7 ангелов (джен)

После первой ситуации с отравлением, к Ире пришли мужчины, которые подробно расспрашивали еë о произошедшем. Девушка, по совету одного из охранников, вела себя как обычно. Да и почему ей нужно вести себя как-то иначе? Она же ничего не сделала, а значит и волноваться не стоит. Так Ире удалось справиться с не длинным допросом, который организовали эти мужчины. Девушка сказала, что умеет накладывать эффекты только на ту на еду, с которой непосредственно контактировала, и до которой дотрагивалась. Никак иначе эффекты появиться не могут. Но так ли это на самом деле? Решили провести ряд экспериментов, чтобы проверить это. А что если эффекты появляются не когда Ира готовит, а когда просто находится рядом с едой? Первый эксперимент был простым: девушке нужно было просто сидеть у себя на кухне перед овощами и не трогать их. Так она просидела целый час, уже успев заскучать. После этого вошëл сотрудник Д класса и съел сладкий красный перец. Никаких эффектов не было. Второй эксперимент был такой же простой: Ире просто нужно было продолжать сидеть, пока тот же мужчина, который съел перец, готовит салат. Обоих это удивило немного, но сделали так, как нужно. Никаких эффектов. В результате все подумали, что отравление произошло из-за плохих продуктов, которые буквально недавно привезли. Так что к Ире не применяли никаких карательных санкций, чему та была очень рада.

Однако массовые отравления в столовых происходили вновь и вновь на протяжении нескольких месяцев. По всему комплексу. Только люди оправлялись, как через несколько дней всем снова становилось плохо. Никто не ходил в столовые, потому что каждый боялся отравиться. Семëну удалось многих убедить в том, что это всë делает Ира. Поэтому эти люди стали всей душой ненавидеть девушку, а та в свою очередь искренне не понимала почему же так происходит, и зачем Семëн всë доводит до крайностей. Чего ему вообще от неë нужно?! В зону экстренно прибыл МОГ, который привëз с собой достаточно законсервированной еды, чтобы прокормить всю зону. Каждый день сюда отправлялась ещё еда, которую круглосуточно охраняли, не давая никому к ней притронуться до определëнного времени. Многие сотрудники зоны стали требовать уничтожения Иры, потому как были убеждены в том, что это она причина проблем с едой. А девушка в свою очередь не могла ничего возразить, потому что еë просто не слышали, отказывались слушать. Толпу не перекричать. Некоторые сотрудники пытались проникнуть в камеру Иры, но солдаты МОГ, которые там круглосуточно дежурили, останавливали и наказывали нарушителей. В конце концов администрации фонда надоели эти беспорядки и некоторых особо буйных устранили. Таким образом удалось более менее вернуть былое спокойствие. Тем не менее администрации так же хотелось знать правду. Они хотели знать виновата ли Ира на самом деле, потому что устранять еë без суда и следствия никто не позволит. Слишком ценной она была. В следствие этого в зону 25 послали агента-детектива, которому поручили досконально разобраться в этом деле. Этим самым агентом был некто по кличке Сова. Никому не было известно о его настоящем имени, кроме администрации. Выглядел этот мужчина весьма необычно: синие прекрасные глаза, длинные до плеч белые волосы, завязанные сзади в хвостик, атлетическое телосложение, а так же небольшие мешки под глазами. Сова предпочитал работать в ночное время суток, поэтому он так себя и назвал.

Ира встретила мужчину в допросной, куда переместилась заранее по наставлению одного из солдатов МОГ. Те предупредили еë о приходе детектива.

— Здравствуйте, scp-4007, — начал мужчина, — Я здесь чтобы поговорить с вами об отравлениях произошедших в последние несколько месяцев. Что вам известно о них? Расскажите всë, — Сова смотрел на девушку спокойным пронзительным взглядом.

Такому человеку невозможно было бы соврать или что-то утаить. Он будто обвивал тебя и тянул к себе невидимыми нитями, не отпуская до тех пор, пока ты не поведаешь ему обо всëм.

— Здравствуйте, — начала Ира, — Рассказывать особо и не чего. Все винят меня в этих отравлениях, но я не виновата. Ночью я всегда спала. Охранники могут это подтвердить.

— От куда вам известно, что что-то было ночью? — наклонил голову мужчина, не моргая смотря на Иру.

— Те же охранники говорили.

Сова подумал, отведя глаза в сторону, а затем вновь спросил:

— И как же вы узнали, что вас винят во всëм?

— Я тогда ходила по коридорам, как тут на меня буквально из ниоткуда набросилась женщина со слезами, которая начала винить меня во всех отравлениях. Начала обзывать меня и бить. Я видела отчаяние в еë глазах и грусть, наравне с гневом. От отравления умер еë мужчина, как я поняла. И это похоже сильно ударило по ней, — грустно рассказывала Ира, — От неё узнала. Потом ещё люди на меня стали смотреть так, будто я их самый заклятый враг. Конечно, и раньше некоторые ко мне относились со страхом или агрессией, но здесь уже были эмоции посильнее. И находиться с ними было страшно. Вот я и не выхожу в последнее время никуда. Может так будет безопасней для людей и для меня. Может это действительно моя вина… — задумалась Ира.

