Небритая фея (джен)

Прежде чем поведать эту историю, мне придется немного рассказать о себе.

Меня зовут Андрей. Мне тридцать два года, и двадцать шесть из них я прожил в Зареченске — крохотном городке на юге России. Хорошая природа, жаркий сухой климат, овощи-фрукты, но мало работы, если ты программист, а не тракторист.

Но мне повезло — зарабатывая фрилансом, я вышел на американцев, это была небольшая компания «PlayDog», производящая игры для смартфонов.

Ребята платили неплохо, а через год пригласили работать на постоянную ставку в их российском офисе в самой Москве. Так я перебрался в столицу, где спустя два года смог взять в ипотеку маленькую студию в новостройке. Но тут случились известные события на Украине, наши вернули Крым; Штаты разозлились и взялись за санкции. Опасаясь, что это может зайти далеко, Роберт Дэниелс, руководитель московского филиала, решил вывезти всех, кто пожелает, в Америку.

Я стал одним из немногих, кто отказался; в Америку мне не хотелось. Впрочем, иногда из «Плэйдога» мне, по старой памяти, подкидывают халтурку и сейчас.

В данный момент я работаю в московской софтверной компании «Старбит». Работа интересная, но вот с коллективом у меня сразу отношения не сложились. Не знаю, почему. Возможно, из-за того, что я оказался самым сильным кодером в этой конторе, а выскочек никто не любит.

Так или иначе, но мне приходится постоянно быть с ними настороже. Я уже стал жертвой парочки злых розыгрышей.

Тридцать первого декабря у нашей фирмы был выходной день. Предыдущий день закончился грандиозной корпоративной пьянкой, с которой я постарался побыстрее улизнуть, как только нас покинул Антон Петрович — директор фирмы. Не очень уютно чувствовать себя в компании людей относящихся к тебе, мягко говоря, недружелюбно.

Но сегодня я был совершенно свободен и посвятил этот день прогулке по Москве, которую я почти еще не видел. Жизнь здесь имеет такой бешеный ритм: с утра в метро и на работу, вечером с толпой таких же, как ты — обратно. Выходных, которые выпадают, если в конторе нет аврала, хватает лишь на то, чтобы поваляться полдня в кровати, сходить по магазинам за продуктами и в лучшем случае — в кино. Некогда мне рассматривать город, чай не турист; впрочем, я не жалуюсь, миллионы людей здесь живут точно так же, в Москве по-другому нельзя.

Итак, это был последний день уходящего года. Я бесцельно побродил по центру, заглянул на Красную площадь, прошелся по галереям ГУМа, поглазев на товары. Затем пообедал в кафе. Сегодня мне не с кем было разделить праздник — ни девушки, ни друга. Мои немногочисленные приятели все были в Штатах, а новых я пока не нашел.

Однако я не собирался встречать Новый год один в своей крохотной квартирке — в кармане у меня лежал заранее купленный билет на вечеринку в ресторан «Карамболь».

Мысль встретить праздник в кругу незнакомых людей меня не пугала, наоборот, я предвкушал новые знакомства, особенно было бы здорово закадрить какую-нибудь симпатичную девушку!

Но планы мои оказались под угрозой: в двадцать один сорок я получил SMS от Антона Петровича.

«Андрей, срочно бросай все и приезжай в офис. Все серьезно, торопись! Детали объясню, когда будешь на месте» — вот такое было сообщение. Я не мешкая набрал номер шефа. Выслушал длинные гудки. Посмотрел на часы — через час я должен был уже сидеть за своим столиком в «Карамболе», а вместо этого мне предлагалось тащиться через полгорода в офис.

Пять минут я разрывался между желанием плюнуть на это SMS, сделав вид, что я его не видел, и отправиться в ресторан или все же откликнуться на этот подозрительный призыв. Я еще несколько раз попытался дозвониться до Петровича, но не преуспел — трубку он так и не взял.

Решив, что если я не поеду и не узнаю, в чем дело, то все равно не смогу полностью отдаться беззаботному веселью, я зло плюнул в грязный московский снег и бросился к ближайшей станции метро.

В офис я попал вместе с охранником, который был очень удивлен, зачем мне понадобилось в такое время явиться на работу.

Охранник, коротко стриженый седой мужик в серо-голубой рубашке и черном галстуке, с подбородком военного пенсионера и надписью на бейдже «Вова», не хотел меня пускать, пока я не объяснил ему ситуацию.

— Вы поймите, уважаемый, — я достал смартфон и показал сообщение. — Вот, глядите, я получил это от своего директора! Вдруг сервер завис?! У нас же клиентура по всему миру! А может, еще какая фигня случилась?

Охранник изучил послание, почесал затылок.

— М-да, странно… Не положено мне ключи давать тем, кого в списках нет. Ладно, пойдем посмотрим вместе. Я имею право вскрыть помещение, если есть угроза пожара или если батарею прорвет…

— Да-да, если вопросы возникнут, я подтвержу!

