Лунный свет (гет)

Прошло несколько совершенно обычных ночей с того раза, когда Гермионе привиделся кошмар. Ложась накануне поздним вечером в постель, она испытывала тревогу, но к счастью, теперь ей не снилось абсолютно ничего, словно она закрывала глаза в 11:00, а затем тут же открывала их в 07:00. И все же, то, что ей снилось прежде, настораживало, если не сказать больше — пугало. Поняв, что ей нужно было больше информации, Гермиона направилась туда, где проводила много свободного времени, за что над ней иногда посмеивались Гарри и Рон — в библиотеку.

Огромная кипа книг о сновидениях, их толковании, механизмах сна, проклятиях и предсказаниях не дала ровным счетом ничего. Отдельные символы, которые она запомнила, также нигде не встретились. Все, что ей удалось почерпнуть, так это то, что колдуны и волшебники могли видеть будущее, а в редких случаях даже предсказывали собственную гибель. Будь Гермиона менее рациональной, она бы обратилась за помощью к профессору Трелони, но, увы, их взаимоотношения не сложились еще на третьем курсе. Обращаться к профессорам и даже беспокоить друзей не хотелось, да и к тому же, за последнее время она выспалась и чувствовала себя гораздо спокойнее, поэтому решила, что обязательно разберется с этим, но только после школьного бала, на подготовку к которому оставалось не так много времени.

Основная работа была проделана, украшения готовы, и все важные нюансы учтены. Гермиона написала маме подробное письмо с описанием основной идеи бала, и, добавив в конце приписку с просьбой купить и прислать ей платье, сосредоточилась на учебе и прочих обязанностях старосты факультета. Как раз сегодня она должна патрулировать коридоры школы, вылавливая нарушителей правил, которым не сиделось в гостиных после отбоя. Обычно старосты нескольких факультетов объединяются в патруль, и даже есть специальный график, но староста Пуффендуя прислал записку с извинениями и просьбой пропустить сегодняшний рейд по причине сильнейшей простуды, из-за чего Гермиона была вынуждена идти одна.

Некоторые места в замке она не любила: не любила высокие башни с винтовыми лестницами, узкие и темные галереи с мрачными картинами, на которых были изображены сцены инквизиции, а также странные тупики, не ведущие никуда. Но больше всего Гермиона не любила подземелья. Сырость и холод были ей неприятны, хотелось как можно скорее выбраться на свет и воздух. К счастью для нее и других старост школы, профессор Снегг запретил появляться кому-либо из студентов других факультетов, в том числе и старостам, в коридорах, ведущих в гостиную Слизерина, и маршрут патрулирования Гермионы четко обходил эту опасную территорию. Однако сегодня все пошло не плану.

Когда она спускалась по очередной лестнице, до ее слуха, будто издалека, стали доноситься какие-то взрывы и смех нескольких мальчишеских голосов. Гермиона пошла на звук. По мере продвижения вперед хлопки и смех становились громче и отчетливее, и когда Гермиона свернула за угол, выйдя не небольшую площадку между коридорами, то обнаружила следующее: два второкурсника Слизерина, поймав домовика, по очереди запускали в него снопами искр. Домовой эльф, который каким-то образом оказался вне стен кухни, в испуге прижимался к каменной стене, выставив перед собой тоненькие ручки. Он пытался закрыться от жгучих искр, летящих то в его пучеглазое лицо, то в тощие коленки, то в непропорционально круглый живот. Мальчишки так увлеклись происходящим, что не сразу заметили старосту Гриффиндора.

— Что вы делаете?! Немедленно прекратите! — воскликнула она.

Они испуганно обернулись, а затем, сообразив, что перед ними староста, переглянулись между собой и словно по команде одновременно бросились бежать. Домовик, поняв, что искры больше не жалят его покрасневшую кожу, а мучители исчезли, похлопал грустными, влажными от слез глазами, что-то пискнул и трансгрессировал. Гермиона побежала вслед за Слизеринцами.

— Остановитесь сейчас же! — кричала она на бегу им в спины. Мальчишки были проворными и быстрыми, однако Гермиона поняла, куда именно они направлялись — в гостиную Слизерина, вход в которую был запрещен даже старостам. Применить магию, чтобы хотя бы обездвижить беглецов, она не могла, этого не позволял устав старост. В ее арсенале были только замечания, назначение штрафов и записка декану о нарушении порядка. Но чтобы сделать все по правилам и наказать нарушителей, сначала ей нужно было их догнать.

