Лягушка Интриганка (джен)

Карета остановилась резко, и из-за этого и меня, и Офелию едва не стряхнуло с сидений. Снаружи раздался шум и какая-то возня, и баронесса тут же начала играть роль перепуганной леди. Когда дверца распахнулась и внутрь сунулась безобразная голова, она вскрикнула и картинно упала в обморок. Масляная лампа, висевшая под крышей, опасно качнулась, но не погасла. Гнусная рожа осклабилась при взгляде на меня, и внутрь экипажа забрались два мужика. Я забрыкалась. Не настолько сильно, чтобы похищение могло провалиться, но в достаточной мере убедительно. И в итоге меня саданули чем-то твёрдым по голове. В ушах зазвенело, и я поспешила сделать вид, будто отключилась. Мои руки замотали грубой верёвкой за спиной, а потом, судя по всему, нас с Офелией вытащили из кареты.

Холодный ноябрьский воздух почти сразу сменился затхлым запахом пыли и плесени — видимо, нас внесли в какой-то дом. Меня тащили переброшенной через плечо, придерживая руки за конец верёвки, сначала по короткому коридору, а потом по лестнице. Мужик, который нёс меня, источал запах мокрой псины, скоро перебивший душное амбре дома. Потом меня сгрузили на пол у стены и оставили одну. Я открыла глаза только после того, как услышала удаляющиеся тяжёлые шаги и звук повернувшегося в замке ключа.

Пошевелив руками, я поняла, что там и узла особо не завязали — освободиться вышло безо всяких проблем. Видимо, расчёт был на то, что перепуганная юная дворянка в панике просто не справится с этим. Да и в отключке проведёт больше времени. Я снова закрыла глаза.

— Бальтазар, — позвала я, и мне в левый глаз засветило активированным знаком контракта. — Состоялось.

Ответа не последовало. Да и не могло — это была односторонняя связь. Однако я была уверена, что демон явится. Я даже допускала, что они следовали в карете за нами от дворца и сами видели, что похищение произошло. А потому причин волноваться у меня просто не было.

Освободив руки, я уселась поудобнее и смотала верёвку. Она сама по себе была вполне ничего, и если бы её завязали как надо, у меня могли бы возникнуть трудности. Но, на моё счастье, похитили нас идиоты. Я снова убрала руки за спину, и время потянулось медленно в ожидании. Мне показалось, что прошло не меньше часа, когда в коридоре снова раздались шаги. Потом в замке повернулся ключ, и внутрь вошёл человек. У него в руках была тусклая из-за пыли и копоти масляная лампа, так что я не могла даже толком рассмотреть его лица. Однако одно было совершенно ясно — это был не Бастардфилд.

Впрочем, тусклого света оказалось достаточно, чтобы понять, что держали меня в какой-то подсобке. То есть даже не в комнате, где имелась хотя бы условная кровать, а почти что в чулане для швабр. Это меня разозлило. Всё-таки я была не просто какой-то непонятной девицей, я была одной из самых богатых девушек Британии. А меня притащили в какой-то нужник!

— Очнулась, — констатировал мужик, близко поднеся лампу к моему лицу и обдав запахом перегара. — Знаешь, почему ты здесь?

— Вам нужны деньги? — я постаралась придать голосу дрожи. — Пошлите к дяде, у меня есть…

— Деньги… — он усмехнулся и поставил лампу на какой-то ящик рядом. — Да, я хочу денег. Но только не те жалкие гроши, которые ты отдашь за выкуп. Я хочу всё.

— Я… Но… — изображать страх было не так уж и сложно, хотя хотелось уже перейти к более активным действиям. Садануть этого типа чем-то тяжёлым по голове, например.

— Хлыщ, который нас нанял, говорил, что у тебя просто уйма денег, — он продемонстрировал мне широкую улыбку, в которой сильно не доставало зубов. Меня аж передёрнуло. — Он говорил, что если заделает тебе ребёнка, всё это станет его, и тогда он будет щедр и к нам. А мы тут подумали — зачем нам этот хлыщ? Мы и сами вполне можем заделать тебе ребёнка. Я выиграл, так что привыкай к мысли, что будешь моей женой.

— Десять раз, — фыркнула я и со всей дури впечатала ногу мужику в пах.

