Момент вечности (джен)

Сняв туфли и засунув их в карманы мантии-невидимки, Люциус Малфой практически бесшумно и так быстро, как только мог, спешил на первый этаж замка. Стремясь любой ценой избежать гостиной и всех, кто в ней находился, он покинул спальни, воспользовавшись чёрной лестницей, ведущей прямиком на основной уровень подземелий.

И это не было желанием Люциуса — так хотел Тёмный Лорд.

Если бы Малфой был в состоянии сам решать, он бы сразу сообщил Северусу о шокирующих событиях, изменивших его мир, но Тёмный Лорд настаивал на том, что Снейпу нельзя доверять, а Люциус до последнего вздоха продолжал повиноваться повелителю, хотя и понимал, что тут наверняка ужасное недоразумение. Он готов был головой поклясться, что Северус верен общему делу, и если он утверждал, что философский камень, спрятанный под замком — подделка, то так оно и есть. Люциус надеялся, что вопрос будет улажен, как только Тёмный Лорд вернётся. Теперь же главное, на чём необходимо сосредоточиться, — выполнить порученную миссию.

Он прошёл через гобелен, закрывавший верхнюю площадку потайной лестницы, и поспешил по коридору, не обращая внимания на крики портрета — тот был настороже: всего несколько минут назад Люциус отодвинул гобелен, когда привёл под мантией-невидимкой своего сына.

— Нарушитель! А ну покажись! — Голос Гвидиона эхом разносился по коридору, пока Люциус бежал прочь. — Когда декан узнает об этом...

Люциус проигнорировал портрет. Проход был здесь задолго до поступления Малфоя в Хогвартс, но портрет появился недавно, вне всяких сомнений — дело рук Северуса, чтобы приглядывать за учениками, ускользающими тайком после отбоя. Этот человек держал Слизерин в ежовых рукавицах, полная противоположность отстранённому отношению Слагхорна к своему факультету. В целом Люциус был согласен с методами Северуса, да и большинство родителей слизеринцев одобряли строгий режим, установленный Снейпом. И если поначалу Малфою очень хотелось отправить Драко в Дурмстранг для получения надлежащего образования, то теперь он утешился мыслью, что его сын попал к традиционному наставнику, к тому же истинному приверженцу общего дела.

При мысли о Северусе всё внутри Люциуса сжалось. Не хотелось верить, что друг солгал ему, но...

Нет, со временем всё, конечно, выяснится. Это наверняка дело рук Дамблдора. Северус утверждал, что камень под Хогвартсом — подделка, лишь потому, что его самого дезинформировали...

Люциус заставил себя отвлечься от этой темы и сосредоточился на сыне и на том, как сильно изменится его мир.

Он выдохнул. Драко. Его дорогой единственный ребёнок. Люциус понимал, что они с Нарциссой избаловали его. Мальчик родился в самый разгар войны, и жена Малфоя была полна решимости сделать так, чтобы сын никогда не узнал страданий тех дней. Люциус, хотя и не был таким снисходительным, как Нарцисса, закрывал глаза на некоторые чрезмерные наклонности ребёнка. В конце концов Драко пришлось расти в мире, в котором они потерпели поражение, а не в том славном мире, за который они боролись. К тому же Люциус полагал, что детские истерики пройдут, когда мальчик окажется в Хогвартсе.

Он прибавил шаг, стараясь не обращать внимания на неприятные ощущения внутри.

Теперь всё изменится. Мир, о котором Малфой мечтал для сына и который он уже давно оплакал и похоронил, наступит всего через несколько часов. Вновь будут приняты идеалы, за которые так отчаянно боролось поколение Люциуса, и перед Драко откроются все двери. И это просто чудо.

И всё же, несмотря на радость, Люциус волновался. Он переживал, что скажет Тёмный Лорд о том, что Малфой вместо того, чтобы гордо отправиться в Азкабан вместе с самыми ревностными сторонниками из прежней компании, уверил всех, что во время войны находился под империусом. Люциус старался убедить себя, что этот грех искупится благодаря его действиям сегодня, но всё равно беспокоился. Ещё больше он волновался за сына и за то, как тот приспособится. Мир, в котором ему предстояло жить, был идиллическим, но он также требовал дисциплины и беспрекословного повиновения, а Драко слишком избалован и откровенен в своих высказываниях и поступках. Сумеет ли он слепо подчиняться приказам, делать, что говорят, и не задавать лишних вопросов?

Люциус не понаслышке знал, как трудно молча повиноваться, знал своего сына и понимал, насколько непросто будет научить его поступать так же.

