Я бог? (джен)

Примечания:

Меня достали сноски, мало того, что они постоянно слетают, так ещё и не понятно, то ли надо писать китайское слово в русской озвучке, то ли как это переводится на русский. А в итоге всё равно смысл теряется, так что попробую без сносок, посмотрим, что получится. :))

Если совсем неудобно и путает — пишите, всё сделаем как было.

P.S.: как вы уже догадались, я опять на диете. :))

Бета: лапки приложены.

А меня сноски не достали, мне не лень их делать и править. ))

Тёплый ужин

Пещера оставалась такой же тихой, воздух неподвижным, застывшим, словно в нём ещё витали отголоски прошедшего дождя и скорби. В коридоре горели светильники, но у Юаня в комнатке было совсем темно. Он лежал, не открывая глаз, не желая видеть, не желая думать, лишь слушая собственное дыхание.

Но затем раздались лёгкие уверенные шаги, человек прошёл по коридору до обеденной залы — Шэнь Цзю вернулся.

Юань не пошевелился, он лежал, прислушиваясь, надеясь, что тот поймёт, что Юань не хочет есть и разговаривать, и уйдёт, но вместо этого услышал приглушённый стук, когда корзина с едой была аккуратно поставлена на каменную поверхность. Лёгкое шелестение ткани, Юань невольно прислушался. Выдвинулся ящик, это Шэнь Цзю достал верёвку, которой подвязывал свои рукава.

Тишина и темнота растаяли в звуках жизни. Пещера ожила. Светильники в коридоре, что кидали свой отсвет в комнату Юаня, разгорались, когда Шэнь Цзю приближался к ним. Стены пещеры расцветали фейерверком, ведь Лорд Цинцзин использовал ци. Всё стало слишком живыми, слишком реальными, слишком близкими, чтобы оставаться во мраке грустных мыслей.

Юань зажмурился, словно пытаясь спрятаться, но было уже поздно.

Шрр…

Это был не быстрый дробный стук, с каким Шэнь Цзю нарезал овощи, а мягкий ровный шелест — такой звук бывает, когда острое лезвие плавно скользит по плотному мясу, разрезая его тонкими ломтиками.

Тук-тук-тук.

Юань не видел, но знал, что это Шэнь Цзю пересыпал нарезанное мясо в глубокую миску, ловко встряхнул её, чтобы кусочки легли ровно, а затем поставил её на стол.

Мягкие, почти неслышные шаги, лёгкий скрип, словно кто-то приподнял крышку, и Юань, даже не открывая глаз, понял — это Шэнь Цзю достал ступку.

Он невольно улыбнулся, потому что, если бы он сидел сейчас за столом, это важное дело выполнял он. И Юань непременно жаловался, когда сычуанский перец поднимался облаком, заставляя чихать, но всё равно взялся бы помогать, потому что никто не умел так быстро и мелко истолочь специи в пыль. Так считал строгий лорд Цинцзин, и Юань ему верил.

Тихий, равномерный стук пестика о дно ступки.

Юань знал, как Шэнь Цзю обхватывает пестик пальцами, как уверенно, но плавно прокручивает его, не сминая зёрна, а превращая их в мелкие крупинки.

Пестик стукнул о стол, работа закончена.

Юань всё ещё лежал, но перед мысленным взором уже вставали знакомые образы, он словно вживую видел, как Шэнь Цзю тянется за большой глиняной банкой, как ровным движением приподнимает крышку.

И точно — раздался тихий плеск, соевый соус вылился в миску, смешиваясь с перцем. Теперь подготовленное мясо погружалось в маринад, пропитывалось вкусами, ожидая, когда оно будет обжарено на сильном огне, покрываясь румяной корочкой.

Юань невольно облизнулся, вдохнув носом, надеясь услышать знакомый аромат, и, поймав себя на этом движении, печально усмехнулся. Потому что осознал, как быстро привык, что Шэнь Цзю рядом, что заботится о нём.

Юань медленно сел и, сбросив с плеч остатки тяжёлых мыслей, поднялся на ноги — он не дурак пропускать еду, приготовленную Шэнь Цзю.

