Недостижимое солнце (гет)

За пределами дома гремел гром, и ливень, казалось, стремился пробить крышу — настолько сильными были удары капель. Шу Синь⁽¹⁾ жалась к матери и вздрагивала от грохота, следующего после вспышек молний. И пусть свечи были драгоценностью, но Шу Ци⁽²⁾ зажгла одну в надежде, что ее свет поможет справиться со страхом дочери.

— Синьэр⁽³⁾, — Шу Ци вернулась в постель и обняла дочку, — рассказать тебе историю о том, как один из младших богов нашел свое счастье?

Спрятав лицо на груди матери, Шу Синь издала согласный звук. Улыбнувшись, Шу Ци провела рукой по волосам малышки.

— Давным-давно в Небесном царстве жил младший бог. В миру он носил имя Ганьлан⁽⁴⁾ и полностью его оправдывал. О дерзости младшего бога слагали легенды, а непримиримый волчий нрав не раз заставлял Лaoтянье⁽⁵⁾ сердиться. Однажды чаша терпения Юхуана⁽⁶⁾ переполнилась, и он призвал Ганьлана к ответу. Но младший бог рассмеялся, не желая смиряться и преклонять колени. От этого гнев Лaoтянье стал сильнее, и он поднял руку, чтобы уничтожить дерзкое божество. Но Тяньхоу⁽⁷⁾ остановила супруга — она заковала сущность Ганьлана в человеческое тело со словами: «Отныне ты будешь жить среди смертных. И пока не совершишь восемь тысяч восемьсот восемьдесят восемь добродетелей, не сможешь выйти из смертного тела и вернуться в Небесный чертог». И так начался длинный путь младшего бога по Поднебесной. Ганьлан познал нужды и слабости смертных: голод, холод и жар. Столкнулся с несправедливостью и людскими грехами: высокомерием, алчностью, жадностью и гневом. Но также он увидел милосердие, бескорыстность и доброту.

* * *

Каменные плиты беседки отдавали холодом, и колени Пса ныли из-за неудобства; молчание затянулось, но раб не осмеливался поднять голову и прервать размышления господина. Нрав Фэн Юймина⁽⁸⁾ был безжалостным, он не признавал и намека на неповиновение, карал слуг за малейшую ошибку. А рабы и вовсе были расходным материалом, равным трем порциям риса, даже такие уникальные, как сыши⁽⁹⁾.

Рядом послышался плеск — прикормленные рыбы совсем не боялись плавать у поверхности. В резиденции старшей ветви клана Фэн не было смельчаков, готовых вылавливать рыбу из пруда, и та чувствовала себя вольготно.

— Наставник упоминал, что ты хорошо знаешь земли провинции Бэйфан⁽¹⁰⁾, — произнес господин, пронзая Пса острым взглядом. — Верно ли это?

Опустив голову еще ниже, раб ответил:

— Верно, господин. Этот раб проходил в них обучение.

— Прекрасно, — усмехнулся Фэн Юймин. — В скором времени сестрица отправится в новый дом. С этого момента тебе поручается стать ее тенью.

Пульс Пса участился, и словно со стороны он услышал собственный голос:

— Этот раб повинуется.

Издав согласный звук, господин переместил взгляд, и Пес бесшумно выдохнул от облегчения.

— Есть подозрение… — приглушенным голосом протянул Фэн Юймин, — что среди слуг сестрицы завелись предатели. Не доверяй никому.

— Этот раб повинуется, — повторил Пес.

Шаги госпожи Пес услышал отчетливо — он всегда различал их из тысяч других. Раб не осмелился изменить позу, все также оставаясь коленопреклоненным.

— Старший брат, — раздался голос Фэн Лань⁽¹¹⁾.

В этот момент в просвете между тучами показалось солнце и осветило ступившую в беседку фигуру. Новый порыв ветра принес тонкий аромат дикой розы, и Пес задержал дыхание.

— Младшая сестра, — улыбнулся Фэн Юймин, поднимаясь; его лицо, до того застывшее в суровом выражении, смягчилось.

Госпожа находилась так близко, что на мгновение Пес растерялся. Но, как и прежде, он не осмеливался поднять взгляд, наблюдая за чужими движениями периферией зрения.

— В скором времени ты покинешь дом дяди. Эта дерзкая псина, — господин нахмурился, скользнул заострившимся взглядом по Псу, а потом, посмотрев на сестру, улыбнулся, — станет твоей тенью.

Госпожа мимолетно взглянула на коленопреклоненного раба, и тот сложил руки в почтительном жесте. Фэн Юймин мотнул головой, безмолвно приказывая Псу скрыться. Раб немедленно подчинился: отступил к колонне и рассеял свое присутствие.

— Почему старший брат решил заключить союз с семьей Юань⁽¹²⁾? — спросила Фэн Лань, вернув внимание на господина.

— Тени донесли, что время сына Неба⁽¹³⁾ на исходе, — тяжело выдохнул он в ответ.

Испуганно воскликнув, госпожа шагнула вперед и накрыла ладонью губы брата.

— За подобные слова весь клан Фэн…

— Линьэр, — мягко перебил Фэн Юймин сестру и сжал ее руку, — здесь только мы, нечего опасаться. Император тяжело болен, ходит слух, что ему не суждено дожить до следующего года.

— Вот как, — опустила взгляд госпожа.

Мягким движением господин отпустил руку сестры, а потом улыбнулся:

— Этот брат позаботится, чтобы будущее младшей сестры было беззаботным. Семья Юань поддерживает Ванчу⁽¹⁴⁾, супруга генерала Юань будет хорошо защищена.

Неожиданно Фэн Лань отступила на несколько шагов назад, окружавший ее аромат стал ярче, и, вдохнув его, Пес снова задержал дыхание.

— Младшая сестра, — все тем же смиренным тоном проговорила она, — понимает.

У края лотосового пруда послышались торопливые шаги, и Пес переместился — метательные ножи оказались в ладони, готовые пронзить цель. Но это оказался Хунвэнь⁽¹⁵⁾, личный слуга господина.

— Молодой господин! — громко позвал он. — Прибыл второй молодой господин Чан⁽¹⁶⁾!

— Как не вовремя, — выдохнул Фэн Юймин. — Прости, младшая сестра, брату нужно идти.

— Младшая сестра, — улыбнулась в ответ госпожа, — не смеет задерживать старшего брата.

— Проводи гостя в кабинет! — приказал господин, стремительными шагами двигаясь по каменным плитам.

Развернувшись, Фэн Лань увидела раба и удивленно воскликнула. Склонившись в почтении, Пес проговорил:

— Госпожа.

Вернув лицо, Фэн Лань подошла ближе и спросила:

— Как зовут этого подчиненного?

Опустив голову еще ниже, Пес тихо ответил:

— У раба нет имени.

— А как, — задала новый вопрос Фэн Лань, — подчиненного называет старший брат?

— Ганьгоу⁽¹⁷⁾.

— Вот как, — опустила взгляд Фэн Лань и, выйдя из беседки, устремилась по извилистой дорожке из гладких плит, возвышающихся над водой, к резиденции.

А Пес невольно следил за ее фигурой, потерявшись в мыслях. Когда госпожа вступила под крышу террасы, солнце снова скрылось за облаками, и мир погрузился в сумрак. Пес взвился в прыжке, следуя за госпожой. Презренный раб — тень у ног хозяина, ему не следовало об этом забывать.

