Багровый барсук (джен)

Наступил и миновал первый день осени. Верная своему слову, Ванесса отказалась устраивать какие-либо празднества без Алекса. Брат Хью и его помощники отметили начало нового сезона угощением, чуть более изысканным, чем обычно, дав зайцам возможность по достоинству оценить кулинарные шедевры рэдволльской кухни. Но настоящий пир ожидал их только после возвращения Александра. Что же до названия осени, Ванесса лишь таинственно улыбалась и говорила, что у нее «есть кое-какие мысли».

Прошло дюжина дней, затем еще одна, но Алекс так и не появился. Осень полностью овладела землями Страны Цветущих Мхов, превратив зеленый лесной полог в пылающий водопад красок — от бело-золотистого до огненно-алого. Дни стали короче, ночи холоднее, солнце опускалось ниже, и значительная часть двора аббатства теперь многими часами. оставалась в тени. Урожай был собран: фрукты из сада, ягоды, овощи, специи... Балла занялась своим ежегодным делом, варя новую порцию октябрьского эля, которого должно было хватить на весь предстоящий год. Вся братия Рэдволла трудилась в поте лица, готовясь к зиме.

Кротоначальник и его команда были освобождены от большей части этих забот. У них было более важное дело — строительство нового жилья для Долгого патруля. Даже если бы гостевые комнаты и весь лазарет отдали под их нужды, всё равно мест для всех не хватило бы. Лучшим решением оказалось расширение существующих подземных коридоров. Зайцы, привыкшие жить в горе, с радостью приняли мысль о новых подземных казармах — для них это было почти как дома.

Однако работа оказалась куда сложнее, чем представлялось изначально, ведь чтобы туннели стали пригодными для жилья, их стены следовало облицевать камнем. А в самом аббатстве нужного количества камня не нашлось. В конце концов решили организовать экспедицию к старому каменоломному карьеру за Мшистой рекой, откуда когда-то доставляли красный песчаник для строительства самого Рэдволла.

Работа заняла многие дни. К делу приложили лапу не только зайцы, но и Смоллерт с Броггеном, а также большинство выдр и белок. Мыши-мастеровуе, завершив строительство повозки, принялись за изготовление сорока новых кроватей для Длинного патруля.

К середине осени всё было готово. Теперь у зайцев был свой новый дом, символ их полного принятия в рэдволльскую семью. Брогген тоже обрел свое место — гостевая комната, которую он делил со Смоллертом, стала для обоих постоянным жильем, и вопрос о том, может ли горностай оставаться в аббатстве, более не стоял. Благодаря заботе всех рэдволльцев, но особенно Сирила, Брогген постепенно оправился после потери Янса, и из его глаз исчез тоскливый, потерянный взгляд. То же происходило и с зайцами Длинного патруля, и с Винокуром. Медленно, но верно новое, расширившееся семейство Рэдволла залечивало раны, оставленные трагедиями прошедшего лета, и училось снова смотреть в будущее с надеждой.

Но все же чего-то не хватало. Половина осени уже миновала, а от Александра не было ни весточки.

Однажды Ванесса нашла полковника Клевистона на западной стене, у главных ворот. Он задумчиво вглядывался в сторону Западных равнин и Саламандастрона. Поднявшись по лестнице, она встала рядом с ним.

— Желудь за ваши мысли, полковник.

Клевистон не повернулся к ней, продолжая пристально смотреть на холмистые просторы, чья зелень теперь постепенно переходила в золотисто-бурые оттенки, предвещая скорый приход зимы.

— Что-то тут не так, мэм, — сказал Клевистон. — Уртблад говорил, что трое наших раненых товарищей смогут уйти где-то к началу сезона. Видать, передумал, да и слово свое назад взял, если вообще собирался его держать. Не удивлюсь, если он их уже прикончил. И вашего друга-белку тоже, как бы мне ни хотелось говорить такие вещи.

— Мы этого не знаем, полковник. Возможно, их что-то задержало. Меня больше тревожит Траттон. По вашему же описанию, у этого короля крыс было достаточно сил, чтобы разразилась страшная война, а может, и победить в ней.

— У меня до сих пор подозрения, что Траттон с Уртбладом заодно, мэм. Если этот крыс войдет в Саламандастрон, значит, барсук сам его туда впустил.

