то увидел, что на небе не было ни облочка, лишь апельсиновое солнце стало медленно клониться к горизонту.

На душе Маширо царила милая тоска, слова Тии стали некой отдушиной, которую он так долго ждал. Внезапно, Тия бережно сорвала один из цветков ромашки и протянула его своему как она очень надеялась новому другу. Маширо захлопал глазами, на душе танцевал неприятный осадок. Внезапно ему захотелось тут же спрыгнуть вниз головой со скалы за его ранее нелестные высказывания насчёт этой девочки. Нет, сейчас ему хотелось насладиться этим прекрасным видом вечернего леса, тускнеющим солнцем, на которое можно было смотреть, не опасаясь за свои глаза, а так же новообретённым чувством удовлетворения. Тратить силы на ненужные мысли ему совершенно не хотелось, поэтому он с великой благодарностью принял этот подарок, принял самого себя и свои чувства.

— Спасибо... — только и смог вымолвить юноша. Однако и этого оказалось вполне достаточно. Тия прислонилась своим плечом к Маширо и положила голову ему на плечо. Юный воин был совершенно не против и вместе с ней устремил свой взгляд к горизонту, наслаждаясь ветром, который ласково гладил его по волосам, совсем не замечая того, что за ними сейчас внимательно наблюдают.

Карма и Арлеана смотрели на двух друзей, спрятавшись за деревом. Они уже давно нашли их, а мать девочки тяжело вздохнула и обесиленно упала на колени, с её сердца тут же слетел груз страшного волнения. Однако её малышке было весело, она нашла себе нового друга, её счастье было для неё дороже всего на свете, поэтому она легко улыбнулась и обернулась к Карме, который коротко кивнул ей и снова посмотрел на двух детей, чьи сердца скрепились крепкими узами дружбы.

Однако...

Маширо изо всех сил ударил кулаком по земле, из прикушенного губа и оцарапанных ногтями ладоней на землю капала кровь. Юноша тяжело сжал зубы, стараясь сдержать слёзы, дабы не разбудить весь лагерь. В эту ночь ему совершенно не спалось, голова совершенно не соображала и разные давящие разум мысли острыми иглами впивались в его измождённый мозг. Кусочки кролика уже давно превратились в тлеющие угли, а из потухшего костра сиротливо шёл едва — едва тёплый слабый огонёк. В его мысли тут же ворвался образ Сатклиффа, его мерзкая беззаботная улыбка и взгляд, полный уверенности и безнаказанности. Он забрал ту, кто был ей так дорог, ту, которая видела в нём не просто ученика клана Совы, а нечто большее, то, что он и сам в себе долгое время не мог увидеть.

— Мерзкий ублюдок... Прикончу... Клянусь, я тебя обазательно прикончу! — Слёзы всё же вырвались из оков, смешаясь с кровью из губ. — Ну почему... Почему... Тия...

Чья — то рука медленно коснулась его плеча. Сейчас Маширо не хотел видеть никого, хотя бы несколько минут, однако он всё же обернулся и увидел... Арлеану? Он едва увидел в женщине мать Тии. От её некогда шелковистых длинных волос осталась лишь длинная чёлка с правой стороны лица и прядь волос, заправленных за ухо. Даже сквозь маленький затухающий огонёк он смог разглядеть мешки под её полуприкрытыми тёмными, тусклыми, некогда зелёными прекрасными глазами.

— Арлеана? Что с тобой случилось? — едва слышно прошептал Маширо, совершенно сбитый с толку.

В одной руке девушки находилась охапка брёвен, а в другой освежёванный крупный кролик. Арлеана молча подкинула дров, насадила тушу на ветку и поставила над разжигающимся костром. Затем она обошла Маширо и села по другую сторону, согревая свои ладони.

— Ещё раз здравствуй, Маширо. Вижу, чувствуешь ты себя не совсем складно? — тепло улыбнулась Арлеана, украдкой поглядывая на разбитый кулак и прикушенную губу Маширо.

Внезапно юношу бросило в мелкую неприятную ледяную дрожь при виде того, как языки огня плясали в её глазах. Что произошло с Кармой? О чём они разговаривали? Маширо с трудом проглотил застрявший в горле ком страха.

Арлеана прекрасно увидела замешательство своего юного друга и поспешила его успокоить:

— Ох, не волнуйся, с Кармой всё отлично, он сейчас отдыхает. А это, — Арлеана убрала приставшие локоны к глазам, — всего лишь новый образ, ничего особенного. — Арлеана расплылась в лёгком оскале, не отрывая взгляда от огня. Казалось, сейчас она говорила сама с собой, где то совсем — совсем далеко отсюда. — Ведь чтобы стать монстром, нужно для начала изменить свою внешность, верно?

Маширо совсем не понимал, о чём говорила Арлеана. Он попытался уловить ход её мыслей, но как бы он не старался вглядеться в её бесцветные глаза, ничего не мог уловить. Однако какая же она была уставшая и измученная. На её волосах в некоторых местах явно прослеживались седые локоны.

— Арлеана, я тебя не понимаю...

Девушка отвела взгляд. Лёгкая улыбка стала спокойней и беззаботней.

— Маширо, могу я попросить у тебя прощения?

— Прощения?

— Я прекрасно вижу как сильно ты дорожил моей дочерью, спасибо тебе. Спасибо тебе за то, что был рядом с ней, хоть и поначалу ты не очень охотно принимал её в своё сердце, однако когда я увидела, как Тие было легко рядом с тобой, я тут же смогла выдохнуть с облегчением. Я прекрасно вижу по твоим глазам, как её потеря повлияла на тебя и с какой ненавистью ты представляешь в своей голове образ этого ублюдка. Именно по этой причине я прошу прощения, ведь той, кто заставит Сатклиффа пережить кромешный ад станет никто иной как я. Тебе придётся лишь наблюдать за тем, как рушится вся его жизнь и клан Тьмы. Сейчас на это способна только я. Прости за откровенность, но на данный момент я более опытная и сильная чем ты, к тому же совсем скоро я пробужу Глаза Мёртвой Рыбы, а в купе с моим новым статусом предводительницы  отомстить Сатклиффу я смогу куда проще.

Маширо не мог поверить своим ушам. Он так и уставился на Арлеану, которая безмятежно перевернула кролика на другую сторону. Всё, что говорила эта девушка больше походило на бред сумасшедшего. К тому же, в её голосе он чувствовал лишь безмятежность и лёгкость, будто бы она говорила о погоде. Где та самая мать, которая дрожала всем телом от волнения, когда она отпускала дочь на прогулку, где та самая нежная ко всем Арлеана, которая почти заменила ему родную мать? Маширо совсем не узнавал сидящую перед ним личность. Смерть Тии сказалась на ней намного сильнее, чем можно было себе представить...

— Глаза Мёртвой Рыбы? Предводительница? Ничего не понимаю... — И тут взгляд Маширо упал на клинок у неё на боку. Это же меч Кармы! Юноша вскочил с места словно ошпаренный. — Арлеана, что ты сделала с Кармой?!

— Попрошу тебя успокоиться, Маширо. — От этого тона и взгляда, Маширо вжался в свои плечи, прогибаясь под тяжестью этого жёсткого давления. Однако спустя мгновенье на лицо Арлеаны вновь вернулась безмятежность. — Не стоит волноваться, я всего лишь одолжила его на время. Моя главная сила заключается в моей скорости, а значит лёгкий меч Кармы, с которым можно наносить молниеносные удары мне будет намного легче, чем с моим старым.

Арлеана пристально вгляделась в это отполированное тонкое лезвие и её глаза прищурились от предвкушения. Она отчётливо представляла, как разрезала плоть воинов клана Тьмы, и как лезвие окрашивалось в красный цвет всё больше... И больше... И больше... И больше.

— И больше... И больше... Больше... — повторяла Арлеана, словно мантру, а дрожь безумия в её глазах становилась всё интенсивнее.

Маширо пришлось приложить все усилия, чтобы проглотить застрявший в горле ком страха и ужаса. Находится рядом с этим человеком ему было физически и морально очень тяжело.

— Дети...

— Что? — вздрогнула Арлеана и захлопала глазами, будто бы вырываясь ото сна.

Маширо вскинул голову и с надеждой в глазах посмотрел в глаза Арлеаны. Он ещё не сдался в попытках образумить девушку и привести её в чувства. Он верил, что в её сердце любовь к Тие окажется сильнее её безумия.

— Что ты собираешься делать с детьми клана Тьмы, Арлеана? они ведь... они ведь ни в чём не виноваты!

— Дети? Ах, дети... — Арлеана с невинной радостью посмотрела на вертель с кроликом, когда в её нос ударил сочный мясной запах. Она отрезала несколько массивных кусков своим клинком и положила в рот, жмурясь от удовольствия и вкуса. — Конечно же я убью и их тоже. Они ведь тоже как никак члены клана Тьмы, почему я должна делать исключение, только из за того, что они чуть меньше и слабее?

Маширо не мог поверить своим ушам, его рот широко раскрылся от шока, но больше всего он не мог поверить в то, что сейчас видел. Её лёгкий скучающий взгляд, её непринуждённое поведение и выражение лица, будто бы её спросили о том, как у неё дела. Арлеана снова положила в рот кусок мяса и на её щеках расплылся густой румянец.

— Прошу тебя, угощайся, не пропадать же такому чудесному кролику.

— Арлеана! — тяжело вскричал Маширо, его голос сорвался на тяжёлый хрип. — Как ты можешь такое говорить! Как ты можешь так спокойно говорить о таких вещах?! Я знаю, прекрасно знаю, как тебе тяжело после смерти Тии... Нет... Наверно я никогда в своей жизни не смогу понять какая горечь и печаль тебя захлёстывают прямо сейчас. Они намного выше моего, нашего понимания. Но прошу тебя, подумай о Тие! Разве такая девочка как она захотела бы, чтобы за неё мстили, и уж тем более таким жестоким способом?! Где же та самая добрая девушка, с глаз которых никогда не исчезала нежность и любовь ко всем нам?! — Маширо тяжело сжал зубы и закряхтел от напряжения. — Где та самая девушка, которая заменила мне мою мать... Арлеана, прийди в себя!

Арлеана слушала своего маленького друга, внимательно, не перебивая. Она тяжело вздохнула и опустила голову, будто задумавшись. На мгновенье, всего на долю секунду на лице Маширо появилась лёгкая улыбка. Значит всё же его слова достигли некогда доброго сердца девушки, они не были для неё пустым звуком! Однако...

Арлеана медленно подняла голову и улыбнулась такой измученной улыбкой полного сожаления и сказала со словами лёгкой благодарности:

— Прости меня, малыш. В знак своей прошлой любви к тебе я слушала всё, что ты говорил, но... К сожалению, именно сейчас, когда я в таком состоянии разума, твой голос для меня не имеет абсолютно никакого значения. Что бы ты не сказал, какие бы прекрасные слова ты не подбирал, все они имеют для меня тот же смысл, как если бы ты сказал "камень", " дерево" или "небо". Все мои дороги закрыты, Маширо, для меня осталась лишь прямая тропа мести и жажды крови, если я сделаю шаг в сторону, то просто провалюсь в бездну. Я едва держу равновесие, ведь дорога становится всё уже и уже. Я так же прекрасно понимаю, что когда моя месть свершится и всё закончится, все те эмоции, которые я заперла на ключ в своей душе тут же вырвутся наружу. Страх, ужас, отчаяние, боль и горечь от утраты моей девочки. Я так же осознаю то, что я натворила, что сделала с теми кто был кому — то дорог, что сделала с теми, у кого была семья... Меня охватит чувство глубокой вины, мысль о том, что я могла поступить иначе, но сейчас... Маширо... Посмотри мне в глаза.

Юноша с тяжёлым сердцем сделал то, что она попросила. Её глаза были абсолютно пустыми, тёмно зелёного цвета, плавно переходящего градиентом в ярко ядовитый. Блики полностью испарились, сейчас даже пламя костра не могло отразиться в них.

— Совсем скоро я пробужу Глаза Мёртвой Рыбы и я заполучу огромную силу. Однако даже сейчас он тяжело давит на мой мозг, будто бы его с двух сторон придавили двумя увесистыми камнями. Это доставляет огромную боль, но в то же время прямо сейчас он дарует мне свою помощь, закрывая в клетке моё сердце и душу. Лишь эти глаза всё ещё удерживают меня от петли. Маширо... — Арлеана склонила голову набок и мягко посмотрела ему в глаза, со взглядом, будто бы просящего прощения. Он вновь увидел в ней свою любимую приёмную мать, которая каждый раз усаживала его совсем маленького на своих коленях и напевала ему убаюкивающую сладкую мелодию, стоит тому в очередной раз прийти к ней со слезами на глазах после очередной нелепой ерунды, которая его расстроила. Губы Маширо задрожали, он задрал голову кверху, не отрывая взгляда с Арлеаны, всеми силами пытаясь снова не заплакать, но конечно же у него совершенно ничего не получилось. Арлеана... мало того, что она терпеливо и без малейшей тени раздражения успокаивала его от слёз каждый божий день, так ещё и относилась к нему с предельной заботой и вниманием, даже когда она видела, что в те времена Маширо на дух не переносил Тию... Её дочь... Арлеана подошла к нему и заключила в объятия, едва заметные, невесомые, но такие обжигающие и согревающие. — Маширо... Прости меня. Скорее всего мы говорим с тобой в последний раз. С этого дня все мои мысли будут целиком и полностью сосредоточены на моём плане. Для меня не будет существовать никто и ничто до тех пор, пока всё не закончится, но даже тогда я вряд ли когда — нибудь вернусь. Я уверена в своей победе и когда убью Сатклиффа, отдавшего этот приказ и его Советника, который его исполнил, я тут же покончу с собой. Сейчас я этого не чувствую, но я точно помню, что очень любила тебя и всех наших ребят. Позволь мне всего немного посидеть так рядом с тобой и когда наступит момент, когда мои эмоции вернуться, я могла вспомнить твоё тепло и свою любовь, когда я пела тебе колыбельные в тёмные ночи. Ты был для меня сыном, которого у меня никогда не было. Прости и за то, что сейчас ты не чувствуешь искренности в моём голосе. Вспомни мой взгляд, которым я смотрела на тебя и твои сомнения насчёт моих чувств к тебе тут же испарятся. — Маширо до боли вжался лбом к плечу Арлеаны, он изо всех сил старался плакать как можно тише, не перебивая её, обнажая дёсна. — Так же прости меня и за то, что я не смогу увидеть твою будущую возлюбленную, хоть и когда — то тебе обещала. Не знаю, есть ли у меня право просить у тебя какие — то просьбы, но пожалуйста... Когда вы будете хоронить моё тело, то сделайте это как можно дальше от могилы Тии. Больше всего на свете я не хочу того, чтобы с моей малышкой лежало такое отродье.

Маширо больше не сказал ни единого слова. Убедить Арлеану отказаться от своих чувств и целей он больше не предпринял попыток. Это было попросту невозможно, даже если это делал её названный сын. Его не родная, но любимая мама сейчас не придавала его словам ни единого значимого смысла. Он видел, как её разум гниёт изнутри, как гнил разум той, кого он считал полноправным членом своей семьи, как гнил разум той, чьё тепло пробирало всё его естество. Это было невыносимо видеть её такой, но юноша совсем ничего не мог поделать с этим. Сейчас её могло переубедить только то, если Тия с весёлым звонким смехом выбежит со своего дома и заключит её в свои объятия, но...

Наконец, Маширо коротко кивнул.

— Да... Я выполню твою просьбу... — он ответил Арлеане своими объятиями, вкладывая в них всю свою благодарность, которая уже больше никогда до неё не дойдёт. — Прощай... Мама. Прости, что никогда не говорил тебе этого из — за своей идиотской гордости и мне ужасно жаль, что делаю это сейчас, но... Я люблю тебя. Спасибо тебе за всё. — Маширо изо всех сил попытался приподнять дрожащие губы в подобие улыбки. — Прости меня...

Арлеана склонила голову набок и мягко положила свою ладонь на его щёку.

— За что ты извиняешься, Маширо?

Юноша поднял свою голову и встретился взглядом с Арлеаной. Ему уже было глубоко наплевать на то, что сейчас в её глазах он не видел света и былой нежности, именно для него перед ним сидела его любимая мама, которая всегда обнимала его, когда ему было плохо и одиноко.

— Прости меня за то, что с возрастом начал отдаляться от тебя. Мне... Мне казалось, что чем больше я буду рядом с тобой, тем сложнее мне будет вступить в мир воителей. Казалось... Казалось, что я никогда не смогу отойти от тебя ни на шаг. Казалось, что твоя любовь и забота делают меня слабым, а ведь я так хотел исполнить мечту стать великим воином... Но теперь я понимаю, насколько же сильно я ошибался... Всё это время твоя любовь делали меня только сильнее, ты даже представить себе не можешь, какой радостью меня наполняла мысль, что возвращаясь в лагерь после очередной битвы, меня будешь ждать ты, которая снова заставит меня съесть целого кролика, даже если мне будет казаться, что я не съем больше ни кусочка... Но из — за своей чёртовой гордости я не мог себе в этом до конца признаться, подойти к тебе и взять тебя за руку... Прости меня. Прости меня, пожалуйста...

Арлеана словно застыла на месте, казалось, она даже не дышала. Зетем, мягко отстранилась и прикоснулась своим лбом ко лбу Маширо.