Вова пощелкал кнопками пульта сигнализации, и мы поднялись в офис.

Конечно, там никого не было — компьютеры выключены, лампы потушены. Только в углу, как обычно, трудился сервер, моргая разноцветными огоньками.

В кабинете шефа, точнее, в отгородке от большого зала, которая служила ему кабинетом, на столе лежал его рабочий телефон. Я взял его, пролистал лог отправки. Благо, шеф не использовал на этом телефоне блокировки. Сообщение, которое было отправлено мне, не обнаружилось, но его могли запросто и удалить.

— А сегодня кто-нибудь в офис приходил? — спросил я.

— Сюда? Не знаю, я сменил напарника полчаса назад, у него семья, это я — свободен, как сокол в небе, — пожал плечами охранник. — Уговорил меня на ночь выйти. Пойдем в книге выдачи ключей посмотрим. Ну так что, ты выяснил, чего хотел?

— Ничего, — сказал я, стараясь сдержать раздражение и не вспылить. В этот момент меня дошло — опять выставили дураком. Тут я еще припомнил, как шеф на корпоративе заявил, что он с утра улетает в Швейцарию до десятого, кататься на лыжах.

Я поблагодарил охранника:

— Спасибо вам за помощь. Наверное, это была шутка юмора моих коллег.

Вова промолчал, лишь осуждающе покачал головой.

Я вернул на стол телефон директора — специально он его здесь оставил или забыл? Да какая теперь разница…

На часах уже было двадцать минут двенадцатого.

Мы спустились вниз, Вова посмотрел в книгу. Записей в ней не было, но это ничего не значило — ведь я тоже только что побывал в офисе без всяких отметок.

— Я бы спросил у сменщика, был ли кто, да этот раздолбай сейчас трубку не поднимет, если увидит мой звонок. Испугается, вдруг я передумал или еще чего. Да и соврет он — недорого возьмет, — сказал охранник, всем видом показывая свое критическое отношение к неизвестному мне напарнику. Похоже, что Вова проникся и искренне мне сочувствовал.

— Спасибо, не стоит… Ладно, с наступающим вас! — пожелал я охране и поскорее двинулся к метро. Начался легкий снегопад, сразу преобразив не очень жизнерадостного вида район, где я сейчас находился. Улицы были пусты, как будто всех вымело — люди уже провожали старый год. В «Карамболь» к полночи я не успевал.

Когда я толкнул прозрачную дверь станции и прошел сквозь теплые струи воздушной завесы, на часах было двадцать три сорок. Настроение упало ниже плинтуса, и даже ехать в ресторан уже совсем не хотелось. Подбодрив себя мыслями о возможных танцах и знакомствах с пьяненькими раскрепощенными девушками, я потопал по пустому эскалатору вниз.

На платформе тоже было совершенно пусто. Казалось странным, зачем вся световая иллюминация станции горит для одного меня.

Без десяти двенадцать из туннеля вылетела сине-голубая змея поезда и со скрежетом остановилась. Я успел заметить машиниста, он сидел в костюме Санта Клауса — на голове его находился вялый красный колпак с белой оторочкой и помпоном, а пузо обтягивала дурацкая короткая шуба.

Вагоны, проезжали мимо и были совершенно пусты. Стало ясно — в этом поезде Новый год встретят лишь двое: машинист и я, его единственный пассажир.

Двери лязгнули за спиной, и поезд покатился, грохоча, как жестяной ящик с гаечными ключами.

Наушники и любимая «Deep Purple» на полную мощность в некоторой степени заглушили шум. Я достал смартфон и попытался продолжить читать книгу, надеясь отвлечься от дурных мыслей, которые точили меня. Привычный шум метро, музыка и книга в руках действительно немного успокоили. Это была словно обычная поездка, странным и забавным было лишь то, что через несколько минут я встречу Новый год в этом пустом поезде, где-то глубоко под землей, на перегоне между станциями.

Я сверился с часами на смартфоне — до Нового года оставалось всего три минуты. В душе снова поднялась волна гнева: ну и черт с ним, с этим дурацким праздником! Я был зол. На растеряху-шефа, разбрасывающего свои телефоны где попало, на идиотскую подставу неизвестного коллеги, ну а в основном — на себя и на то, что не нашел общий язык с этими уродами. Наверное, придется искать другое место работы, к черту все!

И тут мне вдруг стало себя так жалко, прямо как в детстве, когда меня поколотили откуда-то забредшие в наш двор чужие и незнакомые старшие пацаны. Я тогда сидел, размазывая злые слезы и кровь, и чувствовал себя так бессильно и беззащитно. Одиноко.

