Братство Плотвы (джен)

— Мордрамбор! Что за безумие?! Мордрамбор — властелин Ангмара, ха! Не много ли чести?! А может быть, тебе ещё подать престол Мордора или корону Ангбанда с сильмариллами?! Всё равно Наркил вновь принадлежит мне, как тысячу лет назад, и тебе не одолеть меня! — хорохорилась Амартиэль.

— Боюсь, ты неверно меня поняла, госпожа. Я говорю не о себе. Подлинный властелин Ангмара хочет видеть тебя! — ответил серомордый и седоусый морадан.

— Что-то ты темнишь, Мордрамбор...

— Госпожа, я отведу тебя к моему повелителю, и ты узнаешь ответы на все свои вопросы...

Пользуясь тем, что Амартиэль несколько отвлеклась от поединка и занялась выяснением отношений с соперниками по карьерной лестнице, ведьмак аккуратно откупорил вторую запасную склянку — с "Ласточкой" — и сделал большой глоток, а сам тихо пополз, скрываясь в вереске и за каменными обломками, вслед за этой парочкой заклятых друзей. "Если вспомнить, как они весело рубились во льдах Форохеля зимой, второй акт обещает быть весёлым", — подумал Геральт.

Чёрные чародеи вышли из кузниц через какой-то полузаросший боковой коридор на площадку, ограждённую мраморными пеньками от давным-давно разрушенных колонн. Амартиэль повертела головой туда-сюда в поисках подлинного властелина и опять напустилась на главного конкурента:

— И где же твой загадочный подлинный властелин Ангмара, о котором ты так много говорил? Не води меня за нос, Мордрамбор, иначе мощь перекованного Наркила оставит от тебя мокрое место!

— Сейчас ты всё поймёшь, маленькая наивная Амартиэль. Взгляни-ка на небо! — с ехидным торжеством в голосе сказал Мордрамбор. Как нарочно, именно в этот момент сверху послышалось хлопанье крыльев, не заглушаемое даже ветром, и раздался неописуемо мерзкий клёкот.

Геральт поднял голову из вереска и увидел, что на площадку медленно спускается чёрный даже на фоне ночного неба силуэт. Тварь, похожая на виверну или ослизга, приземлялась на развалины Там-Мирдайн, издавая отвратительные звуки и примерно такие же запахи. Наездником её служил ещё один мрачный силуэт в плаще с капюшоном — не иначе, каргул или кто-нибудь из милсдарей кольценосцев собственной персоной. И ощущения его присутствие у ведьмака вызывало соответственные, слабо заглушаемые даже недавно выпитой "Ласточкой".

— Ваше бессмертие! Господин Мордирит! Как такое возможно?! — неподдельно ужаснулась и.о. наместника Ангмара Амартиэль, бухаясь перед наместником Ангмара на одно колено. Геральт снова нырнул поглубже в вереск. В ответ вернувшийся в строй злой дух препаскудно засмеялся.

— Я всецело принадлежу Королю-Призраку, дорогая Амартиэль. Чтобы одолеть меня, мало никчёмного старикашки-дунадана с эльфийским ножиком для рыбы в руке! Моя плоть погибла века назад, но мой дух продолжает служить верховному кольценосцу. Я пал перед ним на колени в Минас-Моргуле, моля о прощении и о возможности отомстить всем врагам...

"Зараза", — почти вслух сказал ведьмак, чувствуя, что теперь кольцо Амартиэли уплывает навсегда не только от него и эльфов, но и от самой Амартиэли, становясь практически полностью недосягаемым для пресловутых свободных народов. А Мордирит продолжал вещать, упиваясь своим возвращением к вершинам власти:

— Король-Призрак велел мне ждать, наблюдая, что будет с Ангмаром под твоей рукой, Амартиэль. Увиденное не понравилось ни ему, ни Барад-Дуру. Недовольство тобой в высших кругах росло, и я быстро предложил тебе достойную замену, — указал наместник своим жезлом на Мордрамбора. — Теперь он будет носить Наркил. А ты, бывшая воительница Ангмара, уступи дорогу истинному хозяину Севера.

— Уступить дорогу, чахлый глупец, сгусток гондорского пердежа?! — возмутилась Амартиэль. — С перекованным Наркилом ты уже не нужен ни мне, ни Мордору!

Меч Амартиэли превратился в язык лилового пламени, едва не захлестнувший призрачный заменитель шеи наместника Мордирита, но и он оказался не промах, изрыгнув из руки точно такой же. Они держались в шатком равновесии, точно руки трактирных завсегдатаев в битве на кулачках.

