Союзник поневоле (гет)

Грейнджеры жили в Кенте, довольно далеко от Суррея, где располагался дом Дурслей. Вернон не горел желанием пускаться в столь дальний путь, особенно ради Гарри, но Грейнджеры на протяжении многих лет оставались его ценными клиентами. Отказать их дочери было бы крайне недальновидно. Совершив предварительную поездку в одиночестве, он обнаружил вполне удобный маршрут на пригородных поездах, к счастью, не слишком обременительное для кошелька. Впрочем, о расходах Вернон не тревожился — на содержание мальчика он регулярно получал ежемесячные выплаты.

При первом их визите Гермиона немедленно утащила Гарри в свою комнату. Она усадила его на стул у письменного стола, сама же устроилась на краю кровати.

— Ну, выкладывай! — потребовала она, впившись в него пронзительным взглядом.

На мгновение Гарри утонул в восхитительном шоколадном омуте её глаз, прежде чем сумел собраться с мыслями. Внутренняя борьба не утихала — стоит ли посвящать её в слишком многое?

— Знаешь, в раннем детстве со мной происходили весьма странные вещи. Помню, как однажды, спасаясь от местных хулиганов, я каким-то непостижимым образом очутился на крыше школы. Пришлось вызывать пожарных, чтобы снять меня оттуда.

— Когда это произошло?

— Мне было около шести, только-только пошёл в школу.

— А что стало с теми, кто гнался за тобой?

— Ничего особенного. Они ведь не успели причинить мне вреда, так что наказывать их было не за что.

— Какая несправедливость! — возмутилась девочка.

— Жизнь вообще редко бывает справедливой, — ответил он тоном, который даже ему самому показался неуместно взрослым.

— А что у тебя? — поинтересовался Гарри.

— О, я уже рассказывала про книги. Был ещё такой случай: я очень торопилась закончить домашнее задание, чтобы успеть к началу научной передачи. И представляешь — вдруг ручка начала писать сама по себе, с той же скоростью, с какой я думала! Никогда ещё уроки не делались так стремительно.

— Поразительно! Такое даже вообразить сложно.

— Зато ты сумел призвать книгу из библиотеки прямо посреди бала. Мне такое не под силу.

— Откуда ты узнала?

На её губах заиграла лукавая улыбка:

— Это ведь ты сделал, правда?

Гарри поднял руки в шутливом жесте капитуляции:

— Да, это действительно был я. Не хотелось участвовать в разговорах о футболе и прочих спортивных забавах, вот и подумал — почему бы не почитать? Хотел призвать книжку поменьше, чтобы удобно поместилась в кармане.

— А где находится твоё поместье?

Гарри пожал плечами:

— Честно говоря, понятия не имею. Я там никогда не бывал, как и моя тётя. Хотя она говорит, что мама очень любила это место, особенно его богатейшую библиотеку.

— Выходит, твои родители… они тоже были волшебниками, как мы с тобой?

— Полагаю, что да. Знаю лишь, что мама училась в какой-то необычной школе на севере, куда тётю, к её огорчению, не приняли. По её словам, меня, скорее всего, тоже пригласят туда, когда исполнится одиннадцать. И тебя, думаю, тоже.

— То есть нам придётся ждать больше года?

— Похоже на то. А твои родители знают о твоих удивительных способностях?

Её улыбка, отчего-то заставившая сердце Гарри трепетать, стала шире:

— Уверена, что мама догадывается, хотя это приводит её в недоумение. Она наверняка поделилась с отцом — у них секретов друг от друга нет, да и от меня они почти ничего не таят.

— А ты рассказала им обо мне? Ну… о том, что я тоже владею волшебством?

Её улыбка, снова вызвавшая необъяснимое волнение в груди Гарри, засияла ещё ярче:

— Думаю, мама догадывается, но предпочитает не затрагивать эту тему. Понимаешь, у меня никогда не было друзей, совсем никаких, поэтому она искренне радуется, что я наконец-то обрела хотя бы одного. Ты ведь мой друг, правда?

Гарри ощутил её глубинный страх потерять его дружбу и неуверенность в собственной привлекательности:

— Разве стал бы я преодолевать такой путь из самого Суррея, если бы не дорожил нашей дружбой? К тому же, ты самая прекрасная девочка из всех, кого я когда-либо встречал. Мне нравится просто смотреть на тебя, даже когда мы молчим.

Лицо Гермионы вспыхнуло, подобно спелому помидору. Она спрятала лицо в ладонях, пробормотав:

— Ты меня смущаешь!

