Багровый барсук (джен)

Клевистон начал развязывать своих товарищей, как только дверь за ним закрылась и замок щёлкнул. Пока он работал, он рассказывал им всё, что произошло между ним и Уртбладом. Остальные зайцы своим ушам не верили.

— Во, он правда ожидает, что мы будем ему служить?

— Как мы служим лорду Уртфисту?

— Ну и предательство было бы!

— Колоссальная наглость, если спросить меня!

— Да он, похоже, такой же сумасшедший, как и злобный.

— Или просто глупый!

— Не глупец же захватил Саламандастрон прямо у нас из-под носа, уж это точно!

— Ну и нахальство! Говорить такую мерзость про Уртфиста, а потом звать нас на свою сторону!

— Вместе с той вонючей шайкой тварей!

— Вот уж лорд Уртфист бы удивился, вернувшись!

— Надеюсь, Уртблад хоть на колено встал и сказал: «Будьте так любезны, сэр»?

Клевистон покачал головой.

— Выпрашивать — это не в его стиле, Пеппер, старина. Сам пока не пойму, что у него в стиле, если честно. Совсем не ожидал, что всё повернется так. Честно говоря, столько лет прошло с тех пор, как я знал этого барсука, и мы слышали о нем столько ужасного… я даже не знал, чего ожидать. Не мог разобрать, где ложь, а где бред, но он ведет себя так, будто действует во имя справедливости. Как будто всё, что он делает, — это правильно и благородно. Но скажу одно: он привык получать, чего хочет. А эти выдры, крысы, мыши, ласки, землеройки, хорьки, ежи и горностаи — все они верят, что он какой-то спаситель, что он защитит их от великой беды! Когда они же поймут, что он и есть эта самая беда!

— Привык получать, что хочет, да? — хмыкнул Пеппертейл. — А вот вина в лицо он, пожалуй, не хотел! Но получил, и я считаю, что это было блестяще, полковник!

— Жаль, что это сделал не я, — вздохнул Галлатин.

Мизагель заговорила:

— Как думаете, сэр, он нас убьёт, если мы откажемся ему помогать?

— Не знаю, Миззи, голубушка. Но если честно, я и не думал, что он вообще нас оставит в живых, так что надежда ещё есть, во? — Полковник оглядел теперь уже свободных зайцев, большинство из которых разминали лапы и растягивались. — Верно ли я понимаю, что сотрудничество с Уртбладом для нас совершенно исключено?

Зайцы переглянулись, выискивая, не появилось ли среди них предательских мыслей. Несколько мгновений длилось молчание, затем Галлатин решительно заявил:

— Мы скорее сожрём собственные копья, чем доставим Уртбладу такое удовольствие!

— Вот именно!

— Верно сказано, лейтенант!

— Жаль только, что копий у нас как раз и нет, — посетовал Пеппертейл. — А то я знаю им применение получше, чем жевать!

Щелкнул замок, и зайцы замерли. Их тюремные двери с протяжным скрипом начали медленно распахиваться. Вошел одинокий мыш, согнувшийся под тяжестью кастрюли с остатками овощного пирога. За ним стояли четверо выдр, вооруженных до зубов.

Солдат-мышь поставил массивную посудину на пол.

— С поклоном от лорда Уртблада, — произнес он, пятясь к выходу. — Наслаждайтесь, а то мои мыши не ели так хорошо с тех пор, как покинули Редволл.

Выдры расступились, пропуская его, а затем дверь громко захлопнулась.

Зайцы с подозрением уставились на еду.

— Как думаете, она не отравлена? — нахмурилась Мелани.

— Нам надо есть, — сказал Клевистон. — Уртблад хочет чего-то от нас. Мы не можем голодать, вдруг представится шанс драться или бежать.

Когда они принялись за еду, сначала осторожно, потом с большим аппетитом, Мелани тихо прошептала:

— А что, если мы только сделаем вид, что согласны?

Галлатин кивнул:

— Уртблад может не ожидать, что честные зайцы солгут. Мы сыграем ему на руку, вырвемся отсюда, а потом нанесем удар.

Клевистон нахмурился:

— Он будет за нами следить. Лжец всегда ждет лжи в ответ. Но если мы откажемся напрямик, долго не протянем.

Его взгляд скользнул к высокому открытому окну, затем к кроватям, сваленным у стены. Простыни и одеяла оставались нетронутыми. Он покрутил усы, взглянув на дверь.

