Тео. Теодор. Мистер Нотт (джен)

Артур на каникулы, сославшись на необходимость рисовать с натуры (судя по изведённым краскам, Тео предполагал, что Арчи пишет минимум три портрета разом), не поехал, а потому Хогвартс-экспресс домчал Нотта до Лондона в понедельник двадцать третьего числа в одиночестве. Впереди были полторы недели каникул, но уже на следующий день ему предстояло навестить Уизли на праздничном ужине в сочельник.

Не став дёргать Дерри, Тео воспользовался камином («Домой!») и вскоре оказался в Уэльсе, и, едва приняв душ, лёг спать — всё воскресенье он провёл на свежем воздухе, играя в снежки с друзьями, и усталость никак не отпускала.

Утром двадцать четвёртого Тео спешно направился покупать рождественские подарки. Что-то, например, издание детективов Дика Фрэнсиса для бабушки и рождественские носки для Дамблдора, он уже отправил ещё в Хогсмиде в субботу, но было много вещей, которые стоило приобрести сейчас.

Приятели, оставшиеся в Хоге, а это было порядка двух десятков человек, получили размноженные с помощью Джеминио открытки с одинаковыми пожеланиями и шоколадные конфеты; подумав, он добавил к списку получателей Драко Малфоя, а вот Панси решил сделать было другой подарок — сертификат на предъявление в манчестерском магазине чудесных зверей. Ему подумалось, что Паркинсон не хватает тепла от питомца, но лишь он внёс это в список покупок, как мысль о том, чтобы выделить сокурсницу, дать ей какую-то призрачную надежду, вызвала смятение.

В итоге она тоже должна была получить конфеты.

Похожие однотипные подарки он записал и для членов-заговорщиков Дельфийского клуба: Карамеди, Огдена и Нимбуса. Тим Тюбер, честно приславший ему очередной ключ от счёта, должен был удостоиться редкой коллекционной карточки с профессором Локхартом, которая по случаю досталась ему от дарителя в прошлом году. По словам страстного коллекционера Бута, этой карточки было выпущено едва ли сотня копий, прежде, чем Локхарт запретил использовать его колдографию из Хогвартса. Тюбер, по памяти Нотта, собирал карточки, и даже если у него уже была такая, он мог по достоинству оценить этот подарок.

Джинни предупредила его, что её семья не ожидает от него подарков, а миссис Уизли даже и обиделась бы, если он попытался что-то подарить, поэтому Тео не включал их в список. Наконец, близким друзьям — Артуру, Невиллу, Буту и даже Блейзу, — Тео планировал подобрать подарки в Глазго. В лавке «Тартан», куда и отправился.

* * *

Сделав шаг из камина, Теодор не сдержался и оглушительно чихнул. Безлюдное помещение было заставлено сотней всяческих безделушек, маггловских и магических. Дверь, что вела на улицу, была зачарована так, что едва ли её мог снести своим ударом великан, а вот на камине решёток не было.

Мгновение спустя в ответ на шум к прилавку, что затаился между высящихся стеллажей с товаром, вышел бородатый мужчина, что явно пытался казаться старше своих лет.

— Добрдень, — с наигранным шотландским акцентом произнёс он. Не знай Тео, что это лавка под крылом Яксли, он бы счёл это подозрительным. — Че-могу быть полезен?

— Добрый, — слегка высокомерно произнёс он. — Я по рекомендации лорда Корбана.

— А, мистер Джош?

— Мистер Нотт, — тонко улыбнулся Тео. Бородач тут же принялся извиняться, но его извинения были Тео не нужны. — Я бы хотел увидеть, есть ли у вас защитные амулеты.

Бородач скрылся в соседнем помещении, и через минуту вынес несколько коробок с разными побрякушками. Расставив их на прилавке, он снял крышки и принялся было нахваливать их Нотту.

— Сие есть кольцо тана клана Макгорнов, павшего в бою с троллем двести лет назад, оно защищало от чар, но не от дубин…

Тео внимательно рассмотрел содержимое короба. Он слышал и от уличных кумушек, и от той же Аделаиды Донован, что старьёвщики хуже последнего гоблина стремятся облапошить своих незадачливых клиентов, и что джипси, которые занимались старьёвщичеством в Ирландии, были экспертами в защитных чарах своих стоянок — потому что слишком часто их хотели пришибить за ложь и обман.