Ладонь Люциуса всё ещё горела после пощёчины Драко, а самого Люциуса едва не тошнило от отвращения, но он обязан был так поступить: при одной только мысли о том, что случится с Драко, заговори он так, как высказался недавно, когда Тёмный Лорд вернётся...

Люциус снова прибавил шаг. Драко молод, твердил он себе. Ребёнок. У него практически не будет постоянного прямого контакта с Тёмным Лордом, пока он не повзрослеет, а к тому времени он научится, приспособится. И как только он приведёт Гарри Поттера на третий этаж, то станет героем, которого будут знать все грядущие поколения.

Малфой замер. У подножия лестницы, ведущей в холл, стоял старшекурсник и пристально смотрел вслед двум маленьким фигуркам, шагавшим к кабинету зельеварения. Один из ребят, мальчик примерно одного возраста с Драко, обернулся и показался Люциусу смутно знакомым, но тот не успел его как следует рассмотреть — дети скрылись за дверью кабинета. Люциус выжидающе посмотрел на старшекурсника, однако тот не двигался с места: прислонившись к дверному косяку, он, казалось, погрузился в размышления о сложностях жизни.

Люциус выругался про себя, прикидывая, стоит ли ждать, пока мальчишка уйдёт, или же отправиться к одному из потайных ходов в подземельях — он знал, что недалеко от портрета Гвидиона есть такой, ведущий прямиком на второй этаж, но со времён его ученичества прошло так много времени, что он уже не помнил, где находится вход.

Он задумался, не оглушить ли парня, но последнее, что ему было нужно, — это чтобы кто-то нашёл его и поднял по тревоге замок до того, как дело будет сделано. Наконец старшекурсник отлип от дверного косяка, прошёл мимо Малфоя и направился вглубь подземелий. Люциус узнал его — Маркус, сын Бартоломью Флинта, Малфой видел его несколько раз за эти годы и много слышал о нём и его преданности делу от старшего Флинта.

"Счастливчик, — подумал Люциус. — Он даже не подозревает, насколько блестящим вскоре станет его будущее".

* * *

Гермиона и Невилл второй раз за день спускались по парадной лестнице в подземелья, и оба чувствовали себя препаршиво.

— Поверить не могу, что забыла сумку, — пробормотала Гермиона скорее себе, чем Невиллу, и чуть громче добавила: — Тебе не обязательно идти со мной.

— Не хочу оставаться один, — откровенно признался Невилл.

Они дошли до подножия лестницы и остановились, снова расстроившись при воспоминании о прошедшей ночи.

— Не надо было нам так делать, — всхлипнула в который раз за день Гермиона, — это ведь не наша мантия.

— Не наша, — согласился Невилл.

— Мы ужасно поступили. — Гермиона рукавом мантии вытерла слёзы.

— Ужасно, — эхом подтвердил Невилл.

— И Гарри будет совершенно прав, если никогда больше с нами не заговорит.

— Ага, — уныло кивнул Невилл, и они оба сникли ещё больше.

— Даже не знаю, как загладить свою вину перед ним, — снова всхлипнула Гермиона и шагнула к лестнице. — Как, ну вот как всё исправить?

— Вряд ли у нас получится что-то исправить, — вздохнул Невилл, — я думаю, уже слишком поздно что-то исправлять.

— Наверное, ты прав, — грустно согласилась Гермиона. — Как же мне хочется вернуть всё назад и никогда не брать эту мантию!

— Мне бы тоже, но...

— ...но мы её взяли, — хмуро заключила Гермиона.

С видом особенно мрачной похоронной процессии они спустились в подземелья и направились к классу зельеварения.

— Эй вы, двое, что вы тут делаете?

Гриффиндорцы обернулись, и у Невилла оборвалось сердце: по лестнице с хмурым видом к ним спускался Маркус Флинт.

— Я забыла свою сумку, — сказала Гермиона с большей храбростью, чем чувствовала. — Не волнуйся, мы не задержимся.

— Прекрасно, — скривился Маркус, — и меня ни капли не волнует болтовня первогодок, главное — вам здесь не рады.

— А профессор Снейп сказал, что нам здесь рады, — тихо возразил Невилл и оторопело умолк, внезапно осознав, что смог постоять за себя. Немного придя в себя от потрясения, он, запинаясь, добавил: — Так что... э-э-э... не вижу проблем.

— Может, и так. — Маркус подошёл вплотную и буквально навис над первокурсниками. Невилл сглотнул, живо вспомнив свой первый визит в гостиную Слизерина и оказанное тогда "гостеприимство". С того дня прошло несколько месяцев, прежде чем он набрался достаточно смелости даже просто подумать о том, чтобы ещё раз оказаться поблизости. — Только я уже на шестом курсе, почти на седьмом, рано или поздно наступит момент, когда Снейп не будет больше моим деканом. И ты не вечно будешь сидеть под крылышком у Дамблдора, Лонгботтом.

