О враг мой (джен)

— Значит, Флитвик?

— Есть возражения? — Снейп хмуро глядел на свои ботинки, увязшие в песке. Им пришлось перемещаться портключом на пляж: дом Нидера не был подключён к каминной сети.

— Нет, — Гарри с улыбкой покачал головой. — Вообще-то Флитвик — идеальный вариант. Мухи не обидит, не то что вы или профессор Макгонагалл, но всё равно умудряется держать класс в узде. Наверное, он лучше всех способен показать профессору Бруксу пару приёмчиков, не напугав его до полусмерти, как… ну, вы поняли. Это плюс. Не могу поверить, что я сам о нём не подумал.

— Вы не обязаны думать обо всём сами, — рассеянно заметил Снейп. Он повернулся и двинулся по сыпучему песку к дому Нидера, явно ожидая, что Гарри последует его примеру.

Гарри пожал плечами и поспешил за профессором. Легко сказать — не думать обо всём самому. Старые привычки, что ни говори.

— Всё равно. Ему нужна помощь, но думаю, что совет профессора Флитвика уже неплохо помог. Так что спасибо.

Снейп наклонил голову, но ничего не добавил.

Гарри закатил глаза: недоумение боролось в нём с досадой. Профессор уже был в отвратительном настроении, когда утром они встретились в кабинете. К счастью, теперь, когда Снейп поменял своё отношение к Гарри, это означало чередование кратких реплик с молчанием, а не нападки. По крайней мере, Гарри точно не был объектом снейповского гнева, так что оставил это без комментариев.

Кроме того, у него хорошего настроения хватало на обоих. Он улыбнулся, вдыхая свежий солёный воздух и чувствуя на своих щеках дыхание прохладного морского бриза. Было немного жаль, что нельзя задержаться здесь, на пляже, снять ботинки и босиком пройтись по песку. Но тогда останется мало времени на Хантера, так что он выбросил эту идею из головы и поспешил догнать Снейпа.

Наконец они добрались до каменной дорожки, ведущей к дому, и Гарри увидел Нидера, сидящего на крыльце. Тот попивал чай из чашки, спокойно ожидая их приближения.

Они подошли, и Гарри с интересом наблюдал, как здороваются Снейп и Нидер. Он восхищался этой дружбой: никаких искусственных улыбок или «как поживаете» — только беглые приветствия и фамильярные кивки. Но когда глаза Нидера обратились на Гарри, он не мог не поёжиться под этим цепким взглядом.

Нидер кивнул ему:

— С возвращением, мистер Поттер. Я испытал большое облегчение, узнав о вашем побеге. Вы заставили нас всех поволноваться.

— Извините, — вякнул Гарри машинально, и Снейп фыркнул.

— Уж не взыщи, Эфраим, — сухо прокомментировал он. — Мистер Поттер плохо понимает, какие ситуации требуют извинений. Мы работаем над этим.

Гарри сморщил нос на это заявление и задиристо сказал:

— Это называется «вежливость».

Нидер добродушно улыбнулся им обоим. Его взгляд снова остановился на Гарри, и там было тепло, которого Гарри раньше не замечал, — по крайней мере, когда взгляд этот обращался на него. Он невольно одарил Нидера ответной неуверенной улыбкой. Похоже, тот уже отбросил своё предубеждение на его счёт — то ли потому, что Снейп больше не испытывал к нему неприязни, то ли Гарри ещё раньше успел завоевать симпатию Нидера. В любом случае это не имело большого значения. Его тёплый взгляд был гораздо приятнее, чем прежний, пронизывающий.

Но о своей цели Гарри не забыл. Нидер пригласил их войти, однако Снейп, должно быть, подметил, что Гарри посматривает в сторону луга, и махнул ему рукой:

— Отыщите своего друга. Но оставайтесь в пределах видимости.

Гарри ухмыльнулся и побежал. Что оказалось плохой идеей, так как он чуть не споткнулся о камень — и пришлось украдкой оглянуться: не заметил ли кто-нибудь его неуклюжесть? После этого он сбавил темп и пошёл быстрым шагом.

Гарри обрыскал весь луг, стараясь держаться подальше от дерева, — он содрогнулся от воспоминания, всколыхнувшегося при виде этого пятачка земли, — сел на самый большой валун в виду дома и стал ждать. Он решил, что это только вопрос времени — когда Хантер почует его запах и появится сам. Когда они беседовали в первый раз, Гарри пришёл в восторг от объяснения Хантера, как он различает знакомых людей и животных только по запаху. Даже не видя их!

Он вздохнул и поднял глаза на голубое небо, уже не в первый раз пожалев, что не умеет разговаривать и с другими животными. Подумать только, чему можно было бы научиться! Он улыбнулся: никак, понахватался таких мыслей от Гермионы! Ну, не совсем, конечно. Не хотелось превращать свою голову в энциклопедию — просто узнать кой-какие интересные вещи, которые знают только животные.

Например, каково это — иметь крылья и летать куда хочешь?

Или зарываться глубоко под землю?

Или обладать природной шубкой для защиты от холода?

Всё это выглядело заманчиво. Он хотел бы при случае улетать или прятаться от Дурслей, а также иметь собственную тёплую шкурку, когда располагал только потёртым одеялом в своём холодном чулане.