— Наверно... Наверно раньше эти слова принесли бы мне невероятное счастье... — наконец, она поднялась на ноги и повернулась спиной, напоследок посмотрев на него через плечо. — Спокойной тебе ночи, мой мальчик.

И зашагала прочь, в сторону своего дома. Маширо, даже не заметив этого, инстинктивно протянул к ней свою ладонь. Он больше никогда не сможет сократить эту дистанцию и снова, когда — нибудь сказать ей, что бесконечно любит её. Он лишь приложил свою ладонь ко лбу, стараясь как можно ярче запомнить тепло от её прикосновения, поскольку больше он его никогда не почувствует. Маширо снова закрыл глаза, всем сердцем желая ещё раз услышать колыбельную Арлеаны, голос которой так приятно звенел у него в ушах...

Арлеана вскрикнула, когда маленький мальчик пулей выбежал из — за угла и едва не сбил её с ног, пробегая мимо неё и положила ладонь себе на сердце.

— Маширо, прошу тебя, будь осторожен. — однако девушка тихо просмеялась, увидев, с каким нетерпением на неё смотрел этот  энергичный ребёнок. — Куда это ты так торопишься?

— Арлеана, ты что, не знаешь? — мальчик забегал на месте, пытаясь унять своё возбуждение. — Сегодня день Великого Совета и совсем скоро наши воины будут собираться в отправку! Я очень хочу посмотреть! Отпусти, ну пожалуйста — припожалуйста!

Маширо лишь недовольно прищурился и надул щёчки, когда увидел неуверенность во взгляде девушки.

— И кстати, почему это я всё ещё должен спрашивать у тебя разрешения отпускать меня из дома? — продолжил он. — Я ведь уже совсем взрослый, как никак...

Арлеана гордо вскинула голову и сложила руки на груди.

— Потому что я знаю тебя как облупленного. Наверняка убежишь без моего ведома, потеряешься в лесу и замёрзнешь. Я знаю, какой ты неуклюжий. Напомнить тебе, как три недели назад ты упал с обрыва и провалился в яму? Знаю, какой ты трусишка. Две недели назад ты испугался маленького волчонка, который только только научился ходить и спрятался в медвежьей берлоге? Тебе повезло, что хозяинов не было на месте и мы успели тебя найти. Да и к тому же, если тебе что — то взбредёт в голову, тебя ни за что не переубедить. За ещё одним примером далеко ходить не нужно. Неделю назад, когда начался день Великого Совета, ты проследил за нашими воинами, в надежде увидеть место, где собираются все воины и предводители. По дороге ты потерялся и забрёл на территорию клана Совы. Мне пришлось отдуваться за тебя перед Кармой! Хорошо, что у него в тот день было хорошее настроение. Вобщем, с тобой нужен глаз да глаз, особенно с таким оболдуем как ты. В такие моменты я волнуюсь за тебя даже больше чем за Тию.

У Маширо закружилась голова от такой лавины слов. Ну... Конечно она была права и возможно он и правда был чуточку виноват в своих передрягах, однако детская гордость взяла верх и раскрасневшись, словно маленький помидор, он недовольно хмыкнул и отвёл взгляд.

— А я и не переживаю, что потеряюсь. Подумаешь, невелика беда!

— Почему это ты так считаешь? — усмехнулась Арлеана.

— Потому что я знаю, что как бы глубоко я не затерялся в лесу, ты обязательно найдёшь меня и приведёшь обратно домой! — твёрдо и уверенно ответил Маширо и надув щёчки, он вскинул голову, твёрдо взглянув в глаза девушки. — Но если я и правда заставляю тебя так сильно волноваться, то я даю слово мужчины, что буду стараться больше не убегать так далеко от лагеря.

Арлеана распахнула глаза от удивления. То, с какой гордостью и уверенностью Маширо сказал эти слова, заставило девушку растянуться в мягкой заботливой улыбке. Конечно, на самом деле она совершенно на него не сердилась, всего лишь пыталась успокоить своё беспокойство за шутливыми подразниваниями. Однако, она никогда не подозревала о причине, почему Маширо каждый раз был так спокоен, когда убегал в лес, но когда всё прояснилось, она поняла, насколько сильно ей доверял этот глупый мальчик, которому всегда было так тяжело переступить через свою непрошибаемую гордость. Надо же... Затем, тяжело откашлявшись, Арлеана подняла голову к потолку и глубоко задумалась.

— Отпустить тебя говоришь? Хм — м... Даже и не знаю. — нарочито медленно проговорила она. — Если ты обещаешь мне, что при возвращении домой тут же отведаешь приготовленного мною кролика, то так уж и быть, ненадолго я тебя отпущу.

Маширо растянулся в улыбке, в его глазах вспыхнул яркий свет благодарности.

— Обещаю! Ну, я побежал! Ещё увидимся!

— Только ты должен будешь съесть всё без остатка, запомнил? — крикнула ему вслед Арлеана.

— Хорошо! — глухо послышалось за закрывающейся дверью.

Арлеана проводила его взглядом, едва заметно помахав кончиками пальцев.

— Ещё увидимся, мой мальчик...

Глава 18.

Кончиками левой руки ухватиться за трещину, подтянуться, для опоры поставить правую ногу на крошечный выступ, подтянуться, ухватиться правой рукой за трещину, использовать левую ногу как опору, подтянуться, и так, мало помалу Ронни забирался по отвесной скале. Он даже и не думал оборачиваться и смотреть вниз, высота была просто головокружительная. Хоть юноша бы и не сказал, что уж очень сильно боялся высоты, однако колени всё же неприятно отдавали мелкой дрожью, ведь одно малюсенькое неверное движение и он полетит вниз, разбившись в лепёшку. Ронни тяжело сжал зубы от напряжения, силы уже начинали покидать его, а солёный пот неприятно обжигал глаза. В обычных условиях он бы безо всяких усилий выполнил эту тренировку, однако сейчас к его спине был привязан очень увесистый камень, который неумолимо тянул его не самое крепкое тело вниз. Ронни посмотрел наверх, ещё совсем немного, ещё совсем чуть — чуть, он достигнет вершины и наконец сможет отдохнуть! Из последних усилий он продолжал подниматься дальше, вены на его мышцах вздулись и он издал хриплый крик, чтобы набраться хоть какой — нибудь энергии и мотивации, которые так стремительно рассеивались прочь.

Наконец, спустя немного времени, Ронни наконец смог ухватиться за край вершины, а его пальцы приятно защекотала колышущаяся по ветру мягкая трава. Это очень освежало и придавало немало сил, и вот, в последний раз подтянувшись, он одним движением сбросил со своей спины проклятый камень, перевернулся вокруг себя и улёгся спиной на землю, пытаясь всеми силами отдышаться и вдохнуть полной грудью. Горло полностью пересохло, Ронни отдал бы всё на свете, чтобы освежиться прохладной водой, однако её здесь не было и он старался больше не думать о ней, чтобы не мучать себя ещё больше. В глазах танцевали огоньки, ярче самих дорогих фейерверков.

Едва попытавшись подняться на ноги, голова Ронни закружилась и он неуклюже упал на одно колено. Кажется, усталость брала своё и он из последних сил поднял голову. Его глаза тут же распахнулись от увиденного, казалось, само восприятие обманывало его, поскольку сейчас он находился посреди огромной равнины, а с левой и правой стороны, сверху, продолжал растилаться лес. Как это возможно? Ведь всего минуту назад Ронни поднимался по скале, как он мог здесь оказаться? Непривычная мозгу информация клещами давила на его виски и в его взгляде помутнело. Всё было таким неправильным, таким чужим и неприятным, что его сознание и тело напрочь отторгали некогда любимый лес. Кажется, если ненадолго закрыть глаза под действием иллюзии, то местность будет искажаться и он попадёт в совершенно иное место. Однако... Ронни с тоской посмотрел на удаляющихся в сторону горизонта птиц. Он не был удивлён тому, что заметил особенность иллюзии Айзека только сейчас. После битвы с медведицей и убийства медвежат его мозг был таким измождённым и уставшим, что он не хотел замечать и думать о том, что в тот момент для него не имело особого значения, все его мысли были целиком и полностью были направлены на то, чтобы хоть немного отдохнуть и побыть в тишине. А так же... А так же он хотел встретить новый день благодаря трём жизням, которым это сделать больше никогда не удастся.

Воспоминания обжигали яркими чёткими образами и вспышками, и Ронни пришлось приложить все усилия, чтобы попытаться прийти в себя.

— "Успокойся уже наконец! Ты в этом лесу всего несколько дней, если продолжишь винить себя и дальше, то о том, чтобы пройти испытание можешь смело позабыть! — Ронни мягко устроился на земле и закрыл глаза. -  Сделай глубокий вдох... Вот так... Ты на новом, незнакомом месте. Лучше осмотрись и удостоверься в том, что здесь безопасно...

Не успел Ронни подняться на ноги, как он почувствовал, как задрожали его ноги и он снова едва смог устоять на ногах. Неужели он всё ещё не отдохнул как следует? Нет, это чувство... Дрожала будто бы сама земля!

Не успел юноша опомнится, как позади он почувствовал чьё — то присутствие, а вместе с этим на всю равнину прогремел оглушающий гул. Он с изумлением обернулся назад и увидел огромное... Нечто. Это существо имело огромные размеры, птичью голову с острым клювом и чёрные отливающие светом перья, покрывающие всё его тело, мощные крылья, лапы и маленькие чёрные глаза.

Птица распахнула длинные крылья, устремила на Ронни испепеляющий разъярённый взгляд и снова издала пронзительное гарканье, больше похожее на крик уродливых мутантов из самых страшных фильмов ужасов. От этого звука Ронни почувствовал, как из его ушей что — то потекло и у него никак не получалось сфокусировать свой взгляд перед собой, будто бы все нити, ведущие к его сознанию обрубили острыми ножницами. Его руки медленно опустились по швам.

— Что...

Единственное, что увидел Ронни в следующее мгновенье, как затуманенная огромная фигура, шумно хлопая крыльями понеслась прямо на него, однако у него даже не получалось пошевелить и пальцем, не говоря уже о том, чтобы увернуться и контратаковать. И тут, юноша почувствовал в своей груди огромную острую боль, услышал, как пронзительно затрещали его кости, а ноги потеряли опору. Лишь когда острые порывы ветра окутали его тело, он смог прийти в чувства и наконец увидеть, что огромное пернатое чудовище пронзило его грудину своим мощным клювом и несла вперёд, высоко над землёй. Было чертовски больно, однако кажется птице не удалось задеть его жизненно важные органы и даже добраться до костей.

И всё таки, в голове Ронни пронеслась пугающая мысль:

— "Здесь что, и такие монстры бывают?! Чёрт, кажется, после того, как я закрыл глаза и попал в другое место, то оказался на территории этого чудовища... Сейчас оно меня точно никуда не отпустит. Вот ведь непруха! Думай же, как мне отсюда выбраться!"

Инстинктивно, юноша почувствовал, как птица вновь собиралась открыть свой клюв и разразиться гарканьем и тут же схватил её за клюв, ведь если он позволит ей это сделать, то его тут же разорвёт пополам!

Однако усталость от тренировки неумолимо давала о себе знать и его руки предательски задрожали. Кажется, птице наконец надоела эта борьба и она ловко развернулась вокруг себя, подняла свою когтистую лапу и схватив Ронни за торс, швырнула его вниз на землю. Стоило спине юного воина столкнуться с землёй, как тут же прогремел огромный пылевой взрыв.

Хоть юноша и привык к подобным видам травмам в ходе тренировок с Изао, однако боль всё равно отдавала тупой болью по спине и груди, и ему пришлось приложить все усилия, чтобы подняться на ноги и откашляться. Толстый слой пыли всё ещё оседал вокруг Ронни и он никак не мог разглядеть, что находилось рядом с ним. Не успел он сконцентрировать своё внимание и обернуться, как он услышал ужасный крик позади себя и мощный удар массивным крылом отправил его в полёт в сторону. Его тело тяжело отскочило от земли и Ронни едва смог перевернуться и кое — как приземлился на ноги.

— "Зараза... Это существо слишком быстрое для своих размеров, да ещё и отлично пользуется окружением. Я не могу подобрать момента для того, чтобы выхватить клинок!

Не давая Ронни времени на передышку, сверху, из моря пыли, разрезая воздух вспархнула птица и сделав плавный пируэт в воздухе вновь полетела в его сторону. Не смотря на молниеносную скорость, эта атака была такой прямолинейной, что Ронни не составило труда отпрыгнуть назад. Однако вместо того, чтобы обрушиться всем своим весом на землю, птица в полёте направила удар клювом в сторону лица юноши. Ему не оставалось ничего, кроме как поставить в блок свой локоть, который и пронзило чудовище.

— "Тц! И даже скорость реакции у неё на запредельном уровне! Как мне с этим сражаться?!"

Ронни грубо выхватил свою руку из клюва чудовища, прыгнул и развернувшись вокруг себя, пнул по её грудине, сохраняя дистанцию. Однако птица быстро пришла в себя и снова занесла крыло для удара, а юноша без труда увернулся. После этого монстр попытался настичь Ронни ударами крыльев, клюва и когтями, оставляя после себя порывы ветра и глубокие кратеры, но Ронни смог увернуться от них всех, отходя назад и наконец, ему удалось выхватить клинок из ножен и одним взмахом он прорезал шею птицы. Он недовольно прикусил губу, поскольку из — за усталости и боли удар оказался не таким глубоким как ему хотелось. Чудовище задрало кверху свою голову, распахнула крылья и издало громогласный крик. Ронни вновь почувствовал, как его сознание помутнело и он снова встал как вкопаный, не в силах пошевелиться. Однако на этот раз его разум функционировал и в него начинал пробираться... Страх? Точно... Он ещё никогда не был в тех ситуациях, когда он не мог взять всё под свой контроль и от этого зависела его жизнь... Все его поединки до этого момента были шуточными потасовками или лёгкими спаррингами с Изао. Даже бой с медведицей не был таким тяжёлым как с этим пернатым чудовищем... Ему не хватало скорости и силы, оно полностью опережало его во всём!

Тем временем разъярённая яростью и болью птица схватила Ронни за ногу, опрокинула на землю и вместе с ним полетела вперёд. Из — за её невысокого полёта, тело юноши с грохотом разрыхляло землю, тяжело и глубоко разрезая его кожу об камни. Сознание всё никак не возвращалось к нему и ему приходилось терпеть эту невыносимую боль, пока чудовище не подкинуло его высоко в воздух, тяжело и быстро ударяя по его телу крыльями по всей равнине. Ронни был словно волейбольный мячик, которого подбрасывали мощные руки профессиональных волейболистов. Наконец, встряхнув головой, Ронни смог отогнать наваждение, однако его тело так неистово вращалось вокруг себя, что он никак не мог выпрямиться и увидеть, откуда придёт следующий удар. Птица обрушила на него свой последний и самый сильный удар крыльями и тело Ронни снова с грохотом столкнулось с землёй, проскользив по ней с десяток метров.

Ронни никак не мог отдышаться, его глаза были широко раскрыты, он просто не мог понять, где сейчас находится, не мог понять, где верх, а где низ. Боль по всему телу и звон в ушах разрывали всё сознание и он едва смог перевернуться на живот и упереться ладонью об землю. Это простое движение отняло у него почти все силы. Кровь залила глаза Ронни, окрасив всё в грязно красный оттенок.

— "Та медведица и рядом не стоит с этим монстром! — вместе с волнением в его голову прокрались словно чужие, незнакомые мысли, от которых он и сам обомлел, но никак не мог отбросить их прочь и взять себя в руки: — Нужно... Нужно бежать! Оно же убьёт меня... Не хочу умирать! Кто — нибудь, помогите! Изао..." — он попытался вяло встряхнуть головой, отогнать наваждение: — Нет, успокойся, это не твои мысли, эта иллюзия давит на твой мозг! Всё это место... Как ты посмотришь в глаза Алисе, Изао и Айзека, когда придёт их время, если так просто сдашься здесь и умрёшь?! Всё будет хорошо, просто... Поднимись...

Однако чем больше Ронни пытался думать, тем менее значимыми казались ему эти мысли, и вскоре он и вовсе перестал слышать их. Лишь дребезжащий звон в ушах и омерзительный гул чудовища поглотили весь этот лес. В глазах поплыло от потери крови, Ронни казалось, что это были обычные симптомы перед тем, как он потеряет сознание, однако... Здесь было что — то иное. Будто бы в самой голове плясала картинка сломанного экрана старого телевизора, а белый шум становился всё громче и пронзительнее, а вскоре... Он больше не мог увидеть ничего... Лишь мягкий зацикленный гудок телефона...

Тело Ронни задрожало и едва не подпрыгнуло высоко в воздух, после того, как птица приземлилась рядом с ним и издала победоносный крик, расправив свои сияющие на лучах солнца крылья. Из уголков его клюва потекла пахучая слюна, сдерживать своё удовольствие уже было попросту невозможно. Уж сейчас — то он отомстит за эту уродливую кровоточащую рану на своей шее и сполна заставит этого ничтожного человека пройти через все круги ада, прежде чем он насытиться его кровью и мясом!

