Багровый барсук (джен)

После ухода Уртфиста Рэдволл наслаждался долгожданным периодом мира и спокойствия. Жизнь обитателей аббатства постепенно возвращалась к привычному распорядку. Разумеется, тревога за Алекса, Винокура и Варнокура не покидала сердец и мыслей каждого зверя, и никто не мог забыть, что призрак войны еще нависал над землями.

Малыши были гораздо меньше озабочены всем этим. А помогало им в этом новое событие — появление в аббатстве ласки.

С подачи настоятельницы Ванессы Монтибэнк сделал Смоллерта почетным членом своего отряда выдр. Поскольку в Рэдволле не жило больше ни одной ласки — как, впрочем, и хорьков или горностаев, — Ванесса считала важным, чтобы его «усыновили» представители одного из традиционных обитателей Аббатства. Это помогло бы ему быстрее привыкнуть к новой жизни и почувствовать себя частью общины. Смоллерт был невысок, так что его размеры больше походили на беличьи, чем на выдровые. Однако Элмвуд, мягко говоря, не горел желанием принимать участие в жизни ласки, да и представить Смоллерта, путешествующего с Лесным патрулем по вершинам деревьев, было попросту нелепо. Впрочем, плавал он тоже неважно, но Монти и Ванесса готовы были закрыть на это глаза. Ведь не вся деятельность выдр в Аббатстве была связана с водой — будучи самыми сильными после Мары, они нередко просто предлагали свою помощь в тяжелых работах. В этом отношении Смоллерт оказался весьма полезен. В саду и на кухне, в подвале и в мастерской — он с радостью принимался за любую работу. И это было весьма кстати, ведь его попытки научиться звонить в колокола вместе с Сирилом и Сайрусом обернулись настоящей катастрофой. Некоторым зверям просто не дано чувство ритма, и Смоллерт оказался одним из них. Полдня он пытался освоить колокольные веревки, пока сама настоятельница не поднялась на колокольню, чтобы прекратить какофонию и твердо заявить, что ему придётся найти другой способ приносить пользу… к огромному облегчению всех обитателей Рэдволла.

Мара, Джефф и многие другие, кто опасался за безопасность жителей аббатства, особенно детей, вскоре поняли, что их страхи были напрасны. Смоллерт вел себя безупречно, прекрасно осознавая, что ему придется держаться наилучшим образом, если он хочет остаться здесь навсегда. Возможно, он боялся показаться грубым или неуклюжим, или же случайно сказать или сделать что-то неподобающее. Он вёл себя почти как слуга, готовый выполнить любую просьбу, понимая, что каждое его слово и движение под надзором.

Единственными моментами, когда он действительно расслаблялся были его встречи с Сирилом и Сайрусом. Смоллерт особенно сблизился с мышиными братьями и проводил с ними больше времени, чем со взрослыми Аббатства. Видя, как те с ним ладят, остальные малыши вскоре перестали испытывать настороженность к ласке и начали присоединяться к их компании. К удивлению многих, оказалось, что Смоллерт прекрасно ладит с малышами, развлекая их своим северным акцентом, простыми, но забавными фразами и неожиданными замечаниями, которые неизменно вызывали взрыв смеха. Чаще всего он и сам не понимал, что сказал что-то смешное, и его растерянное выражение лица только усиливало веселье. В конце концов, он всегда начинал улыбаться и смеяться вместе с ними. Однажды, когда Мара спросила, не обижает ли его этот смех, он лишь пожал плечами и ответил, что в северных землях он редко слышал смех малышей, и не прочь слышать еще.

В этот день Смоллерту выпало дежурство на стене. Хотя два враждующих барсука и их армии ушли, события последних дней приучили обитателей Рэдволла к регулярной службе дозорных. С высоты крепостных стен открывался прекрасный обзор на окружающие земли во всех направлениях.

