Лягушка Интриганка (джен)

Смету, подготовленную Артуром, я просмотрела почти сразу, как он её подготовил. И надо заметить, он просто филигранно прошёл по границе экономии и расточительства — мне показалось, что даже пересматривать там ничего не надо было. Франкенштейн тоже ознакомился с документом и пришёл к тому же выводу. Впрочем, он сейчас больше занят был с Уильямом — они корпели над документами. Однако похвалить Артура мне не удалось: отдав смету, он ушёл по каким-то своим делам, к ужину не спустился, а в понедельник уехал очень рано, когда я ещё не вышла из спальни. И я подумала, что непременно выскажу ему своё восхищение, когда он вернётся.

До бала во дворце в честь возвращения принца Джорджа оставалось всего два дня, а у меня до сих не был готов гардероб. Офелия, как оказалось, к балу готовилась — всё же ей одной было разрешено поехать со мной. Она выбрала для него шёлковое платье цвета бургунди с пыльно-розовой вышивкой. Оно было достаточно строгим, но всё же обозначающим, что как вдова она преодолела положенный траур. Что ж, пора бы. А вот я так и не знала, что надеть. Так что в понедельник сразу после завтрака у меня в гардеробной состоялся консилиум, на котором кроме меня и Офелии присутствовали Сара и Бальтазар. Хотя платьев у меня было больше, чем мероприятий, на которые я намеревалась сходить, мне казалось, что ни одно из них не годится для этого бала. Нужно было что-то парадное, но не слишком, красивое, но не слишком, эффектное, но не слишком… Когда я забраковывала наряды один за другим, Офелия очень точно обозначила, чего мне хотелось — быть ослепительной, но не слишком. Сара помрачнела, а баронесса глубоко вздохнула и пошла перебирать наряды вместе с ней в надежде, что что-нибудь всё же отыщется.

Бальтазар долго смотрел на них в молчании, а потом повернулся ко мне. Пристально осмотрев меня с ног до головы, он жутковато улыбнулся.

— Вам известно, насколько трудную задачу вы сейчас поставили?

— На грани невыполнимости? — мрачно спросила я. — Если бы я хотела пойти на этот бал и произвести там фурор, было бы намного проще, ты так не думаешь?

— Полагаю, что так, миледи, — демон кивнул. — Но главная проблема, должен сказать, вовсе не в платье. Даже если вы возьмёте самое старое платье у горничных, оно окажется не способно сделать так, чтобы на балу вас не заметили.

— О, если я так сделаю, меня точно заметят, — криво усмехнулась я. — Может, пойдём другим путём? Выберем сначала украшения, а уж потом к ним подберём платье?

— У вас есть гарнитур, который ещё не видели в свете, — Бальтазар снова улыбнулся и перевёл взгляд на Офелию и Сару, тихо спорящих у какого-то платья. — Колье, серьги и брошь с аметистами и бриллиантами. Вы заказали его, кажется, в апреле.

Я поднапрягла память. Да, было что-то такое… Габриэль и в самом деле заказала такой гарнитур с довольно светлыми камнями. Я поднялась с кресла, поставленного там специально для меня, и медленно пошла вдоль висящих платьев. Нужно было что-то холодного сиреневого цвета, чтобы сочеталось с гарнитуром. Одно такого цвета нашлось, но оно было вовсе не бальным, а подходило только для прогулок. Ещё и сшито было из шерсти. Но я всё равно вытащила его и повесила Бальтазару на руку. Теперь надо было найти для этого платья форму… Я почти дошла до спорящих Офелии и Сары, как меня озарило. Я повернулась к дворецкому.

— Я хочу платье, как то, что ты принёс мне на замену во время бала Шарлотты.

— Точно такое? — удивлённо спросил он, склонив голову набок. — Тоже из бархата?

— Смерти моей хочешь? — скривилась я. — Из бархата платье слишком тяжёлое. Даже если бал будет сравнительно небольшим для дворца, в зале всё равно будет нечем дышать. К тому же, мне придётся много танцевать. К концу бала, с которого меня так эффектно, как в тот раз, никто не унесёт, у меня будет болеть буквально всё. Так что ткань должна быть куда более лёгкой. Дамаст подойдёт. Вот такого цвета, — я ткнула пальцем в платье у него в руках.

— Будет готово к завтрашнему утру, миледи, — поклонился Бальтазар.

Я кивнула, сжав зубы. Потому что мой разум решил, что сейчас очень подходящий момент, чтобы вообразить, как демон будет трудиться всю ночь за швейной машинкой, и это зрелище почему-то страшно меня развеселило.

