Секретность (джен)

— Мистер Поттер, как я уже сказал Вам, ответственность за Ваше нахождение у магглов целиком и полностью лежит на Альбусе Дамблдоре, чье влияние в Магической Британии столь велико, что обвинить его в халатности или злом умысле значит дискредитировать себя — настолько безупречна его репутация. Никто в его случае не поверит в виновность, разве что при очень, очень веских доказательствах. Если Дамблдор узнает, что Вам, мистер Поттер, удалось ускользнуть от него, то он непременно захочет вернуть Вас обратно.

— Но Вы ведь не дадите ему это сделать? Вы ведь обещали! — воскликнул испуганный такой перспективой Гарри.

— Я держу свое слово, — склонил голову Люциус. — Но для этого мне нужно Ваше разрешение.

— Мое? — широко раскрыв глаза, переспросил Гарри.

— Да, я ведь не хочу действовать вопреки Вашему желанию.

— Я... я согласен.

— Тогда, вот мое предложение. Для того, чтобы после лишения Дурслей прав на Ваше воспитание Вас не забрали в маггловский приют, Вам нужен опекун. Серьезный и справедливый маг, который ни в чем не будет напоминать Ваших родственников, с родительским опытом, достаточно богатый, чтобы не польститься на полагающиеся ему деньги. Возможно, я мог бы помочь с поиском кандидатуры...

— А если у меня будет другой опекун, то он меня заберет? — уточнил мальчик. — Я не буду с Драко?

— Если мы найдем Вам подходящего опекуна, то Вы, бесспорно, будете жить с ним, — ответил Малфой-старший.

* * *

Гарри был по-настоящему напуган и растерян. Он не хотел обратно к Дурслям! И другого опекуна не хотел — ему нравился мистер Малфой. Тот был таким... Ну просто совсем не таким, как тетя или дядя! И, наблюдая за тем, как мужчина обращается с Драко, Гарри невольно завидовал и представлял, что это уже не Драко, а он — сын... Ему так хотелось, чтобы и у него был такой отец! Но с его стороны было нехорошим и неправильным, мечтать о таком. Гарри искренне жалел о подобных мыслях, стыдился их сладкой притягательности и боялся, что об этом как-то могут узнать. Тогда Драко не захочет и дела с ним иметь!

Гарри думал о том, каким должен был бы быть идеальный опекун. Мистер Малфой сказал, серьезный, справедливый, маг... Прямо как он сам! «С родительским опытом» — он отличный отец для Драко. И уж он-то не будет попрекать Гарри деньгами — по его дому и одежде видно, что он более чем обеспечен.

Кто может быть лучше? Гарри решил, что никто.

— Мистер Малфой? — нерешительно обратился мальчик после непродолжительного молчания, во время которого каждый из собеседников думал о своем.

— Да, — тут же обратился во внимание Люциус.

— Я тут подумал, — смутился Гарри, никак не решаясь озвучить наконец свои выводы. — И, мне кажется...

Он снова замолчал. Люциус, внутри сгорая от нетерпения, поощряющее улыбнулся. Он был почти уверен, что этот этап дела пройдет без эксцессов.

— Я... — снова попытался начать Гарри, замолчал, а потом протараторил:

— Вынемоглибыбытьмоимопеуном!

— Что? — не разобрал слов Люциус.

Гарри, чувствуя себя так, как будто он бросается в холодный омут с головой, повторил:

— Вы не могли бы быть моим... опекуном? — перед последним словом мальчик сделал паузу, но все же мужественно произнес предложение до конца.

— Я думаю, да, — спокойно ответил Люциус, сдерживая свой восторг. Наконец-то!

— Что? — непонимающе заморгал Гарри.

— Конечно, мистер Поттер, я согласен стать Вашим опекуном, — медленно и отчетливо произнес Люциус.

Глаза Гарри распахнулись еще шире, хотя, казалось бы, это невозможно, и их живая зелень была в тот момент так захватывающе-прекрасной, что Люциус готов был любоваться мальчиком вечно. Но, увы, действительность напомнила о себе ударом, стуком и болью.

Мерлин побери...!!! Люциус с трудом поднялся и сурово посмотрел на стыдливо покрасневшего Поттера.

— Эм, простите, сэр, — с трудом выдавил тот, пряча глаза.

Люциус огорчился, что его строгий взгляд пропал втуне, однако подумывал, как бы прокомментировать действия мальчишки, чтоб неповадно больше было.

— Мистер Поттер, — ехидно начал он, — я, конечно, понимаю необходимость выхода Ваших чувств наружу, но, пожалуйста, избавьте меня от подобных их проявлений. Вовсе не обязательно было кидаться ко мне с объятиями и ронять мой стул. Увы, эта неуклюжесть...

Но его пассажу об отсутствии у мальчишки даже зачатков изящества было суждено остаться неоконченным. У Поттера катились по щекам слезы, которые он украдкой стирал тыльной стороной ладони, и что-то подсказывало Люциусу, что это были не пресловутые «слезы счастья», как это было в прошлый раз. Он решительно не понимал, что могло вызвать такую реакцию; в конце концов, он даже не ругал ребенка за свои неприятные ощущения. Что же он сделал не так?...

* * *

Гарри пытался остановить слезы, но они все текли, текли... Он не должен плакать, он же не девчонка! Его отчаяние было почти осязаемым.

Зачем, зачем он на радостях так резко рванул и свалил мистера Малфоя и стул! Он ведь просто хотел его обнять, как тогда, когда поверил в то, что был волшебником... И вот что вышло.

Гарри был уверен, что уж теперь-то мистер Малфой не захочет быть его опекуном. Найдет другого (хотя вовсе не обязан этого делать!), просто потому, что такой добрый. Но шанс быть с ним и с Драко навсегда потерян... Гарри даже не сильно слушал, что говорил ему мужчина, полностью отдавшись своим переживаниям.

* * *

Мальчишка плакал, и Люциус, со всем своим опытом, приобретенным с Драко, не знал, как остановить это. Пообещать подарок? Строго отчитать? Попробовать успокоить? Как можно вообще что-то предпринимать, не зная причин подобного поведения?!

— Мистер Поттер, что с Вами? — попытался достучаться до ребенка, но тот не ответил.

— Мист... Гарри, — старательно смягчая свой тон, произнес Люциус, — почему Вы плачете?

Мужчина, не зная, правильно ли действует, но, представив на месте Гарри Драко, подошел и приобнял его. Мальчик вздрогнул и обмяк в его руках.

— Что заставляет Вас плакать? — повторил Малфой-старший свой вопрос, и Гарри наконец ответил тихо:

— Я сделал плохо, и Вы теперь меня не захотите.

Люциус подавил вздох облегчения. Слава Мерлину и Моргане, ничего серьезного. Конечно, ругал он самого себя, надо было быть помягче с ребенком, он и так от любой тени шарахается...

— Мистер Поттер, — убедительно сказал Люциус, — если бы я обижался на подобные мелочи, то Драко только и сидел бы под замком в своей комнате наказанным. Ничего страшного не произошло, я знаю, что Вы не специально. Я даже, — тут он неохотно солгал, — совсем не ушибся. И наша договоренность остается в силе.

— Правда? — с надеждой спросил Гарри, обратив свое лицо наверх так, что его глаза вновь стали в пределах видимости. Они блестели от застывших в них льдинками слез, и, стоило Люциусу ответить «Да», засияли сильнее прежнего.