Здесь был точно такой же случай. На большинстве артефактов, вернее, «артефактов» не было чар вообще, на тех, на которых были чары — едва ли их можно было назвать защитными.

— Прошу прощения, мистер…

— Макиглан, сэр.

— Мистер Макгилан, я думал, что вы порядочный лавочник, а не шарлатан, — с нажимом проговорил Тео.

— Прошу простить?..

— Вы прекрасно знаете, о чём я. Позвольте, чтобы не порочить имя лорда Корбана, я взгляну на ваши запасники сам?

Эта мысль пришла к нему в голову спонтанно. Растерянный старьёвщик открыл прилавок, и Тео прошёл в соседнее помещение.

Там располагался обширный склад, полный стеллажей в человеческий рост. В прозрачных и непрозрачных контейнерах лежали различные артефакты, и магические действительно соседствовали с маггловскими безделушками: какие-то кирпичи с кнопками и торчащей палкой, сложенные рядком, были подписаны как «теле-фоны», чем бы это ни было, а рядом с ними стояли парные связные зеркала в аккуратных малахитовых рамках.

— Вот это заверните, пожалуйста, — указал он на артефакты, светящиеся рыжей магией отдельных рун и сияющих голубым от зеркал.

Его внимание привлекла потрёпанная обувная коробка, буквально-таки сиявшая изнутри магией. Открыв её, он увидел четыре игрушечных фигурки зверушек, заколдованные чем-то могущественным.

— Что это? — спросил он у следовавшего по пятам бородача.

— Это нам принёс мистер Толедо несколько десятилетий назад, — пробормотал растерявший всякий акцент старьёвщик. — Но это не защитные артефакты, сэр.

Теодор проглотил ответ: «Я и сам вижу». Он был раздражён тем, как его попытался надуть человек Яксли, и мысленно он вычеркнул лорда Корбана из списка адресатов поздравлений.

— Превосходно, — буркнул Тео, ставя обувную коробку обратно на полку и двигаясь дальше.

Один из стеллажей был заполнен книгами. Среди книг были как маггловские, так и магические издания — всяческий Терри Пратчетт, так любимый Дафной, ранние потрёпанные издания Локхарта, выпустившего недавно книгу «Донские домовые» о путешествии в Россию, Киплинг и Диккенс, соседствовавшие с Роули и Мэрчбэнкс-младшей… оглядев библиографию, Тео фыркнул и отвернулся.

— Вот, — указал он на контейнер. — Вот, что вы должны были принести.

В прозрачном контейнере из маггловского материала лежали светящиеся разными оттенками защитных чар амулеты и обереги. Теодор не осмелился сам, и старьёвщик выставил на стол, приоткрыв крышку.

Серьги с крупными сапфирами, кольцо с топазом… Тео перебрал некоторые варианты и остановился на наиболее скромных, но качественно выполненных защитных артефактах. Для Джинни — заколка с явно не исчерпанным Протего, что мог бы защитить её при нападении сзади. Для Артура — нательный оберег-крест, явно способный отвести беспалочковые сглазы колдунов и колдуний. Для Невилла — браслет на предплечье из посеребрённой латуни с выгравированными черепами. Ну и для себя он взял ещё одну запонку на свои любимые галстуки.

В сумме всё, что он выбрал под недовольным взглядом старьёвщика, вышло на полторы сотни галлеонов. Расплачиваясь доверенным чеком, Теодор подумал, как бы он отнёсся к такой покупке ещё три года назад — иначе как транжирством такое назвать было нельзя.

* * *

Лавка шотландцев оставила лишь неприятное впечатление ещё и потому, что никакого, по сути своей, шотландского духа в Глазго он не увидел. Это неприятно характеризовало скользкое семейство Яксли. Некстати вспоминалось, что Дамблдор, которому Нотт передал сведения, что получил от сквиба Джереми, так же больше ничего не говорил ему про Кинбридж и магглов там. Правда, справедливости ради, он вовсе ничего не говорил и, главное, не приказывал Теодору, чему тот был несказанно рад.

На часах было без четверти пять, когда Теодор поправил воротник своей рубашки. Он решил отправляться к Уизли в достаточно строгом виде — на пиджаке были наложены чары от сглазов и некоторых неприятных (по меркам европейцев) проклятий, а надевать свитер вместо рубашки надевать было как-то непривычно. Единственным изменением по сравнению со школьным костюмом было отсутствие галстука, который он решительно хотел перестать поправлять в минуты волнения.

