Путешествие длиною в... (джен)

Большой зал с каменными стенами, полом и потолком. Возможно даже это пещера. Стены увешаны полками, на которых расставлены разного размера глиняные горшки и кувшины, старинные рычажные весы, небольшие плетеные корзины с разными минералами, ступки, котлы, отличающиеся материалом из которого они изготовлены, а также формой и габаритами, мешалки, стригели, ножи. Тут же рядом располагались астролябия, секстант, телескоп и армиллярная сфера. От стены к стене тянулись деревянные балки, на которых были развешены пучки разных трав, какие-то плоды и грибы нанизанные на нити.

У горящего очага за небольшим столом сидели две фигуры. Это были мужчины по внешности им было можно дать лет сорок-сорок пять. Один был среднего роста и телосложения, второй же — невысок и полноват. В куках у первого была глиняная кружка с чем-то горячим, в второй усиленно раскуривал трубку. Когда ему это удалось, он посмотрел на первого и сказал:

— Какого дракла ты там застрял на столько лет!

— Я хотел убедиться, что наша с тобой переработанная версия «Алой книги» будет иметь успех у читателей.

— И как? Убедился?

— Да. Осталось дождаться, когда наш посланец вернется сюда обратно.

— Мы его еще туда не отправили, а ты уже ждешь его здесь. Давай только в этот раз ненадолго! Пусть родится, вырастет, ну и лет в двадцать — сюда.

— А ты где взял посланца?

— В Эриадоре был, собирал у отрогов Туманных гор цветы аэглоса. Смотрю — юноша эльфийский едет одинокий в сильной задумчивости, ну я и забрал его. Лицо умное, как раз как я хотел, — сказал тот, что был пониже ростом, встал, загасил трубку и направился в центр зала, где стоял большой каменный стол, на котором лежал обнаженный эльфийский юноша, прикрытый тонким одеялом. — Займись рунами, а я зачарую новый «песок». Запасы лауреа нужно пополнить. Отправишься в ближайшее время в пещеры Трихирна. Не все тебе по мирам путешествовать, а я тут на хозяйстве.

— Этот эльф, он тебе никого не напоминает? — спросил в ответ его собеседник, вглядываясь в лицо юноши. — Мне его внешность кажется знакомой. Может быть поищем кого-нибудь попроще и постарше?

— Нет! Отправим этого. Эльф как эльф. Займись уже рунами.

Через некоторое время оба мужчины крутили большой прозрачный сосуд странной формы со светящимся песком и что-то говорили на непонятном языке. Юноша лежал на столе уже ничем не прикрытый. На потолке над вспыхнула огромная звезда с загадочными знаками, после чего фэа эльфа начала покидать хроа и подниматься к этой звезде, за которой открылся проход в неизвестность.

=========

«Алая книга» в произведениях Джона Р. Р. Толкина — книга, содержащая сведения по истории Средиземья, в частности первоначальную версию «Хоббита» и «Властелина колец». Была начата хоббитом Бильбо Бэггинсом, продолжена его племянником Фродо и закончена Сэмуайзом Гэмджи.

Аэглос — растение из флоры Средиземья. По описанию похож на утёсник обыкновенный — колючий вечнозелёный кустарник, но цветы утёсника жёлтые, а у аэглоса — белые и источают приятный аромат.

В зале Арки оставалось лишь двое сражавшихся, не обращавших внимание на происходящее вокруг. Гарри увидел, как Сириус увернулся от красного луча, посланного Беллатрисой, он смеялся над ней…

— Ну же, давай! Посмотрим, на что ты способна! — воскликнул он, и его голос раскатился эхом по огромной комнате.

Второй красный луч поразил его прямо в грудь: Сириус продолжал улыбаться, но глаза расширились от изумления. Забыв обо всем, Гарри спрыгнул ступенью ниже, выхватывая палочку.

Казалось, Сириусу понадобилась целая вечность, что­бы упасть: его тело грациозно изогнулось, прежде чем утонуть в рваном занавесе, закрывающем арку. Гарри успел увидеть на лице своего крестного отца смесь страха и удивления — и в следующий миг он исчез в глубине древней арки. Занавес сильно колыхнулся, словно от внезапного порыва ветра, и вновь успокоился.

Раздался торжествующий клич Беллатрисы Лестрейндж, но Гарри знал, что бояться нечего: Сириус просто упал, скрывшись за занавесом, он вот-вот появится с другой стороны арки… Но Сириус не появлялся.

— Сириус! — закричал Гарри. — Сириус!

Сириус должен быть совсем рядом, сейчас он, Гарри, вытащит его из-за занавеса… Но не успел он вскочить на платформу, как Люпин обхватил его сзади, удерживая.

— Ты не в силах ничего сделать, Гарри!..

— Ему нужно помочь! Его нужно спасти, он ведь только что был здесь!..

— …слишком поздно, Гарри.

— Сейчас мы его вытащим!.. — Гарри яростно вывернулся из объятий Люпина и бросился вслед за Сириусом в Арку, а Люпин, успевший ухватиться за свитер мальчика, последовал за ним.

— Гарри! — закричал Невилл, замерев в шоке от увиденного.

* * *

Дамблдор собрал оставшихся Пожирателей смерти посреди комнаты — они были словно связаны невидимыми веревками. Грозный Глаз Грюм подполз к лежащей на полу Тонкс и пытался привести ее в чувство. За платформой все еще сверкали вспышки, оттуда доносились возгласы и хриплое дыхание — это Кингсли сменил Сириуса в поединке с Беллатрисой, но продержался недолго. Невилл увидел, как Кингсли с криком боли рухнул на пол, а Беллатриса Лестрейндж тут же пустилась бежать. Дамблдор мгновенно повернулся и послал ей вслед заклятие, но она отклонила его; вот она уже на середине амфитеатра… — Невилл, стой! — воскликнул Дамблдор, но мальчик ринулся вперед, крича:

— Она убила их, а я убью её!

И юноша быстро полез вверх по каменным ступеням — сзади что-то кричали, но он не обращал на это внимания.

Полы мантии Беллатрисы скрылись за дверью, и Невилл выскочил вслед за ней. Это снова оказалась комната мозгов. Волшебница пустила в него заклятие через плечо. Аквариум с мозгами подскочил в воздух и опрокинулся. Вонючий зеленый раствор окатил Невилла; мозги шмякнулись на него, начав разворачивать длинные цветные шупальца, но Невилл успел крикнуть «Вингардиум левиоса!», и мозги отлетели прочь. Торопясь и поскальзываясь, он побежал к двери — перепрыгнул через Полумну, которая стонала на полу, миновал Джинни, слабо окликнувшую его по имени, потом Рона, тихо хихикающего, и Гермиону, которая по-прежнему лежала без сознания. Рванув на себя дверь, выходящую в круглый черный коридор, он увидел, как Беллатриса исчезла за противоположной дверью — там был коридор, ведущий обратно к лифтам. Невилл кинулся туда, но она захлопнула за собой дверь, и стены начали вращаться. Опять вокруг исчезло все, кроме синих полос, прочерченных пламенем свечей.

— Где выход? — в отчаянии крикнул он, когда низкий рокот стих и комната вновь застыла в неподвижности. — Как мне отсюда выбраться?

Комната будто ждала этого вопроса: дверь прямо перед ним распахнулась, и за ней открылся нужный коридор — ярко освещенный факелами, он был совершенно безлюден. Невилл побежал снова. Он слышал впереди громыхание лифта; прибавив скорости, он свернул за угол и ударил кулаком по кнопке вызова второй кабины. Та спустилась к нему со скрежетом, решетки раздвинулись, Невилл ворвался внутрь и нажал кнопку с надписью «Атриум». Двери сомкнулись, и лифт тронулся. Юноша выскочил наружу, не дожидаясь, пока решетки полностью разъедутся, и огляделся вокруг. Беллатриса была уже у телефонной будки в конце зала, но, обернувшись, увидела своего преследователя и метнула в него еще одно заклятие. Невилл нырнул за Фонтан Волшебного братства: пролетев мимо, заклятие угодило в огромные золотые ворота в другом конце Атриума, и они загудели, как колокол. Шаги Беллатрисы смолкли. Он скрючился за статуями, прислушиваясь.

— Выходи, выходи, малютка Лонгботтом! — пропела она тонким издевательским голоском, и ее слова отразились эхом от начищенного паркета. — Зачем было бежать за мной? Я думала, ты хочешь отомстить за своих родителей!

— Да, хочу! — крикнул Невилл, и многоголосое эхо разнеслось по Атриуму: «Да, хочу! Да, хочу! Да, хочу!»

— Так-так… Наверное, ты жалеешь их всю жизнь?

Невилла захлестнула такая лютая ярость, какой он не знал никогда прежде; выскочив из-за фонтана, он взревел:

— Круцио!

Беллатриса вскрикнула. Заклятие Невилла сбило ее с ног, но она не стала извиваться и корчиться от боли, вновь вскочив на ноги, тяжело дыша и больше не смеясь. Невилл опять спрятался за золотым фонтаном. Ответным заклятием Беллатриса снесла голову благородному чародею, и та откатилась футов на двадцать, оставив на паркете глубокие царапины.

— Ты никогда раньше не применял непростительных заклятий, правда, мальчик? — крикнула она уже нормальным голосом, без сюсюканья. — Ты должен по-настоящему хотеть, чтобы они подействовали! Надо хотеть причинить боль и получать от этого удовольствие, а праведный гнев — это для меня пустяки! Я покажу тебе, как это делается, ладно? Я преподам тебе урок…

Невилл высунулся с другой стороны фонтана, когда она взвизгнула «Круцио!», и ему пришлось снова быстро пригнуться; рука кентавра, сжимающая лук, с грохотом упала на пол неподалеку от золотой головы чародея.

— Тебе не победить меня, Лонгботтом! — крикнула колдунья.

Невилл слышал, как она смещается вправо, чтобы поразить его заклятием, и попятился назад, прячась за ногами кентавра; его голова была на одном уровне с головой эльфа-домовика.

— Я была и остаюсь самой верной слугой Темного Лорда. Он обучал меня Темным искусствам, и мне ведомы заклятия такой мощи, что ты, жалкий мальчишка, никогда не сможешь со мной потягаться!

— Ступефай! — закричал Невилл: он прокрался к гоблину, который продолжал лучезарно улыбаться обезглавленному чародею, и послал заклятие в спину Беллатрисе, пытавшейся заглянуть за фонтан. Она отреагировала так быстро, что он едва успел спрятаться.

— Протего!

Красный луч, его собственное заклятие, рикошетом отскочил в него. Невилл спрятался за фонтаном, и одно из золотых ушей гоблина полетело через весь зал.

— Где Поттер? — сказал высокий холодный голос.

Невилл открыл глаза.

Высокий, худой, в черном капюшоне, жуткое змеиное лицо, бледное и иссохшее, багровые глаза с щелочками зрачков… Лорд Волан-де-Морт стоял посреди зала, направив на него палочку, и Невилл застыл на месте, не в силах шелохнуться.

— Где Поттер, я спрашиваю? — вкрадчиво спросил Волан-де-Морт, устремив на него безжалостный взор своих красных глаз.

— Простите меня, хозяин, я не знала, что так выйдет! Я сражалась с анимагом Блэком! — зарыдала Беллатриса, бросаясь ниц у ног Волан-де-Морта, сделавшего несколько шагов вперед. — Вы же знаете, хозяин… И он упал в Арку Смерти, а Поттер ушел туда за ним.

— Замолчи, Белла, — в голосе Волан-де-Морта послышалось удивление пополам с угрозой. — Через минуту я с тобой разберусь. Ты думаешь, я пробрался в Министерство магии, чтобы слушать твое дурацкое хныканье?

— Но, хозяин…

Волан-де-Морт проигнорировал ее слова, на некоторое время замерев в глубокой задумчивости.

Вдруг фигуры почти разбитого фонтана с грохотом ожили, статуя волшебницы бросилась к Беллатрисе — та с визгом тщетно поливала ее заклятиями, пока статуя не повалила колдунью и не прижала ее к полу. Тем временем гоблин и эльф-домовик побежали к каминам у стены, а однорукий кентавр галопом поскакал к Волан-де-Морту. Безголовая статуя оттеснила Невилла в сторону, подальше от центра схватки.

— Дамблдор, — выдохнул Волан-де-Морт, двигаясь навстречу магу, а кентавр описывал круги вокруг них.

— Глупо было приходить сюда сегодня, Том, — спокойно произнес Дамблдор. — Сейчас подоспеют мракоборцы…

— К этому времени меня здесь не будет, а ты будешь мертв, как и твой избранный! — рявкнул Волан-де-Морт.

Они вступили в схватку, демонстрируя заклинания невиданной мощи. Одно из них, отразившись от щита Темного лорда, пролетело мимо укрытия Невилла, у которого от вложенной в заклятие магической силы зашевелились волосы. Сначала борьба шла на равных, но вот Дамблдору удалось окатить Волан-де-Морта водой из фонтана, заключив его в словно стеклянный кокон. На мгновение Невиллу показалось, что победа за Дамблдором, но Волан-де-Морт растаял в воздухе, и вода из фонтана выплеснулась на пол.

— Лорд! — взвизгнула Беллатриса.

Но Волан-де-Морт появился с другой стороны от фонтана. Посреди зала блеснула вспышка, и статуя кентавра, прикрывшая Дамблдора, разлетелась на куски.

— Осторожно! — крикнул Дамблдор Невиллу, высунувшемуся из своего укрытия. Один из кусков уничтоженной статуи кентавра попал мальчику по голове и он отключился, а когда пришел в себя, обнаружил, что лежит на полу, лицом вниз, дрожа так, словно под ним был лед, а не дерево. А в зале перекатывалось эхо голосов, которых было гораздо больше, чем следовало. Невилл открыл глаза и обнаружил длинный искривленный нос Дамблдора в нескольких дюймах от своего собственного.

— Как ты себя чувствуешь, Невилл?

— Н-нормально, — сказал он, — Где Волан-де-Морт, где… кто это здесь… что они…

В атриуме было полно народу, в том числе совершенно ошеломленный Корнелиус Фадж. Министр магии выглядел совершенно растерянным.

— Он был здесь! — воскликнул человек в алой мантии, с волосами, собранными в хвост.

Он указывал на кучу золотых обломков по другую сторону зала — туда, где каких-нибудь пять минут назад лежала плененная Беллатриса.

— Я видел его, мистер Фадж! Клянусь, это был Неназываемый — он схватил женщину и аппарировал!

— Знаю, Уильямсон, знаю, я сам его видел… — промямлил Фадж. — Клянусь бородой Мерлина… здесь… здесь! В Министерстве Магии!.. Да как же так… в это невозможно поверить… честное слово… да как это может быть!

Под его мантией в полоску виднелась пижама, а задыхался он так, словно только что пробежал несколько миль.

— Дамблдор! — воскликнул Фадж, оторопев от изумления. — Вы… здесь… Я… я…

— Я готов сразиться с вашими людьми, Корнелиус, и вновь победить их! — прогремел Дамблдор. — Но несколько минут назад вы собственными глазами видели доказательство того, что весь последний год я говорил вам правду. Лорд Волан-де-Морт возродился, вы много месяцев гонялись не за тем человеком, и пора вам наконец внять голосу рассудка!

— Я… не… то есть… — пролепетал Фадж, озираясь точно в надежде, что ему подскажут, как действовать дальше. Но все молчали, и он был вынужден продолжать:

— Ну хорошо… Долиш! Уильямсон! Идите в Отдел тайн и проверьте… А вы, Дамблдор, — вы должны рассказать мне во всех подробностях… Фонтан Волшебного братства… Да что здесь случилось? — плачущим голосом спросил он, глядя на золотые останки статуй волшебницы, чародея и кентавра.

— Мы обсудим это после того, как я отправлю детей обратно в Хогвартс, — сказал Дамблдор, и, вздохнув, добавил, — всех, кроме Гарри Поттера…

— Он… здесь? — спросил Фадж.

— Был, но погиб. Упал в Арку Смерти в Отделе Тайн, — трагическим голосом сообщил Дамблдор.

— Как так? Кто ему разрешил? Я… вы…

Дамблдор повернулся к нему спиной.

— Берись за портал, Невилл, а я пойду, найду остальных.

Невилла словно подцепили крюком за живот — это ощущение было ему уже знакомо. Начищенный паркет ушел у него из-под ног — Атриум и Фадж с Дамблдором исчезли, и его понесло куда-то в вихре цвета и звука…

Малфой-мэнор

— Кто-нибудь объяснит мне, что такое эта Арка Смерти? — бушевал Темный Лорд.

— Древняя Арка Смерти расположена в Комнате Смерти в Отделе тайн. Арка будто бы занавешена черным рваным занавесом. Эта завеса выглядит одинаково с обеих сторон арки. Попавший в неё человек мгновенно исчезает. Некоторые считают, что при прохождении через Арку он умирает мгновенно и безболезненно, как от заклятия Авада Кедавра, его тело не выпадает с другой стороны, а как бы становится частью завесы. Другие же считают, что Арка — проход между Миром живых и Миром мёртвых, своего рода портал, соединяющий оба мира. Считается, что ступивший через Арку окажется в ловушке мира Смерти навсегда, — ответил бывший сотрудник Отдела Тайн Августус Руквуд.

— Это все?

— Нет, есть еще мнение, что Арка — проход не в Мир мёртвых, а в иные миры, которые существуют параллельно нашей реальности.

— А ты сам что думаешь, Август?

— Я склоняюсь к последней версии. Для умерщвляющего артефакта слишком громоздко. Безвозвратный проход в мир мертвых? Для чего бы его было делать? Хочешь в тот мир — умри.

— То есть, Гарри Поттер, возможно, жив и здоров, и есть вероятность того, что он сможет вернуться в самый неподходящий момент?

— Осмелюсь внести предложение, — произнес лорд Малфой, — сейчас в Лондоне находится знаменитый валахский провидец Дрэкуэл Дочебал, мы могли бы обратиться к нему. Возможно, он что-то сможет увидеть в грядущем.

— Хорошо, позовите этого, как там его… И, Северус, принеси какую-нибудь личную вещь мальчишки, скорее всего она понадобится.

Кабинет директора Хогвартса

Северус вошел в кабинет без стука. Альбус Дамблдор сидел за столом с задумчивым лицом, сцепив пальцы рук в замок.

— А, Северус, хорошо, что ты зашел. Как ты, наверно, слышал, Гарри погиб.

— Слышал. Что же вы его не уберегли там, в Министерстве? Я же вас заранее известил обо всем!

— Специально придержал наш выход, хотел, чтобы мальчик и его друзья попробовали свои силы в реальном бою.

— Попробовал! В первый и последний в своей жизни раз, и это ваша вина!

— Ну, если только отчасти. Но не будем унывать, у нас есть Невилл Лонгботтом, который сегодня отлично себя проявил. Будет Избранным не хуже Поттера. Займись с ним летом…

— Ничем, слышите, ничем я с Лонгботтомом заниматься не намерен. Мой обет касался исключительно Гарри Поттера, ни о каких других «ваших мальчиках» мы не договаривались.

— Как ты можешь так говорить? А наше дело?

— Дело — делом, мальчики — мальчиками. Я пришел сказать, что Темный Лорд собирается искать Поттера за Аркой и если он мне предложит этим заняться — я не откажусь.

— Я против! Ты нужен мне здесь!

— А мне, знаете ли, плевать! Гарри был последним, что меня здесь держало. И если у меня будет хотя бы призрачный шанс ему помочь где-то в другом месте — я это сделаю!

Снейп, взметнув полы своей мантии, развернулся, и не прощаясь вышел из кабинета.

— Северус! Я не отпускал тебя, Северус!.. — вслед ему воскликнул Дамблдор, но это не остановило профессора.

* * *

Выйдя от директора, первым делом Снейп проследовал в кабинет Минервы, которая сидела вся в слезах. Он коротко изложил ей информацию о том, что будет обращаться к пророку с вопросами о Поттере, и ему нужно что-то из его личных вещей.

— Спаси его, Северус! — вцепилась в его руки расстроенная Макгоналалл. — Кроме тебя у него никого нет, кто мог бы о нем позаботиться.

— Пойдем, Минерва, не будем терять время!

В сундуке Поттера он взял для поиска его школьную мантию, а для Поттера, если вдруг он его найдет, его «Молнию», мантию невидимку и, зачем-то, карту мародеров. Все это он уменьшил и положил в карман. Затем направился к себе в подземелья и сгреб почти все готовые зелья и ингредиенты к самым востребованным. Подумав, решил навестить хранилище Помоны Спраут, которое она закрывала на простой замок, думая, что никому не придет в голову украсть у нее ячмень или семена пажитника. Там Северус набил отдельный мешочек с незримым расширением, который поможет им выжить, если вернуться не получится, а с эндемиками их организмы не совпадут. Остальное ему придется купить и взять из дома. Больше в Хогвартсе делать было нечего.

Малфой-мэнор

Валахский провидец выглядел как смесь цыганки и африканского шамана: в черной рубашке-дашики, расшитой золотом, и яркой цыганской юбке. На щиколотках его босых ног и запястьях звенели браслеты, на шее — монисто из золотых монет. С ним был маг в простых черных одеждах — «переводчик марэ вэзатор Дочебал», как он представился.

Провидца усадили в кресло, сам Темный Лорд стоял в отдалении, не желая, чтобы посетители его видели, а разговор он предоставил вести Снейпу и Малфою.

— У нас пропал человек. Можете сказать — он жив или мёртв? — вежливо обратился к гостю Люциус.

Провидец что-то сказал переводчику, и тот озвучил:

— Дайте ему его вещь, и он скажет.

Северус передал провидцу мантию Поттера. Тот положил ее себе на колени, возложил на нее руки и долго молчал, потом начал быстро что-то говорить.

— Марэ вэзатор Дочебал говорит, что мальчик жив, но он не в этом мире. И он не один, с ним двое близких ему людей.

— А он сможет оттуда вернуться? — уточнил Люциус.

— Марэ вэзатор Дочебал говорит, что если сильно захочет, то сможет. В том мире много всего интересного, но много и опасного. Он станет там очень сильным, но захочет ли вернуться, он не знает. Это будущее еще не определено.

— А если кто-то пройдет тем же путем, что и мальчик, он сможет попасть в тот мир где он сейчас? — спросил Снейп.

— Марэ вэзатор Дочебал говорит, что ты — точно сможешь, насчет остальных он не уверен.

Люциус взглянул на Темного Лорда, тот ему кивнул и махнул рукой. Гостя поблагодарили и выдали ему увесистый мешочек с галеонами. Провидец встал и подошел к Северусу, и что-то ему тихо сказал. А переводчик также тихо повторил:

— Марэ вэзатор Дочебал говорит, иди за ним. Твое место там.

После ухода гостей Темный Лорд собрал ближний круг за большим столом и сказал:

— Провидец звучал убедительно. Мне не нужно возвращение очень сильного Поттера. Нужны добровольцы, кто с Северусом отправится на розыски мальчишки. Я так понял, что по какой-то причине только наш зельевар сможет пройти через арку в нужный мир.

— Я считаю, что большая команда не нужна, достаточно нескольких человек, которых ничто не связывает с этим миром (жены, дети), так как шанс, что мы вернемся, невысок. И чтобы все они имели какие-либо полезные умения, так как неизвестно, с чем нам там предстоит столкнуться.

— Я пойду, — заявил бывший сотрудник Отдела Тайн Августус Руквуд, — я специалист по древним артефактам, Мастер артефакторики и рунологии, подмастерье в нумерологии и арифмантике, неплохой боец, обучен фехтованию, верховой езде.

— Согласен, — кивнул Воландеморт.

— Я тоже, — сказал Рейнард Мальсибер, — у меня нет звания Мастера, но я сильный боец, хорошо разбираюсь в Темных искусствах, фехтую, езжу верхом, стреляю из лука. Ходил в детстве с отцом в походы, знаю как выжить в лесу.

— Хорошо, — согласился Темный Лорд.

— Я пойду тоже, — вызвался Рабастан Лестрейндж, — я сильный боец, отлично владею чарами, ритуалистикой и магией крови.

— Тогда и я, — сообщил Рудольфус, — один ты никуда без меня не пойдешь.

— А как же Беллатриса? — спросил Люциус.

— Уверен, она даже не заметит моего отсутствия, — горько ухмыльнулся старший из братьев Лестрейндж. — Я — Мастер-ритуалист, Мастер боевой магии. Сильный тактик.

— Тогда уж и я пойду, — вдруг заявил, как всем казалось, дремавший Антонин Долохов. — Молодые они все, нужен кто-то постарше в отряде. У меня мастерство в боевой магии и дуэлинге. К тому же я сильный и опытный боец, мастер невербальных заклинаний, хорошо владею рунами, крайне неравнодушен к Темным Искусствам, разрабатываю собственные проклятья, могу собрать магический механизм на коленке из ничего.

— Все, хватит! — почти выкрикнул Воландеморт, — давайте уж все сразу в Арку отправимся, вот Дамблдор-то обрадуется! И воевать ни с кем не придется!

— Итого, мы имеем команду: Северус Снейп, Августус Руквуд, Рейнард Мальсибер, Рабастан Лестрейндж, Рудольфус Лестрейндж и Антонин Долохов, — подытожил Малфой.

— Северус, кстати — а что тебе сказал провидец перед тем, как уйти?

— Чтобы я поспешил, нельзя откладывать.

— Тогда час нам на сборы, — сообщил Мальсибер, — берите с собой не только палочки, а и запас вещей как минимум на неделю, с учетом того, что жить, возможно, нам тоже будет негде.

— А как мы пройдем к Арке? — спросил Рабастан.

— Не волнуйся, я проведу, — ответил Руквуд.

Аппарировав через час ко входу для посетителей Министерства Магии, члены команды ПСов пошли не к будке, а к какой-то невзрачной двери, и Руквуд, что-то пошептав над ней, открыл её. За дверью не было никакой охраны, только маленькая темная площадка и небольшой лифт с двумя кнопками.

— Это тайный вход невыразимцев, — сообщил Августус, — все накиньте дезиллюминационные чары.

На выходе из лифта ими был невербально обездвижен охранник, и вся группа тихо проследовала за Руквудом в Зал Смерти. Арка так и стояла на возвышении, а её завесу словно колыхал слабый ветерок.

— Северус идет первым, я кладу ему руку на плечо и иду следом, и так все остальные. Если кто-то оторвется в процессе перехода — неизвестно где окажется, — строго сказал Долохов.

Так они и вошли в неизвестность, держась друг за друга.

Сначала они почувствовали эффект падения, все в полной темноте, а потом яркий свет ударил им по глазам, и они повалились от удара об землю. Когда глаза привыкли, путешественники огляделись и увидели, что они находятся в лесу, состоящем из просто-таки огромных деревьев. А прямо перед ними горит костер у шалаша, и стоит Гарри Поттер с палочкой в руке, а по бокам от него — огромная черная собака и очень большой волк.

— Поттер, давайте только не будем сразу убивать друг друга! Возможно, вместе нам будет легче выжить в этом мире.

— В этом мире? — переспросил Блэк, возвращая себе человеческую форму. — Конечно, как я сразу не понял, вот поэтому, Рем, ты из оборотня и превратился в анимага!

Волк обернулся Люпином, который сказал:

— Я, конечно, очень рад этому, но тогда где мы?

Примечания:

Бечено.

Где-то.

— Поттер, давайте только не будем сразу убивать друг друга! Возможно, вместе нам будет легче выжить в этом мире, — предложил Рудольфус Лестрейндж.

— В этом мире? — переспросил Блэк, возвращая себе человеческую форму. — Конечно, как я сразу не понял! Вот поэтому, Рем, ты из оборотня и превратился в анимага!

Волк обернулся Люпином, который сказал:

— Я, конечно, очень рад этому, но тогда — где мы?!

— А вы еще не осматривались тут, чтобы выяснить это? — спросил Рудольфус, присаживаясь на бревно у костра, и все последовали его примеру.

— Немного пробежались по окрестностям — кругом дикий лес, — ответил Люпин, — причем реально дикий, такой первозданный, как будто в нем никогда не было людей.

— Никаких больше разговоров, пока вы не объясните нам, что вы здесь делаете! — вдруг заявил Гарри Поттер, напряженно смотревший на мирно сидящих у костра Пожирателей смерти, которые и не выглядели особо устрашающе, одетые непривычно для гриффиндорского глаза.

На Лестрейнджах были кожаные костюмы, высокие сапоги и плащи. У каждого из-за спины торчала рукоятка меча (?!), а на поясах разместились кинжалы. Руквуд был одет почти также как братья, только костюм его был из плотной ткани, а вместо меча за спиной у него на поясе виднелись парные ножны не то длинных ножей, не то коротких мечей, — было не разобрать. Мальсибер удивил: оказалось, он не гнушается делать покупки в магловском мире — на нем был камуфляжный костюм и высокие военные или туристические ботинки. На поясе — охотничий нож, за спиной — лук. Волшебник постарше, Антонин Долохов, как позднее узнал Гарри, был в плаще, из-под которого виднелись высокие сапоги и черная куртка, перетянутая интересным ремнем, за поясом которого с одной стороны торчал топорик, а с другой непонятный инструмент; рядом висел в ножнах длинный нож. Северус Снейп выглядел очень необычно. Его волосы были собраны в хвост. На нем был черный плащ, а под ним черные джинсы, заправленные в высокие армейские ботинки и свитер.

— Мы, мистер Поттер, люди подневольные, — ответил Мальсибер. — Нас послали сюда за вами, но это не значит, что мы собираемся причинить вам вред.

— Как это понимать? Вы собираетесь доставить меня отсюда к Волдеморде неповрежденным?

— К кому, к кому? — хохотнул Долохов. — К Волдеморде? А что, очень даже подходит нынешнему воплощению нашего сюзерена.

Лестрейнджи и Мальсибер поддержали Долохова смехом, а Снейп ухмыльнулся и сказал:

— Какое неуважение, Поттер. Это вы сами придумали, или кто поталантливее нашелся?

— Это я его так называю. Никто, кроме меня из моих знакомых близко его не видел и не поймет, почему именно так. Вернемся к моему вопросу!

— Поттер, мы не собираемся вас ни к кому доставлять. Мы обещали вас найти — мы нашли. Больше никаких указаний не было, — ответил за всех Рудольфус.

— И, кстати, Дамблдор вас искать не намерен. За несколько часов до того, как мы отправились в Арку на ваши поиски, я с ним беседовал. Он сказал буквально следующее: нет ничего страшного в вашей гибели, планы прежние, но теперь избранным станет Невилл. И попытался заставить меня заниматься уже с ним, — добавил Снейп.

— Вот старый козел! — Воскликнул Сириус. — Я всегда знал, что ему плевать на всех! Я столько лет в Азкабане сидел ни за что, а он палец о палец не ударил, чтобы что-то для меня сделать.

В это время возившийся со своей одеждой Руквуд произнес будничным равнодушным тоном:

— Метки пропали.

Каждый из ПСов дернулся осматривать свои предплечья, после чего раздался хор восторженно-облегченных вздохов.

— Пожалуй, я здесь останусь, — заявил Мальсибер, ухмыляясь по-доброму, — не может быть, чтобы тут не было цивилизации. Давай-ка, Север, поднимись повыше и посмотри, что есть вокруг. Может, жилье какое или дорога?

— Хорошо, — сказал Снейп, как-то провернулся на месте и неожиданно воспарил кверху, оставляя после себя черный, то ли дым, то ли туман.

— Вот же ж ваши пожирательские штучки, — завистливо посмотрел Блэк на летящего Снейпа, — вы все так умеете?

— Почти, — ответил Рейнард, — кто-то лучше, кто-то хуже. Северус в этом почти также хорош, как Лорд.

Спустя десять минут вернулся Снейп, достал из кармана магловские блокнот и карандаш, и нарисовал план местности, которую ему удалось разглядеть.

— Вот здесь явно проходит дорога. Но не мощеная. Похоже, что по ней ездят на лошадях и ходят пешком. Вот тут река. Там вдалеке видны горы. А вот здесь, как мне кажется, поселок с возделанными вокруг полями.

— Значит, мы тут не одни, — отметил Долохов, — это может быть как хорошо, так и плохо. Кто знает, на кого похожи местные жители.

— Это да, — ответил Блэк. — Мы с Джеймсом в магловском кинотеатре фильм видели, как в будущем люди на другой планете оказались и нашли там большие кожаные яйца, из которых такая страшная хрень выскакивала и к ним внутрь залезала, а потом хрясь — разрывала грудь, и вылезал страшный монстр.

— Это вы, наверное, на фильм «Чужой» ходили, я у Дадли как-то на видике смотрел. Жуть ужасная.

— Надеюсь, тут нет никаких кожаных яиц, — заметил Долохов. — Но все равно нужно всем быть предельно осторожными.

— Так что решаем? Выйдем на дорогу и направимся в сторону жилья — хотя бы разузнаем, где мы, что за мир, кто тут живет, — предложил Люпин.

— Это будет самое разумное.

— Как давно вы здесь? — неожиданно спросил Руквуд, обернувшись к Люпину.

— Часа три-четыре, наверное, — ответил Люпин, на секунду задумавшись.

— Время идет по-другому, — заметил Августус, — чего-то такого я и ожидал. Мы зашли в арку спустя десять часов после вашего падения. Соотношение примерно один к пяти. И здесь явно середина лета, а не его начало, если судить по лесу.

— Давайте, пока еще солнце высоко, пройдем сколько сможем в сторону дороги, — предложил Долохов, — а там разместимся на ночлег.

— А мы тут уже шалаш соорудили, — грустно сказал Гарри.

— Кстати, костер вы как разожгли? — спросил Рудольфус.

— Инсендио, — ответил Блэк, — я как-то не захватил с собой в Министерство вещи для похода в лес.

— Магия работает, Руди, Сев же взлетел, — заметил Рабастан.

Тут Снейп скинул с плеча рюкзак, похожий на вещмешок, достал оттуда три одинаковых пакета и кинул Блэку, Люпину и Поттеру, сказав:

— Одежда у вас не особо подходящая для таких прогулок, я вам тут прикупил, что успел. Размеры подгоните.

В пакетах оказались добротные высокие туристические ботинки, черные джинсы, футболки и свитера. И по три комплекта носков и трусов. И каждому плащ, такой же, как у всех ПСов.

— Спасибо, Северус, — искренне поблагодарил Люпин, одетый в весьма потертый легкий костюм и видавшие виды штиблеты.

Гарри посмотрел на свои, того и гляди разваливающиеся кроссовки, и тоже порадовался предусмотрительности и щедрости зельевара.

— Спасибо вам большое, профессор, сэр.

— Вот можете, когда хотите, быть вежливым, Поттер. Переодевайтесь, а мы пока тут костер затушим и шалаш раскидаем — нечего следы оставлять.

— А нам не нужно будет сюда возвращаться, если мы решим домой попасть? Раз мы тут вышли из перехода, может и вход в него где-то здесь? — спросил, одеваясь, мальчик.

— Идея неплохая, но, боюсь, неверная, — заметил Августус, — что вы, что мы — все мы возникли просто посредине поляны. Я не вижу тут никаких плетений магии, никаких знаков — ничего, что указывало бы на наличие скрытого перехода. А значит, здесь, можно так сказать, просто площадка для приземления.

Когда все были готовы, Долохов произнес:

— Мы никогда не были друзьями, всегда стояли по разные стороны в войне. Но сейчас мы должны стать одним отрядом, или командой — называйте, как хотите если хотим выжить в этом незнакомом нам мире.

Он поднял палочку и продолжил:

— Я, Антонин Долохов, клянусь своей жизнью и магией не причинять вреда никому из здесь присутствующих, оказывать помощь и поддержку, которая потребуется. Я сказал, так и будет.

Сириус внимательно посмотрел на него и тоже поднял палочку:

— Я, Сириус Орион Блэк…

И каждый из них принес эту клятву перед тем, как отправиться исследовать этот новый мир.

* * *

Шли по лесу в указанную Северусом сторону, где располагалась дорога. По дороге негромко переговаривались и перебрасывались разными шуточками. Гарри, который сначала испугался всего произошедшего, был растерян и расстроен, но теперь даже начал получать удовольствие от приключения, в котором он участвовал наравне со взрослыми опытными магами, и они при этом не смотрели на него свысока, а принимали как равного. Скоро стала сказываться усталость, так как Гарри очень давно стартовал из Хогвартса на фестралах в Министерство, до этого еще успев сбегать в Запретный лес с Гермионой и Амбридж.

— Поттер, устали? — спросил наблюдательный Северус, — у меня тут кое-что для вас есть. — Он достал из своего мешка и увеличил «Молнию», которую захватил из Хогвартса. — Только летите прямо у земли, не дай Мерлин уснете и свалитесь. Да и не нужно, чтобы кто-то нас заметил раньше времени. И вот еще, выпейте пару глотков бодрящего, чтобы часа два-три быть в норме.

Ремус и Блэк обернулись и побежали по обе стороны от Гарри, а тот был рад, что ему не нужно больше передвигать ногами, и летел в ярде над землей, рассказывая крестному и Люпину школьные байки. Через два часа путешественники достигли дороги и осмотрели её.

— Тут бегают подкованные лошади и, возможно, кто-то вроде пони — подковы есть большие и маленькие. Есть еще следы от колес, — значит в наличии какая-никакая цивилизация. И следы ног обутые, большие и маленькие, а вот еще и босые следы большого размера и прилично широкие. Не уверен, что они человеческие.

— Ты, Рей, прям следопыт, — заметил Басти.

— А еще я охотник. Будем есть то, что взяли с собой или пойти дичь поискать?

— Нарцисса нам с собой столько всего положила, что сегодня можно и без охоты обойтись. Давайте лагерь разобьем, палатку поставим и периметр накроем чарами, — предложил Антонин, и все с ним молча согласились.

Дружно поработав, спустя полчаса все сидели за столом палатки, которая представляла собой внутри большие гостевые покои Малфой-мэнора с тремя спальнями, гостиной-столовой, кухней и санузлом.

— Ты у Люца спер палатку-то поди? — поинтересовался Мальсибер у Долохова, откусывая от куриной ножки. — Добровольно бы он тебе её не отдал, я точно знаю. Ему сделали её на заказ чуть ли не во Франции за бешеные галеоны.

— Не спер, а позаимствовал. Вряд ли она им в ближайшее время понадобится. С Лордом там не до путешествий, — ответил Антонин, делая глоток вина из бокала. — Зато, если вдруг придется, и гостей достойно принять сможем.

— Предлагаю лечь спать сегодня пораньше. Во-первых, все устали, во-вторых, чтобы встать не поздно и успеть преодолеть побольше расстояния. Да и темнеет уже. Вон, Поттер, того и гляди в тарелке уснёт, — сказал Северус.

— Называйте меня Гарри, профессор, а то все Поттер, да Поттер, — сказал Гарри и сокрушительно зевнул.

— Хорошо, Гарри. Занимайте со своими четвероногими друзьями одну из спален, две другие предлагаю поделить так: я, Рей и Август, а братья с Антонином. Всех устраивает? Ну и отлично.

В каждой спальне стояла очень большая кровать, в которой легко уместилось по трое магов, как говорится, «в тесноте, да не в обиде» — сказал Долохов, закрывая глаза и тут же засыпая.

Утром первым проснулся Гарри. Просмотрев продукты, которые им собрала с собой Нарцисса, он сварил большой кофейник кофе, поджарил бекон и сделал на всех омлет с помидорами и сыром. И еще наделал сэндвичей с ветчиной и сыром с собой, чтобы было чем перекусить в дороге. Кто на аромат кофе, а кто на запах еды — к столу стали подтягиваться волшебники.

— Это очень вкусно. Вы умеете готовить, Гарри? — спросил Басти, уплетая омлет.

— С тех пор, как я стал доставать до плиты и сумел держать в руках нож, я каждый день готовил завтраки для семьи, у которой я жил, — ответил юноша.

— Как это для семьи? — заинтересовался Рудольфус, — Вы готовили, будучи ребенком?

— Да, наверное, лет с пяти-шести начал помогать по кухне, а с семи готовить самостоятельно. Меня же отправили жить к маглам, которые поселили меня в чулане под лестницей. У меня там был знакомый паучок. Это, конечно, были разные паучки, ведь они долго не живут, но в то время я думал, что он один и тот же.

— А как звали тех маглов? — прищурившись, спросил Северус.

— Это была моя тетка и её муж — Вернон Дурсль.

— Мордред, он отдал тебя Петунье! Старый дурак! — покачал головой Снейп.

— А откуда вы знаете, как зовут мою тетку, сэр? — подозрительно посмотрел на профессора Гарри.

— Еще бы ему не знать, — вступил в разговор Блэк, — он же рядом с твоей матерью жил и дружил с ней еще до Хогвартса.

— Да, это была прекрасная история, — притворно-мечтательным тоном проговорил Басти, — слизеринец и гриффиндорка, наст…

И тут он получил затрещину от Снейпа:

— Прокляну или отравлю, — мрачно заявил зельевар.

— Все-все, я больше слова не скажу, — отодвинулся от него младший Лестрейндж.

— Я потом вам, Гарри, расскажу. А сейчас хватит трепаться, собираемся и в путь!

Сборы были короткими, и через четверть часа компания магов уже шагала по дороге. Гарри тоже шел пешком со всеми, чтобы, если вдруг им кто-то встретится, не шокировать сразу странным видом. Лес по обе стороны от дороги особенно не менялся, но по-прежнему создавал ощущение первобытности. Люпин и Блэк бежали чуть впереди в своих анимагических формах, проверяя безопасность пути, поэтому Гарри составлял компанию Северусу.

— А почему вы не аппарируете сразу, скажем, вон к тому высокому дереву, что мы видим впереди на дороге? Прыжками было бы быстрее? — поинтересовался Гарри у своего спутника.

— Во-первых, мы еще не проверяли, все ли наши магические способности работают в этом мире. Аппарация может быть тут просто недоступна. А во-вторых, все-таки это энергозатратная вещь. Более четырех прыжков сильно истощат магический резерв. Лучше либо лететь, что, как мы уже видели, тут доступно, либо по-простому — ножками, что мы сейчас и делаем.

— А вы научите меня аппарировать и летать?

— Так и быть, научу. Но это непросто.

— Я буду очень стараться!

— Так же, как на зельях? — не удержался от иронии зельевар.

— Я бы старался и там, если бы хоть что-то понимал. Вы все время на меня орали в классе, и я ни на чем не мог сосредоточиться.

— Возможно, да, отчасти это моя вина, Гарри. Хотите я обучу вас зельям с самого начала? Хотя неизвестно, какие тут есть ингредиенты. Придется заново все зелья переделывать под местные эндемики, — и тут зельевар погрузился в глубокие размышления об озвученном вопросе, а Гарри не стал ему больше мешать.

Через три часа общим решением устроили привал, и мальчик выдал всем по сэндвичу.

— Вы, Гарри, просто находка для таких безалаберных и непредусмотрительных бездельников, как мы, — сказал Басти, откусывая бутерброд.

— Просто я знаю, что такое голод, — ответил Гарри.

— Вам, что приходилось голодать? — уточнил Северус.

— Бывало. Меня не любили в том доме, где я жил. Тетка частенько запирала меня в моем чулане в наказание «за мои чудачества», как она это называла, а там, естественно, никто не кормит.

— И как долго могло длиться такое наказание? — спросил Сириус.

— День или два. Несколько раз и побольше.

— Они что, вас за детскую магию наказывали? — удивился Рабастан.

— Да, но тогда я не знал, что это магия. До одиннадцати лет я думал, что я сын проститутки и алкоголика, который живет у тетки из милости. О том, что я волшебник, я узнал, когда мне пришло письмо из Хогвартса.

— Сын проститутки и алкоголика?! — Сириус вскочил и забегал туда-сюда, размахивая палочкой. — Мне стоит вернуться только ради того, чтобы наказать этих маглов, хотя бы за то, как они оскорбили память Лили и Джеймса, не говоря уже о твоём ужасном детстве.

— Сириус, сядь и успокойся! — сказал ему Люпин, а потом обратился к мальчику. — Гарри, я много раз пытался узнать у Дамблдора, где ты живешь, но он отказывался говорить, только рассказывал, что это надежное и безопасное место. Если бы я только мог знать, я бы все сделал, чтобы найти тебя.

— Мы все, мистер Поттер, виноваты перед вами. Я обещал вашей матери позаботиться о вас, если с ней что-то случится, и не сдержал, получается, своего обещания.

— Гарри, меня зовут Гарри, профессор. Так вот почему вы все время меня спасаете везде, а я-то думал, зачем… Имейте в виду — я помню ваше обещание. Рассказ о маме за вами!

После этих слов все снова встали и продолжили путь. Спустя некоторое время Долохов предупреждающе поднял руку. Все замерли и умолкли. Издалека донесся стук копыт, какой-то скрип и вроде бы пение.

— Сходим с дороги, прячемся вон в тех кустах, действуем по обстоятельствам, — скомандовал Долохов, и все маги выполнили его распоряжение.

Ждать пришлось не меньше четверти часа. Но вот из-за поворота дороги показалась лошадь, запряжённая в двуколку, на которой сидел человек в серой хламиде и серой остроконечной шляпе, очень похожей на шляпу волшебника. У путешественника были длинные седые волосы и борода.

— Мордред, это же Дамблдор! — шепотом вскрикнул Рудольфус, — если и в этом мире есть этот гад и Лорд, я сам себя зааважу!

— Погоди, может не он, а похож только, — ответил ему таким же шепотом Долохов. — Предлагаю захват и допрос.

— Согласен, — прошептал Северус, запуская в проезжающего невербальный Петрификус Тоталус.

Путешественник откинулся назад в своем транспортном средстве, быстро подбежавшие Рей и Басти схватили лошадь под уздцы и увели, вместе с повозкой, с дороги в лес. Для того, чтобы их не заметили другие возможные странники, маги ушли чуть в сторону от дороги. Потом вытащили старика из двуколки, привязали к дереву и привели в чувство Эннервейтом. Пришедший в себя старик с удивлением рассматривал незнакомцев, странно одетых и держащих в руках небольшие палки, разные по цвету и размеру.

— Вы — Дамблдор? — обратился к старику Долохов.

— Нет, вы ошиблись. Я Гэндальф, Гэндальф Серый, известный, как Митрандир среди эльфов, Таркун — среди гномов.

— О нееет, — простонал Поттер. — Только не это!

— Вы что-то знаете, Гарри? — спросил Северус, одним движением палочки накладывая на старика Муффлиато.

— Посмотрите, у него в повозке есть посох? — спросил Поттер.

— Есть, — отозвался Басти, демонстрируя всем находку.

— Тогда он действительно Гэндальф, тоже волшебник, но другой, их тут называют майа.

— А где тут, Гарри? — с любопытством посмотрел на мальчика Долохов.

— Мы с вами в Средиземье. Это мир, выдуманный английским писателем Джоном Ро́нальдом Ру́элом То́лкином.

— Получается не очень-то выдуманный, — заметил Блэк.

— Вы что-то читали о нем? — уточнил Руди.

— Читал, но только один раз и не очень хорошо помню. Я читал Хоббита и Властелина колец. И там, и там приключения и войны. Тут живут простые люди, высокие эльфы, настоящие гномы. Есть еще всякие злые силы и существа.

— В общем, полный компот, — подытожил Долохов.

— Можно я задам один вопрос Гэндальфу?

Северус отменил Муффлиато, и жужжание в ушах старика, который с любопытством наблюдал за действиями незнакомцев, закончилось.

— Уважаемый Гэндальф, вы случайно не в Шир едете? К Фродо Бэггинсу?

— В Шир, но я не знаком с Фродо Бэггинсом, я собираюсь навестить Бильбо.

— Эребор, — понимающе кивнул Гарри.

— Откуда вам это известно?

— Северус? — и Гарри махнул рукой, прося снова установить помехи.

— Мы в самом начале. Можем поучаствовать в увлекательном путешествии до горы, полной золота, которую захватил дракон, а можем просто пройти немного по пути до Ривендейла, где живет, так скажем, один из здешних правителей, Э́лронд, и его эльфы, а там решить, что нам делать дальше.

— Гарри, вы только ни в коем случае не говорите старику, что вы в курсе событий. Неизвестно, как на это отреагируют местные жители, — предложил Рудольфус.

— Хорошо, — согласился Гарри.

С Гэндальфа снова сняли Муффлиато, и Антонин сказал:

— Мы вас освободим, если вы пообещаете, что не станете причинять нам вреда. Мы вам не враги, и не зла желаем.

— Обещаю, — согласился Гэндальф со спокойной улыбкой, — а кто вы?

— Мы? — переспросил Долохов, оборачиваясь к своим спутникам и спрашивая взглядом разрешение на ответ, и после дружных кивков продолжил:

— Мы из другого мира, случайно сюда попали. Мы маги, вы наверное успели заметить.

— Да я понял, что вы не просто люди. А что это жужжало у меня в ушах? — обратился старик к Северусу.

— Заклинание такое, специальное, чтобы не было слышно, о чем мы говорим.

— А откуда молодой человек знал, куда я еду?

— Случайно вышло, — на голубом глазу соврал Гарри. — Мне почему-то так подумалось.

— Случайно, значит. А сами вы куда идете?

— Да мы хотели дойти до первого поселения и узнать, где мы вообще. Мы поняли, что не в своем мире. А где и кто тут живет — не знаем.

— А как вы сюда попали?

— Это вышло случайно. Эксперимент проводили с одним артефактом. — Неожиданно ответил за всех Руквуд. — Думали, что нашли портальный переход внутри нашего мира, а вон нас куда вынесло.

— То есть между нашими мирами есть переход? — удивился Гэндальф.

— Поверьте, для нас это тоже был большой сюрприз, — ответил Антонин. — Вот ваше хозяйство, — и он указал на лошадь с двуколкой, — мы поможем вам вернуться на дорогу.

— А не хотите отправиться вместе со мной? Обещаю, что вам будет интересно! — подмигнул им Гэндальф, и в этот момент стал выглядеть почти как Дамблдор, только очков-половинок ему не хватало.

ПСы вздрогнули от такого его вида, но словам покивали.

— А далеко ваше место назначения, куда вы сейчас следуете?

— Думаю быть там завтра к полудню, но придется заночевать в дороге.

— В таком случае, о ночлеге можете не волноваться, у нас этот вопрос решен.

Гэндальф пригласил Гарри составить ему компанию в двуколке. Тот согласился, но потом пожалел, так как старик его все время о чем-то расспрашивал. Увидев, как Сириус и Ремус обернулись собакой и волком, поинтересовался, все ли они так могут, и мальчик сказал, что нет, только тот, кто владеет анимагией. Тот сразу спросил, что такое анимагия, и Гарри объяснил, что это раздел высшей трансфигурации. Естественно, сразу потребовалось объяснить, что такое трансфигурация. Говорить Гарри надоело, и он оторвал листик с низко нависшей над дорогой ветви и превратил его в бабочку, которая тут же улетела.

— Интересный у вас мир. Все магические способности вы превратили во что-то вроде науки.

— Так и есть, — ответил за Гарри Долохов, заметив, что тот устал от расспросов местного мага. — Дай-ка я посижу немного, а ты пошагай, молодой.

И Гарри с благодарностью посмотрел на Антонина. Через три часа решили присматривать место для ночлега, а когда выбрали и установили там палатку, очень этим удивили Гэндальфа.

— Какая полезная вещь! А сложно такую сделать? — спросил он.

— Вот прямо такую — да, — ответил артефактор Руквуд, — но здесь много лишнего. Мы взяли её у одного знакомого, который склонен к ненужному антуражу. А простую палатку с чарами незримого расширения я могу сделать для вас за час, если, конечно, у вас есть сама палатка.

— Вы можете стать очень богатым человеком в нашем мире, изготавливая и продавая такие походные жилища.

— Вот так вот, Август. Станешь палаточным королем Средиземья! — хлопнул по плечу Руквуда старший Лестрендж, и все рассмеялись.

— Не могу сказать, что был бы этому рад, — пробормотал Август, — но если будет нужно, то подзаработаем на этом.

После ужина Гэндальфа уложили спать на диван в гостиной-столовой, и сами все разбрелись по своим комнатам. «Завтра будет очень интересный день», — подумал Гарри. Это путешествие все больше и больше ему нравилось. А главное, здесь никто не считал, что он обязан что-то делать потому, что он какой-то там избранный. Он был просто Гарри, маг из другого мира, как и все его спутники.

Примечания:

Бечено.

Утром, позавтракав, тронулись в путь. Антонин сразу оккупировал место рядом с Гендальфом, и начал расспрашивать его о том, куда они сейчас приедут.

— Дорога, по которой мы едем — это Великий Восточный Тракт, который ведёт из населённого эльфами Линдона, где всем управляет Кирдан Корабел, в эльфийский Ривенделл владыки Элронда. Можно проехать и дальше, через Владения Владыки лесных эльфов Трандуила, до озерного города людей Эсгарота. Дорога эта пересекает Хоббитанию, или Шир, как его называют населяющие его от Белых Холмов до Брендивина существа — хоббиты. Мы как раз въехали в те самые Холмы, и скоро свернем на Приречную дорогу, которая связывает Тракт с Хоббитоном, куда и лежит наш путь.

— А хоббиты — что за народец?

— Мирный народ, маленький, незаметный, но очень древний. Из-за маленького роста их также называют полуросликами, или невысокликами. Как манвэ А́улэ, один из Валар, создал расу гномов, так Йаванна, супруга Аулэ, Владычица Валар, покровительствующая всему, что вырастает из земли, для того, чтобы защитить дикие растения, по воле Илуватара создала энтов, а чтобы выращивать домашние — хоббитов. Хоббиты в основном работают на земле.

— Это ясно, крестьянин без земли, как дерево без корня. Про «манвэ, валар и илуватара» мы отдельно поговорим, спутники мои наверняка послушать захотят.

— Изначально хоббиты жили в верховьях Андуина, у самых Мглистых Гор. Но про то время мало известно. Сами хоббитские хроники начинаются с Третьей Эпохи, с их переселения, когда хоббиты пересекли по Мосту Каменных Луков темноводный Берендуин, и остались жить между рекой и Дальними Холмами. Это и есть Шир.

— Что за место такое — Хоббитон?

— Крупное, по меркам хоббитов, поселение по двум сторонам реки под незамысловатым названием Река. Есть в Хоббитоне традиционные жилища хоббитов, смиалы — дома, вырытые в земле по берегам рек или в холмах. Есть и дома из дерева, кирпича и камня, в наличии небольшая ярмарка, несколько лавок, и водяная мельница Сэндимена. Незадолго до того, как мы достигнем Хоббитона, будем проезжать трактир «Зелёный Дракон», любимое место всех хоббитов, чтобы выпить пинту пива и посплетничать. Я предлагаю вам остановиться для ночлега в нем, так как у того, к кому я направляюсь, и так сегодня будет полно гостей. Ваша палатка хороша, но и в тавернах есть своя прелесть и польза: можно узнать много интересного, тем более, что хоббиты, как и мы с вами, говорят на вестроне.

— Вестрон?

— Вестрон, или всеобщее наречие. А вы думали, на каком языке мы говорим? — лукаво улыбнулся Гэндальф.

— Я был уверен, что по-английски. А далеко ли от «Дракона» до Хоббитона?

— Минут двадцать пешком. Его видно от трактира, как и Бэг-энд, жилище моего знакомого, куда я направляюсь. Я вам все покажу оттуда.

Лес давно сменился холмами, которые радовали глаз разноцветными лоскутами возделанной земли. Гендальф достал трубку и спросил Антонина:

— Не возражаете, если я раскурю трубку? Могу и вам предложить, у меня есть запасная. Хоббиты, кстати, в Южном уделе выращивают лучшее в Средиземье трубочное зелье. Сорта «Старый Тоби», «Южная Звезда» и «Лист Долгой Долины» известны далеко за его пределами.

— Смолите. Покорнейше благодарю, понюхаю, но не курю.

— Интересный вы человек, Антонин, — хмыкнул Гэндальф, пыхая дымом.

— Не без этого. Друзья мои все англичане, а я русский. Из другой, стало быть, страны, где полгода снег лежит, а по размеру она так велика, что когда с одного её края люди просыпаются утром, то с другого ложатся спать вечером. И хоть живу я теперь с ними на небольшом острове, а волк хоть каждый год линяет, да обычай не меняет. Сами понимаете.

— Понимаю, — покивал Гэндальф.

Путешественники смотрели по сторонам и радовались приближению цивилизации. Антонин крикнул, что скоро будет таверна, где они станут на постой. И вот впереди, когда они поднялись на высокий холм, показался «Зелёный Дракон».

Снаружи трактир производил весьма благообразное впечатление сельского дома, с привычной для английской глубинки соломенной крышей, но нестандартными круглыми окнами и низковатыми потолками. Над стойкой извивался резной деревянный зеленый дракон, а за стойкой стояли две молодые хоббитанки Эланор Мэггот и Глициния Брендибак, мило улыбались и ничто особо не отличало их от людей, разве что выглядывающие из кудрей слегка заостренные ушки. А вот когда девушки отправились показывать комнаты, которые можно было занять, они спрыгнули со специальной подставки и оказались ростом не больше шестидесяти дюймов, а из-под их пышных юбок стали видны босые крупноватые, покрытые то ли густыми волосами, то ли шерсткой ноги. Магов, повидавших в своем мире многих волшебных существ куда более экзотического вида, чем хоббитанки было сложно чем-то смутить, и они никак не отреагировали на их специфический вид, чем явно произвели хорошее впечатление на девушек и добавили себе плюсик в рейтинге у Гэндальфа.

Девушки стали приглашать магов за стол, утверждая, что они уже опаздывают с одиннадцатичасовым лёгким завтраком.

— А сколько раз в день обычно вы едите? — полюбопытствовал Гарри, удивленный таким интересным распорядком.

— Мы садимся за стол семь раз в день, — пояснила Глициния Брендибак, — у нас есть: первый завтрак, второй завтрак, одиннадцатичасовой лёгкий завтрак, обед, чаепитие, ужин и перед сном кексы с чаем или молоком от счастливых коров.

— Очаровательно, — восхитился Басти, — мне нравится такой режим питания!

— Боюсь, что вам, сэр, он не пойдет на пользу, — покачала головой Глициния, — мы так много едим, потому что очень быстро тратим свою энергию, особенно зимой. Как вы могли заметить — мы не носим обуви, и потому нашему телу поддерживать постоянную температуру более затратно, чем, к примеру, вам.

— Обломайся, — со смешком хлопнул его по плечу брат, — пока мы здесь, пожалуй, придется последить за фигурой. Вы посмотрите, что эти милые леди считают лёгким завтраком!

На столе стояло нарезанное холодное запечённое мясо, несколько видов сыров, большая тарелка с овощами, горячие тарталетки с сыром, фаршированные чем-то грибы и сладкое: фруктовые корзиночки, кексы с какими-то ягодами, и нарезанный большими ломтями, благоухающий яблочный штрудель.

— Я остаюсь здесь жить, — заявил Сириус, за обе щеки уплетая вкуснейшую еду, — я человек холостой, вот найду себе какую-нибудь хоббитаночку, и буду каждый день есть такие легкие завтраки.

— А почему этот завтрак считается легким? — спросил Гарри у наливающей ему в кружку какой-то освежающий напиток Эланор Мэггот.

— Потому что он и есть легкий, вот обед — тот тяжелее, так как там подается не менее одиннадцати блюд.

— Нет, Сири, тебе нельзя здесь оставаться, — громким шепотом заметил Люпин, — так отъешься, потом лапы будут разъезжаться при обороте.

За столом все дружно засмеялись. Казалось, никто уже и не вспоминал, на какой стороне он воевал в предыдущей войне.

— Милые дамы, а какие у вас в ходу монеты? — поинтересовался у хоббитанок Рудольфус.

— У нас в Шире золотые дукаты, серебряные фартинги и медные пенни.

— А дайте посмотреть на один золотой дукат, а я вам дам нашу монету в залог, — и он достал один галеон.

Галеон оказался примерно равен по размеру и весу дукату хоббитов. Рудольфус забрал монету и ушел с ней в комнату, сказав, что вернется через десять минут. За ним последовали Северус и Августус.

— А ну-ка подкинь над кроватью, — сунул Руди монету в руки Августу.

Тот послушно подбросил монету, а старший Лестрейндж направил на нее палочку и быстро проговорил:

— Джеминио Дуплекскентум Максима!

И вместо одной монетки на кровать просыпался целый водопад из золотых дукатов.

— Какой силы твое максима? — поинтересовался Августус.

— Галеоны точно держались более десяти лет.

— Тогда, будем надеяться, нас не побьют здесь завтра, после того, как мы расплатимся этими монетами за покупки, — ехидно заметил Северус.

Они сгребли монеты в поданный Руквудом пустой бездонный кошелек, и вернулись к остальным.

— Вот ваша монетка, спасибо. А сколько дукатов стоит лошадь? — решил уточнить Руди.

— Пони пять дукатов, обычная лошадь где-то пятнадцать-двадцать, а роханский скакун — пятьдесят, но таких вы тут не найдете: ни у нас, ни в Бри. Но в Бри можно купить вполне приличных лошадок.

— Спасибо, милая, за консультацию. Мы пойдем вниз в Хоббитон прогуляемся, может, что прикупим, и вернемся обратно.

Прогулка была легкой, а места живописными. Гарри думал о том, как это странно прочитать книгу, думая, что это сказка, а потом вот так вот случайно попасть в нее. Хотя чего удивляться — он и сам был магом из волшебного мира, а когда читал книги Толкина, даже не подозревал об этом.

На центральной площади стояло несколько торговых палаток, где продавали всякую всячину. Руквуд приглядел красочные и прочные на вид домотканные сумки, и предложил купить десяток.

— И зачем они нам нужны? — поинтересовался Антонин.

— Я их зачарую на незримое расширение и облегчение веса. Три из них отдадим гриффам, у которых вообще нет ничего с собой, а остальные продадим в том самом Бри, о котором говорили девушки, и купим нормальных лошадей и все, что нам может понадобиться.

— Верно, они сказали, там и кузница хорошая, можно оружия купить нашим алознаменным друзьям, а то у них даже перочинного ножика нету. Ты сколько там монет наджеминил, Руди?

— Пару сотен.

— Пошли тогда поторгуемся.

Оказалось, что хоббиты получают просто огромное удовольствие от торга. И Антонин двадцать минут упражнялся в своем красноречии и артистических данных, что позволило заплатить за десять торб всего два дуката, вместо начальных пяти. Торговец сумками посоветовал им еще зайти к кожевнику.

— Я слышал, вы планируете покупать в Бри оружие, так вот: таких кожаных наручей, как здесь, вы там не найдете. Наш мастер обучался этой работе в Рохане, а никто так не работает с кожей, как коневоды.

Кожевник действительно был мастером своего дела. И у него волшебники приобрели для всех подходящие наручи, а тем, у кого не было — еще и добротные ремни. Рабастан помог определиться с выбором Гарри, объяснив ему, что наручи защищают в бою на мечах предплечье бойца.

— Но я не умею фехтовать!

— Это ты сейчас не умеешь, а завтра научим, — ответил ему Басти.

Пока остальные донимали кожевника, Гарри сел на скамейку возле его магазинчика и стал наблюдать за местными жителями. Надо сказать, выглядели они весьма колоритно. Особенно хоббитанки. Особенно их странные головные уборы. Гарри смотрел и думал, что все они ему кого-то напоминают, но никак не мог сообразит кого. А потом его осенило — все они были похожи на фарфоровые статуэтки тети Петуньи, которыми она очень гордилась.

— Этот Бильбо окончательно спятил, — заметила хоббитанка в ярком салатово-желтом наряде и шляпе в виде корзины с фруктами на голове, — был бы он настоящий Бэггинс, то давно бы остепенился, женился и воспитывал минимум двоих детей. А эта его туковская мамаша…

— И не говори, Лобелия, не удивлюсь, если выяснится, что эти странные люди приехали именно к нему, потому, что больше я не вижу ни одной причины, почему бы им тут находиться, — ответил противной хоббитанке, по-видимому, её супруг.

— Пойдем-ка отсюда, Отто! Сегодня неудачный день для прогулки по ярмарке.

«А, так это та самая Лобелия Саквилль-Бэггинс, которая украла то ли ложки, то ли тарелки у Бильбо, или собиралась украсть… Не помню, да это и не важно», — подумал Гарри, а вслух сказал:

— А не пора ли нам собираться обратно? О чем вы договорились с Гэндальфом? — спросил Гарри у подошедшего Долохова.

— Он сказал нам быть к ужину в Бэг-энде, это недалеко отсюда, — ответил Антонин, — давайте отнесем в гостиницу купленное, пообедаем, отдохнем, и со свежими силами вечером пойдем на ту важную встречу, которую обещал нам старик.

Возражать никто не стал, и все дружно двинулись в сторону моста и холма, на который им еще предстояло взбираться.

Примечания:

Бечено.

В «Зеленом драконе» маги были усажены Глицинией Брендибак и Эланор Мэггот за знаменитый хоббитский обед, в ходе которого волшебники узнали много полезной информации. Что в Бэг-энде, куда они приглашены вечером, живет Бильбо Бэггинс, молодой хоббит пятидесяти лет, холостой и бездетный, которого многие жители Хоббитона считают странным, так как у него дома слишком много книг, и он чересчур много читает вместо того, чтобы думать о продолжении рода, как положено любому респектабельному хоббиту. И это, наверное, у него от матери — Белладонны Тук, одной из трех дочерей Старого Тука, здравствующего тэна хоббитов (хоббитанки затруднились с уточнением этого титула, но не король и не министр, кто такой министр они даже не поняли). Эта Белладонна до того, как вышла замуж за Банго Бэггинса, настоящего респектабельного хоббита, в молодости далеко путешествовала, водила знакомство с Эльфами и даже знала эльфийский язык! А сам Бэг-энд — один из самых роскошных смиалов Хоббитании. Банго построил его для Белладонны в качестве свадебного подарка. И он такой большой, и там много-много комнат, а уж сколько там кладовых, да все они полны всякого добра и съестных припасов, так как что Бэггинсы, что Туки весьма состоятельные семьи.

После обеда, получив по кружке холодного пенистого яблочного сидра (который, как оказалось, хоббиты предпочитают всем напиткам), волшебники уселись за длинным уличным столом.

— Гарри, давай-ка вспомни, что там сегодня нас ждет у этого Бильбо.

Гарри очень смутно помнил «Хоббита», так как читал его не особенно внимательно (если честно, эта книга не очень ему понравилась, в отличие от «Властелина Колец»), о чем он поведал своим спутникам и рассказал, что помнил.

— Там у Бильбо будет отряд гномов, их больше десяти. У гномов город в горе, его дракон захватил. У Гэндальфа есть карта и ключ. Почему-то именно хоббит должен им в этом помочь, потому они здесь и встречаются.

— Кто-то вот из этих мохноногих босолапых коротышек должен будет победить дракона? — удивился Антонин.

— Не победить. Скрытно провести гномов внутрь горы. Вроде как они умеют быть незаметными и тихими. Это не точно, но как-то так, — смущаясь, сказал Гарри.

— Вечно у вас, Поттер, все не точно и как-то так, — вздохнув, сказал Снейп.

— Ты полегче, — вяло огрызнулся Блэк, который так объелся, что ему даже ругаться было лениво, — крестник хоть примерно знает, что впереди, а мы все вообще ничего.

— Беру свои слова обратно, Гарри. Хотя жаль, что эта книга вам не понравилась, а то бы вы еще, конечно, лучше помнили. Так что там дальше? — поинтересовался Снейп и сделал большой глоток холодного пузырчатого сидра.

— Ну, они будут смотреть эту карту и пригласят Бильбо с собой, а тот будет до утра думать, а потом побежит за ними.

— А мы там зачем? — спросил Рабастан.

— Полагаю, Гэндальф решил, что мы будем хорошей компанией в походе на дракона, — ответил Антонин. — А нам это нужно? Что мы можем с этого похода поиметь? Гарри?

— Из хорошего — познакомимся с правителем Ривенделла, проедем почти через все Средиземье, и гора полна золота.

— Вы, Гарри, прям как слизеринец вычленили главное — деньги и связи, — хохотнул Рудольфус.

— Мне кажется, если мы планируем тут где-то обосноваться, нужно подумать, где именно. А как выбрать, если ты нигде не был? Еще мы встретим лесного короля, — он, правда, не добрый, но думаю, вы найдете с ним общий язык. А если мы не дадим погибнуть их главному гному Торину, у нас в знакомых будет ещё и король гномов.

— А собственно, чем нам еще тут пока заняться? — спросил Мальсибер. — Нужно лошадей в Бри прикупить и еще кое-чего в дорогу.

— Посмотрим сегодня на этих гномов, никто же не заставит нас идти с ними, если они нам не понравятся, — добавил Руди.

— Только боюсь, я больше сегодня ничего не смогу уже съесть, — заметил Люпин. — Интересно, если гость отказывается от ужина, это что-нибудь тут значит?

— Надеюсь, что нет, потому что, как мне кажется, никто из нас еще один прием пищи не осилит, — произнес Северус зевая. — Сколько, этот Гэндальф сказал, идти до дома, где встреча?

— Минут двадцать, он вон за тем холмом, — махнул в сторону Антонин.

— Тогда предлагаю вздремнуть пару часиков, — предложил Снейп, — по крайней мере, я точно это сделаю.

Маги разошлись по комнатам и почти все уснули, только Гарри не спалось. Сначала он думал о том, как там без него будут жить Рон и Гермиона. Потом вспомнил, что ему рассказал Снейп про Дамблдора и Невилла. Не ожидал он такого отношения к себе от директора, но еще больше он не ожидал, что те, кого он привык, не будучи даже с ними знаком, ненавидеть, оказались очень даже интересными людьми.

В начале седьмого у всех пошло срабатывать заклинание побудки. Маги привели себя в порядок, можно сказать даже «приоделись», трансфигурировав ботинки — в сапоги, а одежду — во что-то вроде камзолов; у кого было холодное оружие — захватили с собой. Сириус и Ремус тоже решили не выделяться, а Антонин «приодел» Гарри. На взгляд юноши, они стали выглядеть как отряд средневековых дворян, от которых сбежали лошади, потому как он по книгам знал, что там все ездили верхом. Неторопливым шагом, наблюдая шикарный закат, они двинулись вниз с холма, на котором располагался Зеленый дракон, на тот, за которым находился Бэг-энд.

Когда они дошли до места, опознав нужный смиал по зеленой двери, было уже совсем темно. Из дома Бильбо доносились оживленные голоса. Антонин, возглавивший их отряд, громко постучал, за дверью разом все стихло, а затем она медленно открылась. Волшебники увидели прямо перед собой хоббита обычного для них роста, лицо у него было круглое, светилось добродушием. Было видно, что этот хоббит не пренебрегает рекомендованным расписанием приемов пищи, так как он имел небольшое брюшко, которое угадывалось под жилетом, надетым поверх рубашки. Из-под бридж были видны хоббитские ноги. Вдали был виден стол, за котором сидело много бородатых товарищей ростом с хозяина и повыше, а среди них, как пик Бен Невис над Шотландией, возвышался Гэндельф.

— П-проходите, — немного оробев от толпы высоких гостей (их все-таки было девять человек, и больше половины из них были выше среднего роста, а то и просто высокими, как Снейп).

Когда они все вошли, показалось, что внутри больше не осталось свободного места. По крайней мере за стол им было не присесть.

— Вы позволите? — полувопросительно произнес Руди, и не дожидаясь ответа, удлинил стол вдвое и создал несколько стульев прямо из воздуха, для тех у кого было неважно с трансфигурацией, а остальные обеспечили себя сидячими местами сами.

Все это заняло не более трех-пяти минут. Маги расселись за столом, повесив свои плащи на спинки созданных стульев и выжидательно посмотрели на Гэндальфа.

— Ну вот мы и в сборе, — сказал Гэндальф, окинув взглядом собравшихся. — Господа волшебники, позволь представить, это — наш хозяин Бильбо Бэггинс, а это — лидер нашей Компании, Торин Дубощит.

— Это члены моей команды, — проговорил красивым глубоким баритоном, почти как у Снейпа, неимоверно важный гном Торин Дубощит, с длинными черными волнистыми волосами, небольшой бородой и красивыми синими глазами. Он поочередно представил их: Двалин — крепкий, плотный, гном, с выраженной мускулатурой, покрытый шрамами и татуировками — сразу видно, опытный воин; Балин — гном почтенного возраста, с белой бородой и волосами, чинный, по манере держаться как минимум за министра бы сошел; Кили — молодой, темноволосый, почти безбородый гном; Фили — молодой гном-блондин с красивыми косами на голове и смешными косичками в бороде; Оин — гном почтенного возраста со слуховой трубой у уха; Глоин (гном-шатен средних лет и воинственного вида); Ори (молодой гном немного странного вида, похожий на поэта или художника); Нори (гном-шатен средних лет, с очень оригинальной прической в виде трех гребней на голове и весьма хитрыми и проницательными глазами); Дори (немолодой седой гном, с хитрым плетением волос как на голове, так и в бороде. Похож скорее на лавочника, чем на воина); Бифур (очень примечательный гном с всклоченными волосами и бородой и торчащим изо лба древком какого-то оружия типа топорика); Бофур (брюнет средних лет в шапке-ушанке) и Бомбур (толстый рыжеволосый гном с длинными волосами заплетёнными в косу).

— Мы, как верно назвал нас уважаемый Гэндальф, волшебники. Я Антонин, а это мои спутники: Северус, Августус, Сириус, Ремус, Рудольфус, Рабастан, Рейнард и Гарольд, — перечислил всех магов по тому порядку, как они расселись за столом, Долохов, называя только имена.

— Нужны ли вам какие-то доказательства, что мы маги?

— Нет. Ваших фокусов с мебелью вполне достаточно, — довольно грубо ответил Торин. — А убить вы вашими палками можете?

— Энгорджио Максима, — произнес Мальсибер подкидывая над столом только что пойманного паучка, который мгновенно превратился в полуторафутовое чудовище.

Гномы с криками повскакали со своих мест и отпрыгнули от стола.

— Авада Кедавра, — спокойно произнес Антонин и паук тут же упал лапами кверху.

— Редуцио максима, эскуро, — добавил Северус.

— Это было очень наглядно, — медленно произнес Торин.

— Это было круто!!! — восхищенно крикнул Кили, — а еще что-нибудь покажите?

— Кили, тут тебе не цирк. Мы дела обсуждаем. Сядьте все на места. Итак, что вы знаете о нашей миссии?

— Да в общем-то, пока ничего, — ответил Антонин, — только некие намеки от уважаемого Гэндальфа.

— Понятно, — сказал Торин, и продолжил: — Мы сошлись здесь, дабы обсудить наши планы. Завтра мы тронемся в долгий путь, в путешествие, из которого некоторые из нас, а возможно, все, не вернутся назад. Всем присутствующим гномам наша цель известна, но уважаемому господину Бэггинсу и господам магам ситуация представляется требующей некоторых разъяснений.

Бедняга Бильбо при словах «могут не вернуться назад» почувствовал себя не очень хорошо: сначала он вскочил, а затем хлопнулся на пол с отчаянным воплем. Гномы подняли его и перенесли в соседнюю гостиную и положили там на диван.

— Легко возбудимый субъект, — заметил Гэндальф, — Подвержен спонтанным приступам эмоций, но в сложных ситуациях — один из лучших: свиреп, как дракон, которому прищемили хвост дверью.

— Пф! — сказал Глоин, — он никуда не годится. А если он в пещере возбудится и заорет? Дракон проснётся и всем нам конец! Едва я увидел этого пузанчика в дверях, я сразу заподозрил неладное. Он больше смахивает на бакалейщика, чем на взломщика!

Тем временем Бильбо, придя в себя прокрался незаметно к обществу и услышал, что какой-то гном обозвал его пузанчиком и в нем взыграла его туковская кровь:

— Прошу прощения, — проговорил он, — я нечаянно услышал ваши слова, в коих я ничего не понял, особенно взломщика. Мне кажется, это не я вам не подхожу, а вы попали не туда. Как только я увидел ваши несимпатичные физиономии, я сразу заподозрил это.

— Вы меня просили подыскать для экспедиции четырнадцатого, я и выбрал господина Бэггинса, — вмешался Гэндальф. — Пусть кто-нибудь попробует сказать, что я ошибся — и можете отправляться без него, а не хотите — ступайте домой, копайте уголь! И чтобы больше никаких споров. Я выбрал господина Бэггинса, и будьте довольны. А еще валар послали мне навстречу этих благородных магов. И я подумал, что эта встреча не случайна, и пригласил еще и их. И ты уже, Торин, расскажешь им в чем суть вашей кампании?

