Когда б вы знали из какого сора (джен)

ГЛАВА 6

01 сентября 1991 года, вечер, где-то в Шотландии, замок Хогвартс.

— Поттер, Гарри!

Гарри сделал шаг вперед, и по всему залу вспыхнули огоньки удивления, сопровождаемые громким шепотом.

— Она сказала Поттер?

— Тот самый Гарри Поттер?

Последнее, что увидел Гарри, прежде чем Шляпа упала ему на глаза, был огромный зал, заполненный людьми, каждый из которых подался вперед, чтобы получше разглядеть его. А затем перед глазами встала черная стена.

— Как интересно… Много смелости я вижу… Но и хитрости в достатке… И ум в наличии, вот только с дружбой не очень… Куда же мне тебя…Стоп! Тебе сколько лет, мальчик?!

«Ну вот, блин!»

— Одиннадцать мне, одиннадцать!

— А я вижу побольше…Почти на полтора года побольше. Где же ты бегал, Гарри Поттер?

— Не бегал я! Мне официально одиннадцать, письмо пришло, все подтверждено, давай распределяться!

— Ладно, не гневайся, наследник Поттер, — шляпа явно забавлялась.

— А вот об этом, никому! А то!..

— Никому, никому, — в голосе шляпы, звучащем, казалось, прямо внутри головы Гарри, слышалась насмешка, — Не ты первый, не ты последний. Ух! Еще и анимаг!

— А!

— Да никому, поняла. Не волнуйся, юный Поттер, все, что я узнаю, остается при мне. Так куда ты хочешь? Смею заметить, что нынешний директор, молодой Дамблдор, настоятельно просил отправить тебя на Гриффиндор. И мне кажется, что тебе подходит этот факультет.

— А может не надо? — Гарри с ужасом представил учебу на одном факультете с рыжим семейством. И Флэтч, и Снейп просили его быть осторожнее и не выделяться, но не до такой же степени!

— Да мне, собственно, все-равно. Тебе любой факультет подходит, кроме Хаффлпаффа. Дружить ты пока не умеешь. Хотя, вот там бы и научился! Не хочешь?

— Умею я дружить! Просто дружу взаимовыгодно.

— Это сотрудничеством называется, юный Поттер. Ладно! Заговорились мы с тобой, народ нервничает. Выбирай, давай! А то, может на Слизерин? Там ты сможешь стать великим?

— Я не хочу быть великим, я хочу быть живым! — Гарри решил последовать совету Снейпа, — давай на Ровенкло.

— Ну что ж, желание мага закон для меня, — издевательски прошептала шляпа напоследок, и…

— ГРИФФИНДОР!!!

— БЛЯДЬ!!..

Сорвав шляпу, Гарри бросил ее на табуретку и направился к гриффиндорскому столу. Тишину, казалось, можно было трогать руками. Провожали его взглядами все, находящиеся в зале. Взгляды удивленные, укоризненные, злые, задумчивые, насмешливые… равнодушных не было. И вдруг раздался вопль:

— С нами Поттер!!

И зашумел, зашебуршал, заговорил человечий муравейник. Понеслась волнами фраза. Оббежала столы и, вернувшись, разбилась о высокого, спокойного и рыжего.

— Добро пожаловать! Меня зовут Персиваль Уизли, я староста факультета. Вторая староста, Маргарет Роул, вон там, — Персиваль показал на другой конец стола, откуда ему помахала рукой симпатичная девушка с длинными,  прямыми, светло-русыми волосами, — Занимай любое свободное место, скоро будет торжественный ужин.

Гарри присел за стол с краю и стал осматриваться.

Четыре длинных стола тянулись вдоль всего зала, у дальней стены упираясь в подиум, на котором стоял преподавательский стол. Его размер позволял всем учителя сидели лицом к ученикам и наблюдать за приемом пищи. В настоящий момент, за столом сидело больше десятка преподавателей, никого из которых, кроме Снейпа, Гарри не знал.

Но Дамблдора он узнал.

