Кроличья нора (гет)

Гермиона не любила открытые стычки с Пожирателями смерти. Нет, нельзя было сказать, что она плоха в сражении, отнюдь. Гермиона прекрасно вела себя в бою. Едва ли быстрота её реакций уступала быстроте мозга. Тот анализировал каждое мгновение, каждую минуту происходящего вокруг и подсказывал ей лучшие комбинации для нападения, предупреждал об опасности или сигнализировал о чём-то подозрительном.

Вот, например, как сейчас. Едва заприметив её, Пожиратель смерти, спрятавший своё лицо за уродливой маской, вместо нападения круто развернулся и побежал в противоположную от схватки сторону. Мозг Гермионы отчаянно засигналил — тревога! Что-то идёт не так! Но в её крови уже бурлил азарт и предчувствие близкой победы. Скольких таких трусов она обезвредила и передала на праведный суд — Гермиона уже и не помнила.

Она поняла, как ошиблась, когда, повернув за угол, споткнулась. Гермиона сгруппировалась, чтобы упасть, кувыркнулась через голову и вновь встала на ноги, но вместо приземления ощутила вокруг себя толщу земли, будто попала в нору или туннель. По инерции она кувыркнулась ещё и ещё. Невольно Грейнджер потеряла ориентацию в пространстве и вылетела из под земли подобно пробке, тут же вскакивая на ноги.

Абсолютно голую вершину холма освещала полная луна. На другой стороне плато стоял человек в чёрной мантии с откинутым назад капюшоном. Едва он обернулся к ней, она мгновенно его узнала. Профессор Снейп рассматривал её с того края холма, и лунный свет искажал острые черты его лица практически до гротескности.

— Вы! — Даже не вспоминая, какой взмах палочкой нужен для этого заклинания, Гермиона отправила красный луч вперёд. Снейп лениво отвёл заклинание за спину. Она не видела его больше пяти лет, но возраст будто застыл на восковой маске его бледного лица. Находясь в ярости, она приближалась, отправляя в него удар за ударом. Он защищался, но не нападал. — Мы доверяли вам! — кричала она. — Я доверяла вам! Вы нас предали! — Вспышки становились всё ярче, но на его лице не дрогнул ни один мускул. — Он доверял вам, а вы… вы его убили!

Увлекшись собственной горечью и чувством гнева, она подошла слишком близко, на расстояние вытянутой руки, и это было её роковой ошибкой. Едва ли её мозг смог бы опознать это мимолётное движение, но оно случилось. И теперь он стоял у неё за спиной. Левой рукой он держал её руку, в которой искрилась от ярости палочка, а его правая рука держала его собственную палочку у её горла.

— Неплохо, мисс Грейнджер, — протянул он ей на ухо. Гермиона попыталась отдышаться и придумать план освобождения, но с палочкой, нацеленной ей в голову, мозг соображал туго. — Неплохо для книжного червя, проводящего все своё свободное время в библиотеке. Вам очень повезло, что только немногие из слуг Тёмного Лорда натасканы на боях наравне со мной. Иначе светлая сторона лишилась бы большей части своих мозгов.

От безысходности она пнула пяткой его колено, но в ответ он лишь зашипел.

— Неужели вы думаете, что сможете причинить мне боль, которая меня впечатлит после той боли, что причинял мне Тёмный Лорд? — невозмутимо заметил он. — Неужели вы полагаете, что гнев маленькой храброй девочки может сравниться с Его гневом?

— Вы заманили меня в ловушку!

— Сюда? — Кажется, он удивился. — Полноте, мисс Грейнджер. Я не знаю, как очутился здесь сам, а про вас знаю и того меньше.

— Отпустите! — в отчаянии закричала она, и он мгновенно оттолкнул её от себя, освобождая от захвата.

— Вы ничего не знаете, мисс Грейнджер, — ответил Снейп. Его голос звучал устало. Он равнодушно наблюдал за тем, как она растирает запястье, которое ещё недавно сжимал. — И уж тем более вы не можете знать, что именно думал Дамблдор и что именно он планировал — великий и безумный манипулятор, использовавший всех нас.

— Но вы даже не попытались связаться с Орденом!

— Чтобы быть в ту же секунду убитым? — поинтересовался Снейп, приподняв чёрную бровь. — Если бы я позволил, меня убили бы даже вы.

— Я вам не верю. — Гермиона будто выплёвывала слова. — Вы врали Тёмному Лорду или даже Дамблдору, или им обоим! Какой для вас смысл говорить правду мне?

— Если бы я захотел, вы были бы уже мертвы. Какой смысл лгать вам, мисс Грейнджер?

— Чтобы я вас не убила, — уже менее уверенно сказала Гермиона. Снейп горько рассмеялся.

— При всём вашем старании, вам бы это не удалось.

Она не успела даже подумать, когда проклятье сорвалось с её палочки. Снейп отразил его не моргнув глазом. Она нападала на него ещё и ещё, но он стоял на своём месте, не сдвинувшись даже на дюйм. Он ни разу не оступился, пока она кружила вокруг него, вымещая на нём всю свою боль и разочарование, которые принесла ей эта изнуряющая война.

— Вы трус! — зло выкрикнула она и с удовольствием отметила, как на мгновение дёрнулась мышца у него на щеке.

— Вы ничего обо мне не знаете, мисс Грейнджер, — холодно ответил Снейп.

— Я знаю достаточно! Вы изводили в школе Сириуса и отца Гарри! Вы всегда были на тёмной стороне!

— Глупая девчонка! — прошипел Снейп и впервые использовал атакующее заклинание, отбрасывая её на несколько метров от себя. — Не смейте при мне вспоминать этих мерзких самодовольных подонков. Вы ничего. Не знаете. Обо мне. И не узнаете никогда!

Он крутанулся на месте, попытавшись аппарировать, но потерпел неудачу. Сплюнув на землю, он развернулся к ней спиной и быстрым шагом пошёл прочь.

Гермиона попыталась успокоить своё дыхание и сердцебиение. Нечасто её так сильно выматывали дуэли, хотя эту стычку назвать дуэлью было сложно. Она так и не поняла, по какой причине Снейп попросту не убил её. Ведь сам признался, что это будет большой потерей для светлой стороны? Если он был верен Тёмному Лорду, то это противоречило его убеждениям. С трудом она поднялась на ноги и отряхнулась. Кажется, она заработала несколько синяков, но чудом сохранила себе жизнь. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, она побрела в противоположную от Снейпа сторону.

Вскоре начался спуск с холма с неосвещённой луной стороны. Стараясь ступать осторожно, Гермиона медленно продвигалась всё ниже, гадая, в какую часть Англии её занесло и как именно это произошло. Наверное, задумалась она слишком сильно и не заметила корешок от неведомого дерева, торчавший из-под земли. Потому что уже в следующую секунду она во второй раз за эту ночь полетела кубарем, но в этот раз её приземление не был таким удачным — она сильно ударилась головой о неведомый твёрдый предмет и потеряла сознание.

* * *

Первое, что она ощутила, придя в себя — жуткая слабость во всём теле. Пожалуй, так плохо она себя не чувствовала со времён, когда её вылечили на втором году обучения после встречи с Василиском. Кажется, её кто-то звал. Гермиона почувствовала аромат угля, который всегда сопровождал Хогвартс-экспресс, раньше, чем услышала гудок паровоза. Что-то явно было не так. В её времени и реальности красный поезд давно не ходил. Никто не обучался в лучшей школе Волшебства и Чародейства просто потому, что её уже не существовало.

— Эй, тебе плохо? — произнёс отчего-то знакомый голос. Её кто-то потряс за плечо. — Сохатый! Тут девушке нехорошо!

— Ух ты, а кто это? — спросил второй голос.

— Может, это та самая девушка, которая приехала к нам по обмену студентами? — поинтересовался третий, и этот голос ей тоже был отдалённо знаком, как и первый. — Из Шармбатона?

— Наверное, — отозвался первый. — Вон и тележка с её вещами, но сейчас её нужно привести в чувство, пока поезд не ушёл. — Она услышала шорох мантии и шёпот произнесённого заклинания: — Энервейт.

Против воли, глаза её широко распахнулись, и она сделала глубокий вдох. Перед ней стояли те, кого она меньше всего ожидала увидеть.

— Привет, — улыбнулся ей русоволосый парень с шрамом на лице, в котором она узнала молодого профессора Люпина. — Ты как? Лучше?

— Может, она не знает английский? — спросил стоявший рядом с ним Сириус Блэк, и она едва не задохнулась от той поразительной, притягательной красоты, которую он из себя представлял. — Мадемуазель? Parlez-vous anglais?

— Я говорю по-английски, — не вполне дружелюбно ответила Гермиона и наконец-то поднялась на ноги, избежав помощи, которую ей попытались предложить. — Здравствуйте…

— Мисс ГранджЕр! — Её схватил за руку незнакомый высокий волшебник. — Наконец-то я вас отыскал! Идёмте скорее, идёмте! Я покажу вам ваше купе! Скоро будет последний гудок поезда…

— До встречи, мисс Грандже-е-е-р, — протянул Сириус, ослепительно улыбаясь и делая шутовский поклон. Рядом стоящий Джеймс пихнул его под рёбра.

— Были рады… повстречать вас и помочь в трудную минуту, — со спокойной улыбкой сказал Ремус.

— Благодарю, — обронила она, увлекаемая неведомым ей человеком, с незнакомым багажом, с новой фамилией в до боли знакомый Хогвартс-экспресс.

* * *

Логика подсказывала ей, что это, вероятнее всего, сон. Или галлюцинация. Каким образом она смогла очутиться на платформе 9 ¾ 1 сентября 1977 года из своего 2003 года?

Сопровождавший её волшебник оказался служащим Министерства по международному сотрудничеству магов. Она не запомнила ни его имени, ни фамилии, но, казалось, он и не нуждался в диалоге. Половину дороги он рассказывал ей о Хогвартсе давно известные ей факты, а вторую проспал.

Эрмион Гранджер, как теперь её звали, действительно прибыла на последний курс в Хогвартс по программе обмена студентами. Ей прилагались все документы и целый багаж вещей. Самым невероятным было то, что в нём оказалась несколько видоизменённая бисерная сумочка из её прошлой жизни. Или будущей? Гермиона не обнаружила большую часть вещей, которые всегда хранила в ней на всякий случай, но зато сумела отыскать зеркальце, подаренное ей Джинни в далёком 1997 году. В зеркале отражалась Гермиона Грейнджер, чуть более похорошевшая и отдохнувшая. Её волосы были чуть выпрямлены и собраны в высокий хвост, и казались ей чуть менее пышными, чем обычно. Кто знает, может, в чемодане она найдёт годовой запас французского магического кондиционера для вьющихся волос? Или зелье для их распрямления?

От своего сопровождающего она узнала, что будет распределена вместе с первокурсниками в один из домов Хогвартса и обучаться наравне со всеми. Вспомнив о Мародёрах, которые будут учиться с ней на одном курсе, а также о Снейпе, Гермиона твёрдо решила поступить на Когтевран. Пока она не разобралась в том, куда попала — в прошлое или в параллельную вселенную — её вмешательство в текущие события должны быть минимальными. Будучи на Когтевране, она меньше всего будет контактировать с людьми, так много значившими для будущего мира.

Невольно её мысли перетекли на предшествующей перемещению стычку с профессором Снейпом. Сейчас он был подростком, одного с нею возраста, и ей предстояло видеть его, как минимум, несколько раз в день во время трапезы в Большом зале.

«Вы ничего. Не знаете. Обо мне. И не узнаете никогда!» — вспомнила Гермиона его презрительное шипение, и её губы расплылись в улыбке. Кажется, теперь у неё появилась реальная возможность узнать странного и противоречивого человека поближе.

* * *

Несмотря на то, что у Гермионы было оправдание для того, чтобы разглядывать всё вокруг с любопытством, она изо всех сил старалась этого не делать. И если с самим Хогвартсом это удавалось легко, то обращать поменьше внимания на людей, которых она знала из своего времени, ей было непросто. Дамблдор, по её мнению, ещё не обладал такой уверенностью в своих словах и действиях, хотя окружающие, казалось, внимали ему со всем почтением. Возможно, дело было и в том, что она уже вполне взрослая девушка, пять лет прожившая на войне и один год скитавшаяся по лесам с палаткой и двумя друзьями, а не наивная одиннадцатилетняя гриффиндорка.

Она совершенно не собиралась рассказывать кому-либо о том, что она, на самом деле, никакая не «Эрмион Гранджер» и не ученица Шармбатона. О том, что в её мире большая часть этих людей давно мертвы. О том, что совсем скоро начнётся война и её стальные жернова не пожалеют ни хороших, ни плохих. Они размелют само понятие добра и зла, и останется непоколебимой лишь вера.

Увлёкшись мысленным составлением списка мертвецов, Гермиона не заметила, как завернула в редко используемый коридор, и застыла, не дойдя до спускающейся вниз лестницы. На первых ступенях сидел студент к ней спиной, и она не могла не узнать в нём своего будущего профессора Зельеварения. Чёрные волосы были длиннее, чем у его взрослой версии, и, кажется, он что-то быстро записывал в тетрадь у себя на коленях.

Притвориться заблудившейся новенькой было легче лёгкого. Она, не скрываясь, подошла к нему со спины и, склонившись, спросила.

— Привет! Что делаешь?

Несмотря на то, что она не подкрадывалась, он явно не заметил её шагов и, нервно дёрнувшись, вскочил, одновременно разворачиваясь к ней лицом. Подозрительность на его лице сменилась пренебрежительностью. Где-то на краю сознания мелькнула мысль о том, насколько он неосторожен и беспечен по сравнению со своей старшей версией.

— Мне кажется, это совершенно не твоё дело, — холодно ответил Снейп.

— Ясно. — Она заставила себя беззаботно улыбнуться. — Я тут совсем недавно и вот… почему бы нам не познакомиться? Меня зовут Эрмион. — Она протянула вперёд руку для рукопожатия.

Снейп смотрел на её руку с таким подозрением, будто она протягивала ему гной бубонтюбера, но через несколько неловких мгновений ожидания он медленно её пожал.

— Северус Снейп.

— Приятно познакомиться, Северус! — ослепительно улыбнулась она, на что он плотоядно улыбнулся в ответ и очень медленно осмотрел её с головы до пят и обратно.

— И правда. Приятно, — протянул он, отпуская её руку. От его улыбки у Гермионы пробежал холодок по коже, и она подавила в себе желание тут же сбежать без оглядки. Спустя мгновение он перевёл взгляд куда-то за её спину и его лицо тут же ожесточилось.

— Эй, Нюниус! — Услышала она за собой насмешливый голос. — Едва начался учебный год, а ты уже пугаешь новеньких девушек своей уродливой физиономией?

Она обернулась и увидела Сириуса, прислонившегося плечом к стене. Снейп стремительно развернулся и спешным шагом устремился прочь. Как бы Гермионе ни хотелось его остановить, она понимала, что момент упущен. И его испортил Сириус Блэк.

— Тебе не очень повезло с первым знакомством в стенах Хогвартса, — обольстительным голосом начал тот, оттолкнувшись от стены и медленно подойдя ближе. — Но, думаю, я смогу это исправить. Сириус Блэк. — Отвесив шутовский поклон, Сириус подошёл почти вплотную и вкрадчиво прошептал: — К вашим услугам.

Гермиона очень постаралась не рассмеяться, но кончики губ так и подрагивали. Это был тот самый Сириус, который учил её боевым заклинаниям, когда она училась на пятом курсе в Хогвартсе, но моложе и… наглее. И, конечно, он был совершенно не по-земному красив. Сюрреализма в происходящее добавляла алчность, с которой он смотрел ей в глаза. Блэк был совершенно уверен в собственной неотразимости и нагло этим пользовался. Но он и не подозревал того, что пытается обольстить не французскую старшекурсницу, а девушку из будущего на пять лет старше его самого.

— Благодарю вас за столь щедрое предложение, — отчётливо и медленно произнесла она, обходя его с правой стороны. — Обещаю, что воспользуюсь им, как только у меня появится такая необходимость. Доброй ночи.

И она пошла в ту сторону, из которой пришла. Сзади себя она оставила ошеломлённого Сириуса и могла поклясться, что слышала сдавленный смешок, который издал не Блэк.

* * *

— Опрокинули тебя, Бродяга. — Как только француженка скрылась за поворотом, Джеймс выскользнул из-под мантии невидимки и засмеялся в голос. — Кто б мог знать, что она такой крепкий орешек?

— Заткнись, Сохатый, — всё ещё смотря вслед уже ушедшей Гранджер, вяло откликнулся тот. — Ты свою Эванс добивался несколько лет.

— Ну, даже Эванс была подоступнее — мы учимся на одном факультете. А у тебя шансов совсем немного. Особенно если ей приглянулся Нюниус.

— Да не может такого быть! — зло фыркнул Блэк. — Или у неё с головой не всё в порядке.

— Если бы было не в порядке с головой, не попала бы она на Когтевран, — с видом знатока отозвался Джеймс и потянул всё ещё остолбеневшего Сириуса в сторону гостиной Гриффиндора. — Брось, не такая уж она ослепительная красавица.

— Да что ты понимаешь! — наконец-то встряхнул головой Блэк. — Это уже дело… принципа. Она не может так просто меня игнорировать.

— Ну всё, понеслось. — Джеймс закатил глаза и вздохнул. — Теперь мне её даже немного жаль.

* * *

— Библиотека закрывается через десять минут! — оповестила всех мадам Пинс, и Гермиона со стоном опустила голову на учебник. Прошло целых две недели после её славного и непонятного возвращения в школу. Кто бы мог подумать, что ей так сложно будет учиться спустя шесть лет, после того как она покинет в школу в последний раз? В её времени она так и не закончила седьмой курс. Принимать экзамены было попросту некому и сейчас втягиваться в учёбу стало невероятно сложно.

Нет, её успеваемость до сих пор была на высоте, но давалась ей гораздо тяжелее. Очень уж давно она не брала учебники в руки, не писала длинные эссе и не проводила исследования в библиотеке. Её руки отвыкли от долгого письма, и почерк уже не был столь мелким и аккуратным. Кроме учёбы она пыталась урвать немного времени для осторожного исследования о путешествиях во времени, но ничего нового для себя она пока не смогла найти.

Замок готовился к отбою. Почти все студенты уже отдыхали в гостиных или спальнях, отчего коридоры были непривычно пусты. Она размышляла о том, что ничего не знает о последнем курсе Мародёров, кроме того, что Джеймс начал встречаться с Лили Эванс. Она действительно пару раз видела их вместе, и каждый раз она вспоминала их будущего сына — Гарри Поттера, её лучшего друга. Снейп же её избегал. Её действительно заинтересовала эта личность — ещё не ставшая Пожирателем и лучшим шпионом современности. По сравнению со своей будущей версией, он был живым и открытым, хотя и нелюдимым. Несмотря на высокие оценки по зельям, он не входил в клуб слизней и не был любимцем Слизнорта. Декан Слизерина гораздо больше восторга воздавал Блэку и Поттеру, чем невероятно бесил и саму Гермиону, и, вероятно, Снейпа.

Когтевранцы оказались неплохими ребятам. Они были гораздо менее сплочёнными остальных факультетов и ей хватало личного пространства и одиночества. Никто не навязывал ей свою дружбу и можно было бы сказать, что в Хогвартсе она освоилась. Единственной неприятностью Гермионе казалась какая-то маниакальная увлечённость Блэка её персоной. Он раз за разом не оставлял попыток впечатлить её и даже однажды попытался пригласить на свидание в Хогсмид. Судя по завистливым взглядам в её сторону от девушек с каждого факультета, начиная с четвёртого и заканчивая седьмым курсом, этой чести удостаивались совсем немногие. Невольно она фыркнула вслух — настырность Сириуса смешила и раздражала одновременно.

Слух уловил сдавленный стон со стороны не популярного среди студентов коридора, и она, не отдавая себе отчёта, устремилась туда.

Узкую галерею освещал лишь свет убывающей луны. Человек, стоявший в самом её центре, склонился над собственной рукой. Он шипел, вглядываясь в оголённое предплечье, и внезапно она поняла, кто перед ней стоит и что происходит. Она только слышала о том, что во время призыва Чёрная метка доставляет своему обладателю немало боли, но никогда не видела этого вживую.

Видимо, Снейпу было так больно, что он не замечал ничего вокруг. Вряд ли он ожидал, что в такой поздний час кто-то забредёт в этот коридор, но всё равно Гермиона считала, что для начинающего Пожирателя он слишком неосторожен.

Мысленно Гермиона себе напомнила о том, что сейчас она лишь Эрмион Гранджер, наивная семикурсница из Франции. Очевидно, она была безмерно любопытна и не умела выбирать себе друзей, но изменить себя вряд ли сумела бы.

— Что это? — невинно поинтересовалась Гермиона, стоя на безопасном расстоянии в нескольких шагах от него.

Снейп растерялся лишь на мгновение, но в следующую секунду полыхающий знак Мрака был скрыт под рукавом рубашки и мантии.

— Ты слишком часто появляешься в самый неподходящий момент, Гранджер. У тебя что, особый талант в этой области? — пытался язвить он, но, по сравнению с его старшей версией, выходило слабо. Мысленно она поставила ему тролль, а здесь и сейчас просто улыбнулась.

— Мне показалось, тебе нужна помощь. Тебе больно?

— Мне. Не требуется. Ничья. Помощь, — отрывисто бросал он слова, скривившись в презрении. — Думаю, твой Блэк тебя уже потерял. Или он ждёт за поворотом, как и в прошлый раз?

— Я не дружу с Блэком, и все об этом знают. И со всей его компашкой тоже… — начала было она, но он её перебил:

— Мне плевать, с кем ты дружишь, а с кем нет…

— А вот с тобой подружиться было бы интересно, — уверенно закончила она, смело глядя в его чёрные глаза.

Снейп удивлённо моргнул пару раз и недоверчиво прищурился.

— Зачем тебе это? Всем известна моя репутация, а про внешность я и вовсе молчу.

На самом деле, Снейп не был таким уродливым, каким хотели его выставить Мародёры. Да, он не был красавцем в традиционном понимании этого слова, но его внешность не была даже в половину столь отталкивающей, какой была, когда Гермиона стала его ученицей. Перед ней стоял худой, длинноногий парень с чёрными волосами, свисающими по обе стороны бледного лица. Его нос уже был сломан, но не выглядел безобразным, и Гермиона призналась самой себе, что находила его внешность привлекательной. Если бы вечные издёвки однокурсников не погубили бы его самооценку, он определённо пользовался бы успехом у девичьей половины Хогвартса. Конечно не так, как Сириус, но обделён женским вниманием он бы не был.

— Что ж, думаю, у «всех» просто замыленный взгляд. — Она шагнула ближе к нему и, осмелев, едва ощутимо провела пальцем по его носу. — Мне ты кажешься вполне привлекательным.

Он прижал её к стене так резко, что Гермиона больно стукнулась головой о каменную кладку и скривилась от боли.

— Я опасный человек, Гранджер, — прошептал он ей на ухо, шумно дыша. — Вряд ли я подходящая компания для глупой курицы, которая вдруг решила поиграть в благотворительность.

— У меня есть имя, я не глупая курица, и это не благотворительность, — прошептала она в ответ и, подавшись вперёд, на мгновение прижалась губами к его щеке.

Снейп слегка отодвинулся, чтобы заглянуть ей в лицо. Моргнул удивлённо раз, другой, а потом сжал губы в тонкую линию и задышал ещё глубже, не отрывая взгляда от её глаз.

Такой реакции она не ожидала. Гермиона совершенно забыла, что Снейп всегда был слишком сложным и противоречивым человеком, и на долю секунды допустила мысль, что ошиблась в своих действиях и в надежде на то, что сможет его понять.

Он поцеловал её спустя две очень долгих минуты. Как раз после того, как она облизнула губы, пересохшие от волнения. Снейп пытался подчинить её своей воле, он кусал и терзал её губы с совершенно звериной ненасытностью. Где-то на задворках сознания, она успела задаться вопросом, где Снейп мог научиться так хорошо целоваться. Полностью потерявшись в ощущениях, Гермиона застонала, и он тут же прекратил поцелуй, и прижался губами к её уху.

— Я не смогу с тобой дружить, Гранджер. — Он ещё сильнее вжал её в стену, и она ощутила его возбуждение даже сквозь все слои одежды, разделявшие их. — Подумай о том, какие для тебя могут быть… последствия от нашего общения.

Снейп оттолкнулся от стены и, не прощаясь, быстро ушёл прочь. Не оборачиваясь.

Пытаясь унять собственное сердцебиение и дыхание, Гермиона неосознанно провела пальцем по своим губам. Краем сознания она отметила, что так её никто никогда не целовал.

Гермиона нервным движением убрала прилипшие ко лбу и щеке волосы. Этот этап создания зелья Памяти всегда сопровождался обилием влажного, густого пара. Из-за него волосы Гермионы завивались сильнее обычного и топорщились во все стороны. Она бросила быстрый взгляд в направлении трудившегося в самом дальнем углу Снейпа. Тот уже выключил горелку и начал что-то быстро черкать и записывать прямо в учебнике. Его волосы и без того склонные к жирности теперь висели с двух сторон от лица словно сосульки, но, казалось, это нисколько его не волновало. Пусть его голова и склонилась над учебником, Гермиона могла с лёгкостью представить его горящие глаза и на бледных щеках румянец. Уже не раз и не два она с восторгом наблюдала за тем, что происходило со Снейпом, когда он был чем-то увлечён. Его лицо освещалось внутренним светом, а глаза вспыхивали азартом. Обычно он прикусывал нижнюю губу и иногда хмурился или приподнимал бровь в немом вопросе. Победная усмешка и прищур глаз знаменовали его победу или решение поставленной задачи. Но стоило Снейпу хотя бы заподозрить слежку, все эмоции мигом прятались за семь замков.

Конечно, такое преображение чаще всего случалось на уроках зелий. Пару раз она видела этот завораживающий блеск в его глазах на уроке ЗОТИ.

Зелье противно зашипело, и к пару, чадящему из котла, присоединилась обильная голубая пена. Гермиона слишком увлеклась наблюдением за Снейпом и забыла, что если зелье в определённое время не перестанет выделять пар, то будет безвозвратно испорчено. Пять секунд назад она должна была выключить огонь и признать своё поражение, но вместо песочных часов она пялилась на уже закончившего готовить своё как всегда идеальное зелье Снейпа. Если бы она не успела отскочить от стола, её ботинки ждала бы печальная участь. Пена от испорченного зелья была крайне токсична и разъедала любую органику, кроме кожи дракона.

Краем глаза она заметила, как Северус поднял взгляд от учебника. С неприятной ухмылкой он смотрел, как профессор Слизнорт пытается утихомирить испорченное ею зелье. Снейп почувствовал её взгляд и посмотрел Гермионе прямо в глаза.

«Бездарность», — одними губами прошептал он ей, криво улыбнулся и вновь склонился к учебнику.

Гнев, перемешанный с обидой, мгновенно вскипел в ней не хуже едкого зелья. Она совершенно не виновата в том, что информации из учебников доверять невозможно! Какие только бездари их пишут? Гермиона припомнила шестой курс и потрёпанный учебник Принца-полукровки, который достался Гарри. Наверняка у Снейпа хранятся учебники с такими пометками за каждый курс. Наверное, если бы он захотел, то смог бы усовершенствовать всю школьную программу Хогвартса. Она вспомнила методы его преподавания и учебники, которые он выбирал для них. В них всегда были подробные и точные рецепты зелий. Пока Гермиона обучалась у Снейпа, строгого следования учебнику было достаточно, чтобы получить своё «Превосходно».

В этот раз, как и ожидалось, только у Снейпа получилось идеальное зелье. Слизнорт скомкано его поздравил и присвоил Слизерину жалкие пять баллов. Северус лишь скривился и молча начал собирать сумку. Он не входил в клуб Слизней, а вот Эрмион Гранджер такой чести удостоилась непонятно за что. Возможно, Слизнорт искал способы наладить международные связи. В любом случае, затея являлась провальной, но отказываться было невежливо. Первая вечеринка планировалась на канун Хэллоуина, и Гермиона была рада, что времени до неё ещё больше месяца.

Она выскочила из класса, намереваясь догнать Снейпа, но тот шагал так быстро, что уже скрылся за ближайшим поворотом. Толпа учеников Когтевран-Слизерин несла её в сторону Большого зала — близился обед. Она знала, что в Хогвартсе не принято было садиться за стол другого факультета, но надеялась, что её выходку спишут на иностранное происхождение.

Снейп сидел, как обычно, один с самого края скамьи. Вокруг него всегда пустовало несколько мест, будто даже на родном факультете ему не были рады. Возможно, так это и было. Чистокровные, богатенькие отпрыски вряд ли лояльно относились к потрёпанной мантии и уценённым учебникам Снейпа. Гермиона села напротив и, как смогла, беззаботно улыбнулась. Ей показалось, что в зале стало несколько тише, но не обратила на это никакого внимания.

— Привет, — мягко поприветствовала его она.

Снейп поднял взгляд от тарелки, и на его лице промелькнуло удивление. Затем он нахмурился и обронил:

— Ты перепутала стол. Когтевранцы сидят там.

— Да, я знаю, — легко согласилась Гермиона. — Ты прекрасно справился с тем зельем. Уже не в первый раз знания из этого учебника меня подводят. Во Франции я с таким никогда не сталкивалась.

Снейп хмыкнул, вновь вернулся к своему обеду и ответил:

— По нормальному учебнику может приготовить зелье любой тупица.

— А вот и нет, — хихикнула Гермиона. — Мой однокурсник Не… Нехель умудрялся взорвать даже самое простое зелье. Наш учитель его на дух не переносил, а парень его ещё и боялся. Даже его боггарт превратился в нашего учителя по зельеварению.

— Не могу представить, как должен выглядеть учитель, чтобы превратиться в боггарта, — проворчал Снейп, не поднимая головы.

— О, он всегда носил только чёрные одежды, его мантия эффектно развевалась при ходьбе, а говорил он вкрадчиво, едко комментировал и высмеивал любые оплошности, и всем своим видом внушал страх и трепет любому студенту.

— Вряд ли он был хорошим педагогом. — Гермиона постаралась не улыбнуться. — Страх и подавленность редко позволяют действительно полюбить предмет.

«Постарайся запомнить эти слова, Снейп, — подумала она, едва сдерживая смех. — В будущем они тебе могут пригодиться».

Северус поднял взгляд, заметив, что она сражается с улыбкой, нахмурился и спросил:

— Разве я сказал что-то смешное?

— Нет-нет, — быстро ответила Гермиона и глубоко вздохнула. Она призвала всю свою храбрость и на одном дыхании выпалила: — Может, ты найдёшь время помочь мне с зельями?

— Зачем мне это? — скривился Снейп.

— Ну, пожалуйста, — начала уговаривать его она. — Мне нужно получить «Превосходно» по зельям, чтобы попасть в Академию, а по этому учебнику мне его не видать.

— Регулярно ходи на вечеринки Слизней и будет тебе превосходно, — проворчал Снейп и вновь склонился к обеду.

«Значит, его всё-таки задевает отсутствие внимания Слизнорта», — подумала она и вытащила свою последнюю карту:

— Так ты мог бы позлить Блэка.

Северус резко поднял голову и невольно бросил короткий взгляд на гриффиндорский стол. Гермиона и так знала, что Сириус уже давно сверлит её спину. Губы Снейпа скривились в неприятной улыбке.