Собственно, я в некоторой степени ждала момента, когда он так удачно встанет. От удара он заскулил и схватился за ударенное место, а я дёрнулась вперёд, приложив его своим лбом в переносицу. Было тесновато, но мне удалось вскочить, и тогда я со всей силы толкнула согнувшегося мужика в стену. И вот от этого удара он всё-таки отключился. Не теряя времени, я связала его запястья так, чтобы ладони смотрели в разные стороны, и завязала хитрый узел между руками со стороны локтей. Потом пришлось немного попыхтеть, чтобы перевернуть тело и усадить в то положение, в котором совсем недавно я находилась сама. И пока он ещё не пришёл в себя, быстро обшарила карманы. В куртке нашёлся нож. Я поднесла его к слабому источнику света, чтобы рассмотреть повнимательнее. Рукоять была деревянной и весьма потёртой. Короткое лезвие из плохой стали было всё в зазубринах. Это вот этим он думал мне угрожать?

Придвинув какой-то маленький и относительно крепкий ящик, я уселась на него и сообщила Бальтазару, что они могут заходить, только пусть не мешают мне разговаривать. А потом попинала ботинок лежащего мужика, и он тяжело пришёл в себя.

— Развяжи меня, — почти что зарычал он. — Только освободи мне руки, и я покажу тебе!

— Заряди мне ружьё, я буду в тебя стрелять, — скривилась я. — Зачем же мне это делать, если я от этого никакой выгоды не получу?

— Я здесь не один! — рявкнул он. — Мои друзья придут, и тогда тебе точно не поздоровится!

— Я бы на твоём месте сейчас беспокоилась только о собственной шкуре, — я усмехнулась и поставила каблук на его ширинку. — Хочешь остаться евнухом до конца дней?

— Ты не посмеешь! — даже в тусклом свете было заметно, как по его лицу прокатилась тень ужаса.

— Знаешь, этот нож очень тупой, — я поднесла убогое оружие к его лицу. — Но тем он и страшен. Если я начну тебя им резать, все подумают, что кто-то неумело разделывает свинью. Он ведь будет не рассекать кожу, а рвать. Так что? Будем всё-таки разговаривать или начать тебя пытать?

— Ты об этом пожалеешь! — зло отозвался он.

— Как-то не клеится у нас беседа, — я вздохнула. — Нужно ли тебе ухо, раз ты не слушаешь?

Я оттянула его ухо и подставила нож под мочку. На самом деле, этим безобразием перерезать хрящи было бы очень непросто, но мужик, похоже, этого не знал. Он взвизгнул и дёрнулся, из-за чего лезвие надорвало кожу. И я его не отпустила. По ножу скатилась капля крови, соскользнувшая на его шею. Глаза мужика округлились, и он замер.

— У меня не такие уж сложные вопросы, — бесстрастно продолжила я. — И их не так уж и много. Я просто хочу получить ответы. Скажешь мне то, что я хочу узнать?

Мужик сначала медленно кивнул, а потом, когда всё же убрала нож, закивал так сильно, что казалось, его шея сломается. Я выпрямилась и некоторое время просто смотрела на него.

— Итак, кто вас нанял?

— Он… Такой хлыщ с крысиным лицом, — дрожащим голосом ответил мужик, глядя на нож в моих руках.

— Имя, — я изогнула бровь.

— Джо звал его виконтом, — произнёс он. — Каким-то горчичным виконтом.

— Так… — протянула я. — Мастэрдфилд?

— Да, точно, — он закивал. — Горчичное поле!

— Он обещал заплатить? — я склонила голову набок.

— Сказал, что заплатит, как дело выгорит, — поморщился мужик. — Или, сказал, мы можем снять с те… вас украшения.

— Понятно… — кивнула я. — И как вас угораздило согласиться работать на этого нищеброда?

— Он предлагал много, — мужик опустил голову. — Столько, что можно было бы потом всю жизнь не работать.

— Забавно, — я усмехнулась. — Я неплохо его знаю. Вы не получили бы от него ни пенни, — я встала. — Но я — другое дело. От меня вы получите достойную плату за то, что сделали.

Я подошла к двери и пару раз ударила по ней костяшками. По коридору раздались тихие, будто шла кошка, шаги. И я бы точно не услышала их, если бы не прислушивалась, а пол не был слишком старым и скрипучим.

— Бальтазар, — обратилась я, как только шаги стихли.

— Да, миледи, — дверь… ну, она не распахнулась — демон просто вырвал её вместе с петлями.

— Я в порядке, если тебе это интересно, — сообщила я. — Как Офелия и мистер Грум?

— Они тоже в порядке, хотя у конюха заметная шишка на голове, — он улыбнулся. — Баронесса же, судя по всему, сделала, как вы ей сказали, и её не тронули.

— Хорошо, — я кивнула. — А как эти идиоты?

