Драко: возрожденный феникс (Draco: Phoenix Rising) (гет)

Примечания:

Я вижу интерес к фанфику — это очень приятно, стимулирует выкладывать больше глав за раз и активнее переводить остальное. Спасибо!

Драко был в библиотеке и просматривал одну из особенно неприятных книг своего отца по черной магии. Некоторые заклинания он освоил, но было несколько очень сложных. У него было такое чувство, что ему понадобится вся имеющаяся в его распоряжении магия, прежде чем это будет сделано.

— Ищешь что-то конкретное? — спросил Снейп с порога. Драко раздраженно стиснул зубы. Другой его сторожевой пес — сегодня Нотт — уже был на месте; он сидел за одним из письменных столов с колодой карт, не проявляя интереса к сотням книг и свитков, которые его окружали. Нотт кивнул Снейпу, который проигнорировал его.

— Раз уж ты упомянул об этом — я никогда не видел заклинания, которое Поттер использовал против меня. Того, что чуть не разрубило меня пополам.

При воспоминании об этом его челюсть сжалась. Гораздо сильнее боли был ужас от того, что Поттер увидел его в момент слабости. Он был достаточно зол, чтобы убить — применил проклятие Круциатус только потому, что хотел, чтобы Поттер корчился, прежде чем он убьет его. Если бы не режущее заклинание, это могло бы стать концом Поттера, а Драко стал бы героем-Пожирателем Смерти.

Снейп прервал его мстительные размышления.

— Ты нигде не найдешь этого заклинания, я сам его изобрел. Оно называется Сектумсемпра.

Глаза Драко сузились.

— Тогда как Поттер узнал о нем?

— Он нашел мой старый учебник. Ты не задавался вопросом, как он стал таким экспертом по зельеварению в прошлом году?

— Конечно. Особенно после того, как он ходил на дополнительные занятия по зельям для отстающих!

Снейп необъяснимо покраснел. Он смутился при воспоминании о том, что ему приходилось давать Поттеру частные уроки?

— Действительно. К сожалению, в этой книге довольно много заклинаний, а также мои старые пометки по зельеварению. К счастью, Поттер слишком глуп, чтобы понять, что попало к нему в руки, и, поскольку он чуть не убил тебя, он побоится пробовать многие другие. На ком бы он стал практиковаться? Уизли?

— Ты можешь научить меня? — спросил Драко, внезапно осознав, что у него есть свой собственный учитель. Не по защите от темных искусств, а по настоящим темным искусствам.

Снейп пожал плечами.

— Конечно. Если позволит время.

В дверях появился Хвост.

— Темный Лорд хочет тебя видеть, — сказал он Снейпу. Его крысиные глазки переместились на Драко, и он ухмыльнулся. — И тебя.

Драко подавил чувство страха от этой «радостной» новости и отложил книгу в сторону.

— Хорошо, — сказал он Хвосту. — Мне все равно уже стало скучно здесь.

Библиотека находилась прямо рядом с гостиной, так что путь к разгадке цели разговора был коротким. Драко вошел в комнату вместе со Снейпом и был удивлен, обнаружив, что в ней приятно тепло. Огонь весело потрескивал, являясь при этом единственным источником света. Огромное окно, выходившее на ухоженный сад, было занавешено тяжелыми черными шторами. Очевидно, Темному Лорду было плевать на прекрасные виды.

Волдеморт сидел в своем обычном красном бархатном кресле — том самом, которое когда-то было любимым у отца Драко. Гигантская змея свернулась перед камином, словно спала, но время от времени высовывала язык. Снейп шагнул вперед и почтительно кивнул.

— Пора, — решительно произнес Волдеморт. — Сивый ждет.

Снейп кивнул и повернулся, чтобы уйти.

— Возьми мальчика с собой. Я уверен, Фенрир будет рад его видеть.

Снейп махнул рукой, и Драко с радостью последовал за ним. Что угодно, лишь бы избежать нахождения с Темным Лордом в одном помещении.

— Одевайся и жди меня на кухне, — приказал Снейп.

— Куда мы идем?

Взгляд черных глаз переместился на него с чем-то похожим на удивление.

— Скоро узнаешь. У тебя есть пять минут.

Драко поднялся наверх, чтобы снять бледно-голубую рубашку и надеть вместо нее черную шелковую. Он натянул свою черную мантию Пожирателя смерти и направился к двери, но остановился на пороге.

