Vincere aut mori (Победить или умереть) (гет)

После отъезда наследницы и наследника рода Блэк в доме на площади Гриммо, 12, где в осенний и весенний период жили члены главной ветви Блэков, стало тихо. Эта тишина по-своему давила на каждого обитателя особняка, привыкших к тому, что в доме находился хотя бы один из детей. Тем не менее было в эти дни и кое-что радостное и значимое для рода и дома Блэк. Марлин вновь была беременна.

Девушка тихо посмеивалась, наблюдая за супругом, который вместе со своими родителями начал относиться к ней с особой осторожностью, исполняя любое, даже вскользь упомянутое желание. Сириус даже дошёл до крайностей, заставив семейного целителя рода Блэк перебраться в Блэк-холл, чтобы в случае экстренной ситуации бывшей Маккиннон всегда могли быстро оказать помощь.

С одной стороны, Марлин понимала, почему муж и даже его родители стали так опекать её. В конце концов, несколько выкидышей за последние годы оставили свой отпечаток и на ней тоже. Но с другой стороны, уже через несколько дней такая опека стала надоедать блондинке, а иногда и порядком раздражать. Она даже вздохнула с некоторым облегчением, когда мужу пришлось переключить больше своего внимания на Хогвартс.

Произошедшее с Драко Малфоем быстро стало известно многим. Люциус рвал и метал, требуя разбирательства над человеком, поставившим жизнь его сына и единственного наследника под угрозу. О том, к чему могла привести принудительная трансфигурация, особенно в отношении четырнадцатилетнего студента с не до конца окрепшим магическим ядром, знали почти все в магическом мире. К счастью, у юного Малфоя никаких последствий выявлено не было, и подросток спокойно мог вернуться к занятиям после полного обследования, на котором настояли его родители.

В Хогвартсе гриффиндорцы и некоторые пуффендуйцы находили произошедшее весьма забавным, не уставая придумывать шутки и напоминать слизеринцу о том, в кого его превратил Грюм. Неудивительно, что представители змеиного факультета ходили крайне мрачными, стараясь пресекать подобные шутки всеми возможными способами. Снейп тоже снимал баллы с каждого представителя этих факультетов, которые попадались ему на глаза. Только лишь Когтевран в это время предпочел остаться в нейтралитете, не поддерживая ни один из факультетов и не влезая в уже привычные разборки.

Люциус Малфой добился того, что Аластора Грюма отстранили от должности преподавателя, но Попечительский совет был не в силах изгнать кого-то из Хогвартса, чем и воспользовался Дамблдор, уверяя, что бывший глава Аврората помогает ему в организации предстоящего Турнира Трех Волшебников. Эта новость многих заставила насторожиться, поэтому Сириус не упустил возможности поставить в качестве преподавателя своего человека, который мог присмотреть и, если потребуется, защитить его детей и племянника.

К счастью, после этого проблем в Хогвартсе больше не появлялось. Студенты практически не видели Грюма, а многие даже успели забыть о его нахождении в школе, хотя о причине его отстранения от должности продолжали говорить ещё довольно долго.

В целом жизнь в Хогвартсе возвращалась в привычное русло. Адара не упускала возможности шутить над друзьями, когда те принимались ворчать и жаловаться на количество домашнего задания, которого с каждым днём становилось всё больше. Преподаватели заявляли, что таким образом готовили их к предстоящим СОВ, поэтому пятёрка четверокурсников Слизерина с неким страхом ждала, что же будет в следующем году.

Новость о прибытии делегаций из Шармбатона и Дурмстранга вызвала новый повод для обсуждения. Ради этого последний урок в день прибытия делегаций был отменен, а в назначенное время всех студентов собрали перед замком, чтобы встретить гостей.

Был конец октября, и погода уже оставляла желать лучшего. Многие сильнее кутались в тёплые мантии и плащи, желая побыстрее оказаться в тепле своих гостиных, а не стоять на холодной улице.

— Побыстрее бы они уже появились, стоять на холоде то ещё испытание, — пробормотала Дафна, покосившись на спрятавшую лицо в меху своей накидки дочь дома Блэк.

— Мне кажется, нас специально собрали раньше, — отозвался Гарри, оглядываясь на стоящего не так далеко от них Клайда со своей компанией.

— Ага, чтобы мы все замёрзли, а у мадам Помфри работы прибавилось, — проворчала Адара, подняв глаза на тёмное небо, на котором сгущались тучи, из которых уже начинал накрапывать дождь.

— Вы просто не любите холод, — отозвался Кастор, с интересом разглядывая небо и гадая, откуда появятся гости Хогвартса.

— Зато ты, видимо, любишь, — усмехнулся Драко, сжав руку на плече кузена и взглянув на его покрасневшие от холода щеки. — Тебе, видимо, ни капельки не холодно.

— Это пока он в больничном крыле с температурой лежать не будет, — пробормотала Адара, покосившись на младшего брата, после чего взмахнула своей палочкой, обновляя на нем согревающее заклинание.

— Смотрите! — воскликнул Блэк, не обратив внимание на поддразнивания и указав на небо.

Удивлённые, но негромкие крики послышались и от других студентов, а первым рядам даже пришлось отступить на несколько шагов назад, когда карета приблизилась к земле, а после и вовсе остановилась перед ожидающими студентами. Первой из нее вышла явно великанша, к которой тут же приблизился Дамблдор. Следом за ней из кареты вышли десяток человек, одетых в весьма лёгкую для Шотландии одежду. Все они дрожали от холода, поглядывая на замок.

Альбус попрощался с великаншей и попросил одного из преподавателей проводить гостей в замок. Через несколько минут в центре озера появились завихрения, затем огромные пузыри, и глинистый берег захлестнули волны. В самом центре возникла воронка, словно на дне вынули огромную затычку.

Величественный корабль медленно всплывал из воды, мерцая в лунном свете. У него был странный скелетоподобный вид, как у воскресшего утопленника. Тусклые огни иллюминаторов походили на светящиеся глаза призрака. С оглушительным всплеском корабль наконец полностью вынырнул и, покачиваясь на бурлящей воде, заскользил к берегу. Вскоре раздался звук брошенного на мелководье якоря, и на берег спустили трап.

Гарри, почувствовав движение за спиной, оторвался от наблюдения за кораблём и оглянулся назад. Затем слегка толкнул Адару, кивком головы указав на приближающегося к ним нового преподавателя защиты от тёмных искусств, Адама Мартина.

— Я не думаю, что сейчас мы нуждаемся в дополнительной защите, мистер Мартин, — тихо произнесла девушка, прекрасно зная, что профессор её услышал, но стараясь не привлекать к себе внимания других студентов или преподавателей.

— Ваш отец другого мнения, миледи, — отозвался Адам, заставив её, Гарри и Драко закатить глаза.

Все трое были предупреждены о том, что новый преподаватель подчиняется исключительно Сириусу Блэку и по его приказу в определённые моменты будет чуть ли не их личным защитником. Когда они рассказали об этом друзьям, то Блейз только посмеялся, а Дафна и Тео справедливо заметили, что лорд Блэк не стал бы прибегать к подобным мерам, если бы для этого не было необходимости. Всё же ситуация в Англии оставалась напряжённой, а поиски сбежавшего Питера Петтигрю до сих пор не принесли никаких результатов. В связи со всем этим, а также присутствием в школе явно не положительно настроенного по отношению к ним Грюма, главе рода и дома Блэк вполне хватало причин для волнения и применения любых защитных мер в отношении безопасности своих родных.

Впрочем, действия Мартина стали понятны компании друзей сразу же, стоило спуститься на берег представителям Дурмстранга. Некоторые слизеринцы напряжённо переглянулись между собой. Адара приблизилась к кузену и младшему брату, сжав руку последнего в своей ладони и неотрывно глядя на мужчину, говорившего с Дамблдором. Краем глаза блондинка увидела, как человек её отца приблизился к их группе почти вплотную, явно готовясь к любым возможным исходам и действиям со стороны гостей. Гарри взглянул на брата-близнеца, но тот с неподдельным восхищением смотрел на вышедшего на берег Крама и активно переговаривался о чём-то с Уизли, явно даже не представляя, кем являлся человек, прибывший со студентами Дурмстранга.

