Тео. Теодор. Мистер Нотт (джен)

Разбудил Нотта лязг двери. Он разлепил глаза, сухие и оттого слипшиеся, потерев их руками, и воззрился на вошедшего. Это был мужчина в деловом костюме красного цвета, высокий и худой, искрившийся защитной магией амулетов и чар.

— Мистер Нотт, — мягко произнёс он. — Поднимайтесь. Меня зовут Эндрю Шепард, я назначен следователем по вашему делу.

Теодор поднялся, и почувствовал после взмаха палочки мистера Шепарда, как его тело стало значительно свежее.

— Спасибо, — буркнул он хрипло.

Шепард откомандировал его по будто изменившемуся коридору на несколько поворотов и привел в залу, где был очерчен круг, горевший барьерными чарами. Шепард подтолкнул его в спину и, едва они пересекли барьер, подхватил за металл кандалов, после чего его потянуло чуть выше пупка крюком… через несколько очень неприятных мгновений они оказались в очень похожем месте, но барьер горел значительно ярче.

— Простите, мистер Нотт, — обезоруживающе улыбнулся Шепард (почему-то он был приятен Нотту), — вас закрыли в южном детинце ДэЭмПэ, а я работаю в Лондоне. Прошу.

Они снова прошли несколько коридоров и оказались в точно таком же, что и вчера, кабинете.

— Присаживайтесь, — любезно предложил следователь, и сел напротив, подвинув юноше кружку с одурманивающе вкусным по запаху какао. Теодор схватил предложенную кружку и едва не отпил, недоверчиво посмотрев на жидкость — и на мужчину.

Тот рассмеялся.

— Ну что вы! Мистер Нотт, вашу личность подтвердили сразу несколько членов Визенгамота, как вы можете думать, что я замышляю против вас что-то!

Теодор отхлебнул горячего какао и насладился его вкусом, зажмурившись. Вспомнились почему-то утренние завтраки в глубоком детстве, когда к ним приходили мисс Клируотер и её сын, а эльфийка Руми подавала им какао и бутерброды с шоколадным маслом.

— Тогда зачем меня вчера напоили сывороткой правды, а сейчас по-прежнему держите в кандалах? — спросил он, переведя дух. — Если моя личность подтверждена.

— Увы, мистер Нотт, такие нынче времена. Ваши руки чисты… от того, в чём мы вас подозревали, однако приказом Министра Магии номер шестьсот девяносто два каппа от двадцать третьего июня сего года все арестанты по тридцать восьмому параграфу пункту шесть должны содержаться в таких условиях. Собственно, все арестанты сейчас задерживаются по этому параграфу.

— Тогда что вы мне вменяете? — нахмурился Нотт.

— Троекратное нарушение Запрета на колдовство вне Хогвартса, владение чужой, незарегистрированной волшебной палочкой и отказ от предоставления владений для обыска, — любезно улыбнувшись, сообщил Шепард.

Его позитивный образ тут же померк в глазах Теодора. Он открыл и закрыл рот.

— Вам дважды направлялась сова с требованием предоставить владения в округе Актон, скрытые чарами Фиделиус, для обыска, — пояснил следователь. — Второго и шестого июля. После — вас объявили в розыск именным устным распоряжением Министра Магии, наряду с некоторыми другими родственниками покойных участников бунтовщичиских групп в на рубеже прошлых десятилетий.

Теодор почувствовал клекочущую ярость.

— Вы шутите! — воскликнул он. — Я был в этот момент во Франции, вместе с бабушкой! Как вы могли меня объявить в розыск?

— Во Францию информация о необходимости вашего задержания так же была передана, как и в другие сопредельные магические юрисдикции, — любезно улыбнулся мужчина. Нотт допил какао в два глотка.

— И что мне делать?