Кто еще, кроме Альбуса (много имен) Дамблдора (много званий), мог сидеть ровно посередине, на монументальном кресле с высокой спинкой, напоминающем трон, быть одет в фиолетовые хламиду и ночной колпак, и наблюдать за происходящим, поверх странных половинчатых очков, сдвинутых на кончик носа.

Когда Дамблдор посмотрел на Гарри, тот увидел, что глаза директора, яркие и синие, явно не соответствуют общему виду пожилого мага.

Директор внимательно смотрел на Гарри и у того появилось ощущение щекотки где-то внутри черепа, исчезнувшее, как только он услышал в левом ухе щелчок.

Так вот как фамильный артефакт работает. А дедушка сразу попытался в голову залезть, нехорошо. Не понравилось ему, что я ругнулся? Ну, извините. Вот ведь блядская шляпа! На разговор развела, в мозгах покопалась и послала!.. Да, уж послала, так послала.

Ну и как тут не ругаться?! Все рыжее семейство на Гриффиндоре. Сейчас еще и мелкого сюда же засунут. Ладно, чего мечтать о несбывшемся. Сами напросились! Будем хлебать дерьмо ложками!

Гарри расплылся в улыбке. Сидящая напротив девочка, распределенная прямо перед ним, робко улыбнулась в ответ.

— Привет! Меня Гарольд зовут! — Гарри протянул руку.

— Салли-Энн, но можно просто Салли. А ты, правда, тот самый Гарри Поттер?

— Тот самый, это который?

— Ну… Который герой?

— Не!.. Какой я герой!..

— Но ведь ты победил Того-Кого-Нельзя-Называть! И очки у тебя есть! А где шрам?

— Зажил, — он немного помолчал, — Салли, мне чуть больше года было, кого я там победил?

Девочка задумалась. Пока Гарри вел беседу, Рональд Уизли был распределен на Гриффиндор и, подойдя к столу, шлепнулся рядом.

— Гарри, дружище! Я так рад, что мы будем на одном факультете!

Брови Поттера поползли вверх. Он не мог понять, как можно настолько не иметь гордости. В поезде Рон на него обиделся и после этого не заговаривал. А теперь, будто и не было никакой ссоры.

— Я тебе не друг, Рональд Уизли! С чего ты так решил?

— Но… Как же… Ты же на Гриффиндоре?.. Мы же…

— То, что мы на одном факультете, еще не делает нас друзьями. Равно как и наоборот.

— В смысле, наоборот? — Рон непонимающе хлопал глазами.

Мерлин! Он же издевается? Я надеюсь, издевается. Нельзя же быть таким!.. И простота эта. Словно его перезагрузили. Вот обижался, обижался, хлоп и все! Обида забыта, все в порядке, друзья. Ну, не за столом же разборки устраивать? Потом разъясним.

В это время, распределение закончилось. Шляпа отправила Блейз Забини на Слизерин и была унесена суровой МакГонагалл, вместе с табуретом.

Альбус Дамблдор поднялся со своего трона и широко развел руки. На его лице играла лучезарная улыбка. У него был такой вид, словно ничто в мире не может порадовать его больше, чем сидящие перед ним ученики его школы.

— Добро пожаловать! — произнес он, — Добро пожаловать в Хогвартс! Прежде чем мы начнем наш банкет, я хотел бы сказать несколько слов. Вот эти слова: Дурак! Раздуть! Остаток! Налаживать! Все, всем спасибо!

Дамблдор сел на свое место. Зал разразился радостными криками и аплодисментами. Гарри сидел и не знал, смеяться ему или нет.

Что он этим хотел сказать? Это загадка, шарада или просто старик впал в маразм? Нет, на маразм надеяться не стоит. Значит какой-то ребус, игра на смыслах. А если это предупреждение? Кому? Детям? Его тут считают просто чудаком. Да он таким и выглядит. И кто будет задумываться о каких-то словах? Тут и взрослые ничего не поняли. Вон, только Снейп хмурится. Но он всегда такой, а остальным пофиг!