Шагнув в камин, хотя можно было позвать Дерри и не тратить последние крохи летучего пороха, Теодор произнёс адрес назначения: «Нора!» — и вихрь зелёного пламени закрутил его, толкая в портал каминной трубы.

Мгновением позже он уже отряхивался от сажи (ведь официально колдовать ему было нельзя, и он ни на миг не забывал об этом, даже с собой взяв лишь официальную палочку и оставив вишнёвую в Уэльсе) в доме большой семьи Уизли. Его встретила негромкая музыка из колдорадио — какие-то молодые исполнители с немецким акцентом задорно пели о том, что их песня — простая песня о любви друг к другу. Мелодия была приятной, и Теодор улыбнулся. Пожалуй, это был странный выбор для сочельника, но лучше слушать такие песни, чем набившую оскомину Уорк.

— Мастер Нотт! Дерри рад видеть вас, — с хлопком появившийся эльф поклонился ему в ноги. — Благодарю, что отправили меня сюда на целую осень, миссис Молли есть, чему научить юного Дерри.

Он по-прежнему щеголял в котелке, но теперь на его синем комбинезоне красовались так же розовые девчачьи заколки.

— Рад, что тебе нравится, — Тео и правда был рад видеть лопоухого эльфа, и кивнул ему. — Обновки?

— Это дар миссис Молли, — чинно произнёс Дерри. — Дерри рад носить этот дар.

— Теодор, дорогой! — в гостиную заглянула миссис Уизли. — Ты так официально выглядишь!

Тео смутился.

— Пойдём, почти все уже собрались, — позвала она юношу, и тот последовал за ней. В коридоре он встретил спешащую Джинни, которая чинно подала ему руку, и он коснулся тыльной стороны ладони губами (хотя мог позволить себе и большее — Молли не остановилась следить за ними, а скрылась в дверях).

— Счастливого Рождества, — сказал он, улыбаясь. Глаза девушки искрились в предвкушении праздника, но в то же время в них была какая-то нотка грусти. — Что случилось?

— Перси не пришёл. Даже ничего не сказал. И Чарли не будет — он не хочет в Британию. И Билл опаздывает.

— Что же… — Тео подавил желание поправить воротник. — Пойдём за стол?

Кухня Уизли будто бы увеличилась в разы. За огромным столом сидело множество лиц. Кроме четверых сыновей четы Уизли и самого Артура своей огненной гривой щеголял обмотанной шеей лорд Руперт, рядом с Роном сидел Поттер (без Грейнджер), а рядом с местом Молли — гладоквыбритый худощавый мужчина, по виду явно чувствовавший себя неуютно.

— Счастливого Рождества! — поприветствовал всех Теодор. Он и правда был наиболее официально одет; впрочем, худощавый гость так же был одет в рубашку.

Нестройным хором гости ответили ему приветствием. Теодор наклонился через стол и пожал руки всем присутствующим, включая Поттера, лорда Руперта и гостя.

— Это мистер Нотт, — представил его Артур, — он, хм, жених нашей Джинни.

Девушка, рядом с которой (а она сидела между ним и Поттером, ревниво заметил он) зарделась.

— Теодор, это Джеймс Прюэтт, кузен Молли. Он…

— Рад знакомству, мистер Нотт, — улыбнулся, перебив Артура, мистер Прюэтт. — Ваша позиция по вопросу сквибов очень взвешена, я признателен вам за это от лица Ирландской ассоциации.

Теодор улыбнулся в ответ. Ему хотелось, конечно, завести разговор об этом, но время и место были неподходящими. Вместо того он обратил внимание на близнецов — тем более, что заматеревшие Форджи сидели буквально напротив.

— Фред, Джордж, а вы думали над тем, чтобы выделить линейку специально для сквибов?

Братья переглянулись.

— Нашим приоритетом сейчас является поддержание текущего ассортимента… — начал один из них, пока второй не пихнул его локтём.

— Братик, ты не в Министерстве объясняешься!

— И правда, Джорджи, я что-то да, — нервно рассмеявшись потрепал себя Фред за волосы. Молли неодобрительно фыркнула.

Из гостиной послышались шаги.

— О, все уже собрались! Мы не опоздали? Счастливого рождества! — прогрохотал радостный голос Билла. Старшие Уизли обернулись на него — Тео сидел спиной, — и по их лицам Теодор понял, что что-то не так.