— Почему я не удивлён... Ах, вот почему! Король-Призрак предвидит всё! Он знал, что в погоне за Наркилом ты пренебрежёшь угрозой дунаданских и эльфийских лазутчиков, наводнивших земли Железной Короны, и оставишь войско в Нан-Амлуг без тыла! Велика сила твоего кольца, но надо мной оно не имеет власти — сам владыка назгулов наделяет меня мощью! — Тут Мордирит, сконцентрировав чародейскую силу, нанёс своим лиловым пламенем Амартиэли удар в живот, чем-то похожий на ведьмачий "разрыв" мечом, и подытожил:

— Твоё время подошло к концу, жалкая эльфийка, не оправдавшая надежд своего Властелина и наставника! Награда ждёт тебя, Мордрамбор!

Чёрный нуменорец отвесил своему бесплотному шефу поясной поклон и направился к бесчувственной Амартиэли, чтобы отнять её кольцо. Ведьмаку, казалось бы, следовало вмешаться, но против двух могущественнейших чародеев Железной Короны выступать было самоубийством — да ещё и с модифицированным Наркилом у одного из них. Следовало дождаться, пока Мордирит покинет площадку, и выводить Мордрамбора из строя — если Амартиэль придёт в сознание, то не преминет его хотя бы лягнуть, и это может помочь...

Тем временем Мордрамбор обнажил клинок, взял в другую руку вяло обвисшую ладонь эльфской ренегатки и быстрым ударом отсёк ей два пальца со словами:

— Дозволь мне избавить тебя от этой ноши, госпожа! — последнее слово он произнёс с откровенно издевательской интонацией. После этого Мордрамбор, как заправский мародёр с полей Северных войн, лихо открутил кольцо Наркил с одного из отрубленных пальцев и швырнул их в кусты.

— Теперь покончим с ней, мой верный пёс, — повелел Мордирит, и Мордрамбор едва не исполнил волю наместника. Но тут в партию включился новый игрок.

— Остановитесь! — раздался в ночи громкий голос Лаэрдана. Эльф, слегка волочащий ногу, но живой и вполне боеспособный, ворвался на площадку с обнажённым мечом.

— Лаэрдан?! Ты меня удивляешь, — сказал наместник Ангмара. — Ты уже не раз пакостил своей дочери, причинял ей боль. А теперь задумал её спасать?! Как по-эльфийски...

— Поосторожнее, Мордирит! Я знаю твоё истинное имя — которое ты носил, когда вёл гондорские полки против своих нынешних господ! Твоё имя... — увы, этот приём не помог Лаэрдану.

— ...Мордирит! А то имя, о котором ты говоришь — пустой звук! Оно умерло вместе с носителем! Мордрамбор, пусть Наркил угомонит этого болтуна, — распорядился наместник.

Прихвостень Мордирита взял рукой с Наркилом свой клинок, превратившийся в огненный бич. Надо было что-то делать, и Геральт попытался применить знак Аард, сбив Мордрамбора с ног — а там будь что будет. Но Наркил ещё и обеспечивал своему владельцу защиту от заклинаний такого уровня — так хорошо, что магик вообще ничего не заметил и нанёс Лаэрдану последний в его жизни удар.

— Нармалет! — слабеющим голосом вскрикнул несчастный контрразведчик. — Помни о Дунакаре... Только он...

Амартиэль, очнувшись, начала слабо вращать головой, рассматривая сначала труп отца, потом руку без двух пальцев.

— Вот кара, которую ты заслужила, Амартиэль. Даже владыка Мордора не смог бы удумать лучшей участи. А нам пора. Оставим изменницу наедине с её отчаянием, Мордрамбор. Неотложные дела в Ангмаре ждут нас!

Виверна со своим отвратным клёкотом и двумя седоками взмыла в ночное небо, где звёзды уже стали затягиваться тучами. Когда члены правительства Железной короны были уже достаточно далеко, Геральт поднялся и оценил обстановку.

Лаэрдан был мёртв окончательно и бесповоротно. Вместе с Наркилом, доставшимся врагу, это означало, что заказ запорот. Но было одно "но" — Амартиэль, сидевшая в неудобной позе и бесстрастно смотревшая в небо.

— Вставай, Нармалет, — без лишних церемоний сказал Геральт одному из своих самых опасных противников за всю карьеру. Бывшая и.о. наместника заторможенно встала, сняла алый головной платок и маску, бросив их под ноги. Под ней оказалось обычное лицо эльфки со светлыми волосами и острыми ушами — правда, уже не такое невинно-влекущее, как в видениях из жизни Лаэрдана, а осунувшееся, местами шелушащееся и с огромными сливовыми мешками под красными глазами. Видно было, что тысячи лет вредной работы не прошли для неё зря.