После всех тяжелых работ, которыми он занимался за последние дни, дозор казался Смоллерту настоящим отдыхом. Самой сложной частью службы было не позволить мыслям унестись в мечты и сохранять бдительность. Но он не раз стоял в карауле на севере под началом Уртблада, и вернуться к дисциплине ему было нетрудно — лишь бы не пришлось сражаться. Он по-прежнему держал клятву не поднимать лапу на других, если мог этого избежать.

Сайрус с каждым днём набирался сил, и теперь трудно было поверить, что он совсем недавно был при смерти. Он всё больше времени проводил с друзьями, как и положено любому зверю его возраста, хотя старался не переусердствовать в беготне и играх. Мара и настоятельница пока не позволяли ему возвращаться к звонарному делу, опасаясь, что рывки за колокольные веревки могут повредить швы.

Обычно братья не отвлекали Смоллерта во время работы. Но дозор — это совсем другое дело, поэтому они решили подняться на стены и составить ему компанию. Ласка был рад их присутствию, но не позволял себе отвлечься от службы. Именно поэтому первым, кто заметил приближение зайцев, был именно он.

Сирил сразу заметил, как Смоллерт напрягся, устремив взгляд на Западные равнины.

— Что там, Смоллерт? — спросил старший мышонок.

— К нам гости!

Сирил и Сайрус поднялись на цыпочки, чтобы заглянуть за стену и проследить за взглядом Смоллерта. Теперь, зная, куда смотреть, они без труда заметили то, что привлекло внимание дозорного; зрение у них было не хуже, чем у ласки, хотя терпения и внимательности пока не хватало.

— Это зайцы, да? — спросил Сайрус.

— Больше никто так быстро по равнинам не скачет, — кивнул Смоллерт.

— Они бегут что есть мочи, — заметил Сирил. — И прямо к Аббатству. Интересно, их кто-то преследует?

— Скоро узнаем, когда подойдут, — ответил Смоллерт. — Надо предупредить остальных.

Он огляделся, ища, кому передать весть, и заметил белку-дозорного на дальнем участке стены. Громко окликнув его, он поманил его к себе.

Пока белка добирался до них, зайцы заметно приблизились. Теперь можно было различить, что один из них сильно вырвался вперед, оставляя остальных далеко позади. Белка прищурился, и через несколько мгновений высказал очевидное предположение:

— Думаю, они гонятся за ним, вот что!

— Похоже на то, — согласился Смоллерт.

— Я не понимаю, — нахмурился Сайрус. — Они же все зайцы? Зачем им гнаться за своим?

— Кто знает, — Ласка почесал подбородок. — Но я вижу такое не впервой, и хорошего тут мало. Их слишком много, чтобы быть просто компанией бегунов.

— Их около двадцати, если правильно считаю, — сказал белка, отрываясь от парапета и направляясь к лестнице. — Пойду доложу Элмвуду и Монтибэнку. Ты смотри в оба, ласка.

Сирил посмотрел вслед белке.

— Не очень-то вежливо было назвать тебя просто «лаской», — заметил он с ноткой раздражения. — У тебя вообще-то есть имя.

— Ага, и думаю, он его еще выучит, — хмыкнул Смоллерт, ничуть не обидевшись. — Но пока он прав. Нам велено следить за зайцами.

Пока вожди Аббатства получали доклад, одинокий заяц добежал до края равнин, пересек дорогу перед главными воротами и остановился. Теперь стало ясно, что его преимущество было больше, чем казалось изначально. Но при скорости, с какой бегут зайцы, этот разрыв быстро сократился бы, если он хоть немного задержался на месте.

Одинокий заяц одним ловким прыжком перескочил через придорожную канаву и с размаху приземлился на пыльную тропу, подняв облачко пыли. Задрав голову к Смоллерту и двум мышатам, он бешено замахал лапами и затряс ушами.

— Эй! Эй, наверху! — завопил он. — Спасите, гибну! Откройте ворота! Меня хотят убить! Если не впустите, я труп!

Смоллерт в изумлении уставился на него.

— Мне… мне кажется, я знаю этого зайца, — пробормотал он себе под нос.

— Знаешь? — переспросил Сирил. — Он из Долгого патруля?