— Счастлигого Гождества, — радостно присоединился к Биллу ещё один голос. Лишь услышав его, Нотт понял, с кем Билл был в Хогвартсе — это была Флер Делакур, чемпионка Шармбаттона в Турнире трёх волшебников.

— Семья, это Флёр, моя девушка. Я взял смелость пригласить её на Рождество, вы же не против? — усмехнулся Билл. По лицу лорда Руперта Теодор понял, что он бы предпочёл, если бы Делакур за столом не было.

Лица старших Уизли, впрочем, сменились радушием, чуть менее искренним, чем раньше, а остролицая Флёр заняла место напротив Джинни — все подвинулись на одного, и Нотт оказался рядом с Прюэттом.

— Она вейла, вы не знаете, мистер Нотт? — спросил его шёпотом Джеймс.

— Четверть, кажется, — так же шёпотом ответил Нотт. — Участвовала в Турнире, ну, вы знаете…

Меж тем француженка бойко поясняла, беззаботно и храбро улыбаясь Уизли, что устроилась на стажировку оценщиком артефактов в главное отделение Гринготтса.

— …Антвегпен закгыт для le France магов, как я — фламандцы необычайно чтут последствия пакта Леопольда…

Пактом Леопольда Теодор был сыт по горло ещё летом — маги Бельгии и Франции друг друга не любили с момента того, как французский представитель в МКМ инициировал вторжение в Бельгийское Конго короля Леопольда, где фламандцы, пользуясь протекцией своего монарха, проводили запрещённые ритуалы. И каждый француз пользовался случаем, чтобы напомнить, как именно их не любят бельгийцы, даром, что Нотт был англичанином. Пожалуй, только везший его в Сен-Мало Леон Тремблэй не рассказывал про это.

Наконец, миссис Уизли и вскочившая ей на помощь Джинни отлевитировали рождественские яства на стол — запечённого ягнёнка и пироги с яблоками. Джинни разлила каждому рождественского пунша, и вскоре лорд Руперт, как старший Уизли, поднялся на ноги.

— Я рад, что спустя годы мы можем собраться нашей большой и крепкой семьёй. Увы, осенью нас покинул наш с Артуром брат, да и не все мои племянники смогли и захотели прибыть. И всё же…

Он коснулся своей шеи.

— Идёт война, — сказал Руперт жёстко, и Молли прикрыла глаза. — И каждый из нас, каждый из вас на острие своей борьбы. В это Рождество я хочу пожелать всем нам победы, ведь самый тёмный час — он всегда перед рассветом.

Гости и домочадцы поднялись и все вместе выпили пунш. Торжественные и сложные слова лорда были вскоре сменены простыми темами. Руперт жалел, что пропустил — «был в Мунго после покушения» — Снежную королеву. Делакур хвалила роль Джинни, а Билл добавлял, что впечатлён Поттером. Сам же Поттер неожиданно сделал комплимент Теодору, удивив того.

— Я до какого-то момента считал, что эта постановка — ерунда, и даже пропустил премьеру «Принца и нищего», которого поставили моя Гермиона и Теодор. Решил исправиться и по просьбе Джинни использовал Патронус.

— Покажешь? — заинтересовалась Делакур, а Поттер с досадой пояснил, что не может. Тут же Флер была погружена сразу несколькими участниками в историю с нападением дементоров, а молчавший Рональд хлопнул себя по колену.

— Это, получается, мне Министерство снимет запрет уже в марте! А как это происходит?

— Декан сопроводит тебя в выходной в Министерство, в отдел Надзора, — наперебой пояснили близнецы. — Там расколдуют твою палочку, и им больше не будут приходить с неё уведомления о неправомерном колдовстве.

— Ого, а разве не я сам заколдован на Надзор? — вытаращился на них Рон, и уже Теодор пояснил ему, как годы назад они с Бутом поясняли Криви, что надзор накладывается не на человека и не на территорию, а на палочку.

Вечер продолжался, пока из стола не вынырнул Патронус, кот, хищно оскалившийся на ягнёнка.

— Мистер Уизли, у нас беда — в Абердине кто-то зачаровал туалеты на обратный смыв, четверо пострадавших… простите, что дергаю в сочельник…

Голос был явно молодым.

