#война #философия #психология #архетипическое #два_типа #милитаризм #пацифизм

Когда обычно ведут спор о том, кто прав "милитаристы" или же "пацифисты", спорящие редко обращают внимание на то, что война как столкновение армий разных народов и государств бывает очень разной по характеру. И нет, здесь не идёт речь о моральности/аморальности войны о "справедливой войне" и "несправедливой войне" по Ф. Аквинскому. Даже более того, готов утверждать что к тому, о чем пойдёт речь дальше критерии морали не то чтобы не применимы, а просто затрудняют понимание сути вопроса. В мировой истории мы везде встречаем войны двух типов - и эти типы можно лишь условно назвать. Я бы условно (подчеркиваю, условно!) обозначил их как "захватнический" тип и "оборонительный" тип. Постараюсь описать каждый из них просто с точки зрения их развертывания. При этом для меня совершенно не будут иметь значения следующие вещи: 1) Какая сторона является инициатором (оборонительную войну может вести сторона, инициировавшая войну, то есть технически напавшая первой, верно и обратное), 2) Моральные или аморальные цели преследуются (почти все фанатики в истории преследовали вполне "моральные" с их точки зрения цели. Вы спросите, а что же будет иметь значение? А значение будут иметь: а) Отношение к войне в культуре в целом, б) Архетип личности солдата, кто это такой, в) героизация и её характер, г) Характер отношения к врагу (врагам) как людям, д) Характер отношения к мирному населению вражеской стороны, е) характер вообще отношения к "чужим" или "иным".

Итак....

1. Захватнический тип войны.

А. Культура отношения к войне (милитаризм-пацифизм)
В культуре народа, долгое время (оговорка "долгое время" очень важна, т.к. народы могут менять свой тип войны и культура народа способна эволюционировать) исповедующего в целом захватнический тип войны преобладают резкие полярные отношения к войне. Одна достаточно сильная сторона - это абсолютные милитаристы и как правило они преобладают. Если народ живет в культуре условного модерна (Новое и новейшее время), то появляется вторая сторона - абсолютные пацифисты. Для абсолютных милитаристов будет характерна идея "войны любой ценой", "войны как лекарства от расслабленности и лени мирного времени", а также полное отрицание морали на войне в духе максимы "плохо или хорошо, но это моя страна". Для абсолютных пацифистов - полное отрицание насилия и войны вообще, даже если на страну или народ напали и перебили половину населения, всё равно если хоть кто-то поднял в ответ оружие - он заранее виновен в том, что насильник и убийца. Примеров таких культур и народов полно. США, Великобритания (Соединённое королевство), Япония и так далее. Мы не даём сейчас оценки почему так сложилось. Возможно захватнический тип войны в культуре складывается при условии "морского могущества" государства и преимущественно морской экспансии (это гипотеза некоторых геополитиков), возможно речь идёт о том, что страна знала мало поражений и войн на своей территории, возможно ещё что-то, нам это сейчас не важно. Важно то, что в развитой и современной культуре такого типа преобладают или абсолютные милитаристы или как вариант абсолютные пацифисты (как известно в Японии после военного поражения во Второй мировой пацифизм был достаточно силён да и сейчас он в массовой культуре Японии силён). Умеренный милитаризм и умеренный пацифизм как правило никому не понятны и отрицаются населением страны.

Б. Архетип солдата и его мотивация на войне.

Архетип солдата в типе захватнической войны, солдат - это профессионал, наёмник, мастер своего дела. Изначальная мотивация солдата на войне - это "звонкая монета" от государства или же открытое или скрытое "мародёрство". В общем, извлечение выгоды, модными словами "монетизация" вполне приветствуется и считается солидным делом. Естественно, это не единственная мотивация, такие вещи как показать свою удаль, геройство, поднять престиж страны - тоже приветствуются. Что обычно не включено в этот архетип - это мотивация "защитить свою страну". Её как правило просто нет или она на последнем плане. Вообще архетип солдата - это "атакующий захватчик". Он идёт на войну, чтобы победить и победа важнее, чем сантименты. Победа и монета. Даже слово "солдат" происходит от "сольдо" (ит. "деньги") изначально этим словом называли именно ветеранов. Отсюда отношение к солдату на гражданке - это может быть или уважение ("накопил-таки, молодец!"), либо, если монетизировать не сумел, то тихое презрение ("угробил своё здоровье и ради чего!"). Но в общем подспудно всеми признаётся, что солдат - это глорифицированный убийца и его работа - уничтожение живой силы противника. И всё. Если он это эффективно делает - честь ему и хвала, если еще и монетизирует - вообще молодец.

В. Героизация и её характер. Характер героизации - это в основном сколько ты людей убил. Много противников уничтожил - ты герой. Второй повод к героизму - совершил что-то полезное для армии. По сути военный герой - это тоже профессия такая ну или почетное звание. Крайне редко бывает и так, что ты герой, который "умер, чтобы другие жили и выиграли сражение" (см. сражение под Балаклавой в Крымской войне и отношение к подвигу британской бригады "легких кавалеристов" или драгун) Но самое главное - в основном военная героизация в данном типе войны - это или героизация какого-то конкретного поступка и эпизода или героизация какого-то подразделения армии. Но никогда это не героизация всей армии в войне или не героизация всего подвига народа в войне. Поэтому героизация в типе захватнических войн достигает пика во время войны и обычно спадает после войны. Память о войне стремительно исчезает и забывается. О ней и не надо помнить (с этой точки зрения). Да, герои, да, хорошо, погрустили и забыли.

Г. Характер отношения к врагам. . Враги воспринимаются скорее как помеха для достижения победы. Естественно враг - это "не человек" в обычном смысле слова, это враг. Его можно пленить, пытать, убить на месте и так далее. Естественно его можно и нужно убить в бою. Военнопленный враг - это досадная и докучная обуза ("корми еще этих нахлебников пока наши бравые парни отдают свои жизни).

Д. Характер отношения к мирным жителям вражеской страны. . По сути особой разницы не между военными и гражданскими не делается. Нет, на бумаге и в речах может и делается, но для военных все гражданские вражеской страны - это пособники врага. Прямые пособники. Поэтому при малейшей угрозе или признаке угрозы следует стрельба на поражение в их адрес. Ничего личного. Просто принцип - "лучше выживание максимального числа своих солдат, чем гибель их от лица гражданских, решивших стать комбатантами". В древнее и средневековое время при войнах захватнического типа отношение к мирным было еще проще и суровее - это были или рабы, или изгнанники илм мертвецы. Геноцид был частым делом, как и обращение в рабство.

Е. Отношение к "чужим" и "иным" народам и культурам вообще.. Ну тут всё понятно. Как правило у всех культур и народов с долгим практикованием захватнического типа войны развивается не просто комплекс национального превосходства, а система оценки, при которой "чужой или иной мне друг настолько, насколько он смог стать на меня похожим". Похож как две капли? Ух, какой молодец, да, теперь ты такой же как я. Непохож? Ах, какой же ты тиран, насильник, сволочь, да истребить тебя вместе с твоим потомством мерзким и будет классно. Помните как там у Аристотеля (кстати, человека, который восхищался Александром Македонским), у Аристотеля есть высказывание: "Наилучшей судьбой варвара является стать рабом свободного грека". Ну то есть вот перс родился где-то в Персии, он ещё пока маленький и не знает своего счастья, но он вырастет, пойдёт в набег на Грецию, тут его ранят, пленят, обратят в раба и тогда-то по мысли философа ему счастье и прибудет полной мерой. Кстати, конкретно Афины и некоторые другие полисы не вели захватнические войны по преимуществу, а вот уже Македония и Греция под властью Александра Македонского - да. Ну и Древний Рим естественно - что империя, что республика (кроме разве что совсем древнего-древнего Рима, когда там правили еще древние цари, чья династия закончилась на Тарквинии).

Теперь о втором типе...

2. Оборонительный тип войны.