— Ну, разве только ради кислой мины Блэка, — протянул он и вновь медленно осмотрел её липким взглядом. Улыбка почти превратилась в оскал. Гермиона силой воли подавила дрожь в теле. Она знала, что Снейпа ей можно не бояться. Этот театр сейчас был устроен только для Сириуса за её спиной. И даже если бы не только — с этим Северусом Снейпом она уж точно справится, если тот посмеет зайти слишком далеко. И в грубой форме. Ох… Гермиона прикрыла глаза, вспоминая его поцелуй неделю назад, и невольно облизала свои губы. Если бы её глаза были открыты, она смогла бы заметить, как улыбка померкла на губах Снейпа и как тяжело он сглотнул. — Ладно, — продолжил он уже холодно, — сегодня приходи в библиотеку к семи. Постараюсь объяснить, как читать этот паршивый учебник.

Её лучезарная, искренняя улыбка, казалось, осветила весь Большой зал.

— Спасибо, Северус! — воскликнула Гермиона и, так и не пообедав, поспешила на следующий урок.

* * *

— А я тебе говорю, что если опустить перо болтрушайки на минуту позже, то зелье будет готово на две минуты раньше.

— Но ведь об этом нигде нет точной информации! Как ты до этого додумался?

Гермиона впервые в жизни видела настолько увлечённого учёбой студента, пусть даже это касалось только зелий. Снейп знал особенности каждого ингредиента, знал, как они сочетаются между собой, знал особенности их приготовления… Он был одержим зельеварением, и это читалось в его горящих глазах. В голосе, когда он о них рассказывал, пропадала подозрительность и насмешка. Они уже второй час сидели в библиотеке, скоро мадам Пинс должна была их выгнать восвояси, но Гермиона не хотела никуда уходить. Здесь, рядом с увлечённым и таким открытым Северусом Снейпом, ей было невероятно интересно и по-человечески тепло.

Он слегка нахмурился, перед тем как ответить на её вопрос, и склонился над справочником по зельям.

— Что-то узнавал из книг, что-то мне рассказывала мать…

Догадавшись, что это неприятная тема для разговора, Гермиона начала складывать принадлежности для письма в сумку. Мадам Пинс, как и ожидалось, буквально несколько мгновений спустя оповестила всех о скором закрытии библиотеки. Снейп резко дёрнулся и суетливо начал собирать библиотечные книги, разбросанные по всему столу. Гермиона собрала свою часть, и вместе они отправились расставлять их по полкам. Из-за узости проходов между книжных стеллажей временами они соприкасались плечами, и она не смогла не заметить едва заметную дрожь в своём теле от этих случайных прикосновений. Раньше Гермиона бы рассмеялась, если бы кто-нибудь ей сказал, что её будет волновать Северус Снейп. Для неё всегда он был лишь строгим учителем, шпионом с тяжёлой миссией, потом предателем… Но здесь, рядом с ней в библиотеке, возвращал книги на места молодой человек, лишь отдалённо похожий на того человека, которого она встретила в свои одиннадцать лет. Сейчас он был лишь подростком, одиноким и временами обозлённым, увлечённым зельями и защитой от тёмных искусств, неоценённым ни сверстниками, ни учителями.

Он ещё не научился постоянной бдительности, по его лицу можно было прочитать большинство его мыслей, а сам он был беззащитен перед искренней улыбкой, которую часто ему дарила Гермиона. В первый час их разговора за ними из дальнего угла наблюдал мрачный Блэк. Время от времени, отвлекаясь от разговора, Северус находил его глазами и, ухмыляясь, приподнимал вверх чёрную бровь. Сириус злился, но вмешиваться не решался. Было понятно, что он надеется припомнить Снейпу всё позже, но, кажется, тот его не боялся. Вскоре за Сириусом пришли Джеймс и Питер. Они шушукались почти десять минут, прежде чем Блэк позволил им себя увести. На прощание он показал Снейпу неприличный жест, но тот был так увлечён объяснением дополнительных свойств мохнатых гусениц, если их настоять на спирте, что даже этого не заметил.

— Почему тебе не нравится Блэк? — Гермиона как раз вернула последнюю книгу на полку, когда услышала его вопрос.

— Он не в моём вкусе. — Она безразлично пожала плечами и взяла в руки сумку. Снейп хмыкнул.

— Он во вкусе почти у всей женской части Хогвартса, но не у тебя?

— Можешь считать, что я и есть то самое «почти». Или списать всё на французское происхождение, мне всё равно. — Они двинулась к выходу из библиотеки. — А почему ты спрашиваешь? Он тебе приглянулся?

Снейп остановился как вкопанный. Его глаза расширились от удивления, а затем всё его лицо скривилось в отвращении.

— Блэк. Приглянулся. Мне? — переспросил он и чуть обогнал Гермиону.

— О да. ¬— Она улыбалась, поддразнивая его. — Я давно заметила, что вы неровно дышите друг к другу. Может, он тайно в тебя влюблён, но боится в этом признаться?

Снейп неприятно ухмыльнулся.

— Нет, я уверен, что он запал на тебя, а не на меня. — Гермиона громко хмыкнула.

— Ему не даёт покоя тот факт, что меня нет в команде его фанаток, только и всего. Держу пари, если бы я позволила Блэку себя поцеловать тогда, при первой встрече, он бы давно забыл о моём существовании.

— А ты не позволила ему себя поцеловать? — Снейп остановился в плохо освещённом коридоре. Ей пришлось развернуться к нему лицом, чтобы ответить. Гермионе не нравилось то, что она не могла разглядеть его эмоции в темноте, но поделать с этим ничего не могла.

— Нет конечно! — скривилась она, только представив Сириуса, пытающегося её поцеловать. Это был крёстный Гарри, пусть и в возрасте подростка. Она узнала его достаточно хорошо, когда они с другими орденовцами провели всё лето, убирая особняк на площади Гриммо. Примерно такое же чувство она ощущала, если пыталась представить, что её целует Гарри. Или Рон.

— Но мне ты позволила… — тихо начал Снейп, но, не договорив, вновь пошёл вперёд по коридору. Он шёл быстрее, чем раньше, и Гермионе приходилось почти бежать, чтобы поспевать за ним. Несмотря на почти бег, ей всё равно не удавалось с ним поравняться. Она всегда была на полшага позади.

Они вышли к лестницам, где их пути должны были разойтись. Снейп на мгновение замер, удивлённо глядя на её раскрасневшиеся щёки от чересчур быстрой ходьбы. Казалось, что он был так глубоко погружен в свои мысли, что даже не заметил того, что шёл слишком быстро. Он склонил голову, и длинные волосы тут же скрыли его лицо.

— Спокойной ночи, Гранджер, — едва слышно пробормотал он и спешно вспрыгнул на уже отъезжающую вниз лестницу.

* * *

В когтевранской спальне девочек всегда было гораздо тише, чем в гриффиндорской. Нет, здесь тоже были девушки наподобие Лаванды, но вели они себя более сдержанно и тихо. По крайней мере — в спальне. Возможно, Гермиона чего-то не знала о жизни Когтеврана, и практически полная тишина в их спальнях была общепринятой нормой. Возможно, тут ценили личные границы каждого и желание учиться в спокойной обстановке. Иногда она думала, что будь у неё такая возможность во времена своего настоящего ученичества, она бы подружилась с кем-нибудь из Когтеврана и иногда сбегала бы к ним, чтобы нормально поучиться.

Но сейчас Гермиона была не в своём школьном времени. И не в своём времени в принципе. Прошло три недели с того момента, когда она неведомым образом попала в прошлое. Она пыталась выяснить, каким образом, кроме маховика времени, можно переместиться в прошлое, но знаний библиотеки Хогвартса явно было мало. Конечно, она ещё не побывала в запретной секции, но там, в будущем, она просмотрела почти все книги. Возможно, сейчас в ней что-то иначе?

Гермиона натянула повыше одеяло и пообещала себе, что после завтрашнего урока по ЗОТИ подойдёт к профессору защиты от тёмных искусств и придумает повод, чтобы попросить пропуск в запретную секцию. С запретной секции её мысли незаметно перетекли на героя её сегодняшнего дня — Снейпа. Что было бы, если с самого начала рядом с ним был человек, который бы в него верил? Если бы он родился в любящей семье? Если бы его поддерживали и восторгались им? Каким бы он вырос тогда? Была ли у него хотя бы маленькая возможность избежать той печальной участи, того грустного существования, на которое он обрёк себя, примкнув к Тёмному Лорду?

Каким было бы существование всего магического мира, если бы Волан-де-Морт не узнал о пророчестве? Если бы родители Гарри остались живы и тот вырос бы в полной семье? Разрослась бы война в этом времени, а не в будущем? Были бы они все живы, родились бы они, если бы Снейп оказался обычным парнем, любящим зельеварение, а не скрытным, загнанным студентом, который два года назад потерял своего единственного друга из-за собственной оплошности?

Ей оставалось лишь надеяться, что пока она здесь, там, в её времени, её отсутствие не создаст большой паники. Или же она сумеет вернуться, как с помощью маховика, в то самое мгновение, из которого исчезла? Тогда её мир просто «встал на паузу» и ждёт, когда она сможет раскрыть загадку и вернуться назад.

* * *

— Зачем тебе в запретную секцию, Гранджер? — Снейп навис над ней, вынырнув из скрытой тенью ниши. Если бы он так вырос из-под земли перед ней, когда она училась в своём времени, она бы точно вздрогнула. Или даже вскрикнула. Но здесь и сейчас, после пяти лет войны, Гермиона даже не моргнула глазом.

— Если ты подслушивал, а ты подслушивал, — ответила она ему, огибая его и продолжая свой путь, — то ты знаешь цель моих исследований.

— Когда ты врёшь, у тебя на несколько секунд сжимается левая ладонь в кулак. — Северус развернулся и пошёл с ней рядом. — А пока ты говорила с преподавателем, твоя рука почти побелела от напряжения.

Гермиона с удивлением посмотрела на свою руку. А ведь она и не знала… выходит…

— И давно ты следишь за мной, Северус? — Она прищурилась и лукаво улыбнулась. Снейп сбавил ход и слегка склонил голову, позволяя волосам скрыть его лицо. На её вопрос он так ничего и не ответил, и она могла бы подумать, что он смущён, если бы он был обычным студентом. С ним же ни в чём нельзя было быть до конца уверенной. Гермиона вздохнула, старательно расслабила левую руку и ответила уже на его вопрос: — На самом деле, мне хочется получше подготовиться к дуэльному клубу.

— Ты решила записаться в дуэльный клуб? — Снейп даже остановился.

— А почему нет? — легкомысленно спросила она, продолжая идти в сторону кабинета по чарам.

— Ты не продержишься и минуты, — пренебрежительно отозвался Северус, вновь догоняя Гермиону. Та лишь загадочно улыбнулась.

— Спорим, продержусь?

— Я один из лучших дуэлянтов, — похвастался Северус и вскинул голову, глядя на неё сверху вниз. — Тебе никогда меня не одолеть.

«Ты действительно один из лучших дуэлянтов, — подумала Гермиона. — В будущем. Но сейчас я тебя сильнее, Снейп».

— Я готова принять твой вызов… скажем, завтра после ужина? — Гермиона склонила голову к плечу, разглядывая калейдоскоп сменяющихся эмоций на лице Снейпа. Он резко двинулся в её сторону, прижав к стене.

— Неужели ты не боишься проиграть, Гранджер?

— А ты? — Гермиона смело встретила его взгляд и улыбнулась. Снейп только хмыкнул и оттолкнулся от стены.

— Завтра в семь у Зала Почёта. Там рядом есть тренировочная комната для дуэлей. Не опоздай, Гранджер.

Снейп резко развернулся, и его мантия взлетела почти так же эффектно, как и у его копии в будущем. Быстрым шагом он скрылся за поворотом. Гермиона восстановила дыхание и мысленно поставила себе жирный плюс.

* * *

— Ну же, Северус, соберись. — Гермиона старалась говорить мягко, но нотки веселья полностью скрыть ей не удавалось. Вот уже двадцать минут она нещадно отправляла Снейпа в нокаут за нокаутом. Тот был чертовски зол.

— Сектумсемпра, — прошипел Северус, приподнявшись на локте, но и тут Гермиона успела отскочить. Только спустя несколько секунд до них обоих дошло осознание, какое именно заклинание он использовал.

Снейп побледнел, как полотно, и откинулся на спину, закрыв глаза. Гермиона, ничуть не уставшая от дуэли, всеми силами старалась убедить себя не ляпнуть лишнего. Француженка Гранджер знать не знала ничего об этом заклинании.

Она откашлялась, глубоко вздохнула и спросила:

— Что это было за заклинание?

Ей хотелось, чтобы любопытства в её голосе было больше, чем паники. Гермиона помнила, что именно Снейп спас тогда Малфоя от пущенного Гарри проклятья из учебника Принца-полукровки. Но знал ли он контр-заклятье сейчас? От этой мысли её невольно передёрнуло. Она подняла брошенную в углу мантию и накинула себе на плечи.

— Тебе лучше не знать, Гранджер, — устало выдохнул тот, так и не открыв глаза.

— Но, если бы ты попал… что бы со мной произошло? — продолжала настаивать Гермиона, но Северус лишь скривился. Она неловко хихикнула. — Я осталась бы в живых?

Снейп широко распахнул глаза, но устремил взгляд только в потолок.

— Да… нет… ненадолго… — Он вздохнул и закрыл лицо ладонями. — Прости. Я не должен был его использовать, но… — Он замолк, и Гермиона продолжила за него, присев рядом.

— Я тебя разозлила, да?

— Проклятье, да! — Снейп отнял руки от лица и посмотрел на неё уже подозрительно. — И ты говоришь, что тебе нужна ещё подготовка к дуэльному клубу? Только не ври, что ты успела за вчерашний вечер набраться такого впечатляющего опыта! — Он сел и раздражённо обвёл руками зал. — Так что мы возвращаемся к предыдущему вопросу — зачем тебе был нужен пропуск в запретную секцию?

— Ну, знаешь ли, Снейп… — Гермиона поднялась на ноги и отряхнула мантию. — Я не обязана перед тобой отчитываться. — И стремительным шагом покинула комнату для дуэлей.

Ей срочно нужно было что-то придумать. Что могло бы заинтересовать французскую старшекурсницу в запретной секции? И о чём бы она постеснялась (именно постеснялась!) рассказать ему? Может, есть какие чары… интимного характера? От этих мыслей её передёрнуло.

Увлеклась, Гермиона определённо увлеклась в стремлении доказать свою пригодность к дуэльному клубу. Этот Северус Снейп ещё не прошёл две войны и годы шпионажа, он ещё не отточил свои навыки и только-только примкнул к рядам Тёмного Лорда. Иногда, в желании доказать своё мастерство, Гермиона об этом забывала. Немудрено, что у него появились подозрения. Снейп очень умный. Очень. Вряд ли у него не появятся вопросы касательно её происхождения после такой вот дуэли.

Гермиона мысленно чертыхнулась и ускорила шаг.

* * *

Как верно подметила Гермиона Грейнджер, Северус Снейп не был глупым человеком. Ему потребовалось лишь полчаса времени, чтобы сформулировать целый ряд вопросов к Эрмион Гранджер, которой, он был уверен, она не являлась.

Теперь ему казалось подозрительным абсолютно всё.

В самый первый же день она «случайно» наткнулась на него и изъявила желание дружить. С ним. С ним! Вместо Блэка, который ушивался за ней с тех самых пор! Как такое могло быть? Логически Северус никак не мог себе этого объяснить. Определённо Гранджер что-то от него было нужно, но вот что? Помощь с зельями? Может, она мечтает приготовить какое-то запрещённое зелье? Именно его рецепт она ищет в запретной секции?

Он бы так и объяснил её интерес к своей персоне, если бы не её навыки в искусстве сражений. Этого он не мог объяснить ничем. Дети, обучавшиеся этому с пелёнок наподобие Люциуса, сражаются иначе. Для них — это игра, как на фортепиано, или бальные танцы. Обязанность и рутина. Гранджер сражалась точно, красиво, но без лишних движений. Если бы он не знал, что во Франции, как впрочем и везде, нет открытых военных сражений, то мог бы утверждать, что она готовилась именно к бою. Но война в мир ещё не пришла. От мысли «ещё» захотелось вздрогнуть, но он подавил в себе эту слабость.

Почти неделю она умело избегала его. Стоило ему найти её макушку в толпе, как она тут же растворялась, будто её и не было здесь вовсе. Снейп злился и заводился, каждый раз вспоминая или рассматривая её с последней парты на совместных занятиях с Когтевраном, которых было ничтожно мало. Это умение избегать слежки и малейшего контакта он тоже присоединил к подозрительным качествам Эрмион. Он был практически уверен, что это не её настоящее имя, но доказательств у него не было. Не пойдёт же он к Дамблдору со своими подозрениями? Тот посоветовал бы ему успокоиться и предложил лимонный щербет. Северус фыркнул вслух, и на него оглянулась пара человек. Он сидел на ужине и в который раз не наблюдал Гранджер на приёмах пищи. Могла ли она есть раньше всех и уходить до его появления? Быть может, она питалась непосредственно на кухне?

Единственной приятной мыслью для него была та, что Гранджер так и не попала под влияние Блэка и раз за разом отшивала его на виду у всего Хогвартса. Как это терпел такой гордый щенок, как Сириус, ему было не понятно. Быть может, ему просто надоели девочки-простушки, которые готовы на всё ради одного его взгляда? В любом случае, Северус был не готов размышлять о «бедах» ненавистного ему Блэка и хоть сколько-нибудь ему сочувствовать.

Северус собирался провести свой вечер в библиотеке, когда услышал голоса в соседнем коридоре.

— Смотри, Гранджер наконец-то появилась на карте! И она одна!

— Бродяга, хватит уже преследовать девушку. Она ведь может нажаловаться на тебя преподавателям за домогательства.

— Сохатый, смотри. Она на восьмом этаже. Я обязан её перехватить. Я успею!

— Как хочешь. — Джеймс, судя по звуку, широко зевнул. — А я пошёл в гостиную…

— Ага, — обронил Сириус, явно устремившись в нужном направлении.

Блэк, увлечённо разглядывающий неподвижную точку на карте, совершенно не заметил едва слышную тень, которая осторожно двигалась за ним следом.

* * *

Гермиона ещё раз глубоко вздохнула, попытавшись успокоить бешеное сердцебиение. Выбравшись из выручай-комнаты, по её воле превратившейся в зал для тренировок, она постаралась отдышаться, мысленно прикинув, каким именно путём быстрее и безопаснее всего добраться до ванной старост. Ей, как иностранной студентке, разрешили ею пользоваться. Гермиона не хотела ни с кем встречаться. Тренировки позволяли ей выбросить из головы лишние мысли и скоротать время, избегая публичных мест. Конечно, она могла бы спрятаться в своей спальне, но о работе в библиотеке ей пока пришлось забыть.

Она вспомнила, как ловко уходила от преследования Снейпа всю неделю, и улыбнулась. Должно быть, он просто в бешенстве и уже напридумывал про неё невесть что. Она сомневалась, что даже его мозгов хватит для того, чтобы догадаться о правде. Решительно оттолкнувшись от стены, она хотела было завернуть за угол, но врезалась в кого-то, кто быстро шёл ей навстречу. Гермиона подняла глаза и увидела победно улыбающегося Сириуса, который прятал свёрнутую карту Мародёров во внутренний карман мантии. И как она могла про неё забыть?

— Привет, Эрмион, — почти пропел Сириус, и она невольно скривилась. — Вот мы и встретились. Наконец. Наедине.

Будь это любой другой день, она бы нашла для него язвительное слово, но сегодня было сегодня, и у неё не осталось никаких сил для словестной перепалки.

— Блэк, — устало сказала она, — я чертовски вымотана и горю только одним желанием — принять ванну, а потом уснуть. В одиночестве, — добавила она, заметив, каким блеском загорелись его глаза.

— Ты точно уверена, — соблазнительным тоном спросил Сириус, — что тебе не нужна компания?

— Сириус, — вздохнула Гермиона, — как насчёт сделки? Я поцелую тебя один единственный раз, а ты, наконец, оставишь меня в покое?

— Один раз? — переспросил тот.

— Да.

— Сколько по времени будет длиться поцелуй? — продолжил допрос Сириус, и слабый румянец коснулся его щёк. — Поцелуй будет французским или нет?

— Блэ-э-эк! — простонала она. — Я уверена, что тебе не понравится. Мне не понравится точно. Давай уже без… всех этих подробностей. Но ты уловил суть? Ты оставишь меня в покое и перестанешь преследовать. Идёт?

— А если тебе понравится? — Сириус прислонился плечом к стене и слегка наклонился в её сторону.

Она резко дёрнула Сириуса на себя и поцеловала. Это было совершенно ужасно, мокро и неприятно. У неё было стойкое ощущение, что она целует брата. Судя по тому, что Сириус вырвался от её захвата в первые же десять секунд с ошарашенным видом, он ощутил то же самое. Гермиона, стараясь сильно не кривиться, вытерла губы тыльной стороной ладони.

— Что это, чёрт возьми, было? — Сириус трогал свои губы и глядел на пальцы снова и снова, будто они были смазаны чем-то противным.

— Я предупреждала, — пробурчала Гермиона и полезла в сумку за носовым платком. Полежать в ванне захотелось ещё сильнее.

— Проклятье, — бормотал всё ещё ошеломлённый Сириус. — Я будто Беллу поцеловал.

От такого сравнения Гермиона невольно вздрогнула, но потом вспомнила, что будущая Лестрейндж приходилась Сириусу двоюродной сестрой. Оттерев губы как смогла, она подняла взгляд.

— Надеюсь, наше соглашение в силе, и ты прекратишь преследовать меня, Блэк, — холодно произнесла она.

Сириус ей ничего не ответил, и она, обогнув его, снова пошла в направлении ванной старост, но и в этот раз ей не удалось пройти далеко. Её грубо затащили в скрытую за статуей рыцаря нишу в одном из тёмных переходов.

— И что это было, Гранджер? — вкрадчиво прошептал ей на ухо Снейп. Он находился совсем близко, но Гермиона была настолько уставшей, что сил волноваться об этом у неё попросту не было.

— Это была благотворительность, Снейп, — устало ответила она и незаметным движением вытащила палочку. — А это…

Снейп, не ожидавший проклятья, оттолкнул её от себя, и Гермиона бросилась бежать. У неё было несколько секунд, пока Северус отбивался от иллюзорных тварей. Она бежала так быстро, как могла, но в переплетениях коридоров явно свернула не туда. Полная луна освещала широкий коридор, в котором когда-то Снейп её поцеловал. Не останавливаясь, она продолжила бежать, пытаясь понять, как попала в эту часть замка и как теперь ей добраться до ванной старост, когда почувствовала знакомый сильный толчок в районе лопаток. Она упала, но вместо пола почувствовала, как катится кубарем сквозь знакомую уже толщу земли.

* * *

Отбившись от уродливых тварей, Северус Снейп помчался за Гранджер. Он видел, как она свернула в коридор, в котором однажды они уже повстречались. Прикидывая скорость её бега, он полагал, что настигнет её на середине коридора, но совершенно не был готов к тому, что обнаружит в нём только лунный свет.

* * *

Она вскочила на ноги и жадно глотнула ночной воздух. Снейп стоял в пяти шагах от неё, и по складке меж его бровей она поняла, что он усиленно размышляет.

— Гранджер? — Он скривился и неверующе осмотрел её со всех сторон. — Ты была Гранджер?

— Буквально несколько минут назад — да, — честно созналась Гермиона.

— Ты искала в запретной секции способ вернуться домой, — уже более спокойно произнёс он, и на его лице вновь оказалась привычная бесстрастная маска.

— Да, профессор, — ответила она. Гермиона опёрлась на колени, стараясь перевести дыхание.

— Мои воспоминания меняются, — медленно произнёс Снейп. — Весь седьмой курс, за исключением первого месяца, будто размыт. Вы попадали под какое-либо проклятье, перед тем как оказаться на этом холме?

— Если и попадала, — Гермиона, наконец, выпрямилась, — то не заметила этого. Мы сражались в магловском городке, когда один из Пожирателей, завидев меня, кинулся бежать. Он завернул за дом, я бросилась за ним, но споткнулась и… вот. Очутилась здесь. А вы?

— У меня были… схожие обстоятельства. — Гермиона отметила, что они вновь вернулись к официальному тону. — Я заметил чужого человека, который пытался прокрасться в мою лабораторию. В моём доме. В него крайне сложно попасть и совершенно невозможно без моего ведома. Я был взбешён и тут же отправил в человека проклятье, но тот увернулся и метнулся вниз. При спуске в лабораторию, так же как и вы, я споткнулся и очутился здесь.

— Значит, в наших перемещениях виновато как минимум ещё одно лицо.

— И эти перемещения происходят в полнолуние, — озвучил ещё одну мысль Снейп.

— Что от нас хотят?

— От нас? — Снейп приподнял бровь в красноречивом жесте. — От вас, мисс Грейнджер. Я здесь простоял не дольше минуты, как вы появились снова, но мои воспоминания…

— Изменились, — вместо него продолжила Гермиона.

Снейп отвернулся и слегка дрогнувшим голосом произнёс:

— Вы меня не оттолкнули, когда я вас поцеловал. — Гермиона была готова уже ответить, но он продолжил: — И сказали, что считаете меня привлекательным. Зачем? Зачем было лгать?

— Но я не лгала! — возмущённо ответила Гермиона.

— Тогда я ещё не знал о вашей левой руке и не могу припомнить, сжимали ли вы её. — Он развернулся к ней лицом. — Но сейчас не лгите, мисс Грейнджер. Это вам не к лицу.

— Если я сказала, что считаю вас привлекательным, значит, так оно и было, а если комплексы не позволяют вам видеть дальше вашего длинного носа, то я в этом не виновата! — вспылила она, развернулась и успела сделать лишь несколько шагов назад, как вновь покатилась кубарем. Она не планировала уходить так далеко, она не хотела заканчивать разговор на такой ноте. Ей просто было необходимо чуть большее пространство для размышлений, но… она лишь успела судорожно вздохнуть и прикрыть голову руками, прежде чем окунулась в знакомое падение.

* * *

Здесь лил дождь. Проливной, холодный дождь. Свинцовые тучи низко висели над одинаковыми домами грязно-бурого цвета. Полумрак подсказывал, что солнце уже село или ещё не встало, и это место совершенно не походило на Хогвартс. Не было оно похоже и на тот городок, в котором они вели последнее сражение. Её одежда вымокла до нитки в мгновение ока. Едва Гермиона с болезненным стоном поднялась по стене одного из таких домов, как рядом с ней материализовалось тёмное облако, в шею больно упёрлась волшебная палочка, а знакомый голос презрительно прошипел:

— Кто вы, чёрт возьми?

— М-м-мисс Грейнджер. — Вид свирепого Снейпа её ошеломил. Никогда ранее она не видела его в таком неописуемом бешенстве. От её слов он скривился, будто увидел жалкое насекомое.

— Неоригинально, — бросил он и больно схватил её за подбородок. Снейп заставил её поднять лицо наверх и открыть рот, вылил в него содержимое флакона, едва мелькнувшего у него в руке.

Гермиона, не подозревавшая ничего подобного, машинально проглотила вязкую, горькую и острую жидкость и невольно закашлялась. Вкус был таким мерзким, будто в оборотное зелье добавили костерост или ещё что похуже. Снейп резко отошёл от неё на шаг назад, а её согнуло пополам и вырвало. Она содрогалась, кашляя и отплёвываясь, стоя на четвереньках, и боялась за свои внутренности. Она не видела, как ледяная маска Снейпа дрогнула. Он схватил её за локоть и трансгрессировал.

В маленьком тёмном доме было пыльно. Одним движением палочки Снейп очистил поверхности от толстого слоя пыли, другим — разжёг в камине огонь. Как только Гермиона с его помощью села на старый, потрёпанный диван, он начал накладывать на пространство вокруг столько защищающих и охраняющих заклинаний, сколько Гермиона и не знала. К ней в руки легла кружка с ароматным горячим питьём, и кивком Снейп приказал ей его выпить. От первого же глотка горло перестало саднить, а спазмированные внутренности расслабились.

Только сейчас, в тусклом свете камина и невесть откуда взявшихся свечей, она разглядела то, чего не заметила ранее. Этот мужчина, несомненно, был Снейпом, но выглядел гораздо хуже, чем тот, которого она видела буквально пятнадцать минут назад на холме. Морщины пролегли глубже, а некоторые, казалось, и вовсе уже не разглаживались. Его лицо, бледное и ещё более осунувшееся, давало Гермионе подсказку о том, где она очутилась.

— Как вам удалось выжить? — напрямую спросил Снейп, опустившись в кресло напротив. Гермиона невольно закашлялась.

— После чего?

— Я бы хотел извиниться за то, что напоил вас тем зельем. Решил, что это кто-то под оборотным, хотя спустя столько лет вряд ли ваш волос позволил кому-либо прикинуться вами. По крайней мере, я так думал… — Казалось, он погрузился в себя, и последнее предложение было разговором с самим собой. Он тряхнул головой и вновь поднял на неё пытливый взгляд. — Как вы выжили? Вас ведь убили там, в 2005 году, у меня на глазах.

— Профессор, — горло моментально пересохло, — а сейчас какой год?

— 2015, разумеется.

Она не смогла удержаться и заковыристо выругалась. Снейп лишь слегка поморщился.

— Неожиданно, мисс Грейнджер, но я счастлив, что более не являюсь вашим учителем и мне нет никакого дела до вашего сквернословия. А теперь — объяснитесь.

— Полагаю, я из прошлого, профессор. — Гермиона вздохнула и устало потёрла лицо. — Но совершенно не представляю, каким образом очутилась здесь.

— Год? — Складка между бровями Снейпа стала глубже.

— Две тысячи третий. — И она рассказала о своём времени и о холме, при упоминании которого Снейп нахмурился, и о перемещении во времена его юности. На этом месте он прервал её рассказ.

— На моём седьмом курсе действительно была девушка из Шармбатона, но… она была распределена на Гриффиндор, и мы с ней не пересекались.

— Возможно, я ненамеренно создала альтернативное временное пространство, но… тот Снейп, который встретился со мной на холме, помнил мисс Гранджер.

— Скорее всего, это я нахожусь в альтернативном временном пространстве. — Северус устремил свой взор на огонь в камине и замолчал. Спустя несколько минут он развернулся к ней всем корпусом и довольно резко сказал: — Как необычно для вас, Грейнджер, не задавать вопросов. Неужели вы не хотите узнать о будущем?

— Почему же нет… — Гермиона передёрнула плечами и спросила: — Как мы проиграли?

— Никто этого не знает. — Казалось, весь его запал мигом исчез. — До решающей битвы Тёмный Лорд готовил какой-то… проект. Должно быть, вы заметили, что в вашем времени его интерес к Поттеру несколько угас? — Гермиона серьёзно кивнула. Тёмный Лорд больше не появлялся на сражениях, и в Ордене уже были высказаны предположения, что вылазки Пожирателей являются отвлекающим манёвром. — В две тысячи пятом году, в ночь накануне Имболка он сделал… что-то. Никто не знает, что именно. Он никого не посвящал в этот план, даже самые преданные терялись в догадках. Но на рассвете он привёл Орден Феникса с Гарри Поттером в его главе. Все были связаны и практически безвольны. Вас всех убивали, Грейнджер, долго и изнурительно. Это была ужасная победа без боя. — Он замолчал, явно погрузившись в невесёлые воспоминания. Гермиона не осмелилась его потревожить. — Всё, что мне удалось узнать, походило больше на легенды. Вы ведь слышали об утерянном замке Перевеллов? — Гермиона кивнула, и он продолжил: — Кто-то где-то слышал о том, что в две тысячи втором году Тёмный Лорд начал активно интересоваться, искать любую информацию о Перевеллах. Кое-кто связал это с победой и высказал предположение о замке. Он не прожил долго, Грейнджер. Я смею предположить, что его догадка была верна.