— Там шесть человек… — протянул он. — Было шесть. Кажется, один не дотянет до места назначения. Ваш дядя…

— Обсудим с ним это позже. Может быть, — я нахмурилась. — Пакуй этого. Я услышала всё, что мне было нужно.

— Да, миледи, — он коснулся рукой груди и поклонился. — По коридору прямо — там большая комната. Все ждут вас.

— Да, иду, — я кивнула.

Короткий коридор освещался луной через окно. Этого было достаточно, чтобы не споткнуться, но определённо не хватало, чтобы рассмотреть убранство. Хотя глаза быстро привыкли к мраку, и я поняла, что рассматривать там было, собственно, нечего. Голый пол, обшарпанные стены, покосившиеся двери… В ночной мгле они обладали ещё хоть каким-то шармом мистической таинственности, но днём, надо думать, это место было просто заброшенным.

Комната, куда я попала, действительно была большой. На полу рядком лежало шесть тел, одно из которых страшно корчилось и подвывало, а остальные только кряхтели. Когда я вошла, первой ко мне бросилась Офелия. Она взволнованно осмотрела меня, ощупала лицо и плечи, а потом крепко обняла. Я успокаивающе погладила её по спине.

— Ты в порядке? — спросил дядя. Видимо, запал его гнева ещё не весь вышел — я посмотрела на него и увидела, как он превращал каблуком в фарш чью-то кисть.

— Да, всё хорошо, — я улыбнулась ему. — Были сомнения?

— Ну знаешь, — фыркнул он, но ногу наконец убрал. — У этих что-то хочешь узнать?

— Который из вас Джо? — спросила я.

— Это я, — сипло произнёс тип где-то из середины.

— Как зовут хлыща, который вас нанял?

— Виконт… Мастэрдфилд… — просипел он. — Стен… Стенли Мастэрдфилд.

— Ты посговорчивее, — усмехнулась я. — Лучше бы ты партию выиграл, может, и ушей бы тогда резать не пришлось… Что ж, больше мне они не интересны. Маркус, можешь грузить. Готов доставить их в маркизат?

— Да, миледи, — улыбнулся он. — Вас расстроит, если не все доедут?

— Нет, — я мотнула головой. — Как я сказала, они мне больше не интересны. Письмо судье от Уильяма у тебя?

— Да, я должен передать его вместе с ними, — кивнул Бауэр.

— Хорошо, — я кивнула. — Тогда постарайся вернуться поскорее, чтобы Ханна не волновалась.

— Я вернусь так быстро, как смогут лошади, — Маркус чуть склонил голову, а потом взвалил на плечи сразу два тела и вышел.

И как только протиснулся по узкому коридору? Мужики-то субтильностью не отличались…

Всё похищение прошло — вроде как — незамеченным сторонними наблюдателями. Адреналин схлынул, и к земле меня стала прижимать апатия. Когда-то давно, когда меня настигала опасность, а потом оставалась позади, меня накрывало нервным страхом, но в этот раз я странным образом просто устала. Время было уже позднее, так что мы погрузились в экипаж и двинулись к дому. В конце концов, сэр Рональд тоже мог задерживать виконта не до бесконечности.

Мы выехали на широкую улицу, где уже гасили фонари. Там было пустынно, однако через пару перекрёстков нам навстречу всё же попался кэб. Проводив его взглядом через окно, Бальтазар тихо произнёс, что это Бастардфилд. И это странным образом разорвало нервное напряжение — все, кто был в экипаже, разразились задорным смехом. Ну, я тоже представила себе его лицо, когда он увидит совершенно пустое здание. И следы борьбы, да… Я подумывала расспросить дядю о том, кто был избит сильнее прочих, но решила, что это вполне могло подождать. Если в этом разговоре вообще была необходимость.

Проснулась я поздно. Впрочем, не я одна — как-то так вышло, что все спустились к завтраку только к половине одиннадцатого. Приятно было то, что атмосфера в особняке сразу изменилась. Ничего критичного не случилось, и все как-то успокоились. Отчитывать меня заново никому, к счастью, было неинтересно. Да и вообще, обсуждать произошедшее, казалось, никто не горел желанием. О том, что похищение мне не приснилось, напоминала только слегка саднящая шишка на голове. Впрочем, прошлый вечер убедил меня в том, что я в самом деле могу положиться на тех, кто меня окружал. И это вселяло в меня уверенность — мне стало несколько менее страшно вступать в противостояние с тем человеком, из-за которого был призван Бальтазар. Оставалось теперь только дождаться возвращения Артура и узнать у него, права ли я оказалась в своих подозрениях.

