Последняя симфония (джен)

Классическая симфония обычно состоит из четырёх частей:

1-я — в быстром темпе (аллегро), в третьем разделе (реприза) повторяется экспозиция.

Ставни сотрясались от ударов, и даже заклинания в окнах жалобно звенели, как самые обычные стекла. Впрочем, тонкого звона было почти не слышно за грохотом, доносившимся снаружи. Сверкали молнии, то и дело в глаза били вспышки пламени. Выглядело это не просто страшно, а откровенно жутко… Даже попытка Соласа не то сорвать Завесу, не то вскрыть тюрьму эванурисов казалась какой-то бледной в сравнении. В конце концов, там катастрофа намечалась далеко от дома, сейчас же она билась прямо в двери.

Во всяком случае, старалась биться в двери. Но пока что защитные заклинания, те самые, воевать с которыми я не рискнула неделю назад, успешно справлялись. Даже как-то слишком успешно: при виде нескольких кучек пепла, оставшихся от рискнувших сунуться к дверям врагов, по спине пробегал холодок. А если бы я решила тогда подойти поближе?

— Любопытно, когда им надоест, — равнодушно заметил Маркус.

Мы сидели в гостиной и пили чай. По крайней мере, так планировалось. На самом деле пить чай с таким аккомпанементом было сложно. Первые несколько минут даже невозможно: стража попыталась исполнить свой долг, и весь отряд сейчас лежал на мостовой. Умирали они неприятно.

— Тебя это не беспокоит? — чуть напряженно спросила Кассандра. Она заняла кресло напротив окна, рядом, на столике, стояла чашка чая, но щит прикрывал левый подлокотник, а меч она и вовсе держала на коленях. На него то и дело косились все присутствующие: слишком уж хищно оружие смотрелось посреди комнаты. Но убрать не попросил никто.

— Дом прекрасно защищён, Кассандра, — магистр пожал плечами, отошёл от окна и присел в соседнее с ней кресло. Казалось, ему и правда все равно — на лице было полнейшее равнодушие, даже не холод, которым обычно он прикрывал истинные эмоции.

Место возле окна тут же заняла Ванда, до того момента наворачивающая круги по комнате. Она, в отличие от Маркуса, старалась не высовываться из-за занавески, чтобы не провоцировать нападающих — они, кажется, всё-таки начали уставать, но при виде человека, следящего за ними из окна, снова активизировались.

— Меня пугает ваша защита, — честно признала я. Выглянув в окно один раз, как раз в тот момент, когда один из венатори вспыхнул факелом и прогорел буквально за двадцать секунд, я старалась больше не подходить и не смотреть. Демон с ним, с наблюдением. Нервы дороже.

— Да, защита здесь несколько… параноидальная, — неожиданно согласился главный юстициар. — Лучше защищены только Магистериум и Дворец архонта. Полагаю, взять штурмом Серебряный шпиль будет проще… Но, как вы можете наблюдать, напрасной ее не назовешь.

— То есть это у тебя нормальное развлечение? — хмыкнула Ванда.

Ей происходящее явно нравилось, на кончиках пальцев то и дело загорались огоньки и тут же пропадали, стоило демонессе только вспомнить, что участие в битве принять не выйдет. Магистр Красс с самого начала запретил открывать окна: защита была контурной, как он выразился, и стоило этот контур разорвать хотя бы в одном месте, как остальной особняк окажется под ударом. Это вызывало у скучающей подруги явную досаду и ограничивало нас в действиях, несколько напрягало меня… но куда меньше, чем сам факт нападения. Уйти мы всегда могли через элувиан, но если они готовы напасть даже на особняк главного юстициара ради этого кинжала…

Но было бы забавно отправиться на рынок, на прогулку или, к примеру, в Магистериум — собрать там помощь, а потом зайти в спину венатори. Они бы точно оценили.

Увы, этот план Маркус тоже забраковал: у него был способ связаться с подчиненными из дома, и он успел это сделать в самом начале нападения. Теперь стоило дать время юстициарам организовать контратаку и затем смотреть, как венатори наконец-то отправляются туда, где им самое место: на тот свет или на каторгу.

— Путь к должности был непрост, — спокойно ответил третий в империи человек и взял в руки чашку. Она была фарфоровой, хрупкой, почти просвечивала — и при этом в мужских руках смотрелась вполне уместно. Про Кассандру, да и про себя, я такого сказать не могла.

Как ни странно, бывшая рабыня Кальперния с фарфором в руках тоже выглядела гармонично — ее тонкие музыкальные пальцы красиво, едва касаясь кончиками, обнимали хрупкий бочок. Правда, чуткость и элегантность вовсе не означали расслабленности: ученицу и сподвижницу Корифея, хоть и поменявшую сторону, явно напрягала компания Маркуса, и выглядела она напряженной как струна. И молчала — словно сама не слишком понимала, как здесь оказалась.

Меня это тоже удивляло: никаких долгов между нами не было, но она как-то слишком легко согласилась отправиться с нами и помочь с кинжалом. Возникла даже мысль, что все неспроста: когда-то Кальперния командовала венатори, и теперь, когда им нужен кинжал для новых хозяев, она с такой готовностью пошла с нами… Но это было совсем не в ее характере. Вернее…

Может быть, бывшую противницу я знала плохо, совсем не знала, если уж честно, но одно было неоспоримо: она была категорически против рабства и делала все, чтобы освободить от него людей. Эванурисы уже продемонстрировали свое отношение к этому вопросу — на эльфах Арлатана. Ожидать, что бывшая рабыня станет им служить, было так же логично, как и бояться увидеть Фенриса в стане противников. К Фен'Харелу он ещё мог бы присоединиться, если бы обстоятельства сложились подходящим образом, к Эльгар’нану — никогда.

— Я довольно неплохо подкована в теории магии, — отвлеклась я от новой союзницы и посмотрела на юстициара. — Классической — и из наших Кругов, и той, что изучают в Тевинтере, древней эльфийской, авварской, даже немного о магии крови знаю… но такие защитные заклинания мне не попадались.

Маркус немного помолчал, разглядывая меня и покручивая чашку в руках. А потом с прохладцей улыбнулся:

— Полагаю, вы помните о моем отношении к магии крови, моя дорогая. Тем не менее, я практичен. Защиту этого особняка накладывали ещё в те времена, когда в ходу были жертвоприношения Древним богам. Эти подвалы видели не один ритуал и не одну смерть. Будь это что-то опасное для окружающих, я настоял бы на уничтожении. Но жертв уже не вернуть, владельцы тоже сменились не раз, а защита позволит пережить даже сорванную Завесу. К тому же этот особняк — исторический памятник, культурное наследие… вам, с вашей любовью к архитектуре, должно быть виднее.

— Да, для окружающих опасности она совершенно не представляет, — хмыкнула Ванда, демонстративно покосившись за окно. Я, вспомнив человека-факел, невольно передернула плечами, Маркус столь же демонстративно демонессу проигнорировал. Отпил чай и, не глядя на меня, поинтересовался:

— Раз уж мы заговорили о магии крови… Вы ничего не желаете мне рассказать, моя дорогая?

Значит, всё-таки почуял… но либо не уверен до конца, либо все же готов закрыть глаза — не ради меня, конечно, ради Варрика. Но дергать демона за когти я не пожелала, поэтому твердо ответила:

— Нет. Рассказать о магии крови я вам ничего не хочу, как и вообще иметь к ней отношение. Думаю, вам, как юстициару, о ней известно больше, чем мне.

Маркус хмыкнул, но настаивать не стал. А вот Кассандра бросила очень выразительный взгляд — и тоже промолчала.

“Думаешь, поверил?” — с сомнением спросила Ванда, снова отворачиваясь к окну.

“Нет, — я едва удержалась от того, чтобы пожать плечами. — Но и сам, похоже, предпочитает на некоторые вопросы ответов не знать”.

Как и Кассандра, судя по всему.

Интересно, Каллен отнёсся бы так же лояльно? Он ведь знает, что я не питаю страха перед магией крови и не занимаюсь ей только потому, что нет необходимости… ну и ещё из уважения к нему. Простил бы? Ради Варрика и ради меня самой — возможно. С того момента, когда магия мне только открылась, я научилась больше доверять мужу. Но, пожалуй, некоторые вещи лучше всё-таки придержать. К чему попусту волновать близких?

Да и шансы, что я когда-то ещё свяжусь с этой дрянью, после нашего лечения стали ещё ниже, чем раньше. Сдержать эту плотину энергии и шепотков… к чему мне такой риск и столько силы?

— Магистр Кальперния… насколько я знаю, вас так и не лишили звания магистра, — перевел тему магистр Красс. — Расскажите нам, что вы собираетесь делать с нашим бессознательным другом.

Женщина аккуратно отставила чашку, подравняв ее по узору на столе — то ли выгадывала время на формулирование ответа, то ли внимание юстициара оказалось слишком неожиданным. Однако нам свое смятение она не показала.

— Я полагала, вы спросите об этом раньше, магистр, — негромко проговорила она и постаралась улыбнуться. Вышла эта улыбка уставшей. — Я проведу небольшой ритуал: нащупаю душу вашего друга в кинжале и перемещу ее в тело.

— Вы уверены в своем успехе? — светски уточнил юстициар. Магистресса пожала плечами:

— Насколько это возможно. Я не делала ничего подобного раньше. Но пришлось довольно много узнать о духах.

Дом сотряс ещё один взрыв. Ванда закусила губу, и я почувствовала исходящие от нее волны досады и разочарования: демонессе ужасно хотелось ответить на удар и устроить побоище, но сил оборонять особняк в одиночку не хватало. Рисковать же всеми остальными, особенно теми, кто защититься сам не может, она не хотела.

Маркус едва заметно поморщился и кинул нетерпеливый взгляд за окно. Даже не слыша его эмоций, я могла предположить, о чем главный юстициар думает: где там помощь, почему так долго собирается? Первое предположение, основанное на высказанном Нэв Галлус недоверии, я уже озвучивала, но магистр холодно его отверг. Но не думать о том, что среди его подчинённых найдется предатель, а то и не один, не мог.

И потому снова обернулся к Кальпернии.

— Насколько я помню, ваш бывший наставник собирался провести с вами подобный ритуал?

Женщина чуть замешкалась, ей говорить на эту тему заметно не хотелось. Но все же ответила:

— Не совсем. Корифей не собирался извлекать мой дух из тела, только связать его. Но изучая его ритуал и способы противодействия, я узнала многое.

— Способы противодействия? — вскинул брови магистр Красс, игнорируя снова усилившийся шум с улицы. Но голос чуть повысил, просто потому, что иначе рисковал остаться без ответов. — Этому можно как-то противостоять?

Бывшая ученица одного из самых сильных и образованных магов, которых видел век Дракона, встала с кресла и спросила в ответ:

— Какую войну вы бы назвали лучшей, магистр?

Маркус в очередной раз покосился на окно и хмыкнул.

— Ту, что не началась. Я понял вашу мысль.

— Хорошо. Я думаю, стоит начать ритуал. Для него все готово, — Кальперния коротко склонила голову, почти кивнула, прощаясь, и направилась к двери.

Готовилась она долго, почти сутки. Вся гостевая спальня, куда положили Варрика, сейчас напоминала логово безумного ритуалиста — несколько рунических печатей на полу и стенах, руны на груди самого пациента, ещё одна, в десятки раз сложнее, вокруг кинжала. Эта печать была трехмерной: лириум, которым пользовалась Кальперния, парил в воздухе, образуя сферу, расписанную рунами. Узнавала я от силы четверть, но даже эта четверть не использовалась ни Кругами юга, ни в Тевинтере. Мне они встречались в книге Архитектора, которую удалось выпросить; и вот теперь я задумалась, что просить надо было активнее и больше. Не может такого быть, чтобы Корифей сумел найти книги своего времени, а его коллега — нет. А ещё был гримуар Флемет; его я начала изучать, но напоролась на какой-то особо кровавый ритуал и отложила книгу подальше — пока не увидел муж. Возможно, зря.

Но душу грела мысль, что Маркус знает об этом разделе магии ещё меньше.

Увидев Кальпернию в своей гостиной и выслушав наши планы относительно ее участия в судьбе Варрика, главный юстициар несколько минут молчал, потом холодно уточнил:

— Вы планируете воспользоваться магией крови?

— Нет, магистр Красс, — до этого бывшая венатори заметно нервничала, но на прямой вопрос ответила куда увереннее. — Вам должно быть известно, что магия крови затрудняет общение с духами. Поэтому ее использование в таком ритуале полностью исключено.

— Комната в вашем распоряжении, — чуть дружелюбнее ответил он. — Если будут нужны какие-то ингредиенты, дайте знать.

Возилась с этими рунами Кальперния почти сутки: лириума извела невероятное количество, несколько сложносоставных зелий, о половине из которых я слышала впервые, и целый ящик бодрящих — как сказала она сама, останавливаться в отрисовке печатей нельзя, по отдельности они нестабильны и быстро теряют энергию. И едва она закончила и прилегла отдохнуть, как дом сотряс первый взрыв.

— Вы уверены, Кальперния? Не могу сказать, что времени у нас навалом, но все же немного есть.

— Благодарю, леди Инквизитор, — обернувшись, качнула головой магистресса. — Будет лучше, если я потрачу время с пользой.

