Времена не выбирают (джен)

На то, чтобы опознать снайпера, знакомым Жака потребовалось четыре дня. Результат оказался довольно неожиданным…

— Итак, это некий Антониу Гомеш, португалец, — сообщил Жак Делакур. — Он действительно служил в Иностранном Легионе и пропал без вести вместе с моим братом.

— Неожиданно, конечно, — заметил Гарри, — но именно это я и подозревал. Что-нибудь ещё удалось выяснить?

— Ничего, — покачал головой Жак. — Никаких зацепок… Хотя, возможно, кое-что есть, но тут я пока ничего сказать не могу. У Иностранного Легиона своя разведка, и им очень не нравится та история, так что они могли что-то накопать… Но пока что молчат — насколько я понял, у них нет доказательств, а замешан там едва не сам Де Голль — кстати, если и так, то не удивлюсь совершенно.

— М-да… протянул Гарри. — По магической части тоже глухо?

— Чуть лучше. Есть следы трансфигурации — похоже, его не меньше недели держали превращённым во что-то неодушевлённое, но не больше месяца, так что это не вы.

— Чушь какая-то, — прокомментировала Гермиона. — Зачем? Какой в этом смысл?

— Представления не имею, но следы есть, — пожал плечами Делакур. — Ребята, которые этим занимались, примерно то же сказали, что и ты.

— В общем, ясно, что ничего не ясно, — подвёл итог Гарри. — Больше никаких зацепок?

— Ну, пока точно нет, а там видно будет, — Жак снова пожал плечами. — Я на легионеров больше всего рассчитываю, но надо внимательно смотреть по сторонам…

— Да, потому что тебя один раз ужен чуть не застрелили, — Гарри подошёл к столу и налил из кувшина холодный чай. — И меня очень сильно интересует — за что?

— Меня это интересует ещё больше, но об этом надо поговорить с родителями, а это не раньше выходных… И ты легко можешь представить, какую головомойку мне устроят родители.

— Я сирота, если что.

— Прости, — Жак выдохнул.

— Не за что, ты же не мог знать…

— Ладно, до выходных, — Жак потёр переносицу. — Ну или раньше, если я что-нибудь узнаю.

Жак Делакур появился субботним вечером, и вид имел ошарашенный.

— Знаете, — выдал он с порога, — такого я предположить не мог...

— Тебе попало? — предположила Гермиона, не отрываясь от каталога.

— Не без этого, но главное в другом. Ты ведь знаешь, что основатель нашего рода был придворным волшебником Карла Мартелла? Но это по мужской линии, а мамин род восходит ко временам Оттона Великого. Так вот, считается, что этот род, причём именно по женской линии — хранители Копья Судьбы. Чушь, конечно… Но оказывается, что у этой легенды есть один неприятный момент — отдать Копьё якобы может только последний мужчина в роду и только добровольно. Как ты понимаешь, никакой добровольностью дело не пахнет, поэтому, если у них есть Мишель, они просто обязаны избавиться от меня…

— Вопрос только в том, кто эти «они», — хмыкнул Гарри.

— А вот об этом, достопочтенный Крысолов, я не имею ни малейшего понятия. Даже предположить не могу ничего…

Зато мог предположить Гарри — и предположение, вообще-то, напрашивалось. В оазисе рота столкнулась с боевиками младшего Гриндевальда, именовавшими себя «Рыцарями Святого Копья». Одним из пропавших без вести был Делакур, считающийся хранителем того самого копья. Теперь кто-то покушается на брата пропавшего, а легенда говорит о последнем мужчине в роду… Вполне логично, если, конечно, опустить ложность исходной посылки, но когда это адептов Гриндевальда — да и прочих наци — волновала такая мелочь?

— С большой вероятностью это недобитки Гриндевальда, — сказал Гарри. — Версия напрашивается, а мы всё же не в детективе, где виновен наименее подозрительный персонаж.

— Возможно... Вот только они давно должны были понять, что это легенда, — покачал головой Делакур. — Нет, они идиоты, конечно, но не настолько же?..

— Никогда не недооценивай человеческую глупость, — бросила Гермиона, убирая в сундук очередную книгу. — Глупость и упорство... Они ведь могут просто не поверить твоему брату, или счесть, что он просто не знает об этой легенде, но это всё роли не играет, важнее другое: зачем им копьё? Вернее, зачем оно им именно сейчас? Насколько я понимаю, сил у них сейчас нет ни на что...