— Наша с вами задача, — с показным сочувствием сказал следователь, — это признать вину. Тогда и наказание будет…

Его прервал стук в дверь; прежде, чем он успел отреагировать, дверь распахнулась, и внутрь вошёл торжествующий лорд Уизли, за которым стояли нескладный и бледный на фоне брата Артур Уизли и взъерошенный, едва ли не трясущийся от происходящего Терри Бут.

— Шеппи! — воскликнул Уизли-старший, делая шаг с распахнутыми объятьями к следователю аврората. У того задергался глаз. — Вот уж дела, а? Какая встреча! Брат сказал, что у тебя тут лорд Визенгамота замурован, как дух фараона! Что за дела, а как же уведомить Верховного Чародея? Мельчает Аврорат, а!

Уизли своим словесным напором, безо всякой магии, заставил следователя встать и отойти от собственного стола в дальний угол.

— А вот это, кстати, стряпчий и поверенный лорда Нотта, — кивнул старший рыжеволосый мужчина, и его пышная грива с редкой проседью качнулась в такт его словам. — Мистер Бут, сын того Бута, что стряпует в Манчестере!

Теренс выступил вперёд.

— Я буду представлять интересы рода Ноттов, — сиплым взволнованным голосом произнёс он, — и требую предоставить мне место и время для общения со своим подзащитным.

Шепард всплеснул руками, и Уизли в две палочки наколдовали ширмы и купол тишины.

— Нотт! — воскликнул, хлопая его по плечам, Бут. — Ты нас всех напугал! Меня дёрнула бабушка Невилла, представь себе! Пророк уже дал официальные извинения тебе, пока мы с миссис Лонгботтом формулировали иск, и даже выплатил тебе компенсацию. Мы будем брать залог…

— Погоди, — Теодор, звякнув кандалами, поднёс руки к голове и сжал виски. — Я ничего не понимаю!

Оказалось, с момента событий на Гернси минуло уже больше дня, и газета объявили, что среди прочих последователей Тёмного лорда был арестован и Тео, а потом дала официальное опровержение.

Бут засыпал его аргументами, и объяснил, что именно успело произойти в Британии за прошедшие недели. Он сам едва вернулся из Португалии, куда ездил с матерью, пока отец и сестра занимались многочисленными вопросами страхования, залогов и наследственных дел на островах.

Тёмный лорд открыто привлёк на свою сторону многочисленных магических тварей. Ирландию атаковали стаи диких оборотней, и счёт пострадавших магов шёл на десятки, а магглов — на сотни. Оборотни врывались в места проживания магов, вырезали и насиловали местное население, а детей кусали, распространяя эту заразу дальше и дальше.

— Северную Англию атаковали тролли! Несколько мостов разрушено! Помнишь, Хогвартс-Экспресс шёл через виадук? Тролли и великаны обрушили его!

Теодор слушал и поражался тому ужасу, что происходил. Аврорат не справлялся. Больше двух десятков случаев Империо в начале июня привели к массовым облавам на тех, кто присягал Тёмному лорду и был оправдан в прошлом, а так же на их родичей — тут уже попал и Тео.

— Министр Скримджер сказал «арестуйте всех подельников», а они сочли, что даже тебя нужно привлечь! — негодовал Терри.

Самой страшной новостью, конечно, стало убийство Амелии Боунс и ей охраны, авроров Базиля Джармуша и Эмелину Вэнс, совершенно изощрённым методом. Их убили, взорвав начинку торта на праздновании дня рождения племянницы мадам Боунс, Сьюзи, сокурсницы юношей. Осколки ранили и саму Сьюзен, которая попала в больницу Мунго.

— Люди бегут из Британии, — закончил рассказ Бут.

Наконец, оставшийся единственный Уизли, лорд Руперт, снял чары.

— Ну, теперь ты оставишь мой кабинет? — недовольно спросил Уизли мистер Шепард.

— Конечно, — хитро улыбнулся и подмигнул мужчина, тряхнув гривой. — Дня, Шеппи!

Шепард взмахнул палочкой, и кандалы, сковывавшие Теодора, исчезли.