— Акцио монета, — отрывисто бросил он. Галеон вылетел из-под кровати и упал в его протянутую ладонь. Он положил его в карман и вышел.

Небо все еще было затянуто тучами, но дождя, как накануне, не было. Снейп трансгрессировал Драко вслепую — он понятия не имел, куда они переместились. Ему было интересно, нашли ли они родителей Грейнджер, но сильно сомневался в этом. Как бы он ни презирал Грейнджер, он знал, что она умнее среднего Пожирателя Смерти. Даже Снейпа.

Они оказались на грунтовой дороге, которая была едва ли шире, чем лесная тропа, с обеих сторон окруженная каменными заборами, которые сильно обветшали. Снейп ступил на дорогу и пошел по ней на небольшой подъем. Драко последовал за ним. Дорога пошла под уклон, и он мельком увидел дом, приютившийся среди деревьев внизу. Когда они приблизились к дому, Драко заметил группу людей, толпившихся у парадных ворот. Их было по меньшей мере десять, и он узнал того, кто шагнул навстречу Снейпу — Фенрира Сивого.

Холодные глаза оборотня метнулись к Драко, и его губы приоткрылись в жутком волчьем оскале.

— Привет, Северус. Я вижу, ты принес мой обед.

— Просто займись делом наконец, — прорычал Снейп.

Фенрир цокнул языком.

— Не нужно спешить — он пожал плечами. — Здесь никого нет. Я послал Иствика осмотреть дом, чтобы отключить сигнализацию. Ничего.

Снейп кивнул.

— Пойдем, Драко.

Они прошли сквозь толпу оборотней, и Драко старался ни к кому из них не прикасаться, но чтобы это не выглядело так, будто он избегает контакта. От них дурно пахло и все они были грязными. Они пристально наблюдали за Драко, а некоторые облизывали губы или свирепо ухмылялись. Драко подавил дрожь. Единственное, что могло быть хуже отвратительного, грязного, волосатого оборотня, — это стая отвратительных, грязных, волосатых оборотней. Слава богу, до полнолуния оставалось несколько дней, иначе дикое возбуждение, исходившее от стаи, было бы почти непреодолимым. Он сомневался, что они удержались бы от того, чтобы не разорвать его и Снейпа на куски.

Они вошли в калитку, где сад перед домом, когда-то явно ухоженный, начинал проявлять признаки запустения. На многих цветущих кустах висели пучки опавших лепестков, а сорняки пробивались сквозь стебли вялых, увядающих колокольчиков.

Когда они вошли в кухню странного, полуразвалившегося дома, Драко внезапно понял, где они находятся. Огромный стол в кухне стал его первой подсказкой. Драко не ел на кухне в Малфой-мэноре с тех пор, как был маленьким ребенком и останавливался там, чтобы перекусить в полдень. Было очевидно, что жильцы этого дома все время ели на кухне, скорее всего, из-за отсутствия столовой. Стол был изрядно потертым и испещрен темными пятнами, но место было бы безупречно чистым, если бы не слой пыли на всем.

Стая оборотней столпилась на кухне позади Драко.

— Поищите что-нибудь, имеющее отношение к Ордену Феникса, — сказал Снейп. — Мы вряд ли что-нибудь найдем, но при таком количестве Уизли, возможно, кто-то из них оступился. И побыстрее.

Разношерстная компания разбежалась, и Драко последовал за несколькими из них вверх по лестнице. Они наугад заходили в комнаты, поэтому Драко поднялся на несколько пролетов к последней двери. Он подумал, каково было бы жить в тесноте в этом маленьком доме с таким количеством братьев и сестер. Без сомнения, это было шумное сумасшествие. Ступени были изношены и громко скрипели, когда Драко наступал на них. Не хватало нескольких столбиков перил.

Комната, в которую вошел Драко, должно быть принадлежать Рону Уизли. Стены украшали несколько оранжевых постеров команды "Пушки Педдл". Одно место было пустым — должно быть, Уизли ценил висевший здесь постер и забрал его, когда множество других осталось. На верхней полке стояли десятки квиддичных фигурок, которые летали на своих метлах и ловили крошечные снитчи. Драко узнал многих из них, поскольку у него самого была огромная коллекция. Две кровати были втиснуты в крошечную комнату, которая была едва ли в четверть размера комнаты Драко. С кроватей сняли постельное белье, но на полу все еще лежал потертый коврик. Драко без особого энтузиазма отшвырнул его в сторону и потопал по комнате в поисках незакрепленных половиц. Ящики стола были завалены всякой всячиной — перьями, чернилами, пачками оберток от жевательной резинки "Друбблз" и конфет "Берти Боттс'с любым вкусом", пуговицами и мотками бечевки... Маленький гардероб был совершенно пуст. Уизли, должно быть, забрал все свои вещи. Все четверо, подумал Драко и усмехнулся.