Гарри, не медля, пересел к ней и по-дружески обнял за плечи:

— Я твой друг, Гермиона, и тебе не нужно смущаться от комплиментов, особенно таких заслуженных.

Гермионе потребовалось время, чтобы успокоиться и отнять руки от лица, которое всё ещё пылало нежным румянцем. Но объятия ей нравились. Это было совсем не то же самое, что объятия родителей, которые обнимали её каждый день. Что-то иное, непонятное, но от того ещё более приятное.

— Почему ты сказал, что нам не стоит говорить о подобном там, на балу? — наконец спросила она.

— Существуют древние законы, оберегающие волшебный мир. Ты наверняка читала об охоте на ведьм, что бушевала по всему миру всего несколько столетий назад?

Она кивнула.

— Обычные люди боятся и ненавидят волшебников. Я точно знаю, что мой дядя боится — он начал сносно ко мне относиться, только когда я научился достаточно контролировать свою магию, чтобы избегать случайных проявлений. Страх толкает людей на безрассудные поступки. Гораздо безопаснее, когда обычные люди ничего не знают о волшебном мире. Правда, сложнее это соблюдать в семьях, где одни владеют магией, а другие — нет.

— Как твоя мама и твоя тётя?

Гарри немного растерялся. Он понимал, что не говорил ничего определённого, и всё же эта девочка сделала выводы из недосказанного. Несомненно, она очень умна. Она стала нравиться Гарри ещё сильнее.

— Да. Моя тётя и её муж знают о волшебном мире из-за моей мамы и, ну… меня.

— А твой кузен?

— Не уверен. Возможно, он что-то подозревает, но никогда не спрашивал меня об этом. И родителей своих, полагаю, тоже.

Они продолжали разговаривать, не размыкая объятий. Прошло много времени, прежде чем они отстранились друг от друга. Казалось, никому не хотелось прерывать эту близость, но в конце концов их позвали вниз — пора было отправляться в долгий путь домой.

Через две недели Гермиона приехала с ответным визитом. Она была очарована волшебными книгами Гарри, а ещё больше — его способностью вызывать любую книгу по своему желанию.

— Можно мне попробовать? — спросила она.

Через несколько минут ей пришлось признать неудачу.

— Я не уверен, можно ли тебе брать оттуда книги. Вероятно, не у всех есть свободный доступ к этой библиотеке. Возможно, мне следует сначала дать тебе разрешение, — предположил Гарри.

— А как это сделать?

— Не знаю наверняка. Может быть, так: Я, Гарри Поттер, наследник Джеймса и Лили Поттер, настоящим разрешаю Гермионе Грейнджер вызывать любые книги из моей библиотеки и держать их столько, сколько ей потребуется. Теперь попробуй снова.

Через мгновение Гермиона держала в руках книгу базовых заклинаний для детей. Она была так счастлива, что подпрыгнула, крепко обняла Гарри и поцеловала его в щёку. Именно в этот момент Дадли решил заглянуть в комнату:

— О, у моего маленького кузена появилась девушка! — поддразнил он.

Гермиона, казалось, залилась краской, не находя слов, но Гарри невозмутимо ответил:

— А что, если и так? Найди себе другую, эта — моя.

Дадли от души расхохотался:

— Ты прямо как тот ковбой из фильма, который мы смотрели месяц назад, — сказал он, и Гарри с Гермионой тоже засмеялись. — Из-за этой книжки, что ли? — спросил он, взяв томик, который лежал на кровати Гарри, куда его уронила Гермиона.

— Опять сказки! Они ещё не надоели тебе? — с недоумением спросил Дадли.

— Мне по-прежнему нравятся детские истории. Мы скоро станем взрослыми. Почему бы не наслаждаться детством, пока есть такая возможность? — невинно спросила Гермиона.

Дадли только рассмеялся ещё раз, по-дружески хлопнул её по плечу и вышел из комнаты.

— Он и правда сильный, — заметила Гермиона, потирая плечо.

— Да, но теперь он не обращает свою силу во зло, — сказал Гарри.

— Ты тоже довольно крепкий. Я видела, как ты поднял целую стопку книг, будто она ничего не весила, и как взбегал по лестнице, словно по ровной дорожке.

— Я тренируюсь каждый день. Совершаю пробежки и делаю упражнения по утрам, а вечером тренируюсь с Дадли. Это, кстати, помогло мне лучше контролировать магию. А вот эту книгу, — он указал на томик, — я призвал первой, даже не осознавая, что делаю.