— И за эти десять лет Тёмный Лорд не обмолвился ни о чём, связанном с планом?

— Не похоже на него, верно? — ухмыльнулся Снейп краешком губ. — После победы его политика резко изменилась. Он начал «поднимать волшебную Англию с колен». — Последние слова он практически выплюнул. — Теперь всех маглорождённых выкрадывают из роддомов, Грейнджер. Маглам весьма гуманно изменяют память о потере ребёнка при родах или о чём-то подобном. По всей стране есть несколько… детских домов-приютов, в которых воспитывают маглорождённых, согласно их статусу.

— Их не… не убивают?

— Разумеется, нет.

— А как же… перепись магловских выродков?

— Вы действительно думали, что в недрах Отдела тайн маглорождённых пытают или пытаются выкачать из них магию? Или, того хуже, убивают? Магическое население Британии слишком мало, чтобы пренебрегать таким количеством рабочей силы. В Отделе тайн им всего лишь стирали воспоминания о прошлой жизни и вкладывали новые — согласно их статусу.

— Вкладывали мысль, что они — рабы?

— Я не уверен в точной формулировке, — бесцветным голосом продолжил Снейп, — но все маглорождённые, которые рождены в Британии, тут же отправляются…

— На ферму, — горько закончила за него Гермиона. Он едва заметно скривился.

— Да, если вам так угодно изъяснятся. Здесь это называется… воспитательным учреждением.

— Откуда им становится известно о каждом младенце?

— Должно быть, в вашем времени Хогвартс уже не работает? — Она кивнула в ответ. — Несмотря на все разрушения, кабинет директора на момент прихода к власти Тёмного Лорда остался неприкосновенен с тех пор… как его покинул я. Основатели школы позаботились, чтобы каждый ребёнок, рождённый в Британском королевстве, был занесён в книгу. С момента появления на свет.

— Вы до сих пор… директор? — едва слышно спросила Гермиона. Снейп отрицательно качнул головой.

— Нет. Хотя первые несколько лет меня… принуждали им быть. Чтобы наладить дела, привести школу… к порядку. Полагаю, вам известно, что не все… приспешники Тёмного Лорда сильны хоть в чём-то, кроме разрушения? В первые годы таких и вовсе было ничтожно мало. Он использовал всех, кто проявил необходимые качества во время войны. Я показался ему самой подходящей кандидатурой.

— Отказаться, конечно, вы не могли, — больше утверждая, нежели спрашивая, сказала Гермиона. Он качнул головой вперёд так, что длинные волосы скрыли выражение его лица.

— Это было страшное время, мисс Грейнджер. Никто не смел перечить Тёмному Лорду, а тех, кто отваживался просто не исполнить приказ, в ту же секунду, как его отдали, — жестоко карали. Прилюдно. Даже самых приближённых. Школа была хорошим… убежищем. У меня был опыт, я знал, что нужно Хогвартсу. Я мог хотя бы попытаться сделать его… приемлемым. — Вязкая тишина повисла меж ними, и Гермиона невольно подумала о том, что за годы заточения в этой добровольной тюрьме, Снейпу был необходим человек, с которым он мог бы поговорить. Будь даже на её месте Невилл — он бы всё равно рассказывал эту горькую историю. — Мне это не удалось, — глухо продолжил он свой рассказ. — Как только Тёмный Лорд более-менее восстановил порядок в Министерстве магии, издал новые законы и проследил за их исполнением, он пришёл в Хогвартс. Ему не понравилось то, что он увидел. Он решил, что я слишком… консервативен, — последнее слово он практически выплюнул. — Тёмный Лорд наградил меня небольшим поместьем и отослал на заслуженный отдых.

— Вы живёте не здесь, — поняла Гермиона.

— Конечно не здесь. Я сохранил этот дом, как память, скрыл его от людских глаз, наложил чары посильнее фиделиуса. Вот почему я был так удивлён вашим появлением здесь. Никто из ныне живущих не смог бы подобраться к дому так близко.

— Ваше удивление больше было похоже на ярость.

— Разумеется. Ведь именно я вас, в конце концов, убил.

От этого замечания Гермиона едва заметно вздрогнула, и он неприятно ухмыльнулся:

— Вы уверены, что готовы услышать и эту историю, мисс Грейнджер?

— Точно не сегодня. — Она передёрнула плечами. — Что происходит с маглорождёнными после их…обучения?

— Их берут к себе на службу. Чистокровные семейства или производственные гильдии. Для чистки котлов или серебра не требуется особой магии, мисс Грейнджер.

— Но как они разрешили вопрос со спонтанными выбросами магии? Их ведь не обучают волшебству, не выдают волшебных палочек?

— Выдают, — тихо ответил Снейп. — И обучают. Но только бытовым чарам и самым простейшим заклинаниям. Никакой трансфигурации или, упаси Мерлин, зелий. Никакой истории, предсказаний и прочих сложных наук. Эти люди теперь больше не люди, мисс Грейнджер.

— Они почти домовые эльфы.

— И даже эльфы умеют больше. Домовики проворнее, умнее, выносливее маглорождённых с их неподходящими волшебными палочками и ограничениями. Эльфы преданы одному хозяину. Маглорождённый может сменить десяток за год.

— Их труд, естественно, никак не оплачивается, — утвердительно произнесла Гермиона, и он кивнул в ответ. — И они не попадают под защиту надзора за магическими существами, верно?

— Их никто не защищает, с ними никто не считается, их много, гораздо больше домовых эльфов, и они часто… ломаются, — тихо продолжил за неё Снейп. Грейнджер прикрыла глаза и глубоко вздохнула. Этого ещё не произошло, это только возможное развитие будущего. И у неё есть возможность… ничтожно малая, но возможность это предотвратить. — Эту информацию вслух не произносят, но иногда особо симпатичные маглорождённые рожают наследников для чистокровных семейств. Так случилось, что у многих есть с этим некоторые проблемы.

— Смешение родственной крови в любые времена не приводила ни к чему хорошему, — хмыкнула Гермиона, и Снейп вновь неторопливо кивнул.

— Разумеется, это считается лишь слухами, так как всем причастным подправляют память, в том числе роженице и «матери» отпрыска. Первая ничего не помнит о беременности и предшествующих событиях, последняя свято верит, что проносила девять месяцев под своим сердцем этого ребёнка.

— Как это всё гадко, — обронила Гермиона и перехватила странный взгляд Снейпа, который, впрочем, тут же его отвёл.

— Это не самое паршивое, мисс Грейнджер, из того, что здесь происходит уже десять лет.

— Как же этим чистокровным ублюдкам не противно марать свои руки об грязнокровных служанок? Как им вообще приходит такое в голову? Они же считают их почти скотом…

— Насильник всегда найдёт себе достойное оправдание, мисс Грейнджер. — Снейп неприятно оскалился, и ей остро захотелось сбежать от этой едкой правды, что обрушилась на неё.

— Нам надо выведать об этом тайном плане, — решительно сказала она, хотя не чувствовала в себе и десятой доли той уверенности.

— Нам? — Снейп знакомо изогнул бровь.

— Я могу ошибаться, сэр, — намеренно протянула последнее слово она. — Но вас вряд ли можно назвать счастливым человеком.

— Не смейте называть меня идиотом, Грейнджер, — прошипел Снейп в ответ и прикрыл ладонью глаза. Прежде чем она смогла бы ему ответить, он устало продолжил: — Я подумаю об этом, мисс. Но ничего не обещаю. — А затем ловко перевёл тему разговора: — Значит, вы пробудете здесь месяц?

— Примерно. Лунный месяц, если быть точной. Двадцать восемь дней.

— Предлагаю вам остаться здесь. Конечно, газ, вода и свет в доме давно отключены за неуплату, но я решу этот вопрос. Волшебной палочкой вам пользоваться не советую — вся магия на территории Англии теперь отслеживается, все волшебные палочки поставлены на учёт. Лишь одно заклинание, и вас раскроют, мисс Грейнджер. И тогда я уже точно ничем не смогу помочь.

— Хорошо, сэр. Я умею обходиться с магловской техникой…

— В этом я не сомневался, — едва слышно пробормотал он, но Гермиона, будто не услышав его, продолжила:

— Но мне всё-таки хотелось бы выбраться наружу и посмотреть на всё. — Она сглотнула. — Посмотреть на всё своими глазами. — Увидев в его глазах протест, она тут же добавила: — Не сейчас, время у нас есть. Правда, надо будет что-нибудь придумать с моей внешностью…

— С вашей внешностью придумать ничего не получится, — отрезал Снейп. — Я уже сказал вам, что все заклинания с каждой палочки отслеживаются. Если я буду использовать маскирующие или дезиллюминационные чары больше раза в месяц — меня заподозрят. То же самое касается и оборотного зелья — думаете, Тёмный Лорд не прибрал к рукам весь белый и чёрный рынок? — Он издал короткий смешок, похожий на карканье. — Все ввозимые и вывозимые ингредиенты учитываются вплоть до грамма, до щепотки самого безобидного аниса. Что уж говорить о дорогих или запрещённых — всё поставлено на учёт, никто не сможет скрыть свою покупку. Как вам уже известно, зелье действует совсем недолго, а варится без малого месяц.

Северус замолк надолго. Грейнджер закрыла глаза и попыталась смириться с новой реальностью. Если во времени Мародёров она бы чисто гипотетически могла захотеть остаться, то от одной мысли застрять в этом времени всё тело прошибало леденящий ужас, сковывающий изнутри. Жажда выбраться из дома и увидеть всё собственными глазами была продиктована не столько любопытством, сколько щемящим чувством потери и неизбежности. Она начала понимать, для чего её бросает из одного времени в другое и почему объектом общения выбран именно Снейп. Непонятно только, кто это делает и как.

— Я не буду появляться здесь слишком часто, Грейнджер. — Северус, казалось бы, вынырнул из своих дум и вернулся к насущным проблемам. — Слава Мерлину, на меня не навешан маячок, который отслеживал бы мои передвижения. У Тёмного Лорда, — он горько улыбнулся уголком губ, — я на хорошем счету. Но всё равно… эльфов использовать небезопасно. Сегодня вам придётся остаться без ужина, но к утру я принесу провизию. В кухне есть травы для чая, старые правда, но хоть что-то. Пойдёмте, я покажу вам дом.

Снейп шёл впереди, и с каждым его шагом в доме становилось светлей. Старые лампы зажигались, почуяв не озвученный вслух приказ хозяина, и она заворожённо следовала за ним. Его широкая спина в чёрной мантии кажется чуть сгорбленной, по сравнению со спиной того Снейпа, которого она повстречала на холме.

«Должно быть, жить вот так — невероятное бремя», — невольно подумала она и запретила себе его жалеть. Снейп в любом времени не потерпел бы жалости к себе.

Он показал ей маленькую, но битком набитую книгами библиотеку. Стеллажи расположены так близко друг к другу, что протискиваться меж ними приходится боком. Гермиона подумала о том, что можно было бы расширить помещение магией, но не решилась задать этот вопрос Снейпу. На второй этаж вела тёмная лестница с единственным тусклым светильником. Этот дом будто олицетворяет своего хозяина — мрачного и скрытного человека, который повидал слишком многое на своём веку. Пока он показывал гостевую комнату (кажется, бывшую детскую комнату), Гермиона невольно вспоминала его подростком. Сколько же из того, что выпало на его долю, было радостным или счастливым? И было ли подобное в его жизни вообще?

— В конце коридора ванная комната и туалет. Воды пока нет, я вам уже говорил, но…

— Вы всё исправите, я помню.

На втором этаже, кроме уборной и гостевой комнаты, ещё только одна дверь. Гермиона мысленно предположила, что это хозяйская спальня, но Снейп, не удостоив её вниманием, начинал спускаться вниз. Он, не попрощавшись, направился к выходной двери, и она, решившись, сказала ему вслед:

— Спасибо вам, профессор.

Его спина застыла на добрых полминуты, после чего он едко ответил, так и не обернувшись:

— Грейнджер, ваша благодарность мне не нужна. Пустые слова, которые ничего не значат и не стоят. Тем более я ещё не сделал ничего такого, за что бы меня действительно стоило благодарить.

— Вы не должны себя винить…

— Замолчите! — Он стремительно развернулся, и лицо его было перекошено от гнева. — Просто закройте свой маленький благочестивый рот и дайте мне уйти. Поверьте, ваше появление пока не привнесло ничего приятного. В мою. И без того паршивую. Жизнь.

Гермиона уже открыла было рот, чтобы возразить, поспорить, попытаться доказать свою правоту, но, глядя ему в глаза, едва не провалилась в чёрные омуты. В них неисчерпаемым океаном плескалась усталость. Она захлопнула рот и покорно кивнула. Снейп вновь скривился, но тоже промолчал, а затем, развернувшись, ушёл. Защитные чары едва слышно затрещали, выпуская своего создателя.

Она осела на старый диван, сбросила обувь и обняла себя за колени. Этот день для неё был невероятно долгим.

* * *

Треск защитных чар отозвался в её теле, как небольшой разряд тока. По привычке военного времени, Гермиона тут же вскочила, ещё не придя в себя после сна, развернулась на звук шагов и направила туда палочку. На все её действия ушло лишь несколько секунд. Лишь после того, как боевая позиция была принята, она вспомнила, что это дом Снейпа из будущего. Что она в его гостиной где, по-видимому, уснула вчера вечером. Она ощутила, как в её лодыжку врезался низкий столик, а сквозь носки ощутила холод от пола — огонь в камине уже давно догорел, обуться сквозь сон она и не подумала. Жизнь гораздо важнее подобных мелочей. Раздался негромкий щелчок, и комнату затопил едкий электрический свет. Гермиона тут же зажмурилась — ещё недавно она спала, и комната была погружена в утренний сумрак из-за задёрнутых штор.

Чуть только она успела привыкнуть к свету, как выключатель снова щёлкнул и комната вновь погрузилась в полумрак.

— Не думал, что вы предпочтёте старый диван постели, — буднично заметил Снейп и прошёл мимо неё в небольшую кухню.

Проверив свет в ней, он достал из складок мантии уменьшенные магловские пакеты, увеличил их и начал раскладывать по ящикам и шкафам содержимое. Старый холодильник в углу, воткнутый в розетку, сердито затарахтел, разгоняя внутри себя холод.

— Проверьте газ, — не оборачиваясь, приказал Снейп, и Гермиона повернула выключатель на древней газовой плите. Та послушно зашипела, выпуская в воздух знакомый запах бытового пропана. Он передал Грейнджер спички, вытащил из шкафчика и поставил на плиту сковородку. На столе уже лежали яйца и масло. — Остальное в холодильнике, консервы и крупы в верхнем шкафчике. Завтракайте, мисс Грейнджер, а потом мы поговорим.

Он уже уходил, когда она решилась спросить:

— А… — Но он даже не дослушал её вопроса и холодно ответил, не сбавляя шага:

— А обо мне не беспокойтесь. Я сыт.

Гермиона как раз закончила приготовление омлета, когда смогла отыскать в нижнем шкафу турку для кофе. Мельница для зёрен тоже нашлась, ручная и медная. Кофе Снейп купил свежее, и едва она открыла упаковку, как по кухне поплыл его умиротворяющий аромат. Грейнджер покосилась на турку, а затем на дверь в гостиную. Самое малое, что она могла для него сделать — это предложить чашку бодрящего напитка.

— Вы будете кофе? — спросила она, встав в проёме двери, ведущей на кухню. Снейп сидел в кресле и читал газету. Кажется, это был «старый-добрый» Ежедневный Пророк, но она не была в этом уверена. Спустя несколько секунд он оторвал взгляд от страницы, которую читал, и смерил её пустым взглядом.

— А вы уверены, что сумеете сварить сносный кофе?

«Как? — негодуя спрашивала у себя Грейнджер, мгновенно вспыхнувшая до корней волос. — Как ему удаётся одной фразой заставить меня чувствовать себя неловкой первокурсницей?! Подумать только, а я и забыла, каким он может быть. Каким он был все годы моего обучения. За пять лет позабылось, стёрлось…»

Тем временем Снейп, видя её замешательство, едва заметно улыбнулся уголком губ. Улыбнулся. Гнев в Гермионе вскипел с новой силой, и только она придумала достойный ответ, как Северус сказал лишь:

— Удивите меня, Грейнджер.

И вернул своё внимание газете. Гермиона вновь захлебнулась потоком сдерживаемых эмоций и, громко выдохнув, стремительно вернулась на кухню. Подумать только! Он забавляется!

— Удивите меня, Грейнджер, — едва слышно передразнила она его, яростно перемалывая зёрна. Подумать только, ещё вчера она была почти готова его пожалеть.

«Несчастный, — вспоминала она свои мысли перед сном, — прожить такую трагичную жизнь и получить в результате жизнь при Тёмном Лорде! Да чтоб я ещё хоть раз подумала о нём в подобном ключе! При всём его героизме, кем он был там он и остался…»

Бурча про себя, она сварила кофе и разлила его в две чашки — разномассовые, толстые и с сетью трещинок внутри. Досчитав до десяти, она вышла в гостиную и поставила чашку Снейпа на низкий столик — медленно и осторожно, хотя внутри ей очень хотелось громко треснуть ею о столешницу. Можно даже об его голову. Не дожидаясь реакции, Гермиона стремительно вернулась на кухню и принялась за свой завтрак. К происходящему в гостиной она старательно не прислушивалась.

Кран с шипением брызнул ржавой водой, и только тогда Гермиона заметила в раковине пустую чашку из-под кофе. Вероятно, Снейп воспользовался заклинанием левитации, чтобы бесшумно переместить пустую посуду сюда. Он явно выпил кофе — что он пытался сказать этой пустой чашкой? Признать её кулинарный талант? Понадеялся, что она не заметит лишнюю посуду? Спустя пару мгновений вода стала прозрачной, и Гермиона отбросила всякие попытки понять мотивы Снейпа. Должно быть, сейчас его поведение было ещё более странным и необъяснимым, чем прежде. Сделать вид, что ничего не произошло, — вот как решила поступить Гермиона.

— Сегодня мы отправимся на Косую Аллею, — услышала она его голос, едва ступив в гостиную. Он уже перестал читать, и теперь сложенная газета лежала на низком столике. Снейп сложил руки на груди и посмотрел на неё так, будто она должна была решить какую-то заковыристую задачку, но забыла об этом.

Гермиона открыла рот, чтобы задать вопрос о том, как именно они туда проникнут, но тут же его захлопнула. Вот в чём была его задачка — она должна была угадать, каким способом он скроет её от людских глаз.

В магическом мире не было изобилия доступных методов стать незаметным. Практически их можно было пересчитать по пальцам одной руки, и одним из таких способов была:

— Мантия-невидимка? — задала она вопрос и тут же поняла, что угадала. Снейп опустил взгляд и медленно кивнул. Честно говоря, Гермиона не думала, что это именно тот способ, которым они воспользуются. Если Тёмный Лорд вёл учёт всех ингредиентов, то уж магические артефакты должны быть на вес золота. Мантии-невидимки были редки и крайне дороги. Словно отвечая на её мысли, Снейп произнёс:

— Об этой мантии у Тёмного Лорда нет информации. — И достал серебристый свёрток, знакомый ей до дрожи в коленках. Не отрывая взгляда и боясь моргнуть, она смотрела на мантию, вновь силясь разгадать мысли, мотивы и поступки Северуса. К ней пришла мысль, что, возможно, Снейп уже и сам запутался в собственной паутине, скрытых смыслов и недомолвок. — Я выкрал вашу сумочку с незримым расширением, — тихо произнёс он, и Гермиона подняла от свёртка глаза, но Снейп смотрел в другую сторону. — Вещи, правда, я выбросил, но книги и магические предметы — оставил себе. Я подумал… что лучше они будут у меня, чем у Тёмного Лорда или других. Вас уже всё равно никого не было в живых…

Гермиона, наконец, села в кресло напротив. Мягким движением она забрала струящуюся меж пальцев материю — один из Даров Смерти, который когда-то принадлежал Гарри. Мантия, передаваемая из поколения в поколение, сохраняла им жизни десятки раз. Ей показалось, что в последних словах Снейпа слишком много горечи, даже для него самого. Возможно, к её появлению он уже и сам не был рад тому, что выжил. Что его обман не раскрылся.

— Спасибо, что сохранили её, профессор, — горячо поблагодарила его она и увидела, что он вновь скривился, будто проглотил нечто кислое.

— Поверьте, в сегодняшней прогулке не будет ничего приятного. Вряд ли вы будете меня за это благодарить.

— Благодарить можно не только за приятное, профессор.

— Ради Мерлина, Грейнджер, я уже давно не ваш преподаватель и не преподаватель вовсе. Перестаньте меня так называть. — Он устало вздохнул и прикрыл ладонью глаза.

— Тогда как к вам обращаться? Мистер Снейп? Сэр?

— Вы уже не ученица, хотя я и старше вас… намного. У меня есть имя — Северус. Можно по фамилии, если вам будет настолько непривычно, но без сэров и мистеров. Только не просите меня называть вас по имени тоже, — тихо закончил он и поднялся. — Примите душ. Вот вам моя палочка, с помощью неё освежите свою одежду. Соберите волосы так, чтобы ни один из них не выпал на нашей прогулке. Неприятности нам не нужны.

— Неужели и все упавшие волосы на Косой Аллее учитываются и проверяются? — Гермиона нахмурилась и взяла его палочку в руки. По телу разлилось слабое тепло — его палочка принимала её, хотя и не так, как её собственная.

— Раз в неделю, — серьёзно ответил он и жестом указал на лестницу, ведущую наверх.

Когда ты маглорождённый волшебник, Косая Аллея для тебя открывается в одиннадцать лет. Наверное, дети в волшебных семьях привыкли или воспринимали как данность потрёпанный вид первой улицы волшебного мира Англии, но у маленькой Гермионы она вызывала брезгливость и недоумение. Только-только услышав о Хогвартсе и волшебстве от профессора Макгонагалл, она представляла магию, как некую великую силу, способную если не всё, то очень многое. После искрящихся, ярких грёз Косая Аллея её разочаровала.

«Ну неужели, — думала она, пробираясь по узкой улочке, битком набитой волшебниками. — Неужели так сложно выделить время и средства на косметический ремонт? Ведь магия бывает и строительная, правда? И краска наверняка должна быть магическая, быстросохнущая и без запаха? Почему же здесь всё такое древнее и почти ветхое?»

К третьему курсу она уже не могла представить, что может быть иначе. Вместо раздражения Гермиона ощущала умиление, разглядывая паутину трещин на рассохшемся дереве или потёки патины на медной табличке. Она вдыхала запах Косой Аллеи, в котором причудливо смешалась пыль, экскременты сов, различных зелий, полироля для мётел, и ощущала себя частью этого мира. Покосившиеся стеллажи, слегка прогнувшиеся под тяжестью книг в Флориш и Боттс, или аптечная лавочка со связками трав под потолком, на которой свёл паутину не один десяток пауков — всё это уже не вызывало брезгливости и скепсиса.

За несколько лет Гермиона успела полюбить и впустить в своё сердце пожелтевшие страницы древних книг, россыпь рассохшейся краски и мрачные шрамы дубовых столов и прилавков, которые жили здесь.

Хорошо помня хаос Косой Аллеи, Грейнджер восприняла слова Снейпа о сборе волос раз в неделю как шутку. Приземлившись у Дырявого котла, от неожиданности ей пришлось зажмуриться.

Глянец и неон — совершенно несовместимые, в её восприятии, с волшебством, теперь правили на этой улице. Яркие, кричащие краски, начищенные до блеска витрины, лаковые, гладкие поверхности — такое могло быть на оживлённой магловской улице Лондона, но никак не на Косой Аллее. Снейп на мгновение замер, слегка дотронулся до её локтя, делая вид, что поправляет рукав мантии, и сделал первый шаг вперёд.

Судорожно вздохнув, Гермиона поспешила за ним и, стараясь издавать как можно меньше шума, подстроилась под шаг Снейпа. Это было непросто — на один его шаг у неё выходило полтора, а то и два. Решив, что лучше попадать в шаги и делать их два, чем полтора и постоянно сбиваться, она наконец смогла поднять голову и оглянуться по сторонам. Определённо, на такой Косой Аллее действительно можно было найти каждый волос.

Мостовая была чисто вымыта, все лавки — отполированы. Никаких трещин, расселин, ржавчины или паутины — яркий и стерильно чистый волшебный мир поражал воображение. Теперь здесь негде было спрятаться или что-либо утаить. Невольно она вспомнила Лютный переулок — неужели это дикое обновление произошло и с ним?

Они прошли мимо кафе-мороженого, и сквозь едва заметное из-за чистоты стекло Гермиона разглядела несколько волшебников, сидящих за столиками. Здесь не было семей, все были рассажены по-одному и странно улыбались. Невольно она вспомнила стоматологическую клинику её родителей. В детстве она часто забегала к ним на работу после начальной школы, и они шли вместе обедать. Так улыбались пациенты с острой зубной болью — вымученно и неестественно, только губами. Улыбка, больше напоминающая неприятную гримасу или оскал. В неё никто не верит, включая того, кто улыбается, но улыбаться «надо». «Так принято». Она отвернулась, не выдержав. От этой картины веяло холодом неизбежности, и к ней пришло понимание, почему Снейп не хотел показывать ей всё это.

Если Косую Аллею она едва узнала, то Лютный переулок преобразился полностью. Когда-то слишком узкая улочка страдала от недостатка солнечного света и порядка. Затхлая и зловонная она, растворяющая в своих тенях воров и отбросов общества. Теперь же Лютный сиял позолотой.

Дома расступились, мощёная лестница вела вглубь, и её мощные кованые перила так и манили опереться на себя. Не было и намёка на бедность или криминальное прошлое этого места. Здания были выкрашены в более приглушённые цвета, но так же как и на Косой Аллее, было понятно, что делают это регулярно и добротно. Здесь волшебники были и на улице — ходили они по большей части неспешно, и Гермиона невольно отметила, что шаг Снейпа тоже замедлился.

Одно из зданий, возле которого собралась компания из десятка волшебников, имело окна во всю стену в несколько этажей. Подходя ближе, Гермиона заметила за стеклом красную отделку, и только когда они подошли на расстояние нескольких шагов, догадалась, что это было за место.

Бордель.

Практически обнажённые девушки, а на втором этаже, как она успела заметить, — юноши подмигивали прохожим, подманивали к себе и всячески привлекали внимание. Вызывающий макияж, провокационные движения, сытые улыбки. Они лежали, сидели или не торопясь прохаживались по небольшим комнаткам, в которых вся обстановка была сплошь ярко-красного цвета. У каждого из жителей этих комнат на шее значился широкий ошейник с номером. Добротная дубовая дверь, ведущая внутрь дома, время от времени открывалась, и Гермиона слышала звон дверного колокольчика. Звук был тонкий и почему-то надрывный. Грейнджер не могла отделаться от мысли, что звук этого колокольчика напоминает ей звон цепей. Она не стала поднимать голову выше, чтобы прочесть название этого заведения.

Ей не нужно было задавать вопрос, чтобы понять, что все обитатели этих комнат — маглорождённые.

Мысленно она уговаривала себя в том, что они, вероятно, и не знают иной жизни. К ним в головы вложена жёсткая пропаганда, касающаяся их жизней, их предназначения, их роли в волшебном обществе. Её внимание рассеялось, и она почти не обращала внимания на кабаки и лощёных волшебников, которые неспешно вышагивали вдоль Лютного переулка. Их улыбки были действительно настоящими, но опасными, как блеск на лезвии бритвы. Это была улыбка пресытившегося хищника — ленивого и довольного своей судьбой, но такого же опасного — из-за собственной скуки он мог выкинуть нечто совершенно жуткое.

Её буквально выдернули в реальность — ещё чуть-чуть, и она бы врезалась во впереди стоявшего волшебника. Спешно ступив вслед за Снейпом, ради которого расступались окружающие, Гермиона аккуратно осмотрелась. Здание из чёрного камня, соперничавшее по представительности и размерам с Гринготтсом, привлекло многих волшебников к своим двустворчатым дверям. Над дверьми возвышались исполинских размеров часы, а над ними — колокол. По стенам вдоль дверей вверх уходили таблички с выгравированными на ними золотыми буквами. Буквы складывались в имена, возле которых стояли цифры. Перед буквами цифры не менялись, а после имени стояли цифры через точки, и Гермиона поняла, что это дата рождения. После даты рождения, через тире, стояли ещё одни цифры, которые иногда увеличивались. Некоторые волшебники время от времени что-то выкрикивали или просто поднимали волшебные палочки вверх.

Ей поможет расшифровать значение этого здания Снейп уже дома, но сейчас она ощущала лишь зябкий холод, оглядываясь на азартные лица волшебников, жадно всматривающихся в таблички на стене чёрного дома.

За этим домом последовала целая улочка с питейными заведениями и магазинами. Один из них носил милое название: «Всё для вашего питомца» — и наполнен был отнюдь не утварью для животных. Лавочка была явно интимного характера, так как зачарованные манекены изящно двигались в передниках, кружевных чулках и с ошейниками на белоснежных шеях.

Снейп остановился, и Гермиона, перестав разглядывать магазины по сторонам, подняла взгляд вперёд. Там, чуть дальше, прямо посередине улицы возвышалось круглое строение с плоской крышей. Оно было большим, и Грейнджер могла бы его сравнить со стадионом или…

— Колизей сегодня не работает, мистер Снейп. — Сухонький волшебник склонился в почтительном поклоне перед Северусом. — Ближайшие игры будут через неделю, если изволите…

— Ты знаешь, что я не азартный человек, Смолвуд, — холодно обронил Снейп и, взметнув мантией, направился обратно.

— Конечно-конечно, — едва слышно пробормотал некий Смолвуд, но Гермиона уже не слушала его, пытаясь поспеть за вновь спешившим Снейпом. Оглушённая этим открытием — Колизей! — она почти автоматически схватилась за локоть Северуса, когда тот достал палочку, явно намереваясь аппарировать.

По прибытии она сползла вниз по стене и захлебнулась судорожным вздохом. Снейп отточенным движением достал из внутреннего кармана склянку с зельем и протянул на звук.

— Пейте, — глухо сказал он, прежде чем уйти в гостиную.

Она слышала, как он разводит огонь в камине, как гремят на кухне кастрюли, шуршит по водопроводу вода, чиркают спички. Её знобило. Руки так крепко сжали склянку, что, не будь она зачарована, давно бы разбилась и поранила пальцы. Но нет, склянка была цела. Её пальцы свело судорогой, и, сдерживая рыдания, Грейнджер принялась вытаскивать пробку зубами. Ей это удалось с третьего раза, и, когда пробка скользнула вниз, несколько капель зелья пролились на одежду. Она сорвала с себя мантию Гарри и вдохнула аромат зелья — как и ожидала, ощутила запах мяты и мелиссы, чуть валерьяны и пустырника. Умиротворяющий бальзам. Озноб всё не прекращался, и Гермиона обхватила себя одной рукой за колени, а второй опрокинула в себя зелье целиком и зажмурилась.