Конечно, я был далек от того, чтобы плакать, все же за годы душа зачерствела, покрывшись коркой от жизненных оплеух, но сердце так же ёкнуло, как и тогда.

И почему всегда сбывается то, чего боишься или не хочешь? Я так опасался, что мне придется встречать Новый год в одиночестве — и так оно и вышло, даже еще хуже: один, в гремящем, гудящем и дергающемся вагоне подземки!

Я встряхнулся. Волна злости загнала жалость туда, откуда она вылезла, обратно в дальний уголок. Я решил, что если узнаю, кто надо мной пошутил, то тоже найду способ отплатить с процентами. Я жаждал мести.

Составление коварных планов было прервано:

— Помогите! — внезапный крик прорвался сквозь мощные гитарные рифы, звучащие в наушниках.

Я вскинул голову и оглянулся по сторонам. Пустой вагон, мелькание темных полос за окнами, мертвенно-белый свет диодных светильников. Слуховая галлюцинация, не иначе, решил я. Но стоило мне опустить глаза, как снова, уже четко и внятно, раздалось:

— Прошу вас, помогите мне!

Сначала мелькнула мысль, что эти слова каким-то образом попали на запись композиции «Son Of Alerik», которая играла в данный момент, но я отбросил ее как невероятную. Да и прозвучал этот призыв о помощи необычно, не в ушах, а прямо в голове, словно вторгшаяся чужая мысль. Бывает, когда засыпаешь, вдруг кажется, будто кто-то тебя окликает по имени. Вот тут было похоже, но только гораздо четче, явственней.

Я убрал смартфон в карман пальто, поднялся с места и пошел вдоль вагона; мало ли чего может быть?

Конечно, никого я не нашел — да и как можно спрятаться в пустом вагоне метро? Но в самом конце, там, где в торце есть дверь, на коричневом кожзаменителе сидения лежала кем-то забытая тряпичная кукла.

Я схватил ее, слишком поздно сообразив, что этим нарушил инструкцию по безопасности, плакаты с которой висят чуть ли не на каждом углу: «Если вы обнаружили брошенные или оставленные предметы, сумки, пакеты и свертки…»

Но кукла уже была у меня в руках. Размером она была с двухлитровую лимонадную бутылку. Прикинув на руке ее вес, я решил, что, к моему счастью, никакой взрывчатки или чего подобного в кукле точно нет.

Игрушка была сшита из тонкой эластичной ткани, вроде трикотажа телесного цвета. Чем была наполнена, я не смог определить; может быть, чем-то вроде поролона, но, скорее всего, иным материалом. Он слегка поддавался под пальцами, куклу было приятно держать в руках.

Глазами игрушке служили две голубые пуговки, пришитые через четыре дырочки крест-накрест. Улыбающийся рот был вышит ярко-алыми нитками. Волосы из светло-серых крученых шерстяных ниток потешно торчали из-под черной остроконечной шляпы с большими полями. Платье, а точнее — какой-то балахон у куклы тоже был черным, талию опоясывала затейливо плетеная изумрудного цвета веревочка с хитрым узлом вместо пряжки. На левой ладони игрушки находилась специальная петелька, видимо, куколка должна была что-то «держать» в руке.

«Сто процентов, это должна быть метла», — решил я. Наверняка кукла — это колдунья или волшебница из какой-нибудь модной сейчас сказки, да хоть бы из того же «Гарри Поттера»…

— Уважаемая ведьма, — с театральным пафосом обратился я к кукле, отметив, как недовольными искорками блеснули глаза-пуговки при слове «ведьма», — Не соблаговолите ли вы составить мне компанию в эту волшебную новогоднюю ночь?

Злость, которая все еще бушевала во мне, придала моим словам излишнюю реалистичность, будто бы я действительно, на полном серьезе предложил кукле пойти со мной. Может быть, я слегка переигрывал, но даже у меня возникло ощущение, что я обратился к игрушке, как к живому существу.

В это время за окном замелькали огни станции, и по лицу куклы побежали полосы света. На долю секунды мне показалось, что кукла ухмыльнулась и согласно склонила голову, хотя виновато было в этом, конечно, торможение поезда. В общем, я принял эти знаки за согласие и небрежно сунул куклу в свою сумку, решив, что она будет классно смотреться на подоконнике в моей квартире, все равно он был пустой; цветов я не держал.

Вернувшись на место, я подумал: до чего же я докатился? Разговариваю с куклами, вижу улыбки в светотенях и недовольство в пуговицах. Так можно докатиться и до разглядывания пятен Роршаха в кабинете с мягкими стенами и добрым, но строгим доктором… Наверное, мне действительно стоит уволиться.

Часы на экране смартфона показывали ноль одну минуту наступившего года. Так что я не уловил момент, когда он пришел.

На станции в вагон хлынул народ — оказывается, не так и мало горожан и гостей столицы шляются по московскому метро в новогоднюю ночь!