Мелькали ступеньки под ногами, мимо смазывались какие-то уродливые картины, каменные изваяния в нишах стен и свет от малочисленных факелов. На одном из поворотов Гермиона не рассчитала скорость и ее немного занесло. На мгновение она вспомнила свой сон, в котором девушка в белом ранила именно это плечо, но Гермиона отогнала от себя эту мысль. Плечо отдавало тупой болью, а ушиб наверняка обернется синяком, но сейчас это не имело значение, важно было догнать нарушителей. Ей не хватило совсем немного — когда Гермиона еще бежала по коридору, ведущему к гостиной, мальчишки как раз забежали внутрь, и дверь за ними захлопнулась. Каменные резные змеи вокруг дверного проема пришли в движение, словно встали на стражу. Поняв, что нарушители остались безнаказанными, Гермиона негромко выругалась.

— Ого, ну и словечки! — раздался знакомый голос за ее спиной. Гермиона резко обернулась. Из-за своего шумного дыхания после длительного бега по школьным коридорам она не услышала его шаги.

— Ты что, следишь за мной? — спросила она первое, что пришло в голову.

Драко ухмыльнулся, чуть сощурив глаза. Белая школьная рубашка с расстегнутыми верхними пуговицами, небрежно висящий вокруг шеи зеленый галстук и темно-серые узкие брюки очень ему шли. Школьную мантию он сжимал в руке.

— Оглянись, Грейнджер, это моя территория, — раскинув руки в стороны, сказал Драко, — А может быть, это ты следишь за мной? Прямо как в Большом Зале? — продолжил он, медленно подходя ближе.

Гермиона уже хотела возразить, как до слуха донеслось эхо чьих-то быстрых шагов. Кто-то приближался к ним.

— Дерьмо, это Снегг, — прошипел Драко, обернувшись на звук, — тебе нельзя здесь быть!

— Я знаю! — тихо воскликнула встревоженная Гермиона, крутя головой по сторонам в поисках укрытия. Как назло в этом коридоре не было ни ниш, ни укромных уголков, ни мраморных статуй, за которыми можно было бы спрятаться. Здесь были только влажные каменные стены. И дверь в гостиную Слизерина.

— В гостиной сейчас толпа, это не вариант, — сказал Драко Гермионе, словно читая ее мысли.

— Меня же не будут наказывать, я же староста — скорее спрашивала, чем утверждала она.

— Как бы не так… Это же Снегг — усмехнулся Драко, выглядывая декана в коридоре. Шаги раздавались совсем близко.

— Есть идея, но она тебе не понравится, — сказал он, разворачивая свою мантию и подходя к Гермионе, — только не кричи.

В поисках укрытия Гермиона не заметила, как отошла в сторону от входа в общую комнату Слизерина и прижалась спиной стене. Будь здесь ниша, она бы никогда не воспользовалась планом Малфоя. Но выбора не оставалось. Драко чуть притянул ее на себя, на секунду взяв за руки, и быстро накрыл плечи Гермионы своей мантией, скрыв все знаки отличия факультета Гриффиндор, в том числе и значок старосты. «Почему он мне помогает?» — проносилось в ее голове. Гермиона ощутила запах его парфюма, оставшийся на одежде и ощутила, как ей становится теплее. Только сейчас она поняла, насколько сильно продрогла в этом сыром подземелье. После того, как мантия надежно укутала девушку, Драко накинул на ее голову капюшон, скрыв тем самым ее волосы. Он задержал свои руки на ткани, а потом посмотрел Гермионе прямо в глаза.

— Молчи и не двигайся, — прошептал он ей, подходя настолько близко, насколько это вообще было возможно. Он отпустил капюшон мантии и чуть-чуть опустил руки для того, чтобы осторожно обхватить ее лицо своими ладонями. Его большие пальцы, едва касаясь кожи, осторожно легли на щеки Гермионы. Она смотрела на него, не мигая. Он не сводил взгляд с ее глаз. Гермиона оторвалась от Драко только тогда, когда боковым зрением заметила мелькнувшую из-за его плеча темную фигуру профессора зельеварений. Она не могла этого видеть, но Северус Снегг на ходу взмахнул рукой, про себя приказывая двери открыться. Драко и Гермиона стояли чуть в стороне от двери в небольшом каменном тупике, а потому профессор заметил их не сразу. Когда же они попали в поле его видимости, все, что мог увидеть Снегг, так это спину своего крестника и девичий силуэт в школьной мантии.