— Нет. Но готов поспорить, те, кто гонится, — да. И, думаю, они и впрямь хотят его убить, как он и говорит. — Смоллерт повернулся к братьям. — Надо скорее впустить его, если не хотим, чтобы его прикончили. Вы, двое, бегите вниз и скажите выдрам у ворот, что его можно впустить. Они скорее вас послушают, чем меня!

— Хорошо! Оставь это нам! Пошли, Сай! — Сирил первым бросился вниз по ступеням, перескакивая через три сразу. Сайрус отставал, шагая по две, но оба добрались до лужайки очень быстро.

Тем временем встревоженный заяц подбежал к тяжелым воротам и забарабанил по ним.

— Эй, впустите! Меха ради, откройте! Прошу убежища! Дайте мне укрыться, умоляю!

В его голосе звучала неподдельная паника.

Выдры внимательно выслушали Сирила и Сайруса, после чего принялись снимать засовы, а Смоллерт наблюдал за ними сверху. Ласка перегнулся через зубцы стены, собираясь успокоить зайца и сказать, что его вот-вот впустят.

Зайца нигде не было.

Смоллерт быстро огляделся — точнее, посмотрел сначала направо, потом налево, и заметил исчезающий за южным углом стены белый заячий хвост. Похоже, испуганный заяц решил, что Рэдволльцы медлят с открытием ворот, и бросился бежать. Ласка снова перевёл взгляд на равнины. Если бы заяц не поддался панике и остался на месте, у него было бы предостаточно времени, чтобы укрыться в Аббатстве. Его нетерпение только пошло ему во вред!

Смоллерт крикнул вниз выдрам:

— Он побежал к южным воротам! Кто-нибудь, бегом туда!

Выдры тут же вернулись, надежно заперев главные ворота.

— Беги за ним по стене! — крикнул наверх Монтибэнк. — Скажи тому дурню, что мы его впустим, если он перестанет носиться, как ошпаренный!

— Ага, понял! — Смоллерт рванул по бойницам. На земле под ним Ванесса, брат Джефф и Элмвуд вышли из Аббатства и вместе с выдрами поспешили к южным воротам. Добежав до юго-восточного угла стены, Смоллерт остановился и оглядел луг в поисках беглеца. Однако с этой точки нельзя было разглядеть, остановился ли заяц у ворот или продолжил бег.

— Держись там, приятель! — крикнул он, не видя зверя. — Мы тебя впустим, только стой у дверей!

Не зная, услышал ли его заяц, Смоллерт помчался дальше.

Через мгновение он уже был над южными воротами. Тяжело дыша после бега, он перегнулся через стену и посмотрел вниз. Головокружительный обрыв заставил его быстро отпрянуть назад. Но мимолетного взгляда хватило: зайца у стены не было.

Ванесса и остальные уже добрались до ворот.

— Простите, мэм, — доложил Смоллерт, — но его тут нет! Должно быть, побежал дальше — может, решил обогнуть аббатство?

— Если так, он будет у восточных ворот, — крикнула настоятельница. — Встретимся там, Смоллерт!

— Да, мэм! — Смоллерт машинально поднял лапу в воинском приветствии, но, вспомнив, где находится, опустил ее и снова помчался по стене.

Еще до того, как они добрались до восточных ворот, стало ясно, что заяц уже там. Белки, дежурившие у ворот, были разбужены его громкими ударами и мольбами о спасении и теперь ожесточенно спорили, стоит ли открывать ворота, чтобы посмотреть, кто так настойчиво просится внутрь.

— Впустите его! — крикнул им сверху Смоллерт.

— Впустите его! — эхом отозвалась Ванесса, приближаясь через лужайку.

Белки немедленно отперли ворота и распахнули их.

Заяц буквально ввалился в Аббатство, кувыркаясь и катясь по траве в своем стремлении оказаться за толстыми, высокими стенами.