Пока Гарри размышлял, на столах появилась еда. Нет, не так, ЕДА! Тут было почти все, что пожелает душа. Мясо и рыба, салаты и пироги, паштеты и картофель во всем многообразии видов и способов приготовления. Глаза разбегались.

Взяв себе ростбиф и немного жаренного картофеля и салата, Гарри принялся аккуратно есть, поглядывая по сторонам. За столом Гриффиндора о манерах знали почти никто. Максимум, на что хватало культуры, это не жрать руками, а использовать хотя бы вилку. Тех, кто держал еще и нож, были единицы. Уизли младший пользовался салатной ложкой и помогал себе руками. Даже девочки, хоть и не закидывались едой, как в последний раз, производили не самое приятное впечатление.

Поглощение пищи, не мешало студентам общаться. Старшие обменивались летними впечатлениями, первокурсники знакомились с ними и между собой. Звонкий голос Грейнджер, мечтающей немедленно приступить к занятиям, не смог перекрыть для Гарри тихий рассказ пухлого Невилла про свою строгую бабушку и дядю, чье стремление пробудить в нем магию, едва не стоило ему жизни. Вокруг летали привидения, общаясь между собой и со студентами. В зале стоял слитный гул множества голосов.

Когда все наелись, в смысле съели столько, сколько смогли съесть, тарелки вдруг опустели, снова став идеально чистыми и так ярко заблестев в пламени свечей, словно на них и не было никакой еды. Но буквально через мгновение на них появилось сладкое. Мороженое всех мыслимых видов, яблочные пироги, фруктовые торты, шоколадные эклеры и пончики с джемом, бисквиты, клубника, желе, рисовые пудинги...

После того, что произошло с ним три года назад, Гарри равнодушно относился к сладкому, предпочитая мясо во всех видах, желательно слабой прожарки. Поэтому он слегка отодвинулся от стола, промокнул рот салфеткой и продолжил изучать преподавателей. Помимо Дамблдора, Снейпа и МакГонагалл, его заинтересовал странный человек в фиолетовой мантии и такого же цвета тюрбане, сидящий рядом со Снейпом. Даже на таком расстоянии, он чуял исходящий от профессора чесночный запах, перекрывающий легкий аромат гнилого мяса. Гарри удивился не столько запаху, сколько тому, как Снейп, с его чувствительным обонянием зельевара, может находиться рядом и даже не морщиться. В этот момент фиолетовый повернулся к Снейпу и Гарри вновь почувствовал, что его пытаются прочитать.

Да что ж такое!!! Это в Хогвартсе спорт такой что ли? Кто больше студентов прочтет в первый же день? А потом в учительской пересказывать коллегам летние приключения малолеток?

В это время Дамблдор снова поднялся со своего трона. Все затихли.

— Хм-м-м! — громко прокашлялся Дамблдор. — Теперь, когда все мы сыты, я хотел бы сказать еще несколько слов. Прежде чем начнется семестр, вы должны кое-что усвоить. Первокурсники должны запомнить, что всем ученикам запрещено заходить в лес, находящийся на территории школы. Некоторым старшекурсникам для их же блага тоже следует помнить об этом...

Сияющие глаза Дамблдора на мгновение остановились на рыжих головах двух близнецов за столом Гриффиндора.

— По просьбе мистера Филча, нашего школьного смотрителя, напоминаю, что не следует творить чудеса на переменах. А теперь насчет тренировок по квиддичу — они начнутся через неделю. Все, кто хотел бы играть за сборные своих факультетов, должны обратиться к мадам Трюк. И наконец, я должен сообщить вам, что в этом учебном году правая часть коридора на третьем этаже закрыта для всех, кто не хочет умереть мучительной смертью.

Кто-то рассмеялся, но таких весельчаков, оказалось очень мало.

— Он ведь шутит? — пробормотал Гарри.

— А теперь, прежде чем пойти спать, давайте споем школьный гимн! — прокричал Дамблдор.

Гарри заметил, что у всех учителей застыли на лицах непонятные улыбки.