— Мисс Блэк, мастер Блэк, мастер Поттер, мастер Малфой, вам стоит вернуться в замок, — проговорил Адам, привлекая к себе внимание вверенных ему детей.

— Вы же не думаете, что он станет что-то делать против нас при Дамблдоре и всей школе? — раздражённо фыркнул Драко, ненавидя, когда кто-то указывал, что ему делать. — Возможно, доверять ему и не стоит, но он же не совсем идиот. Он уже чуть не оказался в Азкабане, покушение на нас, особенно при свидетелях, приведёт его к неминуемой гибели.

— Снейп тоже отправляет всех слизеринцев в Хогвартс, — заметил Блейз, скользнув взглядом по ходящему между студентами декану Слизерина. — Возможно, вернуться в замок — не самая худшая идея.

— Там, по крайней мере, теплее и суше, — пробормотал Гарри, вновь оглянувшись на брата-близнеца, после чего предложил руку старшей из сестёр Гринграсс, и они вместе направились в сторону замка, не дожидаясь, пока до их компании дойдёт Северус.

Адара вздохнула, оперевшись на руку Нотта, и отправилась в замок. Драко что-то ворчал у неё за спиной, но крепко сжимал плечо кузена, ведя его назад в замок и не давая вырваться. Гарри шёл рядом с Дафной, всё ещё периодически оглядываясь на своего брата.

Перед праздничным приветственным ужином в гостиной Слизерина было на редкость шумно. Конечно, главной темой стали прибывшие в Хогвартс гости. А точнее, один определённый гость. Некоторые не разделяли недовольства и настороженности своих однокурсников, но таких было не особо много.

— Вы оба должны быть максимально осторожными, — проговорила Эмилина Фоули, не обращая внимания на шум и подходя к Гарри и Адаре. — Не все из нас до сих пор лояльны Пожирателям смерти, но такие есть. Мы все слышали и знаем, кто сбежал из Азкабана. Каркаров был одним из Пожирателей, мало ли что можно от него ожидать.

— Не переживай, кузина, мы в состоянии себя защитить, — хмыкнула Блэк, оглядев девушку. — Да и отец позаботился о нашей безопасности.

— Да, тётя Марлин и дядя Сириус написали мне, но лишняя осторожность не повредит, — покачала головой девушка, взглянув на объект их обсуждений. — Он не внушает доверия.

— А мы и не собираемся с ним контактировать, Эми, — хмыкнула Адара, успокаивающе улыбнувшись кузине. — Хотя мне было бы спокойнее, если бы Кастор мог оставаться под моим присмотром в гостиной и, возможно, не только.

— Да, это было бы лучшим решением, — задумчиво кивнула Фоули, приобняв младшую кузину за плечи. — Я поговорю с профессором Снейпом, чтобы выделить ему место в одной из комнат на всякий случай, а в гостиной Слизерина Блэки всегда желанные гости.

— Ну естественно, Блэки правят Слизерином, — дразняще протянула Адара, от чего Эмелина лишь усмехнулась, но отрицать этого не стала, заняв место за столом.

Для остальных студентов огромной радостью было прибытие в Хогвартс Виктора Крама. Его фамилия слышалась с каждой стороны. Кто-то удивлялся тому, что игрок сборной квиддича все еще учится, а кто-то просто надеялся на возможность поговорить с ним и взять автограф.

Студенты из Дурмстранга сидели за столом Слизерина, а представители Шармбатона предпочитали компанию Когтеврана, хотя некоторые из них выбрали стол Пуффендуя или Гриффиндора. Все с нетерпением ждали начала Турнира Трёх Волшебников, о котором Дамблдор объявил в начале учебного года.

Вскоре после ужина дверь в Большой зал снова отворилась, пропуская внутрь новую волну магов. Дамблдор вновь поднялся со своего места, привычно лучезарно улыбаясь, приветствуя вошедших Бэгмена и Крауча, чьи лица светились довольством. Однако, безмятежная улыбка сползла с лица директора, когда за ними в зал вошли Сириус Блэк и Люциус Малфой. Контраст между этими двумя фигурами был разительным, несмотря на то, что оба были одеты в строгие, официальные мантии с вышитыми гербами своих древних и благородных домов. Напряжение мгновенно сгустилось в воздухе, как внезапно налетевший шторм, заставляя студентов и преподавателей замереть и устремить взгляды на эту неожиданную, взрывоопасную компанию. Казалось, даже пламя свечей на столах затрепетало от нарастающего внутреннего конфликта, который читался в каждом движении и взгляде вошедших.

В зале воцарилось напряженное молчание, когда студенты Слизерина, словно по негласному сигналу, поднялись со своих мест. К ним присоединились и некоторые представители чистокровных семей из других факультетов, демонстрируя безупречное знание этикета и уважение к главам древних родов. Дамблдор, наблюдавший за этой демонстрацией консолидированной силы, не смог скрыть нахмурившееся лицо. Влияние чистокровных семей, особенно после возвращения Блэков и укрепления их позиций, становилось все более ощутимым и затрудняло реализацию его собственных планов. С каждым подобным проявлением их сплоченности, его тщательно выстроенная стратегия давала трещину, а перспектива успешного завершения задуманного становилась все более призрачной. Сила старых родов, словно неукротимая волна, угрожала смыть его усилия и изменить расстановку сил в магическом мире. Политическое поле, казалось, неумолимо ускользало из-под его контроля.

— Попечительский совет пожелал участвовать в организации Турнира, — послышался весёлый голос Людо Бэгмена. — Хотят убедиться в его безопасности для младших студентов.

— Конечно, конечно, — понимающе покивал Альбус, но в его взгляде можно было уловить нотки неудовольствия.

Напряжение в Большом зале ощутимо сгустилось, когда за преподавательским столом появились дополнительные стулья. Лорды древних родов, не удостоив их вниманием, остались стоять, словно статуи, отдалившись от стола и окидывая зал проницательными взглядами. В их молчаливом наблюдении чувствовалась нескрываемая властность, заставлявшая многих студентов невольно съеживаться. Даже обычно надменный Каркаров, казалось, почувствовал этот вес, нервно оглядываясь на них, хотя и пытался скрыть своё беспокойство за маской привычного ледяного спокойствия. Его движения были почти незаметны, но достаточно красноречивы, чтобы указать на его внутреннее смятение.

— Торжественный миг приблизился, — Дамблдор оглядел, улыбаясь, обращённые к нему лица. — Турнир Трёх Волшебников вот-вот будет открыт. Перед тем как внесут ларец, я хотел бы коротко объяснить правила Турнира. Но прежде позвольте представить тем, кто не знает, наших гостей. Мистера Бартемиуса Крауча, главу Департамента международного магического сотрудничества. Людо Бэгмена, начальника Департамента магических игр и спорта. Лорда Люциуса Малфоя, главу Попечительского совета, а также Лорда Сириуса Блэка.

Оба лорда едва заметно усмехнулись, услышав недовольство в голосе директора Хогвартса. В его тоне сквозило лёгкое раздражение, возможно, вызванное тем, что их присутствие воспринималось как проявление недоверия к его управлению. Попечительский совет действительно планировал оставаться в стороне от непосредственного проведения Турнира, предоставив Хогвартсу полную автономию в организации. Однако растущее напряжение вокруг состязания, а также некоторые тревожные слухи, дошедшие до ушей членов совета, заставили их пересмотреть свою позицию. На последнем собрании было принято единогласное решение: лично присутствовать в Хогвартсе на время проведения Турнира, чтобы гарантировать соблюдение всех правил и условий и, главное, обеспечить безопасность участников, без малейших исключений. Их роль заключалась не в том, чтобы вмешиваться в повседневную жизнь школы, а в том, чтобы быть гарантом справедливости и непредвзятости, своего рода страховкой от неожиданных и нежелательных инцидентов. А если во время их нахождения в Хогвартсе появится возможность найти дополнительные доказательства некомпетенции Дамблдора как директора и отстранить его от занимаемой должности? Что ж, это было бы вполне приятным дополнением и результатом их действий.