Пока белки вновь запирали ворота, Ванесса с другими остановилась возле незнакомца. Смоллерт поспешил вниз по ступеням южной стены, чтобы присоединиться к ним. Маура и несколько малышей выбрались с северного двора, привлеченные шумом. Позади настоятельницы замыкали процессию Сирил, Сайрус и выдры. На восточной лужайке мгновенно собралась толпа, и все взгляды были прикованы к одинокому зайцу, тяжело дышащему на траве.

— Впечатляющий вход, — заметила Ванесса.

Заяц расплылся в улыбке.

— Эффектные входы — моя особая примета.

Он вскочил на лапы, словно марионетка, дернутая за невидимые нити, и изящно поклонился.

— Настоятельница Рэдволла, осмелюсь предположить?

— Именно так. А ты, стало быть?..

Прежде чем заяц успел ответить, Смоллерт протолкался вперед сквозь толпу и встал перед незнакомцем.

— Браудер? Браудер, это ты?

* * *

Долгие мгновения рэдволльцы молча смотрели на зайца. Постепенно его напускное самодовольство поугасло, когда он заметил, как пристально его разглядывают. Повернувшись к зверю, назвавшему его по имени, он спросил:

— Ласка, я тебя знаю?

— Рядовой Смоллерт, раньше служил у лорда Уртблада. Видел тебя пару раз на севере. Неудивительно, что ты меня не помнишь — у нас в отряде ласок хватало. А вот я тебя запомнил. Уж зайцев среди нас водилось немного… и еще меньше среди них было бродячих артистов.

Ванесса пристально посмотрела на зайца.

— Значит, ты тот самый Браудер, о котором мы столько слышали!

Его улыбка слегка дрогнула.

— Ах, э-э… Да! Вижу, слава моя бежит впереди меня! Надеюсь, слышали вы обо мне только хорошее, хотя иначе и быть не может. Я горжусь своим искусством, знаете ли. Самый известный заячий актер Северных земель и окрестных мест, прямо перед вами! Скажу больше — меня даже приглашали выступать перед самыми знатными особами Полуденной долины!

— Правда? — строго произнесла Ванесса. — Любопытно. Но больше всего меня интересует твое последнее выступление в Саламандастроне!

— О… о, то? — Браудер явно изо всех сил старался удержать улыбку. — Да, это было слегка за пределами моего привычного репертуара. Но я с радостью расскажу вам, всё, что хотите! Только, э-м-м… можно я сперва присяду? Весь день на ногах, лапы аж стерлись.

— Ты получишь самое удобное кресло в Аббатстве, если это поможет нам услышать, что мы хотим, — пообещала Ванесса. Никто из редволльцев не улыбался.

— О, чудесно! А еще я бы не отказался от чего-нибудь перекусить и промочить горло. О редволльском гостеприимстве всегда ходили легенды, знаете ли. Будет обидно, если вы вдруг поскупитесь на добрую традицию!

— Наше гостеприимство распространяется на всех путешественников с добрыми намерениями, — ровно ответила Ванесса. — Включая тех других зайцев, которые, вероятно, прямо сейчас стоят у главных ворот. Позвать их тоже?

На лице Браудера на мгновение мелькнула прежняя паника.

— Ох, нет! То есть… они народ грубый, шумный. Вам не понравится, как они тут всё перевернут вверх дном. Да и дети, матушка-настоятельница, подумайте о детях! Вам не нужны такие буяны рядом с малышами, поверьте мне!

Монтибэнк хмуро посмотрел на зайца:

— А ты уверен, что дело не в том, что они хотят свернуть тебе шею и выпустить кишки от подбородка до самого хвоста?

— Ну, да… есть и этот момент, — признал Браудер, хлопнув ушами с самым обезоруживающим видом.

— Они из Долгого Патруля, так ведь? — уточнила Ванесса.

— Н-у-у, вроде того, — протянул Браудер. — Хотя я не стал дожидаться формальных представлений. Наткнулся на них в степях… последнее место, где ожидал встретить эту компанию. Так перепугался, что чуть мех не побелел, как мой хвост! Хорошо хоть, заметил их издали, так что успел добраться сюда!

