Индивидуалист. Курс второй (джен)

Ужин подали прямо в гостиной, декан явиться не удосужился, так что до самого утра новой информации не поступало — фантазия учеников разыгралась не на шутку.

Теодор и присоединившиеся к нему Крэбб, Гойл и Малфой часа два выпытывали у меня малейшие детали увиденного и услышанного по дороге в гостиную. В конце концов я не выдержал и предложил им пойти с вопросами к директору — только тогда они отстали. Вот только уснуть мне мешало не их шумное присутствие. Мне нужно было всё тщательно обдумать.

Я полночи пытался понять, чем для меня лично обернётся произошедшее, и мне совсем не нравились выводы, к которым я приходил.

Для начала Патил. Если она — это Тёмный Лорд (и неважно, как именно он сумел заполучить тело девочки), то случайная встреча в коридоре вполне могла натолкнуть его на мысль, что я — ненужный свидетель. Однако если Патил действительно утащили в Тайную комнату, все мои размышления кната гнутого не стоят. Наследник Слизерина не мог стать жертвой Ужаса Тайной Комнаты.

Вторым по нумерации, но не по значимости вопросом было появление в Хогвартсе Дамблдора. Стоило бывшему директору скрыться из виду, как я тотчас выбросил всё с ним связанное из головы, а это явно было не самым умным решением. Дамблдор занимал ключевые позиции довольно-таки долгое время, так что своё влияние он не утратил; можно было предположить, что, как и мои родители, профессор МакГонагалл продолжает считает его Великим и непогрешимым и советоваться, в том числе, по вопросам управления школой.

С василиском было непонятно. Если преподаватели постараются замолчать происшествие, то расследоваться будет исчезновение ученицы, а не халатность директора. Если же вся история всплывёт (а я вчера сказал достаточно, чтобы даже самые отстранённые ученики Слизерина начали задумываться над этой темой), то скандал будет громкий, МакГонагалл отстранят… И как бы это не привело к возвращению Дамблдора.

Мда. Что так плохо, что эдак.

С утра вход был разблокирован, и мы организованно проследовали в Большой зал. Гул стоял такой, что собственные мысли было не слышно; мы были последними, остальные факультеты уже сидели на своих местах. А вот преподавательский стол пустовал.

Продолжая гадать, что скажет МакГонагалл, я скользил взглядом по лицам — напуганным, любопытствующим, иногда равнодушным, пока не остановился на…

— Уизли! — разъярённо прошипел Малфой, на которого я уронил намазанный джемом тост. — Какого Мордреда… Эй, Уизли, ты что, призрака увидел?

Машинально кивнув, я повернулся к Драко и растерянно произнёс извинения. Выждав несколько секунд, я вновь взглянул на стол Равенкло: ничего не изменилось.

— Я не понимаю, — протянул я.

— Рон?

— Они спасли Патил?

— Которую? — вдруг спросила Дафна.

— Что?

— Которую Патил спасли? — повторила вопрос она, и только тогда я вспомнил, что Патил действительно две: близняшки, учащиеся на разных факультетах.

Стремительно повернувшись к столу Гриффиндора, я начал искать вторую девочку…

— Гриффиндорки нет! — хрипло произнёс я после того, как трижды убедился в этом.

— И Браун заплаканная, — вставила Паркинсон. — Неужели Патил и вправду пропала?

Я уже открыл рот, чтобы ехидно напомнить, что не имею привычки придумывать идиотские истории, когда из неприметной двери сбоку от преподавательского стола стали выходить учителя. Шум моментально стих, Большой зал погрузился в напряжённое ожидание.

Учителя расселись по местам, лишь МакГонагалл осталась стоять. Бледная, взволнованная, она смотрела не на кого-то определённого, а поверх голов, и когда она заговорила, её голос был сух и лишён малейшего намёка на эмоции.

— Вчера из Хогвартса пропала ученица. Поиски пока не увенчались успехом, однако они будут продолжены после того, как все будут отправлены по домам. Оставшиеся экзамены отменяются. После завтрака прошу всех вернуться в гостиные и заняться сборами. Хогвартс-экспресс прибудет на платформу в Хогсмиде в полдень.

Директор замолчала и села, делая вид, что блюда перед ней — самое интересное, что она видела в жизни. Некоторое время все молчали, а потом заговорили разом.

Я же смотрел на Патил, которая совершенно спокойно выслушала заявление МакГонагалл, не моргнув глазом приняв новость о том, что сестра до сих пор не найдена.

