Лягушка Интриганка (джен)

Надо было разобрать почту. Как бы мне не претила мысль заниматься этим. Так что после разговора с Уильямом я ушла в свой кабинет, где и принялась за письма. И это ещё хорошо, что люди пока не дошли до того, чтобы делать рекламные рассылки — дороговато выходило. Большая часть писем, как обычно, касалась работы моих гостиниц, и я читала их наискосок. Ничего особо важного там не было — рутина рабочих будней. Если там у них случалось что-то из ряда вон, мне слали телеграммы. Зашифрованные.

Как оказалось, Уильям исхитрился найти время, чтобы разобрать всю почту по темам. Или это делала Элис, которая почту принимала, пока меня здесь не было. Или Бальтазар, у которого времени всегда больше, чем у всех остальных. В общем, кто-то позаботился о том, чтобы отчёты, приглашения и частные письма лежали в разных кучках, и я могла морально подготовиться к каждому потоку сознания. И я как раз добралась до приглашений, когда в дверь деликатно постучали, а следом вошёл Бальтазар.

— Мистер Бартон прибыл, миледи, — улыбнулся он.

— Хорошо, — я кивнула. — Разговор деловой, так что пусть Артур проводит его сюда. Он тоже будет нужен. Ты ведь подготовил для него кабинет?

— Он займёт тот, что находится между кабинетом мистера Хардмана и господина Джемстоуна, — кивнул дворецкий. — Позаботиться о слышимости?

— Если нужно, — я пожала плечами. — Мне кажется, Артур способен лично присутствовать так, чтобы его не видели. Но лучше узнай у него сам.

— Подать чай, миледи? — чуть сощурился Бальтазар.

— Да… — протянула я. — Пожалуй, подавай. Хотя… Пусть Лоренцо сварит мне кофе.

— Как прикажете, — он слегка поклонился и вышел.

Через пару минут дверь в кабинет снова открылась, и вошёл Артур, а за ним и мистер Бартон. И вот кого я точно не ожидала — да и, в общем-то, не горела желанием видеть, — Эмили Бартон. Торговец выглядел немного нервным, а его дочь недовольно морщила нос и осматривала кабинет.

— Располагайтесь, — улыбнулась я. — Как добрались?

— Вы послали за нами хороший экипаж, ваше сиятельство, — улыбнулся мистер Бартон, садясь. — Добрались с комфортом.

— Могла бы карету и побольше прислать, — поворчала Эмили. — Почему это мы должны были ехать с вашей прислугой?

— Артур — мой секретарь, а Бальтазар чаще ездит вместе со мной, чем даже снаружи экипажа, — поморщилась я. — И, насколько я помню, я приглашала к беседе только мистера Бартона. Вас, мисс Бартон, я не ждала.

— Я взял с собой Эмили, чтобы она могла извиниться за прошлый раз, — осторожно заметил мистер Бартон и строго посмотрел на неё. — Эмили.

Она сморщилась ещё больше и даже отвернулась, ясно демонстрируя своё отношение к этой идее. Я изогнула бровь и несколько секунд просто смотрела на неё, а потом вздохнула и встряхнула головой.

— Мистер Бартон, я не нуждаюсь в извинениях. Если мисс Бартон не считает себя неправой, пусть так оно и будет, — я улыбнулась. — Это никак не повлияет на наши с вами деловые отношения.

— А я вот хочу, чтобы ты передо мной извинилась! — резко повернулась девица.

Первым лицо, как ни странно, вытянулось у Артура. Он так на неё посмотрел, что мне показалось, будто он пытался вспомнить, нет ли её имени в его списке на сбор душ. А мисс Бартон тем временем вперилась в меня взглядом, поджимая губы.

— Я считаю, что ты должна передо мной извиниться за ту унизительную поездку на козлах кареты!

— А я считаю, что вы не знаете своего места, — я склонила голову набок. — Я бы сказала, что для вас ехать в моей гербовой карете где бы то ни было — большая честь.

— Ты меня ещё и перед мистером Джемстоуном унизила! — она вскочила.

— А вот с этим вы прекрасно справились и без моей помощи, — я усмехнулась.

В этот момент дверь в кабинет снова открылась, и Бальтазар вкатил тележку с чаем и кофе. Он остановился у столика и неторопливо переставил чашки и чайник, этажерку с печеньем, а потом подкатил её ко мне, чтобы подать здоровенную чашку с капучино. Лоренцо даже цветочек на пенке нарисовал.