— Нам нужно с ними поговорить, — сказала Ванесса. — Элмвуд, отведи Браудера в Пещерный зал, пусть он там отдохнет, поест и попьет. Я пока разберусь с этими зайцами у ворот. Скоро присоединюсь… возможно, с новыми гостями.

Браудер побледнел.

— Прошу вас, матушка! Разве вы не обязаны защищать своих гостей?

— Так и есть, — подтвердил Элмвуд, хватая Браудера за рукав. — Но она также вправе выставить вон любого, кто доставит больше хлопот, чем того стоит. Так что давай-ка, веди себя прилично, или выставим тебя обратно, прямо к твоим дружкам!

— Я иду, иду!

Ванесса посмотрела им вслед, пока Элмвуд утаскивал нервного зайца в здание Аббатства, затем направилась через лужайку к главным западным воротам.

— Остальные, идите со мной. Если я не ошибаюсь, эти зайцы будут не в лучшем расположении духа.

* * *

Полковник Клевистон стоял на дороге вместе со своими зайцами, разглядывая стену аббатства.

— Чего остановились? — пробурчал лейтенант Галлатин, хотя и сам тяжело дышал, как и все остальные. — Я видел, как тот прощелыга юркнул за южную сторону. Мы еще можем его догнать!

Клевистон поднял лапу, призывая к тишине.

— Либо его впустили, либо нет. Если не впустили, у него было время затеряться в этих лесах, а я не собираюсь устраивать погоню в чащобе. Одно дело — преследовать кого-то по открытым степям, и совсем другое — по буреломам.

Галлатин кипел от злости, и большинство остальных зайцев чувствовали то же самое.

— Мы почти его схватили!

— Видимо, не судьба, лейтенант. Но у нас есть дела поважнее. — Клевистон снова взглянул на аббатство. — Первым делом выясним, остался ли лорд Уртфист в Рэдволле.

Пеппертейл был настроен скептически:

— Не думаю, что Браудер так бежал бы сюда, если бы его светлось еще тут был.

— Разве что он не знал, — прищурился Галлатин. — Вот это было бы по-настоящему славно: вломиться внутрь, а там его уже за горло держит сам барсук, которому он так насолил!

— Хм, вот только одно но… — Клевистон указал на крепостную стену. — Если бы лорд Уртфист был здесь, он наверняка оставил бы своих зайцев на этих бастионах. А я не вижу ни одного дружелюбного лица. Да вообще никаких лиц. Хотя, кажется, пару минут назад там кто-то был.

— Может, мы разминулись? — предположил Галлатин. — Может, они уже в пути обратно в Саламандастрон?

— Раз уж мы сюда приперлись, можно и спросить, а? — Клевистон шагнул вперёд и постучал своим грубым посохом в ворота. В тот же момент он услышал, как с другой стороны отодвигают засов. Полковник мгновенно отступил, зайцы за его спиной напряглись, сжимая в лапах самодельное оружие.

Дверь приоткрылась. Все зайцы стояли на цыпочках, готовые ко всему.

Но когда в проёме показалась барсучья форма, волну напряжения сменило облегчение.

— Милорд! — не сдержался Галлатин. — Слава меху! Мы уж думали… э… мм…

Его голос затих. Барсучиха, вышедшая из ворот, была женского рода, ниже Уртфиста почти на голову, одетая в простое платье.

— Боюсь, вы меня с кем-то спутали, — сказала она не слишком приветливо. — Вы из Долгого Патруля, верно?

Клевистон отвесил короткий поклон:

— Совершенно верно, достопочтенная леди. Полковник Клевистон, к вашим услугам.

— Нам не нужны услуги, — холодно ответила барсучиха, окинув их всех взглядом, — и неприятности нам тоже не нужны. Настоятельница хочет с вами поговорить, но только если вы пообещаете вести себя прилично.

— Достопочтенная леди! Мы же зайцы Долгого Патруля!

— Да, — невозмутимо кивнула она. — А в прошлый раз, когда вы тут были, вы угрожали гостям нашего аббатства.