— Мистер Бэгмен и мистер Крауч, организаторы Турнира, без устали работали несколько месяцев, — продолжил Дамблдор, искоса взглянув на покинувшего место за столом Снейпа, который с невозмутимым видом присоединился к Малфою и Блэку, что-то тихо сказав обоим. — И они войдут в судейскую бригаду, которая будет судить состязания. Инструкции к состязаниям мистером Краучем и мистером Бэгменом уже проверены. Для каждого тура всё готово. Туров — три, состязания основаны исключительно на школьной программе. Чемпионам предстоит продемонстрировать владение магическими искусствами, личную отвагу и умение преодолеть опасность.

— Слишком масштабные приготовления для состязаний, которые должны быть основаны на школьной программе, — пробормотал Северус, посмотрев на своего друга и бывшего школьного оппонента.

Сириус и Люциус хмуро переглянулись между собой, после чего первый переключил внимание на своих детей. Гарри, непринуждённо болтавший с Блейзом Забини, Тео Ноттом и Драко Малфоем, казался довольно расслабленным, хотя Сириус не мог отделаться от ощущения, что за этой беззаботностью скрывается тщательно продуманная маска. Адара, похоже, вообще была вне происходящего. Ее утончённые пальцы бездумно водили по столу, а взгляд, прикованный к собственным ногтям, свидетельствовал о глубоком равнодушии ко всем и вся. Единственным, кто проявлял хоть какой-то интерес к старому директору, был Кастор, внимательно ловивший каждое слово, слетавшее с уст Дамблдора. Внезапное появление Филча, проскользнувшего к директорскому столу и передавшего Дамблдору какой-то предмет, нарушило эту хрупкую идиллию. Все взгляды невольно обратились к старику-магу, ожидая, что же это за таинственная вещица и какое влияние она окажет на дальнейший ход событий.

— В Турнире, как известно, участвуют три чемпиона, по одному от каждой школы-участницы, — проговорил Альбус, оглянувшись на директоров этих школ. — Их будут оценивать по тому, как они справились с очередным состязанием. Чемпион, набравший во всех турах самое большое число баллов, становится победителем. Участников Турнира отбирает из школьных команд беспристрастный выборщик — Кубок огня.

Дамблдор вынул волшебную палочку и стукнул по крышке ларца три раза. Крышка медленно, со скрипом открылась. Он сунул внутрь руку и достал большой, покрытый грубой резьбой деревянный Кубок. Ничего примечательного — не будь он до краев наполнен пляшущими синеватыми языками пламени. Дамблдор закрыл крышку, осторожно поставил на нее Кубок, чтобы все хорошо его видели.

— Желающие участвовать в конкурсе на звание чемпиона должны разборчиво написать свое имя и название школы на куске пергамента и опустить его в Кубок, — заявил директор Хогвартса. — Им дается на размышление двадцать четыре часа. Кубок будет выставлен в холле. И завтра вечером выбросит с языками пламени имена чемпионов, которые примут участие в Турнире Трех Волшебников. Конечно, избраны будут достойнейшие из достойнейших. Кубок на всю ночь останется в холле и будет доступен всем, кто хочет участвовать в Турнире. К участию в Турнире будут допущены только те, кто достиг семнадцати лет. А чтобы те, кому нет семнадцати, не поддались искушению, я очерчу вокруг него запретную линию. Всем, кто младше указанного возраста, пересекать эту линию запрещено. И последнее: желающие участвовать в конкурсе, примите к сведению — для избранных в чемпионы обратного хода нет. Чемпион будет обязан пройти Турнир до конца. Бросив свое имя в Кубок, вы заключаете с ним магический контракт, который нарушить нельзя. Посему хорошенько подумайте, действительно ли вы хотите участвовать в Турнире. Ну а теперь, кажется, самое время идти спать. Всем, всем доброй ночи.

Близнецы Уизли, как две взбудораженные пчелы, синхронно вскинули руки в жесте возмущения, когда услышали эти слова. Их лица, обычно сияющие озорством, на мгновение исказились гримасой неприязни. Однако, словно по негласному сигналу, они обменялись быстрым взглядом и, пробормотав что-то неразборчивое, спешно ретировались из Большого зала. В их голосах улавливалась возбужденная торопливость, и казалось, что в воздухе витает предвкушение какого-то нового, грандиозного замысла. Люциус Малфой, сдержанно наблюдавший за этой сценой, отвернулся от суматохи и направился к столу преподавателей, словно стремясь занять позицию силы и контроля. А Сириус Блэк, напротив, поддавшись порыву, двинулся в сторону ученических столов, чтобы провести немного времени со своими детьми.

— Папа! — воскликнул Кастор, буквально влетев в объятия отца.

В глазах Блэка плескалась такая неподдельная радость и нежность по отношению к детям, что она согревала сердце даже самым отдаленным наблюдателям. Он крепко прижал сына к себе, вдыхая знакомый запах, и невесомо коснулся губами его макушки. В этом объятии чувствовалась не только отцовская любовь, но и облегчение, будто он наконец вернул что-то невероятно ценное. Затем, с лукавой улыбкой, он дружелюбно потрепал по волосам своего племянника. Тот, словно ведомый невидимой нитью, тут же поспешил к своему отцу, и Адара, с нежным взглядом, обняла родителя, на мгновение прислонившись щекой к его плечу, прежде чем уступить свое место Гарри, который тоже жаждал отцовского тепла. Эта маленькая картина семейной близости была наполнена такой теплотой и искренностью, что казалась глотком свежего воздуха в непроглядной тьме.

— Мог и сказать, что будешь в Хогвартсе, — с лукавой улыбкой заметила блондинка.

— Сюрприз, — усмехнулся Бродяга, поманив детей за собой в один из ближайших свободных классов, чтобы можно было поговорить без лишних ушей.

Все трое с нескрываемым интересом и любопытством забрали из рук отца письма, которые он сразу раздал им.

— Пока вы читаете, я хотел бы вам сам сказать то, что в них написано, — проговорил Блэк, все же с некой настороженностью взглянув на детей. — Скоро у вас будет братик или сестричка, то есть…

— Мама беременна! — радостно воскликнула Адара, хлопнув в ладоши и весело переглянувшись с улыбнувшимся Гарри.

— Поздравляю, крестный, — кивнул Поттер, глядя, как блондинка тут же влетела в отцовские объятия.

— Я так рада, — пробормотала наследница Блэк. — Надеюсь, что это будет сестра, этих двоих вместе с Драко мне вполне хватает.

Тот, почувствовав на себе взгляд родителя, постарался улыбнуться в ответ, но получилось как-то натянуто и неискренне. Сириус уловил это мгновенно, но решил пока не давить. Ада с Гарри, словно наверстывая упущенное, почти сразу принялись рассказывать мужчине истории, которые не умещались в письма или которые они не успевали поведать во время коротких сеансов связи по зеркалу. В их голосах звучала радость, перемешанная с волнением от пережитых приключений. Когда за окном уже достаточно сильно стемнело, а дети начали зевать, Блэк принял решение разойтись. Попрощавшись с Адой и Гарри, он задержал рядом с собой сына, чувствуя необходимость поговорить с ним наедине, разгадать причину его угрюмости, которая контрастировала с общей атмосферой воссоединения.

— Что-то не так, Кастор? — поинтересовался анимаг, направившись вместе с ним в сторону гостиной Когтевран.

