Все еще живой (джен)

Несколько мгновений двое мужчин просто смотрели друг на друга, изучая того, кто сидел перед ними. Сириус вглядывался в лицо, которое он не видел уже очень давно. Тем не менее, оно казалось таким же, как и в прошлый раз, — не старше двадцати лет. Джеймс же рассматривал лицо, которое сильно изменилось с момента их последней встречи. Больше всего изменились глаза.

Затем оба мужчины, казалось, пришли к одному и тому же выводу. Человек, сидящий перед ними, не был их лучшим другом. Он был самозванцем.

— Как ты узнал, что заклинание больше не действует? — спросил Джеймс с холодным безразличием в голосе.

— Твои веки дрогнули, — ответил Сириус, не менее бесстрастно, чем Джеймс. Джеймс лишь кивнул в ответ на слова Сириуса. Они смотрели друг на друга с нескрываемым отвращением.

— Кто ты? — наконец, спросил Сириус, нарушая повисшую на кухне тишину. Джеймс лишь фыркнул в ответ на вопрос.

— Ты глупец, не так ли? — усмехнулся Джеймс. — Как можно быть настолько тупым, чтобы не знать, кто я? Нет, вопрос в том, кто ты?

Глаза Сириуса опасно сверкнули.

— Нужно ли мне напоминать тебе, что ты не в том положении, чтобы задавать вопросы? — прорычал Сириус, убедившись, что Джеймс видит направленную на него палочку.

— О да. Я должен бояться тебя, потому что ты направил на меня палочку. Скажи мне, если я должен тебя бояться, то почему ты послал за мной ведьму? — снова усмехнулся Джеймс. Ему было безразлично, будут ли его пытать из-за его тактики. Он действительно не мог заставить себя ни о чём беспокоиться. Все, кто был ему дорог, умерли. И эти чёртовы Пожиратели смерти пытались выдать себя за них. Что касается причины, по которой они выдавали себя за них, он пока не был в этом уверен.

— Я её не посылал. Она сама пошла за тобой. И поскольку я знал, что она без проблем приведёт тебя, я позволил ей немного развлечься, — сказал Сириус. — А теперь ответь на мой вопрос. Кто ты?

— Почему ты меня не узнаёшь? Я королева чёртовой Англии! — с сарказмом в голосе сказал Джеймс. Сириус ничего не ответил на замечание Джеймса. Вместо этого он просто направил палочку на руку Джеймса, которая была крепко привязана к подлокотнику.

Сириус снова спросил Джеймса: — Кто ты? — ровным и спокойным голосом.

— Как ты можешь не знать? Я на самом верху чёртова списка «Убить», — сказал Джеймс. От лёгкого движения запястья на голой руке Джеймса появился порез. — И всё? Это всё, что ты собираешься со мной сделать, если я не отвечу на твои вопросы? — Дай мне чертову бумажную рану, — попросил Джеймс, переводя взгляд с раны на Сириуса и стараясь не смеяться над методами пыток Пожирателей смерти.

— У меня много вопросов. И у тебя много кожи. Посмотрим, сколько таких «порезов бумагой» потребуется, чтобы полностью снять кожу с твоей руки, — сказал Сириус как можно спокойнее. — А теперь, кто ты? — спросил он в третий раз. Джеймс по-прежнему не отвечал, а просто кивал.

— Должен отдать тебе должное. Это очень изобретательный метод пыток. — Сказал Джеймс. — Я уверен, что это будет больно. — Любой, кто слышал его речь, понял бы, что у него было желание умереть. И что ж, он так и сделал. Но он полагал, что пройдёт совсем немного времени, прежде чем появится Волан-де-Морт и убьет его, так почему бы не повеселиться с этим пожирателем смерти. Кроме того, было бы забавно посмотреть на реакцию этой ведьмы, когда она вернётся и обнаружит, что его рука лишена кожи.

Когда Джеймс снова не ответил, Сириус снова взмахнул палочкой, и на руке Джеймса появилась ещё одна рана.

