«Спящая красавица» (гет)

— Мы ничего не будем красть, Гарри! — возмутилась Гермиона. — В конце концов, я профессор трансфигурации! Не думаешь ли ты, что я не смогу превратить тебя...

— В кого, Гермиона? В акулу? Или в осьминога? Мне нужно сохранить человеческий разум и руки, чтобы не только отыскать гриндилоу, но и вытащить его на поверхность. И не надо превращать меня в подводную лодку, я по-прежнему считаю, что с перископом на голове я буду смотреться неважно.

Гермиона засмеялась и неожиданно подумала, что безнаказанность придаёт преступлению невероятно притягательный шарм — красть у профессора Снейпа будет отчаянно, непозволительно весело.

— Где твоя карта, Гарри?

Гарри вынул из кармана Карту Мародёров и развернул её на столе. Точка, подписанная "профессор Снейп", обнаружилась на восьмом этаже — она уверенно двигалась в сторону директорского кабинета и явно не собиралась возвращаться в свои подземелья в ближайшие полчаса.

— У нас достаточно времени, чтобы не только нарушить правила, но и замести следы, — удовлетворённо улыбаясь, сказал Гарри. Гермиона представила, в какой ярости будет профессор, когда утром обнаружит, что его в очередной раз обокрали, и не смогла сдержать ответной улыбки.

— Идём, — сказала она, решительно поднимаясь.

Подхватив с полки свой старенький магловский рюкзак, Гарри заторопился следом.

На лестнице, ведущей на первый этаж, было тихо. Отбой наступил пятнадцать минут назад, и сейчас в коридорах школы можно было встретить разве что дежурных преподавателей да бесшумно спешащих по своим делам привидений. Сидевшая на подоконнике миссис Норрис, издала протяжное "мяяяв" и долго смотрела им вслед осуждающим взглядом, наверняка ощущая своим кошачьим чутьём, что они замыслили что-то неладное. В подземельях их ожидаемо встретил холод; ёжась и плотнее кутаясь в мантии, они ускорили шаг, чувствуя, что промозглая сырость пробирает до костей, забираясь даже под толстые, связанные миссис Уизли, свитеры. МакГонагалл, всегда с неудовольствием взиравшая на то, как мёрзнут в коридорах подземелий дети, много раз уговаривала Снейпа наложить здесь чары всекомфортности, но профессор всякий раз отказывался — то ли из-за постоянной близости к котлам считая сырость удобным подспорьем, то ли просто из удовольствия позлить Минерву. И даже став директором Хогвартса, МакГонагалл почему-то так и не решила эту проблему.

Класс Зельеварения оказался не заперт и, тихонько приоткрыв дверь, Гарри с Гермионой скользнули внутрь. Гарри прошептал: «Люмос» и на кончике его палочки вспыхнул голубоватый огонёк, тускло осветивший низкие арочные своды. Тени испуганно заметались по стенам, и свет палочки выхватил из темноты банки с заспиртованными монстрами. Сотни мертвых глаз, не мигая, уставились на них из полумрака комнаты.

— Никогда не любил этот кабинет, — невольно вздрогнув, проворчал Гарри.

Стараясь не смотреть на монстров в банках, они прошли через весь класс и, миновав пустующие ряды парт, остановились перед дверью кладовой. Большая, тяжёлая, она казалась до странности неприступной — наверняка здесь была использована какая-то особая, внушающая неуверенность магия.

— Думаю, с защитными чарами придётся повозиться, — сказала Гермиона, с удивлением ощущая, как её захватывает энтузиазм взломщика. — Профессора Снейпа так часто обкрадывали, что он просто не мог не принять необходимые меры.

— Не думаю, что здесь что-то серьёзное, — Гарри опустился на корточки перед дверью и несколько раз провёл палочкой вверх-вниз, произнося сканирующее заклинание. — МакГонагалл никогда бы не позволила Снейпу использовать в школе действительно опасную магию.

А вот в этом Гермиона очень сильно сомневалась. Зная характер Снейпа, легко можно было представить, что он приготовит для злоумышленников какую-нибудь каверзную ловушку, а затем с невозмутимым видом будет доказывать директору, что незваные гости виноваты сами, потому как нечего было среди ночи лезть в его кабинет.

Гарри управился с защитой довольно быстро, гораздо быстрее, чем всё то же самое сделала бы она сама. Сигнальные чары обнаружились на замке, ручку опутывало кусачее заклинание, а дверной косяк по всему периметру был просто пропитан магией сжатия: пройди сквозь такое магическое поле, и дверь моментально схлопнется, зажимая неудачника дверным косяком.

— Как у тебя ловко выходит! — восхитилась Гермиона, с интересом наблюдая за тем, как Гарри накладывает на дверь заглушающие чары, вставляет магические распорки, а кусачее заклинание завязывает само на себя.

Гарри с усмешкой поднял на неё глаза и выверенным движением палочки запер кусачее заклинание в непроницаемый кокон.