— Почему вы вдруг решили, что вам нужно сиреневое платье, леди Габриэль? — озадаченно спросила Офелия. — Мне кажется, вам куда больше подошло бы розовое.

— Или жёлтое, — вздохнула Сара.

— Бальтазар напомнил, что у меня есть невыгулянный гарнитур с аметистами, — улыбнулась я. — А к нему более всего подойдёт именно сиреневое платье. И почему я забыла про него, когда заказывала гардероб?.. Впрочем, драгоценности не устаревают со сменой сезона.

— Но где мистер Беккер возьмёт такое платье к завтрашнему утру? — нахмурилась баронесса.

— У него есть свои маленькие секретики, — усмехнулась я. — Если он сказал, что платье будет, нам следует просто подождать. Спасибо вам за участие в этом мероприятии, однако теперь мне пора приниматься за работу. Герр Штерн, кажется, сойдёт с ума, если я сию минуту не дам ему работу.

Как-то так у меня получилось, что с работой было то пусто, то густо. Вот приехал дядюшка, и нас накрыло лавиной дел, которые требовали скорейшего решения. Юридические аспекты относительно отелей, в принципе, можно было немного отложить, потому что у меня пока не было людей, которые могли бы работать от моего имени на местах и которым при том я бы в достаточной мере доверяла. А пока их не было, можно было даже ничего не начинать. Чтобы дела там были в порядке, мне нужны были ещё три Франкенштейна. Ну или ещё один Бальтазар — этот вполне мог оказаться в трёх местах сразу. Но у меня их не было, и надо было где-то кого-то найти. А вот вопрос с инженером надо было уже решать, потому что герр Штерн все выходные ходил по особняку с чертежами и очень расстраивался из-за того, что ни у кого не было ни секунды, чтобы посмотреть на них. Впрочем, он всё же показал их Офелии, но она ничего в этом не понимала, так что получила увлекательную лекцию по инженерному делу. Но чертежей по достоинству оценить всё равно не смогла.

За дядей и инженером я послала подвернувшегося под руку Уилла. Впрочем, особняк хоть был огромным — и даже казался в некоторой степени резиновым, потому что люди всё прибывали, а комнаты и не думали заканчиваться, — куда бы я ни пошла, кто-нибудь обязательно подворачивался, чтобы стремительно исполнить любое поручение. Дядя с герром Штерном пришли в мой кабинет минут через пять после меня, и первым делом я попросила показать чертежи. Инженер сначала расцвёл, потом нахмурился, но всё же раскатал тонкие листы на столе. И на этих чертежах был ткацкий станок. Я несколько минут внимательно рассматривала его, чувствуя, как надо мной нависал дядя.

— И когда только вы успели все их сделать? — спросил он. — Вроде бы я едва описал вам, что было нужно, в Мюнхене, и с того времени почти не видел вас за работой.

— Это только набросок, — отозвался герр Штерн. — Вы мало что мне сказали о том, какой именно должен быть станок, но я немного додумал. И пока идея ещё была у меня в голове, я постарался её выразить в чертеже.

— Не очень пока понимаю, как это будет работать, — сощурилась я. — Я определённо вижу ключевые части, но вот этот узел, который явно должен приводить рамки в движение… Что там должен быть за мотор?

— Я ещё думаю над этим, — протянул инженер, внимательно меня рассматривая. — Но вы хотите сказать, что поняли чертёж?

— Вы до крайней степени аккуратно подписали каждую линию — что тут может быть непонятно? — я изогнула бровь. — Сделать станок по вашим чертежам будет несложно, ведь они достаточно подробны. Однако надо понимать, как именно он будет работать. Я бы хотела, чтобы вы в этом вопросе отдали приоритет безопасности конструкции. И простоте — как в работе, так и в обслуживании.

— Это будет непростой задачей, — герр Штерн на несколько мгновений нахмурился.

— Если бы это было простой задачей, нам бы не пришлось искать особенного инженера, — каким-то особенным, будто обволакивающим тоном произнёс Франкенштейн. У меня по спине прокатился озноб. — Мне бы не пришлось ехать так далеко, если бы у нас была задача, с которой справился бы любой.

— Я найду решение, — у инженера заблестели глаза.

— Не сомневаюсь, — уже нормальным голосом произнёс дядя.

— Ах да, — вмешалась я. — Когда будете думать, помните, что мы можем использовать практически любой источник энергии. Хоть бензин, хоть газ, хоть электричество. Даже если придётся перестроить инфраструктуру части маркизата, где находится ткацкая мануфактура.