— Но могут появиться, — поморщился Делакур. — Тем более, что помимо самих рыцарей есть ещё несколько банд бывших гриндевальдовских подручных... Банды вроде бы небольшие, не больше пары десятков человек каждая, но поганые. Вот скажи, вы же слышали про Антонина Долохова?

— Без подробностей, — Гарри поморщился. — Мы… пересекались пару раз, и я знаю, что он редкостный ублюдок, но и только.

— Он из Русской освободительной армии — банды гитлеровских прихвостней, набранной из советских перебежчиков и эмигрантов. Можете себе представить, кого он собрал вокруг себя. Есть ещё Игорь Каркаров — это вообще эсэсовец, на редкость скользкая сука…

— И трус, — добавил Гарри.

— Трус-то он трус, но в его банде много беглых усташей, а это… Это такая мразь, что выделяется даже на общенацистском фоне. Так вот, эти двое подались к вам, в Англию — нашли там себе какого-то вожака…

— Волдеморт, — сообщил Гарри, — больше некому. И учитывая его идеи — сойдутся они легко. Думаешь, копьё ищут для него?

-Думаю, да.

Если так, то это плохо… Само по себе Копьё Судьбы, копьё Лонгина, не было магическим — но оно было легендой, и в эту легенду верили. Волдеморта и так победили только чудом — знать бы ещё, что же на самом деле случилось в тот проклятый Хэллоуин — а получив копьё Лонгина, он и вовсе потеряет берега, уверится в собственной непобедимости и уверит в ней всех. И тогда чуда может и не случиться... К тому же оказаться в мире, где нет сестёр Делакур, Гарри совершенно не желал — а значит, Жак должен оставаться живым и здоровым.

— Я бы вообще не стала отбрасывать окончательно ни одной идеи, — Гермиона захлопнула каталог. — Мы имеем дело с сумасшедшими, чьи мотивы абсолютно иррациональны, а действия непредсказуемы. Им может показаться отличным решением любая дичь и нелепость, и чем гаже, тем лучше... Вот что — мне нужна информация. Как можно больше, всё, что удастся найти. И если у тебя есть друзья в Германии — предупреди, чтобы взяли под охрану копьё, эти идиоты вполне могут попытаться похитить его.

— Музей и так неплохо охраняется, — ответил Жак, — но ты права. Попрошу отца, у него есть партнёры в Германии, причём даже в Нюрнберге... Но ты уверена?

— А в чём тут можно быть уверенным? — поморщилась Гермиона. — Всё, что мне известно, складывается именно в такую картину, но кто знает, как её изменят новые данные? Увидим… А пока примем как рабочую гипотезу.

Париж продолжал бунтовать. Левые, правые, социалисты, анархисты, профсоюзы, националисты, студенты — все смешалось в какой-то дикий клубок, порождавший то вполне разумные требования, то какие-то безумные лозунги, сцеплялось в уличных драках и стычках с полицией… и при этом многие не могли хоть как-то объяснить, зачем они в этом участвуют и чего добиваются — одно только «Запрещается запрещать» стоило многого…

У магов дела обстояли ничуть не лучше — многие маглорождённые и полукровки, а с ними и некоторые чистокровные, плотно работавшие с маглами, приняли самое деятельное участие в беспорядках, а другая часть сцепилась с Министерством магии — из-за чего именно, Гарри так и не понял. Гермиона — тоже, и это многое говорило о магах…

Нейтралитет сохраняли только медики и трактирщики — да и то не все, а лишь несколько самых старых заведений. В том числе была и «Башня» — самое старое заведение Парижа, если не всей магической Франции, чей хозяин слишком ценил свой бизнес, чтобы занимать чью-то сторону...

А основным его бизнесом была торговля информацией, которую он добывал самыми разными, обычно незаконными способами, держа в поле зрения не только магический мир, но и магловский... И ценник у него был соответствующего масштаба.

Впрочем, проблем с деньгами Гарри не имел, а потому, явившись в «Башню», бросил на стойку монету и распорядился:

— Во-первых — кружку сидра...

— А во-вторых?

— Что ты знаешь о Вальпургиевых Рыцарях?

— Двадцать галлеонов.

Гарри положил на стойку кошель и пригубил сидр.

— Думаю, ты уже в курсе, что они окончательно убрались из Франции, — сказал трактирщик. — И кого они с собой прихватили — тоже… А вот чего ты точно не знаешь, да и никто, считай, не знает — с кем они не договорились.

— И ты считаешь, что это интересно?