— Ну хорошо, — сказал Торин. — Много лет тому назад, во времена моего деда Трора, нашу семью вытеснили с Дальнего Севера, и ей пришлось перебраться со всеми своими богатствами и орудиями труда назад, к этой самой Горе, что на карте. Гору эту некогда открыл мой давний предок Траин Старший, и назвал Эребор. Но теперь гномы из нашего рода принялись за нее всерьез: изрыли ее вдоль и поперек, расширили жилища и мастерские, и при этом, как я понимаю, нашли довольно много золота и массу драгоценных камней. Как бы там ни было, они баснословно разбогатели и прославились, и дед мой стал Королем-Под-Горой, и его очень чтили люди, которые поначалу жили на Юге, но постепенно расселились вверх по Реке Быстротечной до самой долины под сенью Горы. Тогда-то они и построили веселый город Дейл. Их правители всегда посылали за нашими кузнецами и богато вознаграждали даже наименее искусных. Отцы отдавали нам своих сыновей в обучение и щедро платили, особенно съестными припасами, так что мы не давали себе труда пахать, сеять и вообще добывать пропитание. То были счастливые дни, и даже у самых небогатых из нас водились свободные денежки и досуг для того, чтобы изготовлять красивые вещи просто так, для собственного удовольствия. Я уж не говорю о диковиннейших волшебных игрушках, каких в нынешнее время не увидишь нигде на свете! Чертоги моего деда буквально ломились от всевозможного оружия и драгоценных камней, резных изделий и кубков, а ярмарка игрушек в Дейле считалась чудом Севера. Все это, несомненно, и привлекло внимание дракона. Драконы, как известно, воруют золото и драгоценности у людей, у эльфов, у гномов — где и когда только могут — и стерегут свою добычу до конца жизни (а живут драконы практически вечно, если только их не убьют), но никогда не пользуются даже самым дешевым колечком. Сами они сделать неспособны ровно ничего, даже не могут укрепить какую-нибудь разболтавшуюся чешуйку в своей броне. В те времена на Севере расплодилось множество драконов, а золота, как видно, становилось все меньше, потому что гномы — кто бежал на Юг, кто погиб, и картина всеобщего разорения и опустошения приобретала все более угрожающие размеры. Так вот, был там один особенно жадный, сильный и отвратительный змей по имени Смауг. Однажды с Севера до нас донесся гул, похожий на гул урагана, и все сосны на Горе застонали и заскрипели под ветром. Те гномы, кто находился под открытым небом, а не внутри Горы (на счастье, я был в их числе), издалека увидели, как дракон, весь в пламени, приземлился на нашей Горе. Потом он двинулся вниз, дополз до леса и поджег его. К этому времени в Дейле звонили во все колокола и воины спешно вооружались. Гномы бросились к Главным Воротам, но там их поджидал дракон. Никто из них не спасся. Река закипела от жара, туман окутал Дейл, и в этом тумане дракон напал на воинов и почти всех истребил — обычная печальная история, в те годы, увы, нередкая. Потом дракон вернулся назад, к Эребору, прополз через Главные Ворота и очистил от жителей все улицы и переулки, подвалы, особняки и галереи. И когда в Эреборе не осталось в живых ни одного гнома, Смауг забрал все сокровища себе. Наверное, он, как водится у драконов, свалил все в кучу где-нибудь в самой дальней пещере и с тех пор спит на захваченном золоте…

Торин рассказывал и рассказывал, и все представляли себе в уме эти трагические события.

— Мы покинули эти края и, скитаясь с места на место, зарабатывали себе на жизнь, как могли: нам случалось даже браться за кузнечное ремесло или трудиться в угольных шахтах. Но об украденных у нас сокровищах мы помнили все время. И даже сейчас, когда, признаюсь, мы отложили кое-что про черный день и уже не терпим нужды (тут Торин погладил золотую цепь, висевшую у него на шее), мы все еще полны решимости вернуть их обратно и отомстить Смаугу, если удастся. И приглашаем мистера Бэггинса и вас, господа маги, присоединиться к нашей миссии.

После этих слов Гендальф откуда-то достал и расстелил обрывок пергамента, похожий на карту.

— Это принадлежало Трору, твоему деду, Торин, — сказал он в ответ на взволнованные возгласы гномов. — Это план Горы.

— Не вижу, чем это нам поможет, — разочарованно сказал Торин. — Я и без того прекрасно помню Эребор и его окрестности.

— Возможно, есть что-то, чего ты не знаешь, — возразил волшебник, — потайной ход. Видите вот ту руну на западной стороне и руку с вытянутым указательным пальцем над другими рунами, слева? В этом месте есть потайной ход в Нижний Ярус, вход в него скрыт. Кроме того, к карте прилагается ключик необычной формы. Вот он!

И Гэндальф протянул Торину серебряный ключ с длинным стержнем и с затейливой бородкой. — Берегите его!

— Но как мы найдём это вход? Указания зашифрованы! — воскликнул Торин, нацепив ключик на золотую цепочку, которая висела у него на шее, и спрятав под куртку.

— Я думаю нам нужно обратиться к Элронду, поэтому по дороге к Эребору стоит заехать в Ривенделл.

— К эльфам, — скривился Торин.

— К эльфам, к эльфам, — ответил Гендальф, глядя на Дубощита укоризненно.

— Так что вы скажете — Бильбо? Господа маги?

— Цель вашего похода благая, — вежливо ответил хоббит, который колебался между респектабельностью Бэггинсов и тягой к приключениям Туков.

— А что мы с этого будем иметь? — спросил Антонин.

— Каждый получит, так секундочку, — сказал Балин пересчитывая присутствующих, — если господин Бэггинс участвует, то — каждому 1/23 сокровищ. Все честно.

— И дракон — тоже наш! — вставил Северус, который не сомневался, что и местные драконы будут как ценными ингредиентами для зелий, так и материалами для артефактов и защитных костюмов.

— Вы хотите забрать Смауга? — изумился Торин, — но зачем?

— Не волнуйтесь мы найдем ему применение, — улыбнулся Рудольфус.

— А Смауг — он какой породы? — поинтересовался Гарри — У вас драконы разные или все одинаковые?

— Я как-то даже не интересовался, — задумался Гэндальф. — А в вашем мире они разные?

— Конечно, разные, — ответил Гарри. — Вот в прошлом году я сражался с Венгерской хвосторогой. Скажу вам мало приятного! К ней не подойдешь ни спереди, ни сзади. У нее огромный хвост усеянный шипами, которым она действуют как ударным оружием. Да еще и огонь выдыхает, так вот я…

— Гарольд! — произнес Снейп подняв предупредительно бровь, и Гарри смутился своей неожиданной разговорчивости.

— А сколько тебе лет, сынок? — спросил изумленный Глоин.

— Сейчас наверное уже шестнадцать, если у вас уже прошла середина лета, просто когда я в арку упал, мне было еще пятнадцать, но скоро должно было исполниться шестнадцать.

— Да ты совсем ребенок, — ахнул Кили.

— Да ты сам молодой, — огрызнулся Гарри, — уж точно не сильно старше меня.

— А как ты думаешь, сколько мне лет? — хитро прищурился молодой гном.

— Лет двадцать, наверное, — ответил Гарри.

— Мне семьдесят семь! — гордо ответил гном.

— А вам тогда сколько? — удивленно спросил юноша Торина.

— Мне исполнилось сто девяносто пять лет, — хмыкнул Дубощит, — не похоже?

— Вообще не похоже, — ответил Гарри.

Маги отметили этот факт и решили узнать какова тут продолжительность жизни у людей и магов.

— С магами мы вопрос прояснили, а вы, мистер Бэггинс, можете подумать до завтрашнего утра.

— Я так понимаю, наш путь будет вести обратно на тракт? — уточнил Антонин, — тогда мы встретим вас у «Зеленого дракона». Только у нас нет лошадей, мы рассчитывали прикупить их в Бри.

— Так и мы пока без копыт, — ответил Торин, — в семь утра будет приемлемо?

— Мы будем готовы.

Маги стали собираться, уменьшили стол и исчезли свои стулья. Гномы же сгрудились у камина и затянули песню.

Примечания:

Пик Бен Невис — Бен Невис стоит на западном конце Грампианских гор в Шотландии. Самый высокий пик на острове Великобритания. Высота: 1345 м (4413 футов)

Солнце окрасило розоватым вершины холмов, когда отряд в составе тринадцати гномов, хоббита и Гэндальфа проследовал мимо Зеленого дракона, где к нему присоединились девять волшебников. В этот раз на бричке, рядом с седым магом восседал Бильбо, который каждые десять-пятнадцать минут вспоминал что-то, что он забыл взять с собой в путешествие.

— Платки носовые, о милостивая Йованна — я не взял ни одного платка!

— Плащ непромокаемый, я забыл плащ!

— Трубка курительная запасная… О Валар, я взял только одну!

Где-то через час первым не выдержал не выспавшийся Сириус:

— Послушай, парень, а ты вообще что-нибудь взял с собой? — спросил он его довольно грубым тоном.

— Взял.

— Деньги прихватил?

На этих словах Бильбо немного напрягся. Да у него был кошель с дукатами, а еще несколько было спрятано под подкладкой его бархатного сюртука винного цвета. А еще чеканные пуговицы на зеленом жилете тоже были золотыми. Это был, так сказать, неприкосновенный запас на «черный день» в путешествии. Но он не был готов, что кто-то из этих высоких и пугающих магов будет допрашивать его на счет денег.

— Ну да, есть немного.

— Вот дойдем до Бри, купишь там все, что ты забыл.

— Но там, скорее всего, я не найду словаря эльфийского наречия.

— Ну и Мордред с ним, значит, не очень нужен был, раз не вспомнил, когда собирался. Я вот сюда вообще случайно попал безо всяких вещей и то не причитаю. А у тебя вон, штаны какие шикарные, — и он подмигнул бархатным бриджам песочного цвета, — да еще и шейный платок не забыл подвязать. Настоящий джентльмен на выезде.

Так, прислушиваясь к разговору между хоббитом и магом, незаметно для всех компания достигла тракта и двинулась в сторону Бри по широкой холмистой долине. Через несколько миль дорога пересекала Старый лес, как его назвал хоббит, который уже давно изрядно нервничал.

— Бильбо, что ты дергаешься? — спросил его Гэндальф.

— Мы уже пропустили второй завтрак и легкий завтрак, время к обеду — когда у нас будет остановка для еды?

— Точно, мы же нарушаем хоббитские традиции, — улыбнулся Сириус, — давайте остановимся и отведаем, чего нам там прелестные хоббитаночки с собой сложили.

Из каких-то сухих упавших деревьев взрослые волшебники трансфигурировали длинный стол и лавки, а Гарри наделал из веток тарелки и кружки для каждого из команды.

Трем уменьшенным корзинам с разнообразной снедью вернули первоначальный размер и сняли чары стазиса, потому всем достался горячий обед в виде запечённых куриц и картошки, сыров и овощей. По кружкам был разлит холодный сидр.

— Это что за детское питье? — спросил Двалин.

— Это сидр. Мы, хоббиты, предпочитаем его всем алкогольным напиткам.

— В принципе, неплохо для обеда в дороге и теплой погоды, но эль лучше, — заметил Руди.

— Гномий эль лучше, — добавил Торин. — Но если вечером посидеть с друзьями, то нет ничего лучше, чем гномий самогон.

— Это вы огневиски не пробовали, — заявил Сириус. — Мертвого свалит, потом поднимет и снова свалит.

— Держу пари, что наш самогон вас свалит быстрее, чем нас ваш огневиски.

— В споре вашем не вижу смысла, — азартно встрял Антонин. — Результат зависит не только от напитка, но и от того, кто его пьет. Я могу один перепить вас двоих с вашим самогоном и нашим огневиски вместе взятыми.

— Заметано, — ответил Блэк.

— Я тоже поддержу, — согласился Торин, — еще не родился такой человек, который бы мог спокойно пить гномий самогон.

— Как доберемся — посмотрим, — подмигнул Долохов.

Закончив трапезничать, команда снова двинулась в путь. Лес закончился, слева и справа от дороги потянулись поля, а впереди виднелись два больших холма. У подножия левого виднелась группа домов.

— Это Белые Холмы, — пояснил Гэндальф идущим рядом и чуть позади него магам, — в тех домах тоже живут хоббиты.

— А что это справа? — спросил Антонин, указывая на многочисленные курганы разного размера, которыми было усеяно поле справа от дороги.

— Это могильники. В Первую Эпоху эти земли были впервые населены людьми, предками эдайн. Именно они возвели первые курганы. Затем эдайн ушли отсюда в Белерианд, а вернулись уже их потомки, дунэдайн, во Вторую Эпоху. Это место они почитали как наследие древних времён и похоронили тут немало своих королей. В нашу Третью Эпоху после Великой Чумы и нашествия ангмарцев в курганы пришли злые духи, присланные Королём-Чародеем, который еще и пробудил умертвия.

— Жуткое местечко, хорошо, что мы тут не ночью идем, — проговорил Рабастан.

— Мы уже недалеко, — сказал Гэндальф. — Прямо за холмами Великий Западный Тракт пересечется с Зелёным Трактом, на их пересечении и находится Бри.

— А этот Зеленый тракт откуда и куда ведет? — поинтересовался Антонин у Гэндальфа.

— Из Аннуминаса — города, когда-то бывшего столицей королевства Арнор, расположенного на берегу озера Эвендим — через Бри и Тарбад, брод на месте слияния рек Гватло и Гландуина, до самого Рохана.

— Рохан — это где живут коневоды?

— Именно так; вижу, вы потихоньку осваиваетесь, — усмехнулся седой маг.

— Вот картой разживемся, тогда легче будет. Нам же нужно определиться, где потом осесть после этого похода.

— Я думаю, что, к примеру, любой эльфийский правитель примет вас с удовольствием у себя, — проговорил Гэндальф.

— Не сомневаюсь в этом, — ответил Долохов, — вопрос в том, захотим ли этого мы. Слишком большую часть жизни большинство из нас уже отслужили одному господину, теперь хотелось бы обойтись без хозяев.

Команда перешла через каменный мост над оврагом с ручьем на его дне. Впереди виднелся высокий частокол с острыми окованными концами бревен. Ворота, несмотря на еще светлое время суток, были наглухо закрыты. Где‑то внутри были слышны голоса и лай собак. Подъехав вплотную к воротам, Гэндальф весьма бодро для своего пожилого вида соскочил со своей повозки и громко постучал посохом в одну и створок, в которой тут же открылось небольшое окошко. В нём показались два серых глаза и нахмуренные брови.

— Кто вы, назовитесь! — сурово произнес голос, разглядев за спиной стучащего большую и разномастную компанию.

— Я Гэндальф, со мной тринадцать гномов из Синих гор, девять людей (волшебники заранее договорились с остальными не афишировать в пути того, что они не люди, а маги) и один хоббит. Следуем в Ривенделл.

— Один золотой за всех гномов, два серебряных за людей, хоббит и маг бесплатно.

— А можно за людей тоже один золотой? — спросил Рабастан. — К сожалению, у нас с собой нет серебра.

— Давайте, если не жалко, сдачи у меня нет, — проговорил голос из окошка, куда Гэндальф передал монеты.

Ворота открылись, и путники вступили на территорию Бри. Городок или поселок состоял из одно- и двухэтажных домов, нижняя часть которых была каменной, а верхняя деревянной. Улицы были вымощены серым камнем. Уже было глубоко послеобеденное время, и сжалившись над хоббитом, все решили сначала встать на постой, а затем каждый займется своими делами и решит их обязательно сегодня, а это значит — очень быстро, чтобы завтра продолжить путь. Путешественники прошли вперед по улице, где цепкий взгляд волшебников отметил оружейную лавку и что-то вроде магазина всякой всячины, а за ними нашелся старинный трактир «Гарцующий Пони», который был знаменит на весь Тракт.

Барлиман Баттербур — трактирщик, хозяин этой гостиницы, — был толст, лыс, добродушен и болтлив. А еще, как оказалось, хорошо знал Гэндальфа. Он сообщил, что как раз сегодня утром почти все постояльцы отправились дальше по тракту, а новые еще не прибыли, и он может выделить им достаточное количество комнат, а сильно оголодавших сразу накормить. Есть в почти пустом большом зале остались очень голодный Бильбо и Гэндальф, которому вроде как ничего здесь, в Бри, покупать было не нужно. Волшебники поднялись на второй этаж и разошлись по двое в комнаты, в каждой из которых стояла широкая кровать, был камин, два деревянных стула и небольшой стол. Без изысков, но вполне приемлемо. Расспросив Барлимана о том, где что купить, маги показали ему зачарованную сумку и спросили, сколько такая может стоить, и кто их тут может приобрести. Трактирщик пришел в изумление от такого чуда и предложил каждую купить по пятьдесят золотых. Чтобы сэкономить время, они продали ему все семь штук. А затем спросили, может ли он закупить для них провизии. Вяленого мяса, какой-нибудь крупы, какая у них тут бывает, орехов, сушеных фруктов. Десяток больших буханок хлеба, и столько же «кругов» колбасы. Три головки сыра, бочку эля и бочку какого-нибудь вина получше.

— Есть очень хорошее эльфийское, — предложил Баттербур.

— Пусть будет эльфийское, — ответил Мальсибер как самый опытный «походник», что-то отмечая у себя в списке и добавил: — Мы к ужину будем — рассчитаемся за все.

По выходу из трактира маги отправились за клинками. Оружием торговал сам кузнец. Он сразу сказал, что его продукция, конечно, не эльфийские клинки и не гномья работа, но довольно приличного качества и цена не кусается. К кузнецу с волшебниками увязались Фили и Кили, которые тщательно осматривали каждый из клинков, что предлагал продавец, и сразу отбрасывали четыре из каждых пяти. Поначалу маги пожалели, что разрешили молодым гномам пойти с ними, но когда узнали, что каждый из них и сам неплохой кузнец, согласились, что при выборе они очень полезны. В итоге всем, у кого не было мечей, купили по одному, подходящему к их росту, весу и силе, плюс набрали добротных кинжалов. Все добро обошлось им в двести монет.

Потом отправились за лошадьми, где застали гномов, выбирающих пони для себя и хоббита. Опытным наездникам взяли лошадок порезвее, а для Гарри, Ремуса и Северуса (двое последних, как выяснилось, тоже никогда не сидели в седле) купили спокойных кобылок. Причем, что интересно, за животных, вместе с седлами и полной упряжью, заплатили меньше, чем за оружие. Но это частично была заслуга Антонина, который находил в торге удовольствия не меньше, чем продавцы. Довольные сделкой волшебники попросили хозяина поутру пригнать их покупки к «Гарцующему пони» и привязать там у входа.

В лавке, где продавалось все подряд, купили несколько поясных фляг, которые Августус собирался сделать бездонными, и еще несколько холщовых сумок, в которые будут складывать продукты. Две сумки и две фляги купили для Фили и Кили за помощь с выбором оружия и сказали, что зачаруют и отдадут их на ужине. На улице было уже совсем темно. Пора было возвращаться в «Гарцующий пони».

После покупок волшебники вернулись в таверну, где по-тихому наджеминили еще тысячу золотых, чтобы не думать о расходах в дороге и не смущать гномов таким колдовством. Затем отправились в общий зал, где, как им уже сообщил Баттербур, их ждал накрытый стол. Волшебники стали разглядывать главное помещение трактира. По левую руку от входа располагалась стойка трактирщика, чуть дальше за ней целая стена из больших бочек. Столы в зале были и длинные и квадратные, почти все они сейчас уже были заняты самым разнообразным народом, который пил, ел, курил, играл в карты, музицировал и пел. Были тут и местные жители, которых можно было отличить от путешественников по опрятному виду и беззаботности, и разного рода путешественники: люди, эльфы, гномы и хоббиты. А их компанию ожидал богато накрытый стол.

Гномов еще не было, и маги занялись хозяйственными делами, упаковывая то, что закупил для них Баттербур. Сумки с чарами его уже не удивляли, а вот на фляги он посмотрел жадным взглядом. Руквуд велел принести ему пустую, и тут же на стойке её и зачаровал. Благодарный хозяин заявил, что сегодня весь их ужин и напитки за его счет. Конечно, ему стоило хорошо подумать, обещая это компании, состоявшей не только из «людей», но и гномов.

Ужин удался на славу. Торин, Сириус и Антонин весь вечер пили на спор свои напитки. Первым «сломался» от гномьего самогона Сириус. Вторым «сдулся» Торин, а Антонин сидел с таким видом, как будто он особо и не пил ничего. Гномы налегали на эль, пытаясь споить Бильбо и Гарри. Северус отбил у них Поттера, пообещав их всех проклясть, если они еще раз будут приставать с алкоголем к ребенку. Зато оставил им Бильбо, решив, что в пятьдесят лет вполне уже можно принимать самостоятельные решения про выпивку.

Утром Северус выдал Долохову и Блэку антипохмельное, предупредив, что он еще не работал с местными ингредиентами, и если они будут продолжать так напиваться, то скоро им придется мучиться от похмелья как простым людям, так как его запасы не бесконечны. Гномы за ранним завтраком были мрачны, терзаемые головной болью и общим нездоровьем, и с завистью поглядывали на абсолютно нормальных Сириуса и Антонина.

Взобравшись на свой копытный транспорт, вся компания выдвинулась из Бри дальше по тракту.

— Дальше места в основном будут безлюдные, — сказал Гэндальф, — ни поселений, ни жителей, ни трактиров.

— Мы неплохо подготовились и, надеюсь, преодолеем это успешно, — ответил Долохов, молодецки смотрясь на вороном жеребце, которого с жеребячества звали Буц, а Антонин его переименовал в Буцефала, и просветил всех, что так звали коня Александра Македонского. Кто такой этот Македонский знали только Гарри, Северус и Ремус. Первые учились в начальной школе маглов, а последний очень интересовался историей.

Отряд потихоньку углублялся в Пустынную Страну, где даже дорога стала заметно хуже. Погода тоже испортилась, стало холодно и сыро. Далеко впереди замаячили горы, одна другой выше, казавшиеся черными из-за густых лесов. На некоторых виднелось что-то вроде развалин, которым темное и низкое небо придавало зловещий вид. Да и не только им. Все кругом казалось мрачным. Да еще и дождь к вечеру зарядил.

— Подумать только — и это лето! — ворчал Бильбо. Он первый раз ехал верхом и уже отбил себе весь зад, хотя его пони хлюпал по грязнейшей проселочной дороге не спеша в самом хвосте процессии.

«Хорошо хоть кое-как пообедали», — подумал про себя хоббит. Смеркалось, время чая прошло, лил дождь, с капюшона текло в глаза, плащ промок насквозь, пони спотыкался о камни. «Наверняка дождь промочил все вещи, да и еду испортил, — с грустью думал Бильбо. — Как бы мне хотелось очутиться сейчас у себя дома, в моем славном смиале, у очага, и чтобы чайник уже закипал!»

А гномам и волшебникам, казалось, было все нипочем. Маги так даже не промокли, видимо, их волшебство отталкивало от них воду. Солнце, которого было совершенно не видно за тучами, наверное, уже село, когда они спустились в долину, по дну которой бежала река. Стало совсем темно. Поднялся ветер, деревья на берегах закачались и зашелестели. К счастью, прочный на вид основательный каменный мост через реку был цел, и им хотя бы не пришлось переправляться вброд. Когда вся компания оказалась на другом берегу, ветер разогнал тучи, и выглянула луна.

Наконец, было решено остановиться на ночлег. Торин пробормотал что-то насчет ужина и «где бы отыскать сухое местечко на ночь». Волшебники сказали, что он может не волноваться по обоим вопросам и раскинули свою палатку, активировав внутри климатические чары. За несколько секунд там стало тепло. Гномы пытались усесться прямо на полу, но маги снабдили всех стульями и увеличили стол. Тогда Бомбур заявил, что он будет готовить, так как он профессиональный повар. Гарри отправился с ним на кухню, и уже спустя каких-то полчаса оттуда потянулись аппетитные ароматы. Тут Торин заметил, что Гэндальфа нет. Он ехал с ними всю дорогу, так и не сказав, собирается ли он участвовать в их походе или просто провожает до поры до времени. А теперь он просто-напросто исчез, и все тут!

— Так его давно уже нет, — сообщил Руди. — Я думал, вы так договорились, а то бы я обратил ваше внимание на то, что он свернул на боковую дорогу.

Гарри и Бомбур пригласили всех к столу. Они приготовили незнакомое для гномов блюдо — спагетти с соусом болоньез. Юноша обнаружил в кухонном шкафу, наверное, годовой запас спагетти, а в «охладителе» готовый соус в большом количестве и мясной фарш: кто-то из Малфоев явно был неравнодушен к итальянской кухне. Всем выдали по большой миске горячей и пряной еды, а также по кружке эля. И неизвестно, от чего все быстро сомлели после ужина: от усталости, от тепла, от эля или вкусной еды. Потребовалось буквально несколько минут, чтобы все стали укладываться спать, но Торин сказал, что места эти могут быть неспокойны, и нужно, чтобы кто-то все время был в карауле. Решили дежурить парами. Первыми вызвались Кили и Гарри, которых должны были сменить Фили и Рабастан. Никто не возражал, так как каждый в душе мечтал наконец улечься спать.

К тому времени как Кили и Гарри отправились на улицу нести первую вахту, дождь прекратился, небо прояснилось и даже ветер стих. Только холод никуда не делся.

— Костер разожжем? — предложил Кили поежившись.

— Да ну его, смотри, какие звезды на небе, и луна ярко светит, — ответил Гарри и наложил на одежду гнома и свою согревающие чары.

Затем он осмотрел близлежащую территорию, предложил гному подтащить два бревнышка и трансфигурировал из них кресла-качалки.

— Класс, — сказал Кили, усаживаясь в одну из них, доставая трубку и раскуривая её, — никогда еще так комфортно не дежурил.

— А я вообще никогда не дежурил. Это, можно сказать, мое первое путешествие куда-либо, — ответил Гарри, умиротворенно глядя на небо.

— Конечно, ты еще мал для таких походов, — с видом умудренного жизнью гнома, заметил Кили и выпустил в ночное небо несколько колечек дыма.

— Мал, значит, — ухмыльнулся Гарри, — Риктусемпра!

— Ооой! Что хи-хи чтоо это, ха-ха ты давай ха ха прекр ха ха прекрати это!

— Ага, боишься щекотки? — засмеялся Гарри. — Не будешь говорить, что я маленький. Я, между прочим, еще четыре года назад, можно сказать, голыми руками тролля одолел. Три года назад убил огромную змеюку, которая взглядом превращала людей в камень, а в прошлом году справился с драконом!

— Расскажи про что-нибудь?

— Хорошо. Я жил у сестры моей матери. Когда мне исполнилось одиннадцать лет…

И Гарри стал рассказывать Кили, как к нему пришло письмо, как он потом приехал в Хогвартс.

— Постой. Этот Дамбледор, говоришь... у него был твой ключ от хранилища с золотом, что оставили тебе родители, а ты жил как последний отброс, голый, босый и голодный? И он ни разу даже не навестил тебя за десять лет? А ты монеты-то в сейфе пересчитывал? Сверялся с описью? Говоришь, у вас гоблины золото хранят? Ужас. Этот здоровый парень показал ключ и все? То есть, любой с ключом мог пройти и взять что хочет?

— Знаешь, как-то я никогда не думал об этом. У меня и сейчас ключа нет, я даже не знаю, у кого он.

— Мой тебе совет как гнома: если вернешься в свой мир, возьми за яйца того гоблина, что отвечает за твое хранилище, и пусть все тебе расскажет и покажет — кто приходил, когда приходил, что брал.

— Не думаю, что нам каким-то образом удастся вернуться. Но совет твой я запомню.

— Мы об этом еще поговорим. Дальше рассказывай.

Пока Гарри рассказывал, Кили набил уже вторую трубку. Он слушал, удивлялся, но больше пока не перебивал. И вот Гарри стал рассказывать про отработку в запретном лесу.

— Мы шли сквозь тьму, света едва хватало, чтобы увидеть, что у тебя под ногами. Узкая тропинка терялась среди толстых черных стволов Запретного леса. И я почувствовал, как по коже побежали мурашки. На земле то здесь, то там виднелись серебристые пятна крови единорога. Вокруг стояла полная тишина, но вдруг появились звуки: похоже, кто-то крался к нам по опавшей листве, кто-то, одетый в волочившуюся по земле мантию.

— Ой, — вдруг вскрикнул Кили, и вскинул руку указывая куда-то в сторону. — Смотри — там свет!

Гарри повернул голову туда, куда указывал гном, и действительно увидел проглядывающее сквозь деревья свечение.

— Что в таких случаях делают караульные? — спросил он у Кили.

— Они идут и проверяют, что это за свет и безопасен ли он для нас, — бойко ответил Кили, умалчивая, что и для него это первый настоящий поход, и что в такой ночной вахте он сам первый раз, как и молодой маг.

— Тогда пошли, — сказал Гарри, достав из кобуры волшебную палочку.

Они старались не шуметь и подобрались близко к источнику света. Это был костер, вокруг которого сидели три громадных великана. Они жарили баранину на длинных деревянных вертелах, ели её и запивали каким-то напитком из бочонка, куда то и дело окунали свои большие кружки. Один их них сказал:

— Вчера баранина, сегодня баранина — видно, и завтра, чтоб мне лопнуть, придется жрать эту чертову баранину.

— Хоть бы какой завалящий кусок человечины! ¹ — отозвался второй. — И с какой радости этот Вильям, тупая башка, приволок нас в здешние места? Выпивка тоже кончается, — добавил он, толкая третьего тролля, видимо, Вильяма, под локоть, как раз когда тот делал глоток из кружки.

Вильям поперхнулся и заорал, когда прокашлялся и отдышался:

— Заткнись! Ты что думаешь — людишки нарочно будут вам с Бертом подвертываться — нате, лопайте? С той поры, как мы спустились с гор, вы с Бертом полторы деревни умяли, не меньше. Где их еще взять? Нынче такие времена пришли, что скажите «спасибо, Билл» и за такого жирненького горного барана, как этот.

Он оторвал зубами большой кусок от бараньей ноги, которую жарил, и утер губы рукавом.

— Кто это? — спросил шепотом, в ужасе от увиденного и услышанного, Гарри.

— Это тролли! — ответил Кили.

— И что нам делать? Побежим наших предупредим? — предложил Гарри, которому совершенно не улыбалось, чтобы его, как того барана на вертеле, поджарили и съели какие-то громилы.

— А может, сразимся с ними? — предложил Кили, доставая меч.

— Ты, может, не заметил — каждый из них в несколько раз больше нас. Да и еще нас двое, а их трое. Мне кажется, мы не в выгодном положении.

* * *

А в это время Рабастан и Фили, выйдя сменить предыдущих караульных, не обнаружили их снаружи палатки, лишь пустующие кресла-качалки.

— Холодное, — сказал Рабастан, потрогав одно. — Не в кустики отошли. Думаете, куда они могли деться?

— Не знаю, — ответил Фили, — но что-то это мне очень не нравится.

— Я сейчас, — сказал Рабастан, ныряя в палатку.

Через пару минут он вышел оттуда со Снейпом и Долоховым.

— Пропали, значит, молодые, — заметил Антонин, обойдя палатку кругом и не найдя никаких следов Гарри и молодого гнома.

— Так и знал, что нельзя их без присмотра оставлять, — заметил Северус, — если бы мы были в Хогвартсе, я был бы уверен, что Поттер затеял какое-нибудь глупое героическое гриффиндорство. То-то он был подозрительно тих все дни тут.

— Не бурчи, Север. Гоменум ревелио — послал Антонин заклятие в одну сторону, затем во вторую.

— Там свет! — заметил Фили, указывая туда, куда собирался послать третье определяющее заклинание Долохов.

— Отлично! Гоменум ревелио! — Ого, не знаю как работает тут это заклинание, но их там пятеро. А если так: анима ревелио! Непонятно — то ли там пятеро разумных и трое существ, то ли двое наших пропавших и трое разумных существ. Сбоит наш идентификатор в вашем мире.

— Идёмте туда в любом случае, — ответил Северус, — что Поттер там, могу гарантировать. Не мог он пропустить такое дело, как исследовать в ночи неопознанный свет в незнакомом месте в чужом мире. Это же так увлекательно, а главное — совершенно безопасно!

— Не злитесь, я уверен, это была не его идея. Кили тоже очень молод и не слишком, мягко скажем, заботится о безопасности. Это его первый поход и первое дежурство.

— Просто отлично, оставили двух идиотов караулить, а сами спать улеглись, — буркнул Северус.

— Идемте уже, пока мы тут беседуем, они там дел сейчас наворотят, — поторопил Антонин.

* * *

— Да ты просто трусишь, — яростным шёпотом выразил свое недовольство Кили, который уже представил мысленно, как это будет круто — завалить трех троллей.

— Хорошо, какой у тебя план? Вот ты вытащил меч. На кого из троих ты нападешь, куда собираешься его ударить, и что в это время будут делать остальные двое?

— А ты что предлагаешь?

— Эти тролли не похожи на того, кого я встретил. Они явно больше и умнее. Что ты о них знаешь? Какие их слабые места? Чего они боятся?

— Слабые места… Чего боятся… Вспомнил! Они боятся солнечного света! Вот почему они живут в пещерах и выходят по ночам.

— Солнечного света… — задумчиво проговорил Гарри, — а ты умеешь быстро бегать?

— А это еще зачем?

— Я сейчас кое-что сделаю, но если что-то пойдет не так, обещай, что мы не станем пытаться с ними идти в рукопашную, а побежим быстро-быстро в сторону палатки.

— Ну хорошо, — с недовольным видом сказал Кили, продолжая держать на всякий случай меч в руках.

— Люмос солем максима! — громко крикнул Гарри, поднимаясь над землей и взмахивая волшебной палочкой из которой полился невыразимо яркий и очень мощный поток света.

* * *

— О, ребята пошли в атаку, — заметил Долохов, когда вместо мерцающего огонька в том месте, куда они спешили, засияло небольшое солнце. — А чего с такой подсветкой, там плохо видно, что ли? Это явно заклинание солнечного света.

— Солнечного света, — повторил испуганно Фили. — Солнечного света боятся тролли!

— Гиппогрифье дерьмо! — выругался Рабастан.

— Тихо, мы уже совсем рядом! — шикнул Снейп.

* * *

Когда Гарри направил на троллей солнечный свет, они не успели не то что встать — даже вскрикнуть, мгновенно обернувшись в камень.

— Вот это да… — восхищенно сказал Кили, — ваша магия — это сила! Троих троллей, ты один! Кто бы рассказал — я бы не поверил.

— Я не один, — скромно ответил Гарри, — ты сказал, чего они боятся, я применил нужное заклинание. Значит — вдвоем.

— Еще хотелось бы знать, — раздался из-под деревьев голос Снейпа, — кто вообще придумал сюда идти одним.

— Что значит «придумал», профессор? Это же была наша вахта — мы увидели свет и должны были проверить, нет ли тут чего-то, что будет всем угрожать. А что, разве не нужно этого было делать?

— Я же говорил, — произнес Фили выходя в освещенное пламенем костра место, — это явно не идея мальчика, да, Кили?

— Брат, ну свет же был, а они говорили, что съели полторы деревни людей и хотели свежей человечинки, ну мы и…

— А позвать взрослых? Поттер? Не судьба? Вы же умеете вызывать телесного патронуса, отправили бы нам сообщение.

— Я вызывать умею, а сообщения отправлять не знаю как, — смутился Гарри.

— Вызывайте, — вздохнул Северус.

— Экспекто патронум, — взмахнул палочкой Гарри, и перед ним явился мощный олень из переливающегося сине-голубого света.

— А теперь скажите: Сообщение для Северуса Снейпа. Я, Гарри Поттер, больше никогда один без взрослого волшебника никуда не отправлюсь геройствовать.

Гарри покраснел, но повторил все слово в слово. Олень ему кивнул, гордо подошел к Северусу и повторил еще раз сообщение голосом Гарри.

— Пошли спать, — зевнул Антонин, — утро уже скоро, а вы еще глаз не сомкнули, герои.

* * *

Выслушав историю ночных приключений за завтраком, Торин спросил:

— А вы там осмотрели местность? Там должна быть пещера или подземный схрон, куда они прятались от солнца! Не мешает в нее заглянуть, там наверняка можно чем-нибудь поживиться!

Когда все закончили есть, вся компания отправилась посмотреть окаменевших троллей и поискать их ухоронку.

— Да они больше похожи на великанов, чем на троллей, — сказал Сириус, обходя каменных сидельцев. — Гарри, ну что ж ты меня не разбудил? Я бы тоже с удовольствием поучаствовал.

— Примерно это я ему и сказал, — заметил Северус, — только в другом контексте: что нельзя ночью в незнакомом мире пускаться в приключения без взрослого мага.

— Гарри, Северус прав, ты не обижайся, — сказал Ремус, — это была плохая идея. Тебе повезло, что наше заклинание здесь сработало так, как надо, а если бы нет? Да они бы вас на куски порвали и съели.

— Да понял я уже, понял, — нахмурился Гарри. — Больше никакой самодеятельности.

Бильбо не особенно прислушивался к разговорам, а внимательно осматривал место, где сидели тролли. Он ковырнул носком ботинка землю и заметил на ней что-то вроде ключа.

— Доброго всем дня, — неожиданно прозвучал голос Гэндальфа, и из-за кустов и деревьев появилась его шляпа. — О, у вас было приключение?

В этот момент гномы на склоне холма нашли большую каменную дверь, запрятанную в кустах, которая закрывала вход в пещеру, но открыть ее не могли, даже толкая все вместе. Гэндальф и маги перепробовали все отпирающие и отменяющие заклинания, которые знали, но ничего не помогло.

— Может быть, это подойдет? — спросил Бильбо, протягивая ключ, когда все уже отчаялись открыть вход. — Я нашел его там, рядом с одним из троллей.

— Так что же ты раньше молчал? — закричали все хором.

Гэндальф выхватил у Бильбо ключ и сунул его в замочную скважину, два раза провернул, и каменная дверь отворилась. Все вошли внутрь. В пещере в беспорядке валялись всевозможные трофеи — от одежды и домашней утвари до горшков, полных до краев золотых монет. Еще там имелись мечи — самой разной выделки, формы и длины. Два из них сразу бросились в глаза благодаря своим красивым ножнам и богато отделанным рукоятям.

— Сразу видно — клинки отличные, — сказал чародей, наполовину вытаскивая мечи из ножен и с любопытством разглядывая их. — Их ковали не тролли и не люди из здешних краев, и сделаны они не в наше время. Это эльфийские клинки, — заметил Гэндальф, — этот называется Гламдринг, а второй Оркрист. Где-то я слышал эти названия, но не помню.

Эти два меча забрали себе Торин и Гэндальф. Бильбо взял себе тот, который по размеру троллям или эльфам служил бы кинжалом, а ему как раз подходил как меч.

Маги решили, что не будут себе ничего тут брать, так как все явно было забрано у съеденных жертв этих троллей.

— Уйдем поскорей отсюда, тут такой омерзительный запах, — взмолился Кили.

Гномы забрали золотые монеты, перевезли их подальше и закопали в другом месте, которое тщательно замаскировали, рассчитывая потом вернуться сюда за золотом. Покончив с этим, отряд снова двинулся в путь по тракту.

— Где вы изволили пропадать, если не секрет? — спросил Торин у Гэндальфа, пуская своего пони рядом с бричкой волшебника.

— Разведывал, что впереди, — отвечал тот.

— А вернулись зачем?

— Привычка оглядываться назад; показалось, вам будет нужна моя помощь, но вижу, обошлось.

— А нельзя ли попонятнее? — пробормотал Торин.

— Я пустился вперед обследовать наш путь. Имейте в виду, дорога очень скоро станет опасной и трудной. Только я отъехал, как мне повстречались двое знакомых из Ривенделла, из людей Элронда. Они мне и рассказали, что три тролля спустились с гор, обосновались в лесах неподалеку от большой дороги и разбойничают тут. У меня сразу возникло ощущение, что там, позади, во мне нуждаются. Но я не учел того, что наши друзья-волшебники могут не менее моего, а возможно, и более. — И добавил задумчиво: — Если уж самый младший из них один одолел троих троллей, то что могут старшие?

* * *

Погода улучшилась. Три дня компания продвигалась вперед, периодически останавливаясь для отдыха и перекуса, ночуя кто в палатке, кто под открытым небом ввиду тепла и безоблачного неба. Утром в один из дней путешественники перешли вброд быструю, но неглубокую реку, поток которой пенился и перекатывал камни на дне. Противоположный берег был крутой и скользкий. Когда все, наконец, выбрались на него, то увидели впереди высокие горы.

— Это Туманные Горы, — сказал Гэндальф, — нам надо перебраться через них или под ними. Но прежде, чем мы туда отправимся, нам нужно отдохнуть и пополнить запасы провизии. А также разобраться с записями на карте. Здесь впереди прячется прекрасная долина Ривенделл, там, в Последнем Домашнем Приюте, живет Элронд. Я послал ему весточку через своих знакомых, и нас ждут.

— Эльфы? Мы не поедем к эльфам! — гордо заявил Торин.

Примечания:

¹ В книге эти тролли действительно обсуждали поедание людей, в фильме, по-моему, этого нет.

— Там, впереди, прячется прекрасная долина Ривенделл, там, в Последнем Домашнем Приюте, живет Элронд. Я послал ему весточку через своих знакомых, и нас ждут.

— Эльфы? Мы не поедем к эльфам! — гордо заявил Торин.

— Избавь меня от своего гномьего упрямства, Торин Дубощит! Твоя гордыня погубит тебя. Лорд Элронд один из немногих в Средиземье, кто может прочитать карту. И он совсем не такой, как король Трандуил, к которому ты испытываешь глубокую неприязнь, которая, кстати, тоже не совсем обоснована. Конечно, гномы видят историю по-своему, но эльфы Дориата хорошо помнят историю с Наугламир, а Трандуил, как мы все знаем, в начале Второй Эпохи, со своим отцом Орофером и горсткой других синдар из разрушенного войной с гномами Ногрода и сыновьями Феанора Дориата, прошли на восток Средиземья за Мглистые горы и там в Великом Зеленолесье, основали новое королевство, быстро смешавшись с местными лесными эльфами. Не говоря о том, что твой дед нагло присвоил «белые камни» его покойной супруги, да еще и поиздевался над ним, когда тот нанес ему визит. Ты наверняка был там, Торин. Чего молчишь? Был или нет?

— Был.

— Видел, как вел себя твой дед? Да наверное, еще и радовался, как он унизил Трандуила. Только честно?

— Не помню, это было более ста лет назад.

— Ты душой-то не криви. Помнишь ты все. И после этого ты на каждом углу кричишь, что Трандуил такой-сякой разэдакий!

— И все равно он виноват!

— В чем?

— Когда Смауг напал на Эребор, они пришли, посмотрели, что происходит, и вернулись к себе! Они бросили нас там погибать!

— А что они должны были сделать? Их стрелы не причинили бы Смаугу вреда, а идти с мечом на дракона может только безумец.

— Они могли хотя бы попытаться!

— То есть ты недоволен тем, что эльфы Трандуила, а возможно, и он сам, так как владыка всегда участвует в боях как простой воин, не погибли вместе с гномами в Эреборе, спасая гномов, которые разрушили его Родину и украли память о погибшей жене?

Торин ничего не ответил и пустил своего пони вскачь, обогнав весь отряд, став в его авангарде.

— Эй, Бильбо! — окликнул Кили хоббита. — Забыли тебя предупредить. Если ночью услышишь странные звуки, вот примерно такие (и юный гном сначала громко завыл, а потом страшно зарычал) — сразу всех буди.

— А что это за звуки?

— Орки, — ответил Фили.

— Орки? — переспросил хоббит.

— Убийцы. Их здесь целые дюжины. Вся долина кишит ими, — сообщил Фили.

— Они нападают ранним утром, когда все ещё спят. Быстро и тихо, без криков — только реки крови.

— Думаете, это смешно? Думаете, ночные набеги орков — это шутка? — прервал их разговор седой гном Балин.

— Мы ничего такого не имели в виду, просто слышали, как Торин о них рассказывал, — смутился Кили.

— У Торина предостаточно причин ненавидеть орков, — мрачно сказал Балин. — Когда дракон захватил Одинокую Гору, король Трор попытался отвоевать древнее королевство гномов, Морию. Но наши враги опередили нас. Мория была захвачена легионами орков, которых вёл самый жестокий из всей их расы — Азог Осквернитель. Этот гигантский орк с горы Гундабад дал клятву истребить потомков Дурина. И первым делом… обезглавил короля. Траин, отец Торина, от горя потерял рассудок. Он пропал. Пленили его или убили — этого мы не знаем. Мы лишились предводителя. Поражение и смерть нависли над нами. И вот тогда появился Торин. Молодой наследник рода бросил вызов бледному орку. Он бился в одиночку с этим чудовищным противником. Он лишился оружия и защищался дубовой ветвью словно щитом. Азог Осквернитель понял в тот день, что потомков Дурина ему так просто не сломить. Торин призвал нас сплотиться. Мы собрались с силами и отбросили орков назад. Наш враг был побеждён, но не было ни пиршества, ни радостных песен в ту ночь. Погибших было столько, что их не успевали оплакивать. Немногие из нас выжили. И тогда я подумал: «Вот тот, за кем я последую. Кого я готов назвать королём».

— А Осквернитель? Что стало с ним? — спросил Бильбо.

— Я раньше думал, что он зарылся обратно в ту нору, из которой выполз. Надеялся, что эта тварь давно уже подохла от своих ран. Но теперь сомневаюсь. Говорят, что орки действительно появляются то тут, то там. Возможно, и Азог жив. А если это так, то он наверняка захочет истребить весь род Дурина.

Пока Бильбо, Фили, Кили, а также большинство волшебников, незаметно приблизившихся к разговаривающим, слушали Балина, Гэндальф подстегнул свою лошадку и нагнал Торина. Они ехали чуть впереди всех и считали, что их слов никто не услышит. Но за ними следовали Сириус и Ремус, слух которых отличался от обычного, особенно у бывшего оборотня.

— Торин, а что ты хотел рассказать мне об отце?

— Я слышал, что моего отца видели живым, скитающимся по Средиземью. Ты как все считаешь, что он мёртв?

— Эх… Траин. Я не был в тот день у врат Мории.

— Нет. Зато я был. Мой отец повёл войско к Димрильским воротам и больше не вернулся. «Траина больше нет — сказали мне. — Он погиб». После битвы я искал его тело на поле боя. Проверил всех до единого. Моего отца не было среди мертвецов. Он всё ещё жив, я уверен в этом!

— Торин, эти слухи о Траине ходят давно. Если он жив — вы обязательно встретитесь. — Гэндальф затянулся и выпустил несколько колец дыма, а затем спросил: — А кольцо, что носил твой дед? Одно из семи, что были подарены королям гномов. Что с этим кольцом стало?

— Дед отдал его моему отцу перед началом сражения.

— То есть, оно было у Траина, когда он исчез.

Торин кивнул.

— Когда я ехал в Хоббитон, до того, как встретить этих волшебников, я столкнулся с подозрительными личностями. У одного из них было письмо на чёрном наречии. Объявление награды за твою голову. Кто-то хочет убить тебя.

Лесной полумрак впереди сменялся светом: было видно, что скоро дорога выйдет на холмистую долину. В этот момент откуда-то из-за деревьев на дорогу, наперерез движущейся по ней компании с криками: «Хаос, пожар, смертоубийства!» — выскочило что-то очень странное. Это были огромные кролики, запряженные в конструкцию вроде деревянных полозьев с высокими ручками, на которой стояло Нечто: спутанные волосы и борода неопределенного цвета, с одной стороны залитые, видимо, птичьим пометом, сочившимся из гнезда, располагавшегося в шапке, надетой на голову; прочую одежду составляли лохмотья, бывшие когда-то нормальной одеждой. Несколько безумные глаза и общий оборванный, дряхлый и истрёпанный вид делали прибывшего незнакомца похожим на сбежавшего из психиатрической лечебницы пациента, который после побега лет пять жил в глухом лесу без общения с другими людьми.

— Гарри, кто это? — тихо спросил Снейп.

— Понятия не имею, — также тихо ответил юноша, — в книге этого точно не было, уж такого персонажа я бы запомнил!

И тут Гэндальф громко сказал, обращаясь ко всем:

— Это Радагаст Бурый, — он спешился, подошел к этому странному типу и обратился уже к нему. — Что ты здесь делаешь, Радагаст?

— Я искал тебя, Гэндальф. Что-то не так. Творится что-то ужасное.

— Да? Что именно?

— Дай мне минутку… я… у меня была мысль. Она вылетела из головы. Она вертелась у меня прямо на языке. О, это вовсе не мысль, это палочник!

После этих слов странный тип достал из своего рта довольно большое насекомое, похожее на ожившую веточку и продолжил:

— Зелёный лес болен, Гэндальф. Тьма поселилась в нём. Ничто больше не растёт. Ничего хорошего. В воздухе пахнет гнилью, но хуже всего паутина.

— Паутина? О чём это ты, Радагаст? — уточнил Гэндальф.

— Пауки. Гигантские пауки. Скорее всего, потомство Унголианты,³ не будь я волшебник. Я шёл по их следу. Они пришли из… Дол-Гулдура.

— Хм. Дол-Гулдур. Но древняя крепость давно заброшена, — усомнился Гэндальф.

— Нет. Уже нет. Тёмная сила обитает там, равной которой я никогда не встречал. Тень древнего кошмара. Тот, кто может призывать души умерших. Я видел его, Гэндальф, явившегося из тьмы! Некромант вернулся.

Тут Радагаст замахал руками, видимо вспомнив о своем посещении Дол-Гулдура и сильно разволновался. Гэндальф протянул ему свою трубку и сказал:

— Отведай старого Тобби. Он успокаивает нервы. Вдох… и выдох. Итак, некромант, значит. Ты уверен?

После этих слов Радагаст достал из-под своих тряпок, служащих ему одеждой, что-то узкое и длинное, завернутое, как ни странно, в кусок чистой целой ткани. Когда Гэндальф развернул находку Радагаста, там оказался моргульский клинок.⁴

— Эта вещь не из мира живых.

В этот момент за небольшой скалистым, заросшим деревьями утесе, что возвышался справа от тракта, кто-то завыл.

— Это что — волки? Здесь водятся волки? — забеспокоился Бильбо.

— Волки? Нет, это не волк, — ответил ему Бофур, гном в смешной шапке, похожей на ту, что была у Радагаста, прислушиваясь к раздавшемуся совсем близко громкому рычанию.

И тут же сверху на отряд спрыгнули два больших зверя, похожие на огромных волков. Один из них был мгновенно убит стрелой в голову, выпущенной Кили, а второго зарубил своим новым мечом Торин, который после сказал:

— Это не волки. Это варги — лазутчики орков.

— Орков?! — ужаснулся хоббит.

— Кому ты рассказал об этом походе кроме своего клана? Торин! — возмущенно крикнул Гэндальф.

— Никому, клянусь! Во имя Дурина, что происходит? — непонимающе воскликнул Торин.

— Это же очевидно! За вами охотятся!

— Нужно убираться отсюда и быстро!

Спешившиеся гномы и маги повскакивали на свой четвероногий транспорт.

— Боюсь, нам от них не уйти далеко. Пони — не роханские скакуны, — как-то жалобно вскрикнул Ори, молодой гном романтического вида.

— Я постараюсь увести от вас хотя бы их часть, — сказал Радагаст с горящими глазами.

— Это Гундабадские варги, они догонят тебя, — попытался отговорить его Гэндальф.

— А это — Росгобельские кролики! Посмотрим, кто кого! — лицо Радагаста стало еще немного безумнее, — скачите вперед, я за вами. Постараюсь привлечь их внимание и повести за собой.

Отряд поскакал прямо по дороге, спустя несколько минут появилась группа орков верхом на варгах. Завидев их Радагаст крикнул:

— Поймайте меня, если сможете, — и направил своих гигантских кроликов правее дороги вниз в долину.

Он несся по холмам, как заправский каюр⁵ по снегу, что-то выкрикивая попеременно то своим кроликам, то преследующим его оркам. Большая их часть погналась за ним, но несколько углядели вдалеке всадников, сворачивающих за скалистый холм, и двинулись за ними. Когда следующие в арьергарде Антонин, Рудольфус и Двалин услышали, а затем и увидели, преследующих их орков, они крикнули об этом остальным.

— Давайте примем бой, — предложил Долохов, — мне кажется, что нас значительно больше, и мы должны их легко одолеть.

— Вы на пони езжайте вперед, а мы быстренько разберемся с преследователями и догоним вас, — крикнул Северус, притормаживая, как и все остальные волшебники.

Несколько авад от бывших ПСов, две Сектумсемпры от Северуса, бомбарда Гарри, Экспульсо Ремуса и неожиданное темное заклинание Орбис (синий смерч, закапывающий под землю) от Сириуса, покончили с врагами за пару минут. Гномы даже не успели толком отъехать и смотрели на магов широко открытыми глазами. Примерно также на них смотрел и Гэндальф.

— Чего остановились? — прикрикнул на них Долохов. — Давай-давай, поскакали. Время как воробей: упустишь — не поймаешь.

И снова вся компания поспешила вперед. Они скакали без остановки не меньше сорока минут. Пони стали замедляться, да и лошади были не прочь сбавить темп. В этот момент раздался звук рога.

— Это эльфийский рог, — сказал Гэндальф, и в подтверждение этому из-за соседнего холма появилась группа всадников, которые сначала остановились, но потом, видимо, разглядев среди них Гэндальфа, направили своих коней в их сторону.

— Митрандир, приветствую. Это вы там покрошили орков с варгами? И кто это с тобой? — спросил на эльфийском невероятно красивый эльф: высокий, благородной наружности, с темными волосами и ясными серыми глазами. Он не выглядел ни молодым, ни старым; его доспехи и одежда выглядели богато, а голову венчало что-то вроде серебряного витого обруча с камнями. Слева и справа за его плечами находились два совершенно одинаковых эльфа, похожих на него.

— Лорд Элронд, доброго дня. Это мои спутники постарались. А со мной тринадцать гномов, один хоббит и еще девять магов из другого мира.

— Странно, что орки подошли так близко к нашей границе. Что-то или кто-то привёл их сюда. А тот гном, что справа от тебя, не Торин ли Дубощит?

— Скорее всего, они искали нас. Да, это он.

Элронд перешел на всеобщий и сказал:

— Приветствую тебя, Торин, сын Траина.

— Я полагаю, мы не знакомы, — ответил Торин.

— У тебя манеры твоего деда. Я знал Трора, когда он царствовал под горой.

— Надо же. Он не упоминал тебя.

Элронд снова обратился на эльфийском к Гэндальфу.

— Говоришь, маги из другого мира? Я хочу познакомиться с ними поближе. Да и с Торином пообщаться.

И добавил, снова перейдя на вестрон:

— Я — лорд Элронд, правитель Ривенделла. Это мои сыновья, — представил он эльфов-близнецов, — Элладан и Элрохир. Мы приглашаем всех вас быть гостями Последнего Домашнего Приюта.

Поскольку Торин упрямо молчал, Антонин решил взять на себя ответ благородному эльфу:

— Мы, маги, пришедшие в ваш мир, с почтением и удовольствием принимаем ваше приглашение. Клянёмся своей Магией войти в ваш дом без неправедных и пагубных дел и мыслей. Не стремиться познать скрытое, а что будет нам открыто и поведано — не разглашать и умалчивать. Уважать и соблюдать ваши традиции, с коими вы, как я надеюсь, прежде нас ознакомите.

Удивленный тем, что нездешний маг говорит на вестроне, как на высоком наречии, Элронд ответил ему с соответствующим уважением:

— Будьте нашими гостями, я обещаю вам безопасность, неприкосновенность, всяческую заботу и содействие во всех ваших благих делах и намерениях.

Волшебники и эльфы раскланялись. Элронд, решил не дожидаться ответа от упрямого гнома, и, пригласив всех следовать за ним, повернул коней на неприметную тропинку. Следом за ним двинулись его эльфы, а позади них — вся компания путешественников. Они ехали неторопливым шагом не более пятнадцати минут, как вдруг маги ощутили, что они только что прошли какой-то защитный барьер. И почти сразу внизу под обрывом поросшего вереском плоскогорья стала видна долина, скрытая от посторонних глаз. Ривенделл, или, как называют его эльфы, Имладрис стоял на краю узкого ущелья реки. В долину вела крутая и извилистая тропа, отмеченная искусно спрятанными белыми камнями. Высоко на склонах росли ели, а ниже — буки и дубы. Два горных потока из тех, что сливались в реку Бруинен, текли по всей долине. Узкий каменный мост соединял берега реки, на её северном берегу и находился Последний Домашний Приют, где жил Элронд. Его дом, а скорее, справедливо будет называть его дворцом, окружали обширные пышные цветущие сады и огромные террасы, главным образом обращённые к реке и водопадам. На востоке виднелся перевал через Мглистые горы.

— Именно так я и его представлял, — восхищенно проговорил Гарри.

— Тихо, тихо, — прошептал ему Северус. — Никто не должен знать, что мы что-то о них знаем.

Их встречали трое эльфов. Один был высок и строен — более семи футов ростом, он на голову превосходил всех эльфов, родившихся во вторую и третью эпоху. Его вьющиеся волосы блистали золотом, опускались ниже плеч и создавали вокруг его головы сияющий ореол, обрамляющий обманчиво юное прекрасное лицо, дышащее отвагой. Второй был явно гораздо моложе первого. Этого, конечно, не было заметно по внешности вечно юных эльфов, а просто как-то ощущалось. Он был не просто изящным, а хрупким, имел темные длинные волосы с небольшой диадемой на голове. Третий тоже был темноволос, но гораздо старше второго. У него было очень серьезное лицо и умные глаза.

— С возвращением, владыка, — поприветствовал Элронда на эльфийском золотоволосый. — Что за толпа следует за тобой?

— О, это очень интересные гости, Глорфиндел, гномы, которые, как я думаю, идут побеждать Смауга в Эреборе, с ними один хоббит. А остальные — маги, пришельцы в наш мир. Ты бы видел, что они сотворили с орками тут неподалеку. Но я чуть позже расскажу.

Далее Элронд представил встречающих на всеобщем наречии:

— Добро пожаловать в мой дом. Это Глорфиндел, — он указал на золотоволосого эльфа, — знаменитый воин, возглавляющий наш боевой отряд. Это — и чуть вперед выступил молодой эльдар, — Линдир, поэт, певец и музыкант, а по совместительству распорядитель дома. Он всех вас уcтроит по комнатам. И наконец, — представил он третьего эльфа, — Эрестор, мой главный советник. Не будем вас больше задерживать, устраивайтесь, приводите себя в порядок — встретимся за ужином!

Примечания:

¹ Дориат — эльфийское королевство. В тексте речь идет об убийстве гномами Элу Тингола и присвоении Наугламира. Стража Тингола отомстила за своего короля, но двум гномам все-таки удалось сбежать, и уже своим родичам они рассказали, будто Тингол их хотел обмануть и оставить без оплаты. Тогда гномье королевство Ногрод пошло войной на Дориат, и гномы разгромили этот чудесный край и разграбили его...

² Наугламир (в переводе с синдарина — «ожерелье гномов») — знаменитое произведение ювелирного искусства гномов, известное как величайшее творение их народа. Было создано для Финрода Фелагунда, предводителя эльфов-нолдор Дома Финарфина. Финрод был братом Галадриэль и первым из эльфов, кто встретил людей, став их другом и учителем, в следствии чего люди почитали Финрода более других эльдар и называли Мудрым.

³ Унголиант (квенья Ungoliant, вариант перевода — Унголианта) — в легендариуме Дж. Р. Р. Толкина айну в облике гигантского паука.

⁴ Мо́ргульский клинок (Темномагический клинок) — слово «моргул» означает «чёрная магия», клинки оставляющие мельчайшие осколки в ранах, которые или быстро убивают, или делают призраками (гномы, хоббиты, люди), либо лишают воли к жизни (если рана нанесена эльфу)

Волшебников и гномов эльфы повели «устраиваться» в совершенно разные стороны.

— Интересно, а если мы будем говорить по-французски, местные обитатели будут нас понимать? — поинтересовался на французском Рудольфус у Антонина.

— Скорее всего, нет, если я сейчас правильно расшифровал взгляд этого золотоволосого красавчика, — ответил ему Антонин, и обратился ко всем — господа, кто еще сносно говорит по-французски?

— Я плохо говорю, — сказал Гарри, на которого, впрочем, никто и не рассчитывал, — учил его только в начальной школе.

— Хорошо, что вообще хоть как-то говорите, вам уже большой плюс, — заметил Басти, — я говорю свободно.

— Кто бы сомневался, — ухмыльнулся Северус, — я неплохо знаю этот язык.

— Говорю неважно, но хорошо понимаю, — отозвался Руквуд.

— Я также, — поддержал Августуса Ремус.

— Свободно, — сказал Сириус.

— Неплохо, но не свободно, — отозвался Мальсибер. — Это, ты Руди, хорошо придумал. Если у нас тут английский зашёл как их всеобщий, хорошо, что мы все можем хоть в какой-то степени изъясняться на непонятном им языке.

— Мы идем уже десять минут в эту сторону, гномы, видимо, будут жить от нас очень далеко, — заметил Басти

— Divide et impera! Хотят, наверное, посмотреть на нас в отдельности, — высказался Антонин и обратился к их провожатым:

— Надеюсь, нас всех поселят рядом с друг с другом?

— Конечно, потому и приходится так далеко идти. Ближе нет рядом столько свободных комнат, — ответил один из эльфов.

Наконец они попали на открытую галерею, по размеру более похожую на террасу, заставленную плетеной мебелью с небольшим фонтаном посередине и потрясающим видом на водопады и сады Ривенделла. Сюда выходил десяток одинаковых дверей.

— Эти гостевые покои обычно занимают лихолесцы, когда их владыка бывает в Последнем приюте. Им нравится жить в тишине и обособленно ото всех.

— Похоже, у нас с этими достойными господами есть что-то общее, — ответил эльфу Антонин, тот посмотрел на него странно, и у него слегка дернулись губы в улыбке.

— Это не важно. Владыка Элронд приглашает вас на ужин, который состоится примерно через два часа. За вами заранее зайдет провожатый, иначе вы рискуете очень долго бродить по коридорам и галереям, да так и не попасть куда нужно.

— Благодарим вас за помощь! — произнес Рудольфус, и эльфы удалились.

В это же время в кабинете Элронда владыка беседовал с Гэндальфом.

— Тринадцать гномов и полурослик. И еще непонятные девять личностей. Странная компания для путешествия, Гэндальф, не находишь?

— Что в ней странного? Гномы — не абы какие, а потомки дома Дурина, благородные и порядочные. Хоббита зовут Бильбо Бэггинс, он сын Белладонны Тук, предполагаю, ты был знаком с этой удивительной хоббитанкой.

— И куда же держат путь потомки дома Дурина? Уж не к Одинокой Горе ли?

— Не буду лукавить — да, Торин Дубощит ведет их туда.

— Этот дракон давно тревожит тебя.

— Всё так, владыка. Смауг жив, и слава валар, пока ещё не служит никому. Если он встанет на сторону врага, последствия могут быть ужасны.

— Какого врага? Гэндальф? О ком ты сейчас говоришь? Саурон давно повержен и никогда не обретёт прежней силы.

— Ты так в этом уверен? Кольцо Всевластия не уничтожено, а потеряно. Из семи гномьих колец четыре были проглочены драконами. Два забрал Саурон перед тем, как был отправлен в Мордор. Судьба последнего кольца гномов до сих пор неизвестна. Это кольцо, которое носил Траин.

— Без Кольца Всевластия эти кольца не представляют ценности. Чтобы контролировать другие кольца, ему нужно Единое. А его унесло в море водами Андуина.

— Никто не знает точно, что сталось с Единым кольцом. Все признаки говорят о том, что зло пробуждается.

— Гэндальф, уже четыреста лет мы все живём в мире, которого нам с таким трудом удалось добиться, где ты видишь признаки пробуждающегося зла?

— По-твоему, это мир? Тролли то и дело спускаются с гор, они разоряют деревни, поедают их жителей. Орки с варгами напали на нас по дороге. Пробуждается некая сила. И она пострашнее Смауга и куда могущественнее. Ты можешь закрыть на это глаза, но силе все равно. Недуг поразил Зелёный лес, превратив его в Лихолесье и, что самое ужасное — некромант поселился в Дол-Гулдуре. Чародей, оживляющий мёртвых. Радагаст Бурый был там, и кое-что передал мне оттуда.

— И что же это?

— Вот, — сказал Гэндальф, разворачивая меч, — реликвия из Мордора.

— Моргульский клинок, — прошептал Элронд, взяв в руки проклятое оружие, — изготовлен для короля из Ангмара и похоронен вместе с ним. Когда Ангмар пал, люди с севера забрали его тело и всё, что ему принадлежало, и запечатали в горах Рудаура, в недрах скалы в столь тёмной гробнице, что свет не проникает туда. Но как он попал в Дол-Гулдур? Гробницу короля-колдуна из Ангмара открыть невозможно. Мощное заклятье лежит на той скале.

— Но клинок-то перед нами. Получается Некромант достал его?

— Это абсурд. Даже если и появился какой-то некромант, то это всего лишь обычный смертный. Колдун, заигравшийся с чёрной магией. И кстати, о колдунах. Откуда появились эти маги? И где, о Эру, ты встретил их?

— Встретил недалеко от Шира, когда направлялся на встречу с гномами. Они меня взяли в плен, потому что, как потом выяснилось, я оказался очень похож на их врага из другого мира. Но потом мы разобрались, они меня отпустили и извинились.

— Пленили тебя? И ты позволил?

— Не поверишь, не успел ничего сделать! А потом мне стало интересно, кто они и чего хотят. Но после того, как они у меня на глазах за минуту уничтожили полдюжины орков и столько же варгов даже не сойдя с места, только чуть пошевелив рукой, я уже не так уверен, что справился бы с ними.

— То есть они опасны?

— Смотря для кого. Как я понял, в их мире все они участвовали в какой-то войне и уже навоевались. Здесь они хотят осесть и вести мирный образ жизни. Они умеют делать удивительные вещи, просто поражающие воображение, и я думаю, что видел только краешек их умений.

— Линдир, зайди. Вернулись провожатые магов? О чем они говорили по дороге?

— Неизвестно. Как только они начали путь, сразу перешли на незнакомый нам язык.

— Насколько незнакомый?

— Совершенно незнакомый. Один из сопровождающих, Хениаэль, наделен даром понимающего. Так вот, он уверен, что этот язык никогда не звучал в Средиземье. В нем нет ни намека на одно из эльфийских наречий, ни на дунландский, роханский языки, ни на речь харадрим и истерлингов, ни на кхуздул.

— А что сейчас делают эти маги?

— Собрались на террасе и разговаривают. Что-то еще пишут. Но что именно — мы не знаем. Они использовали колдовство, чтобы звуки не разносились далеко от них, и приблизиться, тоже не получается.

— Гэндальф, а ты куда этих магов вел, надеюсь, ко мне?

— О нет. Торин предложил им принять участие в его походе, и они согласились.

— Я найду, что им предложить, чтобы они передумали и остались в Последнем приюте.

— Не думаю, владыка, что у вас это получится. Я предлагал им такой вариант, но они сказали, что уже наслужились и хотят дальше жить без господ.

— Я не стану предлагать им службу, у меня есть что-то большее. Я предложу им дружбу и союз! Кто у них главный?

— В том-то и дело, что никто. Самый старший из них, Антонин, часто говорит от имени всех, но он не главный. Они, как я понял, равноправны. Все уже состоявшиеся в жизни волшебники, за исключением одного очень молодого волшебника, скорее, мальчика или юноши, но не менее сильного, чем остальные. Он одним движением руки разорвал на куски орка на варге, а до того превратил в камень троих троллей. А еще он как-то проговорился, что уже имел дело с драконами.

— Молодой — это хорошо. Посадим его за ужином с Элрондионами. Пусть попробуют с ним подружиться.

— Но только пусть не наливают ему вина. Там один Темный маг очень печется об этом юноше. Он уже имел беседу с племянниками Торина, по этому же поводу. Не знаю, что именно он сделал, на его взгляд, видимо, безобидное, но юноши потом еще сутки держались за свои седалища.

— Даже если и так — с них не убудет.

* * *

— За ужином рекомендую тщательно проверять еду и питье на зелья, — сказал Северус, — эльфы — не гномы. Наверняка у них тут есть штат зельеваров. И сто процентов им захочется нас разговорить. А из мирных — только два варианта: либо напоить, либо опоить.

— Думаешь, наши артефакты сработают на местном сырье? — спросил Руди у Августа.

— Должны. Думаешь, артефакторы, что — вносят в них список вредных зелий и ингредиентов? Нет, конечно. Ваши кольца распознают, как будет влиять на организм поданная еда или напиток. Артефактам все равно, как именно называются травы, из которых сварено зелье, которое добавили, они считывают его влияние — вредно оно для вас или нет, — ответил Руквуд.

— Но, к примеру, зелья, влияющие на психологическое состояние — их нельзя отнести к вредно влияющим, как они распознают их? — поинтересовался Ремус.

— Хлеб, каша, масло, мясо — это просто пища. Она, попадая в организм человека, грубо говоря, становится для него источником энергии, но не вносит никаких изменений в ваше состояние. А, к примеру, зелье доверия оказывает влияние на определенный участок мозга, который начинает работать по-другому. Это считается влиянием, и кольца определят такие составы.

— А у кого нет таких артефактов?.. — смущенно проговорил Гарри и слегка покраснел.

— О Мордред, Гарри, вы что, в Хогвартсе «голым» ходите? — удивился Басти.

— Почему голым…

— Он имеет в виду набор артефактов, именуемый комплект наследника — вы его носите? — уточнил Руди.

— Нет у меня никакого комплекта и никаких артефактов.

Все Пожиратели укоризненно посмотрели на Блэка.

— Да, я виноват, — покаялся Сириус, — но что я мог сделать? Я же в розыске — как я бы пошел в Гринготтс?

— А самого пацана послать? Хотя мы уже поняли. Ключа нет, комплекта нет… — покачал головой Долохов.

— Я для вас сделаю такой комплект. Только мне нужны серебро и камни, — сказал Руквуд, — а сегодня я вам дам вот что, — и он, порывшись у себя в сумке, достал тяжелый серебряный браслет, покрытый рунами. — Тут и определитель зелий, и небольшая ментальная защита, на случай наличия у них тут умельцев читать чужие мысли.

— Спасибо большое, сэр! — поблагодарил Руквуда Гарри.

— Да ни разу я не сэр для тебя. Зови меня просто Август или, в крайнем случае, дядя Август — это как тебе больше нравится.

— Меня тоже зови Басти, — добавил Рабастан, — я только не понял — совсем пить нельзя? Это же эльфы — у них вино должно быть, как божественный нектар!

— Не больше чем по три бокала на каждого. Имейте в виду — антипохмельного практически нет!

— Вот! Как раз что я хотел сказать, — вступил Долохов. — Не думаю, что гномы дадут нам тут долго задержаться. А дел у нас много. Достань-ка блокнотик свой, Рей, и записывай. Северус — напрашиваешься в местную зельеварню. Как хочешь — но добываешь у них что-то вроде таблицы ингредиентов. Я и Руди попробуем переговорить либо с самим владыкой, либо с его советником на предмет, как у них тут можно получить землю в собственность. Рабастан и Август — ищите библиотеку, узнаете все про книги — как делают, кто этим занимается, где купить. Попробуете скопировать какую-нибудь — получится или нет. И еще выполняете две задачи: нам нужен учебник эльфийского языка.

— У них как бы два основных наречия — квенья и синдарин. Они совершенно разные, — сообщил Гарри.

— Молодец, что поправил, — заметил Долохов, — а какой нам сейчас нужнее?

— Синдарин, но и квенья тоже неплохо знать.

— Значит программа минимум — учебник по этому синдарину. А еще подробная местная карта. Блэк и Люпин — узнайте, где у них тут торговые ряды. Не может быть, чтобы не было. Походите, посмотрите, что есть, чего нет. Потом всем вместе пройдемся. Рей — на тебе оружейник и провизия.

— А я? — спросил Гарри.

— А ты с кем хочешь пойти?

— Можно я с вами, Басти, в библиотеку? — скромно попросил Гарри.

— Легко, — ответил Рабастан и лучезарно улыбнулся.

— А теперь давайте по комнатам, приведем себя в подобающий вид. Гарри, — вам помочь с трансфигурацией?

— Даже не знаю, а что нужно надеть на такой ужин?

— Пойдем, друг мой, я сделаю из тебя наследника Поттеров, — сказал Басти.

— И Блэков, — добавил Сириус.

— Хорошо — настоящего наследника Поттеров и Блэков.

Когда через полчаса за магами пришли двое эльфов, Гарри был похож на Люциуса Малфоя в темно-зеленом и с черными волосами. Рабастан был прямо настоящий художник, украсивший камзол и мантию серебряным шитьем и родовыми вензелями. Он отрастил Гарри волосы и собрал их в хвост. Сапоги выдал из собственных запасов, и оттуда же красивую серебряную фибулу с изумрудами, сколовшую мантию на груди. И все маги тоже принарядились, кто как смог, так что их группа выглядела весьма внушительно и достойно, когда вошла в большую трапезную.

Владыка Элронд сидел за столом хозяина, который стоял на возвышении. Слева от владыки можно было увидеть золотоволосого и синеглазого воителя Имладриса Глорфинделя, прекрасного и обманчиво юного Линдира; справа располагался Гэндальф, за ним темноволосый и голубоглазый эльф — советник Владыки Ривенделла Эрестор. Рядом с ним сидел незнакомый блондинистый эльф в скромном темно-зеленом одеянии.

Гномы уже были все на месте. Им поставили специальный невысокий стол и лавки. Магам, конечно, за таким сидеть было бы неудобно, поэтому их отвели к столу, за которым уже сидели эльфы, но оставалось достаточно места и для гостей.

Перед Гарри неожиданно возникли двое совершенно одинаковых темноволосых эльфа, которые быстро представились как Элладан и Элрохир, и один из них сказал:

— Не хотели бы вы сесть с нами?

Гарри, совершенно не ожидавший, что кто-то обратиться именно к нему, вцепился в рукав идущего рядом Северуса и жалобно произнес: «Je ne veux pas!»

— Мой подопечный будет сидеть рядом со мной, — произнес Снейп, уставившись на одного из близнецов своими мрачными черными глазами и посылая в сторону этих настырных эльфов небольшую волну магии.

— Хорошо, — сказали они и все равно сели по другую сторону от Гарри, когда тот сел рядом с зельеваром.

С другой стороны от Северуса оказались два эльфа — брюнет и блондин, целители Милардхир и Инстанафол, как представились они. Все остальные маги также рассеялись за столом группами по двое-трое, смешавшись с эльфами. Подали еду. Со стороны стола гномов слышался какой-то недовольный ропот и отдельные громкие выкрики. Маги же чинно мирно и воспитанно хрустели предложенным салатом.

— Так говорите, вы целители? — решил завязать беседу Северус. — Мы почти коллеги. Я мастер зельеварения и подмастерье в области целительства.

— Действительно? — мгновенно отреагировал блондин, назвавшийся Инстанафолом. — Мы очень рады неожиданно встретить коллегу. Мы можем чем-нибудь вам помочь?

— Очень даже можете. Я совершенно не знаком с местными ингредиентами, и мне бы надо было бы составить что-то вроде таблицы соответствия того, с чем имел дело я, с тем, что я могу получить тут.

— Поделитесь чем-нибудь полезным, и мы тоже все для вас сделаем, — заметил брюнет по имени Милардхир.

— Сейчас у меня есть с собой аптечка с моими зельями, сваренными еще в моем мире. Могу дать вам кое-какие рецепты, но аналоги по ингредиентам придется подбирать, — ответил Северус.

— А какие вы зелья варите? — спросил Инстанафол.

— Любые: функциональные, лечебные, ритуальные, боевые, яды, противоядия.

— Мы завтра утром придем за вами, чтобы отвести в Дом целителей, где находится наша зельеварня. За столом владыки крайний справа эльф в зеленом — это Арвалор, наш главный целитель-зельевар, он наверняка будет очень рад с вами познакомиться.

А рядом происходил вот такой разговор.

— Наш отец сказал, что вы имели дело с драконами и победили в одиночку трех троллей, — сказал один из Элрондионов, — это правда?

— Правда, — буркнул коротко Гарри.

— Вы, наверное, отличный боец? Может быть, пофехтуем завтра вместе, — предложил другой близнец.

— Я вообще не умею фехтовать, — слегка покраснев, ответил Гарри, — но мне на днях купили меч и обещали научить им драться.

— А чем же вы победили троллей? — очень удивились братья.

— Так я же маг, зачем мне меч. Меч для этого не обязателен, — скромно проговорил юноша.

— А можете показать что-нибудь волшебное?

Гарри растерянно посмотрел на Северуса, но тот был очень увлечен беседой с соседями с другой стороны. И никто из других магов в этот момент на него не смотрел. Тогда Гарри посмотрел на небольшую плетеную корзиночку с хлебом, стоящую неподалеку вытянул руку в её сторону и, не доставая палочки, произнес мысленно: «Акцио корзинка с хлебом» и она тут же к нему подлетела. Почему без палочки и почему про себя? Гарри несколько дней назад случайно завязал шнурки беспалочковым волшебством и понял, что оно ему тут легко дается, как и невербальное колдовство, и стал втайне от всех тренироваться. Потому он так и поступил — был уверен, что у него получится.

— Здорово, — восхитились близнецы. — А еще?

«Папилионибус» — подумал Гарри, и над столом взлетела полсотни разноцветных бабочек.

— Это кто это у нас тут балуется беспалочковой невербалкой? — поинтересовался Долохов.

— Это я, — покраснел Гарри, — они просто просили, и я показал.

Бабочки разлетелись по залу, впечатлив своей красотой всех здешних эльфов.

— Вина? — предложили близнецы.

— Нет, я не буду, профессор не велел до совершеннолетия, — замотал головой Гарри.

— Хотите тогда Мирувор? Это настойка, сделанная из мёда неувядающих цветов, растущих в садах Йаванны. Это, конечно, легенда, но вам стоит попробовать. Придаёт пьющему её новые силы и бодрость.

— Если без алкоголя, тогда можно, — согласился Гарри.

В серебряный кубок ему налили что-то очень благоухающее, Гарри показалось, что питье пахнет домом и счастьем. «Прямо как амортенция», — подумал он, делая большой глоток, а за ним и второй. После чего схватился за грудь и завалился на Северуса.

— Гарри, Гарри — что с тобой? Кто видел, что он сейчас сделал последнее?!

— Он выпил из кубка то, что туда налили эти двое одинаковых с лица, — сообщил встревоженно Антонин.

— Что вы ему дали, отвечайте! — грозно спросил Северус.

— Да ничего особенного, он выпил Мирувор. Это настойка на травах и меду. Все эльфы пьют её. — Остальные эльфы, видя какое-то движение, повставали со своих мест.