— Хорошо. Мы вернёмся к этому вопросу, — Сказал Сириус все еще спокойным голосом. — Что ты делал в семейном склепе Поттеров? — спросил Сириус. Джеймс просто уставился на него. Сначала он просто подумал, что этот пожиратель смерти просто глуп, как и многие из них, но теперь… Эти вопросы были такими глупыми. Угрюмый Волан-де-Морт рассказал бы о своём плане своим пожирателям смерти. Это стало бы поводом для гордости. Но потом Джеймс вспомнил о шпионе. Если бы Волан-де-Морт похвастался этим, шпион рассказал бы Дамблдору, и они бы его поймали. Никто не знал, что Волан-де-Морт его не убил. О, использовать эту информацию было бы забавно.

— Ладно, ладно. Я тебе всё объясню, — произнёс Джеймс. По выражению лица Сириуса он понял, что Пожиратель смерти настроен скептически. А кто бы не был?

— Меня зовут Джеймс Поттер. И я вернулся из мёртвых, потому что очень зол на твоего «Тёмного Лорда», — сказал Джеймс. Сириус в изумлении уставился на него.

— Что ты имеешь в виду под «моим Тёмным Лордом»? О, и насчёт того, что ты Джеймс Поттер… — взмахнув палочкой, Сириус нанёс Джеймсу длинный порез от локтя до запястья. Взглянув на Сириуса, Джеймс увидел в его глазах лишь отвращение и ненависть. Джеймс открыл рот, чтобы что-то сказать Сириусу, но в этот момент дверь кухни открылась, и вошла ведьма, которая притворялась Пейдж.

Она остановилась и, взглянув на сцену перед собой, поняла, что Сириус не сдержал своего слова. Однако она ничего не сказала. Никогда не стоит показывать слабость перед напарником, особенно когда допрашиваешь Пожирателя смерти. Или кого-либо ещё, если уж на то пошло.

Подойдя к ним, она вытащила из-под рубашки пузырёк и откупорила его.

— Открой рот, — спокойно сказала она Джеймсу. Когда он не послушался, она вздохнула и обратилась к Сириусу: «Сириус». Сириус с помощью магии открыл Джеймсу рот. Джеймс вспомнил, что произошло с ним в последний раз, когда он оказался в подобной ситуации, и попытался закрыть рот. Но безуспешно. Он мог только наблюдать, как она вливает ему в горло немного жидкости.

Джеймс сразу же почувствовал, как на него действует веритасерум. Во время тренировок Муди давал им всем веритасерум, чтобы они знали, чего ожидать и что могут рассказать под его воздействием. Это было похоже на Империус. Все его тревоги отошли на второй план. Боль от порезов и предыдущих ран утихла. Отличие от Империо и Веритасерума заключалось в том, что ты всё равно знал, что происходит вокруг, но ничего не мог контролировать.

Он увидел, как Пейдж бросила быстрый взгляд на Сириуса, прежде чем начать допрос.

— Кто ты? — спокойно спросила она.

— Джеймс Флимонт Поттер, — ответил Джеймс безэмоциональным голосом. Сириус и Пейдж были слишком потрясены, чтобы найти какие-либо слова. Они просто смотрели на человека, который под действием веритасерума только что сказал, что он — Джеймс Поттер. Они не знали, что и думать.

— Сириус, — произнесла Пейдж слабым голосом, направляясь к двери и жестом приглашая его следовать за ней.

— Да, — сказал Сириус, вставая и следуя за ней к двери. Они не ушли, зная, что лучше не оставлять его одного. Они просто не хотели, чтобы он слышал их разговор.

— Сириус, — сказала Пейдж приглушённым голосом, когда он подошел к ней. — Я слышала много нелепостей от людей, находящихся под действием веритасерума, и это всегда правда. — Сказала она, глядя на Джеймса, который пристально смотрел на них. — Но это невозможно, — добавила она. — Люди не возвращаются с того света.