— Вам будет нужна какая-то помощь? — уточнила я на всякий случай.

Но женщина покачала головой, и я отстала. В конце концов, она понимает, что делает, а я — нет, так к чему навязываться? Вредить нам поводов у нее нет.

Стоило Кальпернии выйти за дверь, как шум за окнами притих. Несколько минут мы напряженно прислушивались, а Ванда ещё и присматривалась, и она же первой нарушила тишину:

— И что, они вот так просто уходят?

Я тут же метнулась к окну — оценить, что противник задумал; не верилось мне, что венатори так легко отступили. Маркус подошёл почти в то же мгновение, а ещё через пару секунд присоединилась Кассандра, и мне подумалось, что окна могли бы быть и пошире.

— Меняют дислокацию, — поправил демонессу главный юстициар, понаблюдав с минуту за противником. — Полагаю, их оповестили о сборе моих людей, так что тут готовится сюрприз.

— Это почти война, — заметила Искательница. — Их не пугают разрушения?

Хотелось ответить, что уже не испугали: полчаса бомбежки от любого другого здания оставили бы одни руины. Но я понимала, о чем она говорит. Одно дело — разрушить особняк, другое — полноценные боевые действия против отряда противника. Здесь одним зданием вряд ли обойдешься.

— Это война, Кассандра, — поправил Маркус. — И она длится уже десять лет. До сих пор венатори предпочитали вести свои дела тихо, но теперь, как выразилась леди Инквизитор, обнаглели. Сомневаюсь, что это последнее нападение. Если этот Маяк, о котором вам рассказала Грач, настолько неприступен, возможно, лучше и впрямь переместить кинжал туда. Я уже привык к виду из окна и не слишком хочу его менять.

Вид из окон второго этажа и впрямь был ничего: небольшая оранжерея на крыше особняка напротив, а за ней — площадь перед Дворцом архонта и сам Дворец. Разрушать их определенно было бы жаль.

— Переместим, — пообещала я. Маркус коротко кивнул и предупредил:

— Я должен связаться с Тиберием, согласовать изменения в планах. Наблюдайте за венатори.

На это кивнула уже Искательница, а я уточнила:

— Венатори об этом не узнают?

— Нет. Этот способ невозможно отследить.

— Секретная разработка? — поддела я, вспомнив парящий диск. Но главный юстициар ушел от ответа в буквальном смысле — покинул гостиную.

Потянулось ожидание. Из комнаты Варрика не доносилось ни звука, более того — даже магии я никакой не чувствовала. Ванда на мой вопросительный взгляд тоже покачала головой, Кассандра, правильно разгадав наши переглядывания, чуть помрачнела. Но отойти от окна мы опасались: вдруг венатори придумают что-то новое? Конечно, хватило бы и одного наблюдателя, но это была иллюзия хоть какой-то занятости — никаких других дел у нас не было. Помешать Кальпернии мы опасались, Маркусу под горячую руку попадаться не хотелось — отругать не отругает, но гадость какую-нибудь скажет. Уверилась я в этом мнении минут через пять, когда магистр вернулся в комнату — холодом от него веяло с первого взгляда, глаза казались ледяными. По всей видимости, с причиной задержки я все-таки угадала — что-то было нечисто и среди самих юстициаров. Впрочем, рассказывать он ничего не стал, долил чаю в свою чашку и о чем-то глубоко задумался.

За полчаса я успела известись, а венатори — предпринять еще одну попытку атаки, на этот раз чуть более продуманную: чуть ли не у самого особняка появился демон гнева и попытался миновать защиту. До сих пор она сжигала всех, подошедших слишком близко, но огня этот противник не боялся. Наверно, будь защита хоть немного проще, что-то могло бы и выгореть… возможно, в прямом смысле… но она оказалась действительно параноидальной: огонька превратило в ледяную статую даже до того, как он подлетел к ближайшей кучке пепла. На этом атака снова заглохла, а противник затих. Кальперния по-прежнему молчала.

Маркус снова подошел к окну ровно в тот момент, когда в особняке напротив что-то негромко взорвалось. Кому он принадлежал, я не знала, но главный юстициар холодно улыбнулся, распахнул шторы пошире и встал так, чтобы снаружи его хорошо было видно. Еще и руки на груди демонстративно скрестил.

Еще один взрыв раздался справа по улице. Чуть в стороне мелькнул блик изумрудного пламени, заставивший меня дернуться. Но после него над улицей повисла тишина, словно больше ничего не происходило, а ещё через пару минут пред очи начальства вышел знакомый мужчина — я помнила его по битве в Арборской глуши. Вообще-то тогда я так и не запомнила имен неожиданных помощников, так что только теперь смогла узнать, кто же был правой рукой главного юстициара.

Магистр Красс повелительно махнул рукой командиру этой операции, а потом щелкнул пальцами, снимая защиту. И скомандовал уже нам:

— За мной.

Идти пришлось недалеко, до кабинета. Догадаться, что нам позволят поприсутствовать при отчете о проведенном задержании, было несложно, но мне отчего-то не захотелось демонстрировать наше присутствие постороннему. Так что, подтянув подруг поближе и устроившись в углу, я накинула на нас невидимость. Маркус, разумеется, заметил, но комментировать не стал.

Едва мы затихли, в кабинет вошел наш вестник.

— Тиберий, — главный юстициар в меру приветливо кивнул и велел: — Докладывай.

— Угроза устранена, — лаконично отозвался Тиберий. — Из двадцати восьми выжило трое, один не проживет часа без помощи целителя. Магистров среди нападавших нет, но трое были наследниками домов Квиринус, Ветурия и Скаро.

— Последние трое живы? — уточнил Маркус.

— Скаро. Квиринусу требуется помощь, — заместитель на мгновение помолчал, обдумывая свой доклад, и добавил: — Шестеро из погибших успели стать одержимыми.

— Вот как? — магистр Красс едва заметно приподнял бровь. Меня это тоже заинтересовало: всё-таки в Тевинтере, где магов не запугивали, а напротив, воспитывали чувство собственного достоинства, переходящее в осознание своего величия, процент одержимых был крайне мал. Демонам просто нечего было предложить тем, кто и так имел все. Кроме своей свободы, но ее обитатели Тени теряли без всякой оплаты. — Любопытно. Окажите помощь пострадавшему, у меня будут к нему вопросы. После этого его и Скаро в камеру. Третий погибнет при попытке к бегству.

Тиберий поклонился, принимая приказ.

— К вам пытался пройти магистр Павус, — продолжил он. — Среди нападающих его не было, но я счел необходимым задержать его.

— Хорошо. Его отправьте ко мне, он не предатель, — Маркус на мгновение замер, застывая ледяной глыбой, потом почти безэмоционально добавил: — Что по Октавиану?

— Передавал ваши распоряжения венатори, респондент пока неизвестен, — так же сухо отчитался юстициар. — Пользуется дружеским расположением семьи Форфекс, но те, после известных событий, в связях с венатори замечены не были.

— Кто-то из Форфексов выжил? — кажется, на этот раз магистр и впрямь удивился. Тиберий пожал плечами:

— Бастард, жил в пригороде Вирантиума.

— Снова бастард, — проворчал Маркус. Прикрыл глаза на мгновение, потом разрешил: — Работай. Павуса ко мне, с остальными разберешься. Попробуй собрать информацию о юном магистре Данариусе. Он слишком вовремя исчез из зоны нашего интереса.

Заместитель снова коротко поклонился и покинул кабинет, а я сняла с нас заклинание. И первым делом поинтересовалась:

— Камилл связался с венатори? Вот придурок.

— Ваш недруг всего лишь третий наследник, — усмехнулся магистр Красс. — Полагаю, в камере будет дожидаться его старший брат. Для нас это не слишком важно: уверен, магистр Скаро прекрасно знает об увлечениях своего наследника. Но с ним мы разберемся и без вас. Инквизиция след Данариуса-младшего тоже потеряла, насколько я знаю.

Я молча кивнула, не удивляясь резкой смене темы. В первый раз, когда Шартер доложила мне о появлении очередного магистра Данариуса, с которым пришлось связаться нашим агентам, я едва не подавилась возмущением. Когда узнала, чем именно занят достойный сын своего отца, велела отправить к нему наших агентов и по-тихому прикончить — этому придурку слава папаши явно не давала покоя, и потому он устроил очередные испытания таинственного саркофага, который так мечтал уничтожить Фенрис. Правда, Шартер меня несколько опередила — наши агенты и так уже работали в этом направлении, причем вместе с самим Фенрисом. Закончилось все появлением эльфа с клеймами из красного лириума — и его едва смог убить целый отряд опытных воинов при поддержке едва ли не армии кунари. И то одному из них пришлось пожертвовать собой. После этого Тракт Данариус еще один раз мелькнул в отчетах — его видели рядом с венатори, — но потом действительно исчез. Примерно в то же время исчез идол из красного лириума, поэтому некоторое время мы все же искали обоих. Но потом идол всплыл на аукционе Лломерина, и на Данариуса махнули рукой — сам по себе он интереса не представлял.

— Если бы я о нем знала, — прошипела Ванда, — волноваться бы сейчас не пришлось.

— Мы сами о нем узнали только лет пять назад, — пожала плечами я. — А к чему вы про него вспомнили, Маркус?

— Тут бастард, там бастард, — пробормотал он. — Не забивайте себе голову, моя дорогая, возможно, он нас и не заинтересует. Записи о ритуале, проведенном над вашим приятелем, не были найдены в Кастеллум Тенебрис. Но саркофаг разрушен, а при Данариусе, когда его в последний раз видели, никаких бумаг не было.

Нельзя сказать, чтобы этот ответ меня удовлетворил, но я все же удержалась от дополнительных вопросов: Инквизиции явно будет, чем заняться, и без подчистки хвостов, да и юстициарам на территории Тевинтера явно работать проще.

— А что за события с семьей Форфекс? — спросила Кассандра со сдержанным любопытством. Магистр Красс неожиданно улыбнулся и признал:

— Необычная история даже для Тевинтера. Кто-то оставил заказ Антиванским Воронам на Амброза Форфекса, известного постижера. Он использовал своих рабов для выращивания волос на парики и, как оказалось, пичкал их красным лириумом, вырабатывая какой-то особенный цвет. Вороны, вместо того, чтобы просто выполнить контракт, устроили едва ли не представление: в особняке была искажена Завеса, несколько десятков человек оказались одержимы, сорок трупов. Сам Амброз превратился, по словам выживших, в гигантского демонического паука. Но заказ есть заказ, и Воронам пришлось сражаться и с ним. После чего выжившие рабы таинственным образом исчезли, а все, кто мог иметь отношение к этому проекту, довольно быстро скончались от разных причин.

Ванда фыркнула:

— Тоже мне, ужасы. Мы пауков и побольше видели.

Самого большого паука — Кошмара — я вспомнила сразу же и передернула плечами. Искательница тоже вздрогнула и покосилась на демонессу.

— Но мы его и не убили, — объявил Дориан, входя в комнату. И тут же ослепительно улыбнулся: — Ванда, прелесть моя, неужели ты снова с нами? Оставила свою унылую Тень ради меня?

— Дориан! — взвизгнула демонесса, кинулась ему на шею и попыталась страстно поцеловать. Он увернулся, со смехом стряхнул ее на пол и приобнял за талию:

— Дорогая, давай останемся друзьями.

— Магистр Павус, — перебил Маркус. — Вы по делу?

Я обрадовалась другу не меньше демонессы, но после вопроса главного юстициара передумала кидаться Дориану на шею. Но рассматривала с жадным любопытством: своему стилю он не изменил — все те же усики и бородка, светлая одежда на грани боевого доспеха, но с накинутой поверх лёгкой туникой. За спиной болтался посох — не тот, что я помнила со времён Инквизиции, более дорогой, видимо, доставшийся от отца. Но пару седых прядей друг всё-таки успел заработать и чуть осунулся. Похоже, быть главой подпольной организации оказалось утомительнее, чем главой политической партии — в прошлый мой приезд седины ещё не было.

— Магистр Красс! — Дориан, не выпуская демонессу из объятий, улыбнулся уже и нам. — Алиена, отдых с Ужасным Волком пошел тебе на пользу. Кассандра, рад снова тебя увидеть! И я к вам, разумеется, по делу, в последнее время едва нахожу пару часов на вино и королевы, не то, что в Инквизиции.

— Рада, что с нами ты мог почувствовать себя бездельником, — фыркнула я. — За кинжалом?

— Почти, — согласился он и чуть посерьезнел. — У нашей милой пташки с прозвищем Грач случилась почти истерика, когда мы узнали о нападении венатори. С трудом удержал ее от попыток вас спасать силами четырех побитых дам. Так что если он вам больше не нужен, верните ей, и пусть спрячет подальше. К слову, я слышал, нужен он для Варрика. Как он?

— Мы не знаем, — печально вздохнула Ванда и прильнула к плечу приятеля.

— Сейчас проводят ритуал, который должен ему помочь, — пояснила я. Дориан покивал, отпустил демонессу и попросил:

— Как будет что-то известно, порадуйте. Поводов сейчас не слишком много. И у меня есть еще одна просьба, Алиена.

Я удивленно кивнула, поощряя рассказывать. Дориан мне мимолетно улыбнулся и продолжил:

— С Феликсом творится что-то странное. Ты ведь будешь возвращаться на юг через Перекресток? Захватишь Феликса с собой?