— Все хорошо, пап, — покачал головой мальчик, сжав в руке письмо от матери. — Я рад за вас с мамой.

— Не ври мне, сын, — строго заметил Сириус, опустив взгляд на нахмурившегося когтевранца, который упрямо смотрел себе под ноги. — Ложь редко доводит до чего-то хорошего, особенно если речь идет о твоей семье. Я не пойму, чем могу помочь тебе, если ты не скажешь мне правду.

Мальчик молчал, и отец дал ему время подумать над ответом и собраться с мыслями. Бродяга догадывался, что сейчас крутится в его голове, но хотел, чтобы он сам сказал о своих чувствах, а не отнекивался от них. Вот только сын упрямо не желал говорить ни о чем.

— Мы с мамой не пытаемся заменить тебя, Кас, — вздохнул Сириус, потрепав сына по голове и поймав на себе его удивленный взгляд.

— Откуда ты…?

Кастор осекся, отведя глаза в сторону и вновь не желая смотреть на родителя. Он привык быть самым младшим в семье, которому всегда уделяли много внимания, особенно когда старшая сестра стала уезжать в Хогвартс. Теперь все точно изменится. Эта мысль, терзающая его последние дни, ощущалась сейчас особенно остро, колючим комком застрявшим в горле. В его обычно беззаботной жизни появилась трещина, предчувствие того, что его место, его роль в семье, будут пересмотрены. Он больше не будет единственным центром внимания, единственным поводом для нежности и снисходительности. Тень соперничества, пусть и невысказанного, уже маячила на горизонте, заставляя Кастора чувствовать себя одновременно взволнованно и неуверенно.

— У меня тоже был младший брат, сынок, и я был на твоем месте, — пожал плечами бывший гриффиндорец, опустившись перед сыном на корточки и заглянув в его глаза. — Мы с мамой, ровно как и бабушка с дедушкой, одинаково любим вас с Адарой и Гарри в том числе. Ничто не изменит того, что вы с Адой наши дети.

— Тогда зачем вам ещё один ребёнок? Вам нас мало? — с некой обидой в голосе отозвался Кастор.

— Дело не в этом, — покачал головой Сириус. — Мы с твоей мамой всегда хотели большую семью. Мы не стараемся заменить никого из вас, это просто невозможно. Этот малыш просто станет дополнением для нашей семьи.

— И вы все равно будете любить меня?

— Конечно, по-другому просто не может быть. Ты наш сын, мой наследник. Чтобы ни произошло, ты всегда будешь занимать важное место в наших с мамой жизнях.

Мальчик стоял тихо, опустив взгляд на свои руки, и слова отца эхом отдавались в его голове. В них не было ни упрёка, ни раздражения, лишь мягкое понимание и лёгкая грусть. Он осознавал, что поступил неправильно, позволив ревности затуманить радость от предстоящего пополнения в семье. Внезапно нахлынувшее чувство стыда обожгло щеки. Родители не заслужили его угрюмого молчания и детской обиды. Они просто хотели поделиться счастливой новостью, а он, вместо того чтобы разделить их радость, замкнулся в себе, испугавшись, что новая жизнь отнимет у него часть их любви. Теперь, глядя на любящее лицо отца, он понимал, как эгоистично повёл себя, хотя отец, кажется, вовсе не собирался ругать или осуждать его.

— Прости, — выдохнул Кастор, порывисто обняв отца. — Тогда я рад, что стану старшим братом.

Сириус улыбнулся и кивнул, не став заострять на этом внимание, но поставив в голове галочку еще раз обсудить это с сыном, но уже вместе с Марлин. С Адарой они тоже имели подобный разговор, правда, тогда их сыну было уже около двух лет.

На следующее утро, несмотря на выходной день, все обитатели Хогвартса собрались в Большом зале. Мало кто уделял достаточно времени завтраку, не спуская глаз с Кубка.

— Что, Поттер, хочешь поучаствовать? — усмехнулся Драко, когда они уже собирались покинуть Большой зал и отправиться прогуляться в Хогсмид.

Клайд и Уизли, расположившись в нескольких шагах от них, казались поглощёнными своим разговором. Их взгляды то и дело обращались к Кубку, а жестикуляция становилась все более оживлённой. Гарри, несмотря на всеобщую атмосферу возбуждения, почувствовал, как внутри нарастает напряжение. Он исподтишка бросил взгляд на брата-близнеца, пытаясь понять, что именно так увлечённо обсуждают эти двое и почему их интерес к Кубку заставляет его нервничать. Неужели они что-то знают? Или замышляют? Недоверие закралось в сердце Гарри подобно ядовитому плющу.

— А кто не хочет? — фыркнул Клайд, покосившись на группу слизеринцев. — Я победил Волан-де-Морта, дурацкие испытания легко смогу пройти.

— Ты совсем идиот? — поинтересовался Гарольд, оглядев брата. — Нам едва год исполнился на тот момент.

— Клайд остановил Его, — горячо заметил Рон. — Он сильный маг. Ты просто не можешь принять, что слабее Клайда.

— Да куда уж мне, — закатил глаза слизеринец, посмотрев на усмехнувшихся друзей.

В этот момент в зал ворвались чересчур довольные собой близнецы Уизли в компании своего лучшего друга. Оба кричали, что у них наконец-то что-то получилось, собирая вокруг себя толпу студентов.

— Что вы сделали? — громко поинтересовался Рон, недовольно покосившись на своих братьев.

— Выпили зелье старения, — пояснил Фред.

— Всего по одной капле, — потёр руки сияющий Джордж\. — Нам до семнадцати не хватает совсем чуть-чуть.

— Если кто из нас победит — делим тысячу галлеонов на троих! — Лицо Ли расплылось в широченной улыбке.

— Думаю, из этого вряд ли выйдет что-нибудь путное, — предупредила Гермиона. — Уверена, уж это-то директор Дамблдор предусмотрел.

Все трое закатили глаза, предпочитая не обращать на гриффиндорку внимания, и между собой решая, кто подойдёт к Кубку первым.

— А это даже интересно, — усмехнулся Нотт, прислонившись к стене и наблюдая за разворачивающейся картиной.

— Интересно, действительно такой вариант тоже предусмотрели? — хмыкнула Дафна, с лукавой усмешкой во взгляде повернувшись к друзьям. — И что в этом случае ждёт таких глупцов?

— На такое могли решиться, наверное, только эти трое, — отозвался Гарри, когда старшая из сестер Гринграсс позволила приобнять себя, тоже наблюдая за близнецами Уизли.

Фред отправился к Кубку первым, свободно преодолев расстояние до него и опустив бумажку со своим именем внутрь. Близнецы тут же победно крикнули, и Джордж поспешил присоединиться к брату, бросая свое имя в Кубок. Тут же раздался громкий хлопок, и близнецов выбросило из золотого круга. Пролетев по воздуху метра три, они приземлились на холодный каменный пол. Было не только больно, дерзость еще и кончилась бесславно: хлопнуло второй раз, и у близнецов выросли длинные белые бороды.

Зал наполнился громким смехом всех, кто в нем находился и видел то, что случилось. Уизли, словно ничуть не расстроившись неудачей, принялись выяснять, кто же красивее будет выглядеть в старости. Появившийся Дамблдор немедленно отправил обоих в Больничное крыло и, оглядев всех строгим взглядом, ушёл следом.

— Стоит признать, что он не так глуп, — отсмеявшись, проговорил Блейз. — Может тоже стоит попробовать?

— Хочешь проверить, пойдет ли тебе борода? — усмехнулся Драко, а после все шестеро снова рассмеялись, представляя подобную картину.

В зал же, в сопровождение своего директора, вошли представители французской школы. Каждый из них подошел к Кубку и бросил свое имя в него, после чего почти все поспешили покинуть Большой зал. Одна из француженок расправила складки на своем голубом платье, направившись к группе слизеринцев.

