Возвращение завоевателя (джен)

Когда молодые люди исчезли, переместившись во Францию, мистер Шерлок Холмс вышел из комнаты, чтобы найти Артура Уизли.

Сыщик обнаружил его на кухне. Артур вместе с женой, сыном и невесткой занимались готовкой обеда. Окинув глазами стол, Холмс увидел картофель, лук, сливочное масло и домашний белый хлеб. Молли и Флёр чистили лук, в то время как отец и сын были заняты картофелем. Перед Молли лежала книга рецептов.

— Мне кажется, — произнёс Холмс, присаживаясь на стул, — что виновника действий Драко Малфоя и его друзей я смогу найти в министерстве магии. Слишком глобальную цель они поставили перед собой.

— Согласен с вами, мистер Холмс, — отозвался Билл. Бросивший своё занятие старший сын семьи Уизли внимательно посмотрел на детектива. — Драко самоуверен, мелочен и, что самое главное, глуп. Его ума вряд ли хватит для того, чтобы додуматься о возвращении Вильгельма Бастарда. Но как вы собираетесь искать того, кто за ним стоит? Вы — сквиб, и вряд ли вам позволят даже зайти в здание министерства, не говоря уже о том, чтобы провести полноценное расследование.

— Я рассчитываю на помощь вашего отца, — признался Холмс.

В течение следующих нескольких минут он рассказал членам семьи Уизли о своём плане. Артур, и сам, видимо, подозревавший кого-то из коллег в причастности к нападению на свою семью, но не решавшийся копать под них по не ясным Холмсу причинам, согласился помочь сыщику с большим рвением. К удивлению Холмса, Молли возражений не высказывала: её нежелание позволять Гарри, Гермионе, Рону и остальным членам отряда Дамблдора ловить тёмного мага или распутывать заговор исходило из того, что мисс Уизли ещё продолжала считать их детьми, и мысль о смертельной опасности была для неё невыносима. Артур, в свою очередь, был взрослым, опытным волшебником. На замечание, что дети участвовали в Битве за Хогвартс, когда-то высказанное Ритой Скиттер, миссис Уизли тогда ответила:

— И сколько их там погибло? Сколько было ранено и покалечено? А что они вынесли перед этой Битвой, вы подумали? А что чувствуют теперь, потеряв близких и подвергаясь преследованиям журналистов вроде тебя? Они — дети, сейчас им нужна забота, и я дам им эту заботу, я уберегу их и от новых бед, и от вас!

После того разговора и последовавшей за ним небольшой драки Скиттер надолго отправилась в больницу святого Мунго, откуда не вышла по сей день.

Холмс, знавший об этом инциденте из писем племянницы, вежливо отказавшись от предложенного чая, вместе с Артуром переместился в министерство камином.

* * *

— Ох! — Выдохнул Холмс, выйдя из камина в кабинете Артура, ставшего после победы над Волан-де-Мортом начальником отдела обеспечения магического правопорядка.

По каким-то непонятным ему самому причинам старый сквиб переносил трансгрессию лучше, чем каминную сеть. Может, всё дело было в том, что трансгрессировать ему приходилось только с Гермионой, своей родственницей, а здесь он не чувствовал её поддержки?

Так или иначе, но Артуру пришлось придерживать Холмса, чтобы тот не упал.

— Это ещё ничего! — успокаивающе произнёс мистер Уизли, усадив сыщика в своё кресло, чтобы тот мог отдышаться. — Со времен правления Багнольд сотрудники должны были смывать себя в зачарованные унитазы. От этого были избавлены только министр, его помощники, советники и мракоборцы, за которых хлопотал Бартемий Крауч. Скримджер отменил такой порядок, но при Тёмном Лорде об этом унизительном проходе вспомнили вновь. Кингсли снова запретил пользоваться смывом и приказал снять с унитазов чары. Вот при выходе с такого прохода многие не только равновесие, но и сознание теряли.

Холмс слышал эти слова, но не слушал их. Он был в министерстве магии Великобритании, в месте, где ему предстояло вести первое расследование за несколько десятков лет. И враг, за которым шла охота, был опасен: его ум, судя по составленному плану, ничем не уступал уму профессора Мориарти, нашедшего покой на дне Райхенбахского водопада, но самое главное то, что таинственный "Он" обладал магическими способностями, чего знаменитый сыщик был лишён...

