Я бог? (джен)

Примечания:

Немного замороченная глава о том, что такое ци и как её можно получить. Автор творчески переосмыслил некоторые китайские и буддийские легенды.

Бета: лапки приложены.

Сначала Юань боялся, что будет чувствовать себя глупым на фоне мастера четырёх искусств, но Шэнь Цзю рассказывал так просто и интересно, что даже Юань, который ничего не знал об этом мире, кроме давным-давно прочитанной новеллы, всё понимал.

Шэнь Цзю был спокоен и предупредителен, казалось, Юань мог бы проводить с ним дни напролёт, не испытывая ни раздражения, ни неловкости, ни скуки.

Но что удивляло Юаня больше всего — Шэнь Цзю, похоже, искренне наслаждался обществом Юаня, тем, как он слушает истории.

А вечером на закате оба спешили к пещере, один — чтобы приготовить ужин, второй — чтобы услышать новую историю.

Польза и вред нытья

Юань в который раз жаловался Лян Гэну, что, несмотря на все старания, не чувствует ни ци, ни духовных корней, хотя уже давно должен был достичь хотя бы маленького прогресса. Ци ускользала от него, хотя он послушно каждый день делал упражнения, которые Лян Гэн давал младшим ученикам. Ему так хотелось ощутить в себе эту удивительную силу.

— Может, у меня нет способностей к ци? Ты же сам говорил, что у меня нет духовных корней, — ныл Юань, надеясь, что произойдёт чудо.

— Юань-шисюн, ты слишком торопишься, — вздыхал Лян Гэн, подталкивая к Юаню блюдо со сладостями.

— Даже у детей уже получается, а у меня нет! — расстроенно ворчал Юань, набивая рот сладкой булочкой.

Тут мимо открытых окон прошёл Шэнь Цзю, он ничем не выдал, что слышал их разговор, лишь вежливо склонил голову.

Юань переглянулся с Лян Гэном и мысленно поёжился, откладывая сладости в сторону. Ведь если и был в этом мире человек, который знал цену труду, так это Шэнь Цзю. Он успевал всё: строить храм и город, разрабатывать особую кладку для несокрушимых стен, проводить занятия у аньдинцев, навещать лекарей Цяньцао в лечебнице, решать проблемы смертных, следить за работой школы… И при этом каждый вечер он готовил ужин в пещере и рассказывал истории.

Юань был уверен, что Шэнь Цзю, услышав его жалобы, наконец, не выдержит и выскажет ему всё, что думает о таком ленивце.

Но…

Вечером его снова ждал вкусный ужин. А после него новая сказка…

Сказка о том, как люди узнали про ци

В далёкие времена, когда горы ещё ночами шептались между собой, а реки знали все тайны мира, люди жили, наслаждаясь простой жизнью. У каждого была жизненная энергия — цзин, которая текла и питала тело, как ручей реку. Но время шло, цзин становилось меньше, и меньше, и меньше…

Человек начинал чаще уставать, чувствовал себя больным, его спина горбилась, руки скрючивались, лицо покрывали морщины, волосы становились белыми. А когда цзин полностью истощалась — человек покидал этот мир. Такой была жизнь каждого, и никто ничего не мог с этим поделать. Но однажды в небольшую деревню у подножия священной горы пришёл странный человек. Его звали Бо Юнь⁽¹⁾, он раньше жил в этой деревне, а потом ушёл на гору и не спускался с неё 50 лет. Только старожилы его помнили, да и те его узнали лишь потому, что он за это время не постарел даже на день. Его лицо осталось гладким, волосы чёрными, стан был прямой как у юноши, глаза блестели, как у молодого, а походка была лёгкой, словно он ничего не весил.

Люди собрались вокруг него и спросили:

— Бо Юнь, почему ты выглядишь так, как будто время не властно над тобой?

Бо Юнь посмотрел на них и ответил:

— Потому что я научился концентрировать свою цзин и превращать её в силу, о которой вы даже не подозреваете. Это сила называется «Ци».

Юань поднял голову. Шэнь Цзю смотрел вдаль в темноту крон деревьев, что темнели на склоне, и выше на мелкие пятнышки звёзд. Юань почувствовал, что сердце забилось чаще.

«Неужели он услышал моё жалкое нытьё и сейчас расскажет, в чём моя проблема…» — Юань оборвал свои мысли и превратился в слух, ведь Шэнь Цзю продолжал тихо говорить.