— Свобода выбора только усложняет дело, — вздохнул герр Штерн.

— Тогда ориентируйтесь в первую очередь на газ, — я пожала плечами. — С ним у нас вроде проблем нет.

— Я понял, — он кивнул.

— Что ж, раз мы с вами пришли к согласию, остаётся только подписать договор, — я улыбнулась. — Зайдите к Уильяму, он даст вам копию на немецком. Если вас всё устроит, подпишете и вернёте мне. Если нет… Обсудим пункты, по которым вы не согласны, и постараемся прийти к компромиссу.

— А скажите, госпожа Муркивинд, вы действительно сами управляете своими делами? — герр Штерн подошёл к столу вплотную и пристально на меня посмотрел.

— К чему этот вопрос? — нахмурилась я. — Для всего общества — разумеется, нет. Я раздала эти полномочия талантливым людям, которых жёстко контролирую с помощью авторитета своего опекуна.

— А кто они? — он сощурился. — Можно познакомиться с ними? Ведь тогда, выходит, именно они могут точно указать, что требуется спроектировать.

— А… — я рассмеялась. — Вот вы зачем это спрашиваете. Что ж, на самом деле этих людей не существует. Именно я тот человек, который может сформулировать для вас задачи. И даже принять чертёж и заказать прототип. И дядюшка — у него есть свои проекты. Так что ответ на ваш вопрос — да, я делаю это сама. Хотя часть своей работы я всё же перекладываю на те плечи, которым это под силу.

— Вам, должно быть, очень непросто, — печально улыбнулся герр Штерн. — Я сделаю чертежи в лучшем виде, можете не сомневаться.

— Я вам верю, — я кивнула. — Если бы вы не могли этого сделать, дядя бы вас не привёз.

Для инженера тоже пришлось выделить две комнаты — спальню и кабинет, куда он и удалился после нашего разговора. А я задумалась, где брать управляющих стройками и потом филиалами. Это выглядело как задачка со звёздочкой. Но я почему-то была уверена, что всё сложится как надо. Как с Маркусом и Ханной — они появились именно тогда, когда были нужны. Так что могло помешать другим людям прийти ко мне таким же образом?

Ещё до обеда ко мне пришёл Бальтазар. Лицо его имело загадочное и вместе с тем пугающее выражение, будто он только и ждал команды «фас». Я вопросительно уставилась на него, ожидая, что о причине своего настроения он соизволит рассказать мне сам. Дворецкий подошёл прямо к моему креслу и наклонился, чтобы говорить как можно тише.

— Я узнал кое-что о виконте Мастэрдфилде.

— Если это не близкая дата его похорон, мне не очень интересно, — фыркнула я.

— Я бы не стал отнимать ваше время, если бы это вас в самом деле не касалось, — ещё тише и как-то особенно вкрадчиво проговорил он. — Виконт намерен похитить вас.

— Зачем? — не поняла я и повернулась к нему лицом. — Ради выкупа, что ли?

— Нет, — губы Бальтазара растянулись в ужасающей улыбке. — Он хочет создать вескую причину для заключения брака.

На несколько мгновений я зависла. Что за вескую причину он мог создать, похитив меня? На основании решения суда это привело бы его не в мой дом, а в казённый. А потом до меня резко дошло — как обухом топора по голове огрело. Это… существо — человеком у меня его назвать мысль не поворачивалась — хотел организовать насильственный коитус. Я нервно усмехнулась.

— И когда он задумал провернуть это мероприятие? — мрачно поинтересовалась я.

— Он нанял бродяг, чтобы они похитили вас по пути с бала в среду, — отозвался Бальтазар. — Сам он в это время планирует быть в клубе «Багатель», чтобы никто его не заподозрил.

— Он совсем идиот? — я склонила голову набок. — Хотя о чём я, в самом деле… Ясно-понятно…

— Что прикажете делать, миледи? — сощурился дворецкий.

— О, давай немного развлечёмся, — я усмехнулась, уже несколько успокоившись. — Скажи мне только, рассказал ли свой план этот дурной бродягам, которых нанял?

— Разболтал как на духу, — кивнул он.

