Методы взаимодействий в экстренных ситуациях (джен)

Примечания:

Комменты автору важны, комменты автору нужны. Особенно на тему того, что именно показалось читателю непонятным.

Мальчик-Который в Огне не Горит-и в Воде не Тонет сердито смотрел на Северуса и осуждающе качал головой. Ну, то есть выглядел так, будто тут себя неприлично ведет не первокурсник-куряга, а сам зельевар.

Альбус, что обидно, не встревал, делая вид, что внимательно вчитывается в написанные Грейнджер чернильные полотна текста. Да и в целом — выглядел так, будто ему известен какой-то секрет, всё происходящее объясняющий. Что вполне себе могло быть неправдой, поскольку Дамблдор так выглядел перманентно. Предположительно, даже во сне.

— Ах, налаживали контакты… Занятно. Уверяю, Поттер, всё, что вам по силам наладить, это поток неприятностей! — Рыкнул Северус.

Однако, мальчишка не сдавался, тут же отзеркалив ядовитый тон собеседника:

— Честное аврорское, я каждый раз искренне хочу не притягивать неприятности. Но вот ведь досада! Неприятности мои желания обычно не учитывают. Сэ-э-эр.

Пока Северус пытался подсчитать, на какой срок он сядет в Азкабан за тяжелое членовредительство, и одновременно с этим пытался сообразить, каким боком в диалоге всплыл Аврорат, Альбус соизволил вмешаться. Конечно, не по личному желанию, ведь Старик, сколько Северус его помнил, любил наблюдать, а вот вмешиваться — не очень. Но у Грейнджер были свои мысли на этот счет, и последнюю минуту она упорно дергала Директора за рукав, корча тому прямо в бороду многозначительные рожицы.

— О, да, действительно. Северус, так уж сложилось, что нам нужна твоя кровь.

— Много крови. — Уточнила Грейнджер.

— Вот как.

— Ай… Я пытался.

Северус старался соорудить на лице нейтральную рожу и прочитать в глазах говорящих истинные подтексты слов. Избранный же, впервые на памяти зельевара вдруг искренне расстроившись и даже как-то сдувшись внешне, махнул рукой в сторону Директора и подруги, неожиданно ограничившись лишь кратким восклицанием.

И, бухнувшись в кресло, со вздохом достал очередную сигарету:

— Хоть кто-нибудь в комнате вообще осознает, что я понятия не имею, как дать по этому поводу развернутые объяснения? А уж как не хочу, и вообще словами не передать.

— Гарри, надо. Мы же хотим жить?

Поттер еще раз оглушительно вздохнул. Но — промолчал. Не дождавшись ответа, его лохматая подружка повернулась к Северусу, находившемуся в режиме максимальной настороженности.

О, он бы знал, что с этой парочкой делать, будь они наедине. Но, в связи с очевидной лояльностью обманчиво-умиротворенного Альбуса к их неведомым идеям, перевес сил был ни разу не на стороне зельевара.

Поехавшим детишкам выдали карт-бланш на придурь. Увы.

— Мы тут по делу. — По обыкновению деловито заговорила Грейнджер. — И… Директор Дамблдор, мне рассказывать подробно, или вы позже передадите воспоминание?

— Если честно, я бы послушал еще раз. Возраст, знаете ли, обязывает, мисс Грейнджер — Лукаво сверкнул очками Альбус в сторону девочки. Но на ту, как ни странно, эта вполне рабочая методика не произвела ни малейшего впечатления.

Из большого плюшевого кресла раздался еще один громогласный вздох:

— Померло много людей. Потом мы жили-жили, работали-работали, и вдруг достали Великий Маховик и Песок Сета. — Каждое предложение Поттер, по непонятным причинам приунывший, сопровождал безысходным придыханием. — Ну, который пустынный бог, злой-нехороший-всё такое. Поэтому Песок Времени, подаренный богом, назвали в честь бога, и это очень логичная логика. Песок же сильный и редкий, так что и называться должен сильно и редко. А еще он — черный, как обозримый мир Стиви Уандера. Ну, мы не будем осуждать чужих кумиров, мы приличные люди…

Градус уныния в помещении уже превышал все допустимые нормы. А Поттер — продолжал:

— И вот, мы сложили всё это вместе и погнали корректировать временную линию, потому что Гермиона сказала, что у них — есть особенный Песок и желание снять эмбарго, а у нас — есть ну совсем уж особенный Хроноворот и сопутствующие военные потери. А значит, мы действительно можем что-то поменять в уже произошедшем без создания парадокса временной петли, где все наши действия уже заранее вписаны в, мать её, свершенную историю. Точка, черточка, точка.

— Всё было не так. И сигнал SOS произносится, как «три точки, три черточки, три точки» — Резко заявила девочка, нахмурившись. — Гарри, нельзя сокращать, ты перевираешь и ещё больше все запутываешь.