* * *

Новая вспышка молний на мгновение осветила комнату, и Шу Ци зажала уши дочери. Когда гром утих, она ласково погладила ее по голове и продолжила рассказ:

— Чем дольше младший бог бродил среди смертных, тем больше постигал, насколько неправильной была его жизнь до этого. Познав тяжелую, полную несправедливости и страданий судьбу людей, Ганьлан проникся к ним состраданием. И если поначалу он с неохотой и корыстью помогал другим, то постепенно отклик на чужую беду стал искренним, и сбор добродетели перестал иметь значение. Время шло, добродетели копились, и вдруг оказалось, что для возвращения в Небесный чертог осталось совсем немного. В одном из путешествий Ганьлан столкнулся с кортежем юной госпожи, на который напали разбойники. Младший бог не остался равнодушным и помог юной госпоже спастись от бандитов.

* * *

Время близилось к закату, солнце уже готовилось уйти за горизонт, а процессия, сопровождающая кортеж госпожи, все еще находилась в пути. До этого они потеряли несколько суток: непрекращающийся ливень внес коррективы, заставив поток местной реки выйти из берегов, это вынудило госпожу остановиться на постоялом дворе. Как только дорога стала проходима, кортеж немедленно отправился в путь и спешил нагнать потерянное за счет сокращения времени на стоянках.

Взгляд Пса скользил по лесной чаще: голые деревья предоставляли плохую возможность для засады, но возвышающиеся по бокам дороги склоны подходили идеально.

Интуиция Пса подсказывала: скоро должно что-то произойти. Ускорив шаг, Пес переместился ближе к повозке, и не зря — дальнейшие действия развивались стремительно: древесный ствол начал заваливаться на дорогу, и под окрики воинов и ржание лошадей со склона полетели стальные болты. Отбив устремленные в окна повозки, Пес успел крикнуть госпоже: «На пол!» — прежде чем последовал новый залп арбалетных стрел.

Все тут же смешалось: стоны, крики, грохот; раненые защитники кортежа начали заваливаться, а со склона спешили атакующие. Звучный окрик Бянь Цзя⁽¹⁸⁾ призвал воинов сгруппироваться. Столкновение охраны кортежа и нападающих произошло быстро — звонко соприкоснулась сталь, а дальше все утонуло в хаосе боя, стало невозможно вычленить, что рождало тот или иной звук.

Развернувшись, Пес пнул пробившегося сквозь строй бандита и метнул нож — тот точно попал в шею второго нападавшего. А Пес уклонился от новой атаки, отбив летевшие болты, чуть прогнулся, уходя с траектории лезвия меча, и тут же контратаковал.

Среди шума Пес уловил женские крики, дальше он не думал: открыл дверь и влетел внутрь кареты. Жуймо⁽¹⁹⁾, личная служанка Фэн Лань, закрыла последнюю своим телом и оглушающе вопила — чужое лезвие кромсало ее плоть. Пес сориентировался мгновенно: толкнул госпожу, уводя из-под замаха меча бандита, и пнул Жуймо, чтобы та перекрыла путь нападавшему.

С приглушенным криком госпожа упала на сидение; Пес снова дернул Фэн Лань, но уже в свою сторону, стремясь как можно быстрее вытащить ее наружу. Умирающая служанка дала необходимое время: пока воин разбирался с налетевшим на него телом, Пес и Фэн Лань смогли выбраться на дорогу. Но и там все оказалось непросто: атакующие плотно окружили карету и успели в нескольких местах разбить строй охраны. Это явно были непростые бандиты.

Стоило Псу ступить на землю, как он оказался под атакой трех воинов. Послав нож в глазницу ближайшего, Пес отбил выпад второго. Рабу повезло — один из охранников пришел на помощь и смертельно ранил третьего бандита, с гортанным криком последний начал заваливаться вперед. Охранник, впрочем, быстро поплатился за содействие: атакующий, с которым он до этого сражался, воспользовался ситуацией и вонзил лезвие в брешь доспехов.

Увернувшись от новой атаки второго из тройки, Пес оттолкнул госпожу и с того положения, в котором находился, полоснул по паху выпрыгивающего из кареты воина. Когда бандит потерялся от внезапной боли, раб изменил траекторию его падения, чтобы он налетел на другого нападавшего. В следующем движении лезвие ножа Пса воткнулось в шею раненого, а потом переместилось и полоснуло по глазам другого подобравшегося бандита.

Крики оглушали; где-то совсем рядом упала, разбрызгивая грязь и кровь, раненая лошадь. А госпожа в ошеломлении и растерянности пыталась подняться на ноги. В это момент воин, убивший помогшего Псу охранника, переместился ближе. Пес осознал: ему не хватит времени вывести Фэн Лань из-под чужой атаки. Рабу осталось только одно — закрыть госпожу собственным телом и принять удар.

Резко выдохнув от боли, Пес метнул нож, и тот точно попал в чужую глазницу. Поднимаясь, раб быстро оценил обстановку. Все оказалось плохо: атакующие, словно обезумевшие демоны, не жалели себя и достигли успеха: охранников осталось меньше десятка, и скоро бандиты должны были перебить всех защитников. Пес понял четко: спасение было в единственном варианте — бежать.

Каким-то чудом рабу удалось поймать взгляд Бянь Цзя — они безмолвно поняли друг друга. Отвернувшись, Бянь Цзя звучно приказал оставшимся охранникам сгруппироваться, чтобы создать проход для Пса и госпожи. Фэн Лань все еще скользила в грязи, не в состоянии подняться, и Пес, более не думая, подхватил ее на руки — она слабо вскрикнула — и устремился в образовавшуюся брешь.

Дальнейшее происходило быстро: Бянь Цзя и оставшиеся охранники расчищали им путь, а после, когда Пес с госпожой прорвались через нападавших, закрыли своими телами, давая беглецам бесценное время, чтобы скрыться.

Раздавив во рту пилюлю, Пес взвился в прыжке, глотая крик, когда несколько метательных оружий вонзились в спину. У него не было и мгновения, чтобы достать их; тело раба наполнилось энергией — движения стали легкими и стремительными, а груз на руках словно утратил вес. И Пес использовал эту возможность, чтобы бежать максимально быстро до тех пор, пока действие пилюли не перешло во вторую фазу — обессиливание.

Постепенно темнеющий лес стал размытым пятном — Пес перестал фиксировать окружающее, полагаясь на инстинкт, — а чувство времени исчезло. Госпожа, застывшая в его руках, тяжело дышала, краем сознания Пес отметил этот момент, но тут же выкинул прочь.

Пес бежал на пределе сил, стремясь затеряться в чаще и добраться до гор — именно там он планировал спрятаться на ночь. Но в какой-то момент действие пилюли закончилось, скорость упала, а потом и вовсе Пес едва мог переставлять ноги. Но ему повезло: стимуляции от лекарства оказалось достаточно, чтобы добраться до нужного места.

На остатках сил он смог раздвинуть ветви кустарника, укрывавшего потайную пещеру, и скрыться в ней следом за госпожой. Но едва оказавшись внутри, Пес ощутил, что теряет равновесие. Он успел услышать, как испуганно вскрикнула Фэн Лань, а потом сознание раба поглотила темнота. 

* * *

И снова комнату осветило вспышкой молний. Бесшумно выдохнув, Шу Ци прижала малышку к себе и, переждав грохот, вернулась к истории:

— Когда Ганьлан и юная госпожа скрылись от преследователей, то младший бог обнаружил, что спасенная дева являлась принцессой — любимой дочерью сына Неба.

Подняв голову, Шу Синь спросила:

— Разве младший бог не увидел императорского знака на кортеже?