— Да, потому что лишь недавно узнал ещё кое-что…

Гарри молча выложил на стойку второй кошель, Трактирщик смахнул его и продолжил:

— Есть тут одна компания, очень, скажу тебе, поганая, хоть и маленькая. Их там не больше дюжины, а во главе девка, звать её Злата Павелич, сука редкостная… Так вот, напела мне одна птичка, что она не просто отказалась, а сказала, что у неё, дескать, тут дела, и поручение вишни она выполнит так или иначе, потому что давала слово, и обоих уберёт. Уж кого она собиралась убирать — это, прости, не ко мне.

Фамилия показалась знакомой, а спустя секунду-другую Гарри вспомнил, где он её слышал, и поморщился. Может, конечно, это просто совпадение... Но вряд ли. Дочь, внучка? Возможно... Или же кто-то решил воспользоваться печально известной фамилией, чтобы сходу продемонстрировать свои взгляды — возможно и такое.

— Что ты о ней знаешь?

— Три дня и двести монет аванса.

Вздохнув, Гарри выписал чек. Если уж хозяин «Башни» требовал аванс, дело ожидалось серьёзное, а итоговая цена грозила сравниться со стоимостью атомного авианосца... Правда, и результат будет того стоить — сколько бы ни пришлось выложить.

— Вернусь через три дня, — сказал он, допил сидр и встал. -Так что будь осторожней -мне нужна информация, а не твой труп.

— Вообще-то, дети у Павелича есть, — заметила Гермиона, выслушав рассказ мужа, — и старшую дочь как раз зовут Вишня… Но она сидит где-то в Южной Америке и только изредка оттуда тявкает, что её папашу якобы оболгали коммунисты. Где-то там же болтается и её братец… Но ни у кого из них детей нет, это точно. Ну и пока ты шлялся по кабакам, на меня вышли крайне интересные люди…

— И кто же?

— Драган Николавич. Помнишь такого?

Разумеется, Гарри помнил, хотя единственная их встреча была мимолётной и довольно неприятной — а скорее, как раз поэтому. К счастью для всех, они не были тогда ни противниками, ни соперниками… И всё же в тысяча девятьсот тридцать пятом году Драган Николавич, тогда ещё молодой — ему едва исполнилось двадцать пять — уже был сильнейшим и опаснейшим чернокнижником на Балканах. И судя по тому, что он ещё жив, на месте он не стоял…

— Я думал, его прикончили, не в войну, так после...

— Он изрядно помог Тито в войну, поэтому его оставили в покое, взяв клятву придерживаться рамок и законов в пределах соцлагеря. Изначально речь и вовсе шла только о Югославии... В общем, его ухитрились ограбить, он проследил за ворами до Франции, но теперь ему нужен кто-то, кто их не спугнёт, потому что найти он их смог с трудом, и до сих пор точно не знает, кто это. Небольшой отряд, во главе женщина откуда-то с Балкан — и всё. И тут мы слышим о Злате... Тебе не кажется, что она и есть та воровка?

— Очень даже может быть, — пожал плечами Гарри. — Работаем?..

— Работаем.

Найти Злату Павелич или кого-то из её банды оказалось непросто. За три дня, даже точно зная, что она находится в Париже, этого сделать не удалось, и не в последнюю очередь потому, что было неясно, кого искать. За три дня удалось выяснить только одно — вся шайка старается держаться подальше от обеих сторон. Что было вполне разумно — их взгляды были таковы, что и левые и голлисты, столкнувшись с ними, моментально бы вспомнили, что всего четверть века назад отлично ладили и накинулись бы на них объединёнными силами. Тем не менее, Гермионе удалось вычислить, где их стоит искать — но на это ушло те самые три дня…

— Итак, какие новости? — осведомился Гарри, усевшись за стойкой и взяв кружку сидра.

— Разные, — отозвался трактирщик, выставил на стойку ещё две кружки и сообщил:

— Не сказать, чтобы много, но кое-что есть… Она и её команда — из самых оголтелых друзей младшего Гриндевальда, так что можешь представить, что они пропагандируют.

— То же самое дерьмо, что и старший?

— Ещё хуже. Маглов и маглорождённых окончательно понизили до животных, полукровок объявили неполноценными, чистокровным теперь требуется не меньше семи поколений магов… Раса господ и прочее дерьмо, точно как у бошей было. Те, кто свалил к вам, это подхватили, но там и своих таких хватает — набрал же этот грёбаный Волдеморт себе банду. Плохо всё это кончится… Ну да ладно, вернёмся к нашим баранам: эта шайка разбрелась по всему Парижу и что-то вынюхивает. Что именно — непонятно, но похоже, это как-то связано с магловскими музеями.