— Что ж… — я сощурилась. — Тогда давай-ка позволим меня похитить. Пусть домой меня сопровождает один только мистер Грум из прислуги. Бродяги, думаю, всех нас вырубят, чтобы за полицией раньше времени никто не побежал. Меня и Офелию растащат в разные задрипанные комнаты и будут пить и играть в карты, ожидая, когда заявится Бастардфилд. В какой-то момент им придёт в голову, что получить место, на которое он метит, они могут и сами — органы для этого у них вполне имеются. Скорее всего, сыграют в карты, и победитель придёт творить непотребство. Я позову тебя с началом похищения, чтобы у тебя было время приехать, однако не стоит торопиться входить. Ты узнаешь, когда ко мне ввалится тело с нечистыми намерениями, и если я к тому моменту смогу освободить руки, спешить мне на выручку можно будет не очень сильно. И всё же, именно тогда я снова позову тебя.

— Что мне сделать, когда это произойдёт? — сощурился он.

— Всю компанию связать, на головы мешки и отправить в маркизат, — я сощурилась. — Туда пусть Уильям напишет что-нибудь убедительное, чтобы судья отправил всех наёмников на виселицу. Никто не должен будет узнать о похищении, но оставлять его безнаказанным мы не станем.

— А виконт? — кивнув, спросил Бальтазар.

— А этого пусть сэр Рональд задержит так долго, как только сможет, чтобы он ни в коем случае не успел испортить нам веселье, — я попыталась скопировать его устрашающую улыбку. — А сейчас пошли записку сэру Винсенту о том, что я хочу встретиться с ним. Пора сделать что-то более решительное в отношении этого непрошибаемого Бастардфилда.

— Займусь сейчас же, миледи, — склонил голову демон.

Но не успел он сделать и двух шагов к двери, как в кабинет влетел Уильям. Лицо его казалось перекошенным яростью, но он определённо не знал, на кого ему её обрушить. Скрежетнув зубами, секретарь пересёк кабинет и остановился передо мной, уперевшись кулаками в столешницу.

— Миледи, вы в самом деле хотите это сделать? — низким голосом спросил Уильям.

— А в чём проблема? — я склонила голову набок.

— Вы всё же юная девушка! — возмутился он. — Вы хотите позволить нескольким взрослым мужчинам напасть на вас! Это же безумие!

— Ничего со мной не случится, — поморщилась я. — Ну, может, набью пару синяков, и только. Не драматизируй.

— Я категорически против! — повысил голос Уильям, но тут же понял, что хватил лишнего, и опустил голову. — Вам не стоит позволять этому произойти.

— Иногда, Уильям, нужно немного подставиться, чтобы получить повод сделать что-то, — я вздохнула. — После бала я, очевидно, задержусь, но вернусь домой в полном порядке. Тебе же стоит позаботиться о том, чтобы судья в маркизате точно отправил моих похитителей в петлю, а не в тюрьму или на каторгу.

— Я сделаю, как вы скажете, — тихо произнёс секретарь. — Но я хочу, чтобы вы знали — я против этой затеи.

— Как и все, кто будет в неё посвящен, — меланхолично отозвалась я. — И если бы риск касался не меня, а кого-то из моих людей, поверь, я бы на него не пошла. Но своей жизнью я рискну. Тем более что Бальтазар меня прикроет.

— Я должен буду прийти один? — уточнил демон.

— Нет, — я усмехнулась. — Возьми с собой Маркуса, дядюшку и Барни. И ещё понадобится экипаж, который потом не жалко будет сжечь — до маркизата похитители поедут в нём без возможности выйти.

— Я всё устрою, — кивнул он.

— Тебе хватит времени? — это вдруг озадачило меня, ведь ему ещё надо было успеть подготовить для меня платье.

— Я предполагал, что рано или поздно настанет день, когда подобная повозка потребуется, — жутко улыбнулся Бальтазар. — Просто позовите, когда придёт время.

— Что ж, я позову, когда начнётся похищение, — я вздохнула. — Но не надо врываться, пока я не скажу, что пора.

Он кивнул. Уильям, казалось, хотел сказать что-то ещё, но всё же промолчал. Он определённо был раздосадован моим отказом прислушаться, но ничего не мог с этим поделать. Глубоко вздохнув, он удалился в свой кабинет, видимо, чтобы сочинить письмо для судьи из маркизата. Бальтазар тоже собрался на выход, и я попросила позвать ко мне дядю. Демон кивнул и вышел в коридор. Через пару минут ко мне вошёл цветущий Франкенштейн.

— Ты хотела меня видеть? — улыбнулся он. — Что-то случилось?

— Ага, — усмехнулась я. — Как ты насчёт подраться?

— А кто нам угрожает? — посерьёзнел он.