— Мистер Холмс, вы меня слышите? — раздался у старика над ухом голос его спутника.

— Простите, я отвлёкся, — Холмс помотал головой, будто сбрасывая лишние мысли. — Что вы сказали?

— Я спросил, с чего мы начнём своё расследование.

— С подозреваемых, — немного подумав, произнёс Холмс.

— А они у нас есть? — удивлённо спросил Артур.

Холмс кивнул. Встав с кресла, он начал ходить по кабинету, объясняя мистеру Уизли ход своих мыслей.

— Бывших пожирателей смерти из списка подозреваемых можно почти наверняка исключить, — сказал сыщик. — Фадж чётко сказал, что "Он", то есть кукловод, работает в министерстве, на высокой должности — вряд ли бывший министр магии будет требовать себе пенсию у рядового клерка. Кстати, какой отдел занимается выдачей пенсий?

— Такого нет, — покачал головой Артур. — Зарплаты и пенсии выплачиваются в том отделе, где служил тот или иной сотрудник. Корнелиус должен получать пенсию от отдела магического транспорта.

По неуверенному тону, выделенному слову "должен" и задумчивому взгляду на лице начальника магического правопорядка Холмс понял, что в озвученном порядке имеется какое-то "Но".

— Я так понимаю, реальность несколько отличается? — спросил он.

— Отчасти. Отделом транспорта руководит племянник Фаджа, он не оставит дядю без пенсии. Но Корнелиус был также кавалером ордена Мерлина, а им положена отдельная выплата. Гавейн Робардс, видимо, из-за постоянного урезания бюджета мракоборцев, опротестовал получение Фаджем пенсии кавалера, заявил, что деятельность бывшего главы Магической Британии поспособствовала быстрому захвату министерства, что Фадж брал взятки и вообще, к прочему, наградил орденом сам себя. Так Корнелиус лишился и ордена, и прилагающейся к нему выплаты.

Артур вытащил из ящика стола несколько листов пергамента.

— Это жалобы экс-министра на Робардса, — произнёс он, морщась. — Каждый день с той истории Корнелиус Освальд Фадж носил их мне.

"Гавейн Робардс. Снова всё упирается в него, — думал тем временем Холмс. — Теоретически он может быть тем, кто стоит за этим заговором: если он способствовал урезанию средств Фаджа, тот вполне мог в процессе спора рассказать свою теорию о Гарри. Как глава мракоборцев, Робардс без проблем мог организовать побег Руквуда, разработать операцию по получению денег семьи Малфоев и приставить шпиона к дому Фаджа. Только неясно, зачем ему возвращать Вильгельма. Гавейну от этого выгоды нет. Не мог же он настолько поверить в бред этого старика?"

— А как Робардс относится к Гарри Поттеру? — спросил Холмс. Для полноты картины ему нужно было знать, способен ли главный аврор поверить в рассказы Корнелиуса Фаджа.

— Да как вам сказать? — замялся Артур, до того читающий какой-то документ. — Нетипично для волшебника. Гавейн всегда думал, что вокруг Гарри искусственно раздувают шумиху. Как и Снегг, считал его жадным до славы избалованным ребёнком. А когда узнал о желании мальчика поступить в его ведомство, тут же заявлял, что покажет ему "настоящую жизнь". Правда, после падения Волан-де-Морта несколько смягчился.

— Вот и мотив, — пробормотал сыщик. — Робардс, приняв слова Фаджа на веру, мог начать всю эту свистопляску, чтобы не допустить "избалованного ребёнка" на трон. Но это лишь догадки. Чтобы получить настоящие доказательства, требуется поговорить с самим главой мракоборцев.

— Мистер Уизли, — произнёс он громче. — Мне нужно попасть к Гавейну Робардсу.

Артур махнул рукой, пригласив Холмса следовать за ним. Он, видимо, думал, что детектив хочет объединить усилия с главой мракоборческого центра, а потому без задней мысли повёл в кабинет к своему подчинённому.

По дороге из уст мистера Уизли потоком лились рассказы о министерстве магии и его работниках, но Холмс снова не слушал своего спутника. Лишь изредка кивал, изображая заинтересованность, дабы не обидеть этого доброго человека.