— Без проблем, — согласилась я. И на всякий случай уточнила: — Что-то странное — это что?

Дориан на минуту замолчал, формулируя, потом пояснил:

— Иногда из памяти выпадает несколько часов, иногда он делает что-то, чему и сам потом удивляется. Черновик его речи на предстоящем заседании Магистериума больше похож на религиозную проповедь. Он считает, что дело в скверне: ты спасла его от немедленной смерти, но наш магистр красноречия так и не выбрал время навестить отца. Я ведь не ошибаюсь, Герион решил эту задачку? Пока что я помог ему перебраться к Мэйварис, чтобы она присмотрела — в особняке Тилани заняться все равно больше нечем. Если кто-то пытался влиять магией крови, этого будет достаточно, защита у Мэй попроще, чем здесь, конечно, но вполне пристойная. Но если и правда скверна, надежда только на чудо-зелья Гериона и твою благосклонность.

— Если его пытаются взять под контроль эльфийские боги, это может быть опасно, — хмуро заметила Кассандра. Но демонесса отмахнулась:

— Вырублю и донесу. С Андерсом же получилось, ничего нового, — на мгновение задумалась, а потом улыбнулась с предвкушением: — Может, и еще как отвлеку.

Я хмыкнула и пообещала:

— Мы поможем. Но я еще не знаю, когда выходим: хочу сначала убедиться, что Варрик в порядке. Надо вернуть кинжал и согласовать планы с Хеленой. И хотелось бы знать, что планируют делать власти Тевинтера.

Последнюю фразу я адресовала больше магистру Крассу, и он, как ни странно, согласно кивнул.

— Разберитесь пока с остальными задачами, леди Инквизитор. Потом поговорим. К слову, одно нападение — и число наших противников уменьшилось на двадцать восемь человек, при том, что закон на нашей стороне. Возможно, наиболее подходящим местом для хранения кинжала может оказаться мой особняк.

Такой разворот темы мне не слишком понравился, и я проворчала:

— Если кто-то будет повторять одну попытку за другой, рано или поздно может и получить то, чего добивается. Так что давайте не будем рисковать. К тому же Хелене кинжал и правда нужен, он повышает ее мобильность.

Но вообще-то сама идея проредить венатори, вылавливая их на живца, показалась соблазнительной. Однажды мы эту тактику уже использовали — и сумели избавиться от большей части красных храмовников. Разумеется, ради этого рисковать кинжалом я бы не стала — в отличие от красного лириума, кинжал был в единственном экземпляре, да и важность его была несопоставимой… Но, может, Маркус что-то придумает?

— Как говорил Аришок… еще прошлый, который напал на Киркволл… иногда лучший урок — дать то, чего человек жаждет, — осторожно проговорила я. — А потом позволил местному ворью похитить рецепт гаатлока. На самом деле, это был другой рецепт, рисковать своим оружием он не стал. Воры в итоге погибли вместе со своей лабораторией… и целым кварталом города. И я вот думаю, может, как-то можно обмануть венатори? Кинжал я вам для этого не оставлю, но они ведь его ни разу не видели. Может, не знаю, подделку сделать? Такую, чтобы взрывалась.

— Ага, или с саар-камеком, — задумчиво продолжила Ванда. — Тогда они тоже сами погибнут. О! Я прогуляюсь?

Ждать ответа она не стала, привычно обернулась кошкой и выскочила в окно: почему-то на нее заклинания защиты — что от ветра, что от врагов, — не влияли, по крайней мере, когда демонесса покидала особняк или хотя бы высовывалась наружу. Главный юстициар проводил ее взглядом и предложил:

— Чай еще не остыл. Предлагаю обсудить.

Заняться было нечем, а идея казалась вполне жизнеспособной. Но на чай я уже смотреть не могла: после полуторачасового “чаепития” под звуки взрывов его легкий мятный аромат уже вызывал зубовный скрежет.

* * *

— Почему он не просыпается? — раздраженным шепотом поинтересовалась Кассандра.

Ответа у нас не было. Ванда смотрела на нашего писателя с затаенным восторгом, я никаких изменений не замечала, но эмоции демонессы дарили надежду. Еще и стены: все печати, которые я видела еще несколько часов назад, потускнели до почти полного исчезновения, а сфера вокруг кинжала и вовсе пропала. Сам кинжал лежал на комоде — я даже не сразу его заметила, он как-то сливался с окружением и не производил впечатления невероятного оружия, способного уничтожить мир и убить бога. Это тоже вызывало вопросы, но ответов и на них не было. Единственный, кто мог бы что-то рассказать, спал в кресле, сжавшись в комок, словно стараясь занять как можно меньше места.

Во сне Кальперния казалась испуганной и совсем молодой — едва ли не моложе меня, — хотя даже во время войны с Корифеем ей было уже хорошо за двадцать, ближе к тридцати. Точнее не смогли выяснить даже агенты сестры Соловей, да и вряд ли знал хоть кто-то во всем мире — рождению рабов официальный учёт не вели. Несмотря на кажущуюся уязвимость, бывшая ученица Корифея о себе позаботилась: вокруг ее кресла едва заметно голубели защитные руны, а посох стоял прислоненным к подлокотнику. Но на голос Искательницы она не отреагировала точно так же, как и ее пациент.

— Мы не знаем, как работает этот ритуал, — так же шепотом ответила я. — Может, время должно пройти? Помню я одного эльфа, душа которого провела в филактерии под тысячу лет, так он забыл и свое имя, и свою личность.

Кассандра бросила на меня полный негодования взгляд, в котором угадывался подспудный страх. Но меня не проняло: тот боевой маг проторчал в одиночестве и небытии со времен чуть ли не Второго Мора, а то и дольше, а Варрик — несколько дней. Если бы разделять душу и тело было настолько опасно, древние эльфы не пользовались бы филактериями.

— Мы даже не знаем, сработал этот ритуал или нет, — сердито отозвалась Искательница. Но Ванда отмахнулась и промурлыкала вслух:

— Сработал. Я вижу, что все в порядке.

— Тогда почему он ещё спит? — не сдержалась и тоже вслух воскликнула преданная фанатка. И тут же испуганно сжала губы — что бы ни происходило, мешать лечению она явно не желала.

Увы, подумала она об этом поздно. Кальперния чуть нахмурилась и пошевелилась, и я увидела, что под рукой у нее не только посох, но и кинжал — обычный, не лириумный. Варрик едва слышно застонал. Потом у него чуть дрогнули ресницы, и гном хрипло и очень тихо, словно через силу, поинтересовался:

— Искательница, рядом с тобой и мертвый проснется. Тебя не учили, что к раненым нужно проявлять сочувствие?

— Варрик! — с восторгом взвизгнула демонесса и запрыгнула к нему на постель, прямо в прыжке оборачиваясь кошкой. Увы, даже ее небольшого веса оказалось достаточно, чтобы приятель охнул и зашелся в судорожном кашле. Кажется, ещё и болезненном — почти сразу у него на глазах выступили слезы.

— Осторожно!

Я тут же схватила подругу за шкирку и почти рывком сдернула ее с постели, пересаживая себе на плечо. А сама аккуратно присела на колени рядом с кроватью и сплела малое исцеление. Вряд ли это было именно то заклинание, которое помогло бы в этом случае, но выбирать не приходилось — только его я довела почти до рефлекторного использования.

Ванда тут же спрыгнула на пол, обернулась обратно в двуногую ипостась и с искренним раскаянием попросила:

— Прости… давай я, я могу обезболить.

Я чуть подвинулась, уступая место подруге. С ее пальцев почти сразу слетело заклинание — увы, красивое кружевное полотно я больше не видела, но чувствовала магию. Кажется, чуть легче Варрику стало, но кашель так и не отступил, и мы втроём так и стояли рядом, маясь и не зная, чем ещё помочь.

Откашлявшись, приятель слабо улыбнулся и прошептал:

— Похоже, вместо Блондинчика у меня новый личный лекарь, да, Лавандочка? Рад, что ты снова с нами.

— Не говори, — прошептала она. — Тебе же тяжело.

— Я скажу Маркусу, нам нужен тот целитель, — Кассандра шептать перестала, но на Варрика смотрела с плохо скрываемым ужасом.

Выглядел он действительно плохо: как и говорила Хелена, рука была на перевязи, вся грудная клетка замотана бинтами так, что и я после Убежища могла бы позавидовать, ногу сковывал лубок. Едва ли не каждый открытый сантиметр кожи покрывали синяки и ссадины — за пару дней изрядно поблекшие, но все равно заметные. Под глазами залегли темные круги, дыхание было хриплым и каким-то прерывистым. После приступа кашля в уголках губ темнела кровь, а белки глаз почти целиком казались красными.

Но вечный оптимизм известного писателя и авантюриста не смогли перебить даже травмы. Он перевел взгляд на Кассандру, словно увидел впервые, и деланно удивился:

— Ба, Искательница! Неужто я всё-таки умер и застрял на полпути к Создателю?

Он попытался рассмеяться, но вместо этого снова закашлялся, и Ванда опять принялась колдовать.

— Молчи, — приказала женщина, посмотрела на меня бодрее и велела: — Присмотри за ним. Я пойду распоряжусь насчёт целителя.

Я кивнула, но в эти планы внезапно вмешалась Кальперния. Видимо, наши разговоры или громкий кашель всё-таки разбудили магистрессу, но она вежливо позволила нам немного поговорить. Теперь же негромко, но довольно жёстко прервала:

— Лучше уйти всем. Разум смертных плохо переносит подобные ритуалы, а сон позволит уложить впечатления и сгладит хаос в мыслях.

— Точно, ты лучше спи, — встрепенулась Ванда. — Андерс тоже говорил, что во сне быстрее выздоравливаешь.

— И вы мне ничего не расскажете? — слабо возмутился Варрик, поглядывая на бывшую главу венатори с искренним любопытством. Похоже, если на нем отделение души от тела как-то и отразилось, то явно не изменениями в характере. Но я приняла сторону невольных лекарей:

— Спи. А то волью зелье или заколдую. Если будешь послушно выздоравливать, в следующий раз расскажу.

— Женщины, — шепотом проворчал гном, но послушно закрыл глаза и почти моментально провалился в сон.

Кальперния указала глазами на дверь, и спорить никто не решился, я только и притормозила, чтобы прихватить кинжал. Сама магистресса вышла вместе с нами и прямо возле двери, едва ее закрыв, извинилась:

— Приношу свои извинения за задержку, леди Инквизитор. Ритуал оказался сложнее, чем я ожидала.

— Все в порядке, — улыбнулась я. — Главное, что вы справились. Спасибо! Думаю, магистр Красс будет готов оказать гостеприимство, и вы сможете нормально отдохнуть.

Кальперния ничего не ответила, но мне показалось, что идея ей не слишком понравилась. Впрочем, пока что были вопросы и поважнее.

В гостиной по-прежнему сидели Маркус и Дориан — обсуждали свою ловлю на живца. Планов, запасных планов, планов отступления и один Создатель знает, каких ещё планов, было придумано уже на две армии венатори, причем их не просто наметили, но и расписали подробно на отдельных листах и сложили их в папочку. Перед тем, как мы отправились проведать Варрика, устав от ожидания, магистр Красс уже перешёл на написание распоряжений — липовых, специально для возможных шпионов. Он уже успел пожалеть, что раскрыл предательство своего подчинённого — в кои-то веки главный юстициар не сдержал эмоций и теперь лишился удобного канала для дезинформации.

При виде нас оба оживились: Маркус заинтересованно поднял взгляд, Дориан предвкушающе улыбнулся, словно и не сомневался в итоге. Кальпернии он даже приветливо кивнул, явно не вспоминая прошлое. Кассандра тут же подтвердила:

— Варрик проснулся.

— Прекрасно, — главный юстициар отставил чашку и заметил: — Может быть, теперь он объяснит нам, на что рассчитывал, когда отправился к Соласу.

Ванда тут же возмущённо фыркнула:

— Он спит! Ему лечиться надо! Успеешь свое любопытство удовлетворить.

Как ни странно, магистр Красс спорить не стал, и Искательница продолжила:

— Ты можешь вызвать своего целителя? Варрик в своем уме, но раны ему мешают. Я была уверена, что физически он цел.

— Фабий всё-таки не Создатель, Кассандра, — вполне мирно укорил Маркус. — Он сделал все необходимое, но мгновенного исцеления от него никто не ждал. Именно поэтому я просил вас остаться рядом с мастером Тетрасом.

Укол мы дружно проигнорировали: в тот момент кинжал был важнее — сам Варрик и так был опутан исцеляющими заклинаниями, а вот его душе грозила перспектива оказаться в плену Создатель знает у кого. Хозяин дома только вздохнул на наше единодушие и кивнул:

— Магистра Фабия я, разумеется, вызову. Ты дождешься его?

Его возлюбленная чуть нахмурилась и сожалением покачала головой:

— Я должна была выйти в путь ещё позавчера. Эти… эльфийские боги… не станут ждать. Мы должны быть готовы.

Маркус согласно кивнул, сделал приглашающий жест к чаю, но Кассандра только покачала головой. Уйти в свою крепость она рвалась с самого утра, и останавливал ее только недолеченный Варрик. Теперь же, когда было уже точно понятно, что он не умрет, причин задерживаться дольше не было.