А. Отношение культуры и общества к войне. Если говорить о милитаризме и пацифизме, то преобладает скорее умеренный милитаризм, чем какой-то пацифизм. Пацифизм может быть радикальный, его может и вообще не быть в значимых количествах. В целом умеренный милитаризм будет подчеркивать или качества, которые связаны с службой государству и обществу в целом (служение Отечеству) или же то, что "война всегда справедливая". То есть моральная оценка тут очень важна, в отличие от морального релятивизма абсолютных милитаристов, которые просто пожмут плечами и скажут "да, война - это грязное дело, но это необходимый политический инструмент и выгодный бизнес". Умеренные пацифисты в культурах, где принято вести оборонительные войны будут настаивать на том, что война - это крайнее средство, допустимое только в случае смертельной опасности для общества и даже тогда плохое, но солдат за войну винить нельзя, они скорее жертвы.

Б. Архетип солдата. Архетипов солдата будет "слуга Отечества", но более всего "защитник". Госпропаганда будет подчеркивать черты солдата связанные с самопожертвованием, спасением других солдат или мирных жителей, а также вообще с защитой государства, общества и народа. Наемники или солдаты за деньги будут в основном пользоваться скрытым презрением. Вообще "монетизация" будет считаться чем-то побочным и даже слегка недостойным. Гордится количеством убитых врагов будет чем-то постыдным, а вот количеством спасенных друзей. которых вынес с поля боя - почетным. В общем, само общество будет "делать заказ", не на "победительно-кровавую" сторону войны, а на её "спасательно-героическую" сторону. Конечно будут и награды за количество убитых врагов. Всё это будет. Но это будет не главным. Отсюда полное или частичное разотождествление самих солдат и в солдат в сознании общества (образа солдата) с убийцей. Убийца - нет, это не дело солдата, убивать, а что же он такого делает? Родину защищает. Ну и друзей прикрывает в бою. А убийство - ну это так случайно получилось. Побочным образом. Еще есть такой интересный образ, но это уже только для некоторых, специфических культур характерно было как "солдат-работник". Если кому интересно, посмотрите сериал "Государственная граница", конкретно серии про Великую Отечественную, где просто философский разговор происходит между солдатом РККА (который видит перед собой немцев и офицера, готовящихся его расстрелять) и офицером Вермахта. Солдат РККА вкапывает пограничный столб и состоялся разговор (по памяти): "- Надо поработать". Ответ немца: "Кончать свой рапота! Солдат должен убивать и умирать!", солдат (отвлекаясь от вкапывания столба и глядя назад на офицера и солдат противника): "А вот хрен тебе, мы еще поживём!". В общем архетип солдата "оборонительной войны" - это "человек, живущий на войне" (сама война это помеха). А не как в вышеприведенном примере солдата-захватчика "человек, дело которого война".

В. Героизация и её характер . Тут всё похоже, но одновременно и сложнее. Гораздо больше примеров, где солдат спасает кого-то и ценой своей жизни. Гораздо больше не военной героизации, а послевоенной, когда подвиг солдата становится известен уже после войны в деталях и даже ритуал празднования победы откладывается в будущее. Героизация в общем представляется делом во-первых, всего общества (общим), а не только государства и культурно-элитарного слоя, а во-вторых, делом медленным, неспешным. Героизм на войне представляется как трагическое отречение от самого себя, как нечто выходящее за рамки обычной нормы, но однвоременно не отрицающее её, а связанное с ней.

Г. Характер отношения к врагам . Здесь он какой-то более приземлённый, без онтологизации. Ну то есть враг с оружием на поле боя - это полноценный враг, не человек, объект для прилетания пули в лоб и т.п. А враг, бросивший оружие - это уже не полноценный враг, это уже скорее вражеский пособник, вреда он уже не приносит и достоин не ненависти, а скорее презрения ("презренный трус"). Военнопленный считается существом другого порядка, нежели воин и поэтому на него ненависть распространяется в меньшей степени. Его даже иногда пожалеть можно.

Д. Характер отношения к мирному населению вражеской страны. Они воспринимаются просто как мирное население. Да, они вызывают у кого-то из солдат презрение как люди, которые "помогали врагам". Но сами по себе прямыми пособниками не считаются. Да что там с ними можно даже вести дела, торговлю и вступать в брачные отношения. Тут скорее приходится удерживать солдат от слишком "близких связей" с населением вражеской страны, дескать это и неприлично и недостойно и вообще фу такими быть, пока война не кончилась. Естественно нельзя отрицать отдельных актов личной мести по отношению к мирному населению (но такое же явление мы видим и в армиях, ведущих захватническую войну).

Е. Характер отношения к "чужим" или "иным".. В разных культурах он разный, но в основном если культура ведёт оборонительные войны, то отношение там от "вежливого безразличия" ("нам нет дела до этих варваров, пусть живут как хотят, лишь бы к нам не лезли") до "живого интереса" ("ух ты, а это вот чего такое, можно посмотреть?"). В целом чувства онтологического превосходства как правило не возникает. Тем более нет градации по "похожести-непохожести" на себя, для одних все другие народы кругом непохожи на нас, а для других "так чем больше не похожи, тем интереснее же!".

Вот как-то так. Поэтому когда разгораются споры по поводу того, какой плохой милитаризм или плохой пацифизм неплохо помнить, что милитаризм и пацифизм бывает разный. И если по отношению к войнам захватнического типа пацифизм даже абсолютного вида может быть оправдан, то войны оборонительного типа - они вообще другие. И пацифизм обычно такие войны не умеет системно критиковать, т.к. сами пацифические движения зародились именно в культурах, где преобладал захватнический тип войны. И еще раз извиняюсь за термины, они естественно условно. Любая война имеет обычно целью захват чего-то и в любой войне любой армии приходится обороняться. Как вы успели надеюсь понять, здесь речь шла не про это, а другое. Также я не могу сказать, что "народы, у которых долго была захватническая война - обязательно аморальны". Не-а. Они просто привыкли так воевать. У них и для них война - это массовое растабуирование, снятие табу на кровь. Потом, после победы будет и гуманизм к пленным и амнистии и хорошее отношение к мирным. А пока война "Р-р-р, давайте их всех убьём!" - это чувство преобладает. "Вот как всех убьём, тогда и поговорим" , условно говоря.

#картинки #котики #философия

Последнее время смешно или все происходящее, или не до того. Но посоветовать почитать забавного для такого случая есть че)
1. Иоанна Хмелевская "Все красное" - первый раз читала в школьные годы, думала помру со смеху. У Хмелевской до сих пор оч жизненный юмор.
2. Ярослав Гашек "Похождения бравого солдата Швейка" - это как Ремарк под веществами, вроде война, но смешно. В противоположность Хеллеру, который на мой взгляд пишет довольно жуткие вещи.
3. Евгений Лукин "Пещерные хроники", "Записки национал-лингвиста" и др., у Лукина много угарных историй %)
4. Терри Пратчетт - не знаю что указать, Пратчетт великий мастер комичного. Пускай будут "Вещие сестрички", "Ведьмы за границей", "Море и рыбки". "Благие знамения" тоже))

#ДревняяГреция #философия

Сюжет был бы избитый, но всё равно очень интересная идея:

«Есть рок Ананке (Необходимость), древнее постановление богов. Вечное, скрепленное словно печатью, пространными клятвами: Если какой-нибудь демон осквернит свои члены кровью по прегрешению, следуя ненависти, даст преступную клятву… 30 тысяч лет скитаться ему вдали от блаженных, рождаясь с течением времени во всевозможных обличьях смертных существ, меняя мучительные пути жизни… По этому пути и я иду ныне, изгнанник богов и скиталец, повинуясь бешеной ненависти» [Ипполит. Опровержение всех ересей. 7:29].
Вот эти слова Эмпедокла, приведенные Ипполитом, христианским автором, говорят о том, что Эмпедокл считал или всех людей, или хотя бы некоторых (по крайней мере, себя), воплощенными духами. Возможно, все люди – это воплощенные духи, осужденные за свои злые дела обитать в теле. И тогда, возможно, вся наша земная жизнь – это и есть Аид наизнанку. То есть это сплошные эйдосы, сплошные образы. Мы же все в телах. Но это как раз и мучительно, мы поэтому-то и мучаемся. Это, если угодно, чистилище для провинившихся духов. Такое представление тоже присутствовало.