Противоестественное спокойствие прокрадывалось в её тело слишком быстро. Воспалённые нервы боролись за контроль над её разумом, раз за разом подкидывая картинки одну страшнее другой, но сила зелья, приправленная мастерством Северуса, брала своё. Скорее всего, он усовершенствовал состав. Или она потерялась во времени — насколько она помнила, бальзам начинал действовать в течение получаса, сейчас же не прошло и десяти минут, а её тело уже не колотилось крупной дрожью. Ей уже не хотелось кричать, уже не нужно было закусывать губу почти до крови, чтобы сдержать вой. Уже нет причины зажмуриваться так сильно, чтобы под веками вспыхивали цветные круги, в попытке сдержать слёзы.

Быть может, она просидела так слишком долго — потерянная в пустоте своих чувств, но всё ещё боясь пошевелиться или подумать о чём-либо. Снейп вернулся в коридор и щёлкнул выключателем. На её закрытые веки полился нестерпимо яркий электрический свет. Гермиона хотела разозлиться, но злости не было, ровно как и печали.

— Поднимайтесь, Грейнджер, — услышала она усталый голос Северуса. — Я приготовил еду. Вам нужны силы для последующего разговора.

Она не ответила, лишь сильнее обхватила свои колени руками и опустила на них голову.

— Вы ничего не смыслите в человеческих чувствах, Снейп, — едва слышно сказала Гермиона, а после с удивлением ощутила на себе действие левитации. Стараясь не шевелиться, чтобы у Снейпа не возникло соблазна стукнуть её обо что-нибудь головой, она продолжила: — В таком состоянии мне совершенно не хочется есть. И говорить тоже.

— И всё же… — Он опустил её на диван и присел в кресло. Судя по звуку, столовые приборы поплыли из кухни в гостиную. — Вам это необходимо. Не заставляйте меня кормить вас насильно.

Слегка заторможенный мозг Гермионы подсунул ей картинку, где она сидит, привязанная к детскому стульчику, а рядом сидит Северус с ложкой наготове. Не выдержав, она хихикнула раз, другой, а потом и вовсе откровенно захохотала.

— Кажется, для вас эта дозировка оказалась слишком сильной, — услышала она сквозь истеричный смех, прежде чем Снейп оказался слишком близко. Он насильно раскрыл её правый глаз и заглянул под нижнее веко. — Так я и думал, — сказал он, резко встал и вышел из комнаты.

Ей вновь становилось холодно, но прежде чем последняя улыбка сошла с её губ, она почувствовала твёрдую руку на своём затылке, а к губам прикоснулось прохладное стекло.

— Пейте, Грейнджер, — приказал Снейп и наклонил стакан. Горячее варево потекло в её горло, заставляя мгновенно прийти в себя и раскрыть глаза. Чёрные глаза Снейпа всматривались в неё пытливо и настойчиво. Гермиона выпила всё до конца и наконец почувствовала себя почти нормально — слабость в конечностях ещё осталась. Северус деловито кивнул и вновь сел в своё кресло.

— Это была ваша разработка? — спросила она, откашлявшись.

— И да и нет. — Он подал ей тарелку с чем-то похожим на суп. — Я взял за основу умиротворяющий бальзам и увеличил скорость его воздействия. Ещё во время войны. Знаете ли, время было… напряжённое.

Гермиона кивнула и принялась за еду. Что именно она ела, понять ей не удалось, но это было сытно и необычайно вкусно. После супа ей в руки легла большая кружка чая с густым ароматом трав.

— То, что вы видели, — здание с именами — самый крупный аукцион маглорождённых в магической Британии, — спокойным голосом сказал Снейп, и Гермиона была рада, что не успела сделать глоток. Несмотря на то, что её нервы были насильно успокоены зельем, её тело не могло не среагировать — она вздрогнула. Тем временем Северус продолжил: — Самое паскудное, что абсолютное большинство маглорождённых мечтает попасть в эти «Золотые списки». Чистокровное сообщество поддерживает в них иллюзию того, что именно там можно найти лучшего хозяина, а значит, и лучшую жизнь.

— Подозреваю, никто не рассказывает им, что происходит с теми, кто там побывал, после покупки?

— Разумеется, — кивнул он. — Лишь малая часть идёт в дома к Хозяевам, остальные становятся… выгодным вложением.

— Колизей, — поняла Гермиона. — И бордели.

— Последнее — нет. Если это не хозяин самого борделя, а их количество не так уж велико. А на бои можно выставить кого угодно. Обучить можно чему угодно, кроме боевой магии. Я бы не сказал, что это особо прибыльный бизнес для чистокровных семейств, но свой доход с каждого поединка они имеют. Больше всего их привлекает азарт, алчность и жажда крови.

Гермиона закрыла глаза и откинулась на диванную подушку. Уставшее тело приятно покачивалось на волнах мнимого покоя. Несмотря на то, что был только полдень, ей отчаянно хотелось проспать много часов подряд, но одновременно с этим — не оставаться в одиночестве.

— Думаю, вам необходим отдых. — Будто почувствовав её настроение, Снейп поднялся из кресла. Гермиона даже не успела сформулировать ответ — просьбу остаться — как он уже аппарировал прочь.

Против воли, в ней начала подниматься детская обида, и глаза защипало от невыплаканных слёз. Она могла бы мысленно оправдать Снейпа, его поступки, разгадать его мотивы и ходы, но сил не было. Гермиона закусила губу, сжала в ладони диванный подлокотник, и первая слеза скользнула вниз по щеке.

«Бесчувственный сухарь», — ворчливо подумала она.

«Он был такой всегда», — ответил ей ехидный внутренний голос.

«Не всегда!» — яростно возразила Гермиона, и под закрытыми веками всколыхнулись воспоминания, будто уже из совсем другой жизни. Будто это путешествие во времени раздробило её на три личности, которые сумасшедшим коктейлем уживались в ней, сталкиваясь порой фактами и домыслами, переплетая воспоминания в один грязный, запутанный клубок.

Она вспомнила Снейпа, сидящего с ней в библиотеке, с горящими глазами пытавшегося доказать взаимосвязь между добавлением компонента и временем приготовления идеального зелья. Тогда он не был равнодушен, и ей хотелось верить, что не только по отношению к зельям, но и к ней.

Для верности Гермиона потрясла головой. Из-за принятых зелий движение получилось неловкое и медленное, но ненужные мысли о горячих губах молодого Снейпа спрятались в глубине её сознания, и наружу выплыла сегодняшняя реальность. Мир, в котором они проиграли.

Слёз больше не было. Ярости, сожалений, скорби, благодаря зелью, тоже. Где-то на границе сознания билась мысль, что на замену всем эмоциям должен прийти холодный расчёт, но и он отсутствовал. Засасывающая пустота увлекала за собой во тьму, и у Гермионы не было сил, чтобы бороться с ней. Перед тем как окончательно провалиться в сон, она подумала о том, что именно сегодня было бы куда приятнее засыпать, держа кого-нибудь за руку.

Аромат завтрака она почувствовала за мгновение до того, как её плеча осторожно коснулись. «Снейп», — по запаху определила она. От Северуса всегда неуловимо пахло горькими травами и весенней землёй. Гермиона открыла глаза и встретилась с настороженным взглядом Снейпа. Она не сомневалась в том, что сейчас уже утро — убойная доза умиротворяющего бальзама сделала своё дело, и она проспала очень много часов подряд. Её живот протяжно заурчал, реагируя на аппетитный запах. Северус задержал на ней взгляд лишь на мгновение дольше положенного и прошёл на кухню.

Все мышцы затекли от неудобной позы, и Гермиона мысленно пообещала себе, что следующую ночь обязательно проведёт в постели. Беззвучно охая и стеная, она прошла следом за Снейпом. Он сидел за столом, уткнувшись в газету и потягивая кофе, а на столе был сервирован немудрёный завтрак — омлет, жареные сардельки, кофе и бумажный пакет с булочками явно магловского происхождения. Представив Северуса в кондитерской за выбором булочек, Гермиона невольно улыбнулась. Снейп не обращал на неё ровно никакого внимания, пока она не покончила со своей порцией.

— Надеюсь, чувствуете вы себя сносно, — пробормотал он. Гермиона ощутила за этим утверждением невысказанный вопрос о её самочувствии и с готовностью кивнула. — И я верю, что вам больше не хочется покидать этот дом до вашего возвращения в… куда бы то ни было.

Чтобы не отвечать, она собрала посуду и принялась её мыть. Снейп снова зашуршал газетой, а затем и вовсе переместился в гостиную. По всем признакам Гермиона ощущала, что ему неуютно в её обществе. Как будто его что-то угнетало. Возможно, поводом была сама мысль о том, что именно он стал причиной её смерти. И многих других людей.

Закончив с уборкой, Гермиона перестала оттягивать момент неприятного для обоих разговора и вышла в гостиную. Северус смотрел на огонь, пляшущий в камине, и казался совершенно спокойным и даже отстранённым.

— Каждый из маглорождённых, которого вы видели на вчерашней прогулке, доволен своей жизнью, — безэмоционально начал он. — Никто даже не думает о том, что может быть иначе. Все они благодарны за хорошую работу. Они рады приносить радость их хозяевам и клиентам. Как бы их ни унижали, как бы ни издевались над ними. Глядя на них, несложно поверить в пропаганду Тёмного Лорда.

— Никто не может знать, какими они бы выросли на воле, — тихо ответила Гермиона. Снейп сделал неопределённый жест рукой.

— Для того, чтобы сделать этот вывод, в голове волшебника должны существовать очень опасные для выживания мысли. — Он вздохнул как-то обречённо и прикрыл глаза. — Спрашивайте, что хотели, Грейнджер.

— Как много волшебников покидают Британию?

Когда он улыбнулся, улыбка больше походила на оскал.

— Никто не осмеливается. Раньше — пытались. У кого-то даже получалось в самом начале, когда творилась неразбериха. Тёмному Лорду потребовалось совсем немного времени, чтобы создать орган, препятствующий миграции из страны. За каждого сбежавшего этот орган жестоко карался, так что… им невыгодно смотреть сквозь пальцы.

Гермиона едва слышно вздохнула. Что ж, этого вполне можно было ожидать.

— За границу выпускают лишь благонадёжных граждан. На заранее оговорённый срок. Каждого тщательно проверяют ментально и накладывают специфичное заклятье слежения. Если человек слишком задерживается без причины — начинаются неприятности. Физического плана. Две недели задержки практически гарантируют летальный исход, где бы волшебник ни находился.

Повисла гнетущая тишина. Она старалась не думать о тех, кто погиб, пытаясь спастись бегством.

— Тёмный Лорд изо всех сил старается наладить международные контакты. Он не может рисковать, отпуская за границу тех, кто недолюбливает его или испытывает страх.

— Неужели в конфедерации магов сидят глупцы, способные поверить в льстивые речи Пожирателей смерти?

— Разумеется, нет. Но со временем и их память блекнет. Тёмный Лорд не спешит. За последние годы почти не было публичных казней.

— Что стало с семьёй Уизли?

Наивный вопрос выпорхнул из неё, прежде чем она сумела себя остановить. Снейп не переменился в лице, но его продолжительное молчание сказало само за себя — все Уизли были мертвы. Гермиона вздохнула, закрыла глаза и напомнила, что в этом мире её не существует тоже, а там, куда она надеется рано или поздно вернуться, ещё можно всё исправить. Историю о том, как её убил Снейп, она так и не была готова услышать.

— Чем вы занимаетесь? — спросила она, чтобы нарушить гнетущую тишину.

— Существую, — глухо ответил Снейп, так и не оторвавшись от созерцания огня.

— Нет, я… Вы ведь нигде не работаете? — Северус красноречиво скривился одними губами. — Не можете же вы просто лежать целыми днями в постели «существуя»?

Снейп качнул головой, будто прогоняя непрошенные мысли, и ответил:

— Я занимаюсь разработками зелий. Модифицирую старые и создаю новые, по мере моих сил. С сегодняшней ситуацией на рынке ингредиентов это не всегда просто. — Он надолго замолчал, будто собираясь с мыслями, а затем едва слышно добавил: — Зелья — это единственная любовь, которая у меня осталась.

— Её у вас не отнять, — продолжила Гермиона за него, и тот медленно кивнул.

— Я давно пытаюсь создать зелье, которое будет… противостоять чарам, которые контролируют волшебников за границей. В силу обстоятельств, успехов пока мало.

Гермиона нахмурилась.

— Каким образом зелье может действовать на силу чар? Разве это возможно?

Снейп склонил голову так, что волосы скрыли выражение его лица.

— Не берите в голову, — пробормотал он, и Гермионе почудилось, что услышала в этой фразе крохотный отголосок смущения. — Это сложная формула из специфических компонентов, начертания древних рун и арифмантических формул. Неужели вы думаете, что прекрасным шпионом меня сделали лишь невероятные способности в окклюменции? — Она услышала едва различимый смешок. — Вы даже себе не представляете, сколько раз на меня пытались наложить «Империо». Талантливый окклюмент, конечно, может сопротивляться его воздействию, но, если тело ослаблено или было подвергнуто другому непростительному… Для многих этот соблазн был слишком велик. У меня же не было права на ошибку. — Он надолго замолчал, и Гермиона почти почувствовала, как он провалился в неприятные воспоминания. Одни из немногих, которые тяготили его ежедневно. — Многие чистокровные ненавидели меня за то, что я поднялся так высоко. Ненавидят до сих пор. Зелье, которое помогало справиться с «Империо», выручало меня не раз и не два.

— Можно я взгляну на ваши записи? — задала она поспешный вопрос и тут же пожалела об этом.

Снейп мгновенно выпрямился и посмотрел на неё таким взглядом, каким одаривал её в школе на уроках зельеварения. «Бездарность», — когда-то прошептал ей молодой Северус, и во взгляде этого Снейпа уважения было ни на унцию больше. Гермиона прикусила язык, чтобы не начать оправдываться, как первокурсница, перед строгим преподавателем, и смело выдержала его снисходительный и холодный взгляд.

— Вы предполагаете, что сможете найти там что-то, чего мог не заметить я? — Не выдержав, он всё-таки заговорил первым и тем самым проиграл.

— Я неплоха в древних рунах и арифмантике. — Гермиона заставила себя беззаботно пожать плечами. — Мне в любом случае нечем заняться, а вам не с кем поделиться идеей своей разработки. Знаете, как говорят маглы: одна голова хорошо, а две — лучше.

Снейп хмыкнул и отвернулся. Она не смогла сдержаться и победно улыбнулась, склонив голову, чтобы волосы скрыли её торжество. Гермиона понимала, что вряд ли смогла бы углядеть что-то новое и значительное в записях Снейпа, но этот жест был важен для неё, чтобы установить доверие меж ними, насколько вообще между ними это было возможно.

Последующие дни походили один на другой. Снейп приходил далеко не каждый день, но, если он был в доме, Гермиона чувствовала это задолго до того, как спускалась вниз. В такие дни её будил ароматный запах свежеприготовленного кофе и выпечки. Она прятала улыбку за пузатой чашкой отменно сваренного Снейпом кофе. Гермиона старалась незаметно наблюдать за ним, но в скрытности преуспеть ей не удалось. После пары саркастичных замечаний от Северуса она бросила эти попытки.

На её удивление, записи он принёс, и она действительно мало что смогла в них разобрать. Заковыристые формулы, сплетённые в причудливую паутину рунических вязей, оказались ей не под силу. Снейп только пренебрежительно хмыкнул, но расшифровал основные значения и принёс ей несколько книг по теме, заявив, что ему некогда с ней возиться. Гермиона невольно заметила, что почерк Снейпа за годы его жизни почти не изменился со студенческих времён.

В один из самых ненастных дней, когда солнце почти не могло пробиться сквозь плотные тучи облаков, Гермиона решилась задать давно волнующий её вопрос. Снейп, по своему обыкновению, сидел в кресле и почти не моргая смотрел на огонь в камине. По молчаливому, но обоюдному согласию они не стали зажигать верхний свет. Гермиона принесла настольную лампу из своей комнаты и читала одну из книг его библиотеки. Всё это время она старалась найти хотя бы похожее описание путешествия сквозь время, но, как и предполагала, не находила ничего стоящего или похожего на её случай.

— Вам удалось что-нибудь узнать о плане Тёмного Лорда?

Как и много раз прежде, Гермиона мгновенно почувствовала напряжение, появившееся меж ними, как только вопрос был задан. Челюсть Снейпа едва заметно напряглась. Он медленно выдохнул, закрыл на несколько секунд глаза, а затем развернулся к ней лицом:

— Иногда мне кажется, что в перемещениях по временной линии туда и обратно вы растеряли весь свой мозг. — Гермиона вздохнула и приготовилась выслушать новую порцию уничтожительных слов в свой адрес, но Снейп, на её удивление, не продолжил, а, наоборот, отвернулся. — Неужели вы думаете, что даже я могу так просто заявиться к Тёмному Лорду на чай? И спросить между первой и второй чашкой о том, как именно он победил ненавистный ему Орден Феникса больше десяти лет назад? — Гермиона опустила взгляд и прикусила губу. — Для того, чтобы добиться аудиенции, необходима веская причина. Само желание видеть его может вызвать подозрение. Само желание спросить его о плане может уничтожить меня. И тогда уже никто и ничто не сможет вам помочь, Грейнджер. — Он устало вздохнул, откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. — Не пытайтесь торопить меня в том, в чём вы совершенно ничего не смыслите.

Больше этот вопрос она не поднимала.

Ближе к назначенному дню, когда должно было произойти её отправление назад, Снейп начал говорить о себе. О том себе, каким он был в две тысячи третьем году. Он рассказал, как именно она сможет выйти с ним на связь, если ей это потребуется, выдал ей связку ключей и наводку на тайные убежища, в которых можно оставить ему послание и, в конце концов, сообщил адрес того дома, в котором она сейчас жила. Он сказал, что этот адрес в две тысячи третьем уже никто не помнит — последнюю память о нём в себе унесла Лили Эванс, а в мозг Петуньи Дурсль вряд ли кто-то додумается заглянуть. Северус сказал, что она может использовать всю информацию о доме внутри — его убранство не менялось десятилетиями — чтобы убедить Снейпа из две тысячи третьего в том, что она здесь побывала. Попытаться передать ему весть о грозящей беде и, в случае, если он выслушает, попросить помощи и сотрудничества.

В день грядущего полнолуния Снейп снова появился в паучьем тупике. Он оглядел стопки книг, которые Гермиона отложила для чтения, и те, что она уже прочла, и язвительно заметил:

— Бесполезно вы тратите своё время, Грейнджер.

Решив оставить его замечание без ответа, Гермиона уже было собралась вновь приступить к чтению, когда услышала новую реплику:

— Никчёмная книжонка, не несущая в себе ничего стоящего.

Она громко захлопнула книгу и, раздражительно сощурившись, ответила:

— Действительно. Какая жалость, что вы тратили деньги и время на эти самые бесполезные книги, а затем их тщательно хранили в своём единственном убежище. Теперь-то я точно убеждена — в них нет и крохи полезной информации!

Северус резко развернулся и скрылся на кухне. Он гремел кастрюлями, шумел водой и стульями, но Гермиона даже не посмотрела в его сторону. Она постаралась уделить всё своё внимание книге, которую в своём времени найти будет совершенно невозможно, и ей отчасти это удалось. В половине шестого они поужинали тем, что приготовил Снейп. Угнетающая тишина сопровождала весь приём пищи, но Гермиона раз за разом мысленно заставляла себя молчать.

Точное время её перемещения было неизвестно, поэтому они подготовились заранее. Снейп стоял у окна, и можно было бы подумать, что он смотрит вдаль, но Гермиона знала, что на улице стоит густой, почти осязаемый туман. Сырость пробиралась сквозь старые стены, и огонь в камине горел настолько ярко, насколько это было возможно. Верхний свет был снова погашен, и причудливые тени метались по старым, выцветшим обоям.

Почувствовав приближение перемещения, Гермиона громко сглотнула и встала. Уловив перемену настроения, Снейп тут же вырос за её спиной.

— Грейнджер, — хрипло произнёс он, и ей отчаянно захотелось обернуться и напоследок взглянуть ему в глаза. Гермиона знала, что этого делать не стоит и вздохнула. Она уже была готова сделать несколько шагов вперёд и вновь ощутить знакомое падение сквозь время и толщу земли, когда различила едва слышимую фразу: — Обещайте, что сумеете выжить.

Когда тебя словно протаскивают сквозь трубу — ощущения не из приятных. Она надеялась, что подготовилась морально и хотя бы мельком сможет оглядеть этот земляной туннель, но — тщетно. Перемещение сквозь толщу земли было стремительным и некомфортным, как и всегда. Каким бы видом волшебства ни были вызваны её путешествия по линии времени, Гермиона не могла нащупать даже остатков её воздействия на себя или мир вокруг.

Отряхнувшись, она оглядела уже знакомый холм. Снейп лежал неподалёку и даже не открыл глаз, когда Гермиона прочистила горло, привлекая внимание.

— Сколько времени прошло, пока меня не было? — Это был один из главных вопросов, которые она хотела задать. Ей не терпелось понять механику этого места и её перемещений. Снейп лениво сорвал травинку и закусил её.

— Минут… двадцать, полагаю. Не больше получаса. — Затем он открыл глаза и посмотрел в её сторону. — Где вы побывали в этот раз? С кем забавлялись?

— Я была в будущем, — со всей серьёзностью ответила Гермиона. Снейп кашлянул раз, другой и лишь на третий она поняла, что этот звук не кашель, а смех.

— Не говорите ерунды, — устало отозвался Северус.

— Я… — Гермиона зажмурилась и укусила щёку изнутри. Он снова делал это: заставлял её чувствовать себя несмышлёной студенткой на сдаче экзаменов и оправдываться! Она мотнула головой, отгоняя лишние воспоминания, и твёрдым голосом продолжила: — Тёмный Лорд больше не жаждет смерти Поттера, как прежде, верно?

Снейп резко сел и прищурился:

— Откуда…

— Оттуда, — отозвалась Гермиона, поджав губы. — Из того мира, в котором мы проиграли. — Не обращая внимания на то, что он встал, она продолжила: — Судя по прошлому опыту, времени у нас немного, профессор. Я знаю о том, что Тёмный Лорд готовит тайный план, и этот план как-то связан с замком Певереллов — утерянным и считавшимся легендой. Вам нужно узнать об этом плане всё, что вы сможете, чтобы у нас был шанс.

— У нас? Вы уже причислили меня к стороне света, Грейнджер? Как быстро меняются ваши суждения — при первой встрече вы были готовы меня убить. — Гермиона невольно вздрогнула от этого воспоминания и от его холодного тона, но не стала перебивать. — В любом случае это не моя забота. Мне всё равно, откуда вы узнали о тайном плане, ведь сам я знаю гораздо меньше вашего, но на мою помощь вы можете даже не рассчитывать. Тот, кто вас сопроводил этими безмерно ценными сведениями, — последние слова он практически выплюнул, — мог бы и позаботиться о том, чтобы вы могли воспользоваться его помощью в своём настоящем времени.

— Дело в том, сэ-э-р, — яростно зашипела Гермиона в ответ, — что именно вы были тем «кем-то из будущего», который мне обо всём рассказал. И показал.

— Неужели в мире, где победил Тёмный Лорд, вы смогли запросто прогуляться по Косой Аллее? — насмешливо ответил тот.

— Не запросто. — Она прикрыла глаза, стараясь не вспоминать о смерти Гарри и его мантии. — Но вы можете взглянуть сами. Вы ведь умеете?

— Умею ли я? — насмешливо передразнил Снейп и резко шагнул в её сторону. Его губы искривились в неприятной усмешке, когда он приподнял её подбородок и прошипел: — Сами напросились.

Проваливаться в собственные воспоминания оказалось неприятным. Где-то на краю сознания возникла мысль о том, почему Снейп из будущего ей поверил на слово и не стал проверять вот так — потрошить память и ворошить воспоминания. Сквозь вихрь совершенно непримечательных мыслей и картинок Гермиона различила саркастичный голос Снейпа:

«Было наивно с моей стороны надеяться, что ваш ум, Грейнджер, хоть сколько-нибудь упорядочен. Какая жалость».

Она слышала его едва различимый шёпот в голове, и на этот шёпот её мысленный вихрь откликался, преподнося его и её взору необходимые картины. Он сказал: «Хогвартс», и вот перед её глазами пронеслись годы учёбы с Гарри и Роном. Гермиона ощутила его нетерпеливое раздражение, когда он дошёл до последнего воспоминания, — конец шестого курса. «Сириус Блэк» — следующий вихрь памяти — угрюмый дом на площади Гриммо, гобелен с выжженными пятнами, счастье Гарри и последнее — битва в Отделе тайн. Истерический возглас Беллатрисы: «Я убила Сириуса Блэка!» моментально воскресил в памяти её зловонное дыхание и вопросы между «Круцио» — «Что вы взяли ещё в моём сейфе?! Отвечай, Грязнокровка!» и снова — «Круцио». Она, скорее, почувствовала, чем услышала, как Снейп отчуждённо хмыкнул и прошептал: «Северус».

Собственное имя из его уст звучало вкрадчиво. Наполненный горечью голос, против её воли, вызвал в памяти воспоминание о нём самом — семикурснике Хогвартса. Поняв, что именно он ищет, Гермиона попыталась прервать контакт или как-то защититься, но почувствовала лишь его мрачное торжество. Как бы она ни старалась вспомнить того Северуса — из далёкого будущего — ничего не выходило. Она увидела его сгорбленную спину в момент их знакомства, ощутила те же чувства, что и тогда. Снейп явно был обескуражен её раздражением, когда их разговор прервал самовлюблённый Блэк. Он просмотрел всю сцену до конца и только потом перешёл к следующим воспоминаниям. Северус осторожно перебирал лоскутки её памяти, впитывая мельчайшие отголоски эмоций, словно искал подтверждение своим мыслям. С каждым воспоминанием он становился всё раздражительней, будто не мог найти искомое. После внимательного просмотра её воспоминания об их первом и последнем поцелуе Снейп наконец закончил препарировать её чувства к нему семикурснику и холодно обронил: «Будущее».

Она не знала, что именно он искал в её путешествии в прошлом, но как только он увидел подтверждение её слов о путешествии в будущее, весь его сарказм и недоверие сменились необычайной внимательностью к самым, казалось бы, обыденным деталям. Он изучил обстановку дома из её воспоминания с той педантичностью, которая самой Гермионе не пришла и в голову. Снейп путешествовал вместе с ней по новой Косой Аллее и Лютному переулку и, только поняв назначение Колизея, резко покинул её сознание. Гермиона инстинктивно сделала шаг вперёд и, дабы не потерять равновесие, вцепилась в рукав мантии Снейпа. Он, нужно отдать ему должное, дождался, когда она крепко встанет на ноги, прежде чем вырвал свою руку из её хватки.

— Мне нужно подумать, — глухо прокомментировал он то, что увидел. Гермиона устало улыбнулась.

— Думайте сколько угодно, профессор! — преувеличенно бодро ответил она. — Времени ведь у нас предостаточно!

— Хватит паясничать, Грейнджер. — Он отвернулся и продолжил, вглядываясь в ночную даль: — Ещё неизвестно, получится ли кому-либо из нас вернуться в настоящее. И если да, то будем ли мы помнить о произошедшем?

— Если не сможем, то какой в этом во всём вообще смысл? — устало хмыкнула она и для верности присела на пожухлую траву. После такого долгого сеанса легилименции немного кружилась голова.

— Смысла порой и вовсе не существует, — так тихо отозвался Северус, что Гермиона засомневалась в том, что он это сказал. Вздохнув, он продолжил чуть громче: — В любом случае я из будущего уже выдал вам практически все тайники и способы связи. Найти меня вам не составит труда, даже если сам я категорически буду против.

То, с какой беспросветной печалью прозвучали последние слова Снейпа, заставило Гермиону улыбнуться. Она ничего не смогла сделать — его злость по поводу открытых секретов и тайников была настолько мелкой на фоне удручающего будущего, что казалась невероятно смешной. Гермиона закусила губу, чтобы он не успел заметить, но вместо этого булькнула, пытаясь замаскировать смех. Северус резко развернулся к ней и зло процедил:

— Я и раньше сомневался в способностях вашего интеллекта, но сейчас ваша глупость превосходит все мыслимые границы. По развитию вы едва ли превзошли курицу, если находите всю эту ситуацию хоть сколько-то смешной. — Гермиона резко выдохнула. Желание смеяться мгновенно пропало. Прежде чем она нашлась с ответом, Снейп продолжил: — Даже я из будущего не питал иллюзий о том, что узнать план Лорда будет легко, а на тот момент прошло достаточно времени для того, чтобы Тёмный Лорд похвастался хоть единой живой душе о том, как именно ему удалось уничтожить ненавистного Поттера.

— Если опустить ту часть, в которой вы принижаете мои мыслительные способности, сэр, — сделав акцент на последнем слове, спокойно ответила Гермиона, — в остальном я с вами совершенно согласна. По крайней мере, теперь мы хотя бы примерно понимаем, для чего меня мотает по временной линии. — Она встала, подавив стон. Голова всё ещё болела. — И кто бы ни был инициатором всего этого, он явно преследовал светлые цели.

— «Светлые цели», — с горьким смешком передразнил её Снейп. — Дамблдор тоже всегда преследовал «светлые цели». Ради этих никому неведомых целей, чужими руками он проворачивал чудовищные махинации. Прикрываясь «светом», он отправлял других людей на убой. Оставаясь вдалеке и не делая ничего путного, так легко оставаться светлым и непогрешимым. — Он окинул её холодным взглядом. — Для того, чтобы понять эту «светлую цель», было бы вполне достаточно вашей отправки в будущее.

— Я с вами не согласна. — Она отрицательно покачала головой. За два месяца жизни с разными Снейпами бок о бок Гермиона научилась пропускать мимо ушей колкости и язвительные замечания. — После путешествия в прошлое мне гораздо легче понимать вас. Более того, теперь я считаю, что вы заслуживаете доверия, зная, что вы обычный человек, а не машина из льда и стали…

— Конечно. Обжимания по тёмным коридорам Хогвартса, — обманчиво мягким тоном перебил её Снейп, — дают такой простор для того, чтобы узнать друг друга… получше.

— Вы! — Её щёки залил румянец, и она была благодарная полутьме, которая их окружала. Она тыкнула пальцем ему в грудь и прошипела: — Именно вы меня поцеловали, Снейп! И я не считаю, что в этом есть что-то позорное или ущербное. Заметьте — я ни разу не подняла этой темы, хотя вы! Вы к ней возвращаетесь раз за разом. Даже в воспоминаниях её искали! Чем она вас так привлекает? Только… — Она поражённо замолчала, а затем неверующе приподняла бровь. — Только если вы хотите его повторить, а ваш гениальный мозг отрицает это желание?

Северус замер всего на мгновение, а спустя его оттолкнул Гермиону с брезгливой гримасой на лице:

— И всё-таки курицу вы по мозгам не превзошли, — холодно протянул он. — Притом именно ту курицу, из головы которой ещё не выветрились подростковые гормоны. Я ваш бывший преподаватель, Грейнджер. Опомнитесь. О разнице в возрасте я и вовсе молчу.

— Что ж, как вы справедливо заметили, вы практически годитесь мне в отцы, — спокойно ответила ему Гермиона, а потом ухмыльнулась: — Правда, почему вы до сих пор не избавились от комплексов, которые вам оставили в наследство Мародёры, мне неясно. — Снейп уже открыл рот, чтобы достойно ей ответить, но она не дала ему этой возможности: — В конце концов, это был просто поцелуй, а не приглашение замуж.

Она едва сдержала рвущийся наружу смешок, когда подняла взгляд и увидела опешившего Снейпа. Только что она нашла способ заставить Северуса Снейпа замолчать, и оказалось это гораздо проще, чем можно было представить. Он отвернулся и обронил так тихо, что она едва разобрала его слова:

— Не вижу ни одной причины для того, чтобы вы захотели стать моей женой.