Он вышел из комнаты Рона и спустился вниз, чтобы обнаружить, что оборотни были гораздо более тщательны — и более энергичны — в своих поисках. По коридорам были разбросаны сломанные вещи, а в воздухе стоял густой запах пыли. Драко перешагнул через разбитый горшок и оказался в разгромленной комнате. Судя по частоте использования розового цвета, это была комната для девочек, но это был единственный оставшийся отличительный признак. Кровать была перевернута, а матрас разорван в клочья. Стол был разбит вдребезги, а в стенах и полу зияли дыры. На изрезанных плакатах никого не было — без сомнения, их обитатели прятались на нетронутых изображениях в других частях дома.

Маленькие бутылочки и баночки разноцветными осколками валялись на полу, а их содержимое впитывалось в потемневшие, испорченные свитки и разорванные книги, брошенные на пол. Разгром в комнате Джинни Уизли был полным. Как ни странно, Драко не испытывал удовлетворения от этого зрелища. Беспричинное, чрезмерное насилие не было в стиле Малфоев. Его внимание привлек крошечный стеклянный цветок. Он сверкал на испорченном ковре, целый и невредимый, если не считать сломанного стебля. У матери Драко на туалетном столике стояло нечто похожее, только побольше и из тончайшего хрусталя. Губы Драко скривились, но он не смог выразить своих чувств.

— Пошли отсюда, здесь никого нет, — проворчал кто-то из-за двери. Драко повернулся и вышел. Все они перегруппировались у ворот дома Уизли, держа палочки наготове.

— Инсендио! — закричало сразу несколько голосов. Несколько оборотней весело запрыгали и начали выдирать доски из забора и вырывать кусты из земли, чтобы усилить разгорающийся пожар. Драко бесстрастно наблюдал, как Нора, бывшая домом для поколений Уизли, превратилась в огромный столб пламени. Лицо Снейпа, стоявшего рядом с ним, исказилось в редкой улыбке, а его черные глаза вспыхнули красным в отблесках пламени камина.

— Приятно осознавать, что предатели крови будут долго и горько оплакивать это?

Драко заставил себя улыбнуться, хотя ему казалось, что от напряжения у него вот-вот треснет челюсть. Если бы он мог дать название своим чувствам в тот момент, то был уверен, что слово "хорошо" вообще не прозвучало бы. Все, о чем он мог думать, это о том, как квиддичные фигурки Рона Уизли превращаются в пепел, а крошечная стеклянная роза растекается в бесформенную лужицу красной жидкости.

Драко, Драко, ты не убийца. Очевидно, он также не был и поджигателем.

* * *

Они наблюдали за пожаром, пока черный столб дыма не поднялся высоко в воздух, и не стало очевидно, что дом уже невозможно спасти.

Снейп подтолкнул Драко локтем.

— Пошли. Дым может привлечь внимание магглов, и нам не стоит быть здесь, если это произойдет.

Драко скорчил гримасу. Сивый и его банда с радостью разорвали бы на куски любого любопытного маггла. Они вернулись на кухню Малфоев, и Драко предоставил Снейпу отчитываться перед Темным Лордом наедине. Он направился прямиком в свою комнату и разделся. От него лишь слегка пахло дымом, но этого было достаточно, чтобы его затошнило. Он натянул свой бархатный халат.

— Калли! — крикнул он. Когда появился домовой эльф и распростерся перед ним на коленях, Драко пнул стопку одежды. У него на кончике языка вертелось "Сожги это", но он знал, что его отчитают за то, что он избавился от своей новой «униформы».

— Приведи мою одежду в порядок. И набери мне ванну.

Было еще рано для обычного купания, но он чувствовал себя грязным. Калли исчез вместе с одеждой. Ни один Малфой не побоялся бы отдать свои вещи домовику, пока они были в Малфой-мэноре. Им было тщательно объяснено, что в доме никогда ничего не принадлежало эльфам.