— Будут ли для меня ещё распоряжения? — согнувшись в полупоклоне, спросил дворецкий.

— Да, — я кивнула. — Проводи мисс Бартон. Она желает подождать отца в экипаже.

— Ничего я не желаю! — почти прокричала она. — И с места не сдвинусь, пока ты передо мной не извинишься!

— Позови Офелию, Бальтазар, — глубоко вздохнув, произнесла я и поднялась. — Скажи, что здесь срочно нужен урок хороших манер.

Дворецкий кивнул, сверкнув очами, и быстро удалился. Я обошла стол и остановилась прямо перед ним. Эмили Бартон была выше меня ростом, и мне вовсе не хотелось задирать голову, чтобы смотреть ей в лицо. Тем более, что она и так изо всех сил старалась смотреть на меня свысока.

— Вы, мисс Бартон, исходите из ложного представления о том, что я не нуждаюсь в извинениях, потому вы правы, — я старалась подражать манере жуткой улыбки Бальтазара, и судя по лицу Артура, у меня неплохо получалось. — Однако заблуждение ваше глубоко, и имей вы хоть толику понимания ситуации, вы бы и сами догадались.

— Когда псина кусается, от неё не ждут извинений, — почти неслышно пробурчал Артур. И я не услышала бы его меткого сравнения, если не прислушалась именно к нему, потому что его голос буквально утонул в визге мисс Бартон:

— Это ты масштабов не понимаешь!

— Эмили! — попытался одёрнуть её мистер Бартон, но она только отмахнулась от него.

— Отец вполне может отказаться с тобой работать! — практически проорала она. — И он не вечен! Его преемник точно с тобой никаких дел иметь не будет!

— И кто от этого проиграет? — я склонила голову набок. — Желающих со мной работать — целая очередь. И я уверена, что смогла бы найти среди предложений более выгодное для меня. А вот какая часть дохода компании мистера Бартона состоит из контрактов со мной — вопрос куда более интересный.

Дверь в кабинет снова открылась. Прямо проветривание. На этот раз примчалась Офелия, и в кабинет она буквально влетела. Судя по лицу, вопли она слышала — выглядела баронесса разъярённой. За ней вошёл Уильям, но его появление осталось практически незамеченным: Офелия буквально с разбега залепила мисс Бартон звонкую пощёчину.

— Как ты, дрянная девка, смеешь так себя вести в присутствии её сиятельства?! — зло прошипела баронесса.

Я даже опешила. И не я одна: в кабинете, куда народу уже набилось, как сельди, — и, несмотря на его впечатляющие, в общем-то, размеры, он стал казаться немного тесным, — лица вытянулись буквально у всех. А надо заметить, что рука у Офелии оказалась довольно тяжёлой, так что мисс Бартон оказалась вынуждена изогнуться в сторону. Она держала ладонь у щеки и теперь зло смотрела на баронессу, пока место ушиба стремительно краснело и опухало.

— В особняке и поместье, в доме графа Фантомхайва, в доме маркиза Мидлфорда и в доме сэра Рональда нет никого моложе леди Габриэль, но ни один человек не смеет обращаться к её сиятельству на «ты»! — продолжила Офелия. — Это позволено только господину Джемстоуну, да и то только потому, что он её родной дядюшка! И как только у тебя, шавки безродной, язык повернулся выговаривать леди Габриэль? Да тебе в её присутствии без спросу и рта-то раскрывать не следует! А ты — гляди-ка — посмела требовать извинений?!

— Но она меня унизила! — и хватило же наглости…

— Значит, мало унизила! — мне показалось, что эти слова Офелии слышали во всём особняке. И, может быть, даже в саду. — Раз не дошло до тебя, где твоё место! Это ты должна здесь на коленях стоять и просить прощения!

— Эм… — как-то мне не нравилось, что разборки проходили прямо в моём кабинете. И стоило мне напомнить о своём присутствии, как баронесса тут же повернулась ко мне. — Офелия, я не нуждаюсь в извинениях этой особы.

— Конечно, — Офелию перекосило. Как много новых её эмоций я сегодня увидела. — Когда псина кусается, от неё не ждут извинений, — это ещё что? Слово в слово же, как Артур сказал. Офелия же снова повернулась к мисс Бартон, упёрла руки в бока и закончила фразу: — Такую псину кнутом вдоль хребта протягивают.