— Не нужно напоминать мне об этом, Пейдж. Я знаю об этом так же хорошо, как и ты, — прошипел ей Сириус. Из всего, что могло сорваться с уст этого человека, он меньше всего ожидал услышать это.

— Тогда как, чёрт возьми, ты объясняешь ответ этого мужчины? — сказала Пейдж так громко, как только могла, но при этом приглушённым тоном.

— Я не знаю! — ответил Сириус самым громким и приглушённым голосом, на который был способен. Несколько мгновений они оба молчали, пытаясь понять, что, чёрт возьми, происходит.

— Может быть, — начала было Пейдж, но Сириус, зная, что она собирается сказать, перебил её.

— Нет. Ты сама сказала, что это невозможно. Я понял. — сказал Сириус. — Возможно, Волан-де-Морт промыл ему мозги, заставив думать, что он Джеймс.

Пейдж просто смотрела на него.

— Я не думаю, что Волан-де-Морт стал бы это делать. Я имею в виду, какой в этом смысл? — сказала она, глядя на Джеймса, который всё ещё просто наблюдал за ними.

— В чём смысл? Смысл в том, что мы примем его с распростёртыми объятиями и расскажем обо всём, что происходит. И позволим ему побыть наедине с Гарри. Тогда он покажет своё истинное лицо и вернётся к Волан-де-Морту с кучей информации и моим крестником, — сердито сказал Сириус. Пейдж всё ещё сомневалась.

— Ладно, тогда. Спроси его о том, что Волан-де-Морт не смог бы вбить ему в голову, — сказала она. Сириус сердито посмотрел на Пейдж.

— Ты забыла, что один из наших лучших друзей из Хогвартса — Пожиратель смерти? Всё, о чём я мог бы спросить у крысы, он рассказал бы Волан-де-Морту. — сказал он.

— Да ладно тебе. Вы, ребята, были братьями в той группе. Должно быть что-то, что было только между вами двумя, — попыталась Пейдж.

— Хорошо, — сказал Сириус отрывисто. Он повернулся и пошёл обратно к Джеймсу, Пейдж медленно последовала за ним. Сириус снова сел перед Джеймсом, а Пейдж осталась стоять позади стула Сириуса.

— Где ты сказал мне, что собирался спрятать кольцо Лили, прежде чем попросить её выйти за тебя замуж? — спросил он.

— Внутри снитча, с которым я всё время играл, — ответил Джеймс без эмоций. Сириус не был удовлетворён этим ответом.

— Джеймс мог бы рассказать об этом Питеру после того, как сделал предложение Лили, — сказал Сириус Пейдж. Повернувшись к Джеймсу, он спросил: — Кому пришла в голову идея с «картой Мародёров?» — спросил Сириус.

— Филч подал нам с Сириусом идею, — сказал Джеймс. — Он спросил нас, есть ли у нас карта школы или что-то в этом роде, и можем ли мы так же свободно перемещаться по школе, как он.

И снова у Сириуса не было ответа. Он уже собирался задать следующий вопрос, когда Пейдж наклонилась и прошептала: — Спроси его о чём-нибудь, о чём, как ты знаешь, он никому не расскажет.

Сириус ничего не говорил пару секунд, а затем задал вопрос, который ему было трудно сформулировать: — Что больше всего беспокоило меня в смерти Регулуса? — спросил он Джеймса. Джеймс моргнул, а затем ответил всё тем же бесстрастным голосом:

— Тебя беспокоило, что тебе не всё равно.

Сириусу вдруг стало трудно дышать. Только Джеймс мог знать ответ. Никто другой не мог. Он никогда не говорил вслух, что расстроен смертью Регулуса. Или что он злится на себя за то, что переживал за Регулуса. Но он знал, что Джеймс знает. Потому что Джеймс всегда мог понять Сириуса.

— Я проверил твой пульс. Я проверил. И ты был мёртв, — сказал Сириус совершенно другим голосом, полным эмоций. — ТЫ БЫЛ МЁРТВ! — закричал Сириус.