Невилл понял намёк. Он подумал о маме и папе, которых навещал во время рождественских каникул, и его разрывало между желанием или убежать в гостиную Гриффиндора, или врезать Маркусу Флинту прямо по носу. Но как бы прекрасно ни было второе (примерно на три секунды, прежде чем Флинт убьёт его), разум настойчиво требовал сделать первое. Однако Невилл с удивлением обнаружил, что в кои-то веки тело не подчинилось, и он стоит на прежнем месте, пусть и на подгибающихся ногах.

— Пойдём, Невилл, — потянула его за руку Гермиона, — давай просто заберём мою сумку и уйдём. Оно того не стоит.

Невилл кивнул, с трудом сглотнул и пошёл за Гермионой. Маркус фыркнул, и Невилл почувствовал себя невероятно уязвимым, повернувшись к нему спиной. Не в силах удержаться, он оглянулся через плечо и увидел, что Маркус стоит в дверном проёме, ведущем на лестницу, и смотрит им вслед. Он не произнёс больше ни слова, но мрачное выражение его лица говорило само за себя.

Невилл отвернулся и заставил себя медленно вдохнуть и выдохнуть. Гермиона права, Маркус Флинт того не стоил.

* * *

Прислонившись к стене, Маркус Флинт смотрел, как Грейнджер и Лонгботтом скрылись в классе, и жалел, что ничего не может сделать. Хотелось подвесить мелкую грязнокровку и любителя грязнокровок вверх тормашками и как следует потренироваться с круциатусом. Хотя применение непростительного к другим ученикам, а тем более к чёртовым гриффиндорцам едва ли сойдёт ему с рук: если Дамблдор узнает об этом, его вышвырнут из школы и сломают палочку.

Оставалось только фантазировать, особенно учитывая, что декан Слизерина — Снейп, который, без сомнения, был любителем грязнокровок. Но всякий раз, когда Маркус пытался убедить в этом своего отца, тот просто отмахивался, словно от юнца, недовольного строгостью декана, и в тысячный раз заверял, что Снейп верен их делу и лишь изображает лояльность для Дамблдора, потому что в противном случае у Слизерина может появиться декан, действительно верный старому маразматику. Маркус считал отца почти таким же дураком, как Дамблдор.

Он подозревал, что если уступит своим самым сокровенным желаниям и обрушит непростительное на гриффиндорца, то Снейп примет сторону Дамблдора и настоит на исключении Флинта. Хотя даже если декан этого не сделает, Маркус прекрасно помнил, что случилось три года назад, когда он безуспешно пытался наложить проклятие на Реджи Деррека в те времена, когда Теренс Хиггс ещё не был таким зубрилой, как сейчас. Впрочем, забыть об этом и не удалось бы — Снейп всё припомнил Маркусу в начале января, после того, как гриффиндорские первогодки впервые заявились в гостиную Слизерина.

— В последний раз, когда Невилл Лонгботтом приходил в слизеринскую гостиную, произошла кое-какая... неприятность, — однажды после урока сказал Снейп, загнав Маркуса в угол в кабинете зельеварения. — Вместе с другими юными гриффиндорцами он сумел оставить в прошлом этот негативный опыт и собирается прийти к нам снова. И если я ещё раз услышу о чём-либо, хотя бы отдалённо похожем на ваше гнусное поведение... — Снейп замолчал, и эта пауза длилась мучительно долго. — Вас уже однажды выпороли, мистер Флинт. Я не буду колебаться ни секунды и сделаю это снова, если того потребует ситуация.

— Да, сэр, — пробурчал тогда Маркус.

Разрываясь между праведной яростью и страхом перед перспективой опять отведать чёртовой трости, он заставил себя сохранять нейтралитет и только буравил гриффиндорских визитёров мрачным взглядом.

Сейчас он стоял у выхода из подземелий и отчаянно желал, чтобы Тёмный Лорд победил, а предатели вроде Снейпа получили по заслугам. Оттолкнувшись от стены, он направился к кабинету декана. Ученикам запрещалось входить в класс зельеварения вне уроков без сопровождения взрослых, и Снейп придёт в ярость при известии о том, что два первокурсника пробрались внутрь и находятся рядом с опасными ингредиентами. Маркус был не из тех, кто закладывает своих собратьев-учеников, даже гриффиндорцев, подобное по части Хиггса, но если это отпугнёт назойливых первогодок хотя бы на пару недель, то дело того стоит.

* * *

— Я просто ума не приложу, где они, — пожаловалась Трейси остальным первокурсникам Слизерина. Она была бесспорной чемпионкой факультета по пряткам, но Гарри и Драко так хорошо спрятались, что задача оказалась ей не по зубам. — Мы искали повсюду!