Пронзающий облака Золотой фазан среди лотосов и духовного бамбука⁽¹⁾

Всё ещё подавленный Юань нехотя добрёл по коридору в обеденную залу. А на столе, там, где он обычно сидел, уже стояла чашка горячего чая, аккуратно накрытая крышкой. В этом был весь Шэнь Цзю — он не звал Юаня, не требовал ответа, просто приготовил чай и ждал.

Юань подошёл медленно и опустился за стол, ощущая тепло камня под ладонями.

Он не знал, что сказать. Извиниться? Поздороваться? Сделать вид, что ничего не произошло? Он промолчал.

Шэнь Цзю заговорил сам, словно ничего не случилось, нож красиво танцевал на доске:

— Сегодня у нас фазан, господин, пришлось меняться.

Лезвие мягко врезалось в корень лотоса, отделяя его светлую мякоть от плотной наружной кожицы.

Юань моргнул, едва заметно вздрогнув.

— Меняться? — Слова после целого дня молчания и слёз царапали горло.

Кто посмел выставлять условия Лорду Цинцзин? — Юаню очень хотелось посмотреть на этого смельчака

Он осторожно снял крышку с чая, лёгкий пар поднялся в воздух, наполняя пространство ароматом мёда, земляники и терпкого чайного настоя.

Юань сделал глоток. Тёплый душистый медовый аромат скольнул по горлу, будто смывая тяжесть, растапливая холод, придавая сил.

Шэнь Цзю продолжил свой рассказ:

— Мальчишки во главе с Маленьким Пламенем где-то нашли целое стадо золотых императорских фазанов и пригнали их ближе к городу. Но прежде, чем они передали их в веденье Матушке Шу, я выпросил одного для нашего ужина.

Юань поднял взгляд от чая.

Маленькое Пламя — как очевидно! Один из немногих, кто превращал спокойную жизнь города в хаос.

Шэнь Цзю как раз закончил с лотосом, отложил тонкие кружочки на поднос и теперь взялся за побеги бамбука.

Нож опустился, разрезая каждый стебель на ровные, одинаковые полоски, плавно, без усилий, словно податливый материал сам раскрывался перед ним. Рукава подвязаны выше обычного, обнажая руки почти до локтя. Сильные, крепкие, с чуть заметными жилами, не изящные, как у учёных, не грубые, как у воинов, но умелые, ловкие, привыкшие к точности и контролю.

Нож твёрдо лежит в руке, но опускается плавно, будто сам собой, без лишнего звука или движения, только ровный ритм ударов, в котором слышится что-то завораживающее.

Шэнь Цзю добавил нарезанные побеги к лотосу и взялся за имбирь, нарезая его тончайшими, почти прозрачными ломтиками, а потом быстрым, но аккуратным движением встряхнул поднос, проверяя, всё ли идеально нарезано.

— Пришлось отдать им доску с вэйци, иначе ни в какую не соглашались, — Шэнь Цзю улыбнулся, но не поднял глаз. — Кто-то рассказал им, что настоящие воины великолепно играют в вэйци. Теперь вот тренируются.

Юань хмыкнул в чашку, теперь он ощутил, что чай пах счастьем. Тем тёплым днём, когда в траве прячется сладкая земляника, впереди целое лето, и даже солнце ещё не поднялось слишком высоко.

— Но Вы не думайте, господин, я не прогадал, — продолжил Шэнь Цзю, чуть встряхивая ладонью так, что тонкие ломтики рассыпались по доске гладкими рядами. — Заставил их нырять за корнями лотоса и накопать молодых побегов бамбука. Они идеально оттенят вкус золотого фазана — у нас будет отличный ужин, такой только на стол императора подавать.

Последний удар ножа — и всё готово.

Шэнь Цзю отложил нож, взял миску с мясом в руку, во вторую тоненько порезанный имбирь. Юань подскочил и сам подхватил со стола поднос с нарезанными бамбуковыми побегами и лотосом, Шэнь Цзю поблагодарил его улыбкой.

Это было почти хорошо, совсем как раньше, когда Юань не знал, какими могут быть демоны.

От шагов Шэнь Цзю стены пещеры расцветали искрами, светильники вспыхивали ярче, и Юань отвлёкся от грустных мыслей. А на улице было совсем хорошо: воздух такой свежий и прохладный, в небе медленно зажигались яркие звёзды, каких не увидишь в городе, вдалеке слышались приглушённые голоса, ветер шевелил траву. Может, одному Юаню и было не по себе, но с Шэнь Цзю рядом он ничего не боялся.