— Кроме вашей библиотеки? — легко ответила она и заметила, как слегка расслабились его плечи. — За прошедший месяц я успела хорошенько её изучить и должна сказать, что одна только она может меня заставить сказать «да». — Гермиона поёжилась, вспомнив остальные обстоятельства её путешествия, и уже более печально добавила: — Знаете, не больно то и хотелось оттуда выходить — «В этот дивный новый мир!»

От лёгкого настроения не осталось и следа. После долгой минуты молчания Северус спросил:

— Что больше всего вас ужаснуло… там?

Гермиона проглотила горький комок, застрявший в горле, и ответила:

— Покорность.

Не было нужды уточнять — чья именно покорность осталась на её сердце тяжёлым грузом. Он понял без объяснений и снова замолчал. Гермиона со вздохом опустилась на траву и ощутила едва заметное дуновение ветра — трава всколыхнулась и вновь замерла. Полная луна практически пересекла небо, и Грейнджер знала — пройдёт совсем немного времени, прежде чем на востоке появятся первые проблески солнечных лучей. Едва заметные, но небо ощутимо станет светлее, и луна потеряет свою яркость.

— Вы правы, в ваших путешествиях в прошлое действительно есть смысл, — услышала она глухой голос Снейпа. Он по-прежнему стоял, отвернувшись от неё, и смотрел вдаль. — Ведь не только вы получаете доступ к человечной копии меня, но и я изучаю вас в более непринуждённой обстановке. — Гермиона подавила желание вновь прокомментировать тему обжиманий в хогвартских коридорах, которые были ему так ненавистны, но тут она услышала короткий смешок, который был невероятно похож на тот, что она слышала от Снейпа-семикурсника. — Никогда бы не подумал, что вы можете быть такой азартной.

— Это вопрос собственной выгоды, — ответила Гермиона, слабо улыбнувшись. — А не азарта, профессор Снейп.

— Никогда бы не подумал, что вы выберете объектом пристального изучения меня, а не… — Он замолк.

— Мародёров? Отца и матери Гарри? Сириуса или Ремуса? — Снейп коротко кивнул. — В этом нет никакого смысла. Они уже мертвы, и я ничем не могу им помочь. — Гермиона тяжело вздохнула и отвернулась. — И это было бы слишком больно. Я не смогла бы быть такой безучастной, если бы сблизилась с ними. Это… тяжело. Знать, что такие беззаботные подростки сейчас и такие прекрасные люди в будущем обречены на смерть.

— Как хорошо, что я не такой хороший человек, — усмехнулся Снейп.

— Нет, — возразила она и встала на ноги. Она уже научилась распознавать приближение перемещения и хотела в этот раз расстаться со Снейпом на хорошей ноте. — Как хорошо, что вы живой.

Она увидела смазанное лицо Северуса, который обернулся к ней, прежде чем ощутила знакомый толчок в спину. Не было никакого смысла вновь пытаться запомнить и ощутить хоть что-то, кроме запаха земли и ощущения туннеля вокруг неё. Она сделала судорожный вздох, прежде чем зацепилась за что-то ногой и, потеряв инерцию, стукнулась обо что-то головой.

Её неприятно трясли за плечи и звали по имени. Гермиона хотела отмахнуться от назойливого внимания — в затылке засела тупая боль, которая совершенно не собиралась уходить. В глаза будто кто-то насыпал песок, а горло пересохло до шершавого языка.

— Гермиона! Да очнись же! — долетел до её сознания звук знакомого голоса. Кажется, это был Рон. Рон?!

От этой внезапной мысли она резко открыла глаза, сразу пожалев об этом, и зажмурилась.

— Убери люмос, Дин! — прошипел Рон. — Она пришла в себя, не святи в глаза, мордред тебя дери!

Свет рассеялся, и Гермиона попыталась ещё раз открыть глаза. Из того, что она успела понять, — была ночь, её держал на коленях Рон, рядом сидел прямо на земле Дин, а неподалёку прикрывал их кто-то ещё — со спины было не разобрать. Она мотнула головой и тут же застонала — голова заболела сильней.

— Где болит? — тут же обеспокоенно спросил Рон.

— Голова, — прошептала она, пытаясь оценить остальные повреждения. Кажется, она немного потянула ногу и ушибла ягодицу, но, по сравнению с головной болью, это были пустяки.

— Ерунда. Сейчас мы тебя перенесём к мадам Помфри, и она быстренько тебя починит. — Рон перекинул руку Гермионы себе за плечо и приподнялся вместе с ней. — Ты была в отключке минут десять после того, как я тебя нашёл. Мы начали переживать, что ты попала под какое-то проклятье. Гарри уже отправился за Биллом.

— Что произошло? — Гермиона помнила слишком много, но не спешила об этом говорить вслух. Кажется, она встречалась со Снейпом. Трижды. В трёх временных измерениях. Неужели ей удалось вернуться домой? На этой мысли голова начала болеть с удвоенной силой, поэтому размышления и планы пришлось отложить на потом. Поднявшись, наконец, на ноги, придерживаемая с двух сторон, она огляделась: они стояли на той самой улочке, в которую забежал тот самый таинственный Пожиратель смерти и с которой началось её путешествие сквозь толщу земли на холм. А дальше… Нет, думать об этом сейчас было не лучшей идеей. Гермиона вновь поморщилась от боли.

— Я увидел, как ты сиганула за кем-то в подворотню, — ответил Рон, — и бросился за тобой, как только отбился от своих противников. Нашёл тебя в обмороке. Невилл, пошли патронуса Гарри и Биллу, что Гермиона в порядке. Мы к мадам Помфри. Пусть приходят, как смогут.

Тот, кто стоял к ним спиной, повернулся, и Гермиона узнала Лонгботтома, который ей тепло улыбнулся:

— Выздоравливай. — И вызвал двух патронусов, которым тут же отдал поручения.

Её засовало в аппарационную трубу, и Гермиона снова потеряла сознание — в этот раз от резкой боли в голове.

Второе пробуждение было медленным и мягким. Она слышала приглушённое тиканье часов, ощущала аромат медикаментов и мягкость постели. Голова не болела, как и другие части тела, — Гермиона чувствовала себя выспавшейся и вполне здоровой. Разве что очень голодной. Она открыла глаза и увидела заснувшего в кресле рядом с ней Гарри. Очки его сползли вбок, голова запрокинулась, а рот приоткрылся. С этого ракурса был хорошо виден шрам, который он получил несколько лет назад в бою — он начинался на щеке и уходил вниз под челюсть, заканчиваясь над шеей. Она не хотела вспоминать, сколько крови тогда он потерял и как долго восстанавливал подвижность лица. Теперь только белая полоска кожи напоминала ей об этом, и, если бы не она, Гермиона смогла бы представить, что они сейчас в Хогвартсе. Будто она простыла, когда ходила в выходные в Хогсмид, и теперь Гарри с Роном дежурят у её постели в Больничном крыле.

Рассветный луч скользнул по небритой щеке Гарри, и тот всхрапнул. Гермиона издала едва слышимый смешок, но тут же легко вздохнула — иллюзия беззаботных школьных времён рассыпалась о множество мелочей.

— Гарри, — тихонько позвала она, и Поттер тут же проснулся, едва не вскочив на ноги. Он протёр глаза под очками и сонно улыбнулся.

— Доброе утро, — отозвался он хриплым ото сна голосом и взъерошил волосы. — Как ты себя чувствуешь?

— Почти как в школе, — улыбнулась Гермиона, и Гарри ответил ей понимающим кивком.

— Мадам Помфри обещала, что ты будешь как новенькая. Сказала, что ты просто сильно стукнулась головой, и аппарация усилила эту боль. Отсюда и обморок.

— Сколько я проспала?

— Только остаток ночи. — Поттер потянулся, разминая затёкшие мышцы. — Рон буквально, — он бросил взгляд на часы, — полчаса, как ушёл. Охранял тебя, как верный пёс.

— Почему «как»? — тихонько спросила Гермиона, и они рассмеялись. Когда смех утих, она решилась спросить: — Что сказал Билл?

— Он не уверен. — Гарри подошёл к окну. — Сказал, что ему лучше поговорить с тобой, прежде чем о чём-либо говорить вслух.

— Так я и думала, — вздохнула Гермиона. — На такое мне бы фантазии не хватило.

— О чём ты? — обернулся с озадаченным лицом Гарри.

— Не хочу пересказывать всю историю несколько раз, так что тебе придётся потерпеть и выслушать со всеми. — Поттер серьёзно кивнул, а Гермиона добавила: — Могу только сказать, что видела Снейпа.

— Снейпа?! — Миролюбивое настроение Гарри тут же исчезло за едва сдерживаемой ярости: — Ты видела Снейпа?! Надеюсь, он не ушёл от тебя без травмы? Подожди. Ты ведь была там, на улице. Это он тебя так приложил?

— Гарри, Гарри, стой! — Гермиона подняла руки вверх, чтобы привлечь его внимание. — Я расскажу обо всём по порядку. Но сразу для всех. — Она вздохнула. — Единственное, что тебе важно знать сейчас, — Снейп нас не предавал.

Поттер резко обернулся и, прищурившись, всмотрелся в её лицо:

— Ты ведь помнишь, что он мастер шпионажа и легилименции?

— О, не переживай, я об этом помню, — раздражённо отозвалась Гермиона. — Но ты поймёшь всё, когда услышишь историю целиком. И не думай, что он промыл мне мозги! — Последнюю фразу она крикнула в спину уходящему Поттеру. Тот на ходу кивнул и отозвался:

— Пойду принесу что-нибудь поесть.

— Отлично, — буркнула себе под нос Гермиона и залезла поглубже под одеяло. Никто ведь не говорил, что будет легко, — верно?

* * *

Когда было сказано последнее слово — повисла тяжёлая тишина. За окном весело щебетали птицы, солнце одаривало своим теплом весь мир, а за столом в одном из домов убежищ молчал Орден Феникса, и каждый думал о своём. Гермиона точно знала, о чём думал Гарри, — он всматривался вдаль и едва заметно улыбался. Она вздохнула — о его родителях она могла рассказать немногое. А о Сириусе и вовсе ничего приятного.

— Вы действительно считаете, мисс Грейнджер, что мы можем доверять Северусу? — прогрохотал своим громоподобным голосом Кингсли. Он хмурился.

— Да, — легко отозвалась Гермиона. — Тем более я знаю, как с ним связаться здесь, и…

— Вы не думаете, что это может быть ловушкой? — перебила её Минерва.

— Со стороны кого? — непонимающе переспросил Рон.

— Тёмного Лорда или самого Снейпа…

— Нет, — отозвалась Гермиона. — Снейп точно тут не при чём. Когда мы появились на холме, он ничего не знал о своём перемещении, равно как и я. Он говорил о воре в лаборатории…

— Нужно помнить, что Снейп всегда был гениальным шпионом, — начала было Минерва, но Шеклболт перебил её:

— Думаю, мисс Грейнджер способна разобраться, кому из людей можно доверять. Тем более, — он поднял руку вверх, пресекая возражения, — она побывала в двух временных линиях, и не совсем понятно, как это отразилось и отразится на настоящем. Билл?

— Я ничего не нашёл, — поднял голову Уизли. — Есть остатки магии после перемещения, но они больше похожи на аппарацию, чем на что-либо ещё. Никаких проклятий, никакой тёмной магии — будто она действительно просто ударилась головой.

Гермиона зажмурилась, ощущая недоверие окружающих к собственной персоне.

— Послушайте, — твёрдо сказала она, — я не сумасшедшая. Я умею отделять грёзы от действительности, и, поверьте, — у меня всегда было плохо с фантазией, иначе мне бы просто не доверили маховик времени. Такое я бы просто не придумала и, — она фыркнула, — так долго. Практически два месяца событий, связанных со Снейпом. Вы не поверите, — саркастично добавила она, — но он никогда не пользовался у меня особой популярностью.

— А что, если проверить Гермиону? — вступился за неё Рон. Окружающие встрепенулись. — Она знает, как найти Снейпа, — почему бы не сделать это? Соблюдая все предосторожности, разумеется.

— Мы должны предусмотреть всё, — протянул Артур Уизли, посмотрев на Кингсли.

— Мне не нравится эта идея, — отозвался тот, — Но выхода действительно нет. Если Тёмный Лорд правда начал готовить новый план, в результате которого все погибнут, — мы обязаны предпринять соответствующие меры и изменить ход будущего.

— Спасибо, Кингсли. — Гермиона поднялась из-за стола. — Мне нужно продумать, с чего начать, и, как только я это решу, — вы первыми узнаете об этом.

Позже её нашёл Гарри. Гермиона сидела на своей постели и что-то быстро писала в своём ежедневнике. Временами она что-то правила и переносила в пергамент. На него она не обратила никакого внимания.

— Я не считаю тебя сумасшедшей, —начал неуверенно он.

— Большое спасибо, — отозвалась Гермиона не подняв головы.

— И Рон тоже.

Гермиона наконец оторвалась от письма и подняла на него скептический взгляд:

— Ты решил теперь перечислить всех, кто ещё не сомневается в моём здравом уме? — Гарри открыл было рот, но она не дала ему и слова сказать: — Погоди, или этот список настолько мал?

— Сама ведь знаешь — твоя история всех ошарашила, — примирительно отозвался он. Гермиона вновь склонилась к ежедневнику.

— Конечно. Никто и не подумал, что меня она могла ошарашить тоже.

— Эй. — Гарри сел рядом и положил ей руку на плечо. — Если ты рассказала нам обо всём, что там происходило, то была бы намного спокойнее, — я-то тебя знаю. О чём ты умолчала?

Гермиона сбросила его руку с плеча и едва слышно ответила:

— То, о чём я вам не рассказала, не имеет к делу никакого отношения.

Гарри выпрямился и удивлённо моргнул.

— Ты что… кого-то там встретила, кто тебе понравился? — неверяще спросил он, а затем резко вздохнул: — Или этот кто-то… кого я знаю?

— Что?! — Гермиона резко подняла голову. — О ком ты?

— Ну… — Гарри опустил взгляд и закусил губу. Глубоко вздохнув, он выпалил: — Профессор Люпин рассказывал, что Сириус в Хогвартсе был невероятно популярен…

— Что? Сириус? — Гермиона мгновенно расслабилась и фыркнула: — Нет. Хотя он очень старался произвести на меня впечатление. — Она толкнула Гарри в бок, и тот рассмеялся.

— Я никогда не сомневался в том, что ты красивая девушка, — ободряюще сказал он.

— Да-да. Правда о том, что я девушка, ты, как и Рон, вспомнил только после Святочного бала. А потом-то что, потом ты ни капельки не сомневался, — напыщенно серьёзно ответила она. Спустя мгновение они оба прыснули и расхохотались.

Отсмеявшись и смахнув выступившие слёзы, Поттер толкнул Гермиону локтём в бок и спросил:

— И всё-таки… кто он?

— И всё-таки кто он кто? — переспросил зашедший в комнату Рон. Гермиона улыбнулась ему, и он ей подмигнул.

— Пытаюсь вытащить из неё имя счастливчика, в которого она втюрилась, — с заговорщическим видом поведал ему Гарри.

— Эй! Ни в кого я не втюрилась! — возмутилась Гермиона и стукнула Поттера ежедневником по голове.

— Ау! Ну хорошо-хорошо, не втюрилась. — Он поднял руки в миротворческом жесте. — Но ведь заинтересовалась?

Гермиона закусила губу, чтобы не рассмеяться, и отрицательно покачала головой.

— Главное, чтобы он был не менее умным, чем сама Гермиона, — отозвался Рон и сел по другую сторону от неё. — Иначе он не сможет оценить того, что его девушка книги любит больше поцелуев.

— Так вот почему вы расстались! — преувеличенно заинтересованно воскликнул Гарри, и Гермиона снова рассмеялась.

— И хорошо, что расстались. И смогли остаться друзьями, — откликнулась она и улыбнулась. — Гарри, правда. Умерь свой пыл — никто у меня не появился.

— Может, на четвёртом курсе ты и могла меня провести, но не сейчас, — усмехнулся Гарри. — Признавайся. Не Снейп же в конце-то концов?!

Гарри и Рон так и не смогли понять причину её истерического смеха, который тогда начался.

Бруствер, МакГонагалл, Рон, Гарри и она сидели за маленьким столом и разрабатывали стратегию поисков Снейпа, когда в открытом окне раздалось громкое «кар-р-р!»

Обернувшись, Гермиона увидела большого ворона, внимательно разглядывающего её правым глазом. Гарри попытался подойти к нему и забрать письмо, привязанное к лапе, но тот отпрыгнул от него в сторону, громко щёлкнул клювом у его пальцев и предупредительно сообщил: «КАР!»

— Этот не подпустит к себе никого, кроме получателя письма, — негромко предупредил Кингсли, глядя, как Рон так же пытается получить послание. В конце концов, он получил твёрдым клювом по пальцу и прошипел:

— Противная птица. Твой хозяин такой же вредный, как и ты?

Как только Рон сказал эти слова, Гермиона вскочила и стремительно подошла к ворону. Тот похлопал крыльями, склонил голову и протянул ей лапу с письмом.

— Это птица Северуса. — Первой после Гермионы догадалась Минерва.

— Да. — На сложенном пергаменте значилась только короткая подпись резким почерком: «Для Г.» Не узнать его было трудно. Развернув послание, Гермиона тут же начала читать вслух: — Дорогая Гретта. — Она моргнула раз, другой и перечитала заглавие ещё раз про себя. Подняла взгляд на собравшихся и заметила едва заметную понимающую улыбку Кингсли.

— Продолжай, Гермиона, — пророкотал он, и Грейнджер продолжила:

— Я очень ценю твоё рвение, но вереск в холмах ещё не достиг своей зрелости. Принимая во внимание то, что сбор ингредиентов для меня составляет большую часть дохода твоей семьи, я осмелился перевести на твой счёт в Гринготтс некую сумму авансом. Надеюсь, ты это оценишь и больше не станешь торопиться. Вереск хорош только в самый разгар цветения, от недозрелых цветов толку мало. С уважением к тебе и к твоей семье, Северус Снейп.

— Что за бред? — первым возмутился Рон.

— Полагаю, это шифр, — отозвался Бруствер. — Гермиона, есть ли в этом письме слова, которые могут дать подсказку к разгадке? Я слышал о таких чарах, которые реагируют, раскрывая подлинное послание при прочтении…

— Чары, — фыркнула Минерва. — Северус в них не так уж силён, и чаще всего они активируются при голосе…

— Вот это паранойя, — присвистнул Рон.

— Это здравая предосторожность, — покачал головой Бруствер и пояснил: — На случай, если письмо попадёт в чужие руки.

— У этого, — Рон кивнул на нахохлившегося ворона, — не попадёт.

— Птицу можно убить, — возразил Кингсли. — Северус силён в зельях, все мы знаем. Так ты нашла кодовое слово?

— Мне кажется, это слово «холмах». Ведь именно там мы встретились…

— Попробуй прикоснуться к нему своей волшебной палочкой, — посоветовала Минерва.

Гермиона послушно выполнила указание МакГонагалл, и слова заплясали по пергаменту, перемешиваясь и перетасовываясь в совершенно иной текст. Она вздохнула и прочла вслух настоящее письмо:

— Грейнджер, — начала она, и Рон прыснул:

— Вот, это больше похоже на Снейпа, чем «Дорогая Гретти».

— Рон, замолкни, — бросил на него сердитый взгляд Гарри и спросил: — Что дальше?

— Вам не следует меня искать. — Гермиона вздохнула. — Это крайне опасно. В текущей ситуации я ничем не смогу вам помочь. Не далее как вчера, я надоумил одного из недавно примкнувших к Тёмному Лорду спросить, почему тот больше не ищет смерти Поттера. Этот новобранец был немедленно убит. Думаю, если бы я вложил ему в голову мысль о замке, то его бы ждал более мучительный конец с препарированием воспоминаний.

— Скользкий упырь, — вновь подал голос Рон.

— Мистер Уизли! — возмущённо воскликнула МакГонагалл. — Постарайтесь впредь не использовать подобных выражений.

— Но ведь так оно и есть. — Он хлопнул в ладоши. — Скользкий упырь всеми силами изворачивается, чтобы не вступать с нами в связь, и попросту бездельничает. Ах, да! Он это называет предосторожностью, хотя попросту бережёт свою шкуру, только и всего.

— Его шкура слишком дорога, чтобы её не беречь, — тихо заметила Гермиона и продолжила чтение, несмотря на то, что Минерва хотела бы переубедить Рона прямо сейчас. — Полагаю, что единственный возможный источник информации — моё будущее я. Если следовать логике ваших перемещений, мы встретимся с вами на холме в ближайшее полнолуние. Я попытаюсь выяснить, кто мог быть к нему причастен, а вы — изучите свои источники. Северус Тобиас Снейп. Постскриптум. Ответ не требуется. — Гермиона сложила пергамент и взглянула на всё ещё сидевшего на подоконнике ворона. — Твой хозяин ясно написал, что не ждёт ответа. Почему же ты до сих пор тут сидишь?

— Ему понравилась наша компания, —ухмыльнулся Рон. Гарри прыснул в кулак, но тут же вновь стал серьёзным.

— Мистер Уизли, — начала Минерва, — я настоятельно рекомендую вам не выражаться в моём присутствии подобными словами в адрес своего преподавателя. Пускай и бывшего.

Рон закатил глаза, вздохнул, но поднял руки вверх в миротворческом жесте:

— Как скажете, профессор.

— Гермиона, — подал голос Кингсли, — что ты думаешь о его письме?

— Тот Снейп, из будущего, рассказывал, как Тёмный Лорд убивал, только заслышав о замке Перевеллов, — пожала она плечами. — Возможно, стоит прислушаться к этому совету и поискать, кто мог быть причиной всех моих перемещений и почему именно я?

— Ты самая умная ведьма своего времени, — со знанием дела пафосно заявил Рон. Гарри снова прыснул. — Я вряд ли смекнул бы, что от меня требуется. Да и подружиться со Снейпом… — Его лицо искривила гримаса отвращения, и в этот раз даже Гермиона едва сдержала улыбку. — Гарри слишком заметная фигура — как в прошлом, так и в будущем. Так что остаёшься только ты.

— Да, подруга, — улыбнулся Гарри. — Кажется, теперь твоя очередь спасать мир.

— Обычно, это бремя достаётся тебе, — пробормотала Гермиона, вновь всматриваясь в строки, написанные слишком знакомым почерком.

— Должен же я хоть иногда отдыхать? — спросил Поттер и потянулся.

— Как жаль, что больше нет Хогвартса, — задумчиво и печально заметила Минерва, всматриваясь вдаль. — Что стало с книгами — кроме библиотеки и Альбуса, боюсь, никому неизвестно.

— Думаю, книги покойного директора могут быть у Снейпа, — серьёзно заявил Рон. Когда все удивлённо на него посмотрели, он спросил: — Что? Неужели вы правда думаете, что мозгов у меня не больше, чем у гнома?

— Никто никогда не говорил, что у тебя мало мозгов, — отозвалась Гермиона.

— Говорил, — хмыкнул Рон. — Снейп. Видимо, даже от его письма во мне вновь просыпаются комплексы.

— Мистер Уизли прав, — подал голос Кингсли. — Вероятнее всего, они у него дома, а там мисс Грейнджер уже была.

— Да, и за месяц успела всё просмотреть. Ну не всё… Но то, что хотя бы немного касалось темы временного пространства.

— Скорее всего, источник должен быть извне. — Кингсли поднялся на ноги и отошёл к окну. — Стоит понимать, кто из возможных кандидатов остался в живых в будущем? Кто-то из Ордена?

Гермиона отрицательно покачала головой.

— Снейп сказал, что убили всех.

— Он не мог ошибаться? — спросила МакГонагалл.

— Мне сложно в это поверить.

Наступила тишина. Ворон внимательно смотрел то на одного, то на другого присутствующего, и Гарри, внимательно следивший за ним, нахмурился и спросил:

— Как думаете, Снейп может наблюдать за нами с помощью этой птицы?

Стоило только ему это произнести, как ворон громко и неприятно каркнул, захлопал возмущённо крыльями и улетел.

— Он ведь не анимаг? — нахмурился Рон. — Защитные чары не пропустили бы волшебника в обличии зверя, верно?

— Не пропустили бы, — улыбнулся уголком губ Кингсли. — Но подслушивать он мог.

— Проклятье, — пробормотал Рон. — Я назвал его упырём.

— А я просила вас воздержаться… —начала было Минерва, но Гермиона её с улыбкой прервала:

— Уверена, ты узнал, если бы его задели твои слова.

— Если он управляет этой птицей, — отозвался с насмешкой Гарри, — Рон мог вполне остаться без глаза. Или с царапиной от когтей.

— Не хочу об этом даже думать, — проворчал, насупившись, Рон.

— Надеюсь, это осознание, — надменно заметила Минерва, — войдёт вам впрок. И впредь вы будете осторожнее открывать рот и думать, прежде чем что-то сказать.

— Как скажете, профессор, — фыркнул Рон, и Гермиона, не сдержавшись, улыбнулась.

— Я попробую раздобыть книги Отдела тайн с помощью своих связей, — вернул разговор в прежнее русло Кингсли.

— Разве это неопасно? — насторожилась Минерва, а Гермиона нахмурилась.

— Конечно опасно, — печально улыбнулся Бруствер. — Как и вся жизнь. Особенно теперь.

* * *

Нынешнее положение Гермионы было утомительным.

Спустя неделю после того памятного письма от Снейпа Кингсли принёс ей два чемодана, которые были набиты старыми, пыльными книгами и пергаментами. Последние часто оказывались достаточно ветхими, и работать с ними приходилось крайне аккуратно. Гермиона работала в перчатках и использовала магловский портативный пылесос для того, чтобы убрать со страниц лишнюю пыль. Одно лишнее заклинание могло разрушить обветшалые книги. Теперь она даже спала с открытым окном — концентрация пыли в воздухе была гораздо выше нормы, но другого помещения, кроме её собственной комнаты, для этой задачи не было.

Когда война переросла в открытое противостояние, Орден нашёл им эту квартиру. По легенде, её снимала светловолосая магла, а комната в квартире была всего лишь одна. Этой маглой становились все по очереди, когда приходила пора идти в ближайший магазин за покупками. Волосы для оборотного зелья Гермиона нашла достаточно просто — подала объявление, что купит волосы нужной длины за приличную сумму. Желающие быстро нашлись, но Грейнджер выбрала именно эту девушку, которая своим невзрачным видом не привлекала лишнего внимания.

Квартиру расширили с помощью магии и увеличили количество спален до трёх. Четвёртой комнатой была небольшая гостиная, объединённая с кухней. Здесь жили Гарри, Рон, Гермиона и Джинни. Гарри и Джинни жили вместе, Рон держал у себя небольшой склад запасных мётел для Ордена, а комната Гермионы с потолка до пола была заставлена книжными стеллажами. Она также заколдовала для хранения книг несколько чемоданов, в которые можно было спуститься как в отдельное хранилище. Там лежали редко используемые, но важные книги. Среди книжного царства едва помещалась полутороспальная кровать, рабочий стол и стул. Большое окно освещало рабочий стол и не давало Гермионе захлебнуться книжной пылью.

Утомительнее всего было почти заточение, на которое почти добровольно согласилась Гермиона. Её больше не брали с собой на задания.

— Ты должна понять, что рисковать тобой сейчас немыслимо, — серьёзно сказал ей тогда Кингсли.

Она и сама это понимала. Понимала и практически не роптала, когда открывала очередной ветхий том, чтобы не переживать из-за того, что сейчас в квартире она одна.

Единственным её развлечением стали походы в магазины. Ради конспирации они посещали только магловские магазины, стараясь не бывать два раза в одном и том же городе. Лондон был опаснее всего.

В качестве скрытой диверсии Гермиона каждый раз забывала что-нибудь из списка покупок и таким образом находила лишнюю причину для прогулки. Она аккуратно закрыла тяжёлый талмуд, не забыв вложить закладку, и вышла в гостиную. Гарри и Рон были на дежурстве, а Джинни сидела в одном из кресел и читала книжку.

— Пойду прогуляюсь, — сказала Гермиона и открыла шкафчик, в котором хранились запасы оборотного зелья и волосы для него. Джинни понимающе улыбнулась — она давно поняла, что забывчивость Гермионы не случайна.

— Захвати мне арахисовое масло, пожалуйста, — сказала Уизли и вернулась к чтению.

— Хорошо. — Гермиона повязала шарф и приготовилась выпить зелье, когда спросила: — Как тебе удаётся не переживать, когда Гарри на задании?

— На задании не только Гарри, — улыбнулась Джин и встретилась с ней взглядом, — но мой брат и отец… Если я буду переживать каждый раз, когда кто-нибудь уходит за порог, стану лишь слишком нервной и дёрганной. Согласись, от этого не будет никакого прока. Ни для кого.

— Верно, — пробормотала Гермиона и залпом выпила неприятную жидкость. Скривившись и зажмурившись, она подождала, когда превращение закончится, и уже другим голосом сказала: — Я скоро вернусь. Не скучай.

— Гермиона, — остановила её Джинни на пороге, — ты не замечала слежки за нашим домом?

Грейнджер внутренне напряглась. Она тоже ощущала её, но не видела, от кого она исходит, не понимала её мотивов. Следует ли ей делиться с Джинни своими тревогами? До этого вопроса она считала, что это побочный эффект от её перемещений и пережитых волнений.

— Ничего конкретного, — мягко отозвалась она и, помахав на прощание, вышла за дверь.

Такая наблюдательность была больше свойственна Гарри, нежели Джинни. Интересно, обсуждали ли они это между собой? Может быть, это именно он заметил слежку и сказал об этом Джин? Но тогда почему ей сказала Джинни, а не сам Гарри? Гермиона мотнула готовой и признала, что самый важный и единственный вопрос, на который она в состоянии ответить, — почему она сама никому ничего не сказала?

Она спускалась по лестнице с пятого этажа старого дома и припоминала всё, что ощущала, когда вернулась из своего путешествия во времени. По отдельности это казалось незначительным, но раз за разом повторяющимся. В начале она даже успокоила себя мыслью о том, что, возможно, это Снейп, но как он её нашёл? И почему «работает» так неаккуратно, если даже она в состоянии заметить едва колыхающуюся тень, которая стоит внутри тени дерева напротив их дома? Нет, Снейп бы не стал так рисковать.

Сейчас, как и всегда, ей предстояло выйти из дома и пройти квартал, перед тем как свернуть в подворотню и аппарировать в другой город. Возможно, сегодня, если она будет внимательней, ей удастся заметить что-то более явное, чем призрачные намёки на присутствие другого мага. Всё это время она говорила себе, что эти едва заметные факты лишь плод её разыгравшегося воображения.

Изо всех сил подавляя дрожь и нервозность, она вышла из гипермаркета с двумя большими пакетами в руках. Они не были тяжелы (Гермиона невербально наложила чары облегчения веса), но занимали все руки, и этот факт волновал её больше остальных. Она ощущала кожей чей-то настойчивый взгляд, чьё-то пристальное внимание, но ни разу не смогла поймать хотя бы тень этого человека. Дизиллюминационные чары? От них сбоят магловские приборы, а присутствие другого мага она чуяла, даже оплачивая покупки у кассы. Хуже было то, что из-за её наблюдательности, упала скорость передвижения по магазину, и теперь ей придётся практически бежать, чтобы успеть попасть в свою квартиру, до того как белокурые волосы начнут менять свой цвет, — первый признак того, что оборотное зелье теряет свою силу.