— Представитель Верховного Чародея разъяснил, — пояснил он свои действия, — что в вашем случае правила Министерства могут несколько отличаться. Думаю, теперь…

Дверь хлопнула вновь, и в помещение в бешенстве вошёл ещё один маг.

— Шепард! — грозно заявил новоприбывший. — Министру аж целый Дамблдор шлёт Патронусов из постели, чтобы ты освободил ученика Ховгартса! Выпиши ему штраф, и пусть на все четыре стороны катится.

— Но, Тикнесс, у него три нарушения запрета на колдовство!

— Он вызвал авроров и был под чарами невидимости! Это вполне попадает под расширенную самооборону! Что тебе нужно ещё?

* * *

Спустя несколько минут Теодор шёл в компании довольного Бута и крайне недовольного мистера Тикнесса, так же одетого в маггловского покроя красную форму, сверкающую чарами, по коридору.

— Гриммет, мы к министру, — буркнул Тикнесс юноше на пару лет старше Теодора, который, кажется, был префектом Гриффиндора несколько лет назад. — Он занят?

— Господин посол покинул его три минуты назад, сэр.

— Отлично. Бут, подождите тут.

Дверь, зачарованная на десяток чар, открылась лишь через несколько секунд после прикосновения Тикнесса. Он втолкнул Теодора, так и не переодевшегося из маггловских вещей (но получившего на руки рюкзак и сверток с остальными ценностями, которые держал Терри), в кабинет. Рабочее место Министра Магии было обставлено скромно. Десяток портретов предыдущих Министров и выдающихся волшебников, два больших стола, ковёр на полу и камин с двумя креслами — вот и всё, что было внутри. Сам Руфус Отто Скримджер сидел и читал какие-то бумаги.

— Пий. Что у тебя?

— Лорд Нотт, как вы и просили, — поклонился мужчина.

— Тикнесс! — гаркнул министр. Под его глазами были значительные мешки, а перед ним стояли пустые склянки из-под зелий. — Ты идиот? Я сказал отпустить мальчишку, а не приводить ко мне! Тут марсюпилами из зверинца Малфоя напали на пейзан в Ипсвиче! А они их в кошачий приют сдали! Маггловский! Как леопардов! А ты мне приводишь… этого!

Он перевёл взгляд на Нотта.

— Мальчик, — Министр хлопнул по столу. — Я не знаю, почему вокруг тебя трясутся Нимбус с Огденом, но если я услышу, что ты или твои дружки из числа сыновей пожирательских ублюдков приняли метку, я перетряхну весь ваш дрянной факультет вверх дном! Ты понял меня?

— Так точно, сэр, — мрачно ответил Теодор. «Не забудьте перетряхнуть Лютный. А то Министерство там сильно любят», — подумал он язвительно, но промолчал.

— Вот и славно. Иди, стирай свои портки. Пий! Больше чтоб не повторилось, ясно? А то Шизоглаза верну в строй!

Тикнесс был крайне раздражён итогами разговора с министром, и едва не молнии кидал из глаз, оставляя Нотта и Бута в приёмной у Скримджера.

— Пойдём, что ли? — спросил Теодора приятель. — Я бы предложил отпраздновать твоё освобождение у Фортескью, да негде. Пропал Фортескью, закрыл своё кафе.

Теодор покачал головой, и направился вслед за другом к лифту и лестницам. Жить в Британии становилось всё сложнее.

* * *

К концу дня Теодор лишился тысячи галлеонов из сейфа, которые были внесены в кассу Министерства в счёт погашения штрафа, а также незаконной палочки, которая была неизвестно чья, но очень даже неправильная в любом случае. Старшая инспектор Уорк, постаревшая и осунувшаяся (впрочем, это было применимо ко всем сотрудникам Министерства, кого Тео видел) за прошедшие годы, выдала ему свидетельство номер девятьсот шестьдесят два дельта о том, что к мистеру Нотту никаких претензий со стороны Министерства Магии нет.