— Никто сюда не подходит! — громко крикнул Северус, — Руди, Басти — купол! Блэк, Люпин — обращайтесь! Я несу Гарри, вы держите периметр.

— Куда идем? — уточнил Антонин.

— Все равно куда, лишь бы подальше отсюда.

К удивлению эльфов магов, а вместе с ними и попавших под купол сыновей владыки отделила ото всех невидимая стена, а двое из волшебников обратились в устрашающих размеров волка и еще одно черное животное, похожее на него, с красными святящимися глазами.

— Подождите! Не нужно так, — я уверен, никто не думал на вас нападать! — Крикнул, приближающийся к волшебникам, Гэндальф.

— Террасу все хорошо запомнили? Аппарируем, — произнес Северус по-французски, прижавший к себе Гарри.

Через три секунды и из магов в трапезной остались только страшные звери, да и те, в прыжке обернувшиеся волшебниками, тут же растаяли в воздухе.

— Вот и познакомились, — грустно произнес Элронд. — А куда они делись, Гэндальф?

— Есть надежда, что они отправились в свои комнаты. Им где-то нужно заняться здоровьем мальчика, — ответил Гэндальф.

— Этот чёрный маг — он зельевар и целитель, — сообщил Инстанафол, — мы уже с ним договорились на завтра о встрече в нашем Доме. Может, меня и Милардхира они допустят, чтобы попробовать им помочь?

— Я тоже пойду с вами, — сказал Арвалор, — первый раз вижу такую реакцию на Мирувор. Если только… Вы туда точно ничего не добавляли? — обратился он к близнецам. — Если да — лучше сразу скажите. Я представляю, что они тут устроят, если мальчик не очнется.

Элладан и Элрохир энергично замотали головами:

— Это был чистейший Мирувор! Мы бы никогда… Он же гость!

— Тогда идем разбираться!

Примечания:

Divide et impera! (лат.) — Разделяй и властвуй!

Je ne veux pas! — Я не хочу!

После эпичного ухода волшебников гномы разволновались, но Гэндальф уверил их, что нет причин для большого беспокойства, просто маги чересчур эмоционально восприняли нестандартную реакцию Гарри на мирувор.

— Вы же знаете, что эльфы никогда не причинят вреда тем, кого они пригласили в свой дом. Скорее всего, просто какая-то из трав плохо действует на мальчика.

— Да, такое бывает, — неожиданно поддержал мага гном Глоин, — я, к примеру, совершенно не могу пить чай с зимней травой. Даже если один глоток сделаю — весь красными пятнами покрываюсь. Пройдет у него к утру это.

— Тогда предлагаю всем, кроме Торина, Балина и Бильбо отправляться спать, а мы еще немного побеседуем, — громко проговорил Гэндальф.

— Что ты задумал, Таркун? — тихо спросил его Торин.

— Идемте за мной, ничего не опасайтесь, — сказал Гендальф и проследовал за Элрондом, а за ним направились гномы и хоббит.

Минут через пять неспешной прогулки они оказались на террасе над водопадом, залитой лунным светом. Луна была такой яркой, что было светло почти как днем.

— Владыка Элронд согласился прочесть для нас неясные знаки на карте, — проговорил маг.

Но Торин и не подумал доставать карту.

— Это наследие моего народа. Мой долг — охранять его тайны. Дела гномов не касаются эльфов.

— Ради валар, Торин, покажи ему карту. Перед тобой один из немногих в Средиземье, кто может правильно прочесть те знаки.

— Торин, — произнес Балин, укоризненно посмотрев на Дубощита и тот нехотя достал из-за пазухи карту.

— Эребор? Что за интерес у вас к этой карте? — решил уточнить у гномов их планы Элронд, хотя уже прекрасно знал их от Гэндальфа.

— У нас научный интерес. Как ты знаешь, подобные артефакты содержат скрытые послания. Ты ведь ещё не забыл древний язык гномов? — поспешно вставил Гэндальф, не желая, чтобы Торин узнал, что он уже рассказал Элронду об их планах.

— Ааа. Кирс Исил, — проговорил эльф, разглядывая засветившиеся в свете луны, надписи на карте.

— Лунные руны? Ну конечно, как я сам не догадался! — покачал головой Гэндальф.

— Их, скорее всего, и не было видно до сегодняшнего дня. Лунные руны можно прочесть лишь при свете луны в той же фазе и в то же время года, когда они были написаны. Видимо, сегодня — как раз такой день, а сейчас — то самое время.

— И ты прочтёшь их? — нетерпеливо спросил маг.

— Эти руны были написаны в канун летнего солнцестояния при свете нарастающей луны почти двести лет назад. Похоже вам суждено было попасть в Ривенделл. Судьба благоволит тебе, Торин Дубощит, ибо этой ночью над нами светит та же луна, — торжественно произнес Элронд, а затем прочел, глядя на карту:

Стань у серого камня

Когда прострекочет дрозд,

И последний луч заходящего солнца в день Дурина

Укажет на замочную скважину.

— День Дурина? — переспросил Бильбо.

— Это начало нового года у гномов, когда осенняя луна и зимнее солнце вместе появляются на небе, — пояснил Гэндальф.

— Это плохие новости. Лето заканчивается, день Дурина уже не за горами, — покачал головой Торин.

— Ещё есть время, — успокаивающе похлопал его по плечу Балин.

— Время? Для чего? — не понял Бильбо.

— Чтобы найти вход. Нам лишь нужно оказаться в нужном месте в нужное время. Тогда и только тогда ту дверь можно будет открыть, — пояснил хоббиту Балин.

— Так попасть внутрь горы — это и есть ваша цель? — уточнил Элронд.

— Возможно и так. Вас, эльфов, это все равно никак не касается.

Элронд собирался еще что-то сказать, но Гэндальф, чтобы избежать ссоры достал свой меч и сунул его в руки эльфу.

— Скажи, владыка, что ты знаешь об этом оружии?

— О! Откуда он у тебя? Это Гламдринг — меч короля эльфов Гондолина Тургона. Гламдринг на всеобщем означает «Молотящий врагов».

— Мы нашли его пещере трёх окаменевших троллей в Эриадоре.

— В Эриадоре? Это намного восточнее земель Белерианда. Где же он был 6500 лет? — покачал головой эльф.

— Торин, дай-ка и свой меч, владыка, надеюсь, расскажет и о нем.

Гном протянул свое оружие Элронду.

— А это еще один легендарный меч из Гондолина. Его имя Оркрист, что на всеобщем означает «Сокрушитель гоблинов». Он также был выкован в Первую Эпоху эльфийскими кузнецами вместе со своим «товарищем», Гламдрингом. Им пользовался один из Лордов Гондолиндримов в Войнах Гоблинов. О нем было сказано, что он «убил сотни гоблинов в свое время, когда светлые эльфы Гондолина охотились на них в холмах или сражались у их стен». Вероятно, оба меча были утеряны во время Падения Гондолина, — завершил свой рассказ Элронд возвращая клинок Торину. — Используйте его для достижения благородных целей. Оба эти меча помогут вам и тем, что, насколько я помню, в летописях о них говорилось, как о клинках «всегда сияющих в темноте, если приближались враги».

* * *

В это время маги, появившиеся на террасе, обступили Северуса, поддерживающего Гарри.

— Куда дальше? — спросил Рудольфус.

— Наверное, в мою комнату, — ответил Северус.

— Позвольте вам предложить перенести пострадавшего юношу в Дом целителей, который находится практически перед вами, — произнес блондин в темно-зеленом наряде, за спиной которого стояли уже знакомые Северусу целитель-блондин Инстанафол и целитель-брюнет Милардхир. — Я — Арвалор, главный целитель-зельевар Имладриса. Клянусь, что имею только чистые намерения оказать любую возможную помощь!

Дом Целителей, на который указал Арвалор, располагался на четырех скалах, возносящихся из бурного потока, что нес свои воды через всю долину. Между собой и другими сооружениями их связывали десятки узких мостов, один из который вел и на террасу, где все они сейчас находились.

— Хорошо, — согласился Северус, — но там не должно быть никого, кроме вас троих. Антонин — сходи в мою комнату, принеси мою сумку и останешься там со мной. Рудольфус — обеспечь нам сменную охрану. Постарайтесь каждый отдохнуть, — неизвестно, что нас ждет впереди.

Целители пошли по мосту вперед, чтобы очистить Дом от других эльфов. Северус подхватил Гарри на руки, когда вернулся с его сумкой Антонин, и махнул ему головой, чтобы тот пошел впереди него. Первое же помещение внутри целительских палат оказалось чем-то вроде приёмного покоя, где посередине стояла то ли высокая кровать, то ли операционный стол: мягкое ложе на высоких ножках. На него зельевар и уложил Гарри. Сделал он это очень вовремя, так как юношу вдруг выгнуло дугой, потом отпустило. Он распахнул глаза, которые стали похожи на змеиные, обретя вертикальный зрачок и начал что-то шипеть на парселтанге:

«Киншшшшаааассса саххха? Сссеше шалллабасссехххи! Киншааааа хххххчеее?»

— Юноша умеет говорит со змеями? — как-то слишком спокойно отреагировал Арвалор.

— Да, с рождения, — ответил Северус, творящий диагностические заклинания.

— А с деревьями он не разговаривает? — уточнил старший целитель, как будто одно должно было следовать из другого.

— Как-то он об этом не говорил, — сказал Антонин, чтобы Северус не отвлекался. — А к чему такой вопрос?

— Просто говорящий со змеями… Но это не может быть он?

Только Долохов собрался узнать, что целитель имел ввиду, как вдруг шрам на лбу Гарри просто взорвался выплеснув на лицо и грудь вязкую черную кровь, или не кровь? Парня затрясло, глаза снова закрылись. Эльфийские целители достали откуда-то губки и влажные полотенца и ловко почистили юношу.

— Зря вы так — голыми руками. Неосмотрительно, — покачал головой Северус. — Откуда вы знаете, вдруг это не кровь, а яд?

— Эльфы очень живучи, — усмехнулся Арвалор, — то, что убьет человека мгновенно, для нас может быть просто незаметно.

Тут Гарри начал царапать руками свою грудь, как будто стремился содрать с себя одежду. Зельевар помог ему в этом одним заклинанием. Тот остался совершенно обнаженным, и его кожа стала покрываться какой-то странной зеленоватой субстанцией с перламутровым оттенком. Эльфы было снова метнулись его обтирать, но Снейп гаркнул:

— Убрали все руки! Не знаю, насколько вы живучи, но яд василиска убивает даже слона. А я вижу, что это именно он, хоть и смешанный со слезами феникса. Эти два ингредиента циркулировали в крови мальчика со второго курса, и ничто им не мешало. А сейчас вдруг начало. Такое ощущение, что его тело стремится исторгнуть из себя все чужеродное и остаться в своем первозданном виде. Антонин, тебе это ничего не напоминает? — сказал Северус надевая перчатки из драконьей кожи, чтобы самому обтереть Гарри.

— Ты, что думаешь, истории о наследии — это правда?

— Но его организм явно к чему-то готовится. Диагностика показала абсолютно нормально функционирующее магическое ядро, органы тоже не подверглись никакому влиянию. Такое ощущение, что тот ваш напиток, — обратился Северус теперь уже к эльфам, рассуждая вслух и при этом очищая кожу Гарри, — попав в организм нашего юного друга, запустил какой-то непонятный процесс.

Как только он закончил очищение, вокруг юноши взвились ленты из белого света, похожие на магические бинты, укутав его полностью в непрозрачный кокон.

— Ну все, закуклился, — констатировал Антонин, — теперь нам остается только ждать. И я надеюсь, что он там внутри не превратится в бабочку.

— О Морриган, Антонин, что тебе в голову лезет. Но в остальном ты прав. Давайте устроимся тут и отдохнем.

Целители тут же притащили из соседних помещений что-то среднее между креслами и кроватями, на которых все очень удобно устроились. Эльфы заявили, что для них сон — не обязателен и волшебники могут спокойно спать, если что произойдет — они их разбудят. Проверив, что за окном наблюдается голова Рабастана, Северус дал ему знак тоже наблюдать и закрыл глаза. Нужно было поспать хоть пару часов, кто знал, что там будет дальше.

Казалось, вот только он уснул, а уже кто-то тряс его за плечо. Открыв глаза, Снейп отметил, что уже утро и проспал он несколько часов. Разбудил его один из младших целителей указывая на ложе, где кокон вокруг тела Гарри начал явно бледнеть, а потом и вовсе истаял. На месте привычного Гарри Поттера, конечно, не оказалось бабочки. Он просто превратился в прекрасного юного эльфа, с длинными, ниже лопаток платиновыми волосами со слегка золотистым отливом.

— О милосердная Эстэ, Идринлаэр¹ — изумленно произнес Арвалор, глядя на открывшееся чудо. — Нужно срочно позвать владыку Элронда, это вопрос государственной важности!

— Объясняйте, уважаемый, что сейчас вы поняли, и почему об этом нужно известить владыку. Иначе отсюда никто не выйдет! — требовательно произнес Северус, укрывая новоявленного эльфа белым покрывалом.

Главный целитель переглянулся со своими помощниками и произнес:

— Ваш подопечный — это пропавший более двухсот лет назад аранен Таурмирион² Трандулион.

— И что я из этого должен понять? — вопросительно изогнул бровь зельевар.

— Эру! Забываю, что вы недавно в нашем мире. Инстанафол, как сказать на вестроне правильно? — спросил одного из младших коллег Арвалор.

— Этот юноша — сын таура Трандуила, хотя понятнее так: он принц, сын владыки Лесного королевства Трандуила. Он пропал при загадочных обстоятельствах чуть больше двухсот лет назад, когда возвращался из Имладриса домой. Как будто испарился. В лесу у подножья Туманных гор нашли не только его коня, мечи, лук и дорожную сумку, но и вещи, в которые он был одет. Они лежали таким образом, как если бы он прилег там на землю отдохнуть, а потом исчез без всего, что на нем было.

— Его искали? — спросил Северус.

— Конечно, искали. Отец его чуть с ума не сошел, обвинил Элронда, что мы убили его сына и сочиняем небылицы про исчезновение. Трандуил, он из дориатских синдар, которые никогда не простят нолдор разорение их дома сыновьями Феанора. Он почти объявил нам войну. Если бы не его старший сын, Леголас, который отговорил его от этого, то неизвестно, разговаривали бы мы сейчас тут с вами или нет.

— Понятно, у вас что-то вроде разных кланов с тем королем? — уточнил Антонин.

— Можно сказать и так. Хотя крови синдар у нашего владыки гораздо больше, чем нолдор. Вот его супруга Келебриан — она дочь Галадриэль, младшей дочери повелителя нолдор Валинора Финарфина. Но так уж повелось, что синдар и лаиквенди считают Имладрис если не оплотом нолдор, то союзником точно.

— И как сейчас ваши отношения?

— Никак. С тех пор таур у нас не бывал. Говорят его сердце окончательно заледенело: две больших потери — сначала супруга, потом сын. Иногда заезжает Леголас, но он отказывается говорить и об отце, и о брате, и об отношениях между Имладрисом и Мирквудом.

— Хорошо, можете пригласить Элронда, — но только его! Никому из ваших и никому из тех, с кем пришли мы, включая Гэндальфа и гномов, вы ничего не скажете!

— Милардхир? — посмотрел на целителя-брюнета Арвалор.

— Я все понял, учитель! Лечу как птица и полностью нем!

В Доме целителей остались только главный целитель Арвалор, целитель-блондин Инстанафол, и Северус с Антонином. Элронд пришел очень быстро, поскольку Милардхир, видимо, ничего ему не сказал, он уже открыл рот, чтобы потребовать объяснений, как увидел, лежащего на высоком ложе изменившегося Гарри. Владыка тут же рванул к нему, упал на колени рядом с его головой и что-то залопотал на эльфийском.

— Он вас не слышит, — подсказал ему Северус.

Но Элронд продолжая что-то, шептать взял в руки левую руку обновленного Гарри и и посмотрел что-то на тыльной стороне кисти. Затем рвано вздохнул, приложил её к своему лбу, после чего вернул на место, встал и произнес:

— Счастье принесли вы в наш дом. Это самая лучшая новость за последние пять сотен лет. Как только я вас увидел, то почувствовал, что Вайрэ, не просто так вдруг вплела нити ваших судеб в полотно Арды. Все вы теперь — Друзья Эльфов³ отныне и до последнего дня жизни.

— Вообще, мы не хотели бы, чтобы кто-то знал об этом всём. Когда Гарри очнется, мы спросим его, чего он сам хочет. А пока давайте сохраним всё в тайне, — проговорил Северус.

— Владыка, возможно вам удастся пробудить аранена? — тихо спросил Арвалор.

— Я попробую, — ответил Элронд, снова подходя к ложу, на котором лежал юноша.

Владыка простер над ним руки и запел что-то протяжное и мелодичное. Рождаемая его голосом музыка, казалось, резонировала через ладони его рук с энергетическим полем исцеляемого. Светового эффекта его действия не имели, но по границе ощущений присутствующих как будто омывало теплыми волнами, которые вслед за пением накатывали одна за одной, как прибрежные волны на море. С последним пропетым Элрондом словом юноша глубоко вздохнул и открыл глаза. Цвет их не изменился, сохраняя дивный изумрудный оттенок. Владыка сразу же схватил его за руку и начал что-то говорить на эльфийском. Взгляд молодого человека сначала испуганно уставился на Элронда, затем в панике заметался по незнакомому помещению и успокоился лишь тогда, когда уперся в лица мрачного Северуса и удивленного Антонина.

— Северус, что он от меня хочет? — жалобно простонал он.

Элронд остановился озадаченный. Все кто был в помещении переглянулись.

— Это Гарри, — резюмировал Северус.

— А кем бы я еще мог быть? — удивленно спросил юноша.

— Тут все утверждают иное. Ты, так сказать, немного изменился за прошлую ночь, — сообщил ему Долохов.

— Немного — это на сколько? — спросил Гарри и взмахом руки создал перед собой зеркало.

— Мерлиновы подштанники! Я эльф!!!

— Мы это заметили, Гарри. А вот эти товарищи во главе с владыкой утверждают, что даже с вами знакомы, — проинформировал юношу Антонин.

— Но я ничего такого не помню. Я помню только жизнь Гарри Поттера и больше ничего. А вы говорите, кто я? — он выжидательно посмотрел на Элронда.

Владыка ласково улыбнулся и сказал:

— Суилад,⁴ аранен Таурмирион Трандулион!

— Суилад, — машинально повторил в задумчивости Гарри, а потом, видимо, что-то поняв, вскрикнул, — погодите! Трандулион? Я что сын таура Трандуила? Как вы говорите мое имя?

— Отец вам дал имя Таурмирион, а ваша покойная матушка называла вас Идринлаэр. А мои сыновья — ваши большие друзья, зовут вас Идринн.

— А больше у таура нет сыновей? — тревожно спросил Гарри, не понимая, откуда у Трандуила такой сын, как он, и куда подевался Леголас.

— У тебя есть старший брат — Лаэголас, или Лайквалассэ⁷ — ничего тебе не говорит?

Гарри чуть не брякнул «конечно говорит», но вспомнил, что они решили скрывать его предзнание событий, и он, сделав печальные глаза раненого олененка, грустно произнес:

— Увы, все, что вы говорите — пока для меня пустые звуки.

Где-то на заднем плане хрюкнул Антонин, пытаясь сдержать смешок при виде такого артистизма их молодого подопечного.

— Владыка, можно я поговорю со своими друзьями наедине, — слабым голосом попросил юноша.

— Конечно, пеннет,⁵ но недолго. Я второй раз не допущу твоей пропажи. Твой адар⁶ точно снесет мне голову своими мечами, если узнает, что ты был тут, а я ему не сообщил.

Эльфы вышли наружу и встали на мостике, чтобы наблюдать снаружи за происходящим внутри через выходившее туда большое окно. Юноша мгновенно поднял полог тишины и яростным шепотом спросил:

— Что, Мордред побери, тут происходит?

— Это вы нас спрашиваете, Гарри? — веселясь, переспросил Антонин. — Это же не мы сначала чуть не умерли, а потом превратились в эльфийского принца.

— В книгах нет никакого второго принца. У Трандуила один сын — Леголас.

— Эти господа эльфы рассказали нам душещипательную историю исчезновении младшего сына лесного короля более двухсот лет назад. Потому его могло и не быть в книге.

— Если Торин узнает, что я якобы сын Трандуила — он расторгнет наш договор. У них, так сказать, очень сложные отношения.

— Чувствую, Гарри, ваш батюшка тот еще фрукт. У него тут со всеми сложные отношения? — хмыкнул вопросительно Антонин.

— Не знаю, я про такое не читал. Про него только в Хоббите написано, а в остальных книгах есть его сын, а про него самого — так, вскользь упоминается.

— Иллюзия, — произнес молчавший до сих пор Северус, — я предлагаю вам создать иллюзию с вашей прошлой внешностью, чтобы все видели вас таким, каким вы были до этой ночи. Тогда никто ничего не узнает. А наш маршрут, как я понял, лежит как раз через земли лесного короля, — там и определитесь, кто вы — эльфийский принц или все-таки волшебник Гарри Поттер.

— Вообще, наглости у вас, как у принца, — заметил Долохов, — вы, между прочим, владыку местного попросили выйти вон, пока мы тут с вами поболтаем.

— Ой, действительно, некрасиво вышло, надо его вернуть.

Гарри снял полог тишины и кивнул наблюдавшему за ним Элронду. Эльфы тут же вернулись обратно.

— Что вы решили? — серьезно спросил владыка.

— Я продолжу путь со своей компанией. Друзья помогут мне создать иллюзию своей прошлой внешности и никто ничего не заподозрит. А когда наш путь пройдет через Мирквуд, то там уже буду на месте разбираться.

— Жизнь, пеннет, снова не так интересна без приключений? Я считаю, что ты должен остаться в Имладрисе, а я отправлю сообщение твоему отцу, чтобы он пришел и забрал тебя. На иное я не согласен. Мне дорога моя жизнь, жизнь моих детей, да и мой дом тоже.

— Владыка, но я не настоящий Трандулион, я Гарри, просто Гарри. Хорошо ли мы поступим с тауром, если он будет считать меня своим сыном, а я так ничего и не вспомню? А вдруг я вообще завтра опять проснусь со своей обычной внешностью, а вы ему напишете, что его пропавший сын жив?

— Ты прав и мудр не по годам, — сказал Элронд, несколько секунд обдумав сказанное. — Хорошо, езжай в Мирквуд сам, но тогда с тобой поедут мои сыновья и проследят, чтобы ни один волосок не упал с твоей головы пока не наступит ясность.

— Вы считаете, что я не смогу себя защитить? — ухмыльнулся юноша. — Со мной самые сильные маги нашего мира, и не просто маги — боевые маги. Не думаю, что здесь найдется сила, равная нашей общей.

— Я буду думать о том, как ты поедешь, не менее трех дней, которые вы проведете здесь. За это время вы решите все вопросы, которые у вас есть. О произошедшем я поставлю в известность Линдира, Эрестора, Глорфиндела и моих сыновей. Иначе никак — Имладрис должен быть готов к любому развитию ситуации. И ждите гостей — вряд ли я смогу остановить их от вашего посещения, — проговорил Элронд и покинул Дом целителей.

Примечания:

¹ Идринлаэр — Idhrinlaer (Sindarin солнечное лето: idhrinn солнечный, laer — лето)

² Таурмирион — Taurmirion (Sindarin сокровище леса: mirion — сокровище, taur — лес. Также есть иное значение слова с таким же написанием: taur — государь, король, используется наравне с aran (или ar), поэтому вторым значением имени будет «сокровище короля»)

³ Друг Эльфов — титул, которым награждают эльфы избранных из других народов, отличившихся чем-то перед ними.

⁴ Суилад (suilad) — привет

⁵ Пеннет (penneth) — дитя

⁶ Адар (adar) — отец

⁷ Леголас (Legolas) — имя на диалекте синдарина, принятом у лесных эльфов. На чистом синдарине его имя будет звучать Лаэголас (Laegolas), или Лайквалассэ на квенья.

Владыка Имладриса призвал к себе сначала Глорфиндела, Линдира и Эрестора, чтобы поделиться с ними такой ошеломляющей новостью. Сыновей он решил проинформировать чуть позже, после того, как он со своими ближайшими советниками выработает верную линию поведения. Всё было бы гораздо проще, если бы аранен появился один, как и пропал, и таким же, как был, без каких-либо дополнительных способностей. Он был прекрасным воином, несмотря на свой юный по меркам эльфов возраст, но волшебником не был. Теперь же он сам обладал магией, и при нем была группа сильных магов. Элронд ни за что не поверил бы в то, что Трандуил их так просто отпустит из своего королевства. А учитывая, что сам аранен, которого они считают своим подопечным, будет для них прекрасным стимулом задержаться, то весьма вероятно, что они там останутся на какое-то время, если не осядут на постоянное житьё. Такое усиление Мирквуда могло существенно повлиять на расклад сил в Средиземье.

Когда Глорфиндел, Линдир и Эрестор пришли, Элронд сначала привел их в состояние шока, озвучив новость об обретении Идринлаэра, а пока они её переваривали, рассказал им свои опасения.

— Мыслите вы верно, владыка, — заметил Линдир, — но в данный момент у нас нет возможности повлиять на их отъезд. И даже если мы что-то измыслим и задержим их здесь, то нам придется ждать в гости крайне возбужденного мыслью, что мы удерживаем в Имладрисе его пропавшего сына, таура Трандуила. Хотя вы и пообещали скрывать эту новость, но сами знаете, все тайное когда-нибудь становится явным.

— Вы говорите, что он ничего не помнит? — уточнил Эрестор.

— Абсолютно ничего.

— Так, может, это и не он? Просто магия какая-нибудь?

— Это точно он. Вы же помните, каким становится Трандуил, когда речь идет о его сыновьях. Так вот у них обоих на теле в трех местах стоят метки с инициалами. Я спрашивал у Лаэголаса зачем. Он посмеялся и сказал, что ада иногда бывает одержим странными идеями. Он сам лично поставил им эти метки, объяснив тем, что они так или иначе будут участвовать в боях, защищая свое королевство, и метки помогут опознать тело, в случае если они погибнут или будут сильно ранены, а лицо будет обезображено, — рассказал Элронд.

— Это несколько ненормально, вы не находите? — произнес Линдир.

— После Дагорлада он стал другим, — заметил Элронд, — да еще и смерть Эллериан повлияла.

— Так и что — метки на месте? — уточнил Эрестор.

— На пояснице и на затылке под волосами — я не проверял, а на запястье левой руки — да, на месте. Это именно она, я хорошо её запомнил в те времена, когда Идринн бывал у нас, — ответил Элронд.

— Еще эти гномы, как нарочно, именно сейчас отправились воевать дракона. С такой командой у них есть шанс! — заметил Глорфиндел.

— Я думаю, что они должны все спокойно идти туда, куда шли, — сказал Линдир. — В Мирквуде гномы прозреют насчет личности одного их спутников, могут впасть в жуткую гномью обиду по причине обмана и быть весьма не воздержаны. Это неминуемо повлечет за собой гнев Трандуила. И тогда либо он запрет их в темницу, и гномы не попадут вовремя к Одинокой Горе, либо они сами гордо откажутся от сотрудничества с волшебниками, отчего их шансы избавиться от Смауга резко упадут.

— С этой точки зрения — да, согласен, возможны и такие повороты. А что насчет орков с варгами, которые неожиданно появились в окрестностях? А также гоблинов в туманных горах? Не покажется ли Трандуилу, если я не пошлю с его сыном сопровождающих, что я не был внимателен к его безопасности? — усомнился Элронд.

— Каким бы он ни был параноиком и ненавистником всех, он далеко не дурак, и поймет, что во-первых, гномы бы не потерпели эльфов в своей компании, а во-вторых, маги являются достаточной защитой и без нашего эскорта, — сказал Глорфиндел.

— Тогда решено. Пусть едут. Окажите магам всяческое содействие, они что-то хотели узнать и закупить. Я назвал их всех друзьями эльфов — по крайней мере, Имладрис покажет, как эльдар умеют быть благодарны.

Затем Элронд пригласил к себе сыновей.

— Элладан, Элрохир, сядьте. Должен сообщить вам одну новость, которая может привести вас в большое волнение.

— Отец, ты пугаешь нас, — взволновано сказал Элрохир, — неужели тот мальчик-маг умер?

— О Эру, о чем ты думаешь, йон нин! Нет, конечно, но новость связана именно с ним. Произошло нечто невероятное. Этой ночью, то ли по воле Илуватара, то ли решением магии мира тех волшебников или их вместе, тот юноша превратился в давно нами оплаканного Идринна.

— Этого не может быть! — медленно проговорил Элладан, — это какое-то морочащее волшебство!

— Нет, это он, точно! Я чувствую его. И метка на запястье на месте.

— Тогда что мы тут сидим! Где он! Мы сейчас же идем к нему! — вскочил более импульсивный из братьев Элрохир.

— Сядь, йон нин, я не договорил. Не все так просто. Он ничего не помнит, так и продолжает считать себя волшебником по имени Гарри. Вы должны попробовать помочь ему вспомнить хоть что-то.

— Конечно, мы поможем, он же теперь останется тут? — с надеждой спросил Элрохир.

— Нет, он желает продолжить поездку со своими старшими друзьями. Говорит, что их путь все равно лежит через Мирквуд, и там он надеется что-нибудь вспомнить.

— И вы отпустите его вот такого, ничего не помнящего, в опасное путешествие? — ужаснулся Элладан.

— Это его выбор. Пока он наш гость, маг по имени Гарри, то, что мы считаем его кем-то другим, для него не имеет значения.

— Мы должны с ним поговорить, — решительно встал Элладан, — это очень плохое решение, хуже было только то, когда он один решил пересечь Туманные горы и пропал.

— Если вы уговорите его остаться — я буду только за.

* * *

Антонин и Северус аккуратно, чтобы его никто не заметил, провели Гарри в его комнату и пригласили Руквуда. Тот абсолютно не выказал никакого удивления новой внешностью Поттера, выслушал предложение Северуса по созданию иллюзии внешности.

— Можно такое сделать. Верни мне, Гарри, на время тот браслет, что я тебе дал, и я встрою в его плетение такую функцию. Но это не просто и не очень быстро. Придется тебе до конца дня сегодня, а возможно, еще и завтра, походить в таком виде и лучше отдельно от нас, чтобы гномы чего не заподозрили, — заметил невозмутимый Августус.

— Надо всех наших поставить в известность, и придумать, как на какие вопросы отвечать, — сказал Долохов. — Давайте через полчаса встретимся на веранде, обсудим новости и возможные изменения в плане, которые они за собой повлекут.

— Хорошо, — согласился Северус, — а ты, Гарри, не выходи из комнаты, пока кто-то из нас за тобой не придет.

— Я ж не дурак, чтобы ходить по коридорам завернутый в простыню, — усмехнулся юноша, которому вся его одежда стала катастрофически мала, так как ростом он сравнялся с зельеваром, который был выше всех в их компании.

— Придумаем, во что тебя одеть, — пообещал зельевар.

В этот момент раздался стук в дверь. Когда Антонин её открыл, то увидел близнецов, с легкой руки которых Гарри превратился в эльфа. Они стояли с просветлёнными надеждой лицами. У одного из них на руку была накинута эльфийская одежда, а в другой руке сапоги. Второй нес два эльфийских клинка — один длиннее, а второй короче, а еще седельную сумку.

— О! Доставка в номера! — пошутил Долохов.

— Антонин, имейте уважение, — заметил Гарри, — между прочим, это сыновья владыки Элронда.

— Ты нас помнишь, мэллон нин! — воскликнул один из близнецов.

— Конечно, я вас помню — вы вчера напоили меня за ужином мирувором, после чего я очнулся сегодня вот таким.

— Ну, вы тут пообщайтесь, — заметил Северус, — мы уходим. Гарри, зайду за тобой скоро.

Маги ушли, а эльфы присели по бокам кровати Гарри.

— Мы принесли твои вещи, Идринн. Подумали, что тебе они сейчас пригодятся.

— Спасибо большое, жаль, что я ничего не помню.

— Ты обязательно вспомнишь. Вчера ты сказал, что не владеешь мечом, а на самом деле ты отличный мечник, лучше, чем Лаэголас.

— Ваш отец упоминал это имя, как я понял, он мой старший брат.

— Да, он твой старший брат. Что с ним было, когда ты пропал! Он ушел из дому и исходил пешком всё Средиземье, разыскивая тебя. А отец? Мы думаем, — и тут один из братьев скосил глаза на второго, как бы спрашивая его разрешения на то, что он собирался сказать, и когда тот едва заметно кивнул, продолжил, — мы думаем, что он утратил волю к жизни и начал уходить. Лаэголас совсем замкнулся. Иногда, когда проезжает мимо, на день, на два задержится. Но все молчит, молчит. А в глазах его отчаянье. Когда спрашиваем: как ада? — качает головой.

— Плохо, это плохо, — взволновался Гарри, который помнил, что эльфы хоть и бессмертные, но могут умереть вот так, от тоски. — Я попытаюсь ему помочь, когда буду в Мирквуде.

— Когда ты там будешь, помогать уже будет не нужно. Отцу будет достаточно тебя увидеть, — улыбнулся один из братьев.

— Хочешь попробовать свое оружие? Может быть, голова не помнит, а тело узнает? — предложил второй.

— Интересная идея, — согласился Гарри, — я сейчас буду немного занят, у нас будет небольшое, так сказать, собрание по поводу новостей. Когда я освобожусь, я пришлю вам сообщение.

— А как пришлешь?

— Догадаетесь, что это оно, когда получите, — подмигнул Элрондионам Гарри, не желая пока показывать свой патронус.

— Хорошо, а сейчас разреши помочь тебе с одеждой и волосами, — предложили они.

Через двадцать минут Гарри был полностью экипирован, как настоящий эльф, только мечи на ремни не повесил. Зато его голову украсили две косички — одна на правом виске, и одна на затылке, носившие не только декоративный, но и практический характер, убирая волосы от лица. Близнецы ушли. Гарри прошелся по комнате туда-сюда, привыкая к своим новым габаритам. Было немного чудно стать таким высоким. И плечи у него были не в пример шире, чем раньше. Но стройная талия и длинные ноги остались. Очень ему понравились эльфийские сапоги из исключительно мягкой кожи — ходить в них было одно удовольствие.

— Обживаешься в новом теле? — поинтересовался пришедший за юношей Северус.

— Да, немного непривычно быть одного с вами роста, Северус. Я всегда смотрел снизу вверх на вас, а теперь глаза в глаза.

— Идемте, порадуем наших друзей вашей неземной красотой, Гарри, — ухмыльнулся Северус.

— Кончайте издеваться, профессор. Вы же знаете, все, что со мной происходит, почти никогда от меня не зависит.

Заранее проинформированные Долоховым о произошедших с Гарри метаморфозах маги все равно были шокированы тем, как он теперь выглядел.

— А как такое могло произойти? — спросил Сириус. — Никто никогда не слышал чтобы у Поттеров были в предках эльфы. Там скорее какая-нибудь нежить должна была затесаться со стороны Певереллов.

— Со стороны кого? — уточнил Гарри.

— Певереллы старый прервавшийся род. Из него вышли другие рода, такие как Слизерин, Поттер и Гонт, если я не ошибаюсь, — пояснил Рудольфус, — они были потомственными некромантами.

— Ужас какой. Хорошо, что там не знал этого. А здесь уже не имеет значения. Мне нужно вам кое-что важное рассказать, чтобы мы все вместе приняли решение о том, стоит нам менять то, что скоро случится, и за этим последует целая череда событий, изменившая ход истории Средиземья или мы оставим все как есть.

Далее Гарри кратко рассказал, как мог, об истории колец и о том, что Бильбо при переходе через Туманные горы найдет там Единое кольцо, отвезет его к себе в Шир, а потом будет предпринят общий поход эльфов, гномов и людей, чтобы то кольцо уничтожить.

— Я думаю, что нам не стоит ничего здесь менять, — сказал Северус. — Если не вносить глобальных корректив, мы хотя бы примерно будем представлять, чего нам ждать.

— Я тоже так думаю, но не по этой причине, — сказал Гарри. — Если не будет братства кольца и его похода, Арагорн может вообще не вернуться на трон Гондора. А это уже глобальные перемены в истории Арды. Мне кажется, что мы не имеем на это права.

— Согласен с вами, Гарри. И как нам поступить? — спросил Рудольфус.

— Мне кажется, что нам нужно будет разделиться с гномами при переходе через Туманные горы. Они захотят пойти верхним перевалом, где с ними произойдет много событий, но никто в итоге сильно не пострадает. А у меня есть одна мысль. Я что-то не помню, чтобы где-то упоминалось, что когда Элронд ездил в прошлом к Трандуилу, или тот в Имладрис, они бы переходили горы пешком. Эльфы абсолютно точно преодолевают горы через другой перевал, и мы должны узнать, через какой. Но гномам идти верхним перевалом не мешать. Скажем, что попробуем провести на ту сторону лошадей и пони, а если не сможем, то нагоним их на их пути.

— Все-таки шляпа никогда не ошибается, — сказал Северус, — Слизерин плачет кровавыми слезами по вам, Гарри.

Далее решили больше не терять времени и отправиться выполнять запланированное вчера, только с некоторыми изменениями.

Северус ушел к Арвалору обмениваться знаниями, Долохов — беседовать о том, как стать землевладельцем в Арде, и в каком её месте было бы интереснее основать что-то вроде собственного поместья. Августус вместо библиотеки отправился работать над артефактом для Гарри, а справляться о книгах и искать учебник синдарина пошел один Рабастан. У Мальсибера, Блэка и Люпина не было изменений, а вот Рудольфус собирался скрытно понаблюдать за Гарри, чтобы с ним ничего тут не случилось, пока все остальные волшебники отсутствуют поблизости.

Сам же Гарри отправил Элрондионам патронус с сообщением, что он освободился. Сходил, взял мечи, что они ему принесли, и стал ждать прихода эльфов. Элладан и Элрохир пришли быстро, видимо, дожидались где-то поблизости, и повели юношу на расположенное неподалеку тренировочное поле. По дороге Гарри спросил насчет конного перехода через Туманные горы.

— Конечно, есть конный. Называется Нижний перевал. Но там опасно — он всегда кишит орками, ответил один из близнецов. — Когда мы раньше ездили в Мирквуд, всегда брали большой боевой отряд. Уже давно там не были. Не думаю, что вам стоит ехать той дорогой. Это может закончиться очень плохо!

— Но не опаснее, чем идти Верхним перевалом.

— Верхним перевалом тем более опасно. Я бы пошел Вратами Багрового Рога, их еще называют Перевалом Карадраса: западнее находится Эрегион, а на востоке — Черноречная Лестница, ведущая с перевала в Долину Черноречья. Но вряд ли гномы согласятся делать такой крюк. Они упрямые как пни, — сказал другой брат, более спокойный и выдержанный из них двоих, как успел заметить Гарри.

Когда они вышли на тренировочное поле, братья стали показывать Гарри простые вещи: правильные хваты, верные стойки. Получалось у него так, как и должно было бы получаться у того, кто впервые в жизни взял в руки холодное оружие, — то есть, не очень получалось. Эльфы были терпеливыми учителями и по десять раз повторяли движения, чтобы Гарри лучше понял, как именно их делать. Рудольфус, убедившийся, что эльфийские друзья хорошо обращаются с юношей, собрался уже уходить, как кое-что произошло.

На поле выбежал с мечом в руке один из «старших» эльфов этого Дома, кажется Глорфиндел, как помнил Руди. И собрался, судя по всему, неожиданно напасть на Гарри, естественно, не со злым умыслом, ибо он ослепительно улыбался, а в качестве тренировки. Но он-то не знал, что Гарри в данный момент не сможет отразить его атаку. Поэтому Руди решил предупредить его о приближающейся за его спиной неожиданности и громко крикнул:

— Гарри, сзади опасность!

Тот молниеносно развернулся, практически профессионально прокрутил в руках свои мечи и бодро ответил на атаку золотоволосого нападающего, встречной атакой. Тот, видно, сам был мастером меча и ловко отбил атаку Гарри, снова пойдя в наступление. Все происходило так быстро, что Руди не успевал отслеживать движения эльфов — всё для него мешалось в один непрерывный красивый танец смерти, который неожиданно закончился тем, что Гарри оказался стоящим на одном колене на земле рядом с головой, лежащего на ней эльфа, чья шея находилась в перекрестье его мечей. Проигравший сказал что-то на эльфийском, но когда Гарри его не понял, перешел на всеобщий:

— Где бы вы ни были все это время, аранен Таурмирион, своих бойцовских качеств вы ничуть не растеряли.

Тут Гарри как будто вышел из транса, покраснел, неловко убрал мечи от его горла и сказал:

— О, простите меня, пожалуйста, не знаю, что это сейчас со мной было, и…

И тут он побледнел, качнулся, выпустил мечи из рук, упал на колени, схватившись за голову, и застонал.

Рудольфус на рысях подскочил к юноше и спросил:

— Гарри, Гарри — что случилось? Голова болит?

— Кто-то зовет меня, зовет. Это больно, так больно. Найкелеанин! Хэка!

— Что он говорит? — требовательно спросил Рудольфус у эльфов.

— Тоже самое, говорит больно и просит уйти кого-то, — ответил Глорфиндел.

Из носа у Гарри потекла струйка крови, он побледнел до синевы, закатил глаза и осел на землю. Рудольфус быстро обтер его лицо платком, влажным от наколдованной воды, и послал в него слабенький эннервейт, после чего Гарри открыл глаза.

— Как ты, малыш? — осторожно спросил его Лестрейндж.

— Сначала мне показалось, что у меня мозг взорвался, а потом кто-то стал звать меня, прямо внутри моей головы. И, знаете, это не кто-то один, а как будто хор тысяч голосов.

— И что тебе сказали эти голоса? — уточнил Рудольфус, поднимая юношу и поддерживая его за локоть.

— Они были рады, что нашли меня и велели спешить домой, что дома плохо.

Эльфы переглянулись, а потом один из братьев сказал:

— Это ваш лес зовет тебя.

— Лес, конечно, лес... Отец! Что-то с отцом!

— Ты вспомнил?

— Да, но пока немного. Подождите, мне нужно кое-что сделать.

Гарри снова наколдовал патронуса и сказал:

— Найдешь таура Трандуила и передашь ему...

Далее он быстро сказал что-то на эльфийском. Олень кивнул, эффектно оттолкнулся от земли сразу всеми ногами и взмыл в небо.

— Что передал? — поинтересовался Рудольфус.

— Сказал, что я жив, чтобы ждал меня, что я уже в пути.

* * *

Таур Трандуил сидел на берегу лесного озера и смотрел на воду. В последнее время его совершенно не занимали мирские дела. Большую часть времени он проводил в лесу. Находил какой-нибудь укромный уголок и сидел там, наблюдая за птицами или животными. Сегодня его занимали красивые рыбки, которые целый день проводили в каком-то бессмысленном движении, и видимо, были счастливы жить такой жизнью. Таур совершенно не думал о времени, о еде, о сне и прочих вещах, о которых бы стоило думать. По вечерам за ним всегда приходил сын, который находил его везде, куда бы он ни пошел. Он отводил его во дворец, сажал за стол, и они ужинали вместе. Хотя Трандуилу казалось, что лучше бы он оставлял его спать в лесу, потому что во дворце он не мог нормально спать.

Рыбки всё мельтешили в воде. Начало смеркаться. И вдруг прямо перед тауром возник большой олень, сотканный из переливающегося сине-серебристого света. Он уткнулся Трандуилу в ладонь вполне твердым носом и неожиданно сказал голосом, которого таур не слышал вот уже двести лет:

— Отец, я жив! Я уже в пути к тебе, жди!

После этого волшебной красоты животное сделало круг над озером и распалось тысячей искр, растаявших в воздухе.

— Неужели это правда, йон нин! Я же не сплю!

Тут он посмотрел на свою ладонь, в которую тыкался носом олень. На ней еще горели несколько искорок.

— Нет, мне это не приснилось! — радостно сказал он сам себе и поднялся на ноги. — А что это я тут сижу, у меня что, дел никаких нет?

Через четверть часа изумленный Леголас, который как раз собирался идти искать отца, увидел, как он бодрым шагом входит во дворец и давно забытым громким голосом требует немедленно прислать к нему в кабинет сына. Услышав это, Леголас поспешил выполнить распоряжение отца. Когда он вошел в кабинет Трандуила, тот расхаживал там из угла в угол быстрым шагом и ... улыбался?!

— Йон! Сегодня самый счастливый день! Я только что получил сообщение от Таурмириона, он сказал, что жив и уже находится на пути домой.

Услышав это, Леголас подавил тяжелый вздох и постарался удержать нейтральное выражение лица. О, милостивая Эсте! Его отец неожиданно сошел с ума. Но видя, насколько он стал лучше выглядеть — вместо почти уже совсем прозрачной кожи уходящего эльфа, появился румянец. А глаза так просто искрились от радости и надежды. Он явно сделал шаг назад по дороге в Чертоги Мандоса, до которых ему оставалось совсем чуть-чуть. «Ну и пусть он будет безумен, зато жив», — сказал сам себе Леголас, а вслух произнес:

— Это замечательная новость, Ада! Вам нужно снова вернуться к делам, чтобы, когда он прибудет, у нас все было в порядке.

— Ты совершенно прав, йон! Завтра прямо с утра вернусь к своим обязанностям короля. А где мой ужин? Я изрядно голоден.

А вот Леголасу совершенно не хотелось есть. Хотелось прижать к себе безумную голову отца, гладить его по волосам и плакать. Но ничего этого было сделать нельзя.

— Так вы говорите, что землю можно занять просто так, главное — не нарушать ничьих границ? — уточнил Долохов. — А что здесь?

— Это Дорвинион — интересная территория, где мирно соседствуют люди-северяне и темные эльфы-авари. Простирается от реки Келдуин до моря Рун, известная своими виноградниками. Дорвинионское вино очень ценит таур Трандуил, чье королевство находится ближе всех к Дорвиниону, — пояснил Эрестор, с которым беседовал Антонин.

— Что за море Рун?

— Море Рун или Восточное Море. Когда-то действительно было морем, а сейчас это большое, но соленое озеро, один берег которого находится на западе Дорвиниона, а другой в восточной части Эред Литуи. Когда Гондор был в силе, все земли от Минас-Тирита до моря Рун были под его контролем. Но сейчас истерлинги заселили часть этих земель и оттуда совершают набеги на Гондор.

— Истерлинги — это кто?

— Люди. Слуги Моргота, отвергшие Эру Илуватара как своего Создателя.

— Плохие парни?

— Именно так.

— А на юге, вот тут, что?

— Это Харадвайт, здесь живут харадрим, или «южане». Интересные земли, там водятся огромные животные с длинными, как толстый канат носами, большими ушами и клыками. Сейчас я вам покажу, — Эрестор встал, выбрал какую-то книгу с полки у себя за спиной, полистал и показал Долохову картинку, на которой был изображен… слон?

— Ясно, это что-то вроде нашей Африки. А есть карта других земель?

— Эльфы не очень любят уходить далеко от дома, потому у нас нет многой информации о дальних землях, но один из следопытов дунэдайн оставил нам это. — И Эрестор вытащил из ящика стола другую карту, которую постелил поверх предыдущей.

Это было похоже на старую карту Ойкумены, до края которой собирался дойти Александр Великий. Похоже, что эпоха Великих Географических открытий в Средиземье еще не началась.

— Неизвестные земли, — пробормотал себе под нос Антонин, изучая западный край карты. — А это развертка всех земель или карта полушария?

Эрестор смотрел на мага, явно не понимая, что он спрашивает. Долохов, чьим любимым предметом была астрономия, быстренько разъяснил эльфу все, что знал о Земле, а также строение солнечной системы, где она была расположена, попутно сообщив, что, по его наблюдениям, мир Средиземья явно тоже находится на нормальной круглой планете, которая вращается вокруг своей оси и местного солнца, являющегося звездой, такой же, как и все остальные звезды на небе, образующие созвездия. Все свои пояснения он сопровождал иллюстрациями. Когда он наконец замолчал, то увидел, что Эрестор как-то механически перебирает сделанные им рисунки.

— Погодите, вы что не знали, что ваша планета круглая? Вы реально думали, что звезды прикручены к небу?

— Нет, не прикручены, — как-то тоскливо сообщил эльф, — сначала была Ильмен — область чистого воздуха, наполненная светом, существовавшая до катаклизма конца Второй эпохи. Здесь находились звёзды, и луна совершала свой путь именно по Ильмену, тогда как Солнце — по Вайе.

— А вайя, это?

— Вайя — это тёмное море, которое окружало мир до катаклизма конца Второй Эпохи. Когда мир был плоским. Арда плывёт по Вайе, как корабль по морю. В Вайе, под корнями Арды, обитает Ульмо, владыка вод. Там, где воды Вайя сливаются с Белегаэром на северо-западе Средиземья, находится ледяная бездна — Хелкараксэ. После того, как Арда стала круглой, Вайя слился с Вистой.

— А когда же произошло округление?

— После падения Нуменора. Хотя после ваших объяснений я думаю, что Арда никогда плоской и не была. Просто, так считалось. Ведь в Видении айнур узрели планету, как шар в пространстве и узнали, что этот шар — Имбар, дом, где Илуватар поместит своих детей. Я раньше думал, этот шар — просто укрытие плоской Арды, но в этом нет никакого смысла, зачем укрывать что-то плоское круглым? А если считать, что Арда всегда была круглой…

Тут Эрестор завис, уставившись неподвижными глазами в пространство, чем воспользовался Антонин и наджиминил по две копии каждой из карт: подробной местной и глобальной.

* * *

Мальсибера Линдир отвел в кузню к Ваудхвалору — кузнецу, удивительно изящному темноволосому и зеленоглазому эльфу, в чьих очах горел фанатичный огонь. Из беседы с местным последователем Келебримбора, знаменитого эльфийского кузнеца, маг узнал, что самым ценным металлом здесь считается мифрил, материал, обладающий высокой ковкостью и серебряным, годами не тускнеющим блеском, но из него делают не оружие, а доспехи. А оружие изготовляют из сплавов нескольких металлов, чей состав является секретом каждого кузнеца. Мечи эльфийской работы были легче тех, что маги купили в Бри, но их делали именно под эльфов, с их немалым ростом и быстрой скоростью движений. Рейнард ограничился покупкой трех кинжалов, и получил в дар от Ваудхвалора за рассказ о холодном оружии их мира, а также демонстрацию собственной трезубчатой даги и объяснение её применения в бою, длинный кинжал с рунами, который будет светиться при приближении таких тварей, как орки, тролли и гоблины. Вопрос с гоблинами заинтересовал Рея, он отметил для себя, что здешние гоблины, очевидно, вовсе не занимаются финансовыми операциями, раз эльф именует их тёмными тварями.

* * *

Блэк и Люпин прогулялись по торговому ряду, выяснили, что им неплохо бы прикупить лембас — эльфийские питательные хлебцы, отличная пища для путешественников, так как не черствеет и не теряет своих вкусовых качеств. А так в целом продавались всякие изящные вещи, сделанные эльфами, но не очень понятные людям. В мастерской лучника Сириус понял, что из эльфийского лука он скорее всего никогда не выстрелит, так как не смог справиться с тетивой, в отличие от Ремуса, который сделал это легко, чем озадачил эльфа, но друзья не стали ему объяснять разницу в силе между магом и оборотнем, тем более, что хозяин их принял за простых людей.

* * *

Северус в Доме целителей разбирался со своей таблицей ингредиентов вместе с Арвалором. Когда они находили аналог требуемого растения, эльф отсыпал для мага немного в отдельный мешочек и тот делал на нем две записи — как это называется в Англии, и что это за растение здесь. Но с флорой было не так сложно, как с ингредиентами животного происхождения или минералами. Аналоги никак не хотели находиться. Это было катастрофой, так как практически в каждом из зелий были такие составляющие. В момент, когда Снейп собрался впасть в уныние, к целителям пришла компания в лице Гарри, Рудольфуса, Глорфиндела и Элрондионов и потребовала осмотра Гарри, так как тот недавно упал в обморок и у него шла носом кровь. Сам Гарри был против.

— Ничего такого страшного не произошло! — воскликнул он, но Северус его совершенно не слушал, накладывая одни за другими разные виды диагностических чар, после очередного сложного выверта волшебной палочки зельевара юноша быстро что-то пробормотал, что очень рассмешило сыновей владыки.

— Так-так, Поттер, что-то мне подсказывает, что ты сейчас высказался в мой адрес на неизвестном мне языке? И на каком же? А главное, что именно ты сказал?

Обновленный бледнокожий Гарри мило зарозовел, и произнес:

— Я сказал, «о как долго такой уважаемый маг меня проверяет совершенно зря».

— Мне послышалось что-то гораздо более короткое и экспрессивное. А вы никак родной язык вспомнили, ваше высочество? — съязвил зельевар.

— Мне кажется, частично, не уверен, что весь. Также я вспомнил отца и брата. А еще меня звал наш лес, — сообщил Гарри.

— В смысле «звал лес»? — удивился Северус.

Гарри потер переносицу, почти таким же жестом, как это обычно делал сам Северус, и сказал:

— Попробую объяснить. Ада, эйниор муиндор, ой, простите, лучше так: отец, мой старший брат и я — мы можем общаться с нашим лесом, говорить с ним, понимать, что он нам хочет поведать. Мы помогаем ему, за это он помогает нам.

— То есть, ты умеешь говорить с деревьями, да? — уточнил Руди.

— Можно сказать так. Не все идут на контакт, есть очень старые и вредные. Всё как у всех. И я хотел бы вас просить называть меня пока Гарри, еще несколько недель придется мне носить ту внешность и имя.

— Но самоопределение произошло? — спросил Северус.

— Да, я ощущаю себя как эльф, который спал и видел очень странный сон. Примерно так. Но при этом магия осталась при мне.

— А как у тебя с зельями в этой ипостаси? — уточнил зельевар.

— Намного лучше, профессор, намного! — широко улыбнулся юный эльф.

— Тогда не будем терять времени. Вы все свободны, а мы немного потрудимся.

— Трудитесь сколько хотите, только примерьте, Гарри, браслет с иллюзией, — сказал входящий в Дом целителей Августус.

Юноша надел браслет и мгновенно стал выглядеть как Гарри Поттер на последнем ужине, даже одежда изменилась визуально.

— Фантастика! — восхитился один из близнецов, — и нам такой можете сделать?

— Я много чего могу сделать. Я артефактор. Вот осядем где-нибудь и займемся своими профессиями. Я буду артефакты делать, Блэка вот, тоже подключу с Люпином. Северус будет свои зелья варить. И остальным найдется работа.

— Идите все отсюда, — начал злиться зельевар, — нам тут, возможно, придется до ночи сидеть!

— В восемь общий ужин с гномами. Нужно будет их убедить насчет дороги через Туманные горы, так что, Северус, вам все равно придется прерваться, — сообщил Руквуд.

К счастью, вместе с Гарри подбор заменителей ингредиентов пошел бодрее. Волшебных животных здесь не оказалось, но выбор растений был намного шире и эльф быстро находил замену по описанным признакам. Флоббер-червей заменили корни какой-то нариули, крылья златоглавки — лепестки белдраилли, и так далее по порядку. Северус даже успел быстренько для пробы сварить простое зелье — все получилось, а эффективность по показателям была даже выше, чем из оригинальных ингредиентов. Осталось только рассчитать дозировку. В благодарность за помощь Арвалору был презентован сборник рецептов зелий с копией таблицы заменяемости ингредиентов. На то, что сборник написан по английски, целитель-зельевар даже не обратил внимания, сказал, что все равно будет сверяться с таблицей, хотя взял с Гарри обещание перевести его потом на синдарин.

Когда все отправились на ужин, по дороге Сириус и Ремус рассказали о своих впечатлениях, а Рабастан поделился историей посещения библиотеки и похвастался обретенным учебником синдарина и копиями нескольких книг на нем.

— Во дворце очень большая библиотека, — сказал Гарри, — есть кое-что на вестроне, но большинство, конечно, на синдарине. Я уверен, что отец не отпустит вас быстро, так что будет чем занять свои дни.

— Всё, Гарри, забыли про отца, мы заходим в зал, ты Гарри Поттер, британский волшебник, и оставь пока все свои заморочки, — строго сказал Антонин.

Гномы были рады увидеться с волшебниками. Еще больше был рад Бильбо Бэггинс, который дезертировал от стола детей Дурина к магам и пристроился рядом с Гарри.

— Мистер Бэггинс, рад видеть вас. Как ваши дела?

— Чего это я мистер Бэггинс? Вроде пару дней назад был Бильбо? — засмущался хоббит.

— О, прости, Бильбо, это наверное последствия моей болезни. Случаются небольшие провалы в памяти. Ты чем занимался этот день?

— Слушал причитания Торина о всех возможных вариантах вредительства эльфов нашей компании. Устал очень, да еще и поесть нормально не могу.

— Не дают еды? — удивился Гарри.

— Дают, но эти гномьи шуточки меня просто выводят из себя. Мы, хоббиты, очень консервативны в плане соблюдения столового этикета. Не могу я спокойно есть, когда на одном из моих ушей висит листик салата, а за воротник рубашки забился желток от яйца.

— Понимаю и сочувствую. Хочешь я их всех заколдую, и они застынут как камни?

— Да нет, не нужно. Надеюсь, это они так эльфов доводят. Раньше-то нормально ели. Мне кажется, что владыка Элронд почему-то смотрит все время на тебя, Гарри.

— Показалось. Чего ему на меня смотреть, — сказал Гарри и повернул голову, увидев, что Элронд действительно пристально за ним наблюдает. Близнецы, видимо, рассказали ему о действии артефакта, поэтому удивленным он не выглядел, а вот каким-то напряженным — да.

В этот момент к Гарри подошел Линдир и сказал, что владыка просит его уделить ему пять минут для приватной беседы. Гарри кивнул, и эльф вывел его на террасу, примыкавшую к обеденному залу, куда тотчас вышел и Элронд. Гарри поднял полог тишины и заговорил с владыкой на синдарине, признавшись, что к нему резко вернулась часть памяти. Элронд чуть не прослезился и собрался его обнимать, но Гарри напомнил, что хоть их и не слышно за столами, зато прекрасно видно через огромные окна и проход на террасу.

= Говорят на синдарине=

— Идринн, давай все же ты подумаешь насчет того, чтобы остаться. Элладан сказал, что ты собираешься вести своих магов Нижним перевалом — это самоубийство!

— Владыка, поверьте, мои маги положат там столько орков, сколько встретят. А если проход будет завален — пробьют в нем туннель. Магия из того мира, где я прожил чужую жизнь — это не песни эльфов. Она мощна и смертоносна. Наличие такого боевого отряда в Арде может принести как большое благо, так и великое горе. Я очень желаю взять их под свое покровительство, когда прибуду домой, и не отпускать неизвестно куда с неясными целями.

— Хорошо, что ты это понимаешь! — Элронд вздохнул. — Мне остается поверить тебе и надеяться, что ты благополучно достигнешь дома. Мне бы хотелось восстановить добрые отношения с Мирквудом.

* * *

Гэндальфу с его места за столом владыки была хорошо видна терраса на которой Элронд разговаривал с молодым магом. Оба они вели себя очень странно. Начать с того, что по движениям владыки в начале разговора было похоже, что он собирается обнять волшебника. А тот его остановил. Говорили они быстро. Элронд при этом был взволнован, а маг спокоен и в чем-то убеждал владыку. Но главное было не это. Гэндальф был готов дать отрезать ему бороду, если они говорили не на синдарине! По движению губ он четко распознал слова «опасность», «осторожен», «перевал», больше не удалось, так как собеседники в основном стояли спинами к залу. После окончания беседы оба: и маг, и эльф, — вернулись на свои места как ни в чем не бывало. Тут явно была какая-то тайна, которую скрыли от него, от Митрандира, который всегда знал все тайны в Средиземье и сам решал, кому какие открывать. Этого он не мог так просто оставить!

* * *

После ужина гномы и маги остались на террасе обеденного зала, чтобы обсудить план дальнейшего путешествия. Антонин изложил идею разделения отряда на две группы и обосновал её.

— А почему мы не можем все ехать Нижним перевалом верхом? — спросил Бильбо.

— Потому что если что-то пойдет не так, мы оттуда просто переместимся подальше, оставляя там коней и пони, а вот вы на своих, простите, коротких ногах далеко от толпы орков не убежите.

— Идея в целом неплохая, — заметил Балин, который был рад перспективе и дальше после туманных гор ехать на пони, а не шагать пешком до самого Озерного города.

— И ничего подозрительного никто в таком предложении не видит? — уточнил Торин перейдя на кхуздул, который, как только что узнал Гарри, он отлично понимал.

— А что тут может быть подозрительного? — удивился Глоин. — Они хотят попробовать провести коней и пони через перевал — достойная цель. Получится — отлично. Не получится — хуже-то нам уже не будет, мы и так собирались бросить пони у отрогов Туманных гор.

— Простите, что перешли на свой язык — нужно было посоветоваться. Мы принимаем ваш план. Только есть одна трудность — а как мы встретимся за горами? Как найдём друг-друга?

Примечания:

Карты

https://images.boosty.to/image/11083086-1fa7-4cc4-b825-334c31c3e357?change_time=1634063432

https://images.boosty.to/image/a08e2343-cf9e-4370-8b2f-44172b3ec6da?change_time=1634063432

Трезубчатая дага

https://images.boosty.to/image/45abfddd-0028-427e-8ab0-dce393adf031?change_time=1634063433

Гарри считал самым удобным встретиться у Беорна, который жил недалеко от Старой лесной дороги через Мирквуд, но он не мог показать гномам и Гэндальфу свою осведомленность о жителях долины между Туманными горами и Лихолесьем, поэтому он с надеждой посмотрел на Сириуса и спросил:

— У тебя с собой сквозное зеркало?

— Да, — ответил Блэк и вытащил висящее на шнурке под одеждой небольшое зеркальце. — Проверим?

Гарри отдал свое Бильбо и велел потереть небольшой аметист на его оборотной стороне. Тотчас на зеркале Сириуса засветился такой же камень, он принял вызов: хоббита было и видно и слышно.

— Какие удивительные вещи, — сказал Торин, разглядывая зеркала, — я мог бы разговаривать с Дис, оставшейся в Эред Луин каждый день, чтобы она не волновалась, как проходит наш поход. Это уникальная вещь, или вы сможете сделать еще такие?

— Это, конечно, непросто и не быстро, — затянул свою обычную песню Руквуд, — и недешево стоит, но сделать возможно.

— Когда мы освободим Эребор я закажу вам сотню таких, чтобы обеспечить королевство постоянной связью.

— Мы будем рады выполнить ваш заказ, — поклонился Антонин.

Гарри повесил Бильбо на шею свое зеркало и застегнул его на все пуговицы.

— Бильбо, назначаю вас хранителем нашего связующего артефакта, — торжественно сказал он, чтобы поднять хоббиту достаточно низкую самооценку в части понимания его полезности в данном походе. — Теперь от вас будет зависеть, как быстро мы сможем найти друг друга по ту сторону Туманных гор.

Выезжали из Имладриса на рассвете. Еще затемно к Гарри в комнату пришли владыка Элронд с сыновьями. Они заставили его снять браслет с иллюзией и каждый подолгу продержали эльфа в дружеских объятьях.

— Если что-то пойдет не так — пришли своего оленя, скажи, где ты, и мы тут же отправимся за тобой! — пылко пообещал Элрохир.

— Не рискуй собой, пожалуйста, Идринн! Если на Нижнем перевале будет плохо, иди обратно в Имладрис, мы сами проводим вас через Карадрас. Если гномам хочется прогуляться по пещерам гоблинов — это их дело. Ты не обязан погибнуть ради гномьего упрямства! — серьезно проговорил Элладан.

— Твой конь давно умер, но я отдаю тебе скакуна ме́арас, его зовут Гваэрен. Думаю, вы понравитесь друг другу. По крайней мере, пока он еще не выбрал себе достойного седока. В твои седельные сумки сложены лембас и две фляги с Мирувором. И вот твой плащ, который ты забыл у нас в прошлый свой визит.

— Спасибо, что сохранили все мои вещи! И за коня, владыка, тоже вас благодарю.

— Будь осторожен и благоразумен, пеннет!

— Да какой уже пеннет, смеетесь, владыка? Мне давно не пятьсот лет.

— Для меня ты всегда останешься им, пока у тебя не появятся свои дети.

Элрохил помог другу со шнуровками и закрепил мечи в специальных ножнах. Элладан заплел ему боевые косы. Затем Гарри надел браслет и ничего стало не видно — мечи исчезли вместе с внешностью и эльфийской одеждой, оставаясь скрытыми ото всех. Гарри закрепил на бедре кобуру для палочки — при поездке верхом так будет удобнее её быстро извлечь, когда понадобится.

Во двор юноша вышел со всеми магами. Гномы и Гэндальф уже были там и разглядывали светло-серого жеребца с тонкими ногами и серебристой гривой. Гарри подошел к нему слева, погладил по шее и попробовал обратиться через осанвэ: «Приветствую тебя, король ветров и повелитель скорости. Я, Таурмирион, хотел бы стать твоим всадником. Обещаю, что ты не пожалеешь, если примешь меня». Гваэрен внимательно посмотрел на него одним глазом и неожиданно кивнул, после чего тот, слегка оттолкнувшись от земли, просто взлетел над конем и приземлился в красивое эльфийское седло, сразу попав ногами в стремена. Волшебники сделали вид, что не замечают ничего необычного. Гномы тоже не сильно удивились, списав все умения Гарри на волшебство, а что это не обычная красивая лошадь, а скакун ме́арас, они просто не знали. А вот Гэндальф сделал себе еще одну зарубочку на посохе: Элронд подарил юному магу такую ценность, но мало того, ме́арас принял его как всадника. Поведение владыки наводило на неожиданные мысли, а скакуна — удивляло.

«Ты подарил юноше скакуна меарас, Элронд? — обратился Гэндальф к владыке через осанвэ. — Он значит для тебя так много?»

«Больше, чем ты можешь себе представить, Митрандир», — ответил ему Элронд еще больше смутив разум маяр.

Наконец отряд выехал за границы Ривенделла, который сразу растворился на фоне лесистых гор, как будто его там и не было никогда. Впереди раскинулась каменистая равнина, поросшая вереском. На востоке тянулся длинный хребет Мглистых гор. Компания двинулась вперед по тракту к отрогам, которые только казались близкими, а на самом деле пути до них было несколько дней.

На первом привале Гарри достал из седельной сумки карту Туманных гор и стал её изучать. К нему подсели Сириус и Ремус и начали задавать вопросы по этой карте. Гарри тихонько пояснил, что это величайшая в Средиземье горная гряда, которая тянется с севера на юг более чем на 800 миль и отделяет Эриадор на западе от Рованиона на востоке. Рассказал, что раньше под Туманными горами было расположено великое королевство гномов Кхазад-дум, но теперь эти горы населены орками и гоблинами. Потом пояснил, что Высокий Перевал и Нижний перевал — два главных прохода через Туманные Горы. К западу от них находится Ривенделл, а с востока Старая Лесная Дорога, ведущая через Андуин в Мирквуд. Оба они были опасны: на Высоком Перевале находилось Главное Крыльцо — тайный вход в подземный Город Гоблинов, Нижний перевал, скорее всего, будет вообще засыпан, а местность, где он находится, плотно занята орками, так что впереди у них битва и работа по расчистке завалов.

— И что, нет больше никакого варианта? — спросил Ремус.

— Элрондионы советовали идти вратами Багрового Рога, но во-первых, это далеко от нас, пришлось бы делать большой крюк. А во-вторых, мне бы просто не хотелось там идти сейчас. Не так давно жена Элронда Келебриан была там схвачена орками. Сыновья освободили мать, но перенесённые пытки заставили её покинуть Средиземье.

— А Элронд неплохо держится, если недавно с его женой случилось такое, — заметил Люпин.

— Ну как недавно, это случилось в 2509 году Третьей Эпохи, а сейчас на дворе 2941 год — больше четырехсот лет прошло.

— Сохатик, а тебе сейчас сколько? — осторожно поинтересовался Бродяга.

— Это интересный вопрос! Когда я пропал, мне было 1820 лет, здесь прошло 200 лет, но я их не прожил. Но 16 лет назад родился как Гарри. Поэтому, я думаю, что мне либо так и осталось 1820, либо, если прибавить годы волшебника, то мне 1836.

— А ты неплохо сохранился, для таких лет, — хмыкнул Сириус.

— Это вы отца не видели. Когда я пропал, ему было 6290 лет, сейчас, стало быть, на двести лет больше. А выглядит он также, как и мой старший брат, который был старше меня на триста лет, а теперь, выходит, на все пятьсот. А брат выглядит чуть старше меня.

— К нам идет хоббит, — предупредил Ремус, не поворачивая головы и ориентируясь только на запах и слух.

— Как это вы меня спиной заметили? — удивился Бильбо, который считал, что он умеет передвигаться абсолютно бесшумно и очень незаметно.

— Волшебные способности, — ответил невозмутимо Ремус.

— Ты что-то хотел, Бильбо? — спросил у озадаченного Бэггинса Гарри.

— Да. Я увидел, что вы изучаете карту и хотел узнать, как скоро наши дороги разойдутся.

— Думаю, что через пару дней дорога к верхнему перевалу будет уходить влево, а мы продолжим двигаться прямо.

— Значит еще два дня можно будет ехать верхом, — обрадовался Бильбо, который хоть и был неважным всадником, но идти пешком хотел еще меньше.

Через день дорога начала подниматься наверх. Сначала она еще выглядела как действительно дорога, но потом постепенно стала превращаться в тропу на склоне, изрезанном множеством расселин. Компания поднималась все выше и выше, тропа становилась все труднее и опаснее. В один момент Бильбо обернулся назад и увидел, что поднялись уже достаточно высоко и местность, которую они не так давно покинули, расстилается далеко внизу. И где-то там, далеко-далеко на Западе, остался его родной, безопасный и уютный Шир, комфортный смиал с камином и горячей водой. А здесь, чем выше они поднимались, тем становилось холоднее, между скал стал свистеть пронзительный ветер. Последняя общая для всех ночь была промозглой и неуютной. Спасала всех палатка, в которой было светло, тепло, и была для всех горячая еда. После ужина гномы расселись снаружи вокруг костра, чтобы покурить и вновь затянули песню про Туманные горы. Теперь, когда они находились среди них, хоббиту и магам она была гораздо более понятна.

Мы бредём, сквозь мглистых гор хребет

В пещере там не брезжит свет

Ветра стонали, в мраке ночном

Шептали ветви, все о своем

Багровый всплеск нам нес конец

Заполыхало все огнем

______________________

Мы бредем чрез мглистых гор хребет

В пещеры, где не брезжит свет.

Наш путь лежит сквозь тьмы гранит,

Чтобы найти злато в пути.

Ветра стонали в мраке ночном,

Шептали ветви все о своем.

То рьян и ал огонь пылал,

Бушуя с небом наравне.

Утром гномы с хоббитом и Гэндальфом свернули на левое ответвление от тропы, оставив магам своих пони и коня мага, который с Имладриса ехал верхом, а не на повозке.

Все пожелали друг другу удачи и последовали избранными маршрутами.

Как только между первым отрядом и волшебниками оказалась скала, Гарри снял браслет и далее путешествовал как эльф, объяснив это тем, что так ему будет удобнее и передвигаться и, если будет нужно, сражаться. Тропа дальше углубилась в ущелье. Солнца стало не видно. Со склонов порой скатывались камни. Видимо, они срывались с большой высоты, оттуда, где дневное солнце подтаивает снег и выпускает их из ледяного плена. По крайней мере, хотелось верить именно в это, а не в то, что где-то над головой у волшебников бродят неизвестные твари, случайно или нарочно роняя эти камни вниз.

Путешественники не могли разговаривать, так как по ущелью эхо раскатывалось даже от негромких слов, поэтому все слышали только стук копыт, вой ветра и грохот падающих камней.

Когда тропа наконец вышла из ущелья на склон горы, на землю уже опустилась ночь. Она была настолько темной, что без люмоса дальше метра было ничего не видно, и лишь яркие звезды сияли на небе. Гарри заявил, что он желает спать под открытым небом, что там он чувствует себя лучше.

— Эльфийские штучки? — спросил Северус выходя из палатки, чтобы проверить, как устроился там его подопечный.

— Я же лесной эльф, для меня — небо лучше любой крыши над головой.

— Что это за звезда? — спросил Долохов, появляясь из темноты и указывая на самую яркую звезду на небе.

— Мы зовем её Эарендиль или Гиль-Эстель — Звезда Надежды. Эарендиль был сыном Туора и Идриль, что отправился просить помощи у Валар в войне с Морготом. Эарендиль был необычайно красив, его лик сиял небесным светом. У него была ослепительно белая кожа, а глаза — синие-синие. В нем сочетались красота и мудрость эльдар, а также сила и доблесть людей древности. С помощью одного из Сильмарилей он сумел преодолеть защиту берегов Благословенных Земель и предстал перед Валар. В награду за смелость Валар оставили ему Сильмариль и поместили вместе с кораблём на небо. Сильмариль Эарендиля стал звездой на небосводе, ставший для эльфов в Средиземье «Звездой Надежды» на помощь Валар в войне. Антонин, Северус идите спать. Завтра будет сложный день. Мне много сна не требуется, и я подежурю тут один.

— Хорошо, — ответил Антонин, — только завтра расскажешь мне еще раз про звезду — я половину слов не понял, которые ты сказал.

Гарри рассмеялся, и смех его звенел как серебряный колокольчик.

— Это я, конечно, да, объяснил, называется. Но чтобы все понять, нужно будет начать с Эру Илуватара и сотворения мира.

— Я уже чуток подковался насчет Илуватара, когда Эрестору объяснял принцип устройства солнечной системы и доказывал ему, что здесь не может быть иначе.

— И что сказал вам уважаемый Эрестор?

— Он впал в транс, когда понял, что я могу быть прав.

— Вот, мы еще тут совсем недавно находимся, а вы уже вносите смятение в умы эльфов, Антонин, — снова засмеялся Гарри.

— Определенно, что эльфом вам быть лучше, — проронил Северус, поднимаясь и отправляясь в палатку, забирая с собой и Долохова.

* * *

Еще три дня волшебники продвигались вверх по тропе, пока Люпин и Гарри одновременно не подняли вверх руки в предупреждающем жесте. Впереди находились живые существа, и это явно были не их друзья.

Гарри велел всем устроиться на привал, сам спрыгнул с лошади и поскакал с камня на камень вверх по крутому скалистому склону, который располагался слева от тропы, «на разведку» как сказал он. Причем при всей быстроте его передвижения он был абсолютно бесшумен и, как казалось, невесом, так как ни один камень из-под его ног не сдвинулся с места. Через пять минут он скрылся из виду.

— Северус, может, тебе тоже стоит посмотреть сверху, что там впереди? — спросил Рудольфус.

— Давайте дождемся сначала Гарри. Может быть, те твари чувствительны к магии, поэтому он решил сбегать на разведку так, ногами, — ответил зельевар.

— Сдается мне, что он сделал это по привычке. Нужно напомнить, что есть более безопасные способы разведки, чем подставление собственной тушки под удар, — заметил Долохов.

Ждать пришлось не менее получаса. И появился Гарри неожиданно, как будто вышел из соседнего камня.

— Впереди отряд из тридцати семи орков и двух десятков варгов. Охраняют проход к перевалу. Хорошо бы узнать — это единственный отряд, или дальше на этой стороне есть еще?

— Вот теперь я пойду, — сказал Северус и взлетел черным дымом вверх вдоль склона туда, откуда только что вернулся Гарри.

Мага тоже не было достаточно долго. А когда он вернулся, то сообщил, что с этой стороны это единственный отряд. Сам перевал поврежден не сильно, в двух местах завален камнями. На другой стороне он тоже видел орков, но они вроде бы куда-то собирались уходить.

— Давайте сегодня заночуем здесь, поужинаем и разработаем план сражения, а битву проведем после завтрака, — предложил Долохов.

— Звучит как у Кэролла, — заметил Гарри, — «Подеремся часов до шести, а потом пообедаем».

— День ото дня вы мне нравитесь, Гарри, все больше и больше. Отсутствие привычного окружения очень положительно на вас влияет, — сообщил Рабастан.

Действовать решили по простому: сжечь всех адским пламенем, которым хорошо владели все ПСы. Гарри, Ремусу и Сириусу поручался контроль за периметром на случай появления скрытых ранее в других местах врагов. Для того, чтобы их атака была внезапной, Гарри должен был «снять» двух часовых у лагеря. Страховать его вызвались Рейнард и Рудольфус, которые тоже неплохо владели холодным оружием.

— А почему не вырубить их сразу авадами? — спросил Сириус. — Зачем такие сложности?

— Для того, чтобы они умерли молча, а не заорали перед смертью, — ответил Гарри, — можно было бы применить сначала Силенцио, но уж очень они мне напоминают Хагрида. Неизвестно, какое заклинание на них сработает, а какое нет. Поэтому тихое отсечение головы гораздо надежнее.

— Ты так говоришь, как будто делал это много раз, — сказал Сириус, озабоченный безопасностью Гарри.

— Поверь — делал, — спокойно ответил эльф.

В том, что Гарри не преувеличивал свои способности и опыт, вскоре все смогли убедиться лично. Он бесшумно возник за спиной одного охранника и мгновенно перерезал ему горло, а затем провернул все тоже самое со вторым. При этом он даже не моргнул и выглядел так, как будто ходил цветочки собирать.

— Даже и не знаю теперь, — задумчиво сказал Мальсибер Рудольфусу, — мне ощущать себя в безопасности рядом с таким опытным убийцей темных тварей или волноваться за свою спину.