— Пожалуй, пора закругляться, — устало сказал Блейз. — Трейси, они точно смухлевали. Я знаю, что ты переживаешь за свою череду побед, но они сейчас, наверное, хохочут над нами у Хагрида.

— Так давайте сходим к Хагриду, — оживился Винсент. — По выходным он всегда печёт свежее каменное печенье⁽¹⁾.

— Такое свежее, что сломаешь три зуба вместо двух, — проворчала Трейси, прислонившись к стене у заброшенного класса, который они только обыскали. Хотя не то чтобы идея ей не понравилась, в конце концов она обожала Хагрида, даже если его каменные печенья были несъедобными, к тому же первокурсники уже целую вечность не навещали лесника, потому что он болел. Может, ему уже стало лучше? — Миллисента, где, говоришь, ты в последний раз видела Драко?

— Сказала же, в заброшенной кладовке, — ответила Миллисента. — Мы только что там были, но его уже нет. Ставлю пять сиклей на то, что Драко соврал и Лонгботтом с Грейнджер нашли Гарри. Говорю же, они кого-то искали, и похоже, что именно его. Они были ужасно расстроены из-за чего-то, что они натворили.

— Что же они натворили? — задумалась Трейси, хотя все уже обстоятельно поразмышляли над этим вопросом и обсудили его со всех сторон, пока искали Драко и Гарри.

Трейси взглянула на Лаванду и Парвати, недавно присоединившихся к их компании. Они спустились из башни Гриффиндора, чтобы позвать девочек-слизеринок погулять во дворе замка, однако как только Лаванда перестала хихикать над тем, что слизеринцы до сих пор играют в прятки, она признала, что пусть игра и детская, но всё равно забавная, и попросилась поиграть с ними.

— Не смотри на нас, — заявила Парвати, — мы не знаем, что натворили Невилл и Гермиона.

— Они и правда этим утром выглядели расстроенными, — признала Лаванда. — Но они оба такие нервные, что всегда выглядят расстроенными.

— Ну что, — Трейси вздохнула, — ещё раз осмотрим подземелья и сдаёмся?

— Молодец, Трейси, — усмехнулась Миллисента, — очень слизеринское качество — знать, когда надо сдаться. В конце концов мы же не гриффиндорцы, а то искали бы до завтрашнего утра.

— Эй! — возмутилась Лаванда, сердито глядя на Миллисенту и засмеявшуюся Парвати.

* * *

Теренс откинулся на спинку низкого кожаного дивана, стоявшего рядом с камином, и обнял Эллен, а та положила голову ему на плечо. В гостиной было почти пусто, но они впервые демонстрировали свои чувства на публике и прекрасно понимали, что на них смотрят.

Проходивший мимо Реджи Деррек приостановился и рассмеялся:

— Я так и знал.

— Ну конечно, знал он! — фыркнула Эллен, крепче прижимаясь к Теренсу. — Трепло ты, Деррек.

— Возможно, но я хотя бы не целуюсь с этим придурком! — хмыкнул Реджи и кивнул Теренсу, а тот, в свою очередь, отсалютовал ему двумя пальцами.

Как ни странно, Теренса радовали подколки от Реджи, они были по большей части беззлобными, но что важнее — после ужасной выходки Маркуса за раздевалками для квиддича три года назад одиннадцатилетний Реджи Деррек шарахался от них обоих, как от чумы, боясь даже смотреть в их сторону, хотя Теренс искренне извинился перед ним. Однако время шло, и Теренс радовался происходящим с Реджи переменам.

Реджи махнул рукой и, посмеиваясь, направился было к спальням, когда на портрете у входа в каменной стене появился Гвидион, разбудив дремавшего хозяина картины.

— Где профессор Снейп? — требовательно спросил Гвидион. — Кто-нибудь его видел?

— Что? — переспросил старик, неторопливо поднимая старинный слуховой рожок. — Что вы сказали?

— Профессор Снейп, — повторил Гвидион, игнорируя старого мага и обращаясь к гостиной в целом. — Куда он подевался?

— Не знаю, — Теренс поднялся, — его и в кабинете не было.

— Что? — не унимался старик, приставив наконец к уху свою трубку. — Мы кого-то ищем?

Гвидион нахмурился и поманил Теренса к себе.

— Ты ведь староста школы, верно?

— Староста, только не школы, — с сожалением поправил Теренс. — Я староста Слизерина. Что случилось?

— Совсем недавно кто-то невидимый прошёл по потайному коридору в общежитие, — сообщил Гвидион, — отодвинул гобелен и вошёл, а потом вышел. Я подозреваю, что в подземельях незваный гость.