Все удивились, но поверили не сразу. Ведь в те времена каждый считал, что если боги не подарили тебе при рождении силы, удачи или таланта, то остаётся только смириться. Бо Юнь рассмеялся их недоверию:

— Я не могу показать вам, как удержание цзин влияет на моё тело — это долгий процесс, но я могу показать свою ци.

Он взял обычный бамбуковый лист, положил его на ладонь и… поднял в воздух, не дунув, не пошевелив пальцем.

Толпа ахнула. Все сразу захотели быть такими же, как Бо Юнь.

Бо Юнь был добрым человеком, и, видя искренний интерес людей, он не отказал никому, кто пришёл к нему с желанием учиться.

Вся деревня собралась вокруг него, от малышей, которым едва исполнилось несколько лет, до согбенных стариков, чьи шаги были уже медленными и осторожными, но чей дух всё ещё горел жаждой знаний, ведь слухи о великом секрете Бо Юня расползлись по округе быстрее весеннего ветра.

— В каждом из нас, — говорил он спокойно, обводя глазами таких разных учеников, — есть место, где скрыта наша сила. Оно называется нижним даньтянем, и его следует искать внизу живота, в самой сердцевине нашего тела, где покоится цзин, та самая энергия, что позволяет нам жить, двигаться, дышать и работать.

— Люди удивились, они ждали фокусов и чудес, а оказывается, сила таилась в них самих, — произнёс Шэнь Цзю задумчиво.

Юань смущённо потупил взгляд, он тоже ждал волшебства вроде нефритового кролика или чудесного чая.

Сделав долгую паузу, Лорд Цинцзин продолжил:

— Если вам нужно поднять тяжёлый груз, если вы хотите вложить в удар всю свою мощь, именно этот источник вы расходуете, даже не осознавая этого.

Мужчины, которые недавно корчевали огромный пень, невольно переглянулись, вспоминая, как их животы напрягались, пока они изо всех сил тянули гиганта наружу, обрубая его корни. Они молча кивнули друг другу, принимая сказанное, они чувствовали это на себе, но никогда не задумывались о том, почему именно так происходит.

Юань положил ладонь на живот, надеясь почувствовать, как там течёт его собственная цзин, но, как бы он ни сосредотачивался, ничего, кроме дыхания, не ощущал.

— Неужели моя цзин действительно там? — спросил он, хмурясь, больше обращаясь к себе, чем к кому-то ещё.

Шэнь Цзю, сидевший рядом, протянул руку и легко поправил его ладонь.

— На три пальца ниже, господин, — сказал он сдержанно, но в голосе его скользнула лёгкая улыбка, — попробуйте вдохнуть глубже, и, возможно, Вы почувствуете, как тепло разносится по Вашему телу, но не торопитесь, всему своё время.

Юань, не сводя глаз с него, медленно вдохнул, стараясь направить воздух вниз, в самый центр живота, но ничего не изменилось, лишь грудь наполнилась воздухом, а плечи невольно поднялись, как это всегда бывало, когда он пытался делать дыхательные упражнения.

А Шэнь Цзю больше не смотрел на него, продолжая рассказывать.

— Средний даньтянь таится в груди, — продолжал Бо Юнь, обращаясь ко всем ученикам сразу, — он очищает цзин, проходящую через него, делая её светлой, подобно тому, как ветер очищает воду, заставляя её вновь становиться прозрачной. Но самым важным является верхний даньтянь, он покоится в голове, соединяя дух и тело, и только тот, кто способен провести энергию через все три центра, может постичь истинную природу ци, потому что, когда круг замыкается, из цзин рождается ци.

Юань смотрел во все глаза, он коснулся груди, затем лба, словно надеясь найти хоть слабый отклик внутри себя, но сколько бы он ни дышал, сколько бы ни пытался прислушаться к собственному телу, всё оставалось таким же, как и прежде. Он с трудом сдержал разочарованный вздох. Юань так надеялся, что рассказанная Шэнь Цзю история поможет, но, видимо, он совсем бездарен.

Шэнь Цзю сосредоточенно помешал угли, поставил воду на очаг и продолжил.

Бо Юнь повторял снова и снова:

— Энергию цзин нужно провести через все три даньтяня, — говорил он, — и сделать это не раз и не два, а столько, сколько потребуется, пока она не начнёт течь по телу свободно, пока не замкнётся в непрерывный круг, позволяя цзин очиститься, сгуститься и превратиться в ци.