— Хватит молоть глупости, все разошлись по периметру. Как увидите мой патронус над их лагерем — попрошу ото всех качественный Fiendfyre, — распорядился Антонин.

Через десять минут большой медведь завис над стойбищем орков и варгов, и на плато, где расположились эти твари начался огненный ад. Танцевали на хвостах три гигантских огненный змея, бил крыльями заглатывая своих жертв в пламенную пасть дракон.

Завороженные этим зрелищем Ремус и Сириус едва не поплатились своими жизнями, пропустив приближение со стороны скалы орка верхом на варге. Гарри спрыгнул откуда-то сверху между волшебниками и нападающими и двумя красивыми движениями сначала обезглавил орка, а потом и варга.

— Что же вы так неосторожно, — укоризненно посмотрел он на магов вытирая лезвие меча о шкуру варга.

— Да вот, что-то увлеклись, — виновато сказал Ремус.

Через пятнадцать минут всё было кончено. Не осталось даже пепла, который унесло сильным ветром. Впереди был перевал, теперь предстояло расчистить дорогу и начать спускаться в Рованион.

Примечания:

Gwaeren — Ветреный

Карта Туманных гор https://images.boosty.to/image/c9b26c27-3bad-44a6-982a-66fee02ec962?change_time=1634333082

Эльфийский плащ — не просто предмет одежды. Настоящий эльфийский плащ сделан из легкой, но теплой шелковистой ткани, которая меняет цвет в зависимости от освещения и окружающих условий: такой плащ могли становиться серым, как лесные сумерки, или зеленым, под цвет листвы на деревьях, или коричневыми, как осенние травы в лугах, или тускло-серебристыми, как озеро под звездами.

Ме́арас (англ. Mearas) — порода лошадей, живших на севере Средиземья. Их продолжительность жизни была равна людской, разум, скорость и бесстрашие были совершенно исключительными. Они превосходили обычных лошадей в той же степени, что Эльфы — людей. Shadowfax (Сполох, Обгоняющий Тень, Серогрив) — вожак королевского табуна меарас стал конем Гэндальфа в LOTR.

Оса́нвэ ("Обмен мыслями") — способ невербального общения, используемый Валар, Майар и эльфами.

Let’s fight till six, and then have dinner,’ said Tweedledum.

Заночевав там, где вчера оставили лошадей и пони, утром маги двинули дальше. Хребты Туманных Гор стояли неприступной крепостной стеной, и путникам казалось, что нет никакой надежды пройти через эту исполинскую твердь. Но Гарри, возглавивший авангард отряда, уверенно вел своего Гваэрена вперед. И там, где всем казалось, что нет никакого прохода, находилась тропа, по обе стороны от которой вздымались крутые стены двух высоких хребтов. Вскоре путь перерезало русло сухой реки, которое было завалено валунами и крупными глыбами. Их, судя по всему, вынесло сюда со склонов хребтов. Двигаться далее было невозможно даже пешком, не говоря уже о том, чтобы проехать верхом.

— Что будем делать? — спросил Долохов спешиваясь.

— Мне кажется бомбардами громить эти камни нельзя, — заметил Мальсибер, — не факт что от грохота их сверху не насыплет еще больше.

— Гарри, а вы что думаете?

— Предлагаю попробовать разные варианты, — сказал Гарри, спрыгивая со своего скакуна и подходя к одному из валунов на тропе.

Он легонько прикоснулся к нему рукой, после чего камень потек, как растаявшее мороженое, и стал каменной лужей, потом покрылся коркой и застыл ровной плитой.

— Сохатик, а что это ты сейчас с камушком сделал? — спросил Сириус среди общего молчания.

— Сделал его жидким. Заклинание такое Fluidum, а еще я добавил Maxima, ну как обычно добавляют к Бомбарде или Агуаменти. Только оно временное, видите, камень снова стал камнем, только плоским.

— Отличная работа, Гарри, — похвалил юношу Рудольфус, — только где вы такое заклинание вычитали?

— Не помню уже. Я, когда готовился к турниру, наверное, половину библиотеки Хогвартса перечитал.

— Давайте тоже все попробуем это заклинание, — сказал Долохов, — а какое там было движение палочкой?

Тут Гарри покраснел и сказал:

— А вот это я, увы, не помню. Вы попробуете так, просто прикоснитесь палочкой. И ноги берегите, а то застынут вместе с камнем. У меня такое было, когда я его первый раз применил на валуне, на берегу Черного озера. Пришлось потом маленькими редуктиками разбивать плиту, чтобы ноги освободить.

— Чем-чем? — рассмеялся Басти, — редуктиками? Надо это запомнить.

Все тоже поулыбались над непосредственностью Гарри, но потом снова посерьёзнели, и стали пробовать его вариант заклинания на камнях. Действительно, никаких пассов палочкой не потребовалось. Мало того, Северус решил попробовать колдовать без палочки, и это у него неплохо получилось, только энергии все же забрало больше, чем с палочкой, так что дальше он при расчистке тропы ею не пренебрегал.

Через час работы путь был расчищен и выглядел как мощенная гранитными плитами дорога. Перебравшись через сухую реку отряд снова вышел на еле заметную тропу к перевалу. Гранит сменился под копытами лошадей черным щебнем. Совсем пропали даже чахлые кустики зелени, так что скоро мог остро встать вопрос питания для лошадей. Тропа вела отряд на небольшое, продуваемое со всех сторон плато, которое украшали громадные каменные глыбы, валяющиеся тут и там, похожие то на голову орла, то на сову с черными впадинами глазниц, то на огромного медведя, который разлегся на боку, а также разной формы арки и гигантские троны, на которых не восседали легендарные правители прошлого, а страшные ветры точили их крутящимся при завихрениях песком.

— Вон перевал,— сказал взволнованный чем-то Гарри.

— Что с тобой? Плохо чувствуешь себя? — спросил Северус.

— Вы не понимаете, когда я поднимусь на перевал, я увижу Мирквуд. А еще должно открыться осанве, которое глушится с востока на запад Туманными горами. Не знаю, готов ли я к этому.

— Что такое осанве? — поинтересовался зельевар.

— Телепатическая связь. Доступна далеко не всем. Но Лайкве и ада смогут услышать меня и ответить. Что мне делать, Северус? Звать их или молчать?

— В первую очередь нужно успокоиться. Давай: вдох-выдох, вдох-выдох. Умиротворяющий бальзам дать?

— Да, если можно. И спасибо вам, Северус, за все.

— Ты как будто прощаешься, — задумчиво посмотрел на него Снейп.

— Не прощаюсь я, просто потом может долго не представиться случая постоять вот так вдвоем.

— Может, уже поедем дальше? На перевал? — спросил напрыгавшийся по камням Сириус.

— Давайте, осталось совсем чуть-чуть, — ответил уже совершенно спокойным голосом Гарри.

Перевал вообще не выглядел чем-то особенным. Просто переход через небольшую гряду, и вот — все они уже на восточной стороне Туманных гор. Вид с перевала открывался потрясающий. За спиной, на западе, солнце начинало клониться к закату окрашивая небо в розовые цвета, а на востоке чернело бескрайнее море леса, куда уже не попадал солнечный свет, скрытый от него хребтами гор. Гарри отвел отряд на небольшую площадку, укрытую от ветров, рядом с которой неожиданно оказалась маленькая горная речушка, больше похожая на родник. Она стекала с соседнего хребта, покрытого льдом и снегом, потому вода в ней была чистая и такая холодная, что сводило зубы. Вдоль её берегов шла узкая кайма мягкой зеленой травы, которая здесь, среди царства камней выглядела неправдоподобно. Тут же руками гномов или эльфов была сделана небольшая запруда в сделанной природой каменной чаше и при желании можно было выкупаться. Сначала никто особо не желал, помня о температуре воды и о невысокой температуре воздуха на такой высоте. Но после заявления Антонина — «Мы что, не маги, что ли» — все вспомнили, что воду можно подогреть, а над «купелью» установить куполообразные климатические чары. Что дружно и было сделано, после чего все поскидывали одежду и залезли в воду: когда еще посидишь на такой высоте в горах в ванне с потрясающим видом на окрестности.

Гарри посидел в воде недолго. Затем оделся и отошел в сторону от разговоров, которые вели маги, наслаждающиеся водными процедурами на свежем воздухе. Юноша сел на большой валун, сначала полностью расслабился, а потом сосредоточился на одном: он звал брата.

* * *

Третью неделю во дворце Лесного Короля царило оживление, которое сам ар Трандуил и создал. Он затребовал все договоры за последние пятьдесят лет, выслушивал рассказы о посольствах, которые побывали в последнее время у них, и куда выезжали они сами. Читал переписку, которую вел от его имени Леголас вместе с советниками. Что-то он одобрял, а что-то его категорически не устраивало. Внешне владыка практически вернулся в свой обычный вид, только еще небольшая бледность напоминала о том, что совсем недавно он почти ушел от них. Трандуил возобновил свои ежедневные тренировки, возвращая утерянную форму. Все кругом были рады тому, как выглядит таур, только немного был непонятен строгий приказ Леголаса никогда ни под каким видом не говорить с Трандуилом о пропавшем аранине, а если он будет сам что-то о нем говорить, то со всем соглашаться, но стараться не вступать в долгие разговоры на эту тему.

Сегодня отец и сын снова ужинали вместе. За последние годы они так к этому привыкли, что делать это порознь было просто странно. Леголас рассказывал отцу свои соображения по поводу того, как эффективнее бороться с мерзкими пауками, пытающимися населить их лес, а также горевал по поводу скверны, убивающей все живое. И вдруг на середине фразы у него в голове прозвучало:

«Лайкве! Лайкве, ты меня слышишь?»

Рука, в которой он держал кубок, задрожала, и чтобы не расплескать вино, ему пришлось поставить его на стол.

«Лайкве, брат! Ты слышишь меня?»

— Йон, что с тобой? — тревожным голосом спросил Трандуил, которого не на шутку взволновал вид старшего сына: руки его дрожали мелкой дрожью, а глаза были широко распахнуты и в них плескалось — что? Удивление? Боль? Тоска? Недоверие?

«Мири? Это ты?»

«О, наконец, я уж думал, ты меня не слышишь!»

«Мири? Это правда ты? Ты жив? Где ты?»

Тут Леголас закрыл глаза и по лицу его потекли слезы. Таур всерьез подумывал, не пригласить ли Эглериона, главного королевского целителя, как вид Леголаса начал меняться с отчаянно несчастного на радостный.

«Это правда я, и я жив. Я сижу на камне рядом с нижним перевалом, смотрю на наш лес».

«Я приду за тобой к отрогам гор! Не вздумай ехать к лесу один!»

«Не нужно, я не один. Я не знаю, как это вышло, но я попал в другой мир, где живут маги, и сейчас со мной небольшой их отряд, все будет в порядке!»

И вдруг Леголас стукнул со всех сил кулаком по столу, явно чем-то рассерженный.

«Все будет в порядке?! Всё будет в порядке!!!! — Это была заключительная фраза из твоего последнего письма, после которого ты исчез! Ада рядом со мной, сейчас я ему все выскажу!»

«Лайкве, брат! Не надо, а?»

— Ада, открой сознание и позови Мири. Он, видите ли, не желает, чтобы я встретил его с отрядом у отрогов Туманных гор, где он сейчас сидит на перевале.

«Мири, йон! Что за глупости? Или ты просто хочешь, чтобы я сам пришел за тобой? Я как раз давно не выезжал из дворца!»

«Ада, я сам за ним пойду. А ты, Мири, только попробуй меня не дождаться! Меня не волнует, сколько ты там привел с собой волшебников!»

«Волшебников? Что за волшебники, йон!»

«Ох, ада, это долго объяснять. Меня каким-то образом закинуло в другой мир, и я там жил как волшебник, с другой внешностью, с другим именем, с другой памятью и совсем недавно попал снова в Арду и превратился обратно, помнишь, в тот вечер я прислал тебе оленя? Так вот, из того мира со мной пришли еще восемь волшебников. Они мои друзья, наставники, защитники. Мы дойдем сами, не волнуйтесь!»

Леголас и Трандуил переглянулись.

«И еще такое дело… Кроме меня и волшебников в Мирквуд, а вернее, через него, направляется отряд гномов».

«Гномов? Каких гномов, йон? Куда они идут?»

«Торин Дубощит со своими товарищами идет побеждать Смауга и, как ты понимаешь, если вы придете меня встречать, мое инкогнито быстро будет раскрыто».

«Дубощит так поглупел, что предполагает победить дракона, да еще и так ослеп, что не узнал принца Мирквуда?»

«Мою внешность скрывает браслет иллюзий. А ситуация серьезная — за Торином по пятам следует отряд орков, их не остановят границы лесного королевства».

«Откуда взялись орки?»

«Зло пробудилось, отец. Радагаст нашел в Барад-Дуре моргульский клинок, ты понимаешь, о чем это говорит?»

«Волшебники, гномы, орки, моргульский клинок — всего этого не достаточно, чтобы я пришел тебя встретить, брат?»

«Вы совсем не слышите меня! Я же сказал, что в другом мире я стал волшебником. Так вот, моя магия здесь никуда не делась, а стала только мощнее. Недавно я убил троих троллей, двоих гоблинов верхом на варгах, а потом еще двоих, а мои друзья за пять минут уничтожили более пятидесяти тварей. Скорее нас должны все бояться, чем мы кого-то».

Леголас и Трандуил снова переглянулись.

«А ты уверен, йон, что этих магов стоит вести во дворец?»

«Я уверен в них как в самом себе. А если с ними правильно поработать, они станут щитом и мечом нашего королевства».

«Я слышу слова не мальчика, а принца. Я горжусь тобой, йон! Тропу проложить сможешь?»

«Думаю да. Лес дозвался меня даже в Имладрисе, и очень настойчиво позвал домой».

«Каждый день вечером будь на связи, брат! Как только я услышу тишину, я сразу отправлюсь тебе навстречу!»

«Я буду, Лайкве, не переживай!»

«До завтра, йон!»

«До завтра, отец, брат!»

— А теперь скажи мне, Леголас, судя по твоему ошеломленному виду в начале разговора, ты мне не поверил тогда, да?

— Прости, ада, но тогда это все звучало несколько, несколько…

— Ты подумал, что я что? Что я сошел с ума?

— Примерно так.

— А мне почему не сказал?

— Как я мог? Ты был так счастлив. Я бы убил каждого, кто бы рискнул снова расстроить тебя.

* * *

Гарри с трудом открыл глаза. Все тело, которое было неподвижно все время мысленного разговора затекло, а голова трещала с непривычки: все-таки он давно не пользовался осанве. На соседнем камне обнаружился Северус, который сидел со своей походной аптечкой в руках.

— Обезболивающее? Укрепляющее?

— Наверное, и то и другое.

— У вас склеры красные. Разговор не удался?

— Как раз удался, но было непросто. Они оба считают меня ребенком. Сначала брат порывался прийти за мной, потом отец. Еле-еле их отговорил.

— Может, зря отговаривали?

— Да, да. Я так и вижу, как гномы выходят с отрогов, а там — ба, сам ар Трандуил. Какая встреча! И тот Торин ему как выскажет все, что он считает своей правдой, а отец долго слушать не будет — вжик-вжик и нарежет из них салатик, если Лайкве не успеет сделать сначала из них ёжиков. Вам не жалко тринадцать добрых, но упрямых и дурных гномов?

— Жалко, а почему ёжиков?

— Никто в Арде не стреляет из лука так быстро и так метко, как Леголас. А с десятком стрел в спине любой похож на ёжика.

* * *

Утром начали спускаться на восточную сторону Туманных гор. Тропа постоянно исчезала из виду. На склоне снова не было ни травинки, а копыта лошадей то и дело скользили по осыпающемуся черному щебню. Темнело теперь рано, так как солнце садилось на той стороне гор, а идти в темноте было чистым самоубийством. Заночевали, затем снова продолжили спуск. Никто, кроме Гарри, вообще не замечал никакой тропы, всем казалось, что они спускаются просто по щебнистому склону. Кое-где стали появляться чахлые кустики травы, которую тут же уничтожали наши копытные. Слева вверху был хорошо виден хребет верхнего перевала, из-за которого надвигалась гроза. Небо темнело и хмурилось. Маги быстро разложили палатку и укрыли еще и щитовыми чарами. Лошадей и пони усыпили и накрыли сверху наколдованными из камней попонами. И как только все собрались внутри палатки — ударило. Молния разодрала все небо пополам, а оглушительный гром над пиками гор вызвал не один обвал. Тьма смешалась со светом, а завывания ветра с шумом дождя и грохотом грома. Пришлось установить заглушающие чары, чтобы спокойно уснуть. Перед сном Гарри сообщил Леголасу о грозе в горах, но заверил его, что они приняли все меры для безопасности.

Утро порадовало шикарным рассветом и холодным воздухом. От бушевавшей ночью стихии не осталось и следа. После завтрака продолжили спуск, камни и щебень сыпались из-под ног лошадей и пони, впереди был широкий крутой склон, усеянный валунами — видимо остатками оползня, который полностью скрыл тропу. Уже хорошо владеющие заклинанием разжижения камней волшебники выстроились в колонну и прокладывали себе дорогу шириной в три лошадиных корпуса, меняясь поочередно в авангарде уничтожающем препятствия на пути.

— Что, интересно, подумают другие путники, когда увидят на этом склоне мощеную дорогу? — подумал вслух Рабастан.

— Как минимум сильно удивятся, — ответил Гарри, — а потом эльфы подумают, что это сделали гномы какими-то своими горными хитростями, а гномы, наоборот, посчитают, что это дело рук эльфов, вернее не рук, а нашего волшебства.

— Так что, эльфы тоже волшебники? — уточнил Рудольфус.

— В каком-то смысле да. Но эльфийская магия — она другая. Как-нибудь я вам покажу, — ответил Гарри.

За день прошли всего ничего, солнце снова село быстро и пришлось располагаться на ночлег.

— Гарри, а может, вы пока поучите нас немного языку эльфов? — предложил Рабастан. — Темно, но время-то детское, не спать же правда ложиться.

— Но только не академически. Хотите, я научу вас нескольким фразам?

— Давайте, хоть какое-то развлечение, — сказал Мальсибер.

— Приветствуем друг друга, положив руку на сердце, с лёгким поклоном говорим — «Mae govannen» — что означает «Добрая встреча!»

И Гарри, а вернее в данный момент аранен Таурмирион, продемонстрировал красивый гордый поклон.

— А если менее официально? — спросил Сириус.

— Мне ты можешь сказать «Мэнэг суилад», означает «Тысяча приветов!» или просто «Суилад» — привет.

— Прощаемся: «Наваэр» («Всего доброго!»).

Тут Гарри завис, ему пришел вызов от отца, который хотел сам узнать новости, а не через Леголаса.

— Что это с ним? — забеспокоился Ремус.

— Не обращайте внимания, скорее всего батюшка интересуется, как у сыночка дела, и где он сейчас находится, — ответил Северус.

— О, они так просто общаются? — удивился Августус, — безо всяких артефактов?

— Как я понял, это доступно очень не многим, — сказал Северус.

А тем временем…

«Йон? ты еще не спишь?»

«Да нет, провожу первое занятие по приобщению магов к синдарину».

«Я каждый день думаю, неужели я и вправду скоро увижу тебя?»

«Ты, что ада, не веришь, что это я? Помнишь, как я украл твои мечи и потащил их в тренировочный зал, чтобы научиться ими владеть как ты?»

«Конечно, помню. Ты поцарапал мой любимый клинок, уронив его на камни с обрыва».

«Моя попа тоже помнит».

«Не так уж и сильно я тебя наказал, пара шлепков».

«Ну, ты поверил?»

«Мне стало спокойнее. Спасибо, йон. Будь осторожен!»

«Обязательно!»

Когда Гарри «отвис» Северус поинтересовался:

— Что говорят?

— Да ничего такого. Отец блажит. Ему вдруг почудилось, что меня нет, а он все придумал.

— За двести лет-то, бедный, наверное намаялся, — сочувственно проговорил Долохов.

Гарри, чтобы отвлечься, занялся ужином, ему в помощники набились Рабастан, который ничего не умел, но брался за любую работу, и Северус, который, как и любой зельевар, хорошо готовил. Втроем они споро приготовили достойную трапезу, после которой все улеглись спать. Утром снова продолжили спуск по тому же склону, только камней стало меньше, можно было их объезжать, да вот сам грунт под копытами подкачал — гравий пополз вниз не выдерживая тяжести лошадей с седоками. Кони стали скользить по склону поднимая клубы пыли. Гарри быстро понял, что они отклонились с тропы и велел всем прекратить спуск и спешиться. Сам же побежал едва касаясь земли вдоль склона в сторону верхнего перевала. Пробежав ярдов сто он призывно замахал рукой и волшебники пошли в его сторону ведя лошадей и пони под уздцы, а Гваэрен поспешил к хозяину самостоятельно. Тропа снова была найдена. Волшебники двинулись по ней в путь, и достигли лесистой части гор спустя еще четыре дня. Затем еще три дня они ехали вниз по постепенно расширяющейся тропе, которая в самом низу уже походила на полноценную дорогу.

— Вот мы уже на старой лесной дороге, или на гномьем тракте, как еще её называют, — сообщил Гарри. — Впереди будет река Андуин. Мы перейдем её вброд и немного свернем с дороги. Направимся к одному моему старому другу, где будем дожидаться сигнала от гномов. Надеюсь, он мне ничего не сломает от радости, что увидит меня живым.

— А может сломать? — уточнил Долохов.

— Ну, он медведь-оборотень, силища дурная, может не рассчитать удар или объятья.

Через два дня путники достигли реки. По обеим её сторонам виднелись остатки какого-то строения.

— Это Старый брод, — сказал Гарри, в давние времена в этом месте реку пересекал каменный мост, но к концу Третьей Эпохи мост давно разрушился, и поэтому мы пересечем её просто вброд.

Брод оказался неглубоким, а течение реки Андуин в этом месте не быстрым. Все преодолели водную преграду удачно. Сразу после перехода Гарри повел отряд вдоль берега реки налево от дороги, в сторону Каррока и дома Беорна.

— Долго ли ехать до дома твоего приятеля? — поинтересовался Рабастан.

— Сегодня вечером будем там, — лаконично ответил Гарри.

Вскоре впереди показалась какая-то скала или каменный столб посредине реки.

— Что это? — поинтересовался Долохов.

— Это скала-утес посередине Андуина. Называется Каррок. На её уровне, но правее и живет мой друг.

Волшебники до Каррока не доехали, так как тропа стала забирать правее. Пролески чередовались с открытой скалистой местностью, сказывалась близость Туманных гор.

Наконец путь отряду преградил высокий забор, которым был обнесен большой бревенчатый дом и несколько пристроек. Ворота были открыты, и Гарри направил Гваэрена во двор, дав остальным знак подождать за оградой. Волшебники остановились и стали следить за происходящим. Посредине двора лежал ствол большого дуба, подле валялись отрубленные сучья. Тут же стоял громадный человек, поросший волосами так, что сложно было понять, где, заканчиваются, собственно волосы, и начинается то ли борода, то ли большие бакенбарды. Он был обнажен до пояса, и могучая фигура этого человека не давала вам ни на секунду усомниться в его колоссальной силе. В руках он держал огромный топор. Увидев Гарри, он отшвырнул свой инструмент на несколько ярдов так легко, как будто он был сделан из картона, и сказал:

— Нет!

— Да! — ответил ему Гарри, спрыгивая со своего скакуна.

— Ты жив, паршивец!

— Ей-ей, полегче! Ты с принцем разговариваешь, а не с ёжиком Радагаста!

— Я сейчас тебе покажу принца! — заявил гигант вытаскивая из штанов широкий кожаный ремень с большой кованой пряжкой.

— Беорн, ты что! — закричал Гарри, отбегая от рассерженного лесоруба.

— Я что? Это я пропал на двести лет неизвестно куда? Или может быть все-таки ты?

— Беорн, всё не так, как ты думаешь! Я не виноват, я даже не помню, что со мной произошло, — продолжал объяснения Гарри, двигаясь по периметру двора так, чтобы до него было не дотянуться. — И потом, маленьких бить нельзя!

— Это ты-то маленький, хитрый лесной прохвост?!

— Меня в другой мир занесло и вернуло только совсем недавно, и еще я память потерял!

— Точно?

— Чтоб мне никогда не видеть нашего леса!

— Ладно, иди сюда, — примирительным тоном сказал гигант и подкинул Гарри как минимум на метр кверху, потом сжал в своих объятьях. — За забором кто?

— Это мои друзья. Они волшебники. Один из них много раз спасал мою жизнь!

— Пусть заходят. Твои друзья — мои друзья, ты же знаешь.

— Кстати, двое из них тоже оборотни!

— Да ну! И кто? — Беорн выжидательно посмотрел на волшебников, привязывающих поводья пони к бревну у строения, похожего на сарай.

Люпин и Блэк подошли поближе.

— Что-то хлипковаты твои оборотни, — с сомнением произнес гигант.

Ремус и Сириус обернулись волком и гриммом.

— О, жуть какая, — сказал Беорн, глядя на огненно-красные глаза гримма, — а волчок ничего, нормальный такой.

Волшебники обернулись обратно, и Беорн повел всех в дом «поесть и поговорить». Он предложил всем парное молоко, мёд, сыр и недавно испеченные лепешки. Гарри кратко рассказал о том, что он знал о себе и что произошло с тех пор, как он вернулся в Средиземье.

— Значит, скоро сюда ввалится небольшая толпа гномов?

— Ты уж прости, я не знал, где бы с ними еще встретиться.

И прямо тут же у Гарри на шее завибрировало и засветилось сквозное зеркальце, и запыхавшийся Бильбо сообщил, что они будут ждать волшебников у Беорна.

— Вот и замечательно, — сказал он Бильбо, и тот резко прервал связь. Было такое ощущение, что он куда-то бежит. Гарри надел браслет с иллюзией и предупредил Беорна, чтобы тот звал его Гарри, так как среди гномов находится Торин Дубощит.

Не прошло и десяти минут, как в ворота вбежала компания гномов с Бильбо и Гэндальфом, они быстро затворили за собой створки ворот и задвинули общими усилиями гигантский засов. Обернувшись, они увидели Беорна, который вышел из дома и стоял, скрестив руки на груди, ожидая объяснений от прибывших незнакомцев.

— Это хозяин дома. Его зовут Беорн и он оборотень. Иногда он громадный чёрный медведь, а иногда — громадный могучий человек. Медведь непредсказуем, а с человеком можно договориться. Однако, он недолюбливает гномов, — едва слышно сообщил Гэндальф.

— В таком случае нам надо рвать отсюда когти! — прошептал Нори с ужасом глядя на хозяина здешних мест.

— Я не собираюсь от него удирать, даже будь он чудовищем, — сообщил Двалин.

— Не о чем здесь спорить. Нам нужно встретиться здесь с волшебниками, одним нам не пройти через Лихолесье. Орки настигнут нас ещё до того как мы войдём в лес. Я иду на переговоры, ты, Бильбо, пойдёшь со мной, — сообщил Гэндальф.

— Кто? Я? Это не очень хорошая мысль! — сказал Бильбо

— Именно ты. А все остальные — ждите здесь, — распорядился маг.

— Добрый вечер! Добрый вечер! — произнес Гэндальф подходя к Беорну.

— Кто ты такой? — спросил оборотень.

— Я Гэндальф, Гэндальф Серый.

— Не слыхал о таком.

— Я волшебник, — слегка обиделся Гэндальф, который был уверен, что его знает все Средиземье. Ну или хотя бы половина его. — Возможно, ты слышал о моём товарище Радагасте Буром. Он живёт у южной границы Лихолесья.

— Что тебе нужно? — спросил Беорн.

— Я лишь хочу попросить о гостеприимстве. Мы должны встретиться в этих местах со знакомыми, а более тут нет никакого жилища.

— А это что за коротышка? — посмотрел оборотень на Бильбо.

— А… ну это мистер Бэггинс из Шира.

— А он не гном случайно? — спросил свирепым тоном Беорн, решивший немного разыграть прибывших.

— Что? Нееет. Он хоббит из хорошей семьи с безупречной репутацией.

— Полурослик. И волшебник. А те кто?

— Я должен вам признаться, что эм… в нашей группе есть несколько ммм… гномов.

— Несколько это сколько?

— Тринадцать, всего тринадцать гномов.

В этот момент Беорн не выдержал и расхохотался. Из дома вышли волшебники и Гарри, которые тоже посмеивались над испуганными лицами гномов. Гэндальф почувствовал себя… немного по-дурацки, а такое ощущение ему совсем не нравилось.

Гномов тоже усадили за стол, а когда они поели, Беорн спросил:

— Так значит, ты и есть тот самый Дубощит… Скажи, почему Азог Осквернитель охотится за тобой?

— Ты знаешь Азога? Откуда? — удивился Торин.

— Мой народ первым заселил горы. Ещё до прихода орков с севера. Азог вырезал почти всю мою семью. Оставшихся взял в рабство, но не для работы, видишь ли, а ради забавы. Он сажал оборотней в клетки и… истязал их себе на потеху, — сказал Беорн, помолчал, а потом уточнил, — Значит, вам нужно выйти к горе до конца осени?

— До наступления дня Дурина, — ответил Гэндальф.

— Ваше время на исходе, — заметил Беорн.

— И потому наш путь лежит через Лихолесье. Мы хотим пойти по эльфийской тропе, — сообщил Гэндальф, и Гарри чуть не поперхнулся молоком: вести гномов по эльфийской тропе? Как он думает, они пройдут?

— И потому наш путь лежит через Лихолесье. Мы хотим пойти по эльфийской тропе, — сообщил Гэндальф, и Гарри чуть не поперхнулся молоком: вести гномов по эльфийской тропе? Как он думает, они пройдут?

— Простите, уважаемый Гэндальф, вы сказали, что мы пойдем по эльфийской тропе? Я правильно услышал?

— Да, он сказал именно так, — ответил за мага Беорн.

— А по какой именно тропе? Нам кто-то её проложит? — поинтересовался Гарри у Гэндальфа.

— Нам этого не нужно. Лихолесцы постоянно прокладывают свои тропы через лес, мы воспользуемся одной из них.

— Тропы могут прокладывать только ар Трандуил и аранен Леголас, поэтому я не думаю, что мы встретим такую тропу, которая будет исправно работать. А идти по старой тропе — это не очень хорошая идея, мягко говоря.

— И чем же это плоха такая тропа? — заинтересовался Торин.

— Элрондионы предупредили меня не пользоваться старыми тропами, потому что они имеют остатки, грубо говоря, «выдохшейся» эльфийской магии и могут, во-первых, завести вас совсем не туда, куда вы идете, а, во-вторых, они плохо влияют на разум «не эльфов».

— Нет, вы неправильно меня поняли или я не так сказал. Мы пойдем не по какой-то случайной эльфийской тропе, а по эльфийской дороге.

— А разве Эльфийская дорога не ведет прямо во дворец ар Трандуила? У вас там какие-то дела, уважаемый Гэндальф? Я слышал по дороге, что уважаемый Торин не ладит с лесным королем, зачем вы отправляете его прямо к нему?

— Да, Гэндальф, зачем? — подозрительно посмотрел на волшебника Торин.

Гэндальф прекрасно знал, куда идет Эльфийская дорога. Он хотел, чтобы Торин встретился с Трандуилом, так как, если действительно зло пробудилось, то предстоящие у Одинокой горы события могут иметь совершенно другой характер, и вовлеченность в них лесных эльфов в любом качестве была бы очень кстати по планам истари. Но он никак не ожидал, что какой-то мальчишка будет подбивать гномов сомневаться в принятых им решениях. Ох, не зря он вел себя так подозрительно в Имладрисе.

— Вы так хорошо осведомлены о местных дорогах, откуда? — задал встречный вопрос Гэндальф Гарри.

— Может быть, это потому, что у меня есть карта? — сказал Гарри, помахивая своей очень подробной картой Туманных гор и Мирквуда.

Гэндальф выхватил эту карту из рук юного мага, полагая, что это эльфийская карта, и он сейчас уличит его во владении синдарином, но, увы, названия в карте были написаны на вестроне.

— Да, действительно, карта хорошая, очень подробная. Но по старой дороге мы все равно не поедем. Мы просто не успеем добраться к Одинокой горе ко Дню Дурина, так как этот путь намного длиннее Эльфийской дороги.

— Тогда у меня к вам два вопроса. Первый: в чем был смысл нам идти через Нижний перевал, если вы на своих пони проедете от силы два дня, так как по Эльфийской дороге можно пройти только пешком? И второй: вы гарантируете нам безопасность и неприкосновенность со стороны лесных эльфов, во владения которых вы собираетесь вторгнуться без приглашения?

— Время на преодоление Туманных гор ушло больше, чем я думал, — ответил Гэндальф, — поэтому сейчас нужно жертвовать малым, чтобы успеть вовремя попасть к Одинокой горе. А на второй вопрос ответ не нужен: вы же маги, зачем вам гарантии безопасности? Разве вы сами не сможете её себе обеспечить?

— То есть, вы считаете для нас возможным применить наши магические способности к лесным эльфам, которые виноваты только в том, что их дом находится на том пути, где вы желаете пройти?

— Ну, не так категорично… Но идея верная, — ответил порядком уже раздраженный этим мелким надоедливым магом Гэндальф.

— Боюсь, что нам снова придется идти разными дорогами, — твердо сказал Гарри. — Причины две. Я не собираюсь бросать здесь своего скакуна, без гномьих пони скорость нашего передвижения по прямой дороге прилично возрастет, и я уверен, что если мы и не достигнем Эсгарота раньше, чем вы, то уж по крайней мере будем там одновременно с вами. И мы не станем конфликтовать с лесными эльфами просто ради вашего удовольствия, уважаемый Гэндальф. Кто знает, что ждет нас впереди? Возможно в будущем нам придется с ними сталкиваться по деловым или политическим вопросам, а лишние враги нам не нужны.

Волшебники искренне наслаждались дискуссией, которая происходила за столом. Этот Гэндальф оказался еще тем хмырем, он так настойчиво пытался запихнуть всех в гости к Лесному королю, что явно читалось, что у него есть какой-то скрытый интерес, который он не собирается озвучивать. И когда Гарри заявил что они поедут снова отдельно от гномов, стало понятно, что у него созрел какой-то план, в который он не собирается просвещать Гэндальфа.

— А может быть, ваши старшие друзья будут против такой идеи, — сказал Гендальф посматривая на Северуса, который, как он думал, был вроде опекуна мальчишки.

— И почему мы должны быть против? — спросил Рудольфус, который, как недавно выяснил Гарри, до заключения в Азкабан был мастером магического законодательства и часто выступал защитником в Визенгамоте. — Все сомнения аргументированные, все рассуждения логичные, а идеи адекватные.

— Я не вижу никакой проблемы, если маги проедут по Старой дороге так быстро, что встретятся с нами в Эсгароте, — заявил Торин, обращаясь к Гэндальфу. — Не хотят они встречаться с Трандуилом, и Махал с ними. Я тоже не горю желанием. Потому мы постараемся пройти тихо и незаметно.

Гарри едва удержался от улыбки: тихие и незаметные гномы — это будет шутка столетия, когда он расскажет об этом отцу и брату!

Гэндальф решил больше ни с кем не спорить. Он вообще не собирался идти в лес. Гномам придется обойтись без него.

— Ходят слухи, что орки из Мории заключили союз с Некромантом из Дол-Гулдура. Целые стаи орков собираются у крепости. С каждым днём их становится там всё больше, — сказал Беорн. — А ещё давеча ходили толки, что мёртвые поднялись из могил высоко в холмах Рудаура.

— Что за мертвые в холмах? — спросил испуганный хоббит.

— Когда Ангмар пал, люди севера забрали его тело со всем имуществом и похоронили на холмах Рудаура в недрах скалы, — пояснил Гэндальф.

— Те толки — это правда? Насчёт склепа в тех холмах? — уточнил Беорн. — Я помню времена, когда великое зло правило в этих землях — настолько могущественное, что одолело смерть. Если этот враг вернулся в Средиземье, то тебе стоило бы нам сказать

— Насчет союза, — ты в этом уверен? — спросил Гэндальф Беорна игнорируя его вопрос. — Что ты знаешь об этом чародее? О том, кого зовут некромантом?

— Он не тот, кем кажется. Его сила притягивает зло. Азог ходит к нему на поклон, — сказал оборотень. — Ты не ответил на мой вопрос!

— Элронд считает, что это невозможно. Враг был уничтожен и больше не вернётся, — сказал Гэндальф

— А сам ты что думаешь?

— Я не знаю, но преследование гномов Азогом наводит на разные мысли.

После этих слов Гэндальф отправился наружу выкурить трубку, а Гарри расспросил Бильбо о том, как прошло их путешествие через Верхний перевал. Судя по тому, как он мялся и запинался, отвечая на вопросы о себе самом, Кольцо он благополучно заполучил.

Маги не стали ночевать в доме Беорна, а раскинули свою палатку у него во дворе. Гномы же решили спать, имея вокруг крепкие стены и крышу, думая о том, что многие дни впереди им придется это делать в лесу под открытым небом.

Гарри сидел в кресле качалке, которую он трансфигурировал из дубовой колоды, смотрел на звезды и ждал вызова от брата.

«Мири? Где ты сегодня?»

«Лайкве, я у Беорна»

«Что тебя понесло к Беорну? Ты мог быть уже дома!»

«Мы тут встречались с гномами и Митрандиром. И мне совсем не нравится, как он себя ведет. Представляешь, он отправляет гномов через лес по нашей дороге. Сам понимаешь, что из этого выйдет?»

«А зачем он это делает?»

«Пока не могу его понять. Я сказал гномам, что мы поедем по Старой дороге и встретимся с ними в Эсгароте. Утром сделаем вид, что направляемся туда, а потом я проложу тропу во дворец. Как ада?»

«Волнуется сильно. А ты сам знаешь, что бывает, когда он волнуется!»

«Кому сегодня сильно не повезло?»

«Командиру Северного Форта. Больше его не отягощает эта должность, по-хорошему, надо было давно это сделать!»

«Завтра, Лайкве, расскажешь мне подробности. Лес все время жалуется мне. Очень надеюсь, что маги придумают, как ему помочь. Увидимся завтра!»

«Увидимся завтра, Мири!»

Гномы и Гэндальф выехали с рассветом. Маги же собирались не торопясь, ждали, чтобы первый отряд отъехал подальше. Спустя два часа после их отъезда Гарри снял браслет и снова превратился в эльфийского принца. Он тепло попрощался с Беорном, пообещал навещать и держать в курсе важных событий, если такие будут происходить. Беорн пригласил Ремуса бывать у него, чтобы вместе «пошататься» по лесу. Вежливый Люпин, конечно, согласился, но пока был явно не готов быть спутником громадного медведя, в которого обернулся Беорн, чтобы показать ему, как выглядит его зверь.

До леса было рукой подать, через полчаса Таурмирион спрыгнул с Гваэрена, сделал несколько шагов в лес и замер там. Потом от него начало исходить легкое свечение, а картинка леса, которую наблюдали волшебники начала становиться нечеткой и как будто «плыть». Путешественники, сидящие верхом в некотором отдалении от эльфа, почувствовали мощное движение магии, и вот уже снова вид на лес стал четким, только вместо сплошной стены стволов образовалась прямая дорога шириной в три лошадиных корпуса, по которой спокойно можно было ехать верхом.

— Это и есть эльфийская магия? — уточнил Рабастан.

— Один из её видов. А теперь послушайте меня. Эльфийская тропа — это не просто дорога. Гномы будут идти до дворца много дней, мы же окажемся там через пару часов.

— Тропа искривляет пространство? — с любопытством спросил Августус.

— Можно и так сказать. Это вообще сложно объяснить. Вы поймете, как только въедете. Старайтесь не фокусировать на чём-либо взгляд, когда будете смотреть по сторонам. А лучше всего просто смотрите вперед. Но и тут ваше сознание может прийти в конфликт с действием тропы. Однажды я вел дунэдайн. Так он потом говорил, что дорога все время пыталась уйти вверх на небо. Мне сложно это представить, так как на меня тропа не действует никак. Вы просто постарайтесь не обращать внимания ни на какие странности.

— А если на нас нападут во время путешествия по этой тропе, а мы не сфокусируемся на нападавших? — предположил Антонин.

— На тропу нельзя зайти случайно, как и выйти с неё. Нужно разрешение ведущих. Поэтому вам нечего опасаться, только неприятных ощущений, которые можно перетерпеть ради сокращения пути в сотни раз. А теперь — следуйте за мной! — сказал эльф снова вскочив на своего скакуна и направляя его на тропу.

Спустя минут пятнадцать езды Северус громко сказал:

— Я знаю, что с нами происходит — это шалит вестибулярный аппарат. У меня такие же ощущения были, когда я в детстве перекатался на магловских аттракционах. Видимо это искривлённое пространство не может им восприниматься нормально.

— А на меня тропа никак не действует! — сказал Люпин. — Наоборот как-то я здесь себя очень хорошо чувствую!

— Это же волшебный лес, а вы волшебный зверь — улыбнулся Гарри, — конечно, вам тут будет хорошо!

Так, потихоньку разговаривая о том, о сем они ехали вперед неторопливым шагом, пока сверху на них не упали эльфы. Упали в самом прямом смысле: бесшумно спрыгнули откуда-то сверху точно позади седоков, каждый из которых в секунду оказался с ножом у горла.

— Знаешь, Гарри, — прошипел Северус, — мне кажется, твои сородичи перебирают с гостеприимством.

Эльф что-то быстро-быстро и очень недовольно проговорил на синдарине и все ножи мгновенно были опущены, а эльфы поспрыгивали с коней и исчезли среди деревьев, как будто их тут и не было. Зато Гарри стало два. Посреди дороги стояла практически точная его копия, пошире в плечах, но чуть ниже ростом. А глаза у него были голубые. Гарри тут же соскочил с Гваэрена, а второй Гарри заграбастал его в объятия. Так они и стояли молча обнявшись не обращая ни на кого внимания. Двести лет брат не видел брата.

— По-моему, это Гарькин родственник, — прошептал Сириус.

— Тонкое наблюдение. Мы бы не догадались. Интересно, это брат или отец? — задумчиво проговорил Рабастан.

— Брат, к гадалке не ходи, батя бы постарше был, — заметил Антонин.

— Я бы не был так в этом уверен, — сказал Ремус, — Гарри рассказывал, что отец выглядит почти один в один, как его брат, лишь немного старше и повыше. Это же вечно молодые эльфы. Этот парень старше Иисуса Христа, а так по нему и не скажешь!

В этот момент братья наконец рассоединились и старший что-то строго сказал младшему, а потом незаметным движением «ушел в лес».

— Простите, это все дурацкие шуточки. Вы не смотрите, что у эльфов такие мрачные лица, на самом деле это стража развлекалась. Им почему-то кажется веселым напугать едущих во дворец гостей.

— Я представляю, какой прием получат гномы… — протянул Сириус.

— Я их отговаривал сколько мог. Моя совесть чиста. И я хотел попросить, если можно, называйте меня Таурмирион, дома я не смогу таиться ни от кого. Или, если хотите, Идринлаэр или Идринн, это дружеское сокращение.

— А «ваше высочество» не нужно добавлять? — хмыкнул Северус.

— Смотря в каких обстоятельствах, — серьезно ответил эльф, — на официальном приёме или на Совете этого не избежать.

— А брат твой чего так быстро пришёл и ушёл? — поинтересовался Антонин.

— Хотел обнять меня побыстрее. На встрече он будет позади отца и неизвестно, когда бы ему это удалось. Считайте, его тут не было, он познакомится с вами во дворце. Кстати, чтобы для вас не было шоком — большая часть палат Лесного Короля находится под землёй. Вернее, внутри скалы. Но не бойтесь — там очень просторно и достаточно светло.

Дальше Долохов спросил, что за Эсгарот упоминался вчера в дискуссии, а потом попросил рассказать, что он знает о Дорвирионе. Таурмирион отвечал кратко и по делу. Сказал, что лично он бы никогда не поселился в Озерном городе, а эльфы-авари их друзьями не были, но и врагами тоже, и можно будет съездить в Дорвинион после того, как они разберутся с драконом.

— Идринн, а ты уверен, что отец и брат тебя отпустят так скоро из дворца и на такую интересную миссию? — уточнил Рудольфус.

— Не уверен. Придётся над этим работать…

Тропа закончилась внезапно, упершись в стену с огромными воротами и ступенями к ним, на которых стоял Лесной Король в сопровождении старшего сына и стражников. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что это именно он. Трандуил действительно походил на своих сыновей и выглядел очень молодо, но всё в его осанке, выражении лица, взгляде и одежде говорило о его высоком положении. Он был, пожалуй, выше двух метров ростом, так как стоящий позади него немаленький Леголас был прилично ниже отца, а в нем было не менее двух ярдов. Обладатель идеальной мужской фигуры, красивого лица и потрясающих длинных светлых волос был просто непозволительно хорош. Его красоту и положение подчеркивала богатая одежда: эльфийский сюртук из какого-то серебристо-стального узорчатого материала и длинный бархатный плащ (или что-то вроде пальто) антрацитового цвета, из-под которого были видны ножны длинного эльфийского меча. На голове у таура был венец из серебра или мифрила. Знаменитой ветвистой короны на нём не было, но это не мешало Трандуилу выглядеть истинно по-королевски.

Увидев таура, Таурмирион птицей вылетел из седла, а потом быстро взбежал по мосту наверх, где сразу был прижат всем телом к отцу, на лице которого отразилось столько нежности и счастья, сколько вообще могло там быть. Закрыв глаза Трандуил наслаждался теплом тела, стуком сердца и звуком дыхания сына, принимая душой, головой и сердцем, что его давно оплаканный ребенок жив и стоит перед ним.

Леголас обошел отца с братом и с спустился со ступеней к магам.

— Добро пожаловать в Мирквуд, — обратился он к ним. — Оставьте здесь своих лошадей и следуйте за мной.

— А как же… — хотел спросить Сириус про Таурмириона.

— Не переживайте, неизвестно как долго они так простоят, — слегка улыбнулся очень серьезный эльфийский принц, — а мы вас пока расселим, а потом вы можете посетить купальню с горячими источниками, чтобы дать себе отдохнуть после такого долгого и утомительного путешествия.

Дворец Трандуила выглядел фантастически. Первое, что бросалось в глаза — гигантская высота общего свода, огромные поддерживающие его ветвящиеся колонны, каждая из которых напоминала исполинское дерево, а также водопады, ниспадающие на нижний уровень, где, видимо, протекала река. Повсюду были видны многочисленные переходы, в стороны разбегались во множественном числе гроты и галереи, пологие и крутые лестницы. На стенах располагались светильники, но большая часть света лилась откуда-то сверху, освещая захватывающие дух, нереалистично узкие мостики, которые словно парили над бездной. И каждый из магов подумал о том, сможет ли он пройти по ним и не дать своему сердцу при этом замереть от страха.

Говорят по-французки

— Знаешь, Блэк, — негромко сказал Рабастан, — я бы сам тебя толкнул в Арку, чтобы только увидеть и Ривенделл, и здешнюю нереальную красоту.

— Да я бы и сам прыгнул ради такого, — восхищенно ответил Сириус.

Леголас перед волшебниками остановился, видимо, чтобы гости могли проникнуться красотой и величием дворца. Пока маги наслаждались видом, к их обществу присоединились два эльфа и одна эльфийка. Все они были одеты в оттенки зеленого и коричневого. Похоже, это было чем-то вроде цвета униформы для служащих дворца. Леголас дал им какие-то распоряжения, после чего сказал, обращаясь уже к волшебникам:

— Друзья моего брата — наши почетные гости. Я оставляю вам слуг, которые решат все ваши вопросы. Если вам понадоблюсь я, — передайте это через любого из них.

— Спасибо, ваше высочество, — ответил за всех Антонин в достаточно церемонном поклоне.

— Оставьте это для приёмов, — слегка улыбнулся Леголас и покинул их, лихо перебежав на другую сторону грота по одному из мостиков, который, пожалуй, был уже, чем его плечи, а затем исчез в одном из переходов.

— Я — Дэнтеллен, — пропел один из эльфов с ярко-рыжими волосами, — я отвечаю за порядок в гостевых покоях и буду обеспечивать вас всем, что может понадобиться для вашего удобства. Таур распорядился поселить вас в посольское крыло. Вам там будет удобно: отдельный грот, включающий общие гостиную и столовую, а также десять спален.

— Я Силивриэн, — представился второй эльф с темными волосами, повыше и пошире в плечах рыжего управляющего гостевыми покоями, — отвечаю за гостевой стол. Когда мы придем в ваши покои, то обсудим ваши предпочтения по еде и напиткам.

— Хэллэадиль, — проговорила нежным голосом рыженькая эльфийка, — отвечаю за уборку ваших комнат, а также чистоту одежды.

— Прошу вас следовать за мной, — пригласил всех Дэнтеллен и поплыл в сторону довольно крутой каменной лестницы, которая виднелась впереди.

Говорят по-французки

— Оказывается, дамы тут все-таки есть! — ухмыльнулся Сириус.

— Я бы пока держал при себе свои руки и прочие части тела,— заметил Рудольфус. — Неизвестно насколько строги их нравы! А то случайно можно лишиться чего-нибудь ценного от взмаха клинка.

Волшебники рассмеялись, а эльфы, которые их сопровождали, покосились на них, видимо удивленные тем, что язык, на котором говорили маги, был им абсолютно незнаком. Поднявшись по лестнице, дважды свернув из коридора в коридор и еще раз поднявшись, процессия оказалась в довольно широкой и светлой галерее гораздо ближе к своду купола, чем находился первый наземный уровень со входом во дворец. Распахнув тяжелые деревянные резные двери, Дэнтеллен пригласил всех внутрь посольских покоев. Видимо это была гостиная, у которой вместо окон были три арки на что-то среднее между балконом и террасой с завораживающим дух видом на зеленое лесное море и какую-то гору далеко-далеко впереди.

— Что это за гора? — поинтересовался Антонин у Дэнтеллена.

— Это Эребор, там раньше жили гномы, а теперь спит дракон.

В гостиной было все, что полагалось для её функционального назначения — места, где можно посидеть и поговорить. Она соединялась аркой с комнатой, где стоял длинный стол, за которым могло сидеть не менее тридцати гостей. Слева была еще одна арка, которая вела в коридор со многими дверьми.

— Комнаты себе выберете сами, последняя дверь по коридору — купальня.

— Спасибо, уважаемый Дэнтеллен, — сказал Северус, чем, видимо, удивил распорядителя, который по какой-то причине от людей не ждал никакой благодарности.

Силивриэну сказали, что ужин можно подать через пару часов, а съедят гости все, что он им предложит.

— Не нужно только лягушек и червяков, — неожиданно сказал Блэк, — ну и там мышей всяких, крыс. Не люблю я это. А остальное без разницы.

Таким заявлением он, очевидно, шокировал кулинара, потому что на его лице отразилось глубокое удивление, а за ним пришло понимание и уважение. Что уж там он подумал про Сириуса — неизвестно, но видимо, сделал какой-то вывод. Хэллэадиль пока отпустили, заверив, что у них вся одежда чистая и отглаженная. Эльфийка, уходя, посмотрела на волшебников с большим подозрением, так как её взгляд не обнаружил у гостей никакого багажа, кроме небольших дорожных сумок, в которых максимум могли пометиться пара лембас да фляга с водой.

— Ощущаете себя иномирным посольством во дворце Лесного короля? — спросил бодрым тоном Антонин, когда все эльфы наконец убыли.

— Пошли, посмотрим, что тут за купальня, залезем в неё, поотмокаем.

Купальней именовался приличных размеров грот с двумя бассейнами, от одного из которых исходил густой пар.

— Да, принц же что-то говорил о горячих источниках, — это то, что нам нужно! — радостно сказал Руди.

— А что же мы вина-то не попросили! — покачал головой Долохов.

— Так сейчас и давайте попросим, — предложил Сириус, — только у меня патронус такой же, как аниформа. Может напугать эльфов.

— Я могу послать, — сказал Северус и наколдовал милую лань, которую отправил к Силивриэну, попросив его прислать к ним в покои пару кувшинов вина и кубки.

Через десять минут к ним прибежал молоденький служка, быстро поставил на стол поднос с вином и кубками и исчез за дверью.

— Представляю, что было бы, пошли мы патронус в виде медведя или змея, если лань произвела на них такое впечатление, — сказал Ремус, покачав головой.

— Все за мной! Басти, Руди — берите кубки! — распорядился Долохов, взяв в каждую руку по кувшину с вином.

Спустя пять минут каждый мысленно воздал хвалу горячим источникам и легкому эльфийскому вину, которые принесли всем расслабление и умиротворение. Всем, кроме Северуса, который никак не мог прекратить волноваться за своего бывшего ученика. Он думал о том, что нужно обязательно рассказать его отцу, что его сын пережил за короткие по эльфийским меркам шестнадцать лет, которые до последнего времени составляли всю его жизнь.

— О чем задумался, Север, — спросил зельевара Мальсибер, с которым Снейп в студенческие годы жил в одной комнате и был ему если не другом, то близким приятелем.

— Да так, Рей, о разном, — ответил Северус.

— Несколько мы все, конечно, выбиты из колеи всем произошедшим, но ты не ищи плохие стороны во всем этом, как ты обычно любишь, смотри на плюсы, — сказал Рейнард.

— Видимо, осознание того, что основная задача большей части моей жизни наконец выполнена, и Поттер в полной безопасности, никак не придет ко мне, не получается расслабиться. Все время думаю, все ли я сделал правильно.

— Мне кажется, что во всем, что произошло с момента падения Блэка в Арку, чувствуется некая рука судьбы, — философски заметил Руди. — Лорд нас отправил за ним, мы вышли из портала ровно там, где были Блэк, Люпин и Поттер. По этой же дороге ехал старикан, который позвал нас с собой в поход именно к той горе, которая сейчас видна из нашей гостиной. Мы попали в Ривенделл, где Гарри оказался за столом точно рядом с сыновьями Элронда, которые налили ему именно тот напиток, который запустил спусковой механизм трансформации мага Гарри в эльфийского принца. Если хотя бы один из пунктов сработал не так, как он сработал, то неизвестно, где бы мы сейчас были, и стал бы Гарри тем, кем стал.

— На что ты намекаешь, Руди? — Серьезно посмотрел на него Долохов.

— Я не намекаю, я просто размышляю, не слишком ли много удачных совпадений?

— Может и много, но ты не учитываешь один очень мощный фактор, о котором, возможно, не осведомлен, — заметил Северус, — у Поттера прямо какой-то дар находить наилучшие пути решения неразрешимых проблем и выходы из, казалось бы, безвыходных ситуаций. При том он делает это, опираясь не на знания и опыт, как бы делали мы, а на каком-то внутреннем чутье.

— А если так, — предположил Долохов. — В нашем мире его хранила эльфийская магия, и все время искала возможности вернуть его в свой мир. И как только такой случай представился, он и был возвращен.

— А фантазировать можно о чем угодно, — заметил Северус, — я технически не понимаю, как он, рожденный в нашем мире волшебником, в этом — стал эльфом?

— А ты технически понимаешь, как мы все попали сюда из нашего мира? — уточнил Руквуд.

— И этого тоже я не понимаю, — покачал головой Северус. — А возможен вариант, что ничего этого не произошло, а все это бред моего больного воображения?

— Теоретически все возможно, — ответил Августус, — но я не ощущаю себя частью твоего, Север, сна. Или у нас общий сон на всех, или это все-таки реальность.

— Мне кажется, нам нужно переместиться в холодный бассейн, — заметил Ремус. — А то у вас, по-моему, мозги закипают, судя по тому, что я слышу.

После резкого охлаждения мир стал выглядеть гораздо более четким, так как вино мгновенно выветрилось из головы, а перед глазами больше не клубился пар. Чистые и бодрые маги собрались в столовой, куда их пригласил Силивриэн, и где уже был накрыт стол. На ужин был подан овощной салат, запеченная рыба с чем-то похожим на картофель и ягодный пирог. От алкоголя волшебники отказались, потому пили удивительно вкусную ключевую воду, которая пахла свежестью и немного лесом. Затем по просьбе магов был подан горячий отвар из трав: ни о каком кофе или чае речи в этом мире не шло, а их собственный запас хранился внутри малфоевской палатки, и чтобы его достать, нужно было её установить. Поручили это сделать утром Ремусу, который все равно вставал раньше всех.

* * *

Светел и прекрасен был теплый летний вечер. Через пять дней Ламмас, можно совместить его с празднованием возвращения Таурмириона. Трандуил сидел за ужином с обоими своими сыновьями, смотрел на них и радовался, что они, наконец, тут все вместе. Он был счастлив, что младший сын его вернулся, но что-то тревожно ныло у него в голове. Мири был тот же, но все же другой. Внешность абсолютно не изменилась, он выглядел точно также, как в тот день, что уехал в ту злосчастную поездку в Имладрис, но что-то было в нем, появилось что-то такое, неуловимое… Печаль? И не только она. Он так крепко прижимался к нему сегодня, казалось, что сыну это было нужно не меньше, чем ему самому, а возможно, даже больше, но почему? Он говорит, что прожил в том мире всего каких-то шестнадцать лет, откуда в нем поселилась даже не тоска, а какое-то отчаянье?

— Ада, ты так смотришь на меня, как будто собираешься вести со мной сложные переговоры и ищешь, где мои слабые места, — вдруг сказал Таурмирион. — Если тебя что-то волнует, ты просто спроси.

— Йон, ты совсем не помнишь, как исчез из нашего мира? — произнес таур.

— Ничего не помню, только темнота. А дальше та моя другая жизнь. Но теперь я как бы вижу её одновременно и изнутри, и со стороны. Такое странное чувство.

— А там, в том мире, ты о нас ничего не помнил? — поинтересовался Леголас.

— Нет, ничего. Но узнал о вас до того, как попал сюда. Это очень странно, но в том мире вы — герои книг, которые я читал. И я всегда хотел попасть в тот выдуманный мир, а попал в настоящий, — правда, удивительно?

— Очень удивительно, я бы даже сказал, очень подозрительно, как такое возможно, — сказал Леголас.

— А с кем ты там жил? У тебя были другие родители? Другой отец был лучше, чем я? — неожиданно спросил Трандуил.

— Если тебя это успокоит, то я был сиротой, так что не было у меня никакого другого отца, ты мой единственный на все миры, — грустно улыбнулся Таурмирион. — Я бы хотел пойти отдохнуть, если вы не возражаете. Как мои волшебники? Хорошо устроились?

— Да неплохо, — ухмыльнулся Леголас, — всполошили полкухни, прислав просьбу с сияющей ланью.

— Это называется патронус, а лань — патронус профессора Снейпа. Он много раз спасал меня в том мире от верной смерти.

— Как от смерти? Что угрожало твоей жизни? — требовательно посмотрел ему в глаза отец.

— Те мои родители погибли на войне, главный злодей которой пытался меня убить с того возраста, когда я едва научился ходить. Но давайте поговорим об этом в другой день. Я действительно устал.

— Иди, конечно, отдохни. Увидимся завтра!

Таурмирион ушел, а Трандуил и Леголас привычно переглянулись.

— Ада, нужно узнать, что случилось с братом в том мире. Он стал какой-то не такой, каким я его помню.

— Ты тоже заметил это, йон? Надо расспросить того волшебника — как он его назвал?

— Профессор Снейп, по-моему так.

— Утром позови его ко мне, скажи, я хочу с ним поговорить.

Примечания:

Самайн — время получить в подарок подписку на мой аккаунт бусти на месяц.

Подробная информация на https://boosty.to/kass2010

Ремус Люпин действительно имел привычку рано просыпаться. То есть совсем рано, практически с восходом Солнца. Помня о просьбе товарищей, он сунул в карман оставленную ему с вечера палатку, которая лежала на столе в его комнате, похожая на свернутый носовой платок, и вышел из дверей в надежде встретить какого-нибудь эльфа, который бы проводил его в нужное ему место. В галерее, несмотря на ранний час, оказалось людно, или скорее уже эльфно? Во-первых, по обеим сторонам от входа в их апартаменты стояли два стражника, а во-вторых, невдалеке наблюдалась группа из черноволосого эльфа с интересным плетением кос на голове и еще пятерых перворожденных, которые внимательно слушали первого, который им что-то вещал, будучи, видимо, их начальником.

Стража на открытие двери и появление Ремуса никак не отреагировала, а вот черноволосый зыркнул на него, еще сказал пару слов своим подопечным, которые куда-то дружно потрусили, и направился в сторону мага.

— Доброе утро, могу я вам чем-нибудь помочь? — вежливо поинтересовался эллон.

— Доброе утро. Был бы очень признателен, если бы вы вывели меня на некоторое время из дворца в лес, или если за стенами дворца есть что-то вроде сада или поляны, или указали, как туда попасть.

Взгляд эльфа отразил его удивление и любопытство.

— Хорошо, следуйте за мной, — сказал черноволосый, даже не став уточнять, зачем гостю это понадобилось.

Судя по тому, что эллон вел его постоянно вниз, шли они ко входу, как отметил для себя Люпин. И верно, через десять минут показались огромные ворота дворца, которые, как ни странно, были открыты, но рядом с ними стоял отряд из полудюжины стражников в доспехах. Сопровождающий что-то быстро сказал им, и охрана беспрепятственно пропустила Ремуса и его проводника за пределы дворца. Там эльф остановился и вопросительно посмотрел на Люпина.

— Мне нужно немного свободного от деревьев места, — сказал он и был препровожден на небольшую полянку поблизости от входа, как раз чуть больше по размеру, чем малфоевская палатка, которую Ремус на ней установил взмахом руки.

Эльф наблюдал за происходящим с лицом достойным сфинкса, но очень заинтересованными глазами.

— Мне просто нужно кое-что взять внутри, если хотите, можете тоже зайти.

Эльф, конечно, не отказал себе в удовольствии удовлетворить любопытство, и был так удивлен тем, что увидел, что в растерянности задал вопрос:

— Как это возможно?

— О, мы же маги, это такие чары специальные. Мастера-артефакторы могут создавать расширенные пространства в маленьких объёмах, а потом сворачивать большое в маленькое, вместе с тем, что находится внутри, — пояснял Ремус, одновременно разыскав корзину и положив в нее мешочек с кофейными зернами, кофемолку, кофейник, кофейные чашки, сахар.

Затем он уменьшил корзину до спичечного коробка и сунул её в карман на глазах у изумленного эльфа.

— Кстати, мы не представились, меня зовут Ремус Люпин, — сказал маг и протянул эльфу руку.

— Аурлор, — сказал эллон и протянул свою, видимо, знакомый с обычаями людей. — А так вот — это все из вас могут?

— Уменьшать вещи? Это могут даже дети. А вот сделать такую палатку может только мастер-артефактор, среди нас есть такой.

Когда они снова оказались во дворце, Ремус сказал Аурлору, что его можно не провожать обратно, теперь он прекрасно найдет дорогу в их покои — шли они тут совсем недавно и запах чувствовался еще прилично, но его новый знакомый все же настоял на обратном, утверждая, что с гостями так поступать нельзя.

— А если не секрет, что вы взяли в том вашем волшебном жилище? — спросил эльф, пока они шли к покоям, занятым магами.

— Это зерна одного растения из нашего мира. Мы завариваем из них напиток, которые многие так любят, что мучаются, если не выпьют чашечку утром. Я могу вас угостить, но боюсь, что вкус его вы вряд ли оцените, но вот бодрящий эффект, возможно, вам понравится.

— Я бы попробовал, — сообщил эльф.

— Да нет проблем, — сказал Люпин, открывая дверь в их апартаменты, не обращая внимания на стражников, — заходите.

В гостиной еще никого не было. Ремус достал и увеличил корзину, вынул из нее зерна, отсыпал немного в ладонь и удвоил их количество джеминио. Аурлор, который внимательно наблюдал за всеми действиями мага, уже не дрогнул лицом, и спросил, как бы, между прочим, все ли можно так размножить.

— Теоретически нет ничего, чтобы не поддавалось копированию, но от силы мага зависит, насколько долго просуществует созданная им копия, — пока он говорил, засыпал зерна в ручную кофемолку и заставил её ручку крутится на средней скорости, а сам тем временем стал расставлять на столе чашки на блюдца. — К примеру, взять меня. Я могу создать копию своих ботинок, но они сносятся достаточно быстро, а скопированная мною книга просуществует от силы полгода. Но если джеминить будет волшебник с более мощным резервом и силой, его книга может просуществовать годы.

Кофе был смолот и отправлен в кофеварку, туда же отправилась и вода из агуаменти. Заклинаний для кофейника не требовалось, так как Малфой где-то прикупил его волшебную модель, которая работала как магловская — «на кнопках», отличаясь лишь тем, что нажатие не включало электричество, а активировало специальное заклинание.

— А почему у вас не выходит долгое колдовство? — аккуратно спросил Аурлор.

— У меня несколько другая магия, так скажем, я не совсем волшебник в чистом виде. Я оборотень. Поэтому у меня есть другие преимущества.

— Вы превращаетесь в зверя как Беорн?

— Видел я Беорна, — усмехнулся Люпин, — звал меня на совместные прогулки, но он выглядит пугающе даже для меня. О, кофе готов!

По гостиной и коридору поплыл знакомый аромат, на который тут же притянулся Северус. Он был одет в черные джинсы и футболку, с забранными в хвост волосами и выглядел очень даже хорошо, как отметил про себя Люпин, намного лучше, чем в Хогвартсе.

Кивнув незнакомому эльфу, зельевар сказал:

— Люпин, сегодня я почти тебя люблю, налей мне, пожалуйста, чашечку, и спасибо большое за труды.

— Это Аурлор, он помог мне с извлечением необходимого. А это Северус, он…

— Спасибо Люпин, дальше не стоит, — оборвал представление оборотня Снейп.

Он просканировал своими внимательными черными глазами их гостя с ног до головы, оценил обманчивую расслабленность позы и очень цепкий профессиональный взгляд. «Шпион или разведчик» — подумал про себя Северус и отзеркалил в кресле точно такую же позу, в которой сидел эльф.

«Видимо, коллега», — также оценил зельевара Аурлор и слегка дернул губами, на что черноглазый маг иронично изогнул красивую бровь.

— Кофе мне дадут уже сегодня? — сказал он в сторону Люпина.

Тот подал две чашки: одну Снейпу, без сахара, как тот любил, а во вторую все же положил пару ложек, чтобы как-то смягчить непривычную для эльфа горечь. Зельевар сделал глоток с видимым наслаждением, а эллон с осторожностью.

— Надо молока попросить с кухни, — сказал Люпин, разбивая повисшее между Северусом и Аурлором молчание.

В этот момент распахнулись двери, и в гостиную вошел принц Леголас. Видимо многие здесь были ранними пташками.

— Доброе утро, — сказал он магам.

А затем обратился к Аурлору.

❧Говорят на эльфийском❧

— Какими судьбами?

— Немного помог, теперь наблюдаю и изучаю.

— Что узнал?

— Много чего. Этот напротив меня опасный тип. А второй оборотень.

— Отец выразил желание побеседовать за завтраком с одним из вас. Я могу ошибиться в произнесении имени, поправьте меня, если я неправильно запомнил. Профессор Снейп.

— Вы правильно запомнили, но профессор — это не имя. Это должность, которую я занимал. Меня зовут Северус, Северус Снейп. В котором часу состоится завтрак?

— Как вы будете готовы.

— Мне нужно десять минут.

Профессор пошел к себе переодеться, так как не мог себе позволить предстать перед королем неподобающе одетым. Чтобы занять гостей, Ремус спросил у принца Леголаса, не знает ли он, как долго сюда будут добираться гномы.

— Они только сегодня зашли в лес. По той дороге, по которой они идут, им понадобится не менее двадцати дней, чтобы дойти до дворца.

— Двадцать дней? Но почему так много?

— Пешком по эльфийской дороге в волшебном лесу большей скорости им не развить. Я вам больше скажу, если бы они послушались брата и поехали на пони по Старой дороге, за те же двадцать дней они бы достигли Эсгарота. И были бы там целыми и лишь немного уставшими. А тут они будут измучены большим пешим переходом.

— Зачем же тогда Гэндальф повел их этой дорогой?

— А Гэндальфа с ними нет. Лес сообщил о тринадцати гномах и полурослике. Истари к нам во дворец не спешит.

Северус вышел в темно-синем сюртуке, из-под которого виднелся воротник белой рубашки, и кивнул принцу. Тот поднялся, с ним встал и Аурлор, оба эльфа попрощались с Люпином, и вышли вместе со Снейпом.

* * *

Король дожидался Северуса, стоя на балконе своих личных покоев, где был накрыт завтрак на двоих. Заметив это, Леголас стрельнул в отца недовольным взглядом, и, видимо, это был максимум допустимого выражения недовольства решением отца, потому как принц вышел, ни словом, ни действием не показав того, что тоже хотел бы принять участие в беседе.

Таур Трандуил пригласил Северуса за стол. Завтрак короля был весьма скромен: порезанные фрукты, что-то среднее между кашей и пудингом в красивых мисочках на ножках, свежий хлеб и какой-то горячий фруктовый напиток. Король элегантно ковырнул маленькой ложечкой кашу и отправил её в рот, глядя своими синими глазами на профессора, который рассматривал, в свою очередь, Трандуила и пришел к выводу, что внешне он выглядит как молодой и нежный эльф, но глаза у него, как у тысячелетнего василиска: очень усталые и явно могут заставить окаменеть. Чтобы чем-то занять руки и оправдать приглашение именно на завтрак, Северус взял в руку кубок с напитком, в котором чувствительный нос зельевара уловил тонкий аромат какого-то зелья. Решив не рисковать, профессор поставил кубок на стол, не сделав из него ни глотка.

— Аллергия на фрукты, — объяснил свой поступок зельевар.

— Понимаю, — сказал таур и велел прислуживающему эльфу принести гостю воды. А затем спросил: — Целитель?

— Зельевар, — ответил Северус, — магистр зелий и ядов.

После чего король рассмеялся и сказал:

— Теперь я понимаю, почему йон вами так дорожит. — Потом с очень серьезным лицом добавил: — Я позвал вас поговорить о нем, Таурмирион меня беспокоит.

— Рад, что вы сами поняли это, так как вчера я и сам думал о том, что должен с вами поговорить. Я примерно уже вижу, каким принц был раньше. Его старая личность все больше и больше выходит наружу. Но тот краткий период его жизни в нашем мире останется с ним навсегда. Многие события, которые довелось ему пережить, были столь ужасны, что не каждый взрослый маг бы их выдержал.

— Я весь внимание.

— Ваш сын появился в нашем мире, когда уже несколько лет между волшебниками шла война. Конечно, это не армии, которые бы сражались на полях битв, но были постоянные магические стычки, где гибли как маги, так и ни в чем не повинные люди, которые просто попадались под руку. Я воевал на темной стороне, а родители Гарри, таково было имя вашего сына в моем мире, на светлой.

— Продолжайте.

— Мы были очень молоды, едва закончили учиться. Но лидеры обеих сторон вместо того, чтобы сразиться друг с другом и разрешить раз и навсегда свое противостояние, выставляли на бой вчерашних детей, которые активно погибали. И было произнесено пророчество. Что скоро родится ребенок, который одолеет Тёмного Лорда. И этим ребенком оказался Гарри. Когда я узнал, что лидер темных собирается убить младенца, я поспешил к лидеру светлых сил, чтобы предупредить об этом и просить защитить его мать, которая была моей подругой детства. И лидер Света взял с меня клятву за свое обещание спасения, что я буду защищать того ребенка несмотря ни на что, хоть бы и ценой своей жизни.

— Как я понимаю, он своего обещания не сдержал.

— Не сдержал. Родители Гарри были убиты собственноручно Темным Лордом. Он же послал смертельное проклятие и в Гарри. Но что-то пошло не так. Впервые в истории оно не сработало. Никто еще никогда не выживал после него, а Гарри смог. И не только смог, но еще каким-то непонятным образом повернул его против самого Лорда и развоплотил его. Сторонников Тьмы судили и посадили в страшную волшебную тюрьму. Меня тоже, но ненадолго. Лидер Света освободил меня как шпиона светлых. Но это было уже после того, как он отправил маленького Гарри, которому было чуть больше года, жить к обычным людям, родственникам его матери, которые, как я недавно узнал уже здесь, были очень к нему недобры.

— Что значит «недобры»?

— Это вам нужно спросить самому. Я знаю, что он десять лет жил в шкафу под лестницей и с самого детства работал на тех людей.

— Что такое шкаф под лестницей, я не понимаю!

— Лестница с одного уровня на другой, а под ней маленькое помещение вроде кладовки.

— Мой ребенок десять лет спал в кладовке???

— Я не знал об этом. Много раз просил лидера Света сказать мне, где живет мальчик, чтобы я мог навестить его, но он отказывал мне. Я познакомился с ним, когда ему исполнилось одиннадцать, но выглядел он младше, потому, что был очень худым и маленького роста. Но то, как он жил... это было далеко не все. Лидер Светлых решил вылепить из маленького мальчика героя пророчества, заставляя его участвовать в разного рода приключениях. Он был уверен, что Темный Лорд вернется, и он вернулся. Мы все сюда попали не просто так, а после одного сражения, когда крестный отец Гарри умудрился упасть в Арку Смерти, которая оказалась проходом в ваш мир. Гарри прыгнул за ним. Я с друзьями, немного подготовившись, отправился на поиски мальчика, узнав кое-какую информацию от ясновидящего: он жив и здоров, и я смогу его найти за аркой.

Пять лет я каждый день наблюдал за вашим сыном, будучи его наставником в школе магии. Он несколько раз чуть не умер в ходе тех приключений, что устраивал ему Лидер Света. А в начале лета прошлого года Гарри стал победителем волшебного турнира, в конце которого его и другого ученика похитили, того убили на глазах мальчика, а с помощью крови Гарри провели возрождение Темного Лорда. И сам турнир был сложным — он сражался с драконом, подводными существами и разными магическими животными, но его конец произвел на Гарри ужасное влияние. А Лидер Света, как специально, запер его у тех отвратительных людей, не давая ни с кем общаться. Я мог бы еще много говорить, но считаю, что уже достаточно рассказал, чтобы вы поняли главное. Он очень сильно пострадал в нашем мире, который совершенно не был к нему добр. Вряд ли он захочет делиться этим с кем-то. Оградите его от любых расспросов.

— Таурмирион сказал, что вы много раз спасали ему жизнь, это правда?

— Я бы спас любого ребенка в тех ситуациях, в которые попадал он. Но то, что он сын моей погибшей подруги, конечно, заставляло меня более пристально следить за ним. Что, скажу я вам, было не просто, учитывая его нездоровую тягу к опасностям. Сколько раз я снимал с него баллы за то, что он шлялся по ночному замку в одиночестве. А это волшебный замок. Там элементарно можно было попасть в какую-нибудь ловушку, не говоря о том, что там училось много детей сторонников Темного Лорда, которые всегда были готовы сделать какую-нибудь гадость мальчику-который-выжил. Но всё было абсолютно бесполезно. Если Гарри решал, что он что-то должен сделать, я мог привязать его за ногу к кровати, но обнаружил бы там вскоре только веревку… И так все пять лет. Но при этом я не считаю, что я заслуживаю признательности, потому что был с ним более чем строг, а часто — несправедлив. Но я не мог иначе — я собирался продолжить шпионскую карьеру после возрождения Темного Лорда и никто не должен был знать, как я на самом деле отношусь к мальчику.

— И что, продолжили?

— Продолжил и довольно успешно. Но я никогда больше не был на стороне Тьмы или Света, я хотел только одного — чтобы Гарри выжил. Он стал моей стороной. По этой же причине я и сюда попал.

— А ваши спутники? Они с какой стороны?

— Смешно, но с обеих. Но тем не менее, мы хорошо общаемся. Нас, волшебников, не сказать, чтобы было много, в какой-то степени мы все родственники друг друга. Можно сказать, что к вам попала команда аристократии волшебного мира. Так как почти все они наследники знатных родов.

— Вы хотите вернуться?

— Пока там идет война, мы бы хотели побыть тут. Устали и от Света, и от Тьмы. Хочется просто жить. И сразу вам скажу, чего мы точно не хотим для себя — это службы кому-то. Наслужились на несколько жизней вперед. Так что даже не предлагайте.

— А если я предложу вам не службу, а союз, взаимовыгодное партнерство, покровительство, связи, помощь, землю, в конце концов?

— Такое предложение мы могли бы рассмотреть.

В этот момент за дверями раздался какой-то шум и через мгновение в покоях лесного короля оказался его младший сын.

— Профессор, доброе утро, все нормально?

— А что может быть ненормального? Сидим мирно беседуем с вашим отцом.

❧Говорят на эльфийском❧

— Ада, зачем ты позвал профессора? Я же сказал, — хочешь что-то узнать — спроси!

— Успокойся, мы просто разговаривали. Как выяснилось, мы оба хотели этой встречи. Мог я познакомиться с человеком, который неоднократно, как ты сказал, спасал твою жизнь?

— Прости, ада, я немного занервничал, когда узнал как давно Леголас увел к тебе профессора, и что его все нет. Наши друзья тоже волнуются.

— Пожалуй, да, мы уже долго беседуем. Идите, успокойте ваших спутников. Но мы еще не раз с вами поговорим. Таурмирион, почему бы тебе не познакомить твоего учителя с Эглерионом? Я думаю, что у них найдется много общих тем для общения.

— Уверен. В Имладрисе мы начали составлять таблицу замещения в зельях требуемых ингредиентов местными вариантами, мы можем продолжить над ней работу!

— Нужно сначала вернуться к остальным, а там мы решим, что будем делать.

— Скажи Галиону, чтобы Леголас зашел ко мне.

* * *

Вернувшись в занимаемые магами покои, Снейп частично поделился с товарищами содержанием разговора. И передал предложение таура.