Подчиняясь Шэнь Цзю, подготовленные дрова поднялись в воздух и с тихим, мягким звуком влетели в очаг, складываясь хитрой стопкой. Юань замер, глядя, как полешки ложатся одно к другому. Шэнь Цзю выжидательно посмотрел на него. Юань не сразу понял, чего от него ждут. А потом понял. И покраснел. Это был один из уроков, который они проходили с Лян Гэном. Как из ци выделить ян и создать огонь. Редкое умение — заклинатели обычно пользовались железным камнем или фитилями, а не силой собственной ци.

Юань поспешно отложил поднос в сторону, глубоко вдохнул, затем выдохнул, пытаясь настроиться, сосредоточиться, очистить сознание. Ци текла ровно, мягко, но её нужно было направить иначе. Он осторожно протянул руку, позволил энергии стечь в пальцы, сжался, концентрируя её, будто удерживая в ладонях крошечное солнце. Сначала появились искры, а потом вспыхнул первый огонёк.

Юань задержал дыхание, сосредоточенно направил пламя вниз, и оно, наконец, коснулось дров. Сердце Юаня наполнили радость и гордость.

— У Вас большой прогресс, господин, поздравляю, это умение даётся не каждому.

Шэнь Цзю поставил сверху жаровню.

Огонь в очаге разгорался ровно, мягко, в воздухе появилось первое слабое тепло, разгоняющее ночную прохладу. Стенки жаровни начинали накаляться, отражая языки пламени, и уже через несколько мгновений от масла, которое Шэнь Цзю влил в центр, раздалось приятное, тягучее шипение.

Аромат обжаренного кунжутного масла разлился по двору, заполнив воздух тёплыми ореховыми нотками, пробуждая в теле давно забытое ощущение настоящего голода.

Юань сглотнул, а Шэнь Цзю, словно не замечая его реакции, чуть склонил голову, задумчиво оглядел огонь, подхватил тонкие колечки имбиря и бросил их в горячее масло. Сначала это был тихий шорох, словно дождь коснулся раскалённого металла, но потом имбирь начал отдавать своё тепло, и воздух наполнился острой, чуть сладковатой пряностью, густой и обволакивающей.

— Вы не поверите, господин, что устроил Маленькое Пламя, — Шэнь Цзю говорил так же непринуждённо, как и готовил.

Шэнь Цзю уже взял миску с фазаном, и, когда масло впитало в себя аромат имбиря, он плавным движением высыпал мясо в жаровню. Сначала раздался глухой, влажный треск, затем — резкое шипение, когда каждый кусочек фазана соприкоснулся с раскалённой поверхностью, начав покрываться тонкой золотистой корочкой. Запах сразу стал глубже, насыщеннее.

Резковатый запах дичи растаял в остроте имбиря, горячего масла и специй. Шэнь Цзю встряхнул жаровню, заставляя кусочки мягко переворачиваться, чтобы каждая сторона мяса равномерно подрумянилась.

— Маленькое Пламя умудрился найти в какой-то речушке лэй шань мань⁽²⁾, тайком пронёс его в город, забрался в дом Лю Цингэ и засунул этого грозового угря прямо в постель к спящему Лю Цингэ.

Юань хихикнул.

— Нет.

— О да.

— Нет!

— Господин, я бы никогда не осмелился Вас обмануть.

Юань смеялся уже в голос, не веря тому, что слышал, а перед глазами, будто по заказу, вставала картина Лорда Байчжань, который просыпается от того, что в его постели оказывается мокрая, скользкая, похожая на змею рыба, а потом его со всей силы ударяет электрический разряд.

Шэнь Цзю, улыбаясь, влил в жаровню рисовое вино хуадяо⁽³⁾. Огонь сразу вспыхнул выше, масло зашипело ещё сильнее, а от горячей поверхности поднялся густой, тёплый пар, заполняя воздух глубоким ароматом вина, который мгновенно пропитывал мясо, раскрывал его вкус.

Запах был тёплым, сладковатым, немного терпким, но без резкости — мягкий, как шёлковая ткань, как вечерний туман, оседающий на траве.