Я надеялась, что четверг станет днём отдыха. Что после произошедшего все в доме будут вяло болтаться по комнатам, читать и музицировать, а если будет погода, то можно и на прогулку выехать… Но после обеда в особняк внезапно приехали гости — граф Фантомхайв и сэр Рональд. Только маркиза Мидлфорда не хватало для полного состава псарни. Я пригласила их в красный кабинет, пока перебирала в голове варианты причины их визита. Однако стоило нам устроиться на диванах, как граф вопросительно посмотрел на меня.

— Вы не хотите пригласить к этой беседе мистера Джемстоуна, леди Габриэль?

— Зачем? — озадаченно нахмурилась я.

— Сэр Винсент пропустил причину приезда, — усмехнулся сэр Рональд. — Мы полагаем, что сейчас самое время обговорить дату помолвки.

— Сегодня? — у меня даже челюсть отвисла. Нет, вот прямо сегодня? Сразу после бала, на котором меня сватали, и похищения, где собрались обесчестить? Вот ни днём позже?

— Нет причин откладывать этот разговор и дальше, — улыбнулся граф. — Мистер Джемстоун приехал в прошлую пятницу, так что, я полагаю, время подходящее.

— Я не планировала сегодня принимать сложных решений, — вздохнула я. — Вчера был тяжёлый день, и я немного измотана произошедшими событиями.

— Хм… — выражение лица сэра Винсента изменилось, сделавшись до ужаса похожим на жуткую ухмылку Бальтазара. — Очень вовремя вы обратились ко мне в понедельник. Аккурат после вашего ухода ко мне пришёл мальчишка от дона Венуччи, и той же ночью я навестил его. Та женщина и сама наконец решилась обратиться к нему за помощью. Прошлым вечером люди дона Венуччи следили за ним, пока он не привёл в какой-то полузаброшенный дом, где они его и схватили. Утром мне прислали записку, что Бастрадфилд пока у них. Они не намерены отпускать его до венчания.

— Прекрасно… — я вздохнула. Дело развивалось стремительно. Даже несколько стремительнее, чем я ожидала.

— А вчерашний бал, на котором вы, по слухам, сияли, словно фея цветов сирени, только подталкивает назначить дату помолвки поскорее, — продолжил граф. — Даже если она состоится в январе, публикация новости в печати сейчас будет иметь большое значение.

— Полагаю, так и есть, — я кивнула.

В кабинет втёк Бальтазар. По своему обыкновению, он появился именно тогда, когда был нужен, и в тот самый момент, когда никто не говорил ничего, что не предназначалось для посторонних ушей. Расставив на столе чашки с чаем и этажерку с печеньем, он справился, не желаем ли мы чего ещё, и мы пожелали только, чтобы он привёл к нам дядю. Франкенштейн пришёл минут через пять с крайне озадаченным выражением лица. И следом за ним вошёл дворецкий, чтобы поставить для него ещё одну чайную чашку.

— Удивлён, что приглашён на ваше совещание, — заметил дядя, когда расположился на диване после положенных приветствий.

— Думаю, это совещание совершенно невозможно провести без вас, — улыбнулся ему граф. — Мы ведь пришли обсудить дату помолвки.

— Сегодня? — мне показалось, что дядюшка спросил это с точно той же интонацией, что и я чуть ранее.

— Это больше не стоит откладывать, — мягко произнёс граф.

И я подумала, что эта интонация была мне даже слишком знакома — Франкенштейн использовал её всякий раз, когда хотел внедрить в чью-нибудь голову свою мысль. И от этого обманчиво мягкого и даже ласкового тона у меня неизменно прокатывался по спине озноб. Потому что какое-то шестое чувство начинало вопить, что за ним кроется достаточно весомая угроза.

— Что ж, я думал устроить в субботу званный обед для вас и ваших семей, на котором мы бы всё и обсудили, — вздохнул дядя. — Но раз уж вы сами пришли, давайте решим это.

— Если вы планировали обед так скоро, стоило послать хоть какую-то записку, — усмехнулся граф.

— Неделя с самого начала не задалась, — мрачно произнёс дядя, бросив взгляд на меня. — Я немного замотался.

— Полагаю, это и в самом деле так, — кивнул сэр Рональд. — Всё же вчерашний вечер определённо был наполнен не самыми радостными событиями. Но не будем говорить об этом. Вопрос решён, и более к нему возвращаться нет никакой нужды.

— Решён? — озадаченно переспросил дядя.

— Да, — кивнул граф. — Насколько я знаю, похитители едут сейчас в маркизат, где их ожидает петля, а их наниматель «гостит» у итальянской мафии. Уверен, он больше вас не потревожит. А потому даже его имя можно забыть.