Птица вжалась своими когтями в землю и размахнувшись, направила свой мощный удар клювом в сторону живота Ронни, намереваясь разорвать его пополам. Однако даже её запредельной реакции не хватило, чтобы заметить, как пальцы маленького воина пришли в движения и удар уже было не остановить. В следующую секунду Ронни, оперевшись ладонями об землю, приподнял свой торс и обрушил на морду монстра мощнейший удар ногами, после чего кровь из ноздрей птицы хлынула во все стороны. На лице Ронни расплылась широкая улыбка и оттолкнувшись ладонями от земли, он нанёс молниеносные шесть ударов ногой по всей длине морды монстра, тот самый излюбленный приём Изао, но даже этого оказалось недостаточно и чудовище взмахнув правым крылом, ударила по скрещённому блоку Ронни. По инерции воин отлетел назад и плавно приземлился на ноги. Птица встряхнула головой и несколько раз едва не рухнула на землю, пытаясь удержать равновесие. Затем, будто бы сфокусировав на нём свой взгляд, её глаза налились кровью. Ронни в издевательской манере отряхнул пыль с плеча и высунул кончик языка, наблюдая за чудовищем исподлобья. Подобное поведение заставило сердце птицы взорваться яростью и злобой и оттолкнувшись лапами от земли, она словно мощный таран полетела прямо в его сторону, и достаточно быстро, чтобы земля под ней разверглась в стороны. Ронни даже и не думал уворачиваться, напротив, он вскинул руками, будто бы приглашая монстра к нападению, и вот, когда клюв почти добрался до горла воина, юноша подгадал момент и схватил его за голову. Вместе с птицей его тело скользило по земле и юноше пришлось согнуть колени и перенаправить весь центр тяжести на кончики пальцев ног, чтобы не упасть назад. Стиснув зубы от напряжения, Ронни занёс руку над головой и обрушил на шейный позвонок чудовища удар локтём. На этом он не остановился и схватив птицу за голову ударил по её подбородку коленом. Птица взревела от нестерпимой ненависти и  боли и вскинула голову вверх, однако, прийдя в себя, от Ронни будто бы и след простыл. Бешено водя взглядом вокруг себя, она вдруг почувствовала на своей спине огромный вес, однако момент уже был потерян и остриё клинка глубоко вонзилось ей в спину и она тут же рухнула на бок. Однако птица даже и не думала сдаваться и поднявшись на лапы, она взмахнула крыльями и взмыла вверх, всеми силами пытаясь сбросить назойливого мальчишку со своей спины, извернуться и ударить клювом или крыльями, но всё было безрезультатно, и единственное, что ей оставалось делать, так это слушать его тихий смех. Тем временем силы монстра начали иссекать с каждой секундой, её движения и полёт становились всё медленнее и медленнее, а высота всё ниже. Усмехнувшись, Ронни прорезал своим клинком всю длину спины птицы, и вот, потеряв сознание, чудовище устремилось вниз и столкнувшись с землёй, проскользила по ней ещё несколько метров, а Ронни же лёгким прыжком слез с её спины. От такого удара, птица пришла в себя и ей потребовалось много сил, чтобы поднять к юноше свою голову. Она попыталась подняться и вновь разразиться оглушающим криком, однако из голосовых связок вырвалось лишь сдавленное хриплое дыхание. Ронни с напускной жалостью смотрел на своего соперника сверху вниз и замахнувшись ногой, пнул по подбородку птицы, после чего та подлетела высоко над землёй. Юный воин сжал рукоять своего клинка, пригнулся и одним рывком оказался перед птицей и лёгким, почти невесомым взмахом вспорол живот монстра слева направо. Удар оказался глубоким, а от того смертельным и в последний раз за этот бой, монстр упал на землю и его дыхание и сердцебиение навсегда прекратилось.

Ронни поднял свою голову кверху и глубоко вздохнув, он поднял свою ладонь и зализал назад собственной и чужой кровью свои белоснежные волосы. На его лице снова расплылась широкая улыбка.

Гудок... Гудок становился всё тише и тише, пока наконец, его звук не расстаял в глубокой тишине. Белый шум ускользал прочь, Ронни снова услышал привычные звуки леса, а помутнение в голове вновь сменилось на усталость и страх. Он заморгал глазами, пытаясь стряхнуть мыльную картинку. Скорее! Нужно как можно скорее прийти в себя, ведь бой с тем пернатым чудовищем был в самом разгаре! Однако ватные ноги его больше не держали и он рухнул на землю животом. Раны по всему телу отдавали настолько тяжёлой болью, что он едва не терял сознание. Лёгкие будто бы с двух сторон сдавили огромными тисками и Ронни никак не мог вздохнуть полной грудью, ему казалось, что он вот — вот задохнётся насмерть. Наконец, ему удалось слегка приподняться от земли и откашляться и стоило ему поднять свою голову, как он тут же окаменел от изумления и ужаса. Он не мог поверить своим глазам! Перед ним огромная бездыханная птица истекала кровью, а на её животе красовалась огромная омерзительная рана и похоже, она была проделана чем — то острым... Мечом? Ронни опустил взгляд на свой клинок, он был весь залит кровью.

— Что... Произошло? Это сделал... Я? — прошептал Ронни, однако конечно же, ответа ему на эти вопросы никто не дал, весь лес сейчас прибывал в тишине.

Ронни тяжело сжал зубы от напряжения, попытавшись подняться на ноги, попутно спотыкаясь и падая. Когда ему всё же удалось это сделать, он тут же схватился ладонью за рёбра, кряхтя от тупой боли. Он медленно подошёл к птице и посмотрел в её распахнутые глаза. Ронни опустился на одно колено и мягко закрыл ей глаза. Хоть он и не понимал, что именно произошло, он даже не был уверен в том, что её убил именно он. Возможно, каким — то чудесным и невиданным образом здесь появился Изао и спас его, пока он был в отключке от потери крови? Хоть на это и были ничтожные шансы, и Ронни в них совершенно не верил, однако всё могло произойти, верно?

Наблюдая за телом птицы, сердце юноши что — то неприятно кольнуло и наполнило какой — то странной грустью, смешанной с отчаянием. Ронни опустил взгляд, разбушевавшийся ветер закрывал его глаза белоснежными волосами. Здесь не было ни Алисы, ни Изао, ни Айзека. Он никогда бы не подумал, что будет так сильно по ним скучать, хоть и прошло всего несколько дней. Ему не хватало полюбившихся его сердцу ворчаний и скудной готовки Айзека, не хватало забавного раздражённого лица Изао, когда у Ронни что — то не получалось с первого раза, но при этом Лисёнок едва ли мог скрыть при этом своего детского веселья, а так же света добрых, не по годам мудрых глаз Алисы и её удивительно быстрых перемен настроения, когда она могла дать жизненно важный совет Ронни, а через секунду убежать за очередной выпивкой из тайника Айзека.

Ронни мягко сел на землю, скрестив ноги и поднял свой взгляд кверху. Он полностью недооценил силу иллюзии Айзека. И всё таки, эта тренировка была слишком опасной, неужели учитель и правда считал, что он сможет выполнить это задание? И при этом, в тот день ухода он не почувствовал в голосе или поведении Айзека волнения или тревоги за его жизнь. Казалось, что — то ускользало из глаз Ронни, но что именно? В любом случае нужно было прожить здесь ещё чуть меньше года и что ещё важнее стать как можно сильнее, чтобы эта чудовищная и тяжёлая в обоих смыслах тренировка не прошла даром.

Во всю моросил по летнему тёплый мелкий дождь. Ронни тяжело выдохнул, наконец закончив засыпать землёй могилу монстра, а так как её тело было больше человеческого в три раза, это заняло очень много времени и сил, которых после битвы осталось не так уж и много и лишь капли дождя приятно освежали его и помогали привести в порядок свои мысли. Ронни решил размять свои затёкшие пальцы и сжал их в кулак. Однако... Он до крови порезал ногтями свои ладони и больно прикусил свою губу. Тяжело...

— Слишком тяжело... — прошептал он. — Я стану сильнее, клянусь, но... В любом случае это очень тяжело. Изао... Алиса... Айзек, наверно, когда вас нет рядом, я совершенно ничего из себя не представляю. — Ронни нервно усмехнулся. — Знаете, иногда у меня появлялось желание превратиться в крошечного котёнка и свернуться калачиком у вас под боком и при этом никогда не взрослеть, а зачем, ведь я знал, что вы в любом случае меня защитите. Мне всё ещё страшно, так же, как и четыре года назад. Лишь наблюдая за вашей силой, я был настолько восхищён, что забывал о том, насколько слаб я. Теперь, когда я один, я понимаю, насколько я ничтожен... — Ронни сжал зубы и посмотрел разъярённым взглядом в небо. — С меня достаточно! Нужно прекратить надеяться на вас, мне нужно научиться иногда полагаться только на себя и наконец вырасти. В этом лесу у меня появилась лучшая возможность сравняться с вами! Даже сейчас, я не знаю чего именно хочу от жизни и какие у меня цели, не знаю какие у меня желания, не знаю, какие мысли будут преследовать меня на всём моём пути. Я прекрасно понимаю, какой я трус и насколько сильно я боюсь за свою жизнь, и чтобы выжить, я стану сильнее, настолько, чтобы я смог сдержать обещание данное мною Нико и войти в мир воителей и наконец разобраться в своих желаниях! Как он и просил меня, я найду друзей и мне плевать, что там будут и те, кто встанут у меня на пути! — Ронни чувствовал, как пульсируют его зрачки, и он прикрыл глаз ладонью, чтобы унять приятную боль и сдержать вновь нарастающее удовольствие. Где — то из далёкого уголка сознания вновь раздался зацикленный гудок телефона... — Всех уничтожу...

Алиса в очередной раз вернулась с мокрой тряпкой в пещеру, в которой они с Изао обустроились после битвы с Айзеком. Она снова тяжело сжала зубы от боли в животе, она едва смогла устоять на ногах, однако тут же отмела мысль об отдыхе в сторону, ведь Изао получил куда более серьёзные травмы, чем она, и хотя бы сейчас ей нужно быть сильной ради своего друга и позаботиться о нём. Она так и сгорала от недовольства к самой себе, ведь она даже не могла его вылечить своей стихией, поскольку для её использования нужна предельная концентрация, а из — за жгучей боли, затуманивающую разум, это сделать было совершенно невозможно. Юноша ни разу не проснулся с того дня, однако он дышал, а это самое главное. Алиса легко нашла его в потёмках, спящего на лиственной импровизированной подстилке. Его бока тяжело вздымались и опускались при каждом неровном вдохе, его мышцы были напряжены и было прекрасно видно, что сон его был далеко не самый спокойный. Всё его лицо было покрыто каплями пота, кажется у него снова был жар, и стоило Алисе положить платок на его лоб, как Изао вдруг тяжело вздохнул, раскрыл свои ярко зелёные глаза и вскочил со своего места. Его глаза нервно метались по всей пещере, будто бы он оказался в совершенно незнакомом месте.

Алиса почувствовала неимоверное облегчение, наконец — то Изао пришёл в себя, однако сейчас он был в состоянии шока и радоваться не было времени, нужно было взять себя в руки, поэтому она нежно, но уверенно положила свои ладони ему на плечи.

— Тише — тише, мой мальчик, всё хорошо, ты вместе со мной в пещере, я рядом. — прошептала она.

Изао наконец нашёл взглядом Алису и схватил её за руки, и на его детском личике явно читался страх и неподдельная тревога.

— Ронни! Где Ронни?! Что с ним? — Алиса пыталась успокоить своего друга, однако он даже не хотел слушать её и стоило его стопам коснуться пола, так он тут же рухнул на землю, громко вскрикнув от боли в сломанных рёбрах. — Я... Я иду за ним! Он же... Он умрёт, если я не приду к нему! Дождись меня, я скоро... Кха! — Изао выплюнул сгусток крови и глухо закашлял, пытаясь выровнять дыхание.

Алиса лишь обесиленно упала на пол и подогнула под себя колени, с тоской наблюдая за Изао, который всеми силами пытался подползти к выходу, цепляясь ногтями за каменный пол пещеры, царапая и ломая их.

— Иллюзия Айзека слишком опасна... Я знаю это как никто другой, Алиса! Я прожил с ним всё своё детство... С Ронни может произойти всё, что угодно! Если я не потороплюсь, то...

— Изао...

— Ничего... Мне нужно только подняться и разрушить иллюзию Айзека, делов — то...

— Изао...

— Со своей Волей я спасу Ронни от всего, что ему там угрожает! Он ещё жив, ха — ха, он парень не промах и может за себя постоять. Да, он тот ещё цыплёнок, но даже мне может дать достойный...

— Изао!! — Алиса вжалась в плечи и напряглась всем телом, чтобы её голос наконец достиг ушей обезумевшего от волнения друга, хоть она и сама выглядела и чувствовала себя ничуть не лучше. — Я прекрасно понимаю, насколько тебе тяжело после поражения Айзеку, прекрасно чёрт возьми понимаю! Я была полностью бесполезна против него и совсем не смогла тебе помочь! Думаешь я после того дня каждый день песни пою от веселья и радости?! Я люблю тебя и очень уважаю как воина и как человека, мальчик мой, однако даже у тебя не получится разрушить иллюзию Айзека!

Изао больно прикусил губу и приподнявшись от пола, обернулся к Алисе. Взгляд его метал молнии, но казалось, он был зол не на неё, а на всё, что произошло за тот злосчастный день.

— И что ты предлагаешь?! Ждать здесь чёрт знает сколько времени и надеятся, что Айзек одумается, придёт к нам, попросит прощения и отменит действие своей стихии?! Мне стыдно это признавать, но я, как воин ничем не выделяюсь против рядовых лесных воинов, а Ронни при этом даже слабее меня и ни разу не победил меня в спарринге! Так скажи мне, Алиса, что произойдёт с ним, если он попадёт в иллюзию самого  настоящего ветерана?! — Изао задержал дыхание и крикнул так истошно, что казалось, каменные стены пещеры вот — вот рухнут и похоронят их заживо: — Ясное дело, что он умрёт, мать вашу! Он там уже несколько грёбаных дней и сейчас может быть уже мёртв, я прекрасно это понимаю! Именно поэтому, чем больше я отсиживаюсь здесь, тем более вероятным может быть этот исход! Он ведь... Он ведь целиком и полностью, всю жизнь надеялся на нас с тобой, он никогда не был в по настоящему серьёзных ситуациях... Даже если каким — то чудом ему попадётся соперник слабее него, из — за недостатка опыта и своего наивного доброго характера он может проиграть и умереть! Если бы... Если бы я только был хоть чуточку сильнее, то никогда бы и ни за что не позволил Ронни отойти от себя ни на шаг! Да, он был бы несамостоятельным, трусливым и плаксивым слабаком, ну и пусть! За то он был бы в полной безопасности у меня под боком! Я бы никогда его не тренировал и не отпустил в тот мерзотный мир, к которому мы с тобой его готовили... — Изао предпринял ещё несколько тщетных попыток подняться на ноги, однако его травмы были слишком серьёзными и у него не получалось даже поднять свой живот от земли, его руки неуклюже подгибались под собственным весом — Чё — ё — ё — рт!!

Алиса внимательно слушала Изао, не смея даже и думать о том, чтобы его перебивать. Сейчас этому испуганному и измученному малышу нужно было полностью выговориться и излить душу, чтобы ему стало легче дышать. Такой гордый воин как он, который больше всего на свете ненавидел проигрывать в сражениях, сейчас полностью махнул на эти мысли рукой, на данный момент его сердце целиком и полностью изнывало от переживаний о судьбе Ронни.

Лишь когда Изао снова разразился в приступе кашля и уронил свою голову на пол, она сказала едва громче шёпота:

— Изао, давным — давно, за долго до того, как мы встретили Ронни я дала тебе обещание. Ты помнишь его?

— О чём ты говоришь? Какая сейчас разница?! Лучше помоги мне встать, а дальше я сделаю всё сам!

Алиса поднялась на ноги, подошла к Изао, склонилась к нему, и вместо того, чтобы последовать его просьбе сделала то, что он совершенно никак не ожидал. Девушка замахнулась и дала ему громкую звонкую пощёчину. Звук удара эхом ударялся о стенки пещеры, казалось, прошло несколько томительных часов, прежде чем всё наконец стихло.  Изао недоумённо уставился перед собой невидящим взглядом, затем медленно повернул свою голову к Алисе и прикоснулся к месту удара кончиками пальцев.

— Что...

Алиса мягко улыбнулась и продолжила:

— Так же как и Ронни, я обещала тебе, что всегда буду рядом с тобой, поддержу во всём, как бы тебе не было тяжело, крепко прижму к себе, когда тебе будет страшно, а так же, самое главное, когда ты запутаешься, собьёшься с пути или не будешь знать, что тебе делать дальше, я дам тебе пощёчину, помнишь?

— Алиса...

— Даже при учёте того, насколько ты сейчас ранен, извиняться за свою пощёчину я не буду. Сейчас она была тебе необходима. — Алиса мягко устроилась на полу, скрестив ноги и бережно, с материнской заботой помогла Изао приподняться и усадить его на колени, хоть и её собственное тело изнывало от боли и напряжения. Она терпеливо дождалась, пока он полностью обратит на неё своё внимание и лишь затем сказала: — Изао, тебе не кажется, что ты недооцениваешь Ронни?

— Что ты имеешь в виду? — не понял юноша. В его голосе всё ещё прослеживались волнительные нотки, однако сейчас он казался чуть более сконцентрированным.

— Вспомни, во времена спаррингов, тебе не казалось, что при учёте своей хорошей физической подготовки, удары Ронни по тебе не были такими мощными, как ты расчитывал?

