Гарри Поттер и Тени Разума. Часть 1 (джен)

Минерва Макгонагалл, казалось бы, держала дистанцию со своими студентами. Суровая, сдержанная, строгая — она всегда была для учеников символом порядка и дисциплины в Хогвартсе. Но мало кто знал, что за этой внешней невовлеченностью скрывалась глубокая привязанность к школе и её воспитанникам.

Она заметила, что что-то изменилось в мальчике Поттеров еще в начале этого учебного года. Он всегда отличался своим упрямством, но, тем не менее, был справедливым и благородным мальчишкой. Однако теперь что-то было не так. Он стал каким-то отстранённым, чужим, как будто тень чего-то мрачного скользила за его плечом.

Минерва сперва решила, что это всего лишь результат огромного давления — неслыханно сложный прошлый год, возвращение Волдеморта, настойчивые обвинения во вранье, а затем и летние события, когда Гарри чуть не исключили из школы. Это могло вывести из равновесия даже взрослого волшебника. Но наблюдения за ним в течение последних нескольких недель всё больше тревожили её.

Сначала это были мелочи. Гарри стал меньше общаться со своими друзьями. Если раньше он всегда был в окружении Рона и Гермионы, теперь его всё чаще можно было увидеть одного. И это одиночество не выглядело вызванным лишь жаждой уединения. В его поведении было что-то болезненное, что-то, чего Макгонагалл не могла пока объяснить.

Его глаза, которые всегда блестели от задора, сейчас потемнели, в них поселилась растерянность и настороженность. Он выглядел так, будто не совсем понимает, где находится и что происходит. Иногда на её уроках Гарри отсутствовал не физически, а мысленно. Он смотрел куда-то мимо, и его руки дрожали, едва удерживая перо.

Она заметила, как он изменился, даже внешне. Лицо похудело, под глазами появились темные круги, словно он совсем не спал. А его движения стали нервными, дергаными. Когда Поттер думал, что на него никто не смотрит, он погружался в свои размышления, и выражение его лица становилось холодным и отстранённым.

Но настоящей тревогой для Минервы стало то, что преподаватели стали выгонять его с уроков из-за агрессивного поведения. И это уже не было похоже на простой подростковый бунт.

На одном из своих занятий, когда Гарри снова сидел, провалившись в свои мысли, а его пальцы сжимали перо до такой степени, что костяшки побелели, Макгонагалл решила, что больше не может просто наблюдать. Она откладывала это слишком долго, надеясь, что ситуация исправится сама собой.

После урока она задержала его.

— Поттер, останьтесь на минутку, — сказала Минерва, сделав вид, что сортирует стопку пергаментов. 

Остальные ученики начали выходить из класса, тихо переговариваясь, а Гарри, не поднимая глаз, кивнул и остался.

Когда последний ученик вышел и за ним закрылась дверь, в классе повисла тяжёлая тишина. Минерва подняла глаза и пристально посмотрела на Поттера. Он всё ещё избегал её взгляда.

— Как вы себя чувствуете, мистер Поттер? — спросила она мягко, пытаясь не переходить в наставнический тон, к которому он, вероятно, уже привык.

— Всё в порядке, профессор, — коротко ответил Гарри, отстраненно и бесцветно, будто проговорил давно заученную фразу.

Но Макгонагалл не так легко обмануть. Она заметила, как его пальцы нервно теребят край учебника, как его плечи напряжены. Это был не тот Гарри Поттер, которого она знала. Этот был чужим, закрытым, словно отгородился невидимой стеной.

— Вы уверены? — она сделала шаг ближе, её голос всё ещё был тихим, почти заботливым. — Мне кажется, что вас что-то тревожит.

Гарри наконец поднял на неё взгляд. В его глазах была смесь гнева и боли. Но больше всего Макгонагалл поразило другое — в них был страх. Глубокий, всепоглощающий страх, который мальчик пытался скрыть.

— Это из-за экзаменов? — продолжала она, подбирая нейтральную тему. — Или, возможно, из-за...

— Это не важно, профессор, — Гарри перебил её, его голос был резким, неожиданно жестким. — Я справлюсь.

Макгонагалл прищурилась. Она знала, что за этой фразой скрывается нечто гораздо большее, но не могла заставить его открыть всё, что у него на душе. И всё же, что-то не давало ей покоя.

— Поттер, — она сделала паузу, внимательно наблюдая за его реакцией, — если у вас есть проблемы или вас что-то беспокоит, я всегда готова выслушать. Не думайте, что вы должны справляться с этим в одиночку.

Гарри не ответил. Он просто стоял, глядя на неё с выражением, в котором смешались усталость и нечто похожее на вызов. Затем, не сказав больше ни слова, он резко развернулся и направился к выходу. Минерва смотрела ему вслед, ощущая, что его шаги словно отрезают её от ответа на главный вопрос — что же происходит с мальчиком, который когда-то был её гордостью?

Когда дверь закрылась, Макгонагалл почувствовала нарастающую тяжесть на сердце. Она не могла больше оставаться в стороне.