— Лю Цингэ выбежал на улицу, только в нижнем халате и в поясе, и, по слухам, его пробежка через весь город произвела на многих девушек неизгладимое впечатление.

Шэнь Цзю чуть наклонился, ловко подхватывая деревянную лопатку, и разровнял мясо в жаровне, чтобы оно лучше впитало соус, не прерывая рассказа.

— Но это ещё не всё.

Юань затаил дыхание, ожидая продолжения.

Шэнь Цзю добавил в жаровню тонко нарезанный бамбук, и тот, соприкоснувшись с горячей поверхностью, издал хрустящий звук, будто принимая тепло, а затем начал впитывать соус, смешиваясь с ароматами вина, имбиря и подрумяненного мяса. Лёгкий запах леса, свежести и чего-то чуть сладковатого соединился с пряным жаром специй, сделав аромат блюда ещё сложнее, насыщеннее, многослойнее.

— Маленькое Пламя, — спокойно продолжал Шэнь Цзю, аккуратно перемешивая мясо с бамбуковыми побегами, — в тот момент, когда его почти схватил Лю Цингэ, умудрился забежать в храм и закрылся там.

— И…? — нетерпеливо спросил Юань.

— И отказался выходить.

— До сих пор?

— Заявил, что раз храм — святое место, значит, любой найдёт там защиту, а строители его поддержали. Так что Лю Цингэ караулит снаружи, чтобы устроить сорванцу хорошую трёпку.

Юань рассмеялся снова, качая головой, вдыхая пропитанный ароматами воздух, тёплый, густой, проникающий в самую глубину сознания.

Шэнь Цзю не спеша влил в жаровню соевый соус, каплю мёда, снова встряхнул её, заставляя ингредиенты покрыться блестящей, пряной глазурью. Теперь мясо полностью впитало в себя тепло огня, масло, вино и специи, а лотос и бамбук остались слегка хрустящими, создавая идеальный баланс.

Шэнь Цзю медленным, размеренным движением снял крышку с глиняного горшка, в котором уже шичэнь томился рис. Юань вдохнул запах и почувствовал, как внутри распространяется тепло. Рис был идеальным.

Белоснежные зёрна, воздушные, пушистые, словно лёгкие облака, впитали в себя запах древесного пара, нотку свежести и тонкую сладость, что всегда сопровождает хорошо приготовленный рис.

Шэнь Цзю ловко разровнял его деревянной лопаточкой, а затем, словно художник, наносящий последний мазок, выложил сверху обжаренного фазана с бамбуком и лотосом.

Мёд и соус блестели на мясе, а тонкие ломтики овощей сверкали в свете огня, слегка карамелизированные, но всё ещё чуть хрустящие.

Юань глотнул слюну и приготовил палочки.

Пока еда заполняла желудок тёплым уютом, Шэнь Цзю, словно между делом, небрежно произнёс:

— Не желаете ли, господин, посмотреть боевой танец?

Юань поднял бровь, палочки зависли над рисом.

— Боевой танец?

— Лю Цингэ будет рад Вам его продемонстрировать.

Юань чуть не подавился.

Лю Цингэ? Танец?

Он почти услышал, как меч Лю Цингэ негодующе взвизгнул в ножнах, потрясённый одной только мыслью, что его хозяина собираются выставить танцовщиком.

— Он не согласится. — Юань уверенно покачал головой, мысленно представляя выражение лица Лорда Байчжань.

Но Шэнь Цзю только тонко улыбнулся, выбирая самый сочный кусочек фазана и подкладывая его в миску Юаня.

— Поверьте мне, господин, ради жареного в травах карпа Лю Цингэ пойдёт на всё.

Юань с подозрением посмотрел на него.

— Думаешь?

Шэнь Цзю не моргнул и глазом.

— Я уверен.

Шэнь Цзю действительно был в этом уверен, слишком долго Лю Цингэ надоедал ему своими жалобами, что владыка его избегает, и был готов на что угодно, лишь бы увидеть Юаня. Ради этого он не только станцует боевой танец — он будет жонглировать огненными факелами, плеваться пламенем и устроит целое представление, как факир на ярмарке.

Юань снова посмотрел на него с подозрением.

