Красное на чёрном, или мост в Терабитию (гет)

Пока что удавалось хранить секретность — никто из девчонок не связал лилины «свидания» с полнолуниями. Тем более, мартовское она пропустила, накануне перебесившись на улице в обманчиво солнечный, показавшийся совсем весенним денёк. В тот вечер она мрачно валялась на постели, напичканная Перечным и Укрепляющим, исходя паром и соплями. К утру всё, конечно, как рукой сняло — зелья были отменными, сама руку приложила, но дорога ложка к обеду. Сев ходил один. И в понедельник клевал носом на уроках, предоставив вести конспекты и отдуваться на практических ей, благо, её нос уже был в полном порядке.

Перед апрельским же она специально сбегала в обманку-самоволку в начале месяца, сладко выспавшись в Выручайке и ещё больше запутав следы на случай, если бы кому-то пришло в голову их распутывать. В последнем, впрочем, она сомневалась, так как будоражащих тем для обсуждения у соседок оказывалось предостаточно. Чего стоила одна триумфальная победа Гриффиндора (читай: Поттера) на весенней игре против Слизерина! Маленькая Лили со своим «мистером инкогнито» и рядом не стояла по уровню обсуждаемости и занимательности. На игру, однако, пошла, чтобы в должной мере поддержать беседу и не отрываться от коллектива. С Регом они оказались на разных трибунах — и оно и к лучшему, потому что мальчишка искренне и горячо болел за родной факультет, а потом так же искренне и горячо негодовал из-за проигрыша. Рейвенкло же традиционно стоял за львов, если сам не сражался с ними.

Северус со страдальческим лицом составил Лили компанию, всем своим видом транслируя «оцени мою жертву! только ради тебя!», Ремус же получил от напряженного матча вполне весомое удовольствие. Самой Лили показалось, что очкастый охотник слишком уж часто пролетал в непосредственной близости от её трибуны и пару раз совершал головокружительные кульбиты с явной оглядкой на неё, но она предпочла об этом не думать, тем более, что Мэри как вскочила в начале игры посреди красного моря львиных болельщиков с плакатом «Джеймс Поттер — гордость Гриффиндора!», так и простояла, почти не садясь. Их трибуны были рядом, может, это он перед ней выделывался. А может, и вовсе летал сугубо в рамках квиддичных правил и необходимости, ведь Лили так и не разобралась толком в их хитросплетении.

Перед майским полнолунием ожидались ещё два знаменательных события: Бельтайн и каникулы, точнее — сначала каникулы, а потом, на второй день после их начала, Бельтайн. И уж на этот раз самоволка намечалась самая настоящая, но застать её предстояло мало кому: из лилиных соседок в спальне оставалась только маглорожденная Аннабэль. А у Сева — Итан.

Ремус, жутко соскучившийся по родным, немного смущаясь пришёл сообщить друзьям о своём отъезде — словно отпрашивался. И они, конечно, пожурили его за это, напутствовали в дорогу и передали привет (а некоторые ещё и втихаря «большое спасибо») родителям. В Ночь костров они всё равно оставили бы его в одиночестве.

Их ждала заветная поляна, напоённая древним волшебством, это был только их секрет — не потому, что они сомневались в честности оборотня, а просто.

Просто это было их место.

В канун праздника даже хитрить ни перед кем не пришлось — Аннабэль позвали с собой на ночные гадания хаффлпаффки, с которыми она приятельствовала, а Итан с обеда куда-то испарился, не докладываясь Снейпу. И вот снова вершина башни, снова, как и в прошлом году, они летят за руки — только теперь не по крутой, уходящей в небеса, дуге, а напрямик к Лесу, незримые, бесшумные, как настоящие духи стихий.

Эта весна была ранней, тепло пришло быстро и осталось накрепко, земля прогрелась, занавесившись к ночи туманом, травы дышали росистой влагой, а расцветившиеся первыми листочками ветви, не тревожимые даже легким ветерком, словно приглашали гостей в свой круг. Поразительная, сказочная ночь, пронизанная лунным серебром, как драгоценными нитями, наполненная свежими запахами возрождения и робкими ещё, не вошедшими в полную силу, переливами соловья.