Мягко улыбнувшись, Шу Ци пояснила:

— Ганьлан помогал каждому. Для него было разницы между любимой дочерью сына Неба и простой девушкой. Он откликнулся на беду по зову сердца и, спасая юную госпожу, не выяснял, кто она.

— Должно быть, он удивился, — рассмеялась Шу Синь.

Легко поцеловав дочь в макушку, Шу Ци возразила:

— Узнав, кем являлась спасенная им юная госпожа, Ганьлан не изменил своего поведения. Он был одинаково учтив ко всем, не разделяя людей по статусу.

* * *

Все тело Пса отдавало мучительной, пробирающей до костей болью, нос улавливал аромат дыма, а едва открывшиеся глаза далеко не сразу различили фигуру госпожи. Та сидела у костра и, обняв колени, наблюдала за изменчивым пламенем. Пес позволил себе на несколько мгновений задержать взгляд, а потом отвернулся. Собрав волю в кулак, он приподнялся, намереваясь встать, и тут же рухнул обратно — тело было совершено непослушным, точно и не его.

В этот момент Фэн Лань, услышав шум, обернулась; выражение ее лица не изменилось, но взгляд наполнился глубиной. Пес, хоть и обещал себе не смотреть прямо, не смог побороть искушение — на какое-то мгновение он потерялся, забылся в чужих глазах.

— Лежи, — сказала госпожа, — тебе нужно восстановиться.

— Костер нужно потушить, госпожа, — выдохнул Пес, предпринимая вторую попытку подняться; в этот момент приблизившаяся Фэн Лань с силой надавила на его плечо, вынуждая опуститься.

— Не двигайся, — непреклонно приказала она.

Пережидая накатившую дурноту, Пес хотел просить прощения, но слова застряли где-то в горле. Раб проглотил их вместе со стоном: ранения не могли так быстро оказать подобное воздействие, попавшее в тело Пса оружие явно было смазано ядом.

— Твои раны открылись, — заметила Фэн Лань.

— Простите, госпожа, — пробормотал Пес, чувствуя, как тело деревенеет от недопустимой близости.

Чужой аромат, тот самый — дикой розы, пробрался в нос и полностью захватил внимание. Находясь то ли в бреду, то ли в реальности, Пес протянул руку, стараясь поймать чужой запах, а потом, опомнившись, сжал ладонь в кулак.

Сквозь завладевший сознанием туман Пес ощутил, как привлекательный аромат стал тише. Он сосредоточился: оказалось, госпожа находилась чуть в стороне и что-то поднимала с земли.

— Будет больно, — различил он ее голос, а потом и без того горящую огнем спину Пса обожгло новой мучительной вспышкой.

Сдержав стон, Пес закрыл глаза, радуясь пришедшей боли, словно каре за немощность и дерзость. Тонкий аромат розы крепко перемешался с дымом, яркостью трав и влажной землей, и в той мутной темноте, что окружала Пса, он был похож на дар божества. Совершенно незаслуженный дар, недопустимый для презренного раба.

— Жизнь этой смиренной в твоих руках, — тихо проговорила Фэн Лань.

Дыхание Пса перехватило — и вовсе не от муки, а от того, что он не смел сформулировать. И он снова напомнил себе: раб — тень у ног хозяина, не имеет ни воли, ни чувств.

— Этот раб… — сдавленно начал он, но госпожа перебила:

— Твои руки должны быть сильными, иначе как они смогут удержать чужую жизнь?

Под то накатывающей, то ослабевающей дурнотой Пес вслушивался в то, как госпожа тушила костер, а потом — в шум леса и чужое размеренное дыхание. То, чему никак не находилось описания, крепло под этими звуками, все сильнее прорастало в самой темной глубине сердца Пса.

— Старший брат зовет тебя Ганьгоу, — неожиданно произнесла Фэн Лань. — Он прав и не прав одновременно: ты действительно дерзок, но совсем не пес.

Открыв глаза, Пес постарался сфокусировать взгляд на фигуре госпожи, но вокруг царил непроглядный мрак. По звуку чужого дыхания он знал, что госпожа сидела совсем недалеко, протяни руки и можно прикоснуться. И пусть Пес не мог видеть, но перед глазами черта за чертой прорисовывалось ее лицо.

— Волк, — вдумчиво прошептала она, — определенно, ты Ганьлан⁽²⁰⁾.

И Пес вдруг пропустил вздох и едва не оглох от стремительно подскочившего пульса. Неуловимость момента отдавала чем-то смутным, будто между безымянным рабом и молодой госпожой возникла тонкая нить.

— Спи, Лангэ⁽²¹⁾, — услышал Пес, прежде чем полностью потерять сознание в дурноте. 

* * *

Когда раздался очередной грохот, Шу Синь не обратила на него внимания, полностью сосредоточившись на голосе матери.

— Младший бог получил серьезное ранение. Пусть он не мог умереть благодаря бессмертной сущности, но его тело страдало: заживление ран происходило долго и мучительно.

Чуть поерзав, Шу Синь нетерпеливо спросила:

— Принцесса помогла ему?

— Тело дочери сына Неба не знало прикосновения мужчины. Но принцесса уверенно подставила плечо своему спасителю.

* * *

Чужие шаги Пес различил отчетливо — сознание еще не успело обрести ясность, а он уже, гибко поднявшись, зажал госпоже рот. Проснувшись, та не сразу уловила происходящее: шумно задергалась, а потом, видимо, поняв, кто ее блокировал, замерла.

— Враги, — одними губами произнес Пес, поймав чужой испуганный взгляд. — Не двигайтесь.

Госпожа кивнула, и Пес, убрав ладонь, переместился ко входу, с другой стороны тот был скрыт иссохшим кустарником. Пес совсем не зря выбрал это место — нужно было пошевелить растение, чтобы обнаружить лаз.

Сквозь сумрачный свет промелькнула тень, и шаги стали отдаляться, но Пес не расслаблялся — оставался в чутком состоянии и внимательно прислушивался. Только через какое-то время, когда ослабленный ядом организм исчерпал накопленные за ночь силы, Пес, едва слышно выдохнув, ощутил невесомость, а потом боль от удара о землю.

На какое-то время Пес утратил связь с реальностью, а когда пришел в себя, то обнаружил, что его голова лежит на чем-то мягком.

— Лангэ, — послышался где-то слишком близко тихий голос госпожи, — ты очнулся.

Осознание, что его голова лежит на коленях госпожи, достигло Пса не сразу — оно потерялось под ломотой в теле и дикой сухостью во рту. Но когда все же пришло, то Пес затаил дыхание, погружаясь в еще большую ирреальность, чем вызванную дурнотой.

— Скоро этому рабу, — слова буквально царапали гортань Пса и выходили с трудом, — станет лучше.

Сглотнув, госпожа прерывисто выдохнула, а потом Пес ощутил прикосновение к волосам, почти невесомое, нежное, еще более эфемерное, чем мягкость под щекой.

— Не выходите… — невнятно пробормотал Пес, с трудом удерживая сознание, — наружу.

— Не умирай, Лангэ…

Быть может, ему послышалось, а может, это и не было частью бреда — Пес снова потерялся в дурноте. 

* * *

Шу Синь недовольным тоном проговорила:

— Благородные живут так сложно!

Рассмеявшись, Шу Ци погладила дочь по голове и возразила:

— Большие права налагают большие обязанности. Даже императорский врач не смеет прикасаться или смотреть на принцесс и через прядь волос измеряет пульс.

— Тогда принцесса очень смелая, — заключила Шу Синь, а потом, расплывшись в улыбке, добавила: — Или это потому, что ей понравился Ганьлан?