— Ты уже всё продумал, да?

Шэнь Цзю спокойно сделал глоток чая, наблюдая за тем, как пар медленно поднимается в воздух.

— Разумеется.

В этот момент Юань понял, что Лю Цингэ обречён.

✓ Рецепт от Лорда Цинцзин ✓

Фазан, пронзающий облака среди лотосов и духовного бамбука

金雉穿雲，蓮竹共生, Jīn zhì chuān yún, lián zhú gòng shēng

金雉 (Jīn zhì) — «Золотой фазан», подчёркивает его статус еды для знати.

穿雲 (Chuān yún) — «Пронзающий облака», символизирует изысканность, лёгкость, благородство (и красиво описывает, как он подрумянивается в жаровне :))).

蓮竹共生 (Lián zhú gòng shēng) — «Лотос и бамбук, растущие вместе», отражают сочетание стеблей лотоса и побегов бамбука, что символизирует гармонию и баланс между мягкостью и силой, духовностью и природной стойкостью.

Ингредиенты (на 4 порции):

Фазан (雉鸡, zhì jī) — 1 небольшая тушка (~ 1,2 кг)

Корень лотоса (藕, ǒu) — 200 г

Молодые побеги бамбука (竹笋, zhúsǔn) — 150 г

Имбирь (姜, jiāng) — 30 г (примерно 3-4 тонких слайса)

Растительное масло (кунжутное или арахисовое) — 3 ст. ложки

Рис — 250 г (желательно жасминовый или пропаренный)

Для маринада:

Соевый соус (豉油, chǐ yóu) — 3 ст. ложки

Рисовое вино хуадяо (花雕酒, huādiāojiǔ) — 2 ст. ложки

Мёд (蜂蜜, fēngmì) — 1 ст. ложка

Сычуаньский перец (花椒, huājiāo) — ½ ч. ложки (можно заменить на чёрный перец)

Корица (肉桂, ròuguì) — ¼ ч. ложки

Звёздный анис (八角, bājiǎo) — 1 шт.

Для соуса:

Соевый соус — 2 ст. ложки

Рисовое вино хуадяо — 1 ст. ложка

Мёд — 1 ч. ложка

Соль — ½ ч. ложки (по вкусу)

Процесс приготовления:

I.

Разделать фазана:

Снять кожу (по желанию) и нарезать мясо на небольшие кусочки (примерно 3-4 см).

Маринование:

Смешать соевый соус, рисовое вино, мёд, сычуаньский перец, корицу и звёздный анис. Залить кусочки фазана маринадом, перемешать и оставить на 30-40 минут.

II.

Лотос очистить от кожуры и нарезать кружочками толщиной 2-3 мм.

Побеги бамбука очистить, нарезать тонкими полосками.

Имбирь нарезать тонкими слайсами.

III.

Разжечь огонь в очаге. (Для настоящих мастеров — с помощью Ци!)

Поставить жаровню на огонь, разогреть и влить масло.

Добавить имбирь и обжаривать до появления яркого аромата (~30 секунд).

Выложить замаринованного фазана, быстро обжарить до золотистой корочки (~3-5 минут).

Влить рисовое вино, перемешать, дождаться, когда алкоголь испарится.

Добавить лотос и бамбук, перемешать и тушить 2-3 минуты.

Влить соевый соус и мёд, уменьшить огонь и тушить ещё 5 минут.

IV.

Промыть рис 3-4 раза, залить водой в пропорции 1:1,5 и поставить на слабый огонь.

Варить 15-18 минут, затем дать настояться 10 минут.

V.

Выложить рис в глубокие миски.

Сверху добавить фазана с лотосом и бамбуком, полить небольшим количеством соуса.

Украсить листиком кинзы или зелёным луком (по желанию).

Фазан, пронзающий облака среди лотосов и духовного бамбука, готов!

1) Смыслы названия приведены в рецепте в конце главы. Шэнь Цзю кормит Юаня правильно. :))

Вернуться к тексту

2) 雷鳝鳗, léi shàn màn — «грозовой угорь». То же самое, что электрический угорь.

Вернуться к тексту

3) 花雕酒, huādiāojiǔ — лучшее шаосинское рисовое вино.

Вернуться к тексту