#тест #история #политология #философия #психология #логика

Доброй ночи! Вашему вниманию предлагается небольшой тест (смысл объясню потом). Проходить можно анонимно, единственная просьба - подсчитывать количество ответов "да" или "нет". Итак, вам предлагаются 10 утверждений с просьбой выбрать согласие ("да") или отказ от согласия ("нет"). Согласие будет означать признание истинности утверждения, а отрицание - признание его ложности. Поехали:

====начало теста=====

1. Никакая государственная власть не может осуществлять управление, не опираясь в своей сущности на согласие управляемых.
Да/Нет

2. Насилие - повивальная бабка истории.
Да/Нет

3. Бог - это идея в разуме человека.
Да/Нет

4. Искусственный интеллект, сравнимый по сложности с человеческой личностью, не обязательно будет изобретен.
Да/Нет.

5. Хорошо относиться к своей Родине и народу - это признак здоровой психики.
Да/Нет

6. Процесс приобретения навыков и умений в течении любой человеческой жизни постоянно сопровождается фрустрациями и/или психическими травмами.
Да/Нет.

7. Инцест, проституция, п-филия и наркопотребление существовали и существуют в любом человеческом обществе.
Да/Нет.

8. Ни религиозность, ни атеизм не приводят отдельную личность к избавлению от всех иллюзий.
Да/Нет.

9. Несмотря на бесчисленное количество звезд и планет не существует никакого научного подтверждения гипотезе о существовании разумной жизни в Космосе.
Да/Нет

10. Ни одна из теорий, утверждающих что планетой тайно управляет крайне малочисленная группа могущественных лиц не может быть истинной.
Да/Нет.

11. Ненасилие в политике является величайшей силой, не раз доказавшей свою чрезвычайную эффективность.
Да/Нет.

12. Власти любой демократической страны мира постоянно прибегают к грубым нарушениям законности с целью обеспечения государственной безопасности и защиты национальных интересов
Да/Нет.

13. Демократия и политическая свобода не являются синонимами.
Да/Нет.

14. Классические (европейские) тоталитарные режимы имели массовую поддержку со стороны населения своих стран.
Да/Нет

15. СМИ развитых демократических стран мира постоянно манипулируют общественным сознанием.
Да/Нет.

16. У меня могут быть предрассудки, от которых я пока что не могу избавиться по причине того, что я их не осознаю.
Да/Нет.

=====конец теста=======

Инструкция:
При ответе на вопросы - не задумывайтесь, ставьте первый попавшийся на глаза ответ, пользуясь при этом лишь здравым смыслом и обычной логикой. В комментах просьба просто писать: тест прошел, количество ответов - да (*), количество ответов нет (*). Результаты и смысл теста опубликую потом.

#моё #философское #размышления #философия

Продолжая тему, начатую в https://fanfics.me/message650040 этом и продолженную этими https://fanfics.me/message702998 https://fanfics.me/message705479 постами.

Небольшая заметка о соотношении возможности, необходимости и действительности. На первый взгляд, необходимость полностью деконструируется в модели реконструкции (см. первая ссылка, ближе к концу поста) до всего лишь "безвариантной возможности". То есть, у нас могут быть возможности. А если возможность единственная, то она превращается (по определению) в необходимость. Это простое противопоставление множественности и единственности возможности, а сама суть необходимости оказывается заключена в возможности. Т.е. необходимость - это такая возможность, что она одна. Всё.

Не всё. Модель реконструкции состоит из трёх компонентов. Это ядро реконструкции, правила реконструкции и реконструируемое. Реконструируемое - это возможности (по определению). Далее вводится понятие альтернативных возможностей - это такие возможности, что их "вырезание" из текущей реконструкции не влияет на всё остальное реконструируемое. Это похоже на деление реконструкции на "параллельные миры", которые не влияют друг на друга. Необходимость, как можно понять, означает, что вся реконструкция является "связанное", т.е. каждая точка (текущей) реконструкции влияет (или в текущей, или в одной из будущих итераций) на последующую реконструкцию. То есть, мы не можем поделить реконструкцию на "параллельные миры", не можем выделить независимые части. Если переключиться на точку зрения причинно-следственности, то это значит, что вся реконструкция является причиной (именно такого) своего расширения в будущей.

Однако, как мы сказали выше, модель реконструкции состоит из ТРЁХ компонентов. Из них два являются неизменными - это (первоначальное, ядро может быть текущим, но здесь не об этом) ядро реконструкции и правила реконструкции. Опять же, ничто не мешает применить модель к самой себе. Реконструкция может делиться на независимые варианты. Правила и ядро остаются теми же самыми. Поэтому прямо по определению получаем, что правила реконструкции и ядро реконструкции являются необходимостью.

Однако это если речь идёт о единственной модели. Они могут варьироваться? Конечно. И здесь мы ступаем на зыбкую почву. В отношении чего может варьироваться ядро реконструкции? Ну в отношении какой-то части реконструкции, которая (в таком случае) может считаться "новым ядром". Это т.е. обращение реконструкции (одно из многих видов). В этом случае ядра реконструкции варьируются при неизменной части как возможные (перво)причины одного и того же следствия. Поскольку ядро реконструкции часто понимается под действительностью (собственно, по определению), то здесь мы можем говорить о возможных действительностях. Причём сразу в двух смыслах: во-первых, если мы варьируем "первоначальное" ядро относительно следствия, о действительностях, которые приводят к тому или иному прошлому или будущему (в зависимости от того, как у нас интерпретируется реконструкция). А во-вторых, если мы понимаем под действительностью наше "новое" ядро уже обратной реконструкции - как то, мы варьируем то, которые могли бы формировать одну и ту же действительность.

Могут ли варьироваться правила? Да, почему нет? Относительно чего? Относительно ядра? Ну в теории да, однако на практике это довольно спорная идея, которая скорее срабатывает в узкой вариации. Вроде того, какая вселенная могла бы получиться, если бы мы чуть-чуть подправляли физические константы, например. При широкой вариации... Скажем так, непонятно, какие правила реконструкции (высокого уровня) нам применять к правилам реконструкции (первоначальной модели). Реконструкция правил при неизменном - это довольно смутная штука. По крайней мере, насколько я это пониманию.

Относительно чего ещё можно варьировать правила? Относительно целой самой реконструкции, например. То есть, получить набор (вариацию) правил, который даёт одну и ту же текущую реконструкцию или её часть. Это довольно интересная штука, которой сейчас занимаются, да и раньше занимались физики. У нас есть одна и та же вселенная, при этом есть сразу несколько альтернативных наборов правил, которые её могли бы формировать. Например, те самые теория суперструн и квантовая петлевая гравитация. Оба набора правил формируют одну и ту же видимую вселенную, но при этом они ОТЛИЧАЮТСЯ, поэтому невидимая нами вселенная будет отличаться. Собственно, наука (не только физика) так зачастую и работает: у нас есть текущая, данная, измеренная действительность и несколько объяснений-необходимостей, которые являются гипотезами по отношению к измерениям. Мы проводим эксперименты, наблюдения, крутим на компах вычислительные модели, чтобы понять, какая из гипотез лучше согласуется с действительностью. При этом подразумевая, что гипотеза, будучи объяснением, порой жёстким законом, "на самом деле" в некотором смысле первичней того, что мы измеряем. И мы рассчитываем, что за счёт этой первичности она даст нам возможность объяснять многие другие явления и предсказать поведение систем в будущем и прошлом, т.е. даст конструктивные результаты.

Итого, мы имеем обычно такую схему:

Ядро реконструкции + правила реконструкции = (дальнейшая) реконструкция.

Что можно перевести как:

Действительность + необходимость = возможности.

Но лёгким взмахом руки можно добавить "возможное" к любому из слов слева. Например, так:

Возможные действительности + действительная необходимость = действительная возможность.

Или так:

Действительность + возможные необходимости = необходимая возможность.

Добавляя вариацию одной из компонент формулы, мы автоматически вынуждены фиксировать другую компоненту (это необходимость, а третью откуда-то брать (это действительность).

