Я бог? (джен)

Примечания:

Будет ещё две части с семьёй Ши, по-хорошему это одна очень большая глава. Но я не люблю большие главы, поэтому будет три обычных.

Бета: лапки приложены.

Город, в котором можно просто жить

Матушка Ши не ждала такого. Она думала, что их встретит небольшое поселение, окружённое частоколом, с бессмертным, охраняющим его от демонов. Не бог весть какие изменения, но в их жизни даже такая малость была бы чудом.

Но город Шэньцзю оказался совсем другим. Здесь было всё, о чём она даже не смела мечтать.

В общинном доме, куда их привели, была крепкая крыша, широкие залы, тёплые комнаты. Их всех пересчитали, внесли в списки и выделили целую комнату с окном, извиняясь, что такой большой семье будет тесновато, но места больше не было. Пришло много переселенцев.

Плетёные циновки и одеяла уже ждали их внутри, но девушка, что сопровождала их, ещё раз посмотрела на них, на матрасы, загибая пальцы, нахмурилась и всплеснула руками.

— Не хватает, надо ещё.

— Можно поперёк расстелить и плотнее лечь, поместимся все, — прогудел неженатый племянник Чэн и покраснел.

Девушка хихикнула, стрельнула глазами, легко развернулась и, поймав рядом крутившегося мальчишку, строгим голосом велела:

— Беги к господину ученику Ляну и попроси ещё матрасов и одеял, семь штук надо.

Она окинула их внимательным взглядом:

— Вы, наверное, голодные? Вещи можно оставить здесь.

Семья Ши переглянулась.

— Вы не бойтесь, никто не возьмёт. У нас нельзя воровать.

Матушка Ши первой спустила с плеч поклажу. За три дня путешествия она словно срослась с этим мешком, и теперь, без тяжести за спиной, ей было даже неуютно.

С улицы раздался гудящий звон большого гонга. Мужчины подпрыгнули, выискивая опасность, женщины сжались в кучку, испуганно озираясь. Лишь девушка тряхнула косами и поспешила к выходу:

— О, как раз время поесть пришло! Пойдёмте быстрее, а то сейчас строители набегут.

Еда

Под открытым небом стояли длинные столы, за которыми устраивались люди. Чуть дальше в ряд стояли большие котлы, вокруг которых клубился ароматный пар. Люди двигались спокойно, слаженно, никто не толкался, никто не спешил урвать кусок раньше других. Повара жарили овощи, пекли лепёшки, разливали супы — настоящие, наваристые, с ароматными специями и густым бульоном.

Но самое невероятное — здесь были сладости.

Открытые лотки, расставленные вдоль длинного стола, манили разноцветными угощениями: золотистые лунные пряники с начинкой из сладкой пасты, рисовые шарики в медовой глазури, сахарные орехи, сверкающие, словно маленькие драгоценные камни, и воздушные маньтоу — белоснежные, лёгкие, похожие на смешные облака.

И молоко.

Кувшины с молоком стояли так просто, будто это было что-то привычное, а не редкость, о которой рассказывали как о древней легенде.

— Ну что вы, — подтолкнула их девушка, — выбирайте быстрее.

Им пришлось буквально впихивать в руки миски, и только тогда, ошеломлённые от умопомрачительных запахов, они робко подошли к чанам с едой.

Люди вокруг брали миски, спокойно наполняли их и усаживались за столы. Семья Ши сделала так же.

Матушка Ши посматривала на окружающих, но никто не смеялся над ними, не показывал пальцем.

Младшие, словно не веря, что эту еду можно просто взять и съесть, то и дело подходили к поварам, прося добавки.

Но около большого лотка со сладостями замирали все. Казалось, такие вещи доступны только избранным, что простой человек не может просто так взять и съесть булочку, похожую на смешное облачко с глазками.

Один из поваров, заметив их жадные взгляды, улыбнулся и протянул молодому Ши Чжану кусочек свежего маньтоу.

— Просто попробуй.

Тот осторожно откусил, будто опасаясь, что его отравят. А потом распахнул глаза.

— Мягкое… и вкусное…

Он не договорил, только зажевал быстрее, будто не мог насытиться этим новым, странным, но восхитительным ощущением. Остальные тоже потянулись за угощением.