Они даже не сразу зажгли огонь, пару часов просто бродя по пробуждающемуся к новой жизни Лесу — слушали, смотрели, дышали… Навестили фестралов — и на хрипло-гортанный зов Северуса вышла вся стая. Это они поняли по взвихрившему ночную тишь многоногому шороху и столь же многоголосому фырканью. Лили хотела снять браслет, но оказалось, что невидимость, сотканная из невидимых хвостов, фестралам не помеха — её плечо обожгло горячим дыханием, и она, слегка прикоснувшись мыслями к мыслям существа, узнала своего знакомца, коня-вожака. В этот же миг Северус, куда дальше продвинувшийся по пути чтения в душах, неверяще прошептал:

- Я не уверен, правильно ли понял, но, кажется, они предлагают полетать с ними… на них!..

Одобрительное фырканье с разных сторон подтвердило, что понял он верно.

Взбираться ощупью на высоченную невидимую зверюгу, не различая не только цели, но и собственных рук, было непросто. Лили совсем уже было решилась, преодолевая водоворот смущения, попросить Сева подсадить её, но конь, словно прочтя её сомнения (хотя, почему «словно»?), подогнул колени и присел, приглашая. Даже теперь он возвышался над землёй на добрых пять футов, но основания крыльев послужили прекрасной опорой, чтобы подтянуться. Уже утвердившись на костистой, кажущейся обманчиво хрупкой, горячей спине, Лили неуверенно позвала в пространство:

- Сев?..

- Я тут! Всё нормально? Тебе помочь взобраться? — отозвалось пространство совсем рядом.

- Нет, спасибо! Всё хорошо! — враз потвердевшим голосом откликнулась она. — Ты сам-то как?

- Порядок! Я готов! — и, будто только этих слов и ожидая, конь поднялся на ноги. И взлетел…

Если вы никогда не летали на фестрале, особенно над затерянным в горах замком и окружающим его древним лесом, особенно невидимыми, особенно в ночь Силы, то вам не описать того восторга, той радостной жути и жуткой радости, того почти священного трепета и почти кощунственного всемогущества, что дарит такой полёт. Он так же отличался от самостоятельного полёта, как последний — от болтания в воздухе на метле. Не ты сам, но огнеглазая, крылатая и клыкастая сила вздымает тебя к облакам и обрушивает вниз — так, что ветер свистит в ушах, а сердце ухает куда-то в район коленей. Могучая, древняя, яростная сила, которая, ты знаешь, не причинит тебе вреда, и оттого сердце снова взмывает ввысь и трепещет птицей в перехваченном горле, готовом и петь, и плакать, и смеяться, и выкрикивать заклинания, и просто кричать — от переполняющей жажды жизни, которая тем сильнее, чем тоньше остриё. Чем больше футов под гудящими крыльями, чем быстрее тени бегут по земле…

Только очутившись снова на поляне, Лили поняла, до чего замёрзла. Сжавшись в комок и обхватив себя руками, она с бессильным стыдом смотрела, как снявший наконец браслет Сев выстраивает ветки шалашиком, обкладывает бревнышками и поджигает — заклинанием, не руками, чтобы было быстрее. Наверняка руки у него тоже плохо слушаются, а зубы судорожно сцепились и не разжимаются. Наверняка он тоже промёрз до костей там, в вышине. И надо бы встать, заставить себя разомкнуть руки и помочь — вон хоть хвороста натащить с другого конца поляны, где его запас остался нетронутым с прошлого их визита. Но сил нет выйти из этого цепенящего «режима экономии энергии», хотя она прекрасно знает, что, двигаясь, согреется быстрее. Хоть бы Сев не запрезирал её за эту минуту слабости, хоть бы не разочаровался…

Сев не запрезирал. Наоборот, пыхтя, подтащил бревно к самому огню, одним взмахом магии смёл с него сучки и мусор, а потом подошёл к ней, тревожно заглянул в лицо и повлёк к импровизированному сиденью, бормоча:

- Пошли-пошли, скорей… Хватит сидеть на земле — опять простудишься! Эх, я дурак, не подумал… Фестралам-то что, им холод нипочём, а ты вон — в ледышку…

- Ты сам-то как? — жалко спросила Лили, позволяя поднять себя и, приобняв, отвести до бревна. — Сильно замёрз?

- Взмок уже! — фыркнул Сев, в доказательство скидывая верхнюю мантию и укрывая ею лилины плечи. На его лбу и правда блестела испарина. — Поворочал бревна — специально, без магии — и согрелся в момент.

- Не надо, что ты!.. — попробовала возражать Лили, выпутываясь из благотворительной ткани.

- Да правда жарко! И на улице совсем не холодно — сейчас отогреешься, поймёшь. Да ещё и костёр тут.

