Еще одно большое приключение Альбуса Дамблдора (джен)

Гарри проснулся и оглядел комнату. Раньше это была вторая спальня Дадли, но лишь до вчерашнего дня.

Когда профессор Дамблдор забрал его у миссис Фигг, он очень нервничал из-за сложившихся обстоятельств. Но когда вернулся домой, тётя Петуния сообщила ему, что его переселили в комнату наверху.

Не желая спорить, волшебники поднялись в комнату.

Когда Гарри открыл дверь, то заметил, что у неё была простая старомодная ручка. Он удивился, обнаружив, что все старые игрушки Дадли были убраны. Внутри он обнаружил маленькую кровать, старый письменный стол, комод Дадли и ещё несколько предметов.

Всё выглядело неизношенным, будто снова стало новым. Гарри с изумлением изучал открывшийся вид. За спиной кто-то прочистил горло.

Он повернулся, и профессор Дамблдор сказал:

— Мы с вашими тётей и дядей решили, что это будет ваша комната. К сожалению, там было много сломанных вещей, поэтому я помог привести комнату в порядок. Ну как, вам нравится?

— Большое спасибо, профессор Дамблдор! Комната выглядит просто замечательно. Я очень рад, что у меня теперь есть своё место, — с благодарностью и радостью в голосе ответил он.

Профессор Дамблдор улыбнулся.

— Рад это слышать. А теперь, — он непринужденно взмахнул палочкой, и для него и Римуса появились два удобных стула, одновременно с тем стул за столом превратился в более удобный, — расскажите мне о своей поездке в Косой переулок.

Гарри был очень удивлён, что профессор спросил его о прогулке. Он подумал, что Дамблдора не волновало, насколько он известен, а интересовало, хорошо ли Гарри провёл время. Профессор обрадовался, когда узнал, что Гарри встретил Невилла.

— Да, это ещё один молодой человек, которого я очень хотел бы проведать. Его родители работали с твоими родителями, со мной и другими во время конфликта с Волан-де-Мортом.

Римус едва заметно вздрогнул, но Гарри это заметил. Ему стало любопытно.

— Почему, когда кто-то упоминает это имя, все вздрагивают? Вчера Сириус и Римус не были такими пугливыми, но сегодня — да. Почему это?

Римус смутился. Альбус посмотрел на мужчину и слегка покачал головой.

— К сожалению, его поступки были настолько гнусны, что большинство не желает это имя произносить. Возможно, также, что к звучанию применялись какие-то чары, которые делали его более страшным, или чтобы слышать, как его произносят. Многие, кто говорил его имя бесстрашно, вскоре пропали. Хотя прошло уже почти десять лет с тех пор, как он исчез, многие находят упоминание о его пугающей деятельности.

Альбус откинулся на спинку стула, поглаживая бороду.

— Интересно, есть ли какое-нибудь контрзаклятие, которое могло бы изменить это, — он покачал головой и продолжил: — В данный момент это не имеет значения. Я считаю, что нужно поощрять людей обращаться к нему по имени: Том Рэддл. Он старался скрыть своё настоящее имя, поэтому многие знали его только по кличке. Я начал следить за тем, чтобы люди обращались к нему правильно, но это может занять некоторое время.

Гарри кивнул. Имя Том было намного легче запомнить, чем Волан-де-Морт. А также оно не испугало бы других волшебников и ведьм, которых он встречал.

Римус задумался:

— Интересно, почему никто никогда не афишировал его происхождение?

Альбус покачал головой. Проклятый Вулфрик и его игры.

— Признаюсь, раз я знал, кто он такой, мне следовало этим заняться. Я беспокоился, что разговор об этом вызовет негативную реакцию против нечистокровных, но всё же об этом следовало объявить во всеуслышание. Ошибка с моей стороны. Я нахожу, что многие ошибки были сделаны по моей вине и мной лично. Я постараюсь исправить их, насколько это возможно.

Гарри с уважением отнесся к заявлению профессора Дамблдора. Очень немногие учителя и взрослые, которых он знал, когда-либо признавали, что совершали ошибки, а те, кто это делал, редко находили время, чтобы исправить их.

Альбус снова повернулся к ним.

— Я прошу вас, если вам покажется, что я совершил ошибку, о которой вы знаете, сообщить мне об этом как можно скорее. Было бы намного легче, если бы люди были немного менее уважительными и более общительными.