— А я думаю, вы ошибаетесь, — возразила Ванесса. — Я верю, что звери на службе у Уртблада скорее вступят в бой, чем будут сотрудничать с морскими крысами или позволят им войти в крепость.

— А если он вообще не объявится? Ни в этом сезоне, ни в следующем, ни через один после него?

— Если до первого дня зимы не будет никаких вестей, я отправлю посланника на побережье. Может, кого-нибудь из наших Спарра… или, возможно, кто-то из ваших зайцев вызовется на это дело?

— Не думаю, что Уртблад будет рад видеть у себя под дверью наши длинноухие морды, мэм, — Клевистон слегка покачал головой. — Не хочу омрачать ваш праздник, настоятельница, но если вы и правда решили не устраивать осенний пир, пока Александр не вернется, то можете смело отменять все приготовления уже сейчас…

— Я ничего отменять не собираюсь, — жестко ответила Ванесса. — В Рэдволле всё всегда складывается наилучшим образом. Может, когда поживете здесь подольше, сами в этом убедитесь.

— Хотел бы я разделять ваш настрой, мэм, — вздохнул Клевистон. — Буду скучать по сержанту Трауберу. Хороший был заяц. Он бы, наверное, и с нами дойти смог, но решил остаться, чтобы присмотреть за другими. Он знал, на какой риск идет, но всё равно пошел на это. Побольше бы таких зверей в наших землях.

Глухой звон колоколов Маттиас и Мафусаил, вновь оказавшихся в надежных лапах Сирила и Сайруса, возвестил о наступлении полуденного обеда. Ванесса повернулась и направилась к лестнице.

— Пора обедать, полковник. Идете?

— Я подойду попозже, мэм.

— Хорошо. Я скажу Монти, чтобы он оставил вам чего-нибудь… хотя, признаюсь, вы, зайцы, вполне могли бы потягаться с этим прожорливым выдром за звание главного обжоры Рэдволла!

Ванесса спустилась по лестнице, оставив полковника Клевистона снова наедине со своими мрачными мыслями.

* * *

Если бы Ванесса и Клевистон заключили пари в полдень о том, как все обернется, Ванесса бы выиграла.

Два дня спустя воробьи заметили белку и нескольких зайцев, идущих по главной дороге на север, к Рэдволлу. Весть об этом была встречена в аббатстве с ликованием и огромным облегчением. Ни у кого не было сомнений, что это Александр и оставшиеся бойцы Долгого патруля. Что же их так задержало — это предстояло выяснить позже; пока же рэдволльцы должны были подготовиться к встрече старого друга и новейших членов своей семьи. Монти схватил свои сети для ловли креветок — у него было обещание Винокуру, которое он должен был выполнить.

Осень в тот день была в самом своем великолепии: кроны деревьев, желтые, красные и оранжевые, сияли многоцветной яркостью под немигающим солнцем в безоблачном небе чистейшего голубого цвета. Воздух был пропитан самой сущностью сезона — ароматом пряной земли, который становился все глубже по мере того, как день клонился к вечеру, а путники приближались к видимости часовых на стенах. В этот день в часовых недостатка не было; почти половина аббатства заполнила западную и южную стену.

Главные ворота были открыты, но на этот раз несколько аббатских старейшин вышли, чтобы встретить гостей у порога. На стенах зайцев не было, но полковник Клевистон и Тревеллер присоединились к Ванессе, Арлину, Джеффу, Мауре, Монтибанку, Винокуру и Элмвуду на дороге.

С дороги путники пока были слишком далеко, чтобы можно было различить отдельные лица. Поэтому Клевистон был весьма удивлен, когда Вышекрыл, возвращаясь после облета встречающего отряда, опустился перед ним и сказал:

— Приветствую, полковник. Я думал, вы ждали всего троих зайцев?

Клевистон уставился на воробья.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, с Александром идут четверо.

— Четверо? Ты уверен, пернатый?

— Видел всё очень ясно, долгоухий! В том отряде один белка и четверо зайцев!

Клевистон и Тревеллер ошеломленно переглянулись.

— Ты не думаешь… — одновременно произнесли они.

Ванесса улыбнулась Клевистону.

— Возможно, вы ошибались насчет Уртблада, полковник.

Через несколько минут пятеро путников остановились перед старейшинами аббатства: Александр, сержант Траубер, Сатикой, Баксли… и Ханчетт. Клевистон и Тревеллер несколько мгновений не могли вымолвить ни слова.