Сначала ученики слушали его с благоговением, ловя каждое слово, но вскоре обнаружили, что всё это не так просто, как казалось на первый взгляд. Старики начали жаловаться, что у них болят ноги и спина от долгого неподвижного сидения, дети начали баловаться, а потом убежали играть, женщины ругались, что зря потратили время, ведь домашние дела не сделают себя сами, а мужчины, поразмыслив, решили, что есть дела поважнее и поинтереснее.

Юань недовольно засопел и нахмурился. Ведь чем больше он слушал, тем яснее понимал, что похож на тех самых людей из сказки. Он тоже пытался следовать советам, но у него ничего не получалось, а после нескольких неудач его раздражение лишь росло, заставляя искать оправдания, вместо того чтобы продолжать попытки.

Но он всё равно не знал, что делать. От глубокого дыхания у него начала кружиться голова, спина ныла от того, что он пытался сидеть прямо. Несмотря на все старания, Юань чувствовал только усталость. Он с надеждой посмотрел на Шэнь Цзю, который как раз сделал паузу, подготавливая и заваривая чай. А потом, протянув Юаню чашку, продолжил рассказ.

Осталось всего трое учеников.

Первый — крепкий юноша А-Цзин, был силён телом и имел стойкий несгибаемый характер. Он пытался давить цзин, как глину, надеясь быстро создать ци. Но чем больше он напрягался, тем быстрее уставал. Потратив целый день впустую, он вскочил и плюнул под ноги Бо Юню:

— Ты всё выдумал, старик, никакой ци не существует, ты просто морочишь людям головы пустыми словами!

Бо Юнь не отвёл взгляда и только мягко поинтересовался:

— Как ты пришёл к такому выводу?

— Потому что я самый сильный в деревне! — гордо вскинул голову юноша, выпятив грудь. — Я самый упорный и трудолюбивый, я никогда не сдаюсь и всегда добиваюсь своего! Если ци существует, у меня бы точно получилось! Если даже я не смог, значит, никто не сможет, а значит, никакой ци нет!

Он развернулся и ушёл. Бо Юнь лишь покачал головой, даже не пытаясь его остановить.

Юань надул губы и бросил на Шэнь Цзю опасливый взгляд. Может, лорд Цинцзин следил за ним? Ведь он тоже пытался силой сделать ци…

Шэнь Цзю медленно смаковал чай, а потом вернулся к рассказу.

Вторым был юноша по имени А-Ли, известный в деревне своим умом, смекалкой и хитростью, сын торговца, с детства обученный считать и искать выгоду. Он не пытался действовать силой, как А-Цзин, а сразу начал искать способы ускорить процесс, потому что был уверен, что если использовать голову, а не грубую силу, можно достичь цели в несколько раз быстрее.

Он быстро почувствовал три даньтяня, мгновенно понял, как следует направлять поток, и с самодовольной улыбкой смотрел на остальных, которым это не давалось, но стоило ему попробовать замкнуть поток и создать первый цикл, как что-то внутри постоянно мешало, не позволяя энергии течь свободно. Тогда А-Ли решил, что если прямой путь ему не поддаётся, то нужно найти обходной, и начал искать другие маршруты, пропуская энергию через семь жизненно важных органов.

Он упорно сидел два дня, забывая про еду и отдых, пробовал и так, и эдак, и у него даже почти получилось, но в последний момент он сбивался, и вся энергия распалась, растекаясь по телу, словно вода сквозь пальцы.

— Ты наврал, старик! Ци не существует! — закричал он, в ярости пнув камень, который покатился по дороге. — Я самый умный в этой деревне, я смог провести свою цзин девятью разными путями, но каждый раз круг прерывался! Если даже я не могу направить цзин, значит, никто не может!

— Ты прав во всём, видимо, я ошибся, — со вздохом сказал Бо Юнь.

А-Ли пнул ещё один камень, недовольно скривил губы, бросил последний злой взгляд и, развернувшись, ушёл прочь, поклявшись никогда больше не тратить время на такую чепуху.

Юань радовался, что темнота и отсветы огня не давали увидеть, как он покраснел. Он ведь тоже пытался обхитрить систему и направить энергию не так, как говорил Лян Гэн. Юань поспешно спрятал лицо в чашке. А Шэнь Цзю негромко продолжал рассказ.

Рядом с Бо Юнем осталась лишь одна ученица — скромная, тихая девушка по имени А-Мэй, которая за всё время обучения ни разу не произнесла ни одного жалобного слова. Она не бросалась в обучение с головой, не мучила своё тело, но каждый день возвращалась к упражнениям, следуя словам учителя.