— Нет, не был, — ответил Джеймс. — Волан-де-Морт никогда не убивал меня. Я не знаю, что он со мной сделал. В одну минуту я в своём доме, лежу на полу, а в следующую — в могиле. В моей могиле, — Сириус и Пейдж снова замолчали.

— Почему Волан-де-Морт тебя не убил? — наконец спросила его Пейдж.

— Он сказал, что хочет посмотреть, что я отвечу, если он убьёт всех, кто мне дорог, — ответил Джеймс.

— Ответ на что? — снова спросила Пейдж.

— Чтобы стать Пожирателем смерти, — ответил Джеймс. В голове Пейдж что-то щёлкнуло.

— Что случилось со всеми твоими друзьями? — спросила она. Сириус повернулся на стуле, чтобы посмотреть на неё, и удивился, почему она задала этот вопрос.

— Они мертвы, — сказал он просто.

— Ты уверен? — спросила его Пейдж.

— Да. Они никак не могли прожить так долго, — ответил он.

— Почему ты так думаешь? — Сириус спросил Джеймса.

— Волан-де-Морт был у власти последние четырнадцать лет. Он прорвался в мир магглов. Все они должны быть мертвы. Они никак не могли выжить.

— Оглуши, — сказала Пейдж, направив палочку на Джеймса. Голова Джеймса упала на грудь.

— Зачем ты его оглушила? — спросил Сириус, глядя на неподвижное тело Джеймса. Пейдж не ответила ему.

— Когда я искала его, я проследила, как он зашёл в библиотеку и стал просматривать старые газеты. Газеты о том, что, по мнению магглов, случилось с ним и Лили. И с Гарри. И их старый город, он просто пришёл в упадок, понимаешь? Плохие люди начали переезжать туда, и он развалился. О боже, увидев такой город, а потом, прочитав эту газету, он решил, что Волан-де-Морт всё ещё у власти. Он, должно быть, думает, что мы Пожиратели смерти. Вот почему он так сопротивлялся, — сказала Пейдж. Сириус ничего не ответил. Он просто продолжал смотреть на Джеймса.

Это не мог быть он. Он проверил пульс, когда нашёл тело Джеймса. Он держал мёртвое тело Джеймса и плакал. Пульса не было. Люди не могут вернуться из мёртвых. Даже сам Мерлин не мог вернуть людей из мёртвых. Это было невозможно. Но Джеймс был здесь. И это должен был быть он. Но это не мог быть он.

— …Думаю, теперь вопрос в том, как нам заставить его поверить, что мы — это мы, — говорила Пейдж, пока Сириус пытался собраться с мыслями. Он уловил только конец её фразы.

— Значит, ты веришь, что это Джеймс? — спросил её Сириус.

— Что я должна думать, Сириус? Пожалуйста, скажи мне. Потому что это единственный ответ, который я могу придумать, — сказала Пейдж слегка взволнованным голосом.

— Я не знаю, — неуверенно сказал Сириус. — Нам нужно позвать Дамблдора или кого-нибудь ещё.

— Дамблдор не сможет выбраться из замка. Амбридж не выпустит его из-под своего носа, — сказала Пейдж, садясь рядом с Сириусом. Сириус развернул свой стул так, чтобы больше не смотреть на Джеймса, а смотреть на Пейдж.

— Ну, мы должны позвать Ремуса, — Сказал он.

— Да, мы должны. Но не сейчас. Я думаю, будет лучше, если мы полностью возьмём ситуацию под контроль, прежде чем привлекать других людей, кроме Дамблдора, — сказала она впервые за вечер усталым голосом. Посмотрев на Джеймса, она добавила: — Я думала, ты сказал, что ничего не будешь делать с ним, пока я не вернусь.

— Я солгал — Сириус сказал просто.

— Мы должны его вылечить. Может быть, он поверит нам, если мы его исцелим, — сказала она.

— Если тебя держат в плену Пожиратели смерти, что ты будешь думать, если они тебя исцелят? — раздражённо спросил её Сириус.

