Всегда (гет)

Понимание того, что скоро разразится самая настоящая битва, в которой погибнут очень многие, пугало Гермиону Грэйнджер больше, чем она готова была признаться. Вокруг было слишком много людей, которых не хотелось терять.

Особенно Гарри и Рона, которые сломя голову неслись навстречу судьбе, даже не задумываясь о последствиях. Героизм всегда похвален, но где грань между героизмом и глупостью, неоправданным риском? Гермиона не знала, да и не у кого было спросить. Все готовы были подороже продать свои жизни, чтобы добиться свободы от Волан-де-Морта или не увидеть мира под его господством.

А сама Гермиона думала лишь о том, скольких они сегодня потеряют. Сколько добрых, честных сердец перестанет биться? Это было так страшно, так неосознаваемо тяжело.

И еще где-то в этой кутерьме людей был Драко. Когда-то, обнимаясь в классах и коридорах, они боялись оказаться в сражении по разные стороны баррикад. Сегодня этот момент настал. Вокруг начинается настоящая битва. И они оба — бойцы, каждый со своей стороны.

Даже теперь Гермиона не могла ответить себе на вопрос: сможет ли она направить волшебную палочку против Малфоя? Их связывало слишком многое, чтобы легко это отбросить. Она любила его, как никого другого, и абсолютно ясно, что уже никогда так не полюбит. И Гермиона не сомневалась, что он тоже ее любил. Да, теперь между ними пролегли обиды, предательство и два года разлуки. Но смогут ли они перечеркнуть прежние чувства? Сможет ли Гермиона причинить Драко боль? А он ей?

Ответить за Малфоя она не могла. А за себя уверенно говорила: «Нет». Против Драко она сражаться не сможет. Никогда в жизни. Хотя, возможно, это и будет предательством по отношению к Ордену Феникса. Рассуждать о моральности своих чувств не хотелось совершенно, да и некогда было.

И именно тогда, в начале битвы за Хогвартс, Гермиона поняла, что любит Рона Уизли. Да, это было совсем не то, что связывало ее с Малфоем, по-другому, теплее, светлее, добрее. Не было всепоглощающей страсти, только тепло и покой. Она верила Рону, как себе, а после предательства Драко в гостиной особняка Малфоев, это оказалось самым ценным. Когда он предложил спуститься в Тайную комнату за клыками василиска, чтобы уничтожить чашу Пуффендуя, он вел себя как настоящий герой! Впервые Гермиона видела в нем не мальчишку, веселого, доброго, но безрассудного, а мужчину, который подставит плечо и протянет руку. Оказалось, что именно этого ждало ее сердце. Всезнайка Грэйнджер искала того, рядом с кем сможет быть слабой и беззащитной, кто каменной стеной оградит ее от внешнего мира. Сначала она видела такого человека в Драко, в том, как он защищал их отношения и ее. Но после его предательства, Гермиона больше не могла ему верить, не могла полагаться на него безоговорочно, подставлять спину и не оборачиваться. Зато теперь она нашла это в Роне. Верила девушка ему и раньше, всегда и во всем, а теперь поняла, что он, наконец, вырос и на него можно положиться, по-настоящему, что рядом всегда будет его плечо.

Окончательно Гермиона поняла, что заветное место в ее сердце занято Уизли, когда в Выручай-комнате, прежде чем начать поиски крестража, Рон сказал:

‒ Погоди минуту. Мы кое-кого забыли!

‒ Кого? ‒ спросила Гермиона, все еще ничего не понимая.

‒ Эльфов-домовиков, они ведь все внизу, в кухне, так?

‒ Ты думаешь, нам стоит поднять их на борьбу? ‒ спросил Гарри, у которого все мысли крутились вкруг одного.

‒ Нет, ‒ совершенно серьезно ответил Рон. ‒ Я думаю, что мы должны предложить им эвакуацию. Мы ведь не хотим, чтобы повторилась история с Добби? Мы не имеем права заставлять их гибнуть за нас...

Раздался грохот. Это Гермиона выронила на пол клыки василиска, которые держала до этого. Она бросилась к Рону, обхватила его руками за шею и поцеловала прямо в губы. Уизли бросил свои клыки и метлу. Его горячие руки обвили талию Гермионы, передавая Гермионе жар его тела. А он был очень горячим, как настоящая жаровня. И это возбуждало. Хотя Гермиона и привыкла к Драко, который всегда был прохладным. Тепло Рона обволакивало и уносило прочь от забот. А это и было нужно.

Уизли даже чуть приподнял Грэйнджер, но Гермионе было все равно. Она впервые целовалась с кем-то, от кого не пахло горько-холодной туалетной водой Драко Малфоя, с кем-то кроме Драко Малфоя, и это оказалось ничуть не хуже. Она чувствовала теплые домашние запахи шерсти и солнца, шоколада и чая... И эти привычные, такие знакомые ароматы казались родными. Теперь она с Роном, теперь это ее. Сильные, обжигающие объятия, способные раздавить, а не осторожные мягкие касания длинных музыкальных пальцев Драко. И пора перестать сравнивать, надо просто жить и любить, тем более что сердце трепетно отвечает Рону. Теперь уже не разобрать, то ли Гермиона хорошо его выдрессировала, то ли это и правда так.

‒ Нашли время! ‒ негромко сказал Гарри. Но никакой реакции не добился. ‒ Эй, ‒ произнес он уже громче. ‒ Мы ведь на войне!

Рон и Гермиона оторвались друг от друга, не размыкая объятий. Девушка по-прежнему чувствовала его жар и быстрый стук сердца, а нос щекотал его запах.

‒ Я знаю, друг, ‒ произнес Рон со счастливой улыбкой. ‒ Поэтому сейчас или никогда, понимаешь?

‒ Хорошо-хорошо, а как же быть с крестражем? ‒ крикнул Гарри. ‒ Вы не могли бы... немного подождать, пока мы не отыщем диадему?

Гермионе очень хотелось запустить в Гарри чем-нибудь тяжелым. Как он может быть таким бесчувственным? Неужели не понимает, какая буря разыгралась в ее сердце? Как все это важно для нее? И чего это Джинни нашла в этом чурбане?

‒ Да... ты прав... прости, ‒ первым пришел в себя Рон.

Они вместе с Гермионой стали подбирать с пола клыки василиска. Щеки их пылали. До нее только сейчас дошло, что поцелуи, раньше бывшие интимной, нежно оберегаемой тайной, вдруг престали ею быть. Она целовалась на глазах у Гарри, а он смотрит на нее не с отвращением, а с пониманием. Ведь ему тоже не терпится броситься в объятия своей Джинни. И как Гермиона могла думать о нем так плохо? Ведь это Гарри, а для него долг всегда превыше всего!

«Теперь все будет легче! ‒ подумала Гермиона. ‒ Я и Рон ‒ это совершенно естественно! Никто не посмотрит косо, никто не осудит! Все только порадуются за нас! Так и должно быть. А Драко пусть останется в прошлом, там предателю самое место!»