И баронесса грубо вцепилась мисс Бартон чуть повыше локтя и буквально выволокла её прочь. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы как-то переварить произошедшее. С момента знакомства Офелия казалась мне воплощением мягкости. Она всегда была какой-то тёплой, возвышенной и нежной. Ну и стреляла хорошо, да. А сейчас… Как будто другой человек… И что-то Бальтазара не видать… Да ну нет, не могла она быть одержима. Он бы на такое не пошёл.

— Миледи? — позвал Артур.

— А? — я медленно сфокусировалась на нём, встряхивая головой. — Да, точно. Мы уже начинаем впустую тратить время друг друга. А я бы не сказала, что у нас его много. Мистер Бартон, я пригласила вас для того, чтобы обсудить одну сделку. Скажите, интересна ли вам покупка небольшого брига?

— Я… Э… — он растерянно посмотрел на дверь.

— Не волнуйтесь, не думаю, что Офелия и впрямь пройдётся кнутом по спине вашей дочери, — проследив за его взглядом, заметила я.

— Да, может, лучше бы и прошлась, — тихо пробормотал он и встряхнул головой. — Вы сказали — бриг? В сентябре задумался о том, чтобы купить. Но у меня возникла трудность — заказать на верфи дороговато выходит, а готовых в продаже и вовсе нет.

— А если такой бриг есть? — я сощурилась. — Какая у вас есть на него сумма?

— Сто тысяч есть, — он пожал плечами. — А как барк в порт прибудет, так можно будет ещё двадцать добавить, если пояс затянуть.

— У меня к вам несколько более приятное предложение, — я улыбнулась и вернулась в кресло, чтобы отхлебнуть кофе. — Я к вашей сотне добавлю ещё пятьдесят. Или как ссуду, или в счёт оплаты будущих заказов. И вы купите готовый бриг на верфи.

— Я… — мистер Бартон облизал губы. — Где мне подписать?

— Давайте сначала обсудим детали, — улыбнулась я. — Деньги я готова дать только под определённую покупку одного конкретного брига. И нам с вами необходимо решить, каким образом вы будете мне их потом отдавать.

— Сумма немаленькая, — протянул торговец. — Как вы и сказали, есть два очевидных варианта — я могу постепенно возвращать вам ссуду периодическими платежами или считать эти деньги авансом в предстоящих сделках. Однако… Есть ещё вариант совместного владения: треть брига будет принадлежать вам и, соответственно, треть прибыли, которую он будет приносить, будет вашей.

— Ваш вариант выглядит выгодным в перспективе, — я кивнула. — Но тогда мне придётся внимательно отслеживать все перевозки на этом корабле. И я не думаю, что моё пристальное внимание положительно скажется на вашем деле. Для всех нас предпочтительнее будет постепенный возврат средств.

— Я рекомендовал бы оформить ссуду, — заметил Артур. — Сумма действительно заметная, и авансовый платёж на предстоящие сделки не гарантирует полного возврата средств в случае изменений в компании мистера Бартона.

— Согласен, — подал голос Уильям. — Юридическое оформление ссуды в большей степени защищает обоих участников сделки.

— Мне бы хоть на пару дней таких одарённых советников, как ваши секретари, ваше сиятельство, — усмехнулся мистер Бартон. — Моя компания выросла бы вдвое.

— Кстати об этом, — я нахмурилась. — У вас ведь есть партнёр. Его мнение тоже хорошо было бы учесть.

— Да, но, боюсь, сейчас это затруднительно, — он помрачнел. — Роберт сейчас на континенте. Он совсем недавно отбыл и планировал после Европы отправиться ещё в Африку. Иными словами, он не вернётся до февраля, если не до марта. В целом, пока он в отъезде, я по всем бумагам в праве принимать любые решения во благо компании. А покупка брига сейчас будет как нельзя кстати.

— Я так и подумала, — я кивнула.

— Ваше сиятельство, вы сказали, что готовы предоставить средства на покупку конкретного брига, — мистер Бартон озадаченно нахмурился. — Есть какая-то причина?