Изао удивлённо захлопал глазами и поднял голову, будто бы вспоминая.

— А ведь ты права... Его тренировки и правда были слишком усердными, что бы у него были такие слабые удары. — внезапно, Изао встрепенулся так, будто его ударило молнией и в его голову пришло шокирующее осознание. — Хочешь сказать, что всё это время он сдерживался против меня? Не понимаю...

Алиса мягко покачала головой.

— Ты же знаешь, насколько наш малыш ранимый и добрый мальчик, и ты прекрасно видишь и чувствуешь, как он к тебе относится. Ты стал для него не только прекрасным учителем, но и словно вторым братом. Я помню, словно это было вчера. В первый год тренировок он совсем не отходил от тебя ни на шаг и всегда смотрел на тебя с восхищением, даже не смотря на то, что иногда ему приходилось получать от тебя по лицу во время тренировок. — Алиса тихо засмеялась и устремила свой взгляд в пол, придаваясь воспоминаниям. — Такой  человек как он уж лучше бы спрыгнул с обрыва, нежели ударил по тебе со всей своей силы. Но... Даже при этом, он всё ещё остаётся чуточку слабее тебя, даже без учёта твоей Воли. У него огромный потенциал, однако ему всё ещё не достаёт опыта.

— Слабее меня... — повторил Изао и поддался вперёд. — Но ведь именно поэтому его и нужно поскорее спасти. Да, сейчас, после твоих слов, я понимаю, что Ронни всё это время был сильнее, чем я думал, но этого недостаточно. Он всё так же остаётся медленнее меня, а его удары всё ещё не такие мощные и техничные по сравнению с моими, и даже так, у меня нет ни единого шанса пережить стихию Айзека. Я ничего не смог сделать против простой иллюзии, представь, насколько она может быть опасна, если поглотила целый лес.

Голос Изао был тихим, выверенным, но сейчас он был больше похож на маленького котёнка, который распушил свой хвост, чтобы казаться чуть более уверенным, но на деле же его нутро просто напросто разрывало от беспокойства.

С Алисы же тем временем не сползала умиротворённая улыбка, хоть и её руки беспрерывно тряслись мелкой дрожью. Она подняла свою ладонь и щёлкнула Изао по носу.

— Ай!

— Ты абсолютно прав. В физическом плане Ронни уступает тебе по всем аспектам. Однако его главная сила заключается не в мускулах, а вот здесь. — Алиса прикоснулась указательным пальцем своего виска. — Скажу по секрету, Ронни даже способнее нас с тобой в плане выживания в диком лесу, а уж я свои навыки знаю как никто другой, я прожила всю свою жизнь в лесных дебрях и знаю их как свои пять пальцев. Этот мальчик способен впитывать тяжёлую информацию словно губка и использовать её в своих целях почти со стопроцентной точностью. Меня бросает в смех при одном только воспоминании о том, с какой сосредоточенной физиономией он слушал нас, когда мы рассказывали ему о правилах лесной жизни. Даже если рядом с ним и существует угроза, сильнее его физических данных, он сможет выйти победителем за счёт своего незаурядного интеллекта. Он сможет легко найти безопасный ночлег, пропитание, а что самое важное, он сможет придумать способ, чтобы его тренировки были предельно эффективными. Я всё так же безумно волнуюсь за него, но сейчас у него есть все шансы пережить это испытание, возможно даже больше чем у тебя, если бы ты оказался на его месте.

Изао нервно огляделся по сторонам, пытаясь придумать слова против Алисы, однако спустя немного времени он всё же сдался и обхватив свои колени, положил на них свой подбородок. Сейчас для него исчезло всё на свете. Сырость пещеры, темнота и журчащая где — то вдалеке вода.

— "Возможно, я был слишком эгоистичен по отношению к Ронни... Если бы я всё так же продолжал опекать и защищать его и он всё так же оставался никчёмным слабаком, сделало бы его это по настоящему счастливым? Он ведь обещал себе и своему брату, что станет сильнее и найдёт хороших друзей во что бы то ни стало. Выходит, всё это время я пытался отобрать у него клятву, которую он дал перед телами своей семьи? Нет, даже так, я всё ещё больше всего на свете желаю того, чтобы он оставался рядом со мной и был под моей защитой, но...

— Изао, потренируй меня ещё немного! Возражений я не принимаю, я едва смог проскочить мимо Айзека, так что теперь ты просто обязан выполнить мою просьбу! Хочу стать таким же сильным как эта лживая хитрая лисья морда!

— Эй, ты что, без стыда называешь меня "лживой лисьей мордой" и при этом смеешь у меня что — то просить, мелюзга сопливая? Ну держись, я тебе ни за что спуску не дам и никуда тебя не отпущу, даже если ты весь высохнешь от усталости и обезвоживания!

— Идёт! — Ещё совсем маленький Ронни широко улыбнулся, показывая белоснежые зубы.

— ... Его взгляд... Я бы ни за что не смог удержать его надолго рядом с собой. Он всё время и без остановки движется вперёд, почти никогда не оборачиваясь. Так что, не стоит ли мне, как его названному старшему брату, хотя бы раз в жизни поставить его желания выше своих? — Изао тихо усмехнулся. — Всё равно у меня ни за что не получится превратить его в испуганного и дрожащего котёнка, как бы я не старался и не хотел. В первую очередь он человек со своими собственными целями и этим всё сказано..."

Алиса внимательно посмотрела на лицо Изао, явно довольная тем, что на его губах появилась едва заметная улыбка.

— Как бы это занудно не звучало, но нам остаётся только верить в нашего малыша. Он с этим справится.

Изао сладко зевнул и вдруг встретился взглядом с Алисой, которая очень пристально его разглядывала.

— М? Ты чего так на меня смотришь?

— Да вот, думаю, почему ты всё свободное время используешь свою стихию и не показываешь Ронни своё лицо. Как бы я не вглядывалась, то никаких изъянов в твоей внешности я разглядеть не могу.

Изао удивлённо захлопал ядовито зелёными глазами, будто бы Алиса вдруг сказала, что у него выросли рога на голове или появился третий глаз на лбу. Он прикоснулся к своим светлым локонам, оглядел свои руки и ноги, и лишь затем сказал:

— У меня нет каких — то ярких комплексов. Ронни всего навсего никогда и не просил меня показать своё лицо, а ношу я этот костюм, просто потому что привык и мне так удобно, поэтому я и оставался в своей зоне комфорта. К тому же, ему самому было весело теребить меня за уши и хвост, и я не хотел отбирать у него такую радость.

Алиса неожиданно отвела взгляд и надула губки.

— Ну у меня ведь тоже есть уши и хвост, почему он никогда не просил у меня разрешения потрогать их? Вечно тебе достаётся всё самое лучшее...

Изао весело прищурил глаза и прикрыл рот кончиками пальцев.

— Хе — е -е? Неужели кто — то завидует? — юноша пожал плечами. — Ну что поделать, шерсть и хвост у меня всегда были шелковистыми и приятными на ощупь.

И друзья весело рассмеялись.

Алиса конечно же всего навсего пыталась как можно сильнее поднять настроение Изао и избавить его, а так же и себя самой от лишних переживаний, которые всё равно бы не сделали погоды.

— И всё же, мне кажется, Ронни был бы очень рад увидеть тебя без маски и костюма и впервые в жизни посмотреть тебе в глаза, тому, кто стал для него важной частью в жизни и новым членом семьи. Может быть, когда он вернётся, а он обязательно вернётся, ты покажешь ему свой настоящий облик и вы поговорите друг с другом о всём, что произошло в вашей жизни до этого момента? Изао, он очень ценит тебя и он не считает тебя лишь тем, кто был с ним четыре года и поддерживал его, ты стал для него объектом подражания и во многом благодаря тебе он находил в себе силы дожить до сегодняшнего дня. Иногда ты был излишне строг к нему во время тренировок, а он всегда так хотел побеседовать с тобой о разных пустяках, но ты поспешно уходил домой. Как только ты снова увидишь его, то обними и посмотри ему в глаза. Для него такие простые на первый взгляд воспоминания станут одними из самых счастливых в его жизни, уж поверь.

Изао слушал Алису и всё то время, пока она говорила, на его лице была капля удивления, смешанная с ноткой смущения. Он нервно почесал затылок, взъерошил волосы и наконец яростно ударил по полу.

— Ах, ладно, чёрт с вами! Честное слово, не понимаю, что вы с Ронни нашли в моём скверном и противном характере, вас один только бог поймёт! — Изао упал спиной на пол пещеры и скрестил руки за голову. — Когда он увидит моё глупое лицо, его бросит в ужас и он сам будет умолять меня надеть маску обратно. Хм, было бы интересно посмотреть на выражение его лица в этот момент, при одной только мысли в смех бросает...

Алиса с интересом склонила голову набок и нервно засмеялась.

— А ты всё так же не умеешь прятать свои истинные чувства, тебя всегда и во всём выдают твои глаза и сейчас они говорят мне, что тебя вот — вот разорвёт от счастья и предвкушения. — Алиса лукаво приподняла одну бровь. — Гордый и свирепый лисёнок рычит для вида, но на самом же деле ждёт не дождётся возвращения своего младшего братика, верно? Очаровательно.

— Тц! Отстань уже от меня... — Изао демонстративно повернулся на другой бок, чтобы Алиса не заметила его лёгкой улыбки и ненароком не засмеяла.

Алиса же тем времнем подошла к нему, ласково поглаживая его по волосам. Затем она обернулась к выходу из пещеры на светлое ночное небо.

— Будь осторожен, мой мальчик... Мы в тебя верим.

Воля. Глава 19.

Сейчас в лесу, на всеобщее удивление было довольно спокойно, а яркое тёплое солнце приятно согревало тела воителей четырёх кланов. Наверняка, у всех детей сейчас было одинаковое желание раздеться до гола и окунуться в прохладную чистую воду, поплескаться, прыгнуть бомбочкой с какого — нибудь уступа, да и просто хорошо провести время в такой хороший день.

Даже сейчас Сатклифф краем уха слышал, как ребятня шумела и кричала от радости где — то со стороны реки внизу по склону. Плеск воды, голоса и чувство присутствия рядом с собой своих детей и правда очень согревали сердце предводителя клана Тьмы. Сатклифф сладко потянулся и зевнул, чувствуя себя в полной безопасности и спокойствии, особенно, когда он лежал на тёплых коленях своей хорошей подруги Вии в прохладном тенёчке под кронами дуба. Он услышал, как девушка последовала его примеру и тоже широко зевнула, прикрывая ротик кончиками пальцев.

— Вот смотрю я на твоё умиротворённое лицо и меня самой начинает клонить в сон. — прошептала Вия, потирая кулачком свои глаза. — Кажется сонливость заразна...

— Да и зачем забивать свою голову ерундой в такой замечательный день, верно? -  Сатклифф с большой неохотой поднялся с колен Вии и сел рядом с ней, с тоской сложив руки за голову — К тому же, мне совсем нечем заняться, еды у нас полно, на охоту ходить не нужно, в лесу сейчас спокойно и собирать патрули не имеет смысла. Мне скучно...

Вия удивлённо посмотрела в глаза Сатклиффу и вдруг тихонько засмеялась. Предводитель поднял одну бровь, недоумённо уставившись на подругу.

— Что смешного?

— Ах, прости — прости, просто не думала, что такой человек как ты иногда может вести себя совсем как маленький ребёнок, это так на тебя не похоже. — наконец, Вия глубоко выдохнула и успокоилась. — Почему бы тебе не присоединиться к ребятам у речки? Раз у тебя так много свободного времени, ты мог бы провести его со своими детьми. Ты так мало с ними разговариваешь, что они уже наверняка забыли твоё имя. Ты и так не пользуешься большим уважением со стороны ребятни, подумай, что будет, когда они подрастут.

Сатклифф сгорбился и с унылым видом посмотрел в глаза Вии, в огромной надежде на то, что это была хорошая шутка, и хоть на её лице и красовалась беззаботная улыбка, её голос был вполне себе серьёзным.

Тогда предводитель глубоко вздохнул и закрыв глаза сказал:

— Ты же прекрасно меня знаешь, я уже далеко не в том возрасте, чтобы разговаривать с подрастающим поколением на равных. Я совершенно не разбираюсь в том, что у них сейчас модно и на какие темы они чаще всего разговаривают. Если я сейчас пойду к ним, то для них я буду словно... — Сатклифф провёл по своим волосам, пытаясь подобрать подходящее слово. — Словно трёхсотлетний старик, тщетно пытающийся ворваться в молодёжное общество. Уж лучше они будут играть без меня, им и так вполне себе весело... — Сатклифф сладко потянулся и сложил руки за голову, прислонившись спиной к дереву. — Да и к тому же, не думаю, что я потеряю уважение только из — за того, что не буду с ними играть... — предводитель помолчал некоторое время и с каждой секундой он будто бы становился всё более и более напряжённым, затем он резко вскочил с места и приблизился вплотную к лицу Вии, почти касаясь её носом. — Верно ведь?

Молодая воительница прищурилась и с хитрющим видом приподняла одну бровь.

— Сейчас детям для того, чтобы наполниться к кому — либо уважением, кроме как поиграть с ними, ничего более и не нужно. — затем она демонстративно отвернулась в другую сторону. — В любом случае ты у нас предводитель, так что решай сам.

Сатклифф открыл было рот, чтобы что — то сказать для контрудара, однако бросив это заранее проигрышное дело, он сложил колени под себя и положил голову на ладонь, с удручённой физиономией наблюдая за ползущим по стеблю травинки жуком.

Внезапно, откуда — то снизу, со стороны подножия холма послышались тихие — тихие шажочки, спустя ещё несколько секунд Сатклифф услышал тяжёлые вздохи и затем саму девочку. Это была ученица Микки — Серена — Советника клана Тьмы. Она была совсем невысокого роста, с не очень длинными до плеч светлыми волосами и карими глазами. Как только малышка достигла вершины и остановилась перед своим предводителем, она едва смогла удержать себя на ногах и отдышаться.

Она устремила свой взгляд на Вию.

— Сестрёнка Вия, неужели ты не могла найти себе места для отдыха где — нибудь по ниже? Я чуть ноги себе не поломала, пока забиралась сюда...

Вия склонила голову набок и нервно улыбнулась.

— Прости — прости, милая. Как твои дела?

Малышка гордо вздёрнула носиком и сложила ручки на груди.

— Всё было бы хорошо, если бы мальчишки в который раз не обезумели! Грязью и червяками швыряются, сделай что — нибудь, пожалуйста! — И тут, будто бы впервые увидев сидящего перед ней Сатклиффа, она удивлённо склонила голову и захлопала своими большими невинными глазками. — Ой, здравствуйте. Вия, а кто это?

Грозного и могучего предводителя клана будто бы порозило сильнейшим ударом грома и он едва не задохнулся в приступе кашля. Вия же тем временем изо всех своих сил снова пыталась сдержаться, но всё же разразилась в весёлом приступе смеха.

Маленькая бедняжка совсем запуталась и не могла понять, что происходит, затем не придумав ничего лучше, почесала затылок и сказала:

— Ну не важно, ты вроде бы выглядешь сильным, поэтому твоей помощи мне будет достаточно. Пойдём, я буду ждать тебя внизу и поторопись!

И с этими совершенно неуважительными словами, она без тени смущения повернулась спиной и зашагала вниз по склону. Только в этот момент Вия перестала смеяться, вытерла глаза и повернувшись к Сатклиффу, тут же округлила свои глаза от его вида.

— "Твоей..." Тебя..." "Поторопись..."

— Эй — эй, Сатклифф, возьми себя в руки, ещё не всё потеряно, ты только держись!

Вия хотела было протянуть к нему руку и подбодрить, однако она никак не могла понять, с какой стороны к нему подступиться, казалось, от малейшего прикосновения  его тело разобьётся на маленькие кусочки.

— Вия, я думал дети не знают только моего имени, но оказывается, они даже не знают, как я выгляжу... Эта девочка меня просто уничтожила... — прошептал он, на то, чтобы повысить свой голос у него просто не хватало энергии и желания.

— Ну... Как бы... — Вия встряхнула головой, явно удивлённая не меньше своего друга. — Ох, кажется Серена тебя ждёт, будет грустно если она проиграет войну с червяками и грязью, так что тебе стоит помочь ей.

При этих словах на лице Сатклиффа появилась многозначительная улыбка. От его уныния не осталось ни следа, в его взгляд и тело снова вернулась уверенность и лёгкость. Он неторопливо поднялся с места, подошёл к Вии и склонился перед ней, мягко взяв её белоснежные шелковистые локоны в свою ладонь, нежно поглаживая их большим пальцем.

— Не волнуйся, я обязательно выиграю эту войну, даю слово...

Вия с интересом склонила голову набок, внимательно наблюдая за Сатклиффом.

— Ну... Хорошо. Заодно  скоротаешь время и с ребятишками познакомишься поближе.

Сатклифф отстранился и направился вслед за Сереной.

— Ну, тогда я пошёл. От червяков, грязи и тому подобного у меня и самого нос воротит, Серене срочно нужно подкрепление.

— Буду ждать тебя здесь, не торопись.

Сатклифф коротко кивнул и спускаясь со склона, мельком взглянул на свой "ключ" к победе, которая настанет совсем в скором времени и бережно положил в свой карман.