План Драко Гермионе был понятен: выдать старосту Гриффиндора за возлюбленную, будто бы они искали укромный угол в замке и почему-то нашли его тут. Сейчас для окружающих она была неузнаваема — просто очередная девушка Драко Малфоя, к тому же, судя по мантии, студентка Слизерина. Все гениальное — просто.

Когда Драко по взгляду Гермионы понял, что профессор Снег подошел к двери и возможно уже их заметил, он приблизился к ее лицу и осторожно прижался своими губами к губам Гермионы. Ее глаза распахнулись от удивления, но ни жестом, ни звуком она не выдала этого. То, что происходило, не должно было походить на настоящий поцелуй, скорее, напоминать игру актеров в театре — действующие лица понимают, что это фальшь, в то время как зрители верят увиденному. И все же иногда бывает сложно сохранять хладнокровие. Драко, совершенно уверенный в том, что владеет своими чувствами и отлично контролирует их, в это самое мгновение понял, что ему нравится прижимать к себе Грейнджер, нравится касаться ее лица, нравится вдыхать аромат ее кожи и волос. Время для них будто остановилось.

Он, не отпуская губы Гермионы, немного двинул головой, принимая более удобное положение, и заскользил привычными движениями. Его разбитая губа почти зажила, лишь изредка при некоторых движениях напоминая о ране легким жжением, но, кажется, Гермиона этого не замечала. Их фарс начал выходить из-под контроля, иначе, почему ее сердце так бешено стучало, а руки сами потянулись к телу Драко, цепляясь за его рубашку на спине? Поддавшись обстоятельствам и реакции собственного тела, Гермиона немного расслабилась, закрыв глаза и позволив Драко исследовать ее. Его дыхание обжигало, а действия были такими искусными, что не могли не нравиться. Все вокруг словно перестало существовать, однако прозвучавший холодный голос мгновенно вернул их в реальность. Молодые люди, не отрываясь друг от друга, одновременно распахнули глаза.

— Мистер Малфой, вы и ваша…спутница… немедленно зайдите в гостиную, — презрительно поговорил профессор Снегг, после чего исчез в дверном проеме. Когда дверь за ним захлопнулась, Драко, неохотно оторвавшись от губ Гермионы, посмотрел на нее в упор.

— Снегг ждет, что моя «спутница» тоже появится в гостиной, ведь на ней мантия Слизерина… Он думает, что ты с моего факультета, — прошептал он.

— О, нет… я не могу там появиться…что делать? — прошептала в ответ Гермиона.

— Скажу, что ты из Когтеврана, Снегг любит умных. А мантия Слизерина на тебе на самом деле моя, и надета, потому, что ты замерзла. Это же не ложь, мантия и правда принадлежит мне… — рассуждал он вслух.

— Отлично, — шептала Гермиона, чуть отстраняя лицо и отпуская его рубашку, — лучшей «правды» я не слышала. И, кстати, мы тут одни, так что можешь меня отпустить.

Драко отнял руки от ее лица, опустив их вниз, но не двинулся ни на сантиметр. Он рассматривал лицо Гермионы, словно старался запомнить каждую черточку. Даже в тусклом свете факела было заметно, как порозовели ее щеки.

— Мне нужно идти, пока кто-нибудь еще не вышел из вашей гостиной и не увидел меня здесь, — произнесла Гермиона, не отрывая взгляда от глаз Драко.

— Да, иди, — сказал он в ответ, продолжая стоять на месте и смотреть на нее в упор.

— Тогда пропусти меня, — ответила Гермиона. Драко, словно выйдя из гипноза, чуть отступил, пропуская девушку. Гермиона оглянулась, на ходу стягивая мантию с плеч.

— Я не знаю, что сказать… — начала она, — это не очень похоже на нейтралитет и было довольно странно, но все же… спасибо.

Драко принял из ее рук свою мантию, усмехнувшись.

— Будет нужна помощь, зови, — ответил он.

Гермиона закатила глаза, но не смогла сдержать улыбку. Звука ее шагов уже не было слышно, а Драко продолжал стоять на том же месте, мечтательно улыбаясь.