Он явственно покачал головой.

— Очень немногие призывают меня к ответу, когда видят ошибку, думая, что должны уважать "Победителя Грин-де-Вальда". И если кто-то будет отстаивать перед тобой мою безошибочность, Гарри, пожалуйста, дайте им знать, что вы разговаривали со мной и я просил не быть таким "почтительным". Я, в конце концов, волшебник, — ухмыльнулся Альбус, произнося последнюю часть своего заявления.

Гарри рассмеялся, как и Римус с профессором.

Когда они закончили смеяться, профессор встал, а за ним и они.

— Ну что ж, нам пора уходить. Я бы посоветовал вам изучить книги. Не забудьте хорошо отдохнуть этим летом. Вы отправитесь в приключение, но это не значит, что вы не можешь наслаждаться другими поездками.

Альбус повернулся, чтобы вывести Римуса обратно, но остановился.

— Должен сказать, я применил несколько чар и заклинаний к вашему жилищу. Звукоизолировал комнату, поскольку пришел к выводу, что ваш дядя не очень терпит шум. — Гарри вздрогнул, даже когда кивнул. — Я говорил с ним об этом и сообщил, что принял меры, чтобы ваша деятельность не отвлекала его. А заодно такие шаги не дадут ему мешать вам. Что ж, это счастливое совпадение, не правда ли?

Гарри усмехнулся и кивнул в знак согласия.

— Кроме того, я хотел бы взглянуть на вашу волшебную палочку. — Гарри вытащил палочку из купленного футляра на запястье. — Ах, очень хорошо! Кобура — отличная покупка, гораздо меньше шансов сделать что-то не так. — Альбус посмотрел на палочку в руке Гарри. — Это случайно не остролист с пером феникса?

— Да, профессор, — ответил Гарри. — Откуда вы знаете?

Профессор Дамблдор объяснил, доставая из кармана старую сломанную деревянную игрушку, принадлежавшую Дадли.

— Феникс, который дал это перо, оказался моим знакомцем, и мистер Олливандер в своё время рассказал мне о палочках, сделанных из его даров. Я совершенно уверен, что второй его дар будет использован гораздо более благоразумно, чем первый. Я сообщу Фоуксу, что ныне палочка с его пером у вас. Уверен, он будет вне себя от радости, потому что вы ему очень нравились, когда были маленьким.

Гарри смущённо улыбался и краснел.

Профессор взял свою палочку и сделал несколько взмахов над сломанной игрушкой, которая тут же изменилась в соответствии с формой палочки Гарри, только цвет стал ярко-синий, не встречающийся в природе. Он протянул её Гарри.

— Рекомендую пользоваться ею, чтобы практиковать движения, описанные в книге заклинаний. Поскольку она магически инертна, маловероятно, что что-то пойдёт не так. Министерство плохо относится к магии несовершеннолетних волшебников и ведьм, — на мгновение его лицо приняло лукавое выражение. — Дети не знают, что получают отметку после того, как становятся учениками Хогвартса или становятся на домашнее образование. Потому что говорить им — против правил!

Профессор на мгновение выглядел комично раскаивающимся:

— О боже, разве я сказал это вслух? — Римус и Гарри торжественно кивнули, борясь с улыбками. — Ну, я уверен, что вы не станете говорить об этом другим взрослым. Это может вызвать у них раздражение из-за простой ошибки. Могу ли я доверять вам обоим, что вы избегнете таких признаний?

Гарри и Римус торжественно кивнули ещё раз, теряя способность сохранять спокойное выражение лица. Альбус на мгновение стал серьёзным.

— Это хорошая практика, и она позволит избежать опасных ошибок. У нас есть закон о секретности, и нарушения строго наказываются. Ваша потребность в магическом исцелении из-за плохого выбора заклинаний будет достаточным доказательством. А наложение заклинаний на смертных без надлежащей подготовки и разрешения также является основанием для суровых наказаний. Вы понимаете?

Гарри согласился — даже если книгу, которую он купил, сейчас нельзя использовать против Дадли.

После чего Альбус и Римус ушли.

* * *

Предыдущей ночью Гарри потратил немало времени, чтобы придумать хорошее имя для совы. В конце концов он выбрал имя Хедвиг из своей книги по истории магии, и ей, похоже, понравился его выбор. Затем он выпустил её, когда стемнело, чтобы она могла поохотиться и полетать. Что было хорошей идеей.