— Тогда идём, я провожу тебя, — магистр Красс вздохнул вполне по-человечески, без обычной своей снисходительности или высокомерия. Искательница кивнула и повернулась ко мне:

— Я подниму весь Орден, мы выдвинемся в Великий Собор.

— Тогда там и встретимся, — согласилась я. — Я тоже задерживаться не буду, только с Хеленой поговорю. Может, у нее ещё какая-то информация будет. Вы пойдете через Перекресток?

— Не до конца, — Кассандра неожиданно улыбнулась: — Весь Орден Искателей Истины, выходящий из кабинета Верховной Жрицы — не то зрелище, к которому привыкли в Великом Соборе.

Я представила эту картину и рассмеялась. Смотрелось бы наверняка дико, но я, пожалуй, не отказалась бы увидеть эту картину. Увы, у меня были другие планы.

Хоть встреча наша ожидалась достаточно скоро, мы всё-таки обнялись на прощание. А Ванда, задумчиво посмотрев на нас, велела:

— Ты там поаккуратнее. Вас в Тени никто не перехватит.

Кассандра заметно удивилась, но всё-таки кивнула и ответила:

— Ты тоже не торопись обратно в Тень.

Обниматься они не стали, но я и такого обмена завуалированной заботой не ожидала. Ванда за время нашей службы в Инквизиции всё-таки признала своими всех ее членов, но всегда кто-то был более “свой” — тот же Варрик, Сэра, Дориан, Бык, даже Вивьен. А кто-то — чуть менее “свой”, и Кассандра относилась как раз к ним. По крайней мере, мне так казалось. Да и сама Искательница смотрела на демонессу без страха и неприятия, но и не сказать, что очень дружелюбно. Видимо, долгая разлука позволила обеим переосмыслить эти отношения.

Кивнув Дориану и Кальпернии, Кассандра вышла из гостиной, и главный юстициар последовал за ней.

— Совершили для нас маленькое чудо, Кальперния? — Дориан сам наполнил чашку чаем и подал женщине. Она замешкалась на мгновение — кажется, заботу принимать ей было куда более непривычно, чем защищаться, — но все же приняла ее и аккуратно устроилась в кресле.

— Не такое уж и маленькое, — Ванда ждать повторного приглашения не стала, плюхнулась на ближайшее кресло, осмотрела стол и скривилась: — Вам это сено не надоело? Вино? Или хоть кофе? И я даже готова простить попытку меня обездвижить.

К чему относилось последнее, я не сразу уловила, и только после выразительного взгляда демонессы на Кальпернию вспомнила нашу встречу в Свистящих пустошах. Да, тогда Ванда разозлилась от души…

— Великодушно, — оценил Дориан с усмешкой и предложил: — Ну что, дамы, вы готовы? Пора и нам, пока чья-то буйная племянница не разнесла весь наш несчастный штаб.

Ванда, забыв о любых напитках, тут же подскочила с места и согласилась:

— Тогда идем! Пока там ваш штаб на месте стоит, и девица эта сюда не явилась.

— Надеюсь, по дороге нас не подкараулят, — проворчала я. — Какой-то проблемный у нас главный артефакт на этот раз, с Якорем проблем так много не было.

— Скорее, у Корифея было меньше возможностей контролировать подчинённых, — возразил Дориан. — И будет куда лучше, если нападут сейчас. Тебе, моя дорогая, выделили такое сопровождение — не каждый магистр удостоится.

Я покосилась на окно, но выглядывать не решилась. Пусть сопровождение окажется сюрпризом… хотелось бы надеяться, что приятным.

— Я могу задать вопрос, леди Инквизитор? — явно дождавшись паузы, поинтересовалась Кальперния. Я чуть удивлённо на нее глянула и улыбнулась:

— Конечно. Ответить на ваши вопросы — меньшее, что я могу сделать в качестве благодарности.

Магистресса отвела глаза, сделала глоток, словно выгадывая время, но свои вопросы задала твердо:

— Вы говорили об эльфийских богах. Венатори кричат о появлении Лусакана и Разикаль. Между этими событиями есть связь? Или старые боги решили вернуться в мир одновременно?

Я задумчиво посмотрела на нее, пытаясь угадать подоплеку вопроса. Снова всколыхнулись подозрения — не пытается ли бывшая венатори усыпить нашу бдительность и втереться в доверие? Но зачем? Забрать кинжал она могла давно — как минимум просто не мешать вчерашним нападающим. Рассчитывать, что эванурисы уже наслышаны об Инквизиции и обо мне в частности, просто глупо. Да если бы и так, делать нас своими главными противниками, когда под боком половина империи, которой никаких богов не нужно…

Но с другой стороны, своими противниками нас могли выбрать те, кто взялся помогать Эльгар'нану — чем больше я думала, тем сильнее уверялась в том, что без помощников всех эльфов и венатори одновременно и независимо друг от друга не захватить. Должны быть хотя бы те, кто донесет распоряжения божества до паствы, пока само божество занято другими делами. Не всемогущие же они? А раз так, то Кальперния могла бы быть таким помощником, для нее это привычная роль. Что я, в конце концов, знаю о ней? Где она пропадала десять лет?

И все же… ей я скорее верила, чем нет. Любые подозрения разбивались о неприятие бывшей венатори рабства. Она ведь даже от Корифея ушла, когда узнала…

— Связь есть, — наконец сказала я. — Но история долгая, а нам надо идти. Если желаете, я расскажу, когда вернусь.

Кальперния едва заметно передернула плечами и отставила чашку.

— Если вы не против, леди Инквизитор, я предпочту пройтись с вами. Вы расскажете мне эту долгую историю. Я… помогу вам. Вчера это не было лишним.

Ещё пару мгновений я сомневалась — мало ли что было вчера, осторожность лишней не бывает. Но в итоге всё-таки согласилась. Ни одной причины, кроме сомнительного прошлого, для подозрений у меня не было, а прошлое… однажды ее уже обманул и предал единственный, кто перед тем оценил по достоинству и пригрел. Вряд ли Кальперния купится на подобные трюки ещё раз, а поводов сознательно встать на сторону эванурисов у нее не было.

Шли мы какими-то переулками, хотя вполне могли хотя бы часть пути пройти по главному радиусу. Но разгадка этих блужданий обнаружилась довольно быстро: напали на нас ещё до выхода за пределы Четвертого круга. Я бы на месте венатори предпочла выждать — слишком уж явной была ловушка, петляли мы как зайцы, растягивая дорогу, — но то ли кинжал был для них дороже жизни, то ли именно у этого отряда со здравым смыслом было грустно.

Барьеры мы выставили почти моментально и так дружно, словно тренировались — Дориан прикрыл нас спереди, мы с Вандой по бокам, а Кальперния выстроила защиту по кругу. Впрочем, она не пригодилась: первый же огненный шар беспомощно расплескался о щит — кажется, это был артефакт, по форме напоминающий настоящий ростовый щит, только сплетённый из магии. Или среди наших защитников был боевой маг — точно такой же использовал Дэррек. А потом возле нас едва ли не из воздуха сконденсировались юстициары.

Бой шел с переменным успехом: навредить нам у противника не получалось, но защита у них была не хуже. Это становилось даже смешно: вчера мы попали точно в такую же ситуацию. Значило ли это, что у нас все настолько хорошо с защитой или что у противника недостаточно атакующих умений? Последнее звучало слишком абсурдно, а первое после щитов Веры мне сложно было принять. Но факт оставался фактом: победить мы не могли, но и не проигрывали.

Проблема оказалась в количестве противников — их было банально больше, а рвались за кинжалом они с невиданным энтузиазмом. В какой-то момент вездесущий Тиберий, и сейчас командующий происходящим, приказал:

— Уходите. Противника мы берём на себя.

Демонесса разочарованно вздохнула, но спорить, когда я за рукав оттянула ее за спины наших защитников, не стала. И тут же шепотом предложила:

— Улетим? Чтоб точно не достали.

— В воздухе мы будем отличными мишенями, — возразил Дориан. — Пуф — и нет одной леди Инквизитор.

— Или одного блистательного магистра, — вернула я шпильку. — Я могу сделать нас невидимыми, но тогда не смогу лететь сама.

— Давай! Я тебя донесу, — Ванда хищно оскалилась, но тут же уточнила: — А если я в них чем-нибудь запульну, твоя невидимость не свалится?

— Давай не будем рисковать, — с сомнением отозвалась я, и подруга тут же приуныла. Но в целом план казался рабочим: в небе уж точно меньше шансов снова столкнуться с венатори, а отбиваться прямо сейчас нам было не нужно — подчинённые Маркуса справятся. Я покосилась на магистрессу, кажется, не слишком довольную планом, и на всякий случай уточнила: — Кальперния, вы умеете левитировать?

— Боюсь, что нет, — напряженно качнула она головой.

— Тогда вам предоставляется уникальная возможность провести несколько минут в моих объятиях, — негромко рассмеялся Дориан. Судя по ответному взгляду, женщина считала, что мы ее оставим, и готовилась отбиваться сразу ото всех; и в то же время предложение Дориана ее явно… смутило? Скорее, поставило в тупик.

Ванда что-то ответила, но я сосредоточилась на заклинании. Невидимость на четверых человек давалась мне не так легко — слишком много переменных приходилось учитывать в рисунке заклинания, и стоило отвлечься хоть на мгновение, как этот рисунок перекашивало. Усложнялось все тем, что за первые десять лет жизни я привыкла видеть магию глазами, а теперь приходилось делать это вслепую.

На этот раз удалось стабилизировать его с первой попытки, не иначе как с перепугу, а ещё через несколько мгновений ноги мягко оторвались от мостовой, и земля стала удаляться. Ванда осторожно поддерживала меня за талию, но выглядела настолько сосредоточенной, что я невольно начала прикидывать, на какой высоте можно будет обернуться ястребом и лететь своим ходом. Себя демонесса должна удержать, нести двоих ей силы хватало явно впритык.

Хоть заклинание удалось мне лучше, чем когда-либо раньше, венатори каким-то образом почуяли, что мы уходим. Сверху было видно, как пара магов выскользнула из ближайшего здания, которое противники использовали в качестве укрытия, и последовали примерно в ту сторону, куда полетели мы. А кто-то из их подельников снизу неожиданно закричал:

— Наши боги вернулись! Кальперния! Ты помогала лишь жрецу, но теперь к тебе взывает сам бог! Разикаль поможет тебе открыть тайны мира, Лусакан укроет ночной тьмой!

Выражение глаз бывшей венатори стало почти затравленным, и она явно вцепилась в руку Дориана с неженской силой. Но взяла себя в руки моментально и отвернулась от битвы под нашими ногами. А Ванда покосилась на преследователей и с заметным сожалением признала:

— Надо избавляться от этого псиного барахла.

— Так и будешь звать его псиной? — хмыкнула я, стараясь не слишком отвлекаться от заклинания. Хотя есть ли в нем смысл, если нас могут выследить по кинжалу? В этом я с подругой была согласна: выследить нас как-то иначе вряд ли представлялось возможным. Во всяком случае, Маркус не предупреждал, что его заклинание может сбоить, в своих силах я тоже была уверена, а если выбирать между кинжалом и тремя магами в компании демона — следили скорее всё-таки за артефактом.

— А что, он заслужил что-то получше? — огрызнулась демонесса. — Я и так сдерживаюсь. Он пытался убить Варрика!

Отвечать я не стала. Простить Варрика Соласу было невозможно; но и признать его врагом — очень затруднительно. Запутавшись в своем отношении к другу-врагу, я отодвинула эти мысли подальше и предпочла сосредоточиться на актуальных проблемах. Какая разница, что там с Соласом, если его здесь и сейчас нет, а эванурисы есть? Вернее, есть венатори, демоны и околдованные эльфы — самих эльфийских не-богов я пока не видела.

Впрочем, были свидетельства очевидцев. И к этим очевидцам надо бы присоединиться побыстрее, а потом уйти на Перекресток. Хотелось надеяться, что там нас отследить не смогут.

Летели мы недолго, но свою цель обнаружили только благодаря Дориану: внешне Ванда держалась уверенно, но я чувствовала ее лёгкое смятение при взгляде вниз, и вызвано оно явно было не страхом высоты. Пару раз в полете мы вильнули — сначала резко вниз, потом вправо и вверх, но причин этого я не замечала, сосредоточившись на магии. И только возле входа в небольшой ломбард — наконец я рассмотрела, где же устроили штаб-квартиру Драконы Тени, — выдохнула с облегчением и сбросила невидимость. Внимания это не привлекло: уже знакомый рынок бурлил и шумел, окружающим было не до четверых непонятно откуда взявшихся людей. К тому же Дориан выбрал для приземления свободный пятачок за какой-то телегой, так что мы никому не помешали. Хозяин телеги, хоть и покосился на слишком близко подошедших людей, прогонять тоже не решился: перепутать нас с бродягами было сложно.

— Надеюсь, на расстоянии свой кинжал они не учуют, — негромко заметил Дориан. Но прежде чем я предложила встретиться с Хеленой в другом месте, чтобы не раскрывать врагам штаб, первым вошёл в хлипкую на первый взгляд дверь.

С другой стороны, выследить Драконов можно было и по самому магистру Павусу, который и не пытался скрываться.