И наоборот, если мы что-то берём, откуда-то, то оно автоматически становится действительностью (мы его взяли, приняли, этого достаточно). И следующим шагом можно спросить, что эта действительность "значит". Какую "информацию" несёт (см. третью ссылку из стартовых). И тогда мы вынуждены принимать некие правила (без правил, без свойств, соотношений ничто ничего не значит, и информация не существует на уровне концепта), которые позволяют варьировать "значение" наших "действительных" (принятых за действительность данных.

Ну а если, наконец, мы возьмём какую-то вариацию, какие-то возможности, спектр значений чего угодно, то, во-первых, мы вынуждены на что-то этот спектр наложить - он не может существовать в вакууме, без контекста. Никакая возможность не может существовать без контекста, это очень важно. Если нет контекста, то мы не можем говорить о том, что некоторое множество представляет собой множество именно возможностей, а не чего-либо ещё. Этот контекст и представляет собой действительность. То, относительно чего задана вариация. А то, КАК вариация связана с действительностью - это и есть необходимость.

Подытоживая: ничто из модальностей (необходимость, возможность, действительность) не существует без двух других. Здесь интересно, однако, то, что нельзя говорить более жёстко: мол, задавая любые две, мы получаем третью. Нет. Одной и той же (достроенной) реконструкции с одним и тем же ядром могут соответствовать разные наборы правил. Одному и тому же набору правил и реконструкции-с-вырезанным-ядром могут соответствовать разные ядра. Лишь в одном случае это работает: одному и тому же ядру и набору правил соответствует одна и та же реконструкция. Именно потому, что реконструкция не обязана быть полностью связанной - эта "необязательность", "множественность", "делимость", "альтернативность" реконструкции и позволяет через неё определять возможность - именно поэтому модель реконструкции такая, а не другая.

#моё #философское #размышления #философия #статья и, да, это тоже #писательское

(предыдущий пост по теме: https://fanfics.me/message650040 )

На самом деле, "понятие" и "возможность" - это фактически одно и то же по структуре. Это одна и та же вещи. Просто слово "понятие" используется в одних контекстах (лингвистика, гуманитарная логика, etc), возможность - в других (философия, теорвер и модальные логики, etc). Но практически это одно и то же. Нам непривычно говорить о вероятности реализации понятия, но прекрасно видно, что это то же самое, что и вероятность реализации возможности, если вдуматься. Таким образом, к возможности применимо ровно то же, что и к понятию (и наоборот, но нам важно в эту сторону, а не обратную).

Это значит, что у возможности есть интенсионал (содержание, или множество всех/значимых свойств) и экстенсионал (объём, или множество всех объектов).

Что такое экстенсионал (объём) возможности? Это множество всех объектов, ей соответствующих. Так же, как у понятия. Экстенсионал возможности может быть задан:

1) явно (предоставлением нужных объектов, например, реальных объектов, мыслей или ощущений). Понятие "явно предоставить" несколько размыто, уточняется в зависимости от того, что мы считаем под "явно" и "предоставить". С точки зрения какого-нибудь солипсизма... да и в каком-то смысле с точки зрения материализма даже просто "указать" на объект - это не обязательно значит "предоставить", потому что мы указываем, на самом деле, на набор ощущений. Для солипизма это точка останова, а для материализма можно продолжить: а набор ощущений, в свою очередь, есть результат приёма сигналов, а сигналы - это не есть "сам" объект, это только сигналы, которые соответствуют его сигнатуре. Далее будут вопросы к верификации сигналов, и это направление мышления, полагаю, вы можете додумать самостоятельно.

2) Экстенсионал возможности может быть задан неявно, или "определением". По сути, мы задаём экстенсионал ЧЕРЕЗ заданный интенсионал ПО некоторому общему объёму. Ну да, это ничем не отличается _по_структуре_ от математической функции:

F: X -> Y, где F - наш интенсионал, он же "функция принадлежности", X - это общий объём, из которого мы формируем возможность (или понятие, это одно и то же), а Y - это множество {0; 1} или, в более сложных случаях (нечёткая принадлежность) - отрезок [0; 1].

Неявное задание экстенсионала подразумевает, что F - это не просто "прямая" функция принадлежности, а некоторое правило. Например, набор общих свойств. На самом деле, такое формирование возможности слабо отличается от "выборки" в реляционной алгебре. Или, более полно, поскольку наш "общий объём" содержит в себе не только "голые" объекты, а объекты-со-структурой, то мы можем задать любого рода порядок (структуру свойств) и найти все объекты, в которых данный порядок встречается. И дальше делать с полученным объёмом любые иные операции реляционной алгебры... да и теории множеств, собственно. Ладно, на самом деле, не любые, потому что объём возможности не обязательно является множеством в математическом смысле слова. Теория множеств имеет множество (хех) ограничений. Нам важно только, чтобы операция формирования объёма возможности (получение экстенсионала через интенсионал) была разрешимой, т.е. "действительно" давала результат (формировала объём). На практике это означает, что по любому вопросу "а является ли данный объект примером/частью вот этой возможности?" мы должны получить чёткий ответ: да (1) или нет (0); или же ответ в смысле меры принадлежности от 0 до 1; в сложных случаях это может быть более экзотический ответ, но здесь мы сталкиваемся с тем, что поднимается вопрос, а оно вообще, ну, "возможность", "понятие" или уже (ещё) нет? В аспекте разрешимости есть много граничных случаев и сложных вопросов, которые я не буду здесь поднимать.

3) Экстенсионал может быть задан конструктивно. Это самый сложный и самый редкий способ задания экстенсионала. Собственно, см. понятие аксиоматики. Вместо того, чтобы откуда-то брать объём, мы буквально формируем его сами! Берём нечто неопределимое (сколько-то объектов/свойств/понятий), формируем структуру между ними (аксиомы) и добавляем правила вывода (способы формирования дальнейших "слов"-элементов нашего объёма), получая "формальную теорию". Кажется, что этот способ довольно ограниченный, однако практически описать формальной теорией огромную кучу вещей, что мы встретили в нашей реальности. В теории - вообще всё, включая покрытие мощности естественных языков, слабоформализуемых чувств, ощущений и мыслеобразов, etc. Пока что нет сильных причин сомневаться, что наш мир "конечно описуем". И ничто не мешает нам использовать много разных формальных теорий!

4) Разумеется, мы можем комбинировать любые способы. Сделать выборку по теоремам формальной теории, предоставить некоторый объём явно и сделать выборку по нему, явно предоставить какую-то формальную теорему и т.п.


Помимо экстенсионала у возможности есть интенсионал. Можно чуть по-разному говорить об интенсионале. Я бы разделял _полный_ интенсионал и _достаточный_ интенсионал. Первый - это множество ВСЕХ свойств возможности. Второй - это множество свойств, _достаточных_ для разрешения (построения собственного объёма возможности в некотором общем объёме) возможности. Ну и аналогично - частичный интенсионал. Объём (экстенсионал) возможности есть мера её неопределённости, т.е. чем больше объём X, тем более неопределённым будет суждение "возможно X". В свою очередь, содержание (интенсионал) есть мера определённости возможности, т.е. чем больше содержание X, тем точнее утверждение "X возможно" (с поправкой на сокращение всех "пустых" свойств, т.е. свойств, которые не имеет ни одна точка общего объёме; также с поправкой на эквивалентность свойств и структур свойств). Это отражение "в терминах возможностей" закона обратного отношения между содержанием и объёмом понятия.

Какие элементарные способы написания интенсионала возможности у нас есть? Ну во-первых, мы можем указать свойство (или свойства, или структуру свойств, но здесь ограничимся именно элементарным) объекта. И получим все объекты, имеющие данное свойство. А как насчёт самого свойства? Да, свойство - это ТОЖЕ возможность (возможность быть красным, что аналогично понятию красноты "в терминах понятий"). Мы сделать обратное: указать объекты, чтобы получить набор их свойств! По сути, разница между "свойством" и "объектом" - это исключительно вопрос соглашений. Я не знаю, существует какая-то явная теорема, но интуитивно понятно, что мы можем "обратить" группировку и рассмотреть первоначально объекты как свойства (свойства свойств), а свойства - как объекты. Иначе говоря, если мы поделили некий объём на (вообще говоря, пересекающиеся) меньшие объёмы (я намеренно не говорю "множества", потому что аксиоматика теории множеств может не выполняться; а ещё у теормножеств не одна возможная аксиоматика, так-то...), то можно рассмотреть все малые объёмы как точки некоторого нового объёма, в свою очередь точки первоначального объёма перестать рассматривать по отдельности, а превратить в множество совпадений (пересечений) с этими самыми малыми объёмами. Таким образом, мы можем строить интенсионал от свойств или от объектов, и это фактически одно и то же - вопрос соглашений и удобства, не более того.