В ответ Шу Ци снова рассмеялась:

— Кто знает…

* * *

Следующее пробуждение оказалось все таким же неприятным: яд ослабил организм, тот едва справлялся, тело сковало ознобом — Пса лихорадило. От земли тянуло холодом: осень полностью вступила в права владения Поднебесной, начались первые заморозки. Сквозь ветки, прикрывавшие проход, пробивались солнечные лучи, и этого было достаточно, чтобы осветить маленькую пещеру.

Взгляд Пса сфокусировался не сразу, а когда приобрел ясность, то раб затаил дыхание. Госпожа лежала в недопустимой близости: Пес не только ощущал тепло находящегося рядом тела, но также дыханием прикасался к чужой коже.

На какое-то время он потерялся в мыслях и смотрел на чужой профиль, а потом и вовсе в забытье протянул руку и убрал прядь волос с лица госпожи. Именно в этот момент она открыла глаза и, казалось, посмотрела прямо в дерзкую суть раба.

Несколько мгновений Фэн Лань молчала, а потом чуть хриплым ото сна голосом спросила:

— Как ты себя чувствуешь?

Сглотнув, Пес ответил не сразу: напуганные мысли разбежались прочь, а обеспокоенное сердце ускорило ритм.

— Этому рабу, — голос сел, Пес чуть отклонился, чтобы прокашляться, — стало лучше.

Прохладная ладонь легла на лоб раба, и тот замер без движения.

— Ты горишь.

И Пес был полностью с этим согласен: он действительно горел и от лихорадки, и от смутно сознаваемых желаний.

— Они возвращались? — сдавленно спросил Пес, отстраняясь.

В ответ госпожа только помотала головой, и Пес облегченно выдохнул. Выглядела она неважно, сказались сутки без еды и воды в холоде и тревоге. Лицо госпожи осунулось, под глазами залегли круги, но взгляд оставался, как и раньше, все таким же непостижимым.

— Раб проверит окрестности, — произнес Пес, медленно поднимаясь.

— Что мы, — протянула госпожа, тоже вставая, — будем делать дальше?

Добравшись до выхода, Пес ответил:

— Уйдем глубже в горы. Оставайтесь здесь, госпожа, раб скоро вернется.

Ответа не последовало, и Пес выбрался наружу. Стоило только вдохнуть отдающий холодом воздух, как Пес приободрился. А потом, сделав несколько шагов вперед, покачнулся. Его состояние оставляло желать лучшего.  

* * *

Радуясь, что дочка полностью увлеклась рассказом и больше не обращает внимания на шум грозы, Шу Ци продолжила историю:

— Во время пути состояние Ганьлана ухудшилось, однако беглецам повезло — до наступления ночи они нашли заброшенный храм. Но на его пороге младший бог потерял сознание.

* * *

Пес понимал, что если остановится, то упадет и больше не сможет подняться. Раны на его спине снова открылись, и тело почти сдалось под лихорадкой. Но он упорно вынуждал себя и госпожу двигаться вперед; он знал, что следовало пройти еще немного — впереди находилось безопасное место, надежное скрытое среди скал. Именно там можно было остановиться на ночлег и приготовить дичь. Последняя случайная удача — попалась на глаза Псу, когда они пробирались сквозь чащу. Испуганный фазан хотел улететь, но не успел — нож раба оказался быстрее и точно попал в цель.

— Еще немного, — едва слышно приободрил госпожу Пес, — мы почти добрались.

Фэн Лань вопросительно посмотрела на раба, и тот собрал волю в кулак и распрямился.

— Там, — Пес покачнулся, и госпожа сделал шаг к нему, но раб отступил, не смея принимать чужую милость.

Опустив взгляд, она устремилась в направлении, куда указал Пес. А он, сжав свободную руку в кулак, побрел следом. Память не подвела — впереди, утопая во мху и сливаясь со скалой, находилось давно заброшенное строение.

— Простит ли нас божество, если найдем приют в его доме? — тихо спросила госпожа.

Пес не нашелся с ответом.

— Впрочем, нам нужен отдых, и твои раны требуют ухода.

Уверенным шагом Фэн Лань направилась вперед. Открыв дверь, она хотела зайти внутрь, но Пес ее остановил и отрицательно помотал головой. Раб услышал чужое прерывистое дыхание — в храме уже кто-то находился.

— Выходите, — громко произнес Пес, доставая нож.

Послышались два судорожных вздоха, а потом зашуршала одежда и из-за статуи выступили две маленькие фигуры. И в этот момент тело подвело Пса — в глазах потемнело, и он начал заваливаться. Упасть раб не успел — его подхватила госпожа, сдавленно прошептав:

— Лангэ.

Поддерживая Пса, она помогла ему прислониться к стене. На несколько мгновений раб утратил связь с реальностью, а когда в глазах прояснилось, то он смог ясно разглядеть: напротив стояли двое маленьких нищих.

— Мой спутник ранен. Позволите ли вы нам остаться здесь на ночь?

В ответ более взрослый юноша настороженно кивнул, а ребенок позади него с любопытством выглянул из-за чужого плеча.

— Спасибо, маленький брат, — улыбнулась госпожа, а Пес ощутил, что ему все сложнее оставаться в сознании.

— Это не наш дом, достопочтенная госпожа, — сказал старший и добавил, взглянув на Пса: — мы такие же путники, как и вы.

Проваливаясь в забытье, Пес успел услышать:

— Маленький брат, можешь называть меня… 

* * *

Сжав край одеяла, Шу Синь в волнении подалась ближе к матери.

— С ним же все будет хорошо?..

Очередной смех Шу Ци пронесся по дому.

— В рукавном мешочке принцесса носила целебные травы. Благодаря им она смогла позаботиться о ранах спасителя.

— Сколько же всего хранится в рукавах принцессы!.. — восторженно протянула Шу Синь.

* * *

Пес резко подскочил, а потом, согнувшись от боли, упал обратно. Помещение освещалось дневным светом, и теперь стало видно, насколько строение разрушено: крыша была в сплошных просветах, а через прорези в стенах задувал ветер. К облегчению раба, госпожа находилась поблизости; Пес выдохнул, позволяя телу расслабиться.

— Простите госпожа, — произнес он, следя воспаленными глазами за ее движениями.

Разминая камнем травы, она обернулась и тепло ему улыбнулась.

— Пустое, Лангэ.

Отложив толкушку, Фэн Лань подошла ближе и сказала:

— Позволь обработать твои раны.

В полной мере ощущая собственную бесполезность, Пес выдавил сквозь зубы:

— Это раб никчемен, он не заслужил милости.

Фэн Лань присела рядом и мягким тоном возразила:

— Твой язык по-прежнему дерзок. — Раб отвернулся, а Фэн Лань продолжила: — Как же этот никчемный раб будет защищать жизнь госпожи, если не позволяет себе излечиться? — и следующие слова странным чувством прошлись по телу Пса: — Позволь мне сделать твои руки сильными.

Больше не сопротивляясь, Пес спустил одежды, и госпожа нанесла на его раны размятую смесь трав. Ощущая чужие прикосновения, раб старательно опустошал разум.

Когда госпожа поднялась, то за пределами храма послышали торопливые шаги — легкие, явно не принадлежащие взрослому человеку. Рука госпожи надавила на плечо Пса, упреждая его желание встать.

— Прошу тебя, Лангэ, лежи.

В этот момент дверь открылась, и внутрь храма вбежал ребенок, при свете стала еще лучше видна его болезненная худоба.