Оказавшись снова в Косом переулке, Теодор неприятно поразился тому, как быстро, едва ли за месяц, изменилась обстановка в главном магическом квартале Британии. Многие окна были заколочены деревянными или железными щитами, увешанными чарами. Те, кто был богаче, использовал решечение посеребрёнными прутьями, и накладывал чары на них. На втором и третьем проулках встречались зияющие чёрные провалы сгоревших окон.

Люди смотрели друг на друга с подозрением, молодёжь старалась прошмыгнуть по улицам, а старики, не чураясь, держали палочки в руках. На главной аллее было и того страннее. Удивительным было видеть кафе-мороженное Фортескью, человека, сделавшего состояние на летних каникулах школьников, закрытым и заколоченным. Казалось, что это невозможно, но это было фактом.

Нотт шёл дальше и дальше, и уткнулся в закрытый, как будто бы угасший изнутри магазин Олливандеров.

— Он пропал, — сказал неслышно подкравшийся к нему голос. Теодор резко развернулся, уже в процессе понимая, что палочки в кобуре нет — мешочек со всем содержимым он снова повесил на шею, но не озаботился тем, чтобы достать дубовую палочку оттуда.

Рядом с Теодором стоял Невилл Лонгботтом. Невилл обзавёлся шрамом над бровью и чуть обросшими бакенбардами. Тео выдохнул и пожал ему руку. Юноши улыбнулись друг другу, но эти улыбки были слегка натянутыми.

— Мне жаль, — сказал Невилл. — То, что случилось в ту ночь… это было страшно, но теперь я знаю правду.

— Правду о чём?

— Обо всём, — жестко ответил гриффиндорец. — Я расскажу тебе, Тео, но не здесь. Мистер Олливандер, — кивнул он на магазин, — пропал через день после того, как я купил у него новую палочку. Старая была сломана бешеной сукой Блэк, а теперь он исчез.

— А его дети?

— Вся Британия, кто может и умеет, спряталась под Фиделиусом, — невесело усмехнулся он. — Те смельчаки и глупцы, что остались на публике, всё равно трясутся от страха. Волдеморт, — он смело произнёс это имя, и Тео чуть не задохнулся от изумления, — готов идти до конца, чтобы его власти ничто не смогло угрожать.

Они отправились вверх по улице, обратно, в сторону каминов.

— А чего ты здесь делаешь? — спросил Нотт. — Пришёл меня ловить?

— Мы с Ба решили, что нужно заставить их тебя освободить. Дядя Элджи отправил Патронуса Уизли, ну и, в общем-то я дёрнул Терри. А сюда… дядя отправил меня передать реактивы Малпепперу, единственному, кто сейчас закупает наши травы.

Это было странным совпадением, но юноши прошлись ещё несколько кварталов, прежде, чем расстаться у каминов. Невилл скомандовал: «Домой!» и отправился куда-то вдаль, а Тео направился в Кардифф.

Лавка близнецов Уизли была открыта, как и в прошлый раз, но защитных чар стало больше. В столице Уэльса число авроров было значительно ниже, чем в Лондоне, но помимо дежурной тройки в министерском представительстве за столиком у какого-то магического артефакта скучали ещё трое мужчин с белыми повязками на рукавах, беседовавшие на своей валлийской тарабарщине.

Теодор вошёл в мастерскую «Волшебных Вредилок», но в отличие от прежнего раза он был не один. За прилавком стоял чернокожий Ли Джонсон, показывавшей пожилой женщине, как работает какой-то артефакт. Женщина была в маггловском платье, и, вероятно, и была магглорождённой. Тео прошёлся вдоль витрин, разглядывая представленные там товары. Ассортимент изменился не слишком сильно; разве что именно защитных артефактов стало больше. Как и анонсировал ему Фред. Или Джордж.