Дамблдор встряхнул своей палочкой, словно прогонял севшую на ее конец муху. Из палочки вырвалась длинная золотая лента, которая начала подниматься над столами, а потом рассыпалась на повисшие в воздухе слова.

— Каждый поет на свой любимый мотив, — сообщил Дамблдор, — Итак, начали!

Каждый пел, как хотел, кто тихо, кто громко, кто весело, кто грустно, кто медленно, кто быстро. Естественно, все закончили петь в разное время. Все уже замолчали, а рыжие близнецы все еще продолжали петь школьный гимн, медленно и торжественно, словно похоронный марш. Дамблдор начал дирижировать, взмахивая своей палочкой, а когда они наконец допели, именно он хлопал громче всех.

— О, музыка! — воскликнул он, вытирая глаза: похоже, Дамблдор прослезился от умиления. — Ее волшебство затмевает то, чем мы занимаемся здесь. А теперь спать. Рысью, марш!

Первокурсники, возглавляемые Персивалем, прошли мимо еще болтающих за своими столами старшекурсников, вышли из Большого зала и поднялись вверх по мраморной лестнице. Староста дважды проводил их сквозь потайные двери — одна пряталась за раздвижными панелями, а вторая скрывалась за свисающим с потолка длинным гобеленом. Замыкала шествие вторая староста Маргарет. Они поднимались то по одной лестнице, то по другой. Запомнить дорогу было просто невозможно. Зрением.

Перед мысленным взором Гарри вставала трехмерная карта пройденного пути, которую он запомнил не глазами. Его чутье позволяло даже частично видеть те ответвления коридоров, куда они не заходили.

Наконец, они остановились в конце коридора перед портретом очень толстой женщины в платье из розового шелка.

— Пароль? — строго спросила женщина.

— Капут драконис, — ответил Персиваль, и портрет отъехал в сторону, открыв круглую дыру в стене.

Все пробрались сквозь нее самостоятельно, только неуклюжего Невилла пришлось подталкивать. Круглая уютная общая гостиная Гриффиндора была заставлена глубокими мягкими креслами и диванами.

Перси показал девочкам дверь в их спальню, куда они прошли вместе с Маргарет, мальчики вошли в другую дверь. Они поднялись по винтовой лестнице, очевидно, комната находилась в одной из башенок и, наконец, оказались в спальне. Здесь стояли пять больших кроватей с пологами на четырех столбиках, закрытые темно-красными бархатными шторами. Постели уже были постелены. Все оказались слишком утомлены, чтобы еще о чем-то разговаривать, поэтому молча натянули свои пижамы и забрались на кровати.

Задернув шторы, Гарри своей палочкой наложил полог тишины и коллопортус изнутри, после чего достал блокнот и написал краткий отчет Флэтчеру. Не дожидаясь ответа, он поплотнее закутался в одеяло и провалился в сон.

31 июля 1990 года, второе утро, где-то в Лондоне.

Утром Гарри получил в подарок ношенные носки дяди Вернона и был отправлен полоть сорняки у розовых кустов тети. Работы как раз хватило на четыре с лишним часа. Забравшись поглубже в кусты, Гарри провернул маховик на пять оборотов и воспользовался портключом. Флэтчер ждал его, сидя у камина.

— Привет, волчонок, с днем рождения! Твой подарок на столе.

На маленьком, журнальном столике, куда обычно складывались прочитанные газеты, лежала небольшая продолговатая коробочка. Гарри подошел и провел над ней рукой. Коробочку окутало голубоватое свечение, но на уровне замочка, выделялось ярко-красное пятно. Гарри усмехнулся и достал палочку. Это он с Флэтчем уже проходил. Легкий пасс и крышка со щелчком открывается, а замочек, выбросив темный сгусток, бесследно исчез. Что туда зарядил Флэтчер, Гарри не успел понять. Может, как в прошлый раз, простое жалящее. А может, как в феврале, проклятье чесотки, от которого не избавляла даже аниформа и Гарри, под радостный ржач, грыз себя зубами, как дворовая шавка. Много чего было. Фантазия Флэтча не ограничивалась магическими ловушками, приучая Гарри к осторожности.