Мысли детектива занимал рассказ Корнелиуса Фаджа. Снова и снова прокручивая его в голове, Холмс убеждался в том, что теория бывшего сотрудника отдела Тайн, то ли под прикрытием работавшего в отделе транспорта, то ли перебравшегося туда после тысяча девятьсот третьего года — бред.

Предположение Фаджа зиждилось лишь на огромной популярности Гарри Поттера и легенде о мече, который экс-министр отождествлял с мечом Годрика Гриффиндора. Но ведь Гарри был отнюдь не единственным человеком, вытащившим из шляпы оружие Основателя факультета благородных — если верить письмам племянницы, то же самое проделал Невилл Долгопупс, и если рассуждать так, то наследником короля может быть и Невилл, также обладавший немалой популярностью после победы над Волан-де-Мортом. Но Корнелиус, вероятно, был склонен винить в своих бедах одного лишь Поттера. Все же прочие "доказательства" воспалённое воображение Корнелиуса подогнало под уже сформированную идею, отметя любые противоречия.

За раздумьями Холмс не заметил, как они подошли к цели, и гомон голосов за дверью вызвал у него приступ головной боли.

Стоило им вступить в помещение, как голоса смолкли. Артура Уизли — героя войны и нового начальника отдела обеспечения магического правопорядка — мракоборцы уважали, а потому, едва заметив его, почти все вытянулись в струнку. А улыбающийся начальник провёл Холмса в кабинет Гавейна Робардса.

Переступив порог, Холмс внимательно оглядел кабинет. Голые крашеные стены, возле которых стояли шкафы, полные документов с описанием расследуемых магами уголовных дел. На длинном деревянном столе — несколько стопок пергамента, чернильница и перо. Вместо кресла хозяин кабинета использовал высокий деревянный табурет. Пока что о Робардсе можно было сказать только следующее: отсутствие книг и фотографий в шкафах и на столе выдавало в нём трудоголика. Все документы были расположены согласно определённой системе, которую Холмс пока понять не сумел, а значит, Гавейн любит порядок; а малое количество вещей говорило о неприхотливости начальника мракоборцев.

За столом, вчитываясь в лежащий перед ним документ, сидел крепко сложенный, широкоплечий мужчина средних лет. Услышав, что к нему вошли, он поднял голову, протирая уставшие от долгого чтения глаза, и Холмс едва сохранил бесстрастное выражение лица: перед ним сидит убийца Корнелиуса Фаджа.

Те же серовато-голубые глаза, чёрные борода и усы с рыжеватым отливом, рассечённая шрамом губа.

— Гавейн, — произнёс Артур. — Прости, что отвлекаем тебя, но мистер Шерлок Холмс желает с тобой поговорить.

— И для чего я нужен сыщику-сквибу? — нетерпеливо спросил Робардс. — Не удивляйтесь. Я читал книги Конан Дойла. А потом, оказавшись в архиве, я нашёл документы, где описывались дела, почти полностью похожие на ваши расследования; а потом наткнулся на фамилии "Холмс" и "Ватсон". Остальное — логика. Так что вам нужно?

— Будет лучше, — ответил сыщик, усаживаясь на стул напротив мракоборца, — если вы, мистер Робардс, просто прочтёте мои мысли. Вы ведь умеете это делать?

Вместо ответа Робардс навёл на лицо Холмса волшебную палочку.

* * *

— Лучше вам самим всё увидеть, — сказал Артур, вынимая воспоминание из головы Холмса и помещая его в Омут. — Но вам это очень не понравиться.

Гарри переглянулся с Гермионой. Слова Холмса и тон, которым они были сказаны, не предвещали ничего хорошего.

— Просто просмотрите воспоминания, — мягко произнёс мистер Уизли, массируя виски и подняв взгляд покрасневших от усталости глаз. — Это омут памяти из кабинета директора Хогвартса. Мы одолжили его у Минервы и увеличили заклинанием "Энгоргио", чтобы посмотреть воспоминания могли вы все. Скоро его нужно будет вернуть.

Ничего не ответив, Гарри погрузился в Омут, заметив в последний момент, что все спутники последовали его примеру.

* * *

Воспоминание закончилось. Гарри, Гермиона, и остальные вынырнули из Омута памяти. На лицах у всех был шок.