У неё было мало времени, она не могла бросить свои дела и сидеть сутками напролёт, отказываясь от еды и питья, но трижды в день, утром, днём и вечером, приходила к Бо Юню и выполняла всё, что он говорил, не отступая и не торопясь.

Дни проходили один за другим, люди уже устали смеяться над стариком, который так и не смог никого ничему научить, но однажды, в один из обычных дней, когда не было никаких знамений или бурь, А-Мэй впервые почувствовала, как её цзин действительно движется.

Тёплая волна медленно поднялась от живота к груди, затем достигла головы, и там, в глубине сознания, возникла новая энергия — ци.

Она не побежала хвастаться, не стала кричать об этом на всю деревню, она продолжила заниматься, пока её умение не стало твёрдым, как скала, и тогда однажды, идя к колодцу за водой, заметила, что тяжёлое ведро теперь может поднять одним мизинцем.

А ещё через несколько дней бамбуковый лист взлетел с её руки, хотя она не прикоснулась к нему.

Тогда Бо Юнь медленно поднялся и сказал:

— Я сделал всё, что должен был сделать. Я передал знания тем, кто был готов их принять. Теперь моя совесть чиста, и я могу вернуться на свою гору.

Но народ, ошеломлённый успехом простой девушки, которая не отличалась ни силой, ни выдающимся умом, ни благородным происхождением, не хотел отпускать его так легко.

— Почему? Почему? — закричали они, и в их голосах звучали досада и обида. — Мы занимались дни и ночи напролёт, мы делали всё, что ты говорил, но у нас ничего не получилось! Почему у неё получилось, а у нас нет?!

— Эта пигалица, — фыркнул один из парней, — она что, особенная? Чем она лучше нас?

Бо Юнь ничего не ответил сразу, он долго молчал, смотря на злых и недовольных людей, которые считали, что их обманули:

— Ци — невозможно поймать и заставить подчиняться. Это не своенравная лошадь, которую надо взнуздать покрепче. Это искусство гармонии, единение духа и тела. Тот, кто слишком умён, пытается найти обходной путь, пытается обхитрить её, но ци — сродни богам, она не любит хитрости и ускользает.

Люди замерли, вслушиваясь в его слова, но по их лицам было видно, что они ещё не до конца осознают, что именно хотят услышать.

— Ци течёт, как река, — продолжил Бо Юнь, — и тот, кто хочет овладеть ею, должен не бороться с течением, а сначала научиться плыть вместе с ним. А когда он сможет одновременно и отпустить, и направить, вот тогда появится ци.

Юань ошеломлённо смотрел на Шэнь Цзю, вот такого он точно не ожидал. Гармония, баланс тела и духа. Это точно было намного сложнее того, что он делал, выполняя упражнения.

А Шэнь Цзю уже убрал чашки и гасил огонь в очаге.

— Подожди, Шэнь Цзю, — Юань дёрнул бессмертного за рукав, тот слишком быстро всё убирал. — А как же духовные корни? Они же тоже важны?

Шэнь Цзю покачал головой:

— Луна давно взошла, повелитель. Отдых очень важен, а новая история будет завтра.

Юаню пришлось идти спать.

Юань долго не мог успокоиться, переворачиваясь с боку на бок, глядя в тёмный потолок кровати. В ушах всё ещё звучал спокойный голос Шэнь Цзю.

Гармония… Так просто. Неужели всё действительно так просто? Неужели он тоже сможет стать бессмертным?..

Мысль об этом настолько его захватила, что он даже сел на кровати, вспоминая упражнения, которые показывал Лян Гэн, и уже было приготовился попробовать, но тут же остановился.

Он вспомнил про Шэнь Цзю.

Тот, стоило Юаню встать не вовремя, тенью появлялся у порога. И всегда у него в руках была чашечка чая. От головы и от простуды, от плохих мыслей и для крепкого сна. У Шэнь Цзю были чаи на все случаи жизни, и приходилось признать, что заваривал он их отменно, и они всегда помогали.

Юань тяжело вздохнул, вновь опускаясь на подушку, и уставился в потолок, мысленно отсчитывая минуты до рассвета, давно его не снедало такое нетерпение.

1) 柏云, Bó Yún — можно перевести как «Кипарисовое облако» или «Облако кипариса».

Вернуться к тексту