Дверь распахнулась, и появился Теодор Нотт-старший, запыхавшийся после стремительного подъема по лестнице.

— Черт возьми! — закричал Драко. — Вы, идиоты, действительно думаете, что я трансгрессирую отсюда и оставлю своих родителей на растерзание этому уроду в гостиной?

Лицо Нотта стало бледным, как куриное яйцо, а челюсть беззвучно задвигалась. Калли появился с тихим хлопком.

— Вот, хозяин, — заскулил он, протягивая руку. Драко взял монету, которую по неосторожности оставил в кармане. Калли наколдовал кувшины с горячей водой и начал наполнять ванну Драко. Нотт, казалось, был в замешательстве.

— Почему бы тебе не прислать сюда моего отца, чтобы он был моим сторожевым псом? Маловероятно, что мы оба отправимся на прогулку и оставим маму на милость Темного Лорда, не так ли? Я бы хотел поговорить с ним. Не стесняйся подслушивать, если хочешь.

Нотт, наконец, покраснел.

— Мне это нравится не больше, чем тебе, Драко! Если бы я мог, то пошел бы в ближайший паб и залился огневиски!

Драко бросил на него сердитый взгляд и в волнении провел монетой по тыльной стороне пальцев. В данный момент у него не было ни капли сочувствия. Он вопросительно поднял бровь, глядя на Нотта.

Нотт немного поник и вздохнул.

— Я позову Люциуса.

Драко сбросил халат и шагнул в ванну с горячей водой, а Калли с тревогой ждал поблизости. Драко глубоко вздохнул, когда горячая вода накрыла кожу. Пузырьки поднялись до подбородка. Он задержал дыхание и надолго погрузился под воду.

— Должен ли Калли вымыть голову мастеру Драко? — спросил Калли, когда тот вынырнул. Драко кивнул и Калли намылил ему голову шампунем. Драко любил, когда ему мыли голову. В последнее время было трудно найти моменты чистого удовольствия, и это было одной из причин, по которой Драко так ценил свои ванны. Уединение, горячая вода и столь необходимый массаж головы. Это почти избавило его от головной боли.

Драко нырнул, чтобы ополоснуться, а когда вынырнул, домового эльфа уже не было, зато был его отец. Драко провел мокрой рукой по волосам, чтобы убрать их с глаз. Он на мгновение моргнул, чтобы прояснить зрение.

— Ты хотел меня видеть? — спросил Люциус.

Драко заметил, что он оставил дверь открытой. Его отец выглядел таким же холодным и невозмутимым, как и всегда. Его мантия была черного цвета. Казалось, в последнее время он постоянно носит черное, словно в трауре. Так было не всегда. Драко вспомнил, как однажды, когда ему было шесть лет, они отправились в отпуск на Континент. Они побывали во Франции, Испании и Италии. Он вспомнил своего отца, одетого в серебристо-голубую мантию, танцующего с матерью на древнем каменном балконе с видом на океан, они оба были слегка пьяны и смеялись, глядя друг другу в глаза... Сердце Драко чуть не разорвалось при воспоминании об этом. Он задался вопросом, будут ли они когда-нибудь снова так смотреть друг на друга.

Драко заговорил с отцом на безупречном французском.

— Как ты думаешь, змея понимает по-французски?

— Сомневаюсь в этом, — ответил Люциус на том же языке. Его серебристые глаза, так похожие на глаза Драко, бегали по комнате. Несмотря на то, что Нагини была довольно крупной, она все же оставалась змеей и могла заползать через очень маленькие щели и прятаться практически под любым предметом мебели. Совершенно неожиданно они могли обнаружить это существо в любой комнате. Маленький ядовитый шпион Темного Лорда, как будто ему нужен был еще один.

Драко взял свою волшебную палочку с бортика ванны и произнес заклинание Муффлиато, чтобы никто из людей не мог подслушать. Беллатриса и другие Лестрейнджи наверняка говорили по-французски.

— Чего он хочет? — спросил Драко. — Я имею в виду, его конечная цель. Чего он хочет?

Люциус придвинул стул к столу и сел. Он небрежно закинул один черный ботинок на другое колено.