— Конечно, это все интересно, — сказал Долохов, — и на первое время даже, может быть, очень хорошо, пока мы тут ничего не знаем и ни в чем особенно не разбираемся. Но потом…

— О том, что будет потом, будем говорить, когда оно настанет, — сказал Рудольфус. — У нас есть определенные умения, которые мы можем продавать и неплохо жить. Только нужен рынок сбыта. А покровительство — это очень неплохо. А то нашлют на нас армию орков, а с армией нам никак не справиться в одиночку будет.

— Тем более, что мы можем сделать территорию королевства гораздо более защищенной, — добавил Руквуд, — чтобы эти твари не могли даже в лес зайти. Да и не только они.

— Точно, а где-то на границе чар организовать торговую факторию, — добавил Ремус, а когда увидел непонимающие взгляды, пояснил, — ну как португальцы у индейцев делали, когда Америку открыли. Не знаете? А, ну да, откуда… Небольшой укрепленный форт, где будем принимать и выдавать заказы, чтобы никто не входил в пределы королевства. Все эти разговоры Беорна и Гэндальфа о некроманте и каком-то древнем зле мне очень не понравились.

— А может, мы сами дракона обезвредим? Зачем нам гномы? Топорами махать? — Этим они там не помогут, — неожиданно предложил Мальсибер. — Но мы возьмем только свое и передадим им гору с их частью сокровищ, но без всяких хлопот для них.

— Если они действительно только двадцать дней будут добираться сюда, то за это время мы успеем и туда попасть, и с драконом вопрос решить, и обратно вернуться, — поддержал Рея Басти.

— Мы сможем отправиться не раньше, чем через пять дней, — сказал Таурмирион. — Будет большой праздник, ада не переживет, если нас там не будет.

— Пятнадцати дней тоже хватит. Гору же отсюда видно? Сможете до нее долететь, ваше высочество? — подмигнул эльфу Сириус. — Оттуда сообщите нам координаты для аппарации.

— Так просто… а я и не подумал об этом! Только я хотел попросить… Там, в горе есть кое-что, что принадлежит отцу, и что гномы, можно сказать, украли у него. Можно, я это заберу? И мне не нужна моя доля гномьего золота. Если я верну это отцу, он простит мне, что я отправлюсь с вами в Эребор. Мне, скорее всего, придется делать это скрытно. Не отпустит он меня.

— Что гномы умыкнули у короля? — поинтересовался Рудольфус.

— Белые камни Эрин Ласгален. Ожерелье моей матери.

— Конечно, малыш, это даже не обсуждается, — хлопнул почти двухметрового «малыша» по плечу Долохов.

— Я так понимаю, все за этот безумный план? — уточнил Северус.

— То, что мы сюда попали, это уже безумная авантюра. Одним планом больше, одним меньше — какая разница? — философски заметил Руквуд, — тем более, что у меня есть огромное предчувствие, что с драконом там не все так просто. Вряд ли это какая-то тупая огромная рептилия. Судя по рассказу Торина, он грамотно отжал у них гору, так что готовимся вести переговоры, а не воевать!

— Чем сегодня займемся в ожидании славного похода к Горе? — спросил Долохов.

— Если вы не сильно утомлены путешествием, я хотел бы попросить вас поехать со мной осмотреть лес. Хочу разобраться, что с ним творится, и что можно сделать, чтобы это прекратить и вернуть уже зараженные участки к нормальной жизни, — попросил Таурмирион.

— Опять эльфийской тропой? — уточнил Рудольфус.

— А вы хотите потратить на дорогу дней пять в одну сторону? — усмехнулся аранен.

— Безусловно нет, — ответил Северус, — у вас есть во что взять пробы, или мне взять свои фиалы?

— Увы, в Арде большая проблема со стеклом. Нужно будет оставить все имеющиеся у вас как матрицу, с которой будем периодически копировать нужное нам количество.

— Принц, а вы кому-нибудь сказали, что мы сейчас уедем из дворца? — поинтересовался Люпин.

— Да сейчас и скажу, надо же попросить к выходу привести лошадей, — беззаботно ответил Таурмирион, затем вышел и сказал пару слов одному из охранников, который сразу куда-то отправился.

— Встретимся внизу через полчаса, — сказал Таурмирион и ушел надеть дорожное платье.

Волшебники спустились вниз, где прождали у входа аранена не полчаса, а все сорок пять минут. Явился он с недовольным видом, в сопровождении утреннего знакомца Люпина Аурлора, десятка вооруженных до зубов эльфов и старшего брата.

— Вот, полюбуйтесь, какой у нас сегодня эскорт, — пробурчал недовольный Таурмирион.

— Это вместо того, чтобы сказать спасибо брату, что сам таур не поехал с вами, — заметил темноволосый эльф, который следовал за Леголасом.

— Ферен, наш главный военный командир, — представил говорящего Таурмирион.

— В какую часть леса вы направитесь? — уточнил у принцев Ферен.

— Ты же не собираешься идти в сторону Дол Гулдура? — серьезно спросил у брата Леголас. — Зараженный лес есть гораздо ближе. Предлагаю направиться на юго-запад от дворца в сторону лесных гор. Там большая колония пауков и лес в печальном состоянии.

Принц достал карту и указал Ферену точку, куда они направляются. Тропу проложил в этот раз старший из принцев и все наконец выдвинулись вперед. Впереди ехал Аурлор с одной пятеркой эльфов. За ними братья аранены, затем маги, и замыкала всю процессию еще одна пятерка эльфов.

Принцев нагнал Северус и сказал:

— Пока едем, ваши высочества, расскажите, когда лес начал болеть и откуда на него пришла эта напасть.

— Лес… Давно, когда наш дед Орофер вместе с отцом привели сюда эльфов после гибели Белерианда, эти места называли «Великим Зеленолесьем» или «Великой Пущей» Eryn Galen. Во время войны Последнего союза в конце Второй эпохи дед погиб, и королем стал наш отец, — рассказывал, глядя вперед на дорогу, принц Леголас. — Вскоре при осаде Барад Дура Исильдур отрубил у Саурона палец с Единым Кольцом, и тот, утратив силу Кольца, развоплотился. Но Исильдур не уничтожил Кольцо, а забрал его себе как виру за смерть отца и брата, поэтому Саурон не был окончательно побеждён. Как я уже сказал, Саурон развоплотился и первую тысячу лет Третьей Эпохи провел в виде духа, лишённого формы. Но примерно в 1050 году Третьей Эпохи Саурон снова объявился, на этот раз на юге Великого Зеленолесья. Он каким-то образом восстановил свое тело. На холме Амон Ланк, где раньше селились наши эльфы, но ушли оттуда из-за конфликта с гномами Мории, он создал крепость Дол Гулдур. Настоящий оплот зла с подземельями и темницами для пленных.

— Брат, они не знают кто такой Саурон и это долго рассказывать, просто представьте, что это ваш Темный Лорд, только гораздо хуже, — заметил Таурмирион.

— И зло стало собираться в Дол Гулдуре и исходить оттуда по окрестностям. Вот тогда-то на наш лес и пала тень, как говорят. Его начали называть «Taur-e-Ndaedelos» («Лес Великого Страха») или Мирквуд. Это началось где-то в 1100 году Третьей Эпохи. Много еще чего произошло потом, но наконец к 2063 году Мудрые сообразили, что это именно Саурон поселился там. И тогда туда отправился Гэндальф, чтобы сразиться с ним. Но Саурон узнал о его приходе, и не будучи еще достаточно силён для поединка, удалился на восток.

— А почему этот Саурон не восстановил свои силы? — уточнил Северус.

— Вероятно, потому, что у него так и не было Единого Кольца, — ответил Леголас.

— А куда оно делось?

— Никто не знает. Через два года после того, как оно попало в руки Исильдура, он был убит в столкновении с орками на Ирисных полях, а Кольцо вроде бы как исчезло в водах Андуина, — сообщил Таурмирион. — А с тех пор, как был построен Дол Гулдур, здесь стали появляться орки и гигантские пауки. Думаете, откуда у меня такой опыт? Мы живем на той границе, за которой обитает зло.

— А потом о нас говорят, что лесные эльфы слишком подозрительные, злые и жестокие. Пусть поживут тут годик, побегают в патрули, а потом скажут, какими должны быть эльфы, — подал голос, едущий впереди Аурлор.

— А что за пауки расплодились в лесу? — спросил откуда-то сзади Рабастан.

— Это потомки детей Унголианты, живших в горе ужаса Эред Горгорот. Они пришли сюда, когда Саурон воздвиг Дол Гулдур. Мы боремся с ними вторую тысячу лет. Но чем больше мы их истребляем, тем больше их становится. И это не какие-то там паучки, а огромные тёмные создания, — ответил Леголас.

— Если кто видел Арагога и его детей — здешние пауки примерно такие же, — добавил Таурмирион.

— Арагога? Кто это? — удивился Северус.

— Как кто это? Это гигантский акромантул, питомец Хагрида, — сообщил Таурмирион.

— Дорогой крестник, а ты где с ним встречался? — очень ласково спросил Сириус.

— Как где? В их логове, в пещере, в Запретном лесу. Этих монстров там сотни. Но страшнее всех Арагог. Хагрид нас туда послал с Роном, когда его арестовали подумав, что он виноват в окаменении детей, а не василиск из Тайной комнаты. Вроде как мы друзья его и пауки нас не тронут. Ха! Три раза ха! Арагог, конечно, сам нас жрать не стал, но детям своим разрешил.

— Это было на втором курсе? — уточнил Северус.

— Да, на втором, — беззаботно ответил Таурмирион.

— То есть, Хагрид послал двоих двенадцатилетних детей в пещеру к акромантулам?! Но зачем??? — возмутился зельевар.

— А, вы вроде как не в курсе, профессор. Мы должны были поговорить с Арагогом, чтобы он нам рассказал историю про то, как Хагрида в то время, когда он учился, обвинили в смерти плаксы Миртл.

— И зачем вам нужна была эта информация? — спросил Сириус.

— Не знаю, может быть, чтобы узнать, где находится вход в Тайную комнату?

— Не думаю, что Хагрид сам знал, где он находится, это что-то Дамблдор намутил, к гадалке не ходи, — заметил Долохов.

Дискуссию об акромантулах, Хагриде и Дамблдоре, к которой очень внимательно прислушивался принц Леголас, пришлось прекратить, так как тропа закончилась и все они выехали на поляну у подножья не очень высоких лесистых гор.

Издалека лес не выглядел больным, но стоило войти внутрь, как становилось очевидно, что лесу плохо. Многие стволы деревьев были искривлены, а некоторые так просто искорежены. Кое-где встречались некие зелёно-коричневые или коричневые образования, похожие на узлы или опухоли. Листва была редкой и чахлой, зато в изобилии было мхов, лишайников, а также плесени и каких-то непонятных наростов, как на стволах, так и на листьях деревьев.

Снейп и Руквуд стали брать образцы всего, что им казалось подозрительным. Сириусу и Ремусу было поручено сделать несколько спилов упавших мертвых стволов. Долохов проводил сканирование всего участка, чтобы выявить, не были ли тут наложены какие-то проклятья. А Лестрейнджи занимались снятием ауры и поиском остаточных следов темного колдовства. Мальсибер пошел «поосмотреться» и поискать что-нибудь странное, что стоит исследовать. Маги работали в основном молча, то и дело в воздухе возникали какие-то светящиеся диаграммы и цифры, которые волшебники записывали или запоминали.

— Где тут, ты говоришь, колония пауков? — спросил Таурмирион у Леголаса.

— Я обещал отцу, что мы не станем специально на них нападать, — ответил Леголас.

— Вы думаете, у меня отсохли руки и атрофировался мозг, пока меня не было дома? Зачем ты это пообещал? Вот мы тут рядом, и могли бы просто уничтожить всю эту колонию разом.

— Если бы я это не пообещал, вместо меня бы поехал отец, — спокойно ответил Леголас.

— Ваши высочества, подойдите на минуточку! — позвал принцев Снейп. — Предлагаю провести маленький эксперимент. У меня есть с собой небольшое количество так называемых живой и мертвой воды. Мне кажется, во многих проблемах виноваты вредители, как животного, так и растительного происхождения.

— А зачем вы вообще захватили с собой в этот поход такие странные зелья? — удивился Таурмирион. — Если не ошибаюсь, они из области гербологии — гербицид и удобрение, да?

— «Мертвая вода» — гербицид и инсектицид — комплексное действие. «Живая вода» — зелье роста и плодородия. Почти в точку. Зачем взял? Да я все забрал, что у меня было в кладовке — огородничество, конечно, не мое хобби, но, кажется, мне придётся заняться и им, если мы хотим иметь привычную еду у себя к столу. Но об этом потом. Итак, давайте распылим зелье вот на это дерево, которое частично потеряло кору, на листьях имеются непонятные пятна, а у корней мы наблюдаем что-то очень похожее на Heterobasion annosum, корневую губку. Итак я опрыскиваю «Мертвой водой».

— Ну, и? — сказал Августус. — Ты убил дерево!

— Погоди, не так быстро! Да все зараженные части, которые нельзя вылечить, отпали — но не все! Теперь распылим «Живую воду».

После опрыскивания сначала ничего не происходило. Потом Леголас воскликнул:

— Смотрите!

На месте, где только что был голый ствол появилась еще тонкая молодая кора, а на ветках начали формироваться почки.

— Что и требовалось доказать, — довольно сообщил Северус. — Лес явно подвергается атаке вредителей. Насчет темной магии и проклятий мы еще посмотрим, но как показал опыт, при удалении злокачественных воздействий лес возможно реанимировать.

— Да, но только представьте... — начал говорить Таурмирион, но окончание фразы оборвалось криком откуда-то справа от поляны.

— Это Рей! — проговорил Снейп доставая палочку, что было очень вовремя, так как на поляне появился немного потрепанный Мальсибер, а за ним спешил отряд громадных пауков.

— Ну что, драклов следопыт, поосмотрелся?! — выругался Северус, разрезая ближайшего к нему паука Сектумсемпрой.

— Разорви меня горгулья! Что это за твари! — крикнул Руди, выдавая подряд две авады в отвратительных монстров, со множеством глаз на том, что можно считать головой и омерзительным многозубным зевом рта.

— Пустили кентавра в огород! Он же сказал: пошел поискать что-нибудь странное, что стоит исследовать. Разве это не странное? — заметил флегматичный Августус, нанизывая сразу троих пауков на кислотный меч, как составные части канапе на шпажки.

— Круцио вашу Аваду через Империо! — Поиграли — отходите, тут очередь, между прочим, — рассердился Долохов и рассек как горячим лазером следующего паука огненной плетью, — давай Блэк, вам с Волком еще остались.

— А нам нет? — обиженно протянул подбежавший Басти.

— А вы можете прогуляться до их логова — может у них там кладка есть!

Эльфы, которые тоже выхватили оружие, но применить его никак не могли из-за волшебников закрывших обзор для лучников и подход для мечников, следили за происходящим со страхом и любопытством. Когда предпоследнему пауку Люпин светлым кулинарным заклинанием вскипятил кровь, а Блэк сжег последнего обычным инсендио, Долохов произнес:

— Ну, Мальсибер! Ты точно бладжером стукнутый и квоффлом добитый! Но было весело. Веди нас туда, откуда эти твари повылезали.

Повылезали, как выяснилось, они не из далекого места, а именно из близлежащей пещеры в горе.

— Поймайте парочку маленьких, если будут целыми! — сказал Снейп, перед тем, как заходить в пещеру. — Нужно их препарировать и посмотреть, во-первых, как они устроены, а во-вторых, проверить свойства разных органов и частей на предмет полезности для зелий. Скорее всего у них должен быть яд в жвалах — это был бы ценный ингедиент.

— Твои друзья — они нормальные? — спросил с веселой ухмылкой Аурлор у младшего принца.

— Ты знаешь кого-то, кто полностью нормален? — парировал колкость Таурмирион. — Ты, к примеру, можешь сказать это о себе? С твоими-то методами получения информации.

Маги пробыли внутри пещеры недолго, после чего сказали, что все, кто хотят, могут зайти. Пещера внутри была похожа на паутинный мир, так как ею было затянуто все — пол, стены и потолок пещеры, гроздья каких-то шаров, похожих на виноград, а также подвешенные к потолку, закутанные в коконы из этой самой паутины разные животные, которые, видимо, были заготовлены про запас.

— Людей, гномов и эльфов нет, — доложил принцам Басти без улыбки, веселиться в этом страшном месте совершенно не хотелось.

— А много таких колоний в лесу? — уточнил Долохов.

— Мы знаем пять, но думаем, что их больше, — ответил Леголас.

— Теперь давайте все выйдем и выжжем все внутри Адским пламенем. Тут полно кладок разной степени созревания — нужно все их уничтожить, — скомандовал Северус, закручивая банку с двумя маленькими паучками.

— Я, я буду жечь! — вызвался Басти, которому на поляне не досталось пауков.

За пять минут его огненная кобра вылизала камень до его первозданной чистоты.

— О, валар! Что это было, Мири? — спросил пораженный действием и видом Адского пламени Леголас.

— Это? Просто одно из заклинаний.

— Пожалуй, ты был очень прав, пригласив своих друзей к нам.

— А я о чем говорил!

И тут к Леголасу постучался отец.

❧Говорят в осанве на эльфийском❧

«Лайкве! Как у вас дела? Скоро домой собираетесь?»

«Нормально, ада, дела. Мири ни разу не вел себя безрассудно. Никуда не лез, никого не убил. Можешь быть спокоен. Мы вот сейчас собираемся домой».

«Хорошо, я знал, что на тебя можно положиться!»

— Давайте, пойдем к лошадям. Пора возвращаться во дворец, — предложил Леголас и подал всем пример.

«Да он бы поучаствовал, ада, да просто ход не дошел. — Подумал про себя Леголас. — Положиться скорее нужно было на магов, а не на меня. Не знаю, одолели ли бы мы сами сразу столько пауков, да еще и без единого ранения? Да еще и все потомство их уничтожили в этой колонии».

Определенно, если так эффективно бороться с пауками, то есть шанс извести их вовсе. И это после почти двух тысяч лет непрерывных с ними сражений!

На обратном пути Долохов попросил принцев рассказать об истории гномьей горы и драконе.

— Гномы жуткие хвастуны и замечательные сказочники, — усмехнулся Леголас. — Уверен, что от них вы уже слышали какую-нибудь пафосную историю Эребора и думаете, что эта гора действительно принадлежит гномам. На самом деле вопрос, чья это гора — интересный вопрос. Скоро будет только тысяча лет как началась эта история. В 1980 текущей Третьей эпохи гномы Мории в поисках мифрила так углубились в недра, что разбудили балрога, демона, слугу Моргота, единственного, который спасся от войск Валар в Войне Гнева и укрылся там в глубинах под Мглистыми горами. Этот балрог убил сначала короля Дурина IV, а потом его сына Наина I. Гномы назвали балрога «Проклятьем Дурина» и бежали из Мории кто куда. Король Траин I, сын Наина, с частью своего народа решил поселиться в Одинокой горе близ Мирквуда, где основал новое королевство, а сам стал зваться Подгорный Король или Король-под-Горой.

— После смерти Траина, его сын Торин I решил оставить Эребор, и довольно трудную жизнь в нем, и перейти в Эред Митрин (или Серые горы), куда ушла большая часть гномов Казад-Дума, чтобы воссоединиться с родичами, — перехватил рассказ у Леголаса Таурмирион, считая, что тот слишком углубляется в подробности, — почти все гномы ушли за своим королём и жизнь в горе захирела. Несколько поколений Длиннобороды правили в Эред Митрин, а Саурон в то же время заселил Морию орками. Спустя почти 600 лет с момента исхода гномов из Мории драконы с Северных Пустошей начали атаковать поселения гномов в Серых Горах. Отец Трора, Даин I, и его брат Фрор были убиты Холодным Драконом, в 2589 г. Трор, став предводителем Народа Дурина, вновь повел их в поисках безопасности к Одинокой Горе, где восстановил Эребор и стал новым Подгорным Королём. И было это всего 250 лет назад. В этот раз гномы развернулись внутри горы по полной. Чего у них не отнять — это мастерства и упорства. Гномы расплодились и благоденствовали в Эреборе, они торговали с богатым городом Дейлом, расположенным почти прямо у Одинокой горы, с озерным городом Эсгаротом, с родичами из Железных холмов, да и с нами тоже.

— Ты забыл про Аркенстон! — напомнил брату Леголас.

— Да, точно! Еще при Траине I гномы извлекли из горы и огранили удивительный камень, наделенный таким же свойством, как Сильмариллы — излучать внутренний свет, вбирая внешний и отдавая его множеством прекрасных оттенков. Гномы сделали этот камень своей реликвией. Они унесли его с собой в Эред Митрин, и он вернулся обратно в гору вместе с Траином, который украсил им Большой Зал Эребора, — рассказал Таурмирион и попросил: — Лайкве, давай дальше ты.

— Еще у Трора было одно из гномьих колец власти. Что точно повлияло на его разум — мы не знаем. Был ли это магический свет Аркенстона, или кольцо усилило свое влияние при росте силы Саурона, доподлинно не известно, — сказал Леголас.

— Или он и был таким придурком изначально, — добавил Таурмирион, а Леголас укоризненно покачал головой и продолжил.

— Обуяли Трора жадность и гордыня. Я не буду долго описывать, в чем это выражалось, но чтобы вы поняли нашу неприязнь: он оскорбил нашего короля, он унизил нашего отца, он присвоил память о нашей матери. — Леголас немного помолчал и сказал. — Но в жизни за все нужно платить. Само провидение покарало наглых и жадных наугрим. 170 лет назад огнедышащий крылатый дракон Смауг, плод трудов Моргота, уничтожил город Дейл и гномье королевство Эребор и поселился в Одинокой Горе, присвоив себе все богатства. Таким образом, у Эребора в истории всего восемьдесят лет, а пафоса на восемь тысяч. Мири дольше учился владеть мечами, чем гномы жили в Одинокой горе.

— Вот так и рушатся легенды, — подал сзади голос Рабастан, — а я чуть было не прослезился тогда, в Шире, когда слушал историю в изложении Торина.

— После изгнания наугрим попытались вернуть себе Морию, но неудачно, после чего перебрались в холмы Дунланда, а оттуда в Синие горы, где основали новый город Эред Луин, которым последние сто лет правил знакомый вам Торин Дубощит. Причем правил хорошо, гномы там процветают. Но Торину не давала покоя мысль о богатствах Эребора, которые он очень хорошо помнил, так как он там родился и успел немного пожить. Вот и вся история Подгорного королевства наугрим, — закончил рассказ Леголас. — А то, что подтолкнул Торина в этот поход Гэндальф, это очевидно, у меня даже есть идея, зачем это ему, но это мы обсудим позже, а сейчас мы уже на месте.

Маги отправились к себе в апартаменты, смыть грязь, переодеться и поесть, а принцы поспешили к отцу на доклад.

— Говорите, что лес можно будет излечить? И он станет прежним Зеленолесьем? — недоверчиво переспросил таур сыновей.

— Ада, я сам видел, как больное, почти мертвое дерево ожило, — сказал Леголас.

— Это, конечно, будет непросто, — добавил Таурмирион, — и нужна будет большая подготовительная работа. Мои друзья думают о защитном куполе, который нужно будет установить сразу после того, как будут уничтожены все пауки и перед тем, как лечить лес.

— Защитный купол над дворцом? — уточнил Трандуил.

— Нет, как я понял, речь шла о куполе над всем королевством. Чтобы больше никакие твари и никакая зараза к нам не проникали, — ответил Таурмирион.

— Если мы сможем это сделать, это же… Это же все изменит! — сказал таур и неверяще посмотрел на сыновей.

— Конечно, Аран нин! Боюсь даже думать о том, что это возможно! — прошептал Леголас.

* * *

Со следующего утра закипела работа. Оказалось, что половину покоев Таурмириона (а они были не меньше, чем посольские апартаменты вместе взятые) занимало что-то вроде смеси лаборатории и огромной мастерской. По тому, что было расставлено на столах, хранилось на полках и в шкафах, было видно: младший сын лесного короля имел широкий круг интересов и обширные знания в различных областях.

Один стол был явно предназначен для изготовления легкой защиты. На нем были разложены незаконченные кожаные наплечники на стальных пластинах, стоял пресс, лежали приспособления для шитья и какие-то инструменты, вроде тисков, молоточков и небольших клещей.

На втором столе хозяин работал с чем-то вроде артефактов. Там были разложены коробочки с драгоценными и самоцветными камнями, полоски кожи, клубок серебряной проволоки, бусины различных форм и размеров, приспособления для резки и шлифовки, пинцеты разных видов, небольшая горелка и еще какие-то непонятные инструменты.

На самом большом столе были разложены в художественном беспорядке карты, книги, какие-то записи на разрозненных листах, стоял большой письменный прибор из какого-то камня, подсвечник на шесть свечей и лежала стопка чистых пергаментов. Видимо это был основной рабочий стол.

В темном углу, ближе к очагу, располагался длинный и узкий каменный прилавок, на стене рядом с которым были развешены всякие травы, стояло множество глиняных горшочков разных размеров, а также кувшинов и бутылей. На прилавке лежали несколько досок для нарезки и ножи. В шкафу стоял рядок котелков. Это была зельеварня.

Остальные столы были менее примечательны. Один отводился, видимо, для каких-то опытов, он был покрыт железным листом, местами чуть покорёженным, но он был пуст и сложно было сказать, как его используют. В светлом углу, ближе к окнам, стояла стойка с разного рода холодным оружием. Еще одна из стен представляла собой столярно-слесарную мастерскую. И книги, книги — они были везде.

— Простите, что тут небольшой беспорядок, двести лет никто не заходил, а я только пыль успел убрать, — засмущался Таурмирион.

— Ничего, ничего, — сказал Северус, сразу проходя в сторону трав и котлов.

— Однако, какие у вас разнообразные интересы, — проговорил Рабастан, разглядывая черный кожаный доспех.

— Это я для брата делал, нужно кое-что там подправить. А насчет разнообразия — когда у тебя впереди не одна тысяча лет, надо искать, чем себя занять. Не одними патрулями же жить.

И работа закипела. Августус, Сириус и Ремус занялись проектированием защитного контура по периметру всего королевства, периодически отвлекая Таурмириона, чтобы уточнить масштаб карты, высоту гор и глубину рек.

Рудольфус, Рабастан, Антонин и Северус проверяли результаты сканирования леса, а потом Руди и Тони взялись за какие-то расчеты, а Северус предложил Басти и принцу заняться с ним вместе препарированием паучков. Снейп разложил одного на железном столе, велев Басти вести записи, а своему бывшему подопечному ассистировать, выдав ему перчатки из драконьей кожи.

— Держите вот так пинцетом жвало, а я надавлю на мешочек с ядом.

Северус одной рукой подставил стеклянный сосуд, а другой куда-то нажал, в следствии чего им были добыты четверть ёмкости довольно густой желто-зеленой жидкости.

— По цвету, запаху и консистенции, действительно, близок к яду акромантула. Нужно будет проверить степень его токсичности. Господа! На следующей охоте попрошу убивать паучков, не задевая головы и без сожжений, окаменений и прочих травматично влияющих на тело заклятий! Будем сцеживать яд!

— Тебе своего, мало, Север? — хмыкнул Антонин.

— Тебе хотел отдать, а то все-таки возраст, твой, наверное, выдохся совсем, — ответил как ни в чем не бывало зельевар, отставив в сторону фиал с ядом, и продолжая иссечение маленькой тушки. — А как вы думаете, ваше высочество, где у них паутинные железы?

— Не зовите меня так, профессор, а то я обижусь. Паутинные железы, как мне кажется, вот они — в задней части брюшка. Хотите заняться производством шелка?

— А почему нет, коллега? Можно придумать, как их зафиксировать в полусознательном состоянии, а дальше кормить и доить паутину и яд. Это же чистейшая прибыль!

— Кх, кх, — раздалось за спиной вежливое покашливание.

Все разом отвлеклись от своей работы и повернули головы. В дверях стояли два эльфа. Один с черной шевелюрой, забранной в прическу из нескольких кос и хвоста, каре-зелеными глазами, чье одеяние, как и у многих во дворце было в зелено-коричневых тонах, но пошито из дорогих тканей и красивого фасона. Рядом с ним стоял рыжий эльф, в одежде такой же цветовой гаммы, но чуть проще, чем у первого эльфа, но богаче, чем у слуг.

— О, Эглерион! Давно не виделись! Маэрод, рад вас тоже видеть, — поприветствовал вошедших Таурмирион размахивая пинцетом, в котором у него была зажата отломившаяся паучья конечность.

— Маэ гованнэн аранен Таурмирион Трандулион, — дружно поклонились эльфы.

Говорят по-эльфийски

— Давайте без этого всего. И покороче. Что нужно, Эглерион?

— Отец не сказал вам зайти к целителям для осмотра? — осторожно спросил главный целитель королевства.

— Может и сказал, но мне некогда вы видите, — и принц вытянул руку в перчатке из драконьей кожи, с пинцетом и мохнатой конечностью паука.

— Перчатки какие интересные, — заметил рыжий эльф, — это чья кожа?

Конец

— Господа, разрешите вам представить главного целителя королевства Эглериона и целителя Маэрода. Профессор, последний интересуется из чьей кожи сделаны защитные перчатки.

— Перчатки? Руди, из каких драконов обычно делают перчатки? Я что-то даже не задумывался.

— Любой подойдет, кроме украинского железнобрюха, так как их делают как раз из той кожи, что находится в районе брюха дракона.

— А из остальной кожи что делают? — полюбопытствовал главный целитель.

— Из самой прочной, что на груди, спине и боках, как правило, доспехи, дуэльные костюмы, сапоги. А из обрезков всякую мелочевку — ремни, кошельки, ножны.

— Вы охотитесь на драконов? — уточнил Маэрод с уважением.

— Нет, ну куда мне. Я скорее потребитель товаров из их кожи. В жизни даже рядом не стоял, это у нас принц специалист по сражениям с драконами, правда?

— Я сражался с драконом всего один раз, не думаю, что после этого меня можно назвать специалистом, — скромно заметил Таурмирион. — Так вы чего пришли? Если вы о здоровье печетесь моем, вот, профессор подтвердит, что я здоров. Умнейший человек и большой ученый! Правда, профессор?

Но Снейп почему-то не подтвердил, а внимательно посмотрел на целителей и сказал:

— Я полностью согласен насчет необходимости проведения полного медицинского осмотра принца, и хотел бы тоже в нем участвовать.

— Вот как! — сузил свои прекрасные зеленые глаза Таурмирион. — Хорошо. Я запомню. В любом случае не сегодня, мы заняты, видите?

— Возможно, мы могли бы поучаствовать в вашей работе? — с обманчивым смирением проговорил Маэрод.

— Шпионить будете? Пожалуйста, у нас секретов нет. Мы закончили с паучками, профессор?

— На сегодня, пожалуй, да. Надо заняться примерной прикидкой, сколько нам понадобится живой и мёртвой воды на весь лес, — задумчиво сказал Северус, пересаживаясь за стол, где стоял письменный прибор и лежали чистые пергаменты.

— Напомните-ка мне, принц, ингредиенты «Мертвой воды», сможете?

— Записывайте: горчак ползучий, чистотел, бузина, пижма, корень цикория, табак, тысячелистник, молочай, живокость.

— Неплохо, «Живая вода»?

— Рыбокостный порошок, помет пикси — но пикси здесь нет. Азот… природный азот — где взять? Компоненты оксида азота в чем-то зеленом — зеленые овощи? Зеленые овощи, такие как шпинат, капуста, брокколи и брюссельская капуста — странно будет их положить… Вот! Дикий боб или какие-нибудь орехи. Калий возьмем из каких-нибудь отрубей. Еще пожалуй шалфей, розмарин и ромашка. Подойдет?

— Просто отлично, вы прямо на ходу заменили ингредиенты, а шалфей, розмарин и ромашка здесь растут?

— Растут, только называются по-другому.

— Мы закончили! — Сообщили Рудольфус и Антонин. — Что-то темное там определенно присутствует. Конкретных заклинаний мы, естественно, не выявили, так как кроме нас, тут вряд ли есть еще темные маги. А вот сильная темная энергетика присутствует в большой концентрации. Такое ощущение, что где-то неподалеку работает что-то вроде её генератора или там расположен заряженный накопитель-артефакт. И расстояние не должно быть большим, иначе бы фон был ниже.

— Вы хотите сказать, что прямо в лесу имеется источник, а скорее всего, несколько источников генерирующих эманации тёмной магии? — переспросил Таурмирион.

— Примерно так, — кивнул Антонин и создал в воздухе 3D-модель места где они были вчера. — Горы. Магия, как и свет, и звук имеет материальную составляющую. Вы наверняка слышали о звуковых и световых волнах? Что произойдет, если на пути у световой волны окажется препятствие? В зависимости от препятствия, она либо от него отразится, либо им поглотится. Но сквозь него не пройдет. Так и эти горы защищали бы лес от волн, которые могли бы исходить от вашего Дол Гулдура. Нужно искать что-то с этой стороны.

— Август, а мы можем сделать что-то вроде поискового артефакта для источников этих волн? — спросил Таурмирион.

— Можем, но нужно подумать. Идите сюда, Тони и Руди, несите, что вы там определили, вместе помозгуем, — приговорил Руквуд, отложил в сторону долгосрочный проект защиты и знаком пригласил Рема и Сириуса присоединяться к работе.

Северус и принц снова вернулись к своим зельям. Басти и Рей аккуратно, чтобы не привлекать внимания посторонних эльфов, разглядывали папку, в которой были кое-какие схемы подземного города гномов — все-таки эльфы бывали там не с одним посольством, и конечно, собирали любую доступную информацию на всякий случай. Остальные оживленно обсуждали варианты того, каким может быть поисковый артефакт. Все были заняты.

Целители переглянулись и решили пока покинуть покои принца. Маэрод отправился в целительское крыло, а Эглерион — поговорить с владыкой. Очень ему стали любопытны эти маги. А еще его заинтриговал младший принц, который по возвращении оказался еще больше увлечен разными науками, чем до его пропажи. Жаль, что таур запретил его расспрашивать о том, что с ним произошло…

Примечания:

Aran nin / Аран нин / Король мой

Эглерион нашел Трандуила в его кабинете.

— Мой король, Таурмирион игнорирует ваше распоряжение о его осмотре.

— С каких пор тебя это стало удивлять, Эглерион? — покачал головой таур. — Вот если бы он сразу согласился, тогда бы я обеспокоился. А так — все как обычно, ничего не меняется.

— Могу я задать вопрос?

— Спрашивай, но я не обещаю, что отвечу.

— Вы знаете, где принц провел эти двести лет?

— Знаю, и еще раз повторю — я запрещаю его спрашивать об этом!

— Мне, как целителю, вы можете назвать причину такого запрета?

— Я не хочу, чтобы он вспоминал эти годы, слишком много на его долю выпало испытаний. Фэа не всякого бывалого воина вынесла бы такое. Он должен сначала прийти к миру с самим собой, а потом, когда будет готов, он сам расскажет то, чем захочет поделиться.

— Понятно, — грустно вздохнул целитель. — Но, надо сказать, что в данный момент он просто полон кипучей энергии. Он заперся в своих мастерских с этими его друзьями, и они там занимаются серьезными вещами. Когда я вошел, и они еще не видели меня, принц и кто-то вроде его учителя всерьез обсуждали вопрос перспективы выделки шелка из паутины. Вроде бы они даже сталкивались с таким.

— Я не удивлен. Это был черноволосый и черноглазый высокий маг?

— Да, похоже он.

— Он учил принца, был кем-то вроде его наставника. Очень интересный смертный. Полагаю, людьми они все не являются. Надо спросить у Мири, как они сами себя называют. Этого смертного зовут Северус. Я с ним пообщался наедине. Он не только ученый, но и наверняка воин, судя по тому, как он двигается. А еще совершенно невозможно понять, о чем он думает. По запаху распознал пару травок, добавленных в напиток, а у них всего-то был успокаивающий и расслабляющий эффект. Пить не стал.

— Они там исследуют причины состояния леса в его зараженных участках. Очень этим увлечены.

— Да, я знаю. А еще они хотят накрыть все наше королевство защитным куполом.

— Королевство, не дворец?

— Да, прямо все королевство.

— Нас всех убьют, а магов украдут.

— Надеюсь, не успеют.

— Но я бы на вашем месте закрыл прямо сейчас границы как на въезд, так и на выезд. Чтобы новости как можно дольше оставались внутри королевства.

— Пожалуй, ты прав. Но, увы, Имладрис уже в курсе. Таурмирион со своими друзьями останавливался там на пути домой.

— Плохо, — покачал головой Эглерион.

— Да, это точно. Сейчас все нолдор соберутся в кучу и начнут думать о том, как бы мне запретить удерживать магов в своем королевстве. Уверен, Митрандир и Курунир их поддержат. Всех устраивает наше бедственное положение: никому не нужно сильное Лесное королевство. Мы для них так и остались дикарями, которые живут на границе со злом и своими телами прикрывают их спины.

— Я бы даже сказал ж@@ы.

— Я король, я не могу так сказать, вдруг тут кто-то подслушивает и доложит прекрасной Галадриэль, что мы с тобой говорили о её… О том самом месте. Представляешь, какая это будет обида. Я прям так и слышу ее голос, как она выговаривает Келеборну: «Я принцесса Нолдор, единственная дочь Финарфина, последняя из внуков Финве, а этот выскочка утверждает, что прикрывает мою…» Он же припрется вызывать меня на поединок! А Келеборн, между прочим, синдар. Не хотелось бы его убивать из-за нолдорской ж@@ы. О Эру, я все-таки произнес это слово. Но будем надеяться, что сегодня нас никто не подслушивал.

* * *

Еще два дня Таурмирион и волшебники занимались планированием излечения леса. Руквуд сказал, что принцип работы поискового артефакта он разработал, но чтобы его сделать, потребуется некоторое время и материалы. Хорошо было бы раздобыть первородное серебро и рубины.

— Вот в сокровищнице дракона и возьмем. Кто знает, как оценить кучу золота и драгоценностей, чтобы честно разделить ее на двадцать три части? — спросил Мальсибер. — Какое-нибудь заклинание или чары?

— Про что-то такое я читал, — пробормотал себе под нос Руквуд и стал рыться у себя в бездонной сумке, перебирая книги.

— А мне кажется, что дележ будет несколько иным, чем думают гномы, — заметил Таурмирион. — Дракон сто процентов не отдаст нам все свои сокровища.

— Естественно не отдаст, зачем ему это делать? — хмыкнул Рудольфус. — Доля каждого реалистичнее будет звучать 1/23 от ½ всех сокровищ, на которых он спит. Думаю, что на половину мы сможем его уболтать.

— На половину и на договор о сотрудничестве, — заметил Северус, — иначе какой смысл вести с ним переговоры. Если мы его грохнем, то и сокровищ больше получим, да еще и целый дракон нам достанется.

— Вот эту мысль и нужно будет до него донести! — сказал Долохов. — Планы Горы мы изучили. Совершенно не обязательно искать какой-то тайный вход. Можно попробовать зайти из многих мест. Сканирующие геологические чары нам в помощь.

— Принц, а когда вы собираетесь рассказать отцу и брату о своей предстоящей отлучке? — поинтересовался Люпин. — Мне кажется, могут возникнуть некоторые затруднения.

— Завтра праздник, у отца будет хорошее настроение, попробую с ним поговорить. Или, возможно, с Лайкве начну. Еще не решил.

— А тайно уйти не получится? Может, записку оставить?

— «Дорогой отец, я пошел в Эребор немножко поговорить с драконом. Не скучай, скоро вернусь» — примерно такую? — спросил Северус. — Я с вашим батюшкой имел честь близко пообщаться, как мне кажется, он будет очень недоволен, если вы поступите именно так.

— Тайно не уйти. Во-первых, нас просто так не выпустят, наверняка у охраны приказ информировать отца о любом моем выходе из дворца. Во-вторых, представим даже, что нам каким-то чудом удастся выбраться. Отцу понадобится максимум час, чтобы нас догнать. Его тропы в разы короче моих. Придется договариваться…

* * *

Светел и прекрасен теплый августовский вечер. Народ тянулся из дворца через главные ворота и мост в лес. Волшебники следовали за всеми. Пройдя минут десять по довольно широкой тропинке, они оказались на большой круглой поляне, где были расставлены столы, уставленные блюдами с угощениями и кувшинами с вином. Эльфы рассаживались по им одним известным правилам, но магов ожидал дворецкий таура, Галион. Он и провел их к столу, который располагался справа от стола Трандуила. Было достаточно шумно: эльфы переговаривались, шутили, смеялись. Начинало смеркаться, и в один момент по периметру поляны вспыхнули яркие светильники — и стало хорошо видно, что по центру поляны будет располагаться большой костер, который готовили неизвестные им эльфы.

И вдруг все стихло, а потом зазвучала красивая мелодия, и на поляне появился Трандуил в сопровождении своих сыновей и приближенных. Таур и принцы заняли свои места за центральным столом.

— Друзья мои! Мы собрались здесь сегодня чтобы праздновать День первых плодов. Время цветения и сбора урожая установлено Йаванной. Сам Манвэ устраивал в этот день великое пиршество во славу Эру, и все собирались, чтобы пить, есть, петь и веселиться. Будем и мы следовать традиции Манвэ! Кроме того, сегодня мы празднуем возвращение нашего принца. Я рад, что Таурмирион снова с нами, и, слава Эру, жив и здоров! Я рад видеть вас всех здесь. Всякий свет священен для эльдар, но лесным эльфам милее всех — свет звезд. Свет памяти: прекрасный и чистый. Мой народ всегда проводит все праздники и поет свои песни только в лесу. Родной лес и защитит, и поможет, и заставит голоса звучать чище, а музыку — громче. Ешьте, пейте и веселитесь! Славьте Эру и Йаванну!

— Куио и аран аннан! — стали кричать эльфы, поднимая кубки.

— Хэннайд! — ответил им Трандуил.

— Куио и аранен Леголас! — второй раз крикнули эльфы, снова поднимая кубки.

— Хэннайд! — ответил им старший сын таура.

— Куио и аранен Таурмирион! — в третий раз прокричали здравницу эльфы.

— Хэннайд! — ответил им Мири.

Отблески света играли на радостных лицах эльфов, было видно со всей очевидностью, что они просто обожают своего короля и принцев.

Снова заиграла музыка и начался пир.

— Надо сказать, что король говорит кратко, но впечатляюще, — заметил Руди.

— У Дамблдора речь первого сентября в несколько раз длиннее, — ухмыльнулся Северус.

— А главное — никаких Круцио. Ешьте, пейте, веселитесь. Замечательный король, — сказал, наслаждаясь волшебным букетом эльфийского вина из своего кубка, Рабастан.

— Я так думаю, это мы сейчас лицезрим одну из его личин, что-то вроде «король — отец своего народа», — заметил зельевар. — Когда я с ним завтракал, он произвел на меня впечатление весьма умного и решительного, не знаю кого — эльфа? Он же не человек. Думаю, что, прожив более шести тысяч лет, получаешь такой опыт и видишь всех насквозь с их планами, хотениями и всем, что еще есть внутри. Не знаю, что он считал у меня, но надеюсь, что немного. А ведь я — мастер менталистики, и такое мастерство получить ох как непросто.

— Это скорее роль, чем маска, — откликнулся Долохов, — и, по-моему, она достаточно искренне играется. Эльфы же все, как я понял, чувствуют ложь. Если бы Трандуил им врал — они бы это сразу поняли.

К столу волшебников постоянно подходили разные эльфы, меняли пустеющие кувшины и приносили новые закуски. Лихолесские эльфы, вопреки распространённому о них мнению, были очень радушными хозяевами. Они были очень дружелюбны по отношению к волшебникам и приветливо улыбались им, хотя немногие владели Всеобщим Наречием. Еда была вкусна и изысканна, вино — выше всяких похвал. Трандуил, когда он этого желал, умел угодить своим гостям. Голоса становились все громче. Эльфы стали переходить от стола к столу. Таурмирион плавно переместился к волшебникам, а его место подле короля занял Ферен.

— Что, принц, соскучились по нам? — подмигнул Таурмириону Антонин.

— И это тоже. Отец — хороший человек, но я уже обо всем, о чем мог, с ним поговорил. Это же праздник — серьезных разговоров здесь не ведут. Вы пейте-пейте. Уверен, что кто-нибудь потребует и от вас участия в… — сейчас, как это правильно сказать на вестроне… — что-то вроде праздничных состязаний. А трезвым не так интересно участвовать, — хохотнул принц.

— А ты думаешь, пьяным будет весело? — покачал головой Август. — Ты представляешь, что считалось весельем в ставке Темного Лорда? Хочешь, чтобы эльфы все поседели?

— Эльфы, чтобы ты, Август, знал, не седеют. Мы же живем вечно молодыми, — расплылся в улыбке уже слегка «повеселевший» Таурмирион.

Тут неожиданно рядом с младшим братом втиснулся старший.

— Примете к вашему столу? — чуть улыбнулся он.

— Если не будете таким серьезным на празднике, принц, — улыбнулся во все свои крепкие зубы Сириус. — Выпьем?

— Наливайте! — четко скомандовал Леголас, у которого чувствовался изрядный командирский опыт.

Таурмирион скосил глаза на стол таура и отметил, что место Лайкве занял Эглерион, значит можно совершенно спокойно сидеть тут им обоим.

— Хочу выпить за вас, друзей моего брата, которые вернули его нам! — сказал Леголас. — Вы — наши друзья, друзья лаиквенди. Каждый из нас всегда и везде окажет вам любую помощь!

Принц поднял кубок и прилично отпил из него. Маги тоже отсалютовали ему своими и пригубили. Ночь опускалась на лес.

— Нужно сказать, чтобы разожгли костер, — сказал Леголас, собираясь вставать.

— Не нужно ничего говорить, Лайкве, смотри, — и Таурмирион взмахом руки направил в подготовленный костер невербальный инсендио, — и все дрова разом дружно занялись.

— О, я же забыл, что мой младший братишка теперь крутой волшебник, — толкнул в бок локтем Мири старший брат.

— Ага, обращайся, если шнуровку будет лень шнуровать. Даже для этого есть специальное заклинание!

В этот момент к костру вышли эльфийские девушка и юноша (хотя возраст тут был весьма условен) и красиво исполнили балладу о Берене и Лютиэн. Затем были танцы, снова песни, и опять танцы. Таурмирион исчез куда-то на пару минут и пришел с небольшой арфой подмышкой. Потом пошептался о чем-то с Августусом, а затем обратился к брату и что-то ему пропел на эльфийском. Тот стал отказываться, но младший все настаивал и настаивал, в итоге Леголас с мрачным лицом взял арфу. Таурмирион встал и что-то громко сказал. Все затихли. И тут началось чудо.

Он творил на траве многоцветные иллюзии светящихся фантастических цветов, а Руквуд их размножал по всей поляне. Когда вся поляна была ими покрыта, младший брат кивнул старшему, и тот заиграл красивую мелодию. В тот же момент посреди поляны появилась иллюзорная девушка, исполняющая нереально красивый танец в платье, сотканном будто из света. Разноцветные огоньки цветов под ее ногами колыхались и переливались, а танцовщица все время стремилась в своих движениях к звездам, которыми было усыпано ночное небо над Лихолесьем. Таурмирион управлял движениями волшебной плясуньи обеими руками, и казалось, что он сам исполняет какой-то завораживающий танец. На последних аккордах мелодии танцовщице все-таки удалось оторваться от земли, и она воспарила к звездам, растаяв в небе. Музыка закончилась. Цветы стали гаснуть. Эльфы замерли, не дыша: никогда еще они не видели ничего подобного.

Примечания:

Митрандир и Курунир — эльфийские имена Гэндальфа и Сарумана

Келеборн — супруг Галадриэль

Куио и аран аннан! — Да живет король долго!

Хэннайд! — Большое спасибо!

Картинка, по которой визуализировался танец-иллюзия https://images.boosty.to/image/490c2824-6999-4b56-835e-4d9d19178150?change_time=1636606884

Музыка и остальные иллюстрации доступны тем, кто читает фанфик на бусти.

Эльфы наконец отмерли после волшебного танца прекрасной иллюзорной девы, и все как один уставились на стол, за которым сидели принцы и волшебники.

— Чувствую себя как Поттер в Большом зале, когда объявили, что он станет четвертым участником Турнира Трех Волшебников, — сказал Северус, пряча лицо за кубком.

— Улыбайтесь, — сказал Руди, — сойдем за добрых волшебников.

— Кстати, господа принцы, все хотел спросить: Гэндальф — он же волшебник? — задал вопрос Ремус.

— Не совсем. Волшебниками истари называют люди и дунедайн, — ответил Леголас.

— А тогда кто такие истари? — уточнил Люпин.

— Если вы в состоянии выслушать достаточно долгий ответ, то я расскажу, — сказал Леголас и подпер голову правой рукой, поставленной на стол.

— Мы слушаем, — ответил Рудольфус, немного растягивая слова, чтобы скрыть зевок.

— Ну, вы сами хотели. Вы все уже наверное в курсе, наш мир, Эа (Вселенная) был сотворен Му́зыкой А́йнур — всеобщим хором Айнур, высших духов, первых творений Эру Илуватара, под его же руководством. После Музыки Айнур некоторые Айнур пришли в Арду, чтобы подготовить её для Детей Эру. Меньшие из Айнур, Майар, стали помощниками более могучих — Валар. Так вот, истари — это майар, посланные Валар в Средиземье для помощи эльфам и дунэдайн в борьбе с Тёмным Властелином Сауроном. Когда они прибыли в Средиземье, истари сразу выглядели как старцы. Считалось, что если духи предстанут перед нами и дунедайн исполненными величия и силы, то начнут этим пользоваться и склонять нас к тем действиям, которых мы сами бы не хотели. Истари должны были явиться в скромных обличиях и действовать советом и убеждением, любовью и пониманием направлять нас к добру, способствовать объединению народов Средиземья в борьбе против Саурона.

— Реально, Гэндальф — местный Дамблдор! Это же прямо его тезисы: победить зло любовью и добром, — ухмыльнулся Северус.

— То есть этот чудак в шляпе с бородой — он дух? — уточнил удивленный Басти, потому что заподозрить того, с кем они путешествовали, в его божественном происхождении было сложно.

— Не все и не всегда удаётся так, как задумывается, — проговорил Таурмирион, чья голова также поддерживалась его рукой. — Они раньше были бесплотными духами, до того как попали сюда, а тут получили бренное тело, которое кушает, спит, устает и все остальное, как у всех. Да еще, в добавок к всему, истари оказались подвержены чувствам: страхам, сомнениям и честолюбивым стремлениям, в тех формах, что более свойственны людям и дунедайн. Поэтому вышел некий гибрид волшебного духа и обычного человека, который, тем не менее, не может умереть от старости, дух майар ему не дает. Так мы и получили тех, кого получили.

— То есть таких, как Гэндальф, много? — спросил Рудольфус.

— Нет, такой один, — усмехнулся Леголас, — а вообще Истари пятеро: Курумо, сильнейший из Истари, майа Аулэ, люди называют его Саруман; Олорин, майа Манвэ и Варды, известный вам как Гэндальф, владелец одного из эльфийских колец — Нарьи, которое было передано ему Кирданом Корабелом; Айвендил, майа Йаванны, друг птиц и зверей, он тут живет у нас, в лесу. Люди зовут его Радагаст.

— Радагаст? Этот чудик, у которого в шапке живет птица, и который ездит на кроликах? — изумился Сириус.

— Да-да. Вижу, вы с ним познакомились по дороге, — засмеялся Леголас.

— Было дело — но он же просто ненормальный!

— Кто их там разберет, этих Истари, что для них нормально, а что — нет, — подал голос зевающий Таурмирион. — Еще двое Истари: Алатар и Палландо, оба майа Оромэ, ушли на восток с Куруниром — и не вернулись. За минусом двух последних, которых в этой эпохе никто не встречал, получается всего трое.

— Понятно. А чудеса свои они творят при помощи посохов, как я предполагаю? — спросил Долохов.

— По-моему, да, — ответил Леголас, — я ни разу не видел, как они колдуют, но, поскольку Гэндальф все время везде ходит с посохом, то думаю, что вы правы.

— По-моему, нужно отправляться спать, принц, вы ничего не забыли рассказать брату? — сказал Мальсибер.

— Эмм, да. Лайкве, знаешь, мне нужно будет уехать на несколько дней.

— Уехать? — вскинулся Леголас. — Куда ты собрался?

— Я не один, мы все вместе собираемся в одно место съездить, но вернемся ко времени прихода гномов. Ничего особо опасного не должно быть, да и я же буду, вот, с друзьями, так сказать, в плотном кругу защиты магов.

— Чем больше ты говоришь о безопасности, тем меньше у меня к тебе доверия. Четко назови место, куда вы все собрались! — прикрыл один глаз Леголас, чтобы сфокусироваться на младшем брате.

— Мысъездимвэребор, — быстро произнес Таурмирион.

— Мне сейчас показалось, или в этом бубубу прозвучало Эребор? — очень спокойно уточнил Леголас.

— Не показалось, — ответил Таурмирион, — мы хотим попробовать договориться со Смаугом.

— Это, конечно, меняет дело. Я-то думал, вы сразу на дракона накинетесь, а вы поговорить собираетесь. Скажу вам — так себе идея, на мой взгляд. А главное — вы не сможете поехать. С обеда этого дня все границы Королевства перекрыты как на въезд, так и на выезд, охрана на всех постах удвоена. Форты приведены в боевую готовность. Выйти за пределы королевства можно только с личного разрешения таура, которое, боюсь, под такое путешествие вам не получить никогда.

— Что произошло, о чем мы не знаем? — наклонив голову к старшему принцу, спросил Северус.

— А вам мало того, что вы знаете? Орки, непонятный некромант в Дол Гулдуре. Один Моргульский клинок говорит о многом. Лучше заранее предпринять меры, чем решать проблемы, когда они уже в твоем доме. Я утром доложу королю о ваших планах, полагаю, он нанесет вам визит сам, насколько я его знаю, вряд ли он станет соблюдать этикет в решении такого вопроса. После завтрака вы будете в мастерских Мири?

— Можно и там, — сказал Долохов, — поработаем в ожидании явления его величества.

* * *

На следующее утро, как ни странно, плохо никому не было, хотя выпито было изрядно.

— Наверное, это какая-то особая эльфийская магия, — предположил Сириус.

— Скорее, это особые свойства местного эльфийского вина, — парировал Северус. — Но так даже лучше: антипохмельного меньше понадобится.

После завтрака все направились в мастерские принца, где их ждал взволнованный Таурминион, видимо, серьезные разговоры с отцом были делом непростым. На вопрос о магии или вине он ответил, что у них на столе вчера было Дорвинионское вино из личных запасов таура: его делают темные эльфы авари в расположенном не так далеко Дорвинионе. Поскольку этот край сейчас практически полностью отрезан от остального мира истерлингами, они могут торговать только с Эсгаротом и гномами в Железных холмах. Раньше это вино стояло на столах всех правителей Средиземья, а сейчас — большая редкость.

В ожидании визита владыки все снова занялись делами. Теперь обсуждали план действий у Одинокой горы и повторно изучали планы Эребора.

— Хотя схема и очень странная, но по ней можно понять, что, кроме главного входа, однозначно существовали и другие. При определенной доле везения и большом усердии мы обязательно обнаружим способ, как нам попасть внутрь, — высказался Мальсибер.

— Хорошо, Рей, вот мы зашли внутрь горы. Наши дальнейшие действия? — спросил Долохов. — Дракон определенно пребывает в некой спячке, иначе бы он регулярно вылетал за питанием, и его бы заметили жители близлежащего озерного города.

— Если мы продолжаем считать Смауга разумным, кстати — а откуда вы знаете, как его зовут? Он что, представился гномам перед тем, как напасть на них? — уточнил Рей.

— Я не знаю, — пожал плечами Таурмирион, — может, ему имя дал Моргот, его создатель? И естественно, за столько тысяч лет все как-то узнали, как его зовут.

— А что вообще известно об этом Смауге?

— Смауг — крылатый дракон золотисто-красного цвета. В хрониках он описывается как «особенно жадный и сильный». Как и все драконы он летает, ну это естественно, еще он может выдыхать пламя, у него очень сильный хвост. Он может ментально влиять на других существ, сам погружаться во что-то вроде анабиоза. В состоянии активности обладает очень хорошим аппетитом.

— Будет любопытно с ним пообщаться, — сказал Северус. — Только без защиты разума рядом с ним делать нечего.

В этот момент распахнулись двери. Все поднялись, так как ожидали визита короля, но пришел Леголас и выразительно посмотрел на брата.

— О нет! Hacca! — закрыл руками лицо младший принц.

— Что-то плохое произошло? — спросил Сириус.

— Ада не придет сюда, нас вызывают к подножию трона.

— А есть разница? — уточнил Августус.

— Еще какая. Если бы ада пришел сюда, мы бы беседовали с недовольным отцом. А сейчас нас вызывает разгневанный король. Это хуже. Гораздо хуже.

* * *

Когда маги вышли из своих покоев, Таурмирион махнул головой на что-то вроде гигантской беседки далеко впереди и вверху, к которой вели те самые страшные узкие мостики.

— Нам туда, рекомендую не смотреть вниз, а исключительно на голову впереди идущего, — подсказал Леголас.

Идти можно было только строго по одному, поэтому возглавлял их группу старший принц, который специально шел, не торопясь, а замыкал Таурмирион, который постоянно вздыхал.

— Что же вы так сокрушаетесь, принц? — поинтересовался Рудольфус. — Не съест же король нас всех.

— Съесть не съест, а в темницы отправить запросто. Причем лет на десять как минимум. При его возрасте он эти годы даже не заметит, как они пройдут, — снова вздохнул Таурмирион. — Одна надежда, что на нас он обычно долго не злится. И потом, мы же давно не виделись, — не станет же он и правда… Хотя тут угадать сложно.

— О! Я в первый день и вчера толком и не рассмотрел вашего батюшку, — прошептал Басти, который оказался за спиной Таурмириона, когда они наконец добрались до площадки, над которой возвышался королевский трон. — А вот с такого ракурса он смотрится просто ух! Какие ноги! А разворот плеч! Шикарный профиль! А эти волосы! А взгляд? Да Люциус бы, как увидел его, пошел бы сразу и удавился от собственной несостоятельности.

— Тише! — шикнул на брата Рудольфус.

Трон в виде переплетенных рогов гигантского загадочного зверя возвышался над посетителями как минимум на два роста короля. По тому, как Трандуил постукивал пальцами в богатых перстнях по подлокотникам и дергал мыском элегантного сапога ноги, которая была закинута на другую, было видно, что владыка сердится. А уж взгляд, которым он сверлил младшего сына, был похож на Аваду Кедавру, только что синего цвета. И видимо, слова Рабастана король расслышал, так как на несколько секунд сместил фокус глаз на говорившего, и как будто даже немного удивился, но потом, вспомнив, зачем тут все собрались, снова уставился на свое беспокойное чадо.

Пауза затягивалась. Было заметно, что король не собирается помогать сыну с началом разговора, а Таурмирион все никак не мог решиться что-то сказать. Но внутри короля, видимо, настолько бурлили эмоции, что ему надоело ждать, пока виновный откроет рот, — и он произнес голосом холодным, как лёд, но полным внутреннего огня:

— Капитан гвардии нашего королевства доложил мне утром, что, несмотря на мой приказ о закрытии границ королевства, мой сын, забывший за время своего отсутствия свои служебные обязанности, собирался отбыть на новые приключения.

С каждым словом голова Таурмириона опускалась все ниже и ниже. Наверное, если бы король продолжил эту часть речи дольше, то он бы согнулся в поклоне. Но тут тон речи короля резко сменился, и он рявкнул:

— Это так?

Все вздрогнули от неожиданности, а Таурмирион, понимая, что тут ответ обязателен, выдавил из себя:

— Да, владыка.

Король встал и начал медленно спускаться вниз, ступенька за ступенькой, покуда не сошел на один уровень с сыновьями и магами, и снова долго смотрел на младшего сына, а затем произнес:

— Для вас, как я вижу, приказ короля ничто?

— Нет, владыка. Но мы не знали об этом приказе, когда планировали этот поход.

— Ах вы планировали его! И давно? Отвечать!

— Почти сразу, как прибыли. Есть ограничения по времени, поэтому это мероприятие нельзя отложить, как бы мне не хотелось.

— Гномы?

— Гномы. Мы хотим завершить это дело до того, как они попадут в наш дворец, чтобы поставить их перед фактом и вынудить принять те условия, которые согласуем с драконом.

— Вы собираетесь вести с ним переговоры? — удивился Трандуил. — А как же героическая схватка?

— А капитан гвардии не доложил вам о цели похода, — зыркнул глазами в сторону Леголаса младший брат.

— Скажем так, первая часть его доклада была столь неожиданна, что до второй дойти не успели. Значит, переговоры…

— Да владыка, моей личной целью являются наши камни. Уверен, что если гномы сами захватят гору, то Торин не отдаст нам их никогда.

— Да, так бы и случилось.

Тут Трандуил повернулся к сыну спиной и сказал:

— Как ты мог, сын! Ты хотел снова уехать тайно, оставив мне письмо, как в прошлый раз?

— Нет, я бы так больше не поступил, — сказал Таурмирион, переминаясь с ноги на ногу от желания шагнуть к отцу, чтобы обнять его и успокоить, но сейчас этого делать было нельзя.

Таур медленно оглядел всех волшебников:

— Я даю вам десять дней максимум. На одиннадцатый я буду там сам. Вы уверены, что вернетесь все живые и здоровые?

— Владыка, — сказал Северус, как уже имевший опыт разговора с королем, — я могу вам гарантировать, что никаким опасностям его высочество подвергаться не будет. Мы сами не собираемся рисковать своими жизнями и ему не дадим.

— Я рассчитываю на ваше благоразумие, Северус! Капитан, выделите принцу три пятерки гвардейцев, пятерку разведчиков, и пусть Аурлор тоже идет.

— Владыка, а… — хотел что-то сказать Леголас.

— Нет. Я не могу обоих своих сыновей отправить в пасть дракону. Но обещаю, что следующая миссия будет твоя, а Таурмирион будет проверять вместо тебя патрули. Я сам проложу вам завтра тропу, минуя Эсгарот. Нечего смущать нашими планами озерных жителей.

Примечания:

Алатар и Палландо — так называемые синие маги. Они не упоминаются в фильме, как объяснил Пиджей, потому как о них не говорится в самом тексте LoTR и Хоббита, а на дневники, неоконченные произведения и другое, принадлежащее авторству Толкина прав кинокомпания не покупала.

Hacca — Ругательство на языке квенья. В простонародье задница. Соответственно, есть целый спектр ругательств вроде Haccandil ("любитель задниц") или всякое такое связанное с филейной частью организма эльфа.

Волшебникам было немного непривычно обсуждать предстоящий поход в компании двух принцев и короля, который после «беседы» у трона пришел в мастерские Таурмириона часа через два, видимо, отойдя от праведного гнева правителя.

— Что у вас есть по Эребору? — спросил он, обращаясь к сыну.

Принц с готовностью показал разложенные на столе схемы. Трандуил присел к столу и взял один из планов. Маги осторожно расположились: кто — присев у стола, кто — встав позади севших.

— Я бывал в Эреборе. Постараюсь вам рассказать, что помню. Смотри, сын, и вы тоже, уважаемые маги. Видите — это южная сторона горы, здесь находятся Главные Врата, слева и справа от них — два огромных отрога. Если проследовать от Главных Врат внутрь горы, вы попадете в огромное единое внутреннее пространство, по центру которого расположен Великий Чертог Трора — там стоит трон Короля под горой, там же хранился Аркенстон. В этом чертоге проводились приемы, празднования и собрания. Во все стороны от Чертога Трора расходится множество проходов и лестниц в разные стороны горы. В то же время гора изнутри имеет и вертикальное деление на ярусы. Покои, которые выделили нашей делегации, были ярусе эдак на десятом, и в моей спальне точно был балкон, достаточно большой. В нижних ярусах располагались кузницы и мастерские.

Трандуил переложил наверх внешнее изображение горы.

— Как-то за обедом я спросил, закупают ли они или выращивают овощи и зелень, так кто-то мне ответил, что у них на южной стороне горы, где её основание немного наклонено к востоку и образует естественную впадину, куда ветер и дождь согнали почти весь имеющийся плодородный слой, — там находятся специальные террасы-огороды, в том числе оборудованные теплицами.

— Значит, там должны быть проходы внутрь горы? — улыбнулся Таурмирион.

— Естественно. Потому я вам это и рассказываю. Вряд ли гномы выходили через главный вход, чтобы потом карабкаться по склонам наверх для полива грядок.

— Спасибо, это ценная информация, — поблагодарил младший принц.

— Где находится сокровищница, я понятия не имею. Что еще могу добавить? Главные Врата, как я уже говорил, располагались с южной стороны горы и около них из-под Одинокой Горы в те года вытекала река Келдуин, образуя водопад. Не знаю, есть ли он сейчас там — дракон, как говорят, завалил главный вход в гору, мог и перекрыть течение реки, но тогда бы она затопила часть внутренних помещений, в горе бы стало сыро. Если Смауг, как я предполагаю, весьма разумное существо, он не стал бы этого делать.

— А куда течет эта река? — уточнил Долохов.

— Келдуин сначала впадает в Долгое Озеро, а потом через него течет до моря Рун, — ответил Таурмирион.

— Прямо рядом с Одинокой горой располагался город Дейл, — продолжил Трандуил, — который населяли люди. Он тоже разрушен и покинут. В конце юго-западного отрога находится Воронья Высота, этот сторожевой пост — место обитания воронов Дурина, не знаю, жива ли хоть одна птица сегодня.

— Что за вороны Дурина? — спросил Северус.

— Настоящие большие черные вороны, весьма умные. Как говорят, «дети Дурина», потомки правящей династии понимали их язык и таким образом передавали сообщения друг другу на большие расстояния.

— Почти как у нас, — заметил Рудольфус, — только мы используем сов и передаем послания в письменном виде, которые специально обученные птицы относят адресатам, где бы они ни были.

— Как интересно, — сказал таур, — а сюда ваши вам могут отправить сову из вашего мира?

— Хороший вопрос, — задумчиво произнес Снейп, — теоретически, если бросить сову в арку, то да. Только ответа отправитель не получит.

— Я бы не был так в этом уверен, — заявил Трандуил, — сын сказал, что вы пришли не все разом, а выпали в наш мир в одном и том же месте. Что-то там есть, просто вы не нашли. Но вернемся к вашей экспедиции.

Таур расправил карту, которую Таурмирион собирался взять с собой, и прочертил там стрелку от своего дворца до Одинокой горы.

— Я проложу вам тропу прямо к отрогам горы, чтобы вы даже Пустошь не пересекали. Но обратно придется ехать часть пути верхом, и это займет несколько дней. Не езжайте к озеру. От горы в сторону Дейла ведет дорога, в одном месте она разветвляется на две: первая уходит на мост в Дейл, а вторая идет в обход города. Вот по второй и езжайте — это кратчайший путь до леса.

— И я настаиваю на том, чтобы все были осторожны. И, не знаю, верно это или нет, но еще в Дориате я слышал, что драконы очень любят слушать интересные истории и отгадывать загадки. Возможно, это легенды, а возможно и правда.

— Милорд, могли бы вы уделить мне буквально несколько минут наедине? — попросил неожиданно Северус.

— Если действительно это недолго, то да. Идите за мной.

Трандуил вышел, за ним последовал Снейп и двое стражников, которые всегда и везде следовали за тауром.

Это же время в Лотлориэне.

— Очень интересно, отчего Курунир проигнорировал наше приглашение, — произнесла красивым певучим голосом Галадриэль, правительница Лотлориэна.

— А то, что нет Айвендила, тебя не удивляет, владычица? — спросил Гэндальф.

— Айвендил — дитя природы, его поведение предсказать очень сложно. А вот Курунир почему не прибыл — загадка. Он знал, о чем мы хотим говорить. Ох, и не нравится мне это, — покачала головой Галадриэль. — Вообще что-то странное происходит, вы знаете? Мои галадримы сообщили, что кто-то перебил всех орков на нижнем перевале, расчистил его да еще и проложил что-то вроде укрепленной дороги. Вы не знаете, кто бы это мог быть?

— Знаем, — ответил Гэндальф, — в наш мир из другого попала группа волшебников, и я подрядил их отправиться в поход вместе с Торином Дубощитом.

— Волшебники? А почему мне не сообщили? Что за волшебники? Зачем они тут? Насколько они сильны?

— Миледи, они тут случайно. Волшебство их интересное, но предела силы я не знаю. Могу сказать, что видел: орков и варгов убивают они очень быстро и эффективно. Может быть, милорд знает больше? Он подарил одному из них, самому молодому, почти мальчишке, скакуна мэарас, видимо не просто так, — ехидно заметил Гэндальф, который решил воспользоваться удачной ситуацией и наконец прояснить непонятный для себя вопрос взаимоотношений Элронда и того мальчишки-волшебника, который все время задавал ему неудобные вопросы при гномах.

— Элронд? — очень сильно изумилась владычица. — Ты подарил скакуна меарас? Действительно?

— Подарил, и не вижу в этом ничего ужасного. Скакун был мой — захотел и подарил, — сказал Элронд с таким выражением лица, чтобы всем стало понятно, что обсуждать эту тему он ни с кем не собирается.

— Возможно, мальчик-маг тебя заколдовал? — вкрадчивым голосом произнесла Галадриэль.

— Давайте поговорим о том, для чего мы тут собрались! — заявил полуэльф.

— Элронд, вопрос волшебников тоже важен, неужели тебя не волнует, что они тут будут дальше делать? Может быть, они захотят захватить власть в Средиземье?

— Да не будут они ничего захватывать. Я думаю, что они обоснуются в Мирквуде и будут там жить себе спокойно. Давайте…

— Элронд! Ты что-то скрываешь от нас! Почему это ты так уверен, что они обоснуются в Мирквуде? И почему мы не должны по этому поводу волноваться? Считаешь, что Трандуил не воспользуется преимуществом наличия на его стороне волшебников?

— Вот как он воспользуется этим, а? Галадриэль? Придет и заберет себе Лотлориэн?

— А хоть бы и так! Ривенделл хоть за горами, а мы тут, рядом с этим синдарским плебеем, — фыркнула на последних словах нолдорская принцесса.

— Твой снобизм, дорогая, не доведет тебя до добра! — ответил уже почти зло Элронд.

— Или ты сейчас рассказываешь мне, в чем дело, уважаемый зять, или Арвен останется жить у меня до замужества, а не только «погостить» до зимы, как мы ранее договаривались.

— Ну, я сделал все что мог, надеюсь он простит меня…

— Кто простит, Элронд, перестань говорить загадками, это не твой стиль! — возмутилась Галадриэль.

— Тот, кому я подарил скакуна, он не маг, а эльф, просто его внешность была скрыта чарами.

— Я так и знал! — хлопнул по столу рукой Гэндальф. — В Ривенделле ты разговаривал с ним на террасе на синдарине, я точно это понял!

— Эльф? Он пришел с волшебниками из другого мира? — уточнила Галадриэль.

— Да, он попал туда случайно и потерял там память свою и внешность, и когда сюда попал, тоже ничего не помнил. Возвращение его личности произошло в Ривенделле.

— Это когда ему плохо стало на ужине?

— Именно.

— Мы его знаем?

— Безусловно. Мы все его знаем. Это Идринлаэр.

— Как Идринлаэр? Он же пропал и давно! — растерянно пробормотала Галадриэль.

— Вот тогда пропал, сейчас — нашелся. Он повел своих друзей к Трандуилу и собирается там их и оставить.

— Этого нельзя допустить, баланс сил так сильно нарушится! — вскрикнула эльфийка. — Надо их всех куда-то деть, а лучше отправить обратно туда, откуда они пришли!

— Вот скажи мне, Галадриэль, а почему Трандуил не входит в этот Совет?

— Да кому нужен его лес, чтобы принимать участие в Совете, нужно иметь вес в Средиземье.

— А ты считаешь, что он не имеет веса?

— У него нет кольца, он слаб и никому не интересен.

— Вот. А теперь ему кольцо не нужно — у него будет свой отряд магов, которые заменят ему все три наши кольца. И, боюсь, что если мы пригласим его на следующий Совет, он просто не придет. А все из-за твоего к нему отношения, Галадриэль. Я не могу понять, откуда корни растут? Он тебе отказал, что ли? А? Признайся? Ты ведь тоже жила в Дориате до того, как Белерианд ушел под воду. Расскажешь, что между вами произошло?

В один миг перед глазами Галадриэль пронеслись сразу несколько тысячелетий. Она пришла в Средиземье в 1-й год Первой Эпохи и поселилась в Белерианде с братьями, часто бывая в чертогах Тингола, своего родича, в Дориате. Когда Финрод Фелагунд построил эльфийскую крепость Нарготронд и ушёл туда жить со своим народом, Галадриэль осталась в Дориате. Там-то она и повстречала молодого Трандуила Орофериона. Это был белокурый юноша волшебной красоты, который на всех приемах игнорировал её пылкие взгляды и интересовался исключительно битвой на мечах, охотой и прочими мужскими развлечениями. А когда она решилась поговорить с ним напрямую, он просто не понял, что она от него хочет. Потом Галадриэль повстречала Келеборна, за которого и вышла замуж, но образ Трандуила периодически являлся ей во снах, изумленно взирая на нее своими прекрасными синими глазами. Дочь Галадриэль и Келеборна Келебриан вышла замуж за Элронда, с которым Трандуил поддерживал дружеские отношения, и они периодически пересекались на разных праздниках. Лесной король женился на потрясающей красавице и было видно, что он ее очень любит, а также обожает своих двоих сыновей, что она родила ему. А потом его жена погибла, и таур перестал бывать на праздниках. Судьба-насмешница в 1981 году Третьей эпохи сделала их соседями: возлюбленная Амрота эльфийка Нимродель бежала из Лотлориэна, и сам король галадрим Амрот — сын Амдира последовал за ней и погиб, утонув в Море. Народ Лотлориэна остался без правителя. И тогда Галадриэль и Келеборн стали его правителями. Но к тому времени Трандуил уже ни с кем не общался, не бывал ни у кого в гостях и к себе никого не приглашал: у него пропал младший сын, и он скорбел по нему. Но это все для Галадриэль не было оправданием. Он отверг её, и пусть это было несколько тысяч лет назад, она будет всегда его считать недостойным.

— Нет, ничего никогда между нами не было. Просто я не считаю, что король лесных эльфов заслуженно носит этот титул, поэтому не имеет никаких прав решать что-то в судьбе Средиземья.

— Иногда мне кажется, что ты, дорогая тёща, не старше его больше чем на две тысячи лет, а младше. Давайте оставим в покое Лесное королевство, пока там ничего не происходит, и вернемся к тому, зачем мы тут собрались.

— Я собираюсь проверить гробницу Ангмара, — сказал Гэндальф. — Когда мы были у Беорна, я услышал подозрительные слухи, и если они подтвердятся, то вместе с моргульским клинком из Дол Гулдура они докажут то, чего мы все бы не хотели.

— Ты считаешь, что некромант — это Саурон? — серьезно спросил Элронд.

— Именно так. И я собираюсь проверить это.

— Зови нас, если там будет худо! — проговорила Галадриэль.

— Конечно, погибать там мне совершенно не хочется!

Это же время покои Трандуила.

— Ваше величество, не сочтите за дерзость, но у меня есть к вам вопрос. Видите ли, я не только мастер зелий, но и подмастерье в целительстве, а еще ментальный маг, что придает особую внимательность моему взгляду. Когда вы сегодня гневались, я обратил внимание на отсутствие должной мимики на части вашего лица и слегка невербально проверил заклинанием одно мое сомнение, которое подтвердилось. На вас чары гламура?

— Да. Не знаю, что такое гламур, но часть моего лица скрыта волшебством.

— Травма или болезнь?

— Травма, очень давно.

— Ваши целители не смогли помочь? Вы знаете, наш уровень врачевания весьма высок. Мы можем вырастить заново то, что утеряно. Любые ткани, вплоть до целого скелета. Один придурок удалил вашему сыну все кости в правой руке, но при помощи усовершенствованного мною костероста за одну ночь у мальчика выросли новые.

— Вы это серьезно? Вы сможете мне вырастить новый глаз и кожу на лице?

Таур прикрыл глаза и чары зарябили и снялись. Почти вся левая часть была ужасно повреждена, можно было сказать, что в нормальном виде остались только кости.

— О Мерлин! Как давно вы с этим ходите! — ужаснулся зельевар.

— Около двух тысяч лет, наверное, даже больше.

— Мы все поправим! Я обещаю вам! Мне только лаборатория нормальная нужна будет и ингредиенты — но разберёмся. Постойте — вам же, наверное, жутко больно? А спите вы как?

— Плохо я сплю, очень плохо.

— Так, погодите. Значит, нас не будет около десяти дней, сейчас-сейчас, так, вот у нас пустой фиал, Джеминио, Джеминио… Так, десять фиалов есть.

На глазах у таура Снейп создал десять стеклянных фиалов, потом достал из кармана маленькую коробочку, которая по факту оказалась огромным сундуком, из которого была извлечена большая колба с зельем Сна без сновидений, и в каждый фиал была отмерена суточная доза. Потом Северус еще пошуршал и позвякал чем-то в своем сундуке и достал оттуда пузырек с обезболивающим. После чего снова уменьшил его и положил в карман.

— Вот эти десять фиалов выпиваете по одному перед сном. А вот отсюда три раза в день капаете себе в воду по двадцать... — тут Северус оглядел Трандуила с головы до ног, — нет, по тридцать капель в небольшой кубок с водой и выпиваете за полчаса до еды. Пожалуйста, делайте это все время, пока нас не будет, а когда я вернусь, мы займемся с вами лечением и восстановлением.