— Привет, Ванесса. — несколько виновато улыбнулся Алекс. — Я дома.

Ванесса уперла лапы в бока и нахмурилась на своего беличьего друга, как сердитый родитель на ослушавшегося ребенка.

— Алекс, это было очень нехорошо с твоей стороны — сбежать после того, как я велела тебе этого не делать.

Алекс сцепил лапы за спиной, опустил голову и стал вертеть одной лапой по земле, глядя исподлобья.

Со стен грянул хохот, а Ванесса и остальные расплылись в самых широких улыбках. Она шагнула вперед и крепко обняла Алекса, пока Монтибанк, Винокур и Джефф хлопали его по спине и плечам.

— Добро пожаловать! Добро пожаловать домой! — заговорили они разом.

В нескольких шагах от них четверо зайцев встали по стойке "смирно" и отдали честь Клевистону.

— Докладываем о прибытии, сэр! — объявил Траубер.

— Вольно, парни, вольно! — Полковник тут же шагнул к Ханчетту, почти не обращая внимания на остальных трех зайцев. — Ханчетт! В последний раз, когда я тебя видел, ты был при смерти!

— Уртблад и его лисы сотворили надо мной какую-то целебную магию, сэр. Подлатали лучше, чем я того заслуживал.

— Но… но… тот зверюга собирался тебя казнить! Что случилось?

— Полное и официальное помилование, полковник, — ответил за младшего зайца Траубер. — Когда стало ясно, что Ханч выживет, Уртблад сказал так. Ну, а мы с остальными решили задержаться, пока Ханчетт не оправится настолько, чтобы идти с нами. Не хотели, чтобы он добирался до Рэдволла в одиночку. Думали, вы одобрите наше решение.

— Вполне так, сержант, вполне так. — Клевистон обратился сразу ко всем четырем зайцам. — Рад, что вы смогли добраться. Признаюсь, начинал уже беспокоиться. Но здесь всё в порядке. Настоятельница разрешила нам жить в Рэдволле, и мы только что закончили обустройство подземного общежития специально для нас. Так что держите хвост трубой, парни, теперь будет только лучше!

— Хуже уже некуда, — пробормотал Ханчетт. Полковник сделал вид, что не услышал.

Алекс все еще принимал объятия и рукопожатия от друзей.

— Значит, я прощен? — ухмыльнулся он.

— Не так быстро, — ответила Ванесса. — За непослушание ты сегодня ложишься спать без ужина!

— Ну, Несса, это едва ли справедливо… — начал было Алекс, но она остановила его властным жестом.

— Никакого ужина. Кроме, конечно, сытной порции креветочного супа, что Монти и его выдры уже варят для тебя на кухне. Этим тебе придется довольствоваться до пира.

— Пира?

— Разве я не упомянула? — Ванесса хитро улыбнулась. — Мы отложили празднование Дня Именин до твоего возвращения. Только половина обитателей аббатства собралась на стене, чтобы тебя поприветствовать, а вторая сейчас помогает брату Хью готовить. Так что надеюсь, ты пришел с хорошим аппетитом!

— А как же! — рассмеялся Алекс. — Более того, я привел зайцев — а желудки у них бездонные!

— Да, мы уже сами это поняли с тех пор, как Патруль поселился у нас. Э, без обид, полковник.

— Никаких, настоятельница. Голая правда извинений не требует, во?

Алекс оглядел друзей.

— Вы, должно быть, совсем изголодались, пока меня ждали! Но, если серьезно, брат Хью и правда сможет устроить праздник так быстро?

— Этот мыш — настоящий чудотворец, когда дело касается еды, ты же знаешь, — заверила его Ванесса. — К тому же у него было полсезона, чтобы продумать меню. Возможно, ему придется проработать всю ночь, но можешь быть уверен — к завтрашнему дню у нас будет такой пир, что о нем будут вспоминать еще многие сезоны.

— В таком случае, — сказал Алекс, — пара мисок креветочного супа мне на сегодня вполне подойдет.

— Несомненно. А пока ты будешь уплетать свой суп, расскажешь нам все, что произошло в Саламандастроне после того, как Винокур и зайцы с полковником покинули тебя. Уверяю, слушателей у тебя будет предостаточно!

Обнимаясь, друзья шагнули через распахнутые ворота аббатства, а зайцы последовали за ними.