Наконец, интенсионал может использовать операцию "свёртки", или "предъявления примера". А именно, пусть у нас на некотором этапе разрешения возможности имеется некоторый объём, например, "всё красное". Мы можем "свернуть" объём в один "случайный" объект, т.е. моментально получить одну точку объёма. И, да, такая операция означает, что разрешение НЕ является однозначным. Что является нормальным состоянием дел для возможностей.

Далее, мы можем выполнять некоторые или все (в зависимости от устройства общего объёма, например, того, соответствует ли он аксиоматике теормножеств - одной из них) операции над множествами над результатом применения интенсионала ("выборки"). Например, получить возможность, объединяющую в себе всё "красное" и всё "парящее" из общего объёма, при этом исключив оттуда воздушные шарики и все результаты запуска снарядов (например, фейерверки), сформировав из нескольких разных объёмов путём объединения и исключения новый. Можно использовать как операции из реляционной алгебры, так и из алгебры множеств. Набор операций и их взаимодействие будет зависеть (вновь) от устройства общего объёма. Ну а общий объём, в свою очередь, формируется ровно так же, как любой другой экстенсиона:
1) Предъявлением (насколько можно "предъявить" реальность, учитывая вопросы к онтологическому статусу прошлого, будущего, даже настоящего (см. "относительность одновременности"), удалённого от нас, квантовых объектов, причинно несвязных с нами областей (вне светового конуса), материальных вещей вообще (с т.ч. субъективного, а иногда и объективного идеалиста) и пр.);
2) Интенсионалом (например, "всё мыслимое несамопритиворечивое");
3) Аксиоматическим построением;
4) Комбинацией 1-3. Например, мы можем использовать прямое произведение общих объёмов, чтобы получить "более общий" объём. Или некоторое обобщение прямого произведения, если оно неприменимо для объёмов специфического устройства.

Всё имеет свойство заканчиваться. Вкусные и сладкие мандаринки не исключение.
#философия #едаблоги

#курильщик #мысли #философия

Сейчас задумал выкурить трубочку с табаком, глядишь идеи пойдут.
Когда были трудности курил, и сочинял.
Иной раз и мой друг поэт Илья Бездомный (Светлая Память!), сочиняя стихи выкуривал полторы - две пачки Винстона, и то это было как правило три - четыре хороших стихов.
Именно он и посоветовал мне свои стихи начать публиковать. Сначала было в газете колледжа, а потом узнал про разного рода интернет ресурсы и стал там публиковаться.
В общем, есть чем заняться, и планы есть

#картинки #философия

Как известно, говорящих крокодилов не бывает. А вдруг крокодил Гена на самом деле не крокодил, а рептилоид?

#философия #идеи_для_фанфиков #размышлизмы

#мечты_сбываются #философия #мудрые_мысли

#размышлизмы #философия

#моё #размышления #философия #блоги

https://fanfics.me/message688766 - отсюда вынесу. Для контекста: речь шла о том, что кварки - это что-то типа гипотезы, а вот в существовании электроном и атомов мы стопроцентно уверены.

#философия #гностицизм #наука #диссертация
"Космогония, представленная в мистико-гностической традиции, позволяет обходить проблематику указанных типов ответа на вопрос о происхождении мира. Схема, согласно которой мир возникает как динамическое самоограничение Бога в сфере ничто, во-первых, удерживает Абсолюта в качестве самодостаточного существа, поскольку мир возникает в ничто как в том «пространстве», которое не имеет своей автономной онтологии, являясь именно ничто. Во-вторых, данная концепция не позволяет нам скатываться в тонкий дуализм креационистской модели, где Бог и мир предстают как иносущные друг другу начала. В-третьих, мы избегаем негативизации мира, которая по-своему обыгрывается в эманатизме, ортодоксии и дуалистическом гностицизме.
Тварь в рассматриваемой нами концепции предстает «этапом» или «моментом» в процессе становления ничто Богом. По сути своей, тварный мир мыслится здесь в качестве замедления указанного божественного космогонического процесса. Таким образом, творение не имеет своей, отличной от Бога сущности, противостоящей Абсолюту природы, и мы получаем убедительное разрешение вопроса о том, как мыслить Абсолют самодостаточным при наличии относительного бытия. Творение здесь отлично от Бога, и в то же время не может быть отделено от него, что позволяет нам пройти между Сциллой пантеизма, сливающего мир и Абсолют, и Харибдой дуализма, в которой Абсолют перестает быть самодостаточным и независимым от относительного началом."
Цитата из реферата по моей диссертации.
До чего любопытная модель все-таки! Решила, что вам тоже будет интересно.

Почему бессмысленность жизни воспринимается как что-то плохое людьми? Это же здорово. Нет смысла, значит нет искусственных рамок и ограничений, значит ты свободен делать что хочешь со своей жизнью. Хочешь - на голове стой. Хочешь - с Бруклинского моста сигани. Хочешь - писай против ветра. Никто тебе не указ (кроме УК, разумеется).

Но нет же, человек ищет повсюду смысл. Он хочет, чтобы кто-нибудь сверху ему сказал: "Чувак, ты избран для того-то и того-то, в этом твоё предназначение, для этого ты был рождён, иди и выполняй". Да если б мне кто-то так сказал, я бы его в жопу послал.

Смысл мы сами создаём себе, искусственно. Вот нечем было заняться, придумал себе смысл и выполняешь его. По сути, это игра. Так дети играют в космонавтов, врачей или отважных воинов. Дети понимают, в чём прикол. Им открыта истинная природа реальности - игра. Потом в какой-то момент мы отчего-то решаем, что всё это по-настоящему...

И это тоже игра. Придумать что-нибудь и притвориться, что придуманное тобой - абсолютная реальность, данная объективно.

#философия

Нет ничего более реалистичного, чем научная фантастика.

#цитата Александр Дугин #философия #SF

- ...если мы, например попытаемся обобществить собственность, как при коммунизме, это будет нарушать естественную природу человека. Потому что природа человека в том, чтобы он торговал и стремился к наживе. Таким человек рождён, таким его вскормила мать сыра земля, кроме шуток.
- И вот здесь!... Хорошо, я поторопился с ножами, но здесь я начинаю чувствовать как отсутствие пениса... Оно подкрадывается!
- У вас какие-то проблемы с этим?
- Нет! Нет, ты что... Да у меня просто куча пенисов, вообще пофиг! Нет. Типа... Я сейчас объясню, как я сделал переход. Если мы говорим о естественном, о природном, или если мы говорим о создании, о божественном - сразу же возникает история про Адама и Еву (или Адама и Лилит, если вы не любитель мэйнстрима), и там есть только два пола. Это мое мнение. Хотите поменять мое мнение? Напишите в комментариях! А вот и социальный конструкт. Это - снаружи...
В общем. Адам и Ева, мальчик и девочка. Но пол - это не внешний фактор, а внутренний! И говорит это какой-нибудь накачанный чел в юбке. И с топором. И он такой: используй не he/she, a they. И ты такой: а по-русски, может быть, оно? Нет, ОНИ! Типа, это плохой перевод, ээээ... Ну и вот, в общем, вот он стоит такой с топором, в юбке, и без члена, cat girl.
- Ты просто боишься некоторых политических проявлений...
- Да нет, я ничего не боюсь. Я сам такой стану. Через какое-то время. Наверное...