Затем он лёг спать в намного более удобную кровать, чем когда-либо прежде, даже кровати Дырявого котла были не такими удобными.

Проснувшись, он сделал утреннюю уборку и спустился на кухню. Тётя Петуния подала ему тарелку с гораздо более солидной порцией, чем раньше. Когда Дадли попытался пожаловаться, что дополнительная еда не досталась ему, Петуния — что, было нехарактерно для неё, разумно объяснила, что эта доля принадлежит Гарри, а не всем остальным. Дадли надулся до конца приема пищи.

После завтрака и мытья тарелок Гарри посмотрел на сильно сокращённый список обязанностей, которые он обычно выполнял. Вместо того, чтобы косить газон, пропалывать сад, чистить сарай, мыть машину, подметать крыльцо, вытирать пыль с первого этажа, пылесосить ковры, мыть ванные комнаты, готовить обеды, покупать продукты и выполнять любую другую неприятную работу, которую Вернон мог себе представить, в список теперь входили только прополка сада, подметание крыльца, вытирание пыли с первого этажа и мытьё кухни. Это было гораздо разумнее, поскольку у других детей в школе был нормальный объём работы по дому. Да ведь это займет не больше часа!

Закончив работу по дому, он отправил письмо Гермионе через Невилла, в котором упоминал о тренировочной палочке, которую создал для него профессор Дамблдор. Он ничего не сказал о следе — ощущая, что это информация, не для передачи в письме.

Затем он провёл большую часть дня, просматривая каждую книгу и выполняя практические эссе, поскольку Римус рекомендовал попрактиковаться в каллиграфии.

* * *

Альбус Дамблдор позвал Типпи, чтобы поблагодарить её за превосходную еду. Он никогда не замечал, что его новые привычки (его нормальные привычки — новые для домовых эльфов) увеличат качество работы. Затем он направился в свой кабинет и начал просматривать бумаги, которые, накапливались, когда его не было в кабинете.

Одним из пунктов, который привлёк его внимание, были списки книг за все года. Он внимательно изучил полный список по каждому предмету, вместо полного списка за каждый год, который он обычно просматривал. Он заметил кое-что странное. Написав записку, он отослал её с Фоуксом.

Затем увидел письмо своего старого друга Николаса о «деликатном деле». Он просмотрел своё расписание — до следующего дела, требующего его присутствия, оставалось несколько часов. Сойдя с лестницы, он подошел к камину и позвал. Затем его пригласили пройти.

После обмена любезностями Николас объяснил, почему он попросил Альбуса прийти:

— Есть признаки того, что кто-то или что-то начало нападать на наших подопечных. Атаки показывают чуть больше хитрости и коварства, чем предыдущие попытки проникнуть внутрь. Я беспокоюсь о нашем величайшем сокровище. — Его жена Перенелль согласно покивала.

Альбус посмотрел на своего старого наставника.

— О чём ты просишь меня, Николас?

Николас посмотрел на Перенель.

— Мы так привыкли делать всё определённым образом и в определённом порядке, что стали предсказуемыми. Нашим подопечным не приходилось проходить по-настоящему серьёзные испытания последние два столетия, и поэтому эти новые попытки весьма беспокоят. — В её голосе слышались едва заметные нотки родного французского, хотя ни один из них не жил во Франции более трех столетий. — Как одного из наших лучших учеников, мы попросили вас прийти, чтобы дать свежий взгляд на проблему.

Альбус откинулся на спинку стула и задумался. Он мог представить себе ответ Вулфрика на такую проблему: принести сокровище в Хогвартс — независимо от того, что такое действие было бы приглашением любому Ричарду, Франклину или Тому вторгнуться в Хогвартс, чтобы получить приз.

— Где же теперь сокровище?

Николас ответил:

— Оно находится в хранилище в Гринготтс. Я оставил гоблинам разрешение действовать так, как вы попросите, либо убрать его, либо изменить его защиту. Известно, что ты был моим учеником. Любой, кто придёт или уйдёт отсюда, будет под подозрением и рискует быть немедленно просканирован легилиментором, чтобы выяснить, что ему известно. В результате — мы не можем обратиться за советом к кому-либо ещё.

Альбус задумался.

— Возможно, у меня есть идея. Это потребовало бы оплаты для одного человека, чтобы обеспечить безопасность сокровища. Ему придется выплачивать единовременную или регулярную сумму.