Чем дальше шёл предводитель, тем веселее и громче становились детские голоса, мальчишеский злорадный хохот и возмущённые девичьи крики, а вместе с этим звон в ушах становился всё приятнее. Наконец, Сатклифф раздвинул заросли высокого кустарника в стороны и в следующий момент его чуть не сбила с ног маленькая девочка, которая со всех ног улепётывала от своего друга, в руке которого была палка, с намотанным на кончик червяком.

Сатклифф неуверенно поднял свою ладонь и помахал кончиками пальцев.

— Привет, ребята, как вы поживаете?

Лишь сейчас увидев своего лидера они остановились, удивлённо переглянулись и побежали дальше, будто бы махнув на незнакомца рукой. Сатклифф почувствовал, как внутри него что — то треснуло и неприятное едкое чувство засело где — то внизу живота. Он нервно усмехнулся и пошёл дальше. Светлое яркое настроение будто бы не просто сняло рукой, а что — то невидимое дало смачный и тяжёлый апперкот, отправляя его далеко — далеко в полёт.

Вскоре, Сатклифф вышел к берегу своего любимого озера, возле которого он так любил находиться в свободное время. Обычно, когда он приходил сюда, то здесь было до жути спокойно и тихо, а сейчас и яблоку было негде упасть. Мальчишки прыгали бомбочкой с хорошего и безопасного уступа в неглубокое чистое озеро, а девчонки весело  шушукались и посмеивались между собой, наблюдая за ними. Судя по их смущённым видам, они наверняка  говорили о том, кому и какой мальчик понравился. От такой картины сердце Сатклиффа едва заметно наполнилось комфортом, не смотря на казус, произошедший всего минуту назад.

Предводитель поискал глазами Серену, которая в одиночку держала оборону против как она выразилась, "безумия" мальчишек и ему нужно было срочно идти ей на подмогу. И вот, чуть в стороне ото всех он увидел светловолосую девочку, которая спотыкаясь, бежала в его сторону, пожирая его взглядом полным мольбы о спасении, а за ней корча смешные злорадные рожицы бежали два мальчика с хорошими комками грязи в каждой ладони. Серена намертво вцепилась в руку своего спасителя и спряталась за его спиной, как за неприступной горой.

— Эй, Серена, — проговорил один из хулиганов сладким полушёпотом, — Мы с Арни считаем, что твоему личику не достаёт серого цвета, а с этой задачей отлично справится отборная грязь, выходи! 

Его друг, того, кого назвали Арни очень комично затряс головой вверх и вниз, поддерживая идею своего товарища.

— Ты абсолютно прав, Ной. Такое важное дело никак нельзя оставлять на завтрашний день.

Серена же опустила одно веко и высунула язык.

— Вот ещё! Идите вы куда подальше, теперь у меня есть новый друг, уж он вам наподдаст куда следует, чтобы неповадно было! — Серена с опаской посмотрела на Сатклиффа, будто бы опасаясь, что он тут же примет сторону задир и измажет её в грязи. — Правильно?

— Ну... Я... — пробормотал Сатклифф. Недостаток опыта в общении с детьми явно давал о себе знать и он никак не мог сказать ни единого связного слова, выходило лишь протяжное мычание и выглядело это очень глупо.

Мальчишки лишь с явным недоверием покосились на своего лидера, оглядывая его с ног до головы и в следующую секунду Арни неожиданно замахнулся и швырнул комок грязи в сторону лица своего предводителя. Сатклифф конечно же среагировал без особого труда, наклонил голову налево и снаряд сиротливо шмякнулся об землю. Арни так и застыл с ошарашенным видом, хлопая глазами.

Сатклифф чувствовал себя совсем не своей тарелке. Мало того, что дети ни во что не ставили его авторитет, так ещё и швыряются всякой гадостью. Кажется Вия была права и только чёрт знает, что будет, когда мальчишки превратятся в сильных и могучих воинов. Остальные же дети прекратили свою возню и с интересом уставились на происходящее. У предводителя было только одно желание, сию же секунду провалиться сквозь землю, однако власти над природой у него к сожалению не было и она не ответила на его желание. Однако какого же было его удивление, когда Арни растянулся в широкой улыбке, а в его глазах отчётливо прослеживалось неподдельное восхищение. В следующую секунду территория озера разразилась мощными аплодисментами.

— Что? Что произошло? — Сатклифф водил взглядом по окружающим, совершенно ничего не понимая.

Ной в ответ лишь сложил руки на груди и с гордостью закивал головой.

— Потрясающе... — затем энергично показал пальцем на Сатклиффа. — Ещё никому не удавалось увернуться от броска Арни с первого раза! Его все здесь знают под прозвищем "Молниеносный Крушитель", а одно только прозвище говорит о многом!

Дети зашептались между собой, то и дело поглядывая на своего предводителя.

Сатклифф нервно закатил глаза и криво улыбнулся.

— "Молниеносный Крушитель, значит... На удивление с фантазией у этих ребят всё туго."

— В любом случае, ты должен гордиться таким достижением, дружище. Как твоё имя?

Грудь Сатклиффа после этих слов будто бы снова сдавило мощными тисками. Однако ему всё же удалось прийти в себя и сказать:

— Моё имя Сатклифф, приятно познакомиться, малыш. Я... Как бы это сказать... Я ваш предводитель и лидер клана Тьмы.

И Ной застыл на месте. Казалось, он словно окаменел и прилип ногами к земле, остальные выглядели ничем не лучше. Затем, после нескольких томительных секунд, ребята набрали в грудь как можно больше воздуха и разразились удивлёнными возгласами. Арни оглядел свои руки, затем посмотрел на Сатклиффа и задрожал всем телом, когда до него дошло, что он швырнул грязью в одного из четырёх самых важных людей всего леса. Внезапно, предводитель почувствовал, как его крепко удерживают сильные руки, это оказалась Серена, которая с мечтательным взглядом смотрела ему в глаза. Да уж, силушки у этой девочки не занимать.

Сатклифф облегчённо вздохнул, огромный валун будто бы слетел с его души. Кажется, ему удалось наладить контакт с детьми, пусть и прикрываясь ролью предводителя.

Ной пришёл в себя быстрее всех и встряхнув головой, приблизился к Сатклиффу, будто бы излучая из себя нетерпение.

— Слушай, раз ты один из четырёх предводителей, значит ты очень сильный. А ну, покажи свою Волю!

— Воля? — осторожно переспросил Арни, всё ещё не смея посмотреть своему лидеру в глаза. От былого нахального мальчишки не осталось ни следа. — Что это такое?

Ной принял горделивый вид, выпятил грудь и почесал указательным пальцем нос, видимо привлекать внимание этот ребёнок очень любил. Все дети подошли вплотную, приготовившись слушать.

— У каждого великого воина настигает период, когда он достигает вершины силы, и путём мучительных и тяжёлых тренировок у него пробуждается Воля. — Ной закрыл глаза, указал пальцем в небо и стал очень похожим на самого настоящего наставника. — Воля — особая способность, тесно связанная с внутренним состоянием человека. Она настолько опасна, что человек, обладающий ею, способен в одиночку уничтожить целый отряд крепких натренированных воинов, представляете?

Дети восхищённо переглянулись, когда Ной закончил своё объяснение и многозначительно покосились на Сатклиффа. Предводитель Тьмы вздрогнул от испуга. Что же делать? Если он откажется, то его затопчут маленькие безжалостные ножки и тогда он будет выглядеть в глазах детей не лучше кроличьего помёта, от которого стоит держаться подальше. Однако, с другой стороны его Воля была очень опасна и он никогда не пробовал сдерживать её силу, всегда используя на полную. Если у него ничего не получиться, то детей просто сдует от взрыва его ауры. Да и к тому же принцып её использования всегда был довольно пугающим. И откуда только этот малыш прознал про эту способность?

Сатклифф принял задумчивый вид, прогибаясь под детскими настойчивыми взглядами. Наконец, он принял решение.

— Хорошо, я покажу вам свою Волю. Только не вините меня, если испугаетесь её, поняли?

— Так точно! — хором проговорила ребятня.

Сатклифф закрыл глаза и глубоко вздохнул, сосредотачивая все свои органы чувств и инстинкты. Наконец, из его уст прозвучало:

— Воля... Кровавая Жертва.

В следуюшую секунду предводителя будто бы стало разрывать от напряжения, пытаясь придержать всю свою колоссальную силу как можно больше внутри себя. Поднялся неслабый порыв ветра, бешено развивая волосы собравшихся. Однако никто и не думал бежать, любопытство оказалось сильнее тревоги. Прошло довольно много томительных секунд, прежде чем всё наконец стихло. Сатклифф тяжело выдохнул и поспешил улыбнуться, успокаивая своих детей.

Ной оглядел свои руки, их пробирала мелкая дрожь, он едва мог устоять на ногах от волнения.

— Какое странное ощущение... — проговорил он. — Какое жуткое название. И в чём же заключается сила твоей Воли?

Сатклифф восхищённо посмотрел на Ноя. Уж что — что, а своего добиться этот мальчишка мог лучше всех.

— Всё просто, я могу придать своей и чужой крови любую форму, свойство и размеры. Создать тысячи стрел, тяжёлое копьё или меч для меня не составляет труда. — Взгляд Сатклиффа задержался на совсем ещё маленькой девочке и он мягко ей улыбнулся. — Например... — В следующую секунду из запястья предводителя высунулись алые нити, они собрались в один клубок и в его руках оказалась ярко красная роза. Он протянул её девочке, а она с широкой добродушной улыбкой приняла её и прижала к своему сердечку. Все дети так и уставились на необычный подарок.

— Как здорово... — прошептал Арни, который всё никак не мог заставить себя посмотреть в глаза Сатклиффу после своей недавней выходки. — Интересно, когда — нибудь я смогу пробудить свою Волю?

— Если будешь усердно тренироваться, то и меня сможешь обогнать. — Сатклифф оглядел всех присутствующих. — Поэтому я, как ваш лидер, я желаю вам эффективных тренировок с вашими наставниками. Станьте сильными воинами, чтобы остальные члены клана могли гордиться вами.

— Остальные? — переспросила Серена, всё ещё обнимая его за бока.

— Потому что я уже горжусь вами, так что самую тяжёлую часть вы, можно сказать, выполнили, осталось дело за малым и заполучить уважение у других взрослых.

Серена энергично кивнула и даже робкий Арни стал выглядеть более уверенным в себе.

— Бросок был что надо. — улыбнулся Сатклифф.

Арни захлопал глазами и затем растянулся в яркой улыбке.

Внезапно, на всё озеро прозвучал громкий крик.

— Воля... Безумное Разрушение!

Это оказался маленький мальчик, сильно впечатлённый силой своего лидера, напавший на своего друга, стоящего рядом. Мальчишки покатились по земле, устраиваю дружескую потасовку.

Такое дело оказалось очень заразным и остальные дети последовали их примеру, выкрикивая довольно громкие названия своей "Воли". И даже Серена с явной неохотой отпустила Сатклиффа, наконец давая ему вздохнуть полной грудью. Предводитель не смог удержать тихого смешка.

Хоть Ной и был довольно уверенным в себе ребёнком, однако ребёнок он и есть ребёнок, поэтому он повернулся прочь, чтобы присоединиться к возне своих друзей, однако Сатклифф успел остановить его, кладя ладонь ему на плечо.

— Ной, можно с тобой поговорить?

— М? Конечно.

Сатклифф и Ной сидели у поваленного дуба, недалеко у озера, откуда были слышны детские голоса.

— О чём вы хотели поговорить со мной, господин Сатклифф? — взволнованно спросил мальчик, наконец набравшись должного уважения к своему предводителю. — Я сделал что — то не так?

— Что ты, конечно же нет, не волнуйся, я всего навсего хотел спросить у тебя, как дела у остальных детей клана Тьмы. — Сатклифф сложил руки в замок, удобно устроившись на своём месте. — Видишь ли, я не очень хорошо умею ладить с детьми, но всё же я очень сильно вас люблю. Вот у меня и появилось желание познакомиться с вами получше.

— Ах, вон оно как. — облегчённо выдохнул Ной. — Хм... Не думаю, что могу сказать о том, как у них дела, все дети как дети. Как можно было увидеть, все сытые и довольные, всё благодаря вам. Знаете, я думал, что наш предводитель свирепый, злой и жестокий воин, как следует из названия нашего клана, но вы оказались совсем не таким, как я представлял.

— Это плохо? — улыбнулся лидер.

— Даже не знаю. В любом случае, всё покажет время. Одно я могу сказать точно, что с вами сегодня было очень весело. Вы даже выполнили мою эгоистичную просьбу показать вашу Волю. Вы могли просто отказаться и не тратить время на назойливого ребёнка, однако вы подарили нам яркие эмоции и благодаря вам я наполнился желанием незамедлительно начать тренировку.

Сатклифф не мог поверить своим ушам и уж тем более глазам, когда увидел взгляд Ноя, такой глубокий и пронзительный, от которого бросало в дрожь, однако это не было чем — то неприятным, это было не описать словами. Этот мальчик с короткими нежно сиреневыми волосами  и тёмными глазами и правда был тем же самым, который всего несколько минут назад держал в руках комки грязи, злорадно корча рожицы и преследуя Серену?

Наконец, Сатклифф сказал:

— Долг любого предводителя, любящего и уважающего своих людей сделать всё возможное ради их счастья и дальнейшего процветания клана. Я рад, что у вас всё хорошо. Скажи, а как продвигаются ваши тренировки с наставниками?

Сатклифф внимательно оглядел не по годам крепкое телосложение Ноя, видимо именно у него всё продвигалось довольно — таки неплохо.

— Ах, тренировки? — Ной задумчиво склонил голову набок, закрывая глаза. — М — м... Не скажу за себя, но ребята точно не отлынивают и даже могут сами попросить продлить обучение в свободное время. Упорства у них предостаточно.

Сатклифф опустил свою голову и неожиданно расплылся в широкой улыбке, будто бы пожирая отвлёкшегося Ноя своим взглядом. Время для милого времяпрепровождения подошло к концу...

— "Ещё совсем немного. Ещё совсем немного, Амелия, и ты примешь решение, то, которое изменит весь наш лес. Как только территории клана Солнца и клана Тьмы соединятся воедино, это создаст самое счастливое место не только во всём лесу, но и во всём мире. Ты только представь, как мы с тобой просыпаемя от детских голосов у нас за окном, в которых не чувствуется ни капли страха, боли или чувства утраты близкого человека. Для меня, и я уверен, так же и для тебя, одна только мысль о том, что у детей наших с тобой кланов появятся новые друзья дарит самые тёплые эмоции. Я клянусь, что ни за что и никогда не позволю тебе пойти по тому же пути, что и твой Феликс. Ты умрёшь не на поле боя, захлёбываясь слезами от жалости, что ты не смогла кого — то защитить, а в окружении любящих детей и внуков. — Сатклифф отвёл взгляд в небо и прищурился. — И всё же, зная это, тебя всё ещё одолевают сомнения, которые я не могу понять...

А вслух сказал:

— Я очень рад это слышать, Ной. Хорошо, что в нашем клане живут такие трудолюбивые воины. Я же в свою очередь сделаю так, чтобы ваши дальнейшие тренировки были как можно комфортнее.

Ной посмотрел на своего предводителя глазами полного доверия и детской наивности.

— Да, господин Сатклифф, мы расчитываем на вас! Уверен, когда мой разум окрепнет, я смогу дать твёрдое обещание, что буду готов отдать за вас свою жизнь!

— "Да... И я буду тебе очень благодарен..."

-

— Лин, попрошу тебя вместе с Фаустом и Харухой и отправится патрулировать западные территории, а я вместе с Секедой и Юлиусом отправлюсь на север. Хоть еды у нас в лагере достаточно, будет неплохо, если вы так же найдёте немного крольчатины.

Кокуро, лейтенант клана Солнца отдавал распоряжения по сегодняшнему дню, собирая утренний патруль. Хоть его голос и был холоден и совершенно непроницаемым, все без промедления последовали его приказу, все уже давным давно удостоверились в хороших лидерских качествах Кокуро. Лишь один Фауст держался ото всех в стороне, не желая лишний раз встречаться взглядом со своими соклановцами.

— Есть! — хором ответили все и отправились туда, куда указал лейтенант. От такого звука Сэкеда едва сдержал свой испуганный крик, закрывая уши руками.

Кокуро, вместе с Юлиусом и Сэкедой направились на север, по пути оглядываясь по сторонам в поисках ушастых зверят, ну а если быть точнее, этим занимался только Кокуро, Юлиус же взял свои длинные пряди в ладонь, пересчитывя каждую волосинку, а ноги Сэкеды каждый раз подкашивались от каждого чириканья или отдалённых звериных голосов, едва не падая наземь. Лейтенант даже и не думал отчитывать необычных спутников, давно привыкнув к такой обстановке.

Воины прошли вдоль ручья, верх по течению которого шла дорога к месту великого совета, однако сейчас им надо было не в ту сторону, а левее, к границам клана Солнца. Вот, они прошли дубовую рощу и неожиданно, Кокуро уловил слабенький знакомый тихий звук где — то чуть дальше и справа от себя. Недолго думая, он напружинил мышцы ног и одним рывком скрылся где — то в кустах орешника. Юлиус и Сэкеда терпеливо дожидались своего лидера и спустя секунду Кокуро уже стоял перед ними, держа за уши довольно упитанную кроличью тушу. У Сэкеды так и потекли слюнки, однако он встряхнул головой и сказал привычным для себя дрожащим голосом:

— Думаю, этого кролика следует отдать старейшинам, а не то они одними только фруктами и ягодами питаются, было бы неплохо, если бы они хоть раз отведали мяса. Ай, пусти кретин, ты чего вытворяешь?! — закричал он, когда Юлиус вцепился зубами в его запястье.