— Адара, рада тебя видеть, — на французском проговорила девушка, в знак приветствия обняв наследницу Блэк. — Я хотела поздороваться вчера, но не смогла найти тебя.

— Мой отец хотел поговорить с нами наедине, — ответила слизеринка, демонстрируя свой идеальный французский, которому ее обучали с самого детства. — Я тоже рада тебя снова видеть, Флер.

— Я надеюсь, у нас еще будет время поговорить, — улыбнулась Делакур. — Хотелось бы узнать, как дела у Доры. Уверена, она что-то недоговаривает. Ты поняла про что я говорю.

— Поняла, но я не рассказываю секреты кузины, даже тебе, Флер, — покачала головой третьекурсница. — Я сообщу сестре, что ты приехала. Она найдёт время прибыть в Хогвартс и все рассказать. Не сомневайся.

Флер позвали ее однокурсницы, и она, обняв слизеринку и кивнув ее друзьям, покинула Большой зал.

— Никогда не понимал, как они с Дорой стали подругами, — заметил Малфой, проводив девушку взглядом.

— Это долгая история и не моя тайна, — пожала плечами его кузина, насмешливо взглянув на слизеринца.

— Ваши с ней секреты, — закатил глаза Драко, направившись в сторону выхода. Друзья тихо рассмеялись, покачав головами, и направившись за ним.

Прибытие делегации из Министерства всегда приносило с собой ощущение напряженности, но сегодня к этому добавилась и внушительная аура аристократической власти, исходящая от Сириуса и Люциуса, чьи безупречные костюмы и надменные взгляды красноречиво говорили об их превосходстве. Однако, настоящим сюрпризом стало появление леди Марлин Блэк, чьи глаза внимательно сканировали ряды учеников, словно выискивая кого-то конкретного для предстоящего разговора. Даже обычно невозмутимый Аластор Грюм нервно ерошил свои седые волосы, бросая настороженные взгляды в сторону этой влиятельной троицы, словно предчувствуя надвигающуюся бурю. Ужин в Хогвартсе явно переставал быть просто трапезой, превращаясь в поле для политических маневров и невысказанных угроз.

— Кубок огня вот-вот примет решение, — начал Дамблдор, поднимаясь со своего места и привлекая к себе внимание студентов. — Думаю, ему требуется еще минута. Когда имена чемпионов станут известны, попрошу их подойти к столу и проследовать в комнату, примыкающую к залу. — Он указал на дверь позади профессорского стола. — Там они получат инструкции к первому туру состязаний.

Он вынул волшебную палочку и широко ей взмахнул. Тотчас все свечи в зале, кроме тех, что горели в тыквах, погасли. Зал погрузился в полутьму. Кубок огня засиял ярче, искрящиеся синеватые языки пламени ослепительно били по глазам. Пламя вдруг налилось красным, взметнулся столп искр, и из Кубка выскочил обгоревший кусок пергамента. Зал замер.

Дамблдор, протянув руку, подхватил пергамент, освещенный огнем, опять синевато-белым, и Альбус громким, отчетливым голосом прочитал:

— «Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам».

Зал содрогнулся от грохота аплодисментов и восторженных криков.

— Так и должно быть! — крикнул Рон, заставив поморщиться от громкого голоса тех, кто сидел рядом с ним.

Виктор Крам поднялся с места и, ссутулив плечи, вразвалку двинулся к Дамблдору, повернул направо и, миновав профессорский стол, исчез в соседней комнате.

— Браво, Виктор! Браво! — громко проговорил Каркаров, так что его услышал весь зал. — Я знал, в тебе есть дерзание!

Сириус усмехнулся, покосившись на старого знакомого. В его глазах плескалось сложное сочетание презрения и мрачного удовлетворения. Марлин поморщилась. Для неё новость о том, что бывший Пожиратель смерти стал директором одной из школ, была действительно шокирующей. Она с трудом сдерживала негодование, ведь перед глазами все ещё стояли лица погибших друзей и родных. Впрочем, о причастности Снейпа к войне она тоже не забывала, но зельевар хотя бы не участвовал в рейдах и убийствах, насколько ей было известно. Возможно, именно поэтому они с мужем смогли выстроить подобие нейтралитета с деканом факультета, на котором обучалась их дочка. Тихий, вынужденный компромисс ради безопасности ребёнка, но компромисс, который до сих пор оставлял неприятный осадок на душе.

Постепенно шум в зале стих, внимание всех опять приковано к Кубку. Пламя вновь покраснело, и Кубок выстрелил ещё одним куском пергамента.

—«Чемпион Шармбатона — Флер Делакур!» — оповестил всех Дамблдор.

— Мои поздравления, Флер, — с улыбкой проговорила Адара, взглянув на француженку, которая в этот раз решила сесть рядом со своими английскими знакомыми.

Девушка улыбнулась, поднявшись со своего места и тоже скрывшись в комнате, куда ранее зашёл Крам. Зал снова утих, хотя шёпот делегации из Шармбатона расслышать всё же было довольно легко. Те явно были не слишком довольны таким выбором, но и сделать что-то с этим уже ничего не могли.

Всё опять повторилось. Огонь покраснел, посыпались искры. Из Кубка вылетел третий кусок пергамента. Дамблдор поймал его и прочитал:

— «Чемпион Хогвартса — Седрик Диггори».

Вот тут уже стол Пуффендуя взорвался громкими криками и аплодисментами. Гарри привычно скользнул взглядом по преподавательскому столу, обратив внимание на то, что Макгонагалл выглядела раздосадованной и недовольно поглядывала на стол своего факультета.

— Превосходно! — громко проговорил Альбус, с помощью заклинания увеличив громкость своего голоса. — Мы теперь знаем имена чемпионов. Я уверен, что могу положиться на всех вас, включая учеников Шармбатона и Дурмстранга. Ваш долг — оказать всемерную поддержку друзьям, которым выпало защищать честь ваших школ. Поддерживая своих чемпионов, вы внесёте поистине неоценимый вклад…

Дамблдор внезапно остановился, и все сразу поняли почему. Кубок огня вдруг покраснел. Посыпались искры. В воздух взметнулось пламя и выбросило ещё один пергамент.

Директор Хогвартса не раздумывая протянул руку и схватил его. Поднёс к огню и воззрился на имя. Повисла длинная пауза. Дамблдор смотрел на пергамент, весь зал смотрел на него. Наконец он кашлянул и прочитал:

— «Гарри Поттер».

Названный отрицательно покачал головой, оглянувшись на шокированных друзей. В их глазах читалось недоверие и испуг, словно он только что заявил о желании вступить в ряды Пожирателей Смерти. Дафна тут же крепко вцепилась в его руку, явно никуда не собираясь его отпускать. Её пальцы побелели, и он почувствовал слабый тремор. Поттер, как всегда, был в центре внимания, но на этот раз даже он, казалось, замер в оцепенении. Было очевидно, что стоящую тишину в зале можно было легко потрогать рукой. Поэтому все прекрасно слышали, как лорд Блэк поднялся со своего места, выдернув руку из хватки супруги, чьё лицо исказилось от отчаяния, и решительно подошёл к Дамблдору, бесцеремонно забирая из его рук клочок бумаги. В его движениях читалась ярость, сдерживаемая лишь строгим самоконтролем, и напряжение в зале достигло апогея.

— Тебе в ту дверь, Гарри, — отстранённо проговорил Альбус, взглядом найдя слизеринца.

— Минуточку, — чуть ли не прошипела Марлин, поднимаясь со своего места. — Я не позволю.

— Давайте мы обсудим это не здесь, — несколько устало попросил пожилой маг, не отрывая взгляд от одного из близнецов Поттер.

Гарри едва смог унять дрожь в руках, поднимаясь на ноги и направляясь в сторону указанной двери. Он прекрасно слышал, как его брат уже начал возмущаться произошедшему за столом Гриффиндора, но старался не обращать ни на что внимание. Сириус тут же сжал его плечо в знак поддержки и несильно подтолкнул в сторону своей супруги.