После того волшебства, что Снейп творил походя, как обычное дело прямо перед тауром, тот почти поверил, что зельевар сможет ему помочь.

Утром Трандуил еще раз проложил волшебникам тропу до самой Одинокой горы.

— Напоминаю, что я не собираюсь валандаться тут с твоими гномами, Таурмирион. Решайте побыстрее дела со Смаугом и возвращайтесь домой. Желательно целыми и невредимыми.

— Я тоже люблю тебя, ада.

— И не смей закрываться! Связь каждый день!

— Я тоже буду скучать, мой король.

Таурмирион вскочил на своего красавца Гваэрена и лучезарно улыбнулся отцу. К нему подошел, чтобы якобы поправить подпругу Леголас и тихо сказал:

— Попробуй только снова куда-нибудь исчезнуть, в этот раз я найду тебя везде! И не смей близко подходить к дракону! Все-таки он огнедышащий…

— Принц, может, вы объясните нам, как мы попадем к Горе по тропе, если между лесом и оной еще располагается какая-то Пустошь, судя по карте? — спросил Антонин.

— На самом деле это наш семейный секрет, просто знайте, что для общего пользования из леса мы можем проложить тропы даже туда, где леса нет, — ответил Таурмирион, — а вот обратно мне будет до леса не дозваться, придется ехать верхом до его границы.

— Интересная у вас магия. Да, у вас нет аппарации, но это сжатие пространства — это просто удивительно. А можно стабилизировать такую тропу на постоянный проход и сделать что-то вроде портала? — поинтересовался Августус.

— Пока мы об этом вопросе не думали, так как иметь такие постоянно действующие тропы опасно — ими же смогут воспользоваться и враги. Но когда мы накроем королевство защитным куполом, то можно будет поэкспериментировать со стабилизацией. Конечно, было бы очень удобно иметь неизменный и быстрый доступ к фортам, к местам регулярных постов патрулей, — поделился своими соображениями принц. — Я тоже хотел спросить: где бы вы хотели поселиться и каким вы видите ваш будущий дом?

— Нам всем очень понравился дворец вашего отца, но и Ривенделл изумительно хорош. Кроме того, не забывайте, что многие из нас имели свои красивые в архитектурном плане дома, — сказал Рудольфус, — есть у нас одна идея: то место, где мы зачистили логово пауков — это ведь горы, да?

— Горы. На синдарине они раньше назывались Эмин Дуир (Мрачные горы), но не потому, что там было какое-то зло или что-то вроде этого. Просто они покрыты очень темным хвойным лесом и там просто потрясающий воздух, особенно в районе небольшого водопада, который дает начало небольшой реке Тиннануин, которая после заражения леса стала непригодна для питья, и ее стали называть Зачарованной рекой, да и горы теперь зовутся Эмин-ну-Фуин, что означает «Горы под ночью». Вы хотите жить там? — догадался Таурмирион.

— Да, место нам понравилось — уединенное и красивое. Мы хотим основную часть нашего будущего жилища разместить тоже внутри горы, как ваш дворец, но кроме этого сделать еще и внешнюю часть: что-то наподобие небольшого замка. И можно было бы связать ваш дворец и наш будущий таким вот порталом, чтобы жили мы отдельно, но не было проблем с общением и работой, — пояснил Руди.

— Мне нравится! Я тоже сделаю у вас себе апартаменты и буду жить на два дома!

— Погодите вы уже строиться, — проворчал Северус, — мы еще даже дракона не видели, а вы уже и замок построили и заселяете его.

— Кстати, можно дракона туда забрать! Какая ему разница в какой пещере лежать на золоте, — встрял в разговор Басти. — Это же будет круто иметь собственного дракона!

— Вопрос: кто кого еще будет иметь, — вздохнул Снейп.

— Да ладно тебе, Ню… Северус, — ухмыльнулся Блэк, — можно же попробовать договориться. Если он согласится золотом поделиться, чего бы ему не захотеть переехать? Не думаю, что он прямо мечтает жить в одном доме с гномами, которые его ненавидят за то, что он им сделал. А у нас к нему пока отношение нейтральное.

— Вообще, идея интересная, — заметил Долохов, — но только в том случае, если у нас с драконом получится заключить жесткий договор о непричинении вреда.

— Ну, вы даете, — хмыкнул Таурмирион, — если вы переселите Смауга в пещеры Эмин Дуир — это будет новость на все Средиземье.

— А то, что вместе с драконом тут живут волшебники — это не новость?

— Новость, но мне хотелось бы, чтобы пока о ней поменьше говорили.

Дорога начала выглядеть странно. Если раньше по бокам от тропы мелькал лес в разных его проявлениях, то теперь это было похоже на какие-то смазанные образы непонятно чего: как будто они ехали по туннелю среди густого-густого тумана, через который было не разглядеть, где тот был проложен. И закончилась тропа тоже необычно — только вот они ехали в светлом тумане — и вдруг прямо перед путниками возник склон горы с главными воротами Эребора и заброшенный город Дейл, а туман исчез, как его и не было.

Было очень тихо, и потому заброшенный город навевал какие-то жуткие чувства.

— А у гномов явно огромный комплекс по поводу их роста, судя по любви ко всему гигантскому, — разбил подавляющую тишину Северус, — исполинские ворота охраняют статуи гномов-великанов. Это было бы смешно, если не было бы печально. Вместо того, чтобы принять свою природу и гордиться её преимуществами, целый народ страдает от недостатка роста.

— Но ведь они не одни такие коротышки? Хоббиты, судя по Бильбо, тоже не гиганты, — заметил Ремус.

— Если рассматривать население Арды сегодня, то тут проживают из высоких только эльфы, эдайн (люди) и прямые потомки нуменорцев дунэдайн. Дунландцы, рохиррим, харадрим, умбарцы, истерлинги — все они эдайн. Относительно слабые, короткоживущие, и не такие уж высокие. Не как эльфы. Им, определенно, гномы — с их возможностью жить более двухсот, а некоторые линии, так и более трехсот лет, — не стали бы завидовать. Остается неутешительная мысль, что комплекс у них развился из-за жизни бок о бок с эльфами, — сказал Таурмирион и все сопровождающие их эльфы развеселились, видимо одобряя слова принца.

— Про людей нам потом вечерком поподробнее расскажете, принц. Мы, как-то так вышло, прибыли сюда чисто в мужском коллективе, поэтому хорошо бы узнать, какие у нас тут есть перспективы в личном плане, — сказал Рабастан, и подмигнул Таурмириону, который отчего-то зарозовел от такой постановки проблемы.

— Думаю, что нет смысла ехать вперед к главным воротам: дракон не мог не позаботиться тем, чтобы их не открыли, — сказал Аурлор, который в этом походе возглавлял не только пятерку разведки, но и сопровождающих отряд воинов, — прошу сообщить, куда мы сейчас направимся. У вас же наверняка есть план?

— Владыка посоветовал нам внимательно изучить южный склон. Он предполагает, что там можно будет обнаружить незаметный проход в гору.

— Допустим, мы его обнаружим, а он будет на такой высоте, на которую нам не подняться, даже с учетом особых умений лесных эльфов.

— Аурлор, поверь — главное найти дверку. А как до нее добраться, открыть и войти, — это наши проблемы, — заметил Мальсибер, разглядывая Дейл. — Хороший город был, большой. Неплохо было бы оживить его.

— Для чего неплохо бы, Рей? — поинтересовался Басти, — думаешь, симпатичные дамочки приедут жить, а тут мы рядом?

Волшебники засмеялись. Настроение вроде бы у всех нормализовалось, но дух смерти так и витал над этими местами.

Внушительный хребет Одинокой горы расходился в стороны пятью отрогами как пятью гигантскими пальцами, исчезая в тверди пустоши, врастая в нее, как дерево — корнями в землю. Склоны горы представляли собой разной степени крутизны скалы каких-то горных пород, расколотых где на большие плиты, где на многометровые столбы, где рассыпаясь крупными валунами и мелким щебнем. Цветовая гамма менялась от черной к серой и обратно, а местами окрашивалась в рыже-коричневые оттенки, скорее всего, это происходило там, где встречались слои бурого сланца, окрашенные железом.

— Смотрите, принц! — показал кто-то рукой на склон горы, где отряд находился в тот момент.

— На что Аурлор? — уточнил Таурмирион, который ничего особенного в склоне не замечал.

— Вы не видите? Странно! Возможно, я просто проехал дальше и у вас другой угол обзора.

Когда все доехали до точки, где ждал их разведчик, он еще раз указал на склон, и там действительно кое-что было: вытесанное прямо в склоне изображение кого-то из подгорных королей.

— А вон справа — те шашечки — это, по-моему, лестница! — воскликнул Рабастан.

— Очень похоже на правду, — заметил Таурмирион, — неспроста там лестница — да? Но пока будем следовать плану. Оставим это как запасной вариант.

Отряд двинулся дальше. Растительности практически не было. Все было кругом мертво и безжизненно. Настоящая пустошь.

— Слышите? Шум впереди, — сообщил Аурлор спустя час пути. — Это шум водопада, его не перепутать ни с чем.

— Видимо, исток Келдуин сместился на юг. Владыка говорил, что раньше он был у главных ворот, но мы его там не заметили.

И действительно за следующим отрогом находился довольно-таки большой водопад. Мощные струи воды, переливаясь на солнце всеми цветами радуги, вырывались из-под камней и с шумом ниспадали к основанию Одинокой Горы, где происходило чудо рождения реки, и за водяной завесой вполне могли бы прятаться наяды, если бы они существовали в этом мире. Можно было представить, как на дне пещер внутри горы собирались в подземные озёра капли, соединяясь друг с другом в водный поток, который нес потом их, рожденных в недрах, наружу к солнцу и долгой дороге к морю.

Река у самого истока была широкой и мелкой, не успев за меньше чем сотню лет существования своего нового истока проточить камни. Проезд дальше не составил никаких проблем. Через два часа путники, наконец, обогнули еще один отрог и оказались перед тем самым южным склоном. Нижняя часть склона была такой же, как и восточная, которую мы проехали практически всю, а вот верхняя вся состояла из своего рода ступеней, на которых, как было заметно, раньше действительно что-то выращивалось, но сейчас все эти «огороды» пришли в упадок, да и сами террасы кое-где пообвалились.

— Предлагаю разбить лагерь здесь, — сказал Долохов. — Даже если мы найдем вход, сегодня идти внутрь ближе к ночи не очень хорошая идея, как мне кажется.

— Да и подкрепиться бы не мешало, — заметил Мальсибер.

Волшебники быстро поставили палатку, куда с вечера загрузили готовой еды на всех, включая эльфов-воинов. Пообедали все вместе, чем, как показалось магам, удивили бойцов, которые их сопровождали. После обеда решили часок отдохнуть и начать поиск входа на склоне.

— Как мы попадем наверх? — уточнил Аурлор.

— Магия, друг мой, поможет нам, — ответил Мальсибер.

Маги аппарировали на «огороды», прихватив с собой только разведчиков, а остальных оставили в лагере. Блэк и Люпин перекинулись в волка и грима, и стали бегать и заглядывать во все подозрительные места. Остальные последовательно, уровень за уровнем, проверяли склон на наличие скрытых пустот специальным заклинанием «Куаритес ванитес», которое еще вчера показал всем Руквуд.

— Август, а ты откуда такое заклинание узнал? — спросил между делом Рабастан.

— О это интересная история. Один мой предок во время очередной войны с гоблинами разжился по случаю их книгой строительных гоблинских чар. Он немного знал гоббледук, поэтому смог адаптировать часть из них для магов. Нам еще многие из его разработок пригодятся при строительстве собственного дома.

— Я тут что-то нашел! — крикнул Сириус, вернув себе обратно человеческий облик.

Вход был почти незаметен на фоне скалы за последним ярусом, как задумывалось изначально, но под влиянием дождей и ветров просвет между дверью и входным проемом забился пылью и грязью, сам себя обрисовав. Волшебники очистили подход и простой алохоморой отворили запертую изнутри каменную дверь. Посмотрев на темноту внутри и садящееся солнце, исследование внутри Горы перенесли на завтра. Наскоро поужинали и улеглись спать, так как изрядно устали. Таурмирион обменялся с отцом и братом несколькими фразами в осанве, объяснив, что в горе они еще не были, но вход вроде бы нашли и завтра с утра собираются исследовать подгорное царство.

Поутру разразился небольшой спор о том, кто пойдет внутрь, а кто — на случай непредвиденных обстоятельств — останется снаружи. Оставаться, естественно, никто не хотел. Тогда Таурмирион взял с собой разведчиков из эльфов, а маги просто потянули жребий. С бойцами остались Люпин и Руквуд, которым пообещали, чтобы там ни случилось, вечером вернуться обратно.

За дверцей был темный туннель, который вел вглубь горы.

— Клубочка ни у кого не найдется? — пошутил Рабастан.

— На самом деле, это хороший вопрос, — заметил Антонин, — кто-то пробовал заклинание Нить Ариадны? Я когда-то читал про него, но ни разу не пользовался.

— Я знаю, — откликнулся принц, — на третьем этапе Турнира Трех Волшебников было прохождение лабиринта, вот я и выучил. Редиитурус! Теперь, если что, найдем дорогу обратно.

— Который раз вы, принц, нас опытных волшебников сажаете в лужу, — заметил Рудольфус.

— Да, мне почему-то кажется, что вы специально скрывали в Хогвартсе свой уровень владения многими предметами, — вкрадчиво произнес Снейп, — в зельеварении, как я подозреваю, вы тоже лучше разбирались, чем показывали на занятиях?

— Нуу, было немного. А зачем мне было светить свои знания? Гораздо проще быть середнячком-лопушком. Ко мне возникало меньше вопросов. Идемте? Волантис пилис люминес!

Три больших светящихся шара поплыли вперед, освещая путь команде исследователей. Узкий туннель закончился выходом на галерею. Аурлор поднял камень на полу и бросил его вниз. Стук раздался спустя несколько секунд и был еле слышен.

— Это ж на какой мы высоте? — изумился Сириус.

— Очень высоко, — ответил разведчик, — мне кажется, вон там что-то освещено.

Поисковый отряд отправился на свет и вышел к галерее с окном и, видимо, с балконом, так как проем для него был, а самого балкона не наблюдалось. Зато стало хорошо видно, насколько огромен внутри Эребор.

— Да, тут можно полгода бродить и ничего не найти, — сказал упавшим голосом Рабастан.

— Ну мы же не маглы, чтобы бегать туда-сюда. Осмотрелись, можно и искать, — заметил Долохов, — я же пробовал в тот день, когда принц окаменил троллей — Анима ревелио! Вот, нам примерно туда, — Антонин махнул рукой в сторону ступеней и вниз.

Так и двигались. Проходили минут двадцать и снова проверяли направление. Надо сказать, что подгорный город не особенно сильно пострадал. Нет, конечно, многое было разрушено, но если какого-то пролета на лестнице не хватало, всегда рядом оказывалась другая, по которой можно было пройти. После одного из поворотов отряд наткнулся на помещение, в котором находилось много останков мертвых гномов. Причем, это были в основном женщины и дети, судя по полуистлевшей одежде и размерам тел.

— Кажется, здесь был один из входов в гору, который заблокировал Смауг. Они пытались спастись и оказались в ловушке, — грустно сказал Таурмирион. — Надеюсь, что Торин позаботится о достойном погребении останков всех, кто умер в этой проклятой горе.

Задерживаться не стали и поспешили дальше, тем более, что отклик на поисковое заклинание с каждым ярусом, на который отряд спускался, становился все сильнее и сильнее.

— Наверное, эта драклова сокровищница где-то у них в самом низу, — заметил Рабастан.

— Ничего, договоримся с драконом, а обратно аппарируем. На такую высоту, где мы вошли ногами я точно заходить не буду, — заметил Антонин и снова скастовал поиск. — А вот теперь лучше вести себя тише. Мне кажется, мы совсем рядом.

Эльфы также прислушались к словам волшебника, но их шаги и так было не слышно.

И вот за очередным поворотом оказался зал, границ которого в темноте было не видно. Можно было догадываться о его величине. Вблизи же на каменном полу, покрытом толстым слоем золота пламенела красным огненная громада. Это был Смауг. Исполинский золотисто-красный дракон крепко спал. Из пасти и из ноздрей вырывался дребезжащий звук и струйки дыма. Под его туловищем, лапами, крыльями и свернутым хвостом, со всех сторон от него, скрывая пол, высились груды драгоценностей: золото в монетах, золото в слитках, золотые изделия, драгоценные камни россыпью и в оправе. В этом золотом море «плавали» какие-то кувшины, сундуки и шкатулки, в которых, видимо, также хранились богатства.

— Поцелуй меня дементор, сколько же тут золота! Наверное, во всех хранилищах Гринготтса столько не будет, — прошептал Рудольфус.

— Что будем делать? Будить? — так же тихо ответил ему Долохов, — кто-нибудь знает, как предпочитают просыпаться драконы?

Волшебники аккуратно сошли с лестницы на золотые горы, которые позвякивали под ногами, и осыпались золотыми ручейками вниз.

— Конечно, у нас у каждого в библиотеке есть по книге «1000 и один способ правильно разбудить спящего дракона, чтобы он сразу не сжег тебя», — отозвался Северус.

— Может спеть что-нибудь? — предложил Сириус.

— Мы же его не усыплять собираемся, а наоборот будить, — возразил Рудольфус.

— Но можно спеть что-то веселое, — парировал Блэк.

— Например, что, и кто будет петь — ты, Блэк? — уточнил Северус.

— Давайте я попробую, кто знает «Старый английский Ростбиф?» — подпоёте?

— Я подтяну припев, — сказал Мальсибер, вставая рядом с Блэком.

— Ну, давайте, я тогда тоже, — вызвался Басти.

— Остальным пока лучше отойти — мало ли как пойдет, — сказал Рейнард, и оставшаяся часть команды сместилась кто за выступ стены, а кто за огромную колонну.

Сириус слегка прокашлялся и начал:

Когда Ростбиф был нашей главной едой

Открытым был сердцем придворный седой

Героем отважным солдат молодой

И Рей с Басти присоединились в припеве:

О! старый Ростбиф английский

О, наш добрый Ростбиф!

Теперь, как с французов мы взяли пример,

Готовим рагу на французский манер,

Все наши мужчины галантны сверх мер.

О! старый Ростбиф английский

О, наш добрый Ростбиф!

Всего в песне было семь куплетов. На пятом, где упоминается королева Елизавета, Таурмириону показалось, что дракон проснулся, слегка приоткрыл веки и подсматривает за происходящим. Когда песня закончилась Смауг не подал виду, что не спит, тихонько наблюдая за происходящим. Аурлор и его эльфы смотрели на спевших перед носом дракона магов песню, как на сумасшедших.

— Блэк, Ростбиф? Ты серьезно? Рей, Басти — напомните мне пригласить вас на ближайший праздник в качестве музыкального сопровождения — поёте вы недурственно, только эффекта нет, — саркастически заметил Северус.

— Может его стукнуть чем-нибудь, так, аккуратненько, — предложил новый вариант Сириус.

— А может легкое жалящее? Хотя почему легкое — он же дракон: вон весь чешуей бронированной покрыт. Он, возможно, и в полную силу его не почувствует, — засомневался Долохов.

— Предлагаешь Круцио его угостить? А если он потом обидится? — с сомнением сказал Сириус.

— Мне кажется, я могу решить эту проблему, — сказал принц, выходя вперед. — Только разрешите мне поближе подойти к уважаемому дракону.

— Ты уверен? — спросил его Северус.

— Почти абсолютно, — ответил Таурмирион и поскользил по золоту в сторону головы дракона, совершенно в него не проваливаясь, как будто под ним был сплошной каменный монолит.

Остановившись в ярдах двадцати от цели, он сказал:

— Доброго утра, уважаемый Смауг, как вам песня? Мои друзья очень старались. Могли бы вы уделить нам немного своего внимания? Ибо мы пришли к вам с деловым предложением, которое, если вы согласитесь на него, изменит всю вашу жизнь, впрочем, даже если и не согласитесь, то всё равно всё скоро изменится. Причем для вас не в лучшую сторону.

Никакой реакции не последовало. Дракон не пошевелился, не сдвинулась даже одна монетка.

— Я знаю, что мы вас уже разбудили. Давайте пообщаемся, это в ваших интересах.

И тут свершилось. Сначала открылся огромный янтарный глаз с вертикальным черным зрачком. И сперва уставился на принца, а потом сместил фокус своего зрения на группу исполнителей старых английских песен, которая так и продолжала стоять ближе всех, а следом пробежался по остальным. Моргнув пару раз и, видимо, приняв какое-то решение, Смауг начал постепенно поднимать свою огромную, как автобус голову, постепенно выкапываясь из золота, которое побежало ручьями вниз, чуть не «смыв» Таурмириона с места, где он стоял.

После чего прозвучал очень громкий и довольно приятный голос дракона.

— Вы же мне все снитесь? Такого в реальности просто не может быть, чтобы ко мне в гору приперлись какие-то придурки, сначала полчаса обсуждали как меня разбудить, а потом начали распевать прямо у меня над ухом какие-то странные песни. Нет, я точно сплю.

— Должен вас разочаровать, уважаемый Смауг. Вы бодрствуете, как и мы все.

— Серьезно? Это значит, что прямо сейчас могу часть из вас съесть, а часть испепелить, чтобы не шумели и снова сытым уснуть?

— Теоретически — да. Но практически — это невозможно по целому ряду причин. А главное, когда вы узнаете новости, что мы хотим вам сообщить, вы совершенно по-другому посмотрите на ситуацию.

— Ты кто, мальчик? Ты пахнешь как эльф, выглядишь как эльф, но ты не эльф? Кто ты?

— Я эльф, но еще немножко кто-то еще. И я давно уже не мальчик, и не был им уже тогда, когда вы изгнали из горы гномов.

— Ты похож на сына лесного короля, но все же не он, я его помню.

— Я его брат.

— Как интересно. Но когда я изгонял гномов, у короля был один сын.

— Так вышло. В те года все думали, что я погиб.

— А ты занятный. Но ты пахнешь еще и как мой создатель. Это запах силы. Ты родился от Айнур?

— Меня родила лесная королева, я полноправный принц королевства. И да, владею силой, но история, как я ее получил, крайне загадочна и для меня в том числе.

— Я хотел бы ее услышать, — сказал Смауг и повел ноздрями, втягивая воздух. — Вы все пахнете силой. О Создатель Моринготто, откуда вы взялись на мою голову? Что вам от меня нужно?

— Вот это уже совсем другой разговор, — сказал Снейп, подходя к Таурмириону, — готовы выслушать новости и наше предложение? А историю принц расскажет вам в другой день, которых, как я надеюсь, у нас с вами еще будет не одна сотня лет.

— Подождите, — Смауг выкопался из золотых холмов полностью, встал, отряхнулся, а потом снова лег поудобнее, чтоб было лучше видно его незваных гостей и сказал:

— Я слушаю вас.

— Вместе с силой, — сказал Таурмирион, соблюдая план переговоров, он и волшебники не раз обсуждали и корректировали, — я получил дар иногда видеть будущее. К твоей горе в данный момент приближается отряд гномов во главе с Торином Дубощитом. Они идут вернуть Эребор себе.

— Они мне не угроза! — рыкнул Смауг.

— Погодите, дослушайте до конца, уважаемый дракон! Они придут сюда в День Дурина и войдут в гору через тайный ход, который виден только в этот день. Они действительно не смогут вас победить. Но вы все равно погибнете. Вас убьет потомок Гириона чёрной стрелой из гномьего стреломёта. И я могу это вам доказать прямо сейчас, если вы мне не верите.

— Ну, попробуй.

— Стрела попадет вам в грудь под левое крыло, где не хватает одного щитка чешуи, вы умрете, упадете в Долгое озеро и сотни лет будете гнить на его дне. Я ведь никак не мог знать о том, что есть и чего нет у вас под левым крылом, так? Смотрите сами. Спекулум клейпеус максима!

Перед драконом возник огромный зеркальный щит, который мог вполне работать и как простое зеркало. Смауг приблизился к нему, поднял левое крыло и увидел, что, действительно, у него там образовалась уязвимость. После этого дракон смачно выругался на черном наречии и сказал:

— Вижу, спасибо, предупредили. Я буду осторожнее.

— Они вас достанут. Не в этот, так в другой раз. Мы хотели вам предложить кое-что поинтереснее, чем спать одному в холодной пещере голодным.

— А если я не приму то, что вы мне предложите?

— Тогда убить вас придется нам, чтобы не допустить гибели людей в озерном городе, — вздохнул принц, — но мне бы этого очень не хотелось.

— А предлагаете вы мне что?

— Мы придумали неплохой вариант, — сказал Северус, вступая в переговоры. — Мы обустроим вам жилище в лесных горах, так как и сами планируем там обосноваться. Но перед этим заключим соглашение, по которому разделим золото на три части — вам, гномам и нам. На своей части можете так и продолжать отдыхать, сколько влезет, но кроме этого, мы будем оказывать друг другу взаимовыгодные услуги.

— Какие такие услуги? — разозлился Смауг, — драконы никому никаких услуг никогда не оказывали. Мы сражались за нашего Создателя, потом выступали на стороне его самого преданного слуги. А сейчас мы все сами по себе.

— Можем именовать это служением, — покорно согласился Северус, — тем более, что от вас особо ничего и не требуется. Так, обещание в случае войны быть нашим союзником, ну и если потребуется в мирное время припугнуть кого-то, то пару раз пролететь над их жильем, огнем пыхнуть, порычать.

— А вы?

— А мы обеспечиваем: проживание, питание вдоволь, восстановление целостности вашей защиты и поддержание ее постоянно в рабочем состоянии, а также в целом контроль здоровья и внешнего вида (чистка/помывка, обрезка старых когтей, обновление чешуи и так далее). А также, поскольку мы будем, можно сказать, жить под одной крышей, то вам еще гарантированы сотни интересных историй.

— Заманчиво. Мне нужно подумать. И сразу предупрежу — если вдруг Создатель сможет вернуться из пустоты в мир, то против него я воевать не стану. И мне будут нужны гарантии, что никто больше не придет меня убивать — все стрелометы должны быть уничтожены, равно как и черные стрелы. И очень желательно, чтобы гномы вообще о них забыли.

— Это осуществимо. Осталась всего одна черная стрела и один стреломет. И оба они в Озерном городе. Но тут могут быть книги о том, как сделать стреломёты.

— Акцио книги о стреломётах. Акцио чертежи стреломётов, акцио любая документация по стреломётам, — произнес Снейп, взмахнув палочкой. — Сейчас подождем немного, гора всё-таки большая. Но хочу вас предупредить, что если мы решим вас убить, нам стреломёт не нужен будет.

Через пять минут к ногам Северуса упал какой-то толстый фолиант в кованой железной обложке.

— Не трогайте его, профессор! — вскрикнул Таурмирион взволновано, — во-первых гномы в такие обложки имеют привычку встраивать убивающие механизмы, а во-вторых, он, скорее всего, написан на кхуздуле, так что все равно ничего не поймете, а опасность может большая.

Затем прибыли еще несколько книг, свитков разных размеров — от совсем небольших, до очень больших. Видимо, это были схемы и чертежи.

— И еще, уважаемый дракон, я хотел бы вне зависимости от того, примете вы наше предложение или нет, забрать украденное у нас гномами. Акцио камни Ласгалена!

Откуда-то из золотых глубин вынырнул сундучок приличного размера. И упал к ногам принца. Таурмирион опустился перед ним на колени, Алохоморой вскрыл замок и откинул крышку. Его лицо осветилось радостью и светом удивительных переливающихся камней. Все эльфы, казалось, перестали дышать, а принц бережно погладил ожерелье, лежащее на камнях, снова закрыл и запер крышку. Его личная миссия была выполнена.

— Я предлагаю вам отправиться туда, откуда вы пришли, а я подумаю над вашим предложением, — сказал Смауг.

— Мы вернемся завтра, — согласился Таурмирион. — Я бы еще хотел прогуляться тут по Эребору.

— С прогулками осторожнее, Трандулион, здешние гномы были большие любители всяких ловушек. В совершенно обычном коридоре, если вы наступите не на тот камень, вам может снести голову остро заточенным серпом или пробить череп стрелой.

— Пожалуй, мы отложим прогулку до того, как завершим переговоры, — сказал Северус, качая принцу головой, — я обещал, что вы будете в безопасности и свое слово сдержу.

Рудольфус, пока все подпирали стены разместил в логове дракона маячок для направленной аппарации, который ему дал с собой Руквуд и сообщил о том, что в лагере Август тоже установил такой, потому все сейчас могут легко переместиться прямо к палатке.

— Какой же ты, Август, молодец! — одобрительно хлопнул его по спине Антонин, — в гору не попал, а о нашей безопасности и удобстве все одно подумал.

Таурмирион пояснил на эльфийском разведчикам, как они сейчас попадут в лагерь:

— Чтобы не терять половину дня на подъем до того места, где мы вошли, маги установили сигнальные маячки здесь и в лагере, к которым мы можем мгновенно перенестись магическим способом. Каждого из вас, как и вчера на склон горы, будет переносить один из магов. Здесь более сложный перенос, поэтому, чтобы он прошел успешно, нужно будет крепко держаться за того, кто вас переносит.

Принц, маги и эльфы попрощались с драконом и с хлопками исчезли из его поля зрения. «Вот, принесла же их нелегкая, я тут так хорошо спал, — подумал Смауг. — Но с другой стороны: сколько можно спать? Можно и тысчонку лет пободрствовать. Тем более, что она обещает быть очень интересной, с такими-то новыми игроками».

А сам отряд переместился в лагерь. Как оказалось, уже было много времени, даже обед прошел — как-то в горе оно течет, что ли, по-другому? Принц продемонстрировал своим эльфам обретенное сокровище — те чуть не плакали от счастья.

— Смотри, они какие — заметил Руди, — камни королевские, а они так радуются, как будто их собственные.

— Они, по-моему, без ума от своего короля. И радуются от того, что тот будет счастлив вернуть свои камни, — заметил Долохов.

Люпин и Руквуд озаботились горячим обедом, который дожидался ходоков в Гору под стазисом. Пока ели, коротко рассказали о том, как спускались вниз, что видели в горе, а потом описали, как будили дракона, а потом он делал вид, что спит, но Таурмирион его раскусил и вступил с ним в переговоры.

Аурлор, который сидел чуть в стороне от магов со своими разведчиками, покачал головой и сказал на эльфийском:

— Я бы, принц, не докладывал тауру, что вы будили дракона, стоя прямо у его пасти. Он мог вас: сожрать, сжечь, околдовать своим голосом, захватить и утащить куда-нибудь. Мне продолжать?

— Придется рассказывать, он все равно узнает, только будет еще больше недоволен. А дракон, он очень интересный. Такая большая и хитрая тварюга. Уверен, что за ночь он придумает еще какие-нибудь условия, но мне показалось, что сама мысль о переезде ему понравилась.

— Вот узнают наши соседи, что у нас сначала поселились маги, а потом еще и дракона притащили. Что они будут думать?

— Будут десять раз думать прежде чем сказать или сделать нам какую-нибудь гадость, а то привыкли считать нас дикарями из леса…

Таурмирион предложил завтра взять с собой пятерку разведчиков и их командира, для безопасного осмотра внутренних помещений и попросил магов помочь с их аппарацией внутрь. Сам он потихоньку от всех (кроме Снейпа, который дал ему первые уроки и следил за практикой) каждый день тренировался аппарировать, получалось у него хорошо, но переносить кого-то он прямо сегодня еще не был готов.

— Да, хорошая идея. Август и Люпин идут завтра в гору, кто-то хотел бы остаться добровольно или опять жребий? — спросил Северус.

— Давайте мы останемся, — предложили братья Лестрейнджи, переглянувшись. — Это все равно не последний поход в гору: завтра мы подежурим, послезавтра — кто-то еще.

Вечером состоялся семейный сеанс проверки состояния младшего сына и брата и обмен актуальной информацией.

Говорят в осанве по эльфийски

— Мири, — сказал Леголас, — патруль сообщил, что гномы приближаются к зачарованной реке. Они им там лодку оставили: не то, чтобы совсем на виду, чтобы не было подозрительно, но найти можно, если искать.

— Это вы хорошо придумали, а то с них станется лезть в воду. Ада, Лайкве — я забрал камни! Все, они наши!

— Йон, это отличная новость! Вторая по значимости после того дня, как я узнал, что ты жив. А как в горе? Ты видел Смауга?

— В горе немного жутко. Разрушения, старые трупы. Смауга видел и слышал. Сегодня мы уже начали с ним переговоры.

— Будьте с ним внимательны! Вы представляете, сколько ему лет? Он легко введет вас в заблуждение, и будет казаться таким, как ему выгодно. Не дайте себя обмануть. А как вы ведете переговоры?

— Ада, ну как ведут переговоры? Я говорю — он слушает, он говорит — я слушаю.

— Я имел в виду насколько близко ты был сегодня к Смаугу? Надеюсь, что ты не лез вперед и не рисковал необдуманно?

— Необдуманно я не рисковал, но был довольно близко к нему. Так было нужно — как бы мне с ним еще говорить? И не волнуйся, профессор за мной присматривает. Не пустил прогуляться по Эребору, когда услышал, что там кругом смертельные ловушки.

— Это хорошо. Хорошо, что твои знакомые здравомыслящие маги, так они себя называют?

— Маги, или волшебники. Но не все они, конечно, одинаково здравомыслящие… Сегодня один из них пел песню, чтобы разбудить Смауга — это было забавно.

— Если эта рептилия будет упираться — убейте его без всякой жалости и возвращайтесь.

— Надеюсь, все закончится получше. Всегда хотел иметь собственного дракона.

— О Манвэ Сулимо, а собственная Унголианта тебе не нужна? Или Балрог?

— На счет Унголианты я бы еще подумал…

— Мири, прекращай, — вступил в разговор Леголас, — или у нас будет первый в Арде седой отец. А вы, ада, что слушаете мутный поток его сознания? Дракон ему нужен собственный… Вот только вернись!

— На сегодня все, я уже сплю. И, Лайкве, еще раз спасибо за лодку для гномов…

Эльфов из разведочной пятерки Аурлора, которая сегодня снова отправлялась в гору, звали Ваинлаэр, Селиниар, Шаилир, Авинлиил и Ракслиан. Из волшебников к дракону шли Северус Снейп, Августус Руквуд, Рейнард Мальсибер, Антонин Долохов, Сириус Блэк и Ремус Люпин, так что каждому досталось по эльфу. Таурмирион аппарировал тоже не пустой: еще вчера он попросил разведчиков попробовать поохотиться в округе. Природа тут, конечно, была очень бедная. Пустошь появилась после того, как Смауг выжег драконьим пламенем окрестные леса, где раньше можно было завалить и матерого оленя. Теперь же получилось добыть лишь пару не особо мясистых горных козлов. Вот их-то и нес дракону принц, надеясь, что после такого долгого сна и эти бедолаги ему покажутся приемлемой едой.

Надо отдать должное эльфам, выдержка у них железная. Сначала их магическим образом за секунды перемещают внутрь горы, а там они оказываются у лежбища дракона, с любопытством разглядывающего прибывших. При этом лица у командира разведчиков и его подчиненных не выражали ничего.

— Утра доброго, дорогие гости, — поприветствовал их дракон.

— И вам хорошего утра, — хмыкнул Антонин.

— Уважаемый Смауг, мы вчера попытались найти что-то для вашего пропитания, но увы, места тут нынче бедные. Вот, все, что смогли, — сказал Таурмирион, показывая тушки козлов, держа их за рога, — куда положить?

— Приятно внимание, а не сам дар, — ответил дракон. — Вот у той стены бросьте, попозже займусь ими. Готовы продолжить переговоры?

— Конечно. В каком составе мы будем дальше разговаривать? — осведомился принц.

— Я бы предпочел беседовать с вами, ваше высочество и одним-двумя вашими друзьями. А другим я могу подсказать очень интересный способ провести время.

— Согласен. Что за способ? — уточнил Таурмирион.

— Почему-то мне кажется, что вы сюда пришли не просто так. У вас же есть какая-то договоренность с гномами?

— Допустим, — сказал Северус, — что это меняет?

— Что именно обещал вам Дубощит и за что конкретно? Это важно.

— Одну минутку, — сказал Руквуд, который везде таскал с собой свою бездонную сумку, откуда он достал контракт и прочел: «Цель: помощь в возврате украденных у гномов сокровищ, месть Смаугу (желательно). Вознаграждение: 1/23 сокровищ».

— То есть, нет ограничений по тому, каких именно сокровищ? — уточнил дракон.

— Нет, ничего такого нет, — ответил Августус.

— Либо гномы сошли с ума, обещая такое, либо они не верили в успех операции, либо не собирались вам открывать всей правды о своих сокровищах, либо не собирались вам ничего платить, — сказал Смауг и засмеялся. — Чтобы гномы так неожиданно расщедрились? Никогда не поверю.

— Поясните, уважаемый дракон, — сказал Таурмирион, уже подозревая, что тот имел в виду, но желавший получить подтверждение своим выводам.

— Да ты и сам все уже понял, принц! Вы думаете, то, что вы видите здесь — это и есть сокровища гномов? Ха! Три раза Ха! Гора оказалась удивительно щедра, да какой там удивительно — просто неимоверно щедра и богата! Скажите, ваше высочество, что добывали в горе гномы?

— Золото, серебро, мифрил! О, какой же…

— Погодите ругать себя, а еще?

— Камни, драгоценные и самоцветы.

— Как думаете, все, что им требовалось каждый день для ремесленников, хранилось в королевской сокровищнице, в которую постоянно кто-то бегал за расходными материалами? А где хранились камни до и после их оценки? До и после их огранки? И здесь нет практически ничего из мифрила — так, пара мелочей. А где слитки обработанного металла? Где уже готовые изделия из него? Да и золота в слитках практически нет.

— Мерлиновы подштанники, они собирались нас обмануть! — выдохнул удивленный Блэк.

— Не обмануть, а постараться скрыть свои основные активы от законного дележа, — заметил Рейнард Мальсибер. — Когда мой дед разводился со своей женой, он подмазал гоблинов, чтобы они отразили в списке его имущества только два сейфа и два дома. Остальное, о чем бабка не знала, так и осталось для неё неизвестным, и получила она долю только с того, что было в списке.

— Но это не делает ему честь, — с оттенком мягкой грусти произнес Люпин.

— Зато это дало внукам уверенное будущее, волк, а честь — понятие растяжимое. Что более честно — сохранить целостность имущества рода для потомков или передать его неверной супруге, которая тут же вышла замуж, передав в другой род полученное ею от Мальсиберов как свое приданое? Ты как считаешь?

— Это сложный вопрос, — ушел от ответа Ремус, хотя было очевидно, что все слизеринцы точно поддержат мнение Мальсибера.

— Очень интересно вы думаете, по-нашему, по-родственному, — заметил Смауг.

— Мы почти все закончили змеиный факультет, — сказал Долохов, — а змеи — те же драконы, только маленькие и у них нет крыльев.

Смауг после этих слов расхохотался, и это выглядело весьма жутко:

— Вы мне нравитесь все больше и больше! Так вам понятна моя мысль? Нужно искать мастерские, склады, плавильни и другие места, где все это может храниться.

— Скажите, уважаемый дракон, — вдруг подал голос Августус, — а библиотека ведь может считаться сокровищем?

— Естественно, мой юный друг, особенно такая, где есть очень много книг не только на гномьем языке, но и на вестроне и эльфийских языках, — ответил ему Смауг. — И хочу официально заявить, что на раздел того, чего нет здесь, я не претендую. Делите найденное в горе только с гномами.

Юный друг дракона Руквуд сразу оживился. Он как никто другой предпочитал блеску золота новые знания и захватил с собой почти всю библиотеку Руквуд-мэнора на случай того, если вернуться в собственный мир не удастся.

— Могу я внести предложение? — поинтересовался Аурлор.

— Конечно, нам ценно ваше мнение, — ответил за всех Долохов.

— Как я полагаю, плавильни, склады и мастерские точно не находятся рядом с библиотекой. Первые, по моему мнению, где-то здесь, внизу. А вторая — наверху, там, где жилые помещения. Поэтому нам стоит разделиться на две поисковые команды, в каждую из которых должны входить и маги, и эльфы. Раз мы подозреваем наличие здесь гномьих ловушек, то стоит равномерно распределить свои умения и навыки.

— Да, в этом есть рациональное зерно, — сказал Северус. — Принц, кого вы выбираете для переговоров?

— Я бы хотел, чтобы в них участвовали вы, профессор, и ты, Аурлор.

«Мальчик определенно вырос, выбрал двух самых продуманных и изворотливых из всех своих спутников», — подумал Аурлор и сказал вслух:

— Это будет честью для меня, мой принц. Мои предки гордились бы тем, что я участвую в таком историческом событии.

— Это будет честью и для меня, — ответил Северус, который хоть и терпеть не мог пафос, но всегда уважал чужие традиции.

— Я разделю свою команду: трое — Шаилир, Авинлиил и Ракслиан, двое — Ваинлаэр, Селиниар.

— Я бы рекомендовал в каждую группу по одному гриффу: в первую — Сириус Блэк, во вторую — Ремус Люпин, один самый опытный слизеринец в первую — Антонин Долохов, и двое во вторую — Августус Руквуд, Рейнард Мальсибер. Можете поменяться, но так мне кажется рациональнее.

Решили ничего не менять, и первая поисковая группа направилась разыскивать материальные богатства, а вторая двинулась наверх за духовными. И на тех, и на других принц повесил «Нити Ариадны», чтобы они нашли дорогу обратно или, если понадобится, отыскать их в горе самим.

Северус трансфигурировал из какого-то сундука мягкий диван в викторианском стиле, на который уселись все трое переговорщиков и выжидательно посмотрели на Смауга.

— Так! Я много думал и у меня есть дополнительные условия. Если Мелькор найдёт способ взломать Врата Ночи и вернется в Арду, независимо от того, сбудется или нет пророчество Мандоса о Дагор Дагорате, когда он призовет всех созданных им слуг, мне придется вернуться к Тёмному Властелину. Отказаться я просто не смогу.

— Это точно? — спросил Таурмирион.

— Он же создал нас всех, наверное, может и легко убить. Проверять как-то не очень хочется, — ответил Смауг и добавил:

— В связи с этим мое главное условие — вы не станете меня убивать, если это произойдет, и мы окажемся по разные стороны в сражении. Можно ранить, изгнать, обездвижить — но не убивать.

— Тогда вы тоже обещайте, что в любой битве, будет ли это Последняя или какая-то иная вы не станете нападать на лесных эльфов и моих магов — найдете себе другие жертвы.

— Это приемлемо, — качнул головой дракон.

— И первое не касается других драконов, это личное соглашение между вами и нами, — добавил Аурлор.

— И это приемлемо.

— И вы сохраните в тайне все, что узнаете о нас за то время, что мы будем союзниками. И никому и никогда не раскроете наши секреты. — Присовокупил встречное требование Северус.

— Хорошо. Следующее мое требование — я должен иметь право отказаться выполнить то поручение, которое мне покажется ошибочным, — заявил Смауг.

— Обоснованно отказаться, чтобы мы понимали причины, — прокомментировал Аурлор.

— Согласен, — ответил дракон. — Еще один важный вопрос. Что вы думаете делать с Аркенстоном?

— Конечно, Аркенстон, как я про него забыл! Акцио Аркенстон!

В одном из золотых холмов внутри произошло какое-то движение, и через пару минут из образовавшейся в нем воронки вылетел квадратный деревянный сундучок, окованный металлом, и прилетел прямо в руки принцу. Таурмирион открыл его, и вокруг сразу стало гораздо светлее — внутри невзрачного хранилища, на черной бархатной подушке лежало Сердце Горы. Принц сразу узнал его из описания таура, видевшего его во время памятного визита к Трору, да и не могло быть на всем свете двух таких камней, разве что один из сильмариллов — но время пророчества еще не пришло. У всех троих переговорщиков перехватило дыхание. Величайшее из сокровищ Горы светилось собственным светом, исходящим изнутри, и в то же время, ограненное и отшлифованное гномами, выкопавшими его в незапамятные времена, вбирало в себя свет извне и преломляло его десятками тысяч белых сверкающих граней, и это белое свечение переливалось всеми цветами радуги.

— Надо же, какая красота, — прошептал Северус, обычно не склонный к восхищению чем-либо, кроме зелий.

— Я думаю, что стоит забрать его с собой и задействовать в переговорах с Торином в качестве одного из предметов торга —если он вдруг будет иметь что-то против того, что гора ждет его свободной от дракона и нашей части добычи, а также того, что месть Смаугу, увы, не будет реализована, — сказал Таурмирион.

— Поддерживаю, замечательное решение, — сказал Аурлор.

— А на нем есть какое-то проклятье? Что-то я такое слышал о безумии Дуринов? Уважаемый Смауг, здешнее золото ведь не проклято? — вдруг вспомнил что-то такое прочитанное им в детстве, в качестве Гарри, принц.

— Это все выдумки людей и гномов. Как я могу что-то проклясть, если не имею Силы? Я могу сжечь, разрушить, сожрать в конце концов. Но проклясть — нет. Длиннобороды сами по себе не совсем нормальные.

— А в Аркенстоне есть Сила?

— А в Сильмариллах была Сила?

— В них был внутренний огонь. Они радовались свету и поглощали его, и отдавали. Но я не помню, чтобы говорили, что в них была Сила.

— Так почему она должна быть у Аркенстона? Гномы сами его назвали Государевым камнем, а Силы в нем нет, лишь красота. Гномы теряют разум от собственной неукротимой жадности, которую пробудили в них кольца, полученные от слуги и последователя Моргота. Они дали им богатство, но пробудили в их душах алчность и жестокость.

Северус поймал себя на том, что с интересом слушает Смауга, который оказался очень умным и много знающим собеседником, и порадовался, что он будет жить вместе с ними, потому как такой источник знаний об этом мире просто бесценен.

— Оставим в покое гномов, — закончил свои слова дракон, — и давайте обсудим детали нашего соглашения…

Пока шли переговоры, первая группа продвигалась почти в полной темноте по нижнему уровню, освещая себе дорогу лишь факелами, которые наколдовали волшебники для эльфов. Сами же они держали зажженные люмосы. Коридор, по которому они шли, закончился, и искатели оказались в большом зале с какими-то желобами и непонятными конструкциями на втором ярусе той стены, откуда эти желоба и выходили.

— Похоже на доменные печи, — сказал Антонин, — я один раз был на сталеплавильном заводе у маглов, вот там были подобные конструкции с желобами.

— А что такое эти «доменные печи»? — спросил Шаилир, который лучше всех в этом отряде говорил на всеобщем языке.

— В них очень сильно нагревают металл, и вот по этим штукам он течет в формы, где застывает, в данном случае, как я думаю, в слитки. Мы в плавильне, где-то рядом должны быть склады самородного золота и готовых слитков.

— Тони — правее вверху я вижу вагонетки наподобие тех, что в Гринготтсе, — сообщил Блэк, чье зрение Гримма было острее, чем у простых магов, а еще и работало в темноте.

— Давайте поднимемся на второй ярус и посмотрим, что в тех вагонетках, — предложил Долохов.

Часть вагонеток была пустой, а несколько были полны золотыми самородками. Следуя вдоль рельсов, отряд дошел до больших железных дверей.

— Скорее всего, за ними склад сырья, — прокомментировал Антонин. — И эти ворота могут иметь смертоносные секреты, как думаете, ребята?

Ребятами Долохов назвал разведчиков из их пятерки, и те сразу поняли, что он сказал. Авинлиил, который в отряде, видимо, был еще и лучником, встал у стены и пустил вдоль ворот пять стрел на разных уровнях. На пролет одной из них, той, которая примерно шла на уровне головы среднего роста эльфа, из ворот вылетело копье со стальным наконечником на очень большой скорости, придававшей ему огромную убойную силу. На пролет той, что была отправлена на высоте головы среднего роста человека, с двух сторон от ворот был произведен залп из стрелометов, выпустивших одну за другой десяток стрел во все стороны, так, что эльфы едва увернулись, а маги бы, скорее всего, пострадали, если бы не третий, молчаливый эльф по имени Ракслиан, который сбил их с ног и прижал к полу, закрыв собой.

Когда стрельба закончилась, Антонин сказал их спасителю:

— Спасибо, что спас, но рисковать собой не стоило.

На что тот что-то сказал на эльфийском и постучал себя по груди и рассмеялся.

— Он говорит, что на нем крепкий кожаный доспех, а под ним неплохая кольчуга, а на вас только тряпочки, — перевел слова товарища Шаилир.

— Все равно спасибо, — Блэк схватил руку эльфа и пожал ее, — я ваш должник.

Эльф с удивлением посмотрел на свою руку и покивал в ответ, перевод тут особо был не нужен. Маги бросили в двери несколько отталкивающих заклинаний, проверяя, не сработает ли еще какая сигнализация на прикосновения. Вроде бы больше ловушек не было. Вскрыли замки Алохоморой и распахнули створы, прячась за ними снаружи. Ничего изнутри к общей радости не вылетело, не выкатилось и не выстрелило. Тогда отряд рискнул войти. Внутри было довольно большое помещение со стеллажами, на которых стояли ящики, полные самородного золота.

— Ну вот, одну ухороночку нашли, — весело сказал Блэк, — что делать будем?

— Поставим маячок, который нам выдал Августус, и пойдем проверять следующие ворота. Там, по идее, должны быть серебро и этот металл — забыл, как он называется?

— Мифрил, или «Лунное серебро», — флегматично ответил Шаилир.

На вскрытие еще двух складов потратили еще два часа. Как и предполагалось, были обнаружены хранилища серебра и мифрила.

— Теперь что? — спросил Сириус, устанавливая в последний склад маячок.

— А теперь спустимся ниже, туда, где застывали готовые слитки и поищем, куда они их оттуда перемещали, — сказал Антонин, — никто не возражает?

Эльфы, как всегда спокойные как сфинксы, совершенно не возражали. Но по блеску их глаз было понятно, что сегодняшние приключения им очень нравятся, хоть какое-то разнообразие за тысячи лет.

Склад со слитками искали дольше, но все же нашли.

— Слава Мерлину, они все хранили в одном месте, — заметил Долохов, — я уже порядком устал бегать от гномьих ловушек.

В этот момент прямо перед отрядом возник большой олень, сотканный из сияющего света, и голосом Таурмириона произнес:

«Возвращайтесь, мы завершили переговоры, и хотим на сегодня закончить поисковые работы и вернуться в лагерь». Бедные разведчики чуть на колени не попадали, увидев такое чудо.

— Эй, отомрите! — постучал по плечу Шаилира Сириус, — ничего страшного нет, это ваш принц прислал сообщение.

— О, валар! Он был соткан из света звезд, как живой сильмарилл, — прошептал ошеломленный эльф. А потом сказал, что-то своим напарникам на эльфийском, видимо, сообщив, что они закончили на сегодня и возвращаются в пещеру.

Плавильня и склады были не так уж далеко от логова Смауга, поэтому решили не рисковать тройной аппарацией и вернуться туда пешком.

Шли молча. Маги размышляли об истинном размере сокровищ, которые им достанутся. А эльфы думали о том, что младшего принца, видимо, благословил и вернул в домой сам Эру Илуватар, другого объяснения всему происходящему они не находили.

====================

Поскольку я дважды в этой главе упоминаю пророчество, то стоит привести его содержание, для тех, кто, возможно, его не помнит:

«Когда мир будет стар, а Силы утомятся, тогда Моргот, увидев спящую стражу, вернётся через Врата Ночи из Безвременной Пустоты; и уничтожит он Солнце и Луну. Но к нему спустится Эарендиль, подобный белому опаляющему пламени, и низвергнет его с небес. Тогда на полях Валинора грянет Последняя Битва. В тот день Тулкас сразится с Морготом, и по правую руку от него будет Эонве, а по левую — Турин Турамбар, сын Хурина, освобождённый от Судьбы Людей в Конце Мира; и чёрный меч Турина принесёт Морготу смерть и окончательную гибель; и так будут отомщены дети Хурина и все люди.

После этого Земля будет разрушена и переделана, и Сильмариллы будут извлечены из Воздуха, Земли и Моря; ибо Эарендиль спустится и отдаст то пламя, что было дано ему на хранение. Тогда Феанор возьмёт Три Самоцвета и он разобьет Камни, и с помощью их огня Йаванна вновь зажжет Два Древа, и тогда загорится великий свет. И падут Горы Валинора, так что Свет распространится по всему миру. В том свете Боги вновь станут юными, а эльфы пробудятся, и восстанут все их мёртвые, и замысел Илуватара касательно эльфов будет завершён».

Сириус и Антонин, вернувшись в логово дракона, рассказали о найденных хранилищах.

— В общем, пока не обнаружили только драгоценные и самоцветные камни, а также готовые изделия из золота, серебра и мифрила, — закончил сообщение Антонин.

— Если честно, я не представляю, как мы транспортируем свою часть найденного, — с сомнением покачал головой Сириус.

— Что-нибудь придумаем, — задумчиво произнес Северус.

Руквуд и Мальсибер поведали о том, что главной библиотеки они не нашли, но по дороге наверх наткнулись на что-то вроде медицинского блока, где была своя тематическая библиотека, и инженерные мастерские. В них тоже были какие-то книги, а еще больше свитков с разными чертежами.

— Да? Это очень интересно. Я же специалист по магическим устройствам и механизмам — если можно, я бы хотел завтра отправиться лучше туда, чем на поиски камней, — предложил Долохов.

— Я вообще-то думал, что ты специалист по тёмным проклятьям, — заметил Сириус.

— Чтоб ты знал, Блэк, я имею мастерство в боевой магии и дуэлинге. Невербальные заклинания мой конёк. К тому же я хорошо владею рунами, ну и конечно, Темными Искусствами; имею десяток разработанных мною проклятий. Но все это не мешает мне любить магическую механику. Я могу собрать магический механизм на коленке из ничего. Например, тот же ткацкий станок, который нам понадобится, если мы и правда устроим паучью ферму.

— Паучью ферму? — недоуменно переспросил Аурлор. — Вы собираетесь разводить тех тварей, что в лесу жрут всех подряд?

— Мы сделаем так, что они не смогут выходить оттуда, будем их подкармливать и собирать их яд и паутинные нити, из которых в нашем мире делают изумительные ткани, — ответил Северус.

— А яд-то зачем?

— Придумаем еще, сейчас пока не знаем, — пожал плечами Таурмирион. — Но хватит болтовни — отправляемся в лагерь, не будем больше утомлять уважаемого Смауга.

И через пять минут все были уже в лагере.

Застолье было оживленным. Волшебники рассказывали Лестрейнджам о находках в горе, а эльфы-разведчики делились впечатлениями с воинами, которые тоже, судя по их виду, мечтали попасть в глубь горы. Когда закончили трапезничать, собрали совет.

— Два вопроса: как правильно разделить найденные сокровища, и каким образом переправить их из горы пока неизвестно куда. Нам нужен план и способы его реализации, — сказал Таурмирион.

— Поскольку Смауг согласился переехать в Лесные горы, то перед транспортировкой туда нашей части сокровищ надо подготовить там хранилище и пещеру для дракона, — заметил Северус. — Видимо, нам придется на какое-то время разделиться. Кто-то останется здесь и будет продолжать поисковые работы, а также готовить нашу часть найденного к транспортировке.

— У меня есть немного другое предложение, — проговорил Августус. Он выложил на середину стола какой-то альбом, пролистал его до нужной страницы и сказал:

— Вот что нам нужно, транспортные лари.

Волшебники посмотрели на чертежи каких-то ящиков и непонятные подписи к ним.

— Август, поясни, — попросил Северус.

— Когда мы были в Шире, вы там в Драконе спать завалились, а я с девушками побеседовал на разные темы. И они мне рассказали, что хоббиты — главные в Средиземье производители продовольствия. Я тогда подумал, что, где бы мы не осели, неплохо было бы закупать провизию прямо у этих малышей. И пока мы путешествовали, я по вечерам все думал, как это реализовать, и спроектировал вот такие большие лари, которые работают по принципу связанных гоблинских шкатулок. Мы бы им через ларь туда отправляли деньги и список необходимого, а они нам обратно то, что мы заказали.

— А как ты собирался доставить этот ларь в Шир? — спросил Таурмирион.

— Так я там маячок оставил в трактире, я просто туда с ним аппарирую, — флегматично ответил Руквуд.

— Август, душа моя, а где еще ты оставил маячки? — очень мягко спросил Долохов.

— В Ривенделле — на террасе, где мы собирались; у Бьорна во дворе; во дворце — в мастерской принца; и еще один в Туманных горах, на перевале у купальни — уж очень мне там понравилось сидеть в воде и смотреть вниз.

— Августус, вы удивительный человек, — потрясённо произнес Таурмирион.

— Я же сказал вам, принц, когда вы еще были Поттером — зовите меня просто Август; дядя Август уже, видимо, не актуально в силу нашей разницы в возрасте и положении.

— То есть, у нас практически готова транспортная сеть по наиболее важным точкам? — уточнил Рудольфус.

— Можно сказать и так. Только нужно потом переделать немного маячки, чтобы они работали более стабильно, и срок их службы увеличился. Это так — времянки. Так вот, что я предлагаю: я сейчас отправлюсь в мастерскую и займусь всем этим, но мне нужна будет пара помощников, которые хорошо владеют рунами и чарами. И нужен плотник — изготовить сами лари. Наверное, принц, придется просить вас связаться с братом или отцом, чтобы нам оказали во дворце содействие.

— А сколько времени понадобится на изготовление этих ларей? — уточнил Таурмирион.

— Два дня на изготовление и день на испытания и доработку, — ответил Руквуд.

— Тогда предлагаю поступить так: я сам буду вам помогать, и — кто у нас владеет чарами и рунами? — спросил принц.

— Я хорошо владею чарами, — откликнулся Рабастан, — рунами хуже, но не ниже уровня «Выше ожидаемого».

— Этого достаточно, — кивнул Август. — Тогда мы трое возвращаемся во дворец и будем здесь через три дня.

— Аурлор будет замещать меня и командовать всеми эльфами, — распорядился Таурмирион. — Все вопросы распределения по командам в лагере и в горе решайте с ним. Если что-то важное — шлите патронус или аппарируйте по маячку. Нам имеет смысл отправиться прямо сейчас, чтобы уже утром сразу приняться за работу.

Аурлор внимательно посмотрел на принца и произнес на синдарине:

— Аранен, я могу быть уверен, что вы действительно сейчас окажетесь прямо во дворце? Я здесь в основном для вашей безопасности, все остальное для меня вторично. Что скажет таур, когда вы сейчас явитесь перед ним один — чем, спрашивается, я тогда тут занимаюсь?

— Я обрисую ему ситуацию, он поймет. Чтобы ты был полностью спокоен, как только мои ноги ступят на пол дворца, я сразу отправлю тебе сообщение. Привлеки к работе в горе и боевые пятерки посменно, а то они твоим страшно завидуют.

— Я тоже думаю, что стоит, и дело пойдет быстрее.

* * *

— Владыка, принц Таурмирион во дворце и спрашивает, есть ли у вас время принять его сейчас, — сообщил Галион Трандуилу, который работал у себя в кабинете, несмотря на то, что уже был глубокий вечер.

— Откуда он тут? Пусть войдет, конечно.

Галион вышел, и тут же быстрым шагом вошел младший принц.

— Что-то случилось, йон? — встревоженно спросил Трандуил, вставая из-за стола.

— Нет, ада, просто дела привели меня сегодня во дворец, — Таурмирион шагнул к отцу и обнял его. — Так соскучился, все жалел, что не сделал этого до отъезда.

Немного опешивший таур, который не имел привычки обниматься со взрослыми сыновьями и позволил себе это только один раз, когда его пропавший сын нашелся, тоже обнял сына, и даже успокаивающе погладил его по спине.

— Точно ничего не случилось, йон? Я чувствую, что ты встревожен.

— Только что вот ничего такого не было, а как увидел тебя — отчего-то разволновался. Но теперь, когда ты так обнимаешь меня, как в детстве, я успокоился. Наверное, это все последствия произошедшего со мной.

— Йон, может быть все-таки стоило посетить Эглериона?

— То, что я здоров, я и сам знаю, а открывать ему свою душу я не готов.

— Как скажешь. Так что привело тебя во дворец, и как ты попал сюда? — сказал Трандуил, размыкая объятья и усаживаясь на что-то похожее на диван, устраивая сына рядом.

— О, как я попал сюда! — лукаво улыбнулся Таурмирион. — Это одно из умений, которое осталось у меня как волшебника из прошлой жизни — мгновенное перемещение в пространстве на дальние расстояния. В том мире это можно было сделать, просто четко представив, куда ты хочешь попасть — если ты был уже в том месте или знаешь его координаты. Здесь пока мы не рисковали так свободно перемещаться, неизвестно, получится ли, поэтому наш артефактор везде, где мы были, оставляет маячки, на которые мы ориентируемся при перемещении.

— Твои умения меня поражают — ты точно мой сын? — сказал очень серьезно Трандуил, но глаза его смеялись.

— Аааадаааа, ты что, сейчас пошутил, правда? — развеселился аранен. — Я рад, что иногда ты вспоминаешь, что ты не только король. Если что — один маячок стоит у Элронда. Можем в любой момент заглянуть к нему на стаканчик здравура.

— Я подумаю над этим предложением, — чуть улыбнулся таур.

В этот момент двери распахнулись, и в кабинет просто вбежал принц Леголас.

— Мири? Что случилось? Ты ранен?

— Лайкве, почему сразу ранен? Просто у меня дела во дворце. И хорошо, что ты пришел — я и так собирался тебя звать. Есть вещи, которые я хотел бы обсудить с вами обоими, но сначала — вот…

Таурмирион встал и достал из кармана какую-то маленькую деревянную шкатулку, поставил ее на стол отца, и та мгновенно увеличилась до небольшого сундучка.

— Вот, ада, муиндор, здесь белые камни, я захватил их с собой, — сказал младший принц, открыл сундучок и отошел в сторону.

Весь кабинет — стены, своды потолка и пол — сразу расцветились переливами света.

Трандуил встал, подошел к столу, запустил руку в камни, чтобы почувствовать их материальность, а потом сказал, обернувшись к сыновьям:

— О, Эру! Теперь я могу уйти в чертоги Мандоса спокойным — наши камни дома, и надеюсь, больше никогда не покинут дворец.

Глаз Леголаса дернулся при упоминании отцом его ухода. Он никогда не забудет того, как таур таял на его глазах, отрешившись от жизни и предавшись глубокому горю, зачем он сейчас говорит об этом?

— Если бы я знал, что ты так скажешь, я бы оставил их в горе, — расстроенно произнес Таурмирион.

— Йон, я не спешу туда больше, нет! Я полон желания увидеть, как сложится ваша жизнь, и по мере сил помогать вам. Это ли не счастье для отца и цель его жизни?

Принцы расслабились, а Леголас, который обычно всегда был серьезен, даже улыбнулся.

— Объявим о возвращении камней, когда мы официально вернемся из похода. Хочу, чтобы все эльфы, что были там, в Эреборе, тоже получили свой кусочек славы. И не до праздников мне сейчас. Как я уже сказал, нужно кое-что обсудить.

— Мы слушаем тебя, йон.

— Волшебники хотят поселиться в Эмин Дуир, построить там что-то вроде дворца внутри и небольшого замка снаружи.

— Я не возражаю, там кроме пауков и небольшого поселения лаиквенди на северо-запад от них и нет никого, а за спиной, южнее, у них будет Южный форт.

— И Дол-Гулдур, — мрачно добавил Леголас.

— Тогда уж и Лотлориэн тоже недалеко, — добавил Таурмирион. — Разберемся мы с Дол-Гулдуром, только не сейчас, сейчас времени нет. Раз вы не возражаете, тогда вторая новость: Смауг тоже будет жить в Эмин Дуир. Мы заключили с ним соглашение о сотрудничестве. Я участвовал в переговорах от лица нашего королевства.

— Так-так, вот это уже больше похоже на новости, которые стоит обсудить. Что мы будем должны дракону, и что получим от него? — оживился Трандуил.

— Мы лишь предоставляем пещеру в лесных горах, а остальное — за волшебниками, и там ничего особенного нет: кормить, чистить, следить, чтобы не болел. Смауг будет в случае войны нашим союзником, а в мирное время, если потребуется — участвовать в разовых акциях давления и устрашения. Есть еще условия, согласованные на случай, если вдруг Мелькор найдёт способ вернуться в Арду и призовет драконов на свою сторону.

— И что же это за условия? — уточнил Трандуил.

— Мы не будем его убивать; допускаются ранения, захват и т.д., но не смерть от наших действий; он, в свою очередь, не будет нападать на лесных эльфов и наших волшебников.

— Очень неплохо, йон. Хоть я и не жду Последнюю битву, но лучше подстраховаться.

— Еще Смауг указал нам на коварство гномов, которое не пришло нам в голову. Пообещав каждому из нас 1/23 сокровищ Горы, они все время говорили только о тех богатствах, на которых спит дракон. Но это, как выяснилось, не основные сокровища. По наводке дракона были обнаружены целые склады слитков драгоценных металлов. И мы решили, что поделим все, что будет подходить под слово «сокровища», на долю которых заключен договор.

— А что это Смауг так расщедрился? — подозрительно глядя на брата, спросил Леголас.

— Мы оставляем ему треть его сокровищницы, на которой он продолжит валяться, но теперь в лесных горах.

— Да, мне нравится этот дракон. Я прямо вижу лица гномов, когда они поймут, что вы вынесли — сколько там у вас получается доля?

— У каждого 1/23, в общем, почти треть на всех.

— Так вот что вы вынесли — треть Горы. Кроме металлов — что еще будете забирать? — спросил таур.

— Драгоценные камни, готовые изделия на продажу; также хотим забрать треть духовных богатств в виде книг и чертежей, которые у нас есть кому использовать.

— А если гномы начнут возмущаться? Что станете делать? — уточнил Леголас.

— Точно, где-то он тут был у меня... — Таурмирион стал рыться по карманам, пока не нашел еще одну маленькую коробочку, также превратившуюся в шкатулку, в которой лежал огромный круглый алмаз и переливался тысячью граней.

— Это же Аркенстон! — воскликнул Трандуил.

— Да, Аркенстон. Мы решили забрать его себе... на хранение, чтобы стимулировать гномов на спокойные переговоры.

— Я буду участвовать в них до конца, имею я право получить небольшое удовольствие для себя лично? — хищно улыбнулся Трандуил. — Еще и Аркенстон! Торин будет раздавлен вашим коварством.

— Они первые начали. А мы вовсе не коварные, мы честные и ответственные, и действуем строго по договору. Мы всю работу за них проделали: Смауга в горе к их приходу не будет, сокровища все будут поделены и наша часть вывезена, мы даже Аркенстон нашли! После того, как они выйдут из нашего дворца, их поход превратится в прогулку.

— Если только не считать преследующих их орков, — заметил Леголас.

— Да, это проблема, но мы что-нибудь придумаем. Я что еще хотел предложить: может быть, нам стоит помочь с возрождением Дейла? Мы с магами можем навести там первичный порядок; я из своей доли гномьих сокровищ, которую собираюсь отдать в казну королевства, могу выделить людям из Эсгарота, чьи предки жили в Дейле, некую материальную помощь для переезда и обустройства. Можно еще в Гондор и Дорвинион послать гонцов, но это на будущее.

— Возрождение Дейла отличная идея, — согласился Трандуил. — А теперь объясни: зачем ты тут сегодня, что за необходимость?

— Тут не только я, но еще и два волшебника. Нам нужно кое-что изготовить для транспортировки сокровищ.

И Таурмирион рассказал, что в том мире был такой артефакт, как связанные шкатулки, и что их гениальный артефактор придумал транспортные лари, чтобы закупать провизию в Шире, и их они решили построить, чтобы перемещать ценности из Эребора в Эмин Дуир.

— А ведь нам бы тоже не помешало устроить такую торговлю с хоббитами. Когда они жили вдоль Андуина, мы не знали бед ни с закупкой зерна, ни с овощами, ни с фруктами. Сделаете сразу две таких пары?

— Думаю, это возможно. Но мне понадобятся пара эльфов-плотников в мастерскую. А еще, Лайкве, я хотел попросить тебя помочь мне в Эмин Дуир. Я не смогу быть сразу во всех местах, а там понадобятся воины для охраны, пока маги будут готовить сразу две пещеры — одну для Смауга, и вторую — как место временного хранения сокровищ. Я думал сначала перебрасывать их сюда, но потом решил, что не стоит смущать наших эльфов таким богатством. Мы там основную часть надежно запечатаем, пока не построим для волшебников их собственный дом. Но они сначала хотят заняться безопасностью королевства и лесом, а потом уже строиться.

— Конечно, я помогу всем, чем смогу! — пылко откликнулся Леголас, которому не терпелось принять участие хоть в чем-то из тех грандиозных дел, которые им предстояли.

Утром у Одинокой горы происходило переформирование поисковых отрядов. В лагере оставалось трое эльфов из двух боевых пятерок и Рейнард Мальсибер, который заверил всех, что с приготовлением еды он вполне справится и один. И у Рея была идея попросить эльфов потренировать его в стрельбе из лука, которой он единственный владел из волшебников, так что и скучно ему не будет.

Аурлор взял на себя командование эльфами-стражниками в той группе, которая, как решили сегодня, снова зайдет в гору со склона и будет спускаться вниз в поисках библиотеки и прочих сокровищ мысли. Пятерку разведчиков он отрядил во вторую группу, которая будет продолжать поиски хранилищ ценностей внизу, так как она уже вчера получила опыт работы с местными системами охраны, назначив старшим Шаилира, лучше всех владевшего вестроном. Сириус снова отправлялся вниз, но в этот раз компанию ему составлял Ремус, а Северус, Антонин и Рудольфус шли наверх.

Таурмирион прислал патронус, сообщив, что у них все по плану, приступили к изготовлению транспортных ларей, а перспективой закупки продовольствия в Шире заинтересовался таур, поэтому они сразу делают две пары. И еще передал большую благодарность от короля для Северуса, на что Снейп понимающе кивнул головой.

/говорят на французском/

— Давай колись, зельевар, что ты там такое успел сделать, за что король тебе прямо большое спасибо прислал? — со смешком спросил Долохов.

— Вы все умрете, а я выживу, потому что я наблюдательный, а вы нет, — ответствовал Снейп. — Когда он принимал нас в тронном зале, я обратил внимание, что у него на лице чары гламура. У владыки, можно сказать, отсутствует половина лица и один глаз. Жуткое зрелище.

— Как же так? У них же должна быть серьезная регенерация. Они же эльфы? — удивился Лестрейндж.

— Это как-то связано с тем, что рана нанесена драконом. Он постоянно испытывает сильную боль и живет с этим больше тысячи лет. — добавил Северус.

— И ты подсуетился, — хмыкнул Антонин.

— Не подсуетился, а попросил разрешения помочь. Он, думаю, первый раз выспался за это время, и боль должна была отступить. Но я планирую вырастить ему новые ткани и постараться реанимировать глаз.

— Если ты это сделаешь, он тебя вообще никогда никуда не выпустит из дворца просто из чувства благодарности, — рассмеялся Руди.

/говорят на французском/

— Заканчивайте трепаться по-французски, — сказал подошедший Блэк, — вы нервируете наших эльфов.

— О, простите, ничего важного, так, личные разговоры, — шутливо поклонился Долохов.

Магам-искателям интеллектуальных сокровищ пришлось дважды аппарировать с эльфами на склон, так как их было всего трое, а эльфов шестеро. Северус на всякий случай наложил на них заклятие Нить Ариадны, подсмотренное им во время прошлого спуска, и они начали исследовать ярус за ярусом.

Первые три занимали жилые помещения, в том числе апартаменты королевской семьи и других знатных гномов. Они пострадали меньше всего, так как Смауг так высоко не забирался. Если бы убрать толстый слой пыли и паутину, то можно было обнаружить совершенно нетронутые помещения: застеленные кровати, шкафы, полные одежды, игрушки, рассыпанные по полу детских. Это было немного жутко, особенно зная о том, что многих из тех, кто жил там, постигла жуткая смерть.

Вчера, когда Таурмирион аппарировал во дворец вместе с Августом и Басти, маги вечером немного, можно сказать, «поболтали» с эльфами. Аурлор за кубком Кьянти, которого оказалось в избытке в баре у Малфоя, рассказал им, что Трор фактически предал тех, кто не смог сразу убежать из Эребора и оказался там заблокирован. Он предложил дракону их жизни в обмен на Аркенстон. Учитывая, что Смауг к тому времени не только заблокировал все входы и выходы, но и успел наложить лапу на легендарный камень — так себе предложение. Никто даже не попытался найти способ вывести оставшихся, среди которых были в основном дети, женщины и старики. Все бежали сверкая пятками кто-куда, совершенно не думая о том, не остались ли в Одинокой горе их живые соплеменники.

Волшебники отметили про себя, что история гномов расцветает все более занимательными подробностями, о которых те скромно умолчали. И если вчера у них еще оставались некоторые сомнения в беспристрастности эльфов, то сегодня, после того как несколько раз находили умерших, видимо, от голода в их собственных комнатах, где они предпочли провести свои последние дни; или опять, как и в первый спуск, натыкались на группы тел в каком-нибудь одном помещении, в котором мог быть выход — сомнения развеялись.

На четвертом ярусе было что-то вроде вспомогательных помещений: большая кухня, что-то вроде прачечной с большими бассейнами и кучами истлевшей одежды и постельного белья, и снова они попали в лечебные залы. Медицинские книги были на разных языках.

— Я вчера весь вечер крутил в уме заклинание сортировки книг, — сказал Антонин, — и кое-что придумал. Если позволите, я бы попробовал, что получилось, в этой небольшой библиотеке — чтобы не оконфузиться, если оно сработает неправильно, когда мы найдем главную.

— Презентуй сначала на словах, — заинтересованно попросил Северус.

— Вербальная формула «лингвас девидатус», — произнес Долохов.

— Подходяще, — заметил Рудольфус, — а взмах?

— Резко вверх по прямой — разделение, плавный полукруг вправо — аккуратная раскладка, быстрая тройная бесконечность — до последнего предмета.

— Объект не указан, — заметил Северус, — либо вербально добавь, либо Перт во взмах.

— Лучше во взмах, — согласился Антонин, — там же могут быть не только книги, но и свитки, и чертежи. Давайте попробуем.

И Антонин произнес свое заклинание, сопроводив его замысловатым движением палочкой, а как только он закончил крутить последнюю петлю, книги стали срываться с полок и укладываться в четыре примерно равные стопки, и еще одну — состоящую всего из двух фолиантов.

— Работает! — радостно воскликнул Антонин. — А проверьте-ка насчет языков?

— Это всеобщий, это синдарин, это квенья, это кхуздул, язык гномов, — прокомментировал Аурлор, открывая книги из разных стопок, — а вот это я не знаю что.

— Позвольте взглянуть, — попросил Рудольфус, взяв книгу из рук командира разведчиков, открыл ее и застыл в изумлении.

— Руди, что ты там такое увидел — гномью Камасутру?

— Тьфу на тебя, сразу картинку в уме представил, теперь, не приведи Мерлин, ночью такое приснится, — фыркнул Северус. — Так что там, Руди?

— Это старший футарк! Откуда он здесь? — очень удивился Лестрейндж.

— Ну-ка, — заглянул через плечо Руди Долохов, — точно футарк! А посмотри на первой странице год и место ее издания.

— Первая страница вырезана, как и последняя. Может, мы не первые, кто через арку сюда приходил? — предположил Рудольфус.

— А вы думали, для нас эксклюзивно она сработала именно так? — усмехнулся Снейп. — Надо будет покопаться в летописях и легендах, может, что и узнаем.

— Эти книги написаны на вашем языке? — уточнил Аурлор.

— Не на нашем, но на том, что существует в нашем мире, — пояснил Долохов. — И это очень интересно.

Книги пока забирать отсюда не стали, а воткнули в стену один из маячков Руквуда, который вчера снабдил ими остающихся. Библиотека отыскалась на следующем уровне и была гораздо больше библиотеки в Хогвартсе и любом из мэноров.

— Давайте поставим маяк, но сортировать книги пока не будем. Я думаю, что и на кхуздуле может быть что-то нам интересное, а мы от них откажемся, так как не знаем языка, — сказал Долохов. — Потянем жребий, и кто-нибудь выучит.

— Гномы не учат своему языку чужих, — заметил Аурлор.

— А зачем нам гномы? Нам главное — понимать письменный язык, чтобы читать, а не чтобы трындеть с ними. Слышал я их произношение, никакой красоты. И я уверен, что среди тысячи книг наверняка отыщутся словарь и учебник. Этого нам будет достаточно.

В это время в темноте на нижних уровнях бродили разведчики и Сириус с Ремом в поисках ненайденных складов с камнями и мастерских. Они даже начали помечать коридоры, в которых уже были, и зарисовывать их в блокнот Люпина; все проходы были так похожи, что им казалось, что в каждый они заходили по нескольку раз. Мастерских не нашли, зато нашли странный узкий зал, богато украшенный резьбой по камню и двумя большими фигурами гномов-охранников. Зал заканчивался дверями, по цвету похожими на золотые. Общими усилиями проверили двери на ловушки, заставив безопасно сработать все, что там были. После чего Сириус вплотную приблизил глаз к одной из дверей, а потом чиркнул по ней кончиком ножа, проделав достаточно глубокую царапину, которая тут же заблестела свежим срезом жёлтого металла.

— Да твою ж Моргану, гномы реально разума лишились от богатства! — выругался Сириус. — Эти громадные двери из чистого золота!