— Сестрица Фэн! Ты невероятна! В силки действительно попал кролик! — радостно закричал он, потрясая пушистой тушкой.

Подойдя ближе, Фэн Лань забрала зверя и обернулась к Псу.

— Ни о чем не волнуйся и хорошенько отдохни.

Пес безмолвно смотрел на госпожу, не решаясь ни согласиться, ни возразить. Увидев это, Фэн Лань чуть изогнула кончики губ и одарила Пса новым, наполненным непостижимой глубиной взглядом.

— Все в порядке, Лангэ.

Раб закрыл глаза, но лицо госпожи так и не исчезло.

* * *

Шумно выдохнув, Шу Синь фыркнула:

— А когда он очнулся, то влюбился в принцессу, да?

На это Шу Ци тепло улыбнулась.

— За всю жизнь Ганьлан не сталкивался с этим чувством и не знал, как оно проявляется.

— Определенно влюбился! — едва слышно прошептала Шу Синь.

А Шу Ци углубила улыбку, внутренне посмеиваясь над дочерью.

* * *

Пес снова держал в руках Сяо Хэя⁽²²⁾ и смотрел, как постепенно гаснет жизнь в чужих глазах. Хотя все происходило иначе: он не мог этого видеть — шея Хэя находилась в захвате его предплечья.

— Твои раны загноились, — сказала Фэн Лань, вырвав раба из кошмара, и аккуратно вытерла куском ткани пот на лице Пса.

И он хотел напомнить, что недостоин, что руки госпожи не должны касаться презренного раба, но забыл все слова. Пес поймал чужую ладонь и приложил к лицу, а госпожа не выдернула кисть.

— Прости, Сяо Хэй, — прошептал он, — прости…

И чувствуя прохладу чужой ладони, Пес смотрел на плачущего Хэя, на его муку — осознание предательства. Сколько бы упорно Пес ни душил питомца, Хэй продолжал жалобно скулить и скрести лапами, не желая умирать. 

* * *

Постепенно сила ударов капель стала не такой яростной, как раньше, и вспышки с последующим громом становились все реже и реже. Волнение Шу Синь стало иным: смотря на мать, она внимательно слушала.

— Благодаря заботе принцессы Ганьлан уже следующим утром смог подняться на ноги. И к его удивлению, первым, о чем побеспокоилась принцесса — это о самочувствии спасителя. В этот момент в груди младшего бога разлилось незнакомое тепло — никогда ранее его не трогали слова и стремления смертных.

— Влюбился! — радостно выдохнула Шу Синь. — Он точно влюбился!

Шу Ци чуть опустила взгляд, и ее улыбка стала напряженной.

* * *

Новое пробуждение оказалось для Пса гораздо лучшим, чем прежние. Слабость не ушла и тело ломило, но это были и явные признаки, что процесс встал на путь выздоровления. Продолжая лежать, Пес прислушивался к разговору госпожи с маленьким нищим. А также старался уловить другие звуки, ища след опасности, но за стенами храма шумел лес и пели птицы — все было спокойно.

— Ты наконец пришел в себя, Лангэ, — мягко произнесла госпожа, зайдя внутрь храма.

Одеяние госпожи изменилось: роскошные одежды сменились простыми — выцветшими и явно ветхими. Но даже так ее темперамент остался прежним — в жестах и движениях скользило благородное воспитание. И пусть на лице Фэн Лань был виден след недавних испытаний, это ни капли не приглушило огонь в глазах. Госпожа была прекрасна.

— Маленький братец Шу⁽²³⁾ согласился помочь. Он принес одежду, еду и лекарство.

И только тогда Пес заметил, что украшений на госпоже больше нет. Волосы Фэн Лань были собраны на затылке и закреплены лентой. Было ясно, в обмен на что маленький нищий добыл все необходимое.

— Я удалила гной и перевязала твои раны, благодаря лекарству удалось не допустить повторения воспаления, но…

— Госпожа, — сдавленно прошептал Пес, как никогда раньше чувствуя себя бессильным и опустошенным.

— Ты подаришь госпоже облегчение, если не станешь напоминать о том, какой презренный и недостойный раб. А также позволишь уже себе восстановиться.

Пес проглотил вертящиеся на языке слова и в безмолвии опустил взгляд. Присев рядом, Фэн Лань протянула ему миску, наполненную супом.

— Поешь.

И когда их пальцы соприкоснулись, Пес заставил себя остаться неподвижным. А госпожа словно этого не заметила.

— Удивлен? — рассмеялась она, оставаясь рядом.

Пес моргнул, не имея сил отвести от нее взгляд.

— Немыслимо, что благородная дочь клана Фэн способна не только развести огонь в глухом лесу, но еще и знает, как поймать и приготовить дичь.

Пусть тема была запретной, но Пес сталкивался со слухами, гулявшими в поместье старшей линии клана Фэн: одной недоброй ночью младшую ветвь полностью вырезали неизвестные. По официальной версии — бандиты, по неофициальной — личная гвардия Инь Шэляна⁽²⁴⁾, сторонника третьего принца. Фэн Кэ⁽²⁵⁾, дядя господина и госпожи, — левый министр, словно рыбья кость в горле, мешал фракции Цзян Синьчже⁽²⁶⁾. Результат оказался ужасающим: младший дом Фэн перестал существовать, и только тогда Фэн Кэ занял нейтральную сторону. Судя по тому, что расследование этого инцидента не принесло результатов, показательный акт был с безмолвного согласия сына Неба. Из той бойни спаслись только Фэн Юймин и Фэн Лань, но это стало известно через полгода, когда дети оказались у дверей резиденции старшей ветви клана Фэн. Тогда же это позволило возобновить расследование, но брат и сестра молчали — никто не знает, каким образом они выжили и где скитались последующие пять месяцев.

— Было время, когда одна добрая женщина учила меня и брата выживать. — Взгляд госпожи затуманился, а на губы легла едва уловимая улыбка. — Брат ненавидит эти воспоминания, а я… — голос Фэн Лань становился все тише и тише, и Пес только из-за умения читать по губам различил следующие слова: — …хочу вернуться в те дни.

Улыбка полностью исчезла с лица госпожи, и она опустила взгляд. В неосознанном порыве Пес потянулся вперед, а потом, опомнившись, сжал пальцы в кулак. Смутное чувство внутри раба стало крепче, но он не осмеливался ни жестом, ни взглядом его выразить.

— Как было бы прекрасно остаться здесь. — Фэн Лань нежным движением заправила прядь волос Пса за ухо.

Раб замер, пораженный этим действием. А потом и вовсе закрыл горящие глаза. И решился их открыть, только когда госпожа поднялась.

— Пока ты полностью не поправишься, — Фэн Лань не оборачивалась, когда говорила, — госпожа позаботится о тебе.

Пес полностью онемел — он снова смог найти в себе силы ни согласиться, ни отказаться. Не дождавшись ответа, Фэн Лань ушла, а раб посмотрел на чашу в руке и беззвучно повторил: «Позаботится о тебе…» 

* * *

Откинув одеяло, Шу Синь села на постели и спросила:

— А принцесса тоже влюбилась в Ганьлана?

Глубоко вздохнув, Шу Ци помотала головой:

— Принцесса была добродетельной дочерью, она знала, что ее ждет отец и у нее нет права любить без его благословения.

Спрятавшись обратно, Шу Синь обиженно проворчала несогласие. Погладив дочку через одеяло, Шу Ци мягко возразила:

— Чем выше статус, тем строже спрос. И принцесса осознавала это лучше других в этом мире.