— Есть, но я вам о ней не скажу, — я усмехнулась, а вот Артур и Уильям слегка скривились. — Разве что могу уверить, что с этим бригом не связано никаких неприятных или дурных историй, он ещё даже на воду не спущен, и владеет им сейчас верфь. Скажем так, у меня нет никакого очевидного личного интереса в этой сделке, так что у вас нет причин волноваться о том, что это может быть рухлядь, которую я по чьей-то просьбе пытаюсь вам навязать.

— Мне… У меня могут возникнуть трения с кем-то из-за этой покупки? — сощурился он.

— Если к вам придут по поводу этого брига — не продавайте, — я улыбнулась. — По крайней мере, по цене ниже той, что заплатите сами. А если будут настаивать и спрашивать, как вы вообще его нашли, — отправляйте ко мне. Я допускаю, что один человек захочет это узнать. И я допускаю, что наша с ним беседа будет крайне увлекательной.

— Что ж, вы делаете предложение, от которого невозможно отказаться, — просветлел мистер Бартон. — Однако, раз мы договорились о ссуде, давайте обговорим порядок возврата.

— Уильям, начни пока печатать соглашение, — я кивнула секретарю на печатную машинку. — И просто оставь достаточно места, чтобы вписать даты, сроки и суммы от руки.

— Бланк без особенностей? — уточнил он, поднимаясь с места, и я только кивнула.

Уильям уселся за машинку и стал печатать. И это зрелище на долгую минуту приковало внимание мистера Бартона. Как будто это было диво дивное и чудо чудное… А потом его внимание привлёк Артур, который, пока торговец был в прострации, успел разложить на столе несколько листов. Можно было ожидать жаркого спора о размере процентов и платежей, но почему-то говорил в основном жнец, а мистер Бартон кивал и только изредка задавал вопросы. И в итоге торговец брал ссуду на пять лет под двадцать процентов в год. Как это я там Артура спросила? «Сколько денег я могу просадить?» Ага, отдала пятьдесят, вернуть должны уже сто. И ведь мистер Бартон даже на секунду не подумал возмутиться грабительским процентом. Какой-то экспертный гипноз прямо.

Наконец сделка была оформлена, и теперь надо было решить, как и когда деньги от меня попадут к мистеру Бартону. И больше всего мне не хотелось с этим делом тянуть. Как будто эти пятьдесят тысяч внезапно стали жечь карман.

— Не думаю, что завтра получится застать кого-то на верфи, — заметила я, убирая свою копию соглашения в стол.

— Скорее всего, там могут находиться только рабочие, — кивнул мистер Бартон. — Но вряд ли там будет кто-то, с кем можно оформить сделку о покупке. Воскресенье всё-таки.

— Тогда в понедельник я отправлю к вам Бальтазара, — я кивнула. — Он привезёт всю сумму, а потом сопроводит вас за покупкой.

— Благодарю, это очень любезно с вашей стороны, — он улыбнулся.

— Я так хочу обезопасить свой вклад, — я улыбнулась в ответ. — Своему дворецкому я доверяю в достаточной мере, чтобы точно знать, что он донесёт деньги, куда велено. Да и вам с ним будет безопаснее.

Больше говорить нам было вроде бы не о чем — по крайней мере, я не видела смысла обсуждать текущие сделки до возвращения дяди, — так что я вместе с секретарями спустилась в холл, чтобы проводить гостя. Мы как раз прощались, когда из гостиной вышла мисс Бартон, и за ней Офелия. Увидев меня, девушка как-то сжалась, а затем и вовсе изобразила что-то похожее на книксен. В глаза она мне не смотрела и быстро юркнула за спину отцу. И вместо прощания тоже отвесила поклон. Когда дверь за гостями закрылась, я перевела озадаченный взгляд на Офелию. Уж не знаю, как именно она довела мисс Бартон до такого состояния, но у самой баронессы выбилась из причёски прядь.

— Кажется, я немного удивила вас, леди Габриэль, — улыбнулась она мне, рассматривая выражение моего лица.

— Не то слово, — протянула я. — Никогда бы не подумала, что вы можете ругаться, не то что руку поднять на кого-то.

— Ну что вы, — усмехнулась Офелия. — Это у вас вся прислуга по струнке ходит. Кажется, если бы они могли ваши желания по движению брови угадывать, непременно бы это делали. Как мистер Беккер. А у меня такие горничные бывали — я ей слово, она мне десять. Когда я только вышла замуж, я немного стеснялась и не позволяла себе с прислугой ругаться, но когда одна горничная опрокинула на меня поднос с чаем, чертыхнулась и спросила с недовольным видом, прибраться ли ей и подать ли новый… Пришлось, в общем, научиться быть построже, когда требуется.