— Можно мне её взять?

Гарри улыбнулся:

— Конечно. Мне она больше не нужна. Просто отправь её обратно в библиотеку, когда закончишь. Ты всегда сможешь призвать её снова.

На этот раз объятия были короткими, но Гермиона запомнила, что Гарри не стал отрицать «обвинение» в том, что она — его девушка. Означает ли это, что он — её парень? Пожалуй, было ещё рано задумываться об этом, но ей всё равно было приятно.

Они встречались дважды в месяц, и с каждой встречей их дружба крепла. Гермиона с упоением погружалась в мир книг, открывшийся перед ней благодаря Гарри, посвящая чтению каждую свободную минуту. Родители девочки были немало удивлены её внезапным стремлением заняться физическими упражнениями по примеру друга. Отец Гермионы, некогда страстный поклонник активного образа жизни, с нескрываемым воодушевлением взялся помогать дочери, с радостью вернувшись к тренировкам, от которых когда-то отказался ради матери Гермионы.

Гермиону пригласили и на день рождения Дадли, и на торжество Гарри. С приятелями Дадли она не слишком поладила, но поскольку большую часть времени проводила с Гарри, её это мало тревожило.

Именно тогда Гарри решил познакомить её с Блёсткой. Он взял кусок торта в свою комнату, Гермиона последовала за ним:

— Думаю, тебе стоит познакомиться ещё с одним моим другом. Обычно она прячется от посторонних глаз, но уверен, ты ей понравишься. Блёстка, пожалуйста, выйди познакомиться с моей подругой.

Гермиона замерла, увидев змею, выскользнувшую из рукава Гарри. Змея на мгновение остановилась, пробуя воздух раздвоенным языком, а затем внимательно посмотрела на Гермиону, словно оценивая её:

— Это змея! — воскликнула Гермиона с тревогой.

— Да, она змея, но живёт со мной уже около года. Она мой фамильяр, что значит гораздо больше, чем просто питомец, почти как продолжение меня самого.

Видя уверенность Гарри относительно змеи, Гермиона расслабилась и лучше рассмотрела изящное создание, уютно обвившееся вокруг запястья Гарри:

— Она красивая!

Змея зашипела.

— Она говорит, что ты тоже красивая, для человека, — перевёл Гарри.

— Ты можешь разговаривать с ней?

— Да. Когда она прячется под моей кожей, мы даже можем общаться без звука. Вообще-то, я могу разговаривать со всеми змеями, так она мне сказала.

Блёстка посмотрела на Гермиону, а затем частично размотала свои кольца, переползла к руке Гермионы, находившейся рядом с рукой Гарри, и обвилась вокруг её запястья, фактически связав их руки вместе.

— Как думаешь, она хочет нам что-то сказать? — спросила Гермиона.

— Она только сказала, что нам придётся разобраться с этим самостоятельно.

Щёки Гермионы окрасил нежный румянец. В глубине души она понимала — подобные мысли слишком преждевременны для её возраста, но сердцу не прикажешь. Она не могла отрицать простую истину: ей хотелось, чтобы Гарри остался в её жизни навсегда. Эта мысль, столь очевидная и вместе с тем волнующая, согревала её изнутри, подобно тёплому лучу зимнего солнца.

С друзьями Гарри Гермиона поладила гораздо лучше — они, казалось, тоже ценили её ум (или Гарри рассказал им заранее?). Она даже задержалась немного дольше, помогая с уборкой.

Петуния высоко оценила её помощь:

— Завтра я везу Гарри в Лондон. Хочешь присоединиться?

— Да, было бы замечательно.

— Тогда, я думаю, мы могли бы встретиться на обед в…

— Тётя Петуния, я думаю, Гермионе будет интересно посетить с нами Косой переулок. Она уже читала о нём в моих книгах.

Петуния встревожилась:

— Она…

— Она такая же, как я, тётя Петуния. Она может читать все эти книги.

Петуния медленно кивнула. Внезапно эта дружба на расстоянии предстала перед ней в новом свете. Лили рассказывала ей, что большинство Поттеров находят любовь довольно рано, но это было уж слишком рано, или нет?

— В таком случае, можем встретиться у западного входа на вокзал Кингс-Кросс около десяти. Кто пойдёт с тобой?

— Мама. Она не упускает ни единой возможности пройтись по магазинам, хотя обычно покупает совсем немного.