— Что ты мне теперь можешь предложить, ведьмак? Мой повелитель отверг меня. Я враг для вас и изгой для Мордора, мне некуда и незачем идти, — ответила Нармалет деревянным голосом.

— Тебе не надо идти. Пришли за тобой, — молвил ведьмак. И тут, по удивительному совпадению, в темноте раздался топот копыт. На руины кузни Там-Мирдайн въехали эльфы в количестве, в каком их тут не бывало пять тысяч лет — Лорнель, вчерашние Гвендриан и Иларион вместе с дунаданом Дуиндилом, Литуилас из Гвингриса и его адъютант Маэдлатрон. Были и ещё несколько воинов-Eldar, незнакомых Геральту. А главное — был Иорвет.

— Cead, vatt'ghern. Я гляжу, эти падальщики опередили тебя, — печально покачал одноглазой головой скоя'таэль на службе Элронда.

— Единственный трофей, который мы можем предъявить милсдарю полуэльфу — вот, — ведьмак крепко взял за тощие плечи Нармалет, которая всё так же равнодушно смотрела в одну точку.

— Разве что для справедливого и скорого трибунала, — сказал последний предводитель "белок". — Но ты тоже прав, не возвращаться же тебе с пустыми руками в Имладрис.

— Не будем спешить, — сказал Литуилас. — Сперва мы ещё должны проводить Лаэрдана в последний путь, как подобает воителю Eldar.

— Namarie, Лаэрдан из Линдона. Ныне ты отправляешься в Чертоги Ожидания, к нашим павшим от козней Врага предкам, и будешь пребывать там, пока мир не исцелится от искажения, — произнесла Гвендриан обычную прощальную формулу над свежей могилой Лаэрдана посреди руин Там-Мирдайн.

Геральт, Дуиндил и эльфы тронулись в путь только на следующее утро. Поперёк седла Плотвы ведьмак вёз ещё и Нармалет, которая после бдения над отцовским вечным покоем до утра спала как убитая. Солнце полувяло светило из-за облаков на падубовые рощи Эрегиона, наводя на мрачные размышления.

— Мне всё это напоминает Нимбарт тогда, год назад — когда Dh'oine убили Милуиэль, — сказал Геральту Иорвет. — Теперь на моём месте оказалась эта... — Одноглазый эльф хотел отпустить в адрес Нармалет одно из своих обычных ругательств на Старшей Речи, но передумал. — Похоже, покойник был прав — не совсем она ещё сволочь. Хотя я бы всё равно рекомендовал Элронду её шлёпнуть для верности.

— Шлёпнуть её — дело нехитрое. Но представь, как она знает Ангмар — причём изнутри. Последние три месяца никаких секретов от неё у Железной короны вообще не было. И есть веские причины вам что-нибудь сдать, — возразил ведьмак.

— Лично я в шпионские игры наигрался ещё шесть лет назад с убийцами королей, — процедил Иорвет. — Досыта.

Нармалет к этому времени уже проснулась, но никак не реагировала на кровожадные планы скоя'таэля и на окружающий мир вообще. Геральту пришлось пересаживать её на попа как ростовую куклу. От еды эльфка тоже отказывалась — только пила воду. Практически всю дорогу до Ривенделла она не сказала ни слова.

А дорога меж тем шла своим чередом. Падубовые перелесья Эрегиона сменились густыми, но уже опадающими лесами Троллистой пущи. Эльфские воины постепенно разъезжались по заставам, и Геральт, Иорвет, его верный Альфланк и пленная Нармалет остались вчетвером. Когда они свернули на тропу вдоль скалистого левого берега Бруинен, то увидели влекомые бурной рекой мёртвые туши вороных коней и изодранные чёрные плащи, от которых повеяло нехорошим.

— Уж не кольценосцы ли? — спросил ведьмак.

— Нашлась и на это дерьмо управа, — улыбнулся суровый Seidhe.

На следующий день четвёрка въехала в долину Имладриса, где намечалось некоторое оживление. В конюшнях Последнего Домашнего Приюта стояло куда больше обычного лошадей и пони, в том числе белоснежный красавец конь, которого раньше Геральт ни под каким седоком не встречал. А на галерейке у крыльца их встретили не только Элронд Полуэльф, но и Гэндальф Серый, оба глубоко озабоченные чем-то явно посерьёзнее Лаэрдана и Наркила.

— Рад снова тебя видеть, ведьмак, — одними губами улыбнулся в бороду чародей. — Но я погляжу, ты не снискал особого успеха в розысках Наркила.

— Вы совершенно правы, гроссмейстер, — сказал Геральт. — Думаю, вмешательство сразу двух ваших сильнейших ангмарских коллег можно считать обстоятельством непреодолимой силы. Даже для ведьмаков.

— Наркил у них? — встревоженно спросил Элронд.