— Не нам, а мне, — я сощурилась, а потом вкратце рассказала о своей затее.

— Ты… — дядя сжал переносицу. — У тебя там в голове ведь есть мозг, правда?

— Разумеется, есть, — улыбнулась я. — Но ты забываешь, что у меня недоразвита пока префронтальная кора. А потому я могу принимать несколько безумные решения, и никак меня не переубедить.

— Ты хоть представляешь, сколько всего в твоём плане может пойти не так? — мрачно спросил он.

— Ну, полагаю, почти всё? — я склонила голову набок. — Однако я знаю, что со мной ничего не случится. Бальтазар этого не позволит. Но я хочу, чтобы мне на выручку ты отправился вместе с ним. Немного размяться, так сказать.

— Я против этой затеи, — скривился Франкенштейн. — И если ты хорошенько подумаешь, уверен, и сама поймёшь, что это дурость высшего порядка.

— Не ты один против, — вздохнула я. — Но и мне нужна эта ситуация. Видишь ли, я, можно сказать, два покушения на свою жизнь спустила на тормозах. И, возможно, в следующий раз мне тоже будет выгоднее испортить кому-то жизнь, а не отнять её. И всё же я порой должна показывать жёсткую сторону. Иначе сброда в нашей жизни станет только больше. Или ты забыл, как мы доставали пулю из Барни?

— Я отлично это помню, — он поджал губы.

— Вот и поддержи меня вместо того, чтобы вставлять палки в колёса, — криво улыбнулась я.

— Кто ещё будет в курсе? — нахмурился дядя.

— Офелия и мистер Грум — мне нужно, чтобы они не особо сопротивлялись, а то могут получить слишком серьёзные травмы, которые потом будет сложновато объяснить врачу. Уильям и Бальтазар — они уже знают. Маркус и Барни — они должны будут поехать ко мне на помощь вместе с Бальтазаром. Сэр Рональд — у него будет своя роль в этой постановке. И сэр Винсент. Его я хочу попросить об одной особенной услуге.

— О какой? — сощурился Франкенштейн.

— Хочу попросить его позаботиться о Бастардфилде, — холодно отозвалась я. — Меня устроит, если он кончит так же, как барон Смуг. Однако, я думаю, есть и более изощрённое наказание.

— А… — дядя махнул рукой и откинулся на спинку дивана. — Делай, что хочешь. Не думал, что твой подростковый бунт приобретёт такую форму.

— Будем считать это адреналиновой встряской перед бурей, — я поднялась и дошла до него. — Кажется, я не говорила о том, что мы, вероятно, с возвращением Артура будем знать имя того, кто устроил нападение на поместье два года назад?

— Что? — Франкенштейн резко выпрямился. — Ты… Как ты могла забыть упомянуть об этом?!

— Ты отвлёк меня разговорами о помолвке, — усмехнулась я. — Так вот, как только Артур вернётся, нам нужно будет начать готовиться к войне. И я бы хотела, чтобы до этого времени мы разобрались с тем, кто может влезть, когда не надо. Сейчас мне представляется, что таким человеком можно считать в первую очередь Бастардфилда.

— Я понял, — он вздохнул. — Скажи твоему дворецкому найти время пофехтовать со мной. После того, как мы разберёмся с этим бардаком.

— То есть с четверга? — я склонила голову набок. — Хорошо, я скажу ему. Но мне бы самой не помешало потренироваться. Кстати, Артур превосходно владеет рапирой.

Дядя только кивнул и поднялся. Настроение его, очевидно, было безнадёжно испорчено, и он был не последним, кому предстояло преисполниться мрачных мыслей. До обеда я успела поговорить с Маркусом, который тоже был решительно против любых рисков для меня и даже настаивал, чтобы самому сидеть на козлах экипажа, который повезёт меня с бала. Он сказал, что тогда не нужно будет вообще устраивать отправку похитителей в маркизат, потому что он вкопает их прямо в мостовую на месте. На мгновение мысль показалась мне даже привлекательной, но мне необходимо было самой услышать от них, кто их нанял. Мне нужна была веская причина.

Офелия меня отчитала. После обеда разговор состоялся и с ней, и она долгих двадцать минут ругала меня за дурость и полное непонимание опасности. Наконец она выдохлась, поняв, что никакие её аргументы не производили на меня ровным счётом никакого впечатления, и успокоилась. Пару минут баронесса сидела молча и недовольно хмурилась, а потом спросила, что должна будет делать она. Только тогда я поняла, что она, вообще-то, тоже женщина, причём довольно привлекательная, а это означало, что похитители могли задумать совершить какое-нибудь непотребство с ней. Поразмыслив, я сказала ей, чтобы картинно рухнула в обморок в самом начале похищения и забаррикадировалась всем, что попадётся под руку, как только её оставят одну. Баронесса мрачно кивнула и тоже сообщила, что она против этого плана, но всё равно сделает так, как я прошу.