Что напомнило о менее приятной проблеме. В последнее время он не слишком много думал о Дурслях: и без них было о чём подумать. Интересно, придётся ли когда-нибудь снова туда возвращаться? Теперь, когда Снейп и Дамблдор знают то, что знают, конечно, они его не заставят. Во всяком случае, было очень похоже, что нет. Впервые с того дня, когда он повстречался с Сириусом, появилась реальная надежда, что он наконец-то развязался со своими родственниками. Насовсем.

Может быть. Он всё ещё сомневался, ничего не попишешь. Пятнадцать лет приходилось мириться с Дурслями, и всякий раз, когда появлялась хоть капля надежды, что его заберут или что Дурсли возьмут и подобреют, приходило разочарование. Он уже давно перестал обращаться за помощью к взрослым. Бесполезно. Но на этот раз…

На этот раз у него было немножко больше надежды. Даже если сложно было полностью ей ввериться, Гарри думал, что, возможно, наконец нашёл кого-то, кто захочет и сможет заступиться за него. Снейп ненавидел своих родственников — и не только потому, что они были магглами. Снейп был знаком со страхом и неуверенностью в себе — следствиями дурного обращения в детстве. Он имел опыт такой жизни, которую вёл Гарри, и, несмотря на прошлое, несмотря на ненависть, которая была когда-то между ними, Гарри знал: Снейп не хочет, чтоб он вернулся к этим людям.

Он чувствовал себя невероятно глупо от одной только мысли, но тем не менее ему казалось, что нашёлся… ну, боец, который будет сражаться за него. Снейп будет сражаться, чтобы сохранить Гарри в здравом рассудке. И чтобы помочь ему победить Волдеморта. И чтобы избавить его от возвращения к Дурслям.

Гарри улыбнулся: при мысли, как профессор отреагирует, если его назовут бойцом, губы расползлись сами. Снейп взовьётся до небес! Он хихикнул — «на воре шапка горит» — и сделал себе мысленную заметку: не вспоминать об этом на уроках окклюменции.

Прежде чем удалось это хорошенько обдумать, послышался тихий шелест, и Гарри сел прямо, глядя в том направлении, откуда шёл звук. По траве скользила чёрно-белая лента, и он заулыбался до ушей.

— Хантер!

— Человек-змея-волш-шебник, — прошипел Хантер, подползая ближе.

Гарри чуть было не поправил его, но решил: не так уж и важно, если Хантер не понимает, что он не полузмея. По крайней мере, Хантер начал понимать, что такое волшебник.

Змея подползла к валуну и стала сворачиваться.

— Я скучал по тебе, — сказал Гарри. Он протянул руку, и Хантер охотно подставил голову, чтобы Гарри мог провести пальцами по гладкой чешуе.

Хантер медленно качнул головой.

— Человек-змея-волш-шебник не умер. Хорош-шо.

Гарри тихо рассмеялся.

— Да. Я тоже рад. Как дела с охотой?

Казалось, он только вчера был здесь, беседовал с Хантером, — но миновало уже шесть недель, как его схватили. Шесть долгих недель.

— Лягушки вкус-сные. — Хантер качнул головой в сторону: видимо, это означало, что он недавно поел. — С-сейчас-с холодно. С-сложно найти еду. Я с-скоро буду с-спать.

— А! — Гарри догадался, что змея имела в виду зимнюю спячку. Ему пришло на ум, что он до сих пор не выяснил, к какому виду змей относится Хантер. Может, если б он узнал, как долго такие змеи спят, то сумел бы уговорить Снейпа навестить Хантера ещё разок после того, как тот проснётся. И вообще можно порасспросить Снейпа о Хантере. Мастер зелий, вероятно, должен много знать о разных видах змей.

— Я тоже спал, — услышал он свой голос, прежде чем понял, что собрался сказать. — Только неделю. Но она показалась мне очень длинной. Вот. Ну, вообще-то казалось, что время совсем не двигалось. И вместе с тем — будто времени прошло очень много. Меня усыпили. Я не хотел.

Гарри потряс головой, чтобы прийти в себя. Он ни с кем не говорил об этом, — только в самых общих чертах, — и до сих пор не понимал, как сильно в этом нуждался.

— Со мной много чего приключилось за это время, — пояснил он, потому что Хантер склонил голову набок, как если бы не совсем понимал, о чём толкует Гарри, но готов был слушать. — Меня похитил и пытал злой волшебник. Я знаю, что это странно, но всё равно хуже всего оказался этот сон. По крайней мере, когда злой волшебник меня мучил, я знал, что происходит, и мог что-то сделать. Пусть даже только кричать или брыкаться. Я хотя бы контролировал своё тело. А вот когда он меня усыпил… — Он с трудом сглотнул. — Я знал, что он может сделать со мной что угодно, а я не мог ничего — даже не знал ничего. И не знал, когда проснусь и проснусь ли вообще. Это было страшно.

— С-спать хорош-шо, — прошипел Хантер. — Я могу научить, как делать это лучш-ше.

Гарри улыбнулся и вздохнул.

— Спасибо. Может, в следующий раз.

Он знал, что змея не может всё понять, но было облегчением высказаться. Он отодвинулся от валуна, лёг туда, где земля была свободна от камней, и уставился в небо, а Хантер свернулся под боком, пристроив голову на его груди.

— Может, и неплохо не контролировать каждый шаг, но это совсем другое — когда не имеешь выбора.