— Он хочет все разрушить. Я думаю, что когда-то он просто хотел власти и контроля. В прошлый раз он говорил о том, чтобы возглавить Министерство магии и изгнать всех магглорожденных и предателей крови. Он хотел создать законы, которые вернули бы волшебный мир к состоянию чистоты, которого он не знал со времен Салазара Слизерина.

Впервые в жизни Драко задумался о справедливости риторики о чистокровности, на которой он вырос. Во времена Слизерина никогда не было "состояния чистоты". Не поэтому ли Салазар восстал против других факультетов? Слизерин, Гриндевальд, Волдеморт, а теперь и сам Драко сражались с "бичом" грязнокровок более тысячи лет. И магглорожденные превосходили чистокровных численностью как минимум втрое. Что, если это была проигранная битва? Он снова обратил свое внимание на отца.

— ...кажется, он сошел с ума. Он больше не говорит о захвате министерства — он говорит о его уничтожении. Он по-прежнему одержим Хогвартсом, но больше не видит себя директором. Он видит себя его завоевателем. Он хочет открыть школу, возглавив ее сам, но не для того, чтобы учить учеников превращать чайные чашки в бабочек, а для того, чтобы научить их убивать. Он планирует создать армию и сокрушить всех, кто встанет у него на пути в волшебном мире. Когда это будет сделано, когда он станет достаточно силен, он перенесет войну туда, к магглам. Это то, чего он хочет.

Драко не смог скрыть своего ужаса. Он никогда не посещал занятия по маггловедению и не тратил слишком много времени на размышления о маггловском мире, но был воспитан на историях о них. Причина, по которой нужно было всегда быть осторожным, чтобы не попасться на глаза магглам, чтобы они не узнали о существовании магии, заключалась в том, что их были миллиарды. Как Волдеморт мог мечтать о завоевании маггловского мира? Он мог бы убивать сотни людей в день, и их все равно становилось бы все больше, и кто знает, каким оружием они располагают? Драко как-то подслушал, как грязнокровка рассказывал другу, что группа магглов однажды взорвала целый маггловский город. Город!

— Он сумасшедший, — прошептал Драко.

Люциус кивнул и улыбнулся той ледяной улыбкой, которая никогда не касалась его глаз, той, которой Драко часами пытался подражать перед зеркалом.

— Теперь ты знаешь.

— Он убьет нас всех, — оцепенело произнес Драко.

Люциус резко встал.

— Нет, он этого не сделает. Малфои выживут. Мы будем кланяться, пресмыкаться, убивать и пытать, если понадобится, но мы выживем. Ты понимаешь, Драко? — Его глаза горели серебряным огнем. — Не позволяй глупой морали заставить тебя совершить какой-нибудь идиотский поступок. Мы выживем.

Люциус сделал движение, как будто хотел уйти, но остановился.

— Тщательно следи за своими мыслями и не попадайся слишком глубоко в ловушку слов Темного Лорда. Маятник еще может качнуться.

Взмахнув палочкой, он отменил заклинание и вышел. Драко задумался над его словами. Его отец всегда умел твердо стоять на ногах. После первой войны он избежал Азкабана, но по возвращении был принят обратно в круг Волдеморта. Он пользовался большим уважением среди чиновников Министерства и Совета попечителей Хогвартса, пока Волдеморт не бросил его и других своих последователей в битве за дурацкое пророчество. Все это фиаско было огромной ошибкой Змееликого. Он не только потерял пророчество, но и потерял часть Пожирателей, которых заточили в Азкабане. Да, это было временно, но, по мнению Драко, Люциус был гораздо полезнее как представитель Министерства, а не как комнатная собачка Пожирателей смерти.

Волдеморт, возможно, когда-то и был гением, но, похоже, тринадцать лет, проведенных в облике бестелесного призрака, привели к безумию и трагической потере разума. Драко в отчаянии прислонился головой к ванне. Малфои выживут. С какой целью? Увидеть, как волшебный мир будет захвачен и разрушен магглами? Горячая вода не помогла избавиться от внезапного ледяного ощущения страха, которое пробежало по спине Драко и холодным комком осело у него в животе.

Его нужно остановить. Он с трудом сглотнул. Эта простая мысль была бы смертным приговором, если бы Волдеморт увидел ее, покопавшись в его голове. Как по команде, Нотт появился в дверях.

— Темный Лорд хочет тебя видеть.

Драко нацепил холодную улыбку, как у отца и подавил инстинктивный приступ паники.

— Да, я так и думал, что захочет.