Если этот «кто-то» враг, у неё должен быть быстрый доступ к палочке, а его, с большими пакетами в руках, не было.

Пройдя квартал, Гермиона решила наплевать на то, как это будет выглядеть для маглов, и держать палочку в руке вместе с одним из пакетов. Она как раз поставила один из них на землю, чтобы достать палочку из внутреннего кармана пальто, как её схватила чья-то сильная рука за руку и вместе с ней аппарировала. Гермиона успела лишь отметить, что похититель невидим и захватил её покупки, лежащие до этого на земле, прежде чем аппарационная воронка выбросила её на холме.

Ощутив отсутствие хватки, Гермиона молниеносно вытащила волшебную палочку и выпустила первое заклинание наугад. Оно отразилось от щита её невидимого противника, и тот сказал:

— Неплохая реакция, Грейнджер. Не зря я выжидал…

Закончить он не успел — Гермиона отправила проклятье посложнее на звук голоса и по шелесту травы поняла, что противник увернулся. Краем сознания она отметила, что голос ей знаком и незнаком одновременно, но эта информация никак не повлияла на новое боевое заклятье.

— Если ты не заметила, я не нападаю, — после пятого проклятья, слегка запыхавшись, заметил противник. Гермиона зарычала и послала несколько проклятий один за другим, но вместо результата, услышала тихий смех: — Да ты горячая штучка. Как жаль, что ты из маглов, иначе я бы с удовольствием затащил тебя в постель.

— Покажись, трус! — процедила она, отправляя ещё одно заклинание. Как и прежние, оно отскочило от мощного щита, и спустя мгновение она увидела фигуру в чёрной мантии с накинутым на голову капюшоном.

Гермиона ждала, не опуская палочки. Она закусила щёку изнутри призывая себя не упустить ни одной детали этого представления. В том, что это именно представление, она не сомневалась.

Человек в чёрном откинул капюшон, и она увидела на его лице серебристую маску Пожирателя смерти. Ту же самую, которую она видела перед тем, как начала перемещаться во времени.

— Покажись, — ещё раз потребовала она. Гермиона могла бы опустить палочку, но не хотела показывать, что уже почти поняла, зачем её притащил сюда этот человек.

Он тяжело вздохнул, будто ему была неприятна мысль о потере маски, медленно стянул её с себя и отбросил в траву.

— Малфой?! — неверяще воскликнула Гермиона.

Узнать его можно было только по отличительно светлым волосам. Всё его лицо, некогда аристократичное и острое, теперь дважды перерезал пополам уродливый шрам — от правого виска к мочке левого уха и оттуда вниз к подбородку. У правого глаза отсутствовало нижнее веко, нос был сломан в нескольких местах, а из-за повреждённой щеки подвижность губ была нарушена.

— Удивлён, что узнала, — усмехнулся он, и лицо искривилось в жуткой гримасе.

— Ты… — Только сейчас она оглянулась и смогла понять, где именно они находились. Низкие облака укрывали собой солнце, ветер пригибал пожухлую траву к земле, и в целом холм выглядел иначе, чем при свете луны, но это был тот самый холм, куда её уже четырежды выбрасывало во время полнолуния.

— Неожиданно, правда? — вновь попытался пошутить он и провёл ладонью в чёрной перчатке по волосам.

— Мы думали… Это кто-то из Ордена…

— А ещё пытались похоронить тебя в книжной пыли, принадлежащей Отделу тайн.

— Откуда тебе это известно? — нахмурилась Гермиона.

— Видишь ли, Грейнджер… — Он опустил взгляд на траву. — Мне теперь многое известно. Даже слишком.

Она мотнула головой.

— Не говори загадками, Малфой, — сердито сказала Гермиона. — Зачем ты меня сюда притащил?

— Разве это непонятно? — вздохнул он, взглянул на её хмурое лицо и с поджатыми губами пояснил: — Я притащил тебя сюда, Грейнджер, чтобы объяснить… Нет, рассказать то, что смогу. О том, что с тобой происходит.

— Но зачем тебе это? — недоумённо спросила она.

— Считаешь вот этого, — он показал на своё лицо, — недостаточно?

— Я не вижу связи…

— Скоро увидишь, — вздохнул он и вновь опустил взгляд. — Как ты понимаешь, я устроил тебе это приключение, Грейнджер. И не надо благодарности — сам понимаю, как это увлекательно…

— Увлекательно? — переспросила она. — Это… это утомительно. И страшно. И… Ответственно.

— Последнее в точку. — Он пнул землю мыском ботинка, переступил с ноги на ногу и вздохнул. — Но знай, что у тебя будет ещё четыре попытки и не больше.

— Четыре попытки?

— Да. Четыре перемещения на холм и отсюда назад и вперёд по линии времени. Только после пятого перемещения, одно ведь у тебя уже было, верно? Можно будет что-то предпринимать в настоящем. Не раньше, Грейнджер, это важно. Иначе Снейп из будущего может исчезнуть, и тебе придётся несладко.

— Но… — Она вновь тряхнула головой. — Как тебе это удалось?

— Тебе лучше не знать, поверь. — Мгновенно став серьёзным, ответил Драко.

— Почему пять перемещений? Не три или не семь?

— Потому что я больше не смог оплатить, — с горечью сказал Малфой и отвернулся. От этого голоса внутри Гермионы проснулся ужас.

— Что ты хочешь этим сказать? Чем именно ты оплатил…

— Тебе правда лучше не знать о цене, Грейнджер, — покачал головой он. — Всё это, — он обвёл рукой холм, — результат действия магического контракта. Я не могу взаимодействовать ни с кем, кроме тебя, но могу перемещаться по временной линии назад, куда мне вздумается. Это увлекательно временами. Если не вспоминать о цене и о том, что мне, в конце концов, придётся умереть.

— Но как?

— Меня убьёшь ты, —сказал он, обернувшись. — Нет, я даже прошу. Уничтожь меня, Грейнджер. Пусть я останусь маменькиным сынком и трусом, но не превращусь в то, чем я стал после победы Тёмного Лорда. Если у тебя получится… Нет, КОГДА у тебя получится, — я исчезну. И это будет лучший день в моей гнилой жизни.

— Это всё… невероятно, — вздохнула Гермиона и обхватила себя за плечи.

— Ещё бы, — усмехнулся он. — Представляешь, я могу раз за разом наблюдать, как ты разбиваешь мне нос на третьем курсе. Каким я был самодовольным идиотом…

— Не то слово, — против воли улыбнулась Гермиона, но затем вновь нахмурилась. — Что с тобой случилось? Откуда у тебя…

— Это? — Он показал на шрамы. — Мог и не надеяться, что ты тактично не спросишь, верно?

— Если тебе неприятно о… — начала было Гермиона, но он её прервал:

— Нет-нет, вот это тебе, думаю, не повредит узнать. Я прогневал Тёмного Лорда. Сильно прогневал.

— Чем?

Малфой сделал шаг вперёд, потянулся рукой и коснулся её щеки. Перчатка была холодной, и от этого прикосновения Гермиона невольно вздрогнула.

— Я не смог тебя убить.

Она отшатнулась от него и сглотнула мгновенно ставшую горькой слюну.

— И Снейпу пришлось помочь тебе. Снова.

— Видишь, как я жалок, Грейнджер, — усмехнулся Малфой. — Пострадал не только я, но и моя семья. Мать, отец, супруга. — Он отвернулся. — И дети. На тот момент Астория родила мне близнецов.

— Мне жаль, Малфой.

Он странно хохотнул и вновь поднял на неё взгляд.

— Не думай, что я подписал контракт и делаю всё это ради общего блага или победы света. Я эгоист и сделал это только, чтобы помочь себе и своей семье. Помощь свету — лишь приятный бонус.

Гермиона зажмурилась и попыталась привести свои мысли в порядок.

— Значит, ты можешь перемещаться по временной линии.

— Да.

— Но не можешь контактировать ни с кем, кроме меня.

— Верно.

— Где же ты живёшь?

— Здесь. — Он обвёл рукой вершину холма. — В полнолуние я прятался в одной из нор, которые ведут в другие времена.

— Значит, это всё-таки была нора… — пробормотала она.

— Я буду тебе благодарен, если… — Он замолк и вздохнул. — Если Северус не узнает обо мне. По крайней мере, сейчас.

— А тот, что в будущем? Он не может узнать о твоём исчезновении?

— Я исчез через год после того, как предположительно ты должна была появиться у него.

— Если ты не хочешь, чтобы Снейп о тебе узнал, тебе придётся прекратить слежку за мной и нашим домом.

— Шантаж, Грейнджер? — ухмыльнулся Малфой. — Это хорошо. Разумеется, я перестану за тобой следить. Мне лишь нужно было поговорить с тобой. Единственный раз. Больше я тебя не побеспокою. И скажу честно, в обличии белокурой девицы ты нравилась мне меньше.

— Чёрт, — прошипела Гермиона, ощупывая свои волосы. Она совсем забыла о действии зелья и понятия не имела, как теперь вернуться домой не узнанной.

— Не переживай. Я верну тебя в тот момент, когда ты была ещё ей.

— Это хорошо… — пробормотала она и замолкла. Гермиона оглядывала окрестности холма, которые были не видны при свете луны. Смотреть было особо не на что — во все стороны простирались поля и другие, похожие на этот, холмы. Смотреть на изувеченное лицо Малфоя не хотелось.

— Если у тебя больше нет вопросов, — тихо сказал Драко, — то можно прекратить эту маленькую встречу одногруппников.

— Я смогу как-то… Связаться с тобой при необходимости?

— Хочешь свидание, Грейнджер? — жутковато улыбнулся он, и Гермиона, не выдержав, закатила глаза. — Так уж и быть, я дам тебе средство связи, чтобы ты могла скрасить моё одиночество. На безрыбье и рак рыба, верно?

— Ты всё ещё считаешь меня ниже себя из-за происхождения? — презрительно сощурилась она.

— Я не считаю, что ты ниже, только потому, что ты Грейнджер, — спокойно ответил он. — Но мои убеждения о чистоте крови никуда не делись. Даже если бы ты была ослепительной красавицей и я потерял бы от тебя голову, я никогда не позволил бы себе к тебе приблизиться.

— По-моему, ты просто дурак, — нахмурилась Гермиона, а Малфой, на удивление, рассмеялся.

— Так и знал, что я тебе нравлюсь, — улыбнулся он. — Но нам не судьба быть с тобой вместе. А вот тебе и Северусу…

— Что?! — воскликнула Гермиона и с досадой поняла, что её реакция была слишком яркой и именно этого Малфой и добивался.

— Иногда я просматриваю ваш поцелуй в полутёмном коридоре, — шёпотом признался он. Его глаза светились от сдерживаемого смеха.

— Да ты извращенец, Малфой! — возразила Гермиона и отвернулась. Он снова тихо рассмеялся.

— Если учесть, что именно тебя взволновал тот поцелуй, то извращенец не я, — отозвался насмешливо тот, но потом вздохнул и продолжил спокойно: — Мне всё равно, каким образом вы найдёте взаимопонимание в прошлом. Даже если вы там переспите, мне будет абсолютно всё равно…

— Заткнись, Малфой! — Гермиона зажмурилась. Не хватало теперь думать о том, что за каждым её шагом могут следить.

— Не переживай, Грейнджер, — мягко отозвался Драко, — ты меня не возбуждаешь.

— Слава Мерлину! — прошипела она, а Малфой снова засмеялся. Гермиона почувствовала, что он подошёл ближе и вложил в её руку что-то круглое и плоское.

— Твоя идея, знаю. Но ничего более оригинального я не придумал.

Она раскрыла ладонь и взглянула вниз. На ней лежал фальшивый галлеон.

— Протеевы чары.

— Чуть модифицированные, но в целом…

— Я могу рассказать о тебе Ордену?

— Только ради того, чтобы тебя перестали истязать пыльными фолиантами, — да. Но с клятвой о не разглашении, Грейнджер. Если информация утечёт и меня в настоящем убьют… Даже не хочу думать о том, какими могут быть последствия.

Резко вздохнув, Гермиона пришла в себя. Не было сомнений — она вновь попала в Хогвартс, только в какой момент? Неужели в тот самый, когда она убегала от младшей копии Снейпа? Она постаралась ощутить собственное тело и с удивлением поняла, что лежит в мягкой постели. Мгновением позже она распознала аромат лечебных зелий, который всегда витал в больничном крыле. Приоткрыв один глаз, Гермиона постаралась осмотреться. Её постель с одной стороны была огорожена ширмой. Помещение было погружено в предрассветную тьму. Гермиона открыла второй глаз и от удивления чуть не вскрикнула — в кресле для посетителей спал Северус Снейп.

Его голова склонилась вбок и вниз, длинные волосы скрыли почти всё лицо, за исключением носа и подбородка. Ровное дыхание едва слышно вырывалось из слегка приоткрытых тонких губ. Руки были сложены на груди, а ноги вытянуты вперёд. По-видимому, он притащил её в больничное крыло и неведомым образом сумел уговорить мадам Помфри позволить ему остаться с ней.

Он был таким юным.

Как бы ни старалась абстрагироваться от будущего, она не могла не сравнивать его с ним же самим. Его молодость и неопытность подкупали своей непосредственностью и искренностью. Он уже оброс толстой кожей, которая защищала его от насмешек со стороны студентов, но она ещё не превратилась в стальную чешую, защищающую его от всего мира. Снейп ещё был подростком, пусть уже и совершившим самую главную ошибку в жизни. Он уже получил клеймо на предплечье, но ещё не понял, что попал в западню.

Перед отправлением в прошлое она получила уйму советов и рекомендаций. Прозвучало даже предложение рассказать обо всём ещё живому Альбусу Дамблдору, но она его решительно отвергла. Старый манипулятор не упустит возможности попробовать изменить будущее по собственному плану, а это было недопустимо. Был ли Дамблдор мудрым? Гермиона много размышляла об этом после его смерти и в особенности в последние годы войны.

Она постаралась как можно тише вздохнуть, когда вспомнила, какой была реакция Ордена на её рассказ о Малфое. Больше всех плевался ядом, конечно же, Рон. Он пытался найти безопасный для Гермионы выход из ситуации и уговаривал её найти способ, препятствующий её перемещениям во времени.

«Это не может быть светлой магией, Гермиона! — увещевал он. — А от тёмной, сама понимаешь, могут быть только одни проблемы! Вдруг что-то пойдёт не так? Вдруг ты застрянешь где-нибудь посередине? Или в одно из полнолуний не сможешь выбраться?!»

«Мы всё равно все умрём через два года», — прервал его тогда серьёзный Гарри, и Рон в одночасье сдулся.

— Северус, — шёпотом позвала Гермиона. Снейп встрепенулся, сел прямо и воровато оглянулся в поисках мадам Помфри. Кажется, она переоценила его дипломатические способности. — Как я здесь оказалась?

— А ты не помнишь, Гранджер? — сердито зашептал Снейп, нахмурив брови и слегка наклонившись вперёд, чтобы говорить тише. — Я думал, именно ты дашь мне все ответы.

— О чём ты?

— Я нашёл тебя без сознания в одном из коридоров, — ответил он уже более спокойно. — Бледная как смерть. Пришлось играть роль твоего спасителя и нести тебя в больничное крыло.

— Спасибо, — прошептала Гермиона, мягко улыбнувшись, на что Снейп только фыркнул, склонив голову.

— Во что ты играешь с Блэком? — нахмурившись, спросил шёпотом он.

— С Блэком? — недоумённо спросила она, пытаясь вспомнить все обстоятельства её последнего пребывания здесь. Это для него прошло всего несколько часов — она же прожила уже два месяца своей жизни в разных временах.

— Да, с Блэком, — прошипел он, и его глаза гневно сверкнули. — Ты говорила, что он тебе неинтересен.

— Так и есть. — Гермиона удивлённо моргнула. Снейп что, ревновал?

— Тогда зачем ты его целовала?! — чуть громче обычного спросил он, но потом, опомнившись, обернулся посмотреть на дверь, ведущую в покои мадам Помфри. Гермиона закусила щёку изнутри, чтобы не улыбнуться.

— Мы заключили сделку, — спокойно ответила она и, не дав ему вставить слово, продолжила: — Я должна была ему один поцелуй в обмен на полное отсутствие внимания с его стороны в будущем.

Снейп откинулся на стуле и нахмурился, внимательно вглядываясь в её лицо.

— Сделку?

— Ага.

— Поцелуй в обмен на покой?

— Точно.

— И он согласился?

— А не должен был?

Снейп как-то странно на неё взглянул и отвернулся.

— Гриффиндорцы, — в конце концов фыркнул он. А затем пробормотал едва слышно: — Я бы не согласился.

Гермиона прикрыла глаза и глубоко вздохнула, пытаясь бороться с идиотской улыбкой, которая грозила вот-вот появиться на её лице. Она и не представляла, как скучала по этой простой и незатейливой студенческой жизни. Здесь умение молниеносно выхватывать волшебную палочку не требуется, чтобы просто выжить. Гермиона сглотнула и подавила желание пофлиртовать со Снейпом. Она не знала, как он мог бы сейчас на это отреагировать, а портить атмосферу благожелательности с его стороны не хотелось.

— Как ты уговорил мадам Помфри разрешить тебе остаться здесь на ночь? — вместо флирта спросила она.

— Я её даже не спрашивал, — отозвался Северус почти с облегчением оттого, что она сменила тему.

— Как же ты сюда проник?

Снейп снова фыркнул, на этот раз самодовольно.

— Я не буду раскрывать тебе свои секреты, Гранджер, — с ухмылкой ответил он. — По крайней мере, пока ты не раскроешь свои.

— Ты так уверен, что они у меня есть? — Гермиона постаралась как можно искренне удивиться.

— Даже если ты с этим ангельским личиком утверждаешь, что нет — я тебе не верю, — фыркнул Снейп.

— Значит, если я крикну, мадам Помфри не обрадуется, увидев тебя здесь? — хитро прищурившись, спросила в ответ она.

— Ты слишком изворотлива для Когтеврана, — нахмурился Снейп. — Если тебя так раздражает моё общество, можешь просто сказать прямо, и я уйду, — резко закончил он и начал подниматься со своего места. Гермиона успела схватить его за руку и потянуть обратно вниз.

— Если бы мне было неприятно твоё общество, я бы сообщила об этом в первую очередь, — мягко сказала она и заметила неуверенность в его глазах, прежде чем он отвёл взгляд и всё-таки сел. — Что сказала мадам Помфри о моём обмороке?

— Я не присутствовал в этот момент, — сознался Северус. — Меня выставили за дверь, как только тебя уложили на больничную койку. Но, если судить о том, что мадам Помфри ничего не сообщила твоему декану, — с тобой ничего серьёзного не произошло.

— Зачем ты тогда здесь? — прошептала Гермиона и почти пожалела о своём вопросе. Снейп резко вскинул голову, глядя на неё возмущённым взглядом, но почти сразу же стушевался, отвёл взгляд в сторону и наклонил голову так, что волосы практически полностью скрыли его лицо. Гермиона была уверена, что, если бы не темнота, она бы успела заметить слабый румянец на его бледных щеках.

— Мне нужны были ответы, — едва слышно пробормотал он.

— По поводу Блэка, — продолжила за него она, и Снейп с готовностью закивал. Гермиона вздохнула. — И ты ни капельки не волновался за меня.

Северус тут же напрягся. Она видела это уже не раз у его взрослого «я» — его плечи каменели и становились будто шире, а руки, наоборот, тянулись друг к другу. Едва заметно, почти неразличимо, но Гермиона слишком хорошо знала его старшую, если не сказать «старую» версию. Много раз наблюдала за вспышками гнева, которые следовали за этими малозаметными признаками внутреннего напряжения. Чтобы не провоцировать его злость, связанную Мерлин разберёт с чем, Гермиона положила свою ладонь на его и прошептала:

— Не бойся. Я никому не скажу.

Долгих пятнадцать секунд Снейп смотрел на её руку, и по его лицу было совершенно непонятно, о чём именно он думает. Затем он громко выдохнул и резко встал, одновременно выдёргивая свою ладонь из-под её и сжимая в кулак.

— Не смей опоздать завтра на зелья, — прошептал Северус и, резко развернувшись, совершенно бесшумно покинул больничное крыло.

Гермиона вздохнула и закрыла глаза. Молодой Снейп повадками слишком сильно походил на ворона, которого он прислал к ней в настоящем.

* * *

— Не могу понять, что ты нашла в этом заморыше? — Гермиона едва не вскрикнула, услышав шёпот у своего уха. Шёл сдвоенный урок чар с Гриффиндором, и только теперь она поняла, что Блэк в этот раз сел прямо за её спиной.

— Суть нашего соглашения заключалась в том, что ты оставишь меня в покое, — прошипела она в ответ.

— Я к тебе и не пристаю, — фыркнул Сириус. — Только не думай, что я слепой и не замечаю твоих мечтательных взглядов в сторону Нюниуса.

— Не называй его так! — практически автоматически поправила его Гермиона, мысленно ужаснувшись. Неужели её заинтересованность в нём так явна? И неужели именно ТАК выглядят со стороны её взгляды?

— Ты мне не указ, Гранджер, — насмешливо прошептал Блэк. — Как хочу, так его и называю. Но ты всё-таки ответь — почему он, а не я? Любишь сложности?

— Люблю нетривиальность, — ответила она и посчитала разговор закрытым, но Сириус явно так не считал.

— Он опасный человек, — серьёзно прошептал он. — Наверняка даже вы в своей солнечной Франции слышали о том-кого-нельзя-называть. Наш доблестный Нюниус уже стал одним из его последователей. Жаль только, за это ещё не исключают из Хогвартса…

— Ты не поверишь, но он, так же как и ты, считает себя опасным человеком. — Не сдержавшись, Гермиона едва слышно хмыкнула. — И, так же как и ты, предупреждал меня об этом.

По звуку она поняла, что Блэк выпрямился, но не стала оборачиваться, чтобы это проверить. Если он, наконец, от неё отстанет, то это станет замечательным началом нового месяца в семьдесят седьмом году. Но надолго Блэка не хватило. Ближе к концу урока он вновь перегнулся через свой стол и зашептал:

— Это что, какой-то комплекс? Ты ищешь приключений и любишь сложности?

Невольно Гермиона задумалась — действительно ли она искала сложности? Имела ли психологические проблемы в этом ключе? Каждый год, проведённый ею в Хогвартсе, помимо учёбы, был наполнен опасностями и приключениями. После Хогвартса началась война. Определённо, в этом свете невозможно было остаться полностью психически здоровым человеком.

— Если тебе нравятся задроты, то я могу предложить тебе Ремуса, — не заметив её задумчивости, тем временем шептал Сириус. — Он тоже обожает книги и готов проводить все вечера в библиотеке. Тем более… — Он немного замялся. — У него тоже есть сложности. Тебе определённо он подходит гораздо лучше…

— Благодарю за рекомендацию, Сириус, — резко прервала его Гермиона и мысленно поблагодарила Мерлина за то, что прозвучал колокол, обозначающий конец урока, — но, поверь, я сумею справиться самостоятельно. — Она сложила учебник и письменные принадлежности в сумку и, поднявшись, обернулась. — Уверяю тебя, мне не требуется посторонняя помощь.

— Что-то я в этом сомневаюсь… — услышала Гермиона его тихое бормотание ей вслед.

Она не стала ни останавливаться, ни, тем более, отвечать. Возможно, у неё действительно были проблемы, но Сириус Блэк являлся последним человеком, к которому она обратилась бы за помощью.

* * *

Гермиона уже заканчивала свой завтрак, когда на стол перед ней упала высокая тень. Обернувшись, она заметила Северуса, который стоял прямо за её спиной с угрюмым выражением лица.

— Гранджер, — холодно протянул он в приветствии.

Смотреть на него снизу вверх было неуютно и неправильно, поэтому Гермиона тут же поднялась со скамьи, оказавшись к нему нос к носу. Снейп, явно этого не ожидавший, на несколько мгновений потерял свою хмурую маску, сменив её искренним удивлением. Он поспешно сделал шаг назад и вновь слегка нахмурился.

— У меня есть имя, Северус, — приветливо отозвалась она с лёгкой улыбкой. Снейп закатил глаза, неопределённо махнул рукой и явно с одолжением ответил:

— Ах да. Эрмион. Есть разговор, но не для лишних ушей. После ужина жду тебя в библиотеке.

Едва договорив, он развернулся и ушёл. Флегматичные когтевранцы не обратили на него никакого внимания. Она бросила взгляд через стол Пуффендуя на гриффиндорцев. Как Гермиона и предполагала, Сириус смотрел на неё с выражением лица «я же говорил», на что она лучезарно улыбнулась. Блэк фыркнул и отвернулся, а Грейнджер вернулась к своему завтраку, хотя аппетит был безнадёжно утрачен.

Снейп обладал невероятной способностью раздражать даже тех людей, которые к нему были вполне расположены. Гермиона не раз и не два задалась вопросом — какого дракла он назначил встречу «после ужина» во время завтрака? Неужели только для того, чтобы она нервничала весь день, придумывала варианты развития разговора и пришла в библиотеку слегка взвинченная и нетерпеливая?

Чтобы разрушить его возможные планы, она хорошенько успокоилась, перед тем как отправиться на встречу. И даже слегка опоздала — на целых семь минут — хотя раньше такого себе не позволяла. К её удивлению, Снейпа за «их» столом не оказалось. Гермиона недоумённо оглянулась и заметила, как чёрная макушка скрылась за дальним стеллажом. Она оставила тяжёлую сумку с учебными принадлежностями и быстрым шагом пошла за Снейпом. Какую игру он затеял?

Северус стоял, прислонившись к боку стеллажа, и неотрывно смотрел на вход в запретную секцию. Конечно, он заметил её приближение, но виду не подал. Гермиона стояла рядом целых две минуты и дважды переступила с ноги на ногу, прежде чем его позвать:

— Северус?

— Гм… — издал невнятный звук он и лишь затем посмотрел на неё. Он смотрел ей в глаза совершенно отстранённым взглядом, каким одаривают практически бесполезную букашку, которая годится только для того, чтобы удобрять почву. Гермиона подавила дрожь в теле — уж больно этот взгляд напомнил ей того профессора Снейпа, которого она знала. Не хватало только морщин — поперечных вокруг рта и одной меж бровей. Ей почудилось, что сейчас он прошипит ей что-то уничижительное и бросит холодным голосом «легилименс». Снейп дважды моргнул, и морок ушёл. Остался лишь мрачный студент, пытающийся скрыть своё любопытство.

— Ты просил прийти, — мягко напомнила ему Гермиона, надеясь, что её голос не дрожит.

— Ты всё испортила, — коротко бросил он и вновь уставился на вход в запретную секцию.

— О чём ты? — Против её воли, в горле пересохло. Он же не мог узнать о её миссии? О том, что она из будущего? О том…

— О нашем соглашении. — Заметив её непонимающий взгляд, он устало пояснил: — О дополнительных занятиях по зельям.

— А… — Гермиона не смогла подавить облегчённый вздох, но Снейп, казалось, его не заметил.

— Единственным бонусом, который я получал, была ревность и раздражение со стороны Блэка. Теперь ты ему неинтересна.

— Оу… — Гермиона опустила взгляд на мыски своих туфель. Об этом она не подумала, придумывая план по избавлению от нежелательного внимания Сириуса.

— На твоё счастье, Гранджер… — лениво протянул Северус, теперь глядя на неё в упор. Казалось, он упивался своей властью. — У тебя есть кое-что, что меня… привлекает.

Она резко вскинула взгляд и невольно зарделась, когда Северус, явно забавляясь, окинул её тело медленным, изучающим взглядом. Он же не потребует…

— Твоё мастерство в дуэли, — ухмыляясь, нарушил он гнетущую тишину. Это было настолько неожиданно, что Гермиона переспросила:

— Что?

— Твоё мастерство в дуэли. — Он сложил руки на груди и, опустив взгляд, принялся изучать свои ногти. Гермиона не могла отделаться от мысли, что ему неуютно. — Раз ты собираешься участвовать в дуэльном клубе, то должна знать, что отборочные соревнования будут проходить в середине октября. — Он вздохнул и, выпрямившись, сложил руки за спиной. — Осталось не так много времени. Знаешь ли, не хочу, чтобы меня опрокинула девчонка. — Он слегка фыркнул.

— То есть занятия по зельям на занятия по дуэли? — чуть громче, чем нужно, выдохнула Гермиона. Как она могла даже подумать о том, что его привлекает её тело?

Он склонил голову вбок и внимательно начал рассматривать её из-под упавших ему на лицо прядей.

— Но, если для тебя это сложно, мы можем найти альтернативу… — тихо проговорил он. Он принял её нервозность за нежелание с ним заниматься?

— Нет, совсем не сложно, — немного нервно улыбнулась она, а потом слегка нахмурилась: — Альтернативу? Какую?

Северус резко качнулся в её сторону, мимолётным поцелуем коснулся её губ и тут же отстранился. От неожиданности Гермиона едва не отшатнулась, но вовремя взяла себя в руки. Правда, ошеломления на её лице было достаточно, чтобы Снейп сделал неправильные выводы и скривился в неприятной усмешке.

— Ясно, — ядовито выплюнул он и уже собрался развернуться, чтобы уйти прочь, когда Гермиона схватила его за мантию и, толкнув к стеллажу, прижала собой.

— И что же тебе ясно, Снейп? — ласковым голосом пропела она ему в лицо.

— То, что без свидетеля вроде Блэка я тебя не интересую, — прошипел он. Видимо, Северус не отдавал себе отчёт, что именно говорит, так как спустя мгновение его глаза расширились от удивления, а спустя ещё секунду — сощурились от злости.

— А тебе не кажется, что альтернатива, — она намеренно опустила взгляд на его губы и слегка облизнула свои, — слишком легка по сравнению с дуэльным искусством?

Снейп резко выдохнул, запустил руку в её волосы и, притянув к себе за затылок, жарко поцеловал. Кажется, её последних слов он не слышал. Он пару раз столкнулся с ней зубами и, кажется, пытался прокусить её губу, но Гермиона была не против. Она точно знала, что её опыт в поцелуях гораздо меньший, чем в ведении дуэли и сражениях, в частности. Так было безопаснее — для неё, для него и для будущего. И приятнее, конечно.

Оторвав её от себя, Северус резко вдохнул и оттолкнул Гермиону к противоположному стеллажу. Он всматривался в её лицо, ища признаки презрения или отвращения, и не находил, тогда как сама Гермиона просто пыталась отдышаться с закрытыми глазами. Когда она их открыла, Снейп резко развернулся и зашагал широким шагом к их рабочему столу. Он подал ей лишь один знак, чтобы она следовала за ним.

* * *

— Где ты научилась дуэли?

Гермиона закрыла себя невербальным «протего» и ушла в сторону. Присев, она отправила в Снейпа проклятье щекотки, но он сумел увернуться.

— Моя тётя — аврор, — сочиняла на ходу она историю своей несуществующей жизни. — Она была моим кумиром лет с пяти. Как только мне выдали палочку, она тренировалась со мной время от времени…

— Это ты только сейчас придумала? — разгадал её ход Снейп, безуспешно пытаясь пробиться через Гермионину защиту. Только умение думать, перед тем как говорить, не позволило ей тут же сказать: «Да». Вместо ответа, она громко фыркнула.

Какое-то время они провели практически в полной тишине. Некоторые проклятья Северус накладывал, едва слышно шипя себе под нос. Мантии они оставили при входе в тренировочный зал. Пот стекал по его лбу, но он не отвлекался на него и правильно — Гермиона не давала ему поблажек.