Лишь спустя некоторое время длинноволосый воин будто бы опомнившись, отпустил руку своего друга, мягко поглаживая его.

— Ох, прости, Сэкеда, просто твоя кожа очень похожа на цвет кроличьей шерсти, вот я и подумал, что на вкус ты такой же. Извини меня.

— Да в каком вообще месте они похожи?!

— Хорошая идея, Сэкеда. — ответил Кокуро полушёпотом, не обращая никакого внимания на происходящее. Он оглядывался по сторонам, в мимолётной надежде увидеть ещё одного кролика, но они подняли столько шума, что на это были совсем небольшие шансы. — Давайте пройдём чуть восточнее, возможно...

Он замолчал, когда услышал впереди себя ещё одни шаги, однако они не были похожи на звериные, к ним направлялся человек! Даже Юлиус и Сэкеда перестали дурачиться и устремили свои взгляды в ту же сторону. Кокуро напряжённо выдохнул, ведь чем ближе доносились шаги, тем казалось более плотным и душным становился воздух.

Наконец, спустя несколько секунд, опустив голову к земле вышла коротковолосая темноволосая женщина с тёмными глазами, длинный локон который закрывал левую сторону лица. Лишь когда она остановилась перед воинами, она подняла свою голову и взглянула в глаза Кокуро исподлобья.

— Йо... Как жизнь, клан Солнца?

Все три воина встали в ступор, даже Кокуро не мог оторвать от нарушительницы территорий своего неморгающего взгляда. Однако, здравый ум, взращенный годами помог ему прийти в себя и вместо ответа, он лишь прошептал своим спутникам:

— Юлиус, Сэкеда, возвращайтесь в лагерь и доложите о вторжении Амелии и приведите её сюда. До тех пор я постараюсь её задержать. Живо...

Юлиус и Сэкеда всего лишь мгновенье обдумывали слова своего лейтенанта, затем коротко переглянувшись, растворились в воздухе.

Девушка с интересом склонила голову набок и прикоснулась указательным пальцем к подбородку, внимательно разглядывая Кокуро с ног до головы.

— Надо же, как благородно с твоей стороны. Хочешь обезопасить своих воинов и разобраться со мной в одиночку? Ты ничуть не изменился с тех времён, когда был ещё совсем ребёнком. Холодный, неумеющий проявлять своих эмоций, но в то же время преданный до мозга костей своему клану.

— Кто ты такая? — почти перебивая спросил Кокуро. — Не думаю, что помню ту, кто так бесстыдно врывается на чужую территорию, не думая о последствиях.

А про себя подумал:

— "Я совершенно не ощущаю присутствия других воинов. Она точно пришла сюда одна. Чего она добивается?"

Девушка приняла обиженный вид, надув щёчки и ответила:

— Ох, ты правда меня не помнишь? Как обидно. Что ж, в таком случае, я освежу тебе память. — она взмахнула своей белой мантией с зелёными деталями и низко поклонилась. — Моё имя Арлеана и я новая предводительница клана Совы. Приятно снова увидеть тебя, Кокуро.

Лицо воина Солнца ничуть не изменилось в выражении и лишь левая бровь слегка приподнялась от услышанного.

— Предводительница клана Совы? Что случилось с тем розоволосым великаном? И что ты здесь делаешь?  Кокуро казалось, что он всё таки видел эту женщину, но вот где именно...

— Эй — эй, что за ловина вопросов? К сожалению я здесь ненадолго, поэтому на всё, что тебя интересует я ответить не могу. Скажу так, было бы неплохо заполучить голову одного из воинов клана Солнца. На моё счастье под мою руку попался именно ты. Надеюсь ты примешь мой вызов.

На мгновенье, взгляд Кокуро встретился с глазами Арлеаны и его внезапно осенило.

— Ты та самая девушка, которая плакала над трупом той девочки. Так та малышка...

— Да... — голос девушки сорвался от неожиданной волны безумия, и так же скоротечно она прошла мимо. — Да, она моя дочь.

Кокуро никогда не был отцом и вряд ли когда — нибудь смог бы понять, что чувствовала убитая горем мать. Он никогда не мог до конца понять даже собственных воинов, чего уж говорить о тех, кого он даже не помнил. Стараться вернуть в эти тусклые безжизненные глаза свет было попросту невозможно, поэтому он и не предпринял никаких попыток этого сделать и вместо этого его пальцы потянулись к рукояти клинка.

— Я был бы готов беспрепятственно отпустить тебя обратно в твой клан, но видимо ты так и останешься на своём. Так и быть, я принимаю твой вызов...

Арлеана так и задрожала всем телом, поднимая взгляд к тускнеющему небу и обнимая себя за плечи.

— Да, прекрасно... Я уничтожу тебя и принесу твою голову на следующий Великий Совет, чтобы эта мразь поняла, что подобное в скором времени будет и с ним...

Кокуро покачал головой. Нет, здесь определённо было что — то не так. Если Арлеана пришла за головой высокопоставленного члена клана Солнца, то уж тем более она должна была прийти сюда с каким — нибудь отрядом... Ну и чёрт с этим. Сейчас его главной задачей было задержать Арлеану до прихода Амелии.

Кокуро вновь напружинил ноги, но на этот раз перед ним был не маленький беззащитный кролик, а опытная и опасная воительница, недооценивать которую было нельзя ни в коем случае.

Наконец, с лёгким рывком, Кокуро сократил дистанцию на половину, вонзил клинок в землю и направил поток пыли и камней в сторону Арлеаны. Воительница вынула свой меч из ножен и молниеносными ударами отбила мелкие снаряды, однако на это и расчитывал Кокуро. Пока пыль перед лицом женщины не рассеялась, он оказался прямо перед ней, развернул клинок на девяносто градусов и обрушил мощный удар рукоятью меча по рёбрам Арлеаны. Удар оказался таким тяжёлым, что её тело оторвалось от земли, а кости затрещали и в некоторых местах явно разрослись трещины. Воительница оттолкнулась ногой от груди Кокуро, увеличивая дистанцию, но не успели её ноги коснуться земли, как она почувствовала позади себя его присутствие.

— Ты слишком медлишь, я вижу все твои движения насквозь, Арлеана.

На лице Девушки разрослась широкая ядовитая улыбка.

— Ох, да неужели?

Арлеана развернулась головой к земле, оттолкнулась ладонями, согнула спину и обрушила на скрещённый блок Кокуро удар ногой. Она воспользовалась тем, что обзор воина был закрыт его же руками и растворилась в воздухе, однако её присутствие рядом воин Солнца ощущал очень отчётливо. Он водил взглядом по округе и наконец заметил Арлеану, вернее её послеобраз, который стал разрастаться и разрастаться всё больше. И вот, вокруг Кокуро кружило с десяток остаточных изображений.

— Говоришь, я медленная? Но ведь именно ты сейчас едва поспеваешь за моими движениями, верно, малыш Кокуро? Пусть ты и  лейтенант, однако твои физические показатели всегда были на среднем уровне. Одной скоростью и мощью ты меня не одолеешь, используй свою стихию.

Хоть лицо и даже сердце Кокуро были как никогда спокойными и холодными, он и правда чувствовал, что ход битвы постепенно ускользал из его рук, однако потакать словам Арлеаны ему не позволяла воинская гордость, поэтому он повременил с использованием своей стихии. Наверно, он хотел доказать самому себе, что способен побеждать только за счёт своих физических аспектов.

Поэтому Кокуро дождался, пока послеобразы Арлеаны начнут смыкаться вокруг него и тогда он занёс ногу высоко вверх и ударил по земле, образуя мощный кратер. От такого удара Арлеана потеряла равновесие и наконец, Кокуро смог отчётливо её увидеть. Он не стал медлить, мгновенно сократил дистанцию, схватил её за лицо и обрушил спиной на каменистую землю.

— Кх! — Арлеана зажмурилась от боли, но спустя мгновенье на её лице снова разраслась ухмылка. — Надо же, как грубо...

Арлеана присела на корточки, развернулась вокруг себя и ударила ногой по голени Кокуро, затем подпрыгнула в воздух и устремила удар двумя ногами по его груди, после чего его тело проскользило по земле несколько десятков метров и тяжело встретилось с деревом.

Арлеана неторопливо поднялась на ноги, размяла свою шею и провела несколько упражнений, проверяя, не повредились ли её кости.

— Я же говорила тебе не одолеть меня без использования стихии. Чего же ты ждёшь?

Кокуро тем временем оттолкнул от себя массивный ствол дерева и поднялся на ноги.

Арлеана не сводила своего взгляда с клуба пыли с того места, где приземлился Кокуро. Наконец, когда его тело вышло наружу, её глаза засветились восхищённым блеском. Руки воина светились ярко — ядовитым светом. Взгляд Кокуро упал на его меч, валяющийся в стороне и медленно подойдя к нему, он взял его в руку, тем самым освещая и его тоже.

— Время для шуток кончилось, Арлеана. Я даю тебе последний шанс убраться из нашей территории. — Однако стоило воительнице скосить глаза и высунуть язык, он тяжело вздохнул и продолжил: — Что ж, будь по твоему.

Кокуро набрал в грудь как можно больше воздуха и выдохнул зелёный пар из ноздрей и рта. Наконец, он пошёл вперёд, разгоняясь с каждым шагом и вот, он набрал свою максимальную скорость, неистово кружась вокруг Арлеаны, отталкиваясь от деревьев и земли кончиками пальцев ног. Воительница с трудом, но всё же могла уследить за его движениями. В один момент инстинкты закричали ей, что Кокуро находился позади неё, занеся меч над головой и развернувшись вокруг себя пнула размашистым ударом ноги, однако она почувствовала, как Воин мягко оттолкнулся от её стопы и продолжил кружить вокруг неё. От такого круговорота голова Арлеаны закружилась, она ослабила бдительность и наконец, левую сторону её живота рассекло ударом клинка. Она пыталась уследить за ним глазами, однако ничего не выходило и она продолжала получать всё больше и больше ран.

Тот пар изо рта Кокуро, а вместе с ним и ноющие раны, заставляющие тело неметь были одним сплошным ядом, который почти не давал Арлеане и шанса на контратаку. В глазах темнело, а голова кружилась и подташнивало.

Наконец, Кокуро в последний раз оказался перед ней и вонзил свой клинок ей в живот, не задевая внутренних органов, придавливая к земле.

Воин клана Солнца поднялся на ноги и тяжело отдышался, вся эта беготня отняла у него приличное количество сил.

— Ты огромный молодец, Кокуро... Ты снова доказал, что совершенно ничего из себя не представляешь без своей стихии. Ты даже не смог заставить меня использовать мои руки, а ведь я не вхожу даже в тройку сильнейших воинов клана Совы. Посредственный талант и не желание самосовершенствоваться сделали из тебя самое настоящее ничтожество, которое выполняет свои обязанности лейтенанта без единой капли чувств ни к себе, ни к своим воинам.

Кокуро внимательно слушал Арлеану, пытаясь вдохнуть полной груди воздуха. Однако как бы он не пытался оставаться на ногах, но всё же рухнул на землю, скрестив ноги.

— Можешь говорить что захочешь, в любом случае скоро придёт Арлеана и разберётся с тобой по всей строгости лесных законов...

Однако слова Арлеаны и правда, будто бы пытались пробраться сквозь ослабевшее и уставшее сознание воина...

— Даже сейчас, после всего нескольких минут битвы ты даже не можешь удержаться на ногах. Пусть у тебя и есть неплохие лидерские качества, однако они не несут в себе ни любовь, ни заботу об окружающих, так же и твои слова не несут в себе никакого смысла, твой голос тихий и неспособный добраться до сознания тех, кто тебя слушает. Ты никогда не будешь добровольно помогать своему клану. Даже в тот день, когда умерла моя дочь и все начали паниковать, ты, как самый психически стабильный и уравновешанный человек, ничего не предпринял, только потому, что тебе не приказали.

Всё сказанное Арлеаной для Кокуро и правда были всего лишь пустым звуком, однако этот пронзительный полушёпот, пробирающий до самых костей, а этот взгляд... Он никогда не видел раньше таких бездонных безжизненных глаз. Глаза... Минуточку! Эти глаза.... Кокуро едва смог поднять свою голову, однако Арлеаны на месте больше не было. Он чувствовал её присутствие рядом с собой, стоит только повернуть свою голову чуть в сторону, но мышцы шеи будто бы окаменели. Он пытался выровнять дыхание после тяжёлой битвы, однако чем больше Кокуро предпринимал попыток, тем сильнее он задыхался, а горячий пот прокатился по вискам. Точно... Когда — то давным давно он слышал от Амелии историю о так называемых глазах Мёртвой Рыбы. Воины, чтобы пробудить эту силу переживали немыслимые страдания, которые не описать никакими словами...

Арлеана тем временем неумолимо продолжала:

— Ты словно тряпичная кукла, с которой играет маленькая девочка. Ты поступаешь так, как того хочет она, на лице застыла одна и та же эмоция, а в ответ ты не можешь издать ни единого звука. Ты даже не пытаешься, ведь на самом деле тебе удобна такая жизнь, без хлопот, без сомнений, следуя лишь чужим указаниям. Но скажи мне, разве такое жалкое существование можно назвать жизнью?

Нет же! Нельзя поддаваться... Страху? Точно... Вот как называлось это доселе невиданное чувство, охватившее всё нутро непоколебимого воина Солнца. Так вот, в чём заключалась способность глаз Мёртвой Рыбы... Стоит только жертве посмотреть в глаза обладателю, так его тут же окутывает несдержимый страх, который никак нельзя унять, какой бы силой воли ты не обладал. Нет, слова Арлеаны точно не могли достать до сердца Кокуро, всё дело лишь в этих проклятых глазах!

— Ну не важно... Умри...

Арлеана занесла меч от себя и устремила его остриё в сторону горла Кокуро. Однако прежде чем до него оставалось всего несколько сантиметров, она почувствовала, как кулак воина обрушился апперкотом по её подбородку, после чего её тело подлетело высоко вверх и с грохотом встретилось с землёй.

Кокуро попытался подняться на ноги, и прежде, чем ему это удалось он несколько раз падал наземь, ноги стали совершенно невесомыми.

Арлеана пошатываясь приподнялась от земли, на её лице всё так же красовалась лёгкая улыбка.

— "Так значит мои глаза ещё не до конца пробудились? Но даже так, он не должен был так быстро прийти в себя после впервые ощущаемого страха. Так значит у куклы всё же есть некое подобие характера? Интересно..."

Не успела Арлеана крепко устоять на ногах, как она увидела направляющегося к ней на Кокуро, высоко занёсшего свой клинок. Однако его движения были такими вялыми, что она без труда перехватила траекторию удара и схватила его за запястье, однако от следующего удара ногой вновь по своему подбородку она увернуться не смогла, всё же яд, растекающийся по её телу тоже давал о себе знать, заметно притупляя скорость реакции.

Кокуро снова занёс ногу в сторону и обрушил на бок Арлеаны массивный удар, и её тело по инерции проскользило далеко по земле, а Кокуро направился за ней следом. Не успел он взмахнуть мечом, как его пальцы предательски разжали рукоять и клинок сиротливо упал вниз. Он ещё никогда не участвовал в таких продолжительных битвах и сил не осталось даже на то, чтобы держать в руках оружие. Арлеана устремила удар кулаком в сторону лица воина, однако он мягко отпарировал её в сторону ладонью. После этого последовал размен молниеносных ударов, да таких стремительных, что земля начинала развергаться в стороны, образуя поле голой земли. Наконец, победу в этой схватке одержала Арлеана. Она в очередной раз перехватила удар коленом своей ладонью и обрушила на подбородок Кокуро апперкот локтём. На целое мгновенье сознание Кокуро улетучилось прочь, однако адреналин заставил его прийти в чувства, и схватив Арлеану за руку, он подтолкнул её к себе и одним ловким движением сломал её локоть. Острая часть кости прорезала мышцы и кожу, образуя ужасный открытый перелом. Однако он прекрасно понимал, что этого было всё ещё недостаточно и он пнул Арлеану от себя, увеличивая дистанцию в попытках отдохнуть и перевести дыхание всего на несколько секунд.

Предводительница клана Совы с интересом приподняла обвисший  локоть, разглядывая его так, будто бы она увидела эту рану только что. 

— Да уж, довольно неприятно. — Арлеана дружелюбно улыбнулась, закрывая глаза. — Признаю, возможно ты не так безнадёжен, как я думала.

Кокуро изо всех сил пытался вдохнуть полной груди воздуха и он проговорил едва слышно:

— Откуда ты столько про меня знаешь... Если... Если я вижу тебя второй раз в жизни?

— Ах, это. Думаю, это можно назвать жизненным опытом женщины средних лет. У меня есть привычка наблюдать за людьми, какими бы разными они не были и ты не стал исключением. Я всё узнала о тебе, наблюдая за тобой на Великих Советах, за твоим выражением лица, словами. Угадать, что ты не отличаешься особой любовью к своему окружению не нужно быть гениальным человеком. Конечно же ты не замечал моего наблюдения, тебя волновал только ты сам, вот и весь секрет. И всё таки, мне было бы тебя даже жаль, если бы я не пробудила глаза Мёртвой Рыбы...