В коробочке, в специальном футляре, лежали очки. Точно такие, как он носил последние два года, явно без диоптрий. Снова взмах палочкой и над очками появляется замысловатая структура из переплетенных силовых линий, рун и нескольких связующих конструктов. Чтобы разобраться с такими наворотами, ему еще учиться и учиться.

— Спасибо, Флэтчер, очень красивые очки!

— Я знал, что тебе понравится. — Флэтчер усмехнулся, — Это артефакт, Гарри. Очень хороший артефакт. Собственно, это артефакт для артефакторов. Примерь.

Гарри аккуратно достал очки и водрузил их на нос. Посмотрел сквозь стекла и… ничего не изменилось. Он с удивлением глянул на Флэтча.

— Поноси их несколько дней не снимая. Они должны настроиться на тебя. Это действительно очки артефактора. В них ты сможешь видеть ауры, магические плетения, разбирать структуру заклинаний. Они могут приближать, удалять и фиксировать аурные слепки в памяти, что-то до пяти тысяч. С их помощью можно ставить метки на определенные структуры или слепки. Короче, много чего. Чары неразбиваемости, водоотталкивающие и от утери, также наложены. Поздравляю!

Чем больше рассказывал Флэтчер, тем больше у Гарри отпадала челюсть. В конце концов она со стуком упала на грудь. Подобный артефакт он видел в каталоге. Стоимость в две тысячи девятьсот девяносто девять галеонов (на сегодняшний день, около 1,5 миллионов рублей), заставила его только облизнуться и отложить подобную покупку в дальний сарайчик несбыточных мечт.

— Флэтчер!.. Я не могу это принять.

— Спокойно, волчонок! Я тоже видел тот каталог. Не переживай. Я не платил за эти очки столько золота. Я лишь немного поучаствовал в работе над ними. Видишь ли, это, можно сказать, коллективный подарок. Я пока не могу тебя познакомить со всеми людьми, которым ты не безразличен, но поверь, они есть и их немало.

— Но ведь я же ничего не сделал!

— Зато очень многое сделали с тобой! И этот подарок, лишь малая часть долга, который тебе выплачивают. В том числе и я…

— А ты то за что? Ты меня спас и учишь и вообще… — Гарри еле сдерживая, вдруг подступившие слезы, смотрел на мужчину, — Ты же мой друг! Какие между друзьями долги?!

— Спасибо, волчонок, извини. Ты прав, долгов между друзьями быть не может. Это подарок, подарок от души и не только от меня. Вот так будет правильнее.

Влага так и не пролилась, но в носу продолжало пощипывать и Гарри, чтобы отвлечься, поинтересовался:

— Расскажешь мне про все эти чары?

— Расскажу, волчонок, расскажу. Но не сегодня. У нас есть еще четыре часа на праздник, не будем их терять!

Через четыре часа, на Тисовой улице, Гарри пронаблюдал за самим собой, залезающим в розовый куст, и через пару минут проскользнул туда же. Выпрямившись и вздохнув, он побрел в дом.

— Тетя, я все закончил.

— Все прополол? Ладно. Тогда можешь валить к себе и чтобы до обеда я тебя не видела, — Тетя Петуния с презрением посмотрела на племянника и вернулась к готовке.

Гарри сгорбившись, покинул кухню и направился в свой чулан. Очередной день рождения еще не закончился.

02 сентября 1991 года, замок Хогвартс.

Гарри проснулся сразу, как и каждый день, за последние почти три года. Без переходов, просто открыл глаза и сел в постели. Простой, механический будильник, привезенный с собой, показывал 6.37. Свет, из высоких окон, забранных витражной сеткой, заливал спальню, отбрасывая разноцветное отражение. Гарри всегда спал ровно семь с половиной часов, если его не будили раньше, и просыпался сам. Если же приходилось спать меньше, он добирал в течение дня по 15-20 минут, великолепно себя при этом чувствуя.