— Так в том и была идея. — Буркнул Избранный.

— Нам нужны доноры с обеих сторон, иначе всё может оказаться бесполезным, Гарри! Возьми себя в руки!

— Ты точно хочешь посмотреть, как я беру себя в руки? — Фальшиво охнул Поттер и игриво приподнял брови.

— Гарри Джеймс Поттер! Мы бы не попали в самих себя, если бы не…

— Да-да, мы обязательно были бы собой и в девяносто восьмом, если бы я не перевернул неправильным боком эту двухсотфунтовую махину и не засыпал в неё Песок с неправильной стороны в неправильном количестве под неправильными символами, неправильно забравшись в центр, а не встав с края в контакте с цепью. Да, я плохой и неразумный, но что имеем, то имеем.

Поттер скривился в сожалении. По мнению Северуса, не слишком убедительном, потому что на возмущенное пыхтение подружки тот при этом не обращал внимания, упорно пялясь в стену.

Насколько он знал Поттера, это было подозрительно. Тот в целом пускался в словоблудие лишь тогда, когда пытался замишурить какую-то пакость.

Интересно, а девчонка — заметила?..

— Да что с тобой сегодня такое?!

У Всезнайки все-таки сдали нервы.

Грейнджер без разбора швырялась в вяло отмахивавшегося Избранного пергаментами. Альбус — поправлял очки, перемаргиваясь с фениксом.

— Это! Важно! Веди себя! Нормально!

Разумным повествованием, да и разумом в целом, здесь и не пахло. Найти хотя бы его островок в лице Альбуса — тоже не вышло, тот лишь умиленно кивал девочке, мол, какие по-гриффиндорски смелые ребята.

Адский бред.

— Допустим. — Тихо проговорил Северус, прерывая происходящую фантасмагорию Стазисом на пергаменты и вкрадчиво уточняя — При чём тут я?

Грейнджер прожигала Поттера пылающим взором Немезиды. В волосах её угрожающе трещала магия. И Северус, вдруг засомневавшись, внимательно прищурился.

Он мог бы поклясться, что подобное статическое электричество, заполняющее пространство, принадлежит взрослой волшебнице с уже стабильным магическим ресурсом, которым та в состоянии управлять по собственному желанию.

А Поттер, через минуту всё же проиграв битву взглядов, склонил голову, слишком по-взрослому хмыкнув.

— Я же Избранный, понимаете, профессор? И, как оказалось, я даже родиться нормально не могу, обязательно всплывут какие-нибудь Пророчества и всякие сложные Обряды левой пяткой в седьмую Луну. — В голосе оратора уже не слышалось прежнего протеста, лишь усталость. — А оказалось это в Гринготтсе, когда я взялся разбирать сейфы, счета, активы... И пошло-поехало.

Первокурсник закурил, задумчиво изучая ковер.

— Мы уже своё тогда отвоевали, и… раз уж об меня убился Вол-де-Морт, гоблины простили мне ограбление банка. А я простил себе прежнее отсутствие интереса к семейным делам и дисциплинированно взялся их делать, что очень непросто, если помнить, что разбору подлежала также и путанная документация Дома Блэков.

Началось всё самое интересное с того, что гоблины с чего-то загорелись идеей подписать меня на провальные насквозь дела Принцев. Я начал выяснять, с чего это им взбрело в головы вешать мне на шею чужие финансовые дыры, и не задумают ли они потом приобщить меня к Мерлину и мерлиновой матери… А гоблины, знаете ли, не ошибаются. И могут это очень агрессивно доказывать через запросы в Министерство на официальную сверку диагностических данных в архивах Сент-Мунго. И плевать они хотели на то, какой я там Герой и сколько Соединенных Королевств спас. Разумеется, героически.

Затянувшись, Поттер поморщился и продолжил обозревать затейливые завитушки ковра.

— Доказали. Процентное соотношение родства вывели, и даже привели примерные исторические справки, какая именно магия такое делает. У меня, кстати, до сих пор есть вопросы к вопросу, как так вышло… Но не суть. Всё это мелкие крючкотворы затеяли не по доброте душевной, сиротку неосведомленного жалея, а лишь для того, чтобы официально мне сообщить о том, что ими был получен ранее от предыдущего предполагаемого наследника отказ, а при подобном отказе права и обязанности автоматически переходят к следующей линии наследования. И, если в течение года с первого посещения Гринготтса на стол к Управляющему не поступит очередного официального отказа от наследования дел, наследство автоматически считается условно-принятым. Возвратность действия можно подтвердить обжалованием со стороны опекуна, если при первом посещении клиент был несовершеннолетним. Только вот ведь какая досада, заявления магглов волшебный банк не рассматривает. Также от повинности меня мог освободить запрос предыдущего наследника на обратную процедуру вступления. Но, что занятно, в случае его кончины я считаюсь уже наследником без обратного хода. А случай имел место быть, Нагайна не даст соврать… — Одиннадцатилетний Гарри Поттер, легко формировавший специфические термины, даже ни разу не задумавшись и точно зная, о чем говорит, вдруг резко прервал повествование. — Где её голова, кстати, зайка? Я её в Тайной Комнате что ли оставил?