— Это твой стажёр, милый? — спросила его миссис Уизли. Артур, вздохнув, поднялся из-за стола. Вслед за ним засобирался Руперт, посетовавший, что в его ракушке теперь надо обновлять защитные чары, и что ему будет, чем там заняться, а затем и Билл вызвался проводить Делакур до её квартиры.

Когда мужчины ушли, Молли залпом допила пунш и тихонько запела рождественские гимны. Теодор сам не заметил, как вместе со всеми оставшимися хором запел — сначала «Колокольный гимн», потом «Украсьте зал», и наконец «Прошлое Рождество». Последней песни Теодор не знал, но уже к припеву подпевал мелодию близнецам, которые отлично знали текст.

Рождественскими подарками никто ни с кем не обменивался, но Тео и не рассчитывал на это. Когда настало время прощаться, они все поднялись из-за стола и вышли на улицу, и Форджи запустили красочные фейерверки, сложившиеся в фразу «СЧА СТЛИ ВОГО РОЖ ДЕС ТВА» в небе над поместьем Уизли. Тео и Джинни стояли, держась за руки, и были вполне счастливы в этот миг.

* * *

В Атриуме Министерства собрались порядка тридцати молодых колдунов, что на следующий после Рождества день были готовы, зевая и потягиваясь, постигать ментальную науку ради получения лицензии обливатора и стажировки в Министерстве. Последнее, впрочем, не было случаем Теодора.

— Процедура будет следующей, — объяснял чиновник Министерства, усталый мистер Моул, как он представился. И действительно, он был лысоват и носил очки с толстыми линзами. Тот факт, что магия лечила всё, кроме зрения, был удивителен для Теодора, но у каждого правила должны были быть исключения. — Вы представляетесь по-очереди, показываете свою палочку, и произносите несколько ответов с нашим артефактом добрых намерений в руке. После этого мы вас зачисляем и вы отправляетесь вместе со мной к мастеру Тики.

— Есть ли ограничения? — выкрикнул кто-то из толпы. Панси Паркинсон опасливо прижалась к Тео под сальными взглядами молодых парней, которых явно никогда не было в Хоге.

— Да, есть, — мистер Моул поправил очки, а аврор, дежуривший рядом с ним, незаметно перехватил палочку. — Вам должно быть не менее семнадцати лет… допускается, если семнадцать исполнится до первого сентября… не ниже шестого курса Хогвартса.

Тут же несколько наиболее юно выглядящих чародеев начали понуро проталкиваться к каминам и выходу.

— Не разрешается, если ваше имя в проскрипционных списках… — ещё двое бугаев, бросив взгляд на аврора, намерелись уходить, — или если вы являетесь сторонником запрещённых организаций.

— Рукава будете проверять? — нервно рассмеялся Энди Кармайкл. В ответ на его смех мистер Моул серьёзно кивнул.

Наконец, процедура пошла. От тридцати осталось не больше двух дюжин, и каждый из них по очереди заходил за ширму, проделывал там операции, и либо отправлялся ждать в отдельную группу, либо выходил к камину. Очередь дошла до Тео, и он смело шагнул вперёд.

— Теодор Магнус Нотт, — представился Тео, протягивая палочку. Палочка была помещена на весы, и не глядя на показания этого артефакта мистер Моул пододвинул к нему блюдце с шаром, что катался по каёмке.

— Для чего вы записываетесь на курс? — спросил Моул.

— Получить лицензию обливатора, — честно ответил Теодор. Шарик в его руке засиял яблочно-зелёным цветом

— Планируете ли вы диверсии против власти Министерства?

— Нет.

— Планируете ли вы использовать навыки злонамерено?

Вопрос был с подвохом.

— Сейчас не идёт речи об этом.

— Кладите артефакт.

Сияние, лишь только Теодор положил его на блюдце, пропало, но шарик вновь покатился по кромке.

— Проходите, мастер Тики начнёт занятие через четверть часа.

Теодор вышел и присоединился к ожидающим.

— Ты, типа, откуда будешь? — спросил его, дёрнув за рукав, хмурого вида юноша с лёгким пушком под носом.

— Актонские мы, — ответил Теодор, покосившись на него.

— Лондонский? — оскалился юноша. — Я тоже. Из Кесингтона. Соседи, получается. Меня Уилл зовут. Уильям Пендлтон. Из тех самых!

Пендлтоны были магами, что когда-то входили в пэрство маггловской Англии, пока маг Корво Аттано в середине прошлого столетия не убил троих братьев-лордов.