— Увы, — лаконично ответил Геральт. — Лаэрдан убит Мордрамбором. Зато в кои-то веки в наших руках великая и ужасная Амартиэль, — показал он кивком на эльфку, которая так и не вышла из своей апатии. Правда, перед въездом в Ривенделл Нармалет всё же согласилась съесть немного лембаса.

— Отведите её в караулку. Её судьба решится позже, — коротко велел полуэльф.

— Видишь ли, Геральт из Ривии, — сказал ведьмаку на ухо Гэндальф. — Раз ты уже посвящён Элрондом в нашу тайну, тебе говорю без опаски. К нам наконец прибыло Кольцо более могущественное и важное для судеб Средиземья, чем Наркил, и вопросы, связанные с Ангмаром, пока встают во вторую очередь.

— Но Амартиэль в наших руках чего-нибудь да стоит, мэтр Гэндальф? — попытался вывести волшебника на разговор о награде Геральт.

— Это станет понятно, когда мы решим, как распорядиться судьбой изменницы. Думаю, к вечеру, — пожал плечами Серый магик. — А сейчас в Каминном зале звенят колокольчики, созывая всех к торжеству. И думаю, вам троим стоит к нему присоединиться.

В Арверниэне свой корабль

сооружал Эарендил;

на Нимбретильских берегах

он корабельный лес рубил...

— декламировал в Каминном зале Бильбо Бэггинс свой новый поэтический опус. Геральту было интересно, что бы на него сказал Лютик, но Лютик надолго застрял в Бри, не рискуя ехать дальше на восток из-за тех самых назгулов, чьих коней и клочки плащей ведьмак видел в реке.

За столом собрались уже хорошо знакомые Геральту люди и нелюди. Кроме Гэндальфа и Элронда, здесь пребывали краснолюды Глоин и Гимли, Глорфиндель, трубадур Линдир, милсдарыня Арвен Ундомиэль, Арагорн, низушки Сэм, Мерри и Пиппин. Сидел за столом и Боромир — комес из Гондора, сын самого наместника, которого ведьмаку незадолго до того пришлось охранять под Тарбадом; встретившись глазами, знатная персона и Геральт взаимно поморщились. К ним примкнул ещё какой-то неизвестный эльф, которого представили собравшимся как Леголаса, наследного принца из восточного Лихолесья.

Вся эта братия чествовала четвёртого низушка — Фродо Бэггинса, что со товарищи был доставлен в Ривенделл три дня назад, раненый в стычке с кольценосцами и полудохленький. Гэндальф и целитель Петелен живо интересовались у ведьмака, есть ли в Северных королевствах или Нильфгаарде проклятия, похожие на эффект призрачного моргульского клинка — но получив ответ "есть, но ведьмакам они не по силам", отстали. Да и милсдарь Фродо уже вовсю подавал признаки жизни, а дядюшку-взломщика только что под потолок не подбросил на радостях.

Когда Геральт, насилу отвязавшись от молодых хоббитов, бродил по парку, свесив голову набок и размышляя о серьёзных вещах, к нему снова подошёл магик:

— Удалось всё-таки выкроить немного времени, чтобы решить вопрос Нармалет. Она не умрёт, несмотря на все яростные настояния Иорвета. Пока, правда, Элронд не нашёл для неё места надёжнее её старой темницы. Но на этот раз никто не будет с ней так блюсти церемонию, как родной отец.

— То есть ценность для эльфов она всё-таки представляет?

— И немалую, Белый Волк! Такая богатая добыча, как вчерашняя без пяти минут наместница вражеской страны, почти искупает твою неудачу с Наркилом. Особенно сейчас, когда наступление Ангмара на юг — это вопрос времени и может спутать нам всю игру с Кольцом... Кстати, не пытайся выманить его поносить у Фродо и тем более усиливать им Знаки! Думаю, пристальное внимание властелина Барад-Дура нужно тебе не больше, чем остальным! — не обошёлся без нотации Гэндальф.

— И вы впредь не озвучивайте мои мысли без моего на то разрешения, гроссмейстер, — парировал ведьмак. — Так может быть, настало время поговорить о награде? — Вместо ответа Гэндальф Серый вручил ему столбик монет.

— Семь золотых — чуть дешевле той брони, о которой я говорил, ну так и первоначальный заказ остался не выполнен!

В другие времена Геральт всласть попрепирался бы с чародеем. Но теперь он просто пожал плечами и ушёл в свои покои, чтобы наконец позаниматься спиртом всласть в приятной компании краснолюдов и Иорвета.

Впоследствии ведьмак и Нармалет ещё встретились, и тогда уже Лаэрдан был отомщён.

Но это уже совсем другая история.