Два Фламеля посмотрели друг на друга, а затем снова на Альбуса.

— Я мог бы позволить себе платить кому-нибудь жалованье; сокровище гарантирует, наличие средств. Любого, кто предложил бы защитить его "по доброте душевной", я бы сразу заподозрил в том, что оно нужно им самим — одна из причин, по которой я никогда не принимал никаких предложений Министерства "помочь защитить" сокровище. Однако если бы стало известно, что я плачу частному лицу, он немедленно стал бы мишенью.

Альбус кивнул; отношение Фламелей было вполне разумным.

— Так уж случилось, что у меня, как у выпускника, есть кое-кто подходящий, ты знаешь, как опасно пытаться применить легилименцию к оборотню?

Николас вздрогнул. В Средние века не было ничего необычного в том, что магические лорды или советники использовали такие методы для допроса подозреваемых. В одном из таких случаев поймали и допросили нераскаявшегося человека, страдавшего ликантропией. Была предпринята попытка выяснить о его жертвах и преступлениях. Проклятие, однако, уничтожило волшебника, который попытался это сделать. Было установлено, что с такими людьми небезопасно проводить допрос с использованием прочтения разума. Люди погибали каждый раз при попытке повторить этот эксперимент. Урок был усвоен очень основательно: никогда не пытайтесь сканировать ликантропа.

Альбус кивнул:

— Я вижу, что да. У меня есть выпускник, который страдает этим недугом. Однако более честного и осторожного человека вам не найти. Он был благодарен мне за то, что я позволил ему посещать Хогвартс, когда он был маленьким ребенком, будучи проклятым. Я бы посоветовал устроить так, чтобы он сам принял решение о безопасности. Вы должны доверить мне деньги. Чтобы защитить вас, я буду использовать другие методы, не связанные с вами, чтобы гарантировать это, нужно будет выплачиваться деньги в качестве жалованья за безопасность. Это приемлемый план?

Фламели захотели узнать больше информации, поэтому Альбус рассказал о Римусе Люпине, Мародерах, Гарри Поттере и о том, почему ни у кого не возникнет подозрений, когда Альбус свяжется с этим человеком, так как его неоднократно видели в его компании за последний месяц.

Фламели согласились. Николас выписал разрешение на годовое жалованье — по очень приличной ставке. Была причина, по которой исторически успешные банки всегда хорошо платили сотрудникам, даже в тяжелые экономические времена: избегайте искушений.

Альбус согласился потребовать от своего кандидата магической клятвы. Потом добавил еще один момент.

— Теперь дело касается моего вознаграждения.

Николас был немного возмущен (он УЧИЛ этого человека), пока Альбус не объяснил:

— Я бы попросил простую вещь, чтобы закрепить образ того, что я являюсь ответственным за безопасности данного предмета. В некоторых вещах у вас больше опыта, чем у кого бы то ни было. Я очень нуждаюсь в одной простой вещи.

Николас и Перенель выслушали описание того, что ему нужно. Поскольку это было довольно легко сделать и было довольно интересно для старого алхимика, он решил, что это было уместно и не беспричинно. Бонусом было то, что это будет, держать их умственно занятыми и заинтересованными.

Альбус выбрался из дома Фламелей и немедленно аппарировал в Министерство: первый шаг в неверном направлении. Он будет очень осторожен и не войдет в Гринготтс до тех пор, пока не получит сокровище. Он мог только представить себе, как Вулфрик незамедлительно идёт и осматривает сокровище в хранилище, чтобы ещё раз продемонстрировать, что он единственный достоин контролировать такой предмет. Альбус недавно совершил прорыв в понимании мотивов Вулфрика: расширил свою наивность (до того, как злые действия Тома разбудили его человеческую природу) reductio ad absurdum (лат. доведение до абсурда). Таким образом, есть мотивы Вулфрика. Как бы глупо это ни было.

* * *

Квиринус Квиррелл, находившийся на месте чтобы осмотреть защиту своей цели, заметил, как его прежний работодатель покидает помещение Фламелей. Было ясно, что попытки, которые он предпринял, чтобы изучить защиту, были обнаружены. Это означало, что вряд ли Камень все еще будет здесь.