Хантер сунул голову ему под руку, и Гарри легонько погладил чешую.

— Например, мне не нравилось, когда мой учитель принимал решения за меня. Ладно, — признался он с кривой усмешкой, — всё ещё не нравится. Но иногда приятно позволить кому-то принимать трудные решения, верно? Не такие, которые принимают злые волшебники, а такие, которые родители и учителя принимают за детей. Порой это не так уж и плохо.

Хантер наклонился ближе, чтобы заглянуть ему в лицо.

— Ты вс-сё ещё в гнез-зде, — напомнил он просто, словно это всё объясняло.

Гарри невольно улыбнулся.

— Ага. Всё ещё в гнезде. Типа.

«И всё ещё без гнезда», — мысленно добавил он… но нет. Это казалось не совсем верным. Может, Хогвартс и был его гнездом. Он не знал, как пережил бы этот год без своих друзей и профессоров.

— Не в гнез-зде учителя, — сказал Хантер, точно сомневаясь.

— Нет, — подтвердил Гарри. — Не в гнезде учителя.

— Ты ис-счез, а он приш-шёл. Ис-скал тебя. И ты здес-сь, — объяснил Хантер, как будто это был решающий момент.

— Да. — Гарри улыбнулся. — Он нашёл меня. И спас от злого волшебника.

— Я показ-зал ему твою палочку. Он расс-строился. Я ис-спугался, но он мне ничего не с-сделал.

Гарри успокаивающе погладил Хантера по шее.

— Я же говорил тебе. Он знает, что мы друзья. И не станет нападать на тебя. Только… не делай резких движений, когда увидишь его, ладно? Возможно, он пока ещё немного нервничает рядом с тобой.

— Я не укуш-шу его.

— Я знаю. Спасибо.

Хантер качнул головой и признался:

— Я укус-сил с-собаку-человека.

Гарри рассмеялся над серьёзностью этого признания, но быстро опомнился.

— Я знаю. Всё нормально.

Было неприятно думать, что могло бы случиться, если б Ремуса сразу же не доставили к целителю, но в этом не было вины Хантера. Змея тогда могла понять только то, что Ремус «плохой». Гарри сначала подумал кое-что объяснить, но это лишь смутило бы Хантера — и всё равно вряд ли Ремус когда-либо вернётся сюда.

— Ты хорошо сделал, что остановил его, — заверил он змею.

Хантер, казалось, успокоился и положил голову ему на грудь. Так они лежали на травке до тех пор, пока солнце не поднялось высоко в небе, и Гарри много узнал о жизни змей. Он понятия не имел, как трудно ловить полевых мышей, и не думал, что ему когда-нибудь понадобится такая информация, но было забавно слушать, как Хантер рассказывает историю последней неудачной охоты. Тот, в свою очередь, слушал его рассказы о школьных друзьях. Гарри решил, что Хантер был бы рад увидеть Рона, но не был уверен, что может сказать то же самое о Роне.

Он понял, что они больше не одни, когда Хантер замер и уставился куда-то ему за спину.

— Это учитель? — спросил Гарри.

Змея медленно подняла голову и прошипела:

— Да. Он опас-сается?

Гарри ухмыльнулся.

— Возможно. Я сяду, ладно?

Хантер послушно соскользнул с его груди и свернулся кольцом на земле, не сводя глаз с того места, где предположительно стоял Снейп.

— Я не укуш-шу, — сказал Хантер.

— Я знаю. — Гарри сел и повернулся. Да, Снейп стоял в нескольких шагах и насторожённо наблюдал за ними.

— Можете подойти поближе, если хотите, — предложил Гарри. — Он обещал, что не укусит. Держу пари, он даже позволит себя погладить, если пожелаете. Вы ему ничего плохого не сделали, и, думаю, он вам теперь доверяет.

Снейп кашлянул.

— Как ни заманчиво это предложение…

— Ну же, вы ведь не боитесь, нет?

Снейп бросил на него недовольный взгляд.

— Не все из нас — гриффиндорцы, принимающие безрассудство за храбрость. Я достаточно благоразумен, чтобы держаться подальше от пары ядовитых клыков, тем более что мне уже довелось увидеть результат их применения.

— Он не укусит вас, клянусь.

— Особенно на расстоянии, — отрезал Снейп: его терпение-для-плохих-дней, очевидно, истощилось.

Гарри вздохнул и пробормотал:

— Отлично. Я только хотел, чтоб вы познакомились по-настоящему, вот и всё.

И сам погладил Хантера. Змейка, должно быть, почувствовала напряжённость и не знала, как её истолковать, потому что свернулась ещё плотнее.

— Всё в порядке, — заверил Гарри на парселтанге. — На самом деле мы не спорили. Люди могут не соглашаться, но всё равно оставаться друзьями.

Хантер сунулся ему под руку, почти уткнувшись в неё головой, и Гарри был абсолютно уверен, что это самая восхитительная вещь, какую он видел за весь год.

Змея снова замерла, услышав шорох травы, и Гарри с радостным удивлением поднял глаза: Снейп медленно приближался с покорным судьбе, но решительным выражением на лице.

— Дайте слово, что я не совершаю суицида, или — небо мне в помощь — призрак мой будет преследовать вас до смертного часа.

Гарри восхищённо рассмеялся.