У Кокуро не хватало сил даже на то, чтобы просто слушать Арлеану, он выплюнул поток крови со своего рта и едва не упал наземь, оперевшись об своё колено.

Внезапно, Кокуро услышал позади себя оживлённые голоса и спустя несколько секунд на поляну ворвалась Амелия, рядом с которой было ещё несколько воинов, которых он никак не мог разглядеть сквозь пелену в глазах. Стоило предводительнице увидеть своего едва живого воина, она со всех ног побежала к нему.

— Прости меня, Кокуро, что не пришла раньше! Мне нужно было отправиться за целебными травами, поэтому Юлиус и Сэкеда не сразу застали меня в лагере. — Где нарушительница?

Кокуро снова обернулся к тому месту, где всего мгновенье назад стояла Арлеана, которой уже и след простыл. Невиданное облегчение захлестнуло тело и душу воина и наконец, он обесиленно рухнул на землю, потеряв сознание.

— Кокуро!

Арлеана пыталась остановить кровотечение со своей руки, завязывая самодельный бинт из куска своей мантии. Она неторопливо направлялась в сторону лагеря клана Совы. Сегодня она впервые использовала глаза Мёртвой Рыбы, силу, с которой она способна одолеть кого угодно! Именно этой силой, дарованную ей её любимой Тией она наконец сможет отправить клан Тьмы в самые глубокие пучины ада! Не смотря на свои повреждения, она излучала из себя таинственную силу и решимость, которые не прогнуться даже под самым тяжёлым весом. Она отринула все свои чувства, мысли, эмоции и будущее ради этого момента, который так радовал всё её нутро. Ещё совсем немного, ещё чуть — чуть...

— Тия... Девочка моя... Милая...  — лишь эти слова она говорила вслух, чтобы оставаться в сознании.

Наконец, миновав территорию, представляющую из себя песчаное поле с выступами и впадинами для тренировки детей клана Совы, она отчётливо услышала взволнованные голоса своих воинов и стоило ей завернуть за угол ближайшего двухэтажного дома, она едва не столкнулась с молодой воительницей с каштановыми волосами и янтарными глазами, имя которой она не помнила, однако единственное, что она знала точно, так это то, что она отвечала за травмы воинов, а поэтому должна хорошо разбираться в анатомии человека. 

— Ох, прошу, простите меня, госпожа Арлеана, я совсем вас не заметила. — пролепетала девушка. — Мы вас совсем обыскались и места себе не находим. Где вы были и что это за ужасные раны на вашем теле?!

Арлеана остановила ловину слов, мягко положив свою ладонь ей на макушку.

— Ничего страшного не случилось, милая, я всего навсего преподала одному юноше ценный урок, да и сыграла небольшой импровизированный спектакль. К слову говоря, прямо сейчас мне бы очень не помешала именно твоя помощь.

Воительница долгое время не могла оторвать взгляд испуганных глаз с открытого перелома своей предводительницы, но она заставила себя прийти в чувства и уверенно кивнуть.

— Я сделаю всё, что в моих силах, госпожа!

Однако стоило ей услышать следующие слова Арлеаны, так её глаза тут же превратились в маленькие точки, а изо рта вырвался приглушённый вздох:

— Ты не могла бы прямо сейчас вскрыть моё тело и перелить мою кровь в какую — нибудь миску, желательно как можно большую? Будь так любезна.

Воля. Глава 20.

Арлеана сидела на своей кровати, поправляя распутавшиеся бинты, после очень тяжёлой и долгой операции. Всё было бы ничего, если бы в этом мире существовала анестезия, но девушка провела весь процесс в сознании, что приносило ей колоссальную, немыслимую боль, однако она не подала при этом ни единого звука, все её мысли были совершенно в другом месте, чтобы обращать внимание на такую ерунду. При этом, у той девушки было такое забавное взволнованное и испуганное лицо... В отличие от обычного яда, растекающегося по венам, яд Кокуро был сконцентрирован где — то глубоко в центре тела и ради того, чтобы до него добраться приходилось резать плоть глубоко, и так как тело Арлеаны было крепче камня, то это выходило очень проблематично. В общем, удовольствие было совсем не из самых приятных.

Сейчас Арлеана крепко прижимала тяжёлую и глубокую миску, наполненную потемневшей кровью к своей груди. Всё, что оставалось, так это дождаться ночи и довести свой план до конца, ради которого она и устроила этот дурацкий спектакль с кланом Солнца. Внезапно, Арлеана тяжело вздохнула, когда тупая боль прошлась по её сломанному локтю. Да, хоть Кокуро и не был сильнейшим соперником в её жизни, однако стал он лейтенантом не за красивые глазки, на самом деле сил у него оказалось достаточно для того, чтобы довести её до такого состояния.

Солнце тем временем начинало клониться к закату, небо заволокли густые облака и даже пение дневных птиц расстаяло в тишине. Краем слуха Арлеана уловила приближающиеся шаги, которые стали удаляться так же быстро. Она поднялась с кровати и подойдя к двери отворила её. Перед ней на полу лежала миска с горячим супом с рыбой.

— Благодарю тебя, Маширо... — прошептала она, приняв подношение.

Через несколько часов на небесах свой пьедестал заняла полная луна, освещая реки и поля в холодные тона. Весь лагерь уже давно поужинал и сейчас спал крепким сном, и через открытые окна можно было услышать тихое сопение воинов. Где — то там чах Карма. Интересно, спал ли он сейчас и если нет, то какие мысли заняли всё место в его голове?

Арлеана спустилась по лестнице и тихо вышла наружу. Прохладный освежающий ветер мягко укутывал лицо измученной девушки и она направилась к выходу из лагеря, к самым границам территории клана Совы, держа в руках свою миску. Крови она потеряла предостаточно, поэтому каждый шаг доставался ей с огромным трудом, слабость одолела её ноги, однако она перенесла мучительную операцию, поэтому это даже нельзя было назвать мелочью и она лишь ускорила свой шаг.

Где — то впереди и чуть в стороне, рядом с небольшим обрывом находилась главная дорога к месту Великого Совета. Подойдя к самой границе своей территории, она навострила все свои органы чувств, стараясь не пропустить ни единого писка маленькой мышки или шелест листьев на слабом ветру, ведь она находилась прямо перед владениями клана Тьмы. Никаких лишних звуков не было, поэтому Арлеана не спеша переступила границу, стараясь скрываться в тени, поскольку рядом мог проходить ночной вражеский патруль. Она миновала небольшую рощу, прошла через плоскую поляну и вот, наконец она услышала тот самый звук, ради которого она сюда и пришла... Журчание воды. Арлеана раздвинула близстоящие кусты и вышла к довольно большой и широкой реке. Она так же прекрасно знала, что в ней водилась рыба — главное пропитание воинов клана Тьмы. Здесь её было полно, стоило лишь повернуть голову и увидеть многочисленные плески воды. Лагерь находился настолько близко, что можно было увидеть крыши домов и если навострить слух, то и услышать треск затухающего костра.

Арлеана склонилась к воде и сделав глубокий выдох, она вылила всё содержимое миски, окрашивая её в тёмный цвет.

Дело было сделано... Осталось лишь дождаться следующего дня, когда наступит время Великого Совета. Арлеане просто не терпелось увидеть перекошеное от волнения и страха лицо Сатклиффа, когда его дети, которых он так оберегал корчились от тяжёлых мучений от яда, растекающегося по их крови...

Хоть река и была большой, она прекрасно знала, что яд Кокуро был достаточно сильным, для того, чтобы этого количества хватило на всю рыбу.

Арлеана выпрямилась и бросив мимолётный взгляд в сторону лагеря, повернулась в сторону своей территории. Что — то ей подсказывало, что сегодняшней ночью она ни за что не уснёт...

-

Ронни ловко перепрыгивал с одного дерева на другое. Краем уха он слышал, что сейчас за ним шла погоня, а именно дикие свирепые волки почуяли сладость его юной крови и сейчас бежали за ним следом.

— "Чёрт! И угораздило же мне наткнуться на их территорию... И всё же, почему моя техника разведки местности не может засечь чужого присутствия в этом лесу?!"

Когда — то давно Изао научил его особенной технике медитации, которую он освоил без каких либо трудностей, всего лишь нужно было сконцентрировать все свои органы чувств и представить, что ты наблюдаешь за всем с высоты птичьего полёта. Обычно медитация срабатывала как нужно, но здесь от неё не было почти никакого толку, стоит лишь вспомнить ту медведицу, которая напала на него сзади, хоть он и был уверен, что поблизости никого не было. Однако Ронни встряхнул головой, прогоняя эти воспоминания, поскольку неприятный холод вновь захлестнул его грудь. Сейчас у него были дела куда важнее, это удрать от преследуемых его волков. Он обернулся и увидел, что они не отставали от него ни на единый шаг, не смотря на то, что двигался он выше всех человеческих возможностей.

У Ронни совершенно не было никакого желания вынимать свой меч из ножен и снова проливать чужую кровь, но с другой стороны он понимал, что от чуткого нюха и слуха этих зверей он не сможет сбежать, как бы ни пытался.

— "Думай! Что мне сейчас делать?!"

Ронни отвлёкся всего на одно мгновенье, что заставило его замедлить свою скорость, чего делать нельзя было ни в коем случае, поскольку один из волков оторвался от земли, и разбрызгивая слюной занёс свою переднюю лапу и ударил ею по спине юноши, после чего его тело перевернулось вокруг себя несколько раз, прежде чем тяжело столкнуться с землёй. Удар показался Ронни таким глубоким, что наверняка сейчас его спина представляла из себя кровавое мессиво после острых и длинных когтей... Нет, обычными волками этих существ назвать язык никак не поворачивался, это были самые настоящие монстры! Ронни попытался подняться на ноги, однако жгучая боль пронеслась по его спине, заставив снова упасть на землю, а громкое сиплое рычание тем временем доносилось всё ближе и ближе. У него никак не получалось сконцентрировать свой взгляд перед собой, из — за потери крови весь обзор заволокла туманная пелена.

Внезапно Ронни почувствовао, как его ногти до крови порезали ладони, а сердце наполнилось злостью и раздражением... К самому себе? Да, за эти десять дней пребывания в лесу он уже не раз оставался недоволен самим собой.

— "Чёрт! И снова я совершаю ту же самую ошибку! Я слишком много думаю над своим решением оборвать чужую жизнь! Да, оно до жути тяжёлое, но такова жестокая реальность моей новой жизни! Запомни же ты уже наконец, что тебе никто больше не споёт колыбельную перед сном или накормит сытным обедом, те времена уже давно прошли! Безмятежные, светлые и очень тёплые... В кругу родителей и Нико... Тяжело... Тяжело расставаться с ними, но чтобы вырасти, мне нужно забыть о старом наивном себе и наконец вспомнить всё, чему меня учил Изао. В этом мире нет никаких единорогов, ни цветных радуг, здесь намного больше сожалений, отчаяния и тяжёлых решений и я должен это чёрт возьми принять! Да, это больно, да, это не приносит мне большого комфорта, но если я не смогу принять это, то никогда не смогу найти то, ради чего мне бы хотелось жить, не смогу найти цели в жизни и наконец понять, чего же я хочу! Пойми, кровь и смерть тебя будут поджидать на каждом шагу, это твоя новая жизнь, но рядом с тобой всегда будут те, кто поддержат твой выбор! Изао... Айзек... Алиса... Поднимись и сражайся ради тех, кто не даст тебе утонуть в безумии и жестокости этого мира и тех, кто всегда примет твой выбор! Поднимайся!!

Но что это? Хоть Ронни и был на взводе, однако его мысли текли тихим ровным потоком, а вместе со странным спокойствием, всё больше нарастала уверенность.

Все инстинкты закричали Ронни, что один из волков сорвался с места и нацелился на его горло, однако он смог подняться на четвереньки и одним прыжком оказаться на ветке дерева, хоть боль и пыталась столкнуть его вниз, в пасти голодным чудовищам. Ронни набрал в грудь как можно больше воздуха, прикоснувшись к рукояти своего клинка, медленно выдохнул и ловким движением вынул его из ножен.

— Простите меня, но я тоже хочу жить... Моя цель намного важнее чем ваша, которая заключается лишь в том, чтобы набить свои брюха мясом... Не волнуйтесь, я похороню вас как подобает и принесу свои глубочайшие извинения.

Конечно же, каждый из присутствующих волков не разделял мнения своей жертвы и один из них напружинив свои лапы, разрезая воздух устремил свои когти к нему навстречу. Скорость была ненормальной, однако эта атака была прямолинейней некуда, и Ронни отпрыгнул в сторону, зацепившись ногами и руками за ствол другого дерева. Однако двое из волков, долго не раздумывая выпустив когти последовали за ним следом. Юноша оттолкнулся ногами от ствола, перевернулся вокруг себя и не успели его ноги коснуться земли, как позади него оказался ещё один зверь, однако его лапы были раставлены так широко, что обнажали незащищённое брюхо, чем и воспользовался Ронни и одним ударом слева направо разрезал нежную плоть. Тело волка тяжело рухнуло на землю, разбрызгивая свою кровь, и стоило капле соприкоснуться с щекой воина, как в его голове вспыхнул белый шум, раздающийся всё громче... И громче... И громче. Виски Ронни пробила острая боль и он едва смог увернуться от следующей атаки волка.

— "Что это за ощущение? Как будто мою голову сжимают в тиски! Какое оно знакомое... Что это за звук? Похоже на... Гудок телефона..."

Наконец, Ронни замер на месте, в его глазах пропал весь живой свет и один из волков взмахнув лапой располосовал его живот, и пока тело по инерции отскакивало назад, другой зверь подбежал к нему сзади и тяжёлым ударом отправил его в полёт в сторону, после чего Ронни с грохотом встретился с деревом.

Вместе с этим поднялся густой клуб пыли и волки неторопливо, с осторожностью подходили ближе, ведь этот человек  оказался достаточно силён, чтобы забрать жизнь одного из них, поэтому недооценивать его не входило в их планы, хоть их животы и урчали от страшного и лютого голода, а слюни тянулись за ними пахучим следом. Ничего... Совсем скоро они вгрызуться в его нежную плоть, неторопливо отрывая кусочек за кусочком, торопиться было некуда...

Однако один из самых молодых и нетерпеливых волков явно не усвоил урок и не дожидаясь, пока жертва выйдет из клуба пыли, с победоносным рёвом прыгнул вперёд, выпустив острые как бритва когти... В следующую секунду всё произошло настолько быстро, что все встали в ступор, поскольку острый клинок вылетел из пыли на огромной скорости, пронзил плечо волка и прибил его тело к противоположному дереву. Наконец, когда осознание пришло в головы монстрам, они обернулись и увидели, как у клинка оказался человек и одним движением руки разорвал брюхо глупца.

Секунду спустя человек спрыгнул на землю и стоило им увидеть его лёгкую улыбку, как их тут же пробрал ледяной озноб. Однако вожак стаи всё оставался непоколебимым и бесстрашным и угрожающе рявкнув на своих воинов, привёл их в чувства, будто бы говоря: "Этот человек всего один! Как бы он не был силён и быстр, против всех нас ему не выстоять! Заставим же его задыхаться от усталости, а когда подвернётся момент, разорвём ему глотку!"

Последней каплей терпения вожака стало то, что человек поманил его пальцем, нахально и широко ухмыляясь исподлобья. Долго уговаривать свою стаю ему не пришлось, и вместе с ними он набросился на свою жертву, что привело их к довольно печальному финалу...

Вожак прыгнул вперёд, однако Ронни нагнулся назад и незащищённый живот оказался как на ладони, однако юный воин не собирался забирать его жизнь скучным ударом меча, вместо этого он занёс ногу вверх и пнул по его морде в сторону. Прямо после этого напав сбоку на его горло нацелился второй волк, но все инстинкты Ронни сейчас работали на полную силу и он схватив его на лету за горло, впечатал спиной в землю, затем оперевшись ладонями об землю пнул обоих волков в живот, отправив их далеко в полёт, не отпуская при этом горло нападавшего. Громко выдохнув от наслаждения он одним движением свернул ему шею. Затем крепко сжав рукоять своего меча, он пригнулся к земле, перенёс центр тяжести на ноги и стремительно побежал к двум волкам. Они пытались поднять свои лапы, вот только скорость Ронни была недосягаема и после размашистого удара клинком их головы слетели с плеч.

Вожак тем временем изо всех сил пытался подняться на лапы, наблюдая за тем, как обрываются жизни их воинов. "Нет, моя стая... Человек, ты заплатишь за это собственной жизнью! Моя волчица... Мой сын... Я уничтожу тебя!"

Ярко зелёная поляна окрашивалась в красный всё больше и больше, в ноздри ударил отвратительный едкий запах крови. Наконец, Ронни расправился со всеми соперниками и повернув голову к вожаку демонстративно слизал волчью кровь со своей ладони. После такого оскорбительного нахального жеста держать себя в лапах гордый волк больше не мог, его шерсть распушилась, крепкие мускулы перекатывались по его передним и задним лапам, глаза налились кровью и сдерживать обильное слюноотделение было попросту невозможно. "Челове — е — е — ек!"

Разрывая под собой землю, волк набросился на Ронни, издавая громкий надрывистый вой, полный сожаления и непреодолимой ненависти. Даже не думая о тактике и отбросив все свои мысли в сторону старый вожак отдал всего себя гневу. На самом деле он уже не думал о победе, всё, что ему хотелось, так это убежать от этого кошмара вслед за своей стаей. По своему Ронни выполнил его просьбу и сделав рывок навстречу к сопернику, он провёл совсем невесомый удар по его шее.