Город

Девушка, сидевшая рядом, подперев голову рукой, наблюдала за ними, не вмешиваясь. Она пила молоко, неторопливо макая в него кусочек пряника, и вдруг спохватилась:

— С непривычки животы заболят, надо к лекарям зайти.

Матушка Ши замерла. Забытый вкус куриного супа всё ещё таял на языке, но как она могла думать о себе, когда Ши Ван там один, среди незнакомцев.

— Пойдёмте! — сразу встала она.

— Вы сначала поешьте, — девушка улыбнулась, но Матушка Ши почти не слышала её слов.

Она пыталась вспомнить, как звали эту добродушную, говорливую девушку, но память подводила. Лица запомнила, а вот имена смешались, слишком много новых людей.

Наверняка племянник Чэн знал её имя — он, и без того застенчивый, краснел всё сильнее, едва стоило девушке заговорить.

— Вы если больше не хотите есть, — встрепенулась та, — можно остатки свинкам отнести, мы всегда так делаем. Они такие смешные, пушистые.

— Зачем хорошую еду свиньям отдавать! — заворчали мужчины, торопливо пряча за пазуху недоеденные куски и быстро выхлебав суп.

Город удивлял: ровные широкие дороги, вдоль которых стояли словно одинаковые белые традиционные дома, в каждом из которых росли деревья.

— Тут все живут, — махнула рукой девушка. — Дома недавно построили.

Во дворах кипела жизнь. За раскрытыми калитками женщины стирали бельё, дети носились между домами, старики мирно сидели под деревьями, разговаривая. Все приветливо улыбались новичкам и подходили поздороваться.

— Вы не переживайте, — продолжила их сопровождающая. — Вам тоже построим дом, вот только господин бессмертный Шэнь вернётся.

— А он ещё не вернулся? — спросил средний сын Матушки Ши.

— А вы его знаете?

— Он нас сюда отправил.

— Тогда всё хорошо! Надо господину ученику Ляну сказать, что вас сам господин бессмертный Шэнь позвал.

Матушка Ши медлила, но потом всё же решилась сказать:

— Мой сын жрец. Его звал Цанцюн.

Девушка ахнула:

— Настоящий жрец!

— Только он серьёзно болен.

— Ничего страшного, — фыркнула она. — Если лекари не справятся, сам господин бессмертный Шэнь его живо на ноги поставит.

Матушка Ши долго смотрела на неё. Девушка так громко и уверенно произнесла это, словно такое спасение жизни было не раз. Пожилая женщина сжала задрожавшие руки: «Если лекари смогут спасти моего Вана, я сделаю всё, что угодно, ради этого города. В лепёшку расшибусь!»

— Храм-то ещё не готов, только основание подготовили. — Продолжала говорить девушка, ничего не заметив, — надо сказать распорядителю строительства, что у жреца такая большая семья. Вы же при храме жить будете?

Матушка Ши кивнула, а девушка, махнув рукой, увлекла их в лекарню.

В лекарне

— Добрый день, уважаемые дайфу⁽¹⁾! — звонко объявила она у входа и низко поклонилась, — Вот семью жреца привела, у них тут больной. И дайте им что-нибудь от живота, а то они не привыкли к нашей еде.

И тут же, с самым невинным видом, попыталась ускользнуть, боком пробираясь к выходу.

— А ну стой, егоза! — раздался строгий голос.

Матушка Ши увидела юношу в байи⁽²⁾, с тонкими чертами лица и внимательными глазами. Но больше всего её удивили два стёклышка, сверкавшие у него на переносице.

— Почему не отвела их в купальни и не выдала одежду? Что за антисанитария! Дикие шкуры в лечебнице!

— Янь-дайфу, — жалобно заныла девушка, — господин ученик Лян будет ругаться…

— А теперь я буду ругаться! — возмутился Янь, раздражённо отложив кисть. — Шэнь-шибо правила написал? Или ты хочешь, чтобы весь город заболел?!

— Мы не больные какие! — загудел Ши Чжан, заслоняя широкой спиной покрасневшую девушку.

Янь-дайфу поджал губы, сверкнул стёклами и строго посмотрел на них.