Шаилир перевел как мог слова волшебника своим товарищам, да те и без перевода поняли, что он сказал. Сириус дал знак всем разойтись в стороны от дверей и сильно толкнул обе створки, которые послушно распахнулись. За ними оказалось новое пространство — судя по тому, что потолок терялся в темноте, высоту его определить было затруднительно. Прежде чем шагнуть в зал, больше походивший на городскую площадь, Ремус вогнал в мягкий металл дверей очередной маячок — и двери вещь ценная, и чтобы потом знать, откуда они сюда вошли. По периметру «площади» располагались «строения», каждое из которых оказалось какой-либо из мастерских. В одной производилась огранка камней, за ней был большой склад, где хранились как еще не обработанные камни, так и прошедшие огранку. Были здесь и мастерские, где изготавливали ювелирные изделия, ковали и собирали доспехи из мифрила и боевое оружие, делали механическое вооружение — арбалеты, стрелометы и что-то еще совершенно непонятное, которое, по предположению эльфов, хорошо владевших луками, выбрасывало что-то вроде двусторонней цепочной пращи, которая закручивалась специальным механизмом и могла как отражать атаки стрелков, так и сама наносить ощутимые удары строю бойцов.

Эльфы оживленно разом все заговорили, и Шиалир перевел:

— Мы хотели бы забрать эту машину, и если есть возможность — чертежи и схемы к ней.

— Заберем, без вопросов, — кивнул Сириус, взмахом руки уменьшив этот зловещий агрегат и пяток специальных зарядов к нему до размера детской игрушки, и сунул в руки эльфу, сказав: — Брось к себе в сумку, я, когда скажешь, верну ему нормальный размер.

Была здесь и мастерская по изготовлению посуды и разной другой бытовой утвари из драгметаллов, а также небольшой ткацкий цех, где изготавливали драгоценные ткани с золотыми и серебряными нитями в узорах.

— Предлагаю воткнуть маячок просто по центру «площади» и заглянуть в следующие двери, — сказал Ремус.

Никто не возражал. На совершенно обычных дверях, которые оказались за одним из «домов», не было никаких ловушек, и выглядели они так, как будто ими очень часто пользовались: места, где обычно прикладывали руки открывающие, были сильно потерты, прямо до углублений. За дверями оказался вход в гору, в том смысле, что далее не было отделанных помещений, а была простая пещера с горняцким лифтом и штольнями, расходящимися в разные стороны на разной высоте.

— Здесь, видимо, зона добычи драгоценных камней; думаю, туда нам идти не стоит: мы, конечно, выберемся из любой задницы, но не хотелось бы туда попадать, — заметил Сириус, подергав тросы, по которым должна была двигаться клеть с горняками.

Его дружно поддержали и Ремус, и эльфы; тем более, что времени они и так провели внутри горы немало, а им ещё предстояло сделать каждому по две-три аппарации, чтобы всех доставить в лагерь.

* * *

В мастерской принца с утра кипела работа. К ним на подмогу пришли сразу четыре эльфа, двое из них готовили доски (пилили, строгали, в общем, доводили их до ума), а двое других собирали лари по чертежам Августа. Пока объекты для зачарования не были готовы, Руквуд предложил изготовить сколько успеют маячков, которые так нужны для исследования горы и последующего сбора всего, что они планируют оттуда забрать. Работали они как на конвейере: Таурмирион скручивал заготовки из стальной проволоки, которой у него тут было в достатке для собственных нужд, Басти гравировал на каждой по три руны, а Август накладывал нужные чары.

— Рабастан, разговор вас не отвлечет от работы? — поинтересовался принц.

— Ни в коей мере, и зовите меня Басти. Рабастаном меня звал отец, когда был зол, и Руди тоже называет так, когда хочет отругать.

— Расскажите мне о себе! А то все, что я знаю, это не то, что вы, наверное, захотите вспоминать.

— О себе? Ну, пожалуйста. Полное мое имя Рабастан Алектус Лестрейндж. Родился двадцать четвертого мая 1960 года, так что я, Ворон, Следопыт и Сыч учились вместе, да еще и одновременно с вашими тамошними родителями.

— Ворон, Следопыт и Сыч — это профессор, Рэй и Август?

— Именно так. Мать моя, Ауда Гертруда Лестрейндж, урожденная Кэрроу, умерла, когда мне было четыре года, и меня в основном воспитывал Руди, если можно так сказать, который старше меня на девять лет. Отец Корвус Ирминвард Лестрейндж учился вместе с нашим тамошним патроном, был одним из его ближайших друзей, пока тот не спятил и не начал творить Мордред знает что. Но вернемся ко мне. Получил классическое образование волшебника в Хогвартсе; поступил, естественно, на Слизерин. Во время учебы играл в квиддичной команде на позиции охотника, на пятом курсе стал капитаном команды. Кроме обучения в Хоге имел дополнительное домашнее образование, как принято у всех чистокровных: фехтование, экономика, история рода, этикет, верховая езда, изящная словесность, танцы и разная прочая подобная ерунда. Карьеры не сделал, занимался делами рода, помогал отцу. Вступил в Орден Вальпургиевых рыцарей по убеждениям. Увлекаюсь чарами и магией крови.

— Настоящий такой классический слизеринец, слуга Воландеморта.

— Да, я такой. Хотя Руди считает меня безрассудным гриффиндорцем, со слизеринской хитростью и изворотливостью. Еще я очень ответственный и принципиальный.

— А если бы не война, то чем бы вы хотели заниматься?

— Вы будете смеяться. Последнее, что я сделал, перед тем, как попал на пожизненное в Азкабан — мне тогда был всего двадцать один год, — это посмотрел в магловском кинотеатре фильм, который прям сняли про меня, каким бы я мог быть, если бы не все это.

— Что за фильм?

— «Индиана Джонс: В поисках утраченного ковчега».

— Так вы романтический приключенец! Мы с вами очень близки в этом.

— Да, я такой. Только у меня возможности не было: ответственность перед родом, потом война эта, будь она неладна, затем Азкабан.

— Понятно, — задумчиво сказал Таурмирион и перевел взгляд на Руквуда.

— Я так понимаю, сейчас очередь моей самопрезентации? — спросил Август, не отрывая взгляда от очередного маячка.

— Если не возражаете, и если вам не сложно. Мне хотелось бы больше знать о магах, с которыми меня так неожиданно и так плотно свела судьба.

— Хорошо. Я Сыч, как вы уже поняли. Мое полное имя Августус Уиллис Руквуд. Родился я одиннадцатого сентября шестидесятого года, в семье чистокровных волшебников: мать — Эмберли Нора Руквуд, урожденная Розье, отец — Уиллис Тайлер Руквуд. Оба погибли в семьдесят девятом году при нападении на наш дом Ордена Феникса. Меня дома не было, увы, не смог их защитить. Учился в Хоге, как и все. Специалист по древним артефактам, мастер артефакторики и рунологии, подмастерье в нумерологии и арифмантике, неплохой боец, в традициях чистокровных обучен фехтованию, верховой езде, французскому языку и латыни. Благодаря своим способностям сразу после окончания Хогвартса получил приглашение на работу в Отдел тайн, где и работал до ареста в ноябре 1981 года. Как сторонник Темного Лорда, по показаниям Игоря Каркарова был отправлен на пожизненное заключение в Азкабан.

— У нас все знали: если тебе что-то нужно от Руквуда — подари ему какой-нибудь интересный артефакт, и получишь от него все, что угодно, — усмехнулся Басти.

— Давайте заканчивать расхваливать себя, а то мы сейчас будем слушать, чему за две тысячи лет научился наш принц-Гарри, а лари уже почти готовы, — проворчал Август, который в принципе не любил разговаривать.

В этот момент в мастерскую зашел Леголас и сообщил, что отец приглашает сына и его друзей разделить с ним обед.

— Это мне надо немного приодеться! — сообщил Рабастан, оглядывая свои самые простые брюки и рубашку для работы.

— Зайду за вами через двадцать минут, — сообщил Таурмирион, — будьте готовы!

Трандуил не мог упустить случая присмотреться к новым друзьям сына поближе, — уж очень была привлекательная ситуация, когда во дворце их оказалось всего двое, и это были не самые старшие и опытные из них. Можно было разговорить их за обедом, хотя Мири, конечно, будет опекать их, но если не давать повода, то и у него не будет причин прерывать разговор. Таур решил быть максимально дружелюбным, каким он легко становился, если сам этого хотел. Он не хотел сделать ничего плохого, ему было просто интересно.

Леголас присоединился к отцу чуть раньше, но и Мири не опоздал; он представил магов, те элегантно поклонились и поприветствовали короля и старшего принца. Чувствовалось, что им с детства были привиты определенные правила поведения — это означало, что они не совсем простые маги, и это было еще интереснее.

— Могу я называть вас просто по первым именам или произнесение всех — это обязательно? — поинтересовался таур у мага, который производил интересное впечатление: чувствовалось, что ему вокруг все очень интересно, и он был готов сам задавать десятки вопросов, но старательно удерживал себя в рамках пристойного поведения. У него было непростое имя, третье из которых довольно труднопроизносимо.

— Безусловно можете, мы с Августусом это даже приветствуем, сами же тоже прибываем в некоем затруднении, как именно принято титуловать короля в каких ситуациях. Еще не было времени ознакомиться с правилами вашего этикета. Было бы великим одолжением получить информацию, так сказать, из первых рук.

При всей витиеватости вежливых слов тауру показалось, что где-то в глубине глаз этого мага блеснула шальная хулиганская искорка. Совсем ненадолго, но она точно была, потому что второй маг явно неодобрительно скосил глаза на своего друга и вроде бы даже стукнул его ногой под столом, потому что там произошло какое-то движение.

— «Владыка Трандуил» будет приемлемо за этим обедом. Рабастан, скажите, как вам наша еда?

— Вполне достойна. Отличается, безусловно, от той кухни, к которой мы привыкли дома, хотя мы с Августом рады всему, так как были долгое время лишены нормальной еды в силу некоторых обстоятельств.

— Кх-кх, — предупредительно кашлянул второй гость, которого представили как Августуса Уиллиса Руквуда, и сказал: — любезный мой друг Рабастан, мне кажется, нашим хозяевам совершенно неинтересны подробности нашей с тобой жизни.

— Ну почему, мне очень интересно, — неожиданно вступил в разговор Леголас. — Вы были в долгом походе?

— Мы четырнадцать лет сидели в одиночных камерах в тюрьме, — бесстрастно произнес Августус.

— Кто же вас туда упрятал и за что? — спросил таур.

— Если кратко, то вышло так. Наш сюзерен хотел вернуть старые обычаи и традиции, которые стали забывать новые поколения магов. Но пошел он не по тому пути, и, пытаясь достичь бессмертия, стал безумен. А безумный волшебник — это страшное дело, особенно, когда все его вассалы тоже маги. Так случилось, что сам он по своей же глупости упокоился, и те, кто сейчас у власти, его вассалов, каких смогли, посадили в черный замок посреди холодного моря до скончания наших дней, — развел руками Рабастан.

— А как же вы освободились? — заинтересовался Леголас.

— Сюзерен наш воскрес и решил, что мы ему нужны на свободе, — пояснил Рабастан.

— Как это — воскрес? — удивился Леголас.

— Ничего особенного, обычный некромантический ритуал. Но что-то у него там пошло не так. Тело у него получилось человеческое, но с элементами змеи, — сообщил Августус.

— Кость отца и плоть слуги не имели никаких изъянов, а вот кровь врага, взятая насильно… Но не могло же так сказаться то, что вы, принц — эльф? — спросил Рабастан Таурмириона.

— Скорее, сказалось то, что в тот момент в моей крови постоянно циркулировал яд василиска, — предположил младший аранен.

— Яд василиска? Откуда? И почему вы были живы?! — очень удивился Рабастан.

— В Тайной комнате меня укусил василиск Салазара, которого я убил, в конце моего второго курса. А выжил я потому, что феникс поплакал своими слезами мне на рану.

— Простите, что перебиваю, просто хочу уточнить. У тебя, сын, кто-то насильно взял кровь, чтобы возродить безумного мага, но в ней оказался яд какой-то твари, которая укусила тебя, когда ты был еще ребенком? Я ничего не упустил? — очень спокойно спросил Трандуил.

— Ада, зачем ты все это хочешь знать? Все, кто в чем-то был виноват — они все остались там, а мы все тут. Ты же не собираешься туда отправляться, чтобы кого-то там наказать?

— Не собираюсь. Но ведь можно желать доставить виновных сюда, ты же не можешь мне это запретить?

— Запретить желать — конечно нет. Но все это так долго рассказывать…

— А не надо долго рассказывать, — заметил Августус. — У меня с собой омут памяти есть: поделитесь воспоминаниями про василиска и про ритуал воскрешения — мы все сами и посмотрим.

— Давайте хотя бы доедим… — вздохнул Таурмирион.

— Тогда вернемся к вопросу еды, — сказал Трандуил, довольный тем, что хоть что-то из прошлого сына потихоньку проясняется. — Наши блюда, наверное, кажутся вам слишком простыми?

— Напротив, мне нравится их простота, — ответил Руквуд. — Никогда не понимал соусов из двадцати составляющих и пяти перемен горячего, когда достаточно подать хорошо приготовленную баранину в мятном соусе, и все будут довольны.

— Это камешек в наш огород, — засмеялся Рабастан. — Хотя мы почти все англичане, исключая Антонина — хотя тот тоже с рождения живет в Англии, — но Лестрейнджи происходят из Франции, где к еде другие требования.

— А там, в том мире у вас остались семьи? — мягко спросил таур.

— Мои родители погибли, я был у них единственным ребенком, жениться до Азкабана не успел. Никого у меня там не осталось, — ответил Руквуд.

— Моя мать умерла, когда мне было всего четыре года, отец все время был занят, и меня растил мой старший брат. Отец умер, когда я и мой брат Рудольфус были в Азкабане, брат сейчас здесь со мной. Я там никого не оставил; у Руди, правда, там осталась жена, но он только рад этому.

— Я сейчас принесу Омут памяти, — сказал Августус перед тем, как крутануться на каблуках и исчезнуть.

— Интересный способ перемещения, — заметил Трандуил. — А вернется он так же?

— Думаю да, не идти же ему полчаса по коридорам с Омутом в руках, — ответил Таурмирион.

Пока он договаривал последнее слово, Руквуд уже возник перед ними с Омутом. Таурмирион не очень охотно достал палочку и стал вытаскивать прямо из головы серебристо-молочные нити.

— Что это? — удивился Леголас.

— Это воспоминания. В этом артефакте можно просматривать как свои, так и чужие воспоминания о произошедших событиях, так сказать, погружаясь в них. Но вы должны помнить — это просто воспоминания. Чтобы вам ни захотелось там сделать — вы не сможете, потому что они не материальны, — пояснил Августус.

— А главное, помните, что это все закончилось, и я вот он, тут, с вами, — добавил Таурмирион, поглядывая то на отца, то на брата.

— Почему мне не нравятся эти твои слова? — вопросил Трандуил. — Там будет что-то такое, что мне не понравится, да?

— Боюсь, что очень не понравится, — вздохнул младший принц.

Просмотр истории с василиском и возрождением Темного Лорда занял почти час. Хотя у Руквуда был достаточно большой Омут, больше четырех голов в него не поместилось; и потому сам младший принц в волнении расхаживал по балкону отцовских покоев, блуждая взглядом по бескрайним лесным просторам, простирающимся перед ним.

Вынырнувшие из омута отец и брат выглядели полностью ошеломленными. Первым пришел в себя таур, который сразу же шагнул к сыну и крепко обнял его.

— Ты там такой маленький и хрупкий, но такой герой. Я всегда знал, что у тебя душа дракона, но сегодня я убедился в этом сам. Но ты должен мне пообещать, что больше не станешь ввязываться ни в какие опасные дела.

— Ада, как я пообещаю такое? А если кто-то нападет? А если война?..

— Я понимаю, — тяжело вздохнул Трандуил, отпуская сына, которого тут же перехватил старший брат.

— Ты, ты понимаешь? Ты мог не вернуться оттуда! — воскликнул Леголас, ухватив его за плечи и глядя ему прямо в глаза.

— Лайкве, я же тогда даже не знал, кто я и откуда! Ты же видел — выбора не было: либо сражаться, либо умереть!

— Мы еще поговорим с тобой!

— Хочу отметить, — раздался голос Рабастана, — теперь я понимаю, почему вас опасался наш сюзерен. У вас даже в теле мальчика Гарри были настоящие стальные…

— Басти! — шикнул Руквуд.

— Настоящий стальной стержень вместо позвоночника! — быстренько сориентировался Лестрейндж.

Прикинув, что маг собирался сказать вначале, Трандуил мысленно рассмеялся и решил, что нужно запомнить это выражение, а сам сказал вслух:

— Надеюсь, сын, что мы будем удостоены чести просмотреть много других твоих воспоминаний. А сейчас я хотел бы спросить: не считаете ли вы, что пещеры для Смауга и для сокровищ в Эмин Дуир сначала нужно подготовить?

— Обязательно! Мы сегодня закончим с нашими ларями, а завтра я хотел отправиться туда, чтобы это сделать и установить там один из ларей. Проложишь нам, ада, быструю тропу? Мы там потом установим маячок и сможем туда аппарировать, то есть перемещаться, как ты сегодня видел. Лайкве, мне нужна будет твоя помощь там.

— Я тоже с вами отправлюсь, — неожиданно сказал Трандуил. — Двести лет никуда не выезжал из дворца!

* * *

Поутру вместе с небольшим отрядом таур, оба его сына (Леголас категорически настоял на своем участии) и два мага отправились к лесным горам. Дорога заняла еще меньше времени, чем в прошлый раз, но тем не менее кое о чем успели перемолвиться по дороге.

— Принц, не могли бы вы рассказать подробнее о ваших волшебных кольцах, которые вы периодически упоминаете. Что за кольцо гномов и единое кольцо? Это какие-то артефакты? Мне очень интересно было бы послушать.

— Лучше пусть владыка расскажет, как тот, кто жил в то время, когда они появились. Расскажешь, ада?

— О кольцах? Ну хорошо. Вы знаете, кто такой Саурон?

— Какой-то злодей, как мы поняли, — ответил Рабастан.

— Можно и так сказать. Сейчас Мелькора здесь нет, он воплощение Зла в Арде. Саурон — майар, один из первых, перешедших на сторону Мелькора, впоследствии ставший его правой рукой, самым могущественным и преданным из слуг Владыки Тьмы. После поражения Мелькора он сам стал Тёмным Властелином. О нем можно говорить долго, но сразу перейдем к кольцам. В 1200 году Второй эпохи Саурон задумал подчинить себе всех властителей в Арде. Он принял прекрасный облик, имя Аннатар и явился к эльфам, назвавшись посланцем Валар и сообщил, что его отправили в Средиземье, чтобы для всех сделать жизнь там подобной той, что была в Валиноре. Часть эльфов — Галадриэль, Гил-Галад и Элронд — не поверили ему, но нолдор Эрегиона были ему рады, в том числе их владыка Келебримбор.

Кузнецы Гвайт-и-Ми́рдайн, как называли нолдор Эрегиона, под руководством Саурона выковали специальные Кольца. Семь Колец были отданы Аннатаром Королям Семи Родов гномов, они должны были помогали им умножать свои богатства: находить больше месторождений драгоценных камней и металлов. Девять Колец были розданы девяти королям людей, три из которых были нуменорцами, а один был истерлингом. Они давали людям, не имеющим своей магии, магические способности, в том числе силу влиять на волю народов, а также даровали королям долгую жизнь. Все эти кольца были связаны темной волей Саурона с Единым Кольцом, которое он сам выковал в огне Ородруина в 1600 году и в которое вложил большую часть своих сил, получив взамен власть над остальными Кольцами: он знал всё, что было сделано с помощью меньших колец; мог постигнуть разум их владельцев и управлять им.

Гномы оказались устойчивыми к управлению ими через Кольца, однако они все равно не принесли им добра, пробуждая в гномах жадность и алчность. А короли людей, носившие кольца, постепенно превратились в призраков, стали назгулами, полностью подчиненными Саурону.

Но это были еще не все кольца. Втайне от Саурона Келебримбор создал Три Кольца для эльфов, и хотя их не коснулась его тёмная воля, они оказались связаны замыслом Саурона, так как были созданы по подобию других Колец. Кольцо, главное из трех эльфийских, сделанное из мифрила и украшенное белым мерцающим камнем, было Кольцом Воды и получило имя Нэнья. Кольцо, украшенное красным рубином, было Кольцом Огня, оно было названо Нарья. Кольцо Воздуха, золотое с сапфиром, именовалось Вилья. Когда Саурон надел Единое Кольцо и произнёс заклинание, чтобы связать с ним остальные Кольца, эльфы почувствовали это и постигли его планы. Келебримбор узнал об обмане. Зная, что Саурон придет за Кольцами, которые он выковал, эльф отдал своё кольцо, Нэнья, Галадриэль, а кольца Нарья и Вилья отослал королю Гиль-Галаду. Тот оставил Вилью себе, а Нарью передал Кирдану Корабелу. Саурон разрушил Эрегион, захватил Келебримбора и пытал его, желая узнать о кольцах, но тот ничего не сказал ему и был казнен. Эльфы не пользовались этими Кольцами до конца Второй Эпохи — до падения Саурона в Войне Последнего Союза и утраты Единого Кольца. Когда в Средиземье прибыли Истари, Кирдан отдал своё Кольцо, Нарью, Гэндальфу. А кольцо Гиль-Галада перешло Элронду, который благодаря его силе сохраняет в Ривенделле неизменность и красоту мира, а также скрывает его ото всех, как и Галадриэль — Лотлориэн.

— А Единое Кольцо? — спросил Августус.

— А Единое Кольцо перешло к Исильдуру, который отрубил Саурону палец вместе с ним.

Все советовали Исильдуру уничтожить его, но Кольцо уже начало влиять на нового короля Гондора, и он оставил его себе, посчитав вирой за погибших близких и отличной новой фамильной драгоценностью. Естественно, кончил он плохо: был убит, а перед этим потерял Единое, которое соскользнуло у него с пальца, когда тот переплывал Андуин. Теперь никто не знает, где то кольцо — унесло ли его в море, или оно залегло где-то на дне Великой Реки, ожидая своего нового владельца.

— Всегда думал о том, что слишком мощные артефакты в конечном счете будут более опасны, чем полезны. Нельзя создавать что-то столь могущественное, ибо всегда найдется какой-нибудь Темный Властелин, который захочет при помощи этого подчинить себе мир, — задумчиво проговорил Руквуд.

— Полностью с вами согласен, — кивнул Трандуил. — И мы уже на месте.

Выставив по периметру охранение из эльфов и наложив чары сокрытия и оповещения, чтобы никто не мешал работе, маги и эльфы поднялись в ту пещеру, из которой в прошлый раз Рабастан выжигал адским пламенем пауков.

— Что такое здесь произошло? — спросил Трандуил, удивленно разглядывая оплавленный камень.

— Здесь было гнездо пауков, мы его в прошлый раз очистили магией, — ответил Таурмирион.

— Мне кажется, что для Смауга эта пещера маловата, — заметил таур, — хотя я его видел давно и не очень близко.

— Мы сейчас еще немного расширим и подравняем, — сообщил Августус и стал накладывать на свод чары расширения пространства, отчего внутренний объем пещеры вырос сразу в три раза.

— Потрясающе, — заметил Трандуил. — А ты, сын, удивишь меня чем-нибудь? Хочу посмотреть, как ты колдуешь.

— Думаешь, я сейчас буду искры выпускать или разноцветные лучи? — улыбнулся эльф. — Вообще, конечно, такое бывает, но в основном в боевых заклинаниях. А я могу сделать так.

Таурмирион расплавил уже хорошо известным остальным магам заклинанием Флюидум Максима все камни и неровности на полу пещеры, превратив пол в единый ровный каменный монолит.

— И зачем теперь приглашать гномов, для ремонта сводов дворца, когда мой собственный сын может заставить камни течь? — улыбнулся краешками губ Трандуил, выражая этим крайнее довольство увиденным.

— Я еще так могу, — решил похвастаться аранен, магически расписав свод пещеры, который стал выглядеть как небосвод.

— Когда закончите свои дела с гномами, подумаем над новым видом некоторых помещений дворца. Украсим его по-новому, а потом позовем Элронда, пусть не думает, что его Ривенделл нельзя превзойти по красоте, — сказал сыну Трандуил.

— О, это будет не сложно, — вмешался Рабастан, — можно из памяти достать любые образы, которые мы видели в самых красивых уголках нашего мира, и воплотить их у вас. Я, к примеру, посетил, когда еще учился, не один дворец в разных странах мира. А Северус учился на мастера в Италии, наверняка видел такие росписи на потолках…

— Это вряд ли, — заметил Руквуд, — он скорее всего ходил, уткнувшись носом в свои книги, как и в Хогвартсе, и заметил, что это Италия, а не Британия, только когда пришло время уезжать.

— Ерунда. Рудольфус много путешествовал. Он был даже в Китае и Индии. В общем найдем для вас все самое красивое, — закончил Рабастан.

Рядом была найдена еще одна пещера, которую было решено использовать как временное хранилище для ценностей из Эребора. Решив покрасоваться, Лестрейндж очистил ее так же, как и предыдущую — при помощи Адского пламени, чем привел в восторг Трандуила и Леголаса. Копоть, правда, пришлось тоже ему смывать со стен. Но фонтаны воды понравились эльфам не меньше, чем струи огня. Намеченная работа была завершена. Таурмирион и маги собирались прямо оттуда аппарировать в лагерь к Эребору, а эльфы возвращались обратно во дворец.

— Если понадобится еще какая-то помощь — сообщай, — сказал Трандуил, который давно не развлекался так, как сегодня.

Бургомистр Эсгарота был толстым одышливым мужчиной, обладавшим хитрым и изворотливым умом, но абсолютно не имевшим совести и чести. Он совершенно был не достоин имени Марах, коим его назвал отец и которое принадлежало благородному предводителю Третьего Дома эдайн в Первую Эпоху, что был предком Турина Турамбара. Все вышеупомянутые качества позволили ему занять высший пост в Озерном городе и вершить его дела наилучшим способом для собственного благополучия. Хотя бургомистр родился и всю свою жизнь прожил в Эсгароте, мечтой всей его жизни был переезд в Гондор, так как жизнь на воде ему была глубоко противна. Но в Минас-Тирит всех подряд жить не пускали, поэтому он был готов переехать хоть в Пеларгир,хоть в Осгилиат, хоть в любое другое поселение, которое стояло бы на суше.

Изначально часть Эсгарота располагалась на берегу озера, где по сей день виднелись руины строений, а другая часть — прямо на озере, за скалистым мысом, который защищал его от сильного течения впадавшей здесь в озеро Лесной реки. Широкий деревянный мост вел с берега к городу на воде, построенному на высоких прочных сваях. В прошлые славные времена Озерный город был оживленным и преуспевающим. Но с тех пор, как Смауг разрушил Дейл и захватил Эребор, город стал хиреть, так как торговли лишь с Дорвинионом и Лихолесьем для процветания было недостаточно. Каждый житель Эсгарота втайне надеялся, что однажды гномы вернутся, чтобы забрать Гору у дракона, и тогда золото снова потечёт в Эсгарот рекой.

Бургомистр Марах не очень-то в это верил, но все же держал небольшой наблюдательный пункт у Одинокой горы, чтобы следить за тамошней обстановкой: даже если гномы и не вернутся, то хотя бы вовремя знать, если вдруг дракон проснется, так как, судя по тишине, он мирно спал уже несколько десятков лет. И вот сегодня Альфрид, заместитель бургомистра Озёрного Города, пришел к нему с докладом о новостях, полученных из окрестностей Одинокой горы.

— Камбал и Улдор сообщают, что несколько дней назад к горе прибыл отряд лесных эльфов и неопознанных людей. Они явились непонятным образом напротив главных врат Эребора, но не заинтересовались ими, а объехали гору и остановились у ее южного склона, где разбили лагерь. Наблюдение ведут издалека, чтобы эльфы их не обнаружили; и они заметили, что приехавшие ведут себя странно: просто живут рядом с горой, редко выходя из странного небольшого шатра, в котором они непонятно как все помещаются, не предпринимая никаких попыток проникнуть внутрь. Возможно, чего-то ждут.

— Любопытные новости, да, Альфрид? — заметил бургомистр.

— Очень любопытные. Что нужно там лесным эльфам, и что за люди с ними?

— Был бы я настоящим правителем, послал бы туда кого-нибудь попредставительней и поумнее, чтобы выяснил, в чем суть да дело. Но таких людей у меня нет. Придется ехать самому. Прикажи подготовить Фималку и спустить в нее шесть лошадей. Со мной поедешь ты, и еще четверых возьми из стражи покрепче. Отплытие завтра до рассвета.

— Будет исполнено, — подобострастно поклонился Альфрид и отправился на пристань, где была пришвартована большая бургомистрская барка, на конюшню и к начальнику стражи, чтобы успеть все подготовить в срок.

* * *

Пока Таурмирион с Руквудом и Лестрейнджем занимались сооружением транспортных ларей, исследователи Одинокой горы продолжали свою работу. Поскольку хранилища драгоценных металлов и камней, а также изделий из них, были обнаружены и помечены маяками для раздела, то вторая группа занялась свободным обследованием уровней скального города, а первая занималась сортировкой и переборкой книг в библиотеке. На второй день за завтраком Аурлор сообщил:

— За нашим лагерем наблюдают. По всем признакам это люди из Озерного города. Сначала мы их не заметили, так как они держались на большом расстоянии, а вчера подобрались поближе, и мы их обнаружили ночью. Наши действия?

— Раз наблюдают не первый день — значит, уже сообщили кому надо, что мы здесь. Думаю, если мы их заинтересовали, то кто-нибудь нас навестит. А если не заинтересовали — то и пусть себе наблюдают. Чего тут интересного? Как мы едим да спим? — пожал плечами Долохов.

— Думаю, им все интересно: кто мы такие и зачем сюда пришли. Понять они этого не могут, так как пока мы в лагере никакими делами не занимались, а теперь будем еще более осторожны, зная, что на нас смотрят, — добавил Рудольфус.

* * *

Сегодня работу закончили пораньше, так как принц прислал патронус с сообщением, что они уже вернулись в лагерь с готовым транспортным ларем. Маги, принц и Аурлор расселись вокруг обеденного стола и стали планировать, в какой очередности будет производится перенос сокровищ, какой будет состав у отправляющей команды и той, что будет принимать груз в подготовленной пещере в горах. Решили, что отправлять ценности будут четверо магов и четверо эльфов из стражи, принимать ценности будут пятерка разведчиков, трое магов и принц, а еще ввиду неясной ситуации кто-то один из магов и оставшиеся стражники будут постоянно дежурить в лагере.

— Вероятно, стоит попросить Леголаса прислать еще стражников, чтобы они охраняли периметр возле пещеры, пока будет идти прием груза, — предложил Таурмирион.

Все поддержали идею кивками, но сказать никто ничего не успел, так как в палатку бесшумно вошел один из разведчиков и что-то сообщил на эльфийском.

— Так, господа маги, у нас гости, — проинформировал волшебников аранен. — Разведчики сообщили, что к лагерю приближается бургомистр Эсгарота с охранниками. Придется с ним немного пообщаться. Очень прошу вас забыть, что вы маги. Он наверняка поинтересуется откуда люди в нашем отряде: нужна какая-то легенда. Я вас представлю, как потомков тех дунэдайн из Артэдайна, которые после падения Ангмара переселились в Бри. Вы там были, так что это будет самым правдоподобным. А теперь я выйду к гостям — Северус и Антонин, окажите честь сопровождать меня, остальные — припрячьте все наши записи, скорее всего, их придется приглашать внутрь.

Принц достал из нагрудного кармана своей куртки колечко, которое мгновенно увеличилось и стало мифриловым венцом, который он тут же надел на голову, как и положено принцу в походе, и вышел из палатки, в сопровождении двух магов, Аурлора и эльфов-разведчиков, а стражники и так располагались снаружи палатки.

С той же стороны горы, откуда приехали они сами, к ним приближался верховой отряд, во главе которого ехали две очень колоритные личности: один очень толстый мужчина лет пятидесяти с длинными рыжими волосами, лоснящейся кожей на полном лице и рыжими же маленькой бородкой и тонкими, но длинными усами; второй походил на немецкого протестанта времен начала Реформации: он был одет в черное, на голове у него была шапка похожая на ту, что носил Мартин Лютер, на лице имел густые темные брови, усы и редкую бородку, больше походящую на щетину, а также выражение слащавой угодливости и греховности, которое сразу опровергало мысль о принадлежности его к какой-либо церкви.

— Какие омерзительные личности, — сказал Антонин по-французски. — Я бы очень их опасался.

— Явно приехали проверить, нельзя ли тут чем разжиться, — добавил Северус.

Бургомистр спешился при помощи двух стражников и вместе с человеком в черном приблизился к принцу.

— Приветствую вас, принц Леголас! Узнал, что вы тут стоите лагерем, и решил лично выразить свое почтение.

Таурмирион ничего не ответил, лишь одарил пришедших холодным взглядом и оглядел с головы до ног, после чего произнес:

— Вы ошиблись, я не Леголас, и мы с вами не знакомы.

— Перед вами аранен Таурмирион Трандулион, второй принц Лесного королевства, — произнес Аурлор, видимо по местным обычаям принцы сами не представляются.

— Второй принц? — удивленно повторил бургомистр. — Разве у владыки Трандуила не один сын?

— Считаешь, что ты должен знать все о нашей семье, смертный? — облил холодом презрения бургомистра принц. — И я до сих пор не знаю, кто ты.

— О прошу прощения, ваше высочество. Я Марах, бургомистр Озерного города, а это мой помощник Альфрид. Мы счастливы знакомству с еще одним сыном Владыки Трандуила, ведь мы ведем торговлю с вашим королевством.

— Вы проделали большой путь, пройдемте присядем и побеседуем, — помолчав, предложил «слегка подобревший» принц и первым проследовал внутрь малфоевской палатки, которая ошеломила своим размером и убранством визитеров из Эсгарота; но поскольку озерные люди мало знали о возможностях эльфийской магии, то расширенное пространство списали на нее, а богатая обстановка, видимо, была для них естественна у сына короля.

— Какая интересная у вас компания, ваше высочество, — произнес Марах, удивленный таким количеством людей в обществе сына эльфийского владыки, который всегда весьма презрительно относился к смертным жителям Арды.

— Почти половину моего отряда составляют дунэдайн из Артэдайна, ныне живущие в Бри.

«Ах они дунэдайн, тогда понятно, что эльфы с ними имеют какие-то дела, — подумал Альфрид, — вот только интересно какие?

— Понятно, и что же делают тут господа из Бри? Неужели охотятся? Места тут скудны на добычу, — закинул удочку Бургомистр.

— Мы тут занимаемся научными изысканиями, — бодро ответил Антонин. — Исследуем кое-что в научных целях.

— Научных целях? — непонимающе переглянулись Марах и Альфрид, видимо, не понявшие половину слов из того, что сказал Долохов.

— Изучаем влияние драконьего пламени на изменения в почве, — подхватил удачную идею Антонина принц. — На том месте, где сейчас пустошь, раньше был большой лес, вы должны знать по рассказам дедов и прадедов. Мы изучаем, насколько дракон повлиял на землю, и сможем ли мы восстановить тут лес.

— Хорошее дело, для всех полезное, — первый раз произнес что-то вслух заместитель бургомистра. — А дракон внутри горы вас не пугает?

— А должен? — как обычно приподнял бровь Северус.

— Вообще-то да, это же дракон, — ответил Альфрид.

— Он же спит. Мы внутрь горы не заходим, специально отъехали подальше от главного входа. Тут склон без всяких отверстий, проходов и входов — как он нас услышит или учует? — ответил Рэй, заскучав от безделья.

— А вас совсем не интересует возможность попасть в гору? — уточнил Альфрид.

— Зачем? Чтобы разбудить Смауга и он нас съел или зажарил? — удивился Антонин.

— Но там же такие богатства, — проговорил Марах и его заплывшие жиром глазки алчно заблестели.

— Мы здесь не ради обогащения, а для решения вопроса восстановления природы, — важно сказал принц и окинул презрительным холодным взглядом озёрников. — И если мы уже обсудили все, что хотели, то я желал бы завершить нашу встречу. Не могу предложить вам ночлег, так как мы сами едва находим место для всех.

— Ну что вы, ваше высочество, мы и не рассчитывали, — подобострастно улыбнулся Альфрид.

— А скажите, господин бургомистр, — спросил уже встающего гостя Северус, — если бы вам сказали, что вместо дракона тут снова поселятся гномы, вы были бы этому рады?

— Конечно. С тех пор, как Смауг захватил Эребор и разрушил Дейл, дела наши в большом упадке, — ответил Марах.

— А у вас в городе живут потомки людей из Дейла? — уточнил принц, провожая гостей до порога.

— У нас даже живут потомки Гириона, не то, что простые граждане, которых много. А зачем вам это знать?

— Просто интересно, — широко улыбнулся Рабастан.

* * *

Отъехав на расстояние, с которого нет возможности их подслушать, Марах спросил своего заместителя:

— Ну, Альфрид, что ты думаешь по их поводу?

— Они правды точно нам не сказали, не похожи они на ученых мужей.

— А на кого они похожи?

— Скорее на воинов, только оружия и доспехов я ни на них, ни в их чудном шатре не заметил. Есть кое-что — но это мелочи.

— А принц откуда взялся?

— Я что-то помню, говорили, что у Трандуила было два сына, да один пропал давным-давно.

— Это для нас с тобой давно, а для них как вчера было.

— В общем, я предлагаю продолжить следить за ними.

— Конечно, надо же узнать зачем они здесь. И эти вопросы странные. Неужели эльфы решили помочь гномам вернуть Эребор?

— Этого не будет никогда — чтобы Трандуил помог гномам? Он даже под угрозой смерти этого не сделает. Но, возможно, этот старый-новый принц действует без одобрения отца.

— Если они смогут дракона победить, казна города только выиграет от этого. а значит и моя тоже, — хохотнул бургомистр. — Главное не пропустить момент, когда можно будет поживиться золотишком, а он будет, если они и вправду убьют дракона или выгонят его из горы.

* * *

Когда отряд бургомистра Эсгарота отбыл, Северус брезгливо произнес:

— Одни из самых отвратительных людей, которых я встречал в жизни. Их мысли мерзки. Они обворовывают и обманывают жителей своего города, а если что-то случится — предадут или сбегут. Каждый из них успел стать убийцей — Марах утопил своего конкурента на должность бургомистра, а второй отравил того, кто раньше занимал его должность.

— Что ни говори, — заметил Сириус, — свой легилимент большое дело!

— Да там мозги нараспашку, любой бы их прочел, — прокомментировал Снейп.

— Надо будет их устранить перед тем, как думать о восстановлении Дейла, и найти в Озерном городе тех потомков Гириона, о которых они говорили, — заметил Рудольфус.

— Предлагаете их убить? — удивился Таурмирион.

— Ну нет, пачкать свои манжеты в крови такой мерзоты я бы не хотел, — ответил Рудольфус. — Надо донести до граждан города то, что узнал Северус, и они сами решат их судьбу. А вот если они там все тупые трусливые задницы, тогда придется им как-то помочь, но все равно, чтобы обошлось без личного нашего участия.

— Доставайте наши записи и планы, — скомандовал Долохов, — закончим планирование да поужинаем, а то эти озёрники отвлекли нас от главного дела.

* * *

Вечером Леголас позвал брата, поговорить в осанве.

— Как у вас дела?

— Нормально. Завтра начнем переброску сокровищ. Было бы хорошо, если бы ты отправил к пещере пару пятёрок стражников, чтобы они патрулировали снаружи, пока мы будем работать внутри.

— Конечно, Мири, я сам их приведу. Твои гномы просто задались целью никогда не добраться до дворца.

— А что такое?

— Они все время сходят с тропы. Ребята замучались их уже обратно направлять. Лодку не увидели, полезли через Зачарованную реку по деревьям — естественно, надышались испарений. Один вообще упал в реку. Теперь ходят второй день кругами возле реки и никак их не получается свернуть оттуда. Думаем уже усыпить их и перенести спящими снова на тропу, если и завтра они на нее сами не выйдут.

— Спасибо, брат! О, Ауле, помог бы ты уже своим детям! Как они собирались победить Смауга, если не могут нормально пройти эльфийской тропой?

Примечания:

Ссылка

https://boosty.to/kass2010/posts/10cc2f02-a52c-4d81-b94c-5465dd5b1ad5?share=post_link

Работа в горе закипела. Сначала специальными гоблинскими заклинаниями из книги Августуса производился подсчет общего количества каждого из вида сокровищ, а затем его раздел согласно контракту. После чего 9/23 левитировались в сторону транспортировочного короба, где эльфы бодро перегружали принесенное в короб и каждый раз удивлялись, когда при закрытии крышки оттуда все исчезало. Долго возились с камнями, которые пришлось сортировать в несколько этапов: по виду, размеру и чистоте, а уже потом делить отсортированное на доли.

Книги были уже отобраны за прошедшие дни. Основу составили переводы эльфийских работ на всеобщий, несколько людских трудов, большая выборка фолиантов на синдарине и квенья, многие из которых были явно вывезены гномами из Дориата, потому Таурмирион считал, что они их не забирали, а возвращали потомкам владельцев. С гномьими книгами решили не наглеть и взяли только то, что действительно заинтересовало магов, в том числе несколько инженерных трактатов на кхуздуле, который неплохо знал младший принц и обещал Долохову помочь с переводом.

В тоже время в пещере в лесных горах раскладывали прибывающие богатства на приготовленные там стеллажи, где складировали слитки. Принц, по-видимому, ограбил во дворце какой-то склад, и у них было полно деревянных сундуков и плетеных корзин, в которые ссыпали драгоценные камни, ювелирные изделия и золотые монеты. У Леголаса, который периодически наведывался в пещеру узнать, все ли там нормально, с каждым визитом глаза становились все круглее и круглее от количества сокровищ, прибывающих и прибывающих в пещере.

— Мири, ты уверен, что гномы не объявят нам войну после того, как поймут, сколько всего вы забрали из Эребора?

— Лайкве, мы действуем строго в рамках наших контрактов! Поверь, все посчитано и разделено ровно так, как они нам пообещали. У них нет формального повода на нас нападать. Кроме того, пусть радуются, что мы не забрали вообще все, воспользовавшись случаем. Мы оставили им больше половины; не думаю, что кто-то из них был в курсе, сколько точно всего хранилось в горе. И главное — у нас есть дракон, а у них нет. Вряд ли у них в планах стоит еще одно столкновение со Смаугом в ближайшее время.

— Да, пожалуй ты прав, — ответил Леголас и остался стоять, молча глядя на брата.

— Что ты смотришь? У меня что-то не так? — забеспокоился младший.

— Нет, все так, Мири. Просто смотрю. Так все быстро изменилось, никак не привыкну к мысли, что ты жив и снова с нами. Все так и вижу сны, где ты умер, и ада тоже ушел, а я остался тут один. Все брожу и брожу по лесу, вас ищу, а вас нигде нет.

— О Лайкве, — вздохнул Таурмирион и приобнял старшего брата, — хочешь я тебе дам специальное зелье, чтобы спать без снов?

— Давай, попробую, подействует ли оно. А что с гномами будем делать? Утром патруль отправился в их сторону с заданием вернуть всех на тропу, наполнить фляги чистой водой и подбросить рюкзак с едой. Они там уже голодать начали, да и родники точно сами не найдут.

— Думаешь, они не заметят?

— Да хоть и заметят, спишут на морок от тумана зачарованной реки. Но дня через два-три что-то нужно будет с ними решать. Впереди еще одно место обитания пауков, они сами через него не пройдут.

— Возьмешь самых энергичных из магов, к примеру, Мальсибера, Сириуса и Рабастана, они с удовольствием разомнутся.

Леголас ушел к патрулирующим периметр эльфам, а Таурмирион присоединился к выкладке перемещенных сокровищ, которой занимались Антонин, Рудольфус и Ремус. После еще двух часов работы, при очередном открытии ларя на его дне была обнаружена записка о том, что с долей магов покончено, нужно переносить ларь в будущую пещеру Смауга. Команда «принимающих» сменила дислокацию и работа снова закипела, но шла теперь веселее, так как раскладывать было ничего не нужно, а просто высыпать все, что приходило, на пол пещеры, создавая золотую лежанку для дракона.

— Мое сознание отказывается руководить процессом усыпания золотом пола пещеры, — заметил Долохов. — Я уже все пословицы про золото вспомнил, убеждая себя, что это — нормально.

— Всегда хотел иметь хоть немного золота, — усмехнулся Люпин, — а сейчас, чувствую, скоро смотреть на него не смогу.

— Это будет первый случай в истории, когда у оборотня разовьется аллергия на этот благородный металл, — хмыкнул Лестрейндж. — Хотя должен отметить, что от трепетного отношения к нему я тоже сегодня совершенно точно избавился. Если раньше мне нравились стопки монет в нашем хранилище, то теперь, утопая сапогами в его россыпях, тот вид уже совершенно не впечатляет.

— Смаугу должно тут понравиться, — сказал Леголас, придя в очередной раз, теперь уже в другую пещеру и оценив вид из пещеры на леса Мирквуда и Одинокую гору вдали; и золотые россыпи, которые приумножали маги на полу.

— Надеюсь. Мы еще поработаем над его пещерой, сделаем ее более комфортной, а когда начнем свое строительство, то соединим ее с той частью, что будет внутри горы.

— А это что такое? — указал Леголас на большое зеркало, которое было прикреплено к одной из стен пещеры.

— Это Август сделал сквозное зеркало под размер глаз дракона. Чтобы ему тут не было скучно, он может, пока тут кроме него никто не живет, общаться с нами с его помощью. Второе такое поставили в моей мастерской.

В этот момент в пещеру влетел патронус-лань и сказал голосом профессора Снейпа: «Принц, у нас тут небольшая проблема со Смаугом, дракон желает переговорить с вами перед тем как лететь на новое место»

Таурмирион скастовал своего оленя, которому сообщил, что он сейчас будет.

— Мири, будь осторожен, ради меня, ради отца. Что хочет от тебя дракон? Вы же обо всем договорились?

— Лайкве, этому дракону столько же или даже больше лет, чем отцу. Кто знает, что у него в голове? Но я уверен, что вреда он мне причинять не собирается. Мы закончили с сокровищами — вы сейчас отправитесь домой или дождетесь, пока Смауг прилетит? Мне все равно придется возвращаться к Горе. Там остался мой Гваэрен, и мне нужно будет проложить тропу до дворца для всех, кто там остался. Не знаю, отправимся ли мы в путь сегодня или останемся там ночевать и уже утром тронемся в путь. Обратная дорога будет длиннее — нам придется сначала ехать до границы леса. Мы можем даже не уложиться в день.

— Я дождусь прилета Смауга. Это событие войдет в летописи нашего королевства — как я могу его пропустить?!

— Я вот тоже подумал, как я такое пропущу? — раздался за спинами братьев голос их отца-короля.

— Ада, но дракон… — начал несмело Таумирион.

— Ничего. Твой профессор пообещал вернуть мне мое лицо, и я ему верю — он уже сильно облегчил мою жизнь своими зельями. Так что, думаю, я смогу некоторое время находиться рядом с одним из драконов, не испытывая желания его убить.

— Хочешь посмотреть на то, как выглядит сейчас Эребор? Я буду аппарировать прямо в пещеру Смауга, это займет меньше минуты.

— Пожалуй, это будет интересно, — кивнул Трандуил.

Таурмирион прижался к отцу, и они с хлопком исчезли из новой пещеры дракона.

Леголас уселся на камень у выхода из пещеры и стал смотреть, как сумерки сгущаются над лесом. Если дракон не прилетит засветло, ему стоит остаться тут на ночь, хотя отец вряд ли захочет ночевать в лесу. А может и захотеть. Нужно будет у него спросить. Прошло не менее получаса, когда снова раздался хлопок и в пещере возникли двое: таур Трандуил и «черный маг», как назвал в уме наставника брата Леголас, вместо младшего принца.

— Ада, а где же Мири?

— Мири… Мири прилетит на драконе, — сказал задумчиво Трандуил.

— Что??? Как вы это допустили? — задохнулся от удивления и страха за брата Леголас.

— Это была просьба Смауга, но, скажу тебе честно, брат твой не сильно возражал, — вздохнул король.

— Еще бы он возражал — такой случай, пролететь на драконе над половиной королевства!

— Леголас, проверь патрули, нам предстоит провести тут некоторое время в ожидании Смауга.

= флешбэк =

В пещере Смауга, по виду которой даже не было заметно, что почти две трети сокровищ из нее изъяли, находились Снейп, Аурлор, Руквуд, Мальсибер и эльфы-разведчики. Все очень удивились, увидев, что с Таурмирионом прибыл король. Трандуил, к его чести, даже не пошатнулся, когда вышел из аппарации. Только поправил меч, который висел у него на боку и слегка запутался в его накидке.

— Какой неожиданный визит, — заметил Смауг. — Король Трандуил, если не ошибаюсь?

— Не ошибаетесь, — ответил таур. — Не могу сказать, что всю жизнь мечтал с вами познакомиться, но в свете последних перемен готов к конструктивному общению.

— Это даже лучше, чем я мог себе представить. Есть разговор, который я предпочел бы провести наедине, — сообщал Смауг.

— Мой король, не думаю, что это будет удачным решением, — шагнул к Трандуилу Аурлор, но тот лишь поднял руку, упреждая все, что он хотел бы еще сказать, внимательно посмотрел на Смауга и произнес:

— Хорошо, мы поговорим. Оставьте нас.

Таурмирион собрался что-то сказать в ответ на распоряжение отца, но потом передумал и пошел к выходу. За ним потянулись и остальные. Когда последний из эльфов скрылся из виду Смауг произнес:

— Есть что-то странное в твоем младшем сыне, король.

— Что ты имеешь в виду, дракон? — напрягся Трандуил.

— Нет, оно не плохое, не волнуйся так. Оно именно странное. Я ощущаю с ним какую-то связь. Не такую, как с Мелькором, который ходит в мозги своих творений как к себе домой. Но это что-то в нем зовет меня, словно я должен быть рядом. Зов очень слабый, на грани слышимости, но он есть. Скажи, как твой сын получил Силу? Он ведь эльф, а не айнур, или это не так? Кто его мать?

— И даже не думай! Оба моих сына рождены моей покойной женой, эльфийкой.

— Тогда кто одарил его Силой? У тебя такой нет, я чувствую. А вот эти маги — у них у всех она есть. Никогда не встречал смертных, ею наделенных. Но их Сила ко мне не обращается, а та, что у твоего сына — зовет.

— Я пока не могу тебе ничего рассказать, потому что сам толком не понимаю, как такое могло произойти. Но я буду стремиться узнать, чтобы больше мой сын не пропадал из этого мира.

— Нити Вайре не могли сложиться в такой узор случайно. Подумай над этим, Король.

— А что ты хотел от моего сына, зачем звал?

— Мне не дает покоя одна мысль. Я не должен лететь к вам в лесные горы один, почему-то мне кажется правильным, если со мной будет твой младший сын.

— Ты уверен?

— Пожалуй, да. Могу дать клятву, что с ним ничего в дороге не случится.

— Если хочешь, чтобы он летел с тобой, конечно клянись. Я давно лишился любых иллюзий о чести и благородстве. Они, конечно, сильно влияют на поступки, но клятва всегда надежнее.

= флешбэк =

Таурмирион, будучи Гарри, летал на метле, на гиппогрифе, на фестралах, но на драконе — никогда. Он имел печальный опыт игры в догонялки с венгерской хвосторогой и не мог даже предположить, что Смауг сам предложит ему сопроводить его в перелете к новому месту жительства. И было еще более удивительно, что его отец спокойно на это согласился. О чем они там беседовали, эти два долгоживущих создания, никто, конечно, не узнает, но очевидно, дракон нашел какие-то слова, которые убедили Трандуила в целесообразности такого полета.

Смауг мог выйти, не нанося еще большего ущерба Эребору, только через главные ворота, которые еще с утра пришлось очистить от завалов и снять с них засов. Посадка принца на спину дракона происходила именно там, перед гигантскими створками ворот, которые открывались большими лебедками, стоявшими по обе стороны от них. Пока маги занимались открытием ворот, Таурмирион обдумывал, как бы ему залезть на Смауга так, чтобы его не обидеть. Дракон увидел замешательство своего будущего седока и опустился на пол, подставив принцу крыло, по которому тот ловко вскарабкался. Наконец, ворота были открыты, и дракон, слегка разбежавшись, взлетел, мощно набирая высоту.

* * *

— Если позволите, ваше величество, я аппарирую вас во дворец, — предложил Северус.

— Во дворец не нужно. Аппарируйте меня в пещеру в лесных горах, меня там ждет старший принц, — ответил Трандуил. Голос его звучал спокойно, но в глазах все же читалось беспокойство за младшего сына.

— Куда скажете, — поклонился Снейп. А потом добавил, глядя на остальных магов и эльфов, — не теряйте времени, закрывайте ворота и направляйтесь в лагерь. Я вернусь как смогу.

И все: маги и эльфы отмерли, будучи до этого завороженными красотой полета дракона, и начали снова крутить лебедки и готовить огромный засов. До прихода гномов никто не должен был попасть в недра Горы.

* * *

Снаружи вечерело. Смауг летел к лесным горам через Эсгарот. Далеко внизу горели огоньки в окнах Озерного города, отражаясь в воде многочисленными бликами, и это было очень красиво. Дул лёгкий ветер, который качал вершины деревьев леса, и тот был похож на темное волнующееся море.

— Как быстро мы летим! — воскликнул Таурмирион. — Скоро уже будем на месте.

— Да, и не кричи так громко, у меня прекрасный слух, — заметил Смауг.

— А если полететь отсюда, скажем, в Мордор. Сколько бы времени это заняло?

— До Чёрных Врат часа четыре, я думаю. Но вам, принц, там делать нечего.

— А до Ородруина?

— Столько же. Откуда у эльфа такой интерес к владениям Темного Властелина?

— Так просто интересуюсь, вдруг пригодится.

— Просто так ты бы спросил сколько лететь до Умбара, или смогу ли я перелететь море. Это было бы нормально для эльфа, склонного к приключениям и путешествиям. Но интересоваться, сколько лёту до Ородруина? Что за дело там у тебя?

— Может, я хочу посмотреть на пламя, в котором было выковано Единое кольцо.

— Отцу твоему скажу, чтобы он избавил тебя от таких странных идей. Вот мы, кстати, и долетели.

Пещера Смаугу понравилась, так как он знал заранее, что маги будут еще над ней работать. Вид, открывающийся от входа, переговорное зеркало, а также климатические чары, которые делали золотое ложе тёплым — все дракона устраивало. Рядом был небольшой водопад со свежей водой, а питание обещали доставлять прямо к пещере. Что еще было нужно дракону почтенного возраста: уютное место, еда и интересные собеседники, которых у него неожиданно оказалось в избытке.

«Таурмирион удивительно органично смотрится верхом на драконе», — отметил про себя Трандуил, когда выдохнул с облегчением при подлете Смауга к его новому дому. В ожидании новосела маги заблокировали вход в пещеру со своими сокровищами, чтобы никто из разумных рас или неразумных тварей не мог туда зайти; снаружи её прикрыли магией, создав иллюзию монолитной стены на месте входа. Когда младший принц ловко соскользнул по крылу Смауга на землю, а сам дракон улегся в пещере, наконец-то все дела на сегодня были закончены. Маги аппарировали обратно в лагерь, пообещав откликаться на все вызовы Смауга по сквозному зеркалу. Таурмирион стал прощаться с отцом и братом, которые, несмотря на поздний час, решили все-таки отправиться ночевать во дворец.

— Дорога обратно займет дня два, как я ожидаю, — сказал младший принц. — Поэтому вы не волнуйтесь завтра о том, что я не приеду.

— А где вы будете ночевать завтра? — спросил Леголас.

— Была у меня идея провести ночь в Дейле, чтобы осмотреть город и понять, насколько сильно он разрушен, но не знаю, как к ней отнесутся остальные, — ответил Таурмирион.

— Я могу проложить вам тропу, как в прошлый раз — до самых главных ворот, — предложил таур.

— Это было бы прекрасно, но я все равно хотел бы осмотреть Дейл. Я пришлю тебе сообщение, когда понадобится тропа, — сказал аранен и обнял отца на прощанье.

— Если так пойдет и дальше, я привыкну с тобой обниматься по поводу и без повода, сын, — слегка улыбнулся Трандуил.

— Вот и привыкай, твои следующие несколько тысяч лет будут кардинально отличаться от предыдущих, — широко улыбнулся Таурмирион, теперь уже обвивая руками Леголаса, после чего, обернувшись вокруг себя, аппарировал.

Таур и старший сын, немного неловко и неуверенно посмотрели друг на друга после сыновьих и братских объятий и стали спускаться вниз в лагерь, который у подножия гор разбили стражники короля, чтобы отправиться во дворец.

* * *

По вечерней договоренности подъем сегодня был очень ранним. Нужно было замаскировать все следы своего пребывания рядом с горой, закрыть только им одним на данный момент известный вход на южном склоне и отвести глаза наблюдателям из Эсгарота, чтобы те еще хотя бы до вечера были уверены, что отряд все еще находится здесь. Когда все работы и сборы были закончены, отряд двинулся по тому же пути в обратном направлении. Еще вечером Таурмирион выдвинул предложение обследовать по дороге Дейл, который будет у них на пути, и все заинтересовались этой возможностью.

— Принц, пока едем, расскажите про Дейл.

— Я помню Дейл в его лучшие годы. Однажды ада взял меня с собой, когда посещал его с визитом. Он, наверное, был там от силы пару раз, в основном принимал послов Дейла у себя. Город был настоящим городом-королевством, достаточно было посмотреть издали на его каменные стены, дома и башни с колоколами, становилось понятно, что жизнь в этом городе хороша. А вблизи он произвел на меня ещё большее впечатление: ухоженные дома, мощеные камнем улицы, разноцветные ставни на окнах — он походил на детскую игрушку, только очень большого размера. На улицах было людно: кто-то спешил на рынок с пустыми корзинами, а кто-то уже шел с полными домой. Кричали что-то торговцы из лавок, перекрикивались матроны из окон соседних домов. Сытые, веселые и хорошо одетые дети бегали с какими-то стрекочущими игрушками по извилистым улочкам, которые все вели в гору. В какой-то момент я им даже позавидовал: подумал что у эльфов такого беззаботного детства не бывает. На главной площади, где находились дворец короля (на самом деле просто большой дом) и здание, где располагался городской Совет, был большой и красивый фонтан. В общем, я был сражен этим городом.

— А как давно он тут появился? — уточнил Антонин.

— Люди стали жить здесь еще до того, как гномы в первый раз основали в горе «Подгорное царство». Люди Дейла торговали с нами, а также с гномами Эребора, Железных и Серых холмов, а также с Озёрным городом и другими землями вниз по течению реки Келдуин до самого Моря Рун, включая богатые земли Дорвиниона. Они собирались наладить постоянное караванное сообщение с Роханом и Гондором, но нападение дракона разрушило и все их планы, и сам город. Соседство с гномами сыграло с людьми злую шутку. Смаугу Дейл совершенно не был интересен, так как ему было нужно золото гномов и гора, но оставлять рядом такого опасного для него соседа он не собирался. Это я так думаю, надо будет уточнить у него самого.

— Что за люди его основали? — уточнил Рабастан.

— Дейл основали эотеод, племя людей Севера, ставших также предками рохиррим. Видимо, поэтому вестрон, на котором говорили в городе, был родственен языку Рохана. Хоббиты, которые жили в Долине Андуина, тоже говорили на этом же диалекте. Люди Дейла были весьма образованы, всех детей учили их собственной рунной грамоте, называемой Кирта, азам математики, географии и истории. Прийти в город и поселиться просто так было нельзя. Каждого, кто претендовал на то, чтобы жить в городе-королевстве, сначала рассматривал городской Совет, а затем его кандидатуру должен был одобрить король Дейла. Главными условиями было либо наличие приличного капитала для занятия определенным видом торговли, который должен был быть еще слабо развит в городе, либо владение каким-то ремеслом, полезным для города. С ремеслами в городе и так было неплохо: гномы иногда брали юношей из Дейла в ученики, в обмен на какие-то услуги от горожан, благодаря чему в городе жило много мастеров разного профиля. Особенно славились их мастера, которые создавали удивительные затейливые игрушки.

— Похоже на наши средневековые города-государства с гильдиями и корпорациями ремесленников и купцов, — заметил Северус.

— Да, что-то вроде этого. Еще вокруг Дейла были плодородные почвы, потому было развито сельское хозяйство. В долине люди выращивали пшеницу и различные овощи, и арендовали часть склонов Одинокой горы под виноградники. Во время нападения многие погибли, остальные бежали. В Эсгароте осели немногие, только те, как я полагаю, кто надеялся вернуться домой. Все-таки жизнь на воде весьма специфична. Остальные рассеялись по другим городам. Думаю, если предложить материальную поддержку тем, кто захочет переехать, мы сможем заселить этот город снова. Интересно, остался ли кто-то из потомков жителей Дейла, кто способен понимать дроздов?

— Понимать дроздов? — переспросил удивленный Сириус. — В смысле, птиц?

— Да, именно птиц. Дрозды порядочные и дружелюбные птицы, и жители Дейла научились понимать их язык и посылать как гонцов с записками в Озерный город и в другие места.

Так за разговорами о Дейле и о других, менее значительных поселениях людей Рованионе и добрались до главных ворот Эребора и моста, который вел в заброшенный город.

— Ну вот мы и на месте, — сказал Таурмирион. — Сейчас мы заедем в него и осмотрим, насколько велики разрушения.

Мост, который вел в город, был практически не поврежден. Кое-где обвалились камни, но общее его состояние было годным для проезда, как доложили эльфы-разведчики, посланные вперед, и отряд уверенно двинулся к городским стенам. Как ни странно, город выглядел заброшенным, но не разрушенным. Были места, где пламя Смауга выжгло деревянные балки и перекрытия, тем самым обрушив дома. Но большая часть города уцелела, что было логично, так как город был построен из камня, и пожары не смогли нанести ему такого большого урона, как если бы он был деревянным, как Эсгарот.

Природа за годы отсутствия людей пыталась вновь отвоевать это пространство себе: прямо из мощеных улиц, на балконах и крышах домов проросли деревья, зеленые лианы обвивали стены, балки и колонны городских строений, а там, где было более сыро, все поросло мхом. Но тем не менее, с учетом сохранности зданий восстановить город было не так уж и сложно.

— Смотрите, — обратил на себя внимание Рабастан, — некоторые дома так и остались стоять с запертыми ставнями и дверями. Возможно, они даже не тронуты внутри. Давайте заглянем?

Открыв магией замок, волшебники заглянули внутрь одного из домов. Все было покрыто толстым слоем пыли и затянуто паутиной, но никаких следов разрушения или разграбления в доме видно не было. Был небольшой беспорядок, который, видимо, оставили хозяева, спешно собираясь бежать из города, но в основном дом, если не обращать внимания на следы времени, выглядел так, как будто люди только что из него вышли. Из-за закрытых ставен солнечный свет сюда почти не проникал, так что внутри было сыро и пахло плесенью, но это было мелочью по сравнению с общей сохранностью.

— Странно, что люди из Озерного города не разграбили дома в Дейле, — удивился Таурмирион.

— Судя по тому, как город выглядит снаружи, а дома внутри, с тех пор, как Смауг залег в горе, сюда не ступала нога человека, — заметил Долохов, заглядывая в шкафы, где была рядами расставлена посуда. — Стоит перед приглашением сюда новых жителей запечатать двери целых домов, чтобы их не разграбили мародеры до прихода потомков их хозяев.

— Полагаете, что таких много найдется? — спросил принц.

— Сколько бы ни нашлось, а имущество нужно сохранить. Вот если совсем никого из хозяев не осталось, то тогда можно и передать его другим, а если есть даже дальние родственники — то только наследникам. Негоже нарушать порядки, а то привлечем сюда людей с корыстными и злыми намерениями, а нам такие соседи не нужны, — ответил Антонин.

Фонтан на центральной площади треснул, караульная башня с колоколами и специальным сигнальными приспособлениями была сильно обожжена огнем дракона и рухнула на стену дома, где располагался Совет города, повредив ее. В пролом стены попадали дожди, ветры и снега, что изрядно подпортило внутреннее убранство прежде красивого зала, где на стенах были вывешены большие шелковые стяги с гербами Дейла и его королей. Дом правителей тоже пострадал незначительно: одна его сторона попала под огонь дракона, там были сожжены ставни, и оконные проемы остались открытыми, впустив внутрь стихии природы, но три четверти здания почти не пострадали.

— Совсем неплохо, — заметил Рэй, запирая все сохранившиеся ставни домов на главной площади, а где их не было, закрывая проемы защитными чарами. — Вот гномы вселятся, можно будет и разыскать тех потомков местных правителей, о которых говорил тот толстяк из города на озере — помочь им с обустройством и поиском наследников городского имущества.

— Если дрозды уцелели, они могут послать грамоты во все города и призвать отпрысков тех давнишних горожан вернуться и вступить снова во владение своим имуществом. Тем, кто решит переехать сюда и заниматься ремеслами и торговлей — выдадим подъемные. А тем, кто захочет возродить сельское хозяйство, еще и поможем магией, так как после драконьего пламени тут явно проблемы с произрастанием хоть чего-нибудь, — махнул рукой на безжизненную пустошь принц.

— Что будем делать? Заночуем здесь или вернемся во дворец? — уточнил Аурлор, собравший всех эльфов, которые также исследовали город, рядом с принцем.

— Давайте домой, тут хоть и не так много, как в Эреборе, но все же встречаются останки погибших. Да и в целом — жутковатое место, этот брошенный город, — сказал Таурмирион, и все его поддержали.

Отряд спустился к главным воротам и выехал на мост, с конца которого Таурмирион послал отцу сообщение с просьбой проложить им тропу в то же место, что и в прошлый раз, которое он хорошо запомнил, и к которому повел отряд. Путники достигли точки входа на тропу практически одновременно с ее появлением. Поскольку леса тут не наблюдалось, вход выглядел как большое пятно сгустившегося воздуха, по которому постоянно пробегали волны ряби, с чем-то вроде арки в центре, в которую все и заехали.

— Хвала Э́ру Илуватару, наделившего таура способностью прокладывать такие тропы, — сказал с искренней благодарностью Аурлор, который, как и всякий эльф, любил походы, но дом свой любил больше и всегда рад был туда вернуться.

* * *

На следующий день утром в покои, которые занимали маги доставили записку от Таурмириона, в которой говорилось, что Трандуил вечером решил устроить праздник в честь возвращения реликвии Мирквуда и его с утра пораньше отправили в Южный форт, чтобы встретить там караван из Дорвиниона, с ценным для праздника грузом. Он просил магов заняться чем-нибудь в его отсутствие, а если что-то понадобится, то обращаться к стражникам, разъясняя в чем у них нужда, а те разберутся, кого к ним нужно будет позвать. Торжество состоится там же, где и в прошлый раз, начало в семь.

— Ну вот и пристегнули нашего мальчика к выполнению дворцовых обязанностей, — хмыкнул Долохов. — Не зря отец тогда ему напоминал о лейтенантском чине в гвардии.

— Надо сказать, что король своих сыновей растит правильно. По крайней мере, старший принц все время в трудах и заботах. И не скажешь, что он сын короля, — заметил Рудольфус. — У нас и у лордов такое редко встречается. Младшее поколение только и способно, что плести мелкие интриги, да устраивать нападения, держа за спиной вассалов.

— Это ты про мелкого Малфоя? — уточнил Сириус.

— Это я про всех. Раньше, в старые времена, сыновей отдавали в оруженосцы, чтобы они потом стали рыцарями, а нынче мы отдаем сыновей эльфам, которые им шнуруют ботинки, чтобы они стали черт знает кем, — вздохнул Руди у которого никаких сыновей не состоялось по причине неудачного брака с Беллатрисой, которая сначала не была готова, потом перестала его замечать, глядя исключительно на Темного Лорда, а дальше они все попали в Азкабан, после которого с Бэллой просто стало невозможно общаться.

— Чем займемся? — спросил Рабастан, желая отвлечь брата от грустных мыслей.

— Есть чем. Ближайшие наши две задачи — это защита королевства и восстановление леса. Вот по второй задаче у нас есть уже разработка, которая показывает хорошие результаты по регенерации растений, но нет способа, как подвергнуть все растения в лесу соответствующей обработке. Ходить с распылителями от дерева к дереву это, согласитесь, не серьезно, — заявил Северус, — так что жду ваши предложения: как нам это сделать.

— Я знаю, что маглы занимаются распылением активных веществ с воздуха: с самолетов или вертолетов, — сказал Люпин, который несколько лет жил и работал среди людей и, вероятно, где-то это наблюдал.

— У нас из летного оборудования только метлы, — заметил Рэй. — Можно конечно закинуть на спину канистру с раствором и поливать лес сверху сидя на метле, но точность попадания при таком способе будет не высока. Мы наверняка будем пропускать часть деревьев, которые, возможно, оставшись неизлеченными смогут в будущем привести к повторному заражению уже восстановленных участков леса.

Пока волшебники обсуждали плюсы и минусы предложенной Люпином идеи, Долохов что-то быстро-быстро рисовал, а когда закончил поднялся и сказал:

— Вот решение нашей проблемы. Я предлагаю построить и зачаровать маголёт-ороситель. Он поможет нам справиться не только с проблемой восстановления леса, но и в дальнейшем мы сможем его использовать, например, для восстановления почвы на пустоши, для удобрения полей, да мало ли как еще.

— Замысел ясен, — сказал Август, разглядывая рисунок. — Поясни конструкцию.

— Маголет построен на той же базе, что и метлы. Его основание — деревянное древко, но оно должно быть раза в три, наверное, толще, чем у стандартной метлы. Хвоста нет, но есть плоские крылья и сиденья для двоих: то, что спереди — для пилота, то что позади крыльев — для мага, который управляет процессом орошения. На крыльях мы располагаем бочки, в которые будет заливаться живительный эликсир. Бочки эти соединяем с трубами, которые будут идти либо под крыльями, либо с их передней части. Бочки соединяются с трубами какими-то прерывателями, вроде вентилей в ванной, которые можно закрывать и открывать по мере необходимости.

— А как вы собираетесь поднимать его в воздух? — спросил Рабастан. — Насколько я помню, у мётел все чары, отвечающие за взлет, посадку и удержание в воздухе приходились именно на хвост.

— Хвост — ерунда! Я тоже раньше так думал, — воскликнул Сириус. — Когда я собрался зачаровать магловской мотоцикл я долго не мог понять, в какое место к нему «прикручивать» летучие чары, пока Флитвик мне не сказал, что абсолютно не имеет значения, какую часть вы сделаете ведущей в полете, главное провести правильные расчеты связи летучих чар с заклинаниями ориентации в пространстве. Я так понимаю слева и справа от первого сидения ты, Тоха, изобразил что-то вроде рычагов управления?

— Да, подумал что так будет удобнее.

— Крылья, мы можем зачаровать крылья и связать их напрямую с этими твоими рулями и задать несколько команд на каждое движение ими — левый рычаг будет отвечать за движение левого крыла, правый — правого. А набор высоты и спуск — движение вверх и вниз обоих рычагов одновременно.

— Блэк, пожалуй, мы с тобой сработаемся, — сообщил Сириусу Антонин водя пальцем по своему рисунку и проговаривая то, что сказал Сириус. — Это должно сработать!

— Давайте все отправимся в мастерскую, — предложил Северус. — Я там поколдую над восстанавливающим раствором — попробую создать разные степени его концентрации, чтобы потом опытным путем определить какой вариант даст максимальный эффект при минимальном объеме. Люпин мне в этом поможет. Август с Руди продолжат обдумывать общую защиту королевства, а остальные — так и быть, все командируются на постройку маголета.

В общем, когда Таурмирион ближе к вечеру вернулся и заглянул в мастерскую, там вовсю кипела работа, даже не хотелось прерывать такой творческий процесс.

— Извините, что отвлекаю, доброго всем дня! Мне в помощь требуются двое из вас, это ненадолго, надеюсь.

— Давайте мы поможем, — сказал Рабастан и потянул с собой Мальсибера. — Нам все равно особенно ничего не дают тут делать сейчас. Какого рода помощь требуется?

* * *

Владыка Элронд сидел в своем кабинете и читал свиток, в котором безымянный эльф описывал свое путешествие в земли Полисор, которые находились на восток от Мордора. Полуэльф изрядно сомневался в его достоверности, но после того, как у них побывал Таурмирион со своими магами один из них зародил сомнения в ограниченности Средиземьем земель в этом мире у Эрестора. Теперь его главный советник постоянно рылся в библиотеке и выискивал документы подобные этому, пытаясь понять каковы реальные границы обитаемых земель, особенно тех, о которых эльфы Арды ничего и не слышали никогда. А если и такие и вправду есть, то почему о них не упоминается в летописях?

Примерно на этой мысли в дверь постучали и вошел Линдир с изрядно удивленным лицом.

— Владыка, к вам аранен Таурмирион Трандулион с сопровождением.

— Что значит «к вам» — он что приехал в Ривенделл?

— Не приехал. К нам сегодня никто не приезжал.

— А зачем тогда ты о нем говоришь?

— Потому, что он здесь.

— Ты только что сказал, что никто не приезжал?

— А он и не приезжал, он возник. Там на террасе покоев, где обычно селятся лихолесцы, когда бывают у нас. Сказал, что у него срочное дело, спросил вас и Элрондионов.

— Так зови!

— Кого? Лихолесского принца или ваших сыновей?

— Зови всех, тут разберемся.

Через десять минут кабинет владыки был полон народу. Молодые эльфы, будучи большими друзьями радовались встрече и обнимались. Рад был видеть здоровым и веселым принца и Элронд.

— Я не стану выяснять, как вы попали в Ривенделл, но вот зачем вы тут, Индринлаэр, мне хотелось бы знать.

— У нас сегодня небольшой праздник дома, есть повод. Я хотел пригласить вас на него. Так сказать сделать отцу сюрприз.

— Сегодня? И мы сможем попасть туда? — усомнился Элронд.

— Разумеется, как бы мы к вам попали сюда сейчас, если еще два часа назад я вел через лес караван от Южного форта во дворец?

— Это ваше волшебство, я так понимаю?

— Оно-оно. Соглашайтесь, владыка, посмотрите на удивленного отца. Уверен, он будет рад вас видеть.

— Точно? Он ведь винил нас в том, что мы не сопроводили тогда тебя до Мирквуда.

— Вам все равно нужно поговорить. Праздник самое удачное для этого время. А вы что стоите, Элр? Элл? Так и собираетесь отправиться на праздник к блистательному королю Трандуилу в тренировочных доспехах?

— Оу! Нас тоже берут! Мы мигом! — и близнецы скрылись за дверью.

— Мы подождем вас на террасе тех покоев, где я обычно живу, — сообщил Таурмирион и удалился с Рабастаном и Мальсибером туда, где продуманный Августус оставил маячок для аппараций: все-таки магия — это сила!

Примечания:

— Владыка, лорд Элронд с сыновьями только что прибыл для участия в сегодняшнем празднике, — невозмутимо доложил королю Галион, которого и раньше-то было сложно чем-то смутить, а теперь, после возвращения младшего сына и появления у них во дворце собственного отряда волшебников, и подавно.

— Прибыли на праздник, говоришь. Понятно, чьих рук это дело… И где они сейчас? — спросил Трандуил.

— Лорда Элронда, Элладана и Элрохира принц Леголас, который только что узнал об их прибытии, сопровождает на Поляну Песен.

— А Таурмирион?

— Он здесь, желает говорить с вами.

— Пусть зайдет.

— Ада, ты же не рассердился, что я пригласил Элронда? Пусть тоже знает, что ты, наконец, вернул свои камни. И вам, по-моему, нужно поговорить.

— Я рассердился, но не сильно. Ты должен был посоветоваться со мной прежде, чем принимать такие решения. Ты не оставил мне выбора: хочу я или нет, но придется весь вечер сидеть с Элрондом и слушать его занудные речи.

— Конечно, ада, я знаю, что ты предпочитаешь слушать лишь себя, но с Элрондом нужно наладить отношения. Вас же так много связывает.