Если бы Джинни пропала, я бы… Да я бы перевернул каждый камень в замке, заглянул бы в каждую щель, я бы не позволил преподавателям прерывать поиски ради завтрака — мне было бы совершенно всё равно, какие кому это доставит неудобства, лишь бы сестру нашли! Вспомнилось, как Фред с Джорджем чувствуют даже настроение друг друга, не то что состояние здоровья, и я взглянул на Патил по-новому. Они близнецы, она должна чувствовать, что происходит с сестрой, но почему-то спокойна… Такое нельзя сыграть, магические близнецы — это не просто дети одних родителей, рождённые с разницей в минуты или часы, между ними есть мощнейшая связь, и поведение Патил…

«А Патил ли?» — съехидничал внутренний голос. Моя версия, что тело девочки теперь принадлежит Тёмному Лорду, только что получила солидный груз на чаше весов.

* * *

Сложились мы быстро, но, собравшись в гостиной, по большей части молчали. Вопросов было много, но ответить на них никто из слизеринцев не мог, а потому и озвучивать их не было смысла.

Преждевременное окончание учебного года меня не радовало совершенно — мне попросту некуда было идти. Написав Чарли, я нервно вышагивал по гостиной, понимая, что брат не сможет забрать меня с вокзала: когда поезд прибудет в Лондон, он ещё даже не получит моё письмо. Так как я старательно экономил весь год, некоторое количество денег у меня оставалось, но хватит ли их на оплату комнаты в «Дырявом котле»?.. Немного помявшись, я набрался наглости и обратился к Фарли с просьбой уменьшить мои вещи. Спрятав чемодан в мешочек из драконьей кожи, я немного повеселел и даже заставил себя успокоиться.

— Рон, давай со мной в Нору? — тихо произнесла Джинни, подсаживаясь ко мне. — Захочешь — уедешь через пару дней, но пока Чарли в Румынии…

Я покачал головой, но сестра не сдалась.

— А если Чарли что-то задержит и он не завтра-послезавтра приедет, а позже? Рон, не глупи…

— Ты что, правда порвал все связи с родителями? — вдруг спросил Гойл, который сидел рядом со мной и вроде бы не прислушивался к разговору. Я утвердительно буркнул, и он нахмурился: — А ты крут. Слушай, если тебе некуда идти… Ну, пока брат не приедет… Хочешь, я на вокзале спрошу отца? Я как бы тебя приглашаю, но, сам понимаешь, родителей надо спросить.

Я смотрел на Грэга и не знал, что сказать. Мы общались, это правда, но не были друзьями. Этим словом я мог назвать только Асторию, пожалуй, да и то с оговоркой, что она подруга Джинни. И всё же Гойл, стоило ему услышать о моих проблемах, без колебаний предложил помочь. Год назад я бы гордо отказался: как же, семья Пожирателей смерти, я же Уизли, не могу принять от них милостыню. Но сейчас я уже не был глупым идеалистом, знал, что мне нужна помощь, и видел, что это не милостыня, а жест искреннего расположения.

— Поверь, Грэг, мне хочется отказаться и не навязываться, но…

— Да брось, — отмахнулся тот. — Я бы не предлагал, если бы надеялся на отказ. Я поговорю с отцом.

— Спасибо.

Вздохнув с облегчением, я повернулся к Джинни — она тоже повеселела. Мы оба хотели быть подальше от родителей: закостеневших в своей ненависти ко всему, что не было светлым, гриффиндорским или просто не соответствовало их представлениям об идеальности. От того Рона, что вышел из Норы, чтобы поехать учиться в Хогвартс, ничего не осталось, да и Джинни очень сильно изменилась за год. Мы знали, что не можем просто сесть на шею Чарли, поэтому старались облегчить его ношу: я — работой в питомнике, Джинни — тем, что обзавелась множеством приглашений от подруг на летние каникулы. Не знаю, в какой момент родители ошиблись, но двоих младших детей они потеряли.

Я не верю, что мы помиримся, но даже если это произойдёт, всегда буду помнить, как они отказались от меня в момент острой нужды в поддержке, и не смогу простить. Как бы всё дальше ни сложилось, на их стороне я уже не буду.

Сейчас, когда возвращение Тёмного Лорда перестало быть страшилкой, моё согласие на предложение Гойла — почти переход на сторону тёмных магов. Но меня это почему-то совершенно не смущает. Я по-прежнему не согласен с их мировоззрением, но уже не фанатично — просто потому, что они на другой стороне. Я многое узнал, о многом подумал. Палочку на родителей я не подниму, это даже не обсуждается, но и те, кто сидит сейчас рядом со мной, все слизеринцы, не враги мне. Я понимаю стремление родителей защитить семью, но и стремление Пожирателей сохранить привычный уклад понимаю.

Сегодня я воспользуюсь любезно предложенной помощью Гойла, а потом посмотрим. В конце концов я не обязан идти по выбранной кем-то другим дороге, я — индивидуалист, свой путь я выберу сам.

Ну а если он кому-то не понравится… В мире есть лишь два человека, чьё мнение для меня имеет значение — Чарли и Джинни, а остальные — это будут их проблемы.