Объяснения с Барни я переложила на плечи Бальтазара, потому что устала слышать от своих домочадцев, что они против. Где-то в глубине души я и сама была далеко не за, но что-то заставляло меня рассматривать этот план как верный. То ли это было какое-то влияние извне, которого я не понимала, то ли мой мозг в самом деле ещё не научился принимать вменяемые решения…

В четыре часа за мной приехал экипаж графа Фантомхайва. Меня это удивило — у меня всё было в порядке с выездом, так что у него, в целом, не было причин посылать за мной карету. Однако ответ нашёлся внутри — там находился сам сэр Винсент. Когда я только забралась внутрь, он с минуту пристально смотрел на меня, а потом подал знак своему кучеру, чтобы трогал. Когда мы отъехали от моего особняка ярдов на двести, граф опасно мягко улыбнулся и заговорил:

— Что заставило вас искать встречи со мной?

— То есть я не могла просто захотеть увидеться? — я склонила голову набок.

— Тогда ваша записка была в высшей степени странной, — он усмехнулся. — Вы написали, что вам необходима моя услуга, какую никто, кроме меня, оказать не в силах.

— Записку писал Бальтазар — я только вот от вас узнала, что в ней было, — я улыбнулась. — Но мне и в самом деле нужна ваша помощь. Видите ли, как оказалось, история с Бастардфилдом не закончилась на том, что суд запретил ему приближаться ко мне. Он всё ещё имеет намерение получить меня в качестве жены.

— Но без вашего согласия это невозможно, — нахмурился граф.

— При некоторых обстоятельствах — возможно, — поморщилась я. — И он решил такие обстоятельства организовать. Поэтому мне нужно, чтобы вы помогли мне ввергнуть его в пучину безнадёжности.

— И как же вы думаете это сделать? — сэр Винсент, судя по выражению его лица, прекрасно понял, какие именно обстоятельства хотел устроить виконт, а потому взгляд его обрёл совершенно ужасающую кровожадность.

— Он вам должен, — сощурилась я.

— Как будто если получу с него пять тысяч фунтов, это превратит его жизнь в ад, — фыркнул граф.

— О нет, — я покачала головой. — В качестве уплаты долга он должен отдать вам вовсе не деньги. Как вы знаете, в молодости у него была, скажем так, интрижка с куртизанкой, плодом которой стал ребёнок. Эта женщина, как я слышала, родом с Сицилии. Заставьте его жениться на ней.

— А Сицилию вы упомянули, я так понимаю, не просто так, — сощурился сэр Винсент.

— Разумеется, — я кивнула. — Вы ведь хорошо знакомы с доном Венуччи. Почему бы вам не использовать виконта в сношениях с ним?

— Хм… — граф на несколько секунд задумался. — А вы не допускаете, что виконт устроит что-нибудь своей жене? Скажем, подмешает ей мышьяк?

— Если предупредить его, что её скоропостижная кончина будет означать для него купание в Темзе с привязанным к ногам камнем, как это устраивают итальянцы, не думаю, что он рискнёт, — криво усмехнулась я.

— Иногда я думаю, что вам бы очень пошло находиться во главе преступного мира, — он улыбнулся, однако эта улыбка была способна вызвать разве что озноб. — Вы могли бы тогда даже построить своё собственное государство в государстве. Однако это хорошо, что вы не на тёмной стороне.

— Светлой я бы нашу сторону тоже не назвала, — я пожала плечами. — Если, конечно, я правильно поняла вашу метафору.

— Рейчел ждёт нас к чаю, — кивнув, сообщил граф. — И мальчики были в восторге, когда я сказал, что привезу вас в гости ненадолго. Вы же останетесь на ужин?

— С удовольствием, — кивнула я. — Только надо будет послать кого-нибудь, чтобы меня не ждали дома.

— Разумеется, — теперь как нормальный человек улыбнулся он.

Ну хоть кто-то не стал полоскать мне мозги на тему того, что он против моей затеи. Впрочем, возможно, это потому, что граф поступил бы примерно так же, если перед ним были такие же цели. Думается мне, все члены псарни немного безумны в этом смысле.