* * *

В кабинете Дамблдора собрались трое. Минерва Макгонагалл, декан факультета Гриффиндор, взволнованная и рассерженная, стояла у края стола, явно не находя себе места. Северус Снейп, мрачный и холодный, скрестил руки на груди. Его взгляд был полон презрения, как всегда, когда дело касалось Гарри Поттера. И, конечно, Альбус Дамблдор, их руководитель, человек, который всегда знал больше, чем показывал, сидел в своем кресле, глядя на двоих коллег с неприличной степенью спокойствия.

— Это не может так продолжаться, Альбус! — резко начала Минерва, всплеснув руками. — Мы обязаны что-то сделать. Любой, кто взглянет на мальчика, сразу поймет, что с ним что-то не так! Я говорила с Поппи Помфри, и она подтверждает, что это не просто усталость или стресс. Он на грани срыва! Она говорит, что не разбирается в ментальных заболеваниях юных магов, так что нам нужно отправить его в больницу Святого Мунго!

Дамблдор медленно кивнул, но не спешил соглашаться.

— Минерва, моя дорогая, не спеши. Ситуация гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд. Я прошу тебя не лететь вперед дракона, — проговорил он размеренно, отчего лицо Макгонагалл исказилось возмущением.

— Я считаю, что ситуация — проще некуда, — раздался тихий, но колкий голос Снейпа. — Поттер лишь привлекает к себе внимание. Это то, что он всегда делает. Его состояние и поведение не вызваны чем-то иным, кроме его обычной избалованности. Все вокруг носятся с ним, как с каким-то принцем, в то время как он пользуется этим на полную катушку.

— Северус, — вмешалась Минерва, сверкая глазами. — Ты всегда был неспаведлив к Гарри. Неужели ты не видишь, что с ним что-то явно не так? 

— На этот раз, боюсь, вы оба не правы. — Голос директора помрачнел. — Дело в том, что между ним и Волдемортом существует ментальная связь, и, боюсь, теперь мы видим результат ее воздействия. 

В кабинете царила напряженная тишина. В воздухе витала смесь непонимания, возмущения и беспокойства. Минерва Макгонагалл, дрожа от негодования, стояла в ожидании ответа. Северус Снейп, скрестив руки на груди, взирал на директора с привычной холодной маской.

— Альбус, ты говоришь о ментальной связи с Тем-Кого-Нельзя-Называть, — голос Макгонагалл сорвался, — и ты позволил этому продолжаться? Мы должны были вмешаться, ещё до того, как все зашло так далеко!

— Минерва, я понимаю твоё беспокойство, — мягко ответил Дамблдор, опустив взгляд на свои сложенные руки. — Поверь, я разделяю его. Но это сложнее, чем кажется на первый взгляд.

— Сложнее? — Минерва фыркнула. — Сложнее чего, Альбус? Мы рискуем потерять мальчика! Он уже не тот, кем был несколько месяцев назад. Он стал агрессивным и закрытым!

— Я уже провел исследование этой связи и нашел приемлемое решение.

Макгонагалл снова повернулась к директору, её взгляд был теперь не столько полон негодования, сколько беспокойства.

— Так что нам делать, Альбус?

Дамблдор тихо вздохнул, словно неся на плечах груз целого мира, и сказал:

— Я настаиваю на занятиях, которые должны помочь ему научиться защищаться от ментального вмешательства Волдеморта. Окклюменция. И ты, Северус, будешь его обучать.

— Что? — Снейп резко поднял голову. — Я? Я должен учить Поттера? Это безумие! Он ни за что не научится этой сложнейшей дисциплине.

— Именно поэтому ты ему и нужен, — торжественно ответил Дамблдор. — Ты лучший окклюмент, которого я знаю. И если кто-то сможет помочь Гарри, это будешь ты.

На долгое время в кабинете воцарилась напряженная тишина ожидания.

— Хорошо, — наконец выдавил он сквозь стиснутые зубы. — Но не ждите от меня чудес. Я не буду нянчиться с ним. Если он не справится, это его вина, а не моя.

— Никто этого не ждёт, Северус, — мягко ответил Дамблдор, кивая. — Я верю, что Гарри справится.

— У меня есть другие дела, директор, если вы не против, — сухо добавил Снейп, уже разворачиваясь на каблуках. Его мантия взметнулась и ударилась о край стола, когда он вылетел из кабинета.

Минерва наблюдала за тем, как Снейп исчез за дверью, прежде чем снова повернулась к Дамблдору.

— Ты уверен, что это правильное решение, Альбус? Северус... он может быть слишком жёстким по отношению к Гарри.

— Северус будет строг, это правда, — ответил Дамблдор, его взгляд оставался устремлённым на закрывшуюся дверь. — Но это то, что нужно Гарри. В его ситуации нужна дисциплина и сила разума, чтобы он мог защитить себя. И Северус, как бы он ни был холоден, всё же сможет помочь ему выработать необходимые навыки.

Макгонагалл медленно кивнула, но её сердце было полно тревог. Она всё ещё не могла избавиться от ощущения, что что-то идёт совсем не так. Будто они чего-то не понимают.

— Надеюсь, Альбус, ты прав, — тихо сказала она.