Мы поспешили следом. Сам ломбард особого впечатления не производил, но в дальней его части скрывалась потайная дверь, которую Дориан открыл пафосным щелчком пальцев. Я только усмехнулась на эту лёгкую показуху, но быстро о ней забыла: едва мы пошли внутрь, как на нас налетела Хелена.

— Живые!

— Нас не так просто убить, — промурлыкала Ванда, ревниво отцепляя руки племянницы от меня. Я же усмехнулась и поправила:

— Но уходить нам надо побыстрее. Венатори могут выследить кинжал.

— На нас по дороге дважды напали, — подтвердил Дориан. Я удивилась — а когда был второй раз? Когда мы резко меняли маршрут? — Так что собирайте свою команду и прячьте это сокровище подальше.

Хелена кивнула, бросила неуверенный взгляд в одну из комнат — причина неуверенности знакомым голосом что-то обсуждала с неким Тарквином, — и поманила нас за собой. Маршрут был уже знакомым: шли мы к элувиану, племянница послушно решила не задерживаться, даже на Кальпернию почти не взглянула — хотя в прошлый раз к Ванде и Кассандре отнеслась настороженно. В комнате нас дожидалась прежняя компания: как-то неуловимо изменившаяся Беллара, Нэв Галлус и Хардинг, и вот гномка при виде бывшей противницы, которую ей пришлось когда-то выслеживать, заметно удивилась. Но вопросов задавать не стала.

Дориан проводил нас и напоследок попросил:

— Будьте осторожнее, дамы. Меня весьма расстроит известие о вашей гибели.

— Непременно, — теперь я всё-таки обняла друга и даже чмокнула в щеку. И неожиданно вспомнила: — Морриган снова объявилась. Возможно, она что-нибудь захочет через тебя мне передать.

Дориан закатил глаза:

— Эта чудесная помесь высокомерия и сарказма! Ей самое место в Магистериуме, ты замечала?

Я засмеялась, махнула рукой на прощанье и повернулась к элувиану, возле которого уже стояли Беллара и Хелена. Первая, видимо, активировала его, второй не терпелось уйти. Впрочем, это желание мы все разделяли, так что и медлить больше не стали.

Перекресток встретил нас непривычным шумом: песок шелестел на ветру, где-то хлопали ставни и слышался гомон голосов. Поначалу я решила, что это иллюзия, но стоило нам подойти к площади, в прошлый раз напомнившей мне Торговую в Денериме, как свои решения пришлось пересмотреть. Сегодня площадь радовала не только арками и заборчиками — над головой натянулись призрачные тенты из магии, мерцала почти настоящая телега и по всей площади сновали духи.

При виде этой картины вспомнились слова Хелены — что на Перекрестке может быть опасно. Я взялась за шест, готовясь одновременно ставить барьер, в руках Ванды засветился огненный шар, Кальперния тоже схватилась за посох… но племянница махнула рукой:

— Они не опасны.

— Уверена? — уточнила я, но шест вернула обратно за спину.

— Мы разобрались с делами быстрее, чем рассчитывали, а ты все не возвращалась. Я хотела дождаться на Маяке, но Смотритель отказался везти нас без кинжала. Поэтому пришлось бродить здесь.

Я кивнула и первой двинулась следом за Хеленой. Мои спутницы оказались не такими доверчивыми: Кальперния с посохом предпочла не расставаться, Ванда огненный шар убрала, но поглядывала недобро. Меня это немного напрягало: демонессе в вопросе духов я доверяла куда больше, чем любому магу. Но ни защищаться, ни нападать подруга не торопилась, и я все же решила не переспрашивать.

Гондольер со своим светящимся веслом появился, как и в прошлый раз, из тумана, плавно скользнув на лодке к каменной пристани. Но теперь я ощутила его взгляд на себе — изучающий, но при этом равнодушный. Неприятный. От любых духов или демонов всегда чувствовался флёр эмоций, не всегда — у демонов даже чаще “не” — приятный, но всё-таки живой, яркий. Смотритель в этом отношении походил на главного юстициара; вот только у Маркуса это была маска, скрывающая истинные эмоции, а у нашего гондольера, кажется, суть.

Вспомнив, чего ради мы вообще встретились и почему торопились, я достала кинжал и протянула Хелене.

— Держи.

Ощущение давящего взгляда тут же исчезло, едва племянница взяла в руки лириумный артефакт. И было непохоже, что ей обладание кинжалом Соласа доставляет какой-то дискомфорт, потому что, забрав, Хелена попросту заткнула его за пояс и спрыгнула в лодку, устраиваясь на прежнем месте. На этот раз ее спутницы не стали ждать нашего противостояния, последовали за ней, тоже не меняя рассадки. Я тихонько хмыкнула, решила не спорить и, устроившись напротив племянницы, обернулась к своему небольшому отряду.

Ванда смотрела на нас со скепсисом, причем больше всего доставалось Хардинг — уж не знаю как, но чувствовалось это хорошо. Кальперния же, не отрываясь, смотрела на духа, и ее взгляд был слишком сложным, чтобы расшифровать. В нем присутствовали и ужас, и благоговение, и недоверие… больше ничего я понять не сумела. Но вид лодки и ее кормчего явно произвел на бывшую главу венатори совершенно неизгладимое впечатление — до сих пор эмоции она скрывала куда лучше, а сейчас, кажется, даже не пыталась.

Проследив за моим взглядом, демонесса подтолкнула женщину под локоть и проворчала:

— Обычный дух.

Особого эффекта это не возымело. Мне подумалось, что втягивать бывшую главу венатори в противостояние с нынешними — не самая разумная затея, независимо от ее собственных планов, так что сейчас самое время расстаться. Лучше бы это было сделать до того, как она увидела штаб Драконов Тени, но наши противники планы чуть подпортили.

— Кальперния, — позвала я. — Думаю, вы успели оценить, насколько мы беспокойные спутники? Никакие ответы не стоят риска. Мы можем доставить вас к другому элувиану в Минратосе или каком-нибудь другом городе, и вы сможете уйти незамеченной.

Я бросила взгляд на племянницу — вряд ли Кальперния захочет воспользоваться известными мне выходами, но Хелена точно должны знать хоть парочку, — и она подтверждающе кивнула. Однако магистресса едва заметно вздрогнула, с заметным трудом отвела взгляд от духа и посмотрела на меня.

— Я бы хотела остаться, леди Инквизитор, — неожиданно проговорила она. — Некоторые ответы стоят всего. К тому же моя магия уже была вам полезной, полагаю, и дальше обузой я не буду.

— Могу я узнать причину? В особняке мне показалось, что вы не слишком хотите оставаться, — после небольшой паузы уточнила я.

Идея взять с собой бывшую противницу казалась странной, но при этом внутреннего неприятия не вызывала. Я точно знала, что Кальперния умна, в ее магических талантах тоже убедилась ещё десять лет назад. Что говорить, она была мне симпатична чуть ли не с первой встречи, так что помощь я бы с радостью приняла — противники на этот раз нам достались куда хуже Корифея, хотя бы количественно. Но слепо доверять всем, кто жаждет помочь, меня отучили. В конце концов, из добровольных помощников Инквизиции один оказался тевинтерским магистром, хоть и союзным, второй — шпионом кунари, которого едва не подчинила Виддасала, третий и вовсе Ужасным Волком. Вляпаться в приятные, но сомнительные знакомства ещё раз не хотелось.

— Понимаю, у вас нет причин мне доверять, — Кальперния разгладила мантию. На меня она не смотрела, а вот на духа косилась.

— Садитесь в лодку, — перебила Хелена. — Нам в любом случае отсюда уходить.

Магистресса вопросительно глянула на меня, и я кивнула на место рядом с собой — Ванда снова обернулась кошкой и уже устроилась на моих коленях. Больше женщина и не колебалась.

Едва она устроилась, Смотритель качнул веслом, и лодка отправилась в обратный путь. А бывшая венатори снова засмотрелась на него.

— Так почему вы передумали? — повторила я. Магистресса едва заметно пожала плечами:

— Я не передумала, скорее, убедилась в правильности своего решения. Оставаться в особняке главного юстициара я действительно не хотела: хоть статус магистра мне и оставили, вряд ли это поможет. В прошлой войне мы сражались по разные стороны, и в формировании секты венатори я сыграла не последнюю роль. Хоть и не главную…

— Ты ими руководила, — чуть отстраненно и холодно проговорила леди-детектив. Кальперния поправила:

— Я была назначена ими руководить. Но, хоть я и сильный маг, я бывшая рабыня. Вы помните нашу встречу в Свистящих пустошах, леди Инквизитор?

— Трудно забыть, — процедила Ванда и зло сверкнула глазами. Я почесала кошку за ухом и согласилась:

— Вы приехали на край света, потому что услышали, что этот… надсмотрщик Джуллекс… захватывает людей в рабство.

— Надзиратель, — с лёгким удивлением поправила магистресса. — Не думала, что вы запомните имена венатори. Да, я отправилась так далеко от империи, потому что верные люди доложили мне о том, что происходит на раскопках. Если бы вы не опередили меня, я убила бы Джуллекса сама и нашла, как оправдать этот поступок перед Корифеем.

Она пару мгновений помолчала, сцепив руки замком у себя на коленях. Потом продолжила:

— В последние несколько дней происходит что-то… выходящее за рамки. Вы всегда в центре событий, леди Инквизитор, а я хочу понять.

— Но окончательно вас убедил этот дух? — я кивнула на нашего кормчего. Кальперния неожиданно смутилась:

— Это что-то вроде… знака. Вы знаете что-нибудь об архонте Даринии?

Я наскоро перебрала в памяти, что знаю. Получалось довольно много: о том, кто объединил три северных королевства в самую крупную империю, почти тысячу лет правившую миром, мне рассказывал даже мэтр Ламонт, мой наставник по истории и естественным наукам.

В момент рождения будущего архонта на его мать, Верховную Жрицу Разикаль, напал собственный брат, желающий получить трон Тевинтера, тогда ещё королевства. Женщина титул Верховной Жрицы получила не зря: сумела спасти сына и обломать планы брата, но сама при этом погибла. Его воспитала жрица Думата из Вирантиума, на тот момент столицы королевства Неромениан. Талантливый молодой человек с хорошим наследием быстро покорил сначала науки и магию, потом место Верховного Жреца, то есть правителя, Неромениана, а потом и до Тевинтера и дяди-предателя дотянулся. Правительница третьей страны ждать захвата не стала и вышла замуж за Дариния, и так появилась на свет империя. Ещё он, кажется, был сновидцем.

Нэв Галлус в вопросах истории родной страны оказалась подкованней меня. Явно поняв, о чём идёт речь, она заметно удивилась, оглянулась на Смотрителя и озвучила:

— Перевозчик!

И я тут же вспомнила. По легенде, перед захватом Тевинтера Даринию приснился сон, в котором он на лодке переправлялся через бурные волны, а вез его таинственный тип в глухом плаще. Оказавшись на берегу, он оглянулся и понял, что перевозчиком был он сам. Поэтому на кольце архонта — и Дариния, и всех последующих, — изображалась та самая фигура. А ещё по всему Минратосу стояли его статуи.

Определенное сходство было, сложно не признать. Но только сходство.

Поймав мой взгляд, Кальперния явно захотела оправдаться, но моментально взяла себя в руки и заговорила нейтральным тоном:

— Разумеется, я понимаю, что это не архонт Дариний или его дух. Но Перевозчик был важной частью моей жизни, и снова увидеть его сейчас было неожиданно. Это... хорошее напоминание.

— Важной частью? — леди-детектив смотрела испытующе. Кажется, две урожденные тевинтерки друг другу не нравились. Пожалуй, стоило это учесть заранее: тот, кто стоял во главе венатори, и тот, кто венатори, судя по всему, ненавидел, едва ли смогут сразу найти общий язык. С другой стороны, даже если бы я учла, что удалось бы изменить?

— Рабами-детьми редко интересуются, и еще реже заботятся о них, — ровно проговорила Кальперния, с плохо скрываемым вызовом глядя в глаза Нэв Галлус. — Тепло и заботу я ощущала только возле статуи Перевозчика. Теперь я думаю, что чувствовала ток магии, но тогда о магии я знала не слишком много.

И поэтому же пошла за Корифеем, подумалось мне. Жрец Думата, как и архонт Дариний, был вторым за всю ее жизнь, кто решил проявить заботу. Или не вторым? Мне вспомнился Мариус. Но озвучивать свои соображения я не стала, такие переживания явно были слишком личными, чтобы сейчас в них ковыряться. Вместо этого спросила:

— Чем вы занимались после того, как ушли от Корифея?

Женщина отвела взгляд от леди-детектива и пожала плечами:

— То же, что и рядом с Корифеем: старалась дать свободу людям. К тому же я знала о венатори многое: места встреч, планы, задачи — и старалась срывать. В большинстве случаев эти планы противоречили моим... Когда мне и верным мне людям это было не под силу — давали подсказки тем, кто обладал большими ресурсами. Но многие из освобожденных хотели мирной жизни, так что возможностей у меня оставалось все меньше.

— И сейчас не знаешь, что делать со своей свободой? — перебила Ванда, потянулась, выставив когти, и добавила мысленно: “Ладно, она ничего. И толку будет побольше, чем от детективки, она сильнее”.

“Нэв нам никто и не предлагает брать с собой”, — хмыкнула я. Кальперния на мгновение сердито нахмурилась, но тут же вернула равнодушное выражение лица и не стала отвечать.