— Вы действительно хотите проводить свою загробную жизнь, преследуя гриффиндорца?

Снейп поморщился, но подошёл, не спуская глаз с чёрно-белой змеи.

— Можно моему учителю погладить тебя? — спросил Гарри змею. — Это докажет ему, что ты — друг.

— Да, — прошипел Хантер и медленно повернул голову к замершему Снейпу.

— Полный порядок! — подбодрил Гарри. — Он сказал, что не укусит.

Снейп что-то промычал, точно желая сказать, будто сам не верит, что собирается это сделать, — но опустился на колени рядом с Гарри. Он осторожно протянул руку, и Хантер так же насторожённо посмотрел на него. Он высунул свой раздвоенный язык в сторону Снейпа, и — к чести профессора — тот не отпрянул. Само собой, и не придвинулся.

— Он просто обнюхивает, — объяснил Гарри.

— Да, — пробормотал Снейп. — Я в курсе.

Тем не менее он сделал ещё один глубокий вдох, прежде чем потянуться к змее. Хантер слегка пригнулся, позволяя Снейпу легко провести пальцами по его шее.

Гарри просиял.

— Видите? Вы ему нравитесь. Или, по крайней мере, он не против.

Снейп неопределённо хмыкнул и убрал руку. Хантер свернулся рядом с Гарри и пристроил голову на собственный хвост, с интересом наблюдая за Снейпом.

— Можете погладить ещё, если хотите. — Снейп бросил на него красноречивый взгляд, и Гарри рассмеялся. — Тогда в следующий раз!

Снейп покачал головой.

— Из всех навыков, которыми можно овладеть, вы выбрали укрощение змей?

Гарри пожал плечами и провёл рукой по чешуе Хантера.

— Это не укрощение, если можешь говорить со змеёй. Это всего лишь… дружба.

— Разве у вас мало друзей?

— Ну, на друзей же нет никакого лимита.

— Нет и квоты, к которой надо стремиться.

— А может и зря, — упрямо сказал Гарри. — В мире много несчастных людей, которые могли бы стать счастливее, будь у них больше друзей.

— И вы намерены подружиться со всеми? — отозвался Снейп. Хотя Гарри знал, что профессор не в духе, насмешка в его голосе раздражала.

— Конечно, нет, — отрезал он. — Но при случае неплохо заводить друзей. Может, если б вы иногда это делали, то не были бы всё время таким угрюмым и сварливым! — Он прикусил язык, уже сожалея о своей грубости: ведь Снейп столько ему помогал!

Снейп фыркнул.

— Я пришёл звать вас к ленчу: мистер Нидер, без сомнения, уже нас заждался.

— А!.. Ну ладно. Можно мне пару минут попрощаться?

— Конечно.

Снейп с усилием поднялся и пошёл прочь. Гарри заметил, что он потирает левую руку, и нахмурился, гадая, не в этом ли причина его плохого настроения. Будь способ избавить профессора от этой боли… Со временем, возможно, у Гарри получится. Когда Снейп и Дамблдор позволят ему такую попытку… А пока, наверное, не стоит слишком обижаться на то, что Снейп не в духе.

— Профессор? — крикнул он вслед, и Снейп обернулся на ходу. — Извините, что я сказал, будто вы угрюмый и раздражительный. И будто у вас нет друзей.

Снейп возвёл глаза к небу, но уголок его губ изогнулся, и Гарри понял: он уже прощён.

— Поттер. Я действительно угрюм и раздражителен, и у меня нет друзей. Это едва ли преувеличение, и вы не первый, кто на это указывает.

— Это не значит, что хорошо такое говорить, — пробормотал Гарри. — И вообще, это не совсем правда. Вы не всегда раздражительный, и у вас есть по крайней мере… три друга.

— Три, неужто? — Снейп повернулся к нему всем корпусом и скрестил руки на груди. — Скажите на милость, кто же это?

— Дамблдор, Нидер и я, — перечислил Гарри, загибая пальцы. — И прежде чем вы скажете, что Дамблдор не считается, потому что он ваш начальник, а я — потому что студент, я возражу. Друзья бывают разные, так что как хотите, а я считаю нас обоих. — Он задрал подбородок. — И я всё равно не верю, что вы не дружите хоть с кем-то из профессоров. Например, с Флитвиком. Не знаю насчёт Макгонагалл. Пожалуй, вы оба слишком упрямые, чтобы стать по-настоящему хорошими друзьями. Но, может, вы иногда болтаете? А может… хм…

Если подумать, он не был уверен, кого ещё можно назвать. Хагрид, вероятно, выводил Снейпа из себя, а с Помфри он всегда держался в рамках простого профессионального этикета. Спраут не выглядела таким человеком, с которым Снейп способен дружить…

— Я уповал, что ваш интерес к моей личной жизни — временное явление, — прервал Снейп его размышления. — Но, похоже, она обречена вечно находиться в поле вашего внимания.

Гарри беспечно пожал плечами:

— Теперь я в списке ваших друзей. Так что мне интересно, с кем я его разделяю. Мадам Хуч? — предположил он.

Снейп покачал головой, глядя на него, хотя уже не казался таким раздражённым, как раньше.

— Если оставить в стороне сомнительность концепции «списка друзей», не думаю, что подобный список функционирует по принципу эксклюзивного клуба, каждый член которого получает карт-бланш на перекрёстные коммуникативные контакты.