— Мистер Нотт, вы что-то хотели? — учтиво обратился к нему темнокожий грязнокровка. В Хогвартсе Джордан, подпевала близнецов Уизли, позволял себе колкости и дерзости ко всем вокруг; от такого подобострастного обращения Тео почувствовал укол удволетворения.

— Ли, а Джордж и Фред здесь?

— Джордж сейчас в Ливерпуле, а Фред у мистера и миссис Уизли, — извиняющимся тоном пояснил Джордан. — Они передавали вам послание, если вдруг вы зайдёте.

Тео развернул протянутый семнадцатилетним юношей свиток.

«Теодор! Если ты вдруг читаешь это, значит, после своего освобождения из несправедливого ареста ты отправился к нам в Кардифф. Родители очень хотели поговорить с тобой. Камин открыт для тебя. Адрес — Нора. Джинни переживает. Форджи».

Нотт вздохнул. Сил отправляться на разговор с Уизли прямо сейчас у него не было никаких, а потому он свернул свиток обратно и убрал свиток в карман рубашки.

— Скажи, а парни начали делать волшебные палочки? — как бы невзначай полюбопытствовал он. Джордан вздохнул.

— Анджелина сказала то же самое уже третьего числа, — ответил он непонятно. — Просто… ну, палочки — это сложные артефакты. Нужно уметь заготавливать древесину, концентраторы, иметь схемы поставщиков… Олливандеры занимаются этим с древних времён, и вместе с римлянами они пришли из Тосканы в Британию, а свои семейные секреты они хранят лучше, чем гоблины.

— И что, — неприятно поразился Нотт, — нам этот рынок недоступен?

— Я думаю, что да, — чернокожий юноша уставился в прилавок. — Сейчас все Олливандеры спрятались где-то в своих поместьях. Джимми Киддел, вот кто продаёт палочки. Говорят, что он — внебрачный сын Олливандера, и потому умеет делать палочки…

— Киддел? Ребёночник… возможно, — задумчиво проговорил Тео. — А где его лавка?

— Вообще, — Ли покраснел, — он несколько лет торговал в Лютном. А сейчас открыл лавку в Косом, и в Хогсмиде тоже. Меня звали, но я остался у Уизли, здесь интереснее, — зачем-то добавил он.

Теодор попрощался с Джорданом кивком и зашагал обратно к каминам.

* * *

Лавка Джимми Киддела в Хогсмиде оказалась на первом этаже соседнего с трактиром мадам Розмерты здания, где до того располагалась цирюльня Эйдельмана. Судя по валявшейся в проулке афише цирюльни, Эйдельман, которого хвалил Блейз, бежал отсюда в спешке.

— Прошу прощения, могу видеть мистера Киддела? — обратился Тео к продавцу. Как ни удивительно, это была самая что ни наесть настоящая молодая русалка, чью кожу, кроме лица, обволакивали чары водного пузыря. В прошлом учебном году четверокурсник Акимбо, этнический японец, заколдовал в такую водную тюрьму свою сокурсницу Кадам — и если бы Милфорд не сказал вовремя об этом префектам, девочка бы не отделалась больничным крылом. Впрочем, этой русалке, кажется, было вполне комфортно.

— Вам повезло, — мелодично и с (почему-то норманским) акцентом произнесла девушка. — Джимми! — крикнула она сродни банши, и Тео аж присел в коленях от такого резкого крика. — Простите, — покраснела её мертвенно-бледная зеленоватая кожа.

— Что такое? — выскочил откуда-то из-под прилавка вороватого вида волшебник лет эдак сорока, чьи длинные нечёсанные волосы с обильной проседью были покрыты лаком и смотрелись как парик. — Вы хотели меня видеть?

Нотт кивнул.

— Простите, мистер Киддел, что отвлекаю вас…

— Пустяки, — тряхнул головой тот, осклабившись.

— …скажите, вы делаете палочки на заказ, скажем так?

— Простите, мистер…

— Джонс, — тонко улыбнулся мастеру Нотт. — Дэйви Джонс.