Это было их пятое занятие за прошедшие полторы недели. После того поцелуя Снейп больше не вспоминал об «альтернативе», а Гермиона не решалась поднимать эту тему. Они занимались зельями в библиотеке, пока она не отважилась спросить у Слизнорта разрешения занять какой-нибудь пустующий класс для дополнительных занятий. Профессор, конечно, разрешил и даже показал им запасную лабораторию, в которой никого не было по меньшей мере лет сто. Поэтому вместо последнего занятия по зельям, они драили полы, шкафы и столы, оттирали запасные школьные котлы и колбы — магия в лаборатории была под запретом. Снейп так сильно ворчал, что его используют вместо домового эльфа и как бесплатную рабсилу, что Гермиона несколько раз хотела перевернуть ведро с водой ему на голову.

— Помяни мои слова, Гранджер, — они сидели на чистом столе бок о бок и жевали бутерброды, которые Гермиона совершенно случайно захватила с собой после ужина, — в следующем году Слизнорт откроет платные дополнительные занятия по зельям и будет проводить их именно в этом классе.

— Велика беда, — фыркнула Гермиона. — Нас здесь всё равно уже не будет.

После её замечания молчание повисло надолго. Теперь же Снейп пытался её подловить перед нанесением удара, чтобы выведать одну ему известные тайны, но пока — безуспешно.

— Ты чистокровная? — резко выдохнул он перед выпадом. Гермиона успела себе признаться, что, если бы не продумала ответ заранее — пропустила бы удар.

— Полукровка, — решительно ответила она, отбивая его нападение.

Вряд ли она прошла бы экзамен, назовись чистокровной, но представляться маглорождённой в этом мире ей казалось небезопасным. К тому же не хотелось вешать на Снейпа воспоминание об «ещё одной магглорождённой». Где-то совсем глубоко и лишь однажды Гермиона призналась, что не хотела бы, чтобы он сравнивал её с Лили.

— И кто из твоих… — Снейп замолк, уходя от луча её проклятья, — родителей… магл?

Последнее слово он попытался презрительно выплюнуть, но из-за сбитого дыхания и концентрации на дуэли пафос растерялся и не произвёл на неё никакого эффекта.

— Отец, — просто ответила она и заметила, как его челюсти сжались сильнее. — Но он не магл, а маглорождённый волшебник.

Эту информацию она тоже тщательно продумала. Она знала много чистокровных ведьм-мам и знала, как примерно они себя ведут, а вот из чистокровных отцов она была знакома лишь с Артуром Уизли. Даже Гермиона понимала, что это неподходящий пример.

Северус подал ей условный знак, означающий перерыв, и она, убрав палочку, легко спустилась с широкого помоста для дуэлей вниз, к скамьям, расположенным вдоль всей стены. Снейп рухнул прямо на помост, стараясь отдышаться. Тишину нарушал лишь звук его рваного дыхания. Наконец, когда оно пришло в норму, он тяжело сел и, не глядя на Гермиону, заговорил:

— Мой отец — магл. — Из-за желания сказать «я знаю» ей пришлось слегка прикусить язык. Снейп как-то невесело фыркнул и продолжил тише: — И это не тот человек, на которого мне хотелось бы равняться.

— Так же как и волшебники, маглы бывают разные, — постаралась как можно более легко ответить Гермиона и пожала плечами.

— За всю свою жизнь я не получил ничего хорошего от маглов.

Гермиона уже во второй раз прикусила язык. В этот раз, чтобы не спросить: «А Лили?» Очевидно, что в этот период времени Снейп уже не считал, что она была чем-то хорошим, или же старался об этом не вспоминать вовсе.

— А от волшебников? — задала правильный вопрос Гермиона и не прогадала. Послышался громкий вздох, и Северус закрыл лицо ладонями.

— Некоторые… волшебники ценят моё мастерство, — пробормотал он сквозь ладони. Голос не был наполнен уверенностью, и Гермиона едва не фыркнула. «Уж не о Тёмном Лорде ты говоришь?» — мысленно спросила она, а вслух произнесла с намёком на кокетство голосом:

— Это ты обо мне?

Нужный эффект был достигнут. Снейп вырвался из тяжёлых дум и с негромким смешком, больше похожим на кашель, поднялся на ноги.

— И о тебе в том числе, — ответил он, спускаясь с лестницы. — Правда, я всё равно не верю в твою бескорыстность.

— И в то, что ты мне нравишься — тоже? — переспросила она с улыбкой. Снейп сел на некотором расстоянии от неё и, повернув голову, ухмыльнулся.

— Нет. Я видел своё отражение в зеркале, поэтому — нет.

Гермиона громко вздохнула и закатила слова, будто говоря: «ну что за идиот», и скомандовала:

— Вставай.

— Зачем?

— Вставай!

Северус пробормотал какое-то ругательство себе под нос, но исполнил её… просьбу. Хотя это больше походило на приказ.

— Что именно ты считаешь в себе непривлекательным? — пытливо спросила Гермиона, вставая рядом и глядя прямо в его глаза. Снейп красноречиво поднял левую бровь и окинул себя взглядом.

— Всё, что я вижу, и даже то, что я не могу увидеть, — с сарказмом ответил он, указывая на своё лицо.

— Нет, так не пойдёт. Скажи о каждой части…

— Это что, грёбаный психоанализ? — в момент ощерился Снейп и отступил от неё на два шага. Гермиона удивлённо моргнула.

— Нет, хотя я и удивлена, что ты знаешь это слово.

— Что ты хочешь мне доказать? — продолжил он горьким голосом. — Я почти уверен, что ты притворяешься, но маленькая часть меня утверждает, что невозможно быть такой хорошей актрисой и притворяться всегда.

— Я не притворяюсь с тобой, — серьёзно ответила Гермиона и вновь услышала горький смех.

— Тогда поцелуй меня, — с вызовом бросил он. — Не в качестве платы за занятия зельями. Сама.

«Какой же ты идиот», — успела подумать Гермиона перед тем, как, вцепившись в его рубашку, притянуть Снейпа к себе и уверенно поцеловать.

После того, что случилось позже, Снейп избегал её целую неделю.

Когда Гермиона коснулась его губ, он резко вдохнул и задержал дыхание.

Восемь, девять, десять…

Казалось, он не верит ей, но выдержки Северуса хватило ненадолго. Он притянул её за талию ближе и ответил — сминая её губы. Собственнически и властно, пытаясь подавить и подчинить себе. Пальцы сминали форменную рубашку на её талии, не решаясь опуститься ниже.

Гермиона призналась себе в том, что всё это не самая лучшая идея, ведь она здесь не навсегда и там, в настоящем её ждёт встреча с совсем другим Снейпом. Но искренность, настойчивость и открытость, которые олицетворял этот Северус, пленяли её до дрожи в пальцах.

Он, наконец, скользнул ладонями ниже и сжал её ягодицы. Стон Гермионы заглушил звук открывающейся двери. Снейп напряжённо сжал её в своих объятиях, когда они оторвались друг от друга и повернулись на шум.

Это была маленькая катастрофа.

В тренировочный зал медленно входили двое. Они беспрестанно целовались, девушка издавала сдавленные стоны, тогда как целующий её парень, задыхаясь, пытался расстегнуть её блузку. Они зашли в зал явно не для того, чтобы поупражняться в проклятиях и защите от них.

Гермиона едва не пискнула от боли — Снейп с силой сжал её талию и напрягся всем телом. Парнем и девушкой, которые их прервали, были Джеймс Поттер и Лили Эванс. Кажется, она пробормотала: «проклятье» — едва слышно, но этого хватило, чтобы милующиеся оторвались друг от друга и, наконец, заметили, что они не одни.

Неловкость, повисшую между ними, можно было потрогать.

Лили хватило мозгов не начать глупо хихикать и бормотать: «ой, тут занято», как сделала это Лаванда на её шестом году обучения. Гермиона взглянула в потемневшие от ярости и ещё невесть чего глаза Северуса, и её сердце пропустило удар. Но тут же приказала себе взять себя в руки. Она не позволит жалости даже проскользнуть в её сердце.

С трудом расцепив его стальные объятия, Гермиона переплела свои пальцы с его и мягко потянула Снейпа на выход. Это помогло ему сбросить оцепенение: губы искривились в неприятной усмешке, и через два шага он её догнал и обогнал. Мимо Лили он пронёсся почти бегом.

Вылетев из зала, он с треском закрыл дверь, вырвал свою руку из её пальцев и, резко развернувшись, сделал пять широких шагов в сторону лестниц. Эти пять шагов Гермиона чувствовала жгучее разочарование, разворачивающее свои ледяные крылья в её груди.

Будто о чём-то передумав, Снейп развернулся, стремительно подлетел к ней и грубо толкнул к стене. Он прижал Гермиону всем телом и агрессивно поцеловал. Она ощущала на себе злые поцелуи, укусы, и место разочарования заняла злость — она совершенно не собиралась в этом участвовать. Северус будто пытался что-то доказать — себе или ей, она не была уверена до конца. Его руки пришли в движение и на этот раз были всюду без стеснений и осторожности. Когда он слишком грубо смял в ладони её грудь, Гермиона пискнула и отвернула голову, прерывая поцелуй. Снейп не обратил на это никакого внимания, переключившись с поцелуями на скулы и щёки. Она подняла руки и мягко погладила его лицо.

— Северус, — едва слышно позвала его она.

Реакции не последовало, и Гермиона повторно погладила его лицо — очерчивая скулы и спускаясь к подбородку.

— Северус, — решилась она. — Кто это был?

Тяжело дыша, он слегка отодвинулся от неё, всё ещё прижимая к себе. Северус взглянул ей в глаза и раздражённо ответил:

— Разве ты до сих пор не знакома с Поттером?

— Я спросила о ней, а не о нём.

Он криво улыбнулся, обнажая неровные зубы.

— Это что, ревность?

— Нет. — Гермиона слегка мотнула головой в отрицании. — Это любопытство.

Снейп почти зарычал.

— Тогда оно совершенно, — он толкнулся в неё бёдрами, — не к месту.

— А мне кажется, — она провела ладонями по его плечам, — в самый раз.

Его запал моментально угас. Руки опустились вдоль туловища. Северус прислонился лбом к её лбу и, закрыв глаза, устало спросил:

— Что ты хочешь знать?

— Кто это?

— Лили Эванс.

— Она… — Гермиона запнулась, будто подбирая нужные слова. — Что-то значит для тебя?

Это был совершенно глупый вопрос, и она это осознавала. Так же, как осознавала значимость Лили Эванс в его жизни даже после её смерти.

— Почему я тебе должен рассказывать об этом? Я не говорил об этом ни с кем, — прошептал Северус, пытливо вглядываясь в неё.

«Ты не говорил ни с кем, — подумала Гермиона, — но вся школа об этом знала».

— Потому что я тебя об этом прошу?

Он едва слышно хмыкнул и слегка отклонился от неё.

— Ты не думаешь, что это не совсем честно с твоей стороны? Я ничего не знаю о тебе, но постоянно что-то сообщаю о себе. В конце концов, — он провёл ладонью по её щеке, — наше соглашение этого не предполагало.

— А это, — Гермиона едва заметно прикоснулась к выпуклости в его штанах, и Снейп зашипел, — наше соглашение предполагало?

Он с силой оттолкнулся от стены, и перед тем, как стремительно уйти, несколько секунд пытливо вглядывался в её глаза. Постепенно ярость вытеснила любопытство, и он, резко развернувшись, ушёл, так и не проронив ни слова. Гермиона вздохнула. Из всех возможных людей ей досталось контактировать с самым сложным.

* * *

Профессор Снейп её времени был совершенно невыносимым человеком для студентов. Гермиона догадывалась, что с коллегами он был вполне вежлив, — его уважали и к нему прислушивались. По крайней мере, пока он не убил Дамблдора. Было ли то виной заступничества самого Альбуса или нет, сейчас уже было не важно, но, если судить по тому, как Снейп фыркал на занятиях Макгонагалл, будучи студентом, Гермиона могла смело предположить, что уважение Минервы стоило ему немалых трудов.

— Ещё одно такое фырканье, мистер Снейп, и вы получите взыскание, — строго глядя поверх очков, громко сказала Макгонагалл и поджала губы. — Я ясно выражаюсь?

Снейп прикусил губу и ответил, стрельнув злым взглядом:

— Предельно, профессор.

Грейнджер закатила глаза. Её способности в трансфигурации были явно выше, чем у него. Хотя он по-прежнему обгонял её в зельях. Кстати, о зельях… Едва слышно вздохнув, она бросила мимолётный взгляд на его профиль. Он до сих пор её игнорировал и избегал. Прошло уже восемь дней. Гермиона вздохнула и, услышав звон колокола, поднялась, чтобы задержаться после урока. Ей хотелось уточнить одну любопытную деталь…

* * *

— Эй, Нюниус! — услышал он насмешливый тон за спиной. Конечно, это был Поттер, а возможно, не один. Сжав в руках волшебную палочку, он ускорил шаг. — Я всего лишь хотел извиниться!

Снейп усмехнулся — несмотря на смысл сказанных слов, тон Джеймса не предвещал ничего хорошего.

— Сохатый, ты уверен? — раздался преувеличенно заботливый голос Блэка. Конечно, Поттер никогда не устраивает представления один. — Как бы он не обделался от неожиданности?!

— Конечно, я уверен! — Они шли за ним на расстоянии десяти шагов. Коридор был пуст. — Я просто обязан извиниться, Нюниус, что исключительно по неосторожности мы прервали вас с мисс Гранджер!

— И чем же они были заняты с мисс Гранджер? — присвистнул Сириус. Снейп сжал зубы, но не обернулся.

— Насколько я понял, они целовались. И лапы нашего неумытого Нюниуса покоились на её очаровательных ягодицах…

— Ты поразил меня в самое сердце, Сохатый! — театрально драматичным голосом возразил Блэк. — Мне она подарила лишь один поцелуй и тот — с боем…

— У обоих был столь разгорячённый вид, что, боюсь, я лишил Нюниуса его единственного шанса лишиться девственности. Как думаешь, Бродяга, какое зелье собственноручного изготовления он подлил Гранджер в тыквенный сок, чтобы провернуть всё это?

Северус зарычал, резко развернулся и послал невербальное проклятье, но Блэк сумел его отразить. Шок, написанный на их лицах, был красноречивым доказательством того, что они никак не ожидали от него нападения. Мгновение удивления продлилось недолго: Поттер и Блэк встали в оборонительную стойку. Снейп, натренировавшийся с Гранджер, не стал ждать их удара и снова напал первым. Вспышки проклятий вылетали из его палочки столь быстро, что Джеймсу и Сириусу оставалось лишь отбиваться. Оба зло скалились, но ни один не успевал дать отпор. Наконец, Поттер пропустил связывающее заклинание, и следующим взмахом палочки Северус подвесил его вниз головой. Потерявший самообладание Блэк пошёл было в наступление, но из-за собственной горячности не успел вовремя поднять щит и присоединился к Джеймсу.

— Ты пожалеешь об этом, Снейп, — зло выплюнул Поттер, безуспешно пытаясь освободиться.

— Вряд ли, Поттер, — ухмыльнулся тот и медленным шагом направился к ним. — Вы ведь не пожалели о том, что издевались надо мной с первого дня, как мы попали в Хогвартс. — Он склонил голову к плечу, холодно рассматривая брыкающихся в воздухе. — Не вижу ни единой причины для того, чтобы я об этом…

— Мистер Снейп! Прекратите это немедленно! — Макгонагалл спешила по коридору к ним, и её лицо покраснело от спешки и гнева. Снейп заметил, что рядом семенила перепуганная Гранджер. Он отступил на несколько шагов назад, но заклятье не снял. — Фините, — произнесла Минерва, и Поттер с Блэком кубарем свалились на каменный пол. — Чтобы здесь ни произошло, я не намерена больше этого терпеть. Вас, мистер Снейп, ждёт отработка у мистера Филча завтра вечером.

— Но профессор… — начала было Гранджер, но Макгонагалл одарила её таким яростным взглядом, что та сжалась и опустила взгляд.

Когда шаги в коридоре стихли, Гермиона подняла голову. Снейп зажмурился и скривился. Он тяжело дышал, и ей было искренне его жаль.

— Завтра отборочный тур в дуэльный клуб, — как можно тише сказала она.

Снейп фыркнул, стрельнул в неё злым взглядом, развернулся и пошёл в противоположную сторону. Звук его шагов отражался от каменных стен.

* * *

Тряпка воняла клопами. Вода в помятом ведре была настолько грязной, что, казалось, кубки в зале почёта станут после такой чистки ещё грязнее. Филч, видя его явное замешательство, искривил рот в злорадной ухмылке и прокаркал хриплым голосом:

— Не сомневайся, кубки будут чище. — Он издал смешок, похожий больше на фырканье лошади. — Только запомни, тереть нужно ровно двадцать три раза. Усёк? На одно движение больше и пиши пропало. Заново начинай.

Снейп угрюмо кивнул. Кончики его пальцев подрагивали, он часто моргал, а цветом лица в полутьме зала почёта и вовсе был похож на призрака. Не было ясно до конца, что именно в нём преобладает — злость или брезгливость.

* * *

Слабое сияние Люмоса плясало по каменной стене. Дважды едва не поскользнувшись, Гермиона медленно шла по тёмным коридорам школы, которые вели в зал Славы. Возможно, раньше тот действительно был часто посещаемым местом, но сейчас больше походил на пыльный склад, и коридоры в его сторону вели почти не освящаемые. Она метнулась в тёмную нишу и погасила свет на конце палочке, едва различив шаркающие шаги навстречу. Свет керосиновой лампы прыгал со стены на пол и обратно — походку Филча вряд ли можно было назвать плавной. Гермиона зажмурилась, гадая, с ним ли вездесущая миссис Норрис с её острым нюхом, но завхоз, звеня связкой ключей и бормоча что-то под нос, прошествовал мимо неё. Она осмелилась выйти из убежища, только убедившись, что наступила полная темнота.

— Люмос, — шепнула она, и синеватый огонёк вновь вспыхнул на конце её палочки.

Конечно, ей было не избежать насмешек Снейпа, да и вся её история про мечту стать аврором в данном случае начинала трещать по швам, но если она поступит в дуэльный клуб, в отличие от натирающего кубки Снейпа, о дружбе с ним и каком-либо взаимодействии придётся забыть. Поборов гордость, она решила сделать последний шаг ему навстречу. Если провалится и этот план… Гермиона мотнула головой, стараясь отогнать упаднические мысли, и сделала ещё один осторожный шаг. Если Северус прогонит её и в этот раз, то о последствиях она подумает потом. Через несколько дней у неё появится возможность… У неё появится время, очень много времени, чтобы подумать, что делать дальше. Целых два месяца. О том, что там её ждёт настоящий, а не подростковый Снейп, она старалась пока не вспоминать. По крайней мере, прошлые их встречи не были продолжительными, и, возможно, она успеет ускользнуть в будущее, прежде чем её бывший профессор начнёт задавать неудобные вопросы.

«Ведь ты их так не любишь, — сказал ей внутренний голос, подозрительно напоминающий голос Джинни Уизли. — Да, Гермиона?»

— А кто их любит? — прошептала себе под нос Гермиона, наконец найдя нужную дверь.

Массивное дерево, украшенное затейливыми кованными элементами, возвышалось над ней почти так же, как возвышались двери в Большой зал. Отряхнув мантию от несуществующей пыли, она выдохнула и приготовилась к тому, что дверь окажется тяжёлой, а именно — толкнула её с силой, налегая всем телом. Но, к её удивлению, дверь поддалась без какого-либо сопротивления, и, следуя инерции, Гермиона ввалилась в комнату, едва не растянувшись на полу.

— Двадцать один, двадцать два, двадцать три, двадцать… Блядь, Гранджер! — взревел Снейп, вскакивая на ноги.

Кажется, её появление сбило его со счёта и совсем не обрадовало.

— Привет, Северус. — Она попыталась выдавить из себя извиняющуюся улыбку, но получилось плохо. «По крайней мере, он тебя больше не игнорирует», — бодро сказал голос в её голове.

Он зашвырнул кубок куда-то в угол и приглушённо зарычал.

— Я уже десять минут драю один единственный кубок, и, когда остался последний — последний! — участок, ты снова всё портишь! — прошипел он.

— Снова? — недоумённо переспросила она, но Снейп её не услышал.

— Зачем ты сюда пришла? — Он сузил глаза и скривился в неприятной ухмылке. — Ты ведь так мечтала попасть в дуэльный куб! Сегодня отборочные, что же ты не там?!

— Я… — Гермиона замолкла, вмиг растеряв все свои крайне правдоподобные причины её появления здесь вместо клуба.

— Ты маленькая лгунья, Гранджер, — холодно бросил он и, отвернувшись, взял со стола ещё один пыльный кубок. Капли глухо ударялись о воду в ведре. Гермиона скривила нос.

— Что это за… запах?

— Так пахнет фирменное зелье Филча, — с мрачным торжеством сообщил он, отжимая лишнюю влагу. — Чтобы кубок снова сиял, нужно тереть его ровно двадцать три раза. Если больше хоть на одно движение — можно начинать всё сначала. — Он устало вздохнул и обернулся через плечо. — Так чего тебе здесь…?

— Я… — Гермиона вздохнула. Вытащив помятый лист бумаги, она трансфигурировала его в мягкую тряпку и подошла ближе. — Это несправедливо. Макгонагалл наверняка знала, что ты будешь пробоваться в дуэльный клуб. Неужели она не могла назначить отработку в другой вечер?

Он приглушённо усмехнулся и начал про себя отсчитывать движения тряпки по боку кубка. Гермиона последовала его примеру, и какое-то время они провели в молчании.

— Двадцать три, — твёрдо закончил он и, подождав, когда Гранджер отставит свой сверкающий кубок, проследил взглядом, как она погладила золотистый металл пальцем. — Что ты вообще знаешь о «справедливости»? — Вопрос, казалось бы, был риторическим, и Гермиона промолчала. — Если хочешь знать моё мнение, жизнь вообще не справедлива.

— Я не была бы столь категорична, — тихо возразила она, хотя его судьба была столь печальной, что, возможно, ей снова стоило промолчать. Он невесело хмыкнул.

— Самое несправедливое то, что я попал на эту отработку из-за тебя.

— Из-за меня? — удивлённо переспросила Гермиона. Он кивнул.

— Поттер рассказывал Блэку, как застал нас тогда… в тренировочном зале.

— В красках? — Гермиона надеялась, что неровное освещение, даваемое факелом на противоположной стене, скрыло её румянец.

— Они считают, что я тебя опоил, — почти шёпотом признался Снейп, склонив голову так, что волосы скрыли выражение его лица.

Гермиона развернулась, облокотившись спиной о стол, и сложила руки на груди.

— А ты как считаешь?

Снейп неопределённо качнул головой, всё так же не показывая лица. Его пальцы так сильно стиснули край стола, что костяшки пальцев побелели. Она прикусила губу и, вздохнув, ладонью отвела часть волос.

— Почему… — Она запнулась, глядя в его пронзительные глаза, выражение которых было совершенно невозможно понять. — Почему ты избегал меня всё это время?

Он отклонился от её руки и выпрямился, давая волосам возможность открыть его лицо без посторонней помощи. Тонкие пальцы отбивали на крышке стола мудрёный ритм.

— Ты сама сказала, что наше соглашение… — Он отвернулся.

— Только и всего? — усмехнулась она и заметила, как его плечи немного расслабились. Она переместила вес с одной ноги на другую и продолжила более мягким тоном: — Условия соглашения всегда можно пересмотреть… и расширить…

Он издал смешок и, развернувшись к ней всем телом, усмехнулся:

— И тогда ты расскажешь мне про себя? — Он поднял бровь.

— А что ты ещё хочешь знать? — Гермиона постаралась изобразить как можно более достоверное и самое наивное выражение лица, какое ей вообще удавалось. Судя по насмешливому взгляду Снейпа, ей это не удалось.

— Зачем тебе нужно было в запретную секцию? — холодно спросил он, мгновенно потеряв всё своё веселье.

— Опять? — Гермиона присела на стол позади себя и вновь сложила руки на груди. — Почему тебе это не даёт покоя?

— А почему тебе не даю покоя я? — пытливо спросил он и, встав напротив, Снейп положил ладони на стол по обе стороны от её бёдер. Его нос почти соприкоснулся с Гермиониным, и ей пришлось слегка отклониться назад, чтобы иметь возможность свободно мыслить. Поборов смущение и вновь уповая на неровный свет, скрывающий её алые щеки, она смело ответила:

— Неужели сама мысль о том, что ты мог мне понравиться, так невероятна?

Он фыркнул и снова насмешливо улыбнулся.

— Ещё скажи, что это любовь с первого взгляда.

— Не с первого. — Она опустила взгляд на его губы и машинально облизнула свои. Это движение не укрылось от его внимания, и Снейп шумно выдохнул.

— Что ты искала в запретной секции? — упрямо спросил он, стараясь не опускать взгляд ниже её глаз. Гермиона, заметив его смятение, совсем осмелела и, положив руки на его плечи, придвинулась ближе.

— А если я скажу, что ты дашь мне взамен? — прошептала она ему на ухо. Снейп сделал шаг назад, выпутываясь из её хватки, и вновь опустил голову так, что волосы упали ему на лицо. Какое-то время он хранил молчание, и лишь когда Гермиона уже начала волноваться, что сказала что-то не то, он тихо ответил:

— Боюсь, мне нечего тебе предложить, Гранджер.

Отвернувшись, он достал тряпку из ведра, мгновенно наполнив воздух тошнотворным запахом. Гермиона соскользнула со стола и встала рядом, пытаясь понять ход его мыслей. Он сосредоточенно тёр кубок, потом ещё один… Когда его худая рука потянулась за большой чашей, манжет мантии едва заметно приподнялся, приоткрывая знак мрака, который он носил. Возможно, он уже понял, в какую ловушку попал, и именно поэтому всеми силами пытался её оттолкнуть от себя. Не дожидаясь очередной паузы для возможного разговора, Гермиона подняла свою тряпку, опустила её в вонючее варево и скривилась. Будучи ученицей своего времени, она никогда не попадала на отработки к Филчу.

Когда он снова решил заговорить, она уже свыклась с запахом зелья и почти перестала его ощущать.

— Я всё равно не понимаю, что ты здесь делаешь и зачем, — тихо сказал Снейп.

— Двадцать один, двадцать два, двадцать три. — Она отставила сияющий треножник и, бросив тряпку в ведро, развернулась к нему всем корпусом. — А я не понимаю, сколько мне ещё унижаться, доказывая, что я в тебе заинтересована. — Она отбросила длинную прядь, упавшую на глаза. — Если тебе это настолько тягостно, скажи мне это прямо. Я запуталась, Снейп, то целуешь меня, то игно…

Он снова это сделал. Совершенно неловко склонился, не приблизившись к ней и на шаг, и нежно поцеловал. Её глаза моментально закрылись, хотя она успела заметить, что его руки оставались вытянутыми вдоль своего тела.

— Если бы ты пережила то, что пришлось мне, ты бы не удивлялась, — прошептал он и выпрямился. Гермиона растерялась. Перед глазами всё плыло, и смысл слов доходил до неё с трудом.

— Так значит… — Она прокашлялась и взглянула на почти улыбающегося Снейпа. — Мир? — Он фыркнул и, кажется, хотел притянуть её для нового поцелуя, но тут из коридора послышались шаркающие шаги.

— Замри, — прошипел Снейп и, достав палочку, прошептал дизиллюминационное заклинание.

По её телу прошла дрожь, и она осторожно отступила в тень. Вряд ли чары Снейпа были сильными и смогут продержаться долго. Северус тем временем вновь взял тряпку и очередную увесистую медаль.

— Ааа, трёш-ш-шь, — довольно закаркал Филч и облизнул жёлтые зубы. — Довольно, парень. — Он ткнул Северуса в бок, и тот невольно скривился. — Профессор Макгонагалл прислала меня отпустить тебя пораньше. Сегодня вроде как открытие дуэльного клуба. — С каждым словом его лицо становилось всё мрачнее, а последнее он выплюнул почти с отвращением. — Если поторопишься, — закончил он, будто не желал этого говорить, — то успеешь…

Повторять дважды не было нужды. Бросив быстрый взгляд туда, где скрывалась Гермиона, Снейп выскочил в коридор. Медленно, стараясь не задеть никаких наград и не привлечь внимания Филча, Гермиона выскользнула из дверей и, выдохнув, развеяла чары. За спиной она ещё слышала кряхтение о том, какой «шустрый этот малый», но обернуться не решилась. Гермиона едва слышно вздохнула, зажгла слабый люмос и не спеша двинулась по коридору. Северус, вероятнее всего, уже далеко — с его-то ногами! Совсем скоро он доберётся до тренировочного зала — тот всего лишь на соседнем этаже — и покажет всем, «где раки зимуют»…

Её резко дёрнули за руку, державшую палочку, и Гермиона охнула.

— Гранджер, не тормози! — зашипел Снейп и буквально потащил её по коридору. — У нас не так много времени. Неспешно прогуляешься по замку позже.

— Снейп… Северус… Стой… — Она буквально задыхалась, постоянно оступаясь. На ногах её удерживала рука Снейпа, который после каждого почти падения метал на неё недоумённые взгляды. Завернув в коридор, который вёл к тренировочному залу, она и вовсе упёрлась ногами в пол.

— Ну что с тобой?! — воскликнул Снейп. — Мы ещё успеваем на последний раунд!

— Я… — Она зажмурилась и выпалила: — Я не уверена, что хочу туда.

По его вздоху можно было бы предположить, что он закатил глаза.

— Ты что, струсила? — подозрительно спросил он, и Гермиона отрицательно замотала головой.

На самом деле — трусила и ещё как. В какой-то момент она вдруг поняла, что не может так сильно рисковать в прошлом, что просто учиться и даже заигрывать со Снейпом не так опасно, как вступить в дуэльный клуб и показать всей школе свои нешкольные умения.

— Я думаю, тебе лучше пойти одному, — тихо ответила она. Снейп зарычал, притянул за руку к себе и впился в её губы поцелуем. Все мысли о том, как это опасно и неправильно, мгновенно выветрились из головы. Кажется, Северус вполне осознавал, какое действие на неё оказывал, потому что он воспользовался её дезориентированным состоянием и буквально втащил её в тренировочный зал.

— Профессор! — крикнул он. — Запишите Северуса Снейпа и Эрмион Гранджер.

— Долго же вы собирались, — ответил тот, обмакивая перо в чернила. — Ещё мгновение, и запись была бы закрыта.

— Мы были несколько… заняты, — ответила Гермиона и против воли залилась румянцем. В толпе послышался свист и смешки. Профессор понимающе ухмыльнулся и протянул им пергамент для росписи.

— Юность… — только и пробормотал он, перед тем как начать последний отборочный тур.

* * *

Гермиона больно стукнулась затылком о корень при приземлении и сдавленно застонала.

— Грейнджер, зачем вы это делаете? — спросил её Снейп откуда-то сбоку. Судя по всему, он снова лежал в траве.

— Что, профессор? — попыталась изобразить непонимание Гермиона.

— Перестань. Твоё враньё я всегда различал. Но сейчас мне не семнадцать и запудрить мне мозги гораздо сложнее чем тогда.

— Правда? — фыркнула она и поднялась на ноги, стряхивая с себя траву и прочий мусор. Снейп мгновенно оказался за её спиной и вцепился ей в плечи мёртвой хваткой, распрямляя её позвоночник до болезненного состояния.

— Не стоит со мной играть, мисс Грейнджер, — прошипел он ей на ухо, и Гермиона зажмурилась, пытаясь отделить в своём сознании того Снейпа от этого.