Клевистон провел лапой по рту, задумчиво хмыкнув:

— Хмм… Похоже, тот белка был прав. Судя по всему, лорд Уртфист не произвел на вас хорошего впечатления.

— Какой белка?

— Встретили его в горах. Сказал, что он из Рэдволла, но был в компании весьма сомнительных личностей — лиса и хорьков. Не тех спутников, каких я бы выбрал для себя.

— Что с ними стало? — резко спросила барсучиха.

— Мы пошли своей дорогой, они — своей. Наверняка уже в Саламандастроне. А теперь у нас тоже есть вопросы…

— Хочу уточнить, — перебила она. — Вы — те двадцать, кого Уртфист оставил охранять гору? Вы не входили в отряд, что был здесь раньше?

— Впервые в жизни в Рэдволле, мэм. А теперь, насчет того самого отряда…

— Аббатиса ответит на все ваши вопросы. Но сначала — ваше слово, что вы не будете устраивать беспорядков. Договорились?

Клевистон поднял лапу:

— Никаких неприятностей, мэм. Клянусь честью офицера!

— Хорошо. Теперь выбрось посох.

— Что?

— Настоятельница безоружна. Если хочешь с ней говорить, будь таким же. Бросай свою дубину, или разговор окончен.

Клевистон пожал плечами и швырнул свой посох Галлатину, который ловко его подхватил. Затем распахнул лапы:

— Теперь устраивает?

Барсучиха ничего не сказала, а просто отворила ворота настежь. За ней стояла большая группа лесных жителей. Клевистон предполагал, что их пригласят внутрь, но теперь было ясно — настоятельница намерена говорить с ними здесь, снаружи.

Во главе группы стояли мышь и выдр. Клевистон сразу догадался, что мышь — настоятельница, но меч, висевший на боку у выдра, а также боевой блеск в его глазах свидетельствовали, что он — не совсем мирный лесной житель. Позади них стояли еще несколько выдр и белок, а также, что выбивалось из общей картины, стройный ласка с тонкой шеей.

Клевистон решил пока не обращать внимания на последнего — судя по всему, это был единственный хищник среди присутствующих.

— Приветствую вас, полковник, — заговорила мышь. — Я настоятельница Ванесса, и чтобы не терять времени, сразу скажу, что слышала весь ваш разговор с Маурой. Ваше появление здесь и радует нас, и тревожит, как и ваши вести о нашем дорогом друге Александре. У меня остаются вопросы к вам, но вы проявили немалое терпение, так что сперва я попробую ответить на несколько ваших.

— Благодарю, мэм. Ну, думаю, самое важное для нас — найти лорда Уртфиста. Мы надеялись застать его здесь, но, судя по всему, он с зайцами покинул Рэдволл.

— Верно. На следующий день после прибытия Уртфиста мы узнали, что войска его брата задержались на юге дольше, чем ожидалось. Ваш лорд очень беспокоился за вас и был уверен, что вы погибли, пока мы не выяснили, что Уртблад задержался. Тогда он понял, что может успеть догнать его до прибытия в Саламандастрон или хотя бы прибыть к горе вовремя, чтобы помочь вам.

— Увы, не сложилось, — поморщился Клевистон. — Уртблад уже вцепился своими проклятыми когтями в Саламандастрон, и теперь, чтобы его оттуда выбить, нужна война.

— И тем не менее, вы живы, — заметила Ванесса.

В ее голосе слышался скрытый упрек.

— Да? — прищурился Клевистон.

— Лорд Уртфист был уверен, что Уртблад перебьет вас всех, когда возьмет Саламандастрон. Мы спорили с ним, говоря, что если вдруг окажется, что Уртблад пощадит вас, это могло бы стать основой для переговоров. Но Уртфист лишь насмехался над нашей наивностью. И вот теперь… — Ванесса жестом указала на Клевистона. — Вы стоите передо мной, вполне живой, в то время как Уртфист несется с войной на того, кто якобы никогда бы вас не оставил в живых.

— Вы думаете, это делает Уртблада хорошим зверем? Ну, знаете ли, тут я склонен согласиться с лордом Уртфистом насчет вас. Вы понятия не имеете, что тут происходит… Со всем уважением, мэм.