Русалка, чистившая чешуйки своего хвоста, выглядывавшие из-под юбки, дёрнулась и, побледнев ещё сильнее, чем до того, покосилась на Нотта.

— Оглохни, — взмахнул невесть откуда появившейся палочкой Кидделл. В палочке виднелся магический концентрирующий след — ни одна палочка Олливандера таким не была заметна. — Я несколько лет занимаюсь палочками, как получил наследство дяди, а в этом году кузен пропал, и Министерство дало заказ на масштабное производство, — извиняющимся тоном произнёс он устало. — Поэтому любые палочки-на-заказ стоят сто.

— Сто — галлеонов? — уточнил, изумившись, Нотт.

— Да, и концентратор в эту сумму не входит, — косо улыбнулся Кидделл. Его палочка вдруг сыпнула искрами, и он недовольно покосился на руку. — Тестирую всё на себе, — пояснил он. Тео усомнился в качестве продукции; впрочем, в отсутствие Олливандеров выбирать было не из чего.

Нотт коснулся своего мешочка, что висел под футболкой невидимой материей — словно нательный крест Томаса, который в детстве даже ходил в церковь. Миг спустя перо феникса, что дал ему Фоукс, было уже в его руке. Красно-фиолетовое, оно переливалось всеми цветами радуги в лучах закатного солнца

— С этим сможете? — спросил Нотт. Русалка за прилавком, что краем глаза всё косилась на него, прикрыла рот руками в изумлении. Тео подавил желание скривиться.

— Это… это перо феникса? — с благоговением спросил Киддел. — Не могу поверить… мне нужно кое-что испытать, — он тотчас схватил с ладони Нотта перо и скрылся под прилавком, будто бы провалившись куда-то вниз. Вслед за ним будто бы лопнули чары, что наложил палочкодел.

— И куда? — спросил недовольно Теодор.

— Я думаю, что он сейчас вернётся, — осторожно предположила русалка. — А… это же было перо магической птицы удачи? Синей птицы, что за эти годы пропал и след?

— Это вы так называете феникса? — осторожно уточнил Нотт.

— Кто «вы», — недовольно нахмурилась русалка. — Я вообще-то чистокровная волшебница, Ариэль Нептуниан!

В помещении повеяло морским воздухом.

— Нет-нет, я не хотел вас обидеть, — торопливо произнёс юноша. — Но ваш акцент…

— А, — девушка оттаяла и улыбнулась. — Да, вы угадали. Я выросла в Онтарио, это рядом с Чикаго, если знаете… а здесь, — она махнула рукой в сторону, где за стенами находилось озеро, — сплошная глушь, как оказалось.

— А как так получилось, что вы отправились сюда? — из вежливости спросил Нотт. — Путь из МАКУСА не близкий!

Русалка зарделась.

— Ну, у меня мама была урождённой Блэк, — пояснила она. — И я уже неделю пытаюсь узнать, как получить наследство! Но этим вечером я совершенно свобода.

Теодор натянуто улыбнулся — сама идея о том, чтобы иметь какие-то романтические отношения с не-людьми ему была противна, а тем более с русалками. Они помолчали. Запах сменился на ощутимо рыбный.

Наконец, из-под прилавка появился взъерошенный Киддел. Его волосы, несмотря на лакировку, были встопорщены, а на лице виднелись следы подпалин.

— Через неделю, в Ливерпуле, бук или тис, приблизительно пять дюймов, с вас шестьдесят семь галлеонов! — протараторил он. — Ариэль, рассчитай мистера Джонса!

И был таков.

Вскоре Теодор вышел из лавки, обременённый счётом на шестьдесят семь галлеонов и недовольным взглядом мисс Нептуниан в спину, который ощущался физически. Очевидно, ищущая принца Ариэль ожидала, что принц Джонс пригласит её на свидание, но сердце Теодора уже давно было отдано кое-кому другому.