Республика метеоров (джен)

«Я не пал, — говорил Кроули. — Я медленно скатился по наклонной».

Здесь нами был обычный человек убит

Он пал в бою, юный старик

И мои двадцать лет там тоже мертвы

И мои двадцать лет в одной могиле с ним

С неба падаю вниз, несу новую жизнь

С Рождеством тебя, мир, где притворство цветёт

Ледяной крест, я больше ни во что не верю

Зимний крест, чувств тоже больше нет

Indochine, «Le grand soir»

«Я не пал, — говорил Кроули. — Я медленно скатился по наклонной». В метафорическом смысле это было правдой.

Он не вёл долгих бесед с Люцифером. Так, пересекались пару раз. И если тема революции (восстания, переворота — называйте, как хотите) и всплывала в разговоре, Кроули не заострял на ней внимания. Времени участвовать в заговорах у него не имелось. Он был занят. Звёзды сами себя не сотворят, знаете ли.

Кроули создавал их из газа и пыли, и если он иногда отступал от Плана… Творчество не терпело рамок. И за ним никто не следил. Хотя Она, конечно, видела всё.

Было ли это, выражаясь казённым языком, достаточным основанием для изгнания с Небес? Или причиной послужила привычка Кроули задавать неудобные вопросы?

Озеро из серы пахло отвратительно. Кроули барахтался, пытаясь высмотреть берег, отплёвывался и стонал. Сияющие божественным белым светом крылья стремительно чернели.

— Помогите!

Ангел рядом с Кроули захлёбывался и периодически погружался в серу с головой. Кажется, до этого страшного часа он отвечал за создание ядовитых растений. Кроули подплыл ближе.

— Перестань дёргаться. Я попробую тебя вытащить.

Он тронул ангела за плечо, прикидывая, как им обоим добраться до суши, не наглотавшись ещё больше серы, как вдруг ангел извернулся, схватил его за шею и сдавил изо всех сил. В тысячах глаз Кроули заплясали цветные пятна. Однако он был уверен: торжествующая усмешка на ликах ангела ему не почудилась.

Кроули лягнул его — руками, ногами и крыльями, заставив согнуться от боли и разжать пальцы, — и устремился вперёд.

Больше он никому не пытался помочь. Ад преподал ему первый урок: здесь каждый был сам за себя.

Сидя на каменистом берегу, Кроули думал, что многое бы отдал за возможность искупаться в мировом океане, смыть сажу и неприятный запах. Он вздрогнул, ощутив, как неведомая сила тянет его прочь от озера.

— Внимание! Мы больше не ангелы. Теперь мы демоны, и имя нам легион. Я Лорд Вельзевул, ваш повелитель и посредник между вами и Люцифером. Слушайте и повинуйтесь, ублюдки.

…Бомбы, со свистом несущиеся вниз, напоминали Кроули о падении. Тогда ему повезло: он всего лишь переродился, лишившись ангельской сути, а не умер.

Здесь, на поле боя, люди умирали мучительно и страшно, совсем молодые мужчины, практически подростки.

Кроули не мог остановить войну. И Азирафаэль тоже не мог. Как один ангел и один демон сумели бы противостоять человеческому желанию убивать друг друга? В конце концов, первая война случилась на Небесах. Люди лишь взяли с ангелов и демонов пример. Каин убил Авеля. С тех пор утекло много воды. Человечество становилось всё изобретательнее (ружья, пистолеты, пулемёты, бомбы…), кровь лилась не ради чести или славы, а для завоевания новых земель.

Кроули не осуждал людей. Кем он был, чтобы их судить?

Он терял в них веру, старался отключить эмоции и ждал, пока желание создавать красоту вновь проявит себя, и ужасы войны отступят на несколько десятилетий.

Также Кроули знал: в книжном магазине для него всегда горит свет, и в какой бы час он ни постучал в дверь, Азирафаэль найдёт для него чашку горячего чая, бокал вина и доброе слово.

А что ещё нужно для утешения?