— Очень приятно, — Теодор дежурно улыбнулся и пожал протянутую узкую худую ладонь. — Теодор Нотт. Тоже из тех самых.

Пендлтон удивлённо покачал головой, но ответить не успел — мистер Моул поднялся и повёл их, выстроившихся в колонну подвое (с Тео шла Панси) в Министерство, через Гибель воров. Миновав несколько пролётов лестницы, они оказались в какой-то светлой аудитории, где уже стояли парты подвое, как в Хогвартсе.

Паркинсон и тут заняла место рядом с Ноттом на первом ряду по центру, прямо перед мастером Тики. Достаточно молодой, с живыми глазами и подвижной мимикой, он мурлыкал себе под нос какую-то мелодию, качаясь с мыска на пятку и обратно.

— Итак, меня зовут Янус Тики, — заговорил он быстрым мелодичным голосом, едва все расселись, — и я намерен дать вам за семь занятий по два часа максимум теории и практики, чтобы вы не превращали головы своих жертв в кашу. Я задаю утверждение — вы поднимаете руки, если оно для вас справедливо. Понятно?

Тео поднял руку, Панси, чуть замешкавшись, подняла руку вслед за ним.

— Вижу по вашей реакции, что понятно не всем. Я — задаю — вопрос — вы — поднимаете — руку — если — ответ — утвердительный, — произнёс он медленно чеканя каждое слово. — Понятно?

Нотт, Паркинсон и соседи с обеих парт по сторонам так же подняли руки. Тики состроил грустную мину и кивнул. Достав палочку, он приставил её к доске и через секунду на ней появился рисунок человеческой головы.

— Кому доводилось использовать проклятье Обливио на людях? — Нотт поднял руку. — Кому известно, как оно работает? Никому. Прекрасно, просто прекрасно! Благодаря вам ко мне в Мунго и попадают пациенты с травмами рассудка! Что же.

Из сарказма в голосе мастера можно было цедить яд. Теодор понял, что это будут крайне насыщенные занятия. Голова, нарисованная мастером Тики, была представлена в разрезе. Какой-то странный предмет находился внутри неё, представленный извилинами.

— Это — мозг, — указал чародей палочкой. — Наверняка вы знаете, что это такое?

Мозги иногда были ингредиентами, поэтому Теодор поднял руку.

— Тяжёлый случай! — саркастично воскликнул, оглядев аудиторию, профессор. — Мозги — орган, в котором происходит мыслительная деятельность. Я мыслю — значит существую! — продекламировал он. — Пока мозг работает, человек может осознавать мир вокруг, это верно и для магов, и для магглов.

Теодор пожалел, что не взял ничего для записи.

— Когда мы говорим про проклятье Обливио, это проклятье, что действует конкретно на мозг. Тем оно и страшно! Есть проклятья, что оторвут жертве ноги, руки, член, и она сможет дальше существовать — но без мозга человек превратится в живой овощ. Когда мы говорим о Поцелуе Дементора, то он, высасывая душу, неизбежно повреждает кору мозга. И у человека нет пути назад. Но мы здесь про работу с памятью. Запоминайте раз и навсегда: с помощью проклятья можно заставить человека забыть о чём-то, но любой мало-мальски соображающий менталист может найти зацепки и вернуть память! Кто знает, кто такие менталисты?

Менталистами были маги, которые работали с человеческой памятью, это Тео знал из определения, что ему дал Флитвик в начале прошлой весны. Более ничего он не знал.

До конца занятия Тики распинался о том, какие бывают ментальные чары, упомянув краем такие интересные магические дисциплины как легиллименция, окклюменция, меморименцию и когименцию. Первая отвечала за нападение на чужой разум и «чтение мыслей», вторая — за защиту разума от вторжений, третья — за работу с памятью, а четвёртая — за снятие мыслей. Фактически, маги-когименты разрабатывали чары и артефакты чтения мыслей без зрительного контакта, нужного в большинстве своём легиллиментам.

По словам Тики, наибольшего успеха в этом достигли русские маги, которые даже допустили утечку информации о своём миелофоне магглам, что написали об этом книги и сняли кино. Тики явно был восхищён этим, так как потратил на описание их достижений целых десять минут.

В конце сорокапятиминутного занятия он отпустил всех и сообщил, что следующие три дня он будет давать теорию и практику, а затем два дня будут посвящены аппарации. Последнее Теодору было особенно интересно.