Гарри фыркнул.

— Я знаю, что у вас нет практики, но дело именно так и обстоит. Когда у тебя есть друзья, ты приглашаешь их собраться вместе. Это называется общением.

Снейп поморщился.

— У меня нет никакого желания общаться.

Гарри захотелось рассмеяться при виде такого явного отвращения Снейпа к этой идее, но он спрятал улыбку, наклонив голову и ещё раз погладив Хантера. Змея покачивала головой, с любопытством наблюдая за людьми и время от времени высовывая язык.

Гарри уже набрал воздуху, желая выцедить побольше информации, но не успел и пикнуть, как Снейп предупредил его порыв:

— Закругляйтесь и идите в дом. Если вы не слишком задержитесь, — добавил он, подкрепляя свои слова взглядом, — я, возможно, настроюсь на умеренную откровенность по поводу той или иной несущественной и совершенно неинтересной детали моей личной жизни.

— Правда? — Гарри расцвёл.

— Правда, — негромко сказал Снейп, прежде чем повернуться и уйти.

Гарри снова обратился к Хантеру.

— Извини, что надолго отвлёкся.

— Вс-сё хорош-шо, — ответил Хантер, медленно скользя между рук Гарри. — Интерес-сно с-слушать, как говорят волш-шебники.

— Ты что-нибудь понял?

— Нет, — сказал Хантер, медленно покачиваясь, и Гарри провёл пальцами по его спинке.

— Спасибо, что позволил моему учителю погладить тебя. Думаю, ты ему понравился. — Он решил, что не грех немножко преувеличить. Хантер и Снейп, может, не станут друзьями, но отчего бы им не стать добрыми знакомыми?

— Я увижу учителя с-снова?

— Может быть. Возможно. Сейчас нам придётся уйти. Я не вернусь до того, как ты уснёшь, но если смогу навестить тебя, когда проснёшься, учитель, наверное, будет со мной.

— До с-свиданья, человек-змея-волш-шебник. — Хантер начал разворачиваться и заскользил прочь. — Я буду с-спать.

— Пока.

Гарри встал, отряхивая одежду. Впервые за долгое время он чувствовал себя таким расслабившимся. Было приятно поболтать с кем-то вроде Хантера: он не видел в Гарри Мальчика-Который-Выжил, и можно было говорить обо всём, что лежало на душе. Гарри зажмурился, глотнул ещё свежего солёного воздуха и улыбнулся, направляясь к дому.

Он всё ещё улыбался, когда увидел Снейпа, в ожидании его сидящего на крыльце. Может быть, удастся вытянуть из профессора ещё что-нибудь, прежде чем они отправятся на ленч. Гарри решил, что лучше всего начать с вопроса об отношениях с другими преподавателями, раз эта тема уже поднималась. Это не займёт много времени: страдальческий вздох и признание: «да, мистер Поттер, мы с Флитвиком регулярно болтаем за чаем с пышками» — или: «нет, мистер Поттер, мы с Хуч не сказали друг другу и двух слов за всё время нашего знакомства». Ладно, последнее уж точно неправда. Гарри видел, что Снейп разговаривал с мадам Хуч. Но… что-то интересненькое наверняка найдётся!

Подходя, Гарри был почти уверен, что это нетерпение написано на его лице, но затем он получше рассмотрел профессора и дрогнул. Что-то неладно. Голова Снейпа была опущена, а ноги подогнуты так, словно он сел, как только добрался до крыльца. Последние несколько шагов Гарри пробежал.

— Профессор?

Он опустился рядом со Снейпом, легко скользнув рукой по его спине. Снейп тяжело дышал, и руки, которыми он опирался на ступеньку, дрожали. Точнее, правая рука. Левая была прижата к телу.

— Что случилось? Всё нормально?

— Отлично, — процедил Снейп сквозь стиснутые зубы, и не требовалось много ума, чтобы понять.

— Это… это Тёмная метка, да? — спросил он, не в силах скрыть дрожь в голосе. Волдеморт усилил пытку — Гарри был уверен.

Снейп опустил голову, и Гарри не мог понять, был ли это кивок — или просто ему становилось всё труднее держаться прямо.

— Нидера, — выговорил он, и Гарри не пришлось повторять дважды.

— Мистер Нидер! — крикнул он и содрогнулся, когда входная дверь с грохотом ударилась о стенку. (Гарри уже кокнул лампу, когда гостил здесь в прошлый раз; но сейчас было не время переживать из-за реакции хозяина на возможное повреждение его имущества.) Он кинулся на кухню. — Мистер Нидер!

Он чуть не врезался головой в Нидера, который придержал его за плечи, когда они столкнулись в дверях кухни. Тот казался удивлённым, но готовым ко всему, и Гарри подумал, что он должен был привыкнуть к внезапным тревогам после стольких лет работы целителем, а теперь и хранителем убежища Ордена. Он не стал дожидаться, пока Нидер задаст вопрос, только выдохнул: «Снейп!», схватил его за руку и повлёк к выходу. К чести Нидера, он не сопротивлялся и не мешкал, поспевая за Гарри.

Снейпу удалось передвинуться и прислониться к перилам крыльца. Он всё ещё прижимал руку к туловищу и был бледен. Слишком бледен. Нидер опустился на колени рядом с ним, а Гарри — с другой стороны. Он пытался скрыть, как его трясёт.