— Если наша главная цель — выбраться, зачем ждать, пока он сам нам это предложит?

* * *

Связанные вместе, простыни и одеяла превратились в самодельную веревку, едва достающую до широкой каменной площадки прямо под окном. С нее зайцы могли безопасно спуститься дальше вниз по горе.

Они работали как можно быстрее, зная, что их могут обнаружить в любую минуту. Но, по-видимому, выдры-охранники были вполне довольны тем, что никто не выбрался в коридор, и даже не открывали дверь, чтобы проверить пленников. Зайцы вязали узлы небольшими группами, соединяя короткие отрезки так, чтобы в итоге веревка получилась весьма длинная.

Затем они начали перешептываться, куда направиться после побега. Одни предлагали бежать на восток или юг, как можно дальше от Саламандастрона. Другие хотели нанести внезапный удар, попытаться застать силы Уртблада врасплох и отбить хотя бы часть горы. Какой смысл в свободе, говорили они, если использовать ее только для бегства?

Клевистон сразу отверг второй вариант:

— Их слишком много, а нас слишком мало. Сейчас открыты всего три входа, и можете не сомневаться, Уртблад выставил у каждого из них стражу. Наши же собственные укрепления теперь будут работать против нас. В этот раз благоразумие важнее доблести, уж поверьте! Если мы сможем незаметно выбраться отсюда живыми — для меня это уже будет победа!

— Ну а что тогда делать? — спросил Галлатин, который больше склонялся к нападению, чем к бегству.

— Присоединиться к лорду Уртфисту, — ответил Клевистон. — Он не знает, что случилось. Мы должны сообщить ему.

Галлатин с тяжелым сердцем смирился с решением командира:

— Всё равно обидно, что нам приходится бежать и оставлять родной дом в лапах той грязной своры!

— Меня больше гложет то, что они вообще смогли сюда пробраться, — пробурчал Клевистон. — Так, эта клятая веревка уже готова?

Пеппертейл дернул последний узел, проверяя прочность.

— Должна выдержать, полковник. Лучшее, что можно было сделать за такое короткое время.

— Отлично. Хорошая работа, зайцы! Теперь один конец крепко привяжите к этой ножке кровати, чтоб не выскользнул, а потом сбросьте остальное за окно. Посмотрим, что у нас вышло!

Результат оказался вполне удовлетворительным. Пока двое зайцев весом поменьше держали веревку, ослабляя нагрузку на узел, остальные восемнадцать зайцев поспешно спустились вниз на широкую каменную площадку. Затем, крепко подставив кровать к подоконнику, зайцы, державшие веревку, спустились тоже.

— Куда теперь?

— Вперед, — Клевистон указал на темную гряду гор, возвышающуюся перед ними.

Они уже собирались уходить, когда впереди замаячила тень. Камень в форме барсука вдруг заговорил:

— Значит, вот ваш ответ, полковник?

Зайцы мгновенно напряглись, готовые к бою. Но Уртблад был один.

— Не вздумай нас останавливать, иначе на твоих лапах окажется куча мертвецов! — предупредил Клевистон.

— Только мертвых зайцев, ведь я здесь один, — спокойно пробасил Уртблад. — Я не стану принуждать вас к службе. Ваша верность моему брату очевидна. Вы свободны.

— Почему ты не приказал стражникам остановить нас?

— Я уже сказал вам, полковник. Если вам так нужно сбежать от меня, значит, вы мне бесполезны. Теперь я вижу, что ваша верность моему брату важнее для вас, чем ваша истинная обязанность перед законным хозяином этой горы. Пусть будет так. Я не стану принуждать к службе тех, кто ее не хочет. Вы все еще благородные звери, хоть и заблуждаетесь.

Клевистон пристально посмотрел на него.

— Значит, ты здесь один? Что мешает нам убрать тебя прямо сейчас?

Уртблад положил лапу на рукоять меча.

— Нападайте, если хотите. Но предупреждаю: я не дам себя убить. Хотите проверить, насколько быстро я уложу двадцать безоружных зайцев?

Повисла тишина. Зайцы чувствовали, что это не пустая угроза.

Уртблад продолжил:

— Передайте моему брату сообщение. Трон Саламандастрона будет его, когда я решу, что он достоин управлять горой. Я хочу, чтобы он был моим союзником. Он не должен становиться моим врагом — слишком высока цена, если Саламандастрон окажется расколот. Война между нами будет подлинным бедствием. Я предпочту переговоры, но если он выберет войну, я не отступлю.