Костер пылал так, будто решил подпалить подол неба. Очень быстро стылая скованность стала утекать из рук и ног, из костей, где она, казалось, поселилась навеки. На её место приходило тепло, а потом и жар, наливающий щёки кровью, натягивающий кожу на пальцах. Лили скинула сначала севову мантию, потом свою, потом задрала голову, уставилась на мелкие, засвеченные луной звёзды и счастливо вздохнула.

- Это было что-то!..

- Ага, здорово! — радостно откликнулся Сев. — Так ты не сердишься, что я тебя заморозил?

- Дурак ты, — ласково сказала Лили, по-прежнему глядя на звёзды и улыбаясь.

- Знаешь, я тут подумал… чтоб точно не заболела… — Сев зашарил руками по траве в поисках какой-нибудь ветки. — Сейчас…

Найденная ветка вмиг превратилась в приземистый круглый кубок из цельного куска дерева, в нём вровень с краями заплескалась вода, вызванная Агуаменти. Под взглядом Сева она налилась рубиновым цветом, а потом изошла пАром, распустив вокруг запах корицы и имбиря.

- Вот, держи, — аккуратно передал полный кубок из рук в руки парень.

- Это что? — с удивлением воззрилась Лили на терпко пахнущую жидкость.

- Глинтвейн. Горячее вино с пряностями.

- Я думала, ты… — замялась Лили. — Не очень… к вину.

- Это в качестве профилактики, как лекарство. Мама так иногда делала, когда попадала под дождь — говорила, лучше всякого Перечного, если сразу.

- Твоя мама лечилась глинтвейном?

- Бывало. Раньше, — коротко ответил Сев и отвернулся.

Лили осторожно пригубила горячий напиток, помимо воли сразу определяя ингредиенты: душистый и острый перец, кардамон, тмин… Первый же глоток огнем растекся по жилам, изгоняя даже само воспоминание о холоде. Второй — вступил в голову, взвихрив мысли, как прелые листья.

- Сев! — окликнула она друга, всё ещё смотрящего на кромку леса. — Не заставляй меня пить одну!

Она хихикнула, передавая ему чашу, но сразу умолкла, поражённая прокатившейся по всему телу волной, порождённой соприкосновением пальцев на пузатых боках сосуда.

Зрачки Северуса были как две Черные дыры — огромными и бездонными, когда он, не отрывая от неё взгляда, приложился к кубку и снова передал ей. Новая волна, кипучей лавой прокатившася через всё её существо и взорвавшаяся где-то внизу. Новый глоток, новый смех.

- Ты — как Иисус, превратил воду в вино!

- Пожалуй, тебе уже хватит, — хрипло ответил Сев, забирая кубок. Зажмурившись, хлебнул, словно не душистый нектар, а горькое зелье, остаток же резким движением выплеснул в огонь, отчего тот недовольно зашипел, растрещался и выдал гриб пара в качестве протеста.

- Ну вот… — деланно надула губы Лили. — Ни себе, ни людям!.. А мы будем прыгать сегодня?

- Посмотрим. Сейчас бы тебе прилечь, а не прыгать, — Сев поднялся с бревна, превратил кучу хвороста в охапку мягкого сена и застелил её мантиями. — Давай помогу, — обернулся он к Лили, но та уже вскочила сама и с хохотом бросилась на импровизированную постель, промяв её на пару футов. — Всё-то я сегодня делаю не так… — скорбно добавил он про себя.

- Всё так! Всё очень-очень так! — запрокинув голову к небу, возразила Лили. — Ты снова даришь мне сказку — каждый раз другую, всегда — разную! И сейчас мы пойдём прыгать через костёр! И загадаем желания! А пока — посиди со мной минутку?

- Куда ж я денусь… — прошептал Северус, когда горячие пальчики крепко сцапали его ладонь.

На рассвете Первого дня лета darach ciorcal покидали кентавры. Позади них, на священной поляне крепко спали два юных человечка, Дети силы, Leanai na Draiochta, спали на ложе из трав, бок о бок друг к другу. Руки их были сплетены, и волосы их были сплетены — красные, как закат, и черные, как пожарище. Так же были сплетены их судьбы, кому, как не кентаврам, наследникам древней мудрости это знать. А вместе с их судьбами переплетались десятки, сотни, тысячи других — как нити в дорогом полотне, как паутинки в невесомом кружеве. Кентавры уходили, уходила ночь, уходила до поры зима, а Дети силы спали, и у каждого чела лежали на ложе из трав яркие венки, сплетённые ловкими руками из первых лесных цветов. Не венки — короны.

Короля и королевы Бельтайна.

____________________________

Примечание

Красное на черном от vizen

https://postimg.cc/8JGcL6yd