Течение любви (гет)

Фиктябрь, день 5: «Я бы тебя зацеловала». Продолжение дня 4, Лединуар (в основном).

Сосредоточиться на борьбе с акумой было сложно. Всё, о чём могла думать Маринетт, было: «Кот Нуар — это Адриан Агрест, Кот Нуар — это Адриан Агрест. Адриан Агрест — это Кот Нуар. Парень, которого я люблю, — Кот Нуар. Погодите-ка, я отвергла парня, которого люблю. Не единожды. Ради парня, которого люблю...

О БО...»

— Ледибаг!

Точно. Ей всё ещё нужно было очистить акуму.

Один талисман удачи, катаклизм и чудесное исцеление Ледибаг спустя Кот Нуар выставил свой кулак для старого-доброго победного удара. Она моргнула. Она молча на него смотрела. Она, скорее всего, выглядела как ошарашенная идиотка.

Её серёжки запищали.

— Миледи? — Он помахал кулаком, выгибая бровь.

Она издала по-настоящему осмысленный звук наподобие «аба блаа».

Опустив руку, он подошёл ближе. На этот раз ей удалось издать «мамочки».

— Эм, может, мне лучше уйти? — спросил он.

— Нет!

Он замер, выжидая, наклонив голову, как любопытный кот. Слова больше не желали выходить из её рта. Деятельность Маринетт.exe была приостановлена. (Потому что она целовала этого парня — и не один раз, — и всё это время он был Адрианом. Всё это время потрясный, милый одноклассник, в которого она влюбилась, был её чудаковатым, любящим каламбуры напарником, и она целовала его — и не один раз, — и о нет, её снова заело).

— Ты, — произнесла она. (Отчётливое слово. Ура!) — Ты. Ты...

(Упс. Это была однословная ловушка. Отмена, отмена!)

Он наклонил голову в другую сторону.

— Это из-за того, что случилось? Ты злишься, потому что узнала, кто я? Слушай, мне правда жаль, что так вышло. Я знаю, что ты не хотела знать мою личность, и я старался продержаться как можно дольше, но ты никак не хотела оставить меня, даже когда я повторял, что могу спокойно найти укрытие сам, а потом мы оказались заперты в той комнате, и...

Шагнув вперёд, она поднялась на цыпочки и схватила его за щёки, заставляя его замереть на полуслове, и сжала их так, что он стал похож на рыбу.

— Эм, — произнёс он, недоумённо глядя на неё своими большими зелёными глазами. — Ледибаг?

Она, не отрываясь, смотрела ему в глаза. Его щёки и губы всё ещё были нелепо сжаты.

— Это ведь правда ты, да? — спросила она. — Мне же не привиделось, что Адриан Агрест на моих глазах превратился в Кота Нуара?

— Эм, нет. — Он отвёл взгляд. — Честно говоря, я вроде как надеялся, что магическое исцеление сотрёт это из твоей памяти...

Она отпустила его щёки.

— Погоди, так ты не хочешь, чтобы я знала?

— Ты не хотела знать! Ты же миллион раз это говорила!

Это была правда.

— А теперь ты ведёшь себя странно, — обвиняюще заметил он.

Тоже правда. Настолько, что даже больно.

— И я просто... Я просто... — Он схватился за голову в явном раздражении и отчаянии. — Я не хотел, чтобы это произошло так. Я хотел, чтобы мы узнали друг друга, если бы это, конечно, когда-нибудь произошло, по твоему желанию. Я хотел, чтобы это было взаимно. — Он схватил её за плечи и посмотрел ей в глаза обжигающим, пылким взглядом, похожим на зелёное пламя. — Я хотел, чтобы ты хотела узнать меня.

О.

О.

Её разум отключился, а сердце заколотилось как бешеное. Деятельность Маринетт.exe определённо была вновь приостановлена. Как могло быть иначе, когда он смотрел на неё с таким жаром и говорил таким голосом — голосом, который принадлежал герою кинофильма, объясняющемуся в любви героине, пока они стоят под проливным дождём. (Но в их случае никакого дождя не было. На крыше были только Кот Нуар и она, Адриан и она, потому что они были одним и тем же человеком. Два самых главных парня в её жизни были одним, и, чёрт возьми, теперь она видела сходства!)

Она снова обхватила его лицо ладонями. Он моргнул.

— Адриан, — тихо сказала она.

— Д-да?

Её серёжки снова запищали. На этот раз им аккомпанировало его кольцо.

— Миледи, ты скоро превратишься, — вынужден был заметить он. — У тебя осталось всего одно пятнышко.

— Плевать.

— Но...

— Мне плевать, — повторила она, и её сердце забилось всё быстрее и быстрее, так что совсем скоро у неё в ушах отдавалось только оглушающее сердцебиение.

В её голове мелькало столько мыслей, она столько всего хотела ему сказать. («Я бы тебя зацеловала» находилось где-то в первых рядах). Тикки могла не одобрить её дальнейшие действия, но тайна была уже наполовину раскрыта, а он выглядел таким запутавшимся и неуверенным. Таким очаровательным.

— Я хочу знать тебя, — прошептала Маринетт. — И я... Я хочу, чтобы ты знал меня. Настоящую.

Его глаза округлились.

Последний сигнал. Красно-чёрный костюм растворился в розовых искрах. Маринетт осталась в своей обычной одежде — и никакой маски. Тикки запорхнула в её сумку, чтобы подкрепиться печеньем, великодушно промолчав.

— Эм, привет? — произнесла Маринетт, так же неуклюже помахав ему, как и он ей ранее.

— Ты. — Его взгляд смягчился, и он стремительно подался вперёд, обвивая её руками и крепко прижимая к себе. — Конечно же. Конечно же, это ты. Моя леди, моя Маринетт, как я мог быть таким дураком, что не заметил этого раньше?

Закрыв глаза, она просто растворилась в его объятиях. Они ещё очень долго оставались на этой крыше.