Хелена по моему взгляду явно поняла, какое решение я приняла, потому что повернулась к Смотрителю и уточнила, чтобы вез нас на Маяк.

На этот раз дорога оказалась дольше, зато никого живого — и неживого тоже — мы не встретили. Несмотря на слова Хелены, Перекресток мне все еще представлялся безопасным местом: как раньше я никого не встречала, так и теперь увидела только условно-неопасных духов. И, пожалуй, это было проблемой, особенно если здесь и правда бродят кунари. Расслабляться нам не стоило, а я подсознательно считала, что опасаться нечего.

Впрочем, со мной была Ванда, никогда не отказывающаяся подраться, и Кальперния, которой место было непривычным и потому вызывало здоровые опасения. Первые полчаса она, правда, разглядывала нашего кормчего, и за это время его плащ несколько раз распахивался, демонстрируя истинную природу, но потом проявила больше внимания к окружению — и выплывающие из тумана острова встречала настороженным взглядом. Для нас же картина была уже привычной, так что я прикрыла глаза и, кажется, даже задремала. Обсуждать важные вопросы на ходу желания не было.

Маяк произвел на нас впечатление, можно, сказать, с порога. Вход в него — еще один элувиан, причем такого размера, что видно было от пристани, — располагался на отдельном острове. Небольшом, без площадей и водопадов; больше всего он походил на грот естественного происхождения, который доработали умелые эльфийские руки. В последнем сомневаться не приходилось: знакомые камень и золото, стрельчатые арки и выложенный мозаикой пол были один в один как в Арлатане. Даже золотистые светлячки роились в одном из углов. Вот статуи я не узнавала: больше всего они напоминали Соласа, но не в волчьем обличье, а в эльфийском. Было в этом что-то забавное: в материальном мире прославляли его звериный облик, а на пороге Тени — человеческий.

В центре грота ярко сияло золотом привычное дерево Перекрестка — со сферической кроной. Отличалось оно размерами: если обычные деревья были высотой в полтора моих роста, редко больше, то здесь поместились бы все четыре. И вместо светлячков в кроне сиял полупрозрачный шар энергии. Последнее заинтересовало больше всего — эльфийскую архитектуру я целую неделю осматривала, а подобной магии пока не видела. За пояснениями хотела обратиться к племяннице, раз уж она уже успела здесь что-то разведать, но, обернувшись, я увидела искреннее удивление на ее лице.

— Раньше этого не было, — напряженно сообщила она. Неожиданно рядом из воздуха соткался Смотритель и прошелестел:

— Тайные знания для обитателя.

Хелена глянула на него с сомнением, но подошла ближе и коснулась магического шара — для этого ей, правда, пришлось встать на цыпочки. Племянница тут же изменилась в лице и жестом велела нас всем молчать. Ванда недовольно фыркнула, но спорить не стала, остальные и вовсе приняли это как должное. Пару минут она к чему-то прислушивалась, на глазах мрачнея, потом убрала руку и скомандовала:

— Идём, поговорим. Уходить все равно отсюда, так что успеете насмотреться.

Практически за самым деревом начиналась лестница, и вела к элувиану, что был заметен от самого причала. Даже тот, через который мы с Соласом путешествовали по всему Тедасу, был, кажется, поменьше. И это заинтересовало: если уж все элувианы от средних до больших делал Джун лично, то и этот тоже? Да и Перекресток, как говорил Солас, создавали эванурисы. Как же это место может быть защищено от них?

Впрочем, если это очередное убежище Фен`Харела, как-то должно быть. Вряд ли он распивал чаи в компании того же Джуна, чтобы на следующий день освободить пару десятков его рабов.

— Ого! — выдохнула Беллара. Видимо, она тоже еще не бывала на этом Маяке, и зеркало поразило ее не меньше, чем меня.

— Vi`Revas, — указала Грач. — С его помощью можно путешествовать куда угодно, но только если есть кинжал. Правда, я не поняла, куда его надо вставить или что вообще сделать — пока что пройти можно только сюда.

С этими словами племянница шагнула сквозь зеркальную гладь и исчезла. Беллара бросилась следом, с интересом разглядывая элувиан, даже по раме успела рукой провести. Я, напротив, чуть отстала, снова жалея, что не могу увидеть вязь использованного заклинания — ведь рассматривала когда-то элувиан Мерриль, даже зарисовки в блокноте делала. Но и блокнот тот остался в моей комнате Башни Бдения, и Вера ушла…

Сквозь зеркало я прошла последней, даже Ванда успела проскочить вперед. И потому услышала только:

— …библиотека.

— Здесь есть библиотека? — тут же заинтересовалась я, от чего Хардинг с Вандой переглянулись и засмеялись, и после этого осмотрелась. Вел элувиан в темный зал, где-то внизу слышался плеск воды, но видно ее не было — только характерные блики на стенах, напоминающие о тевинтерских термах или орлейских бассейнах для омовения. Да и вообще больше ничего видно не было — стены терялись во мраке, потолок тоже, а пол мог порадовать все той же эльфийской мозаикой, да и через пару метров сливалась с окружающей темнотой.

Хелена как-то невесело рассмеялась и кивнула:

— Да, я как раз объясняла, откуда знаю про элувиан. Здесь есть библиотека, и какой-то древний эльф даже позаботился о новичках, оставив краткие справки почти ко всему, что можно найти на Маяке. Я почитала, пока мы приходили в себя после ритуала.

— Я посмотрю? — попросила я.

Племянница кивнула и предложила:

— Идем в столовую, что ли? Хочется чего-то… вина или кофе. Или поесть нормально.

Из комнаты с элувианом мы вышли на небольшую площадку, с которой наверх вело две лестницы — направо и налево. Впрочем, я подозревала, что приведут они в итоге в одно и то же помещение, и через минуту убедилась в своей правоте. Видимо, это и была та самая библиотека — в этом зале определенно были книжные шкафы, удобные кресла и даже диванчик. Только парили шкафы вдоль стен на такой высоте, что достать что-то почитать возможным не представлялось. Может быть, если элвен владели левитацией… хотя какое “если”, это резиденция Ужасного Волка, а он точно умел летать.

Между шкафами парил ещё один шар магии — не то гигантский светильник, не то сердце этого места; засмотревшись, я споткнулась о небольшую ступеньку и чуть не полетела на пол. Ванда подхватила под руку, а от Хелены послышался сдавленный смешок — но комментировать племянница все же не стала.

Тем более поводов поудивляться было много. От улицы зал отделял короткий коридор, и снаружи я застряла надолго.

Вокруг небольшой полуразрушенной площади, куда выводили ворота, плавали островки с отдельными зданиями, а на противоположной ее стороне стояла гигантская статуя Ужасного Волка, на этот раз в зверином облике. На груди у него горело завесное пламя, однако особого освещения не требовалось: вроде бы источников света вокруг не было, но окружение можно было рассмотреть довольно четко. За первым кольцом островов — их с нами соединяли дорожки, тоже полуразрушенные, — парило второе кольцо, и оно оказалось ещё более хаотичным. У меня на глазах мимо пролетела башня с двумя крышами, снизу и сверху, но без фундамента; она неторопливо вращалась сразу в трёх плоскостях, и при виде этого начинала кружиться голова. Повсюду парили огненные языки магии, тоже не добавляя комфорта.

Это определенно был не материальный мир и даже не Перекресток. Но и на Тень походило слабо: пусть законы физики работали альтернативно, но здесь было небо — низкое, серое, укрытое одеялом клубящихся туч. Зато не было привычного зеленоватого свечения, которое сопровождало нас даже в тот раз, когда в Тень мы попали физически.

— Тень, — разрешила мои сомнения Ванда. Она стояла рядом и с интересом оглядывалась, даже принюхивалась к местному воздуху. Сухому и немного отдающему железом — действительно как в Тени. — Только огороженное пространство. Помнишь, как в Киркволле Ласка и Райм создали себе такой закуток, куда нашего сомниари затащили?

— То есть Солас огородил кусок Тени так, как это делают демоны? — я даже отвлеклась от рассматривания окружения. И тут же сама себе ответила: — Хотя почему нет, если он силен настолько, что его считали богом?

С одной стороны, от этой мысли становилось жутковато. Не из-за Соласа, к нему я привыкла, да и не видела проявлений какой-то особенной силы. Маг и маг... чуть сильнее, чем был во времена Инквизиции. Но с кем мы собрались сражаться? Тот же Солас не смог их победить!

С другой стороны, ну огородили тут кусок Тени... И Ласку, и Райма мы победили, причем не таким уж большим отрядом. И архидемонов побеждали, хоть и не так просто. И Морриган снова с нами, глядишь, вспомнит еще какой-нибудь обряд, который спасет жизнь Серого Стража. Не отступать же еще до того, как проиграл? Тем более что я намерена была снова победить!

— Пошли внутрь, — позвала племянница. — Как я и сказала, жить тут можно, наш остров не движется, еда не улетает… но неуютно.

Я кивнула и последовала за ней — возможно, слишком поспешно, но эта часть Тени и правда вызывала дискомфорт. Даже на фоне владений демонов, в которых мы бывали, — скорее всего, из-за контраста. В других местах Тени ты мог оказаться вверх ногами, или стоять на стене, или еще как-нибудь, и при этом рядом мог находиться человек в другой плоскости; рядом плыли в воздухе корабли, перевернутые кверху килем, или стене мог быть стол с зажженными свечами, а на полу — висеть люстра, направленная вверх. Все это выглядело странным, ты сразу понимал, что находишься в мире без привычных тебе законов. Здесь же пол твердо находился под ногами, здания разрушались точно так же, как и в реальном мире, но при этом на фоне постоянно мельтешило что-то неправильное.

Но столовая выглядела как… столовая. В центре стоял большой стол, стульев тоже было достаточно, хоть большинство и выстроилось вдоль стен — придвинуть девушки успели только три сиденья для себя. В углу пряталась печь — несколько непривычных очертаний, но понять, как она работает, можно было. Правда, я покосилась на нее и решила обойтись небольшой горелкой, которую возила с собой. И кофе тоже предпочла свой — мало ли сколько лет тут могли лежать припасы? Вдруг еще со времен войны с эванурисами?

— Я услышала спор Эльгар`нана и Гилан`найн, — начала Хелена. — Там, в дереве. По-моему, они нас не слышали, но лучше рядом с этим деревом ничего не обсуждать, кто знает, как оно работает.

— Если наши противники спорят, значит, не все у них идет гладко, — заметила Нэв. Племянница пожала плечами:

— Ничего нового. Им нужен наш кинжал, и спорили они о том, какими методами его достать. Надеюсь, Смотритель не соврал, и сюда они действительно пробиться не смогут.

— Не смогут, — уверенно подтвердила Ванда. — Даже у обычных демонов сложно попасть в их владения и еще сложнее выбраться оттуда без желания хозяина. А псина наверняка тут такой защиты наставил, что и Создатель не сломает.

— А Вера? — заинтересовалась я, не отрываясь от джезвы. — Она про эванурисов точно должна что-то знать, ее заманить сюда нельзя?

Но подруга пожала плечами:

— Заманить, может, и можно, только как ты заставишь ее говорить? Скажет “я не могу ничего рассказать, вы все узнаете сами” — и все.

Мы помолчали: мне было нечего возразить, Ванде — добавить, остальные, видимо, ждали какого-то итога. Не дождались, и Хардинг, вздохнув, начала подавать мне кружки.

Варить пришлось четыре раза, джезва у меня была небольшой. Все это время мы молчали, только гномка копалась по ящикам, разыскивая еду. Она даже нашлась — какие-то сухие хлебцы, которые выглядели вроде бы и ничего, не совсем каменными… но я все же решила, что обед был недостаточно давно.

Налив себе чашку, я присела за стол и предложила:

— Давайте обменяемся информацией для начала.

— Как Варрик? — первым делом поинтересовалась Хелена. Я улыбнулась — вроде знакомы они не так давно, но завоевывать чужие сердца наш писатель умел как никто.

— Утром просыпался, требовал рассказать ему, что происходит, потом снова уснул. Но ему пока требуется лечение, раны заживают медленно, — отчиталась я. — Если попросишь Дориана, он наверняка сможет устроить вам встречу.

Хардинг заулыбалась, племянница пробормотала “Хвала Создателю”, на что Ванда так же тихо буркнула “Вообще-то — мне”. Нэв тоже позволила себе улыбку. Дав пару минут порадоваться, я перешла к менее приятным новостям:

— Венатори в городе активизировались: напали на Магистериум, потом на дом главного юстициара, да и на улицах ввязываться в открытые бои не стесняются. У магистра Красса уже есть пара идей, как можно их спровоцировать на открытое противостояние и перебить. Если интересно, тоже у Дориана спроси, они вместе планировали. Архонт в курсе происходящего и тоже строит какие-то планы. Я перед возвращением на юг потрясу Маркуса, чтобы рассказал подробнее; если проводишь нас немного, перескажу. Что еще?

Я покосилась на демонессу, но помогла мне неожиданно Кальперния:

— Венатори говорят о пробуждении Разикаль и Лусакана.

— Да, — благодарно кивнула я магистрессе. — Вроде как Древние боги пробудились и снова говорят со своими последователями. Мне очень интересно, сами эванурисы говорят вместо драокнов или они уже пробудили архидемонов?