#цитата Евгений Цуркан & Сева Ловкачев #философия #гендерное

#книги #культура #философия #психология #цитаты #длиннопост

Михаил Эпштейн. Первопонятия. Ключи к культурному коду. Азбука-Аттикус, 2022.
В целом особых откровений нет, но красиво сформулировано.
В книгу входят следующие статьи: Безумие, Бессмертие, Будущее, Вера, Вечность, Вещь, Вина, Власть, Возможное, Возраст, Гений. Глубина, Грусть, Дом, Душа, Желание, Жизнь, Жуткое, Игра, Интеллигенция, Интересное, Книга, Легкость, Любовь, Малое, Молчание, Мудрость, Мышление, Народ, Настроение, Ничто, Новое, Обаяние, Обида, Оболочка, Образ, Письмо, Пошлость, Поэтическое, Пустота, Реальность, Ревность, Родина, Слово, Смерть, Событие, Совесть, Сознание, Судьба, Творчество, Тело, Тоска, Удивление, Ум, Умиление, Человек, Чистота, Чтение, Чувство, Чудо.

Ниже приводятся несколько статей, в сокращении: Безумие, Интересное, Обаяние, Пошлость, Совесть, Ум, Мудрость.

БЕЗУМИЕ
Если в безумии можно искать следы утраченного ума, то в уме чересчур властном и упорном («упертом») — потенциальные признаки безумия. С этой точки зрения у каждого философского ума есть своя возможность безумия. Платон сошел бы с ума иначе, чем Аристотель, Гегель — иначе, чем Кант…
Один из методов прочтения великих текстов — угадывание тех зачатков безумия, которые могли бы развиться за пределом этих текстов в собственную систему. Один из самых острых критиков начала ХХ века — Корней Чуковский — толковал творчество писателей-современников (Мережковского, Горького, Андреева, Сологуба и др.) именно как таких носителей идефикс. Мережковский «сдвинут» на антитезах, персонажи Андреева — мономаны, и т. д.
Безумие методичнее здравомыслия, постоянно готового на логические послабления и увертки. Сумасшедший знает наверняка и действует напролом. Та ошибка, которую мы часто допускаем, когда пишем «сумашествие», пропуская букву «с», по-своему закономерна: сумасшедший шествует со всей торжественной прямолинейностью, какая подобает этому виду движения, тогда как здравый ум петляет, топчется, ищет обходных путей.
Множество примеров можно найти в книге «Безумные грани таланта. Энциклопедия патографий».

ИНТЕРЕСНОЕ
Наименее интересны теории:
1) либо доказывающие самоочевидный тезис;
2) либо приводящие шаткие доказательства неочевидного тезиса;
3) либо, что хуже всего, неосновательные в доказательстве очевидных вещей.
Интересность — это соотношение, образуемое дробью, в числителе которой — достоверность доказательства, а в знаменателе — вероятность доказуемого. Чем менее вероятен тезис и чем более достоверен аргумент, тем интереснее идея.
Этот же критерий интересности можно распространить и на литературное произведение. Интересен такой ход событий, который воспринимается с одной стороны как неизбежный, с другой — как непредсказуемый. Логика и последовательность сочетаются с неожиданностью и парадоксальностью.
Вот почему известное изречение Вольтера — «все жанры хороши, кроме скучного» — применимо и к научным жанрам и методам. Скучность метода — это не только его неспособность увлечь исследователя и читателя, но и признак его научной слабости, малосодержательности, когда выводы исследования повторяют его посылки и не несут в себе ничего неожиданного.
«Интерес» происходит от лат. «inter esse», буквально — ’быть между, в промежутке‘. И в самом деле, интересно то, что находится в промежутке двух крайностей: порядком и свободой, достоверностью и невероятностью, логикой и чудом, системой и случаем.
Интересность — это свойство, которое скрепляет «очевидное» и «невероятное», не позволяя им оторваться друг от друга. Как только один момент начинает резко преобладать над другими (например, старательно доказывается очевидное или провозглашается и не доказывается невероятное), интерес утрачивается, переходя в скуку согласия или досаду недоверия.
Романтическое интересно, поскольку оно обнаруживает свою рациональную сторону, и наоборот. Эдгар По или Борхес — интереснeйшие писатели именно потому, что у них тайна поддается рационалистической расшифровке, но и сама расшифровка не упраздняет, а усиливает чувство какой-то еще более объемлющей тайны. Нас интересует не просто странность или безумие, но такое безумие, в котором есть своя система, и такая идея, в которой, при рациональном зерне, есть что-то безумное, выходящее за границы здравого смысла.

ОБАЯНИЕ
Обаяние — личная притягательность, способность вызывать симпатию и эмпатию.
Если для красоты можно установить объективные критерии — например, золотое сечение в математике и архитектуре или стандарты, которыми руководствуются на конкурсах красоты, — то для обаяния нет никаких стандартов.
«Обаяние» происходит от «обаивать» — ‘околдовывать словами’ (от «баяти» — ‘говорить’). Происхождение слов «очаровательный» и «обворожительный» тоже указывает на магическую силу воздействия. Разница между колдовством и обаянием только в том, как именно «заговаривают»: намеренно или непроизвольно.
Обаяние — это колдовство, в котором нет ничего насильственного и сверхъестественного, нет даже никакого умысла — ни злого, ни доброго. Это неосознанный гипноз, когда человек чарует окружающих без намерения — просто потому, что полон жизни, которая своей энергетикой невольно заражает других. Это беззащитность, которая обезоруживает, совокупность милых проявлений открытости, наивности, вызывающих желание помочь, поделиться своим теплом. Это слабость, преисполненная достоинства, внутренней силы, или внутренняя сила, которая не боится проявить свою слабость.
В отличие от красоты, обаяние присуще только одушевленным существам. Оно заметно уже в животных. Какая-нибудь шустрая дворняжка может превосходить обаянием красавца добермана-пинчера.
Красота в людях, если она не сопряжена с обаянием, может производить впечатление чего-то застылого. Правильность и совершенство привлекают в кристаллах и цветах, но могут отчуждать в человеческих лицах. Красота напряжена необходимостью «соответствовать», удостаиваться признания и похвал. Обаяние раскрепощает: ему никто ничего не должен, оно расточает себя, ничего не ожидая взамен.
Впрочем, некоторые «обаятели» сознательно пользуются своими чарами для овладения сердцами людей или их кошельком (тип Остапа Бендера).
Нужно отличать обаяние от харизмы — дара подчинять себе волю людей и вести их за собой; как правило, харизма служит инструментом подавления личности и овладения душой коллектива. Обаяние непосредственно и непроизвольно, а харизма — это волевое самоутверждение, свойственное лидерам тоталитарного типа. Если обаяние — это сила слабости, то харизма — это сила силы. И все-таки даже харизме трудно обойтись без обаяния.
Обаяние — и в этом его общность с красотой — по ту сторону добра и зла. Наташа Ростова совсем не добродетельна — в отличие, например, от Сони, которая послушна голосу морали, но не обаятельна («пустоцвет»). Обаяние лишено моральной окраски.
Печорин — малоприятная личность, но его душевная маета, воля к жизни, которая не угадывает своей цели, увлекается чем-то ненужным, сознает свою тщетность и тем не менее заново устремляется на поиск приключений, — именно она делает Печорина обаятельным.
Таким образом, у обаяния есть и своя темная сторона, отрицательный магнетизм.
В обаятельных людях часто поражает их никчемность, «лишность». Таковы герои фильмов «Жил певчий дрозд», «Полеты во сне и наяву», «Географ глобус пропил»... Такие деятельные бездельники бывают особенно обаятельны, хотя в конце концов их, как правило, съедает пустота и бесцельность.
От вражды, гнева, обиды, насилия нас часто удерживает простое, необъяснимое, внеморальное и внерелигиозное нечто, чему мы легче всего сдаемся в людях, при этом не чувствуя себя побежденными: их обаяние.
<Мне сразу вспомнился один персонаж Алтеи…>