Всё стихло до того момента, пока тело волка с хлюпающим звуком не упало наземь, а его голова покатилась к ногам юного воина.

Стоило Ронни поднять свой трофей, как шум в голове начал стихать, а телефонный гудок расстаял где — то глубоко в подсознании. Его взгляд начинал проясняться, хоть и пелена перед глазами всё ещё оставалась довольно густой.

— Что... Что произошло? Я снова отключился? — Как только взгляд юноши упал на голову в своей руке, его глаза так и распахнулись от ужаса и он отбросил её в сторону, однако и вместе с этим полная картина произошедшего открылась перед его глазами. Вся поляна была усеяна обезображеными трупами и в ноздри ударил настолько едкий запах крови, что его ноги подкосились и его вырвало на землю. Его дыхание становилось всё прерывистее и громче, заставляя его задыхаться. Он вцепился ногтями в свои плечи, по ним пробежал ледяной обжигающий холод, который он никак не мог унять. Ронни так и остолбенел, смотря перед собой невидящим взглядом. Его давление подскочило вверх и из носа потекла кровь.

— Почему... Что со мной чёрт побери происходит?! Почему это происходит уже не в первый раз?! Твою мать!!

А про себя подумал:

— "Почему стоит лишь мне вступить в поединок, как происходит нечто подобное?! Почему у меня даже не получается этому сопротивляться?! Да... Я в любом случае решил их всех убить, но... Почему всё произошло именно так жестоко?! Чёрт!"

Ронни потратил все свои последние силы на то, чтобы подняться на ноги, звук хлюпающей крови под его ногами неумолимо резал его слух. Сейчас нужно было выполнить своё обещание, похоронить своих жертв и принести свои извинения... Ронни поднял свой взгляд к небу, сквозь струи крови, залившие его глаза, солнце сейчас ему казалось таким зловещим и холодным, что хоть глаза выколи...

Ронни потребовалось немало времени и духа, чтобы похоронить все тела в одном месте. Он старался делать могилы как можно ближе друг к другу, чтобы стая всегда была вместе. Сил на сожаления сейчас у него совершенно не было, разум оставался предельно спокойным. Осталось ещё сто семьдесят дней, перед тем как этот ужас наконец закончится... Время, что он здесь пробыл не было половиной и даже не крошечной частью от оставшегося, но сил продолжать у него совершенно не было... Нет, как ни крути Айзек что — то скрывал от него, если знал, насколько тяжёлым будет это испытание для неопытного, зелёного и не повидавшего мир сопляка. По каким — то нелепым причинам единственное, что он представлял перед собой, так это меч Айзека в той самой злосчастной комнате... Однако думать об этом у него  уже не осталось никакого желания...

Мозг Ронни сейчас был настолько перегружен, что он чуть не забыл о своём обещании, данное тем, кто хотел его съесть, не оставив ни косточки, а именно попросить прощения за столь жестокую смерть.

Однако... стоило ему скрепить пальцы в замок и закрыть глаза, как через мгновенье его пробил настолько обжигающий холод, что он не смог сдержать крик, полный удивления и боли. Ронни распахнул глаза и увидел, что он стоит посреди непроглядной темноты, единственным источником света были летающие повсюду частицы. Прямо перед собой он увидел фигуру, образ которой был скрыт за густым туманом, вот только она была настолько знакомой, родной и любимой, что ему не составило особого труда распознать её.

— Ни... Ко?

Хоть Ронни и пытался растянуться в улыбке, он почувствовал, что его лицо сейчас застыло как каменное, а мысли не пропускала будто бы сама темнота. Всё казалось таким тяжёлым и давящим, что Ронни не мог вымолвить ни слова и встав в оцепенении, смотрел прямо перед собой.

Тем временем Нико подходил к нему всё ближе и ближе неторопливым выверенным шагом, и наконец, когда между братьями осталось всего пол метра, он поднял свои ладони и мягко прикоснулся к щекам Ронни.

— Ронни... Как я рад тебя видеть. — судя по дрожащему голосу, он едва сдерживал свои слёзы радости, однако заставлял их оставаться на месте, зная, что младший брат ни за что бы не захотел видеть его плачь. — Все эти четыре года я так хотел встретиться с тобой, но у меня не было возможности, прошу, прости меня.

— Нико... Что... Где...

Нико так и встрепенулся, увидев взгляд своего брата, выражающий непонимание.

— Видимо... Видимо это испытание даётся тебе даже сложнее, чем я предполагал, да и это место действует на твой мозг не самым лучшим образом. Сейчас твой разум настолько измождённый, что ты даже не можешь мыслить здраво, но ничего, скоро ты выйдешь из леса совсем другим человеком, нужно всего лишь немного перетерпеть. Я видел, как много раз ты вспоминал о своих друзьях, когда тебе бывает тяжело. Тот юноша и та девушка с лисьим хвостом тебе и правда очень дороги, верно?

Услышав упоминание своих друзей, в сознании Ронни будто бы щёлкнулся переключатель и в нём разлились теплота и осознание. Он осмотрелся по сторонам, пытаясь понять, где сейчас находится, но как только его глаза встретились с глазами того, за кем следовал всю свою жизнь и ради которого долгое время жил дальше, и забыв совершенно обо всём на свете, он глубоко вздохнул,  раскинул руки в стороны и заключив Нико в удушающие объятия, повалился вместе с ним на невидимый пол.

— Нико! Нико, это же правда ты?! Ты вернулся ко мне, ты правда сейчас рядом со мной! — вместе со слезами с тела и с души Ронни спадала и усталость, а за место неё, в его сердце накапливалась неудержимая энергия. — Я так по тебе скучал, ты даже не представляешь как сильно!

Нико слегка удивился такому неожиданному порыву чувств, однако отбросив эту ерунду в сторону, прижал Ронни к своей груди.

— Ронни... Ты ведь понимаешь, что я...

— Прекрасно понимаю! — перебивая своего брата закричал юноша. — Я прекрасно понимаю, что ты давно мёртв... Но ведь это не мешает мне снова обнять тебя, хотя бы ещё разочек? Я не знаю, как ты здесь оказался, не знаю, что это за место, но позволь... Позволь полежать с тобой вот так, как в те времена, когда ты укладывал меня спать, прошу тебя! Пожалуйста!

Вместо ответа, Нико лишь погладил своего брата по белоснежным волосам, мягко, едва — едва касаясь кончиками пальцев.

— Годы идут, а ты всё такой же маленький ребёнок. Конечно. Хоть у меня и не так много времени, но я проведу его с тобой так, как хочешь ты. — он немного помолчал, вслушиваясь в спокойное дыхание брата и продолжил: — Скажи мне, о чём ты сейчас думаешь, Ронни?

Ронни поднял голову, чуть отстранился, присев на колени и вытер глаза рукавом. Сейчас ему больше всего на свете хотелось не тратить драгоценное время на пустые слёзы, а наконец поговорить по душам.

— О чём думаю? — переспросил он.

— Да. Что тебя гложит и о чём ты мечтаешь? Какая у тебя цель в жизни? Я понимаю, что с ходу на такие вопросы не ответишь, но мне уж очень хочется узнать, что творится в твоей голове.

Младший брат задумался всего на мгновенье, прежде чем твёрдо поднять голову и уверенно встретиться взглядом с Нико.

— Для начала, я хотел бы выполнить своё обещание, данное мною тебе, найти тех, с кем буду сражаться вместе на поле боя и спать под одним боком. После того, как я выполню его, мне нужно будет найти цель в жизни и ради чего смогу жить дальше, прежде чем умру от старости или ран.

Ронни всеми силами пытался выглядеть спокойным, но радость от встречи с братом заполоняла всё его нутро, он даже забыл о второй половине прощальных слов Нико, где он говорил о том, что когда — то пытался его убить.

Нико приподнялся от пола и сложил ноги бабочкой, внимательно наблюдая за братом.

— Ты молодец, Ронни. Однако ты слишком зацикливаешься на этом. Я прекрасно слышал, как ты повторяешь одно и то же, когда ты в чём — то неуверен. Конечно, я рад, что ты так трепетно относишься к моим последним словам, но если слишком сильно думать об одном и том же, времени на что — то действительно важное может и не остаться. Я тебя ни в чём не упрекаю, ты не подумай, просто даю ещё один жизненный совет. — Нико с виноватым видом почесал затылок. — Прости, наверно ты от них уже сыт по горло.

Однако стоило Ронни настойчиво взять его за плечи и посмотреть укоризненным взглядом, то он тут же мысленно взял свои слова назад.

— Попрошу тебя не говорить таких глупостей! Только благодаря твоим напутствиям и советам у меня получилось дожить до этого момента. Конечно, меня ещё одолевают некоторые сомнения, но вспоминая твои слова, я думаю... Нет, я точно знаю, что со всем справлюсь.

Нико долго всматривался в полные уверенностью глаза брата и растянулся в лёгкой, привычной для себя уставшей улыбке.

— Хорошо, прости меня, обещаю, что больше не буду говорить подобным образом.

— Нико... — Ронни опустил свою голову, наблюдая за частицей света, сиротливо упавшей ему на колено и тут же растворившейся во тьме. — Скажи, почему ты здесь?

Прежде чем ответить, Нико поднялся на ноги и повернулся боком к Ронни, смотря куда — то вдаль, которую видел только он сам.

— Какой — то особой причины вернуться у меня и не было. Я и правда хотел просто поговорить с тобой. — Нико снова обернулся к брату. — Ответь, ты хотел бы узнать, что сейчас с твоими дорогими друзьями?

Ронни так и подскочил на ноги и подбежав к Нико, взял его за плечи.

— Ты знаешь, что с ними? — Ронни никак не мог понять, что его так сильно взбудоражило. Возможно всё дело лишь в обычной тоске по Изао и Алисе, а возможно... В голове снова возник образ Айзека и его проклятого меча. — С ними всё впорядке?

— Да, не волнуйся. Раны на мальчике и девушке уже почти совсем затянулись, они ждут не дождуться твоего возвращения.

Ронни уже совсем запутался и встряхнул головой.

— Постой, раны? Что с ними случилось, пока я был в лесу?!

Внезапнос Нико принял задумчивый и слегка отстранённый вид.

— Айзек сделал ошибку, когда отправил тебя пройти это испытание. Ронни, я люблю тебя и очень уважаю, но правда в том, что ты всё ещё не готов. Однако уже ничего не поделаешь, всё, что тебе остаётся, это пройти этот тяжёлый путь до конца. Ронни... Прошлое Айзека всё ещё терзает его и жажда крови в тот день, когда ты простился с ним оказалась сильнее его стальной и непоколебимой воли. В тот день он... Он хотел убить тебя жестоким и беспощадным способом, таким, каким он убивал своих жертв. Сейчас он никак не может найти себе места от того, что натворил, это ещё мягко сказано.

Ронни помолчал несколько секунд, будто бы пытаясь переварить услышанное.

— Вот оно как.

— Кажется, ты не выглядишь очень удивлённым. — осторожно заметил Нико.

— Нет, конечно я удивлён, вот только... Зная, через что пришлось пройти Айзеку, и как на него влияет старая жизнь, такая мысль могла прийти ко мне рано или поздно.

— Понимаю... Что насчёт твоих друзей, они пытались остановить Айзека и заставить его отменить действие его иллюзии, но они проиграли. Всё таки, Айзек очень опытный и далеко не слабый боец, это немудрено.

Ронни старался впитывать информацию как губку. Он знал Изао как облупленного и так же прекрасно знал, на что он способен и он проиграл... Да, против него и Алисы был сам Айзек, однако учитель уже давно не практиковал свои навыки, а Изао тренировался до посинения, не жалея себя. Насколько же силён Айзек...

Что бы отвлечья от тяжёлых мыслей, Ронни поинтересовался:

— Нико, скажи, что это за место и как мы здесь оказались?

Нико оглядел пространство, нервно почесал затылок, будто бы подискивая нужные слова и лишь тогда он сказал:

— Честно говоря, объяснить это так, чтобы тебе было понятно очень тяжело, даже я сам не до конца понимаю, как устроено это место. Можно сказать, это моя вторая могила и моё пристанище. В свободное время я наблюдаю за тобой, а  отдыхаю уже здесь. — внезапно Нико встряхнул головой и посмотрел на Ронни пристальным, но любящим и ласковым взглядом, таким, который полюбил юноша ещё с младенчества. — Думаю, достаточно о сложных вещах, к тому же новость о твоих друзьях явно поставила тебя в неловкое положение, а твоё испытание в самом разгаре, я не хочу грузить тебя чем — то ненужным. — лицо Нико помрачнело, и он всеми силами пытался не отрывать своего взгляда от младшего брата. — Ронни, к сожалению, моё время подходит к концу, и сомневаюсь, что в скором времени у меня появится возможность снова пригласить тебя сюда. Я был бесконечно рад увидеть тебя, братишка, рад увидеть, насколько ты вырос и что наша с родителями смерть затянулась на твоём сердце маленьким шрамом. — Он протянул брату свою ладонь, предлагая подняться на ноги и не успел Ронни принять помощь, как его рука тут же застыла на месте, поскольку следующие слова Нико поставили его в тупик: — Прежде, чем ты вернёшься назад, могу ли я задать тебе один вопрос? — на его губах внезапно растянулась медленная широкая улыбка, будто бы напомазанная чёрным, которую Ронни не смог увидеть за будто бы сгущающейся тьмой вокруг его лица. — Что ты почувствуешь, если твои друзья умрут от твоих рук?

Последние слова Нико растворились в темноте, всё поменялось настолько быстро, что казалось не было настоящим. Ронни так и застыл в оцепенении, не отрывая взгляда от Нико, смотрящего на него сверху вниз.

— Нико... Что ты сказал? Прости, я не расслышал, не мог бы ты повторить? — пробормотал Ронни, едва шевеля губами.

Однако не обращая никакого внимания, Нико продолжил:

— Увидев, как те, кто стал тебе второй семьёй и тех, кто помогал тебе дожить до этого момента умирают на твоих руках, твоё сердце разобьётся на части, но вместе с этим ты станешь на шаг ближе к тому, чтобы стать вторым "Нико"... — Всё снова начало меняться, и перед Ронни снова стоял нежный и спокойный, слегка грустный брат, которого он обожал всей своей душой. — Ронни, я всего лишь хочу, чтобы ты выжил, и не важно какой ценой. Ты должен отбросить все свои мысли и перенести сильнейшие страдания. Конечно, это довольно эгоистично с моей стороны, однако я ни за что не позволю, чтобы тот, ради которого я так травил свою душу при жизни умер на моих глазах, умер тот, кого я любил и продолжу любить до скончания времён. — Нико мягко подтолкнул Ронни к себе, помогая подняться. — Прости меня. Прости меня за то, что я так тебя люблю...

В следующую секунду на живот Ронни обрушился мощнейший удар кулаком, да такой невообразимой силы, что порывы ветра вышли со спины юноши мощнейшим потоком. Ронни уже давно не слышал Нико и даже боль была не такой острой, как он думал, он так и уставился на ладонь, направленную к его лицу.

— Воля... Аз — Забания...

В следующую секунду всё перед глазами Ронни погасло, словно экран старого телевизора, в голове был лишь один сплошной гул и сознание начинало медленно покидать его тело, после чего то не упало на пол.

Ронни очнулся на привычном месте, перед могилами стаи волков. Его ноги твёрдо стояли на земле, а в груди бешено разливалось тепло и лёгкость. Он неторопливо оглянулся по сторонам, всё, что произошло во владениях Нико напрочь затерялось где — то в самых глубоких уголках памяти.

— Что произошло? Я будто бы отключился... — Ронни едва мог открыть рот, поскольку дышать было так легко, что он практически задыхался. Он оглядел могилы и всего лишь на одну единственную секунду в его сердце прокралась грусть. — И всё, таки, что со мной происходит? Я никак не могу это контролировать... Не хочу, чтобы всё заканчивалось так жестоко и кроваво, что же мне делать... — Его взгляд упал на крепко сжатые кулаки, которые переполняла бешеная сила и уверенность. — Постойте, а какая  вообще разница? — Треск и дребезжание старого телефона... — Сейчас я чувствую себя как никогда лучше! — режущий уши звон... — Тело такое невесомое, такое чувство, будто бы я могу допрыгнуть до облаков! — медленно разрастающийся белый шум... — Хочу почувствовать это снова. Ещё раз! Что же мне для этого нужно сделать? Перед глазами стоит картина моего окровавленного меча... — внезапно его осенило. — Точно... Мой меч... Как же я сразу не догадался. Нужно кого — нибудь найти и убить, самым жестоким способом! — Ронни направился неторопливым шагом в сторону высокого кустарника. — Кажется где — то рядом была семья лисов. Чёрт, кажется боль и тяжесть возвращаются, нужно поспешить... — По пути он подобрал свой меч, накрепко сжав его так, что его костяшки на пальцах побелели. — Ещё немного... Не волнуйтесь, я вас похороню и принесу извинения, только дайте мне насладиться этим чувством ещё немного!

Наконец, он скрылся за кустами. То, что произойдёт дальше никак нельзя было объяснить простыми словами, это будет самая настоящая резня, а шок и боль от проделанного захлестнёт Ронни и оставит на его сердце непоправимые раны, но это позже, сейчас нужно было насытиться и как можно быстрее...