— Если учесть, сколь там валяется артефактов, причём иногда даже рабочих — немудрено. Думаю, реликвии их тоже интересуют?

— Скидка в десять галлеонов за сообразительность. Церкви тоже не остаются без внимания…

Догадаться было несложно — среди христианских реликвий хватало магических предметов, и священники об этом отлично знали… И пользовались, благо, несмотря на весьма сложные взаимоотношения магов и церкви, магов-священников тоже хватало. Меньше среди протестантов, больше — среди католиков и православных, но разница была несущественной. Сама по себе новость поэтому удивительной не была… Но в контексте становилась очень подозрительной. В парижских церквях вполне могло найтись что-нибудь неприятное — невыразимцы, разумеется, старались изымать такие артефакты, но далеко не всегда знали об их существовании — а уж такая мразь, как Павелич, не задумываясь, пустит добычу в ход… Или продаст Волдеморту, кстати, что ничуть не лучше…

— Колдографии этих деятелей у тебя есть?

— А как же! — трактирщик протянул Гарри приличной толщины папку. — Всё тут… и всего-то за двести тридцать галлеонов.

Выписав чек, Гарри забрал папку и отправился домой. Намечалась наиболее неприятная часть работы… Но уж если назвался Крысоловом, придётся истреблять крыс.

Манфред Хайнце, бывший гауптштурмфюрер СС, оказался первой целью случайно — он решил, что хорошенькая маглорождённая ведьма будет счастлива скрасить его вечер, а если и не будет — на то есть соответствующие заклинания… А о том, что у маглорождённой ведьмы может оказаться танто, выкованный кицунэ и нуждающийся в крови, он, разумеется, не подумал. А потому лишился возможности думать вообще… Правда, допросить его смог бы только некромант из магловской фантастики — анатомию Гермиона знала отлично и била наверняка. После чего спокойно ушла на соседнюю улицу и оттуда уже аппарировала домой.

— Жаль, — заметил Гарри, выслушав рассказ. — Он мог бы многое рассказать… Тебя кто-нибудь видел?

— Не пытаться насиловать посередь людной улицы у него мозгов хватило, — фыркнула Гермиона, — так что он подождал, пока мы окажемся вне поля зрения… А потом — «Империус», и вперёд… Даже не задумавшись — а сработало ли? Я ведь даже не делала вид, что оно сработало…

— Самовлюблённый идиот, — пожал плечами Гарри. — Типичный Пожиратель Смерти. На танто, разумеется, внимания не обратил?

— Разумеется, — кивнула Гермиона. — Ладно, что у тебя?

— Немного лучше, поскольку все живы, — Гарри подошёл к большой карте Парижа, висевшей на стене, и отметил несколько точек. — Пока точно отследил троих, но похоже, что вся эта компания стабильно крутится вокруг нескольких мест, точно — Дворец Инвалидов, Музей Средневековья и катакомбы. Плюс к тому Павелич ошивается на улице Камю, но у неё, кажется, там рядом квартира — одна из, по крайней мере…

— А где именно ошивается? — заинтересовалась Гермиона, подойдя к карте.

— Вот здесь, — Гарри указал на перекрёсток, — а что?

— А то, что я люблю «Проклятых королей» Дрюона, и как-то потратила несколько месяцев, чтобы привязать места действия к современной карте, и… Название Монфокон тебе что-нибудь говорит?

— Вроде бы когда-то слышал… — протянул Гарри. — Но хоть убей, не знаю, что это.

— Главная французская виселица, — ответила Гермиона, задумчиво изучая карту.

— Вроде Тайбернского дерева?

— Круче. В Тайберне могли вздёрнуть максимум две дюжины за раз, а на Монфоконе — почти сотню. Ну и простояла она лет пятьсот — вдвое больше тайбернской.

— Та-ак… — выдающимся теоретиком магии Гарри себя не считал, но знал достаточно, чтобы понять, куда ведёт Гермиона. Место казни, тем более, массовых казней, использовавшееся веками…

— Превосходное место для тёмных ритуалов, правда?

— Почти идеальное, лучше только самому жертвоприношение устроить, — кивнула Гермиона. — И вот я подумала: а может, не будем разбираться, что они затеяли, а просто всех перебьём? Мне как-то спокойнее будет…

— Мне тоже, — вздохнул Гарри. — Хорошо всё-таки, что тут нет Дамблдора с его вечными «вторыми шансами»…