ПОШЛОСТЬ
Пошлость — это прокламация некоей сверхистины, это глубокомыслие, глубокочувствие, глубокодушие на мелких местах. По словам В. Набокова — «не только явная, неприкрытая бездарность, но главным образом ложная, поддельная значительность, поддельная красота, поддельный ум, поддельная привлекательность».
Пошлость — это претензия на «сверх». Это эстетство, морализм, сентиментальность, мессианство. Это «лебедь горделиво изгибает свою изящную шею» или «клянемся свергнуть гнет кровавого деспотизма».
Самый характерный типографский знак пошлости — восклицательный. Кстати, нигде в мире не употрeбляют столько восклицательных знаков, как в России. В английском языке он почти полностью вышел из употрeбления (да и появился впервые на пишущих машинках лишь в 1970-е годы). В британском английском «!» используется в основном как знак иронии и сарказма, чтобы избытком пафоса подчеркнуть прямо противоположный смысл.
Есть два схожих типа деградации личности: пошлость и занудство.
В обоих есть инерция повтора, стертости, безвкусия и безмыслия. Но пошляк повторяет чужое (общее, известное), а зануда — свое (зацикливается на любимой мысли). Пошляк утверждает с пафосом прозрения, что Волга впадает в Каспийское море, а зануда объясняет, что Каспийское море вовсе не море, а озеро, поскольку окружено со всех сторон сушей. Зануда высшего ранга поправляет обоих: в Каспийское озеро впадает не Волга, а Кама, притоком которой является Волга (и гидрографически он совершенно прав: в месте слияния Камы и Волги первая мощнее второй).
Пошляк с энтузиазмом повторяет за другими, как если бы это было свое, а зануда скучно твердит свое, как если бы это было интересно другим. Пошляк стремится к красоте, а зануда — к истине. На вопрос: «как дела?» пошляк отвечает бравым: «лучше всех!» или рифмованным: «как сажа бела», а зануда начинает подробно рассказывать о своих делах. Пошляку важен эффект, а зануде — деталь. Пошляк претенциозен и самодоволен, зануда тщателен и назидателен.
Романтизм вырождается в пошлость, а реализм — в занудство. Гоголь, подводя итог романтизму, открыл «пошлость пошлого человека», а Чехов, подводя итог реализму, — занудство занудного. Его самые характерные герои, вроде Ионыча или Беликова из «Человека в футляре», не столько пошляки, сколько зануды. Пошлость вызывает ухмылку, иронию, сарказм; занудство — скуку, тоску и меланхолию. Пошлость склоняется к преувеличению, гиперболе, а занудство — к детализации, литоте, перечислению. Пошлость — восклицательный знак, тире или многоточие; занудство — запятая, двоеточие, точка с запятой.
<И тут я с опаской приглядываюсь к своему пунктуационному репертуару…>

СОВЕСТЬ
Аристотель считал добродетель серединой между двумя порочными крайностями. «…Избыток и недостаток присущи порочности, а обладание серединой — добродетели».
Казалось бы, верная путеводная нить: не будь трусом — и не будь безрассудным смельчаком; а то, что посредине между этими крайностями, — как раз и есть зрелое, рассудительное мужество.
Однако тот же Аристотель отмечал, что между двумя крайностями может быть несколько середин. Одна середина больше отстоит от одного края, а другая — от другого. Если излишек боязни — это трусость, а недостаток боязни — безрассудство, то между ними размещаются и две середины, две добродетели: мужество, которое дальше отстоит от трусости, и благоразумие, которое дальше от безрассудства.
Так что диапазон «правильного поступка» не фокусируется в одной центральной точке, а описывается большим ценностным промежутком между мужеством и благоразумием. Точно так же между двумя пороками — скупостью и расточительством — размещаются две добродетели: щедрость, которая дальше от скупости, и бережливость, которая дальше от расточительности.
Обобщая, можно указать на два полюса любых добродетелей: самоотдачу и самосохранение. Мужество, щедрость, жертвенность — действовать во имя других, отказываясь от себя. Благоразумие, осторожность, бережливость — сохранять, выращивать и приумножать себя. Иначе и нечем жертвовать, нечего отдавать другим. Какая стратегия окажется морально выигрышной, невозможно заранее предсказать: это зона полнейшего риска. Можно отдать себя, не успев себя еще взрастить, — отдать почти задаром. И можно всю жизнь взращивать, укреплять, лелеять себя — и так и не дожить до акта отдачи.
Наконец, есть две «сверхдобродетели», которые регулируют отношение между прочими: мудрость и совесть.
Мудрость взвешивает и соотносит ценности самоотдачи и самосохранения в каждый момент времени, подсказывая способ наибольшей ценностной самореализации. Она подталкивает к мужеству в моменты малодушия и нашептывает советы благоразумия в моменты героического безрассудства.
Совесть также регулирует отношения между добродетелями. Но в отличие от мудрости, которая радуется на путях к целому, совесть болит и мучится оттого, что не в силах достичь идеального равновесия.
Совесть — это орган страдания, который здоров, когда болит. Место совести в системе нравственных ценностей можно сравнить с местом сомнения в системе познавательных ценностей.
Есть два противоположных и хорошо понятных человеческих типа: бессовестный циник и совестливый идеалист.
Но эти понятия: идеализм и совесть, цинизм и бессовестность — далеко не синонимы. Есть гораздо более интересные, промежуточные типы: совестливый циник и бессовестный идеалист.
Совестливый циник знает жизнь без прикрас — как смесь похоти, жадности, жестокости — и принимает правила игры. Но при этом надеется когда-нибудь подняться до раскаяния или просветления:
Совестливый циник знает цену не только всему, но и своему знанию этой цены. И у него есть пределы, которых он не переступит, будь то мать или «святое ремесло». Чем глубже он погружается на дно, тем сильнее что-то его оттуда выталкивает.
Бессовестные идеалисты — те, кто свято верует в высшие принципы и под них все безжалостно подминает: и себя, и других. Отвлеченный и надменный в своей чистоте Идеал отчасти или даже вполне заменяет им совесть.
Собственно, две эти фигуры — совестливый циник и бессовестный идеалист — и составляют главный контраст и коллизию в Евангелии. Конечно, там есть и просто бессовестные циники, вроде Иуды, и совестливые идеалисты — прежде всего тот, кого Иуда предал.
Но тонкая морально-психологическая интрига евангельского сюжета разворачивается между мытарями и фарисеями: закоренелыми грешниками, которые порой вздыхают и бьют себя в грудь, и закоренелыми праведниками, которые знают, как надо, и делают то, что надо, не мучаясь угрызениями совести, потому что совесть им заменяют вера, закон, догмат, «человек для субботы».
Великая вера может сдвигать горы, но не должна этим заниматься — иначе ее успешно заменил бы бульдозер. Поэтому смысл притчи о горé — не в том, чтобы двигать гору, а в том, чтобы пробуждать совесть, осознавать постоянную нехватку своей веры.