— Причем тут архидемоны? — испуганно переспросила Хелена. Я укоризненно на нее посмотрела: уж эта информация была вполне общедоступной, а не очередным секретом Серых Стражей.

— Притом, что Древние боги становятся архидемонами. Думат — архидемон Первого Мора, Уртемиэль — архидемон Пятого Мора, и так далее. Нас ждет не просто война с могущественными магами, нас ждет Мор. Двойной, учитывая двух эванурисов. И мне интересно, он уже начался или немного времени еще есть?

Похоже, никто из этого отряда о Море не думал, потому что в комнате снова повисло молчание, на этот раз тягостное. У сурового Грача, которая могла заменить меня по мнению Варрика, задрожали руки, так что она отставила чашку и спрятала их, а в глазах поселился ужас. Да и не только у нее, Хардинг, кажется, тоже успела увидеть Пятый Мор и впечатлиться. Осуждать их у меня язык не поворачивался, хотя сама я к мысли о двойном Море успела привыкнуть и почти не боялась. Точнее, на меня навалилось отчаянное спокойствие: проблем было столько, что тратить яркие эмоции на какую-то одну уже не получалось.

Только Кальперния бросила на меня выразительный взгляд, напоминая, что я так ничего и не объяснила. Я прикрыла глаза, безмолвно отвечая, что помню про свое обещание. Сейчас тратить время на это не хотелось, но ввести союзницу, раз уж мы решили ей довериться, в курс дела и правда стоило.

— Они точно разговаривают с венатори? — уточнила леди-детектив. На нее новость о Море произвела не такое сокрушительное впечатление — возможно потому, что сама она порождений тьмы не видела. По крайней мере, в больших количествах.

На вопрос мне ответить было нечего, венатори со мной своими секретами не делились. Но снова вмешалась Кальперния:

— Я слышу шепот Разикаль даже сейчас. От него можно отстраниться, и тогда он почти стихает, но наверняка нашлись те, кто хотел разобраться с ним. Он… дурманит.

— Слышите? — я внимательно посмотрела на магистрессу и в который раз подосадовала об отсутствии магического зрения. Как бы удобно было сейчас осмотреть ее, вдруг этот шепот можно оборвать? Ведь Архитектор что-то придумал для порождений тьмы, наверняка по аналогии можно было что-то придумать для людей… Или между венатори и Гилан`найн это происходит как-то иначе, не Зовом, как у порождений? Ведь в тевинтерских магах нет скверны.

Кальперния немного помолчала, обдумывая ответ, потом прикрыла глаза на мгновение и добавила:

— Можно было бы счесть, что боги разговаривают с нами напрямую, что их мысли поселились в нашем разуме. Но если прислушаться внимательно… я слышу шепот из своего посоха. Из кристалла лириума.

Я покосилась на посох из тейга Вальдасин, увенчанный кристаллом красного, оскверненного, лириума, и не удержалась от вопроса:

— Вы ведь знаете, что он опасен?

Женщина не ответила, но руку неожиданно стиснула в кулак. И тут же спрятала ее под стол, словно смутилась этой реакции. Кажется, даже так, в посохе, красный лириум сумел повлиять на своего хозяина. Сейчас спорить и разбираться с этой проблемой было так же несвоевременно, как и обсуждать связь эванурисов с архидемонами, но я твердо пообещала:

— Сейчас не до этого, но мы вернемся к этой теме. Так, мне рассказать больше нечего. У вас что-то есть? Как я понимаю, в лесу Арлатан вы провели больше времени и видели местных эльфов.

Хелена встрепенулась, отодвигая эмоции, и кивнула:

— Нам пришлось даже сражаться один раз. Мы хотели поговорить со знакомыми Хардинг — эльфы могли знать, куда делись их боги, да и с Маяком нам нужна помощь. Но оказалось, что эванурисы успели туда первыми, и эльфы теперь слушаются их.

— Не совсем так, — тихо вмешалась Беллара. Она крутила в руках чашку, не торопясь пить, и смотрела только в нее, словно надеялась рассмотреть что-то на поверхности кофе. — На одну из наших стоянок пришел маг. Я сама его в тот момент не видела, но мы с Сирианом сумели разузнать… Он назвал себя жрецом Эльгар`нана. Сказал, что Творцы вернулись, что они готовы повести нас за собой. Говорил, что это на их зов мы пришли со всех уголков Тедаса, что все время он готовил нас к этому дню, оставляя подсказки и помогая овладеть древней магией. А потом…

Эльфийка зажмурилась и отставила чашку.

— Потом сказал, что боги в своем величии готовы даровать нам свой знак, но нанесен он должен быть только лириумом. Это было страшно… Они так кричали. А потом приходили как ни в чем не бывало и говорили только об Эльгар`нане. Ирелин с таким восторгом рассказывала о его величии… но ее раньше не слишком интересовали Творцы! Только магия и странности Арлатана! Мы помогали эльфам, сумевшим сбежать из империи, разыскивали древние артефакты…

Беллара всхлипнула, и Нэв, придвинувшись, обняла ее за плечи.

— Мы узнаем, что сделали с ними, и обязательно поможем. Не плачь, Белл.

— Да, — кивнула эльфийка, сжимая неожиданно крепкие, хоть и небольшие, кулаки, — да. Лучше я буду злиться.

— А почему ты не пошла за этим жрецом? — поинтересовалась Ванда, накручивая кудряшку на палец. — Ты и твой Сириан — единственные, кто смог устоять?

— Я не знаю, — вздохнула Беллара и вытерла щеку тыльной стороной ладони. — Но, кажется, да. Мы знали, что он врет. Это Ужасный Волк показывал нам, как усмирить древнюю магию. Он давал эти подсказки, и он привел всех эльфов в Арлатан. Он спас нас с Сирианом от Забытого. Если бы это был Эльгар`нан, разве он не появился бы раньше, не прислал бы своего жреца? Мы поверили Фен`Харелу.

— Как ни странно, в этот раз — правильно, — чуть улыбнулась я. — Последнюю неделю я провела вместе с Соласом, и видела, как он оставляет вам подсказки. Если уж Фен`Харел — бог обмана, то этот Эльгар`нан, похоже, отец лжи. А что за жрец?

Беллара минуту помолчала, потом, чуть опустив голос, доверительно проговорила:

— Это странно, но посланник Эльгар`нана больше походил на человека. Наверно, полуэльф. Но маг сильный. Только он не помогал нам, как вы, леди Инквизитор. Он закреплял лириумом рабские клейма.

Она отвела глаза и коснулась рукой чистой скулы без рисунков, видимо, вспомнив, как Солас убирал валласлин. Только сейчас я обратила внимание: даже временные рисунки, что украшали ее лицо вчера, пропали — вот что изменилось в ее внешности.

Все посмотрели на меня. И если большинство присутствующих смотрели с интересом — подробностей нашего знакомства с Белларой, похоже, никто не знал, — то во взглядах Хардинг и Ванды читалось подозрение. Наверно, то же самое, что и у меня самой зародилось. Потому что…

— Непонятно откуда взявшийся сильный маг-полуэльф? — переспросила я. У меня был знакомый полуэльф-маг, сильнее некуда, да еще и со склонностью влипать в неприятности... который искал себе учителя, когда мы виделись в последний раз. И как раз путешествовал по глубинам Тени. Вздохнула и уточнила: — Он не мог быть somniari?

Эльфийка на мгновение задумалась, но потом пожала плечами:

— Мог, наверно. Точно не знаю.

Я прикрыла глаза, и в голове сами собой возникли два воспоминания: Фелассан, который советовал Фейнриэлю найти толкового учителя, и сам Фейнриэль, скрывающий от меня какие-то знакомства в Тени. Велик ли шанс, что в мире есть еще один полуэльф-somniari? Да еще и непонятно откуда взявшийся… Никто о нем раньше не слышал, а тут вдруг возник…

Из подвалов Инквизиции он возник, с промежуточной остановкой где-то рядом с эванурисами. Проклятье! Я ведь подозревала Соласа…

— Надеюсь, на этот раз спасать мы его не пойдем? — с некоторой угрозой в голосе поинтересовалась демонесса.

— Нет, — сокрушенно признала я. На мгновение всколыхнулось сожаление: Ри ведь неплохой, только непутевый. И на тропы Тени я отправила его сама, просила узнать... вот он и узнал. Но тут же одернула себя. Фейнриэль старше меня, пора бы уже думать своей головой. Если он раз за разом оказывается в свите очередного желающего уничтожить мир, значит, свободы ему предоставлять нельзя — а удержать нам его нечем.

Но лучше бы его увел Солас...

— Честно говоря, я вообще не уверена, что стоит его спасать… Первый раз он едва не отправился в рабство. Потом связался с демонами. С Корифеем. Теперь вот эванурисы… — я прикрыла глаза и озвучила свои мысли: — Ри мастерски находит самых плохих друзей из всех возможных и радостно верит каждому их слову. Связывать его бесполезно, раз уж тюрьма Скайхолда не удержала… Я устала ему верить.

— Наконец-то, — проворчала подруга и легонько толкнула меня в плечо, выражая сочувствие.

— Вы думаете, это он? — осторожно спросила Нитка Хардинг.

— Кто? — требовательно вмешалась Хелена. Я вздохнула:

— Мой давний знакомый. Думаю, да, это снова он…

Коротко обрисовав Хелене, с кем придется столкнуться, — и отправив присутствующих в еще один раунд отчаяния, — я вернулась к главному вопросу:

— Что мы теперь будем делать? Вернее, что будете делать вы? Есть какие-то планы?

— А у тебя? — буркнула племянница.

— Отправлюсь в Орлей и Ферелден, объявлю о восстановлении Инквизиции, — не задумываясь, ответила я. — Потом напомню обо всех старых договорах: мы снова на войне, значит, Орлею придется забыть о старых распрях. Надо будет посоветоваться с леди Жозефиной, она скажет точнее, на кого мы можем рассчитывать. Надо собирать армию, надо, чтобы все наши союзники готовились… Грядет двойной Мор, против нас снова выступают венатори, у нас есть армия заколдованных эльфов…

И если эванурисы могут управлять скверной, то что сейчас с Серыми Стражами? Если уж Корифей смог их обмануть… Озвучивать я это не стала, чтобы не пугать окружающих, но вопрос был более чем актуальным. Феликс Алексиус уже ведет себя странно — причем не слышит голоса, а теряет управление самим собой. Что с другими? В Стражах юга я была уверена, потому что большинство из них избавились от скверны за последние десять лет, а тех немногих, кто еще оставался верен заветам Ордена, вполне могут оглушить и привезти в Пик Солдата на лечение без сознания, чтобы обезопасить.

Но что с Вейсхауптом? Связи с ним давно не было, Первый Страж не желал иметь никаких дел с Айданом. Даже на общем собрании заявил, что истинный убийца архидемона всегда погибает, и раз Пятый Мор обошелся без традиционной жертвы, значит, Герой этого Мора — мошенник. Согласились с ним не все, часть Стражей даже уехала к нам, на юг, но об остальных мы больше ничего не слышали. А ведь армия Серых Стражей будет покруче армии эльфов.

Тряхнув головой, я продолжила перечислять:

— Морриган сказала, что она знает, как разобраться с лириумными метками, не убивая их носителей. Но ей нужно время, так что пока с этим мы ничего не поделаем. И у нас есть одна зацепка насчет Гилан`найн, правда слабая: у нее было двенадцать лабораторий, две мы уничтожили. Возможно, она находится в какой-то из оставшихся.

— Вы знаете, где они находятся? — оживилась племянница. Но я ее разочаровала:

— Примерно. И находятся они на Глубинных тропах. Так что легко не будет. Что планируете делать вы?

— Искать, где эванурисы прячутся, — вздохнула Хелена. Идея с лабораториями ей явно понравилась. А с Глубинными тропами — не очень. — Поищем сведения, как с ними бороться. Кинжал — хорошо, конечно, но его еще надо вонзить.

— Я слышала об одном Антиванском Вороне, — проговорила Хардинг. — Говорят, он сражается с демонами на равных, может, и с богами поможет? Тем более если они не боги.

— Демон Вирантиума? — уточнила Нэв Галлус. — Я тоже слышала о нем.

— А еще надо поговорить с Серыми Стражами, — решила племянница. — Раз уж эти боги оскверненные.

Я вздохнула: все-таки рассказывать придется.

— Не торопитесь со Стражами, — хмуро велела я. — Это вроде как секрет Ордена, но каждый Серый Страж отравлен скверной, чтобы не заражаться от порождений тьмы. Боюсь, сейчас это сослужит им плохую службу. Если все-таки надумаете сунуться — сначала разведка, и только если будете уверены… нет, лучше предоставьте Стражей мне.

В глазах Хелены снова мелькнула паника, и она испуганно переспросила:

— А Башня Бдения? Что Стражи могут сделать с теми, кто рядом?

— У нас давно есть лекарство от скверны, — успокоила я. — Большинство им уже воспользовалось. А если ты переживаешь за Иллис, то Круг уже несколько лет как переехал в отдельное здание на Кладбище Драконьих костей. А вот Вейсхаупт от лекарства отказался. В общем, не лезьте пока, я скажу, когда мы разберемся.

Племянница угрюмо кивнула и подытожила:

— Нам нужен убийца демонов, специалист по богам или хотя бы по духам. Нам нужно найти эванурисов. Вот этим и займемся.