— Ши Ван — это ребёнок вашей семьи?

— Ван — наш диди, — ответила сестра Вана, — Где он?

Юноша вздохнул, раскрыл большую книгу, лежащую перед ним, пробежался взглядом по страницам, бормоча под нос:

— Ши Ван, Ши Ван…

— Его сегодня принесли, — осторожно произнесла матушка Ши.

— Что вы мне голову морочите! Сразу бы так и сказали. Горбун?

Матушка Ши кивнула, лекарь осуждающе покачал головой:

— Что же вы так плохо следите за ребёнком? Довели до такого истощения. Тело слабое, течение цзин нарушено. Плох ваш мальчик.

Среди женщин раздались тихие всхлипы.

Ши Лань, старшая племянница Матушки Ши, прижала ладонь к губам, а младшая сестра Вана шагнула вперёд, стиснув подол одежды.

— Он… он умрёт? — Её голос дрожал.

Юноша резко поднял голову, его брови удивлённо взметнулись вверх.

— Откуда такие мысли?!

Он раздражённо положил руки на стол и строго посмотрел на женщин.

— Здесь лечат ученики Цяньцао, а не бродячие знахари!

Он помедлил, потом уже мягче добавил:

— Мальчик молод, кости и мышцы крепкие. А плохое питание мы компенсируем, всё будет с ним хорошо.

— Можно его увидеть? — шёпотом спросила сестра Вана.

— Он всё равно спит, — начал было лекарь, но его взгляд скользнул по их лицам, и он нехотя кивнул, но строго предупредил: — Только ничего не смейте трогать!

Матушка Ши кивнула, переводя предупреждающий взгляд на родных: ведём себя тихо, слушаемся.

Лечебница была просторной, с широкими залами для медитаций, комнатами, наполненными непонятными вещами. Тут и там мелькали серьёзные лекари, все как один в байи, в коридорах разносился едва уловимый запах трав.

— Шэнь-шибо велел сразу строить хорошую лекарню, — пояснил Янь-дайфу, ведя их дальше. — Людей сначала мало было, а теперь каждый день кто-то да появляется.

Они свернули к одной из комнат.

В центре стояла настоящая большая кровать, широкая, с резным узором на ножках и мягким одеялом. На ней, укутанный до самого подбородка, как какой-нибудь гунцзы⁽³⁾, лежал их Ван. Он казался таким маленьким. Ван дышал легко и ровно. Больше не было жара, не было хрипов. Мальчик больше не стонал жалобно во сне, не рвался идти вперёд, а спокойно спал.

— Ему сейчас отдыхать надо побольше и пить микстуры. Начали лечение с общего укрепления и нормализации течения цзин. Я рекомендовал настой шэньцзяо⁽⁴⁾.

Янь-дайфу помедлил и добавил:

— Насчёт спины ничего не обещаю. Вот приедет шибо, он скажет.

— Спасибо, спасибо, дайфу!

Женщины плакали, но теперь от облегчения, и пытались поцеловать руки лекаря. Средний сын молча полез в рукав, выудил любимый нож. Он протянул его обеими руками, как самое ценное, что у него было, и низко поклонился:

— Возьмите за нашего Вана!

Растрёпанный, покрасневший от раздражения лекарь с трудом вырвался из круга благодарной семьи Ши.

— Прекратите немедленно! — рявкнул он. Семья Ши оторопело замерла. Лекарь отступил на пару шагов, пригладил растрёпанные волосы, поправил халат и стёклышки на носу и произнёс твёрдо:

— Не надо подарков. И руки целовать не надо. У нас так не принято! — он смерил их грозным взглядом.

Женщины переглянулись, а он уже мягче добавил:

— Если хотите отблагодарить, приходите помогать в лекарню. Этого будет более чем достаточно. А теперь все на выход! — Он махнул рукой, разворачиваясь.— Вы мешаете больному отдыхать!

1) 大夫, dàifu.

Вернуться к тексту

2) 白衣, bái yī — белая одежда. В белых халатах они.

Вернуться к тексту

3) 公子, gōngzǐ — сын знатного рода.

Вернуться к тексту

4) 参胶, shēn jiāo — настой женьшеня.

Вернуться к тексту