— Не хочу сложностей! — замолотила ножками Шу Синь. — Пусть они будут вместе!

А Шу Ци, давя смех, снова погладила одеяло в месте, где находилась голова малышки.

* * *

Замерев, Пес позволил себе какое-то время любоваться фигурой госпожи. Подвернув рукав, Фэн Лань вычерчивала на земле иероглифы и объясняла детям их значение. Ее движения были легки и изящны, лицо сохраняло доброжелательное выражение, а взгляд теплел, когда касался двух маленьких сирот.

Какое-то время стало неожиданно продолжительным — Пес так и не смог сдвинуться с места и окликнуть госпожу. Но оно все равно прервалось, когда застывшего раба заметил старший ребенок.

— Брат Лан, — поднялся он на ноги, — ты вернулся!

Фэн Лань повернула голову, — и в очередной раз Пес забыл, как дышать, сраженный глубоким взглядом, — а потом обратилась к детям:

— Я оставлю вас ненадолго. А когда вернусь, то проверю, как вы усвоили урок.

В ответ малышка Шу расплылась в улыбке, а ее брат оказался более сдержан, скованно поблагодарив. Госпожа в легком движении провела рукой по волосам Шу Ци, естественно и так свободно. Пес опустил взгляд — смотреть на эту ласку стало тяжело. Подойдя к рабу, госпожа кивнула в сторону и направилась вглубь леса, и Пес, выдерживая дистанцию в три шага, последовал за ней. Когда расстояние стало достаточным, чтобы дети не услышали, госпожа спросила:

— Удалось ли что-то узнать?

Склонив голову и сложив руки, Пес ответил:

— Несколько дней назад генерал Юань⁽²⁷⁾ прибыл в город Инчунь⁽²⁸⁾, он в курсе, что на кортеж госпожи было совершено нападение. Но новости о пропаже госпожи не оглашали. Этот раб не решился привлекать внимание — за гостиницей, где остановился господин Юань, организована слежка. Этот раб оставил послание в тайном месте, в скором времени его должны обнаружить.

— Вот как, — Фэн Лань опустила взгляд. — Господин Юань позаботился, чтобы репутация его будущей супруги не была разрушена…

На непродолжительное время между рабом и госпожой повисло молчание. Лес был наполнен шумом: где-то совсем рядом пели птицы, а холодный ветер шевелил голые кроны деревьев. Взгляд Пса осторожно скользил по фигуре госпожи, всей своей сутью он хотел оставить эти мгновения памяти. Фэн Лань этого не замечала — она задумчиво растирала пальцы, а потом, словно опомнившись, посмотрела на правую руку.

— Должно быть, предназначение не… — она замолчала, так и не завершив фразу.

Взгляд Фэн Лань переместился на двух спорящих детей. И хоть в лесу царил сумрак, но Псу на мгновение показалось, что фигуру госпожи осветило солнце, а быть может, она сама стала солнцем — сияющим, дарящим тепло, недостижимым. 

* * *

Шу Ци продолжала рассказ:

— Путь младшего бога войны и принцессы до императорского дворца не был легким, они столкнулись со множеством опасностей и чужими бедами. Смотря на то, как Ганьлан помогал людям, как чисты его мысли и как благородна суть, принцесса не смогла остаться безразличной — ее сердце потихоньку уступало расцветающей влюбленности.

Из-под одеяла послышалось почти неразличимое замечание Шу Синь:

— Давно пора.

Фыркнув, Шу Ци ласково погладила высунувшуюся голову малышки.

— И Ганьлан за время пути осознал, какое именно чувство им овладело. Но младший бог не спешил раскрывать его, он понимал, что их статусы не позволяли быть этой любви. Тогда ему было достаточно оставаться другом принцессы.

Высунувшись еще больше, Шу Синь печальным взглядом посмотрела на мать:

— Почему все не может быть просто?

В ответ Шу Ци улыбнулась:

— За время жизни среди смертных Ганьлан познал мудрость. Но как бы велика та ни была, чувства росли, и в конце концов младший бог больше не смог их сдерживать… — Наблюдая, как дочка затаила дыхание, Шу Ци чуть помедлила, прежде чем вернуться к истории. — В ночь перед возвращением во дворец он признался принцессе.

В этот момент Шу Синь радостно пискнула, но от следующих слов матери скисла.

— Но та была верной дочерью и сказала, что не может ответить на чувства Ганьлана, пока отец не даст на то дозволение. И тогда младший бог вошел с ней в императорский дом и встретился с сыном Неба. Упав на колени, он взмолился отдать за него принцессу. Но император не хотел расставаться с любимой дочерью и тем более отдавать ее в руки бродяги. Поскольку все добродетели — и даже чуточку больше — были собраны, то Ганьлан скинул смертное тело и предстал перед сыном Неба в истинном обличье. Он представился и повторил просьбу. Но отец по-прежнему не желал уступать и отпускать принцессу. Склонив голову, младший бог ушел — вознесся на Небеса.

— Очень зря, — еще более недовольно заметила Шу Синь, но в этот раз не стала прятаться под одеялом.

* * *

Это был второй раз, когда Пес увидел Юань Чжимина. Генерал воистину соответствовал молве: прямая осанка, пронзительный взгляд, каждая черта его лица словно говорила о величии и благородстве. И сомневаться не следовало — именно такой человек должен находиться рядом с Фэн Лань, они прекрасно смотрелись вместе, словно Небеса еще до рождения первого и второй предопределили неотвратимость совместного пути.

Преклонив колени, Пес сложил руки в почтительном жесте и склонил голову.

— За эти недели ты хорошо заботился об а-Лань.

В ответ Пес опустил голову еще ниже.

— По настоянию супруги этот господин дарует тебе милость.

Сердце Пса пропустило удар, а потом интенсивно забилось. Вдруг раб всей сутью почувствовал неизбежность последующих слов и ощутил испуг. Если бы он мог, то остановил бы время, но, вопреки желаниям Пса, голос генерала прозвучал неумолимо и отчетливо:

— Прими наш дар.

Выступивший вперёд слуга вложил в руку Пса жетон. И раб посмел невиданное — он поднял голову в стремлении поймать взгляд госпожи, но та смотрела в другую сторону.

— Госпожа, — бессильно прошептал он, чувствуя, как мир теряет опору.

Генерал Юань исказил губы в усмешке и приподнял правую бровь.

— Тебе не нравится наша милость?

Пес на мгновение закрыл глаза и ответил:

— Недостойный раб не смеет.

Усмешка на губах генерала Юань стала глубже, и он чуть прищурился, но еще до того, как с его уст слетели слова, Фэн Лань тихо сказала:

— Позвольте нам поговорить наедине.

На некоторое время взгляды Юань Чжимина и Фэн Лань сошлись в немом диалоге, первым со вздохом отступил генерал Юань.

— Так и быть, — отвернулся он и покинул комнату, следом за ним удалился и слуга.

В это раз Фэн Лань не отвела взгляд; мириады слов вертелись на кончике языка Пса, но ни одно так и не выбралось наружу. Он спрашивал глазами, но в чужой непроницаемой глубине не было ответа.

— Исполнишь ли ты, Лангэ, просьбу этой ничтожной? — спустя время спросила Фэн Лань.

— Госпожа, — сглотнув, хрипло выдохнул Пес, но продолжение «…позвольте и дальше служить вам» так и не прозвучало. Оно засело в груди и сдавило внутренности.

Фэн Лань смотрела все так же непреклонно — и Пес наконец понял: все мольбы безнадежны.