— Но мы ведь сражались бок о бок с ним! — воскликнула Джинни. — Мы доверяли ему свои жизни! Как он мог?

Тут к Омуту наконец пробрался Невилл. Несмотря на заверения мистера Уизли, всем места у Омута не хватило, и Невилл уступил место Ханне. Теперь же Долгопупс, снедаемый любопытством, наклонился к зачарованной глади, чувствуя, как его затягивают чужие воспоминания…

* * *

— Отметите все невозможные варианты, и оставшийся, каким бы невероятным он ни казался, будет правильным!

Такие слова услышал министр магии Кингсли Бруствер, войдя в свой кабинет. Резко обернувшись, он замер на месте.

За его столом, в его кресле, сидел человек. Худощавый, судя по всему, ростом с самого министра. Длинные тонкие пальцы рук переплелись, образовав подобие клетки. Немигающий взгляд серых глаз вызвал у Кингсли волну какого-то суеверного страха.

— Надеюсь, вы простите меня, что занял ваше кресло, — произнёс незнакомец. — В моём возрасте на стульях сидеть вредно.

— Кто вы такой? Как сюда попали?

— Вошёл через дверь, — пожал плечами старик. — А зовут меня Шерлок Холмс.

— И что же вам нужно, мистер Холмс? — спросил министр, чуть заметно дёрнув рукой, чтобы достать палочку из кобуры за рукавом. Лишь когда пальцы сжались на инструменте, Бруствер успокоился. Он узнал это имя. Именно так звали сквиба, что в прошлом расследовал различные дела для министерства.

— Ваша палочка у Руквуда, так ведь, министр? — Холмс не спрашивал. Он утверждал, причём абсолютно точно. — С её помощью он намерен возвращать Нормандца? А это запасная, верно?

— Как вы догадались? — голос Бруствера дрогнул, но не утратил твёрдости.

— Если бы вы читали книги моего друга Ватсона, то знали бы значение слова "дедукция" — это цепочка логических выводов. Первое: откуда о мече Арманда стало известно Драко Малфою? Об этом деле, помимо меня и Ватсона, знали всего трое человек. Никто из них с Драко не контактировал, следовательно, ему рассказал кто-то, кому всё поведал один из участников той истории. Второе: кто организовал побег Руквуду? Связь Драко с Руквудом быстро стала очевидной, а у Малфоя-младшего и его друзей нет возможности устроить побег из Азкабана. Третье, и самое главное: Фадж рассказал, что ходил в министерство требовать себе пенсию, и рассказал кому-то о мече, а также поведал свои домыслы о связи Гарри Поттера и Гарольда Годвинсона. Остальное стало ясно уже здесь, — он очертил рукой круг, показывая, что имеет в виду всё министерство. — Поправьте меня, если я ошибусь: Корнелиус Фадж, устав бесконечно жаловаться на Робардса, идёт напрямую к вам, получает отказ и в гневе рассказывает вам свою теорию, сопроводив повествование убедительными доказательствами. Вы идёте в архив, где убеждаетесь в правдивости сказанного Фаджем. Ставите к дому бывшего министра дополнительного стража, скорее всего, более свободного Долиша и ещё нескольких преданных вам лично мракоборцев. Затем вы заручаетесь поддержкой Августа-Огастеса Руквуда, обещая ему свободу, посвящаете в свой план жаждущего вернуть себе прежнюю жизнь Драко, убеждая его избавиться от родителей. План операции по избавлению от Малфоев разрабатываете вы или Руквуд...

— Я, — отозвался Кингсли. — Руквуд не хотел настраивать Драко против родителей. Хотел придумать другой план. Я подумать не мог, что Люциус пойдёт к Уизли. Предполагалось, что он с женой скроется у кого-то из старой гвардии.

— Понятно. Чарами Нору тоже вы окружили?

— Просто приказал не реагировать на всплески магии в том районе. Кто ослушается министра?

— Никто, — ответил Холмс и продолжил: — Вы отдали Руквуду свою палочку, а сами стали пользоваться запасной. Ведь министры редко колдуют, их палочку мало кто видит и вам нечего было опасаться. Затем Драко Малфой заявил о побеге родителей, ваш сообщник Долиш и запятнавший себя поборник закона Робардс требуют переноса суда. Драко получает наследство и бежит во Францию с вашей помощью. А потом вы, или Долиш, приняв облик Робардса, убиваете Фаджа.