— Его пребывание в гостях окончится купанием в Темзе? — сощурился Франкенштейн.

— Нет, — усмехнулся сэр Винсент. — Он готовится к свадьбе на матери своего ребёнка. А мы с доном Венуччи позаботимся о том, чтобы он больше не смел и носа показать в приличном обществе.

— Честно говоря, я больше не хочу ничего слышать об этом человеке, если его вообще можно так назвать, — поморщилась я.

— Разумеется, — кивнул граф. — Помолвка. Важно решить, когда она будет объявлена.

— Учитывая, чья это помолвка, простым объявлением не отделаться, — задумчиво протянул дядя. — Однако и устраивать бал в честь этого события мне не кажется хорошей мыслью. Почему бы в таком случае и не объявить о ней на Рождественском балу в поместье?

— Мероприятие будет пышным, — кивнула я. — И вместе с тем там не будет посторонних людей.

— Мне нравится эта идея, — кивнул граф. — Хотя это и оставляет ещё немного времени для разного манипуляций третьим лицам.

— Нет, Рождественский бал в поместье подойдёт более любого другого события, — улыбнулся сэр Рональд. — Если дать заметку в «Таймс» сейчас, это оставит достаточно времени, чтобы некоторые желающие успели подготовить подарки. Люди порой способны крайне расстраиваться, если не могут выразить своего восхищения.

— А что до манипуляций… — протянула я. — Разве мы не можем с этим справиться?

Особенно учитывая, что главные манипуляторы, собственно, все здесь. Дата теперь была утверждена, и мы перешли к куда более тонким техническим вопросам. В честь помолвки сэр Рональд должен был подарить мне кольцо, а это могло стать настоящей проблемой, потому что при разрыве этой самой помолвки кольцо мне полагалось вернуть. И это не могло быть просто какое-то кольцо — оно должно было быть или фамильной ценностью графов Мейнут, или дорогущим шедевром от ювелира. И оба варианта мне не нравились. Потому что кольцо я должна была бы носить почти постоянно, а это означало, что оно попадало в зону риска быть испорченным.

В итоге мы решили дать себе время ещё немного подумать, а званный обед в субботу всё-таки устроить, чтобы на нём присутствовали ещё леди Рейчел и графиня Мейнут. Это бы уже ничего не поменяло, но без такой встречи помолвка выглядела бы не тем, чем мы намерены были её выставить. Без хотя бы зримого одобрения старших родственников сыпалась версия о том, что она насквозь договорная.

Граф Фантомхайв и сэр Рональд покинули особняк около половины пятого, и я думала, что вот теперь уж точно можно расслабиться и больше никого не ждать. Но, видимо, это работало совершенно противоположным образом. За час до ужина у особняка остановилась карета — я слышала это, сидя в гостиной вместе с дядей. Потом донёсся шум из холла, и вскоре с крайне странным выражением лица пришёл Бальтазар.

— Прибыл граф Розвелл, — оповестил дворецкий.

— Кто? — у меня сегодня прямо день отпавшей челюсти.

— Граф Розвелл, миледи, — повторил он. — Старший брат господина Джемстоуна.

— Что ему нужно? — поморщилась я.

— Граф просит встречи.

А мне вот совершенно не хотелось его видеть. Тем более сегодня. И выражение лица дяди, который сидел напротив, говорило о той же мере желания встречи — нулевой. Более всего мне хотелось передать ему, чтобы убирался, однако в этот момент в моей голове что-то щёлкнуло — подростковая дурь, наверное, — и я передумала.

— Пусть войдёт, — кивнула я.

Граф Розвелл выглядел так себе. Он был не настолько старше дяди Фрэнка, насколько эта разница между ними была сейчас заметна. Судя по его виду, дела в графстве шли плохо… Впрочем, что ещё могло бы привести его сюда, как не отчаянное положение? Я вопросительно смотрела на него, ожидая, когда он сам хотя бы поздоровается.

— Ты так и не приехал домой, Фрэнк, — наконец выдавил граф Розвелл.

— Похоже, вам нужно поговорить наедине, — я поднялась. — Я вас оставлю.

Франкенштейн недовольно кивнул, и я ушла в свой кабинет. У меня почти не было сомнений, что граф приехал просить денег, а потому я была уверена, что разговор с дядей у него будет довольно коротким. Просто потому, что у дяди денег не было. Точнее, они были, но не в таких количествах, чтобы он мог безболезненно достать из своего кошелька значительную сумму. Так что я сделала ставку, что разговор их продлится самое большее десять минут. И стоило только стрелке на часах миновать это время, как в дверь кабинета постучали.