— Я бы подумала, что что-то не так, — она вздохнула. — Но всё же мы должны исцелить его. Он получил травмы от меня, а потом и от тебя.

— Тогда мы тебя подлатаем, — сказал Сириус, вставая и подходя к Джеймсу. Он слегка заклеил пластырем самый длинный порез на руке Джеймса, и тот начал заживать. — В том шкафу есть несколько заживляющих зелий. Можешь принести их мне? — спросил он, указывая на другой порез, который он сделал на руке Джеймса, и тот тоже начал заживать. Пейдж встала со стула, открыла шкаф, на который указал ей Сириус, и достала несколько пузырьков с зельями.

— Я думала, ты сказал, что Снейп не оставляет здесь зелья, — спросила она, нанося немного зелья на раненую руку Джеймса и втирая его.

— Он не знает. Это зелье Молли. Мать семерых детей может варить такие же хорошие целебные зелья, как и любой «мастер зелий», — сказал Сириус. Они молча лечили Джеймса, пока он не исцелился от всех ран.

— Нам нужно отвести его в комнату, где он сможет поспать, — сказала Пейдж, глядя на круги у него под глазами.

— И оставить его в покое? — Спросил Сириус.

— Мы можем установить сигнализацию, и кто-то из нас может посидеть с ним, — сказала Пейдж.

— Хорошо. Мы отнесем его наверх. — Направив палочку на Джеймса, как это делала Пейдж ранее, Сириус заставил Джеймса парить в воздухе. Сириус первым вышел из кухни. Пейдж оглядывалась по сторонам, пока они поднимались наверх. Она действительно ненавидела этот дом и ни в малейшей степени не завидовала Сириусу из-за того, что ему пришлось остаться здесь. Они привели Джеймса в комнату, которая находилась на третьем этаже. Пейдж подошла к кровати и откинула одеяло, чтобы они могли уложить Джеймса. Как только они уложили Джеймса в постель, Пейдж наложила на него лёгкое снотворное заклинание, чтобы он по-настоящему выспался, а не просто лежал в постели в оцепенении.

— Ты просто присмотри за ним немного. Я сообщу Дамблдору о том, что происходит, — сказал Сириус тихо, чтобы не разбудить Джеймса.

— Как? — тихо спросила Пейдж у Сириуса.

— Мой прапрапрапрадядя, — сказал Сириус и вышел из комнаты. Когда Сириус ушёл, Пейдж оглядела комнату. Она была похожа на остальную часть дома. Мрачная и тёмная. Она заметила стул в другом конце комнаты и подошла к нему. Она уже почти добралась до него, когда кто-то схватил её сзади.

Он зажал ей рот рукой, завел руки за спину и одним движением вытащил палочку из заднего кармана её брюк, где она её хранила, и теперь тыкал палочкой ей в горло. Должно быть, она наложила на него слишком слабое снотворное.

— А теперь, — раздался голос Джеймса у неё за спиной. — Куда делся тот, кто притворялся Сириусом? — спросил он. — Как насчёт того, чтобы пойти и найти его? — И он начал выводить её из комнаты. Пейдж понимала, что лучше не пытаться вырваться из хватки Джеймса. Она знала, что он может легко свернуть ей шею. Поэтому она позволила ему вывести её из комнаты.

Джеймс знал, что ему нужно действовать быстро. Похоже, эти двое были здесь единственными Пожирателями смерти. По крайней мере, на данный момент. И он хотел задать свои вопросы. Когда они вышли из комнаты, Джеймс посмотрел налево и направо. Они стояли на небольшой площадке. Слева была лестница, ведущая наверх, справа — лестница, ведущая вниз.

— Слева или справа? — спросил Джеймс Пейдж. Пейдж посмотрела в обе стороны, надеясь, что Сириус вернётся, откуда бы он ни пришёл. Подумав, что, может быть, он вернулся на кухню, она кивнула вправо, вниз по лестнице. Джеймс начал подталкивать её вправо. Они дошли до второй площадки, когда услышали голоса, доносившиеся из одной из комнат. Джеймс остановился и прислушался. Значит, в доме было больше двух человек. Он не мог разобрать слов, которые там говорили.