— Долиш. Это он начал подставлять Гавейна. Я запретил, но он не слушал. Но что конкретно меня выдало?

— Кукловод был известен Гарри Поттеру и Гермионе Грейнджер. Ведь именно их появление напугало Долиша так, что он убил Фаджа. Корнелиус мог выдать вас. Затем палочку у вас в руках никто не видел уже две недели. Ровно столько прошло времени с побега Руквуда, которому кто-то отдал свою палочку. И наконец, вы, Кингсли, министр магии, чувствуете угрозу со стороны Поттера. Он популярен, влиятелен. Он не желает власти, но его слушают охотнее, чем вас. Фадж рассказывает свою теорию, и министр Бруствер хватается за голову: после войны слияние двух миров для магов гибельно! И вы решаете устранить Гарри: либо дух Вильгельма его убьёт, либо Руквуд.

Бруствер кивнул.

— А как догадались, что палочка запасная?

— Вы работали мракоборцем, а они, по профессиональной привычке, стараются не расставаться с палочкой. Логично предположить, что у вас есть запасной инструмент для колдовства.

Кингсли поджал губы, бросив взгляд на дверь.

— Не ждите мракоборцев. Всех верных лично вам Робардс отправил в рейды, а все прочие...

Холмс театрально обвёл рукой кабинет. То в одном месте, то в другом появлялись люди в алых мантиях.

Вперёд вышли Гавейн Робардс и Артур Уизли…

* * *

Вынырнув из Омута, Невилл услышал разговор друзей и мистера Уизли.

— Кингсли арестован по обвинению в попытке твоего убийства, Гарри, — произнёс Артур. — Суд состоится через неделю. Новым министром хотели сделать меня, но я отказался. Кто им станет, мне неизвестно.

— Дядя, — Гермиона, до того хранившая молчание, повернулась к Холмсу. — А как ты узнал, что Кукловод — это Кингсли? На него ведь ничего не указывало, на него даже подумать нельзя!

— Сначала я подозревал совсем другого человека, — ответил сыщик. — Но стоило мне взглянуть на него, как я понял, что ошибался...

* * *

Когда сеанс легилеменции был завершён, Холмс поморгал, потёр виски и откинулся на стуле. Ему чтение мыслей не доставляло и толики той боли, что испытывали прочие; а почему, он не знал и сам.

— Это не я, — сказал Робардс, осушив стакан огненного виски.

— Знаю, — отвечал Холмс, посмотрев ему прямо в глаза. — Ваши глаза покраснели и слезятся, так бывает от долгого чтения, лицо бледное, значит вы не выходили из кабинета. Усы и борода спутались, значит у вас нет времени подстричь их даже заклинанием. Вы пытались идти к шкафу, но не смогли: ноги у вас затёкшие, и вы призвали бутылку со стаканом. Убийца Фаджа бегал очень резво, чего вы не можете себе позволить после долгих часов сидения. И ещё, обе руки у вас работают хорошо, а я ранил злоумышленника из револьвера в руку около часа назад. Даже магическая медицина не может излечить огнестрельную рану так быстро.

— Корнелиус убит? — спросил Артур, которому Холмс решил не сообщать о смерти бывшего министра. Но на вопрос Уизли не обратили внимания.

— А Фадж не такой трус, каким казался, — продолжал Робардс. — Никогда не подумал бы, что он так хорошо сражается.

— Почему?

— Вы же видели его, он кажется дураком. К тому же министры почти не пользуются палочками: за них колдуют секретари, охранники, прочий персонал министерства. Бруствер исключение, всего две недели назад палочку перестал носить.

Гавейн замолчал. Встав со стула, он неуверенно начал ходить по кабинету, разминая ноги. Артур хотел ему помочь, подстраховав, но начальник мракоборцев отмахнулся, не желая казаться беспомощным. Расстроенный мистер Уизли вернулся на своё место, и Холмс поведал ему всё, что он, Гарри и Гермиона сумели узнать.

— Интересно, кто мог поверить в эту чушь? — спросил Артур у самого себя. — Тем более в министерстве? Корнелиус ещё куда ни шло, он всегда был немного сумасшедшим, а после войны совсем спятил; а Драко поверит в любые бредни. Но взрослый, здравомыслящий волшебник!..