— Вот оно как… — протянула я. — Думаю, мне стоит поучиться у вас ставить людей на место…

— А мне кажется, что вы и так способны на это, — улыбнулась она. — Просто… Сейчас вы выглядите юной и безобидной. Если вы повысите голос, выглядеть будет, будто у вас истерика — совсем не убедительно. Пока вы ещё молоды, вам стоит полагаться в таких вещах на людей постарше. Но юность проходит быстро. И я думаю, через несколько лет вы сможете ставить людей на место, вообще ничего не говоря.

— В самом деле? — я изогнула бровь.

— Конечно, — Офелия вдруг рассмеялась. — У вас прямо сейчас такое выражение лица, что даже я усомнилась, вправе ли была вам это говорить.

— Кажется, мне стоит поработать над своей мимикой перед зеркалом, — усмехнулась я. — Но, разумеется, не прямо сейчас. Сейчас мне нужно разобрать почту. И вы, Офелия, мне поможете.

— Чем я могу помочь? — посерьёзнела она.

— Мне надо разобрать приглашения и понять, куда надо пойти, — я склонила голову набок.

Она кивнула, и мы поднялись в кабинет. Разбирать конверты мы сели на диванчики около столика, откуда таинственным образом исчезли чайные чашки, пока меня не было. А вот мой кофе так и остался недопитым на столе. Офелия спросила, что это я такое пью, понюхала, но пробовать отказалась. А я не планировала заставлять — никто в доме не обязан любить то же, что и я.

Приглашений было так много, что нам пришлось потратить довольно много времени, чтобы просто разложить их на кучки: те, куда я не пойду и не буду отвечать; те, куда не пойду, но ответить надо; те, куда пойду; те, о которых ещё надо подумать. И среди вороха этих писем попалось мне приглашение, которое привело меня в ужас: оно было от принцессы Александры. Я прочитала его трижды, и всё, что я могла сказать по этому поводу, не укладывалось в нормальную человеческую речь — только в нечленораздельную, чудовищную брань. Её высочество приглашала меня на Рождественский бал во дворец с указанием, что взять с собой я могу одну только компаньонку и никого более. И её намёк был более чем прозрачен: она собиралась познакомить меня с принцем Джорджем. Похоже, несмотря на слухи о моей скорой помолвке, её высочество не оставила матримониальных идей в отношении меня и своего сына. И ведь отказать тоже было нельзя.

— Что-то стряслось? — обеспокоенно спросила Офелия, когда заметила, что я уже некоторое время пыталась испепелить письмо в своих руках.

— Стряслось, — выдавила я, сдерживаясь, чтобы не начать ругаться в голос. — Её высочество приглашает на Рождественский бал. И мало того, она указывает, что взять с собой я могу только вас. Мало этого? Бал назначен на двадцать пятое декабря.

— Но ведь бал в поместье должен состояться в этот же день, — несколько нервно отозвалась баронесса. — И без вас его провести нельзя. И приглашения уже должны быть разосланы…

— Вот же… — фыркнула я. — Мне нужно придумать, как с этим быть…

— Леди Габриэль, — Офелия глубоко вздохнула. — Боюсь, что вам придётся пойти на этот бал. Вы не можете отказать члену королевской семьи.

— Я знаю, — я тоже глубоко вздохнула. — Но как будет выглядеть, если я перенесу бал в маркизате, который и так два года не проводился? Мне надо найти какое-то вменяемое решение…

И тут среди конвертов я увидела ещё один, пришедший из дворца. И как это его мне лично в руки не передали? Письмо ведь было от её величества, а мне такие письма просто так не приходили. Впрочем, можно было допустить, что оное не касалось какого-нибудь очередного задания, а потому и отправлено было не с дворецким, а с лакеем, например, вроде обычной почты. Со смешанными чувствами я вскрыла его, не зная, чего ожидать. А письмо оказалось относительно коротким: её величество писала о том, что в январе я должна буду принять у себя дома русского князя Кедровского с семьёй. Понятно, почему лично в руки не передали — дело было не срочное. И в самом конце была короткая приписка о том, чтобы я поторопилась с помолвкой. Написано это было так, чтобы я поняла — только помолвка освободит меня от посещения Рождественского бала во дворце.