Ему придется расспросить людей, чтобы выяснить, куда ушел Альбус после того, как покинул этот район; это даст ему возможность узнать, где находится Камень. Его учитель говорил, что Дамблдор был предсказуем из-за своего высокомерии, и призывал его выяснить это как можно быстрее.

* * *

Альбус знал, что Римус будет недоступен в скором времени, так как близилось полнолуние. Было бы неразумно пытаться связаться с ним немедленно. Поскольку было очевидно, что тот, кто пытался вторгнуться в защиту Фламелей (а он подозревал, на кого этот человек работал), не знал о местонахождении Камня, он был уверен, что за три дня, которые придется ждать Римуса, камень не подвергнется опасности.

Обычно ему не нужно было посещать Гринготтс в повседневной жизни, так что это не было препятствием.

Шагая по Атриуму, он обдумывал свои планы. В конце концов он решил действовать. Он посетил ДМП. Ведьма за столом замялась, когда он поздоровался с ней.

— Да, да, очень приятно. Я собираюсь пробраться в заброшенный маггловский район и исполнить несколько заклинаний. К сожалению, я не умею отключать датчики для определения местоположения, и я хотел убедиться, что Министерство не будет чрезмерно встревожено.

Женщина начала заполнять пергамент.

— А место?

— Приют Вула в Лондоне, — безмятежно ответил Альбус.

После отчета у него была просьба:

— Если по истечении этого дня местоположение обнаружится на сенсорах ещё раз, авроры должны провести расследование, полагая, что кто-то атакует его.

Он закончил разговор и направился к месту назначения. Он вспомнил комнату, в которой жил Том, когда он впервые встретил мальчика. Оглядевшись он увидел, что место совершенно заброшено.

Альбус потратил добрый час на создание нескольких временных чар (их должно было хватить не более чем на год) и наложение на здание нескольких заклинаний. Если он и был немного неуверен в маскировке заклинаний, то ему очень повезло, что волшебники и ведьмы, как правило, были немного нелогичны. Никто не спрашивал, что это за место и что было тут кто-то делает. Если бы они немного порассуждали? Он не смог бы контролировать сплетни.

Он преобразил предмет, чтобы тот стал похож на Камень, а затем сделал несколько ловушек, которые были довольно очевидны. В конце концов, он имел дело с магией. Место находилось достаточно далеко от остальных, так что любое нападение не будет угрожать людям. Таким образом, если он сделает несколько смертельных ловушек на преображенный камень, ни один (невинный) человек не должен пострадать.

Как только дело было сделано, он позвал Фоукса и попросил подбросить его обратно в Хогвартс. Феникс откликнулся на просьбу. Как только они оказались в офисе, Альбус погладил птицу.

— Я хотел, чтобы вы знали, что волшебная палочка с вашим вторым пером теперь попала в руки юного Гарри Поттера. Поскольку вы знаете мальчика, я подумал, что это может быть вам интересно.

Фоукс радостно запел. Мальчик понравился ему, когда они познакомились, тогда он был только что вылупившимся птенцом.

Альбус направился в Большой зал, чтобы поесть со своими сотрудниками. В летнее время на обеде присутствовал весь персонал замка. Там был и Мастер зелий.

После того, как Альбус обслужил себя с подноса, Северус Снейп прокомментировал:

— Я получил вашу записку, директор. Ответ на ваш вопрос очень прост: он был исключен из списка Советом управляющих в прошлом и никогда не восстанавливался.

Альбус задумчиво хмыкнул, в это время другие головы, заинтересовались разговором. Наконец, Минерва МакГонагалл не смогла сдержать своего любопытства:

— Вас что-то беспокоит, Альбус?

Альбус на мгновение отвлекся, прежде чем ответить своему заместителю:

— Сегодня утром я просматривал списки книг. Обычно я просматриваю по годам и редко смотрю на списки первого года, поскольку они в основном не меняются из года в год. Сегодня я просмотрел списки по предметам и заметил, что не было никакого преподавателя по ЗОТИ. Я послал запрос Северусу, почему его нет, и вот вы услышали ответ.

Профессор МакГонагалл, продолжая есть, неодобрительно сморщила лицо. Ей не нравился вмешивающийся характер Совета.

— Понимаю.