— Они где-то здесь, — я прикрыла глаза. — Может, только Эльгар`нан, но где-то рядом точно есть хотя бы один. И еще… если Гилан’найн не забросила свои увлечения, скоро появятся чудовища. Может, будут пропадать люди. Это может стать зацепкой… Я разберусь с делами на юге и вернусь сюда. Или хотя бы пришлю гонца с информацией, если дома окажется хуже, чем я ожидаю. Вы тоже держите нас в курсе.

— Я отчитываюсь Шартер, — кивнула Нитка. — Буду и дальше слать ей отчеты.

— Вот и договорились, — кивнула я. — Тогда отвезете нас обратно? Мне еще главного юстициара трясти на информацию, а он не то чтобы охотно ей делится.

— Подожди… — Хелена чуть смущенно покосилась на своих соратниц и предложила: — Я хотела тебе кое-что показать. Наверно, тебе будет любопытно.

Ванда заинтересованно сверкнула глазами, но я покачала головой. Что бы там племянница ни хотела показать, это явно было только предлогом: до сих пор она о моем любопытстве не заботилась. О чем-то Хелена хотела поговорить наедине — и что-то я сомневалась, что свидетели придутся ей по вкусу.

“Любопытное” пряталось от нас в том здании, куда вел элувиан. Вернуться туда снова пришлось по улице, и я порадовалась, что отказалась от печенья. Нельзя сказать, что Маяк и его окружение совсем не вызывали у меня интереса — вызывали, еще какой! — но и дезориентировали сильно. Возможно, с непривычки, потому что Хелена, задумавшись о чем-то, по сторонам не смотрела и явно не испытывала неприятных ощущений. Тем не менее, я сочла, что для первого раза на окружающую Тень я насмотрелась достаточно. И раз уж мы вернулись в одно здание с элувианом, исследований окружения на сегодня достаточно. Тем более что и внутри было на что посмотреть.

В библиотеке, как оказалось, были еще лестницы и двери, которые я до сих пор не заметила. Лестница с двумя крыльями, плавно огибая единственный стоящий на полу шкаф, вела на второй этаж, где темнело несколько проходов куда-то вглубь. Но повела меня племянница не туда: в правой стене, между трех лириумных светильников, был выложен каменный круг, на деле оказавшийся дверью. При нашем приближении она с тихим скрежетом ушла в пол, открывая еще один проход. Я оглянулась и на противоположной стене, как и ожидала, увидела еще одну тройку светильников, пока потушенных, и такой же каменный круг.

— Я тоже думаю, что там еще одна дверь, — заметила мой взгляд Хелена. — Но времени поискать не было.

Я кивнула и последовала за ней. Короткий коридор, сам по себе вызывающий восхищение мозаичными стенами, привел нас в небольшую светлую комнату с широкими окнами, к которым я благоразумно подходить не стала — судя по теням на полу, выходили эти окна как раз на летающие острова. В центре, к моему большому удивлению, стоял рояль. В углу обнаружилась арфа. Две лютни. Несколько флейт. И куча разнообразного хлама, от небольших шкатулок до каменного яйца, активирующего висящие дорожки в Арлатане. Самым занимательным оказалось кресло из столовой Скайхолда. Интересно, Фен'Харел стащил у нас не только книги, но и мебель, или это интенданты Инквизиции откопали где-то в древних кладовых? Впрочем, герб Инквизиции на спинке легко отвечал на этот вопрос.

Мне даже стало на мгновение смешно. Компенсацию, что ли, за отнятый замок забирал?

Стены снова украшали фрески. Часть из них была мне знакома: взрыв на Конклаве, формирование Инквизиции, которые мы обсуждали с Соласом, и убийство дракона, которое завершить в Скайхолде он не успел. Но были и новые: огромный волк на фоне луны, напротив него — дракон с круто изогнутой шеей и знакомыми рогами Митал. Между ними — Белый город, напоминающий Минратос, но стоящий посреди холмов, окружённый деревьями… и множеством глаз, тянущихся из Тени. Демоны гордыни? Эванурисы? Сам Фен’Харел? И что за город он изобразил — действительно столицу Тевинтера с какой-то своей точки зрения или нечто более древнее и легендарное?

Сейчас размышлять было некогда, и я уточнила:

— Сможете скопировать эту фреску? Хочу над ней подумать. Или, может, я могу прислать художника?

— Мастера Родерика? — моего наставника племянница любила, особенно после того, как он взялся написать портрет Хелены и Иллис с их спасенными питомцами. — Пусть приходит.

Я кивнула, уселась в кресло, утащенное из моей штаб-квартиры, благо, стояло оно спинкой к окну, и предложила:

— Рассказывай. Ты ведь не рояль мне показать хотела.

“Рояль тоже ничего, — благодушно заметила Ванда. — И фрески. Он действительно нарисовал меня в Скайхолде?”

“Действительно”, — подтвердила я. Демонесса как-то озадаченно хмыкнула и исчезла из мыслей.

Хелена за это время успела присесть на скамеечку возле рояля и неуверенно поерзать. Кажется, этот разговор был более личным. Подняв на меня взгляд, такой же несчастный, как в нашу первую встречу, она почти жалобно спросила:

— Что мне теперь делать?

И касался вопрос явно не ближайших планов. Их мы обсудили, да и вряд ли племянница стала бы так переживать из-за боевых операций. Судя по компании Драконов Тени, она на них насмотреться успела, в том числе и изнутри. Зато мне вспомнилось, как я удивлялась, что Зевран и Фенрис ждут моего мнения в нашей совместной поездке. И как мне не хотелось становиться Инквизитором.

Вздохнула:

— Страшно? Это нормально. Но мы справимся. Ты справишься. У Варрика хорошее чутье на людей, а тебе он решил довериться. И я в тебя верю, и твой отец всегда в тебя верил.

Томаса я явно вспомнила не напрасно: печали во взгляде поубавилось, и Хелена вздохнула уже не так отчаянно.

— Я никогда никем не командовала, — пожаловалась она. — А теперь Нитка и Нэв ждут от меня каких-то указаний. А что я им укажу? Я же не знаю, что делать им!

— Ты знаешь, что сделала бы ты сама? — я улыбнулась. Надо же, как Варрик угадал, мы и правда похожи даже больше, чем мне самой казалось. — Ты ведь уже определила, чем ваш отряд займется в ближайшее время.

— Они мне посоветовали, — проворчала девчонка, и я кивнула:

— А мне советовали Каллен, Лелиана — нынешняя Верховная Жрица — и Жозефина, самый лучший дипломат Тедаса. Тебе, к счастью, в высокую политику соваться не надо, армиями командовать тоже. Нитка Хардинг — лучший полевой разведчик, не спросить ее совета в поисках кого-то будет, наоборот, глупостью. Про Нэв Галлус ты знаешь лучше меня, но она детектив, значит, тоже знает, как разыскивать пропавших. Хелена, тебе не нужно все решать самой до мелочей. Ты ведь лидер: ставишь задачи, а те, кто разбирается в них лучше тебя, уже решают подробности. Ведь элувиан чинить ты доверила Белларе?

— Тогда зачем я вообще нужна? — буркнула племянница. Я пересела на край ее скамеечки и обняла. Со смешком ответила:

— Осуществлять общее руководство, если говорить канцелярским языком. А если просто по-человечески, то ты должна выглядеть уверенно, как человек, который знает, что делает. Даже если на самом деле не знаешь.

Она чуть отодвинулась и посмотрела мне в глаза:

— То есть ты не знаешь, что делать?

— Я в ужасе, — честно признала я. — Я помню Уртемиэля, и встречать еще двух архидемонов совершенно не хочу. А еще я знаю, что мой ненормальный героический брат точно сунется к архидемонам, и на этот раз рядом нет ведьмы, которая спасет его от смерти. А еще где-то там мой муж, который за десять лет отвык сидеть в кабинете, зато постоянно участвовал в каких-то выездах, так что вряд ли теперь сумеет усидеть — когда против нас так много врагов. Но я помню, как Айдан боролся с Мором — сначала собирал союзников в одну армию и искал противника. Вот и мы займемся тем же самым: на мне армия, на тебе поиски.

— Главное, выглядеть уверенной, даже если мы найдем только нажье дерьмо, — проворчала Хелена. — Ладно, я поняла. Только против нас не одна армия или архидемон.

Я кивнула, вернулась в свое кресло и напомнила:

— В Арлатане остались Морриган и Сириан. Морриган обладает памятью Митал, и если она сказала, что сумеет разобраться с валласлинами, значит, так и есть. Она еще намекнула на кое-какую помощь, и если я правильно поняла, о ком она, то помощь будет… опытной. Может, настоящих бессмертных элвен увидишь.

Она невесело усмехнулась.

— Серых Стражей я пока беру на себя, по крайней мере, разведку, — я продолжила. — Вам надо разобраться с венатори, может, через них удастся выйти на эванурисов. И тут ты лучше меня знаешь, что делать.

— Спасибо, — теперь Хелена ответила искренне. — С венатори я и правда успела познакомиться.

Она снова замолчала, и даже невеселая усмешка снова исчезла. Явно был ещё какой-то вопрос, но задать его племянница не решалась.

Мимо окна снова пролетело что-то крупное, на мгновение погружая комнату в глубокую тень, а заодно и напоминая о течении времени. Мне очень хотелось как-то поддержать нашего Грача, сейчас грустного и замученного, но задерживаться дольше необходимого возможности не было.

Видимо, ей это тоже пришло в голову, потому что Хелена тихо поинтересовалась:

— Ты думаешь, это наша вина? Ну вот, в этом всем… ты ведь предупреждала, что сначала он будет переводить этих… а мы влезли.

— Что бы Солас ни задумал с этим ритуалом, прямо в кольце Магистериума открылся разрыв, и он был не единственным, — ответила я. — По улицам носились демоны. Это значит, что либо он соврал мне, либо не справился, то есть переоценил себя. Не бери все на себя: в первую очередь виноват он — не будь этого ритуала, не было бы и проблем. Вы оказались не в том месте и не в то время. Как когда-то мы с Корифеем. Так что можешь считать себя виноватой, только если и меня считаешь. А Соласа слушай поменьше, он умеет играть на наших чувствах.

Племянница кивнула, но совсем потеряно. А потом призналась:

— Это не он. То есть он тоже сказал, что это я виновата, но тут все понятно: попал в ловушку, вот и бесится. Но нас сегодня вызвал Ашур и… отчитал. Он был очень зол.

— Ашур…

Мне вспомнилось, как Черный жрец пил коньяк, запивая мои новости, выражение его глаз… В своих выводах о том, что Иквитас Второй и Ашур — одно лицо, я не сомневалась, как и в том, что Хелена смотрит на него с подозрительным восторгом. Получить такой выговор от возлюбленного и впрямь больно.

— Он тебе нравится? — в лоб спросила я. Некоторые моменты лучше прояснить сразу.

Вместо ответа племянница неожиданно покраснела, и другого подтверждения было уже не нужно. Я вздохнула, и она тут же воскликнула:

— Нет! В смысле… нравится, конечно, это даже в штабе знают… но я знаю, кто он такой. Опознала по голосу, я же его у Дориана и вблизи видела, а не только в Серебряном Шпиле. Так что прекрасно понимаю, что у нас ничего быть не может. Но он просто такой…

— И услышать от него выговор ты была не готова, — предположила я. Хелена неопределенно повела плечами:

— Да не то чтобы. Когда я вмешалась, чтобы вытащить Варрика и Хардинг, он тоже ругался. Но… не так.

— Потому что тогда он был зол, — снова предположила я. — А теперь испугался за вас. Не в романтическом смысле, но вы же его люди.

— Да? — с сомнением уточнила племянница. Помолчала немного, обдумывая, и вздохнула: — Может, ты и права, но… ладно, пойдем? А то время. И… передашь папе и маме привет от меня?

— Конечно. Только книгу покажи, — согласилась я.

Это оказалась не книга — подборка отдельных листов, на каждом из которых была краткая справка о том или ином артефакте Маяка. Технические подробности меня заинтересовали постольку-поскольку, но вот подпись… все они были подписаны именем “Фелассан”. Я едва не утащила всю стопку с собой — и судя по взгляду Беллары, это было бы большой ошибкой с моей стороны, — но в последний момент вернула и попросила:

— Если будет время, поищите для меня тут что-нибудь про Фелассана. Судя по всему, он много знал раньше и много знает о нынешнем мире. Было бы неплохо тоже о нем узнать.

Хелена кивнула и отдала бумаги обрадовавшейся эльфийке.

— И передай Соласу, что я разочарована, — с некоторой долей мстительности добавила я. Вряд ли, конечно, это всерьез как-то повлияет на древнего интригана, но небольшой укол лишним не будет. — И тем, что он едва не убил Варрика, и всем произошедшим. И тем, что Маяк он мне не показывал. Пусть не морочит тебе мозги.

— А ещё скажи этой лысой псине, — добавила Ванда, снова накручивая локон на пальчик, — что если он попадется мне на глаза, я прибью его голову на стену в качестве трофея. Так что пусть лучше сидит где сидит, целее будет.

С пальца стекла лавандовая капля магии, прошла по локону и упала на пол сломанной стружкой неприятно-зеленого, болотистого цвета. Выглядело это зловеще.