— Ещё недавно вы обращались ко мне на ты… Ай! — Он сжал её плечи так сильно, что она пожалела о своей дерзости. Переключить отношение с сокурсника на взрослого мужчину и бывшего преподавателя оказалось гораздо сложнее, чем она могла себе вообразить. Возможно, потому, что последнюю неделю они общались больше обычного?

— Я не могу передать своему младшему «я» совета держаться от вас подальше, — прошептал он ей на ухо, и, если бы не презрение, сквозившее в каждом слове, Гермиона нашла бы эту ситуацию интимной. — Но я могу донести эту мысль до тебя. Оставь. Меня. В покое!

Последнее слово он почти выкрикнул и толкнул её в спину. Потерявшая опору под ногами, Гермиона растянулась на траве, ударившись на этот раз лбом. Потерев больное место, она приказала себе не жалеть себя — она успеет это сделать в будущем, у неё будет целый месяц. Гермиона приказала себе думать — в какие моменты Северус, её Северус, вёл себя подобным образом? Что он чувствует на самом деле?

— Чего вы боитесь? — спросила она, вскакивая на ноги и тут же выхватывая палочку.

У неё не было никакой иллюзии насчёт того, что сможет реально ему противостоять. Этот Снейп оставил дуэльный клуб далеко позади.

Его реакция, как и всегда, непредсказуемая даже успокоила её. Она бы начала переживать, стань он для неё предсказуемым.

— У тебя нет ничего, чего бы я боялся, — холодно ответил Снейп. — Не смей изменять прошлое, иначе однажды ты можешь проснуться без настоящего.

Гермиона фыркнула.

— Ты уже совершил все ошибки, которые определили твоё будущее, ты уже принял метку…

— Не смей, — прошипел он, в мгновение ока оказавшись невыносимо близко.

Это сбивало с толку. Презрительно скривившиеся губы — такие близкие и знакомые, глаза — метавшие молнии — но с россыпью мелких морщин и одной — глубокой — меж бровей. Как заворожённая она подняла руку и отвела прядь его черных волос и облизнула свои губы. Снейп тут же отшатнулся, и она успела уловить тень страха в его глазах, прежде чем его лицо вновь стало непроницаемым.

— Вам не следует судить о том, в чём вы не разбираетесь, мисс Грейнджер, — сказал он своим обычным холодным тоном. — Поверьте, я знаю свою жизнь гораздо лучше кого-либо, и я ещё раз вам повторю — оставьте. Меня. В покое.

Он резко развернулся и зашагал в противоположную сторону холма. Гермиона закрыла глаза, почувствовав приближение перемещения по временной линии. Выдохнув, она вновь взглянула на удаляющуюся фигуру, надеясь, что он услышит её мысленный зов и обернётся. Уже чувствуя толчок в спину, Гермиона не отрывала взгляда от его фигуры.

Снейп не обернулся.

— Пей.

Холодный шипящий голос пробрался в сон и мгновенно его прогнал. Гермиона послушно открыла рот, до сих пор не разлепляя век, и глотнула вязкую горькую субстанцию почти не скривившись. Желудок жалобно заурчал, противясь подобному завтраку, но тошноты, на удивление, не ощутила. Наконец открыв глаза, она различила в неровном свете люмоса длинный нос, свисающие по обе стороны лица чёрные волосы и пытливо вглядывающиеся в её лицо глаза. Отстранённо Гермиона вновь отметила, что складок меж бровей вместо одной стало три.

Снейп подождал ещё несколько мгновений и сосредоточенно взмахнул палочкой, выполняя какой-то сложный пас. Замер, складки меж бровей стали глубже. Гермиона ощутила едва уловимое покалывание в кончиках пальцев, но и оно быстро прошло.

— Проклятье! — громко выругался Снейп и рванул в сторону двери. Она услышала звон разбитой колбы где-то за пределами спальни и вздохнула.

После первого подобного пробуждения Гермиона ещё пыталась пошутить: «А как же пожелание доброго утра?», на что Снейп состроил такую гримасу отвращения и ярости, что она судорожно попыталась вспомнить, где оставила собственную палочку. Но мгновение прошло, и его лицо вновь превратилось в восковую маску.

«Боюсь, для «доброго утра» вы выбрали неподходящую компанию, мисс», — холодно обронил он, прежде чем стремительно покинуть её комнату.

Снейп искал способ заставить Гермиону не только исчезнуть, но и потерять магический след, отпечаток, который обычно обнаруживают охранные чары и способные волшебники. Отпечаток ауры, уникальный для каждого волшебника, ещё никому не удавалось запечатать и скрыть. На основании этого и строились магические тайники и поисковые чары. Он пытался сотворить невозможное, и Гермиона понимала зачем.

В процессе создания зелья он много бранился, но никогда — по маггловски. Вспоминая его юношеское «Блядь, Гранджер!», ей приходилось несколько раз закусывать губу изнутри, стараясь подавить неуместный смех. Вздохнув, Гермиона провела ладонями по лицу и, нащупав на прикроватной тумбочке выключатель ночника, зажгла слабый свет. Маггловский будильник, так громко тикающий, что ей пришлось попросить Снейпа наложить на него «силенцио», чтобы спать спокойно, показывал половину шестого утра. Гермиона ощутила комок в районе желудка и поняла, что вряд ли теперь сможет уснуть.

Кровать протяжно заскрипела, и ей вторила половица, слегка заглушённая потёртым ковром неопределённого цвета. Гермиона поправила одежду — мягкие штаны и тёплую закрытую кофту. Ей не было холодно по ночам, она привыкла спать в одном белье, но после первого же экспериментального зелья, принесённого Снейпом в три часа ночи, Гермионе пришлось одеваться перед сном.

Тогда её неожиданно скрутило. Едва успев подумать об уборной — она вскочила с постели, чуть не запутавшись в одеяле, но не успела сделать и пару шагов — вырвало прямо под ноги изумлённого Снейпа. Вряд ли её вид был хоть сколько-нибудь соблазнительным — кожа зеленоватого цвета, подрагивающие пальцы, тёмные круги под глазами, не говоря уж о запахе, но, распрямившись, Гермиона успела заметить совершенно новое выражения лица Снейпа, прежде чем он взял себя в руки и движением палочки накинул на её почти обнажённые плечи плед, а следующим — убрал зловонную лужу на ковре. Тогда был единственный раз, когда он не выругался после неудачи.

На скромном ужине он приглушённо уточнил, есть ли у неё какие-либо аллергические реакции, кроме как на камнеукрывник. Гермиона лишь отрицательно покачала головой. Она даже не знала о том, что у неё есть подобная аллергия. Да и о таком ингредиенте слышала впервые. Снейп неприязненно хмыкнул, очевидно, прочитав на её лице недоумение, и потребовал образец её крови, чтобы он мог самостоятельно отсеять потенциально опасные компоненты. Гермиона беспрекословно подала ему руку. Не прерывая ужина, Снейп достал из внутреннего кармана мантии пустую склянку, движением палочки сделал надрез на её коже. Дожидаясь, когда наберётся необходимое количество жидкости, Гермиона рассматривала его профиль, освещаемый камином, — электрическое освещение они использовали редко. Было очевидно, что его собственная внешность ему безразлична — расширенные поры, болезненный цвет лица, несколько явно старых, но небольших шрамов — над бровью, под подбородком и на скуле. Он встретился с ней взглядом и нахмурился. Движение палочки — и её кожа вновь цела. Не доев свой ужин, Снейп в молчании покинул её, скрывшись в лаборатории.

Готовясь ко сну тем вечером, она заметила блеск под своей постелью. Новой вещью в обстановке спальни оказался оловянный таз.

Потянувшись до хруста, Гермиона осторожно выглянула в коридор. Тишина в доме указывала на то, что Снейп либо покинул дом совсем, либо вновь скрылся в лаборатории. Лампы в настенных грязных светильниках освещал узкий коридор плохо, но и этого света было достаточно, чтобы разглядеть осколки разбившейся колбы в углу прямо перед лестницей, ведущей вниз. Вероятность того, что Снейп покинул дом, стремилась к нулю — он никогда не оставлял следов своего гнева, если собирался уходить. Это касалось не только гнева, но и вовсе — следов его присутствия. Иногда Гермионе казалось, что в доме всё-таки орудует домашний эльф. Как ещё можно было найти объяснение всем этим горячим завтракам, которые часто дожидались её в абсолютно чистой и пустой кухне? А чистое бельё в спальне, появляющееся само собой? Как можно более аккуратно Гермиона попыталась вызнать эту информацию у Снейпа, но всё, что она получила в итоге — очередную порцию насмешек и высмеивания её умственных способностей.

Вернувшись в комнату, Гермиона отыскала под кроватью тапочки, задев при этом неизменный оловянный таз. Тот жалобно бренькнул — его помощь ни разу не пригодилась. Ступать по полу с разбитым стеклом было опасно, но тапочки Гермиона не любила — слишком большие для неё, они явно принадлежали раньше кому-то другому.

Шаркая по ступеням, она медленно спустилась вниз и едва не вскрикнула, увидев Снейпа, неподвижно сидящего в кресле у камина. Его взгляд был прикован к огню, локти упирались в колени, а подбородок покоился на переплетённых пальцах.

— Вы слишком громко живёте, Грейнджер. С вами совершенно невозможно сосредоточиться, — пустым голосом сказал он вместо приветствия, даже не шевельнувшись.

Гермиона громко вдохнула побольше воздуха и медленно выдохнула, стараясь сдержать в себе все те слова, которые она могла сказать, начиная о его способе жизни и заканчивая тем, что он мог бы сосредотачиваться в другом месте, в отличие от неё — не имеющую права покинуть этот проклятый дом.

— Вы можете не сдерживать себя. — Он перевёл на неё незаинтересованный взгляд, совершенно не изменив своей позы. — Выскажитесь. Возможно, вам станет легче.

Гермиона фыркнула. Провокация чистой воды — Снейп никогда бы не воспринял её слова всерьёз.

— Накапливание внутри себя гнева чревато неприятными… последствиями. — Он сделал паузу. — Кроме того, от вашей сдерживаемой злости у меня начинают болеть зубы. Вы, гриффиндорцы, совершенно не умеете быть ни тихими, ни незаметными. Вы накрываете весь дом волнами раздражения, как несдержанный подросток…

— Почему вы перешли на нашу сторону? — выпалила Гермиона, сбивая его отточенную, унизительную речь. Снейп приподнял вопросительно бровь, требуя пояснений. — Почему?

— Не может быть такого, чтобы мисс Всезнайка не знала об этом абсолютно ничего.

— Я слышала… что-то. — Она мотнула головой. — Но ничего конкретного. Что-то… про пророчество. И про вашу дружбу… с Лили Эванс.

— Вам этого недостаточно?

Она отрицательно помотала головой.

— Если вы дружили с Лили Эванс, то почему вступили в ряды… Пожирателей? Это совсем не вяжется…

Снейп закрыл глаза, и его вздох был наполнен такой усталостью, что Гермиона на мгновение почувствовала вину за своё любопытство, но тут же отбросила эти мысли. Её любопытство не было праздным.

— Вряд ли я могу надеяться на то, что вы оставите меня в покое?

Его фраза настолько ярко напомнила ей о Снейпе в настоящем и их последней встрече, что она ещё сильнее вцепилась в эту мысль.

— Вы тот, который в настоящем, очень убедительно настаивали на том, чтобы я оставила вашу… юную версию в покое.

Снейп слегка повернул голову в её направлении и вопросительно приподнял бровь. Спустя почти минуту молчания он всё же уточнил:

— Мисс Грейнджер, вы… — Он резко втянул воздух сквозь зубы, и его глаза наполнились гневом. — Вы настолько глупы, что изменяете прошлое?

— Я… я не… — Она закрыла глаза и резко выдохнула. «Проклятье! Он снова заставляет чувствовать меня как… Р-р-р!» — Я не хотела этого, СЭР. — Она выделила последнее слово и заметила, как его лицо исказила гримаса. — Я вовсе не предполагала, что дружба с вами… с вашим… с вашей юной версией может хоть как-то повлиять на ход истории…

— Дружба? — Он скривился, как будто съел лимон, и, прищурив глаза, медленно осмотрел её с головы до пят и обратно. — Насколько я помню, я не был сумасшедшим в семнадцать и вряд ли мог водить дружбу с девушкой вашего толка.

Гермиона поперхнулась воздухом.

— Девушкой моего толка? — переспросила она и с ужасом поняла, что её голос прозвучал слишком высоко.

— С девушкой. Вашего. Толка. — Он поднялся на ноги и медленно двинулся в её сторону. — Красивой. Умной. Сующей свой нос не в свои дела. — С каждым словом Снейп обходил её по кругу. Он взял двумя пальцами её локон и приподнял в воздух. — Стремящейся быть лучше всех во всём. — Локон вернулся к ней, Снейп двинулся дальше, уже на неё не глядя. — К тому времени я уже получил метку, и это могло стать причиной исключения из школы, чего я — круглый сирота, нищий студент — абсолютно не желал. — Его голос сочился ядом. Он остановился перед ней и взглянул снизу вверх. Гермиона ненавидела тот факт, что ей приходилось задирать голову, чтобы видеть его глаза. Он опустил взгляд на её губы и неприятно ухмыльнулся. Склонившись к её уху, Снейп вкрадчиво прошептал: — Вы могли интересовать меня в семнадцать только в одном определённом плане, мисс Грейнджер. Но с вашим умом и самомнением вас вряд ли устроило бы такое… соглашение. — Он цокнул языком и шумно вдохнул воздух, после чего стремительно развернулся и вернулся в своё кресло, уже не глядя на Гермиону.

Гермиона вбежала вверх по лестнице и рухнула на постель, уткнувшись пылающим лицом в подушку. Отдышавшись, она перевернулась на спину, стряхивая с щёк злые слёзы. «Невыносимый человек, — сокрушалась она мысленно, — почему нельзя просто ответить? Почему нужно обязательно всё вывернуть наизнанку и потоптаться? Почему…» Она сжала зубы, зажмурилась и с силой втянула воздух. Самым тяжёлым испытанием пребывания в доме Снейпа оказался запах. Запах самого Снейпа. Он был тем же, что и в его школьные годы, и в её настоящем. Конечно, к нему примешивались запахи зелий, трав и ингредиентов — этот коктейль обычно был слышен за версту, но когда он оказывался к ней близко, достаточно близко, как сегодня, она могла уловить запах его тела и волос — тот самый, от которого у неё кругом шла голова в его прошлом. Это сбивало с толку, мешало трезво мыслить и находить достойные ответы на циничные выпады Снейпа. Но сегодня он был ближе, чем когда-либо, и этот шёпот… Именно сам звук, не смысл слов сказанных…

Гермиона зарычала и кинула подушку в дверь. Её «миссия» могла провалиться по совершенно идиотской причине — она запросто могла потерять рассудок в том хаосе, который уже устроила.

«Возможно, младший Снейп был прав, — думала она, лениво ощущая, как веки становятся всё тяжелее. — Мне действительно стоило держаться от него подальше…»

Проснувшись, судя по свету, пробивавшемуся сквозь шторы, ближе к полудню, Гермиона заметила на прикроватной тумбочке небольшой фиал. Она подтянулась на локтях, чтобы осмотреть зелье поближе — успокоительная микстура. Было непонятно, чем именно она была — молчаливым извинением Снейпа или очередной насмешкой.

* * *



— Пей. — Холодный приказ вновь лишил сна.

Прошло двое суток после того, как она нашла у себя на тумбочке успокоительное. Оно лежало всё там же — нетронутое.

Вязкая, обжигающая жидкость потекла по пищеводу, мгновенно вызывая сильный спазм и тошноту. Едва только зелье добралось до желудка, Гермиона едва успела булькнуть:

— Таз!

Как её вырвало. Если бы не молниеносные реакции Снейпа — прямо на постель, но он одной рукой согнул её над полом, другой — призвал таз из дальнего угла кровати. По её собственным ощущениям в этот раз её тошнило дольше предыдущего. Снейп очистил таз заклинанием, отпустил её плечи, удостоверившись, что она способна сидеть самостоятельно, и, отложив палочку, закрыл лицо ладонями. Так они просидели какое-то время. Гермиона слегка качалась от слабости и звона в ушах. Нестерпимо хотелось пить, саднило горло и во рту пересохло так, что язык казался шершавым, инородным объектом, но при одной мысли о стакане воды к горлу снова подкатывала тошнота.

— Что ж… — вздохнул Снейп, опустил руки и взглянул на Гермиону. Увидев выражение её лица и общее состояние, он скривился. — Попытаться стоило.

«Стоило?!» — хотела было воскликнуть Гермиона, но стоило ей открыть рот, как тошнота вновь напомнила о себе, и она стремительно склонилась над тазом. Снейп ухватил её за плечи одной рукой, второй убирая пряди волос, которые лезли в лицо и таз. Когда позыв закончился, он уложил её на подушку, прежде чем очистить содержимое таза. Он сердито поджал губы, склонился над ней и оттянул нижнее веко, подсвечивая себе люмосом.

— Мисс Грейнджер, как вы выжили? — тихо спросил он. — Или вы ни разу не попадали в больничное крыло с больным горлом и не пили бодроперцовое зелье?

Гермиона только отрицательно покачала головой, но, ощутив ещё одну волну тошноты, замерла и зажмурилась.

— Не двигайтесь, — приказал он и, судя по шелесту одежды, поднялся на ноги. — Не открывайте глаза и рот. Я скоро вернусь.

Не открывая глаз, она вздохнула. Гермиона могла бы рассказать Снейпу, что обычно попадала в больничное крыло по более веским причинам — например, василиск или неудачный эксперимент с оборотным зельем… Но, вероятнее всего, он и так об этом знал. Или когда-то знал. Вряд ли в его памяти откладывались такие незначительные детали об одной из его учениц.

Она почти провалилась в спасительный сон, когда ощутила широкую, прохладную, шершавую ладонь на своём лбу. Гладкое стекло коснулось её губ, и она послушно приоткрыла рот.

— Глотайте, мисс Грейнджер, — едва слышно пробормотал он, и Гермиона послушно сглотнула что-то, наполненное мятой и живительной прохладой. Спустя несколько минут томительного ожидания Снейп облегчённо выдохнул, и рука с её лба исчезла. Инстинктивно Гермиона нахмурилась — она была совершенно не против этого невинного контакта.

— Что это было? — прошептала Гермиона. Горло уже не саднило, и голос вновь ей повиновался.

— Как и всегда. — Снейп вздохнул. — Эксперимент. Особо неудачный.

— Я про второе зелье. Не смогла узнать его…

— Ах, это… — Судя по шороху, Снейп или передвинулся, или махнул рукой. — Как и почти все зелья в этом доме — моя разработка.

— Как и успокоительное? — не смогла удержаться от вопроса она.

— Вы бы поняли это, если бы рискнули его принять. — По его голосу было понятно, что он смягчился.

— В этом не было необходимости, — проворчала она и услышала хриплый звук, очевидно, обозначавший смех.

— Как вам будет угодно, мисс Грейнджер, — миролюбиво согласился Снейп и поправил её одеяло. — Отдыхайте. Вам необходимо набраться сил.

* * *



Стоявшая на столе чашка ароматного кофе, а также тарелка с омлетом и маленькая чашка свежего салата повергли её в смятение. Возможно, именно таким образом Снейп пытался извиниться за неудобства, которые возникли во время его сегодняшнего эксперимента.

Когда она впервые подняла этот вопрос — можно ли снимать пробу зелья днём, а не во время сна — то ей пришлось выслушать желчную лекцию о воздействии светил и времени дня на свойства и силу различных ингредиентов. Закончилась она высказыванием, что если она сама ничего не смыслит в зельеварении, то пусть хотя бы не мешает другим.

Как и во многих пикировках со старшим Снейпом Гермиона промолчала. Проглотив комок в горле, она вышла из гостиной наверх, прихватив с собой какую-то книгу. Этот Снейп — одичавший, живущий буквально в коконе из ядовитых шипов, которые проросли на каменной чешуе самозащиты, — каждый раз повергал её в состояние, близкое к оцепенению. Не было никакого смысла с ним спорить или даже пытаться отстаивать свою правоту — в такие моменты он просто не был способен услышать что-либо.

Спустившись к ужину, совершенно разбитая и с пульсирующей головной болью Гермиона нашла на кухне шикарный ужин под чарами стазиса. Было очевидно, что Снейп уже покинул дом, но хотя бы попытался сгладить свои острые слова.

Гермиона погладила горячий бок пузатой чашки и усмехнулась своим мыслям. Эти маленькие презенты, наличие которых отвергались им самим, давали надежду, что во всей напыщенной и сварливой натуре Снейпа остаётся небольшая частица человечности. Вероятнее всего, выпускать её он умеет только наедине с самим собой.

Шум закрывающейся двери откуда-то из подвала указал на то, что Снейп до сих пор в доме. Это было нечто новым — обычно после неудавшихся экспериментов он сбегал из дома раньше, чем она успевала спуститься вниз. Она услышала за спиной шорох возле камина и вздох усталости. Вероятнее всего, Снейп сел в своё любимое кресло — спиной к кухне. Желудок сжался от голода, и Гермиона приступила к трапезе, стараясь не задаваться вопросами причин и следствий в голове Снейпа слишком сильно. Его настроение было невозможно предугадать, а уж выводы, которые он порой делал после их диалогов, и вовсе были непостижимы. Взять, пожалуй…

— Что именно вас тревожит в вашем взаимодействии со мной в прошлом? — спросил Снейп, внезапно очутившись у неё за спиной. Тон вопроса был будничный, но, погрузившись в собственные размышления, Гермиону он напугал, и она закашлялась, подавившись глотком кофе.

— Не… кха… Не меня, — ответила она, шмыгнув носом и с благодарной улыбкой принимая у него салфетку.

— Тогда кого? — Снейп опустился на стул напротив Гермионы и вытянул длинные ноги, откинувшись на спинку.

— Вас. То есть вас в моём настоящем.

Снейп нахмурился.

— Правильно ли я помню, что, в отличие от меня, он чувствует изменения вместе с юной версией?

— Да. Он сказал… — Гермиона опустила взгляд и слегка нахмурилась, стараясь вспомнить его речь дословно. — Не смей изменять прошлое, иначе можешь проснуться без настоящего.

Снейп фыркнул, и Гермиона зажмурилась. Уж слишком часто она слышала подобное фырканье от его младшей версии.

— Вы знаете о том, что именно я сделал Гарри Поттера знаменитым? — сказал Снейп вкрадчивым голосом, и Гермиона резко распахнула глаза.

— В каком… смысле?

— Это я услышал пророчество. Точнее, её часть. — Снейп взмахом руки призвал к себе кофейник и налил кофе. Сделал глоток и прикрыл глаза. — Я передал его Тёмному Лорду. И, полагаю, своим страхом за судьбу Лили Эванс подтолкнул того присмотреться к семье Поттеров.

— Вы перешли на нашу сторону из-за вины?

— Вины? — Он усмехнулся. — Нет. Тогда её было ничтожно мало. Тогда ещё ничего не произошло…

Он снова умолк, явно погрузившись в воспоминания. Гермиона не смела прерывать его, стараясь как можно тише закончить свой завтрак.

— Вы ведь узнали, кто именно стоит за вашими перемещениями? — вкрадчиво спросил Снейп подозрительно близко к ней. Гермиона вскинула голову и чуть не утонула в тёмных омутах его глаз. Он перегнулся через стол и буквально навис над Гермионой. Вспомнив о том, что перед ней мастер легилименции, она судорожно опустила глаза в тарелку.

— Он настоятельно просил не рассказывать о нём, — выдохнула она.

— Но он ведь умеет… перемещаться вслед за вами? Или самостоятельно? Или же он сидит где-то в тепле и уюте, наслаждаясь тем, что в очередной раз избежал ответственности и заставил подростков разгребать всё дерьмо этого мира? — Последнюю фразу Снейп почти прошипел, и Гермиона удивлённо взглянула на него.

— Может перемещаться. И может быть, он даже сейчас где-то рядом, — спокойно ответила она.

— Значит, наконец-то это не Дамблдор, — облегчённо вздохнул Снейп и вновь опустился на своё место. Гермиона дважды моргнула, прежде чем переспросить:

— Вы полагали, что это Дамблдор? Но ведь он…

— Мёртв. Вы можете не напоминать об этом. Мне. — Снейп иронично изогнул бровь. Гермиона потупилась и едва сдержала рвущиеся наружу извинения. — Возвращаясь к нашему невидимому другу, — он обвёл кухню внимательным взглядом, — полагаю, вы можете уточнить у него, может ли ваше вмешательство в привязанности моего юного я повлиять на ваше настоящее.

Гермиона подавила в себе желание прикоснуться к фальшивому галлеону, который носила всегда с собой. Без сомнения — Снейп отследил бы этот жест и сделал собственные выводы, а быть может — ещё попытался сделать собственный ход. Нет, безопаснее было дождаться следующего полнолуния и вызвать Малфоя для разговора — из своего времени. По крайней мере, там нет вездесущего Снейпа, от которого нужно прятать свои мысли.

— Думаю, я последую вашему совету, профессор, — как можно более спокойно ответила Гермиона. Снейп, внимательно за ней следивший, скривился.

— Я уже давно не профессор, Грейнджер, ни вам, ни кому бы то ни было ещё.

Решив не упускать столь мирный и благодушный настрой Снейпа, Гермиона тихо спросила:

— Ваш эксперимент ещё не увенчался успехом?

Он сделал глоток, и его лицо скривилось.

— Пока — нет. Ваш загадочный источник уточнил, сколько ещё времени вы будете являться в мой дом?

Гермиона уверила себя, что тон «как вы меня достали» ей привиделся.

— Ещё три лунных месяца, не считая текущий.

— Это скверно. — Он вздохнул. — Слишком мало времени. Мне придётся влезть… А, к чёрту. Если ваш план удастся, я исчезну, если он провалится… — Ещё один вздох. — Это всё равно мало, что поменяет.

Он встал и направился к выходу.

— О чём вы…? — Она встала за ним, запнувшись на слове «профессор».

— О том, чего вам лучше пока не знать, мисс Грейнджер. — Развернувшись, он красноречиво приподнял бровь и едва заметно кивнул на кухню: — Вы же не планируете расстаться с собственным завтраком так скоро и насильственно?

* * *



— Пейте. — Уставший голос. На этот раз в нём столько невысказанного горя и смертельная усталость. Казалось, его хозяин уже смирился со всем, отрешился ото всех бед и теперь вместо живого человека ходит пустая оболочка без чувств и мнения, но эта частица боли, едва заметно проскальзывающая в окончании слова…

Гермиона послушно протолкнула вязкую жидкость в горло, отрешённо отмечая её схожесть с бензином. Ей не удалось скрыть гримасу отвращения, но дальше произошло настоящее волшебство. Мягко обволакивая горло и пищевод, зелье стремительно распространялось по всему телу — будто проникая в кровеносные сосуды и распространяя по ним пустоту и необыкновенную… лёгкость? Гермиона в удивлении распахнула глаза и сделала шумный вдох. Снейп — как и всегда — пытливо всматривался в её лицо.

— Что это? — Она подняла руку, будто впервые её увидев. Ощущение лёгкости и пустоты наконец достигло кончиков пальцев, и Гермиона перевела свой взгляд на Снейпа. Тот взмахнул палочкой, накладывая дизиллюминационные чары — модифицированные, как она ощутила, и скомандовал:

— Вставайте!

Ещё не до конца проснувшись, Гермиона выпуталась из-под одеяла и встала. Снейп обошёл её со всех сторон, тщательно освещая то место, где предположительно она должна была стоять, выискивая изъяны чар или действия зелья. Он взмахнул палочкой, и столб ледяного ветра прошёл сквозь неё, даже не разогревшись. Снейп удовлетворённо кивнул и скомандовал:

— Выйдите из дома.

— В пижаме? — глупо переспросила всё ещё ошарашенная происходящим Гермиона.

— Да. Второй порции зелья у меня нет. — язвительно ответил он, и Гермиона поплелась к выходу.

Он заставил её выйти не только из дома, но и из покосившейся калитки и зайти обратно. Потом ещё и ещё раз. Где-то в дали светил одинокий фонарь, в соседних домах не горело ни одно окно. Спотыкаясь о камни и дрожа от холода, Гермиона выполнила все приказы Снейпа, и он, наконец, удовлетворившись результатом, разрешил ей вернуться в дом, сухо кивнув в её сторону и снимая с неё чары невидимости.

Холодными пальцами Гермиона пыталась разжечь в камине огонь — спички выпадали из ничего не ощущавших пальцев, руки тряслись, свербело в носу. Когда в камине резко полыхнул огонь, ей чуть не опалило брови, но вместо того, чтобы отшатнуться, она протянула руки ближе к теплу и закрыла глаза. Судя по шороху у неё за спиной, Снейп прошёл мимо — в кухню. Некоторое время спустя он вернулся.

— Грейнджер, подпалите гриву. Отодвиньтесь.

Его голос вновь был невероятно уставшим. Гермиона считала, что, получив положительный результат, он будет более воодушевлён и… доволен? Она поднялась на ноги и села в кресло у камина. Ей в руки тут же прилетела кружка с ароматным горячим чаем.

— У вас получилось невозможное, сэр, — тихо проговорила она, когда молчать было уже невозможно. Её всю потряхивало от невероятной мысли о том, что она стала ненаходима для магии — на какое-то время.

— Получилось, — вздохнул он и потёр лицо ладонями. — Вы даже не представляете, на что мне пришлось согласиться, чтобы… А, не берите в голову.

— На что? — Гермиона нахмурилась и резко развернулась к нему лицом, едва не расплескав чай на колени.

— Старею, — пробормотал он. — Теряю хватку. Я не хотел произносить этого вслух.

— Но вы сказали…

— И теперь вы от меня не отстанете, — сказал он обречённо, и на мгновение Гермионе стало стыдно.

— Не отстану, — выдохнула она и невольно улыбнулась.

— Вы помните, что некоторые чистокровные семейства имеют трудности с вынашиванием и рождением потомства? — Гермиона в ответ только кивнула. Снейп закрыл глаза и запрокинул голову на спинку кресла. — Меня давно… приглашали поучаствовать в одной… разработке. Суть её заключалась в том, чтобы магическим образом яйцеклетки магглорождённой ведьмы переносились в организм чистокровной.

Гермиона шумно выдохнула и сцепила вместе руки, чтобы унять дрожь.

— Благодаря ему, мне удалось найти некоторые недостающие… компоненты.

— Надеюсь, не человеческого происхождения? — пробормотала Гермиона едва слышно.

— Нет, — легко ответил Снейп, — но если бы и это не сработало, то в следующих экспериментах потребовались и они.

Он выглядел почти умиротворённым, если бы не эта безграничная усталость.

— Простите, — поддавшись внезапному порыву, сказала Гермиона. Он открыл один глаз и удивлённо взглянул на неё. Не дождавшись пояснений, он фыркнул и вновь прикрыл глаза.

— Гриффиндорцы. — Снейп неопределённо махнул рукой. — Постоянно пытаетесь извиниться за то, в чём не виноваты. — Он надолго замолчал, и Гермиона уже подумала, что — заснул — часы на каминной полке показывали без четверти пять, когда Снейп неожиданно чётко продолжил: — Не беспокойтесь, мисс Грейнджер. За всю мою жизнь мне приходилось делать вещи гораздо хуже, чем сомнительные эксперименты.

* * *

Маленькое объявление.

Открыт небольшой набор в чат поддержки автора (вконтакте).

Плюсы: участникам группы главы будут доступны быстрее, чем всем остальным.

Минусы: на каждую главу автор ждёт развёрнутый фидбейк