— Двое сирот не смогут выжить в этом неспокойном мире... — замолчав, Фэн Лань на миг опустила взгляд, а потом, тяжело вздохнув, продолжила: — Эта смиренная просит тебя позаботиться о них.

В очередной раз пытаясь сглотнуть застрявший в горле ком, Пес заставил себя ответить:

— Этот раб повинуется.

И хоть лицо госпожи осталось непроницаемым, но ее правая рука чуть шевельнулась.

— А-Лань, — послышался за дверью голос генерала Юань.

В последний раз взглянув на Пса, Фэн Лань едва уловимо улыбнулась, заставив сердце раба сбиться с ритма, и, развернувшись, направилась прочь из комнаты. А Пес смотрел на ее спину, не имея сил подняться. Вся его суть желала окликнуть и сделать все, чтобы остаться рядом и продолжать быть тенью. И даже когда аромат дикой розы полностью выветрился из помещения, Пес не отрывал взгляда от деревянной створки.

— Отныне ты свободный человек, — заглянул в комнату слуга, что до этого вложил в руки Пса господский дар, — уходи.

За пределами гостиничного дома было все так же шумно и многолюдно: гомон толпы смешивался со ржанием лошадей и другими звуками — мир остался прежним. Но для Пса он полностью изменился. 

* * *

Дождь стал совсем редким, гроза почти прекратилась. И Шу Ци порадовалась, что смогла увлечь рассказом дочку настолько, что та полностью забыла про свои страхи и даже не заметила, когда грохот перестал звучать.

— История на этом не заканчивается. Прошло четыре года, и сын Неба, видя, что его дочь стала бледной тенью себя прежней и утратила интерес к жизни, решился ее отпустить. Он призвал младшего бога и дал свое благословение. Стоило принцессе увидеть возлюбленного, как к ней вернулась жизнь, и улыбка расцвела на лице.

— Да! — радостно вскликнула Шу Синь и порывисто прижалась к матери.

Невольно улыбнувшись, Шу Ци сосредоточила взгляд на изменчивых тенях и постаралась, чтобы голос звучал, как и прежде, уверенно и достоверно:

— Сын Неба благословил возлюбленных, и младший бог вознес любимую на Небеса, чтобы предстать перед Лaoтянье и Тяньхоу и получить их одобрение. Видя, как изменился младший бог, Юхуан и Тяньхоу приняли их поклоны. Так в Небесном чертоге появилась новая пара.

Смотря на счастливую улыбку дочери, Шу Ци тоже улыбнулась и прикрыла глаза, боясь, что те ее выдадут.

* * *

Шум с улицы залетал в помещение, мешая трапезе. Но ни Шу Ци, ни Пес не закрывали окно — в скором времени должна была пройти победная процессия генерала Юань. Что первая, что второй с волнением ту ожидали. Пес справлялся лучше: на его лице ничего нельзя было разлить, движения оставались размеренными и спокойными. А вот его воспитанница время от времени нетерпеливо подскакивала и прижималась к подоконнику. Впрочем, даже волнение не становилось препятствием для поглощения еды — она отлично справлялась с двумя делами одновременно.

— Идут, идут, — резво запрыгала Шу Ци.

— Успокойся и сядь. — Голос Пса был строг и спокоен, но его сердцебиение участилось.

Шу Ци только отмахнулась от прозвучавших слов и прилипла к оконному проему, так и норовя вывалиться наружу. В очередной раз тяжело вздохнув, Пес сосредоточил взгляд на пиале с чаем, напоминая себе, что ему уж точно не следовало смотреть.

А Шу Ци закричала:

— Сестрица Фэн, сестрица Фэн!

Пес невольно повернул голову к окну, в этот момент из-за туч показалось солнце и ослепило его, не позволяя различить происходящее. А когда глаза привыкли к свету, Пес застыл пораженный.

Прошедшие годы не затронули красоту Фэн Лань, словно Пес и госпожа расстались день назад. Яркие одежды подчёркивали белый цвет лица — и кожа сияла под солнечными лучами. Дыхание Пса стало сдавленным, он снова ощутил прозрение, что Фэн Лань — божество, неведомо как оказавшееся в мире смертных.

— Сестрица Фэн!

Точно услышав, госпожа заскользила взглядом по толпе. Когда Фэн Лань нашла подпрыгивающую фигуру Шу Ци, то в ее глазах мелькнуло узнавание и кончики губ чуть приподнялись, обозначая улыбку. А потом она повернула голову, перехватила взгляд Пса и уже полноценно улыбнулась. Неожиданно фигуру госпожи загородила другая. Пес подался ближе, всей сутью желая убрать возникшее препятствие.

— Сестрица Фэн! — продолжала рядом кричать Шу Ци, и благодаря этому Пес вспомнил, кто он и где находился.

— Ты доставляешь беспокойство, — произнес Пес не столько для воспитанницы, сколько для себя.

Та расстроенно пробормотала:

— Сестрица нас не узнала…

Пара почти скрылась за поворотом, но Пес не отрывал взгляд от фигуры в ярких одеждах. И только когда та полностью исчезла, закрыл глаза. Но даже так Пес все еще видел чужое лицо — забудет ли он его когда-нибудь?

— Узнала.

Вернувшись на свое место, Шу Ци потянулась к чаше с рисом, а потом грустно спросила:

— Братец Лан, как думаешь, сестрица счастлива?

Солнце закрыли тучи, и комната погрузилась в сумрак. Посмотрев на шумную воспитанницу, Пес какое-то время подбирал слова.

— Генерал Юань… — почему-то продолжение застряло в горле и не желало выходить наружу. Справился Пес с собой не сразу, Шу Ци за это время успела опустошить несколько чаш с закусками. Но все же он договорил: — Генерал Юань великий и добродетельный человек.

Потянувшись за новым кусочком рыбы, Шу Ци тяжело вздохнула и вместо того, чтобы откусить, принялась его разглядывать.

— Он не выглядит таким… Да и сестрица… — Воспитанница замолкла, когда Пес остро на нее посмотрел.

Ссутулившись, Шу Ци опустила голову, а Пес перевел взгляд на оконный проем. Процессия уже давно скрылась, и толпа разредилась. Только усыпанная растоптанными цветами каменная брусчатка показывала, что здесь прошла армия генерала Юань.

— Давай зайдём в храм и помолимся за счастье сестрицы, — приободрилась Шу Ци.

В ответ Пес издал согласный звук и закрыл воспалившиеся веки.

— Братец Лан, — позвала Шу Ци.

Пес взглянул на воспитанницу, безмолвно спрашивая, что она хотела. Но Шу Ци опустила голову и закусила губу.

— Нет, ничего.

Пес перевел взгляд на улицу, смотря, но не видя. И он отдал бы жизнь, чтобы снова услышать: «Лангэ», но его жизнь не имела ценности. Пусть теперь он был не рабом, а свободным человеком, но солнце, на которое устремился его взгляд, по-прежнему оставалось недостижимым. 

* * *

Глубоко выдохнув, Шу Синь довольно заключила:

— Я так рада, что Ганьлан и принцесса вместе! — а потом, заволновавшись, спросила: — А они до сих пор счастливы?

Шу Ци уверенно кивнула:

— Они живут душа в душу. Добродетельность принцессы такая же высокая, как и у младшего бога. И другие божества, когда видят Ганьлана и его супругу, возносят им хвалу!

— А почему, когда я рассказываю о Ганьлане, то никто его не знает?

Покрепче прижав к себе дочку, Шу Ци мягко пояснила:

— За время путешествия по миру смертных младший бог познал скромность и смирение. Он откинул гордость и высокомерие, и поэтому его имя осталось только в памяти тех, кому он помог.