— Наверно, это Тёмная метка, — прошептал он, как будто теперь, когда помощь пришла, сказать это громко значило бы усилить боль.

— Северус? — окликнул Нидер, приложив руку к его лбу и проверив глаза.

Снейп прищурился против солнца, буркнул что-то похожее на «да» и с трудом вытянул левую руку. Когда Нидер задрал рукав, Гарри всхлипнул. Метка была угольно-чёрной и яростно извивалась на багровой, воспалённой коже. Гарри невольно отвернулся.

Нидер спокойно вернул рукав на место и положил руку Снейпа себе на плечо.

— Не могли бы вы помочь мне, мистер Поттер? Думаю, профессору Снейпу будет удобнее в доме.

Вдвоём им удалось помочь Снейпу перебраться на лазаретную кровать. Испуг Гарри усилился: профессор почти не мог идти сам.

Оказавшись в постели, Снейп лёг набок, хрипло и неглубоко дыша.

Нидер отобрал несколько зелий из своих запасов и сел рядом с ним.

— Давно это, Северус?

Снейп прерывисто, с усилием втянул воздух, прежде чем ответить напряжённым голосом:

— Несколько минут… Стало хуже… на прошлой неделе. Так плохо ещё не было. — Его взгляд метнулся к пузырькам с зельями. — Это… не подействует.

Нидер снова осмотрел его руку.

— Возможно, и нет, — согласился он. — Но попытка не пытка, а?

— Я пробовал… — Снейп запнулся и выдавил: — …всё, что ты мог бы придумать, старина. Это не работает.

Он резко вдохнул и выдохнул сквозь зубы, и тут его глаза метнулись по комнате, остановившись на Гарри. Снейп побледнел ещё сильнее, хотя это казалось уже невозможным.

Гарри замялся и нерешительно приблизился к кровати. Сейчас он чувствовал себя совершенно бесполезным, не зная, что делать, — но стремился хоть чем-то помочь.

— Может… принести воды? Или ещё что? — спросил он в пространство.

— Выйдите, — буркнул Снейп. — Подождите… снаружи.

— Но…

— Ступайте! — крикнул Снейп и поморщился, точно кричать тоже было больно. Скорее всего, так оно и было.

— Вода будет кстати, принесите, пожалуйста, — вежливо сказал Нидер. Не поднимая глаз, он начал осторожно втирать мазь в руку Снейпа. Профессор вздрогнул, но не отстранился. — Поставьте её у двери и подождите в гостиной. Я скоро выйду.

Гарри поспешил на кухню и обратно. Ещё одного взгляда Снейпа хватило, чтобы поторопить его выйти в гостиную. Долю секунды он порывался подслушать, но неприятное ощущение под ложечкой тут же убедило его не делать этого. Снейп заслуживал уединения, особенно на больничной койке. И если он не хочет, чтобы Гарри присутствовал, что ж… ничего удивительного. Этот человек не любил показывать слабость. Он неделями скрывал свои страдания в присутствии Гарри — даже когда было так скверно, что это не очень удавалось. Само собой, он не хотел, чтобы Гарри видел его сейчас, в таком состоянии.

Гарри всё ещё дрожал и не мог усидеть на месте, поэтому расхаживал по комнате, пока примерно через пятьдесят миллионов минут не появился Нидер. Гарри остановился и нервно взглянул на него. Он боялся спросить, как там Снейп, и стоял молча, ожидая, что Нидер заговорит первым.

Тот наблюдал за ним несколько секунд, своим острым взглядом оценивая его состояние.

— Вы, должно быть, проголодались, — наконец сказал он спокойно, словно Гарри не сходил с ума от тревоги, и направился на кухню, приглашающе махнув рукой: — Пойдёмте, перекусим.

— Я не… — начал он, но Нидер уже ушёл, и пришлось последовать за ним.

Гарри остановился на пороге, глядя, как Нидер накладывает согревающие чары на тарелку супа и на сэндвич, а затем жестом предлагает сесть. Гарри остался стоять.

— Как он?

— Отдыхает, — последовал краткий ответ. Гарри прищурился, готовый настаивать, но Нидер сел за стол: — Почему бы не поесть, пока мы беседуем?

Ладно, Гарри способен проявить кой-какую вежливость, выпытывая нужную информацию. Он сел и откусил сэндвич, не чувствуя вкуса, а проглотив кусок, повторил:

— Как он?

— Ему больно, — просто ответил Нидер. — Я сделал что мог, но для борьбы с такой тёмной магией у меня мало средств. Какое-то время он может быть недееспособен.

— Но он не… Он поправится?

Гарри не знал, почему спросил. Даже ему был известен ответ на этот вопрос. Пока Снейп носит Метку и пока Волдеморт может это использовать, ничего хорошего ждать не приходится. Ничегошеньки. Гарри вздохнул и не стал дожидаться ответа. Вместо этого он задал другой вопрос:

— Он не… ну, это… — Невозможно было сказать: «умирает». Это слово казалось слишком ужасным, чтобы произнести его вслух. Гарри с трудом сглотнул. — Он…

— Не сегодня.