— Это мне предстоит выяснить, — сказал Сова, — У вас есть враги здесь? Есть кто-то, кто вас недолюбливает, ненавидит?

Ира помолчала, а потом ответила:

— Много кто. Здесь меня плохо все знают. В другом месте я заслужила доверие людей, потому что помогала часто, вылечивая раны. А здесь не было ещё подобных ситуаций, исключая тот момент, когда выбрался Авель.

— А почему к вам так относятся?

— Не знаю.

— Просто так не может быть.

Ира не знала что ответить. Она правда не знала причины.

— Я правда не знаю, — пожала она плечами и замотала слегка головой, — Если бы знала, попыталась бы это как-нибудь исправить.

После допроса Иры, Сова направился в наблюдательскую, чтобы просмотреть записи с камер видеонаблюдения в определённые дни. Сначала он понятия не имел какие именно даты смотреть, однако потом понял. Дело в том, что некоторые записи в определённые дни были стёрты. Сова сразу догадался обо всëм и, достав маленький блокнот, записал эти даты и временные отрезки. После того, как мужчина убедился в том, что просмотрел всë что можно, он пошëл в хранилище, где стал доставать отчëты грузчиков и поваров. От туда он тоже выписывал и фотографировал нужную информацию. В этой волоките из бумаг и информации, Сова провëл весь остаток дня, после чего вернулся в свою комнату, где стал обрабатывать полученные данные. Вообще он был человеком, которому легче думается именно ночью. И именно поэтому у Совы появились проблемы со сном. Потому что если он начнëт о чëм-нибудь усердно думать, то всë, не уснëт. Ему это было хорошо известно ещё в детстве. Мальчик в начале пытался подавить это, стараясь быть нормальным человеком, как все. Однако один случай изменил его мнение. Сову в школе записали на участие в научной работе, которая в последствии шла у него очень туго. В этот же день он хотел бросить еë, потому что не отличался большим терпением. Но тут наступила ночь, и к мальчику будто снизошло вдохновение. Сова стал писать и писать, думать и думать, рассуждать и рассуждать до утра. Учителю очень понравилась его работа, а когда мальчик выступил, к нему, по окончании мероприятия, пришёл поговорить один из докторов наук. Ему очень понравилась работа Совы, и он начал расспрашивать его о том, как ему удалось сделать такую полноценную работу уровня докторской. Мальчик был недоверчивым и неразговорчивым, поэтому о секрете не рассказал. Сказал только, что ему просто была интересна эта тема, что было неправдой, но никто об этом не узнал. Доктор посоветовал мальчику начать научную деятельность в виде написания статей и дальнейшего участия в научных конференциях. И Сова начал. И ему нравилось. С тех пор он перестал подавлять в себе эту странную способность.

Вернëмся к нынешней ситуации. Мужчина очень долго просматривал свои записи и рассуждал просебя: «Итак, есть кто-то, кто травит весь персонал уже не первую неделю. Scp же не травятся, что странно. Есть два предположения относительно виновного, это либо один из персонала, либо действительно scp-4007. Я больше склоняюсь к первому варианту по нескольким причинам: первое — откуда у 4007 препараты, которыми она всех травит? Потому что своими силами, уже доказано, она не способна навредить не прикоснувшись к еде. Однако этого не совсем достаточно, чтобы снять с неё обвинения. Нужно что-то более весомое. Алиби. Я попробовал пойти поговорить с теми охранниками, которые дежурили в те ночи, когда 4007 якобы пробиралась на кухни. Однако они не помнили ничего о тех днях, что странно. Им будто намеренно стëрли память, чтобы они не могли ничего рассказать; второе — мотив. Каков он? 4007 относилась и относится ко всем хорошо. Это все кто контактировал с ней подтверждают. Значит ей не за чем вредить кому-то, только если она не скрывает что-нибудь, — Сова сделал паузу, обдумывая всë ещё раз, — Нужно разобрать другой вариант. Это может быть кто-нибудь из персонала. Я опросил всех, кто работает с 4007. Все они относятся к ней нормально, позитивно или нейтрально так же, как и сама 4007 к ним, — Сова вновь сделал паузу и задумался, — Ладно, допустим, что это сделал кто-то, ко не работает с 4007. Но зачем тогда он сваливает вину на 4007? Нет, еë точно кто-то недолюбливает, а она либо недоговаривает мне что-то, либо…либо кто-то из исследователей мне наврал, — Сова опять сделал паузу и, встав из-за стола, лëг на кровать, заложив руки за голову, — Ладно. Этот кто-то хорошо разбирается в химии, раз делает такие мощные яды, но токсикологов среди окружения 4007 нет. Разве что один хорошо знает биологию, но это не в счëт. Ещё этот кто-то неплохо владеет компьютером и у него есть большой уровень доступа, раз он может удалять записи с камер. Хотя… это может делать кто-то другой, — Сова замолчал, а потом нахмурился, — Ничего не сходится, — он встал и вновь подошëл к столу, — Я точно что-то упускаю… Мне нужно проверить всë ещё раз.»