— Это, наверное, всего лишь Миссис Норрис, — с другой стороны гостиной заявил Люциан Боул. — Она такая маленькая, что её не видно с вашей рамы.

— Я вижу пол со своей рамы, мальчишка! — рявкнул Гвидион. — А уж кошку точно заметил бы!

— Что? — спросил старик, повернув слуховой рожок. — Здесь есть кошка?

— Скорее всего, это кто-то балуется с дезиллюминационным заклинанием, — предположила Эллен. — Шестикурсники выучили его всего около месяца назад, да, Теренс?

— Очертания тела всё равно видны, — Теренс, встретившись взглядом с Гвидионом, нахмурился, — он бы заметил. Подожди... — Он посмотрел на Эллен. — Ты говорила, что видела...

— Ногу, да, — тихо сказала Эллен. — Появилась из ниоткуда, когда мы были возле гобелена с Хироном. Я думала, мне просто померещилось.

Теренс нахмурился ещё больше. Он знал, что Поттер отдал свою мантию на хранение Невиллу Лонгботтому, но что если он соврал и надевал её, чтобы шнырять тайком где вздумается? С другой стороны, зачем ему мантия в коридоре, ходить по которому днём не запрещается? Разве что мантией воспользовался Лонгботтом, чтобы пробраться в слизеринское общежитие. Но опять же — зачем? Он и так боится собственной тени.

— Что? — громко спросил старик с портрета. — Что там насчёт кошки?

— Я бы не стал воспринимать это всерьёз, Теренс, — пожал плечами Люциан, не обращая внимания на вопросы старого волшебника. — То есть я знаю, что ты ко всему относишься серьёзно, но...

— У меня строгий приказ разыскать профессора Снейпа, если мне покажется, что кто-то пробрался по потайному ходу! Ради вашей же безопасности! — приосанился Гвидион. — Ученики при этом должны оставаться в гостиной, а портреты — помогать мне в поисках профессора Снейпа.

— Так мы ищем кошку? — громогласно уточнил старик с картины у входа, в то время как обитатели остальных портретов, ворча, разошлись искать слизеринского декана.

Теренс совсем помрачнел. Конечно, это происшествие может и не иметь серьёзной подоплёки, но если угроза безопасности всё же существует, Теренсу, как старосте факультета, придётся взять на себя всю ответственность, пока Снейп отсутствует.

— Вы уверены, что это был не Пивз? — наконец спросил он.

— Пивз, — раздражённо фыркнул Гвидион, — не отличается аккуратностью в передвижениях. К тому же он слишком боится...

— ...Кровавого Барона, чтобы спускаться сюда, — договорил Теренс и, вздохнув, повернулся ко всем, кто находился в гостиной. — Возможно, это пустяки, но вам лучше оставаться здесь. А я пойду поищу профессора Снейпа.

Это заявление было встречено волной протестов, а Майлз Блетчли выкрикнул:

— Да зачем его искать?! Это наверняка был просто сквозняк.

— Это определённо был не сквозняк! — выпалил в ответ Гвидион. — Ты, мальчишка...

— Что такое? — удивился перебранке один из только что вернувшихся в свою раму портретов. — Что происходит?

— Мы ищем кошку, — пояснил старик.

Теренс безнадёжно махнул рукой и направился к выходу из гостиной.

* * *

Почти добравшись до кабинета Снейпа, Маркус услышал голоса, приостановился, заглянул за угол и увидел Гарри Поттера и Драко Малфоя. Поттер постучал, но никто не открыл, и он, опустив руку, вздохнул и негромко сказал:

— Просто не представляю, где он может быть. Его не было в гостиной, когда я туда заглядывал. Его нет в классе зельеварения, и в кабинете тоже нет.

— Может, в учительской? — предположил Драко. Они говорили так тихо, что Маркус едва разбирал слова. — Или в библиотеке?

— А что, если Волдеморт уже вернулся? — почти шёпотом спросил Поттер. — И поджидает нас наверху?

— Отец сказал, что у нас есть час, чтобы добраться до коридора на третьем этаже, — отозвался Малфой, побледнев сильнее обычного, когда услышал имя Тёмного Лорда. — Десять минут уже прошло.

— Как думаешь, что сделает Волдеморт, если мы не успеем?

Маркус молча прислонился к стене и продолжал слушать, незаметно выглядывая из-за угла.

— Может, сходим к Дамблдору? — предложил Поттер. — Где его кабинет?

— Понятия не имею. — Малфой скривился, словно его тошнило.

— А кабинет профессора Макгонагалл всего двумя этажами выше, да? Давай у неё помощи попросим.

— С чего бы ей помогать нам? — фыркнул Малфой.