Но глаза Нидера не скрывали правды: на будущее Снейпа гарантий нет. Гарри едва не отвёл взгляд, увидев сострадание во взгляде собеседника, но оценил, что тот не лжёт. Нидер продолжал:

— Я поставил в известность профессора Дамблдора. Скоро он прибудет, чтобы встретиться с профессором Снейпом. Полагаю, он доставит вас обратно в Хогвартс ещё до ужина.

— Снейп останется здесь?

— Пока — да.

— Тогда я тоже.

— Мистер Поттер…

— Я знаю, что должен спросить разрешения. Это ваш дом, и я не хочу показаться грубым, но я не оставлю Снейпа так. Даже если мне придётся быть самым невежливым гостем на свете и приковать себя цепью к дивану в гостиной, когда вы попробуете выгнать меня, то знайте: именно так я и сделаю!

Гарри посмотрел на целителя, надеясь, что это прозвучало достаточно внушительно. Губы Нидера растянулись в мягкой улыбке:

— Ты гораздо больше похож на Северуса, чем любой из вас готов признать.

Гарри позволил себе немного расслабиться. Это не было отказом.

— О, прошу прощения, — спохватился Нидер. — На профессора Снейпа. Знаете, я редко вижу его в обществе студентов. К формальностям нужно привыкнуть.

— Со мной вы можете называть его С… гм, Северусом, — сказал Гарри. Это имя на его языке прозвучало странно, но не так странно, как было бы в прошлом году. — По крайней мере, пока он не встанет и не загрызёт вас за это. — Гарри попытался улыбнуться, но улыбка вышла бледной, поэтому он помешал суп, чтобы чем-то занять руки, и предложил: — И… гм, можете называть меня Гарри, если хотите. Я не против. Думаю, вам будет труднее выгнать меня, если обращаться по имени.

Его удивили собственные слова. Он всё ещё плохо знал Нидера, но ему нравилась такая честность. И нравилось, что, в отличие от большинства взрослых, чьё мнение о Гарри складывалось ещё до встречи с ним, Нидер был открыт для новых суждений после того, как действительно узнал его. Гарри пока сомневался, что нравится Нидеру, но тот казался к нему расположенным — во время их первого визита он держал себя куда более официально.

Нидер тихо хмыкнул, и несколько минут они ели молча.

— Так вы… хотите выставить меня, когда придёт Дамблдор? — спросил Гарри.

Нидер с минуту изучал его.

— Нет. Нет, вряд ли. — Он ответил на благодарную улыбку Гарри собственной улыбкой, но предупредил: — Если Дамблдор решит, что вам следует немедленно вернуться в школу, рискну сказать, что никакие цепи не удержат вас здесь против его воли.

Гарри поморщился, но решил, что шансы у него хорошие. Во-первых, директору нравилось, что Снейп и Гарри помирились; во-вторых, Гарри научился отстаивать свою точку зрения. В худшем случае он мог бы пойти с карты вины. У Дамблдора было много причин чувствовать себя виноватым перед ним. Гарри не хотел играть на этом, но придётся. Он не может вернуться в Хогвартс сегодня вечером, не убедившись, что Снейпу лучше.

— Вы добры к нему, — заметил Нидер.

Гарри удивлённо поднял глаза.

— К Снейпу?

— Да.

Гарри несколько мгновений наблюдал за ним, но Нидер спокойно ел суп, ничем не выдавая своих мыслей.

— Он ко мне — тоже.

Нидер удовлетворённо кивнул и откинулся на спинку стула.

Гарри с минуту вертел в руках ложку и наконец подался вперёд.

— Мистер Нидер. Скажите честно. Он… это убьёт его? — Он сглотнул. — Я спокоен, — соврал он.

Нидер склонил голову к плечу, изучая Гарри, прежде чем ответить — осторожно, но твёрдо:

— В общем… да. Рано или поздно. Сколько выдержит его организм.

Гарри с трудом сглотнул, стараясь не обращать внимания на шум в ушах.

— Я думал, это только рука…

— Тёмная магия не ограничена так, как нам хотелось бы, — мягко сказал Нидер. — Метка локализована, да; однако её магия распространяется по всему телу. Даже ампутация дела не поправит.

Гарри содрогнулся при этой мысли, но с надеждой спросил:

— Но вы бы могли… сделать это? Отрезать? В самом крайнем случае?

Снейп, возможно, предпочтёт умереть, чем лишиться руки, но даже это лучше, чем потерять его насовсем.

Нидер покачал головой.

— Боюсь, Сами-Знаете-Кто всё предусмотрел. Локализованную боль это может ликвидировать, но он по-прежнему будет атаковать Северуса через остаточную магию Метки в его теле. Таким путём нельзя спасти его — только выиграть время.

Гарри быстро заморгал и отвёл взгляд. Может, ему и нравился Нидер, но это не означало, что надо показывать свои слёзы.

Через пару минут он кашлянул и спросил:

— А… Снейп знает?

Нидер покачал головой:

— Наверное, стоит спросить у него.

Гарри изучил выражение его лица и вздохнул.

— Не стоит. Он умнее всех, кого я знаю, и Волдеморта изучил лучше, чем кто бы там ни было. Конечно, он знает. Знает давно.

Он заметил, что Нидер не вздрогнул от имени Волдеморта и никак его не прокомментировал. Это заставило его уважать Нидера ещё больше. Но сострадание вернулось в его глаза, и Гарри опять отвёл взгляд.