— Гарри, не отвлекайся.

— Герм, я уже всё, что нужно, сказал.

Под очередным тяжелым взглядом девочки Поттер, взъерошив шевелюру, медленно, пораженчески прикрыл глаза. А у Северуса — почему-то немели ноги и язык.

— Ладно. Про Маховик и Песок и так уже плюс-минус понятно, я думаю… Про то, что эту затею мы замутили только через несколько годиков спустя упокоения Вол-де-Морта, тоже…

А, вот. Для того, чтобы путешествие обратно случилось официально и без препятствий, нам всего-то надо было получить разрешение главы органа исполнительной власти. Ну, типа Аврората. А, раз уж я на тот момент и был Глава Аврората, я себе разрешил. — безэмоционально сообщал Поттер.

Северус теперь мог наблюдать беспрецедентный ранее случай того, как серо, равнодушно-официально, действительно по-министерски, выглядит Избранный, если не дуркует. И почему-то это зрелище… его не радовало.

— А доступ на минус двенадцатый уровень Отдела Тайн согласовало начальство Отдела Тайн.

— Невозможно. — Вот он, логический провал! Северус точно знал, что с Невыразимцами нельзя согласовать даже утреннюю чашку кофе, если они решат, что она является артефактом. И он бы спорил более экспрессивно, с доводами и аргументами, но… ему совсем не понравилась хрипота собственного голоса.

— Возмутительное утверждение! Конечно же, в отсутствие непосредственного начальника я, как его временный заместитель, могу согласовать то, что считаю разумным решением! — Сердито высказалась Грейнджер.

Да вы издеваетесь.

— Просто чудесно. Но хотелось бы понять… — Северус достаточно долгое время провел в обществе Пожирателей Смерти, чтобы научиться быстро брать себя в руки, даже находясь в сильно пограничных моральных состояниях, и переводить тему с нежеланной на второстепенную. — За какие такие заслуги вчерашние школьники умудрились в рекордные сроки взобраться столь высоко по карьерной лестнице?

На самом деле, его это волновало примерно никак. Но, если повезет, он сможет поймать хоть кого-то из этой парочки на лжи.

Пожалуйста.

— Профессор. — Тон Поттера Северусу не нравился. Он был слишком проникающим, и ровно такой же проникновенной была и зелень глаз, которые Избранный впервые направил на собеседника. Как будто мальчишка мог иметь хоть отдаленное понятие об уровне потрясения, испытываемого сейчас Северусом. — Я же действую вам на нервы, разве нет? Значит, в ваших интересах помочь. Кровь — и мы свалим. Местная Гермиона опять будет рваться всем всё на свете доказать, а мелкий я буду простодушно собирать башкой неприятности, лады? Не думаю, что всё остальное имеет хоть какое-то значение. Большей части уже не произойдет…

Кашлянув и щелчком пальцев испарив окурок, мальчишка задумчиво покосился на пачку сигарет.

— Так уж вышло, что планируя появиться дополнительными обученными единицами и незаметно вмешаться в хронологию девяносто восьмого для минимизации потерь и корректировки некоторых событий за датой второго мая, — Оказывается, когда Поттер хотел, он умел разговаривать один в один также, как Грейнджер — не влияя на конечный исход Битвы относительно части, где Вол-де-Морт меня убивает убийством… мы оказались здесь, в середине лета на мой одиннадцатый день рождения. И планы пришлось настолько сильно корректировать, что от прежней событийной шкалы почти ничего не осталось. А значит, этого и нет. Нельзя обсудить то, чего нет. Насчет же крови…

— Неубедительно. Всех благ.

На сухой кивок Поттер лишь пожал плечами, что в очередной раз доказало, что прямого участия зельевара Избранный желал в последнюю очередь.

Взволнованный голос Грейнджер окатил спину:

— Гарри, ты помнишь, что именно сказала профессор Макгонагалл в Большом Зале ночью второго мая, перед тем, как объявила об отставке Директора?

— Нет. — Ответ был тверд и имел обвиняющие нотки. — Я не буду говорить такую тупую провокацию, это подло.

— Гарри, это важно, мы можем умереть...

Северус громко хлопнул дверью, отрезая себя от голосов, и почти скатился вниз по винтовой лестнице, наконец, позволив себе сделать то, чего так сильно хотел последние минуты.

Сбежать.

Зельевар больше не мог оставаться там, где мнимые дети смогли совершить то, о чем когда-то мечтал он сам. Добраться до недостижимых ресурсов, которые в своё время не нашёл он.

Исправить прошлое.