Поттер посмотрел на Драко так, словно у того выросло две головы.

— Потому что Волдеморт сейчас в Запретном коридоре. Почему бы ей не помочь нам?

* * *

Теренс стоял в коридоре рядом с гостиной Слизерина, не зная, что делать дальше, и понятия не имея, где искать Снейпа — декана вообще нигде не было.

— А, вот ты где! — В пустой раме ближайшего портрета в коридоре появился Гвидион. — Ты знаешь, где Гарри Поттер?

— Поттер? — переспросил Теренс, шагнув к портрету. — Зачем вам Поттер?

— Приказ профессора Снейпа, — объяснил Гвидион. — Если возникает подозрение, что в подземельях появился посторонний, то портретам приказано сообщить об этом профессору Снейпу и проводить Гарри Поттера к нему в кабинет.

— Зачем? — насторожился Теренс. — Ему угрожает опасность?

— Не знаю, — ответил Гвидион, — я просто делаю, что мне поручено.

Вспомнив, как часто Снейп просил присматривать за Поттером, Теренс нахмурился. Вообще-то декан постоянно поручал старшекурсникам приглядывать за первогодками и помогать им адаптироваться, но Поттер освоился относительно быстро. Да и все первокурсники в этом году на удивление легко влились в жизнь факультета, даже Драко Малфой со временем перестал быть таким паршивцем. Теренс задумался, не было ли каких-то реальных угроз Поттеру, о которых надо бы рассказать Снейпу. А нога, которую видела Эллен? Наверняка это розыгрыш, устроенный Поттером или Лонгботтомом, но проинформировать необходимо, иначе если обнаружится, что староста знал об этом и не доложил, декан рассвирепеет. Уж лучше перестраховаться сейчас, чем столкнуться с его гневом позже.

— Я поищу их обоих, — наконец сказал Теренс Гвидиону. — Если найду одного, то скажу, чтобы дождался второго у кабинета профессора Снейпа.

— Я сделаю то же самое, — кивнул Гвидион с таким серьёзным видом, что у Теренса заныло внутри от дурного предчувствия: обычно Гвидион, несмотря на ответственное отношение к обязанностям по охране общежитий, выглядел лукавым плутом.

— Как думаете, он вообще в замке? — спросил Теренс перед тем, как снова отправиться на поиски теперь уже Гарри и Драко. — Иногда по воскресеньям он ведь ходит в Хогсмид.

— Не сегодня, — покачал головой Гвидион. — Он всегда уведомляет портреты, если куда-то уходит.

* * *

— Нам пора. — Драко посмотрел на закрытую дверь кабинета профессора Снейпа и повернулся к Гарри. — Кабинет Макгонагалл на один пролёт выше вестибюля, да?

Гарри кивнул, пытаясь унять бешено колотящееся сердце, а судя по выражению лица Драко, у него сердце тоже едва не выпрыгивало из груди.

— Мы доберёмся туда, ничем не рискуя — Волдеморт и твой отец на третьем этаже. Но на всякий случай... ты не знаешь, как накладывается дезиллюминационное заклинание?

— Откуда? — мрачно удивился Драко. — Мы будем изучать его только на старших курсах.

— Ну мало ли... — Гарри вздохнул. — Ладно, идём.

Они зашагали по коридору к лестнице, ведущей из подземелий в остальную часть замка. Конечно, выходить наверх и тем самым приближаться к Волдеморту было рискованно, но раз профессора Снейпа нет, то придётся обратиться к профессору Макгонагалл.

Гарри понятия не имел, где искать декана. Может, он вообще в Хогсмид ушёл, хотя был там на прошлой неделе — он ходил туда каждые вторые выходные независимо от того, планировались походы учеников в эти дни или нет. И спросить тоже было не у кого — портреты, мимо которых они с Драко проходили по пути в кабинет Снейпа, пустовали, и Мерлин знает, где и чем занимались их обитатели.

— Слушай, — тихо сказал Гарри, стараясь не обращать внимания на боль в шраме, которая, казалось, усиливалась с каждым мгновением, — я хочу поблагодарить тебя... за то, что пошёл против своего отца и помогаешь мне. Это... я, ну ты знаешь, признателен.

Драко не ответил, просто посмотрел на Гарри и кивнул. Гарри кивнул в ответ, и они оба поспешили дальше.

* * *

Гермиона и Невилл задержались в классе зельеварения, жалея самих себя, но в конце концов выбрались обратно в коридор и побрели к лестнице, ведущей в вестибюль.

— Как думаешь, может, нам зайти в гостиную Слизерина и извиниться? — спросила Гермиона.

— Мы уже извинились, — покачал головой Невилл, — нет смысла делать это снова, разве что для самоуспокоения.