Настоятельница уставилась на него.

— Ну, я и не думала, что такое возможно, но вы упрямы не меньше, чем ваш лорд.

— Уртблад захватил Саламандастрон, как трус! Выгнал нас из собственного дома…

— Это и его дом тоже, — вставила Маура.

— …и наполнил это аббатство самой мерзкой ордой, какую только можно вообразить…

— Мы видели, — спокойно сказала Ванесса. — Они были нашими гостями.

— Да плевать, что он пощадил нас! — воскликнул Клевистон, но тут же спохватился, пригладив переднюю часть туники лапами. — Кхм. Не хотел бы я переходить на крик с вами, добрые звери. Но как только мы тут закончим, мы сразу же двинем обратно в Саламандастрон, чтобы помочь лорду Уртфисту вернуть его обратно — любым способом! Так что, если будете так любезны сказать нам, когда именно он ушел и в каком направлении, мы тут же отправимся в путь, благодарю покорно.

— Минутку. Остался ещё один вопрос: о том зайце, за которым вы гнались перед тем, как сюда добраться.

— А что? Вы его пустили?

— Да. И он явно боится вас.

— Он лживый шпион Уртблада, — выплюнул Клевистон. — Не верьте ни единому его слову! Долгая история, но просто поверьте мне на слово!

— Мы знаем о ней от Уртфиста и Тревеллера, — кивнула Ванесса. — Его зовут Браудер, и он явился в Саламандастрон с рассказами о бойне в Рэдволле. Я как раз собиралась его допросить, и подумала, что вам тоже будет интересно послушать.

Усы Клевистона дернулись, а глаза расширились.

— Во, это мне действительно хотелось бы услышать! Это приглашение?

— Вы явно испытываете к Браудеру сильную неприязнь, и я вас за это не виню. Но я не могу позволить всем двадцати из вас находиться с ним в одной комнате — он запросил убежища в Рэдволле, в конце концов. Так что я позволю только двоим присутствовать при нашем разговоре. Кого именно — выбирайте сами, но остальные должны будут ждать здесь. Согласны?

Клевистон задумчиво потер подбородок.

— Вы так и не сказали, когда именно лорд Уртфист покинул Рэдволл.

— Пять дней назад, ближе к полудню.

Уши зайца резко разъехались в стороны.

— Пять дней?!

— Да. И двигались они очень быстро. Уртфист даже говорил что-то о том, что если понадобится, они добегут до Саламандастрона без сна и еды. Ведь они были уверены, что им надо спешить к вам на выручку.

— Паршивая удача, — пробормотал Клевистон, глядя в сторону степей. — Придется нестись назад тем же путем, через горы, и даже тогда мы можем не успеть. Проклятье! — Он снова взглянул на Ванессу. — Ох, пардон, настоятельница.

— Настоящий офицер! — улыбнулась Ванесса. — Ну, решайте сами. Мне бы очень хотелось, чтобы вы были при разговоре с Браудером. Если вы согласитесь, мы тем временем пополним запасы еды и воды для вас и ваших зайцев. С виду вы путешествуете налегке, а это может сыграть вам на пользу.

— Ну, еды у нас по пути сюда было маловато, — признал Клевистон. — Лишние припасы не помешают.

— И небольшой отдых вашим зайцам тоже, думаю, нужен, — добавила Ванесса.

— Нам бы на самом деле оружие раздобыть.

— Этого вы здесь не получите. Мы дали обет не помогать ни одной стороне. Мы еще надеемся, что его можно будет разрешить мирным путём… хотя ваше мнение мы уже услышали.

Клевистон еще немного поразмышлял, затем кивнул.

— Ладно. Но времени у меня мало. Если вы сможете пополнить наши запасы, пока мы допрашиваем Браудера, буду вам весьма признателен, настоятельница.

— Я этим займусь. Теперь выберите еще одного зайца, и мы навестим Браудера. Уверена, он будет… хм… несказанно рад вас видеть.