Быстро умывшись и одевшись, Гарри покидал в рюкзак все учебники и канцелярию, которая могла пригодиться.

Что за маразм, раздавать расписание за завтраком, а потом мчаться в башню за учебными принадлежностями. Расписание наверняка готово было к началу учебного года.

Гарри спустился в гостиную, которую вчера толком не рассмотрел. Множество кресел, диванов и диванчиков, без какого-то порядка располагались в большой комнате. Несколько больших столов для занятий, окружали стулья. Напротив входа, в огромном камине еще тлели угли. Высокие окна выходили на озеро и лес. Выдержана гостиная была в ало-золотых, красных и золотистых тонах. Везде висели полотнища и штандарты с гербом факультета. Ни одного шкафа с книгами в обозримом пространстве не наблюдалось.

Поскольку до завтрака еще было минут сорок и никто его не задерживал, Гарри вышел из гостиной и решил обследовать хотя бы основные пути в замке, дабы не блуждать в поисках кабинетов, туалетов и собственного общежития.

Около часа он гулял по замку, не встречая практически никого, кроме нескольких студентов в форме Ровенкло, на которых он смотрел с неподдельной тоской. Вновь накатила злоба на шляпу и Гарри пришлось искать место, где можно было бы успокоиться. В конце концов, какая разница, где числиться, если программа одинаковая.

Наконец, успокоившись и почувствовав голод, он направился в большой зал на завтрак.

Когда Поттер вошел в зал, к нему немедленно направился староста, хмуря рыжие брови и всем своим видом выказывая недовольство.

— Поттер! Почему тебя не было в гостиной, когда все первокурсники собрались идти на завтрак? Я что, должен тебя искать.

Гарри вздохнул. Видимо, отсутствие манер и малейшего такта, это признак семьи Уизли.

— Меня зовут Гарольд Джеймс Поттер, мистер Уизли. Вы можете называть меня мистер Поттер. Никаких Гарри, обращений по фамилии и так далее, я не потерплю.

Персиваль Уизли, студент пятого курса и староста факультета, покраснел так, что его рыжие волосы стали казаться не такими уж и рыжими.

— Да!.. Я!.. Да, ты!.. Ты как смеешь! Я староста, а ты! — громкость голоса Персиваля повышалась с каждым словом. И быть бы скандалу, но Поттер вдруг плавным движением скользнул вперед, почти вплотную. Со стороны казалось, что Поттер, держа старосту за плечо, что-то шепчет тому на ухо. Он и шептал. Персиваль Уизли внимал великой мудрости первокурсника боясь пошевелиться.

— Если ты, недоразумение, еще хоть раз пасть на меня откроешь, то останешься без своих причиндалов. Даже если в Мунго и смогут вырастить тебе новые, это потом, а больно будет здесь, — Поттер говорил очень тихо, почти не шевеля губами, — И если у тебя появятся какие-то мысли позже, то вспомни, что твой младший братишка спит со мной в одной спальне. Если понял — икни.

Икнуть Перси удалось и Гарри, таким же неуловимым движением, как и доставал, убрал нож с узким, остро заточенным лезвием, который держал у паха старосты. Обойдя замершего, бледного Перси, Гарри сел за стол и принялся невозмутимо завтракать. Сцена не заняла и минуты и на нее практически никто не обратил внимания, кроме сидящего за преподавательским столом Снейпа, наблюдающего за ней с гримасой недовольства на лице и с искренним интересом в глазах.

Минут за двадцать до окончания завтрак, вторая староста, Маргарет, раздала расписание. В понедельник, то есть сегодня, стояла сдвоенная гербология. Пока Маргарет и Персиваль собирали первокурсников, и вели их обратно в башню, за учебниками. Гарри спокойно доел, вышел не улицу и направился, ведомый чутьем, к теплицам, где, как было указано в расписании, должна проходить гербология.

На урок опоздали все гриффиндорцы, кроме Поттера.