Она отворила дверь, положив свои руки ему на плечи, и они оба очутились в небольшой комнате. На стенах портреты волшебниц и колдунов, напротив красивый камин, в котором, постреливая, пылает огонь.

Лица на портретах повернулись к Гарри. Виктор Крам, Седрик Диггори и Флер Делакур стояли у камина. На фоне яркого пламени их тёмные силуэты выглядели до странности внушительно. Крам, ссутулившись и о чем-то сосредоточенно думая, притулился к каминной полке. Седрик заложил руки за спину и глядел на огонь. Флер Делакур, откинув назад волну белокурых волос, повернулась к Гарри.

— В чем дело? — спросила она на ломанном английском. — Надо вернуться в зал?

Но ответить Поттер ей не успел. В комнату вошёл мрачный Сириус, повернув крестника к себе и внимательно вглядываясь в его глаза, явно пытаясь найти ответы на свои ещё не заданные вопросы. Следом за ним вошёл Дамблдор, профессора Снейп и Макгонагалл, Бэгмен и Крауч. Весёлым из этой компании был только Людо. На вошедших после мадам Максим и Каркарова, казалось, и вовсе не обратили никакого внимания.

— Все не может быть просто так, — радостно проговорил Бэгмен. — Позвольте мне представить вам четвертого чемпиона.

— Это шутка такая? — нахмурился Седрик, подозрительно оглядев слизеринца.

— Боюсь, что нет, — отозвался Дамблдор. — Так решил Кубок, мистер Диггори.

— Это нечестно, — проворчал Каркаров. — Чемпиона должно быть три. Вы не можете так продвигать Хогвартс. Давайте и мы добавим по одному студенту, это будет справедливо.

— Тебе ли говорить о справедливости, Каркаров? — холодно отозвался Блэк, оглянувшись на бывшего Пожирателя смерти и на тихо вошедшего Грюма, а за ним и Адама. — Помолчи и не вмешивайся. Мой крестник не станет принимать участие в этом.

Дамблдор вздохнул, попросив троих Чемпионов покинуть комнату и подождать решения этого вопроса в Большом зале под присмотром Минервы.

— Мы должны следовать правилам, лорд Блэк, а в них ясно прописано, что участником является тот, чьё имя выпало из Кубка, — проговорил Крауч, когда дверь за тремя чемпионами закрылась. — Вы в любом случае не можете этого решать, у мальчика есть родители.

— Гарри находится на воспитании и под опекой рода и дома Блэк по законам магии и с согласия Джеймса и Лили, — ледяной тон в голосе Марлин слышен был также отчётливо. — Мы отвечаем за него до его совершеннолетия. И он не будет участвовать в этом безумии, ему всего четырнадцать.

— Он кинул своё имя в Кубок огня, прошёл черту и должен принять ответственность за свои поступки, — пожал плечами Бартемиус, оглядев мальчика оценивающим взглядом.

— Я не бросал своё имя! — воскликнул Гарри, злой от всей сложившейся ситуации. — Это был не я.

— Адам, — требовательно протянул Сириус, взглядом показав, что и так верит своему крестнику, но все же нужны доказательства для остальных.

— И причём тут профессор Защиты? — поинтересовался Дамблдор.

— Лорд и леди Блэк попросили меня приглядеть за ребятами в связи с определёнными лицами, находящимися на территории школы, — спокойно пояснил Мартин, покосившись в сторону Каркарова и Грюма. — Насколько мне известно, ни мастер Поттер, ни его друзья не приближались к Кубку.

— Ни один из моих студентов не приблизился к Кубку, — отозвался Снейп. — Я запретил им это ещё в начале года. Почти все мои ученики являются представителями чистокровных родов, и в начале года я получил достаточно писем от родственников и родителей, поэтому принял такое решение. Обычно меня никто не ослушивается.

— Мы с супругой также запретили детям это делать, и наше слово для каждого из них — закон, — проговорил Блэк, одной рукой сжав плечо Гарри, а второй приобняв жену за талию. — И я достаточно хорошо знаю своего крестника, чтобы быть уверенным в том, что он не нарушит наш запрет.

— Значит, он попросил кого-то это сделать за него, — буркнул Каркаров.

— А может, его подставили? — поинтересовался Сириус. — Организовать несчастный случай на Турнире, думаю, просто, а значит, можно отомстить хоть кому-то за смерть бывшего хозяина. Так, Каркаров?

— Достаточно! — желая угомонить бывшего студента, прикрикнул Дамблдор.

— Перед вами лорд Блэк, господин директор, и не вам его затыкать, — хмыкнула Марлин. — Гарри не будет в этом участвовать.

— У чемпиона с кубком магический контракт, который нельзя просто так расторгнуть, — отозвался Людо, потеряв прежнюю веселость. — Для вашего подопечного, леди Блэк, могут быть не самые лучшие последствия. Ему придётся принять участие в Турнире.

Бывшая Маккиннон напряжённо посмотрела на крайне злого мужа. Она видела, как заходили желваки на его лице. Как посильнее он сжал плечо Гарри, заставив того поморщиться. Женщина прекрасно понимала, что если бы не мальчик, то муж давно бы убил кого-нибудь из них прямо в этой комнате.

— Мистеру Поттеру понадобятся дополнительные тренировки, все чемпионы старше его, неравное состязание, — впервые заговорил Грюм, поглядывая на молчавшего слизеринца. — Я возьму эту обязанность на себя.

— Прекрасно, Аластор, — кивнул Дамблдор, но договорить ему не дали.

— Своего крестника я буду тренировать сам, раз сделать с этим чёртовым Турниром ничего нельзя, — прошипел Сириус, сверкнув глазами в сторону директора Хогвартса. — Но учтите, я не оставлю это просто так! Тот, кто кинул имя моего сына в этот треклятый кубок, получит по заслугам.

— Что ж, — вздохнул Альбус, понимая, что ситуация вышла из-под контроля, и стараясь переключить внимание. — Тогда настало время дать первое задание нашим чемпионам.

В комнату вернулись трое чемпионов, каждый из которых подозрительно косился в сторону хмурого Гарри. Руки Марлин и Сириуса сжимали его плечи в знак поддержки и давали знать, что он не один, но легче ему от этого не становилось.

— Первый тур проверит вашу смекалку, — принялся за объяснения Крауч. — Мы не посвящаем вас в то, какое испытание вам предстоит. Для волшебника крайне важно действовать смело и находчиво в неожиданных обстоятельствах. Первый тур состоится двадцать четвертого ноября в присутствии зрителей и судейской бригады. Участникам Турнира воспрещается принимать от учителей хоть какую-то помощь. Единственное оружие чемпиона — волшебная палочка. По окончании первого тура вы получите инструкцию для второго. Учитывая затраты сил и времени для подготовки к Турниру, чемпионы освобождаются от годовых экзаменов. По-моему, это всё, Альбус? — повернулся Крауч к Дамблдору.

Директор Хогвартса кивнул, взглянув на огонь. Каркаров и мадам Максим не стали задерживаться, быстро уведя своих чемпионов подальше от этого кабинета. Седрик покинул его в сопровождение Макгонагалл. Сириус кивнул супруге, попросив подождать его снаружи. Та понимающе кивнула, уводя мальчика. Следом за ней вышел Адам, остановившись неподалеку.

У кабинета, никуда не уходя, Гарри уже ждали друзья. Адара нервно вертела на руке своё кольцо наследницы, в пол уха слушая то, что ей говорит младший брат. Ее обнимал Нотт, явно тоже стараясь отвлечь девушку от ее мыслей. Дафна, заметив Поттера, тут же подорвалась со своего места и обняла его.

— Что-нибудь решилось? — спросил Блейз, оглядывая друга. — Ты ведь не бросал свое имя в Кубок, а значит, не Чемпион.

