Саймон Мор: Прикосновение смерти (гет)

В это же время Судьба ожидала своих гостей и была готова ко всему. Она давно знала, что Саймон, став Богом Смерти, попытается отомстить и избавиться от неё. Именно поэтому она заранее собирала древние артефакты по всем мирам.

Древо Игнила, чешуя морского дракона, зуб мудреца… Все эти артефакты вместе образовывали Берменгайд — источник безграничной силы. С ним Судьба становилась неуязвимой. Вспоминая, чего ей стоило добыть эти предметы, она невольно улыбнулась.

Каждый артефакт имел свою историю:

• Древо Игнила росло в мире вечного пламени. Его кора не горела, а лишь светилась красным, будто раскалённый уголь. Чтобы добыть ветвь, Судьбе пришлось перехитрить огненного стража, превратив его собственные иллюзии против него.

• Чешую морского дракона она получила, отправившись на дно самого глубокого океана. Дракон, покрытый бирюзовыми чешуйками, охранял скрытый подводный храм. Судьба создала шторм, заставивший дракона подняться на поверхность, где его силы ослабевали, и тогда она вырвала нужный ей трофей.

• Зуб мудреца принадлежал великому старцу, который знал все секреты мира. Судьба пришла к нему под видом путницы и неделями слушала его рассказы, пока тот, не подозревая её истинных намерений, не подарил ей свой зуб — символ вечной мудрости.

Теперь, стоя в своём замке, она ощущала мощь артефактов, словно пульсацию под кожей.

Её обитель напоминала бескрайнюю библиотеку, где стены исчезали за горизонтом, а потолок утопал во мраке. Полки тянулись вверх, и книги на них шептали свои истории, словно живые. Некоторые тома сами перелистывались, страницы шуршали, открывая новые главы чьих-то жизней. На длинном мраморном столе лежала книга, связанная золотыми нитями судьбы. Каждая нить соединялась с чьим-то именем, мерцая в момент, когда чей-то путь завершался.

Мысли Судьбы унеслись на двадцать лет назад…

Тогда, сидя в своём замке, она наблюдала за смертными, как кукловод за своими марионетками. Каждому человеку она прописывала роль в пьесе жизни. Её рабочий стол был усыпан свитками с предсказаниями, а в воздухе витали тонкие нити, по которым текли образы и события.

Все её игрушки послушно следовали сценарию. Все, кроме одного маленького паршивца.

— Нет, нет, нет! — шипела она, вглядываясь в нить судьбы. — По сценарию ты должен играть в футбол, бегать, заниматься спортом, а не сидеть дома перед экраном!

Этот бунтарь, нарушающий её идеальный порядок, был Саймон. Даже в свои десять лет он не вписывался в общую картину, и уже тогда она чувствовала в нём ту самую тёмную искру, что когда-нибудь разгорится в пламя.

Настоящее время

Судьба провела ладонью над Берменгайдом. Три артефакта, сложенные на алтаре, излучали лёгкое свечение. Красная ветвь Игнила шипела, будто пламя, чешуя дракона мерцала бирюзовыми переливами, а зуб мудреца тихо звенел, наполняя воздух странной мелодией.

В этот момент воздух задрожал, и в центре зала начала образовываться тёмная тень. Пространство раскололось, словно разбитое зеркало, и из трещины показалась фигура.

Саймон.

На нём были тёмные джинсы, чёрная толстовка и потрёпанные кеды. Обычный парень, если не считать ледяного огня в глазах и зловещей тьмы, струящейся от его руки. На безымянном пальце поблёскивало серебряное кольцо — его единственный артефакт.

— Я так долго этого ждал, — его голос был спокоен, но в нём чувствовалась бездна боли и ярости.

— И ты пришёл, — Судьба расправила плечи, её тон был мягок, но за ним скрывалась сталь. — Какой послушный мальчик.

— Хватит игр, — он сделал шаг вперёд. Пол под его ногами покрывался инеем, мороз пробегал по древним камням замка. — Ты знаешь, зачем я здесь.

— О, конечно, — она улыбнулась, проводя пальцем по ветви Игнила. Огонь вспыхнул, осветив её лицо. — Но готов ли ты узнать правду, Саймон?

— Мне не нужны твои слова, — его правая рука окуталась тьмой, готовая разорвать саму ткань реальности. — Я пришёл забрать твою душу.

Саймон бросился вперёд.

Судьба смиренно улыбнулась и не двинулась с места.

Из-за угла за всем происходящим наблюдал Фрэнк, его губы дрогнули в едва заметной ухмылке.

— Сука! Я тебя, блядь, прикончу, судьба-хуета ебаная или кто ты там, блядь?! — кричал Саймон, сжимая её запястье.

Судьба даже не сопротивлялась, лишь смотрела ему в глаза, словно ожидая, что он предпримет дальше.

Он начал произносить заклинание, которое, по словам Фрэнка, должно было запечатать её навсегда.

“Alie quidem dei sunt immortales in timore et

dubio vinculis, fatum ab omnibus mundos, quos nosti, expello.”

Судьба не пыталась бороться. В её глазах было лишь сожаление. Даже она не могла избежать своей судьбы.

Последнее слово.

Рука Саймона засветилась розово-серым дымчатым светом. Души, которых он поглотил, смешались с его кровью. Боль, будто ломающая кость изнутри, пронзила его.

Он закричал, но не отпустил её. Держал до последнего.

Ворота за спиной Судьбы открылись. Её затянуло в бесконечную тьму.

— Всё… Конец Судьбе! — радостно крикнул Фрэнк, наблюдая за происходящим.

Он подошёл к Саймону, лежащему на полу, поднял его и взял за руку.

Саймон почувствовал, как боль утихает. Но вместе с ней уходила и его сила.

Он взглянул на Фрэнка — и увидел, как изменилось его лицо.

Теперь оно не казалось добродушным. Не было в нём той ауры друга.

— Спасибо, что помог избавиться от сестры, — спокойно произнёс Фрэнк и толкнул Саймона в исчезающие ворота.

Последнее, что видел Саймон — ехидно улыбающегося Фрэнка, медленно опускающегося на трон.