— Я ведь как-никак целый аврор. Правда, мистер Робардс считает, что моему колдовству не хватает элегантности, но я предпочитаю практичный подход. Можно было бы, к примеру, дать кусачему заклинанию виртуальную кость, но ведь не дай бог оно её уронит!

Закончив возиться с замком, Гарри проверил крепость распорок, ещё раз просканировал дверь и удовлетворённо улыбнулся:

— Кажется, всё готово!

— Впервые я сделала это в тринадцать лет, — немного растерянно глядя на дверь, пробормотала Гермиона. — Я так боялась, что меня поймают, что чуть не опрокинула целый стеллаж. Шкура бумсланга оказалась тогда для меня непростым испытанием.

Она сделала шаг к двери и протянула руку, собираясь её открыть.

— Не будем нарушать традицию...

— Что-то не так, — внезапно меняясь в лице, сказал Гарри и в следующее мгновение рывком притянул Гермиону к себе.

Нечто белое и липкое с противным чавкающим звуком ринулось на них с потолка, и сердце Гермионы отчаянно сжалось. Раздался хлопок — сработали щитовые чары, и в ту же секунду полупрозрачный защитный купол накрыл их с головой.

"Шлёп!"

Гарри с Гермионой испуганно посмотрели вверх и сквозь прозрачный кокон щитовых чар увидели, что с потолка, прямо над их головами, свисают две огромные паучьи сети, похожие сейчас на спущенные воздушные шарики. Сети размеренно раскачивались из стороны в сторону, натыкаясь на внешний край щитовых чар, а по белой паутине, медленно стекая, на пол капала клейкая паучья слюна.

— Как в плохом магловском фильме, — сказал Гарри, переводя дух, — только мы решили, что всё закончилось, как вот оно вам — нате!

— Откуда взялись щитовые чары? — немного испуганно спросила Гермиона, цепляясь руками за свитер Гарри.

Поттер поднял вверх левую руку и показал Гермионе раскрытую ладонь: на безымянном пальце чернело тонкое, ничем не примечательное кольцо.

— Одноразовые щитовые чары, разработаны близнецами Уизли и взяты на вооружение Авроратом ещё четыре года назад. Не слишком мощные, но зато безотказные, от Авады, конечно, не спасут, но вот от неожиданных ловушек защитить им вполне по силам.

Он осторожно выпустил Гермиону из объятий и поднял палочку над головой.

— Лакарнум Инфламаре! — белая паутина с шипением вспыхнула, превращаясь в дурно пахнущие ошмётки. Щитовые чары развеялись, и Гарри, сняв с пальца кольцо, бросил его на пол.

— Хороши бы мы были, если бы не эти щитовые чары! — глядя на обуглившееся чёрное пятно на потолке, сказала Гермиона, чувствуя, как у неё начинают нервно подрагивать колени. — Представляю, как мы висели бы здесь до утра, обмазанные липкой паутиной, словно жалкие мухи, и со скрипом раскачивались из стороны в сторону, пока нас не нашёл бы профессор Снейп.

— Не думаю, что он снял бы нас сразу, — с лёгкой улыбкой сказал Гарри и потянул дверь кладовки за ручку.

Пора было наконец забрать жабросли.

«Б-а-а-ах!»

Мощная взрывная волна с низким, едва различимым гулом подбросила их в воздух, словно они были невесомыми пушинками, и со всей силы швырнула об пол.

Гарри с грохотом пролетел по проходу, сшибая неровно расставленные стулья, и едва не угодил головой в одну из стоящих в последнем ряду парт. Стеклянные банки на стеллажах противно задребезжали, с полок посыпались книги, факелы в настенных держателях вспыхнули и погасли, а затем всё вдруг разом затихло, и наступила пугающая, зловещая тишина.

— Ты цела? — встревоженно спросил Гарри, лежа на спине.

— Немного ударилась головой, а так всё в порядке, — Гермиона медленно села, ощупывая затылок, голова гудела и кружилась, но в остальном она чувствовала себя вполне сносно. Все-таки именно Гарри принял на себя основную силу удара. — А ты как?

— Кажется, ничего не сломал, — Гарри приподнялся на локтях, поправил чудом уцелевшие очки и стал шарить по полу, пытаясь отыскать укатившуюся палочку. — Что это было? — спросил он слегка ошарашенно.

— Не знаю, — честно призналась Гермиона, — возможно, отталкивающие или отражающие чары, просто очень сильные.

Она достала из кармана мантии собственную палочку и произнесла заклинание.

Зажегшийся на кончике палочки голубоватый свет показался Гермионе каким-то беспомощным и слабым, впрочем, едва ли стоило этому удивляться: после такого удара по голове можно было и вовсе забыть, как колдовать.

— Нашёл! — радостно воскликнул Гарри, вынимая из-под парты укатившуюся палочку и осторожно поднимаясь на ноги. — Неслабо меня, однако, приложило, — добавил он, потирая ушибленное плечо.