— Он когда-нибудь простит нас?

— Может быть, не знаю, — пожал плечами Невилл и вздохнул. — Это же мантия его отца, и будь я на месте Гарри... — Он умолк, не договорив, всё и так было ясно.

Гермиона кивнула, и они молча пошли дальше.

* * *

На подходе к лестнице в вестибюль Теренс услышал голос Маркуса Флинта.

— Говорю же, Поттер, Снейп на третьем этаже, — стоя пролётом выше, говорил Маркус. — И Дамблдор тоже. Там такое творилось! Там был Тёмный Лорд, а Дамблдор уложил его одним-единственным проклятием, я сам видел.

Теренс замер, прислушиваясь к разговору наверху, потом как можно тише подкрался к подножию лестницы.

— Ты уверен? — донёсся голос Поттера. — Отец Дра... э-э-э... нам сказали, что Волдеморт на третьем этаже и вот-вот вернёт себе полную силу. Ты уверен, что Дамблдор победил его?

— Я видел тело, — заявил Маркус, — а Снейп рассказал мне, что произошло. И Дамблдор тоже. Разве ты не слышал, что Тёмный Лорд больше всего боялся именно Дамблдора? И на это есть чертовски веская причина.

— Подожди, какое тело ты видел? — спросил Драко Малфой. — У него ещё нет тела, оно будет только через час.

Теренс подкрался ближе.

— Я не знаю, что случилось, но он был там, мёртвый, — заверил Маркус. — Я как раз мимо проходил, и Снейп велел привести вас прямо к нему.

— В самом деле? — не выдержал Теренс и выступил из тени лестницы.

И Маркус, и оба первокурсника, подскочив от неожиданности, повернулись к нему.

— Что ты здесь делаешь? — Маркус прищурился.

— Ищу Поттера. Не знаю, что происходит, но...

— Разве ты не слышал? — Маркус выпрямился и схватил Поттера за руку. — Тёмный Лорд вернулся в Запретном коридоре, но там оказался Дамблдор и победил его. Снейп хотел забрать Поттера, но увидел меня и отправил за ним, а сам сейчас лечит Дамблдора, его ранило в бою.

— Снейп никогда не послал бы другого ученика за Гарри, — возразил Теренс, на удивление трезво оценивая ситуацию. — Не в подобном вопросе. Он пошёл бы сам, а тебя отправил бы за мадам Помфри.

— Ты хочешь сказать, что я лжец, Хиггс? — прошипел Маркус и, не выпуская руки Поттера, шагнул к Теренсу. — Только потому, что я просто выполняю приказ? Как это тебя вообще касается?

— Ещё как касается, потому что я староста факультета! — заявил Теренс. — И потому что я сам помогаю портретам найти Поттера и Снейпа. В замке незваный гость.

— Конечно, тут незваный гость. — Маркус уставился на Теренса так, словно у того появилось три головы. — Я же только что сказал, что здесь Тёмный Лорд.

— Это было всего десять минут назад, — покачал головой Теренс, — Гвидион сказал, что кто-то невидимый заявился в общежитие.

Малфой резко поднял голову, но ничего не сказал, а Поттер слегка отступил и попросил:

— Отпусти мою руку, пожалуйста.

Но Маркус проигнорировал его.

— Тем более следует доставить этих первогодок прямо к Снейпу.

— С каких это пор ты так заботишься о защите Мальчика-который-выжил? — прищурился Теренс, делая шаг вперёд. — Разве не ты последние шесть лет ныл о том, как сильно тебе хочется, чтобы Сам-знаешь-кто вернулся?

— Я не дурак, — процедил Маркус. — Сам-знаешь-кто умер, я видел его тело. И я знаю, на чью сторону встать, чтобы спокойно жить.

— Отпусти меня, — снова попросил Поттер. Маркус не ответил, и Поттер повторил чуть громче: — Слышишь? Отпусти меня!

— Отпусти его! — твёрдо сказал Теренс. — Если ты действительно говоришь правду, то мы вместе пойдём в Запретный коридор. А по пути заглянем в кабинет профессора Макгонагалл. Или она тоже ждёт на третьем этаже?

— Не суй свой нос в дела, которые тебя не касаются, гриффиндорский прихвостень! — огрызнулся Маркус. — Любитель грязнокровок! До чего ты докатился!

— А ты до чего докатился? — Краешком глаза Теренс заметил лёгкое движение: Малфой потянулся за своей палочкой.

— Стоять! — взревел Маркус, выхватывая палочку, но не успел и глазом моргнуть, как палочка Теренса оказалась прямо у него под носом. Бывшие друзья замерли, готовые в любой момент проклясть друг друга.