Нидер смягчился:

— Он думает, что время ещё есть. Он не хотел бы вас беспокоить: у вас довольно собственных забот.

— Вы говорили с ним? Обо мне? Сегодня?

Нидер еле заметно улыбнулся.

— Словами — нет. Северус не очень-то разговорчив, как вы, вероятно, заметили.

Гарри фыркнул.

— Нет, не заметил. Ничуточки, — протянул он.

— К несчастью для него, я весьма проницателен.

Гарри поднял указательный палец.

— А вот это я заметил.

Нидер улыбнулся.

— Полагаю, вам интересно, что заметил я?

Гарри отодвинул свою полупустую миску и выжидательно положил руки на стол. Нидер снова усмехнулся, и он подумал, что это приятный смешок. Словно человек любит смеяться, но делает это не очень часто.

— Северус советовался со мной насчёт Метки, — сказал Нидер. — И Дамблдор тоже. Боюсь, от меня было мало проку. — Он печально покачал головой. — Северус на грани. Полагаю, Дамблдор подумывал освободить его от исполнения служебных обязанностей. — Он посмотрел на Гарри, похоже, прикидывая, чем можно поделиться со студентом, и Гарри постарался изобразить на лице своё лучшее выражение «заслуживаю доверия». Видимо, это сработало, потому что Нидер продолжал: — Он уже почти сдался. А потом… — Он щёлкнул пальцами: — Вот так. Он снова нашёл в себе силы. Такой человек как Северус… Единственное, что движет им, — это чувство долга. Перед кем-то, кто достаточно важен для него, чтобы жить. — Он отпил из своей чашки и посмотрел на Гарри поверх края: — Знаете кого-нибудь, кто подходит под эту категорию?

Гарри ощутил какое-то тепло: неясно, то ли от смущения, то ли от чувства, которое он испытал, услышав, что Снейп считает его кем-то, ради кого стоит жить. А может, от того и другого вместе. Он не знал, что сказать.

Нидер не стал дожидаться ответа.

— Тот мальчик… — он ткнул пальцем в сторону комнаты Снейпа (при менее мрачных обстоятельствах Гарри хихикнул бы, услышав, что Снейпа называют мальчиком), — любит носиться со своими чувствами. Держу пари, что эта склонность у вас общая. И ради того чтобы сунуть свой нос в чужие дела, что, честно говоря, мне так редко удаётся сделать, я скажу прямо. — Нидер наклонился к Гарри и заглянул ему прямо в глаза: — Северус переживает за тебя. И хочет, чтобы ты это знал, но не хочет, чтоб знал — насколько. А теперь, когда Сами-Знаете-Кто запустил в него когти, он будет копаться в своих заморочках, размышляя, не оборвать ли ваши отношения как можно скорее — чтобы тебе не пришлось видеть его смерть. Не позволяй ему этого. Пусти в ход своё обычное упрямство. Ты — мой лучший шанс удержать его в этой борьбе.

Гарри заморгал. Это определённо не слёзы. Нет. Он заморгал ещё сильнее.

— Вы… Вы думаете, он ещё может с этим бороться? Вы сказали…

— Я думаю, что чем дольше мы протянем, тем больше времени выиграем для новых идей. Никогда не знаешь, какая из них сработает. Даже у выстрелов наугад есть шанс, а?

Гарри кивнул, цепляясь за надежду на такую новую идею. А также за идею, которая была не совсем новой. Которая крутилась и крутилась в его голове. Снейп убьёт его уже за то, что он об этом подумал…

Нидер поднял голову, услышав что-то, чего не расслышал Гарри, и резко встал.

— Это, должно быть, Дамблдор. Я немного поговорю с ним. Позовёте Мимси, если что-нибудь понадобится, ладно?

Гарри кивнул. Он не стал спрашивать, можно ли ему поприсутствовать. Нидер явно хотел поговорить с Дамблдором наедине, а Снейп явно не хотел, чтобы Гарри слушал разговор о Тёмной метке. Гарри отломил кусочек хлеба и рассеянно сунул в рот.

— Мистер Нидер? — крикнул он в удаляющуюся спину. — Гм… спасибо.

Нидер оглянулся, тепло посмотрев на него:

— Всегда пожалуйста, Гарри Поттер.

И вот он снова остался один. Что было кстати. Ещё одна причина, по которой Гарри пока не хотел говорить с Дамблдором, заключалась в том, что уединение давало время поразмыслить.

К чёрту это проклятие, что, казалось, тяготело над всей его жизнью и заставляло терять любого взрослого, который становился ему нужен и дорог! Он больше не хотел оставаться в одиночестве оттого, что Волдеморт решил, что будет круто оставить его сиротой, а потом Беллатрикс решила, что он может потерять ещё больше; а теперь Волдеморт захотел забрать последний спасательный круг, который Гарри отыскал в самом невероятном месте. Если Волдеморт думает, будто сможет отнять у него ещё одного человека, то его ждёт сюрприз! Гарри прищурился, решив пустить в ход «своё обычное упрямство», хотя не совсем так, как просил его Нидер.

Только нужен план.

А именно — как убедить Дамблдора позволить Гарри помочь. И если не выгорит, то план, как убедить Дамблдора, будто он сдался, чтоб за его спиной сделать это в любом случае.

Так или иначе, Гарри планировал ментальную атаку на Волдеморта.

Сегодня вечером.