— Значит, он помог нашим предкам? — сонным голосом спросила Шу Синь.

— Верно, Синьэр.

Зевнув, Шу Синь повернулась набок и пообещала:

— Никогда о нем не забуду.

— Я тоже, — почти неслышно согласилась Шу Ци и погладила малышку по голове. — Спи, Синьэр.

Медленно падали остаточные капли с карниза крыши — дождь закончился — и продолжала гореть свеча, освещая маленькую комнату старого дома. Шу Ци смотрела на тени от пламени и безмолвно молилась Тяньчжу, чтобы в следующей жизни сестрица Фэн и братец Лан оказались в равном статусе. И обязательно встретились.

* * *

Зимой года огня и тигра умер император Цзинь Чжифу⁽²⁹⁾, согласно его последнему указу четвертый принц, Цзинь Цзяян, терял статус наследного принца, который переходил к третьему сыну — принцу Цзинь Синьчже.

Весной года огня и кролика вернувшийся из военного похода четвертый принц, Цзинь Цзяян, поднял восстание, настаивая, что документ был подделан третьим братом и новый император — узурпатор. Военные кланы Чан, Гэ⁽³⁰⁾, Юань и клан Фэн поддержали четвертого принца и присоединились к его армии.

Междоусобная война продолжалась четыре года, пока войска императора в городе Дацин⁽³¹⁾ не захватили предводителей мятежников. Через двое суток после пленения четвертый принц, Цзинь Цзяян, и генералы Юань Чжимин и Гэ Сюань⁽³²⁾ были казнены через линчи⁽³³⁾. Их семьи по милости императора Цзинь Юйхао⁽³⁴⁾ были забиты палками, а родственники вырезаны до девятого колена.

Супруга генерала Юань, Фэн Лань, была убита вместе с неизвестным во время заключения при попытке побега.

---

1) Шу Синь

书 shu [шу] — книга, письмо

欣 xin [синь] — счастливый, веселый

Вернуться к тексту

2) Шу Ци

书 shu [шу] — книга, письмо

祺 qi [ци] — счастье, удача; счастливое предвестие, спокойствие, благоденствие

Вернуться к тексту

3) Синьэр

儿 еr [эр] — ребенок, дитя, малыш; суффикс при основе существительного, придающий уменьшительно-ласкательное значение

Вернуться к тексту

4) Ганьлан

敢 gаn [гань] — cметь, решаться; дерзкий

狼 lаng [лан] — волк

Вернуться к тексту

5) Небесный отец

老天 laotian [лaoтянь] — бог, небо (как божество)

爺 ye [е] — отец, батюшка; господин, хозяин, владыка

Вернуться к тексту

6) 玉皇 yuhuang [юйхуан] — Нефритовый владыка

Вернуться к тексту

7) 天后 tiаnhоu [тяньхоу] — Небесная императрица

Вернуться к тексту

8) Фэн Юймин

峰 fеng [фэн] — пик, горная вершина

昱 yu [юй] — солнечный блеск; яркий, сверкающий

名 ming [мин] — имя, название; слава, известность, репутация

Вернуться к тексту

9) Солдат смерти

死 si [сы] — смерть, гибель; неумолимый, безжалостный, непримиримый

士 shi [ши] — солдат; мужчина, муж, молодой человек

Вернуться к тексту

10) Бэйфан

北方 bеifаng [бэйфан] — северная сторона, направление

Вернуться к тексту

11) Фэн Лань

峰 fеng [фэн] — пик, горная вершина

兰 lаn [лань] — ароматная трава; душистый, утонченный, изысканный, изящный, красивый

Вернуться к тексту

12) 元 yuаn [юань] — первый, исходный; главный, основной, великий

Вернуться к тексту

13) Император

天子 tiаnzi [тяньцзы] — сын неба; император

Вернуться к тексту

14) 王储 wаngchu [ванчу] — престолонаследник

Вернуться к тексту

15) Хунвэнь

弘 hong [хун] — большой, крупный

文 wen [вэнь] — знак, письмо

*слуги носят фамилию господина, а также получают от него имя

Вернуться к тексту

16) Второй молодой господин Чан

第二 di'èr [диэр] — второй (по порядку)

少爷 shaoye [шaoе] — молодой господин, мастер

昌 chаng [чан] — цветущий, обильный, благоденствующий

Вернуться к тексту

17) Дерзкий пес

敢 gаn [гань] — cметь, решаться; дерзкий

狗 gоu [гоу] — пес

Вернуться к тексту

18) Бянь Цзя

卞 biаn [бянь] — торопливый, суетливый; закон

嘉 jiа [цзя] — прекрасный, чудесный, отличный; счастливый, радостный

Вернуться к тексту

19) Жуймо

瑞 rui [жуй] — благодатный, благоприятный

沫 mо [мo] — пена, накипь, пузырьки

Вернуться к тексту

20) Дерзкий волк

敢 gаn [гань] — cметь, решаться; дерзкий

狼 lаng [лан] — волк

Вернуться к тексту

21) 哥 gе [гэ] — старший брат; вежливое название и обращение для старшего лица мужского пола своего поколения

Вернуться к тексту

22) Черныш

小 xiаo [сяо] — маленький

黑 hеi [хэй] — чёрный, тёмный, мрачный

Вернуться к тексту

23) Шу Си

书 shu [шу] — книга, письмо

希 xi [си] — надеяться; редкий

Вернуться к тексту

24) Инь Шэлян

殷 yin [инь] — большой, великий; глубокий, сильный

晟 shеng [шэн] — светлый, пылающий, ослепительный; процветающий;

良 liаng [лян] — превосходный, отличный, искусный; добрый, порядочный, благородный

Вернуться к тексту

25) Фэн Кэ

峰 fеng [фэн] — пик, горная вершина

珂 kе [кэ] — белый агат, белый нефрит

Вернуться к тексту

26) Цзинь Синьчже

金 jin [цзинь] — золото; деньги; сокровища

新 xin [синь] — новый; свежий, современный

哲 zhe [чже] — мудрый; прозорливый, проницательный; глубокий; совершенный

Вернуться к тексту

27) Юань Чжимин

元 yuаn [юань] — первый, изначальный, исходный; основной, великий

志 zhi [чжи] — стремление, желание, воля; надежда, ожидание

明ming [мин] — ясный, светлый, яркий; открытый, очевидный

Вернуться к тексту

28) Инчунь

迎春 yingchun [инчунь] — встречать весну

Вернуться к тексту

29) Цзинь Чжифу

金 jin [цзинь] — золото; деньги; сокровища

智 zhi [чжи] — умный, мудрый; опытный, умелый

福 fu [фу] — счастье, благополучие, удача

Вернуться к тексту

30) 戈 gе [гэ] — клевец, копьё; война, столкновения

Вернуться к тексту

31) 大庆 daqing [дaцин] — торжественное событие; великое празднество

Вернуться к тексту

32) Гэ Сюань

戈 gе [гэ] — клевец, копьё; война, столкновения

璇 xuаn [сюань] — лучшая яшма; прекрасный самоцвет

Вернуться к тексту

33) 凌遲 lingchi [линчи] — казнь «тысячи надрезов»

Вернуться к тексту

34) Цзинь Юйхао

金 jin [цзинь] — золото; деньги; сокровища

裕 yu [юй] — изобильный, богатый; свободный, просторный, непринуждённый; щедрый, гуманный, великодушный

昊 hao [хао] — небеса, [как небо] чистый, безбрежный

Вернуться к тексту