Альбус кивнул сам себе. Наконец он обратился к остальным сотрудникам:

— Я решил принять более активное участие, как и положено директору. Книга ЗОТИ — это один из предметов. Я уверен что есть и другие. Мне нужно, чтобы список всех проблем был представлен как можно скорее. Я знаю, что ещё не все сотрудники присутствуют — первое заседание в этом году, разумеется, не через несколько дней. Тем не менее, мне нужно будет увидеть информацию как можно скорее. Минерва, если вы можете, пожалуйста, отправьте письма всем планируемым сотрудникам с вопросами об утвари, книгах или процедурах, которые были в прошлом удалены, добавлены или изменены таким образом, что это мешает обучению студентов. Попросите их, чтобы писали непосредственно мне. Если все остальное не поможет, они понадобятся мне на первом заседании совета 1 августа, прежде чем будет утвержден бюджет.

Минерва была немного удивлена. Она боялась, что Альбус навалит ещё на её и без того большую часть работы. В прошлом "Минерва, пожалуйста…" обычно включало в себя сложные, отнимающие много времени дела, которые могли быть или не быть напрямую связаны с должностью заместителя. Прося, чтобы их прислали непосредственно ему, он не прибавлял ей ни грамма работы сверх тех десяти минут, которые придется потратить на отправку запросов. Она была счастлива послушаться.

Мадам Трюк, рано вернувшаяся из своего визита к семье в Инвернесс, заметила:

— Нам всё ещё нужны новые мётлы. Моя Серебряная стрела в лучшей форме, чем школьные мётлы, но я использую её со времен Великой войны которая была более 70 лет назад.

Профессор Дамблдор кивнул.

— Какие-нибудь другие моменты ещё приходят на ум? — спросил он у персонала.

Сухим, насмешливым голосом высказался Северус Снейп:

— Я могу представить, что мне снова не хватит припасов после того, как новые болваны уничтожат несколько котлов и потратят ингредиенты для зелий.

Остальная часть персонала, зная его мнение, просто выглядела раздражённой этим замечанием. Большинство ожидало, что Альбус проигнорирует это замечание, как делал уже несколько лет. Однако никто не был удивлен больше, чем Северус Снейп, когда Альбус ответил.

Тихим голосом, наполненным силой, директор Альбус Дамблдор сказал:

— Профессор Снейп. Из уважения к трудной работе, которую вы выполняли в прошлом, я позволял высказывать свое мнение без возражения на этот счёт, когда из присутствующих не было никого. Тем не менее, ваше случайное оскорбление студентов, которые даже еще не посетили ни одного занятия в вашем классе, я нахожу самым неприятным. Если вы хотите получить менее катастрофические результаты с новыми учениками, убедитесь, что они должным образом обучены процессу, прежде чем допустить их к началу варки. От всех сотрудников ожидается профессиональное поведение по отношению ко всем студентам.

Северус Снейп коротко кивнул в ответ. Однако сама парадигма его существования полностью изменилась. Альбус Дамблдор позволял ему вести себя так, как он хотел, большую часть десятилетия. Альбус подавил все протесты против его действий и заявлений. Фактически, слизеринцы знали, что старик был из тех, кто не допускает суровых наказаний за плохое поведение. Это открывало им возможность склонить систему в свою сторону.

В этот момент он подозревал, что жизнь в Хогвартсе вот-вот резко и заметно изменится. Он не был готов к тому, насколько верными окажутся его мысли.

Однако остальная часть персонала отреагировала совершенно по-другому. Все знали, что Альбус никогда не позволял говорить ни слова о своем поведении до тех пор, пока не был причинен необратимый вред. То, что он возразил без подсказки другого сотрудника или родителя, было похоже на откровение, пришедшее свыше.

Минерва МакГонагалл оценила сухое остроумие Северуса Снейпа. Большинство полагало, что ей не нравится этот мужчина, хотя на самом деле она неплохо ладила с ним, если не считать его очевидной предвзятости. Это не огорчало её так сильно, как некоторые могли предположить, зная, что многие другие были настроены не так. Она пыталась сдерживать излишки, но не всегда ей это удавалось. Однако она соглашалась с его строгим дисциплинарным подходом.

Ей было интересно увидеть изменения в системе, которые подразумевал комментарий Альбуса.

* * *

Вульфрик посетовал на отношение Альбуса к Северусу. Бедный Северус: ему было так тяжело с тех времён, когда он был одним из последователей Тома. К несчастью, он должен был допускать некоторые нарушения, но, ЧЁРТ побери, нужно же служить Высшему Благу. Положение этого человека как шпиона было слишком ценным!