* * *

Первокурсники Слизерина вместе с Лавандой и Парвати неспешно возвращались в гостиную.

— Не вешай нос, — подбодрила Миллисента приунывшую Трейси. — Ну и что, что у тебя больше нет идеальной череды побед, ты всё равно в прятках лучше нас всех.

Трейси невольно улыбнулась:

— Это многое значит — услышать такое от тебя, Милли.

— Ты не слишком-то впадай в сентиментальность, — предупредила Миллисента, — а то меня стошнит.

— Эй вы, там! — В пустой раме неподалёку появился старый волшебник со слуховой трубкой, который обычно обитал на портрете в гостиной.

— Что такое? — спросил Тео, подходя ближе. — Мы можем вам помочь?

— Разумеется, можете, — напыщенно сказал старик. — Чрезвычайно важный вопрос: кто-нибудь из вас, дети, видел кошку?

* * *

Гарри не сводил глаз с Теренса и Маркуса. Драко застыл на месте, его палочка всё ещё была в кармане брюк — он ни за что не смог бы дотянуться до неё вовремя, не будучи обезоруженным Маркусом. Гарри был в таком же затруднительном положении: его палочка лежала в заднем кармане, более того — Маркус мёртвой хваткой вцепился в его правую руку.

Наступила жуткая тишина, затем из палочки Маркуса вырвался луч света, но Теренс успел увернуться, и заклинание ударило в закуток под лестницей. Гарри инстинктивно пригнулся, ощутив, как над ним пронеслось что-то раскалённое добела. Теренс ответил таким же невербальным заклинанием, однако оно срикошетило от мгновенно выставленного Маркусом магического щита и задело плечо Драко, который уже успел вытащить свою палочку, но тут же с криком её уронил.

Машинально подхватив малфоевскую палочку, Теренс огляделся, лихорадочно соображая. Он прекрасно понимал, в какой опасности оказались Гарри и Драко.

— Бегите! — крикнул он, и Гарри готов был подчиниться, вот только Маркус Флинт по-прежнему крепко сжимал его руку, и отчаянные попытки освободиться ни к чему не приводили. Драко, видя это, тоже не убежал, а вцепился в левую руку Гарри и принялся что было сил тянуть его, стараясь вырвать из хватки Маркуса.

Маркус, отвлёкшись на них, приоткрылся, и Теренс не упустил эту возможность: вместо очередного заклинания, которое могло отскочить и с нова кого-то задеть, он перекинул палочку в левую руку и ударом кулака отшвырнул Маркуса к стене. Оглушённый, Флинт ослабил хватку, Гарри вырвался и отбежал в сторону. Но Маркус не упал: вцепившись в перила, он удержался на ногах и даже не выронил палочку, которую тут же вскинул, целясь Теренсу в лицо:

— Круц...

— Петрификус тоталус!

Луч заклинания прилетел откуда-то снизу и лишь скользнул по бедру Маркуса, но и этого оказалось достаточно: вытянув руки по швам и замерев, прямой, как доска, Флинт грохнулся навзничь и медленно съехал по ступенькам к подножию лестницы, где стояли потрясённые Невилл Лонгботтом и Гермиона Грейнджер, которая всё ещё держала наготове свою палочку.

— Гарри? — растерянно спросил Невилл. — Что тут происходит?

* * *

Миссис Норрис лениво брела по коридорам подземелья, направляясь к заброшенной кладовке, достаточно тёмной и тихой для кошки, желающей хорошенько вздремнуть. Она собиралась отдохнуть несколько часов, вылизать до блеска свою шёрстку, а затем, возможно, наведаться в большую комнату за каменной стеной, где по вечерам собирались дети. Ни к кому она не чувствовала ни малейшей привязанности, кроме завхоза, но к этим детям она относилась благожелательнее, чем к тем, кто обитал выше уровня земли — в подземельях её никогда не пинали и не обзывали драной кошкой. Конечно, и они раздражали Миссис Норрис, особенно когда маленькие девочки ворковали с ней и пытались повязать ей на шею бантики, но при этом они восхитительно почёсывали за ушами и всегда знали, какие лакомства кошке нравятся больше всего.

— Ага! — торжествующе завопил портрет у неё над головой так внезапно и громко, что она подскочила, обернувшись, выгнула дугой спину и зашипела.

— Не шипи на меня, кошка, именно я тебя нашёл! — гордо приосанился старый волшебник и заголосил ещё громче: — Я сделал это! Конец поискам! Я нашёл кошку!

---

1) Каменное печенье — английский десерт, традиционно выпекаемый из овсяной муки с орехами и сухофруктами. Каменными они называются потому, что поверхность их напоминает скалы (прим. пер.).

Вернуться к тексту