Гарри взглянул на друзей, видя в их глазах поддержку и веру в то, что он этого не делал. Им точно ничего не нужно было доказывать, а этот факт немного успокаивал.

— Боюсь, Гарри придётся принять участие в Турнире, — вздохнула Марлин, оглядев детей и обняв подошедшего к ней сына.

— Но, тётя, а как же условия Турнира? — спросил Драко, взглянув на леди Блэк. — Гарри не может принимать в этом участие. Не он кинул своё имя в Кубок.

— Мы это прекрасно знаем, — кивнула бывшая Маккиннон, посмотрев на молчавшего и хмурого Люциуса. — Но расторгнуть магический контракт не в наших силах. Рисковать жизнью Гарри подобным образом мы тоже не станем.

— И кто же бросил имя? — отозвался лорд Малфой. — Не само же оно оказалось в Кубке.

— Это мы выясним позже, — проговорил Сириус, останавливаясь рядом с женой. — Гарри, Кастор и Адара, идите соберите вещи. Мы заберём вас из Хогвартса на несколько дней. У вас полчаса, мы будем ждать у выхода из замка.

Дети переглянулись и кивнули, быстро покинув Большой зал всей компанией.

— Адам, я хочу знать всё, что будет происходить в это время в Хогвартсе, — сказал Блэк, повернувшись к молчавшему мужчине. — Кто-то подставил моего крестника, и я хочу знать, кто этот самоубийца.

— Сделаю всё, что в моих силах, — кивнул Мартин, после чего также покинул Большой зал.

Лина оглянулась на дверь, за которой все ещё находились люди, поэтому потянула мужа к выходу сначала из зала, а затем и к выходу из замка, где они должны были ждать детей.

— Стоило ожидать, что произойдёт что-то такое, — заметил Люциус.

— Меня больше интересует, почему Гарри? — покачал головой Сириус. — Все думают, что победитель Волан-де-Морта — Клайд. Если это действительно какая-то попытка мести, то его имя было бы логичнее.

— Никто не знает, что точно произошло в ту злополучную ночь, — вздохнула Марлин, сжав локоть мужа. — И мы не знаем, кто кинул имя в кубок. Возможно, этот кто-то кинул имя обоих мальчиков. Сейчас стоит уделить время тренировкам Гарри и отвлечься на день рождения Ады. Может, это и не совсем логично, но пока лучший выход.

— Дама права, — кивнул Малфой. — Думаю, если кто-то так хочет навредить близнецам Поттер, то проявить себя в ближайшем времени, стоит подождать. А мальчик и так явно напуган, ему стоит дать время переварить ситуацию, в которую его насильно втянули.

— И параллельно заняться его усиленными тренировками, — пробормотал Сириус.

— Вот и займись пока этим, — кивнул Люциус. — Как бы мне ни нравилось это признавать, но ты ещё во время войны был сильнее многих из нас. Да и опыт у тебя неплохой. Сколько Пожирателей ты убил? В скольких сражениях участвовал?

— Мы полгода провели под прикрытием в ваших рядах, — сверкнув глазами, несколько насмешливо напомнила Марлин, заставив Малфоя недовольно поморщиться.

— Блэки всегда должны быть лучше всех, — пожал плечами Бродяга, переглянувшись с супругой. — Сколько бы мы ни спорили и ни ругались с родителями, но игнорировать образование своего наследника и будущего лорда Блэка они не могли, да и оба деда бы не дали. У меня в учителях были лучшие из лучших, так что своим навыкам и техникой я во многом обязан им. Тем не менее сейчас нанимать Гарри учителей у меня нет времени, так что ты прав, пока я ограничусь своими знаниями. Может, отец и дядя Сигнус захотят присоединиться.

Узнав о событиях в Хогвартсе и вынужденном участии Гарри Поттера в Турнире Трех Волшебников, Вальбурга и Орион не могли сдержать возмущения. Снова и снова они повторяли, что Дамблдора нужно было остановить ещё во времена учёбы Сириуса. Они нисколько не сомневались в причастности старого манипулятора ко всему происходящему, считая, что его влияние на школу становится всё более опасным и разрушительным. Вальбурга особенно негодовала, чувствуя, как Дамблдор целенаправленно плетёт паутину вокруг её семьи, ставя под угрозу не только их репутацию, но и жизнь близких. Орион, более сдержанный в проявлениях эмоций, разделял её опасения, обдумывая возможные стратегии для противостояния влиянию директора Хогвартса и защиты Гарри.

Гарри, словно предчувствуя надвигающуюся бурю, с головой ушёл в тренировки. Каждый день он проводил часы, шлифуя приёмы и оттачивая атаки под руководством своего крестного отца. Он жадно впитывал каждый совет, каждое замечание, стремясь стать сильнее, быстрее, неуязвимее. В то время как Гарри закалял свой дух и тело, Адара вместе с матерью были поглощены предпраздничной суетой. Подготовка к дню рождения, украшение дома, выбор угощений — все это создавало атмосферу оживления и радости, которая, как тёплое одеяло, укрывала их от беспокойных мыслей и мрачных предчувствий. Праздничная суета ненадолго вытесняла тревогу, позволяя им хотя бы на мгновение забыть о нависшей угрозе.

Запыхавшийся после тренировки, Гарри, поднимаясь по скрипучим ступеням особняка Гриммо, невольно замедлил шаг, услышав резкие голоса из кабинета Сириуса. Любопытство, неизменный спутник его жизни, неудержимо потянуло его к двери. Слегка приоткрыв её, он остолбенел. В полумраке кабинета, освещённого лишь тусклым светом камина, стоял Сириус, явно взбешённый, и напротив него... Джеймс Поттер, его отец. Не веря своим глазам, Гарри замер, прислонившись к стене, пытаясь понять, что происходит и не является ли это очередной игрой его памяти, или, что ещё хуже, коварным обманом. Слишком неожиданной была данная картина. Юный Поттер даже не помнил, чтобы Джеймс хоть раз приходил в какой-либо особняк Блэков.

— Ты не интересовался его жизнью вовсе, а теперь смеешь в чем-то упрекать меня? — чуть ли не прошипел Сириус. — Я сделал всё для его воспитания, для его жизни. Мы с Марли и родителями сделали всё, чтобы у Гарри был дом, где ему рады и куда он может всегда вернуться, зная, что здесь ему помогут и его поддержат.

— Ты не уследил за ним, — фыркнул Поттер, зло взглянув на собеседника. — Я запретил Клайду класть имя в Кубок, и он этого не сделал. Этот Турнир не предназначен для них, особенно сейчас.

— Гарри не клал своё имя, и если бы можно было как-то решить эту проблему, я бы это сделал. Но я не стану рисковать здоровьем и жизнью своего крестника, пытаясь расторгнуть магические контракты. Не забывай, что мне известно, как действует откат, пусть это и был чертов контракт о моей помолвке.

— Возможно, я ошибся, доверяя тебе его воспитание, — проговорил Джеймс. — Как-то же его имя оказалось в Кубке.

Гарри поморщился, словно от кислого лимона. Может, он и не общался со своими биологическими родителями, да и не считал их таковыми, давно предпочитая называть так Сириуса и Марлин, но все равно было неприятно слышать, что отец не верит в его невиновность. Мысль о том, что Джеймс, человек, который был его отцом и в теории всегда должен был быть на его стороне, считал его лжецом, ощущалась горьким комком в горле. Это была не просто обычная недоверчивость, а словно удар под дых, выбивающий воздух из лёгких.

— Гарри послушный ребёнок, и я воспитал его должным образом, — спокойно проговорил Блэк, хотя в его глазах легко можно было заметить холодную ярость. — Уж явно лучше, чем это сделали вы с Лили. Мы с Марлин запретили своим детям приближаться ко всему, что связано с этим Турниром, а это значит, что мальчик не бросал своё имя в этот чертов Кубок.