Распахнутая настежь дверь кладовки уныло покачивалась на одной петле.

— Ну, хоть с этим мы разобрались! — по-прежнему сидя на полу, сказала Гермиона.

* * *

Жабросли обнаружились на второй полке сверху, в разделе «Растительные ингредиенты водной среды».

Гарри вынул из банки целую горсть, понюхал для пущей уверенности и с довольным видом убрал жабросли в карман.

— Свежие,— сказал он, возвращая банку на место.

Вдвоём они немного постояли перед висящей на одной петле двери и единодушно решили, что чинить её они всё-таки не станут. После такого удара сделать всё, как было, не представлялось возможным, а значит, и времени тратить на уборку не имело никакого смысла. Всё равно Снейп сразу поймёт, что здесь побывали незваные гости.

— Думаю, нам пора уносить ноги, — сказал Гарри, опасливо выглядывая в коридор из дверей классной комнаты, — хорошо, что ударная волна была почти беззвучной, но всё равно стоит поторопиться.

Он взял Гермиону за руку, и друзья бегом припустили в сторону лестницы, ведущей в холл первого этажа.

* * *

На улице было по-осеннему зябко. Нырнув в темноту ночи, Гарри и Гермиона быстрым шагом пересекли маленький двор, обогнули фонтан и, миновав арку, стали спускаться вниз с холма. Ночь выдалась туманной и сырой, роса осыпала уже местами пожухлую траву, и стоило им свернуть с посыпанной гравием дороги, как ноги мгновенно стали мокрыми. Чёрная гладь озера встретила их мелкой рябью. Ветер то поднимался, то утихал, и грустные кусты плакучей ивы что-то шептали, размеренно покачивая над водой своими поникшими ветвями.

— Думаю, это место вполне подойдёт, — сказал Гарри, бросая на землю рюкзак. Он взглянул на Гермиону, на её раскрасневшееся лицо с широко распахнутыми глазами и от души расхохотался. Смех получился немного нервным, но очень искренним. — Вот так приключение! Похлеще трёхголового пса, Норберта и шкуры бумсланга вместе взятых!

Гермиона без сил повалилась на мокрую траву, пытаясь перевести дух. Только что пережитые события будоражили кровь, ей отчаянно хотелось закричать, чтобы выплестнуть переполнявшие её эмоции, но она сдержалась, в глубине души понимая, что всему виной пережитый стресс и веселящие конфеты. Нужно было просто успокоиться и постараться взять себя в руки.

Гарри присел на корточки и расстегнул рюкзак. В рюкзаке обнаружились пояс аквалангиста, маска для подводного плавания, нож в удобном чехле, бутылка виски, складные магические силки и большая стеклянная банка, доверху заполненная какими-то растениями.

— Что это? — с интересом спросила Гермиона, заглядывая ему через плечо.

— Водяная вербена, — Гарри протянул банку Гермионе и застегнул рюкзак, — подарок Невилла.

Внутри банки лежали длинные жёлтые водоросли, закрученные в довольно тугой узел.

— Я где-то слышал, что в древности русалки использовали водяную вербену, чтобы приманивать потерпевших крушение моряков. Не знаю, правда ли это, но, по словам Невилла, водяная вербена — самое любимое лакомство гриндилоу.

Гермиона открыла банку и осторожно принюхалась.

— Странный запах, — сказала она с сомнением.

— Невилл говорит, что сработает. Вроде как тритоны и русалоиды при помощи вербены выманивают гриндилоу из укрытий, чтобы затем изловить их и посадить на цепь,— Гарри стянул через голову свитер и бросил его на траву. — Я видел, как в деревне водяного народа гриндилоу использовали в качестве сторожевых собак.

— Может всё-таки наколдовать тебе воздушный пузырь? — ощущая неясное беспокойство, спросила Гермиона. Едва ли профессор мог намеренно испортить жабросли, но после сегодняшних событий она ни в чём не была уверена.

Гарри отрицательно покачал головой, торопливо стягивая футболку и брюки.

— Я не такой уж отменный пловец, а с перепонками и ластами плавать гораздо легче. Пузырь же будет постоянно выталкивать меня из воды.

Наконец он справился с одеждой и, стоя на едком октябрьском ветру, так отчетливо застучал зубами от холода, что затея с поимкой гриндилоу показалась Гермионе ещё более безумной.

Поддавшись минутному порыву, Гермиона стремительно поднялась и горячо обняла Гарри за дрожащие плечи. Что, если она делает очередную глупость, позволяя ему нырять в эту ледяную воду?

— Всё будет хорошо, Гермиона, — ободряюще сказал Гарри и, мягко отстранившись, решительно застегнул на талии пояс с ножом. — На это раз я отлично подготовился.

Он подмигнул ей, засунул в рот жабросли, взял банку с вербеной, ловушку, маску и, всё так же стуча зубами, медленно побрёл в Чёрное озеро.