— Поверил так сильно, что решился выпустить одного из самых опасных тёмных волшебников из тюрьмы, — отметил Холмс, в раздумье водя глазами по кабинету. — Кто это может быть?

— Долиш, — ответил Робардс, вернувшийся за стол. — Он Поттера на дух не переносит. После войны был отстранён от любых важных дел. Достаточно предан Фаджу, чтобы верить ему, при этом беспринципен, готов служить любому. Корнелиус хотел сделать его моим преемником и часто ходил требовать отменить распоряжение Кингсли о лишении ордена. Может ещё Ранкорн. Этот прославился на всё министерство при Пие Толстоватом. Выполнял любую, даже самую грязную работу. Поттер со своими приятелями его сильно подставил: проник в министерство, приняв облик Ранкорна. После этого Альберт вылетел с работы и больше на неё не возвращался. С Корнелиусом он был в приятельских отношениях. Организовать Руквуду побег Альберт мог с помощью кого-нибудь из старых товарищей. Ещё...

Закончить он не успел. Холмс встал со стула и подошёл к одному из шкафов. Его поразила внезапная догадка.

— А может это быть кто-то из Ордена Феникса?

Обернувшись, детектив увидел, что оба собеседника смотрят на него, как на сумасшедшего.

— Как вам вообще могло такое прийти в голову? — покачав головой спросил Артур. — Все в Ордене знали, как важен Гарри, любили его...

— Любили его Дамблдор, семья Уизли и, может быть, ещё несколько человек, — возразил Холмс. — И если думать головой, а не сердцем, то это вполне логично: кто-то из чистокровных членов ордена, — для магглорождённых и полукровок Гарри после победы почти что святой, — работающий в министерстве, слышит от Фаджа, древнюю легенду о Гарольде Годвинсоне, а также теорию, что Гарри Поттер — потомок означенной выше личности. Этот работник, в прошлом соратник Поттера, верит ему, так как видел силу юноши, усматривает в Поттере конкурента, а потому, чтобы помешать ему, решает вернуть Вильгельма Бастарда. Свой план он исполняет руками пожирателей смерти, и, на всякий случай, подставляет Робардса. А он сам... да кто на него подумает! А идея пришла мне в голову сейчас, когда я подумал: а почему мы подозреваем только сторонников Волан-де-Морта, неужели они одни могли совершить это? И Фаджа убили именно потому, что "Он" был знаком Гарри Поттеру и моей племяннице.

— Судя по вашим словам, "Он" обладает большой властью, — протянул Артур. — Из бывших членов Ордена высоких постов добились только я и Кингсли Бруствер. Мне незачем избавляться от Гарри, значит... за всем стоит Кингсли.

Мистер Уизли выдохнул и, наклонившись к столу, обхватил голову руками.

* * *

— Как же так? — пробормотал Гарри, всё ещё не способный принять правду. Столкнуться с предательством соратника ему было очень тяжело. — Мы вместе с ним боролись против Волан-де-Морта, вместе рисковали жизнью, а он... из-за бредней Фаджа, из-за власти...

— Политика — это грязное дело, Гарри, — произнесла миссис Уизли. — Я никому из вас не могу приказывать, но не лезьте туда, дети, не для вас работа в министерстве.

—  А где нам работать? — спросил Рон. — Невилл и Ханна хотели преподавать, Полумна и Джинни — вернуться в учёбе; Лаванда — тоже, а мы?

— Кто где пожелает, — ответил Холмс. — Но, если вам интересно моё мнение… Мистер Поттер, вы и ваши друзья не откажетесь стать моими учениками?

Гарри с удивлением взглянул на сыщика.

— Учиться у вас? — спросил он.

— Ну да, — был ответ. — Думаю, что сыщики-консультанты нужны и волшебникам. Вы сможете приносить пользу, причём большую. Ваши жизни будут в опасности по минимуму, ведь расследования проходят в основном в стенах дома. И потом, — Холмс подмигнул Поттеру, — у меня был только Ватсон, а у вас множество друзей и крепкая любящая семья.

Гарри задохнулся от радости. Переглянувшись с друзьями, он увидел в их глазах весёлый, счастливый блеск.

— Мы согласны, мистер Холмс!