Напряжение в комнате достигло почти физической плотности. Казалось, искры могли вспыхнуть от одного лишь столкновения их взглядов. Они цеплялись друг за друга, словно два бойца на ринге, каждый выискивая слабость, готовясь нанести решающий удар. Но никто не решался произнести ни слова, боясь, что любое, даже самое безобидное замечание, станет поджогом, способным разжечь давно тлеющий конфликт. Джеймс, наконец, сломался под этим невыносимым давлением, отвернувшись к окну. В его плечах чувствовалась усталость, а в каждом движении — обречённость. Сириус проводил его взглядом, настороженно и изучающе, словно дикий зверь, наблюдающий за раненым противником. Он опустился в кресло, но тело оставалось напряжённым, готовым к немедленной атаке. В его глазах по-прежнему горел гнев, но сквозь него пробивалось что-то ещё — возможно, боль, возможно, разочарование.

— Я не понимаю, что происходит, Бродяга, — проговорил Сохатый, устало глядя в окно

— Вы забыли, что у вас два сына, вот что происходит, — хмыкнул Блэк, откинувшись на спинку кресла. — Ты и Лили просто вычеркнули старшего из близнецов из своих жизней.

— Но мы не собирались этого делать, — отозвался Поттер, повернув голову в сторону хозяина особняка. — После той ночи в голове словно что-то изменилось. Ты говорил тогда на станции о том, что мы забыли, что у него тоже день рождения, но ни я, ни Лили не помним об этом. В моей памяти ты просто забрал Гарри и всё.

Сириус нахмурился, покосившись на дверь, но после вернул уже спокойный взгляд на своего неожиданного гостя.

— Забрал Гарри и всё? — переспросил лорд Блэк, скептически приподняв бровь. — И на каком же основании, прости, я это сделал? Вас обоих вообще ничего не смутило?

— Я думал над этим всё это время, и мне правда жаль, что я был настолько слеп, — продолжил Джеймс. — Если бы можно было что-то изменить.

— Наладить отношения никогда не поздно, если действительно этого хотеть, — пожал плечами Бродяга, снова покосившись на приоткрытую дверь. — Не смотри, что пишет или говорит вам Маккошка. Гарри вовсе не плохой. Единственный вопрос: нужно ли ему это? Твоему сыну уже четырнадцать, ни ты, ни я в его возрасте своё мнение менять особо не спешили.

— Посмотрим, — протянул Глава Аврората. — Я все ещё его отец.

— И что с этого? — поинтересовался Блэк, устало потерев переносицу. — Он не рос с вами, а вы в свою очередь никак не участвовали в его жизни. Я ещё раз напомню тебе, Джеймс, ему уже четырнадцать.

— Ты сам сказал, что наладить отношения ещё не поздно, — напомнил Поттер, посмотрев на некогда лучшего друга.

— И я не отказываюсь от своих слов, — пожал плечами мужчина. — Я бы даже сказал, вам лучше сделать это. Мальчик наследник, а в будущем лорд Поттер, вам нужны хотя бы нейтральные отношения. Вот только, я боюсь, родителями вы ему уже не станете.

— Ты со своими помирился, как я посмотрю. У вас вроде бы даже прекрасные отношения.

— Мои родители хотя бы немного участвовали в моей жизни, — заметил Блэк, скрестив руки на груди и задумчиво глядя на Поттера. — Наши истории, может, и схожи, но в то же время они отличаются. Мы ссорились с родителями, я ушёл из дома, но они при этом, по крайней мере, приглядывали за мной и были в курсе того, что происходит в моей жизни. Я не спешил понимать их, они меня, но тем не менее пусть и незаметно, но они помогали мне. Вы же полностью отсутствуете в жизни Гарри.

Поттер, обычно взрывной и готовый спорить до хрипоты, сейчас лишь нахмурился, словно проглотил комок обиды. Молчание стало его оружием, признанием в правоте Сириуса, чьи слова болезненно отозвались в самой глубине души. Он и Лили, словно ослеплённые любовью к Клайду, действительно упустили из виду Гарри, оставив его в тени, словно второстепенного персонажа в собственной семье. Тяжесть этого осознания давила на плечи, отравляла воздух вокруг. Глава Аврората, привыкший к власти и влиянию, сейчас чувствовал себя обезоруженным, беспомощным перед этой правдой. Он ушёл из Гриммо в той же гнетущей тишине, не находя ни единого аргумента, способного оправдать или хотя бы смягчить его вину перед сыном. Что можно было ответить человеку, когда-то бывшему самым близким другом, а теперь смотрящему на него с укором и разочарованием? Ничего. Только уйти, оставив невысказанные слова висеть в воздухе, словно призраки прошлого.

— Войди, — позвал крестника Сириус, устало откинувшись на спинку своего кресла и потерев переносицу. — Что скажешь?

— Не знаю, — пожал плечами слизеринец, садясь в предложенное крестным кресло. — Мне хорошо с вами, а с ними за последние несколько лет я едва ли десятью предложениями перекинулся.

— Мы и не гоним тебя, — заметил Блэк, внимательно разглядывая мальчика. — До твоего совершеннолетия ты под нашей с Марлин опекой, и этого уже не изменить, это твой дом. Я дам тебе в жизни всё, что смогу, неважно, сколько тебе будет лет. Но я прошу тебя вспомнить о том, что тебе предстоит стать лордом Поттером. Сейчас, возможно, у тебя есть шанс хоть немного наладить с ними хоть какое-то подобие отношений. Я не хочу, чтобы ты в своей жизни жалел о том, о чём жалею я.

— О своём младшем брате? — осторожно уточнил Поттер, помня, насколько крестный обычно не желает говорить на эту тему.

— И о нём тоже. Будь я рядом в тот момент, возможно, многое смог изменить, — вздохнул Сириус. — Мне понадобилось достаточно времени, чтобы осознать и признать и свои ошибки тоже, вот только брата это мне не вернуло. Когда у нас была возможность наладить общение, я опустил её по собственной глупости и гордости. Сожаление о моих поступках и гордости, упрямстве — отныне вечный спутник моей жизни. Ты не сможешь вернуть время назад, так что подумай несколько раз, прежде чем что-то решить.

Гарри медленно кивнул, тем самым показывая, что понимает о чем говорит крестный, и даже задумается над его словами. Сириус улыбнулся ему, пододвинув к себе бумаги, которые видимо разбирал до того, как Джеймс пришёл в его кабинет.

— Крестный, — позвал Поттер. — Могу я задать вопрос?

— Попробуй, посмотрим смогу ли я ответить на него, — кивнул мужчина, вновь откинувшись на спинку кресла и взглянув на своего крестника.

— Ты говоришь, что о многом сожалеешь, — тщательно подбирая слова, заговорил слизеринец. — И я понимаю о чем идёт речь, но ты ведь помирился с родителями. Почему же тогда ты не нашёл младшего брата? Ты ведь скучаешь по нему, но его даты смерти нет на гобелене.

— Интересный вопрос, не ожидал, — вздохнул анимаг, опустив взгляд на одну из колдографий на столе. — Я искал его, и искал очень долго, но поиски не дали никаких результатов.

— Почему тогда нельзя связаться с ним через бабушку и дедушку? — непонимающе нахмурился Гарри.

— О чем ты?

— Мы с Адой слышали, как они говорили о нем пару лет назад и о каком-то письме. Хотели вначале рассказать тебе, но это обсуждали дедушка с бабушкой, поэтому мы подумали, что ты в курсе. Ада сказала, что это не наше дело.

Сириус резко втянул воздух, внимательно разглядывая крестника, а точнее ища в его память это фрагмент воспоминаний. Через несколько минут он отпустил мальчика, прикрыв глаза и потерев виски. Родители явно что-то скрывали от него и это что-то касалось его младшего брата. Что ж у него определённо теперь был повод для того, чтобы вновь поднять тему Регулуса с родителями.