УМ
Ум — способность мыслить, обобщать, выводить закономерности из множества фактов, хорошо понимать людей и извлекать пользу и смысл из взаимодействия с ними, разграничивать главное и второстепенное, находить оптимальные стратегии жизненного поведения, правильно соотносить близкие и дальние цели и наличные средства их воплощения.
Ум — это обаяние смысла в человеческой речи и поведении. Он может восприниматься на взгляд, чисто физиогномически. Особенно показательно совместное выражение глаз и губ, когда человек начинает говорить. Ум — правильный и вместе с тем подвижный баланс вхождения / исхождения. Глупое лицо похоже либо на фонтан, непрерывно что-то из себя извергающий, либо на вату, которая пропитывается чужой влагой и быстро разбухает. Умное же лицо — это «подвижная губка», которая вбирает и изливает, все время что-то перерабатывает в себе.
Ум есть умение соразмерять: 1) силу убеждений и утверждений; 2) значимость и уместность предмета; 3) кругозор и вовлеченность собеседника. Человек, который вкладывает гулливеров труд в общение с лилипутами или обсуждение лилипутьих тем, вряд ли так уж умен.
Умный человек знает, где проходит граница ума вообще и своего в частности, и старается ее не переступать — даже под угрозой быть недооцененным. Умнее отделаться пустыми словами, чем пускаться в препирательства о том, что не достойно обсуждения. Мандельштам на просьбу начинающих авторов отозваться об их скромных дарованиях обычно отвечал: «Это вам присуще». И был в большинстве случаев прав, поскольку ничего, кроме «себе-присущности», большинству пишущих не присуще: в этом оправдание как их писательских проб, так и сжатости их оценки у мастеров.
Признак дурака вовсе не в том, что он неискусно пляшет или неискренне плачет, а в том, что он плачет на свадьбе и пляшет на похоронах, и чем больше блеска и сноровки он вкладывает в свои действия, тем менее ума они обнаруживают. Умствование потому само по себе не умно, что обнаруживает избыток ума на предмете, вовсе его не достойном — или достойном иного отношения: эмоционального, эстетического, морального, религиозного, а не интеллектуального. Кстати, так уж судил русский язык, что «умниками» называет только представителей сильного пола, склонного к умствованиям, а даром настоящего ума наделяет «умниц» — хотя слово это и общего рода, но по окончанию больше идет к женскому. Женщины потому часто оказываются умнее, что придают уму меньше значения.
У одного и того же предмета может быть несколько уровней, или граней, значимости и, соответственно, разных способов умного обращения с ним. Глупость возникает тогда, когда эти уровни смешиваются: например, когда робкий опыт начинающего автора бранно или хвалебно оценивается по меркам классики, в контексте мировой литературы. Столь же неумными бывают моралистические подходы к вещам эстетическим или, напротив, эстетские — к вещам моральным. Вот почему Пушкин, страдая от благонравных и морально взыскательных глупцов, настаивал, что «поэзия выше нравственности — или совсем другое дело». И вместе с тем заклинал свою Музу «не оспоривать глупца». При этом он же утверждал, что «поэзия, прости господи, должна быть глуповата». Это была вполне умная защита «глуповатой» поэзии от натиска умников, которые желали бы превратить ее в рупор прогрессивных идей или склад книжной премудрости.
Эрудиты не всегда бывают умными людьми, поскольку они знают почти все, а значит, им трудно отличить важное от неважного. Понимание этих различий резко уменьшило бы степень их эрудиции и освободило бы ум от множества второстепенных фактов для самостоятельной работы над понятиями и идеями. Не стоит обольщаться надеждой, что у полиглота, умеющего говорить о погоде на сотне языков, или у футбольного фаната, держащего в уме результаты всех игр на мировых и национальных первенствах, — ума палаты. Ум — это соразмерность знания предмета и его значения: глупо знать много о незначительных вещах и стыдно знать мало о значительных. Кроме того, многознайка редко размышляет, потому что считает себя всезнающим, а мысль обычно рождается из удивления и нехватки знания, как способ его творческого возмещения.
Но и многодумный человек не всегда умен, поскольку склонен придавать чрезмерное значение целенаправленной и сознательной мысли, а лучшие мысли часто «случаются» врасплох, почти бессознательно.
Бывает, что человек умен только в одном или немногом. Есть люди с умными руками (мастера), или с умными ушами (музыканты), или с умными глазами (художники) — и такие люди во многом другом не обнаруживают особого ума.
Эта неравномерность легла в основу теории множественного интеллекта, предложенной Г. Гарднером в 1983 году. Он выделил 9 типов интеллекта: вербальный, логико-математический, телесно-кинестетический, визуально-пространственный, музыкальный, межличностный (понимание других), внутриличностный (понимание себя), натуралистический (понимание природы), экзистенциальный (понимание общих целей и смыслов жизни).
Однако у Гарднера речь идет не столько об уме как таковом, сколько об интеллектуальных наклонностях и способностях, которые применимы в разных профессиональных областях. Понятие ума не сводится к проявлениям интеллекта в разных специальностях. Блестяще одаренный музыкант или математик в целом может быть глуп, а человек, лишенный каких бы то ни было специальных способностей, чрезвычайно умен.
Ум — не какое-то фиксированное свойство, как отметка роста на дверном косяке. Это скорее интервал, амплитуда колeбаний, у которой есть верхний и нижний пределы. У каждого человека есть верхняя и нижняя границы ума (которые в свою очередь подвижны). Скажем, в Ташкенте зимой может быть холоднее, чем в Якутске летом, но никак не скажешь, что Якутск более теплый город, чем Ташкент. Так и умный человек может повести себя глупее, чем глупый ведет себя в благоприятной для своего ума ситуации. Важно учитывать всю амплитуду колeбаний «от» и «до». И при этом особое внимание обращать на нижний предел. То есть мера ума определяется не тем, сколь умную вещь человек способен сказать, а тем, до какой глупости он не способен докатиться.
Умными или глупыми могут быть не только личности, но и стратегии, тактики, методы. Например, судить о произведении по тому, что в нем не сказано (не выражено, не изображено), — признак методологической глупости, поскольку выдает неспособность критика вступить в диалог с самим произведением и его автором. Пушкин по поводу «Горя от ума» замечает, что «драматического писателя должно судить по законам, им над собой признанным», то есть не прилагать к нему неких общих законов, а извлекать «метод» из единичности самого произведения и индивидуальности писателя.
Пример такой методологической глухоты у далеко не глупого критика: Белинский обвинял повесть Гоголя «Портрет» в недостатке современного взгляда на действительность и провозглашал, что для исправления этого недостатка лучше было бы писателю обойтись вообще без портрета.
Умный подход избегает жесткого методологизма, а живо реагирует именно на то, что отличает одного автора или произведение от других. Основатели методологий, вроде Гегеля и Маркса, Ницше и Фрейда, Фуко и Деррида, бывают весьма умны и дразнят своих последователей зигзагами своей вполне живой мысли. Но по закону возрастающей последовательности и стандартизации любая методология постепенно превращается в рассадник эпохальной глупости. Тогда Пушкин как «выразитель» чего-то классового оказывается неотличим от Лермонтова, а Шекспир как «носитель» мужского шовинизма — от Гёте…
Обаяние умного человека заключается в способности устанавливать связи далеких вещей и проводить различия между близкими, чтобы каждая вещь получала меру своей единственности — и своего единства с другими. Как писала мадам де Сталь —
Поэтому ум помертвевший, нашедший «рецепт» или «метод», тут же превращается в глупость, пусть даже благоглупость, которая, весело отплясав на свадьбе, не может удержать пляшущих ног и с размаху врезается в похоронную процессию с добрым пожеланием: «Носить вам — не переносить!»
Живой ум не прекращает процесса мышления и не подменяет его актом обретения полной истины или великого прозрения, якобы посланного свыше. Живоумие важнее для судеб разума, чем глубокомыслие, среди плодов которого и доморощенная эсхатология, углядывающая конец света за каждым углом, и конспирология, подозревающая повсюду всемирный заговор.

МУДРОСТЬ
У мудрости и ума имеется общая противоположность: глупость. Это непонимание меры, несоблюдение границ между вещами, подмена одного другим.
Но мудрость следует отличать от ума. Это особый склад ума, понимающего свои собственные границы и место ума в мире, его ограниченность. То, что выглядит безумием для ума, может быть оправдано мудростью.
Ум может быть математическим или политическим, ограничиваясь одной сферой или специальностью (шахматы, театр, новые технологии и т. д.), тогда как мудрость относится сразу ко всему объему человеческого: это высший ум как основа главного умения — умения жить. Мудрость — это ум ума, способность умно им распоряжаться.
Мудрость позволяет человеку возвышаться над дробностью и отдавать приоритет живому существованию над абстракциями и химерами ума.
Суетность — основной противник мудрости, как глупость — противник ума. Если глупость есть неразличение вещей, непонимание их меры, то суетность есть зависимость воли от тех вещей, которые ум признает несущественными. Суетность — это когда минуте уделяется забота дня, дню — забота года, жизни — забота вечности. Умный человек может быть суетным, и подчас именно ум вовлекает его в наибольшую суету, поскольку он критикует ничтожные вещи, недостойные даже критики, и поправляет дела, от которых лучше вообще отказаться.

"Настоящий детектив / True Detective" - 2014 г., реж. Кэри Дзоти Фукунага, сценарий Ник Пиццолато, в ролях Вуди Харрельсон, Мэттью Макконахи, Мишель Монаган, Гленн Флешлер
Я решила, что наконец настали те самые дни, когда это надо смотреть ::) Изумительный первый сезон! Не знаю как все остальные, но этот прям практически идеальный *_*
В основе сюжета - типичные секретные материлы: ритуальное убийство в такой типичной забытой богом дыре. Все делают все возможное чтоб не выносить ткскзть сор из административного округа, и только один из следователей, недавно переведенный, по опыту узнает дыхание ада в уликах и реакциях коллег. И вопреки всем препятствиям таки разматывает чудовищную цепь уголовных преступлений.