— Сын, всех эльфов, кто родился в первую эпоху, многое связывает просто в силу возраста. Мы никогда не были близки с владыкой Имладриса, еще скажи, что я приятельствую с Галадриэль. Если я не выкидываю его из своего дома и иногда, заметь, йон, именно иногда, бываю у него, это не означает, что мы друзья. У короля Лесного королевства не может быть друзей. Те, кто равен мне по положению, не считают меня своей ровней, а потому, увы, наш удел таков. Я расскажу тебе одну историю…

Рассказ Трандуила

Ты должен хорошо помнить Амрота, тебе уже было много лет, когда он погиб. Он был моим другом. Орофер (твой дед) и Амдир (отец Амрота) были из тех синдар Дориата, что в начале Второй Эпохи ушли на восток, не желая ни покидать Средиземье, ни смешиваться с другими синдар, которыми правили нолдор-изгнанники. Мы старались стать частью лесного народа и вернуться к более простой, естественной жизни, какой жили эльфы до тех пор, пока нас не смутил призыв валар. Амдир стал королем лесных эльфов, живших в лесах к западу от Андуина, в крае, называвшемся Лоринанд, который известен тебе как Лориэн или Лотлориэн, тогда наш дворец стоял в Зеленолесье на холме Амон Ланк и до Лотлориэна было рукой подать. У Амдира был сын, Амрот. Мы были дружны с ним и часто виделись, так как наши отцы тоже приятельствовали. Амдир погиб при Дагорладе, как и твой дед. Я стал королем Лесного королевства, а Амрот — королем Лориэна. Амрот был красив, доблестен и умен. Будучи синдой, как и мы, он больше нас старался сблизиться со своим народом, вел такую же жизнь, как и лесные эльфы: жил не во дворце, а на талане в ветвях высокого дерева на большом зеленом холме. На эту идею его вдохновила возлюбленная Нимродэль, которая тоже жила на талане возле северных границ Лориэна. Амрот и Нимродэль много лет любили друг друга, но она долго не соглашалась стать его женой. Она происходила из лесных эльфов и сожалела о нашем приходе, говорила, что мы принесли с собой войны и нарушили былой мир. Их история закончилась трагично. Нимродэль погибла. В тоске и отчаянье Амрот, вскрикнув: «Нимродэль!», бросился в море и там утонул. Так я потерял единственного друга. А Лотлориэн перешел под управление Галадриэль и Келеборна. Еще во время правления Амдира, после разорения Сауроном Эрегиона в 1697 году Второй Эпохи, через Морию к ним в королевство пришли уцелевшие эльфы-нолдор, переселением которых руководил Келеборн, который отправился в Лориэн, чтобы упрочить его оборону, так как опасался, что Саурон снова попытается пересечь Андуин. Однако когда Саурон укрылся в Мордоре, Келеборн возвратился в Линдон, а затем вернулся с Галадриэль, когда Лориэн остался без правителя. Хоть Келеборн и синда, но всем теперь там заправляет леди-нолдор. Нам больше не с кем здесь дружить, йон. Они все смотрят на нас свысока, считая меня — выскочкой, а вас — полукровками, так как мать ваша, как и Нимродэль, тоже была из лесных эльфов. Дружба, как и любовь, в моей жизни уже были и закончились печально. К чему я это все рассказываю тебе, Мири? Просто ты должен знать, что хотя все мы — эльфы, но есть те, что считают себя выше других. Помни об этом, чтобы случайно не разочароваться в своих добрых намерениях. Ты позвал Элронда и его сыновей, это неплохо. Я рад, что у тебя с мальчиками хорошие отношения, потому что очень переживаю о том, что ты носишь свое сердце на рукаве, йон. Мне нравятся твои друзья, но эта дружба со временем много раз разобьёт твое сердце. Они же смертные, помни об этом…

— А я не знал, что мама была из лесных эльфов.

— Да, она была из сильван. Но поговорим об этом в другой раз. Нам давно пора идти, наверное, все нас заждались…

На поляне, действительно, собрались все и ждали только таура, и замолкли, когда он появился в компании младшего сына, которого непривычно придерживал за плечо. Сдержанно поздоровавшись с Элрондом, Трандуил занял место рядом с ним, а сбоку от него расположились его сыновья, как и Элрондионы рядом с владыкой Ривенделла. Заиграла негромкая музыка и два эльфа внесли закрытый ларец, который поставили перед своим королем. Трандуил встал и сказал:

— Друзья мои! Сегодня один из самых радостных дней в королевстве. Все вы знаете, как я желал вернуть наши знаменитые белые камни Ласгалена, захваченные бесчестными гномами, которых злой рок наказал за жадность и вероломство. Многие знают, что наш младший принц, недавно вернувшийся в королевство, возглавил отряд из эльфов и наших гостей — магов, отправившийся к Одинокой горе, чтобы вернуть реликвию домой. Многие много раз пытались сделать это — ни у кого не получалось. Но в этот раз, видимо, Звезда Эарендиля сияла над ними, а Эру Илуватар благословил их поход. Камни вернулись домой, их свет снова с нами!

После этих слов Трандуил откинул крышку ларца, и свет множества факелов, светильников и свечей, что стояли на столах, отразился в гранях переливающихся камней, запуская тысячи разноцветных искр по всей поляне. Глаза эльфов при виде этого сокровища блистали восторгом не хуже самих камней. Многие даже заплакали от счастья.

— Возблагодарим же валар, которые нынче милостивы к нам! Сегодняшний день мы станем отмечать ежегодно как праздник обретения. Сегодня же мы славим тех, благодаря кому это стало возможным!

Трандуил поднял кубок с тёмно красным вином и произнес:

— Куио и аранен Таурмирион!

— Куио и аранен Таурмирион! — повторили за ним все эльфы.

— Хэннайд! — скромно ответил им Мири, затем встал и сказал.

— Да продлятся долго дни всех участников похода! Моя глубокая всем признательность. — Принц слегка поклонился, прижав правую руку к левой стороне груди. — Один без них всех я бы ничего не смог.

Он отсалютовал своим кубком столу, за которым сидели волшебники, а затем в сторону другого стола, где он видел Аурлора и его разведчиков. Те, в свою очередь, встали и поклонились столу короля. Принц сел, а Трандуил громко сказал:

— Друзья мои! Отметим этот день так, чтобы нам было, что вспоминать! Ешьте, пейте и веселитесь! Славьте Эру и Вайрэ, которая сплела судьбу наших гостей с моим сыном, и привела их к нам в королевство, что сделало возвращение камней возможным!

Откуда-то с дерева зазвучала музыка, видимо, там располагались музыканты, и все сидящие за столами разом заговорили, застучали тарелками и кружками с вином.

— Так вот что вы сегодня празднуете, — улыбнулся Элронд, — поздравляю, наконец сбылась твоя мечта, Трандуил.

— Нет, Элронд, это была не мечта. Это была цель, огромное желание, но не мечта. Мечтать я могу о чем-то высоком, а здесь я просто жаждал вернуть утраченное.

— Да, понимаю. А что же гномов не пригласили на праздник? Они же, наверное, помогли вам в Эреборе.

— Ты шутишь, Элронд. Чтобы гномы помогали мне вернуть то, что сами же и украли? Ты, видно, переобщался с Митрандиром и заразился от него любовью к наугрим.

— Так вы побывали в Одинокой горе без гномов? — изумился полуэльф.

— Там не было надписи «Без гномов вход запрещен», — хихикнул сбоку Таурмирион.

— А где же Торин Дубощит и его компания? Что ты сделал с ними, Трандуил? — взволнованно вскрикнул Элронд.

— Вот видишь, Мири, это то, о чем я тебе говорил. Почему, ради валар, ты, Элронд, думаешь, что я с ними что-то сделал?

— Но они же куда-то подевались, так получается…

— Митрандир послал их пешком через Мирквуд по эльфийской тропе. Они до сих пор идут сюда и никак не дойдут. Как ты должен понимать, в лесу сейчас не очень комфортно даже лесному эльфу, а уж толпе гномов, да еще и без поддержки истари, который куда-то убыл по важным делам...

— У нас был Совет по тому, что происходит в Дол-Гулдуре.

— Хорошее дело. Главное, вы все знаете, что там происходит, а я нет, хотя живу ближе всех, поэтому меня нет смысла приглашать на такой совет.

— Я говорил, что нужно тебя позвать.

— Ерунда. Я тоже не собираюсь вас звать, чтобы посоветоваться, как мне поступать в том или ином случае. Вам нужно было посоветоваться — вы посоветовались. И где теперь главный опекун наугрим? Они на днях уже будут вблизи моего дворца, хотелось бы потом их сдать на руки Митрандиру.

— Боюсь, что сейчас это невозможно. Митрандир сказал, что возьмет Радагаста и они вместе отправятся в Дол-Гулдур.

— Потрясающе. Митрандир решил в одиночку побороть все зло, что таится там? Потрясающая самоуверенность. Хотя, о чем это я, он же не один — с ним чудик с гнездом на голове, конечно, вдвоем они всех победят. Орков с варгами и ту непонятную сущность, что другие именуют некромантом. Давай-ка, мы с тобой выпьем дорвинионского за удачу этой смертоносной парочки. Вино, кстати, только что привезли, отменный в этом году у них урожай!

За столом волшебников тоже шли разговоры.

— Понятно, отчего владыка задержался — сына распекал за самоуправство. Я так догадываюсь, что это была его идея аппарировать на праздник Элронда с сыновьями, в которой мы ему поспособствовали, — сказал Рабастан, переглянувшись с Мальсибером.

— Да нет, там явно был какой-то серьёзный разговор. Принц наш вот до сих пор о чем-то думает витая в облаках, — заметил Долохов.

— Пейте вино, только недавно пришел караван из Дорвиниона. Леголас сказал, что это специальный вид молодого вина, что-то типа божоле, как мне кажется по вкусу, — сказал Рудольфус. — Но если это так, то будьте с ним осторожны — оно пьется как сок, а потом так бьет по мозгам, что встать не сможете.

— Сейчас у нас народу прибавится, — заметил Сириус. — Как я вижу, к нам сразу четверо принцев направляются: двое наших и двое близнецов Элронда. Надо ребят тут посадить, а владык немного повеселить, а то, как мне кажется, у них разговор довольно напряженный.

— И как ты их собрался веселить? — поинтересовался Северус.

— У меня тут в бездонной фляжке стратегический запас огневиски имеется. Наколдуй-ка мне, пожалуйста, Антоха, четыре стакана под виски и лед, да пойдем, выпьем с владыками за здоровье.

Долохов, судя по блеску в глазах, был рад такой неожиданной идее и мастерски сотворил весьма недурные стаканы, наполовину наполненные колотым льдом, да еще и поднос с надписью на русском языке «Пей до дна!» Блэк залил во все стаканы виски, после чего Долохов почти профессионально подхватил поднос, и они направились к столу владык.

— Что это они там собрались делать? — поинтересовался Таурмирион, усаживаясь вместе с Леголасом, Элладаном и Элрохиром за стол волшебников.

— Решили угостить владык огневиски, — флегматично ответил Руквуд.

— Надеюсь, более чем по одному стакану они им наливать не станут. Эффект такого напитка может быть для неподготовленного эльфийского организма необычным, — вздохнул Таурмирион, наблюдая за тем, как владыки «чокаются по-русски» с Антонином и Сириусом и пригубляют бокалы.

Надо отдать им должное правителям, они держали лица до последнего, пока пили «до дна» предложенный им напиток и только глаза немного выдавали их глубочайшее удивление его вкусом и крепостью. Можно было бы вздохнуть спокойно, но вдруг от стола владык донеслись слова Антонина: «между первой и второй перерывчик небольшой».

— Нужно увести оттуда нашу сладкую парочку, — вздохнул Северус. — Я собирался завтра плотно заняться лечением лица таура, а теперь придётся поправлять ему здоровье от похмелья.

— А что они там такое пьют? Я бы тоже попробовал, — вдруг сказал Леголас.

— Да, да! Нам тоже бы хотелось попробовать! — поддержали его близнецы.

— О, нет! — воскликнул Таурмирион, закрывая лицо рукой.

* * *

Таур Трандуил проснулся у себя в покоях почему-то одетым и с жуткой головной болью. Он начал вспоминать, как закончился вчерашний праздник и с ужасом понял, что не помнит этого. На тумбочке стоял стеклянный флакончик, к которому на шнурке была привязана записка «Выпей меня — станет легче». Проклиная все на свете, он потянулся к нему рукой, вытащил пробку и одним глотком проглотил что-то с приятным кисло-терпким вкусом. Спустя пару минут по телу как будто прокатилась живительная волна, унося с собой боль и дискомфорт, и придавая физическую бодрость и ясность уму.

В углу спальни началось какое-то шевеление. Оказалось, что там стоит непонятно откуда взявшаяся небольшая кровать, на которой спал, а вернее, уже проснулся, его младший сын.

— Вижу, ада, ты уже проснулся и выпил чудесный эликсир профессора Снейпа?

— Да, а что ты здесь делаешь?

— Как что? Слежу. Чтобы ты не объявил войну кому-нибудь еще.

— Что значит кому-нибудь еще?

— Ну как — вы же вчера с лордом Элрондом наметили общий военный поход на Дол-Гулдур. Даже заставили меня послать патронус Келеборну с требованием прислать кауна с отрядом через неделю к его стенам.

— И что Келеборн — согласился?

— Думаю, что да. Потому, как после отправки первого патронуса тебе пришла в голову мысль, что он может не поверить, что это и правда вы с лордом Элрондом посылаете ему такие красивые сообщения, и тогда владыка Ривенделла нашептал следующему патронусу какую-то историю, которая произошла с ними в Линдоне, когда оба они еще не были женаты. Очень надеюсь, что леди Галадриэль ночевала вчера в своих покоях, когда он получил второго оленя. Хотя, так он может возглавить отряд лично.

— А что мы говорили — зачем нам в Дол-Гулдур?

— Чтобы сбить спесь… одну минутку, я тут записал, вот: «с этой серой великомудрой задницы, именуемой Митрандиром».

— Нда… А что вы меня не остановили? Леголас куда смотрел?

— Леголас был страшно занят. Он и Элрондионы, совместно с Сириусом и Антонином, проверяли, достаточно ли в эльфах магии. Чтобы пользоваться артефактами волшебников.

— И в чем заключалась проверка?

— Оказалось, что пока я ездил встречать караван, мои друзья конструировали летательное средство для опрыскивания зараженных лесов восстанавливающим эликсиром. Назвали его маголет, он очень простой и двухместный. Управляется с помощью магии. Вот они его вчера притащили на поляну и стали летать по очереди над королевством. Сначала в парах — маг и эльф, а потом пробовали запустить сразу двоих эльфов.

— И как у них получилось?

— Сначала нет. Но потом они позаимствовали четыре камушка из твоего ларца, Руквуд быстро из них сделал накопители, а остальные накачали их магией, после чего прикрепили к крыльям маголета. Эффект был замечательным — с накопителями эльфы могут летать самостоятельно. Только когда Леголас с Элрохиром увлеклись полетом, видимо, запас магии кончился, и они приземлились где-то в лесу. Пришлось к ним туда прокладывать тропу, чтобы вернуть незадачливых покорителей неба домой.

— А что Элронд?

— А что Элронд — думаю, спит пока еще и не знает, что ему нужно спешить домой, чтобы успеть в Дол-Гулдур через неделю. Сейчас разбужу его, выдам зелье и аппарирую с близнецами домой. Пусть готовят свой отряд.

— А ты-то почему ни в чем не оказался замешан?!

— Да я не пью огневиски, от одного его запаха желудок выворачивает. Что-то вроде аллергии у меня на него.

— Наверное, с этого дня у меня тоже на него аллергия, — произнес хмуро Трандуил, а потом уточнил:

— А почему, кстати, война через неделю?

— Чтобы мы успели разобраться с гномами. Вопросы нужно решать в порядке очереди. Вдруг они не захотят соглашаться на наши условия и тоже объявят нам войну? Тогда нужно будет график составлять, когда, где и с кем мы воюем.

— Ну, уж нет. Пусть попробуют только объявить мне войну — пошлю их обратно в лес, пусть там бродят до своего Дня Дурина, может, поумнеют без еды и воды и станут более сговорчивыми.

— Мы всегда можем пойти с козырей.

— Что ты имеешь в виду, йон?

— Сразу выложим на стол Аркенстон и скажем, что нам некогда с ними валандаться, у нас тут война по расписанию!

Проснувшись, Элронд тоже обнаружил флакончик с антипохмельным зельем, но вот того, кто бы ему все рассказал про вчерашний вечер, как Таурмирион Трандуилу, у него не было: его возлюбленные сыновья сами пострадали от иномирного алкоголя и потому вряд ли были полезны в выяснении подробностей, да вот только владыка Имладриса этого еще не знал. Элронд выпил зелье, освежился, привел себя в порядок и был готов выйти, чтобы найти хоть кого-нибудь для выяснения подробностей окончания праздника, как в дверь спальни кто-то робко постучался. Это пришли Элладан и Элрохир, имевшие весьма помятый вид и болезненно реагирующие на свет и звук — похоже, им зелья не досталось.

— Отец, просим прощения за вчерашнее свое поведение, такого больше не повторится! — сразу заявили Элрондионы, уверенные, что не мог вчерашний день закончиться без эксцессов и лучше покаяться в том, чего ты не помнишь, чем ждать, пока тебе прилетит после того, как выяснится, в чем именно ты виноват.

Однако сыновья владыки не учли, что он не помнит не только того, что делал сам, но и того, что делали остальные. Потому он понятия не имел, за что должен прощать сыновей. У полуэльфа было два выхода: первый — сделать вид, что он все знает, недоволен ими, но прощает; второй — честно признаться, что понятия не имеет, что было и кто виноват. Затем послать Элладана с Элрохиром найти того, кто в курсе событий, и выяснить, не нанесли ли они каких-либо оскорблений хозяевам, до того, как встречаться с Трандуилом. Элронд склонялся ко второму варианту, так как бегать по замку лесного короля в поисках источника информации ему самому было невместно. Поэтому после очень сильно затянувшейся паузы, крайне нервировавшей Элрондионов, которые сделали из молчания отца выводы, что они, очевидно, погуляли по-крупному, раз отец даже не знает, что им сказать, Элронд, наконец, произнес:

— Вы должны разыскать кого-то, кто сможет пролить свет истины на события вечера вчерашнего дня.

— Свет истины? — переспросил Элрохир, не понимая, что имеет в виду отец, а вот Элладан сразу понял, в чем дело.

— И на вашу память сей злобный напиток подействовал сокрушительно?

— Так и есть. Мне срочно нужно знать, что я вчера вечером делал, пока я еще не увиделся с Трандуилом. Вы знаете, кто мог бы нам помочь с этой проблемой?

— Идринн не пил ничего, кроме вина, да и того самую малость. Он точно будет в курсе всего.

— Идите и срочно его разыщите.

Искать пришлось недолго, так как Мири сам направлялся к владыке Имладриса, чтобы обрисовать ему возникшую проблему и предложить быструю отправку домой. История об объявлении военного похода была встречена на ура Элладаном и Элрохиром, которые всегда были готовы порубить орков, ибо жажду отмщения за судьбу матери несли у себя в сердце. А вот лорд Элронд не был счастлив услышать такое. А уж когда принц доложил, что он отправлял сообщения Келеборну с какими-то секретными подробностями их жизни, так и вовсе пришёл в ужас — все же Галадриэль была его тещей и могла обеспечить ему много весьма неприятных моментов. «Давно надо было поставить ее на место, — подумал Элронд. — Я — потомок Финголфина, второго принца нолдор, а Галадриэль — Финарфина, третьего принца, а ведет себя, словно она дочь самого Феанора, Верховного короля Нолдор и Главы Первого дома Нолдор!»

— А что думает твой отец? — осторожно спросил принца Элронд.

— А что он может думать? Сообщения Келеборну вы отправляли вместе, поэтому придется вести свои отряды к Дол-Гулдуру — отец не бросит отряд сына младшего брата Тингола, даже если он сам не возглавит его, а пришлет кауна. В общем, отец ждет вас всех в большой столовой на завтрак. А это вам, — и Мири передал еще два флакона с антипохмельным своим друзьям. — Будете в следующий раз осторожнее с незнакомыми напитками.

* * *

Трандуил и Леголас выглядели прекрасно, видимо, их чистая эльфийская кровь была более устойчива к высокоградусному напитку, чем у полукровок Элронда и Элрондионов.

— Если хотите, я могу попросить нескольких волшебников сопроводить вас от Имладриса до восточной стороны туманных гор. Мы там достаточно облагородили проезд по нижнему перевалу, недели вам точно хватит на переход с отрядом, а внизу вас встретит кто-нибудь из нас и проложит тропу до места встречи у Дол-Гулдура. Так вы попадете туда в кратчайшее время и без возможных потерь, — предложил Таурмирион.

— Спасибо за столь прекрасное предложение, не вижу смысла от него отказываться, — проговорил Элронд, стараясь не смотреть в глаза Трандуилу, которого вся эта ситуация уже скорее забавляла, чем расстраивала.

С Дол-Гулдуром давно надо было что-то решать, но никто не хотел брать на себя ответственность за развязывание нового военного конфликта. Но теперь, объединенные по воле случая три эльфийских правителя, наконец, предпримут попытку изгнания зла из Мирквуда, который после восстановления станет снова Зеленолесьем.

После завтрака Таурмирион навестил волшебников и поведал о последствиях злоупотребления эльфами крепким алкоголем.

— Считаю, что будет справедливо отправить с Элрондом Блэка и Долохова, которые все это безобразие инициировали, — резюмировал Северус. — Тем более, оба сильные боевики и хороши в темной магии, чего я, признаюсь, от этого Блэка не ожидал. Что скажете?

— Виноваты — значит, исправим, — спокойно согласился Антонин, а Сириус даже рад был снова проехаться по Средиземью — он получал огромное удовольствие от здешней жизни, а та, прошлая, со смертью друзей и двенадцатью годами в Азкабане, потихоньку отпускала истерзанные сердце и душу, наполняя их новыми впечатлениями и чувствами.

— Возможно, мне стоит составить им компанию? — предложил Ремус. — Кто знает, с каким количеством врагов мы можем снова столкнуться в этих горах.

— Ты прав, волк. Да и за Блэка под твоим присмотром мы будем меньше волноваться, — согласился Северус, и все поддержали его.

Остающиеся стали собирать троих магов в дорогу, выдали им палатку и одно сквозное зеркало, которое уже тут успел зачаровать Руквуд.

— Очень сильно не геройствуйте, — напутствовал вполголоса волшебников Руди. — Эти эльфы из Ривенделла, по сути, нам никто. И как я понял, эльфа убить очень сложно, для этого нужно отрезать ему голову или что-то на этом уровне, а все остальные раны они могут легко залечить. Поэтому соотносите количество врагов и свои силы. Делайте, что возможно, чтобы провести их через горы, но у вас самих главная задача — выжить.

— Держите с нами связь каждый день по вечерам или, если что-то экстренное — в любое время. Вот вам с собой аптечка, тут есть все, что может понадобиться: кровоостанавливающее, кроветворное, заживляющее, восстанавливающее, обезболивающее, снотворное — в общем, разберетесь, — напутствовал их Северус, сунув Ремусу в руки небольшой кофр.

И вот сборы завершены, волшебники отбыли, унося в аппарацию Элронда и его сыновей, чтобы к назначенному дню быть с отрядом воинов на этой стороне Туманных гор без происшествий и задержек.

Леголас же сразу после завтрака направился по кратчайшей к сегодняшнему расположению гномов тропе, проложенной отцом, чтобы привести их к обеду во дворец. Но это оказалось не так-то просто. Едва завидев эльфов, гномы повытаскивали оружие и приготовились сражаться. Никакие заверения командира пятерки, которая «вела» отряд гномов сегодня, не помогали. Леголас тоже вступил в переговоры, но гномы не стали слушать и его.

— Мири, что делать? — спросил он брата в осанве. — Эти твердолобые наугрим добровольно точно не пойдут. Они вбили себе в голову, что наш отец обязательно посадит их в темницу до скончания дней. Можно, я применю хотя бы угрозы, если силу нельзя? Мы так тут до ночи будем их уговаривать.

— Ладно, применяй, что хочешь. Если они хотят именно так попасть в наш дворец, кто я такой, чтобы их отговаривать.

По едва заметному сигналу вокруг отряда гномов возник целый отряд эльфов, который до сих пор сидел на деревьях и хихикал над своими друзьями, которые пытались пригласить гномов пройти за ними мирно в гости во дворец таура. Нет, они, конечно, слышали о знаменитом гномьем упрямстве, но видели воочию такое представление в первый раз, и оно им стало уже надоедать. Слава Эру, принц передумал и дал знак действовать, выхватив лук, направив стрелу прямо на главаря гномьего отряда и жестко предупредил, играя плохого эльфа:

— Даже не думай и не надейся увернуться, гном! Всажу между глаз!

Играть, кстати, особенно не понадобилось, так как гномы реально достали эльфов и те уже были изрядно злы на них. Они вообще не понимали, чего те хотели добиться, идя по тропе, которая и так вела их во дворец, отказываясь пройти туда быстрой дорогой. Для того, чтобы у гномов не возникало дурных мыслей сбежать или напасть на кого-то из эльфов, их обыскали и изъяли все оружие, в том числе Оркрист, о котором вчера подвыпивший Элронд рассказывал Трандуилу, сожалея, что легендарный эльфийский меч попал к гномам. Леголас был тогда еще не сильно пьян, потому историю запомнил и меч на время пребывания гномов во дворце забрал себе, чтобы помахать им на тренировке и оценить мастерство кузнецов Гондолина, — когда еще выпадет такой шанс. Торин Дубощит, естественно, решил, что эльф просто забрал меч как трофей, навсегда, и смотрел на Леголаса всю дорогу до дворца ненавидящими глазами. У входа процессию из эльфов и гномов встречал Таурмирион, которого брат хлопнул по плечу и сказал:

— Забирай своих коротышек, теперь они твоя головная боль!

Гномы не поняли, кто их встречает. Это был странный эльф, очень похожий на Трандуила, который к тому еще и говорил на кхуздуле и, причем очень неплохо.

— Вы так долго находитесь в дороге. Мы хотели бы предложить вам наше гостеприимство. Я готов проводить вас туда, где вы сможете привести себя в порядок, поесть, отдохнуть и выспаться в нормальной постели, чтобы завтра мы могли спокойно говорить о делах.

Все гномы кроме Торина мысленно возликовали. Помыться после ночевок на голой земле, бесчисленных падений то в реку, то в грязь — было замечательно. Но то, что их собирались ещё и накормить, просто привело всех в восторг, так как последние сухари и орехи кончились еще позавчера. Они все были готовы бежать за своим провожатым, но только не Торин. Он набычился и, глядя исподлобья на этого эльфа, который непонятно как научился их языку, рявкнул:

— Мы не купимся на ваши хитрости! Ведите нас в тюрьму, как должны.

— Я думаю, — мягко ответил Дубощиту Таурмирион, — что вы неправильно понимаете ситуацию. Никто здесь не собирается причинять вам вреда. И я удивлен вашим поведением. Вы шли по тропе, которая ведет только во дворец и больше никуда, но при этом во дворец зайти не желаете. Зачем тогда вы предприняли это путешествие?

— Как во дворец? — удивился Глоин. — А разве она не идет через лес к Озерному городу?

— Увы, нет, и никогда не вела. Это старая тропа, что идет от Туманных гор в палаты таура Трандуила. И мы ей давно не пользуемся, так как она идет через зараженные участки леса, где живут громадные ядовитые пауки.

— Так вот что это была за паутина на деревьях, — прошептал Кили, а остальные гномы стали недоверчиво переглядываться друг с другом.

— Простите, а с кем мы имеем честь говорить? — вежливо осведомился Балин.

— О, я забыл представиться, — юноша выпрямился и приложил руку к груди в эльфийском приветствии. — Таурмирион Трандулион, второй принц королевства. Мой отец послал меня к вам, чтобы я лично проследил за вашим размещением со всеми удобствами.

— А тот хлыщ, что забрал мой меч, что так похож на тебя, он кто? — продолжая упрямиться, спросил Торин.

— Уверяю вас, он не забрал ваш меч, как вы изволили выразиться, а взял его на хранение. Никто не может войти в палаты таура с оружием. Это правило касается всех наших гостей. И конечно, глупо подозревать первого принца-наследника Леголаса Трандулиона в том, что он обворовывает усталых путников.

— О, так это был Леголас! — восторженно произнес Кили. — Говорят он лучший лучник в Арде, а я и не знал, что это он. Как думаете, он не согласи…

— Кили! Закрой рот! — рявкнул Торин.

— Принц Кили. Я уверен, что мой брат не откажет вам в беседе и совместной тренировке.

— Откуда вы его знаете? — Торин стал еще более подозрительным.

— Весь ваш путь в лесу сопровождался нашими патрулями. Они возвращали вас все время на тропу, подливали чистую воду во фляги и добавляли орехи в ваши сумки. Естественно и все ваши имена и родственные связи нам известны. Потому я еще раз предлагаю вам наше гостеприимство.

— Сколько мы тут будем стоять при входе, давай, Торин, уже соглашайся, — проговорил Нори, и все одобрительно загудели при этих словах.

— Пока вы наши гости — вам ничего здесь не угрожает. Законы гостеприимства еще никто не отменял, — вздохнул Таурмирион, который уже устал уговаривать Торина зайти во дворец, и подумывал, не наложить ли на него империо, но опасался, как оно сработает на мозгах гнома, вдруг потом он не сможет его снять? Послушный и доброжелательный Дубощит — это, разумеется, заманчивая идея, но таким он не сможет долго править — его сместят недовольные гномы.

Отряду выделили покои, похожие на те, в которых жили волшебники. Тоже с множеством комнат, гостиной и термальными источниками, завидев которые, коротышки были готовы залезать в них прямо в одежде и едва удержались от этой идеи. Напарившись и переодевшись в чистую одежду, гномы сели за сытный обед с вином, после которого всех потянуло на сон. В гостиной остались дежурить Балин и Двалин, которых должны были сменить через два часа. Они тоже относились к роду Дурина и были близкими родственниками Торина, к чьим словам он прислушивался, если вообще это можно было так назвать. Гномы собирались скоротать время за игрой в «Дом удачи» и разговором.

— Что думаешь по поводу того, что сказал принц про дорогу? — спросил Двалин, выбрасывая двойку и тройку и занимая монетой пятый дом на доске.

— Удивлен, но не слишком. Таркун тогда не зря спорил с волшебником. Он специально завел нас именно на эту тропу, чтобы мы дошли до Трандуила. Вот только чего он этим пытается добиться? — ответил Балин, делая ответный ход на восьмерку.

— У Таркуна много планов в карманах, а еще больше в голове, — ответил Двалин. — Еще когда он только взялся помогать Торину, мне это не понравилось. Какое дело майар до нашей горы?

— Всё, по всей вероятности, не то, чем кажется, а Торин слишком прямолинеен, чтобы играть в эти игры.

В этот момент дверь в гостиную тихонько отворилась, и в нее вошел младший принц, приложив к губам палец, призывая сохранять тишину.

— Нужно поговорить, — прошептал он, достал из кармана кольцо, надел его и в тот же момент превратился в молодого волшебника Гарри. — Я могу остаться в таком виде, если так вам будет удобнее со мной разговаривать. Вы позволите мне наложить чары тишины, чтобы мы не разбудили разговором остальных?

Балин и Двалин, синхронно кивнули, пребывая в изумлении от произошедшей у них на глазах метаморфозы. Принц-волшебник взмахнул рукой в сторону двери, ведущей в коридор со спальными, а затем сказал уже в полный голос:

— Я рад, что ни с кем в лесу ничего серьезного не произошло. Но если бы отец не проложил к вам сегодня быструю тропу, то вы бы шли до дворца еще целых две недели. У нас сейчас изменилась ситуация, и мы не можем столько ждать, поэтому решили ускорить процесс.

— Сначала скажи — ты волшебник из другого мира или эльф, сын Трандуила? — прямо спросил Двалин, тоже не особенно приученный к словесным кружевам.

— Я эльф — сын Трандуила, но я еще и волшебник из другого мира. Такая запутанная история. Могу поклясться, что когда я с вами встретился, то даже не подозревал, кто я есть в этом мире. Так что все было честно.

— А когда узнал? — уточнил Двалин.

— В Ривенделле, помните, мне стало плохо на ужине? Вот в ту ночь я и вернул свое тело, а вот память не сразу удалось возвратить обратно. Но к отъезду я уже осознавал себя эльфийским принцем, а внешность пришлось скрывать при помощи артефакта.

— А зачем вы это сделали? — поинтересовался Балин.

— Не хотел портить отношения между гномами и волшебниками из-за предвзятости вашего патрона.

— А что, волшебники тоже здесь? — задал новый вопрос Двалин.

— Почти все. Некоторые сейчас вернулись в Имладрис по делам, но скоро вернутся обратно.

— Так вы что — не пойдете с нами в гору? — насупился татуированный здоровяк.

— Все обстоит гораздо лучше, — улыбнулся Гарри-Таурмирион. — Мы уже побывали в Эреборе. Теперь он свободен от дракона и ждет вашего прибытия. А чтобы никто не разворовал ваши богатства, пока вы будете добираться до Горы, мы закрыли входы чарами.

— Вы убили Смауга? — изумился Балин.

— Не совсем. Вернее, совсем нет. Он согласился переехать в другое место за часть сокровищ, которые мы перевезли вместе с ним. Больше он никогда не вернется в Одинокую гору.

— Почему ты так думаешь? — буркнул недовольный самоуправством волшебников Двалин.

— Мы с ним заключили договор о сотрудничестве. Теперь он наш, так сказать, придворный дракон.

— Но как вы остались живы? — спросил удивленный Балин.

— О, это интересная история. Маги спели ему песню, чтобы разбудить, а я нашел нужные слова, чтобы его убедить. Зачем я пришел-то… Аркенстон мы тоже нашли. Я лично забрал его из горы для того, чтобы Торин был более сговорчив, чем сегодня у ворот. Мы на завтра запланировали переговоры по вопросу окончания наших с вами контрактов и дальнейшему сосуществованию вашего будущего Подгорного королевства и нашего Лесного королевства. Прошу вас подготовить Торина заранее, чтобы он не взорвался за столом переговоров и не искушал отца отправкой его на вечное поселение в Темницу.

— Это так все неожиданно, — прошептал Балин.

— Но хорошо же? Разве нет? Не надо искать непонятно какой вход в гору — мы расчистили центральные ворота, через которые вы спокойно войдете. Нет дракона — нет никаких опасностей, гора пуста — приходите и живите. Аркенстон вы получите сразу после заключения мирных соглашений. Что вас может не устраивать в этом?

— Никаких сражений, не нужно искать камень государя, гора без дракона. Мы готовились не к этому, — нахмурился Двалин.

— Считаете, что вы мало пострадали в дороге? Один Азог чего стоит с орками и варгами. У вас еще будет много шансов, чтобы доказать себе и другим собственный героизм. Вы думаете, что заняв гору такой малой группой, вы сможете удержать слухи о том, что дракона больше нет, и можно идти и грабить сокровища?

— Вы же смогли, — сказал Балин.

— Мы действовали скрытно, помогая себе магией. Даже полет Смауга никто не заметил, так как он летел поздним вечером. Но не с вашими талантами надеяться быть столь же незаметными. Да и Торин, как я полагаю, не будет настроен таиться.

— И мне нужно переговорить еще с одним членом вашей команды, который в данный момент тоже находится в этой комнате и подслушивает весь наш с вами разговор.

— С кем это? — вскрикнул Двалин, вскакивая и озираясь.

— Бильбо, я прошу тебя показаться нам, иначе я буду вынужден принять меры, которые мне не очень нравятся, но которые сделают тебя видимым.

Воздух в районе одного из стульев у стены зарябил и прямо на его сиденье возник полурослик, чьи мохнатые ноги болтались в воздухе, не доставая до пола. Вид он имел виноватый, так как подслушивание никого украсить не могло.

— Верни мне, пожалуйста, мое сквозное зеркало. Удивительно, что ты ни разу им не воспользовался, будучи в лесу, — сказал Гарри-Таурмирион.

— Не было никакого смысла. Я думал — вы далеко, — смущаясь, сказал хоббит и передал зеркало хозяину.

Таурмирион снял кольцо-иллюзию и снова превратился в эльфийского принца, который строго посмотрел на Бильбо и сказал:

— С тобой у меня будет отдельный разговор, особенно про найденное тобой в Туманных горах. И не вздумай убегать. Я не только эльф со всеми присущими моей расе способностями, но я и маг, сохранивший способность колдовать. Тебе никуда не скрыться от этого разговора, и могу дать слово, что никто здесь ничего не собирается у тебя отнимать.

— Это точно? — с недоверием посмотрел Бильбо на эльфа.

— Ты гость в моем доме, к тому еще и слабое беззащитное существо. Да еще и уши у тебя слегка заостряются, — вдруг весело улыбнулся Таурмирион и подмигнул полурослику. — Брат брата не обидит. Но про разговор я не забуду, поверь. А теперь мне нужно идти. Надеюсь, наши завтрашние дела не придут к печальному исходу. Попробуйте поселить искру благоразумия в неглупой, но очень упрямой голове Дубощита.

Принц встал и, крутанувшись вокруг себя, исчез из комнаты.

— Пойдем, разбудим Торина, — сказал Двалин. — Разговор с ним будет непростым.

Гномы ушли. Поспешил вернуться в выделенную ему комнату и Бильбо, очень обрадованный известием о досрочном освобождении Горы и отсутствии там дракона. Даже если гномы откажутся ему платить за этот поход, тех впечатлений и приключений, что выпали на его долю, ему хватит, пожалуй, на всю оставшуюся жизнь. Хотя надо перечесть контракт, вряд ли там была предусмотрена возможность того, что гора окажется не занятой, в поход, в конце концов, он пошел, цель похода достигнута — значит, контракт исполнен, но перечесть его стоит!

Примечания:

Бечено.

— Еще раз повторюсь, — сказал Таурмирион. — Мы доводим до сведения нанимателей, что условия подписанных нами контрактов выполнены: Гора от дракона освобождена, вы можете идти и заселяться в Эребор. Поскольку в момент исполнения контракта наниматель отсутствовал на месте, мы самостоятельно произвели пересчет и оценку сокровищ в Эреборе и изъяли по положенной нам на каждого 1/23 от общего их числа. В раздел не вошла 1/3 часть сокровищ, на которых спал дракон, именуемый Смауг, ибо она была ему выплачена в качестве поощрительного вознаграждения за согласие на переезд и обещание более никогда не претендовать на какое-либо имущество, располагающееся в Одинокой Горе. Теперь вы осведомлены о ситуации, и мы предлагаем вам подписать договор, о котором вам расскажет Рудольфус, как специалист по таким вопросам.

— Итак, что вы получаете по данному трехстороннему договору, — сообщил Рудольфус, держа перед собой готовый для подписания документ.

— Трехстороннему? И кто же третья сторона? Дайте угадаю — эльфы? — со злостью в голосе произнес Дубощит.

— Торин! — предостерегающе сказал Балин.

— Что — Торин? Я не собираюсь подписывать никаких договоров с этим Rukhsul!

Тут Таурмирион, который хорошо знал кхуздул, вскочил и заявил:

— Я убью вас прямо здесь и сейчас, если вы не прекратите оскорблять моего короля!

— Торин! — уже возмущенно рыкнул обычно спокойный Балин. — Это переговоры, здесь все уважают друг друга.

Балин был действительно возмущен таким невоздержанным и неосмотрительным поведением, недостойным будущего короля.

— Хорошо, я буду молчать, — процедил Торин сквозь зубы.

Принц сел, все еще недовольный поведением гнома, а Рудольфус, дождавшись, пока все успокоятся, продолжил:

— Вы правы, третья сторона — это «Лесное эльфийское королевство» в лице Его Величества владыки Трандуила.

У Торина внутри все кипело так, словно он опрокинул внутрь котелок с расплавленным золотом, но отказываться было нельзя, а произнести что-то он сейчас нормально точно не мог, потому просто кивнул.

— Вашу сторону мы обозначили в договоре как «Королевство Эребор», чьим королем две другие стороны признают Торина, сына и наследника Траина II, последнего Короля-под-Горой, по прозвищу Дубощит, тем самым признавая вас законным правителем, что уже немаловажно.

«Да, это было хорошо, — подумал Балин. — Даже если только Трандуил признает Торина новым Королем-под-Горой, Даин и иные претенденты задумаются, стоит ли ломать копья за Эребор».

— Нашу сторону мы обозначили как «Добровольный союз магов». И вернемся к тому, что получает по данному договору сторона «Королевство Эребор»:

● Гору, именуемую Одинокой, со всеми расположенными внутри постройками, ресурсами и всем прочим, что там находится на момент подписания договора;

● Драгоценный камень, именуемый Аркенстон или Камень Государя;

● Поддержку двух других сторон договора в восстановлении Королевства-под-Горой, а также расположенного в непосредственной близости от Одинокой Горы города Дейл, дабы возобновить существовавшие торговые и иные коммерческие связи и политические союзы;

● Поддержку двух других сторон договора в случае нападения на «Королевство Эребор» сторонних сил, кои будут враждебны и двум другим сторонам;

● Помощь «Добровольного союза магов» в установке волшебной защиты Эребора, а также поддержке магией мер, необходимых для безопасности, жизни и здоровья населения «Королевства Эребор»;

● Помощь «Лесного эльфийского королевства» в доставке в «Королевство Эребор» продуктов питания до тех пор, пока это будет необходимо;

● Пакт о ненападении со стороны дракона, именуемого Смауг;

● Пакт о ненападении и мирном сосуществовании с двумя другими сторонами договора.

«То есть, мы получаем все, что хотели и даже больше, — обрадовался Балин. — Иметь в союзниках таких сильных волшебников и армию эльфов — это просто подарок. Что же они за это попросят?»

В свою очередь «Королевство Эребор» обязуется:

● Заключить Пакт о ненападении и мирном сосуществовании с двумя другими сторонами договора;

● Осуществлять поддержку двух других сторон договора в восстановлении города Дейл, дабы возобновить существовавшие торговые и иные коммерческие связи и политические союзы;

● Оказать поддержку двум другим сторонам договора в случае нападения на них сторонних сил, кои будут враждебны и «Королевству Эребор»;

● Уведомлять две другие стороны договора о крупных военных операциях, планируемых «Королевством Эребор»;

● Поддерживать взаимное уважение между сторонами, базирующееся на подписанном отказе от любых претензий (материальных и не материальных) к двум другим сторонам, который будет являться неотъемлемой частью этого договора, и за нарушение которого в устной или письменной форме последует штраф в размере пяти тысяч золотых монет за каждый случай такого нарушения в пользу того, в чей адрес было проявлено неуважение;

● Предоставлять скидки на товары и услуги, которые будет продавать и оказывать «Королевство Эребор»;

● С периодичностью минимум один раз в три месяца проверять короля и его ближайшее окружение у специалистов на предмет наличия проклятий, сглазов, порчи и прочего магического воздействия.

— А это-то зачем? — возмутился Торин.

— Наслышаны о разного рода проклятиях, связанных с золотом, в том числе поразившем голову вашего дедушки Трора. Нам бы хотелось сотрудничать с адекватным королем, у которого все в порядке с головой, — сообщил гномам Северус.

— Я предлагаю вам взять текст договора и обсудить его между собой, а я отделю вас от всех стеной безмолвия, чтобы и нам было не слышно, о чем вы говорите, и вы нас тоже не подслушивали.

Так и поступили. Когда гномы убедились, что звуки с той стороны до них не доходят, то начали высказывать свое мнение.

— Я считаю договор очень хорошим. Мы получаем все свое и плюс еще поддержку старых и новых соседей, а взамен они ничего особенного не просят: взаимного уважения, военной поддержки и скидок на продукцию. Мое мнение — нужно соглашаться.

— Мне не нравятся пункты о моей проверке и отказе от претензий. И тем более не нравятся штрафы за нарушение. Это я никогда ничего не смогу высказать Трандуилу?

— Торин, мы много раз уже говорили об этом. Твое отношение к лесному королю предвзято и основано только на твоих детских обидах. Ты был слишком молод, когда произошла та трагедия, и оценивал события с точки зрения юного гнома, а не зрелого руководителя. Твой дед проявил огромное неуважение к Трандуилу, он мог бы найти сейчас среди гномов любого союзника и передать Гору ему. Он же, несмотря на это, готов признать тебя равным правителем соседнего королевства, а ты продолжаешь выискивать поводы, чтобы его оскорбить.

— А ты что скажешь, Двалин?

— Я не силен в этих делах, но услышал, что маги обещают защитить Эребор волшебством, а эльфийский король снабдит нас провизией на зимовку. И все они помогут восстановить Дейл. Все это звучит для меня очень хорошо.

— Глоин?

— Ты, Торин, не обижайся, но как по мне, так проверка от злых чар это даже хорошо. Ты всегда будешь уверен, что принимаешь собственные решения, а не под влиянием колдовства. И пока все наши не доберутся до нас, мы будем очень уязвимы, потому эта поддержка для нас крайне важна.

— Бофур?

— Я за договор. Без помощи магов будет сложно, это точно. А без еды от эльфов мы вообще можем до весны и не дожить.

В это время по другую сторону.

/осанве/

— Мири, попроси своего друга, который разрабатывал договор — как его имя?..

— Его зовут Рудольфус Лестрейндж, ада.

— Так вот — попроси его подняться ко мне, хочу пообщаться.

— Рудольфус, не могли бы вы подняться к владыке, он желает с вами поговорить, — попросил Лестрейнджа Таурмирион.

— Конечно, иду, — сказал Руди, встал и пошел по лестнице к трону.

— Могу я называть вас просто Рудольфус? — уточнил Трандуил.

— Да, владыка, как вам удобно.

— Я не могу вам предложить сейчас сесть, так как кроме трона тут не предусмотрено других мест, потому просто приглашаю вас сегодня пообедать со мной, у меня есть к вам некоторые вопросы. Окажете мне эту любезность?

— Это большая честь для меня, владыка. Буду рад составить вам компанию и дать ответы на все ваши вопросы.

— Благодарю. Мой дворецкий зайдет за вами в нужное время.

В этот момент гномы дали знак, что закончили обсуждение, и Руди поспешил вниз.

— Торин, сын и наследник Траина II, последнего Короля-под-Горой, по прозвищу Дубощит, согласен от лица «Королевства Эребор» подписать данный договор.

На лицах всех участников переговоров отразилось облегчение после этих слов, а когда договор был подписан, маги договорились, что прямо завтра отведут гномов к Одинокой Горе.

— Попросим Владыку проложить нам тропу, пони ваши целы, обедать будете уже в Эреборе, — сказал гномам Рабастан Лестрейндж, которого вместе с Августусом Руквудом отрядили открыть для гномов вход в Эребор.

— Сообщите мистеру Бэггинсу, что мне нужно срочно с ним переговорить, — сказал Таурмирион. — Пусть попросит охранников после обеда проводить его в мои покои — я буду ждать.

— Хорошо, — кивнул головой Балин, который до сего момента совершенно забыл про хоббита, а ведь ему нужно было тоже выплатить причитающуюся, как и остальным гномам, долю сокровищ и постараться как-то отправить домой. Возможно, принц и решит этот вопрос. В Горе зимой каждый едок будет на учете, а помощи от этого слабого создания, скорее всего, никакой особой не будет, так как у него нет ни силы гномов, ни выносливости эльфов, ни волшебства магов.

* * *

Поскольку магов сейчас во дворце было немного, то Трандуил решил позвать к обеду не только Рудольфуса, но и всех, кто был в наличии, но особенно его интересовал именно старший Лестрейндж.

— Скажите, Рудольфус, это ваше умение составлять продуманные и изящные договоры — вы учились ему специально?

— Да, я мастер магического права. До того, как со всеми нами приключилась тюрьма, я четырнадцать лет был Сотрудником Департамента Магического Правопорядка Министерства магии, где исполнял обязанности адвоката Визенгамота, то есть участвовал в судебных разбирательствах. Кроме этого, занимался делами рода, помогал отцу, лорду Лестрейнджу, с договорами и переговорами по разным вопросам.

— Я думаю о закреплении наших обычаев в виде обязательных законов. Вы могли бы мне помочь с этим? Скоро придет зима, она может быть изрядно снежной и морозной, и мы могли бы потратить это время с пользой.

— Благодарю за доверие, владыка. Если позволите дать совет, то я рекомендовал бы выделить пару эльфов посообразительнее, чтобы они для начала просто записали все обычаи, что смогут вспомнить, по направлениям: семья, имущество, преступления и наказания — и далее, как у вас принято. А мы потом это все отредактируем и приведем в рабочий вид.

— Хорошая идея, так и поступим.

Далее за едой решили, что стоит отправить разведчиков в Дол-Гулдур, чтобы знать, чего там ожидать. Вызвался ехать Леголас со своими разведчиками, которые по работе в Горе уже были хорошо известны магам, которые на это мероприятие отрядили Рейнарда Мальсибера и обоих Лестрейнджей, Снейп же сказал, что у него есть другие заботы, и что несмотря на то, что он мастер боевой магии, в первую очередь он зельевар, а не боевик.

— Мы тебя и не тянем, Ворон. Знаем — у тебя есть свое дело, — заметил Рэй.

После обеда Северус попросил дозволения начать лечение владыки и тот со вздохом согласился; потому все разошлись по своим делам, а он остался в покоях Трандуила.

* * *

Бильбо Бэггинс неуверенно прошмыгнул в дверь, которую ему распахнул один из охранников принца. Было немного страшновато беседовать с ним наедине, особенно после его намеков.

— Итак, Бильбо, я рад, что вы пришли сами, иначе я бы подумал, что вы не хотите быть со мной честны и откровенны, — сообщил Таурмирион, глядя сверху вниз на хоббита, который даже не доставал до его груди своей макушкой. — Присядем. Разговор будет долгим и непростым.

Бильбо забрался на кресло, которое было сделано из расчета высокого роста эльфийских владык, на котором он выглядел как маленький ребенок на родительском месте. Таурмирион специально не стал подгонять размер под габариты полурослика, чтобы тот воспринимал его как старшего и более умного.

— Я знаю, что у тебя есть волшебное кольцо, которое ты получил в Туманных горах. А ты знаешь, что это за кольцо?

— Кольцо, оно делает меня невидимым, когда я его надеваю.

— И это все, что ты знаешь? — грустно спросил принц.

— А оно может что-то еще? — удивился Бильбо.

— Дай-ка мне его на минуту.

Бильбо неохотно достал кольцо из внутреннего кармана своего сюртука и протянул эльфу. Тот взял со стойки с оружием, что стояла у стены, что-то вроде длинного тонкого стилета или короткой шпаги. Затем пробормотал инсендио, разжигая огонь в камине, надел кольцо на клинок и неожиданно сунул его в огонь.

— О неееет! — горестно закричал Бильбо.

— Не волнуйтесь, мистер Бэггинс, огонь не причинит вреда этому кольцу. Я просто хочу вам что-то показать.

Однако эти слова не успокоили хоббита, и лишь когда эльф вытащил из пламени клинок, на котором висело невредимое кольцо, он немного успокоился.

— Смотрите внимательно! — приказал Таурмирион, указывая на вязь черных букв, незнакомого Бильбо языка, которая проступила по всему кольцу с внешней его стороны. — Не узнаете язык? Конечно, откуда порядочному хоббиту знать черное наречие.

— Черное наречие? Это же…

— Да, это язык, придуманный Сауроном для своих слуг. Это, мой дорогой мистер Бэггинс, то самое печально известное Единое Кольцо.

Ash nazg durbatulûk,

Ash nazg gimbatul,

Ash nazg thrakatulûk,

Agh burzum-ishi krimpatul.

Одно — для Властелина Тьмы,

В Землях Мордора, где Тени пали.

Одно Кольцо направит всех, Одно Кольцо найдет их,

Одно Кольцо притянет всех и во тьме скует их.

— Не может этого быть! — пискнул Бильбо, у которого от волнения скрутило горло.

— Зачем мне тебя обманывать?

— Чтобы забрать его себе!

— Я мог бы забрать его у тебя в любое время. Но я собираюсь просить тебя, Бильбо, стать тайным хранителем этого кольца, увести его с собой в Шир и спрятать до того времени, пока сильные мира сего не решат, что с ним делать.

— Увести это страшное кольцо с собой в Шир??? Нет, нет, нет! Я не согласен! А если этот, как его, Саурон найдет его там у меня? Давайте, забирайте его!

— Увы, я не могу хранить его за тебя, Бильбо! Держать такую вещь у себя большой соблазн для эльфа.

— А если его уничтожить?

— Уничтожить его не так и просто. Кольцо должно быть возвращено в пламя Амон Амарт, где и было выковано.

— Амон Амарт? Что это?

— Ородруин, или Роковая Гора, вулкан в Мордоре. Готов ли ты отправиться туда, чтобы бросить кольцо в его жерло и спасти тем самым Средиземье от грядущих войн за власть, уничтожив силу Саурона, до того, как она возрастет?

— Я? Но почему опять я?

— Ты, Бильбо, вынес его из Туманных гор, тебе и бросать его в огнедышащую гору. Завтра ты отправишься к гномам, получишь там свою долю сокровищ. Мои друзья помогут тебе их уменьшить и вернут тебя сюда обратно. А я тем временем обсужу ситуацию со Смаугом. Возможно, мы с тобой слетаем на драконе в Мордор, чтобы уничтожить кольцо. А после того, как вернемся сюда — сразу переправим тебя прямо в Шир, к трактиру «Зеленый Дракон», у нас есть такая возможность. А если захочешь — можешь остаться на зиму у нас во дворце, посидеть в библиотеке с книгами — как я помню, ты любишь читать?

— Это будет не опасно?

— Если не станешь стремиться упасть с дракона вниз, то нет. И пойми — это кольцо, если ты захочешь его оставить, станет твоим проклятьем. Помнишь то страшное существо, которое владело кольцом до тебя?

— Голлума?

— Да, его. До того, как он нашел Единое Кольцо, его звали Смеагол, и он тоже был хоббитом. А таким его сделала эта ужасная вещь.

После такой новости Бильбо отпрянул от кольца, к которому бессознательно уже протянул руку. Стать таким, как Голлум ему определенно не хотелось.

— Я согласен. Давайте уничтожим его.

* * *

Рано утром разведчики отправились по тропе, проложенной почти до самого Дол-Гулдура. Впереди ехал Аурлор с одной из своих пятерок, вторая замыкала отряд. В центре находился Леголас и маги.

— Принц, расскажите — что это за место, куда мы едем? Какая у него история? — попросил Басти.

— Хорошо. Я, конечно, не такой отличный рассказчик, как отец или Мири, но память у меня отличная. Когда вы добирались сюда, то, как только перешли Мглистые горы, попали в леса Рованиона, которые росли здесь с начала времён и назывались Великим Зеленолесьем или Великой пущей. В южной части леса, недалеко от западной границы, находится Амон Ланк, Голый холм, названный так потому, что на его вершине не росли деревья. Эту местность населяли лесные эльфы, потомки тех тэлери, что отреклись от западного пути и под предводительством своего вождя Ленвэ ушли на юг, вниз по течению Великой Реки. К западу от Великой Реки они поселились в лесах того края, который позднее стал называться Лоринанд или Лориэн. На восточном берегу они поселились в Великом Зеленолесье. Лесные эльфы Лориэна и Зеленолесья были соседями и близкими родичами. Они говорили на одном языке и постоянно общались друг с другом. После падения Дориата мой дед Орофер объединил под своей властью лесных эльфов, живших в Зеленолесье в единое государство, и стал их королем. Как любой синдар, дед старался жить в гармонии с природой, как жили его предки в начале времён, как и живем мы, по сей день. Вещи, которые создают лаиквенди, не так богаты и вычурны, как те, что делают нолдор, но они вкладывают в них свою душу и культуру, поэтому изящество и красота тех вещей, не уступает изяществу творений западных собратьев. Свои жилища лесные чаще всего строили на деревьях. Могучие ветви буков и дубов, прекрасно подходили для строительства на них таланов. Дома были расписаны дивными узорами и походили на небольшие замки с высокими крышами и вытянутыми окнами. Таким был и первый дворец Лесного короля Архалфер, который лаиквенди столь искусно возвели на ветвях Великого Бука, огромного дерева, чей могучий ствол расходился на несколько толстых ветвей, поддерживающих платформу, служившую своеобразным фундаментом строения. Её укрывали зелёные листья буков поменьше, что росли вокруг своего гигантского собрата. У основания замка стояла каменная стена, она окружала деревья. И был там один вход с толстыми деревянными воротами, с узорами лозы, лесных зверей и птиц. Внутри этого двора тянулись винтовые лестницы на самый вверх, к кронам, где возвышался деревянный замок короля в несколько этажей с башнями и балконами, и видно было его издалека и лучи заходящего на западе солнца, окрашивали его в золотой цвет.

— Это, наверное, было завораживающее зрелище?

— Да, это было очень красиво. Мне нравилось жить среди деревьев, они разговаривали со мной, а я дружил с ними. Я бы и сейчас не отказался от жизни на талане, но время не то…

— Почему же вы ушли оттуда?

— На Зеленолесье стала надвигаться Тьма. Медленно, исподволь наползала она с юга, но пока еще держалась за границами нашего королевства. Гномы из Мории никогда не пересекали реку и старались не приближаться к Лесному королевству. Они знали, что и король Орофер, и король Трандуил не забыли ни убийства Тингола их собратьями, ни Битвы в Тысяче Пещер. Но они смогли навредить нам и издалека, когда, подгоняемые алчностью, разбудили Балрога — спавшее в недрах чудовище, которое разорило их царство, и туда пришли орки. Зло расширило свои границы. Лихие твари стали забредать все дальше и дальше на земли Зеленолесья, угрожая безопасности жителей. И тогда отец принял решение перенести замок севернее и спрятать его под землей как Менегрот.

— Снова виноваты гномы, получается?

— Думаю, что они просто ускорили процесс. Когда мы оставили Амон Ланк, наш дворец тут же был разрушен, цепкие плющи стали душить деревья вокруг холма, а ядовитые хвощи и папоротники заполоняли низины и овраги. На самом холме поселились тени, убивающие всякого, кто ненароком забредал туда. Так Зеленолесье сделалось Лихолесьем. Гномы, которых выгнали из Мории, поселились в богатой Одинокой горе, да еще и взялись за Серые горы, богатые рудами и драгоценными камнями. Северные орки, ненавидевшие и эльфов, и гномов, пришли в бешенство, и стали постоянно устраивать набеги на горные поселения гномов, а заодно и на наши леса. В один из таких набегов во время переправы через Великую реку погибла наша с Мири мать.

— О, мы не знали, простите, что затронули эту тему.

— Это было больше полутора тысяч лет назад, ничего страшного. Около 1000 года Третьей Эпохи у нас в южном Лихолесье обосновался сам Саурон и воздвиг на Амон Ланке крепость Дол-Гулдур, где восстанавливал силы и обретал телесную оболочку, которой он был лишен тогда же, когда и лишился кольца. Еще через примерно тысячу лет Дол-Гулдур посетил Гэндальф, и вроде бы как Саурон, не имевший еще достаточно сил для схватки, удалился на восток. Но потом снова вернулся или не вернулся — никто ничего точно не знает. Известно только то, что оттуда исходит зло, что губит наш лес.

Тропа закончилась. Все спешились. Лошадей привязали к деревьям, и маги наложили на них дезиллюминационные чары и силенцио, а сами вместе с эльфами, став невидимками с «легким шагом», направились к дьявольской твердыне.

Крепость, надо сказать, выглядела изрядно разрушенной и заброшенной. Даже, можно сказать, походила на руины. Зоркий как и все отличные стрелки Леголас заметил покачивающуюся на ветру большую железную клетку на одной из сохранившихся стен, а внутри нее находился Гэндальф. Он молча указал другим на свою находку, и тут из ворот полуразрушенной надвратной башни на мост вышел целый отряд хорошо вооруженных орков, а через арку, когда последний ряд покинул ее, было видно, что внутри крепости еще полным полно этих злобных созданий. Оказывается, поход был намечен совершенно не зря: в крепости формировалась армия неизвестного назначения, и разгромить ее тут, до того, как она отправится в поход, было бы большой удачей.

Примечания:

Бечено.

— Еще раз повторюсь, — сказал Таурмирион. — Мы доводим до сведения нанимателей, что условия подписанных нами контрактов выполнены: Гора от дракона освобождена, вы можете идти и заселяться в Эребор. Поскольку в момент исполнения контракта наниматель отсутствовал на месте, мы самостоятельно произвели пересчет и оценку сокровищ в Эреборе и изъяли по положенной нам на каждого 1/23 от общего их числа. В раздел не вошла 1/3 часть сокровищ, на которых спал дракон, именуемый Смауг, ибо она была ему выплачена в качестве поощрительного вознаграждения за согласие на переезд и обещание более никогда не претендовать на какое-либо имущество, располагающееся в Одинокой Горе. Теперь вы осведомлены о ситуации, и мы предлагаем вам подписать договор, о котором вам расскажет Рудольфус, как специалист по таким вопросам.

— Итак, что вы получаете по данному трехстороннему договору, — сообщил Рудольфус, держа перед собой готовый для подписания документ.

— Трехстороннему? И кто же третья сторона? Дайте угадаю — эльфы? — со злостью в голосе произнес Дубощит.

— Торин! — предостерегающе сказал Балин.

— Что — Торин? Я не собираюсь подписывать никаких договоров с этим Rukhsul!

Тут Таурмирион, который хорошо знал кхуздул, вскочил и заявил:

— Я убью вас прямо здесь и сейчас, если вы не прекратите оскорблять моего короля!

— Торин! — уже возмущенно рыкнул обычно спокойный Балин. — Это переговоры, здесь все уважают друг друга.

Балин был действительно возмущен таким невоздержанным и неосмотрительным поведением, недостойным будущего короля.

— Хорошо, я буду молчать, — процедил Торин сквозь зубы.

Принц сел, все еще недовольный поведением гнома, а Рудольфус, дождавшись, пока все успокоятся, продолжил:

— Вы правы, третья сторона — это «Лесное эльфийское королевство» в лице Его Величества владыки Трандуила.

У Торина внутри все кипело так, словно он опрокинул внутрь котелок с расплавленным золотом, но отказываться было нельзя, а произнести что-то он сейчас нормально точно не мог, потому просто кивнул.

— Вашу сторону мы обозначили в договоре как «Королевство Эребор», чьим королем две другие стороны признают Торина, сына и наследника Траина II, последнего Короля-под-Горой, по прозвищу Дубощит, тем самым признавая вас законным правителем, что уже немаловажно.

«Да, это было хорошо, — подумал Балин. — Даже если только Трандуил признает Торина новым Королем-под-Горой, Даин и иные претенденты задумаются, стоит ли ломать копья за Эребор».

— Нашу сторону мы обозначили как «Добровольный союз магов». И вернемся к тому, что получает по данному договору сторона «Королевство Эребор»:

● Гору, именуемую Одинокой, со всеми расположенными внутри постройками, ресурсами и всем прочим, что там находится на момент подписания договора;

● Драгоценный камень, именуемый Аркенстон или Камень Государя;

● Поддержку двух других сторон договора в восстановлении Королевства-под-Горой, а также расположенного в непосредственной близости от Одинокой Горы города Дейл, дабы возобновить существовавшие торговые и иные коммерческие связи и политические союзы;

● Поддержку двух других сторон договора в случае нападения на «Королевство Эребор» сторонних сил, кои будут враждебны и двум другим сторонам;

● Помощь «Добровольного союза магов» в установке волшебной защиты Эребора, а также поддержке магией мер, необходимых для безопасности, жизни и здоровья населения «Королевства Эребор»;

● Помощь «Лесного эльфийского королевства» в доставке в «Королевство Эребор» продуктов питания до тех пор, пока это будет необходимо;

● Пакт о ненападении со стороны дракона, именуемого Смауг;

● Пакт о ненападении и мирном сосуществовании с двумя другими сторонами договора.

«То есть, мы получаем все, что хотели и даже больше, — обрадовался Балин. — Иметь в союзниках таких сильных волшебников и армию эльфов — это просто подарок. Что же они за это попросят?»

В свою очередь «Королевство Эребор» обязуется:

● Заключить Пакт о ненападении и мирном сосуществовании с двумя другими сторонами договора;

● Осуществлять поддержку двух других сторон договора в восстановлении города Дейл, дабы возобновить существовавшие торговые и иные коммерческие связи и политические союзы;

● Оказать поддержку двум другим сторонам договора в случае нападения на них сторонних сил, кои будут враждебны и «Королевству Эребор»;

● Уведомлять две другие стороны договора о крупных военных операциях, планируемых «Королевством Эребор»;

● Поддерживать взаимное уважение между сторонами, базирующееся на подписанном отказе от любых претензий (материальных и не материальных) к двум другим сторонам, который будет являться неотъемлемой частью этого договора, и за нарушение которого в устной или письменной форме последует штраф в размере пяти тысяч золотых монет за каждый случай такого нарушения в пользу того, в чей адрес было проявлено неуважение;

● Предоставлять скидки на товары и услуги, которые будет продавать и оказывать «Королевство Эребор»;

● С периодичностью минимум один раз в три месяца проверять короля и его ближайшее окружение у специалистов на предмет наличия проклятий, сглазов, порчи и прочего магического воздействия.

— А это-то зачем? — возмутился Торин.

— Наслышаны о разного рода проклятиях, связанных с золотом, в том числе поразившем голову вашего дедушки Трора. Нам бы хотелось сотрудничать с адекватным королем, у которого все в порядке с головой, — сообщил гномам Северус.

— Я предлагаю вам взять текст договора и обсудить его между собой, а я отделю вас от всех стеной безмолвия, чтобы и нам было не слышно, о чем вы говорите, и вы нас тоже не подслушивали.

Так и поступили. Когда гномы убедились, что звуки с той стороны до них не доходят, то начали высказывать свое мнение.

— Я считаю договор очень хорошим. Мы получаем все свое и плюс еще поддержку старых и новых соседей, а взамен они ничего особенного не просят: взаимного уважения, военной поддержки и скидок на продукцию. Мое мнение — нужно соглашаться.

— Мне не нравятся пункты о моей проверке и отказе от претензий. И тем более не нравятся штрафы за нарушение. Это я никогда ничего не смогу высказать Трандуилу?

— Торин, мы много раз уже говорили об этом. Твое отношение к лесному королю предвзято и основано только на твоих детских обидах. Ты был слишком молод, когда произошла та трагедия, и оценивал события с точки зрения юного гнома, а не зрелого руководителя. Твой дед проявил огромное неуважение к Трандуилу, он мог бы найти сейчас среди гномов любого союзника и передать Гору ему. Он же, несмотря на это, готов признать тебя равным правителем соседнего королевства, а ты продолжаешь выискивать поводы, чтобы его оскорбить.

— А ты что скажешь, Двалин?

— Я не силен в этих делах, но услышал, что маги обещают защитить Эребор волшебством, а эльфийский король снабдит нас провизией на зимовку. И все они помогут восстановить Дейл. Все это звучит для меня очень хорошо.

— Глоин?

— Ты, Торин, не обижайся, но как по мне, так проверка от злых чар это даже хорошо. Ты всегда будешь уверен, что принимаешь собственные решения, а не под влиянием колдовства. И пока все наши не доберутся до нас, мы будем очень уязвимы, потому эта поддержка для нас крайне важна.

— Бофур?

— Я за договор. Без помощи магов будет сложно, это точно. А без еды от эльфов мы вообще можем до весны и не дожить.

В это время по другую сторону.

/осанве/

— Мири, попроси своего друга, который разрабатывал договор — как его имя?..

— Его зовут Рудольфус Лестрейндж, ада.

— Так вот — попроси его подняться ко мне, хочу пообщаться.

— Рудольфус, не могли бы вы подняться к владыке, он желает с вами поговорить, — попросил Лестрейнджа Таурмирион.

— Конечно, иду, — сказал Руди, встал и пошел по лестнице к трону.

— Могу я называть вас просто Рудольфус? — уточнил Трандуил.

— Да, владыка, как вам удобно.

— Я не могу вам предложить сейчас сесть, так как кроме трона тут не предусмотрено других мест, потому просто приглашаю вас сегодня пообедать со мной, у меня есть к вам некоторые вопросы. Окажете мне эту любезность?

— Это большая честь для меня, владыка. Буду рад составить вам компанию и дать ответы на все ваши вопросы.

— Благодарю. Мой дворецкий зайдет за вами в нужное время.

В этот момент гномы дали знак, что закончили обсуждение, и Руди поспешил вниз.

— Торин, сын и наследник Траина II, последнего Короля-под-Горой, по прозвищу Дубощит, согласен от лица «Королевства Эребор» подписать данный договор.

На лицах всех участников переговоров отразилось облегчение после этих слов, а когда договор был подписан, маги договорились, что прямо завтра отведут гномов к Одинокой Горе.

— Попросим Владыку проложить нам тропу, пони ваши целы, обедать будете уже в Эреборе, — сказал гномам Рабастан Лестрейндж, которого вместе с Августусом Руквудом отрядили открыть для гномов вход в Эребор.

— Сообщите мистеру Бэггинсу, что мне нужно срочно с ним переговорить, — сказал Таурмирион. — Пусть попросит охранников после обеда проводить его в мои покои — я буду ждать.

— Хорошо, — кивнул головой Балин, который до сего момента совершенно забыл про хоббита, а ведь ему нужно было тоже выплатить причитающуюся, как и остальным гномам, долю сокровищ и постараться как-то отправить домой. Возможно, принц и решит этот вопрос. В Горе зимой каждый едок будет на учете, а помощи от этого слабого создания, скорее всего, никакой особой не будет, так как у него нет ни силы гномов, ни выносливости эльфов, ни волшебства магов.

* * *

Поскольку магов сейчас во дворце было немного, то Трандуил решил позвать к обеду не только Рудольфуса, но и всех, кто был в наличии, но особенно его интересовал именно старший Лестрейндж.

— Скажите, Рудольфус, это ваше умение составлять продуманные и изящные договоры — вы учились ему специально?

— Да, я мастер магического права. До того, как со всеми нами приключилась тюрьма, я четырнадцать лет был Сотрудником Департамента Магического Правопорядка Министерства магии, где исполнял обязанности адвоката Визенгамота, то есть участвовал в судебных разбирательствах. Кроме этого, занимался делами рода, помогал отцу, лорду Лестрейнджу, с договорами и переговорами по разным вопросам.

— Я думаю о закреплении наших обычаев в виде обязательных законов. Вы могли бы мне помочь с этим? Скоро придет зима, она может быть изрядно снежной и морозной, и мы могли бы потратить это время с пользой.

— Благодарю за доверие, владыка. Если позволите дать совет, то я рекомендовал бы выделить пару эльфов посообразительнее, чтобы они для начала просто записали все обычаи, что смогут вспомнить, по направлениям: семья, имущество, преступления и наказания — и далее, как у вас принято. А мы потом это все отредактируем и приведем в рабочий вид.

— Хорошая идея, так и поступим.

Далее за едой решили, что стоит отправить разведчиков в Дол-Гулдур, чтобы знать, чего там ожидать. Вызвался ехать Леголас со своими разведчиками, которые по работе в Горе уже были хорошо известны магам, которые на это мероприятие отрядили Рейнарда Мальсибера и обоих Лестрейнджей, Снейп же сказал, что у него есть другие заботы, и что несмотря на то, что он мастер боевой магии, в первую очередь он зельевар, а не боевик.

— Мы тебя и не тянем, Ворон. Знаем — у тебя есть свое дело, — заметил Рэй.

После обеда Северус попросил дозволения начать лечение владыки и тот со вздохом согласился; потому все разошлись по своим делам, а он остался в покоях Трандуила.

* * *

Бильбо Бэггинс неуверенно прошмыгнул в дверь, которую ему распахнул один из охранников принца. Было немного страшновато беседовать с ним наедине, особенно после его намеков.

— Итак, Бильбо, я рад, что вы пришли сами, иначе я бы подумал, что вы не хотите быть со мной честны и откровенны, — сообщил Таурмирион, глядя сверху вниз на хоббита, который даже не доставал до его груди своей макушкой. — Присядем. Разговор будет долгим и непростым.

Бильбо забрался на кресло, которое было сделано из расчета высокого роста эльфийских владык, на котором он выглядел как маленький ребенок на родительском месте. Таурмирион специально не стал подгонять размер под габариты полурослика, чтобы тот воспринимал его как старшего и более умного.

— Я знаю, что у тебя есть волшебное кольцо, которое ты получил в Туманных горах. А ты знаешь, что это за кольцо?

— Кольцо, оно делает меня невидимым, когда я его надеваю.

— И это все, что ты знаешь? — грустно спросил принц.

— А оно может что-то еще? — удивился Бильбо.

— Дай-ка мне его на минуту.

Бильбо неохотно достал кольцо из внутреннего кармана своего сюртука и протянул эльфу. Тот взял со стойки с оружием, что стояла у стены, что-то вроде длинного тонкого стилета или короткой шпаги. Затем пробормотал инсендио, разжигая огонь в камине, надел кольцо на клинок и неожиданно сунул его в огонь.

— О неееет! — горестно закричал Бильбо.

— Не волнуйтесь, мистер Бэггинс, огонь не причинит вреда этому кольцу. Я просто хочу вам что-то показать.

Однако эти слова не успокоили хоббита, и лишь когда эльф вытащил из пламени клинок, на котором висело невредимое кольцо, он немного успокоился.

— Смотрите внимательно! — приказал Таурмирион, указывая на вязь черных букв, незнакомого Бильбо языка, которая проступила по всему кольцу с внешней его стороны. — Не узнаете язык? Конечно, откуда порядочному хоббиту знать черное наречие.

— Черное наречие? Это же…

— Да, это язык, придуманный Сауроном для своих слуг. Это, мой дорогой мистер Бэггинс, то самое печально известное Единое Кольцо.

Ash nazg durbatulûk,

Ash nazg gimbatul,

Ash nazg thrakatulûk,

Agh burzum-ishi krimpatul.

Одно — для Властелина Тьмы,

В Землях Мордора, где Тени пали.

Одно Кольцо направит всех, Одно Кольцо найдет их,

Одно Кольцо притянет всех и во тьме скует их.

— Не может этого быть! — пискнул Бильбо, у которого от волнения скрутило горло.

— Зачем мне тебя обманывать?

— Чтобы забрать его себе!

— Я мог бы забрать его у тебя в любое время. Но я собираюсь просить тебя, Бильбо, стать тайным хранителем этого кольца, увести его с собой в Шир и спрятать до того времени, пока сильные мира сего не решат, что с ним делать.

— Увести это страшное кольцо с собой в Шир??? Нет, нет, нет! Я не согласен! А если этот, как его, Саурон найдет его там у меня? Давайте, забирайте его!

— Увы, я не могу хранить его за тебя, Бильбо! Держать такую вещь у себя большой соблазн для эльфа.

— А если его уничтожить?

— Уничтожить его не так и просто. Кольцо должно быть возвращено в пламя Амон Амарт, где и было выковано.

— Амон Амарт? Что это?

— Ородруин, или Роковая Гора, вулкан в Мордоре. Готов ли ты отправиться туда, чтобы бросить кольцо в его жерло и спасти тем самым Средиземье от грядущих войн за власть, уничтожив силу Саурона, до того, как она возрастет?

— Я? Но почему опять я?

— Ты, Бильбо, вынес его из Туманных гор, тебе и бросать его в огнедышащую гору. Завтра ты отправишься к гномам, получишь там свою долю сокровищ. Мои друзья помогут тебе их уменьшить и вернут тебя сюда обратно. А я тем временем обсужу ситуацию со Смаугом. Возможно, мы с тобой слетаем на драконе в Мордор, чтобы уничтожить кольцо. А после того, как вернемся сюда — сразу переправим тебя прямо в Шир, к трактиру «Зеленый Дракон», у нас есть такая возможность. А если захочешь — можешь остаться на зиму у нас во дворце, посидеть в библиотеке с книгами — как я помню, ты любишь читать?

— Это будет не опасно?

— Если не станешь стремиться упасть с дракона вниз, то нет. И пойми — это кольцо, если ты захочешь его оставить, станет твоим проклятьем. Помнишь то страшное существо, которое владело кольцом до тебя?

— Голлума?

— Да, его. До того, как он нашел Единое Кольцо, его звали Смеагол, и он тоже был хоббитом. А таким его сделала эта ужасная вещь.

После такой новости Бильбо отпрянул от кольца, к которому бессознательно уже протянул руку. Стать таким, как Голлум ему определенно не хотелось.

— Я согласен. Давайте уничтожим его.

* * *

Рано утром разведчики отправились по тропе, проложенной почти до самого Дол-Гулдура. Впереди ехал Аурлор с одной из своих пятерок, вторая замыкала отряд. В центре находился Леголас и маги.

— Принц, расскажите — что это за место, куда мы едем? Какая у него история? — попросил Басти.

— Хорошо. Я, конечно, не такой отличный рассказчик, как отец или Мири, но память у меня отличная. Когда вы добирались сюда, то, как только перешли Мглистые горы, попали в леса Рованиона, которые росли здесь с начала времён и назывались Великим Зеленолесьем или Великой пущей. В южной части леса, недалеко от западной границы, находится Амон Ланк, Голый холм, названный так потому, что на его вершине не росли деревья. Эту местность населяли лесные эльфы, потомки тех тэлери, что отреклись от западного пути и под предводительством своего вождя Ленвэ ушли на юг, вниз по течению Великой Реки. К западу от Великой Реки они поселились в лесах того края, который позднее стал называться Лоринанд или Лориэн. На восточном берегу они поселились в Великом Зеленолесье. Лесные эльфы Лориэна и Зеленолесья были соседями и близкими родичами. Они говорили на одном языке и постоянно общались друг с другом. После падения Дориата мой дед Орофер объединил под своей властью лесных эльфов, живших в Зеленолесье в единое государство, и стал их королем. Как любой синдар, дед старался жить в гармонии с природой, как жили его предки в начале времён, как и живем мы, по сей день. Вещи, которые создают лаиквенди, не так богаты и вычурны, как те, что делают нолдор, но они вкладывают в них свою душу и культуру, поэтому изящество и красота тех вещей, не уступает изяществу творений западных собратьев. Свои жилища лесные чаще всего строили на деревьях. Могучие ветви буков и дубов, прекрасно подходили для строительства на них таланов. Дома были расписаны дивными узорами и походили на небольшие замки с высокими крышами и вытянутыми окнами. Таким был и первый дворец Лесного короля Архалфер, который лаиквенди столь искусно возвели на ветвях Великого Бука, огромного дерева, чей могучий ствол расходился на несколько толстых ветвей, поддерживающих платформу, служившую своеобразным фундаментом строения. Её укрывали зелёные листья буков поменьше, что росли вокруг своего гигантского собрата. У основания замка стояла каменная стена, она окружала деревья. И был там один вход с толстыми деревянными воротами, с узорами лозы, лесных зверей и птиц. Внутри этого двора тянулись винтовые лестницы на самый вверх, к кронам, где возвышался деревянный замок короля в несколько этажей с башнями и балконами, и видно было его издалека и лучи заходящего на западе солнца, окрашивали его в золотой цвет.