— Сколько их там? — спросил Джеймс у Пейдж. Она просто покачала головой. Показывая, что не знает. Не заботясь о том, что с ним будет, пока он не получит ответы, Джеймс сорвал дверь с петель.

Сириус стоял у стены и смотрел на портрет, висевший на стене. Он выхватил палочку, но замер, увидев, что Джеймс приставил палочку Пейдж к её горлу.

— Брось свою палочку, или я снесу ей голову! — Джеймс заорал на Сириуса. Сириус сделал, как ему сказали, переводя взгляд с Джеймса на Пейдж. — Хорошо. Теперь мои вопросы. Кто ты, черт возьми, такой?

— Это я, Джеймс. Я Сириус. — сказал Сириус, молясь, чтобы Пейдж не обиделась на такой ответ.

— Не неси чушь! — закричал Джеймс. — Посмотрим, сколько порезов на бумаге ей понадобится, чтобы снять с неё кожу, не так ли? — спросил Джеймс. Он направил палочку на лицо Пейдж, и на её щеке появился свежий порез. — Повторяю, кто ты? — спросил Джеймс, переместившись так, чтобы не стоять спиной к двери, а оказаться внутри комнаты.

— Сириус Блэк, — снова сказал Сириус, глядя на Пейдж и пытаясь придумать, как заставить Джеймса понять, прежде чем он причинит ей настоящую боль.

— Неправильный ответ! — закричал Джеймс, сделав ещё одну царапину на лице Пейдж. — Ладно, как насчёт другого вопроса? Кто она? — спросил он, глядя на Пейдж, а затем снова на Сириуса.

— Это Пейдж Саммерс, — ответил Сириус. Так не могло продолжаться. Джеймсу скоро станет скучно или он разозлится, и одному богу известно, что он тогда сделает с Пейдж.

— Что, чёрт возьми, не так с этими неправильными ответами? — спросил Джеймс, делая ещё один надрез на лице Пейдж.

— Ладно. Если ты не принимаешь мои ответы, как насчёт этого? — спросил Сириус, прежде чем сделать единственное, что пришло ему в голову. Он превратился в Бродягу. Молясь о том, чтобы Джеймс вспомнил, что каждая форма анимага уникальна и что никто не может использовать её дважды. Джеймс просто уставился на Бродягу. Собака постояла мгновение, затем медленно двинулась к Джеймсу и Пейдж. Джеймс по-прежнему просто смотрел. Пейдж тоже смотрела на собаку.

Собака остановилась, когда оказалась прямо перед Пейдж и Джеймсом. Она тихо заскулила и села. Пейдж почувствовала, что Джеймс ослабил хватку, но осталась в его руках. Но когда она почувствовала, что его рука с палочкой опустилась, она вырвалась и отошла в сторону. Джеймс, казалось, не заметил этого. Он был полностью сосредоточен на собаке, которая сидела перед ним.

— Как? — Спросил Джеймс таким спокойным голосом, что, не будь Сириус собакой, его бы не заметили. Сириус превратился обратно в человека. Внимательно наблюдая за Джеймсом, Сириус неуверенно шагнул к нему. Когда Джеймс не ответил, он сократил расстояние между ними и заключил его в объятия. Джеймс обнял его в ответ, не в силах поверить в происходящее. Сириус был жив. Мысль, которая была отвергнута в склепе, больше не могла быть поставлена под сомнение.

Сириус, не говоря ни слова, обнял Джеймса в ответ с такой же силой, с какой тот рыдал. Он не возражал, что Джеймс почти перекрыл ему доступ воздуха, так как был уверен, что делает то же самое с ним. Это действительно был Джеймс. Он действительно вернулся. И в этот момент это было всё, что имело значение.