Клевистон пробормотал:

— Я передам. Но и без того знаю, каким будет его ответ.

— Просто передайте, — сказал Уртблад и, не добавив больше ни слова, скрылся в ночи.

* * *

Встревоженный капитан Сэйбрук встретил Уртблада, когда лорд-барсук вошел через южный тоннель.

— Они сбежали, милорд! — захлебываясь от волнения, воскликнул выдровый командир. — Зайцы вырвались из своей комнаты!

— Да, капитан, я знаю, — спокойно ответил Уртблад. — Я сам их проводил.

— Вы… но… но они сбежали! Через окно!

— Да. Очень находчиво, как и следовало ожидать от Долгого Патруля. Они не хотели признавать меня своим хозяином, капитан, и остались бы здесь лишь для того, чтобы создавать лишние хлопоты. Я позволил им уйти, чтобы этого не случилось. И я не хочу, чтобы их преследовали.

— Но, сэр! Они смогут добраться до Уртфиста и рассказать ему, что здесь произошло!

— Скорее всего, так и будет, — невозмутимо ответил Уртблад. — У меня нет причин скрывать что-либо из того, что я сделал. Я старший брат и законный правитель Саламандастрона. Это Уртфисту есть за что отвечать, а не мне — за то, что он обратил Долгий Патруль против меня.

— Да, — пробормотал Сэйбрук, еще ошеломлённый происходящим. — И против вас они теперь точно настроены, милорд. А если до войны дойдет, теперь враг на двадцать зайцев сильнее, чем был бы.

— Восемьдесят или сто зайцев — не важно. Теперь это моя гора, и я знаю, как ее защищать. Хоть от пиратов Траттона, хоть от моего брата и его зайцев.

— Как прикажете, милорд, — без особого энтузиазма кивнул Сэйбрук.

* * *

Восходящее солнце сверкало, словно огненно-оранжевый алмаз, прорываясь над горными пиками и подмигивая бегущему Патрулю. Здесь, у западных подножий гор, его лучи появлялись поздно, когда небо уже полностью заливалось бледно-голубым светом нового дня. Теперь, когда косые лучи разгоняли последние тени утра, зайцы отдыхали, обсуждая следующий шаг.

Галлатин осмотрел склоны.

— Никаких признаков погони. Похоже, барсук не блефовал.

— Если только его птицы не следят за нами сверху, — заметила Мелани.

Клевистон поднялся.

— Мы не знаем, что случилось в Редволле, и Уртфист не знает, что произошло здесь. Нам нужно снова объединить Долгий Патруль. Идем на восток.

Галлатин нахмурился.

— Через горы? У нас есть только слово Браудера, что там есть проход, а это не слишком надежный источник!

— Мелани считала, что проход есть, — возразил Клевистон.

— Ага, мы видели следы, — кивнула она. — Думаю, он был прав.

— Тогда вот что мы сделаем, — Клевистон обратился ко всем. — Нам почти нечего терять, если попробуем. Если на вершине окажется тупик, просто повернем назад. Но я доверяю первому чувству Мелани. Думаю, проход там все же есть. А если найдем его, это сэкономит нам несколько дней пути до Рэдволла. Лорд Уртфист уже должен был добраться туда, так что, надеюсь, он будет в аббатстве. Если же мы его пропустили и он уже в пути обратно, мы выясним, каким маршрутом он идет, и последуем за ним. Нас всего двадцать, мы путешествуем налегке, значит, мы должны успеть догнать их. А если их отрыв окажется слишком большим, мы просто вернёмся обратно через горы и встретимся с ними здесь, на побережье. В любом случае, мы будем рядом с лордом Уртфистом, когда он наконец встретится лицом к лицу с Уртбладом — и это главное! Браудер утверждал, что прошёл путь за три дня. Посмотрим, не сможем ли мы справиться быстрее!

Возражений не было. Зайы собрали побольше ягод и орехов, заполняя все сумки и карманы, ведь им, возможно, придётся провести ночь в горах, а там еды вряд ли найдётся. Затем, следуя за Мелани, они двинулись на юг и восток, пока снова не наткнулись на след Браудера. Когда солнце медленно поднималось к зениту, зайцы начали подъем, полные решимости выяснить, был ли этот проход очередной ложью Браудера или, на этот раз, он все же сказал правду.